Осел и морковка

Глава 27

Первое время ничего не происходило. Примерно четыре декады галера тупо крейсировала между мысом и портом в устье Каруны. Армандо ловил момент, когда можно будет осуществить свою идею, но удачного случая все не подворачивалось. Да и поговорить с возможными подельниками не удавалось, а без согласованных действий затея была обречена на неудачу.

Не зря Армандо так старательно берег и лелеял остатки своего магического резерва, пока мыкался в шахтах, не зря морочил голову Этьену Маду. Он не дал чудесному вместилищу схлопнуться и лишить его магии навеки, что наверняка произошло бы в существовавших там условиях. Сейчас он пожинал плоды своих разумных действий. На море резерв быстро наполнился и вернул Армандо магическую силу.

Но как действовать в одиночку в окружении множества преданных графу людей? Тут без помощников не обойтись.

Искать сообщников можно было только среди рабов, связанные клятвой солдаты никогда не пойдут против того, кто их связал. Значит, их придется обмануть. Но для этого придется действовать слаженно и четко. Армандо ждал случая, чтобы уговориться как с Жоаном, так и со своими соседями по веслу. Делать это на глазах надсмотрщиков было опасно, а в трюме, куда их загоняли, когда погода благоприятствовала и раскрывали парус, их окружали чужие уши.

Армандо не тешил себя иллюзиями, будто раб мечтает о свободе. В основном он мечтает просто занять лучшее положение в рабской иерархии, а для этого выдать тех, кто готовится к побегу — милое дело.

Так что Армандо продолжал терпеть и молчать, заодно наблюдая.

Выяснил много интересного: с мыса в метрополию текли не только товары. Галера перевозила также оружие, солдат и большое количество емкостей с экстрактом черного камня. Если пустить его на производство антимагических кандалов и ошейников, ими можно было бы одеть все население Элидианы, не только магов.

Но Армандо знал, что у этой гадости есть еще одно применение: военное. Попав на кожу даже в малой дозе, экстракт лишал сил. Мага — магических, а человека — физических. А если доза была достаточной, он приносил мгновенную смерть, причем причину уже через час установить было невозможно. Экстракт на свету быстро разлагался на безвредные составляющие.

Зачем это все в самом большом порту мирной Элидианы?

Так что заговор против короны имел место, Армандо его не придумал, а предвосхитил. Только не знал подробностей. Теперь часть информации была у него в руках. Еще бы хорошо узнать, есть ли у графа сообщники и кто они.

Наконец все стало складываться удачно. Из порта галера не пошла на мыс Танг, а, миновав его, направилась в открытое море.

— На остров Бремор идем, — сквозь зубы прокомментировал Гарв, — прямо в пиратский рай.

Интересное заявление. Что грозе пиратов делать в таком месте?

Удача Армандо действовала дальше. Подул ровный, стойкий ветер, который гнал галеру в нужном направлении на умеренной скорости. Гребцы оказались не нужны, из загнали в трюм без особого надзора. Кому придет на ум бежать в открытом море?

В общей толчее Армандо сумел ухватить за край рубахи Жоана и подтянул его к своей группе. Снова люди с "Филомены" оказались рядом. Гарв, хорошо изучивший своего напарника, тут же оттеснил всех в сторону и дал возможность Армандо перекинуться с Жоаном несколькими фразами.

Маг зашептал на ухо первому помощнику:

— Есть хороший план. Угоним галеру и сбежим.

Сертан не стал ужасаться и заявлять, что Армандо сошел с ума. Наоборот, глаза его загорелись радостью:

— Когда и как?

— На обратном пути с острова. Я дам сигнал. Зайдусь в приступе кашля. Ты услышишь.

— Что я должен делать?

— Сосчитать до пятидесяти и после этого любым способом привлечь к себе внимание надсмотрщиков. Не надолго, всего на минуточку.

— Хорошо. Пару лишних плетей погоды не сделают. А потом?

— Потом продолжать грести, как будто ничего не произошло.

— Тоже какое‑то время?

— Догадался? Дальше все будет зависеть от ситуации, я скомандую что и как.

Сертан сделал пару шагов в сторону и на его месте оказался Лапунда. Он придвинулся к Армандо вплотную и произнес с угрозой.

— Ты что‑то придумал, маг? Выкладывай.

Не собирается ли он их заложить? Но нет, скорее обижен на то, что его не посвятили, не доверились. Что бы ему сказать, чтобы не запороть все дело?

— Пусть галера дойдет до острова, граф сделает там свои дела и вернется на борт. Отплывем — тогда придет наше время.

В голосе Лапунды зазвучали обвиняющие нотки.

— У тебя есть план.

— Есть, но я его не собираюсь сейчас озвучивать.

— Опасаешься меня?

— Опасаюсь, что нас могут подслушать и выдать. Тогда лучше будет, чтобы никто ничего не знал. Безопаснее.

Теперь бывший интендант преисполнился надежды и рвался в бой.

— Но я тоже должен буду что‑то делать?

— Обязательно. Твоя роль очень важна. Обещай, что ты выполнишь любую мою команду, не переспрашивая и не удивляясь. Просто сделаешь то, что я скажу. Быстро и без разговоров. Объясняться будем потом. На свободе.

Глаза Лапунды сузились, он прикидывал риск.

— А если ничего не выйдет и нас схватят?

— Врать не стану. Боюсь, нас тут же пустят на корм рыбам, как обещали с самого начала.

Недаром говорят: честность — лучшая политика. Почему‑то откровенно озвученный возможный финал не отпугнул, а подстегнул бывшего офицера к действию. Кажется, для него тоже неволя была хуже смерти.

— Хорошо, я согласен. Сделаю все, что ты скажешь.

— И не пугайся, если мой голос зазвучит у тебя в голове. Это не опасно и не вредно для здоровья, просто способ общения.

Армандо не стал объяснять, что к этому способу сможет прибегнуть только в крайнем случае. Смертельная опасность здорово обостряет способности к ментальной магии.

До острова пришлось идти дней шесть. Подходящий ветер дул только полтора, а потом началось довольно сильное волнение, сменившееся мертвым штилем. Гребцам пришлось несладко: граф требовал, чтобы галера двигалась с постоянной скоростью несмотря ни на что. Хлыст прогуливался по плечам рабов как у себя дома.

Армандо заметил: Гарв принимает на себя удары, предназначавшиеся Армандо. Стоит надсмотрщику замахнуться, как тот вдыхает и поднимает плечи повыше, чтобы вся сила удара пришлась на них, а до спины мага хлыст добрался уже на излете. Но это не было игрой в благородство. Скорее трезвым расчетом. Пират берег того, кто был способен вытащить их всех.

Но это не значило, что Армандо не чувствовал благодарности. Чувствовал, да еще как! При желании надсмотрщика хлыст вполне мог перебить ему хребет, а тогда прощай свобода, жизнь и Дина.

В общем, плавание проходило не самым легким и приятным образом, зато Армандо мог наблюдать графа с близкого расстояния. Видел он его редко, тот находился у него за спиной, зато слышал отлично: Дешерн почти не покидал палубы. Он сильно нервничал и поэтому часто и много говорил то с капитаном, то со своим секретарем, то с еще одним типом, бывшим, судя по всему, его агентом в столице. Рабов граф не стеснялся, своих людей, связанных клятвой, тоже, а голос у него был звучный и хорошо поставленный. Армандо, поняв, что это плавание в корне отличается от тех, что были раньше, навострил уши, даже магией чуть — чуть подправил слух.

К% счастью, сама граф даром не обладал, магии не доверял и мага с собой в плаванье не брал, иначе Армандо не поздоровилось бы. А так у него имелось тайное стратегическое преимущество и он планировал использовать его по полной.

Из обрывков фраз и целых услышанных бесед становилась ясна картина заговора. План состоял в том, чтобы сменить правящего монарха его(монарха) дальним родственником, прижать к ногтю всех, кого только можно и установить диктатуру. В заговор были вовлечены многие из тех, кто был недоволен слишком, по их мнению, либеральной политикой короля.

Дешерн был его душой и ключевой фигурой, но отнюдь не тем, кого собирались предъявить народу в качестве нового короля. На эту роль была назначена марионетка: герцог Ливерн, действительно троюродный внучатый племянник короля, в очереди на престол занимавший почетное двадцать восьмое место. Армандо ничего о нем не знал, но по тому, как о нем отзывался Дешерн, мог составить мнение о герцоге, как о человеке молодом, недостаточно образованном, недалеком и легко управляемом, любителе выпить и закусить. Дешерн собирался выдать за него свою дочь, совершенно не интересуясь чувствами ни парня, ни девушки. Судя по всему, собирался править из‑за плеча никчемного зятя, сваливая на того неудачи и приписывая себе достижения.

Сейчас на остров они направлялись, чтобы встретиться там с герцогом Ливерном и другими заговорщиками.

Заодно прояснилось и другое: граф давно подмял под себя пиратов этого региона и брал с них дань, а топил только тех, кто не желал ему подчиняться. Купцов тоже обложил данью. Тех, кто кротко отстегивал ему половину денег и товаров, не трогал и даже охранял в пути. Тех же., кто плавал на свой страх и риск, позволял топить своим пиратам. Платой же за потерю корабля в любом случае становилось или рабство, или служба лично Дешерну. Здесь он уравнял пиратов и честных мореплавателей.

Похоже, другие заговорщики об этом знали, но не только не осуждали графа, а завидовали ему и восхищались. Хотя Армандо был уверен: о клятве Карвера Дешерн никому не рассказывал, кроме тех, кому не посчастливилось ее принести.

Когда галера дошла до острова Бремор и встала на якорь в бухте, всех гребцов переправили на берег и заперли в сарае. Больше всего Армандо боялся, что в гавани им встретится маг, который опознает в нем коллегу, но этого, к счастью, не произошло. Никто не ожидал увидеть мага среди вымотанных на черном камне рабов Дешерна, никто их на магию не проверил.

Зато в сарае Армандо смог собрать своих вокруг себя и пояснить, что собирается делать и чего ждет от них. Несмотря на то, что его план вызвал множество сомнений, никто не стал его отговаривать. Все, что могли придумать другие, было еще дальше от реальности. Наличие в команд мастера иллюзий давало ненадежный, но шанс. А если дело с самого начала не провалится, то к ним присоединятся и другие рабы. О нейтрализации связанных клятвой Армандо тоже позаботился. Должно прокатить.

Ослик бодро бежал по вырубленной в скалах дороге, морковка болталась перед его носом, повозка весело катилась и с каждой пройденной лигой настроение мое улучшалось.

Накануне ночью я снова проверила состояние Армандо и убедилась, что он жив и здоров. Откликаться он так и захотел, зато я смогла прощупать его физическое состояние и понять, что ему значительно лучше. Всю зиму я ощущала, как он теряет силы, металась, будучи не в состоянии помочь, гадал, что могло с ним случиться… Тяжелая зимовка? Похоже на то. Почему иначе, стоило прийти весне, как он окреп и поздоровел?

Ну ничего. Доберусь до моря, найду его и спрошу: какого демона он вдруг перестал со мной общаться? Чем таким я могла его обидеть? А если не обидела, то тем более! Пусть ответит, а я тогда подумаю… А если он нашел себе какую‑нибудь… Нет, волосы я ей вырывать не стану, просто плюну в морду и уйду.

Кому я буду плевать в морду, пока не решила: то ли ей, то ли ему… А, на месте разберусь.

Но если никакой гадюки нет… Тогда он точно у меня получит! Все волосенки повыдеру у гада! Разве можно так пугать и огорчать бедную девушку, у которой и так никого на всем свете нет!

Дорога на всем протяжении до самого Оджалиса была пустынной. Весна совсем недавно пришла в эти края и торговый путь еще не заработал. В деревне, где я остановилась на ночлег, мне обрадовались как родной: напоили, накормили, только что хороводы вокруг меня не водили, и денег взяли самую малость.

Меня очень удивило и насторожило одно обстоятельство: больше половины домов в деревне пустовало, пугая зияющими провалами или забитым крест — накрест ставнями на месте окон. На мои расспросы селяне сначала не хотели отвечать, а затем все же разговорились. Оказывается, год назад эти места посетило злое поветрие, унесшее половину населения целого герцогства. Сам герцог и все его домочадцы умерли одни из первых. Сейчас титул и обязанности правителя принял на себя племянник покойного, но жители считали его слишком юным, слабым, плохо приспособленным и добра для себя от него не ждали.

Морковкой в деревне разжиться я не сумела, ее к весне всю подъели. Но хозяйка трактира уверила меня, что уж в столице герцогства я смогу купить такой немудрящий товар. Там большой рынок, да и день завтра будет торговый, так что я успею и добраться, и все осмотреть и отовариться.

В Оджалис я добралась на следующий день к полудню. Светило солнце, было довольно тепло, погода радовала. Даже унылый город с заколоченными окнами и дверями, серыми, нависающими над узкими улицами домами и черными графитовыми крышами, похожими на чешую дракона, выглядел мило.

Первым делом я поселилась на постоялом дворе. Наняла комнату на два дня, по требованию хозяина заплатила вперед им отправилась на рынок за морковкой для Бака.

Морковку я нашла и даже купила. А вот на обратном пути у меня сперли кошель.

Как умудрились? Он у меня зачарованный! Ни рукой не залезть, ни распороть, ни разрезать, ни обрезать шнурок, который его затягивает… Маг бы справился, но обычный вор… Нет, это просто неслыханно! Тем более что магии на всем рынке я не почуяла. Даже в рядах, где торговали амулетами, большинство штучек было пустышками, а торговцы — шарлатанами.

И зачем я его с собой брала? Не могла в повозке оставить! Бестолочь несчастная! Пришлось возвращаться на постоялый двор. Поднялась в отведенную мне комнату, осмотрела свои карманы и пояс…

Жулики: не стали резать шнур, располовинили пояс, сняли кошель, а потом булавкой сцепили, да так аккуратно, что я и не почувствовала. Хорошо еще, что острая дрянь в меня не воткнулась.

Конечно, вору моих денег не видать, если не найдет сильного мага, чтобы сломать мою защиту, но мне от этого не легче.

Хорошо, хозяину за два дня уплачено и в эту сумму включено питание. Не оголодаю. Морковка, опять же, у теперь меня есть. Но деньги все равно нужны.

У меня не было желания снова заниматься исцелением больных и страждущих, они мне за зиму в горах надоели хуже горькой редьки. Возможно, тут будут востребованы другие магические услуги?

Спустилась в обеденный зал, попросила воды, а заодно спросила у подавальщицы: не слыхала ли она о тех, кому нужно что‑нибудь зачаровать. Например, хлев от падежа скота, казну от воров, дом от пожара?

Она задумалась на мгновение, затем спросила:

— Госпожа — ведьма?

В горах я охотно носила это звание, и что получила взамен? Нет уж, магом быть выгоднее. Это в Хотее динь‑ли все уважают, а здесь нас считают чем‑то вроде отребья. Не хватало только, чтобы в Оджалисе ко мне стали относиться как к ведьме.

— Я маг, у меня и диплом соответствующий имеется.

— Тогда, госпожа, взгляните! — обрадовалась девушка.

Она принесла мне со стойки небольшую афишу, на которой черным по белому было напечатано: Его Светлость герцог Верканский ищет мага для работы в замке. Колдунам и ведьмам не беспокоиться, не имеющих специального магического образования тоже. Предпочтение будет отдано имеющим диплом Академии магии или Магического Университета.

Отлично! С моим дипломом я должна прийтись ко двору. Но все же для начала надо расспросить подавальщицу.

Словоохотливая девица все мне рассказала. Был тут маг, но умер вместе с прошлым герцогом. Не от поветрия, просто старый уже старичок, пережил восемь поколений правителей Веркана.

Новый герцог приехал из Кортала, он там учился. Красивый, милый, очаровательный, только неудалый какой‑то. Вот и мага уже с осени найти не может. Поначалу‑то обходился, а как стали старые амулеты разряжаться, взвыл. Сначала так искал, потом объявление развесил на всех столбах, но на него пока никто не откликнулся.

Не так чтобы совсем никто, только вот дипломированных магов среди кандидатов не было. Не заглядывают они в Оджалис, делать им тут нечего.

Все с ними ясно. Места, где было поветрие, маги еще много лет станут обходить стороной. Я бы тоже сюда не сунулась, если бы не случай.

Ну что ж, будем думать, что это мой шанс.

Я выбрала из всего, что в свое время купила для Летиции, приличное платье темно — красного цвета, нарядилась, положила в сумку документы, уточнила у хозяина, куда идти, и отправилась в замок герцогов Верканских.

Для начала меня не хотели пускать. Здоровенный долдон на входе не стал даже слушать, погнал со словами: "Ходят тут всякие"… Но я так просто не сдаюсь. Пристроилась на парапете, окружающем чей‑то заброшенный сад, недалеко от входа в замок и стала следить.

Через некоторое время оттуда вышла пожилая женщина в чепце и весьма поношенном, но чистом и приличном платье. Мне даже не пришлось применять никаких ухищрений, чтобы понять: у тетеньки болит спина. Лечить спину я ей сейчас не собиралась, просто хотела воспользоваться немощью, чтобы завязать разговор. Поможет — полечу, от меня не убудет

Тетка ушла в сторону рынка, а когда через час возвращалась, я резко встала и будто бы случайно уронила ей под ноги свою сумку. Тут же бросилась поднимать и женщина на меня наскочила, не успев увернуться.

Тут и познакомились.

Дальнейшее было делом техники. Я заохала, выражая раскаяние и сочувствие, помогла собрать то, что вывалилось их теткиной корзинки (моя‑то сумка не пострадала), а затем осторожно усадила женщину на то место, с которого недавно поднялась. Та, потирая поясницу, села и стала жаловаться, что в ее возрасте трудно ходить на рынок и таскать тяжести, но помощи она ни от кого не видит.

Тяжестей там не было, одна свежая выпечка в бумажных пакетах, но обращать внимание женщины на это обстоятельство было бы неумно. Я тут же предложила ей донести покупки. Она покачала головой: на дверях стоит стражник., он чужого не пропустит. Даже ей, уважаемой кухарке, с этим тупицей не справиться. Он только управляющего слушается.

А зачем я, если не секрет, к замку пришла? На работу наниматься? Так это как раз к господину управляющему, он по утрам выходит и со всеми, кто хочет в замке трудиться, разговаривает.

Как ни хотелось мне поскорее попасть на прием к герцогу, но я понимала: кухарка указала верный путь. Пришлось вернуться на постоялый двор и переночевать. Перед сном зашла к Баку и угостила его очередной морковкой. Пусть хоть он будет счастлив.

Ни свет ни заря я уже стояла у ворот замка, ожидая выхода управляющего. Вместе со мной там толпились здоровые мужики, явные крестьяне, парочка теток среднего возраста — поденщицы, и несколько молодых девах, рассчитывающих занять место горничной. На меня все смотрели с неодобрением. Еще бы! Среди них я выделялась, как праздничный пирог среди серых ковриг. Хорошо скроенное, добротное платье относительно модного фасона, отличный плащ на плечах, на голове никаких чепцов, вместо них дворянская прическа… Неужели они думают, что я собираюсь составлять им конкуренцию?

Наконец вышел управляющий, невысокий, крепко сбитый, но не толстый человек с не слишком красивым, но добродушным и неглупым лицом. Осмотрел собравшихся и для начала подошел к мужикам.

— Каменщики есть? Конюшню перестраивать.

Селяне слаженно загомонили, мол, все они с этой работой знакомы. Но управляющий их песне не внял, выбрал троих и велел идти внутрь, там им покажут фронт работ.

Поденщиц велел пропустить и указал им дорогу в прачечную: сегодня надо перестирать занавески и повесить их на места. Мокрые? Ничего, прямо на окнах высохнут.

Девицам же, претендовавшим на нечто большее, отказал: горничных достаточно, новые не требуются.

Затем подошел ко мне:

— Госпожа, вы по какому вопросу? Если хотите просить герцога о вспомоществовании…

Я одарила его лучшей из своих улыбок.

— Нет, уважаемый, я пришла по объявлению. В трактире прочитала, что герцогу требуется дипломированный маг. Вот я и пришла.

На лице у дяденьки отразилась целая гамма чувств. Главным из которых была тоска. Было видно, что он хочет застонать: "Да сколько ж можно"… Видно, желающие все же были, только никто их них не мог похвастаться квалификацией.

— Госпожа, вы внимательно прочли объявление? Ведьмы нам не нужны. Только маг с дипломом.

Я улыбнулась еще шире и душевнее.

— Так я и есть маг с дипломом. Диплом Кортальской Академии Магии с отличием. Маг широкого профиля. Пожалуйста.

И достала диплом из сумки.

Мужик аж рот раскрыл от изумления. Такого поворота он не ожидал. Стоило ему осознать происшедшее и прийти в себя, как он засуетился:

— Проходите, уважаемая госпожа маг. Как вас звать — величать?

— Летиция. Летиция Коллани, — уточнила я.

— Отлично, госпожа Летиция. Пойдемте, я вас провожу. Нам маг так нужен, так нужен… Уж и не чаяли, что найдем. А тут вы…

Долдон на воротах увидел, как управляющий нежно под ручку увлекает меня во дворец, и аж обалдел от изумления. Так и стоял, хлопая глазами, пока мы шли по двору.

Войдя в здание, управляющий представился:

— Тьерри Диадор к вашим услугам, госпожа Летиция. Давайте я вас усажу, вы пока чайку попьете, а я к герцогу с радостной вестью. Боюсь, он еще не вставал, но как только узнает, кто к нам пришел, тут же вскочит!

Говоря это, он провел меня в небольшую гостиную, явно предназначенную для ожидающих посетителей, кликнул служанку, велел ей подать мне что‑нибудь и ушел. Наглая девица обозрела меня с величайшим презрением, но спорить с начальством не стала, притащила чайник с заваркой и блюдо со сладкими сухарями. Ну и угощение у герцогов, однако.

Ждать пришлось порядочно. Я выпила весь чайник и сгрызла половину сухарей, не столько потому что была голодна, сколько от скуки. Наконец прибежал возбужденный управляющий и привел высокого, тучного, важного господина, в котором я по костюму опознала дворецкого.

— Госпожа маг Летиция Коллани? Герцог Верканский вас примет прямо сейчас. Извольте следовать за мной.

Это он намекает, что мне делают большое одолжение? Насколько я могу судить, как по угощению, так и по общему виду герцогской резиденции, это скорее я оказываю благодеяние хозяину. Еле прикрытая нагольная бедность сквозила во всем. Даааа… Денег мне тут не заплатят, а они мне очень нужны.

Помещение, в которое меня привел дворецкий, было много приглядней того, в котором я сидела. Паркет почти новый, ковер на полу не такой затертый, мебель в хорошем состоянии, штофные обои на стенах без пятен и дыр…

Но главное украшение этого места сидело напротив меня на резном кресле и улыбалось. Черные кудри, синие глаза под сенью длиннющих ресниц, фарфоровый цвет лица, румянец как нарисованный, ямочки на щеках… Не то мальчик, не то девочка, но в любом случае фантастически красивый. Или красивая.

Это дивное виденье не стало подниматься мне навстречу. Это ясно: рылом не вышла. Зато разулыбалось, как дитя, которому любящие родственники принесли подарки на именины.

— Это вы маг Летиция Коллани? Тьерри сказал, что у вас есть диплом. А я Мануэль Оджалис, герцог Верканский.

Голос… У женщин такой тембр зовется контральто, у мужчин — альт. Если это герцог, то кто тогда я?