Принцесса Амира

Глава 1. Их первая встреча.

Пальчики скользили по стакану, пытаясь впитать тепло пока ещё горячего чая. Осенний холод по-настоящему пробирался сквозь одежду, напоминая о зимней стуже. Зима, ожидая свой черёд, неторопливо стояла на пороге осени. Любимая песня осеннего ветра звучала, завывая в трубе и настраивая на депрессивную ноту.

Огарок свечи дрожал вместе со мной, пытаясь выхватить старинный текст, заглядывая редкими всполохами в открытую книгу. Глаза слезились и практически не разбирали размытые буквы.

— Ну что же, значит, дочитаем завтра, — привычка разговаривать с собой скрашивала моё одиночество.

Книжная полка занимала большую часть моей комнаты. Я аккуратно поставила зачарованную книгу. Радостная нега согревала душу получше тёплой грелки. Всё можно снести в этой скорбной жизни ради такого. Я могла сколько угодно читать нужные мне издания, работая в книжной лавке. Скорее всего, это поздний подарок судьбы.

Сумерки наступали быстро, забирая с собой остатки тепла от скудного осеннего солнышка. Обычно, заканчивая свой рабочий день, я забиралась под старое одеяло, сшитое из разноцветных лоскутов, и читала взятую книгу. Хорошие свечи давали яркий свет, но стоили очень дорого для бедной сироты. Поэтому тётушка Ливьера старалась не сжигать свои свечи до самого основания и делилась высокими огарками с бедной сироткой, как она любила меня называть.

Мой огарок догорел особенно быстро. Иногда тётушка хитрила, жалея мои глаза, обычно красные по утрам от бессонной ночи, проведённой за чтением. Вот и в этот раз она, желая, чтобы я как следует выспалась, дала мне самый короткий огарочек. Вздыхая от недовольства, я ворочалась, пытаясь устроиться потеплее, подворачивая края одеяла под замёрзшее тело. Лёгкий сон коснулся крылом ночной птицы. Я проваливалась в него, учитывая, что предыдущие ночи были совсем бессонными, то мой уход происходил за доли секунды. Мне снилась мама в прекрасном шёлковом платье, она нежно гладила меня по голове и громко шептала:

— Алина, девочка моя, просыпайся.

Я не сразу откликнулась на вымышленное имя. И, смутно понимая, что случилось, пыталась прийти в себя.

— Что-то случилось, тётушка Ливьера? Мы горим? К нам проникли воры? — вопрос напрашивался сам собой: тётушка была ужасно взволнована и не могла укрыть своих трясущихся пальчиков от моего цепкого взора.

— О нет, что ты, девочка моя, это не так. — Она выдержала многозначительную паузу и продолжила, сверкая глазами от восторга. — Граф Летард немедленно просит доставить ему книгу по экспериментальной магии. — Тётушка выдохнула, своими словами она произвела на меня неизгладимое впечатление.

— Тётушка, зачем старому графу книга для адептов первого курса?

— А это, дитя моё, не наше с тобой дело. Быстро одевайся, тебя ждёт карета, книгу доставишь сама и отдашь из рук в руки. Книга дорогая, да и платит граф щедро. Нам хватит купить дров с избытком. Говорят, эта зима будет довольно суровой.

Тётушка по такому поводу зажгла толстую свечу и поспешила вниз, поскрипывая ступенями, упаковывать дорогую книгу. Книга была довольно редким изданием. Племянник тётушки Ливьеры, скорее всего, подрабатывал на жизнь, не чураясь контрабанды. В такие тёмные дела я старалась не особо вникать. Приют и добро тётушки бесценны в этом злобном мире.

Платья полагалось носить знатным барышням. Они отдавали дань своему происхождению, всячески это подчёркивая. Простые девушки могли одеваться поудобнее, им приходилось выполнять тяжёлые работы, поэтому пышные наряды они носили очень редко, и то если такое платье могла себе позволить их семья.

Тётушка Ливьера предоставила мне гардероб своей дочери. Девушка благодаря племяннику Росу весьма удачно вышла замуж за купца и переехала жить на далёкий континент. Её муж, достаточно богатый человек, мог себе позволить полный гардероб невесте. Так все старые наряды перекочевали в мои руки. Дочь, совсем позабыв о своей матушке, возложила все заботы о ней на плечи своего двоюродного братца. К великой чести Роса, он так и поступил. Это его идея — открыть книжную лавку и взять сиротку в помощь и услужение. Наряды пришлось переделать, зато теперь я была сносно одета для простой незнатной девушки. По крайней мере, такой я хотела выглядеть в глазах покупателей и в глазах старой тётушки.

Главное неудобство доставлял амулет: приходилось постоянно перестегивать мамину брошь на другой наряд, это служило постоянным источником страха. Я по нескольку раз проводила по изящному бутону розы, убеждаясь, что брошь находится на своём месте и никто не увидит меня в истинном обличье.

Неприметный образ русоволосой девушки отводил глаза от моего истинного облика. Моя мама из далёких восточных земель подарила неоценимый подарок — яркую внешность и синие, как вечернее небо, глаза, подарок моего отца.

Мама Амиры.

Брючный костюм и плащ, отороченный неведомым зверьком, — мой наряд вызывал улыбку. Свою брошь я прицепила на край плаща. Думаю, граф не снизойдёт до моего приглашения, и раздеваться мне явно не придётся. Быстро сбегая по ступеням, я на бегу подхватила книгу и, пробежав узкий коридорчик, выпрыгнула на крыльцо. Вести себя так молодым барышням не пристало, но меня никто сейчас не видел, да и срочное дело не ожидало от меня приличных жестов и ужимок этикета. Моя цель — угодить графу и получить за это щедрое вознаграждение.

Чёрные вороные жеребцы от нетерпения били копытом по брусчатке. Карету мне приоткрыли, как важной барышне, и повезли по гулкой мостовой. Ехать придётся довольно долго, если учесть, что загородная резиденция графа находится в лесной зоне, огороженная собственным парком и всячески охраняемая собаками и магами-боевиками.

Книга, завёрнутая в плотную бумагу, блестела, мудрёно облицованная лентой из парчи. Тётушка явно старалась не упасть в грязь лицом и выбрала самую дорогую ленту. Я недавно прочла эту книгу и сейчас могла рассказать каждую букву и зарисовать все схемы магических плетений. Родители с раннего возраста уделяли большое внимание моему обучению, и благодаря наследственным данным я обладала феноменальной памятью. Благодаря тем зачаткам знаний, что они мне дали, я смогла и дальше продолжать своё обучение.

Глава 2. Детство Амиры. Воспоминания.

Волшебство востока перекинулось на наши земли. Тонкая граница двух государств для приграничного народа была незримой. Все те же тёплые чёрные ночи. Все те же по-восточному яркие звёзды. Все те же развесистые щедрые сады, наполненные чудесным ароматом фруктов и роз. В такой атмосфере царил неспешный порядок. Два мира, переплетаясь культурой и традициями, мирно существовали веками.

— Амира, не стоит вести себя как дикая козочка. Зачем ты взбираешься на деревья, подражая мальчикам? Их участь — стать сильными воинами наших земель. А твоя участь — стать дивным цветком в доме одного из них.

— Нет, нянюшка, ты ошибаешься. Я стану сильным воином и замуж никогда не пойду.

— Ну как же ты не пойдёшь? Вот украдёт у тебя воин сердце, и тебе придётся идти за ним. Твоё сердце будет в его руках.

— Нянюшка, я убью каждого, кто подберётся близко к моему сердцу.

— Эх, Амира, Амира, — няня качала головой, неодобряя мои слова. — Избаловал тебя отец, растешь как дикий цветок антуриум.

— Это почему же?

— Да видишь ли, он растёт на вершине заснеженных гор, близко к палящему солнцу, и, пройдя через огонь и лёд, обретает сильное сопротивление невзгодам. Вот и ты вобрала в себя силу огня от отца и тихую воду от мамы. Два этих качества делают тебя непредсказуемой. Ты можешь быть ласковой, как кошечка, и хищной, как тигрица. Нелегко тебе придётся, девочка моя, ты должна найти золотую середину, чтобы огонь и вода нашли точку равновесия. Открытое воздействие на мужчин женщины востока заменяли тонкой игрой. И гибкий женский ум, обтекая их силу и упрямство, достигал своей цели по извилистому руслу, достигая их сердец. Извлечь мелодичную музыку на грубом инструменте может только талантливый музыкант. Такая жизнь, как восточная сладость с терпкой приправой, — лишь одна сторона медали.

Но вторую сторону целиком и полностью захватил мой отец — воин и смелый рыцарь — для своей маленькой принцессы.

— Амира, — бывало, говаривал он, — жизнь не всегда так благосклонна к нам. Бывает, и тихий ручей, выходя от сильных ливневых потоков, сносит своей силой целые поселения. Знай же, дочка, жизнь может приподносить любые капризы, и ленивцы проигрывают, сразу утонув в воде. Надо бороться, девочка моя, плыть против течения, грести из последних сил, и берег надежды откроет пристанище для верующих в своё избавление. Труд, каждодневный труд, приносит свой плод.

И я училась, училась преодолевать себя. Мы — главные враги для себя, мы — единственные, кто может помочь себе. Мудрая фраза, вышитая золотыми нитями, украшала восточный ковёр в моей комнате. Мама подарила мне это мягкое чудо, а слова вместо узора приказал выткать мой отец.

Примерно с трёх лет моей жизни, как только осознание себя пришло в мою маленькую красивую головку, мой день жестоко поделили два моих самых любимых человека.

Неровный ландшафт сада мы с папой проходили прогулочным шагом. Затем купались в ледяных водах, истекающих из подземных ключей. Верховая езда и основы владения шпагой довершали его законное время.

Обед проходил всегда по-разному: то тихо и скромно в тенистом саду, то шумно и празднично в обеденном зале для гостей.

Учителя письменности и разных наук занимались со мной до первых косых лучей вечернего солнца. И когда я слышала звон браслетов, приходило время учителей восточных танцев.

Это было моё любимое время. Время, наполненное счастьем, детской беззаботностью, чувством эйфории от свободы и безграничной родительской любовью...

Зал для танцев был наполнен благовониями. Очищения проводила мама, соблюдая свои таинственные обряды.

Едва раскрытые бутоны цветов испаряли с росой запах свежести и аромат природы.

Два десятка босых ног отбивали ритм, браслеты звенели, перебивая пение птиц в саду. Музыканты, входя в игру с босоногими танцовщицами, импровизировали восточные мелодии. И вот каждая танцовщица выходила в круг, чтобы рассказать свою историю на языке жестов. Эмоции, пропуская свои струны, проходили в душу, душа, умоляя разум, протекала в тело, тело, отражая эмоции как зеркало, рассказывало в красивых жестах всё, что хочет сказать душа. Круг замыкался, история была рассказана.

Молодой девчонкой всё воспринималось проще. Казалось, жизнь — весёлая игра. Но тело впитывало опыт, приобретало силу и грацию, выносливость помогала в изучении сложных наук.

Кувшинки в бассейне и плавающие огоньки, отсвет свечей на белокаменном полу. Ужин проходил всегда в тихих беседах. Я задавала много вопросов, на многие получала ответы, на многие — просто улыбки.

— Мама, а почему меня назвали Амира? Ведь перевод звучит как «принцесса».

— Твой родной дядя — великий правитель восточных земель, и в тебе течёт праведная кровь древних правителей Туринийских владык.

— Значит, я смогу стать королевой?

— Можешь, но это вряд ли: для этого нужно извести весь наш род.

— Это хорошо, значит, я смогу поступить в Академию магии.

— Что ты, дочка, Академия магии не для таких утончённых девушек, как ты. Ты не видела грубости и жестокости. А там обучаются и воины, сильные мужчины. Твоё место — в красивом дворце.

Папа весело добавил:

— Дочка, пожалей мужчин. Когда я увидел твою маму, то проиграл бой единственный раз в моей жизни. Полный паралич разбил моё тело, а стрела с ядом любви отравила мою душу.

— Да, я как-то об этом не подумала, — вдумчиво сказала мама. Так у меня и появилась защитная брошь, отводящая завистливые глаза и скрывающая истинную красоту, дарованную мне родителями.

Но счастье оборвалось внезапно...

— Маленькая госпожа, вставайте, просыпайтесь скорее!

Лихорадочный блеск её глаз и прерывистое дыхание испугом проникли в мою душу. На её красивом палантине из белоснежной туринийской ткани расцвёл кровавый цветок. Нянюшка умирала.

Глава 3. Предложение.

- Нет, ну как такое возможно? - тетушка с утра вынесла весь мой разум, рассказывая о скандале в семье графа.

- В это поверить трудно. Молодой граф, видно, сошел с ума. Он, видите ли, отказался вступать в наследство, пока не овладеет боевым искусством и собрался поступать в Академию магии неуправляемых стихий. А какое расстройство он принес в ряды молодых дебютанток! Многие матушки полагали, что именно в этом году он изберёт себе молодую графиню. Ведь старому графу нужен внук. Он так и заявил об этом сыну.

- А что на это ответил Эдриян, то есть его сиятельство? - спросила я, улыбаясь про себя. Граф - молодец, он сделал правильный выбор.

- А граф заявил, что свою избранницу он сам приведёт в дом, иначе откажется от всего состояния. Видите ли, теперь его взгляды на идеал женской красоты резко поменялись. И что с ним случилось? Как может поменяться идеал, если его не видеть? Нет, я однозначно запуталась в мыслях его сиятельства.

- А может, его кто-то сильно ударил по голове, вот и поменялись взгляды на идеал? - Я уже не могла сдержать довольной улыбки и цвела, как весенний куст жасмина.

- Но ведь главное горе не в этом, - тетушка разошлась не на шутку, она ходила вдоль книжных стеллажей, размахивая руками, книжная пыль окутывала её в лучах солнца, облекая загадочным туманом. - Другие отпрыски знатных кровей соизволили пойти с ним в Академию. Какой скандал, какой скандал!

- Да ладно вам, тетушка, главное, что мы с вами в этом году благодаря его сиятельству остались с дровами и богатым запасом провианта. А что там решили богатые отпрыски - не наше с вами дело, побалуются и вернутся обратно под родительское крылышко.

- И то верно, мой серый воробушек. Как жаль, что у тебя столь невыразительная внешность. Где же ещё найти столь трудолюбивую и добрую девушку? Опять красные глаза - всю ночь, наверное, читала свои книжки. Вот придётся мне, старой дурехе, спать с тобой, иначе ты совсем ослепнешь, мой птенчик.

- Не ослепну, тетушка, зато многому научусь - это пригодится в жизни.

- Ой, девонька, учёная степень нужна правителям, а тебе - хороший муж. Я поговорю с Росом, может, кого и посоветует. Я старая, пропадёшь без меня, воробушек. Ладно, пора открывать лавку: вон кто-то топчется с утра. И чего людям не спится? Неужто читать невтерпёж?

Крюк крякнул от напора тетушки, и она, бормоча себе под нос возмущение о шибко грамотных неспящих, ушла на кухню ставить чайник.

Дверь приоткрылась, впуская осенний воздух. Запах опавшей листвы и лёгкого морозца только подчеркнул мою радость теплу. Горячие печи топились жаркими дровишками, и как тут не вспомнить его сиятельство?

- Доброе утро, я не слишком рано? - вот помяни его, а он стоит и прожигает меня своими глазищами.

Молчание явно удивило графа. Я оказалась в немыслимой ситуации. Граф с снисходительной улыбкой обладателя сего мира смотрел на трясущегося серого воробушка. Дневной свет только отразил новые грани его внешности, выбивая остатки застрявшего в лёгких воздуха.

- Девушка, с вами всё в порядке?

- Да, - смогла. Я смогла. Дальше будет легче, главное - не выдать, что мы уже встречались. Скорее всего, он пришёл за книгой.

- Вы, скорее всего, новенькая, ведь так? - он так пронзительно смотрел на моё лицо, и, может, мне только показалось, боль отразилась в его тёмном взгляде.

- Да.

- А девушка, что работала до вас, как давно она уехала?

- Я не знаю, работаю всего неделю.

- Вы можете попросить хозяйку переслать ей послание от одного хорошего друга? Такое возможно?

- Думаю, да...

Я очнулась, когда деревянная дверь довольно громко хлопнула, отрезая мою реальность от его. Он ушёл в свой мир, пахнущий дорогим шоколадом и изысканным парфюмом. Я осталась в своём, где запах книг, пропитанный временем и тайной, давал мне ощутимую надежду.

Непослушные движения вдруг озябших пальчиков пытались подцепить края склеенного конверта. Красная роза, нарисованная от руки умелым художником, пылала на тонкой голубой бумаге на самом видном месте лицевой стороны. Звук рвущейся бумаги оживил цветок, и из миролюбивого растения он перевоплотился в пожирающий огненный факел. Ощетинившись, он лизнул мои оголённые участки руки и, попробовав вкус кожи, успокоился, замерев как неживой рисунок. Магическая печать. Страшно подумать, что ожидало любопытных, если бы огонь опалил их, когда они попытались вскрыть чужое послание.

Я шептала, проговаривая послание вполголоса, а в ушах звенел раскатистый баритон графа. Это послание целиком и полностью пропитано его родословной магией. Сердце ёкнуло от первых строк.

(Дорогая таинственная незнакомка. Я много раз прокручивал в голове нашу случайную встречу. Но ведь нет толики случайного, ведь так? Для начала прошу вас снизойти до моего прощения: я вёл себя как полный неотёсанный мужлан. Всему виной ваша умопомрачительная красота и сила обаяния. Я просто потерял голову. Боюсь, яд, что отравил моё сердце, останется со мной навсегда. Но, увы, жизнь не стоит на месте. Вы отданы другому, и мой долг перед семьей рано или поздно обяжет меня вступить в семейные узы для продолжения нашего рода. Я как могу попытаюсь отсрочить это событие. Но кого я обманываю? Вы никогда не будете моей. Если вдруг вы попадёте в беду, то прошу вас обратиться за помощью; магический конверт я прилагаю к этому письму. Любой посыльный по моей печати доставит мне его очень быстро. Прощайте.)

Вот и всё, теперь мы однозначно потеряны друг для друга. Можно было впасть в некую тоску по графу или поплакать в укромном уголке в лавке, коих было предостаточно. Но нет же! Граф и в этом случае навредил мне, как мог. Он послал всех своих друзей-красавцев в нашу лавку; они, поступая в академию, решили скупить все возможные издания на любую магическую тему. Весь день моё лицо беспощадно горело. Я выросла в закрытом дворце, где встречались лишь преданные слуги. Да и у тётушки в лавке не особо встретишь знать, да ещё в таком количестве и качестве.

Глава 4. Дорога.

Языки ласкового моря лизали обнажённые ступни, играя со своей стихией. Могущественный зверь узнавал частицу себя в моей магии. Тёплый песок прогревал босые ноги до приятных мурашек в теле. Мама сидела под высоким раскидистым навесом и с улыбкой ждала моего приближения. Сердце откликнулось, встрепенувшись, как испуганная птица. Я спешила к маме, боясь, что она растает, как пустынный мираж.

— Мама, как? Как? Ответь...

Колени утопали в белом песке. Лицо уткнулось в мамины ладони, я вдыхала знакомый запах детства. Горячие ручейки стекали прямо ей в руки. Подняв лицо, полное слёз, я шептала:

— Мама, я не видела, как... Ну, в общем, ты сама знаешь. Где вы? Что с вами? Ты в царстве теней или на земле живых?

Затаив дыхание, я ждала ответа. Вселенная колыхалась от ада до рая, ожидая её слов.

— Амира, перестань плакать. Ты всё забыла, дочь моя, чему мы тебя учили. Лишь сильный доплывает до берега надежды. А где мы будем, зависит от тебя, девочка моя.

— Мама, я не могу понять.

— Знаешь, а тебе больше не нужна моя брошь, — мама, сменив тему, провела рукой, и брошь растаяла синим туманом.

— А как же Академия?

— В тебе течёт моя кровь. Вспомни, как я шутила над папой, изменяя внешность. Теперь ты вошла в силу и можешь точно так же...

Ещё не совсем проснувшись, я ощущала мамины поцелуи на своём лице. Это был знак: пора собираться в путь.

Тонкая коробка из картона пылилась в тёмном углу под старой деревянной кроватью. Вся нехитрая утварь, с которой мне пришлось бежать, лежала без надобности несколько лет. Вот наше фото играет живыми образами, напоминая прошлое. Пара неприглядных башмаков. Серое невзрачное платье с искусственно нашитыми стёклами. Постойте, я точно помню, как Рос смеялся над этими стекляшками. И поэтому платье, став нелюбимым, лежало безжизненным серым комом столько лет в коробке под кроватью. Не может этого быть... Я видела россыпь разноцветных драгоценных камней... Конечно, папа не мог отпустить меня ни с чем... Простой трюк для опытного мага. «Спрячь ценные вещи на самом видном месте». Эти слова он постоянно мне твердил. «Ты вошла в силу», — подсказала мне мама... Просто раньше я не могла их увидеть... А теперь я вошла в силу...

Какой подарок судьбы: тётя Ливьера уехала на несколько дней к близкой подруге на помолвку её дочери. Сто тридцать тысяч дел нужно впихнуть в три коротких дня. Лето бушевало зеленью и силой жизни. Первое звено в этой цепочке бесконечных сборов — полная перемена моей восточной внешности. К моему счастью, Академия находилась в отдельном государстве, не слишком большом, но очень престижном, за право стать полноценным гражданином которого боролись все высшие умы. Свои законы, свои нравы, свои традиции. Одним словом, маги — другая раmód, другая порода, другая реальность.

Пришлось очень постараться над своим видом, но, по-моему, получилось ничуть не лучше, чем было. Я очень хотела резко отличаться от первоначального образа и вся пыхтела и пыжилась, пытаясь выдавить из себя неузнаваемый образ. И что? На меня из зеркала смотрела платиновая блондинка с пронзительно серыми глазами. Причём цвет глаз был ярким и вызывающим. Но в остальном я осталась прежней. Я так и сяк крутилась возле старого зеркала, но и вправду, с таким набором новых красок, я неузнаваема. Слишком сильный контраст. Немного изменяем выражение взгляда — вот уже лучше. На меня в упор смотрит дерзкая адептка. Не хватает для образа кожаных брюк и всяких примочек.

Из всех поношенных нарядов лишь одно из платьев сохранило свежесть и яркие синие краски; в нём я ужинала с Росом. Волосы тщательно спрятала за скромную шляпку и её же надвинула посильнее на глаза. Привлекать внимание сейчас очень опасно. А так, скромно одетая девушка с опущенной головой, прилично одетая и соответственно себя ведущая — самое обыденное зрелище посреди небольших улочек провинциального городка.

Что ж, я и не надеялась, что получу горы золота за свои камни. Перекупщик явно намекнул, что краденым не занимается и может вызвать патруль для проверки моей личности. Всё же мешочек с золотыми был довольно увесистым и оплатить расходы на учёбу вполне мог.

Дорожная сумка, приличное бельё и один дорожный костюм. Этого достаточно, чтобы пересечь границу государства. Итак, вечером я уеду; скорее всего, в это западное крыло мира я больше не вернусь.

Билет покупала слишком долго; пришлось отвалить знатную сумму денег за пересечение границы. Написать длинную объяснительную для какой цели я еду в столь закрытое государство. Пройти проверку на наличие магии. Пройти кристалл правды. Дождаться ответа на запрос о наличии свободных мест в Академии... И я всё ещё хочу туда ехать?.. Сменить предсказуемый мир в лавке на безумный, с дикими и неотёсанными магами... Подвергать себя опасности и бояться за свою жизнь...

О, да...

Наступил долгожданный вечер. Два письма: одно для тётушки, другое для Роса. Прощание с прежней жизнью.

Коляска подкатила к самому крыльцу. Ах, запах обновок! Я так давно не носила новых нарядов. Дорожный костюм казался верхом моих мечтаний. Синий королевский и платина моих волос. Извозчик, открыв рот, смотрел на экзотическую птичку, выпорхнувшую из непримечательного домика. Сдержанно я вдохнула полной грудью: пока рано, я пока ещё не свободна.

Наконец, мой перрон, мой вагон... Толчея, гомон, провожающие... Ожидание, стук колёс, мой выдох...

За окном проносились тёмные силуэты засыпающего города. Стук колёс подобен волшебству. Я никогда раньше не путешествовала на поездах и вообще не путешествовала. Воздух, врываясь в открытое окно, ворвался вместе со свободой в душу. Всё позади; вряд ли кто узнает маленькую восточную принцессу в сероглазой дерзкой блондинке. Кошечка осталась позади, в детстве, в юности, в спрятанном сером воробушке. Сейчас тигрица, оскалив свою пасть, ждала свой выход. Что ж, выпустим зверя из клетки.

Глава 5.

Город Магов.