Осознанный выбор (СИ)

Проснулся, как от толчка. Так каждое утро. В организме уже выработался внутренний будильник. Прислушался. На кухоньке бабка снова варила свои зелья. Она у меня знахарка-ведунья. Наверняка опять у кого-то проблемы. Словно отвечая моим мыслям, раздался стук в дверь. Бабка открыла, а я весь обратился в слух.

— Здравствуй, Микеевна, — за дверью оказался один из парней. — У вас есть… — он замялся.

— Проходи, сейчас перелью в пузырек, — раздался голос бабки. — Эх, вот изверг-то, этот ваш жрец. Что ж вы к нему все шастаете? Калечите себя?

— Так это… Жертва нужна послезавтра, — промямлил юноша. — А никто к чешуйчатым не желает, вот и приходится терпеть.

— А вдруг у них лучше, чем терпеть такие муки? — продолжала ворчать бабка, наливая отвар гостю.

— Жрец говорил, что они измываются над жертвами, жестоко обращаются, — начал быстро тараторить пришедший, но его оборвали:

— Жрец… Жрец… А откель он ведает, той жрец? Он там был? Он видел? Он испытывал на себе? — вдруг разъярилась бабуля. — Он сказал, а вы, как идиоты, и кинулись к нему девственности лишаться. Остолопы, тьфу… На, забирай настойку и иди с миром, — разозлившись, скоро выпроводила парня хозяйка.

А я лежал и думал, что совсем не хочу лишаться девственности у жреца. Мне хватило одного нечаянного столкновения с ним, когда я, единственный раз выйдя без сопровождения, натолкнулся на какую-то безразмерную тушу, от которой дурно пахло так, что у меня сразу тошнота подкатила к горлу. Я шарахнулся в сторону, а до меня донеслось:

— Ты что, не видишь, куда прешь? — в голосе было и раздражение и… явно выраженная похоть. Я даже почувствовал, что меня разглядывают, а от этого взгляда стало еще больше не по себе: гадко и противно.

— Он не может видеть, — вдруг донесся до меня второй голос. Оказывается, жрец был не один. — Это Райян, внук Микеевны, он слеп от рождения.

— Что ж он один шастает? — сменив гнев на милость, удивленно выдал жрец. — Райян, идем, я провожу тебя домой, — слишком ласково произнес этот жирный боров, а я шарахнулся в сторону, волнуясь только о том, чтобы не опозориться и не вывернуть завтрак прямо здесь.

— Не стоит беспокоиться, я сам в состоянии дойти, — стараясь сохранить достоинство, не сорваться на истерику, произнес я, разворачиваясь и направляясь к дому.

…От воспоминаний меня передернуло. Быстро встав с кровати, я направился в кухню, где бабка готовила завтрак, от которого умопомрачительно пахло. Пожелав доброго утра, сел за стол, а потом, через несколько минут тишины, вдруг твердо произнес, глядя перед собой:

— Бабуль, я стану жертвой, — от моих слов бабуля поперхнулась, закашлялась и только собралась что-то сказать, я поднял руку вверх и продолжил: — Я все обдумал. У нас в деревне уже и не осталось девственников, а к жрецу я не пойду, уж лучше дракон, чем этот жирный и вонючий боров. И не стоит меня отговаривать, это мой осознанный выбор. Я уже все решил. Надеюсь, ты не станешь силой меня подкладывать под этого… — меня передернуло от отвращения. — К тому же ты не хуже меня знаешь, как и что он вытворяет с парнями, что они потом к тебе за настойкой обезболивающей бегут, да и за ранозаживляющими часто обращаются. Не хочу! — подвел итог я.

— Хорошо, — устало вздохнула бабка, но я почувствовал некое облегчение в ее голосе, даже улыбку. — Завтракай, а потом пойдем в Храм Драконов, подтвердим твою готовность, пока жрец еще не успел наложить на тебя свои потные ручищи.

Мы быстро позавтракали, а потом отправились в Храм Драконов. На улице стояла жара, но стоило нам войти внутрь Храма, как стало попрохладнее. Более того, прямо на пороге я застыл, как вкопанный. На меня снизошло такое спокойствие и умиротворение, что все страхи, волнения, которые я испытывал, вдруг резко испарились, будто их и не было. А я только убедился в правильности своего решения.

Бабка взяла меня за руку и подвела к камню, который оказался теплым. Положив мою ладонь в небольшое углубление, она тихо произнесла:

— Рай, подтверди готовность стать следующей жертвой. Это необходимо, — пояснила каким-то виноватым тоном.

— Конечно, я готов, — уверенно откликнулся я, ничуть уже не сомневаясь в своем решении.

Стоило мне сказать это, как камень еще больше нагрелся, бабка рядом сдавленно выдохнула, а я вдруг начал беспокоиться, так как почувствовал дыхание ветерка, какого-то потока, что носился вокруг меня.

— Бабуль, что происходит? — полный волнения, поинтересовался у нее, жалея, что мои глаза не видят.

— Как красиво, — выдохнула бабка. — Искры вокруг тебя, разноцветные, и они меняют свои цвета, искрятся, носятся вокруг, будто радуются жизни, играют в догонялки. Это… — у нее перехватило дыхание. — Никогда такого не видела.

Еще немного побыв в Храме, мы все-таки вынуждены были его покинуть. Уходил я, полный сожаления, но грела надежда, что уже через пару дней я снова сюда вернусь. Я чувствовал, что меня ожидают кардинальные перемены, вот только в какую сторону, пока не мог сказать.

Ближе к вечеру я услышал стук в дверь. Сердце бешено забилось, так как стук был властным и требовательным. Явно не парни за настойкой. Но тогда кто это может быть? Подсознательно я знал ответ на свой вопрос, но не хотелось даже думать, что это может быть жрец, явившийся по мою душу. Как-никак я остался едва ли не в тройке девственников деревни.

Мои мысли подтвердились, когда бабка открыла дверь, и я услышал голос того самого ненавистного борова.

— Вечера, Микеевна, я за твоим внуком пришел. Где он? — властным, не терпящим возражения голосом начал жрец.

— И тебе не хворать, — спокойно ответила бабка. — Зачем тебе мой внук? Он сегодня был в Храме Драконов, подтвердил готовность стать жертвой. Поэтому иди с миром, с тобой он никуда не пойдет. А надумаешь уволочь силой… — она усмехнулась. — Наказание будет жестоким. Алтарь не только принял жертву, но и… — бабка что-то тихо прошептала, я в досаде чертыхнулся, что мне не удалось расслышать ее слова, а так хотелось.

— Почему?! — не сдержавшись, взревел яростно жрец. — Он должен был достаться мне, а не ящерам!

— Это решение Рая, — твердо осадила гостя бабка. — А теперь иди. Ты знаешь, что нежеланный гость в моем доме.

В следующую секунду я услышал, как хлопнула дверь с такой силой, что я даже удивился, как она еще на месте осталась. В комнату вошла бабуля, опустилась рядом со мной на кровать, погладила мои волосы, поцеловала в лоб. И так мне спокойно стало на душе. Я улыбнулся.

— Ты все правильно сделал, малыш. Я уверена, ты будешь счастлив, — ласково произнесла она, покидая меня.

…А через несколько дней меня вымыли, обрядили в ритуальные одежды и повели в Храм Драконов. Для этого ритуала собралась целая деревня. Ведь уже много-много лет в каждой деревне, в каждом поселке было заведено раз в месяц предоставлять одну невинную жертву драконам, для откупа, чтобы они не разнесли, не спалили всех. В последние сто лет эти мудрые ящеры стали вымирать, никто не знал, ни отчего, ни какая болезнь их косит, но в связи с вымиранием, они сильно озлобились и стали требовать себе жертв из числа людей. А наши парни и девушки, чтобы не попасть в лапы чешуйчатым, бежали к жрецу, чтобы он их лишал девственности, ведь жертвой может быть только целомудренный парень или девушка.

И вот сейчас я смело заходил в Храм, высоко подняв голову. Я не знал, что со мной будет, но был спокоен и уверен в себе. Меня уложили на алтарь, приковали руки и ноги, а после оставили одного. Оглядываться не было смысла, все равно ничего не видел. Мое тело холодил ветерок, неизвестно откуда взявшийся в закрытом Храме. Но страха не было, только легкое волнение и предвкушение.

В какой-то момент все изменилось. Воздух стал нагреваться, да и в моем теле вдруг произошли изменения: я почувствовал необычный жар, некое томление. Со мной такого никогда не было. Впервые за свои восемнадцать лет жизни я почувствовал, как у меня тянет внизу живота, даже мой член начал подавать признаки жизни, хотя никогда не страдал недотрахом. Даже дрочкой, в отличие от своих сверстников, не увлекался, мне почему-то это не нужно было. И вот сейчас я явственно ощутил, что возбуждаюсь. Странно, с чего бы это?

— Почему ты молчишь? — вывел меня из некоего транса завораживающий, низкий бархатистый голос. Я вздрогнул от неожиданности.

— Кто здесь? — попытался встать я, забыв, что прикован. — Кто ты? — продолжал я задавать вопросы.

— Ты не видишь? — мягкий и участливый голос. На глаза легла теплая ладонь, от которой шло успокаивающее тепло. На его вопрос я только согласно кивнул, понимая, что возбуждаюсь еще больше, стало вдруг так стыдно, что этот парень, — так я определил по его голосу — видит мое возбуждение.

Но когда он стал гладить мое тело, избавляя от одежды, то все страхи, весь стыд просто улетучился. Я тянулся за его руками, чтобы не прерывать контакта, мне хотелось, чтобы он никогда не останавливался. Член уже налился так, что причинял боль. Казалось, до него только дотронься, и я сразу кончу. Но юноша, будто понимая это, намеренно обходил те места стороной, не дотрагиваясь ни до члена, ни до мошонки. Из моего горла вырвался сдавленный стон. Я почувствовал, как тело покрывается испариной.

Мои губы накрыли властные, твердые и жесткие губы парня, и я потерялся окончательно. В голове шумело, тело извивалось, я старался теснее прижаться к юноше, который уже лежал на мне. Когда мне освободили руки и ноги, я тут же с жадностью стал ощупывать тело своего партнера. О! Оно было шикарно. А запах, исходивший от него, будил самые смелые фантазии, он был настолько сексуальным, что я все больше и больше терял голову.

От прикосновения к своему анусу я вздрогнул и машинально сжался. Тут же последовал еще один поцелуй, а затем мне в губы выдохнули:

— Расслабься, я не причиню вреда, хочу, чтобы и тебе было хорошо.

Я чуть не задохнулся от всего спектра эмоций, но сделал, как он сказал: расслабился, приготовившись к неизбежному.

Его руки были нежными, но в то же время требовательными, сначала я почувствовал дискомфорт и страх, но теплая волна, которой, казалось, меня окатили с головы до ног, принесла успокоение и наполнила тело страстью. Через несколько долгих и томительных минут я уже сам насаживался на его пальцы, мои руки старались притянуть его ближе к себе, слиться в одно целое. Я не видел юношу, но меня тянуло к нему со страшной силой, я боялся отпустить, чтобы он не исчез ненароком.

Момент, когда пальцы сменились на нечто гораздо большее, я пропустил, потому дернулся от боли, когда в меня стали вводить член.

— Ш-ш-ш… потерпи немного, сейчас станет легче, — раздался на ухо его голос, от которого сразу бросило в жар, хотелось попросить, чтобы не прекращал говорить, только от его тембра вся боль уходила, заменяясь желанием.

А потом началось нечто невообразимое. Я, казалось, парил над землей, уносимый потоками воздуха, обдуваемый со всех сторон. Каждая клетка тела была натянута как струна, дотронься и произойдет извержение. Мы сменили несколько поз. Каждый раз, когда я приближался к пику, парень не давал мне кончить, пережимая и оттягивая мошонку, мне оставалось только разочарованно стонать и продолжать наш секс-марафон. А вот оргазм, который мне все-таки позволили получить, унес меня за Грань, так было хорошо.

Теплые руки легли на глаза, проведя по ним. Я лежал, не двигаясь, так как не было сил. Тело и болело, и в то же время в нем чувствовалась легкость и удовлетворение. Даже пришла мысль, что наверняка у Жреца такого бы не было.

— Открой глаза, — последовал скорее нежный приказ, чем просьба. Я на это горько усмехнулся.

— А смысл? Я все равно ничего не увижу, — с сожалением ответил я, медленно приоткрывая глаза.

— Сначала открой, думаю, тебя ждет сюрприз, — усмехнулся мой партнер.

Я открыл, вдохновленный его словами… да так и застыл. Сначала была легкая пелена, но я уже мог различить силуэты. Проморгавшись и протерев глаза кулаками, я еще раз открыл глаза и все, потерялся от радости и восторга. Вокруг нас кружились разноцветные потоки, формируясь в некий клубок, который стал медленно твердеть, покрываться чешуей, а внутри вдруг появилось движение, это было видно через полупрозрачные стенки чешуйчатого покрытия.

— Что это? — с придыханием поинтересовался я, повернув голову к юноше, лежащему рядом со мной на камне, подперев голову рукой. Стоило только его увидеть, и я уже в который раз потерял дар речи. Я видел! К тому же видел самое прекрасное существо в мире: идеальная фигура, длинные черные волосы с несколькими рыжими и фиолетовыми полосками. Янтарные глаза с вертикальным зрачком, прямой нос, тонкие губы. Правильная форма лица. Я едва не задохнулся. И это совершенство провело незабываемые минуты со мной?

— Это кокон жизни, в котором уже формируется новая жизнь, — своим тягучим и мягким баритоном ответил юноша. Хотя сейчас, глядя в его глаза, в которых застыла вечность, я стал сомневаться в том, что он так молод, как выглядит. — И в нем уже как минимум трое наших детей.

— Наших… Детей… — как эхо повторил я, испытывая потрясение. — Так сразу? Это возможно? Мы же парни.

— У драконов возможно все, — тепло улыбаясь, поведал юноша. — А когда дракон находит истинного, это самая незабываемая и счастливая минута его жизни, которая растягивается на вечность.

— Истинного… — снова повторил за ним. И тут мои глаза широко распахнулись, когда дошел смысл сказанного. — Я твой истинный? А мои глаза… Как?

— Драконы умеют излечивать любой недуг, даже смертельный, — пояснил мне мой собеседник. — А если они еще и являются истинными, то и продлевают жизнь своему избраннику. Меня зовут Найтар, — без перехода представился тот.

Обсудив все, выслушав мой рассказ о жестокости жреца, который лишал девственности молодых юношей и девушек, и решив с этим покончить раз и навсегда, мы поднялись с алтаря. Найтар сразу взял меня за руку. И вместо того, чтобы исчезнуть прямо из Храма, как это обычно и происходило, мы пошли на выход, где все еще был слышен гул голосов.

Стоило нам выйти, гул стих. На нас смотрели со смешанными чувствами: страха, восторга, удивления. Только жрец смотрел с неприкрытой ненавистью. Найтар произнес речь, в которой расписал то, что потеряли те, кто решил лишиться девственности со жрецом. Открыл истинную правду о том, для чего драконам нужны такие жертвы, не для рабства, как уверял всех жрец, а для супружества и возрождения потомства.

И только закончив, мы оба подошли к бабке, которая утирала платком слезы радости, особенно когда поняла, что я стал зрячим, поклонились ей в пояс. В небе показались драконы. Найтар что-то тихо рыкнул, драконы зависли в воздухе, склонив головы.

— Чего это они? — шепотом поинтересовался я, разглядывая такую красивую композицию зависших в преклоненной позе чешуйчатых.

— Так они выказывают почтение и радость обретения истинного своему Владыке, — так же тихо ответил Найтар, а я поперхнулся воздухом.

— Ты Владыка? — час от часу не легче. И как мне теперь к нему обращаться? Наверняка не так запросто, как я делал до этого.

— Не забивай голову, ты мой супруг, — обняв меня, махая всем на прощание и взмывая в небо, шепнул Найтар. Наш кокон, как на нитке, летел с нами рядом.

Все сельчане смотрели на нас, широко раскрыв глаза, а вот жрец был не только недоволен, он был взбешен. Его глаза сверкали так, что, казалось, было бы темно, то и света не понадобилось бы.

Я же был очарован тем, что видел вокруг. Все лица, все цвета, яркие краски природы. Свою бабку, у которой в глазах все еще стояли слезы. И тут я почувствовал, как мой супруг напрягся. Повернув к нему голову, я вопросительно посмотрел на него. Тот же не сводил холодного взгляда со жреца, которого начало изрядно подтрушивать.

— Зачем? — спросил Найтар, сделав одно плавное движение и оказавшись рядом с этим жирным боровом. — Ты ведь знал, что мы ищем супругов, а не рабов. Для чего вся эта ложная информация?

Как выяснилось, ответа мужу и не требовалось, он все прочел в мыслях жреца. Скривившись от отвращения, Найтар махнул рукой, все зависшие в воздухе драконы опустились на землю, напугав народ. Один из них, белый, только с черным пятном на одном крыле, протянул жрецу амулет. Тот сначала не хотел его брать, но… на него почти силой его надели. И тут произошло нечто поразительное. Не успел дракон еще и слова сказать, как на том месте, где стоял жрец, рыл копытом землю упитанный кабан.

— Можете делать с ним все, что хотите, — дал отмашку Найтар сельчанам. — На нем пахать можно, грузы перевозить, да что угодно, — скривился супруг, разворачиваясь ко мне. — Обратно человеком ему уже не стать, слишком много зла он сделал, да и душа его черна.

После этого, попрощавшись с сельчанами, заметив сожалеющие взгляды тех, кто еще недавно бегал к жрецу, мы развернулись и отошли подальше. Для чего это было сделано, я понял спустя пару минут. Теперь передо мной был огромный черный дракон с белой полосой на могучей шее. Мое сердце затрепетало от той силы, что от него исходила.

— Садись на спину и ничего не бойся, — произнес Найтар, на что я, робко кивнув, кое-как забрался на теплую и гладкую, несмотря на чешую, спину моего дракона. А потом был полет, да такой, от которого мне казалось, что я умер и попал в чертоги Демиургов.

Позже было более детальное знакомство и с мужем, и с его подданными, и с друзьями. Все оказались довольно интересными, миролюбивыми, а главное — в них во всех была любовь и забота к ближним, что поразило больше всего. Выяснилось, что драконы не только мудрые, но и сплоченные. А это самое главное.

Вот так моя осознанная жертва помогла обрести счастье, любимого и избавиться от неизлечимого недуга.