От дружбы до любви

Глава 1. Помощь

Промёрзлое утро последнего сентябрьского дня напоминает, что нужно пошевеливаться и поторапливаться на учёбу. Сеня натягивает белую блузку, поверх песочного цвета жилетку, новые капроновые колготки, вскрытые пять минут назад, и классические чёрные шорты. Крутится возле зеркала, чтобы удостовериться, что выглядит достаточно привлекательно и официально.

И до сих не верится: она студентка.

И как такое возможно?

– Сень, поторапливайся, иначе папа не успеет тебя подвезти, – в комнату входит мама, застёгивая серёжку на одном ухе. – Боже, какая ты красивая.

Женщина подходит к дочери, вставая за спиной и обнимая за плечи. В голубых радужках сияет счастье, и Сеня нежно проводит руками по тыльным сторонам ладони.

– Совсем уже взрослая, – фраза, звучавшая на грани очередных слёз, вызванных тем, что не заметила, как выросла дочь. – Ещё недавно ты только-только пошла в первый класс, а уже сегодня учишься в университете. Как быстро летит время.

– Мам, я по-прежнему остаюсь твоей маленькой девочкой, – тепло отзывается Есения, нежно улыбаясь.

– Это верно, – женщина отходит от дочери, двигаясь в сторону двери, но тут же останавливается, поворачиваясь вполоборота. – Кстати, ты помнишь, что сегодня вечером мы идём на юбилей к Дубровским?

– Да, мам, – Есения хватает сумку и движется в сторону двери. – Я помню, что у Михаила Константиновича сегодня юбилей.

– Не опаздывай. Они собираются в ресторане на Ленина возле Айсберга ровно в семь, – строго произносит мама Сени.

– Хорошо.

Папа любезно довозит дочь до университета, желая удачи, и срывается с места, чтобы успеть к началу рабочего дня. Есения быстро ступает по сухому асфальту, заходя на территорию учебного заведения, в котором целых восемь корпусов. Неудивительно, имея особый статус в области и стране. Сюда съезжались не только областные, но и из других регионов страны.

Сеня вдохнула побольше воздуха, улыбаясь собственным воспоминаниям, когда с замиранием сердца смотрела итоговые результаты. Мониторить стало обыденной вещью, начиная с семнадцатого августа, когда выставили рейтинги поступивших и сдавших оригиналы. К счастью, Сеня уверенно держалась в десятке всё время, пока не пришли списки об официальном зачислении. И там она тоже была десятой.

Нужно отдать должное маме, потому что она заставила нанять хорошего репетитора по английскому, дабы вместо слабой четвёрки иметь стабильную пять и хорошо подготовиться к экзамену. Кстати, с литературой было то же самое.

И вот, она стоит перед главным корпусом, в котором пройдёт очередная за сентябрь лекция по русской литературе. Топчется на месте, решая, что задержится ещё немного на прохладной улице, чтобы унять дрожь от волнения.

Глаза сами цепляют знакомое лицо, а губы расплываются в улыбке. Роман Григорьев перевёлся к ним в группу неделю назад, и это стало её маленькой мечтой – познакомиться, сходить погулять, на свидание. Хотелось узнать Рому поближе, потому что от него исходили светлые лучи жизнерадости.

Такой яркой, что притягивало магнитом.

Однако, всякая улыбка сходит на нет, когда Сеня видит, как к Роме подходит пышногрудая блондинка с идеально выпрямленными волосами и в сексуальном платье, чётко достигающем середины бедра. Её зовут Алина Нестерова, и она с самых первых дней произвела особенный фурор на большую часть мужского внимания в группе.

Красивая, не глупая, с хорошей фигурой и заливистым смехом. От неё разило уверенностью, которой не обладала Сеня. Несмотря на свои восемнадцать, она не могла так резво пойти познакомиться и навязаться симпатичному парню.

Даже если бы такое случилось, вышло бы всё из рук вон плохо. Распереживалась бы настолько, что начала бы покрываться красными пятнами, смущаться и запинаться не то, что на каждом слове, на каждой букве.

Рома ей нравился, и она хотела бы быть смелее, чтобы сделать шаг навстречу своему маленького идеалу, дабы добиться его расположения.

– Тебе надо быть менее заметной, если хочешь, чтобы он познакомился с тобой, – до боли родной голос раздаётся прямо над ухом, и она испуганно вздрагивает, замечая, как Кирилл равняется напротив неё. – Это наша нелогичная логика. Сначала нам нравятся доступные, а потом втайне мечтаем о тихоне, потому что, как говорится…

Он не успевает договорить, потому что Есения игриво шлёпает его по руке и шикает, призывая замолчать. Она улыбается, цокая языком и закатывая глаза.

– И тебе доброе утро, – лепечет Сеня, глупо улыбаясь. – Пока рядом с ним Алина, я вряд ли смогу что-то сделать.

– Ничего не делай, малышка. Он сам найдёт тебя, когда заметит. Ты очень красивая, чтобы оставаться в стороне его внимания, – губы Кирилла растягиваются в улыбке, и он кивает в сторону здания. – Пошли давай, воздыхательница.

Кирилл такой Кирилл. Они дружат с самого детства, потому что их мамы дружат со своих студенческих лет. Сеня серьёзно считала Кирилла своим лучшим другом и старшим братом, который изредка давал нравоучительные советы касательно взросления.

Для них норма спать в одной кровати, обнявшись, или же сплетаться конечностями, хотя по утру смотрят друг на друга, желая высказать, что спать было довольно-таки неприятно, потому что тяжёлое тело Кирилла навалилось на Сеню почти целиком.

Он старше на пять лет, так что Есения застала тот период, когда из смазливого парнишки он превратился в мужчину. Когда на его подбородке и скулах появилась аккуратная щетина, высмеяла его и сказала, что выглядит это не совсем уж и брутально, как пишут в некоторых книгам и показывают в фильмах.

Кирилл был тем самым парнем, за которым ходил табун просящих девок. Их неуместный и временами мерзкий флирт был настолько раздражающим, что Сеня не выдерживала и старалась держаться подальше от лучшего друга, чтобы не стать свидетельницей чересчур откровенного разговора.

И всё же, порой становилась, отчего было неприятно, даже мерзко! Она никогда не пыталась специально подслушать. Всё получалось само собой. От этого было нелегче.

Он знал о ней всё, вплоть до месячного цикла, поэтому в эти дни был старательно любезен и обходителен, чтобы не нарваться на неприятности и склоки.

И даже знал, что в ящике с бельём лежит всё, от чересчур детских трусиков с рисунком до развратных стринг.

Ответит на каждый вопрос о ней, если кто-то решится поспорить, что он не знает о ней столько, сколько Сеня знает сама.

Их дружба исключительно платоническая, завязанная матерями совершенно случайно и оставшаяся на долгую жизнь. Она никогда не сможет вычеркнуть из жизни Кирилла, потому что слишком дорог и важен, чтобы просто так или по глупости лишаться хорошего человека.

У него тяжёлый характер. Слишком самоуверен в своём превосходстве над остальными. Глаза с зелёными радужками всегда излучают лишь холод и отчуждение, но лишь изредка позволяет себе быть более радостным, когда вместе проводят время. Твердолобый, со своими жизненными устоями и позициями, которые выстроились благодаря закалённому и строгому воспитанию.

Единственное, он был слишком открыт для знакомства с противоположным полом. Его самые долгие отношения длились полгода. И причиной расставания являлась Сеня, к которой вечно ревновали. Как бы глупо не звучало, но Кирилл действительно ставит Панову выше девиц. И их это по-злому бесило.

Как только входят в главный корпус, Дубровский останавливается, окидывая девочку взглядом. Из-под распахнутого пальто торчит чопорная одежда, которая вполне уместно смотрится на худом теле.

Он привык к тому, что Панова любит классику. Неизменную, нестареющую классику. Особенно ей нравится спокойная цветовая гамма и отсутствие вычурных деталей: рисунки, блёстки, колокольчики… и всё другое.

– Ладно, малая, – Кирилл равняется с ней, всматриваясь в тёплые глаза. – За тобой заехать вечером?

– Разве у тебя нет очередного свидания с мисс-я-крутая? – дразнит Сеня, улыбаясь.

Если бы он хорошо не знал подругу, подумал бы, что она ревнует.

– Нет, – отвечает с лёгкостью, разворачиваясь, чтобы уйти.

– Тогда можешь заехать, но учти, что нужно приехать без опозданий, – она тянет его за рукав, призывая повернуться. Кирилл останавливается, оборачиваясь, и вопросительно смотрит на подругу. – Мама попросила.

Кирилл смотрит на розоватые щёчки и готов расплыться в улыбке, потому что в карих глазках мелькает немой приказ, который не подлежит обсуждению.

– Ладно. Будь готова к половине седьмого.

Он уходит по коридору, пока не сворачивает в дверь, ведущую к лестнице. Сеня провожает его взглядом, тяжело выдыхая. Их дружба дала маленькую трещину, словно распоротая по шву ткань. И она не понимает, в какой момент это случилось.

Сеня спешно добирается до аудитории. Стаскивает на ходу пальто, аккуратно перехватывая рукой, чтобы преподаватель не начал ворчать, что гардероб работает и стоит сдавать вещи туда, чтобы они не мешали.

Садится за длинную парту со скамьёй, приветливо улыбаясь Даше, которая отрывается от телефона и тянется, ласково прижимаясь губами к щеке.

– Ты не поверишь, что я услышала от нашего Ромео, пока Ильич открывал дверь, – загадочно воркует подруга, доставая из сумки тетрадку.

Даша Рогова – подруга, оставшаяся ещё со школьных времён. Она перевелась в среднюю школу в седьмом классе, зарекомендовав себя литературным чтецом, и, наверное, тогда Есения поняла, что они очень похожи, поэтому завязали крепкую дружбу.

Когда пришло время выбирать университет, Даша сразу сообщила, что кроме государственного ничего не рассматривает, поэтому смело подала документы на филфак. Они вместе скрупулёзно следили за результатами, но Роговой не стоило переживать, потому что она написала экзамены почти идеально.

Сеня кладёт на парту тетрадь и поворачивается к подруге, чтобы посмотреть в горящие голубые глаза. Вопросительно выгибает бровь в ожидании чего-то, что должно, вероятно, понравится ушам Пановой.

– Наш Ромео свободен, – таинственно начинает Даша. – У него нет девушки.

– И как ты это поняла? – интересуется, прикусывая изнутри щёку, потому что внутри трепещут бабочки, означающие, что дорожка к знакомству с Ромой может вскоре открыться.

Наличие второй половинки – это фактор, который может дать либо зелёный сигнал, либо запрещающий красный. Сеня не из тех девчонок, которые прут тараном, чтобы завоевать чьё-то внимание. Тем более, что у неё никогда в жизни не было мыслей ссорить пару и уводить партнёра.

– Алина задала ему прямой вопрос, – Даша закатывает глаза, вызывая у Сени искривление губ в отвращении. – Он ей с улыбкой ответил, что его сердце свободно. Думаю, что тебе стоит подойти к нему, чтобы познакомиться. Тем более, может, это случится на посвящении в следующую пятницу?

Есения тяжело выдыхает и качает головой, сдерживая довольную улыбку, потому что у неё в голове уже созрел небольшой план, как можно «удачно» познакомиться с Ромой. Чтобы быть уверенной в своих действиях, нужно согласоваться с Дашей и Кириллом.

– Я расскажу тебе свой маленький план, но ты пока молчи. Хочу ещё Кириллу рассказать, – шикает Сеня, уставляясь в подругу многозначительным взглядом.

– Кстати, как поживает твой лучший друг? – она играет бровями, отчего Панова закатывает глаза и пихает локтем в бок.

– Не знаю. В последнее время мы мало проводим время вместе, – в груди болезненно сжимается сердце, в горле нарастает ком. – Кажется, он взялся за ум и нашёл себе хорошую девушку.

– Ту рыжую с детородными бёдрами? – прыскает Даша. – Поверь мне, если бы я не знала Кирилла, то согласилась бы. Но, Сеня, нет. Вы из-за неё перестали видеться?

– Да. Нет. Не знаю, – отмахивается ладошкой. – Я звонила ему в прошлые выходные, но он так и не ответил мне, – жмёт плечами. – Может, что-то случилось, о чём не хочет говорить.

– Может быть, – Даша кусает нижнюю губу. – Хочешь, я поговорю со Славой?

Единственный человек, через которого можно узнать, что именно происходит с Кириллом в моменты, когда он отдаляется от Есении, Слава Петров. Он являлся парнем Даши ещё с десятого класса. После школьного выпускного они даже съехались, поэтому теперь статус Роговой можно было именовать как «семейная» или «домашняя».

Сеня поистине восхищалась их отношениями, потому что Слава был полной противоположностью Даши. Убийственно спокойный, краток на разговоры и оказывающий доверительную поддержку. Когда Даша с Сеней шли на вечеринку, он отпускал со всего парой условий: позвонить, чтобы забрать, и не шляться по ночному городу двум хрупким девушкам.

Между ними было безоговорочное доверие, которым обладали не все пары. Даша не сомневалась в Славе, а он в ней. Они с теплотой и заботой относились к другу. Сеня даже не припомнит, чтобы они когда-то ругались так, чтоб доходило до расставания. Может, они из тех пар, которые не выносят сор из избы?

И да, Даша изредка вещала, что между ними не всё гладко, но на следующий день шла с широченной улыбкой, которая говорила сама за себя – у пары всё прекрасно.

Слава лучший друг Кирилла, потому что они вместе ходили на кикбоксинг с малолетства, затем оба получили кандидата в мастера спорта. Учились в разных школах, да и Слава после окончания девятого класса решил пойти в техникум. После учебы отслужил в армии, затем вернулся и продолжил строить свою жизнь. Институт, работа и самостоятельность. Несмотря на разные жизненные пути, они продолжали общаться с Кириллом.

Он был инициатором того, чтобы Даша к нему переехала. Разве не это поступок взрослого человека, который видит в своей девушке потенциальную будущую жену?

– Не думаю, что стоит. Думаешь, Слава скажет? – сомнение в словах Сени сквозит настолько, что невозможно не заметить.

Вариант, предложенный Дашей, вполне логичный, чтобы хоть что-то узнать, но он может провалиться с треском. Слава не настолько глупый, чтобы не понять, что Даша будет интересоваться для Есении.

– А почему нет? Я попробую что-нибудь узнать, – Даша ободряюще толкается плечом и выдавливает улыбку, чтобы хоть как-то поднять настроение Сене.

***

Кирилл вымученно потёр глаза, смотря на себя в зеркало в туалете. Плеснул холодной водой в лицо, чтобы хоть как-то прийти в себя. Пить в четверг было опасно, учитывая, что первой парой в пятницу стоял семинар, который никак нельзя пропускать, потому что стоишь третьим в очереди на доклад по уголовному праву.

Ему пришлось собрать себя по пазлам, чтобы выползти из кровати и, превозмогая головную боль, отправиться в университет. Последний курс был одним из самых сложных и важных, потому что после первого семестра придётся задуматься о том, куда пойти на практику, чтобы зарекомендовать себя как высоко заинтересованного «зелёного» юриста, который будет готов изначально выполнять грязную работу и бегать на побегушках у наставника.

Однако, жизнь оказалась вполне справедливой, потому что у него был отец, державший компанию по адвокатуре. Направление, по которому он учился, не пересекалось с деятельностью адвокатов, но, если захотеть, можно влиться и поработать над пробелами. Его планы на этот учебный год были расписаны заранее, чтобы не упасть с горы, на которую он карабкался долгих четыре года.

И почти успешно, если не вспоминать, как его чуть не отчислили с третьего курса за минимальную посещаемость и большое количество долгов. Кирилл бегал по преподавателям, как в задницу ужаленный, чтобы исправить неаттестации на вполне положительную отметку – тройку. Не обошлось без маленькой лести старым хрычам, которые любили крепкое пойло, но всё же с презентом и слабым рассказом он вырисовывал себе неплохое будущее.

В курилке многолюдно, но Кирилл примечает своих парней, с которыми учился бок о бок полных четыре года, поэтому, выбивая сигарету из пачки, двигается к ним. Первая затяжка, от которой по телу проходится лёгкая дрожь и расслабление. Становится рядом с Сёмычем, пропуская мимо ушей очередную болтовню о машинах.

Долгие затяжки почти до кашля, чтобы прийти в себя и отсидеть остаток пар с трезвой головой. Отпустило лишь после обеда, когда в желудок попал куриный бульон из местной столовой. Тело затрепетало, настроение мгновенно приподнялось, разливаясь теплом по венам, поэтому пары, стоящие до половины шестого, пробежали молниеносно.

Белая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами и деловой костюм смотрелись как нельзя празднично. Отцовский юбилей, на котором придётся сидеть в душном ресторане до позднего вечера, обещал быть грандиозным. Пятьдесят лет – это половина прожитого века, поэтому грех не отметить на широкую ногу.

Решает на всякий случай захватить тёплый свитер, чтобы после торжества скинуть пиджак и надеть его, с комфортом сидя в остывшей машине. Не поклонник одеваться, как капуста, чтобы не замерзнуть, тем более девяносто процентов передвижения происходит на машине, но всё же причитания матушки, что опять оделся не по погоде, выслушивать не хочется.

Машина уверенно добирается до жилой многоэтажки, из которой тут же вылетает Сеня. Бежевое платье-миди с объёмной юбкой и V-образным вырезом сидит на стройной фигуре слишком привлекательно. Она торопливо шагает в туфлях на тонком каблуке, приближаясь к машине. Волнистые волосы, аккуратный макияж с ярчайшей помадой в алый оттенок и это стильное платье даёт понять, что из девочки-подростка она превращается в молодую леди.

Невысокого роста, упрямая до мозга костей, своенравная и далеко не пушистая, но всё равно до безумия любимая лучшая подруга, которая, несмотря на взросление, остаётся преданной дружбе, ставя её достаточно высоко. Выше остальных людей, которые присутствуют в жизни.

Кирилл давит гнетущее чувство нерешительности, чтобы не попросить её быть осторожной с новоиспечённой симпатией, которую питает к Роме. Кажется, что этот мальчишка с густой шевелюрой и раскосой пленительной для девчонок улыбкой скользкая личность. Заставляет себя молчать, чтобы ненароком не обидеть малышку, которая садится на соседнее сиденье, обдавая его сладким запахом вишни с ванилью, и хлопает дверцей.

В глазах пляшут счастливые бесенята, когда поворачивается и, перегнувшись через подлокотник, мажет губами в сантиметре от щеки, чтобы не измазать лицо алой помадой. Кирилл дёргает уголком губ и плавно выезжает со двора.

Хотелось, чтобы малышка прикоснулась.

Ещё каких-то три-четыре месяца назад Сеня рыдала в его плечо, говоря, что действительно полюбила Никиту всей душой и сердцем, чтобы так скоро с ним прощаться. Для справки: Никита школьная любовь, внезапно появившаяся после нового года. Панова так распиналась перед Кириллом, доказывая, что нашла того самого, от которого в животе бабочки, что становилось смешно.

Знала бы она тогда, что бабочки продлятся три с половиной месяца, пока тот самый Никита не скажет, что уезжает в Москву поступать в театральную академию на режиссёра. Бабочки потухли, заменяясь слезами и ненавистью к тому, что так быстро смогла привязаться к парню.

Кирилл был рядом с ней настолько, насколько мог себе позволить. Ночевал у неё в выходные, принося фисташковое, её любимое, мороженое, чтобы допоздна смотреть очередную драму и слышать тихие всхлипы от слишком милой картины на экране. Конечно, не только Кирилл поддерживал разбитое сердце Сени, но и Даша, которая старательно вытаскивала подругу на свежий воздух и запрещала думать, что он тот самый единственный, ради которого надо было бросаться в омут с головой.

У них была странная дружба. Исключительно по доброй воле. Сами хотели сохранять общение, потому что пережили слишком много, чтобы перечеркнуть одной линией. И не стоит отрицать, что Дубровский не находил Есению привлекательной для себя. Она была маленьким смерчем, который крутился вокруг него, не решаясь накинуться с головой, чтобы засосало до смертельного исхода.

Хотя для себя решил всё давным-давно. Как бы не старался глушить в себе чувство необходимости видеть девчонку ежедневно, ежечасно, ежеминутно, поставил условие в своём мозгу. Запатентовал мысль, что Панова недоступна, в каком бы состоянии не была.

Это пришло ему на ум, когда ему было восемнадцать, а ей четырнадцать. Когда в области груди появлялась округлость, когда талия слегка сужалась, когда бёдра становились пышнее. Когда она слегка подросла, вытягиваясь и становясь всё более и более красивой. Когда от ребёнка остались лишь воспоминания.

Когда вместо вечно заделанных в хвост волос появилась манящая укладка с распущенными волосами, которые в десятом классе окрасит в балаяж[1]. Как долго будет учить название этой модной причёски и хвастаться, крутясь и наматывая пряди на палец, показывая, в чём различие.

Когда вместо мешковатой одежды появилась более открытая, позволяющая увидеть размах острых ключиц. Объёмные джинсы были отложены на дальнюю полку, а более зауженные обтягивали настолько, что нельзя отвезти глаз от сочной задницы.

Когда от пижамы со слонами не осталось следа, потому что она была нагло заменена шортами и майкой.

Кирилл сделал характерный вывод, что эта маленькая малышка останется исключительно подругой, которую он никогда не даст в обиду. Запретить своему младшему другу подниматься оттого, насколько совершенной и запретной была Есения.

Хотя было сложно приходить в себя каждый раз, когда выходил из её квартиры. Вспоминал внимательный, пронзительный взгляд нежных карих глаз, вздёрнутый кверху носик и пухлые, слегка потрескавшиеся от холода губы.

Он видел её всякой, чтобы просто взять и не хотеть. Сонной, зарёванной, счастливой, бледной и слишком смущающейся. Любой, разной настолько, что сходил с ума оттого, насколько она была живой рядом с ним.

Запрет стал маленькой свободой, чтобы удариться в любовные интриги с каждой, которая хотя бы ненадолго отвлекала от Сени. Он старательно добивался девушку, которая через пару месяцев выла, что не может понять его дружбу с Пановой. Кирилл не комментировал свой поздний уход из постели шикарной девицы, после сообщения Сени, что вышла очередная серия их любимого сериала.

Из-за этого ломались любые отношения. Они не понимали, а он не желал объясняться. Да и зачем, если не видел с ними будущее?

Сеня стала запретной на тысячу замков. Он привык к тому, что между ними не было секретов и тайн, поэтому успокаивал внутреннего зверя счётом до тридцати.

– Давно не видела тебя в костюме, – парирует Сеня, тыча пальцем по телефону.

– Сегодня так нужно.

И да, он был холоден и отстранён в общении со всеми, хотя иногда позволял себе немного разговорчивости, потому что Пановой это нужно было. Не мог ей отказать, потому что карие глаза смотрели с таким трепетом. Он ломался, перебарывая своё желание, чтобы сказать больше десяти слов касательно нынешней влюблённости в Рому.

– Я хотела поговорить с тобой о посвящении в студенты, – осторожно начинает девочка, мельком глядя на друга.

Она тяжело выдыхает, когда Кирилл никак не реагирует на реплику. Это становится нормой: она просит, а он игнорирует, потому что знает, что добром не кончится. Качает головой и всё же решительно продолжает.

– Я узнала, что у Ромы нет девушки, поэтому это значительно облегчит мне задачу познакомиться с ним.

Кирилл не подаёт виду, что ему максимально не хочется говорить об её новом увлечении. Когда он снова молчит, будто игнорирует, Сеня повышает голос, дабы привлечь внимание.

– И мне нужна твоя помощь.

Просыпается интерес, потому что, если Панова просила помощи, значит уже придумала нечто, что одной не выполнить.

– Какая же?

– Ты же будешь на вечеринке у одного из старших курсов? – смотрит на него, пока Кирилл осторожно ведёт машину.

– И что? – поворачивается к ней, когда останавливаются на светофоре.

– Мне нужно будет, чтобы ты аккуратно переманил Алину к себе, а я могла спокойно познакомиться с Ромой.

Кирилл усмехается, качая головой.

– Тупее ничего не придумала?

– Кирилл! – хохлится, поджимая губы, и сердито смотрит на него. – Ты же можешь это сделать, пожалуйста?

Она просит, почти умоляя как интонацией, так и глазами. Кирилл давит на педаль, поблагодарив светофор за то, что он оторвался от пленительного взгляда Сени.

– У тебя столько их было, что не составит труда! – с нажимом добавляет, не отводя от него глаз.

– Сеня, – устало произносит Кирилл. – Ты думаешь, что мне заняться нечем?!

– Ну, пожалуйста!

У него нет выбора. Отказ – значит видеть надутые от обиды и разочарования губы, а ему их ой как не хочется лицезреть.

– Я сделаю это, – выдаёт, выворачивая руль. – А если, кроме Алины, будут ещё девушки, желающие с ним познакомиться? Что будет тогда?

– Ну, это уже второстепенная проблема. Спасибо, ближе к выходным обговорим детали, ладно?

– Ладно, – согласно отвечает, засовывая недовольство как можно дальше.

У него действительно нет выбора. Дубровский хотел, чтобы девочка была счастлива.

И он готов на всё, лишь бы она была довольна.

Глава 2. Долгожданное знакомство и ночевка

Кирилл перехватывает девочку в медленном танце, заставляя покрутиться под рукой. Кладёт руку на талию, притягивая к себе. Есения улыбается, опираясь рукой на плечо. От него пахнет табаком вперемешку с мятной жвачкой, которую выкинул перед тем, как пойти танцевать. Она млеет оттого, как крепко он держит её, словно боится, что упадёт с каблуков.

Смотрит на её легкий румянец на щеках, вызванный шампанским, которое она уверенно опрокидывает в себя на протяжении двух часов застолья. Кирилл же пьёт яблочный сок, потому что изначально полагал, что ему придётся побыть таксистом для Пановой и её родителей.

Она нежно сжимает его плечо, смотря в подбородок. Хочет положить голову на грудь, чтобы почувствовать, как бьётся сердце. Частенько так делала, когда ночевали вместе. И всегда заключала, что у Кирилла подозрительно медленно бьётся сердце, будто вот-вот остановится.

Знала бы, что он задерживал дыхание, произносил в голове цифры, чтобы сохранять грёбаное спокойствие рядом с полуодетой Пановой. Но из раза в раз говорила, что это ненормально, что сердце бьётся слишком размеренно.

Медленный танец сменяется более быстрой песней, и Кирилл мгновенно опускает руки, вызывая в Сене чувство одиночества, но она спешно идёт за ним, потому что сидят рядом. Делает глоток шампанского, глядя, как друг копошится в телефоне, дёргая уголками губ.

Печатает кому-то сообщение, и ей хочется узнать, с кем он переписывается, поэтому вытягивает шею, чтобы посмотреть.

Не успевает увидеть имя, потому что экран гаснет. Она тут же отворачивается, чтобы переключить своё любопытство на других. Вот и мама, с розовыми как у неё щёками, шепчет что-то отцу на ухо, а вот и Дубровские, которые смеются над очередной шуткой.

Тускло освещённый ресторан наполняется диким смехом от их длинного прямоугольного стола, вызывая у официантов довольные улыбки, когда меняют тарелки и приносят новый алкоголь. Она пьёт шипучее шампанское, хотя перед глазами и так не совсем ясно.

Уже около полуночи, когда Кирилл тормозит возле подъезда, терпеливо помогая выползать Сене из машины. Она спотыкается на ровном месте, довольно улыбается и порывисто прижимается к его груди, стягивая его торс своими тонкими ручками. Он коротко целует девочку в макушку, отстраняясь.

– Может, останешься? – спрашивает девочка, поднимая на него расфокусированный взгляд.

– У меня дела, Сень, – мягко отказывает, заслуживая понятливый кивок.

– Вечернее свидание, – предполагает, хотя уверена в этом. – Хорошо повеселиться.

У неё в груди что-то едко взрывается, прося сказать что-нибудь гадкое, что он меняет подругу на очередную бестолковую девку, но сдерживается, шмыгая в подъезд и не оборачиваясь, чтобы не ляпнуть лишнего.

Кирилл ругается про себя, когда подъездная железная дверь хлопает, окончательно отрезая его от малышки. И позже, когда приезжает к панельной пятиэтажке в спальном районе, грубо трахает почти свою девушку, выплескивая небольшую злость. Она жмётся к нему, шепча, что сегодня было супер круто, очень горячо и ещё что-то, что проносится мимо его ушей.

Он уезжает под неодобрительный взгляд. Не хочет задерживаться здесь. Вернувшись домой, принимает контрастный душ, чтобы смыть остатки сегодняшнего дня.

Остатки чужой девушки.

***

– Слава сказал, что у Кирилла всё в порядке с Викой, той рыжей, – кривится Даша, опрокидывая в себя остатки горячего шоколада в местной кофейне.

Девушки встретились в понедельник перед парами, чтобы выпить по чашечке бодрящего напитка и с лёгкостью отправиться на пары, которые будут длиться до семи вечера. Минус расписания по понедельникам в том, что первой пары не было из-за педагогического совещания, поэтому занятия начинались с одиннадцати.

Выходные прошли молниеносно. Субботу Сеня провела в постели, отказываясь вставать, потому что вкусное шампанское, которое она пила с особым энтузиазмом, словно больше никогда не будет пить, отразилось лёгкой головной болью и слабостью. Воскресенье пробежало ещё быстрее, потому что готовилась к практическим занятиям в понедельник, занимаясь до позднего вечера, пытаясь выучить лекцию, по которой будут спрашивать.

Кирилл не объявлялся, и она хотела написать ему сообщение, чтобы он пришёл и провёл с ней немного времени, но остановила свой порыв, потому что понимала, что выходные у него были расписаны по часам: тренировка, бассейн, встреча с друзьями и помощь на даче, дабы окончательно закрыть сезон урожая.

Сеня вскидывает заинтересованный взгляд на Дашу, кусая губы.

– Я знаю, – отвечает спокойно, пожав плечами. – Они уже три месяца общаются, так что это неудивительно. Думаю, что он наконец-то остепенился.

– Ага, – Даша бодро кивает. – Дубровский буквально не готов остановиться на одной хорошенькой девушке. Ты же знаешь его, Сень!

– Может, он влюблён в неё, – упрямо заявляет Панова, смотря, как объект вожделения входит в ту самую кофейню, в которой сидят они. – О, боже, – шепчет она, заставляя Дашу обернуться и многозначительно хмыкнуть.

– Тебе нужно срочно подойти к кассе, чтобы заговорить с ним, – подсказывает подруга. – Иди. Это твой шанс.

Рома выглядит слишком хорошо в брюках в клетку и сером пальто. Расслабленной походкой подходит к прилавку, разглядывая ассортимент. Он один, без лишних людей. И это определённо шанс, выпавший совершенно случайно.

И что-то в груди заметно щёлкает, заставляя Сеню подскочить на месте, поправляя волосы, подойти к кассе, тем самым встав перед Ромой, который хмыкает и тактично кашляет.

Смотрит на её задницу, обтянутую тугой джинсой, и наслаждается до тех пор, пока соблазнительная незнакомка не поворачивается и не выгибает бровь.

А Есения мнётся, не зная, как лучше показать себя, чтобы не быть дурой. Она выгибает бровь, стараясь смотреть на него без интереса.

Наверное, слабо получается, но плевать.

Будет естественной.

– Что-то не так? – спрашивает, постукивая пластиковой картой по деревянному прилавку, к которому ещё не подошёл кассир.

– Да нет, всё в порядке, – его губы растягиваются в милой улыбке, и Сеня начинает медленно плавиться, сдерживая благодарный вздох за то, что этот жест адресован ей. – Кажется, я видел тебя в университете, – загадочно хмурится. – Ты же с филфака. Точно, с него, потому что у нас есть смежные пары. Я из второй группы. Меня зовут Рома, – он протягивает ладонь, на которую начинает таращиться Сеня, не веря своим глазам.

Она принимает его рукопожатие, отвечая на выдохе:

– Есения.

– Необычно имя. Очень красивое, как и его обладательница.

У Ромы определённо есть шарм, от которого можно сойти с ума. Сеня предпринимает любые попытки, чтобы не расплыться перед ним лужицей.

У него красивые глаза с голубой радужкой. Смотрит на девушку неотрывно, пока она поправляет волосы, убирая их за уши.

– Чем могу помочь?

Кассир в чёрной бейсболке спасает затянувшуюся тишину между ними. Она отворачивается от Ромы, слизывая языком остатки блеска и дружелюбно проговаривая:

– Капучино с двойным сахаром, пожалуйста.

– Пойдёшь на посвят, который устраивают старшекурсники? – спрашивает Рома, когда бармен начинает делать кофе.

– Да. А ты? – поворачивается к нему лицом, слегка улыбаясь.

– Да. Говорят, что там будет очень много народу.

– Возможно.

– Тогда, может, я зайду за тобой? Пойдём вместе, – предлагает Рома.

– Почему бы нет, – соглашается тут же, радостно восхищаясь тем, как спокойно и уверенно принимает его предложение.

– Ваше капучино, – произносит бармен.

– Спасибо, – берёт стаканчик, оплачивая и равняясь с Ромой, решается на маленькую шалость. Подмигивает и быстро произносит. – Увидимся, Рома.

– До встречи.

Рома провожает её взглядом, зацепившись за покачивающиеся бёдра в такт движениям ног, до столика, за которым сидела ещё одна девушка. Он отворачивается к бармену с полуулыбкой и просит эспрессо.

– Боже.

Сеня садится за стол, прикладывая руки к пылающим щёкам. Внутри всё скручивается от осознания, что только что произошло. Она глупо хихикает, когда Даша провожает кого-то глазами и довольно кивает головой.

– Сказал, что зайдёт за мной перед тем, как пойти на посвят, – выдыхает счастливо. – Боже. Не могу поверить, что это случилось. Я рискнула, и ничего не произошло.

– Умничка, – хвалит Даша. – Кириллу скажешь, что не поедешь с ним? Потому что он прямо сейчас идёт к нам, – хихикает.

Сеня вытягивается, выпрямляется и распахивает глаза, оборачиваясь и замечая, как Кирилл идёт к ним быстрым шагом. По-дружески треплет по голове, падая на соседний от Сени стул.

– Привет, девчонки.

– Привет, – отвечают в унисон.

Разваливается на стуле, закидывая руку на спинку стула, где сидит Панова, сканируя её долгим взглядом. Он не дурак и не слепой, чтобы пропустить милую картину, которую устроила подруга перед кассой. Видел, как она разговаривала и даже немного старалась флиртовать с парнем, в которого влюблена.

– Ну что, ты наконец-то с ним познакомилась? – интересуется Кирилл, перехватывая горячий стакан из руки Есении и делая глоток.

Она шлёпает его по руке и широко улыбается, отчего у Кирилла внутри зажигается спичка.

– Да, – протяжно произносит. – Мы вместе пойдём на посвят, – говорит без особой осторожности. – Поэтому, извини, но ты поедешь один, потому что у меня уже есть компания.

– Значит, мне не стоит охмурять Алину? – выгибает бровь, снова касаясь губами стаканчика.

– Конечно, стоит! Алина может нарушить мои планы, поэтому ты должен быть максимально любезен, чтобы не отпускать её из своих рук.

– Не поняла, – просыпается Даша, смотря то на Кирилла, то на Сеню. – Вы сейчас что обсуждаете?

– Разве ты не в курсе наполеоновских планов? – усмехается Кирилл. – Она хочет, чтобы я подкатил к Алине, пока будет пытаться соблазнить Ромео.

– Что? – шатенка округляет глаза. – А Вика..?

– Что с ней? – спрашивает Дубровский, опираясь локтями на стол.

– Но она же тоже там будет. Тем более, вы с ней…

– Думаю, она поймёт, – перебивает Дашу, смотря на неё многозначительным взглядом. – Мы не встречаемся, поэтому ей плевать, с кем я буду крутить очередные шашни.

– Сердцеед недоделанный, – бухтит Сеня, всё же делая глоток и злобно поворачиваясь к Кириллу. – Ты выпил почти всё кофе!

– Не переживай. Рома купит ещё одно, – подмигивает и встаёт со стула. – Ладно, мне пора. До встречи, девчонки.

Уходит, но чувствует, как в его спину вжираются карие глаза, горящие негодованием. Он усмехается, прикуривая и двигаясь в сторону университета.

Он радуется тому, что подруга оказалась более смелой, чем ранее, раз решила сделать первый шаг сама, но что-то внутри не даёт покоя. Боится, что этот Ромео сделает ей больно, и ему придётся подставить плечо, пока Сеня будет рыдать и говорить, что он был прав.

В очередной раз.

***

После усиленной тренировки в зале Кирилл принимает душ и торопливо собирается, потому что Слава уже собрался и готов отправиться в кафе, чтобы перекусить и выпить горячего чая. Забрасывая вещи в сумку, видит, как экран телефона загорается, и на нём появляется знакомое имя.

Есения Панова: Не хочешь прогуляться?

Кирилл Дубровский: Освобожусь только через час.

Есения Павнова: Буду ждать!

Кирилл Дубровский: Напишу, как буду выдвигаться.

Слава докуривает сигарету и садится в салон, закидывая на заднее сиденье спортивную сумку. Кирилл выруливает со стоянки спортивного комплекса, ставя навигатор на панель, чтобы доехать до кафе без пробок.

– Дашка тут интересовалась, что с тобой происходит в последнее время, – начинает Слава. – Подозреваю, что Сеня беспокоится о тебе, раз моя решила спросить про тебя.

Кирилл хмыкает, крутя руль на повороте. Он догадывался, что Сеня тайком пытается узнать, что с ним в последнее время творится, но как объяснить лучшей подруге, что не стоит бросаться в омут с головой ради красивой обёртки? Что этот Рома, о котором говорит с придыханием, и волоска прекрасной малышки не достоин?

Он смело игнорирует каждый вопрос Есении о том, почему Кирилл последние две недели ходит мрачнее тучи, хотя раньше такого не было. И как ответить, что ему просто-напросто не нравится этот дебила кусок, которого видно насквозь? Мальчишка, попавший в загон с красивыми овцами, который хочет всё, только не отношения с наивной дурочкой.

Не станет говорить что-то плохое о нём, потому что так уже было. Он попытался ей объяснить, что нужно быть осторожной и аккуратной при знакомстве с молодым и, по её мнению, горячим красавцем, потому что может оказаться последним мудаком без жизненных принципов. Сеня тогда сильно разозлилась и сказала, что он был таким же в восемнадцать. Да и сейчас не сильно отличается. Пыталась задеть за живое, чтобы доказать, что люди способны начать хотеть нечто другое.

Она видела в нём исключительно светлое и доброе, смотря влюблёнными глазами. Конечно, нацепила свои розовые очки, из-за которых ничего не видно. И вдалбливать в мозг, что это может быть очень больно, отпало желание. Пока сама не убедится, что её могут обмануть, использовать и бросить, он не скажет ни слова о пока ещё не состоявшемся парне.

– И что ты сказал?

– Сказал, что у тебя всё хорошо. И даже с Викой вы почти готовы нацепить ярлык «отношения». Не знаю, попытался отморозиться от этой темы, потому что понимал – скажу ей что-то о тебе, она тут же скажет Сене. И там начнётся ад. Я помню про вашу ссору из-за Ромы.

– И хер с ней, раз не понимает.

– Ты сказал ей, что он очень любвеобильный мальчик? – Слава коротко смотрит на друга.

– Нет. Не стану вообще ей говорить ничего, что касается Ромео. Это закончится обвинением, что я слишком опекаю и не хочу, чтобы она была счастлива.

– Потом будет больно, а ты опять будешь злиться, потому что ещё один обмудок заставил её плакать, – усмехается.

– Сама пусть строит свою жизнь, если не понимает. Сделает ошибку, обожжётся, значит будет знать, с кем стоит связываться.

– Не оставлял бы ты всё так. Она же тебе не чужая.

Кирилл не отвечает. Конечно, не чужая. Роднее тех родных, которые его вырастили, но всё же это не отменяет того факта, что она уже не маленькая, чтобы он принимал за неё решения и учил жизни. У неё смышлёная головка, которая рано или поздно приведёт девочку к верному решению, а пока придётся наслаждаться и терпеть то, что она говорит о Роме.

Приезжает к знакомому дому, написав сообщение, что он ждёт её. Сам курит, осматривая машину и дожидаясь, когда из подъезда выйдет Сеня. Она укуталась в удлинённую куртку, намотала на шею шарф и заделала волосы в пучок. Выглядит очень по-домашнему в спортивных штанах и без макияжа. Парочка блеклых веснушек разметались по носу.

– Привет, – говорит, улыбаясь. – Я тут подумала, может, ты останешься у нас сегодня? Завтра тем более пятница, тебе не к первой паре! Я сделала твои любимые блинчики.

Кирилл выкидывает окурок в урну, выпуская дым так, чтобы не попал на Сеню. Дёргает губы в улыбке, понимая, что она специально заставила его встретиться, дабы уговорить остаться на ночь.

Это что-то вроде обыденности, к которой они привыкли с подросткового возраста. Родители Сени доверяли Кириллу, тем более видели, что он относится к ней как к младшей сестре, поэтому не возражали. Да и первые разы, когда случались совместные ночёвки, мама проверяла их на момент, чтобы застукать за чем-нибудь неприличным, но удивлялась, смотря, как Кирилл сидел на одном конце кровати, а Сеня на другом.

По утру Кирилл уходил, пока Есения мирно сопела. За ним закрывала дверь Татьяна Леонидовна, поцеловав в щёку и подмигнув, говоря, что он может возвращаться снова, если захочет.

Летом такие ночёвки были частыми. Особенно этим, когда Сене нужна была поддержка. Он оставался, но не мог долго уснуть, потому что слышал задушенные всхлипы. Ворочалась во сне, закидывая на него руку с ногой, и он не смог нарушить её сон, убрав с себя. Зато, когда просыпался, Сеня уже бодрствовала.

– У меня есть вариант отказаться?

– Не-а, – весело пищит, делая ещё один шаг вперёд, чтобы встать слишком рядом и запрокинуть голову, дабы смотреть жалостливыми глазами. – Ну, пожалуйста, Кирилл! Ты последний раз оставался в начале сентября. Я безумно соскучилась по нашим ночёвкам! Или… – она начинает хмурится и всё же отступает назад. – У тебя дела?

И внутри что-то предательски сжимается, потому что боится, что Кирилл откажет, съехав с темы со своими треклятыми «делами», которые можно назвать прямо – перепихон с Викой.

– Нет. Давай, запрыгивай в машину, – кивает на авто, начиная двигаться к нему.

Всё решается само собой. Он останется с ней сегодня, потому что, может, уже с завтрашнего дня их дружба спадёт с первого местечка, ведь теперь появился Рома. Вряд ли Сеня будет проводить столько же времени с ним, как раньше. Ей придётся сосредоточиться на своих будущих отношениях.

Как же не хочется её терять.

Они не давали друг другу клятвы, что будут вместе всю жизнь, но их тянет друг к другу, словно магниты. Конечно, она будет такой же назойливой язвой, как и раньше, но свою широченную улыбку и эти щенячьи глазки будет отдавать другому.

– Зачем? – стоит на месте, сжимая кулачки.

– Мне надо пару вещей забрать, чтобы завтра поехать в универ. Давай, не топчись, котёнок.

И она улыбается, да так широко, что сводит скулы. Садится в машину, тут же стягивая куртку, потому что ехать до его дома почти на другой конец города. Кирилл крутит обогрев, включая музыку громче.

Сеня заходит в дом, чтобы поздороваться с родителями Кирилла, пока он уходит собираться. Оглядывается по сторонам, пока Наталья Андреевна предлагает попить чай и не убегать с пустыми руками, потому что приготовила вкусное рагу из овощей. Она любезно отказывается, когда слышит, как на втором этаже что-то падает.

Заезжают в магазин, покупают фисташковое мороженое и газировку. Это важно, потому что Сеня не сможет уснуть, не наевшись мороженного и не запив сладкой водой.

Не может сдержать улыбки, когда входит в её скромную обитель, где их встречает Татьяна Леонидовна.

– Привет, Кирилл, – чмокает парня в щёку. – Как там родители поживают?

– Вполне, – кивает, стягивая свитер и оставаясь в футболке.

– Сеня, поздно не ложились! Ты начала плохо вставать! – бухтит мама Сени, провожая их до комнаты.

– Мне ко второй! – весело смеётся Сеня. – Спокойно ночи, мам.

– И вам хорошо провести время, – целует дочь в макушку и уходит, позволяя ей прикрыть дверь.

Кирилл хватает пульт от телевизора, подключаясь к телефону, чтобы транслировать кино, которое выбрали по пути домой. Сеня хватает пижаму и ускакивает в коридор, чтобы переодеться. Когда возвращается, Дубровский мажет по ней взглядом и уже готов передумать оставаться ночевать, потому что соски топорщатся в майку, которая почти ничего не скрывает, а ультракороткие шорты открывают вид на стройные ноги.

Это почти выше его сил: быть с ней, когда она почти раздета.

– Когда ты уже перейдёшь на зимний вариант пижамы? – интересуется Кирилл, сбрасывая футболку и оставаясь в спортивных штанах.

– В смысле? – улыбается, укладываясь на диван с коробкой мороженного и двумя ложками. – Тебе не нравится моя пижама? – рукой открывает крышку, не замечая, как Кирилл закатывает глаза.

– Становится холодно на улице.

– Зато батареи работают до отказа, – она черпает мороженое ложкой, засовывая в рот, пока Кирилл начинает медленно считать до тридцати. – Ладно, хватит приставать к моей пижаме. Ложись уже и включай фильм.

Стаскивает штаны, залезая на кровать и молясь, что в темноте не увидит его вставший так не к счастью член. Накрывается одеялом по талию, взяв вторую ложку и зачерпнув немного мороженного.

Сеня довольно-таки долго смотрит фильм в полной тишине, пока резко не поворачивается на Кирилла, который перестал есть мороженное и увлечённо с кем-то переписывался. Сверлит его недовольным взглядом и начинает шипеть.

– Если тебе интереснее с телефоном, мог бы не соглашаться на ночевку.

Кирилл отрывает взгляд от телефона, чтобы посмотреть на неё и вскинуть брови.

– Сень, дай мне пять минут.

– Это что-то важное?

Прикусывает щёку изнутри. Зря, наверное, спрашивает.

– Ага. Слава хочет завтра поехать вместе с нами, поэтому мы пытаемся состыковаться по времени, чтобы я их забрал.

– Ого, вот это интересно. Он обычно сторонник таких мероприятий, – заинтересованно хмыкает Сеня. – Давай скорее, а то самое интересное пропустишь. Ладно, я пока схожу умоюсь, а то мороженное закончилось.

Сеня моет ложки, умывается и мажет лицо кремом, затем возвращается в комнату, но Кирилл выходит из неё. Залезает под одеяло, дожидаясь, когда он вернётся.

Кирилл возвращается, опирается спиной о кровать, включая фильм. Сеня бодро закидывает на него ногу, слегка поворачиваясь, чтобы было удобнее. Он закатывает глаза, но позволяет себе опустить руку на её плечо, сталкиваясь с бархатной кожей. Тяжёлый вдох, словно не хватает воздуха, потому что вокруг всё укутано вишней.

И снова считает до тридцати.

Глава 3. Посвящение

– Господи, Кирилл, – пыхтит Сеня, когда слышит надрывающийся будильник на тумбочке, до которой не может дотянуться, потому что тяжёлая рука с ногой придавливают к кровати. – Ты тонну весишь.

– Нет, – отзывается хрипло, слезая с неё.

– Да. Ты вообще давно на весы вставал? Мне кажется, что да.

Она шуршит по постели, окончательно поднимаясь и подходя к окну, за которым уже рассвело. Совсем скоро в это время будет темно, и она не сможет любоваться утренней суетой во дворе, которую образовывают люди, торопящиеся по своим делам.

Сеня умывается и начинает собираться, пока Кирилл продолжает сопеть на животе, обняв рукой подушку. Аккуратно включает настольную лампу, начиная краситься и приводить себя в порядок. Переодевается прямо в комнате, натягивая классические штаны и водолазку, мельком поглядывая на мирно спящего друга.

Подходит к нему и не слишком нежно теребит за плечо, вынуждая повернуться и открыть глаза. Она скользит взглядом по его открывшейся груди, потому что одеяло сползает слегка вниз, и видит начавшуюся татуировку. Улыбается, потому что вспоминает свою первую реакцию на маленький рисунок на груди. Затем ещё один появился на рёбрах. Только немного позже.

– Вставай, уже десять, – нежно произносит. – Завтракать будешь?

– Давай твои блинчики.

Кирилл умывается, хлопая ладонями по лицу. Одевается и выходит на кухню, где вскидывает брови оттого, что Сеня одета также, как он. Чёрная водолазка, поверх которой болтается кулон с буквой «Е», и чёрные штаны.

– Ты стараешься быть моей маленькой копией? – усмехаясь, садится за стол, на котором стоят горячее кофе и подогретые блины.

– Нет, – фыркает. – Настроение одеться в чёрное. Ладно, давай поторапливайся, а то опоздаем.

Сеня кусает блинчик и запивает кофе с молоком, пока Кирилл наблюдает за ней, потому что девочка закатывает глаза и начинает нахваливать свою стряпню.

Цепляется за этот кулон, вспоминая, что подарил ей его на шестнадцатилетие. Выбирал долго, потому что не знал точно, понравится ли подвеска. Однако, Сеня ни разу не снимала её с того дня. Исключением становились баня, чтобы серебро не обжигало кожу, или бассейн, потому что боялась потерять.

Кирилл выходит раньше, чтобы прогреть машину. Сеня продолжает собираться и выходит ровно в тридцать пять минут.

– Ты злишься, что я иду с Ромой на посвят? – начинает, когда выезжают со двора.

Он не злится. Просто немного недоволен.

– Нет. Будь осторожна и всё.

– Со мной всё будет хорошо, – улыбается. – Он правда хороший. Очень мило со мной болтал в понедельник.

– А сегодня пятница, Есения, и он ни разу не подошёл к тебе в университете, не считая того раза, когда попросил телефон после пары. Так может стоит прислушаться к моим словам касательно осторожности?

– Все бывают заняты. Даже ты, – она показательно надувает губы и тянется за телефоном. – Вот, написал мне доброе утро.

Тычет Кириллу в лицо экраном, доказывая, что Рома не забыл о ней.

– Блять, я за рулём, – ругается на неё, грозно взглянув. – И что, что написал? Сень, я тоже могу написать Вике доброе утро.

– Ты пишешь ей только тогда, когда тебе надо заняться сексом, – окидывает друга многозначительным взглядом. – И так было даже на юбилее твоего отца!

– И что? Я же пишу ей.

– Ты используешь её.

– Она никогда не была против того, что имеет сейчас. Нас обоих устраивает положение вещей, так что перестань говорить, что я кого-то использую. Ни одна из моих барышень не была против развлечений, – усмехается.

Он максимально фильтрует речь, потому знает, что ей не нравится говорить на подобные темы. Пусть и она интересовалась каково это, когда ты занимаешься сексом, но старательно избегала пошлого лексикона.

– Фу. Секс должен быть хотя бы по симпатии, – заявляет с нотками нравоучительности. – Или вообще по любви.

– Секс может приносит удовольствие и без чувств.

– Это мерзко, Кирилл!

– Ну, кому как, – жмёт плечами, сворачивая по дороге к университету. – Просто будь аккуратна, котёнок, – паркуется и поворачивается к ней. – Может, он не такой уж и хороший?

– Может, он идеальный, – упрямо задирает нос. – Он мне нравится.

– Я и не против.

– Ещё бы ты был против! – буквально визжит, заслуживая от друга тяжёлый взгляд. – Я буду осторожной.

– Так-то лучше. Вылезай, а то Даша замёрзнет, – кивает в сторону лобового стекла, доставая ключ из зажигания, и тогда Сеня видит подругу, которая топчется возле их машины.

Выскакивает, поправляя курточку, и бежит к Роговой, крепко обнимая за шею. Кирилл подтягивается, чтобы тоже обнять слегка замёрзшую девушку.

– Вы сегодня уникально одинаковы, – Даша хихикает, рассматривая обоих. – Ладно, красавцы, давайте двинем, а то я сейчас двину кони.

– Могла бы тепло одеться, – цокает Сеня. – Где вообще твой шарф? Обещали нулевую погоду.

– Не причитай.

– Давайте, бегите, – говорит Кирилл, выуживая пачку сигарет из кармана. – Я к парням, – и подходит к своим собравшимся в курилке одногруппникам.

Даша вопросительно смотрит на Панову, которая жмёт плечами.

– Что ты жмёшь своими плечами? Рассказывай.

– Нечего рассказывать, – улыбается. – Кирилл остался вчера у меня. Вот и весь рассказ.

– Надеюсь, что вы сумели поговорить о проблемах, которые тебя беспокоят? – интересуется Даша, слегка ускоряя шаг, потому что начинает накрапывать дождь.

– Чёрт, нет, – признаётся Сеня, тяжело выдыхая. – Я была настолько счастлива, что он впервые за долгое время решился остаться, что решила не провоцировать его на побег из моей комнаты.

– Ты допрыгаешься и не заметишь, как лишишься лучшего друга.

– Мне кажется, что я уже начинаю это замечать, – Сеня оборачивается, чтобы взглянуть на Кирилла, который стоит с сигаретой в руках.

Его зелёные глаза находят её сразу же, потому что чувствует этот пристальный и задумчивый взгляд.

Она спотыкается на лесенке, вызывая в нём улыбку, которую тут же скрывает за необходимостью затянуться сигаретой.

***

Короткое чёрное платье в обтяжку с длинными рукавами выглядит неплохо, даже соблазнительно, если учитывать, что на ней будут высокие сапоги, хотя она их снимет, когда войдут в квартиру, в которой будет проходить посвящение.

Или проще говоря, тусовка для первокурсников.

Натянув шарф и пальто, хватает сумочку и выходит из квартиры предварительно попрощавшись с мамой, которая попросила не задерживаться до утра. Сеня похихикала и прикрыла дверь, энергично тыкая на кнопку лифта, потому что внизу уже ждал Рома.

Он подошёл к ней днём, когда она выходила из главного корпуса. Поприветствовал и сказал, что заедет за ней ровно в восемь. Сказал, что она очень красиво выглядит. И ещё, что с нетерпением ждёт вечера.

Казалось, что за этой фразой скрывался тонкий подтекст на что-то, что должно было случиться на вечеринке.

Она выходит из подъезда и шагает из двора. Возле арки ждёт Рома, при виде которого тут же появляется улыбка на губах. Обнимает её крепко, и они идут в машину.

Сеня чувствует, как сердце медленно заполняется теплом, потому что человек, который ей безумно нравится, проявляет джентельменские жесты – открывает пассажирскую дверь машины. Мгновенно огибает капот, залезая и вставляя ключ, чтобы начать движение.

– Готова повеселиться? – спрашивает Рома, набирая скорость на дороге.

– Готова!

Замечает, что в машине приятно пахнет, однако неосознанно сравнивает с запахом салона у Кирилла. У него всегда исключительно зелёное яблоко, которое более приятно для носа. Отгоняет мысли о друге, старается сконцентрироваться на Роме.

– Как настрой? – спрашивает Рома.

– Отличное. Буду рада видеть сокурсников не за партами, а в иной обстановке, – хихикает. – А у тебя?

– Точно также. Почему филфак, Есения?

– Обожаю литературу и всё, что с ней связано, – легко отзывается. – Пока что не расстроена, что решила пойти учиться на филолога.

– Готова уже расстроиться?

– Нет-нет. Просто, может, я пойму, что хотела бы заниматься педагогикой. Есть вариант перевода в конце года, поэтому предстоит нелёгкий выбор.

– Ого, вот это уже интересно. Я выбрал филфак, потому что у меня семья филологов, и другие направления даже не рассматривались. Да я и не планировал куда-то поступать, кроме филфака, потому что в одиннадцатом классе делал упор на литературу с русским, дабы не огорчать родителей. Может, я бы с удовольствием учился на экономическом, потому что с математикой тоже неплохо.

– Интересно. Совершенно разные направления, – Сеня удивлённо поворачивает голову, чтобы посмотреть на то, как его губы изгибаются в улыбке.

– И перевёлся я сюда, потому что тут уровень образования выше, чем в моём городе. Тут хороший педсостав, как мне рассказывали родители.

– Да, я тоже обратила на это внимание.

Улица сменяется улицей, пока они добираются до места, где будет проходить вечеринка. Говорили, что у одного из богачей, который едва может закончить университет, собственный пентхаус в новостройке в элитном районе.

И не соврали, потому что девятиэтажные панельки остаются позади, а впереди мельтешат небоскребы, окружившие окраину города.

– Красивые дома, – подмечает Сеня.

– Очень. Если учитывать, сколько они стоят, то в них должно быть что-то уникальное, – Рома тормозит на огромной парковке. – Приехали.

– И как мы найдём квартиру, – шепчет Сеня, озираясь по сторонам и запрокидывая голову, разглядывая высоченные дома.

– Я думаю, это несложно, – указывает рукой на самый последний этаж, где мерцают огни.

– Умно, однако.

Поднимаются на лифте на тридцатый этаж. В коридоре слышно музыку, но негромко. Интересно, как отнесутся к этому соседи? Сеня переступает порог железной двери и раскрывает рот, потому что маленький тамбур для двух квартир полностью заставлен обувью.

– Ого, мы, походу, последние, – смеётся Рома, помогая снять Сене пальто. Крючок вот-вот надломится, но Григорьев контролирует ситуацию и не даёт одежде упасть.

Сеня хватает сумку и открывает дверь, из-за которой доносятся крики, смех и музыка. Она оборачивается, чтобы улыбнуться Роме, который следует за ней. Тёмная квартира тусклым освещением в некоторых комнатах кишит уже слегка пьяными студентами.

– Я найду тебя немного позже, хорошо? – кричит Рома, стараясь перекричать музыку. – Надо парней найти. Встретимся в главной гостиной, ладно?

– Ладно.

Сеня оглядывается по сторонам, и ей безумно непонятно, откуда такая шикарная квартира с длинным коридором, который уводит вглубь квартиры. Неуверенно идёт прямо, не заметив, куда ушёл Рома. Телефон вибрирует в сумке, и она тут же достаёт его.

Дарья Рогова: Ты на месте?

Есения Панова: Да. А ты?

Дарья Рогова: Мы в гостиной. По длинному коридору и направо.

Сеня прибавляет шаг, чтобы быстро уйти из пустого коридора, сворачивает направо, как и написала Даша. Удивлённо вскидывает брови, потому что большая комната наполнена людьми, и она вряд ли так быстро найдёт подругу.

Несколько девушек и парней танцуют, кто-то пьёт у импровизированного бара из прямоугольного стола, который стоял у стены. Кто-то держит стакан в руке, дрыгаясь в такт музыке.

Пробирается сквозь толпу, рассматривая чуть ли не каждого человека, чтобы найти Дашу. Начинает немного злиться на Рому, который завёл её в квартиру и сразу же шмыгнул в первую попавшуюся комнату, так и не объяснив, куда нужно идти.

Замечает Дашу, сидящей на диване в компании Славы. Закинула на парня ноги и потягивает из стакана тёмную жидкость, которая при освещении кажется бордовой. Вино. Сеня ускоряет шаг, но тут же в бок прилетает чей-то локоть, и она тяжело выдыхает, уверенно ступая вперёд, чтобы не прилетело второй раз.

Даша вскакивает с дивана, раскрывая руки для объятий.

– Почему ты одна? – говорит в самое ухо.

– Рома ушёл куда-то, – отвечает, жмякнув плечами. – Скоро вернётся. Где Кирилл?

– М-м, тебе стоит посмотреть налево, – Даша неотрывно смотрит в глаза Сени, которая тут же поворачивается и видит достаточно красочную картину.

Кирилл с особым пристрастием наслаждается тем, как в самое ухо что-то шепчет рыжая бестия с именем Вика. Одна рука в аккурат пристроилась на его животе, а вторая держит стакан с напитком.

Конечно, по-другому и быть не может, ведь он стопроцентно подвёз её до сюда и отвезёт обратно, как истинный парень на секс. Эта мысль приводит к раздражению, отчего внутри становится не по себе.

Закатывает глаза, отворачиваясь и понимая, что друг не заметил присутствия. Даша тянет за руку, огибая толпу и подводя к столу, который вот-вот перевалиться от количества полупустых бутылок.

– Хочешь что-нибудь?

– Может, немного коньяка? – предлагает Сеня, растирая ладони в предвкушении.

– Ты решила убиться сегодня? – вскидывает брови подруга, на что Панова лишь улыбается и хлопает ресницами.

– Нет, просто настроение хорошее.

– Ладно, давай.

Сеня глотает горькую жидкость, обильно запивая соком, чтобы унять неприятный привкус, который обжигает гортань. В голове моментально стреляет, отчего появляется желание выпить ещё одну, потому что между первой и второй промежуток небольшой.

Вторая опрокинутая рюмка идёт легче первой, но всё равно не так гладко. Она замечает краем глаза, как к ним подходит Кирилл с непроницаемым лицом. Интересно, где потерял спутницу вечера?

«А он обещал, что будет охмурять Алину!» – думает Сеня, поворачиваясь к нему.

«Платье, конечно, убойное», – пронеслось в его голове, когда заметил, как Рогова схватила девочку за руку и повела к бару.

Кирилл заметил её сразу, просто не подал виду, да и зачем? Может, поблизости спутник, который подвёз на вечеринку. Не хотелось бы сталкиваться с ним нос к носу, чтобы почувствовать злость и омерзение.

Скользит взглядом по её стройным ногам в колготках и почти хочет обмотать бёдра какой-нибудь кофтой, чтобы прикрыть их, потому что при любом неправильном движении платье задерётся, показывая то, что под ним.

Она очень красива с броским макияжем и распущенными волосами. И она недоступна, стоит заметить.

– Решила надраться? – говорит, засунув руки в карманы.

– Решил поэкспериментировать с онлайн-порно? – изгибает брови.

Даша со свистом выдыхает, потому что чувствует, как в воздухе над ними собирается тягучее облако напряжения.

Кирилл лишь довольно усмехается, понимая, что девочка слегка недовольна присутствием Вики.

– Ты обещал, что поможешь, – задирает нос, напоминая ему.

– Я и не отказывался. Не вижу пока твоего партнёра, чтобы действовать, – отвечает с недовольством.

Сеня прикрывает глаза и поворачивается на вход, в который тут же входит Рома с Алиной. Она задушено стонет и отворачивается, потому что никак не ожидала, что он отлучался из-за неё. Кивает головой.

– Вперёд, мачо.

– Смотри не напейся к моменту, как он повезёт тебя домой, – предостерегает, уходя и не позволив сказать ни слова.

– Уверена, что стоит использовать Кирилла, чтобы побыть с Ромой несколько часов?

– Не знаю.

Честно отвечает, пробираясь сквозь толпу и замечая, что Кирилл уже подошёл к Алине и что-то шепчет на ухо, пока Рома внимательно смотрит по сторонам. Когда его голубые глаза находят Сеню, он тут же отходит от парочки. Панова мельком смотрит на Вику, которая болтает с парнем явно со старшего курса.

Пока что всё складывается как никак лучше.

Однако, когда видит, как Кирилл приобнимает девушку за талию, уводя из гостиной, сердце сжимается, готовое закричать, чтобы остановился.

– Вот ты где, – Рома улыбается, подходя к диванам. – Это твоя подруга?

– Да, познакомься. Это Даша, а это Слава. Ребята, это Рома.

Петров встаёт, чтобы пожать руку новоиспечённому знакомому. Рома садится рядом с Сеней, которая тут же перебрасывает волосы с одной стороны на другую и поворачивается, улыбаясь.

Всё почти идеально.

Кирилл выводит Алину из комнаты и приглашает на балкон, чтобы покурить. Он проявляет особый интерес (если так можно назвать) в диалоге с пышногрудой девушкой, которая не стесняется трогать его за плечо и легонько сжимать.

Стоят на длинном балконе, где ещё имеются люди. Поворачивается к нему лицом, делая затяжку.

– А ты красивый, – на выдохе.

– А ты слишком сексуальная.

Это неправда, но нужно отдать ответный комплимент. Её блестящая юбка едва прикрывает зад. Тонкая майка с вырезом позволяет увидеть ложбинку между грудей.

И да, Алина уже немного пьяная. Настолько, что делает шаг вперёд, туша окурок и выбрасывая в ведро. Обнимает за шею Кирилла, смотря в его глаза.

– Поцелуешь меня?

Спрашивать не нужно, потому что Кирилл хочет задержать Алину тут дольше, чем на пять минут. И он сделает это, даже если ему придётся попробовать на вкус немного алкоголя. Хотя, не хотелось бы. Можно и не сплетаться языком…

Её кожа покрыта мурашками из-за холода. Его руки оказываются на талии, прижимая к себе. Она хихикает, поддаваясь и касаясь губами его.

Алина выгибается, соприкасаясь грудью с его, прикрывает глаза, слегка поворачивая голову, чтобы удобнее было целовать. Кирилл целует её, чувствуя неприятный вкус. Не спелой вишни, а отвратительной водки.

Обнимает за лицо, поворачивая голову так, как ему удобно. Она слегка стонет, проводя языком по его губам. Кирилл отстраняется первым, смотря в затуманенные глаза.

– Пошли.

Ведёт её обратно в гостиную, умещаясь на свободном диване. Алина решает сесть прямо на его колени, не стесняясь присасывается к губам, целуя с напором и желанием. Его рука ведёт по бёдрам, а глаза находят Сеню, которая сидит с каменным лицом, наблюдая за ним.

Смотри, малышка. Ты же так хотела, чтобы я отвлёк Алину от твоего обожаемого Ромы. Чего ты не слушаешь его трёп? Он так старательно говорит, наклонившись к уху, а тебе плевать.

Она наверняка краснеет, когда замечает, что рука Кирилла ползёт под юбку. Алина смеётся и слегка отстраняется, чтобы помахать перед лицом пальцем.

– Нельзя.

– Правда? – усмехается, переводя на неё взгляд.

– Не сегодня, красавчик.

Алина не пересаживается, хотя есть свободное место. Он устраивает руку так, чтобы было видно, что держит её бедро. Глаза опускает в грудь, делая вид, что максимально заинтересован симпатичной ложбинкой.

Вика лишь дёргает губами и качает головой, когда замечает, что Дубровский нашёл очередную простушку, которая будет готова раздвинуть перед ним ноги.

Сеня теряет счёт тому, сколько выпила, потому что картина перед глазами выглядит отвратительно. Она никогда бы не хотела видеть, как Кирилл кого-то лапает. Не потому, что ревнует, а потому что зрелище вполне неприятное и пошлое.

Она знает, что он умеет соблазнять настолько, что девушки могут сами напрашиваться на продолжение, но никогда не была свидетелем. Сейчас же сидит и не может отвести глаз, потому что на его лучшем друге сидит та, от которой хотела избавиться.

Рома что-то бормочет о том, что жалеет, что поехал на машине и должен довольствоваться безалкогольным пивом. Потом тянет за руку, призывая подняться и пойти на танцпол, размять мышцы.

Сеня хохочет, когда Рома начинает танцевать. Берёт её за руки, крутя вокруг себя и смеясь вместе с ней. Они сталкиваются телами, и его рука по-хозяйски оказывается на её талии, утягивая в какой-то странный танец. Склоняется совсем немного, чтобы сказать:

– Может, погуляем как-нибудь? Ты мне понравилась.

Внутри всё начинает трепетать от столь неожиданных слов. Поднимает на него расфокусированный взгляд, нежно улыбаясь.

– Конечно.

– Может, в понедельник? Как раз после занятий или вечером.

– Спишемся?

– Разумеется.

Она продолжает танцевать с ним, стараясь не обращает внимания на Кирилла, который продолжает целовать Алину. Она прикрывает глаза и старательно отворачивается, потому что девушка прикасается к его шее, и он, словно ловит кайф, закатывает глаза.

От недовольства.

Мерзко.

Было бы лучше, если бы Дубровский не засовывал язык в её рот.

Господи.

Ты же сама его попросила! Сама! Почему сейчас недовольна?

Не знаю, чёрт возьми.

Короткий взгляд на парочку, чтобы почувствовать острый укольчик непонятных чувств в районе груди.

Хотела? Получай.

Когда переваливает за полночь, изрядно пьяная Сеня зевает, прикрывая рукой рот, чтобы остаться незамеченной для Ромы. Они хорошо проводят время, и ей не хочется уезжать. Однако, выпитый алкоголь и энергичный день берут своё: начинает хотеться спать.

Даже Алина, которая переключилась с Кирилла на другого парня, остаётся в стороне от Ромы. Дубровский сидел рядом со Славой, переговариваясь о чём-то, но иногда поглядывал в телефон.

Сеня медленно уходила в отрыв, танцуя с Дашей под быструю музыку. Верещала песни во всю глотку, прыгая и держась за руки с подругой. Пока отсутствовал Рома.

Кирилл наблюдал за малышкой, старательно игнорируя внутренний голос, что ей пора прекращать пить полные стопки с перерывом в полчаса. Редко пьёт крепкий алкоголь. Особенно, в таких количествах, поэтому чёрт знает, что с ней случится.

Ещё этот лохматый куда-то пропал, оставив её одну.

Кирилл наблюдал за каждым движением, обращая внимания на то, как соблазнительно качала бёдрами в такт музыке.

– Моргни хотя бы, – смеётся Слава, делая глоток пива.

И он моргнул пару раз, но картина не изменилась. Сеня продолжала сексуально вилять бёдрами, сталкиваясь с Дашей и поя какую-то отвратительную попсу.

И когда пропадает с танцпола, Кирилл встаёт вслед за ними, а Слава теряется в коридоре.

Она выпивает очередную стопку и пьяно пошатывается, смеясь. Даша цокает и придерживает подругу, чтобы та не упала.

– Давай, завязывай и собирайся, – грубый голос прямо за спиной мгновенно останавливает смех девушек.

Сеня оборачивается, слегка наклоняясь на Дашу и смотря на Кирилла размытым взглядом.

– Нет, – отвечает, кривя губы. – Я поеду домой с Ромой.

– Ты поедешь со мной. И это не обсуждается, Есения.

– Ты злой, – показательно дует губы и замечает Петрова.

Слава приносит пальто Даше и накидывает на плечи. Целует в лоб и шепчет, что пора закругляться.

Сеня смотрит на подругу, которая лишь пожимает плечами и кивает головой, говоря, что ей тоже на сегодня хватит.

Выходит из квартиры, смотря на Кирилла недовольным взглядом. Даши со Славой нет, видимо, уже вышли из тамбура. Любезно помогает надеть пальто, игнорируя то, что только что видел. Она едва не падает с ног, когда пытается натянуть сапог.

Кирилл хватает её, не давая упасть.

– Стой ровно, – приказывает и садится на корточки, чувствуя, как на плече оказывается маленькой ладошка.

Помогает надеть сапоги и застегнуть замки, затем берёт её сумку и застегивает пальто, пока Сеня стоит с закрытым глазами и зевает.

Они стоят в лифте вдвоём. И тут Сеня вымученно говорит:

– А где же твоя подруга?

– Уехала два часа назад.

– М-м-м, – тянет и прикрывает глаза, опираясь на стену.

Довозят Дашу со Славой до дома, коротко прощаются с ними. Кирилл едет по шоссе, мчась мимо нужного поворота прямо, Сеня смотрит на него и спрашивает.

– Куда едем?

– Ко мне, – Кирилл проносится через ещё один светофор.

– Я обещала маме, что приду домой, – почти шепчет, откидываясь на подголовник.

– Я уже написал ей, что ты останешься у меня.

– Предусмотрительно.

Заботливо. Думает на самом деле, но молчит. В доме, к которому подъезжают, не горит свет. Они входят в просторную прихожую. Со второй попытки удаётся снять сапоги, затем прошлёпать к лестнице и подняться на второй этаж.

Врывается в комнату, стаскивая пальто с плеч, и мгновенно бежит в туалет, потому что резко добравшаяся до горла тошнота могла выйти прямо на пол. Сеня только успевает зайти и склониться, как содрогается всем телом и выблёвывает из себя алкоголь. Она засовывает три пальца до самого горла, вызывая тошноту, и снова выгибается с характерным звуком откуда-то из желудка.

Дверь приоткрывается, и она машет рукой, чтобы Кирилл не смел входить, потому что знает, что сейчас будет ещё одна попытка достать кишки. Берёт её волосы, наматывает в подобие хвоста, которому научила сама же в подростковом возрасте, и ставит кружку с водой. Сеня делает глоток воды с солью, тут же нагибается и избавляется от остатков алкоголя в желудке.

Недолго сидит в туалете, привалившись спиной к холодной стене, и прикрывает глаза. Становится немного легче, поэтому встаёт, чтобы войти в ванную и ополоснуть руки. По щекам размазалась тушь из-за слёз, которые бежали при рвоте, волосы торчат во все стороны, а глаза слегка расфокусированы.

Кирилл уже лежит в постели, щёлкая пультом по каналам на телевизоре. Заметив девочку, негромко произносит.

– Я оставил в ванной чистое полотенце, футболку и твою щётку. Иди, прими душ.

Она благодарно кивает и скрывается за дверями комнаты.

Какую же ты хрень устроила, Панова.

Тебе нестыдно?

Очень.

Глава 4. Услуга

Понедельник тяжёлый день, который начинается с семинара и им же заканчивается. Сеня сбегает по лесенкам, потому что Рома написал, что ждёт у главных ворот. Они договорились о прогулке по скверу после занятий.

Суббота стала тем днём, когда Сеня до вечера валялась на простынях в доме Кирилла, отказываясь вставать или хотя бы двигаться, потому что бешено болели голова и тело. Сказались слишком большое количество алкоголя и энергичные танцы. Однако, решила встать ближе к вечеру, когда Кирилл озвучил, что уезжает в тренажёрный зал.

И по приходе домой она снова завалилась спать, потому что не было сил.

И ей действительно было стыдно за то, что произошло, когда они приехали к Кириллу. Конечно, такое случалось и ранее, но это не отменяло факта, что это просто отвратительная вещь – наблюдать, как лучшая подруга блюёт в его туалете. Они не поднимали эту тему, да и Кирилл был не особо разговорчив.

Рома обнимает её, и они идут в сквер, который расположен недалеко от университета. Неспешно двигаются по алее, болтая о вечеринке.

– Ты куда-то пропала, – недовольно говорит Григорьев. – Я искал тебя, но мне сказали, что ты уже ушла.

– Да, – неуверенно отвечает. – Уехала с друзьями, потому что не нашла тебя. Обещала родителям вернуться пораньше.

– Ну ладно. Как себя чувствовала в субботу? Ты, вроде, много выпила.

Отвратительно я себя чувствовала.

Просто отвратно.

– Да нет. Я была в порядке, – врёт, дабы не казаться взбалмошной алкоголичкой. – А ты во сколько уехал?

– Около двух. Мы с парнями нашли приставку и играли в UFC, пока не захотелось спать. Сходим в кино в четверг? – спрашивает Рома.

– Давай, только я учусь допоздна. Расписание немного изменилось на эту неделю. Я освобожусь только в семь.

– Нестрашно. Я подожду тебя.

Они прощаются в центре сквера. Сеня смотрит на него снизу верх, когда обнимает. Внутри расползается приятное чувство облегчения, что она находится рядом с Ромой.

Красивый, внимательный и очень хороший. Таким, каким и представляла его, пока они не познакомились.

Рома бросает взгляд на её губы, и тогда Сеня делает шаг назад, отводя взгляд, будто смотрит на остановку, к которой должен вот-вот подойти автобус.

– Я пойду, – говорит неуверенно.

– До встречи, Сень, – ещё раз обнимает её, целует в щеку, отчего девочка начинает улыбаться и слегка краснеть.

Она направляется в сторону остановки, понимая, что взгляд, брошенный на её губы, был маленьким сигналом того, что Рома хотел её поцеловать. Вот только незадача: она не умеет целоваться. И те неловкие лобзания с Никитой в школе не научили ничему дельному.

Немного испугана, потому что рано или поздно придёт время, когда придётся поцеловаться, и тогда Рома поймёт, что в свои восемнадцать она совсем неопытна. Совсем. Лёгкие чмоки в губы даже десятилетий ребёнок сумеет сделать, а вот целоваться, мягко смакуя губы партнёра или же наоборот, страстно и жарко, чтобы млеть от этого чувства, нет.

Лежит дома, уставившись в потолок, и не знает, что делать. Поход в кино с Ромой однозначно закончится поцелуем. По-другому и быть и не может. Сама хочет, чтобы он её поцеловал. Есть два дня, чтобы хоть как-то научиться целоваться. Мониторить форумы, на которых описываются поцелуи – это не практика.

Решение приходит как-то неожиданно. Во всяком случае, ей кажется правильным, что учить поцелуям будет человек, которого она знает всю свою жизнь. Если согласится. Вбивает в такси адрес, вызывает машину и начинает быстро одеваться, пока не передумала.

У Кирилла было достаточно опыта, чтобы он её научил и показал, как лучше. Разве это не хорошая идея?

Говорит маме, что поехала к Кириллу с ночёвкой, показательно делая акцент на собранном рюкзаке. Женщина не ведёт бровью, когда закрывается входная дверь.

Звонит в звонок несколько раз и слышит, как по ту сторону двери дядя Миша ругается матом, потому что затянулся и обо что-то ударился. Улыбается, когда дверь распахивается.

– Здравствуйте.

– О, привет, мелочь, – мужчина обнимает Сеню крепко-крепко и закрывает дверь. – Кирилла пока нет.

– Я подожду его, ладно?

– Конечно. Мы собираемся уехать, ты справишься сама? Там Наташа вкусный суп приготовила. Ты голодна?

– Нет, спасибо.

И тут из комнаты выходит тётя Наташа, одетая в свитер и джинсы. Целует девочку в лоб и качает головой.

– Совсем уже взрослая. Ты к нашему приехала, что ли?

– Ага.

– Беги в его комнату. Смотрю, ты с ночёвкой? – кивает на рюкзак и маленький пакет.

– Да, – улыбается, стаскивая кроссовки.

– Ну ладно. Я там покушать приготовила. Если что, поужинай. Мы уезжаем ненадолго.

– Всё хорошо будет.

Родители Кирилла уезжают, а Сеня поднимается в его комнату, чтобы достать из рюкзака вещи, и вешает их в шкаф. Она недолго бродит по комнате взад-вперёд, потому что волнуется и не знает, как лучше попросить Кирилла об услуге.

Плохой, черт её дери, услуге.

Когда хлопает входная дверь, и она слышит шаги на лестнице, то резко встаёт со стула, чтобы унять волнительно дрожь. Кирилл открывает дверь и даже бровью не ведёт, замечая подругу.

Это в порядке вещей, видеть её в своём доме без приглашения и предупреждения.

– И тебе привет, Сень, – Кирилл стаскивает толстовку через голову. – Давно тут?

– Примерно час, – отвечает на выдохе.

– Что-то случилось?

– Кирилл, обещай, что не будешь ругаться, – просит Сеня, делая пару неуверенных шагов к нему.

А он усмехается, зная, что, когда так говорит, значит не всё гладко.

Панова нервно мнётся на месте.

– Выкладывай, – говорит, стоя к ней спиной, пока снимает часы. – Только скорее. Я очень хочу в душ.

– Научи меня целоваться, – конец фразы тонет в хрипоте, но он и так всё прекрасно понимает.

Кирилл буквально готов подавиться воздухом от этой нелепой, глупо-тупой просьбы, потому что никак не ожидал услышать нечто подобное. По крайне мере, от неё. Резко разворачивается, смотря удивлённо злым взглядом.

Сеня слегка дрожит, сжимая перед собой руки и волнительно смотрит на друга, который таращится в ответ с таким взглядом, будто она сморозила откровенную ересь. Так и есть, но признаваться себе не хочет. Отказывается, потому что сама всё для себя решила, посчитав, что Кирилл станет неплохим учителем.

– С ума сошла? Что за выходки, Есения?! – рычит зло, смотря в распахнутые глаза.

– Просто… Мы с Ромой идём в кино в четверг, и он точно меня поцелует, потому что сегодня, когда мы гуляли, он смотрел на меня так, – делает акцент, выпучивая глаза. – Словно хотел сделать это сегодня. А ты же знаешь, что я не умею, и мне стало страшно.

– И ты приехала ко мне, чтобы я научил тебя целоваться для того, чтобы твой парень был доволен? – прищуривается, стараясь держать внутренний ор внутри себя, хотя хотелось сказать пару ласковых, которые покажутся затрещинами, и вдолбить в русую голову, чтобы больше не смела повторять нечто подобное.

– Ну, он пока что не мой парень, но я просто не хочу показаться дурой. Все девочки в моём возрасте умеют целоваться. Это же нормально!

– Зато ненормально просить об этом лучшего друга, Сень. Ты хочешь, чтобы я научил тебя целоваться, дабы не показаться неопытной своему пока что не парню? Может, стоит выбирать тех, которым всё равно на это?

Нерешительно мнётся, пытаясь найти аргумент, чтобы Кирилл согласился. Конечно, она предполагала, что он откажется. Но никак не ожидала, что реакция будет настолько негативной.

– Разве тебе сложно? Ну, пожалуйста! У тебя столько было…

– Ты ёбнулась, Панова?! – взрывается Кирилл, перебивает её настолько резко, что она слегка вздрагивает. – Сначала ты просишь, чтобы я подкатил к Алине, сейчас ты просишь научить тебя целоваться. А через месяц ты прибежишь со словами, что тебе не жить не быть надо уметь хорошо сосать член? Может, ещё переспать готова, чтобы знать, чего ожидать от секса? И всё ради кого? Ради парня, которого ты знаешь всего неделю, с которым сходила на вечеринку и один раз погуляла!

Он кричит так громко, что почти дрожат стены. Злой и раздражённый настолько, что она шугано смотрит на него. Внутренности сжимаются оттого, что невинный, на её взгляд, разговор перерос в ссору.

Кирилл злится на Сеню за то, что она так бездумно прётся к нему с такими невъебенными идеями. И всё ради чего? Ради угоды какого-то тупого мудака. Она хочет понравиться ему настолько, что готова прийти к нему с просьбой. С охуительной настолько, что аж челюсть от раздражения скрипит.

В её глазах плещется разочарование, и она поджимает губы. Запирается в своей норе, перемалывая сказанное Кириллом, и вдруг выдаёт, отчего непонимающе сходятся брови на переносице.

– А ты бы хотел?

– Что?

Красные пятна мгновенно покрывают большую часть шеи и щёк. Сеня хочет приложить к ним лёд или хотя бы прохладные руки, чтобы успокоить вмиг взбунтовавшееся нутро.

И неуверенно, на выдохе лепечет:

– Переспать со мной.

Карие глаза внимательно следят за реакцией на лице, потому что оно тут же становится ещё злее, если это возможно. В родных глазах плещется нечто подобное разочарованию. И всепоглощающая злость. Понимает, что сказала то, что не должна. Понимает, что выставила себя дурой. Понимает, что не нужно было приезжать с такими наспех придуманными идеями.

– Ты больная, Панова? Тебе популярно объяснить, что мы с тобой друзья? И если ты не в курсе, друзья так не делают, – устало прикрывает глаза. – Не целуются и не трахаются уж тем более.

– Кирилл, – начинает Сеня, когда видит, как он собирается выйти из комнаты. – Разве плохо, что я пришла к тебе за услугой?

– Блять, – он разворачивается. – Это даже не услуга. Если бы ты попросила сделать домашку или отвезти тебя по магазинам, другое дело. Но ты просишь меня о том, чтобы я поцеловал тебя. Это, блять, совсем не услуга!

– Но ты же целовался с Алиной! – кричит, делая пару шагов.

– Потому что ты попросила отвлечь её.

– Я не просила целоваться с ней!

– Зато она больше не подходила к твоему Роме, – раздражённо подмечает, прищуриваясь.

– И что, тебе сложно просто взять и поцеловать меня? – не унимается, стараясь стоять на своём.

– Сложно, потому что ты моя подруга, а не быстрый перепихон на ночь.

После этой фразы хлопает дверью в комнату, отчего Сеня вздрагивает всем телом и раздражённо закатывает глаза.

Надо было полагать, что Кирилл не согласится. Но попытка того стоила. Сеня снимает с себя одежду, напяливая пижаму, в которой спала с пятницы на субботу. Обиженно дует губы, но не на Кирилла, а на себя.

И чего ожидала? Что он просто возьмёт и поцелует её? Бред.

Дружат столько лет и никогда не было подобного намёка. А тут на тебе. Научи целоваться.

Когда Кирилл возвращается в комнату, Сеня уже лежит в постели и внимательно смотрит на него. Он раздевается, складывая вещи в шкаф, и идёт к кровати.

Ложится в постель и тут же отворачивается от неё, на что она прикрывает глаза и тяжело выдыхает.

До сих пор злится.

Двигается к нему вплотную, прикасаясь ногами к его.

– Ляг на свою сторону и спи, – угрюмо с нотками злобы.

– Кирилл, – начинает Сеня.

– Я всё тебе сказал. Если ты хочешь поговорить о том, чтобы я научил тебя целоваться, оставь это для своего Ромео. Он будет рад урвать твой первый поцелуй.

– Почему ты не понимаешь? – тянет его за руку, вынуждая повернуться. Садится на постели, когда он всё-таки поддаётся. – Я же не к кому-то пришла, а к тебе, как к лучшему другу.

– Сень, ты не поняла меня? Друзья таким не занимаются.

Она видит, как он старается не повышать голос и оставаться с холодным мозгом.

– Ты же целуешься с Викой.

– Когда трахаемся, – получает сморщенный носик на эту реплику. – С тобой мы дружим. Понимаешь?

– Не понимаю! Чем я хуже?

Кирилл устало вздыхает и садится, опираясь спиной о спинку кровати. И как объяснить этому упёртому созданию, что поцелуй может испортить их дружбу? Что он захочет большего, потому что понимает, что засосёт по самое горло.

Как же быть?

– Ты не хуже, – вдох и резкий выдох, принимая поражение.

Ему не отвернуться от неё сегодняшней ночью. И выгонять не станет. Ни в коем случае. Если только сама не убежит.

Поражение склизкой волной течёт по венам, подсказывая, что так делать не стоит, иначе это всё – перерастёт в непойми что. Однако, сидящий на плече дьяволёнок довольно хихикает и просит решиться, дабы потешить и немного унять внутреннего зверя, который давно мечтает прикоснуться к нежным губам.

Пожалеет об этом, но пути обратного нет, потому что эти щенячьи глазки, стреляющие в него немой мольбой, ломают последний спасательный тросс.

Очевидное решение.

– Иди сюда, – тянет к ней руку, за которую она тут же хватается.

Садится верхом, перекинув ногу через его бёдра, приземляясь на пуховое одеяло. Смотрит на Кирилла широко распахнутыми глазами, когда кладёт руку на тазовую кость, слегка сжимая. Его зелёные омуты слегка окрашиваются в более тёмный, насыщенный цвет.

Рискованно кладёт руку на плечо, слегка склоняя голову в сторону, чтобы мазнуть взглядом по жилистой шее с острым кадыком, широкому размаху плеч и крепкой груди с начатым чёрным рисунком, уходящим по одеялу. Несколько веснушек от ключиц до сосков разметались своеобразным рисунком.

Почти пугается собственных мыслей, потому что никогда не воспринимала эти детали так. Не стоит скрывать, что она находила Кирилла достаточно красивым и симпатичным с острыми скулами, густым бровями, холодным взглядом и обмороженными губами.

И не стоит забывать, что родители подарили неплохую генетику, которая расцветает с каждым годом всё больше и больше.

– Это ничего не будет значить, Сеня, – его вкрадчивый ласковый голос терзает уши, заставляя вливаться недоверию собственным действиям.

Она не уверена, что для неё это ничего не будет значит, но…

Согласно кивает, пару раз моргая, чтобы смыть наваждение, вызванное откровенным рассматриваем Кирилла. Его близость маняще опасна, потому что от одного шлейфа мяты с табаком, такого родного и необходимого, который стоит наравне с кислородом, становится жарко, словно горло сжимают в тисках, не давая сделать глубокий вдох.

В груди разжигается пламя, скользя, словно с горы, в штаны, проникая в самое сокровенное. Нервный импульс вызывает мелкую дрожь по телу. Поднимает взгляд, сталкиваясь с изумрудной мглой, от которой нетерпеливо сглатывает, будто хочет повторить этот момент.

А он видит блеск в нежно-карих распахнутых блюдцах, скрывая смешки, дабы не обидеть малышку. Её глаза так бешено и плотоядно всматривались в каждую деталь, доступную для обзора. Пока он легонько сжимает острую косточку, она тяжело выдыхает и прикрывает веки.

Возбуждён настолько, что самого пугает это ощущение. Ещё зайдя в комнату первоначально, ему стало душно в одной комнате с Сеней, потому что стояла перед ним в персиковом спортивном костюме. Очень нежная.

Не решается, потому что ждёт, когда передумает. Когда соскочит с его бёдер, унесётся из комнаты и вернётся с извинениями, что не подумала головой, предлагая это.

Вдыхает побольше этой ванильной вишни, которая уже всосалась в языковые сосочки, растекаясь по рецепторам и забиваясь в углы. Он давно сошёл с ума от этого запаха, но сейчас она была настолько ближе, насколько никогда раньше, чтобы в полной мере ощутить этот шлейф.

Эта мысль прошибает насквозь, побуждая обхватить её лицо, обнимая за скулу, и слегка придвинуться, срывая с пухлых губ рваный выдох и еле заметный наклон вперёд.

Он движется вперёд, давя на её поясницу, чтобы склонить к себе и осторожно прикоснуться к тёплым губам. Сеня вздрагивает и резко хватается за плечи, прижимаясь, двигаясь по бёдрам и замирая в районе паха, потому что чётко ощущает промежностью выпуклость, которая на минуту приводит в замешательство, а затем в восторг.

В восторг оттого, что Сеня способна возбуждать мужчину.

И улыбается, приоткрывая губы и позволяя Кириллу провести языком по ним. Она начинает слегка дрожать и поддаваться вперёд. Неумело тычется губами в его, пытается поцеловать, но выходит из вон рук плохо. И разочарованно стонет, когда Кирилл отрывается.

– Это всё? – интересуется взвинчено.

– Сеня, – Кирилл тяжело вздыхает и прикрывает глаза. – Тебе нужно расслабиться. У тебя губы очень напряжены.

– Я не могу. Мне страшно, что это будет ужасно, – тихо признаётся.

– Просто расслабься. Ты сама поймёшь, как нужно целоваться, когда покажу. Просто подумай о чём-нибудь хорошем и спокойном.

Сеня кивает и тянется к нему первой, стараясь расслабиться. И когда их губы соприкасаются, Кирилл готов вскинуть в удивлении брови, потому что она сама всосала его нижнюю губу и слегка терзает, довольно урча.

Сжимает талию, перехватывая инициативу на себя, вынуждая подчиниться. Поворачивает её голову под нужный градус, продолжая ласково зацеловывать родные губы.

И так хочется прижать настолько, чтобы услышать хруст костей.

Глотка болезненно саднит от ощущения той самой вишни на кончике языка. Отпускает ненадолго, потому что когда-то глубоко засевшая в голову мысль становится до невозможности реальной.

Ох, блять.

Она тянется ещё ближе, вжимаясь грудью в его и шумно выдыхая прямо в губы. Всё тело сковывает невидимой пружиной. Желание быть в этих горячих и крепких руках становится таким всепоглощающим, что всё остальное совсем неважно.

И делает то, что совсем не планирует: посасывает нижнюю губу Кирилла, тут же сцепляя зубы, чтобы оттянуть и открыть глаза, дабы посмотреть, как зелёная радужная пропадает в черноте зрачка.

И снова целует, боязливо толкаясь в его рот язычком и задевая ряд зубов. Кирилл понимает и без колебаний давит на подбородок, заставляя слегка приоткрыть челюсть, чтобы скользнуть в горячий рот своим языком.

Первый случайно слетевший стон кажется отражается у него в мозгах до тех пор, пока она снова не издаёт хриплый звук. Хватает за бёдра, подтягивая ближе, чтобы проехаться по члену и создала трение. Сеня так доверчиво и наивно жмётся, желая сжать ноги, между которых ощущение полыхающего костра.

В мозгах набатом начинает стучать мысль, что должен был просто показать, как стоит целоваться, а не пытаться трахнуть её. И резко отстраняется, сглатывая болезненный ком. Расфокусированный карий взгляд непонимающе смотрит на Кирилла, и Сеня тянется снова, но оказывается грубо остановленной одним словом.

– Стоп.

Глаза расширяются от смеси удивления и непонимания, что произошло не так, но Кирилл тут же продолжает:

– Кажется, что я показал тебе достаточно. Остальное придёт с опытом, – голос возбуждающе хрипит, и Сеня недовольно ёрзает, чтобы успокоиться и хотя бы немного прийти в себя, но даже не осознает, что делает только хуже, потому что Кирилл прикрывает глаза от созданного трения. – И так тоже не нужно делать.

– Кирилл, – задыхаясь, как после километрового марафона, шепчет, наклоняясь, чтобы столкнуться лбами. – Почему это так хорошо?

И он глухо смеётся, продолжая обнимать Сеню и начиная ненавидеть себя за то, что только что сделал. Наивно было полагать, что простой поцелуй не закончится твёрдым стояком и желанием излиться. Ему остаётся только мечтать об этом.

Сеня не спешит слезать с него, да и Кирилл не против. Его руки продолжают спокойно лежать на тазовых косточках, пока оба восстанавливают дыхание.

Эти пряные запахи вишни и мяты смешиваются, сплетаясь слишком крепко, не оставляя попытки разорваться.

– Давай слезай, малышка, – пару раз шлёпает по бедру, но Сеня лишь качает головой.

– Мне и так хорошо, – довольно улыбается.

– Какао хочешь?

– Хочу, – отвечает бодро и всё же слезает, начиная слегка расстраиваться, что вынуждена оторваться от Кирилла.

Встаёт с постели, поправляя волосы и хватая портфель, в котором лежали тетради.

– Поможешь мне по учёбе? Я плоха в истории, – корчит личико, пока Кирилл поднимается и натягивает халат, мгновенно пряча вставший член от, чёрт её дери, подруги, которая только что с особым пристрастием старалась вылизать его рот.

– Включи ноутбук тогда, пока я делаю какао, – уже на выходе из комнаты просит Кирилл.

Сеня глупо улыбается, прикусывая губы, пока слышит, как внизу свистит чайник, как гремят ложки и кружки. Она бестолково пялится в задание по истории и думает, что этот поцелуй лучше, чем фисташковое мороженое.

Это маленькое начало большого конца.

Глава 5. Вторник

– Ты… что?! – давится горячим кофе Даша, когда Сеня при первой же встрече во вторник рассказывает, что случилось минувшим вечером. – Ты спятила? А как же твои фразочки, что вы только друзья? Подчёркиваю: только!

– Это вышло по моей инициативе, – Сеня сжимается, обнимая себя руками и тоскливо глядя в окно, за которым моросит дождь. – Кирилл был против. Рома позвал в кино, и я думаю, что он обязательно поцелует меня, а опыта совсем нет. Решила, что будет неплохо, если немного потренируюсь.

– Панова, у тебя всё в порядке с головой? – серьёзно спрашивает Рогова, вскидывая брови. – Я, конечно, понимаю, что у каждого понятие дружбы разное, но это по-свински по отношению к Кириллу. Ты же для него как младшая сестра.

– Да знаю я! – резко выпаливает Сеня, закатывая глаза. – Я должна ненавидеть себя за то, что мне понравилось? – таинственно кусает нижнюю губу, вспоминая страстный поцелуй с Кириллом.

Прекрасный, сносящий голову поцелуй, который сбивает реальность и заставляет желать большего.

С ним.

С лучшим другом.

– Нет, конечно, – голос Даши слегка смягчается. – Я бы на твоём месте задумалась о том, что между вами. Учитывая то, что у него есть Вика, а у тебя Рома.

– Всё останется, как прежде, – твёрдо произносит Есения, стараясь перестать думать о том, что поцелуй был действительно хорошим и вряд ли она не захочет повторить.

Конечно, захочет. Сегодняшним утром, когда она открыла глаза с мелодией будильника, что-то изменилось, хотя незаметно, но ощутимо внутренне. Появилась некая лёгкая дрожь, когда Сеня перевернулась и ткнулась носом в спину Кирилла, вдыхая и млея оттого, насколько же он приятно пах.

И вместо того, чтобы подорваться с кровати, дабы успеть собраться, оставалась лежать и наслаждалась последними минутами с парнем, который был её лучшим другом. Хотела продлить момент близости настолько, насколько это возможно. Однако, Кирилл проснулся, сонно пожелал доброе утро и ушёл из комнаты, даже не взглянув на неё.

А ей бы очень хотелось смотреть в его глаза, вспоминая, как вчера горели огнём, как радужка сменилась на дразнящую черноту, в которой могла задохнуться. И задохнулась бы, если бы не остановили. В глотке чесалось от желания повторить, сесть на него верхом, чувствуя потрясающую твёрдость между ног, касаться руками слегка колючего лица и ощущать, как его губы сминают её.

– Как прежде уже ничего не будет, – быстро проговаривает Даша, делая глоток и смотря на Сеню внимательным взглядом. – Я вижу это по тебе. У тебя в глазах непонятный блеск, который вызван явно не Ромой.

– У нас был один поцелуй, который останется исключительно между нами. Он просто оказал услугу, дабы показать, как нужно действовать при ласках губ. Кирилл хороший учитель, и я действительно ему благодарна.

Пытается убедить себя в том, что вчерашний остро-горячий поцелуй был не более, чем урок, дабы не облажаться в четверг, если Рома вдруг решится её поцеловать. Он точно это сделает.

– Панова, смотри, не заиграйся в учителя и ученицу по сексологии, иначе потом захлебнёшься в густой каше, из которой не сможешь выбраться. Если уже такой взгляд, то что будет, когда ты увидишь Кирилла?

– А что должно быть? Даш, мы друзья.

– Сень, друзья не целуются взасос, – закатывает глаза. – Я не осуждаю тебя, но всё же думай перед тем, как совершить нечто подобное в следующий раз. На месте Кирилла, я бы дала тебе хорошенькую словесную затрещину, чтобы ты не смела предлагать такие услуги.

– Он пытался противостоять мне, но ты же знаешь, что…

– Прёшь, как танк. Господи, ты буквально изнасиловала его?! – рот изгибается в улыбке, пока Сеня цокает языком и качает головой. – Девочка, ты берёшь с него плохой пример! Вот гадство, – шепчет Дашка, ловя нахмуренный взгляд Сени.

Панова оборачивается к окну и видит, как Кирилл стоит в курилке вместе с Алиной, которая жмётся к его руке своей грудью. Дубровский склоняет голову, пока Нестерова приподнимается слегка, кладя руку на его плечо, и что-то шепчет в самое ухо.

Её губы прикасаются к щеке Кирилла, а затем она забирает у него сигарету, поправляя волосы и делая затяжку.

Если она обсасывает фильтр, к которому только что прижимался губами парень, можно ли считать это поцелуем?

Определённо, нет, но Пановой это очень и очень не нравится.

Сеня закатывает глаза, пока сердце болезненно покалывает. Она неотрывно наблюдает за Алиной, которая, кажется, не собирается покидать общество Кирилла. Почти не хватает слов, чтобы описать своё состояние, но губы изгибаются в отвращении, пока в горле образовывается ком грёбаного разочарования.

Нестерова гладит Кирилла по спине, хотя Сеня прекрасно знает, что ему не нравится, когда трогают чуть выше лопаток. Опасная зона, приносящая лёгкий озноб и мурашки по телу, после которых проносится волна наслаждения, уходящая стрелой в штаны. Однако, Дубровский не спешит отстраняться и продолжает стоять с ней, о чём-то переговариваясь.

Ловит себя на мысли, что наблюдает за развернувшейся картиной с долей ревности и неприязни, потому что Нестерова уже поперёк горла стоит. Сначала Рома, затем Кирилл. И все, кто так или иначе связан с ней. Это чистая случайность или жизненная несправедливость?

Когда Кирилл запрокидывает голову, смеясь и касаясь талии девушки, Панова вскакивает со стула, отодвигая его и не слыша ужасного шаркающего о плитку звука, который привлекает внимание всей чёртовой кофейни.

– Сень, – и голос Даши звучит где-то далеко, потому что сейчас перед глазами белая пелена злости и разочарования.

И почему вдруг подумала, что Кирилл не станет обжиматься с другими девчонками после поцелуя? Не эгоистично ли с её стороны просить лучшего друга научить целоваться, чтобы протестировать на другом, но не воспринять флирт Дубровского с другой?

Собственнические нотки мелькают перед глазами настолько сильно, что нет сил сдерживаться. Хватает пальто с сумкой, бормочет что-то себе под нос и уносится из кофейни, быстро перебирая ногами в сторону университета. Пролетает мимо курилки, ни разу не обернувшись на грёбаного Кирилла, который смотрел в её спину прожигающим взглядом.

Кирилл стоял с парнями, когда подошла Алина и прошептала на ухо, что ей немного стыдно за субботу, потому что перебрала с алкоголем и никак не хотела показаться чересчур навязчивой и доступной. Дубровский лишь рассмеялся, поняв, что девушка тут совсем не причём. Он буквально сам заставил её выйти на треклятый балкон и сам согласился поцеловаться.