Невеста темного колдуна. Отбор под маской

Глава 1

Кладовая была пуста. В гостиной бабушка, то есть мора Амалия ван Линдер, ожидала пирожных и кусковой тростниковый сахар. Но вместо всего вышеперечисленного в кладовой была только… лиса.

— Финли, — вздохнула Грета, — мора ван Линдер вышвырнет нас из дома.

Рыжая красавица со слишком умными для зверя глазами лениво потянулась, вскочила на лапы и двинулась на выход. Еще и прихватила белыми зубками платье хозяйки, мол, идем. Там, за дверью — свобода.

Грета хорошо знала свою любимицу и потому, погладив ее по гладкой шерстке, ответила:

— Свобода, Финли, это не только возможность творить что вздумается. Но еще и необходимость платить за жилье, еду, одежду и сладости. Причем последние — это не еда, а лакомство.

Укоризненно посмотрев на хозяйку, лисица растаяла в воздухе. А Грета, понурившись, возвратилась в гостиную.

Там, у пышущего жаром камина, сидела высокая, статная женщина. Ее черные с проседью волосы были забраны в высокую прическу, а руки скрывались под тугими перчатками. Амалия Дейрдре ван Линдер, келестинская подданная, железная мора и еще с десяток суровых эпитетов.

— Бабушка, прости, Финли опять в кладовую пробралась, — негромко сказала Грета.

Мора ван Линдер медленно повернулась к внучке, вскинула тонко выщипанную бровь и спросила:

— Разве я разрешала тебе звать меня бабушкой? Я мора ван Линдер, и только предсмертная просьба моей дочери позволяет тебе здесь находиться. И пользоваться моей фамилией. Тебе стоит подумать о том, эйта Грета, как возместить убытки. И о том, что лгать — недостойно.

— Вычтите из моей зарплаты, мора ван Линдер, — тут же фыркнула Грета. — Ой, а вы же мне не платите. А я готовлю, по дому прибираюсь.

Вбитое благородными предками воспитание не позволяло море ван Линдер накричать на внучку. А просьба погибшей дочери — вышвырнуть девчонку на улицу. На секунду в глазах Амалии промелькнуло отражение какого-то неясного, теплого чувства. Но тень быстро исчезла, оставив только аристократический холод.

Не дожидаясь, пока оскорбленная мора начнет грозить небесными карами, Грета выскочила на улицу. Пробежав под окнами, она ловко протиснулась между прутьями кованой ограды и вприпрыжку спустилась по склону. Там, у ручья, в тени раскидистого дерева и устроилась. Достала из кармана передника булочку и принялась кидать мелкие крошки в воду.

Рядом уселась Финли.

— Бабушка расстроилась, — вздохнула Грета. — Ну зачем ты все съела? Тебе ведь столько не нужно.

Лисица фыркнула и толкнула носом Грету.

— Что это? — Она забрала у Финли из пасти какой-то листок. — Отбор сотрудниц? Требования: высокий уровень магической силы; основная направляющая дара — менталистика; возраст от двадцати пяти до сорока; диплом. Хм-м, обещают должность при дворе, титул и… ого-го! Это — в месяц?!

Вздохнув, Грета отложила листок.

— Но мне девятнадцать и нет диплома. Бабушка отказалась платить за меня, а в лучших ученицах я продержалась только три года. Сама ведь знаешь, что тогда произошло.

Лиса смешно тявкнула, и из воздуха на колени Греты упала плоская коробка.

— Финли, это не смешно. Если бабушка увидит, что ты стащила мамины вещи… Хотя, наверное, теперь это мои вещи?

В коробке лежали документы на имя Дейрдре Греты Линдер. Лиса закружилась, пытаясь поймать свой хвост. И, резко остановившись, гневно зарычала.

— Но, Финли, я не могу! Маме бы сейчас было тридцать шесть, и она бы могла там поучаствовать, но я-то не она! Там будут те, кто доучился. А что я умею? Три «маски-эмоции»*, теория с первого по третий курс и сомнительный щит?

Лиса сверлила хозяйку настойчивым взглядом и недовольно шевелила хвостом.

«Решайся».

Грета, услышав мысль Финли, вздрогнула.

— Ты так редко со мной говоришь. Но ты же не хочешь сказать, что я выгляжу на тридцать шесть? Хотя бабушка тоже на свои семьдесят не выглядит…

Еще раз перечитав все требования и условия, она увидела еще один, не пронумерованный пункт:

«Хитрость и коварство — приветствуются».

— Предлагаешь воспользоваться этой припиской? Конечно, можно сказать, что использование чужих документов — хитрость и коварство. Но как по мне, так это — глупость. Мама была сильнейшим менталистом на своем потоке.

Но идея захватила Грету. Ей ведь даже не придется менять имя — только настоять на том, чтобы все обращались к ней по второму имени. Да и потом, она далеко не слабый маг и имеет право на обращение «мэдчен». Это просто бабушка не хочет признавать ее титул и зовет эйтой, как простолюдинку.

— Я подумаю, — наконец произнесла Грета. — Время есть — набирать будут еще неделю. Давай просто посидим.

Финли устроилась под боком у хозяйки, прикрыла глаза и задумалась. Дейрдре Линдер была сильной женщиной. Ранний ребенок не помешал ей закончить академию, пусть и в провинции. И ради этого незаконного ребенка Дейрдре была готова на многое. Например, оттянуть свою смерть и найти любопытной шестилетней девчонке защитника и товарища по играм.

Вздохнув, лиса шевельнула хвостом — сколько раз маленькие детские пальчики выдирали шерстинки? Не счесть. Но в итоге непоседа и егоза выросла в любопытную, сильную девушку. И если Великий Лес смилостивится, то дочь будет не слабее матери. Если все последствия учебы в академии пройдут.

Тут Финли отвлеклась на крупного махаона, вскочила и помчалась за бабочкой. Набегавшись, она вернулась к Грете, свернулась клубком и чутко задремала.

Они просидели на берегу до самого вечера. И Грета сама не заметила, как начала мысленно прикидывать свои возможности. И возможности Финли — та выкрала мамины документы из бабушкиного сундука, так, может, и конспекты утащит? А что, с выпуска много времени прошло, могла же мэдчен Линдер что-то подзабыть? Еще следует стащить пустую баночку бабушкиного омолаживающего крема. Тогда ни у кого не возникнет вопросов к слишком молодой тридцатишестилетней женщине.

Глава 2

Утро принесло аромат свежего хлеба, кофе и странного дымка. Сев на постели и раздвинув тяжелый бархатный полог, Грета в немом удивлении уставилась на невысокого парня, сидевшего в кресле и смолившего тонкую сигаретку. Но прежде, чем она успела закричать, парень повернулся и оказался девушкой. По крайней мере, у него, то есть у нее, была грудь и не было кадыка. А значит, это новая соседка Греты.

— Доброе утро, зверь неизвестной породы, — весело произнесла новенькая. — Я соискательница Тирна, и мне категорически запрещено называть свое родовое имя!

— Доброе, соискательница Тирна. Я Грета, и мне тоже ничего нельзя.

Только спустив ноги на пол, Грета поняла, как усложнены утренние дела — ради умывания и чистки зубов нужно идти на другой этаж. Прямо-таки полноценный моцион.

— Чего это тебя так перекосило? — Тирна с любопытством посмотрела на Грету и добавила: — Слушай, в этом особняке все друг другу враги. Я предлагаю поискать неприятелей вне комнаты. До тех пор, пока не останемся только мы.

— Мне бы тоже хотелось спокойно спать, — улыбнулась Грета.

— А, это ты и так можешь. Твоя лиса сбежала через окно, и я решила посмотреть, кто там такой интересный. Ну ты понимаешь, да? Женщина с лисой — это ненормально. Ну и, в общем, я не смогла подойти к твоей кровати. Даже до балдахина не дотянулась. И кинуть ничем не получилось. Все на подлете сгорало.

Чтобы понять все, что выпалила Тирна, Грете пришлось повторить про себя. После чего она, немного стесняясь, окончательно выбралась из постели и начала переодеваться.

— Ты лучше вчерашнее надень, а свежее возьми с собой. А то одежды не напасешься, — немедленно прокомментировала соседка.

Развернувшись, Грета аккуратно заметила:

— Я не глупей тебя, Тирна.

— Да я так, на всякий случай. Слушай, а тебя вчера кормили?

— Нет, сегодня первый раз позавтракаю здесь.

— А выходить уже нельзя, — закатила глаза Тирна. — Чтоб горе-организатору самому сегодня ничего не жрать. Чувствую, это он мне так отомстил за слишком утренний визит. А я не виновата, что он вчера так рано закончил принимать людей. И без того в парке пришлось ночевать.

Утренние дела у Греты заняли немного времени. Оставив вчерашнюю одежду в корзине для грязного белья, она, не возвращаясь в комнату, отправилась на завтрак.

Столовую она нашла легко, вчера все достаточно четко объяснили. А вот то, что стоящая у дверей девушка подошла именно к ней, — удивило.

— Доброе утро, соискательница Грета, — приятным голосом произнесла девушка в бордово-желтом форменном платье. — Я Ванда, ваша общая помощница. Позвольте проводить вас к вашему столу. Вы будете делить его со своими соседками по комнате.

— Приятно познакомиться, Ванда, — кивнула Грета.

Вчера она полночи думала о том, как ей изобразить взрослую женщину. Но самую разумную идею подала Финли — ничего не изображать. Кто-то подумает, что почти сорокалетняя колдунья притворяется девчонкой. Кто-то решит, что она сильная, но глупая. Да еще и с лисой. В то время как весь Кальдоранн, а в особенности Царлот со своим столичным апломбом, обзавелись химерами.

«Никто, кроме организаторов, не знает твоего возраста по документам. Так что будь собой, а там посмотрим», — расщедрилась Финли и отправилась добывать сахар.

Войдя в столовую, Грета сразу почувствовала разбудивший ее аромат.

— Неужели запах из столовой мог попасть на верхний этаж? — удивилась она.

— Да, мэдчен. Комнаты так зачарованы, чтобы по утрам соискательницы чувствовали запах кофе и хлеба. Дерр Ферхара приказал. Он сказал, что это лучший будильник.

«Но меня разбудил скорее запах сигарет, будь проклята эта степная придумка», — вздохнула Грета.

— Вот здесь, смотрите, номер тридцать семь. Это номер вашей комнаты и номер вашего стола, — говорила тем временем Ванда.

— Какая интересная мебель, — протянула Грета. — Что это?

— О, это высушенная и очищенная водоросль. Плести из нее нужно очень быстро — один раз засохнув, она не меняет своей формы, — объяснила Ванда. — Это довольно распространенный материал. Если говорить об окраинах Кальдоранна.

— Я всю жизнь прожила в Царлоте, — улыбнулась Грета и тут же похолодела. Она-то да, прожила всю жизнь. А вот мама успела попутешествовать. — Если не считать времени обучения в Сантодине.

Помощница ахнула и зашептала:

— Что вы! Нельзя этого говорить! До начала испытаний прослушивание не включено, но вас все равно могут услышать! Вы не можете называть имен и мест, по которым вас можно вычислить!

— Значит ли это, что смысл конкурса в том, чтобы назвать имена соперниц?

— В том числе, — кивнула Ванда. — За это будут начисляться баллы. А у той, которую вычислили, баллы будут отнимать.

— Ясно, — кивнула Грета. — Спасибо. Как мне к вам обращаться?

— Эйта Ванда, мэдчен. Доброго дня. Еду принесет разносчица.

Помощница поклонилась и отошла. А мэдчен Линдер наконец смогла осмотреться. Светлая с зеленоватым отливом мебель прекрасно смотрелась в тепло-золотистой столовой. Высокий потолок и точечное освещение, щебет птиц и упоительный аромат цветов.

К столику подошла тоненькая девчушка с блокнотом.

— Доброе утро, соискательница Грета, — прощебетала она. — Сегодня в меню: яблочный сок или компот из сухофруктов, молочная каша или омлет с беконом, хлеб или… ой, нет, только хлеб.

— Сок, омлет и хлеб, — перечислила мэдчен Линдер. — А у вас нет каких-нибудь сухариков? Моя соседка заселилась ранним утром, и я боюсь, что до вечера она переварит саму себя.

Глава 3

На следующий день Грета проснулась очень рано. Пользуясь тем, что Тирна любит поспать, мэдчен Линдер перечитала уже изученные мамины конспекты. Начинать читать что-то, над чем она еще не работала, было бы глупой затеей. Чужой конспект совсем не то же самое, что учебник. И пусть местами записи были очень подробны и интересны, но всегда оставался один неприятный момент — мама пользовалась собственными сокращениями. Грета даже завела тетрадку, где выписала в столбик непроясненные сокращения: «с-а», «скв», «у!».

Громкий стук в дверь заставил убрать конспекты и встать с постели. Открывать она пошла босиком — стук не прекращался, и кто бы ни был за дверью, ждать он не хотел.

— Доброе утро, соискательница Грета, — поздоровалась Ванда. — Ваша форменная одежда. Если вы пройдете все испытания с честью, именно эту одежду вы будете носить при дворе. Единственное, что на форменном платье появится золотое шитье. С вашим гербом.

Помощница вошла в комнату и следом за ней вплыли два объемных чехла для одежды, которые тут же разлетелись в стороны. Один завис у постели Греты, второй оказался рядом с Тирной.

— У меня нет герба, — удивилась мэдчен Линдер.

— Если вы пройдете, то он появится. Если не уйдете в минус, что через пару-тройку недель советую подумать над рисунком. Вы помните, что сегодня вас будут экзаменовать?

— Да, помню. Большое спасибо.

— В качестве исключения сегодня завтрак будет подан в комнаты. — Ванда коротко кивнула и развернулась к выходу. Уже открыв дверь, она спохватилась и полуобернулась. — Я могу рассчитывать, что вы разбудите свою соседку?

— Конечно, — кивнула Грета. — Доброго дня.

— Удачи на экзаменах, — чуть улыбнулась Ванда.

В комнате над дверью были часы. И Грета, посмотрев на время, решила сходить умыться и только после этого будить Тирну. Соседка все равно предпочитала магию воде и полноценно отмокала в ванне только по вечерам.

Вернувшись, она сняла с платья чехол и тяжело вздохнула. Похоже, что невзрачно-коричневый цвет будет преследовать ее всю жизнь. Нет, если бы платье и правда можно было украсить золотым шитьем, то оно заиграло бы совсем иначе. Ладно, спасибо, что у него белоснежный воротничок — хоть немного украсит эту унылость.

— Просыпайся, Тирна. Смотри, какую красоту нам прислали.

Соседка вздохнула, поерзала под одеялом и заинтересованно приподняла голову. Увидев же платье, она подскочила, спрыгнула на пол и в одно движение сняла чехол со своего наряда. Который был полностью идентичен одежде Греты.

— Серая Богиня, за что? Я же упаду. Что ты смеешься? Я серьезно! Всю свою жизнь я ношу брюки.

— Считай, что это послание с небес и тебе пора привыкать к юбке, — пожала плечами Грета.

У платья оказался очень тугой, самозатягивающийся корсет. За последние несколько лет мэдчен Линдер привыкла к свободным платьям. Так что стянутые ребра тут же неприятно заныли. Зато платье село идеально. Да и цвет оказался не уныло-коричневым, а шоколадным с золотистой искрой.

Строгий фасон: мелкие фальшивые пуговицы доходили до самого горла, где едва виднелся краешек белоснежного воротничка. Ткань туго обтягивала высокую грудь, подчеркнутую корсетом, талию, затянутую до воистину осиной стройности. От бедер же юбка расходилась мягкой волной. Длинные узкие рукава украшены таким же рядом фальшивых пуговиц — манжет не было, платье подстраивалось под размеры хозяйки.

— Теперь еще тугой пучок на затылке — и точь-в-точь дама со старых гравюр. Мода двухсотлетней лежалости, — с отвращением произнесла Тирна.

А Грета, сотворив в воздухе зеркало, с удовольствием повертелась вокруг себя. В кои-то веки платье полностью подчеркивало все изгибы ее тела. Так что «модная залежалость» ее нисколько не беспокоила.

Поискав в вещах, мэдчен Линдер достала простенькую шкатулку с украшениями. Там лежал набор серебряных шпилек с крупным жемчугом. Мамины украшения, бабушка отдала ей их пару лет назад. Но в академию брать запретила.

— Слушай, а ты и правда будто сошла с тех гравюр. Свободный узел волос, осанка, выражение лица… — Тирна покачала головой. — Если набирать будут по экстерьеру — тебя возьмут.

— Экстерьер — у химер, — от обида Грета заговорила стихами. — А у людей — внешние показатели.

— Внешние показатели — у артефактов, — тут же возразила Тирна. — Ладно, готова поспорить, я и вполовину не буду так эффектно смотреться.

Грета хотела бы утешить соседку, но едва та оделась, как стало ясно — утешение прозвучит как издевательство. На Тирну платье тоже село идеально. Подчеркнуло слишком широкие, хоть и костлявые плечи, крупную грудную клетку и короткопалые кисти рук.

— Мне никогда не шли платья, — уныло произнесла она. — Даже в детстве, когда сестра была хорошеньким чернокудрым ангелом, рядом с ней кружила костлявая уродливая ворона. Знаешь, меня жених бросил. К ней решил уйти.

— Ох, — вздохнула Грета.

— Потом пытался вернуться. Сестра-то у меня хорошая, — Тирна улыбнулась, — собак на предателя спустила. А я ему потом нос сломала и поехала в Царлот. В столице всяко проще найти свое место.

— Возможностей больше, — согласно кивнула Грета, — но и проблем — тоже.

— В любом случае я здесь и собираюсь взять с этого конкурса все.

— Все? — удивилась Грета.

Захохотав, Тирна вытащила из своего стола булавки и принялась закалывать платье так, чтобы освободить шиколотки.

— Ты же не думаешь, что эйты и правда рассчитывают стать мэдчен? Нет, лично я здесь ради уроков.

Глава 4

Торопиться Грета не стала. До обеда она спокойно пролистала книги, припомнила, что эти же авторы упоминались в маминых конспектах, и составила список задач. Она не собиралась выбирать что-то одно, вот еще. Просто полностью сдаст все варианты, и пусть выбирают, что им больше понравится.

После обеда мэдчен Линдер отправилась в комнату. Перебрала конспекты и часть из них сложила в сумку. Пригодится.

Вернувшись в библиотеку, она, проходя мимо стола одной из соискательниц, увидела, как у той на чистом листе начали проявляться буквы.

«Так-так, задача с подвохом».

Грета положила перед собой лист с краткой информацией и, мысленно воззвав к Серой Богине, положила на него один из чистых листов. Из тех чистых листов, что были в конверте. На нем она вывела аккуратным, ровным почерком:

«Каким образом мэдчен Риваль обнаружила свою потерю: кровь на белье, боль в промежности?»

Минуту ничего не происходило, и Грета почти отчаялась. Однако чернила пропали с листа, и на нем появился совсем иной текст.

«Записано эйтом Авером со слов мэдчен Вайнин Риваль.

Проснувшись утром, я ощутила жуткую ломоту во всем теле. Такую, знаете, будто я опять учусь кататься на лошади. И синяки на запястьях. И на бедрах. Я приказала позвать целителя и маму. Наш семейный целитель сказал, что я больше не девушка. Мама начала на меня кричать. Но я точно знала, что не могла. Что ничего не было. И тогда целитель предложил обратиться к его учителю. Тот и сказал, что во мне есть остатки любовного зелья».

Медленно выдохнув, Грета поежилась. Это произошло всего три месяца назад. Тут мэдчен Линдер искренне понадеялась, что все это лишь вымысел. Задача для будущих придворных менталистов.

Тем временем текст пропал. Крепко подумав, Грета взяла другой лист и вывела на нем следующий вопрос:

«Имелся ли у мэдчен Риваль жених или возлюбленный?»

Чернила втянулись в бумагу и на листе появились новые строчки:

«Семья Риваль отвергла предложение семьи Торав. Более ничего о мужчинах в жизни мэдчен Риваль неизвестно».

«Надеюсь, я не зря потратила этот лист, — вздохнула Грета. — Или это уже готовый текст? И все зависит лишь оттого, смогу ли я правильно поставить вопрос».

Вытащив чистый лист из писчего набора, Грета попыталась структурировать имеющиеся сведения. Как в учебнике по теории фактов.

«Итак, мы имеем пятерых людей, которые, в теории, могли подлить мэдчен Риваль зелье. У нее не было жениха. Любовное зелье должно было ее раскрепостить. Но на теле следы насилия», — думала Грета и покусывала карандаш. Проще простого обвинить семью, которой отказали в союзе. Но это настолько обыденно — даже бабушка, от имени Греты, отказала соседским парням три раза. Так что это — в сторону.

Больше всего Грету смущали синяки и боль в теле жертвы. Если девушку хотели изнасиловать, то зачем поили зельем? Стереть память проще, чем что-нибудь подлить. Если не хотели, то откуда синяки? И боль в теле — откуда?

У нее в голове роились десятки вопросов и предположений, вот только из пяти пустых листов осталось только три. А значит, ей нужно до крайности разумно подойти к выбору вопросов.

«Если у нас есть пятеро подозреваемых, то должны быть отчеты менталистов. Смогу ли я потребовать их у листков? Или лучше спросить про дружественные связи в той пятерке?» — рассуждала Грета.

Мэдчен сама не заметила, как на черновике появилась целая цепочка кривоватых рисунков. Корявенькие люди что-то пили, ели и общались. Грета даже заставила их шевелиться. Совсем чуть-чуть, просто чтобы немного отвлечься. И в этот момент ей пришла в голову идея. И, посмотрев на часы, она признала эту идею годной к употреблению.

«Бабушка всегда боялась, что я натворю глупостей. Что я принесу ей правнука или правнучку, — думала Грета. — Поэтому она рассказывала мне самые невероятные и страшные истории».

Она не так давно это осознала. В смысле, поняла, отчего бабушка так странно ее, Грету, одевала. Отчего закрывала глаза на набеги на библиотеку и была против обучения в академии. Она боялась, что Грета пойдет по стопам матери.

И сейчас, глядя на имеющиеся сведения, ей казалось логичным вспомнить об одной из популярных любовных баллад. Где влюбленные разделили любовное зелье. Они хотели быть вместе, но семьи были против. Но если бы юноша обесчестил девушку, то… Дальше было два варианта: дуэль до смерти или женитьба. И чтобы не доводить до дуэли, они использовали зелье. Мол, мы не виноваты, нас опоили.

Грета вспомнила, конечно, очень схематично. На деле та баллада была очень длинной и проникновенной. Но красивости сейчас были ни к чему.

Мэдчен Риваль могла либо добровольно, либо недобровольно разделить любовное зелье с неизвестным злоумышленником. Все же на ее теле остались следы несдержанности любовника. Несдержанности, но не жестокости.

«Ну и как это сформулировать?», — уныло подумала Грета.

«Проверяли ли пятерых подозреваемых на наличие любовного зелья в крови?»

Ответ появился очень быстро:

«Данная проверка ничего не выявила».

И, несмотря на то, что он был отрицательным, Грета почувствовала себя так, будто вытянула счастливый билет. Ведь, если проверяли, значит, шли тем же путем. Но что же дальше? Как… Идиотка. Серая Богиня, какая же она идиотка!

Грете даже стало немного стыдно, что она назвалась именем мамы. Ведь та была куда умнее. Ну кто просил писать «крови»?! Когда правильно было «телесных жидкостях, ногтевых пластинах и волосяном покрове».

Глава 5

Этой ночью Грета спала так плохо, что Финли устроилась с ней рядом, как в детстве. Маленькую мэдчен лет до десяти мучили кошмары, и только пушистая любимица спасала от ночного ужаса.

Поднялась мэдчен Линдер на рассвете. Погладила Финли по чутким ушам и чмокнула в нос. После чего вытащила из шкафа несколько склянок с зельями и увязала их в полотенце.

«Краситься нельзя, но немножко позаботиться о себе можно», — решила Грета. Все же ей еще не доводилось бывать на светских мероприятиях.

Откровенно нарушать приказ моры Вирстим она не рискнула. Просто поухаживала за волосами, чтобы из них можно было сделать красивые, послушные волны. И нанесла маску на лицо — чтобы кожа сияла как жемчуг.

После всех процедур Грета надела светло-лимонное платье и пригорюнилась. После форменного платья убогость кроя оказалась особенно заметна. А ведь раньше оно было ее любимым. И вот как-то так получилось, что исчезла грудь, появился живот, да и ноги стали коротковаты. Как так — непонятно. Но обидно почти до слез.

Покрутившись перед зеркалом, мэдчен Линдер вздохнула и мысленно себя подбодрила:

«Всю жизнь так ходила и еще пару часов походишь, не переломишься».

Склянки с остатками зелий Грета оставила в ванной комнате. Она уже успела убедиться, что сюда и правда никто не ходит.

И надо же было так совпасть, что на лестнице ей встретился дерр Ферхара. Который остановился как вкопанный, нахмурился и даже не сразу ответил на приветствие.

— Доброе утро, соискательница Грета. Вас не узнать. — Он коротко поклонился и продолжил спускаться.

Грета опрометью бросилась наверх, проскочила коридор, влетела в спальню и так грохнула дверью, что Тирна подскочила на постели.

— Ты чего? Ой, ты чего ревешь? Эй!

Вот только у мэдчен Линдер не было желания разговаривать. Она быстро забралась на постель и задернула полог.

«Моя малышка стала взрослой?» — ехидно спросила Финли.

— Ты о чем? — буркнула Грета и вытерла слезы.

«Ты встретила Ферхару и теперь плачешь из-за того, что он увидел тебя в уродливом платье. Влюбилась».

— Нет! — вспыхнула Грета. — Нет, что ты, Финли. Дерр Ферхара очень красивый и умный, и он много работает на благо королевства. Я просто…

«Вся обмираешь, когда его видишь. И пытаешься привлечь его внимание. Иногда излишне нагло. — Финли зевнула. — Это все хорошо и даже немного интересно, но я предпочту пойти на охоту. Здесь в парке живут очень наглые белки».

— Финли, они же такие же рыженькие, как и ты, — ахнула Грета.

«Их подкармливают засахаренными орешками».

— О, это явно преступление, — рассмеялась мэдчен Линдер.

— Что ты там бормочешь? Вылезай и рассказывай!

Тяжело вздохнув, Грета принялась выбираться из постели. Она была немного смущена — вроде как настроилась всласть порыдать, а настроение улучшилось.

— Да-а, подруга. Знаешь, я все думала, как это у такой красивой женщины нет ни мужа, ни жениха, — протянула Тирна. — Но теперь мне все понятно.

— А почему ты думаешь, что у меня никого нет? — обиделась Грета.

— Колец нет, — пожала плечами Тирна и пояснила: — У одной из соискательниц было помолвочное кольцо, и его мора Муха позволила оставить.

— Когда ты все успеваешь? — вздохнула Грета.

Тирна, прыгавшая у своей постели в одной ночной рубашке, повернулась и подмигнула:

— Мало говорю и много слушаю. Я гарантированно знаю шесть фамилий.

— Надеюсь, не так гарантированно, как в моем случае? — рассмеялась Грета.

Стук в дверь заставил Тирну спрятаться за полог.

— Войдите, — крикнула мэдчен Линдер.

В комнату прошла Ванда, и следом за ней влетело два роскошных форменных платья.

— Доброе утро, соискательницы. Сегодня с завтрака и до обеда вы используете свою одежду. Эти платья вы можете надеть только перед приемом. Здесь ваши документы и задание.

Посмотрев на закрывшуюся за Вандой дверь, Грета нахмурилась. Помощница выглядела какой-то усталой и очень недовольной. Даже сердитой. С чего бы это?

— А ты заметила, что она как-то, м-м-м, плохо выглядит? — спросила мэдчен Линдер у подруги.

Та, высунувшись из-за полога, только плечами пожала:

— Может, обидел кто. Я умываться.

Кивнув, Грета взяла с общего стола принесенные ей бумаги и устроилась на своём рабочем месте.

Открыв папку и разложив листы по столешнице, мэдчен Линдер только вздохнула. Эту тему они должны были проходить на четвертом курсе. Вот оно, первое настоящее испытание!

Глубоко вдохнув, Грета сложила бумаги и медленно выдохнула. Ничего, время есть, конспекты есть. Тем более что она уже приступила к изучению этого раздела.

Тирна вернулась с шумом и треском. Плюхнувшись на постель, она бросила подруге яблоко и, сверкая глазами, выпалила:

— А я знаю, отчего наша Ванда столь грустна! Она имела глупость прийти ночью к нашему дерру Ферхаре.

— И? — подалась вперед Грета.

— И он отправил ее выполнять прямые обязанности, — захихикала Тирна и вгрызлась в яблоко. — Ну и еще есть версия, что она бежала и держала платье, поскольку пыталась обаять Ферхару голой грудью. Но в это я не очень верю.

— Почему?

— Так ведь не дура же, — пожала плечами Тирна. — Смотри, Ферхара не очень-то похож на сластолюбце. Есть мужики, по которым видно — любой подол на голову завернут. А он как-то поблагородней смотрится. К такому прийти с откровенным предложением страшно. Откажет, да так, что потом только и останется остатки гордости и самолюбия на совочек сгребать.

Глава 6

Иногда плохо быть лучшей, но еще хуже быть самонадеянной и непонятливой. Тут мэдчен Линдер вздохнула и про себя добавила:

«И очень-очень плохо быть запоздало пугливой».

Но зато, из хороших новостей, мамин конспект не соврал — заряд в артефактах куда-то пропадал, и до прибытия в Цал-ортанн они успели зарядить все шарики по пять раз.

— Знаешь, мы идем на улицу Героев, — задумчиво произнесла Тирна. — Давай вернемся оттуда героями?

— Мы, слава Серой Богине, не воевать идем, — рассмеялась Грета. — В путь? Предлагаю выйти, немного отойти от вокзала и поймать извозчика.

— Кэб, — поправила подругу Тирна.

— Да, кэб.

Повинуясь Тирне, ширма растаяла, и девушки увидели спящую Нали.

— Будить?

— Оставлять ее спящей нельзя, — нахмурилась Грета. — Но и связываться не хочется. Давай просто дверью хлопнем как следует?

— Отличная идея, и ты, кстати, говоришь с профессионалом, — подмигнула Тирна.

И действительно, она так ударила дверью, что даже Грета, ожидавшая этого, подскочила на месте. А еще от двери отлетела какая-то плашка, но ее подруги осторожно загнали под ковер и пошли к выходу. Мэдчен Линдер сгорала от стыда, но, увы, у нее при себе было весьма скромное количество алдораннов. А кэб нужен как в одну, так и в другую сторону, и неизвестно есть ли деньги у Тирны.

— Спасибо, что путешествовали с нами, — попрощалась с девушками одна из служащих поезда, и Грета окончательно расстроилась.

— Ты чего так скисла? Я вот прям жду не дождусь уже приема! Хоть посмотрю на всех этих перепелов в красном вине. Хотя да, тебе-то наверно непривычно смотреть, но не трогать.

— Да нет, на самом деле. Я редко что-то брала с фуршетного стола. Знаешь, магию обычно ограничивают, — улыбнулась Грета, — а ляпнуть на платье чем-нибудь жирным — не самое приятное приключение.

— Хм, а если наклониться над столом и быстренько покидать в рот вкусноты? — предложила Тирна.

— Это некрасиво. Вот и ходят мэдчен с виноградом или дольками яблока.

— Я бы так не смогла. Бедные мэдчен. Неужели ни у кого нет сноровки?

— Кто постарше как-то умудряется поесть красиво, степенно и чисто. А я даже пробовать боялась. Да и зачем? Меня и дома хорошо кормили.

Вокзал в Цал-ортанне подавлял своей роскошью. Гулкие мраморные полы, обилие позолоты, лепнины и расписные потолки.

— Он что, на звание второй столицы претендует? — поразилась Тирна.

— Так ведь «Цал» же, — засмеялась Грета. — Это королевские земли, самая богатая провинция принадлежит Дарвийским. Как и города: Цал-ортанн, Цал-риор, Цал-шарлот и… уже не упомню, но их много.

— А почему не «Дар»?

— Потому что название столицы не менялось, а династии менялись, — пожала плечами Грета. — А чтобы поменять названия городов, нужно много сил, денег и нервов. И всему этому Дарвийские знают цену, потому ерундой не занимаются.

Прямо у вокзала стояло несколько кэбов, но подруги решительно прошли мимо. Уж слишком много было на них позолоты, да и бархатная обивка виднелась. Им это однозначно не по карману.

— Смотри, вон тот кэб явно вот-вот развалится. Да и лошадь выглядит полудохлой, — радостно произнесла Тирна.

— Так ведь лошадям магией не дают опорожняться вне конюшни, — хмыкнула Грета. — Ты бы тоже так выглядела, поверь.

— Фу, откуда такие странные знания.

— Мне были нужны деньги, а воздействие простейшее, — чуть смущенно ответила мэдчен Линдер. — Правда, я это делала на одной из частных конюшен Царлота.

— Милейший, сколько возьмете до особняка дерр Вилько, что на улице Героев? — окликнула возницу Тирна.

— Четыре алдоранна, — подумав, сказал тот.

У Греты с собой было восемь алдораннов. Что ж, по самому краю укладываются в бюджет.

— Хорошо, поехали.

Вот только через десять минут подруги поняли, что их возят кругами. А особняк дерра Вилько оказался обидно близко к вокзалу.

— Позволь мне расплатиться. — Тирна вытащила монетки, вылезла из кэба и протянула их вознице. — Спасибо за честность, эйт.

После чего она как-то залихватски прищелкнула пальцами, и вокруг руки мужчины на мгновение вспыхнуло черное пламя.

— До скорой встречи, смертный, — промурлыкала Тирна и устремилась к особняку. Который еще и обходить придется, поскольку возница не догадался подъехать с черного хода. А идти через парадный вход… Да ну, стоит ли рисковать, учитывая, что они совсем не гости.

— Что ты с ним сделала? — спросила Грета.

— Ничего, — фыркнула подруга, — но поверь, он тако-ое себе придумает. Я же не дура, чтобы подставлять себя под разборки со стражей. Сама знаешь, когда беспородный маг проклинает беспородного человека, то страдает именно маг. А мне не хватает сил, чтобы зваться мэдчен.

Грета искоса посмотрела на разговорившуюся подругу и не стала ее поправлять. Вряд ли Тирна кому-то другому так много о себе расскажет.

Вокруг высокого забора была протоптана тропинка, видимо, частенько его по этому краю обходят. А широкие ворота, едва они к ним подошли, открылись сами по себе. Оно и правильно, всяко удобнее, чем возница будет спрыгивать с телеги и сам открывать — вдруг продукты попортит. Уронит или еще чего. А держать у ворот караул в то время, когда столько полезнейших заклинаний… Словом, дерр Вилько явно не дурак.

— А я росла без матери, — грустно улыбнулась мэдчен Линдер. — Это к вопросу о том, что кому-то не хватает сил до мэдчен. Хотя это всего лишь титул учтивости, и к нему ничего не прилагается.