Отбор в академии стихий. Принцесса для высшего (СИ)

Глава 6. Канахи

Кора нежится на диванчике напротив, ей явно по душе смена обстановки. Несси перешла ко мне, некоторое время понаблюдала за девушкой, захватившей её любимое место, а потом свернулась клубочком и уснула.

— Я испортила твои отношения с друзьями?

Кора хмыкает.

— Какие они мне друзья? Мы дети канахов — каждый сам за себя.

Я плотно сжимаю губы. Жёстко, однако. А мне-то померещилось, что она искренне мне симпатизирует. Но уж лучше так с самого начала, чем разочарование потом.

Кора чувствует, мою перемену настроения, садится напротив и смотрит прямо в глаза. Вся её разнеженность исчезла, словно её и не было. Взгляд серьёзен.

— Ты не подумай, что мне наплевать на всех и всё. Но у меня есть цель. Они, — она указывает движением головы на заднюю стенку кареты, за которой подпрыгивают на кочках повозки с остальными одарёнными, — в большинстве своём будущие неудачники. А значит, через некоторое время девчонки окажутся там же, откуда приехали, только обрюхаченные, а парни пополнят ряды императорских солдат.

Она замолкает, а я потрясённо спрашиваю:

— Почему ты так думаешь?

Но она не слушает, а продолжает:

— Мне возвращаться некуда.

— А мать?

— Умерла два года назад.

— Ой, прости.

— Ничего, я уже своё отплакала, — она поворачивается к окну, и я вижу, как краснеет кончик носа, а веки становятся влажными. Но до слёз не дошло. Кора быстро взяла себя в руки: шмыгнула-таки носом, но глаза остались сухими.

— Я не понимаю.

— Я не могу просто плыть по течению в надежде, что случится волшебство. Мне не на кого рассчитывать, придётся пробивать дорогу лбом. Я не буду лгать тебе. Я вынуждена искать точки опоры. В тебе я увидела один из шансов. И дело не только в том, что ты на особом положении и скорее всего дочь кого-то из высших. Дети высших частенько такие же рыхлые душой, как и все остальные, а может даже и чаще. Им всё даётся даром, и нет необходимости драться за место в жизни. Но ты не такая. В тебе есть сила и стержень. Если ты позволишь мне оставаться рядом с тобой, я не предам и постараюсь быть полезна.

— Знаешь, мне это нравится.

— Что именно?

— Твоя открытость. Это гораздо лучше, чем, когда начинают вылизывать различные части тела, — я добавила менее приличное слово, и Кора в ответ просияла: протянула открытую ладошку. С заминкой, но я поняла, чего она хочет, и потянулась навстречу. Наши центры ладоней соприкоснулись, знакомя огоньки. Магия моей новой подруги была не очень мощная, но ровная и устойчивая. Я немного прикрутила своё пламя, но она всё равно вздрогнула.

— Ого! — а ты чья?

— В смысле?

— Кто тв ой отец?

Мне очень не хотелось отвечать, и Кора это поняла.

— Ладно, извини.

— Да не за что извиняться. Я так же, как ты не знаю.

— Понятно, но Инспектор точно знает, раз так заботится о твоих удобствах, — она ещё раз осмотрела помещение, предоставленное мне.

— А ещё он хотел, чтобы ты рассказала мне то, чего я не знаю.

— А ты не шутила? Ты правда не знаешь, кто такие дети канахов?

— Ну я слышала разные слухи о канахах. То есть слово мне знакомо. Но что из этого правда, я не знаю.

Кора сосредоточенно кивает, на её лбу появляется вертикальная морщинка.

— Что не так?

— Погоди, я думаю, с чего начать. Давай так, скажи, как ты по всем этим слухам и легендам представляешь себе канахов.

— Дикари, — я спотыкаюсь, понимая, что образ в моей голове из детских сказок. Я просто никогда не задумывалась, может ли такое быть в реальности.

— Ну? — подбадривает меня Кора.

— Они нападают на населённые пункты, воруют женщин.

— Волосатые, бородатые и с дубинками?

— Угу, — подтверждаю я, уже понимая, что несу бред.

Но Кора не смеётся.

— Есть такие, но только ты канахов с чампами перепутала. Чампы — дикари с востока, проклятые Асхаром. Их женщины рождают только мальчиков. И когда те вырастают, приходится добывать жен набегами. У них нет поселений, кочевники.

— Честно говоря я думала, что это одно и то же. Только канахи — это чампы, наделённые магией.

Кора закатывает глаза.

— Жуть какая. Ты словно пришла из другого мира. В общем, слушай: всё просто. Канахи — это стихийные маги, их ещё называют дикими. Заметь, дикими, а не дикарями. Их не очень много, и живут они в Предгорье и высоко в горах. У них, как и у нас поселения. Их сила как-то связана с огненной горой Асхара, изрыгающей пламя раз в несколько лет. Пастухи, охотники, свободные воины.

Кора замолкает, подбирая слова:

— Империи нужны маги. Дети канахов почти всегда получают часть искры в наследство. Поэтому четыре раза в год устраиваются празднества, на которых состязаются лучшие из диких магов. Победители остаются при дворе императора, а остальные возвращаются к себе. Но не просто так. После окончания состязаний канахи ещё день живут в городе. Семьи, в которых много дочерей и нет приданного, выставляют девушек на центральной площади. Канахи выбирают на одну ночь приглянувшуюся. Девушка должна быть непременно девственницей, только в этом случае она сможет принять искру для будущего ребёнка.

— Но… это же отвратительно.

— Для некоторых это выход. Они избавляются от лишних ртов. Понёсшая от канаха забирается в обитель, её содержит Император. А её ребёнок, если в нём проявляется дар, получает шанс учиться в магической академии.

— Но девушке уже никогда не выйти замуж.

— Никогда. Поэтому я не хочу такой судьбы.

— А как тебя это может коснуться?

— Всех может. Если в Академии ученик проявит слабые способности, то девчонок отдают туда же, а парней в войска. Девушка даже со слабыми магическими способностями лучше, чем обычная простолюдинка. И может родить ещё более способного ребёнка.

Я чувствую, что меня сейчас стошнит.

— У нас в обители так коров скрещивали.

Кора грустно улыбается:

— Вот я и есть такой телёнок, — она встряхивает головой, и выражение лица меняется. Глаза прищуриваются, и в них разгорается злость:

— Но я не хочу вырасти и стать коровой. Не хочу повторить судьбу матери.

Ей больно. И я хочу отвлечь её. А ещё сильнее хочу понять, кто я сама.

— А кто тогда я? И почему я никогда не слышала о том, что ты рассказываешь?

Кора переводит взгляд на меня.

— Скорее всего, твой отец из высших магов. У высших кроме жен бывают наложницы. И для них существуют более закрытые обители. Вот скажи? Часто ли у вас рождаются дети с даром?

Я задумываюсь.

— Иной год двоих увозят, а порой ни одного.

— А из наших почти всех. У высших редко рождаются дети с даром. Но если такое случается, то их ценят больше. Они сильнее.

— На детях магов природа отдыхает, — вспоминаю я слова тёмно-вишнёвого.

— Точно, вот видишь, кое-что тебе известно.

— Нет, случайно услышала эту фразу, когда меня проверяли.

— Интересно, что ты им продемонстрировала?

— Ничего. Я старалась скрыть. Не хотела уезжать. У меня, — мой голос дрогнул, — мама осталась одна.

Мы молчим. Все эти дни я старалась не думать о том, что теперь не изменить. А сейчас чувствую дикую тоску, такую, что темнеет в глазах. Кора утешающе гладит меня по руке.

— Ты не думай, если станешь магом, то заберёшь её к себе.

— Но почему никто за все годы не вернулся, никто не забрал.

— Возможно, они ничего не достигли, и повторили судьбу других одарённых. Но ты ведь очень сильная. У тебя получится.

— Да, — я беру себя в руки и говорю жёстко, — у меня… у нас получится.

— Мы вместе, да? — светлеет лицом моя новая подруга.

— Прорвёмся, — я улыбаюсь, загоняя тоску куда вглубь. Она не исчезнет, но и ослаблять себя я не позволю.

— Смотри, Тея! — зовёт Кора, отдёрнувшая занавеску: — Легки на помине. Вон они канахи. Тоже в город едут.

— А как их отличить от людей? — я двигаюсь к окну, чтобы взглянуть на тех, кого ещё недавно считала страшными волосатыми дикарями с дубинами на перевес.

— Никак, — хохочет, Кора, — они же люди. Но канахи обязаны носить в столице знак на одежде.

Я выглядываю в окно и в группе всадников, обгоняющих нашу колонну, вижу его. Того самого наглеца. Прежде чем я отшатываюсь от окна, он поворачивается и замечает меня. На его губах появляется довольная улыбка.

Какой стыд. Он подумает, что я за ним наблюдаю. И это после всего. Будь у меня время подумать, я бы приняла равнодушный вид, скользнула бы по нему небрежным взглядом и уставилась на что-нибудь другое. Но моё движение выдало меня с головой. Кровь стучит в ушах.

— Ух какой!

— Ты о ком?

— Вон тот тёмненький хорош.

Ну да, тёмненький там один.

— Кора, ты же вроде не хотела связываться с канахами.

— И не хочу, но посмотреть-то можно. Они все такие мощные, не видела ни одного толстяка или дохляка, — она облизывает губы, как Несси после плошки молока. — Кажется, он меня заметил, — Кора принимает изящную позу и делает именно такой равнодушный вид, о котором я сожалела пару минут назад. Боже, как нарочито и смешно это выглядит. Нет уж, я лучше отсижусь в глубине кареты.

— Кора, а где ты могла на них насмотреться?

— Так у нас рядом с обителью торговый тракт проходил. В соседнем городке ярмарки каждый выходной. Пока несовершеннолетняя, канахи не опасны. А вот потом, лучше им не попадаться.

— Почему?

— В определённые дни они имеют право взять на ночь любую понравившуюся девушку или даже замужнюю женщину. И никто не может им воспрепятствовать. Таков закон.

Из всего разговора я поняла главное. Дикие не канахи, дикая я со своим полным отсутствием знаний. Вот почему этот тёмненький вёл себя со мной так нагло и уверенно. Ну уж нет, девкой на одну ночь я ни для кого не стану.