Отдых с замурчательными осложнениями

= 1 =

За ужином, когда собрались всей семьёй, папа поделился волнительной новостью:

– В диспетчерскую поступило внезапное сообщение… – сделал томительную паузу, обводя нас взглядом. – От круизного крейсера, следующего на фешенебельную планету Амруге.

– Ого, – мама отложила магнивилку и перестала терзать надоевшую всем до тошноты редноту с витаминной подливкой.

– У них на борту случилось ЧП – часть пассажиров подхватила вирус Вал-Ора, и им срочно требуется дезинфектор…

После этих слов и мы с сестрой перестали есть.

– И?! – выдохнули хором, томясь от любопытства.

– По всеобщей системе данных они узнали, что во всей галактике ближе всего дезинфектор хранится в нашем хранилище, поэтому… – закинув крючок, папа торжественно закончил: – скорректировали маршрут, чтобы посетить наше Хранилище!

Ошарашенные, мы встретили новость молчанием. Ведь это же чудесно! Впервые сможем собственными глазами полюбоваться роскошным круизным крейсером, а если очень повезёт, то познакомимся с космопассажирами! Быть может, их заинтересуют наши поделки – плетёные браслеты из стеблей риднота или сладкие бумбики? Ведь это же наша терузская сладость, и вряд ли она есть в Солнечной лиге. Вдруг это положит начало туризму в наше Хранилище – вот мы тогда заживём!

Мы прыгали и радовались, как дети при виде яркой сладости. Ведь когда каждый день видишь одни и те же лица, похожие на твоё, как клонированное, годами ходишь по небольшому посёлку, где всё знакомо до мелочей, обрадуешься любой новости. А тут такое событие грядёт!

Пребывая в неописуемом восторге, я наспех побросала посуду в очиститель и, крикнув родным на бегу:

– Скоро буду! – выскочила во двор, плюхнулась на флаер и полетела к Нальин, чтобы поделиться сногсшибательной новостью.

Но едва она открыла дверь, по её сияющим глазам я поняла – подруга уже в курсе. Но откуда?! Её отец не служит в хранилище.

– Сола! Я такое узнала! Сядь, иначе упадёшь! – затарахтела Нальин и, на радостях активно жестикулируя, сама выдала информатора: – Лерейн сказала, что…

Ну вот. Моё ликование сменилось досадой. Даже голова разболелась. Ну, кто же ещё, как не «умница» Теруза, дочь начальника хранилища, растрепала новость всему городу первой. Ещё покривлялась выскочка, что ей плевать на прибытие крейсера. Да только Мика, к которой я заскочила по дороге, чтобы арендовать хороший головизер, обмолвилась, что зазнайка Лерейн ещё с утра приходила в лавку и купила новейший дорогущий супервизер, который родители Мики не могли продать почти два года!

– Надо же, – хмыкнула я в ответ на рассказ Нальин. – А кто-то бил себя в грудь пяткой, что ей это неинтересно.

Знаю, каждое слово обязательно дойдёт до адресата, ведь говорить-то больше у нас не о чем. Так пусть Лерейн знает: её лицемерие я давно раскусила, тем более что теперь она мне заклятый враг!

Но к этой обиде добавилась ещё одна: из-за неё я не успела заполучить даже плохонький головизер – все разобрали почти сразу.

Расстроенная, я вернулась домой. Едва пискнула входная дверь, папа, сидевший и возившийся со своим питомцем Хало, обернулся и сразу заметил, что я сильно огорчена.

– Солнышко, что с тобой? – шестиногий ящер, воспользовавшись заминкой хозяина, не успевшего вовремя убрать руку, обслюнявил ему палец, и теперь папе придётся ходить с фиолетовым ногтем несколько дней.

– Ничего, – я насилу улыбнулась, чтобы не расстраивать отца, но он, уже позабыв о Хало, подошёл ко мне.

– Ну-ка, подними глазки! – положил руки мне на плечи.

Я подняла и… расплакалась, хотя мне почти двадцать. – Кто обидел моё солнышко?

– Никто, – попыталась соврать.

– А я как раз думал: не пойти ли нам полакомиться бумбиками? М?

– Да! – кивнула. Проморгавшись, вытерла слёзы и уже хотела позвать сестру с нами, но папа приложил палец к губам и тихо шикнул:

– Завтра сходим все вместе. Согласна?

– А Элька не обидится?

– Она тоже умница и всё поймёт. Идём. Только Хало посажу в клетку, иначе проказник мамины саженцы поест и всё заляпает, потом придётся нам с тобой отмывать.

Едва Хало уловил намёк на «клетку», ринулся бежать, на ходу меняя цвет. Повезло, что у меня с собой в рюкзаке всегда шампунь для волос – распылила его, и фигурка беглеца проявилась на фоне стены.

Уже скоро мы сидели в уютном заведеньице, оформленном под старину, с яркими голографическими цветами на стенах, и смаковали взрывающиеся во рту сладкие кубики, запивая солоноватым коктейлем, оттенявшим их необычный фруктовый вкус.

Рядом с папой мне дышалось легче, я даже заулыбалась. И он не спешил расспрашивать меня. Лишь когда объелась сладостей до тошноты, заговорил…

Я ловила каждое слово и не верила ушам, потому что мой серьёзный, ответственный папочка предлагал совершить нечто, чего я никогда не предполагала услышать из его уст.

Он огорошил меня планом хитроумным и в то же время простым, даже примитивным, что странно, как до такого никто, кроме нас, не додумался. И всё же я сомневалась. Но папа смотрел взглядом, полным надежды, почти умоляя.

Сперва слова застревали в горле, и я не могла сказать "нет". А потом, когда неловкость первого мгновения прошла, поняла: в невероятной задумке есть рациональная истина, несмотря на шок и вопиющую, просто беспрецедентную наглость. Однако есть и что-то унизительное.

– Сола, девочка моя, я понимаю тебя. Только есть ли иные варианты? Гревальд к каждой отчётности прилагает запросы на пополнение ресурсов – производственных и человеческих, но никто не спешит с больших процветающих планет в наше запределье. А если внесут изменения в путевую звёздную карту, и мимо Терузы перестанут пролетать грузовые крейсеры… – Он взволнованно поджал пухлые, обветренные губы и накрыл широкой ладонью мою руку. – Ты сама понимаешь. Да и на Олсена надежды нет.

Продолжать папа не стал, чтобы не ранить мои чувства. А я, не желая показывать расстройство, опустила голову. Чёлка упала на лицо и закрыла глаза, в которых снова скопились слёзы. Мига как раз хватило, чтобы собраться с духом.

= 2 =

Олнес – мой самый дальний родственник из всех возможных кандидатов на пару в Терузе. С детства я видела в нём будущего жениха, отца наших детей. Всё-таки у нас на базе в приоритете классические ценности, иначе не выжить. И когда он звал под верхний купол – уединиться и полюбоваться звёздами, с охотой соглашалась.

Конечно, там Олнес лез рукой под мою кофту, сопя над ухом, а я позволяла ему это, потому что он мне очень нравился, потому что считала нас почти семьёй. Думала, он тоже влюблён в меня, строила планы на совместное будущее, штудировала в свободное время библиотеку, чтобы помогать его семье выращивать риднот, но оказалось: теперь у него другие планы, совершенно не пересекающиеся с моими.

Едва узнав, что Гревальд – глава Хранилища – скопил средства для перелёта на одну из планет Солнечной лиги, Олнес решил, что его дочь, главная зазнайка Теруза, лучшая пара, чем я, и теперь приглашает её вместо меня «любоваться звёздами».

То-то Лерейн хвасталась, что Олнес приходил к ним на семейный ужин, и они с отцом обсуждали их совместное будущее.

Я крепилась, старалась не показывать родителям, что расстроена, почти убита предательством, но они слишком хорошо меня знают. Особенно папа.

Он очень надеялся, что моё будущее сложится лучше, чем их с мамой, однако шансов почти нет. И теперь я согласна рискнуть – попробовать воплотить папочкин план в действие. Если не получится, что ж, придётся снова настойчиво пытаться свести с ума Олсена, перетягивая его, как трос, между мной и противной Лерейн. Во всяком случае, у меня в достоинствах фигура и сдержанность. В то время как Зазнайка Терузы – истеричка, злючка и рахитный заморыш. Витаминного коктейля ей недодали в детстве.

«Только, если я такая хорошая, почему он так поступил со мной?» – стоило вспомнить об Олсене, в груди защемило. Надо заказать у андроида успокоительный пластырь, иначе бессонница и плохое настроение мне обеспечены.

Вот только Олсен не тот, из-за кого стоит печалиться. Но пусть Лерейн не надеется, что отдам его просто так!

***

Я волновалась.

Согласно плану, папа в день Х заблаговременно проведёт меня в хранилище. Я спрячусь в подсобке рядом со шлюзом. Там есть атмосфера, подходящая температура, и это самое удобное место для того, чтобы скрыться.

Если пилоты или пассажиры круизного лайнера соизволят после состыковки спуститься на Терузу – та-дам: я эффектно выйду и попадусь им на глаза. А там мне, возможно, улыбнётся судьба в виде завидного жениха, который перевезёт меня на более благополучную планету, где я обоснуюсь и смогу найти местечко для родных... Или хотя бы работу найду. Да хоть что-нибудь, лишь бы зацепиться. Я ответственная, не лентяйка, многое схватываю на лету – не пропаду.

Раздался сигнал. Я включила головизер и увидела на экране папу. Сейчас его смена, и он, пользуясь случаем, позвонил, чтобы приободрить меня.

– Доченька, больше улыбайся. Твоя очаровательная улыбка никого не оставит равнодушной, и тебя заметят. Ты ведь у меня умница и красавица! – он улыбался, но я вижу, как заблестели его глаза.

– В тебя, – посылала ему воздушный поцелуй. Ужасно боюсь подвести папулю.

Время бежит, час Х уже скоро, дел полно, а их надо успеть выполнить тайком от вездесущей мамы, которая сто процентов будет против авантюры.

Я уже потеряла надежду, что удастся от неё утаить приготовления, когда мама, не сумев разыскать во всём посёлке более-менее приличный визер, в расстройстве позвонила брату, и его жена, тётя Виика, любезно пригласила нас в гости.

– А у нас есть визер-N12! – торжественно покачала тётка продолговатыми очками перед экраном. – Один из нас будет смотреть лично на крейсер (не сомневаюсь, что это будет тётка), а другие будут наблюдать за происходящим на экране. Только прихватите свои экраны из дома, чтобы каждому хватило!

– Конечно! – обрадовалась мама и почти сразу же стала собираться. Сестра согласилась поехать с ней. Меня звали тоже, но я отказалась.

– Сола, если передумаешь, присоединяйся! Раз нам не суждено жить красиво, хотя бы подглядим, как живут другие, – мамуля вздохнула. – Не забудь мини-экран!

– Хорошо, мам, – кивнула я, поцеловала её и, стараясь не вызывать подозрений, отправилась в свою комнату. Надо успеть подогнать по фигуре комбинезон чистильщицы.

Вообще-то, на базе убирается андроид, но в виртфильмах мы видели, что в солидных конторах для престижа обязательно имеется живой уборщик. И папа решил, что моя помощь в уборке послужит хорошей отговоркой в случае неудачи, если начальство застанет меня в центре управления.

– Скажу, что хотел, чтобы мы выглядели достойно! – папа бодрился, но, нервничая, постоянно названивал мне. – Сола, я жду тебя у вторых ворот. Поторопись!

Мне немного страшно и волнительно. Если бы Элька была старше, мы могли бы вместе попытать счастья, но она ещё ребенок, поэтому я должна сделать так, чтобы всё получилось. Ради моей любимой семьи.

Готовилась тщательно: вымыла волосы, собрала их в строгий пучок, чтобы гости сразу заметили мою серьёзность и ответственное отношение к работе. Надела оранжевый костюм; сверху натянула второй, более просторный, не желая на улице привлекать ненужного внимания; сложила в рюкзак перчатки...

Ну, вроде бы собралась.

Папа ещё не звонил, поэтому я решила оценить свой вид.

В отражении экрана на меня смотрел настоящий служащий базы, только вздёрнутый нос, пухлые губы и взволнованный взгляд немного смазывали серьёзность. Много бы я отдала сейчас, чтобы обрести более солидный вид.

Сигнал головизера прозвучал неожиданно, хотя я очень ждала его. Активировала связь и услышала папин шёпот:

– Сола, пора, – он говорил приглушённо, позабыв, что я одна дома. – Скоро пересменка. Не успеешь – потом не попадёшь на базу!

– Выхожу. Жди!

По плану я должна приехать заранее, а потом сидеть в подсобке до тех пор, пока капитан космолёта или его помощник не соизволят показаться хотя бы на огромном экране.

= 3 =

Приоткрыв глаза, я увидела себя лежащей в полупрозрачной колбе. Тело с тихим жужжанием сканировали разноцветные лучи. Через пластиковые боковины просматривалось серое помещение...

Видно нечётко, тем не менее сразу сообразила, что нахожусь точно не на Терузе.

«Где я?! Что со мной произошло?!» – заволновалась, вспомнив о произошедшем накануне. Сердце бешено заколотилось – и тут же мерную тишину разорвал тревожный сигнал.

Откуда-то из недр зала появился мужчина, облачённый в чёрный костюм, и первым делом отключил противный, нервирующий звук.

Походка его своеобразная, движения порывисты, и поворачивается странно: всем телом, как бывает, когда болит спина или шея.

Я затаила дыхание и внимательно следила за незнакомцем.

Он приблизился к моей колбе – крышка медленно отъехала, и я ощутила странный, влажный воздух с непривычным благородным привкусом. Лёгкая горечь ощущалась на языке, однако при всём этом тонкий аромат пришёлся мне по душе. Дышала бы и дышала.

– Кто вы? Где… я? – замолкла на полуслове, когда, подняв глаза, заметила, как плотная ткань чёрного костюма незнакомца перешла в высокий серый воротник, полностью закрывающий лицо. И вздрогнула, сообразив, что это уже не ткань, это серая, гладкая кожа косможителя!

Оценив степень моей оторопелости, серокожий мужчина, чьи глаза закрывали широкие защитные очки, осклабился. При виде мелких, острых зубов, я ахнула и пыталась захлопнуть крышку камеры обратно. Увы, перемазанные гелем руки соскальзывали. Тогда я, напуганная неожиданной встречей, нырнула обратно в колбу.

– Крха-крха-крха! – разнёсся сиплый хрип по помещению.

Более ничего ужасного инопланетный тип не делал. Справившись со страхом, я интуитивно догадалась, что это смех.

Набралась храбрости, приподнялась, чуть высунула нос из камеры и принялась рассматривать его во все глаза.

Высокий блондин, тонкокостный, жилистый… – ничего запредельного, только пахнет странно. Ещё у него тонкие губы и большой для обычного человека рот.

– Я фер Диа-ару. Вериец. Ты на крейсере «Райские врата», и у меня есть вопрос… – прожигал он жутким взглядом даже через очки. – Что ты делала рядом с гравитационным периметром? Мало, подвергла свою жизнь опасности – неприятности могли случиться на крейсере, вплоть до взрыва! Итак?

– Убиралась, – соврала, краснея от стыда. Не привыкла я лгать, а лгать перед незнакомцем обнажённой – ещё труднее, особенно когда тебя откровенно разглядывают.

Большой рот верийца недовольно скривился. Подозреваю, врунишка из меня никудышная. К тому же датчики подтверждали, что я юлю.

– Вам же нужен был дезинфикатор? Мы подняли его с нижнего уровня и… пыль смахивали… – замолкла, ощутив, как по плечам и груди скользит пристальный взгляд косможителя. – Я на крейсере, да? – Прикрылась руками и жалобно попросила: – Верните меня домой! Пожалуйста!

Собеседник шумно выдохнул, снял широкие защитные очки, явив мне широкий приплюснутый нос и тёмные глаза, совершенно без белка.

– О-ой! – я попыталась снова спрятаться за полупрозрачным бортом колбы.

Фер Диа-ару смотрел на меня, как на полоумную. Лицо его начало темнеть – наверно, злится.

– «Врата» прошли через порт-усилитель и находятся от Хранилища Z-HEK-78-4 на расстоянии семнадцати световых лет. Тебя возвращать слишком проблематично. Проще избавиться, как от побочного мусора, – прохрипел раздражённо.

Меня прошиб холодный пот. Куда я вляпалась?!

– Я не хотела! Честно-честно! – затараторила, смахивая слёзы. И к своему ужасу, увидела, как белые, шелковистые волосы верийца начинали подрагивать, топорщиться… Они поднимались, всё больше становясь похожими на плавники! И теперь вид у типа грозный, пугающий. Неужели сожрёт?!

– Я всё ещё без сознания! У меня галлюцинации! – попыталась убедить себя и успокоиться, но серокожий тип наклонился почти вплотную, повёл плоским широким носом и просипел:

– Увы, нет!

Он слишком близко. Я ощущала его дыхание кожей. А ещё понимала, что от него исходит рыбный запах. Всего пару раз в жизни ела клонированную рыбу, что вырастили на станции из сохранённых генных материалов, но специфический запах запомнила.

– Датчики показывают: ты боишься меня! – самодовольно подытожил Диа-ару.

Папа учил меня быть сильной, никогда не показывать страх, поэтому первым делом я попыталась солгать:

– Нет… – и поняла, что с датчиками это бессмысленно. – То есть, д-да! У нас на Терузе нет косможителей. Таких, как вы, я никогда не видела.

– Посмотрела? Теперь следует взять анализы, – не успела испугаться, моей щеки коснулся влажный, прохладный язык верийца...

Мой шок настолько огромен, что я застыла, не веря в происходящее.

Если бы не странный запах верийца, его экзотическая внешность, не пронизывающий меня страх, я бы влепила серой наглой морде пощёчину. Очень уже сбор анализов похож на попытки Олсена соблазнить меня. Однако бить чужака на его же крейсере – несусветная глупость, после которой меня стопроцентно вернут на Терузу своим летом, выпнув в холодный космос под зад.

– А-а… Вы уверены, что они берутся так? – поинтересовалась осторожно.

– Они берутся по-разному, – прошипел серокожий, однако от меня отстранился. И вовремя, потому что входные створки разъехались. В просторное, ослепительно-белое помещение вошли двое.

В идеальных синих костюмах, с яркими пуговицами и голографическими нашивками, но тоже инопланетяне, только с кожей голубого цвета и тонкими перламутровыми чешуйками на лбах и скулах.

С ума сойти!

– Что с ней? – троица без обиняков обсуждала меня, иногда смеривая косыми взглядами.

«Эти домой не вернут, – я окончательно лишилась иллюзий. – Надо срочно проситься в наём. Но как? Стоит заикнуться – сразу поймут, что сидела я на контейнере неспроста... Что же делать?»

– Несанкционированный резидент представляет опасность для всех нас. Я за то, чтобы избавиться, – неприязненно прострекотал самый низенький из двух пришедших и демонстративно отступил от меня.

= 4 =

– Идём! – инопланетянка поманила меня толстым пальцем, на котором вместо ногтя крошечный, полупрозрачный плавничок, переливавшийся перламутром.

«О, первоначальный мрак. Куда же меня занесло?!» – от волнения по телу разошлись мурашки. Не зная, к чему готовиться, я настроилась на худший вариант.

Следуя по пятам, прошла к яркой арке с незнакомым символом на панели.

Женщина приложила к нему ладонь, раздался приглушённый сигнал – и открылась дверь, минуя которую мы попали в абсолютно пустую комнату, где потолок и стены приятного нежно-сиреневого цвета красиво переливались на свету.

По взмаху трёхпалой руки из воздуха появился прозрачный планшет, в котором высветились какие-то параметры.

Я пыталась разобраться в них, но не успела – спутнице хватило пары мгновений, чтобы сориентироваться. После чего картинка на экране сменилась.

– Понятно. Солнечная лига. Что ж, будем работать с тем несовершенством, что есть. – Она нажала на несколько цветных кнопок на планшете. В стенах комнаты стали открываться створки.

– Ничего себе! – восхитилась я богатым гардеробом с нарядными костюмами. Фасоны странные, зато из удивительной на ощупь ткани: прохладной, но не холодной; растекающейся на руках, однако плотной и мимикрирующей под тон кожи. А стоило ткнуть её пальцем, в зависимости от нажима, появлялись мудрёные разноцветные орнаменты, имитирующие чешую...

Как зачарованная, я стояла и тыкала пальцем, пока не раздался резкий окрик:

– Быстрее!

– Да-да, – я поспешила примерить наряд, что первым попался под руку.

После нескольких вариантов голубокожая инопланетянка подобрала мне костюм, неприлично плотно облегающий тело. А после заставила надеть увесистые крылья, размером в полтора раза больше моего роста. Насыщенно-синие, даже индиговые, с фиолетовым отливом по краям. Очень красиво. Только тяжело.

– Расправить их!

– Как?! – я вообще не понимала, как они держатся на спине и не отваливаются.

– Какая ты ограниченная особь! – цокнула языком она, но объяснила: – Просто подумай, что хочешь сделать это. Это как конечностями, пальцами шевелить.

Не сразу, но у меня получилось. От восторга я ахнула и услышала, что мой голос стал ниже и вообще другим. Лишь интонации остались прежними.

– Какая красота! – у меня никогда не было подобных роскошных нарядов, поэтому я вертелась и разглядывала свои руки, колени… Вслушивалась в изменённый голос и гадала: он по звучанию ближе к голосам верийцев или этих – голубокожих злюк?

– Налюбовалась? Теперь работать! У Мокуаны никто не бездельничает! – косможительница грубо толкнула меня в спину, подталкивая к светлому пятну на полу.

Не зная, что это такое, я упиралась.

– Какая отсталая цивилизация! Приходится объяснять примитивные вещи! Это, – она махнула рукой в сторону яркого пятна, – порт переноса, он доставит тебя в зал.

Мой вид был настолько ошарашенным, что, в конце концов, она решила дать мне время на адаптацию к новым технологиям, опасаясь, что иначе я попаду впросак и испорчу имидж её шоу.

– Это новейшая разработка нашей расы! Прекрасная идея! А эта ещё восхитительнее! – Мокуана решила лично устроить мне экскурсию, и теперь нахваливала каждую мелочь. А потом и вовсе дошла до того, что пафосно изрекла: – Ваше Хранилище потому и не трогают, что он крошечное и ни на что не влияет. Если бы в вас, человечешках, видели угрозу – устранили бы… – На её заносчивом лице от самодовольства раздулись щеки.

Она много рассказывала о своей расе – коназцах, только я тоже не дурочка. Если они все такие умные и талантливые, что же примчались к нам за стареньким дезинфектором? Почему у них на борту вспыхнула зараза, а? То-то же! И сделала себе пометку: инопланетяшки – напыщенные козявки.

Теперь я должна работать в развлекательном шоу и всячески выманивать у состоятельных пассажиров счеки. Конечно, у Мокуаны такие дикие особи, как я, никогда не работали, но она согласна меня потерпеть, потому что фер Диа-ару обещает какой-то профит.

– Лучше бы я купила ещё одного андроида. Ты моим девочкам в подмётки не годишься, поэтому рискну выставить тебя лишь в пересменку, – она глянула на едва заметный головизер на тонком запястье. – Которое уже началось. Идём…

В этот раз Мокуана вместе со мной встала на светлый круг. Пол под нами покачнулся, а затем опустил нас в помещение, наполненное голубокожими коназами.

При нашем появлении они затихли. Только роскошные наряды продолжали переливаться и притягивать взгляд. Конечно, это очень красиво, но от буйства красок и яркого света у меня закружилась голова.

– У нас новенькая! – прокричала Мокуана. – Мир третьего класса. Не агрессивна, но лучше быть настороже! Приглядывайте за ней. – И уехала обратно, оставив меня один на один с неприветливыми инопланетянками, которые обступили меня плотным кольцом.

– Какая убогость! – возмутилась одна из коназ, у которой от негодования задрожали щёки.

Ну и раса! Мало, что злюки, так ещё истеричные. И вообще, у неё на щеках какие-то наросты, которые, на мой взгляд, уродливые, но я же не кричу об этом. Оглядела нахалку исподлобья и крепче сомкнула губы, чтобы сдержаться и не наговорить в ответ грубостей, вот только мою мимику коназы не поняли – занервничали:

– Она угрожает!

– Какая дикость!

– И такую в приличное заведение! – посыпалось со всех сторон. – Нет-нет, я буду искать другое место!

Кольцо вокруг меня сужалось – я приготовилась защищаться, но над нами вспыхнул экран, с которого Мокуана сердито пробулькала:

– Хво-атит трепаться! Я всё вижу и слышу. Так что, Сеа-ойя, на сле-адующей остановке по-акинешь Рай!

– Но, Мо-акуана! Я не это имела в виду! – живот коназы, усомнившейся в выборе начальницы, судорожно задёргается. А тон, ещё недавно грубый и заносчивый, сменился на заискивающий.

Зато всем стало не до меня.

Пока они громко переругивались, я протиснулась в дальний угол, огляделась.

= 5 =

Залпом выпив напиток, вериец поставил кручёный бокал на столик, встал и... покинул заведение. А я продолжала дрожать, не веря, что избежала скандала. Ну, почти избежала, если не считать, что он заподозрил меня в немощи.

«Ладно, – выдохнула с облегчением, – как-нибудь перетерплю касание чёрного языка».

От гнетущих мыслей отвлекли дела: после внимания верийца ко мне подтянулись другие клиенты, и теперь я только и успевала повторять:

– Процветания! Процветания и плодородия! – стараясь не кривиться: слишком уж интимны касания чужих рук к моему телу, защищённому лишь тонкой тканью. Зато счётчик исправно щёлкал и служил небольшим утешением за унижение.

Из-за тяжёлых плавников уже скоро заболели плечи, ноги загудели от долгого стояния, и когда смена закончилась, я чувствовала себя совершенно измотанной.

Подождав, пока последний клиент покинет зал, сонапарницы стайкой устремились в комнату персонала. Я осторожно двинулась следом и удивилась, застав их столпившимися перед большим экраном с какими-то знаками. Жаль, нанолингво не позволяет читать.

– Она на первом месте! – услышала злобное бульканье. – Быть не может! – Коназки обернулись на меня.

Моё сердце ёкнуло. Теперь-то чего?

– Как она, вообще, пролезла сюда? – возмутился кто-то.

– Через мусорку, – ответили в толпе, и коназки задёргались, довольные «остроумной» шуткой.

От одного их вида меня подташнивало, однако отдыхать предстоит в общей каюте, поэтому ничего не оставалось, как стиснуть зубы и пойти за ними.

Общую комнату я представляла по-разному, но не как тесное помещение неправильной формы, заставленное многоярусными ячейками.

Заметив мою оторопь, одна из коназок съязвила:

– «Райский уголок» для клиентов, – толкнула меня и зашагала к своей постели.

Я выждала, когда все займут свои места, закроются в ячейках, и только потом подошла к свободной лежанке у самого входа.

Тяжело быть единственным человеком среди косможителей. Даже посоветоваться не с кем: как снять костюм, прилипший к коже; куда положить?

Так и не сообразив, бочком, чтобы не сломать плавники, прикорнула на край постели и услышала:

– Примитивная, костюм сними, иначе останешься с вживлёнными нервами. А выдирать их о-очень больно! – хмыкнула соседка, приоткрыв створку своей ячейки.

– Не могу снять!

– Нажми сюда, – показала она на запястье и спряталась.

Я недоверчиво нажала на левое своё запястье – ничего, на правое… – костюм слетел, оставив меня обнажённой посреди комнаты.

– На, – пренебрежительно бросила лоскут ткани другая соседка. – И будь добра спрятаться в ячейке и не отсвечивать до начала смены. Твой убогий вид всем нам портит настроение.

У меня от обиды горело в груди. Язык чесался возразить, что мне на них тоже смотреть не по душе, но нельзя. Подхватив кусок ткани, я быстренько забралась на место. С одного края выдвинулась полукруглая белая створка и отделила меня от остального мира.

Только прилегла – сразу же отключилась, позабыв о голоде. Но сквозь сон сверлом пробился скрипучий, неприятный голос верийца: «Я жду!»

Я подскочила, отодвинула створку, выглянула – никого.

«Дожилась до галлюцинаций», – подумала. И снова отчётливо услышала:

«Головизер передаёт импульс сразу в мозг. Не заставляй меня ждать!»

Идти к верийцу не хотелось. Но деваться некуда.

Стараясь не шуметь, я встала. Прихватила костюм, который не решилась оставить без присмотра, и осторожно пошла к выходу.

В коридоре получила новые указания:

«Следуй прямо, поверни налево, пройди…»

Согласно указаниям я подошла к выделенной цветом круглой зоне, остановилась. Сверху опустилась труба и втянула меня в тёмное нутро…

Мои вопли слышал каждый этаж, который я пролетала. От испуга я так орала, что когда приземлилась на ноги посреди уже знакомой лаборатории, перед верийцем, вальяжно раскинувшемся в кресле, застала его массировавшим виски.

Хотела извиниться – не успела: сверху упал костюм, сбив меня с ног.

– Неуклюжесть и глупость – природная черта терузян? – поморщился он.

«Вот же гад серомордый!» – разозлилась я. Пусть он не дал меня заморозить, но вряд ли от великодушия. Уверена, это понятие ему незнакомо.

Вериец повёл плоским носом и ткнул пальцем в кресло.

Я села. Тут же поручни зафиксировали мои запястья, лодыжки, голову. После чего довольный Диа-ар подошёл и рывком сорвал с меня ткань.

Я задёргалась, и он, склонившись надо мной, прохрипел:

– Тише! Несколько исследований – и инцидент исчерпан…

Тонкие серые пальцы с чёрными когтями коснулись моей груди, стали спускаться ниже… Его плавники не то что подрагивали – снова вовсю топорщились и ужасно пугали.

– Перестань бояться, – прохрипел он, надавливая прохладными руками на мой обнажённый живот. – Ты портишь аромат! Хотя… Страх по-своему ароматен!

Серые руки верийца точь-в-точь как Олсен, попытались коснуться меня там! И я окончательно убедилась, что вот это к медицинскому осмотру отношение имело весьма отдалённое.

– Не надо! – сжала бёдра и получила такой болезненный удар разрядом, что не могла ни дыхнуть, ни выдохнуть. Слёзы потекли градом.

– Зато какой незабываемый запах! – проскрипел вериец, из его синего рта показался чёрный, противный язык и коснулся влажным кончиком моей щеки.

Меня передёрнуло от брезгливости – за что получила ещё удар.

Медленно, с явным удовольствием Диа-ар слизывал мои слёзы. Однако этого ему показалось мало.

– За хорошее поведение будет щедрая награда! – провёл рукой над моим плечом, и вслед за его ладонью волоски на моей коже поднялись. Странное ощущение: вроде бы не больно, но неприятно.

– Тебе не нравится? – начал синеть вериец. Его волосы опали, и он удвоил усилия.

Даже с закрытыми глазами я знала, где сейчас находится его ладонь: кожу в этом месте покалывало.

Между тем Диа-ар начал терял терпение, и вместо мурашек появилось болезненное жжение.

= 6=

Карс

Я занимался проверкой оборудования, когда раздался сигнал оповещения о сборе.

– Ар-рх! Как не вовремя! – в планах было тщательно перепроверить на «Нырке» всё, что можно, усовершенствовать узлы в меру сил и имеющихся средств, а теперь придётся отложить дела.

– Последний рейд – и контракт завершён! – Бодрый Лейн выглянул из жилой каюты. Он-то успел перебрать счета, разобраться с ответами, присланными на наши заявления, и совершенно не волнуется, что в девяносто девяти процентах нам наверняка отказали, а в оставшихся заломили неподъёмную стоимость. Мне бы его выдержку. – Собираемся?

– Есть иной выход? – прорычал я, злясь на брата. Лейн, конечно же, ни при чём, но хорошо, что он не обижается.

– Нет, поэтому прими ситуацию как данность…

Стоило Лейну заикнуться о данности, я окончательно вскипел. Наспех скидал инструменты, развернулся и наткнулся на довольную физиономию брата.

– Карс, может, оставим затею? – Лейн выше, старше и смотрит строго исподлобья, как умеет только он. Мгновение я сомневался, а потом упрямо прорычал:

– Нет! Я не сдамся! – и ушёл собираться. Времени в обрез, работёнка предстоит грязная.

Поступил сигнал от информатора, что коназское судно с нелегалами на борту следует к Нэ-а-Ду-34, и они срочно ищут дезинфектор. А значит, нам следует подготовиться – собрать реквизит. Эта мысль помогла настроиться на дело.

Разворошить гнездо чешуйчатых, где полно нелегалов и заразы, серьёзная работа. И, конечно, в это дерьмо отправят нас – группу реагирования отдела расследования чрезвычайных межрасовых ситуаций и миграции.

– Подозрение на красную угрозу, – «обрадовал» Осимау, когда собирались на базе.

– Я как раз купил допзащиту, – похвастался я гордо. – Испробую в деле.

– Ты? Купил?! – раскраснелся сиуриец от смеха. – Все знают: ты первый скупердяй. После тебя сразу братец.

– Счеки счеками, а рисковать здоровьем незачем, – оборвал я его и видом показал, что разговор завершён. Чтобы окончательно убедить сослуживцев, что хочу тишины, щёлкнул хвостом. До всех сразу дошло – я не в духе.

Переодевшись и получив оружие, мы выстроились перед коммАндером. По традиции он проинструктировал нас перед вылетом:

– Действуйте осторожно. Чешуйчатые постараются поднять скандал, поэтому посылаем вас, а не железяки. При нахождении улик и свидетельств – фиксация и уничтожение. Заразу с собой не тащить! Здоровых, как обычно, в центр. Пусть там сами разгребают! Работаем быстро, тихо.

– Как всегда, – прострекотал недовольно Хепвол, и по команде мы двойками направились в космолёт.

Оборудование и автоматизация у нашего отдела на высоте, поэтому добрались до точки задания быстро. Но когда при сканировании крейсера выяснилось, что эти твари имеют защитный экран, озадачились.

Конечно, нас этим не остановить. Мы ломать умеем, что и демонстрировали. Однако пока сминали защиту, чешуйчатые начали эвакуацию, используя фантомы. Попробуй-ка отследи, где настоящая спасательная шлюпка, если стартовали одномоментно больше сотни. Обидно, что улизнут, но догонялки – не наша задача. Мы должны не дать разбежаться нелегалам с нижних трюмов, поэтому передали предупреждение о беглецах выше и приготовились зачищать заражённый «сектор».

Вскрыв шлюз, загнали обеззараживающую взвесь, чтобы защитный слой уменьшил контакт с заразой, и только потом вошли.

С Лейном в паре работалось хорошо. Мы не спешили, понимали друг друга с полувзгляда, что важно, если рядом камера, фиксирующая каждый шаг, и оба знали чего хотим.

Шаг за шагом мы пробирались вглубь и почти сразу же в обесточенном коридоре нарвались на заражённого нелегала, который, перед тем как сдохнуть, попытался облить нас смрадной жидкостью, что коназцы держат в глотке для бульканья. Тварь!

Нашли несколько здоровых особей. Обездвижили их, запаковали в герметичные коконы для транспортировки в центр и пошли дальше. Но в конце коридора Лейн остановился у двустворчатой двери, кивнул на верийский знак.

Он явно намекал, что эти покои принадлежали серомордым.

– «Идём?» – показал жестами.

«Идём», – кивнул я и прожёг лазером дыру в двери.

В первой комнате пусто. Во второй с реабилитационной камерой тоже. Однако совсем рядом сканеры засекли нечто…

Двинулись на сигнал и натолкнулись на особь.

Достаточно тусклого наведённого луча, чтобы понять: её покров не серый и не голубой! Да и плавников у особи нет – совершенно чистая спина и предплечья. Похожа на нас, мрархов, разве что размером в половину роста.

Удивлённый Лейн вскинул руку, начертил в воздухе вопрос:

«Откуда она?»

«Понятия не имею, – просигналил я в ответ. – Датчик показывает, что особь чистая».

Попытался найти сведения в базе и растерянно сообщил:

– Данных нет!

Это означало, что особь этого вида впервые в нашей галактике. Хм…

Держа пальцы на активаторах, мы склонились с братом над находкой и сразу уловили запах серомордого.

«Раз в вип-покоях редкая раса, был близкий контакт… – по-любому ценное приобретение для богатого верийца…» – сообразил я быстро. Согласно инструкции мы должны особь развеять на атомы, но за хорошее вознаграждение я готов рискнуть. Но нужно действовать быстро.

Пока нелегалку никто не увидел – имелся шанс. Поэтому схватил её и потащил. А запись… С ней позже справлюсь – не впервой!

Не жалея, избавились от реквизита, что притащили с собой. Особь маленькая – уместилась в освободившийся контейнер. Конечно, жаль добро, предстоят новые траты, но иногда риск окупается сторицей.

Едва успели положить её, задали нужную температуру и микроклимат, подошло восьмое звено.

– Что у вас?

– Всё отлично!

– Повезло. На нижних уровнях пришлось распылять заражённых. Заканчивайте! Не больше двух ун – и уходим!

Под взглядами сослуживцев мы с Лейном занесли контейнер на интрокрейсер, заняли свои места и стали старательно изображать спокойствие, но до последнего не верили, что задуманное удастся провернуть. Стоило кому-то попросить хотя бы герметизатор, что обычно лежит в контейнере – конец.

= 7=

Карс

– По всем показателям особь – жительница Солнечной системы, затерянной в комплексе сверхскоплений ОА-2-45 в одной из галактических «стен» среди самого протяжённого супервойда вселенной… – встретил меня новостью Лейн, выбиравший из общедоступной информации крупицы сведений о расе нашей «добычи». – В силу отсутствия рентабельных технологий для плаваний в дальние галактики и политики самоограничения, в целях сохранения безопасности первозданных видов, Совет Солнечной Лиги принял решение о самоизоляции… Мр-рых, теперь понятна причина редких встреч с ними.

– Хмр-р, – фыркнул я радостно. – В любом случае удачное приобретение. Можно сказать, эксклюзив. Если вериец откажется выкупать её, найдём другого коллекционера редких ДНК-мутаций. Что ещё «нарыл»? – Сел рядом с братом и стал заглядывать через его плечо. Мне не терпелось узнать: какие ещё плюсы и минусы (куда же без них) в итоге мы имеем.

– Особенность человеческой расы в содержании в органических жидкостях высокого содержания хлорида натрия… – задумчиво дочитал Лейн, и я спохватился:

– Не на нём ли зациклены верийцы? – точно где-то об этом слышал.

– М-рр-ра, – Лейн прищурился и выпустил когти, разминая руки. – Верно! Нам очень повезло. И ещё больше повезёт, если она выживет, потому что питается тем, чего у нас нет.

Я уже мысленно подсчитывал выгоду, почти ощутил, как нескончаемо пикает счётчик… – и такой поворот. Ну уж нет!

– Раз так, надо скорее «толкнуть» её кому-нибудь, пока жива и имеет товарный вид! – вскочил на ноги и бросился выбирать костюм, в котором буду выглядеть наиболее солидно. Всё-таки торг лучше вести в респектабельном виде. Даже знаю, к кому первым делом отправлюсь. – Осваз-лно-Ак покупает диковины в любом виде. – Делился с братом планами на ходу. – Если дело провернуть быстро, немалая выгода будет в любом случае!

– Ты слишком импульсивен, – осадил меня Лейн.

Я едва не запнулся об инвентарную секцию. Я тут ношусь, разрабатываю планы, как и где подзаработать, можно сказать, спать не могу, переживая за наше будущее, а он считает меня слишком импульсивным? Вот как?!

Моё равновесие покачнулось, и я зарычал, как магнетронный двигатель «Нырка». Лейн спохватившись, что задел меня, поспешил объясниться.

– Не злись. Тем более я, – он гордо навострил уши, – почти при полном отсутствии сведений выяснил: её раса питается как растительной пищей, так и белковой. Даже нашёл отрывок из сборника межгалактических пищевых пристрастий. Правда, он датируется прошлой эпохой. Так вот там описывался рецепт их популярного блюда под названием: «Выращенные бифы говяжьи».

– Тогда не понимаю, в чём проблема? – я немного успокоился, но всё равно ещё сердился на Лейна, пока тот чистосердечно не признался:

– Я не знаю, что это.

– Да неужели? – братец любит строить из себя умника, а если вот так честно сообщил, дело плохо.

– Зато я знаю, кто наверняка знает о том, чего не знаешь ты! – пробурчал я, смакуя удивление брата. – Помчались!

Пришлось слетать в крупнейший сопланетарный Каорийский музеум биологического разнообразия, благо, время у нас имелось.

Едва я появился в узких дверях музеума, должник – хитрый ящер, обладавший тонким нюхом, – попытался смыться. Но и мы не промах. Лейн поджидал его у другого выхода и не оставил ни малейшего шанса на бегство.

– Не рад? – я угрожающе склонил голову, жёстко поглядывая на двухголового ящера, трусливо ощетинившегося гребнями.

По правде, я тоже не рад встрече с зелёными хитрыми мордами. До сих пор помню, как долго заживал болезненный укус эвгера после рейда, поэтому не собираюсь дипломатничать – с ходу покрутил перед его носами копией постановления о депортации за нарушение визового режима, которое предусмотрительно сохранил.

– Мы уже отдали долг! – заныли Нур и Орнун хором.

– Разве твоя шкура не бесценна?! – злорадно осклабился я.

– Изверги! – прошипел ящер и неохотно засеменил на коротких, толстых лапах к рабочему месту весьма солидного вида. – Чего надо?

– Нам нужно найти ДНКа-код «бифа говяжьего» и вырастить для дегустации.

– Жрать вам нечего? – пробурчал ящер-хам, позабыв, что у нас слух преотличный.

– Верно, поесть не успел, голоден, – я клацнул зубами и довольно оценил, как кожа перенервничавшего эвгера поменяла цвет на защитный. Ещё пара мгновений – и он сольётся со стенами, заставленными этажерками и огромным количеством колб.

– Будет вам пиф говяжий! – просипел ящер. Сообразив, что слова прозвучали недвусмысленно, начал заискивающе приглаживать лапами гребни.

– Одна выходка – перекушу тобой, – пригрозил Лейн.

Впечатлённый посулами эвгер сосредоточенно погрузился в работу.

Несмотря на мерзкий характер, он умён, благо, что головы две и всегда есть с кем подискутировать, поэтому головоломки и сложные задачи обожает. А мы, кажется, подкинули ему одну из сложнейших.

Увлёкшись, эвгер перестал обращать на нас внимание и, топая тяжёлыми перепончатыми лапами, носился по кабинету, перерывая картотеку. Не найдя ничего подходящего, заглянул к коллегам, потом запросил поиск в общей системе…

Так и не найдя искомого, наведался к старшему по проекту, и только тогда вернулся с довольными мордами.

– Иф-кхо-яж! – отчеканил гордо. – Ифкхояж! А не как-то там пиф гховяжий!

– Биф! – на всякий случай заострил внимание я.

– Хоть как, кроме «ифкхояжа», система, а она мощнейшая, ничего другого, даже близкого, не подобрала. Забирайте свою гадость четвёртого класса опасности и убирайтесь! И чтобы хвостов ваших тут не было. Хотя бы септнун!

Заплатив за издержки выращивания еды для «пленницы», мы, довольные и уставшие, помчались к «Нырку», оставленному на стоянке, по дороге поглядывая на внушительный жёлтый кусок мутного, плотного геля, упакованного в герметичную коробку.

Любопытствуя, чем же таким питаются земляне, я приоткрыл крышку, принюхался – и чуть не облысел: запах настолько омерзителен, что шерсть дыбом поднялась.

= 8 =

Лейн

Не знаю, что из «сети» выудил бортовой комп, но я вынужден ему довериться.

– Я выполняю, ты наблюдаешь! – на бегу бросаю Карсу, решительно отключаю охранную систему и склоняюсь над обессиленной человекой. – Если заражусь, держи меня в капсуле до полного истечения карантина!

Карс нахмурился: чувствует себя виноватым, что мы ввязались в авантюру, и не подозревает, что я испытываю то же самое. Но сожалеть поздно.

Медленно, в любой момент ожидая подвоха, я осторожно прикоснулся особи.

Не знаю, приятно ли в её понимании моё прикосновение, но стоило дотронуться до горячей кожи, она шумно втянула воздух.

«Не понравилось или злится?» – не понял я и на всякий случай отстранился. После чего она жалобно зашептала:

– Не уходи! – почему-то улыбаясь краями губ.

Карс наблюдал за ней в оба. Стоит человеке выкинуть что-нибудь – он, напряжённый до предела, отшвырнёт её от меня, что для неё – смерть. Тогда все наши потуги будут напрасны. Да и прикосновение брата к нелегальной особи – опасный риск: в бесконечной вселенной не выявленных смертельных вирусов не счесть.

– Срок парковки заканчивается, – напомнил Карсу, взглядом приказывая убираться отсюда.

– Пусть! – прорычал он.

– Иди! Не хватало нам только подвергнуться сканированию за нарушение! – Метка в мультипаспорте о службе в подразделении интрокопов спасала нас от многих вопросов, однако подвергать себя лишнему риску не стоит. Объяснить нахождение на борту нелегальной особи будет сложно. И так рискуем.

– Я на связи! – успел бросить Карс, прежде чем скрылся за шлюзом.

Теперь я и особь остались один на один.

Одно касание было – так что теперь мне терять? Снова потянулся к ней и провёл ладонью от плеча к животу…

Она вздрогнула, но не попыталась сбросить мою руку. А потом и вовсе светлые, почти прозрачные волоски на её теле поднялись дыбом.

– Хмр-р? – вырывалось у меня от недоумения. Не похоже, что злится. Неужели у них так выражается удовольствие?! Почти как у нас – мрархов. Удивлённый открытием, я медленно провёл пальцем по её бедру и двинулся обратно.

– Что дальше? – обратился к Нырку, но он, Умрррых, промолчал. Мне ничего не оставалось, как продолжить выполнять пункт первый.

Удивительно, но ничего противного при прикосновении к кожному покрову человеки я не ощутил. И запах её, если отделить ещё оставшийся смрад верийца, тоже нейтральный.

Задумавшись, я не заметил, как перестал водить пальцем. Очнулся, когда особь снова глубоко вздохнула и… накрыла своими маленькими горячими ладонями мои, крепче притягивая к голенькому животу.

«О, Умрррых!» – выдохнул шумно я и затаил дыхание.

Не нужно изучать анатомию вселенских рас, чтобы понять, что ниже, где на теле особи начинается растительность, располагается лоно самки.

«Только этого мне не хватало!» – постарался убрать руку выше.

На плечах человеки разметалась длинная, мягкая шерсть. Что ни говори, а красивая. И цвет потрясающий.

Любопытствуя, я коснулся прядок, и опять на теле землянки поднялась шёрстка.

«Интересно, это она чувствительная, или особи её косморасы все такие?»

Человека, пребывавшая в фазе сна, склонила голову и потёрлась щекой о мою руку, после чего я окончательно опешил.

Не знаю, как у них, но у нас, мрархов, этот жест интимный, равный признанию в симпатии. Конечно, её идёт не от разума – от инстинктов, что ещё более поражает.

– Нырок?! – обратился к компу. – Что это значит?

– Сформулируй вопрос конкретнее, – ответила хитрая программа, и я начал вскипать.

– Сотру!

После паузы механический голос программы бездушно ответил:

– В цепочке белков и аминокислот этой особи и мрархов наблюдается совпадение более девяноста восьми процентов.

– Мр-ра?! – я даже выругаться не смог, ошарашенный новостью.

– Можно было сообразить по сходству строения тела и общих черт, – язвительно добавил Нырок и опять затаился.

Умрррых бы его побрал! Это язва Карс настраивал бортового помощника, поэтому он вышел такой же своенравный, как брат. Умр-р, обоим достанется!

– И что дальше в твоём плане спасения?

– Изучай общие черты. Быть может, тогда не будете растрачивать счеки на биогель четвёртого класса опасности…

– Сотру! – прошипел я. И так чувствую себя идиотом, ещё бездушная программа издевается.

То-то бросались в глаза сходства черт особи с мрархскими, особенно её чудесная золотистая шерсть. Но какого Умрррыха?!

Зачем она, такая приятная, редкого окраса землянке? У мрархов мех покрывает уши, частично грудь, спину, руки, а ноги, особенно хвосты, полностью. Самке человека же роскошная грива ни к чему! Она вообще могла бы быть лысой!

Едва сдерживая ярость, заглянул особи в лицо.

Она явно спала и помирать не собиралась. Даже сердцебиение восстановилось. Но моей руки не выпускала.

Присмотрелся к её когтям и нашёл очередное различие – с её ногтевыми пластинами даже не защитишься. Мр-р, да…

При всей разнице наших рас общие черты явно есть, и их много. Но признаться, что эта мелкая, слабая особь имеет ко мне, могучему мрарху какое-то отношение, я не хотел.

Оглядел придирчиво человеку с ног до головы и поморщился. Однако её золотистые с приятным отливом волосы манили. И я, пользуясь моментом, потеребил их.

«Невероятно приятные, мягкие, умопомрачительные... Жаль, что короткие», – вздохнул. Мрархийки предпочитают длинные гривы.

Стоило вспомнить о мрархийках, тотчас в округлостях землянки показались намёки на их изгибы…

«Совсем от воздержания одурел, – осадил себя. – Такое разве что от безысходности померещится».

Разозлившись, одёрнул руки.

На лице человеки тут же промелькнула печаль. Она, не открывая глаз, потянулась за мной.

Я успел убрать хвост, однако задумался…

«Чего это он ей покоя не даёт? Интересно. И лучше это узнать, пока она слаба и спит».

= 9 =

Сола

Меня разбудил приятный запах.

Глаза открывать не хотелось, не говоря о большем, но он такой ароматный.

Долго силилась, а когда разомкнула веко, увидела перед собой тарелку с едой и вторую тарелку с водой.

Тонкий аромат исходил именно из первой, наполненной сочными, незнакомыми мне кусочками, подозреваю, что овощей.

Аппетитные, только есть их боязно. Однако если предстоит всю оставшуюся жизнь провести в клетке, не лучше ли прекратить мучения?

«Возможно…» – ответила себе неуверенно и поняла, что хочу жить.

– Ешь, человека. Тебе нужна энергия! – раздалось над ухом. Я едва не выронила тарелку. Огляделась по сторонам, но никого не заметила.

– Кто здесь?!

– Бортовой компьютер корабля, – ответил голос. И я почему-то поверила.

– Ничего себе! Какой ты…

– Лесть не действует на андроида, – отчеканил динамик, только почудились мне озорные нотки в голосе. Хм…

– Это можно есть?

– Нужно.

Я осторожно вонзила зубы в мякоть и восхищённо замычала, потому что подобной душистой, сладкой вкуснятины ещё никогда не ела.

Расправившись с едой, не удержалась и облизала тарелку. Возможно, за мной наблюдали, но пусть мои пленители стыдятся, что плохо кормят. А после набросилась на воду.

Сытая и довольная поворотом событий, я вытянулась в клетке и с тоской осмотрела прутья. Наскакалась уже – сил не осталось. Но уму требовалась работа, и я начала восстанавливать в памяти странные события, предшествовавшие моему глубокому сну, в котором мне снились родные. Они нежно гладили меня по волосам и обещали, что всё будет хорошо…

Вот только стоило вспомнить, чего я вытворяла до сна: как угрожала, пыталась шантажировать гигантов, кричала, что умру, и хвостатые ещё пожалеют… – от стыда запылали щёки. Я даже села, чтобы закрыть лицо и попытаться отогнать воспоминания. Но увы. Едва уходили одни, на смену приходил рой других.

«Сола, это кошмар!» – простонала. Если за такие выходки похитители сразу меня не прибили, значит, они добрые. Или выкуп хотят…Стоило вспомнить о своём незавидном положении, радость пропала, и мне стало тоскливо.

«Как там папочка? Наверно, с ума сходит, виня себя за случившееся. И мама…» – от тоски защемило в груди, я всхлипнула.

– Что-нибудь болит? – раздалось из динамиков.

Как машине объяснить, что у меня болит всё, что тоска гложет?

– Я хочу домой! – призналась честно, и услышала в ответ:

– Солнечная система изолирована. Выполнить план не представляется возможным.

– А я из Хранилища Z-HEK-78-4! – вряд ли технике это важно, но я кричала, потому что надеялась, что она сообщит хоть какую-то полезную информацию: как можно добраться до дома или в каком направлении двигаться, но вместо этого открылась дверь, и передо мной появились великаны.

Я сидела в углу клетки, обнажённая, а они стояли надо мной гордые, грозные и высокомерно красивые.

«А что ты ожидала после безобразного поведения? В космос не вышвырнули – уже счастье!» – напомнила себе и, пока они не озвучили судьбоносного решения, вытерла глаза, задрала голову и повинилась:

– Простите. Я вела себя безобразно, – однако припомнила в защиту: – Из-за тех штук. – И погладила бедро, куда в прошлый раз вонзились ампулы.

Двое по-прежнему молчали, продолжая оценивать меня зелёно-жёлтыми, пронизывающими, будто рентген, глазищами.

Тот, что выше – Лейн, грозно хмурился. Под его взглядом хотелось съёжиться, но я стараюсь держаться с достоинством. Это трудно, однако немного помогал справляться с паникой взгляд Карса.

Второй похититель, прежде смотревший недобро, ныне смотрел мягче, что

удивительно.

– За еду спасибо! – спохватилась я и увидела, как Карс склонил голову. Не знаю, что за жест, но хотя бы этот не злился. Поэтому набралась дерзости и решила попытать счастья: – Можно мне получить какую-нибудь одежду? Не привыкла ходить голой – холодно.

– Хорошо, – отчеканил Лейн. Из двух похитителей он показался мне сдержаннее, спокойнее, но сейчас что-то с ним не так. Его голос звенел. Наверно, рассердился.

– Мне честно очень неловко за всё, что случилось… – заглянула ему в глаза и запнулась – столько в них холода.

– У меня есть старый костюм, – разрядил атмосферу Карс. – Лежит без дела…

– Как хочешь, – оборвал его Лейн и ушёл.

Карс, тоже удивлённый настроением собрата, ушёл следом. Однако вскоре вернулся с огромным чёрным комбинезоном.

Хорошо, что не стал наблюдать, как я его надевала, потому что верхняя часть болталась на мне до колен, а штанины волочились шлейфом. Посмешище, одним словом, а самое ужасное, что костюм пах Карсом, и мне этот запах нравился!

Закутавшись в комбинезон, я снова уселась на пол и, стараясь не подавать вида, начала тайком принюхиваться. В отличие от «чешуйчатых» раса «хвостатых» пахла непередаваемо вкусно, и на ощупь приятная, особенно их грациозные хвосты, покачивающиеся при ходьбе…

– Нажми на знак «урзо».

Я подпрыгнула, услышав бортовой компьютер. Ну, надо же! Совершенно позабыла о нём. Думала, раз те двое ушли, могу побыть одна. Ага, как же! Однако приказ выполнила – и костюм прямо на мне утянулся.

– Ого! – восхищённо воскликнула.

Теперь одежда с чужого плеча сидела идеально. Я скорее всунула ноги в штанины, застегнула застёжку и начала крутиться, пытаясь разглядеть себя.

Комфортный, тёплый. Да я в нём почти член команды! Это не в полупрозрачной коже шляться между столиками озабоченных клиентов с огромными си… плавниками за спиной.

Довольно оглаживая приятную на ощупь ткань, я улыбалась, но ровно до тех пор, пока не нащупала ниже поясницы дыру – дурацкую прорезь для хвоста, которого у меня нет! А я-то радовалась. С надеждой в голосе спросила бортовой компьютер:

– А её убрать можно?

К сожалению, он не ответил, а я, как ни жала на кнопку «урзо», дыра не желала срастаться. Возможно, по желанию прежнего хозяина.

= 10 =

Сола

Какое держаться? Сначала сильная вибрация, ускорение, потом дыхнуть невозможно от перегрузки. Кишки прилипли к позвоночнику – думала, что расплющит! Уже прощалась с жизнью, когда ощущение давящей тяжести постепенно сошло на нет, и купол над кроватью исчез.

«Ещё пара стартов – и поседею!» – подумала, пытаясь поднять дрожащие руки, которые совершенно не слушались. Понадобилось время, чтобы медленно сесть и спустить ноги.

– О, твой пульс зашкаливает! – донеслось из динамика. – Первый раз стартовала на световой скорости? – Не дождавшись ответа, Карс пошутил: – Хуже старта только приземление, так что готовься. Или поместить тебя в анабиоз?

– Н-не надо!

– Смотри. Мы заботимся о здоровье нашего товара! Кстати, хочешь перекусить?

«Гады хвостатые!» – едва не сорвалось с языка. Достаточно мне новых знакомств, ощущений, опыта… Это прежде я мечтала о путешествиях, новых впечатлениях... Теперь же, получив желаемое, хотела тихой, безмятежной жизни, но, увы, у мрархов на меня свои планы. Конечно, в силу своих разумений они заботятся обо мне и даже пытаются накормить питательными протеинами, только, пожалуй, лучше я попощусь: предпочитаю вегетарианство плавающим в тарелке многолапым тварям. Однако, ещё не потеряв надежду на разнообразное меню, на всякий случай поинтересовалась:

– Опять ормуйки?

– Ещё есть комбикорм, – отозвался Лейн. – Только лучше тебе не знать, из чего он сделан. Конечно, я могу отдать тебе свои овощи, но скоро они закончатся – и тебе всё равно придётся отведать ормуек!

– Лучше от голода сдохнуть, – пробурчала я.

– Кто ж тебе даст, – усмехнулся Лейн. – Мы спасли тебя от рассеивания, рискуя свободой, не для того, чтобы ты умерла от истощения. Так что рекомендую оценить чистые протеины.

Я сама понимала: позже в любом случае придётся отведать гадость, но лучше сейчас об этом не думать, хотя…

– А вдруг они мне не подойдут, как витаминки? – напомнила о недавнем инциденте.

Мрархи сделали вид, что не услышали. Ага-ага, так и поверила.

Желая увидеть их мины, поторопилась выйти в общую каюту.

Они развалились в пилотских креслах, закинув ноги на ноги, и явно наслаждались полётом. Я же, едва увидав на огромном экране безграничное пространство с миллиардами звёзд, проносящихся перед глазами, замерла.

– Красотища! – прошептала восхищённо.

Мрархи снисходительно хмыкнули и, отодвинув от пульта управления кресла, начали потягиваться.

– Устал сидеть в полисе, – потянулся Карс, зевая и скаля зубы. При виде огромной, бездонной глотки, в которой поместилась бы моя голова целиком, я решила, что зря препиралась. Мало ли, зайду за предел их терпения – и разъярённые мрархи отведают моих протеинов.

– После можно наведаться на Веду – порезвиться! – таким же зевком отозвался Лейн. Он не только зубищами пугал, ещё когтищи выпустил, и явно наслаждался произведённым на меня эффектом. – Славно потрудились, можно отдохнуть.

– Я за!

Они болтали, довольные стартом, однако то и дело поглядывали на радар.

– Смотри-ка, полморфы следуют нашим курсом, – озадаченно поморщился Лейн, указав на космолёт, высветившийся на экране рядом с «Нырком». – Хорошо им заплатили, раз рискуют. Ничего, скоро хлопот у них добавится – холод для полморфов смертелен.

Мрархи не волновались из-за преследователей, непринуждённо болтали, но отдыхать уходили по очереди, поочерёдно неся дежурство у пульта управления.

Я же, свернувшись зародышем, лежала в гостевом кресле, которое для меня любезно активировал Карс.

Вообще-то, он показывал мне сочетание кнопок, но увидев выдвинувшееся кресло, я забралась на него и отказалась слезать. Надоело служить полотёркой. Я ничуть не хуже и не дурнее хвостатых, просто не знаю их письменности. Посмотрела бы, как они бы справились с чтением на соларе.

Вдосталь выспавшись, Карс и Лейн подключили закодированный канал и принялись смотреть бои.

Я тоже поглядывала. Интересно же узнать больше о неведомых расах косможителей, особенности их строения, нравы.

Почему-то на арене в основном попадались уродливые и странные особи, совершенно непохожие на людей, с которыми вживую лучше не встречаться. Чего только стоило камнеподобное существо с панцирем, плевавшееся кислотой… Или огромный слизняк… Бр-р!

Я всё больше радовалась, что попала к мрархам. Однако что будет потом?

«Вот бы остаться с ними! – размечталась. – Они неплохие. Если только уговорить их отказаться от выкупа и продажи… Надо узнать об этом больше».

Вскоре Лейну и Карсу надоело лентяйничать, и они принялись разминаться.

Когда в не такой уж большой каюте два гиганта во всю длину вытянули руки-ноги – хвосты – стало очень тесно. Однако вместо того, чтобы спрятаться в своей каютке, я с любопытством любовалась ими.

Задиры обменивались ложными выпадами, колкостями, мерялись длиной синеватых когтей… А потом их игра вылилась в красивую борьбу, подобную танцу, за которой наблюдать одно удовольствие.

Сильные, мускулистые мрархи двигались быстро, ловко. Я едва успевала понять: где Лейн, а где Карс. Они подпрыгивали, переворачивались в воздухе и начинали скакать по стенам, покрытым шершавыми пластинами из растительного материала. Потом отталкивались и снова оказывались на полу.

А рычали, шипели как! Пространство вибрировало от их воинственных кличей. Вроде бы страшно, но я сидела и улыбалась, пока не поймала себя на шокирующей мысли:

«Нормально ли испытывать влечение к чужой косморасе?!»

Мышцы мрархов бугрились, перекатывались под кожей и эластичными костюмами, притягивали взгляд. Со спины, если не замечать хвосты и немного другое строение стоп – походят на высоких, сильных мужчин. Ягодицы – один в один человеческие…

Загляделась на подтянутый зад Лейна и размечталась:

«Эх, если бы на ком-то из них треснули штаны – было бы здорово! Сами бы поняли, каково ходить с дырой. Да и интересно, как они выглядят там и в других сугубо мужских местах…»

= 11 =

Сола

– Готово! – объявил Карс.

Я напряжённо прислушалась к ощущениям. Ой! Что-то тянуло в копчике! Повернула голову и ахнула, потому что позади болтался хвост!

«Да что ж такое?! – взбесилась. – Одним плавники подавай гигантские, другим хвосты! А если однорукие косможители попадутся – лишнее удалят?»

– Эй, эй! – окликнул Карс, вовремя успев отклониться, иначе бы я заехала ему промеж глаз, потому что моя новообретённая конечность не подчинялась мне и крутилась пропеллером.

Испугавшись, что схлопочу за неуважение, я судорожно пыталась угомонить хвостище, напрягая мышцы поясницы, ног, даже спины, но вместо того, чтобы утихомириться, хвост судорожно рассекал воздух, с силой ударяя по полу, что очень больно.

– Сними его! – едва не рыдая, попросила Карса, но мрарх, довольно поглядывая на мой зад с хвостом, толщиной с руку, с золотистой шёрсткой, ответил:

– Учись управлять им.

– Да я тут всё им разнесу! Этим сумасшедшим хвостом в пух и прах!

– Было бы чего разносить, – хмыкнул гад, успев увернуться от удара «подаренной» им пятой конечности. – Ничего, он приручит тебя! Иначе твоя жизнь неполноценна!

– Да иди ты! – прорычала я. И Карс ушёл, оставив меня один на один с длиннющим монстром.

Оставшись одна, я окончательно разнервничалась. Дурацкий хвост, как третья нога – слушаться не желал, крушил всё, до чего дотягивался. Снёс с полок ящички с деталями, огрел меня пребольно по спине, затем ударил по стене, попав по панели управления, отчего на потолке появилась голубая лампа…

Я едва успела зажмуриться – последовал импульс, за ним второй и третий, приводя светом дезинфекцию каюты, но бунтующая конечность не собиралась сдаваться – продолжала лупасить всё, до чего дотягивалась.

После того как из пола появилось кресло, хвостище намертво оплёл подлокотник. Я дёргалась, пыталась отцепиться, но он сильный, цепкий – не оторваться.

– Вижу, ты освоилась. Даже пристегнулась, – донеслось из динамика. Лейн наблюдал за мной и откровенно веселился.

– Изверги!

– Нет, мы мрархи! – гордо парировал он и отключился обидевшись.

Пусть! Пусть! Я тоже могу быть гордой.

И вообще, пока я тут страдаю, они там развлекаются, веселятся, наслаждаются свободой и налаженным бытом! А я совсем-совсем одна! Мне даже поговорить нормально не с кем!

Долго чувствовать себя несчастной – скучно, неинтересно и не в моём духе, поэтому я зловредно принялась осваивать управление хвостом.

Надоело быть хорошей, тихой, послушной! Я тоже умею шуметь и веселиться!

И совмещая месть с пользой, стала учиться сбивать хвостом с изголовья кресла одну детальку за другой.

Ничего – хвост неродной, его не жаль, поэтому я не боялась сломать его. Но как только промахнулась, саданув протезом по жёсткому ребру стола, на пороге появился Карс и предупредил, что если сломаю киберпротез, он мне пришьёт его насовсем, прямо к заднице.

– У, хвостатые чудовища! – скорчила я гневную гримасу, едва за ним закрылась дверь. – Ненавижу!

Однако как ни злилась, отчётливо понимала, что обязана мрархам жизнью. И относятся они лучше, чем вериец. Просто злюсь на них из-за беспомощности: стыдно быть неуклюжей перед тем, кто тебе нравится. Пусть со мной возится Карс, но Лейн тоже наблюдает и видит мой позор. Поэтому выплеснув раздражение, вновь сосредоточилась на управлении протезом.

– Мы ещё посмотрим, кто кого!» – шепнула хвосту – Тут главная я!

***

Хвостище присмирел, когда я выдохлась.

«Значит, он выдаёт моё внутреннее состояние, – догадалась. – Это теперь хвостатые будут читать тончайшие нюансы моего настроения?!»

Разозлилась бы, да сил нет. И живот ныл, напоминая, что давно пора поесть.

«Я заслужила вкусненького…» – не успела додумать, хвост взметнулся вверх и застыл колом.

Как ни пыталась придать ему «скромный вид», не распрямляется зараза. Даже руками не смогла. Зато оценила мягкость золотистого меха, идеально подходящего под цвет моих волос.

Скорее всего, мех искусственный, однако откуда он у мрархов? Долго лежал, дожидаясь случая? Или они его где-то раздобыли, думая обо мне?

Стоило подумать, что купили именно для меня – сердце забилось чаще, ведь это явный знак, что я для них больше чем пленница для выкупа! То-то они выпустили меня из клетки, кормят тем, что едят сами!

Я ликовала. А ведь если расположу их ещё больше, возможно, смогу уговорить послать сообщение моим родным!

Окрылённая надеждой, я захотела увидеть мрархов. Вышла из комнатки, однако в общей каюте никого не нашла.

– Ну вот! – расстроилась, с грустью поглядывая на закрытые двери Карса и Лейна, и поплелась на нижний ярус к холодильнику.

Открыв створку, увидела, что фрукты и овощи в моей тарелке заморозились. Конечно, я сама виновата, отказавшись есть со всеми, и теперь их придётся долго грызть, но ведь менее вкусными они от этого не стали?

Потянулась за тарелкой – и спохватилась: несмотря на отрицательную температуру, кожей ощущаю тепло, растекающееся волной от кончиков пальцев к локтю и выше...

«Особенная система хранения с разницей давления и полей?» – единственное объяснение, что пришло на ум. Но голову ломать не стала. Забрала тарелку и отправилась обратно.

Удобно растянувшись на постели, я смаковала сладкие дольки мриакса, то облизывая, то разгрызая их, сладко зевала и невольно думала о Лейне.

Пристальный взгляд мрарха, зелёные глаза, смотревшие строго и будто бы удивлённо, его небольшая заминка в череде торопливых сборов… – томили и не давали мне покоя.

Вновь и вновь я прокручивала в голове воспоминания, испытывая щемящую надежду, что сумела поразить грозного мрарха. Пусть это лишь начало, я не сдамся!

От предвкушения пылали щёки, показывало спину, кожа то и дело покрывалась мурашками. А когда хвост дёрнулся и вскользь прошёлся мехом по ноге – я вздрогнула от приятнейшего ощущения, разнёсшегося по всему телу сладкой волной и ноющим напряжением в животе.

= 12 =

Сола

От волнения и нетерпения меня потряхивало, ведь я так близко к обнажённому мрарху, а он принюхивается, водит носом, смакуя запах моего возбуждения. Да и хвост, полагаю, выдал меня с головой.

Медленно поднялась.

Лейн подтянул поросшие шерстью колени к животу, загородился.

Смущается? Вот уж не ожидала!

Заинтригованная и вдохновлённая его реакцией, я подняла руку, перекинула через плечо волосы и, теребя прядь, томно промурлыкала:

– Одна с ним не справляюсь. Поможешь?

Невероятно трудно сдерживаться, находясь рядом с таким притягательным мрархом. Я настолько хотела его, что готова была прыгнуть, прижаться и попытаться проделать с ним всё то, что когда-то хотел от меня Олсен. Правда, женишку так ничего и не перепало, но я не он – у меня есть сумасшедший хвост, толкающий на опасные, авантюрные выходки и удерживающий взгляд ошарашенно Лейна на моей аппетитной попке.

Без костюма Лейн выглядел ещё более мощно. В каждом сантиметре мускулистого тела столько мощи, что выйди он из себя – от меня останется мокрая лепёшка. Я знала, что рискую, боялась, но адреналин и похоть бушевали в крови, толкали на безумства. Не останавливало даже понимание, что у мрархов каждая часть тела соразмерна росту, и вряд ли его самцовый орган маленький.

– Сола?! – Лейн прекрасно понимал зачем я пожаловала, часто дышал. Да и трудно не догадаться, когда я стояла вполоборота, игриво покачивала хвостом и бросала томные взгляды из-под ресниц.

Низ живота болел, грудь напряглась. Я настолько завелась, что не могла держать себя в руках. Если Лейн не решится, нагло брошу ему вызов, только бы он делом доказал, что действительно самец.

Странно всё это! Прежде я не умела быть чувственной, стыдилась наготы, поэтому нынешнее поведение меня саму шокировало. И началось оно с хвоста!

«Уж не намеренно ли Карс прицепил его, чтобы добиться согласия? Но зачем? Я бы и так была бы не против…»

Лейн продолжал неподвижно сидеть, молчать, только глаза его из-за расширенных зрачков походили на бездонные чёрные дыры, от которых не оторваться. И грудь часто вздымалась.

– Лейн… – я протянула руку и осторожно коснулась его ноги.

От одного прикосновения меня кинуло в жар. Я начала так же шумно дышать, как он.

Мрарх отмер. Подался навстречу, опустил руку и опасливо провёл ладонью по моим волосам, по спине, почти дойдя до хвоста.

От желанного прикосновения я издала стон и почти кончила, но Лейн остановился.

– Уходи! – убрал резко руку. Однако я намертво вцепилась в его колено и, опасаясь, что сейчас меня выставят за дверь, ногой встала на подножку и забралась на постель.

Вижу же, что он хочет меня тоже, только колеблется: понимает, что для меня страсть и потакание инстинктам добром не кончатся. Чтобы распалить его, добиться своего, я, смотрела ему в глаза, а руку от колена вела к бедру.

Взгляд Лейна стал грозовым. Он накрыл ладонью мою руку, остановил.

Я тоже заупрямилась – пустила в ход вторую руку и наконец коснулась желанного члена Лейна, который на ощупь почти не отличался от обычного человеческого, разве что размером и бороздками.

Влажная головка очень широкая. Мне не хватало руки, чтобы сомкнуть пальцы, но даже простое прикосновение заставило Лейна вздрогнуть.

Он оскалился, зашипел, гулко зарычал. Я продолжила ласкать его пах, основание которого густо покрывала шерсть. И он, не выдержав соблазна, толкнул меня на спину, навалился на меня.

Сквозь ликование я поняла, что ещё жива только благодаря остаткам контроля мрарха. Я для него маленькая, слишком хрупкая, и если бы он не придерживал вес тела, раздавил бы.

– Сола! – прошептал Лейн, подминая меня под себя. Его потряхивало. – Ты не понимаешь! Я опасен для тебя! – Телом мрарха уже управлял инстинкт: он жадно тёрся грудью о мою грудь, щекой о мою щеку, добавляя прикосновением шерсти приятных ощущений. Меня захлестнула волна желания, я застонала и продолжила дразнить его, окончательно отбросив мысль, что надо уносить ноги.

Однако едва Лейн, поддавшись похоти, чуть сильнее надавил, жалобно застонала. Это на миг отрезвило его.

– Сола, я мр-рарх! – зарычал он. – Голодный самец! – Подтянул меня за ноги к своим бёдрам. От восторга я замерла. Лейн зажмурился, сжав зубы, даже перестал дышать и с усилием выдал:

– Уходи, пока ещё можно!

О, нет! Я опьянена желанием, одурманена похотью. Ладонь мрарха, о которой грезила, ласкала мои изгибы. Простое прикосновение отзывалось в напряжённом животе ещё большим сладким напряжением. Однако мне этого мало. Пусть Лейн покажет себя настоящим мрархийским самцом.

Чтобы лишить его остатков контроля, извернулась и прикусила его за остренькое, пушистое ухо.

Лейн издал такой рёв, что я вздрогнула. Зато в мою мокрую от желания промежность упёрся его член.

В первый раз страшно, но я стиснула зубы, приподняла бёдра – и самцовый орган упёрся в чувствительное местечко. Я подалась Лейну навстречу и окончательно лишилась самосохранения.

Меняя наклон, делала, как наиболее приятно. Набухший клитор получал ласку, я уже предвкушала оргазм и стонала от удовольствия и нетерпения. Широкая головка мрарха, лаская клитор, размыкала половые складочки.

Хватило всего несколько движений. Я кончила настолько бурно, что закричала в голос. Но этого мало! Хочу ещё! Хочу ощутить Лейна в себе, его ненасытные толчки. Тем более Лейн хочет того же.

Он настойчивее, жёстче вжимался в меня. Моё влагалище узкое, мне больно, но я как с ума сошла – впилась в его плечи когтями, требуя, чтобы мрарх продолжал.

Промежность болела, однако я не могла сказать нет, потому что думала не головой – совсем другим местом.

Продолжала покусывать ухо Лейна. Нашла чувствительную точку. Он вздрогнул, шерсть по всему телу мгновенно поднялась. Из груди возбуждённого мрарха вырывался такой грудной рык, что стены задрожали.

Ведомый инстинктами, Лейн больше не контролировал себя. Рычал, скалил зубы и смыкал их на моём плече.