Отец моего жениха

Пытаюсь закрыть рот и не могу. Челюсть словно заклинило. Потереть бы глаза, как в мультике, чтобы убедиться, что не сплю, но тушь размажется. Без этого понятно, что синеглазый красавчик передо мной – отец Димы.

– Здравствуйте, – с трудом шевелю губами. – Бейтман Сергеевич… Сергей Георгиевич. А вы здесь…

Так, а чего он там про выпивку говорил?

Темные брови Молотова-старшего съезжаются к переносице, на лице проступает высокомерная холодность.

– Если уж любишь таскаться по ночным клубам, Юля, – он делает короткий жест рукой, подзывая бармена, и выразительно смотрит на мой бокал с шампанским, – то пей что-нибудь нормальное, чтобы не притаскивать в мой дом запах дешевого перегара.

А пока я ловлю ртом воздух обиды и возмущения, Молотов кивком головы указывает бармену на подсвеченные неоном полки и бросает:

– Дом, – и через несколько секунд перед нашими с Маринкой носами оказывается бутылка из темного стекла и звучит сумма, от которой встают дыбом удаленные эпилятором волосы на руках.

– Это так мило! – пищит за спиной Марина, пока Молотов прикладывает к терминалу серебристую карту.

Не было бы его рядом, пнула бы ее в коленку. Ей кажется милым, что меня только что унизили, на перспективу приписав запах дешевого перегара?

– Зря потратились, Сергей Георгиевич, – говорю холодно, – вряд ли мой крестьянский организм такое дорогое пойло усвоит.

Под раздраженным взглядом Молотова залпом осушаю свой бокал и с особым смаком вытираю ладонью губы.

– Заранее приношу извинения за перегар.

Руки покалывает мелкой дрожью, а ноги в туфлях превратились в холодец от собственной дерзости. Черт знает, на что способен олигарх в ярости. А он, похоже, в ярости, потому что даже замиксованное нытье Элджея не может заглушить скрип олигархической челюсти.

– Большое спасибо за подарок! – верещит предательница Марина. – Мы с удовольствием его выпьем. Присоединитесь к нам? Я, кстати…

– Благодарю за предложение, – говорит Молотов, тоном давая понять, что нет, ни черта он не благодарит. – Терпеть не могу шампанское, – и смотрит в этот момент, гад, прямо на меня.

– Охренеть, какой мужик, – томно выдыхает Марина, пока мы обе провожаем взглядами его удаляющуюся спину. – А задница!

Поправка. Это я провожаю спину, а Марина, очевидно, провожает то, что расположено ниже.

– Живцова…

– А?

– Я планирую стать твоей свекровью. А вам с Димасом лучше начинать подыскивать другое жилье, потому что мы с его папой собираемся спариваться как кролики.

Мы встречаемся глазами и, не выдержав, начинаем хохотать. Дура она, моя Маринка, но такая смешная.

*******

Сергей

Детский сад, ей-богу. Расскажешь кому – засмеют. Из всех присутствующих в клубе выбрать рязаночку. Недаром не хожу в казино – рулетка не мое.

– Прогулялся? – интересуется Илья, все еще продолжающий наглаживать ногу блондинистой оливки. У меня в Лондоне приятель есть, Саджар – он также четки перебирает. Говорит, успокаивает. Может, и Илюху тоже коленка женская в руке умиротворяет.

– Оценил московский бомонд, – пожимаю плечами и, опустившись на диван, прошу официанта повторить виски. Хочется как следует залить свой промах и заодно перестать кипеть от того, что рязанка снова мне надерзила.

Я, конечно, тоже от неожиданности не самым джентльменским образом себя повел, но жалеть об этом не собираюсь. Замуж за моего сына собралась, а светить задом по ночам в клубах не завязала. Сразу Снежана вспоминается, которая полугодовалого Димку матери моей оставляла под разными предлогами и с подружками по кабакам гуляла. Вот эти две кукушки и спелись на почве своей легкомысленности. Бывшая мне сегодня все уши прожужжала о том, какое сокровище отхватил наш сын.

– Так ты от «Серпа и Молота» будешь избавляться или как? – подает голос Андрей, отрываясь от экрана мобильного. – Ты помнишь, да? Я готов приобрести.

– Думаю пока, не дави.

«Серп и Молот» – сетка магазинов товаров для дачи, строительства и ремонта. Бизнес, открытый мной давно в надежде, что его возглавит повзрослевший Дима. Еще один мой прокол: сыну он оказался не интересен, и делами занимается управляющий. Черт знает, почему я до сих пор его не продал. Похоже, жду, что отпрыску надоест праздно прожигать мои деньги и у него появятся деловые амбиции.

– Димона твоего встретил у себя в ресторане, – подает голос Илья, закуривая сигару, – жениться, говорит, собрался.

Только ведь расслабился. Ну какого черта снова на больную мозоль?

– Это еще не точно, – отвечаю уклончиво. – Зеленый Димка еще, как решил, так и передумает.

– А невеста кто? – не унимается Илья. – Он вроде с дочкой Бадьянова встречался.

Бадьянов – владелец сети АЗС «Рубойол», и, несмотря на миллиарды в офшорах, этот мужик никогда мне не нравился. И дочь его тоже: пустоголовая мажорка, вечно попадающаяся пьяной за рулем.

– К счастью, больше не встречается.

В этот момент экран мобильного, лежащего на столе, загорается именем моего ассистента, и я, воспользовавшись возможностью завершить неприятную тему, принимаю вызов и покидаю ВИП-зону.

Закрыв вопрос, убираю телефон в карман брюк и оглядываю толпу возле бара. Вдруг подогретая алкоголем рязаночка подкинет мне порцию компромата: начнет обжиматься с каким-нибудь сопляком или устроит пляски на столе. Тогда я с чистой совестью дам пинок под ее провинциальный зад и на ультиматум сыну не поскуплюсь.

Ее ярко-красное платье я нахожу в толпе без труда. Рязаночка по-прежнему стоит у барной стойки, только теперь на месте ее подруги находится какой-то черноволосый парень. Юля, Юля. Спалилась при первой же проверке. Сфотографировать, что ли, их? Ой, да что я, сыщик? Хватит и того, что видел. Вон он как ей улыбается и за руку трогает. И так все понятно – слаба на передок рязаночка.

Собираюсь уйти, но в последний момент что-то меня удерживает. Наверное, то, как резко рязанка срывается с места, и то, что чернявый хватает за руку.

Блядь. Где у Андрея охрана?

Я стою на месте еще секунд пять, прежде чем убеждаюсь, что да, мне не показалось: рязаночка пытается чернявого мудака отшить, а он отшиваться не хочет.

Чертыхнувшись от души, иду в сторону танцпола, а внутренний голос усмехается: «Чего, Серега, решил молодость вспомнить? Неужто драться будешь?»

Конечно, я драться не буду. Мне по статусу не положено, а девчонка сама виновата, что по клубам без сопровождения шарахается. Просто позову охрану, а пока прилипале скажу, чтобы отвалил.

– Руку выпусти, бульдог французский, – слышу знакомый шипящий голос, вызывающий во мне новый приступ раздражения. Что за манера у этой Юли противоположный пол провоцировать?

– Я тебя просто поболтать зову, че ты ломаешься? – глумливо усмехается чернявый.

Да, без вмешательства никак.

– Девушка попросила ее отпустить, – говорю, поравнявшись с парочкой. – Или ты русского не понимаешь?

Цепкие руки – и правда не русский. Какой-нибудь Джабраил или Муса, судя по носу.

Две пары глаз устремляются на меня: одни – зеленые перепуганные, другие – темные и наглые.

– Э-э-э, а тебе больше всех надо? Я тут со своей девчонкой общаюсь.

– Руку ее отпусти, джигит, – повторяю настойчивее.

Даю Мусе или Джабраилу несколько секунд на раздумья, после чего с силой надавливаю на его запястье. Смуглая рожа кривится от боли, и рязанская кисть оказывается на свободе. Все-таки не зря я в свое время пару уроков айкидо взял.

– Пойдем, – беру Юлю под локоть. И пусть она мне не нравится, но женщин я обижать не могу позволить.

– Вы только не деритесь, пожалуйста, – бормочет она, послушно семеня за мной.

Смешная. За кого принимает меня? За сосунка, которому надо самоутвердиться при помощи кулаков?

– Никакой драки не будет, Юля. Сейчас вызовут охрану и этого идиота выведут из клуба.

– Э-э-э, – несется мне в спину. – Че, ебешь ее, дедуля?

Не знаю, что меня задевает в этой фразе: упоминание о том, что я могу трахать временную невесту сына, либо же то, что меня назвали дедулей. В голову ударяет тугая волна адреналиновой крови, и я, отпустив Юлин локоть, разворачиваюсь и коротко бью чернявого в челюсть.

Бокс дважды в неделю тоже пригодился – рухнул как подкошенный. Сегодня прямо ночь премьеры моих спортивных достижений.

Вокруг начинает собираться толпа, в числе которой, судя по характерной волосатости, прибыла группа поддержки чернявого.

– Ответишь, падла. Найду и землю жрать заставлю, – доносится гнусавый голос с пола.

Совсем молодежь с Кавказа нюх потеряла.

– Чтобы искать было легче, – вытаскиваю из бумажника визитку и швыряю ему в лицо. Давно хотел от этого бумажного атавизма избавиться. – Но я бы не советовал, если красные мокасины еще потаскать хочешь.

Он и его дружки лают в спину что-то еще, но тут рязаночка повисает на мне и перепуганно лепечет:

– Пожалуйста, Сергей Георгиевич, давайте уйдем.

– Прощайся с подружками, Юля, – распоряжаюсь раздраженно. Адреналин постепенно покидает меня, и я начинаю злиться, что повелся на провокацию, как малолетний щегол. – Хватит на сегодня приключений.

Достаю из кармана телефон, чтобы сказать Андрею, чтобы уволил к чертям свою охрану и заодно разобрался с горсткой кавказских гопников, а на плече горит прикосновение Юлиной груди. Третий размер, и на резину совсем не похоже. Тьфу, Молотов, скорее тебе надо сворачивать свои московские гастроли. Морды бьешь на танцполе, невесту сына снять пытался. Бред какой-то.