Отомщенная душа

Кэри Лейк

Отомщенная душа

Серия: Сыны гнева (книга 1)

Автор: Кэри Лейк

Название на русском: Отомщенная душа

Серия: Сыны гнева_1

Перевод: lidoosikk (1–9 гл),

Вера Поварго (10–32 гл)

Бета-коррект: Таня Фрэшка (1–9 гл)

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Таня Медведева

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глоссарий

Алекси — армия солдат, порожденных для убийства ликанов;

Берсерки — жестокие мутанты, результат неудачных генетических экспериментов над людьми Лива;

Брозиус — демон-адвокат для заключенных Обсидия, жаждущий испытать половину наказания;

Кататоны — гули, населяющие подземелье усадьбы Гневных Демонов; стражи;

Демортий — металл богов; единственный известный элемент, убивающий демонов; обычно не встречается в человеческом мире;

Божественные матроны — воспитатели, рожденные от демонских принцев детей;

Инфорсеры — охотники за головами в Преисподней;

Демоны Гамбис — демоны, самыми значимыми талантами которых являются воровство и сплетни;

Газла — ведьма темных искусств;

Халфлинг — недавно укушенный человек, ожидающий полного превращения в ликана;

Дом Скорби — гробница для захоронения, находящаяся в Преисподней; демоны называют ее Мортуад;

Запечатление (Импринтинг) — передача воспоминаний жертвы другому существу после укуса ликана;

Инкуб — разновидность демонов-мужчин, которые питаются сексуальной энергией; обладают способностью стирать краткосрочную память;

Ягнёнок (Агнец) — уничижительное обозначение слабых людей, не содержащих в своей крови антитела к яду ликана;

Ликан — сверхъестественный вид существ, принимающих обличье любого животного, обычно волка;

Антитела Лива — мощная составляющая, выделенная генералом Джексоном Уэйдом, биохимиком, которая оказывает сопротивление яду ликана при укусе;

Мортуад — Дом Скорби;

Обсидий — Тюрьма для проклятых в Преисподней;

Оркосия — Царство Преисподней, также известное как Ад;

Оркосы — Совет Старейшин Оркосии;

Реножа — сексуальное созревание суккуба после ее первого оргазма с жертвой;

Санктуарий — бар и казино Гневных Братьев в пригороде Детройта;

Демоны Севойя — жестокие хищные демоны секса;

Савидон — период расцвета сил демона, во время которого он должен выбрать спутницу жизни;

Сервокс — демон-самец, спутник жизни;

Сияние — галлюциногенный наркотик, распространенный в Подполье;

Суккуб — разновидность женщины-демона, которая питается, высасывая энергию во время секса; были созданы также в качестве сексуальных рабынь для демонов-лордов; часто становятся проститутками, обычно имеют множество детей от разных отцов, парии среди демонов;

Судеш — вид преступного самоубийства, караемого в Преисподней;

Шексус — орган на теле половозрелого мужчины-демона, отвечающего за связывающий секс;

Ташла — пара, спутница жизни;

Тролли — демонская наемная стража;

Подполье — тусовки, проходящие в подвалах заброшенных зданий в Детройте;

Гневные Демоны (Демоны Гнева) — воины-мстители, сыновья Гнева — принца демонов; палачи тех, кто оступился, у каждого имеется своя индивидуальная способность к физическому или ментальному воздействию;

Шула — повитуха для потерянных душ, приводит их обратно из Другого мира.

Глава 1

Ледяная вода.

Холодная дрожь пробежала по венам Айден, оставляя за собой чувство оцепенения, пока она пробиралась через развалины заброшенной фабрики — одного из многочисленных притонов для наркоманов и проституток. Старый завод Паккард превратился в призрачное пристанище для измученных душ.

Такие дерьмо-дыры стали возникать повсюду и гораздо быстрее, чем когда-либо прежде. Детройт, некогда процветающий город, превратился в руины. Серый и безжизненный, как хмурые облака, которые маячили на горизонте целый день.

Приглушённое зловоние ударило в нос, этакое мощное сочетание запахов мочи, секса и гниения. Мусор хрустел под сапогами. Фундамент осыпался повсюду там, где стояла Айден, казалось, здание решило провалиться в глубины ада.

Граффити, покрывающие стены вокруг, будто заявляли, что некогда банды представляли собой реальную угрозу: «Мы не умираем, мы множимся».

«Ну, точно. Как и банды, граффити больше не являются частью города».

Беретта, заряженная серебряными пулями, и серебряный парирующий кинжал разместились на одном бедре Айден, серебряный кнут — на другом, пока она пробиралась сквозь груды тел, находившихся в отключке, и разлагающихся трупов.

«Кормовые угодья, как приманка».

Остекленевшие глаза медленно следили за её передвижениями в темноте, щурясь, будто от яркого света, в котором Айден теперь совершенно не нуждалась, чтобы видеть вокруг. Люди, так под завязку накачанные наркотиками, не могли осознать, что эти полуобглоданные трупы некогда были кем-то из их компании.

Не то, чтобы понимание этого остановило бы их. Они, по-видимому, предпочли бы рисковать, шатаясь по улицам каждую ночь в поисках новой дозы, вместо того, чтобы покончить со своей зависимостью.

«Ягнята».

Они уже были мертвы. Просто смерть ещё не прибрала их к своим рукам.

Вздох блаженства только что закинувшегося наркомана достиг её ушей. Она, рыча, приподняла губу. «Наслаждайся этим, пока можешь, мудила».

Были бы они бездомными — это одно дело. Чёрт, она могла бы даже сделать предупредительный выстрел, чтобы попытаться спасти их.

Хотя бездомные сюда не приходили.

Так же, как и полиция — что делало это место идеальным для того, чтобы прошвырнуться и потратить немного денег.

Выстрелы отвлекли бы их всего лишь на мгновение, а затем их разум снова соскользнул бы в бездну наслаждения и эйфории.

«К черту их!»

Для любой другой девушки это место не сулило ничего хорошего — например, возможность стать жертвой садиста, решившего совершенно безнаказанно воплотить в жизнь свои дикие фантазии.

Для Айден? Люди не представляли угрозы. Их хрупкие тела рассыпались бы от прикосновения её рук, точно бумажные куклы. К счастью для них, Айден искала нечто иное, чтобы удовлетворить свою жажду крови, нечто гораздо более жуткое, чем их самый безумный кошмар, — и она отследила это существо прямо до окружающего её рога изобилия из человеческой плоти.

Тонкая грязная сетчатая толстовка под курткой скрывала её лицо, а блестящая чёрная кожа, покрывающая её тело, сверкала, словно маяк в свете луны.

Полнолуние.

Это не имело значения.

Вопреки сказкам и Голливуду им не нужна была полная луна, чтобы перекинуться.

Оборотни, как некоторые называли их, — как мифический Бигфут на свободе. Не больше, чем затравка для таблоидов, всё это не всерьёз.

Ликаны — так их называли посвящённые.

Ублюдки могли перекидываться по желанию. В разгаре дня, если взбредёт в голову. Хотя, как настоящие хищники, они эволюционировали на протяжении веков, ускользая от людей, охотясь на них ночью, отлавливая свою добычу, пока те были максимально уязвимы.

Айден подошла к двери в темном углу. Пришлось приложить немало сил, чтобы сдвинуть с места неподатливую панель. Сразу за ней, закручиваясь спиралью, поднималась лестница. Неясные образы промелькнули у неё перед глазами, когда она представила себе мужчин в костюмах, беспечно снующих туда и обратно, — все они давно стали бродящими по развалинам призраками.

Быстрое сканирование не засекло никакого движения.

Айден откинула голову назад и вдохнула отвратительный, оставленный зверем, запах.

«Они близко».

Она ступала легко, едва касаясь бетона под ногами, пока спускалась в адскую яму, известную также как логово ликана.

С каждым шагом она ожидала, что её сердце вот-вот заколотится в груди, или что участится пульс — такова была обычная человеческая реакция на страх. Ничего.

Айден лишили последних остатков человечности в ту ночь, когда Алекси сделали её одной из своих. Она с трудом могла вспомнить даже отголоски той мучительной и неослабевающей боли, что пронзала её тело при трансформации.

Только безмолвная тёмная пустота зияла там, где образы её прошлой жизни раньше свободно блуждали, пустота, отделяющая её настоящее от прошлого, дальше которой она не могла ничего увидеть.

Айден стала одной из них: воином Алекси. Хладнокровным и безжалостным убийцей, разящим насмерть одним ударом.

Её чуткий слух уловил какой-то шум.

«Двумя пролётами ниже».

Возможно, это скреблись мыши, звук вклинился в её череп с силой грохочущего барабана.

Жажда крови пронеслась по венам, словно тёмная грозовая туча, смесь чистого адреналина и чего-то иного, что пришло вместе с её трансформацией.

«Уничтожить».

Ноги непроизвольно несли Айден в направлении чего-то, чья жизнь явно висела на волоске.

В углу лестничной площадки, сгорбившись и содрогаясь, сидел он.

Усмешка не покидала её лицо, пока она приближалась к первой за эту ночь жертве.

Его полуобнаженный торс блестел от пота и крови. Луна — источник силы, сквозь оконное стекло наполняла уязвимое, прислонившееся к стене тело энергией.

Халфлинг, ожидающий превращения. Получеловек-полуликан. Без сомнения, укушен недавно, но уже потерял себя в жаре лихорадки.

Луна ещё не востребовала его тело, однако уже сливалась с ним, делая его беззащитным перед жаждой ночной охоты.

К несчастью для него, он будет мёртв задолго до своей первой охоты.

Айден откинула капюшон и наклонила голову, наблюдая за его страданиями со смешанным чувством любопытства и желанием вырвать ему горло, удивление удерживало её на месте.

Крайне редко можно было стать свидетелем изменения. Обычно халфлинги встречались в двух ипостасях: мёртвые и разлагающиеся, либо не встречались вовсе — и это всегда оканчивалось скверно для бедного ублюдка, который пытался выяснить данный факт. Один единственный укус мог превратить человека, голод пожирания плоти определял их дальнейшую судьбу. Свежая человечина была их слабостью, и волк не мог ей сопротивляться.

Мужское тело извивалось, выгибаясь, мышцы с каждой секундой вздувались всё сильнее.

Айден приблизилась к нему и присела — опасная поза для любого другого существа.

— Волки ждут тебя, маленький ягнёнок, — шепнула она.

Его глаза открылись только на мгновение, а затем снова закатились.

«Сознательные глаза».

Руки Айден дрожали от желания забрать жизнь.

«Затолкни это чувство поглубже».

Ярость и жестокость сплелись внутри неё в танце, отчаянно пытаясь вырваться наружу в вихре разрушения. Но она заставила себя запихнуть их поглубже. В конце концов, она никогда не сталкивалась с халфлингом раньше. Стыдно было бы убить его, вначале не разглядев.

«И что же происходит с ягнёнком?»

Чем-то это существо заинтриговало Айден. Лицо, идеальное сочетание безупречных черт и загара. Точёное, пропорциональное тело становилось всё массивнее, пока мышцы перекатывались и бугрились прямо под кожей.

Татуировка украшала левую часть его груди — чёрный тигр натурального окраса, жёлтые глаза смотрели на неё с угрозой.

Кончики пальцев сжали кинжал подле неё. Это успокаивало.

В течение многих лет людям говорили, что серебро может убить зверя. Все эти небылицы брали начало из детских сказок. Серебро лишь оглушало их, но не убивало. Тем не менее, это помогало выиграть несколько секунд в бою. Смертельным мог стать выстрел в позвоночник. Можно отделить голову от тела. Выстрел в упор в голову также отлично срабатывает.

Тёмные волосы, пропитанные потом, падали на лоб и скрывали глаза.

Айден потянулась поправить упавшие пряди, но заколебалась перед прикосновением.

«Никогда не смотри им в глаза, — золотое правило воинов Алекси. — Глаза излучают свет души, а душа должна быть уничтожена».

Рука халфлинга дернулась и схватила её за запястье, сила его превращения обрушилась на её мышцы.

Айден могла одним движением сбросить его руку с плеча, но не сделала этого. Напротив, она застыла, рот широко раскрылся, её тело напряглось, как будто через него пробежал электрический ток, в то время как мысленные образы один за другим наводнили её разум.

«Видения».

Такие яркие и четкие.

Каждое из них принадлежало человеку.

Как сон или домашнее видео, проигрывающееся внутри её головы, хотя ни один эпизод не показался ей знакомым со времени её изменения.

«Они принадлежат халфлингу?»

В видении она держала за руку пожилого седовласого человека. Его тёплые, глубоко посаженные голубые глаза с улыбкой смотрели на неё. Внимание привлёк человек в длинной белой рясе, проходящий по красной дорожке. К горлу Айден поднялась тошнота.

«Нервничаешь?»

Она подняла голову и нашла глазами красивого незнакомца, ожидающего её возле красивого алтаря, украшенного синими и белыми цветами, которые усыпали как белоснежную ткань, так и место проведения торжественной церемонии.

Айден стояла огорошенная, схваченная халфлингом, словно её тело не могло двигаться по собственной воле — пока, с последующим вздохом, её разум не вырвался из лап видений.

Щупальца страха проползли по позвоночнику, приподнимая волоски на шее. Она с силой выдохнула.

— Что, чёрт возьми, только что произошло? — прошептала она про себя.

Зелёные глаза, умоляя, смотрели на неё с болью.

— Помоги мне, — прохрипел он. — Пожалуйста.

Злость закипела в крови, становясь всё сильнее, пока, наконец, не превратилась в ростки ярости, которые пронеслись вихрем по телу. Айден вырвалась из его хватки и резко отстранилась, пока чужие воспоминания вращались, как торнадо, в чёрном вакууме. С каждым новым вздохом она вдыхала всё больше воздуха.

«Убить».

Все её инстинкты дразнили и молили об этом каждый мускул её тела. Губы задрались вверх, обнажая сверкающие клыки, которые могли исполосовать его плоть, как лезвия бритвы. Тем не менее, её конечности не слушались ей.

«Да что со мной происходит?»

Окружающий мир оглох от биения её сердца, отдающегося в ушах.

«Кто ты?»

Мотнув головой, она быстро отбросила эту мысль.

«Это неважно, Айден, это не твои видения».

Дрожащей рукой она потёрла бровь и снова сосредоточила всё внимание на нём. Он смотрел на неё, изучая её лицо.

«Забудь о воспоминаниях. Сейчас же убей его».

Тем не менее, попытка отрешиться от своих мыслей вызвала ещё больше вопросов. Она убила стольких существ. Почему же раньше такого не случалось?

«Потому что он халфлинг?»

Это существо, её враг, пробудил нечто внутри неё. Когда она закрыла глаза, перед глазами всё засветилось жёлтым, указывая на то, что её обычно серые зрачки превратились в золотые.

«Уничтожь его».

Её веки снова приоткрылись.

Халфлинг упал, вяло содрогаясь. Его зелёные глаза снова закатились.

Айден потянулась за кинжалом. «Сейчас». Звук скребущих по бетону когтей донёсся до неё, дрожь прокатилась по спине, когда они двинулись в её направлении.

Другие ликаны. Приближались. Быстро.

— Я вернусь за тобой, ягнёнок, — прошептала она сквозь стиснутые зубы.

Айден подняла голову и выхватила кинжал из ножен как раз вовремя, чтобы погрузить лезвие в грудь атаковавшего её зверя.

Его вопль — чистый восторг, отголоски которого обрушились на неё, словно желанная доза наркотика. Она выдернула кинжал из вопящего ликана. Кусок плоти свисал с закруглённого кончика клинка. Мощный пинок отшвырнул ликана к бетонной стене.

Ужасающий исполинский монстр ошеломлённо опустился на пол. Серебро почти полностью заволокло его глаза, кайма зрачков исчезла, а уши плотно прижались к голове, придавая зверю безумный вид.

Нутро подсказывало ей, что ещё трое идут за ним по пятам, огибая лестницу, злобно рыча. Как только один из них вскочил перед ней на задние лапы, Айден подпрыгнула, схватилась за днище верхнего лестничного пролёта и повисла над площадкой этажом выше.

Уклонившись от удара когтей ликана, нацеленных ей в корпус, она обвила ноги вокруг шеи зверя.

Его губы разомкнулись, словно что-то раздвигало их, показался ряд острых зубов, а резец до крови оцарапал колено.

«Ах, ты, сукин…», — одним поворотом бёдер Айден свернула ему шею.

Всё ещё болтаясь на одной руке над зияющей бездной пролёта, она отсекла кинжалом косматую волчью плоть. Когда тело мешком свалилось на пол, Айден отпустила его голову и наблюдала, как та покатилась вниз по лестнице на площадку этажом ниже прямо к ногам ещё одного приближающегося ликана.

Позади него из темноты показался ещё один.

Она раскачалась, отпустила балку, за которую цеплялась, и приземлилась на корточки, прямо на площадку над ними. Адреналин пронёсся по венам, когда Айден в предвкушении вытянулась в струнку в стойке, и рот изогнулся в кривой усмешке.

Ликаны стояли бок о бок, каждый почти восемь футов в высоту. Один, покрытый чёрным мехом, глянул вниз, где валялась, истекая кровью, голова члена его стаи. Когда же взгляд упал на Айден, он с рычанием приподнял губу.

Оба ликана атаковали одновременно.

Тот, что был справа, успел продвинуться не более, чем на фут, как раздался его визг. Тело дернулось назад, когда Зик схватил волка за загривок и впечатал мордой в бетон.

При взгляде на свою добычу, глаза демона загорелись красным.

Слюна свисала из распахнутой пасти разумного ликана, который продолжал подкрадываться по лестнице к Айден. Даже вопли его напарника, которому Зик ради забавы отрывал конечности, казалось, не отпугнули зверя. Гневные Демоны.

«Никогда не принимают это дерьмовую работу всерьёз».

Айден усмехнулась и щёлкнула пальцами, подзывая его.

— Смелее. Подойди и возьми меня.

Халфлинг застонал в углу. Это внезапно отвлекло внимание зверя, и монстр втянул в себя воздух, серебристые глаза заметили халфлинга, который всё ещё корчился от боли.

— Свежая человечина, — прорычал ликан.

— Ну, уж нет. Халфлинг мой. Хочешь его? Придётся побороться за него.

Айден приняла защитную стойку.

— Он наш. Укус свежий.

Длинный розовый язык коснулся зубов, слизывая слюну.

— Моя добыча. Ты заберёшь его только через мой труп.

Зверь сделал выпад, но Айден увернулась, одновременно ударяя его по ребрам с разворота. Он охнул и приземлился на перила лестницы пролётом выше.

Сражаясь с волком, она запрыгнула ему на спину, в то время как он кусал её и царапал. Ее каблуки впились в бока, пока руки обвивались вокруг его горла. Айден прижала ладонь к глотке, впиваясь ногтями в основание черепа, рывок — и руки вырвали позвоночник из тела.

Ликан свалился на землю.

— Чёрт, детка. Люблю смотреть, как ты надираешь задницы.

Айден повернулась к Зику, который ухватил себя за джинсы.

— Ну, а я рада, что ты можешь наблюдать.

Она сбросила позвоночник на останки волка.

— Вини Каликса. Снова не мог решить, что надеть.

— Кстати о Каликсе. Их было трое.

— Этот мудак заляпал кровью мои новые джинсы, — проворчал Каликс, поднимаясь по лестнице с головой третьего волка в руках. Его глаза уже сменили цвет с демонически красного на обычный небесно-голубой. Пот струился по ложбинке на груди.

— Что, чёрт возьми, случилось с твоей рубашкой, чувак? — спросил Зик.

— Я снял её. Это дерьмо погубит мой гардероб.

Каликс облокотился на лестничные перила, вытянул руку и сбросил вниз в тёмную пропасть голову, которую он принёс.

— Звучит сигнал тревоги. Это сводит с ума.

— Нам придётся закончить работу позже.

Айден вытерла кровь на кинжале о тело только что убитого волка.

— Кое-что произошло.

— Э-э… и что же это, чёрт возьми? — спросил Зик, всплеснув руками. Айден вздохнула.

— Только не надо усложнять, Зик. Давайте просто уйдем.

Она выпрямилась, глядя в угол площадки.

— Я хочу… мне нужно, чтобы ты захватил его с собой, для меня.

Она указала на халфлинга.

Зик помотал головой.

— Не-а, ни за что. Я Гневный Демон. А не шестерка.

Завывание эхом прокатилось по лестнице, как сигнал тревоги. Наверняка это приятель сброшенного вниз волка неожиданно поменял своё решение.

Айден сжала челюсти и сунула кинжал в ножны.

— Ну, пожалуйста, сладкий.

Зик расплылся в улыбке.

— Так-то лучше.

Каликс пожал плечами в чёрной рубашке на пуговицах, и, наклонившись, вгляделся в глубину пролётов.

— Мы бежим или дерёмся.

Когти на задних лапах зверя прошкрябали по бетону снизу, предупреждая о предстоящей атаке.

Зик, впечатляющий двухметровый гигант с божественным телом, взял на руки халфлинга. Его светлые волосы прикрывали уши, и он был столь же великолепен, как и его брат, Каликс, чьи торчащие, как иголки у ежа, тёмные волосы и мерцающий синий оттенок глаз производили эффект впрыснутой под кожу солидной дозы сексуальных феромонов.

— Это что, перекус на ночь, Айден?

Она пропустила вопрос Зика мимо ушей.

— Могу я сегодня остаться у тебя?

Рычание раздалось всего несколькими пролетами ниже под ними, когда волки бегом огибали лестницу.

— Мда. Грёбаные контракты, — сказал он, имея в виду договор о возмездии, заключенный между Айден и демонами и запрещающий секс с клиентами. — Это было бы замечательно. А я просто потискаю свой член в душе, пока ты спишь в соседней комнате.

Айден усмехнулась.

— Всё обещаешь. Хочешь, я буду наблюдать.

— Тебе бы это понравилось, принцесса?

Айден упёрлась руками в бёдра и покачала головой.

— И как только тебе удается заманивать женщин домой, Зик?

Звуки когтей, скребущих по бетону, донеслись до них, пока звери быстро продвигались вперёд.

— Я покажу тебе, как именно. Как только ты разорвёшь контракт.

Его подмигивание воистину могло создать давку среди женщин.

— На кой чёрт он тебе сдался?

Зик посмотрел вниз на измученного халфлинга, такого слабого и хрупкого по сравнению с ним, хотя мышцы халфлинга увеличились уже практически вдвое.

Айден развела плечи и протиснулась через дверь на лестницу.

— Не твоё дело. Мне просто нужно кое-что выяснить.

— Ты ведь не собираешься трахать его?

Кулак Айден, хрустнув суставами, сокрушительно впечатался Зику в челюсть. Убийство ликанов — это одно. Демоны же были раза в три крепче.

— Твою мать! — произнесла она, встряхивая запястьем, которое пронзила острая боль.

Зик улыбнулся.

— Твой правый хук становится всё лучше.

— Отвали.

Айден проскользнула через здание, прижимая кулак к себе. Что-то захлюпало под ногами, она посмотрела вниз — чёрный сапог застрял в наполовину сгнившей грудной клетке.

— Как, чёрт возьми, они здесь спят?

Когда она вытащила ботинок из груды костей, нить слизи протянулась от неё до пятки: «жертва убита недавно».

— Проклятье.

Оглянувшись на людей, развалившихся в наркотическом опьянении, Айден продолжала.

— Думаешь, что они будут держаться подальше от этого места? Криминалисты могли бы провести здесь пижамную вечеринку и найти целую кучу дерьма, могли бы спасти их.

— Считаешь, что хоть кто-то будет искать здесь останки? — спросил Зик. — Спорим, о парне даже не передавали в новостях.

Каликс понюхал воздух.

— Они могут оказаться здесь в любую секунду. Если у вас нет намерения напинать чью-либо задницу, предлагаю вытащить это тело отсюда.

Айден вытащила беретту и трижды выстрелила в воздух. Звон повис в воздухе, затем стих.

Никто не двинулся с места. Смех невдалеке рикошетом отскочил от стен, прежде чем снова наступила тишина.

— Ну, попытка не пытка. К черту вас всех.

Она вернула пистолет в кобуру.

Вместе со звуком подошв послышались рычание и хриплое дыхание, пока они продвигались дальше. У стены два человека, одним из которых, скорее всего, была проститутка, трахались у всех на виду.

Айден нахмурилась. «Ягнята».

— Везучий ублюдок, — усмехнулся Зик. — Ну, это ненадолго, во всяком случае. Рванули.

Он перекинул халфлинга через плечо, и все трое принялись бежать сквозь здание, пока не вырвались наружу на зимний воздух.

Ветер обдувал щёки Айден, охлаждая кровь, которая бежала по венам, хотя ощущения на коже и казались призрачными — так как она уже давно перестала различать холод и жару.

Донёсшиеся до них крики предупредили их, что волки вышли на лестницу.

— Похоже, что торчки очнулись, — сказала Айден.

Когда троица устало двинулась по снегу в сторону здания, Каликс вытащил из кармана ключ и открыл свой холёный чёрный Бентли, который ждал их.

Зик открыл пассажирскую дверь и бросил халфлинга на заднее сиденье, остальные расположились на передних. Тело халфлинга сложилось пополам, когда Зик небрежно спихнул его с себя, размазывая кровь по соседнему сидению.

— Какого чёрта, мужик?

Каликс уставился на Зика в зеркало заднего вида.

— Когда вернёмся, ты уберёшь это.

Зик втиснулся на заднее сидение рядом с халфлингом, — ему явно было там тесно с его-то габаритами, — расстроено мотая головой, пока волки приближались к машине.

— Ненавижу убегать от хорошей драки. Просто это как-то неправильно.

Колеса Бентли забуксовали по запорошенному снегом льду, прежде чем сцепились с дорогой, и машина рванула вперёд. Удар по крыше заставил Каликса прорычать от досады.

— Конец моей покраске, блин, возвращаемся сейчас же.

Айден опустила стекло. Ворвавшийся внутрь порыв ветра в беспорядке разметал локоны её длинных каштановых волос. Она схватила заднюю лапу атаковавшего их ликана и рванула на себя.

Ликан проскользил по крыше, когти впились в металл. Каликс снова зарычал.

— Твою мать, Айден.

Айден вытащила беретту.

Волк покачнулся, когда порыв встречного ветра рывком пронёсся над автомобилем, но серебряная пуля в шее остановила движение — паузы хватило, чтобы она вцепилась в переднюю ногу ликана и стащила его с крыши машины. Когти схватили воздух, когда ликан упал на белый снег на колени, в то время как члены его стаи пронеслись мимо него в погоне за Бентли. Каликс надавил на газ, и машина ускользнула по дороге, оставив волков далеко позади. Айден вернулась на пассажирское сиденье и закрыла окно. Быстрый взгляд назад убедил её, что халфлинг всё ещё спит, обливаясь потом. Желудок сделал знакомый кульбит в животе — убить.

Её глаза сосредоточились на его груди, поднимающейся с каждым вздохом и движениями, когда мышцы перекатывались под кожей. Не пройдёт и недели, как она будет лицезреть совершенно иного монстра, вроде тех, кто остался позади, что питались наркоманами и проститутками. Она не собиралась позволить халфлингу жить так долго, хотя и достаточно долго для того, чтобы удовлетворить своё любопытство, разбуженное внутри неё — интригу, которая оставляла ей слишком много вопросов.

Что в нём такого, что она отказалась от отличной драки из-за халфлинга?

Как будто прочитав её мысли, Зик спросил:

— Так почему же мы всё-таки возим этот кусок дерьма?

Айден вздохнула и развернулась на своём сидении, глядя сквозь лобовое стекло.

— Потому что.

— Потому что… ты внезапно стала питать слабость к этим ублюдкам?

— Прикуси свой язык, мудила.

Она фыркнула.

— Я же сказала, мне нужно кое-что проверить. Он поделится со мной информацией о природе халфлингов.

— Значит, ты собираешься пытать его и изучать, прежде чем перерезать глотку?

Айден улыбнулась.

— Так точно.

«Всяко лучше, чем играть с ним в игры типа дочки-матери». Она закатила глаза только от одной мысли об этом. «Лучше уж выколоть себе глаза осколком стекла».

Зик ухмыльнулся.

— Звучит забавно.

— Так что случилось с Гевином и Логаном сегодня? — спросила она, скрестив руки на груди.

Каликс бросил на неё взгляд, а затем снова повернулся к дороге.

— Гев знал, что ты сегодня отступишь.

Её брови сдвинулись вместе.

— Что?

— Видение, которое у него было раньше вечером. Он увидел, как мы сваливаем. Полагал, что они нам ни к чему. И ты ведь знаешь, как Логан переживает, когда пропускает заварушку.

Каликс пожал плечами.

— Поэтому они и остались. Засранцы. Хотя это я на этой неделе допоздна задерживался в Казино.

— Знаете что, уж простите меня за моё занудство, но я всё-таки жду, что вы будете придерживаться условий контракта, не важно, считаете ли вы, что мне нужна ваша помощь или нет. Я вам, кретинам, не за то плачу, чтобы вы просиживали на своих задницах, в то время как вам дрочат какие-нибудь барные цыпочки.

— Ауч, ревнуешь, детка? — усмехнулся Зик.

— Катись ты, Зик.

— Боги, как же я люблю, когда ты бесишься. Чёрт, меня это реально возбуждает. Хочешь проверить?

Айден обернулась на заднее сидение.

— Разве я не рассказывала вам, как сильно мне нравится этот небольшой пункт в вашем контракте, который запрещает секс с клиентами?

Его плечи грустно опустились вниз.

— И кто теперь злюка.

Но тут коварная улыбка озарила его лицо.

— Хотя пофигу. Подумываю устроить сегодня ночью забег по барам.

Зик потянулся и слегка ударил Каликса по плечу, словно для подтверждения своих слов, а затем раскинул руки по спинке заднего сидения, что только подчеркнуло нехватку места для него сзади.

— Эй, Айден, а в чём ты собираешься у меня спать?

Она потянула за чёрный кожаный рукав пиджака.

— Ты смотришь на это.

— Тебе будет чертовски удобнее в моих боксерах.

Зик снова наклонился вперёд, застыв в нескольких дюймах от её лица.

— Я ничего не скажу Гэвину, — шепнул он ей.

— Зик, я лучше надену в постель шмотки, загаженные кровью ликана, — промолвила она невыразительным тоном.

— Чёрт! — усмехнулся Каликс. — Полегче, убийца, ты сейчас просто разнесла его в пух и прах.

— Айден, когда все ликаны будут стёрты с лица земли, у нас с тобой останется одно незавершённое дельце, — сказал Зик.

— Ну, тогда мне повезло, что их число всё увеличивается.

Зик откинулся на спинку кресла, и Айден повернулась обратно, больше ничего не говоря вплоть до тех пор, пока они не достигли усадьбы демонов.

***

Каликс подошёл к чугунным воротам усадьбы демонов и позвонил в дверной звонок. Уродливое лицо Беннетта промелькнуло на экране всего за секунду до их открытия.

Бедный малый, будучи троллем в доме, полном мужчин, которые выглядели так, будто они сошли живьём со страниц журнала, он возможно и выглядел нелицеприятно, но был лучшим стражем и дворецким, которого можно было нанять за деньги. Никто не нарушал периметр, пока Беннетт охранял ворота.

— Я так понимаю, Гевин устроит мне взбучку, — пробормотала Айден.

— Ты ведь знаешь, как он любит твоё общество, — сказал Каликс. — Но да, я думаю, тебе придётся ему кое-что объяснить.

Машина вывернула к круговой дорожке и остановилась перед готической усадьбой, которая выглядела словно поместье девятнадцатого века.

Айден ступила на снег, падающий большими белыми хлопьями с неба. Она закрыла глаза и откинула голову назад, позволив им скользить по щекам, прежде чем снова открыла глаза и посмотрела на массивную и сложную архитектуру перед ней.

Свет прожекторов освещал стены особняка до самой крыши, где сверху вниз на них пялились каменные горгульи. Усадьба была больше похожа на замок или крепость, всё эти камеры на каждом углу, и группа адских отродий отслеживали каждое движение.

Айден поднялась по лестнице к входной двери, уже открытой Беннеттом, который склонил голову, когда она проходила мимо.

— Добрый вечер, мисс Айден.

Он говорил вежливым, скрипучим голосом.

— Беннетт. Выглядишь сегодня бодрячком.

Она улыбнулась и потрепала лацкан его смокинга.

Зик с трудом поднимался по лестнице, держа халфлинга на руках, а Каликс следовал за ним, соскребая кровь ликана с джинсов.

— Грёбаные волки, — сказал Каликс. — Этим конец. Мне нужно переодеться, прежде чем я выйду.

— Да уж, дружище. Приму душ и присоединюсь к тебе.

Зик пристально посмотрел на Айден.

— Если только, конечно, ты не передумала, любовь моя, и не решила спать сегодня в моей постели.

— Отнеси ликана в мои покои, пожалуйста, — сказала она с прохладцей.

— Твои покои? Неужели мы понемногу начинаем обживаться здесь, а, убийца?

Прищурившись, она посмотрела вслед Зику, пока он проходил мимо неё к лестнице.

Внутренняя отделка поместья была великолепна. Мрачные средневековые картины украшали стены. С потолка свисали хрустальные люстры. Пышные гобелены, привезённые из стран, посетить которые Айден могла только мечтать, украшали полы и окна, а греческие боги, написанные искусными мастерами античности, взирали с потолка вниз.

Только всё самое лучшее.

Прекрасное лицо появилось из-за поворота, вслед за ним в вырезе чёрного слегка распахнутого халата проглянула идеальная мужская грудь. Несомненно, капли пота, покрывающие её, указывали на часы секса с какой-нибудь человеческой швалью. Именно так Гневные Демоны обожали выпускать пар. Не то, чтобы они проявляли жестокость во время занятий любовью, но им нравилось мучить своих женщин, удерживая их от кульминации в течение нескольких часов. Зная Гевина, он, вероятнее всего, связал свою партнершу, и она ждала его возвращения с завязанными глазами и в агонии.

«Ну, понеслась». Айден заняла оборонительную позицию и приготовилась к выволочке.

Глава 2

Кейн Уокер распахнул веки, сердце лихорадочно забилось, он схватился за грудь — рубашки не было. Быстро оглядев себя, он заметил, что брюки и туфли всё ещё на нём, и боль утихла — хотя без понятия, как надолго. Тело всё ещё побаливало, словно он пробежал марафон и отключился.

Он поморгал, пытаясь согнать раздражающую, подернутую бордовым пелену с глаз.

«Где я?»

Он ухватился за гудящую голову, пытаясь припомнить, что произошло.

Так, было почти десять вечера, когда он, наконец, вышел с работы. Боб Хэтч, начальник службы безопасности, проводил его до машины. Он пожал Бобу руку и поблагодарил его, пожилой охранник вернулся назад в больницу, а он закинул вещи в машину.

Рычание.

Они загородили ему дорогу.

Кейн отскочил от машины и медленно развернулся, боясь пошелохнуться.

Пара самых ужасных существ, которых он когда-либо видел, ростом почти восемь футов, стояла на задних лапах, их взор устремился на него. Оскалив зубы, они угрожающе зарычали, и он всеми фибрами ощутил, как ужас прокатилась вниз по позвоночнику.

«Что за…»

Одно из существ бурого цвета кинулось на него.

Безумные серебристые глаза сверкнули в темноте, подобно лезвию.

Кейн уставился на разинутую пасть с длинными, острыми клыками.

— Господь всемогущий, — прошептал он, и эти последние слова продолжали крутиться у него в мозгу, пока сознание не заволокло тьмой.

Комната, наконец, приобрела четкие очертания, а неясный бордовый свет оказался бархатной гардиной, занавешивающей окно почти в двадцать футов высотой. Его взгляд скользнул по белым стенам, декорированным в золотых тонах; по детально прописанным фрескам, стоимость которых, казалось, равнялась его годовому заработку; по кровати с четырьмя стойками с велюровыми подушками и золотыми атласными простынями, которые укутывали его со всех сторон подобно мягкому облаку. Сатиры, и, кажется, он увидел в их компании Диониса, танцевали по росписи на стене, вино лилось рекой из золотых кубков, а гроздья винограда свисали с лоз, которые обвивались вокруг всего этого.

«Я мёртв? Это рай?»

Мужчина попытался сесть, опираясь на одну руку и держась второй за голову, и та отозвалась резкой болью в знак протеста, когда он откинулся назад на изголовье. Острая боль также пронзила шею возле позвоночника. Кейн потянулся и дотронулся пальцами до открытой раны. Свежая кровь покрывала кончики пальцев, когда он опустил руку, и очередные воспоминания нахлынули на него.

Он резко втянул воздух.

Зимний воздух обжёг лёгкие.

Боль пронеслась, как разряд электричества, и сковала его от позвоночника вплоть до самых кончиков пальцев, он замер.

Неподвижный.

Хриплое рычание напугало его до чертиков, и волны тепла коснулись горла.

Он увидел, как его кровь пачкала белый снег, след тянулся за чудовищно уродливыми задними лапами.

«О, Боже».

Зверь на больничной парковке. Волк. Он нёс его во рту, как тигрица детеныша.

«Они сожрут меня заживо?»

Судорога распространилась от груди по всему его телу. Глаза скосились в бок, он заставил руку дотянуться до сердца. Оно не билось.

Кейн раскрыл рот, чтобы позвать на помощь, но не смог даже вздохнуть, а тело лишь дёрнулось в молчаливом протесте.

И ещё больше невыносимой боли, подобно тысячи копий, пронзила его позвоночник в тот момент, как зверь напал на него.

Он боялся шевельнуться и изо всех сил сдерживал этот порыв, стараясь унять мучительное чувство, которое прошло сквозь его плоть.

«Боже, прошу тебя…»

Мир погрузился во тьму.

Слабое свечение просочилось в сознание, и он приоткрыл глаза.

Над ним склонилась женщина.

«Это ангел? Я мёртв?»

— Помоги мне, — прохрипел он. — Пожалуйста.

Золото поглотило белки её глаз, проглядывавшие сквозь длинные коричневые прямые волосы, которые ниспадали на плечи.

«Так прекрасна».

Ее лицо также поглотила тьма.

Кейн вынырнул из воспоминаний и снова оглядел комнату.

«Что это за место? Небеса? Ад? О, Боже. Меня съели заживо? Но кто?»

Он провёл своей окровавленной дрожащей рукой по волосам.

«Нет».

И сжал виски кулаками.

«Оборотни?»

Нет, он в это не верил. Ни за что.

Когда несколько лет назад первые изувеченные трупы были обнаружены в отдалённых районах города, СМИ раструбили, что серийный убийца разгуливает на свободе. На свалке были обнаружены небрежно брошенные тела, и общество решило, что это постарались дикие животные.

Помимо одинаково изуродованных останков, у жертв, казалось, не нашлось ничего общего. Бездомные, проститутки, жители пригорода, возвращавшиеся с работы поздно ночью — точно так же, как и Кейн — от Детройта до Понтиака.

Следователи так и не смогли выделить что-то связующее между убитыми — казалось, каждый из них стал случайной жертвой без видимых мотивов. В большинстве случаев, в новостях не сообщалось ничего, кроме репортажей о найденных костях, которыми, по-видимому, уже поживились животные. Иногда трупы сжигали дотла, а жертв смогли идентифицировать только по отпечаткам зубов.

Ни один серийный убийца не мог находиться одновременно в двух местах, а убийства часто происходили именно так. «Была ли это банда? Возможно. Но зачем?»

Следователи так и не нашли хорошего объяснения — вплоть до расследования убийства семьи Джейн пять лет назад.

Первое убийство в пригороде.

Внезапно оказалось, что всеми предыдущими соображениями можно было просто подтереться.

Судмедэксперты проанализировали ДНК слюны и волос.

«Собачьи».

Как будто стая диких собак вырезала всю семью. Тело матери так и не нашли, но лужи крови, по всей видимости принадлежавшей ей, заливали весь пол на кухне в доме семьи Джейн. Когда в новостях сообщили, что крупные волки перебрались в город, и они охотятся там ночью, общественность восприняла всё в такие штыки, что стала вырезать бродячих собак.

Владельцы оружия стали сначала стрелять, а только потом задавать вопросы.

Кейн посчитал всё это выдумками желтой прессы. Эксперты сошлись в одном: волки не могли так изувечить людей и разгромить внутреннее убранство дома семьи Джейн — и на них ну никак нельзя было повесить другие убийства, поскольку некоторые тела сожгли.

Но какое ещё этому было объяснение?

Некоторые утверждали, что видели зверей, но такие их «появления» были единичны, а свидетели были… слишком уж неблагонадёжными. Огромное количество различных домыслов появилось из ниоткуда. Служба скорой помощи сообщала о нескольких инцидентах, но жертвы укусов либо сбегали из больницы, вопреки врачебным рекомендациям, либо так быстро выздоравливали, что это ставило в тупик медицинский персонал.

Кейн присутствовал на некоторых заседаниях комиссии в больнице, где обсуждались такие случаи.

Люди стали повсеместно обсасывать теорию оборотней, словно зарождался новый тренд сезона. К счастью, большинство из них всё ещё недоверчиво относились к самой идее их существования. Те, кто действительно всерьёз обсуждали эту тему, считались сторонниками теории заговора, и полагали, что с помощью этого генетического оружия правительство намеревалось стереть с лица земли всех маргиналов в городе, а убийством Джейнов просто хотело сбить с толку общественность.

«Ну, бред же».

Тут же в начале лета на большие экраны вышел громкий блокбастер, в главной роли, конечно, оборотни из жёлтой прессы.

«Ликаны».

«Так чем же, чёрт подери, были эти ликаны?»

Кейн просмотрел трейлеры к фильмам, которые позиционировали их как волков. Позвольте Голливуду делать свою работу. Стоит только миру узнать о необъяснимых нападениях животных, и он тут же создаст для себя монстра.

Просто смехотворно.

Но, твою ж мать, он-то был здесь… и, если глаза его не подвели прошлой ночью, они реально были монстрами. А он стал бы очередной ничего не подозревающей жертвой, которая появилась бы в новостях, надеясь, что видеокамеры госпиталя успели что-нибудь заснять.

А что насчёт Боба? Его они тоже схватили?

«Этих» было двое на парковке. Неужели один отправился вслед за уставшим престарелым охранником?

Кейн спрятал лицо в ладонях, подтянув колени к себе.

«Будет ли обо мне сюжет в вечерних новостях?»

Не было ничего странного в том, что сотрудник на следующий день не появлялся на работе, даже начальник. В больнице незаменимых не было. Завсеми этими пертурбациями Кейн наблюдал самолично. Он был одним из немногих начальников. «Интересно, кто-нибудь потрудится сообщить о его отсутствии?»

Внезапно мужчина оживился.

«Ад или нет, мне нужно выбираться отсюда».

Он опустил ноги и соскользнул к краю кровати. Когда он встал, раздался хруст — как будто сломали сухую ветку, и Кейн рухнул на пол.

Долю секунды спустя боль молнией обожгла его бёдра и затихла, притаившись глубоко внутри костей, — и мучительный стон Кейна пронёсся эхом по комнате.

Боль от ушиба в районе бёдер чуть не заставила его расстаться с содержимым желудка.

«Вот дерьмо!»

Когда он попытался перекатиться на бок, чтобы лучше себя рассмотреть, дверь спальни распахнулась, впуская крупного человека, скрытого темнотой проёма.

Он бросился вперёд, и у Кейна помутнело в глазах, парень почти потерял сознание, пытаясь рассмотреть вошедшего.

Руки задрожали, когда Кейн попытался отползти от посетителя по холодному мраморному полу подальше, бесполезные ноги волочились вслед за телом.

Холодный смех наполнил мужчину ужасом.

— Так-так, что тут у нас? — произнёс голос полный злобы, в то время как незнакомец шагнул вперёд и присел на корточки рядом с Кейном.

Безуспешная попытка сбежать только отняла у Кейна последние остатки сил, и он уронил голову на холодный пол. Повернув её в бок, он взглянул на насмешника: крепко сбитый, с щетиной на лице. Карие глаза сочетались с коротко стриженными каштановыми волосами. Молодой, лет двадцати пяти, был одет в чёрную футболку и джинсы.

Сердце Кейна снова заколотилось, и он вытянул руку, чтобы схватиться за грудь. Мышцы напряглись, он затаил дыхание, когда волна дрожи прокатилась по телу. Как бы он ни силился не отводить глаз от незнакомца, ему всё равно прошлось зажмуриться, пока этот приступ не прошёл. «Твою ж… мать…»

— Что, неприятно? — спросил незнакомец полным удовлетворения голосом.

Когда боль стала утихать, Кейн выдохнул, уткнувшись лбом в холодный мрамор, и глубоко вздохнул. Затем, коснувшись пола щекой, повернул голову и взглянул на человека, который получал явное удовольствие от его мучений.

— Если ты собираешься убить меня… покончи с этим.

Парень усмехнулся и наклонился вперёд, вытянув правую руку и балансируя на цыпочках.

— Поверь мне, если бы ты был моей добычей, ты давно был бы мёртв.

Порывисто дыша, Кейн старался держать отяжелевшие веки открытыми.

— Тогда что тебе от меня нужно?

— Ты — добыча Айден.

— Тогда чего он ждет? Я готов.

Это было правдой. Кейн достаточно настрадался за это время и вряд ли смог бы бороться с похитителями. И если смерть пришла за ним? Он хотел положить всему этому конец.

— Она — Айден — это она, говнюк, и она скоро тобой займется.

«Айден? Волк, который напал на меня, был женщиной?»

— Какого чёрта она ждёт?

Незнакомец откинулся на корточки.

— В данный момент она занята. Мой брат крайне нелюбезно относится к незваным гостям в нашей скромной обители.

— Твой брат? Это что, что-то типа… стаи? — Кейн задохнулся, пока говорил.

У незнакомца заиграли желваки, и рычание вырвалось из груди.

— Стая? Никогда не смей сравнивать нас с вами. Меня от тебя тошнит. Вы же, как долбанная чума. Гореть вам, волчьим ублюдкам, в аду.

«Волк?»

— Но меня зовут Кейн Уокер. Я директор Института по исследованию детского рака. Это какая-то ошибка. Пожалуйста, я просто хочу домой.

Злая улыбка мелькнула на лице мужчины.

— Ты не понял, говнюк, ты никогда не вернёшься домой. Когда Айден закончит с тобой, от тебя останется только груда костей, на которой мы с братьями-демонами устроим пир.

«Погодите, демоны?» Кейна замутило от этих слов. И его так обильно вырвало прямо на золотой пятнистый мрамор, что отдельные капли брызнули Кейну обратно в лицо. Он напрягся, чтобы отодвинуться, но незнакомец макнул Кейна лицом в мутную лужу остатков его последней трапезы, и сильная хватка задела болезненную рану на шее Кейна, пока незнакомец размазывал им блевотину.

— Только так можно отучить собаку гадить на пол, — проворчал он.

Кейн застонал от боли, когда тот пальцами надавил на оголённую плоть, а затем отпустил его. Кейн приподнял голову, с губ капнула слюна. От запаха его снова затошнило, и он изо всех сил пытался удержать тянущее ощущение в желудке.

— Глянь-ка на это дерьмо. Твоя грёбаная помоечная кровь теперь на моих пальцах.

Незнакомец схватил Кейна за голову и сунул ему пальцы под нос.

— Давай, шавка, лизать.

— Я не знаю, что ты там себе напридумывал обо мне…

Удушающий захват пресек его речь.

— Я точно знаю, кто ты. Такие, как ты, вырезают целые семьи ради интереса. Вы пожираете младенцев, а ещё не рождённых — вырываете из чрева матери.

Руки демона, дрожа, сжали череп Кейна.

— Но я… нет, — Кейн содрогнулся, ибо череп грозился лопнуть.

— Логан! — раздался голос из дверного проёма. — Оставь его.

Захват вокруг головы Кейна ослаб. Парень закашлялся и сделал вдох ртом, чтобы не нюхать рвоту.

— Брат, ты понимаешь, что она принесла в наш дом? — произнёс тот, который Логан.

— Да. Халфлинга. Он ещё никому не причинил вреда.

Логан напоследок ещё раз с мерзким хрустом впечатал Кейна лицом в пол.

— И что это меняет, Каликс? Через неделю он станет как они.

Их диалог бесцельно кружился в сознании Кейна, пока тот изучал очертания демонов.

«Всё меркнет перед глазами».

Вторая фигура, Каликс, навис над братом, Кейн едва различал его лицо боковым зрением. Тьма поглощала сознание, Кейн уткнулся головой в руки, пытаясь заставить лёгкие вобрать воздух. Он отвернул голову в сторону, блики света мерцали и плясали по потолку, привлекая его внимание, от этого Кейна снова замутило. Но сознание продолжало угасать.

«Не отключайся, не смей отключаться».

Следующие слова Каликса прозвенели так же ясно, как подвески хрустальной люстры, висевшей над ним.

— Так что у нас есть неделя, чтобы убить его, прежде чем он перевернётся.

Темнота, наконец, принесла с собой тишину.

***

Гевин упёр руки в боки, ну, прямо как разозлённый отец, распекающий своё непослушное чадо.

— О чём, чёрт подери, ты думала, Айден? Ты притащила это сюда?

Айден вздохнула, откидывая голову назад на спинку кресла, на подлокотнике которого она расположилась.

— Гевин, ты всё не так понял.

— Я видел бой. Я знал, что ты собираешься удрать, но понятия не имел, что это ради него. Просто какая-то грёбаная благотворительность.

Айден пнула ногами по краю кресла и выпрямилась.

— Благотворительность? Думаешь, я хочу его спасти? Ты свихнулся?

— Могу задать тебе тот же вопрос.

— Если ты хоть на минуту перестанешь психовать, я действительно смогу всё объяснить.

Гевин скрестил руки на груди. Такой обычно непринуждённый, но сейчас явно угрожающий вид.

— Валяй, убийца.

Её взгляд скользнул в сторону, пробегая по офису, пока, наконец, не вернулся к полураспахнутому халату. Без сомнения, под ним ничего не было. Айден сосредоточилась на чёрной татуировке, змеившейся по шее Гевина — витиеватые демонские буквы, которые на расстоянии были похожи на языки пламени — буквы, которые её язык когда-то прослеживал. «Бог. Мой».

Его бровь изогнулась, словно он ждал, когда она, наконец, всё объяснит.

— Я… сегодня кое-что видела, Гевин. Это напугало меня до усрачки.

— Напугало? Убийцу? Надо же, как интересно.

Гевин выставил руки назад на стол, к которому он прислонился ранее. Халат распахнулся шире.

Айден пристально посмотрела на Гевина.

— Я точно не знаю как, но этот халфлинг показал мне кое-что.

Его губы дрогнули.

— В этом месте история принимает неожиданный поворот, не так ли?

Айден скучающе закатила глаза.

— Погоди секундочку, а то не удержусь и блевану.

Гевин осклабился и снисходительно махнул рукой.

— Прошу, продолжай.

— Он… коснулся меня, — мысль об этом заставила её поморщиться, — и я увидела в голове что-то типа сна или фильма, или что-то похожего. Словно… чьи-то воспоминания.

Айден потрясла головой.

— Я знаю, ты скажешь, что это всего лишь плод моего воображения.

— Ну, на самом деле, это называется запечатление, — сказал Гевин, пожимая плечами.

— Запечатление? — Айден пожала плечами, передразнивая его. — И что это?

— Ликан, укусивший вашу «принцессу» волков этажом выше, передал через яд часть своих воспоминаний. Иногда такое случается. Когда они убивают человека, они завладевают его душой и, в большинстве случаев, также воспоминаниями.

— Почему я никогда раньше с таким не сталкивалась?

— А когда ты в последний раз сталкивалась с халфлингом?

— А что, такое случается только с халфлингами?

— Зависит от человека, которого укусили. Некоторые из них — просто распахнутое окно для запечатления. Воспоминания могут исчезнуть после трансформации. Но иногда такое не происходит. И если волки настроены на их волну, они могут использовать таких существ в качестве оружия.

Айден нахмурилась.

— Как это, в качестве оружие?

— Силой убеждения. Застань свою жертву врасплох или изводи воспоминаниями — заставь их сомневаться в себе.

— Ты думаешь, он пытается причинить мне боль?

Гевин покачал головой.

— Скорее всего, нет. Вероятно, он даже пока не знает, что он такое. Подозреваю, что он только сейчас припоминает подробности произошедшего.

Айден не смогла удержаться от улыбки.

— И когда ты успел стать таким всезнайкой?

— Поразгребай с моё это дерьмо пару столетий.

Айден коснулась рукой кинжала на бедре.

— Что-то есть в этих воспоминаниях. Они показались мне знакомыми. Как будто я знала жертву ранее. Не просто наблюдала со стороны. А, в самом деле, почувствовала, — она заметила, как Гевин уставился на неё. — Глупо, я знаю.

— Айден, понятно, тебе любопытно. Но имей в виду, он станет сильнее. Станет более жестоким. И если каким-то чудом он сумеет выбраться отсюда живым, то может привести их к нам.

— Если его укусили недавно, то у него ещё есть неделя до изменения. Это всё, о чем я прошу. По истечении семи дней я сама перережу ему глотку. Просто… хочется посмотреть, что у него есть. Выяснить, полезны ли для нас какие-либо из его воспоминаний. Если нет, я избавлюсь от него.

Гевин оттолкнулся от стола, наклонился вперёд и положил руки на подлокотники по обе стороны от её тела, приблизил лицо к ней.

Айден подалась назад, прижавшись к креслу. Голова закружилась, когда она сосредоточилась на его приоткрытых губах. Его дыхание — тёплый аромат корицы — распространяло демонские феромоны, используемые для привлечения женщин. Ещё пара глубоких вдохов, и она охотно присоединитсяк нему и его потаскушке в постели.

«Борись с этим».

Веки отяжелели, Айден вздрогнула и скрестила ноги.

— Семь дней, убийца, — сказал он, голос очаровывал, как наркотик. — Повеселись там с ним. И если ты не убьёшь его, знай, что я вырву глотки вам обоим.

У Айден перехватило дыхание, его слова прозвучали для неё, как пощечина. Она выпала из транса, и её лицо окаменело.

«Придурок».

Феромоны всегда делали её слабой и уязвимой.

— А теперь, если позволишь, там у меня человек, которого надо трахнуть.

Глаза Гевина блеснули красным, он выпрямился, заново надевая халат, прежде чем выйти из комнаты. В одиночестве, она встала со стула, прислонилась к столу и провела рукой по волосам.

— Знай, что я вырву глотки вам обоим, — передразнила она. — Пфф. Ну попробуй.

Задняя часть рамки с фотографией привлекла её внимание, Айден схватила её со стола и перевернула, глядя на черно-белую фотографию, которую Гевин сделал незаметно от неё, присев с фотокамерой на уровень глаз.

Они встретились три года назад, когда она случайно наткнулась на его казино, разыскивая ликана. Гевин вмешался, когда Айден отказалась сдать оружие вышибале у входа. Санктуарий, казино, было именно таким — самым безопасным местом, где мог бы позависать человек или бессмертный. Семь братьев, все сыновья принца демонов Гнева, гарантировали отсутствие любых проблем на их территории. Оказалось, целая иерархия демонов существовалапо ту сторону. И не все из них были совершенным злом.

Проклятые наравне с бесами, живущие рядом в мире, тем не менее, почитали сыновей Гнева. Дамские угодники в костюмах днём, ночью они превращались в нечто совершенно иное — вершили месть по найму, то есть были наёмными убийцами. Их репутация неслась впереди них, у каждого был свой особенный излюбленный приём, описание которого было выгравировано на их телах. Жестокость рука об руку с возмездием. И милосердие явно не было заложено в генетическом коде Гневных Демонов.

С другой стороны, их сексуальная привлекательность, пронизывающая каждую клеточку их существа, могла превратить любую ничего не подозревающую женщину в распутную девку. По большей части они выглядели, как люди, не считая их нечеловеческой физической привлекательности. Умные и успешные, галантные мужчины в костюмах, от которых хорошо пахло, с правильным выговором… да, как ходячие сладости в толпе жаждущих ртов. Поэтому, дабы не смешивать личное с делами, Гевин ввёл в действие пункт: «без секса с клиентами». Потому что ни один вид не был застрахован от их прелестей, даже Айден. Если бы она постоянно не боролась со своими желаниями, она, возможно, кончила бы как пара Гевина — а эту вечную связь могла разрушить только смерть.

Айден снова поставила фотографию на стол и вышла в коридор. Её взгляд обратился к закрытой двери спальни слева от лестницы.

Комната ликана.

«Я не потерплю неудачу. Ликан умрёт сегодня».

Глава 3

После укуса яд ликана проникал сразу в кровоток. Он вторгался в клетки человеческого организма, брал под свой контроль синтез белков, которые участвовали в процессе построения мышечной массы и производства антител, — одним словом, во всех обычных процессах человеческого тела. Естественных процессах, которым обычно никто никогда не придаёт значения.

Пока не становится жертвой яда.

В среднем, полная трансформация завершалась по истечении семи дней, в течение которых халфлинг испытывал самую изнурительную боль, которую только можно было вообразить, несравнимую даже с родовыми муками, а самые убойные болеутоляющие оказывались бесполезными. Кости вытягивались, мышцы крепли, и тело становилось бессмертным. Раны самопроизвольно исцелялись, а более живучие ликанские антитела уничтожали любую инфекцию, попадавшую внутрь во время трансформации. Белки в яде подвергали человеческую ДНК мутации, затем сливались с ней и оставались в спящем режиме, пока ликан по желанию их не активировал.

По желанию.

Не в полнолуние.

В любой, мать их, момент.

Более того, те ликаны, которые могли перекидываться в животных и кто обычно выбирал волчью форму, собирались в стаи, увеличивая тем самым свои шансы на выживание.

Ибо одинокий ликан — мёртвый ликан.

Айден ворвалась в комнату и резко остановилась, увидев Беннета с тряпкой, пропитанной кровью и чем-то ещё, который, согнувшись, вытирал пол.

Халфлинг без сознания лежал на кровати справа от него.

— А это что такое? — спросила она.

Беннет, скривившись, повернулся.

— Халфлинга стошнило. Видимо, его нашёл мастер Логан.

Она усмехнулась.

— Логан любит присваивать мои лавры.

Беннет закончил, схватил бутылку дезинфицирующего средства рядом с собой и поклонился Айден.

— Доброго вечера, мисс.

— Благодарю, Беннет.

Она похлопала его по горбу, пока он, хромая, выходил из комнаты. Запах рвоты тянулся за ним, даже когда он прикрыл дверь, Айден сморщила нос и, сощурившись, перевела взгляд на халфлинга, лежащего на кровати.

Он хоть и вырос почти в два раза с тех пор, как она его видела, но вид имел болезненный, а также был белым, как мел, приоткрытые губы посинели.

«Жалкий».

Айден скрестила руки на груди и зашагала по комнате. Подошвы чёрных сапог монотонно выстукивали ритм, почти вводя её в транс. Айден сделала паузу, прикоснувшись к висевшему кинжалу, и пнула кровать ботинком.

— Ликан! — выкрикнула она. — Очнись.

Тот не шелохнулся.

— Ликан! Проклятье. Я сказала, просыпайся! — её звучный голос наполнил комнату.

Тем не менее, мужчина, покрытый кровью, потом и своей рвотой, не пошевелился.

«Логан что, добил его?»

Мышцы привычно напряглись.

«Уничтожить».

Айден не осмелилась прикоснуться к нему. Вместо этого размахнулась и пнула его ботинком по ноге.

— Подъём!

Халфлинг вздрогнул и зашевелился под одеялом. Наполовину открыл глаза, но быстро закрыл и снова затих.

Айден стиснула зубы, наблюдая за ним.

— Я ведь могу прикончить тебя прямо сейчас, ягнёнок. Могу в два счета переломать твои кости.

— Тогда убей меня.

Его голос, слабый и хриплый, тихо раздался в комнате.

Эти слова только подлили масла в огонь.

— Хочешь умереть так? Без боя?

Она плюнула в его сторону.

— Никчёмный ягнёнок.

Халфлинг медленно покачал головой, снова слегка приоткрыв глаза, как бы угрожая при удобном случае впасть в беспамятство.

— Я не буду сражаться с тобой. Я ведь твоя добыча.

Айден скрестила руки на груди, упрямо выдвинув челюсть вперёд.

— Тогда не жди от меня пощады. Я подожду, пока ты будешь готов сражаться, ты будешь умолять меня сохранить тебе жизнь. И тогда я сломаю каждую косточку в твоём теле.

Глаза закрылись, он отвернулся от неё.

«Чего ты ждешь, Айден? Убей его».

Гул в ушах нарастал, кровь пульсировала в висках. Она потерла их.

«А что насчет тех воспоминаний?»

«Вот дерьмо, нужно убираться отсюда подальше».

Простое его созерцание вызывало сильное желание проломить кулаком стену или ещё что похуже, но если она повредит драгоценную фреску Гевина, он впадёт в бешенство, а Беннету придётся подчищать за ней беспорядок.

Стиснув зубы, Айден выскочила из комнаты и направилась в качалку. Может быть, поколотив что-нибудь, она избавит голову от ненужных мыслей?

В качалке, или, как её называли демоны, Круши-всё-комнате, было полным-полно приспособлений для полноценных киллерских тренировок. Боксерские груши, скамьи для жима, беговые дорожки, манекены для спарринга, даже полноразмерный бассейн. Быстрый заплыв успокоил бы нервы, но это также означало, что плавать придётся голой — не самая лучшая затея в доме, полном демонов, которые могли учуять аромат её обнаженной плоти со скоростью голодной акулы.

Сбросив кожаную куртку по пути к спарринговому манекену, Айден осталась в худи и белой футболке (прим. толстовка без молнии, которая одевается через голову). Когда девушка приблизилась к безруко-безногому торсу, и в её голове мысленно пронеслись эпизоды тренировок.

— Блок, Айден, используй силу и замах бёдер для удара.

Уэйд, её наставник, стоял в оборонительной позиции, ожидая её нападения.

Айден сделала резкий выпад ногой в его сторону. И упала на пол, пропустив ответный удар по рёбрам. Воздух с шипением вырвался из лёгких, она вздрогнула и схватилась за грудь, пытаясь восстановить дыхание.

— Ты открылась. Не убрала то колено, а я тебе говорил, — усмехнулся Уэйд.

— Не думаю, что ликаны пойдут на меня с кунг-фу а-ля Брюс Ли, Уэйд. Они сражаются, как девчонки. Разве ты не должен учить меня блокировать удары когтей?

Уэйд наклонился, протягивая ей руку, чтобы помочь встать, и она позволила ему подтянуть её в стойку.

Он стиснул её руку прямо перед тем, как ударил, снова отправив задыхаться на колени.

— Ты будешь сражаться в жизни не только с ликанами. Ещё раз поставишь под сомнение мой метод обучения и проведёшь неделю в одиночке.

Растворившись в каждом ударе кулаком, Айден продолжила избивать манекен. Бой заставлял её расслабляться и уменьшал напряжение в мышцах. Манекен шатался и принимал тычки без единого протеста, пока её конечности хлопали по нему, словно удары молнии, быстро и точно. Каждая серия движений была отточена до мелочей, она действовала без раздумий. И поэтому, к сожалению, оставалась куча свободного времени для размышлений.

Отрывистый грубый шёпот в голове пробирал до печёнок. Она проглотила ком в горле и заставила себя отрешиться от него. Взгляд быстро скользнул в сторону, и обратно, и она получила удар в живот. Чтобы не сложиться пополам, пришлось втянуть воздух носом.

Свет слепящих ламп отразился на лезвии ножа.

Её тело содрогнулось.

— Это поможет тебе не забывать об их зубах и насколько быстро они могут покромсать твою нежную плоть, — прошипел голос.

Взрыву боли предшествовало жгучее прикосновение ножа к бедру, который проскользил по нему снизу вверх.

Айден не осмелилась закричать. Преимущество нелегко досталось ей, а крик означал бы, что ей придётся пройти через это заново.

«Перерождение», — так Уэйд это называл. От смерти к новой жизни. Некоторые провели недели, купаясь в крови во время этих пыток. Она же почти закончила с ними — и вплоть до этого момента заработала самое большое количество очков, на которые мог надеяться солдат из отряда Алекси.

Любая слабость могла нехило подгадить ей. Только не на финишной прямой.

Тем не менее, Уэйд припас всё лучшее напоследок. Будучи мастером в играх разума, он чётко знал, как проверить решимость солдата. Немногие добрались до решающего испытания. Независимо от того, преуспеет она или провалится, это испытание определит её ранг, хотя Уэйд и так уже довольно ясно сформулировал свои планы на неё.

Он готовил её в течение нескольких месяцев стать его правой рукой.

Нож застыл, но жжение не унималось, пока порез не онемел — передышка, которой ей так не хватало.

— Они пили твою сладкую кровь из бедра? Их длинные розовые язычки побывали у тебя между ног, пока они пили и лизали, пили кровь и лизали? Быть может, тебе понравилось?

Шёпот насмехался над ней.

— Нет, сэр! — рявкнула Айден, её глаза уставились в одну точку, свет ламп, висевших над стальным столом, к которому она была привязана, ослепил её.

Айден провела серию ударов по туловищу манекена. «Да пошёл ты». Пульс бил по ушам. Она стиснула зубы. Пот катился по вискам.

— Не думаю, что верю тебе, — прошипел голос. — Посмотри, как ты дрожишь, когда я прикасаюсь к тебе. Ты ведь хочешь, чтобы мои грязные ликанские руки прошлись по всему твоему телу, правда ведь?

Он ласкал её бедро с наигранным стоном.

Рана уже затянулась. Тепло пробежалось по плоти. Её собственная кровь.

— Ну и как тебе это?

Его руки продолжали свободно шарить по её телу, в то время как он продолжал говорить о волках. Мышцы напряглись. Цепи, державшие её, врезались в кожу. Давление внутри неё всё возрастало, пока не стало казаться, что она вот-вот взорвётся. Звенья расцепились. Дзынь! Дзынь! Темная дымка заволокла сознание.

Айден застыла, прижав кулаки к телу. Её порозовевшая кожа блестела в зеркале тренажерного зала размытыми бликами. Манекен наконец-то остановился.

— Тащите её зад сюда.

Безжизненный, равнодушный тон его голоса вытащил сознание Айден из темноты, куда не пробивался ни один лучик света.

Она исследовала глазами другую сторону отражающего стекла, которое показывало только её, пока.

Но пятна серого цвета указывали на то, что вокруг неё кружились другие. Она только и могла разглядеть их неясные очертания в темноте и определить по хрюканью и фырканью их примерное местоположение.

Берсерки. Недохалфлинги.

Уэйд держал этот свой нежданный и неуправляемый эксперимент взаперти, в самом глубоком углу подземелий, где они свободно уничтожали друг друга или умирали от голода. И он спустил их с цепи. На неё.

— Думаю, принцесса, мне чертовски не понравится оказаться с оторванной головой. А тебе? Вот и посмотрим.

Голос Уэйда прозвучал через интерком. Даже он, их извращённый создатель, страшился оказаться в той же комнате, что и Берсерк.

Когда хрюканье стало громче, инстинкты заставили Айден вскочить на ноги. Она стояла на блестящем столе, свет от него отражался достаточно ярко, чтобы ослепить кого-либо из них.

Первый Берсерк ударил по стальной столешнице тяжёлым кулаком, кожа на котором была изуродована, вероятно, другими, — белесая кость проглядывала у запястья. Рёв заполнил маленькую комнату.

Она улыбнулась, когда вибрация от звука уколола в позвоночник.

Не замечая, что снова начала двигаться, Айден пинала и ударяла ногой манекен перед ней, пока тот не свалился на маты.

Всё в прошлом.

Она забралась на него, всё ещё полностью отрешённая от реальности, и беспощадно избивала безжизненный предмет.

— Я убью тебя. Я, мать твою, прикончу каждого из вас!

Её голос с ненавистью звучал в голове.

Синие цветы свисали с арки, запутываясь в белых кружевах её платья. Смех. Поцелуй. Сильные пальцы переплетались с её собственными…

Айден отдёрнула кулак и сделала паузу, тяжело вздыхая, уставившись в пустоту. «Что происходит?» Гнев плавно перетёк в удивление.

«Воспоминания. Просто… воспоминания».

Волна чего-то незнакомого, успокаивающего, омыла её; она расслабила мышцы Айден и откатилась назад, как прилив, унося с собой часть её ярости.

«Что за чертовщина?»

Но её разум не показал больше ничего, кроме того, что она уже видела. Только намёк на мрачные образы из её прошлого.

«Нет. Нет, нет, нет».

Она жаждала вернуть обратно свою ярость. Картины, наводнившие её разум, были какими-то неправильными.

«Что за гребаные розовые сопли?»

Айден уронила кулаки и нагнулась вперёд, уперев руки в бёдра, глубоко вдыхая воздух.

Долбаные глупые, счастливые мысли прокрались в мозг.

Прижав кулаки к вискам, она зажмурилась, её тело напряглось, приготовившись к рыку. Но из распахнутого рта не вырвалось ни звука. Даже бейся она головой об стену — это не помогло бы выкинуть из нее всё, что она видела.

«Прочь».

Чувство, которые она давным-давно оставила в прошлом, пробудились ото сна, ввергнув её в состояние паники.

Гнев стал необходимостью. Механизмом выживания. Жизнерадостная хрень, типа цветов и смеха, не принадлежала её голове.

Айден рухнула в сидячее положение и оттянула сетчатый рукав. Бледные шрамы пересекали её предплечье. Татуировка, надпись тёмными чернилами на латыни, обвивала крошечное запястье. Рука коснулась кинжала на бедре, заколебавшись лишь на мгновение. Затем Айден вынула лезвие из ножен.

«Прошло слишком много времени. Только разок».

Ей было ненавистно, что эти не принадлежавшие ей воспоминания, словно иноземный захватчик, каким-то образом внедрились в голову, вытолкнув всю ярость одним ударом. Нож завис над узкой полоской незащищённой кожи, ожидающей своей отметки.

Рука под лезвием задрожала.

«Да пошло оно».

Безумие искушения уже начало просачиваться в её поры. Нож надрезал кожу, и Айден ощутила всплеск давно подавляемого облегчения, выпуская кровь вместе с кипящей внутри яростью.

«Не достаточно глубоко».

Небольшая капля превратилась в багряный ручеёк, который стекал по ладони. Заметив это, она направила его в центр.

Раздался стон. «Так хорошо».

Тело приветствовало это ощущение, словно дозу наркотика, оно было в восторге от этой боли.

Сосущее чувство змеёй свернулось в желудке, когда рана сразу же начала заживать, а кромки пореза стянулись, чтобы сформировать на его месте бледное напоминание. Сотни этих самых «напоминаний» усеивали всё предплечье. Оно заживало быстро, но шрамы всегда оставались.

Сбежавшая вниз кровь высохла через некоторое время и исчезла. Её губы скривились, когда Айден вернула рукав на место. Боль исчезла так же быстро, как и появилась.

«Как всегда слишком быстро».

Гнев расцвёл в груди, внутренние волки любопытства и разочарования боролись между собой за главенство. Нечто внутри неё молило дать себе волю почувствовать больше.

Что, серьёзно?

«Счастье?»

Её собственные мрачные мысли положили этому конец. Возможно, убийство ликана устранит образы, запечатлённые перед глазами.

Слишком поздно. Она уже не могла просто убить его.

«Ещё нет».

— Я почти уверен, что так манекен не используют, — несмотря на шутливые слова, в интонации юмор отсутствовал.

Айден подняла голову и обнаружила Логана, сидевшего на одной из скамеек в потрепанной футболке-безрукавке, небольшое полотенце он обернул вокруг шеи.

— Тренируешься так поздно?

— Что ты делала минуту назад?

— Выпускала пар.

Глаза Логана пристально изучали манекен на полу и её, сидящую на нём. Он откинулся на скамейке и обвил пальцы вокруг штанги.

— Возможно, в следующий раз ты должна принять предложение Зика.

Айден покачала головой и улыбнулась, мысленно отложив испытанные ранние эмоции в долгий ящик.

— Не такого вида пар. Оу, и большое спасибо, что отметелил ликана. Я даже не смогла заставить его поговорить.

Логан толкнул и снова опустил штангу на грудь.

— И о чём собиралась поговорить? — спросил он, его голос напрягся, когда он поднял вес наверх. — А что ещё более важно, зачем, чёрт возьми, ты притащила это в наш дом?

Айден перекинула ногу через манекен и скользнула на пол, скрестив ноги.

— Я и не ожидаю, что ты поймёшь.

Мускулы Логана сократились, когда он опустил вес назад.

— Что бы ни происходило в твоей голове, нужно остановиться. Немедленно. Прикончи его. И вышвырни тело из моего дома.

Айден невесело усмехнулась, хотела бы она сама знать, что, чёрт возьми, происходит в её голове. Улыбка исчезла в тишине, которая повисла между ними.

— Логан, тебе ну очень нужна женщина. Какая-нибудь славная. Ты стареешь и становишься занудой.

— Мне нужна женщина так же, как и заноза в заднице.

Звон металла эхом отозвался по комнате, когда Логан повесил штангу. Устроившись поудобнее, он снова сжал пальцы вокруг грифа.

— Да и ты просто охрененно ходячая куча проблем.

— Ага, а те тролли-недоумки, которых ты цепляешь в барах, прямо ангелочки?

— Они точно знают, чего я хочу от них. И потом они уходят.

Логан снова поднял штангу и начал качаться быстрее.

— Счастливицы.

— Чья бы корова мычала.

— Туше, — с улыбкой Айден поднялась с пола. Она встала рядом с Логаном, глядя на него сверху вниз. — Я убью ликана. Обещаю.

— Для тебя же лучше. Он мне мешает, и я переломлю ему хребет, дважды не задумываясь.

Она на мгновение кинула на него взгляд.

— Зачем тебе это? — она жестом указала на штангу. — Я тебя умоляю, я видела, как ты поднимаешь машины.

— Сама-то пробовала понять хоть одну?

— Не-а.

— И не советую. Эти не из железа.

Айден кивнула, затем направилась к манекену и подняла его. Она быстро вытерла пятно крови с поверхности и направилась к раздевалке сполоснуться.

«Логан прав. Мне нужно избавиться от этого дерьма в голове. Собраться».

Вода в душе стекала по лицу и вниз по телу. Айден закрыла глаза, тоненькие ручейки щекотали ставший чувствительным новёхонький шрам. Эти тонкие порезы доставляли ощущений больше, чем любая другая часть её тела.

Даже если бы шрамы не были её воспоминаниями, всё равно нечто яркое уже стало заполнять зияющую чёрную дыру в её сознании. Тем не менее, из-за такого существования во тьме, как у Айден, это самое светлое нечто грозило опасностью.

Выключив кран, Айден высушилась и надела новую футболку, которую экономка продолжала подкладывать ей в один из шкафчиков.

В ящике справа размещались идеально ровные ряды гребней и расчесок. Каждая на своём месте. Зевок застал её врасплох, когда Айден выбрала одну и провела по мокрым волосам. Отражение привлекло внимание — тюль белым каскадом обрушилась на плечи и руки.

Так или иначе, это просто никуда не годилось.

Айден натянула сетчатый капюшон на голову. Она больше походила на гота-друида, чем на принцессу-невесту.

«Эти воспоминания принадлежат кому-то, но, конечно же, не тебе».

Ещё зевок.

— А ну, заканчивай. Чёрт, — пробормотала она, укладывая щётку рядом с другими и направляясь к спальне.

Айден упал на кушетку рядом с кроватью, на которой без сознания валялся ликан. Она скрестила ноги в ботинках, наблюдая за ним мгновение, прежде чем потёрла переносицу. Прошло уже много времени, с тех пор как она высыпалась. Те несколько ночей, когда она чувствовала себя в полной безопасности, чтобы спать без задних ног, она оставалась у Гневных Демонов. Поскольку секс с Гевином не стоял на повестке дня, поводы остаться на ночь резко сократились. По большому счету она спала на улицах или в заброшенных зданиях. Не в тех же местах, где спали эти скотские торчки, но она, по крайней мере, избавляла их от волков, перед тем как устроить лагерь.

Однако не ликаны были источником её страхов. Дерьмо, они были просто одичавшими болонками в сравнении с её собственным видом — солдатами Алекси, которые избавили её от смерти.

Те же солдаты, которых она оставила, преследуя свои тайные цели. Никто не покидал отряд Алекси живым. Никто. Они были рождены для охоты, поэтому она готова была поспорить, что они в конечном итоге найдут её.

Ликаны стали проклятьем человечества. И как любая болезнь, которую пытались излечить, порождала новые штаммы вируса, способные сопротивляться (прим. Штамм (от нем. Stamm, буквально — «ствол», «род») — чистая культура вирусов, бактерий, других микроорганизмов или культура клеток, изолированная в определённое время и в определённом месте). Так и появились Алекси. По мере того, как количество ликанов увеличивалось, ширился ущерб от их разрушений — безмолвный, замаскированный ночной теменью, грозящий лопнуть нарыв.

В отличие от большинства людей, которые поддались воздействию яда ликана, у весьма немногих проявились признаки к сопротивлению, которые были слабыми и незначительными до тех пор, пока не вмешался Джексон Уэйд или, как он предпочитает, генерал Уэйд. Годы работы биохимиком на правительство в каком-то тайном биотеррористическом подразделении наградили его достаточными садистскими замашками, чтобы он смог возглавить отряд Алекси. Секретно изучая яд ликанов, он выделил антитело Лива у молодой женщины, которая ранее была укушена, но выжила. Скорость её изменений замедлилась, раны самопроизвольно исцелились. Когда яд, в конце концов, завладел кровью, подавляя антитело, Уэйд был вынужден убить её, что привело к тому, что его уволили как из армии, так и из лаборатории за «неэтичное» поведение, хотя детали этого дела остались загадкой.

Тем не менее, исследования продолжались.

В самой чистой своей форме антитело придало бы носителю кратковременный иммунитет к яду ликанов. Однако быстропроходящий. В течение нескольких часов жертвы погибали. Яд начинал «обучать» антитела человека атаковать свои собственные клетки, в результате чего организм сильно заболевал и, в конечном счете, умирал. Генерал Уэйд вводил какую-то суперсмесь, которая не только увеличивала человеческую силу, но и ускоряла производство антител.

Результат? Машина для мордобития ликанов. Солдат Алекси. Почти неразрушимый человек — почти.

Солдатам Алекси передавались многие ликанские черты: зубы, словно клыки, изменяющие цвет глаза, хотя Уэйд вводил биохимическое соединение, из-за которого глаза солдат превращались в золото вместо традиционного серебра. Люди с наибольшей естественной концентрацией антител, циркулирующих в телах, выдавали лучшие результаты: исключительная сила, скорость, ловкость и мозговая активность. Тем не менее, яд всё равно терял ряд своих преимуществ. Вероятно, из-за вакцины.

К сожалению, генерал Уэйд не интересовался спасением жизней. Его единственной задачей стало создание армии солдат, которая будет сражаться против врагов человечества, а это не только ликаны.

Айден вытянула ноги и откинула голову назад. Тело дёрнулось, когда мышцы начали расслабляться. Ничто не нарушило бы периметр территории, которую охраняли адские гули, она их никогда не видела, хотя они и жили в подземельях поместья. Кататоны, как их называли, яростно защищали своих братьев-демонов и жестоко карали и уничтожали нарушителей.

«Алекси не найдут меня».

«А что, если найдут?»

Боже, помоги ей, тогда она подвергнется самым жутким мучениям. Уйти в самоволку было серьёзным преступлением против Алекси, и из Айден сделают наглядный пример того, как поступать не следует.

***

Кейн смотрел на дом из зарослей деревьев через улицу. Мирный квартал, тихий пригород, населённый, в основном, молодыми семьями. Ароматы сосны смешивались с ароматом свежего мяса слабой прожарки.

Его глаза сосредоточились на доме с чёрными ставнями и открытыми жалюзи. Молодая пара сидела за столом на кухне. Мать тянулась через стол, кормя младенца на детском стульчике, её длинные каштановые волосы ниспадали через плечо и закрывали лицо.

Эта картина заставила желудок Кейна заурчать. Он следил за ними уже около часа.

Женщина поднялась из-за стола, и, взяв посуду, она сложила её в одну руку. Кончиками пальцев мягко протёрла лицо ребёнка и пощекотала под подбородком. Раздалось тихое хихиканье.

Кейн зажмурился. Он больше не мог ждать. Неутолимый голод снедал его и бушевал внутри, не находя облегчения.

Он бросился через улицу, осторожно держась в тени. Если бы фонарь на крыльце загорелся, он, возможно, не выбрал бы этот дом. Но темнота на переднем крыльце гарантировала незаметность. За окном женщина ушла из кухни, оставив отца и ребёнка играть за столом.

Сейчас.

Он проскользнул через входную дверь и прокрался вдоль стен к столовой.

Смех ребёнка дразнил его.

Он, рыча, скривил губы, когда показался им на глаза.

Глаза отца с ужасом расширились.

— Господи Иисусе! — он потянулся за ножом для стейка, лежащим на столе.

Одним плавным движением руки Кейн полоснул мужчину по лицу, оставив там три зияющих царапины.

Человек схватился за щёку одной рукой и рассёк ножом воздух.

Ребёнок на детском стульчике закричал, из кухни раздался шум разбитой посуды.

Кейн потянулся к атаковавшему его отцу, крепко обхватил того за голову и впился зубами в шею.

— Нет! — Кейн вскочил с постели.

Капли пота стекали по вискам. Он дрожал. Липкую кожу подбородка что-то щекотало.

Он глянул вниз.

Кончик кинжала вонзился в кожу.

Кейн застыл.

Рукоятку ножа держала женщина, её глаза тёмно-серого цвета, цвета яростного, почти осязаемого шторма, пленяли его не хуже кинжала в руке.

Несмотря на клинок у горла, его дыхание замедлилось, сердце успокоилось. «Как прекрасно». Кейн медленно опустился на подушку, пока женщина крепко держалась за рукоять.

С ни разу не дрогнувшей рукой она показалась ему равнодушной — всё равно облегчение после пережитого им кошмара во сне. Она не произнесла ни слова, пока опускала оружие и отступала обратно к кушетке рядом с ним.

Кейн хотел понаблюдать за ней подольше. Хотел изучить каждую невозмутимую черточку её лица.

Но не успел, погрузившись в сон.

Глава 4

Эмблема отряда Алекси сверкнула золотом на эполетах чёрной кожаной куртки Джексона Уэйда. Седая, идеально уложенная шевелюра без единого выбивающегося из прически волоска, пятичасовая свежая щетина, покрывающая щёки и подбородок. Его пальцы в перчатках проследили глубокие борозды на снегу — следы от покрышек.

— Они ушли прошлой ночью. Свежий снег покрыл большую часть следов, сэр, — сказал Даниэль, младший солдат, который стоял за Уэйдом.

Уэйд поднялся и ударил его тыльной стороной ладони по лицу, голова парня дёрнулась в сторону.

Даниэль, которому было не больше девятнадцати, коснулся щеки, румянец замешательства выступил на лице.

— Да неужели, Шерлок.

Уэйд отступил от мальчика и прошёл через здание, где пыль и грязь покрывали пол. Тела разной стадии разложения засоряли каждый уголок первого этажа — полуразорванные трупы, разбросанные повсюду.

Просто кровавая баня.

«Гребаные дикари».

— Генерал Уэйд! — голос эхом пронёсся через обломки. — Этот ещё жив!

Скрестив руки за спиной, Уэйд направился к говорившему, перешагивая тела и лужи крови.

Пожилой человек, похоже, торчок, лет пятидесяти, одетый в потрёпанную одежду и пропахший виски, дрожал на руках солдата, присевшего рядом с ним. Несмотря на широко зияющую рваную рану в груди, он всё не изменялся.

Уэйд склонил голову в сторону, рассматривая бедного ублюдка. Сильное зловоние аммиака обожгло его нос; тот мужчина, должно быть, неоднократно мочился под себя.

— Убить его.

Солдат рядом с мужчиной поднял глаза, сдвинув брови.

— Но… сэр. Он… носитель антител.

Уэйд уставился на солдата, его челюсть сжалась.

— Я отдал вам приказ. Убить его.

— Нет! Я хочу жить! — человек захлебнулся в приступе удушья, булькающая жидкость, возможно кровь, заклокотала в горле. — Пожалуйста, помогите мне!

Держа руки всё так же за спиной, Уэйд ушёл.

Раздавшийся одиночный выстрел прервал мольбы.

Позади раздались шаги, ритм и вес их обозначили Дрейвена, правую руку Уэйда. Не потрудившись повернуться лицом к нему, Уэйд выглянул на открытую дорогу и завалы рухнувшего здания, которые её блокировали.

«Отвратительно».

Запах серы висел в воздухе, усугубляя окружающее зловоние — от этого аромата хотелось блевать.

— Она не работает одна, — глубоко вздохнул Уэйд. — Я хочу, чтобы вы прочесали весь этот квартал. Каждое здание. И если найдёте, — он оглянулся на Дрейвена, — привести её прямо ко мне. Любого, кто с ней, убить на месте. Это ясно, солдат?

Дрейвен напрягся, его каблуки щелкнули.

— Да, сэр.

Сотовый телефон Уэйда разразился монотонной мелодией. Мужчина поднял трубку.

— Пусто.

Он понизил голос.

— Мы собираемся обыскать город в её поисках.

Потирая глаза одной рукой, другой он захлопнул телефон и засунул обратно в карман.

— Найди мне ликана. Живого.

Десятью минутами позднее нашли мужчину.

Юный солдат Алекси притащил бродягу за руку и бросил ликана на землю. Самец принял человеческую форму и лежал совершенно голым, то, как он плюхнулся, когда его отпустили, показало, что большую часть ночи он кормился от наркоманов. Глаза закрылись, он извивался и вздрагивал, что являлось убедительным подтверждением того, что крэк всё ещё струился по венам.

— О, ради всего святого, натяните какие-нибудь штаны на этого засранца! — рявкнул Уэйд.

Даниэль, солдат, которого он ударил ранее, подошёл с парой замусоленных джинсов одного из мёртвых бомжей.

— Эй, не стой там без дела, — указал Уэйд на мальчика. — Надень быстрее чертовы штаны.

Даниэль судорожно опустился на колени рядом с обнажённым телом мужчины и натянул на него штаны.

Ликан вздрогнул, откидываясь обратно на землю.

— Эй, какого хрена, мужик? Отвали от моих причиндалов!

Он говорил мрачным голосом, во взгляде промелькнуло замешательство.

В груди Даниэля зародилось рычание. Глаза налились золотом, он отпустил штаны и отступил от бродяги.

Уэйд усмехнулся.

— Ну, так-то лучше солдат, — похлопал он Даниэля по спине. — Как насчёт того, чтобы допросить нашего славного друга-волка?

Даниэль кивнул, сдвинув брови вместе, его глаза нацелились на мужчину, который начал стонать, извиваясь на земле.

— У кого-нибудь есть вода? — мужчина прикрыл ладонью лицо. — Во рту как будто кто-то нагадил.

— Ты, — Уэйд указал на маленькую блондинку в толпе, наблюдавшую за Алекси. — Принеси мои инструменты.

Девушка резко кивнула и кинулась прочь от отряда, вернувшись с предметами, которые она забрала из багажника чёрного внедорожника, припаркованного снаружи здания.

— Что ж, в таком случае. Начнём.

Уэйд передал мальчику копьё, на конце которого кончик с устрашающим крюком был из чистого серебра.

— Смотри… — Уэйд приложил палец к металлу, — …лучшее, что получилось по прошествии всех тех лет пыток, таких как ты, — уголок рта дёрнулся вверх, сложившись в полуулыбку, — это сведения о том, как вас разговорить.

Ликан опёрся на локти, широко раскрыв глаза и сосредоточив всё внимание на копье, как будто до него внезапно дошло, что надвигается лавина дерьма.

— А это что за хрень?

Будь он в обличье волка, копье бы не подействовало. Колотые раны заживали почти мгновенно, хотя серебро могло его замедлить. Даже его человеческая форма сможет выдержать небольшую травму, благодаря усиленным антителам яда ликанов. Перекинуться в волка при свете дня могло оказаться отнюдь не простым делом, поскольку их тела привыкли к ночной охоте. Тем не менее, поднапрягшись, ликаны могли провернуть и этот трюк.

Уэйд открыл серебряный чехол, показав три шприца, встроенных в пенопласт. Он вытащил один и пощёлкал по нему. Минимальная доза антитела Лива гарантировала бы, что ликан не обратится во время допроса.

Даниэль, встав наизготове, схватил копьё так сильно, что побелели суставы.

Уэйд ткнул иглой в руку ликана.

Мужчина вздрогнул, но не сделал попытки к сопротивлению. Он оглянулся на другого Алекси, словно ища у него подтверждения, что содержимое шприца не навредит ему.

Большая часть придуманного человеком оружия не могла навредить ликану.

— Как тебя зовут? — Уэйд протянул руку с иглой через плечо, и молодая девушка-солдат забрала у него шприц.

— Джеймс.

Ликан осмотрел руку, куда пришёлся укол.

— Что это за дерьмо? Оно жжётся.

— Ты узнаёшь этот знак, Джеймс? — Уэйд повернулся в сторону, чтобы золотая эмблема на пиджаке была хорошо видна.

— Я скажу тебе всё, что хочешь, мужик. Не убивай меня, на хрен, пожалуйста.

Уэйд усмехнулся.

— А я думал, что мне придётся попотеть, чтобы разговорить тебя. Жаль.

Он провёл по носу большим пальцем и фыркнул.

— С чего ты взял, что я убью тебя, Джеймс? — Уэйд указал на Даниэля. — Вот этот молодой человек просто хочет задать тебе несколько вопросов.

Уэйд встал и отступил назад, всё еще пристально наблюдая за Джеймсом.

Встав рядом с Даниэлем, Уэйд положил руку на плечо мальчика.

— Даниэль, ты помнишь, что эти ликанские ублюдки сделали с твоим младшим братом?

— Я… я этого не делал.

Джеймс покачал головой, глядя на каждого из окружающих его солдат Алекси. Он напрягся, предприняв попытку перекинуться в волка, вены вздулись, а лицо покраснело от напряжения. Его большие, полные паники глаза отразили в полной мере сомнения, которые он прокручивал в голове.

Уэйд улыбнулся и повернулся к Даниэлю.

Вспышка золота выжгла внешнюю кайму глаз Даниэля, пока чистый карий цвет его зрачков не поглотило пламя.

— Я помню, сэр, — пальцы мальчика сжались сильнее вокруг основания копья.

Уэйд наклонился к мальчику.

— А помнишь те ярость и беспомощность, которые ты ощущал, наблюдая, как этот волчий выродок трахал твою мать, пока выгрызал позвоночник из её тела?

— Что? — Джеймс подскочил на локтях. — Малец, я тебя даже не знаю. Я не…

Даниэль стиснул зубы, грудь вздымалась. Не прицеливаясь, он ударил Джеймса копьём, наваливаясь всем телом, пока накручивал на копьё кишки ликана.

Крики от пытки раздались в воздухе:

— Бляяядь! — Джеймс свернулся в клубок и задрожал.

Даниэль вынул копьё, крюк на его конце рассек плоть Джеймса, пока оно выходило из кишечника, и ликан снова закричал, его лицо скривилось от боли.

— Теперь, когда мы его убрали, позволь мне спросить тебя кое о чём, Джеймс, — Уэйд наклонил голову, сжав челюсть. — Ты видел девушку вчера вечером? Возможно, с нашей эмблемой? Роскошное, — руками он обрисовал изгибы тела Айден, — «трахни-меня» тело? Никого не напоминает?

Джеймс задохнулся.

— Я… не…

Уэйд кивнул Даниэлю, и тот снова засунул копьё, прокручивая его с улыбкой, когда Джеймс завыл в агонии. Даниэль вырвал копьё из живота Джеймса, на этот раз зацепив кусочек плоти, которую затем, постучав, стряхнул на грязную землю.

— Нет, нет. Пожалуйста, — Джеймс выбросил в воздух кровавую ладонь. — Она была здесь…, — дыхание Джеймса оборвалось; антитело Лива уже начало нейтрализовать его волчью способность к исцелению.

В то же время крошечная доза никак не помогала ему.

— Она была здесь с кем-то? — спросил Уэйд.

Джеймс кивнул.

— Со слов моих братьев, — прохрипел он, — она ушла с тремя демонами.

Глаза Уэйда сузились.

— Демонами?

— Да, — Джеймс кашлянул кровью и сплюнул на землю рядом с ним. — Наш Альфа подумал, что, вероятно, это… Гневные Демоны.

— Это правда? — Уэйд на мгновение погрыз свою верхнюю губу и приподнял бровь. — Находчивая девчушка, — он поджал губы и сказал с видимым спокойствием: — Есть идеи, где мне искать этих Гневных Демонов?

Джеймс снова захныкал, но быстро сдержался.

— Никто не знает, где они живут, — он перенёс вес на локоть, склонившись в сторону. — Они как чертовы призраки. Мои братья старались угнаться за ними вчера вечером и потеряли их.

— Твои братья, а? — Уэйд кружил вокруг Джеймса и присел рядом с головой ликана. Он наклонился, подперев свою голову кулаком. Острый аромат секса с душком, доносившийся от ликана, наполнил ноздри Уэйда и заставил его задохнуться. — А ты где был прошлой ночью, пока твои братья были заняты преследованием этих демонов?

Джеймс сглотнул.

— Я… кормился. Я не ел три дня. Дела Альфы.

— Значит, ты — слабое звено? — Уэйд огляделся вокруг заброшенного здания. Его сапог погрузился в гравий, когда мужчина провернулся на корточках вокруг себя. — Забавно, я нигде не вижу никого из твоих братьев.

— Я кормился от наркомана или какого-то подобного дерьма, — Джеймс отдёрнул руку от живота и вытер кровь на груди, всё ещё опираясь на локти. — Меня, на хрен, вырубило на всю ночь.

— Хорошо, что мы тебя нашли, — Уэйд похлопал по плечу ликана, опираясь на него, когда поднимался на ноги. — Ты был очень полезен, Джеймс. Спасибо за уделенное время.

Джеймс пошатнулся на локте и выровнялся.

— Теперь вы меня отпустите?

Уэйд шагнул к Даниэлю, сцепив пальцы за спиной.

— Ну, я позволю Даниэлю решать, — он положил руку на плечо парня. — Должен ли этот волк жить?

Внимание Джеймса перекинулось на мальчика, и он ужаснулся от выражения его лица.

— Пацан? Пожалуйста, нет! Не делай этого, — его голос дрогнул, когда он заговорил.

Даниэль вздохнул полной грудью, его глаза были полны смертоносной ярости.

Уэйд наклонился к уху Даниэля.

— Только пастух может владеть копьем, — прошептал он.

Губы мальчика скривились, обнажая сверкающие клыки.

— Ты же говорил, что не собираешься меня убивать! — отчаяние в голосе Джеймса витало в воздухе.

Окружающие солдаты Алекси переминались с ноги на ногу, словно в нетерпении.

Уэйд ухмыльнулся Джеймсу.

— Если быть точным, я сказал: «Почему ты думаешь, что я убью тебя, Джеймс?»

Быстро, словно молния, Даниэль прыгнул на ликана. Когда его пальцы и зубы оторвались от плоти, калеча тело под ним, вопли эхом разнеслись по зданию.

Со вздохом Уэйд отошёл и остановился у плеча Дрейвена.

— Когда он закончит, я хочу, чтобы ты сжёг эту помойку.

— Да, сэр.

— И узнай всё, что вы можете об этих Гневных Демонах.

Дрейвен кивнул.

— Да, сэр.

— Ей меня не одурачить.

Уэйд кивнул Дрейвену, и молодой солдат ушёл.

— Я найду тебя, ягнёночек, и когда я это сделаю, большие плохие волки покажутся тебе пустяком по сравнению с этим.

Глава 5

Тепло коснулось лица Кейна, и он открыл глаза навстречу солнечному зайчику, отражающемуся от хрустальной люстры и росписи на стене.

«Вот дерьмо. Так это не страшный сон?» Он оглядел комнату в поисках сероглазой девушки.

«Айден».

«Волк, который укусил меня?» Должно быть, это она.

Комната опустела.

Он уселся, облокотившись на атласную подушку, яркий свет бил прямо в глаза, ослепляя его, а пульсация в голове делала её поистине свинцовой. Просунув пальцы под шеей, он пощупал область вокруг зияющей раны. Но почувствовал кончиками пальцев лишь гладкую кожу. Кейн потянул вниз простыни, разгибая колено, чтобы увидеть неприятную шишку на бедре, она тоже исчезла, хотя осталась лёгкая боль.

«Слава Богу. Должно быть, мне это приснилось».

Он огляделся по сторонам, ища подсказку.

«Итак, где я, чёрт возьми?»

Помимо этого незначительного неудобства и пустого желудка, больше ничего не болело. На самом деле Кейн чувствовал себя чудо как хорошо, будто ему неожиданно стало легче дышать.

Из соседней ванной комнаты раздался звук. Появилась женщина из прошлой ночи, Айден, с белым полотенцем в руках, которое она швырнула ему на грудь. Из полотенца просочилась холодная вода, и его кожа покрылась мурашками.

— Почистись, пока я не блеванула от твоего вида.

Кейн вытер кровь и рвоту, всё ещё покрывавшие его грудь и руки.

Несмотря на ледяную температуру воды, было приятно смыть с себя эту дрянь.

Айден уставилась на него, сидя на кушетке рядом с кроватью, её губы скривились, и она всем своим видом выражала крайнее отвращение.

— Итак, ты Айден, — сказал он.

— Заткнись и закончи.

Он бросил полотенце рядом с собой на тумбочку и снова обратил внимание на девушку.

— Как-то так. Достаточно чисто, чтобы прикончить меня?

— Ты мне тут не умничай, волк. А то порву на куски.

— Я тебе противен. Но ведь это ты напала на меня?

— Думаешь, я это сделала? — её губа скривилась ещё сильнее, пока не проглянул белый клык. — Я ведь не помойная, заразная шавка, как ты.

Изображения закручивались в голове Кейна, создавая путаницу, когда он попытался собрать воедино то, что он вспомнил о нападении, и то, что ему сказал демон по имени Логан.

— Ты… не та, кто меня укусил?

— Я ни за какие коврижки не дотронулась бы до тебя ртом, — слова вырвались сквозь её стиснутые зубы.

Кейн кончиками пальцев потёр виски.

— Проклятье. Я, блин, тогда вообще не знаю, что происходит.

Он провёл обеими руками по волосам.

— С одной стороны, думается мне, приятно знать, что ты не тот волк, который напал на меня. С другой стороны, тогда зачем я здесь? — он опустил руки и взглянул на неё. — Чего же ты хочешь от меня?

Она сощурила глаза.

— Кто ты?

— Кейн. Уокер.

— Когда тебя укусили?

— Прошлой ночью. Кажется.

— Что ты подразумеваешь под этим «кажется»? — она наклонила голову, её холодный взгляд пристально изучал его. — Ты что, не помнишь?

— Я полагаю, кто-то укусил меня за шею.

— Почему ты валялся на лестничной площадке? Большинство ликанов забирают своих новичков-выкормышей в логово или пожирают их, — её взгляд скользил по нему. — Ты не похож на наркомана или бомжа. Почему же тебя кинули?

«Твою ж мать». Они были ликанами. Внезапно все кусочки паззла, за которыми он следил ранее в рекламных роликах и журналах, сложились воедино.

К горлу подступила тошнота.

— Что ты подразумеваешь под «выкормышами»?

— Я здесь не для того, чтобы проводить для тебя инструктаж, волк, — её пылающие глаза могли бы поджечь простыни, если бы не были сосредоточены на нём. — Отвечай на вопрос.

Кейн хмыкнул и почесал затылок.

— Я немногое помню. Только те воспоминания, которые у меня есть. Не знаю, насколько они реальны или нет, — кончиками пальцев он коснулся шеи, где была рана. — Их было двое. Я вышел к своей машине из больницы, где работаю. Потерял сознание. Думаю, что они также напали на охранника.

Кейн покачал головой.

— Одним словом, самый дерьмовый день в моей жизни, — он с сожалением посмотрел на неё. — Прости мне мою грубость.

Айден нахмурилась.

— Я говорю, что собираюсь убить тебя, а ты извиняешься за свои выражения?

Кейн пожал плечами, его глаза всё ещё излучали усталость.

— Ты женщина.

Морщины, уже испещрявшие её лоб, ещё больше углубились.

— И что, по-твоему, это значит?

— Это значит, что даже если я не думаю, что мы поладим, вот так вот уж меня воспитали.

Айден наклонилась вперёд, положив локти на колени.

— Если ты считаешь, что обмен любезностями спасёт тебе жизнь, ты заблуждаешься.

Она снова откинулась назад, скрестив руки на груди.

Кейн почесал подбородок и скопировал её позу.

— Итак… ты демон? — он замялся при этих словах, который весьма глупо прозвучали в голове.

— Нет. Я не демон.

Её резкий тон пронзил воздух.

— Прости, если оскорбил тебя. Я просто предположил, так как другие парни были, ну…

— Нет. И, чтоб ты знал, я по любому выбрала бы демона вместо ликана.

Он закивал, но этот жест быстро превратился в недоверчивое качание головы.

— Знаешь, не в курсе, понимаешь ли ты или нет, но я это не выбирал, — плечи мужчины дрогнули. — Я ведь не преследовал долбанных волков, как какая-то чокнутая фанатка, и, — он указал на затылок, — не попросил их перекусить моей шеей, — он снова скрестил руки. — Всего сутки назад оборотни для меня не существовали. Так что у меня шок.

— Чихать я хотела на то, кем ты являешься и что ты выбрал, — Айден опустила руки и повернулась к нему лицом. — Суть в том, что менее чем через семь дней ты станешь одним из них. Бездумной машиной для убийства, и уничтожить тебя для меня будет только в радость.

Кейн даже не сомневался в этом.

— И… что теперь? Ты, типа, дашь мне отсрочку в шесть дней, чтобы удостовериться, что не права?

Айден усмехнулась.

— Ликан, ты можешь подумать, что боль, которую ты пережил прошлой ночью, закончилась, но она только началась, — её снисходительный тон показался пощёчиной. — Так что я возьму попкорн, усядусь поудобнее и словлю кайф от шоу. И когда пройдёт семь дней, я лично вырву позвоночник из твоего тела и скормлю тебя своим друзьям-демонам, — подмигнула она. — Тогда и посмотрим, кто из нас не прав.

— Чудненько, — пробормотал он, хотя образы тёмной комнаты с кнутами, цепями и другим нездоровым инвентарём внезапно заполонили его мысли. Срань господня, эта женщина — стрёмная до жути. — Ты мазохистка или что-то типа того?

Айден сидела молча, просверливая взглядом дыры в его черепе.

Кейн кивнул, его губы сжались.

— Значит, морить меня голодом тоже часть плана?

Она поднялась со стула и наклонилась над кроватью, заставив его вернуться на подушку:

— Чем скорее поймёшь, насколько близко ты к тому, чтобы почувствовать мой клинок у себя в глотке, тем лучше для тебя.

Вспышка золота вспыхнула по всей внешней каёмке её глаз, прежде чем Айден повернулась и вышла из комнаты.

«Жутко. До. Усрачки».

***

Айден потопала вниз по лестнице, а кнут, висевший на бедре, бил её по ляжке. Хмурая гримаса на лице сопровождала её на всем пути на кухню. «Как будто я гребаная сиделка».

Если она его не накормит, он от безысходности начнёт бродить по дому, где наверняка наткнётся на Логана.

Тогда всё будет напрасно.

В одних чёрных боксерах, со светлыми волосами, покрывавшими кожу, у стойки стоял Зик, наливая кофе в чашку одной рукой и почёсывая поясницу большим пальцем другой. Впечатляющая V-образная форма широких плеч вплоть до узкой талии содержала детали, которые Айден, скорее всего, оценила бы, если бы халфлинг так не разозлил её.

Когда Зик повернулся, она судорожно отвела взгляд от впечатляющей эрекции, натягивающей его трусы, сосредоточившись на Аннабель, домоправительнице и демоне Гамбис, которая мыла овощи в раковине.

Несмотря на выдающиеся таланты демона Гамбис, среди которых особенно выделялись воровство и сплетни, пожилая женщина с её милым английским акцентом излучала тонны добра и, казалось, обожала Айден. Уловив боковым зрением улыбку Зика, когда он отхлебнул кофе, она поняла, что он посмеивается над ней:

— Разве у тебя нет штанов или чего-нибудь такого? — спросила она.

— Это мой дом, не забыла?

— Я думала, ты цепляешь женщин, чтобы они заботились… об этом, — она махнула, указывая на его нижнюю часть тела, и снова отвела взгляд в сторону.

— О, да неужели? — Зик оглядел себя, — Ты что, ни разу не видела утренний стояк?

Айден покачала головой и прошла мимо него к буфету, стараясь не подходить слишком близко. Она взяла одну из фарфоровых кофейных чашек, аккуратно выставленных Аннабель.

— Доброе утро, Анна, — сказала Айден, стоя рядом с пухленькой демонессой, пока та наливала ей кофе.

Анна повернулась от раковины.

— Дорогая моя! Слышала, вы провели здесь ночь. С мастером Гевином, я полагаю?

Выражение на лице Анны заставило щёки Айден заалеть.

«Вот ведь сплетница».

— Да нет. Мне просто нужно было где-то переночевать.

Айден вернула кофейник на место и схватила дымящуюся чашку со стойки.

— Аннабель, можешь сварганить что-нибудь на завтрак? Ничего сложного. Можно просто какой-нибудь тост или что-то типа того.

Её глаза загорелись.

— Ну, конечно, моя дорогая, но я думала, что вы не завтракаете?

На своём барном стуле Зик замер, прижимая чашку с кофе к губам, выгибая бровь.

Айден вздохнула и закатила глаза.

— Это… не для меня. А знаешь, неважно. Я просто… возьму что-нибудь отсюда.

Аннабель на секунду поджала губы, но сразу же улыбнулась.

— А завтрак, случаем, не для халфлинга, который провёл ночь в гостевых покоях?

Хмурая тень набежала на лицо Айден, но, учитывая, что ей нравилась Аннабель, она не удосужилась выплеснуть свою досаду на неё. Вместо этого она обратила свое внимание на Зика.

— Какое же ты трепло, знаешь?

Зик усмехнулся и прижал руку к сердцу.

— Я оскорблен до глубины души, Айден. Ты переспала с ликаном, прежде чем дать шанс нам?

Айден пнула табурет, на котором он сидел, проливая горячий кофе на руку Зика и на столешницу.

— Я не спала с ним, говнюк! — она кинула взгляд на Аннабель. — Извини, Анна.

Аннабель пожала плечами и улыбнулась.

— Ты всем своим недругам подаёшь завтрак в постель? — продолжил Зик, вытирая руку полотенцем со стойки.

«Трахни себя в жопу», — произнесла Айден одними губами.

Зик подмигнул, его губы сложились в слова: «Тебя — в любое время».

Обжигающий кофе плюхнулся на кончики пальцев Айден, пока она донесла его до столовой, где большую часть комнаты занимал стол из вишнёвого дерева ручной работы. Гевин сидел во главе стола с газетой в руках, потягивая кофе. Айден села рядом с ним, слизнула кофе с кожи и подняла ноги на стол.

Он с неодобрением глянул поверх газеты, затем снова скрылся за ней.

— Знаешь, а ведь компьютеры уже изобрели, — сказала она ему. — И всякие там удобные девайсы для рук, поэтому тебе не нужно держать бумагу и пачкать пальца чернилами.

— Ну, полагаю, я старомоден. А ведь помню, как появлялись первые печатные машины. Просто позор, что теперь они все на грани исчезновения.

— Так какие планы на день? — она подула на горячий кофе и сделала глоток.

— Выставить цыпочку, как только она проснётся, — сказал Гевин из-за своей газеты, — утрясти кое-какие дела в казино. Прикончить пару-тройку ликанов, а затем найти другую девочку. А у тебя?

— Послушай, если ты думаешь, что мне не пофиг, что ты каждую ночь с новой тёлкой, ты ошибаешься.

Гевин прочистил горло.

— Веришь или нет, в мои намерения не входит тебя расстраивать.

Айден улыбнулась, сделала глоток кофе и прижала чашку к груди.

— Что стряслось в казино?

— Это дилер.

Гевин вздохнул.

— Она начала приворовывать у меня. Пришлось услышать это от моего пит-босса.

— Так как же демоны поступают с ворами? Выводят их на задний двор и отрезают пальцы? — фыркнула она. — Отправляют их души в ад?

— Только не суккуба, — за газетой выражение его лица, должно быть, стало мрачным, поскольку тон Гевина изменился. — Жаль, что я не знал об этом, когда нанимал её.

— Почему? Что это меняет?

Он выдохнул с усилием так, что газета зашелестела.

— Это значит, мне придётся весьма осмотрительно с ней обращаться или придётся столкнуться с последствиями. Поэтому я сделаю то, что делает любой человек. Я откажусь от её услуг. И ей повезёт, если она найдёт другую работу в Детройте.

— Ты увольняешь её. Это, по-твоему, «действовать осмотрительно»? На её месте я была бы просто в бешенстве.

Айден постукивала пальцами по своей чашке, прекратив только тогда, когда Гевин снова кашлянул.

— Значит, ты собираешься присоединиться к нам сегодня ночью на охоте?

Наконец он отложил газету в сторону.

— А что, ты скучала по мне прошлой ночью?

Айден сощурилась.

— Мне не нравится, когда меня кидают на работе. Меня одновременно атаковали трое.

— Ты ведь убийца. И если моё видение меня не обмануло, мои братья справились с двумя другими.

— Так что, — Айден ​​махнула рукой назад и вперёд, — …ты волен поступать, как тебе заблагорассудится с моим контрактом?

— Айден, у меня есть и другие обязательства, кроме твоих.

Гевин потёр глаза, ущипнул переносицу.

— Я выделил трёх из шести братьев на это дело. Вместе с собой. Что тебе ещё нужно? — кончики пальцев выпустили нос, а затем переплелись с пальцами другой руки, глаза сосредоточились на ней.

Айден скинула ботинки со стола на пол и выпрямилась на своём месте.

— Я хочу, чтобы ты обеспечивал мне стопроцентное прикрытие в таких ситуациях. Нас преследовала целая стая.

— Вы же ушли от неё.

Гевин всплеснул руками, словно отмахиваясь от неё.

— Да и вообще, кто бы говорил об обязательствах?

Айден раскрыла рот, чтобы заговорить, но вместо этого захлопнула его и нахмурилась. Ещё один глоток кофе заглушил нахальное замечание, рвавшееся наружу.

Гевин снова скрылся за газетой.

Айден стиснула зубы.

— Когда остальные вернутся?

— Зейн возвращается завтра вечером. Мэддокс и Ферно задержатся ещё на пару недель. По-видимому, Ферно понадобилось больше времени. Вполне понятно.

Ферно — сокращенно от Инферно, так его прозвали за персональный пыточный стиль — с помощью адского пламени. Настоящее его имя — Кеннет, но никто не звал его так, последний бедолага, кто оказался не в курсе этого, отхватил нехилых звездюлей. Гневные Братья часто выполняли задания в других частях земного шара, как по бизнесу, так и для удовольствия. В случае с Ферно, Гевин настоятельно посоветовал тому проветриться. Поскольку именно он был ответственен за случайную гибель пары Зейна, и это оставило неизгладимый отпечаток на Ферно, как в душе, так и снаружи. Мэддокс сопровождал Ферно в поездке, оказывая моральную поддержку брату.

После гибели своей пары, Зейн отправился в Дом Скорби или Мортуад, священную демонскую подземную усыпальницу покоя и размышлений для потерявших свою половину. Зейна приходилось насильно вытаскивать на улицу, ибо он предпочитал свою тёмную и унылую спальню всему остальному.

— Не верится, что Зейн и Зик — близнецы, — сказала Айден. — Зик — такой мудозвон, а Зейн… сдержанный. В смысле, даже после всего того, что стряслось с Шей.

— Зику просто нравится подкалывать тебя. Я был бы рад напинать ему по заднице, если хочешь, конечно, — сказал Гевин.

Айден порадовала сия перспектива.

— Как бы мне ни хотелось посмотреть на то, как вы двое сцепитесь, но я пас. У меня есть своя личная задница, которой следует наподдать.