Оттенки молока и меда

Глава 6. Клубника и шляпки-боннет

Фестиваль сбора клубники, запланированный мистером Эллсвортом, пришлось перенести – сначала из-за скверной погоды, затем потому, что капитана Ливингстона задержали какие-то дела в городе. Но затем наконец сложились все условия для того, чтобы гости прибыли в Лонг-Паркмид и присоединились к ягодному походу.

Мисс Дюнкерк прибыла верхом, да еще почему-то одна. Когда девушка спешилась, ее лицо сияло свежестью и нескрываемым восторгом.

– Ох, мисс Эллсворт, вы не поверите, какое сегодня было восхитительное утро! Я проснулась до рассвета и подумала, что ни за что не должна пропустить такое утро. И упросила Эдмунда отправиться на конную прогулку.

– Но где же сам мистер Дюнкерк?

– Ой, его мерин такой медлительный… – Мисс Элизабет лениво махнула рукой куда-то назад. Как раз в этот момент на дороге показался мистер Дюнкерк. – Вон, видите? Он только сейчас меня догнал. Он бы так и проторчал весь день в Робинсфорд-Эбби, но я заставила его выбраться на свежий воздух. Небо переливалось такими прекрасными красками – именно такими, какие бы вам непременно понравились!

– В таком случае вы должны рассказать мне про них как можно подробнее, чтобы я сумела их представить. – Джейн улыбнулась и взяла свою юную подругу за руки. В последнее время они проводили вместе очень много времени: девушка завела привычку навещать Лонг-Паркмид при любой возможности; иногда она приезжала верхом одна, без брата, и проводила весь день, обучаясь у Джейн тонкостям искусства чароплетения. А в иные дни они весь день попросту гуляли по имению, болтая обо всем на свете, и хотя мисс Дюнкерк была моложе на десять с лишним лет, девичья живость сочеталась в ней с изысканностью манер, и Джейн находила это сочетание весьма привлекательным. К тому же стоило признать, что отношения сестер Эллсворт в последнее время основательно трещали по швам, а присутствие мисс Элизабет позволяло от этого отвлечься.

Очень скоро до ушей обеих девушек долетел характерный звук коляски леди Фитцкэмерон, в которой прибыли четверо гостей. Джейн ничуть не удивилась тому, что леди и ее дочь сопровождал капитан Ливингстон, однако вместе с ними в коляске сидел и еще один джентльмен – и вот его появление уже немало удивляло.

– Очень надеюсь, что вы не станете возражать, если мы распространим ваше приглашение и на мистера Винсента. – Судя по улыбке леди Фитцкэмерон, она не допускала и мысли о том, что кто-то здесь станет возражать против ее самоуправства. – Он уже некоторое время желал оценить вид с вашего холма.

– Ох, леди Фитцкэмерон, вам стоило всего лишь об этом сказать! – воскликнула миссис Эллсворт. – Мы были бы рады видеть мистера Винсента в любое время! Все, что от вас требуется, – сообщить нам о вашем желании, и мы с радостью, с огромной радостью его исполним!

– Это очень любезно, – буркнула леди Фитцкэмерон, уже потеряв к беседе всякий интерес.

Мистер Винсент коротко поклонился и замер возле стены гостиной, выглядя настолько напряженным и стесненным, насколько в принципе может выглядеть таковым живой человек. Джейн пристроилась в дальнем конце комнаты, предоставив миссис Эллсворт самой заняться гостем и попытаться втянуть его в разговор. Его ответы выходили такими короткими, что уже походили на грубость настолько, что Джейн едва ли не начала сочувствовать матушке, будучи сама занятой беседой с мисс Фитцкэмерон и мисс Дюнкерк. Миссис Эллсворт пыталась выяснить хоть что-нибудь о семье мистера Винсента, в частности, к каким Винсентам он имеет отношение, расспрашивая о том, откуда он сам, в ответ получила лишь лаконичное: Лондон.

Позже, в разговоре с супругом, миссис Эллсворт заметила, что никак невозможно понять, какому из Винсентов этот человек приходится родственником – Винсенту-галантерейщику или Винсенту – депутату парламента. Будучи весьма раздосадованной этим фактом, она твердо вознамерилась расспросить леди Фитцкэмерон подробнее при первой же возможности.

А в тот момент она перевела разговор на тему искусства:

– Вы уже обратили внимание на наши пейзажи? Их нарисовала наша старшая дочь.

Джейн очень захотелось провалиться сквозь землю. Но вместо этого она постаралась сосредоточить все свое внимание на мисс Дюнкерк – та как раз описывала нежно-жемчужный оттенок облаков, увиденных ею во время утренней прогулки.

Мистер Винсент обернулся к ближайшей картине, приподнял бровь и произнес:

– Вот как.

Не комплимент, не осуждение, а просто сигнал, мол, да, я вас услышал. Что ж, подумалось Джейн, и на том спасибо.

Отчаявшись заманить мистера Винсента в беседу, миссис Эллсворт несказанно обрадовалась, когда явились ее самые закадычные друзья – мистер и миссис Марченд, избавив от необходимости продолжать это одностороннее общение. Джейн, в свою очередь, обрадовалась этому едва ли не еще больше матери.

Теперь, когда все приглашенные были в сборе, количество плетеных шляпок-боннет и корзин, что насчитывалось в гостиной, могло бы послужить целой выставкой соломенного искусства. Вся процессия вышла на улицу и направилась по аллее, усаженной кустарниками. Это был не самый короткий путь к клубничным грядкам, однако мистер Эллсворт по праву гордился насаждениями с южной стороны от Лонг-Паркмид, так что повел всю компанию именно этой дорогой. Джейн шагала рядом с мисс Дюнкерк и таким образом была вынуждена беседовать и с мистером Дюнкерком, но этот побочный эффект ее ничуть не огорчал. Мелоди присоединилась к капитану Ливингстону и мисс Фитцкэмерон: вся троица пыталась перещеголять друг друга в остроумии и то и дело заливалась смехом.

Впереди всех шагал мистер Винсент, пристроив на спину все тот же складной мольберт. Очень быстро он покинул компанию, свернув за очередной куст, и к тому моменту, когда остальные гости не спеша обогнули заросли, чароплет уже успел пересечь половину лужайки, отделявшей заросли от небольшой рощицы, за которой начинались клубничные грядки: в том месте освещение как нельзя лучше подходило для выращивания ягод. Походка мистера Винсента стала легче, а напряженность, сковывавшая его в гостиной, ушла – судя по широким летящим шагам, этот человек куда комфортнее чувствовал себя вне помещений.

– Мистеру Винсенту, кажется, не терпится добраться до клубники, – заметила Джейн.

– Ему частенько становится не по себе в гостиных, что, в общем-то, неудивительно с учетом его биографии, – заметил мистер Дюнкерк.

– Ох, а вы, значит, в курсе его биографии? Глядите, чтобы об этом не проведала моя матушка, иначе она будет битый час донимать вас расспросами. Ей просто невероятно хочется узнать о нем побольше.

– Спасибо, что предупредили, – с напускной серьезностью откликнулся мистер Дюнкерк, однако его губы едва заметно изогнулись, выдавая сдерживаемую улыбку. – Да, знаю. Я выяснил, что он за человек, прежде чем пригласить его.

– Эдмунд! Ты же обещал, что ничего никому не расскажешь!

– А я и не рассказываю, Бет. – Мистер Дюнкерк изогнул бровь, оглянувшись на сестру. – Однако ты едва не вынуждаешь меня это сделать, потому что невежливо вести в присутствии мисс Эллсворт беседу, о предмете которой она не имеет представления.

Мисс Дюнкерк смущенно опустила глаза. Джейн поправила шляпку и взглянула на мистера Дюнкерка с демонстративно-невинным видом:

– Прошу прощения, я вроде бы расслышала свое имя, но из-за сползшей шляпки не смогла разобрать остальных слов. Вы обращались ко мне?

Тот рассмеялся – звонко, искренне, от всего сердца. Джейн была готова продать душу за возможность развеселить его так еще раз, за то, чтобы он всегда смотрел на нее с таким восторгом. Мисс Дюнкерк рассмеялась тоже, и на минуточку Джейн почувствовала себя так, словно и она была частью их семьи.

– Мисс Эллсворт, я попросила Эдмунда ничего не говорить вам, потому что хотела сделать сюрприз, но раз так, то я признаюсь: он нанял мистера Винсента, чтобы тот обучил меня чароплетению. Согласитесь, это самая замечательная новость на свете? – Мисс Дюнкерк подцепила Джейн под локоть и заговорщически наклонилась поближе: – Эдмунд был столь высокого мнения о ваших талантах, а я им так завидовала, что изводила его до тех пор, пока он не согласился нанять учителя.

Джейн оглянулась на мистера Дюнкерка, но тот разглядывал окружающий пейзаж, явно уже утратив интерес к беседе. Судя по всему, не в таком уж восторге он и был от способностей Джейн, раз предпочел нанять мистера Винсента вместо того, чтобы позволить ей продолжать помогать мисс Дюнкерк раскрывать собственный талант. Впрочем, стоило признать, что возможность поучиться у такого искусного чароплета, как мистер Винсент, и впрямь вызывала зависть, и безусловно, для этой девушки подобный наставник являлся наилучшим вариантом, какими бы манерами он ни отличался.

– Мистер Винсент – поистине выдающийся мастер.

Мисс Дюнкерк наморщила носик.

– Хотя он очень странный. Вы не представляете, каким чудным он иногда бывает. Кажется, он любит все искусства, кроме словесных: за рамками занятий он едва ли произносит больше пяти слов, когда я к нему обращаюсь. Но зато когда он начинает говорить об искусстве и чарах, то становится невероятно поэтичным – мисс Элизабет рассмеялась и покачала головой. – Правда, он такой чудной!

Пройдя сквозь рощицу, компания наконец-то добралась до клубничных грядок. Прохлада, царившая в тени листвы, оказалась столь приятной, что беседы ненадолго затихли – лишь для того, чтобы возобновиться снова, стоило компании снова выбраться на солнце. И гости изумленно заахали, увидев грядки: даже отсюда было видно, какие крупные, спелые ягоды дожидаются среди яркой листвы.

Когда мистер Эллсворт занимался обустройством грядок, он приказал садовнику сделать так, чтобы они смотрелись естественной частью пейзажа. Так что они простирались по пологим холмам и затейливой каменной стене, которая могла бы сойти за живописные руины, но при этом поднимала грядки так, чтобы не приходилось наклоняться слишком сильно, чтобы собрать ягоды.

А на вершине ближайшего холма, в тени старого кривого лавра, пристроился мистер Винсент со своим мольбертом и красками.

Сэр Чарльз резко остановился и с некоторым недоумением огляделся:

– А где слуги? Я же четко сказал им: обустроить местечко для полдника под этим самым лавром. Вирджиния, – обернулся он к супруге, – ты не говорила им отправиться куда-то еще?

– Нет, Чарльз, я ничего им не говорила. – Миссис Эллсворт подняла глаза на холм и нахмурила брови. – На холме я их не вижу. Видимо, они где-то в другом месте.

– Конечно же, они где-то в другом месте, раз здесь их нет! Вопрос: где именно?

– Может быть, они на другой стороне холма? – предположил мистер Дюнкерк.

– Ах, отличная мысль! Я немедленно схожу и посмотрю. А пока что призываю вас всех налечь на клубнику. – Сэр Чарльз отправился вверх по холму, а гости с энтузиазмом принялись за ягоды.

Разговоры в компании шли простые и незатейливые, так как все были куда больше сосредоточены на сладкой сочной клубнике. Леди Фитцкэмерон, кажется, провела с племянником беседу о его поведении на балу, так как теперь капитан Ливингстон уделял всем дамам одинаковое количество внимания – дошло даже до того, что он сделал комплимент миссис Эллсворт насчет ее зонтика. Мелоди, лишившись безраздельного внимания капитана – на каковое она явно рассчитывала после бала, – переключилась на мистера Дюнкерка, и вскоре тот уже носил ее корзинку, пока она собирала клубнику.

Миссис Марченд клубничные грядки попросту восхитили: она ахала над каждой попадавшейся ей ягодкой: «Никогда таких не видела!» – так, будто и впрямь каждая последующая клубника была самой большой из всех, что ей попадались. И тут же отправляла находку в рот, прежде чем кто-то успевал убедиться в правдивости ее заявлений.

– Должен признаться, – пошутил ее муж, – что даже не успеваю заметить, срываешь ты их или ешь прямо так, с куста.

Миссис Марченд рассмеялась и очаровательно покраснела, но эта шутка ничуть не убавила того энтузиазма, с которым она собирала ягоды.

Чуть погодя вернулся сэр Чарльз – его лицо после похода на вершину холма и обратно стало таким же красным, как пресловутая клубника. Он смеялся, хитро щурясь на остальных.