P.S. Ненавижу тебя

Пролог

— У меня так не выходит, потому что я младше, — с досадой смотрю, как очередная брошенная в озеро галька с бульканьем идёт ко дну, оставляя после себя круги. И как Джейден это делает? Запущенный им камень проскакивает по поверхности минимум раз пять. 

— Смотри, — наклонившись, друг поднимает с земли будущий снаряд и, вложив его в мою ладонь, встаёт за мной. — Отводишь руку назад… вот так… колени согни. Постарайся бросить его параллельно воде.

Управляя моей кистью, он сам запускает камень в полёт, и впервые за часовую тренировку это случается: камень трижды задевает водную гладь, прежде чем похоронить себя в озере.

— Йоху-у-у-у-у-у-у!!!!! — от радости я начинаю пританцовывать на месте в сопровождении молчаливой улыбки Джейдена. — Крутая я, да? Но, конечно, вряд ли бы у меня получилось, если бы ты не помог!

— Я помог совсем немного. Потренируешься, и будем устраивать между собой соревнования.

— Вряд ли я смогу тебя победить. Мне девять, а тебе двенадцать, — сощурив глаза, я оценивающе осматриваю фигуру друга. — Правда, ты очень худой. Почему так? Ты мало ешь?

Обычно Джейдена не смущают бестактные вопросы, которые я задаю ему в больших количествах. Он лишь пожимает плечами:

— Я нормально ем. Может, мой папа был худым.

Джейден — сын нашей домработницы Розы, которую мама наняла чуть больше полугода назад. У неё длинные тёмные волосы, и она мало разговаривает. Мне и родителям она всегда улыбается, а на Джейдена кричит. Я бы хотела запретить ей его обижать, но для этого я ещё слишком маленькая. 

— Искупаемся? — Джейден кивает головой в сторону озера и начинает стаскивать с себя футболку. У него худые руки, а ключицы выпирают, но, несмотря на это, он кажется мне очень красивым. Особенно меня восхищают его тёмно-зелёные глаза и рот. Губы у Джейдена полные и ярко-розовые, и я часто думаю, что хотела бы себе такие же. 

— А откуда у тебя такая родинка? — протянув руку, я касаюсь светло-коричневого пятна на его лопатке, напоминающего маленькую бабочку. Похожую я видела в прошлом году, когда мы с родителями отдыхали в Италии, только с белыми пятнышками на крыльях. 

— Не знаю. Когда у меня появятся деньги, я сделаю себе татуировку, чтобы её не было видно.

— Нет! — от возмущения такой идеей я даже топаю ногой. Почему-то мне кажется, что друг не имеет права портить своё тело, не спросив меня. — Нет! Она очень красивая.

Джейден переступает через снятые джинсы и морщится, словно ему неприятно или стыдно.

— Просто... она такая… девчачья. 

— Неправда, — наклонившись, я поднимаю с земли его одежду и аккуратно складываю. Мама с пяти лет приучила меня к чистоте и порядку. — Она красивая. И ты тоже красивый, хотя у тебя волосы вьются, как у девчонки.

Джейден снова начинает улыбаться, демонстрируя ровные белые зубы. Повезло ему. Мама на прошлой неделе водила меня к дантисту, и он сказал, что мне необходимо поставить брекеты. Я очень расстроилась, потому что видела эти страшные железки во рту у Джоди Логан: в школе над ней издеваются и называют Роботом, а Айзек Фьюри вообще запретил одноклассникам с ней общаться. К счастью, папа заверил, что мои брекеты будут очень дорогими и красивыми и все, наоборот, будут мне завидовать.

— Так ты пойдешь купаться? — скрестив руки на голой груди, Джейден вопросительно смотрит на меня. — Почему не раздеваешься?

Я и сама не могу понять, что со мной произошло за последние две недели. Если раньше, чтобы поплавать, я свободно раздевалась перед Джейденом до трусиков, то сейчас стала испытывать сильное смущение. 

— Нет. Ты иди, а я посмотрю. У меня купальника нет.

Джейден непонимающе хмурит тёмные брови, однако мою внезапную стыдливость никак не комментирует и вместо этого предлагает:

— Ты можешь плавать в рубашке.

— Нет, не могу. Мама купила мне её совсем недавно. Это из последней коллекции… — я морщу лоб, пытаясь дословно воспроизвести фразу мамы, сказанную тете Эни, но сложное название бренда, как назло, на ум совсем не идёт. — В общем, рубашка очень дорогая, и я не могу её испортить. 

Понятия не имею, для чего я говорю это Джейдену, которому совсем не важно, во что я одета и какую сумму родители выложили за мою одежду. Возможно, так я пытаюсь произвести на него впечатление. Потому что он красивее, чем я, старше, умнее и спокойнее, и мне хочется хотя бы в чём-то одержать над ним верх. Тем более, если мама с приятельницами любят рассказывать друг другу, сколько стоят их вещи, значит, в этом есть какой-то смысл.

— Ну тогда постой на берегу. Я не буду плавать долго, — получив в ответ мой одобрительный кивок, Джейден с разбегу ныряет в воду. 

Он не появляется над поверхностью так долго, что я начинаю паниковать. А что, если он ударился головой о дно? Захлебнулся? У него остановилось сердце? Если он умрёт, то я никогда не увижу, как он прыгает с самодельной тарзанки, мы не сможем запускать гальку в воду, и не исполнится моя мечта учиться с ним в одной школе. Правда, папа говорил, что у Розы никогда не будет столько денег, чтобы перевести Джейдена в «Веббс Скул». 

Когда Джейден, наконец, выныривает и машет мне рукой, вместе с сошедшей волной паники я чувствую прилив злости. Идиот! Заставил меня так нервничать.

— Вода супертёплая, Таша! Зря ты отказалась поплавать!

— Ты придурок, Джейден! Ты пробыл под водой больше минуты!! Если ты сейчас же не вылезешь, я выброшу твои джинсы в озеро!

Свою угрозу я в жизнь, разумеется, приводить не собираюсь, потому что тогда Роза будет снова его ругать за мокрую одежду, а я этого не хочу. Но в присутствии Джейдена мне нравится быть эгоистичной и капризной, наверное, потому что он почти всегда мне в этом потакает. Вот и сейчас вместо того, чтобы плавать дальше, он разворачивается и гребёт к берегу. 

— Твои волосы совсем прямые, когда мокрые, — замечаю я, когда он выходит из воды. — Может быть, тебе стоит их чаще мочить.

1

Двенадцать лет спустя

В воздухе университетского кафе, по обыкновению, царит шум разговоров и сплетен, но именно сегодня он впервые меня раздражает. Болит голова, а таблетка, которую дала мне мама, нисколько не помогла. Заставить бы присутствующих говорить потише, но такое даже мне не под силу: слишком большое помещение. Разгладив несуществующую складку на шёлковой рубашке, нахожу глазами нужный стол и направляюсь к нему, на ходу кивая заискивающим взглядам и приветственным улыбкам. Мой ежедневный ритуал — шествие королевы в толпе подданных. Я Таша Эванс — председатель студенческого совета, организатор самых громких вечеринок в кампусе, глава сестринства и икона стиля, которой стремятся во всём подражать. Свою популярность я заслужила.

— Привет, дорогая! — Майли и Дженна поднимаются из-за стола и по очереди целуют меня в щёки. Не касаясь кожи, чтобы ненароком не испортить макияж, как я и учила. 

— Шикарная рубашка, Таша, — комментирует Дженна, пододвигая ко мне зелёный салат со спаржей и кофе, мой стандартный заказ. Чёрт знает, почему все наперебой восхищаются едой в этой забегаловке. На мой взгляд, семьдесят процентов того, что здесь дают, совершенно несъедобно. И это в самом престижном университете Калифорнии. 

— Она от «Гуччи»? 

— Это винтажный «Москино». Купила в Милане.

Лицо Дженны вытягивается, и она делает нервный глоток кофе, пытаясь замаскировать смущение от своей очередной неудачи. Она с семьёй переехала в Лос-Анджелес из Айовы. В последние два года бизнес её родителей, до этого едва наскребающих денег на погашение ипотечного кредита, стремительно пошёл вверх, и теперь она старается сделать вид, что всегда носила брендовые шмотки и отдыхала на дорогих курортах. Выходит у неё паршиво, но я это обычно не комментирую, потому что мы вроде как дружим.

— Ты слышала новость? — глаза Майли ярко вспыхивают, и она слегка подаётся вперёд, удерживая на весу вилку с нанизанной на неё спаржей. Она вечно копирует все мои пристрастия: ест ту же еду, что и я, слушает ту же музыку, покупает те же вещи. Может себе позволить: её отец крупнейший судостроитель и денег у их семьи немерено. Одного я не пойму — почему она до сих пор не наняла стилиста? Копировать людей, не проявляя собственную фантазию, — это выглядит жалко.

— Какую? — я невольно потираю висок. Головная боль с каждой минутой усиливается, и я машинально делаю пометку, что после учёбы нужно наведаться в спа-салон к Линдси. Массаж и травяной чай всегда мне помогают.

— Новенький! — подруга играет бровями и плотоядно закусывает губу, заставляя меня морщиться. — И он мегасекси!

Я хорошо отношусь к Майли, но её чрезмерное увлечение парнями меня злит. Стоит ей увидеть мало-мальски симпатичную особь, попахивающую тестостероном, как она сразу готова на него запрыгнуть. 

— Не слишком впечатляющая информация. Лучше скажи, слышно что-нибудь о Терри?

Подруга раскрывает рот, собираясь ответить, но затем неожиданно переводит глаза поверх моей головы и кривит губы в ухмылке. Проследив за её взглядом, я оборачиваюсь и вижу перед собой светловолосую девушку. Ничего примечательного: рубашка с принтом демократичного бренда, клетчатая юбка, отсутствие макияжа. Сумка у неё неплохая, вот только коллекция безнадежно устарела. Всё это проносится в моей голове за секунду и исчезает из памяти, так же как исчезнет и сама девушка. Оценивать и калькулировать в уме стоимость вещей посторонних вошло у меня в привычку, и я делаю это скорее машинально.

— Могу я к вам присесть? — девица кивает на свободный стул рядом со мной, отчего Дженна начинает хихикать, предвкушая прилюдную порку в моём исполнении. Ненавижу идиотский смех без причины. Всё-таки от Дженны больше раздражения, чем пользы.

— Нет, не можешь, — встречаю её вопросительный взгляд из-под белёсых ресниц. — Этот стол мой и моих подруг, а ты совершенно точно не моя подруга, а потому сидеть здесь не можешь.

— В университетском кафе нет чьих-то столов, — возмущённо произносит девица. — Я вправе сесть туда, куда мне вздумается.

Такая реакция отвергнутых мне не в новинку. У меня даже фирменное выражение лица для подобных случаев есть: сочувственно-издевательское.

— Ты, видимо, новенькая и не знаешь, как всё здесь устроено. Слушай и запоминай: можешь садиться куда угодно, но об этом столе забудь, если в будущем не хочешь заработать себе кучу проблем, понимаешь меня? 

Девушка хмурится и сильнее вцепляется руками в поднос, однако с места не двигается. Новый приступ головной боли простреливает висок, и одновременно с ним начинает гореть щека, вызывая невыносимое желание приложить к ней бутылку с минеральной водой. Какого чёрта сегодня происходит? Мой организм устроил забастовку?

— Я Таша Эванс, — мой голос грохочет льдом, потому что я хочу, чтобы эта девчонка поскорее отсюда убралась. — Найди себе какого-нибудь друга, и пусть он расскажет тебе о том, кто я и что могу. Если ты хочешь без проблем учиться в этом университете, то лучше тебе со мной не конфликтовать. Считай это добрым советом. А теперь оставь нас, пожалуйста. У нас с подругами важный разговор.

Не удостоверившись, что девица меня поняла, я разворачиваюсь к Майли и Дженне. Все эти люди слушаются меня, так или иначе. Вопреки тому, что обо мне говорят, я не получаю удовольствия от унижения окружающих. Ещё в школе я делала всё, чтобы подружиться и понравиться каждому, но оказалось, что доброту и открытость мало кто умеет ценить. В средних классах Ванда Эббот и Стейси Чейз высмеяли меня на глазах десятков школьников за то, что я своими руками смастерила для одной из них открытку ко дню рождения. Сандра Кармайкл, которую я считала своей близкой подругой, облила томатным соком мой костюм для танцевального выступления, из-за чего меня сняли с соревнований. О том, что она сделала это специально, я узнала в кабинке женского туалета. В тот день я взломала школьный ящик, достала её личный дневник и разослала фотографии страниц одноклассникам. На каждой из них она поливала их грязью, а ещё признавалась в вечной любви Коулу Мэнсону. Она стала изгоем, а я сделала первый шаг к тому, чтобы стать новой Ташей, девушкой, которую побаиваются и с которой хотят дружить.

2

Остаток занятий я высиживаю как на иголках, и даже разговорам Руби о предстоящей вечеринке оказывается не под силу привести меня в чувство. Мои мысли, как зацикленный бумеранг, то и дело возвращаются к Джейдену. Каким образом он очутился здесь? Как жил всё это время? Узнал ли меня, а если узнал, то почему не подошёл? И отчего, чёрт возьми, так колотится сердце?

С трудом дождавшись окончания лекции, я вылетаю из аудитории и быстрым шагом иду на парковку. Неожиданное появление друга детства отбросило меня на много лет назад, вернув переживания прошлого: бесконечное чувство вины и ощущение холодного одиночества. После того как Джейден и Роза съехали от нас, мама месяц водила меня к психотерапевту из-за того, что я стала плохо есть и отказывалась выходить из дома. Консультации мне действительно помогли: аппетит вернулся и я вновь начала общаться со сверстниками, однако чувство вины никуда не делось. Скорее, оно было придавлено прессом прошедших лет, а теперь, при одном взгляде на повзрослевшего Джейдена, с лёгкостью вспыхнуло вновь.

— Таша, я обзвонила поставщиков закусок на пятницу… 

— Не сейчас, — не глядя огибаю Кристину, мою постоянную помощницу в организации всех увеселительных мероприятий.

— Но ты сама сказала… — летит в спину, но я не отвечаю. Мне нужно как можно скорее увидеть Джейдена. Понятия не имею, что я ему скажу. Наверное, поздороваюсь и удостоверюсь, что с ним всё в порядке. Тот факт, что у него нашлись деньги на учёбу в университете, сам по себе прекрасная новость. Он не занялся продажей наркотиков и не сидит в тюрьме за воровство, как это часто бывает с выходцами из малообеспеченных семей.

Очутившись на парковке, я быстро оглядываюсь по сторонам, ища в толпе тёмные вьющиеся волосы и чёрную футболку. Мои импульсивность и волнение удивляют меня саму: вполне можно встретиться с Джейденом в перерыве завтра, но отчего-то я не в силах ждать.

— Таша, я хотела уточнить по поводу завтрашнего собрания комитета, — долетает высокий голос справа. — Мы проведём его в малой или большой аудитории?

— Реши это без меня, — отвечаю на автомате, и в этот момент сердце делает кульбит, потому что я замечаю его: Джейден стоит на противоположной стороне парковки рядом с длинным чёрным седаном. Господи, он и правда изменился с тех пор, как мы в последний раз виделись: сильно прибавил в росте и вряд ли теперь у кого-нибудь повернётся язык назвать его тощим. 

Достав из сумки карманное зеркало и убедившись, что лицо и макияж в полном порядке, убираю его обратно и иду к тому месту, где стоит Джейден. К нему уже клеится какая-то второкурсница, но с ней я быстро разберусь. Можно пригласить его на пятничную вечеринку или выпить кофе в местном Старбаксе. Чёрт, да чего я вообще так разволновалась?

Поравнявшись с автомобилем, стоимость которого у меня не получается определить из-за года выпуска (в ретромашинах сразу не угадаешь: они либо стоят копейки, либо, напротив, целое состояние), я набираю в лёгкие воздух и, игнорируя вытянувшееся лицо девушки, трогаю Джейдена за плечо. То короткое мгновение, что он оборачивается, растягивается для меня в полноценные секунды, и, едва мы встречаемся глазами, я вновь чувствую приступ удушья от того, насколько знакомо и в то же время незнакомо мне его лицо. Брови, пожалуй, стали немного темнее и гуще, но кожа такая же загорелая, те же полные губы, и цвет глаз не изменился: насыщенно зелёный, с россыпью тёмных вкраплений на радужке. А вот взгляд… В нём нет былой теплоты, в которой мне всегда хотелось греться. Сейчас он обжигает холодом, вызывая желание надеть солнцезащитные очки, чтобы от него защититься.

— Привет, Джейден, — произношу я, прежде чем успеваю подумать. — Ты меня помнишь?

В глазах девчонки мелькает изумление, и я мгновенно жалею, что проявила неосторожность и сразу не заставила её уйти. Господи, а что, если он скажет, что не помнит меня? Эта курица разнесёт о моём позоре по всему университету. 

За те секунды, в течение которых Джейден сканирует моё лицо, я успеваю пережить целую гамму эмоций: от растерянности до глубокого смущения. Он делает это слишком неспешно, слишком пристально, до неприличия долго разглядывая мой рот, перед тем как вновь вернуться к глазам.

— Я помню тебя, Таша, — голос, насыщенный и низкий, отзывается во мне приступом озноба, моментально проступающим на коже. Хорошо, что у винтажного Москино длинный рукав. — Что у тебя с губами?

Второкурсница округляет рот буквой «О», пока я пытаюсь сохранить эмоциональное равновесие. Конечно, Джейдену такие вопросы простительны: он же не знает, как сложно мне поддерживать свою репутацию. Чёрт, нужно было сразу избавиться от лишних ушей.

— Оставь нас, — перевожу глаза на девчонку. — В другой раз поболтаете. 

Восторженное любопытство моментально слетает с её лица, и она, слегка побледнев, делает шаг назад.

— Останься, Кэтти, — Джейден не оглядывается в её сторону, всё так же пристально смотря на меня. — Мы с моей знакомой немного побеседуем, а после продолжим наш увлекательный разговор.

Та, кого зовут идиотским именем Кэтти, в нерешительности перетаптывается с ноги на ногу, мечась взглядом между мной и Джейденом. Чёрт возьми, он вообще понимает, что делает? Отдаёт себе отчёт, что бросает вызов моему авторитету?

— Я сказала, отойди, — повторяю с нажимом, и девчонка, наконец, сдаётся, бормочет: «Я буду поблизости» — и исчезает.

— Так каким был твой предыдущий вопрос? — переспрашиваю, когда мы остаемся вдвоём. Без присутствия посторонних, способных заметить мою уязвимость, я ощущаю себя спокойнее и даже позволяю себе улыбнуться.

Джейден прищуривает глаза и склоняет голову набок, словно ему требуется ещё немного времени, чтобы меня рассмотреть. Отчего-то не покидает ощущение, что сейчас он зол, хотя внешне этого никак не проявляет.

— Я спросил, что с твоими губами. Раньше они были другими.

— Не так и сильно они изменились, — я стараюсь говорить непринуждённо, хотя меня распирает от желания сказать ему, что подобные комментарии по поводу женской внешности бестактны и неуместны. — Я немного подправила контур у косметолога и выровняла объём. Даже моя мама не сразу это заметила, когда…

3

— Ты организовала всё в лучшем виде, детка, — Айзек обнимает меня за талию и запечатлевает продолжительный поцелуй на губах. — Впрочем, как и всегда. Народу весело.

— Я волновалась по поводу диджея. Тот, которого мы приглашали обычно, сегодня обслуживает день рождения какой-то начинающей певицы в Беверли-Хиллз, и пришлось задействовать новенького. Но он, к счастью, ничего.

— Через полчаса здесь все так напьются, что им станет совершенно всё равно, под какую музыку танцевать, детка. Просто в следующий раз закажи больше алкоголя.

Пренебрежительное отношение Айзека к тому, чему я посвятила большую часть времени среди недели, меня злит. Если я беру на себя труд делать что-то, то всегда выкладываюсь по максимуму, будь то учёба, выбор подарка ко дню рождения либо же организация вечеринки, как сегодня. Приобретённая власть для меня не только привилегии, но и ответственность. На мероприятиях, которые я провожу, всё продумано до мелочей, начиная от качественного алкоголя, заканчивая трезвыми водителями, отвечающими за развоз гостей по домам. Никаких приводов в полицию и никаких отравлений дешёвым пойлом на моих вечеринках. Это тоже часть репутации.

— Если ты когда-нибудь решишь организовать собственную вечеринку, напомни мне на неё не приходить, — достав из кармана телефон, я прикладываю его к уху. Надо уточнить у Кристины, когда прибудет дополнительная партия минеральной воды. Утром она всегда бывает кстати.

— Эй, ты что, обиделась, Таша? — Айзек крепче сжимает мою талию и заглядывает мне в глаза. — Я, наверное, не так выразился.

Я выворачиваюсь из его объятий, потому что в этот момент Кристина начинает с ходу верещать о том, что у неё заканчиваются пластиковые стаканы, а послать в супермаркет некого, поскольку Тед, Джейкоб и Кевин поехали за очередной партией гостей.

— Успокойся и, ради бога, перестань так визжать. У меня в багажнике есть несколько упаковок. Сейчас Айзек их тебе принесёт, — многозначительно смотрю на своего парня.

Когда Айзек уходит, я нахожу взглядом Руби, заливающуюся смехом в компании Пола, капитана команды по лакроссу, и, прихватив со стола бокал с шампанским, иду к ней. Вечеринка стартовала пару часов назад, но Джейден так и не появился. Может быть, он передумал? Впрочем, меня не должно это беспокоить. Он явно не разделяет моей радости от нашей неожиданной встречи, а вымаливать дружбу я не собираюсь.

— Тусовка супер! — Руби обнимает меня за шею, едва не расплескивая содержимое стакана на платье. Судя по затуманенному взгляду и неловкости движений, она прилично выпила. 

— Здравствуй, Пол, — я киваю её улыбающемуся спутнику и, выдернув шампанское из рук подруги, оттаскиваю её в сторону. 

— Эй, а что с лицом, мамочка? — Руби смешно морщит нос и тянет руку в попытке вернуть себе стакан. Даже в таком состоянии она не вызывает во мне раздражения, хотя Майли и Дженна за подобное давно получили бы от меня выговор.

— Ты здесь всего час, а уже напилась в стельку, — укоряю её. — В прошлый раз я убила два дня на то, чтобы фотографии твоей голой пьяной задницы не облетели университет. Больше я так напрягаться не буду, учти.

— Таша, тебе нужно немного расслабиться, — Руби неуклюже проводит ладонями по моим волосам. — Хватит вести себя как надсмотрщик. Выпей, потанцуй… Пофлиртуй с парнями… — и тут же с досадой морщится. — А-а-а… не годится. Ты же с Айзеком пришла. Это жаль, очень жаль… Потому что у тебя есть все шансы подвинуть конкуренток и залезть в штаны к новенькому.

— Новенький? Он здесь? — от неожиданности мой голос садится. Значит, Джейден всё-таки пришёл? И даже не поздоровался?

— Он в бильярдной, но, по-моему, к нему не подобраться. Почему на твоих вечеринках всегда так много девчонок, Таша? Ты же моя лучшая подруга и могла бы сделать меня единственной гостьей. 

С трудом сдерживая смех, я убираю бокал за спину, потому что Руби вновь пытается его у меня отобрать, после чего возвращаю подругу в руки всё ещё улыбающегося Пола. Он когда-нибудь перестаёт скалить зубы, или это последствия спортивной травмы?

— Я пойду прогуляюсь и заодно скажу Элайдже приготовить тебе кофе. И учти, ему запрещено тебе наливать в течение ближайшего часа.

— Зануда, — фыркает Руби мне в спину. К счастью, музыка играет достаточно громко, чтобы её никто не слышал. 

Я нарочно запрещаю себе заходить в бильярдную, чтобы самой не искать встречи с Джейденом. Он прекрасно знает, что я здесь, и сам может меня найти. Оглядываю кишащую людьми комнату в поисках Айзека и вижу его, разговаривающего с Коулом. Понятия не имею, почему он до сих пор дружит с этим гогочущим идиотом. Моя неприязнь к Коулу возникла в тот день, когда Джейден исчез из моей жизни, и больше никуда не уходила. Мой психолог говорит, что таким образом я перекладывала часть своей вины за случившееся на него, но мне наплевать. Я его на дух не выношу. Точка.

Из-за большого скопления людей в гостиной душно, и я решаю навестить туалет и заодно проверить комнаты на втором этаже. Негласные правила на моих вечеринках: не трахаться и не употреблять наркотики. Для этих целей особо нетерпеливые пусть снимают гостиницу. 

Я мою руки и, освежив лицо термальной водой, придирчиво разглядываю свои губы в зеркале. Раньше нижняя была непропорционально большой в сравнении с верхней, и инъекция лишь слегка её подкорректировала. Разумеется, Джейден не прав: сейчас мой рот выглядит куда лучше, чем раньше. 

Нанеся слой розового блеска, я толкаю дверь уборной и, едва переступив порог, вновь прирастаю к месту, потому что вижу его. Джейден стоит возле стены и сосредоточенно разглядывает что-то в экране мобильного. Сегодня на нем чёрные джинсы и свободная белая футболка, оттеняющая смуглость его кожи. На запястьях нет ни часов, ни браслетов, которыми любят украшать себя наши сверстники. Вновь не даёт мне ни единой зацепки. 

При звуке захлопнувшейся двери он поднимает голову, и мы сталкиваемся взглядами. Секундное преимущество даёт мне возможность никак не выдать своё замешательство, и у меня получается доброжелательно ему улыбнуться.

4

— Мои родители ждут нас на ужин сегодня в семь вечера, — Айзек прокладывает дорожку поцелуев по моему бедру и, подцепив кружево белья, тянет его вниз.

— Я это помню. Имей в виду, у меня йога через полтора часа, так что тебе лучше поторопиться с прелюдией.

Скинув футболку, Айзек избавляет меня от белья и наваливается сверху, отчего пряжка его ремня впивается мне в живот. Я помогаю ему снять джинсы и, дождавшись, пока он упакует себя в презерватив, обхватываю ногами бёдра. Айзек стал моим первым мужчиной спустя три месяца после того, как мы начали встречаться, и я не представляю никого другого на его месте. Мне нравится ощущать на себе его тренированные мышцы, нравится его запах и распаляющие поцелуи. Наши отцы в мечтах давно нас поженили, а после того как мы объявили о своих отношениях, их фирмы неожиданно подписали договор о сотрудничестве. Мысль о том, что после окончания университета я выйду замуж за Айзека, надёжно осела в мозгу, и меня это устраивает. 

Руби как-то спросила, не стану ли я жалеть о том, что в моей жизни будет всего один сексуальный партнёр и мне не с кем его сравнить. Я бы покривила душой, если бы сказала, что об этом совсем не думала, однако кидаться во все тяжкие ради сомнительного эксперимента не испытываю ни малейшего желания. Мама поведала мне, что папа — её первый и единственный мужчина, и, как итог, у них за плечами двадцать два года счастливого брака, не омрачённого хождениями налево и скандалами. Это даёт мне основания быть уверенной, что и у нас с Айзеком так получится.

— Я уже скоро, малыш, — прерывисто дыша, Айзек заглядывает мне в глаза, не прекращая движения бёдрами. — Ты кончила?

Я отрицательно мотаю головой и смахиваю каплю пота, катящуюся по его виску, до того, как она упадёт мне на лицо. Я достигаю оргазма в сексе, но далеко не всегда, и не вижу смысла скрывать это от него или фальшиво имитировать. Ведь у нас близкие отношения, я собираюсь связать с ним свою жизнь, а ложь рано или поздно заведёт нас в тупик. Так, по крайней мере, ему придёт в голову сменить позу. 

Закрыв глаза, Айзек с протяжным стоном кончает в презерватив, после чего выходит из меня и перекатывается на спину. Несколько секунд мы лежим молча, а затем он приподнимается на локте и внимательно смотрит мне в глаза.

— В пятницу на крыльце… когда ты стояла с Джейденом. Мне показалось, что вы повздорили. Ничего не хочешь об этом рассказать?

От неожиданного упоминания о бывшем друге я вздрагиваю и к горлу опять подкатывает удушающий ком. Кажется, мне нужно возобновить визиты к своему психотерапевту. 

— Нечего рассказывать, — я сажусь на кровати и оглядываюсь в поисках снятой майки. — Это было лишь недоразумение, связанное с другом, которого он привёл.

— Он не нравится мне, Таша. И не нравится, как глазеет на тебя. Такие, как он, могут держать обиду в себе годами…

Не успев продеть руки в рукава, я с подозрением смотрю на Айзека, который, в свою очередь, смотрит на меня с выражением неподдельной тревоги на лице.

— Что ты подразумеваешь под словами «такие, как он»? 

— Ты поняла меня, Таша. Парень из малообеспеченной семьи, который вынужден работать официантом или автомойщиком и который всю жизнь завидует чужим деньгам. Кстати, ты не думала, откуда у него нашлись семьдесят тысяч, чтобы оплатить год учёбы здесь? 

Кровь приливает к моему лицу, оттого что он с такой лёгкостью обвиняет Джейдена в том, чего, как я знаю, он никогда не испытывал. В детстве, когда я хотела подарить ему золотую цепочку, которую купила мне мама, Джейден отказался, сославшись на то, что обязательно её порвёт или утопит в озере. Так было всегда, когда я хотела поделиться с ним частью своих детских сокровищ, будь то плейер или старый мобильный телефон. Зато он взял мазню, которую я нарисовала ему ко дню рождения, и сказал, что этот подарок очень хороший и он обязательно будет его хранить. Именно тогда я поверила, что людям могут нравиться вещи, сделанные с душой. Год спустя Ванда Эббот и моя самодельная открытка убедили меня в том, что это не так.

— Нет, Айзек, — мой голос холоден, на губах играет издевательская улыбка — маска на случай гнева, — я об этом не думала. И если уж мы заговорили о прошлом, то напомню, что у тебя куда больше причин затаить на него обиду. Ведь это Джейден сломал тебе нос, а не наоборот.

Голубые глаза Айзека вспыхивают обидой и изумлением, но сейчас мне на это наплевать. Если я сама вправе злиться на Джейдена, то терпеть нападки в его сторону от человека, частично повинного в том, что много лет назад он уехал, не могу позволить. У меня свои счёты с бывшим другом.

Я поднимаюсь и, собрав с кровати нижнее бельё, направляюсь в душ. От кампуса до университетского зала, где проходит йога, двадцать минут ходьбы пешком, а опаздывать я не люблю.

— Почему ты защищаешь его, Таша? — вонзается мне в спину, едва я берусь за ручку. 

На этот вопрос у меня нет точного ответа, поэтому я молча переступаю порог душевой и закрываю за собой дверь.

*********

Переодевшись в леггинсы и спортивный топ, я запихиваю под мышку коврик и иду в зал, где собралось человек десять, включая Руби и Дженну. 

— А я уже думала, что ты погрязла в развратном сексе со своим парнем и опоздаешь, — шутливо усмехается подруга, обнимая меня за шею. 

— Просто я умею распределять своё время, в отличие от тебя.

Подошедшая Дженна имитирует звук поцелуя рядом с моей щекой и, отстранившись, жадно изучает глазами спортивный костюм, из чего я делаю вывод, что на следующее занятие она придёт в таком же.

— Что по поводу формы для волейбольных соревнований? — вопросительно смотрю на неё. — Ты говорила, сегодня Алиша передаст тебе образцы.

Дженна несколько раз растерянно хлопает глазами, переминаясь с ноги на ногу, и тихо лепечет:

— Она не выходит сегодня на связь весь день. 

Откашлявшись, Руби щурит глаза и многозначительно выпячивает нижнюю губу, выдавая намерение пролить свет на это недоразумение.

5

— Я нашла Алишу, — с ходу докладывает запыхавшаяся Дженна, перехватив меня у выхода из кофейни, где я обычно покупаю порцию своего утреннего капучино. — Мне пришлось час караулить её после лекции по естествознанию…

— Ближе к сути, — я бросаю взгляд на наручные часы. — У меня занятие через десять минут начнётся. Ты получила образцы?

Дженна торопливо лезет в сумку и, достав оттуда цветастый сверток, передаёт его мне.

— Никаких плавок-бразильяна, как ты и просила. 

Критически осмотрев укороченные топы и нейлоновые шорты с логотипом университета, я остаюсь довольной. Всё выглядит куда приличнее, чем в прошлом году, когда все кому не лень могли оценить глубину эпиляции участниц и вывалившиеся наружу соски. И цвета подходящие: никакого тошнотворного сочетания красного и зеленого.

— Уточни у Кристины составы команд, размеры девушек и передай информацию Алише. Надеюсь, к субботе у неё снова не случится бешенство матки.

Быстро оглянувшись по сторонам, Дженна подаётся ко мне и начинает с азартом шептать:

— Руби была права насчёт неё и новенького. Алиша сказала, что он довёз её до дома, а потом они трахнулись в его машине. Говорит, что у него…

— Хватит, — я на секунду жмурю глаза, чтобы не дать запретным картинкам просочиться в сознание. У меня нет ни малейшего желания знать, как друг детства, который носил мой школьный рюкзак, занимается сексом. — Подробности меня не интересуют. Форма должна быть готова к пятнице, ты в курсе. А теперь извини, у меня занятия.

В аудиторию я вхожу за пару минут до начала лекции. Скамейки заполнены, но два места, негласно закреплённые за мной и Руби, разумеется, никто не трогает. Я достаю из сумки планшет и снова бросаю взгляд на часы. Профессор Каннигем будет с минуты на минуту, а подруга, как всегда, опаздывает. Она неисправима: в прошлом году её едва не отчислили за неуспеваемость, и миссис Ванштайн, мама Руби, грозилась перевести её в университет Миннесоты, если та не возьмётся за ум. Тогда такая перспектива её очень напугала, однако этого страха хватило лишь на полгода.

Дверь в аудиторию со скрипом распахивается, заставляя присутствующих повернуть головы, но на пороге стоит не Руби и даже не профессор Каннигем. Это Джейден. Сидящие надо мной девушки начинают оживлённо перешёптываться и хихикать, словно впервые в жизни увидели привлекательного парня.

Я что, считаю его привлекательным? Наверное, он действительно ничего. Высокий, плечистый, и одежда сидит на нём хорошо, какой бы марки она ни была. И даже шрамы и сломанный нос на удивление его не портят.

— Он и правда секси. Посмотри, какие у него руки… Эмма Пулман мне рассказывала… — сплетницы ловят мой предупреждающий взгляд и замолкают. И когда Джейден успел стать местной знаменитостью? Он не играет за университет, не участвует в общественных мероприятиях, откуда люди вообще о нём знают?

Джейден не спеша сканирует глазами заполненные ряды, после чего фокусируется на пустом месте возле меня и, поправив перекинутый через плечо рюкзак, начинает идти по ступенькам. Чёрт возьми, он собрался сесть ко мне?

Когда он останавливается рядом с моей скамейкой, из присутствующих на нас не глазеет только Говард Салливан, и то лишь потому, что спит. Джейден вздёргивает бровь и, глядя на меня сверху вниз, кивком головы указывает на место, где лежит моя сумка.

— Уберёшь?

— Это место занято моей подругой, — сообщаю, задрав подбородок. — Она скоро подойдёт.

— Я пришёл раньше, так что это ей придётся поискать свободное место, — с этими словами он поднимает со скамейки сумку и, поставив её перед моим носом, садится рядом. 

Звук перешёптываний теперь напоминает жужжание улья, а меня съедают злость и растерянность. Он снова делает это. Подрывает мой авторитет на глазах у толпы. Я обвожу взглядом тех, кто всё ещё продолжает на нас пялиться, и после того как они отворачиваются, вновь смотрю на Джейдена. Его ладони покоятся на столе, а сам он выглядит невозмутимым. Его пальцы длинные, как у пианиста, на костяшках — белые зазубрины шрамов. 

— Уверена, те девушки сверху будут счастливы подвинуться, чтобы вместить тебя между своих бёдер. Может, попытаешь счастья там?

Джейден медленно поворачивает голову и, сощурившись, смотрит мне в глаза. Зелёная радужка слегка темнеет, но выражение его лица остается прежним: оно равнодушно-непроницаемое.

— Твои бёдра меня вполне устраивают, Таша. Предпочитаю попытать счастья между ними.

Двусмысленность этой фразы заставляет замешкаться с ответом. Он пытается меня смутить? 

— У тебя с моей сумкой больше шансов, — я стаскиваю со стола свою «Прада» и впихиваю её между нами. — Это в первый и в последний раз, когда ты находишься так близко ко мне, Джейден. В следующий раз поищи себе другие места. 

Джейден ничего не отвечает и, наклонившись, достаёт из спортивного рюкзака планшет — ту же модель, что и у меня.

— Прошу прощения за небольшую задержку, друзья, — это профессор Каннигем стремительным шагом заходит в аудиторию, направляясь к своему столу. — Рад, что вас так много сегодня…

— Подвинься к краю, — тихо говорю я, не сводя взгляда с преподавателя. — Ты нарушаешь моё личное пространство, и твой локоть мешает мне писать.

Ответа не следует, и вместо того чтобы удовлетворить мою просьбу, Джейден выдёргивает сумку, служившую своеобразной границей между нами, возвращает её на стол и придвигается ко мне так, что его нога теперь плотно прижимается к моей, а локоть задевает голое предплечье. 

— Наслаждайся.

Я не так часто общаюсь с парнями и почти никогда не имею с ними настолько близкий телесный контакт, поэтому сейчас от соприкосновения с чужой горячей кожей меня бьёт током. И я снова чувствую его запах, мучительной ностальгией уносящий в детство. Слишком близко.

Со спины опять раздаётся задушенный шёпот девиц, наверняка обсуждающих очередную смелую выходку Джейдена, и это окончательно выводит меня из себя. Мысли работают в экстренном режиме: отодвигаться мне некуда, разве что на тощие колени Валери Гольберг, пытаться спорить с ним бесполезно, так же как и применять силу, — слишком уж они у нас неравны. Поэтому я действую импульсивно: хватаю со стола гелевую ручку и, зажав её в кулаке, заношу над коленом Джейдена, обтянутым тёмной джинсовой тканью.

6

На пляже Санта-Моники в эту субботу царит оживлённый хаос: сегодня сюда съехалась добрая половина университета. Кто-то прибыл для участия в ежегодных соревнованиях по пляжному волейболу, кто-то поболеть, но основная масса студентов жаждет банально потусоваться. От размера бикини на телах некоторых первокурсниц меня передёргивает: уж проще было не тратиться на покупку купальника и заклеить причинные места скотчем. 

— Новая форма просто бомба, Таша, — тараторит Майли, семеня со мной рядом. — «Виктория Сикрет» пора уволить своего дизайнера и нанять тебя.

От её грубой лести я не испытываю ничего, кроме желания закатить глаза. Мы обе знаем, что мне принадлежит лишь идея о смене экипировки. Исполнительница в ней не я, а от присвоения себе чужих лавров я не чувствую ни малейшего удовлетворения.

— Алиша знает толк в дизайне. Надеюсь, её желание раздвигать ноги перед всеми подряд не возьмет верх над талантом, и она успеет закончить университет до того, как залетит от случайного траха в машине.

В глазах Майли мелькает удивление моим выпадом, но она его, разумеется, никак не комментирует. Я и сама не знаю, почему слова Руби о том, что Алиша переспала с Джейденом на заднем сиденье его автомобиля, до сих пор не покинули голову. Скорее всего, потому, что последнюю неделю я регулярно слышу сплетни о его похождениях. По слухам, в списке сексуальных побед Джейдена числится по меньшей мере полдюжины студенток: Терри Ричардсон, на днях выписавшаяся из больницы после травмы колена, Камилла Лоуэлл, капитан команды чирлидеров, Памела Россум, подписавшая контракт со звукозаписывающей студией на выпуск своего дебютного альбома, Сюзи Эллис, мнящая себя интернет-знаменитостью из-за наличия бьюти-канала на Ютуб, и ещё пара первокурсниц, имена которых меня не интересуют.

— Я думала, сегодня ты приедешь с Айзеком, Таша. Он будет участвовать в соревнованиях?

— У Айзека дела, он появится чуть позже, — я отпираю дверь пляжного бунгало, которое выбрала для нас Руби, и, зайдя внутрь, оглядываюсь. Четыре спальни, как и оговаривалось, никаких следов плесени и паутины, никакого запаха сигарет. Не «Ритц», но для того, чтобы переночевать, вполне сгодится. 

— Эту спальню возьмём мы с Айзеком. С Руби и Дженной сами разберитесь, какая кому достанется.

Руби пообещала подъехать ближе к обеду вместе с парнем, с которым в прошлом году закрутила непродолжительный роман во время каникул в Квебеке, и которому неожиданно пришло в голову на пару дней почтить своим визитом Лос-Анджелес. Лучше бы им занять дальнюю комнату, потому что слышать, как они занимаются сексом, я не испытываю ни малейшего желания.

Распаковав вещи, я переодеваюсь в бикини и заранее наношу солнцезащитный крем, чтобы не размазывать его на пляже вместе с песком под прицелами сальных взглядов сокурсников. Повязываю парео и, опустив на глаза солнцезащитные очки, выхожу в гостиную, где ждёт Майли. 

Я не большой любитель командных соревнований, но по статусу президента студкомитета я должна быть в курсе всего, что происходит. В некотором роде я отвечаю за имидж нашего университета, а фотографии с сегодняшнего мероприятия будут размещены на интернет-портале студенческих новостей, а потому я должна лично убедиться, что участники будут выглядеть на них достойно.

— Эбби разжирела к выходным или произошла путаница с размерами? — скептически смотрю на пышнотелую брюнетку, в чьи ягодицы выразительно вонзился шов от нейлоновых шорт.

— Кларисса снялась с соревнований из-за похорон бабушки, — торопливо поясняет подошедшая Дженна, смахивая со лба капли пота. — Пришлось срочно искать ей замену.

— На этот случай я и рекомендовала сделать несколько дополнительных комплектов всех размеров. Университет бы не обеднел, и это избавило бы нас от необходимости видеть косплей на задницу Серены Уильямс. Имей в виду на будущее. Если у тебя, конечно, не иссякнет желание что-либо организовывать.

По кислому выражению лица Дженны вижу, что её интерес к волонтёрской деятельности иссяк. Работать на благо общественности и правда не каждому дано. Как правило, людей привлекает возможность получить признание их заслуг в глазах окружающих, и в итоге они бывают очень разочарованы, потому что вместо славы и благодарности получают массу претензий. Моё мнение на этот счёт таково: если взялся за дело — выполняй его на отлично, включай голову, предусматривай риски, либо не берись совсем. Добровольчество не подразумевает халатность.

— Кристина! — я подзываю помощницу и киваю в сторону соседней площадки, где только что прозвучал свисток, сигнализирующий о начале соревнований. — Сделай несколько кадров женских игр, а потом переходи к мужским. Избегай фотографировать задницу Эбби, и побольше внимания Сандре: она на редкость фотогенична и фигура у неё отличная. На мужских площадках обязательно сделай пару снимков близнецов Торпов: женская половина вечно пускает на них слюни, а это то, что нужно для успеха газеты.

— Я ещё размещу снимки в инстаграме и фейсбуке. Как думаешь, может быть, стоит связаться с Майей Кокс по поводу…

Окончания её фразы я не слышу, потому что меня отвлекает ощущение лёгкого жжения на коже, усиливающееся с каждой секундой. Оно распространяется по телу как вирус, захватывая всё новые территории: стекает от шеи к груди, опаляет ноги и живот.

— Новенький тоже здесь? — смотрю на Кристину, испытывая слабовольное желание вновь накинуть парео.

— Джейден Рид? Да, кажется, я его видела. Он тебе нужен? Я могу попросить Теда его поискать.

Моя интуиция в очередной раз не подводит, и пару секунд спустя глаза находят в пестрящей неоном толпе высокую фигуру бывшего друга, который стоит в компании Эрла Крамера, университетского пловца. Парень что-то активно ему объясняет, но внимание Джейдена целиком приковано ко мне. Он не смущаясь оценивает изменения в моей фигуре, произошедшие за двенадцать лет. 

Его настойчивый взгляд причиняет дискомфорт, хотя стыдиться мне нечего. С внешностью и самооценкой у меня проблем нет, так что пусть говнюк смотрит. А чтобы поддержать традицию нашего негласного противостояния, в ответ я тоже его разглядываю. Джейден сильно изменился за годы, что мы не виделись: его тело… оно красивое. Ни синтетических мускулов, ни пресса как у пластмассового Кена. Загорелый торс, сужающийся к бёдрам, широкая грудь, плоский живот с заметным рельефом и выраженные косые мышцы, пересечённые поясом чёрных плавательных шорт. 

7

На следующий день, когда я открываю глаза, Айзека рядом уже нет. В доме царит тишина, что неудивительно: Руби и Майли вернулись под утро, а Дженна… про неё я не желаю думать, по крайней мере, пока. Умывшись и приняв душ, я выхожу из бунгало, чтобы прогуляться по берегу: часы раннего уединения мне нравятся — в это время всегда лучше думать. Мысленно намечаю предстоящие дела в комитете, напоминаю себе не забыть заказать торт на день рождения Кристины, а ещё нужно разгрузить четверг, потому что в этот день запланирован ужин с родителями Айзека. С тех пор как фирмы наших отцов стали сотрудничать, это превратилось в еженедельную традицию. Я намеренно блокирую воспоминания о прошедшей ночи, чтобы не давать себе лишнего повода злиться: сейчас это не имеет смысла. Я со всем разберусь позже. 

Когда спустя сорок минут я возвращаюсь в бунгало, на кухне, одетая в мужскую футболку и растрёпанная, уже вовсю хозяйничает Руби. Судя по довольному лицу, её ночь удалась и, скорее всего, она ещё не протрезвела.

— Кофе? — она подскакивает ко мне и смачно целует в щёку. Я без косметики, рядом никого нет, поэтому сейчас я совсем на неё не злюсь. И на запах ночных возлияний, исходящий от неё, тоже.

— Кофе было бы неплохо. Как закончился вечер? На этот раз обошлось без массового ныряния голыми?

— Джейк и Калеб подрались, Кара закатила пьяную истерику своему парню, когда застукала его лапающим второкурсницу, а в остальном ничего выдающегося. Айзек уже уехал?

— Да, у него ранняя встреча с отцом в офисе. 

Руби протягивает мне чашку со сваренным кофе и усмехается:

— Знаешь, вы типичная супружеская пара из Беверли-Хиллз: он серьёзный бизнесмен, она общественный активист. Уверена, что в будущем не захочешь основать благотворительный фонд?

— А кто тогда ты? — шутливо щипаю Руби за задницу. — Светская львица, галлонами заливающая в себя шампанское и не сходящая с первых полос скандальных таблоидов?

— А что, неплохо…

— Всем привет, — слышится фальшиво-бодрый голос из кухонного проёма. В отличие от Руби, под глазами которой заметны остатки вчерашней косметики, Майли выглядит так, будто собралась на вечеринку: волосы уложены, на лице свежий макияж. Опухшие глаза и следы ночной попойки это, однако, замаскировать не помогает.

Она проходит на кухню и, по очереди одарив нас приветственными поцелуями, начинает готовить себе кофе, пока я сражаюсь с раздражением от паров её перегара, смешанных с парфюмом. К чему весь этот утренний лоск, если от тебя несёт как от канистры с пивом?

— Дженна еще спит? — Руби вопросительно смотрит на Майли.

— Ага. Я мельком заглянула к ней в комнату. 

При звуке этих слов мои пальцы, вонзившиеся в стенки кружки, расслабляются. Значит, его здесь нет. Меньше всего на свете мне бы хотелось столкнуться с Джейденом, выходящим из спальни Дженны. Я уверена, что переспать с ней, или чем они занимались всю ночь, было частью его плана, как достать меня, и видеть триумф в его глазах я пока не готова.

— Таша, мы с Кайлом отбываем в течение получаса. Я обещала ему экскурсию по Лос-Анджелесу.

— Я тоже задерживаться не планирую. Хочу успеть заехать к родителям, до того как вернуться в кампус. 

— Я еду с тобой, ты помнишь? — подаёт голос Майли. 

— Помню. Убедись, что все вещи собраны, чтобы не пришлось тебя ждать.

Спустя двадцать минут на кухне появляется Кайл с перекинутой через плечо спортивной сумкой, и они с Руби, обнимаясь и хихикая, как два влюблённых школьника, уезжают. Оставаться дольше я тоже не вижу смысла: бунгало по соседству начинают оживать, и скоро на парковке придётся ждать очереди на выезд. 

Когда я допиваю вторую чашку кофе, появляется Майли с рюкзаком в руках и ещё более накрашенная, чем была полчаса назад.

— Готова? — оценивающе оглядываю её. — Тогда можем ехать.

Майли в нерешительности топчется на месте и, кивнув головой на спальню Дженны, вопросительно смотрит на меня.

— А мы разве её не разбудим?

— Разбуди, если желаешь сообщить, что в моей машине она не поедет.

Приятельница несколько раз растерянно моргает, после чего бросает последний взгляд на дверь и, подхватив рюкзак, семенит за мной. По пути на парковку лишних вопросов тоже не задаёт, предпочитая болтать на отвлечённые темы. Всё, как я и предполагала. 

На парковке мне всё же приходится задержаться, потому что какой-то идиот перекрыл выезд, включив аварийки. Дождавшись, пока он уберёт свою развалюху, я забираюсь в салон и в этот момент вижу его. Джейден и ещё два парня из университета, переговариваясь, проходят в паре футов от багажника моей машины. Звуки прошлой ночи начинают, как по команде, раздаваться в ушах, и я с остервенением тычу в кнопку зажигания, желая как можно скорее отсюда уехать.

— Проснулась, — коротко произносит Майли, впившись глазами в зеркало заднего вида. Обернувшись, я вижу Дженну, бегущую по парковке по направлению к моей машине. Что ж, всё случилось раньше, чем я предполагала. Не дожидаясь стука в окно, я первой покидаю салон и, сложив руки на груди, жду, когда она окажется достаточно близко, чтобы могла меня услышать. 

— Таша… еле успела. Прости, я проспала.

— Ты зря торопилась. Если бы я имела желание ехать с тобой в одной машине, я бы тебя разбудила.

Я поднимаю бровь и жду, пока до Дженны дойдёт смысл моих слов. Судя по побледневшему лицу, доходит он секунд через пять, и она начинает коситься на стёкла моей машины.

— Мы же заранее договорились. Я думала, есть места.

— Места есть. Но после того, что мне пришлось выслушать по твоей милости ночью, видеть я тебя не хочу. И вряд ли когда-нибудь захочу снова. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.

Озвучив то, что хотела, я разворачиваюсь к ней спиной, собираясь вернуться за руль, но её громкий слезливый визг заставляет меня остановиться.

— За что ты так со мной, Таша?!

Я морщусь, потому что физически ощущаю внимание тех, кто находится поблизости, и уверена, что Джейден тоже есть среди них. С другой стороны, это к лучшему. Мне даже делать ничего не придётся: слухи всё сделают за меня. К понедельнику новость о том, что Дженна больше не является моей подругой, облетит университет, и она вкусит все прелести того, каково быть изгоем, потому что то, как она вела себя с окружающими долгое время, не даст ей ни малейшего шанса завести друзей. 

8

— А как идут дела в студенческом комитете, Таша? — Тайра Фьюри, мать Айзека, отставляет бокал с вином и с доброжелательной улыбкой смотрит на меня. Если бы я не знала, что ей сорок пять, то вряд ли когда-нибудь смогла бы угадать её возраст. На лице нет ни одной морщины, оно неестественно гладкое, словно у куклы из каучука, — ей с одинаковым успехом могло быть тридцать или пятьдесят. Она, как и я, в своё время была председателем студкомитета и потому обожает расспрашивать меня о его деятельности.

— В данный момент мы организуем сбор средств в приют для бездомных. Каждый участник приносит одну вещь стоимостью не менее ста долларов, и мы устраиваем аукцион. На вырученные деньги будет куплена еда и одежда. 

Мама удовлетворённо кивает, слушая меня, и переглядывается с папой: они гордятся тем, что я веду активную общественную деятельность, и всячески меня в этом поощряют.

— Ты такая умница, Таша. Благотворительность — это всегда очищение. Каждый в той или иной мере должен ей заниматься. И знай, наша семья тебя непременно в этом поддержит, — Тайра переводит вопросительный взгляд с Айзека на своего мужа, Кларка Фьюри. — Кажется, где-то в гараже у нас стоит велосипед, которым ты так ни разу и не пользовался. Думаю, мы можем пожертвовать его на аукцион Таши?

— Разумеется, милая, — Кларк утвердительно кивает головой и смотрит на моего отца. — Гордон, может быть, оставим женщин посекретничать и пойдём ко мне в кабинет обсудить дела?

Папа и Айзек поднимаются, после чего они втроём идут на второй этаж, а мама с Тайрой, воспользовавшись моментом, начинают обсуждать предстоящую выставку коллекционного фарфора. Я же ковыряю салат и прикидываю, кому поручу будущие закупки. Кристина одна со всем точно не справится. Нужно будет сказать Айзеку, чтобы договорился с парнями из братства о помощи и прислал тех, кто посмышленее. 

— Милая, на днях сын упоминал, что в университете ему встретился тот парень, сын вашей домработницы… Джо, кажется?

Моя вилка застывает в воздухе, а мамины брови удивлённо взлетают вверх. Почему не может пройти ни дня, чтобы я не услышала имя Джейдена? Даже за семейным ужином в свой законный уик-энд, свободный от университетских сплетен?

— Его зовут Джейден, и да, он действительно теперь учится с нами. 

— Почему ты мне ничего не рассказывала, Таша? — мама смотрит на меня с непониманием. — Разве это не странно? Снова встретить этого мальчика, который с большей вероятностью должен отбывать срок в исправительной колонии? Что он делает в престижнейшем университете Калифорнии?

И пусть я подумала то же самое, когда встретила Джейдена в кафетерии, но то, что мама искренне недоумевает по поводу этого факта, меня коробит. Возможно, потому что я знаю: она всегда недолюбливала его и редко называла иначе, чем «этот мальчик».

— Это ведь тот, что разбил Ташиных кукол? — вновь вмешивается Тайра, и в её глазах мелькает неподдельный интерес. Кажется, она нащупала тему интереснее, чем мейсенский фарфор.

— Из-за которого мне пришлось трижды в неделю водить её к психотерапевту. Дети часто бывают жестокими, а у этого мальчика жестокость усугублялась высоким уровнем социопатии и отсутствием воспитания. Как вспомню эти разбитые фарфоровые головы… Доктор Лоранс говорит, что поступки из детства — показатель того, каким человек станет в будущем. Поэтому я абсолютно не жалею, что уволила Розу. Рано или поздно общение Таши с её сыном принесло бы печальные плоды, последствия которых пришлось бы разгребать нам с Гордоном.

В комнате стремительно становится душно, и мне хочется расстегнуть верхние пуговицы рубашки, чтобы поглубже вздохнуть. Это всё неправда. Джейден не был жестоким. И невоспитанным он не был. Жестокими были мы: я, Айзек и Коул. Он был лучше нас всех. По крайней мере, тогда.

— Увы, отсутствие денег накладывает свой отпечаток на сознание, Лили, — слышится голос Тайры. — Мальчик рос без отца, а что могла дать ему необразованная мать, которая с утра до вечера занимается уборкой? Получи эти люди даже два диплома Лиги плюща, отсутствие у них понятий о моральных ценностях уже не исправить. С тех пор как Айзек сказал мне об этом, я пребываю в недоумении… Выходит, университет готов принимать без разбора всех, у кого найдётся нужная сумма? Ну и как нам застраховать своих детей от контакта с подобными личностями?

Духота сгущается, а слова Тайры обжигают барабанные перепонки. Мне хочется крикнуть ей, чтобы заткнулась, сказать, что она не имеет права рассуждать так о людях, которых совершенно не знает. Сидеть в своем костюме от Шанель и говорить, чего Джейден достоин, а чего нет. Этого я, к сожалению, не могу себе позволить, потому что Тайра — лучшая мамина подруга и ещё, с большой вероятностью, моя будущая свекровь, которая, к тому же, меня намного старше. Но и находиться с ней за одним столом я тоже не могу.

— Я пройдусь, — я так быстро встаю со стула, что он скребёт пол с резким звуком, и мама смотрит на меня неодобрительно. — Тайра, буду очень благодарна вам за велосипед для аукциона. Может быть, в вашем гараже найдётся ещё один или два. Как вы сами сказали, благотворительность очищает.

***********

В понедельник, выруливая на своё привычное парковочное место, я интуитивно ощущаю перемену настроения в воздухе. На эту мысль наводят любопытные взгляды проходящих и перешёптывание. Сегодня что-то происходит не так, как обычно. Секунд через тридцать, когда перед капотом моей машины возникает чёрный багажник старомодного седана с хромированными вставками, я понимаю, в чём причина. Спутать его невозможно ни с одним другим автомобилем, потому что в университете на таком никто не ездит. Он принадлежит Джейдену и в данный момент занимает одно из четырёх мест, негласно закреплённых за мной, а именно место Майли. Он продолжает это делать. Каждый раз пытается бросить мне вызов. 

Я паркую машину рядом на своё место и, покинув салон, оглядываю парковку, ища Джейдена. Встретившись с любопытными взглядами второкурсниц, вопросительно поднимаю бровь, после чего они отворачиваются. Его нигде нет. Это даже к лучшему.