P.S...Ты моя

АННОТАЦИЯ

Кэти Лавли договорилась, чтобы ее класс участвовал в проекте – писал письма служащим заграницей морским пехотинцам. Но из-за ошибки в подсчетах ей самой приходится вступить в переписку с одним из солдат.

Однако Кэти оказывается совершенно не готова к тому, что чувствует, получив первое письмо.

Сержант-майор Марк Ганнер находится в своей последней командировке, после которой собирается покинуть морской флот. Но когда он получает послание, почему-то тронувшее его сердце, все в его жизни неожиданно меняется.

Письма, идущие с разных концов планеты, связывают миры Кэти и Марка, рождая новую любовь.

Но когда их время истекает, а поток писем останавливается, заявит ли Марк права на свою женщину?

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Это очень быстрая, бесконечно сладкая и грязная история с витающим сквозь страницы духом Дня святого Валентина. Прислушайтесь, и вы сможете различить тихий шепот: «Не беспокойся, всех ждет прекрасное долго и счастливо!»

Над книгой работали:

Перевод: Мария Гридина

Редактура: Анастасия Михайлова

Дизайн обложки: Мария Гридина

Переведено для группы: https://vk.com/hot_universe

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ЭПИЛОГ

Всем девушкам с аппетитными пышными формами посвящается...

Можете любить их, можете просто переспать с ними, а может, вы будете тем счастливым ублюдком, способным их завоевать.

ГЛАВА 1

Кэти

– Мисс Лавли, в списке осталось еще одно имя, – я подняла взгляд и увидела Тимми, он стоял прямо перед моим столом с листком бумаги, сжатым между пальцами. Его светлые взлохмаченные волосы падали на глаза и явно нуждались в стрижке, но, кажется, сейчас так было модно. Никогда не могла угнаться за последними веяниями стиля, распространенными у учеников старшей школы.

– Ты уверен, что каждый взял себе кого-то из списка? – оглядев комнату, я увидела, что почти все в классе сидят и что-то пишут. Я недавно подписала своих ребят на участие в проекте «Письма из дома», как часть курса «Обществоведение». Они с радостью принялись за дело, в основном потому, что большинство еще ни разу не писало кому-либо настоящих писем. Вот уже два года я вела семинары в этой группе, и еще столько же буду с ними, пока мне не дадут новых учеников. Надеюсь, к тому времени большая часть этих ребят уже поступит в колледж.

Когда я впервые обмолвилась о «Письмах из дома», все мои ученики очень обрадовались, и восторг до сих пор и не утих: они с радостью что-то строчили на бумаге. Я не была уверена, как ребята отреагируют на проект, но пока все шло хорошо.

– Синди, – вздохнув, я вспомнила, что она перевелась от нас две недели назад. – Я возьму его.

Я протянула руку, чтобы забрать письмо у Тимми. Сама я не планировала кому-либо писать, решив, что и так буду занята, разбираясь с письмами ребят, но сейчас не могла допустить, чтобы кто-то из солдат, закрепленных за нами, остался без послания. Одна только мысль, что он будет ждать, но не получит весточки, заставила мое сердце сжаться.

Возможно, наши письма и не изменят их жизни, но я надеялась, что они хотя бы немного смогут помочь. Поэтому мне совершенно не нравилась мысль, что кто-то из отряда не получит письма, когда всем остальным придут долгожданные конверты. Самое малое, что я могла сделать – взять этого солдата себе.

Посмотрев вниз на лист бумаги, я почувствовала, как жар смущения разливается по телу, а затем поняла, какой непростой может оказаться эта задача. Я не была до конца уверена, о чем писать, но если двадцать моих учеников смогли это сделать, то и у меня должно получиться.

– Похоже, вы застряли со мной, сержант-майор¹ Марк Ганнер, – пробормотала я себе под нос. Ох, надеюсь, он не умрет со скуки, читая скучные рассказы о моей кошке или истории о выпечке, приготовленной на выходных.

Вытащив блокнот из ящика, я решила приступить к делу. Начну писать про что-нибудь хорошее, это ведь должно быть довольно просто. Дав себе парочку напутствий, мне оставалось только надеяться на лучшее.

«Дорогой сержант-майор Ганнер.

Судя по всему, в качестве партнера по переписке вам досталась я. Очень надеюсь, что мои истории о последних экспериментах с выпечкой не заставят вас заскучать, но, может, я смогу немного скрасить свой неинтересный рассказ, если пошлю вам кое-что из того, что приготовила. Просто напишите мне о ваших предпочтениях. Изюм? Орехи? Белый шоколад? Скажите, и я пошлю вам целую коробку выпечки.

Думаю, сперва мне следует немного рассказать о себе. Как вы, должно быть, знаете, ваш отряд был приписан к моему классу в рамках проекта «Письма из дома». Но одна из учениц перевелась две недели назад, поэтому вы достались мне – учительнице.

Пожалуй, немного опишу себя. Я – двадцатичетырехлетняя учительница из Южной Каролины, работаю в Университете Клемсона – «Тигры, вперед!» Но, наверное, следует сказать, что про сам футбол или университетскую команду я не знаю ровным счетом ничего, кроме того, что должна говорить: «Вперед, Тигры!» Вот уже два года в старшей школе, словно на передовой, я преподаю английский. А выходные провожу, экспериментируя с новыми рецептами или по уши зарывшись в книги. Я люблю розовый цвет, не выношу, когда кто-то жует с открытым ртом, могу целый день провести на диване, и мне это жутко нравится. Кто-то, наверное, назвал бы меня домоседкой.

Ух ты! Такое ощущение, что я заполняю анкету на сайте знакомств. Вы, наверное, заметили, что я становлюсь излишне многословной, когда оказываюсь не в своей тарелке, а писать письма незнакомцу – это довольно необычно для меня.

Буду с нетерпением ждать от вас писем, и, может, тогда вы станете для меня не таким чужим.

Берегите себя, и спасибо вам за то, что вы делаете для нашей страны.

Мисс Кэти Лавли».

Звонок прозвенел в ту секунду, когда я вывела свое имя внизу листка. Ученики спешно собирали свои вещи, торопясь на ланч.

– Пусть каждый положит свои письма на мой стол, и я сегодня же их отправлю, – крикнула я. Половина ребят делала вид, что не слышит мои слова, но все они выполнили просьбу, когда выходили из класса, положив письма в коробку, стоящую на углу моего стола.

Сидя на стуле, я разглядывала свое послание, и по какой-то причине мне захотелось смять его в комок и начать все сначала. Глупо, что я так смутилась из-за письма мужчине, с которым никогда не встречалась, но с другой стороны, мне всегда было сложно общаться с противоположным полом. Я едва ли могла заговорить с кем-то из них без того, чтобы моя светлая кожа приобрела вишнево-малиновый оттенок, полностью совпадая с цветом волос.

Я всегда испытывала неловкость и терялась, поэтому научилась избегать мужчин любой ценой и придерживалась этого правила даже в школе при общении с учителями. Некоторые приглашали меня на свидание, но я тут же отрицательно мотала головой. Я пыталась преодолеть себя, но никогда не чувствовала достаточного комфорта, чтобы хотя бы попробовать выйти куда-то с мужчиной. Наверное, я была самой взрослой девственницей в мире, но уже бросила любые попытки хоть как-то это изменить. Меня полностью устраивала моя теперешняя жизнь, но, возможно, пришло время испытать что-то большее.

В прошлом я многое упустила из-за стеснительности, но, может, сейчас мне удастся выбраться из моей раковины. Я никогда не встречусь с этим морпехом, поэтому мне совершенно не нужно об этом беспокоиться. Да и что такого страшного может случиться? Он не ответит на мое письмо? От этой мысли в животе образовался странный комок нервов, сделав мой ланч, который я сегодня себе собрала, совершенно для меня непривлекательным.

Прикусив губу, я собрала все письма и положила их в уже подписанные конверты – по одному на каждого морпеха. Я задумалась, сколько времени уйдет на то, чтобы доставить письма адресатам. Меня переполняло какое-то нервное возбуждение, и я решила думать обо всей этой ситуации, как о веселом приключении.

Все, что нам оставалось – только ждать.

ГЛАВА 2

Марк

– Вам письмо, сержант-майор.

Я поднял взгляд и увидел капрала, стоящего передо мной с письмом в руках. То, что он протягивал конверт именно мне, слегка смутило.

– Проверь еще раз адресата, Риггс. Думаю, ты ошибся.

– Прошу прощения, сэр. Я дважды все проверил, письмо на самом деле для вас. Для сержант-майора, сэр.

Молодой капрал очень нервничал, как и большинство парней в моем присутствие. Будучи почти сорокалетним сержант-майором с пятью командировками в горячие точки за плечами, я сразу заметил: парнишка боится сказать мне, что я ошибаюсь.

Однако, как ни прискорбно, но прав здесь все же был я. Мне оставалось три года до заветных цифр «4» и «0», а у меня до сих пор не было семьи, которая могла бы прислать мне весточку. Все мои друзья – это нынешние и бывшие сослуживцы, и мы не занимались такими глупостями, как написание друг другу писем.

– Хорошо. Оставь конверт мне, – я просто удостоверюсь, что письмо дойдет до верного адресата. Скорее всего, что-то перепутали, когда приклеивали адреса. – Свободен, Риггс.

– Так точно, сержант-майор.

По дороге к своему столу я вертел в руках конверт.

Сейчас проходила моя последняя командировка перед уходом на пенсию, вместе с восемнадцатью солдатами меня направили в Йемен. Я отвечал за ребят, и моя основная задача: вернуть каждого из них домой в целости и сохранности. Для меня это важное поручение, к которому я относился со всей серьезностью. Поэтому я с нетерпением ждал окончания миссии, чтобы, наконец, уволиться и повесить свою униформу в самый дальний угол шкафа. Сам я стал солдатом, вступив в ряды вооруженных сил США в день своего восемнадцатилетия. Я воспитывался в детском доме на Среднем Западе, и когда к нам в школу приехали вербовщики, сказав, что у меня есть возможность выбраться из той дыры, я с нетерпением подписал контракт, не желая упустить своего шанса. Но теперь – двадцать лет спустя – время службы, наконец, истекло, и я был вправе делать, что пожелаю.

Присев на стул около самодельного стола, я принялся разглядывать конверт. Мое имя было выведено в самом углу красивым четким почерком.

Все еще считая, что произошла ошибка, я открыл письмо и принялся его читать. От широкой улыбки, расползающейся на моем лице, заболели скулы, пока я впитывал слова, адресованные все же именно мне.

Я тут же вспомнил, что наш взвод записали в некий проект по переписке. Наши имена включили в какой-то список в военно-морском ведомстве, поэтому если кому-то пришло бы в голову написать нам или прислать посылку, мы бы точно получили все отправленное.

Для меня не имело никакого значения, что написавшая мне девушка делала это вынужденно или в рамках классного проекта. Впрочем, как и по любому другому поводу. Она оказалась совершенно очаровательной, и я не мог описать чувства, вызванные полученным от кого-либо письмом. Никогда раньше я не получал ничего похожего, и для меня стало потрясением, насколько мне это понравилось. Но что еще удивительнее – как сильно я был восхищен той, которая решилась мне написать.

– Кэти Лавли². Как же тебе подходит твое имя, – произнес я, проводя своими загрубевшими пальцами по ее подписи. Я потратил еще несколько минут, перечитывая письмо и пытаясь представить, как бы она могла выглядеть. Готов поклясться, что красивее нее я не видел никого за последние двадцать лет.

Взяв ручку и бумагу, я решил, что должен написать ответ прямо сейчас, пока не успел струсить. Общение с противоположным полом никогда мне не давалось легко, зачастую я просто что-то бурчал в ответ на их вопросы. Я с легкостью мог командовать целым взводом морпехов, но тут же терялся, когда дело касалось женщин и свиданий.

«Дорогая Кэти,

Надеюсь, я могу так к тебе обращаться. Кажется, мы вскоре узнаем друг друга ближе, а я привык быть довольно прямолинейным в общении. Ты можешь звать меня Марк, никто и никогда так меня не называл. Так что думаю, это станет приятным разнообразием, если ты будешь звать меня по имени.

Я – сержант-майор Военно-морского флота США, служу в армии уже почти двадцать лет. И этим все про меня сказано.

Я провел какое-то время в Южной Каролине, в учебном военном лагере на Пэррис-Айленд³, когда мне было восемнадцать. Жарко там было как в аду. Но мне бы хотелось когда-нибудь вернуться в те края и недолго погостить, однако, вероятно, не в летнее время. Слишком много воспоминаний о солнечных ударах и тараканах, размером с мою ладонь.

Хотя, думаю, я согласился бы и на это, если бы пришлось выбирать между Южной Каролиной летом и преподаванием в старшей школе. Не представляю, как ты справляешься. Тебе нравиться твоя работа?

Я никогда не был женат, и у меня нет детей. А у тебя? И я совершенно уверен, что твое письмо не напоминает анкету на сайте знакомств. С уверенностью могу сказать, что это лучшее, что я получал за всю свою жизнь. Так что буду бесконечно рад получить от тебя еще одно письмо, Кэти.

Не могу тебе рассказать, где я или чем занимаюсь, но твердо могу утверждать, что буду просто счастлив, наконец, оказаться дома. Я ищу какое-нибудь местечко, где мог бы отдохнуть после увольнения, может, у тебя есть какие-нибудь предложения? В своей жизни я много путешествовал, поэтому назвать, в конце концов, какое-то место домом и жить там постоянно – идеальная мечта для меня. Я и сам по натуре домосед, что звучит довольно странно, потому как дома у меня никогда не было.

У тебя есть домашние животные? Я всегда хотел завести кого-нибудь. Вокруг лагеря постоянно ошивается один пес, но это все же не одно и то же.

Но давай на секунду станем серьезными. Печенье. Я приму все, что ты мне пришлешь, но если есть возможность выбирать, знай, что я стопроцентный любитель шоколада. Десерты – моя слабость, и чем больше в них шоколада, тем лучше. Кроме того, даже не думаю, что смог бы с кем-то поделиться. По натуре я довольно большой собственник. Особенно когда дело касается подобных вещей.

Ну, думаю, для первого раза достаточно. Все же это первое письмо, которое я кому-либо написал, поэтому, надеюсь, у меня все получилось.

Могу я задать тебе довольно необычный вопрос? Как ты выглядишь? Для меня немного непривычно общаться с тобой, как с другом, но совершенно не представлять твоей внешности. Может, когда я смогу тебя представить, мне станет легче.

Сам я ростом около шести с половиной футов⁴, и у меня короткие темные волосы. Я довольно крупный мужчина, но двигаюсь быстро, так что не позволяй моим размерам обмануть тебя. Надеюсь, это описание тебе поможет.

С нетерпением буду ждать от тебя ответа,

Марк

Сержант-майор Ганнер, Морская пехота США.

PS...»

Я на мгновение задумался, о чем бы написать в постскриптуме. Хотелось добавить что-то такое, что заставило бы Кэти улыбнуться, но потом я испугался, что буду слишком давить на нее. Она казалась мне такой милой девушкой, и мне совершенно не хотелось ее спугнуть.

Решив ничего больше не писать, я положил письмо в конверт с обратным адресом и заклеил его.

Теперь мне оставалось только ждать.

ГЛАВА 3

Кэти

– Что это? – Тэмми подняла письмо, лежащее на моем кухонном столе вот уже три дня. Мне было немного стыдно за то, насколько за эти несколько дней потрепанной стала бумага. Всего трое суток, а я перечитала его уже, похоже, раз тридцать.

– Положи на место, – ткнула я в нее пальцем, покрытым тестом для печенья. Но это не возымело никакого эффекта, потому как Тэмми с улыбкой на лице продолжала читать. Ее вид заставил меня задуматься, выглядела ли я также глупо каждый раз, когда брала письмо в руки.

– Ух ты, шесть с половиной футов. Да он ужасно огромный – выше тебя более чем на фут, – Тэмми оглядела меня с ног до головы, словно впервые оценивала мой рост.

– А какое это имеет значение?

– Я просто хотела сказать, что, похоже, он относится к тем парням, которые с легкостью могут подхватить тебя на руки и оттрахать, прижав к стене.

– Твой муж ростом почти шесть футов⁵, что ты можешь знать о сексе у стены? – поддела я подругу, которая и сама была почти такого же роста.

– Он не берет меня, прижав к стене, однако полностью это компенсирует, занимаясь со мной любовью во всех остальных местах, – Тэмми пошевелила бровями, намекая мне на то, что и без секса у стены ее половая жизнь была впечатляющей. – Я это сказала лишь к тому, чтобы ты, заполучив свою порцию траха у стены, не забыла поделиться впечатлениями со своей подругой и рассказала, так ли это прекрасно, как об этом пишут в книгах.

Слова Тэмми заставили меня усмехнуться. Она – моя лучшая подруга, но мы были настолько разными, насколько это только возможно. Если она была высокой, то я – низкой, Тэмми – блондинка, я – рыжая. И, кажется, все пышные формы достались именно мне, хотя она съедала столько же моей выпечки, что и я, поскольку жила по соседству и частенько воровала что-то из моего холодильника, даже если меня не было дома.

Но то, что действительно различало нас – это характеры. Тэмми была шумной, решительной, и, кажется, во всем ее теле не было ни единой стеснительной клеточки. Все ее мысли были у нее на языке, и это меня восхищало. Она говорила о сексе также много, как я о выпечке. Может, это была одна из причин, почему я все еще находилась в рядах девственниц. Со всеми этими беседами о физических отношениях, мне казалось, что я знаю уже все нюансы и тонкости занятий любовью. Каждую мельчайшую деталь.

– Давай же, колись. Не заставляй меня умолять. Я могу себе это позволить только в спальне.

– Более чем уверена, что слышала, как ты молила о еде.

– Не меняй тему. Кто этот здоровяк, пишущий тебе грязные письма?

– И вовсе они не грязные, – возразила я, склонив голову, чтобы спрятать улыбку, и принялась формировать из теста на печенье идеальные кружочки. Я слишком тряслась над этим письмом. Словно оно и вправду было любовным или чем-то в этом роде.

– Эй, он сам описал тебе его тело. Как по мне, это звучит довольно грязно! Особенно если это письмо для тебя. Так что, давай, колись.

Я прикусила губу, стараясь подавить дурацкую широкую улыбку, появлявшуюся на моих губах каждый раз, когда я думала об этом письме.

– Это так глупо. Я вступила в переписку наравне со всем своим классом, и это письмо – ответ на мое послание. Но теперь я даже не знаю. Никак не могу перестать думать о нем, что, как я уже и сказала, совершенная глупость. Это же просто письмо, ничего особенного, – когда я посмотрела на Тэмми, выражение ее лица смягчилось. – Что? – спросила я, желая, чтобы она перестала так на меня смотреть. По какой-то странной причине, сейчас мне больше хотелось получить какую-нибудь ее пошлую шутку, а не этот взгляд.

– Ты так мечтательно говоришь про этого парня. И мне это нравится. Твое лицо раскраснелось, оно словно сияет. Это так сексуально.

Я фыркнула при этих словах. Никто никогда не считал меня сексуальной.

– Я раскраснелась, потому что пеку, – я положила кружочки теста на противень и поставила его в духовку, а затем прошла к раковине, чтобы отмыть руки.

– А почему после слов постскриптум ничего не написано?

Я пожала плечами, поскольку и сама размышляла над этим, а взгляд Тэмми тут же перескочил на камеру Polaroid, лежащую на кухонной стойке. Глаза подруги распахнулись еще шире.

– Ты собиралась сфотографироваться.

– Нет, – солгала я.

– Ты – маленькая врушка. Как много снимков ты уже сделала и выкинула?

Я поморщилась и посмотрела на Тэмми, разразившуюся смехом. Она была права: на данный момент в моей помойке покоилось порядка двадцати снимков.

– Давай я сфотографирую тебя. Ну же. Будь уверена, я постараюсь, чтобы ты выглядела горячо.

– Я передумала. Кроме того, тут нет необходимости выглядеть горячо. Мы просто друзья по переписке.

– Парень хочет фотографию. В конце концов, он защищает нашу страну. Я чувствую, что это просто мой долг: сфотографировать тебя и отправить ему получившийся снимок. Просто подумай о несчастном мужчине, томящимся в ожидании твоего фото, – Тэмми говорила так, словно ей и вправду было жаль парня, и, черт подери, эти ее слова подействовали на меня.

– Прекрасно, – сдалась я. Мне нравилась сама мысль дать Марку то, о чем он просил. Это же просто фотография. Я же никогда с ним не встречусь и не увижу выражение его лица, когда он впервые будет рассматривать меня на снимке.

Тэмми радостно хлопнула в ладоши и подхватила камеру.

– Ну-ка покажи мне свои белоснежные зубки.

Я склонила голову и улыбнулась подруге. Затвор щелкнул, и из аппарата вылезла фотография. Тэмми начала ей размахивать, чтобы снимок скорее проявился.

– Идеально, – сказала она мне, протягивая фото. – Так хорошо видно ту излучаемую тобой теплоту. Теперь у него будет хоть что-то для ночных фантазий, когда он останется наедине со своим дружком.

– Заткнись, – крикнула я, ни на секунду не поверив, что Марк будет мастурбировать, глядя на мою фотографию.

– О да, – Тэмми кивнула, словно точно была уверена в правдивости своих слов. И хотя я не верила, что это когда-либо может произойти на самом деле, где-то в глубине души мне нравилась мысль, что он получит разрядку, разглядывая мое изображение. Что я стану для него такой же ночной фантазией, как он стал для меня.

Тэмми встала со стула и схватила тарелку с моим печеньем, приготовленным чуть ранее.

– Мне пора домой. Стив скоро будет дома. Может, нам стоит попробовать развлечься у стены, – она поцеловала меня в щеку. – Пошли ему фото. Поживи хоть немного. Это весело.

С этими словами Тэмми вышла за дверь, а я села обратно за стол, достала лист бумаги и принялась писать письмо, ожидая пока испечется последняя партия печенья.

«Марк,

Я совсем не против, чтобы ты звал меня Кэти. Целыми днями в школе я только и слышу «Мисс Лавли», поэтому твое обращение станет приятным разнообразием. Мне нравится преподавать, хотя порой ученики старшей школы слегка достают. Но даже учитывая это, я не хотела бы заниматься ничем другим. Мне нравится думать, что я могу повлиять на чьи-то жизни, формируя то, кем ребята станут когда-нибудь в будущем.

И ты прав на сто процентов. Летом в наших краях и в правду стоит адская жара, но я сама делаю домашнее мороженое, которое помогает охладиться. Так что, если как-нибудь летом будешь рядом – заходи, я приготовлю его и для тебя.

Что касается меня, то я совершенно одинока и детей у меня нет. Не уверена даже, что была хотя бы на одном свидании. Я становлюсь жутко стеснительной, когда общаюсь с мужчинами, так что даже написать простое письмо не было для меня простой задачей.

Ты спрашивал про путешествия. Сама я мало где была. Каждый раз говорю себе, что следующим летом обязательно поеду куда-нибудь на месяц или около того, но почему-то так до сих пор никуда и не поехала. Может, потому что не хочу ездить куда-либо без компании. Наверное, это один из минусов одиночества. Не так-то просто уговорить подружку поехать со мной куда-то на месяц другой, когда ее дома ждет муж. И я не могу их винить. Уверена, будь я замужем, тоже не захотела бы оставить супруга так надолго.

Я испекла тебе немного печенья. Как и ты, я абсолютно шоколадная душа, поэтому в эти печенья добавлено просто море шоколада. Мое основное правило: шоколада в выпечке много не бывает. Кроме того, в посылку я добавлю еще парочку лакомств, рецепты которых придумала сама. Дай мне знать, как они тебе на вкус.

Что касается животных – я ужасная кошатница. Впрочем, не знаю можно ли назвать меня полноправной «кошатницей». Сколько кошек надо иметь, чтобы называться ею? У меня лишь одна, но мне всегда хотелось завести вторую. После твоего письма я стала подумывать о щенке, однако не уверена, что справлюсь с ним. Насколько знаю, воспитывая собаку, нужно быть твердым, но смогу ли я быть такой с милым хорошеньким щеночком. Со своими учениками – да, но, боюсь, преданно-трогательные щенячьи глазки добьют меня, и вскоре я начну готовить домашние вкусности для собачек.

Однако клянусь, что среди лакомств, посланных тебе, нет собачьих.

Я знаю, что ты не можешь мне сказать, где ты или чем занимаешься, но мне любопытно, что ты делаешь в свободное время. Почему-то мне стало очень интересно. Возможно, из-за того, что ты описал себя, и теперь я пытаюсь представить полную картину того, какой ты есть на самом деле.

Относительно моей внешности – можешь сказать спасибо моей подруге Тэмми за фотографию, которую я вкладываю в конверт. Она сфотографировала меня и настояла, чтобы я отправила изображение тебе. Как и говорила, я очень стеснительная, и порой меня надо слегка подталкивать. Правда, боюсь, Тэмми могла украсть парочку твоих печений.

Наслаждайся сладостями. Буду очень ждать твоего ответа.

Кэти

PS... в прошлом письме ты забыл написать хоть что-нибудь в своем постскриптуме».

ГЛАВА 4

Марк

Открывая коробку, я осознал, что впервые за очень долгое время был чем-то действительно взволнован. Не то чтобы я был недоволен собой или своей жизнью, просто все было слишком предсказуемым и хорошо спланированным. А письмо Кэти, напротив, стало чем-то совершенно неожиданным, оно пошатнуло мой привычный мир.

Я перечитывал ее первое послание снова и снова. Учитывая, сколько раз я доставал его и вновь убирал, письмо изрядно износилось, поэтому было бы ложью сказать, что оно для меня ничего не значило.

В коробке лежал небольшой конверт с моим именем. У Кэти был идеальный почерк. Я вытащил сложенную прямоугольником бумагу и провел пальцами по буквам. Смотря на мое имя, написанное рукой Кэти, я начинал испытывать чувства, которые не мог описать даже самому себе. Словно так я становился к ней ближе, и это совершенно неожиданно, ведь она – чужой для меня человека.

Под письмом лежала запечатанная коробка, я достал ее и открыл. Запах шоколада словно ударил по мне, от этого бесподобного аромата просто побежали слюнки. Я обернулся посмотреть сначала через одно плечо, а потом через второе, убедившись, что поблизости никого нет, и я могу оставить этих крошек только для себя. Наверное, следовало угостить остальных, но отчего-то мне не хотелось делиться хоть чем-то, связанным с Кэти.

Я схватил печенье и запихнул его в рот, потом поднял коробку с письмом и отправился к моему столу. Изысканное лакомство просто таяло во рту, и я громко застонал от сладкого вкуса, возбудившего мои рецепторы. Наконец, сел за стол, внезапно осознав, что мой член был тверд, как скала. И причиной тому было какое-то чертово печенье.

Боже, лучше бы Кэти быть одинокой, поскольку до этого у меня ни разу не возникало желания жениться на женщине, которую ни разу не видел. Она заставила моего дружка прийти в полную боевую готовность одной лишь коробкой с выпечкой. Трудно представить на что еще была способна Кэти.

Я осторожно открыл письмо, вытащил лист бумаги и начал читать. Чувствуя, как на моем лице расплывается довольная улыбка, я впитывал в себя слова Кэти, словно с каждой написанной ею буквой она становилась для меня все ближе и роднее.

Я старался не торопиться, растягивая удовольствие и впитывая каждую фразу, но стоило мне добраться до того места, где Кэти писала, как она одинока, и у меня не вышло сдержаться.

– Черт подери, да! – крикнул я в пустоту комнаты, восторженно вскинув кулак в воздух.

Кэти написала, что вложила фотографию, и я тут же стал искать конверт.

– Твою мать, – я почти уронил снимок. Этот затуманенный горячий взгляд рыжеволосой красотки, словно устремленный прямо на меня, не мог быть реальным. Она была дьявольски сногсшибательна. Я пошел и запер дверь, прежде чем вернуться к столу. Не прошло и двадцати секунд между мгновением, когда я впервые увидел Кэти на фото, и моментом, когда я, устроившись на стуле, обхватил рукой свою каменную эрекцию. Я вглядывался в ее глаза, пока мой кулак скользил вверх и вниз по члену, сжимая плоть все сильнее, пока мой взгляд ласкал розовые щечки Кэти, а в голове мелькали картины того, как я подминаю ее под себя. Кэти выглядела ужасно сексуальной с этим небольшим вырезом на ее кардигане, в котором можно было разглядеть ее нежную кожу. Этот крошечный кусочек плоти заставлял меня жаждать Кэти еще больше, порождая мечты о том, как я смогу попробовать ее сладкое тело на вкус.

Зарычав, я отдался во власть оргазма, пока сперма выстреливала из моего члена и сбегала вниз по костяшкам сжатого кулака. Я был весь перепачкан своим семенем, но мне было совершенно плевать на это. Кэти была настолько дьявольски великолепной, что просто не оставила мне выбора. Возбуждение полностью охватило меня, совершенно лишая возможности мыслить здраво. И даже сейчас, кончив всего пару секунд назад, я все еще был тверд, как камень, желая вновь получить разрядку.

– Письмо. Я должен написать письмо, – сказал я себе вслух, пытаясь прочистить мозги и спуститься с небес на землю. Черт подери, это было так сложно.

Снова сев за стол, я еще дюжину раз перечитал письмо Кэти, не забывая при этом заглатывать ее печенья. Потом, вероятно, мне будет плохо из-за такой скорости поглощения выпечки, но остановиться было выше моих сил. Даже сознавая, что, скорее всего, пожалею, когда все закончится, прямо сейчас я просто наслаждался потрясающим вкусом и не мог прекратить это.

Решив, что именно хочу написать, я взял ручку и приступил к делу.

«Дорогая Кэти,

Я слышал, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, поэтому собираюсь как следует упаковать мое и отправить его тебе в этом письме. Твои печенья фантастические! Как так вышло, что у тебя нет своей собственной пекарни? Я уже почти все съел, а посылку мне передали минут десять назад. Мне, наверное, должно быть стыдно, но почему-то я ничего подобного не испытываю. Спасибо тебе огромное за то, что прислала мне все эти сладости. Ты даже не можешь себе представить, что они со мной сделали.

Относительно той маленькой фотографии, которую ты мне прислала, мне понадобилось много времени, чтобы как следует тебя разглядеть. Как думаешь, может быть, ты смогла бы прислать мне еще парочку? Возможно, мои глаза стали нечетко видеть, ослепленные неповторимой красотой, которую я разглядел на снимке, но могу и ошибаться. Мне нужно как минимум еще штук пять, чтобы сравнить и решить. Чисто из научного интереса.

Однако если говорить серьезно, ты просто потрясающая, и я бесконечно счастлив, что ты одинока. Не люблю соперничества.

Я отправлю тебе две моих фотографии. Одна сделана во время операции в пустыне, я там стою возле танка, а на второй меня сфотографировали в парадной форме. Бал в честь основания корпуса морской пехоты проходит каждый год, и если солдаты не находятся дома, они просто обязаны там присутствовать. Я всегда ходил туда один, но уверяю тебя: если бы ты была со мной и держала под руку, мы бы произвели настоящий фурор.

У меня не так много свободного времени, но когда оно все же появляется, я пытаюсь отвлечься от работы и поспать. У нас часто бывают ночные караулы, поэтому, когда удается, я стараюсь отдохнуть и держать свое тело в форме. Сейчас я занимаюсь этим чаще, поскольку нахожусь на службе, но почему-то мне кажется, что если бы я был дома, проводил бы все свое время, сидя под окном твоей кухни и моля дать мне еще немного твоей вкуснейшей выпечки.

Находясь в карауле, я зачастую провожу много времени за размышлениями. И если быть честным, в последние дни я все чаще и чаще думаю о тебе. Не знаю, что скажет обо мне это признание, по почему-то мне хочется рассказывать тебе все, что взбредет в голову.

Я считаю, что из тебя получилась бы идеальная мамочка для щенка, но думаю, тебе все же нужен кто-то, способный иногда проявлять жесткость, раз ты сама не можешь. Интересно, где бы ты могла найти такого человека...

А сейчас давай узнаем друг о друге побольше... рассказывай мне все.

Марк.

И я не забыл написать постскриптум. Просто не уверен, готова ли ты уже его прочесть.

PS...»

ГЛАВА 5

Кэти

– Давай же, покажи мне, – Тэмми пошевелила бровями, словно уговаривала меня показать ей мои сладкие штучки. И я говорю совершенно не о выпечке, только что поставленной в духовку.

– Нет, это личное, – я чувствовала, как краска заливает лицо при одной только мысли о письмах.

– О, мой Бог. Они настолько грязные? – ее лицо засверкало подобно золотому слитку.

– Нет, вовсе нет, – вообще-то они совершенно не были грязными. Ну, разве что пара намеков то там, то тут. Как-то я написала Марку, что еще ни разу не была с мужчиной. По какой-то причине мне хотелось рассказать ему о себе совершенно все, и не важно насколько это было смущающим для меня.

– Тогда откуда этот румянец? – Тэмми взяла бокал вина с кофейного столика, глотнула и откинулась на спинку дивана.

Тэмми, как это часто бывало, ввалилась ко мне внезапно, словно снег на голову. Обычно я хранила письма Марка в коробке в спальне, но сегодня разложила их на столике, желая перечитать за бокалом вина. В последнее время я почему-то делала это все чаще и чаще, а моя электронная книга и вовсе покоилась на полке последние пару недель.

В спешке я стала собирать письма и бережно складывать в коробку, пока Тэмми пристально следила за мной, периодически подливая себе выпивку.

В итоге мы обе расселись на диване, а подруга принялась в очередной раз пытать меня по поводу Марка. Я всегда все рассказывала Тэмми, но письма были закрытой темой. Они были только моими, и мне не хотелось делиться этим ни с кем. Никогда до этого я не испытывала ревности из-за мужчины. Это чувство оказалось странным, но по какой-то непонятной причине мне нравилось.

– Кажется, я влюбилась в него, – произнесла я, чувствуя себя невозможно глупой. Я ведь даже ни разу не видела этого мужчину.

– Кажется? – сказала Тэмми с легким смешком, но я не испытывала ни малейшего желания присоединиться к ней.

Я просто прикусила губу, не уверенная, что делать дальше.

– Ты не считаешь глупым влюбиться в мужчину, которого ни разу не видела?

Выражение глаз Тэмми стало мягче. Поставив бокал на столик, она повернулась ко мне.

– Нет, это совершенно не глупо. Не знаю, о чем он пишет в его письмах, но это... – подруга на мгновение замолчала, подыскивая правильные слова, – изменило тебя.

– Изменило меня? – повторила я, сомневаясь, что это могло означать.

– В лучшую сторону. Ты выглядишь более счастливой, словно, наконец, смогла вылезти из своей раковины. Чтобы он не делал или писал, это заставляет тебя светиться.

Мое лицо раскраснелось от слов Тэмми.

– Он звонил мне, – вдруг выпалила я, совершенно не планировав говорить об этом. Я даже не могла объяснить причину. Может, звонок Марка я тоже хотела оставить лишь для себя. А, вероятно, боялась услышать от Тэмми слова осуждения. У людей всегда было на все свое мнение, но мне совершенно не хотелось принижать то, что связывало нас с Марком. Я была настолько счастлива, что совершенно не хотела сглазить.

Я знала, что такой счастливой, как сейчас, не была еще никогда в жизни. Просто не думала, что кто-то еще может это заметить. Даже не предполагала такой возможности.

– О, правда? – к Тэмми вернулся ее насмешливый тон, заставляя меня улыбнуться.

– Марк сказал, что у него, наконец-то, появилась возможность мне позвонить. Вроде бы он на пару дней приезжал в Ирландию. Мы проговорила три часа.

– Теперь ты просто обязана рассказать все-все-все!

– Мы говорили обо всем и ни о чем, – так оно и было. Мы уже привыкли писать письма, а затем ждать ответа, чтобы отправить следующее. Однако теперь я поймала себя на том, что стала писать Марку ежедневно. Словно вела дневник и отправляла ему.

– Звучит так, словно у вас отношения.

Как бы мне этого хотелось. Марк никогда не говорил ничего подобного. Я знала, что он был свободен, но разве все те парни не ездили на базу и не зависали там с женщинами или что-то в этом духе? Я не могла себя заставить спросить об этом. Вот если бы я была такой как Тэмми, смогла бы просто отпустить пару шуточек по этому поводу, но моя стеснительность так никуда и не делась, просыпаясь порой даже тогда, когда дело касалось Марка.

Я ненароком спросила у него, не планировал ли он куда-нибудь выбраться, но Марк ответил, что уже следует своим желаниям – разговаривает со мной.

Его слова подарили мне ощущение тепла и уюта.

В ответ на вопрос Тэмми я просто пожала плечами. Неважно, как сильно мне бы хотелось, чтобы ее слова были правдой, но я знала, что это не так. Мы оставались самыми обыкновенными друзьями.

– Разве ты не говорила, что он скоро подает в отставку?

При этих словах в животе завязался узел страха, уничтожая порхающих в нем бабочек.

– Да, – пробормотала я, поднимая бокал с вином и делая пару глотков.

– Жажду, наконец, встретиться с ним, – Тэмми взяла бутылку и подлила нам обеим еще немного.

– Я не очень-то уверена, что это произойдет.

– Да брось. Учитывая, сколько вы друг с другом общаетесь, тебе пора бы уже перестать быть такой неуверенной в том, что касается Марка. Я знаю, что ты послала ему еще несколько фотографий.

Так и было, и именно Тэмми сделала их для меня. Марк попросил новых снимков, и я, отбросив скромность, отправила их следующим же письмом. Мне очень хотелось, чтобы они у него были. Не знаю существовало ли в мире хоть что-то, чтобы я не сделала, если бы Марк меня попросил. Он пару раз обмолвился о возможности путешествия в Южную Каролину, но не сказал ничего конкретного.

– Я даже не знаю, будем ли мы переписываться после того, как он уволится. Вот ведь в чем загвоздка: я пишу ему потому, что он морпех. Ну, по крайней мере, это часть программы, и с этого все началось.

Именно этого я и боялась. Что если наша переписка прекратится, как только Марк уйдет в отставку? Одна мысль никогда больше не получать от него весточки причиняла боль. Нет, это было большим, чем просто болью. Я настолько привязалась к Марку, что, потеряв его...

– О, да перестань, – Тэмми встряхнула меня за плечи, вытаскивая из печальных размышлений. – Не бывает такого, чтобы мужчина писал тебе так, как это делает Марк, – она подхватила коробку с письма и потрясла ею, – а потом просто ушел.

Я цеплялась за этот проблеск надежды. Может, Тэмми и права. Ребята, участвующие в программе, не получали столько писем. Большинству приходило по одному в месяц, когда мне их присылали по четыре в неделю.

Я забрала у Тэмми коробку и положила ее на колени. В любом случае у меня всегда останутся эти послания Марка.

ГЛАВА 6

Марк

Я с улыбкой поцеловал письмо и положил его в коробку к остальным. Мы с Кэти переписывались уже почти год, и я аккуратно складывал все письма, чтобы забрать их с собой домой.

Дом.

Прошло слишком много времени с тех пор, как это слово вызывало во мне подобный восторг. Однако сейчас оно обозначало нечто большее, чем некое место или страна. Оно означало, что скоро я смогу увидеть Кэти.

Никогда не думал, что буду так волноваться по поводу кого-то, кого никогда не видел. Но создавалось ощущение, что письма помогли отбросить в сторону всю ненужную мишуру, оставляя нам с Кэти что-то по-настоящему стоящее. Казалось, я, наконец, ожил и впервые в жизни иду по правильной дороге.

Навстречу к Кэти.

Наши письма превратились в нечто большее, чем простые приветствия и ответы на вопросы. Я писал ей цитаты из произведений любимых авторов, посылал стихи, написанные людьми куда более талантливыми, чем я. Для меня это был единственный способ, которым я мог сказать «Я люблю тебя» в письмах к Кэти, ведь произнести ей эти слова в первый раз я хочу при встрече и самостоятельно. Чтобы она находилась в моих руках, когда услышит признание. Потому что именно это я и испытывал – безнадежно влюбился в Кэти.

В каждом письме она спрашивала меня про постскриптум, почему я ничего в нем не писал. И я, наконец, собирался сказать ей, произнести каждое слово, которое пока держал в себе, сохраняя их до того момента, когда смогу выдохнуть их в ее губы.

– Сержант-майор, отряд готов, – сказал Риггс, подхватывая мою сумку и вынося ее из комнаты. Я положил стопку писем Кэти в рюкзак и перекинул его через плечо. Я взял с собой лишь самое необходимое, остальные вещи доставят позже в грузовом контейнере.

Я написал последнее письмо для Кэти и собирался отправить его сегодня. Дорога до дома у меня займет пару недель, но если я правильно все рассчитал, послание дойдет до нее уже после моего приезда.

Мне не было разрешено сообщать Кэти, когда именно я вернусь. Военнослужащим запрещалось писать кому-либо о перемещениях в данном районе, это относилось даже к письмам домой с информацией о возвращении. Слишком опасно было выдавать наше местоположение, поэтому, в целях безопасности, дата и время отъезда держались в строжайшем секрете.

По счастливой случайности я приземлялся сразу в Южной Каролине, и весь наш взвод встречался на Пэррис-Айленд. Как только я закончу с увольнительными моей команды, ребята сразу отправятся по домам, и тогда мне останется оформить собственную отставку. Все дела в корпусе морской пехоты совершались не так быстро, но все же это не должно занять много времени. Мне нужно лишь подписать бумаги и можно уходить.

Я буду волен делать все, что захочу. И на вершине этого списка находилась Кэти Лавли.

Я все еще волновался, что же произойдет, когда она меня увидит. Расстроится ли Кэти, что я появлюсь на пороге ее дома? Выставит ли меня вон? Или же бросится на встречу, сожмет в объятьях и скажет, что очень ждала?

Во время одной из перебросок у нашего отряда была пара свободных часов, и я смог найти телефон, чтобы позвонить Кэти. Она как-то дала мне свой номер, когда я попросил его «на всякий случай». У нас была всего пара часов на телефонный разговор, и я потратил каждую секунду своего свободного времени на беседу с Кэти.

Мы говорили и говорили, но потом я не мог вспомнить ни одной конкретной темы. Я лишь запомнил, что от постоянной улыбки сводило скулы, а от смеха болел живот.

Ее голос, будь оно все проклято, ох уж этот голос. Я мог бы проводить целые дни, просто слушая Кэти. После той беседы мне было сложно вновь вернуться к письмам, особенно когда воспоминания, как она произносила мое имя, были еще так свежи, а звук ее смеха все еще раздавался в ушах.

Когда-нибудь я расскажу Кэти сколько раз я ласкал себя после того разговора, вспоминая ее тихие вздохи, мечтая о ее губах. Боже, я кончал столько раз, что это уже начинало казаться смешным. Когда мы уехали, и я не мог больше слышать ее голос, несколько дней меня не оставляла печаль. Это было довольно болезненным падением, учитывая, как высоко я поднялся во время разговора.

Когда я получил следующее письмо от Кэти, было довольно забавно читать его, представляя ее голос, повторяющий эти слова. Словно она просто читала мне свое послание, и это помогло мне хоть немного примириться с ситуацией.

– Это все, сержант-майор? – Риггс вернулся, ожидая моих дальнейших распоряжений, и я протянул ему конверт.

– Убедись, что письмо уйдет вместе со всей корреспонденцией сегодня. Отряд, который тут остается, тоже будет получать и отправлять почту. И передай им: я хочу, чтобы все, пришедшее на мое имя, было переслано обратно отправителю. Все ясно?

– Да, сержант-майор, – Риггс забрал конверт и вышел, а я отправился следом за ним, чтобы присоединиться к своему отряду.

Оказавшись на борту самолета, я с остальными моими сослуживцами приготовился к многочасовому перелету. Откинув назад голову и закрыв глаза, я постарался заснуть. Расслабившись, я принялся делать то же самое, что и сотни раз до этого, стоило мне лишь сомкнуть веки.

Я думал о Кэти.

Я вспомнил смотрящие на меня с фотографии сияющие глаза. Потрясающие рыжие волосы Кэти, ее тонкие нежные пальцы с обернутыми вокруг них локонами. Мягкую белоснежную кожу, словно молящую о моих поцелуях. Полные улыбающиеся мне губы, дарящие ласковый смех. В голове всплывали малейшие детали облика Кэти. Если бы сегодня мне было суждено умереть, и все, что у меня было – пара снимков Кэти и звук ее голоса, я погиб бы счастливым человеком.

Знаю, что это было сумасшествием, а многие сочли бы мое поведение смешным, но я влюбился в женщину, с которой ни разу в жизни не встречался. И все же Кэти знала меня лучше, чем кто-либо на этой планете. Она единственная видела скрытое в самой глубине моего сердца, только ей удалось пробудить все то лучше, что во мне было.

И все это Кэти удалось совершить, находясь на другом конце земного шара. Поэтому я с трудом мог представить, что же произойдет, когда я смогу сжать ее податливое тело в моих руках.

ГЛАВА 7

Кэти

Проведя пальцем по углу конверта, я поймала себя на том, что уже минут пять его бездумно разглядывала. Приведший в недоумение штамп «Вернуть отправителю» вызывал головокружение.

Вот уже почти неделю я не получала писем от Марка, это было совершенно необычно для нас, а теперь еще и мое последнее письмо вернулось нераспечатанным. Живот сжимался от предположений, что же это могло означать.

– Ты готова? – я бросила взгляд через плечо на Тэмми, стоящую за моей спиной. Она была полностью собрана и готова к выходу, черное облегающее платье лишь подчеркивало ее длинные стройные ноги. Уверена, муж еще устроит ей взбучку из-за того, что она на себя надела, но, скорее всего, именно поэтому она так и вырядилась. Тэмми обожала, когда супруг превращался в пещерного человека из-за ее поведения, и следовало отметить: в такие минуты он действительно выглядел очень мило. Как бы мне хотелось, чтобы у меня было также.

Когда наши взгляды встретились, улыбка Тэмми растаяла, и подруга бросилась ко мне.

– Что случилось?

Я протянула ей конверт.

– Может, их отряд передислоцировали или что-то вроде того. Тут может быть что угодно, Кэти, – Тэмми обхватила меня, и от нежности и утешения, подаренных ее объятиями, слезы потекли по моим щекам.

– Я же просто отправляю ему письма на какую-то базу, а они в свою очередь пересылают их дальше. Так послания доходят до Марка. Только на базе знают, где он находится, и направляют все туда. А это означает... – слова застряли у меня в горле, я была не в силах произнести их вслух. Могло ли с ним что-то случиться? Я никак не могла этого узнать, и что еще хуже, не знала никого, к кому можно было бы обратиться. Никто мне ничего о нем не сообщит.

– Ты не можешь знать, что это означает. Может, он просто уволился. Прошел почти год, а я помню, что ты мне говорила именно об этом сроке, по истечению которого Марк собирался подать в отставку. Тогда вы только начали переписываться.

Слова Тэмми меня немного успокоили. Но почему Марк не сказал мне об этом? Не дал новый адрес или что-то еще для связи с ним? А может, случилось то, чего я так боялась: как только Марк перестал быть морпехом, между нами все закончилось.

Эта мысль ранила чуть меньше других возможных вариантов событий, но все же было очень больно. Больнее, чем я когда-либо думала.

– Кэти! – Тэмми разжала объятия и обхватила меня за плечи. – Этот мужчина не порвал с тобой. Поверь мне. Ты знаешь его лучше, чем кто-либо другой. Должна знать, учитывая, сколько вы друг другу писали.

– Ты права, – он просто не мог оборвать со мной связь. Марк не поступил бы так со мной. Он мог не испытывать ко мне той любви, что питала к нему я, но мы стали хорошими друзьями, и это нельзя было списывать со счетов.

– Уверена, через пару дней ты обязательно что-нибудь о нем услышишь, – Тэмми разжала пальцы, отпуская мои плечи, и окинула меня взглядом с головы до ног. – Ты так сексуально выглядишь.

– Сексуально? Уверена? – не думаю, что «сексуально» это то слово, каким меня можно было описать, но я была готова признать, что сегодня, вопреки своей обычной удобной одежде, надела что-то совершенно для меня не свойственное. Платье обтягивало грудь и свободно струилось сзади, подчеркивая все мои пышные формы и изгибы больше, чем я это делала обычно. Оно было белым, и в пару к нему я надела красное колье и серьги, совпадающие по цвету с моими волосами. Именно Тэмми помогала мне выбрать украшения.

Я даже нанесла легкий макияж и накрасила ногти, а также уложила свои непослушные локоны, решив на сегодня оставить их распущенными.

Начав общаться с Марком, я заметила, что стала более уверенной в себе, лишившись небольшой части своей стеснительности. Возможно, причиной тому были его постоянные комплименты, а может то, что впервые за всю мою жизнь кому-то удалось разбудить во мне дремлющую сексуальность. Я внезапно обнаружила, что стала думать о сексе во много раз чаще, чем раньше. Подобные мысли, обычно, посещали меня редко. Но теперь я заметила, что каждую ночь, ложась в кровать, начинала мечтать о Марке, лежащем рядом, и обо всех тех вещах, что он мог бы со мной делать.

– Сексуальная конфетка. Сегодня мы должны как следует развлечься.

Тэмми уговорила меня сходить с ней на девичник. Сегодня был канун Дня святого Валентина, и местный бар устраивал вечеринку «День Анти-Валентина». И поскольку речь шла о вечере пятницы, я подумала: «Почему бы и нет». Все же я действительно стала больше выбираться из своей раковины, и за это следовало благодарить именно Марка.

– Кажется, мне сегодня просто необходимо пропустить пару стаканчиков, – произнесла я, положив письмо на кухонный стол, и взяла сумочку. Все равно сейчас я ничего не могла сделать. Было уже семь вечера, а я даже не знала, с чего можно было бы начать поиски нынешнего местоположения Марка.

– Можно и три стаканчика.

– Три тоже звучит неплохо, – засмеявшись, кивнула я.

– Мой муженек отвезет нас в бар и потом заберет оттуда. Так что мы можем позволить себе даже пять, – Тэмми игриво подтолкнула меня, пока мы шли к выходу, чтобы отправиться на вечеринку.

Однако когда я открыла дверь, воздух полностью покинул мои легкие, и я расслышала, как Тэмми воскликнула:

– Твою же мать!

Марк был в полном порядке.

Марк был здесь.

Я не могла произнести ни слова, не мог и он, ведь его рот впился в мой в сумасшедшем поцелуе.

«С ним все в порядке», – повторяла я себе. Облегчение наполнило каждую клеточку моего тела. Я сильнее вцепилась в Марка, желая прижать его к себе еще ближе, убеждаясь, что вот он – живой, здоровый и рядом. Что это на самом деле он.

Уже через мгновение Марк подхватил меня на руки так, что я ногами больше не доставала до пола. Я почувствовала, как его руки подхватили меня под зад, с легкостью поднимая и прислоняя спиной к стене. Язык Марка толкнулся в мой рот, мягко и сладко, от его нежности щемило сердце.

Внезапно он отстранился, и мы оба попытались восстановить дыхание.

– Ты такая сладкая. Я знал, что будешь именно такой, но, черт подери, ты превзошла все мои ожидания.

Я слышала его слова, но все это было для меня слишком. Марк был здесь. В моем доме, а я была в его руках, мои ноги обвивали его талию.

Святое дерьмо.

– Вот именно об этих развлечениях у стены я и говорила, – сказала Тэмми, и я, краснея, не смогла сдержать смеха, рвущегося с губ.

ГЛАВА 8

Марк

– К слову, я, пожалуй, пойду. А вы, ребятки, как следует тут повеселитесь. Была рада встрече, Марк.

– Я тоже, Тэмми, – бросил я через плечо, когда она выходила через парадную дверь, закрыв ее потом за собой.

Кэти мне все про нее рассказывала, но у нас еще будет предостаточно времени, чтобы обсудить все подробнее.

– Я слишком долго ждал, чтобы сделать это, – я посмотрел в полные слез глаза Кэти. Ее щеки раскраснелись после нашего поцелуя и от того, как наши тела льнули друг к другу.

– А я слишком долго ждала, чтобы ты сделал это со мной, – крошечная слезинка сбежала по щеке Кэти, но на ее губах искрилась широкая улыбка.

– Я хотел сделать тебе сюрприз, но будь я проклят, ты удивила меня куда больше. Куда это ты собралась в таком платье? – я не мог оторвать взгляда от ее декольте, желая испробовать кожу Кэти на вкус. Склонившись к ее шее, я уткнулся в нее лицом, наслаждаясь запахом Кэти и ее вкусом. Никогда даже не мечтал, что это будет ощущаться настолько потрясающе.

– Теперь уже никуда, – простонала Кэти, притягивая меня ближе. – Я так волновалась. Сегодня мое письмо вернулось обратно.

Я чуть откинулся назад, заглядывая ей в глаза.

– Я не мог тебе назвать точную дату моего отъезда. Это вопрос безопасности. А затем мне пришлось пройти через всю эту бумажную волокиту, из-за которой я не мог покинуть Пэррис-Айленд. Поверь мне, детка, я приехал к тебе так быстро, как мог.

Кэти подняла руки и обхватила мое лицо ладонями, вынуждая меня наклониться и вновь вовлекая в поцелуй. В этот раз все было еще более интенсивным, но я чувствовал, как потрясение Кэти постепенно растворяется в желании, все сильнее охватывающем нас.

Немного отодвинувшись, она посмотрела на меня, но я склонился сильнее, вновь приникая к ее губам. Казалось, я не мог удержаться и не целовать Кэти. Прижав ее сильнее к своему телу, я начал подниматься по лестнице.

– Куда? – спросил я, поднявшись на самый верх. Я говорил с придыханием, но мне было необходимо найти кровать и лечь туда с ней. Даже если между нами сейчас ничего не будет, мне просто было жизненно важно держать Кэти в моих руках.

– Направо, – ее щеки горели румянцем, но Кэти прильнула ко мне, лаская губами мою шею и мочку уха. Поэтому все, на что я был способен – стараться держать ее покрепче, пока мы не добрались до спальни.

Когда я, наконец, вошел в комнату, сразу залез на кровать, положив на нее Кэти. А затем опустился сверху.

Вглядываясь в глаза Кэти, я отвел несколько прядей потрясающих красновато-рыжих волос с ее лица.

– Нам не обязательно сегодня что-то делать. Но мне просто необходимо посмотреть на тебя.

Кэти кивнула, по-прежнему озаряя меня яркой и светлой улыбкой, какой я еще никогда и ни у кого не видел.

– Я все еще не могу поверить, что ты тут, Марк. Это какое-то безумие.

– Я тут, – ответил я совершенно серьезно. Мне было необходимо рассказать Кэти о своих чувствах. – Не хочу, чтобы ты решила, будто я приехал просто поразвлечься с тобой. Я здесь, поскольку это единственное место в мире, где я хотел бы быть.

– Я боялась, что больше не нужна тебе. Что, возможно, ты ушел в отставку, и между нами все кончено. Но потом я поняла, что ты не смог бы так со мной поступить. То, что у нас было и есть – это нечто особенное, верно?

Осознав, что Кэти воспринимала наши отношения так же, как и я, я испытал огромное облегчение.

– Все правильно, детка. За прошедший год ты стала значить для меня больше, чем кто-либо другой. Я влюбился в твое прекрасное сердце и слова намного раньше, чем впервые услышал твой голос. Но после нашего разговора я окончательно уверился, что это любовь, – проведя пальцем по лицу Кэти, я смахнул слезы, бегущие у нее из глаз. – Я люблю тебя, Кэти. Мне было просто необходимо приехать сюда и сказать тебе это лично. Так что, если тебе нужно время, или ты хочешь постепенного развития отношений, обычных свиданий и прочего, я могу притормозить и не спешить. Я готов на что угодно, лишь бы удержать тебя, и могу быть терпеливым, – Кэти рассмеялась, и мне пришлось прочистить горло. – Ну, я могу попытаться быть терпеливым.

По нежной коже ее щек вновь потекли слезы, когда Кэти рассмеялась, прижимаясь ко мне и скользя ладонями по моему телу.

– Я тоже люблю тебя, Марк. Ты смог пробудить во мне нечто прекрасное, и я не желаю с этим расставаться. С тобой я словно начала жить.

Я впился в ее губы, клеймя ее рот, перенеся часть моего веса на Кэти. Ее ноги обвились вокруг моей талии, а пальцы запутались в моих волосах.

Отстранившись от губ Кэти, я принялся покрывать поцелуями ее шею. Проведя кончиком носа по ложбинке между ее грудей, я упивался ароматом, а затем принялся ласкать языком нежные полушария.

– Боже, ты дьявольски прекрасна. Мне просто необходимо увидеть тебя, – я чуть отстранился и посмотрел на Кэти. – Ты напоминаешь мне моделей в стиле пин-ап⁶ из сороковых годов, посланных вдохновлять военнослужащих во времена Второй мировой войны.

Кэти покраснела еще сильнее, слегка извиваясь подо мной.

– И как, удалось ли мне тебя вдохновить?

– Леди, даже уволившись, я бы отправился в новую командировку, лишь бы следовать за вами.

– Думаю, теперь настала моя очередь, как следует рассмотреть того, кто столько лет защищал нашу страну, – Кэти потянула за низ моей рубашки-поло, и я помог ей стянуть ее вместе с майкой.

Стоило мне только остаться без одежды, как ладони Кэти легли на мою покрытую волосками грудь. Холодок пробежал по спине, когда она кончиками пальцев коснулась моих сосков, а затем ее руки заскользили ниже по животу, пока не достигли ремня брюк.

– Кэти, – прошептал я, не желая заставлять ее делать хоть что-то. Я знал, что для нее все будет впервые, и это станет чем-то значимым для Кэти. Для нас обоих.

– Не заставляй меня умолять, Марк, – прикусив губу, она расстегнула мой ремень и джинсы, запуская ладошку под ткань брюк.

ГЛАВА 9

Марк

Я застонал, когда пальцы Кэти впервые прикоснулись к моему члену. Ее ладонь двинулась дальше, словно изучая меня, пока не достигла основания моего ствола и не обхватила яйца.

Я посмотрел в ее глаза, заметив, как они шокировано распахнулись.

– О Боже, ты огромный, – я сумел различить панику в ее голосе, тут же поспешив успокоить Кэти.

– Давай побеспокоимся о моих размерах позже. Думаю, самое время мне посмотреть, что скрывается под этим милым платьем.

Сев на колени, я провел руками по ее телу, рассматривая Кэти.

– Ты такая красивая. Похоже, придется мне брать с собой оружие, если мы решим куда-нибудь выбраться.

Кэти тихо рассмеялась, залившись краской. Твою мать, как же божественно она выглядела.

– Мне так нравится, что я могу просто протянуть руку и дотронуться до тебя, – словно подтверждая слова, я провел руками по ее бокам и обхватил грудь.

Смех Кэти перешел в стон, когда я, дотянувшись до молнии платья, расстегнул его, обнажая соски. Мой рот сомкнулся на одной твердой горошине, потом на второй, посасывая и облизывая их по очереди. Ногти Кэти впились в мои плечи, царапая и словно отмечая меня.

Я застонал прямо напротив ее груди, сходя с ума от такой агрессивной отдачи. Стало совершенно ясно, что она желала меня с той же силой, что и я ее. Сознавая, что Кэти была стеснительной, я не мог дождаться, когда же мне удастся полностью вытащить ее из раковины.

Я стянул ее платье вниз по округлым бедрам, полностью снимая его с Кэти, оставляя на ней только белые трусики с розовыми сердечками.

– Твою мать, это уже слишком. Я не продержусь и шестидесяти секунд.

Я упивался видом Кэти, одетой лишь в трусики и красные туфли на высоком каблуке, румянец заливал уже не только ее щеки, но и грудь. Она подняла руки в попытке прикрыть живот, но я обхватил их, целуя ее пальцы, и отвел в сторону, чтобы коснуться губами ее живота.

– Ты везде прекрасна, детка, – сказал я напротив ее кожи. Кэти была такой податливой, вдохнув ее аромат, я наслаждался тем, как она ощущалась подо мной. Ее тело идеально подходило мне, наполненное жаждой и страстью. – Такая красивая.

Везде, где я был тверд, она была мягкой, мы идеально подходили друг другу.

Я услышал, как у Кэти перехватило дыхание, когда я начал спускаться поцелуями ниже, проводя руками по ее ногам. Обхватив ладонями ее бедра, я раздвинул их, чтобы лечь между ними. Теперь Кэти была полностью мне доступна.

– Марк, – в голосе Кэти проскочили панические нотки, порожденные тем, что все происходящее было для нее впервые. Она собиралась прикрыть свое лоно, но я вновь обхватил ее запястья, и, поцеловав костяшки, просто отвел руки Кэти в сторону.

– Я собираюсь покрыть поцелуями каждый дюйм твоего тела, Кэти. Особенно здесь, – я нежно прижался губами к прикрытому трусиками холмику, ощущая, как ее сотрясает дрожь желания.

На материи расползалось влажное пятно, и я приник к нему носом, впитывая в себя сладкий запах. Мой рот наполнился слюной, я не мог ждать более ни секунды.

Чуть отодвинув ее трусики в сторону, я открыл ее розовые пухлые губки, блестящие от жажды. Маленький твердый клитор Кэти умолял о внимании, а стеночки ее девственного входа сжимались от нужды.

Не желая мучить Кэти и заставлять ждать, я уткнулся лицом в развилку ее бедер, сильнее сдвигая в сторону нижнее белье, пока вкушал сладость ее киски.

– О Боже, Марк, – Кэти выкрикнула мое имя, и я не смог сдержать улыбки, впрочем, даже не отрываясь от ее лона. Слышать, как Кэти произносила мое имя, было потрясающе, но когда оно слетало с ее губ, пока мой рот прижимался к ее киске – возносило меня на проклятые небеса.

На вкус она была подобна смеси вкуснейшего печенья и сладких персиков. Клянусь Богом, казалось, что она просто истекала расплавленным сахаром. Я слизывал ее соки и покусывал клитор, пока она, выгнув спину, хваталась за мои волосы.

Погрузив два пальца в ее лоно, я почувствовал, насколько оно было тугим. Я старался медленно вводить их внутрь и обратно, слегка растягивая, потому что мой член был довольно большим для Кэти.

Когда я мог проникать в нее уже двумя пальцами, я стал плавно скользить ими, слегка покручивая запястьем, чтобы найти точку G. Я желал, чтобы первый с моим участием оргазм Кэти был лучшим в ее жизни. А затем я бы потратили всю оставшуюся жизнь, чтобы превзойти себя.

– Кончи мне на лицо, детка. Я ждал этого слишком долго, – пробормотал я в ее киску, чувствуя, как стенки влагалища сжимаются вокруг моих пальцев.

Пара острожных проникновений, пока я все еще посасывал ее клитор, и Кэти выгнулась, заходясь в крике. Оргазм охватил ее с неимоверной силой, проносясь по всему телу и заставляя дрожать. Не останавливаясь, я продолжал поглаживать заветное местечко внутри ее лона, усиливая удовольствие и даря ей еще больше наслаждения.

Когда Кэти опустилась на кровать, я замедлил движения пальцев, лишь слегка касаясь ее внутри, пока ее тело сотрясали последние приступы дрожи. Стоило оргазму полностью отступить, я поцеловал ее киску в последний раз и поднялся, стягивая джинсы и боксеры.

Протянув руку вниз, я взялся за резинку ее трусиков и стянул их с ее ног, оставляя Кэти полностью обнаженной, не считая потрясающих красных туфель на высоких каблуках. Они, безусловно, должны остаться.

Я поднялся выше и опустился на Кэти, слегка придавив ее своим телом. Ее ноги обхватили мои бедра так, что мой член оказался прямо напротив лона.

Нежно прижавшись губами к ее устам, я дал Кэти испробовать ее собственного вкуса.

– Я люблю тебя, Кэти.

Ее ладони гладили мою грудь.

– Я тоже люблю тебя, Марк.

Одним быстрым рывком я вошел в Кэти, она резко втянула в себя воздух, но даже не попыталась отстраниться. Вместо этого лишь сильнее притянула меня к себе, и я принялся покрывать поцелуями ее щеки и шею, пытаясь отвлечь от боли.

– Расслабься, детка. Просто дыши.

Скользя ладонями по ее бокам вверх и вниз, иногда пощипывая Кэти за соски, я старался вернуть ее в то блаженное состояние, в котором она пребывала пару минут назад.

После нескольких движений, Кэти немного расслабилась и уже сама начала подаваться мне навстречу. Я медленно толкался в нее, стараясь быть настолько аккуратным, насколько это было возможно, учитывая размеры моего члена. Я продолжал нежно скользить внутри нее, и вот спустя пару мгновений ее бедра все быстрее начали подниматься, встречая каждый мой удар на полпути.

– Больше, – простонала Кэти, закрывая глаза и откидывая голову назад.

Склонившись, я обхватил ртом ее сосок и слегка прикусил, продолжая все сильнее вбиваться в жаркую киску Кэти. Ее тугое лоно так сильно обхватывало меня, что я мог кончить в любую секунду.

Просунув руку между нашими телами, я нашел клитор Кэти и принялся ласкать его. Всего пара прикосновений, и вот ее киска уже пульсирует вокруг моего члена, сотрясаясь в новом оргазме, куда более сильном, благодаря нашей связи. Поглощенная удовольствием, охватившим ее тело, Кэти еще сильнее прижалась ко мне.

Я чувствовал, как ее ногти впивались в мои руки, а мой член начал пульсировать, изливаясь внутри ее киски. Мои яйца сжались, казалось, что все семя, что во мне было, сейчас переполняло ее тесное лоно.

Когда мы оба вернулись из состояния блаженства, я приподнялся на локтях и посмотрел на Кэти. На наших лицах сияли одинаковые совершенно глупые улыбки, а мне казалось, что мое сердце вот-вот лопнет от переполнявшей его любви.

Кэти была настолько безупречной и идеальной. Я оказался чертовски удачливым ублюдком.

ГЛАВА 10

Кэти

Проснувшись, я ощутила, что все мое тело ноет. Казалось невероятным, сколько раз вчера мы занимались любовью. Но насытиться друг другом никак не получалось. Это было куда более потрясающим, чем я когда-либо себе воображала.

Перекатившись на свою сторону кровати, я попробовала дотянуться до Марка, но моя рука натолкнулась на пустое пространство. Резко сев, я почувствовала, как паническая дрожь охватывает мое тело. Неужели это был лишь сон? Но сладкая боль между бедер явно указывала на то, что это не так. Впрочем, как и одежда Марка, валявшаяся на полу спальни. Подобной картины я еще никогда в своей жизни не видела.

Еще мгновение спустя, и сам Марк показался в дверном проеме комнаты, почти полностью обнаженный, не считая боксеров, обтягивающих его бедра подобно второй коже. Иисусе, все в этом мужчине было таким огромным и твердым. Его фотографии не отражали даже десятой доли его настоящих размеров.

– Думаю, что мне все же следует сначала покормить тебя, – при этих словах я оторвала взгляд от его паха, только теперь заметив, что Марк в руках держал поднос, а на его лице застыла усмешка. Он явно забавлялся тем, как пристально я рассматривала его тело.

– Мы можем поесть вместе, – я села прямо, прислонившись спиной к изголовью, выставляя свою полную обнаженную грудь на обозрение. И теперь уже Марк не мог оторвать от меня взгляда. Он просто пожирал меня своими глазами.

Невероятно, насколько быстро я забыла про свою стеснительность, и теперь сидела, дразня Марка своим телом. Сумасшествие, но он сам повинен в этом преображении. Эта ночь дала ясно понять, насколько этот мужчина сходил с ума по мне и моему телу. Один раз Марк даже вынудил меня просто лежать и смотреть, как он ласкает себя, кончая от одного моего вида.

Он сказал, что столько раз мастурбировал, глядя на мою фотографию, что должен сделать это хотя бы раз перед реальным воплощением. Никогда не думала, что наблюдать за удовлетворяющим себя мужчиной может быть настолько опьяняющим.

– Я хотел, чтобы ты проснулась от того, как я пирую на твоей киске, а лишь после накормить тебя, – нахальная улыбка появилась на лице Марка, а затем он облизал губы, словно представляя, каково это пробовать меня на вкус.

Мое лоно сжалось, когда я вообразила Марка, будящего меня своим ртом. Как я раньше жила без этого мужчины?

Он подошел ко мне и поставил поднос на кровать.

– Я попробовал приготовить хоть что-то, но у меня ничего не вышло, – Марк слегка надулся, словно был расстроен неудавшейся попыткой. Никогда не думала, что морпехи могут дуться, но Марк был так очаровательно сексуален.

Посмотрев на поднос, я увидела, что он просто собрал все мою вчерашнюю выпечку и положил на тарелку.

– Я уберусь на кухне. А то сейчас она выглядит так, словно там рванула бомба, – хрипло произнес Марк, заставляя меня рассмеяться. Он разрушил мою кухню, но так и не смог ничего приготовить. – Зато теперь совершенно ясно, что готовить у нас будешь ты.

Это звучало так, словно Марк был в чем-то настолько ужасен, что нуждался в моей заботе. Это прозвучало мило и мне очень понравилось. Ощущение того, что я была кому-то необходима, дарило тепло.

– Ты же знаешь, что я с радостью буду готовить и печь для тебя, – заметила я. Марк упал на кровать и протянул ко мне руки, подтягивая меня к себе. Легкость, с которой он мог перемещать меня, заводила куда больше, чем следовало, но мне это ужасно нравилось. Марк заставлял меня ощущать себя такой маленькой и женственной, когда я находилась рядом с ним.

– С нетерпением жду того времени, когда ты каждое утро будешь готовить мне завтрак, а по вечерам – ужин. Я, должно быть, самый счастливый ублюдок в мире. Ты просто не видела, с какой завистью остальные ребята смотрели на приходившие от тебя посылки. Я никогда не делился с ними. Ничто на этом чертовом свете не заставило бы поделиться аппетитными лакомствами моей женщины.

Слова, произнесенные Марком, явно говорили о том, что он планировал остаться на неопределенный срок, и что под «лакомствами» он подразумевал мои женственные формы.

– Ты собираешься здесь остаться на какое-то время? – я пробежалась пальцами по волоскам на груди Марка, не осмеливаясь посмотреть ему в лицо и пытаясь скрыть, насколько в действительности для меня был важен его ответ. А именно так и было. Прошлой ночью мы сотни раз признавались друг другу в любви и множество раз говорили о том, как хотим быть вместе, но не было сказано ничего конкретного, ни слова о том, как все будет происходить дальше.

– Никакая сила в мире не сможет заставить меня отсюда уехать, – Марк обхватил мое лицо рукой, заставляя посмотреть на него. – Ну, разве что ты захочешь дом побольше. Мы можем присмотреть себе что-нибудь подходящее. Мне не важно, где жить, пока я с тобой.

На моем лице расплылась широкая улыбка. Я тоже хотела быть с ним. Мне понравилось, что он даже не спросил можно ли остаться в моем доме. Он просто поставил меня перед фактом, что остается. И точка.

– Мне нравится, как это звучит, – согласилась я. Мы могли утрясти все детали и позже.

– Мы поговорим об этом подробнее после свадьбы.

– Свадьбы?

– Да, детка, свадьбы, – Марк нежно поцеловал меня. – Не могу дождаться момента, когда покажу всем, что ты занята. Я сойду с ума, если не привяжу тебя к себе так быстро, как это только возможно. Черт, да я бы оформил все уже сегодня, если бы не думал, что из-за Дня святого Валентина у нас могут возникнуть трудности.

– Я совершенно о нем забыла. У меня ничего нет для тебя, – все мысли о празднике покинули мою голову, стоило мне только увидеть Марка. Впрочем, у меня и не было никаких планов.

– Ты дала мне все. Теперь я собираюсь провести оставшуюся жизнь, доказывая, что тебя достоин.

Мои глаза наполнились слезами.

– Вот дерьмо, не плачь, детка, – подхватив меня под руки, Марк притянул меня к себе так, что я оседлала его.

– Это я не достойна тебя. Ты дал мне то, что я и не надеялась получить, заставил меня открыться для жизни, подарил уверенность в себе.

– И я совершенно не знаю, чтобы делал дальше, если бы в моей жизни не было тебя, – перебил меня Марк. – У меня не было никаких планов. Ни единой мысли о том, что делать после увольнения из морской пехоты. Я был потерян. А ты нашла меня, детка, – он обхватил мое лицо руками. – Ты показала мне, что у меня будет что-то после ухода в отставку. Дом, в который я могу вернуться.

– Я так люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, детка, – Марк поцеловал меня, не спуская с колен. Поцелуй был ужасно сладким и медленным, заставляя меня томно выдохнуть воздух прямо ему в рот. Я собиралась провести всю свою жизнь, целуя этого мужчину... впрочем, намного больше, чем просто целуя.

– Означает ли это «да»? – спросил Марк, отстраняясь от моих губ.

– Да! – воскликнула я, извиваясь у него на коленях.

– Прекрасно, потому что мой ребенок уже может быть внутри тебя.

Я тоже думала об этом прошлой ночью и сейчас моя улыбка стала столь широкой, что заболели мышцы.

– Похоже, тебя такая перспектива радует? – Марк схватил меня за бедра, заставляя перестать тереться об него. Его член был уже полностью готов, упираясь прямо в мою киску.

– Больше, чем просто радует, – подчеркнула я.

Марк потянулся к подносу, который поставил на кровать, и взял с него что-то. Когда он протянул это мне, я разглядела в его руках конверт, точно такой же, как и все посланные им на протяжении этого года.

– Открой. Там написано то, что я хотел сказать тебе с самого первого письма твоего письма.

Я взяла у Марка конверт, и его ладони вновь легли на мои ноги.

– Я боялся, что эти слова отпугнут тебя, но теперь держу тебя в своих руках и никогда не отпущу. Поэтому тебе пришло время узнать, что я понял с того самого дня, когда только получил твое первое послание.

Я открыла конверт и достала листок.

На бумаге было написано всего три слова.

«PS... Ты моя».

ЭПИЛОГ

Марк

Двадцать лет спустя...

– Ты в порядке, детка?

Кэти кивнула мне, тихонько всхлипнув, пока мы смотрели, как наш сын выпускается после базовой подготовки в корпусе морской пехоты Пэррис-Айленд.

– Просто все так быстро произошло.

Я прижал Кэти к себе чуть сильнее, пока мы наблюдали за церемонией – как мне все это было знакомо. Майкл был таким же упрямым, как и я, поэтому, когда он изъявил желание записаться в армию, ничто уже не могло повлиять на его решение. Я гордился, что сын собирался служить своей стране и повидать мир, но всегда полагал, что он будет лишь нашим малышом. Мы не видели в нем никого другого, кроме нашего маленького мальчика.

– Просто подумай о том, что стоит близняшкам окончить школу и отправиться в колледжи, весь дом будет только в нашем распоряжении, – я потерся носом о шею Кэти, заставляя жену захихикать.

– Боже мой, постыдились бы.

– Папа, мы все еще тут. Меня сейчас стошнит.

Девочки, Дэйзи и Саммер, закатили глаза и отвернулись, чтобы дальше наблюдать за церемонией выпуска их старшего брата.

Прижавшись губами к шее Кэти, я поцеловал ее туда, куда она больше всего любила. Почувствовав, как она задрожала, я стал шептать прямо напротив ее кожи:

– Вчера я получил письмо прямо перед нашим отъездом.

– О, правда? – голос Кэти звучал так невинно, словно она совершенно не представляла, о чем идет речь.

– Да, получил. И вот что странно. После всех этих лет таинственные письма так и продолжают приходить нам обоим. Хмм. Вот я и удивляюсь, кто бы мог их присылать и мне, и тебе. Ни одно из них никогда не бывает подписано, что просто невероятно. И в них описываются такие грязные и пошлые фантазии.

Я почувствовал, как Кэти вновь засмеялась, а девочки вновь посмотрели на нас с предостережением во взгляде.

– Думаю, – зашептала Кэти, склонившись к моему уху, – нам просто следует следовать предписаниям, так на всякий случай. Ну, знаешь, исключительно в научных целях.

Я посмотрел в ее глаза. Кэти ничуть не изменилась с того дня, когда я увидел ее впервые. Все такая же прекрасная, такая же идеальная. Она жаловалась на растяжки и изменившуюся грудь после рождения и кормления наших детей, но я не мог разглядеть того, о чем она говорила.

Все, что я видел в ней – всегда, глядя на Кэти – это мой дом. Она стала для меня единственной с того дня, как я получил ее первое письмо, и тогда же Кэти стала моей. Теперь, приписывая постскриптум в конце наших писем, я, наконец, мог сказать ей то, что всегда хотел.

PS... Ты моя.

Внимание!

Текст предназначен только для ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствие с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Notes

[

←1

]

Сержант-майор корпуса морской пехоты США – звание сержант-майора является девятым и самым высоким званием среди военнослужащих рядового и сержантского состава. Он выполняет функции старшего советника командира части, и контролирует вопросы дисциплины и морального духа среди рядового состава морских пехотинцев.

[

←2

]

Lovely – очаровательная (англ.)

[

←3

]

Рекрутское депо морской пехоты Пэррис-Айленд – это военная база США, расположенная в штате Южная Каролина недалеко от города Бофорт. Основная задача – тренировка морских пехотинцев.

[

←4

]

1,99 м

[

←5

]

1,8 м

[

←6

]

Пин-ап модели – пышущие здоровьем, румянцем, имеющие красивые округлые формы модели. Пин-ап набирал обороты в США в конце XIX века, во время Второй мировой войны, когда особенной красотой считалось выглядеть радостной и излучающей жизнь. Также пин-ап девушки были в своем роде некой сексуальной революцией, поскольку на фотографиях хоть и не были полностью обнажены, но все же были достаточно откровенны, чтобы будить фантазии. Этот стиль является популярным и по сей день.