Пара Дарека

Дж. С. Скотт

Пара Дарека

Вампирская коалиция

Книга 5

Переведено специально для группы https://vk.com/boice_tr

Все права на оригинальный текст принадлежат автору. Любое копирование текста, размещение руссифицированной обложки на англоязычных сайтах ЗАПРЕЩЕНО!!! Уважайте чужой труд!

Переводчик: Елена Забавникова (Икки Хиери)

Редактор: Ани Акопян

Оформление подготовлено Александрой Мандруевой.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Дарек Карвиллиус вышагивал по затерянному среди гор Колорадо дому, измученный усталостью. Хотя он был вампиром-целителем, принцем, все еще походил на стандартного целителя и ненавидел питаться. К сожалению, не смотря на королевскую кровь, силу и выносливость, Дареку требуется чаще употреблять кровь, а чувство отвращения к такому питанию, было больше, чем у среднего вампира-целителя. Инстинктивно Дарек отказался от того, чтобы отнимать кровь без согласия, поэтому терпел до тех пор, пока не станет едва таскать ноги.

Прошлепав на кухню, Дарек подошел к холодильнику и проверил содержимое, надеясь, что человеческая еда сможет приглушить жажду крови. Не всегда срабатывало, но, по крайней мере, доставляло легкое удовольствие. После того, как он ушел с вечеринки Лиама, все его существо наполнилось пустотой, словно ничего и не было. Мысли не могли заглушить боль от голода и одинокого существования на протяжении последнего тысячелетия.

Он вмешался в судьбу Лиама, что определенно не одобрялось в вампирских кругах. Но кто бы стал возражать? Он Карвиллиус, принц Дарек, последний представитель королевской династии. Ему не указывали, как следовало и не следовало поступать уже долгие годы. Дарек делал все, что хотел… И в этот раз решил помочь Лиаму. За это он отвечал только перед собой. Лиама нужно было хорошенько пнуть под зад, пока мальчишка не совершил ошибку всей своей жизни.

Пришлось. Болван едва не испортил первый шанс, данный вампиру-целителю за последнее тысячелетие.

Нравится ему это или нет, Дарек признал, что его целители нуждаются в партнершах.

Нахмурившись, он перебирал старый хлеб, заплесневелый сыр и неопределенные остатки чего-то еще и осознавал, что помог Лиаму вовсе не потому, что для вампира-целителя найти свою пару очень значимое событие. Честно говоря, парнишка иногда раздражал, но он нравился Дареку. Тот восхищался самоотверженностью Лиама, его желанием принести себя в жертву ради своего народа. Лиам заслуживал женщину, раз желал именно этого, а мальчику досталась прекрасная женщина в лице Реган.

Возможно, это помогло заглушить вину.

— Дерьмо! Дома хоть шаром покати! — его громкий голос прокатился по огромному дому, эхом возвращаясь назад. Не очень удачная попытка заглушить собственные мысли.

Черт возьми, да. Он чувствовал вину. Всегда. Постоянно. Просто не хотел вспоминать об этом. Частично то, что в столь тяжелое время вампир-целитель смог обрести свою пару, сбросило груз с плеч Дарека. Его вина в том, что он не смог остановить своего отца, древнего вампира-целителя, ставшего чересчур опасным. Если бы он прибыл раньше хоть на пару минут, то смог бы предотвратить то, что сотворил скорбящий отец, который оставил Дарека править несчастной горсткой вампиров. Он был вторым сыном, бесполезным и неразумным принцем. Отец никогда не придавал значения ему, всю свою жизнь посвятив наследнику Нолану.

Дарек Карвиллиус стал одиночкой, ни с кем не сближался, лишившись семьи тысячу лет назад в мгновение ока. Его народ страдал, поскольку ему не удалось удержать отца от ошибки, ведь суженая Нолана предпочла другого. Имя Карвиллиус ассоциировалось с королем вампиров-целителей вечность, но традиция закончилась. Дарек отказался принять титул отца, поскольку Нолан являлся следующим наследником.

Я никогда не представлял себя в качестве короля. И никогда не хотел стать королем.

Дарек считал, что титул короля вампиров-целителей умрет, потому что он не хотел надевать на себя королевскую мантию, отказываясь от нее в течение последней тысячи лет. Он смирился с тем, что останется принцем-одиночкой. Всегда будет присматривать за своим народом, исполнять свой долг, как единственный оставшийся в живых наследник, но титул короля нес с собой ответственность. Что в нем хорошего? Он не защитил Нолана, наследника королевства, которого отвергла безумная эгоистичная женщина. И отца он не смог спасти от безумия. Нет, титул принадлежал отцу, а следующим должен был стать Нолан. Но поскольку они умерли, то и титул умрет с ними.

Дарек с силой захлопнул дверцу холодильника, раздраженный тем, что не остановился перекусить. Проблема в том, что из-за своих обязанностей у него не было времени на то, чтобы закупиться продуктами, а то, что мог наколдовать — на вкус было как дерьмо. Дома он бывал лишь для того, чтобы поспать, проводя все свое время в попытках защитить своих безрассудных целителей от собственной глупости. Они обладали большей силой, чем обычные вампиры, и не всегда использовали её с умом. Дарек вмешивался каждый раз, когда кто-то переходил черту, а это случалось часто. Он был сильнее любого из них.

Нахмурившись, он вытащил телефон из кармана джинс. Дарек надеялся, что обретение Лиамом своей избранницы являлось знаком, что скоро все чаще целители смогут находить свою пару. Большинство из них расстраивались из-за того, что не могли найти свою женщину, осознавая, что вряд ли смогут пройти через ритуал.

Пролистывая список номеров, Дарек так сильно надавил на один из них, что едва не сломал телефон.

Понятия не имею, зачем кому-то подобное благословение. Женщины не приносят ничего, кроме проблем. Почему мои бедные целители считают, что нуждаются в ком-то, кроме меня.

Прошло слишком много времени с тех пор, как Дарек получал наслаждение от секса, но не считал, что скучает по этому. И конечно не считал, что ради того, чтобы рядом была назойливая женщина, стоит идти на такие жертвы.

К несчастью, его вампиры все еще помнили о плотских наслаждениях и, кажется, готовы были ради секса терпеть неудобства, доставляемые женщиной, что крутилась бы поблизости.

Дарек покачал головой, ожидая, когда кто-нибудь ответит на его звонок. Если женщины помогут сделать вампиров-целителей более послушными, то он не станет волноваться, даже если каждый из них обретет свою пару.

Лишь бы этого со мной не случилось! Последнее, чего Дарек хотел, чтобы у него появилась женщина. К сожалению, список раздражающих его вещей и так был очень длинным. Беспокойство о неугомонной женщине просто сведет его с ума.

Наконец, после двадцатого гудка, женский голос ответил на звонок Дарека.

— Пиццерия «У Темплов», чем могу помочь?

— Мне нужна доставка. И я не собираюсь ждать вечность, — голос Дарека был грубым. От голода он становился раздраженным. Ладно… Более раздраженным, чем обычно, поскольку и в обычное время его поведение не было ангельским.

— Простите, сэр, но мой доставщик уехал вечером из-за грозы, — произнес уставший женский голос.

Б*ть! Он часто заказывал еду «У Темплов», и проблем никогда не возникало даже из-за снега. Если бы такое происходило, им пришлось бы забыть о доставке, потому что зимой в этом районе постоянно шел снег. Его дом и крошечный городок находились в трех милях от заснеженного района Роки Маунтинс, и зимой редко выпадала возможность хоть день провести без снега.

— Я заплачу. Пятьсот баксов тому, кто доставит еду. Сверх стоимости заказа. Мне нужно много еды.

На самом деле он нуждался в крови, а Дарек не хотел охотиться, решив обойтись человеческой пищей. Его жизненные показатели понизились, слишком долго оттягивал момент. После дневного сна ему придется сразу же найти неподозревающего донора и восполнить свои потребности. Но пока он надеялся унять голод пиццей и сухариками. Желудок горел, челюсть сжималась до боли, клыки жаждали показаться наружу.

В трубке стояла тишина, но Дарек слышал, как женщина дышала. Он сжал телефон в руке, борясь с желанием подтолкнуть женщину, проникнуть в ее мысли. Как принцу вампиров-целителей, его магии было подвластно почти все. Однако, если это не относилось к еде и отнятию свободы, требовало своей цены. Боль несравнима с отдачей от убийства падшего, но не доставляла удовольствия в его ослабленном состоянии. А позже его гребанная совесть сожрет его с потрохами, ведь своих целителей за подобное он наказал бы. Иногда королевская кровь играет злую шутку.

— Я найду кого-нибудь, — хриплый ответ женщины едва слышен.

Дарек не узнал голос, хотя считал, что «У Темплов» знал всех. Один бог ведает, как часто он туда звонил.

— Мне нужно десять самых больших пицц со всем, кроме рыбы и фруктов.

Дарек вздрогнул. Не так уж много он ел, но чувствовал что-то неправильное в том, что на идеальной пицце окажется кусочек ананаса или маленькая рыбка.

— Должно быть, какая-то вечеринка.

Комментарий произнесен тихим голосом, слишком тихим для человеческого уха.

Но Дарек не был человеком.

— Никакой вечеринки нет, — прорычал он. — Я очень голоден.

— Простите… Простите, — она говорила растерянно, смущенно из-за того, что Дарек ответил на ее личные размышления. — Я как можно скорее доставлю вам заказ, — теперь она говорила громче, более профессиональным тоном.

— Я еще не закончил, — Неужели она считает, что на этом все? Он же сказал, что голоден. — Мне нужно десять упаковок сухариков с разными соусами, — Он сделал паузу, прежде чем спросить. — А как называются эти маленькие шоколадные десерты? Мне нужно их тоже.

— Это шутка? Кто Вы?

Голос звучал раздраженно.

Шутка? Эта человечишка издевается?

— Я — Дарек Карвиллиус.

С кем она могла его перепутать? Никто никогда не заставлял его ждать еду.

— Дерьмо! Простите, мистер Карвиллиус. Мне следовало бы догадаться. Меня зовут Ханна. Я не часто принимаю заказы, — ее ответ был быстрым и полным раскаяния.

Ладно. Похоже на правду. Дарек не был уверен, что ее ругательство было уместным, но женщина действительно сожалела.

— Просто доставь мне заказ. Поскорее.

— Так быстро, насколько это возможно, мистер Карвиллиус.

Дарек выключил телефон и с тяжелым вздохом опустил его в карман.

Он медленно побрел в гостиную, опустился на огромный диван, стараясь не думать об очевидной жажде крови. Потребность и отвращение постоянно противостояли друг другу, и второе одерживало верх до тех пор, пока целитель не оказывался истощен полностью. К тому моменту потребность принуждала его питаться. Эта сила оказывалась сильнее тошнотворного чувства, что он испытывал, когда пил кровь. В конце концов, жажда крови одолевала его, ведь целителю необходимо работать.

Дарек балансировал на грани, когда потребность становилась превыше морали.

Б*ть! Ночка будет долгой.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Проклятье!

Ханна Темпл швырнула трубку телефона на подставку, протерев полотенцем мучной след от руки, оставшийся на трубке. Это результат того, что отвечая на телефон, она не отложила тесто для пиццы.

— Стоило просто проигнорировать его, — пробормотала она, глядя из окна пустого ресторана на улицу, где хлопьями кружил снег. Что подтолкнуло ее принять заказ и доставить его?

Деньги. Ты сможешь получить от Дарека Карвиллиуса деньги на нужды дела Темплов. Не стоит лишаться возможности получить хороший доход, разозлив лучшего клиента ресторана.

Сняв грязные одноразовые перчатки, она выбросила их в мусорное ведро с тяжелым вздохом, желая принять горячую ванну и прочесть книгу.

Не выйдет, Ханна. Придется собрать огромный заказ и доставить его.

Медленно подойдя к двери небольшой закусочной, Ханна нажала кнопку «ЗАКРЫТО». Время почти подошло, и она больше не ждала посетителей, поэтому могла сделать это официально. Ей потребуется много времени, чтобы приготовить заказ, а затем доставить его. Если вообще ей удастся добраться до дома Карвиллиуса. Ее грузовичок мог справиться с работой, но это не имело бы значения, если горные дороги замело снегом, а техника еще не убрала его. Ханна не знала наверняка, как много снега выпало за день и вечер. Она была слишком поглощена работой в ресторане и не заметила, что многие ее сотрудники либо заболели, либо не смогли добраться до маленького городка Темпл по заснеженным дорогам. Деревушка была названа в честь ее предка — основателя городка. Пиццерия была местной достопримечательностью, делом, что начал ее дед еще в молодости. Отец Ханны продолжил семейный бизнес, соблюдая традиции. Теперь, к сожалению, дело перешло к «бестолочи» Ханне, женщине, что не в состоянии поддерживать бизнес процветающим.

Мне следовало бы закрыться сегодня, а не продолжать работать в ресторане без помощи.

Не то, чтобы в маленькой пиццерии было много людей, но она работала с обеда, и нога ужасно болела.

Ханна со вздохом вернулась на кухню, достав тесто из холодильника и шлепнув его на стол. Вернулась снова, размышляя, сколько пицц ей нужно для заказа. Собрала все, что нужно, время от времени потирая рукой правое бедро, массируя ноющие мышцы и стараясь перенести вес на левую ногу, чтобы унять боль в колене.

Какого черта я здесь делаю? Я понятия не имею, как вести бизнес. Мне не следует находиться здесь. Стоило закрыть пиццерию Темплов, когда папа умер.

Слезы проступили у нее на глазах, и она постаралась не дать им упасть, расстроено проведя рукой по глазам. Отец умер всего восемь месяцев назад, а «У Темплов» уже разваливался, медленно теряя былой характер и деловитость, присущие ему во время управления.

«Ты мне нужен, папа. Я так по тебе скучаю».

Боль, едва притупленная временем, пронзила грудь Ханны. Отец внезапно скончался от сердечного приступа.

«Вероятно вся проблема в моем эгоизме».

Вымыв руки, она вернулась к готовке, обрабатывая края пиццы. Покачала головой от собственной глупости. Мысленно она понимала, что отец рано ушел из-за болезни сердца, но не переставала ненавидеть себя из-за того, что уехала из Темпла и не помогла с бизнесом. Она стала бы лучшей дочерью, если бы не уехала в Вейл. Если бы не променяла помощь отцу на свою любовь к горным лыжам и мужчину, который любил лишь себя.

Ее карьера члена лыжного патруля и тренера закончилась год назад, когда ее жених одним ранним заснеженным утром попал в аварию на своем внедорожнике по пути на тренировку. Ханна никогда не винила Марка в случившемся. Он не виноват в том, что удар пришелся на ее сторону, и нога сильно пострадала. Потребовалось несколько операций, чтобы она снова могла ходить. Однако ненависть к ублюдку осталась за то, что он бросил ее, словно горячую картошку, когда она больше не смогла встать на лыжи и продолжать восхищаться его навыками. Марк был олимпийской надеждой, и променял Ханну на безмозглую крольчиху.

Он же не может идти под руку с хромой женщиной, не так ли? Неудачный вид для камер.

Ханна месила тесто, представляя, что это лицо Марка. О, больше она не обманывалась тем, что любит его, но раньше не могла разглядеть этого, годами следуя за своей мечтой вместо того, чтобы исполнить ее за прошедшие восемь лет. Когда они с Марком уехали из Темпла, им было по восемнадцать лет, Ханна была лучшей лыжницей и отличницей в классе, способной на великие дела. Вместо этого она работала в лыжном патруле и вела курсы, чтобы обеспечить жизнь себе и Марку, который следовал за своей мечтой. Ханна поддерживала его во всем. Честно говоря, ей нравилась ее работа в патруле, но она была способна на большее. Ей стоило бы заняться своим образованием, вместо того, чтобы ждать, когда Марк на ней женится. Как дура, она годами ждала, оправдываясь перед отцом, что Марк слишком занят, слишком устал, слишком напряжен, чтобы тревожиться о свадьбе. А она слишком волновалась о Марке.

К его чести, отец никогда не читал ей лекций о Марке. Вместо этого он молча поощрял ее стремление к самостоятельности, к обучению. Оглядываясь назад, Ханна задавалась вопросом о том, знал ли ее отец, чем закончатся отношения с Марком. Однако он никогда не ругал свою дочь. Более того, он знал истинную натуру Марка, но не вмешивался, доверяя дочери самой разобраться во всем. Теперь в возрасте двадцати семи лет Ханна не была уверена в своих мечтах.

После восьми лет, что она прожила мечтами Марка, пришло время найти то, чего хочется ей самой. Последний год она провела в больнице, потеряла отца через четыре месяца после аварии, все еще не оправившись после своей последней операции.

Ханны не было рядом с отцом, когда он умер. Ей стоило остаться в медицинском учреждении для реабилитации. Отец остался с ней в Денвере, заботился, возвращаясь в Темпл лишь для того, чтобы проверить, как идут дела. В один из таких кратких визитов у него случился сердечный приступ, забрав его в мгновение, и оставив Ханну тосковать и скорбеть в Денвере, пока друзья подготавливали его похороны в Темпле. К назначенному дню она приехала в Темпл и больше никогда не уезжала с того мрачного дня восемь месяцев назад. Местный доктор наблюдал ее, выяснял проблемы и смотрел, чтобы она не занесла инфекцию. Без сомнений, в будущем Ханне потребуется еще одна операция, но сейчас она полна решимости сохранить воспоминания об отце, заботясь о ресторане.

Ханна работала в ресторане с отцом, когда была подростком, но с тех пор, как переехала в Вейл, не вникала в бизнес. Она погрузилась в работу с головой, стараясь выучить все, что возможно: от бухгалтерии до составления меню. У нее был хороший менеджер, и дела шли хорошо, но… чего-то не хватало. Казалось, что существует некая дыра, что осталась после смерти отца. Не хватает его шуток, его смеха, его позитивного настроя и бережного отношения. Пиццерия казалась… Пустой.

«Дай себе немного времени, Ханна. Прошло всего восемь месяцев. В конце концов, тьма рассеется. Покончи с этим гребаным заказом и возвращайся домой. Ты не должна оплошать. Только не с таким, как Дарек Карвиллиус».

Ханна вздрогнула, пока ставила пиццу в духовку, вспомнив низкий, повелительный голос самого известного жителя города. Дарек Карвиллиус был невероятно богат и жил за городом. На самом деле никто не знал, что он за человек, но каждый в Темпле имел представление о его власти. Никто из жителей не хотел разозлить его. Ханна не была уверена, перед чем они больше преклонялись: перед самим мужчиной… или перед его деньгами. Она слышала, что он был высоким, по сравнению с ним Ханна с ростом в пять футов и девять дюймов казалась гномом. Лично она никогда не встречалась с ним, поскольку уехала из города до того, как он переехал сюда, но слышала рассказы о его чудовищных заказах от мелких бизнесменов городка, особенно относительно еды. В городе было не много ресторанов, но мистер Карвиллиус предпочитал «У Темплов», и Ханна хотела удержать его. Хоть их забегаловка была одной из немногих в городке, Ханна не могла позволить себе напортачить с заказом от одного из лучших клиентов.

Как мог один человек так много съесть? И почему предлагал баснословные деньги за доставку?

Она пожала плечами, готовя огромную порцию сухариков в духовке, напоминая себе добавить больше сока к заказу. Она знала, что этот мужчина, судя по собранной информации, очень эксцентричный. Он часто делал подобные заказы. И платил. Какая разница, для чего он это делал?

Ханна торопилась, работая как можно быстрее, со своей поврежденной ногой. Мистер Карвиллиус не казался счастливым по телефону, и очевидно, что она его расстроила. Ей нужно поторапливаться, чтобы остаться у него на хорошем счету.

Очевидно, что этот человек имел влияние и привык добиваться своего. Он немного напоминал Марка… Но не был таким. Ни капельки. Марк был жалким, манипулировал людьми и заставлял их чувствовать себя виноватыми. Ханна не думала, что у мистера Карвиллиуса такой же стиль. Он говорил как человек, который полностью доминирует над людьми, а не манипулирует ими.

«Боже, у него такой сексуальный голос».

Он обладал низким, повелительным баритоном, от которого по всему телу Ханны пробегали мурашки. Голос человека, знающего свое дело и ожидающего, что окружающие подчинятся каждому его слову.

Вероятно, он выглядит как борец сумо, раз так много ест!

Закрыв бедром одну из духовок, она повернулась и начала упаковывать еду. Однако невозможно соотнести его голос с борцом сумо.

Все потому, что от его голоса трусики увлажнялись.

Ага, очевидно, его голос самый сексуальный. Но это не только из-за его голоса. За ним чувствовалась сила.

Встряхнувшись, Ханна постаралась перестать фантазировать о своем лучшем клиенте. Серьезно, смешно так сильно зацикливаться на сексуальном голосе и властном тоне. Насколько она знала, ему около восьмидесяти лет.

Улыбнувшись, она продолжила собирать заказ, мысленно представив крупного, милого старичка с хриплым голосом, ожидающего свою доставку.

Да. Так лучше.

Безобиднее было представлять Дарека Карвиллиуса подобным образом. И более безопасно.

Стерев воспоминания о его голосе, она проверила правильность заказа, чтобы не нарушить деловые отношения с мистером Карвиллиусом.

*****

Спустя час Дарек услышал грохот, безошибочно определив скрежет металла. Вероятно, он бы его не услышал, если бы был человеком. Ветер завывал так громко, что другие звуки невозможно было уловить. Но он был вампиром и безошибочно мог отличить сквозь порывы бури другие шумы.

Он проклинал тот факт, что позвонил и попросил доставить еду в такую небывалую бурю, о которой узнал, включив телевизор и ожидая заказ. Наконец он пришел к выводу, что никто не сможет доставить его заказ. Теперь Дарек ждал звонка от «У Темплов», которые сообщат, что его заказ не готов или просто проигнорируют его.

Местность была занесена снегом, который не прекращался до самого вечера, видимость нулевая.

Босой, лишь в джинсах, Дарек вышел через входную дверь. Пронизывающий холод пробирал до костей, когда он спустился по лестнице.

— Черт! — он пробирался по снегу по пояс, проклиная себя, что не кормился. Он был чертовски обессилен и истощен. Если бы поел, то прямо сейчас оказался бы в машине и телепортировался за считанные секунды. — Поверить не могу, что кто-то решился добраться сюда. Неужели доставщики настолько глупы, что едут в такую погоду за три мили от города? — прорычал он, проталкиваясь сквозь сугробы.

Когда Дарек добрался до длинной, заснеженной подъездной дорожки, снежинки уже намели довольно высокие сугробы. На дорожке массивным слоем лежал снег, как и на дорогах, ведущих сюда. Вряд ли кто-то смог бы проехать.

Он нашел в овраге перевернувшийся грузовик. Видимо, он съехал с дорожки и столкнулся с тридцатифутовым деревом.

Он начал спускаться на ногах, но к грузовику добрался уже на заднице. Дарек распахнул дверь, надеясь, что доставщик цел.

Доставщик оказался не парнем, а девушкой, и она явно продрогла до костей. Женщина не двигалась, склонив голову на руль. Грузовик был стареньким, не оснащенным подушками безопасности, и доставщицу ничто не защищало, кроме ремня безопасности.

Дарек расстегнул ремень, быстро осмотрел женщину и обнаружил рану у нее на голове. Очевидно, она ударилась об окно.

Впервые в своей жизни Дарек почувствовал себя беспомощным, не в силах помочь этой женщине сейчас. Его это бесило. Чем он мог помочь этой женщине в своем нынешнем состоянии? Дарек положил руку на ее рану, слегка распрямил ладонь на ее голове, используя ту толику силы, что осталась у него, чтобы оценить состояние пострадавшей.

Боль. Потеря. Предательство. Скорбь. Печаль.

Ее эмоции и воспоминания нахлынули на него, заставляя стиснуть зубы и взять их под контроль.

— Ненавижу это, бл*ть, — прорычал он, злясь на то, что не может контролировать себя в данный момент. От бессилия он попытался сосредоточиться на ее ранах.

Расслабившись, позволил ее эмоциям и воспоминаниям проникнуть сквозь него, перестав бороться с ними. Странно, но ее эмоции были знакомы ему. Только ее были более свежими и более грубыми.

После того, как первый всплеск прошел, Дарек прикрыл глаза, сосредоточился на ее голове, пытаясь найти причину бессознательности. Увидел, как произошла авария, как она дернулась и ударилась головой о стекло. У нее было легкое сотрясение мозга и небольшое кровоизлияние в мозг, поэтому все могло оказаться более серьезным. Сейчас время не было другом для этой женщины. Ей нужна была помощь.

Из-за меня она здесь. Я заставил ее приехать. Мне бы следовало снова позвонить «У Темплов», сказать, чтобы никого не присылали. Просто считал, что они и сами никого не пришлют, когда услышал о погоде.

Провел руками по ее телу, проверяя, нет ли других повреждений, которые повлияют на ее жизненные показатели. Провел по позвоночнику, не обнаружив никаких травм. Люди такие хрупкие, их жизни ограничены и коротки. Он не хотел ничего делать, чтобы не причинить ей серьезных травм.

Убрал длинные темные волосы с ее лица и заметил, что женщина красива. И молода. Вероятно, не старше двадцати пяти лет. Дарек просунул руки под ее тело, вытащил из грузовика, прижимая к груди. У него было странное желание защитить хрупкую человеческую женщину после перенесенных печали, одиночества и потока других эмоций, навалившихся на нее.

Дарек мгновение стоял в снегу, не чувствуя холода, хотя его грудь и ступни были обнажены, а одет был лишь в джинсы. Ярость застыла на его лице.

Снег кружил вокруг них, ударяя в огромное тело Дарека, но он не обращал внимания, повернувшись спиной к ветру, чтобы защитить женщину в своих объятиях. Он поднял руку и расстегнул молнию на ее розовой лыжной куртке, с ворчанием отодвинув ее.

«Я должен. Выбора нет».

Дарек не думал о последствиях, зная, что делает это, чтобы исцелить ее. Желание оказалось сильнее отвращения. Склонив ее голову в сторону, он наклонился к нежной шее и впился клыками в кожу, готовясь испытать негативную реакцию на взятие крови.

Он напрягся, пил кровь, стараясь действовать как можно осторожнее, чтобы не навредить женщине. Пока он представлял ее сущность, ждал…

И ждал…

Ждал…

Но отвращение так и не наступило. Вместо этого теплая кровь скользила по его языку словно лучшее вино, заставляя его сосать более учащенно, но все равно недостаточно для того, чтобы насладиться вкусом женщины. Она была пьянящей, и его мышцы напрягались и расслаблялись, сила росла, пока он полностью не восстановился, но все еще желал большего.

Моя!

Каждая клеточка его тела горела огнем. Дарек залечил ранки на ее шее, наслаждаясь последней капелькой крови, что осталась на ее коже.

Моя!

С готовым выскочить из груди сердцем, Дарек перенесся в спальню, уложил женщину на постель. Одной мысленной командой снял с нее одежду и высушил тело, накрыл ее простынями и одеялом, чтобы согреть. Применив магию, избавился от джинс и белья, забрался под одеяло, притянул ее к себе, дрожа от потрясения и неловкости.

Его огромное тело дрожало, когда он положил ладонь на голову женщины. Прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться. Ладонь стала горячей, и Дарек мгновенно исцелил травму головы у женщины.

Открыв глаза, он смотрел на женщину взглядом собственника. Застонал, когда она заворочалась. Женщина терлась бедром о его набухший член, который стал чертовски чувствителен, но Дарек постарался игнорировать эти ощущения, сосредоточившись на здоровье своей женщины.

Моя женщина. Моя. Черт возьми, она моя!

Женщина извивалась и стонала, ее веки дрожали. Простынь соскользнула, обнажив метку, о существовании которой Дарек знал. Он лишь не был уверен, где именно она расположена. На левом предплечье была метка, его королевская метка. Маленькая, не больше пятидесятицентовика, но она выделялась на ее коже. Кельтский крест в идеальном круге, над которым находилось изображение меча Карвиллиусов. Дарек повернул руку, рассматривая такую же метку на своем правом предплечье. Она пульсировала, как и ее, странным бриллиантовым светом, которого он прежде не видел.

Эта женщина принадлежит мне.

На мгновение он позабыл о том, что не хотел пару для себя. Дарек смотрел на женщину с яростным чувством собственника, эмоцией, которую никогда прежде не испытывал. И от этого внутри появилось странное ощущение.

Он замер, когда повернулся и обнаружил, что она лежит в полном замешательстве и наблюдает за ним. Зеленые. Ее глаза были цвета пастбищ на изумрудном острове. Они заворожили Дарека, сделав его пленником, полностью подчинив себе.

Наконец он моргнул, но, открыв глаза, увидел все то же обольстительное лицо. Его огромное тело оказалось во власти яростного желания.

Святые угодники!

Нравится ему или нет, хотел он этого или нет, но только что Дарек Карвиллиус, принц-целитель, обрел свою истинную пару.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Ханна уставилась на грозного мужчину с завораживающим ужасом во взгляде.

Какого черта?

Она медленно потрясла головой, пытаясь привести в порядок мысли. Последнее, что она помнила, как пробиралась на своем грузовичке по заснеженной дороге к дому Дарека Карвиллиуса.

Я справилась. Повернула на подъездную дорожку.

Почти. Она вспомнила, как ее занесло. Сердце учащенно забилось, когда всплыла картина: грузовик потерял управление на скользком льду, ее охватила паника. Тормоза не сработали, и машина перевернулась, а затем… Больше она ничего не помнила.

Пока не открыла глаза пару секунд назад и не увидела темноволосого мужчину с черными глазами, лицо которого внушало ей ужас.

Она осознала, что находилась в постели, которая явно ей не принадлежала. Ханна пыталась отодвинуться от мужчины, который представлял собой массивную груду мышц.

— Где я? — Ханна старалась отодвинуться, но его крепкие, мускулистые руки надежно держали ее, не позволяя отстраниться. — Что произошло?

Ханна понимала, что в голосе звучит паника, но, черт возьми, она действительно паниковала и старалась не поддаться истерике. Редкое явление, поскольку она никогда не принадлежала к такому типу людей.

«Я голая!»

Она потерлась своим телом о него, кожа к коже. Его массивная нога оказалась между ее ног.

«Он раздет!»

Изо всех сил сопротивляясь, Ханна толкнула его в мускулистую грудь и почувствовала себя мухой, противостоящей слону. Мужчина состоял из мышц, и Ханна не шла ни в какое сравнение с ним, хоть и не считала себя маленькой.

— Пусти. Что тут происходит, черт побери? Почему мы голые? — «И почему ты такой возбужденный?» На самом деле, последний вопрос интересовал ее больше, но вслух она этого не произнесла.

Его возбужденная плоть терлась о ее бедра, когда она извивалась в попытке вырваться из его хватки.

— Перестань! — скомандовал он таким твердым голосом, словно привык к подчинению. — Ты навредишь себе. Ты пострадала, я принес тебя сюда и не причиню тебе боли, женщина.

О Боже. Это его возбуждающий баритон.

— Мистер Карвиллиус?

— Дарек, — ответил он с низким рычанием.

Спокойствие овладело ее телом, и она перестала вырываться.

— Почему мы раздеты? Отпусти меня. Думаю, со мной все хорошо, — Ханна не знала, какого черта делала здесь, но чувствовала себя хорошо. Возможно, у нее переохлаждение, и он согревал ее. Очевидно, он спас ее. — Что произошло?

Ханна медленно отстранилась, когда Дарек ослабил объятия. Он все еще казался разозленным и опасным.

За этим сексуальным баритоном скрывался столь же сексуальный мужчина. Дарек Карвиллиус был крупным, состоящим из мышц, излучающим силу. У Ханны чуть слюнки не потекли, когда простынь соскользнула с его тела до бедер, обнажив рельефный пресс, которого она прежде не видела. Она пожирала его взглядом, впитывала его, медленно отстраняясь от него по большой постели.

Очевидно, что он не старик. И выглядел он вовсе не безобидно.

Около тридцати пяти лет… Возможно, и все в нем казалось устрашающим. Короткие черные волосы взъерошены и торчат в разные стороны, на щеках пятидневная щетина, дразнящие темные бакенбарды обрамляли его лицо, вызывая желание протянуть к ним руку.

Она сжала ладонь в кулак, борясь с желанием коснуться его. Ханна отстранилась еще немного, почти чувствуя пульсирующую в его теле силу.

— Ты получила травму головы. Я тебя исцелил, — его тон был успокаивающим. Дарек не сводил с нее глаз, изучая.

Господи, этот мужчина напряжен. Очень напряжен.

Ее соски затвердели, и причиной явно не был холод. По правде говоря, у нее появилось желание оказаться под вентилятором.

— Ты доктор? — поинтересовалась Ханна, зная из своего опыта работы в патруле, что травма головы — это серьезно.

— Нет. Я целитель, — в его взгляде возрастал жар.

Ханна потянула простыню, пытаясь обернуть вокруг тела. Однако Дарек, казалось, не испытывал неловкости, демонстрируя свои формы, для нее же подобное было странным.

— В каком смысле целитель? — вытянув простыню, пошевелилась под одеялом, пытаясь обернуть ее вокруг себя и закрепить подмышками.

— Я — вампир-целитель. На самом деле, принц вампиров-целителей, — ответил он слегка высокомерным тоном, словно и сам верил в свое безумие.

«Срань господня!»

Ханна спрыгнула с постели и обернулась, простыня скрывала ее тело полностью. Серьезно? Парень слегка тронулся? Ладно… Может и не слегка… Очевидно, полностью свихнулся. Вампир? О черт, какое счастье оказаться в плену у лунатика.

— Эм… Это… О, это мило.

Дерьмо. Ей не хотелось злить его. Он безумец. Повесели его, Ханна.

Он пристально рассматривал ее, словно мог видеть под тяжелым хлопком наспех созданного прикрытия.

— Могу, но если ты хочешь, то перестану, — тихо заметил он.

— Перестать что? — она неловко пошевелилась, лихорадочно размышляя над тем, как вести себя с безумцем таких огромных размеров.

— Я могу видеть под простыней, но не стану этого делать, если ты скажешь. Я не стану нарушать твое личное пространство, если ты попросишь меня остановиться. И даже не придется за это платить. И я не сумасшедший. Совсем, — Дарек поднялся, и покрывало соскользнуло до паха. — Не знал, что ты все еще страдаешь после предыдущего несчастного случая. Твоя нога все еще болит, — это было утверждение, а не вопрос.

Ханна вздохнула и повернулась к нему.

— Так вид еще лучше, — в его голосе проскакивали нотки веселья.

Сюрреалистические мысли кружились в ее голове, фантазии о том, что мистер Гигант на самом деле мог видеть ее обнаженное тело.

— Перестань. Остановись. Не убеждай, что можешь меня видеть, но если так и есть, то прямо сейчас прекрати, мне не нравится. Это навязчиво, — она действительно сказала это? Боже, если она еще хоть ненадолго останется с ним, то окончательно потеряет рассудок.

Он снял с тебя одежду. Видел твою ногу. И определенно не может видеть за плотной хлопковой тканью.

— На самом деле могу, но я перестал. Ты права. Это грубо.

Она повернулась и посмотрела на него злобным взглядом.

— Теперь ты пытаешься убедить меня, что умеешь читать мысли? — Ханна не была уверена в том, на какие еще фокусы он способен, и не знала, хочется ли ей раскрыть их. Все это было чересчур странно. — Где моя одежда? — нужно убираться отсюда как можно быстрее!

Ханна прыгала вокруг кровати, нога болела больше обычного, вероятно, это из-за потрясения после аварии. Черт возьми! Игнорируя Дарека, она заглянула под кровать, почти застонав от боли, когда мышцы бедра потянулись.

Дарек поднялся. Его движения были настолько быстрыми, что его фигура на мгновение расплылась.

— Я — принц вампиров. Могу читать мысли любого существа, которое слабее. А поскольку я самый могущественный на земле, то могу читать мысли любого живого, неживого и бессмертного, — произнес он так уверенно, так решительно, что Ханна замерла.

Стоило признать, что парень излучал силу и власть. Ханна посмотрела на него, понимая, что стоило бы испугаться, но не испугалась. Ее сердце пылало, когда она со вздохом посмотрела на неумолимое выражение на лице мужчины, настолько сильного, что хотелось погрузиться в него, оказаться в его безопасных объятиях.

«Он псих. Он может навредить тебе. Имей хоть какое-то чувство самосохранения, Ханна. Беги. Убирайся».

— Я никогда не причиню тебе вреда, Ханна. Ты — моя избранница, — его голос был низким, уверенным и нежным, хотя он сам мог бы прихлопнуть ее, как муху. Дарек обхватил своей огромной ладонью ее щеку, в его темных глазах отражался сверхъестественный свет.

Ханна задрожала, когда он провел рукой по ее шее и не закрытой левой руке. Она понимала, что может сделать шаг, уйти, но ей не удалось. Ее тело словно парализовало, чувства загипнотизированы его жаркой рукой на ее коже.

Ласково коснулся ее большого родимого пятна.

— Ты носишь мою метку, — сказал он грубым голосом. Он провел правым указательным пальцем по ее левому плечу, место, которое она всегда старалась скрыть, потому что оно уродовало ее кожу с самого рождения. — Это прекрасно.

— Это родимое пятно, — прошептала она срывающимся голосом, поскольку была охвачена какой-то магией, каким-то очарованием.

— Это моя метка. Ты принадлежишь мне, — он положил левую руку на ее бедро, а правую отстранил подальше от своего тела.

Ханна ахнула, рассмотрев на его предплечье точно такую же метку. Милостивый Боже! У него такая же метка. Идентичная. Только его была ярче и… светилась.

— Сейчас твоя выглядит точно так же, как и моя. Сияет и мерцает, изображение теперь более отчетливое.

Она отошла, почувствовав свободу. Слегка спотыкаясь, ей удалось отойти, потому что он позволил. Ханна отступала до тех пор, пока не ударилась о стену рядом с дверью, на ее лице отражалась смесь ужаса и удивления.

Это невозможно. Он не может читать мысли. У нас не может быть одинаковых меток. Он не вампир. Вампиров не существует. Не существует. Они гребанный миф. Дракула существует только в фантастике, фильмах и книгах.

Дарек крался за ней словно тигр, преследующий свою добычу. Для такого крупного мужчины он был слишком грациозным и тихим.

— Ха… Конечно Дракулы не существует. Смешные легенды, книги и фильмы, от которых воротит всех вампиров. Столько чертовой драмы, что тошнит. Тебе больно, позволь тебе помочь.

— Держись от меня подальше, — она вытянула руку, стараясь не подпускать его ближе.

— Не могу, — ответил он, приближаясь, взял ее руку и положил на свою грудь, прижимая Ханну к стене.

Ханну окутал жар и сила, исходящие от него. Невольно она разжала ладонь на его груди и погладила разгоряченную кожу.

— Я не понимаю, что со мной происходит, — дрожащим голосом проговорила она. Ее мир перевернулся с ног на голову из-за реакции на мужчину, от которого следовало бы бежать сломя голову, крича от страха, хотя они находились в эпицентре бури.

— Так и должно быть. Знаю, прямо сейчас ты смущена, — он коснулся губами ее лба, приближаясь к чувствительной коже на шее.

Она выгнула шею, давая ему лучший доступ, позволяя делать все, что пожелает. Ее тело полностью вышло из-под контроля, подчиняясь чувствам. А что, если он захочет крови? Он же считает себя вампиром.

— Я уже попробовал твоей крови, и хотя даже сама мысль об этом заманчива, но не стоит спешить. Я же вампир-целитель, — он уткнулся в ее кожу, от чего голос звучал приглушенно.

«Поцелуй меня. Прикоснись ко мне. Возьми меня. Прошу».

Простой контакт теплых губ Дарека с плотью Ханны, и все ее тело словно запылало.

— Как, черт возьми, ты это делаешь?

«Как он может проникать в мои мысли?»

Когда его губы скользнули ниже, рот чувственно накрыл ее выпуклые соски, и Ханна перестала волноваться, отдавшись пульсирующему жару, что захватил ее.

Она задрожала, когда он провел левой рукой по простыне в поиске просвета. Быстро найдя то, что искал, скользнул левой рукой под ткань, обхватив ее правое бедро. Он опустился на одно колено перед ней.

Ханна наблюдала за ним сквозь чувственный туман, тело вибрировало от желания. Дарек прикрыл глаза, провел рукой по ее ноге, посылая жар по каждой клеточке, мышце и кости в ее бедре и колене.

Все закончилось в считанные секунды. Дарек грациозно поднялся на ноги, склонившись над ее телом.

— Я не мог решить, поцеловать тебя или исцелить сначала. Целительские инстинкты к лечению моей пары оказались сильнее. Но теперь, наконец, я могу это сделать.

Когда его губы коснулись ее, Ханна решила, что Дарек Карвиллиус не робок. Он взял то, что хотел, и в этот момент он, очевидно, хотел ее. Это ясно как белый день.

Он приказал… И она подчинилась, не в силах сопротивляться, не в силах запретить, пока он овладевал ей, словно завоеватель. Его поцелуй заклеймил ее, сделал своей. Его язык не разведывал… Он требовал отступления, скользя внутри ее рта, овладевая ее дыханием.

Ханна обняла его за шею, стараясь оказаться ближе, пока он овладевал ее губами. Снова и снова. Снова и снова. Пока безумие не овладело ею, а тело задрожало, словно лист на сильном ветру.

Дарек прервал объятия, отстранившись от ее губ, словно разлука причиняла ему боль. Ханна задыхалась, дыхание вырывалось из легких и врывалось обратно. Она не сводила с него глаз.

Пот покрывал его тело, грудь тяжело вздымалась. Он смотрел на нее обжигающим, собственническим взглядом, который заставил ее мгновенно откликнуться. Каждый атом ее тела тянулся к нему, мучительно нуждался в нем.

— Я чувствую то же, Ханна. Но ты еще не готова, — его голос был хриплым и полным тоски.

Она хотела закричать, что уже готова, что он нужен ей. Но правда ли это? Или это просто его реакция? Она была настолько ошеломлена, что не знала.

— Я не знаю, что со мной происходит. Я не понимаю ничего.

Она говорила растерянно и чувствовала себя также.

Дарек отступил, надев на них обоих джинсы и футболки. Ханна подскочила от неожиданности под воздействием магии.

— Дерьмо. Может, станешь предупреждать, когда делаешь что-то подобное? — ее тело дрожало от запоздалой реакции на происшедшее.

Авария. Одежда, появляющаяся из ниоткуда. Похожие знаки. Мужчина, который называет себя вампиром. И хуже всего, чувство, что он снова может читать ее мысли, видеть сквозь одежду. Все, что произошло… Не нормально.

Он хмыкнул, и на его лице вспыхнула легкая улыбка.

— Прости, но для меня это нормально.

Ханна почувствовала себя обновленной, осмотрев свой привычный образ.

— Я чувствую себя так, словно только что приняла душ и оделась.

Его улыбка стала шире.

— Именно.

Она толкнула его в грудь, желая отодвинуться от его жара, от чувственной улыбки.

— Знаешь, как сложно в это поверить? Вампиры — выдумка. Они не реальны, Дарек.

В замешательстве она расхаживала по комнате.

Он пожал своими массивными плечами.

— Мы очень даже реальны. Людям необходимо догадываться о нашем существовании. Но не все, что им нужно знать, является правдой. Только представь реакцию и истерику, если они узнают? — он издал тяжелый вздох и прислонился к стене, наблюдая за ней.

Ханна резко остановилась, осознав, что боль в ноге больше не чувствуется. Она осторожно проверяла конечность, потягивая ее сильнее и не ощущая боли. Какого черта? Провела по бедру и не почувствовала рубцов от шрамов. Отчаянно провела рукой по колену… и почувствовала… Ничего. Она согнула ногу, сделала выпад, и все вышло идеально.

— О Бог мой. Ты меня исцелил!

Она прыгала по комнате от восторга, сперва осторожно, а затем танцевала по кругу — нога слушалась ее.

— Я могу двигаться. Могу прыгать. Я больше не хромаю, — это невозможно. Дарек не мог этого сделать, но очевидно, что так и было. Другого объяснения не было.

— Даже не смей возвращаться к этому ублюдку снова, — прорычал он, приближаясь к ней.

— К кому? — спросила она, искренне смущенная его приближением. Он хмуро смотрел на нее с яростным выражением на лице, словно варвар в человеческой одежде.

— К этому ублюдку, твоему бывшему. К Марку, — прорычал он, останавливаясь перед ней.

— Как ты о нем узнал? — Ханна с удивлением смотрела на него.

— Нет ничего, чего я не знал бы о тебе, Ханна. Ничего, чего я не испытал. Случайно я впитал твои воспоминания, когда пытался исцелить рану на твоей голове.

Ханна вытаращилась на него.

— Как? — у нее голова пошла кругом, когда быстро добавила. — Поверить не могу. Но прямо сейчас, не уверена, что хочу это знать.

Черт, она все еще с трудом верила в то, что он исцелил рану, которую не смог вылечить ни один врач.

— Ты не вернешься к нему после того, как я тебя исцелил, — уверенно заявил Дарек, сверля ее своими темными глазами. — Он тебя не достоин.

— Я и не планировала. И согласна, он — мудак, — ответила Ханна, отвлекшись на то, что он защищал ее, встал на ее сторону. Много времени прошло с тех пор, как кто-то заступался за нее. — А что ты имел в виду, когда сказал, что пробовал меня? — спросила она, внезапно вспомнив его упоминание.

— Мне пришлось взять твоей крови, чтобы исцелить тебя. Мне пришлось. Выбора не было, — впервые он выглядел неловко. — Каждый вампир-целитель ненавидит питаться, пить кровь. Мне не следовало бы поддаваться инстинктам, но я был слишком слаб, чтобы исцелить тебя.

Ханна подняла руку к шее.

— Ты пил мою кровь? — она провела рукой по коже, желая найти следы от ран.

— Ты действительно думаешь, что я оставил бы следы, если не захотел бы? — он выгнул бровь, надменно глядя на нее.

Убрав руку от шеи, она закатила глаза. Конечно же, не оставил. Если он смог исцелить ее раны и чудесно справиться с ее травмой, то проще простого было бы не оставить следов после укусов.

— О, дерьмо. Мне нужно выпить. И возможно не один стакан.

Или даже бутылочку виски, а не стакан. На самом деле она была не большой любительницей выпить, но в эту ночь хотелось сделать исключение из правил. И Ханна решила, что это лучшее средство успокоиться, которое можно придумать.

— Идем. Для начала тебе нужно поесть, а затем я позволю тебе воспользоваться своей винной коллекцией, — он протянул ей руку ладонью вверх, ожидая ее согласия.

Ханна понимала, что это не простой жест, это своего рода мольба, просьба поверить ему.

Пространство между ними наэлектризовалось, воздух был наполнен энергией. И Ханна знала, что это из-за него, из-за его жизнерадостности, из-за его силы.

Сделав глубокий вдох, она протянула дрожащую руку в его теплую ладонь. Его пальцы сразу же обхватили ее, бережно согревая замерзшие пальцы.

Черт возьми, он меня еще не убил. Полагаю, это не входит в его планы.

Дарек усмехнулся, прожигая ее взглядом.

— Нет, сегодня это не входило в мое расписание.

«Слава Богу!»

Он со вздохом прикрыл глаза, брови сошлись на переносице, словно он испытывал боль.

— С тобой все хорошо? — спросила она участливо, приблизившись и положив ладонь на его щеку.

Дарек состроил гримасу, положив свою ладонь сверху.

— Порядок, — прорычал он, открыв глаза. Кажется, боль прошла.

— Что произошло? Ты заболел? — Ханна изучающе смотрела на его лицо в поисках признаков боли, размышляя над тем, не подхватил ли он простуду или вирус, которые в это время года были не редкими.

— Нет. Всего лишь расплата за небольшую оплошность, — произнес он несчастным, раздраженным голосом.

— Ты снова пытался меня раздеть? Ого! Это интересная система управления. Значит, если мне что-то не нравится, я просто могу сказать об этом? — может, стоит сказать, что ей не хочется, чтобы он читал ее мысли.

— Даже не пытайся. Пока я являюсь твоим избранником, буду читать твои мысли. И я действительно раздел тебя и долго смотрел. Если придется заплатить за это, я согласен, ведь оно того стоило. Я лишь хотел увидеть белье, которое наколдовал для тебя, — он оскалился по-волчьи, а вид у него был безжалостный.

Ханна не сомневалась, что белье на ней было вызывающим. И чертовски неудобным. Она чувствовала, как ткань трется в ее попке, и даже не видя белья, знала, что на ней стринги.

Дарек рассмеялся… Низким, гортанным, сексуальным смехом, от которого на Ханну накатил прилив счастья. Инстинктивно она знала, что Дарек не часто это делал.

Сжав ее руку, он прижал ее к себе, и они в мгновение ока исчезли из комнаты.

Ханна испуганно взвизгнула.

Дарек разразился громким смехом.

Затем комната погрузилась в тишину.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

«Отвергни ее. Прямо сейчас, черт возьми, откажись от нее, пока не стало слишком поздно».

Дарек наблюдал за тем, как его пара поглощала один из шоколадных десертов из своего ресторана. Он едва не застонал, когда она высунула язык, чтобы убрать каплю шоколада, попавшую на ее пухлые губы. Господи! Он думал лишь о том, что сделал бы с этими губами, одержимый желанием ощутить ее скользящий язык на своем разгоряченном теле.

«Откажись. Сейчас же».

Он наблюдал, как Ханна прикрыла глаза от удовольствия, выражение наслаждения на ее лице заставило его позавидовать. Он желал вызывать у нее удовольствие, которое отражалось бы на ее прекрасном лице.

Прошло несколько часов.

«Просто отпусти ее, покончи с этим».

Отведя от нее взгляд, Дарек уставился на стену позади, не позволяя себе пялиться на Ханну, покрасневшую и согретую, сидящую перед камином, который он разжег пару часов назад.

Дарек с помощью мысленной команды перенес еду из ее грузовичка и разогрел до нужной температуры, пытаясь запихнуть ее в себя и удержаться от порыва укусить Ханну. Они говорили несколько часов, и он убедился, что она, наконец, поверила ему. Он не медлил, зная, что времени мало, а ей нужно знать все.

«Вовсе нет, мудак, не все, если ты сейчас отвергнешь ее. Просто сделай это».

Он покачал головой, посмотрел на лицо Ханны.

«Моя».

Дело не в том, что он не хотел отказываться от нее или сделать своей. Ханна заслуживала лучшего. Он чувствовал ее эмоции, переживал ее жизненный опыт. Черт, он был мудаком, принцем, у которого не было отношений с женщинами уже более тысячи лет. Дарек был сварливым, раздражительным древним ублюдком, который не знал, как обращаться с хрупкой женщиной. И что ему делать с такой добросердечной как Ханна?

«Удержи ее. Сделай своей. Подари ей безопасность навечно».

Член Дарека пульсировал от мысли, чтобы взять Ханну, заставить ее стонать от удовольствия. Они оба оказались во власти брачного желания, потребности соединиться воедино. Его желание, его страсть и ее ответная реакция, которая была лишь слабым отголоском на его чувства. Желание Дарека было столь велико, что все, на что он был способен, это держаться подальше от нее. Он сел напротив, по другую сторону от камина. Между ними лежала огромная гора еды. Расстояние все же не смогло бы удержать его от животного инстинкта, но оно дало ему время подумать. Проблема в том, что его потребность была сильной. Как наследнику, ему давалось больше времени, чтобы ухаживать за женщиной до того, как брачный инстинкт заработает в полную силу. Неделя. Может, чуть больше, может, чуть меньше. Многое зависело от того, как сильно он будет связан с Ханной.

«Дерьмо! Если это прелюдия, то уверен, что не хочу познать этот опыт полностью. Это хреново!»

— Так как же происходит отказ? — Ханна спрашивала дрожащим голосом, глядя на свой бокал вина, который осторожно вращала в руках.

Дарек почувствовал, как твердый лед вокруг его сердца дает тоненькую трещину. Ханна выглядела такой уязвимой, волосы спадали на ее лицо, пока она смотрела на вино, бесцельно вращая бокал. Дерьмо! Он захотел защитить ее, убедиться в том, что ей никогда больше не причинят боли. Ее скорбь и одиночество накрыли его, требуя утешить ее и убедиться, что она больше не останется одна.

«Не обманывай себя. Она так же успокаивает твою душу, заполняет пустоту внутри. Ты жаждешь ее. Хочешь ее».

— Я произношу древние слова и все, — отказ был довольно простым процессом.

Она посмотрела на него снизу вверх, ее глаза цвета зеленого леса прожигали его.

— Буду ли я помнить о том, что произошло?

Дарек сжал челюсть, размышляя о том, что Ханна начнет жить обычной жизнью, не помня, кому принадлежит, не помня, что сидела вот так с ним.

— Нет. Наша связь будет разрушена, и ты забудешь обо мне, не вспомнишь даже нашу встречу.

Дерьмо. Эта мысль едва не убила его.

— Если в будущем мы встретимся, я все еще буду считать тебя привлекательным, — пробормотала она, нахмурив брови от раздумий.

— Чувство будет иным, — грубо ответил он, расстроенный этим фактом и, не желая думать о том, чтобы встретиться с ней в будущем. Прямо сейчас он чувствовал ее желание, ее страсть. И хоть это сводило его с ума, заставляло желать доставить ей удовольствие, пока она не выкрикнет его имя в экстазе. Он знал, что после того как связь разорвется, чувства изменятся. И, черт возьми, это раздражало.

— Когда ты позвонил, чтобы сделать заказ, я посчитала твой голос привлекательным. Что-то в нем показалось мне сексуальным и возбуждающим, даже по телефону. Причина в этом? В том, что мы — пара? — она склонила голову, вопросительно глядя на него.

— Нет, не в тот раз. Я еще не признал в тебе свою пару.

Она пожала плечами.

— Полагаю, все дело в твоем сексуальном голосе, от которого мои трусики разгораются.

Дарек сделал глоток вина и едва не поперхнулся, когда осознал смысл ее слов. За последние пару часов общения, он быстро понял, что Ханна не была застенчивой, говорила то, что думает. Он не ответил, зная, что если продолжит беседу, то поплатится. Прижмет ее к полу и лишит едва заметных трусиков за считанные секунды.

К счастью, она сменила тему.

— Если мы пара, то почему я не могу читать твои мысли? Видеть то, что ты представляешь?

— Я принадлежу к королевской семье. На самом деле, произошедшее неестественно. Я должен следовать за твоим выбором, — слава Богу, она не собиралась быть его парой, и ему не стоило следовать за ее выбором, а его разум не был заполнен радугой и солнечным светом. Скорее ужасный шторм и вечная тьма.

— Ты сказал, что являешься единственным уцелевшим членом королевской семьи. Разве это не делает тебя королем? А кто правит другими вампирами? — с любопытством спросила она.

— Совет старейшин управляет основной массой вампиров и контролирует ее. Лишь среди целителей есть королевские семьи, — он вздохнул, прежде чем продолжить. — Вампиры-целители сильны, им требуется тот, кто сильнее и сможет сдержать их. Есть те, кто пострадает от ответной реакции из-за боли или наказания, которое может последовать из-за действия целителя.

— А что, если члены королевской семьи склонны ко злу?

Вопрос был разумным, но все еще тревожным.

— Тысячи лет Карвиллиусы правят вампирами. Мы не склонны ко злу, — он замолчал, а затем признался. — Нами управляет древняя магия. Некоторые вещи не подвластны даже представителю королевской семьи. Вот почему умер мой отец. Он был королем и должен был им оставаться. Он погиб, пытаясь спасти моего брата, Нолана, который умирал из-за конфликта со своей парой. Отец отдал все свои силы, чтобы спасти умирающее от скорби и безумия тело Нолана. Такой поступок карается смертной казнью.

— Почему? — спросила она шепотом.

— Чтобы контролировать правителей. Передача силы или магии запрещена. Я предполагаю, что все потому, что правитель ради своей выгоды мог передать свою силу или власть иному существу, которое не сможет править. Таков естественный ход событий.

— Не понимаю, почему твой брат не отказался от нее, как собираешься поступить ты, — задумчиво сказала Ханна, проводя пальцем по ободку бокала.

— Он хотел ее и не мог отказаться. Но она не хотела быть с ним. Из-за этого он оказался в конфликте с инстинктами. Это одна из немногих вещей, способных убить представителя королевской крови целителей, — даже теперь Дарек не понимал, почему Нолан так жаждал Майю, плаксивую и немного безумную женщину. Она красива, но под внешней красотой не было собственного характера.

— Мне жаль. Ты одновременно потерял брата и отца. Должно быть, для тебя это ужасно, — ее глаза блестели от слез, Ханна обошла вокруг еды и подползла к нему, взяв за руку. — Я потеряла отца, и боль до сих пор заживо съедает меня. Не представляю, как ты справляешься.

Сердце Дарека сжалось от тоски, ее боль утраты теперь явственнее ощущалась.

— Мне не следовало говорить об этом. Это напомнило тебе о потере. Ты не виновата, Ханна. Твоей вины в этом нет.

— Я все понимаю, — кивнула она. — Но сложно не сожалеть о случившемся.

Ах, да. Дарек знал о сожалениях все.

— Я понимаю. И все еще жалею, что не смог остановить отца от самоубийства, не смог заставить его изменить закон нашего народа до того, как передать свою силу. Люди страдали последнюю тысячу лет из-за минутного безумия.

Ханна сжала руку.

— Он был королем, — заметила она. — Разве ты смог бы остановить его?

— Я не знаю. Но мог бы попытаться. Мне следовало быть там, но меня не было. Я изучал книги древних, старался найти способ спасти Нолана, — он ничего не нашел, а отец и брат умерли без него. — Я примчался, как только услышал крик Нолана в голове, но опоздал, — Дарек застал лишь груду пепла, оставшуюся от отца и брата, по которой смог прочесть хронологию событий. Это образы, которые он никогда не сможет забыть. Гнев отца, когда его сын уходил из жизни, безумие, с которым он изучал книгу вампиров-целителей. Невозможно, чтобы целитель обрел пару. Надежда вернуть Нолана к жизни. Затем осознал, что его отчаянная попытка провалилась, пожертвовал своей жизненной энергией и магией ради Нолана. Он уже умер, так что это всего лишь самоубийство, хотя рассудок отца помутился, и он, вероятно, не думал о последствиях.

— Если бы твой отец мог изменить правила, уверена, что ты не смог бы повлиять на него, Дарек, — Ханна забралась к Дареку на колени, положила голову ему на грудь и обняла за шею. — Знаю, что он был опечален, но не думаю, что смогла бы оправдать его поступок. Он оставил тебя одного. Понимаю, что это ужасная потеря, и я не виню его за скорбь, но стоило подумать и о втором сыне.

Если что-то или кто-то чувствовал себя так же хорошо и тепло, как женщина в его объятиях, то Дарек этого не помнил. Он крепче обнял ее, вдыхая аромат ее волос, теряясь в ее мягкости.

— Нолан был для него целым миром.

Ханна крепче обняла его за шею.

— А как же ты?

Она говорила оборонительным, уверенным и возмущенным тоном. Дарек бы рассмеялся, что она встала на его защиту, если бы это не тронуло его до глубины души, не заставило сердце сжаться от нежности к этой маленькой человеческой женщине, которая реагировала словно тигрица.

— Я был вторым принцем, а Нолан — наследник, будущий король.

— Ты был его сыном, мать его. И неважно, когда ты родился, — она отстранилась от него и посмотрела в глаза. — Вы с Ноланом были близки?

Он смотрел на свою женщину, яростную и разозленную из-за него, и чувствовал, что лед трескается сильнее.

— Да. Я все еще скучаю по нему. Он был добрым и терпеливым. Мы такие разные, но очень близки. Он мог бы стать прекрасным королем.

— Ты все еще не объяснил мне, что значит быть королем, — промурчала она, положив голову на его плечо.

Дарек не смог сдержаться и погладил ее по шелковистым волосам.

— Это неважно. Мне не нужен титул. Я могу присматривать за своими людьми без титула короля.

— Да. Ты точно способен на такое. Тысячу лет наблюдал за своим народом без титула, — Ханна покачала головой у его груди. — Тьфу ты. Как нелепо. Сколько же тебе лет?

— Когда умер отец, мне было всего двести лет, — смущенно пробормотал он.

— Всего? Тебе тысяча двести лет? И вампиры в таком возрасте все еще на что-то способны? — она рассмеялась, уткнувшись ему в грудь. — А зубы у тебя все еще свои или… это протезы?

Дарек спрятал усмешку в ее волосах, осознавая, что вопрос Ханны о его мужественности должен был оскорбить его, но ничего не мог с собой поделать. Ее смех окружил его, наполнил умиротворением, которого не чувствовал… никогда. Он игриво зарычал и усадил ее ближе к своему паху.

— У меня не будет проблем с удовлетворением своей пары, — а затем… Его член возбужденно подрагивал под джинсами, демонстрируя невероятные размеры, пока Ханна крутила аппетитной задницей.

«Моя!»

— Ммм… Пожалуй, придется поверить тебе на слово, раз уж ты отвергаешь меня, — сонно пробормотала она.

В этот момент Дарек ничего так сильно не хотел, как перенести их в спальню и показать ей все способы, которыми мог ее удовлетворить. Дарить ей наслаждение до тех пор, пока она не обмякнет и не начнет молить о пощаде. С каждым прикосновением, его потребность в ней росла, с каждым словом она становилась сильнее, с каждой частичкой ее нежности, которую он поглощал, словно голодающий.

«Мне нужно произнести слова. Освободить нас обоих. Гребанная королевская пытка».

Сделав глубокий вдох, он постарался произнести слова, чтобы освободить Ханну, но они застряли в горле, заглушали, раздирали его горло, словно песчинки во время бури.

«Она моя пара. Моя. Я не отпущу ее. Никогда. Я хочу ее, она мне нужна».

Проклиная себя за эгоистичность, он продолжал попытки, но слова не получались.

«Бл*ть!»

Ханна пошевелилась в его объятиях, издала тихий стон и удобнее устроилась на его груди.

Дарек крепче обнял ее, сердце бешено билось. Какого черта он думал, что все получится? Где-то в глубине души… Он знал правду, вероятно с того самого момента, как встретил ее. Он не сможет отказать ей. Дарек проник в ее мысли, видел ее сердце. Возможно, его благородное происхождение требовало отпустить ее, поступить правильно, но все внутри него, каждый вампирский инстинкт, говорил, что эта женщина принадлежит ему.

Она заслуживала лучшего.

О, дерьмо, нет! Может он и принадлежал к королевской семье, но не чувствовал себя особенным. Мысль о том, что его женщина будет с кем-то другим, заставляла его возжелать обладать ею самым примитивным образом. Снова и снова, пока она не оказалась бы способной лишь стонать в экстазе его имя.

Дарек быстро поднялся на ноги, держа Ханну на руках.

Она склонила голову.

— Прости. Я, кажется, задремала. Ты можешь доставить меня домой? — сонно прошептала она.

— Ты останешься здесь. Спи, — Дарек взглянул на часы. Почти рассвело. Не удивительно, что его женщина устала. У нее был тяжелый день, и вино добавило желания лечь спать.

— Ресторан…

— Прекрасно станет функционировать без тебя. Останься здесь, — он видел воспоминания Ханны о пустом доме, в котором она жила с отцом, как она возвращается в скорбь и сожаления. Она не вернется назад. По крайней мере, до тех пор, пока не исцелится от боли.

— На сегодня, — согласилась она сонным голосом.

«Навечно».

Дарек жадным взглядом изучал ее лицо, наблюдал, как она закрывает глаза и засыпает. Он уже возбудился от вида своей женщины, когда перенес ее в дом. Прежде чем переместиться из гостиной в спальню, он убедился, что она уснула.

По пути до постели он избавил их от одежды, прикрыл стеганным одеялом и сменил простыни.

Ханна с доверчивым вздохом прижалась к нему, все еще спя сном невинного человека.

Его член все еще пульсировал, а тело напряглось от потребности оказаться внутри нее, но в этот момент он все еще мог сдерживать зверя и наслаждался счастьем от того, что его пара рядом с ним, доверяет ему.

«Она больше никогда не останется в одиночестве. Никогда не будет страдать. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать ее счастливой».

Дарек усмехнулся, осознав, что он самое сильное существо на земле. Неужели так сложно сделать счастливой одну человеческую женщину?

Автоматические ставни на окнах с легким шелестом закрылись, оповещая о том, что наступило утро. Он зевнул и закрыл глаза, легко погружаясь в дневной сон, а на его губах все еще оставался след озорной усмешки, когда он полностью провалился в сон.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Ты надо мной издеваешься? Я не смогу! — Ханна стояла на вершине высокой горы, покрытой бесконечным белоснежным одеялом, раскинувшимся на мили вокруг. — Где мы, черт возьми?

У нее все еще кружилась голова от того, как Дарек перенес их сюда на сверхскорости.

— Мы не так далеко от Темпла, — ответил Дарек, дрожащим голосом. — Я думал, что это сделает тебя счастливой. Ты же этого хотела. Снова встать на лыжи. Я пытаюсь сделать тебя счастливой, женщина.

— Ну… Нет, — Ханна бросила затравленный взгляд на Дарека. Он вытащил ее из теплой постели, напоил кофе и перенес бог знает куда, на вершину пустынной горы. И он предложил покататься на лыжах по неизвестной территории после оседлого образа жизни в течение года. — Я не в форме. Не готова. Я месяцами была способна лишь на медленную хромающую прогулку.

Вчера она была уверена, что никогда не сможет ходить, не хромая, а теперь это стало возможно. Потрясенная, она со вздохом посмотрела на свою любимую пару лыж.

Дарек нахмурился, словно от обиды.

— Думаешь, я позволю тебе пострадать? — он скрестил руки на груди, бицепсы и трицепсы бугрились под короткими рукавами футболки. На нем были лишь джинсы, легкая футболка и черные ботинки. Казалось, ему ничуть не холодно, хотя температура опустилась ниже нулевой отметки.

На Ханне был надет красный лыжный костюм. Весь ее гардероб таинственным образом оказался в доме Дарека еще до того, как она проснулась накануне вечером.

— Дело не в травме. Вовсе нет. Просто я не уверена, что готова сейчас к этому, — о, на самом деле, ей этого хотелось. Ханна смотрела на залитую лунным светом идеальную тропинку, хотела проехать по ней, почувствовать возбуждение от холодного ветра, обдувающего ее лицо, пока спускалась бы с горы. Нарушить первой новый и идеальный снег.

Новый снег. Глубокий. Территория лавин!

— Этого не произойдет, — протянул Дарек, выгнув бровь.

Нет. Конечно, не произойдет. Ханна закатила глаза от его высокомерной позы и бесконечной уверенности в том, что нет ничего, что он не мог бы сделать. Она бы сейчас все отдала за такое самообладание. Прожив большую часть своей взрослой жизни в заботах о Марке, не волнуясь о своих собственных потребностях, сейчас она не понимала, кем является и чего хочет. До сих пор ей не удавалось ничего сделать в своей жизни. Она даже не могла справиться с «У Темплов», так как отец.

— Чего же хочется Ханне? — низкий рокочущий голос раздался у уха, когда Дарек обнял ее за талию.

Чего я хочу? Впервые мужчина задал ей такой вопрос. Даже отец никогда не интересовался ее желаниями, лишь осторожно подталкивал к собственной цели.

— Не знаю, — честно призналась она.

— Если хочешь, я отвезу тебя домой прямо сейчас, — он крепко обнял ее, от его дыхания перед ее лицом образовалось белое облачко.

Нет! Пути назад нет. Ханна хотела найти свой путь, и возможно начало можно положить на этой горе.

— Когда луна скроется за деревьями, станет темно, — ответила она, проверяя дорогу.

— Это не так, — пока он произносил эти слова, дорогу осветило, хотя Ханна не видела источник света.

Давай, Ханна. Ты же умираешь от желания.

Дарек разжал объятия.

— Я прямо за тобой. Не раздумывай о желаниях. Твои инстинкты обычно верны. Доверься им.

Доверься мне. Так Дарек обычно говорил? Разве не об этом просил ее?

— Да, — ответил он, опустив руки по ее телу.

Прежде чем она лишилась самообладания, уперлась палками в снег, опустила очки и оттолкнулась, спускаясь по идеально свежему снегу, который ей когда-либо прежде доводилось видеть. Она начала медленно, уверенность росла по мере того, как объезжала препятствия. Услужливая магия Дарека!

Ханна летела вниз с горы, смеясь, разрывая снег. Нога идеально работала. Позади нее был Дарек. Что-то новенькое. Она повернула голову направо, заметила Дарека, который спускался следом за ней, словно олимпийский чемпион.

Воодушевленная своей нарастающей скоростью и уверенностью, она наслаждалась поездкой. Она знала, что в этот раз это волшебное ощущение останется с ней навечно. Впервые за долгое время она скатывалась с горы ради собственного удовольствия, разрезая снег потому, что ей это нравилось. Она не в патруле, не помогает Марку с тренировками и впервые с тех пор, как была подростком, чувствует себя по-настоящему свободной.

Оказавшись у подножия горы, Ханна почувствовала, как на глаза набегают слезы. Остановилась, снег от быстрого маневра закружился вокруг нее. Она подняла очки, чтобы провести по глазам рукой в перчатке. Из-за напряжения она задыхалась, тело больше не могло выдерживать сильные нагрузки. Она схватилась за бедра, смеясь, пытаясь восстановить дыхание. Ханна склонила голову, но заметила ноги Дарека перед собой. Лыж уже не было, их сменили черные ботинки, в которых он был до этого.

Ханна выпрямилась, пытаясь восстановить дыхание, медленно приходя в себя. Сердце все еще учащенно билось в груди.

— Спасибо, — она посмотрела Дареку в глаза, не зная, как правильно выразить свои чувства от потрясающего спуска с горы.

— Не стоит, — он пронзил ее темным взглядом. — Я уже знаю. Почему мы здесь, как думаешь? Ты провела много времени во тьме, никогда не радуя себя. Чего хочет Ханна?

«Тебя». Слово возникло в мыслях инстинктивно.

— На самом деле я не хотела покидать Темпл. Мне хотелось остаться, научиться управлять бизнесом своего отца. Вейл и олимпийские игры были мечтой Марка. Там я никогда не испытывала счастья. Я никогда не была счастлива с ним. Никогда не считала это своим местом или любимым занятием. Проблема заключалась в отношениях с Марком.

— Он тебя никогда не ценил. Никогда не защищал и не любил. Почему ты переехала, если не хотела? — лыжная экипировка Ханны исчезла, и Дарек приблизился, зажав ее между собой и стволом огромного дерева, не отводя от нее глаз.

— Мы с Марком росли вместе. Были друзьями детства. Полагаю, это одна из причин, почему мы стали встречаться. Он — единственный, кого я знала, — пока она говорила, осознала, что с самого раннего возраста Марк убедил ее, что нужен ей, и Ханна поверила. И пока длились их отношения, потерялась. — Он не ценил меня, потому что я сама перестала ценить себя, — слезы скопились у нее на глазах при взгляде на лицо Дарека. — Все эти годы я провела впустую. У меня не было времени повидаться с отцом. Мы с ним почти не виделись из-за того, что Марку он не нравился.

Дарек обнял ее, крепко прижимая к себе.

— Я убью этого сукина сына, — прорычал он.

Ханна ни секунды в этом не сомневалась и улыбнулась сквозь слезы, уткнувшись лицом в теплую грудь Дарека, сердце готово было вырваться из груди от его защиты и возмущения.

— Нет. Он не стоит твоей боли. Я сделала выбор, он оказался неправильным.

— Больше о нем не думай, — Дарек говорил требовательным тоном, словно излагал королевский указ. — Если мысли о нем снова расстроят тебя, я его убью.

Тело Дарека было горячим, несмотря на пронизывающую атмосферу, и Ханна прижалась к нему. Сердце учащенно билось. Ни один мужчина не относился к ней так, словно она была драгоценностью, сокровищем, но тот, кого она знала всего один день, ценил ее так, словно она была для него всем. Это соблазнительно и опьяняюще.

— Ты — моя пара, Ханна. На земле нет никого и ничего важнее тебя, — его голос был опьяняющим, излучая необузданные эмоции.

— Я думала, ты от меня отказался, — слова поразили Ханну в самое сердце.

— Я не могу, — он схватил ее за плечи, смотрел на нее, не сводя глаз. — Моя судьба в твоих руках Ханна. Я хочу тебя, поэтому не могу отказаться.

Она вздрогнула, стараясь удержать его взгляд, растворяясь в нем. Его одиночество притягивало ее, манило с каждой секундой все ближе. Сердце болело от мысли, что она оставит этого сильного, крепкого мужчину.

— Как нам быть? — прошептала она.

— Все зависит от тебя. Я из Древних. В свои лучшие дни являюсь мудаком, а в худшие — самый страшный кошмар целителя, — ответил он угрожающим тоном, соответствующим выражению его лица.

Ханна знала, что Дарек высокомерный, требовательный и, возможно, резкий, но не могла соотнести его с мужчиной, которого знала. Дарек был… Дареком. И под его грубой внешностью скрывалось много эмоций. Он не тот, кого она боялась. Дарек защищал ее, оберегал, стал первым, кто заботился о ее чувствах. Ханна была уверена, что даже без инстинкта суженой считала бы Дарека самым сексуальным мужчиной, или вампиром, на всем белом свете. Ей всегда казалось, что секс часто переоценивают. Всего лишь минутное наслаждение, природный позыв. Теперь же ее уверенность пошатнулась.

— Ты станешь для меня мудаком или ночным кошмаром? — глубоко вздохнув, поинтересовалась она. Ханне необходимо было сменить тему для разговора, отвлечься от эротических мыслей.

Он пожал своими широкими плечами.

— Зависит от того, насколько с тобой будет сложно.

— Предупреждаю, что не стану слушать все твои приказы, — больше она не станет следовать всем прихотям мужчины.

— Это не то, чего я хочу. Мне бы хотелось, чтобы ты делала то, что нравится. Но знай… Я буду защищать тебя всеми возможными способами. Стану ухаживать за тобой, плавно переходя к брачным обязательствам. Но моя потребность растет с каждой секундой. В конце концов, мне сложно будет контролировать себя. Я уже решил, что ты моя и просто жду, когда ты тоже примешь меня, — он обнял ее за талию. — Ты замерзла. Пора домой.

После его слов холод отступил. Мысль о том, что Дарек хочет ее так отчаянно, распалила ее, дыхание перехватило. Она прикрыла глаза, крепко прижимаясь к нему.

Дрожа от телепортации, она открыла глаза и увидела, что они находятся на кухне Дарека.

— Кажется, ты говорил о доме.

— Ты дома, — ответил он низким, встревоженным тоном.

— Я имею в виду свой дом, — раздраженная, она отступила от него и уперла руки в бока.

— Ты не вернешься туда, пока не перестанешь грустить, — он серьезно посмотрел на нее.

— И тебе решать, когда это произойдет? — возмутилась она.

— Я узнаю. Ведь могу читать твои мысли и эмоции.

Не то, чтобы Ханна не знала, что Дарек может проникать в ее мысли, но сейчас эта связь внезапно накрыла ее и представилась в ином свете.

— Ты можешь видеть воспоминания, даже интимные? — спросила она, задавшись вопросом о том, видел ли он ее сексуальный опыт с Марком.

— Ты больше не станешь о нем думать, — ответил Дарек, двинувшись вперед и обнимая ее за талию. — Я не вижу этих воспоминаний. Не могу. Они скрыты от меня, иначе я бы с ума сошел, увидев свою избранницу с другим мужчиной. Я вижу лишь тогда, когда ты представляешь это.

Ага. Словно ей хотелось хоть что-то из этого вспоминать?

— Не самые счастливые воспоминания, — пробормотала она, обвивая руками шею Дарека. Желание затопило все ее тело, когда он снял с нее верхнюю одежду, оставив лишь футболку и джинсы. — Дерьмо, на мне снова стринги, — громко выругалась она, ощутив тонкую полоску ткани между ягодицами. — Зачем ты так поступаешь, если даже посмотреть не можешь?

— Я мучаю себя образами, — сказал он самоуничижительным, и в тоже время задорным голосом. — И я могу посмотреть. Оно того стоит.

Мощной рукой он провел по ее спине вниз, собственнически подхватив под попку.

— Нет! Ты можешь смотреть. Я разрешаю. Можешь воспользоваться, — ее скромность не стоит боли, которую испытывал Дарек. Теперь, когда ее вещи были здесь, она могла переодеться в свои привычные трусики, которые не возбудили бы его.

— Ты соблазняешь меня одним своим присутствием, Ханна. И неважно, что на тебе надето, — хрипло произнес Дарек, сжимая руками податливую плоть, прижимаясь своим пульсирующим членом к ее разгоряченному лону. — Всегда буду хотеть оказаться внутри тебя, рядом с тобой, предъявить права на то, что принадлежит мне.

Каждый нерв в теле Ханны воспламенился, все нутро плавилось, словно жидкий огонь.

— Прошу, — взмолилась она шепотом, неуверенная в своих желаниях, но четко осознавая, что, чего бы не пожелала, лишь Дарек сможет это исполнить. Смущенная такими сильными эмоциями и собственными желаниями, которые она не могла отличить от навязанных брачным инстинктом и тех, что испытывал к ней Дарек.

— Я не смогу остановиться, — предупредил Дарек, отстраняясь и встречаясь с ней взглядом. Его лицо превратилось в маску неприкрытого желания. Опустив ладонь на ее щеку, он прикрыл глаза и прорычал. — Открой свой разум. Познай свои желания и раздели мои.

Ханна задрожала всем телом от воспоминаний, мысли проносились в ее мозгу. Ошеломленная, она закрыла глаза, яростно потрясла головой.

— О, Боже! — растерянная, она вцепилась в рубашку Дарека, сжимая ткань, отчаянно желая не упасть.

— Расслабься. Отдели мои мысли от своих, — приказал Дарек, прижимая ее голову к своей груди. — Отсортируй их. Я помогу тебе.

Его голос проникал сквозь густой туман, наполнивший ее разум. Она сжала зубы и попыталась прочувствовать огромный поток информации, проходящий через нее. Тело расслабилось, когда ощутила в своем разуме Дарека, она собирала большую часть информации из его прошлого, оставляя лишь настоящие мысли и чувства.

Поморщившись, Ханна попыталась отделить его эмоции на одну сторону, а свои — на другую, но разделительная черта была размытой.

— Черт. Я не могу четко отделить их, — расстроено пробормотала она.

— Расслабься. Ты привыкнешь к этому ощущению. Информация со временем будет поступать к тебе. Ты не можешь сразу принять двенадцать сотен лет воспоминаний и эмоций. А эмоции истинных пар всегда размыты. Ты познаешь, какие эмоции принадлежат мне. Почувствуешь то, что испытываю я, познаешь то, о чем я думаю, — ответил он, нежно поглаживая ее по волосам, массируя.

Успокоенная ободряющим прикосновением Дарека, Ханна смирилась, но тело все еще пылало, жаждало и требовало большего. Ничего не менялось. Ее потребность смешалась с мыслями и эмоциями Дарека. В этот момент каждая из них представляла собой двойной экстаз. Ханна нуждалась в том, чтобы Дарек предъявил на нее права так же сильно, как он нуждался в том, чтобы ей овладеть.

— Ты нужен мне. Так же сильно, как я тебе, — тихо произнесла она, подняв голову.

Он изучал ее лицо мрачным взглядом.

— Если позволишь взять тебя, — ответил он, — то отпустить я уже не смогу. Черт, вероятно, никогда не отпущу. Но если я тебя трахну, поверь, я стану выслеживать твою задницу до тех пор, пока ты не станешь моей парой, либо же я не умру от брачного конфликта. У меня нет моральной выдержки Нолана, который умер из-за того, что его пара оставила его. Твоя попка принадлежит мне. И я буду рядом с тобой до последнего вздоха.

Ханна почувствовала, как по спине пробежали мурашки, когда он произнес клятвенное обещание. Разве она позволит ему умереть?

— Тогда трахни меня, Дарек. Мне нужно знать, каково это — почувствовать себя действительно желанной.

— Ты определенно узнаешь, каково это, быть желанной. Сгорать от страсти, — он грубо овладел ее губами, язык проскользнул ей в рот, переплетаясь с ее языком. Властный поцелуй не оставлял сомнений, как сильно ее желали, как сильно в ней нуждались.

Дарек притянул ее за волосы, удерживая ее голову и с яростной страстью целуя, а язык безжалостно изучал все внутри. Отчаянно жаждая близости, Ханна опустила руки, нащупывая его рубашку, желая прикоснуться кожа к коже. Нащупав ее, она просунула руки под его футболку, простонав ему в рот, яростно скользя пальцами по коже, желая познать каждый дюйм его тела, почувствовать каждый пульсирующий мускул.

Ближе. Мне нужно оказаться ближе.

Ханна тяжело дышала, когда Дарек отстранился от ее губ и двинулся к чувствительной мочке уха, нежно покусывая, а затем проведя по ней языком. Одежда исчезла, оставив Дарека полностью обнаженным, а на Ханне лишь нижнее белье, наколдованное Дареком.

Она провела пальцами вниз и сразу же нащупала его возбужденный член. Проводила дрожащими ладонями по шелковистой коже. От его размеров киска сжалась, выделяя соки на трепещущую плоть бедер. Какое чувство возникнет, когда он овладеет ей, отметит ее?

— Совсем скоро ты все узнаешь, — прорычал Дарек. — Если продолжишь прикасаться ко мне, то прямо сейчас.

— Да, — тихо ахнула она.

— Нет, — он подхватил ее под обнаженные ягодицы и прижал к холодильнику. Поднял ее руки над головой. — Тебе придется побыть послушной, пока я не потерял контроль. Он держится на невидимой нити, а я хочу доставить тебе удовольствие.

Ханна покачала головой, рассматривая его лицо, наполненное жаром и желанием.

— Ты нужен мне, — ее удовольствие будет зависеть от этого огромного члена, который окажется внутри. Она попыталась пошевелиться, но не смогла. — Отпусти меня, черт возьми.

Ей необходимо прикоснуться к нему.

— Есть и другие способы доставить удовольствие, — сказал он, проводя губами по ее коже, проводя руками по ее телу. — Ты испытаешь их все прежде, чем я возьму тебя.

Ханна громко застонала, неуверенная, сможет ли принять то, что он подразумевал. Желание бурлило в ее теле, отчаянно требуя удовлетворения. Она никогда не думала, что сможет наслаждаться полной властью, ее тело подчиняло мужчину. Как ни странно, ей это нравилось. Дикий инстинкт пробуждался в ней из-за альфа-самца вампира. Ей необходимо было позволить ему получить удовлетворение. Просто она не была уверена, сколько сможет продержаться, прежде чем закричит от отчаяния.

Она изогнула шею, когда он схватился зубами за кружевную чашечку бюстгальтера, срывая одежду с ее тела, освобождая грудь. Сразу же ею овладели его руки и губы. Крупными пальцами он обхватил ее груди, проводя большими пальцами по чувствительным соскам. Его язык и зубы дразнили, переходя от одной груди к другой, заставляя ее чрево сжиматься от желания, каждый дюйм ее тела оказался гиперчувствительным.

— Прошу, — взмолилась Ханна, отчаянно желая Дарека, выгибаясь всем телом, чтобы оказаться взятой.

— Моя. Такая прекрасная, — грубый голос раздался напротив ее груди.

Его прикосновения продолжились. Дарек опустился на колени, касаясь каждого дюйма ее кожи и проводя по нему языком.

— Дарек, я не могу. Мне нужно… Я хочу…

— Можешь хотеть, но твои потребности никогда не сравнятся с моими. Ты кончишь для меня, Ханна, — прорычал он, просунув пальцы под кружевные стринги, едва прикрывающие киску. Ханна задрожала от прикосновений его пальцев к влажной розовой плоти. Просунул палец под ткань и стянул ее с тела, не причинив боли.

Он проводил по заднице Ханны руками, скользя языком по бедрам, заставляя ее дрожать всем телом от эротической пытки.

— Я больше не могу. Прошу.

Она отчаянно дергала руками, нуждаясь в грубом овладении, удовлетворении неукротимого желания, что терзало ее тело.

— Ты получишь желаемое, — Дарек схватил ее за задницу и удерживал на месте, пока говорил. — Я чувствую аромат твоего желания, твоего возбуждения. Ты кончишь со мной.

Его речь почти не походила на человеческую, дикая жестокость вибрировала в его голосе, делая его похожим на рычание.

Ханна чувствовала его горячее дыхание над своей киской. Ее мышцы напряглись, она ждала, задержав дыхание.

Она выдохнула. Получилось нечто среднее между шепотом и стоном, когда он, наконец, коснулся языком ее дрожащей плоти, пробрался сквозь ее складочки, посасывая и пожирая. Он не проявлял милосердия, но Ханна этого и не хотела. Обхватив ее руками, Дарек опустил ее ноги себе на плечи и склонил голову над лоном Ханны, лаская губами и языком чувствительный клитор.

Он легко принял ее вес, словно она была пушинкой. Дарек поддерживал ее тело, давая ей возможность расслабиться. Все, что требовалось от Ханны, чувствовать, а ее тело отвечало на властные, эротические прикосновения тихим стоном. Совсем скоро оргазм накатит на нее.

Он овладел ее клитором с помощью губ, сильные руки держали ее под задницу, сжимали ее, притягивая ближе к своему рту лоно Ханны, скользя по нежной плоти языком.

— О, да, Дарек. Прошу. Боже…

Его щетина терлась о ее влажные бедра, доставляя очередное эротическое ощущение с каждым прикосновением языка, почти сводя ее с ума.

Глубокий и гулкий звук сорвался с ее губ, отдаваясь напротив трепещущего бутона. Опустив глаза вниз, Ханна увидела его темную макушку между своими бедрами. Образ был слишком эротичным, так что она отвела взгляд и выгнула спину. Оргазм был настолько сильным, что она закричала.

— О, бог мой. Дарек… Дарек… Дарек! — повторяла она его имя, как мантру, не в состоянии думать. Ее тело билось в конвульсиях от невероятного оргазма, который она испытала.

Дарек поднялся, все еще поддерживая ее и перемещая на свою талию. Он целовал ее, похищая дыхание, что еще оставалось в ее теле, но Ханне было все равно. Она чувствовала вкус своего тела на его губах, и ее собственные примитивные инстинкты встретились с его, отчаянно желая, чтобы он взял ее.

Прервав поцелуй, он убрал с лица ее волосы.

— Теперь ты немного познала вкус желания и страсти, — хрипло прошептал он. — Умножь это на сотню и сможешь представить, что я чувствую.

Убрав с лица волосы, Ханна посмотрела на Дарека, пораженная диким животным выражением его лица. Встретившись с ним взглядом, она почувствовала первобытное желание, охвативший ее эротический жар.

— Возьми меня, — ответила она низким, дрожащим голосом, болезненно ощущая потребность почувствовать внутри себя этого мужчину.

— Скажи, что хочешь меня, — прорычал он с мрачным выражением.

Ханна знала, что он чувствует ее отчаяние, но какая-то животная часть его желала это услышать.

— Я хочу тебя, Дарек. До боли. Только тебя, — слова вырвались с болезненным стоном. — Освободи меня, прошу.

Она смогла опустить руки и обняла его за массивные плечи.

— А теперь трахни меня. Прошу.

Дарек приподнял ее за попку, прижав спиной к холодному металлу холодильника. Одним плавным движением бедер он вошел в нее.

— Моя! — произнес он с яростным стоном, крепко сжимая ее попку, соединяя ее ягодицы.

Он был огромным, но Ханна не чувствовала боли, лишь наполненность и невероятное удовольствие от соединения с ним.

— Да, — прошептала она хриплым голосом, не в силах произнести ни слова.

— Ты принадлежишь мне, Ханна, — прорычал он, выходя из нее и снова пронзая, словно желал доказать свое право.

Да. Да. Да.

Ее разум кричал то, что не могли произнести губы. Она обняла его за плечи, держась, пока он проникал в нее снова и снова, словно выжигая клеймо.

Их союз был грубым и примитивным, первобытным и нуждающимся. Ханна наслаждалась слиянием их тел, жаром, исходящим от них обоих зажигательными волнами. Она потерялась в огромном теле Дарека, в изгибе его мышц, когда он проникал в нее, растягивал ее влагалище, погружал в нее свой член снова и снова.

Дарек завладел ее губами, проникая в рот языком, повторяя ритм своего фаллоса.

Непреодолимое желание Дарека вонзить в ее плоть клыки распалило Ханну.

— Сделай это, — отстранившись, взмолилась она, — Я хочу этого. Пожалуйста.

Чарующий образ, когда он вонзает клыки в ее нежную шею, манил к себе.

— Моя, — рычал он рядом с ее шеей, прежде чем вонзить клыки в кожу.

Реакция Дарека была такой сильной, такой ошеломляющей, что Ханна даже не почувствовала боли от укуса. Словно легкий щипок, за которым последовало эротическое наслаждение. И она взорвалась в его объятиях, настолько погруженная в чувства Дарека, что не могла ничего сделать, беспомощно простонав.

— Дарек.

Он отстранился от шеи Ханны, облизывая рану, а затем простонал, погружаясь в нее так глубоко, что Ханна была не уверена, что сможет хоть ненадолго разлучиться с ним. Дарек затопил ее лоно горячим семенем, сотрясаясь своим массивным телом.

— Бл*ть! — выругался он, прежде чем телепортироваться в спальню.

У Ханны кружилась голова, и она прикрыла глаза, когда Дарек осторожно уложил ее на постель и сразу же присоединился к ней, притягивая в свои объятия ее обмякшее тело и накрывая обоих простыней и одеялом.

— Я не знала, что секс может быть именно таким, — пробормотала она у его груди, ее тело все еще гудело, пока она восстанавливала дыхание, ожидая, когда мир, который только что изменил Дарек, успокоится.

— Я тоже, — ответил он хриплым, приглушенным голосом.

— Но у тебя, вероятно, большой опыт… — голос дрогнул. На самом деле Ханне не хотелось представлять его с другой женщиной.

— Такого никогда не было, — он напряженно покачал головой. Крепче обняв ее, он повторил. — Никогда прежде подобного не было.

Ханна прижалась к груди Дарека, чувствуя умиротворение и спокойствие, которого никогда прежде не знала. Если раньше она была потерянной, то теперь Дарек ее нашел, подарил ей чувство защищенности.

— Я ждала тебя, просто не подозревала, — в миг, когда слова слетели с ее губ, она знала, что это правда.

— Я рад, что ты считаешь именно так, любимая. Потому что ты теперь будешь со мной рядом. Вечно, — грубо ответил он, но в его объятиях было уютно, словно ее баюкали. Ханна чувствовала себя драгоценностью.

Навечно.

Она прикрыла глаза и улыбнулась, решив, что пока у нее есть Дарек, сможет жить с этим.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Неделей позже Ханна выходила из «У Темплов», помахав рукой управляющему и улыбаясь. До обеда было около часа, и она понимала, что скоро в маленькой пиццерии не останется свободного места. Ханна закончила заниматься документами и со спокойной душой оставляла это место на сотрудников. Вдохнув глоток холодного воздуха, она остановилась, наблюдая, как садилось солнце: огромный огненный шар скрывался за заснеженными вершинами, позволяя тьме захватить безоблачное небо.

Крепко обняв себя за плечи, она направилась к новому внедорожнику, который ее суженый купил для нее, волнуясь о безопасности. Мысли Ханны путались. Дарек скоро проснется, и ей хотелось попасть домой поскорее. Он ненавидел, когда она уходила во время его сна, а защитные инстинкты с каждым днем становились все сильнее. Обычно она дожидалась, когда он проснется, а затем уходила на работу. Иногда он ходил с ней, поглощая еду, пока она занималась бумажной работой. Если же он не ходил с ней, значит, занимался делами с другими целителями, но всегда появлялся, чтобы убедиться, что Ханна не покинет ресторанчик в одиночку.

Его присутствие в маленькой пиццерии стерло все тени, вдохнуло новую жизнь в «У Темплов». А может, это Дарек вдохнул в нее новую жизнь, подталкивая к тому, чтобы она следовала собственным инстинктам, поддерживал все ее действия. Ханна каждый день ходила в ресторан, чтобы сохранить воспоминания об отце, который открыл «У Темплов», но она также хотела оставить свой след в этом месте, изменить декор и добавить несколько новых рецептов в меню.

Неделю назад Дарек окружил ее покоем, который с каждым днем усиливался. О, не то чтобы жизнь с принцем вампиров была действительно умиротворенной. Ее пара был занозой в заднице, когда что-то шло не по его, большинство споров было связано с ее безопасностью, ее счастьем. Ей трудно было спорить с ним, когда его главной заботой в жизни стало счастье и благополучие, хотя он рычал команды вместо того, чтобы действительно обсудить все. Но даже когда он хмурился и ворчал, Ханна была счастлива, принимая своего принца вампиров таким, каким он был, со всеми его недостатками, потому что он поступал точно так же.

Все, что он хотел, чтобы Ханна была счастлива. Разве она может быть несчастна? Она была безумно счастлива, и Ханне хотелось, чтобы Дарек почувствовал то же самое. Понять его чувства было невозможно. Он словно боролся с чем-то внутри себя, хотя отчаянно скрывал это. Он прятал некоторые мысли, и это беспокоило ее. Чем он не мог поделиться с ней?

Она остановилась у внедорожника и нажала кнопку, чтобы открыть автомобиль. Огни мигнули, и короткий сигнал оповестил о том, что сигнализация отключена, в то же время острые когти обхватили ее запястье, не давая ей сесть в машину. Ханна в ужасе отскочила, ударилась задницей о капот, когда масса огромных существ окружила ее, появляясь одно за другим. Несмотря на свой ужас, она не задалась вопросом о том, кем они были и что хотели. Увидев несколько мрачных воспоминаний Дарека, она уже знала ответ. Падшие. Вампиры, вставшие на сторону зла.

Ханна попыталась вырвать запястье, но от этого когти лишь сжались сильнее и поранили ее до крови. Несмотря на свой ужас, мысленно Ханна вернулась к Дареку.

Мне не следовало ждать, когда сядет солнце. Мне следовало послушать Дарека.

Он снова и снова предупреждал ее об опасности, с которыми она могла столкнуться как избранница принца вампиров. Падшие охотились за парами, которые еще не завершили брачный процесс, и Дарек предупреждал о существах, которые почувствуют ее даже в такой отдаленной области как Темпл, просто потому, что она избранница могущественного принца.

«Прости, Дарек. Мне жаль».

Ханна задрожала, когда толпа стала больше, агрессивнее, собираясь вокруг, пока их не стало так много, что сосчитать невозможно. С впалыми, безволосыми лицами и впавшими красными глазами, они были хуже, чем можно себе представить, хуже, чем в ее самых темных кошмарах.

Запаниковав, Ханна попыталась закрыть свои мысли. Если эти твари проснулись, значит, и Дарек тоже. Здесь было около сотни или больше падших. Если они не убьют его, то отдача за убийство стольких падших наверняка сможет. Она видела воспоминания об отдаче, но знала, что он никогда не убивал такое количество падших, а отдача станет катастрофой. Она лучше умрет, чем позволит этим отвратительным, ужасным существам убить Дарека.

Зверь, державший ее за запястье, придвинулся ближе. Его зловонное дыхание вызвало приступ рвоты. Подняв ногу, Ханна ударила падшего в пах, пытаясь освободиться от его хватки. Он не дрогнул, даже не почувствовал боли, но схватил за плечо другой когтистой лапой, разрезая плоть.

«Дерьмо. Эти ублюдки сильные».

В ночи раздались мужские голоса, некоторые — встревоженные, а другие — уверенные. Очевидно, в маленьком городке Темпл начался хаос из-за прибытия такого количества падших.

«Перестань об этом думать. Сосредоточься. Держи подальше Дарека».

Когти пронзили ее плоть в других местах, пока она боролась. Повсюду она видела красные глаза. Сердце билось, словно отбойный молоток. Ханна боролась, но не могла противостоять падшим, пронзающим кожу.

Крики пронзали ночь, вопли боли, страха и паники. Один пронзительный крик раздался совсем близко, так громко, что барабанные перепонки едва не лопнули. В нем Ханна узнала свой голос, когда, наконец, отдалась тьме.

***

«Куда она подевалась, бл*ть?»

Дарек пробудился от дневного сна одиноким и встревоженным, с единственной мыслью найти Ханну. Было темно, а ее не было дома.

Проклятье. Он любил свою избранницу больше, чем можно было представить, но было время, когда она чересчур испытывала его, уходила. Он почти приблизился к тому, чтобы потерять над собой контроль, поддаться инстинкту защищать и отметить Ханну. Потребность сводила его с ума.

«Я люблю ее. Проклятье, я ее люблю».

Когда он ворвался на кухню, выкрикивая имя Ханны, он признал, что любит свою пару до безумия, здравый смысл покинул его тело, поддавшись примитивным инстинктам. Впитав ее воспоминания и эмоции, он познал ее вероятно лучше, чем себя. И он чертовски желал ее, больше, чем кого-либо, и боролся с брачным инстинктом на протяжении нескольких дней. Его охватило непреодолимое желание доминировать и удерживать свою пару.

Вначале он пытался ждать, пытался дать Ханне время принять его, полюбить в ответ. Его любовь к ней вызвала в нем желание получить ответные чувства от нее. Однако, время прошло. У него больше не было сил сдерживать судьбу.

«Чертовски нуждаюсь в ней. В моей паре. В моей».

Дарек провел дрожащей рукой по волосам, желание найти свою избранницу горело в нем, здравый смысл полностью покинул его.

Надо было получить ее раньше. Раньше сделать ее своей. Теперь все плохо. Действительно, плохо.

Он был дураком, который верил, что сможет контролировать желание, безумную потребность заклеймить свою пару, хотя с каждым днем становилось хуже. Я хотел, чтобы она полюбила меня. Теперь находясь на грани, он больше походил на животное, нежели на вампира, и терял контроль над своими действиями.

«К черту контроль! Ханна. Моя. Моя женщина. Я никогда ее не отпущу».

Когда он остановился в гостиной, резко замер, лицо горело от ярости, в глазах полыхало пламя. Он, наконец, обнаружил разум своей избранницы.

«Падшие! В Темпле. Прикоснулись к моей паре, причинили Ханне боль».

Его ярость стала огромной, всепоглощающей, когда он увидел свою невесту в руках падших, которые надругались над ней, ранили ее.

«Убить. Защитить. Разорвать ублюдков на кусочки, за то, что прикоснулись к его паре».

Полностью обезумев, Дарек призвал силу, чтобы телепортироваться к Ханне, его гнев вырвался наружу мощным мстительным воплем, срочное желание добраться до Ханны почти испепелило его.

— Я чертов король, и никто не смеет прикоснуться к моей паре! — взревел он, взгляд казался диким, пот струился по мускулистому телу.

Он рычал, мысли потерялись, и он ничего не мог поделать. Но схватил меч, внезапно появившийся в руке, не спросив о том, откуда он взялся или как лежал. Он был тяжелым и хорошо убивал. Все это не имело значения.

Дарек исчез в пламени, маниакальные инстинкты наконец поглотили его, не оставив ничего от вампира, готового разрушить все и вся, что встанет между ним и его парой.

***

Ханна боролась с тьмой, пыталась вырваться к свету, открыть глаза. Большие мускулистые руки держали ее, но это был не Дарек, и Ханна пыталась вырваться из хватки.

Падший. Лицо осунувшееся. Адская боль. Когти разрывают мою кожу. Все тело словно горит огнем.

— Отпусти меня, — прошипела она, размахивая руками и ногами, чтобы освободиться.

В этот момент Ханна, как ни странно, заметила, что больше не чувствует боли. Пока пыталась освободиться из рук неизвестного мужчины, поняла, что кто-то ее вылечил.

— Тише… Успокойся, женщина. Меня зовут Лиам. Я здесь, чтобы защитить тебя и не причиню вреда. Дарек оставил меня заботиться о тебе, после того, как исцелил. И если с тобой что-то произойдет, он оторвет мне голову, — мягко сказал ее защитник с легким оттенком веселья.

Ханна перестала сопротивляться, вглядываясь в лицо, которое вовсе не было ужасным. Перед ней был темноволосый, темноглазый вампир, и она узнала его по воспоминаниям Дарека.

— Ты целитель, который недавно нашел свою пару?

— Да, благодаря нашему принцу, — с благоговением признал он.

— А где Дарек? — в панике спросила Ханна, оглядываясь, прислушиваясь к голосам и пытаясь уловить звуки битвы.

Они с Лиамом были в стороне от битвы, но она разглядела нескольких неизвестных воинов на улице, все они пробирались сквозь орду падших. Она лихорадочно пробежала взглядом по жестокой сцене, наконец, обнаружив свою пару. Размахивающий мечом, одетый только в джинсы, он рубил падших с одержимостью. Загипнотизированная, она наблюдала, как его мускулы перекатывались, когда он размахивал мечом снова и снова с выражением обезумевшего человека. Рядом с ним еще четверо мужчин, одетых в черное и опоясанных оружейными поясами, сражались с отличным навыком, словно часто это делали прежде, но Дарек сражался с одержимостью, убивая падших с пугающей скоростью.

— Нет! — Ханна вырвалась из объятий Лиама, слезая с его колен. — Он не должен этого делать. Отдача убьет его.

Отчаянно пытаясь остановить Дарека, она двинулась до того, как Лиам схватил ее за куртку. Его железная хватка удержала ее на месте, не давая двинуться с места.

— Ты не должна вмешиваться. Дарек четко отдал приказ, и я следую ему. Он с моими братьями и Эйдаром. Падшие почти убили тебя, почти высосали из тебя всю кровь. На его месте я поступил бы точно также, — Лиам говорил твердо, крепко держа ее. — Дарек тебя исцелил и присоединился к битве. Он мой принц, и я обязан ему жизнью. Ты останешься здесь, пока они не разберутся с падшими. Я бы и сам сражался, если бы не получил приказ защищать тебя, — Лиам тяжело вздохнул. — Ему нужно это сделать. Дарек знает, что ты в опасности, и нужно устранить угрозу.

Ханна беспомощно наблюдала, слезы стекали по ее лицу, пока она смотрела, как Дарек, не раздумывая о боли, убивает с диким и решительным выражением лица.

— Это его выбор. Увидев, что падшие с тобой сотворили, он не остановится. Не остановится, пока угроза для тебя не исчезнет. Он — вампир, который защищает свою пару. Но ему будет больно, это правда, — помрачневшим голосом произнес Лиам.

— Это из-за меня. Я не смогу себя простить, — с раскаянием выдала она.

— Они искали тебя. Мы с братьями наблюдали за ними, задаваясь вопросом о том, для чего эта группа собиралась в маленьком городке посреди ничего. Мы ждали, надеясь, что у нас есть шанс сокрушить их всех одновременно. Мы не знали, что они придут за избранницей нашего принца, — пробормотал Лиам, явно расстроенный тем, что не знал о судьбе пары Дарека.

Ханна слушала Лиама, не сводя взгляд с Дарека, каждый раз вздрагивая, когда он убивал очередного падшего. От его пренебрежения собственной болью ей хотелось снова и снова плакать. Неужели он готов на все, чтобы защитить ее?

«На все. Абсолютно. Убивать. Защищать тебя».

Сперва она удивилась, когда услышала гортанный, яростный голос в голове. Поддавшись беспокойству за Дарека, Ханна совсем позабыла, что их мысли связанны.

«Прошу, перестань. Я люблю тебя. И не хочу видеть, как ты страдаешь. Пусть другие покончат с ними».

Ханна умоляла, посылая мысли Дареку.

Дарек не ответил. Продолжал махать клинком, иногда обезглавливая существ, а затем нанося им сокрушительный удар в сердце.

Боясь за Дарека, Ханна учащенно задышала, вдыхая и выдыхая в такт с бешенным сердцебиением.

— Прошу, Лиам. Мы должны что-то сделать.

Что-нибудь. Что-нибудь, лишь бы не сидеть сложа руки, наблюдая, как мужчина, которого она любит, обрекает себя на страдания, лишь для того, чтобы спасти ее.

— Все почти закончилось, — стоически ответил Лиам.

Ханна наконец отвела взгляд от Дарека, оглядывая поле битвы. Было темно, но уличные фонари достаточно освещали улицу, чтобы показать все ужасы боя. На тротуаре блестели лужи крови, смешанные с пеплом, падшие в разных позах. Некоторые уже превратились в пепел, некоторые корчились на улице, а другие сочились черными выделениями на тротуар.

Совсем немногие падшие остались стоять.

Ханна искала тела людей, которые могли пострадать во время сражения, но никого не было.

— В Темпле никто не пострадал? — тихо спросила она у Лиама.

— Люди не пострадали. Их безопасность была в приоритете, и их всех отправили по домам. Нам придется провести уборку, стереть воспоминания об этой ночи, но они все физически здоровы. А вот мои братья и Эйдар выглядят истощенными, — ответил Лиам обеспокоенно.

Ханна изо всех сил пыталась двигаться вперед, когда последний падший упал. Лиам отпустил ее, как только ее избранник прикончил последнее существо.