Переполох в гареме. Попаданка в султанский гарем

Глава 23

Деревянная флейта звучала изумительно, медленно погружая присутствующих в лёгкий транс. Звуки барабанов, подобно влюблённому сердцу, бились с каждой секундой всё громче и громче. Султан Левент и его почётная свита восседали за массивным столом, что ломился от изобилия блюд. Неподалёку изящно двигались манящие танцовщицы, одетые в тонкие шаровары и полупрозрачные покрывала на голове; извивались змеями в танце, а пояс из монет позванивал в такт грациозным движениям. В пространстве витал аромат сандала, кофе и табака, отчего воздух казался плотнее.

— Поднимем чаши за львиную отвагу падишаха, поистине достойного своего имени, — торжественно возгласил Паша Вейсал эфенди* и поднёс к губам бронзовый кубок, сделав первый глоток.

Визири да советники последовали его примеру. По залу пронеслись аплодисменты и восторженные выкрики.

— Хвала султану!

— Да будет доволен им Всевышний!

— Да не иссякнет его сила!

Смутившись, Левент жестом остановил поток комплиментов.

— Полно! — его серо-голубые глаза оглядели присутствующих. — Я многим обязан вам, мои верные соратники.

— Всегда рады стараться, ты же знаешь, — произнёс Паша тоном глубочайшего почтения.

Являясь другом и кузеном повелителя, принц Вейсал единственный мог позволить себе обращаться к нему почти вольно. Жёсткие, словно проволока, кудри имели каштановый отлив и спускались ниже плеч. Он предпочитал собирать их в хвост. У виска красовалась яркая, тёмная родинка. Главная ценность в его жизни — деньги. Поистине, они обладают подлинным могуществом, ему ли не знать. С рождения живя в достатке, мог позволить себе всё, однако даже с этой ценностью не чувствовал себя счастливым, пока в один прекрасный день не влюбился; с того дня поселилась в его голове одна мечта. Придёт час, и она, точно голубка, очутится в его руках.

Слуги живо наполняли до краёв кубки, пока Султан поочерёдно расспрашивал вельмож о делах в империи, наличии проблем и чем вообще живёт мир: как обстоят дела на востоке и прекратились ли там волнения, когда с визитом прибудет Российский посол и чего ожидать от ханов Азии. Вечер обещал быть занятным, поскольку вопросов накопилось немало.

А в это время измотанные работой невольницы, расстилали матрасы и готовились ко сну. С грустью Злата рассматривала мозоли на пальцах и не могла поверить в происходящее. Она рабыня в средневековом обществе, и, похоже, это не шутка, не баловство и не розыгрыш. Но чем заслужила подобную участь⁈ Ответа нет, как и адекватного восприятия действительности. Быть может, и вправду каким-то образом перенеслась в прошлое? К горлу подступил ком, неприятно замутило. Пока не готова в это поверить. Одно успокаивает: зачатки критического мышления ещё не покинули разум. Хотя… от бессилия и душевной слабости неудивительно, если начнёт медленно сходить с ума. Складывая факты, пыталась анализировать ситуацию. Всё, что окружало, выглядело будто взаправду. Особая манера речи людей, сдержанность в эмоциях, переходящая в пугливость, одежда, быт и еда. За весь период пребывания в этих стенах не нашла, за что зацепиться и ткнуть пальцем, сказав, мол: «Это не из вашей эпохи, ребят, кого вы дурите⁈» И это пугало сильнее. Из раздумий вывел звук словесной перепалки.

— Отныне буду спать здесь! — на повышенных тонах заявила Пынар.

— Но это моё место, я всегда здесь спала, — попыталась запротестовать худенькая невольница с розовым шрамом, тянущимся от левой брови к основанию скулы.

— Слышала, что сказала Пынар⁈ Давай вали отсюда! — Бахар бросила ей в лицо какие-то вещи, больше походившие на пожитки.

— Зачем вы это сделали? — прошептала она трясущимися губами, а затем рукавом платья быстро смахнула пару набежавших слезинок.

Остальные рабыни в комнате сделали вид, будто не происходит ничего дурного. Одни копошились в своих вещах, другие, расчёсывая деревянным гребнем волосы, заплетали их в тугие косички, а третьи заштопывали изрядно поношенную одежду. Обладая обострённым чувством справедливости, Злата не смогла сохранить спокойствие.

— Оставьте её в покое! Чего пристали⁈

— Тебя забыли спросить, беглянка, — огрызнулась Пынар. — Ишь ты! Вздумала стать защитницей слабых и угнетённых?

— Нет, лишь хочу спустить с небес двух зазнавшихся куриц, — ехидно парировала она, насмешливо прищурившись.

Через секунду ошеломлённого молчания в её адрес посыпался поток мерзких ругательств, угроз и оскорблений.

— Чтоб тебя холера одолела! — выкрикнула проклятие Пынар.

— Да ускорит Всевышний твои дни, мерзавка! — добавила следом Бахар. — Гореть тебе в аду!

— В таком случае, девочки, — невозмутимо прервала их Злата, — ваши слова да Боженьке в уши! Поскорее хочется отсюда свалить. Желательно в тёплое местечко, ад будет в самый раз.

Остальные же, побросав свои дела, разинув рты, выжидающе наблюдали за их конфликтом, включая робкую девушку со шрамом.

— Да ты и кары господней не боишься, безбожница. Небось одержима шайтаном.

Ответная реплика не заставила себя долго ждать.

— Кто знает? — таинственно и многозначительно произнесла Злата. — Советую держаться от меня подальше, а если увижу, как вы притесняете других, — намеренно сделав паузу, продолжила шёпотом, — натравлю своих чертей на вас, и они замучат вас до смерти.

Они посмотрели на неё как на умалишённую, а затем, оскорблённо вздёрнув подбородок, зашагали прочь. Судя по напряжённым и даже побледневшим лицам присутствующих, в их глазах она заполучила имидж ближайшей соратницы самого дьявола.

— Ты как?

— Я-я-я хорошо, — запинаясь, пробормотала та, торопливо пряча волосами шрам. — Спасибо большое.

— Всегда пожалуйста. Будем знакомы, я Злата.

— Меня зовут Жансу, произносить с мягкой «ж», — тонким голосом представилась она. — Поражаюсь твоей смелости, никто раньше из прислужниц не перечил Пынар.

— Значит, эта работа для меня.

Собеседница на вид казалась её младше. Милая, со взглядом затравленного зверька, смотрела на неё с глубоким восхищением, отчего Злате стало чуточку некомфортно. Делать нечего, подумала она: мы в ответе за тех, кого приручили. По всей видимости, этим вечером, сама того не желая, обзавелась подругой.

Дела государства превыше всего, однако и о семье забывать не стоит. Дав распоряжение главному визирю да советникам, падишах отпустил их в свои покои, а сам направился в женскую часть дворца. Госпожи, фаворитки и многочисленные наложницы весело проводили торжество, блистая в самых лучших нарядах. Сплетничая обо всём и ни о чём, угощались свежими фруктами и сладким шербетом. Стоя поодаль, евнухи во главе Кызлар Агасы следили за порядком.

— Мы тебя заждались, — ласково улыбнулась Валиде.

— Сожалею, матушка, что заставил вас ждать, — тепло отозвался султан Левент, с уважением целуя её ладонь.

Женщина понимающе кивнула.

— Рады видеть вас в здравии, мой господин, — голос любимой наложницы Азры струился словно шелк, в котором она была облачена.

Сохраняя разумную сдержанность, они обменялись между собой выразительными взглядами.

— Я так скучал, отец! — обрадованно пискнул маленький Шехзаде, стоявший рядом.

— Иди ко мне, мой тигрёнок, — Левент взял сына на руки и направился к трону. — А почему я не вижу мою Икбал? (беременную наложницу).

— У неё лёгкое недомогание, но не стоит беспокоиться, сын мой, лекарь её осмотрел.

— Икбал? — эхом повторила Азра. — У повелителя будет ещё ребёнок? — красивые губы искривились в натянутой улыбке.

*эфенди — уважаемый (обращение)

*Паша (Баша) — почётный титул высших чиновников, генералов или губернаторов, (буквально «главный, старший»). Бей — титул дающийся в Турции обычно сыновьям высших чиновников — пашей; господин.