Переполох в Тридевятом, или Как женить Кощея

Пролог

- В те времена, когда я был молод, красив и полон жизни, в нашем царстве каким-то неведомым образом появились две старушки, которым было суждено изменить весь наш мир.

Трое ребятишек во все глаза уставились на чудного седого деда, в ожидании очередной сказки, которыми он их последнее время стал баловать.

 - Это случилось как раз перед тем, как на Русь-матушку обрушилось страшное несчастье – в городах и сёлах стали пропадать дети. Кто творил сие бесчинство – народ не ведал, но свято верил, что придёт герой, и избавит их от злодея проклятущего.

Уставший Кощей зевнув, задремал, но ребятишки тут же растолкали его:

- Дед, а сказку?

Кощей встрепенулся и продолжил:

- Возвращался как-то я от Горыныча, проезжал, аккурат мимо леса Яги, как навстречу мне вывалились две кикиморы. Глаза бешено вращаются, волосы-колтуны дыбом, руками машут, вопят на каком-то странном языке. Бегут в мою сторону. Единственное, что разобрал из их воплей: «Мужииик!» От сего действа я опешил, а конь, всхрапнув, встал на дыбы, молотя по воздуху копытами, выкинул меня из седла. Когда мои кости рухнули на землю, громко гремя, тогда-то я и понял, что в наше мирное на то время, царство пришла самая настоящая беда. И имя этой беде бабки-попаданки! – Кощей грустно вздохнул. – Знал бы, чем мне грозит знакомство с двумя этими предприимчивыми особами, пошёл бы подопытным к Бабе-Яге. Она давно меня уговаривала.

Кощей привалился больной спиной к дереву, почесывая седой затылок.

- Деда, а что случилось-то? – поинтересовался один из юных слушателей.

- Ох, детки, - удручённо ответил старик. – Беда случилась, беда. Вся жизнь моя – беда.

- Расскажи. – попросили внуки, заинтересованно взирая на него.

- Ну, тогда слушайте… В то время, когда я был молод и свеж, когда горячая кровь бурным потоком струилась по моим венам, когда я жаждал битв, подвигов и славы, а в моей голове не было захватнических планов, Русь-матушка жила мирно и спокойно… Время богатырей ещё не настало, а красавицы были ух, кровь с молоком. Мой батюшка - Кощей старший ушёл на покой, передав всю власть в мои загребущие руки. При этом строго-настрого наказал в скором времени жениться. Невесты, конечно, были на примете, и какие! Дочка царская лицом - красавица писаная, а умом дура дурой. Купчиха, хоть и умна, а ни рожи, ни кожи…брр. Вот и стал ездить по городам и весям в поисках своего счастья. Но так и не нашёл – то Василиса красна, то Марья искусана, то Алёнушка с придурью и братец у неё – козёл! – сказал Кощей, потирая ушибленное мягкое место.

Дети, держась за животы, покатывались со смеху.

- Ну, дед, ты как скажешь!

- Ой, чего я-то? Вот Варвара – краса, в руках стальная коса, на самой балахон, на голове капюшон. Слово скажет, как размажет. Видал три раза - страшна, зараза! Ух и улепётывал я от неё! – нервно вздрагивая и постоянно оглядываясь, вещал Кощей.

- А дальше?

-  Дальше, дети, я так удирал, что меня занесло на болота, где я и увяз. Вот там-то я и встретил эту жабу мерзкую! Жирная, склизкая в бородавках, лапы перепончатые, глаза на выкате, а как рот откроет, так комары да мошки вылетают. Требовала, чтоб я женился на ней и всё целоваться лезла. Зараза! Еле ноги с болота унёс. – позеленев лицом, выдал старик.

- Думаете это всё? Куда там! На Руси-матушке невесты на каждом шагу, одна интересней другой. То ведьма попадётся, то девица с рыбьей зад***й и жабрами, то Нюрочка-Снегурочка с синими губами. С этой вообще связываться опасно было – отмороженная на всю голову и жила с дедом-отморозком.

Дети, утирая слёзы от смеха, ничком лежали на прогретой солнечными лучами полянке. А в тени раскидистого дуба, прислонившись спиной к сухой коре, восседал Кощей с почти беззубой улыбкой наблюдая за ребятнёй.

- Много я тогда повидал на своём веку, детки. Да вот суженую свою никак не мог найти. Везде побывал, даже в горы ходил, авось там затерялась красавица да умница, ан нет, лишь тётка пещерная, на камнях – малахитах помешанная, да в кожу змеиную одевающаяся. Она ж камни эти, как орешки грызла зубами своими острющими. А взгляд-то какой дикий был! У меня до сих пор мороз по коже нет-нет да пробегает. Жуткая тётка! От неё убегал не оглядываясь – боялся что догонит. Вот так обойдя весь наш мир вдоль да поперёк, вернулся я домой не солоно хлебавши. Батюшка мой, конечно, расстроился, поняв, что не привёз я в дом столь желанной ему невестки. А я наоборот рад был, что жены не сыскалось. А то если возьми я одну из тех, что видел, то до конца дней своих быть мне заикой с нервным тиком и безумным взглядом. - Кощей, прикрыв веки грустно улыбнулся.

- Вот и жил я не тужил. И всё было хорошо. Мир захватывал, власть свою устанавливал да порядки новые. Приказ издал о сборе налогов в виде девиц-красавиц, которых должны каждый год мне поставлять, иначе ж я освирепею. Нашлю нечисть на города да сёла, али ещё напасть какую придумаю. И зажилось мне тогда привольно на Руси-матушке! Сотни лет правил, живя долго да счастливо, пожирая молодильные яблочки. И чем старше я становился, тем больше этих волшебных плодов мне требовалось. В моём саду их, конечно, очень много растёт, но не действует больше на меня сей волшебный фрукт, оттого-то так и постарел. - Кощей, тяжело вздохнув, пустил скупую слезу и смачно шмыгнул носом.

- Почему не действует? – удивились дети, выжидающе уставившись на дедушку.

Глава 1

Где-то в России.

- Профурсетка! – злобно зыркнув в сторону здешней красавицы крикнула баба Сима – местная служба слежения за соседями, ярая поборница морали и справедливости.

- Ишь ты пошла, пошла хвостом виляя. УУУ, шаболда! – грозя кулаком вслед вторила подруга – баба Люба, в простонародье «Хочу всё знать» - глаза и уши местного двора.

- Любк, а Любк, ты семки лузгать принесла? – обратилась к подруге Симка, поправляя на голове цветастый платок, прикрывающий седую голову с редкими волосами.

- Что ты, что ты, старая! С моими-то зубами да семАчки лузгать? – расплылась в беззубой улыбке Любаша. – А ты слыхала, на втором-то этаже чагось случилось?

- А шо случилось? – округлив глаза, поинтересовалась Сима.

- Клавка-то рыжая поймала своего прЫнца с вертихвосткой из соседнего дома.

- Да ты шо? – всплеснув руками с дряхлой, обвисшей кожей удивилась старушка.- Прямо таки поймала?

- Вот те зуб!

- Это тот, что выпал? – хохотнула подруга.

Любаша обиженно поджала губы, бормоча что-то нечленораздельное. В свои семьдесят лет выглядела старушка довольно миловидно. Полное отсутствие зубов никогда не смущало женщину. Переживала она только из-за вечно плоской груди. Частенько вздыхала и охала, думая, как несправедливо, что во времена её молодости о пластической хирургии ещё ничего не знали. Нос местные умельцы вправляли штакетиной, а горб – оглоблей. Эти же нехитрые приспособления, наряду с пчелиными укусами, использовали для придания объёма губам и попы. С тех пор Любка и осталась беззубой. Теперь же глядя на фигуристых красавиц, бабка завистливо цокала языком и называла их уже привычным словом «шаболда».

Симка же заметив, как Любаша поджала губы, злорадно заулыбалась, обнажив полный рот жёлтых кривых зубов.

Будучи на пять лет старше своей подруги, Серафима выглядела сморщенной курагой. Именно поэтому частенько куталась в длинные бесформенные одежды, прикрывая сей срам. Хотя в молодости, в отличие от Любаши, была первой красавицей на селе. Но из-за своего злобного характера осталась одинокой, как и подруга.

- Любк, а пошли в лес по грибы! – предложила Сима, толкнув подругу в плечо, из-за чего та, чуть не свалилась со скамейки. – Шо нам тут на местных шаболд смотреть? А там походим, грибочков пособираем, засолим на зиму, да будем ходить друг к другу в гости. Грибочки, да под водочку, да с чёрным хлебушком… - Сима жадно сглотнула вязкую слюну, вытирая рот тыльной стороной руки.

- Водку я люблю. И только из уважения к ней, пойду с тобой в лес по грибы. – поудобнее усаживаясь на скамейке, гордо задрав подбородок кверху, согласилась Люба. – Завтра с утра встречаемся на этом же месте. И не опаздывай!

Утро. Солнце ещё только-только поднималось над горизонтом, а наши бабульку уже бодрым шагом направлялись в сторону остановки, чтобы отправиться загород. Обе предвкушали увлекательное путешествие на лоно природы. Примерно через сорок минут, пожилые женщины, держа в руках по котомке, брели в  сторону лесополосы.

- Ляпота-а-а. - довольно протянула Сима, вдыхая свежий прохладный воздух. – Шо скажешь подруга? Нравится вид-то?

- А как же?! Я ж лет десять уже в лесу не была! Только комары, проклятущие… - Любка звонко шлёпнула по щеке, размазывая впившегося кровососа. – У-у, вампирское отродье! Шоб ты подавился, окаянный!

Споро ступая по пожухлой траве, старушки направились в самую чащу.

- Ну, и где твои грибы? – уперев руки в бока, поинтересовалась Люба.

- А ты под кустиком поищи! – хихикнула Сима, поднимая с земли длинную палку. – Глядишь, найдёшь.

- А если поганка?

- Сама ты поганка!  Ищи давай, нече стоять. Ишь, королева нашлась. – возмутилась Сима, недовольно зыркнув на подругу.

Люба нахмурилась, но спорить не стала – низко наклонилась и полезла под куст.

- Ох. – выдохнулда она, застыв в полусогнутом состоянии.

- Ты чаво? – всполошилась Сима, оборачиваясь.

- Спину стрельнуло! – выдавила из себя Любаша. – Помоги разогнуться.

- Вот ещё, сама согнулась, сама и разгибайся! Где я тебе оглоблю тут найду?

- Симка, мать твою, мы ж в лесу! – заверещала болезная. – Руку дай, дурында старая!

- Сама ты старая! – вторила ей бабка. – Это ж не мне в спину стреляют…

- Вот сейчас разогнусь, подойду, как дам тебе по шее. Посмотрим, как тебе стрельнет!

- А ты сперва догони! – гыгыкнула Серафима и припустила в самую чащу.

- А ну, стой, профурсетка дряхлая, заблудишься же! Стой, кому говорю! – Люба замахала вслед подруге кулаком, при этом прилагая все усилия, чтобы разогнуться.

 Через десять минут охая и ахая, Любаша прихрамывая семенила в том же направлении, куда и убежала старая дурёха. А Симы уже и след простыл.

- Ох, найду, ох и получишь ты у меня! – злилась бабулька. - Позвала по грибы, мало того, что не помогла, так ещё и сбежала! Ну, я тебе устрою!

- Люба-а-а-а! – донёсся визгливый голос Симки из самой чащи!

- Симка-а-а-а! – вторила ей подруга.

– Найди меня-а-а-а! Я где-то ту-у-ут!

- Где-е-е?

- Да ту-у-ут!

- Дура!  - злобно рыкнула Люба, но всё-таки пошла в сторону голосившей во всю глотку подруги. – Вот на фига было убегать? А всё потому, что своей плешивой головой совсем не думает. Вывод: безголовая!

- А-а-а-а-а-а!  Помогитя-а-а-а! – раздался почему-то удаляющийся голос Симки, пока совсем не заглох.

- Куда ты, бешеная? – заверещала Люба, прорываясь сквозь густые заросли. – Я ж тебя не вижу! Ты куда ломанулась? Стой, дурная! А если медведь? Порвёт же!

Глава 2

Через двое суток.

- Не мешай, я те сказала! – рявкнула Сима, налаживая ловушку из веток и части подола от юбки. - Я есть хочу! Не мельтеши перед глазами, убогая! Вот я зайца поймаю, зажарим и поедим.

- Когда ты его поймаешь? Да от аромата твоей юбки вся лесная живность разбежалась.

- Ой, а от тебя, прям карамельками пахнет… Вообще-то мы обе в медвежий помёт угодили. А строишь из себя королеву. Тьфу! – отмахнулась Серафима, продолжая делать ловушку для мелкой дичи.

- Сим, а Сим, а ты уверена, что она сработает? – подозрительно сощурив глаза, поинтересовалась Люба.

- Конечно, не сработает, если ты, как и в прошлый раз будешь бегать и орать!

- Меня тогда оса укусила!

- А не фиг было в улей лезть!

- Я ж не знала, что там осы, а не пчёлы. – начала оправдываться Люба. – Я ж хотела мёда добыть!

- Ага, а добыла одни неприятности на наши пятые точки! Мне до сих пор сидеть больно!

- Мне тоже, но зато радикулит прошёл!

- Мозги твои мимо прошли, а не радикулит!

- Делай давай свою ловушку. А то два дня голодом сидим, так и помереть не долго.

Люба недовольно сощурила глаза и отошла в сторону, чтобы не мешать более опытной подруге заниматься добычей провизии.

Через пару минут, когда ловушка была установлена, бабульки притаившись в кустах, бдели.

Засада длилась несколько часов. Как вдруг на небольшую полянку, за которой так пристально наблюдали две пары голодных глаз, выскочил небольшой серенький зайчик. Осторожно навострив длинные ушки, он обнюхивал ловушку.

Бабульки радостно потирая руки и исходя слюной, предвкушали скорую добычу, но их планам не суждено было сбыться – недалеко, буквально за их спинами раздался протяжный волчий вой. Липкий страх нестройным табуном мурашек пробежал вдоль позвоночников незадачливых охотниц.

Насмерть перепуганный заяц ломанулся сквозь густую чащу. Подгоняемые животным страхом, бабки припустили следом. Скрепя своим ревматизмом, преодолевая препятствия в виде валунов да валежника, продираясь сквозь густые заросли шиповника да ежевики, старушки обгоняя одна другую, оставили позади себя перепуганного зайца. Животное же драпало по уже проложенной тропе со свисающими с веток клочками одежды и пучками волос. Вид у бабок был ещё тот.

- Беги Любка, беги! Только медленно беги, пущай тебя волк сожрёт, а я ещё пожить хочу-у-у!! – верещала Симка, перепрыгивая сухие ветки, совершенно забыв про все свои болячки.

- Ты старше меня, тебе и помирать первой! – кричала её подруга, толкая Серафиму локтем в бок.

Сзади снова раздался протяжный вой, и бабкам показалось, что он с каждым разом становится всё ближе и ближе.

- Нам бы, Симка сейчас скипидарчик не помешал! – вопила Люба, обгоняя подругу.

- Посторонись, а то зашибу! – не отставала от неё Сима.

- Скорости, скорости переключай, а то врежешься!

Бабульки так вопили, что не заметили, как выскочили из леса, оказываясь вблизи проторённой дороги, по которой на вороном коне ехал, закутанный в длинный чёрный плащ, путник. Создавалось впечатление, что наездник, погружённый в свои мрачные думы, совершенно не замечает выскочивших на дорогу ополоумевших от страха женщин. Поэтому подруги, пытаясь привлечь к себе внимание, усиленно замахали руками и закричали наперебой: «Мужик, спаси-и-и!»

Конь, испугавшись резких звуков, встал на дыбы и пронзительно заржал, молотя копытами по воздуху. Путник, не удержавшись, с грохотом вывалился из седла прямо на дорогу.

Конь, оставляя за собой клубы пыли, резво умчался вдаль, а бабки, разинув рты от изумления, склонились над поверженным мужчиной.

- Ох, Люб, знаешь, мужики всегда передо мной в штабеля укладывались! Но чтоб вот так к ногам падали – никогда, - томно вздыхая, произнесла Сима, разглядывая незнакомца.

- Смотрите-ка, штабелеукладчица нашлась! Это когда было-то? В девятьсот лохматом веке, когда мамонты по земле шастали?

- В каком лохматом? В каком лохматом? Буквально позавчера Петрович у моих ног ползал. – возмутилась Сима.

- Тю-ю-ю, да этот алкаш у чьих только ног не ползал. – хохотнула Люба.

- Ну тебя. – махнула рукой Сима, продолжая разглядывать незнакомца.

Его темные длинные волосы разметались по пыльной земле. Веки плотно сомкнуты, а кожа, освящённая яркими солнечными лучами, казалась слишком бледной.

- Ой, миленькай, да шо ж ты такой бледный? – хватаясь за сердце, вскрикнула Симка.

- Эк его от нашей красоты пробрало! – поддакнула её подруга.

- Любк, да ты глянь, он же – в тюрьме сидевший. Погляди, какие наколки - во всю грудь. А тощи-и-ий! – сокрушалась старшая, разглядывая обтянутые кожей рёбра.

- Бедненький! Совсем голодом заморили, душегубы! – потрясая кулаком в воздухе раздухарилась младшая.

В распахнутые полы плаща было видно не только тщедушное тельце, но и его нехитрый скарб в виде небольшой сумки через плечо. Любка, смело сунула руку во-внутрь сумки и, радостно взвизгнув, достала оттуда два спелых румяных яблока.

- Прости, милок, но кушать очень хочется!

От воплей и визга женщин, мужчина пришёл в сознание.

- Вы кто? – просипел он, вытаращив глаза на эти всклокоченные недоразумения.

Вздрогнув от неожиданности, Люба выронила с таким трудом надкусанное беззубым ртом, яблоко.

- Тьфу ты, напугал окаянный! – сплюнула она, пытаясь подхватить руками обронённый плод.

Мужчина, обтирая лицо от кусочков яблока, зло уставился на бабку.

- Ведьмы?

- Где? – всполошились бабульки, нервно оглядываясь по сторонам.

- Прямо передо мной. – зарычал мужчина, поднимаясь с земли и отряхивая плащ от дорожной пыли.

- Люб, я чёт не поняла, этот суповой набор нас ведьмами назвал?! – разъярённо зашипела Сима, дожёвывая кожуру от яблока.

- Мужик, ты чё бессмертный? – сжимая кулаки, двинулась на него Люба. – Так мы это сейчас исправим.

Глава 3

Замок Кощея.

Тёмное строение с высокими острыми шпилями башен возвышалось над глубокой пропастью, поражая своим мрачным величием. Обсидиановые стены замка, отражаясь в солнечных лучах, мерцали чёрно-фиолетовым цветом, заставляя сердце трепетно замирать от восхищения. Приближающиеся путницы с восторгом взирали на сие величественное строение, с одной стороны которого расположилась бездонная пропасть, а с другой непроходимая тёмная чаща леса. Дорога, извиваясь, точно змея, уходила высоко вверх, где и расположился замок Кощея. Не было слышно ни пения птиц, ни жужжания насекомых - лишь стая чёрных, пронзительно каркающих, воронов, кружила над высокими шпилями башен, а багровый закат, дополнял эту мрачно-прекрасную картину.

Огромные кованые ворота замка, неспешно раскрылись перед его хозяином, пропуская уставших путников внутрь.

Во дворе замка царило запустение. Полуразвалившиеся строения с прохудившимися крышами и оторванными дверьми, болтающимися на одной петле, создавали диссонанс между внешним и внутренним видом замка. Грязь и лужи покрывали весь внутренний двор. А запах сгнивших разбросанных овощей, заставлял пожилых женщин морщиться и передёргивать плечами от омерзения.

- Не замок, а помойка! – брезгливо сморщив носик, выдала Фима. – Тут, похоже, уже лет сто никто чистоты не наводил.

- Двести. – отчеканил Кощей, продолжая твёрдым шагом двигаться в сторону двери, ведущей в замок.

Бабки, недовольно поджав губки, посеменили за ним. Стоило лишь переступить порог кощеевой обители, бабульки схватились за голову.

- Это всё нам?

Картина, открывшаяся их взору, совершенно не радовала. Внутри царило полное запустение и разруха. Всё, до чего дотягивался взор женщин, было покрыто толстым слоем пыли, а по всем углам свисали точно ёлочные гирлянды, огромные клочки паутины. С потолка, потревоженная испуганными возгласами баб, сорвалась небольшая стайка летучих мышей.

- Господи! – гостьи кинулись креститься. – Ты что за мерзкую живность тут развёл?

- Не, я в этом свинарнике жить не буду! – возмутилась Любаша.

- Меня всё устраивает. – недовольно пробурчал Кощей, останавливаясь посреди огромного холла. – Кузьма-а-а! – во всю мощь своих лёгких заорал Кощей.

Раскатистое эхо, отразилось от стен замка, и повисла гробовая тишина.

- Ну и где? – тихо поинтересовалась Фима, ни к кому конкретно не обращаясь.

Через пару минут, лениво почесывая филейную часть, в дверях возник невысокого роста заспанный мужик с всклокоченными волосами в помятой одежде и прохудившихся лаптях.

- Чегось? – промямлило лохматое существо, демонстрируя челюсти с поломанными зубами.

- Кузька, ленивая ты рожа, а ну живо проводи этих бабок в комнату кухарки. Они – наши новые поварихи.

- Жрать! – довольно заулыбался Кузьма, поглаживая впалый живот.

Бабушки, переглянувшись, передёрнули плечами.

- В общем, так, Кузьма, покажи им, что и где лежит, а я пока отдохну с дороги. Меня без повода не беспокоить.

Кощей, поправив полы плаща, направился в сторону лестницы, ведущий на второй этаж.

- Погодь, милок! – остановила его предприимчивая Любаша. – А у меня уже есть причина тебя побеспокоить.

Мужчина остановился, так и не опустив ногу на первую ступеньку.

- И какая? – поинтересовался он, не оборачиваясь.

- Да ты на нас-то погляди и поймёшь. Мы ж уже не молодки. Нам бы с дороги-то отдохнуть, а то, глядишь развалимси ешо. – протараторила Сима, уперев руки в бока и недовольно сощурив глаза.

- Ага! – поддакнула Люба, согласно кивая. – А то ишь, отдыхать он собралси. Ты сперва о нас позаботься, а потом уже и сам вали. Мы, между прочим, пока ещё гости, а не кухарки, так что требуем должного обращения. Во-первых, размести нас, как полагается, во-вторых, нам бы помыться не помешало. – Фима согласно кивнула, - баньку бы истопить, чтобы косточки наши прогреть – два дня блуждания по лесу, не самым благим образом сказались на измождённом организме. Про стресс, уже помалкиваю. После баньки пожевать бы чаво. – Сима предвкушающе улыбнулась, мысленно потирая ручки. – И отоспаться бы нам, миленька-а-ай.

Кощей даже обернулся, не ожидая от прытких старушек такой наглости.

- Ну, чаво гляделки свои вылупил? Делай, шо тебе бабы велят, окаянный! – рявкнула Серафима, сжимая руки в кулаки и делая шаг по направлению к опешившему хозяину.

Кощей, недовольно поджав губы, нахмурился, а после чего выдал:

- Устали, значит?

Женщины синхронно кивнули.

- Ла-адно. - протянул он, а затем глянул на Кузьму: - А ну, принеси-ка мне из сада по … - он снова перевёл взгляд на бабулек, оглядывая тех с головы до ног, словно, что-то прикидывая в уме, - по три яблочка. Пусть наши гостьи их отведают. Да поживее, Кузьма! А то, не ровен час, эти болезные тут рухнут замертво от усталости и голода. Ну, или от старости.

- Слушаюсь, хозяин! – гаркнул тот, и стремглав выбежал из холла.

- Тю, яблочки, - фыркнула Любаша. – Нашёл, чем нас кормить! Тоже мне, гостеприимный какой сыскался. Борщ давай! Да чтоб мясца побольше в нём было. Пусть не сгрызу, так хоть немного пожмакаю.

- И картошечку с грибочками, да на маслице сливочном, лучком зелёненьким приправленную. – мечтательно выдавила Сима, сглатывая слюну.

- Да, -  тут же подхватила Люба, - И маринованных грибочков под студёную водочку.

- Молча-а-а-ать! – не выдержал Кощей, заорав на весь замок.

Не ожидавши столь громогласного крика, бабки непроизвольно присели.

- Ну, яблочко, так яблочко! Чего так завёлся-то? – пожимая сухенькими плечами, пробормотала Симка.

Не успели старушки опомниться, как в холл вбежал запыхавшийся Кузьма, держа в своих огромных ручищах небольшие спелые яблочки.

- Нате! – Сунул в руки притихшим бабкам по три красных плода.

- Ешьте! – приказал Кощей.

Женщинам ничего более не оставалось, кроме как начать жевать.

Глава 4

Кухня.

Утро встретило женщин на том же месте, где они вчера и уснули.

- О-о-о. – протянула Сима, потирая затёкшую шею. – Моя голова!

- Пи-и-ить. – вторила Люба, шаря рукой по столу.

- Мы все умрём! Он нас всех убьёт! – причитала Настя.

- Россола мне, рассола.

- Аспиринчику бы сюда. – чуть пошатываясь двигаясь Люба в сторону кадки с водой. – Сроду бы не подумала, что от кваса будет такое похмелье…

- Ой, Любаша! – воскликнула Сима, уставившись на подругу и не поверив своим глазам. – Ты гляди, какой ты стала-то. Бровки домиком, губки бантиком, попка орешком, волосы шёлком по спине стелются. А походка, походка-то…

Женщина остановилась и резко развернулась в сторону своей подруги, во все глаза уставившись на неё.

- Ох, Симочка, а ты на себя-то погляди, - восхищённо выдохнула она. – Ты ж уже не плешивая, посмотри, какой бурьян на голове. – Ой, а у меня-то однако зубы выросли. – она продемонстрировала ряд ровных белых зубов.

- Чудеса! – выдохнула Сима, медленно поднимаясь из-за стола.

- Да, какие же это чудеса? Это всё просто молодильные яблочки из сада хозяина, - хмыкнула Настя, резво убирая кружки со стола и тут же принимаясь их тщательно мыть.

Подруги молча переглянулись и тут же восторженно охая, принялись ощупывать свои новоприобретённые фигуры. 

- Наська, а зеркало есть? – полюбопытствовала Сима, любовно оглаживая свою пятую точку.

- Так в холле же, - ответила девушка и махнула рукой, предлагая следовать за ней.

Женщины резво посеменили следом за Настей, периодически запутываясь ногами в своих бесформенных балахонах. Буквально через пару минут они, вертясь перед зеркалом восторженно ахали и вздыхали, оглядывая себя с ног до головы.

- Ай, хороша! – выдохнула Люба, совершенно забыв о похмелье.

- Прынцесса! Не не прынцесса – королевна! – выдала Фима, запуская пятерню в длинные волосы цвета воронова крыла. – А хорошо мы за грибочками-то сходили!

- И то правда! Вона как омолодились. Делаем выводы: поход – залог здоровья, - гыгыкнула Люба, заплетая тугую косу своих светло-русых волос.

- А нам хозяин яблочки брать запрещает. – выдохнула Настя, завистливо оглядывая женщин.

- Так ты и так же молодая! – удивилась Люба.

- Я уже не молодая, а старая дева. Мне уже двадцать два года нынче минуло.

Подруги переглянулись и дружно захохотали. Именно этот непривычный звук привлёк внимание хозяина замка.

- А, вот вы где, - зло прошипел Кощей, тенью надвигаясь на женщин. – Я вам что вчера велел? Яблоки сожрать, и ужин приготовить. А вы что натворили? Мало того, что меня голодом оставили, так ещё и уснули рано. Из какого бочонка пили? Я давным-давно наложил сонное заклятие на все напитки, чтобы знать кто ворует!

- Ой, - вжала голову в плечи Настя.

- Спокойно! –  задвинула служанку за свою спину одна из новоиспечённых красоток.

- Слышь, мужик, ты вчера спать пошёл? Вот и мы немного отдохнули. Скажи спасибо, что дворец тебе не разнесли. – фыркнула Фима, сдерживая смех. – Ну ничего, ещё не вечер!

- Какой вечер? Утро на дворе. Где мой завтрак? – разозлился хозяин, выпуская из ладоней клубы тёмного дыма, в которых сверкали электрические разряды.

Любаша, глуповато улыбнувшись, закинула косу за спину, и резко крутанувшись на месте, убежала в сторону кухни. Сима же, засмотревшись на тёмный электризованный дым, пропустила этот момент и, не подозревая подлянки от Кощея, получила разрядом в пятую точку. После чего взвизгнув, рванула за подругой, на повороте обгоняя Настю.

Когда Серафима оказалась на кухне, огромная печь уже была растоплена, а на плите, шкварчала яичница, разнося по кухне аппетитные ароматы. Любаша же в большой миске уже замешивала тесто на оладьи.

- Ничего ты скоростная, - удивилась Сима, втягивая носом запах яичницы.

- Не стой столбом! Хватай вторую сковородку и ставь на плиту.

Уже через пару минут на раскалённой сковороде румянились пышные оладушки.

- Настя! – позвала Любаша служанку. – А расскажи-ка нам о своём хозяине.

- Ну а что рассказывать? – пожала плечами девушка. – Кощей он и есть Кощей. Тут и добавлять нечего.

- Брешишь! – воскликнула изумлённая Сима, сползая по стеночке на пол. – Я-то думала он нас просто разыгрывает…

- Ты смотри, не врал. – прошептала Люба, опускаясь на скамью. – Поздравляю, подруга, теперь наша жизнь, как в сказке – чем дальше, тем страшней.

Когда завтрак был готов и красиво сервирован, Люба, по привычке  сощурив глаза, поинтересовалась у Насти:

- А куда нести-то?

- Так в комнату господину. - как ни в чем не бывало, ответила девушка. - Она там, на втором этаже, первая дверь по правую сторону.

Взяв в руки блюдо с оладьями и яичницей, новая кухарка двинулась на выход, подгоняя подругу, что несла бутыль вина да нарезку из сыра и вяленой оленины.

- Люб, а Люб,  оладушки-то у тебя получились просто загляденье: пышные, румяные. А пахнут как! - водила носом Сима, глядя голодными глазами на все эти яства. - У меня сроду не было такого шикарного завтрака да и обеда тоже.

- Не прибедняйся, иди быстрее, сейчас же все остынет! - в сердцах выпалила Люба и прибавила ходу.

- Быстро ходить с ожогом правой ягодицы немного больновато. - постанывая, жаловалась Сима. - Вот скока раз слыхала про волшебный пендель, а на себе почувствовала впервые! Сказка...

Поднявшись на второй этаж, женщины сразу же нашли нужную дверь - единственную чистую. Остальные же были покрыты вековым налетом пыли и замысловатой сеткой паутины.

- Кошмар! - выговорила старшая, как только дверь в покои Кощея, громко скрипя, отворилась.

- Ну наконец-то, не прошло и века. - недовольно пробурчал хозяин замка, неспешно поднимаясь с постели.

- Ты смотри что творится, мы тут жрать готовим, а он дрыхнет! Лучше бы петли дверные смазал! - начала возмущаться Сима, обходя подругу по дуге и ставя на небольшой стол поднос с олениной и бутыль вина.

Глава 5

...

Вернувшись на кухню, Любаша застала странную картину - Сима, уставившись в одну точку, большими жадными глотками что-то отхлебывала из большой глиняной кружки. Снова квасок...

Люба, цокнув языком, осуждающе покачала головой.

- Ну-ка, объясни-ка мне, что это было?

- Кто бы мне самой объяснил. - тихо буркнула женщина, снова делая большой глоток.

- Фимка, что за детский сад?

- А ты видела, какой он стал? - в голосе подруги сквозило восхищение. - Впервые вижу мужика, которому яблочная диета идет на пользу.

Настя стояла в сторонке и тихо хихикала, наблюдая за ними.

- Да ты, никак, втюрилась?! - всплеснула руками Люба, присаживаясь напротив подруги.

- Вот еще, скажешь тоже, - отводя глаза в сторону, пролепетала вмиг покрасневшая Серафима. - В мои-то годы...

- Любови возраст - не помеха. - поднимая палец вверх, нравоучительно заметила Люба.

- Чего расселись, клуши, а ну, живо принимайтесь за работу! - в дверях неожиданно возникла фигура Кузьмы в красной рубахе, подпоясанной темно-синим кушаком.

- Вау, Кузьма, а куда это ты такой красивый собрался? - поинтересовалась довольно осмелевшая Сима.

Служка, довольно зардевшись, ответил:

- Так нонче ярмарка, туды и поехал.

- Ярмарка? - хором воскликнули бывшие старушки. - Возьми нас с собой!

- Вот еще, не велено! Хозяин приказал вам обед готовить! - скрещивая руки на груди, ответил Кузьма.

- Ой, а ведь я тоже собиралась сегодня в город - давно на новый сарафанчик скапливала. - Настя вопросительно взглянула на мужчину.

Тот свел брови к переносице, строго взглянув на служанку:

- Ждать никого не буду. Только зайду к хозяину за деньгами, и мы тут же отправляемся.

Радостно взвизгнув, Настя выбежала из кухни.

Сима и Люба переглянулись, осматривая свои бесформенные одежды, и печально вздохнули.

- Да, шопинг нам бы не помешал. – икнула захмелевшая Сима.

- Ктопинг? - озадаченно вопросил Кузьма, приподнимая вверх косматую бровь.

- А, - отмахнулась от него Сима, - Вам мужикам не понять.

- Ой, как обнову хочется! - мечтательно закатив голубые глазки кверху, выдохнула Любаша.

- Бабы! - сплюнул он, и вышел из кухни.

- Ты мне тут не плюйся, а то заставлю всю кухню оттирать! - прокричала вслед удаляющемуся мужику нынешняя хозяйка кухни. - А ты прекращай уже квас хозяйский тырить! Сейчас заснёшь опять, а мне потом одной всё делать придётся.

Сима, пустив скупую слезу и подперев рукой подбородок, жалобно запела:

- Виновата ли я, Виновата ли я,

Виновата ли я, что пою?!

Виновата ли я, что Кощей молодой

Не позвал нас на завтрак с собой?

Он красивый такой, он такой молодой.

Я за космы рукой его хвать!

Резко сперло в зобу, ничего не пойму.

Ох, едрить твою душеньку-мать!

- Эк тебя проняло-то, подруга. - шокировано глядя на Симу, протянула Любаша. - Как могильной плитой придавило.

- Типун тебе на язык! - сплюнула три раза и тут же перекрестилась полусонная женщина.

- Хоть типун, хоть не типун, а факт остается фактом - ты, мил моя, втюхалась в Кощея. - резюмировала Люба.

На что Сима лишь удрученно вздохнула, снова прикладываясь к кружке.

Сделав пару глотков, она обратилась к подруге:

- У меня нет ни шанса. Он ведь такой... такой... А я... - И на глазах женщины выступили слезы. - Мне никогда не везло на мужиков. То умный, но страшный, то красивый, но тупой. А тут страшно красивый, и не понятно, то ли шибко умный, то ли совсем с головой не дружен. Вот, Любань, я уже восьмой десяток разменяла, а выгляжу лишь лет на тридцать, хотя и в свой тридцатник такой красоткой сроду не была. Думаешь, у Кощея мало невест побывало? Очень в этом сомневаюсь. А ведь он так и не женился. Почему? А потому, что характер скверный. Но ничего-о-о, я этого самодура и тирана еще перевоспитаю! Он у меня по струнке ходить будет!

- Да-а, - протянула Люба, озадаченно почесывая макушку. - Пить тебе, моя дорогая, совсем нельзя, даже квас. Уже вон, бредить начала.

- Это не бред! - икнула Сима, назидательно поднимая палец вверх. - Это план по захвату Кощея и его царства!

Женщина, снова икнув, уронила голову на руку и тут же уснула.

- Баба Люба, давай, давай, давай.

Баба Люба давай, давай, давай!

Слова этой незамысловатой, но до боли знакомой песни, ворвались в сознание еще не проснувшейся Симы. Не открывая глаз, женщина облегченно выдохнула, подумав, что ей все это только приснилось.

Однако, грохот упавшей сковороды быстро выдернул ее из столь сладких размышлений, возвращая в беспощадную реальность. У плиты копошилась молодая подруга, напевая свою любимую песню и слегка пританцовывая.

- Бли-и-ин, - разочаровано протянула Сима.

- Да на полу теперь блин, я сковороду уронила! Теперь заново жарить придется. - пробурчала Люба, ставая на плиту новую утварь, а грязную закидывая в кадку для уже использованной посуды.

- Любаш, - печально выдохнула Сима, глядя на подругу, - как думаешь, дома нас уже хватились?

Подруга резко замерла на месте, все ее хорошее настроение тут же улетучилось.

- Не думаю, Фимочка. Там - мы одинокие, никому не нужные старушки. Ни с кем, акромя друг друга, не общались. Если нас и хватятся с тобой, то еще нескоро. Что хорошего мы сделали для соседей? - Люба осуждающе

покачала головой. - Только и знали, что сплетничали да ругали всех подряд. Нет, подруга, никто нас пока не хватится.

Сима удрученно кивнула, соглашаясь с помолодевшей подругой.

- А ведь и верно. Мы ж с тобой, ничего не добившись в жизни, только яд  на других выплескивали. Слушай! - приободрилась женщина. - А ведь мы неспроста сюда попали!

Любаша вопросительно приподняла брови.

- Ну что тут непонятного? - всплеснула руками Фима, вскакивая из-за стола. -  Да нам же дан второй шанс! Мы можем все исправить - и мужей найти, и деток родить, чтобы было кому нас в старости любить да стакан воды подать.

Глава 6

Покои злодея.

- А ну, открывай, я тебе сказала! - стуча кулаком по двери, кричала Серафима. - Ишь спрятался, ирод окаянный! Замок скоро рухнет, а ему хоть бы хны! Открывай, я те говорю!

- Пошла прочь, болезная! - грозно раздалось из-за двери. - Возвращайся обратно на свою кухню! И не возвращайся, пока я того не повелю!

- Ах ты, повелитель костлявый! Я ж тебе всю гриву твою черную повыдергиваю! - не унималась Фима.

- Не забывай своего места, прислуга! - рявкнул Кощей. По ту строну двери что-то загромыхало - кое-кто явно что-то разбил, потому как раздалась приглушенная ругань.

- Ты у меня сейчас сам все забудешь! Я тебе быстро амнезию устрою! - кричала женщина, продолжая долбить в дверь.

- Чегозию? - удивился мужчина. - Хотя, не важно. И вообще, будешь много голосить, я тебя в лягушку превращу.

- Тогда я буду квакать под твоей дверью всю ночь напролет, пока ты не свихнешься! - тут же парировала Симка.

- Ах ты, жаба мерзкая! Ну, у меня-то под сапогом ты долго не поквакаешь! - взорвался тот, резко открывая дверь, из-за чего женщина, не удержав равновесия, свалилась ему прямо на руки.

Кощей, опешив от такой выходки, замер на месте, держа в руках молодое упругое тело. Тело, в свою очередь, уставилось на него.

- Здрасьте, - промямлила Сима, утопая в бездонный темных очах.

- Отцепись от меня, пиявка! - рявкнул мужчина, отталкивая ее от себя.

- Сам кровопийца дрехлявый! - разозлившись больше на свою реакцию, чем на самого Кощея, парировала Фима.

- Ты для чего ко мне явилась? - Мужчина, сложив руки на груди, хмурился и внимательно наблюдал за своей новой кухаркой.

- Деньги гони, ирод проклятущий! Замок рухнет скоро!

- Это не твоя забота!  Пошла вон, пока Горыныча на тебя не спустил!

- Да какого Горыныча, у тебя тут мухи дохнут, не то что этот чешуйчатый!

- А он у меня откормленный! - начал зубоскалить Кощей, щуря взгляд. - Аккурат, на той неделе, вон, кухарку мою утащил, потому как та за языком своим не следила. Прям как ты сейчас.

- Давай сюда своего Горыныча - я ему быстро зубы все повышибаю. - уверенно ответила Сима, вставая в боевую стойку. - Да что б ты знал, у меня черный пояс по карате в юношестве! Да все мужики вокруг меня штабелями падали!

Кощей, глядя на воинственно настроенную женщину, недоумевал - откуда же такая боевая взялась!

Симка же, переступая с ноги на ногу и махая в воздухе кулаками, точно боксер на ринге,  пару раз чуть не заехала в глаз зазевавшемуся хозяину.

- Угомонись, полоумная! - выставляя перед собой руки, словно щит, попытался урезонить он женщину, но та, будто совершенно позабыв про него, начала неуклюже замахиваться ногами, пока со всего маху не заехала Кощею по коленке.

Тот, охнув, схватился за поврежденную конечность, начав прыгать на одной ноге.

- Хватит!  Хватит! Дам я тебе деньги, только успокойся, ненормальная!

- То-то же. - довольно хмыкнув, тут же прекратила боевые действия Фима. - Знай наших! Деньги давай, да побольше!

- Обойдешься!

- Еще врезать? - угрожающе надвигаясь на него, поинтересовалась бывшая старушка.

- Не надо! - тут же отшатываясь в сторону, воскликнул Кощей.

Довольно улыбаясь во все зубы, с мешочком золотых монет, Серафима явилась на кухню.

- Вот! - Небольшой черный бархатный мешочек с металлическим звоном упал на стол. - Завтра иду на рынок за инструментами. Посмотрю, что у них тут продается и чем придется работать. Для ремонта многое надобится. Кузьму с собой прихвачу, чтобы с покупками помог.

- Сим, так мы сами-то с ремонтом не справимся - нужно плотников нанять и как минимум еще одну служанку найти. Ты будешь за прораба, а я - отвечать за кухню.  Кузьму заставим во дворе навести порядок.

На том и порешив, каждая занялась своим делом - Любаша взялась за приготовление ужина, а Сима - за уборку.

Вечером, когда слуги вернулись с ярмарки, женщины, всех накормив, уставшие, отправились спать в ту комнату, которую им выделил хозяин замка.

Едва головы коснулись подушек, подруги тут же крепко уснули.

- Ай, хороша! - восхищенно оглядывая смущенную Наську с головы до ног, протянула Сима, дожевывая кусок грушевого пирога, который недавно вытащила из печи Любаша.

- И не говори, - поддакнула подруга,  потягивая ароматный чай, заваренный на травках. - Слушай, Сим, а я тоже такой сарафанчик хочу, как у Насти, а то что это я в этом старом балахоне хожу, как бабка старая.

- Так ты и есть бабка, только молодая, - хохотнула Фима, не отрывая взгляда от девушки.

Настя же, смущенно шаркнув ногой по полу, скромно ответила:

- Это мне вчера просто повезло - Кузьма помог цену сбить, да еще сверху доплатил немного.

- Ишь ты, джентельмен. - довольно хохотнула Люба.

Настя, зардевшись, аккуратно присела на краешек скамьи, с опаской поглядывая на кусок пирога, что стоял напротив нее. Она еще не привыкла, что новые кухарки не желают мириться с хозяйскими порядками, и всячески стараются ее накормить. Осторожно отломив маленький кусочек, и положив его в рот, девушка блаженно зарыла глаза. Она не ожидала такого восторга чувств от ощущения приятной фруктовой сладости.

- Какая вкуснотища! - еле сдержавшись, чтобы не закричать, проговорила служанка. - Но я свой кусок, пожалуй, отдам Кузьме. Он помог мне, а я ему приятное сделаю.

Девушка соскочила с места, твердо намереваясь накормить голодного мужика.

- Стоять! - резко скомандовала повариха. - Садишь и ешь, тут всем хватит. Я специально испекла два пирога - один для Кощея, а другой для нас. Сейчас Кузьму твоего кликнем...

- Да никакой он не мой. У меня, между прочим, и жених уже есть. - девушка, густо покраснев, опустила глазки в пол.

- Да кто же? - удивленно всплеснула руками Серафима, пристально вглядываясь в Настю.

- Плотник он, из города. Правда, мы с ним пока не знакомы, - еще больше краснея, проговорила служанка. - Но когда я бываю на ярмарке, он глаз с меня не сводит! А вчера даже хотел заговорить, но увидел Кузьму...

Глава 7

Кухня.

Тем временем Любаша принялась собирать на стол. Вся троица, вернувшаяся из города наверняка очень голодна. Уж новая то хозяйка кухни непременно всех накормит, никого голодным спать не отпустит. Чай, не прежняя кухарка, что хозяину слово против боялась сказать. А вот Люба ничего не боится, ведь у нее вон какая защита - Сима, положившая глаз на самого Кощея. А она-то баба боевая! Приручит костлявого.

Подстегнутая собственными размышлениями, женщина поставила в центр стола, источающий божественный аромат чугунок с ярко-бардовым наваристым борщом, щедро приправленным сметанкой, чесночком да свежей зеленью. Повариха, как юла крутилась по кухне, метая на стол все новые и новые блюда: овощная и мясная нарезка, сырок, а рядом на тарелку положила несколько пышущих жаром лепешек с зеленым луком, и поставила кружки с холодным игристым квасом.

 "Ну вот и все." - подумала Любаша.

Она устало плюхнулась на скамью, нервно теребя краешек передника. Когда все слуги соберутся к столу, вот удивятся - стол у нее получился не хуже хозяйского!

Любаша, пока была занята своим делом, не заметила, как в кухне появился Кузьма.

Глаза мохнатого мужика жадно оглядывали стол - он еще никогда не видел такого изобилия блюд, и чтобы они причитались не хозяину, а обслуге.

Сглатывая слюну, он переступал с ноги на ногу, не решаясь присесть за стол.

- Ну, — усмехнулась Любаша, — чего стоишь-то? Иди умойся, да бегом за стол, пока все не остыло.

Уговаривать Кузьму не пришлось - он тут же бросился из кухни во двор, где находился колодец с водой. Через пару минут, с влажными волосами, освежившийся мужик уже сидел за столом, взглядом пожирая все, до чего дотягивался его алчущий взор.

- Подожди, Кузьма, — добродушно улыбнулась женщина. - Вот сейчас Серафима и Настя придут, тогда и сядем все трапезничать.

На что тот лишь кивнул, терпеливо ожидая женщин.

Благо, ждать долго не пришлось - Сима вместе с Настей появились всего минуты через три.

- О, как ты быстро управилась, Любаша! - воодушевленно воскликнула Фима, тут же усаживаясь за стол.

- Ну так, столько лет проработать поваром в советской столовой, это тебе не хухры-мухры - отпечаток свой оставило. Да и готовить я люблю. Ладно, давайте уже ужинать, а то у нас еще дел невпроворот.

Не сговариваясь, вся честная компания принялась поглощать еду, запивая холодненьким кваском.

- Ну, Сим, что там на счет работников? - жуя, поинтересовалась Люба.

- А что с ними? - вопросительно приподняв одну бровь, ответила вопросом на вопрос Сима. - Все с ними нормально. Завтра поутру приедут. А благодаря Наське, один плотник нам достался бесплатно - на чем мы и сэкономили. Чернавка тоже с ними прибудет.

- Чернавка? - удивилась Люба, делая глоток из кружки.

- Это тут у них так обычная служанка называется. Она ж всю черную, ну, то есть грязную работу по дому делает.

- Вот оно что, — задумчиво протянула женщина. - Слушай, плотники и прислуга, это, конечно, хорошо, но мне бы на кухне не помешал помощник, или помощница.

- Так ты Настю-то себе и возьми в подмастерья.

Девушка, до этого быстро поглощая маленькими кусочками горячие лепешки и периодически макая ими в миску с супом, замерла, поняв, что речь о ней идет.

Чтоб ее, обычную прислугу, да в поварята определили - небывалая удача!

- Я согласна! - тут же откликнулась она, пытаясь быстро прожевать.

- Ты смотри, какая прыткая. - хохотнула Любаша, весело глядя на смутившуюся девушку. - Ладно, так и быть, возьму тебя в свои ученицы - будешь мне по кухне помогать.

- Ну вот и ладушки, — хлопнула в ладоши Сима. - А чернавок, если будет нужно, мы еще потом наберем. Теперь, главное - Кощея на золотишко развести, да так, чтобы  нам еще на новенькие сарафанчики выкроить получилось. - И тут ей в голову пришла идея: - О! А я у него потребую деньги на новую одежду для прислуги, чтобы они не ходили, как оборванцы, а подчеркивали статус грозного господина.

- Ну, Сима, — восхитилась Любаша, во все глаза глядя на подругу. - Ну ты и голова! В нее бы еще мозгов побольше, и цены бы тебе не было.

Кузьма, жуя лепешку, подавился, начав кашлять, точно в приступе, из глаз брызнули слезы.

- Ох, ты ж, горемычный, — запричитала Любаша, хлопая мужика кулаком по спине, — что ж ты торопишься-то?

Кузьма же, кое-как прочистив горло, в ужасе уставился на Любашу, а та, в свою очередь, непонимающе смотрела на него.

- Ну чего? - не выдержала она.

- А разве можно в голову мозги запихать? - Голос у мужика заметно подрагивал.

Женщины, переглянувшись, дружно захохотали, утирая тыльной стороной ладони выступившие слезы.

- Можно, Кузенька, можно, если только осторожно, — смеясь, выдавила из себя Сима.

 - А это как? - настороженно поинтересовался слуга.

- А ты книжки то умные почитай, глядишь, ума наберешься.

- Так, это, нам не положено. Мы ж грамоте не обучены, и брать хозяйские книги нам строго-настрого запрещено.

- Ну так, вам и кушать было запрещено, так что теперь, помирать? - возмутилась Любаша.

Кузьма задумчиво почесал затылок, а Наська даже жевать перестала.

- И то правда. Слушай, Любонька, так это что же, нам теперь можно и грамоте обучаться?

- А кто ж вам запрещает то? - удивилась Люба, уставившись на девушку, точно на восьмое чудо света. - Бери, да обучайся.

- Ой, это что ж я теперь, ученой стану, как и господин наш? - В глазах девушки отразились предвкушение и азарт перед неизведанным.

- Станешь, станешь, — зевая, проговорила Сима. - Слушай, Любань, а может, ну их, дела эти. Пошли спать, а то что-то умаялась я за день.

Любаша, оглядев собравшихся за столом, улыбнулась:

- Ладно, дела все равно никуда от нас не сбегут, а вот отдых всем требуется. Вот сейчас со стола уберем да на боковую. Утро вечера мудренее.

Глава 8

Наутро во дворе...

Ворота замка со скрипом отворились, и в широком проёме тут же показался гнедой жеребец, запряженный в телегу, с тремя седоками. «Надо же, не соврала, зараза», - подумал Кощей, внимательно вглядываясь в знакомую фигуру из своего окна. Серафима, всё в том же балахоне цвета мокрого песка, в котором и прибыла в его замок, с широченной улыбкой на лице встречала новых работников, о чём-то разговаривая со старшим мужиком, и разводя руки в стороны, видимо, показывала запущенное хозяйство.

«А кто разрешал тому здоровяку так близко приближаться к этой языкастой язве? - с раздражением подумал хозяин замка и громко скрипнул зубами. - Вот его-то, если продолжит увиваться вокруг неё, позабыв о работе, я и превращу в кого-нибудь мерзкого и скользкого."

Довольно оскалив зубы, главный злодей всея Руси, продолжил свою тайную слежку. Ишь, опять улыбнулась… да что она себе позволяет? В его-то замке!

А женщина, точно специально дразнила хозяина – хлопала глазками, смеялась и прикасалась к заезжему плотнику, словно всю жизнь была с ним знакома. Не ускользнуло от внимания наблюдателя и то, с каким вниманием тот прислушивался к Симкиным словам, да улыбался ей в ответ.

«Ну, погодите у меня! Я вам ещё устрою! Не работой занимаются, а…» - подумал Кощей и с глухим раздражением зашторил окно.

Серафима же, время зря не теряла и прямо с порога стала показывать прибывшим плотникам Ефиму да Ваньке фронт работ, что необходимо было выполнить.

- Да, делов, конечно, предстоит очень много. Одним-то нам долго придётся возиться. – отозвался старший – Ефим.

- Так мы вам Кузьму в помощники дадим. Он мужик-то крепкий, к тому же служит в замке много лет, всё здесь знает.

- Помощник, это хорошо. Вот сейчас подкрепимся немного, и принимаемся за разбор старых построек. – доставая из телеги туесок, проговорил Ефим.

- Так, все идёмте на кухню, кухарка-то наша как раз на стол собирает.

Серафима рванула вперед, показывая дорогу, а по пути проводила экскурсию для вновь прибывших. Когда вошли на кухню, стол буквально ломился от всяких вкусностей: душистый, ещё горячий каравай, чугунок с наваристым и до умопомрачения ароматным рассольником, варёная картошечка с укропчиком и чесночком и пышные, словно пух – сдобные булочки, а на плите уже свистел чайник с душистым чаем.

У плотников и новой служанки – Фроси, от удивления открылись рты. Вряд ли когда-нибудь в жизни они видели такое изобилие.

- Это всё для хозяина? – тихо спросила чернавка. – Разве могут слуги так питаться?

- Как? – не поняв, уставилась на неё Любаша.

- Вкусно. – девушка, смущённо уставилась в пол, изредка поглядывая на ломящийся яствами стол.

Старший плотник громко сглотнул и дёрнул её за рукав.

- Простите её – молодая ещё, да к тому же жизни лёгкой не видала – сиротка.

Худенькое, тщедушное тельце, хотя и довольно высокое, облачено было в такую рванину, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Потухший взгляд серых глаз не выражал ничего кроме страха, тонкие, неестественно сжатые губы слегка подрагивали. Казалось, что Фрося через пару секунд громко заревёт.

- Ты чего так испугалась, милая? Я ж не Баба-Яга, отравить тебя не хочу. – прошептала сердобольная Люба и уверенно подошла к новой служанке.

Но та, при упоминании пожилой и очень колоритной сказочной фигуры, чуть не подпрыгнула на месте и принялась яростно креститься.

- Чёй-то с ней? – очумело  хлопая глазами, спросила Серафима.

- Так она пять лет в услужении у Бабы-Яги была, а та каждый божий день собиралась сожрать её. Вот и реагирует теперь на имя старой колдуньи… - пояснил молчавший до того молодой статный красавчик Иван.

При звуке его голоса Наська густо покраснела и скромно опустила глазки.

- Не бойся, Фрося, она здесь редко бывает… - проговорила она и, взяв новенькую за руку, усадила за стол. Дважды приглашать новых работников к столу не пришлось, и уже через некоторое время вся компания с сытыми и довольными лицами обсуждала предстоящие дела.

Немного отдохнув, мужики начали разбирать старый, полуразвалившийся сарай, сразу же распиливая старые бревна на чурки – дрова зимой пригодятся. Благо, Симка, прикупила топоры. Сама же женщина, хитро улыбнувшись, направилась к Кощею, спрятав за спину калун – пора приучать этого ханжу к труду!

Проходя холл, женщина с удивлением увидела Любашу, дающую ценные указания двум помощницам.

- Все окна и витражи должны сиять чистотой! Чтобы ни одной пылинки не осталось!  Девочки, паутина нам тоже ни к чему. И ради Бога, выгоните уже этих летучих мышей – это же не пещера, в самом-то деле, а приличный замок. – наставляла служанок женщина.

Серафима, дабы не испугать неокрепшие психики девушек, так же тайком прошмыгнула в сторону лестницы, что вела  на второй этаж. Тихо, словно мышка она проскользнула в дверь, войдя в хозяйские покои.

- Опять ты? – от резкого мужского голоса, Серафима вздрогнула и застыла как истукан. – Чего надо? Снова денег?

- Угу… И подарочек вот тебе принесла. – произнесла Сима, медленно приближаясь к Кощею.

- Подарочек? – оживился он, поднимаясь навстречу женщине.

- Вот! –выпалила Серафима, выставив перед собой острый топор, направленный в сторону тут же отшатнувшегося мужчины. – Будем делать из тебя мужика!

Челюсть Кощея, буквально отвисла, а глаза стали походить на два блюдца.

- Да ты, видно, смерти ищешь, дурная! – чуть дрогнувшим голосом возмутился оскорблённый хозяин.

- Почему же смерти? – скромно хлопая ресничками, тихо поинтересовалась она. – Просто мне очень нравится, когда у мужчины фигура есть, а не скелет обтянутый кожей. А для этого нужно физически трудиться.

Глава 9

Покои Кощея.

- Несносная женщина! - расхаживая по комнате, гневно воскликнул Кощей. - Пришла, наорала, еще и топором чуть не зарубила... И как меня угораздило только связаться с этими бабами?! Нет, - остановился он у огромного зеркала в потемневшей резной раме, глядя на себя в отражение, - то, как готовит кухарка, меня полностью устраивает, но эта Серафима...

Кощей сжал руки в кулак, воспроизводя в голове образ Симы.

- Наглая, вспыльчивая, совершенно невоспитанная!

По зеркалу прошла легкая рябь, и отражение в нем издевательски усмехнулось.

- Вот что ты на меня так смотришь? – Нахмурился мужчина.

Отражение, пожав плечами, спокойно отозвалось:

- Ну а что ты хочешь, сам ведь привел ее в свой замок.

- О чем теперь и жалею. – буркнул Кощей, скрещивая руки на груди.

Зеркало, в котором отражался хозяин замка, снова усмехнулось.

- Себе-то хоть не ври. С ее приходом, можно сказать, что ты, прям, ожил. На тебя даже молодильное яблоко с первого раза подействовало – раньше меньше трех не ел, так как эффекта не было, а теперь смотри как расцвел, и все благодаря хорошему питанию и постоянному раздражителю в виде этой женщины. Согласись, ее прихода в свои покои ждешь с огромным нетерпением, а вот когда вместо нее приходит Настенька, то твое хорошее настроение тут же улетучивается.

Кощей еще сильнее нахмурился, но промолчал, явно о чем-то задумавшись. Отражение терпеливо ждало.

- Но согласись и ты - до ее появления, моему спокойствию мешали, разве что, летучие мыши, а тут каждый день небольшой военный переворот. А ее мания по выпрашиванию денег?! Это же, вообще, уму не постижимо! Больше полувека живу на белом свете, а более настырной особы не встречал - дай, говорит, денег, и все тут! И ведь уперлась, словно бык в новые ворота...

Зеркало чуть потускнело, но тут же вновь ярко засветилось и выдало:

- Так сделай так, чтобы эта строптивица стала тебе во всем подчиняться! Кощей ты, или кто?

- Да как же я ее заставлю?! Вот, например, в саду, который матушка своей магией напитала, яблочки молодильные есть, оздоровительные груши, персики для придания красоты, черешня для ясности ума, черника для острого, как у орла, зрения, да и много других чудесных плодов, а вот ни одного фрукта для подчинения, не припомню.

Отражение в зеркале чуть потускнело, задумчиво прищурив взгляд, затем, через пару мгновений отозвалось:

- Так ты к Яге обратись, чай, она-то тебе и поможет.

- Да как она мне поможет, с ней же невозможно договориться! Сварливая старуха!

- А ты предложи ей то, от чего она не сможет отказаться.

Мужчина призадумался.

- Помнится, как-то лет двести назад, просила она у меня молодильное яблочко. Сильно сетовала на старость да боль в ноге. Сам знаешь, что нога-то костяная. Тогда я ей не дал - у самого всего пара яблочек была, так я семечки в саду матушкином посадил, в надежде, что они прорастут. А сейчас яблок столько, что одному мне с ними не управиться.

- Ну так и предложи несколько яблок этой карге старой. – вклинилось отражение в рассуждения Кощея. – А она взамен сделает тебе зелье подчинения для твоей несносной Серафимы.

Зеркало пакостливо улыбнулось, четко отражая настроение хозяина замка.

С этими мыслями Кощей уселся за письменный стол и принялся составлять послание Бабе-Яге.

Через несколько минут, свернув письмо в трубочку, запечатал его магией, чтобы никто не смог прочитать сие тайное послание.

- А кого же мне послать к старухе? Настя побоится, Кузьма заплутает...

- Вот Серафиму и отправь. Она баба боевая, если что, может за себя постоять. - подбросило идею отражение в зеркале.

- Точно! - хлопнул в ладоши Кощей, поднимаясь из-за стола. - Так и сделаю.

- Куда ты меня решил отправить? - вытаращив глаза, воскликнула Сима.

- К Бабе-Яге. - как ни в чем не бывало, ответил Кощей, сидя за столом, вертя в руках бокал из тончайшего хрусталя.

- Да ты в своем уме?! Я не пойду к этой старухе.

Сима попятилась задом к выходу, но грозный окрик мужчины ее остановил:

- А ну, стой! Я не давал тебе позволения покидать мои покои!

- Да мне пофиг, чего ты там не давал! Я сказала, что не пойду, значит, не пойду! И ты меня не заставишь! - стояла на своем женщина.

- Да куда ж ты денешься-то. - хохотнул он, сверля ее взглядом. - Либо, дорогая моя, пойдешь добровольно, либо мне придется принудить тебя.

- Да что ты говоришь? - сощурила глаза Сима, недовольно сопя. - И каким же образом?

Кощей поднялся, поставив бокал на стол, и медленно, словно хищник на охоте, приблизился к женщине, не отрывая от нее своего проницательного взора.

- Если не пойдешь добровольно, Серафима, то я сперва превращу твою подругу в довольно упитанную курицу, а затем велю ее зажарить на ужин. Поверь, дорогуша, мне ничего не стоит претворить свои угрозы в жизнь. Так что выбирай, либо идешь к Яге, либо теряешь свою ненаглядную подругу.

- Ах ты, сволочь! - разозлилась Фима.

В голове словно помутилось - она со всей дури заехала этому гаду по физиономии. На щеке Кощея появился ярко-алый след от женской ладони. Сам же мужчина чуть скривился от обжигающей боли, но взгляда с разъяренной женщины не сводил - в неконтролируемом гневе она казалась ему намного привлекательнее, чем в спокойном состоянии. Эта женщина, точно огонь - то тихая и кроткая, как спокойный огонёк свечи, то буйная и неукротимая, словно бушующее пламя лесного пожара, сжигающее все на своем пути.

- Не смей трогать Любашу! - прошипела она разъяренной кошкой. - Иначе я сделаю все, чтобы твоя жизнь превратилась в ад!

- Если ты не замолчишь, то...

- То что? - словно бросая вызов этому надменному мужчине, нагло поинтересовалась она, скрещивая руки на груди.

Кощей немного помолчал, чуть подавшись вперед, а затем, втянув носом воздух, произнес:

Глава 10

Дорога к лесу.

Негодование кухарки принимало довольно серьёзные обороты – Люба, споро вышагивая по дороге, придумывала всё новые и новые изощрённые методы расправы над Кощеем.

- Ага, точно! Сделаю ему окрошку с лягушатиной, и скажу, что это лучший деликатес нашего мира! Пусть прочистит кишечник, фокусник недоделанный!

- Любаш, а может блинчики с начинкой из слизней? Я с удовольствием понаблюдала бы за его завтраком… - усмехаясь, предложила Серафима.

- А тебя не стошнит? – хохотнула подруга, выстраивая в голове чёткий план мести. – А ещё добавлю веточку белены, пару двухвосток и пригоршню мокриц! М-м-м, вкуснятина получится!

- Главное, чтоб ему не понравилось, а то заставит тебя каждый день такие готовить, где ж мы столько насекомых-то найдём? – брезгливо сморщила носик Сима.

- А может тогда пирожки с солёными огурцами, а в качестве напитка – молоко? – перебирала в голове возможные варианты, Любаша. – Ладно, что-нибудь всё равно придумаю. Кстати, знаешь, что я заметила? – заинтриговала подругу Любаша.

- Что?

- Когда ты Кощею еду относишь – он всё съедает, а как Фрося – почти ничего не ест…

- Ты хочешь сказать, что наши постоянные споры вызывают у хозяина зверский аппетит? – приподняла бровь Серафима.

- Угу. – утвердительно буркнула подруга. – Думаю, и он на тебя запал, просто упёртый, как баран, вот и не может пока себе в этом признаться.

Сима довольно улыбнулась, и мечтательно закатив глаза, выдала:

- Ну, ничего, подружка, мы его дожмём! Просто нужно сменить тактику!

Весело шагая по знакомой дороге, Сима, задумчиво накручивая волосы на палец, строила грандиозные планы по охмурению Великого и ужасного Кощея.

Любаша же без умолку болтала о насыщенных буднях в замке, проделанной работе и будущих планах.

- Ты знаешь, Сим, Фрося-то наша оказалась такой чудесной горничной! Вот уж у кого всё в руках горит. А как лихо она избавилась от летучих кровососов?! Умница просто. А давай всех троих оставим в замке на постоянку, а? Тем более, что Наська с Ивашкой, кажись, расставаться-то не планируют. Эх, молодость! – мечтательно вздохнула кухарка.

Обойдя сплошную стену тёмного леса по дуге и давно миновав то место, где они сами и выскочили из леса, женщины, наконец-то добрели до указательного камня.

- О как! Я всегда считала, что так бывает только в сказке… «Прямо пойдёшь – в болото попадёшь, направо пойдёшь – богатство найдёшь, а коли налево пойдёшь – смерть свою сыщешь!» - прочла Серафима.

- Зашибись перспектива! – обречённо изрекла Люба, обходя камень вокруг. – И тропка, ведущая в лес, идёт как раз налево! Вот Кощей, вот зараза!

- Не заводись, Люб, всё будет нормально. У нас есть то, что нужно этой старой карге, и к тому же, нас двое, а она одна. Справимся! – успокоила её Сима и уверенно шагнула в сторону леса.

Подруга, ещё что-то бормоча себе под нос, поплелась следом.

- Ох, что-то мне совсем не хочется снова в лес заходить. А вдруг опять волк, куда бежать? – поскуливала за спиной Серафимы подруга.

- Любаш, ну чего ты боишься, мы же с тобой теперь молодые – залезем на дерево. - успокоила её женщина.

Подойдя к самой кромке леса, бывшие старушки переглянулись и, перекрестившись, двинулись вперёд. Деревья и кусты, словно чувствуя поступь путниц, расступались и открывали доселе скрытую широкую тропу. Но женщин пугало не это – сразу же за их спинами берёзки, дубы и сосны тут же смыкались, образуя плотную непроходимую чащу.

- Чудеса… – тихо заключила Любаша, оглядываясь по сторонам.

- Так что ж ты хотела – сказка. К Баба-Яге идём, как-никак… - настороженно прошептала Сима, с огорчением понимая, что назад дороги нет.

Одни в огромном зачарованном лесу, даже клочок неба, видневшийся над их головами, не обещал ничего хорошего – грозовые тучи практически не пропускали солнечного света. Темень стояла такая, что подруги, медленно продвигаясь всё дальше и дальше, едва различали путь. Слышали лишь своё собственное дыхание, казалось – даже птахи перестали петь, лишь стоило им ступить на тропу, сулящую смерть.

В душу Симы пробрался неприятный холодок – неужели Кощей всё же решил избавиться от них?

Оглушительная тишина создавала впечатление полнейшего вакуума и подруги изо всех сил прислушивались к стуку сердец, как вдруг совсем рядом раздался странный звук. Обе встали как вкопанные, не смея шелохнуться, даже дышать перестали.

- Кто тут? – дрожащим голосом тихо спросила Сима. – А ну, покажись, а то хуже будет!

- Да куда уж хуже-то? – ответил кто-то из темноты. – Вы чего тут забыли, старые? Никак, заблудились?

- Старые? – истерически заверещала Любаша. – Симка, твою дивизию, мы что, снова постарели?

- Ни дай Бог! – воскликнула женщина, остервенело ощупывая свои прелести. – Вроде, всё на месте…

- Вы чего, бабы, совсем сдурели? Я же вас вижу! – раздалось совсем рядом.

- Так мы ещё и ослепли?! – завывая, схватилась за голову Люба. – Господи, да за что ж нам всё это?! Мы же только жить начали-и-и!

Вдруг, словно услышав стенания женщины, тучи над лесом расступились и солнечные лучи осветили тропинку. Уже привыкшие к темноте подруги мгновенно сощурились, привыкая к яркому свету, но в последний момент всё же заметили огромный тёмный силуэт, стоящий прямо напротив них, облокотившийся на ствол дерева.

- Ишь ты, помолодели! Хм, а запах-то тот же – до сих пор от вас медвежьим помётом несёт. – ответил всё тот же голос.

Женщины, пытаясь проморгаться, стали с шумом втягивать носами воздух, стараясь обнюхать друг друга.

- Слушай, Любаш, а как этот, - она кивнула в сторону неизвестного, - наш запах-то почуял?

На что подруга лишь пожала плечами:

- А мне-то откедова знать? Вот у него и спроси.

- А вот и спрошу! – топнула ногой Сима, гордо вздёргивая подбородок вверх.

- Тише вы, бабы, не ссорьтесь. – хмыкнул всё тот же силуэт. – Лучше на вопрос ответьте: зачем в лес Бабы-Яги пришли? Смерть свою ищете?

Глава 11

Ведьмин лес.

Едва поспевая за серым проводником, подруги с интересом оглядывались вокруг, но оставшийся без ответа вопрос Серафимы, не давал покоя обоим.

- Так ты нам ещё не ответил, зачем гнался за нами тогда? – осторожно пролепетала Любаша, заинтересованно разглядывая диковинного зверя.

- Да не за вами я бежал – за зайцем. Он, пакостник такой, пожрал всю моркву у старой ведьмы, вот она и велела изловить ушастого. – принюхиваясь к налетевшему ветерку, ответил волк.

- Вот те раз! – ошарашенно выдала Сима. – А мы уж было с жизнью распрощались – думали, тебя интересует добыча покрупнее.

Женщины облегчённо выдохнули и, уже слегка улыбаясь, продолжили допрос:

- А сейчас на кой про смерть стал выспрашивать? Напугать нас задумал, лохматый?

- Вы грамоте-то обучены? – ответил вопросом на вопрос серый.

- Конечно! Наше образование тебе и во сне не снилось. – ухмыльнулась Любаша.

- Ежели обучены, стало быть, надпись на указательном камне прочли. А я что? Я просто выполняю свои обязанности – проводником у Яги подрабатываю. То путника заплутавшего к её дому шугану, то красавицу деревенскую в услужение доставлю. Теперь вот вы, сумасшедшие, по запретной тропе в лес пожаловали… - без умолку болтал волк. – А старуха-то вам на кой?

- Письмо несём ей! – резко выпалила Серафима. – Кощей направил. Больше ничего не спрашивай – сами не в курсе. А, кстати, ты какой породы будешь? Оборотень или просто дрессированный?

Волк исподлобья взглянул на женщину, словно на умалишённую.

- Заколдованный я…

- Да кто ж тебя так, родимый? – всплеснула руками сердобольная Любаша, по-новому взглянув на волка.

- Много будешь знать – скоро состаришься! – хохотнул серый, украдкой наблюдая за женщиной.

- Не приведи Господи! – перекрестилась кощеева кухарка и прибавила шагу, пытаясь угнаться за четвероногим провожатым.

Прояснив все интересующие их вопросы, вся честная компания молча продолжила путь, наслаждаясь девственной природой векового сказочного леса.

Высокие деревья расступались перед путниками, открывая взору тропинку, по которой те и шли. Казалось, что зачарованный лес дышит, и иногда до слуха доносились его стенания. Вороны каркали, будто пророча беду, насекомые не жужжали - даже проклятущие комары, которых так ненавидит Люба, не приставали.

Легкий ветерок слегка покачивал густые ветви деревьев, которые полностью скрывали небо от путников. Лишь редкие лучи солнца прорывались через густые заросли вековых исполинов.

Женщины, погруженные каждая в свои думки, не сразу услышали жалобный плач, раздающийся откуда-то сбоку.

- Что это? - настороженно поинтересовалась Сима, поежившись.

- А, - отмахнулся волк, продолжая свой путь, - не обращайте внимания, это кот. Его Яга к дереву приковала цепью, чтобы тот слишком много не умничал. Он ведь у нее советником был до тех пор, пока не посоветовал нашей ведьме к Кощею обратиться за помощью. Ягушенька тогда страсть, как влюблена в него была, вот и захотела помолодеть, ну кот и посоветовал ей к Бессмертному пойти, яблочек молодильных попросить да потом в своих чувствах признаться. Кощей, само собой, отказал старушке да еще и высмеял ее чувства на глазах у людей. Тогда-то она и обозлилась на весь мир и на кота заодно. Самолично к дубу вековому приковала, чтобы тот никуда не смог убежать. Вот и плачет он теперь, сидя на цепи. Много годков с тех пор минуло, а Ягушенька так и не простила котика-то. А он, болезный, истощал весь.

Подруги переглянулись. Каждой в голову пришла одна и та же идея – спасти несчастное животное.

Буквально через пару минут зачарованная тропа вывела путников на залитую солнцем поляну, на которой расположилась небольшая ветхая избушка на курьих ножках, обнесённая частоколом.

В немом оцепенении, женщины остановились возле сплошного забора, которым был обнесен двор. Высокие ворота с острыми шпилями не давали возможности разглядеть то, что находилось за ними.

Острые пики частокола были сплошником увешаны черепами людей и животных, в глазницах которых горел красный огонёк, придающий им жутковатый вид. Сама тропинка, ведущая от кромки леса до дома старой ведьмы, была усыпана костями, при звуке хруста которых путницы нервно вздрагивали и брезгливо передёргивали плечами. Над домиком ведьмы кружили огромные чёрные птицы, чем-то напоминающие воронов, если бы не их огромный вид и горящие алые глаза.

- Ядвига! – во всю глотку заорал волк, останавливаясь у самых ворот. – Открывай! Я тебе тут посыльных от Кощея привёл!

Сима с Любашей выжидающе замерли, разглядывая довольно мрачный вид старой корги – обеим стало любопытно, как же выглядит сказочная злодейка, которой до сих пор боятся все дети.

-Тьфу ты! – раздался старческий скрежет из-за ворот. – Я-то, дурная, думала, что к нам богатырь какой заявился, ужо и баньку-то истопила да пирогов напекла, а ты… тьфу!

- А ну, не плюйся, старая, а то не ровен час ещё челюсть вылетит да в посыльных попадёт – вот где позору-то не оберёшься! Не порть себе славу злодейскую!

- А ты мне не указывай, блохастый! Поговори мне тут ещё! А ну, заходь! – прокричала старуха.

Красный огонь в пустых глазницах черепов потух и ворота медленно отворились, открывая взору подруг милую картину: над благоухающими цветочным разнообразием клумбами, пёстрыми стайками кружили диковинные бабочки от совсем маленьких до таких огромных, что подруги в восхищении раскрыли рты. Чуть поодаль на высоких грядках идеально ровными рядочками росла морковь, свекла, капуста. Несколько зайцев, весело прыгая с грядки на грядку, пропалывали сор, рыхлили землю и подвязывали помидоры.

- Господи, красота-то какая! – восхищённо всплеснула руками Любаша, крутясь на месте словно волчок.

- И не говори! – согласилась с ней Серафима, разглядывая севшую на руку огромную яркую бабочку.

- Долго ещё любоваться будитя? Али в хату пойдём разговоры разговаривать? – услышали ошарашенные женщины и резко обернулись в сторону говорившей старухи.

Глава 12

Избушка на курьих ножках.

Внутреннее убранство избы поразило подруг на столько, что они чуть было не сели прямо у порога, но грязный склизкий пол остановил их от сего действа. В нос ударили неприятные запахи: гнилых овощей, протухшего мяса, болотной тины и ещё чёрт знает чего, заставив женщин брезгливо поморщиться и зажать носы пальцами.

- Буэ-э! – выдала Сима, пытаясь сдержать рвотные позывы.

- Тихо ты, - выдавила из себя Любаша, вытирая с глаз выступившие от вони слёзы. В животе неприятно забурчало.

- Буэ-э, - повторила Сима, закрывая глаза. – Меня сейчас вырвет! Буэ-э!!

- Буэ-э! – последовала за ней Любаша.

- Воздуха мне, воздуха!!! – заорала Симка, вываливаясь за порог обратно на улицу.

Любаша вылетела за ней, согнувшись пополам и пытаясь как можно глубже втянуть свежий воздух.

- Эк вас пробрало-то, - хохотнула Яга, усаживаясь на крылечке.

- А чего это они? – удивлённо глядя на рыдающих женщин, поинтересовался у ведьмы волк.

- А это они мои новые духи учуяли.

- Люба, я щас здохну! – просипела Симка. – Б… буэ-э!

- Иди ты… - кое как отозвалась Любаша, вытирая слёзы с глаз.

- Люба, я туда не пойду больше. Хоть убивайте, но туда, - она махнула в сторону избы, - ни ногой!

- Если у неё и в бане так же, то… ой, что-то мне опять поплохело! – держась за живот, простонала подруга.

- Не боитесь, болезные! Дышите глубже, сейчас Ядвига всё исправит. – стал уговаривать их волк. – Что ж ты, карга старая, ко встрече гостей не подготовилась – порядки не навела да избу не проветрила? Где ж твоё хвалёное гостеприимство?

- Да уймись ты, клубок шерсти! Зелье я готовлю на заказ! Вонючее-е-е, аж спасу нет! У самой глаза от вони режет! Я ж его уже месяц, как готовлю. Вот и провоняло всё в избе так, что сей смрад за версту учуять можно! А эти, - она кивнула на женщин, - Ещё хорошо держались, остальные даже к воротам подойти не могли! Как запах-то учуют, так и бежать со всех ног без оглядки.

- Яга, - осуждающе качая головой, недовольно произнёс волк, - ты со своими зельями не только людей изживёшь, но и всю лесную живность в округе. Заканчивай такие эксперименты – они до добра не доведут.

- А кто тут про добро говорит? Злодейка я али кто? – выпятив подбородок, выдала старуха. – И нече мне тут нотации читать! А вы, голубушки, - обратилась она к подругам, - угомоните свои желудки. Сейчас мы тут стол во дворе накроем, уху на костре приготовим, а вы пока в баньку сходите да берёзовым веничком как следует попарьтесь. А ужо после баньки-то и обсудим дела наши.

- Вот, другое дело! – приободрился волк.

- А ты мне тут не зубоскаль! Зови своих подручных да расставляйте стол и лавки во дворе; лисы костром займутся, выдры пущай к водяному сбегають и рыбки попросят. Да шоб посвежее дал, а не как в прошлый раз! Я ж тогда чуть богатыря не отравила. А если водянистая морда ещё раз нечто подобное выкинет, я ему такую жизнь устрою, что сам ко мне приползёт и умолять станет, чтоб простила! Да я ж его болото иссушу, а всех русалок в другой пруд отправлю!

- Слушаюсь, Ядвигушка. – склонив голову в полупоклоне, отозвался серый и стремглав вылетел за ворота.

- Ну что, девы красные, а вы пожалуйте в баньку. Хороша она у меня! – добродушно глядя на женщин, улыбнулась Яга. – Полотенца и все необходимые принадлежности в предбаннике найдёте. Ну всё, нечего на меня глазеть, ступайте.

Сима и Люба замерли на месте, точно вкопанные.

- Ну, чавось вам не понятно? – сдвинув брови к переносице, поинтересовалась старая ведьма. – А ну, брысь со двора!

Подруги, подхватив подолы своих балахонов, тут же ринулись в сторону добротного строения, из трубы которого шёл белый густой дым.

Войдя в предбанник подруги, удивлённо переглянулись, оглядывая убранство другого, по всему видно, нового строения. Брус кругляк создавал поистине славянский колорит старинных русских деревень. Запах свежей древесины, что витал вокруг, благотворно влиял на раздражённые отвратительной вонью носы подруг, заставляя блаженно закатывать глаза, вдыхая новую порцию приятного аромата.

- Сим, ты только погляди, как тут чистенько и свежо, будто изба и баня разным хозяевам принадлежат. – восторженно прошептала Люба, начав раздеваться.

- Угу. Мне, прям, полегчало… Господи, - воздела руки к небу Сима, - как же не хочется отсюда выходить! О, точно, Любаш, пока плотники работают в замке, надо баньку им заказать!

- Это да! – мечтательно вздохнула подруга и, прихватив с полочки огромное льняное полотно зашла в баню. – Ух, Симочка, лепота-то какая! Подь сюды, я тебя попарю!

Быстро скинув с себя старушечий наряд, Серафима открыла небольшую резную дверь и пулей влетела внутрь.

«Ух ты!... Эх ты!» – раздавалось из парной, вперемешку с женским хихиканьем и характерными шлепками веника о спины. Лишь через полчаса довольные и раскрасневшиеся подруги с весёлым смехом вывалились из бани в предбанник.

- Ой, Сима, не могу больше! – устало выдала Люба, обернувшись полотенцем, словно простынёй. – Хорошо-то как!

- И не говори, подруга, такое впечатление, что я с себя не только грязь смыла, а ещё и старую шкурку! – захихикала Серафима, глубоко вдыхая уже полюбившийся ей запах свежеструганной древесины. – Любаш, а где же наша одежда?

- Да и правда! – всплеснула руками разомлевшая кухарка. – Балахонов-то наших и след простыл, а на их месте глянь, какие красивые наряды!

- Обалдеть! Я о таком и мечтать не смела… Вот Кощей удивится-то! – предвкушая будущую встречу протянула Сима, насухо вытирая волосы.

Через некоторое время обе женщины, чистенькие да наряженные, вышли на улицу. Слегка подсохшие волосы обе аккуратно заплели в тугие косы. И такие довольные улыбки озаряли лица подруг, что вместе с ними невольно заулыбался и волк.

А под берёзкой, что стояла недалеко от баньки, звери уже давно стол поставили, да угощений на него наметали: рыба разного вида и жареная, и варёная, грибы солёные и тушёные в сметане да картошечка отварная, щедро укропчиком притрушенная. А посередь стола огромный чугун с наваристой ухой стоял да крынка с квасом холодненьким.