Плата за счастье

Глава 1

Она тихонько прикрыла дверь в ванную, чтобы не побеспокоить только что уснувшую маму, и перевела дыхание. Поставив бутылку водки на машинку, шагнула к раковине и достала из шкафчика новое лезвие в бумажном конвертике. Открыла кран, направив струю воды в ванну, заткнула отверстие пробкой, и обессилено опустилась на бортик, прикрыв глаза. Протянув руку к бутылке, отвинтила крышку. Задержав дыхание, прямо из горлышка сделала пару крупных глотков, задохнулась от обжигающей горло жидкости и, закашлявшись, кинулась под струю воды, жадно глотая тёплую воду. Немного придя в себя, вернула бутылку на место и села, уронив голову на руки и упёршись в раковину. Голова тут же закружилась, и внезапно накатила такая усталость, что принятое решение виделось сейчас единственно правильным.

Хотелось ли ей жить? Конечно! Молодая, красивая, образованная, умная, в конце концов! Но… Она так дико устала от проблем, свалившихся внезапно и не дающих продохнуть, что сейчас ей хотелось просто лечь и уснуть. Не так, как мама – забывшись на час-полтора от обезболивающего, а – навсегда. Просто не осталось уже сил бороться. Бороться с несправедливостью, с людской подлостью, жадностью, и предательством людей, которых любишь. За что это ей всё? Чем заслужила? Татьяна снова и снова задавала себе этот вопрос, вынимая из бумаги острое лезвие.

Внезапно сквозь шум воды ей послышался тихий оклик. Резко повернув кран, перекрывая воду, Татьяна прислушалась. Так и есть: мама отчего-то проснулась, и сейчас тихо и протяжно звала её из глубины квартиры:

– Дооочка… Танюююшаа…

Вылетев из ванной, Татьяна бегом кинулась в спальню, туда, где на кровати лежала тяжело больная мать. Упав на колени возле кровати, она схватила сухую материнскую руку и прижалась к ладони губами:

– Мамочка! Мамочка, что с тобой? Что ты, что ты! Я – рядом, я здесь… – бормотала Татьяна, вглядываясь в лицо матери и дожидаясь, пока та откроет глаза.

– Больно… Больно мне что-то… – еле выговаривая слова, прошелестела мать.

Татьяна скользнула взглядом по прикроватной тумбочке: так и есть. Последнее обезболивающее она сделала матери пятнадцать минут назад. После инъекции сон длился от полутора до двух часов, почему на этот раз не помогло?! Беда в том, что Татьяна уже собралась бежать в аптеку за очередной упаковкой лекарства, и даже собрала последние деньги, сунув их в карман куртки. Но – даже не сняла куртку с вешалки. Привалилась прямо там, в коридоре, к стене и расплакалась. Молча. Горько. Закрыв глаза. Винить некого: во всём виновата сама одна, но от этого почему-то легче не становится. В каком-то отчаянном порыве ринулась обратно в комнату к матери, схватила бутылку дешёвой водки, которую использовала для инъекций, протирая место укола, и, шагая тихонько на цыпочках, отправилась в ванную. Чтобы прекратить наконец-то эти истязающие душу мысли, оборвать навсегда это самопоедание, эгоистически даже не подумав про маму, оставшуюся лежать в дальней комнате: а что станется с ней?..

– Я сейчас, мамуль! До аптеки и прибегу! Потерпи, родная моя, сейчас я, скоренько! – проговорила торопливо Татьяна, поправив съехавшую подушку и поднимаясь с колен. Сдёрнув куртку с вешалки, она захлопнула входную дверь.

Едва Татьяна оказалась за порогом квартиры, как жуткая депрессия снова навалилась на неё, словно придавив к земле.

Выйдя из подъезда, она побрела в сторону аптеки, еле передвигая ноги. Головой Татьяна понимала, что матери срочно нужны лекарства, и нужно торопиться, буквально бежать за ними. Но тело не слушалось, и ноги были будто ватные, отказываясь нести хозяйку быстрее и словно делая ей одолжение вообще передвигаясь. От боли, обиды, бессилия из глаз снова брызнули слёзы. Ещё и выпитый только что алкоголь давал о себе знать.

Аптека была через дорогу от Таниного дома, но идти до светофора у неё сейчас не было ни сил, ни желания. Бросив мельком взгляд по сторонам, Татьяна неуверенно шагнула на дорогу и побрела, словно зомби, прямиком к аптеке, смотря под ноги мутными от слёз глазами.

Она почти уже дошла до противоположной стороны, когда внезапный визг тормозов оглушил её, и что-то легонько толкнуло в бок. Упав на асфальт, Татьяна словно очнулась и посмотрела по сторонам: от машины к ней бежал молодой мужчина:

– Дурочка! Ты что, с ума сошла? – затараторил он, поднимая девушку и попутно осматривая её, – до пешеходного перехода сто метров, ты какого попёрлась тут-то? Тебе что, жить надоело? – выговаривал он ей, убедившись, что явных повреждений нет и она в состоянии даже стоять на ногах самостоятельно.

– Надоело, – резко ответила Татьяна, и слёзы с новой силой хлынули из глаз.

– Ооо… как всё запущено… Ну-ка, девонька, давай-ка мы всё-таки съездим в больничку с тобой, – подхватив девушку на руки, он поднёс её к машине и посадил на пассажирское сиденье.

Когда он, захлопнув дверь и обежав машину, сел рядом с ней за руль, Татьяна уже более-менее пришла в себя и была в состоянии как минимум отблагодарить его:

– Спасибо, – прошептала она, глядя на мужчину сквозь слёзы.

– Пока не за что, – усмехнулся он, трогаясь с места и быстро набирая скорость, – вот сейчас мы съездим в больницу, и если с тобой точно всё в порядке – тогда и отблагодаришь.

– Спасибо, что не задавили! Но я, правда, в порядке! Никакой больницы не надо. Мне, правда, очень нужно попасть в аптеку и бежать домой, – смущённо бормотала Татьяна, с ужасом озираясь по сторонам и прикидывая, как далеко они уже отъехали от её дома. Дома – мама, и ей срочно нужны лекарства, а если она побежит обратно сама – это сколько ж ей бежать придётся?!

Мужчина тут же вернулся к обочине, резко вывернув руль, и припарковался у тротуара.

Остановившись, он посмотрел на девушку:

– Если с тобой всё в порядке, и в больницу не надо, тогда зачем тебе в аптеку? – медленно спросил он, недоверчиво смотря ей прямо в глаза. Та нехотя проговорила:

– У мамы очередной приступ, и ей нужно обезболивающее. Срочно. Можно, я пойду? – Татьяна схватилась за ручку двери с явным намерением выбраться, но та была заблокирована.

– Нельзя, – резко ответил мужчина, – Ты хотела меня отблагодарить? У тебя есть идеальная возможность сделать это, – он улыбался широко и открыто, глядя на девушку.

Татьяна непонимающе уставилась на него. Внезапная догадка озарила её, и, порывшись в карманах куртки, девушка достала деньги:

– Простите, но это – всё, что у меня есть… – проговорила она, опуская глаза от стыда, – Здесь едва хватит, чтобы купить обезболивающее, но больше у меня, к сожалению, ничего нет… – и Татьяна робко подняла глаза на мужчину.

Его лицо вмиг стало жёстким, на скулах заиграли желваки:

– Я разве что-то сказал тебе про деньги?! – резко спросил он.

– Можно, я пойду? – упрямо повторила Татьяна.

– Нет, – грубо бросил мужчина, и машина резко сорвалась с места. Так резко, что девушку вжало в сиденье. На автомате она застегнула до подбородка молнию на куртке, хотя куда её везут и что будет с ней делать этот мужчина, чуть не сбивший её – сейчас ей было абсолютно безразлично.

Через пару минут он припарковался возле аптеки. Не той, что была у дома, а большой, круглосуточной, в нескольких кварталах от Таниного дома.

Выйдя из машины, мужчина обошёл её и открыл пассажирскую дверь:

– Чего сидишь-то? – вполне миролюбиво спросил он, – Пошли за твоими обезболивающими.

Подойдя к окошку кассы, он обернулся ко мне и коротко спросил:

– Название?

– «Кеторол»… – смущённо проговорила я, несмело подходя к нему сзади, и добавила, – в ампулах.

– Сколько? – снова бросил он через плечо Татьяне.

Достав скомканные купюры, она протянула мужчине деньги:

– Вот. Здесь на две упаковки. Если хватит… – добавила Татьяна: тут цены были ощутимо выше, чем в обычной аптеке, и девушка это знала.

Брезгливо глянув на её руку, сжимающую мелкие купюры, мужчина произнёс:

– Девушка, «Кеторол». Двадцать коробок. Да, раствор для инъекций, – проговорил он в окошко и повернулся к Татьяне, – И больше мне ЭТОГО не предлагай.

Расплатившись, он протянул девушке пакет с лекарством:

– Держи, суицидница. Пошли, я провожу тебя.

– Меня Татьяна зовут, – отчего-то обидевшись на его слова, немного резко произнесла девушка, – Спасибо Вам большое, – тут же сменив тон, продолжила она, – Я, правда, очень Вам благодарна!

Выйдя из аптеки, мужчина остановился возле машины и подкурил сигарету, разглядывая девушку:

– Садись, я тебя отвезу. А то твоё везение может внезапно кончиться под колёсами очередного автомобиля, – проговорил он, делая затяжку.

– Нет-нет, не нужно! – резко подняв свободную руку, словно защищаясь, Татьяна повела ей в сторону, – Я, правда, добегу сама – здесь дворами совсем близко до моего дома! – немного лукавя, проговорила она, не желая хоть на мгновение быть в тягость столь щедрому мужчине. Лекарств теперь должно хватить на неделю точно, а там она ещё что-нибудь да придумает.

– Меня зовут Андрей, – запоздало представился мужчина, продолжая откровенно разглядывать стройную фигурку в застёгнутой под горло курточке и домашних штанах, с наслаждением делая очередную затяжку.

– Очень приятно, – попыталась улыбнуться Татьяна, но губы лишь скривила вымученная гримаса.

Не докурив и половины сигареты, мужчина кинул её на дорогу и распахнул дверцу машины:

– Садись, – Татьяне ничего не оставалось, как плюхнуться на сиденье. Пакет с коробками обезболивающего она положила на колени.

– Ну, рассказывай, Сусанин, куда ехать, – трогаясь и направляя автомобиль к перекрёстку, чтобы развернуться в обратную сторону, проговорил Андрей.

– Вон, видите ту жёлтую пятиэтажку? – девушка показала рукой вдаль проспекта, – Нам туда. Через арку во двор, – уточнила сразу она.

Всю дорогу до дома Татьяна ловила на себе внимательный, изучающий взгляд Андрея. Въехав во двор, он остановил машину и помог Татьяне выйти.

– Спасибо большое, Андрей! Вы, правда, очень мне помогли! – глядя Андрею прямо в глаза, проговорила Татьяна, прижимая к груди пакет с лекарством.

– Мы вроде уже договорились о благодарности? – приподняв удивлённо бровь, проговорил, улыбнувшись, Андрей, – И вообще, самый лучший способ, которым ты можешь отблагодарить меня – поужинать сегодня со мной. Скажем, часов в восемь, – добавил он.

– Я не знаю… – внезапно смутившись, замялась Татьяна.

– Что значит – не знаю? Ты вроде же горела желанием отблагодарить меня? – с иронией в голосе спросил Андрей.

– Да, конечно, – резко выдохнув и улыбнувшись, произнесла девушка, опуская руку с пакетом вниз. И вдруг осознала, что её приглашают на свидание. На самое настоящее свидание! Внутри у неё всё запело и заплясало от счастья, но Андрей вдруг достал из кармана мобильник и произнёс, заставив Татьяну похолодеть:

– Диктуй свой номер, – она тут же потупила взгляд и сжала руки, пытаясь унять внезапную дрожь:

– Простите, у меня нет… мобильника… – внезапно дрогнувшим голосом произнесла Татьяна.

– Что значит – нет мобильника?! – Андрей даже не пытался скрыть удивление, – Сейчас даже у домашних животных есть мобильники!

– Ну… он был… я неделю назад сдала его в ломбард… – начала сбивчато объяснять Татьяна, не поднимая глаз.

Как и в прошлый раз, улыбка мгновенно слетела с губ Андрея.

Он подошёл вплотную к девушке и уставился ей в лицо холодным и колючим взглядом:

– Что, на бухло не хватало? – чеканя каждое слово, жёстко бросил он, и Татьяна буквально ощутила волну ненависти, окатившую, казалось, её с головы до ног.

– Нет, что Вы?! – испуганно проговорила она, распахнув широко глаза и совершено забыв о том глотке водки в ванной, – я вообще, в принципе, не пью!

– То есть это у тебя духи такие – с запахом сивухи, да? – поддел он девушку, окидывая презрительным взглядом её задрожавшие от переживания руки.

Татьяна испуганно закрыла рот рукой:

– Это случайно. Мне просто нужно было. Для храбрости, – проговорила быстро она.

– Храбрости – сходить в аптеку за добавкой? – не унимался Андрей, ёрничая и поддевая девушку снова и снова. Его слова больно резанули ей душу.

– Какие вы все мужики твари! – вмиг закипев, бросила Татьяна и, развернувшись, быстрым шагом направилась к двери своего подъезда. В два шага Андрей нагнал её и преградил путь:

– Извини, – уже спокойным голосом сказал он, – давай начнём сначала. Привет. Меня зовут Андрей.

Татьяна смотрела на него полными слёз глазами:

– Прости, Андрей, но у меня уже не может быть начала. Скорее уж – конец конца, – горько произнесла она, порываясь обойти его и бежать домой, к маме.

– Так, – тут же пресёк Андрей её попытку, хватая за руку чуть выше локтя, – Ну-ка быстро успокоилась, – уже приказным тоном произнёс он, грубо встряхивая Татьяну за плечи, – Ты можешь пообещать, что в восемь часов вечера я увижу тебя здесь? – он смотрел ей прямо в глаза, ставшие опять стеклянно – равнодушными.

– Могу, – пожала плечами девушка, – только я не понимаю, зачем Вам это надо…

– Ответ «просто потому, что я хочу тебя увидеть» – тебя устроит? – пытаясь растопить холод в её глазах, пошутил Андрей.

Татьяна невольно улыбнулась, словно ей сделали заслуженный комплимент:

– Конечно. Да, я буду здесь ровно в восемь вечера, – проговорила она, и глаза снова заискрились радостью.

– Тогда до встречи, – улыбнулся Андрей в ответ и быстрым шагом вернулся к своему автомобилю.

Едва подойдя к квартире, Татьяна услышала глухие стоны матери. Дрожащими руками она распахнула дверь и, пробежав в комнату, быстро подготовила шприц с инъекцией. Укол, пара минут, и мама, уже перестав стонать, забылась тяжёлым сном на сбитых простынях. Татьяна обессилено упала на табуретку около кровати, с шумом переведя дыхание.

Это невыносимая пытка: видеть, как мучается родной, близкий тебе человек, и быть не в состоянии хоть чем-то ему помочь… Только вот укол, сделанный вовремя, немного облегчал страдания матери. Денег на операцию взять было просто негде, и сколько ещё она протянет вот так вот, на обезболивающих, Татьяна боялась даже думать. Врачи предупредили, что так жить мама долго не сможет…

Скользнув взглядом по настенным часам, девушка отметила, что до встречи с Андреем остаётся чуть больше двух часов.

Тихонько выйдя из комнаты, она пошла собираться. Зайдя в ванную, увидела на раковине брошенное ею лезвие. Замотав его в бумажку, Татьяна выбросила его в ведро и встала под струи тёплой воды, закрыв глаза и пытаясь хоть немного отвлечься от тяжёлых мыслей.

Вымыв голову и быстро высушив короткие волосы феном, Татьяна достала из шкафа своё выпускное платье. За последние несколько месяцев, полных нервотрёпки и постоянного недоедания и без того узкая талия стала ещё тоньше. Посмотрев на себя в зеркало, Татьяна горько усмехнулась: платье скользило ярко-голубым шёлком по её фигуре, практически не выделяя форм. Стройность теперь граничила с худобой, и только грудь осталась прежней. Да, не пышные формы, но вполне приличные для её сорок второго размера. Тяжело вздохнув, Татьяна достала полную косметики коробочку, чтобы подвести глаза и наложить румяна. Но едва она уселась к зеркалу, как снова услышала из комнаты стоны мамы. Бросив косметику, Татьяна ринулась в комнату. Приоткрыв глаза, мама глянула на вошедшую дочку:

– Ты у меня такая красивая, доча, – прошептала едва слышно она, – Ты куда-то собралась? – улыбнувшись, спросила мама, разглядывая нарядное платье на дочери.

– Мам, это уже всё неважно, – мимоходом отметив сокращение времени действия обезболивающего, проговорила Татьяна, подходя к кровати, – Я лучше останусь и побуду с тобой, раз ты не спишь, – и она устроилась прямо на кровати около мамы, взяв в руку её сухую, тонкую ладонь.

– Нет-нет, что ты! – испуганно зашептала мама, пытаясь даже повысить голос, – Иди погуляй, обязательно! А то, что ты – всё со мной, да со мной… – мама так искренне переживала за Татьяну, что у той выступили слёзы на глазах. Чтобы скрыть это, девушка сорвалась с кровати и, нарочито радостным голосом, проговорила:

– А сейчас мы с тобой будем пить чай!

И она снова вернулась на кухню, зажигая газ на плите под чайником. Кинув взгляд на часы, Татьяна увидела, что уже десять минут девятого. Здраво рассудив, что Андрей не станет убиваться ради какой-то драной замарашки, кидающейся под колёса автомобилей, Татьяна решила забыть сегодняшний эпизод, как приятное приключение. Едва не стоившее ей, правда, здоровья, а то и жизни, но в итоге-то – приятное!

Разлив ароматный чай по кружкам, Татьяна принесла подносик в комнату и, поставив их на табуретку, уселась снова рядом с мамой, тепло улыбнувшись ей. Внезапно в дверь позвонили.

– Ты кого-то пригласила? – мама удивленно – радостно посмотрела на дочку.

– Нет, мам. Это, наверное, ошиблись дверью, – спокойно сказала Татьяна, – я пойду, посмотрю, и сразу вернусь, – поднявшись с кровати, она подошла к двери.

Открыв дверь, Татьяна растерянно уставилась на Андрея, стоявшего на пороге.

– П-п-привет, – сказала она, замерев от неожиданности.

– Привет! – как ни в чём ни бывало, заговорил Андрей, – Я, конечно, понимаю, что все девушки опаздывают на свидания. Но тебя как-то уж долго не было, и я решил тебя поторопить, – ничуть не смущаясь, пустился он в объяснения, откровенно любуясь нарядом Татьяны и её зардевшимся краской стыда лицом.

– Но… как Вы узнали?.. – обескуражено спросила Татьяна, всё ещё не веря своим глазам.

– Господи, тут всего пятнадцать квартир, – пожал плечами Андрей.

– Андрей, я Вам действительно очень благодарна, но… я не смогу сегодня с Вами поужинать, – наконец придя в себя, проговорила Татьяна.

– Танюш, кто там? – послышался из комнаты слабый голос мамы.

– Ошиблись дверью, мам! – крикнула девушка в комнаты, – сейчас я уже приду! – добавила она и снова повернулась к Андрею.

– Что значит «ошиблись»? – немного обиженно спросил Андрей, – Ничего я не ошибся. И, судя по твоему внешнему виду, ты даже собиралась ко мне на свидание, – оглядев ещё раз Татьяну с ног до головы, озвучил Андрей свой вполне очевидный вывод, – Давай так. Если я вернусь через час – вы ещё не ляжете спать?

– Нет, мама только проснулась, – проговорила девушка, не совсем понимая, куда клонит Андрей.

– Отлично. Тогда я вернусь через час, – и он сбежал по лестнице, не дав ей сказать ни слова и оставив в полной растерянности.

Татьяна вернулась к маме, и они принялись за свой чай. Ей пришлось рассказать о знакомстве с Андреем. Естественно, умолчав про алкоголь и лезвие, брошенное на раковине.

Спустя час с небольшим раздался звонок в дверь. Едва Татьяна распахнула дверь, как в коридор буквально ввалился Андрей с объёмными пакетами в руках:

– Привет! Это снова я, – шумно забалагурил он, – Я так подумал, что раз уж ты мне пообещала сегодня ужин, то можно ведь просто перенести его к тебе в квартиру, и никуда не ходить!

Глянув мельком на пакеты, Татьяна с удивлением увидела на них название ресторана, находившегося неподалёку. Она была там всего пару раз, и прекрасно знала, что ходить туда постоянно могли себе позволить только очень богатые люди.

– Что это? – ткнула Татьяна пальцем в пакеты.

– Еда, – пожав плечами, просто ответил Андрей, – Мы же ужинать собирались, – невозмутимо добавил он.

– А зачем так много? – подозрительно спросила Татьяна, всё ещё не веря, что содержимое пакетов именно из того запредельного ресторана. Андрей тут же развеял её недоверие:

– Ну, я же не знаю, что ты любишь, поэтому взял всего – понемногу. Может, мы уже на кухню пройдём?

– Да-да, конечно, – засуетилась Татьяна, сообразив, что Андрей по-прежнему стоит на пороге её квартиры и, перехватив у него пакеты, пошла на кухню.

Разувшись, Андрей пошёл за ней следом.

Поставив пакеты на стол, Татьяна обернулась к нему. Андрей, взяв инициативу на себя, стал доставать из пакетов коробочки и контейнеры с чем-то ароматным на стол. Кухня тут же наполнилась разными ароматами, безумно вкусными и дразнящими. Татьяна мгновенно ощутила, как заурчало в животе: сегодня она даже пообедать так и не смогла по – нормальному.

– Может быть, ты мне поможешь уже? – Андрей обернулся к Татьяне и подмигнул ей, – Всё-таки хозяйка здесь – ты!

– Ой, да! Конечно! – спохватилась девушка, и засуетилась, доставая приборы и перекладывая ароматные блюда из коробочек на тарелки и блюда.

Здесь была и рыба, запечённая под майонезом, и свинина под картошкой, и курица-гриль, вернее, по размерам тушки – всё-таки цыплёнок. Кажется, это называется «цыплёнок табака», подумала Татьяна, не удержавшись и принюхавшись к румяной корочке. Почему-то блюда из курицы она любила больше всех остальных. А ещё были разные салаты.

В отдельном пакете, без опознавательных знаков ресторана, лежали фрукты и большая коробка сока. Убрав пакеты со стола, Татьяна аккуратно расставила тарелки с закусками и горячим по столу, а вазу с вымытыми фруктами на подоконник, и пригласила Андрея за стол.

– Мы маме не помешаем? – тактично спросил Андрей.

– Нет, – торопливо ответила Татьяна, – Я сделала ей обезболивающий укол, и она уснула, – проговорила она, не сводя взгляда с накрытого стола: от ароматов, царивших на кухне, у девушки закружилась голова, и она невольно сглотнула слюну.

Взяв в руку вилку, Татьяна набросилась на еду, только сейчас осознав, насколько голодна. Тем более на столе было так много разнообразных и безумно вкусно пахнущих блюд, что её тарелка мгновенно наполнилась горками салатов ножкой любимой курочки. Рядом пристроилась свинина с картошкой, и пара долек колбасной нарезки.

Опустошив большую часть тарелки, Татьяна бросила случайный взгляд на Андрея, и с удивлением увидела, что тот лениво ковыряет вилкой тарелку с салатом, даже не попробовав его. Девушке мгновенно стало неловко. Она ощутила себя какой-то… оборвашкой, что ли… Сначала лекарства, теперь ещё и еда… Залившись краской стыда, Татьяна отложила вилку в сторону.

Взяв стакан с соком, Андрей тут же отодвинул от себя тарелку:

– Ну, рассказывай, раз наелась, – спросил он, глядя в глаза девушке.

– Что Вы хотите услышать? – тут же опустив глаза, спросила Татьяна, взяв в руки салфетку и нервно теребя её.

– Хочу понять, какие причины заставили тебя бросаться под машину, – спокойно произнёс Андрей.

– Я правда не хотела… Это вышло случайно… – не поднимая глаз, проговорила Татьяна.

– Ну, а всё таки? – внимательно глядя ей в глаза, продолжал допытываться Андрей.

– Это довольно длинная, и очень… грустная история, – с трудом произнесла Татьяна. Было видно, что слова признания ей даются нелегко.

– Знаешь, а я никуда не тороплюсь, – негромко произнёс Андрей, будто подталкивая Татьяну.

Собравшись с силами и тяжело вздохнув, Татьяна начала свой рассказ:

– Даже не знаю, с чего начать… Наверное, с самого начала, да? – подняла она робкий взгляд на Андрея.

– Ну конечно – с самого-самого, – подбодрил он.

– Наверное, началось всё ещё в школе. Мне с детства внушили мысль: чтобы хорошо жить – нужно хорошо учиться. Я и училась. Хорошо. Школу окончила с золотой медалью, поступила в институт. Окрылённая первой победой и отличной учёбой, надумала и в институте учиться на отлично. Поэтому как такового студенчества у меня и не было – не гуляла по клубам с подружками-друзьями, не шастала по вечеринкам, ну и конечно, училась, как и привыкла. Получив вожделенный красный диплом, поняла, что мечты – они сбываются. И загадала себе новую голубую мечту: хорошую работу, ну и, конечно, – принца на белом коне… – тяжело вздохнув, Татьяна перевела дыхание и снова глянула на Андрея, – может быть, Вам чаю налить?

– Не откажусь, но ты – продолжай. Пока я не вижу особых причин расставаться с жизнью, – вроде пошутил Андрей, но глаза его оставались серьёзными.

– Так там ещё и не было тех причин, – грустно улыбнулась Татьяна и продолжила, вставая с табуретки и ставя чайник на газ, – Первой, и совершенно неожиданно, сбылась мечта о работе. Случайно выяснилось, что у маминой давней знакомой сын совсем недавно открыл фирму. Ну и конечно, мамочки постарались – я оказалась сотрудником молодой развивающейся фирмы. Алексей, сын Лидии Ивановны, оказался симпатичным молодым мужчиной, всего на три года старше меня, должность, которую он мне выделил, как молодому специалисту, была вполне мне по плечам, и оклад, за который я расписалась в приказе о приёме на работу, приятно удивил. А спустя примерно месяц я внезапно поняла, что вторая моя мечта – о замужестве – тоже начинает сбываться. Причём даже в части принца. Алексей стал всё чаще открыто проявлять ко мне знаки внимания: цветы, небольшие сувениры-подарки, мягкие игрушки на столе в начале рабочего дня… Конечно, это очень скоро заметили все сотрудники. Вспыхнувшая открыто зависть коллег, особенно молодых девчонок, откровенная радость подруг, с которыми я делилась счастьем, – всё это вскружило мне голову, и я стала отвечать Алексею взаимностью, – сняв с газа закипевший чайник, Татьяна разлила по чашкам свежезаваренный чай и уточнила у Андрея, – Вам – с сахаром или молоком?

– С сахаром, одну ложку, – торопливо проговорил Андрей, нетерпеливо взмахнув рукой, – не отвлекайся, продолжай!

Поставив чашки на стол, Татьяна чуть улыбнулась и, подав Андрею сахарницу и маленькую ложку, снова стала рассказывать:

– Походы в кино, рестораны, прогулки при луне, первые робкие поцелуи… Для меня это всё было ново и необычно, тем более – Алексей был таким… Трепетным, что ли… Так искренне заботился обо мне… Хотя, может, мне и казалось всё это, но тогда я, конечно, влюбилась без памяти, и уже не мыслила жизни без него, моего Алёшки… Признания, первый секс, неприкрытое обожание с его стороны – когда он ещё и понял, что стал первым моим мужчиной… В общем, через три месяца он уже сделал мне предложение. Естественно, я сразу согласилась, переехала к нему домой, и мы стали жить вместе, считая свадьбу пустой формальностью. Вернее, так считал Алексей, а я просто соглашалась со всем, будучи влюблённой и ослеплённой своими чувствами. Однако я всё же активно готовилась к торжеству, хотя мы и не обозначили дату: Алёшка говорил, что «вот-вот, только закончим проект» – а потом оказывалось, что это лишь очередной, и уже нужно ждать окончания нового… Но я как-то не обращала тогда внимания на отсрочки: я просто парила от счастья и восторга, выбирала себе платье, рассуждала с подругами, в каком ЗАГСе лучше регистрировать брак, и вообще всё это было словно в сказке про золушку: вот у меня ничего нет, а потом вдруг – раз, и как фея – крёстная появилась в моей жизни та мамина давняя подруга. И теперь у меня уже и отличная работа есть, и жених – настоящий принц, безумно влюблённый, красивый, богатый, и мне так хорошо с ним… А потом вдруг Алексею предложили сделку, на довольно большую сумму. Он меня не очень-то посвящал в свои дела, просто иногда между делом проскальзывали какие-то детали о его бизнесе. А в тот вечер он пришёл позже обычного, и, едва мы сели за накрытый к ужину стол, как Алексей вдруг стал подробно мне всё объяснять. Глядя на него влюблёнными глазами и слушая в пол-уха то, что он говорит, я, понятное дело, мало что соображала тогда. Но смысл свёлся к тому, что деньги у Алексея сейчас все в обороте, а новый кредит он взять не может, потому что совсем недавно банк открыл ему уже один – на квартиру, в которой мы сейчас и живём. И вот Алексей предлагает оформить кредит на меня, поскольку мы вроде как уже стали одной семьёй, и кредит будет, понятное дело, выплачиваться большей частью самим Алексеем, а то и закроем его раньше срока – сделка обещает быть очень уж выгодной. Естественно, я согласилась, не раздумывая, и мы на следующее же утро уже подписывали документы: мне выдали кредит на один миллион двести тысяч рублей, – Татьяна тяжело вздохнула и замолчала, потупив глаза.

Было видно, как тяжело даются ей воспоминания, но Татьяна снова продолжила свой невесёлый рассказ:

– А через неделю, это была пятница, он вечером привёз меня к маме. Объяснив тем, что в квартире засорились трубы, сантехников он вызвал на завтрашнее утро, но кто ж их знает, когда они придут. А он вроде как переживает за меня, хочет, чтобы я не сидела без воды, а могла нормально принять ванну перед сном да и вообще – с удобствами провела этот вечер. И, может статься, уже завтра днём он приедет за мной. Ну, в общем, осталась я с мамой на все выходные: помогала по хозяйству, перемыла в зиму окна, перестирала и перегладила шторы, постоянно созваниваясь с Алёшей. Но ответ был неизменным: почему-то сантехники всё откладывали визит к нашим трубам, мотивируя это якобы тем, что даже в ближайших домах, а не только в нашем, сейчас кругом забиты стояки и вызовов очень уж много. Но требуют, по словам Алексея, постоянного присутствия в квартире: вроде как могут освободиться с минуты на минуту и начать ремонт уже в нашей квартире. Так продолжалось вплоть до воскресного вечера, и, тяжело вздохнув от несбывшихся надежд хотя бы сегодня увидеть Алёшку, я отправилась спать.

Явившись в понедельник, как обычно, на работу, я попала вдруг в какой-то страшный водоворот событий: повсюду в офисе были разбросаны бумаги, ходили люди в форме, а сотрудников, пришедших на работу также, как и я, ничего не зная, после выходных – позакрывали по одному в кабинетах и допрашивали. Кругом царили хаос и паника. Весь этот день я прожила в каком-то полусне, мало понимая происходящее и лишь отвечая на вопросы, которые мне задавали те люди. Выпустили нас из офиса только под вечер. Вернув отобранные ещё утром сотовые телефоны, нам объявили, что фирма закрыта, помещение опечатано, за документами можно будет обратиться не раньше среды по адресу – и раздали всем визитки. Обескураженные и подавленные, мы ещё стояли какое-то время плотной кучкой у здания нашего офиса, не зная, куда бежать и что делать. Алексей за весь день так и не появился в офисе, что ещё больше внесло смуты в наш небольшой коллектив. Едва первое оцепенение прошло, я набрала номер Алексея. «Абонент недоступен» – вполне ожидаемо ударило мне в уши. Взяв такси, я помчалась к нему домой, в нашу вроде как общую квартиру. Но войти туда я просто не смогла: едва я тренькнула звонком, как дверь распахнулась, и на меня уставилась женщина в домашнем халате и с полотенцем в руке. Опешив от неожиданности, я спросила чуть дрогнувшим голосом:

– Могу ли я видеть Алексея?

– Да, конечно, – ответила совершенно спокойно женщина, и крикнула куда-то в комнаты, – Лёш, тут к нам новая соседка пришла! Хочет с тобой поговорить, – я открыла рот от изумления. Что вообще здесь происходит?! Кто эта женщина? Почему Алексей так и не появился в офисе, раз он – здесь, в нашей квартире?!

Из комнаты тем временем не спеша вышел мужчина. Невысокий. С небольшим животиком. С чёрной бородкой и усиками.

– Здравствуйте, – еле выговорила я, чувствуя, как холодеет у меня всё внутри, – Я имела ввиду Алексея – хозяина этой квартиры! – всё ещё надеясь, что здесь какая-то ошибка, пролепетала я.

– Здравствуйте, – низким баском ответил мне мужчина, с интересом разглядывая меня, – А теперь я – хозяин этой квартиры.

– А не подскажете, что случилось со старым владельцем? – окончательно убедившись, что ошибки нет, я попыталась хоть что-то выяснить у этих людей.

– Нет, к сожалению: он как-то очень сильно торопился, и даже не все вещи забрал, уезжая, – мне показалось, что мужчина даже сожалеет немного, что ничем помочь мне не может, – Но у меня где-то был номер его мобильника! – внезапная догадка озарила его, и он качнулся даже в сторону комнаты, – Если нужно – я могу поискать!

– Нет-нет, спасибо… – взмахнула я рукой: что мне толку от нескольких цифр, к тому, записанных в моём мобильнике – Алексей пропал, и этот набор цифр мне точно найти его не поможет… – Я, наверное, всё-таки пойду, – упавшим голосом проговорила я и, развернувшись, медленно побрела прочь.

Выйдя из подъезда, я тут же позвонила маме Алексея. Она мне сказала, что Лёша уехал куда-то за границу, вроде как в командировку.

– А ты разве не знаешь, куда он поехал? – искренне удивилась моя несостоявшаяся свекровь.

– Ну конечно, знаю, – соврала я, пытаясь улыбнуться, чтобы не расстраивать его маму, – просто думала, может быть, он Вам звонил – что-то не могу дозвониться до него.

– Нет-нет, не звонил, – тут же проговорила она, – Алёша сказал мне, что очень сильно занят, и звонить не будет, но скоро вернётся и всё расскажет, – вполне спокойным тоном объяснила Лидия Ивановна.

– Хорошо, – вздохнула я: и эта ниточка оборвалась, – Спасибо Вам большое, Лидия Ивановна, приятных Вам снов.

Маме я не решилась рассказать о происшедшем, и, даже не искупавшись, улеглась в кровать. Сна, понятное дело, не было: полночи я пыталась ему дозвониться, писала смс, но «абонент» в сети так и не появился…

Кое-как проснувшись утром, я весь день бродила по комнате, пытаясь найти ответ, что же случилось с Алексеем. Ведь может быть, с ним что-то случилось, а я здесь, ничего не знаю и ничем не могу ему помочь… Поверить в то, что он меня кинул, оставив практически без средств к существованию, да ещё и накануне свадьбы, я до сих пор не могла, и придумывала всё новые и новые причины его исчезновения.

Но, как всегда это бывает, беда не приходит одна. После обеда мне позвонили с маминой работы. Сказали, что её увезли на скорой, она внезапно упала в обморок прямо в кабинете.

Я тут же помчалась к ней в больницу. Меня провели в палату, где на больничной койке лежала бледная, как простыни, мама, и часто-часто дышала, прикрыв глаза. Рядом с кроватью стояла капельница, и лекарство медленно поступало в мамину кровь. Несколько дней я металась по замкнутому кругу: дом-больница-аптека. И в один прекрасный день меня после утреннего обхода пригласил к себе мамин лечащий врач. Прикрыв плотно за собой дверь, он усадил меня на кушетку и сел за свой стол:

– Не буду ничего скрывать, говорю, как есть: если бы Вы обратились раньше – можно было бы обойтись без хирургического вмешательства. Но сейчас слишком поздно, и спасёт Вашу маму только операция. Но. Проблема в том, что подобные операции в нашей стране никто не берётся делать – опухоль расположена слишком неудачно, есть риск повредить жизненно важные органы, у наших врачей просто нет нужного оборудования. Необходимо обращаться к специалистам в Германии. Сумма, которую Вам придётся собрать – что-то около восьмиста тысяч рублей, это стоимость операции и проживания на то время за границей.

Стремглав я кинулась в банк, где мы оформляли кредит для сделки Алексея. Посмотрев заполненную мной анкету и сверившись с компьютерной базой, менеджер ответила мне, что по предыдущему кредиту ещё не было внесено ни одно платежа, и сумма одобренного кредита уже превышает возможный кредитный лимит.

Понуро бредя по улицам, я вернулась в больницу и зашла к врачу. Узнав, что требуемой суммы мне взять негде, он тут же предложил выписать маму домой. Мотивировав тем, что обезболивающие уколы можно ставить и дома, а чем-то большим в больнице всё равно маме помочь не смогут.

С робкой надеждой я поехала к маминому начальнику. Но он сказал, что ничем помочь нам не может, и молча отдал мамину трудовую книжку. На автомате я раскрыла её на последней странице и уставилась на запись, под которой стояла размашистая подпись директора: мама была уволена за день до приступа. Я подняла полные презрения и рухнувших надежд глаза на этого холёного, в дорогом костюме и с модной салонной стрижкой мужчину, вот так, одним росчерком пера выкинувшем, по сути дела, мою маму на улицу – умирать – и даже не нашлось слов, чтобы выразить чувства, раздирающие меня изнутри. А он лишь пожал плечами, и, нажав кнопочку селектора, попросил секретаря проводить меня на выход, – Татьяна замолчала, уставившись глазами в стол. Андрей не мешал, давая время справиться с нахлынувшими воспоминаниями и переживаниями. Достав сигарету, он молча встал из-за стола, приоткрыл форточку и, подкурив сигарету, сделал пару долгих затяжек, прежде чем Татьяна продолжила:

– Какое-то время мы с мамой ещё как-то держались: у мамы были небольшие сбережения – она хотела сделать мне подарок на свадьбу, купить что-нибудь дорогое, хорошее, «на память». Сейчас эти деньги я тратила на возможность жить. Хотя бы без боли. К слову сказать, мамину боль хотя бы удавалось купировать, пусть и на время, специальными препаратами, а вот мою душевную боль невозможно было притупить ничем. Очень скоро я поняла, вернее, убедила себя в этом, что с Алексеем ничего не случилось. Он жив -здоров, и, наверняка, весел. Это был очень удачный ход, выверенный и хорошо сыгранный: влюбить молоденькую девочку в себя, повесить на неё кредит и исчезнуть из её жизни. Безумно шокировал меня ещё и тот факт, что он подставил, по сути-то, не меня одну: весь наш коллектив оказался в таком же положении: вдруг разом без работы и приличного заработка. Без объяснения причин, – Татьяна глубоко вздохнула, – А я – дура. Я была вся в себе, своём счастье и – в Алёшке. Я даже не видела, что мама так серьёзно больна, списывая постоянную бледность лица то на усталость, то на загруженность. А сама она мне ничего не говорила, потому что не хотела омрачать моё счастье.

А ещё через какое-то время в квартиру вдруг начали ломиться какие-то подозрительные личности, требуя погасить кредит банку. Когда я объяснила ситуацию, мне сказали – есть квартира, продавай! Не продашь – мы её сожжём, и продавать будет нечего, а долг – останется. Ну вот, в принципе, и всё… – Татьяна посмотрела на Андрея, вернувшегося за стол и снова внимательно слушавшего её рассказ, – Красивая сказка в один миг превратилась в трагедию. Алексей так и не появился больше, а со временем и его мать перестала отвечать на мои звонки…

Андрей сидел, уставившись глазами в клеёнку стола, вслушиваясь в звенящую тишину, повисшую на кухне. От нахлынувших воспоминаний и тревог Татьяну просто затрясло всю от боли и обиды, и она добавила самое горькое, то, что не давало сейчас ей покоя ни днём, ни ночью:

– На прошлой неделе состоялся суд. И, скорее всего, мы останемся без квартиры, – также опустив глаза, выдавила она.

– Сколько? – резко спросил Андрей, поднимая на неё глаза.

– Что – сколько? – непонимающе уставилась Татьяна на него, опешив от неожиданности и его резкого тона.

– Сколько по решению суда ты должна выплатить? – медленно проговорил Андрей, чеканя каждое слово.

– Полтора миллиона, – нехотя произнесла Татьяна, отводя взгляд в сторону.

– И что, есть смысл из-за полутора миллионов бросаться под машину или резать себе вены?! – изумленно спросил он, разглядывая хрупкую Татьянину фигурку. Та мгновенно залилась краской стыда: как Андрей догадался о её решении? Или это – вполне стандартное решение любой проблемы слабыми людьми? Боже, неужели он решил, что она – просто слабовольная плаксивая дурочка, да и к тому же – жалкая пьянчужка?! Нет-нет. Не могло этого быть. Андрей уже смотрит на неё совсем другими глазами, даже нежели днём, во дворе. Он, казалось, всё понял и сделал правильные выводы. Просто так сложились обстоятельства. Просто Татьяна – нелепая их жертва.

– Найти другую работу оказалось очень сложно, – опустив снова глаза, как-то обречённо продолжила Татьяна, – а тут ещё и маме стал нужен постоянный уход. Сначала уколов хватало хотя бы на три – четыре часа, но всё равно же делать нужно постоянно. Ту работу, которую я смогла найти, как вчерашняя выпускница ВУЗа, я даже не стала рассматривать. То, что там предлагали в качестве платы – хватало лишь на оплату труда сиделки, её услуги как раз равнялись восьми тысячам окладных моих рублей, а кроме этого нужно ещё как-то ездить на работу, что-то есть и во что-то одеваться. Не говоря уже о покупке препаратов для мамы – а их становилось нужно всё больше и больше. Поэтому мне пришлось оформить пособие, и сидеть с мамой самой. Отложенные на свадебный подарок деньги почти все уже закончились, и сейчас у нас единственный источник дохода – моё пособие по уходу за мамой.

– Понятно, – решительно произнёс Андрей, – У меня к тебе есть предложение.

– Какое? – Татьяна устало подняла на него глаза, уже ни во что не веря и смирившись с завтрашним днём. Обещавшим лишь выселение на улицу по решению суда.

– Я предлагаю тебе заключить контракт, – глядя прямо в глаза Татьяне, сказал Андрей, – Сумма контракта – полтора миллиона рублей, – выдержав паузу, Андрей продолжил, – Суть контракта. Мне нужен секретарь по личным вопросам. Оклад – пятьдесят тысяч рублей. Двадцать пять тысяч на руки, двадцать пять – в счёт погашения ссуды. Как только ты выплатишь мне долг – полтора миллиона рублей, будешь свободна от всех обязательств передо мной.

– Знаете, я в сказки не верю, – задумчиво произнесла Татьяна, едва Андрей озвучил своё предложение: его деловой тон и оперирование такими крупными цифрами отрезвили девушку, выдернув из плена воспоминаний и не проходящей депрессии.

– А я тебе сказку и не предлагаю, – тут же проговорил Андрей, – Кроме обязанностей секретаря ты будешь выполнять некоторые мои личные поручения.

В горле у Татьяны тут же пересохло. Всё было предельно ясно: он её сейчас просто тупо покупает. Проглотив комок, внезапно вставший в горле, Татьяна шёпотом проговорила:

– Я должна буду спать с Вами?

– И не только, – довольно резко добавил Андрей и, достав визитку, он положил её перед девушкой на стол, – можешь думать до завтрашнего полудня. После полудня мое предложение теряет силу. Спасибо за ужин. Всё было очень вкусно.

Поднявшись, Андрей вышел в коридор, и через пару мгновений Татьяна услышала щелчок захлопнувшейся двери.

Сбросив с себя оцепенение, девушка поднялась из-за стола. Убрав остатки еды в холодильник, она взяла в руки визитку. «Неужели я настолько опустилась, что могу продаться?! С другой стороны, Алексей с лёгкостью использовал меня, и за свои розовые сопли я заплатила сполна. Пусть это будет работа. Такая же, как и любая другая. Которую нужно делать с душой. Он же ничего не говорил про то, что я должна получать удовольствие от работы…»

Её размышления прервал стон мамы: у неё опять начался приступ. Забежав в комнату, Татьяна зажгла ночник, поставила укол и уже собиралась выйти, как её остановил тихий голос мамы:

– Танюш, что-то случилось? – её ресницы чуть дрогнули: пытаясь посмотреть на дочку в неровном свете ночника, мама склонила немного голову набок.

– Да, мам, случилось, – смущённо улыбнулась девушка, – Завтра я выхожу на работу. Тебе я найду сиделку, не беспокойся, родная!

– Ох, хорошо бы… – тихо проговорила мама, снова прикрывая глаза, – А то совсем зачахла ты тут со мной… Иди, дочка, отдыхай ложись! Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, мамочка! – и Татьяна плотнее прикрыла дверь.

Глава 2

Проснувшись утром от трели будильника, Татьяна потянулась в кровати, улыбнувшись солнечному лучику, скользнувшему в комнату. Выбравшись из-под одеяла, побежала в ванную. Умывшись и подмигнув отражению в зеркале, Татьяна пошла на кухню. Наскоро перекусив остатками вчерашнего ужина и покормив маму, девушка сделала ей укол и пообещала, что сиделка придёт в обед.

Взяв из кармана куртки деньги, не потраченные вчера на лекарство, Татьяна пошла на автобусную остановку. Приехав по указанному в визитке адресу, девушка оказалась перед невзрачным двухэтажным серым зданием. На входе висела табличка с указанием, что в этом здании располагается охранное предприятие «Витязь».

Едва Татьяна вошла внутрь, как её окликнул мужчина в форме:

– Мне назначено, – ответила девушка и протянула визитку, оставленную Андреем. Охранник, взглянув мельком на визитку, кивнул и произнёс:

– По лестнице на второй этаж, направо до конца – там кабинет Андрея Владимировича.

Поблагодарив, Татьяна стала подниматься на второй этаж. Дойдя до двери с табличкой, на которой значилось имя её «благодетеля», девушка замерла, не решаясь постучать. И только подняла руку, как дверь открылась: на пороге стоял Андрей:

– Привет. Решилась? – без тени улыбки спросил Андрей, оценивающе разглядывая девушку. Сегодня она снова была в новом образе. Так уж случилось, что вчера он видел Татьяну то в образе опустившейся девицы, то разряженную в вечернее платье красотку. Сегодня на пороге его кабинета стояла по-деловому одетая девушка, скромно накрашенная и обутая в туфли на невысоком каблучке.

– Выбор невелик, – смущённо пожала Татьяна плечами. Андрей распахнул шире дверь кабинета перед ней:

– Проходи.

Шагнув за порог, Татьяна попала в довольно просторный холл: у стены стоял стол, небольшой кожаный диван, овальный столик на колёсиках, а на стене висел небольшой телевизор. Дождавшись, пока девушка осмотрится, Андрей произнёс:

– Это – твоё рабочее место. Ещё не всё готово, компьютер привезут позже, – обойдя девушку, он пошёл в направлении открытой двери, – Пошли дальше. Это – мой кабинет, – кинул Андрей через плечо, заходя в соседнюю комнату, и уселся за компьютерный стол в крутящееся кресло, – Вот! – с досадой проговорил он, – Секретаря нет – приходится делать всё самому! – нажав какую-то кнопку на клавиатуре, Андрей положил руку на принтер, из которого тут же полезла бумага. Взяв распечатанный документ, он протянул листок Татьяне:

– На, ознакомься. Это – контракт, о котором я тебе вчера говорил. Никаких «звёздочек» и мелкого шрифта там нет. Читай.

Быстро пробежав пункты контракта, девушка поняла, что перед ней – обычный договор о найме сотрудника. Ни о каких «особых условиях» в документе и речи не было. Немного обескураженная, Татьяна подняла глаза на Андрея:

– А если я не буду справляться? Или… Вам не понравится, и Вы меня уволите – что тогда? – покраснев, спросила она, не решаясь произнести вслух то, что вчера внёс Андрей «отдельным пунктом» в её обязанности.

– Там в последнем пункте как раз об этом. Если я уволю тебя по своей инициативе – контракт считается исполненным, и оставшийся долг аннулируется. Если же ты уходишь по собственному желанию – просто возвращаешь мне оставшийся долг деньгами.

– Хорошо, я согласна, – взяв протянутую Андреем ручку, Татьяна поставила подпись внизу договора.

Забрав листок и спрятав его в ящик стола, Андрей достал оттуда довольно объёмный пластиковый конверт и положил его перед девушкой на стол:

– Открывай, – откинувшись на спинку кресла, Андрей положил руку на подлокотник, прикоснувшись пальцами к губам и задумчиво наблюдая за девушкой.

Татьяна осторожно высыпала содержимое конверта на стол: там были два недорогих мобильника, связка ключей и пластиковая карта. Рассмотрев вещи, лежащие на столе, Татьяна подняла глаза на Андрея, ожидая объяснений.

– На этой карте ровно полтора миллиона рублей. Ключи – от приёмной и моего кабинета. Твой рабочий день будет начинаться в 8.30, если я не назначу другое время. Два мобильника: один основной, на втором – только мой номер. И, естественно, он всегда должен быть включен. Это не обсуждается, – добавил довольно резко Андрей и продолжил, – И, зная твоё положение, возьми, – протянул он ещё один конверт Татьяне, – считай, это – аванс. Нет, вернее – премия.

В конверте оказалось пятьдесят тысяч рублей.

– Это – премия тебе за смелость, – усмехнувшись впервые за всё время, произнёс Андрей, глядя на Татьяну. Девушка смотрела на него во все глаза, и столько неприкрытого восхищения было в её взгляде, что Андрей не смог сдержать улыбку, – На сегодня твой рабочий день окончен, – добавил он, – поезжай домой, устраивай мать, и завтра в 8,30 будь на месте. Да, и ещё. Купи себе наряд поприличнее. Мне нравятся строгие юбки не длиннее колен, платья такой же длины, и блузки – такие, чтобы я видел твоё нижнее бельё. Или декольте, или прозрачные материалы. Тут выбирай на свой вкус, требование только одно – я должен видеть цвет.

Резко поднявшись с кресла, он проговорил:

– Мне пора, – и стремительно вышел из кабинета.

Татьяна так и осталась сидеть на стуле, мало понимая, что происходит. Так не бывает, крутилась в голове навящивая мысль. Это какой-то сон. Я – сплю, и мне просто это всё снится! – уговаривала себя Татьяна и, желая убедиться в этом, ущипнула себя за руку. Тут же вскрикнув от боли: нет, это был не сон…

Выйдя на негнущихся ногах из кабинета, девушка закрыла дверь на ключ из связки и отправилась домой. По дороге Татьяна немного пришла в себя, и смогла даже заехать в банк, чтобы погасить долг.

Домой она впорхнула, как на крыльях: в руках была расписка банка о погашении ссуды, в сумочке лежал номер сиделки и – два шикарных просто платья, отвечающих всем требованиям Андрея: короткие, строгие, и – с довольно откровенным вырезом на груди.

Бросив сумку и пакеты в коридоре, Татьяна сразу прошла в комнату к маме. Она спала, тяжело дыша даже во сне. Опустившись на колени прямо у кровати, девушка взяла мамину руку, прижалась к ней щекой, и прошептала:

– У нас обязательно будет всё хорошо! Я заработаю много денег, и мы сможем сделать тебе операцию, и эти боли наконец-то пройдут, и мы будем такими же счастливыми, как и раньше! – как ни тихо шептала Татьяна свои слова – молитву, но мама всё-таки услышала её и проснулась. Ресницы чуть дрогнули, и Татьяна почувствовала мамину ладонь, которая легла ей на голову:

– Почему ты плачешь, дочка? – тихо проговорила мама, – Что случилось? Тебя не взяли?

– Мам, это – слёзы радости! – отстраняясь от руки, Татьяна посмотрела сквозь слёзы на маму, – Меня приняли, и всё просто супер! С завтрашнего утра с тобой будет постоянно находиться сиделка, милейшая женщина – я нашла её через одну знакомую, та очень хвалила её, а сегодня меня просто отпустили пораньше, так что мы можем устроить праздничный обед!

Поднявшись с пола, Татьяна убежала на кухню, разогревать горячее и доставать оставшиеся салатики…

Утром в начале девятого Татьяна уже прибежала на работу, боясь опоздать в первый же свой рабочий день.

На её рабочем столе уже стоял компьютер, и даже на подоконнике появился горшок с цветком. Сердце гулко стучало в груди от неизвестности: как сделать так, чтобы Андрей не разочаровался? Что он вообще хочет получить от неё? И как она должна вести себя? Роль секретаря с «особыми» обязанностями была ей совершенно незнакома. Вдруг она ошибётся с первых же шагов?..

Без пяти минут девять в приёмную вошёл Андрей:

– Доброе утро, Танечка! – приветливо улыбнулся он ей.

– Доброе утро, Андрей… – запнулась Татьяна, не совсем уверенная в обращении к своему новому директору: только ли по имени, или всегда необходимо имя-отчество.

– Когда мы одни – достаточно просто имени, – верно истолковал Андрей её небольшую заминку, – Во всех остальных случаях – Андрей Владимирович.

Достав из дипломата ежедневник, Андрей положил его на край стола:

– Это – мой блокнот. Тут расписание моих дел на ближайшую неделю. Ознакомься. И оставь его у себя. Впредь ты будешь вести записи моих дел и встреч сама, контролируя и вовремя напоминая мне о них заранее.

Татьяна поднялась из-за стола, потянувшись за блокнотом. Он тут же окинул новое платье оценивающим, внимательным взглядом:

– Это вот ЭТО ты купила? – спросил Андрей у Татьяны.

– Вам не нравится? – смущённо и испуганно проговорила девушка.

Андрей замер, потирая рукой подбородок и пристально разглядывая её нежно-кремовое коктейльное платье, из декольте которого чуть выглядывало белое кружево бюстгальтера.

– Нет, платье – просто изумительно, но не совсем то, что я хотел, – медленно проговорил Андрей.

– Извините, я больше его не надену, – смутившись ещё больше и потупив глаза в стол, Татьяна понуро опустила голову. Надо же, всё – таки оплошала, и в первый же день…

– Так, – Андрей уже словно забыл про её внешний вид и весь сосредоточился на рабочих делах, – В блокноте на первой странице – контакт «Вова». Это – мой первый заместитель – Владимир Фёдорович. Сейчас ты наберёшь его номер и скажешь, что я перенёс совещание на двенадцать тридцать. И через пять минут я жду тебя у входа.

Андрей стремительно вышел из кабинета, не дав сказать Татьяне и слова.

Дрожащими руками она набрала номер мобильного телефона Владимира Фёдоровича и, представившись, передала распоряжение Андрея.

Подхватив сумочку и закрыв дверь приёмной, Татьяна сбежала по лестнице вниз и распахнула дверь на улицу. Машина Андрея стояла прямо напротив входа, а он курил рядом с ней, изредка поглядывая на двери фирмы.

– Садись. Поехали, – кивнул он Татьяне, бросая недокуренную сигарету на проезжую часть и обходя машину, чтобы сесть за руль.

Андрей привёз девушку в ближайший торговый центр. Привычным взглядом окинув стеллажи с развешенными юбками и блузками, он выбрал несколько юбок-карандашей длиной до колен, блузки пастельных тонов, полупрозрачных и с глубоким декольте, и отправил Татьяну в примерочные, удобно устроившись на диванчике в центре зала, недалеко от зеркал. Дальше стало происходить нечто, напоминающее дефиле: едва Татьяна появилась в первой паре юбка – блузка, как Андрей стал требовать поворачиваться, крутиться, ходить взад – вперёд в отобранных им нарядах, соединять то одну блузку с определённой юбкой, то другую, потом менять и верх и низ, и постоянно подгонял девушку, требуя молниеносной смены одежды.

Наконец этот кошмар закончился. Татьяна облегчённо перевела дыхание: она и не думала, что когда-нибудь ей вдруг покажется в тягость подбор и покупка новой одежды. Однако её радость оказалась преждевременной. Когда Андрей расплатился на кассе за отобранные и сложенные в пакет вещи, он, выйдя из отдела, шагнул тут же в соседний отдел – нижнего белья. Уточнив у Татьяны размер, чем вогнал её в краску стыда, он также уверенно, хозяйской рукой набрал несколько комплектов кружевного белья всех представленных цветов. Когда на кассе ему передали пакет с очередными покупками, Андрей протянул их Татьяне, смущённо стоявшей всё это время у него за спиной, и произнёс:

– Цвет зависит от моего настроения. Я буду тебе говорить, в какой день какой конкретно цвет я хочу видеть на тебе.

Робко взяв пакет, Татьяна лишь молча кивнула, и снова лицо её до самых корней волос мгновенно залило краской стыда, едва она представила то «настроение» нового шефа и свои «особенные» обязанности.

Глянув на часы, Андрей произнёс фразу, от которой у девушки похолодело всё внутри:

– Так. Поехали. Мы ещё успеваем в медицинский центр.

– Зачем? – спросила испуганно Татьяна, быстро шагая следом за Андреем и стараясь не отставать.

– Медкомиссия, – усмехнулся он и распахнул дверь торгового центра, стремительно выходя на улицу.

… Сдав все анализы, Татьяна вышла на улицу. Едва она села в машину, сгорая от стыда и смущения, как Андрей повернулся и довольно резко проговорил:

– Я совсем забыл тебя предупредить: до истечения срока контракта никаких интимных связей, без моего ведома, у тебя быть не должно.

– Да-да, конечно. Мне это и не нужно…. – смущённо пробормотала Татьяна, опуская глаза и совсем уже переставая понимать происходящее.

– Умница, – удовлетворённо сказал Андрей, и тронулся с места, – У тебя есть водительское удостоверение? – вдруг спросил он, выезжая на оживлённую улицу города.

– Нет, – растерянно пробормотала Татьяна, – Я давно хотела, но как-то вот не получилось…

– Тогда план работ тебе на сегодня: обустроить своё рабочее место и найти автошколу. Естественно, обучение за счёт организации. Иногда, но мне всё-таки будет нужно иметь тебя и в качестве личного водителя, – улыбнувшись, Андрей подмигнул Татьяне, и та смущённо улыбнулась в ответ.

… Уже вечером Татьяна отправилась на первое занятие в автошколу. Она подыскала вариант «поближе к дому», чтобы после занятий сразу бежать к маме. Та сегодня первый день провела с сиделкой, и Татьяна очень переживала, как она там без привычного присутствия родной дочки рядом.

Но всё оказалось даже лучше, чем Татьяна предполагала: знакомая не обманула, сиделка оказалась милейшей женщиной, и мама чудесно провела время в её обществе.

Сидя на табуретке возле маминой кровати, Татьяна смотрела в мамины посветлевшие глаза, слушала неторопливый рассказ о том, как прошёл день, и как-то незаметно её губы сами расплывались в улыбке. Татьяна ощутила вдруг, как внутри разливается такое приятное тепло, и наконец-то появилась радость за маму, такая долгожданная, такая забытая уже спокойная радость ощущения того, что «всё – хорошо». И сейчас, сидя рядом с благодушно настроенной мамой, девушка внезапно поняла, что ради вот этой радости, ради этой теплоты она готова работать на Андрея и год, и пять, и даже десять лет, из одной лишь благодарности за то, что он сделал для неё…

***

Прошла уже целая рабочая неделя. Татьяна освоилась на новом месте, познакомилась с немногочисленным персоналом, и даже сошлась с одной из сотрудниц – специалистом-бухгалтером. Нашлись общие интересы, и Татьяна радостно откликалась на предложение Иринки вместе пообедать, если у неё не было срочных дел и не требовалось неотлучное присутствие на рабочем месте.

Андрей не делал никаких намёков на «особые обязанности» Татьяны, и про кружевное бельё, накупленное в первый же рабочий день, так ни разу и не вспомнил, обращаясь к девушке лишь по рабочим моментам: подай, принеси, распечатай, отправь. Каждый раз, когда Андрей проходил мимо неё, оставляя шлейф сладковатой туалетной воды с горчинкой, так любимый ею мужской аромат, сердце у Татьяны сжимала непонятная тоска. Она не лукавила, говоря Андрею, что интимные связи ей не так уж и нужны. Да, конечно, Татьяна не была ханжой, и Алексей был её практически первым мужчиной, но слишком сильна оказалась боль от предательства. Слишком сильно она была влюблена в него, чувства пока ещё были живы и терзали душу, поэтому Татьяна просто – напросто боялась начинать новые отношения. А здесь – ну что здесь? Работа. Обыкновенная работа. Здесь можно и без чувств.

Однако ожидание и неопределённость её положения терзали и просто сводили с ума. Неизвестность – она всегда страшит, здесь же всё усугублялось ещё и двойственностью её обязанностей.

Не выдержав этой пытки, Татьяна однажды решилась поговорить с Андреем напрямую.

Сегодня он приехал после обеда в приподнятом настроении и, проходя мимо её стола, даже подмигнул Татьяне, улыбнувшись. Вскоре после того, как плотно закрылась дверь в кабинет директора, раздался лёгкий щелчок селектора:

– Татьян, принеси, пожалуйста, кофе.

Вздрогнув, Татьяна решительно поднялась и, быстро сделав кофе, вошла в кабинет с подносиком. Зашла и замерла на пороге, мгновенно растеряв всю решимость.

– Поставь на стол. Спасибо, – проговорил Андрей, не поднимая головы от листов бумаги, разложенных перед ним на столе.

– Андрей Владимирович, мы можем поговорить? – робко спросила Татьяна, проходя к столу и опуская поднос, который уже грозил выпасть из дрожавших рук.

Оторвавшись от бумаг, Андрей внимательно посмотрел на девушку. Взяв кружку с подноса в руку, он сделал пару неторопливых глотков и кивнул в сторону кресла для посетителей. Едва Татьяна села, он произнёс:

– Я тебя слушаю.

Не зная, с чего начать, Татьяна открывала и снова закрывала рот, словно рыба, выброшенная на берег. Не зная, куда девать руки, она зажала их между коленками и опустила растерянно глаза.

– Понимаете… – чуть дрогнувшим голосом начала, наконец, Татьяна, – Я не знаю, как это сказать, но… неизвестность изматывает меня очень сильно: я не знаю, чего мне ждать и чего – бояться, – выпалила она, чувствуя, как лоб покрылся испариной вспотели зажатые между колен ладошки.

– А чего меня бояться? Разве я такой страшный? – невозмутимо спросил Андрей, приподняв бровь.

– Нет-нет, Вы – красивый… – произнесла торопливо Татьяна и тут же осеклась, – Ну… Вы – нормальный, – окончательно смешавшись, она почувствовала, как лицо заливает краска стыда, – Просто… неизвестность и ожидание – это ужасные чувства, – произнесла наконец Татьяна, поднимая глаза. Теперь, когда она проговорила самое сложное, можно было выдохнуть и расслабиться. Глядя в глаза Андрею, она вдруг подумала, что он на самом деле очень красивый. Для своих почти сорока лет – по документам он был на пятнадцать лет старше Татьяны – выглядел довольно молодо: короткая модная стрижка, стильные деловые костюмы, но главное – живой блеск в его глазах, который заставлял забыть о возрасте, и Татьяна чувствовала его порой своим ровесником, так легко и просто было с ним рядом. Если вот только не думать о контракте…

– Закрой кабинет, – тихо произнёс Андрей.

На негнущихся ногах Татьяна подошла к двери и закрыла её, оставшись стоять спиной к Андрею.

– Подойди ко мне, – негромко сказал он.

Развернувшись, Татьяна подошла к Андрею, потупив глаза. Лицо горело от стыда, всё тело выворачивали какие-то непонятные судороги, и она была совсем уже не рада, что затеяла весь этот разговор.

Андрей поднялся с кресла и, нависнув над девушкой, медленно расстегнул пуговки блузки, стянув её с плеч и бросив на стол.

Его рука легла Татьяне на грудную клетку. Обдав теплом и такой мужской силой, что у неё закружилась голова.

– А теперь успокойся, расслабься, и – дыши спокойно, – медленно и тихо проговорил Андрей, видя, как высоко вздымается её грудь и чувствуя, как часто бьётся сердце.

Обойдя стол, Андрей остановился у Татьяны за спиной. Она вздрогнула от его прикосновения: он едва коснулся шеи, проведя кончиками пальцев по позвоночнику вниз, до самого пояса юбки.

Рывком притянув Татьяну к себе одной рукой, Андрей крепко прижал её так сильно, что она спиной ощутила пуговицы на его рубашке. Другой рукой он заскользил по её животу вверх, к кружевному бюстгальтеру. Как Татьяна ни пыталась успокоиться, всё её тело горело и дрожало, но сейчас уже – от возбуждения. Столь сильного, что у девушки даже сбилось дыхание, но – странное дело – исчезло вдруг чувство смущения и стыда. Его властные мужские руки были такими сильными и нежными, что горячая волна желания стала подниматься где-то внутри, и бёдрами Татьяна ощутила вдруг, как его плоть твёрдо упёрлась в неё. Андрей хотел её! От одной этой мысли внутри Татьяны всё возликовало.

– Как часто ты мастурбируешь? – раздался внезапно над её ухом тихий голос Андрея.

– Последний раз это было в институте… – на автомате ответила Татьяна, прикрыв глаза.

– Сядь на стол, – почти приказал он, отходя от неё и снова усаживаясь в своё кресло. На шпильках и в обтягивающей юбке это оказалось не так просто сделать, но Татьяна всё же забралась на стол и, упершись в него руками, чуть подвинулась глубже, усаживаясь поудобнее.

– Встань на колени, – продолжал отдавать Андрей короткие свои команды, – Раздвинь ноги и подними юбку.

Татьяна немного нарушила последовательность приказанных действий, потому что залезть на стол, не подняв юбки, оказалось совсем уж сложно. Задрав юбку выше пояса, она кое-как забралась на стол и, встав на колени лицом к Андрею, посмотрела ему в глаза.

Но, едва поймав его взгляд, Татьяна тут же опустила от смущения глаза и зарделась краской стыда. Возбуждение уже схлынуло, и снова сомнения одолели девушку, она снова зажалась, закрылась, будто убегая от Андрея.

– Посмотри на меня, – произнёс он, – Я сейчас скажу тебе кое-что, и чем быстрее ты это поймёшь, тем будет лучше, – Татьяна робко подняла глаза, и вздрогнула, увидев холод и какую-то жесткость во взгляде Андрея, – Сейчас ты – как гадкий утёнок, – произнёс он, прямо глядя на смутившуюся девушку, – Женщины бывают разные. Красивые – и не очень. Толстые, худые. Стройные и не очень. Но это всё – второстепенно. Самое важное для любой женщины – быть желанной. Когда мужчины, зачастую, не видят внешней оболочки женщины, а желание обладать ей просто сносит голову. А у тебя и красивая мордашка, и красивое тело. Сделай так, чтобы я сейчас захотел тебя, – чуть прищурив глаза, произнёс Андрей, пристально глядя на Татьяну.

– Ну… Вы же хотите меня?! – растерянно пробормотала она, – Я же чувствовала только что Ваше желание – чувствовала, как Вы … хотите меня! – она настолько была обескуражена словами Андрея, что даже забыла смущение.

Его губы тут же расплылись в улыбке:

– Это – чистая физиология. Ты сделай так, чтобы я захотел тебя – вот здесь, – Андрей постучал пальцем по своей голове.

Тут же всплыл в памяти его вопрос про мастурбацию, и Татьяна поняла, чего Андрей ждёт от неё. Раздвинув ноги пошире, она опустила руку вниз и, отодвинув кружево трусиков, стала нежно гладить промежность, изредка бросая на него робкие взгляды.

– Не верю. Не желаю. Не хочу, – резко бросая каждое «не», проговорил Андрей, – Ещё! – грубо приказал он, испепеляя девушку взглядом.

Немного опешив от такого напора, Татьяна даже замерла на мгновение от неожиданности и резкого его тона. Опустив глаза, она начала более старательно тереть пальцами свою чуть влажную промежность. Но его голос снова заставил замереть:

– Я не верю тебе! – почти крикнул он, и девушка испуганно вскинула на него взгляд: почему-то показалось, что Андрей готов сейчас ударить её. Но он сидел, по-прежнему развалившись в кресле, зло буравя Татьяну глазами. Закусив губу от отчаяния и страха, она прикрыла глаза и медленно провела пальцами по влажному от соков желания бугорку и ниже, скользнув внутрь…

Внезапно волна возбуждения накрыла девушку, и на какое-то мгновение она выпала из реальности, забыв и Андрея, наблюдающего за ней, и жёсткий деревянный стол, больно впивающийся сейчас ей в коленки, и то, что она вообще стоит на коленях на огромном столе для совещаний с задранной до груди юбкой. Её пальцы погружались всё глубже и глубже, подушечкой большого пальца Татьяна ласкала набухающий клитор, и незаметно для себя начала уже тихо постанывать, судорожно облизнув пересохшие от горячего дыхания губы.

Свободной рукой Татьяна вцепилась в стол, ища опоры, потому что возбуждение уже заметно потряхивало всё её тело, а пальцы, бродившие там, между широко раздвинутых ног, ныряли всё глубже, дразня и доводя до исступления своими ласками.

– О, да… – раздался внезапно тихий полу-стон Андрея, – Вот теперь – я хочу тебя. Теперь я тебе – верю! – и, мгновение помолчав, он резко произнёс, – А теперь покажи мне экстаз!

Татьяна вздрогнула от этих слов и, не открывая глаз, стала быстрее тереть себя пальцами, то и дело теребя набухший клитор. И внезапно выгнулась всем телом, громко застонав, и тут же упала в объятия Андрея. Он сорвался с кресла, едва успев подхватить девушку, падающую со стола…

Глянув на Андрея мутным от ещё не стихшего экстаза взглядом, Татьяна оперлась на его плечи дрожащими руками, пытаясь вернуться на стол:

– Извините… Андрей Владимирович… – прошептала она пересохшими губами, вмиг залившись краской стыда и опуская глаза.

А он молча смотрел на девушку, усаживая её обратно на стол и наливая воду из графина. Отпив пару глотков из протянутого ей стакана, Татьяна подняла на Андрея прояснившиеся уже глаза, с затаённой мольбой глядя на него.

– Ты – умница, – спокойно произнёс Андрей, проведя рукой по её щеке, – Ты просто прелесть.

Взяв со стола за её спиной блузку, Андрей накинул её на плечи девушке:

– Завтра наденешь белое бельё и то серое платье с открытой спиной. А сейчас принеси мне ещё чашку кофе, и можешь собираться домой. Сегодня твой рабочий день окончен, – бросил он, уже просматривая деловые бумаги, лежащие на столе.

Татьяна торопливо застегнула пуговки на блузке, и выскользнула в приёмную, заправляя кофе-машину его любимым эспрессо и пытаясь привести мысли и чувства в порядок.

Когда девушка вошла с чашкой дымящегося кофе в кабинет, Андрей снова сидел, погружённый в свои бумаги. Тихонько поставив поднос на стол, Татьяна молча вышла, прикрыв за собой дверь, и, подхватив сумочку, вышла из приёмной.

Всю ночь Татьяна металась по подушке, словно в жарком бреду, и не могла уснуть: почему он не взял её? Там, на столе? Она же видела: он хотел её! Неужели она не понравилась Андрею? И едва девушка погружалась в тяжёлое забытьё, как мгновенно всплывала перед глазами картинка, как она сидит перед Андреем на столе: юбка задрана, дыхание сбито, глаза полуприкрыты – и руки. Руки, ласкающие такое бешено податливое тело, и – пальцы, утопающие в соке желания…

Забыться ненадолго тревожным, быстрым сном Татьяна смогла только под утро, и проснулась задолго до будильника. Сделав необходимые для мамы процедуры, девушка дождалась сиделку и пошла на работу.

Хотя по времени было только начало девятого утра, дверь в кабинет Андрея была открыта, значит, он уже был на работе. Бросив сумочку, Татьяна тут же прошла к нему в кабинет.

– Доброе утро, – приветливо произнёс Андрей, поднимая глаза от бумаг и чуть улыбаясь девушке, – Ну-ка, покажись! – добавил он, откидываясь на спинку кресла.

Татьяна несмело прошла к его столу и покрутилась перед ним, показывая оголённую спину и коленки. Платье едва прикрывало их, серебристо-серым стрейчевым материалом обтягивая плоский живот и упругие ягодицы.

– Превосходно, – остался доволен Андрей, но, вглядевшись в лицо Татьяны, стоявшей перед ним, потупив глаза, добавил, – А что с лицом? – приподняв бровь, удивлённо спросил он.

– Что-то не так? – тут же испуганно спросила девушка, вскидывая на него взгляд.

– У тебя воспалённые глаза, – проговорил задумчиво Андрей, – Ты не спала?

– Спала. Немного… – честно призналась девушка, снова опуская глаза в пол.

– Что-то случилось? – искренняя забота прозвучала в его голосе. Ответить ему, что всю ночь её преследовали эротические видения и озвучить вопрос, мучивший её ночью, Татьяна не решилась.

– Нет-нет. Всё хорошо, – поспешно проговорила она.

– Хорошо. Сейчас я отъеду, в два часа дня вернусь за тобой. К этому времени будь готова.

– К чему – готова? – непонимающим взглядом окинула девушка своего директора.

– Мы поедем обедать, – чуть пожав плечами, спокойно проговорил Андрей.

– Хорошо, – ничего не понимая, Татьяна вышла из кабинета, плотно притворив за собой дверь и устраиваясь за своим рабочим местом.

Но почти сразу дверь распахнулась, и Андрей прошёл мимо Татьяны стремительным шагом, даже не глянув в её сторону.

Чтобы хоть как-то унять волнение, Татьяна занялась текущими делами. Проверила ежедневник Андрея, пометив важные встречи на ближайшее время, сделала пару звонков, и даже успела выпить чашку кофе.

Без пяти минут два Татьяна поправила причёску, подкрасила блеском губы и вышла из офисного здания. Машина Андрея стояла почти напротив дверей.

Едва девушка села в машину, как Андрей завёл двигатель и резко тронулся с места. Татьяна молчала, не решаясь спросить, куда они едут, а Андрей, казалось, был поглощён какими-то своими мыслями, так что в машине звучала лишь музыка из магнитолы. Местная радиоволна радовала слушателей очередным популярным хитом.

Наконец Андрей остановил машину, припарковавшись у того ресторана, откуда он приносил еду на первое их «свидание». Татьяна вышла из машины, не дожидаясь, пока Андрей откроет ей дверь, и огляделась по сторонам, зябко поведя плечами. Почему-то вспомнился тот памятный вечер, когда она впервые оказалась внутри этого шикарно-роскошного заведения: Алексей пригласил её на ужин и сделал предложение. Именно здесь, за маленьким столиком, накрытым белоснежной скатертью и сервированным для двоих. Встряхнув головой, словно сбрасывая наваждение, Татьяна благодарно приняла протянутую Андреем руку и улыбнулась ему в ответ, удобно устраивая руку в сгибе его руки. Они вошли в ресторан, и Андрей уверенно провёл Татьяну к столику в центре зала, галантно отодвигая стул и помогая ей устроиться.

– Что ты будешь есть? – открыв папку с меню, Андрей посмотрел на девушку, смущённо озирающуюся по сторонам. Сейчас, во время бизнес-ланча, зал ресторана был довольно оживлён: сновали из конца в конец официанты с подносами, проходили посетители, усаживаясь за столики или наоборот, покидая ресторан, отобедав, шумно разговаривали те, кто пришёл небольшими компаниями и обсуждали за обедом какие-то рабочие дела.

– Я не знаю, – растерялась Татьяна, переводя взгляд с ресторанной публики на Андрея, – заказ обычно делал Алексей…

Андрей тут же отложил меню в сторону:

– Да что ж такое то! – довольно резко произнёс он, – Никак тебя этот человек не отпускает. Ты что, всё никак не можешь забыть его? – прищурив глаза, спросил Андрей, пристально глядя на Татьяну.

– Простите, Андрей, Владимирович, дело совсем не в этом… – пробормотала девушка, опуская глаза.

– Мы же договорились уже: наедине обращайся ко мне просто по имени, – мягко поправил её Андрей, и тут же заинтересованно спросил, – Ну а в чём же дело?

– Я давно уже забыла и отпустила его, если Вы об этом… Но… – разволновавшись, Татьяна не могла подобрать слов. Было видно, как она нервничает, но Андрей ждал, не перебивая её, постукивая черенком вилки по столу, и Татьяна решительно проговорила, – Я просто хочу посмотреть ему в глаза и спросить, почему он так сделал. За что он так подло поступил со мной, – переведя шумно дыхание, девушка посмотрела на Андрея. Отложив вилку в сторону и снова взяв папку с меню в руки, он проговорил:

– Ладно, давай-ка не будем омрачать наш обед воспоминаниями и неприятными разговорами, и раз уж тебе так привычнее – закажу нам обоим я.

– Спасибо… – прошептала Татьяна, пытаясь сдержать набежавшие слёзы на глаза и сглатывая подступивший к горлу ком.

Довольно быстро им подали горшочки с куриным бульоном и блюда с рыбным филе под сырной корочкой. Андрей взялся с аппетитом уничтожать филе, довольно ловко разделывая большой кусок на мелкие части и отправляя их вилкой в рот. Изредка он бросал на Татьяну внимательные взгляды, и между делом пытался растормошить девушку общими фразами и байками. Но нахлынувшие воспоминания так и не отпускали Татьяну, и она лишь вяло ковыряла в тарелке вилкой, невпопад улыбаясь шуткам Андрея.

В конце концов он тоже отложил приборы, даже не прикоснувшись к бульону и не съев и половины филе и, отодвинув тарелку, произнёс:

– Видимо, пообедать нам вместе было плохой затеей. Или, может, я просто не угадал с местом, – раздумчиво произнёс он и решительно сказал, – Поехали! – резко встав из-за стола и протягивая девушке руку, Андрей увлёк её за собой.

Погруженная в свои размышления, Татьяна без особого сожаления поднялась из-за стола и покорно заспешила следом за Андреем. Сев в машину, она невидящим взглядом скользила по улицам города, проносящимся за окном мимо неё, очнувшись лишь, когда Андрей припарковался возле одной из новостроек в центре города.

– А что здесь? – заинтересованно спросила Татьяна, разглядывая пока ещё не обустроенную территорию вокруг дома.

– А здесь я живу, – просто ответил Андрей, выходя из машины и открывая Татьяне дверь, помогая выйти, – и сейчас мы пойдём ко мне в гости. И раз уж обед безнадёжно испорчен, а кушать я хочу по-прежнему, ты сейчас приготовишь мне обед сама.

Замерев от неожиданности, Татьяна изумлённо уставилась на Андрея.

– Какие-то сложности? Ты что, не умеешь готовить? – приподняв бровь, Андрей посмотрел на Татьяну.

– Умею. И даже многим нравится моя стряпня… Просто… Как-то это неожиданно, – проговорила девушка.

– Ну, есть только один способ узнать, понравится ли мне как ты готовишь, или нет. Идём! – Андрей распахнул дверь подъезда перед Татьяной, пропуская её вперёд.

Поднявшись в лифте на пятый этаж, Андрей подошёл к одной из дверей и, достав связку ключей, открыл квартиру, проходя вперёд.

Разувшись, Татьяна прошла следом за ним в кухню – столовую.

– Вот твоё рабочее место, – улыбнулся Андрей, кивнув на рабочую зону, – мой руки. Я сейчас.

И он скрылся в дальней комнате. Вымыв руки, Татьяна вытерла их кухонным полотенцем, висевшем на крючке у раковины, и осталась стоять здесь же, озираясь кругом и не решаясь действовать самостоятельно. Через пару минут вернулся Андрей, переодетый в домашние шорты и майку.

Мельком глянув на девушку, смущённо замершую на месте, он решительно подвёл её за руку к холодильнику:

– Смотри, – открыв дверцу, произнёс он, – всё, что найдёшь здесь – можешь использовать по своему усмотрению. Тут ещё есть морозильная камера, там, внизу, – махнув рукой на нижнюю дверцу, добавил Андрей и, взяв банку пива из холодильника, отошёл к столу – стойке и сел на высокий стул, открывая запотевшую баночку, – Ты – будешь? – спросил он девушку.

– Нет, спасибо, – ответила она через плечо, внимательно изучая содержимое холодильника, – я не пью алкоголь.

… Быстро приготовив обед и накрыв стол, Татьяна присела напротив Андрея, накладывая в тарелку горячее и овощной салат. Бросая украдкой взгляды на директора, Татьяна ждала оценку своих стараний. Даже в простой одежде он оставался строгим и властным, нисколько не смягчившись в домашней атмосфере. Андрей кушал молча, но с заметным аппетитом. Похвалив в конце трапезы её стряпню, он отодвинул пустые тарелки и откинулся на спинку кресла:

– Подойди ко мне.

Поднявшись со стула, Татьяна на негнущихся от волнения ногах подошла к Андрею.

– Сними платье, – тихо произнёс он, наблюдая за девушкой и не двигаясь с места.

Она сбросила платье, оставшись лишь в нижнем белье и чулках.

– Ближе, – раздался снова голос Андрея в полной тишине.

Татьяна подошла к нему вплотную, прижавшись коленками к его ногам.

– Сядь сверху.

Раздвинув ноги, Татьяна залезла на Андрея, сев верхом к нему на колени. Всё её тело заметно дрожало, и Андрей понимал, что эта дрожь – далеко не от холода: в квартире были тёплые полы, и температура поддерживалась довольно высокой – так он чувствовал себя комфортнее, чем в прохладных помещениях.

Его пальцы пробежались по обнажённому бедру, немного нырнув за резинку трусиков, и рука скользнула по животу, поднимаясь к груди. Коснувшись кружева, Андрей тихо произнёс:

– Сними, – дрожащими руками Татьяна попыталась стянуть бюстгальтер, но пальцы не слушались, и она довольно долго провозилась с крючками. Наконец ей удалось скинуть кружево на пол, и она робко посмотрела Андрею в глаза.

– Поцелуй меня, – произнёс он, глядя на девушку. Склонившись к его лицу, Татьяна несмело коснулась губ Андрея.

– Ты что, не умеешь целоваться? – удивлённо спросил он, и добавил довольно резко, – Ты не знаешь, как нужно целовать мужчину?!

Испуганно Татьяна снова кинулась к его полуоткрытым губам, приникнув к ним долгим, нежным поцелуем. Едва она отстранилась от Андрея, как снова услышала его тихий голос:

– Уже лучше, девочка. Мне нравится, как ты это делаешь, – Андрей провёл рукой по щеке Татьяны, и она ощутила вдруг через шорты, как под ней напряглась и затвердела его плоть, – На колени, – тихо произнёс он.

Татьяна послушно соскользнула с его колен на пол, и встала коленками на тёплый пол. Андрей поднялся с кресла, спустив шорты, и его затвердевшая плоть оказалась прямо перед лицом Татьяны.

– Оближи, – приказал он. Девушка облизнула пересохшие от волнения губы и коснулась розовой головки. Чуть осмелев, она провела кончиком языка от самого основания плоти до края головки, и поласкала её, чуть обнимая губами. Андрей тихо простонал:

– Ещё! – и язычок Татьяны заскользил вверх – вниз по всё твердеющей плоти, лаская её вновь и вновь, особо уделяя внимание головке – едва язычок добирался до нежной её кожи, как девушка вбирала губами её нежно-нежно, чуть посасывая и лаская язычком.

Андрей простонал, чуть прикрыв от наслаждения глаза, и положил руку девушке на голову, слегка управляя ей:

– Продолжай. Мастурбируй. – услышав новый приказ, девушка отстранилась от члена и принялась ласкать свою уже довольно влажную промежность.

– Ты не поняла, – раздался вдруг голос у неё над головой, – делай это одновременно.

Татьяна снова коснулась губами плоти Андрея, продолжая ласкать свою горячую от нарастающего возбуждения промежность. Ласкать твёрдую плоть становилось всё труднее: Татьяна уже стонала от возбуждения, и рука то и дело срывалась, выскальзывая из промежности, от судорог желания, пронизывающих девушку насквозь.

– Иди сюда, – рывком Андрей грубо поднял её с колен за плечи и, запустив руку под резинку трусиков, резким движением разорвал кружево на ней, опускаясь снова в кресло и сажая девушку на себя. Одним резким движением он вошёл до основания в горячее лоно, сорвав стон наслаждения с губ Татьяны, и тут же произнёс:

– Двигайся, – она судорожно стала двигаться на твёрдой плоти, но уже через пару движений Татьяна завалилась на спину, издав протяжный стон: оргазм накрыл её с головой, и Андрей еле успел подхватить её, удержав на себе: