Академия Нагов 5. Плетения Судьбы. Не потерять себя

Часть 1. Глава 1

Хуже этой ночи я не помню. Меня душили кошмары. Непонятные, смазанные образы и мой беззвучный крик, бьющийся о стену прозрачной, зеркальной пелены. Она мерцала, словно пыталась привлечь еще больше моего внимания, показать что-то. Но в последний момент по ее поверхности расползались клубы дыма. Я уже охрипла от крика, когда меня с силой вытолкнуло из сна. Отшвырнуло в беспроглядную темень, которая с радостью меня засосала с брезгливым «чавк». Меня проглотили. Больше я себя не ощущала. Растворилась. Меня не стало. Совсем.

Когда очнулась, лежала на кровати, словно на поле боя. Надо мной нависла перепуганная Милисент. Ее глаза, расширились от ужаса. «Что?» - немой вопрос. И страх ответа.

- Т-ты, как? Это кошмар какой-то. Что тебе снилось? Я чуть с ума не сошла, пока пыталась тебя разбудить! Ты так кричала… - Сенти обхватила себя руками. Ее трясло.

- Не знаю. Не помню, - язык не слушался. В горле пересохло. -  Я не знаю «что»! Мне так плохо…

- Совсем ничего не помнишь? Ты совсем мокрая, словно тебя в реку с головой макнули, - подруга заботливо убрала влажные пряди волос с моего лица. –  Рубашку хоть выжимай. – Её руки еще вздрагивали от пережитых эмоций, но она не переставала меня успокаивать, как будто эта забота была спасением и для нее.

- Помню ощущения. Но не могу описать… Не могу. Не знаю, как. Извини, что напугала тебя. Ты сама еще на ногах едва держишься, а здесь еще я…

Время, проведенное в больнице, Милисент мало чем помогло. Потеря детей сильно ударило по здоровью «зеленушки». Она похудела еще сильнее и стала прозрачной, как приведение. А теперь и я ее в добавок напугала, словно Сенти мало пережитого.

- Да что уж там… Плохо, что ты ничего не помнишь. А принцесса Священных так и не появлялась? – Сенти взглянула на меня с затаённой надеждой и отвела взгляд – поняла и без моего ответа.

Но я все равно ответила:

- Нет. Даже не знаю, что думать.

- Ладно, пошли в душ. Будем тебя в чувство проводить. Нужно же хоть кому-то из нас двоих твердо стоять на ногах.

Я грустно улыбнулась – это была правда. Защитник из Милисент сейчас никакой. Адепт Милан с того злосчастного дня не появлялся в поле нашего зрения. Разговоры «за спиной» больше касались Милисент и адепта Ишара. А он сейчас сидел в изоляции до появления ректора.

В груди резко разлилась боль. Я застыла на полувздохе. Время замерло. Все вокруг померкло и скукожилось в одну единственную точку. И я стала куда-то проваливаться. Снова.

Не успела. Щеки полыхнули огнем. Подруга меня не жалела. Ощущения догнали чуть позже. Уж очень «от души» она приложилась к моим щекам и теперь, морщась, дула на свою ладонь.

- Даже не вздумай! – прошипела Сенти. – Вот сдам тебя в руки ректора, тогда хоть сутками в обмороке валяйся. Поняла? И когда только Сидар вернется? – она всхлипнула.

Резкая смена языка эмоций отрезвила сильнее, чем рукоприкладство.

- Я поняла!  Поняла. Все! Успокойся, - с силой запустила ногти в ладони, чтобы не провалиться в бессознательное состояние. Снова. Вот только поняла я и то, что с нашими что-то случилось. Одно упоминание Сенти о Сидаре и ректоре – и меня снова прошило болью. Но говорить об этом не стоит. Нельзя! Не при Милисент. Не при ее нынешнем полувоздушном состоянии.

И я промолчала. Сцепила зубы и попыталась сползти с кровати. Это было тяжело. Кто сказал, что эмоции не выматывают до состояния тряпки? Врут! Тело не слушалось. Но с помощью упрямой колабриды я осилила земное притяжение и приобрела вертикальное положение. Иногда привычные вещи невыносимы или недоступны. Ноги тряслись. Только «зверский» взгляд «зеленушки» и ее слабосильная поддержка помогли сделать шаг в сторону двери.

- Подожди, - я перевела дух. – Дай с духом собраться.

- У меня ощущение, что на больничной койке была ты, а не я, - уколола меня Милисент. Язвительное замечание должно было меня устыдить – умела подруга ковырнуть больное место не хуже Ч.М. А ведь ее правда! Чего это я так расклеилась! Даже самый страшный сон – не повод становиться бесформенным студнем.

- Полотенца захвати, - попросила я и двинулась дальше, прислушиваясь к тремору мышц ног. Пусть даже зубы в крошево сотру, но до душевых дойду. Сама! Мое подсознание стиснуло «свои» челюсти, посмотрело со стороны и… согласилось: зубы - не главное. Взаимосогласие радовало, придавало сил и мираж ускорения. Но две немощи – это тот еще видок и развлечение для остальных. Притворное сочувствие – испытание сродни пытки, «крокодильими слезами» реки наполнять можно, а потому в коридорах лучше не задерживаться.

До душевых комнат добрались без приключений. Теплая вода смыла остатки кошмара. Я рискнула и включила холодную воду. По темечку ударил ледяной поток, заставив скукожиться все внутри. Захотелось вырваться из этого ледяного кокона, чтобы не околеть. Переключила вентиль. Организм воспрял духом и воспротивился издевательствам – я пришла в порядок.

- Ты как там? – забеспокоилась Сенти. Ледяные капли попали и в неё.

- Все хорошо, - я и впрямь была в норме.

- На пробежку пойдешь?

- Не сегодня. Лучше подышать свежим воздухом перед началом пар.

В комнаты вернулись быстро. Так же быстро собрались. Дольше воевали с волосами. Пока Милисент была в больничном крыле, я с ними сама справлялась, по старинке. Заплетала, как обычно, косу потуже. Но сейчас, чтобы не расстраивать подругу, сделала высокий хвост.

- Шикарно, - резюмировала Милисент, оценив мои труды.

- Скоро вернешься к своему любимому занятию, - приободрила её.

В глазах Милисент зажегся лихорадочный огонек. В душе потеплело. Хоть в чем-то от меня польза.

Часть 1. Глава 2

 - Так-с, - мэтр Эскул с удовольствием потер руки. – Сегодня у нас очень интересная тема. – Заложив за спину руки, профессор размерено вышагивал через всю аудиторию. – Скажите, адепты, что присуще буквально любому организму? Естественно, сейчас мы говорим об отклонении от норм, болезненных состояний и учитываем, что это «что-то» - не…

- Страх, - вырвалось у меня, само собой. - Страх присущ всему живому. И он не основан на патологиях организма. Но, в основе – отклонение от нормы.

Профессор окинул меня внимательным взглядом и развил мою внезапную мысль:

- Причины страха бывают разные. Наивысшие ступени страха – паника и паранойя. Сегодня рассмотрим первую часть: паника.

Мэтр что-то еще говорил и говорил, а внутри меня туго закручивалась спираль того самого страха наивысшей степени – ПАНИКА! Меня затошнило. Голова закружилась, а по телу прошел холодный озноб. Тело стало пробивать мелкая дрожь. Что-то происходило очень плохое, но я не могла собрать воедино свои ощущения.

- А теперь практика, которая поможет любому, будь то наг или человек, если с вами вдруг случиться такая «неприятность».

Возле «галерки», совершенно непонятным для меня образом, возник господин профессор. Обычно он не «опускался» до поднятия к нашему с Сенти «насесту». Сегодня это случилось.

- Адептка, прошу Вас побыть сегодня моим подопытным кроликом.

По аудитории раздались смешки. Я невпопад махнула головой, соглашаясь на эксперимент. Поднялась и, словно сомнамбула, направилась в профессорские руки. Где-то на уровне подсознания отметила, что охрана из третьекурсников снова отсутствует – выход к лестнице никто не преграждал. Это радовало. В глубине души я знала, что они отсутствуют из-за «инцидента». Тем не менее, каждый день ожидала снова встретиться нос к носу с адептом Миланом и его закадычным дружком. Ждала, а внутри все сжималось в клубок, особенно, после того, как Милисент снова разрешили посещать занятия. Боялась не за себя – за неё.

Дни шли. Старшекурсники не объявлялись. Никто из них. Не сталкивались мы и вне аудитории. Не сталкивались с этими двумя придурками, остальных же видели на территории академии, но не пересекались. Осада общежития пропала также внезапно, как и появилась. Из-за этого многие однокурсницы смотрели на нас «змеями» и шипели в спину. Но нам с Сенти не привыкать.

Ребята из нашей странной компании кое-что разузнали. Это оказалось несложно, так как над «бедным мальчиком» взяла опеку сама Аринар Арнель. А вот Тораш Ишар сидел под замком до прибытия мэтра Нага. До него дроу-нагине дела не было. И теперь его судьба была полностью в руках ректора. Стать причиной потери потомства, тем более у истинной пары – непростительный проступок, преступление в глазах нагов. Самое легкое наказание за это – изгнание из Академии с запечатыванием сил, что равносильно медленной смерти. Поэтому решать судьбу адепта скинули на Эристела. На снисхождение никто не рассчитывал. Это знали все. Но брать на себя ответственность никто не спешил.

Но Эрмису Милану удалось выйти из-под прямого удара. Даже мои слова не помогли поставить «точку» в разбирательстве. Тораш взял всю вину на себя, а дроу-нагиня - Эрмиса под свое крыло. С тех самых пор адепт Милан на глаза не попадался. Я понемногу успокаивалась и пыталась вернуть Милисент в прежнюю нашу жизнь. Язур однажды оговорился, что третий курс приступил к усиленным занятиям и поэтому нас оставили в покое. Чего еще желать?

Пробираясь к выходу с галёрки и проходя мимо места, где всегда сидел Милан, почувствовала легкое удовлетворение. На секунду даже паника меня отпустила, и я понадеялась…

Нет, она никуда не делась и уходить не собиралась. Меня снова замутило.

- Соберитесь, адептка, - тихо прошептал мэтр, а для остальных присутствующих, сидящих в полуразвороте и следящих за происходящим добавил, - внимательно смотрим и запоминаем. Итак, если вы почувствовали, что вас охватывает непереборная паника, делаем следующие манипуляции: левой рукой зажимаем правую ноздрю и глубоко дышим левой. Раз тридцать. Потом, меняем руку и ноздрю. И так до тех пор, пока паника не отпустит вас. Все понятно? Адептка Чаргородская, прошу всем продемонстрировать, как это выглядит.

Я подняла левую руку и прижала ее к противоположной стороне носа. Глубоко вдохнула. Еще. Моё состояние стало выравниваться. С удивлением отметила, что чувствую себя лучше. Терзания мои никуда не делись, но они притупились. Отошли на второй план. Спазмы больше не перехватывали дыхание. В голове прояснилось. Мэтр смотрел на меня с упреком, но молчал.

За окном аудитории послышался шум. Оставив меня одну внимать его немым упрекам, мэтр одним смазанным движением сместился в сторону окна, немало удивив всех адептов скоростью передвижения. Никогда прежде Колавер Эскул не применял мгновенного перемещения. Профессор, вообще, слыл эталоном неспешности, основательности и адекватности.

- Занятие окончено, - бросил он в аудиторию и поспешил на выход. – Не забудьте отработать упражнение до автоматизма. Пригодится.

Недоумение в «массах» длилось недолго. Особенно скорые адепты уже оккупировали подоконники и всматривались в происходящее на академической площади возле стелы.

Мое недавно уравновешенное состояние стало резко меняться, уверенно скатываясь в негативное. Ноги подкашивались. Во мне рождалось не беспокойство – крик. Он затапливал все клетки тела и выкручивал все мое существо. Страх. Тотальный страх бился в голове.

- Дыши! - змейка из серебристой паутины продиралась сквозь мои окаменевшие мысли. Над моей головой развернулись тонкие ментальные сети. Они успокаивали. Тушили болезненные вспышки и… снова успокаивали.

Неожиданный спасательный плот в моем личном эмоциональном аду. Уронила взгляд на первые ряды аудитории. Адепт Нияз сидел на привычном месте, полностью расслабленно. И смотрел в сторону – змеиный ажиотаж его не интересовал. Никому и в голову не придет, ЧТО он сейчас вытворяет. Но я определенно знала, именно его усилиями я еще не уплыла в далёкое беспамятство. Рассердиться за вторжение в мой ментал? Не ко времени. Еще успеется. Главное, я еще держалась на своих ногах, а не знакомилась с гранями глубокого обморока.

Часть 1. Глава 3

Площадь была забита адептами. Я, как старая кляча, тащилась туда, куда бежали все. Так странно было наблюдать за этим изменением после почти недельного пустынного времени. Наследница читающих душ пряталась, как заяц, за первой попавшейся кочкой, дабы прийти на площадь в числе последних. Передо мной стояла стена из спин однокурсников. Все молчали. И это никак не подбадривало. Я встала на носочки, выискивая глазами вырвавшуюся вперед Милисент, ее неугомонную зеленую шевелюру - ничего не видно. Пришлось едва ли не просачиваться между плотным рядом парней – они раздраженно фыркали, но кто-то подвинулся, пропуская меня вперед.

Возле Сенти стояла сильно загоревшая девушка со знакомой фигурой и крупными волнами волос. И одежда... Такой у Эрилии не было… Изящную фигуру плотно утягивали змеиные шкуры всех мастей. На плечах и бедрах они заканчивались оскаленными мертвыми пастями. Мимо девчонок проплыли еще три знакомые шевелюры, но я лишь мельком отметила этот факт в своем сознании – все мое внимание было приковано к подругам.

Плечи Милисент застыли острыми углами. Она словно перестала дышать. Ч.М. что-то ей говорила, а потом просто что-то проделала над зеленушкой. Я застыла: Эрилия помогала дышать Сенти по методу мэтра Колавера.

Мой ночной кошмар набирал реальных образов. Хотелось бросится к подругам, но я медлила… «Спасительный плот» из успокаивающей пси-паутины остался далеко за спиной. Адепты-ящеры воздержались от массового мероприятия, действуя по принципу «не буди лихо - козлом отпущения не станешь». Я осталась без поддержки.

Народа на площадь прибывало все больше - встревоженные преподаватели и посуровевшие третьекурсники. Они слаженно оттесняли первокурсников на окраину периметра, перекрывая широкими спинами обзор того, что происходило в центре.

На горизонте показался злой декан боевиков. Он словом и делом расчищал путь перед собой, рычал на нерадиво сунувшихся вперед адептов, не выбирая выражений и все шел, шел, как танк, впереди группки знакомых адептов. В их руках плавно покачивались длинные, прозрачные сосуды. В них кто-то был. Мой рост играл против меня. Я почти ничего не видела. Что же там происходит?

Выйдя на площадь со стелой, парни с конца процессии остановились. Остальные двинулись в сторону больницы. Ребята установили странный сосуд возле обнесенного цепью бассейна. Тиноб, Линер… Оксиуранус…

Брови плавно поползли вверх. Какого черта? Возле меня тихо вздохнули. Офелия?! Но спросить я ничего не успела. Моя пропавшая, практически прозрачная, пра-пра блекло мерцала. Раскинув капюшон, она шипела куда-то в сторону. Но, там никого не было, лишь флер прекрасного аромата вперемешку со знойным солнцем волнами достигли моего носа. Я схожу с ума?..

- Адептка, пойдемте со мной.

На плечо легла неожиданно тяжелая рука Гарэда Совела. Всегда бодрый и цинично-агрессивный декан боевого факультета выглядел изможденным зомби. Очень уставшим зомби. Разве что голос ему не изменил.

Беспокойно поискала взглядом Милисент, а встретилась взглядом с Эрилией. Она смотрела просто в мои глаза. А потом отвела взгляд. Внутри все сжалось. И замерло. Я еще пыталась увидеть подруг, но адепты, как назло, снова стояли сплошной стеной.

- Пойдемте, адептка. Здесь и без вас сейчас справятся.

Словно робот, я последовала за метром, все еще теряясь в смутных ожиданиях-догадках. Мое сознание отупело и напрочь отказывалось воспринимать весь этот абсурд.

- А где господин ректор? – не сдержалась я на пороге такого знакомого больничного крыла. – Зачем мы здесь?

Но меня молча подтолкнули в дверной провал. Затем - на второй этаж, только крыло другое, не то, где лежат адепты. С каждым новым шагом на ноги наваливались дополнительные килограммы. Сознание не воспринимало происходящее, словно я снова провалилась в кошмарный сон.

Коридор оказался ужасно длинным. Или мне так показалось. Но остановились мы у самой дальней двери, ничем особо не примечательной. Я посмотрела на мэтра: это какой-то розыгрыш? Но почему так трудно дышать? Я покачнулась. Мэтр поддержал за плечи. Молча. Потом, открыл дверь в реальность…

В палате нервно суетился Колавер Эскул. Несколько адептов ассистировали ему и закрывали мне весь обзор. «Слишком много людей для такого маленького помещения», - мысль мелькнула и растаяла. Палата была раза в два больше той, где лежала я. У изголовья кровати «колдовала» госпожа Рас, чуть дальше – госпожа Ристэ Ноэль. При нашем появлении куратор оглянулась. Увидела меня, и как Ч.М., опустила глаза. Затем тяжело вздохнула и подошла ко мне.

- Сейчас только от тебя зависит, будет он жить или нет. Мы сделали все, что в наших силах. Я не знаю, что там произошло, только … он… уходит.

За ее спиной, с белой больничной подушки скользнула прядь черных волос с проседью.

Уходит?? Вот так просто?

Часть 1. Глава 4

Дни перетекали один в другой, тянулись, как резиновые. Все это время я была рядом с Эристелом. Отходила, лишь когда приходил мэтр Эскул для осмотра или некоторые из преподавателей - проведать. Но последним мое присутствие, обычно, не мешало.

Ректор так и не пришел в себя, не смотря на все усилия декана лекарского факультета. Не действовали и его шаманские знания, как и знания ядов госпожи Ноэль. Раны на теле Эристела заживали плохо, всего лишь поверхностно, образуя грубые рубцы. Как объяснил мне мэтр Эскул, это был результат сопротивления тела ректора на выздоровление. Он не хотел жить. И тело его слушалось, беспрекословно подчиняясь желанию. И только внешнее рубцевание – это заслуга мэтра и госпожи Ноэль. Госпожа Рас тоже не смогла пробраться в заблокированный мозговой бункер, разве что считать некоторые моменты. Но они ничего не объясняли.

Причин такого сопротивления ректора никто не мог понять. Уже то, что его, умирающего, удалось переправить через Зеркало миров, было невероятным везением. И нежелание жить господина Нага ставило всех в тупик. Серьезный «наезд» госпожи Рас на Гарэда Совела нечего не дал. Он упрямо молчал о причинах такого поведения.

Адепты-второкурсники ничего вразумительного сказать не могли, лишь общие черты того, что с ними всеми происходило. Но многие предположили, что ректор так решил почтить погибших адептов. Версия была неплоха для адептов и части преподавателей вместе с обслуживающим персоналом. Ей дали право на жизнь. Но для тех немногих, кто близко общался с ректором, фарс этой идеи был на лицо.

С легкой руки куратора и разрешения мэтра Эскула, я практически переселилась в палату к ректору. Меня негласно освободили от занятий, дабы не давать повода разным сплетням ничего не понимающему молодняку-первогодкам. Ну нет меня и нет. В первый раз, что ли? Человечка, что с меня взять? Так что времени на мысли разного рода было просто завались.

 А вот те, кто постарше, все поняли. Легенду знали все, просто не ожидали увидеть воплощение пророчества в моем лице. Кто-то удивлялся из проведывающих, кто-то нет, косо не смотрели, но заинтересованные взгляды из-под ресниц мимо моей тушки не проходили. Только я не желала делиться личным. Если нам остались дни или часы, они останутся нашими. Без соглядатаев. Я так решила. И потому, без слов выходила в коридор, когда приходил очередной посетитель к господину ректору.

А еще, я время от времени ощущала приятный запах возле постели. Словно теплая свежесть с привкусом жара песка. Такой зовущий и манящий. Тот, что так внезапно появился и пропал, когда расшипелась пра. Она снова не появлялась.

Источника запаха я так и не обнаружила. Видимо кто-то из преподавательниц, приходящих проведать ректора, пользовался такими странными духами – другого объяснения у меня не было. Но последние дня два-три запах не ощущался. Я попыталась проанализировать этот факт, но так и не вычислила, кто мог пользоваться таким необычным, манящим запахом.

Ребята навещали меня часто. Приходили Эрилия и Линер. Теперь уже вместе и не таясь. Почти ежедневно заглядывал Тиноб, подтягивая меня по учебе. Он и Сенти тянул изо всех сил. От них я и узнала, что произошло с Сидаром, о судьбе других ребят. Правда, о своих похождениях троица упорно молчала, отнекиваясь, что были, как все. А вот о последнем «подвиге» Эристела, заслонившем собой незнакомку-хранителя мира, говорили постоянно и на все лады. Как соловьи пели. Но глобальное понимание ситуации разбивалось на мелкие осколки о стену холодной ревности и безнадежности. Зачем??? Кто она тебе? У меня сжимались пальцы, зубы, деревенели нервы. Да-да, я все понимала. Ситуация, когда кроме тебя – никто. Но почему мой мужчина? Единственный, дорогой мне человек! Почему он, должен был спасать, когда рядом были другие?

Я смотрела на поблекшие черты лица Эристела и твердо отдавала себе отчет: за время своего отсутствия этот мужчина въелся в мою кожу, в сердце, сознание больше, чем пока был рядом. Он стал единственным, без кого мне не хватало воздуха, чтобы дышать. Уже не хватало. И теперь он нагло уходил. Во мне тихо закипала ненависть на весь мир.

Ребята же красочно расписывали свое «путешествие», легко подтрунивая над всеми проблемами, с которыми пришлось столкнуться. С неизменным благоговением выделяли все поступки ректора и не понимали, как мучают меня своими рассказами. Я молча улыбалась, крепко сжимая ладонь Эристела: «Только проснись! Ты мне за все ответишь!!!»

Не приходила только Милисент и «птенцы» Аринар. Но это было предсказуемо, но все равно вызывало привкус горечи и беспокойства. После пережитого повторного стресса, подруга находилась под постоянным присмотром ребят и профессора Эскула. В палату ее не определили, резонно решив, что четыре выбеленные стены – не лучшее соседство.

Линер стал регулярным членом нашей компании. Он активно и очень тактично опекал Милисент. И судя по рассказам Эрилии, на это имелась его добрая воля и обещания Сидару. Принц Тайпанов подошел к решению ситуации со всей ответственностью и душой. Теперь все вокруг знали: каждый, кто обидит или косо глянет на Милисент, будет иметь дело с Линером. И с Черной Мамбой. И с Тинобом Эрентором. Даже Сиран не остался в стороне. Этот факт удивил больше всего. Он же и нервировал.

Тему потери детенышей не затрагивали по умолчанию, поэтому о судьбе Тораша Ишара я так ничего и не знала. А ведь с таким подходом, как обозначил Линер, что-то должно было произойти. Но меня не посвящали. Никто. Я и не настаивала – свои бы проблемы решить. Но по глазам видела, они разобрались. И кому-то очень не сладко пришлось.

О моем «приключении» тоже не говорили. Совсем, словно ничего и не было. И это было тактично со стороны друзей. Правильно. Сейчас у меня другая проблема. За это я была благодарна ребятам.

«Драконята» не появлялись. Вряд ли их приход восприняли бы адекватно, а вот вопросов и кривотолков было бы много. Лишь сегодня за окном мелькнула спинка листохвоста, и на стекло легла растопыренная лапка: «Держись!» «Держусь, - благодарно кивнула в ответ, приложив ладонь к его лапке со своей стороны стекла. – Самодеятель!»

Часть 1. Глава 5

Лоб Эристела снова украшала россыпь крупных капель. Я взяла губку и осторожно собрала испарину. Смочила полотенце в свежей воде и обтерла его лицо, и треугольник груди, выглядывающий из разреза рубашки. Наверное, именно эта постоянная испарина так не нравилась Касторкину. Иного ответа я не видела. Серый степной загар совсем не шел Эристелу. Он никак не скрывал нынешнюю бледность кожи. Наоборот, делал ее грязной на вид.

Вздохнув, взяла плоский гребень и расчесала черные пряди волос. Вычленила седые прядки и осторожно заплела в косичку. Красиво. Потом подумала и осторожно коснулась губами к щеке. Все эти дни хотела. Эристелу не помешает, а мне…

- Зира…

Я резко отпрянула, будто меня застали за воровством конфет. Но Эристел все так же пребывал в беспамятстве. Это немного успокоило, но и расстроило. Я так хочу, чтобы он очнулся, что мне уже и голос причудился. Глупо то как. Как же хочется, чтобы он просто открыл глаза. Я сказала бы ему «привет», а он крепко бы меня обнял. Хочется. Я так соскучилась. Но как же страшно. Вдруг он меня не узнает? Или после таких подвигов, о которых говорят все, я стану ему не по статусу…  

Но ректор молчал. Видимо, и правда, послышалось. Я так скучала по его голосу, что он везде мне слышится. Ну что ж, в каждом моменте нужно искать плюсы. Мои плюсы в этой ситуации - я могу целовать Эристела без стеснения. И даже в губы. И никто об этом не узнает. А там будь, как будет.

А вечером ректора посетила целая процессия – мэтры Эскул и Гарэд Совел, профессор Ситале и наши классные дамы. Но на этот раз я не ушла. В голове, словно эхо, звучал голос: «Зира, зачем они здесь?

 А, действительно, зачем?  Да еще всем скопом. Я подошла вплотную к кровати и взяла Эристела за руку.

- Вас слишком много, господа мэтры, для одного посещения, - услышала свой голос со стороны. Касторкин недовольно взглянул на меня, поцокал языком, проверил назначение, но нового ничего не добавил. Развернулся и ушел. Посетители проходили по одному. Немного постояв, тихо уходили прочь. Он что, прощаться всех привел? Я до боли переплела наши с ректором пальцы: «Не отпущу, козлы чешуйчатые! Даже дамы!»

Декан боевого факультета был последним в очереди. Он долго стоял перед открытой дверью, расставив ноги на ширину плеч и переплетя на груди руки. Стоял, как постамент, с непроницаемым взглядом, и словно мысленно беседовал с ректором. Буравил Эристела взглядом, приводя меня этим в тихое бешенство. Но меня он игнорировал, от слова совсем.

Затем мэтр отмер, подошел к кровати, и все повторилось снова, словно палате не хватало личного изваяния. А теперь оно само пришло и ищет наилучший ракурс для размещения. Стиснув зубы, посчитала до ста – не дело грубить декану боевки, даже неадекватному.

Постояв у изголовья кровати, мэтр отметился у окна, взирая оттуда куда-то вдаль. Стало даже интересно, куда дальше пойдет? Теперь он стоял, сцепив руки за спиной. Я видела побелевшие костяшки пальцев. А ведь Гарэд Совел смугл от природы. А теперь, после этой ужасной вылазки, стал черен, как мавр. Неожиданно мэтр оторвался от созерцания пейзажа за окном и посмотрел на меня. В упор. Тяжело. Твердо. Решительно.

Видимо, на моем лице что-то отпечаталось. Мэтр цыкнул сквозь зубы, развернулся и ушел. Но спокойствия мне это не добавило. Меня потряхивало от пережитого напряжения, и что скрывать, страха. Таким я мэтра боевки не видела и видеть не хочу. Вот, что им всем от меня надо?

Ближе к ночи проведать ректора пришла госпожа Кадю. Этому посетителю я была рада. По крайней мере, она так не напрягала. Дама взглянула на ректора от двери. Вздохнула. Покачала головой. И на этом ее визит закончился. Так я полагала. Но после приличествующих ситуации охов-вздохов, вопросов о самочувствии ректора и моем, госпожа Эсфирь потянула меня в коридор, где шепотом ошарашила:

- А я, собственно, к тебе, Зира.

О, и эта ко мне! Это уже перебор. От предыдущих гостей еще не отошла. Мне, конечно, приятно, что госпожа Кадю обо мне не забывает, но помня, какой она бывает… болтушкой… Ситуация двузначная.

- Ко мне?

- Да! Ты же ко мне, так, по-дружески, и не помнишь поди, когда забегала. Совсем вы меня с адепткой Лозой забыли. Ай-яй-яй!

От недоумения я потеряла контроль над челюстью. Сказать в ответ мне было нечего. Не понимает она что ли, что не до нее сейчас?

- Вот я и решила - сама навещу.

- Спасибо, - осторожно покосилась на библиотекаршу. По правде говоря, госпожа Кадю была женщиной строгой. В принципе. С другими. К нам же пару раз проявила даже дружеское участие, но говорить о дружбе – явный перебор. Вроде бы и книг никаких не задолжала. Что думать, я не знала.

Но, как оказалось, госпожа Кадю была не только библиотекарь, но и женщиной в полном смысле этого слова.  Женщиной, закрытой в четырех стенах между пыльными фолиантами и обделенной общением, от чего она невыносимо страдала. Несравненный господин Ситале появлялся крайне редко в виду загруженности, а забегавшие адепты доверия ей не внушали. Но нас с Сенти, госпожа почему-то выделила и едва ли не в ранг близких подруг записала. А потому и решила, что я незаслуженно обделена информацией. А ведь она, информация эта, касалась меня напрямую.

- Слышала об адепте Милане? – госпожа Кадю пустила пробный шар, проверяя уровень моего незнания о произошедшем.

Отрицательно мотнула головой. На лице женщины мелькнула нечитаемая эмоция, которая напрямую относилась к нерадивости моих друзей, не озаботившихся проинформировать меня в столь деликатном деле. Затем эмоция плавно сменилась на слегка напыщенное выражение, и она выдала:

- Никогда не любила этого говнюка!

- Да?? – крайне недоумение сияло неоновой вывеской у меня на лбу.

- Да! Странно, да?

- Еще как!

Странно – не то слово, судя по отношению к нему других нагинь-мэтров, да и многих адептов. Хотя одного преподавателя, конкретно не любящего этого адепта, я знала лично.

Часть 1. Глава 6

В палату я влетела. Ректор метался в бреду, и разговор с госпожой Кадю выветрился из головы начисто. Сейчас для меня не было никого важнее Эристела. Схватила свежее полотенце. В чистую воду добавила успокаивающего лекарства, выписанные «Касторкиным» для примочек, и начала неравную борьбу с приступом горячки. Сегодня приступ был, как никогда, сильным.

- Нет, - стонал он раз за разом и метался по кровати так, что я едва не перекинула на него таз с водой.

Вот и услышала голос… Только не так я все представляла. В этом «нет» столько боли, что проняло до дрожи в коленях. А Эристел метался все сильнее. В корпусе никого не было. Тактичный мэтр Эскул убрал всех с этого крыла здания. Только вылезти эта забота может нам с ректором боком. Я боялась, что Эристел в приступе упадет с кровати, и я не смогу его поднять.

Что делать? Схватила Эристела за плечи, навалилась, что есть сил, и попыталась удержать. Не получилось. Даже обессиленный ректор был намного сильнее меня и мог запросто свернуть кому-нибудь шею. Меня откинуло, как игрушку.

Оставался один единственный вариант. Отмахнувшись от всех правил приличия и морали, я забралась на ректора сверху. Изо всех сил обхватила мужские бедра ногами, плечи - руками, своим «первым» номером придавила его грудь. Для утяжеления веса еще и голову на грудь умостила, чуть пониже ключицы. Не бог весть, какой вес, но все же.

Тук-тук-тук.. тук. Я слышала удары сердца. Тяжелый, неравномерный бой стихал. Остановился? Нет. Четко различила тихий, размеренный тук, тук, тук… Стучи сердечко, стучи. Неужели приступ прошел? Ректор больше не метался. Под моим грузом, тело ректора замерло. Мышцы напряглись и стали каменными. Но постепенно оцепенение спало. Эристел обмяк и теперь дышал ровно.

Да, приступ прошел. Жар спал. Я потихоньку стала сползать с мужского тела. Без резких движений, чтобы не спровоцировать новый приступ. Утихомирился и хорошо. Вот и мне сейчас не помешает отдохнуть и поспать. И надеюсь, никто не узнает о моей выходке.

Едва я приподняла голову, мне на спину легла рука, снова прижав к телу в беспамятстве. Придавило похлеще всего адепта Ишара в истинном виде. Хотела возмутиться. Но перед кем? Пришлось признать – тело сработало рефлекторно. Ректор находился в безмятежном лечебном сне. Я поерзала. Нет, не выбраться. Думаю, ничего страшного не случится, если я пока во так отдохну, сверху. А там, потихоньку сползу. Потом, отдохнувши. И приняла первоначальное положение тела. Так и лежали: ректор без сознания, а я – на нем. Долго прислушивалась к ровному, уже без провалов, биению сердца такого близкого мне мужчины. Так и уснула.

Просыпалась с трудом. Было неудобно. Все тело затекло. Где-то слышались голоса… И по голове гладили… Распахнула глаза раньше, чем мысль додумала. Мама родная, это ж!..

Попытку дернуться пресекли сразу. Гладить продолжили. В коридоре явственно слышались приближающиеся шаги.

- Нас увидят! – взмолилась я.

Меня отпустили. Я вскочила, но одна рука все так же оставалась в плену у ректора. Он словно боялся меня отпустить.

- Эристел!

Дверь в палату открылась. Пришлось резко проверять лоб больного на предмет температуры, при этом прятать пунцовые щеки и бегающие глаза. Мои. Колавер Эскул задержался на пороге палаты, внимательно рассматривая нас с ректором.

- Вижу, господин Наг идет на поправку? – лекарь все-таки вошел и плотно прикрыл за собой дверь.

- Вашими усилиями, мэтр.

- Кх, мои усилия ни к чему не привели. И это факт. А вот у юной особы все получилось. И это тоже факт, - «Касторкин» окинул меня пытливым взглядом, от которого я едва на месте не сгорела. От стыда. – Адептка, я думаю, теперь Вы можете отдохнуть и вернуться с новыми силами к учебе.

 - Нет, - прозвучало резкое. – Она останется со мной.

 Я перепугано взглянула сначала на ректора, потом на лекаря.

- Я еще слишком слаб, чтобы отказаться от помощи адептки Чаргородской, - сейчас голос ректора звучал, как в старые, добрые времена и совершенно не говорил о слабосильности своего носителя, как и его хватка на моем запястье.

- Эристел!

- Колавер!

Лекарь вздохнул и попросил:

- Дай ей хоть отдохнуть и в порядок себя привести. А то посетителей к тебе, как паломников. Девушке нужно хорошо выглядеть. Отпусти ее руку.

- Нет, - четкое и злое, - и паломникам здесь делать нечего.

Я горела, как маков цвет, лишь изредка поглядывая, то на лежачего, то на стоячего. Мэтр Эскул лишь плечами пожал, словно хотел сказать «я сделал все, что мог».

- Хорошо, тогда давай я тебя осмотрю.

- Со мной все отлично. Оставь нас, Колавер. Пожалуйста.

Мэтр нахмурился. Пожевал губами. Развернулся и вышел. По двери пробежали искры.

- А-а?.. – я завороженно смотрела на искорки.

- Теперь нас не потревожат. И не услышат.

Вот ведь жук, мог и раньше так сделать. Мне бы не пришлось краснеть.

- Мне нужно кое-что тебе сказать, Зира.

Часть 1. Глава 7

«Теперь нас не потревожат. И не услышат», - билось в голове. «Мне нужно кое-что тебе сказать», – вторилось эхом.  Я все еще смотрела на дверь, когда мою руку легонько потянули, привлекая внимание.

- Что?

И снова Эристел повторил о важности каких-то слов. А я смотрела на него и ничего не понимала. На меня вдруг нахлынуло все, что я пережила за время его отсутствия, а потом беспамятства и горячки. Вся пережитая тоска собралась в огромным ком и сорвалась на мою голову. Вся тревога и страх разом вырвались наружу. Какие разговоры?! Ты еще ответишь мне за все и на все вопросы. Но не сейчас! Я видела перед собой только эти глаза цвета мокрого асфальта и … губы.

- Зира, - попытался очередной раз привлечь мое внимание Эристел. – Это важно. Очень важно.

- Молчи, - накрыла его губы пальцем. – Молчи!

- Но я должен тебе сказать!

- Молчи…

И он замолчал. В его глазах билась тревога о невысказанном. Тревога? Я не понимала. О чем можно тревожится, когда все позади? Меня влекли к себе эти губы, прогоняя прочь все стальные мысли. Прочь скромность, прочь мораль. Или я его сейчас поцелую, или задохнусь от чувств, разрывающих меня на части. Я хочу удостовериться, что это мой Эристел, что он рядом, что - жив.

- Молчи, - почти мольба. – Я очень сильно соскучилась.

Мои губы осторожно прикоснулись к потрескавшимся от температуры губам Эристела. Он замер, рвано вздохнул и сжал меня так сильно, что стало жарко, как от горячки. Тело горело, ребра стонали. Я сбилась с дыхания. Меня наполнили своим. Пока я осторожно касалась обветренных губ, меня приподняли и уложили поверх себя. Сейчас я лежала так, как и час назад, в том же положении, как боролась вчера с ректорской горячкой. Но теперь мне было удивительно удобно. Я не боялась упасть. Не боялась скрытых смыслов. Хотелось во так держаться за него и никогда не отпускать. Это так правильно. И не было мыслей о том, что он старше, что он – ректор. Об этом и не думалось. Какая мне разница, если без него мне так плохо. Права была Офелия, сто раз права. Сейчас я хотела быть просто рядом, целовать не стесняясь, дышать полной грудью, а о последствиях подумаю потом.

Губы Эристела манили. Я осторожно прикасалась к ним, стараясь не повредить тонкую кожицу. Один уголок, другой. Легкое, как ветерок, касание по всей поверхности губ. Голова кругом. Тело горит. И стон… Глухой стон, приведший меня в чувство. Неужели я причинила боль? Дернулась отстраниться, но оказалась на кровати, подмятая под тело моего мужчины.

Тяжелый. Но эта тяжесть так приятна. Эристел придерживал свой вес на одной руке, вглядывался в мои глаза и осторожно водил пальцем по моим губам, словно не решался на ответный поцелуй. Он медлил, сохраняя между нам расстояние и все смотрел, и смотрел в мои глаза. Я поймала его палец губами. Поцеловала, осторожно втянув кончик в рот. Совсем чуть-чуть, но Эристел снова застонал, склонив голову. Волосы упали на лицо, и я не могла разглядеть его выражения. Неужели я опять делаю что-то не то? Почему он так стонет и останавливает меня, когда я сама… Меня бросило в жар, я замерла и отвела взгляд. Как-то сразу стало ужасно стыдно.

- Посмотри на меня, Зира, - хриплый голос пугал. – Посмотри на меня, любимая.

Наши взгляды встретились. В них пульсировали жажда и страх. Мои и его. Чистые эмоции отзеркаливали наши ощущения. И пугали обоих.

- Я должен тебе сказать кое-что. Без этого мы не сможем двигаться дальше.

- Нет, - мой страх неоправданно усилился. Я не хотела ничего слышать. Отчаянно не хотела, сама, не отдавая себе отчет, почему. Мне казалось, что, если он сейчас скажет это «что-то», я умру, а я только вздохнула полной грудью жизнь, когда он очнулся. Не могла, не хотела снова задыхаться от невозможности прикоснуться к нему, не видеть его глаза, не касаться губ.  – Ничего не говори.

Мои пальцы снова потянулись к его лицу. К бровям, скулам, виноградной татушке. Я водила по ним пальцами, ощущая, как в так с моими «художествами» мужские пальцы сжимаются в моих волосах. Я снова добралась да губ, осторожно погладила их.

- Я не смогу остановиться, - мужской стон обдал меня жаром. – А мне очень нужно тебе сказать. –Эристел прикрыл глаза и сжал до скрипа зубов челюсти. Он словно готовился снова уйти.

- Не нужно ничего говорить. Оставь все в прошлом. И не нужно останавливаться, - я хотела его поцелуев. До крика. До дрожи. Эристел замер от моих слов. Так и застыл, опираясь на локти. И только сердце набирало разгон. – Не нужно останавливаться. – В ответ зарылась в его волосы, щекотавшие мое лицо. – Я люблю тебя. Очень сильно. И не нужны никакие слова.

По телу Эристела прошла судорога. Его тело дрожало, как от озноба. Он открыл глаза и снова вгляделся в мои. Минута. Две. С силой сжал пальцами мой затылок и прильнул к губам. Твердо. Жестко. С привкусом крови и отчаяния.

Часть 1. Глава 8

Я проснулась, когда за окном уже темнело. Эристел спал рядом, крепко прижимая меня к себе. За все время, что я была сиделкой при нем, он впервые спал спокойно, тихо. Черты лица разгладились. Пропала бледность. Он стал самим собой. Я улыбнулась - его губы странным образом зажили. На них не было ни трещинки. И, насколько я смогла рассмотреть, шрамы на теле пропали, словно их и не было. Наговская регенерация пришла в рабочее состояние? А вот мои губы распухли до состояния вареников и не собирались стухать. Чисто человеческая черта. Но я была счастлива. Не знаю, чего он там опасался со своим «не смогу остановиться», но меня все устраивало.

Сейчас мне хотелось встать и размять ноги – все-таки эта кровать не была рассчитана на двоих. Для меня здесь стояла тахта, но последние сутки она оставалась аккуратно застеленной. Теплая мужская рука надежно защищала меня от падения с кровати и всех невзгод мира, если смотреть на вещи шире. Такое приятное ощущение нужности и защищенности. «Я нужна ему!» - улыбнулась, счастливая. Осторожно нащупала ногой пол. Попробовала выскользнуть незаметно. Пальцы, обнимающие меня, превратились в сталь, в затылок нервно выдохнули:

- Ты хочешь уйти? – а голос тихий, безжизненный.

- Нет, что ты, - повернулась к Эристелу лицом и встретилась с больным взглядом, - просто хотела привести себя в порядок, ноги размять. И чтобы ты поспал нормально. Вдвоем ведь неудобно на этой кровати.

- Мне никогда не было более удобно, чем спать вот так, рядом с тобой.

Такое тихой признание, а по спине прокатилась волна жара и еще чего-то неясного, дрожью отозвавшегося в кончиках пальцев. Потянулась к его губам и поцеловала. Так. Просто. Эристел замер и задышал часто-часто.

- Ничего не говори, -  я приподнялась на локте и шутливо накрыла его губы рукой. Он поочередно поцеловал каждый палец, повторяя мою недавнюю шалость, словно заочно соглашался с любым моим решением. Потом дурачество переросло в что-то большее. Эристел неторопливо втянул пальчики по очереди в рот, неотрывно смотря в мои глаза. Отчаянно, твердо. Во взгляде засветились безуминки.

- Не могу так больше, - Эристел навис надо мной, заставляя снова лечь на спину. Зира, ты мое запредельное желание. Одержимость измученного разума и тела. Не мучь. Останови меня, пока не поздно. Прошу тебя. Одно лишь слово, и я больше не прикоснусь. – Он уже не целовал, он проглатывал мои пальцы горячим ром, окутывая их языком, и сводил с ума. Я смотрела на все это распахнутыми до предела глазами. Слушала его сбивчивое бормотание. Остановить его? Что за бред? Внутри меня сжималась тугая пружина, давя на все нервные окончания. Я не хотела, чтобы он прервал свои поцелуи, даже такие странные.

-  Останови! Прошу!

- Нет. Не хочу. И не проси больше остановить. Ты мне нужен. Мне нужны твои поцелуи, чтобы дышать. Чтобы жить. Не проси о другом. Не остановлю, не отпущу, – пружина выстрелила, и я застонала, прогибаясь навстречу своему мужчине. Он припал к губам, впитывая мой крик, и делясь со мной ответным судорожным выдохом. Рот в рот. Тело к телу. Его руки обжигали, касаясь оголенной кожи. Но я млела от этого жара - как сладки были эти касания. Тело пело и молило о большем. – Не останавливайся. Не останавливайся, прошу…

Где-то там, в полуобморочном сознании, я помнила, что дверь заперта, и к нам никто не вломится и не застанет в пикантной ситуации, в постели. Это расслабляло и делало время сказочным. Но что-то еще билось в мозгу. Но оно ускользало прочь, не оставляя даже меток, чтобы было за что зацепиться. Кому нужен мозг, когда тело поет и тает? И чего этот взрослый мужчина так боялся?

- Я хочу тебя полностью, моя маленькая змейка. А ты не ставишь между нами преград, - мужской взгляд обжег, испепелил и снова воспламенил.

В голове сработал триггер, выстреливая между глаз транспарант: «Поцелуй для мужчин – начало постельных отношений, а не просто обнимашки. Он хочет тебя, как мужчи… » Я захлебнулась осознанием ситуации. Для меня достаточно было именно их - обнимашек и поцелуев. Но я сама провоцировала его на большее. Жар и стыд разлились по телу, наступая на острые ледяные иглы правильного воспитания, и засели огненным ежом внизу живота. В меня словно раскаленных камней напхали. А сверху льдом обложили. Папа и мама, как же кособоко было ваше воспитание! Личное спокойствие для вас было приоритетней. Вы упростили жизнь себе, но усложнили ее мне в миллионы раз. Ведь я ничего не знаю. Что мне теперь делать? Как правильно поступить? Не оттолкнуть, но и не показаться в глазах любимого недостойной, распущенной?

Эристел напрягся. Считать эмоции с моей ауры ему не составляло труда. Обвинения в сторону родителей, как и тихое отчаяние, неожиданно сменились словами Милисент об отношениях в паре. Я помнила их дословно. Зеленушка и здесь меня спасала. В очередной раз. Следом всплыли слова Эристела о том, что он хочет, чтобы все шло своим чередом, и мои уверения, что я все это знаю. Но черт, как же страшно оказаться с выбора лицом к лицу. Страшно решиться. Вдруг я все неправильно понимаю.

Тяжелый вздох вернул меня в реальность. Мужские руки разомкнулись на моем затылке, освобождая меня из захвата. Эристел все понял по-своему. Стало ужасно холодно и одиноко. Он оперся на локоть, давая мне возможность уйти. А я вдруг четко поняла, что не хочу «выползать» из этого уютного кокона крепких мужских рук. Не желаю освобождаться от веса мужского тела и не хочу больше цепляться за «правильно» и «неправильно», «можно» и «нельзя». Это моя жизнь и мои правила. Пора становиться взрослой.

Руки, они действовали быстрее разума. Рванула голову мужчины на себя, выбивая почву из-под его опирающейся руки, впилась в губы:

- Разве я тебя отпускала?! - прошипела решительно и зло. Ему еще многое предстоит мне объяснить. Но сейчас на это нет времени. Я устанавливаю свои правила игры.

- Зира, - Эристел упирался до последнего, пытаясь снова восстановить защитные щиты. – Ты не должна. Ты не понимаешь. Я же не могу…

Часть 1. Глава 9

Дзынь, дзынь, дзынь… Я устало перевернулась на бок и пронаблюдала за полетом еще одного камушка. Он ударился о стекло и остался лежать на подоконнике. Ну да, Эристел так и не разблокировал дверь в палату. Никто не войдет. Пришлось вставать. Кое-как собрала волосы в пучок. Оправила одежду. Первый шаг дался трудно. Ноги до сих опор трусились от истомы и неги. По телу разлилось непривычное чувство томления, отчего совершенно не хотелось знать, кто там пришел и с какими делами. От мысли, что мое состояние считают, вспыхнули щеки, но камнепад не прекращался, и я потащилась к окну, успокаивая себя, что с улицы ничего видно не будет.                                                                                                                                                                                                                  

Под окном бродила Эрилия, облаченная в знакомый лайкровый комплект. Она ботинком поддевала мелкие камушки, подкидывала их носком обувки и, поймав, ловко отправляла в окно ректорской палаты.

Очередной камушек ударил напротив моего носа. Я вскрикнула от неожиданности. Подруга меня заметила и выразительно развела руками, что должно было означать «и?».

- Что «и»? – я тоже развела руками.

- И что ты там делаешь, когда ректор уже на своем рабочем месте?

Пантомима из движения рук и губ была вполне читаемая. А и правда, что я здесь делаю? До меня только что дошло, что Эристела в палате нет. А это значит…  Оглянулась на дверь. Нет, она так же была заблокирована, о чем напоминали мерцающие искорки.

- Сплю, - ответила в том же стиле, что и Мамба, - дверь заблокирована. – Надеюсь, подруга меня поняла, но выглядела она нахмуренной.

- Спишь? Почему заблокирована? - последовал очередной вопрос.

Я лишь плечами пожала. Вряд ли ректор оставил бы меня спящую саму, не позаботясь о надежной блокировке двери. Почему ушел, не разбудив на занятия, которые я так безбожно прогуливаю? Ответ был на поверхности – дал отоспаться. Но как это рассказать подруге? Пришлось бы и о ночи рассказывать.

- Ты покраснела? Что-то произошло? - прищурилась она.

Глазастая Мамбуся и догадливая. Но ответить я не успела. За деревьями что-то мелькнуло и Ч. М. растворилась, как и не было ее. В вечерних сумерках это было несложно. Я улыбнулась проворству подруги и застыла. Сумерки? Я проспала до вечера? Вот это я даю. С одной стороны, это было неудивительно. Эристел измотал меня так, что я сама себя уже не чувствовала, а лишь плыла по волнам наслаждения, такими сильными и необычными были для меня ощущения. Теперь я понимаю подруг, их счастливые лица, смеющиеся глаза после каждой встречи их с любимыми парнями. Я снова вспыхнула и зарылась лицом в ладони. С другой стороны, после всех тревог и такой душевной разрядки это нестранно. Так что со мной все в порядке. Глубоко подышала по технике мэтра Эскула, чтобы перестать краснеть и решила дождаться ректора. Все равно никуда сама не выйду. Убрала бардак в палате, сменила постель, привела себя и волосы в порядок. Когда дело дошло до одежды Эристела, на минутку зарылась в нее лицом, вдыхая запах дорогого мужчины… и очнулась под внимательным взглядом ректора.

- Никогда не думал, что ты такая, - произнес он, не сводя с меня глаз.

- К-какая?

- Сказочная.

Эристел закрыл за собой дверь. Подошел ко мне и зарылся в только что собранные волосы. Узел плетения распался. Моих губ коснулся бережный поцелуй. Руки дрогнули. Мужские вещи упали на пол. Уголок губ ректора дернулся в усмешке.

- У меня для тебя есть подарок получше больничной рубашки. Сегодня я надеюсь быть более убедительным.

- А такое возможно? - вот реально представить не могла.

- Посмотрим, - мужской палец гулял по моему лицу. - Ты себя хорошо чувствуешь? Выспалась?

- Д-да, - снова залилась краской. Скоро «маков цвет» станет моим натуральный цветом лица.

Эристел откинул голову назад и рассмеялся. Волосы зазмеились по спине, а я подумала, что впервые слышу, как он смеется – открыто, радостно, тепло.

- Давай я тебя сначала накормлю.

Окно распахнулось. Большой серебряный поднос, заваленный вкусностями и напитками, опустился на идеально заправленную кровать.

- Это как? Это же…

- Ну, милая моя, мы все немного стихийники. Чтобы поразить любимую девушку, мужчины способны на многое. А еще я немножко ректор, и мне позволены небольшие вольности, типа стащить поднос снеди со столовой. И я умею открывать порталы. Но недалеко, - он развел руками и скривил смешную гримасу. – Только по месту. Клан Черной Кобры, хоть и в родственных отношениях со Священными, но всего лишь вторая ветвь, - гримаса перешла в улыбку. – Ешь давай. Другой такой возможности сегодня может не случиться.

- И что за подарок?

- Ты любишь лошадей? Как отнесешься к прогулке верхом?

- Правда? – я даже жевать перестала. Наконец-то смогу проведать Бенасу и Антея. Хоть мельком. Я давно не была на конюшне и остро ощущала боль от вынужденного предательства двух лошадей, к которым обещала ходить ежедневно. Это не было предательством в прямом смысле слова, но все же.

- Тогда еж быстрей. Потом душ.

Есть перестала, с удивлением воззрилась на Эристела.

- Кони не любят больничных запахов.

- Надеюсь, я не задержусь в общежитии долго, а то меня там уже заждались, - рассмеялась я, представляя вытянутые лица девчонок, когда я сделаю забег в душевые без объяснений и так же быстро сваливаю снова.

Взгляд Эристела стал серьезным:

- Я надеялся, что душ мы примем вместе, и жить ты будешь в моем доме.

Столовый прибор выпал из рук и оглушительно звякнул о пол. Оп-па! Такого оборота как-то не предполагалось.

- Я бы очень этого хотел, Зира. Мне невыносимо будет просыпаться в пустой кровати. Не ощущать рядом тепла твоего тела и запаха волос, без возможности обнять тебя с первыми лучами солнца. Но, видимо, я тороплюсь со своими желаниями, - в голосе сквозило разочарование.

Часть 1. Глава 10

- Ты?

Милисент приподнялась с подушки.

- О-у, тебя даже отпустили? - съязвила Ч.М. – На минутку или навсегда?

- Я.  И не то, чтобы отпустили. Мне в душ и обратно, так что времени на рассказы нет. И только попробуй сейчас что-то сказать, - я схватила с постели подушку. Эрилия явно готовилась сказать что-то кусачее.

- Ну что ты, - она оскалилась, растягивая слова.  – Всего то душ принять, а то без него ты…

И в нее полетела подушка. А я предупреждала. Схватив банные принадлежности, помчалась на первый этаж в душевые комнаты. Мимо мелькали лица адептов. Некоторые оборачивались вслед, но спрашивать ничего не успевали. Неудачное время я выбрала, чтобы появиться в общежитии. Как раз сейчас все из душевых возвращались, а здесь я, сломя голову несусь. Куда? Откуда? Интересно всем. И где это пропадала, тоже интересно. Пока на занятиях отсутствовала, однокурсникам на меня наплевать было. И не вспоминали. А здесь прям на голов свалилась - для новых пересудов.

Первокурсники - народ зеленый, легенды не все знают. И ненаблюдательны. Не то, что старшие. Но кости полощут похлеще остальных. Из пустого в порожнее, с зарисовками. Лучше бы я согласилась на предложение ректора - на его душ, раз уж лошадям так больница поперек их обоняния встает. Разобралась бы там как-нибудь. Все получше, чем через эту толпу продираться и слушать гул шепота за спиной.

Теплые струи ударили по коже. М-м, красота! Мне этого так не хватало: общежития… и этих душевых. Но минут через пять, стали наседать навязчивые образы, а вода так подозрительно «обнимала» мое тело.  Нет, ничего такого не было, но я, в который раз, вспомнила предложение жениха. Сейчас я жалела о своей противности еще больше. Ну что мне стоило согласиться? Минимум – это было бы комфортно, и Эристел под боком. Максимум – ну не пошли бы никуда, и мне приятно. А сейчас горячая вода меня только дразнила и злила.

Минут через восемь, я вылетела из душа раздраженная и злая. Ураганом промчалась по лестнице и влетела в комнату. Дверь за мной закрылась тихо. Возле них стояла Мамба и всем видом показывала, как я попала.

- Ты ведь понимаешь, что тебе придется все рассказать, - Милисент возлежала на кровати с невинным видом.

Все, спелись! Можно, конечно, ректора свиснуть и уйти, не прощаясь, но потом придется отдуваться вдвойне. Девчонки - не Эристел, с ними финты не пройдут.

- А сами ничего мне рассказать не хотите?

- Да наша жизнь по сравнению с твоей, пресна и скучна, - Эрилия лениво откинула волосы за спину.

- Да-а? А мне вот птичка на хвосте принесла, что кто-то кому-то физиономию на всю жизнь разрисовал, а другим внеплановую линьку пообещал.

- И кто та птичка, что решила без перьев остаться?

Тема оказалась взрывоопасной. Эрилия вся подобралась, с прищуром рассматривая меня. Вот прямо сейчас и съест. Спине стало холодно, ладони покрылись испариной. Эрилия действительно изменилась. Раньше помягче была. А сейчас она навевала ужас.

- И что вас интересует? – аккуратно перешла на первоначальную тему.

- Все! – в один голос ответили шантажистки, временно забывая о «птичке».

- Ректор вчера пришел в сознание.  Включилась регенерация нагов. Теперь вполне здоров. Все!

- Правда? - Эрилия оказалась рядом незаметно. Ее шепот у уха заставил подпрыгнуть на месте. – Чего прыгаешь?

- А чего ты так подбираешься? Так же заикой остаться можно.

Милисент молча наблюдала за нашим словесным пинг-понгом и усмехалась. Когда-то и она так подскакивала.

- Так не тяни змею за жало, рассказывай давай, - наседала Ч.М.

- Я и рассказываю.

- Вот только за дур нас не держи, - Мамба наворачивала вокруг меня круги и рассматривала с ног до головы, едва не принюхивалась. И я почувствовала, что ощущают ее враги: вроде и ничего такого - ходит, смотрит, а волос дыбом. – Что между вами произошло, что ректор вдруг на поправку моментально пошел и тебя вон прикрывает, дабы лишний раз не потревожили? И чего это ты сейчас в душ приперлась? В лекарском крыле академии он тоже есть, вполне приличный. И не один. Мэтр Эскул за этим самолично следит.

- Это не совсем то, что вы думаете.

- Ну так просвети своих штатных охранников, чтобы правильно думали, а не домысливали. Пока с нас этой миссии никто не снимал. Или ты не выйдешь отсюда.

Пришлось рассказать все. Ну почти все, без подробностей. Девчонки и так под впечатлением оказались.

- Так о чем он рассказать то хотел? – докапывалась Мамба.

- Боюсь, она так и не дала ему сказать, - Сенти задумчиво теребила покрывало.

- Не дала. Ничего не хочу знать. Я его еле живого дождалась. А все эти разговоры - ни к чему они!

Сенти моментально скуксилась и спала с лица. Мысленно обругала себя за несдержанность. Что мне стоило сказать как-то по-другому? Но развивать тему не стала.

- Это ты зря. Информация, очевидно же, важная. Смотри, как бы потом неприятным боком не вылезла, раз ректор так настойчиво пытался ее озвучит.

- А мне неважно. Важно, что сейчас он рядом, - и снова те же грабли. - Дома я только училась и училась. Вся жизнь мимо проходила. Зато теперь я понимаю вас, как никогда прежде. Раньше даже представить не могла эту сторону жизни.

- Хорошо, если неважна. Только, чтобы траблами тебе это не вылезло. Мутная тема. Наши до сих пор головы ломают, что же произошло в те последние часы, в Саванне. Никто ничего не знает. Лучше бы ты послушала, что сам рассказать хочет, ведь другим эта инфа недоступна. И думается мне, что касается она только тебя.

- Почему ты так думаешь? Может ректору просто выговориться нужно. Эмоциями поделиться с кем-то близким по духу, - Милисент снова включилась в разговор.

- Сенти, поделиться эмоциями ему есть с кем и помимо Зиры. Я просто уверенна, что информация эта касается сугубо нее. Иначе что-то где-то уже всплыло бы. Вот только наша принцесса - тот еще осел.

Часть1. Глава 11

Горячий душ делал свое дело. Меня клонило в сон, но я упорно цеплялась за мысль о конной прогулке.

«Эристел!» - мысль оказалась медленней, чем теплые мужские объятия.

- Может никуда не пойдем? - Эристел жадно смотрел на мою распаренную тушку.

Кажется, он сам уже не был рад спланированной прогулке и предпочел бы остаться еще на одну ночь в гостях у мэтра Эскула. Но у меня были другие планы.

- Не-не-не, нас ждут.

- Кто?

- Лошади… Кони.

Ректор улыбнулся и поцеловал меня в нос.

- Тогда нам, действительно, пора.  Может тебя понести? – он нашел мою ладонь и вгрызся в палец. Легко, но ощутимо.

Прищурила сонные глаза, глядя на это безобразие и решила, что данное действие возвращает чувствительность моему телу и не дает ближе познакомиться с Морфеем.

- На, - предложила перекусать все оставшиеся девять пальцев. – Тогда я и сама смогу дойти.

Эристел залился смехом и предложил другое средство – холодную воду.

- Не вариант, - только и успела сказать я, как по моей спине потекла струйка ледяной воды. Как только мои вопли не услышала все академия, лично для меня осталось загадкой. Но не услышала, точно. Но в чувство я пришла сразу. Эристел ретировался подальше, едва увидел выражение моего лица, но продолжал смеяться, пока я нарезала круги в попытке его догнать – злая, как фурия, мокрая, как хлющ и мстительная, как все ядовитые твари вместе взятые. Мои триггера горели по всем фронтам, и я была в бешенстве. Но на очередном круге забега меня поймали и проинформировали об очевидном:

- Зато проснулась окончательно. И пальцы кусать не надо.

Я зашипела, как натуральная гадюка, и сама попыталась покусать наглеца. Но Эристел провел по моей спине рукой, просушивая одежду вдоль позвоночника, и вся злость куда-то улетучилась.

- Помимо прогулки, адептка, Вас ждут еще задания на завтра и сон, если успеете.

Эристел произнес это настолько академически отстраненно, что я окончательно проснулась. Если и оставалась какая-то ниточка сна, она оборвалась с треском - плим! Учеба - это, конечно, ожидаемо, но выглядело все, как подлянка.

К конюшням шли молча. Я даже засомневалась, не приснились ли мне все те… отношения. Как всегда, в присутствии ректора, в осязаемом пространстве плыли эманации равновесия и спокойствия. И брожения души – мои. Аура радости и веселья сменилась на сдержанность и практичность. Прищурилась, проверяя, и так, и сяк. Нет, все правильно. Аура Эристела была немного формальной и сероватой, словно он одел на себя непроницаемый маск-халат. Ректор не уставал меня удивлять. Вот только и ему придется удивиться. Это, как пить дать. Посмотрим, чье удивление чудесатее будет.

Часть 1. Глава 12

В последнее время моя ученическая сумка пустовала. Поэтому я без зазрения совести перед отбытием в общежитие успела напхать в нее яблок с подноса со снедью. Их было четыре. Сумку не оттягивали, а с меня кое-какое извинение лошадкам.

Эристела удивила моя экипировка, когда я вышла к нему с сумкой через плечо. Он ничего не сказал, привычно приподняв бровь. Видимо, поэтому и огорошил меня напоминанием о заданиях.

Мы шли в вечернем полумраке по петляющей дорожке. Впереди ректор, я – за ним. Эристел не спешил. Шел подчеркнуто размеренно, словно на какое-то торжество, и чтобы я не отставала. Ну да, откуда же ему знать, что дорогу к конюшням я и сама в полной темноте найду? Если Эристел и планировал грандиозное «ах» с моей стороны, то явно не ожидал громкого призывного ржания от Бенасы, поддержанного всхрапами Антея, едва до конюшни осталось метров сто. Ректор остановился и нахмурился – его кони, всегда деловито спокойные и гордые, никогда таких «встреч» не устраивали. Во мне заворочалось ехидство. Недоумение ректора стало легким обезболивающим для моего уязвленного самолюбия.

- Хочу тебя кое с кем познакомить, звезда моя. Здесь подожди.

Эристел скрылся за дверью конюшни. А я осталась ждать снаружи, нервно поглядывая на «памятное» место. Ректорский подарок был с привкусом горечи, но он об этом, видимо, не знал - всего один день на работе был, не успел во все вникнуть.

Ждать пришлось недолго. Едва дверь распахнулась снова. Бенаса вырвала повод из рук ректора и устремилась ко мне.

- Берегись!

Но черная морда уже нагло терлась об меня, жевала ворот моей ученической мантии и ревниво зыркала по сторонам. Эристел замер, выпустив от неожиданности второй повод. Антей не мешкал. Быстро подошел ко мне, сдунул волосы со второго плеча и водрузил на него свою морду.

- Как-то так, - улыбнулась ошалевшему от произошедшего жениху.

Антей в свою очередь мастерски маскировался под продолжение моих волос. Ему было немного «стыдно», и моя коса все чаще «фыркала», выражая извинения. Антей должен был сейчас гарцевать возле хозяина, источая радость от его присутствия. Все же он - конь ректора, и в отличии от подруги, даже возил его на своей спине, время от времени. Такой демарш для него был вопиющим нарушением дисциплины и приоритета, но отказываться от моей ласки он не желал. Соскучился, как и Бенаса. Ректор сильный и все такое, но девичьих пальцев в гриве не заменит. Ректор это чувствовал. И я тоже.

- Совсем распоясались. Все! – от предвкушения моего восторженного «ах» не осталось и следа, одно легкое недовольство. И подозреваю, им бы не обошлось, не будь на моем месте я. Эристел изменился. Спокойной поблажливости, как не бывало. Только со мной он позволял быть себе мягким. Но чему я, собственно, удивляюсь? Прогулка в другой мир изменила многих.

- Ты уже ездила на них?

- Нет. Мы только общались.

- Только общались? И они уже бегут к тебе, сломя голову? Я ревную, - Эристел задержал взгляд на моих пальцах, зарытых в гриву коня. – Сейчас я хочу быть на его месте. – Он помолчал. - Ты меня в очередной раз удивила. Поставила в тупик. Там, где появляешься ты, все меняется. Привычное перестает существовать. – Эристел убийственно спокойно отвел от меня лошадей, словно и не было недавнего демарша «игогошек». Они подчинились беспрекословно. – Моя очередь тебя удивлять.

Он подал мне руку, и мы пошли вчетвером: я и Эристел по одну руку, лошади – по другую. Мы пришли к берегу, где совсем недавно встречали «остатки» третьего курса; туда, где ровно по линии сходились, не смешиваясь, темные и светлые воды. Эристел подсадил меня на Бенасу, а сам взлетел на Антея. Конь заржал и затанцевал под хозяином, признавая за ним верховенство силы и авторитета. Бенаса взмахнула ресницами, хвостом и осталась спокойно стоять на месте - дама вышла на прогулку, значит, все должно быть без лишней суеты. Вот у кого нужно поучиться решать вопросы… У своей лошади. Смотри, и я паниковать перестану, лоб в лоб, встречаясь с очередным расхождением мировоззрения со своим визави. Вчетвером мы направились к воде.

- Я тебя удивил?

Да, Эристел меня удивил. Не знала, что лошади так хорошо плавают. То есть, теоретически, знала. Но думала, они просто не бояться заходить в воду, и переплывают, где река помельче, но, чтобы так глубоко, не знала.

Бенаса и Антей охотно зашли в воду. И вот уже не только ноги, но и я вся, по уровень груди, окунулась в теплую воду. Странное ощущение, когда к плаванью не прикладываешь ни единого усилия, но заплываешь все глубже. И рядом с тобой в воде змеятся гривы прекрасных созданий, и любимый мужчина незримо страхует тебя от любого падения. И страха нет.

Антей с Эристелом плыли рядом, в темной воде. Она смотрелась неприветливой, хранящей массу мрачных тайн. Между светлой и темной водами, словно стеклянная стен, – они нигде не смешивались, даже незначительными язычками. Мы уже заплыли далеко от берега - его и видно-то не было, - но я так и не увидела, чтобы воды хоть на миллиметр смешались. Ровная, четкая линия разделения шла далеко за горизонт. Это завораживало. И озадачивало.

Эристел заметил мой интерес:

- В этом месте речная и морская воды сливаются. Очень удобное место для наших водников, такой себе природный портал. Плотность и соленость речной и морской воды разная, оттого они и не смешиваются. А еще морская вода всегда холоднее, - в меня полетели мелкие брызги.

Ночную бухту накрыл мой визг. Луна подглядывала за нами из-за облака, очень похожем на черепашку. И было так хорошо, и романтично. Пусть бы это длилось вечность, я не против.

- Сегодня наша первая ночь, Зира. В моем доме, – Эристел был задумчив, он словно сообщал мне вещи, само собой разумеющиеся. Я едва в воду не свалилась. – Я не мог позволить случиться этому в лекарском крыле академии. Это было бы неправильно и унизительно по отношению к тебе, нам. Но теперь мой дом готов встретить мою невесту, не омрачая твой взор и чувства несовершенной обстановкой и страхом быть увиденными посторонним взглядом. Это будет наш личный мир, наш личный остров счастья, который я хочу подарить тебе.

Часть1. Глава 13

- Домой! – шлепок по крупу Бенасы, и в воду скользнул черный змей. Лошади шарахнулись в сторону, но потом послушно повернули к берегу. Сколько Эристел помнил себя, эти воды всегда были чистыми и безопасными.

Холодная вода окутала гибкое тело, но прозрачнее не стала. Вокруг змеиной морды качалась взбуренная взвесь песка и ила – кто-то заметал следы. Чтобы такое устроить, нужно было не одну минуту мутить воду. Времени, пока он подплывал к Зире и отправлял ее порталом, как раз хватало. За ними следили или странную сущность застали внезапно? В любом случае нужно было разбираться.

Направление, куда сбежало «нечто», вполне угадывалось. Но фортуна была на месте беглеца, все-таки Эристел не был водным нагом. Его сухопутная суть не давала возможности соперничать с тем, кто даже для дыхания не поднимался на поверхность. А вот Эристел выдохся. Недавняя слабость заявляла о себе в полный голос. Наг вынырнул на поверхность и направился к берегу.

Погоня привела в воды озера. Оно посредством каналов соединялось с речными рукавами бухты. Но каналы были узкими для трансформированного змея. Эристел точно ими не проплывал. Новый путь стал неприятным открытием. Сколько раз ректор проверял водоем на проходы и опасные промоины, но этого «лаза» не находил.

«Значит, есть другой путь, - размышлял мужчина, выбираясь на песчаный берег озера. – Снова озеро». Виноградная ветвь дернулась, и из-под пальцев полезла паутина мглы. Она ощупала каждый сантиметр пространства, заглянула под каждый камень на берегу, сняла слепки с каждой ветки. Платок и чешуйка – весь улов – аккуратно легли в руку некроманта. Мгла послушно оплела руку и впиталась в свою обитель.

«Знакомые вещи, - зубы скрипнули, выдавая чувства мужчины. – Но, если с одним более-менее понятно, то что она здесь делала? Неужто мой «подарок» спровоцировал ее на мысли и прогулки в тишине и одиночестве. Как не похоже на нее. А чешуйка… Она никак не могла принадлежать тому существу, что я преследовал. Она принадлежит Эрмису Милану. Этот характерный рисунок.  И он – водный, как и сбежавшая тварь. Да только и он не способен плыть столько без добора воздуха. Озеро запрещено для посещения адептов. Так что они все здесь делали? Чешуя могла отпасть только, если он трансформировался, выходя из воды. Или входя в нее. Но, тогда на чешуйку что-то должно было давить. И сильно».

Чешуйка с голубыми переливами утонула в сжатом кулаке. Ректор открыл портал и вышел уже в своей лаборатории. Откинул порванную одежду в сторону. Педантично и неспеша переоделся в новую. Она многочисленными комплектами висела здесь же, в стенном шкафу.

- Брамина, что известно о перемещениях адепта Милана и госпожи Арнель в районе озера? Как часто они там бывают?

- Приветствую, господин Наг! Счастлива снова общаться с Вами в стенах академии.

- Брамина!

- Да, господин Наг. Адепт Милан у озера бывает часто. Приходит на рассвете или поздно вечером. Но, бывают исключения. В ночное время исчезает в озере на несколько часов. Но все делает так, словно только-только искупаться зашел. При выходе на сушу часто бывает в нестабильном, расшатанном состоянии. Но не всегда. Иногда эти отлучки проходят вполне спокойно. Я бы сказала, что чаще, именно так.

- А можешь припомнить, когда и при каких условиях у него были негативные всплески.

- Последний раз это случилось при праздновании возвращения последней группы третьекурсников. Его состояние было крайне нестабильное. Если Вас интересуют предыдущие случаи, на систематизацию данных нужно время.

- У тебя было недостаточно времени?

- У меня не было запроса на систематизацию. Велись просто наблюдения.

- А это случилось не тогда, как…

- Да, господин Наг, именно.

- Что-то еще? - ректор скрипнул зубами.

- В тот раз он не один раз входил в озеро. Второй раз он был со спутником.

- Кто?

- Госпожа Арнель.

- Аринар? Что заставило войти ее в воду?

Это было невозможно. С теми подарками, что он вживил в нее в последнюю встречу, ей и ходить то было проблематично. На то и расчет был, чтобы держать подальше от Зиры. А чтобы плавать - вообще, нонсенс. Вопросы множились, а ответов не было.

- Она часто здесь бывает?

- Иногда.

- Покажи все!

Некромант прикрыл глаза. Перед внутренним взором Эристела побежали картинки, запечатленные дочерями Брамины. Иногда они перескакивали с кадра на кадр без всякой связи, иногда кино было очень понятным.

Вот темная эльфийка крадется по тропе, вполне хорошо справляясь с ногами. Вот адепт, поджидающий ее. Их беседа, и серо-бурая морда с маленькими рожками, появившаяся над поверхностью озера. Ее явно вызвал адепт. И сигнал вызова – осторожное постукивание по воде… Но что адепта связывает с этим созданием и магиней?

Магия смерти бурлила по венам. Как много Эристел узнал за несколько минут общения с Браминой. Нужно будет, чтобы она сделала систематизацию по всем данным. Это его недочет.

- Инногюрра, значит.

Эта змеиная морда, хоть и была с некоторыми отличиями, но не узнать в этих чертах своего наставника, Эристел просто не мог. Тайна, мучавшая до смерти начальника охраны, раскрылась неожиданно. И не ему. Было, о чем поразмыслить.

- А если предположить, что адепт Милан – сын Инногюрры.

- В нем нет ничего от Чаррода, - не согласилась Брамина.

- Нет, но в нем есть кровь других предков. В последний год я подозревал в нем потомка последнего из метаморфов. Но клан метаморфов был сухопутным. И меня все время сбивало с толку, что Эрмис – водный змей. Но, если предположить, что он потомок Чаррода Арчера и существа, так быстро исчезавшего с места контакта, то настойчивый преследователь моего наставника был водным существом. Была. Следовательно, их общий потомок, мог родиться двоякодышащим и в свое время познакомиться с нашим непревзойденным и любвеобильным метаморфом. Тогда все сходится. Милан может быть потомком и Чаррода и потомком великого клана.

Часть 1. Глава 14

Полузадернутые портьеры впускали в помещение ночные тени, вызывая странное ощущение неоднозначности, словно ты совсем не один в этой большой комнате, но тебе нестрашно. Между шторами, как кулон между девичьими грудями, светил месяц, освещая дорожку к постели- полигону - бархатные подушечки, бархатное покрывало и цветы в вазе.

«Готовился… Что же там произошло? Откуда крокодил, если это он? Был ли раньше? Эрилия не преминула бы рассказать, а так… Вот что думать? - я взобралась на постель. Никого не было. И стесняться тоже было некого. Усталость о себе заявляла громко. - Полежу чуть-чуть.»

… И снова мне снился сон. Кровать с балдахином из прозрачной кисеи. Двое мужчин пытались подойти к моей постели. Один ближе стоял, другой - дальше. Но, похоже, друг друга не видели, и второй не мог перейти условную черту. Его образ раз за разом размывало. Я смотрела во все глаза через воздушную ткань полога кровати, но лишь различала смутные очертания за плотным слоем тумана. А после меня накрыло толстенным одеялом, и я потеряла картинку. Визуальный контакт прервался. Я как будто в вакууме оказалась. Но он быстро рассеялся, когда мужская рука коснулась моей головы и поиграла завитком волос у шеи. Очень интимное движение.

- Эристел?

Рука замерла. И исчезла. Да, чего только не приснится через любовные ожидания…  Осторожный, но настойчивый, словно проверка на взрослость, поцелуй. Во мне зашевелилось беспокойство.

- Эристел?

Вместо ответа, губы двинулись дальше и коснулись основания шеи. Секунда остановки - меня пробовали на вкус, раздумывая, продолжать или нет. Язык прошелся по артерии, оставляя за собой панику и влажный след. Острый ноготь царапнул край уха, поиграл мочкой. Длинные пальцы потянули ее вниз, комкая и сжимая. Болезненно. Неприятно. Но, ночному гостю нравилось. Дыхание обожгло кожу.

Путы сна подправились новым слоем липкой лентой. Я недовольно застонала. Тяжело-то как, не вырваться. Чужая рука легла на мою шею, оценивая ее хрупкость и требуя затихнуть. Я окончательно испугалась. Даже во сне я поняла, что мужчина - не Эристел. Неужели это мое извращенное понимание близости, взращенное на невежестве, тайные желания? Оставалась надежда, что сон пройдет, а я постараюсь забыть весь этот кошмар. Но сон не желал проходить. Ноготь незнакомца подцепил одеяло и медленно стянул его с меня. Прохлада проникла под легкую ночную рубашку, которую оставил для меня Эристел, и я почувствовала себя последней дрянью.

Я нашла рубашку на краю кровати и не могла не надеть. Ее явно приготовили для меня – легкое, прозрачное, простенькое ночное платье, но не оторвешь взгляд. И сейчас ее разглядывали чьи-то глаза, по-хозяйски оценивая мое тело под ней.

Я спала на боку. Странное состояние, когда не можешь двигаться. Это не давало возможности увидеть искусителя - черты расплывались. Но это не мешало ему рассматривать меня. И не только рассматривать. Царапающее движение вдоль позвоночника разбудило сознание – это все по-настоящему! Это я сплю, но ощущения настоящие!

- Эристел!!

- Не кричи, не услышит.

Мой требовательный зов остановил чужака. Но лишь на мгновение. Меня больше не царапали, а весьма ощутимо прошлись по пятой точке, а закончили легким движением вдоль ноги, зацепив место под коленом. Не люблю щекотки!

- Эристел!!

- Не слышит? - в голосе прозвучало «участие», пропитанное насмешкой. – Не позволю!

Ватная глухота забиралась в рот, уши, не давала стряхнуть себя к чертовой матери. Сон паучьими лапками снова обвил меня плотной сетью. Я не могла проснуться, но слышала и чувствовала все. Тело реагировало настороженно. Ночные тени вдруг ожили, и теперь недосказанность не была уютной. Мелкие волоски на теле поднялись все скопом, но не от холода. Неприятное ощущение неправильности разлилось под кожей. А я вдруг пожалела, что я не дикобраз. Сейчас бы волосы-иглы стали моим оружием.

- Спи! И забудь его! Он для тебя никто!

Никем не останавливаемая рука, продолжила свое путешествие. Меня изучали, как экспонат. Медленно, никуда не торопясь, со вкусом и знанием дела. Уже не пальцы, а вся рука, легла на мою коленку, оценила ее округлость и двинулась дальше. А мою голову посетил странный вопрос: «А где второй? Куда пропал?» Его действительно не было, пропали даже размытые очертания.

- Как странно на тебя влияет сон. Но мне нравиться ход твоих мыслей, шалунья.

И я замерла. Этот… читал мои мысли, но понял неправильно. Я затаилась, опасливо надеясь на случай. А чужак медленно, тягуче медленно, двинулся вверх по моему бедру, по пути задирая и комкая легкую ткань рубашки до самой верхней точки бедра и открывая взгляду живот.

- Я изменю твою судьбу. Ты станешь моей.

Мужские, крепкие руки с острыми ногтями… Одна из них двинулась вверх, оценивая изгиб от бедра до груди. Другая надавила на ногу, лишая меня возможности дернутся даже мысленно. Рука скользнула под рубашку и легла на грудь. Требовательно, но осторожно сжала, не желая моего пробуждения.

Локон возле уха шевельнулся от дыхания:

- «Мышь не шевельнулась. Клянусь… Я бы не поверил, когда бы не бесспорная порука моих же глаз»*. Твоим миром станет мое ложе, девочка. Всем твоим миром! От тебя родятся крепкие малыши. Очень, очень много малышей. Они станут новой расой. Как прекрасно пахнет твоя девственность. Она сводит с ума. И она станет моей. Чувственная неопытность так привлекательна, она делает из мужчины бога.

Что он несет?! Кто этот урод? Какая мышь?! Какого бога? Только бы сбросить с себя это наваждение! Но сон лишь крепче сжимал свои сети. Я собрала все силы:

- Эристел!!! – вышло истерично. Но паутина треснула. Мужская рука накрыла мое лицо, а один палец прошелся по коже:

- Влажная звезда… Болела тьмой, как судный день…** Я вылечу тебя, глупышка.

Он точно больной! Я что-то «мукнула» в ответ, но мои челюсти для ирреального сна были слишком зажаты. «Проснись! Проснись», - в моем мозгу упорно билась мысль, она двоилась эхом, переполняя тревогой. «Проснись!» - шептали тени вокруг меня.

Часть 1. Глава 15

«Что за бред с мышью? Когда это я ее так называл?» - некромант нахмурился.

Зира осеклась, а у некроманта зашевелился пренеприятнейший червячок подозрения. Он дослушал ее вопрос. Что-то ответил и снова послушал. Потом наклонился к еще полусонной невесте и внимательно ощупал ее ауру – она была пористой и неоднородной.

- Что тебе снилось?

Он продолжал сканировать. Глубже. На тонком уровне. Тонкие, словно иглой пробитые каналы, наскоро смазанные. Негодяй спешил. Кто?! В его доме, за несколькими сильными щитами, на его невесту воздействовали извне. Мгновенная проверка охраны ничего не дала. Все работало исправно. Но факт вмешательства в сон Зиры был на лицо.

- Что тебе снилось, родная? Расскажи мне.

Девушка пыталась переводить тему, а он снова возвращал ее к этому вопросу.

- Я не помню.

Это была правда. Пробитые каналы восстанавливались быстро, как и аура девушки. Она выравнивалась на глазах, полностью стирая следы вмешательства. Вернись он немного позже, ничего бы не застал. И даже обрывки сна показались бы обоим бредом.

- Совсем-совсем ничего не помнишь?

Зира нахмурила лоб, силясь вспомнить.

- Неприятно было. Противно. Обещание вернуться… было.

Эристел побледнел. Все эти слова означали только одно, и он не знал, кому предъявить счет. А через пару минут Зира уже не помнила ничего. События сна стирались, словно надписи мелом на доске. И неизвестно, что ей навеяли, и что вызвало у нее такое отторжение.

На счет последнего у ректора были предположения - ужасно неприятные, но проверить стоило. Эристел обнял девушку. Она вздрогнула и затравленно взглянула в его глаза. Натянутое до подбородка одеяло только подтвердило предположения: его невесту добивались через ментал - странным способом, который Эристелу был непонятен.

О том, что пережила Зира во сне, мужчина запрещал себе думать. От этих мыслей хотелось убивать. Тьма рвалась из тела. Он терял над ней контроль. На лице девушки еще были остатки румянца, вспыхнувшего на ее щеках, пока она натягивала на себя одеяло, словно ее застукали за «странными» мыслями. Как ему нравился это румянец…

Эристел моргнул. Действия Зиры могли показаться нелогичными. Так бы и случилось, задержись он на пару минут или не ответь на ее зов. Но, абсолютно логичными, если предположить, что она сопротивлялась чему-то непонятному. От того и звала так, на грани истерики. Припозднись он – ничего не увидел бы, зато невеста в глазах сильно бы упала. Возможно, на это и был расчет негодяя: девушка должна была предстать в глазах жениха полной истеричкой. А зная «любовь» ректора к таким особам, можно было ожидать, что он сам от нее откажется. Рано или поздно.  Вопрос «кто?». Но он пока нерешаем. Остался и еще один вопрос: «Почему на ее первый и второй зов Эристел не спешил вернуться? Почему тянул, когда всегда отслеживал даже дыхание невесты? И два ли зова он не услышал?»

Кто-то третий, достаточно ловкий, лез в их отношения. Забрать «дыхание» влюбленного мужчины –  равнозначно убить его. Да просто разбить то, что с таким трудом достигалось, - это отобрать желание жить. Любой из этих вариантов не подходил Эристелу Нагу. И он готов был бороться до последнего за свою судьбу.

- Почему ты так внезапно прервал нашу прогулку?

Голос Зиры звучал словно издалека. Невеста сменила тему. Глубокая складка прорезала лоб некроманта. Он выпрямился и переплел руки на груди. Выпитая таблетка интенсивно рассасывалась, выплескивая в кровь все новые порции желания действовать и мешая думать. Но, черт возьми, время было крайне неподходящим.

- Я, наверное, еще не избавился до конца от болезненного состояния осторожности. Думаю, мне показалось.

- Тогда и мне показалось. Да только вместе болеют только гриппом.

О чем она? Что ей показалось? Последний вопрос он озвучил, наклонившись к Зире так близко, что запах девичьей кожи ударил по напряженным нервам. Чертова таблетка! В обычном состоянии она просто омолаживала. Но сейчас его организм был изнурен длительным восстановлением от отравления. Да и принята она была с определенным намерением. Был бы волком, уже выл бы… Тело напряглось. Оно желало скинуть эту оболочку, нырнуть в гибкую змеиную и обвиться вокруг этого пугливого существа.

Запах. Он сводил мужчину с ума. Эристел мысленно стонал и заставлял себя отвлечься, как мог. Предлагать консумацию отношений сейчас – бесчеловечно по отношению к Зире. Угнетенное состояние невесты – та еще радость. А жаль… «Какие у нее белоснежные волосы, – поймал себя на мысли Эристел. - Совсем желтизна пропала. Как быстро, после принятия сущности, ее волосы из пшеничных стали почти серебристыми».

- Знаешь, как дают имена лошадям? – мужчина ухватился за первую тему, всплывшую в разгорячённом мозгу.

- Как? - девушка оживилась. В глазах зажегся огонек интереса. Настроение приподнялось.

- Каждое имя – это соединение имен родителей жеребенка.

В голосе Эристела появились хриплые нотки. Упоминание лошадиного чада никак не способствовало успокоению. Его глубоко заветная мечта могла осуществиться очень скоро. Но на пути к ней снова вырастали препятствия. И пусть его самочка еще молода, он мог бы подарить их ребенку любовь и заботу за двоих.

- Первая часть - от отца. Вторая - от матери, - мужчина прилег на край кровати. Стоять напротив возлежащей на постели практически обнаженной невесты было просто невозможно. Ни одна мантия не могла скрыть его состояния, как ее рубашка, тела - он ее сам выбирал.

- Значит, Бенаса, это… - Зира подобралась ближе к Эристелу, все еще придерживая на груди одеяло.

- Бенард и Асандра.

- А Антей? – девушка потянулась еще ближе. Голое плечо невесты вынырнуло из-под одеяла. У мужчины остановилось сердце.

- Анораш и Тейнара, - Эристел прикусил губу и лег на спину: «Боги, дайте силы не оскорбить любимую нетерпением!»

Зира подобралась еще ближе. Она нависла над ним, заглядывая в глаза мужчины:

Часть 1. Глава 16

Когда я проснулась второй раз, Эристел уже был собран, а на столике у кровати стоял поднос с завтраком.

- Останься сегодня здесь, - просто просьба.

- Почему?

- Тебе будет немного … сложно.

- ?

- Двигаться.

- А… - я снова покраснела. – Я справлюсь.

Оставаться здесь одной желания не было. Что-то грызло меня. Как-то неуместно всплыли неприятные ощущения чужих прикосновений, но я не могла вспомнить откуда они у меня.

- Что?

- ?

- Ты изменилась в лице.

- А-а, нет. Ничего. Так, просто. Я на занятия хочу. И так много пропустила. А с… неудобствами я справлюсь.

Ректор помолчал, принимая ответ.

- Ты помнишь мою просьбу? Я бы хотел, чтобы каждая ночь теперь была только нашей.

После случившегося, и я бы этого тоже хотела, но странные ощущения не отпускали. И я живу в общежитии. Появляться каждое утро из особняка ректора и каждый вечер уходить на «остров профессоров» - палевно и неудобно. Кто не знал о наших отношениях, сразу узнают. А у последних узнавших новость, как известно, язык, как то помело - чего и не было, приплетут.

- Ты не хочешь, чтобы о нас знали? – Эристел уселся в кресло, соединив подушечки пальцев у лица.

- Ты сам не хотел афишировать.

- Я беспокоился о тебе.

- А сейчас нет?

-  Наши отношения понравятся не всем. Но о них уже слишком многие знают, чтобы скрывать и дальше. В этом нет смысла. А после сегодняшней ночи, только самые невнимательные останутся несведущими в происходящем. А насчет общежития не беспокойся. Я буду забирать тебя порталом из комнаты и возвращать утром перед занятиями. Для всех твой распорядок не изменится. Согласна?

- Ну, если так… - надеюсь, девчонки не обидятся. – Да.

Благодарный взгляд Эристела разлился по мне горячей лавой и вызвал массовое появление бабочек внизу живота. Еще немного, и сама взлечу. Я поерзала на кровати, усаживаясь удобнее.

- Не делай так.

- Почему? - удивилась я.

- Ну-у, - передразнил меня жених. Ты же еще хочешь на занятия? Зира… - Эристел вдруг стал сама серьезность.

- Ничего не хочу знать, - отрезала, как по маслу – быстро. - Тем более теперь. Я уже говорила. И давай на этом закончим. Но, если тебе стает легче, просто поклянись мне, что ты теперь мой на веки вечные.

Последние слова я выпалила, лишь бы что сказать и закрыть эту тему навсегда, тему, которой Эристел регулярно меня донимал. Что ж ему неймется то так?! Но с меня хватит переживаний. Так что да, ничего не хочу знать!

Эристел приблизился так стремительно, что голова закружилась.

- Ты правда этого хочешь?

Я даже оторопела от такого напора.

- Это расставит все точки над «Ё». И ты перестанешь меня терзать всякими разговорами – выдавила из себя. Некстати вспомнилась мерзкая улыбка госпожи Арнель. - «И я бы была спокойная. А то всякие здесь охотятся».

- Я сам хотел предложить, но не был уверен, что согласишься.

- Почему же? Вот, прямо сейчас и поклянись! - выдвинула ультиматум, выползла из-под одеяла и стала перед женихом в чем мать родила. Вспомнила. Покраснела. Но не сдвинулась с места. Пора привыкать. Все равно все видел, как и я. Стояла, как королева перед своим рыцарем. Осталось рыцарю на колени упасть, клятву принести и слезно заверить. Нет, слезно не надо, а вот горячо – самое то.

- Мучительница, - взгляд жениха остановился на моих губах, медленно стек на грудь первого размера, вызывая ответную реакцию розовых вершин, и отчаянно сопротивляясь желанию перейти к нижним реалиям.

И вот где были мои мозги? Утро было раннее, а бабочки слишком резвые…

Часть 1 Глава 17

Эристел обнял меня, уютно примостившись щекой на моем животе. Мужские пальцы блуждали от поясницы и ниже, и нам было хорошо. Да, нужно было подумать головой прежде, чем представлять себя непреступной королевой Англии. Была такая в их истории. Она выстояла, я –нет. Хотя, не особо то и хотелось. Совсем не хотелось. Под жаркими устами изголодавшего змея мир становился красочным и невесомым. Кажется, перспектива пропустить сегодняшний день и все занятия скопом - вполне здравая.

Легкие поползновения горячего языка в сторону углубления посреди живота вызвали новый спазм в том таки животе.

- Сначала – клятва, - уперлась в плечи жениха.

- Легко! – он по-мальчишечьи закинул голову назад и одарил меня затуманенным взглядом.

Вот где черти водятся! Я улыбнулась и отвела взгляд. Удивительно прекрасное утро заглядывало в окно. Оно набирало сил, раскрашивая золотой пылью небосвод. Через задернутые шторы протискивались теплые лучи и рассыпались по полу. Ночные неприятности забылись и больше не мучили. Ощущения правильности происходящего кружили голову. Ради всего этого стоило пережить все неприятности.

Взглянула на Эристела. Его взгляд не лучился негой и не был подернут туманом желаний. Мой мужчина стал очень серьезным.

- Что? – перепугалась я.

- В свадебных традициях нагов есть очень старый ритуал, когда мужчина полностью посвящает себя избраннице. Я хочу пройти его вместе с тобой.

- О таком Офелия мне не рассказывала.

- Он очень древний. Его истоки тянуться с тех времен, когда наги перестали быть одним целым с драконами. Его практически забыли, заменив на благословение богов. Но здесь их нет, и поэтому я хочу пройти его, чтобы ты всегда знала, что единственная для меня.

- А это неопасно? Для тебя.

Лучезарная улыбка прилепилась на лицо Эристела.

- Тогда, ладно.

- Знаешь, звездочка, думаю, Офелия ничего не рассказала, потому что ее избранником стал дракон. Они хоть и наши предки, но этот ритуал не для них. В их крови огонь, выжигающий яд.

- Какой яд?  Ты должен будешь себя отравить?

- Нет, - в глазах Эристела заплясали черти. – Ты должна будешь меня укусить. Сможешь?

- Легко, - отплатила ему той же монетой, не представляя размера подставы.

 Смех жениха озадачил и немного приземлил, заставляя задуматься.

- А-а…

- Все вечером, звезда моя. Здесь!

 Меня чмокнули в нос. И кое-кто стал сбрасывать с себя все мешающие тряпки.

- Э-э.. Мне бы в академию.

- Мне тоже. Но, знаешь ли, любимая, в таком виде и флёре ферромонов нельзя появляться на глаза других нагов и змей. Меня подхватили на руки и утащили в душ, где мыли, драили, оттирали, а потом со вздохом выдворили в комнату одеваться.

Оставшись в комнате одна, я собралась быстро и все думала о двух вещах: ритуале и чего я так от ректорского душа отнекивалась? Последний оказался очень удобным. И приятным. А вот ритуал…

Ректор появился минут через десять. От него веяло свежестью ледяного океана. Он скептически осмотрел меня и покачал головой. Щелкнул пальцами в мою сторону:

- Теперь, более-менее.

- Эм-м…

- Когда двое становятся парой, тем более истинной, их запахи впитываются в друг друга. В аурах остаются отметины. Это видно.

- А как же «не светиться»?

- Ну я же не слабый маг. Кое- что могу. Но знаешь, самочки не умеют держать все в секрете.

Я зашипела и ударила нахала в грудь:

- Самочки?

А Эристел усмехнулся и прижал мою ладонь к щеке:

- Вы очень эмоциональны. Вам трудно скрыть то, что внутри вас искриться.

Это да! Радость во мне так и фонтанировала. И даже на «самочек» уже не хотелось сердиться. По факту, таки да, самочки.

- А что же делать?

- Ничего. Все тайны когда-то становятся достоянием толпы. Мы только оттягивает время всеобщего знания. Но это к лучшему. Ты успеешь адаптироваться к изменениям. Но, подозреваю, что мне с этого дня станет еще тяжелее, чем пока я только грезил тобою, звездочка.

- Почему?

- Сейчас ты подобна редкому горному цветку для жаждущих нектара пчел. Если перейти на язык нагов… Это человеческие самцы слепы, но не змеиные, Зира. Парни академии с сегодняшнего дня станут проявлять к тебе… повышенный интерес. Многие поначалу, даже не поймут, что происходит, то опытные сразу определят в тебе… - Эристел столкнулся с моим хмурым взглядом, - расцветший цветок.

- Опыленный одним ушлым пчёлом? - закончила я мысль.

 Эристел довольно улыбнулся.

- Ты вкусно пахнешь, звездочка.

- Вот и взял бы мыло менее душистое.

- Не поможет.

Часть 1. Глава 18

Эристел оказался прав. День проходил дергано. Учеба в голову не шла. А вот парни нервничали и блуждали взглядом по аудитории, не в силах определить, что их так ушатывает. Впитанные знания веков давали сбой.

Тиноб терпеливо высидел часть пары, но на перемене пересел на край ряда. Он каким-то образом определил, что так влияет на общий настрой адептов и на него самого. Даже манипуляции ректора не сбили его с правильного вектора. Он сломал несколько ручек, но вида в мою сторону не подал.

Аделин удостоила меня ехидным взглядом. Такое поведение парня, если и удивило ее, то душу согрело точно. От адепта Нияза я удостоилась хмурого взгляда и только. Остальные аринарцы приветствовали незаметно, кто на что горазд. Один Арес в эмоциях не стеснялся – хмыкнул, демонстративно оценил «аудиторию» и показательно закатил глаза, отчего получил под ребра от адепта Неша.

Вот и хорошо. Не хватало, чтобы и на них мои ферромоны распространялись. Пусть хоть кто-то с головой дружить будет. А то, что они по этому поводу думают, – их дело. И так сидишь здесь, как голая на стадионе.

- Вижу у тебя все хорошо, - потери, одна за одной, сильно изменили зеленушку. Бледная, с усталым взглядом, подруга пыталась улыбнуться. Я благодарно кивнула в ответ.

Милисент усердно записывала в тетрадь очередную схему, выведенную на обширной доске рукой госпожи Ноэль Ристэ. Страх перед преподавателем – черницом, за время моего отсутствия, у студентов несколько поутих, что не говорило в пользу их интуиции. Форс-мажоров не было, и первокурсники расслабились. Но если они думали, что невнимательность им сойдет с рук, то сильно ошибались.

Особо «невнимательных» к лекции наградили отработкой в лабораториях анатомии и физиологии. Других, менее зарвавшихся, - развернутыми описаниями вопросов повышенной сложности. Настроение адептов ушло в полный минус.

Когда занятие закончилось и почти все недовольные вывалились плотной толпой из аудитории, мэтр окликнула меня:

- Зира, я жду тебя после занятий в своем кабинете, - и ушла, мерно отстукивая каблучками по полу аудитории.

- Эм-м…

- Я не знаю, - ответила зеленушке.

Сегодня мы трудились над конспектами в поте лица – обе пропустили достаточно, хоть и готовились по домашним заданиям. Но присутствия на лекциях никто официально не отменял, хотя неофициально… Ну, схожу, послушаю. Только почему только я?

- Я под дверью постою, - успокоила подруга и сочувственно пожала пальцы.

- Наверное, госпожа мэтр очень недовольна тобой, Чаргородская, - предположила Аделин, подслушавшая разговор. - Придется тебе за пропущенный материал своей чешуей ответить. Госпожа профессор для наглядности по чешуйке отколупывать будет за каждый неверный ответ - вот прямо вижу. – Девица восторженно распахнула глаза. - Потому и в кабинет позвала, чтобы другим адептам аппетит не портить перед обедом. Не все же наказаниям мимо тебя проходить. А то совсем совесть потеряла.

- Заткнись, - мило посоветовал Арес.

Ящерка недовольно замолчала, зыркнув из-под челки и, захватив с собой жениха, выплыла из аудитории.

Я завороженно проследила за легендарными восьмерками в природном исполнении. У меня так не получится, как не старайся.

- Как дела? – зеленый хаер качнулся в след за хозяином.

- Хорошо.

- Вижу, - он ухмыльнулся уголком рта.

- Спите хорошо?

- Нормально, -- ответила Милисент.

Я насторожилась:

- К чему вопрос, Арес?

- Да так… Осторожность никогда не мешает. И никому. А жизнь спасает, - в мою руку перекочевал крохотный пакетик.

В пустой аудитории, не обращая ни на кого внимания, Тиноб все еще копался в своих вещах, то и дело возвращаясь к записям в тетради, и когда его рука перехватила мою, удивились все.

 А теперь, очень внятно: что это? – он изъял бумажный конвертик из моих пальцев.

- Осторожней! Эквилис шкурой рисковал, доставляя его сюда, - медленно, через зубы, сцедил Арес.

Эквилис? - удивилась Милисент.

- Да. Только ему сейчас позволено покидать территорию академии. Причину сама знаешь.

- Что-то я среди вас его не вижу? Раз такая предосторожность, почему сам, лично, не передал? - Тиноб попробовал ощупать содержимое пакета, елозя по нем пальцами. – Все эти тайны мне не нравятся.

- А тебе то, что? Отдай девушке пакет! – надавил Арес.

- Отдай, если желаешь Зире добра, - Хенсай прекратил изображать статую.

- Добра? – друг очень нехорошо прищурился. – Да что ты знаешь об этом? И почему так фамильярно, чешуйчатый?

Аринарцы вскинулись и подскочили к Хенсаю, встали рядом. Тиноб не сдвинулся с места.

- От такого слышим, - подал голос Томас.

- Да побольше, чем ты, знаю! – Хенсай спокойно отреагировал на провокацию Тиноба. – Остальное, не твое дело, лента безногая.

Все это было так неправильно, что я рискнула вклиниться между парнями в прямом смысле слова.

- Стоп!

- Да неужели? - Тиноб даже не заметил моего телодвижения. - Я ее охраняю с первого дня! Я ее друг, хвостоотбрасыватель кривоногий!

С этим бы я поспорила. Ноги у адепта были соразмерны и органичны фигуре. Симпатичные такие. И Милисент со мной была согласна.

- Друг? – в разговор вмешался Язур Неш. Обычно он отмалчивался, но сейчас тоже был на взводе. Тихая ярость плескалась в его глазах.

- Стоп! – я снова подала голос, сдерживая натиск «петухов» с двух сторон.

- Ну, да, друг, - подлил масла в огонь сатанинский геккон. - С края ряда - все друзья.

- Я ей больше, чем друг!

Тиноб озверел, и я поняла, что еще немного, и здесь будет кровавое побоище. Надо было поговорить с приятелем обо всем, что происходило за время его отсутствия, раньше, конкретно так поговорить, пока он меня по домашкам подтягивал во время дежурства в палате ректора. Да все не с руки было, вот теперь и расхлебываю.

- Удивительно! Так вот как оказывается ведут себя «больше, чем друзья», когда девушки из бутона цветком становятся? Слышали? – Арес скривился. Вопрос адресовался одногруппникам. - А я-то думал, что их от себя и на шаг отпускать нельзя. Не понять мне змеиные законы.

Часть1. Глава 19

То ли наш «полный» рассказ сильно впечатлил Эрилию, то ли еще что, но она молчала весь день и вечер. И даже, когда для меня открылся портал в дом ректора, она молча проводила меня взглядом. Как реагировать на такое поведение Мамбы, я не знала. Может госпожа Кадю ошибается, и подруга питает к Эрмису какие-то чувства? Ответа не было, а Черная Мамба делится мыслями не собиралась. А потому, когда пришло время Х, я попросту сбежала от давящей молчанки. Сбежала в свой личный оазис, где меня ждал самый лучший в мире мужчина – мой!

Эристел сидел за столом в незнакомой мне комнате. Она отличалась от спальни. Сдержанность и минимализм – в оформлении, в обстановке. Мое удивление не прошло мимо внимательного взгляда хозяина:

- Здесь все, что мне нужно для работы. Ничего лишнего.

Я согласно кивнула, принимая ответ, и подошла к столу:

- Что ты делаешь?

- Готовлю для вас лекцию? Мэтр Ситале теперь может вернуться к своей излюбленной работе.

-??

- К архиву, - Эристел улыбнулся. – Обычно, он пропадает там целыми днями.

- А о чем твоя лекция?

- О кланах нагов, которые однажды попали на эту землю. В их историю я не буду вдаваться. Это останется на вашу проработку, - меня озарили довольной улыбкой. - А вот характеристики дам. Уверен, многие, после занятия, ринутся в библиотеку и займутся домашним заданием очень плотно. Редко кто не хочет знать о своих корнях в другом мире.

- Интересно-то как, - я потянулась навстречу мужским рукам.

- Ты помнишь о сегодняшнем вечере, звездочка? Готова?

- Только и жду этого момента, - бодро улыбнулась уголком рта.

- Тогда… - Эристел потянулся к застежке на моей одежде.

- Эй, сначала клятва!

- Так я и занят подготовительной работой, - спокойно ответил жених.

У меня от возмущения слова сбились в кучу. И слиплись. Я лишь рот открывала и закрывала от такой наглости. Эристел посмотрел на меня и убрал руки восвояси.

- Для ритуала нужно быть полностью обнаженными, - пояснил он и стал раздеваться сам. - Ни один клочок ткани или еще чего не должен скрывать ни твоего, ни моего тела.

Вот на этих словах ритуал стал для меня каким-то подозрительным и не внушающим доверия. Что же там такого, что от него и на Мерцающей Звезде отказались то? С богами поди связываться – не лучшая альтернатива. Всю жизнь долг отдавать будешь. Так во всех книгах написано.

Интуиция затрепыхалась во мне, как бабочка в банке, но я, кроме убийственно спокойного ректора, ничего подозрительного больше не заметила. Странно? Да! Но некритично. Но я и на ритуалах никогда раньше не была. А вот в чем мать родила уже стояла перед этим мужчиной. «Сегодня утром», - напомнила себе.

Сама собой вспомнилась песенка:

                               … А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк.

                                   А за ней воробушек прыг-прыг-прыг-прыг.

                                   Он ее, голубушку, шмяк-шмяк-шмяк-шмяк,

                                   Ам, ням-ням-ням-ням, да и шмыг-шмыг-шмыг-шмыг…****

«Никаких «шмыг-шмыг»!» - откинула от себя пакостную мысль. – И с «шмяк-шмяк» разберемся. Еще посмотрим, кто кого «ням-ням, ням». Настроение кардинально изменилось. Я вся превратилась в слух.

- У каждого на крестце есть точки, - вещал жених, уловив смену моего настроения в «плюс». - Они отвечают за притяжение к своему партнеру, паре. Если их блокировать, то особь любой принадлежности, будь то наг или человек, перестает испытывать желание, тягу к партнеру. А если…

- Да-да, я знаю, - перебила «партнера по тяге и желаниям». - Госпожа Ноэль нам рассказывала.

Эристел не смутился ни на грамм.

- Тогда обойдемся без длительных введений. Ты должна укусить меня в эти точки.

- Что??

Шок. Перед моим взором предстала картина: низ спины Эристела, и я елозю зубами по точкам, пытаясь их грызнуть.

- А как я, по-твоему, это сделаю? И, главное, зачем? Не в смысле «зачем?» – ты уже говорил. Но зачем кусать зубами?

Подозреваю, что мое лицо говорило больше моего возмущения. Эристел рассмеялся, но быстро успокоился, дабы не дразнить меня.

- Тебе придется трансформироваться, звездочка. Длины человеческих зубов не хватит, чтобы сделать все правильно. Недостаточно нажать или даже проколоть кожу в этих местах. Яд из твоих зубов должен достичь нервных узлов под этими точками, и тогда он станет для меня меткой, идентификатором. Даже, если ситуация по каким-то причинам станет неуправляемой, - на лицо Эристела легла тень или может освещение изменилось - сказать было трудно, - я останусь тебе верен. - Он отвернулся. Посмотрел на стол с исписанными листами и стал неторопливо их собирать. 

- Неуправляемой?

- Да, такое случается. Чтобы избежать случайностей, когда-то давно наши предки создали этот ритуал. Многие считают, что только женщинам важна верность. Это не так. Для мужчин верность значит не меньше. Верность своей паре. Да только Судьба… не всегда благоволит к нашему выбору. После ритуала, сущность мужчины будет ориентироваться только на свою пару, - Эристел повернулся ко мне лицом. Глубокие складки пролегли через весь лоб мужчины. -  Даже, если я ослепну, оглохну и не смогу к тебе прикоснуться рукой, я останусь безразличным к другим, и найду тебя. Кое-что мое отыщет тебя без ошибки, - тяжелая сосредоточенность сменилась на провокационную улыбку и даже виноградная лоза нагло помахала мне листом.

- Кое-что?..

Передо мной вмиг предстала картинка: связанный ректор с кляпом во рту и повязкой на глазах ищет меня в толпе. Эристел прыгает, как зайчик, а его «кое-что» работает как указатель направления. Я покраснела до кончиков волос и закашлялась. Эристел улыбнулся шире, каким-то образом считав ход моей мысли. В голову ко мне при этом он не лез.

- Ты станешь для меня единственной во всем мире. Я не смогу больше ни на кого реагировать.

Такое положение дел меня устраивало, но картинка из головы никуда не уходила.

Часть1. Глава 20

Глава 20

Непробиваемая невозмутимость мужчины спокойствия и уверенности мне не добавила. Ни капельки. Самовнушение на тему, что кашу заварила я - мне и отдуваться, поднимало в душе девятый вал паники.

- Я отказываюсь! Я тебе и так верю, - в последний момент я дала задний ход.

Эристел рисовал последнюю точку на своей пояснице гусиным пером:

- Ритуал прерывать нельзя, - от усердия он прикусил кончик языка, словно то, что происходило было его детской мечтой.

- Эристел! Ты меня слышишь? Я отказываюсь!

Меня одарили кривой усмешкой и коварно сделали подножку. Я упала на пол, на котором не было и признака ковра. Ушиблась сильно и… разозлилась. Эристел посмотрел как на презренную букашку и направился на выход из комнаты. Даже голову набок склонил. А вот это меня просто взбесило: мало того, что «уронил», так еще и ведет себя так бессовестно. Ну, подожди, гад… Будет тебе ритуал!

Я рванула вслед за нахалом изящной белой лентой. Настигла жениха в спальне, на полпути к кровати. Обвилась несколькими кольцами вокруг его ног и с упоением вгрызлась зубами в первую пару отменит: «Получай!»

Аппетит приходит во время еды, а азарт во время кусания. Я отработала все три пары точек на все 100%, не забывая освобождать каналы зубов от содержимого. У нас говорят: «Я не мстительная, но дом спалю!» В моем случае – закусаю!

Азарт поутих. А с ним и адреналин. Довольная своими трудами воззрилась на спину жениха. Кольца, спутывающие ноги, я так и не распустила - для перестраховки. Мало ли что еще выкинет? Сам говорил, что еще какие-то технические вопросы.

Я ждала. Эристел не шевелился. Беспокойство закопошилось внутри ледяным осьминогом. Места укусов закровили… Из ран потекла голубая жидкость. Кожа стала бледной. Эристел рухнул на пол, едва не придавив меня собой.

«Он обещал!» - билось в мозгу. Я, как завороженная, смотрела на происходящее, за что едва не поплатилась. Мужское бессознательное тело в свободном полете едва не сплющило мою голову. Увернулась в последний момент. Намотанный на мужские ноги хвост, сковывал движения. Дернулась в сторону и попала под крепкую руку ректора. Меня откинуло, и я шмякнулась мордой лица в недавний объект созерцания. Зубы зацепились за что-то мягкое…

Не будь я блондинкой, поседела бы на месте. Не открывая глаз, осторожно освободилась от экстравагантных брекетов, трансформировалась и бросилась проверять пульс пострадавшего.

Стеклянные глаза, лужа голубой жидкости под телом на полу. «Отлюбила по полной», - шевельнулась дикая мысль.

- Эристел, - попыталась нащупать пульс, но его не было. Он не прощупывался ни на руке, ни на сонной артерии. По лицу потекли слезы. Я костерила себя последними словами за глупость, за неуклюжесть и за все на свете вместе взятое. Бросилась Эристелу на грудь, глупо надеясь, что его сердце бьется. Оно не билось.

Жизнь потеряла краски в один миг. Еще вчера я летала на крыльях тысячи бабочек, а сейчас меня разрывали боль и пустота. Слезы текли и текли, и я не сразу поняла, что меня осторожно гладят по спине.

- Все хорошо, звездочка.

Я очнулась. Эристел поморщился и осторожно сел на пол. Жених удовлетворенно улыбался. Я проморгалась от слез и от всей души влепила пощечину по наглой морде. Встала и ушла в кабинет.

Оделась быстро. Если не отправит порталом в общежитие, буду ночевать на столе. Выходить из временного убежища не хотелось. Вариант №2 все больше казался привлекательней.

Часть1. Глава 21

Я проснулась оттого, что плачу, уткнувшись в что-то теплое.

- Прости, маленькая, - шептал в волосы мужской голос, а ко мне прижималось вполне узнаваемое тело.

Я всхлипнула и попыталась вывернуться.

- Не отворачивайся от меня, звездочка, - простая просьба, а сердце надвое. – Я теперь полностью принадлежу тебе и без тебя не выживу. Мы оба этого хотели. Расскажи я все раньше, ты бы отказалась. А для меня решение принадлежать только тебе - важнее жизни.

Я затихла. Перестала вырываться. Признание огорошило, но обида никуда не делась.

- Это было… нечестно.

- Что?

- Все! И еще… - я сильно зажмурилась, не в силах озвучить случившееся. Вдруг, еще не знает.

- Это и были технические мелочи.

Знает! Я не поверила своим ушам. Технические мелочи?!

- Да. Мало кто из нагинь, узнав все тонкости ритуала, соглашались на него. Но кто проходил, были счастливы всю жизнь. У всех один и тот же страх – навредить паре. Мужчинам приходилось хитростью доводить своих возлюбленных до белого каления. А что касается одной маленькой человечки, - Эристел засопел, вдыхая запах моих волос, - то ведешь ты себя также, как чистокровная нагиня. Мог ли я рисковать нашим будущим?

- Но это так жестоко? И должно быть жутко больно.

- Больно, - Эристел не стал отрицать очевидного. – Но это стоит того, чтобы навсегда связать нас, родная. Но я бы прошел через все еще не один раз, не задумываясь, даже, если шансов на выживание, практически не оставалось.

Что «стоит того» и «не оставалось», уточнять не стала. С меня хватит. Даже прошлая ночь не принесла мне столько переживаний. Если у Эристела отлегло от сердца, но на мое еще больше навалилось: «брекеты» на зубах стояли перед глазами, а «шансы» медленно уходили вдаль.

- … поэтому ритуал со временем заменили на благословение богов, как более мирный. Но это плохая замена.

- Почему? – очнулась от своих мыслей.

- Потому, что теряешь возможность делать выбор, Зирочка. Понимаешь?

- Но разве в Храм Времени приходили не по собственному выбору?

- По собственному. А дальше выбирали боги: будут ли влюбленные вместе или нет, даровать ли им разрешение на потомства.

- И?

- Боги часто бывают меркантильными… Только теперь я понимаю, как много сердец разбилось о холодные камни.

Эристел замолчал. А я затаила дыхание, чтобы не пропустить ни слова. Но он не стал развивать мысль дальше.

- Наши мужчины шли на ритуал с полным осознанием. Боль – плата за желание быть с избранницей, быть счастливым. Это решение принималось парой и никем больше.

Мое лицо обхватила мужская ладонь. Сжала. Заставила взглянуть в глаза Эристела. Они полыхали холодным огнем. Фиолетовые язычки зачаровывали… Страсть. Загадочная. Опасная. Она растворяла сознание, истончая подо мной опору, и лишь рука мужчины еще поддерживала меня от падения в пропасть чувств. Я замерла. Мой сдержанный, рассудительный возлюбленный сжигал одним взглядом, и я падала, падала в глубины вечности. Рядом мелькали звезды. Они разлетались мелкими светлячками и с удивлением взирали на меня со стороны…

- Теперь ты - часть меня, родная. Моя любовь, моя жизнь, мое противоядие.

- Проти-во-я-дие? – до меня с трудом доходил смысл слов, я плавилась.

- Да, так говорят. Но в нашем случае, все по-настоящему.

- Что? - вернулась на землю.

- Видите ли, адептка, - Эристел нарочито пафосно перешел на поучающий тон ментора, - мы не учли… я не учел, что в тебе есть огненная кровь драконов. Кровь нагов нивелирует действие подобной, с киноварью сложнее. Кровь драконов – выжигает, не дает наговской противостоять. – Мое внимание было поймано и направленно в нужное русло. - О Драгоне и Офелии я тебе рассказал, почему они не проходили ритуал, но совсем забыл, что в тебе течет капля его крови. Ты для меня – прекрасная нагиня, но никак не дракониха. Непростительная оплошность с моей стороны.

- Ты мог умереть?

Ответа не последовало, и я поняла – мог.

- А голубая жидкость из твоих ран это...

- Моя кровь. Кровь нагов.

- Почему она голубая?

- В ней есть медь. Она помогает выжить в любых условиях; в условиях, где мало кислорода или холод сменяется сильной жарой. В таких условиях голубая кровь лучше для дыхания, чем красная. Голубую кровь еще называют холодной. Признак закрепился и стал нашей определяющей особенностью. А еще медь помогает нам при линьке.

- Но у меня кровь – красная!

 - Это потому, что ты, родная, смесок, а красный цвет подавляет любой другой. В идеале, когда ты вернешься на Мерцающую Звезду, она станет более синего цвета, хотя красный пигмент никуда не денется – это твоя метка принадлежности к драконьему племени.

- Но откуда у нагов голубая кровь, если они – потомки драконов?

- Наши предки ушли жить в те места, где драконы предпочитали не селиться. В некоторых из них было мало кислорода, в других – неподходящие условия жизни. Причина похоронена в глубине веков. Но наша принадлежность к драконам в далеком прошлом никуда не делась. Задние конечности при трансформации остались и не желают исчезать. Даже через многие тысячелетия. А жаль.

- Почему?

- Они лишь повод для раздражения и абсолютно нефункциональны. Но мы отвлеклись. Обычно, кровь после ритуала появляется возле ран в небольшом количестве. В моем случае ее оказалось больше. Я напугал тебя? – ответ Эристел прочитал в моих глазах. - К счастью, крови драконов в тебе немного, или киноварь еще спит… Но ни о чем не беспокойся. Ты все сделала правильно. А произошедшее – мое упущение и недосказанность.

Мой осуждающий взгляд натолкнулся на обезоруживающую улыбку:

- У меня этот ритуал тоже первый! – надо мной нагло подтрунивали в то время, когда я вся трепетала внутри от страха и каждой новой всплывшей детали.

- Все пройдет, родная. И заживет, - Эристел прислонился к моей щеке и легонько потерся о неё. – Но несколько дней тебе придется побыть без моего «пристального» внимания.

Часть1. Глава 22

Утро выдалось беспокойным. Сомнения сменялись опасениями, предположениями и гипотезами. Эристел вел себя, как всегда, и даже улыбался – открыто и без подтекста. Это полностью сбивало с мыслей. А внутренний голос молчал. Но в душ сегодня ректор пошел сам.

 За завтраком решила расспросить Эристела о судьбе адепта Ишара.

- Сегодня он умрет.

 Я едва не подавилась гренкой. Как бы там ни было, я считала это решение несправедливым.

- Его вина лишь в том, что он связался не с тем. И оказался не в том месте, не в то время, - осторожно высказалась я. Не знаю почему, но в голову лезли воспоминания, как парень в трансформации прикрывал меня от мнимой угрозы, и даже реальные зубы Сенти его не испугали.

- Этого достаточно.

- А ты никогда не ошибался? – опустила глаза, не в силах справится с бурлящим негодованием.

Эристел молчал. Пауза затягивалась. Я решилась взглянуть в его глаза, а встретила полный тьмы взгляд несгибаемого и непробиваемого некроманта. Правы были те, кто говорил мне, что ректор Наг такого проступка не простит.

- Ошибался, родная. Но в моем случае, кроме меня, не пострадал никто. В данном случае пострадала адептка. Потомство погибло. Тот, кто был их отцом, никогда не сможет стать им снова. Его родовая ветвь прекратила существование. И кто бы что не говорил, именно адепт Ишар был рядом с Милисент Лозой, когда случилась трагедия. Он признал вину и будет казнен. Сегодня тьма заберет его жизнь, а я развею его тело. Это то единственное, что я могу сделать для адептки Лозы и в память о Сидаре Левзорове.

 Упоминания о Сидаре заткнуло все возражения.

- Ты готова?

- Да.

И мне открыли портал. Я шагнула в него, словно деревянная. Несправедливость ела поедом, но я ничего не могла сделать.

- Сегодня ректор развеет тело адепта Ишара, - вывалила новость с «порога».

- Он умер? – осторожно поинтересовалась Милисент.

Эрилия приподняла бровь «домиком» и проинформировала Сенти:

- Еще нет. Но сегодня станет кормом для тьмы.

- Ты знала?

Черная Мамба пожала плечами:

- А что вы хотели? Таков закон. Жизнь за жизнь. Все пройдет тихо и без лишних глаз. Ректор об этом позаботится. Торашу еще повезло. Его просто лишат жизни. Мы вчера место казни готовили, чтобы казусов не случилось. И никто не притащился поглазеть. Я оттуда шла, когда с вами столкнулась.

О том, что Эрилия попала к ректору на некромантику за всеми событиями мы как-то подзабыли. Да и последние ее выходки уверили всех, что она прирожденная боевичка, а значит ей прямая дорога к Гарэду Совелу.

- Ничего нельзя сделать. Ректор непреклонен, - я виновато посмотрела на зеленушку. – Он тебя таким способом защищает и память о Сидаре.

Милисент сгорбилась, обхватила себя руками и тихо заплакала.

- Вот сейчас не поняла, - Ч.М. с подозрением переводила взгляд с зеленушки на меня. Ей снова пришлось выслушать о наших похождениях, с некоторыми акцентами на события.

- Сам виноват! – выплюнула Эрилия. – Нечего быть таким тюхтием. Будет уроком!

- Кому, Эри?

Мамба вздрогнула. Видимо ее никто так не называл, кроме меня. А в последнее время и я – редко.

- Некому будет урок усваивать, - Милисент сидела бледная, с сожалением в огромных изумрудных глазах. – Еще одна смерть из-за меня.

- Не из-за тебя, дура! Из-за его глупости, - разозлилась Ч.М. – А урок другим будет. И Сидар не из-за тебя умер. Так что прекращай лить слезы по придурку.

Я подошла к Сенти и обняла ее.

- Нужно собираться на пары, - отмерла подруга. – Зира, а ведь я так и не сходила с тобой к госпоже Ристэ.

Я чертыхнулась:

- Может еще успею до занятий?

Эрилия с подозрением сканировала нас обеих:

- К профессору Ристэ? Забыла? А еще говорят, что мы изменились. Никто из нас к мэтру даже мысленно не опаздывал! Кстати, о хорошем. Сиран хотел вечеринку устроить по поводу нашего возвращения. Но через Ишара отменил. Чуть позже будет. Приглашены все. Ну, почти, - ответила Мамба на наши оторопелые взгляды. – Третьего курса не будет. И тех, кто не признает полукровок равными истинным, тоже.

Последнее заявление было странно. И, наверное, приятно. В ряду прошедших событий, хотелось верить, что это правда. Да только мое личное негативное «фэ» оставалось непробиваемым. Странная лояльность Эрилии к ненаследному принцу не влазила в рамки моего понимания. И я бы расспросила строптивую Ч.М, но она избегала личных разговоров. А еще осадок горечи за судьбу Тораша не проходил. Некстати вспомнилась последняя вечеринка третьего курса. Я перехватила взгляд Сенти – мы думали ободном и том же. Не лучшее сочетание событий и воспоминаний, как для нового дня, так и для нашей психики.

Небольшой выплеск эмоций по большому счету ничего не изменил. Сенти оставалась задумчивой, Эрилия - сдержанной и молчаливой. Но, если с Милисент было все ясно, то по поводу Эрилии я терялась в догадках. Что могло так не понравиться Черной Мамбе? Но подруга лишь отмахивалась: мол, как моему охраннику, ей некогда расслабляться, и на разговоры не шла.

Утренний моцион прошел без привычных разговоров. Приведя себя в порядок по-быстрому, вывалились из общежития.

- Странно, - Сенти смотрела на осеннее солнце.

- Что странно?

- Ты не находишь, что Часпид на тебя вчера совсем не реагировал. А ведь стоял в каком-то метре от тебя. А остальные реагировали.

- Вы с подветренной стороны стояли, - Эрилия без лишних слов открыла нам глаза на нашу безалаберность.

- А ларчик то просто открывался, - продекламировала зеленушка, совсем не обратив внимание на тон Мамбы.

– Именно так. Ну, пока. До обеда. Или до вечера. И постарайтесь не влезть в еще что-нибудь.

- Раньше тебе это нравилась, - подначила я подругу.

- Раньше у меня жизнь была беззаботнее, Зира.

Так и расстались. Она повернула направо, ушла на занятия, в корпус, который своим видом напоминал большую, неповоротливую черепаху, а мы потопали в свою вотчину. Я обернулась вслед подруги. Вспомнила характеристику, которую дал ее семейству ректор в нашу первую общую встречу в комнате общежития. Эрилия из открытой, дерзкой девчонки становилась осторожной, опасной одиночкой. Только наедине с Линером она оставалась прежней.

Часть1. Глава 23

Небольшой бассейн с прозрачной лазуревой водой отражал последние теплые лучи солнца. Они играли на водной глади, взбирались по стеле со звездой на макушке, обязательным образом сходясь и зависая на верхней оконечности звезды. Осень набирала оборот. Даже случайно разгулявшийся ветер не в силах был донести сюда сорванные листья. Они не падали в водоем, и в него можно было смотреться, как в зеркало. Чистое-чистое.

- Что Вы здесь делаете, адептка Лоза?

Милисент вздрогнула:

- Я… - она не ожидала встретить здесь ректора.

- Вы должны быть сейчас в аудитории.

- Еще есть время. Я жду Зиру.

- А где она?

- Пошла к профессору Ноэль.

- Зачем?

- Не знаю, мэтр сама позвала.

- Хорошо. Но ни Вы, ни адептка Чаргородская здесь не останетесь.

- Вы будете убивать его здесь, - догадалась Сенти.

- Не убивать, адептка. Казнить. В память о Вашей благородной паре и Ваших нерожденных детях.

- Почему здесь?

- Чтобы его душа могла найти путь на Звезду.

- Не надо! – шепот отчаяния вырвался из Сенти. – Не надо. Он не виноват. Не настолько виноват, чтобы умирать.

- Почему? – после долгого молчания поинтересовался ректор Наг.

От ректорского тона вокруг Милисент образовались сосульки, так неприязненно-холодно прозвучало его непонимание. Но он спрашивал, и Сенти рискнула ответить.

- В том, что случилось, его вины нет. Мне ничего не угрожало. Адепт пытался успокоить меня, отвлечь, но это лишь злило и распаляло воображение. Я испугалась. За Зиру. И переволновалась. Да, между нами, с Торашом Ишаром, дружбы не было и, уж точно, мы недолюбливали друг друга. Но он по-своему вел себя благородно, хоть мог сломать меня, как веточку. Унизить. Обсмеять. Дать почувствовать себя пустым местом. Преследовать, в конце концов. Но он никогда не причинял мне боли, ни моральной, ни физической, хотя отметины от моих зубов у него долго не сходили.

- Они есть и сейчас.

Девушка кисло улыбнулась.

- Адепт Ишар делал все, чтобы я не покалечилась, и мне было удобно. Вряд ли ему это приказал адепт Милан, по чьему приказу меня держали в одной из комнат общежития. Но я перенервничала и потеряла детей. Видно, не судьба.

При этом слове ректор вздрогнул. Но Милисент не заметила, погруженная в воспоминания.

- Не нужно еще одной смерти. Прошу, Вас.

- Раз Вы так этого желаете, Милисент, я сделаю исключение. Мотивы мои остаются теми же. Но Вы сами выбрали способ поминания. Надеюсь, со временем, Вы не разочаруетесь в решении и не станете себя грызть за кончик собственного хвоста. Но есть одно условие.

- Какое?

- Вы возьмете на себя ответственность за дальнейшую жизнь и поступки адепта Ишара. Или так, или казнь.

- Почему я?

- Потому, что именно Вы его спасаете.

Милисент слушала с широко распахнутыми глазами. Взять на поруки адепта Ишара? Она не хотела его смерти, но связывать себя таким долгом желания не было.

- Вы задумались, адептка. Хороший признак. Значит, Ваше решение будет обдуманным и взвешенным. При другом варианте, я бы отказал Вам в просьбе.

Время шло, Милисент запаниковала: «Для такого решения у меня и жизни не хватит. Как я с ним встречусь? А ведь это неизбежно. Смогу ли посмотреть в глаза? Трудно делать выбор, когда на одной чаше весов вся твоя боль, а на второй – жизнь другого существа. В глубине души я всегда буду помнить, что он причастен к самой большой трагедии в моей жизни. Но согласившись с решением на казнь, я сама стану убийцей. Непрямо. Нет. Косвенно. Как и этот оливковый анаконд, который оказался слишком преданным дружбе и слишком наивным, чтобы понять, что им манипулировал гроссмейстер местного масштаба».

Милисент очнулась от затянувших ее мыслей, когда перед бассейном началось движение. Тораш Ишар уже стоял на лобном месте. Путы тьмы оплели его тело и ждали команды. Парень не сопротивлялся. Он прощался взглядом с ней, с Милисент Лозой. Не просил ни о чем, не рвал путы. Он признал наказание справедливым и молча просил прощения.

- У тебя есть, что сказать перед тем, как уйти в «мир спящих», адепт?

- Прости…

Шелест ветра виноват или движение пересохших губ, но просьба клеймом врезалась в душу девушки. Нити тьмы вспыхнули темно-фиолетовым отблеском, откликаясь на приказ некроманта. Парень вздрогнул и стал задыхаться – тьма забирала его жизнь. Сжатые пальцы разжались. На каменную кладку упал батистовый платочек с вензелями - измятый, замусоленный, но вполне узнаваемый.

- Нет! Остановитесь! Не надо!

- Ты готова взять на себя ответственность?

- … да… Да!

Тьма подчинилась движению пальцев хозяина и недовольно сползла с жертвы. Рассерженным котом вернулась к некроманту и впиталась в его руку.

- Спасибо.

Милисент бросилась к адепту. Парень стоял на одном колене. От слабости у него кружилась голова, но он настойчиво шарил вокруг себя в поисках потерянного платочка.

- Ты обязан ей жизнью, - над головой адепта прозвучал голос ректора. – Не потеряй свой шанс. – И Эристел Наг ушел порталом.

На площади остались двое. Тонкая, хрупкая адептка Лоза и спасшийся её волей Тораш Ишар. Она подарила ему возможность жить, с которой он сам распрощался. Это было настолько невероятно, что парень еще долго всматривался в бледное лицо девушки.

- Прости, - слова, как заклинание, сами сорвались с губ. Ради этой тростиночки он теперь пройдет все испытания стихий.

Часть 1. Глава 24

- Госпожа Ристэ, можно войти? - я топталась в дверях кабинета. Вчера совершенно забыла распоряжении мэтра прийти к ней и теперь не знала, куда глаза девать и, главное, что думать.

Меня окинули цепким взглядом, нахмурились и предложили войти.

- Я вчера…

- …должна была прийти ко мне в кабинет. А явилась сегодня.

- Извините…

- Заходи.

Я тихонько прикрыла дверь, но радоваться пока не спешила.

- Проходи-проходи, - «подбодрила» профессор, и я осторожно взяла курс на стул возе её стола. – Значит, так. - На столе появился пузырек. Одна капля на стакан, и все будет, как прежде. Я имею ввиду, что парни не станут тебя осаждать и срывать мне занятия. Ясно?

Я кивнула «да», а потом «нет».

- Остановимся пока на первом варианте, - госпожа Ристэ четко намекнула на вариант «да». - На объяснения нет время. Уж извини, Зира, у меня занятия. А вот второй вариант обсудим во втором полугодии.

- Там… яд? – я покосилась на бутылочку, подозревая, что это вряд ли настойка укропа.

- Смотря сколько выпьешь, - обрадовала мэтр. - И тогда, либо живешь без забот, либо «отдыхаешь» под смертным камнем.

- А как же?.. – я точно знала, что после смерти, душа уходит в мир спящих.

- А туда только душа уходит, а бренное тело удобряет здешнюю почву. Пора тебе, Чаргородская, уже к занятиям возвращаться. Ты же не хочешь остаться недоучкой, маленькая принцесса? Насколько я знаю, это не твой формат. Или бразды правления планируешь передать кому-то более опытному? Меня утешает только то, что в спячку ты не впадешь и сможешь догнать весь материал, что пропустила.

Легкая насмешка эпатажной госпожи Ристэ не удивила. Она была в своем праве, и странно, что я только этой шпилькой отделалась от ее недовольства. Если отделалась. А принцессой меня называла не она одна. Это коробило, но «на каждый роток не накинешь платок». Заинтересовало другое:

 - В спячку?

- Да. Ходила бы на занятия – знала. Осталось совсем немного времени. Почти все обитатели академии впадут в сон до нового тепла. Те, кто остается, будут обеспечивать работу академии до весны. Но некоторые, - она выразительно посмотрела на меня, - будут интенсивно подтягивать свои «хвосты».

- А  если у спящих остаются «хвосты»?

- «Хвосты» есть у всех. Но каждый решает сам, когда и как их сдавать. Или не сдавать, - профессор выразительно усмехнулась.

- А что в бутылочке?

- Нейтрализатор.

-??

- Господин ректор сделал тебе хорошую защиту, как для нагини или змеи. Твоя химическая аура почти полностью скрыта. Даже я не сразу определила источник бардака. Через пару дней весь ажиотаж поутих бы. Но ты ведь еще и человек. Твоя структура ферромона измененная и полностью не поглощается скрывающим заклинанием.

«Я еще и чуточку дракон, - подумала, но не озвучила погрешность профессора. – Зачем ей знать? Мало мне сплетен? Судя по действию моего яда на чистокровного нага, эта сторона моего ДНК очень даже неслабая. А значит, одной капли нейтрализатора может не хватить».

- А что будет, если я больше одной капли приму?

- Хочешь узнать?

Честный, открытый взгляд профессора-черница меня насторожил. «Спрошу у госпожи Рас, - решила про себя. – Она знает обо мне больше».

- Спасибо.

- О, не благодари. Как по мне, это к лучшему, - улыбка все еще блуждала по лицу симпатичной женщины.

- Что?

- То, что парни оживились. А то, как рыбы дохлые, сидят на занятиях. Плохо одно – вектор их мыслей в другом направлении. А мы сейчас не его проходим. Предмет не «ловят», а догнать – не успеют. Спячка на носу! – она развела руками. – В этом семестре предмет будет зарыт. Догнать и пересдать будет некогда. Следующий семестр начнем с ядов. Для этого предмета нужна крепкая база знаний по строению и жизнедеятельности нашего организма. После спячки только и успеете, что азы по ядам разобрать.

- А почему не сделать 4 курса? Все бы успели.

- Можно. А еще можно растянуть обучение на всю жизнь. А жить когда? Так что, кто хочет, возьмет все. А кто ленив или не хочет напрягаться – получит то, что заслужит. В жизни это выглядит положением в обществе, адептка. Для девушки это очень важно. Так что советую с прогулами завязывать. Я на многое закрываю глаза, но не на учебу. Даже ради такого эксклюзива, как ты, Зира.

- С-спасибо. Можно, я пойду?

- Да иди уже. Только сначала выпей нейтрализатор. Заодно и проверим его действие.

Мэтр протянула мне стакан с водой, в котором медленно растворялась маслянистая розовая капля.

Часть1. Глава 25

Вода оказалась кислой, с легким привкусом недозрелой клубники, хотя в голову пришло совсем другое сравнение-предложение: «съешь лимон». Неужели, я выгляжу до такой степени довольной? Но спрашивать не стала. Не хотела нарваться на колкий ответ. Госпожа Ристэ, хоть и благожелательно ко мне относилась, но на язык хлестка. А сейчас я сама подставилась под живописующую словесность, которая едва не срывалась с языка знатока жизненных процессов. Пора было уходить. И побыстрее.

Поблагодарив мэтра, выскользнула из кабинета. Осторожно прикрыла дверь и помчалась на площадь за Сенти. Время еще было. Мы всегда влетали на пары в последние секунды. Хотелось немного разнообразить этот ритуал.

Впереди показалась пара кустиков, которые скрывали от моего взора бассейн и подругу. В каменной кладке эти растения смотрелись, как чирь на попе, но их почему-то не трогали.

- Тс-с, - шикнули на меня из-за одного куста.

- Э-э… - я никого не увидела.

- Не мешай, - ответили мне голосом Офелии.

Офелия? Вот так просто? Без моего плавания листиком? Без сна? Наяву?

- Кому?

- Им, - легкое движение невидимой руки, и меня пристроили между кустами, где был хороший обзор площади.

«Вот и причина долгожительства кустов», - подумала я и сосредоточилась на наблюдении. У бассейна, обнесенного черной цепью, стояла Милисент, а возле нее адепт Ишар. Сенти теребила цепь. Тораш стоял спиной к нам.

- Так, а как это? - выдала я умный вопрос.

- Эристел отменил казнь по просьбе адептки. Парень теперь в вечном долгу перед девочкой. И это… ему даже нравится.

- Но…

- Это ее решение, ее выбор. Вот и принимай, читательница душ, все, как есть. Твое первое практическое задание.

- У нас еще и теории-то - кот наплакал.

- Все, что тебе нужно - открыть сердце и почувствовать их. Здесь никакой теории не надо.

Я закрыла глаза и мысленно потянулась к подруге. Она была в смятении. Немного волнения и растерянности. Но страха не было, как и упреков. Ее душа как будто ожила, вырвалась из цепкого льда и теперь с удивлением смотрела на краски вокруг себя.

Зеленушку окутывало прозрачное облако. Оно шло от адепта Ишара. Словно два океана вырвались из него. Один – благодарность. Второй – раскаяние. Они смешались в единой целое, превратившись в плотный туман, и теперь мягко растекались вокруг девушки, обнимая её. И хоть парень стоял спиной, а ощутила, что он держал Сенти за руки и не хотел ее отпускать.

Стоп! Да они же всегда, как кошка с собакой, грызлись! Зеленушка съела бы его, если кто из мэтров позволил. Да что происходит?

- Глупая ты еще, - некто непрошено влез в мои мысли.

- Но-но!

- Так, а как по-другому мне контролировать правильность восприятия задачи? – без малейшего чувства вины ответила Офелия.

- А где ты, собственно, была, когда я пыталась с тобой связаться? И заметь, не единожды. Ты мне очень нужна была!

- Тс-с!.. Все потом. Смотри, как рождается пара.

- Какая пара? – я едва не вывалилась из кустов.

- Обыкновенно-необыкновенная. А чему ты удивляешься? У девушки всегда есть возможность создать новую пару с подходящим партнером, если предыдущего нет рядом. По любой причине. Это парню вряд ли повезет повторно стать парой, если потеряет первую. Так, парень на одну ночь, если его внимание примут. Это ты уже должна была знать. Это азы нашей жизни. Так почему не знаешь?

«Потому, что прогульщица. И не по своей воле», - подумала я. Некстати вспомнился черноволосый Левзоев, с умными глазами и устойчивыми взглядами на жизнь. Его было жаль.

- Не жалей, - в моей голове снова хозяйничали. - Девушка перед ним чиста и оплакала вдоволь. Этот парень чист перед ними обоими и своими страданиями расчистил дорогу к сердцу маленькой змейки. Ее предыдущая пара не в обиде. Просто поверь.

- Ты видишь Сидара в мире спящих?

- Его там нет. Больше нет. Энергия любви и чистого раскаяния дала его душе возможность уйди на перерождение. На нашу Звезду. Это больше, чем счастье, Зира. Это больше, чем удача, тем более, для смеска. Его любили чистой любовью и оплакали чистыми слезами. За то и дано этим двоим благословение. От него, от ушедшего. Этот зеленый удавчик горы ради малышки свернет. И шеи недругам. Она в хороших руках. А ты всегда помни – на самках вся жизнь держится. Прогульщица!

- Они были истинными…

- Были. И погибший паренек не хочет, чтобы его пара пропала без толку, в слезах и агонии. Без будущего. А этот мальчик сделает девочку счастливой. Сначала из безграничной благодарности. Но, если ты заметила, малышка ему не безразлична.

- Хочется в это верить, - я смотрела на «мальчика» и «малышку» во все глаза. - Они всегда ругались.

- Еще поймешь, - тихий вздох рядом.

- Так, где ты, говоришь, была? Почему избегала меня?

- Не избегала. Рядом всегда была, - Офелия снова вздохнула. – Наша с тобой связь идет через Эристела. Через его силу некроманта. Ты - живая, я – мертвая. Пока его рядом не было, мы не слышали друг друга, а ты еще и не видела меня.

- А как же ты вот так, считай, на улице? И не во сне?

- Произошел большой выброс энергии, когда Эристел умирал. Она аккумулировалась и нашла для себя единственно подходящую оболочку – меня. Поэтому, мы теперь не только во сне можем видеться.

 - А почему тебя? Нет, я, конечно, рада… Но почему не Сидар стал вместилищем энергии Эристела? Это было бы логично и… правильно.

- Энергия некроманта не помогла бы целителю.

- Но и ты не некромант!

- Эристел – мне родственник по родовому древу. Клан Черной Кобры лишь чуть ниже по статусу и является одной из ветвей Клана Детей Света, Зира. Моего клана. Поэтому я и стала сосудом для энергии.

- Так почему ты только сейчас обнаружила себя? Эристел здоров. Мы вместе, как и в твоем пророчестве. Но ты не спешила приходить!

- Я рада за вас. Теперь я могу спокойно вручить свое наследие, тебя, в его надежные руки, - Офелия стала очень серьезной. – Но пока у меня есть резерв Эристеловой силы, важно решить две задачи.

Часть1. Глава 26

Мои шаги никто не услышал. Сенти сгорала от смущения, а Тораш никак не мог позволить себе оторваться от изумрудных глаз и все сжимал тонкие пальцы Милисент.

- Вот сейчас сломаешь, чем писать будет? – обратилась к парню, вместо приветствия.

Он замер и нехотя отпустил руки Сенти. Оглянулся. Увидел меня.

- Я хочу принести Вам, адептка Чаргородская, свои искренние извинения и уверения в моей искренней безопасности для Вас и Ваших друзей.

У меня челюсть отвалилась.

- Что?

- Я хочу…

- Да поняла я, поняла, - слушать повтор напыщенной тирады не было желания. Не вязался вот этот парень у меня с таким пафосом. – Так. – Присела на один из шаров, к которому была прикована оградительная цепь. Чувствовала себя родителем, у которого руки и сердца дочери пришли просить, а родитель, вообще, не в теме, с кем доча путается. – И как это понимать?

Сенти только плечами пожала.

 - Я не стану навязываться вам в друзья, девушки.

- Уже хорошо, - пробормотала я, прокручивая в голове, как бы пришлось ребятам эту новость проталкивать.

Тораш проглотил мои слова молча.

- Для меня хватит возможности быть вам полезным и, по возможности, видеть тебя, Милисент, хоть иногда, на расстоянии.

- На расстоянии - всегда пожалуйста, - включила я строго родителя: смотри, но не лапай. – Но вот твой дружок…

- У меня нет больше друга, о котором идет речь.

Аллилуйя, и до удава дошла истина.  

- Уверен?

- Более чем.

- Ну, если так… Только давай, без «вы», как обычно. А то ощущаю себя дамой в возрасте. И, если моя подруга еще помнит, то нам пора на пары. Уже очень пора, - потянула за собой офигевшую от ситуации зеленушку. – Да пошли уже.

- Когда я смогу тебя увидеть снова, Милисент? – услышала вдогонку.

- В столовой или после пар, раз так печет. Еще не разошлись даже, - съёрничала я, волоча Милисент, как бычка на привязи. – Пошли уже, горе луковое.

- Почему луковое?

Мы дошли к нашему корпусу, когда бледно-поганистое существо с зелеными волосами наконец очнулось.

- Потому, что и лук, и ты – зеленые!

- И?

- И у нас уже пара началась, - возвестила я о происходящем в реальности.

****

До галерки нас провели недобрыми взглядами почти всем курсом вместе взятым. Причину я поняла позже, когда следом за нами вошел… ректор. Объективно говоря, мы с подругой припоздали на пару минут, и спасла нас от гнева всех первокурсников только задержка ректора. То ли он сам опоздал, то ли видел все мои мучения по транспортировке Милисент, но факт на лицо – ректор задержался, нам предъявить было нечего.

В аудитории все сидели тихо и в полном составе. Его предупреждение о пропусках больше не игнорировали. Во-первых, все помнили, что отработки за прогулы сваливались на голову неверящим с пугающей точностью и регулярностью. Никто не оставался незамеченным, если отсутствовал. Во-вторых, после историй о силе ректора и его мужестве, перед ним буквально трепетали – не от страха, от восторженного благоговения. А не прийти на занятие к кумиру – такое даже в голову никому не приходило. Но, если я знала, что Эристел снова будет читать предмет, то откуда узнали остальные? О смене преподавателя нигде не объявлялось. Да, земля слухами полнится…

Вальяжного поведения больше никто себе не позволял. Адепты едва не в рот ректору смотрели. Аделин не смотрела. Она сидела подобно мыши – тихо и дышала через раз. Со своей первой отработкой она так и не справилась. За ней потянулись остальные «хвосты». Как не пыжилась адептка Ахар, но сведений о разлучнице Офелии и Драгона она не нашла, кроме общеизвестных, о которых и так все знали, а значит, в зачет о сделанной работе они не шли. Дополнительные задания сыпались на нее, как снежный ком при сходе лавины. Аринар Арнель тоже не смогла помочь – все было в рамках дозволенного и оговоренного, а какими-то особыми сведениями она не обладала и помочь своей «правой руке» не могла.

Ситуация изменилась во время отсутствия ректора. Мэтр Ситале сделал приятное несравненной госпоже Арнель (принцессе, пусть и не первой от престола, но позволившей покопаться в архивах рода) - скидку на статус «первой пробной группы» и сгладил лавинообразную «неловкость» относительно одной из ее членов. Аделин получила подобие «прощения на первый раз». Второго раза случится не должно было.

Я жадно впитывала в себя каждый звук, каждый шорох, взгляд в сторону. Ощущение, что придется держать ответ после пары не отпускало, нужно было чем-то крыть наше «неуважительное» появление, но все сидели, словно приклеенные к своему месту, с полной готовностью внимать любимому ректору. Мне даже не по себе стало от такого массового обожания.

Эристел словно и не заметил ауры восхищения, витавшей в помещении. Он прошел к кафедре бодрым, ровным шагом под пристальным взглядом адептов. Осмотрел ряды присутствующих и улыбнулся:

- Все! Рад. Впечатлен. Всем - здравствуйте!

Аделин вжала голову в плечи и теперь пыталась изобразить бледную моль, слившуюся с со столом и лавкой. Ректор глянул на нее, скривил улыбку в угол рта и продолжил:

- Наверное, многие из вас хотят знать к какому клану относились ваши далекие предки, какая кровь в вас течет в малом или большем количестве. На следующем занятии я ознакомлю вас с представителями кланов, которые пришли в этот мир вслед за принцессой Священных. Затронем тему кто от кого произошел. Остальное можете просчитать сами. Какую роль представители родов сыграли в жизни Земли. Аделин, помнится я давал Вам задание разобраться и в этом вопросе. Надеюсь, времени для этого у Вас было более, чем достаточно. Прошу занять место у кафедры рядом со мной.

Тишину в аудитории можно было резать, как хорошую брынзу. Она не крошилась и не откалывалась и после слов ректора и вовсе никак не желала нарушать свою целостность. Обожание обожанием, но отвечать никто не стремился.

- Аделин? - тишина прогнулась под давлением мужского голоса. Девица поплелась к кафедре. - Адептка Ахар, Вы готовы поведать нам свою часть сегодняшней темы?

Часть1. Глава 27

- Это что такое? – я уставилась на фингал под глазом Тиноба.

- Ты как здесь оказался?

Пять минут отдыха начались с вопросов. Мы с Милисент вопрошали одновременно. Но первой Тиноб ответил все же мне.

- Может лучше ты сначала мне ответишь? Что это недавно было?

Я лишь плечами пожала – откуда я знаю, о чем он? Ну не говорить же правду парню, хоть он и друг нам. Это личное. А то, что так подставилась, так для дела, чего уж там.

- Не знаю, о чем ты, - удивленно похлопала ресницами.

Тиноб от неожиданности завяз на мысли.

- Так, где говоришь ты такое украшение отхватил? - инициативу нужно вовремя перехватывать.

- А ты у своего ухажёра спроси.

Парень изволил гневаться. А я интенсивно искала вариант. Об ухажерах не слышала, не знала. А Эристела так обзывать язык не поворачивался. Неужели адепт Милан снова гадости устраивает? Пока думала, услыхала разговор.

- Оставь ее в покое, мы с тобой обо всем договорились, змей.

- Полегче на поворотах, ящер.

- В наших общих интересах хотя бы приятельствовать. Ради неё.

- Ха. Вот и начни с жеста доброй воли – отстань от нее!

- Я понимаю твои чувства, змей. А ты не трогай мои. Ее сердце уже занято, если ты этого не заметил. И не мной. И не тобой. Так что, остынь.

Хруст еще одной ручки привел меня в чувство. Тиноб сидел хмурый. На нас с Сенти не смотрел. И поедал взглядом парту.

- Так как ты оказался рядом? – напомнила о себе Милисент.

- Ползком. Под партами, - парень сверкнул недобрым взглядом сначала на зеленушку, потом на… адепта Нияза. Я взгляда не удостоилась. - Видишь ли, Сенти, не доверяю я вашу охрану посторонним. А они так и лезут со всех сторон, словно им тут… рады безмерно.

И до меня дошла одна истина. Я только что слышала чужой разговор и вероятнее всего драчунов. Растеряно посмотрела на них. По очереди. Но активности никто не проявлял.

- А…

Вопрос сформировать не успела. С первыми секундами звонка в аудиторию зашел ректор. Он тоже был не в духе. И если другие этого не могли считать, то я ощутила сполна. Что ж так все сложно-то?

- Итак, записываем: «Восемь кланов, что пришли на Землю», - ректор вывел на доске тему четким, чуть острым подчерком. – Клан Демезия. Представитель рода – Агроз Димезия – старший наследник рода. Яркие потомки этого клана на земле – гадюки, гюрза, эфа. Но это лишь малая часть тех, в чьей крови наследие клана. Отличительные черты – длина представителей в среднем не более трех метров, максимальный вес – до десяти килограмм.

- Ручку дай, - прошептал над ухом зеленушки Тиноб и был награжден взглядом ректора.

- Клан Бонамби. Это клан крупных, сильных нагов. Гига Бонамби стал родоначальником питонов и удавов на Земле. Средний вес современной особи в змеиной трансформации – пятьдесят килограмм. Это в несколько раз меньше веса их предка, но что имеем, как говорится. Длина ныне живущих особей – пять - шесть метров.

Адепты успевали писать и одновременно осматривали ряды однокурсников. Все слёту хотели определить свои родовые корни. Почти все, конечно, знали из рассказов, кто есть кто. Но частенько в рассказы предков забиралась непредумышленная ошибка. Об этом тоже знали.

- Следующий клан – клан Эпидофис. Профессор Эскул – прямой потомок этого рода. Из других представителей потомков сюда относятся почти все морские и речные некрупные змеи. Все невелики по размерам и весу. Средняя ядовитость. Далее, клан Титанобоа. Старшая ветвь после Священных. По сути, кузены. До недавнего времени клан на Земле представлял сам Носбир Эрентор, двоюродный брат Принцессы Священных – Офелии. Мир его праху. На сегодняшний день клан представлен только одним представителем и это Тиноб Эрентор.

И все повернулись в сторону Тиноба. Запасная ручка Милисент хрустнула.

- На, - я отрыла в сумке свой второй экземпляр и сунула в руку подруги писчий инструмент, - предай. Ему же совсем писать нечем.

 Пальцы Милисент «пробежались» по лавке и подтолкнули ручку к Тинобу.

- Держи.

- Спасибо, - через зубы просипел он.

Внимание аудитории распорошилось, и теперь наша теплая компания словно под микроскоп попала. Смотрели все! Как будто в первый раз увидели. Приятель нервничал от массового интереса, и мы с Милисент решили его поддержать. Морально. Я мысленно, она – по факту, типа «держись, мы с тобой». Наши ладони одновременно легли на ноги парня, дабы не привлекать внимания всех и всяких. Похлопать по плечу было бы удобнее, но взглядов и так хватало, как и разговоров.

Если до этого наш «бледный рыцарь» еще держался, стараясь не реагировать на интерес к своей особе, то сейчас дрогнул, покраснел и глубоко задышал. И мы поняли – его достало все, а наша поддержка, видимо, оказалась очень весомой. И еще раз ободряюще приложились к его ногам. Для друга ничего не жалко.

- Вы что творите?! – сдавленно прошипел поддерживаемый.

- Поддерживаем тебя, - во взгляде Милисент светилось недоумение. У меня тоже, но я смотрела в пол – Эристел не сводил с нашей троицы глаз. Попой чувствовала.

- Руки уберите! – процедил через стиснутые зубы Тиноб. И быстро.

Я демонстративно положила свои на парту. Милисент обиделась. А наследник древнего рода как-то странно напрягся и сцепил зубы, аж кожа на челюстях кожей натянулась. Вот и поддерживай его, неблагодарного. Что не так? Мы с Сенти все-таки обиделись.

- Примите мои сочувствия, адепт, - в серых глазах цвета мокрого асфальта не читалось ничего. – Ваш отец был действительно благородным нагом, достойным уважения с безграничным чувством ответственности. Ну и мои поздравления, не смотря на ситуацию. В Вашей крови это все тоже есть. Вы доказали делом. Несмотря на то, что статус наследника передался еще до нашего… «путешествия», многие на вашем курсе этого не знали. Я восстанавливаю эту несправедливость.

Вот вроде и поддержал Эристел Тиноба, и посочувствовал, а гнетущее ощущение опасности не оставляло меня.