Плохой хороший парень

1/1

В закрытом клубе «Бархат» сновала богема преступного мира – от асоциальных девиц в дразнящих платьях до былых уголовников. За каждым из них тянулся длинный список злодеяний, способный обеспечить прямую путёвку на нары, однако мой интерес захватил лишь один из присутствующих…

Неуловимый и ухищрённый до костей своих Май.

Будучи сталкером теневой паутины, он был желанной рыбкой для стражей города. Его прозрачные приметы сбивали с толку самых искушённых следователей, умение быть невидимым сводило с ума офицеров. Продуманный и коварный, как тот вредоносный вирус, он нередко наносил удары по репутации органов. Но сегодня именно мне выдался шанс поставить рубец на сетях Даркнета.

– Юна? – недоверчиво переспросил бармен, прежде чем предложить мне меню с напитками. – Восемнадцать хоть есть?

Фальшивый бейдж постояльца впивался в ключицу, оставляя затяжки на краях декольте – глубокого, непомерно пошлого, под стать желанию вычислить мерзавца.

– Разве кислая вода теперь вне рамок закона? Не трясись, холодец. Уже давно не школьница. Но за комплимент спасибо.

Ударившись в здешний жаргон, я понадеялась выжечь подозрения окружающих. Благо, что за неимением точного слова пригодился опыт. Проведя месяцы в постоянной слежке, я побывала в уйме гнусных мест и исчерпала право на ошибку.

На сей раз сомнений не было: я наступала хакеру на хвост.

– Потеряла кого? – с беглой усмешкой спросил парень, протянув мне бокал с шипящим Мохито.

– Потеряла, но обязательного его найду.

– Ты ведь не спутала нас с парикмахерской? – уточнил он иронично.

– Захлопнись, умник. Я здесь по делу.

Уже как год моё сердце отдано троим мужчинам. Но если двое живут в нём давно и заслуженно, то Май ворвался в него без спроса и тем самым бросил мне вызов.

Пришло время попросить его на выход.

Обрисовывая ноготком кромку бокала, я украдкой озиралась по сторонам. Клубы табачного дыма сгущались под потолком, хаотично искажаясь в импульсах музыки, на танцполе ретиво извивались девчонки. Потонувшие в тени гости оставались безликими. Впрочем, их внешность не имела никакого смысла, ведь лист с ориентировкой Мая по-прежнему был чист.

Перекинув копну волос за плечо, я скрутила их в тугой жгут, ведь каждый локон норовил прилипнуть к спине. Воздуха не хватало, в компании с ним исчезала уверенность возвыситься в глазах отца.

Вечный учитель, не желающий лицезреть пылинки на своём творение, он задушил меня отеческой заботой. Неприступный, как подножие скалы, и до невозможности правильный, живущий по свои непоколебимым законам, но…

Отец не всегда был таким.

Внезапная пропажа матери сделала его опасливым ко всему. Нераскрытое дело. Отсутствие улик. Годы изводящих догадок. И вот его дочь стоит на пороге лабиринта ответов, где он блуждает по сей день.

– Скучаешь? – игривый голос вырвал меня из размышлений.

Обернувшись, я напоролась на стылый, как холод, взгляд. Он с интересом блуждал по открытому вырезу, позабыв о всяких манерах.

Парень счёл меня за добычу, когда хищником была только я.

– Ты здесь впервые, не так ли? – ленивым кивком он приказал бармену убраться, а после учтиво подхватил мою ладонь. – Не припомню этих нежных рук… А память у меня безупречная.

Запив брезгливость глотком коктейля, я просияла в глупой улыбке.

– Очень кстати. Я ищу кое-кого. Знаком ли тебе некий Май? – мне пришлось прибегнуть к усилиям, чтобы высвободить руку.

Приблизившись, незнакомец вплыл в мелькающий луч прожектора. Тени скопились в лунках его глаз и под острыми скулами.

– Немного, – воодушевился парень. – На кой он тебе?

Меня поразила его осведомлённость, ведь он выбивался из массы – походил на богатенького сынка, решившего сменить обстановку на что-то более экстремальное. А набраться впечатлений здесь – дело плёвое.

– Да так, есть работка, – схитрила я, дёрнув плечиком.

– Волнует деньги?

– Не волнуют, скорее успокаивают.

Спадающая на лицо вороного цвета чёлка не скрыла одобрительной ухмылки.

– Что ж, сегодня твой счастливый день.

– А ты кто у нас? Исполнитель желаний?

– Не исполнитель, скорее проводник.

Роль легкомысленной девушки разнилась с принципами, но я намеренно пробивала эту грань. Жертвуя, надеялась на поощрение. И долго ждать не пришлось.

– Пошли. Отведу тебя к волшебнику.

Холодные клешни сомкнулись на запястье, и мне ничего не оставалось, как смиренно последовать за ним. Я едва поспевала, справляясь с непривычно высокой длиной каблука. Не меньше тормозило недоверие.

Слишком просто всё складывалось.

Проскользнув через танцующую толпу, мы оказались в служебном помещении клуба. Тусклый свет попадал на залежь хозяйственных предметов, поломанных столиков и покосившихся стеллажей. В воздухе столбом клубилась пыль.

Поёжившись, я незаметно поправила петличку, часом ранее спрятанную под одеждой. Сейчас она писала скорость нарастающего пульса.

– Зачем мы здесь? – поинтересовалась с опаской.

– Необязательно строить из себя незнайку. Стас предупреждал меня, что ты зайдёшь. Но солгал, сказав, что посредник будет крайне непримечательным.

Парень явно заблуждался, что играло мне на руку.

– Ты пришла за информацией, я верно понял?

Язва в его голосе пробрала до мурашек. В странной комбинации сложились игривая поза и вполне серьёзный взгляд.

– Всё верно, но я бы хотела получить её от владельца.

Сделав шаг, он сократил расстояние между нами до неприличных границ.

– Поверь, я именно тот, кто тебе нужен, – подметив мою растерянность, он кичливо добавил: – Мы так и не познакомились. Тимур Майский. Май, если будет удобно.

Сердце ухнуло в желудок от опрометчивого признания. С трудом верилось, что один из самых разыскиваемых мошенников города носил лицо тусовщика.

Разгильдяйский прикид. Небрежно уложенные волосы. В глазах черти.

К тому же только полный болван мог так просто раскрыть свою личность.

1/2

На языке застыла масса гневных слов: «Имей в виду, мой отец подполковник. Только притронься ко мне и навсегда забудешь про белый свет!». Сказать хотела, но не смогла. Не имела права, ведь ещё никогда не была так близка к цели.  

Впрочем, терпеть афериста оставалось недолго. Моё согласие было адресовано отнюдь не кровососу с дурацким никнеймом. Мне хватило ума погасить самонадеянность и отправиться на охоту в компании борцов. Скрытая под платьем прослушка гарантировала мою безопасность, на случай, если что-то пойдёт не так.

И этот случай настал.

– Ты чего так глаза округлила? Высохнут, – беспечно хохотнул Майский, слегка поддев мой подбородок костяшкой пальца. – Валяй. У меня мало времени.

– Что мне нужно делать? – пошатнувшись, я уткнулась лопатками в стену.

– Для начала собраться и выдать мне чёртовы ключи. Не под запись. Память у меня… безупречная.

– Ключи?

– Так точно, Юна. А ты о чём подумала?

Всё то, что сейчас крутилось в моей голове наспех пробивало логику фраз. Я смотрела в зелёные глаза человека, который смог создать криминальную организацию, взломать десяток систем безопасности и продолжал вершить хаос на просторах сети, опустошая карманы самых влиятельных людей города.  

И он попался. Но почему мне казалось, что в ловушку угодила именно я?

– О каких ключах идёт речь? – мне не стоило ударяться в буквальность.

– Ты прикалываешься? – раздражённо прыснул он. – Ну уж точно не о связке от бабушкиной дачи… Слушай, а ты точно от Стаса?

 Прикусив губу, я не вымолвила ни слова, и этим было всё сказано.

– Ну, конечно, – догадался он. – Настоящие кроты носят очки и редко моют голову, а не высекают в платье на высоких шпильках. Какой же я баран…

Едва дыша, я мысленно отсчитывала секунды до прибытия парней. Они слышали весь разговор и наверняка уже блуждали по клубу в поисках меня – вульгарно выряженной девицы с немыслимым синдромом справедливости.

– Стой, а тебе я зачем понадобился? Алё, дамочка? Я к тебе обращаюсь.

Любопытство Майского сыграло с ним злую шутку, ведь в это же мгновение дверь распахнулась и в помещение влетело двое рядовых под командой Кабанова. Им хватило минуты, чтобы сковать руки парня наручниками и прижать всем телом к стене. Мурашки пробежали по спине от впечатляющего зрелища.

– Так вот ты кто. Ментовская насадка, – сдавленно прохрипел Май, не теряя улыбки. – Ты действительно решила, что от маски-шоу будет толк?

 Подавив желание ударить мерзавца, я обратила злость на старшего сержанта:

– Ты ошалел, Кабанов? Почему так долго? Он мог сбежать в любую секунду!

Упитанный мужчина с глазами ребёнка ослабил ворот формы.

– Я тебе не кенгуру, чтобы по лестницам прыгать. Да и на контингент посмотри, в каждой второй тебя видел. Благо, бармен говорливый попался.

– Он мог мной воспользоваться!

– И не подумал бы, – умудрялся вставлять Май. – Тоже мне, конфета.  

– О чём бы в рапорте тогда написал? Я не кенгуру? Не антилопа? – не унималась я. – Ты и впрямь кабан. Самый настоящий.

– Эй, полегче там, зоопарк. За каждый синяк отвечать придётся.

  Кустистые брови Гриши сошлись в одну прямую линию.  

– Слушай, Юна, я и так здесь без приказа. Ты хоть знаешь, как я рисковал?

– Верно, Кабанов. Не позволяй бабе крутить тобой. Поверь, ничем хорошим это не кончиться… Это я тебе как потерпевший говорю.

– Замолкни там, – пригрозил Гриша парню и снова обратился ко мне: – Серьёзно, Волкова. Не тебе мне выговор делать. Хоть бы пацанов постеснялась.

– Волкова? Да ну? Лиса проклятая, вот кто она. Твою мать! Больно же!

– Ты знал, на что шёл, – огрызнулась я, но тут же сменила гнев на милость: – Ладно, Кабачок, не красней. Пакуй его и в отдел. Вот батя завтра одуреет.

 Однако мой восторг длился недолго. Проскользнув сквозь очередь зевак и покинув пределы клуба, мы нарвались на забор патрульных машин.

Папа. Лишь он один мог устроить столь тёплую встречу.

– Олег Викторович! – построился Кабанов, но тут же был отослан в наряд.

Мерзкие мигалки ослепили пуще победы. Я была готова завлечь руки за голову и прибиться к праву хранить молчание. Сомнений не осталось: меня ждал мучительный допрос с пристрастием.

– Какого чёрта, Юна? – прорычал отец, создав собой огромную тень. – Что ты творишь? Как ты вообще до такого додумалась?

– Упс, кое-кто сейчас отхватит ремня, – успел вбросить Май, прежде чем скрыться за стенами автозака.

– Ты следил за мной? – тщетно попыталась защититься я.

– Следил?! Да вас по всем рациям передавали!

Стоило догадаться, что идти в разведку с Кабановым было ошибкой.

Никакой конспирации.  

– И что с того?! Я поймала его, пап! Поймала, когда никто не мог!

– Это тебе не игры! Я запретил тебе лезть в мои дела! Проклятье, Юна, ты хоть знаешь, чем это могло обернуться?! Для тебя! Для меня в конце концов!

Прохладный ветер коснулся оголённых плеч, глаза заслезились. Заметив дрожь, отец накрыл меня офицерской курткой.

– Только о себе ты и думаешь, – мой голос был полон горечи. – Не даёшь мне шагу сделать. Всё клетку для меня ищешь. Так закрой меня, папа, и живи себе спокойно. Тогда я точно не сбегу, как это сделала мама.

Брезгливо вручив куртку отцу, я пошагала босиком вдоль аллеи, наперёд зная, что родитель не позволить сделать и десяти лишних шагов.

– В карету её. А после – домой, – послышался приказ за спиной. – Брыкаться станет, браслеты наденете.

– Но Олег Викторович…

– Я всё сказал! – прогремело подобно взрыву. – Выполнять!  

2/1

– Поцеловав Кая ещё раз, она заставила его забыть маленькую Герду… – запнувшись, отец закрывает книгу. – На сегодня всё. Пора ложиться спать.

Тревожно мучаю уголки одеяла, не желая закрывать глаза.

– А ты обо мне никогда не забудешь? – наивность пробивается сквозь сонный детский голос.

Я молчу. Смиренно жду его ответа.

– Никогда-никогда. Обещаю, дочка.

– Пап, а маму тоже Снежная королева похитила?

Притормозив у порога, он клонит голову к полу. Мне заметно, как дрожат мужские плечи, но объяснений этому найти пока не способна. Не сейчас, когда мне пять, а мир похож на огромную песочницу.

– Это мне и предстоит узнать… Спокойной ночи, милая.

После поимки Мая прошла неделя, а благодарственной грамоты я так и не дождалась. Сутками прозябала в комнате, ища громкие заголовки в новостной ленте, но кроме банальных публикаций ничего не попалось. Казалось, что городские власти нарочно скрывали информации о Майском, преследуя свои цели.

Но что взять с вредоносного айтишника помимо общей похвалы?

Поговорить с отцом на этот счёт не представлялось возможным. После вечера задержания я внесла его в чёрный список: перестала выходить из комнаты, готовить ужин и отвечать на бесконечные звонки. Он помешался на заботе, стёр границы, утонул в собственных предрассудках и как никогда заслуживал жёсткий бойкот.

Когда он искал разгадки в исчезновении матери, я была убеждена в её добровольном побеге, а с возрастом лишь больше в этом убедилась. Ненароком понимала родительницу, пусть никогда не оправдывала. Жить под строгим контролем отца –дело тяжкое. Но сбежав, она облегчила жизнь себе и всецело усложнила её нам.

Бессердечная глыба – так я называла её про себя, натыкаясь на кадры в электронном альбоме и сокрушаясь над кнопкой «delete».

Сейчас совместные фото с Марком стали панацей от грусти.

Я любила Юдина: его улыбку, его светлые глаза, его белокурую шевелюру и непоколебимую силу духа. Помню, как следила за ним, выглядывая из-за двери отцовского кабинета. Помню, как случайно столкнулась с ним в коридоре отдела, где он работал связистом, и больше не смогла отпустить его руку. Помню, как подарила ему остатки детства и поклялась посвятить старость.

И он согласился.

Жизнь восемнадцатилетней девчонки заиграла новыми красками. Поступив в юридический, я уговорила отца предоставить мне место для практики. Сначала патрульным, после кинологом. Неважно кем, лишь бы быть рядом с Марком.

И пусть многие видели в нём сына генерала, вступившего в ряды по блату и несправедливо быстро вышагивающему по ступеням карьерной лестницы, я не разделяла их мнения. Была слепа от любви? Если только самую малость.

Я на месте. Захвати печеньки.

Получив смс от Гриши, я пулей покинула комнату. От предвкушения встречи с Марком сердце заходилось от радости. В шаге от нового звания он был нередко занят работой, отчего наше общение свелось к сухой переписке.

Настало время это исправить.

Запрыгнув в колымагу Кабанова, я по привычке зафиксировала ремень безопасности. С выцветших календарей, прикреплённых к передней панели, на меня игриво смотрели девушки. В салоне, как и всегда, дурно пахло соляркой.

– Куда? – неохотно поинтересовался водитель, провернув рычаг передач.

На угрюмом лице мужчины блестели капли пота. Он явно нервничал.

– Не хмурься, Гринь. Тебе известно. Печеньки будешь?

Машина резко сорвалась с места.

– Зря ты всё это затеяла. В отделе неспокойно. Олег злой как собака. Увидит меня с тобой и попрёт в шею, – вздохнув, он укорительно покачал головой. – Подставляешь меня, Юнга. В который раз подставляешь.

Кабанов не лгал. Моё стремление пробиться в систему внутренних дел отражалось на нём разрушительно. Впрочем, он был единственной ниточкой, за которую я могла ухватиться, ведь отец упрямо закрывал передо мной двери.

– Да не видит он ничего дальше своего носа, – уверила я, всё ещё злясь на родителя. – Не дрейфь, Кабачок. Мне к Марку нужно. У него сегодня праздник.

Гришка рассерженно фыркнул.

– Звание ещё не получил, а корпоратив уже устроил. Я девять лет структуре отдал и только до одной полоски дослужился. А он три года на трубке висел и безмала капитан. Чёртово кумовство. Пусть горит оно огнём.

– Не завидуй, – отмахнувшись, я принялась поправлять макияж. – Марк хороший работник, и родственные связи здесь не при чём. Взять меня. Отец подполковник, за спиной пара раскрытых дел, а мне даже корочку не выдали. Всё в псарне тасуюсь, да блох мохнатым вычёсываю. Справедливо? Едва ли.

– Лучше бы к собакам поехали. Их лай и то поприятнее будет, чем те неискренние поздравления, – продолжал упрямится старший.

– Завязывай мелодраму. Отвезёшь меня на КПП, а там хоть к собакам, хоть к волкам. Мне до бантика.

– До чего же упёртая. Вся в отца, – проворчал он себе под нос.

– Попрошу без оскорблений.

Кабанов дал по тормозам, отчего на моей щеке прорисовалась жирная полоса от помады. Он сделал это нарочно.

– Не думай, что это испортит мне настроение, – убрав раскрас салфеткой, я высвободила волосы, позволив тяжёлым прядям лечь на плечи. – Интересно, а Марку уже поведали о задержании хакера? Если нет, то мне не терпится ему рассказать. Уверяю, он будет в восторге.

– Ты про Марта? Похоже, что нет. Все молчат об этом. Наверняка бояться спугнуть подельников.

Я закатила глаза.

– Во-первых, он – Май. А во-вторых, у нас не отдел, а какой-то ансамбль мальчишек с крохотными амбициями. Чего стоит его расколоть? К тому же, главная угроза устранена. А до армии теней им всё равно не добраться. Их виртуальная армия равносильна нашей. И что-то мне подсказывает, что в интеллекте мы явно проигрываем.

Впереди показались ворота пропускного пункта, и я приготовилась к остановке. Поправила платье, сменила кеды на каблуки, натянула улыбку.

2/2

Дождавшись, когда «театралы» разойдутся по своим рабочим местам, я торопливо прошмыгнула в кабинет. Мне не терпелось получить объяснение.

Увидев меня, Марк заметно напрягся. В синих глазах поселилась растерянность и даже капля раздражения. Нередко я ловила на себе этот взгляд, казалось, самых близких мне людей, будто всякий раз моё присутствие предполагало проблемы.

– Юна? – удивлённо проговорил он, оттолкнувшись от стола и сделав несколько шагов навстречу. – Не знал, что ты здесь.

– Ещё бы, – фыркнула я, взмахнув руками. – Иначе бы подумал, прежде чем лобзаться с ряженой куклой.

Нахмурив брови, Марк невесело хохотнул. Едва ли он намеревался оправдываться. Едва ли он предполагал, что будет замечен.

– Только давай без истерики, хорошо? Это был обычный знак внимания. Не страшнее, чем банальный поцелуй в щёку.

Но он был в губы. Да, без прикрас, но он был.

– Правда? Ох, ну ладно. Тогда всё путём. Завтра же обменяюсь слюнями с дежурным. Так, во имя светлой дружбы.

– Не утрируй. Ничего лишнего я себе не позволил, – продолжал он стоять на своём. – Что, по-твоему, я должен был сделать? Оттолкнуть её у всех на глазах?

– Да хоть прикладом дать по голове! Ты даже не попытался! Стоял и нежился, как сытый кот на солнце! Могу поклясться, что тебе это понравилось!

Закатив глаза, Марк медленно проработал переносицу.

– Тебе бесполезно что-то доказывать. Нет никакого смысла оправдываться.

Меня до глубины задели его слова. В них между строк сквозило равнодушие.

– И это всё, что ты скажешь? Думаешь, было легко наблюдать за всем этим? Мне больно, Марк. Неужели это так сложно понять?

Парень выдержал долгий взгляд и, развернувшись, подошёл к окну. И пусть я никогда не видела его охваченным эмоциями, на сей раз его спокойствие отразилось плохим предчувствием.

– Нам нужно взять паузу.

– Что? – пошатнулась я, как от холодной пощёчины. – Ты в своём уме, Юдин? Что ещё за выкройка из мелодрамы?

– Я устал. Устал находиться под твоим постоянным надзором. Устал оправдываться за каждый свой шаг. Ты прекрасна, Юна, но тебя слишком много, – проговаривал он, не отводя глаз от городского пейзажа. – Я вступаю в новую должность. Мне нужен баланс между работой и личной жизнью. В нашем случае это попросту невозможно. Ты везде. Дома. На работе. Даже в грёбаном телефоне… Прости.

По выдержанной тону парня стало ясно: он готовил эту речь. Вопрос – как долго он её подавлял? Как давно решил расстаться?

Впрочем, ударяться в подробности я не собиралась. Не позволяла гордость. В то время как сердце сжалось в невидимую точку.

– Ты бросаешь меня? – мой голос дрогнул.

– Не бросаю, беру передышку…

– К чёрту паузы! – не унималась я. – К чёрту передышки и прочие дыхательные процедуры! Мы расстаёмся? Отвечай.

Моя приказная интонация задела Марка, отчего следующий ответ дался парню на зависть легко:

– Если ты неспособна находить компромиссы, то пусть будет так.

Чувствуя, как от обиды покалывает кожу, я прислонила руку к виску.

– Разрешите идти, товарищ будущий капитан?

– Зачем ты так, Юна…

– Будет сделано, – горько прошептала я, но прежде чем уйти, спросила: – Дело не во мне, так? Всему виной брюнетка из отдела кадров. Ты мастер подбирать слова, Юдин, но лгать не научился.

Так и не найдя смелости обернуться, Марк ударился в молчание, что заменило тысячу слов; заменило поражающий выстрел.

– И на этом спасибо.

Сбегая вниз по длинной лестнице, я не могла поверить в случившееся. Напрошенные слёзы застилали глаза, подогревая чувство беспомощности.

И пусть я была знакома с предательством, новой встречи с ним не ожидала.

Это как повреждение внутренних органов, но не тех, на которых мы привыкли надеется. Сердце арестовано. Эмоции взяты под стражу. Запястья сковали мнимые наручники. Но в превосходстве режет душу приговор, и ты невольно берёшь вину на себя. Ждёшь снисхождения. И каждый раз обманываешься.

Запрыгнув в салон автозака, я застала Гришу врасплох. Не успев расправиться с бутербродом, он понимающе протянул мне салфетки. От утреннего макияжа остались только тёмные потёки.

– Знаешь, Кабанов, какой плюс у собаки? Её преданность никогда не будет фальшивой. Собака не станет тебе лапу подавать, а потом под чужие юбки заглядывать. И на звание собаке наплевать.

– Полагаю, едем в псарню? – догадался он без допроса.

– Нет, – немного подумав, ответила я. – Отвези меня к отцу.

3/1

В кабинете подполковника Волкова пахло воском, заваренным поутру кофе и старой бумагой. Не припомню, сколько времени я прождала отца, стоя перед небольшим настенным зеркалом и безынтересно вглядываясь в своё отражение. В груди по-прежнему пульсировала свежая рана, точно ожёг. Будто ища разгадки во внешности, что так разнится с красотой избранницы Юдина, я на мгновение поняла, что не имею повода для гордости. Всё то, что я имела в свои двадцать несравнимо с успехом.

Неполноценная семья. Призрачная работа. Отсутствие парня.

Казалось, жизнь рушилась на глазах, все перспективы ускользали сквозь пальцы, а тщетные попытки подняться на ноги приводили к неизбежным падениям. Я устала бороться. Устала доказывать всему миру, что способна на большее. И если я решусь сделать следующий вызов, то только самой себе.

Дверная ручка опустилась к полу и дверь открылась. На пороге показался отец; с уставшим взглядом, в слегка измятой рубашке. На строгом лице мужчины виднелась двудневная щетина и тёмные круги под глазами.

– Твои любимые, – отчуждённо проговорила я, положив на стол коробку с пирожными. – Решила, что ты голоден, ведь сам никогда не дойдёшь до прилавка.

Взглянув на эклеры, как на мелкую взятку, он равнодушно открыл шкаф с документами. Лишь спустя минуту мне удалось услышать его голос – монотонный и до мурашек прохладный:

– Ты ведь не заботиться обо мне пришла, так?

– Очень странное «спасибо», папа, – с обидой бросила я. – Не находишь?

Расправившись, он скривил губы в неоднозначной ухмылке.

– Всё похвалу ждёшь? Дело доброе то, что ничего не требует взамен. А за твои дурацкие выходки лишь штрафными благодарят.

Я крупно ошиблась, решив, что за несколько дней его пыл поостынет.

– Виновата. Признаю. Но и ты не подарок. Отчитал меня перед всеми, как того дошколёнка. А я не стены разрисовывала, я преступника поймала.

Покачав головой, отец принялся пролистывать рабочий журнал.

– Какой с этого толк? Он чист, как роса. Хоть сейчас выпускай.

Дурно стало от того, что я не ослышалась.

– О чём ты говоришь? Он ведь сам признался. Условно, но всё же.

– Ты о записи? К ней не подкопаться. Любой адвокат разрушит это дело.

– А как же его личность? Майский равно Май. Разве это не доказательство?

– Юна, – гневно бросил он, хлопнув рукой по столу. – Ты слишком наивна в своих убеждениях, что система внутренних дел работает по одному лишь созвучию имени. На него даже дело не открыто.

– А что до десятка заявлений? До них тебе тоже нет дела?

– Все принятые заявления о хищении денежных средств, – раздражённо пояснял отец. – Я не могу пришить их мальцу, если вина его не доказана.

Голова пошла кругом от его напускного безразличия. Прежде отец был более вовлечён в работу. Неужели, за неудачным расследованием в поисках матери он окончательно опустил руки? Презрение пробирало до костей от смутной мысли.

– А если появиться шанс её доказать, ты позволишь мне за него ухватиться? – с отчаянной надеждой в голосе спросила я.

Сотрясся воздух ругательством, он завёл пальцы в волосы.

– Снова ты за своё. Когда же ты угомонишься? Брось это всё. Займись собой. Много ли твоих сверстниц тратят время на грязную работу? Я не хочу, чтобы моя дочь подвергала себя опасности, вместо того, чтобы ходить на свидания и сутками красить ногти. У тебя вся жизнь впереди. А здесь ничего, только пропасть.

– Не смей решать за меня, – просочилось сквозь зубы.

Словно не желая завязывать словесную войну, отец сдался.

– Пойми, я мало что решаю. Официального приказа нет. Все как будто ослепли. А делать вызов сетевым пиратам не в моей юрисдикции.

– Я могу его сделать, – заявила уверенно, пусть питала массу сомнений. – Валерий Петрович, отец Марка, он может дать мне добро.

– Перестань нести чушь…

– А ты перестань мне препятствовать! – вырвалось на эмоциях, но порядком уставшая от перебранок я села рядом и заглянула родителю в лицо. – Правда, пап, хоть единственный раз… Позволь мне попробовать. Едва ли Майский уверен в своей безнаказанности. Я могу на этом сыграть. Он всего лишь пацан, решивший обхитрить закон. Но я докажу, что это не так. Только дай мне эту возможность.

Улыбнувшись, отец собрал паутинку в уголке глаз, что нисколько его не портила, а после протянул руку и пропустил мой локон сквозь пальцы.

– Ты так похожа на мать. Эти волосы цвета карамели, серые глаза, дразнящая родинка и неукротимое чувство быть всегда первой. Но счастье в другом, Юна. Пройдёт время, и ты со мной согласишься.

– Возможно, – прошептала я, положив руку на его мощное запястье. – Но а сейчас? Могу ли я учиться на собственных ошибках?

Воздух в помещении будто застыл. Казалось, что вспыхнувший бардовый закат подарил ему цвет. Я с нетерпением ждала его ответа, до боли прикусив губу.

– Что мне нужно сделать? – меланхолично задался отец.

– Просто не мешать, – улыбнулась я, поцеловав мужчину в лоб.

– Мой отказ всё равно тебя не остановит, верно?

Поджав губы, я игриво покачала головой.

– Обещаю, что буду аккуратна. Я тебя не подведу. Не в этот раз.

3/2

Камеры предварительного заключения находились ну нулевом этаже здания, что работники привыкли пренебрежительно именовать «Подвалом». Сырое, завсегда потонувшее в полумраке помещение странным образом лишало сил и подогревало чувство дискомфорта.

Никогда не любила это место. Как и не жаловала его содержимое.

Пройдя вереницу из решётчатых стен, за которыми мирно спали арестанты, я приблизилась к самой дальней комнате – камере для «эксклюзивных» правонарушителей. Непосредственный дежурный. Усиленная изоляция. Нерабочая кнопка тревоги. Весьма раздутый перфоманс для зловредного программиста, но таковы правила.

– Иди погуляй, – приказала я дежурному, выдернув парнишку из сновидений.

Подскочив со стула, он сверкнул недовольством.

– На каком основании?

– У Кабанова спросишь. И про сон на рабочем месте не забудь ему рассказать. В наряде однозначно выспишься.

– Понял, – буркнул он, неохотно покинув пост. – Только недолго. Пожалуйста.

Оставленная на столе связка ключей была незаметно упрятана в карман платья. Подкравшись к изолятору, я немало впечатлилась увиденным. Майский выглядел вполне расслабленным, развалившись на лавочке с убранными за голову руками и беззаботно подрыгивающими ступнями. Казалось, он вот-вот начнёт присвистывать.

– Атмосферно здесь у тебя, – с сарказма начала я, охватив взглядом обшарпанные стены. – По-домашнему.

Завидев меня, парень показательно зевнул.

– Присоединяйся, ляля. Киношку глянем. У меня тепло под крылышком.

Из горла вырвался изумлённый смешок:

– Ты слишком весел для айтишника, которого лишили интернета.

– Решила, что у меня есть повод для печали?

– Ты ещё сомневаешься?

Соскочив со скамьи, он встал напротив меня и лениво вытянул руки на прутьях. Знакомая чертовщинка промелькнула в зелёных глазах. Будучи в неволе он обманчиво потерял в росте. Теперь отчётливо проглядывались черты преступного лица: надвинутые брови, почти неуловимое очертание блёклых губ, фактурные скулы и крохотное созвездие родинок в миллиметре от виска. Порядком дразнящая внешность.

– Не притворяйся, лисий хвостик. Мы оба знаем, что у вас ничего на меня нет. Ну продлишь ты мне отпуск на недельку, а что дальше?

– Ты под запись признал свою личность, – напомнила я, не теряя уверенности.

– И с что с того? Проведёшь линию с никнеймом и феерично выступишь в суде? Хочу на это посмотреть. Тебе пойдёт стыдливый румянец, – подмигнул он.

Стоило предположить, что для стимулирования фальшивой личности потребуются аналогичные аргументы.

– Поверь, упрятать тебя за решётку не проблема. Только вчера был ограблен центральный универмаг. Некий брюнет лишил работников месячной зарплаты. Сотрудники негодуют, требуют поймать вора, – притворно задумавшись, я постучала пальцем по губам. – А ещё эта поножовщина в клубе «Бархат». Двое в реанимации, до сих пор не пришли в себя. Прошёл слушок, что нападавший был моложавый. С нахальной улыбкой и родинками у виска. Мне продолжать?

Сомкнув пальцы на прутьях, Майский приблизился. Максимально, на сколько позволяло положение.

– Да кто ты такая? – его хриплый голос был полон воодушевления. – Слишком мелкая для следачки. И слишком борзая для обывателя. Наряда нет. Терминология хромает. Носик вздёрнут, а глазки прям-таки бегают. Комсомолка? Едва ли. Утешаешь начальство? Нет, гордость не позволит. Полагаю, подполковник Волков не в силах приструнить своё чадо, а та всё наиграться не может. Я прав?

Теперь к решётке приблизилась я.

– Нисколько. Так вышло, что поимка паразита по прозвищу «Май» сказалась на звании. Теперь это моё дело. Моя беда. Моя работа, – за плотным притворством грохотало сердце. – И мне ничего не стоит оправить тебя в многолетнее путешествие.

– Но ведь ты не кичиться сюда пришла, верно? – догадался он, вздёрнув бровью.

Проницательный Тимур оказался куда приятнее льстивого Мая.

– Ты прав. Есть предложение, не требующее больших усилий. Ты сотрудничаешь со мной, выдаёшь пешек и уже завтра дышишь свежим воздухом. Так и быть, за хорошую работу свожу тебя в зоопарк и куплю мороженку.

Отстранившись, парень весело хохотнул:

– Прости, но на меня не действуют подобные штучки. Распыляй свой душный шарм на школьных карманников. Успех тебе гарантирован. Дерзай.

Повернувшись ко мне спиной, он проработал шею и сладко потянулся.

– Неужели, пара ничтожных сливов дороже свободы? – не теряя надежды продолжала я. – Меня не волнует чистосердечное. На тебя мне тоже плевать. Просто укажи мне направление, дорогу я найду сама.

– Указать направление? – прыснул он. – Ты нарываешься на грубость.

– Только дурак откажется от такой перспективы.

– Считай меня глупцом. Так будет даже честнее. Ибо тебя разумной я не считаю… Серьёзно, Мурка. Не лезь куда не просят. Шёрстка подгорит.

– Она подгорит у обоих, если ты откажешься. Меня оставят капаться в бумагах, а тебя – выцарапывать чёрточки на тюремных стенах.

– Удачи с покорением папируса. И побереги пальчики. Твоим нежным ручкам не пойдут трудовые мозоли.

Договориться с парнем оказалось куда сложнее. Но последний довод был спрятан в кармане. Достав связку ключей, я потрясла ей, как той погремушкой.

– Последний шанс одуматься. Клянусь, я пришью тебе столько крыльев, что твой полёт станет бессрочным. Уверяю, соседство из сотни человек будет меньшим твоим испытанием. Да и мордашка у тебя симпатичная. Будет жаль её лишиться.

Тимур замер. Плечи напряглись. Мне была знакома эта поза.

– Видит бог, я пытался тебя переубедить, – тихо прошептал он, а после обернулся. С улыбкой. Бодро. Подозрительно легко. – Что ж, резонно будет согласиться. Как насчёт моих апартаментов? Ты обуздаешь мой компьютер, я заварю чай. А после вместе посмотрим киношку. «Авария – дочь мента» – как тебе такая лента?

Прошло несколько секунд, прежде чем ко мне вернулся дар речи.

– Так ты согласен? – сама не поверила в свой успех.

4/1

Следующим утром я ожидала Майского у ворот ИВС, неумело припарковав отцовский автомобиль между мусорным баком и забытой богом клумбой. Старинная колымага простояла в гараже несколько зим и теперь мучительно скрипела при каждом новом движении. Получив права, я впервые села за руль спустя два года и чувствовала себя не менее разобранной. Подружиться получилось лишь с магнитолой.

Поостывший кофе так и остался нетронутым. Признаться, после разговора с Юдиным кусок в горло не лез. Всю ночь я провела в ожидании его звонка, где он обязательно покается и сошлётся на временное помутнение, но этого не произошло. Подаренное отцом дело стало неким отвлечением от гнетущих мыслей.

Заметив пару приближающихся силуэтов, я стремительно покинула салон. Настигший на полпути Кабанов вцепился в мой локоть и отвёл меня в сторону.

– Не знаю, во что ты ввязываешься, но кроме как цирком это не назвать, – едва сдерживаясь выпалил он. – Этот балбес всю ночь нас веселил. Голосил. Водой обливался. Дежурному умудрился сливу поставить. Забирай его на здоровье, но после – не жалуйся. У него явно не все дома.

Проглотив удивление, я заглянула за плечо сержанта. Придурковатый Май приветственно размахивал руками, как тот регулировщик, сажающий самолёт. Вернув взор на Кабанова, я неуверенно кинула.

– Всё в порядке, Гринь. Я справлюсь. Спасибо.

Третья встреча с Маем оказалась более чем волнительной. Мне впервые приходилось работать плечом к плечу с арестантом. Приблизившись, он снова поддёрнул мой нос, отчего я до скрипа стиснула зубы.

– Салют, Мурка! Как спалось?

– Превосходно…

– А вот я измучился. Всю ночь ты снилась. В красивом платье и вот такой волчью пастью, – он показательно развёл руки. – Я приучал тебя к месту, ты злобно скалилась. Повсюду слюни. Укусы на руках. Похоже, что это любовь.

Уходящий Кабанов потряс пальцем в воздухе в молчаливом: «А я тебе говорил!». Переведя дыхание, я попыталась сохранить самообладание. С натяжкой выстрадала улыбку, пусть на деле дрожала от возмущения.

– Рада, что не дала тебе заскучать. А теперь повзрослей на минутку и вспомни о нашей договорённости. Хоть раз блесни своей безупречной памятью по делу.

– Забудешь тут, – встряхнулся Майский, подтянув штаны на бёдрах. – Каков ваш план, мисс Марпл?

– Всё просто. Ты внедряешь меня в систему, а я пополняю папку «Дело». Разумеется, не упоминая о твоей причастности к грязным махинациям.

– Идёт, – дёрнул он плечом, а после беззаботно пошагал вдоль проезжей части.

Прошло несколько секунд, прежде чем я устремилась за ним.

– Куда это ты намылился?! Стоять! – уже на старте мой авторитет скоропостижно иссяк. – Майский! Стой! Кому говорю?!

Обернувшись, он не скрыл своего недоумения.

– А что ты хотела? Из преисподней прямиком в Диснейленд? Мне поплескаться нужно. Три дня в заточении пробыл, – на долю мгновения в его глазах скользнула чертовщинка. – Или ты со мной в душ намылилась?

Отпрянув от него, как от огня, я скрестила на груди руки.

Мерзавец был прав. Прозябать сутками в одной компании было сродни невозможному. К несчастью, подумать о его потребностях я не успела.

– Хорошо, – согласилась неохотно. – Где и во сколько встретимся?

Наклонившись к моему уху, Май заговорщицки прошептал:

– Клуб «Бархат» тебе о чём-нибудь говорит? Буду там к полночи. Не опаздывай и не забудь причесаться. Первое свидание должно пройти идеально.

– Это не свидание!

– Не тебе решать.

– Ты…

– Прекрасен? Я знаю. Но причесаться всё-таки нужно, – подмигнул он, развернувшись на пятках. – Увидимся!

С трудом верилось, что я позволила ему уйти. Но останавливать было поздно. Его силуэт стремительно скрылся в потоке машин. Мне же оставалось смириться с неудачным началом работы. И как он это делает? Немыслимо.

За холодным кофе в пыльном салоне авто пришла трезвость, но не смирение. Практически на словах уговорив «старушку» завестись, я проследовала за парнем. Пришлось собрать немало ям, повторяя его заковыристый путь.

До презрения к себе угнетала роль наблюдающего, однако любопытство лидировало над чувством гордости.

Что, если он сбежит? Как потом я посмотрю в глаза отцу?

Ни о чём неподозревающий Май беззаботно вышагивал по спальным улочкам, а после устроился на выкрашенной в яркий цвет лавочке. Внимательно смотрел на вход в подъезд, задумчиво сложа руки у лица, точно в молитве.

Я припарковалась в тридцати метрах от места остановки, за худой стеной строительных материалов, но даже на расстоянии смогла уловить растворившуюся вдруг весёлость. От прежней ухмылки не осталось и следа.

Парень сорвался с места, как только показалась моложавая блондинка. Серьёзная. С ровной осанкой и строгим взглядом. А после я перестала дышать, когда ,задев подол её хлопковой юбки, выпрыгнул ребёнок и повис на шее Майского.

Девчонка. Лет шести, не больше. С белокурыми косичками и в клетчатом сарафане. Как же долго она его обнимала. Да так крепко, будто держалась за спасительную тростинку. Мурашки пробежали по коже от внезапной картины.

У него есть ребёнок? До чего же сложно это принять.

Всё, что я знала о преступниках, никак не клеилось с чем-то приземлённым. Они всегда казались мне другими. Людьми из другого мира, не обременёнными совестью и другими человеческими качествами. Завсегда голодные до денег, искушённые желанием нести вред. Мне не верилось в обратную сторону медали.

Почувствовав некую долю стыда, я выкрутила руль, выехала на трассу и ещё долго нарезала круги вокруг садового кольца, размышляя над увиденным.

4/2

Стрелка часов неохотно перевалилась за полночь. Отец ещё не вернулся со смены, а я старательно заправляла волосы в высокий хвост. Гладкий, без единого «петуха». Между тем ругала себя за то, что пошла на поводу у легкомысленного авантюриста. За сборами стремительно гасла уверенность, что парень явится на место встречи.

Позволить ему уйти было преступной глупостью…

По дороге в «Бархат» я безустанно проверяла телефонную почту, тая надежду, что Марк одумается и согреет парой нежных слов. Но похоже, что наш разрыв не стал для него потрясением. До сих пор не могла поверить, что осталась одна.

Утонувшая в горьких размышлениях, я забыла об осторожности. Наткнувшись на препятствие, потеряла равновесие, но была своевременно подхвачена чужими руками. Они так плотно сошлись на талии, что отняли возможность вздохнуть.

– Осторожно, Мурка. Не каждая стена перед тобой разойдётся.

Майский.

Я спешно вырвалась из его объятий, словно они предвещали угрозу.

– Ты пришёл, – выдохнула я, не сумев скрыть удивление. – Это ты.

– Да. А ты ждала кого-то другого? Никаких проблем. Я с большим удовольствием поздороваюсь с друзьями. Так вышло, что мы взаимно соскучились, – каждая его фраза была равна издёвке. – Отложим прогулку на завтра?

Полагаясь на прошлые ошибки, я вцепилась в рукав его чёрной футболки.

– Никуда ты не пойдёшь. И мне плевать, голоден ты или живот разболелся.

– А ты жестокая женщина, – игриво улыбнулся он. – Как тебя только Кабанов выносит? Пора бы вручить ему медаль за стойкость духа.

Я задрала голову к небу, пытаясь найти успокоение в ночном пейзаже.

– Послушай, Майский. Я здесь по работе, а не для того, чтобы выслушивать твою идиотскую болтовню. Не до веселья мне, понимаешь?

Он состроил серьёзную гримасу.

– Понимаю. Очень хорошо понимаю... Потанцуем?

– Обязательно, но только в стенах КПЗ.

– Какая-то ты мрачная. Тебя что, парень бросил?

Предательский румянец расползся по щекам, отняв возможность выглядеть невозмутимо. За компанию с ним напряглись и плечи.

– Да ну? – воспрял он. – Попал в точку? Надеюсь, я не стал тому причиной? Впрочем, неважно. Ты обязательно найдёшь себе нового кавалера. А вот Кабанову стоит задуматься. Не каждая клюнет на его второй подбородок. Признаться честно, он храпит как слон. Всё ночь не давал мне уснуть.

Моя рука коснулась лба. Казалось, голова вот-вот разлетится на части.

– Я звоню конвоирам, – сдалась я, достав мобильник. – Пусть возвращают тебя в будку. А мне надоел этот цирк.

– Погоди, – остановил он, но не потому что ужаснулся перспективе быть упечённым за решётку. Внимание парня было приковано к тонированному авто. Подхватив мой локоть, он поспешил укрыться в стенах клуба. Хакер заметно напрягся, а мне оставалось только догадываться, что стало причиной такой резкой смены настроения.

Окунувшись в мрачную атмосферу клуба, я стала тормозить на кроссах.

– Если ты решил, что эта ночь будет полна развлечений, то крупно ошибся. Зачем ты притащил меня сюда?

– Нужно забрать кое-что.

Оказавшись у барной стойки, я заметила, как двусмысленно посмеивается бармен. Едва ли он ожидал увидеть меня снова. Только не в компании Майского.

– Потянуло на экзотику? – поддел он Тимура, тщательно натирая бокал. –Многие болтали, что Мая прихлопнули. Рад, что это не так.

– Я неуязвим, забыл? – мрачно бросил он. – Флешку гони. А даму водой угости. С сахаром. Она сегодня не в духе.

Покопавшись в кармане фартука, бармен достал весьма странный предмет, похожий на миниатюрную дискету, и вручил его Маю. На вопросительный жест угоститься коктейлем я отрицательно покачала головой. Меня и без того кружило волнение.

– Полагаю, у тебя есть весомое оправдание, почему мы так бессмысленно проводим время? – мой голос дрожал от злости.

– Да не переживай ты так. Всё в силе. Я забрал «деталь», без которой твоё расследование попросту невозможно. Тебе следует меня похвалить, а не хмурить домиком бровки.

– И что же это за деталь?

– Думаю, это мы обсудим в неформальной обстановке, – осмотревшись, Майский мгновенно застыл. Но не успела я проследить за его взглядом, как тот развернул меня к стойке и беззастенчиво обнял. – Не оборачивайся.

– Что ты, мать твою, творишь? – сдавленно проговорила я, попытавшись высвободиться. – Не прикасайся ко мне.

Вместо этого Тимур перешёл все рамки дозволенного. Его ладонь спустилась ниже, комфортно уместившись в кармане моих джинсов.

– Прости, но у меня нет выбора, – прошептал он с нескрываемой иронией. – Поверь, я делаю это не ради себя. И буду крайне признателен, если ты не станешь сопротивляться и поможешь мне. К примеру, рассмеёшься. Или на шее повиснешь.

– Не дождёшься.

– Не удивлён такому ответу. Однако прошу тебя, подави любопытство и сиди смирно, – после этих слов его прикосновение стало ощутимей. – Отличная задница.

Мои глаза расширились. Но как только я замахнулась, чтобы наградить его пощёчиной, Майский отпрял и примирительно выставил ладони.

– Остынь. Всё в порядке. Операция прошла успешно.

– Обязательно было меня лапать?! – взорвалась я, чувствуя, как кровь ударила в голову. Мне хотелось взвизгнуть от брезгливости.

– Не совсем, – хмыкнул он. – Последнее было моим личным желанием.

Я шагнула вперёд, ещё не решив, что действительно хочу с ним сделать. Тимур не стал дожидаться наказания и, попросив минуту времени, устремился к выходу из клуба. Он снова сбежал.

Найдя опору в столешнице, я запустила пальцы в волосы. Пульс барабанил в ушах, заглушая громкую музыку.

– Уверена, что данный орешек тебе по зубам? – поинтересовался бармен, протянув бокал с водой. – Едва ли ты добьёшься своей цели. Никому не удавалось.

– Но ведь ты попробовал? Сам сдал его, забыл?

– Я сдал не Мая, а тебя. Кто знал, что ты из… этих? Да и парни по гражданке были. Мне каждый день приходится выдавать хозяевам их симпатичные игрушки. Работка грязная, но платят за неё достойно.

5/1

Тимур

«До чего же раздражает этот пафос встреч…» – подумал я, глядя на тонированный авто, что притаился на парковочной зоне клуба, и полной грудью вдохнул прохладный осенний воздух. Десяток парней и девиц оббивали порог «Бархата», надеясь попасть в нашумевшее в тесных кругах место. Все они смотрели на меня с некой завистью, даже не догадываясь, что членство данного клуба преследует массу проблем.

Нешуточных, а порой и жизненно важных.

Приблизившись к автомобилю, я показательно спрятал руки в карманах, намекая, что больше не сдвинусь с места. Наполированное стекло медленно откатилось и в окне показалось самодовольное лицо Стаса.

– Запрыгивай в салон, Май, – полюбовно пригласил он, в то время как глаза напоминали два чёрных колодца, полных ярости и желанием разрушать.

– Да брось, милый, – агрессивно улыбнулся я. – Погода отличная. Выползай из домика. Вместе на звёзды посмотрим.

Двери машины синхронно открылись и теперь передо мной возникли две мрачные фигуры. Стас, который не чурался демонстрировать своё уголовное прошлое, наряжаясь в цепи и выставляя на показ татуировки, и Алик – его покорный ручной пёс. От них разило табаком и безвкусным парфюмом.

– Не думал, что ты так быстро окажешься на свободе. Отличная работа, – неохотно признался Стас, сомкнув губы. – Надеюсь, лавка в камере не была слишком жёсткой. Спинка не болит?

Его иронию подхватил Алик, противно хохотнув.

– Спасибо за беспокойство, но я в норме, – и пусть это было не так, я не показывал виду. Челюсть скрипела от желания смахнуть его улыбку кулаком. – А теперь будь добр и расскажи мне, что за историю ты придумал? Мне жутко надоело притворяться болваном и ходить на поводке у дочери мента.

– Таков был приказ, – развёл он руками, наверняка наслаждаясь положением дел. – Но ты не скули. Попробуй вынести из этого выгоду. К тому же, болваном ты едва ли притворяешься.

– Очень смешно, – оскалился я в ответ. – Полагаю, приказ выполнен. Я собственноручно уложил себя на ладонь закона и даже вытянул ножки. Что дальше?

Беспечно выставив губу, Стас пожал плечами.

– Развлекайся. Это ты явно умеешь, – на его без того серое лицо упала тень. – Осыпь девчонку вниманием, очаруй и благополучно спутай все карты.

– Да ладно? – хмыкнул я. – Ты точно внемлешь, о чём говоришь? Или в договоре прописали новый пункт? Залезь кому-нибудь под юбку и получишь премию?

– Ты прекрасно знаешь, что я ничего не решаю. Он так сказал.

– Но какой с этого толк? Я мог принести намного больше пользы, будучи не под надзором безбашенной девки.

– Ошибаешься, – протянул Стас, застопорив внимание на ногах проходящей мимо девушки, но вскоре вернулся к разговору: – Ты не подумал, что если мелкая дилетантка нашла дорогу к тебе, то добраться до центра всем остальным – вопрос времени? Её отец подполковник, Май. И уже давненько под нас копает.

И даже сейчас его опасения казались мне необоснованными. Я прекрасно знал, что ни одна ищейка не найдёт дорогу к очагу и уж точно не выйдет на след его создателей. Здесь было что-то другое.

– Какой смысл путать того, кто не видит дороги?

– Поверь, ориентир у них есть.

– Чушь собачья, – выругался я, потеряв надежду избавиться от хвоста. – Я не воспитательница. У меня полно других дел. Передай Ему, что я отказываюсь.

Моё решение откровенно раззадорило парней.

– Ты прав, – кивнул Стас. – Никто не сможет тебя заставить. Вот только будет жаль твою соплячку. Она такая доверчивая. И даже не боится взрослых дядей. До сих пор перед глазами мелькают её косички и клетчатый сарафан. Милое дитя.

Воздух обжёг грудь. Поддавшись вперёд, я накрутил на кулак ворот его футболки и впечатал в машину. Подпрыгнувший вдруг Алик был остановлен хозяином.

– Только попробуй к ней подойти. Не сомневайся, если рядом с ней хоть ветерочек дунет, я тебя на куски разорву. На самые что ни наесть мельчайшие.

Стас громко расхохотался. Из его широких ноздрей валил пар.

– Какой опасный мальчик. Коленки прям-таки дрожат, – его глаза бегали в предвкушении рассказать об отсутствие выбора. Моего выбора. – Есть более простой вариант. Кончаем с девчонкой прямо сейчас. Её отец ударится в скорбь, а мы благополучно заметём следы. Как тебе такое, Май? Уверяю, Он будет не против.

Сам того не заметил, как ослабил хватку, ведь он не капли не лукавил.

– Бог мой, у тебя есть сердце. Надо же. Но я всегда знал, что ты добряк, – разгладив футболку, выпрямился Стас. – Хреновая черта. В нашем деле нет места слабостям. Впрочем, девчонка не так плоха. Восприми это как маленькое поощрение за доставленные неудобства.

– Да пошёл ты, – поморщился я.

Клянусь, я вцеплюсь в твою шею, как только будут развязаны руки.

– Всё не так плохо, Май! – летело мне в спину, когда я прорывался сквозь веселящуюся толпу. – Что может быть лучше мусорской кормушки?! Сегодня ты спас целых две жизни! Настоящий герой!

Скрывшись за дверью клуба, я оставил вмятину в стене. Несколько вмятин.

Клянусь, когда-нибудь ты сильно об этом пожалеешь…

5/2

Она сидела за барной стойкой, подперев рукой голову, и морщилась от ярких лучей цветомузыки, будто ненавистный свет был единственной её проблемой. Хрупкая девчонка, возомнившая себя тигрицей в клетке с шакалами, когда на деле являлась бесплатным куском мяса. На её лицо плотной маской легла печаль, а глаза были полны неуверенности и лёгкого страха. Толика сомнений коснулась и меня, ведь теперь наши судьбы тесно переплелись и поневоле зависели друг от друга. И что-то мне подсказывало, что именно я окажусь палачом в контрастном тандеме.

Я не мог поступить иначе. Не мог рисковать, ведь любой компромисс предполагал угрозу для тех, кого я люблю больше жизни. Зубы скрипели от одно лишь мысли, что Стас позволил себе следил за Динкой. Моей Динкой. Моим единственным родным человеком на это грёбаной планете. И когда-нибудь он ответит за это.

Вот только разберусь с проблемой по имени Юна и поставлю гада на место.

– На сегодня всё, – сурово бросил я, поравнявшись с девушкой. – Мы уходим.

– С какой стати? Потому что ты так решил? – прозвучало крайне невнятно, а когда девица убрала с лица пряди, я вовсе не поверил в увиденное.

Юна накачалась. В стельку. Но когда она успела?

– Так, товарищ камуфляжная юбка, – протянул я, подхватив девчонку под плечо, – банкет окончен. Прости, но тортик нам с собой не завернут.

– Но я не хочу уходить. Ты обещал мне танцы.

– Боюсь, вальсировать тебя не получится. Тебя и без того здорово кружит.

Чертыхаясь, я окатил взглядом зал, надеясь отыскать в толпе бармена. Его подсахаренная вода изрядно повышает уровень эндорфинов.

Чёртов торгаш.

– Брось, Тимур. Будет весело, – икнула она, пошатнувшись.

– Ого, ты назвала меня по имени. Невероятно. Моя рука на заднице тебя так растрогала? Я не напрашиваюсь, но с лёгкостью могу повторить. Долой субординацию и право личной неприкосновенности!

– Да пошёл ты… Я остаюсь.

– А вот нетушки.

Попытка воспротивиться мне была настолько ничтожной, что я практически её не заметил. Оказавшись на улице, мы отошли как можно дальше от галдящей толпы. Убедившись, что машина Стаса покинула парковочное место, я позволил Юне насладиться свежим воздухом и хоть немного прийти в себя. Однако аэротерапия сказалась на девушке удручающе – она петлёй повисла на моей шее.

– У тебя такие красивые глаза, – хихикнула Волкова, нарочито прикусив губу.

Её тактика соблазнения откровенно хромала.

– Это меньшее из моих достоинств. Но об этом потом. Для начала тебе нужно выспаться, – я попытался её убрать, но та лишь сильнее сомкнула руки на затылке.

Надо же было так влипнуть…

– Ты не нравишься мне хмурым, Майский.

– Сдаётся, что в иные моменты я тебе симпатичен?

Мы улыбнулись друг другу. Она – льстиво, я – скептически.

– А что, если так? – тёплая женская ладонь скользнула по моему плечу и зависла на груди. На самом уязвимом месте. И это было отнюдь не сердце. – Ты неплох собой. Наверняка умён. А я так заскучала по мужскому вниманию.

Я заметил в поведении Юны долю неприкрытой игры и отсутствие должного амбре. Тем временем её липкие пальчики аккуратно проникали в нагрудный карман моей футболки, где сейчас лежала пресловутая флешка.

Вот ты и попалась, Мурка.

– Что ж, не джентльменское это дело оставлять девушку в беде, – поддавшись вперёд, я оставил несколько миллиметров между нашими лицами. Её запнувшееся дыхание коснулось моих губ, подтверждая вспыхнувшую вдруг догадку. – Как насчёт маленького поцелуя? Оно растопит ледяное сердце?

Тихая паника заблестела в её глазах. Ресницы задрожали.

– Не думаю, что это хорошая идея, – прошептала она, утонув рукой в кармане.

Тогда я вцепился в её запястье и внимательно посмотрел на крепко сжатый кулачок. Пронырливая лисица уже успела выкрасть схему, однако продолжала отыгрывать недоумение. Мне отчётливо передавался её ускоренный пульс.

– Несправедливо, кукла. Приз ты взяла, а заслужить его не попыталась. Я жутко расстроен. Приказы ты выполняешь, но что тогда до условий?

Вывернув руку, Юна спешно отпрянула и заправила за ухо волосы.

– И давно ты обо всём догадался? – теперь её голос звучал чётко и холодно.

– Не раньше, чем хотелось бы. Однако, тебе удалось меня провести. Пусть на ничтожное время, но поверь, это дорогого стоит.

Она бессильно выдохнула и крайне заметно увлекла руку за спину.

– Тогда почему ты меня не остановил?

– Хотел посмотреть, как далеко ты зайдёшь, – поиграл бровями я, а затем демонстративно прикусил губу, подражая девчонке. – И давай без фокусов, Мурка. Флешку можешь оставить себе. Забавно, ведь я и так намеревался отдать её.

– Что?

Каким же наслаждением было увидеть потрясение на симпатичном лице. Она походила на ребёнка, которого ошарашили новостью о несуществовании Санты.

Такая наивная… Как же тебя угораздило впутаться в эти дебри?

– Ладно, концерт окончен. Занавес. Я провожу тебя, только если пообещаешь идти на своих, милая леди.

– Это лишнее, – обрубила Юна, всё ещё не веря в собственный промах. – Меня подбросит Кабанов, – будто осознав, что диалог уплывает на приятельский уровень, она выпрямилась и перешла на командирский тон: – Завтра продолжим. Мне нужны средства связи. Адрес. Номер мобильника.

– Я сам тебе позвоню, – с многозначительной улыбкой уверил я и тут же обогнал поток возможных вопросов: – Мне уже всё о тебе известно, Волкова Юна Олеговна. О твоих передвижениях, недавних травмах и даже покупках. Кстати, зачем тебе понадобился кожаный намордник? Если ты решила приструнить Кабанова, то я знаю, где проходят скидки на плётки. Подсказать?

Закатив глаза, Юна развернулась и пошагала вдоль дороги.

– Спокойной ночи, Май! – не оборачиваясь, крикнула она.

– После твоих домогательств, она явно спокойной не будет!

В ответ на это я получил изящно выставленный средний палец.

6/1

Юна.

Доброе утро, дочка.

Прости, что не смог остаться на завтрак. Работа.

Надеюсь, увидимся за ужином.

Перелистнув сообщение от отца, я отложила мобильник в сторону и принялась пережёвывать сухой ломоть бутерброда.

По правде горло карябало другое.

Отсутствие Марка преобразовалось в открытую рану. Незаживающую и болезненную. Ядовитой приправкой выступало его молчание. И когда остатки разума призывали сбросить с себя оковы прошлого, сердце куталось в цепях, надеясь спастись от холода одиночества.

Мне нужно было собраться. Выбросить всё лишнее и с головой окунуться в работу. Её начало уже внесло немало сложностей.

Кружка с чаем обжигала руки, пока я рысью скакала по холодному кафелю, в который раз пренебрёгши домашними тапочками. Несколько капель попало на отцовскую футболку, но за желанием добыть доказательства остались без внимания. Сев за рабочий стол, я обратила заметила горящий индикатор у объектива веб-камеры, но не предала красному оку большего значения. Куда изящнее будоражил интерес.

Единственная папка на носителе была обозначена скудным троеточием. Ещё меньше порадовало содержимое. Десяток анкет влиятельных шишек города и несколько характеристик банковских систем, с вычурным штампом «Ликвидировано».

Савельев Антон Васильевич, 1969 года рождения. Бизнесмен, владелец сети именных магазинов. Был замечен в атаке на новоиспечённые предприятия, с дальнейшей целью присвоения малого бизнеса. До недавнего времени считался организатором крупной преступной группы. Доказано, что Савельев работал под покровительством правоохранительных органов. Ликвидирован. Банкрот.

Левин Михаил Михайлович, 1985 года рождения. Владелец частного агентства недвижимости. Имея опыт в недобросовестном брокерстве, стал начальником для банды чёрных риелторов. На счету Левина десяток заявлений о незаконном присвоение чужого имущества, оставленных без внимания полиции. Ликвидирован. Банкрот.

Гущина Екатерина Валерьевна, 1977 года рождения. Основательница подпольного колл-центра, нацеленного на мошеннические операции по отнятию денежных средств. С недавнего времени работала под вывеской юридического лица. Имеет связи в МВД. Ликвидирована. Банкрот.

Перед тем как захлопнуть крышку ноутбука, я без лишних фактов поняла посыл Майского, но так и не нашла аргументов его оправдать. Даже если предоставленная информация была близка к правде, он выбивал коррупцию корыстью.

Кем он себя возомнил? Народным мстителем? Если так, то он ничем от них не отличается. Его способ борьбы равносилен преступлению.

Разочарованная полученной информацией, которая никак не компрометировала сталкера, я позвонила Кабанову и попросила добыть мне адрес Майского. За ожиданием ответа потянулось время. Но не Гриша стал мне информатором, а полученное письмо от человека с уже известным никнеймом.

Пионерская 12, квартира 55.

Не забудь постучаться, вдруг я буду голеньким.

Меня ошарашило его сообщение. Будто услышав мой вопрос, Майский ответил, что было мало возможным. Сославшись на благополучное стечение обстоятельств, я незамедлительно принялась натягивать штаны и расчёсывать волосы.

Спустя час я прибыла на нужный адрес и поразилась мрачности дома. Тёмный подъезд походил на разрушенную катакомбу, на стенах виднелись непотребные надписи. Едва я коснулась нужной двери, как та гостеприимно открылась.

Боже, какой дешёвый ход…

Квартира Майского была далека от хором и отличалась отсутствием мебели. Бедная и невзрачная. На мгновение я решила, что номер с адресом был очередной провокацией, но услышав дурацкое пение, доносившееся предположительно из ванной комнаты, убедилась в обратном.

– Завязывай там, соловей! – крикнула я, но едва ли была услышана.

Мне стоило больших усилий заставить себя снять обувь. Деревянные полы давно не соприкасались с тряпкой. Оказавшись в единственной комнате, я обрадовалась возможности покопаться в чертогах компьютера. На экране горели открытые сайты, а система не требовала ввода пароля. На рабочем столе красовалась девица.

Доставка еды. Гороскоп. Прогноз погоды – вот, что волнует хакера в свободное от работы время. Немыслимо.

Дальнейшие поиски ничего не принесли, кроме жгучего раздражения. Тогда я решила конфисковать любимую игрушку парня, затолкав нетбук в рюкзак. Остальная работа оставалась за экспертным отделом.

– Обворовала меня? Не очень-то вежливо с твоей стороны.

Обернувшись, я лицезрела полуголого парня, со ненадежно повязанным полотенцем на бёдрах, и тут же отвернулась.

– Ты в своём уме? – прорычала я, чувствуя, как горит лицо.

– Я ведь попросил тебя постучаться. Ты сама напросилась на представление.

– Оденься. Сейчас же.

За спиной послышался возмутительный смешок.

– Ты точно осведомлена о своих полномочиях? Врываешься в мой дом, воруешь технику, а после раздаёшь указы. Этому вас учат в школе? Беспредел.

И за что мне всё это?

– Пожалуйста, – выдавила я, поджав губы.

– Расслабься. Я одет. Но если передумаешь, пути обратно нет. Ты сама опустила свой шанс.

Неохотно повернув голову, я убедилась, что Майский успел натянуть футболку и шорты. Парень скрестил на груди руки, явно требуя объяснений.

– Что? Ты ведь не думал, что я оставлю главный ларец с уликами?

– Меня другое волнует, – хмыкнул он. – Ты определённо не умеешь учиться на своих ошибках. Вчерашняя ситуация не была для тебя показательной? Не обязательно всё усложнять, Юна. Достаточно всего лишь попросить.

Встряхнув рукой влажные волосы, он приблизился. От него приятно пахло гелем для душа и лосьоном после бритья.

– Дегенератка, – в полголоса произнёс он.

Мои глаза округлились.

– Что ты сказал?

– Не сказал, а назвал. Это пароль. Он явно тебе понадобится.

6/2

Я не терпела игры. На дух не переносила людей, которые таили в себе несколько личностей и нередко уходили в фарс. Ненавидела, потому что не умела с ними справляться. И будто разгадав мою главную слабость, Майский вновь и вновь ударял по уязвимому месту. Точечно и хладнокровно.

– Ну так что? – с предвкушением переспросил Тимур. – Кто я, Юна?

Опустив рюкзак на пол и отложив в сторону сотовый, я демонстративно скрестила руки на груди.

– Всё максимально просто. Я потратила целый год, изучая тебя. Каждый проделанный шаг. И поверь, твоя характеристика не подлежит обжалованию. Ты подлец.

Нервирующая улыбка снова заиграла на его лице. Наверняка он считал себя очаровательным, хитроумным, непобедимым и… он сильно заблуждался.

– Мне жаль, что ты потратила время впустую. Твои жалкие познания далеки от истины. Словом, из тебя хреновый сыщик.

– Ты вредишь людям. Крадёшь то, что тебе не принадлежит, – настаивала я.

– Неверно. Я забираю то, что было украдено.

Мне не удалось сдержать смешок.

– Бог мой, ты возомнил себя современным Робин Гудом… И как я сразу не приметила твои геройские штанишки? Нигде не жмут?

Ещё несколько секунд он смотрел мне в глаза, затем покачал голой.

– Я предполагал, что ты не готова к «другой» правде, с каким бы соусом она не была, – Майский выпрямился. – Что ж, оставим споры на потом. Меня не заботят условности. Я задал тебе вопрос, на который терпеливо жду ответ.

– Ты его получил.

– Нет, смотри шире. Как и следует непредвзятому сотруднику, – отметил он. – Какой я человек? Добряк или злобное животное?

Категоричный вопрос не имел других вариантов. И пусть разум сопротивлялся, сердце не хотело верить в отсутствие человечности. В нём балансировало множество качеств, и светлая сторона, очевидно, побеждала.

Я оставила противоречивые мысли при себе.

– Ладно, я помогу тебе, – взбодрился Майский, придвинувшись. – Оглянись. Ты совсем одна в квартире преступника. Безоружная и слабая. Я могу сделать с тобой что угодно и никто об этом не узнает. Звучит соблазнительно, правда?

Мне не понравилась эта близость. Не понравился колкий взгляд, который вмиг потемнел. Не понравилось тон, пропитанный ноткой угрозы.

– Ты не причинишь мне вред, – прозвучало на удивление ровно.

– Уверена? Разве настоящий мерзавец упустит свой шанс?

Я машинально выставила руку, упёршись ладонью в твёрдую грудь.

– Ладно, намёк ясен. Вполне возможно, что ты не такое уж и дерьмо, каким хочешь показаться.

Май вынуждающе вскинул бровями.

– Хорошо, – неохотно сдалась я, а после исправилась, – каким кажешься мне. Но это не отменяет того факта, что ты под моим надзором и нуждаешься в наказании. Закон один и он не терпит произвола. Так что, завязываем с самоанализом и приступаем к делу. Мне нужна информация. И давай без сюрпризов.

Его рука накрыла мою, крепче прижимая к преступному сердцу.

– С удовольствием поделюсь с тобой, но не сейчас. Тебя уже ждут.

– О чём ты?

– О том сообщении, которое ты не успела прочесть. Кажется, это был генерал. Ох, и что же он написал? – притворно ужаснулся Май. – После полудня явись в кафе «Искра»… Полагаю, это был приказ. Тебе следует поторопиться.

Воздух покинул лёгкие, а на языке застыли ругательства.

– Ты взломал мой сотовый?! – вспылила я, убедившись, что он не лгал.

– И вот снова ты за своё, – закатив глаза, Тимур приподнялся. – Слепо обвиняешь человека. А твоё сообщение уже как несколько минут горит на экране и невольно режет глаза. Знаешь, не каждый день увидишь письмо от генерала, который обращается напрямую к салаге. Вас что-то связывает?

– Не твоё дело. Мне пора, – взглянув на часы, я осознала, что жутко опаздывала.

– Всего доброго, Мурка! Отменно поболтали! Заглянешь ещё?!

Я лихорадочно справлялась со шнурками на кроссах, когда Майский подал мне рюкзак. Сумка была дерзко вырвана из его рук, будто содержала нечто ценное.

– И даже попрощаться не хочешь? – с напускной обидой спросил он.

– С большой радостью. Но у нас есть масса незаконченных дел.

– Звучит заманчиво. Я бы сказал, романтично.

– Ещё увидимся, Май.

С рюкзаком на плече, прижав к уху мобильник, я бежала по усеянной лужами набережной. Обрушившийся на город ливень смыл надежду выглядеть потребно, мокрые волосы надоедливо липли к лицу.

Твою мать, Кабанов, возьми трубку!

Оставив надежды дозвониться сержанту, я не глядя пересекла дорогу, а после беспомощно посмотрела на вымокшую одежду. Явиться в кафе в таком виде было вне рамок закона, но большим преступлением было не подчиниться приказу.

Перед тем, как переступить порог «Искры», я безнадёжно отжала футболку. В кроссовках неприятно булькала вода. Но не успела я миновать гардеробную, как наткнулась на острое мужское плечо.

– Юна? Что ты тут делаешь?

Это был Марк. Как всегда безупречный, одетый с иголочки. До боли в груди оскорбил его удивлённый взгляд. Парень явно не ждал со мной встречи.

– Твой отец меня позвал, – оправдание, как острое стекло, поцарапало горло.

– Ах да, он многим отправил рассылку. Старый болван, – его вроде бы снисходительный тон был подобен отраве. – Но если ты пришла, то добро пожаловать. Мест для всех хватит. Я все-таки получил капитана, – с гордостью добавил Юдин.

– Поздравляю…

Дикая слабость поселилась в коленях.

Лучше бы мне оказаться под проливным дождём, чем дрожать под этим равнодушным взглядом.

– Не думаю, что это хорошая идея. Я пойду, пожалуй. Прости.

Марк на полуобороте подхватил меня за плечи.

– Брось, Волкова. Мы с тобой не чужие люди. Все обиды в прошлом. Мне будет приятно, если ты останешься, – его бездонные глаза заискрились, как мне казалось, искренне.

А что, если он передумал? Это ли не шанс вернуть то, что мы так безответственно лишись ?