По дороге на Оюту

Пролог

Слушая диагноз, молодая привлекательная женщина неотрывно смотрела на губы рыжего доктора явного уроженца Венеры. То, что он говорил, никак не вязалось у нее в голове с действительностью. Ее такая долгожданная и любимая дочь, ее маленький ангелочек! Всегда такая спокойная и уравновешенная девочка и вдруг такой страшный диагноз.

Нет, она готова была выслушать о небольшой умственной отсталости и даже признать, что ее девочка глубокий интроверт. Да, все что угодно, но только не то, что у ее крошки психическое заболевание, которое, в принципе, не поддается лечению. В космическую эру, когда перелет с одного конца Солнечной системы в другой занимает всего день, человечество осталось бессильным перед рядом заболеваний. Медицина не желала идти в ногу со временем, как и прежде ставя на колени перед болезнью людей.

Об аутизме известно уже не одну сотню лет. Эта болезнь исследована со всех сторон. Но так и осталась неизлечимой. Таких людей социализируют, их поведение корректируют, но вылечить не могут. И этот факт сейчас камнем лег на сердце бедной матери.

Муж ушел еще год назад, когда их доченька Анита резко изменилась. Игривый веселый ребенок внезапно замкнулся в себе и стал на глазах превращаться в «овощ». Сначала, девочка перестала самостоятельно есть, пропала и без того редкая речь.

Днями она могла сидеть в своем креслице и рвать бумажные пакетики на мелкие кусочки. На женщину с ребенком стали обращать внимание на улице. Дома случались истерики и безудержный плач. Муж сдался очень быстро. Стоило его родственникам намекнуть на то, что в их семье никогда таких детей не рождалось, так он с радостью ухватился за эту мысль.

«Ты ее нагуляла» - с такой фразой он захлопнул дверь и ушел, оставив молодую супругу один на один с больным ребенком.

Потом были многочисленные анализы и обследования. Десятки врачей и несколько клиник. И вот теперь, когда ее доченьке исполнилось три годика, женщина услышала окончательный диагноз: «Ранний детский аутизм».

Полдня она проплакала. Анита совсем не обращала внимания на свою маму. Как всегда сидела в своем кресле и рвала найденную бумажку на сотни мельчайших кусочков. Женская истерика набирала обороты, молодая мать уже не просто плакала, а подвывала сорванным голосом.

Внезапно ее ноги коснулась маленькая ручка. Посмотрев вниз, она увидела свою Аниту. В ладошках девочка держала свои клочки бумаги. Резко вскинув ручки, она подбросила их. Мельчайшие бумажные кусочки, медленно оседающие на пол, напоминали снегопад. Улыбнувшись и по обычаю уставившись куда-то в сторону, Анита медленно проговорила единственное слово, которое было в ее лексиконе:

— Касата!

В сердце матери вновь вспыхнул огонек надежды. Ведь ее дочь понимает, что это красиво, значит, не все безнадежно. Она же здесь с ней рядом, главное, достучаться до нее. Помочь ей вернуться в наш мир.

— Да, солнышко мое, это было и правда красиво, — ласково шепнула женщина и погладила свою малышку по непослушным волосикам.

Анита снова улыбнулась, обозначив милые ямочки на щеках.

— Вся твоя жизнь будет красивой. Я постараюсь, все для тебя сделаю. Ты будешь самой счастливой и красивой девочкой. Мы справимся со всем, милая. Мы справимся! Сейчас мама умоется, выпьет чашечку чая, и мы с тобой будем изучать, что же это за недуг у тебя такой. Все у нас будет хорошо и даже замечательно. Солнечную систему покорили, все планеты освоили, что мы с каким-то там диагнозом не справимся!

Действительно, что же это она крест на своем ребенке раньше времени ставит? Век-то какой на дворе. Вселенную покорили, что же с болезнью не справятся? Справятся! Еще как справятся! Главное верить и не сидеть, сложа руки, в надежде на чудо. И тогда все у них будет хорошо!

Глава 1

22 года спустя

Земная федерация, город Марград.

Мой идеальный и спокойный мир рухнул в одночасье. Нет, не тогда, когда мальчишки на магнокатах, рассекая воздух, мчались по улицам, выкрикивая: «Война, марсианское отребье идет!». И даже не тогда, когда к нам постучалась старушка соседка и объявила, что военные части эвакуируют, а гражданское население бросают на произвол судьбы. Нет, даже не судьбы, а марсианских солдат, которые оказались в разы проворнее мужчин с Земли. Нет, мой мир рухнул несколько позже: когда в наш дом ввалились дезертиры. Не воинов противников нужно было опасаться. Вовсе не тех, кого звали отребьем человечества.

Лютыми врагами оказались свои!

Не все солдаты пожелали уходить. Что их ждало после очередного тактического отступления? Очередной бой и еще одно поражение? Смерть или ранение? Многие, понимая, что победы землянам не видать, просто сбегали с воинских частей на вольные хлеба. Уходили, прихватив оружие. Наверное, они надеялись только на то, что обобрав местных, им удастся наскрести на билет в иную звездную систему. Все рвались туда, где не было войны, и были бы рады любому представителю многочисленных рас, лишь бы у него было желание обрабатывать землю и развивать безжизненные планеты, коих в нашей вселенной было великое множество.

В тайне об этом мечтала и я, но моя мама была непреклонна. Она верила, что беды обойдут наш дом стороной. И действительно, пока все было спокойно. Наши войска ушли. А на прощание, если можно так сказать, толстый усатый полковник со скамеек в скверике перед торговым центром произнес весьма воодушевляющую речь. Что-то вроде: «мы не уходим, это временное отступление и победа будет за нами! Вы тут держитесь, не горюйте, мы вернемся».

Конечно, все понимали, что нас, по сути, бросают на милость врагу. Но что мы могли? Бой за планету Земля был проигран. Марсиане отныне полноправные хозяева нашей планеты. Вот только надолго ли? Наверное, пока жители пояса Юпитера не нарастят военную мощь и не развяжут очередную бойню.

Все, у кого были средства, уже давно покинули пределы не только Земли, но и вовсе Солнечной системы. Ежедневно с портов нашей планеты отбывали огромные межзвездные корабли, увозя с собой тысячи беженцев - переселенцев. Правительство уже давно закрыло на это глаза, они были заняты своим спасением. Поэтому с каждым днем желающих рискнуть и убраться в иной уголок вселенной становилось все больше. По городу упорно ползли слухи о той или иной планете или расе, пускающей к себе переселенцев.

Например, система Оюта с удовольствием принимала беженцев. Это был, согласно слухам, замечательный мир: богатые плодородные планеты, яркая еще молодая желтая звезда, так похожая на наше Солнце. А главное, принадлежала эта система гурсанам. Одной из самых миролюбивых и толерантных рас. Им было важно, чтобы планеты развивались, и совсем не интересовала раса тех, кто будет этим заниматься. Гурсаны отличались терпимостью. Они совершенно не боялись того, что их раса переродится, и появятся многочисленные полукровки.

И были тому вполне обоснованные причины. Гурсанки вступали в связь только с представителями своей расы. Хотя порою крайне редко мелькали новости, где фигурировал и смешанный брак, но он обречен был стать бездетным. Все дело в том, что, будучи гуманоидами как и люди, женщины гурсанки могли зачать ребенка исключительно от мужчины своей расы. Поэтому живущие по соседству с ними выходцы с иных систем совсем не мешали и не вызывали неприязнь.

Идеальный мир для тех, кто стремился покинуть Солнечную систему. Но оставалась одна проблема: до планет Оюта еще долететь было нужно, а это очень недешево.

И самое обидное, что и деньги–то у нас с мамой были. Но моя мамочка посчитала, что нет разницы кто у власти: земляне или марсиане. Люди же и те и другие. Мол, что они нам сделают захватчики эти? Война закончится, и жизнь вновь войдет в свое мирное русло. Она всегда была оптимистом и когда наши соседи спешно покидали свои дома, она с улыбкой смотрела им вслед.

Зря!

Да, бояться марсиан не нужно было. Знали бы мы тогда, что на нас нападут свои же.

После ухода армейских частей, в городок ворвались дезертиры. Сначала эти трусливые шакалы орудовали на окраинах, совершая набеги на бедные кварталы. Они, как туча саранчи, опустошали один дом за другим. Хватали все: и вещи, и снедь. Да если бы только это! До нас с утра упорно долетали слухи, что обнаглев от безнаказанности, эти нелюди принялись насиловать женщин. Всех, не взирая, на возраст и здоровье. Об этом шептались на каждом углу, но почему-то все были уверенны, что это происходит где-то там, далеко от нас, в кварталах, где расположены бордели и дешевые мотели с сомнительной репутацией.

Наша наивность не знала границ.

Когда стало понятно, что к чему. Моя проворная матушка только и успела, что запихнуть ничего не соображающую от ужаса меня в узкий чулан для робота-уборщика. Когда она попыталась закрыть дверцу, я словно в себя пришла.

— Мама! Нет, — я протянула руки к ней в попытке затащить ее к себе, но мои ладони лишь скользнули по мягкой синей ткани ее домашнего платья. — Мама, ты должна спрятаться со мной.

— Здесь слишком тесно, солнышко, — мягко произнесла она и улыбнулась мне, на мгновение, заставив поверить, что все хорошо.

Ее длинные роскошные светлые локоны обрамляли такое родное лицо с умными и добрыми зелеными глазами. И я поверила, что все несчастья обойдут нас стороной. Что мама знает, что делает, ведь она, в отличие от меня, такая смелая и проворная. Это я трусливая копуша. А моя мамочка и горы свернуть сможет.

—Я спрячусь наверху, милая. А ты сиди тихо и не шуми, а то выдашь нас обеих. Все хорошо, солнышко. Ты главное, никогда ничего не бойся и хватайся за любую соломинку, что протянет тебе судьба! – с этими словами она захлопнула дверь, и я услышала, как она придвигает небольшой легкий шкафчик, видимо, чтобы кладовку чужаки не заметили. До меня донесся стук ее каблучков. Мама прошла к лестнице и все стихло.

Глава 2

Устало прикрыв глаза, я вслушивалась в то, что происходило на улице. Оттуда долетали женские голоса, чей-то истеричный плач. Соседка не соврала, и выживших и мертвых было немало. И у каждого свое горе. Я отчетливо сквозь женский надрывной плач, различала причитания и скорбное: «Милана, доченька моя».

Мила - девочка, живущая напротив. Значит, и ее больше нет. Перед глазами встал образ девчушки подростка лет пятнадцати с вечными косичками. Добрая она была и улыбчивая. Ее в разноцветном сарафанчике невозможно было не заметить. Все местные мальчишки тайно в нее влюблялись и даже дрались за ее внимание. Теперь уже она не достанется никому. Жаль.

Сильный порыв ветра распахнул настежь слегка приоткрытую форточку!!!. В комнату ворвался поток воздуха и откинул один край покрывала, раскрывая лицо моей мамы. Я не могла смотреть. Хотелось запомнить ее живой и веселой, убеждающей, что все будет хорошо и волноваться не о чем. Да, теперь и правда, можно не бояться, терять мне совсем нечего.

Мой мир лежал в руинах!

Из состояния психического оцепенения меня вывел странный гул. Приподнявшись, я даже не сразу поняла, откуда идет этот звук. Встав с пола, я затравленно огляделась. Звук исходил явно с улицы. Подойдя к окну, я слегка нажала на сенсорную ручку. Бесшумно отъехала в сторону вторая створка, и я выглянула на улицу.

То, что я увидела, заставило меня окончательно поверить в то, что землянам войны не выиграть.

В небе, словно туча саранчи, затмевая солнечный свет, летели, наверное, тысячи двухместных марсианских истребителей. Даже мне, мало что понимающей в военном деле, было известно, что это за мощь. Небольшой корабль, рассчитанный всего на двух членов экипажа, прославился тем, что аналогов ему ни на одной обжитой планете солнечной системы не было. Маневренный корабль, способный летать, как в нижних, так и в верхних слоях атмосферы, не только Марса и Земли, но и Венеры, а при необходимости и покидать пределы стратосферы и вести бои и на околопланетных орбитах. «Марсианские осы» так прозвали это чудо боевой техники. Корабль оснащался при необходимости ракетами типа «воздух – земля», «воздух – воздух» и он отлично справлялись с функцией бомбардировщика. И сейчас в небе я видела тысячи этих кораблей, а значит, война окончена. И теперь победители летят осматривать военные трофеи.

И наши дома, наш город, да и, вообще, вся планета в целом и есть этот самый трофей.

Вспомнились слова соседки о том, что дома нам не оставят. Что-что, а тетя Эльвира всегда отличалась не только скользким характером, но и острым умом. Еще раз я взглянула на небо, сейчас «марсианские осы» пролетали прямо над нами, и им не было конца. А по улице неспешно катились вездеходы, портя гусеницами дорожное покрытие. Красный знак Марса отчетливо виднелся на их башнях. На фоне планеты изображен великий Олимп – самый большой вулкан нашей системы. Гордость марсиан. Этот знак должен был внушать уважение и трепет, и он справлялся со своей задачей. О чем только думало наше правительство, развязывая войну?

Хотя какая уже разница… мы проиграли и потеряли все.

Отвернувшись, я осмотрелась. У меня остались часы, а может быть и минуты. Наши дома располагались практически в центре города, один из лучших районов. Так что захватчики заявятся в первую очередь сюда, а не в трущобы на окраинах. Нужно шевелиться и собрать вещи, пока есть такая возможность.

Скользнув в наш с мамой общий гардероб, я первым делом открыла скрытый в стене, практически у самого пола, сейф, спрятанный за обувными полками. Оттуда извлекла счет-карту с нашими сбережениями. Покрутив ее в руках, озадачилась вопросом, куда спрятать? И тут же мой взгляд наткнулся на серую пластиковую коробочку. В ней хранились занятные ботинки на платформе. Занятными их делал тот факт, что в этой самой подошве-платформе был тайничок, в который легко можно спрятать не только счет-карту, но и даже электронный паспорт. Мама в этих ботинках в банк ходила.

Открыв коробку, я извлекла ботинки и сразу же, вскрыв тайничок, убрала туда карту и мой, и мамин паспорта. Оставлять какие-либо документы посчитала небезопасным. Быстренько оглядев все вещи, взяла с полки удобный широкий комбинезон и темную фиолетовую рубашку. Переодевалась в спешке, ожидая, что в любую секунду в дом заявятся непрошеные гости. Дальше действовала на автомате.

С самой верхней полки сняла вместительный зеленый рюкзак на магнитной платформе. Такая сумка была идеальна для длительного путешествия. При желании, она могла даже просто левитировать рядом с тобой и, главное, ее тяжесть практически не ощущалась. Единственное условие - это не превышать допустимый вес. Долго не выбирая, я закинула в рюкзак еще один комбинезон из плотной ткани, гамаши, пару брюк свободного кроя и несколько рубашек и футболок. В плотный тряпичный мешочек сложила носочки, в еще один нижнее белье. Много вещей постаралась не брать, все-таки нести это на себе придется.

Выйдя из гардеробной, не удержалась и еще раз подошла к кровати, на которой лежала моя мама. Тихонечко с тоской и разрывающей болью в душе на прощание погладила ее по ноге. Я буду помнить ее только живой и никак иначе. Только красивой и веселой. Любящей мамой, смотрящей на меня с нежной улыбкой.

Закрывая дверь, я заметила на стуле у зеркала любимую белоснежную мамину шаль из натуральной шерсти, не удержавшись, бережно сложила ее и убрала в свой рюкзак. Это будет память о ней. Тихо прикрыв плотно дверь, я открыла панель управления климатом в доме и опустила температуру в маминой спальне до нуля.

Так будет правильно, марсиане не звери и они должны будут позаботиться о мертвых. Я хотела в это верить.

Пройдя в свою комнату, я собрала все галорамки с нашими с мамой фото и осторожно уложила в боковой кармашек рюкзака. Присев на свою кровать, окинула взором обстановку. Шкафы со статуэтками, стол, пара стульев, панель ТВ на стене, мой планшет, его я тоже упаковала в сумку. На стенах, выкрашенных в нежный оттенок зеленого, висели картинки, нарисованные моей же рукою. На окне шикарный тонкий оранжевый тюль. Мне особенно нравилось сочетание этого цвета с зеленым, поэтому палас на пол я тоже подобрала яркого апельсинового оттенка. Я с такой любовью выбирала дизайн комнаты, сама красила стены и вешала картинки. А теперь мне придется уйти из собственного дома, оставив его чужакам.

Глава 3

В космопорт меня и еще двух женщин планировалось доставить, как говорится, «с шиком». Какое-то время мы ждали пассажирский транспорт, присев на лавочки у торгового центра и хмуро взирая на дорогу. Туда-сюда сновали военные вездеходы с эмблемой Марса. Что-то грузили, таскали коробки с непонятным содержимым. Потом я заметила, как мимо нас промчался огромный автовоз под завязку набитый явно поддержанными магнокарами.

— Они что, даже машины наши решили к рукам прибрать? Что за дикость такая? – возмутилась женщина средних лет, сидящая рядом со мной. Ее лицо было мне незнакомо.

— А что удивляться? Богаты только генералы да прочая военная верхушка, а простым капитанам да лейтенантикам крутиться надо. Сейчас вывезут да продадут на Венере, Марсе да Юпитере по дешевке, а денежки в карман, – поделилась мыслями вторая дама весьма ухоженного вида.

— Я слышала, наши дома будут отдавать особо отличившимся солдатикам, вроде как дополнение к медалям и орденам.

— Я тоже это слышала. Вроде как, даже Землю за городом поделят. На Марсе-то что, как ни старайся, а грунт к сельскому хозяйству непригоден. Да и перенаселение у них страшное. Сюда лава желающих прихватить участок хлынет, как только кордон военные снимут. Свое тут уже ни один землянин не убережет.

— Ну да, – вздохнула первая женщина, – тут бы живым остаться. Слышала, марсианские вояки всех дезертиров переловили. Женщина со мной сидела, коллега по работе, рассказывала, что их на въезде в город на столбах освещения вздернули. Там, говорит, целая аллея висельников.

— А она откуда видала? – признаться, этот вопрос возник и в моей голове.

— Так, когда ясно стало, что бросят нас тут врагу на милость, они с мужем в магнокар вещички-то сложили и уезжать. Да не успели, шакалье дезертирское из щелей повылазило. Они в западной части города в доках с мужем спрятались. Отсиделись и за город. А там уже марсиане из падали этой гирлянды вешают. Их остановили и завернули. Говорит, из вещей солдаты ничего не тронули, только паспорт мужа проверили, а как убедились, что списан он из-за ранения, так и отпустили.

— Да, не тех мы боялись, – горестно вздохнула сидящая напротив меня женщина, – совсем не тех. Я же до последнего этому генералу Крадичу верила. Даже когда он на прощание тут речи задвигал про нашу доблестную армию. Я верила, что все образуется, что ну не могут наши марсианам проиграть. И вот результат, сижу тут с двумя тюками вещей. Дослушалась! Перед самой собой за наивность стыдно, хоть не снасильничали и то хорошо, – подытожила она.

Мне же после ее последней фразы стало совсем не по себе. А мама? Я ведь даже не глянула на ее повреждения, что сделали с ней!? Соседка сказала что ударили только… Нет. Не хочу думать и гадать. Ее нет и уже не вернуть. Но в то же время на сердце стало чуточку легче при мысли, что тех тварей, что разрушили ее жизнь, больше нет и подохли они, как гиены бешеные. Хотелось бы взглянуть на их висящие трупы и плюнуть им под ноги. Я никогда не была кровожадной, но сейчас во мне разгоралась такая злоба, что на мгновение я испугалась саму себя.

Я действительно хотела видеть трупы убийц моей мамы.

От жутких мыслей меня отвлекло неясное жужжание. Вскинув голову, пронаблюдала, как в нескольких метрах от нас, прямо на газон, приземлилась «марсианская оса». С такого близкого расстояния корабль было легко рассмотреть в деталях. Хотя глядеть, как оказалось, было особо не на что. Облик действительно напоминал насекомое, в честь которого и был назван этот истребитель. Кабина пилотов напоминала голову осы, а два черных лобовых окна ее глаза. Далее располагался технический отсек и «брюшко» оснащенное лазерным «жалом». Как есть – металлическая оса.

Кабина открылась, и из нее спустились по лестнице два марсианина. Эти меднокожие казались повыше и покрупнее остальных виденных мною солдат. Они приближались к нам и, вглядевшись в их лица, я отчетливо увидела цвет их глаз. Желтые у обоих, разница лишь в оттенках. Значит, передо мной настоящие марионеры.

Подойдя к нам, коренные марсиане как-то пренебрежительно окинули нас взглядом, чуть задержавшись на моем лице. Потом скептически оценили размер багажа моих спутниц, и, нагловато хмыкнув, скомандовали:

— На одну женщину — один чемодан и не более. Разбирайте сумки и собирайте то, что действительно нужно. На все про все у вас десять минут.

После этого, не слушая ничьи охи и вздохи, мужчины слажено двинулись в здание торгового центра, которое все более походило на военный штаб.

Посмотрев на свой скромный по сравнению с многочисленными чемоданами остальных женщин зелененький рюкзачок, решила, что хоть здесь я не сглупила.

На моих спутниц было больно смотреть. На асфальте перед лавочкой разложили пять чемоданов высотою мне по пояс. Женщины закопались в свои вещи с головою и тоскливо перебирали одежку. Сколько там было шмотья, я даже пару вечерних платьев заметила. Зачем они сейчас?

Дальше начался кошмар. Оказалось, что выбросить две трети вещей дело архи сложное. Потому как рыдания сотрясали милых дам каждый раз, как они выкладывали на асфальт очередную кофточку или юбочку. В итоге, через десять минут передо мной на земле все также лежали пять раскрытых чемоданов и перед ними на карачках ползали две зареванные дамы.

Вот примерно такую картину и увидели вернувшиеся пилоты.

— Ну и где чьи вещички? – поинтересовался один из них.

Женщины, возведя на них печальные взоры, утирая слезы на глазках, ткнули пальчиками каждая в свою поклажу. Наверное, подставы они от мужчин не ожидали. Те же, подойдя к чемоданам, просто вывернули их содержимое в две кучи, по одной у каждой женщины.

— Один чемодан и не более, — рявкнул один из них, — на все две минуты. Если не успеете, полетите в том, что на вас надето.

Глава 4

Весь полет занял несколько долгих душных часов и не запомнился мне совсем. Гул двигателей и легкое головокружение — это все, что сохранила память о моем первом большом путешествии, те межконтинентальные перелеты, что мы совершали с мамой на Земле, не в счет, ведь мы даже орбиту нашей планеты не покидали.

Спускаясь по трапу, я была поражена панорамой небес. Замерев, я подняла голову наверх. Там в небе виднелся огромный диск Юпитера. Отчетливо различались полосы на его поверхности и большое красное пятно. «Вечная буря» - так говорили нам в школе. Сейчас я могла воочию увидеть все величие Юпитера. Красоту полосатого серо-оранжевого исполина. Я мало что знала об этой гигантской планете и сейчас поняла, что прекраснее ее нет во всей Солнечной системе, а может и во вселенной. Взирая в небеса, я наслаждалась сказкой и не верила сама себе. Я вижу чудо.

Юпитер – загадочный огромный исполин Солнечной системы.

Суровый мир, наполненный ветрами и бурями. Его поверхность, почти полностью состоящая из газа, однозначно непригодна для жизни. Но именно он породил целую систему колоний. Следом за Марсом человечество ступило на поверхность ледяных океанов Ганимеда, Каллисто, Ио и Европы. Разрослись города. Пояс Юпитера быстро развивался и стремительно завоевывал место на политической и экономической арене нашей системы.

Этому способствовало все. Площадь заселенных спутников несильно уступала тому же Марсу или Венере. Ну а непосредственная близость с поясом астероидов делала порты Ганимеда и Каллисто наиболее доступными и выгодными. Тут даже Марс уступал в конкуренции. Огромные логистические центры пояса Юпитера приносили правительству колоссальную прибыль. И теперь все, чего не хватало юпитерянам, чтобы заявить о господстве в Солнечной системе – это военная мощь. Но и это было временно. Именно за Юпитером было будущее.

Вокруг меня суетливо спешили куда-то люди. Народ, населяющий Юпитер практически не имел своих фенотипических особенностей. Здесь были и земляне, и бледнокожие венерянцы. Пояс гиганта Юпитера был колонизирован сравнительно недавно. При этом у человечества уже имелся горький опыт ошибок, из-за которых первопроходцы в итоге приобретали кучу мутаций. Особенно тяжело пришлось первым жителям Венеры. Купол, выстроенный по марсианскому типу, совсем не выдерживал губительного действия мощной атмосферы этой планеты. Постоянные аварии приводили к массовой гибели людей. Только с четвертой попытки удалось правильно рассчитать все параметры атмосферного купола, но для жителей было уже поздно. Они приобрели свои неповторимые особенности и стали легко отличимы от землян.

Словно нарочно вторя моим мыслям, навстречу мне по терминалу двигалась целая группа венерянцев. Их бледная, почти белая, кожа резко бросалась в глаза. Рыжие, словно морковка, волосы тоже было сложно не заметить. Низкорослые широкоплечие люди. Словно их сплющило немного. Они обладали отменным здоровьем и жили лет на двадцать, а то и тридцать дольше среднестатистического землянина.

Высокомерные. Хотя им действительно было, за что себя любить. Каждый второй выдающийся ученый за последние двести лет был родом с Венеры. То, что жители второй планеты нашей системы умнее и абсолютно не склонны к психическим заболеваниям – это доказанный факт. Зато именно их врачи оказывались превосходными психиатрами.

Меня лечил именно венерянец, и к этой расе я относилась с огромным уважением и почитанием.

Миновав терминал, я вышла в зал ожидания. Небольшое помещение пестрило баннерами с рекламой, которые обнаруживались даже на спинках сидений. Голограммы мерцали, предлагая отведать блюда из нового меню местного ресторана, отправиться в отпуск Марс и покорить Олимп, купить ребенку новейший магнокат и так далее. За рекламой было сложно уследить, слишком много ее тут. Признаться, в какой-то момент это стало раздражать.

Еще на Земле перед отлетом ко мне подошла та самая женщина психолог, что помогла во время то ли допроса, то ли распределения. Она сообщила, что моему отцу отправлено сообщение о прибытии его дочери. Он должен будет меня ждать в космопорту. Я благодарно ей улыбнулась. Все же очень приятная и красивая женщина.

Я так тогда и не поняла, зачем нас женщин вызывали в тот кабинет на встречу с марсианскими вояками. Что хотели? Расселить быстро всех по трущобам, чтобы не болтались под ногами? Максимально выселить коренных землян с планеты? К чему все это? Сплошные вопросы, ну что я понимаю в войне. Делали, значит, нужно им это было. А я не поняла что к чему, возможно, потому что мой допрос явно пошел не по их сценарию. Хотя там все были слегка не в себе. И все же чего от нас простых жителей хотели?

Да и неважно уже все это, сейчас это просто неприятное воспоминание.

Главное найти себе место в жизни и куда-нибудь пристроиться. Я смутно помнила, как выглядел отец. Но и эти воспоминания вряд ли чем-нибудь мне сейчас помогут. За почти двадцать лет он наверняка изменился до неузнаваемости. Мне едва исполнилось два года, когда отец собрал вещи и ушел от нас. Потом еще пару раз он встречался с нами, но только по вопросам развода и алиментов. Причина разрыва семьи была банальна: ему надоело возиться с больным ребенком.

Мама почти никогда не придавалась воспоминаниям. Но в те редкие случаи, когда ее пробивало на откровенность, она рассказывала, как он обвинял жену, то в изменах, то в том, что я неродная, потому как от него такого ребенка родиться не могло. Свекровь, то есть моя бабушка по отцовской линии, вторила ему. И однажды отец просто поставил маму перед выбором: либо меня отдают в интернат для психически нездоровых детей и их жизнь становится как прежде, либо он уходит из семьи.

В тот же день мама сказала ему: «Прощай».

К слову, очень скоро мой папа убедился в своей неправоте. Через год он снова женился, а еще через девять месяцев у него родилась еще одна дочь. У девочки диагностировали то же заболевание, что и у меня, но в куда более сложной форме. О ее судьбе мне мало что известно, но надеюсь, для отца это был урок.

Глава 5

Всю информацию в терминале я изучала примерно час. Но до тех звездных систем, что мне понравились, добраться было сложно. Нужные мне корабли отбывали из порта только через неделю, две, а то и месяц. А вот ближайшие рейсы могли доставить только на перевалочные станции.

— Может посоветовать вам что-нибудь?

Обернувшись, я увидела начальника охраны, того, что совсем недавно хотел сдать меня в сумасшедший дом.

— Я пытаюсь выбрать систему так, чтобы можно было улететь в ближайшие дни. Но не могу подобрать оптимальный вариант.

Мужчина, склонив голову, осторожно отодвинул меня от терминала и принялся что-то там искать.

— Лучше всего лететь в систему Оюта. Слышали что-нибудь о ней? — поинтересовался он.

— Да, конечно, но лететь туда говорят очень дорого, — немного смутившись, ответила я.

— Да, если прямым рейсом, то дорого, но можно добраться туда и с пересадками. На каждой станции еще год назад установили небольшие терминалы для граждан Солнечной системы. Они отображают информацию на нашем всеобщем языке. Тебе нужно будет только найти их, залезть в меню и выбрать нужный рейс. В принципе, несложно, если не растеряешься. На ближайшую пересадочную станцию можешь вылететь сегодня в час ночи по местному времени. Это в системе Бордэ. Корабль туда полетит надежный. Не пираты. Но условия перелета не очень, – мужчина как-то подозрительно замялся. – Но все терпят и жалоб еще не поступало. В общем, решать тебе.

Я осмысливала все им сказанное. И ситуация мне не нравилась и предложенный вариант переезда в систему Оюта тоже.

— А прямым рейсом вот прямо очень дорого лететь?— я все же решила уточнить степень этого таинственного «очень дорого». Стоимость прямого перелета в терминале я так и не нашла.

— Очень, даже для состоятельного человека. Корабли, летящие туда, к нам на дозаправку залетают. А вот пассажиров отсюда забирают очень редко.

Я была в растерянности. Признаться, совсем не знала что делать. Все всегда решала за меня мама, теперь я даже не понимала как себя вести.

— Ну как, покупать билет до Бордэ или вернёшься на Землю? Может тебе билет на Венеру или у нас тут на поясе Юпитера осядешь? На Европе сейчас новое поселение строят, им любые работники нужны. А через год Титан осваивать начнем. Может, повезет тебе, и не окажешься на станции для бездомных. Ну, так как? Покупаем билет? Или нет? Как альтернатива - тут неподалеку приют для бездомных есть.

Услышав последнюю фразу, я испугалась. Не хочу в приют. Да и оставаться в Солнечной системе мне не за чем. Все, что у меня было - потеряно.

«Стоит рискнуть,— шептал мне внутренний голос. — Вернуться ведь всегда можно». Если не решусь сейчас - всю жизнь жалеть буду, что не попробовала.

— А условия перелета…со мной там могут что-нибудь сделать? – этот вопрос я практически прошептала.

— Нет, охрана там хорошая, домогаться не будут, да и внимание к себе ненужное ты точно не привлечёшь. Там нет кают, общий пассажирский зал с двухъярусными койками. У каждого свое место. Правда никто не гарантирует, что сосед будет женского пола. Но, чтобы там насиловали или еще чего хуже, я никогда не слышал.

Эта информация хоть и смутила сильно, но после его слов, что физически я там не пострадаю, мне стало как-то легче.

— Закажите, пожалуйста, мне билет. Я попробую добраться до планет Оюта, а если не получится, ведь смогу вернуться?!

— Конечно, сможешь! Найдешь терминал, в меню запросишь помощь консульства Солнечной системы. Они тебя найдут и переправят домой в случае чего.

Я благодарно закивала головой и протянула мужчине свою счет-карту. Он быстро что-то нажал на сенсорной панели, затем в окошечке снизу, которое я признаться не увидела раньше, показался мой билет. Кусок пластика толщиной в миллиметр. На нем были обозначены фамилия и имя, рейс и дата вылета.

Время тянулось мучительно долго. Начальник охраны, отдав мне билет, скрылся за поворотом. Я же ушла в зал ожидания решив скоротать время там. К пестрящей рекламе привыкла довольно быстро. Тут же в пищевом автомате купила себе небольшую пластиковую коробочку с готовым обедом. Нажала кнопку, особо не выбирая. Мне досталась лапша с подливой и пара кусочков хлеба из синтетической муки. Не очень вкусно, но очень сытно. Подкрепившись, я снова принялась гипнотизировать огромное табло, висящее на стене.

Волноваться я начала за час до прилета моего корабля. Все прокручивала в голове события последних суток. Слишком все резко изменилось, словно судьба мою жизнь хорошенько тряхнула и все в ней поставила с ног на голову. Я ведь даже маму не оплакала, а уже собираюсь улетать неизвестно куда. И отец! Как можно было так подло со мной поступить?

А главное: правильно ли я делаю, что улетаю на далекую систему?

Я, которая самостоятельно никогда свой материк не покидала. Меня даже на учебу частенько мама возила. Как я справлюсь со всем этим? Я не знала: ни правильно ли я поступаю, ни что делать мне дальше. Поэтому буду плыть по течению жизни и не оборачиваться на прошлое.

За десять минут до прилета я собрала всю свою волю в кулак, шикнула на робкие попытки внутреннего голоса облагоразумить меня и отказаться от полета, сгребла в охапку свой рюкзак и отправилась на таможенный контроль. Я оказалась одной из первых. Мой паспорт и билет проверили очень быстро. Поставив какие-то обязательные прививки, измерили температуру и буквально вытолкали на посадочную платформу.

Я впервые в жизни видела, как швартуется огромный пассажирский крейсер. Это так впечатляюще страшно: когда врата швартовочного шлюза открываются и огромнейшая сверкающая махина несется на тебя с большой скоростью. И вот, когда ты уже готов, в ужасе присев, заверещать, срабатывает система торможения.

Глава 6

Мужчина впереди двигался словно ледокол, на его пути все разбегались в сторону, освобождая ему дорогу. Наверное, легко жить с такой внешностью, когда все тебя боятся. Я же зайцем следовала за ним, страшась даже глаза отвести от этого странного штрих-кода на его куртке.

— Ой, какая девочка, — чья-то рука грубо схватила меня за запястье.

Не ожидавшая такого, я дернулась. Но, вопреки ожидаемой свободе, ощутила еще одно более интимное прикосновение. Кто-то неизвестный скользнул ладонью по моему бедру. На мгновение, застыв в ступоре, я истерично завопила и принялась лупить руками гадкого незнакомца.

— Ну, тихо, птичка, — меня прижали к чьей-то груди, а сзади в поясницу ткнулось что-то мерзкое.

Я завопила еще громче, впадая в истерику.

— Какая горячая девочка, – выдохнули смрадным воздухом. Запах гнили обдал лицо. Я, уже совсем ничего не разбирая, брыкалась и лягалась. Но толку было мало: меня бессовестно лапали и издевались.

— Отпустите, – хныча, простонала я, – отпустите меня.

— Ты оглох, урод? Девочка попросила отпустить, – знакомый бас над моей головой звучал музыкой.

— Че, твоя бабенка, может, поделишься? – обладатель зловонного дыхания ухватил меня за грудь, что вызвало у меня новую волну паники. Завизжав и подняв обе ноги, я буквально повисла на удерживающей меня за талию руке обидчика.

— Я спросил, ты что, оглох? – скучающие и ленивые нотки в голосе марионера проняли даже меня.

— Да ладно, что и потрогать уже нельзя? – рука, удерживающая меня, разжалась и я упала на пол.

Марсианин же, не глядя на меня, просто развернулся и двинулся вперед. Подхватив рюкзак, я трусцой помчалась за ним, боясь отстать хоть на шаг. Обернувшись увидела страшного варха, что лапал меня минуту назад. Выглядел он еще отвратительнее, чем на голограмме, что показывала мне работница отдела справок на Ио. Эта летучая мышь ростом с гориллу еще и скалилась мне, видимо в улыбке, хотя больше походило на то, что у этой твари живот пучит. Жуть какая!

Теперь я шарахалась от любого мужика, который хоть немного преграждал мне путь. Видимо это путешествие все-таки станет для меня огромной ошибкой.

Проскочив огромный основной пассажирский отсек, я пулей залетела во второй и испытала очередной глубочайший шок. Потому как это загадочное койка-место оказалось в прямом смысле койкой. В просторном помещении с высокими потолками в ряд стояли странные двухъярусные металлические кровати: по два места снизу и два сверху. И, собственно, это вся мебель, что здесь находилась. Ни перегородок, ни примитивных занавесок: открытые кровати с высокими спинками. И непонятно как тут целый месяц жить в окружении толпы мужчин: как спать, как переодеваться? А вещи, где их тут хранить?

Пока хлопала глазами и оценивала степень своего попадания в неприятности, марсианин скрылся из виду. Я не увидела, куда он пошел. А мужчин тут было так много, что различить его в этой разношерстной толпе, мне не удалось.

— Что встала, человечка, дорогу не преграждай!

Меня сильно толкнули в спину, и я буквально полетела вперед. Проскочив так две кровати, я притормозила. Оборачиваться и смотреть на того, кто так грубо со мной обошелся, даже не стала. Зачем? Себе только психику, и без того хрупкую, рушить.

Рассмотрев кровать, рядом с которой остановилась, я обнаружила номер «4А». Я всегда плохо ориентировалась в незнакомых местах, так что, чтобы наверняка не заплутать тут, на радость остальным пассажирам, я двинулась по ряду, внимательно разглядывая номерки на спинках коек.

Моё метание по рядам сопровождалось комментариями и смешками мужиков разных рас. Глядя на некоторых, так и вовсе хотелось забиться в какой-нибудь уголок и дышать там через раз. Куда же я попала? И вот за такое сомнительное путешествие, да еще и в таких условиях я заплатила кучу денег! И это еще только начало, а дальше-то что будет, ведь до системы Оюта не одна, а две пересадки. Куда же я бедовая собралась? Что же мне на поясе Юпитера не сиделось, дурной голове? Решила сыскать себе приключений на мягкое место. Ну, вот получите и распишитесь, так сказать.

Моё место обнаружилось в четвертом ряду. Мой сосед уже вольготно развалился на своей койке, положив сумку под голову. И вот только сейчас я осознала, что мне месяц предстоит спать рядом с незнакомым мужчиной, который странным образом вызывал в моей душе смятение. Слишком уж красив и одновременно опасен он был. Даже вот сейчас, лежа расслаблено на койке, он казался гигантом. Глаза прикрыты, мощная грудь размеренно поднимается в такт его дыханию. И такое умиротворение выражал весь его внешний вид. Раньше мне никогда не нравились мужчины с растительностью на лице, а вот сейчас, глядя на его аккуратную эспаньолку, понимала, что ему очень идет.

Интересно, сколько он пробыл в колонии и за что? Признаться, если бы не одежда с тюремными штрих-кодами, то не догадалась бы, что передо мной бывший заключенный. Слишком высокомерен и самоуверен. И откуда он? Наверное, с Паллады, эта малая планета являлась самой крупной закрытой колонией. Конечно, были и другие, но только находились их орбиты за Нептуном и здоровыми, а главное живыми, оттуда мало кто возвращался. Слишком жестокие там условия проживания, да и работу по добыванию цветных и черных металлов из недр астероидов легкой не назовешь. Поэтому кто туда попадал, тот редко возвращался.

Осторожно сев на свою койку, я прижала к груди зелененький, уже кое-где испачкавшийся рюкзак. И как быть дальше? Вот так просто завалиться рядом с мужчиной? Это просто ужас! Моё потрясение было настолько велико, что появилась неконтролируемая дрожь в руках. Вокруг меня бродили люди и нелюди. Слышны обрывки речи, кое-что я понимала, но большинство слов и фраз были мне неизвестны. Я вообще раньше мало уделяла внимание изучению языков, а вот теперь поняла, что такие знания мне бы сейчас ой как пригодились.

Глава 7

Проснулась я от того, что кто-то в один миг выдавил из моих легких весь воздух. Этот кто-то не просто упал на меня, а еще и нанес мне обжигающе колючий удар локтем под дых. Хватая ртом воздух, я все не могла понять: где я и что вообще происходит.

— Извините, – в нос ударил сильнейший аромат стойкого перегара и немытого тела. У нас в трущобах бомжи приятнее благоухали, наверное.

После этого вежливо-вонючего извинения туша с меня слезла и, пошатываясь, двинулась дальше по проходу. Я же судорожно сообразила, что это за помещение и как я сюда попала. Воспоминания с болью врезались в реальность. Война окончена, мы проиграли: дома, мамы больше нет. А я сделала самую большую глупость, на которую только была способна. Я села на корабль, летящий на неизвестную пересадочную станцию. Вокруг меня какой-то сброд. А я одна и помочь мне некому.

И ко всем моим бедам прибавилась еще одна. Я банально хотела в туалет. Было такое чувство, что у меня в глазах скоро забулькает. И тот факт, что я не знаю, где тут санзона, может обернуться катастрофой для моей репутации. Хотя, глядя на окружающих, подумалось, что для них сходить под себя вполне может оказаться нормой. Как они вообще нашли деньги на перелет? Откуда такие средства у столь морально деградированных личностей? Нет, конечно, здесь были и приличные нелюди, но их можно и по пальцам пересчитать.

Я ощущала все более настойчивые физиологические позывы отправиться на поиск санблока. Осмотревшись, обнаружила, что сосед мой отсутствует. Так что спросить у него, где отхожее место, возможности нет. А время поджимает: мой организм вечно терпеть тоже не сможет.

Потирая ноющую после удара грудную клетку я, кряхтя, поднялась. Вокруг ходили, общались между собой пассажиры. Но вот никто не располагал к знакомству. Поэтому я решила, что вполне в состоянии отыскать туалет и сама.

Двинувшись по проходу, тут же была остановлена. Рослый миранец схватил меня за плечо и, осмотрев с ног до головы своими огромными немигающими кошачьими глазами, скривился в улыбке.

— Вещи, – промурлыкал он.

— Что? – непонимающе я таращилась на его звериные уши, торчащие из копны темно-рыжих волос.

— Не оставляй здесь вещи, — медленно повторил он, — носи всегда с собой. Надевай рюкзак так, чтобы висел спереди. Запомнила?

Стыдливо покраснев, поняла, что мужчина абсолютно прав. Я, рассеянная клуша, совсем забыла о своем имуществе и оставила сумку лежать на койке.

— Спасибо, – искренне поблагодарила я миранца.

Вернувшись, я подхватила рюкзак. Быстро надела его на плечи так, что теперь он болтался спереди. И тут до меня дошло, что неплохо бы спросить у этого нелюдя, где тут туалет и кормят ли. Ведь он вроде как не злой и прилично выглядит. Обернувшись, я побежала по проходу, ища глазами рыжего миранца.

— Простите, – окликнув его, я, наконец, остановилась и перевела дыхание.

— Что у тебя еще случилось, красавица?— раздалось немного смешливое надо мной.

Вскинув голову, уставилась на инопланетного мужчину – кота. Он так тепло улыбался. На вид ему было около сорока лет, ну это если бы он был человеком, а так даже и определить затруднялась.

— Так и будешь молчать? — улыбка стала шире и теплее.

—А где тут … ну…комната для нужд, — выдавила я из себя.

— Каких нужд? – весело отозвался миранец.

Каких-каких, а таких! Ведь все он понял, стоит тут и забавляется за мой счет.

— Не важно, – буркнула я тихо и попыталась пройти мимо мужчины.

— Если ты про АСУ, то оно расположено перед столовой. Это по коридору направо.

Надо же, ответил. Я и забыла, что туалет на космических кораблях носит гордое название ассенизационно-санитарного устройства или попросту АСУ.
Прошмыгнув мимо мужчины, понеслась на выход. АСУ там или туалет мне все равно. Главное, чтобы было, куда отходы жизнедеятельности организма слить.

Искомая комната нашлась быстро. Привычного разделения на мужской и женский я не заметила. Хотя, если тут пассажирские отсеки общие, без разделений, что уж говорить.

Быстренько решив проблемы организма, я несмело, по стеночке, отправилась на разведку в столовую. Признаться, у меня уже кишечник к спине прилипал - так кушать хотелось. Это помещение я нашла ещё быстрее предыдущего. Тут стоял такой галдеж, что слышно было издалека. За легкими пластиковыми столиками сидели, в основном мужчины и рубились в карты. У дальней стены виднелся стандартный пищевой аппарат. Но тех, кто действительно использовал столовую по прямому назначению, было мало - основная масса пассажиров следила за игрой.

Вокруг в воздухе витал такой азарт, что я немного расслабилась. Моё появление никто не заметил. Проскользнув к аппарату, я пыталась сообразить, как извлечь из него еду. Думать долго не пришлось. Бесцеремонно и даже нагло оттолкнув меня плечом в сторону, к пищевому аппарату подошла та самая землянка, что вчера распутно виляла пятой точкой перед мужчинами. Достав из бюстика карточку с номером койки, она вставила ее в специальный проем, тут же, после коротенького жужжания, аппарат ей выдал пластиковый контейнер с едой и бутыль с водой. Как только она отошла, я повторила ее действия и получила свою порцию пропитания.

Тихонечко сев у дальней стены, подальше от игроков, принялась то ли завтракать, то ли ужинать. В емкости оказался вполне обычный белково-углеводный бульон с полным комплексом витаминов и микроэлементов. Таким кормили на Земле обычно в больницах, он мог обеспечить организм калориями на весь день. Так что ужина тут явно не выдают, обеда хватает на весь день. Ела я быстро и жадно. Голод душил и подгонял быстрее махать ложкой.

Главное тут - бульон не рассматривать. Просто, мутная склизкая жижа визуально напоминала … ну, словно у повара насморк случился.

Глава 8

Утро нового дня началось, как и предыдущее: на мою кровать опять кто-то упал, но к счастью уже не на меня. Разбуженная возней на моем матрасе я первые секунды не могла сообразить, куда уползает мое одеяло и кто хватает меня за ступни. Но это я не понимала, а мой сосед резко поднявшись быстро схватил нарушителя спокойствия и границ моего личного пространства и как следует встряхнул.

Довольно рослый мужчина, явно человек, болтался в его руках как кукла тряпичная.

— Еще раз увижу - больше не встанешь, — зло рыкнул Демьян. — Ноги вырву и в зад вставлю.

Его рука разжалась, и бедолага мешком грохнулся в проход. Не поднимаясь, он уверенно пополз дальше, бросив напоследок несчастный взгляд в мою сторону. Мне даже стыдно стало - столько упрека было в его нетрезвых глазах.

— А ты пользуешься успехом у мужчин вашей расы, – сверху свесилась голова миранца, того самого, что вчера помог мне найти АСУ и столовую, – то один на тебя упадет, то второй. Бедолаги познакомиться хотят, а повод найти не могут.

Густо покраснев, я промолчала в ответ. Да и помнила я, что за стоны раздавались сверху в день отлета.

— Главное, сам не споткнись и не упади, – прорычал марионер.

— А что, могу и упасть ненароком - такие сладкие невинные девушки в самый раз для семьи, – мужчина - кот пробежался по моему телу взглядом и добавил, – особенно такие доверчивые и наивные.

— Лучше пройди мимо, миранец, – в голосе Демьяна послышались раздраженные нотки, – ловить тебе тут нечего.

— Как знать, человек, – рыжеволосый нелюдь оскалился в «улыбке», - может и мне захочется семьи и потомства?

Вот это заявление заставило меня подсобраться и уже более внимательно присмотреться к данному инопланетному индивидууму. То, что они уже давно научились «гасить» доминантные гены иных рас и способствовать рождению детей без выраженных неспецифических признаков вида - это я знала. Но, что могу попасть в поле зрения нелюдя и стать объектом его планов на будущее - вот об этом не подумала.

Нервно поджав губы, я медленно отползла назад, а видя, что такие мои передвижения забавляют миранца, я сдвинулась еще дальше. В итоге я чуть не забралась к Демьяну на колени. Тот же обхватив меня за талию, сильно притиснул к своей груди:

— Я предупредил тебя, – зашипел он над моим ухом, – увижу твоё неуместное внимание к этой женщине - разговоры будем по иному вести.

— Хм, – кошак чуть дёрнул мохнатыми ушами, – я учту это.

Вот после этого он, взвалив на плечо легкую сумку, грациозно двинулся на выход.

— Чтобы я этого ушастого рядом с тобой не видел, – зло процедил Демьян, – поняла?

От такого заявления я слегка опешила. Нет, я и сама конечно не желаю видеть эту наглую нечеловеческую рожу рядом с собой, но это не значит, что теперь все могут мною распоряжаться и диктовать мне, что делать и как быть. Но возмутиться я не успела. Марионер, сжав мое тельце так, что, кажется, ребра хрустнули, снова спросил:

— Ты поняла меня, Анита?

— Не приказывай мне, - только и смогла пропищать я.

— Я не приказываю, а спрашиваю. Ты хоть знаешь, кто он?

— Миранец, – выдохнула я. – Мне немного больно, Демьян. Вы слишком сильно сжали.

— Не вы, а ты, – рука мужчины чуть ослабла, и я смогла нормально вздохнуть. – Миранцы опасны, Анита. Особенно для таких девочек как ты. Ведь ты не хочешь оказаться в его гареме?

— Гареме? - удивленно переспросила я.

— Да, миранцы живут большими праидами: один мужчина и до десяти женщин. При этом они, ну очень, любят собирать самок разных рас. Держись от него подальше, и не провоцируй. Если он решит сделать тебя своей, то остановить его можно будет только физической расправой. А мне привлекать к себе лишнее внимание не хочется. Я свое отсидел, возвращаться в колонию из-за всякого несущественного отребья не собираюсь..

Я в очередной раз ощутила себя несмышленым ребенком. Как многого, оказывается, я не знаю. Я вообще никогда не интересовалась иными расами. С трудом могла отличить лишь тех, чьи системы были ближайшими от нас, ну и еще может те расы, что сильно отличались от нас физиологически, например, миранцев. Все остальные жители вселенной оставались для меня тайной. И вот, сейчас я остро ощутила нехватку знаний.

Недолго думая, я полезла в свой рюкзак. После досмотра я бросила вещи кое-как, и сейчас в сумке царил бардак.

— И что ты там ищешь? – поинтересовался Демьян, рассматривая одну из фоторамок.

— Свой планшет, — буркнула я, вытряхивая все свое имущество на кровать перед собой, — он должен быть где-то здесь.

Заметив, наконец, пропажу я радостно воскликнула:

— Вот он, у меня там много книг. Должны быть и энциклопедии. Я ничего вообще не знаю об иных расах. Буду, пока летим, восполнять пробелы в знаниях.

Взглянув на Демьяна, я невольно дернулась вперед и попыталась отобрать у него свою вещь. В руках он держал не просто фоторамку, а именно ту, на которую мама размещала мои фото из больниц и реабилитационных центров. На них вся история моей болезни и выздоровления. Там я такая, какой не хочу себя помнить, и тем более, вообще показывать эти фото посторонним.

— Верните, пожалуйста, – я несильно дернула пластиковый корпус фоторамки на себя. Мои руки тут же перехватили, а меня прижали к огромной мускулистой груди.

— Ты была премилой девочкой.

— Верни ее, — там не на что смотреть, — закусив нижнюю губу, попыталась освободить руки из захвата.

— Не дергайся, маленькая земляночка. Я посмотрю и отдам.

Я затихла, внимательно наблюдая за его реакцией на эти снимки. Я-то ведь знаю, как выгляжу там. Маленькая тощая девочка с потерянным взглядом в никуда. Часто с опухшими глазами, потому как фотографироваться я не любила никогда. Рядом неизменные врачи, куча развивающих игрушек и пазлов. Мама делала фото и в те моменты, когда я проходила курсы медикаментозного лечения и иглоукалывания, когда собирала пазлы и просто играла в присутствии психиатров. В общем, не фотоальбом, а медкарта с подробным отчетом.

Глава 9

Очередное утро началось не с падения нетрезвого тела на такую мелкую меня, а с банальной ругани. Соседи сверху явно что–то не поделили и рычали на родном «кошачьем» друг на друга так, что даже у меня поджилки затряслись. Столько злобы и ярости было в их голосах.

Рычание рыжеухого миранца я узнала сразу, но кто второй? Я как-то не приметила больше ни одного представителя этой расы в нашем «малом» отсеке. Хотя смутно вспомнила, что ночью у наших коек была какая-то возня, вроде как из «большого» пассажирского отделения кого-то переселили. Неужто, это новенький так обживается. Ничего себе у него манера знакомства с соседями.

Ссора набирала обороты, рычание становилось громче и агрессивнее.

А потом кровать затряслась от их возни, и вниз, по очереди упало два хвостатых тела. Вблизи моего лица взлетел сначала абсолютно рыжий хвост, потом вздыбился черный с белым кончиком, а вот вслед за этими занятными частями миранских тел мелькнула рука, украшенная длиннющими когтями. Мужчины дрались в проходе совсем рядом со мной. И возня их забавлять совсем перестала, как только мое без того грязное одеяло окрасили мелкие капельки чужой крови.

Проследив, как пятна расходятся по ткани, я затаила дыхание. Нет, я не боялась крови, напротив, у меня были отличные отметки по «сестринскому делу в хирургии», но видеть, как два нелюдя раздирают друг друга непонятно из-за чего, я оказалась не готова.

Совсем не готова. Абсолютно.

Рыки и кровь, мелькающие клыки и когти. От страха я сжалась и попыталась укрыться под одеялом. Но кто–то из дерущихся зацепился за него, утаскивая на пол за собой и отбирая у меня, пусть и ненадежную, но все же защиту.

Замерев, я спрятала лицо в ладонях и мелко затряслась.

Передо мной снова мелькнул рыжий хвост, совсем рядом с лицом. Взмах руки и новые пятнышки крови. Да что же это.

Сквозь панику я ощутила, как чья–то сильная рука сжала мою талию и потащила назад. В следующую секунду я оказалась вплотную прижата к мощному телу марионера. Вот только сейчас брыкаться и выказывать свое гордое и независимое «я» совсем не хотелось. Все же попасть под руку нелюдям, в ярости раздирающим друг друга, было страшно.

— Беспокойные соседи нам достались, солнышко, – шепнули мне на ушко, обжигая кожу горячим дыханием.

От страха я кивнула. Демьян шумно выдохнул мне на затылок, и я ощутила прикосновение его губ на своей коже. Легкий почти воздушный поцелуй ошеломил. Движение повторилось. Демьян покрывал мелкими поцелуями мой затылок и шею.

Смущенно я чуть склонила голову вниз, чтобы он не заметил, как расползается румянец на моих щеках. Его губы скользнули к моему ушу, вызывая толпу безумных мурашек, которые дружно устремились вниз живота, скручиваясь там тугим комочком.

— Не надо,— шепнула я не своим голосом. – Не надо так делать.

— Как? – мужчина, прижав меня еще ближе, сделал странное движение, словно потеревшись об меня.

Моё лицо запылало еще сильнее.

— И так тоже, пожалуйста, не надо, – я принялась вырываться. Близость взбешенных котов теперь казалась безопаснее.

— Тише, земляночка, тише, – меня ожидаемо не выпустили из объятий.

— Отпустите, – простонала я, – не трогайте меня.

— А почему?– его дыхание отчетливо ощущалось на моей коже. – Не нравлюсь?

В его голосе проскальзывала усмешка, если не издевка. В моей душе забилась тревога. С чего я решила, что этот марионер сама доброта и для меня не опасен. Глаза застелили слезы.

— Пожалуйста, – взмолилась я, – не трогайте меня.

— Я тебе не нравлюсь, девочка? Отчего же, чем же я не вышел? Лицом или, может быть, тюремная одежка не по нраву пришлась?

— Нет, – хлюпнула я носом, по щекам сбегали крупные слезинки, – нравитесь, но я не ... Я не…

Комок застрял в моем горле и мешал нормально говорить, меня трясло от ужаса. Кто помешает ему надругаться надо мной, если приспичит? Кто защитит, если он вдруг решит, что я могу скрашивать своим телом все ночи подряд во время перелета? Да никто, я полностью в его власти. Осознание этого факта причинило боль. Стюарды и остальные члены команды корабля плевать хотели на своих пассажиров. Деньги они уже получили, и никто не будет считать, сколько из нас долетят до места назначения, а сколько просто сгинут.

Меня резко повернули на спину и надо мной грозно навис марионер, подавляя своей аурой.

Представив на мгновение, что этот мужчина решит надо мной надругаться тут при всех, я громко всхлипнула. Все будут только смотреть с нездоровым любопытством, и никто не придет на помощь. Да лучше самой на себя руки наложить. Наверное, мои мысли отразились на лице, потому как взгляд мужчины смягчился.

— Раз нравлюсь, чего же тогда «нет»? – его необычные желтые глаза, словно в душу заглядывали, заставляя чувствовать себя никчемной и слабой.

— Я не гулящая девка, – тихо выдохнула я и закрыла глаза, чтобы не видеть его больше.

— А разве я хоть раз отнесся к тебе, как к гулящей или продажной женщине? – его большие пальцы мягко, даже нежно, стерли дорожки слез с моего лица. – Или я назвал тебя «девкой»? Что заставило тебя подумать так?

Я не ответила. Крепко сжимая веки, представила, что я дома, в своей постели, а все это – просто гадкий сон, который развеется, стоит только зазвучать будильнику. С кухни приятно запахнет блинчиками, и я снова услышу звонкий голос мамы, напевающей песенки из рекламы. Просто нужно сильнее сжать веки и убедить себя, что все нереально, что это глупый, но страшный сон.

И пусть этот сон длиною в жизнь, но я все равно буду верить, что проснусь.

Глава 10

Душ. Какая это, оказывается, радость! Какое это удовольствие! Я уже и забыла о том, что с вечера записалась в санблок, но остановившая меня в проходе женщина напомнила, что моя очередь подошла. Так что счастливая я выпорхнула из–под одеяла и полетела на помывку. Благо Демьян опять куда–то делся, и никто не стал расспрашивать, куда я пошла и зачем.

И вот он душ. Комната состояла из двух разделенных тонкой стенкой помещений. В первом стояли круглые неглубокие покрытые склизким налетом умывальники в ряд, а вот во втором - душевая открытая кабинка и небольшой столик с крючками на стене над ним. Грязь и плесень, царившую здесь, я предпочла не заметить. После серого в желтых разводах матраса и одеяла, столовских полов, на это уже и не смотришь.

Повесив рюкзак на крючок, я глянула на сенсорную панель управления душем. Вроде все просто. Заблокировав дверь, ведущую в это помещение, неспешно разделась, ожидая какой-нибудь неприятности. Но все было спокойно. Сложив грязные вещи стопочкой на столике, встала под теплые струи воды.

Намылившись, тщательно промыла волосы и тело. Особые трудности возникли с мытьем спинки, но я изловчилась и тщательно потерла кожу корабельным казённым жидким мылом даже там. Как же это приятно – ощущать себя чистенькой. Не выдержав, еще на раз промыла волосы, ну как бы впрок. А вдруг больше забраться под душ не получится.

Признаться, вылезать из–под теплых водных струй совсем не хотелось. Я уже и бельишко постирать успела, когда почувствовала неладное. По ногам прошлась холодная волна воздуха. Но я точно помню, что закрыла дверь на электронный код замок по наставлению женщины, что была тут до меня. Так что не должен тут появиться сквозняк.

Осторожно потянувшись к рюкзаку, я попыталась нащупать там хоть что–то, что походило бы на оружие. Естественно, ничего такого не обнаружилось. Вторая волна ледяного воздуха прошлась по ногам. Не медля, я выключила воду. В оглушающей тишине мой слух четко уловил щелчок закрывающейся внешней двери. Кто бы ни вошел сюда сейчас, он стоял за тонкой дверью – перегородкой отделяющей кабинку душа от комнаты с умывальниками. Тихий шорох и легкое шуршание.

Я замерла. Поверить в то, что кто–то взломал замок, чтобы умыться, было бы сверхнаивно.

«Может Демьян?» – промелькнула мысль, но я тут же ее отмела.

Марсианин не стал бы там прятаться. Может заорать? Но эту мысль я тоже откинула – тут двери толстые, кричи сколько хочешь – никто не услышит.

С ужасом я наблюдала, как замигал зеленым сигнал на дверной панели кабинки. Кто-то неизвестный взломал дверь в душевую. С диким воплем я кинулась к ней и с силой на нее надавила. Дверь, к моему везению, открывалась внутрь и теперь, чтобы войти, неизвестным придется сдвинуть с места меня. Кто-то зарычал, а затем я услышала отборную ругань.

Их было двое.

Закусив нижнюю губу, я изо всех сил сопротивлялась мужикам. Не знаю, кто там был, но в голове крутилась лишь одна мысль: лучше сдохнуть, чем быть изнасилованной.

Резкий удар по двери немного откинул меня назад. Заваливаясь на пол, я повернулась боком и все еще пыталась своим телом подпереть вход. Но моих сил и веса явно было недостаточно. Дверь медленно, но верно открывалась. Черная когтистая рука протиснулась в образовавшуюся щель и схватила меня за лодыжку. От ужаса и паники я заверещала.

— Заткнись, самка, – послышалось за дверью.

Нагло меня потащили за ногу в сторону. Сопротивляясь, я умудрилась изогнуться и вцепиться в руку насильника зубами.

— Вот, тварюшка, но какая хорошенькая, свеженькая, чистенькая. Всегда хотел попробовать с девочкой, – послышался злобный рык.

— Я же говорил - горячая штучка, – услышала я очень знакомый смешок. И сразу вспомнился день посадки и тот мужик с гнилым дыханием, что лапал меня в коридоре.

Понимание того, кто это усилило моё сопротивление. Я сильнее, словно бульдог, впилась в ненавистную конечность и тут же почувствовала вкус чужой крови.

— Аааа, тварь, – завопила моя жертва.

Дверь снова ударили со всей силы. Я же кубарем по полу полетела обратно под душ и ударилась больно головой о стену. Кусок отделочной плитки с грохотом полетел на пол. Дверь распахнулась и в душевую кабинку зашли двое. Мерзкий чернокожий варх и замызганный мужик, непонятной мне расы. Оба гнусно ухмылялись, глядя на меня.

— Ну, сама дашь? – эта скотская «летучая мышь», кривясь, потерла укус на руке, оставленный мною. Затем принялась медленно предвкушающе расстегивать магнитную молнию на штанах.

Подсобравшись, я попыталась отползти в сторону по стенке.

— Ну, и где твой здоровяк? – ухмыльнулся второй.– Ублажишь нас как его сегодня – может и отпустим живой.

Нащупав острый осколок от отвалившейся плитки, я сжала его с такой силой, что слегка порезала ладонь.

— Ну, зачем же так, самка? Думаешь, этот кусок пластика тебе поможет? – они явно наслаждались моей беспомощностью.

В этот момент я отчетливо поняла, что мне от них не спастись. Сдвинувшись чуть в сторону, заметила, что под плиткой были провода. И это натолкнуло меня на безумную мысль. Отбросив осколок в сторону, я с силой, кулаком, не жалея себя, врезала по плитке на стене. Отвалились еще несколько штук. Но все не то. Мужики же с интересом наблюдали за моими действиями. Они игрались, и им было весело. Цепенея от ужаса безысходности, я повторила удар, разбивая и руку, и плитку.

Мне улыбнулась удача.

Обнажилась панель соединения контактов. Не давая мужикам опомниться и понять, что я задумала, схватилась за голубенький проводок и выдернула его из микросхемы. Кратковременная вспышка искр – и вот в моей, перепачканной кровью, ладони оголенный провод под напряжением. Мужики резко слаженно отступили к двери.

Глава 11

Последующие дни протекали ровно и однообразно. Демьян постоянно играл в карты, как говорится, при всем честном народе грызся с миранцем, и только мне было известно, что эти два ушлых товарища мутят воду сообща, обирая ничего не подозревающих попутчиков до нитки. Обедая, я восторженно наблюдала за тем, как они сливали друг другу партию за партией, лишь изредка давая отыграться своим жертвам. Ну а те, кто был не согласен с их странной удачей, быстро замолкали.

Одной усмешки Демьяна было достаточно, чтобы понять, что с ним шутки плохи.

И я играла в карты, правда только в компании венерианина и его друга. Они оказались обыкновенными искателями приключений и прожигателями жизни. Поначалу Демьян выражал свое недовольство по поводу этой компании, а потом резко перестал поднимать эту тему. Да и мужчины вели себя крайне прилично и даже не выражались в моем присутствии. Что, несомненно, мне очень нравилось.

Вот так мы и играли партия за партией. Порою мне удавалось обыграть их. Но я подозревала, что мне все-таки поддаются. Особ легкого поведения около моего марионера я больше не наблюдала. Зато каждый тут знал, что я его женщина и трогать меня – опасно для здоровья. А те, кто был в курсе заварушки в душе, понимали, что простым членовредительством дело может не кончиться. Потому как тел моих несостоявшихся насильников так и не нашли. И каждый догадывался, что не сами они решили выйти погулять в открытый космос или посетить с экскурсией корабельный крематорий.

Постепенно я осваивалась, и хоть условия проживания в пассажирском отсеке лучше не стали, но засыпать в объятьях Демьяна было уже не так страшно, как в первые дни путешествия. Привыкая к нему, я все чаще стала ловить себя на мысли, а что будет, если наши пути разойдутся. Что, если я сейчас влюблюсь без памяти, а ему подвернется женщина проще, красивее и с грудью больше. Демьян никогда не говорил со мной на тему будущего. Он вообще редко со мной разговаривал, только приглядывал, ну и притягивал меня к себе поближе после отбоя и сразу засыпал.

Сомнения терзали меня изнутри и не давали покоя. Неопределенность тяжело ложилась на сердце. Жить в неведенье – это страшно и тревожно. Словно ступаешь с закрытыми глазами на перекладину и не понимаешь куда дальше ногу ставить; пройдешь ли ты до конца или следующий шаг окажется губительно неверным.

Через неделю карты мне и вовсе надоели. Все чаще я замечала драки и слышала ругань. Пассажиры медленно начинали сходить с ума от скуки и безделья. Местные «красавицы» уже успели обслужить тут каждого второго и теперь делили трон. Я же так и не понимала – чего они хотели добиться, прыгая в буквальном смысле по койкам от одного инопланетного мужика к другому. Ну не большую же любовь и предложение руки и сердца они искали под чужими одеялами!

Зато гонору у этих стерв обнаружилось с избытком. Они, то по одной, то группкой «наезжали» на остальных и без того малочисленных женщин, требуя чтобы те не то чтобы на «их» мужчин не смотрели, а чуть ли из–под кровати не вылезали. Не трогали эти девицы только тех представительниц женского пола, что были плотно пристроены к мужчине и имели статус жены или подруги.

Но и это продолжалось до поры до времени. Через две недели утомительного полета в жутчайших психологических условиях местные всеми потасканные «звезды» обнаглели настолько, что принялись тромбить буквально всех. Так что держаться я предпочитала ближе к Демьяну и в поле его зрения, чтобы смог выручить и не дать в обиду. Признаться, я очень боялась попасться этим девицам под руку. Тем более, что именно их «главнючку» я и застала в первые дни в санблоке с Демьяном, и по ее логике увела у нее мужика.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы, удобно устроившись на койке, читать полезные образовательные книжки про обжитые звездные системы, про истории первопроходцев, про быт и культуру иных рас, я сидела и тупо пялилась на карточные партии в столовой рядышком с Демьяном и Ратхаром. Читать здесь в столовой было невозможно, слишком шумно и оживленно.

Миранец усиленно проигрывался и нервно отстукивал ярким рыжим хвостом по полу. Мой марсианин явно выигрывал, отчего его глаза разгорались желтым предательским огоньком. А остальные мужчины за столом ерзали на стульях, явно желая уже свалить куда-нибудь и сохранить хоть часть своих сбережений.

Зевнув, я устало положила голову на руки и прикрыла глаза. Все уже так надоело, а лететь еще минимум две недели. Две долгие муторные тошнотворные недели. Как тут не свихнуться?

— Анита,— голос Демьяна раздался неожиданно надо мной. Я чуть было не подскочила на месте, но меня во время удержали теплые руки, чуть надавив на плечи. — Я еще партию сыграю и все. А ты не мучайся, иди и читай. Я же вижу как тебе скучно.

— Нет, – недовольно сморщилась я, – лучше посижу до конца.

— Ну, дело твоё, – согласился Демьян и нежно пригладил мои волосы. — Не понимаю, чего ты этих девок так боишься? – сказано это было мне практически на ушко, но я все равно нервно огляделась, проверяя, слышит кто наш разговор или нет. — Не побьют же они тебя, будь смелее и наглее.

— Я не боюсь, – буркнула я раздраженно, хотя и сама понимала, что это обман,— просто не люблю таких разборок.

— Сиди тогда, раз не любишь, – щёлкнув меня по кончику носа Демьян, отошел к питьевому аппарату и, осушив стакан с водой, вернулся за стол.

Я же мучительно выдохнула. Еще целая партия – а это не меньше часа и то при хорошем раскладе. Может и правда пойти да почитать? Оставаться тут сил уже нет – так и сорваться недолго.

Но я продолжала уперто сидеть. Глаза предательски слипались, спина затекла, ноги ныли как у древней старушки: то ли от разницы показателей давления на крейсере, то ли с непривычки переносить условия полета и искусственной гравитации, но чувствовала я себя разбитым корытом.

Глава 12

Я не сразу поняла, что меня разбудило. За время путешествия я уже привыкла к ночному шуму. К возне под одеялами, ругани и неприличным стонам. Но вот сейчас появилось что–то иное, пугающее на подсознании.

Осторожно, чтобы не разбудить Демьяна, убрала со своего бедра его руку и привстала. Мужчина тут же заворочался и, с силой обхватив меня за талию, привлек к себе обратно. При этом даже не проснулся. Подождав пару минут и убедившись, что он снова глубоко дышит, вновь медленно подняла его руку и выскользнула из–под нее. Демьян спал.

Сев на край замызганной койки, осмотрелась. Неясная тревога разрасталась. Что–то неуловимое.

Прислушалась. В дальнем углу разговаривали несколько мужчин человеческой расы. Через пару коек от меня женщина тоже не спала и что–то читала. В другом конце пассажирского отсека несколько нелюдей разных рас рубились в карты, будто дня им для этого было мало.

Встав, я немного прошлась вдоль коек, на которых, посапывая и похрапывая, спали пассажиры. Но ничего, что могло бы меня встревожить, так и не увидела. Вернувшись, снова села на кровать и тяжело вздохнула.

Страх не уходил.

Напротив меня завозились под одеялом. Мой болезненный сосед так и не поднимался со своего места. Он не ходил ни в столовую, ни в санблок, но при этом изредка можно было услышать его глухие рыки и стоны. Периодически он ворочался под своим одеялом, видимо давая понять окружающим, что еще живой. Место рядом с ним пустовало, там кто–то явно должен был спать, но по факту владелец той койки ночи проводил у кого–то другого.

Мужчина снова завозился, и из–под одеяла высунулась синюшная худая рука с внушительными когтями. Я еще раз убедилась, что сосед мой не человеческой расы. Он странно провел ладонью по матрасу, словно пытался что–то нащупать, а затем неожиданно резко сжал ткань так, что острые когти прорвали ее. Было во всем этом что–то недоброе. Я заворожено наблюдала за больным нелюдем, еще не понимая, что мне напоминает эта синюшная конечность. Что–то неуловимо знакомое, но память отказывалась выдавать мне информацию.

Возникла трусливая мысль разбудить Демьяна, но вот адекватной обоснованной причины не находилось.

Что я ему скажу?

Что у меня предчувствие плохое, приступ тревоги или, что этот болезный матрас когтями прорвал? Глупо конечно, но мысль потревожить его сон не отпускала. Некстати вспомнился тот люк в санблоке. Что за густая жидкость могла так сильно перемешаться с кровью. Кого могло там так разорвать. И почему? Люди, да и нелюди, ведь не взрываются, или я что-то упускаю. И это «что-то» терзало и грызло.

— Ты чего не спишь, женщина, – раздался громкий шепот сверху. Испуганно пискнув, я подняла голову и тут же столкнулась взглядом с миранцем. Он забавно дернул ушами. За его спиной сел его сосед - чернохвостый молодой мужчина кот. Заметя, что я его разглядываю, он ухмыльнулся и подмигнул.

— Что тебя тревожит? — снова спросил Ратхар, возвращая к себе моё внимание.

— Не знаю, – честно призналась я.

— Спи, – по–доброму рыкнули сверху, и я снова осталась со своими мыслями наедине в окружении спящих пассажиров.

Посидев еще немного, я просто неприлично уставилась на больного и про себя перечисляла все его симптомы. Конечно, полноценным врачом я не была, но оконченные мною двухгодичные медицинские курсы позволяли работать хоть медсестрой, хоть фельдшером по оказанию первой помощи в небольших поселениях и на космических станциях. Медицинское образование – это вообще обязательное требование всех мастеров – косметологов.

Вот и сейчас я отметила сухие кожные покровы у этого болезного, их нездоровый синюшный оттенок, кашель, пусть даже сейчас и редкий. Что же еще было?

«Агрессия» – подсказала я сама себе. Этот нелюдь не подпускал никого близко к себе и начинал шипеть, как только кто-нибудь подходил к его койке. Я так и вообще пролезала на свое место через кровать Демьяна. Жаль, что нельзя провести первичное обследование. Все обнаруженные мною признаки указывали на многие болезни, особенно нечеловеческие.

Еще раз, окинув взглядом лежащее передо мной тело, заметила странность. Он словно вздувался, одеяло медленно, но все же приподнималось в районе живота. Замерев, я не поверила своим глазам. Принюхалась и оцепенела от ужаса, ощутив слабенький, но легкоопределимый сладкий запашок.

Вскинув руку, сильно ударила по койке сверху.

— Что такое? – тут же раздался ворчливый шепот миранцев.

Ткнув пальцем в тело, я истерично выдохнула:

— Запах!

— Что? – не понял меня Ратхар.

Передернув плечами и отмечая, что одеяло так и ползет вверх, уже негромко выкрикнула:

— Он вздувается и воняет. Сладкий запах! – громко не сдерживаясь истерила я. – Он агрессивный, кожа синяя и сухая. Но главное он сладким воняет!

Мой вопль разнесся по всему пассажирскому отсеку, а спустя мгновение за спиной кто–то неизвестный проорал:

– Подъем! У него ургская чума!

Вокруг меня нарастала паника. Пассажиры вскакивали и неслись сломя голову, не разбирая, кто болен и куда прятаться. Я как завороженная наблюдала, как двое нелюдей затеяли драку за верхнюю полку прямо над телом, даже не понимая, что при разрыве мягких тканей пораженного носителя их зацепит в первую очередь. Не соображая, что творю, тихо откинула край одеяла, всматриваясь в то, что находилось под ним. Сзади сильно дернули за плечо, но я лишь отмахнулась. Время до высвобождения личинок еще было, главное – узнать какой по счету это носитель.

— Анита, надо прятаться, – прошипел над ухом, проснувшийся в общей суматохе, Демьян.

— Подожди, – вновь отмахнулась я от него, – нужно сначала понять, от чего прятаться.