По всем вопросам обращайтесь в дракона!

Глава первая. Собеседование

Мужчина смотрел на мои коленки с каким-то научно-исследовательским интересом.

Я нервно одернула юбку. Можно подумать, он коленок не видел! В городе полным-полно других человеческих девушек, да и среди студенток их хватает… человеческих, я сказала! Зря, что ли, я специально наряжалась так, как ни за что не оделась бы ни одна драконица? Ни у кого не должно возникнуть даже тени сомнения!

– Итак, вы утверждаете, – скучающе протянул ректор, переведя наконец взгляд на мое резюме, – что владеете навыками делопроизводства, скорописи, основами бухгалтерского учета, а также умеете готовить кофе и… мм… успокоительные отвары?!

Левая бровь мужчины будто сама собой поехала куда-то вверх, изломившись посередине.

– Да, – я с достоинством выпрямилась, напуская на себя самый непроницаемый вид. Я профессионал! – Я слышала, что драконы подвержены эмоциональным всплескам, что может негативно сказываться как на рабочем, так и на учебном процессе.

– Вот как? – ректор поднял на меня смеющиеся глаза.

Хорош, з-зараза! Но не мой типаж. Терпеть не могу этаких перекачанных шкафоподобных красавчиков. Да еще и с длинными волосами! И вообще мне больше блондины нравятся.

За массивным письменным столом, заваленным бумагами, крупная фигура ректора выглядела как-то на диво неуместно. Он бы эффектно смотрелся на коне где-нибудь на поле боя, во главе войска…

Впрочем, к счастью, войн в этом мире давно не было. Да и на лошадях драконы не ездят даже в человеческом облике. Зачем, если в любой момент можно обернуться крылатым ящером и добраться куда угодно значительно быстрее?

А еще мы с ним сейчас тоже очень странно сочетались. Драконы – консерваторы во всем. Они не только живут в замках, но и одеваются, как земные средневековые дворяне. На моем собеседнике сейчас был зеленый камзол. Остальную часть наряда скрывал собственно стол.

А вот человеческая мода в этом мире очень похожа на вполне современную земную. И я очень, просто очень старалась выглядеть как типичная человеческая девушка. Или типичная секретарша. Темная юбка-карандаш, строгая светлая блузка, чопорный пучок на затылке – даже очки-половинки специально купила, для пущей суровости. Честно говоря, они не слишком спасали – выглядела я не старше здешних студенток. Разве что придавали мне чуточку стервозный вид.

Но для секретарши ректора магической академии, пожалуй, легкая стервозность – совсем не недостаток.

– Что ж, возможно, успокоительные отвары будут не лишними… для вас. Вы сознаете, что эта работа предполагает ненормированный график, высокие нагрузки и весьма… хм… нервную обстановку?

– Безусловно! – я поправила очки. – Взяв меня на испытательный срок, вы сами удостоверитесь…

Вот так. Не «если возьмете», а «когда». Потому что мне просто позарез нужно это место!

Все дело в том, что драконов-полукровок не бывает. Это каждый знает. Меня зовут Иллиана Вернес, и это меня как бы не существует. Потому что я и есть дракон-полукровка. Только об этом – никому ни слова!

То есть это теперь меня так зовут. Когда-то меня звали Инна Корнеева. Но это – в прошлом, которого уже не вернуть. Теперь я попаданка, хотя об этом тоже никто не должен знать.

Что касается моего полудраконьего происхождения – мама разводит руками, а папа, кем бы он там ни был, вообще обо мне не подозревает.

И мама умоляет, чтобы так было и дальше. Чтобы я скрывала от всех свою сущность. Иначе жить мне останется очень недолго. Меня ведь и так не существует, верно?

А ты попробуй скрой, что у тебя нет-нет да отрастает здоровенная когтистая лапа на месте руки! Или чешуя в неожиданных местах. Стоит только слегка выйти из себя – и здравствуйте, я неведома зверушка. Поэтому тренируем дзен. Спокойствие, только спокойствие. И совсем, совсем не мечтаем никому откусить голову. Даже если они не хотят брать нас на работу!

Только в академии, где учатся в числе прочих студентов и драконы, я могу научиться контролировать свои силы – включая оборот. Но – вот ведь незадача! – поступать сюда в качестве студентки мне никак нельзя. Драконья магия слишком специфична, и мое инкогнито продержится до первого практического занятия.

Зато как сотрудница я могу получить доступ ко всем учебным материалам и библиотеке – а то и на лекциях поприсутствовать как вольный слушатель.

Словом – академия мне нужна. Осталось только убедить ее главу, что и я нужна академии.

– Боюсь, что все-таки на это место я предполагал взять кого-то более… опытного. И с более подходящим образованием.

Взгляд проклятого чешуйчатого лениво скользнул по моей груди и застрял в районе декольте.

Какое, к черту, декольте?! У меня строгая офисная блузка. Две верхних пуговки расстегнуты, все строго в пределах приличий!

– Глаза у меня несколько выше, – не удержалась я, и вторая бровь ректора вздернулась вслед за первой, а уголок рта едва заметно дрогнул.

Ненавижу собеседования! Ненавижу кому-то что-то доказывать!

В этот момент дверь без стука распахнулась, а в кабинет ворвался… наверное, студент. Предположительно. И, скорее всего, человек. Точно определить видовую принадлежность юноши не представлялось возможным из-за закопченного до черноты лица и слегка дымящейся одежды.

Глава вторая. Попаданство с подвохом

Инна-Иллиана

С домиком мне повезло – хотя вставать теперь придется ну очень рано, чтобы вовремя успеть на работу. Сам-то он расположен на окраине города и совсем недалеко от территории академии. Но уж очень велика эта территория – так что выходить надо сильно заранее и рысить по ней бешеным кроликом.

Вообще-то большинство преподавателей и сотрудников как раз по этой причине жили при академии. Мне даже предложили вполне комфортные двухкомнатные апартаменты в общежитии – увы, переехать в них я по некоторым причинам не могла.

И все-таки с домиком мне повезло. Во-первых, он удачно расположен, а арендовать мансарду удалось совсем недорого. А во-вторых – его хозяйка как раз искала не только квартирантов, но и работу… и каким-то немыслимым образом мгновенно нашла общий язык с Лелькой.

– Я дома! – завопила я, едва переступив порог. Хм, как-то подозрительно тихо… Я заглянула в гостиную. Пусто. В спальне она не любит сидеть – там тесновато, а уж с Умой вдвоем и вовсе не повернуться.

Дедуктивный метод привел меня на кухню – и не подвел: Лелька, по уши перемазанная в муке, увлеченно лепила из теста какое-то кривобокое чудище.

– Я дома, – повторила я, разглядывая свое чумазое сокровище.

С секунду Лелька смотрела на меня ничего не выражающими глазами. И только потом, вспомнив, уже без сомнений кинулась мне на шею.

– Ма-ама!

Ребенок до сих пор никак не привыкнет до конца к тому, как я теперь выгляжу. Сама-то она осталась прежней. Это ужасно странно, но теперь мы с ней в каком-то смысле принадлежим к разным видам. Более того – в каком-то смысле мы теперь даже не кровные родственницы. Да и я, пожалуй, слишком юна, чтобы быть ее матерью. Но кому какое дело до этого? Лелька – моя дочь, и кроме меня, у нее нет никого ни в одном из миров.

– Перепачкаешь же, егоза! – охнула Ума, поворачиваясь от печи и вытирая руки о полотенце. – Ну вот…

– Поздно, – констатировала я и чмокнула дочь в нос.

– А мы тут с Лелечкой пироги затеяли, – зачастила наша квартирная хозяйка. – И с капустой, и с повидлом – дитю-то…

Какие пирожки лепила Ума, а какие – Лелька, было видно сразу: половина из них отличалась весьма авангардным дизайном, а вторую можно было хоть на выставку везти. Просто удивительно, как наша квартирная хозяйка своими ручищами легко и непринужденно справляется даже с самой мелкой и тонкой работой.

Ума – тролльша. Как и положено – здоровенная, широкоплечая, серокожая, с широким грубо вытесанным лицом. Наверное, никому, кроме чокнутой иномирянки, не пришло бы в голову нанять в няньки тролльшу. Здесь считается, что тролли туповаты и неповоротливы. Но у меня нет местных предрассудков – а того, кто вот так сходу поладит с моей непоседливой дочерью, поди еще найди. Вдобавок я очень быстро убедилась, что Ума на самом деле совершенно необыкновенная хозяйка и просто бесконечно добрая женщина. И с ней Лельке точно ничего не грозит. Любому, кто попробует обидеть моего ребенка, придется иметь дело с огромной тролльшей и ее пудовыми кулаками.

С Умой мне тоже повезло.

Вот странно, раньше я никогда не считала себя особенно везучей… впрочем, может быть, это везет на самом деле не мне, а Лельке. В конце концов, это ради нее я здесь оказалась. И это ради нее готова перевернуть вверх тормашками любой из миров. Устроиться на какую угодно работу, освоить магию, да хоть победить дракона – потому что я не допущу, чтобы моему ребенку снова грозило остаться сиротой.

…В той, прошлой жизни у меня был муж. Впрочем, как был, так и сплыл. Вот как только узнал о моем диагнозе и прогнозах врачей – так и сплыл моментально. Лелька все спрашивала, когда придет папа, а я… не знала, что ей ответить. Потому что бросить меня – это понятно, это бывает. Но бросить ребенка? О существовании своей дочери он, кажется, после развода вообще не вспоминал. Алименты, правда, переводил исправно – минимальные, как безработный. На самом деле он зарабатывал чуть более чем неплохо, но – неофициально, и доказать это оказалось невозможно. Квартиру мы тогда продали – моей доли хватило, чтобы купить однушку.

А потом потянулись бесконечные дни борьбы с болезнью. И тысячу раз я готова была сдаться – но просто не могла себе позволить умереть. Из-за Лельки. Бывший муж не собирался обременять себя ребенком. Его мать тоже предпочла забыть не только о нелюбимой и неудобной невестке, но и о внучке.

А у меня родителей и не было. Я сама выросла в детском доме – и готова была на все, чтобы моя дочь такой судьбы избежала.

Пожалуй, эта борьба уже совсем скоро должна была подойти к закономерному концу, когда однажды на экране моего телефона отобразилось имя едва знакомой женщины.

…С Ликой Ведуновой мы познакомились в больничном коридоре – и мгновенно оценили «прически» друг друга. У нее на голове красовалась элегантная замысловатая «чалма» – эдакий слегка экстравагантный аксессуар. А у меня – душераздирающе-зеленый парик.

– Креативненько! – сказала тогда Лика.

Парики я начала носить, чтобы не пугать дочь, когда после очередной «химии» сохранять остатки волос стало просто нелепо. Можно было, конечно, выбрать похожий на мои «родные» волосы, но…

Волосами я всегда гордилась. Красавицей в той жизни никогда не была – мелкая, с почти подростковой фигурой и не самым выразительным лицом. Зато волосы всегда были моим украшением – длинные, ниже талии, яркого медового цвета. Меня регулярно спрашивали, чем я их крашу и где наращиваю. И я всегда смеялась в ответ. А теперь просто представила, как где-то зацеплюсь своими, как все знакомые не раз слышали, «никогда не крашеными и не наращенными» волосами за что-то – и они попросту слетят с головы. Нет уж, такого я точно не хочу пережить… и я решила, что пусть по парику будет сразу видно, что это парик. Заказала целую коллекцию карнавальных – синий, зеленый, ярко-розовый. С каре, с мальчишеской стрижкой, с длинными локонами. Пусть я лучше буду выглядеть как неформалка. Или даже как клоун – пусть! Пусть лучше, глядя на меня, люди улыбаются, а не жалеют.

Глава третья. Свадьбы не будет!

Иллиана Вернес

Спину уже ломило от долгого стояния в одной позе, но госпожа Кири и ее помощницы были неумолимы. Мне они казались гарпиями, кружащими вокруг в ожидании скорой поживы. Что ж, если я еще чуть-чуть постою на этой распроклятой банкетке, непременно рухну к их ногам, готовая к употреблению. Особенно если в меня воткнут еще хотя бы одну иголку! Я уже сама себе напоминаю ежа, хотя эти хищницы уверяли, что сделают из меня волшебную фею!

– Мам, – не выдержала я наконец. – Я больше не могу!

– Милая, но ты же понимаешь, что это свадебное платье! Все должно быть безупречно! – мама отозвалась с таким праведным негодованием, как будто я как минимум выколупала камушки из ее любимого бриллиантового ожерелья… был в моем детстве такой постыдный эпизод. Но камушки были красивые и отлично подходили к прическе моей куклы! Большинство из них потом даже удалось отклеить. И что было так переживать?

– Но я правда больше не могу! – я топнула ногой. – А Викасу, кстати, вообще без разницы, какое на мне платье. Он его даже не заметит!

– Зато ты заметишь, – строго отвечала моя беспощадная родительница. – И гости тоже. Ну Илль, разве тебе самой не хочется быть самой красивой невестой?

Гарпии между тем успели намотать на меня еще один слой ткани. Одна из них при этом постоянно как будто застревала, заглядывая мне в глаза и нарушая тем самым общий ритм. Портниха госпожа Кири время от времени даже отвешивала ей подзатыльники. Новенькая, поди. Так ей и надо! Раздражает.

И вообще все раздражает! И свадьба эта. И Викас. И госпожа Кири. И проклятые булавки!

Когда очередная булавка в чьих-то кривых руках слегка промахнулась и вонзилась мне прямо в зад, я сначала завопила – а потом зарычала.

И тотчас почувствовала пробежавший по позвоночнику холодок.

Ну отлично. Только этого и не хватало!

Впрочем, чешуя, кажется, на этот раз выбрала не слишком заметное место. Под платьем все равно не видно. Зато в бронированный зад мне точно больше не воткнут булавку!

Во всяком случае, хорошо, что на этот раз не когти. И не лапы. И не…

Почувствовав неладное, я нервно обернулась, потом медленно и осторожно ощупала себя руками за то самое стратегическое место. Та-а-ак…

– Мама, – напряженно произнесла я. – У нас проблема.

– Милая, перестань, ты…

– Ма-ма, – четко и раздельно повторила я. – У нас серьезная проблема. Более того – у нас та самая проблема.

– А? – какую-то секунду дорогая родительница продолжала смотреть на меня непонимающими глазами, а потом разом округлила их и завопила:

– Во-о-о-он! Все вон!!!

Честное слово, меня чуть саму не вынесло. Или как минимум не снесло с банкетки. А уж портнихи с ее помощницами спустя пару секунд и духу в моей гостиной не было.

– Дочь?! – мама смотрела на меня, готовясь, по-моему, упасть в обморок.

– Мама, – я постаралась говорить как можно более нейтральным тоном. Ни к чему травмировать любимую родительницу больше необходимого. – Кажется, у меня хвост.

– Что?! Где?!

Нет, вообще-то мама у меня вполне разумная дама. И наверняка догадывается, где именно обычно растет хвост. Наверное, я просто была все же недостаточно тактична. Впрочем, раз уж начала рубить с плеча…

– Там, – лаконично сообщила я и подвигала бровями. И для убедительности шевельнула упомянутой частью тела – к счастью, скрытой под платьем. Впрочем, шевеление все равно вышло вполне выразительным.

Мама побледнела. Затем покраснела. Затем слегка позеленела. А потом сделала глубокий вдох, полуприкрыв глаза, – и, кажется, взяла себя в руки.

– Та-ак… – она обошла вокруг меня. – Значит, платье надо попышнее и еще слегка присобрать сзади… может быть, турнюр?

Я попыталась последовать ее примеру. То есть взять себя в руки. Для начала прикрыла глаза, сделала глубокий вдох… нет, не помогает.

– Мама, – все так же деланно-спокойно начала я. – Я должна напомнить тебе несколько вещей. Во-первых: у меня хвост. Во-вторых – мама, у меня, хайки его задери, хвост!! В-третьих: какой, к хайкам, турнюр?! В-четвертых: я хочу отсюда слезть. У меня затекла вся я целиком. В меня впивается разом десяток булавок и еще я не могу во всем этом толком пошевелиться. А между тем у меня – напоминаю на всякий случай еще раз – хвост!!! Поэтому, мама, пожалуйста, мама… – я снова глубоко вдохнула, но на сей раз просто для того, чтобы набрать в легкие побольше воздуха – и завопила, – сними с меня эти проклятые тряпки!!

Все же моя дорогая мама, в отличие от меня, – истинная леди. В ответ на мою тираду она только моргнула, осмысляя услышанное, и чуть укоризненно вздохнула – мою манеру выражаться она не одобряла никогда. А между прочим, я все это подцепила в проклятущем институте благородных девиц, куда она меня определила!

И, конечно, осознав, что ее дщери в самом деле требуется помощь, леди ди Вернес без единого слова принялась вынимать из меня булавки и отматывать метры ткани, которыми меня буквально спеленали по рукам и ногам. Не знаю, что там такое «воздушное и прекрасное» намеревалась сотворить госпожа Кири, но одеть во все эти тряпки, по-моему, можно было как минимум троих девушек моей комплекции.

Глава четвертая. Зая, вернись!

Илль

С мамой пришлось выдержать настоящую битву. Она никак не могла взять в толк ни почему я вдруг передумала выходить замуж, ни зачем собралась куда-либо уезжать. Идея «освоить свои способности» ей крайне не нравилась. Вдобавок леди Арианна ди Вернес была твердо уверена, что в столице ее маленькую девочку непременно обидят. Она даже порывалась ехать со мной, раз уж никак не получалось меня отговорить.

Сама не знаю, каким волшебным образом мне все-таки удалось отбиться. Но жить под постоянным присмотром пусть даже очень любящей и вообще самой лучшей на свете мамы я все-таки не собиралась. Слишком привыкла в своей земной жизни самостоятельно принимать решения.

Вдобавок… отвязаться от мамы было просто необходимо по еще одной, самой важной для меня причине. Из-за Лельки.

Понятно, что как-то «легализовать» ее в этом мире однажды неизбежно придется. Но пока у меня самой не до конца уложилось в голове все произошедшее – и я не представляю, как правильно объяснить все матери, чтобы она поняла, что я по-прежнему Илль, а не коварная подселенка, захватившая тело ее дочери. И каким образом в таком случае девочка из другого мира может приходиться дочерью мне.

А коль скоро маме я ничего пока не рассказывала, то и статус Лельки по отношению к леди ди Вернес остался туманным. В общем, я пришла к выводу, что пока решать этот вопрос большой необходимости нет – раз уж все равно собираюсь уезжать из материнского имения.

И, кстати, по этой же причине я всеми конечностями отбрыкивалась от идеи взять с собой кого-нибудь из слуг. Помощь-то мне, само собой, не помешает, только вот не горничной, а няни, да и соглядатай, докладывающий заботливой родительнице обо всем, мне совершенно ни к чему. Так что пришлось доказывать, что только столичная горничная сможет мне помочь сориентироваться в моде и прочих, несомненно, важнейших для юной леди вещах. И вообще современные девушки не путешествуют со своей прислугой! В конце концов, в пансионе при институте я прекрасно без нее обходилась.

Леди ди Вернес не хотела показаться недостаточно прогрессивной матерью. А еще я все же была уже совершеннолетней – так что с моей внезапной самостоятельностью ей пришлось смириться. Разумеется, при желании она имела полное право оставить меня без всякого содержания и предоставить возможность хлебнуть этой самостоятельности от души… я бы справилась, конечно. Справлялась же в той, другой своей жизни. Но мама не стала этого делать. Все-таки она действительно меня любит и искренне переживает. В конце концов мой напор победил – хотя я получила просто миллион инструкций, где и как срочно нанять хотя бы горничную, без которой мне, конечно же, никуда.

И все-таки несмотря ни на что уже несколько дней спустя я стояла у портальной арки с самым безумным в мире багажом и с острым чувством дежавю.

По крайней мере, в этот раз я ухожу не навеки и не в другой мир. Всего лишь в столицу. Но снова оставляю все знакомое и родное в прошлом, собираясь шагнуть в неизвестность. Все-таки в этой жизни имение ди Вернес – мой родной дом.

Делегация провожающих у меня снова немаленькая. Специально по такому случаю в ближайший городок с портальной аркой прибыла не только леди ди Вернес с несколькими слугами, но и мой несостоявшийся жених Викас, топтавшийся в сторонке, пока я распоряжалась выгрузкой багажа.

– Осторожнее с этим сундуком! В нем… самое ценное! И хрупкое! Не смейте трясти! Нежнее, нежнее! Да аккуратнее, изверги! Ставьте здесь… не смейте к нему больше прикасаться! Остальное? А… да киньте рядом где-нибудь… только не на сундук!!!

…Как объяснила мне Лариса, поскольку ее дверь открылась в имении ди Вернес, то именно туда она и может быстро и с гарантией провести Лельку. А потому дочери предстояло переезжать в столицу вместе со мной. Зайцем.

Я специально выбрала самый огромный, прямо-таки циклопических размеров сундук с мягкой обивкой внутри и распорядилась навертеть в нем дырок. Может у юной леди быть небольшая причуда? Допустим, я боюсь, что моим платьям будет нечем дышать! Впрочем, прислуга не задавала вопросов.

Шестилетняя девочка невысокого для своих лет роста могла разместиться там с комфортом. Решение мне не слишком нравилось, но ребенку предстояло провести в сундуке совсем немного времени. Всего два переноса: частным одноразовым порталом в городок Лисовилль и оттуда стационарным – до столицы. Увы, одноразовые порталы переносят только на небольшие расстояния.

Лариса с Лелькой проскользнули в мои покои перед самым рассветом, когда весь остальной багаж был уже собран и упакован. Пустыми оставались только два сундука: большой – для моей дочери и поменьше – для вещей с Земли.

Идея с приключением и путешествием в багаже Лельке понравилась. А вот я – по-моему, не очень. В то, что я и есть ее мама, она, кажется, все-таки до конца не поверила, и когда я бросилась ее обнимать, быстро отстранилась. Но, к счастью, согласилась затаиться и посидеть «тихо, как мышка», пока я не открою сундук.

А уже на рассвете я вместе с провожающими отправилась в Лисовилль.

Мама размерам моего багажа, кстати, ничуть и не удивилась. По ее мнению, он мог быть и больше. Мало ли что может понадобиться юной леди в огромной столице!

Арка переноса, в общем-то, только называется так. На самом деле это круглая площадка, над которой куполом изгибаются сразу несколько арок, и сотрудники настраивают их в зависимости от точки назначения.

Глава пятая. Разберемся на месте

Тейон Тариус

Ощущение совершенной ошибки не покидало со вчерашнего дня – собственно, с того момента, как закрылась дверь за ушлой человеческой девицей. Определенно слишком юной и слишком неопытной для этой должности. Неизбежно станет его соблазнять, клеиться к преподавателям, кокетничать со студентами…

Ладно. Сейчас у нее будет одна главная задача – поработать пугалом. Для пугала девчонка, пожалуй, слишком хорошенькая, однако вполне успешно выперла из приемной обнаглевшего племянничка Тея, за что честь ей и хвала. А если справится и впрямь с драконьей матерью… да Тей лично готов будет ее расцеловать. Фигурально выражаясь, разумеется. Ни на какие романы на рабочем месте девица пусть не рассчитывает! В конце концов, у нее начальник – дракон. Вот и пусть проникнется. Как там у людей считается? Драконы жуткие моралисты, зануды и консерваторы. Вот пусть так и думает! И старается соответствовать.

Все дело было в леди Тариус, единственной и неповторимой. Той самой леди, что отчаялась дождаться наконец внуков от единственного сына – и решила сама поспособствовать их появлению. То есть найти ему наконец достойную невесту.

Ведь столько лет все было просто замечательно! Излишняя материнская забота тебе не грозит, если переехать жить подальше. При редких визитах на родину и встречах с родительницей можно печально вздыхать, упоминая, что достойных дракониц в стране людей не сыскать днем с огнем. И остается только отбиваться от всех тех девиц, что мать подсунет во время этих самых визитов.

Но теперь терпение леди Тариус, кажется, лопнуло. Она не поленилась даже лично прибыть в Сайлару, чтобы оценить, так сказать, обстановку на месте. И тут же обнаружила, что на самом-то деле сын работает практически в цветнике, где полным-полно прекрасных юных дракониц! На днях леди Тариус на полном серьезе пыталась свести сына с одной из первокурсниц. Первокурсниц! Девчонок, едва вышедших из детского возраста! И совершенно бесполезно оказалось говорить ей о статусе ректора и профессиональной этике. По мнению леди Тариус, «Так оно обычно все и бывает», то есть ректорам учебных заведений полагается жениться именно на собственных студентках. На ком же еще?! И вообще – «Красавица, умница, девочка из хорошей семьи, влюблена в тебя по уши, что тебе еще надо?» И опять-таки, бесполезно говорить, что студентки вообще имеют склонность поначалу влюбляться в преподавателей, и особенно – в ректора. Но если на каждой из-за этого жениться, так никаких ректоров не хватит!

В некоторые моменты становится совершенно неважно, что ты взрослый, состоявшийся мужчина, глава крупнейшей на материке академии магии, и вообще уважаемый дракон.

На днях леди Тариус вытворила и вовсе хайки знают что. Для начала – добыла где-то спецпропуск и проникла на территорию академии, где Тей всегда чувствовал себя в безопасности. И сговорилась со студенткой Ромиус – той самой первокурсницей. Впрочем, сейчас она уже перешла на второй курс – но, кажется, ничуть не поумнела.

Для начала девица явилась в ректорский кабинет и принялась нести какую-то чушь.

В прошлом учебном году такой номер у нее бы ни за что не прошел: в приемной неподкупным стражем бдела верная Крумгильда, и прорваться к лорду ректору без ее санкции не мог бы, пожалуй, и сам король Сайлары. И то – только если у Его Величества случился бы достойный повод отрывать занятого дракона от дел!

Но сейчас учебный год еще не начался, нового секретаря пока найти не удалось, и в кабинете лорда Тариуса регулярно появлялись все, кому не лень (и кто по странному стечению обстоятельств все еще ни разу не видел ректора в гневе, а потому был прискорбно бесстрашен). К счастью, большинство студентов и преподавателей еще не вернулись. Но в тот день посетители шли один за другим, а Тей и без того никак не мог разобраться в горе скопившейся документации, и вдобавок не спал уже вторые сутки.

Шейда Ромиус была безусловно очаровательна. Нежная и хрупкая, как экзотический цветок, и такая же яркая – с огромными черными глазами на тонком аристократическом лице, смоляными волосами, красиво очерченными алыми губами… впрочем, сейчас эти губы дрожали, а голос прекрасной юной драконицы срывался.

– Лорд Тариус, я ни за что не решилась бы обратиться лично к вам, но, поймите, это вопрос жизни и смерти! – студентка Ромиус нервно комкала в руках носовой платок, и Тей отметил, что по тыльной стороне запястий девушки пробежали дорожки чешуи. Неважно девочка пока себя контролирует, для второго курса скверно. Надо бы пнуть преподавателя по медитации. – Я должна, просто должна продолжать учиться! Это очень важно для меня! Но… но…

Тей, вздохнув, приготовился услышать драматическую историю о родителях, что-нибудь запрещающих или заставляющих. Или о заваленном и так и не пересданном за лето зачете. То и другое могло оказаться «вопросом жизни и смерти» примерно с равной вероятностью.

Однако вместо того, чтобы продолжить свой монолог, девица вдруг разрыдалась. Надо признать, получалось это у нее красиво – крупные слезы стекали по нежной коже щек, огромные глаза казались еще больше, губы по-прежнему дрожали…

Рыдающих студенток Тей за свою преподавательскую карьеру повидал немало. И не раз сам становился причиной слез – и когда ставил неуды на экзамене, и когда объяснял юным девам, что не намерен жениться немедленно на каждой из них. И даже приглашать на свидания не намерен!
И тем не менее, что делать с рыдающими девицами, он не слишком-то представлял. Хорошо, когда рядом есть какая-нибудь женщина, которая знает, как себя вести в этой ситуации. Подать стакан воды, платок, увести подальше… главное – увести подальше! А платок у этой, кажется, и так есть, вон, заранее приготовлен.

Глава шестая. Кто на новенькую

Илль

Когда в глазах начало резать, будто в них песка насыпали, а аккуратные стопки перестали помещаться на столе, стало ясно, что пора немного отвлечься. То есть – временно сменить вид деятельности. Мой шеф, кстати, похоже, делал это регулярно. Во всяком случае за утро он несколько раз пулей вылетал из своего кабинета и молча уносился куда-то с крайне озабоченным видом, а потом возвращался. Грешным делом у меня даже мелькала мысль, что, может, с кофе что-то пошло не так… но, думается, в этом случае на меня смотрели бы еще более неласково. Может, он таким способом спортивную форму поддерживает? Мне бы тоже не помешало!

Со старческим кряхтением я поднялась из-за стола и потянулась. Надо все-таки хорошенько осмотреть свое рабочее место. В ящики стола я уже заглядывала и нашла там печать, запас чистых бланков, несколько блокнотов и папок и прочую канцелярию. А вот большинство панелей на стенах остались неизученными – судя по всему, отодвигается не только та, что скрывает «кухонный» уголок.

Собственно, из мебели в приемной помимо моего стола стояли только небольшой диванчик с красной обивкой и пара мягких стульев для посетителей. Никаких шкафов и полок я не обнаружила. Но где-то же должны храниться рабочие папки, подшивки документов и прочая макулатура! Значит, будем ощупывать стены.

Панели и впрямь оказались раздвижными со всех сторон. За одной из них обнаружилась дверь в небольшой, но вполне комфортабельный санузел. Прекрасно! За второй нашлось множество ящичков, подписанных гномьими рунами. Я выдвинула один из них – пустой. Зато размер как раз под стандартный документ. Может, это для сортировки? Но почему они пустые? На пробу я подергала еще пару таких же – тоже пустых. А потом выдвинула самый большой…

И это оказалось ошибкой! Потому что оттуда мне в лицо буквально выстрелило лавиной бумаг – ничуть не меньшей, чем уже высилась на моем столе. Я ошеломленно отшатнулась. Эт-то еще что… и как они вообще там помещались?!

Я наугад подобрала пару бумаг. Какие-то накладные, счета-фактуры… о, а вот еще одна докладная записка уже знакомым почерком мэтра Драбура. Мэстрис Талиэль при встрече уронила перед ним горючий камень. Мэтр Драбур лишился бороды и каких-то своих разработок.

Похоже, в целом бумаги примерно того же содержания, что и прочие. Может, это архив? Да нет, даты свежие… Пожалуй, стоит пока сгрести все это в единую кучку – все равно потом разбираться.

За следующей панелью оказалась кладовка. Или свалка. То есть там, конечно, все было аккуратно разложено по полочкам, но вот сами предметы, расставленные на них, изумляли. Меньше всего я бы ожидала увидеть в приемной ректора, например, пушистые женские тапочки с помпонами! У моей предшественницы ноги мерзли? Или уставали? От чего – от сидения за рабочим столом?

А что здесь делает масляная лампа, будто из сказки про Аладдина, разве что маленькая – с ладонь? Я покрутила лампу в руках. Красивая штучка, но, в самом деле, зачем она здесь? Усмехнувшись, потерла ее…

И тут же выронила.

Потому что из лампы тотчас вырвался фиолетовый дымок, который становился все плотнее и гуще, пока в нем не сформировались очертания самого настоящего джинна! То есть мускулистого лысого дядьки в шароварах, будто сотканного из сиреневого дыма.

Только очень маленького – тоже с ладонь.

– Ты еще кто? – неожиданно густым басом вопросил меня мини-джинн, сложив руки на груди.

Я икнула.

– Иллиана Вернес, новый секретарь ректора Тариуса, – представилась я на автомате. Хорошо хоть, не земное имя выдала от неожиданности!

– И чего тебе надо, Иллиана Вернес, новый секретарь ректора Тариуса? – еще более мрачно поинтересовался этот фиолетовый.

Какой-то мне невежливый джинн попался! Да еще и мелкоформатный. Нет бы, как положено, спросить «Чего изволите?»

– Э-э… – глубокомысленно протянула я. – Простите… а вы джинн?

– Нет, говорящий зеленый пони с радугой в глазах и пламенным сердцем! – фыркнул мой собеседник. – Джиннов не видела, что ли?

– То есть… вы исполняете желания?

Джинн тотчас поскучнел.

– Сугубо в рамках трудового договора. Исполнение желаний, загаданных в личных интересах, оплачивается по отдельному тарифу с вычетом из зарплаты сотрудника, оные желания загадавшего. В случае нецелевой эксплуатации штатного джинна-курьера я имею право жаловаться лично ректору.

Я вытаращила глаза.

– Вы… курьер? – хммм… а ведь курьер – это просто замечательно! То есть мне все-таки не придется самой бегать по всей территории академии с утра до ночи! Может быть… – Вы можете, например, отнести завизированные документы в учебную часть?

– Я тебе что – почтовый ящик? – скривился джинн.

– Но…

– Вон – ящики у тебя, – фиолетовый ткнул крохотной мускулистой ручонкой в направлении панели с выдвижными ящиками. – Откуда ты взялась, такая темная? Самый большой – для входящих бумаг, остальные – для исходящих. Отправляют в учебную часть, отдел кадров, во все деканаты и так далее.

– Ага… – это, значит, меня свежими входящими чуть-чуть не завалило. – А как я узнаю, который куда?

– Там написано!

Глава седьмая. Неудобные вопросы

Илль

– Списки поступивших абитуриентов, – на стол передо мной плюхнулась пачка бумаг. – И индивидуальные планы занятий и расписания для первого курса на перепроверку.

Вторая стопка, куда увесистее, приземлилась рядом, а джинн, собственно, сбросивший этот груз, демонстративно утер несуществующий пот со лба. Я до сих пор поражалась, как он ухитряется поднимать и без труда переносить предметы в несколько раз больше себя. Умом я понимала, что джинн – дух, и веса предметов для него попросту не существует, он все делает с помощью магии, но выглядело все равно странно. А Малик, по настроению, рисовался передо мной своей «богатырской силой» или, напротив, всячески показывал, как его утомляют мои задания. Хотя уставать не мог в принципе.

Я сдвинула очки на макушку. Этот аксессуар я продолжала надевать на работу, чтобы хоть как-то придать своему облику солидности. И так меня вечно встречные преподаватели принимали за заблудившуюся абитуриентку!

– Ты уверен, что этим должен заниматься именно личный секретарь ректора?

– Ну, Мариса из учебной части сказала, что у тебя так прекрасно все получилось в прошлый раз…

Понятно. Это месть. Мелкая и, между прочим, несправедливая! Когда мне прислали расписания для выпускного курса – вообще-то не мне, а ректору на утверждение – я, увлекшись, перепроверила все и нашла несколько накладок. И даже предложила свой вариант, чуть передвинув эти пятнашки! И вот она, благодарность. Интересно, что бы делала коллега Мариса, если бы ее ошибки обнаружились уже во время учебного года, и к ней бы поочередно являлись растерянные студенты и разъяренные преподаватели.

Сегодня пятый день, как я работаю в академии. Полет… не так чтобы нормальный, но живем. Во всяком случае, меня все еще не съели, и это несомненный плюс, учитывая, что кругом кишат всевозможные чудовища – от местных преподавателей до сбежавших из монстрятника зверушек. Драконы, кстати, по-моему, вообще не бывают адекватными. По крайней мере, мне пока попадаются сплошь психи. И как это маму так угораздило?

Во всяком случае, размышлять о своей непростой доле мне, мягко говоря, некогда. И заниматься своими собственными изысканиями пока, увы, тоже совершенно нет времени, хотя читательский билет в библиотеку академии мне выдали по первому же запросу – оказывается, он мне как сотруднику полагается. Я даже подозреваю, что как сотрудник смогу получить там куда более широкий доступ, чем студенты. Остается только это проверить.

Каждое утро я мчусь на работу со скоростью полета дракона – потому что следом за мной неизменно пыхтит мой бывший жених. Просто поразительная настойчивость! А каждый вечер ухожу буквально кустами и огородами то через один служебный выход, то через другой – чтобы Викас не выследил. Иногда получается с приключениями – как в тот, первый мой рабочий день.

А ведь впереди выходные, и я уже пообещала Лельке, что мы весь день проведем вместе и будем гулять по городу! Даже знать не хочу, что подумает и как доложит моей матери Викас, когда увидит меня с ребенком. Да еще называющим меня мамой! Пока-то он считает, что живущая со мной в одном доме девочка – подопечная хозяйки, благо их и видно всегда вдвоем. И меньше всего мне хотелось бы, чтобы в долгожданный выходной нас с Лелькой сопровождал на прогулке по городу мой недожених!

Впрочем, до выходных еще надо дожить. С началом следующей рабочей недели впереди маячит мой персональный кошмар – торжественная церемония посвящения первокурсников и начало учебного года. Об этом даже Малик говорит с содроганием. Первый месяц всегда самый беспокойный, по его словам. Первокурсники – совсем зеленые детишки, только-только оторвавшиеся от материнской груди и спешащие хлебнуть наконец долгожданной свободы и «взрослой жизни». Правил академии они еще толком не знают, а потому чудят как хотят и ведут себя как форменные дикари. Это потом, схлопотав по паре наказаний, а то и понаблюдав, как птичкой вылетит из академии кто-то из их сокурсников, детки слегка присмиреют и начнут учиться.

Что до старшекурсников, они после каникул, проведенных дома, а то и на курортах, тоже приезжают разболтавшимися и подзабывшими о дисциплине. А вдобавок считают себя уже умудренными опытом старожилами, которым многое позволено. И тоже ведут себя как дикари и чудят – но хулиганят с выдумкой, уже как профессионалы.

Так что сегодня – последний относительно спокойный рабочий день. Хотя большинство преподавателей уже вернулись в академгородок, и народу на его аллеях заметно прибыло. А впереди еще заселение студентов…

Сколько раз за последние пять дней мне приходилось то делать странные жесты, то экстренно сбегать в санузел, чтобы скрыть частичный оборот – уже и не сосчитать. К счастью, до хвоста пока дело не доходило. Но на всякий случай я предпочитала теперь одеваться в широкие брюки и блузы с длинными рукавами, в которых при необходимости можно спрятать кисти рук. Да и по деревьям в случае чего в брюках будет удобнее лазать… а драконицы штанов не носят совсем, и это тоже большой плюс.

Я скользнула взглядом по странице списка. Боевой факультет. На верхней строчке – лорд Лайс Тайше. Знакомая фамилия… ах да! Значит, чадо той скандальной дроу таки поступило. Кто бы сомневался, на какую специальность.

По-хорошему, стоило бы послать коллегу Марису… в парк, ранимым сквонкам комплименты делать. Но… в расписаниях для первокурсников у меня был свой личный интерес. Что ж, окажем гуманитарную помощь учебной части! Или по крайней мере попытаемся.