По замкнутому кругу

Глава 14

школа, четырнадцать лет назад

Домой они вернулись поздно вечером второго января, а уже с самого утра отец уехал в офис. У матери тоже оказались дела, давно собиралась с подругами встретиться, да все откладывала, вот и позвали они ее на кофе.

И Дана осталась одна. Впрочем, ей сейчас даже отоспаться не хотелось после праздников, утерпеть не могла, чтобы Данила набрать, едва заставила себя кофе выпить, хоть как-то потянуть время, не уверенная, что прилично звонить до десяти утра, не личный же у него телефон, стационарный… А стоило часам показать заветные нули, аж подбрасывать начало, так хотелось его увидеть! Дрожащими пальцами номер набирала.

— Привет…

— Чем занята, красавица? — Данил схватил трубку так стремительно, будто сидел и ждал, точно как она.

— Ничем. Кофе пью. Мы вернулись, — рассмеявшись, выдохнула Дана тихо.

— И тебя гулять отпустят? — голосом, в котором вибрировал какой-то ощутимый мандраж, но и нетерпение вперемешку с приказом, тихим, давящим, уточнил Данил.

— Я сегодня вообще свободна, репетиторы только завтра начнутся! — ее же, наоборот, словно куражило, ощущала себя легкой-легкой, как воздушной! Или снежинкой, как те, что огромными хлопьями сейчас укрывали двор. — Приходи к нам! Все равно ехать куда-то холодно, да и снегопад вон какой, а мои все разъехались.

— А меня угостишь кофе? — вроде с облегчением выдохнул.

Неужели думал, что она его не пригласит или встретиться откажется? Вот чудной! Дана не понимала, на каких силах выжила в эти праздники!

— Уже варю, приходи! — вцепившись в трубку телефона так, точно ту кто-то вырывал, согласилась.

Было ощущение, что она без него задыхается! Как теперь пережить те двадцать-тридцать минут, что добираться сюда Данил будет?

— Иду! — его голос выдавал все те же эмоции.

Отложив телефон, Дана кинулась к плите, чтобы все подготовить, засыпала кофе в турку, достала чашку и ринулась к окну, хотя и знала, что за забором ничего не увидит, пока Данил не позвонит в домофон. Посмеялась сама над собой, вдруг осознав, что нервно заламывает пальцы.

Стараясь отвлечься, подумала, не позвонить ли Яне? Но все же рано для каникул, да и вчера болтали обо всем, подруга даже призналась, что ее Витька наконец-то сподобился пригласить на свидание, и они собирались в кино сегодня! Дана уже знала, что эти двое давным-давно не разлей вода были, что Янка в друга влюблена еще класса с восьмого, да и парень всегда, казалось, очень трепетно к ней относился. Но то ли стеснялся, то ли просто не готов был, все в рамках дружбы оставлял. А тут решился!

— Видно, примером Данила вдохновился, — хихикая, признавалась Яна, отношение которой к Казакову значительно потеплело после Дня рождения Даны.

— Наверное, — согласилась смущённо она вчера с подругой.

А сейчас сама готова была нервно хихикать. Все в груди сжималось от пульсирующего нетерпения Данила увидеть!

Выскочила во двор, только теплую кофту поверх домашней одежды накинув, сунула босые ноги в сапоги, стоило звонок домофона услышать. Будто петарда в животе взорвалась, когда его на черно-белом экране увидела. Бежала по дорожке, увязая в рыхлом снегу, не ощущая ни мороза, ни ветра, так соскучилась!

И Данил, похоже, скучал настолько же сильно. Едва Дана распахнула калитку, как очутилась в горячих и сильных объятиях парня! Задохнулась, уже не зная, то ли от внутреннего мандража и собственного восторга из-за их встречи, то ли потому, что он ее до хруста косточек сжал. Впился в губы сходу, откинувшись спиной на полотно калитки, которую едва успела захлопнуть, напал на ее рот, как проглотить хотел. Обхватил Дану руками так, что своей курткой укутал, считай. Ладонями в распущенных волосах утонул, запутался пальцами, прижимая ее еще плотнее. Терзает губы, слизывает снежинки со щек, растапливая своим жаром те на ее скулах, ласкает, «прикусывает» своими губами, такими жадными, такими настойчивыми!

А у нее внутри, точно вулкан разбушевался, такая гамма, такая острота и насыщенность ощущений и эмоций, что не перенести, кажется! Не выдержать накала подобной силы! Уже трясет, цепляется за Данила руками, не устоять без его опоры, но оторваться от него не может, накрыло с головой, еще больше нужно. Как захлебывается в собственных чувствах к парню, но и без него — задыхается!.. Нет никакого понимания, что дальше, вообще, будущего нет! Только этот момент и тепло кожи, губ Данила, его ответная по ней жажда!

Невольно у Даны вырвался тихий стон того огня, что внутри бушевал, не уступая метели, утонул в безмолвной вьюге, что кружила вокруг них, превращая мир в белую сказку. Однако Данил услышал. Замер, все еще не отпуская ее губы, но будто бы умерив напор, как сбавив огонь на горелке… И Дана хоть выдохнуть смогла!

— Привет, красавица, — прошептал парень ей в губы, так смешливо подмигнув, что и Дана невольно рассмеялась, пусть и казалось, все силы из нее выпил. Задыхалась, словно только что тренировку отпахала, и жарко настолько, что кофта и та мешала! — Где мой кофе?

— Пошли, заварю, все готово, тебя жду, — то смеясь, то хватая воздух горячими губами, пробормотала ему в шею, куда уткнулась носом, балдея от запаха его кожи, будоражащего все ее нервы и чувства. — Хотела, чтобы свежий… — отступила все же на шаг, но в голове шумело и равновесие сохранялось с трудом. Потянула его за собой, крепко держа за руку.

А Данил не отставал и пальцы их понадежней переплел, как не доверял ей. И вдруг наклонился, подхватив с земли горсть снега, и запустил в нее этим «снежком»!

— С Новым годом! — рассмеялся бесшабашно, как малый пацан, ей-богу!

А Дана взвизгнула, подпрыгнув от неожиданности!

— Данил! — с упреком, смехом, дрожью возмутилась, старясь вытряхнуть ледяные снежинки из волос и из-под кофты, куда рыхлый снег легко завалился. — Я же без куртки!

— Прости! — рассмеялся он, помогая ей отряхиваться и заодно тащил к крыльцу. — Сложно было удержаться, натуральная Снегурочка!

— Вот заболею, будешь виноват, — скривившись, потому что футболка моментом промокла и реально стало холодно, больше шутливо фыркнула она, заскочив в дом.

Захлопнули дверь, Дана с радостью вдохнула теплый воздух. Впрочем, нельзя сказать, что и этот снег остудил ее голову или эмоции!.. Пульс все равно бился безумной жилкой, а щеки горели.

— Блин! Прости, Дана! Не додумался, идиот! — явно спохватившись, с раскаянием, кинулся растирать ее плечи и щеки Данил. Помог скинуть эту кофту. Сам снял ботинки и свою куртку. — Мля! И футболка еще… Я — дебил, — очевидно злясь на себя, резко выдохнул он, вновь обхватив ее за плечи и продолжив растирать.

— Да ладно, что ты совсем уж, в принципе, было весело, — отмахнулась она, поняв, что Данил действительно волноваться стал и корит себя без шуток. — Сейчас переоденусь и все нормально станет, — вообще без задней мысли пошла к себе в комнату по коридору, заодно и Данила держа за руку. — Сварю тебе кофе… — и только переступив порог спальни, взявшись за край футболки и обернувшись на Данила, застыла, подумав о всей двусмысленности ситуации, ранее не бросавшейся ей в глаза.

Ведь в доме больше никого не было. Абсолютно… А они вдвоем в ее святая святых, и на Дане влажная футболка, которую стоило снять как можно скорее. И перед мысленным взором вновь их поцелуй несколько минут назад… Тот же чувственный жар накрывает с головою!

Воздух между ними, казалось, застыл. Пробило разрядом от нее к нему, и вернулось яркой вспышкой страстной жажды из глаз Данила назад, к Дане. Как зарницей полыхнуло!

— Переодевайся, красавица. Я подожду на кухне вашей, — сипло так, будто вновь заболел, пробормотал Данил, откашлявшись.

Выдал сам, что и его колотит. Но и эту паузу с ее стороны заметил…

И уже даже было отвернулся, только вот руку Даны все еще не отпустил.

— Данил… Подожди, — сама ухватилась крепче, как потянув его назад. — А поцеловать еще раз, обещал же зацеловать? — сама не зная, откуда в ней эта смелость, лукавство и все то же бурлящее искушением безумство, прошептала тихим, ломким голосом.

И… как всколыхнула в парне нечто, что ранее он кое-как подавлял, а теперь утратил подобное желание или силы…

— Уговорила, красавица. Я обещал, — все тем же хриплым голосом выдохнул Данил и притянул ее рывком к себе вплотную, моментально напав на губы точно так, как у калитки.

И ее точно так же моментом накрыло такой сильной лавиной бурлящих ощущений, что сознание захлебнулось, позабыв про здравый смысл!

— Иди сюда, хоть согрею, — едва внятно пробормотал Данил, словно распластав ее по своей груди.

Господи! Какой же та была крепкой!

И да, Дана тут же представила, как Данил без этого дурацкого свитера, чертовски мешающего ей в данный момент, выглядит, каждое их занятие в бассейне вспомнила.

Холодно? Кому тут холодно? Кого согревать нужно? ЕЕ? Дана уже в секунду пылает!

В животе щекотно и жарко, как живая ртуть плавится, растекаясь по членам непривычной и невыносимо сильной потребностью. Прижалась к Данилу еще плотнее, так, что тонкая ткань футболки и простой хлопок домашнего спортивного бюста не скрывают, как напряглась грудь, новым каким-то томлением наливаясь! Насколько сжались соски… Да сама Дана ощутила, что они стали твердыми и колючими! И Данил не мог не ощутить, пусть и через свитер.

Будто в ответ на эту невысказанную смущенную мысль, его рука, что за спину Дану придерживала, опустилась чуть ниже и (впервые, кажется, за все это время не в бассейне) он сознательно убрал преграду из ткани между ними. Скользнул жадными, горячими, чуть подрагивающими от сдерживаемых желаний пальцами под ее футболку.

Дану словно обожгло! Как мелкими угольками по коже рассыпалось, искрами там, где каждый палец Данила широким обхватом на ее спину лег! Кожа к коже. И вторая рука скользнула следом, уже совсем по-новому обнимая и гладя. А дрожь Даны лишь сильнее с каждым его движением! И они так близко друг к другу! Разорвать губы не в силах, как притягивает все сильнее. В голове звенит, и реальность плывет, становится нестабильной, колеблется.

Дана не сразу поняла, что это Данил ее к стене подталкивает. Впрочем, она сейчас вообще в пространстве плохо ориентировалась, и он это уловил. Да и в опоре точно нуждалась. Правда, так крепко в его плечи и руки вцепилась, что если бы и упала, то только на Данила! Хотя, скорее, это он нависал над ней, уже притиснув, ограничив ее между своим телом и стенкой.

И целовал! Господи! Как он ее целовал все эти мгновения! Было видно, что оголодал за несколько дней, когда не видел, и все-все компенсировать пытался! Горячечно, алчно, торопливо… Так, как и она ему отвечала, уже утратив память о другом мире.

— Надо снять, мокрая же. Не хочу, чтобы ты заболела, — прерывисто, хрипло, малопонятно пробормотал Данил ей в губы, и потянул вверх ее футболку, снимая.

А Дана… она не спорила, подняла руки, помогая, краем мыслей смутившись, что не додумалась одеть красивый кружевной бюст… Но плюнула сейчас на это! И сама вдруг став невероятно храброй, точно как он, через голову стянула свитер с Данила! Ее колотило от желания и некой невероятной потребности ощутить все тело парня своей кожей! Его кожу осязать.

Данил с такой инициативой тоже не спорил. На секунду оторвались друг от друга, избавляясь от части одежды, отбросили на пол. Замерли лицами близко-близко, вглядываясь каждый в глаза. Жаркое дыхание горло рвет, срывается с пекущих, сухих губ, грудь и у нее, и у него ходуном ходит, каждый раз друг друга задевая. А они так близко стоят, что она все-все ощущает! И как сердце Данила стучит слышит; и его возбужденный, твердый, напряженный член под джинсами ощущает; вжатый пах парня в ее лобок. Только, несмотря и на спортивные леггинсы, Дана все-все чувствует. А от этого непривычного и незнакомого ощущения всю трясет. Но не из-за холода, а как в лихорадке! И настолько остро каждое мгновение, так напряженно, будто вместе с футболкой и свитером кожу друг с друга сняли, и теперь нервами, клетками, кровью соприкасаются! В ушах дикий звон, перед глазами искры… Но ни за что не хочет от него отстраняться! И у Данила, судя по всему, такого желания и в помине не имеется!

А еще молчат оба. Все по глазам читают, понимают очень много… Но молчат, не нарушая тишину, похоже, опасаясь звуком голоса спугнуть эту новую, неопознанную еще, но невыносимо глубокую связь, что прожигает тела и души.

И в этот момент одна рука Дана скользнула выше, чуть надавливая, сильные пальцы обхватили ее грудь через этот дурацкий спортивный топ (ну почему она не додумалась нормально одеться?!), а его рот вновь жадно вжался в ее распахнутые губы!

Дана застонала от новой вспышки, от жара, что от его пальцев по ее груди тек, будто мед, а Данил проглотил этот стон. И, как осмелев, второй рукой начал с нажимом ее живот гладить, спускаться ниже… Его пах толчком в ее тело вжался, хоть и не убирал никто оставшиеся преграды из одежды, чуть ослабил давление, а потом снова…

Жидкий огонь вместо крови!

Собственные пальцы Даны дрожали, но словно руки марионетки, ведомые даже не ее волей, так же алчно исследовали тело Данила. Давила на плечи, гладила твердую грудь, поджарый живот, сама об него как-то исступленно терлась всею собою. И тут его ладонь, совсем осмелев, наверное, забралась под резинку леггинсов Даны, решительно, с давлением, но очень аккуратно накрыв через белье влажные складки и пульсирующий сейчас, казалось, эпицентр всех ее осязаний и впечатлений.

Как маленькая сверхновая внутри взорвалась! В голове? В животе? Черт! Дана уже не понимала! Зато точно знала, что ее белье мокрое от возбуждения и Данил не может этого не ощущать… Обоих пробивает дрожью! Ладонь Даны робко легла на его пульсирующий член сквозь плотную, грубоватую ткань джинсов. И все это время они продолжают целоваться, как в исступлении, царапая друг друга зубами, чуть прикусывая, лаская языками. Неумело, неловко как-то, на ходу учась, не в состоянии оторваться!

Но и страшно немного, ведь не знает, что дальше и куда заведет их эта вспышка давно накаливаемой страсти…

Пальцы Данила давят, медленно выводят круги на ее теле поверх ткани, заставляя Дану неосознанно еще сильнее к его ладони подаваться, его вторая рука ее грудь трет, сжимает. А он целует губы, шею, засасывает мочки ушей, чуть прикусывая!

Она глохнет от собственного пульса, от жаркого, сбившегося дыхания парня, в голове уже как раскаленная пустыня! И в груди так же, только внизу живота вся кровь бурлит и нервы словно узлом связаны… который вдруг лопается от какого-то неуловимого движения пальцев Данила! И Дану всю начинает бить неконтролируемой дрожью! Тело ватное, расплавленное, а перед глазами раскаленное солнце…

— Данил!!! — крикнула, а оно сиплым шепотом прорвалось сквозь ее губы ему в рот, и парень как выпил этот звук.

Сам весь вибрировал! Она ладонью толчки его плоти под слоями ткани ощущала, пульсацию паха. Только вообще сейчас не соображала. Потерялась в их чувственной вспышке!

Нет, Дана понимала и знала, что такое оргазм, не маленькая, только никогда не испытывала тот настолько остро. Ничего из ее самостоятельного опыта не равнялось с этим испепеляющим взрывом и близко! А что же она испытает, если они к настоящему сексу перейдут?!

Не могла и представить, а это ее дезориентировало, немного пугая!..

— Согрелась, красавица? — тихий шепот Данила прозвучал так ломано, как и при той простуде не сипел, крошился от все еще бушующих в парне эмоций, желания и потребности!

— А ты?.. — слабо облизнув пересохшие губы, попыталась сосредоточиться на нем плывущим взглядом. Так и не убрала свою руку с паха Данила…

И обоим ясно, что вопрос вовсе не о тепле или холоде.

Он помолчал несколько секунд, тяжело дыша сквозь зубы, уперся в ее лоб своим, и всматривался в глаза Даны, будто изучал что-то. Только из-за все еще сверкающих искр перед взором, она не смогла разгадать, что Данил ищет или думает.

Глубокий вдох, вроде Данил пришел к какой-то мысли, разрушил напряженную тишину.

— А я у вас на кухне подожду, пока ты мне кофе сваришь, — прошептал он, мягко прижавшись наконец к ее плечу губами.

Абсолютно иначе, нежно… но и словно не мог сейчас просто отойти, как не надышался, не распробовал ее еще толком.

И парень все же на полшага отступил, мягко забрав свои руки с ее тела и позволив ладони Даны упасть с его бедра. А потом решительно вышел, дав ей возможность прийти в себя и поменять футболку.

Когда через два часа вернулась ее мама, Дана с Данилом пили уже по второй чашке кофе. А еще много смеялись. И сидели невыносимо близко. Что-то новое между ними появилось, объединяющее, не оттолкнувшее смущением из-за случившегося, а будто еще больше дав понимания друг друга.