По замкнутому кругу

Глава 4

школа, пятнадцать лет назад

— А ты тоже тут живешь? Не знал, — заговаривая зубы приятелю, пытался как-то уйти от ответа.

— Да, вон там, — Георгий, похоже, не просекая эту его попытку и внутренние сложности, махнул рукой в сторону дома, стоящего через два двора ниже по улице от того, в котором Дана исчезла.

И тут Данил увидел все в новом свете.

— Нехило, — присвистнул, оценив размеры хаты.

Знал, что Георгий из семьи посостоятельней, если по вещам судить, да и по мобилке, которую имел, в отличие от многих других, но не думал, что до такой степени.

— Не ожидал. Что же ты тогда в нашей школе делаешь? — с искренним интересом уставился на приятеля, вдруг получив возможность спросить то, с чем к Дане точно не поткнется. А оно ж грызло изнутри любопытством. — Я, если честно, думал, что отсюда все где-то в крутых лицеях или гимназиях, там… — махнул неопределенно рукой.

А Георгий криво хмыкнул.

— По большей части так и есть. Это мой батя свою систему воспитания имеет, — приятель передернул плечами, кажется, не особо соглашаясь с отцом. — Так чего мы стоим? Пошли, покажу. А то ты у меня никогда же и не был, — он двинулся в сторону своего дома.

А Данил… В другое время, вероятней всего, отказался бы. И ежу понятно, что нечего ему идти туда. Да только… такой шанс больше узнать о самом окружении Даны, о таких людях, как она… Не продуманно, нет. На каких-то инстинктивных порывах, пока Данилу не понятных, заставило что-то его потянуться следом за Георгием. Тот же про отца продолжал рассказывать.

— У меня ж отец сам всего добился, как он любит повторять, — закатив глаза, вещал Жорка. Видно, эти факты надоели ему до оскомины. Частенько слушал, судя по всему. — Без лицеев и гимназий, да и бабок лишних. Сам в универ пробился, работал вместе с этим… Короче, он считает, что только сложности из меня мужика сделают, которому можно семейное дело передать. Вот и закаляет всеми способами, готовя к будущему, — состроив гримасу, Георгий открыл ключом калитку и зашел во двор, придержав ту, пока пропускал Данила.

На них тут же с лаем кинулся огромный пес. Данил в породах не разбирался, но размеры у животины были приличные. Даже в животе чего-то похолодеть успело, непроизвольно назад дернулся, пока Жорка гаркнул:

— Тихо, Мэй! Сидеть! — и, ухватив пса за ошейник, завел в вольер, имеющийся у самого забора. — Заходи, Дан. Не стой. Он охраняет двор, но рядом со мной не нападет. Хорошо выдрессированный, — явно поняв, какое впечатление на Данила произвела псина, довольно усмехнулся Георгий. — Так вот, батя считает, что я должен пройти все сам, от низа до верха, потому и насчет школы не очень парится.

— Ты так рассказываешь, будто не особо мнение отца разделяешь, — заметил Данил очевидное, стараясь не часто оглядываться.

Хотя рассмотреть все жутко тянуло, до какой-то жажды даже. Но не пялиться же? Меньше всего хотелось показать, что никогда в жизни не видел подобное настолько близко, не ощущал реальным…

Блин! Да у них даже бассейн был! Не огромный, как в кино показывали, но все равно же, самый настоящий! И трава такая перед домом, что только в футбол гонять! Да и сам дом… впечатлял своим полным несоответствием с тем, какой Данил до этого момента жизнь видел.

— Да нет, — хмыкнул Георгий, поправив рюкзак, и пошел к двери. — Я против нашей школы ничего не имею. Ну и я же с первого класса тут учусь, меня и не тянет в лицеи. Правда, батя заставляет дополнительно заниматься, это грузит. Но беда не в том… — распахнув дверь в дом, Жора сделал приглашающий жест рукой.

И Данил, несмотря на внутреннее колебание, вошел. Слишком сильно вдруг захотелось все увидеть. Понять, как оно бывает, когда деньги есть. К чему он сам стремиться станет, осознал внезапно! Потому как, глядя на этот дом, Данил четко уяснил — хочет иметь возможность жить так же! Готов для этого на все. Только бы объяснил и рассказал кто, как подобного достичь?!

А еще появилась гадкая мысль: если Дана вот так живет… это не просто другой уровень! Это как разные полюса планеты. Фиг догребешь голыми руками.

— Я просто по жизни не тем вообще заниматься хочу, вот в чем корень нашего конфликта с батей. Все это производство, станки, техника… — махнул головой приятель. — У него компания, которая крупную технику собирает для заводов и комбинатов. Не мое это, Дан, вовсе, а батя злится.

Продолжая рассказывать, Георгий прошел через гостиную в открытую кухню и достал из холодильника бутылку колы, предложил вторую Данилу.

Оба с удовольствием отпили, устроившись на диване, который стоял у огромного стеклянного окна, кажется, раздвигающегося и выполняющего роль двери на задний двор. Хоть и осень началась, а все еще жара стояла, хотелось и пить, и прохлады. Да и, чего скрывать, обоих утомил первый день после каникул.

— А к чему тебя тянет? — уточнил Данил, если по-честняку, не понимая Георгия.

Да если бы ему в руки дали такой инструмент! Данил бы мир перевернул! Только бы нашелся тот, кто рассказал бы или хоть намекнул, как можно с нуля, с того дна, в котором Данил жил (сидя в этом доме, посреди всего того, что никак с его реальностью не вязалось, понял это предельно четко), подняться до такой планки, — он бы руками и зубами за подобный шанс ухватился! Даже учиться стал бы нормально, не конфликтуя вечно с учителями. А Жорка вон, носом крутит. Балованный…

Впрочем, в мыслях Данила не было негативной окраски по отношению к приятелю. Как и зависти… Не злой, так точно. Только захотелось неожиданно хоть каплю удачливости, чтоб суметь тоже у жизни урвать кусок, а не прозябать, как его семья.

Георгий на его вопрос как-то стушевался, посмотрел несколько мгновений в сторону, будто впервые свой двор видел.

— Ты не прикалывайся, Дан, хорошо? Ты нормальный пацан, а мне даже поговорить об этом не с кем особо, кто меня поймет? Но трезвонить об этом на всю школу не нужно, — приятель посмотрел на него, наконец, словно проверяя, можно ли доверить огромную тайну. — Мне писать нравится. И политика, вся эта глобальная ситуация, понимание того, как отдельные люди или целые кланы на судьбы всех в мире сейчас влияют, глобализация, сговоры… Мне журналистом стать хочется. Разобраться в этом, быть в курсе… — кажется, смущаясь того, что вслух это перед ним произносит, все же рассказывал Георгий.

И словно смелел с каждым словом, загорался, искренне воодушевленный. У парня даже взгляд поменялся, став увлеченным. Тут и Данилу, от этого вообще далекому, стало ясно, что горит Жорка этой мечтой, имеет реальную цель, к которой стремится. Снова кольнуло внутри чем-то растерянным и немного непривычно смущенным, потому как сам никакой явной перспективы для своей жизни еще не видел, сколько ни пытался понять, что ему интересно. Только и того, что жить хотел лучше.

— Так это же крутая цель! Чего ты стремаешься? — искренне не понял Данил, допив свою колу.

— Отцу она не по душе, от слова совсем, — с хорошо слышимой горечью отозвался Георгий. — Он в бизнесе до макушки, ничего другого для мужика не признает.

И тут, словно в ответ на его разочарование, зашелся лаем во дворе Мэй, а ворота начали отъезжать в сторону. С улицы заехало авто.

— О, а вот и батя. Видно, забыл дома что-то, — заметив это, поднялся Георгий.

Несмотря на то, о чем они только что говорили, он не казался расстроенным появлением родителя.

— Я пойду, наверное, — встал и Данил, подумав, что приятелю могли и не разрешать кого-то приводить в дом из школы. От греха подальше, так сказать. Не хотелось подставлять.

Но Жора с удивлением обернулся.

— Зачем? Познакомишься с отцом, он рад будет. Вечно меня расспрашивает про друзей, — усмехнулся приятель. — Да и, вообще, у меня отец такой, любит учить и наставлять. Ты поймешь. Не будет злиться, наоборот.

— Ого, уже отучились? — отец Георгия зашел в дом через боковую дверь, вероятно, соединяющую гараж с прихожей. — Закончились уроки? — мужчина с улыбкой глянул на сына.

— Да, первый день — короткий, — отозвался с такой же улыбкой Жора. — Вот мы и отдыхаем. Это — Данил, пап. Он учится в «Б» классе, мы с ним часто в футбол играем, — представил приятель Данила отцу.

— Да, помню, ты рассказывал, — кивнул мужчина. — Давай знакомиться лично, Данил. Я — Семен Петрович, — он протянул ему руку для пожатия, как на равных.

И Данил, поначалу замешкавшись, все же крепко пожал широкую ладонь, в глубине души вновь немного позавидовав Жоре. Не плохо, просто с пониманием, что его собственному отцу глубоко все равно, где сын шляется, с кем играет в футбол, да и чем, вообще, занимается все то время, что не дома проводит.

— Очень приятно, — вытащил откуда-то из недр памяти уроки воспитания от матери.

— Взаимно. Что, для футбола жарко? Или так устали после уроков? — все еще продолжая приветливо улыбаться, уточнил отец Георгия, не торопясь уходить, даже если по делам приехал.

— И то, и другое немного. После лета сложно втянуться, — чувствуя себя не вполне уверенно, отозвался Данил, все же отметив, что с Семеном Петровичем было легко держаться. Он не давил и не превозносился.

— Ну ладно, отдыхайте, втягивайтесь, — понимающе кивнул мужчина. — А я пойду, документы заберу… — Семен Петрович отвернулся и пошел куда-то вглубь дома.

Данил и Георгий снова сели, пока еще не вспомнив, о чем накануне говорили, как вдруг хозяин обернулся.

— А как там Дана? — неожиданно спросил он.

Данила ни с того ни с сего в жар кинуло! Дернулся, буто к нему обратились. И какое-то нелепое ощущение, что Семен Петрович сразу просек, что он в этом районе «потерял».

— Ой, блин, точно! — не заметив его реакции, Георгий прищелкнул пальцами. — Я забыл совсем. Это же она в нашу школу пошла, да? В вашем классе новенькая, верно, Дан? — приятель глянул на него.

— Да. У нас сегодня появилась новая девочка. Действительно, Даной зовут. А что, вы ее знаете? — черт знает, где разыскав ровный голос, подавив и собственное смятение, и любопытство, отозвался Данил, все же уставившись на Георгия и его отца с удивлением.

— Да, их семья живет через два дома от нас. Мы знакомы с ее родителями, они у меня спрашивали о вашей школе, когда ее переводили, — кивнул Семен Петрович. — У них сейчас сложности в бизнесе. Но я Антона давно знаю, выгребет. Этот умеет держать удар. А вот девочку надо бы поддержать. Жора, я же просил, — Семен Петрович с мягким укором глянул на сына. — Она не привыкла, ей тяжко будет.

— Да я забыл, пап, — к удивлению Данила, стушевался Георгий. — Мы ж с ней не то чтобы дружим там. Так, здороваемся, когда на улице пересекаемся, пару слов перекинемся, и все. Вылетело из головы. Завтра подойду, спрошу, что и как. Дан, как ее приняли? — словно в поисках помощи, развернулся приятель к нему.

— Пока сложно сказать. Первый день, — пожал он плечами, делая вид, что совершенно не думал об этом. — Но вроде она с Виталием и Яной познакомилась ближе. Отличники наши. Болтали на перемене… — про то, что он с ней за партой все уроки просидел, сказать почему-то было неудобно.

— Вы ее поддержите, парни. И ты, Данил. Сами представить можете, как тяжело в выпускном классе в новый коллектив перейти. Да и новые люди… не всегда принимают хорошо, — Семен Петрович перевел на него взгляд.

И посмотрел так серьезно, будто знал о том, что за порядки у них в школе, и что всякое бывает.

Хотя, если Георгий учится, то знает же, наверное.

— Девушек оберегать нужно, парни. Они всегда острее, чутче на все реагируют, чем мы. Так что Дане там опору обеспечьте, не подведите. Особенно ты, Данил, раз уж в одном классе теперь. Видно же, что парень надежный, хороший.

— Да! Конечно! — кивнули они с Георгием одновременно.

И у Данила при этом так горячо как-то в груди стало, прям жарко! И такое чувство взрослости, ответственности, какой-то правильной гордости, что его считают способным и достойным подобное выполнить! А ведь уже и сам проследил, чтоб нормально домой добралась! Не оставил Дану одну…

— Прекрасно. Рассчитываю на вас, — кивнул Семен Петрович и все же ушел в кабинет.

А они с Георгием шумно выдохнули оба и тяжко опустились на свои места. Данил с удивлением осознал, что за эти несколько минут, будто кросс на стадионе сдал, как весь физически выложился, так напряженно себя в момент разговора с батей Георгия ощущал!

Вот это да! Вот это характер и лидерские качества. Вот, у кого учиться бы и пример брать!

Вытер лоб ладонью.

— Я ж говорил, любит мой папка всех построить и организовать, — широко улыбнулся Жора, заметив это. Достал им еще по бутылке колы. — Но насчет Даны он прав, конечно. Плохо, что я забыл. Она такая… сосредоточенная всегда, в себе вся, но приветливая, приятная вроде. Надо ее поддержать.

— Да, надо, — не стал спорить Дан. Сделал вид, что целиком на напитке сосредоточен.

Данил об этом разговоре думал все то время, которое домой потом добирался. И вечером, да и ночью, пока не отрубился, устав. Что-то такое откликнулось у него за грудиной на эту просьбу-приказ бати Георгия, свернулось внутри теплым жгутом, переплелось с собственным необъяснимым еще интересом к новенькой.

Как новое понимание цели, правильной, нужной. И его, Данила, способности к чему-то важному и хорошему, чего ранее не ощущал. От чего гордость, пока непонятная и немного незаслуженная, в душе пульсировала.

Не привык Данил, чтоб его на нечто хорошее способным считали люди. Ни от учителей, ни от отца такого отношения к себе не замечал ранее. Да и мать, скорее, всегда просила не влипать в неприятности, словно на позитивное он просто способен не был.

А тут… Ну, блин! Проняло его до эйфории какой-то!

Ведь, и правда, сумеет и может! Не сольется! И присмотрит за Даной! Подружится, раз Семену Петровичу обещал. Не подведет… Да и самому же хочется, чего уж там.