Скептично рассматриваю себя в зеркале. Не сказать, что окрашивающий бальзам сработал так, как я хотела, но теперь уже все, ничего не изменить, только ждать, пока смоется через пару-тройку головомоек. Феном сушу свои когда-то натурально блондинистые от природы волосы, сейчас ставшие темно русыми с каким-то серо-грязно-буро-непонятным оттенком. Затем завязываю непослушные локоны в тугой узел на макушке. Отлично.
Настало время одеваться. С легкой брезгливостью разглядываю длинное, до середины голени темное платье из дешевой, полусинтетической ткани, лежащее на кровати. Его мне принесла подруга, уверяя, что подобный наряд со сто процентной гарантией отпугнет от меня всех мужчин на новой работе.
Да-да, вы не ослышались. Именно так. Отпугнет мужчин. Моя проблема в том, что я слишком яркая и привлекательная внешне. Настолько, что мне пришлось уволиться с четырех последних работ из-за домогательств начальства. А сегодня я иду на собеседование в очень престижную контору и сильно хочу в ней работать. Так сильно, что готова себя изуродовать, как Бог черепаху, лишь бы пройти собеседование и получить место переводчика.
Выдохнув, как перед прыжком в воду, натягиваю на себя плотный спортивный топик, сдавливающий и утягивающий мою грудь с третьего размера до неполного второго. Дышать, конечно, тяжеловато, но ничего, потерплю, ходили же раньше женщины в корсетах, и ничего. Да, периодически падали в обмороки и страдали искривлением ребер, но я же не в корсете. Надеваю плотные колготы и жуткое платье, застегнув под самым горлом воротничок. Тщательно осматриваю себя в зеркале. Очень даже неплохо. Теперь основной штрих — сажаю на нос огромные очки в толстой черной оправе с обычными стеклами. Глядя на свое отражение, не могу сдержать смех. Пугало. Но явно очень умное и занудное пугало. Отлично!
Обув старческие туфли на низком каблуке, накинув куртку и взяв зонт с сумкой, выхожу в коридор, тут же сталкиваясь с парнем подруги.
— Простите, — говорит он, а потом всматривается и тут же прижимает меня грудью к двери, не давая закрыть замок. — Лара, что за смена имиджа? Ролевые игры? Я только за. Ты будешь строгая училка, а я — двоечник.
— Пусти, придурок! — пытаюсь отпихнуть идиота и одновременно с этим закрыть дверь.
Отталкивать приходиться задницей, потому что руки заняты, а этот кобель только рад, тут же пристраивает свои руки на мои ягодицы и делает неприличные движения.
— О, да, детка! Я завелся — сил нет!
Наконец, удается закрыть замок, и я поворачиваюсь к приставале лицом, тут же тыкая его в грудь острым концом зонта-трости.
— А ну, отвали, извращенец!
— Да! Будь со мной строгой, детка! — говорит этот паяц, продолжая распускать руки.
Открывается соседняя дверь и из нее выглядывает голова Наташи, моей подруги.
— Вааань, ну ты где так… долго…
По ее расширившимся глазам вижу, что она совершенно неправильно истолковала происходящее. Оно и понятно. Я стою, придавленная к двери, этот идиот с руками на моих бедрах, полутемный коридор общаги семейного типа.
— Наташ, — резко дергаюсь, наступив пяткой придурку на пальцы в домашних тапках и с удовольствием услышав его вопль, — подожди…
Подруга хлопает дверью прямо перед моим носом.
— Наташа…, — стучу, — открой. Это не то, что ты подумала. Я же никогда…
— Иди уже на свое собеседование! — слышится из-за двери. — Потом поговорим!
Подруга права, если сейчас не выйду — опоздаю, и тогда все зря. Вздохнув и окинув хмурым взглядом скачущего на одной ноге идиота, иду по длинному коридору на выход.
Уже перед лестницей наталкиваюсь на еще одного парня. Он сначала отскакивает от меня, как от прокаженной, а потом начинает ржать.
— Что? — зло спрашиваю.
— Ну, Лара, ну ты даешь, — Пашка хохочет, держась за живот. — Это ты так вырядилась в честь Хэллоуина? Так праздник же вечером, а еще только двенадцать часов дня.
— Ой, отстань! — выхожу на лестничную клетку и громыхаю туфлями на тяжелой подошве вниз, слыша, как мне вслед, несется Пашкин смех.
Добираюсь до места назначения даже раньше времени, но пока еду в метро, не покидают печальные мысли о подруге. Мы с Наташей дружим уже семь лет. Познакомились, когда поступили в универ, на факультет иностранных языков. Большинство студентов платили деньги за экзамены и спокойно спали, а мы с ней — две нищебродки, — постоянно мотались на пересдачи. Была одна особенно строгая, ядовитая преподавательница — Маргарита Рудольфовна. Ох, и гоняла она нас! Но именно благодаря ей, я теперь так хорошо знаю французский и имею единственную подругу за всю мою жизнь — Наташку. Да, друзей у меня немного. Парни сразу смотрят под юбку, а девчонки обходят десятой дорогой — никому не надо в подругах соперница за внимание мужского пола. Из-за этого я еще подростком начала сторониться людей и полюбила книги. Стала запойной читательницей, не мыслящей и дня без литературы.
— Ольхова Лариса Дмитриевна! Лариса Дмитриевна!
Вылезаю из собственных мыслей и подскакиваю со стула в приемной.
— Это я!
— Ну что ж вы, девушка, заставляете меня тут горло надрывать? — высказывается мне секретарша — ухоженная блондинка на высоченных каблуках и в узкой юбке-карандаше.
— Извините, задумалась, — спешно оправдываюсь. Не хватало еще, чтобы меня домой отправили, так и не пустив на собеседование.
— Проходите в правую дверь, вас уже ждут, — блондинка утыкается в монитор и больше не проявляет ко мне никакого интереса.
Поправив платье и сползающую с плеча сумку, захожу в указанную дверь, очутившись в просторном и по-деловому уютном кабинете.
— Здравствуйте. Ольхова Лариса Дмитриевна. На собеседование на должность переводчика с французского, — рапортую сидящему за столом импозантному мужчине под пятьдесят.
Он на секунду отрывается от бумаг, потом снова в них утыкается, чтобы через мгновение опять на меня посмотреть, но более внимательным, сканирующим взглядом. И тут его лицо расплывается в довольной, хищной улыбке. А мое сердце делает акробатический прыжок из груди в горло, даря плохое предчувствие.
— Ну, что же вы стоите на входе? Проходите, усаживайтесь в кресло, поговорим, пособеседуем, — хозяин кабинета радушно указывает, куда именно я должна сесть.
Прохожу, усаживаюсь на краешек сидения, чинно сложив сумку и руки на коленях. Может, это просто нервы?
— Расскажите о себе, — предлагает потенциальный работодатель, переходя на французский, вполне понятный, хоть и с ужасным акцентом. — Но только то, чего нет в резюме, пожалуйста.
На долгую минуту зависаю, не зная, что ответить. Обычно всех интересуют мои рабочие качества, а из личного — только факт замужества, или, в моем случае, не замужества. И что говорить?
— Мне двадцать пять лет, я не замужем…, — начинаю неуверенно.
— То, чего НЕТ в резюме, — нетерпеливо перебивает меня хозяин кабинета. — Расскажите о своей семье. Кто ваши родители? Как вы проводите свободное время, где бываете, что делаете. Возможно, у вас есть какие-то хобби.
Ого, сколько странных вопросов.
— Я выросла в обычной семье. Родители — простые люди. Мама — учительница в школе, папа — рабочий на заводе. Свободное время провожу дома, не люблю шумные компании. Я домоседка и трудоголик…
— А хобби? — меня перебивают, когда я пытаюсь как-то вырулить разговор на рабочую тему.
— Рисую… неплохо. Пою…
— И все? Как-то не верится, что у такой девушки, как вы, и нет каких-то особых талантов.
Мне кажется, или работодатель действительно вкладывает двойной смысл в словосочетание «особые таланты»? Старательно запихиваю эту мысль в дальний уголок мозга. А как иначе? Я же сейчас страшила. Без слез не глянешь. Не может быть, чтобы это был подкат со стороны гипотетического начальства. Или может? Он извращенец? Только больной на голову может на меня сейчас позариться. В этом дешевом платье монашки и уродливых очках, за которыми почти не видно глаз.
— Хотите выпить? — спрашивает мужчина, поднимаясь и подходя к столу за моей спиной.
Это заставляет меня нервничать. Тот факт, что я его не вижу. Поэтому слегка поворачиваю голову и отвечаю:
— Нет, спасибо.
— Думаю, вода вам не повредит, — тут же отвечает хозяин кабинета и подходит слишком близко ко мне со спины.
Дергаюсь, чтобы встать, и тут же перед моим лицом появляется стакан с водой. Беру его, настороженно наблюдая, как мужчина ходит по кабинету, судя по всему, даже не собираясь садиться обратно в свое кресло.
— Вы как-то напряжены Лариса Дмитриевна. Мы тут не кусаемся, — словно невзначай говорит возможный начальник, снова исчезая из моего поля видимости где-то за спиной.
— Да, я понимаю, просто немного нервничаю… собеседование, новая работа, — пытаюсь как-то объяснить ему, а заодно и себе, свое настороженное поведение.
— Не нужно нервничать, — раздается над моей головой и на плечи тяжелыми камнями опускаются чужие мужские руки. Пальцы разминают мои буквально за секунду задеревеневшие трапециевидные мышцы. — Ну, что вы так сразу зажимаетесь? У нас в штате, кстати, есть отличная массажистка, очень рекомендую воспользоваться ее услугами, если будете работать. Очень шустрые пальчики у нее, волшебница просто. А теперь расслабьтесь и расскажите о своих особых талантах. Меня ведь не обманул ваш странный маскарад. Я вижу, что под этим скучным платьем у вас отличная фигура. А очки на прелестном носике исключительно для умного вида. Только не пойму, зачем это вам? При ваших внешних данных. Вы же хотите получить работу, я прав? Учтите, конкуренция большая. Мне нужно знать НАСКОЛЬКО вы готовы влиться в коллектив.
К горлу подкатывает тошнота, и знакомое чувство гадливости заливает до самой макушки. Столько усилий и все зря. Разные офисы, разные начальники, разные слова, но смысл всегда один. Мерзкий и недостойный, воняющий липким потом похоти и зловонием грязных мыслей.
Впрочем, это даже хорошо, что начальник проявил себя так сразу, не пришлось тратить недели на испытательный срок и мучится сомнениями, не показалось ли мне, что шеф как-то неоднозначно себя ведет. Раздражение и гнев поднимаются во мне и одной волной смывают глупое чувство вины, словно это я такая ущербная, а не они, эти мужики у власти. Сейчас ты у меня на собственной шкуре ощутишь ВЛИВАНИЕ нового члена в коллектив, извращенец ты поганый!
— Ну, так что, Лариса Дмитриевна? Вы готовы продемонстрировать свое желание и рвение к работе? — и ползет пальцами вниз, спускаясь с плеч.
Еще чуть-чуть и его наглые пальцы коснуться моей груди! Эта мысль заставляет взвиться со стула в мгновение ока и резко развернуться лицом к лицу с несостоявшимся начальником. На его физиономии играет довольная ухмылочка, ведь он уверен, что я смущаюсь, поэтому так реагирую. Но его ждет сюрприз, потому что смущение и застенчивость во мне извели еще в старших классах. Когда мальчишки забегали ко мне в туалет, чтобы подглядеть, что под юбкой, или светили под нее зеркальцем на носке туфли. Или когда одноклассницы сдергивали с меня штаны, прятали мои вещи после физкультуры, вынуждая топать через всю школу к директору, одетой только в мокрый купальник после плаванья в бассейне. Подобные «уроки» жизни, фактически по живому, вырезали из меня любое возможное смущение, заставив раз и навсегда усвоить простую истину: или я с честью выхожу из всех передряг, высоко держа голову, или меня сожрут с потрохами, едва покажу малейшую слабость. А потому…
— Конечно, я желаю влиться! — отвечаю хозяину кабинета, демонстрируя свою фирменную кровожадную улыбку акулы, чем вызываю у него на лице признаки легкого недоумения. — Прямо сейчас именно этим и займусь!
Не давая несостоявшемуся начальнику прийти в себя, щедро выливаю весь стакан воды прямо в его наглую рожу, с наслаждением наблюдая, как она наливается багрянцем. Ой, мамочки, так и инсульт можно заработать! Надо срочно отлить часть крови этажом ниже! В один шаг подхожу к краснорожему, открывшему рот для возмущенного крика, и с большим удовольствием бью его коленкой в пах! По тому, как мужчина резко сгибается и бледнеет, делаю вывод, что кровь таки отлила от головы, а значит, об инсульте можно не переживать. Вот я молодец! Такая скорая на помощь!
— Пошла вон, — кряхтит мне престарелый ловелас, предусмотрительно прикрывая склонные к повреждению места ниже пояса.
— Какой вы, однако, невежливый! Пошла вон, Лариса Дмитриевна — вот это уже звучит…, а вы…. Фи, неуважаемый, — говорю с издевкой, подбирая упавшую с колен сумку.
— Вон! — уже разгибаясь и прячась за стол, орет пострадавший от собственного кобелизма.
— Всего хорошего, — отвечаю ему, открывая дверь и делая шаг в приемную.
— ПОШЛА ВООООО! — доносится мне вслед и прерывается на критически высокой ноте, когда я изо всей силы бахаю дверью, закрывая ее.
Секретарша-блондиночка и еще три кандидатуры на собеседование синхронно подскакивают на своих местах, уставившись на меня круглыми от шока глазами.
— Интересные у вас порядки, — говорю секретарше. — И начальник интересный. Но я не ТАКУЮ работу ищу. Удачи вам в нелегком секретарском деле.
— Ну и дура, — тихонько говорит мне секретарша, с легкой жалостью разглядывая мою фигуру, изуродованную дешевым страшным платьем.
Фыркнув, легкой походкой от бедра покидаю не гостеприимный офис, улыбаясь на тридцать два зуба снаружи, но полная злости и разочарования внутри.