Поцелуй на рассвете

Глава 1

— Мисс Кэссиди, дорогуша!

— Да?

— Очень жаль, но, похоже, стол маловат.

Брин чертыхнулась, продолжая сражаться с молнией на спине. Когда она повернулась, пытаясь увидеть в зеркало, что именно мешает застегнуть молнию, электрические щипцы для завивки выпали из волос, и тяжелая прядь упала на глаза. Брин отбросила локон и в отчаянии посмотрела на организатора приема.

— Послушай, Стюарт, постарайся как-нибудь разместить все. Бармен приехал?

— Я и так уже сделал невозможное! — раздраженно ответил Стюарт. — Говорю же, нужен стол побольше.

Брин бессильно уронила руки. Мельком взглянув в зеркало, она увидела свои глаза: один из них был тщательно накрашен, а другой оставался нетронутым косметикой. Между тем все было расписано по секундам, и всякие неожиданности вроде заевшей молнии или жалоб Стюарта никоим образом не вписывались в ее график. «Господи, и зачем я вообще затеяла эту вечеринку!» — в сердцах подумала Брин. Она распахнула дверь ванной и чуть не столкнулась со Стюартом, который с не менее кислым выражением лица стоял у порога.

— Другого стола у меня нет, — заявила Брин. Не тратя времени на то, чтобы надеть туфли, она в одних чулках быстро пересекла спальню и сбежала вниз по лестнице. — Давай посмотрим, что можно сделать. Бармен уже приехал? — продолжала она, входя в гостиную, где был накрыт стол.

Платье соскальзывало с одного плеча, но Брин не обращала на это внимания: не стесняться же ей Стюарта.

Двое его помощников стояли, сложив руки на груди, с таким скучающим видом, будто дожидались автобуса. Брин метнула на бездельников недовольный взгляд, который, впрочем, никак на них не подействовал.

— Джеки должен был уже приехать, ума не приложу, что могло его задержать, — сказал Стюарт, имея в виду опаздывающего бармена. — У нас совершенно нет времени.

— Спасибо, ты меня очень утешил, — пробурчала Брин, придирчиво оглядывая стол. Угощение, разложенное на серебряных блюдах, выглядело аппетитно, но сами блюда стояли слишком тесно, кое-где наезжали одно на другой, а местами свисали над краем стола. «Может, характер у Стюарта и нелегкий, но свое дело он знает, в данном случае он прав», — подумала она.

— Ладно, уговорил, давай сделаем небольшую перестановку.

— Все из-за дурацкого букета в центре стола, — с отвращением проворчал Стюарт. — Лучше бы ты поручила выбрать цветы мне. Помнишь, я говорил…

— Помню, помню. Мне хотелось пригласить профессионального флориста.

— А нельзя ли убрать со стола эту штуку? — Стюарт сопроводил свои слова выразительным жестом. — Если нельзя, то дай мне хотя бы поменять местами некоторые цветы, чтобы было не так…

— Не смей их трогать! Я заплатила за этот букет сто долларов!

— За что заплатила, то и получила, радуйся, — ехидно заметил Стюарт.

Брин сердито взглянула на него и поправила прядь волос.

— Дело не в деньгах, флорист — моя близкая подруга, и она занималась аранжировкой цветов еще в те времена, когда тебя не было на свете.

«Наверное, я переволновалась, — подумала Брин. — Чего ради я трачу время на спор с этим самодовольным типом, когда с минуты на минуту сюда прибудут сорок человек гостей, а я еще не одета!» Она переключила все внимание на стол.

— А нельзя ли отнести некоторые блюда на кухню и подавать их по мере необходимости?

Стюарт театрально всплеснул руками:

— Ни в коем случае! Дорогая моя, кушанья расставлены с таким расчетом, что одни утоляют голод, другие возбуждают аппетит, кислое чередуется с…

— Ради Бога, Стюарт, думаешь, гостей интересует твой порядок чередования закусок? Да им лишь бы поесть и чтобы еда была повкус-нее, а остальное их не волнует. — Брин в задумчивости покусывала губу, изучая стол. — Ладно, — решила она наконец, — переставь тарелку с маринованными креветками на кофейный столик и позаботься, чтобы поблизости лежали зубочистки. А ты, — обратилась Брин к одному из праздно стоящих помощников, — переставь блюдо с сыром на стойку бара. Что еще… — Она снова огляделась. — По-моему, на столике возле дивана прекрасно поместится тарелка с фрикадельками по-шведски. Теперь на столе станет посвободнее.

Трое молодых мужчин испуганно переглянулись.

— Это самое настоящее варварство! — вынес приговор Стюарт.

— Не важно, просто делайте, что вам сказано. И где, скажи на милость, обещанный бармен? Скоро начнут собираться гости, а его все нет.

— Он должен быть с минуты на минуту.

— Если он не появится в самое ближайшее время, я начну вычитать время опоздания из твоего счета.

В дверь позвонили.

— Вот видишь, это наверняка он, — примирительно произнес Стюарт. — А ты волновалась.

Он бросился открывать, не дожидаясь, пока это сделает Брин.

— А вы кто такой? — требовательно спросил глубокий мужской голос.

Брин сразу узнала этот голос и почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

— О-о-о, вот это да, с ума сойти! — воскликнул Стюарт, театрально всплеснув руками. — Глазам своим не верю! Брин не говорила, что вы тоже приглашены на вечеринку!

— Какого дьявола! О чем это вы толкуете? Какая вечеринка? — прорычал гость, явно не разделяющий восторгов Стюарта. — Где Брин?

Брин заставила себя сдвинуться с места и подойти к дверям.

— Спасибо, Стюарт. Думаю, тебе есть чем заняться.

Она сама удивилась, насколько спокойно прозвучал ее голос. В действительности под внешним спокойствием воцарился полный хаос. Сердце куда-то ухнуло, колени ослабели, грозя приблизиться по консистенции к знаменитому томатному желе Стюарта, от лица отхлынула кровь. Но она так искусно разыгрывала спокойствие, что вполне могла бы претендовать на премию «Оскар» за актерское мастерство.

Брин дождалась, пока Стюарт уйдет.

— Что ты здесь делаешь, Райли?

— Да вот, ехал мимо и решил заглянуть.

Райли небрежно прислонился к дверному косяку, и его глаза — черт бы их побрал, эти голубые глаза! — скользнули по ее телу от макушки до пяток. Казалось, ее непослушные локоны, ноги в одних чулках и незастегнутое платье, которое то и дело приходилось поправлять, его забавляли.

— Надо было сначала позвонить. Честно говоря, ты выбрал на редкость неподходящий момент. А теперь извини, с минуты на минуту прибудут гости, а я еще не закончила макияж…

— Вот оно что, а я было подумал, что накрашивать только один глаз — это последний писк моды.

— …и прическу, — продолжала Брин, игнорируя его насмешку. — Бармен, которому давно следовало появиться, куда-то запропастился, а организатор приема — жуткий зануда.

— Похоже, тебе нужна помощь. — Прежде чем Брин успела что-то возразить, Райли решительно прошел в дом и обратился к Стюарту и его подручным, уставившимся на него в немом благоговении:

— Ну что, ребята, все под контролем?

— Все в порядке, мистер Райли, все отлично, все идет по плану. — Стюарт буквально захлебывался от восторга. — Вам что-нибудь принести?

— Райли! — сквозь зубы прошипела Брин.

— Что? — невозмутимо откликнулся Райли, не обращая ни малейшего внимания на ее недовольство.

— Я хочу поговорить с тобой наедине. Можно?

— Как, прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

— Конечно, сладкая моя. В спальне?

— На кухне. — Она быстро прошла мимо троих молодцов, все еще таращившихся на Райли, бросив на ходу как можно строже:

— Займитесь делом.

Брин решительно толкнула дверь. Большая, оснащенная по последнему слову техники кухня с традиционным кафельным полом из выложенных в шахматном порядке черных и белых плиток и просторными шкафами всегда нравилась Брин. Сегодня здесь царил беспорядок, но Брин этого не замечала. Она остановилась посреди кухни и повернулась лицом к мужчине, отставшему от нее не больше чем на пару шагов.

— Райли, зачем ты пришел? — Она даже не пыталась скрыть раздражение.

— Захотелось тебя повидать.

— Через семь месяцев?

— Неужели прошло только семь месяцев?

— И ты совершенно случайно выбрал именно сегодняшний вечер?

— Откуда мне было знать, что ты устраиваешь вечеринку?

— Мог бы позвонить заранее.

— Это было импульсивное решение.

— Как и все твои решения!

Райли нахмурился.

Пожалев о своей резкости, Брин попыталась успокоиться и глубоко вздохнула.

— Откуда ты знаешь, где я живу?

— Знаю, и все. — Он медленно обвел взглядом кухню и красивый вид из широкого окна. — Русские холмы — адрес известный.

— Я здесь временно. Дом принадлежит моей подруге, которая уехала на два года в Европу.

— Я ее знаю?

— Нет, не думаю. Мы с ней учились в одном классе.

Брин боролась с желанием посмотреть на Райли. Беда в том, что когда она на него смотрела, ей не хотелось отводить взгляд, а хотелось разглядывать и разглядывать его, впитывая мельчайшие детали. Но это означало бы только терзать себя понапрасну.

— Ты везучая. Стоило тебе уйти от меня, как твоя подруга тут же уехала в Европу. Удачнее не придумаешь. Или ты запланировала все это заранее?

Взгляд Брин метнулся к его глазам.

— Ради Бога, Райли, не начинай сейчас этот разговор!

— А тебе не кажется, что семь месяцев — вполне достаточный срок, чтобы созреть для разговора? Все-таки мне интересно, почему моя жена в один прекрасный день взяла да и смылась, пока я был на работе.

Чувствуя себя неловко, Брин переминалась с ноги на ногу.

— Все было совсем не так.

— Разве? Тогда как же? Расскажи, я хочу знать.

— Неужели хочешь?

— Да.

— Однако ты не слишком торопился это выяснить. Почему же это вдруг стало так важно именно сегодня, через семь месяцев после моего ухода? Или у тебя в последний момент сорвалось какое-нибудь светское мероприятие, ты неожиданно остался один и заскучал от безделья?

Райли присвистнул:

— Эй, удар ниже пояса.

Он легонько шлепнул ее по животу. Точнее, чуть ниже. И гораздо ниже пояса. Брин отскочила. Ее не на шутку встревожило, что даже такое краткое прикосновение подействовало на ее самообладание сокрушительно.

— Прошу тебя, Райли, уходи. Я жду гостей, мне еще надо успеть причесаться и…

Брин осеклась, потому что Райли вдруг тронул ее за свисающую прядь волос. Он улыбался.

— А по-моему, со спутанными волосами ты просто очаровательна. Мне сразу вспоминается, как ты выглядела, когда вставала с постели.

— Я… я еще не оделась.

Взгляд Райли прошелся по всему ее телу до самых ступней.

— Какие у тебя симпатичные пальчики на ногах.

— Райли.

— И очень сексуальные. Помнишь, мы как-то обнаружили, что можно здорово завести друг друга, лаская их?

— Райли!

Брин сердито посмотрела на него, воинственно упершись кулаками в бедра. С каждой секундой он злил ее все больше. Злил и возбуждал.

— Помнишь, это было в ванне?

— О-о-ох! Все, хватит, некогда мне с тобой разговаривать. Я поднимаюсь в свою комнату. Надеюсь, что, когда я вернусь, тебя здесь уже не будет.

— Минуточку. — Он удержал ее, схватив за руку. — У тебя молния не до конца застегнута, и поэтому платье все время съезжает с плеч. Но я не жалуюсь, у тебя такие красивые плечи, так бы и съел их… Или ты нарочно пытаешься меня возбудить, мельком показывая запретный плод?

— Райли…

— Стой спокойно. — Райли положил руки ей на талию. Когда он попытался вытащить ткань, застрявшую в замке молнии, костяшки пальцев коснулись обнаженной спины Брин. — Ты чуть молнию не сломала.

— Честно говоря, я начала паниковать еще до твоего появления.

— Из-за молнии?

— О, молния — это только цветочки.

— Что, возникли проблемы?

— Ну, не то чтобы проблемы, просто мне хотелось, чтобы сегодня все прошло как по маслу.

— Значит, у тебя и впрямь вечеринка?

— Конечно, а ты что подумал?

— Не знаю. Может, думаю, вы со Стюартом празднуете начало совместной жизни.

— Очень смешно. Как там моя молния? Ты все еще с ней не справился?

С каждым ударом сердца Брин становилось все труднее стоять спокойно. Прикосновения рук Райли были так знакомы, до боли знакомы. Аромат его тела, тепло его дыхания, согревающее щеку, пробуждали воспоминания. Пока он занимался делом, которым обычно занимаются мужья — застегивал молнию на платье, — Брин не могла не вспомнить о других, счастливых, временах, которые давно пыталась стереть из памяти.

— Кто приглашен на вечеринку?

— Мои сослуживцы.

— С радиостанции?

Так. Значит, он знает, и где она работает. Впрочем, для этого не нужно быть великим сыщиком, достаточно читать местные газеты. Когда Брин Кэссиди ушла от Джона Райли и из его популярного телевизионного ток-шоу «Утро с Джоном Райли», чтобы стать продюсером дискуссионного радиоклуба в прямом эфире, это стало настоящей сенсацией.

В то время многие строили догадки и о будущем их брака. Брин тогда досталось: сплетни, грязные инсинуации в прессе, постоянные вторжения в ее частную жизнь — через что ей только не пришлось пройти. Но это оказалось не самым трудным, гораздо труднее было учиться жить без Райли.

И вот он здесь, стоит рядом с ней, дотрагивается до нее, и Брин приходится мобилизовать все запасы выдержки и силы воли, чтобы только не повернуться к нему лицом и не броситься ему на шею.

— Райли, побыстрее, пожалуйста.

— Ты все еще не сказала, по какому случаю вечеринка.

— По случаю дня рождения мистера Уинна.

— Тогда понятно. Значит, это именинный пирог. — Райли кивнул в направлении большого шоколадного торта, стоящего на буфете.

— Ты все еще не разобрался с молнией?

— Итак, здесь будет сам Эйбел Уинн, президент и главный администратор «Уинн компани».

— Ты с ним знаком?

— Встречался пару раз.

Райли наконец-то справился с молнией и, присев рядом с Брин, чтобы было удобнее, застегнул крючок, находившийся в каких-нибудь шести дюймах от талии. Покончив с застежкой, он запечатлел поцелуй на обнаженной спине Брин прямо между лопаток — как любил делать в те времена, когда у них был общий дом, общая постель.

Брин тихонько ахнула.

Райли выпрямился.

В этот самый момент в дверях возник Стюарт — как раз вовремя, чтобы увидеть, как щеки Брин заливает румянец, а лицо Райли расплывается в ухмылке.

— Так-так, — протянул Стюарт, — как вижу, вы знакомы.

— Он… гм… мой…

— Муж, — спокойно закончил Райли. — Могу я чем-нибудь помочь?

— Муж?!

— Вот именно, муж, — невозмутимо подтвердил Райли.

— Ну и дела… — Стюарт смерил Брин оценивающим взглядом, ехидным и завистливым одновременно.

— Зачем вы пришли?

Резкий тон Райли мгновенно привел Стюарта в чувство.

— Я хотел сказать миссис Райли…

— Мисс Кэссиди, — поправила Брин.

— Ах да, конечно, мисс Кэссиди. Кстати, меня зовут Стюарт. — На лице организатора приема появилась заискивающая улыбка.

— Очень приятно.

— Мне тоже. Так вот, я пришел сказать, что Стив и Барт проделали грандиозную работу, переставляя тарелки и подносы. Всю ночь они будут крутиться между гостями и следить, чтобы угощение не кончалось. Я взял на себя смелость вынуть несколько самых выпирающих — о, всего несколько! — цветов из этой так называемой цветочной композиции. По-моему, теперь стол выглядит вполне сносно.

— Отлично, — натужно проговорила Брин, мечтая только о том, чтобы Райли поскорее убрал руки с ее плеч и его бедра перестали прижиматься к ней сзади. К сожалению, сердце не поддерживало желания разума.

— Вот только боюсь, будет слишком тесно. Как бы нам не зажечь всех в зале, когда я внесу именинный пирог с горящими свечами.

Брин почувствовала, как Райли затрясся от смеха.

— Уверен, что мы можем рассчитывать на вашу осторожность, — сказал он.

— И еще одна проблема, совсем крошечная проблемочка.

— Какая?

— Джеки все еще нет. Не представляю, где он застрял.

— Осмелюсь ли я предположить, на чем именно он застрял? — сказал Райли тихо, чтоб слышала только Брин.

Она прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Если несколько минут назад отсутствие бармена повергало ее в панику, то сейчас воспринималось как мелкая неприятность. Теперь ее волновала более животрепещущая проблема: как справиться с дрожью, которая проходила по ее телу всякий раз, когда ее ягодицы касались бедер Райли?

— Ничего, Стюарт, как-нибудь справимся.

— Мальчики просили узнать, он остается? — Стюарт кивнул на Райли.

— Да.

— Нет.

Оба ответа — его «да» и ее «нет» — прозвучали одновременно.

— О-о, — протянул Стюарт, — просто прелесть, обожаю пикантные ситуации!

— Ничего пикантного. По-моему, у тебя есть дела, Стюарт.

— Да, конечно. — Подмигнув Брин и послав Райли воздушный поцелуй, Стюарт удалился.

Брин с воинственным видом повернулась на сто восемьдесят градусов и встала лицом к Райли.

— Райли, ты не можешь остаться. Я прошу тебя уйти.

— Я тебе нужен. — На мгновение Брин задумалась, не скрыт ли в его замечании двойной смысл, но Райли развеял ее сомнения. — В качестве бармена.

— С этой обязанностью вполне может справиться один из помощников Стюарта.

— Но ты же слышала, «мальчики» будут всю ночь подносить угощение.

— Тогда я сама займусь баром.

— Ты? Хозяйка? Не говори глупостей. Стюарт тоже отпадает, он будет занят на кухне. Но если он попытается занять меня, я выгоню его в шею.

Брин стиснула зубы, чтобы не рассмеяться. Черт возьми, она не хотела, чтобы Райли вел себя как этакий душка! И уж тем более не хотела, чтобы он стоял рядом и улыбался этой своей пленительной, сексуальной улыбочкой или смотрел на нее своими не правдоподобно голубыми глазами, каких нет больше ни у кого на свете.

— Послушай, Брин, давай смотреть на вещи реально. У тебя нет выбора, так что кончай спорить и тащи свою очаровательную задницу наверх. Одевайся, причесывайся, докрашивай левый глаз, а мне предоставь заняться делами здесь. Да, кстати, не забудь про туфли.

Отец Брин любил повторять, что хороший солдат должен уметь проигрывать. Брин признала свое поражение.

— Можешь вставать за стойку, но если Джеки все-таки появится, я рассчитываю, что ты безропотно уйдешь, не устраивая сцены.

— С чего мне начать?

Райли сбросил с плеч ветровку и перекинул ее через спинку стула. Он был в джинсах и спортивной рубашке. «Пусть он одет по последней моде, пусть одет со вкусом, пусть его одежда баснословно дорогая и великолепно ему подходит, — думала Брин. — Пусть так, но нельзя же, чтобы в их первую после семимесячной разлуки встречу он выглядел совершенно сногсшибательно, тогда как я похожа на жертву кораблекрушения».

— Ты даже не одет для вечеринки.

— Это называется калифорнийский шик.

— Но у меня почти официальный прием.

— Значит, я буду выделяться. — Райли чуть заметно повысил голос, но он по-прежнему оставался мягким, как бархат, и сладким, как мед. — К тому же я помню случаи, когда ты предпочитала видеть меня совсем без одежды. — Его глаза пронизывали Брин насквозь. — Многочисленные случаи.

Брин облизнула пересохшие губы. Из их словесного поединка он, несомненно, вышел победителем.

— Лимоны лежат вон там. — Она указала на пластиковые контейнеры с фруктами, стоящие на разделочном столе. — Порежь их ломтиками. Вынь из банок оливки и вишни и разложи их по мелким тарелочкам. Бар примыкает к гостиной.

— Как-нибудь не заблужусь. Бокалы есть?

— Сколько угодно. За стойкой бара.

— Лед?

— Под стойкой бара — два полных контейнера.

— Открывалки для консервов?

— Там же.

— Нет проблем! — важно заявил Райли. — И последнее. Где ножи?

— Во втором ящике справа от раковины.

Он достал самый длинный нож и эффектно взмахнул им, изображая, фехтовальщика.

Черт возьми, до чего же он хорош!

— Брысь отсюда!

Брин двинулась к двери, решив убраться с кухни от греха подальше, пока она не поддалась искушению броситься на шею Райли и расцеловать его только за то, что он так красив.

Сев за мраморный туалетный столик в ванной, она разложила перед собой тени, румяна, помаду и занялась макияжем. Но все почему-то стало валиться из рук. Брин не удивилась бы, если бы в результате своих неловких манипуляций стала похожей на разрисованного клоуна. Однако макияж, как ни странно, получился удачным, он подчеркивал ее достоинства, скрывал недостатки и при этом выглядел совершенно естественным.

Надевая туфли, Брин услышала звонок в дверь. «Надеюсь, Стюарт догадается встретить гостей», — подумала она, брызгая на себя духами. Брин в последний раз провела расческой по волосам и надела на запястье изящный браслет с бриллиантом. Оставалось только поправить чулки. Но когда она попыталась это сделать, тонкий нейлон зацепился за браслет, и на чулках появилась зацепка.

Брин разразилась потоком ругательств, совсем не подобающих настоящей леди. Только бы эта пара черных чулок не оказалась последней! Она метнулась к шкафу. К счастью, запасные нашлись, но к тому времени, когда Брин переоделась, она превратилась в сплошной комок нервов.

Хозяйка опоздала на собственную вечеринку! Брин помчалась вниз по лестнице. А все Райли, это он во всем виноват! Как он посмел расстроить ее вечеринку, испортить ей этот вечер?!

Райли, Райли, Райли.

Почему он решил объявиться именно сегодня? У него было семь месяцев, чтобы с ней связаться, семь месяцев, на протяжении которых он ни разу даже не позвонил. Впрочем, Райли не из тех, кто следует общепринятым правилам поведения. Чтобы появиться на пороге ее дома, он выбрал самый неподходящий момент.

«Он хорошо выглядит». Кого ты пытаешься обмануть, Брин? Он выглядит великолепно.

«Пожалуй, немного похудел». Тебе почудилось. Видит Бог, целые толпы женщин были бы счастливы для него готовить, стоит ему только намекнуть.

«В волосах появилась седина». От этого его глаза кажутся еще голубее.

Но как бы сногсшибательно Райли ни выглядел, как бы он ни был мил и обаятелен, никто не давал ему права срывать ей вечеринку. И какие бы чувства он в ней ни вызывал, она вовсе не рада его видеть.

Да, конечно, а мост «Золотые ворота» находится не в Сан-Франциско.

Помедлив на последней ступеньке лестницы, Брин вздохнула поглубже и уже без спешки сошла в гостиную и сразу же окунулась в веселую суету.

— А, Брин, наконец-то! Мы уж начали думать, что ты удрала с собственной вечеринки.

— Отлично выглядишь.

— Потрясающее платье. Почему ты никогда не надевала его на работу?

— Дурак, потому что если бы она его надела, никто бы и не вспомнил о работе.

Брин окружили первые гости, она обменивалась с ними любезностями и рассыпалась в извинениях за то, что слишком поздно спустилась в гостиную.

— Угощайтесь, берите закуски, коктейли.

— Мы уже познакомились с твоим баром. И не думай, что не заметили знаменитость, которая у тебя сегодня за бармена.

Брин украдкой бросила на Райли взгляд поверх гостей. Стоя за стойкой бара, он манипулировал бутылками, стаканами и шейкером с ловкостью профессионального жонглера. Вокруг него уже собралась толпа восторженных поклонниц. Брин порадовалась, что в свое время сказала коллегам, будто они с бывшим мужем расстались друзьями. Если повезет, никто не посчитает появление Райли на сегодняшнем вечере странным.

— Райли решил сделать сюрприз, — сдержанно заметила Брин, наблюдая, как очередная поклонница игриво скармливает Райли вишню. Он зубами взял ягоду из пальцев женщины, и та довольно захихикала.

— Хочешь сказать, что ты его не приглашала?

Брин не нравилось, когда ее загоняли в угол. И у нее был нюх на вопросы с подвохом. Стряхнув оцепенение, она безмятежно улыбнулась и проговорила тоном светской львицы:

— Прошу меня извинить, я должна встречать остальных гостей.

С этими словами она стала пробираться к двери, по дороге расточая направо и налево улыбки и шутки. Стюарт стоял у дверей, заменяя хозяйку.

— Спасибо, Стюарт, ты делаешь гораздо больше, чем входит в твои обязанности.

— Не волнуйся, дорогуша, это будет включено в мой счет. Кстати, пока я здесь стою, булочки в печи запросто могли сгореть.

Нет, все-таки Стюарт сегодня схлопочет! Он явно на это напрашивается.

— Добрый вечер, очень рада, что вы смогли прийти. — На лице Брин сияла обаятельнейшая улыбка. Гости все прибывали — парами и по несколько человек. Когда, в очередной раз открыв дверь, Брин увидела на пороге Эйбела Уинна, заученная улыбка на ее лице сменилась искренней. — А вот и наш почетный гость. С днем рождения, Эйбел!

Эйбел Уинн, мужчина неопределенного возраста, был не очень высок, но отличался крепким телосложением. Всегда безукоризненно одетый, он распространял вокруг себя ауру уверенности и власти. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: перед вами прирожденный лидер. У Эйбела были умные проницательные глаза и лицо тевтонского рыцаря. При виде Брин его суровые черты смягчила улыбка, в которой сквозила неподдельная радость.

— Брин, дорогая, вам не следовало затевать все это ради меня одного. — Наклонившись к Брин, он двумя руками взял ее руку и сердечно пожал. — Но я рад. Обожаю вечеринки. Особенно в мою честь.

Рассмеявшись вместе с Эйбелом, Брин жестом пригласила его проходить в дом.

— Проходите, угощайтесь. Еды и выпивки сколько угодно.

— А вы ко мне присоединитесь?

— К сожалению, мне нужно выполнять обязанности хозяйки. Может быть, позже получится.

— Буду ждать с нетерпением. — Эйбел посерьезнел. — Кстати, о нетерпении…

— Время вышло, я знаю, — перебила Брин. — Завтра истекает срок, который вы мне дали на раздумья.

— Вы что-нибудь решили?

— Пока нет, Эйбел.

— А я-то надеялся, что ваше решение будет мне подарком ко дню рождения.

— Эйбел, это очень серьезный вопрос. — Брин непроизвольно поискала глазами Райли и почувствовала себя неловко, когда вдруг наткнулась на взгляд голубых глаз, смотревших на нее из противоположного конца комнаты. Между черными бровями Райли пролегла хмурая складка. Райли перевел взгляд на Эйбела, потом снова посмотрел на нее. — Дайте мне время до завтра, обещаю, что утром обязательно сообщу ответ.

— Надеюсь, что это будет тот ответ, на который я рассчитываю. — Эйбел похлопал Брин по руке и отпустил ее. — Поговорим позже. — Он отошел и смешался с толпой гостей.

Кто-то включил стереосистему, взревела музыка, но голоса зазвучали еще громче. Вечеринка была в полном разгаре. «Может, начало получилось не самым удачным, но, к счастью, дальше все пошло хорошо», — удовлетворенно подумала Брин.

— Чудесно, Брин, ты превзошла саму себя. — Женщина, протиснувшаяся поближе к ней, была одета в атласное платье нефритового цвета. Брин узнала сотрудницу отдела продаж радиостанции.

— Спасибо.

— Как ты ухитрилась так здорово все организовать?

— И не спрашивай. — Брин поморщилась. — До последней минуты вечеринка грозила превратиться в катастрофу с заглавной буквы "К".

— Но видишь, как хорошо все обернулось. Пригласить барменом Джона Райли. — отличная мысль. Должно быть, у вас был очень дружественный развод. Как тебе удалось его уговорить?

— Наверное, я просто везучая.

Собеседница Брин была так увлечена, пожирая глазами Райли, что не почувствовала в ее голосе сарказма. Брин попыталась посмотреть на Райли беспристрастно, глазами другой женщины. Он был до того красив, что дух захватывало. Черные с проседью волосы подстрижены и уложены на самый что ни на есть щегольской манер, но при этом даже с модной прической он похож на мальчишку, а несколько непокорных прядей спадают на лоб, так и маня женщину коснуться их пальцами.

Худое, продолговатое лицо, которое отлично смотрится перед телекамерой в любом ракурсе. Упрямый подбородок, точеный нос, решительный рот с тонкими губами. Когда Райли улыбается, в углах рта явственно обозначаются две ямочки.

Глаза — такие голубые, что небу остается только позавидовать. «Когда ты на меня смотришь, я чувствую себя так, будто меня насилует ангел», — призналась как-то Брин в романтическую минуту. Тогда Райли ее не понял и принял ее слова за лесть, но другая женщина без труда поймет, что она имела в виду. Когда Райли смотрит на женщину своим особенным, интимным взглядом, его глаза пронизывают насквозь. Это похоже на вторжение, но самое нежное, самое восхитительное вторжение, какое только можно себе представить.

Райли высокого роста, но не долговязый; стройный, но не тощий, а мускулистый и крепкий. На его атлетической фигуре даже мешок из рогожи будет выглядеть как творение знаменитого модельера. Кажется, одежду и изобрели в расчете на такие тела, как у него. Впрочем, Райли прекрасно смотрится и без одежды: шесть футов четыре дюйма загорелого мужского тела, в нужных местах покрытого мягкими темными волосками. А при виде волос на его груди у любой женщины потекут слюнки.

И он это знает.

Пока Брин и ее собеседница разглядывали Райли, к тому подошел Стюарт и стал что-то говорить, сопровождая речь энергичной жестикуляцией. Райли что-то ответил, и, судя по всему, Стюарту его ответ не понравился. Организатор приема, уперев руки в бока, состроил уморительную гримасу. Райли обшаривал взглядом сборище гостей, пока его глаза не нашли Брин. Докричаться до нее сквозь шум было невозможно, руки у Райли были заняты, поэтому он вздернул подбородок и выразительно мотнул головой, подзывая Брин к себе.

Извинившись перед собеседницей, Брин стала протискиваться к бару.

— Что случилось?

— Спроси у него. — Райли кивнул на Стюарта.

— Ну? Так в чем дело?

— Один гость, — начал Стюарт, всем своим видом выражая крайнюю степень возмущения, — один ужасный, неотесанный грубиян из Оклахомы или еще какого-то столь же дикого места, пьет пиво. Представляешь, пиво!

— Стюарт, ближе к делу! — поторопила Брин.

— Он попросил у меня соленых орешков. Ты представляешь, орешков! Серьезно, он так и сказал! Я спросил у него, — Стюарт подчеркнул голосом последнее слово, вяло махнув рукой в сторону Райли, — есть ли у нас орешки, а он…

— А я велел ему держаться от меня подальше.

О Господи! Надо же было ухитриться нанять организатора, от которого одна сплошная головная боль!

— Кажется, у меня на кухне есть то, что ему нужно. Пойду принесу.

По сравнению с шумом и суетой в гостиной кухня напоминала тишиной и спокойствием церковь. Брин зашла в кладовку, зажгла там свет и принялась переставлять с места на место коробки с кукурузными хлопьями и печеньем, вспоминая, что вроде бы несколько дней назад ей попадалась на глаза банка с жареным кешью. На пол упала длинная тень.

— Потерпи минутку, Стюарт, сейчас я найду тебе орехи, они должны быть где-то здесь.

— Не сомневаюсь, что Стюарт будет рад это услышать.

— Райли!

Брин вскрикнула и обернулась на звук знакомого голоса — глубокого, бархатного. Не голос, а мечта звукооператора.

— Где Стюарт?

— Я оставил его вместо себя в баре. Думаю, ему по силам смешать шотландское виски с содовой.

Брин удивленно округлила глаза, ошелом-ленно наблюдая, как Райли берется за ручку и закрывает за своей спиной дверь кладовки. Кладовка была довольно просторная, но, оказавшись запертой в ней с Райли, Брин почувствовала, что стены как будто сдвинулись.

— Что ты делаешь?

— Запираю тебя.

— Но…

— Я по тебе скучал, Брин.

— Это просто…

— Я больше не намерен терять ни секунды: мне не терпится вспомнить, какова ты на вкус.