Подари мне крылья

Глава 1 О маленьких принцессах и вредных драконах

В некотором царстве, в некотором государстве... 
Нет, не так... Ни царств, ни государств в нашей глуши нет и в помине. Ближайшее королевство отсюда о-очень далеко. Туда даже мой дракон не долетал. 
Жила-была... 
Была-то была, да вот не жила еще вовсе. Пятнадцать лет мне отроду. Как говорит мой дракон: "Жизнь начинается после трехсот". Это он, конечно, сильно преувеличивает, люди столько не живут, но смысл понятен. Я для него еще дите малое и несмышленое. Тоже мне, нянька нашелся! 
Значит так... 
Была-росла в глуши лесной девица-красавица... Вот! Так будет точнее. Может, про красавицу я и преувеличила, но мой дракон меня каждый день искренне в этом заверяет. Угу, и заверяет, и с зеркалом за мной бегает, и каменья-жемчуга приносит, вчера и вовсе корону где-то раздобыл... Да вот не верю я! Ни в какую не верю! Носик кверху, ручки на груди сложу, ножкой топну и от зеркала отвернусь. Нет, не красивая! А он и так, и эдак, ластится, подлиза, в красоте моей неземной меня убеждает... А я не верю и все! Вот хоть в лепешку ты разбейся! Когда у дракона терпенье заканчивается, он начинает на меня рычать. Да-да, представляете? Рычать! На меня! На умницу-красавицу! Вот неблагодарный. Я тут, понимаете ли, скрашиваю его серые одинокие будни своим присутствием и великолепием, а он недоволен, рычит. Но я уже не реагирую. Дракон повозмущается, а потом снова меня в моей красоте неземной убеждать берется. Еще бы! Что бы он без меня делал! Я ж ему и готовлю, и убираю, и стир... А нет, стираю я себе, моему дракону одежка не нужна. Но ведь убираю! И готовлю! А поди попробуй на эту громадину наготовь!
В общем, после часа заверений я, так и быть, милостиво поддаюсь уговорам. Ну, может, чуть-чуть симпатичная. Ну коса до пояса. И глаза голубые. Хорошо, и кожа белая. Щеки румяные? Может быть... Совсем чуть-чуть. Не чуть-чуть? Так это же некрасиво, что ж я как бурак красная! Чуть-чуть румяные? Красиво? Очень-очень? Правда? Возможно... А... И фигура хорошая? Допустим, а тебе почем знать? Видел? Есть больше надо? Ты меня с драконихами-то не сравнивай! Нет ни одной в округе? Да, точно. Тут же кроме нас вообще никого... 
Эх... Вот так и живем. 
А живем мы в старом замке. Точнее в том, что от него осталось. Не знаю, чье это было жилище, но хозяин его покинул уже о-очень давно. Мой дракон любит хвастаться, что сам сожрал хозяина и поселился здесь. Ну да, как же. Так я ему и поверила! Да никто бы в здравом уме в такую глушь не полез и в развалинах не обосновался. Одно радует — зимы у нас здесь нет, а значит, в каменных стенах от холода мы не страдаем. Но вот беда — то крыша протекает, то стены рушатся... Сколько раз твердила моему дракону, что переезжать надо, ан нет, не слушает. Ему-то ничего, а на меня никак камень упадет, и все – поминай, как звали. Этот же отшучивается. Говорит, как же меня принц-то найдет, если я постоянно переезжать буду. Вот глупый! Как же он обо мне вообще узнает? А если узнает, так ни один принц к нам не сунется. Сюда же, кроме как на драконе, добраться невозможно!
Так и живем. Крыша протекает, стены рушатся, принцы не едут, а мы с драконом играем в карты. 
А что еще делать? Книжки мне он умудряется таскать, да вот зачитала я их до дыр. Уже наизусть ему рассказываю. Читать и писать меня тоже дракон учил, а еще наукам всяким. Я даже географию знаю. Только зачем она мне в замке-то — не понятно. Я ж отсюда не выхожу. Разве что в лесу нашем дремучем погулять, ягод-грибов насобирать или полетать на драконе. 
Вот и играем. 
— Васька! — прогрохотало над замком. — Ва-а-ська-а-а!!!
Кстати, Васька — это я. А точнее Василиса, но так меня дракон зовет только когда злится, а такого почти не бывает, поэтому чаще я — Васька.
— Васька-а-а, — за окном обиженно засопели, — ну, ты чего?! Я тебя зову-зову, а ты...
В окно башни просунулась рыжая чешуйчатая морда.
— Чего тебе, клыкастенький? — весело отозвалась я, вставая из-за стола, где битый час занималась письмом, и приблизилась к моему дракону.
— Клыкастенький? — скривился тот. — Вообще-то, у меня имя есть! — рыжий засопел еще более обиженно. Как поняла? Так он клацнул зубами, надул эм... щеки, глаза к потолку закатил (типа нахмурился) и начал громко и сердито дышать. Да, это мой хороший так дуется. А я смотрю и пытаюсь не рассмеяться. Просто такая умильная картина получается! А если засмеюсь, рыжий вообще отлетит от окна, сложит лапы на груди, отвернет голову в сторону, да так и будет висеть. Тогда вообще будет сложно не захохотать, поэтому держимся. И ничего, что губы в улыбке норовят растянуться. 
Я подошла к драконьей морде и чмокнула в нос, ну, или туда, где он есть у обычных животных. 
— Это же хорошо, что ты клыка-а-астенький, — погладила по макушке, продолжая нараспев расхваливать обиженного. — И краси-и-ивый, и хвоста-а-атый. И крылья у тебя замечательные... — Почесала нос, между глаз, рядом с ушком, а точнее с дырочкой, которая чешуйчатому это ушко заменяла. Дракон разомлел и довольно прикрыл глаза. 
— Р-р-р-р... Пр-р-р-родолжай...
— И чешуя у тебя краси-и-и-ивая, — нахваливала я. — А клыки? Ну-ка улыбнись!
Дракон довольно оскалился во все сто тридцать два. Бр-р... Да такой улыбкой из человека заику можно сделать! Но мне все нипочем. Я своего дракошика люблю, он у меня добрый. 
— Ну вот, клыкастенький мой. Ты же клыкастенький? — осведомилась я, почесывая широкий драконий нос.
— Клыкастенький... — согласился рыжий, урча от удовольствия.
— И красивый?
— Кр-р-расивый, — самодовольно осклабился чешуйчатый.
— И хвостатый?
— Хвостатый.
— И вре-е-едный? — тем же тоном поинтересовалась я, потирая мощную шею.
— Вре-едн... Чего?! — дракон резко распахнул глаза и недовольно уставился на меня немигающим желтым взглядом. — Я?! Вредный?! — в праведном гневе возмутился рыжий. 
— Еще какой вредный! — припечатала я, переставая чесать нагловатую морду.
— Да не было такого! — та самая морда обиженно вытянулась.
— Было-было, — для убедительности авторитетно покивала.
Рыжий открыл пасть в намерении возразить, подумал, закрыл, на лбу отразилась работа мысли, снова попытался что-то сказать, но выдохнул и сдался. Положил голову на подоконник, продолжая при этом, размеренно помахивая крыльями, висеть в воздухе. 
— Ну ладно, — буркнул он, но затем расплылся в оскале: — А если я скажу, что вредный, ты меня погладишь?
Я скрестила руки на груди и задумчиво уставилась в потолок, пожевывая губами. 
— Ну Ва-ась...
Скосила глаза на дракона и быстро отвернулась. Ничего не знаю. Не упросишь.
— Ва-ась, а Ва-а-ась, — заискивающе протянул рыжий, повиливая шипастым хвостом.
Продолжила игнорировать. Вот не надо так строить глазки! Даже если тысячу раз вредным назовешься, чесать больше не буду! Нет и все!
— Ва-а-асенька, — не сдавался чешуйчатый гад, а в следующее мгновение умудрился перевернуться пузом кверху, свесив голову почти до пола. — Васили-и-исонька-а-а, — жалобно простонал, каким-то чудом оставаясь в воздухе.
Тут я не удержалась и подошла с моему дракошику. 
— Вредный, говоришь? — лениво поинтересовалась.
— Вре-е-едный, — истово закивал рыжий.
Я рассмеялась такой сговорчивости и снова начала чесать чешуйчатую шею. 
— Ой, какой я вре-е-едный... Самый вреднючий... Р-р-р-р — урчал дракон, смешно подрыгивая задней лапой. И как только крыльями махать не забывает!
Стоило об этом подумать, и мой рыжик исчез из вида. Испуганно охнув, высунулась наружу и увидела, как огромный огненный дракон, сверкая чешуей, легко опустился на землю, затем поднял голову вверх и насмешливо мне подмигнул. Вот я глупая, упадет он, как же! Крылья-то ему на что?
— У, зараза! — крикнула, потрясая кулаком. Надо же было так напугать!
А рыжему хоть бы что! Этот гад довольно осклабился и, флегматично осматривая коготь на передней лапе, отозвался:
— И вовсе нет...

Глава 2 О страшных чудовищах и чешуйчатых засранцах

— Васька! — зарычало по коридору. — Ва-а-аська-а-а!!!
Молчу, лежу и молчу. Не до того мне. У меня тут при-и-инц!
Подперла щечки кулачками, болтаю ножками и лежу. В башне своей. И очень-очень занята! Меня от такого важного занятия отрывать нельзя. У меня тут КНИГА! НОВАЯ! С принцами, принцессами, злыми и не очень колдуньями и драконами! Да-да, такими же рыжими и наглыми как мой Грошик. Это его, кстати, так зовут. Точнее, это я его так величаю. Вообще, дракошика зовут Грошисс Великолепный. И если первое имя настоящее, данное от рождения, то вот по поводу второго мой рыжий нагло врет! В этом я уж точно уверена. 
Так вот, книга. Вчерась прилетел мой дракон из очередной вылазки. Уставший, голод... а нет, он по дороге лося сжевал. Лося, конечно, жалко... Мне когда Грошик сказал, я так и расплакалась. А потом рыжий еще три часа уверял меня, что лось был старый, больной и сам умолял его съесть. Я, конечно, не поверила, но успокоилась. Ну а что делать? Грошику кушать надо. Зачем мне в доме громадный голодный злой дракон. Почему злой? Так он когда голодный, всегда злой. Эх, мужчины...
На чем я остановилась? Ну вот, сидит мой дракошик весь такой сытый, но уставший, меня утешает и рассказывает, где его черти носили три дня. Представляете? Три дня! Я тут одна, от скуки локти кусаю, по стенам бегаю, даже убираться начала! А он, значит, где-то прохлаждается! 
Вот сидит он такой, рассказывает, где был, чегось видел, и тут бац! У меня в голове щелк!
Я прищурилась и ласково так:
— Над какой это ты деревней пролетал?
Над Мухоморовкой? Нет, не слышала. В моей книжке по географии такой нет. Книжка старая? Возмо-о-ожно...
Притворно вздохнула и вкрадчиво:
— А с каких пор в нашей округе деревня появилась? Наша глушь и к государствам никаким не принадлежит...
Дракон ойкнул и замолчал. 
Представляете? Вот так взял и замолчал. И по сторонам озираться начал — не иначе сбежать вздумал. А потом зевнул от всей широты своей поганой душонки и заявил, что спать хочет. Ну, я тут как встану, как подбоченюсь и... как зыркну на рыжего... снизу вверх. 
Ой, что-то я не рассчитала. Быстренько оглянулась в поисках того, на что можно встать, а то как-то, знаете, не правильно это. Я гада чешуйчатого ругаю, а он на меня сверху смотрит, как на мушку, и делает большие глаза, мол, окстись, дитятко, не виноватый я, она сама там оказалась. 
Подобрала юбки, вскарабкалась на стол — так точно хоть до морды его наглой достану — повернулась и... нет его. Нет дракона! Сбежал, ирод!
— А ну стой!!! — рявкнула одна очень грозная, хоть и маленькая, я и кинулась вдогонку. — Зараза чешуйчатая!!! Я ж тебе покажу Мухоморовку! — задрав юбки одной рукой до самых колен, выбежала из своей комнаты, где мы с дракошей как раз и беседовали. Выбежала и резко затормозила. А все потому, что нет его! Нет Грошика и...
Ага! Хвост из-под двери торчит! 
Если бы гад рыжий видел мой оскал, точно бы струсил. Я и сама заметила отражение в латах рыцаря, который здесь для чего-то стоял, и испугалась. Ну и рож... в смысле, красивое личико, обещающее все виды смертных казней.
Оглянулась в поисках орудия убийства и увидела ее! Швабру! Даже с тряпкой! 
И как тут оказалась... А, точно. Это же я от скуки убиралась, да видать, отвлеклась на что-то...
Схватила свое страшное оружие по борьбе с драконами, перекинула из одной руки в другую, грозно шмыгнула носом и пошла в атаку.
Ну вот и попался! Тоже мне, спрятался! Залез в первую попавшуюся дверь, да хвост снаружи забыл. И как только поместился, там же кладовка! Маленькая, едва я с ведрами и тряпками развернуться могу. 
Иду. Точнее крадусь. Тихо-тихо, а потом как дерну дверь кладовки и...
— А-а-а-а-а!!! — да, это я. И от испуга плюхнулась на попу. 
А кто бы не испугался! Там... там тако-о-ое!!!
Стоит НЕЧТО на одной драконьей лапе, опять же драконий хвост торчит, а вот дальше было Чудище! Вместо головы ведро, на плечах швабра, а на ней с двух сторон по тяпке висит, внизу веник с когтищами шевелится, а между веником и шваброй паутина. Очень-очень много паутины с возмущенными такой бесцеремонностью паучками, которые своими красными глазками сверлят... меня. Ой, мамочки!
И как после такого не заорать?! Ведь против этого всего одна я. Такая маленькая, хрупкая, беззащитная, хоть и со шваброй. 
Вот и села на пол. А это чудище как взвизгнуло от моего крика и кубарем вывалилось в коридор, окончательно запутавшись в конечностях и до смерти перепугав такую беззащитную меня. Ну я его по голове и огрела. А потом еще раз. И, кажется, еще... 
А чудище как заревет! 
И я как дам стрекоча! По каким-то залам, коридорам, благо замок большой, хоть и коридоры узкие. 
А мне вслед:
— Ва-а-а-асили-и-и-иса-а-а-а!!!
Ой, и откуда только имя мое знает! 
— Сто-о-ой!!! — рявкнуло в спину, а потом ведром как загрохочет.
Угу, так я и остановилась! Подтянула юбки повыше и ускорилась. Съест же еще!
Бегу. Бегу и думаю, куда дальше. Впереди тупик, в комнате спрятаться — не вариант, из окна прыгать — высоко. Да и вдруг у Чудовища крылья, поймает еще!
Притормозила, решая, что делать, и прислушалась. Тихо. Очень-очень тихо. Только я дышу, и сердце в пятках стучит. Вжалась в стеночку, подумала, потом еще раз подумала... и сделала шаг. Угу, в ту сторону, откуда бежала. А потом еще. И еще. 
Да знаю, что дура, а что поделать? Интересно же, куда эта Жуть Кладовочная делась. 
Стою. Едва дышу. Еще шаг, высовываю нос за угол и...
— А-а-а-а-а!
— Гр-р-р-р-р!!!
Заорали мы с Чудищем одновременно, едва нос к носу встретились. Сердце мое точно остановилось! А потом побежало. Со мной вместе!
— А-а-а-а-а-а!!! — бегу в обратную сторону и понимаю, что надо бы замолчать, иначе Чудище меня быстрее найдет, но не могу. Не могу и все тут!
Потому:
— А-а-а-а-а-а-а-а!!! 
— Стой!!! Сожр-р-р-р-ру-у-у-у!!!
"Вот и смерть", — в ужасе подумала я и оглянулась, а там... 
ОНО! С ведром на голове, в паутине и тряпках и размахивает... веником!
А швабру-то я около кладовки потеряла! Отбиваться нечем! Поняла, что если не ускорюсь, не оставят от меня и косточек. 
Нервно икнула и знатно так припустила, что Оно даже отстало. Несусь по коридорам, радуюсь, что оторвалась и...
Бамс!
Вот не надо было оглядываться! 
Узкий коридор, гад такой, резко свернул вправо, и я со всего маху влепилась в стену. Аж искры из глаз посыпались. Ощупала свой бестолковый многострадальный лоб, убедилась в наличии здоровенной шишки и... припустила дальше. Потому что лязг, скрежет и рычание сзади отдыху не способствовали.
Чуть мимо лестницы не пробежала! Притормозила вовремя и вдруг подумала, куда мой дракон запропастился, когда он так нужен? У него в замке Чудища живут, а он где-то от меня прячется!
БАМС!!!
Нет, это не я. Это Оно повторило мой маршрут и тоже вписалось в стену, только уже громче. Да так, что я едва с лестницы не сверзилась. Она же винтовая! Тут поди в платье спустись, а еще бегом, да когда так пугают!
Выбежала в бальный зал — он, конечно, не бальный, но дракон меня здесь танцевать учит — и замерла. Сзади снова раздался грохот.
Чудище кувырком скатилось по лестнице, в процессе теряя тряпки и веник. Упало к самым моим ногам и стонет. Жалобно так... У меня аж дрогнуло что-то внутри. 
Нет, не сердце. Оно же в пятках, но очень похоже.
И вот лежит передо мной Нечто, подозрительно смахивающее на рыжего дракона. Это если паутину убрать и ведро. 
— Васька... — глухо простонали из ведра, — дура ты бестолковая... ты меня зачем шваброй-то...
Дзинь! И голова в ведре стукнулась о каменный пол. 
А я... я так и осела на попу. 
Это что же получается? Это Грошик за мной гонялся?!
Подползла на четвереньках к Чуду-юду, сняла ведро с головы и уставилась на три здоровенных шишки на знакомом чешуйчатом лбу. 
— Ух, злодей! Ты почто меня до смерти выпугал?! — возмущалась такая маленькая и обиженная я. — Страху нагнал! Надо было тебя еще шваброй огреть!
Мне не ответили. Вот совсем. Рыжий, гад чешуйчатый, молчал и совсем-совсем на меня не смотрел. Он вообще никуда не смотрел. 
— Грошик... — тихонько позвала я и ткнула морду пальчиком. — Дракошик, миленький, — ткнула уже сильнее и запричитала: — Грошик, хороший мой, миленький, любименький, ты чего? Вставай! Клыка-а-астенький... — уже успела запаниковать, и только тогда рыжий приоткрыл один смеющийся глаз. — Ах ты, гад летающий! Притворяешься? — обличила я.
Дракон протяжно вздохнул, глазищи закатились, и чешуйчатая морда совсем натурально упала на пол. 
— Рыжик! Грошик!!! — пошлепала по щекам. — Вставай давай, чего разлегся! — молчит. — Миленький, хорошенький, любименький! Открой глазоньки! — снова ударилась в панику. — Ты же у меня краси-и-ивый и... и хороший...
— Было уже, — недовольное.
— Было? — переспросила, продолжая наглаживать чешуйчатую морду.
— Угу.
— А что не было? — быстренько придумывала, как еще назвать моего дракошика.
— Большой, — подсказали мне.
— Большо-о-о-ой, — радостно подхватила и стала усерднее наглаживать широкий нос.
— И сильный.
— И си-и-и-ильный, — тут же согласилась я. Все, что угодно, лишь бы очнулся!
Стоп! А разговаривает тогда со мной кто?
Покосилась на одного... хитрющего крылато-хвостатого. Лежит, лапками дрыгает, глазки закрыты... Умирающий лебедь — не иначе. Только вот оскал донельзя довольный выдает с потрохами.
— И самый лучший, — снова подсказал дракон.
— И самый наглый! — припечатала я и добавила, когда желтый глаз возмущенно воззрился на меня: — И в Мухоморовку больше не пущу!
Гад чешуйчатый сердито засопел, с минуту смотрел на меня. Наверно, думал, что совесть проснется. 
Не проснулась. У меня ее отродясь не было!
А одна маленькая, но очень грозная я встала, подбоченилась и сурово так:
— Ну и откуда в нашей глуши появилась целая Мухоморовка?
Грошик вздохнул, взгрустнул и уселся на задние лапы, голову понурив.
— Да недавно отстроили, — нехотя признался мой дракон. — Лет, почитай, пять назад. 
А мне сказать? Я ж тут от скуки загибаюсь! А он?!
Кто-то шмыгнул носом. А потом еще. И еще...
И да, я окончательно разревелась. Там целая деревня в дне пути, а я тут. Одна. В башне!
— Васька... — осторожно позвал дракон.
— У-у-у-у... — выдала я.
— Ты чего? — меня схватили две огромные когтистые лапищи и прижали к чешуйчатому животу. — Слетаем мы в деревню, если хочешь. Слетаем. Не реви только, — утешал меня Грошик и... я успокоилась.
— Правда-правда? — заглянула в желтые глазищи, дождалась утвердительного кивка и вытерла рукавом слезы. 
— А у меня для тебя подарок есть! — радостно возвестил Грошик, встал, отряхнулся и посадил меня к себе на спину.
— Вперед! Галопом! — возвестил маленький полководец в виде меня и пришпорил своего коня.
Конь не оценил. Возмущенно фыркнул и плюхнулся обратно на лапы, да так резко, что я чуть не свалилась.
— Ну, можно и не галопом, — смилостивилась, вскарабкиваясь обратно на шею.
Так мы и добрались до моей башни.
А подарком оказалась эта самая книжка! 
Визгу было! Моего, конечно, и от радости. Я ведь все свои уже до дыр зачитала, а тут новая! Новая интересная книжка!
За это я была готова простить моему дракошику все, что угодно!

Глава 3 О мести маленьких принцесс

— ВАСЬКА!!! — прогрохотало над замком.
А я сижу. Сижу как мышка. И молчу. И вообще, я делом занята. У меня тут вот... А, точно! Мне пыль нужно протереть. По десятому разу. Полы помыть, занавески там заштопать... У меня о-очень много дел. И все ва-а-ажные. Ага.
— Васька!!! — проорали ближе. — Убью заразу! 
Что-то со страшным лязгом рухнуло на пол перед самой дверью.
Хотя, почему что-то. Тот самый обожаемый мною рыцарь. Нет, не Грошик, а жуткие доспехи, которые дракон однажды зачем-то поставил перед моей комнатой. Не иначе, до заикания хотел довести. Отомстить, так сказать, за собственный нервный тик. Но ничего, это я в собранном виде не могла железяку с места сдвинуть — и как только такое носили? — а вот в разобранном — запросто. Теперь осталось домести ошметки бравого солдата до окна и выбросить. А дальше рыжий пускай сам разбирается. Ой, нет. У меня же под тем окном как раз клумба с остатками роз. Вот же! Ладно, потом придумаю, куда эти доспехи деть.
А тем временем тяжелая дубовая дверь в мою комнату содрогнулась от удара. Это кое-кто со злости впечал в нее запчасть от рыцаря и...
— У-у-у-у! — взвыл дракошик.
А нечего всякую гадость ногами пинать.
Я ехидно усмехнулась, но тут же пожалела чешуйчатого. Уж больно жалобно он завывал. Долго жалела. Целых две минуты. Пока это крылатое безобразие не нырнуло рыбкой в комнату, споткнувшись о шлем, и не встало в полный рост, грозно сверкая желтыми глазищами. Вот тут мне стало страшно. 
Маленькая я нервно икнула и картинно свалилась в обморок. 
И ведь все как положено было! Глазки закатила, ручку ко лбу приложила... Вот только предательница кровать далеко оказалась. Не на пол же мне, в самом деле, падать! В общем, сделала я шажок к кровати, приоткрыла один глаз — нет, далеко. Горизонтально в обморок не падают, иначе это получится полет ласточки. Еще шажок. Ну, вот, теперь можно. 
Короче, сделала я все по правилам. Но рыжий не поверил. Представляете! Мне! И не поверил.
Лежу на кровати, едва дышу. Глаза зажмурила. Все, спасайте! Лекаря мне, лекаря! Где нюхательные соли?! 
И тут прямо надо мной:
— Не верю!
Вот же! Начала изображать обморок старательнее. Дыхание затаила и язык свесила. Дракошик фыркнул, да так, что меня чуть ветром не сдуло. И не мудрено. Такая махина. А если бы дунул, так вообще в стену бы впечаталась.
По полу заклацали когти. 
Эй, куда?! А меня спасать? Вот так и бросишь бедную несчастную?!
Возмущению моему не было предела. Я тут умираю, понимаете ли, а он не верит, еще и уходить собрался. 
Но лучше бы ушел! А не бросал лениво:
— По тебе паук ползет...
...Замок сотряс визг.
Угу, мой. Я же пауков жуть как боюсь, а этот.. этот... меня ими пугает! Ну все, война продолжается!

А началось все с того, что в обещанную деревню мы так и не полетели. Три года уже обещает, угу. Точнее, не полетела я. А вот Грошик, обманным путем получив мое разрешение, действительно смылся. Не успела я выскочить на порог, а его и след простыл. Только и видно было рыжую точку в небе. И я обиделась. Впервые по-настоящему обиделась. Как он мог улететь и оставить меня одну? Хорошо, что не на неделю смылся, а на три дня. Но целых ТРИ дня. Опять. Только прилетел и тут же умотал обратно. А я — сиди одна, скучай, жуй вяленое мясо, потому что другим кое-кто не озаботился, и вой от одиночества. А в замке, между прочим, еще и страшно!
Предатель вернулся посреди ночи. Красиво так. Как в сказках, с громом и молнией. 
Нет, это он не сам придумал. Просто в ту ночь гроза была. Жу-уткая, стра-а-шная. А я их еще с детства боюсь до дрожи. Обычно в такую погоду Грошик у меня в башне ночует. Разляжется на коврике, меня под бок и хвостом укроет. Тепло, хорошо и совсем-совсем не страшно. Так и спим на полу. 
Но в этот раз осталась одна. Сижу на кровати, зубами стучу, от каждого раската грома вздрагиваю, но не забываю одного гада чешуйчатого добрым словом помянуть за то, что меня бросил. 
И тут как громыхнет! Аж замок задрожал. А потом дверь как стукнется об стену! И в проеме молния высветила чудище. Книга размещена бесплатно на странице автора на сайте LitNet:  https://litnet.com/book/podari-mne-krylya-b52954 
Это я потом вспоминала и ухохатывалась. Надо же было так здорово явиться. Но тогда со мной случилась истерика. Я битый час сидела тряслась, навоображала себе не пойми чего, а тут вот. Кошмар во плоти. 
В общем, Грошик меня полночи успокаивал. Оказывается, он, как только учуял грозу, сразу ко мне полетел. Даже расстояние в день пути преодолел всего часов за восемь. Немножко не успел, гроза его на подлете уже застала. И вот явился мой спаситель, при этом перепугав еще сильнее непогоды, сграбастал своими лапищами, обнял хвостом и терпеливо слушал мои рыдания. Даже соглашался со всем. И с тем, что гад чешуйчатый, и что совести у него нет, и что злыдень, бросивший беспомощного ребенка (и ничего, что уже семнадцать!) на произвол судьбы. 
Утром мой дракон извинялся. Завтрак приготовил, в башне чистоту навел, даже цветов нарвал. Целую охапку. То есть сгубил полклумбы роз, так нежно мной лелеемых, но об этом говорить не стала. Не захотела расстраивать. В общем, любое мое желание выполнялось еще до того, как я успевала о нем подумать, а Грошик ходил с таким умильным видом и груснющими глазами, что обижаться долго я не смогла.
Про деревню больше не говорили. 
Целых два дня. А потом я случайно увидела у рыжего какой-то кулон. Оказалось, что это амулет. Для чего — не знаю. Не успела спросить, потому что...
— Где взял?
— Да так, на ярмарке купил, — не глядя, подписал дракон собственный смертный приговор.
— Какой ярмарке? — мимоходом поинтересовалась, оглядываясь в поисках чего-нибудь потяжелей. Вот, отлично! Этот увесистый учебник как раз подойдет. Главное, замахнуться посильней.
— В деревне, — и вот тут желтые глазищи загорелись азартом, лучше чешуйчатого паразита рассказывая, насколько на ярмарке было интересно. — Прилетаю я такой, а там вся деревня в сборе. И соседняя тоже.
— Соседняя? — опешила маленькая я.
— Ага, — радостно кивнул смертник. — Желудевка.
Рыжий повернулся ко мне, изображающей святую невинность с ангельским личиком, и начал повествовать и активно жестикулировать.
А на ярмарке и товары всякие, и безделушки разные, среди которых Грошик амулет и откопал...
...Прибью гада... 
...и представления, и развлечения...
...закопаю и таблички не оставлю...
...и сладости... 
...ну всё, не жить тебе, рыжий!
Наверное, на моем лице отразилось что-то очень страшное, потому что огромный дракон замер на полуслове, настороженно прищурился и... попятился. Открыл пасть в намерении высказаться и... снова попятился. Не к двери, к окну. 
Маленькая, но очень грозная я перехватила удобней тяжеленный фолиант, прищурила один глаз, примерилась, куда кинуть и... сделала шаг вперед. А потом еще. И еще. 
Грошик трусливо отступал и даже не пытался оправдываться. И правильно делал. Бросил меня одну, в замке, в глуши. А если бы звери? Или еще какая нечисть? Я много читала, в лесах чего только не водится! Так в сказках пишут. А он улетел, еще и развлекался! И даже сладостей не привез! Себе какую-то безделушку купил, а мне ни книжки, ни конфетки?!
Я буду мстить! И мстя моя будет страшна.
Оскал получился слишком кровожадный. Из ноздрей разве что дым не валил. А взгляд расчленял добычу на кусочки. Из груди вырвался предвкушающий рык... Не у Грошика, естественно, у меня. Зря я у него училась, что ли?
...Из груди вырвался предвкушающий рык... Дракон вздрогнул и... сиганул в окно. 
Как стоял мордой ко мне к окну задом, так и прыгнул. 
И нет бы подумать, что у него в это окошечко только голова и влезает... 
Короче, следующие два дня я жила у него в комнате. Потому что в моей отсутствовало полстены. 
Рыжий хотел так и оставить, сказал, что вместо маленького окошка, теперь будет большое. И вид на лес, и свежий воздух. Посмотрел на меня и быстро осознал насколько он неправ. 
В итоге, моей башне был возвращен первозданный вид. Но с этого момента начались полномасштабные военные действия. Ярмарку в деревне я так легко прощать не собиралась.

Глава 4 О переживающих крылатых

— Василь, — нервно дернулся дракон, — ты бы села ровно, егоза.
— Й-иху-у-у-у-у, — ответила я и раскинула руки в стороны.
— Васька! — рявкнул чешуйчатый, да так, что я ойкнула и чуть не свалилась. — Если ты сейчас же не угомонишься, я поворачиваю обратно!
Я насупилась и сложила руки на груди, демонстративно отвернувшись.
— И не дуйся, — почувствовал мой настрой Грошик. — Я, между прочим, волнуюсь. Вот свалишься, и что я делать буду? — продолжал читать нотации рыжий. — Разобьешься ведь.
Фыркнула, но пока промолчала. Уже наизусть выучила, что он скажет дальше.
И так всю дорогу. За все три часа, что мы летим, Грошисс раз двадцать напомнил, как опасно не держаться за него во время полета, раз десять повторил про правила поведения в деревне и каждые две минуты интересовался, не холодно ли мне, не болит ли чего, не проголодалась ли. Поначалу я только умилялась такой заботе о прекрасной мне. Честно-честно заверяла Грошика, что все замечательно, продолжала радостно оглядывать небесные просторы и буквально подпрыгивала от нетерпения. Хотелось носиться по округе и вопить от радости. Ура, мы летим в деревню! И не просто так, а на ярмарку! На самую настоящую ярмарку! А там и люди, и сладости, и представление, и куча всего.
Носиться по округе возможности не было, но я успешно заменяла это счастливыми воплями. Такими, что стайки птиц с перепугу взлетали с деревьев и уносились прочь. Зверье в лесу разбегалось в панике. А когда нам навстречу летел какой-то селезень, я скорчила ему рожицу, и тот, кувыркнувшись в воздухе, спикировал вниз, напоследок крякнув что-то очень оскорбительное. 
Я была счастлива! Раскинула руки в стороны и наслаждалась. Хотелось обнять весь мир, но поблизости был только дракон, поэтому все мои излияния нежных чувств достались ему. Но Грошик не оценил. Представляете? Вместо того, чтобы развлекаться как обычно, он ворчал. Ни тебе покачивания крыльями, ни пируэтов в воздухе, ни даже мертвой петли. А ведь это было излюбленным делом моего рыжего, когда мы летали! Он несется на немыслимой скорости, крутит какие-нибудь финты, я визжу, а он самодовольно ухмыляется.
Вот ничего такого в этот раз не происходило. Все было степенно, чинно и жутко раздражало. Нет, сначала я наслаждалась, потом, когда поняла, что мне предстоит веселить себя самостоятельно, очень даже успешно этим занималась. А затем Грошик ударился в наставления. То не делай, так не садись, не прыгай — свалишься, держись, иначе ветром сдует. И все в таком духе.
Короче, на третий час, путешествие не приносило былого удовольствия. Мне очень хотелось крепко-крепко обнять чешуйчатого и придушить. А рыжий нервничал все больше, стоило мне чуть-чуть шелохнуться. 
Вел он себя с самого утра крайне подозрительно. Как только проснулась, обнаружила рыжую морду у себя на кровати. В буквальном смысле морду. Сам-то дракон на полу сидел, а вот голову рядышком со мной примостил. 
И вот открываю я глаза, а тут оно! Не привыкла вот так сразу после сна на драконище свое любоваться, даже испугалась. А он смотрит так странно, задумчиво слишком, что никак не похоже на веселого и беззаботного рыжего. И я понимаю, что передумал. Ни в какую деревню Грошик не собирается и размышляет как бы мне об этом сказать. 
Как говорят в книжках, лучшая защита — это нападение. Вот я и напала. В прямом смысле. Радостно взвизгнула, бросилась на шею чешуйчатому засранцу и зацеловала в обе... щеки.
— Мы летим в деревню! — сообщила я то, что Грошик и так знал. Быстренько вскарабкалась на него верхом и пришпорила пятками на манер рыцарей. Конь остался глух к моим потугам послать его в галоп по замку, лишь тяжело вздохнул. 
— Значит, летим, — заключил он, совершенно верно истолковав мой маневр.
Вот только от постоянных причитаний и попыток давить на жалость это не избавило. Чем ближе был час отлета, тем больше нервничал чешуйчатый, разве что когти до основания не сгрыз. Никогда его таким не видела. Но я была неумолима. 
Зато теперь расплачивалась окончательно испорченным настроением. Как он только додуматься мог! Я с него свалюсь. Фи! Да мы налетали на целых десять лет из всех двенадцати, что живем вместе. А если и упаду, рыжик мне ни за что разбиться не даст — поймает. 
Это мы тоже проходили. Я, когда мелкая была, решила научиться летать как Грошик. Ну и полетела. Из окна. И ручками махала, и ножками болтала, и как ворона каркала — ничего не помогло. А потом бац! Представила, что я дракон, и перестала падать. Ветер в лицо, подо мной лес шумит, а я несусь вперед на всех парах, ни ручками, ни ножками уже не дрыгаю. Повисла в цепких когтях и балдею. Ох, и ругался потом мой чешуйчатый нянь! Словами не передать. Но ведь поймал! Чего сейчас ворчит — не понятно. 
Ясно было одно — рыжий волнуется, и с полетами это никак не связано. 

Привал сделали уже поздно вечером. Когда солнышко, такое же яркое как мой дракон, медленно, но верно ползло к линии горизонта. Грошик отыскал небольшую полянку посреди непроглядного темного леса и приземлился. Уже через несколько минут я сидела на одеяле у костра и уплетала бутерброды. В полном одиночестве. Рыжему свой ужин еще нужно было поймать, чем он и занимался. Я сделала ему ручкой и вздохнула, представив очередного лося или оленя, который, по заверениям дракона, сам упрашивает его съесть. Жалко зверье, но что поделать. 
До самого привала мы не разговаривали. Вот вообще! Я надулась как хомяк и молчала всю дорогу, даже не делая попыток пошевелиться, чтобы не вызвать очередной поток нотаций от моей няньки. Вот назло ему! 
Сидела и наблюдала, как дракона просто распирало что-нибудь сказать, но придраться было не к чему, потому чешуйчатый тоже дулся, краснел от натуги и с неимоверным усилием удерживал слова в себе. Мне оставалось только быть тише мыши и мстительно злорадствовать. Жаль, что про себя. 
Когда я прикончила свой скромный, но сытный ужин и откровенно начала скучать, вернулся Грошисс.
— А где?... — неопределенно махнула рукой, намекая на отсутствие в когтях рыжего какой-нибудь безобидной тушки.
— Уже нет. Съел, — буркнул дракон.
— И на том спасибо, — пробормотала я. Мысленно же порадовалась — не пришлось наблюдать, как он ее хомячит. Жуткое хрелище.
Как вспомню, так вздрогну. Нет, не то чтобы мне было противно. Просто смотреть, как чешуйчатый расправляется с животным, и понимать, что пять минут назад оно еще бегало, не для хрупкой девичьей психики. На мое ворчание и фыркание, Грошисс неизменно отвечал, что была бы я драконом, непременно бы его поняла. Но, увы. Я — человек и кровавые зрелища терпеть не могу. В конце концов, рыжий смирился. И теперь либо приносит уже разделанную тушку, чтобы ее можно было сразу приготовить, либо кушает в лесу так, как ему нравится, и как того требует его кровожадная натура. 
Я стала собираться в дорогу, посчитав наш вечерний отдых оконченным, как вдруг Грошисс заявил:
— Мы остаемся.
— В каком смысле? — не поняла я.
— Ночуем здесь. Утром вылетаем. До деревни всего часа два осталось, успеем как раз к ярмарке.
— А почему нельзя переночевать в деревне? — против свежего воздуха я ничего не имела, но даже жесткая кровать мне казалась предпочтительней голой земли.
— Потому что! — очень исчерпывающе рыкнул дракон и направился устраиваться на ночлег.
Только занес лапу, делая шаг, как...
— Стоять! — не хуже Грошика рявкнула я. 
Рыжий замер. Так и застыл с приподнятой лапой. Только чешуйки на спине начали переливаться ярче, выдавая напряжение.
— Да? — заинтересованно повернул голову дракон, не меняя позы. А глаза неви-и-инные. Вроде как он тут совсем ни при чем.
Я недовольно скретила руки на груди, поинтересовалась вкрадчиво:
— Клыкастенький, ты мне ничего сказать не хочешь? 
И вот смотрю я в эти наглые желтые глазищи и понимаю: не та тактика, не расколется дракошик.
— Нет, — оскалился рыжий, расслабившись. И отвернулся вытаптывать полянку.
— Нет?
— Нет!
— Ну и ладно! — вот теперь я точно обиделась!
Сердито фыркая, как самый настоящий еж, расстелила свое одеяло поближе к костру и улеглась. На гада чешуйчатого не смотрела, только нетерпеливо слушала, как тот долго топтался, потом дыхнул на полянку огнем и, наконец, улегся. Мне даже не нужно было смотреть, я и так знала, что он пару раз крутанулся на месте, пофыркал, сел на задние лапы, поджал под себя передние, положил на них голову, изящно взмахнул хвостом и прикрыл нос, сладко зажмурившись.
Против воли на моем лице появилась улыбка. Какой же он смешной и хороший.
Так, стоп! Никаких хороших. Вредина, каких мало!
Место, на котором я лежала, оказалось до безобразия неровным. Кочка на кочке! Кошмар! Я и так повернусь, и эдак. Неудобно. Даже сон пропал. А еще комары налетели. И холодно стало, а наличие рядом костра совсем не помогло. 
Повертевшись еще немного, стала прислушиваться к сопению рядом. Глянула одним глазком на рыжего и едва не рассмеялась. Дракон старательно изображал сон. Почти как я недавно обморок. Зажмурился, насупил брови, или что там у него, и очень громко дышал. Хорошо, что храпеть не начал для убедительности.
И все-таки смешной. 
Тяжело вздохнула, полежала, подумала и поняла, чего мне не хватает. Я ведь так и не выяснила, что с ним сегодня стряслось. И обижаться долго не могу.
Поэтому тихонько встала, перетащила свое одеяло поближе к дракону и легла. Здесь не оказалось ни одной кочки. Удивительно!
Глазки прикрыла, вроде сплю. А сама жду. И дождалась. Почти сразу Грошик подтянул меня ближе, аккуратно сцапал лапищами и укрыл хвостом. С такой грелкой сразу стало тепло. 
Я устроилась поудобней, но снова не смогла заснуть. Теперь вроде бы все так: тепло, мягко, комаров нет... Но глаза закрываться не хотят. Вздохнула и принялась за свое излюбленное занятие — колупание чешуек. Еще с детства было интересно, как они держатся, и стоило Грошику меня обнять, как маленькая и очень любознательная я начинала их отковыривать. Теперь же это меня успокаивало.
— И все-таки ты вредный, — подумала я вслух.
— Неправда, — тут же среагировал дракон.
— А какой? 
— Хоро-оший, — протянул рыжий. — Большой, красивый, и вообще самый лучший, — нахал самодовольно оскалился, демонстрируя огромные клыки.
Спорить не стала. Только глаза закатила.
— Почему ты не хотел лететь со мной в деревню? — нашла, наконец, правильный вопрос.
— Там люди, — буркнул Грошисс.
— И? — не поняла я.
— А ты — человек, — объяснил он.
— И-и-и? 
— А я — дракон, — недовольно продолжил чешуйчатый.
Моргнула. Потом еще раз и еще. Логику ответа это найти не помогло.
— И что ты этим хотел сказать? — осторожно поинтересовалась.
— Что там люди, и ты — человек, — пошел на второй круг клыкастенький, а я совсем запуталась.
— И что с того? — недоуменно нахмурилась.
— Что ты такая же, а я нет, — и вздохнул как-то совсем уж грустно.
А я задумалась. Ну не может же дракон переживать, что он будет выделяться. Тем более, Грошик в этой Мухоморовке был, значит, его должны знать и пальцами тыкать не будут. В чем тогда дело? 
— Ты бы хотел быть таким же? — вдруг прошептала, осененная догадкой.
— Не важно, — мгновенно отозвался мой рыжик. И после недолгого молчания все-таки пояснил: — Ты захочешь остаться с ними.
— Зачем? — изумление было совершенно искренним. 
— Потому что они такие же, — Грошик так и напрягся, ожидая моего ответа.
Даже не знала, что сказать. Как он только додуматься мог до такого? 
— Зачем мне какие-то чужие люди, если у меня есть свой ты? 
— Потому что тебе нужно жить с людьми, а не с драконом, — то есть он меня еще и убеждать в этом собрался?
Я фыркнула.
— Уже двенадцать лет живу с драконом, и ничего, — аргумент был самым весомым из всего запаса, но все равно не помог.
— Это ты пока ни с кем не общалась, — продолжал гнуть свое рыжий. — Вот посмотришь, как они живут, и захочешь свой дом.
Вот еще! Глупости какие!
— У меня уже есть отличный дом, — про то, что крыша протекает и стены рушатся, упоминать не стала. Потом как-нибудь заставлю его ремонтом заняться. — А ты — моя семья.
— Я же вредный...
— Я тоже, — пришлось признать. На самом деле я так не считала, это все дух противоречия взыграл. Да-да.
— И наглый, и противный... — продолжал перечислять дракон.
Надо же! Сам сознался! Надо запомнить этот момент. Но сейчас пришлось уверять чешуйчатого в обратном.
— И клыкастенький, и большой, и хороший, и вообще самый лучший, — улыбнулась и для убедительности чмокнула Грошика в широкий нос. 
Дракон замер.
— Правда? — как-то жалобно у него вышло.
— Правда-правда, — горячо заверила чешуйчатого, дождалась ответного оскала и со спокойными зачатками совести улеглась спать.
На этот раз отключилась моментально. Только почувствовала, как мой дракон крепче обнял мою тушку хвостом, и улыбнулась. Зачем мне кто-то другой, если у меня есть Грошик.

Глава 5 О чужих и странных

— Васька! — шипел дракон, но мне было все равно. Меня было не остановить!
За спиной выросли крылья, и я неслась! Неслась вперед как ветер, не замечая ничего вокруг! Точнее, никого. А вот все остальное очень даже видела. Но еще больше хотела потрогать. Повертеть, потрясти, померить и вообще!
Глаза разбегались, ноги просто не желали стоять на месте, а меня так и распирало от восторга!
Ярмарка! Самая-пресамая настоящая!
Я бегала от лавки к лавке и не могла остановиться на чем-то конкретном. Хотелось всего и сразу! Откуда-то, из доселе неизведанных глубин души, поднялось просто нестерпимое желание уподобиться дракону из сказок, схватить блестящие, сверкающие, переливающиеся всеми цветами радуги прелесли, свалить в огромную кучу, нырнуть в нее с разбега и так и остаться там! Да-да! В общем, было не передать как здорово. И это лишь начало! Мы с рыжим только вошли, и тут столько всего... А там, дальше, где заканчиваются торговые ряды, где начинаются палатки со сладостями, и, по рассказам дракона, будут менестрели, циркачи, актеры и все-все — и вовсе чудеса расчудесные. И пляски, и хмельной сидр... Правда, Грошик про него так и не договорил, осекся на полуслове, но я-то сказки читала! Я все-все поняла.
Да, утром пораньше мы прилетели на ярмарку. Грошик зря волновался, люди... меня не впечатлили. Две руки, две ноги. Как я, обычные. Бегают, кричат, веселятся.... Но заговорить мне ни с кем даже не захотелось. Поначалу как-то страшновато было. Толпа... Такая огромная, что я, наверное, впервые растерялась. Застыла столбом на краю деревни и стою. Смотрю. Сделала шаг назад к своему родному и знакомому дракону и говорю:
— А может, не надо? – и вышло так жалобно-жалобно. Я передумала, мне и дома не плохо. Тихо, спокойно, лес, зверье. Я даже согласна пойти ягоды собирать. Вот прямо сейчас!
Дракон выдохнул, вдруг расслабился и, искренне мне посочувствовав, толкнул вперед:
— Надо! 
Вот же!
— Раз уж ты меня сюда притащила, то будем смотреть на ярмарку! — уверенно проговорил он и добавил писклявым голоском: — И деревню! Самую-пресамую настоящую!
Я обернулась, грозно зыркнула на чешуйчатого засранца из-под насупленных бровей — очень надеялась, что это выглядело действительно грозно, — но он не проникся. Представляете! Состроил невинные очи и оскалился. Да-да, во все сто тридцать два. Не готовые морально к белоклыкой улыбке, при виде которой зубодер повесился бы от безработицы на первом же заборе, местные жители — те, кому посчастливилось увидеть сие явление, — дружно охнули и бросились врассыпную.
Дракон только хмыкнул и, приобняв меня хвостом, а на самом деле взвалив его на мои хрупкие девичьи плечи, начал рассказывать, что же ожидает меня на ярмарке, пока мы шли по неровным улочкам и петляли между домов. Не буду врать, рассказ рыжего зажег в моей нежной, пугливой и неискушенной душе интерес. А вот когда мы-таки дошли... Все! Я пропала. Окончательно и бесповоротно. Просто там тако-о-ое оказалось!
Собственно, именно поэтому я теперь носилась между торговыми рядами в естественнейшем желании любой девушки все пощупать и рассмотреть, а дракон продирался сквозь толпу, очень стараясь никого не раздавить, и шипел. На меня. Шипел! Представляете? 
А что я? Я же не виновата, что тут столько интересного. 
Полчаса спустя я уже безо всякого страха расталкивала людишек в стороны. А чего они на пути встали? У них ярмарка каждый четверг, а я семнадцать лет такого чуда не видывала!
В общем, я толкалась, человеки оборачивались и шипели на меня, потом их предельно аккуратно (уж я-то знаю!) расталкивал дракон, шипел в ответ, и все сразу замолкали и, как та птичка, что вроде бы просто так на ветке сирени сидит, прикидывались воздухом. Проще говоря, даже забывали, зачем пришли. 
Парочка впечатлительных девиц попытались вскрикнуть и упасть в обморок. Слабонервные какие! Я только на них покосилась, брезгливо обошла кругом, чтобы, не дайте святые драконы, случайно не вляпаться, и направилась дальше к заветной палатке. Впрочем, так же поступили и все остальные. К одной только подскочил носатый веснушчатый парень и попытался помочь. Дивчина кричала громче, чем от вида дракона, и сама быстренько испарилась.
Но много шума мой рыжий не наделал. Заметно сразу — бывал! При воспоминании, что один гад без меня тут наследил, снова хотелось огреть его той самой шваброй, но мою кровожадность каждый раз усмиряла какая-нибудь безделушка. 
— Бусы! — я от радости подскочила на месте и рванула к прилавку со всякими прелестями. — Грошик, ты посмотри! Какие краси-ивые! — ткнула я в длиннющую нитку из красноватых бусинок.
— Коралл! — горделиво приосанился мужичок за прилавком. — Заморский! В нашем королевстве таких не водится.
— Заморский... — восхищенно повторила я, не отрывая взгляда от прекраснейших на свете бус.
Подумать не успела, как они оказались на моей шее, обмотанные аж три раза, но от этого смотрелись настоящим ожерельем.
Передо мной тут же возникло зеркало, услужливо сунутое под нос мужиком, и ...
"Какая я.... красивая", — вдруг как-то растроганно подумала я. И главное, не знаю почему. Я же была уверена, что прекрасна до невозможности! И дракон мой всегда так говорил... Когда я битый час гонялась за ним по замку с зеркалом в руке и шваброй наперевес. А тут... 
— Хороша девка! — подтвердила старушка рядом со мной. Я удивленно посмотрела на нее. Со мной до продавца пока еще никто не заговаривал. — Хоть на выданье! Бери, первой красавицей на деревне станешь.
— И то правда, — подтвердила с другой стороны от меня еще одна бабулька, такая же, как первая — сгорбленная, с корзинкой в сухонькой руке. Придирчиво осмотрела, сильно сощурив глаза, и довольно прокомментировала: — В кудрях солнышко, глаза васильковые, кожа молочная, да бусы под цвет губок, коралловые... От женихов отбою не будет, — и со знанием дела закивала.
Мне хотелось сказать, что я и не из деревни вовсе, и женихи мне никакие не нужны, но вдруг слова пропали. Стало так приятно, так тепло, будто это не незнакомые люди сказали, а кто-то, от кого всегда хотелось это услышать...
Все еще растерянно я оглянулась в поисках моего дракона. Он только протиснулся к лавке. Не знаю, что тот увидел на моем лице, но сразу нахмурился, прирыкнул на бабок:
— Чем вы мне дите расстроили?
Бабки, видать, уже пуганые, не впечатлились. 
— А, это ты, ирод чешуйчатый, — чуть скривилась одна.
— Упер, значится, девку и держит взаперти, — прищурилась вторая. В голове старушки завертелась какая-то гаденькая мысль.
— А она вон, невеста, — первая ткнула узловатым пальцем в меня, а я от неожиданности даже покачнулась, отпрыгнула от непредсказуемой бабки и нырнула под крыло к моему дракону.
— Никого я не крал. И не надо в нас тут пальцами тыкать. А ну, кыш, кошелки старые! — Грошик закрыл меня от агрессивных старушек и ненавязчиво дыхнул в их сторону дымком. 
Те только головами покачали, развернулись и ушли по своим делам, все еще продолжая о чем-то бурчать под свои длинные крючковатые носы.
— Васенька, испугалась? — проворковал чешуйчатый, заглядывая мне в глаза.
Маленькая, но все еще красивая я, шмыгнула сухим носом и помотала головой. А потом подцепила пальчиком бусики и посмотрела в желтые глазищи, проникновенно так.
Грошик понял с полувзгляда. Широко улыбнулся, снова переполошив своим оскалом ближайших к нам деревенских жителей, и кивнул:
— Конечно, купим!
Я просияла мгновенно. Какой он у меня замечательный!

Глава 6 О картах и ягодах

— Васька!!! — привычно прорычало в коридоре и разнеслось эхом по пустынному замку.
— Апчхи! — ответила я и продолжила свое увлекательнейшее занятие.
Спустя некоторое время в дверь просунулась рыжая чешуйчатая морда.
— А, вот ты где, — дракон обвел заинтересованным взглядом небольшую обросшую пылью и пауками комнатку.
— Апчхи! — подтвердила я. — Апчхи! Апчхи! А-а-а-...
— Будь здорова! — рявкнул рыжий и осклабился, поймав мой возмущенный взгляд.
Естественно чихать мне уже расхотелось. 
— Грош! — маленькая я всплеснула руками, но не увидев признаков раскаяния на одной наглой морде, вздохнула и вернулась к своему занятию.
Мой дракон протиснулся в дверь, едва не уничтожив ветхий косяк своим хвостом, и навис над моим плечом.
— А что ты де-е-елаешь? — любопытный нос попытался ткнуться в книгу, что лежала у меня на коленях, но я шустренько ее захлопнула, обдав чешуйчатого облачком пыли.
Грошик отстранился, подергал носом, открыл свою зубастую пасть в намерении громогласно чихнуть и снести одну маленькую меня потоком воздуха, но я его опередила:
— Будь здоров! — провозгласила с нескрываемым наслаждением, пару секунд полюбовалась озадаченной рыжей миной, встала с пола, где мирно сидела и занималась очень важным делом, и, обогнув по широкой дуге сию клыкасто-когтистую статую, величественно удалилась из комнаты.
— Васька! — отмер Грошик, а через мгновение по лестнице вниз резво топотали две изящные ножки и громыхали четыре лапищи. — А ну, стой, зар-раза!

День выдался не скучным, но и не продуктивным. Вчера, как только мы добрались домой из деревни, я решила, что прямо с утра пересмотрю все свои книги, в которых упоминаются хоть какие-то названия. Особенно тщательно изучила учебник по географии, тот самый, что раньше посчитала негодным в виду собственной дезинформированности. На деле же оказалось, что это мои познания не соответствовали учебнику географии. Конечно, найти на карте маленькую деревню Мухоморовку мне не удалось, и хоть приблизительно понять, где мы находимся — тоже. Спрашивать у Грошика было неразумно, иначе этот сказочник обязательно придумал бы очередную байку про Дикие Леса и неизвестные человеку Драконьи Замки.
Этому прохвосту я вообще старалась не попадаться на глаза, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Он очень удачно отправился добывать пропитание, а я, воспользовавшись отсутствием моего дракона, прокралась туда, куда ходить опасалась с самого детства. В северное крыло замка. 
Дело в том, что путь в эту часть нашего огромного дома лежал через длиннющие пустынные галереи, в огромных залах которых, не стесняясь, завывал ветер. Идти через них было жутко страшно, но сегодня меня не могло остановить ничто. 
Помнится, когда-то я очень просила Грошика достать мне новую книжку, и он обмолвился, что я могу сходить за ней самостоятельно. Представляете? Сама! Одна! В жуть жуткую! 
Он тогда только прилетел с охоты, промок под дождем, устал и грелся перед камином, а я маялась от скуки. Вот тогда рыжий и заявил, что если пройти все эти страшные комнаты, там будет еще одна, где есть какие-то книги. Их мало и они почти рассыпались от времени, но развлечь себя я смогу. Я тогда фыркнула и не пошла. Не дело это, таким маленьким и беззащитным гулять ночью по замку. А вдруг привидения?!
Потом я пыталась туда добраться пару лет спустя, но так и не дошла. А затем и вовсе забыла про заветную комнатку.
Но сегодня... и я чрезвычайно гордилась этим в глубине души... сегодня я смогла! Подобно королевскому лазутчику на секретном задании, пробравшись опасными коридорами, мрачными галереями и узкими лестницами, я попала в крохотный кабинет, заросший паутиной, которая здесь прекрасно заменяла и гобелены, и шторы; не побоялась перерыть все шкафчики и ящички в поисках так необходимых мне книг, не поленилась очистить для себя небольшое пространство на изъеденном молью ковре и устроиться на нем же, чтобы перелистать все эти манящие старинные фолианты. 
Уж не знаю, сколько им было лет, но все годы, что я здесь живу, к этим сокровищам точно никто не прикасался. 
А вот мои ручонки так и чесались все перелистать и пересмотреть. В душе царило странное возбуждение от того, что вот-вот я приближусь к разгадке самой главной тайны... Скоро я найду ответы... 
Ведь где им быть, как не в книгах? 
Сейчас я открою этот старинный фолиант с пожелтевшими страницами и...
Перелистну страницу. Еще одну... И еще... После этой точно должна быть карта. Нет? Тогда после следующей обязательно! Ее не может не быть! Последняя страница и...
И ничего. Я едва не расплакалась от досады, потому что все мои надежды взяли и рухнули. Никаких карт не обнаружилось. Вот совсем. Половина книг были вообще написаны на незнакомом мне языке. 
Уходить в свою комнату и тем самым подтверждать, что я сдалась, опустила руки, не хотелось, и крайне огорченная неудачей, я осталась в этой комнате и просто рассматривала картинки. За сим занятием меня и застал Грошик. 
С его появлением настроение резко улучшилось. Вскоре я уже и думать забыла про всякие тайны и книжки. А потом, визжа и хохоча, улепетывала от моего дракона по этим мрачным галереям, совершенно не боясь, что потревожу призраков.

***
— Васенька-а-а... — ласково звал меня принц. 
Бал, мы танцуем, и все вокруг красивое-красивое... Прекрасный принц кружит меня по залу среди других пар и... назойливо сопит в ухо.
Странно. 
— Васи-и-иль...
Я нахмурилась. Как-то неправильно он меня величает, разве так можно? Просто Василь? Почему не Ваше Высочество, наипрекраснейшая Василиса? Это же мой сон, в конце концов.
— Васька, хватит дрыхнуть! — не выдержал принц, а я от неожиданности распахнула глаза, да так и подскочила на месте.
— Святые драконы! Грош! — возопила одна прекрасная Василиса.
С перепугу я пробкой вылетела из кровати, отскочила к окну и не хуже змеи зашипела на чешуйчатого гада, едва поняла, что он испортил такой замечательный сон.
— Ну ты и... — слов на этого наглеца не хватило.
— Весь такой хороший и замечательный, — самодовольно осклабился один паразит.
— Зар-р-р-раза! — припечатала я.
Но кое-кого не проняло.
— А вот и нет! — дракон продолжал чему-то радоваться и лыбиться во все сто тридцать два. 
Гр-р-р-р.
Угу, это я, а вовсе не чешуйчатый.
— А вот и да! — возразила, притопнув ножкой.
— А вот и нет! — Грошик флегматично осмотрел когтищи на лапе.
— А вот и да! — не сдавалась. 
— Но ты меня любишь! — борзел с каждой секундой рыжий.
— А вот и д... — я осеклась на полуслове, осознала степень подставы и рявкнула: — НЕТ! — Затем фыркнула, поражаясь заоблачной самоуверенности некоторых, и, наконец, оглядела себя. После этого захотелось вообще взвыть в голос.
У-у-у-у. 
Я тут, понимаете ли, стою в одной коротенькой ночнушке, а кое-кто развалился на полу и своей огромной, но пустой головой занял пол кровати. Моей кровати! Такой теплой, мягкой...
Еще раз "Гр-р-р".
Вдохнула, выдохнула. Прищурилась.
— Гр-р-рошик, — ласково позвала моего бесконечно любимого дракона. Тот моментально напрягся. И правильно. Если не испугался моего милого оскала, то уж по нежному воркованию должен понять, как я рада его видеть в такую рань у себя в кровати. Притом, что меня из нее бессовестно выгнали.
— Миленький, — продолжила хитренькая я.
— Да-а? — брови дракона (или что там у него) взлетели вверх, на морде отразился живейший интерес, а сам Грош о-очень медленно начал приподниматься и готовиться к старту с места. Правильно, бойся. Я в гневе страшна. А швабра пострашней будет. Дай только до нее добраться.
— А ты чего так рано приперся-то? — маленький шажок вперед. Грошик стал плавно отползать ближе к выходу, при этом проникновенно, а главное, предельно честно смотря мне в глаза.
Еще шажок. И я бы довела кампанию по устрашению нарушителя спокойствия до конца, если бы не сквозняк и не мои босые ноги, которые были против топтания по ледяному полу. 
Поэтому:
— Любимый, — предельно ласковое, пауза, и тихое: — Убью, — и улыбка такая счастливая до приторности, аж зубы свело. А у самой внутри все клокочет. И так хочется когти такие же, как у чешуйчатого...
Желтые глазищи расширились, едва Грош оценил степень моей решимости, и на счет три его уже как ветром сдуло!
Я воинственно оглядела опустевшую комнату, отряхнула руки и снова улеглась спать. Надо же сон про принца досмотреть!

Глава 7 О РЕМОНТЕ

— Василь, отстань! — ворчал один большой рыжий дракон на маленькую и как всегда прекрасную меня.
Целый день ворчал, между прочим. И мне пора бы уже обидеться, надуться, скрестить ручки на груди и объявить бойкот одной наглой чешуйчатой морде, но нет. Я продолжала бегать вторым хвостиком за моим Грошиком и пытаться взять его измором. 
— Гро-о-ош... — старательно нудела я. Дракон лишь отмахнулся и продолжил продвигаться в северное крыло, где теперь обосновался Ремонт. Именно так. С большой буквы. Тот тоже продвигался, но не так активно, как сейчас Грошик.
Начну с начала. Пирог все-таки был. Точнее, два. С джемом из земляники. Побольше, естественно, моему дракону, поменьше — мне. Но не в этом суть. Свое обещание-то я выполнила, а вот чешуйчатый засранец отмазался. То есть как... Этот... нет... ЭТОТ в деревню за новым учебником по географии полетел. Потому что мой, как оказалось, безнадежно устарел. А рассказывать что-либо по старым картам, мой рыжик отказался. Не сложно догадаться, что крылатый балбес вернулся без учебника. 
Сказал, что закончились, будут только в следующем месяце. Карт тоже никаких не нашлось. Все это мне выдали прямо сразу, едва ли не на подлете, а потом Грошисс поступил как типичный мужик (я то, конечно, не знаю, но в сказках так пишут) — сунул мне в лапы... тьфу! то есть в руки, какой-то сверток. Оказалось, что все это он накупил мне в подарок, чтобы не лететь с пустыми руками... тьфу!.. лапами.
И вот разворачиваю я сверток, а там и платья новые, и рубашки, даже штаны! Зачем мне штаны-то, я сразу не поняла, а вот пото-о-ом... ух! Но об этом позже. Он и гребни купил, красивые, с камушками, и туфельки, и тапочки... 
Угу, пытался задобрить, как мог. Даже книжка новая в свертке нашлась. В общем, отвлечь меня от дел насущных у него получилось. На целый час, пока я вся такая радостная от обновок, а потом и красивая в этих обновках скакала по замку, и думать забыв про карты. 
А потом...
— Грошик, миленький, а это что такое? — и пальчиком ткнула в ящичек, который в главном, то есть посадочном, зале остался. Я-то надеялась, там еще что-то для меня, но нет. Дракошик безмерно разочаровал.
— А-а-а. Это инструменты! Для меня специально сделали. Ремонт у нас, Васька! — воодушевленно известил рыжий наивный дракон и достал из ящика... ну-у-у... что-то похожее на молоток, только почти с меня размером. Для драконьей лапищи — самое оно. 
— Любимый, — осторожненько так, чтоб не спугнуть, — а какой еще ремонт?
— Как это! Василёк, — искренне изумился рыжий, — ты же сама говорила: "крыша протекает, стены рушатся", — закончил будущий труп писклявым голоском. 
Кажется, меня копировал. Ух, я ему щас!
Дракон прищурился, что-то смекнул и... спрятал молоток за спину. Потом снова меня осмотрел и... ящик лапой к двери — двиг-двиг. Подумал и снова: двиг-двиг-двиг.
— Василисонька, — не слова, а патока. 
Скрипнула зубами. Основательно так. Чтоб услышал. 
— Красотулечка моя, — вторая попытка вышла лучше, но не засчитана.
Нахмурилась. Подбоченилась...
— Милая, хорошая, добрая, прекрасная... — затараторил висельник.
Нет, в этот раз не поведусь. Нарочито тяжелый вздох.
— Да что не так-то! — сдали нервы у дракона. — Что я забыл перечислить?!
Вот тут моя челюсть и упала... Я так и представила: вот она летит, медленно, плавно, падает на каменный пол, раздается противный стук, отражается от стен пустого зала, проносится гулким эхом по мрачным коридорам заброшенного замка... 
Стоп, что-то я отвлеклась. На чем мы остановились? 
Ах да, ремонт! Вот с одной стороны — вещь нужная, сама давно хотела напомнить. Но с другой... Не зря же мой дракон вдруг про него заговорил? В чем подвох?
И тут я поняла. Инструменты-то Грош уже купил. В деревню больше не надо. И вещей мне принес на три месяца вперед. А учебника нет... 
— Ах, ты засранец чешуйчатый! Ах, ты рыжик недоеденный! Голубь ты, переросток!
Ох, как я была зла... А потом, когда Грошисс Предатель подтвердил, что ремонт затянется месяца на два, и да, летать в деревню дракон не сможет по причине собственной усталости после тяжелого трудового дня... Тогда вздрогнул весь замок.
Без ложной скромности признаюсь, что я старалась. Я тогда очень старалась. Потом только сама своих же стараний побаивалась, потому что по замку оказалось наставлено столько ловушек, что всех не упомнишь. И когда на меня внезапно с потолка вылилось ведро воды, я поняла, что была немного неправа. В следующий раз записывать буду, где и что ставлю.
Каждый день у Грошика появлялась новая травма: то лапа на перевязи, то голова замотана, как-то раз он даже костыль себе сделал. Вот только на вопрос, как же он поранил ногу, этот умник наплел такой ерунды, что сразу засомневалась, были ли предыдущие боевые ранения результатом встреч с моими сюрпризами, или плодом богатой фантазии пострадавшего. А все потому, что такой пакости, как описал Грош, я точно не делала.
На следующей неделе, когда мой чешуйчатый врунишка окончательно оправился от своих мнимых травм — хорошо, что на драконах все заживает практически мгновенно, — он принялся изображать великого строителя. Поначалу мне было даже неинтересно, чем он там гремит в северном крыле. 
Я читала новую книжку, подшивала шторы, штопала простыни, готовила обед... Как обычно, в общем. Золушку изображала.
Но когда третий день подряд один великий деятель заваливался в мою комнату с неоспоримым доказательством трудов своих праведных — то есть, весь грязный, чумазый, в паутине и пыли, — я призадумалась, чем это он таким занимается.
Тогда и оценила всю прелесть штанов! В них же гораздо удобней! А главное, они не шуршат как платье. 
Я умудрилась незаметно подкрасться к ... даже не знаю, как обозвать его после такого... в конце "рабочего" дня. 
И вот стою, едва дышу, наблюдаю, как этот негодяй последний раз стукает молотком о каменную стену, отшвыривает его в сторону, долго роется в своем ящике, достает еще какую-то штуковину, теперь стучит по стене ей, смотрит в окошко на заходящее солнышко, бросает свою штуковину и... Здесь у меня не нашлось слов, чтобы описать то безобразие, что творил оставшийся голодным в тот день дракон.
То есть я, умница-красавица, пашу там по всему замку, а он... он по стеночке стучит и... грязью специально обмазывается! И паутину сам на себя навешивает! 
Я была очень зла. Пыхтела, как обиженный ёжик. Нет, как сто обиженных, оскорбленных до самых глубин их трепетных и ранимых душ ёжиков!
По моему пыхтению меня и вычислили.
Грош замер, вот как крутился вокруг своей оси, высматривая, все ли испачкал, так и замер. И на меня смотрит. А мысли все на чешуйчатом лбу написаны.
Стоим. Глазеем друг на друга. Тишина. И рыжий гад невинно выдает:
— Ой, Василисонька! А давно ты тут? А зачем? Испачкаешься еще. Я смотри, как обляпался... — и глазюками своими желтющими хлоп-хлоп. 
Это стало последней каплей, и я не выдержала... 
Совершенно неприлично, громко и от души... захохотала. 
И пока я сползала по стенке, а потом, сидя на полу, некультурно подвывала и похрюкивала, мой рыжик продолжал изображать недоумевающую статую. Всю такую в пыли и паутине.
— Эм, Вась? — осторожно позвал дракон, когда я, наконец, угомонилась и надолго замолчала, пытаясь отдышаться.
— И не стыдно тебе? — вздохнула. На то, что один хвостатый раскается, даже не рассчитывала. Так, просто спросила.
— Нет, — чистосердечно признался рыжий и отчаянно замотал головой. Потом осознал, что ляпнул, и быстренько исправился: — В смысле, да! Очень стыдно! —  и оскал такой радостный-радостный. 
До самой кухни Грош продолжал уверять меня, что он больше так не будет. Угу, и что он очень виноват, и что засранец, и лентяй, и негодяй, и все в таком духе. Слышать сии покаянные речи, не скрою, было приятно, однако я демонстративно молчала. А все потому, что не верила. Вот ни капельки! Ни граммулечки! 
Взяла поднос с едой, сама донесла его до комнаты, пока кое-кто все еще плелся позади, шумно клацая когтями по полу и прося прощения, зашла к себе и закрыла перед носом чешуйчатого дверь. От души закрыла. Так, что та громко хлопнула и заметно покосилась. 
Упс.
Ничего, мой строитель починит. Зря он, что ли, инструменты покупал?
Больше я решила рыжего швабрами не гонять. А смысл? Только сама устану, набегаюсь, запыхаюсь, прическа растреплется, юбка помнется, а Грошик все равно по-своему сделает.
Я в очередной раз печально вздохнула и принялась за ужин. За наш общий ужин. Порцию дракона я тоже съела. Чисто из вредности. А вот будет знать, как халтурить! Я, понимаете ли, для него готовила, а он только вид делал, что ремонтом занимался. Значит, не устал. И значит что? Правильно, пусть ужин добывает себе сам!
Как говорят в сказках: кто не работает, тот не ест.
А кто работал, тот уже обожрался. Уф... Пятая котлета была лишней, кажется. Жаль, что у нас домашнего животного нет. Хоть бы ему половину скормила. 
Ох, тяжко как...
Бе-е-е. Больше за Гроша ужинать не буду. Неблагодарное это дело.

Глава 8 О снах и ночных вылазках

—Ух-ху! — раздалось над ухом.
— А-а-а-а-а! — ответила перепуганная я, потом опомнилась, зажала рот ладонями и воровато огляделась.
Никого. Вот вообще.
Фух.
Летают тут всякие пернатые, пугают. 
Постояла еще пару минут, подождала, пока сердечко уймется и перестанет из груди выскакивать. 
Так Вася, нужно идти дальше. Иначе один несносный паразит учует, что тебя нет, и полетит искать. И ведь найдет. А мне еще до деревни нужно дотопать. 
Одинокая, но очень серьезно настроенная я, перехватила поудобней заплечный мешок и уверенно двинулась дальше через заросли.

Как меня угораздило, спросите вы? Да легко! 
Сидела я, дулась на одного дракона и совсем не могла понять, что такого в том, что мы слетаем в деревню. Вроде бы выяснили, что у людей я жить не хочу. Не понравились они мне. То есть как... Люди, как люди, но жизнь в собственном замке, пусть и в глуши, я бы ни за что не променяла на жизнь в деревне. Не столько из-за того, что вокруг было бы много незнакомых людей, а из-за дракона. Привыкла я к Грошику. Мы с ним семья. И у нас есть целый замок. А не какой-то маленький домик и соседи вокруг. 
Дракон мой все это прекрасно знал, но почему-то упрямился. 
А еще в голову постоянно лезла та несуразица, что сказала ведьма. Вряд ли она была настоящей ведьмой, но очень уж похожа.
Так вот в голове нет-нет, да и звучал глубокий таинственный голос, вещавший о пропавших принцессах и изгнанных драконах. Как раз в эту ночь он мне даже приснился...
 
...Стою я на крыше нашего замка. Там, где очень удобная взлетная площадка для моего рыжего. Стою, и вдруг появляется та странная женщина и протягивает указующий перст в сторону заходящего солнышка. "Там", — говорит она. "Лети на солнце, светик. Оно не обидит. Там найдешь, что ищешь".
Я киваю, забираюсь на стену между зубцами, раскидываю руки в стороны, уверенная, что стоит ими взмахнуть, и я полечу догонять уходящий день как Грошик. Делаю шаг вперед, взмахиваю руками и... падаю. 

Вот такой жуткий сон. Подскочила я на постели с гулко колотящимся сердцем и продрогшая до костей. Разожгла камин, согрелась, привела мысли в порядок и... начала собирать вещи. Ведьма, она ведь верно показала. Лететь на солнышко, и найду, что ищу. А ищу я именно карту и сведения. Это все есть в деревне, а деревня где? Правильно, на западе. 
Проведя в уме такие нехитрые вычисления, я, крайне довольная собой, закинула все самое необходимое в небольшую сумку, прокралась на кухню, добыла хлеба с компотом и кусок вяленого мяса, еще раз убедилась, что дракон улетел на охоту, и выскользнула в ночь.
Вот только выглядело это так просто и красиво, на самом же деле было жутко страшно. Пока собиралась, замок будто специально скрипел дверцами, шуршал каменными плитами и шелестел ветром по стенам. Казалось, что в любую секунду вернется дракон и застукает меня за сборами. Но нет, никто не прилетел, а маленькая воинственная я потуже завязала туфельки на ногах, накинула плащ и пошла покорять ночной лес. И очень даже хорошо, что маршрут Гроша я знала наизусть. По ночам он летал в противоположной стороне и возвращался только под утро. Так что к рассвету мне нужно было забраться как можно дальше от замка. А там спрятаться в самых зарослях, а еще лучше в норке или пещере, чтобы рыжий не увидел с воздуха, поспать немного и снова осторожно отправляться в путь. 
План был хорош. Вот только я совершенно не учла, что ночью в лесу до одури страшно. И мыши, и совы, и зайцы, и кто только не попался мне на пути. Хорошо еще, что волки обходили стороной. Но Василиса Отважная продолжала продвигаться вперед к своей цели.

Иду. Вздрагиваю от каждого шороха, но иду. А вокруг чернота чернющая. Над головой деревья шумят, и кажется, будто специально цепляются ветвями друг за друга, раскачиваются, смотрят на меня сверху вниз и шепчутся, переговариваются, обсуждают. А, может, вообще смеются над бедной одинокой мной, которая решилась идти ночью по лесу. 
Я в очередной раз посмотрела вверх, проверяя, правда ли это, или мое буйное воображение разыгралось от страха и рисует такие страшные картинки, но споткнулась, и чуть было не полетела носом вперед. Словно в насмешку, налетевший из ниоткуда порыв ветра что-то шепнул, и зеленые исполины издевательски захохотали листвой, вызывая озноб по всему телу. 
Бр-р-р. Жуть какая.
На миг обхватила плечи руками, вздохнула, упрямо отгоняя от себя все страхи, и продолжила путь. 
Нет никаких чудовищ, нет никаких живых деревьев, никто не скалится тебе в спину, не наблюдает своими желтыми страшными глазами с ветвей...
Ой, мамочки... Сердечко снова зашлось в немыслимом ритме, отбивая барабанную дробь о ребра.
Спокойно, Василек!
Деревья стоят на месте, даже корни свои тебе под ноги не подставляют, потому что не умеют, а корни в земле...
— Ай! — я споткнулась и упала, вытянув руки вперед. — Гр-р-р. Ну вот, теперь еще и ладони ободрала, — шипела маленькая обиженная на всех я, поднимаясь и отряхивая такие полезные штаны. А глупые деревяшки шелестели кронами.
— Василиса, возьми себя в лапы! То есть, в руки! — строго отчитала сама себя. — Грошик был бы недоволен, что ты такая размазня и боишься собственной тени! Дракон ты или кто, в конце концов?! — после этого маленькая, но упертая я уже уверенней продолжила путь. Драконом я, конечно, не была. Но когда живешь с чешуйчатым столько лет, нужно соответствовать. Нет, не покрыться чешуей и отрастить крылья. Это вовсе не обязательно. Крыльев Грошика нам вполне хватает на двоих. Нужно быть драконом по духу. Мой любимый нянь всегда меня так учил. Я улыбнулась, вспоминая, как Грош однажды пытался меня успокоить, когда я упала и сильно поранила ногу. Он тогда впервые сказал: "Драконы не плачут".
"Я не драко-о-он", — провыла маленькая Вася.
"Ты — дракон по духу", — важно провозгласил рыжий. "Вот здесь", — длинный коготь ткнулся мне в грудь, — "сердце дракона. Значит, нужно быть храброй, как дракон".
"А кто тебе сказал, что плакать нельзя?" — маленькая я утерла слезы кулачками и забралась в лапы к рыжему.
"Мне так папа говорил", — отчего-то грустно ответил он.
"А где мой папа?"
Дракон ненадолго задумался. 
"Не знаю, Василек. У тебя есть я. Хочешь, я буду твоим папой?" — желтые глаза с вертикальными зрачками внимательно наблюдали. 
"Нет, ты — мой нянь!" — счастливо улыбнулась я и прижалась к горячей чешуйчатой коже, начисто забыв про царапину на ноге.

Глава 9 О болотной жиже и хитрых принцессах

— Василек, — настойчиво сопели в ухо. — Васи-и-иль. Хватит спать, день на дворе! — не выдержав, возмутился один наглый дракон.
— Грош, отстань, я сплю, — промычала маленькая сонная я и перевернулась на другой бок. — Ой! — руку, которую засунула под подушку, защипало. 
Села, открыла один глаз и:
— Болотная нечисть! — взвизгнула и осмотрела вторую руку. — Святые драконы! 
Я вся была в пятнах! Красных жутких пятнах намазанных какой-то зеленой дурно пахнущей жижей! И все это щипало. От самых плеч до кончиков пальцев. Мамочки!
Схватилась за лицо. Неужели и здесь этот ужас? Но нет, ничего не нащупала.
— Грошик, эт... это что такое? 
Дракон, вольготно развалившийся на полу возле моей кровати, вздохнул. 
— А это я у тебя хотел спросить. Не я же из дома сбегал, — и та-ак укоризненно посмотрел.
Мне от одного взгляда стыдно стало, а когда вспомнила, что и правда ночью удрала в лес, так вообще. Захотелось под подушку спрятаться и не вылезать никогда. Вот совсем!
А потом... Потом вспомнились совы, волки и дерево...
— Грошик, миленький, — кинулась на шею к дракону, — ты прилетел, ты меня спас! Рыжик мой клыкастенький, — от души чмокнула своего чешуйчатого туда, где по моим понятиям должна была быть щека. — Я больше не буду, честно-честно! — и покивала для убедительности. — Там так страшно было! И волки эти... — свернулась комочком в лапищах моего дракошика и принялась за излюбленное дело. Ага, отколупывание чешуи. Интересно же, как она держится!
— Волки? — нахмурился Грош. — Они же далеко. Сюда не приходят, меня боятся. Ты точно их видела?
— Ну-у-у. Я сначала шла-шла, и вдруг шорох. Повернулась — нет никого. А потом кто-то до руки носом дотронулся, я и испугалась, — для убедительности носом шмыгнула. Жалей меня, жалей бедную-несчастную.
— А на дерево как влезла? — когтистая лапища погладила по волосам.
Дерево?
— Не помню. Я бежала, а потом как-то оказалась на дереве. Только руки так же болели, — надула губы и продемонстрировала Грошу покалеченные конечности. — Они теперь такими и будут? — вдруг испугалась я.
— Нет, все уже почти зажило. Я тебя специальной мазью намазал.
— Угу, а пахнет как болотная жижа, — буркнула. Это ж сколько теперь отмываться надо!
— А нечего было ночью по деревьям лазать. И не ободрала бы свои лапки, — длинный коготь сделал петлю у меня перед глазами и наставительно ткнулся в нос.
Тьфу ты! Аж глаза на переносице съехались. Помотала головой и снова посмотрела на чешуйчатого. Хотела было возмутиться, но поймав укоризненный драконий взгляд, захлопнулась. Подумала, подумала и надулась. 
Я же не специально убегала! А потому, что кто-то не захотел со мной в деревню лететь! И до сих пор не хочет. А я всего лишь пытаюсь узнать, где прожила столько лет. Да больше и заняться то нечем. Разве что с драконом молотком по стенам бить. И так целыми днями тружусь как золушка и сказки читаю. Да надоели они мне! Наизусть все знаю. В печонках уже сидят.
От мыслей своих окончательно расстроилась и снова шмыгнула носом. 
— Ну не-е-ет. Ты меня утопить решила? — возмутился дракон. Наверное, он пошутить хотел. Вот только мне еще хуже стало. Ну плачу, ну и что? Нельзя уже? Маленькая я обиделась и вопреки логике прижалась к вреднючему дракону еще тесней. 
— Васька, ты чего? — растерялся рыжий. 
— Ничего, — буркнула я. Настроение свое сама понять не могла. Нет, среди людей жить я все еще не хотела. Вот только нежелание дракона что-либо объяснять озадачивало и несколько настораживало. Еще и после слов той ведьмы наводило на мысли, что не все так просто. Всему должна быть причина.
— Василь, нельзя тебе в деревню, — сдался чешуйчатый. — Там опасно. И время сейчас не лучшее.
— Почему? — сразу вскинулась я. Опять говорит, да не договаривает. — Почему нельзя, Грош? — с надеждой посмотрела в желтые с вертикальными зрачками глаза. Рыжий отвернулся и, кажется, даже поморщился. Не могу сказать точно — что по его вредной моське разберешь?
— Люди спрашивать начнут. Драконов у нас кроме меня нет. Это и так уже подозрительно. А тут еще и ты со мной в заброшенном замке живешь, — пытался втолковать мне Грошисс, но логики я не видела. Ну спросят, ну и что? — А то, — ответил на молчаливый вопрос дракон, — что сначала они спрашивать будут, а потом и посмотреть захотят. Или тебя спасать станут.
— Зачем меня спасать?! — возмутилась я. Вот еще! Мне и так неплохо.
— И я о том! — снова ткнул в меня когтем дракон. 
«Этак он во мне дырку проткнет», — подумала и мягко, но настойчиво отстранила от себя огромную лапищу. Грош заметил и даже малость оскорбился, только мне сохранность моей маленькой тушки была дороже. 
— Ты пойми, Василек, они же разбираться не станут, нравится ли тебе тут, и по своей ли ты воле со мной живешь. Они же свое выдумают. Вдруг им шкура моя приглянется? Или решат, что ты тоже дракон? А если заберут тебя?
— Но ты же меня не отдашь? — вдруг испугалась я. Очень уж не верилось, что кто-то сможет победить моего дракошика (а ведь без боя он меня никому не отдаст, правда?), но вдруг очень ярко все представилось. 
— Конечно, не отдам, — вздохнул Грошисс, но как-то очень тяжко. То есть, он бы с радостью отдал, да поздно уже? Так что ли?
Я мгновенно надулась на свои мысли, фыркнула, попыталась вывернулся из кокона лап, да не тут-то было. Побарахталась, как бабочка в куколке и застыла, потом еще повертелась, покряхтела и поняла, что бесполезно. Не отпустит. Ну и ладно. Мне же лучше. Тепло, удобно, почти мягко. Удовлетворенная выводами не такая маленькая, как мне всегда думалось, я (не маленькая потому, что раньше я умещалась на одной драконьей лапе, а тут в двух держит) расслабилась и затихла.
— Все? Успокоилась? — насмешливо фыркнул дракон. — До чего додумалась? — желтый глаз ехидно прищурился. 
Ух, зараза! И все-то он знает! И все-то он видит, паразит. Ведь понимает лучше меня, о чем думаю. Зачем тогда спрашивать?! Книга размещена бесплатно на странице автора на сайте LitNet:  https://litnet.com/book/podari-mne-krylya-b52954 
Хотела было снова обурундучиться, но не получилось. Мысль, что никому меня Грош не отдаст ни за какие коврижки, приятно грела душу. И что бы там ни говорил этот вредный, иногда противный и невыносимый клыкастый нянь, он без меня жить не может. Вот так то!
— Хорошо, я тебя услышала, — по-деловому заявила до крайности серьезная я. — Людишки могут забрать. Но мне-то все равно заняться здесь уже нечем! Я учиться хочу. 
— Так вот же... — Грошисс как ни в чем ни бывало махнул в сторону полки с учебниками, за что мигом удостоился о-о-очень укоризненного взгляда.
— Грош, я сейчас не обращаю внимания на то, как ловко ты мне заговариваешь зубы. С этим разберемся потом, — дракон состроил та-акую оскорбленную в самых лучших чувствах моську, что я... нет, не смогла устыдиться. Сам нагло врет мне в лицо и не краснеет. То есть, не становится еще более рыжим. А я что? За него должна от стыда сгорать? Нетушки. Это тут кое-кто так и не открыл мне истинных мотивов, почему в деревню не хочет пускать. Я не спорю, что людишки — существа странные и могут быть настолько коварны, но это точно не единственная причина. — Ты мне обещал карту! И учебник! По географии и желательно по истории.
— По истории не обещал, — тут же вставил дракон. 
— Ничего. Еще не поздно, — успокоила его я, а то вон как напрягся. А нервничать вредно. От этого когти... как там... слоятся вот!.. и ломаются. 
— Может, еще чего надумаешь? Раз не поздно? — попытался съехидничать рыжий, но увидев, что я действительно задумалась, быстренько пошел на попятную: — Я вообще-то пошутил! — и глазищи такие круглые-круглые.
Ага! Испугался! А ведь я и правда могу мно-о-ого чего в список добавить.
— Хорошо, — смилостивилась я. — Карту, географию и историю. Учебник по истории! — тут же исправилась. А то знаем мы этого торгаша! Прилетит без книжки и скажет, что буквально понял — историю мне надо рассказать. И ведь расскажет, где был, чего делал... Вон уже как мысли на лбу забегали. 
— Ладно, — о-о-очень тяжело и крайне печально вздохнул дракон. Думал, совесть проснется? Ха! А совести у меня что? Пра-а-авильно! Отродясь не валялось. А зачатки и те отмерли, аккурат после того, как рыжий ремонт затеял.
— И полетишь ты в деревню... — начала я, давая шанс чешуйчатому засранцу самому назвать правильный вариант.
—... через месяц? — и глазками так хлоп-хлоп.
— Неа, — одна Василиса Превредная загадочно улыбнулась. Точнее оскалилась, почти как дракон, не так внушительно, но не менее пугающе.
— Через неделю! — снова попытал счастья Грош.
К оскалу добавился весьма проникновенный взгляд. Мой, конечно.
— Завтра? — обреченно вздохнул мой клыкастенький. 
— Да! — воскликнула радостно, даже извернулась в когтистых лапищах и чмокнула Грошика в нос. А потом тихонько и искушающе добавила: — Ну-у-у... можно и через недельку...
— Согласен! — выпалил дракон и... попался на собственную же уловку! Василиса Прехитрая ослепительно улыбнулась. Да так, что чешуйчатый мой вздрогнул и быстренько смекнул, что к чему. 
Вой раненого медведя разнесся по замку. 
Ух, оглушил зараза! 
— На что я подписался? — осторожно и с неподдельной скорбью в голосе, словно засовывая лапу в улей, поинтересовался рыжик. 
— Только на то, что через неделю ты летишь в деревню! — известила я, моська моя все так же лучезарно светилась улыбкой, пальцы, как и положено, скрещены за спиной, но чешуйчатый почему-то не поверил. 
Меня смерили придирчивым взглядом, строго покачали головой и молча уставились, мол, выкладывай давай. Ну, я и выдала, как на духу: 
— И летишь со мной.
Крылатик досадливо застонал и закатил глаза.
— И в кого ты такая хитропопая?
— Надо полагать, в тебя, — пожала плечами я, нисколечко не обидевшись. Обвести вокруг пальца самого дракона — многого стоит! И я собой о-очень гордилась. Только наслаждаться победой мне долго не дали. Грошик неожиданно вскочил кое с кем в охапке, и, грозно рыча на мои визги, поскакал по ступеням вниз, через посадочный зал, на улицу и взмыл в небо. Еще целый час страшный и ужасный дракон издевался над маленькой хрупкой мной, подкидывая прямо в воздухе и сразу же подхватывая лапами. Иногда не сразу, а у самой земли. Воспитывал он, видите ли, так! Глупый! Мне-то нипочем, я уже привыкла. Поэтому воспитательные меры оказались исключительно развлекательными. И я только продолжала визжать и гоготать над попытками моего дракона сделать вид, что он очень зол и страшен в гневе. Да смешной он! И добрый, и веселый, и совсем-совсем не такой, как пишут эти глупые сказки.

Глава 10 О городе, негодяях и спасителях

— Василь, я вот чего придумал! — до безобразия ранний на подъем Грош просунул морду в мое окно. Он, видите ли, налетался, позавтракал и решил меня разбудить!
— Гр-р-р-р, — выдала невыспавшаяся Вася и запустила в дракона подушкой. Да, глупо, уже поняла. Но делать нечего, накрылась с головой одеялом.
— Полетим сегодня! В город! — радостно возвестил рыжий. Как-то уж слишком радостно, я даже проснулась.
— В какой еще город?! — подскочила, садясь на кровати.
— Да тут, далековато, но добраться можно.
Убью. Когда-нибудь точно.
— Сегодня полетим? — с возрастающим подозрением осмотрела довольную мину дракона.
— Ага! Я продумал целый план! — оскалился чешуйчатый, чем повысил мою подозрительность раз так в десять.
— И что за пла-а-ан? — насторожилась.
Драконище мой едва крыльями не забывал махать от собственного энтузиазма. Ох, чую, неспроста все. Не понравится мне его задумка.
— Мы летим в город, точнее я тебя довожу, а там за тобой мой знакомый присмотрит. Он хороший парень, честный, порядочный. Все покажет, расскажет, книжки поможет выбрать. А я в лесочке ждать буду. Как нагуляешься — встречу, — выдал чешуйчатый и выжидающе на меня уставился.
Та-ак, в чем подвох? 
— А почему ты со мной не пойдешь? — спросила я уже в пустоту потому, что дракон вдруг отлип от окна.
Я не слышала, но знала, что по крыше как обычно клацают когти, после чего Грош забавно потряхивает крыльями и спускается по узкой винтовой лестнице вниз, проходит по небольшому коридору прямо ко мне в башню, открывает дверь...
— Василь, — с порога серьезно заявил дракон, — в городе мы вместе появиться не можем.
— Почему? — опешила я. — Если это из-за той глупости про «украдут» или «станут вызволять деву из лап чудовища», то я ничего не понимаю. Ведь все и так знают, что я у тебя живу, — поздновато уже прятаться.
— Кто-то знает, кто-то нет, — буркнул Грош, протопал к центру комнаты и плюхнулся на задние лапы. И не абы где, на коврике. — Тебе же не просто в деревню, а на ярмарку надо. Такие книжки только в городе достать можно, а там народу тьма. Про дракона люди слышали, да не все видели, а вот про деву, что в Драконьем Замке живет, почти никому доподлинно не известно. Поэтому лучше тебе пойти с человеком, меньше внимания привлечешь.
Ну вот, а с драконом было бы так весело. Я в миг расстроилась, надулась, но чешуйчатому ничего говорить не стала. Ладно, хоть книжек накуплю, если гулять не с кем будет.
— А мы теперь вместе совсем-совсем гулять не будем? Даже в деревне? — грустно вздохнула.
— Пока что не стоит. После твоего дня рождения и погуляем, — утешил Грошик. Только вот почему именно после, я спросить не успела.
Драконище подхватил маленькую хрупкую меня, буквально выдернул из кровати, как морковку с грядки, грозно (или ему казалось, что это так) рыкнул и принялся щекотать. Ну, как щекотать... Пытался лапищей своей придавить, а я усердно уворачивалась. В его понимании это была щекотка. Не когтями же мне бока чесать! А мне так хотелось тоже иметь когти и клыки! Ух, я бы в ответ этого засранца «пощекотала»!
И вот валяюсь я на полу, задыхаюсь от смеха, чуть ли не слезы из глаз, вся такая страшная, растрепанная, с перевернувшейся не пойми как ночнушкой, а надо мной дракон фырчит. Лапы по обе стороны от меня поставил — поймал вроде, сам наклонился близко-близко, а глазищи яркие, желтые, и от зрачка оранжевые всполохи. Краси-и-иво. Будто живой огонь внутри. Аж засмотрелась. Смеяться забыла, внутри замерло все. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. А Грошик глядит, внимательно так, словно вовсе в первый раз видит. И тепло-тепло от его взгляда, и в груди будто маленький огонек в ответ зажегся.
Я протянула руку и погладила ладонью чешуйчатую щеку. Грош моргнул, тряхнул головой, нахмурился, снова как-то странно посмотрел... Лизнул в щеку и отошел к двери.
— Фу, слюнявый, — выдала я, вытираясь и пытаясь выпутать ноги из длинного подола ночной рубашки.
— Тебе полчаса на сборы, чучелка! — осклабился рыжий, с интересом наблюдая за моим барахтаньем.
Что?! Чучелка?! Да я тебя...
Глянула в зеркало.
Ой, святые драконы! Ужаснулась на отразившееся пугало и мигом вытолкала дракона из башни. Нечего на меня такую страшную смотреть. Если говорит, что принцесса, значит надо соответствовать.
С этой мыслью я, совершенно забыв про гнездо на голове, нырнула в шкаф выбирать платье на ярмарку. Еще бы! Не в деревню же полечу, а в целый город! Бусики тоже надеть надо...

***
Летели мы чуть дольше, чем в деревню. То есть оказались в лесу около городка — именно городка, потому что на гордое название «город» вот это никак не тянуло, — ближе к обеду следующего дня. Ночевали снова в лесу, ужин ловили прямо на месте. Вот только готовил его исключительно Грош. Я же, как и подобает принцессе (это все ведьма с Грошиком виноваты!), боялась испачкать платьишко. И ничего мне не стыдно! Надо же хоть когда-то избавить себя от обязанностей золушки. Да и дракон не возражал.
И вот стою я, внимаю чешуйчатому, а он все никак напутствия свои завершать не хочет. Как и в прошлый раз, повторял их за время пути так часто, что я уже выучила, что дальше последует.
— Плащик до самого города не снимай, по безлюдным улочкам не ходи. Ни с кем гулять не соглашайся. Пока тебя не встретят, далеко от ворот не отходи, — нудно перечислял дракон.
— А почему он сюда не выйдет? — как-то не очень хотелось просто стоять и ждать не пойми кого, когда там веселье уже в самом разгаре.
— Я сейчас с другой стороны облечу и ему скажу, что мы прилетели. Тогда и встретит.
И вроде бы складно все говорит, да что-то не нравится мне. Где-то подвох чуется, но разбираться и пытать этого упрямца было бессмысленно. Встретят, так встретят.
— А как я его узнаю-то? — уже сделав шаг по направлению к дороге, я опомнилась и повернулась к дракону. Тот замялся, почесал когтем макушку и выдал нечто невразумительное:
— Ну-у-у... Он такой, обычный. Высокий, вот такой где-то, – и лапа моего чешуйчатого взмыла на немыслимую высоту. Немыслимую с точки зрения человеческого роста, конечно.
— Кгм... Грош, — я выразительно кивнула на себя, на лапищу, что зависла повыше драконьей головы.
— А, точно, — вдруг смутился рыжик и, прищурив один глаз, показал рост значительно ниже, по сравнению с тем, что был. А вот для меня человек все равно оказался высок. — У него еще волосы темные.
Отлично. Куда более разумная, чем сейчас дракон, Вася мысленно поморщилась. Этак каждый второй парень под описание подойдет.
— А лет-то ему сколько? — тяжко вздохнула, понимая, что большего от моего безответственного няня добиться не смогу.
— Две.. Кх-кх... Двадцать шесть, — выдал Грош и сделал вид, что никакой заминки не было.
Он что, еще и возраст своего знакомого не знает?
Клыкастику достался укоризненный взгляд, очередной тяжелый вздох... А дальше я помахала ручкой и взяла курс на развлечения и поиск новых знаний. Благо средствами меня Грошик обеспечил.
Городишко назывался Летний. Об этом гласила вывеска, венчавшая деревянный столб перед воротами.
Ну что ж, значит, Летний!
Входила в город не без дрожи в коленках. Еще бы! В прошлый раз я в деревню боялась зайти. А тут, почитай, три таких. Но быстренько взяла себя в руки, вспомнила зачем вообще все это затеяла и решительно влилась в поток людей, таких же красиво одетых, как и я, и повозок с товаром, стремившихся успеть на рынок. Оказалось, что торговые ряды начинались чуть ли не от ворот, поэтому я поняла, что скучать в ожидании странного парня, имени которого Грош мне так и не удосужился назвать, не буду. Постою с краю, посмотрю, что почем.

Глава 11 О том, как произвести впечатление

— Вот объясни мне. Ты когда с незнакомцем уходила с ярмарки, о чем думала? Разве сложно было вот так же выспросить все, узнать? — три часа спустя, наверное, в сотый раз завел песню на неприятную для меня тему Йен.
И знаете, кого-то он мне сильно напоминал вот этой дурацкой привычкой читать наставления часами подряд. Догадались, да? 
Теперь понятно, как Грош и вот этот могли подружиться. Они же два сапога — валенки!
Вот и сижу я, выслушиваю, в сотый раз объясняю, что, мол, не я виновата, а кое-кто другой, кто даже имени своего знакомого не назвал.
— А ты могла сначала спросить, кто он, что ему от тебя нужно?
Ну и зануда этот Йен, скажу я вам!
Глаза против воли съехались на переносице. Просто это осталось последнее, что я не сделала за все время нотаций, чтобы показать, как мне этот человек надоел. Я и вздыхала, и "угукала", и рожи корчила, и глаза закатывала. Потом подперла щеку рукой и смотрела вдаль. Так этот... Этот встал и начал ходить взад-вперед около стола, за которым мы сидели и пили что-то сладкое и вкусное, так, что отвернуться уже не получилось. 
— Я и спросила, — буркнула в ответ. — Он сказал, что от Гроша.
Йен притормозил и, прищурившись, уставился на меня. 
— Как, вот так взял и сказал, что от Гроша?
И смотрит так, будто насквозь видит. Бр-р. 
А ведь я-то все уже поняла! И осознала! И на хвост намотала, что не надо было первой имя дракона выдавать... А от того, что в этом приходится парню сознаваться, вообще глупой себя чувствую.
— Ну... как. Я спросила, он сказал "да". — И не дав своему провожатому раскрыть рта, сразу пояснила: — Я поняла, где сглупила. Больше не буду. Пошли уже гулять, а? — и глаза большие-большие, жалостливые-жалостливые! 
Сам воздух вокруг брюнета был пропитан укором. Йен еще немного постоял, посмотрел, повздыхал, видя, что другого выражения моего раскаяния не дождется, и сдался:
— Ладно, чертенок. Пошли.
Раздался радостный вопль ополоумевшей совы. Угу, в моем исполнении. И я, в одно мгновение выскочив из-за стола, повисла на шее парня. 
— Ура!!! Мы идем гулять!
Йену мои восторги не пришлись по душе, тот аккуратно отцепил меня от своей каменной туши, словно деревянную фигурку водрузил в двух шагах от себя и демонстративно прочистил ухо.
Подумаешь, какие мы нежные! Ну покричала ему на ухо. Я же не специально!
И вообще, дракон мой привык. Он даже не морщится теперь. Или оглох на правое ухо? Надо будет проверить.
— Пойдем уже, бесенок, — вздохнул Йен и, состроив из себя овцу на заклание, протянул руку.
Ни секунды не колебавшись, вложила свою ладошку в большую мужскую лапу. Это было так странно, раньше ведь мне людей касаться не приходилось. Оказалось тепло и приятно. А еще как-то уютно, что ли. Почти как с Грошем, вот только с ним еще теплее. Оно и понятно — у драконов ведь огонь внутри, потому и шкура всегда горячая. А здесь обычный человек. 
— Так чертенок или бесенок? — весело поинтересовалась я.
— Ты — демон в юбке! — хитро сверкнув глазами, выдал Йен и весь оставшийся путь до центральной площади уворачивался от моих тычков, при этом умудряясь не выпускать руки. 
Так и шли. Он — высокий, статный как... как принц!... или рыцарь. И я — маленькая, в красивом бирюзовом платье, запредельно счастливая и едва ли не подпрыгивающая от нетерпения окунуться в праздник. 

С главной улицы уже убрали лавки с товаром. Зато витрины кондитерских и окна таверн и кафе засияли огнями. Как и вся центральная площадь. Большая и округлая, на пересечении нескольких дорог, она озарилась пламенем от ламп и факелов. На каменных стенах домов плясали длинные тени, а в больших железных чашах на деревянных стойках, расставленных по кругу, огонь. Городские жители отдыхали: кто-то степенно прохаживался, осматривая сие великолепие, кто-то танцевал, вовсе не замечая ничего вокруг. Мужчины в большинстве своем толпились у бочонков с пивом и вином, откуда то и дело доносились взрывы хохота, заставляя меня вздрагивать от неожиданности. И каждый раз Йен с мягкой улыбкой косился на маленькую меня, ободряюще пожимал пальцы и вел дальше сквозь веселую разношерстную толпу. Богачи здесь тоже были. Наравне с простыми горожанами они принимали участие в празднестве. Разве что вели себя куда сдержаннее и постоянно оглядывались по сторонам — не видел ли кто, что они могут развлекаться как обычные люди. Это вызывало лишь улыбку.
Но вот стоило толпе немного расступиться, как я поняла, куда мы с Йеном направлялись. Центр площади занимал фонтан. Самый настоящий, огромный (наверное, таким он был лишь в моих глазах, но не суть) фонтан! На камне сидела русалка, а из кувшина, который она держала в руках, небольшой струйкой текла вода, чтобы чуть ниже разбиться о чашу и упасть красивыми брызгами. 
— Ах, красотища какая! — от радости я едва в ладоши не хлопала. Выпустив руку моего провожатого, растолкала локтями всех мешающихся — стали они, понимаете ли, на пути к счастью! — и подлетела к каменному бортику. Впрочем, долго созерцать эту прелесть не входило в мои планы, потому что гораздо интереснее было перегнуться через невысокую преграду и окунуть руку в воду. — Теплая! — констатировала до предела счастливая я и тут же взвизгнула, когда до меня долетели брызги. 
Знаете, кто постарался? Правильно! Мой брюнетистый надзиратель. Вот только обрызгать его в ответ я не успела, потому что вдруг музыка, игравшая фоном, сменилась на танцевальную, и пространство вокруг фонтана сначала опустело, а потом постепенно заполнилось теми, кто желал поучаствовать в каком-то танце. 
Я растерянно оглянулась на людей, образовавших два круга, подумала, что нужно бы как-то протиснуться между ними, чтобы не мешать... 
— Потанцуем? — задорно подмигнул Йен и взял меня за руку. 
Вот тут Вася окончательно испугалась. Да, мой дракон учил танцевать. Но как можно сравнивать наши с ним пляски с настоящим танцем?
— Я не очень умею, — пролепетала я, потупившись. Неловко-то как! А ведь хотелось, действительно хотелось пуститься в пляс со всеми. Вот только парня мои метания не впечатлили.
— Тут ничего сложного, я научу! — заявил он, сбросил с плеча мою сумку, примостив ее на бортик фонтана, и утянул испуганную меня в общий круг.
И правда, ничего сложного не было. Почти как в деревне. Два притопа, три прихлопа и лихие скачки по кругу, не выпуская рук партнера. Затем шаг влево, смена партнера и те же самые движения. Незамысловато, быстро и безумно весело. Сделав целый круг, я перетанцевала со всеми! Мне попадались и мужчины, и женщины, даже дети. Но незнакомые люди больше не вгоняли в дрожь — я просто перестала обращать на это внимание, ведь все точно так же улыбались и от души хохотали. А когда, наконец, добралась до Йена, мы успели покружиться, и музыка резко смолкла. Так и замерли, пытаясь отдышаться. Вокруг загудел народ, заполнил свободное пространство, продолжив гуляния, а мы все стояли с поднятыми руками, крепко переплетя пальцы. Ликование понемногу схлынуло, оставив теплый песочный осадок новых приятных впечатлений. Я подняла сияющий взор на парня, собираясь поделиться ощущениями, да так и застыла, задрав голову и глядя в его глаза — в них полыхало пламя, желтые язычки огня словно продолжали задорный танец, а от того, как восхищенно и вместе с тем серьезно смотрел на меня Йен, сердечко вспорхнуло к горлу, а краска вдруг прилила к щекам.
Это было... странно. Непривычно и вместе с тем будто знакомо... Как завороженная, я тонула в огненной пучине, пламя которой, показавшееся мне самым настоящим, не грозило обжечь, а было теплым и ласковым, как летний ветерок. И чем дольше мы стояли, тем явственней я чувствовала жар, исходящий от тела парня, и чего-то ждала... Чего, я и сама не знала.
Прервал нашу идиллию какой-то дядька, случайно толкнув Йена, отчего тот подался вперед, перехватив меня за талию, чтобы не сбить с ног. Непривычная к подобным прикосновениям, я отпрянула, тут же смутившись, и пробормотала: 
— Пошли дальше гулять?
— Да, пойдем, — мигом отозвался Йен, подхватил мою сумку, все так же лежавшую там, где ее и оставили, осторожно приобнял меня за плечи, — наверное, опасался, что я снова буду шарахаться пугливой ланью, но после сегодняшнего дня подобные объятия уже не были в новинку, — и повел в сторону, где играли музыканты.
Это был незабываемый вечер! Даже первый в моей жизни деревенский праздник не мог сравниться с сегодняшним днем. Что было тому причиной: город, разнообразие развлечений или такая необычная компания, — не могла точно ответить. Возможно, все вместе.
Но как ни жаль, хорошее заканчивается слишком быстро. Если бы я знала, чем завершится этот вечер, постаралась бы растянуть его как можно дольше...

Глава 12 О непонимании

Летели мы долго. Точнее, всю ночь. Сначала я думала, что дракон хочет приземлиться на ночлег подальше от негостеприимного городишки с обманчиво-приятным названием "Летний", поэтому держалась, как могла, стараясь не заснуть: разглядывала макушки елок под нами, считала вымышленных ворон, трясла головой, едва веки норовили опуститься. Но поняв, что в борьбе со сном мой проигрыш стал очевиден, тихонечко поинтересовалась у рыжего, когда же мы сядем. 
— Дома! — рыкнули в ответ, да так громко, что я чуть не свалилась. Ох, святые драконы, зачем же так пугать.
Но допытываться, почему так, а тем более возмущаться, не решилась. Больно уж грозен был мой нянь. 
Поэтому, не придумав ничего лучше, я покрепче обняла чешуйчатую шею и забылась крепким сном. Обидеться на одного вредину, от которого прямо таки исходили волны молчаливой злости, решила завтра. Сегодня сил на это не осталось.

Утром все стало только хуже. Я, наивная, надеялась, что за ночной перелет Грошик устанет и хотя бы прекратит фыркать и сердито сопеть. Как же я ошиблась. 
Вопреки своему обещанию, остановку в пути дракон все-таки сделал. Об этом я узнала уже на месте, когда после совершенно немягкой посадки, спросонья свалилась с его шеи. И вы думаете, кто-то меня подхватил? Помог встать или хотя бы извинился? Куда там! Меня одарили та-а-аким укоризненным взглядом, будто в том, что кое-кто не удосужился разбудить перед приземлением, была виновата именно я! Хотя у меня почему-то сложилось впечатление, что мой суровый нянь о такой ма-а-аленькой детали, как хрупкая нежная девушка на его спине, попросту забыл. 
И вот сижу, пыхчу не хуже маленького злобного ежа и прожигаю взглядом дыру в затылке дракона. Только все было напрасно. Больше меня вниманием не удостоили.
Рыжий гад походя плюнул огнем в какой-то кустик, отчего тот в момент вспыхнул костерком, развернулся поудобнее на небольшой полянке и с места взял вертикально вверх. Ни слова не сказав. И вот как это назвать? 
Опешив, до глубины души обиженная я еще минуту смотрела вслед одному засранцу, топнула ногой, поняв, что никто возвращаться и извиняться не собирается, вздохнула и поторопилась насобирать хвороста для костра. Бедный кустик грозил вот-вот испустить дух.
Нет, не подумайте, меня не бросили одну в лесу. Да и я сразу догадалась, что Грош улетел на охоту. Поэтому мне ничего не оставалось, как следить за костерком и ждать. Ну, еще по краю полянки походить, поискать ягод. Время тянулось медленно. Даже слишком. Пока чешуйчатый добывал пропитание, я успела о многом подумать. Например, о том, куда вчера ушел Йен, и почему я решила, что он меня бросил...
И выводы, признаться, сделала совсем неутешительные. Ведь если откинуть нелепости о том, что ему со мной не понравилось, и парень решил удрать, получается, что я совершила просто огромнейшую глупость. Ведь он сказал, что вернется, а я возьми и сбеги. 
Ох!
Ярко представив, как мой провожатый меня потом искал, схватилась за сердце. И почему решила, что моя компания ему неприятна? Даже если не учитывать то, что я — умница-красавица, зачем бы Йену гулять со мной весь день по городу, если нужно было только помочь с книгами? А ведь гулял, и места красивые показывал, и танцу научил, и мороженым угощал, и пирожные купил...
Ой, дуре-е-еха! После такого вечера взяла и бросила парня. А он ведь наверняка волновался. 
Стыдно-то как! 
Зачатки совести, которая меня никогда особо не беспокоила, вдруг решили прорасти и, кажется, уже были готовы зацвести буйным цветом. 
Решено, перед Йеном нужно будет извиниться! 
— Нехорошо как получилось, — нахмурившись, пробормотала я, усиленно обдумывая, когда же смогу исправить это недоразумение. В город Грош теперь не скоро позволит наведаться. — Если вообще пустит, — помрачнела еще сильней. Дракон в деревню-то отказывался лететь, а ко мне там только ведьма какая-то прицепилась, да бабки, а что будет после того, как нас в Летнем чуть не продырявили?
"Надеяться не стоит", — подытожил внутренний голос. 
"Но мне ведь очень нужно с ним поговорить! И... и книжки забрать!" — тут же нашлась я.
Здравый смысл лишь покачал головой. 
— Ох, и натворила же я дел, — вздохнула ну о-очень тяжко. — А ведь если бы тогда не сбежала, и негодяй этот ко мне не прицепился бы. И в город смогла бы еще раз полететь. И Йена увидеть...
Последний аргумент оказался самым веским. Пригорюнившись окончательно, я только собралась всплакнуть над своей нелегкой долей, как на поляну, обдав меня потоком воздуха и чуть не затушив костер, приземлился дракон с оленьей ногой в зубах.
М-да, опять зверушку загубил. Жалко, конечно...
"Но есть тоже хочется", — привычно заткнула начинающую наглеть совесть. А желудок согласился со мной громким урчанием.

Обед прошел в напряженном молчании. Я усиленно пыталась не подавиться под гневными взглядами моего дракона, а тот не менее усиленно их бросал, а еще яростно сопел, фыркал и метался по поляне взад-вперед. 
А я, между прочим, хотела извиниться! Ведь дракон тоже, наверное, волновался, когда Йен меня к нему не проводил. Но посмотрев на этого огнедышащего (во всех смыслах) ящера, поняла, что под лапу лучше не лезть. Пусть перебесится. Поговорить можно и дома. 
Поэтому тоже молчала, злилась на очередную несправедливость — как будто одна я во всем виновата! — и репетировала извинительную речь. Ясно же, что Грош просто так не успокоится.
Вот только вышло все совсем иначе. Приземлившись под вечер в посадочном зале замка, дракон довольно ощутимо стряхнул меня со спины так, что я снова чуть не упала, развернулся и чеканным шагом направился к себе. Молча. Намереваясь так и оставить меня открывать и закрывать рот от возмущения. 
Но за время полета, голодная (за весь день мы только завтракали) и разозлившаяся я не могла дать ему уйти просто так, не поговорив.
— Грош, — окликнула и не без труда обогнала чешуйчатого, чтобы встать перед ним. Скрестила руки на груди, всем видом давая понять, что хоть я и маленькая, но игнорировать себя не позволю, да не тут-то было. Дракон смерил меня уничижительным взглядом желтых, пылающих праведным огнем глаз и попытался обогнуть по дуге. 
— Грош, нам надо поговорить! — пресекла очередную попытку к бегству. 
Рыжик шумно выдохнул, скрипнул зубами так, что мне показалось, они вот-вот крошкой осыпятся на каменный пол, и плюхнулся на задние лапы, надменно вздернув бровь.
— Хорошо. Я тебя слушаю, — милостиво разрешили мне. 
Вот так, значит, слушает он. А собственное поведение объяснить сложно?
— Что случилось? — вырвалось совершенно случайно, за что мне сразу захотелось стукнуть себя по лбу. И хорошенько. Не с того ведь начала. Извиниться надо было.
— Что случилось?! — прошипел дракон. — Это ты у МЕНЯ спрашиваешь?! 
Ой. Надо мной нависла перекошенная от ярости морда, в глазах которой отчетливо читалась жажда убийства. Мамочки! Никогда своего милого дракона таким взбешенным не видела. От страха сердечко сделало кульбит и ухнуло даже не в желудок, позорно сбежало в пятки. А я сжалась, в тщетной попытке стать как можно незаметней или вообще слиться со стеной, вжала голову в плечи.
— Прости, — едва слышно пролепетала, — я не специально.
Снова не то. Это я поняла по тому, как сузились глаза дракона. 
— То есть ты еще и нарочно могла ломануться в темноте через поле совершенно одна?! 
Совесть, некстати напомнившая о себе, ехидно оскалилась: 
"А ведь ты так и сделала!"
От этого мне вообще захотелось спрятаться где-нибудь в подвале за семью печатями.
Видимо, что-то такое отразилось на моем лице, потому что дракон помрачнел еще сильнее (если такое вообще возможно) и глубоко вздохнул, успокаиваясь.
— Понятно, — после минутного молчания, процедил он. 
— Но откуда же я могла знать, что этот негодяй за мной пойдет? — вроде бы справедливо возмутилась, но тут же поняла: очередной промах.
— А разве я тебя не просил одной не ходить? — едва ли не по слогам произнес Грош, нависая надо мной грозной рыжей тучей. — Не этот, так другой мог появиться! Ты хоть представляешь, что он мог с тобой сделать?!
Помотала головой, растерявшись, но потом, припомнив слова Демьяна, пискнула:
— Украсть? — и тут же отпрянула на шаг назад, вжавшись в стену — меня обдало облачком дыма.
— Хуже!
Вот только что "хуже", никто не пояснил. А я, как ни пыталась, представить не могла.
Стоим и молчим. Грош дышит глубоко-глубоко, под кожей то и дело вспыхивают красные искорки, будто огонь бурлит внутри, а у меня только и выходило, что стоять перед ним с опущенной головой и изредка поглядывать на лапы — смотреть выше, а тем более встречаться глазами было стыдно и безумно страшно. Нет, самого дракона не боялась — не убьет же он меня — а вот видеть эту безумную ярость, смешанную с укором, — очень. 
Казалось, вечность прошла прежде, чем прозвучал тихий приговор:
— Больше ты из замка не выйдешь, — затем дракон все-таки обошел меня и двинулся вверх по лестнице. 
Смысл слов дошел не сразу. Грош уже успел подняться на верхнюю ступеньку, когда я заторможено прошептала:
— Как это... не выйду? — а при мысли, что мне придется бродить среди этих серых унылых стен всю жизнь, дыхание перехватило. Нет, он же не может говорить об этом серьезно! Мой дракошик ведь шутит, правда?
Я подняла полный надежды взгляд на Грошисса — тот застыл непоколебимой скалой, суровый и холодный, нисколько не напоминавший моего любимого клыкастенького рыжика...
"Не шутит", — поняла я, и будто что-то важное надломилось в этот момент. То, в чем я была уверена всю свою жизнь, пошло трещинами и готово было рассыпаться от неосторожного слова. 
Горькая волна обиды захлестнула, вынудив крикнуть:
— Ты не можешь запереть меня здесь! 
Почему не наказать того негодяя, что пытался меня украсть, почему должна страдать именно я? Это же не честно!
Нарочито медленно дракон развернулся и стал спускаться. Клацанье когтей по каменным ступеням вторило пульсу, грохотавшему у меня в висках, сердце замедлило ход, будто собиралось совсем остановиться от страха. Потускневшие глаза Гроша вперились в мои.
— Могу. И сделаю это, — тихо, но напряженно произнес он.
— Нет! Я сбегу! — продолжала кричать, хотя необходимости в этом не было — он стоял так близко, что и шепот бы услышал. Но эмоции били через край, глаза защипало. А от несправедливости хотелось топать ногами и молотить этого глупого дракона по огромной голове, чтобы донести такую простую истину: я ни в чем не виновата! 
— Иди к себе в башню, — процедил он.
Яростно замотав головой и чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь, выдохнула:
— Нет, — развернулась и бросилась прочь. Подальше от чудовища, которого я все эти годы считала единственным своим другом и хранителем, защитником, что теперь почему-то хочет заживо похоронить меня в этих стенах. 
До вожделенного выхода из замка я не добежала всего чуть-чуть, когда со спины обхватили когти, дракон взмыл в небо со мной в лапах, подлетел к башне и буквально втолкнул мое хрупкое тельце в окно. Не удержав равновесие, я споткнулась и рухнула на колени. К пока еще не запертой двери бежать смысла не было — Грош поймает. Да и мне уже было все равно. Обжигающие слезы катились по щекам. 
Зачем он так со мной? Что такого произошло, чтобы больше никуда не выпускать меня? В чем я настолько сильно провинилась? 
Почему не нарычал как всегда? Ведь я сама все-все поняла! Даже извинилась бы... если бы меня захотели слушать.
Сидя на коленях на холодном каменном полу, я рыдала от обиды и... непонимания, почему так... За что?
В горле застрял удушающий ком, в груди жгло, будто там кто-то настойчиво пытался разжечь костер, кожа казалась безумно горячей, а вот правый бок, наоборот, стал куском льда, а платье в том месте — мокрым.
Нахмурившись и на время позабыв о своих душевных терзаниях, я перевела взгляд на свое некогда красивое и безупречное бирюзовое платье... на котором теперь расплывалось красное пятно, а в ровном разрезе, оставленным острым когтем, виднелась глубокая рана.
"Наверное, Грош поцарапал, когда схватил лапами", — отстраненно подумала я, хотя царапиной дыру в моем боку назвать было сложно, и тут же охнула — боль пришла только сейчас. 
Попыталась рукой зажать порез, но кровь все текла и текла... 
Что же делать-то? Забинтовать, наверное, надо...
В панике обвела взглядом комнату, но как назло ничего подходящего не увидела. Точно, подол! Дрожащими руками попыталась оторвать кусок ткани, но где мне было с ней справиться. А встать и найти ножницы или ткань, что могла заменить бинт, уже не смогла. Силы вдруг резко покинули, и я упала прямо здесь же, ударившись еще и головой.
"Ну вот, теперь еще и шишка будет", — мелькнула последняя мысль и исчезла...

Глава 13 О прощении

Мне снился сон. Такой приятный и одновременно странный. Приятный потому, что в нем был Йен. И странный по той же причине — обычно ведь мне принцы всякие снятся. А тут совсем не принц. А еще смотрел мой брюнетистый знакомый так... так... будто извиниться хотел, да слов никак не мог подобрать. 
Йен не видел, что я наблюдаю за ним из-под ресниц, а я не спешила себя выдавать. Он зачем-то потрогал мой лоб, укрыл одеялом, подоткнув его с боков, и встал, намереваясь уйти.
Стой, куда? Я же еще не насмотрелась! 
— Привет, — прошептала едва слышно. Громче не получилось. 
Парень замер, несколько секунд растерянно смотрел на меня, ничего не предпринимая, поэтому пришлось немножко понаглеть и попросить свое прекрасное видение не сбегать:
— Посиди со мной, — вышло ну о-очень жалобно, что даже моя совесть дрогнула бы. 
Йен кивнул и примостился на краешке кровати. Как и положено во сне, он просто сидел, молчал, а еще смотрел на меня глазами побитой собаки. Но мне сейчас даже слов не надо было. Просто вот так быть рядом, лежать тихонечко, любоваться и усердно стараться не заснуть. А глаза так и норовили закрыться, предатели! И когда с дремой сражаться стало невыносимо, парень, будто подгадав момент, произнес одно короткое: "Спи". Я же, испугавшись, что он растает, едва я закрою глаза, повернулась на бок, потянула его руку и положила себе под щеку. И ничего, что кое-кому так сидеть было совершенно неудобно! Вот тут совесть благоразумно промолчала и позволила мне умостить голову на широкой горячей ладони.
"Теперь точно не сбежит!" — счастливо подумала и уплыла в сон.

***
Лежать было очень жарко. Меня будто в печку засунули. И как бы я ни вертелась, скинуть с себя одеяло не получалось. И кто, интересно, меня так окуклил? Сама ведь совершенно точно не могла. А еще с левой стороны одеяло было слишком жестким и... дышало. Ну поня-а-а-атно...
Осмотр местности одним приоткрытым глазом показал, что рядом никто иной как... да-да, мой любимый рыжий дракон. Сопит себе тихонько, маленькую меня чуть ли не под бок подмял, приобнял крылышком, еще и в одеяло перед этим укутал. Вот дурная голова! Он, конечно, не я. Еще бы я замерзла рядом с такой печкой! 
Лежали мы как всегда на полу. Где же еще? Дракон-то на кровати не поместится. Вот только готовая завозмущаться таким самоуправством я, сразу захлопнулась. Смысл говорить, что на кровати удобнее и теплее, если на самом деле это не так? Продуть меня тоже не могло, ведь кое-кого укатали как мясо в пирожок. Вот и пришлось согласиться с доводами очнувшегося раньше меня рассудка и благоразумно промолчать. Но ворочаться продолжила, ибо через полчаса грозила стать самым лакомым блюдом для чешуйчатого. Угу, девицей тушеной в собственном соку.
— Ой, — кольнуло в боку одновременно с очередной моей попыткой изобразить червячка.
Подумала-подумала, но понять, почему там болит, не успела — надо мной нависла рыжая сонная мина с огненными глазами, а дальше воспоминания накатили сами.
Вспомнилась и деревня, и злой Грош, не желавший разговаривать со мной в пути, и то, как нарычал, а потом рана в боку...
Судорожно вздохнув, в мгновение ока я нырнула обратно в кокон из одеяла.
— Василек, — едва слышно позвал Грош.
Нет меня! Совсем-совсем нет!
А в доказательство укрылась с головой и притихла.
— Василечек, — и так жалобно протянул, что я себя прямо негодяйкой какой почувствовала. Но из своего убежища не вынырнула. 
Зачем он притворяется, если снова ругать будет? А вдруг опять нарычит? Он же вчера совсем-совсем страшный был. И незнакомый, чужой какой-то... 
В ответ на мои мысли, сердечко споткнулось и понеслось вскачь. Вообще никогда отсюда не вылезу!
Снаружи моего теплого домика послышался тяжелый, полный вселенской печали вздох.
— Прости, Василек. Я виноват.
Удивленное молчание было ему ответом. 
Рыжий попытался притянуть меня еще ближе, на что я испуганно дернулась.
— Ты меня боишься теперь? — оставив попытки, обреченно выдохнул он.
Кивнула, забыв, что Грош меня не видит, но, кажется, он и так все понял, потому что до меня донесся очередной тяжелый вздох. 
Боюсь, очень-очень, что ругаться будешь, что вместо моего любимого дракона снова появится тот огнедышащий зверь.
— Прости, маленькая моя, — рыжик все-таки притиснул меня к своему чешуйчатому животу, да так, что дышать в моем коконе стало совершенно невозможно. Наверное, именно поэтому и выдала робкое, но расстроенное:
— Ты обещал, что никогда меня не обидишь, — и затаилась, ожидая реакции.
— Обещал. А сам поранил и бросил...
В ответ я озадаченно промолчала. То есть, Грош только за царапину извиняется? Почему, если я боюсь его совсем по другой причине?
— Ты случайно, — наконец показала нос из одеяла и с наслаждением глотнула свежего воздуха — дышать в моем убежище было уже нечем. 
— А если бы не вернулся вовремя? Если бы...
— Это не важно. Все хорошо ведь, — перебила я и, осмелев окончательно, раз уж настрой у Гроша сегодня миролюбиво-извинятельный, озвучила то, что тревожило больше всего: — Ты на меня рычал.
Дракон немного растерялся, пытаясь осознать масштаб проблемы, а я пояснила:
— Ты никогда на меня так не рычал. А еще не слышал совсем. И... — шмыгнула носом, припоминая вчерашний день, — я испугалась. Как будто не ты был вовсе...
Заговорил мой рыжик не сразу. Я уж засомневалась, что дождусь. А еще вдруг закралось опасение, что он опять разозлился. Поэтому украдкой стрельнула глазами на драконью мину — нет, просто завис. Потом тряхнул головой, нахмурился и осторожно боднул мою тушку носом. 
— Никогда меня не бойся. Даже если вдруг начну рычать, — серьезно произнес он, но я фыркнула:
— А можно совсем не рычать? 
— Ну-у-у, — задумался Грош, — я постараюсь.
Такая перспектива меня совершенно не устроила.
— Нет, не пойдет, — деловитая я поудобнее устроилась в своем коконе. — Давай так, если ты вдруг будешь на меня сильно злиться, то сначала объяснишь хотя бы за что. А потом можешь ругать, только не будь таким страшным больше. Ладно? — и подняла на дракона большие просящие глаза.
— Я не на тебя злился, Василь, — сегодня точно день печальных вздохов. — А на себя. За то, что отпустил. Что недосмотрел. А если бы с тобой что-нибудь случилось? 
— Да что со мной могло... — начала я, но под хмурым взглядом осеклась.
— Много чего, — отрезал Грошисс. 
Пришлось поверить на слово. Могло так могло, в конце концов, клыкастенький мой дольше живет. Значит, знает, о чем говорит.
— Но обещаю, что если буду сердиться на одну маленькую вредину, то обязательно ей об этом скажу. И выслушаю ее оправдания, — заверил он.
— И будешь держать себя в лапах, — договор есть договор: нужно обговаривать все пункты.
— Клянусь, — торжественно возвестил рыжик.
— А в деревню теперь совсем-совсем нельзя? — почему бы и не попытать удачу, если есть такая возможность?
— Проныра, — усмехнулся мне в макушку дракон. — Совсем-совсем нельзя. — А после моего показательного шмыганья носом добавил: — Потерпи, Василек. Нам всего лишь месяц пересидеть, а потом и в город можно снова наведаться. Наведем там вместе порядок, — меня одарили лукавым прищуром. 
— А это не опасно? Мы ведь уже натворили дел... Точнее я, — маленькая окукленная я сникла, признавая свою вину. Если бы не укусила меня блоха за хвост, не ушла бы, может и Демьян не привязался тогда...
— Со мной не опасно, — обнажил клыки мой любимый дракон и подмигнул. 
Все, большего и желать было нельзя. Я радостно улыбнулась в ответ: ничего, месяц можно и потерпеть. А потом я смогу увидеть Йена. А если мы еще и шухер наведем в этом дрянном городишке, то вообще замечательно. Успокоенная этим обещанием, я мигом позабыла обо всех горестях. 
— Как рана? Болит? — вырвал из радостно-предвкушающих раздумий голос моего дракона.
Прислушалась к себе и поняла, что с такой дырой в боку, какой я ее видела в последний раз, болеть должно было больше. Странно.
Процесс разворачивания пирожка имени меня оказался довольно тернист. Проще было выползти из одеяла, что я и попыталась сделать, полностью сосредоточившись на этой крайне сложной задаче, и не обращая внимания на подфыркивающего надо мной дракона. Тем неожиданней было обнаружить новое препятствие: кто-то додумался снять с меня убитое платье и надеть ночную сорочку. Хотя, почему кто-то? 
Оставив на потом вопрос, как дракон вообще умудрился это сделать, я озадачилась другим: залезть по пояс в одеяло и осмотреть собственный бок, особенно не оголяясь под насмешливо-любопытным взглядом желтых глаз. 
— Хм... — протянула я, увидев тонкую белую полоску. — Быть не может...
Как эта дырка могла затянуться так быстро? Ведь меньше дня прошло... Или нет?
— Хм... — выдал дракон, так же хмуро разглядывая оставшийся шрам. Вот только, как оказалось, его волновало совершенно другое: — И почему след не исчез полностью? 
— А должен? 
— Угу, — глубокомысленно выдал Грош и замолчал. Так просто взял и... Ух, паразит!
— А по-моему нет. За день рана не могла затянуться, — как маленькому втолковывала я, а потом... — Ты меня опять этой жижей болотной вымазал? — хищным прищуром вперилась в задумчивую мину чешуйчатого.
— Конечно! Видишь, как все зажило за два дня! — просиял тот, но тут же призадумался: — Хотя шрам тоже должен быть пропасть.
— За два? — кажется что-то прошло мимо моего внимания.
— Угу, — угрюмо кивнул дракон. — Уже два прошло. У тебя сначала жар был, а сегодня всю ночь мерзла. Вот и пришлось... греть.
Теперь понятно как я на полу оказалась. Только по поводу чудодейственной грязи сомнения остались. Она же воняет так, будто где-то сдохла мышь. А точнее огромная такая вонючая крысятина. Я же еще два дня после прошлого раза отмывалась. А тут даже намека нет... Очень интересно.
Но смысла пытать дракона я не видела — все равно не признается. Эх, увидеть бы своими глазами, как эта грязюка лечит... Когда-нибудь так и сделаю.
А пока, успокоив исследовательский интерес, я снова устроилась под боком у дракона, решив, что немного отдыха не помешает. Рыжик не возражал, молча терпел отколупывание чешуек, мои внезапные глупые вопросы и просто обнимал.
— Знаешь, а мне сегодня сон такой снился... — вдруг мечтательно проговорила я. Не знаю, почему сказала, наверное, привычка давняя вспомнилась — пересказывать ему свои сновидения. А может, просто поделиться захотелось...
— Опять принцы? — хмыкнул Грош.
— Угу. Один, только он совсем не принц, — губы сами растянулись в глупой улыбке.
— А кто? 
— Не знаю. Но такой же вредный как ты, — и не соврала ведь.
— Это я вредный? — возмутился чешуйчатый, смешно округлив глаза. Он намеревался встать и лишить меня такого уютного места под свои крылом, но я не позволила.
— Еще какой вредный, — вздохнула и потянула своего клыкастика за крыло, тонко намекая, что никуда не отпущу. Проворчав что-то невразумительное, Грош улегся обратно.
— А кто снился? — через некоторое время, сквозь дрему услышала тихий вопрос.
— Йен, — так и не открыв глаза, мурлыкнула и повернулась на другой бок, в надежде, что снова встречусь со своим новым знакомым хотя бы в мире грез.

Глава 14 О гусеницах, розах и находчивых драконах

— Грошик, милый, — без всякой задней мысли ласково позвала я, отчего дракон вмиг напрягся и даже втянул голову в плечи. А еще глазками по сторонам принялся стрелять, не иначе пути к отступлению искал. 
"Вот это реакция!" — невольно восхитилась я. И сразу нахмурилась: с чего бы ему так настораживаться, если он вроде бы ничего не натворил? Или все-таки есть причина? 
Придирчиво осмотрела рыжика. Ох, что-то тут не чисто!
— Василечек? — невинно округлил глаза дракон, поняв, что навел-таки мою светлую голову на подозрения.
— Да не пугайся ты так, — я сегодня добрая почему-то. И разбираться, в каком направлении стоит искать подвох, не очень-то хотелось. — Я про сумку спросить хотела. Когда ты ее забрать успел? Она же у Йена осталась.
— А-а-а, ты про су-у-умку, — выдохнул Грошисс так, словно от его головы топор убрали.
Именно. Про свою сумку с книгами, которую я сегодня, спустя день после моего исцеления, нашла в посадочном зале. 
— Так ты просто не заметила, я из города с ней улетал. Меня Йен тогда нашел, когда кое-кто от него улизнул, и отдал сумку, — слишком уж вдохновенно вещал рыжик, не забывая одаривать маленькую, скромно шаркающую ножкой меня укоризненными взглядами.
Хм... Ну да, наверное, я была слишком занята собственными мыслями, и не заметила посторонний предмет на шее дракона. А Грош просто забыл сказать. 
Ну вот, теперь одного брюнета еще и поблагодарить надо за то, что передал книги. Эх, увидеть бы его только.
— Это все? — уточнил клыкастик, с опаской поглядывал на меня. 
Та-ак, что-то он все же натворил. Вопрос только в том, как скоро я это обнаружу. 
— А мне стоит знать что-то еще? — меланхолично. А зачем волноваться, если дело уже сделано? 
— Нет! — истово замотал головой дракон с чрезвычайно "милым" оскалом, только еще больше утвердив меня в опасениях.
Вздохнув, тяжко, но не так чтобы очень, я мысленно уже доставала из сумки желанные книги. Что бы такое почитать первым? Наверно, все же посмотрю карту. Да, именно ее! 
Глазки сразу загорелись, ручки зачесались, а ноги сами понесли в башню. Поскорее бы закрыться там и погрузиться в чтение!
И лишь на миг промелькнула мысль, что Грош может творить все, что его душеньке угодно, лишь бы не трогал мои бедные розы.
Зря надеялась...

Карта в учебнике была очень уж маленькая. Я когда ее на ярмарке увидела, сразу поняла — нужна отдельная. Вот, собственно, ее я и рассматривала уже минут пятнадцать. С той старой, по которой меня учил Грош, она не шла ни в какое сравнение. Не знаю, где дракон ее откопал, но я нашла только два одинаковых названия. Остальное совершенно не совпадало. А точнее, отсутствовало. Не удивительно, что меня ввели в заблуждение, и всю свою жизнь я не знала ни про Мухоморовки, ни про Желудевки, а особенно про город Летний. А все потому, что старая содержала лишь несколько обозначенных точек, одной из которых был городок Солнечный. Но вот если верить современной — это был вовсе не городок, а столица нашего государства — очень крохотного королевства Солар. Точная копия замка здесь тоже присутствовала. 
"Эх, побывать бы там когда-нибудь", — вздохнула я, задумчиво проводя пальцами по рельефному рисунку. Жаль, Грош не согласится полететь в столицу. Если нам в город оказалось опасно соваться, то что будет в столице? А если люди подумают, что дракон опасен? Если захотят поймать? Или еще хуже... убить?
— Нет, никаких столиц! — решила я и продолжила рассматривать. 
На этой карте я нашла и Мухоморовку, и Желудевку, а вот нашего замка здесь не было. Хотя на старой он обозначен как руины. Вот и славно! Значит никто и не догадается, где можно искать дракона. Местные, может, и помнят про старый замок, а вот городские вряд ли будут знать. 
Вообще, в королевстве Солар, куда, если верить толстой черной линии, входил и наш Дикий Лес, а значит, и Драконий Замок, было не много городов. Больше деревень, и чем ближе к столице, тем кучней они располагались.
Ни моря, ни гор поблизости тоже не наблюдалось. Один только лес.
— Ну вот, так не интересно, — скуксилась я. 
Даже у небольшого Анилийского княжества был выход к морю. Зато соседнее государство, Остор, оказалось раз в пять больше нашего. Здесь было все! И морское побережье, и лес, и горы, и даже кусочек степи. Вот где, наверное, интересно путешествовать! 
Названия у моря не было. Я сначала подумала, что оно очень мелко написано, или составитель карты забыл нанести, но сравнив с рисунком в учебнике, поняла, что это и есть название. Просто Море. Вот так незамысловато, а главное, совершенно понятно! Дальше Моря на картах ничего не было. Вот это меня и заинтересовало: разве там нет земли? Одна сплошная вода? 
Но на этот вопрос я не нашла ответа даже в учебнике. 
Может, Грош знает?

— Грошик, милый! — позвала я, уткнувшись в карту, будто в ней могло появиться что-то новое.
Мне никто не ответил, поэтому крикнула снова:
— Гро-о-ош! — что он, ремонтом, что ли, своим занимается?
— Одну минуту! Я сейчас! — отозвался, наконец, дракон. 
"Хм, что это он забыл на улице? Еще и под моими окнами. Там же только клумба..." — отстраненно подумала я, все еще изучая карту. А потом...
— Розы!!! — вскинулась, сопоставив виноватый вид дракона и его копание рядом с клумбой. — Ну нет, только не мои цветы...
О-очень медленно встала, подошла к окну, присмотрелась и... тут же ошалело приземлилась на попу, прямо на пол. 
Этот... этот... 
— Изувер, ты что творишь?! — совладала с голосом, наконец, и поднялась на ноги, покрепче вцепившись в подоконник. Вывалюсь еще ненароком от шока.
— Упс! — выдал один висельник и спрятал за спину банку с гусеницами. И замер.
— Вот так и стой! — крикнула из окна и быстрее ветра спустилась вниз. Буквально скатилась по ступеням на лужайку, где дракона и след простыл. 
— Ну, только попадись мне, вредитель! — погрозила кулаком в пустоту, а когда подошла к клумбе, не знала смеяться мне или плакать.
Мои бедные красивые розы выглядели так, будто на них кто-то упал. Такой, знаете, весьма крупный и тяжелый. В то, что это был дракон, я не поверила. С чего бы ему падать, если у него крылья есть. А вот в то, что этот... умник мог что-то уронить сверху — очень даже. 
Изрядно помятые кусты еще смогли бы выжить. Не страшно. Естественно, я бы побурчала для приличия, да успокоилась, периодически напоминая об этом Грошу. Так, чтобы не расслаблялся и больше на мои цветочки ничего не сбрасывал. Но ведь чистосердечно мы признаться не могли!
Сначала нужно было попытаться перевязать поломанные стебли тряпками, при этом угробив оставшуюся нетронутой половину. А затем дракон решил скрыть следы преступления и свалить все на внезапное нашествие гусениц! 
Вот эти наглые морды сейчас и сидели по всей клумбе, меланхолично пожевывая листики.
— Гро-о-ош! А ну, тащи свой чешуйчатый зад сюда! — проорала я. А когда на горизонте не появилось и намека на огнедышащих ящериц, добавила мрачно: — Бить не буду.
— Точно? — пискнули из-за угла замка.
— Точно, — буркнула в ответ. — Иди теперь их убирай, пакостник. Я это в руки брать не собираюсь. Они же противные.
Следующие полчаса, такой грозный и могучий дракон ползал на брюхе вокруг клумбы, собирая гусениц в банку. А еще тяжело вздыхал и бросал в мою сторону обиженные взгляды. Будто я виновата в том, что он пытался этих ползучих гадов на бедные мои цветочки натравить!