Подари мне мечту

Глава 1

Белфорд-Хаус

Восточный Сассекс, Англия

Наши дни

Где черти до сих пор носят ее сестру?

Большую часть жизни Касс провела в тени своей родной сестры Трейси — самой неотразимой и выдающейся женщины на свете, к несчастью, грешившей пагубной привычкой везде и всюду опаздывать. Касс не находила себе места. Ну неужели хотя бы сегодня нельзя было явиться вовремя? Ведь Трейси знает, как это важно!

Не пройдет и двух часов, как дом заполонят приглашенные сестрой гости. И не просто гости, а сливки общества со своими холеными надутыми супругами. Финансовые воротилы, пара рок-звезд, путешествующий на яхте израильский миллионер, посол и вдобавок целый выводок графов и герцогов с их женами. Касс делалось тошно при одной мысли об этой жуткой толпе.

Правда, она все еще слабо надеялась, что у Трейси хватит ума явиться заранее. Хотя бы ради того, чтобы успеть поздороваться с дочерью, которую она не видела уже целых три месяца. Только говорила с ней по телефону два раза в неделю.

Касс нервно переминалась с ноги на ногу возле окна, бездумно всматриваясь в мирный пейзаж Восточного Сассекса. Вдалеке угадывались крыши небольшой деревушки Белфорд, на зеленой равнине лениво паслись коровы. День выдался пасмурный, и вот-вот грозил хлынуть дождь, однако из окон особняка все еще можно было разглядеть очертания Римской крепости — достопримечательности ближайшего городка, неизменно привлекавшей множество любителей Старины. Касс различала даже тонкую ленточку вившегося между холмами скоростного шоссе, на котором не было видно ни одной машины.

— Ну где же мама? Почему она до сих пор не приехала? — промолвил детский голосок.

— Уверена, твоя мама явится с минуты на минуту, — поспешно солгала Касс. И с тоской подумала: «Ну пожалуйста, Трейс! Ради Алисы, ради меня явись скорее!»

Алиса сидела на своей аккуратной кроватке с розовым покрывалом, стараясь не помять новое нарядное платье. Ее густые черные волосы скреплял на затылке красивый черепаховый гребень. Она была очень милой девочкой и вместе с тем совершенно не походила на мать.

— Мама должна была приехать еще час назад, — тревожно напомнила Алиса. — А вдруг она вообще не приедет?

Касс порывисто обняла племянницу, простодушно высказавшую ее собственные мысли.

— Мама наверняка уже в пути, моя хорошая! Ты напрасно беспокоишься! Ведь этот званый вечер устроили ради Трейси, хотя хозяйка Белфорд-Хауса — тетя Кэтрин. Ты сама все знаешь. И твоя мама не может не прийти!

Алиса кивнула, хотя не очень в это верила.

Касс и сама слишком хорошо знала, какая безалаберная и взбалмошная особа ее младшая сестра, — но не до такой же степени? Нынешний прием был затеян ради Трейси и ее новой работы на аукционе Сотби. Стоило Трейси заикнуться о званом вечере для избранного круга потенциальных покупателей редчайшего рубинового колье, которое ей предстояло выставить на продажу, — и тетя Кэтрин согласилась. Их тетка обожала своих племянниц и никогда ни в чем им не отказывала. У Касс заломило виски. Нет, не может быть, чтобы Трейси сегодня не явилась! Касс и подумать не смела о том, чтобы вместе с тетей Кэтрин принимать гостей. В отличие от сестры она никогда не считала себя светской особой. Не останавливалась в пятизвездных отелях, не летала первым классом, не флиртовала с избалованными плейбоями и даже вечернее платье имела только одно на все случаи жизни. Ведь супермодели не приглашали ее на свои свадьбы. А ее последний бойфренд был простым журналистом, а вовсе не рок-звездой.

— Некоторые люди просто так устроены, что не могут не опаздывать, — с напускной небрежностью заметила она. И тут же добавила: — Хотя, конечно, это ужасная привычка.

Действительно, Трейси меньше всего желала бы кого-либо обидеть своим опозданием. Она просто опаздывала, и все. И дело было не в ее эгоизме, неорганизованности или неумении распорядиться собственным временем. Мало кто выдержал бы такой темп жизни, к какому привыкла Трейси.

И все же с самого утра Касс не могла отделаться от нараставшего чувства неясной тревоги, пока не решила, что от этого вечера не стоит ждать ничего хорошего. Хотя сама не могла бы сказать, что внушило ей такие опасения.

Оставалось надеяться на то, что ее дурные предчувствия не имеют отношения непосредственно к Трейси.

— Она так занята на своей новой работе. — Алиса опустила взгляд.

Черные ресницы легли на нежные бледные щечки, и в эту минуту она показалась Касс трогательной копией ее отца, рок-звезды Рика Теннанта, совершавшего в настоящее время очередной музыкальный тур где-то на Дальнем Востоке.

Касс очень надеялась, что Алиса права. Работа на Сотби как нельзя лучше подходила ее сестре. До долгу службы она могла проводить время среди богатых и известных людей, тогда как владельцам аукциона было выгодно иметь среди служащих столь известную супермодель с ее обширными связями в мире рекламы. — Ибо со дня своей шумной свадьбы — и не менее шумного развода — Трейси не сходила со страниц светской хроники.

Она рассталась с Риком почти три года назад. И Касс жалела, что их брак не удержался — из-за Алисы. Но с другой стороны, Алиса стала для Касс настоящим подарком судьбы, и она полюбила девочку, как родную дочь. Временами Касс даже забывала о том, что Трейси в любой момент может забрать дочку к себе, и молилась, чтобы такого не случилось.

— Машина! — вдруг воскликнула Алиса, вскакивая с места.

Касс с облегчением перевела дух. Девочка кинулась к окну, а Касс с удовольствием подумала, что малышка наконец-то увидит мать (ведь в этом возрасте три месяца могут показаться целой вечностью!), а ей самой не придется изображать хозяйку званого вечера.

— Это не она! — пробормотала Алиса.

— Что? У Касс упало сердце. Куда же пропала Трейси?

Судя по всему, Алиса готова была разреветься. Касс тревожно глянула на порозовевшие щечки и протянула девочке руку:

— Она немного задержится. Ты не хочешь погулять? Тогда время будет идти быстрее.

— Нет, лучше я буду ждать здесь. А то вдруг я ее прозеваю? — возразила Алиса.

Касс не успела придумать новый довод, как в дверь негромко постучали, и в детскую вошла тетя Кэтрин с серебряным подносом в руках. Обеспокоенно переглянувшись с Касс, она с ласковой улыбкой обратилась к Алисе:

— Я принесла тебе молоко с печеньем. Ты наверняка проголодалась, Алиса! Ничего не ела с самого утра!

— Ну почему мама всегда опаздывает? — Алиса в отчаянии прижала руки к груди. — Разве она не соскучилась по мне?

Кэтрин поставила поднос на низкий столик. Несмотря на то, что ей уже исполнилось семьдесят, никто не дал бы этой статной подвижной женщине больше пятидесяти. Ее синие глаза светились живостью и умом, и даже в простых серых брюках и белой блузе она выглядела на редкость изысканно. Утонченная, изящная дама, отлично знающая себе цену. Касс обожала свою тетку за открытый характер, за все, что она сделала для них с Трейси.

— Конечно, мама по тебе скучала! — заверила Кэтрин внучку. — Гости приглашены к семи часам, а поскольку твоей маме непременно потребуется не меньше двух часов, чтобы привести себя в порядок, она появится здесь с минуты на минуту!

Алиса неохотно приблизилась к столу и уставилась на печенье. Она с самого утра находилась в таком возбуждении, что ее стошнило за завтраком, и девочке разрешили не ходить сегодня в школу.

— Еще бы ей не соскучиться! — подхватила Касс. — Ведь она твоя мама! И у нее на свете нет никого дороже тебя! Но работать на Сотби не так-то легко, потому что приходится разъезжать по всему миру. По-моему, она только что вернулась из Мадрида. Наверняка твоя мама очень устала и переживает из-за нынешнего вечера!

— Ее снова напечатали в «Вог»! — мрачно сообщила Алиса. — С каким-то незнакомым дядей. У нее что, новый бой-френд?

Касс растерянно хлопала глазами. И как она прозевала этот выпуск? Впрочем, Касс всегда избегала журналов, в которых регулярно публиковались фото ее сестры. Нет, Касс не завидовала славе Трейси, просто ей было как-то дико смотреть на глянцевые обложки, где Трейси столь запросто держалась с самыми известными личностями и выглядела сногсшибательно красивой. И Касс честно призналась:

— Не знаю. — Действительно, при ней Трейси не упоминали о новом любовнике.

— Не грусти, милая! — Кэтрин погладила девочку по спине. — Скоро ты сама спросишь маму, есть ли у нее новый бойфренд. Алиса закусила губу, чтобы не заплакать.

— По-моему, мы все здесь здорово устали! — громко воскликнула Кэтрин. — Вот уже два дня мы только и делаем, что готовимся к званому вечеру, да вдобавок приходится терпеть охранников от Сотби. Их прислали следить за тем, чтобы никто не украл это замечательное колье. Предлагаю всем выпить чаю. Пока суд да дело, мы и не заметим, как Трейси постучится к нам в дверь!

Алиса кивнула с надутым видом, села в кресло и принялась болтать ногами, обутыми в черные лаковые туфли. Кэтрин разлила чай, а Касс сказала:

— Если вы не против, я бы спустилась в сад и немного подышала свежим воздухом.

— По-моему, Кассандра, — мягко заметила Кэтрин, — тебе лучше было бы принять ванну и не пожалеть времени на свою внешность ради такого вечера!

Касс как бы мимоходом глянула на себя в зеркало, прежде чем посмотрела на тетку. Она давно не пользовалась косметикой и предпочитала разгуливать по дому в старом свитере и вылинявших джинсах. Прямые волосы светлого медового оттенка были стянуты в тугой хвост. Как и тетку, природа наградила Касс правильными чертами лица и здоровой кожей. Но в отличие от тетки Касс не привлекала восхищенного внимания окружающих.

И она отлично понимала, что имела в виду Кэтрин: ей следовало одеться как можно тщательнее, потому что кто знает, с кем она познакомится в этот вечер.

— Моя внешность? — притворно удивилась Касс. — Разве она тебя не устраивает?

Алиса не выдержала и хихикнула.

— Я помогу тете Касс одеваться! И дам взаймы свою помаду! Она будет тебе к лицу, тетя Касс!

Прежде чем Касс нашлась, что ответить, Кэтрин строго промолвила:

— Алиса, ты еще слишком мала, чтобы пользоваться помадой!

— Вообще-то, — как ни в чем не бывало сообщила Касс, — мне надо бы еще раз просмотреть свои записи. Вчера вечером я так хотела спать, что сама не знаю, сумею ли разобрать свой почерк!

Кэтрин глянула на нее с немым укором и промолчала.

Касс постаралась покинуть детскую прежде, чем тетка заведет очередной разговор о ее чрезмерном увлечении историческими романами — за последние шесть лет она успела издать уже четыре книги — и ее возмутительно, непростительно небрежном отношении к личной жизни.

Спускаясь по лестнице в сад, Касс машинально перечисляла старые аргументы. Ей следует чаще бывать на людях, встречаться с молодыми мужчинами, обзавестись собственными детьми. Ну как Кэтрин не понимает, что забота об Алисе и собственная работа и без того поглощают все ее время без остатка?

Одолеваемая смешанными чувствами, она, не обратив внимания на приветливо улыбнувшуюся горничную, пересекла сумрачное фойе, тревожась из-за опоздания Трейси и думая о том, как бы ей хотелось оградить Алису от всех разочарований и невзгод этой жизни. Только бы заглушить в себе ехидный голос, вторивший аргументам ее тетки. Пять лет назад, перебравшись из Нью-Йорк-Сити в Белфорд-Хаус и взяв на себя заботу об Алисе, Касс твердо решила поставить крест на личной жизни. В тот момент это было попросту неизбежно. Алиса слишком нуждалась в ее опеке, а когда Рик и Трейси решили развестись, стало окончательно ясно, что до девочки никому больше нет дела. И поскольку Касс никогда не претендовала на героическую роль матери-одиночки, она перебралась жить к тетке. Это оказалось превосходным решением всех проблем.

Через двустворчатые двери Касс вышла в цветник, откуда была видна часть подъездной аллеи. Там уже стоял чей-то черный «ситроен». Но ведь у Трейси был «астон-мартин», который водил ее личный шофер. Да, ее сестра ухитрилась извлечь из своего развода с Риком максимум выгоды.

Размышляя над тем, что вряд ли кто-то из гостей явится к ним так рано, Касс не сразу заметила, что она не одна в цветнике. Спиной к ней стоял высокий темноволосый мужчина в коричневых брюках и черной спортивной куртке — наверное, кто-то из охранников, присланных от Сотби. Но разве охранники носят коричневые брюки? Они всегда ходят в черном! Касс, громко прокашлявшись, решила спросить, что ему здесь надо. Может, он вообще забрел не туда?

Мужчина обернулся.

Касс узнала его прежде, чем их глаза встретились. И опешила от неожиданности.

Ради всего святого, что ищет Антонио де ла Барка в цветнике ее тетушки? Нет, Касс не была знакома с ним лично, однако женщины никогда не забывают таких мужчин, как он. Профессор с мировым именем, специалист по истории средневековья, де ла Барка преподавал в Мадриде, и Касс прослушала курс лекций, которые он читал в «Метрополитен-музее». О, она отлично помнит его лекции: «Мифы в средние века», «Фантазия и реальность», «Зеркало потустороннего мира». В тот год Касс работала над своей третьей книгой — как раз после рождения Алисы и перед скоропалительным разводом ее младшей сестры.

— Я вижу, что напугал вас, сеньора! Простите великодушно! — промолвил он с легкой улыбкой.

Как всегда, его испанский акцент показался Касс очаровательным. Овладев собой, она ответила:

— Просто я не ожидала здесь никого встретить. — Ее язык заплетался, а сердце билось как сумасшедшее. Но с какой стати? Почему ее так потрясло его появление? Ведь он наверняка явился на званый обед. Между прочим, колье, выставленное на Сотби, имеет свою собственную историю и датируется чуть ли не шестнадцатым веком. Касс сама читала не одну статью, посвященную чудесной находке. Может, Антонио привлекла историческая ценность этого колье?

— Слуга заверил меня, что я могу прогуляться в саду, не причинив никому беспокойства. Однако я все же побеспокоил вас. Еще раз приношу свои извинения. — Антонио носил массивные очки в черепаховой оправе, придававшие излишнюю суровость и без того резким испанским чертам, и его взгляд показался Касс вопросительным и осуждающим.

Она осознала, что против воли краснеет под этим взглядом. Вряд ли Антонио запомнил ее, да и с какой стати?

Только потому, что в конце каждой лекции Касс осаждала его множеством вопросов? Она опустила взгляд на его руки, спрятанные глубоко в карманы брюк. Тогда, в «Метрополитен», он носил обручальное кольцо, а среди слушательниц Антонио ходи ли странные слухи, что его жена исчезла из дома самым необъяснимым образом. Касс до сих пор помнила сплетни и пересуды, придавшие облику импозантного лектора восхитительную романтичность. Вполне естественно, что в итоге половина из слушавших испанского лектора женщин по уши влюбились в него. Включая и саму Касс.

— Я такая бестолковая хозяйка! — воскликнула Касс, стараясь стряхнуть оцепенение. — Вас, наверное, пригласили на сегодняшний прием? Моя тетка — Кэтрин Белфорд. А меня зовут Кассандра де Уоренн.

Антонио долго разглядывал девушку, прежде чем протянул руку. Касс уже совсем отчаялась, решив, что ляпнула какую-то глупость, но неловкий миг миновал, он ответил на рукопожатие и слегка поклонился, удивленно спросив:

— Так вы американка?

Ну конечно, ее выдавал акцент!

— Моя мать была американкой, и я родилась в Штатах, но когда она умерла, я стала жить у тетки. Я провела здесь большую часть жизни и привыкла считать себя англичанкой! — Касс поду мала, что несет чушь и выглядит довольно странно.

Антонио снял очки, спрятал их во внутренний карман идеально сшитого синего пиджака и спросил:

— Вы учились в Барнарде?

И тут Касс с ужасом вспомнила, что до сих пор одета как чучело. Черт побери, опять она краснеет!

— Да. Я окончила его десять лет назад. Год провела в академическом отпуске, а потом вернулась, чтобы написать диплом.

— Я часто читаю лекции в Колумбии и хорошо знаю оба местных университета. Отличная школа.

Касс запихнула липкие от пота кулаки в карманы джинсов. Наверное, он считает ее идиоткой. Или школьницей?

— Вообще-то я слушала ваши лекции в «Метрополитен».

Он отвечал ей странным, непроницаемым взглядом.

Касс тут же пожалела о своих словах. Может, вообще не стоило признаваться, что она его помнит?

— Вас ведь зовут Антонио де ла Барка?

— О, еще раз прошу меня простить! — Он пригладил волосы еще более темного оттенка, чем у Алисы. — Сам не понимаю, что со мной сегодня происходит! — Антонио даже встряхнул головой, словно стараясь прийти в себя, и продолжил: — Да, я читал там лекции семь лет назад. — Снова по его лицу скользнуло какое-то странное выражение. — «Метрополитен» — великолепное заведение. — Он перевел взгляд на башни Римской крепости.

Касс только сейчас заметила, что начался дождь. Она предпочла не обращать на это внимания. Как и на легкое разочарование от того, что Антонио, судя по всему, ее не запомнил.

— Это были прекрасные лекции, сеньор де ла Барка! Я до сих пор их вспоминаю.

— Так вы историк? — Он снова устремил на Касс проницательный взгляд.

Она колебалась, не зная, стоит ли говорить ему правду.

— В колледже моей специальностью была средневековая Европа. Мой диплом посвящен истории Британии. А теперь я пишу исторические романы. — Она судорожно сжала руки, спрятанные в карманах джинсов.

— Как интересно, — заметил он. При этом в его тоне не было и намека на превосходство. — Я бы хотел получить список ваших книг.

— Я с большим удовольствием подарю вам одну, прежде чем вы уедете! — выпалила Касс, прикидывая, станет Антонио читать ее и много ли профессиональных недостатков можно обнаружить в этой книге. — Вы ведь тоже хотите увидеть колье?

— Изделие шестнадцатого века? — кивнул он, живо сверкнув глазами. — Судя по описаниям, оно стоит бешеных денег и наверняка принадлежало кому-то из известных особ. На Сотби не принято торговать подделками, и я особенно заинтересован в том, чтобы выяснить прошлое этого колье, — признался он с улыбкой.

— Им невозможно налюбоваться! — воскликнула Касс. — Хотя, конечно, я сужу только по фотографиям. Рубины обработаны едва-едва и так примитивно, что с непривычки их можно принять за простые стекляшки! Жду не дождусь вечера, чтобы увидеть его своими глазами!

— Рубины были большой редкостью в шестнадцатом веке, — серьезно сообщил Антонио, не отрывая от Касс взгляда. — Их покупали только самые богатые и знатные особы. Такое колье вполне могло принадлежать королеве или принцессе. Просто поразительно, как оно оказалось в доме у Хепплуайтов!

— Представляете, леди Хепплуайт чуть не выкинула его поначалу, приняв за грубую подделку!

Он с улыбкой покачал головой. Касс улыбнулась в ответ.

— Я как раз пишу роман о правлении Марии Кровавой, — внезапно сообщила она. — Это такой загадочный период в нашей истории. Из-за привычных стереотипов мы часто совсем не понимаем ее поступков.

— Вот как?

— Я ничего не могу с собой поделать. Вернее, со своим воображением. Ведь это колье могло быть подарено Марией кому-то из фаворитов. Она ничего не жалела для своих близких!

— Да, не исключено. — Их взгляды снова встретились. — А может, колье подарил кому-то ее отец — одной из своих жен или дочерей. Или его наследник, король Эдуард?

— Да, было бы любопытно проследить судьбу этого колье, — пробормотала Касс.

— Крайне любопытно, — согласился Антонио де ла Барка, не отрывая от нее пристального взгляда.

Что-то в его тоне насторожило Касс. Она не в силах была отвернуться и снова вспомнила, какими колдовскими казались ей когда-то ореховые глаза загадочного заморского лектора.

Заставив себя встряхнуться, Касс подалась назад, подальше от него. Нет, этот потрясающий мужчина не для нее, пусть даже он много лет назад овдовел. К тому же она давно поставила на себе крест. Точнее, после рождения Алисы. Тогда Касс слишком хорошо усвоила, к чему приводит безумная любовь. И больше она не позволит разбить себе сердце. Молчание затянулось, став слишком интимным, и Касс заметила:

— А вот и дождь.

Антонио поднял голову с таким видом, будто над ними только что разверзлись небеса.

— И правда!

— Идемте. — Касс повернулась, чтобы проводить гостя в дом. А он вдруг снял свою спортивную куртку и накинул ей на плечи. Касс и опомниться не успела, как предупредительный испанец взял ее под руку и повел по дорожке.

Оказавшись под крышей, Касс поспешила снять куртку и протянула ее профессору.

— Надеюсь, она не очень промокла?

— Ничего страшного.

Касс вдруг задумалась, глядя на серые сумерки за окном, как же ей развлекать этого гостя — ведь до начала приема еще добрых два часа!

Очевидно, Антонио заметил ее замешательство.

— Вообще-то у меня здесь назначена встреча с сеньорой Теннант, но она, судя по всему, задерживается.

Касс остолбенела. Он встречается с Трейси? Здесь?

— Трейси — моя сестра.

— Она никогда не говорила, что у нее есть сестра, — удивился де ла Барка. — Я решил, что вы ее кузина.

— Нет, мы родные сестры, хотя и не очень похожи, — пробормотала Касс, судорожно гадая: откуда он знает ее сестру? И снова в душе зашевелилось смутное недоброе предчувствие.

Оно не давало ей покоя целый день, и Касс почти не обиделась на то, что ее в который раз не признали родной сестрой Трейси.

Что общего у де ла Барки с Трейси? Размышления Касс прервала Алиса, бежавшая вниз по лестнице с радостным криком. Наконец-то она дождалась свою мамочку!

Дверь широко распахнулась у Касс за спиной, и дохнуло холодом и сыростью. Но Касс не в силах была повернуться: она разглядывала его руки. Он носил массивный перстень с кроваво-красным камнем, но тоненький золотой ободок обручального кольца исчез. Вот оно что! Он так и не женился! Теперь Касс не сомневалась: знакомство Трейси и Антонио вовсе не связано с интересом к рубиновому колье, поэтому сегодняшний вечер можно считать безнадежно испорченным.

— Здравствуйте все! — провозгласила с порога Трейси.

Касс оглянулась.

Трейси стояла в дверях, демонстрируя окружающим свои легкие белоснежные брюки, изысканный серый жакет с пуговицами от Шанель и белые туфли на высоченных шпильках. Длинные светлые волосы, распущенные по плечам, слегка вились на концах, так как отсырели под дождем. Она словно только что сошла с подиума или со страницы «Вог». Что, судя по словам Алисы, являлось чистой правдой.

Трейси была идеально красива. Правильные черты лица, голубые глаза, гладкая кожа. Такие женщины неотразимы и с макияжем, и без него. Трейси без труда могла выиграть любой конкурс красоты. Таким, как она, мужчины готовы без конца смотреть вслед. Высокая, энергичная, всегда одетая с иголочки и по последней моде, она знала, как себя подать. Касс зябко поежилась в своем растянутом свитере.

— Как дела, Касс? — осведомилась Трейси, сияя ослепительной улыбкой.

Судя по всему, она до сих нор не заметила Алису, застывшую на последних ступеньках лестницы. Касс, едва отвечая на горячие сестринские объятия, по-прежнему мрачно размышляла; как сестру угораздило встретиться с де ла Баркой?.. Как?

— Касс? — Трейси, похоже, почувствовала что-то неладное.

— Привет, сестричка! — криво улыбнулась Касс.

Трейси разулыбалась в ответ и повернулась к Антонио де ла Барке. Одного взгляда было достаточно, чтобы Касс все поняла. Они любовники. Не он первый, не он последний — чему же тут удивляться? Или расстраиваться?

— Я смотрю, вы успели познакомиться! — оживленно щебетала Трейси. — Ты что, уже переоделась к приему? — лукаво спросила она у сестры.

— Ха-ха, — автоматически отозвалась Касс, наблюдая за их поцелуем.

Трейси меняет мужчин как, перчатки, и даже чаще — так с какой стати делать из этого трагедию именно сейчас? Хотя иногда Касс не могла не признаться: ей бы тоже было приятно иметь целую толпу поклонников. Но куда ей до Трейси с ее самоуверенностью и умением вскружить голову кому угодно!

— Эй, ты что надулась? Шуток не понимаешь? Послушайте, у меня же для вас целая куча подарков!

— Как твои дела? — поинтересовалась Касс, отступив на полшага. — Выглядишь ты потрясающе. Надеюсь, в Сотби считают так же?

— И не только там, — подхватила Трейси, с очаровательной улыбкой глянув на де ла Барку. Наконец она, разглядела Алису и вскричала:

— Милая, иди скорее сюда!

Алиса, красная как рак, выступила вперед.

— Привет, мама! — Она не сводила широко распахнутых глаз со своей неотразимой матери.

Трейси ринулась к дочери и прижала ее к груди. Касс молча наблюдала за ними. Девочка оставалась все такой же скованной и явно не разделяла материнского восторга. Наконец Трейси оставила Алису в покое, и в ее голубых глазах промелькнула легкая обида. Но уже в следующий миг привычная маска светской львицы вернулась на прекрасное лицо, и она подхватила под руку Антонио:

— Ну, ты уже всех здесь знаешь?

Осторожно, так, чтобы оно не бросалось в глаза, он высвободил руку.

— Я знаком с твоей сестрой, но не знаком с дочерью, — ответил Антонио ледяным тоном. Неприятности в раю? Она непременно должна все выяснить!

— Алиса, иди познакомься с моим бойфрендом, Антонио де ла Баркой. Тонио, это моя чудесная дочурка, которой, кстати, исполнилось семь лет!

— Я видела ваше фото в «Вог», — отвечала Алиса, наконец-то решившись спуститься с лестницы в фойе. — С моей намой.

Антонио постарался наклониться так, чтобы не нависать над малышкой всей своей мощной фигурой. Судя по его искренней открытой улыбке, этот человек очень любил детей.

— Такую женщину, как твоя мама, будет счастлив сфотографировать любой фотограф! Вижу, со временем и ты станешь такой же красавицей!

Касс почувствовала, что влюбилась в него окончательно и бесповоротно. Ей даже стало страшно от этого полузабытого ощущения, когда кажется, будто ты падаешь в бездонную пропасть. Однажды она уже испытала нечто подобное и едва выжила.

Потрясенная Касс молча следила за троицей в фойе.

Антонио все так же ласково улыбался Алисе. И на детском личике наконец-то расцвела неуверенная ответная улыбка.

Касс не в силах была шелохнуться, захваченная врасплох бурей чувств и мыслей. И страха.

Антонио был так великолепен: мужественный, благородный рыцарь, настоящий кавалер из Старого Света… Боже милостивый… И он принадлежал ее сестре. Что было вполне естественно.

Нет, этого не должно, не могло случиться!

— У меня есть сын, — продолжал между тем Антонио, — всего на три года старше тебя. Может, вы когда-нибудь познакомитесь.

Алиса просияла. Однако когда она заговорила, Касс поняла, что девочка изо всех сил старается выглядеть незаинтересованной, но это у нее плохо получалось.

— А как его зовут?

— Его зовут Эдуардо, и он живет со мной в Мадриде, в самом центре города. Там рядом прекрасный парк «Эль Ретиро», где дети целыми днями играют в мяч и катаются на роликах.

Антонио выпрямился. На Трейси были шпильки не меньше четырех дюймов высотой. И сейчас они казались примерно одного роста.

— Я была бы рада побывать в Мадриде! — очарованно выдохнула Алиса.

Что-то щелкнуло в оцепенелом рассудке у Касс, и она вспомнила, что в последнее время Трейси присылала дочери открытки с видами Мадрида. Теперь все встало на свои места. И Касс назвала это простым американским словом, недостойным настоящей леди, — дерьмо.

Касс изо всех сил старалась избавиться от наваждения. Она же почти не знает этого де ла Барку — во всяком случае, не настолько, чтобы вот так втрескаться в него по самые уши! Она не должна в него влюбляться. Ни за что! Никогда в жизни!

— Ну, когда-нибудь ты наверняка туда попадешь. — Трейси снова взяла инициативу в свои руки. — Посмотри, милая, что я тебе привезла! — И извлекла сразу четыре огромных пакета.

Алиса, нервно стиснув руки, уставилась на яркие упаковки и буркнула:

— Спасибо, мама!

— Да ты хотя бы посмотри, что внутри! — воскликнула Трейси. И в ту же секунду переключила внимание на тетку: — Тетя Кэтрин! Как всегда, ты вовремя! Посмотри, что я тебе привезла!

Кэтрин не спеша спускалась по лестнице. Они тепло обнялись с Трейси, и племянница протянула маленькую коробочку — наверняка от ювелира.

А Касс, избегая смотреть на де ла Барку, поспешила к Алисе.

— Хочешь, отнесем подарки наверх, и там ты их посмотришь одна? — тихо предложила она малышке.

Алиса кивнула. В глазах у нее стояли слезы.

У Касс все перевернулось в груди. Она чуть не закричала на Трейси, пытавшуюся заменить материнскую любовь какими-то дурацкими подарками: «Очнись! Я же знаю, что ты ее любишь, так покажи это, черт возьми! Не пожалей времени на свою дочь, на своих близких!» Касс готова была разреветься ничуть не хуже Алисы.

А де ла Барка ценит в женщине интеллект?

— Ох, ты должна непременно начать с розового пакета! — Трейси снова вспомнила про дочь. А потом протянула Касс длинную плоскую коробку со словами: — Только не вздумай отказываться!

Касс знала, что там что-то из одежды. Трейси обладала отменным вкусом по части нарядов, однако слишком часто забывала, что их стили совершенно не совпадают. Касс было страшно даже подумать, чтобы пройтись на таких каблуках, к которым привыкла ее сестра.

— Спасибо, — сказала она.

— Ты в порядке? — озабоченно поинтересовалась Трейси.

— В полном! — заверила ее Касс с фальшивой улыбкой.

— Ох, Трейси, дорогая, какая прелесть! — вдруг подала голос Кэтрин.

Она вела себя как-то странно. Сжимая в руках подарок — старинную заколку для волос, — леди Белфорд разглядывала их гостя. Касс спохватилась, что не представила его хозяйке.

Но Трейси, как всегда, должна была подать товар лицом.

— Я шла по городу, — тараторила она, — и вдруг увидела ее в одной витрине! И сразу подумала, что она тебе понравится!

— Ты напрасно так беспокоилась, милая! — машинально ответила Кэтрин привычной фразой и снова повернулась к де ла Барке. Касс насторожилась.

Тем временем Алиса развернула свой пакет и теперь сидела на лестнице, прижимая к груди какую-то игрушку.

— Это для твоей коллекции, милая, — прощебетала Трейси. — Ее зовут Спарки. Правда, она чудесная?

— Спасибо, мама. — Алиса кивнула и закусила губу.

Касс помнила, как плакала Алиса, когда узнала, что фирма прекратила выпуск игрушек «Бобовая семейка». Эту Спарки Трейси наверняка купила где-то на аукционе, а то и вообще отыскала ее через Интернет. Но сейчас Касс было не до отношений матери с дочерью.

— Тетя Кэтрин? Что с тобой?

— Мы не знакомы, — пробормотала леди Белфорд.

— Простите меня великодушно, но я меньше всего хотел бы вам мешать! — смутился де ла Барка.

— Ну как ты можешь кому-то помешать, дорогой! — промурлыкала Трейси, снова взяв его под руку. — Тетя Кэтрин, это Антоиио де ла Барка из Мадрида! Тонио, познакомься с моей тетей, леди Белфорд!

— Тетя Кэтрин! — Касс не на шутку встревожилась. Тетка стояла ни жива ни мертва, бледная как полотно. — Тебе плохо?

Если та и услышала вопрос, то не подала виду. Она смотрела на де ла Барку так, будто не в силах была отвести взгляд.

— Вы очень похожи на отца, — слетело с ее непослушных губ.

Антонио уже протянул руку, но, услышав ее слова, застыл.

— Вы знали моего отца, леди Белфорд?

Кэтрин кивнула, и в ее голубых глазах промелькнула горечь.

— Много лет назад, — вымолвила она, и в следующий миг стало ясно, что Кэтрин вот-вот разрыдается.

— Сеньора! — в замешательстве воскликнул Антонио.

— Ох! Как же я забыла! Мне надо позвонить поставщику! — Кэтрин повернулась и опрометью кинулась из комнаты, чуть не сбив с ног Трейси.

— Тетя Кэтрин! — Касс впервые видела свою тетку в таком состоянии.

Трейси тоже растерянно хлопала глазами, не зная, что сказать.

— Ты не могла бы показать нашему гостю его комнату? — предложила Касс и поспешила следом за Кэтрин на кухню, не дожидаясь ответа.

Здесь царила суета: шли последние приготовления к обеду на сорок персон. Кэтрин стояла спиной к Касс, опираясь на массивный разделочный стол. Ее била крупная дрожь.

Касс не знала, что и подумать. Она ринулась к тетке, обняла ее и спросила:

— Что с тобой? Что случилось?

Но Кэтрин лишь трясла головой, не в силах вымолвить ни слова.

— Тетя Кэтрин, пожалуйста, успокойся! — взмолилась Касс.

Кто-то из прислуги протянул чистую салфетку, и Кэтрин прижала ее к залитому слезами лицу.

— Это так неожиданно! — прошептала наконец Кэтрин. — Прошло столько лет! Кассандра, мы должны удалить этого человека, из нашего дома, а также из жизни Трейси!

— Почему? — опешила Касс.

— Почему? — Тетка подняла лицо, и Касс содрогнулась при виде боли и страха, исказивших ее черты. Кэтрин по-прежнему дрожала. — Я скажу тебе почему, Кассандра! Потому что я убила его отца!

Глава 2

— Тетя Кэтрин заболела? — спросила Алиса.

Девочка сидела на кровати в спальне у Касс. Каменный пол в этой просторной комнате покрывал толстый ковер, в одном углу стоял удобный диван, а в другом — старинный секретер, на котором уютно устроился ее переносной персональный компьютер.

— Не знаю, милая, — ответила Касс, стоя посреди комнаты в трусиках и бюстгальтере. Она все еще не пришла в себя после ошеломляющего признания Кэтрин. Вместо того чтобы объясниться, тетка выскочила из кухни, оставив племянницу в. полной растерянности.

Они всегда были очень близки. Кэтрин не просто заменила Касс мать — она стала ее лучшей подругой. Девочка потеряла отца в три года, а мать — в одиннадцать лет, и с тех пор о сестрах заботилась леди Белфорд. Ее супруг, Роберт Белфорд, скончался задолго до этого от сердечного приступа. И Касс, и Трейси любили Кэтрин как родную мать.

Касс всегда считала свою тетку выдающейся женщиной. Таких, как она, было принято когда-то называть столпами общества и считать примером для окружающих.

Кэтрин не могла никого убить!

«Я убила его отца…»

Касс стало тошно. Она снова и снова твердила, что этому должно найтись какое-то объяснение, что Кэтрин не могла иметь в виду буквально то, что сказала. А что, если могла? Что же тогда случилось на самом деле и когда? Ведь совершенно очевидно, что Антонио де ла Барка ничего об этом не знает. И Касс раздраженно поморщилась, вспоминая, как по-хозяйски держала его под руку Трейси.

— Тетя Касс, ты придумываешь новую сцену для книги? — Это Алиса вывела ее из задумчивости.

— Не совсем… — Касс растерянно хлопала глазами.

— У тебя опять такое смешное лицо. Тетя Касс, тебе лучше поторопиться, а не то ты опоздаешь на прием! — деловито напомнила Алиса. — По-моему, тебе лучше надеть то красное платье, которое купила мама.

— А я так не думаю, — возразила Касс. Ей никак не удавалось сосредоточиться на своем вечернем туалете: в голове вертелись растерянные лица Кэтрин, Антонио де ла Барки и Трейси…

— Мама такая красивая в своем новом костюме, правда? Она всегда красивая. — И Алиса вздохнула от полноты чувств.

Касс тоже не удержалась от тяжелого вздоха. И дался им этот званый вечер! Голова буквально раскалывалась от боли. Особенно после того как стало ясно, что Трейси и Антонио проведут ночь в спальне у ее сестры.

— Она всегда выглядит потрясающе. Это не новость.

— И мне так понравился ее новый бойфренд, — призналась Алиса, краснея от смущения. — Вот бы они поженились!

— С какой стати? — Касс передернуло от одной этой мысли.

— У него же сын, значит, у меня будет брат! И мы могли бы снова жить как настоящая семья! — с надеждой промолвила Алиса. — Понимаешь, тетя Касс, мы все! Разве это не здорово? Всем жить в одном доме?

Ничего себе! Касс почувствовала, что ее прошиб пот.

— Милая, если твоя мама выйдет замуж, то, вряд ли мне найдется место в ее новом доме. Понимаешь, это просто не принято!

— Но почему? — Алиса опешила. — Если тебя там не будет, я тоже не смогу с ними жить!

Касс замерла, так и не успев открыть дверцу гардероба. А ведь и правда, Трейси еще никого так не пожирала взглядом, как Антонио де ла Барку! Ничего удивительного: он такой красавец!

У Касс потемнело в глазах. Мужчины всегда готовы были упасть к ногам ее неотразимой сестрицы. Наверное, и де ла Барка не избежал общей участи. Значит, Трейси хоть завтра может отвести его к алтарю. Судя по тому, как Антонио любит детей, он должен быть отличным семьянином. Касс не сомневалась, что он прекрасный отец. А значит, они заберут у нее Алису…

— Тетя Касс! Что случилось? Я тебя расстроила?

Касс было трудно дышать. Хватит, иначе она вообще не переживет этот вечер! Решительно распахнув гардероб, Касс хотела выбрать наконец себе платье, но снова замерла, представив, как Антонио ведет Трейси к алтарю. Проклятие! Она начинала думать, что Кэтрин была права и что Антонио не следует быть вместе с Трейси. А вдруг это не только приподнимет завесу какой-то ужасной тайны из прошлого, но и разрушит их небольшую семью?

Касс рассеянно комкала в руках платье, не замечая, что делает. Чертовщина какая-то! Ведь если ее тетка действительно убила человека, значит, она призналась в том, что совершила преступление, верно? Но как такое сошло ей с рук? Разве полиция не вела следствия? А как же родные Антонио? Они тоже ничего не знали? Но ведь это могло быть и самообороной!

— Тетя Касс! — крикнула Алиса.

— Все в порядке, — заверила девочку Касс чужим голосом. Нельзя распускаться и давать волю своему дикому воображению. У нее нет никаких фактов. Только признание, сделанное в момент потрясения, шока. Мало ли что можно сказать в такую минуту?

Но разве ее тетка способна совершить столь жуткое преступление?

— Ты что, не хочешь надеть красное платье, которое купила для тебя мама? — не унималась Алиса. Девочка увидела, что Касс снимает с плечиков наряд из черного шелка, и воскликнула: — Тетя Касс, это платье совсем не красивое!

Касс плюхнулась на диван и буркнула:

— Дерьмо!

Она лихорадочно прикидывала, как бы ей умудриться сию же минуту потолковать по душам с тетей Кэтрин. Если бы дом не был полон гостей!

— Тетя Касс! — возмутилась Алиса.

— Прости. Это дурная американская привычка. — Касс внезапно охватило уныние: — Я слишком низенькая, чтобы ходить в красном. Слишком низкая, слишком кругленькая, и всего во мне слишком! — Она не стала признаваться Алисе, что просто боится выглядеть дурой перед Антонио де ла Баркой. Да и кому до этого дело? Он влюблен в ее сестру. И не обратит внимания, даже если Касс выйдет к гостям в чем мать родила. Если рядом с ним будет Трейси.

Так случалось всегда, с самого раннего детства.

Касс так и не смирилась за столько лет с тем, что внимание окружающих всегда направлено на Трейси.

— Тетя Касс, ты тоже красивая и будешь еще красивее в этом платье! — простодушно заверила ее Алиса.

— Ты слишком хорошо обо мне думаешь, но все равно спасибо! — Касс встала и расстегнула черное платье, собираясь его надеть. Внезапно в нос ударил запах нафталина.

В ее гладах появились слезы. До сих пор все шло как по маслу! У нее была Алиса, и Кэтрин, и работа, и Белфорд-Хаус! Конечно, она не возражала бы иметь любящего преданного мужа и парочку собственных деток, но ее книги и воспитание Алисы, не говоря уже о ежедневных долгих прогулках верхом, не оставляли времени на бесплодные раздумья.

Но сегодня Касс пожалела, что не знала заранее о том, что Трейси появится с Антонио де ла Баркой. По крайней мере у нее было бы время морально подготовиться.

А еще она желала от всей души, чтобы слова Кэтрин оказались преувеличением.

Касс так и не успела надеть платье — раздался стук в дверь, и вошла ее тетка. Она по-прежнему выглядела встревоженной.

— Касс, я хочу извиниться за свою выходку!

У Касс мигом вылетели из головы собственные проблемы. Она замерла, силясь прочесть в глазах Кэтрнн тайну, к которой успела лишь прикоснуться.

— Тебе не за что извиняться, тетя Кэтрин! Но нам непременно нужно поговорить!

— О чем нам говорить? — И Кэтрин отвела взгляд, досадливо морщась. Она что, боится посмотреть Касс в глаза? — Насколько я понимаю, ты не собираешься надевать этот подарок?

Касс молча покачала головой.

— На прошлой неделе я купила одну вещь — сама не знаю, что на меня нашло! Я искала что-нибудь для себя, но когда увидела вот это, то подумала, что тебе будет очень к лицу! — И Кэтрин разложила на кровати черные слаксы и черную блузку, расшитую бисером. — Ничего особенного, но выглядит элегантно и отлично подходит к твоей фигуре, Кассандра!

— Замечательно! В черном я всегда чувствую себя увереннее!

— Может, однажды ты поймешь, что и неуверенность бывает приятной, — мягко заметила Кэтрин.

Касс горячо обняла ее.

— Не думаю, что во мне таится любовь к приключениям! — И тут мысли Касс снова обратились к прошлому. А вдруг ее тетка по молодости совершила какую-нибудь глупость? Впуталась в какие-то опасные, незаконные дела? И даже была вынуждена пойти на убийство?

Кэтрин рассмеялась. Но в глазах у нее по-прежнему стояли слезы. Она резко отвернулась, чтобы Касс ничего не заметила.

— А мне нравится красное! — гнула свое Алиса. — На мой день рождения ты обязательно наденешь красное!

Касс постаралась улыбнуться.

— Пожалуй, мне тоже пора переодеться, — заметила Кэтрин. И добавила, уже стоя на пороге:

— Кассандра! Выбрось из головы все, что я сказала. Я старая больная женщина. И меня застали врасплох. Это длинная история… Произошел несчастный случай… Ужасная трагедия… И я обвинила во всем себя. — Она улыбнулась одними губами, в тревожных глазах светился вопрос: поверит ли ей племянница?

На этот раз Касс не хватило духу даже попытаться изобразить улыбку.

Ее тетка врала, и она слишком хорошо это понимала.

Трейси придирчиво разглядывала себя в большом зеркале. Бледно-голубое платье, и без того практически прозрачное, имело чрезвычайно низкий вырез и совсем открывало спину. Специально приобретенное белье сливалось с нежной матовой кожей.

Трейси могла не сомневаться в своей красоте, но, как назло, именно сегодня ей не удавалось достичь максимального эффекта. Мешали едва заметные круги под глазами и следы усталости на лице. А ей так хотелось увидеть, каким голодным блеском запылает взор Антонио, когда она выйдет к нему в этом новом туалете от Версаче.

Трейси все смотрела и смотрела в зеркало. Да, она выглядит усталой. И вдобавок встревоженной.

Все шло не так, как было задумано. Впрочем, это случалось всегда, когда она появлялась дома. И как ей вообще пришло в голову устроить прием в Белфорд-Хаусе?

Трейси с досадой фыркнула, стараясь не обращать внимания на головную боль. Она решила, что этот прием станет отличной презентацией редкого рубинового колье, выставленного на аукцион, и что именно поместье ее тетки подходит для такой вечеринки как нельзя лучше. Атмосферу старинного особняка не заменит ни самый привилегированный Лондонский клуб, ни роскошный ресторан.

Ее взгляд упал на бокал с шампанским. Сегодня Трейси не собиралась веселиться. Сегодня она должна быть трезвой и играть роль гостеприимной хозяйки. Бокал и так почти пуст. Трейси задумалась в нерешительности. А почему бы и нет?

Ведь надо же преодолеть снедавший ее страх! Страх, не имевший никакого отношения к толпе высокопоставленных гостей, хотя, конечно, она очень хотела доказать, что недаром получает у Сотби баснословный оклад.

Почему бы и нет? Ведь ей надо успокоиться! Пропади все пропадом! И Трейси выпила все до дна. Подумаешь, один бокал!

На миг ей и правда полегчало, однако уже через минуту страх и неуверенность вернулись. Трейси чутко прислушивалась к тому, как движется в спальне Антонио, тоже переодевшийся в вечерний костюм.

Если бы ей не взбрело в голову приехать домой!

Шаги Антонио за приоткрытой дверью отзывались в ней нервной дрожью. Он злился, и Трейси понятия не имела, чем успела его рассердить. И это случилось именно сегодня, когда она больше всего нуждалась в его поддержке! Что же такого она сделала?

Или чего не сделала? Трейси вертела в руках тонкую ножку бокала и вспомнила весь этот бестолковый, неудачный день. Алисе не понравилась игрушка, Касс не понравилось платье, Кэтрин дуется на нее за столь долгое отсутствие… Никогда на них не угодишь! Разве они не видят, как Трейси старается сделать им приятное и как ее ранят их вечные придирки?! Как будто она сама не знает, что из нее не получилась хорошая мать и что у Касс это выходит намного лучше! Так нет же, судачат у нее за спиной, а сами завидуют ее удаче, даже собственная дочь! Черт побери, Трейси тоже умеет считать и знает, что не показывала носа в Белфорд-Хаус уже три месяца. Она же не дура! У нее тоже есть календарь! И она не хуже их помнит, что еще ни разу не отсутствовала так долго. И оттого готова всех их пришибить! Только сначала пришибет саму себя… Это невыносимо! Алиса любит тетку больше, чем родную мать! А Антонио, затихший в соседней комнате, уже успел кое о чем догадаться. Она прочла это в его глазах.

Ну вот, не хватало только сейчас разреветься. Трейси пришлось напомнить себе, что любая нормальная женщина с радостью поменялась бы местами с ней — известной, неотразимой, преуспевающей красавицей в полном расцвете сил, способной приворожить кого угодно. Вот только приворожила ли она Антонио? И если да, то надолго ли?

В душе у Трейси снова зашевелился липкий тошнотворный страх. В последний уик-энд Антонио был сам не свой — вялый, задумчивый. Неужели она успела ему надоесть?.. Но ведь они с таким упоением занимались любовью!

А с другой стороны, Трейси были отлично известны признаки угасавшей страсти. И хотя Антонио совсем не походил на ее прежних партнеров, она успела узнать его достаточно, чтобы понять: он не из тех, кто придает слишком большое значение постели и кого с помощью секса можно водить за собой, как бычка на веревочке. И похоже, с каждым днем Антонио все больше жалеет, что вообще позволил себя соблазнить.

«Ну, еще один бокал! А почему бы и нет? Иначе мне не справиться!»

Трясущимися руками Трейси торопливо снова наполнила бокал. Ее еще ни разу не бросал ни один мужчина. Это она бросала их… Прежде чем они успевали прозреть и понять правду, что ее красота — только внешность, что в душе зияет пустота, полная горечи и одиночества.

Зажмурившись, Трейси глотала шампанское, как лекарство, не обращая внимания на тревожный внутренний голос. Черт побери! Она еще покажет этому Антонио, он не посмеет от нее уйти! Трейси сама уйдет от него, когда сочтет нужным! Потому что так было всегда. Она уходила первой.

Никто никогда не смел ее покинуть! Это она их бросала!

Трейси не заметила, как прикончила второй бокал, и рассеянно уставилась на него, стараясь удержаться от слез. Ей ни в коем случае нельзя испортить макияж! Но вот ведь проблема — Трейси почему-то не могла себе представить, как будет жить без Антонио. Такие чувства она испытывала лишь к одному человеку в мире — своему бывшему мужу.

Судя по всему, Антонио закончил свой туалет. Вот-вот начнут, съезжаться гости. На выяснение отношений осталось всего несколько минут. И Трейси заставила себя улыбнуться и выйти из ванной, ни разу не покачнувшись на высоких острых каблуках. Сейчас или никогда. Она не перенесет этот вечер, если будет мучиться неизвестностью.

Антонио в черном смокинге поправлял галстук. По его виду Трейси стало ясно, что он снова унесся мыслями в неведомые ей дали. Она вообще не понимала, зачем человеку столько думать. Особенно такому сногсшибательному мужчине, как Антонио. А он вдобавок был и добрым, и ласковым.

У Трейси еще никогда в жизни не было такого бойфренда. Даже Рик мог отвесить ей оплеуху под горячую руку. И другие тоже.

Трейси, тая от страсти, хрипло шепнула:

— У меня для тебя сюрприз!

Антонио резко обернулся, явно захваченный врасплох, и лишь затем окинул взглядом ее точеную фигуру.

— Нравится? — промурлыкала Трейси, медленно кружась на месте.

Антонио не улыбнулся. На его напряженно застывшем лице не дрогнул ни один мускул.

— Как всегда, ты прекрасна. — И он снова отвернулся к окну.

Трейси остолбенела. Как? Антонио даже не заметил, что она выглядит почти обнаженной в этом утонченном туалете от известного кутюрье!

— Тонио, ты не поговоришь со мной?

— Нам пора идти. Уже появились гости. Это дом твоей тетки, — но ты — хозяйка сегодняшнего вечера.

— Не надо на меня сердиться! — взмолилась она, прижимаясь к Антонио всем телом. — Чем я тебя разозлила?

— Я оказался в неловком положении, когда встретил твою сестру. — Он осторожно высвободился из ее объятий, — Ты ни разу не упоминала, что у тебя есть сестра.

Трейси насторожилась. Так, значит, это из-за Касс?

— Наверное, не пришлось к слову!

— Наверное, ты просто ни разу не вспомнила, что у тебя есть сестра и что я встречу ее здесь, но это еще полбеды. — На его лице по-прежнему держалась застывшая, непроницаемая маска. — Однако я считаю непростительным и никогда в жизни не сумею понять, как ты могла забыть предупредить о моем появлении свою дочь и не предупредить меня, что она тоже живет в этом доме!

Трейси обмерла от страха. Антонио души не чает в своем сыне, что же он подумал о ней?

— Тонио! Я все давно ей рассказала! — Ложь слетела с язык против ее воли. — Она, наверное, просто забыла или не расслышала по телефону!

— У меня сложилось впечатление, что твоя дочь живет с то бой в Хэмстеде.

Трейси оцепенела от страха. В его голосе слышалось обвинение. Именно так: обвинение и ни тени любви, ни тени страсти. Антонио разгадал правду!

Его широкие ладони легли ей на бедра и заставили отстраниться.

— Я знаю тебя уже целых три месяца. Но все равно ничего не понимаю. Когда ты в последний раз виделась с дочерью? Или я ошибся и она не живет здесь с твоей сестрой и теткой? — Он не скрывал своего разочарования.

Трейси, растерянно хлопая глазами, медленно отступила. Голова шла кругом, и ужасно хотелось выпить еще. Хотя бы один бокал!

— Я говорила правду! — невнятно пробормотала она.

— В это верится с трудом.

Ей показалось, будто земля уходит из-под ног. Разве такое возможно? Теперь, когда она наконец-то влюбилась в настоящего мужчину — не в пример Рику, этому себялюбивому жеребцу, и прочим, таким же, как он! Первым порывом было спастись бегством.

— Антонио! — потрясенно прошептала Трейси, готовая сорваться с места и спрятаться в ванной.

Он ласково взял ее за руку.

— Прости. — Взгляд его ореховых глаз заметно смягчился. — Не надо плакать. Ты испортишь макияж, а кто будет встречать гостей?

— Я стараюсь бывать здесь так часто, как только могу, — вымолвила она, чуть не плача. Вот теперь она говорила чистую правду. — И я очень ее люблю!

— Конечно, любишь! — мягко отвечал Антонио.

Трейси хотела высвободиться, но он не отпускал ее руку.

— Ты очень нужна своей дочери, — раздельно произнес де ла Барка. — Так же, как она нужна тебе. Сегодня я увидел это своими глазами.

С ресницы капнула слезинка. Трейси пришла в ужас.

— Конечно, я нужна ей, — подхватила она с неловкой улыбкой. — Ведь я ее мать, а она — моя дочь! Я не говорила тебе, что собираюсь забрать ее на Рождество? Мы будем кататься вдвоем на коньках — только мама и дочка! — Трейси снова улыбнулась, едва не поперхнувшись новой ложью.

— Прекрасная мысль, — отвечал он, не отрывая от нее пытливого взгляда. — И куда же вы собираетесь поехать?

— В Сент-Мориц! — выпалила Трейси, с трудом переводя дух. — Может, вы с Эдуардо составите нам компанию?

— Не думаю. — На его лице промелькнуло странное выражение. — По-моему, не стоит мешать вам с Алисой.

Трейси показалось, что Антонио смотрит на нее с жалостью.

— И как я могла позабыть? — затараторила она, прижимаясь к Антонио всем телом. — Наверное, слишком нервничаю! Совсем ничего не соображаю! Ведь мы устраиваем такие каникулы каждый год — уезжаем на недельку вдвоем! — Ну зачем она снова врет?

Он ласково провел рукой по ее бледной щеке и долго смотрел в широко распахнутые, полные слез глаза.

— Трейси, никогда не поздно осознать свои ошибки и постараться их исправить, пока остается надежда на будущее. Не обижайся на мой совет, просто я понял это на собственном опыте! — признался Антонио с горькой улыбкой.

Несмотря на его ласковый тон и нежный взгляд, Трейси охватила паника. Она теряет Антонио. В глазах снова появились слезы.

— Поверь, я меньше всего хотел расстроить тебя! — виновато произнес он. — Нам пора идти. Взгляни, у крыльца стоят уже пять лимузинов!

Даже сейчас, охладев к ней, он старался оставаться добрым! Бежать, бежать сию же минуту! Бежать, чтобы избавиться от горечи прощания!

«Бежать… Остаться… Бежать… Остаться… Делать вид, что ничего не случилось… Бежать… В Мадрид…»

У Трейси захватило дух. Может, не стоит пока ему говорить? Что она решила сразу после аукциона взять расчет и переехать в Мадрид…

— Трейси. — Антонио подошел сзади и положил руки ей на плечи. — Ты все еще расстроена. Прости меня! — Он повернул ее к себе лицом. — Пойдем к гостям, дорогая!

И тогда Трейси прочла это в его глазах. Антонио решил с ней расстаться. Очень скоро. И больше не имело смысла скрывать от себя горькую правду. Что он явился в Белфорд-Хаус исключительно ради этого проклятого колье.

— Пожалуйста, — сорвалось с ее губ. Никогда прежде Трейси не унижалась до такой мольбы.

Антонио тоже был шокирован.

— Мы поговорим об этом позже.

Трейси окончательно утратила способность рассуждать, в эту минуту ею руководили только чувства. А если она станет образцовой матерью, не хуже Касс? Такой, какой хотел бы ее видеть Антонио? Разве это не изменит их отношения?

И как она до сих пор не подумала? Что мешает ей взять Алису с собой в Мадрид?

— Антонио!

Он замер на полпути к двери.

Трейси улыбнулась, стараясь спрятать за улыбкой страх и растерянность. И прижалась к нему самым соблазнительным образом.

— Я люблю тебя, — промурлыкала она. — Мы могли бы задержаться еще на пару минут!

Гости один за другим переходили из гостиной в столовую, чтобы полюбоваться на колье. Длинный узкий стол, застеленный белоснежной скатертью, сверкал хрусталем и серебром старинных обеденных приборов. А в самом центре на возвышении, задрапированном темно-синим бархатом, красовалось колье.

Касс было не по себе в этой комнате из-за торчавших повсюду охранников в одинаковых черных костюмах. Ей пришлось ждать, пока одна из супружеских пар вдоволь насмотрится на колье. До нее долетали обрывки их разговора:

— Роджер, я знаю, что такие рубины вряд ли нам по карману, и выглядят они аляповато! Такую кричащую вещь впору носить какой-нибудь уличной девке!

— Пожалуй, ты права, — с умным видом отвечал Роджер. — Они нарочно вздули цену: штучка-то старинная! Иначе им пришлось бы отдавать в огранку каждый камень по отдельности, чтобы заработать на них хоть какие-нибудь деньги!

Касс, не веря своим ушам, провожала взглядом в пух и прах разряженную пару.

— Упаси нас Господь от такого греха! — прошептал у нее над ухом невесть откуда возникший де ла Барка.

Касс чуть не подскочила на месте. Она весь вечер старалась держаться от него подальше, хотя чувствовала себя неловко в толпе незнакомых гостей. Волей-неволей ей пришлось общаться в основном с Алисой, хотя Касс сразу увидела, когда Антонио спустился в фойе, один. Трейси появилась минут через десять, как всегда, сногсшибательно красивая и сияющая от счастья.

— Трудно придумать большую глупость, — сдержанно отвечала Касс. — Надеюсь, это не придет в голову тому, кто купит колье.

Антонио с легкой улыбкой скользнул взглядом по ее лицу, почти лишенному макияжа, черной блузке, расшитой бисером, и черным брюкам.

— Разделяю вашу надежду. Вы все-таки отказались от своего свитера?

Касс тут же покраснела, но не удержалась от несмелой улыбки:

— Положение обязывает!

— Вы прекрасно выглядите, сеньора! — раскатисто рассмеялся он.

— Пожалуйста, зовите меня Касс. Не люблю формальности.

Их взгляды на миг пересеклись. Антонио широким жестом показал на колье:

— Не хотите взглянуть?

Касс с охотой кивнула и подошла к столу. У нее невольно вырвался восхищенный вздох. Она живо представила это потрясающее украшение на шее у Марии Тюдор, дочери Генриха Восьмого, королевы-католички, совсем недолго правившей Англией. Рубины в оправе из червонного золота были скреплены в длинные цепочки. По краям располагались самые мелкие камни, постепенно увеличивавшиеся к центру. В середине центральной цепочки висел камень величиной с голубиное яйцо, обрамленный мелкими искристыми бриллиантами.

— Какое чудо! — прошептала Касс.

Антонио де ла Барка не проронил ни звука.

Касс осторожно покосилась на него: похоже, он был так захвачен зрелищем, что не слышал ее слов.

— Антонио!

— Роr Dios… — вырвалось у него.

Похоже, он забыл обо всем на свете. Касс нервно облизнула пересохшие губы. Уж она-то отлично чувствовала его присутствие, а когда де ла Барка нечаянно задел ее плечом, вспыхнула от возбуждения и яростной ревности к сестре.

Наконец Антонио выпрямился и посмотрел на свою спутницу. На его лице не осталось и тени улыбки. Он все еще не пришел в себя.

— Вам что-то известно об этом колье? — зачарованная его взором, Касс и думать забыла о Трейси.

— Да, — неохотно подтвердил он. — Да, полагаю, что это так.

— Неужели? — встрепенулась Касс. — И что же вы знаете?

— Я считаю, что это колье — или очень похожее на него — носила когда-то одна из женщин в нашем роду.

— Но как такое возможно? — удивилась Касс. — Ведь вы же испанец, а колье нашла леди Хепплуайт в своем особняке Хайридж-Холл, построенном, как известно, в четырнадцатом веке!

— Я знаю, — кивнул Антонио. — Но один из моих предков некоторое время состоял в браке с англичанкой. Ее звали Изабель де ла Барка. Она скончалась примерно в 1562 году, и тогда мой предок женился во второй раз.

Не успела Касс восхититься его познаниями в генеалогии, как у нее за спиной прозвучал негромкий, но твердый голос Кэтрин:

— Нет.

Их обоих захватили врасплох. И Касс снова стало страшно при виде того, как ее тетка смотрит на Антонио. Теперь она не сомневалась: леди Белфорд чем-то смертельно напугана.

— Нет, — повторила Кэтрин, — Ее звали не Изабель де ла Барка.

— Ее звали Изабель де Уоренн? — возбужденно переспросила Касс. — Так она наша родственница?

— Да, но очень дальняя, — ответила Кэтрин, — У нее не было детей. И нашим общим предком является ее дед, отец графа Сассекса.

Касс была потрясена. Не столько потому, что Кэтрин оказалась знатоком истории, а потому, что она выдавала свои знания так небрежно, между прочим. Шутка ли — их семейства были когда-то связаны! Она чуть не схватила за руки Антонио, воскликнув:

— И вы тоже об этом знали?

— Совсем немного, — его явно забавлял детский восторг Касс. — В нашем родовом поместье хранится портрет Изабель. Ее колье в точности похоже на это.

— Я должна его увидеть! — тут же решила Касс.

— Буду счастлив показать вам этот портрет! — заверил ее Антонио, и снова их взгляды встретились.

Касс, завороженно глядя в ореховые глаза со странными зеленоватыми искрами, уже представила себе, как приедет в Испанию, в его родовое поместье, чтобы самой увидеть портрет их дальней родственницы, жившей несколько веков назад.

— Нет. Кассандре нечего делать в Испании.

— Что? — Касс не веря своим ушам ошеломленно уставилась на тетку.

— Как ты можешь ехать в Испанию? — раскрасневшись от гнева, воскликнула Кэтрин. — У тебя же кончается срок договора с издательством!

Касс осенила мрачная догадка. Кэтрин во что бы то ни стало желает удалить ее от де ла Барка — точно так же, как она хотела разлучить с ним Трейси. Потому что Антонио может догадаться обо всем, что случилось с его отцом. Если бы речь шла о каких-то пустяках или Кэтрин не в чем было себя винить, она не стала бы совать нос в дела племянниц.

— Да, я и забыла, у меня же договор! — пробормотала Касс, виновато взглянув на Антонио. На самом деле ей предстояло сдавать книгу еще через год, и Касс до смерти хотелось побывать в Испании. Но об этом следовало молчать.

Если Антонио и обиделся, то не подал виду и как ни в чем не бывало заметил:

— Тогда я могу сфотографировать портрет и прислать вам фото!

Кэтрин ничего не сказала, а Касс живо воскликнула:

— Вот и отлично! А вы показывали картину экспертам? Она датирована? — На самом деле все мысли Касс занимала теперь мрачная тайна ее тетки. Судя по легкой улыбке Антонио, он тоже понял, что ее энтузиазм — напускной.

— Честно говоря, нет. Но как я уже говорил, Альварадо де ла Барка женился во второй раз в 1562 году. Значит, портрет Изабель наверняка написан раньше. Насколько я могу судить, она была очень юной — не старше восемнадцати лет. Я сам давно не был в нашем поместье и не могу сказать точно.

Касс подумала, что это довольно странно. И почему он вдруг помрачнел? Нет, наверное, ей показалось, ведь он смотрит на нее с такой спокойной улыбкой!

— А где находится ваше поместье? — спросила она из вежливости.

Но Кэтрин вдруг отчеканила странным, чужим, звонким голосом: — Она умерла в 1555 году. — Что? — остолбенела Касс.

— Она умерла в 1555 году. — Лицо Кэтрин стало белее снега. — Изабель. Она была обвинена в ереси, и ее сожгли на костре.

Касс растерянно смотрела на тетку, непохожую саму на себя: широко распахнутые синие глаза ничего не видели, пылая ярко, неистово, чуть ли не фанатично. Касс похолодела. Ей стало страшно.

Какая жуткая смерть!

Глава 3

Касс совсем не понимала, что творится с теткой. Обнимая Кэтрин за талию, она напомнила:

— Год 1555-й был последним годом правления Марии. Тогда еретиков сжигали сотнями.

— Да, совершенно верно, — подтвердил Антонио. — И еще больше их сожгли в империи.

Касс догадалась, что он имеет в виду империю Габсбургов, унаследованную супругом Марии, Филиппом Вторым Испанским.

— Какая ужасная смерть! — Ее снова пробрала дрожь. От одной мысли о подобной жестокости делалось тошно. — Но ведь когда. Мария пришла к власти, многие протестанты поспешили принять католичество, чтобы сохранить себе жизнь! Так почему Изабель предпочла остаться еретичкой?

Касс показалось, что Антонио посмотрел на нее с уважением.

— Публичной казни подвергали лишь самых фанатичных, чтобы припугнуть остальных. Но я ничего не знаю о суде над Изабель. — Он вопросительно посмотрел на Кэтрин: — Откуда вам стало известно, что ее казнили?

Кэтрин с трудом владела собой. В синих глазах стояли слезы.

— Я так старалась обо всем позабыть… — сокрушенно прошептала она. — Хотя бы на время…

Касс испугалась, что с Кэтрин снова случится истерика, и поспешила сменить тему:

— Ты уже успела рассмотреть колье?

Но Кэтрин по-прежнему не спускала глаз с Антонио.

— Стоит мне посмотреть на вас, и я вижу его! Извините… — Откашлявшись, словно что-то мешало ей говорить, Кэтрин продолжила: — Он занимался историей вашего рода. Здесь, в Британской библиотеке… Простите меня!

От этих упорных извинений Касс стало не по себе. Неужели Кэтрин действительно убила отца Антонио и теперь мучается от сознания вины? Во всяком случае, она явно что-то скрывает!

— Тетя Кэтрин, мы совсем забыли про гостей! — И Касс смущенно улыбнулась Антонио.

— Когда он умер, мне было всего четыре года, — неожиданно признался он, приковав к себе внимание Касс и ее тетки. Его взгляд стал напряженным, пронзительным. — Я почти не помню отца. Моя мать снова вышла замуж через два года после его смерти и никогда не рассказывала мне о нем. Смею ли я надеяться, что вы улучите минуту и поделитесь со мной своими воспоминаниями?

Касс всполошилась. Только этого не хватало!

— Не сомневаюсь, что тетя будет рада рассказать вам все, что вы захотите, как только оправится от ужасной простуды, которую подхватила на прошлой неделе! — Ей была так противна эта откровенная ложь, что Касс раскраснелась от досады.

— Мы познакомились с ним в Лондоне, — внезапно промолвила Кэтрин. — В Британском музее, где он занимался своими исследованиями. Вскоре оказалось, что у нас есть общие предки. — Кэтрин не замечала, что плачет.

Касс выразительно глянула на Антонио и веско сказала:

— Тетя Кэтрин, вы больны! Наверное, вам следует прилечь и отдохнуть!

— Простите! — Кэтрин наконец нашла в себе силы отвести глаза от Антонио и оперлась на Касс, чтобы не упасть. — Мне что-то нехорошо. Пусть гости не обижаются, но я поднимусь к себе. Кассандра, я еле держусь на ногах!

— Я провожу тебя! — поспешила сказать Касс. — Вы нас извините?

— Безусловно! От всего сердца желаю вам поскорее поправиться, леди Белфорд!

— Кассандра! Мне трудно дышать! Как будто что-то давит на грудь, и все внутри так и горит!

Касс с тревогой посмотрела на бледное как мел лицо леди Белфорд. В столовой было свежо и даже прохладно, и тем не менее она видела, с каким трудом дается тетке каждый вздох.

— Скорее в постель! — решила она. — А я принесу тебе чаю с мятой!

— Кассандра! — Услышав глубокий голос с испанским акцентом, она испуганно замерла на месте. — Я буду рад продолжить нашу беседу о прошлом!

Касс задумалась, но в конце концов профессиональный интерес возобладал над смутным страхом, и она отвечала:

— Я тоже!

— Нет, Кассандра! — хрипло прошептала Кэтрин, стараясь, чтобы ее не услышал Антонио. — Его отец был слишком погружен в прошлое. И он, судя по всему, пошел по его стопам! Иначе он не явился бы сюда! Послушай, я никогда ни о чем тебя не просила! Оставь все как есть, держись подальше от сеньора де ла Барки и, ради Бога, постарайся выдворить его из нашего дома! А лучше всего вообще выкинь из головы этот вечер!

Эти странные речи привели Касс в полное замешательство. Внезапно Кэтрин предстала перед ней в новом свете: это была уже не элегантная, уверенная в себе леди, хозяйка званого вечера. На нее смотрела испуганная, загнанная в угол старуха. На бледном как мел лице проступило множество морщин, которых Касс не замечала прежде.

— Я постараюсь, — соврала она, чуть не плача. Ну как она может выставить за дверь одного из гостей? Или ей все же следует послушаться тетку? Если Антонио уедет, ей станет легче справиться со своими чувствами, а Кэтрин не придется раскрывать свою жуткую тайну. — Уже очень поздно! Сегодня был ужасный день. Тетя Кэтрин, ты ни о чем не беспокойся и постарайся заснуть! — Так и не сумев улыбнуться, Касс крепко обняла Кэтрин.

— Спасибо, Кассандра, — устало кивнула та, . — Спасибо. Я знала, что ты достойна доверия!

«Доверие». Какое многозначительное слово! Провожая тетку к лестнице, Касс машинально оглянулась на Антонио. Их взгляды встретились. Оба, как по команде, посмотрели на колье. А потом снова переглянулись — словно пришли к некоему молчаливому соглашению.

Касс больше не сомневалась: она обязательно поедет в Испанию, чтобы взглянуть на портрет Изабель.

— Ты настоящее чудо, Кассандра, — говорила Кэтрин, собираясь ложиться в постель. — Может, стоит позвонить в гостиницу и узнать, не найдется ли у них номера для сеньора де ла Барки?

— Тетя Кэтрин! — растерялась Касс. — Да что с тобой сегодня? Ты что, предлагаешь показать ему на дверь? Его же пригласила Трейси! Не лучше ли оставить все как есть? Ведь завтра он все равно уедет!

— А я думала, что ты меня понимаешь! — в отчаянии вскричала Кэтрин.

— Тетя Кэтрин, принести тебе воды? — попыталась успокоить ее Касс.

— Дай мне джин с тоником и аспирин! — упрямо качнула головой Кэтрин.

Касс сердито прикусила губу.

— Ладно, я дам тебе выпить, если ты так хочешь. — Однако она не спешила двигаться с места. — Тетя Кэтрин, я ужасно беспокоюсь. То, что ты сказала сегодня днем…

Кэтрин посмотрела ей в глаза, резко отвернулась и пошла к кровати, но так и не легла.

— Я совершила оплошность, — грустно призналась она. — Мне следовало держать язык за зубами. Больше я не намерена поднимать эту тему. Ни сейчас. Ни позже. — Она обернулась, всем своим видом выражая решимость стоять на своем.

У Касс тревожно екнуло сердце. Она непременно должна узнать правду, но сейчас Кэтрин не в том состоянии, чтобы подвергаться расспросам.

— Вы были любовниками?

Лицо Кэтрин горестно скривилось. Она покачала головой и отвернулась.

— Он любил свою жену, но еще больше любил тайны прошлого! А я любила Роберта, я всегда его любила. Мы стали друзьями с Эдуардо — нас сблизила его работа. — Она замолчала, не желая продолжать.

Касс пришлось самой сложить два и два. Они начали с дружбы и закончили постелью.

— Я старалась выкинуть из головы этот кусок жизни. И зачем только Антонио де ла Барка явился в наш дом! — вырвалось у Кэтрин из глубины души. Касс не сразу решилась задать самый страшный вопрос:

— Тетя Кэтрин, нам не следует опасаться, что он начнет расследование?

— Полиция признала, что это был несчастный случай.

У Касс тоскливо сжалось сердце. Что это значит? Почему Кэтрин сказала это таким тоном, будто знала, что полицейские ошиблись?

— Но ведь ты тоже сказала, что случилось несчастье… — с трудом прошептала она.

— Кассандра, прошу тебя, принеси мне выпить! — взмолилась Кэтрин, выхватив из сумочки платок и прижимая его к глазам.

Дверь широко распахнулась, и в спальню влетела Трейси. При первом взгляде на сестру Касс поняла: военные действия открыты. По крайней мере следует удержать ее от объяснений в присутствии Кэтрин! Касс метнулась к дверям, воскликнув:

— Трейси!

— Что это вы себе позволяете? — возмущенно выпалила Трейси. — Чтоб вам пусто было!

Кэтрин выпрямилась, готовая вступить в бой. Касс поспешила вмешаться:

— Послушай, сейчас не время для выяснения отношений! Кэтрин плохо себя чувствует. Пойдем! — Она взяла сестру за руку, но та и не подумала двинуться с места. — Нам нужно позаботиться об обеде! И гости остались там одни!

Красная от гнева Трейси резко стряхнула руку сестры.

— Антонио сказал, что уезжает сию же минуту! Дескать, он чем-то огорчил тетю Кэтрин и не может позволить себе оставаться здесь до утра! Он возвращается в Лондон! — И Трейси смерила сестру таким подозрительным взглядом, что Касс чуть не рассмеялась. Но она успела заметить и затаенную боль в этом пронзительном раздраженном взгляде. — Я не поверила своим ушам!

— Мне ужасно жаль, — пробормотала Касс. — Но ты наверняка увидишь его в Лондоне…

— Черта с два! Это мой вечер! Мой прием! Моя жизнь! — И Трейси взвизгнула, уставившись на Кэтрин: — И мой бойфренд! Как ты посмела ему нагрубить?!

— Почему ты так уверена, что он собрался уехать из-за нас? — возмутилась Касс.

— Черт побери, это на что же ты намекаешь? — взвилась Трейси.

Прежде чем Касс нашлась что ответить, перед младшей племянницей встала Кэтрин.

— Трейси, поверь мне, так будет лучше. Пусть отправляется на все четыре стороны. Он тебе не пара. Я не просто боюсь, я уверена, что нам всем не поздоровится, если ты останешься вместе с ним!

— Он мне не пара? — Трейси была ошарашена не меньше, чем Касс, — Но я люблю его! И собираюсь за него замуж! — отчеканила она. — Не знаю, что ударило вам в голову, но вы наговорили ему такого, что он непременно решил уехать. И я тут ни при чем!

Касс едва дышала. Неужели Трейси сказала правду? Неужели они помолвлены? Перед внутренним взором Касс тут же возникла картина: Трейси под руку с Антонио направляются к алтарю, а Алиса несет шлейф невесты… Она вымолвила непослушными губами:

— Вы собрались пожениться?..

— Ну, мы еще не решили точно… — начала Трейси, но Касс уже не слушала дальше. Слава Богу, Алиса пока остается с ней!

— Касс? Ты слышишь меня? Я люблю Антонио! Но ты всегда подпеваешь тете Кэтрин!

— Трейси, я все понимаю. — Испытанный только что шок оказался неожиданным даже для самой Касс. — Послушай, я вовсе не собираюсь подпевать тете Кзтрии, но сегодня Антонио и правда лучше уехать. Кзтрин слишком расстроена.

— Что? И ты туда же? — Трейси готова была удариться в истерику. — Тетя Кэтрин, это нечестно! Если уедет он, уеду и я!

— Трейси, — внезапно разозлилась Касс, — ты не могла бы хоть иногда уважать желания своей тетки? Все и так вечно пляшут под твою дудку!

— Под мою дудку? Да ничего подобного! Стоит мне показаться на пороге, вы только и делаете, что издеваетесь надо мной!

— Что?.. — растерялась Касс.

— Тихо! — вмешалась Кэтрин. — Замолчите! Вы обе! Хватит! И выслушайте, что я скажу! Трейси, я не хочу, чтобы ты встречалась с этим человеком. Я этого не допущу!

Трейси остолбенела. Даже Касс не поверила своим ушам.

— Не допущу! — отчеканила Кэтрин. — Чтобы спасти нас всех!

В комнате повисло тяжкое молчание.

Касс растерянно переводила взгляд с тетки на сестру и обратно. Впервые в жизни она видела Кэтрин в таком гневе.

И ее вина — вольная или невольная — в гибели Эдуардо де ла Барки была здесь ни при чем.

— Не допустишь? — вкрадчиво переспросила Трейси.

— Ни за что. Я воспитала тебя как родную дочь, и если в тебе есть хоть капля благодарности, ты прислушаешься к моим требованиям, — решительно произнесла Кэтрин. — Ты не станешь его удерживать. И никогда не увидишь его вновь!

Трейси онемела от ярости. Касс казалось, что она видит все это во сне.

— Тетя Кэтрин, — жалобно взмолилась она, — давай отложим этот разговор. Ты не хочешь прилечь?

— Нет, — отрезала Кэтрин.

Касс растерялась: неужели эта незнакомая суровая особа — та самая ласковая, щедрая тетя Кэтрин, которую она знала всю жизнь?

— Все, проехали! — выпалила Трейси. — Нам больше не о чем говорить! — И она удалилась, бросив на прощание убийственный взгляд.

Касс метнулась к тетке. Вот оно, то несчастье, которое она предчувствовала с самого утра!

— Милая, принеси мне наконец выпить! — еле слышно взмолилась Кэтрин.

— Сейчас, сию минуту! — И Касс опрометью выскочила из спальни.

А Кэтрин, дождавшись, пока шаги племянницы затихнут, заперла дверь и встала на колени перед гардеробом. В его нижнем ящике был устроен тайник.

С трудом удерживаясь от слез, Кэтрин прижала к груди потрепанную тетрадь в выцветшем кожаном переплете. Это был ее дневник.

Последняя запись, датированная июлем 1966 года, была сделана всего за несколько часов до гибели Эдуардо де ла Барки.

Она понимала, что только сумасшедший станет хранить такую улику все эти годы, и без конца жалела о том, что не нашла в себе силы уничтожить дневник. Однако события этого дня придали ей решимости.

Было уже далеко за полночь, когда Касс, зябко обхватив себя за плечи, стояла одна в сумрачном углу отделанного мрамором фойе. Ома все еще была в вечернем туалете. Гости уже покинули особняк. Задержался лишь один. Тот, что спускался сейчас по лестнице к парадной двери.

Касс угадала бы, что это он, даже если бы в доме было полно людей. Само его присутствие вызывало в ней необъяснимый трепет.

Вот он пересек фойе. Их взгляды встретились.

— Спасибо, что вы все правильно поняли, — промолвила Касс, чувствуя себя крайне неловко.

— Не смущайтесь. Надеюсь, что завтра вашей тетушке станет лучше!

— Я тоже.

— Вы сообщите мне о ее здоровье? Я был бы весьма признателен.

— У вас найдется визитная карточка? — спросила Касс, чувствуя, как бешено колотится сердце. С чего она так разволновалась?

— Меньше всего я бы хотел причинить вам неприятности или расстроить вашу очаровательную хозяйку, — заверил Антонио с вежливой улыбкой, подавая Касс карточку.

— Это все простуда. — Она судорожно прикидывала, что он успел услышать и о чем мог догадаться. — Вот увидите, она скоро придет в себя!

— Вы с ней очень близки, — заметил Антонио. Вежливая улыбка погасла. Его взгляд снова стал пристальным, внимательным.

— Она воспитала нас — и меня, и Трейси, — призналась Касс. — А для меня она не просто приемная мать. Тетя Кэтрин — моя самая близкая подруга.

— Она кажется очень достойной женщиной.

— Так и есть.

Повисло тяжкое, напряженное молчание.

— Насколько я могу судить, прием прошел удачно. Многих гостей заинтересовало это колье, — пробормотала Касс. Как ни странно, ей не хотелось, чтобы он уходил. По крайней мере сейчас.

— Да. — Антонио помолчал и добавил: — Такие вещи должны храниться в музее. Я попытаюсь повлиять на Сотби — пусть сначала предложат купить колье какому-нибудь историческому обществу.

— А разве это возможно? — удивилась Касс.

— Здесь, в Европе, — да. Владельцы аукциона помнят о престиже своей страны.

Касс, как ни старалась, так и не смогла улыбнуться. Сверху ей послышался какой-то звук, но лестница оставалась пустой.

— Наверное, Трейси уже спит?

— Она не совсем справилась с ситуацией, — после минутного колебания признался он. — И слишком переживает.

Ну, по крайней мере Трейси не собралась бежать из дома вслед за ним. Касс не сомневалась, что эта заслуга целиком принадлежит Антонио, и не могла не отдать должное его такту.

— Трейси — моя младшая сестра, — сказала Касс, привычно беря ее под защиту. — Она всегда была немножко балованной, и это не ее вина. Красота позволяла ей делать многие вещи, которые не всякому сойдут с рук! Так было всю жизнь! — Касс пожала плечами.

— Порой красота приносит не пользу, а вред.

Удивленная Касс не знала, что сказать.

— Было очень приятно снова повидаться с вами, Кассандра, — промолвил Антонио с легкой улыбкой. — И если вам захочется продолжить дискуссию о влиянии культа святого Джеймса на испанскую культуру и церковь — я всегда к вашим услугам!

И Касс оторопела. Так, значит, он все-таки запомнил ее! И даже вспомнил их краткий спор по поводу одного из самых почитаемых в Испании святых, затеянный ею после одной из лекций в «Метрополитен».

А Антонио откланялся и вышел.

Касс смотрела ему вслед, не в силах избавиться от глупой улыбки.

— Я надеялась, что ты проведешь с нами еще несколько дней, а не понесешься обратно в Лондон как угорелая, — говорила Кэтрин наутро.

Трейси собирала вещи, двигаясь по комнате сердитыми рывками.

— Разве я обещала торчать здесь весь уик-энд?

— Нам было бы очень приятно, — мягко заверила Кэтрин, не скрывая разочарования и боли.

— Мне по уши хватило вчерашнего вечера! — выкрикнула племянница.

— Трейси, — вмешалась Касс, — если уж тебе так приспичило отправиться в Лондон ни свет ни заря, не могла бы ты по крайней мере поговорить с нами? Чтобы не расставаться столь недружелюбно?

— Нет. У меня все расписано по минутам. — И Трейси наградила сестру фальшивой, оскорбительной улыбкой, плохо скрывавшей обиду и нетерпение.

Касс вдруг сообразила, что Трейси стремится скорее догнать Антонио и, как все незадачливые влюбленные, полна тревоги и страха. Как ни странно, но ей стало жалко свою избалованную сестру.

— Но ведь до аукциона еще целых десять дней, — напомнила она. — Мы могли бы прекрасно провести время вместе.

— Мы могли бы провести его еще прекраснее, — пробормотала Трейси, застегивая молнию на дорожной сумке, — если бы вчера вы не выставили Тонио за дверь!

— Послушай, я понимаю, что вчера тебе пришлось несладко. Гости наверняка остались довольны, хотя нам всем было нелегко. Мне очень жаль, Трейс!

— Да неужели? — Трейси выпрямилась. — А вот мне кажется, я понимаю, почему ты встала на сторону Кэтрин! Ты ревнуешь!

— Что? — опешила Касс.

— Что слышала!

Касс хотела было возразить, что это неправда, но передумала. Ведь она действительно ревновала, хотя и совсем чуть-чуть. А почему бы и нет? Она же не слепая, а нормальная женщина!

— Если тебе показалось, что мной двигала ревность, а не желание защитить Кэтрин, прошу простить меня, — сказала Касс, и в ту же секунду пожалела о своих словах.

— Антонио пригласил меня пообедать сегодня, прежде чем он отправится обратно в Мадрид, — сообщила Трейси, презрительно поведя плечами.

Касс криво улыбнулась в ответ.

— Трейси, нам нужно поговорить, — решительно промолвила Кэтрин.

Касс, стараясь делать вид, что не предвидит ничего худого, поволокла к дверям тяжелую сумку Трейси. Атмосфера стала такой напряженной, что чем скорее Трейси уедет, тем лучше.

— О чем же? — осведомилась Трейси с напускной невинностью.

— Полагаю, ты сама знаешь.

— Понятия не имею. — На губах у Трейси расцвела слащавая, но чрезвычайно опасная улыбочка.

— Ты должна внимательно выслушать меня. — Кэтрин, побледнев как полотно, говорила медленно, осторожно подбирая каждое слово. — Над семьей де ла Барка висит рок. Он предвещает горе и смерть. И… это определенным образом связано с их отношениями с нашим родом в далеком прошлом. Никому из нашей семьи не поздоровится, если эта связь возобновится. Пожалуйста, Трейси, поверь мне на слово и не встречайся больше с этим человеком!

Касс слушала тетку разинув рот. Трейси еще собиралась с мыслями, как она подскочила к Кэтрин и спросила:

— Так тебе известна эта история?

Но Кэтрин тщательно избегала пытливого взгляда Касс, делая вид, что поправляет покрывало на кушетке.

— Кассандра, на протяжении многих веков наши пути пересекались снова и снова. Интересы бизнеса, любовь, война, политика… И всякий раз это оборачивалось бедой для всех, кто в этом участвовал.

— Какой бедой? — переспросила Касс, снова удивляясь, как на месте тети Кэтрин могла оказаться эта чужая незнакомка. — Ты имеешь в виду, что Изабель сожгли на костре? — «А Эдуардо был убит?» — добавила она про себя.

— Не смей даже вспоминать это имя! — всполошилась Кэтрин.

— Почему? — В душе у Касс снова взыграл профессиональный историк. — Между прочим, я не меньше твоего люблю копаться в прошлом!

— Это не доведет до добра, — покачала головой Кэтрин.

Но прежде чем Касс успела высказать свое недоумение — ну какой вред может принести разговор об их предках, а заодно и связь Трейси и Антонио? — подала голос ее младшая сестра:

— Что за чушь! Вы обе рехнулись! Кому нужно ваше прошлое? Да будет вам известно, что в конце месяца я уезжаю в Мадрид и останусь там на все лето!

Даже Касс эта новость застала врасплох.

— А твоя работа?

— Я беру расчет! Я все обдумала и решила, что в Сотби мне делать нечего!

Касс подумала, что удивляться нечему. Ведь речь идет о таком мужчине, как Антонио де ла Барка.

— Ох, милая, пожалуйста, не езди туда! — взмолилась Кэтрин, хватая племянницу за руки. — Тебя так ценят в Сотби. В тебе есть класс и шик — как раз то, что им надо…

— Кэтрин, мое место рядом с Антонио! Я не перенесу эту вечную разлуку и перелеты через пролив! Мы должны быть вместе! — Трейси высвободилась и прошла в ванную, чтобы забрать косметичку.

— Прошу тебя, Трейси, послушайся моего совета хотя бы раз в жизни! Поверь, я слишком хорошо знаю, о чем говорю! — причитала Кэтрин.

— Ничего ты не знаешь! — сердито уставилась на нее племянница. — Антонио просто бесподобен, я впервые встретила такого мужчину, как он! И не намерена его упустить! Понимаешь, я действительно хочу выйти за него замуж!

Касс каким-то чужим голосом напомнила:

— Трейси, но ведь для успешного брака необходимо иметь какие-то общие интересы. Мне кажется, у вас с Антонио их практически нет.

— Так я и знала, что ты станешь ей подпевать! — отмахнулась Трейси. — Какого черта ты берешься рассуждать о браке? Ты же вообще не знаешь мужчин! Никто из них и посмотреть на тебя не захочет, а не то что влюбиться!

Касс показалось, что ее ударили по лицу.

— Вопрос исчерпан, — холодно отрезала Трейси.

Не успела Касс собраться с мыслями, как в разговор самым решительным образом вмешалась Кэтрин.

— Если ты сейчас уедешь, — веско промолвила она, — я лишу тебя наследства!

С лица Трейси сбежала краска. Касс подумала, что, наверное, побледнела точно так же, и выдохнула:

— Кэтрин! С такими вещами не шутят! — Ведь не могла же ее тетка всерьез отказаться от племянницы, которую любила, как родную дочь!

Но еще никогда в жизни она не видела, чтобы леди Белфорд проявляла такую решимость идти до конца.

«Боже милостивый! — думала Касс. — Она действительно это сделает!»

— Да провались ты со своим наследством! Очень оно мне нужно! — с яростью выпалила Трейси.

— Трейси! — не выдержала Касс. — Подумай, что говоришь! — Ее отчаянный взгляд метался между двумя самыми дорогими для нее людьми, готовыми порвать друг с другом навсегда.

И тогда Трейси добавила, с вызовом вздернув подбородок:

— Я не просто отправляюсь в Мадрид! Я забираю с собой Алису!

Глава 4

— Тетя Касс, не надо плакать!

Касс оторвала голову от подушки. Она лежала у себя в спальне и не то чтобы плакала по-настоящему — просто слезы лились сами собой. В мыслях царило полное смятение. Она так и знала, что случится беда! Что рано или поздно это произойдет! Что однажды Трейси приедет в Белфорд-Хаус и заявит свои права на Алису.

Господи, пусть это будет не навсегда, а только на время летних каникул! Она так и не сумела улыбнуться своей испуганной племяннице. Алиса забралась к ней на кровать, и обе крепко обнялись.

— Я большая и толстая плакса! — смущенно прошептала Касс.

— Никакая ты не плакса! — решительно возразила Алиса. — Вот увидишь, они помирятся! — Девочка улыбнулась, однако и ей с трудом удавалось сохранять надежду.

Касс погладила Племянницу по голове. Слава Богу, малышка отнесла ее слезы на счет утренней ссоры!

— Конечно, помирятся.

А что, если нет? Что, если Трейси останется в Испании вместе с Алисой? Нет! Только не это! Она не должна даже думать о таком!

Касс была в полном отчаянии. В голову лезли самые ужасные мысли. Трейси войдет во вкус, станет преданной матерью, и что тогда станет делать Касс? Обратится в суд? Но это наверняка сделает их вечными врагами! А что, если сестра передумает? Она такая взбалмошная! Конечно, Трейси передумает, надо только набраться терпения и ждать, пока ей надоест нянчиться с Алисой, и она отошлет дочку назад. Но Касс мало утешала такая возможность.

«Над этой семьей висит рок…»

«Никому из нашей семьи не поздоровится, если эта связь возобновится!»

Господи! Неужели тетя Кэтрин права?! Неужели над ними действительно тяготеет что-то вроде древнего проклятия? Касс недаром избрала своей профессией исторические романы. Как тонко подметила Трейси, она плохо разбиралась в современной жизни. Гораздо проще и спокойнее было давать волю воображению, а потом излагать на бумаге несуществующие судьбы несуществующих людей. Однако на сей раз сила воображения оказала ей дурную услугу, едва не доведя до паники.

— Тогда почему ты плачешь?

Звонкий, ласковый голос Алисы вырвал ее из мрачных раздумий.

— Потому что мне очень тяжело видеть, как они ссорятся. — Ну вот, теперь она наврала и ребенку!

— Мне тоже. — Алиса уселась, свесив ноги с кровати. — Но, тетя Касс, мне кажется, что тетя Кэтрин ошиблась. Мама просто хотела взять меня в Испанию на каникулы. — Карие глаза Алисы подозрительно блеснули.

Касс растерялась. Ну конечно, Алисе не терпелось отправиться куда-нибудь вместе с матерью! Такого еще никогда не случалось! Не значит ли это, что Касс ведет себя как взбалмошная эгоистичная истеричка? Стараясь не замечать, как все переворачивается внутри от горя, она провела рукой по шелковистым темным волосам.

— Это трудно объяснить в двух словах, малышка. Тетя Кэтрин очень сильно беспокоится. Ну подумай сама, ведь ты впервые отправишься так далеко вместе с мамой. Но и ты тоже права. У тебя еще не было таких замечательных каникул.

— И ты тоже поедешь с нами! — радостно воскликнула Алиса.

Касс снова была захвачена врасплох. Такое просто не приходило ей в голову. А почему бы и нет? Ведь Антонио сам пригласил ее в Испанию, разве не так? Но она возразила с тяжелым вздохом:

— Милая, Трейси хотела взять с собой тебя, а не меня. Вы должны ехать вдвоем. Меня никто не звал.

— Но мы же не будем вдвоем! — помрачнела Алиса. — Там будет ее бойфренд и его сын. И я буду без тебя скучать. Тебе придется поехать!

Ах, как соблазнительно выглядел этот вариант! Трейси могла бы заниматься своими делами, а Касс — своими и заодно присмотрела бы за Алисой, предоставив влюбленным голубкам полную свободу…

— Нет, твоя мама меня не приглашала, — решительно сказала она.

— А ты возьми и скажи, что поедешь с нами! — как ни в чем не бывало посоветовала Алиса. — Тетя Касс, я без тебя не поеду!

В горле у Касс стоял тугой комок. А почему бы и нет? Что она теряет?

«Все!» — отрезал мрачный внутренний голос.

— О'кей, — уступила она, — Я сегодня съезжу повидаться с Трейси.

Касс замерла на минуту в своем «БМВ», набираясь храбрости перед предстоящим разговором. Как всегда, район Хэмпстед — излюбленное место обитания лондонской богемы — поражал своей суетой и роскошью.

Едва замечая окружающее, Касс вылезла из машины и направилась через улицу, едва не угодив под колеса отчаянно сигналившего автомобиля.

Она не слышала ничего, кроме внутреннего голоса, твердившего, что нельзя отпускать Алису с Трейси. Она обязана найти способ отправиться с Испанию вместе с ними.

Ворота особняка, принадлежавшего Трейси, стояли нараспашку. К дому, выстроенному из известняка в эпоху Тюдоров, примыкал гараж, и в нем блестел черными лаковыми боками шикарный «астон-мартин». По крайней мере это внушало надежду, что хозяйка дома. Иначе Касс пришлось бы ждать, пока Трейси вернется.

Внутри у нее все сжалось от тревоги. Она ступала на непослушных ногах по усыпанной ракушечником дорожке, даже не замечая ухоженного цветника. Главное — держать себя в руках! Касс позвонила.

Она слишком хорошо знает свою сестру. Если Трейси почует ее страх, то не преминет воспользоваться этой слабостью. Если она налетит на Трейси с упреками — та непременно будет стоять на своем. Только осторожные, разумные доводы могли бы убедить Трейси, что присутствие Алисы может погубить ее личную жизнь.

Ей открыла служанка. Да, миссис Теннант дома. Пусть гостья подождет.

Трейси не заставила себя ждать. Сейчас она была в простой кофте и джинсах. Вроде бы ничего выдающегося, но даже от этих вещей за милю веяло дорогим бутиком.

— Касс? — Трейси явно не очень обрадовало появление сестры.

— Привет, Трейси! Я хочу поговорить с тобой.

— Ну ладно, — настороженно уступила Трейси. — Пойдем.

Заставив себя улыбнуться, Касс поплелась за сестрой в необъятных размеров гостиную. Этот особняк на шесть спален Трейси купила вскоре после свадьбы вместе с Риком, но после развода умудрилась оставить его себе.

— Трейси, мне так жаль, что вы поссорились!

— Разве ты не слышала, что она сказала? — скривилась Трейси.

— Она не могла говорить это всерьез! — поспешно заверила сестру Касс.

— Еще как могла! И непременно так и сделает! Я всегда была ей поперек горла! Это ты у нас считалась праведницей и ходила у нее в любимицах!

— Да что ты говоришь! — поразилась Касс. — Она же души в тебе не чаяла! Ты была настоящая девочка-ангелочек в золотистых кудряшках!

— Да ладно тебе! — грубо расхохоталась Трейси и подвинула к себе хрустальную пепельницу. Касс не знала, что и сказать.

— Я все еще не понимаю, как это случилось! По-моему, Кэтрин просто была не в себе. Рано или поздно она наверняка одумается.

— А мне плевать, пусть хоть на стену лезет! — презрительно дернула плечиком Трейси. — Она на дух не выносит Антонио, ну а я его люблю! И точка!

Касс, собираясь с мыслями, долго смотрела на цветик за окном.

— А знаешь, ты ведь не ошиблась. Я действительно ревновала — немного, совсем чуть-чуть, и прошу меня простить.

Трейси удивленно распахнула глаза.

— Трудно остаться равнодушной, когда видишь такого шикарного парня. Но я все равно от всей души желаю тебе счастья.

— И ради этого ты приперлась в такую даль? Чтобы пожелать мне счастья?..

— Я все еще переживаю вашу ссору! Мне вовсе не хотелось принимать чью-то сторону. Возможно, я сунула нос не в свое дело. Но ведь это не так-то просто: быть вечным посредником для своих близких! — Касс говорила чистую правду, потому что именно ей обычно приходилось быть миротворцем между сестрой и теткой, и никто не застраховал ее от ошибок на этом пути.

— Иногда ты бываешь чертовски мила. — Трейси не спускалась с сестры настороженного взгляда. — Так что даже мне хочется хоть чуть-чуть на тебя походить!

— Ты что, шутишь?

— Я всегда была слишком дикой. — Трейси раздраженно дернула плечом. — Наверное, это какой-то генетический дефект!

— Да ты только посмотри на меня! — воскликнула Касс. — Вечно сижу, обложившись книгами!

Сестры обменялись неуверенными улыбками.

— Так когда ты едешь? — Касс затаила дыхание, ожидая ответа.

— Билеты куплены на седьмое число. И если честно, не знаю, когда вернусь.

У Касс все сжалось внутри. Она с трудом перевела дух. Вот оно, то, чего она боялась больше всего на свете!

— Трейси, не забывай, что у Алисы в конце августа начинаются занятия в школе. Точнее, тридцатого числа.

— Я еще сама не знаю, что случится до тридцатого числа! — отмаxнулась Трейси. — Но ты не бойся, ей не придется прогуливать школу.

Касс не могла ничего поделать с охватившей ее тревогой. Можно ли положиться на слово Трейси? «Никому из нашей семьи не поздоровится, если эта связь возобновится!» Она вдруг живо представила, как Антонио, Трейси и Алиса прогуливаются по какой-нибудь испанской деревне. Как иастоящая семья.

— Трейси, а ты не задумывалась над тем, что это значит — самой заботиться о маленьком ребенке в течение целого лета? Имей в виду, тебе уже не удастся запросто отправиться с Антонио пообедать, ни о чем не тревожась. Каждый раз придется искать для Алисы няньку.

— Я сразу найму кого-нибудь, когда приеду туда. Я уже все обдумала, Касс! — уверенно улыбнулась Трейси.

— Но ты же не возьмешь человека с улицы! — всполошилась касс. — Сперва нужно проверить, с кем имеешь дело!

— Ах, как мы беспокоимся! — Трейси явно забавлял страх сестры.

— Просто я очень люблю Алису. — Касс чуть не разрыдалась от обиды. — И что греха таить, ты знаешь, что не очень-то хорошо справляешься с девочкой. Маленькие дети слишком требовательны. Они могут вести себя по-взрослому, но в душе все равно остаются маленькими испуганными человечками, которым нужна вся твоя любовь и ласка!

— Не пытайся меня отговорить! — без обиняков заявила Трейси. — Алиса едет со мной, и точка! У нее будут прекрасные каникулы. Эдуардо — очень милый мальчик. И я не сомневаюсь, что они подружатся.

— Я тоже могла бы поехать, — выдавила из себя Касс, обливаясь потом от страха. — Я могла бы присмотреть за детьми, пока вы с Антонио будете развлекаться вдвоем.

Трейси с удивлением взглянула на старшую сестру и расхохоталась.

— Ну уж нет! Дудки! Вся штука в том и заключается, чтобы Антонио увидел, какая я примерная мать! А если ты будешь ошиваться поблизости, он заметит, как ловко ты ладишь с детьми и как плохо это получается у меня. Черта с два! — И она покачала головой.

Касс скрестила руки на груди и пошла напролом, не обращая внимания на тревожный внутренний голос, кричавший, что она все портит.

— Я так и знала, что ты неспроста затеяла эти дурацкие каникулы! Значит, ты решила воспользоваться Алисой, чтобы привязать покрепче своего бойфренда? Он что, уже посматривает на сторону?

— Я вовсе не собираюсь использовать Алису! — взвилась Трейси. — И что это за намеки — смотрит на сторону? Между прочим, Антонио влюблен в меня, если ты этого до сих пор не заметила!

— Ну и что? Не он первый, не он последний!

Трейси побледнела, а потом покраснела от гнева и рявкнула:

— Вали отсюда!

— Прости! — испугалась Касс. — Это вырвалось нечаянно! Я просто…

— Нет! Ты сказала то, что думала! Ты же всегда смотрела на меня свысока, и все потому, что пошла по стопам тети Кэтрин и заделалась целомудренной старой девой! Черт побери, ну и тоска! Нашла тоже, чем гордиться!

Касс отшатнулась, сжимая кулаки.

— А может, я горжусь тем, что стала Алисе настоящей матерью взамен женщины, у которой из-за постоянной смены любовников не хватает времени на родную дочь?

— Проваливай отсюда, Касс, пока я не приказала тебя вышвырнуть! — угрожающе прошипела Трейси.

— Кто дал тебе право вламываться в нашу жизнь? — стояла на своем Касс. — Кто дал тебе право решать, как Алисе следует проводить лето? Она сама призналась сегодня, что не хочет ехать без меня! Ты могла хотя бы спросить у меня разрешения, прежде чем тащить ее в такую даль!

— Разрешения? У тебя? — Трейси не верила своим ушам. — Еще чего не хватало! Я действительно ее мать и имею право на все, что захочу! Или ты уже успела удочерить ее?

Касс показалось, будто она получила пощечину.

— Ты же знаешь, что не сможешь с ней справиться! Ты слишком безответственна! Это неправильно, нечестно!

— Проваливай, Касс! Я позвоню и предупрежу, когда мой шофер заедет за Алисой! — Трейси повернулась и хотела уйти.

Касс поняла, что умрет, если уступит.

— Не знаю, как тебе хватает совести смотреть на себя в зеркало!

Трейси застыла и медленно обернулась.

— Это вовсе не трудно, Касс! И даже очень легко! Не труднее, чем смотреть на мои фото в светской хронике. — И она добавила с ядовитой улыбкой: — А вот как смотришь на себя ты? Ну-ка давай прикинем: в тебе примерно пять футов три дюйма, так? Стало быть, не меньше десяти фунтов лишнего веса? Или уже двадцать? Ты давно смотрела на себя в зеркало, Касс? Ты же вы глядишь на сорок лет! И наверняка это знаешь — иначе какого черта было запираться в Белфорд-Хаусе, строчить там никому не нужные книжки и корчить из себя воспитательницу моей дочери?

Касс со всего размаху залепила ей по физиономии. Трейси отшатнулась, испуганно вскрикнув.

Касс сама не понимала, как это случилось — впервые в жизни ей было так больно выслушивать правду. Сестры замерли, меряя друг друга яростными взглядами.

— Пожалуй, мне действительно стоит ее удочерить, — хрипло, чужим голосом произнесла Касс.

— Только попробуй!

Они снова замерли. Что за помутнение на них нашло? Ведь Касс явилась сюда ради мира, она вовсе не собиралась угрожать Трейси отнять дочь по суду.

— Томас! — окликнула Трейси. В дверях возник мрачный верзила в черных брюках и свободной белой рубашке. — Будь добр, проводи мисс де Уоренн до машины!

Касс не двинулась в места, и телохранитель встал возле нее.

— Трейс! — взмолилась она.

Но Трейси уже и след простыл. Касс вежливо, но решительно выставили вон.

Когда Касс вернулась в Белфорд-Хаус, уже наступил вечер. Она поставила машину в гараж и вошла в дом через заднюю дверь.

Касс все еще была сама не своя и без конца проклинала свою несдержанность.

Вместо того чтобы помириться с Трейси, она сделала еще хуже. Зачем она грозила Трейси судом? Ведь она вовсе не собирается судиться! Или собирается?

В мозгу крутилась упрямая, назойливая мысль: «Если все пойдет из рук вон плохо, я могу подать на Трейси в суд. И выиграю! Во что бы то ни стало!»

Касс стала противна сама себе. И как такое могло прийти ей в голову? Пожалуй, ей не повредит чего-нибудь выпить. А еще лучше найти хрустальный шар, который покажет ей будущее.

— Кассандра! Это ты?

Она подняла глаза. Двери на террасу распахнулись, и на фоне светлого прямоугольника появился силуэт ее тетки.

— Да! — стараясь избежать вопросительного взгляда Кэтрин, Касс торопливо прошла в дом.

— Что с тобой? Что случилось? Я так тревожилась. Куда ты пропала?

— Где Алиса? — спросила Касс, охваченная отчаянием.

— У себя в спальне. Читает. Если не ошибаюсь, ты ездила к своей сестре?

Касс уехала внезапно, никого не предупредив.

— Ты не ошибаешься. — Она хотела налить себе портвейну и только теперь обнаружила, что у нее дрожат руки.

— Судя по твоему виду, ничего хорошего из этого не вышло.

Касс проглотила вино и почувствовала, как оно обожгло си желудок — словно слезы, стоявшие в глазах.

— Я все испортила.

Кэтрин, желая утешить племянницу, погладила ее по плечу. Касс раздраженно скинула с себя ее руку.

— Что стряслось? — спросила Кэтрин.

— Я ее ударила! — призналась Касс. — Я заехала ей прямо по физиономии, и теперь она заберет Алису, и я не знаю, вернется ни она когда-нибудь к нам! — Касс была на грани срыва. Ведь рушился весь ее привычный, устоявшийся мир!

— О Боже! Так, значит, это все-таки началось! — прошептала Кэтрин, заломив руки.

— Хватит вешать мне на уши лапшу! — взорвалась Касс. Давно копившееся напряжение наконец-то вырвалось на волю и обратилось против Кэтрин. — Хватит валить все на каких-то там замшелых предков! — Теперь все ее тело сотрясала нервная дрожь. Кэтрин съежилась у нее на глазах. «Никому из нас не поздоровится…»

— Ты просто не знаешь, о чем говоришь, — ответила тетка. — Я знаю, что ты заварила всю эту кашу!

— Дело вовсе не во мне! Полагаю, тебе давно пора это понять.

— Ох, прости! — Касс кинулась вдогонку за Кэтрин. — Прости меня, ради Бога! Но как у тебя хватило духу отказаться от нее? Как?

— Я пыталась защитить ее, как могла, — беспомощно призналась Кэтрин, опускаясь в кресло.

— Защитить? Да зачем ее защищать? Разве что от нее самой! И если она захотела лишний раз переспать или даже пожениться с Антонио де ла Баркой, это ее дело! Она давно взрослая, хотя и без царя в голове!

— Мы обязаны защитить ее, Кассандра! — устало бубнила Кэтрин. — Обязаны!

Ну уж нет, Касс не собиралась покупаться на эту чушь!

— Дело вовсе не в том, что между нашими семьями случилась какая-то трагедия в прошлом! Дело в том, что у Антонио де ла Барки погиб отец. И ты определенно имеешь отношение к его смерти! Так может, это не Трейси ты пытаешься защитить? А саму себя?

Кэтрин в ужасе вскочила. Касс словно со стороны смотрела на себя и слушала свою гневную, жестокую тираду, обращенную к самому дорогому и близкому человеку, но ничего не могла с собой поделать: ведь от этого зависела судьба Алисы!

— Что там произошло на самом деле? — наступала она на испуганную, онемевшую Кэтрин. — И не вздумай заявить, что не желаешь поднимать эту тему! Я имею полное право знать правду! Трейси собралась за Антонио замуж! — Касс не заметила, как перешла на крик. Она кричала и обливалась слезами. — А он далеко не дурак! И вдобавок историк! Ты не боишься, что рано или поздно он все равно докопается до правды? А что, если он захочет отомстить? Или добиться справедливого суда?

Кэтрин без сил рухнула в кресло и закрыла лицо руками.

— Ну как ты не видишь, что гибель его отца — всего лишь часть мозаики, слагаемое злого рока?

— Никакого рока не существует! — Касс шагнула вперед. Больше всего ей хотелось бы схватить Кэтрин за плечи и встряхнуть как следует, чтобы привести в чувство. Ей самой тоже не мешало опомниться, но Касс уже не могла остановиться, доведенная до ужаса последними событиями и собственными поступками. Она встала на колени перед креслом. — Я тебя умоляю! Я не меньше твоего хочу защитить нашу семью! И если Антонио де ла Барка действительно опасен, я должна знать, в чем именно заключена эта опасность. И не пытайся уверять меня, что это связано с какими-то делами давно минувших дней! Тетя Кэтрин, я хочу вернуть мою девочку! Я хочу ее вернуть!!! Но я не могу действовать в потемках! Ты его убила?

Кэтрин уронила руки на колени. Касс выжидала, глядя в ее влажные от слез, по-старчески выцветшие глаза.

— Это сложно объяснить, — наконец выдала Кэтрин.

Поначалу Касс не поверила своим ушам, а в следующий миг вспыхнула от ярости.

В соседней комнате зазвонил телефон. Ни одна из них и не подумала ответить на звонок. Касс с трудом перевела дух и постаралась взять себя в руки.

— Хватит ходить вокруг да около!

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Кассандра! — Кэтрин выпрямилась, стараясь вернуть себе достоинство. — Я старше тебя, и я твоя тетка!

Касс по-прежнему стояла на коленях перед напряженно выпрямившейся Кэтрин. Она готова была продолжать допрос, но в дверях появилась одна из горничных:

— Мисс де Уоренн! Вас к телефону!

— Будьте добры, примите сообщение, — распорядилась Касс, не сводя глаз с тетки. Кэтрин разглядывала перстень с сапфиром, обрамленным бриллиантами, — кажется, подарок Роберта на серебряную свадьбу.

— Это миссис Теннант, — робко пояснила горничная. — Она говорит, что это срочно.

Касс словно подбросило. Грозно глянув на тетку, она поспешила к телефону.

Попытки овладеть собой ни к чему не привели. Обмирая от страха, Касс промолвила:

— Трейс?

— Да, это я, — раздался холодный голос.

— Трейс, я так жалею, что мы…

— Моего адвоката зовут Марк Хопкинс, — перебила Трейси. — Завтра утром я пошлю машину за Алисой. Постарайся упаковать все ее вещи. По всем вопросам вы с Кэтрин можете обращаться к Марку.

— Трейси! — вскричала Касс. Она снова и снова тыкала пальцем в кнопку повторного набора, стараясь не обращать внимания на то, как угрожающе сдвигаются стены кабинета. Касс понимала, что стены остались на месте, это рушится ее жизнь, готовая погрести ее под своими обломками.

В трубке гудело и гудело без конца, пока не включился автоответчик.

— Трейси! — закричала Касс. — Я знаю, что ты там! Ну пожалуйста, пожалуйста, возьми трубку!

Но сестра так и не ответила на звонок.

Касс набрала номер ее сотового телефона — тот же результат. Она звонила и звонила без конца, пока не рухнула без сил в кресло, выронив из рук телефон.

— То ли еще будет, — промолвила Кэтрин.

— Да. — Касс подняла на нее глаза, полные слез. — То ли еще будет, — повторила она, хотя понимала, что они говорят о разных вещах. — Тебе все еще хватает совести цепляться за отговорки? Завтра Трейси заберет Алису! А нам предложено обращаться к ее адвокату!

У Кэтрин был такой вид, словно она вот-вот потеряет сознание.

— Его сбила машина. В одном маленьком испанском городке под названием Педраса — вряд ли ты когда-нибудь о таком слышала.

Касс опешила. Тетка говорила механическим голосом, будто робот. Ей стало больно и стыдно. И в то же время она почувствовала облечение:

— Так, значит, это все-таки был несчастный случай?

Кэтрин, как заколдованная, смотрела куда-то вдаль — или в прошлое?

— Вряд ли.

— Но тем не менее ты называешь это несчастным случаем, — Касс уже не знала, что и подумать.

Кэтрин наконец-то посмотрела на нее и мрачно улыбнулась:

— Я нарочно выманила его так, чтобы он угодил под машину. Я хотела его уничтожить!

Глава 5

Касс, с трудом передвигая ноги, вернулась в Белфорд-Хаус. Присланный Трейси шофер утром увез Алису в Лондон. Касс не стала говорить малышке правду, и та уехала в полной уверенности, что проведет с матерью от силы пару недель. У Касс все переворачивалось в груди, стоило ей вспомнить бледное миниатюрное личико на заднем сиденье роскошного «мерседеса». Отважная девочка нашла в себе силы не плакать.

Хмурое дождливое утро словно отвечало настроению Касс. Она плелась через фойе, не замечая, что промокла до костей, и тупо повторяла про себя: «Что делать? Что делать?»

— Тетя Касс, я уже начинаю по тебе скучать! — призналась ей на прощание Алиса.

Касс стоило большого труда не разрыдаться на глазах у племянницы. Кто знает, может, они видятся в последний раз?

— Желаю тебе хорошо отдохнуть вдвоем с мамой!

— Но почему ты не едешь с нами? И почему я уезжаю так рано? — со слезами на глазах спросила Алиса.

— Ты же знаешь свою маму — у нее вечно меняются планы. — Касс фальшиво улыбнулась.

Алиса покорно кивнула, дверца автомобиля захлопнулась, и Касс осталась одна под проливным дождем на опустевшей подъездной аллее.

Она боролась, как могла. Касс поспешила в конюшню, и провела в седле целый день, однако это не помогло избавиться от горя. И теперь она вернулась домой, несчастная и промокшая.

Оставалась надежда на то, что работа поможет ей преодолеть страх и тоску, но сегодня Касс была не в силах сесть за компьютер.

«А что, если ей не надоест? Если она не захочет расстаться с Алисой?!»

Касс снова охватила паника. Мысли метались по кругу, как заведенные. «Никому из нас не поздоровится…» Касс вошла в библиотеку и мрачно уставилась в окно, за которым расстилался унылый дождливый пейзаж. Скоро наступит ночь. Почему она позволила забрать Алису? Почему не нашла способа обмануть Трейси? Ведь дело вовсе не в том, что они не поделили Антонио де ла Барку!

Она ненавидит свою сестру. Вот и все.

По телу пробежала внезапная дрожь. Она резко выпрямилась, потрясенная этой странной мыслью. Ведь она любит Трейси, при чем тут ненависть? Не в силах оставаться на месте, Касс понеслась вон из библиотеки по коридору, пока не наткнулась на горничную.

— Мне кто-нибудь звонил?

— Нет, мисс де Уоренн. Извините.

Она и не надеялась, что сегодня ей позвонит Алиса. Главное — не звонил адвокат Трейси, и от облегчения у Касс потемнело в глазах.

— Мисс де Уоренн?

Касс с трудом сосредоточила взгляд на пожилой женщине, которую знала с детства, — служанке из местных, давно воспитавшей своих детей и внуков, но при этом упорно отказывавшейся обращаться к ней по имени.

— Что, Селия?

— Леди Кэтрин легла спать. Боюсь, ей все еще плохо. Вас не было целый день, и я предлагала позвонить доктору Столману, но она и слышать об этом не хочет. Может, вы проведаете ее? Она отсылает меня всякий раз, стоит постучать к ней в спальню!

Пухлая физиономия Селии пошла складками от усталости и беспокойства. Касс едва держалась на ногах и вряд ли могла служить опорой страждущим, не говоря уже о большом соблазне обвинить во всех несчастьях упрямство тети Кэтрин. Однако она кивнула:

— Хорошо.

— Вот и ладно, мисс де Уоренн! Вы не могли бы избавиться от этой мокрой одежды? Вряд ли мисс Алиса обрадуется, если вы подхватите воспаление легких!

Сочувствие Селии лишило Касс самообладания. Она разразилась беззвучными рыданиями.

— Она вернется, — приговаривала служанка, гладя Касс по спине. — Даже не сомневайтесь, вернется, как пить дать!

Наконец Касс нашла в себе силы выпрямиться и вытерла глаза кулаком. Если бы ее сестра не была такой взбалмошной вертихвосткой!..

— Пойду проведаю Кэтрин, — сказала она.

Касс осторожно приоткрыла дверь в спальню тетки и убедилась, что весь свет погашен, кроме лампы на ночном столике. Кэтрин лежала в кровати совершенно неподвижно, и Касс стало не по себе.

Что с ней такое? И почему в спальне царит такой кладбищенский холод при растопленном камине? Касс в тревоге ринулась к кровати под балдахином. Паника нарастала с каждым шагом.

«… это все-таки началось… Никому из нас не поздоровится…»

Касс встряхнулась, стараясь избавиться от страха. Теперь она видела, что Кэтрин вовсе не лежала неподвижно: она беспокойно металась в кровати. Видимо, ей снился кошмар. И Касс вдруг захотелось оглянуться.

Но что она ожидала увидеть?

— Если здесь что-то и не так, — громко произнесла Касс, — так это то, что моя тетка больна! А в этой комнате ужасно холод но. Так недолго и до смерти окоченеть!

Она проверила регулятор обогревателя: наверняка дело в том, что он неисправен! И лишь потом, набравшись храбрости, подошла к кровати и прикоснулась к плечу Кэтрин. Та встрепенулась и прошептала:

— Трейси?

Касс растерялась. Даже через теплую фланелевую сорочку она чувствовала, что у тетки жар. — Трейси! — снова прошептала Кэтрин.

— У Трейси все в порядке, — отозвалась Касс, не желая беспокоить больную. В ящике ночного столика лежала телефонная книга, и Касс нашла номер врача, принимавшего их срочные вызовы. Оставила сообщение у него на автоответчике, взяла в аптечке аспирин и вернулась к кровати Кэтрин.

— Где Трейси? — простонала больная.

Касс не знала, что делать. И решила прибегнуть ко лжи.

— Она еще не уехала в Испанию, тетя Кэтрин! Пожалуйста, поднимись и прими аспирин!

— Нет, — пробормотала Кэтрин. — Кассандра, я умираю!

— Тетя Кэтрин, не смей так говорить! — в отчаянии вскричала Касс, обливаясь слезами.

— Слишком поздно, — прохрипела Кэтрин. — Она уже здесь!

Касс остолбенела: наверное, у тетки начался бред!

— Мне так плохо, Кассандра, так плохо! — разрыдалась Кэтрин.

Оставалось одно — как можно скорее доставить ее, в больницу. Стараясь говорить как можно спокойнее, Касс попросила:

— Тетя Кэтрин, постарайся приподняться и сесть!

— Не смогла! — бормотала она. — Я надеялась победить ее, но не смогла…

— Ну же, тетя Кэтрин, постарайся! — уговаривала Касс, окончательно убедившись, что у больной начался бред. Она поднесла к губам Кэтрин стакан с водой и почувствовала, что обливается потом, несмотря на могильный холод, царивший в спальне.

— Кассандра, я так и не сказала тебе правду!

Касс затаила дыхание.

— Ты должна знать все! — добавила Кэтрин, не открывая глаз.

— В другой раз! — Касс вложила в рот Кэтрин две таблетки аспирина и заставила проглотить вместе с водой. Но не успела она перевести дух, как тетка снова попыталась сесть, повторяя:

— Правда! Правда!

— Она меня не волнует. — Волей-неволей Касс пришлось подхватить Кэтрин за плечи. — Главное — чтобы ты выздоровела и мы снова стали одной семьей!

— Изабель, — выдохнула Кэтрин, с трудом разлепив веки. — Я имела в виду Изабель!

— Изабель? — растерялась Касс. Неужели сейчас больше не о ком говорить? Но с другой стороны, все пошло вразнос именно после этого проклятого званого вечера! Хочет она или не хочет, но ей придется узнать правду! — При чем здесь Изабель?

— Она вернулась!

Новый бред!

— На свете не бывает привидений — если ты это имела в виду!

— Она вернулась, чтобы отомстить!

Касс испуганно смотрела на Кэтрин, измученную, пылавшую в лихорадке, и старалась уверить себя, что тетка сама не понимает, что говорит. Но Кэтрин внезапно широко распахнула глаза и воскликнула:

— Она здесь!

Ее лицо так изменилось, что испуганная Касс соскочила с кровати. Глаза Кэтрин больше не казались растерянными, полными слез. Они горели яростной, расчетливой ненавистью.

Но когда Касс набралась храбрости снова поднять взгляд, тетка уже успокоилась. Касс взяло сомнение: правда ли она увидала на лице Кэтрин то, для чего и слово подходящее подберешь не сразу?

Пожалуй, она назвала бы это дикостью. Или жаждой убийства.

«Я хотела его уничтожить…»

Касс растерянно смотрела на осунувшееся, пылавшее лицо больной. Кэтрин между тем заснула, и дикая ярость, искажавшая ее черты, исчезла без следа. Да и была ли она? Скорее всего это опять шутки ее воображения — напридумывала всяческих ужасов, вместо того чтобы вызвать «скорую»! Не дай Бог, с Кэтрин что-то случится — она никогда не простит ни себе, ни Трейси!

Касс охватило отчаяние. Алиса уехала, Трейси совсем ошалела со своим де ла Баркой, а ее семидесятилетняя тетка, судя по всему, лежит с пневмонией. И что прикажете делать Касс? Спасать жизнь Кэтрин — заодно с ее честным именем, оказавшимся под угрозой? Зубами и ногтями вырвать Алису из объятий родной матери? Навсегда вычеркнуть Антонио де ла Барку из их жизни, чтобы похоронить какой-то злополучный секрет?

Черт побери, но как это все устроить?!

Зазвонил телефон. Слава Богу, это был доктор Столман, и Касс поспешно изложила ему суть дела. По его совету, померила у Кэтрин температуру: 39, 9. Доктор сказал, что пришлет за больной «скорую» и будет ждать их в больнице.

Касс метнулась к Селии и приказала собрать для Кэтрин вещи.

Минуты тянулись и тянулись без конца, и ее страх все нарастал. «Все образуется! Все образуется!» — тупо повторяла она про себя слова нехитрой мантры, в которую не очень-то верила сама.

Если бы жизнь можно было прокрутить по новой, как пленку…

— Я все приготовила, мисс де Уоренн! Вы бы захватили что-то и для себя!

Касс едва сообразила, о чем говорит с ней Селия, и сказала:

— Я останусь дома. Они еще не приехали? — Она машинально: закупорила пузырек с аспирином и открыла ночной столик, чтобы убрать на место телефонную книгу. И тут же заметила голубую тетрадь.

Касс охватила нерешительность при виде старой выцветшей обложки. Но любопытство взяло верх. Она заглянула в тетрадь — и остолбенела.

Перед ней был дневник. Его начали вести в 1946 году. Затаив дыхание, Касс разглядывала почерк своей тетки.

«Я нарочно выманила его так, чтобы он угодил под машину! Я хотела его уничтожить!»

Касс, дрожа от возбуждения, заглянула в конец дневника: 15 июля 1966 года. Со страниц на нее смотрели знакомые имена.

«Каса де суэньос».

Педраса.

Эдуардо де ла Барка.

Изабель де Уоренн.

Касс в ужасе захлопнула дневник, сунула его в столик и соскочила с кровати. В следующий миг раздался звонок в дверь.

— Не понимаю, почему Антонио не встретил нас в аэропорту, — пожаловалась Алиса, переминаясь с ноги на ногу в сумраке просторного вестибюля роскошного многоквартирного дома.

Трейси была измотана до предела. На протяжении всего полета ей ничего не оставалось, как развлекать дочь разговорами, и она окончательно убедилась в том, что совсем не знает, как себя вести. Касс может злорадствовать вовсю! Трейси уже пожалела о том, что забрала Алису с собой в Мадрид. Теперь Антонио наверняка увидит, какая она никудышная мать!

Но что еще она могла сделать? Ее тетка и сестра не оставили ей выбора!

Трейси охватывала злоба всякий раз, стоило ей вспомнить об этой парочке, вечно вставлявшей ей палки в колеса. Вот и сейчас Трейси пришлось сорваться с места, вместо того чтобы отдохнуть несколько дней в Белфорд-Хаусс и прийти в себя. Она чувствовала себя такой измученной!

— Мама! Тебе плохо?

Тонкий голосок дочери вырвал Трейси из мрачных размышлений, и ей пришлось пару раз вдохнуть поглубже, чтобы не сорваться на крик.

— Все в порядке. Вообще-то он нас не ждет! Это будет сюрприз!

У Алисы сделалось такое выражение лица, что Трейси чуть не лопнула от злости: и эта туда же, пытается судить ее!

— Он придет в восторг, когда увидит нас! — заверила она Алису.

Девочка покраснела и потупилась.

Если бы Трейси не знала, что имеет дело с несмышленой малышкой, то могла бы вообразить, будто Алиса считает невежливым являться в гости без приглашения. Или Касс уже успела вбить это в детскую головку? Обливаясь потом, Трейси постучала еще раз. Черт побери, ну и жара в этой Испании! Впрочем, она это уже знает.

Трейси нервно сверилась с часами. Антонио должен быть дома. И университете сейчас каникулы, и, если только его не увлекло очередное исследование, Антонио должен сидеть за поздним ленчем вдвоем с сыном.

Она впервые в жизни встретила такого преданного отца. В чем-то он даже напомнил ей Касс.

Где-то на краю сознания промелькнула опасная, ненужная мысль, что эти двое подходят друг другу.

На стук никто не ответил, и постепенно до Трейси дошло, что дома никого нет.

— Только этого не хватало! — раздраженно прошипела она сквозь зубы. — И что теперь? Сесть на пол и ждать?

— Мама!

Трейси снова успела забыть, что торчит здесь не одна.

— Чего тебе?

— Мне нужно в туалет! — прошептала Алиса.

— Еще не лучше! — вскричала Трейси. Черт побери, почему Антонио не удосужился дать ей ключ от своей квартиры? Неужели она мало здесь бывала? При воспоминании о том, как они проводили здесь время вдвоем, Трейси стало немного легче. Ведь прежде всего Антонио был мужчиной, вдобавок очень страстным. И она непременно найдет способ его расшевелить!

За их спиной раскрылись двери лифта, и Трейси резко развернулась: наконец-то! Но вместо Антонио из лифта вышла его соседка, дама средних лет.

— Добрый день, сеньора! — поздоровалась она, с любопытством разглядывая Алису.

— Привет, — вяло отозвалась Трейси. И тут же спохватилась: — Вы не видели сеньора де ла Барку? Он не может быть сейчас в университете?

— Сеньора, извините мой английский, — соседка явно удивилась. Она продолжала по-испански: — Сеньор не в университете. Он в Кастилии!

Трейси не понимала по-испански, однако уцепилась за знакомое слово.

— В Кастилии? Это на самом севере страны? Там, где его родовое поместье? «Каса де суэньос»? — выкрикивала она, все еще не веря, что ей так не повезло.

— Да. Сеньор уехал в Кастилию.

— Что?

— Хм-м-м… Уехал! Вчера!

Вчера. Антонио уехал вчера. Ну надо же так попасть впросак!

Алиса подергала мать за руку.

— Не сейчас! — рявкнула Трейси. Стиснув зубы, она напрягла память. Ведь Антонио рассказывал ей о своем поместье и даже показывал на карте. Черт побери, как же называют тот городок, что находится по соседству? Педамо? Педасо? Нет, Педраса! Точно, Педраса! И Трейси принялась объяснять соседке на пальцах, что ее дочери срочно нужно в туалет.

Через минуту Алису уже впустили в квартиру, а Трейси начала составлять новый план.

На следующее утро Касс сидела за рабочим столом в библиотеке, как всегда, обложившись кучей книг, и не могла собраться с мыслями.

Трейси с Алисой уже давно добрались до Мадрида. Касс едва набралась храбрости позвонить Марку Хопкинсу, и тот крайне неохотно выдал сведения о том, что мать и дочь вылетели накануне вечером. О судебном разбирательстве речи пока не шло.

Окончательно выведенная из себя головной болью, Касс так резко отодвинула биографию Марии Тюдор, что книга свалилась со стола, и из нее выпала цветная фотография.

Рассеянно уставившись на изображение рубинового колье шестнадцатого века, Касс снова погрузилась в раскаяние и скорбь. Как они дошли до такого? Откуда взялась вся эта дикая ненависть и ревность, в одночасье разрушившая дружную, сплоченную семью?

И что за бред несла Кэтрин? По крайней мере сейчас она не бредит, но даже антибиотики не сбили температуру.

Ее внимание снова привлекла фотография. Все несчастья начались с той минуты, когда Антонио де ла Барка переступил порог их дома — не так ли? Или это случилось десятки лет назад, когда его отца сбил автомобиль в каком-то глухом городишке под названием Педраса? А вдруг это началось не десятки, а сотни лет назад?..

Касс стало жутко от этой мысли.

«Никому из нас не поздоровится… Ты начинаешь понимать…»

Слова Кэтрин назойливо жужжали в ушах, вызывая сильнейшую головную боль. Вполне возможно, что в шестнадцатом веке одну из женщин их рода действительно сожгли па костре. Довольно важную особу, дочь самого графа Сассекса, аристократку, выданную замуж за испанского вельможу. Касс уже успела порыться в книгах и кое-что узнала. Род де ла Барка издревле владел провинцией Педраса. Конец правления Марии ознаменовался массовыми казнями еретиков, сжигаемых на костре. Но на такую жестокую участь обрекали себя лишь самые фанатичные протестанты. Неужели Изабель. была одной из них? Но как же тогда мог состояться ее брак с испанцем — ведь — Испания была целиком католической?

Касс привычно дала волю воображению, представив во всех деталях знатную даму времен правления Тюдоров, и удивилась острой вспышке жалости. Бедная Изабель! Неужели ее судьба действительно сложилась так ужасно?

И снова она взглянула на фотографию рубинового колье. Если Изабель носила его и если она принадлежала к роду де Уоренн, значит, какое-то время их семья действительно имела родственные связи с родом де ла Барка! А что, если у Изабель были дети? Тогда они становятся пусть дальними, но родственниками Антонио!

Трейси и Антонио. Кэтрин и Эдуардо. На память пришли ее собственные чувства к Антонио.

Глупость, чушь собачья! Да, она всегда была чересчур романтичной и готова поверить в судьбу и рок, но в данном случае и речи не может быть о каком-то роке! Это просто трагическое совпадение, что бы ни твердила ей Кэтрин!

Касс, зябко обхватив себя за плечи, со страхом разглядывала фотографию колье. Проблема заключалась в том, что она действительно верила в судьбу. И постоянно писала о ней в своих романах. Не слишком ли много трагических совпадений имело место в истории их семейств?

Кэтрин утверждает, что Изабель казнили в 1555 году — последнем году правления королевы Марии. Черт побери, откуда ей это известно?

В последней записи в дневнике тоже упоминается Изабель. Касс вздрогнула от недоброго предчувствия. Холод пробрал ее до костей.

Она тревожно оглянулась, словно впервые попала в библиотеку — самую любимую ее комнату в этом доме. Здесь дышал уютом каждый завиток на обоях, каждое кресло. А кроме того, все эти предметы несли в себе частицу прошлого. Прошлого, ставшего неотъемлемой частью настоящего. Касс всегда считала, что так и должно быть.

Тогда почему в последние дни прошлое стало играть в их жизни зловещую роль?

— Мисс де Уоренн?

Касс так задумалась, что вздрогнула, услышав голос Селии.

— Ох, как я испугалась!

— Прошу прощения. Леди Белфорд чувствует себя лучше. Она пришла в себя и хочет видеть вас.

— Слава Богу! — с великим облегчением воскликнула Касс. До больницы всего каких-то полчаса езды! Слава Богу!

— А еще вас просят к телефону, — добавила Селия.

— Будь добра, запиши сообщение. — Касс даже не слышала звонка.

— Это миссис Теннант, — многозначительно сообщила служанка.

Касс застыла на миг и опрометью кинулась к телефону. Затаив дыхание, так что удары сердца гулко отдавались в ушах, она поднесла трубку к уху и нетерпеливо окликнула:

— Трейс?

— Привет, сестренка! — с запинкой отвечала Трейси.

Касс закачалась па волнах блаженства. Кэтрин стало легче, а Трейси позвонила первой!

— Спасибо, что позвонила, Трейси! Я так жалею, что мы поссорились! Как там Алиса? Не скучает?

— У Алисы все в порядке. — Трейси помолчала и спросила: — А ты действительно жалеешь?

— Конечно! — торопливо заверила ее Касс. — Послушай, я готова на все, лишь бы помириться!

— Мне тоже жаль. Я вовсе не хотела тебя обидеть и наговорила всякой чепухи.

— И я! — Касс так сжала трубку, что побелели пальцы.

— Мы тут застряли совершенно по-дурацки, — призналась Трейси. — Касс, нам нужна помощь!..

— Застряли? Где?

— В отеле «Ритц», в Мадриде. Касс, ты должна мне помочь!

Касс с облегчением перевела дух. Вряд ли пребывание в отеле «Ритц» можно считать бедствием. Тем не менее она спросила с тревогой:

— Как я могу помочь?

— Антонио уехал в Кастилию. И только представь себе: ни один водила не желает наниматься на такую короткую поездку! — До поместья Тонио всего-то ехать три часа! И у меня появилась идея. Если ты вылетишь первым же рейсом в Мадрид — что-то около восьми часов, — мы могли бы прямо с утра отправиться туда на машине!

— Что? — опешила Касс.

— В восемь часов летит самолет компании «Либерия». Из аэропорта в Гэтвике. Сейчас двенадцать. Если ты выберешься из дому часа в два, то успеешь на этот рейс. В противном случае нам придется куковать здесь до понедельника, пока мы не найдем шофера. А ты могла бы провести с нами целый уик-энд! По-моему, это вполне соответствует твоим желаниям!

— Конечно, я прилечу! — не тратя времени на раздумья, вскричала Касс. — Закажи мне билет, а я побегу собираться! Не сомневайся, Трейс, я успею на этот рейс в восемь вечера!

— Касс, я уже заказала билет и туда, и обратно.

Касс не сразу переварила, эту новость, в особенности то, что ее собираются выдворить из Испании к концу уик-энда, однако предпочла не раздувать из этого историю. Довольно и того, что они помирились и Касс сможет побывать в Испании с сестрой и племянницей!

— Можно мне поговорить с Алисой? — с надеждой спросила она. От всех этих треволнений у Касс подгибались ноги. Еще совсем недавно она не знала, куда деться от горя, а вот теперь и Кэтрин пошла на поправку, и Трейси, похоже, одумалась…

— Алиса спит, — сказала Трейси. — Я встречу тебя в аэропорту. Позвони мне, когда пройдешь регистрацию на рейс.

Касс согласилась, и Трейси дала отбой. Слава Богу, что все встало на свои места! Слава Богу, что Трейси из какой-то своей очередной прихоти никогда не садилась за руль!

Теперь следовало немедленно повидаться с Кэтрин. Касс попросила Селию собрать для нее чемодан и поехала в больницу.

Кэтрин поместили в отдельной палате. Лампа была выключена, лишь тускло светился экран телевизора. Тетка сидела, опираясь на подушки, но глаза ее были закрыты. Касс, не желая ее тревожить, осторожно прикрыла дверь и на цыпочках подошла к кровати.

Касс пощупала у больной лоб и с облегчением убедилась, что жара больше нет. Кэтрин пережила эмоциональный стресс. А Касс совершенно непростительным образом позволила себе ввязаться в ссору, вместо того чтобы снова взять на себя обязанности миротворца. И она тут же поклялась, что больше этого не повторится.

— Кассандра? — прошептала Кэтрин.

— Я здесь. Ты была очень больна, тетя Кэтрин, но сейчас лихорадка прошла, и ты идешь на поправку! — Касс ласково улыбнулась.

Кэтрин слабо улыбнулась в ответ.

— У Алисы все в порядке. Трейси только что мне звонила. Они живы-здоровы, и мы помирились. Теперь все будет хорошо!

— Ничего хорошего больше не будет! — вдруг заявила Кэтрин, широко распахнув глаза.

— Что? — растерялась Касс.

Но Кэтрин уже закрыла глаза. По бледной щеке поползла слезинка.

— Наши дела налаживаются, — продолжала Касс, решив, что не стоит сейчас спорить с больной. — Если уж на то пошло, я сейчас отправляюсь в аэропорт, чтобы присоединиться в Испании к Алисе и Трейси. Видишь? Чего же нам еще желать?

— Не езди! — взмолилась Кэтрин.

— Я должна быть там, — решительно промолвила Касс, — чтобы присмотреть за Алисой и убедиться, что к осени она вернется домой!

— Ты просто хочешь провести с ними в Кастилии уик-энд? — недоверчиво качнула головой Кэтрин. — И это вес?

Касс стало не по себе. Тетка догадалась о ее истинной цели…

— Да! Тетя Кэтрин, давай поговорим о чем-нибудь приятном! Я уверена, что завтра тебя уже отпустят домой!

— Я так боюсь за тебя, и за Алису, и Трейси. — Кэтрин не так-то легко было сбить с толку. Она что было сил сжала руку племянницы и добавила: — Ни за что на свете не езди в Кастилию! И не пускай туда Алису и Трейси! Обещай, что просто прилетишь в Испанию и заберешь их домой!

— Конечно, я постараюсь, тетя Кэтрин, но ведь ты знаешь мою сестру! Она совсем очумела от любви и во что бы то ни стало желает встретиться со своим бойфрендом. С ней сейчас никто не сладит!

— Но ты должна, ты обязана! Касс, ты даже понятия не имеешь о том, что может произойти, если ты или она появитесь в Кастилии!

— Уж это верно, — криво улыбнулась Касс, стараясь не обращать внимания на охватившую ее неясную тревогу. — Тетя Кэтрин, что ты пытаешься мне втолковать? Какие несчастья могут подстерегать нас в Кастилии? Послушай, даже если в прошлом и случилось что-то дурное — это было всего лишь совпадение, не больше!

— Ты не права! — отрезала Кэтрин. — И я вижу, что ты в глубине души уже осознала правду! Потому что я знаю твою натуру, Кассандра! Ты фаталистка, склонная к романтике. Это же черным по белому написано во всех твоих книгах! Я прочитала их от корки до корки и отлично знаю твой образ мыслей. И твое сердце.

Касс растерялась. Она не могла отрицать очевидное.

— Наши отношения с Эдуардо оставались спокойными и безоблачными, пока мы не приехали в «Каса де суэньос»! — зашептала Кэтрин, цепляясь за ее руку. — Все было прекрасно, пока мы не оказались там!

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Касс.

— Нам и в голову не приходило стать любовниками. Мы были друзьями, товарищами по работе и относились друг к другу с уважением, не помышляя об измене! Он всегда был верен своей жене, а я — своему мужу! И я приехала в «Каса де суэньос» для того, чтобы помочь ему разобраться в судьбе Изабель! Нас обоих увлекла загадка ее жизни и смерти! Но дни шли за днями, и мы сами не заметили, как стали любовниками, а потом на смену любви пришла ненависть. Мы вели себя как жестокие дикари, пока он не погиб!

Ну конечно, как же Касс до сих пор не догадалась! Смерть Эдуардо так потрясла Кэтрин, что она до сих пор не в силах ясно мыслить об их отношениях, а заодно и вообще об отношениях с семьей де ла Барка. Все, что ей нужно, — несколько сеансов у хорошего психотерапевта! И Касс непременно об этом позаботится!

— Я изо всех сил постараюсь вернуть их домой! — заверила она Кэтрин с фальшивым энтузиазмом.

Что греха таить — Касс ни в коем случае не собиралась упустить возможность побывать в родовом поместье де ла Барки. И теперь, когда ей показалось, что самое опасное миновало, она с трудом сдерживала нетерпение. Скорее, скорее туда, где ее ждет новая загадка из прошлого!

А что касается ее чувств к де ла Барке — о них придется просто забыть, ведь он принадлежит Трейси!

Но Кэтрин не так-то легко было обмануть. Она тяжело вздохнула.

— Боже мой, неужели ты тоже готова меня предать? Я ведь вижу, как тебе неймется оказаться в Кастилии, что бы я ни говорила, и ни делала!

— Пожалуйста, перестань так тревожиться! — взмолилась Касс, не смея спорить дальше. — Вот увидишь, все будет хорошо!

— Нет! Ничего хорошего я уже не жду!