Подари мне надежду

Глава 1

Лицо менеджера компании выражало пессимизм.

– Мистер Деликарис, боюсь, что по результатам опроса общественного мнения вы по-прежнему уступаете Спайросу.

Орион кинул недовольный взгляд на график, проецируемый на стену. Они сидели рядом за длинным полированным столом. От злости у Ориона свело челюсть. Он никогда не позволял себе проигрывать и ждал того же от членов своей команды. Ведь он им за это платит, в конце концов!

– Мы делаем успехи, – с тревогой продолжал менеджер, осознавая недовольство босса. – Особенно после того, как в ходе кампании было заявлено, сколько вы собираетесь вложить в строительство доступного жилья и новой больницы. Просто успех не так велик, как мы ожидали.

Он нажал на кнопку пульта, который держал в руке, и картинка на стене сменилась более обнадеживающим графиком, что только сильнее разозлило Ориона. Он получил доказательство, что его команда аналитиков ошибается во всем.

Орион потер переносицу:

– Итак, несмотря на то что наша политика полностью удовлетворяет нужды жителей Метамейкоса, человек, являющийся коррупционером, как и его отец, по-прежнему самый популярный кандидат? – Он оглядел сидящую за столом команду. – Кто-нибудь удосужится объяснить мне причину?

Наступило долгое, неловкое молчание.

Наконец с противоположного конца стола раздался голос:

– Вероятно, люди опасаются за вас голосовать.

Все ахнули. Орион медленно повернул голову к говорящему. Это был Стефанос, пресс-секретарь, самый молодой, недавно нанятый член команды.

– Продолжайте.

– Люди видят в вас холостяка-миллиардера, который внезапно решил, что желает стать их лидером. – Стефанос сделал паузу, ожидая гнева Ориона, но его не последовало. Это придало ему мужества, и он уточнил: – Возможно, вы обещаете людям то, что они хотят услышать, но, судя по результатам, они явно не доверяют вам. Вероятно, думают, что вы просто исполняете свой каприз: попробовать и доказать, что вы преуспеете во всем, чего хотите. Или, может быть, они считают, что, победив на выборах, вы будете заниматься бизнесом в Афинах и не посвятите достаточного времени своим новым обязанностям. Избиратели скорее проголосуют за дьявола, но дьявола, которого они знают.

Орион задумчиво изучал Стефаноса. А парень не промах! Он напоминает его самого. Молодой человек тоже понимал, что политика и бизнес – понятия разные. Люди голосуют душой, стремления которой не всегда согласуются со здравомыслием.

– И что я, по-вашему, должен делать?

Члены команды обменялись изумленными взглядами. Руководитель предвыборной кампании выглядел оскорбленным.

Стефанос глубоко вздохнул и продолжил:

– Для того чтобы люди стали вам доверять, им нужно чувствовать с вами связь; знать, что у вас такие же, как у них, нужды, жизненные приоритеты – старые, добрые жизненные ценности греков.

Орион скривился. Его жизненные приоритеты всегда были старомодными.

– Я вырос в Метамейкосе, – серьезно сказал он.

– Тогда убедите избирателей, что по-прежнему считаете Метамейкос своим домом, – приободрился Стефанос. – Что дом, который вы там купили, не просто очередная ваша недвижимость. Что вы намерены там обосноваться.

– И как вы предлагаете мне это сделать?

– Честно? – Стефанос помедлил и чуть неуверенно сказал: – По-моему, лучше всего вернуться в Метамейкос с женой.

Орион помрачнел.

– Остается надеяться на то, что у вас имеется альтернативное предложение, – выдавил он, – так как это меня не устраивает.

Либби уставилась на огромный трехмерный логотип «Деликарис», вращающийся в середине фонтана, на громадные автоматические стеклянные двери, ведущие в суперсовременный офис Риона. Она снова сказала себе, что поступает правильно.

Еще неделю назад Либби искала предлог, чтобы никогда больше не появляться в Афинах. И даже в эту минуту ей хочется бежать отсюда. Хотя, вне сомнения, сейчас она поступает верно. Пора им обоим разойтись. Как иначе, если она и Рион не общались уже пять лет?

Пройдя мимо здания ратуши и старого многоквартирного дома, Либби предалась воспоминаниям. Однако это всего лишь воспоминания… Они возникли потому, что она и Рион давно не виделись. Когда-то она любила этого человека, хотя сейчас едва ли его узнает…

Судя по внешнему виду его офиса, Рион сильно изменился. Изменилась и Либби. Пока она тратила деньги по минимуму, катаясь по миру лишь с путеводителем и потрепанным рюкзаком на спине, Рион, должно быть, не вылезал из деловых костюмов и не терял ни часа, добиваясь успеха в бизнесе.

Может быть, поэтому он не привлекал своих адвокатов к их разводу? Либби задавалась этим вопросом бесчисленное количество раз. Неужели он был так занят работой, что забыл о юридических тонкостях?

Либби поверила, что такое могло быть, когда наконец вошла через автоматические двери в здание и оказалась в огромной сияющей приемной.

– Чем могу вам помочь? – спросила секретарша с блестящими волосами, снисходительно глядя на выцветшее платье и удобные кожаные сандалии Либби.

Либби вдруг поняла, что она единственная женщина в этой приемной, на которой нет туфель на очень высоких каблуках и дизайнерского делового костюма. Но ей было все равно.

– Я хотела бы увидеться с Орионом Деликарисом…

– Вам назначено?

Либби понимала, что не слишком удобно разговаривать с Рионом в его офисе, но она не знала ни его домашнего адреса, ни телефона.

– Нет, но я подумала, что в перерыв на обед…

Регистраторша вздернула подбородок и фыркнула:

– Значит, вы ошибались. Мистер Деликарис не имеет времени на перерыв на обед. Он чрезвычайно занятой человек.

Либби об этом не забыла. Вне сомнения, теперь он занят еще больше. Но неужели спустя пять лет он не найдет для нее десяти минут?

– Может быть, вы окажете мне любезность, и позвоните мистеру Деликарису, и позволите ему решить, захочет он меня видеть или нет? – с подчеркнутой кротостью сказала Либби.

Однажды, когда не появился туристический автобус, ей пришлось брать двадцать два верблюда и перевозить на них туристическую группу, поэтому черта с два она испугается какую-то высокомерную особу!

Регистраторша выдохнула сквозь стиснутые зубы, устало подняла телефонную трубку и идеально наманикюренным пальчиком нажала на кнопку:

– Электра, дорогая, извини, что отвлекаю. Тут какая-то женщина, она настаивает, чтобы мы сообщили мистеру Деликарису о ее приходе. М-м-м. Да, еще одна. Она думает, что, узнав о ее приходе, он согласится с ней встретиться. – Она повернулась к Либби: – Как ваше имя?

Либби глубоко вздохнула.

– Меня зовут Либби Деликарис, – ответила она. – Я его жена.

В кабинете стояла тишина.

– Мне кажется, альтернативного предложения нет, – ответил Стефанос. – Вы можете проводить в Метамейкосе как можно больше времени; поддерживать местных бизнесменов; участвовать в здешних мероприятиях и продолжать пытаться расположить к себе мэра, но избиратели поверят в то, что вы действительно намерены там обосноваться, только если вы женитесь.

Орион скривился:

– Повторяю, брак невозможен.

Стефанос удивился тому, что человек, который клялся, что ни перед чем не остановится, чтобы выиграть эти выборы, даже не желает рассмотреть его предложение.

В это время зазвонил интерком на столе Ориона. Нажав на кнопку, он резко произнес:

– Слушаю.

– Простите, что прерываю вас, мистер Деликарис, но в приемной женщина, которая требует, чтобы мы сообщили вам о ее приходе.

– Кто она?

Многозначительное молчание.

– Она говорит, что ее зовут Либби Деликарис и что она… ваша жена.

Орион замер, не в силах даже пошевелиться.

Наконец-то она вернулась! Наконец-то сочла его достаточно достойным.

Этого момента он ждал слишком долго. Ее мнение Ориона больше не интересует, но зато у него наконец-то появилась возможность отомстить.

Орион победоносно выпрямился. Краем глаза посмотрел на свою команду и внезапно обрадовался так удачно подвернувшемуся случаю. Либби приползла к нему теперь, когда ему следует убедить мир в приверженности старым греческим традициям. Его глаза заблестели, губы изогнулись в язвительной усмешке. Как кстати…

Нажав на кнопку интеркома, он с отменным самообладанием произнес:

– Спасибо. Пусть поднимается.

Орион чувствовал, как присутствующие округлили глаза. Происходило нечто непонятное, ведь он никогда не говорил о своей жене. Но ведь он никогда не говорил и о неудачах прошлого.

– Извините, господа. Боюсь, нам придется отложить совещание на некоторое время.

Мужчины молчаливо покинули комнату. Задержался только Стефанос.

– Знаете, мне только что пришло в голову альтернативное предложение, как убедить избирателей, – пятясь к двери и глядя боссу прямо в глаза, сказал он. – Ничто так не трогает сердца, как история счастливого воссоединения.

Либби не называлась фамилией мужа в течение пяти лет. Судя по шокированной секретарше, Рион никому не говорил о существовании жены. Хотя его приказ пропустить ее стал доказательством того, что она говорит правду. Через несколько секунд секретарша, придя в себя, стала самим воплощением вежливости и даже детально объяснила Либби, как добраться до офиса по лестнице, когда та сказала, что предпочтет не пользоваться лифтом.

Поднимаясь по лестнице, Либби почувствовала, как от волнения у нее засосало под ложечкой. Она заставила себя успокоиться. Их отношения остались в прошлом. Это всего лишь формальность: немного неловкое, но дружеское общение двух людей, которые действительно оказались незнакомцами. Возможно, когда все закончится, она даже почувствует ощущение полной свободы, к которому стремилась, но так его и не обрела. Она убеждала себя в этом, когда, наконец добравшись до верхнего этажа здания, постучала по большой двери из красного дерева, на которой была табличка с его именем.

– Войдите.

Да, теоретически ее чувства должны были умереть давным-давно, но, едва его увидев, Либби поняла, что серьезно ошибалась.

Конечно, она прекрасно понимала, что Орион Деликарис, или Рион, как она его называла, был самым желанным мужчиной на планете. Она и не рассчитывала, что он станет другим. Но она думала, что годы и богатство изменят его хотя бы частично. Но к своему ужасу, она обнаружила, что он совсем не изменился. Твердая линия подбородка, роскошные черные волосы, подернутые влагой карие глаза, пробуждавшие ее юношеские фантазии и будоражившие душу в зрелом возрасте. Именно эти глаза смотрели на нее в упор в день свадьбы и в первую брачную ночь…

Либби моргнула, отгоняя воспоминания.

– Привет, Рион, – выдавила она.

Рион оглядел ее с головы до ног и смутился, испытав самое сильное возбуждение за несколько лет. Но Либби на него действовала так только потому, что он по-прежнему считал ее отвергнувшей его женщиной! А вызовы судьбы привлекали Риона всегда. Как только она начнет умолять его принять ее обратно, его желание испарится. И все же его злило, что Либби так влияет на него, особенно теперь, когда так изменилась. Густые белокурые волосы, которые когда-то закрывали спину шелковистым покрывалом, были коротко острижены. Но, несмотря на мальчишескую стрижку, черты лица Либби стали даже утонченнее. Ее изящная фигура и бледность, которые когда-то сводили его с ума, сменились чувственными формами и соблазнительным золотистым загаром.

Он заскрежетал зубами – она наверняка ведет праздную жизнь! Карибские пляжи и модные магазины, покупки в которых оплачивают ее родители. Хотя этот образ не вязался с ее одеждой… Похоже, «Ашворт моторс» переживает трудные времена. Злобная часть его натуры понадеялась, что он не ошибается. Ведь появляется шанс подразнить Либби.

– Итак, расскажи мне, – произнес Рион, не понимая причины ее столь долгого отсутствия, – почему ты так задержалась?

Его вопрос и непримиримое, почти враждебное выражение его лица застигли Либби врасплох. Но она могла его понять.

– Я поднималась пешком по лестнице, – ответила она, глядя на часы на стене. Подъем по лестнице занял у нее всего пять минут. Ей хотелось крикнуть ему: «Ты знаешь, что я не пользуюсь лифтом!» – но потом она вспомнила, что Риону об этом неизвестно. Он вообще слишком мало о ней знал, как и она о нем. – Прости, если время неподходящее.

Он криво усмехнулся:

– Наоборот, сейчас самое подходящее время, но я не это имел в виду. Я ждал тебя годы, Либерти.

Либби захотелось поправить его, сказать, что больше никому не позволяет так ее называть, но она сдержалась.

– Ты хочешь сказать, что пытался со мной связаться? Извини. Мне правда интересно, искал ли ты меня. Но я почти все время за границей. Я только теперь начала заниматься выписками с банковских счетов, присланных мне три года назад.

– Если бы я хотел тебя разыскать, то разыскал бы.

Но он не желал ее искать. Какой смысл в поисках, если Рион всегда был уверен, что она приползет к нему обратно, как только он добьется успеха? У него появится шанс отомстить, унизить ее. Да, прошло немало времени, но он был готов прождать пятьдесят лет, если бы потребовалось.

Либби нахмурилась.

– Я ожидал, что ты вернешься, когда мое имя впервые появилось в списке богатых людей планеты. Или ты ждала, когда я попаду в десятку самых богатых?

Либби насторожилась. Рион решил, что она пришла к нему за деньгами? Она недоуменно уставилась на него и тут же поняла, что ее первоначальная оценка неверна. Он изменился. Стал жестче и циничнее. Возможно, ей следует радоваться тому, что он оказался для нее незнакомцем, как она и ожидала. Но почему-то ей стало грустно…

– Я никогда не читала и не читаю подобных изданий!

Он жестом указал на огромный кабинет, смежный с ним сад на крыше и невероятно красивый вид на Акрополь и насмешливо выгнул бровь:

– Хочешь сказать, ты не подозревала, что мое положение изменилось?

– Конечно. Но я пришла сюда не за этим.

Рион уничижительно рассмеялся. И все-таки она осталась прежней Либерти Ашворт. По-прежнему отрицает, что ее интересуют деньги. По меньшей мере это объясняет, почему она одета как бродяга. Вероятно, собиралась убедить его, что ее больше не интересуют материальные ценности.

– Но если ты не знала об изменении моего положения, зачем вернулась?

Либби глубоко вздохнула, понимая, что настал ответственный момент.

– Я здесь потому, что прошло пять лет, а нам следовало это уладить давно, – тихо произнесла она, открывая сумку и кладя на стол пачку документов.

Сначала Рион не понял, что она имеет в виду. Он был слишком занят, разглядывая ее лицо. В его присутствии ее щеки раскраснелись. Он догадывался, что она долго готовилась к этому разговору. Но, поняв, что она ждет его ответа, он посмотрел на стол.

Либби почувствовала угрызения совести, когда увидела, как его глаза округлились от ужаса, вины и неверия. Неужели он действительно так удивлен?

Заявление о разводе.

Рион уставился на документ, переполняясь изумлением и яростью. Но изумление длилось всего мгновение. Несмотря на достижения и заработанные миллионы, он по-прежнему был не парой дочери лорда и леди Ашворт.

– Конечно, – с горечью сказал он.

Либби сглотнула подступивший к горлу ком:

– Ты согласен, что мы слишком долго откладывали это дело?

Рион закрыл глаза и глубоко вздохнул, его душа разрывалась от злости и страдания. Он совсем не так представлял момент ее возвращения!

И вот злость начала одерживать верх, и он заставил себя открыть глаза. Он не позволит себе страдать снова! Она хочет развода? Так что же? Он тоже желает развестись, но не развелся потому, что ждал возможности отомстить. Разве сейчас ему не подвернулась такая возможность?

Он взглянул на ее лицо. Ее щеки теперь пылали. Пусть Либби не желает оставаться его женой, но она явно, как и прежде, испытывает к нему влечение. И он по-прежнему хочет ее, нравится ему это или нет.

Губы Риона растянулись в ленивой улыбке. Ему не требуется ее высокое мнение о нем. Ему нужна жена на время проведения избирательной кампании. Он хочет в последний раз затащить ее в постель. Затем он отвергнет ее – точно так же, как когда-то она отвергла его. Он докажет ей, что физическое влечение к нему сильнее классовых различий.

– Нет, женушка, – он намеренно заговорил по-гречески, – жаль, что приходится тебя разочаровывать, но я не согласен.

Она услышала в его тоне угрожающие нотки, и ее сердце екнуло.

– Пожалуйста, пусть мое заявление о разводе проверят твои адвокаты, если хочешь. Они подтвердят, что я ни о чем тебя не прошу.

– А если бы и просила, ничего бы не получила, – ответил он таким холодным тоном, что Либби показалось, будто по ее спине провели кубиком льда. Казалось, пропала последняя надежда решить это дело по-дружески. – Итак, просвети меня, – продолжал он, задаваясь вопросом, осмелилась бы она просить у него денег. – Если деньги тебе не нужны, почему ты жаждешь со мной развестись?

– Потому что глупо оставаться неразведенными, – начала оправдываться она. – Юридически мы в браке, но даже не знаем телефонных номеров друг друга. Заполняя этот формуляр, я поставила галочку в графе «замужем», хотя не видела тебя пять лет. Это притворство.

Рион внимательно посмотрел на нее:

– Когда-то было иначе…

«Да, – уныло подумала Либби, изумляясь тому, сколько эмоций он сумел вложить в свои слова. – Когда-то было иначе».

В ее мозгу промелькнул ряд образов: Афины, покрытые неожиданным февральским снегом, падающим, словно холодное конфетти. Она заправляет взятое напрокат свадебное платье в резиновые сапоги. Они упрашивают двух продрогших прохожих, которые в обмен на обещание угостить их горячим шоколадом становятся свидетелями на их с Рионом скромной свадебной церемонии в ратуше. День их свадьбы – первый день в ее жизни, в котором не было притворства.

– Да, – призналась она, стараясь говорить спокойно, – когда-то было иначе. Но теперь по-другому. Прошло пять лет.

– Верно. В течение этих пяти лет ты могла попросить о разводе, но не попросила. Почему сейчас?

Либби застенчиво пожала плечами. Его слова заставляли ее задаваться таким же вопросом. Почему она так долго ждала? Потому что все это время надеялась… Нет, она всегда знала, что между ними все кончено!

– Я всегда думала, что ты свяжешься со мной по этому поводу. Потом я уехала за границу и была слишком занята, чтобы беспокоиться об этом. Но когда по работе мне пришлось приехать в Афины, я решила, что будет глупо не воспользоваться возможностью и не решить вопрос по-дружески при встрече.

– Ты думаешь, что сможешь по-дружески развестись с мужем-греком? – Рион покачал головой. – Тогда ты плохо знаешь греков, женушка.

– Я полагала, что, будучи греком, ты обладаешь логикой. И что ты поймешь, что нам нет смысла оставаться женатыми, прошло пять лет…

– Если бы дело было в этом, тогда да, – выдохнул он, и Либби показалось, что температура в кабинете упала ниже нуля. – Но дело не в этом. Ты по-прежнему хочешь меня. Я это вижу. Ты всегда меня хотела, с тех пор как впервые увидела. – Он шагнул в ее сторону. – И даже убежав от меня за несколько тысяч миль, ты все еще хочешь меня, так?

Либби почувствовала, как ее лицо мгновенно залилось густой краской:

– Если и так, сексуальное влечение не повод оставаться в браке.

«Особенно если сексуальное влечение перестало быть взаимным в тот момент, когда мы произнесли слова клятвы», – подумала она печально.

– Этот повод намного весомее тех, что ты предлагаешь в качестве причины для развода, – возразил Рион.

Либби судорожно соображала:

– Неправда! Существует много других причин, почему развод наиболее логичный выход. Я имею в виду… может быть… может быть, тебе захочется жениться на ком-нибудь в будущем. – При этой мысли ей стало тошно, но она продолжала: – Может быть, и мне захочется за кого-нибудь выйти замуж…

Либби не могла представить, что когда-либо выйдет замуж, но по меньшей мере это могло убедить Риона.

– Итак, мы наконец добрались до сути, – выдохнул Рион. – Кто он? Позволь мне догадаться: возможно, граф, герцог?

Либби резко вздохнула, не ожидая, что он сделает столь поспешный вывод. Но в то же время она заметила, как его рука потянулась к документам о разводе, словно он наконец увидел в нем смысл.

– Это имеет значение? – бросила она.

Рион разочарованно заскрежетал зубами, воображая женоподобного представителя английской аристократии, ласкающего роскошное тело Либби. Все эти годы он постоянно запрещал себе думать об этом.

Либби в отчаянии тряхнула головой:

– Но в чем выгода, если мы останемся женатыми? В течение пяти лет я была на другом конце света!

– Сейчас ты уже не на другом конце света.

Она сердито тряхнула головой, решая заставить его раскрыть карты:

– Так ты хочешь сказать, что подписывать бумаги о разводе не станешь? Ты что же, хочешь, чтобы я вернулась к тебе как жена?!

– Да, женушка. Именно об этом я и говорю.