Подарок для Злого Зайчика

Глава 15

Вечером в отель прибыли комедианты с каким-то благотворительным шоу. По этому поводу Лёша решил устроить нам культурный досуг. Театр я не любила, особенно современный, но согласилась пойти. Ради разнообразия… и не оставлять же Зайчика наедине с охотницами. В Лёшеньку не стрельнула глазками разве что ленивая. Ему даже мадам из нашего корпуса улыбалась вовсю!

Когда начался концерт, я как маленькая прижалась к Лёше. Реплики актёров почти не слушала — мечтала и разглядывала звёздное небо. Летний вечер, ясный и немного ветренный, успокаивал. Конечно, до полного штиля ещё далеко, но прошлое возвращалось ко мне. Я больше не была бабочкой-однодневкой. Это ли не счастье?..

Мы долго нежились в ванной, наслаждаясь обществом друг друга. Лёша активно не приставал, а мне было лень менять позу. Секс разрушил бы очарование момента, который нам обоим не хотелось отпускать. Тихий плеск воды, шапка ароматной пены и приятная компания. Не удивительно, что меня потянуло на откровения.

— Кем она была?..

Судя по тому, как Лёша скривился — мой вопрос он истолковал верно. Но решил скосить под дурочка.

— О чём ты?

— О твоём романе семь лет назад. Кажется, именно столько ты не целовался. Брось, я же не требую имя и места встреч. Просто… почему так?..

— Потому что поцелуи для меня — это своеобразный знак доверия, — выдал Зайчик, — секс всегда физиология, химия, а целовать девушку — уже личное. Я работал тогда на побережье, были тревожные сигналы в этом районе. В одном из кафе ко мне привязалась девушка — хорошенькая, интересная, весёлая. Уже потом я понял, что она следила за ответами, мимикой — обрабатывала по полной программе. За несколько свиданий я потерял голову. Мы много целовались, гуляли, общались. Я рассказывал ей незначительные, как мне казалось, детали операций. А через пару месяцев выяснилось, что девушка была контрабандисткой, причём не самой чистоплотной. Помогала террористам перевозить оружие с моей косвенной "помощью". В одной из провальных операций погиб мой хороший друг. Найти и убить эту стерву стало делом чести. В итоге её посадили, но…

Но выдрать из сердца любовь, особенно сильную, первую, осознанную, невозможно без потерь. Я не стала расспрашивать дальше. Может, у меня и не было отвращения к поцелуям, но мужчин я тоже начала сторониться.

— А ты? — вдруг спросил он: — Расскажешь? Или притворишься, что ничего не помнишь?..

— Почему же, — я горько усмехнулась, — помню. Моя первая любовь. Не слишком богатый, но красивый и перспективный. Мы встречались полгода, дело шло к свадьбе, когда я решила признаться. Поведать ему о своём даре. Он отреагировал спокойно, даже с каким-то слабым восхищением. Словно знал или предполагал. Начались просьбы. Мелочи, а потом ставки выросли. Посмотри, проверь, устрой каверзу гаду-коллеге. И всё с милым обоснованием — это ради нас, ради нашего успешного будущего.

Зайцев внимательно следил за мной, чуть наклонив голову. Я ничего не могла прочитать по его лицу. А если он согласен с Робертом?.. Воздух в ванной словно потяжелел, стал липким, тягучим, но я продолжала говорить.

— За несколько дней до помолвки я дотронулась до кольца и увидела. Его, моего жениха, страстно целующего незнакомку. Он был в командировке за городом, но я узнала название отеля и поехала к нему. Вычислила номер и, как в дешёвой драме, застала его с другой. Только он даже не оправдывался. Более того, мне дали пощёчину за то, что я якобы устроила истерику.

Зачем ты поднимаешь шум?! Ты не видишь, я отдыхаю. Как дьявола ты вообще приехала?! Невеста?.. Ты не человек, Лин. Ты хрустальный шар, который будет принадлежать мне… Остальное — не твоё дело.

— Он явно хорошо выпил и погулял. Видно, ослабил бдительность и выдал все тайны. Я не стала слушать до конца — выбежала и прыгнула в машину.

— Это был тот случай, когда ты пыталась покончить с собой? Сбила ограждение на мосту и вылетела в реку? — вдруг уточнил Заяц. Я удивлённо повернулась к нему.

— Да. Откуда ты знаешь?

— Психолог рассказал про попытку суицида, — отмахнулся Лёша, — я просто предположил, как могли развиваться события.

Его слова царапнули меня, но я не придала этому значение.

— В итоге никто не понял, что было самоубийство. Всё списали на техническую неисправность. Отказали тормоза. Я чуть не умерла, но меня выходили. Кажется, моя семья далеко не бедная. Врачи, сиделки, палата как гостиничный номер — думаю, потратились они не мало. Жених тоже примчался. Он убедил мою семью, что той сцены в отеле не было, что видение — последствие наркоза. Первое время я верила ему, мы играли в красивую пару, но заноза сидела в душе. Мне надо было разобраться до конца. Я съездила в этот отель и поговорила с портье. Вспомнили и меня, и Роберта, и девушку, которую он привёл. Горничные подтвердили.

Я перевела дух. Хотелось, как Лёша недавно, взять и опрокинуть водки. В горячей воде меня пробил нервный озноб.

— Надеюсь, ты выкинула его из своей жизни? — тихо осведомился Зайцев. Я неожиданно осознала, что впервые вижу Лёшу настолько… заледенелым. Ни единого проблеска эмоций!

— Я поумнела, — сморщилась в ответ, — и стала замечать, что мой жених очень нравится семье. Они верили каждому его слову. Но Роберт почувствовал угрозу с моей стороны и сменил тактику. Он уверял, что после столь жутких травм мне нужно… специфическое лечение. Например, в центре реабилитации. Родители поддержали, и под давлением я согласилась, в надежде, что хоть отдохну от ненавистного жениха. Но в первый же день заметила его под ручку с медсестрой. Вечером она пыталась вколоть мне якобы витамины, только витамины нам давали в обед. Я подняла шум, она ушла. Однако ничего не кончилось…

Говорить было легче, чем заново пропускать события через себя. Кажется, что речь не обо мне, о ком-то другом. Последнее яркое воспоминание — что в центре на меня нацепили ярлык сумасшедшей. Даже девушки-соседки, которые прежде улыбались, стали испуганно прятать взгляд. За мной постоянно наблюдали, проводили разные тесты, которые ничего не выявляли. Я была нормальной, но каждый раз появлялся новый диагноз! У меня уже без всяких травм ехала крыша. В один прекрасный день я не выдержала — собрала вещи и уехала, никому не сказав. Но каким-то мистическим образом мы с Робертом оказались в одном самолёте!

— А куда ты летела, помнишь?

Я устало вздохнула. Голова от перенапряжения грозила уйти в долгий аут, но мне хотелось выжать из себя максимум.

— В Москву. К родственнику. Он пользуется авторитетом у моего отца, и его нелегко сбить с толку. Он хитрый и прозорливый, как лис. Мы в хороших отношениях, и я надеялась на его помощь, совет. Я была в растерянности! Но ничего не вышло. Роберт нашёл меня и угрожал. Не помню, что конкретно он сказал, но это привело меня в ужас. В противном случае я бы не бежала… настолько отчаянно.

Лёша резко поднялся и без объяснений выпрыгнул из ванны. Обернув филейную часть полотенцем, он вышел в комнату. Эм?.. Неужели мои слова задели его?.. Сидеть одной не было смысла и, наскоро ополоснувшись, я выскочила в номер. Без полотенца, и едва не растянувшись на холодной плитке.

Мужчина стоял у окна и строчил в телефоне. Обнаружив голую меня, он чертыхнулся и безапелляционно указал на кровать.

— Что случилось? — спросила, укутавшись в одеяло. Не оборачиваясь, Алексей Петрович нейтральным голосом произнёс:

— Я догадываюсь, что планировал твой Роберт. Был один случай точь-в-точь, только без всякой экстрасенсорики. В связи с этим, Лина… может, мне стоит забрать тебя прямо сейчас? Хрен с ним, с расследованием, пришлю своих ребят — разберутся, не маленькие.

— Это смешно, Лёш, — мягко парировала я, пока мысль не пустила корни. Прятаться непонятно где, с малознакомым мужчиной — глупый и неоправданный риск. Конечно, я доверяла Зайчику, но… мы должны оставаться в пределах разумного. — Подожди, о чём ты догадался?..

Меня смерили тяжёлым хмурым взглядом.

— Меньше знаешь — крепче спишь, Рыська. Хорошо. Но давай побудем взрослыми людьми. Ты постоянно находишься рядом. Угроза для тебя остаётся, и нешуточная. Поняла?

— Есть, мой капитан, — промурлыкала я, поднимаясь и обнимая Зайцева со спины.

— Как спалось? — ехидно осведомился Зайчик, когда я выпустила его руку и потёрла сонные глаза. Тонкая лиричная музыка со сцены убаюкивала, а Лёша казался просто идеальной подушечкой. Искушение было настолько велико, что я сломалась. Обняла Зайцева как большую плюшевую игрушку и мгновенно задремала.

— Замечательно спалось, — зевая, отозвалась я… и обнаружила, что кроме нас в зале никого не было. То есть, вообще никого. Пустые кресла, пустая сцена — разве что цикады не стрекотали. От изумления я резко выпрямилась:

— А куда все делись?

— Разошлись, — пожал плечами Лёша, — ещё пятнадцать минут назад, когда спектакль закончился. Но одна красотка так сладко спала, что нам пришлось задержаться.

Я вскочила с мягкого кресла и еле удержалась, чтобы не треснуть коварного мужлана!

— Лёша, ты не Зайчик, ты… ты!..

— Сволочь, напоминаю, — злобно хохотнул он, — пойдём, нас ждут великие дела.

Поднявшись, Лёша потянул меня к выходу. Опять великие дела?.. Такими темпами я скоро почувствую себя Наполеоном, не меньше.

— Раз тебе не нравится Карина, мы пойдём к ней вместе, — огорошил Зайцев, — я представлю тебя своим тайным агентом. Умеешь кивать с умным видом?

— Постараюсь, — хмыкнула, доставая из кармана невидимые солнечные очки. Лёша оценил экспромт, подняв вверх большой палец.

Я не успела спросить, зачем ему Карина — мы подошли к корпусу. Охотница на Зайчиков пафосно курила на крыльце. Сигарета в губах нервно дёрнулась при нашем появлении, словно Карину разом одолела зубная боль.

— Идите мимо, Алексей Петрович, — выплюнула она, — я не собираюсь вам каяться.

Лёша молча вложил в её пальцы записку из номера Арины. Точнее, копию записки.

— Хочешь проблемы? Ты не стесняйся, могу устроить. Один звонок Никонову, один звонок Несторову, хозяину "Севера". Кого выбираешь?

— Подонок! — Карина в ярости смяла и выкинула послание. Следом отправилась сигарета. — Хорошо. Ты умеешь убеждать. Только собачку свою оставь на улице.

— "Собачка" — моя помощница, — голос Лёши был безукоризненно вежлив. Такой голос больше подходил маньяку, нежели бизнесмену, и Карина ощутила эту разницу: — Лина пойдет с нами.

Убийственный стук каблуков по плитке мы дружно приняли за приглашение.

Номер у Карины был подчёркнуто женский — нежно-розовые тона в отделке, декоративные подушки, картины в стиле пин-ап и лёгкий запах шоколада, витающий в воздухе. "Наверное, освежитель, — мстительно подумалось мне". Зефирно-девичья комната не подходила Карине от слова совсем. Даже у меня, любительницы сладкого, появился приторный тошнотворный привкус.

Лёша расположился на кремовом диванчике, а я устроилась рядом, на широком подлокотнике. Задерживаться в её номере мне по понятным причинам не хотелось.

Карина заняла высокий барный стул и картинно закинула ногу на ногу. Вытащила очередную сигарету и посмотрела на неё с отвращением. Мне вдруг стало жаль незадачливую охотницу. Она играла по навязанным правилам — курила тонкие сигареты, красила губы алым, прилизывала волосы как у модели тридцатых годов. Но образ дивы — это не просто одежда и косметика, это манеры, поведение, стиль. А ярко накрашенная Карина была похожа на страдающую любовницу богача.

— Короче, — она в очередной раз зажгла сигарету, — вы оба меня раздражаете, поэтому говорить буду быстро и по фактам. Костя, мой начальник, и Алла Никоновы — брат и сестра. Их родители погибли рано, и за воспитание сироток взялся дед. Богатый, но с дерьмовым характером, и завещание оставил себе под стать. Наследство разделил наполовину между внуками, но Алка своей частью могла пользоваться с двадцати лет — и при условии, что в течение месяца выйдет замуж. По словам Кости, старый пердун, их дед, считал, что бабы к деньгам не приспособлены, а муж Алки разберётся. В общем, жили они спокойно, Костя рулил бизнесом и уже позабыл про завещание. Алка тоже интереса не проявляла, а на жизнь ей отваливали нехилые суммы. Пока не появился Ник — Николай Несторов. Нику на бабки Кости плевать, а вот его папаша подсуетился, узнал про завещание и пришёл к Костику. С намёком, что сестрица-то у него далеко не бесприданница. Костя, естественно, был ярости — он лет десять пахал, а толстосуму Несторову подавай готовое. В итоге Костик запретил Алке встречаться с Ником.

Она плеснула себе вина и обвела нас внимательным взглядом. Но Лёша только плечами повёл — мол, продолжай.

— Собственно, остальное я выболтала, — Карина недовольно покосилась на Зайцева, — у Алки большая любовь, брата она послала на три буквы и тайно встречалась с Ником — уж не знаю, как охрана пропустила. Через неделю Алле будет двадцать и, скорее всего, Несторов-старший потащит сладкую парочку в ЗАГС. Моя задача — каким-то магическим образом им помешать. Всё. Что за дела у Алки были с утопленницей — понятия не имею, она не пришла на встречу. Спроси у бармена, если не веришь.

— Почему же, — задумчиво произнёс Лёша, — верю. У тебя нет мотива и рука не настолько твёрдая. Спасибо, Карина, — он поднялся и протянул мне ладонь, — если что вспомнишь, моя визитка у тебя на столе — звони.

— Иди ты к чёрту! — полетело нам в спины.

— Ты уникальный мужчина, Зайцев, — поддела я "героя-любовника", — сначала тебя хочется приручить и кормить с ладошек, а потом — хорошенько огреть лопатой по затылку!

Шампанское ударило в бокал с возмущённым шипением. В лучах закатного солнца напиток казался рубиновым, неестественным. На мой выпад Лёша даже не обернулся, но я разглядела его улыбку.

Странно. Должен был обидеться.

— Ты сейчас про себя или про Карину? — удивил он вопросом, подавая бокал. Я сделала длинный глоток и едва не поперхнулась.

— Конечно же, про Карину! И про других охотниц на Зайчиков!

Шампанское оказалось божественным. В меру сладким, в меру терпким, с насыщенным вкусом. Неужели Лёша в кое-веки заказал стоящее вино?.. Как я наглядно поняла, особой разборчивостью он не отличался. По крайней мере, в сфере алкоголя, кофе и… хотела бы сказать, женщин, но себя любимую жалко.

— А ты? — серые глаза смотрели остро, насквозь, как рентгеновские лучи: — Ты хочешь меня приручить?

Не удержалась и громко хмыкнула

— Прости, милый, я больше по лопатам!

— А если честно? — усомнился он. Во мне, ясное дело, а не в своей неотразимости. Но его интерес озадачил. Я начала эту тему в шутку.

— Приручить можно того, кто захотел приручиться. Кто осознано принял решение доверять и быть с тобой всегда. Нет смысла приручать равнодушие, Лёш. Большой риск получить в ответ… то самое равнодушие.

Невольно вспомнилась наша первая встреча — его прямолинейность в ответ на мою наглость. Лёша действительно чем-то цеплял, но я бы не полезла на баррикады ради него. Так, проводила бы взглядом и пошла своей дорогой.

В груди снова заныло — невралгия, что ли?..

— Расслабься, я не строю на тебя планы. Ты вызвал любопытство, но увы, не сразил меня наповал.

Мужчина осторожно поставил нетронутый бокал на столик.

— Ты спишь со мной ради любопытства? — подняв бровь, уточнил он.

— Я сплю с тобой, потому что ты меня принуждаешь! — ткнула пальцем в его грудь. Планировала с возмущением, но глядя на ошарашенного Лёшу — сорвалась и рассмеялась.

— То есть, говорить правду ты не собираешься, — констатировал Зайцев нехорошим тоном, — ладно, будем использовать другие методы.

— Шампанское? — оживилась я.

— Щекотка, — с серьёзным видом отрезал Алексей Петрович, незаметно оказываясь рядом.

Рефлекс сработал быстрее, чем лапы Зайцева. Я моргнуть не успела, как с визгом оказалась на другой половине комнаты. Ненавижу щекотку! Но Лёша от своей дикой идеи не отказался и минут десять гонял меня по номеру. Отбивалась из последних сил, но не сдавалась! Соседи, наверное, были в экстазе — крики, топот и противный мужской хохот вдогонку!

— Лина, иди сюда, — угорал он. Я бы тоже угорала над лохматой девушкой с подушкой в руках, но мне было не до смеха. Забравшись на диван, я приготовилась стоять до последнего.

… Ладони Лёши коснулись моих бёдер и аккуратно поставили на ковёр. Этот чёртов мужик гипнотизировал меня, как злой заяц невинную рыську. Он незаметно нажал кнопку на пульте — и в музыкальном центре заиграла нежная романтичная мелодия.

— Потанцуем? — предложил Лёша. Растерявшись от столь резкой смены планов, я кивнула. Моё тело, ожидавшее щекотку, нервно подрагивало от мягких прикосновений. В комнате царил полумрак, мерцали шарики-гирлянды под потолком, звучала тихая музыка… Лёша прижал меня к себе и провёл кончиком пальца по скуле. Я потянулась к нему в ожидании поцелуя и закрыла глаза.