Подруга главной героини

ГЛАВА 1

– Какой бред! – возмутилась я, отложив книгу в сторону.

Главный герой, у которого из достоинств имелись только красота, магия, идеальная родословная и огромное состояние, всю книгу раздражал меня своей надменностью и высокомерным отношением к окружающим. В том числе к главной героине. Но это прекрасное, кроткое, нежное создание легко прощало ему любые косяки и даже уничижительные высказывания в свой адрес.

Плюс полюбил он её лишь тогда, когда у девушки открылся какой-то редкий дар. В общем, получил всё на блюдечке, не прилагая усилий. Я бы на месте героини и автора заставила его хорошенько помучиться и о многом пожалеть! А здесь понятно, к чему всё идёт. Даже дочитывать не буду! Да и написано как-то слишком простенько, можно сказать, примитивно.

Хотя в больничной палате делать-то больше и нечего, особенно, когда ты прикована к постели, а телефон сломался и не подаёт признаков жизни. Завтра придут родственники. Попрошу принести детективы, а то любовное фэнтези у меня как-то не пошло.

С этой мыслью я провалилась в сон, а проснулась от того, что по моему телу жадно шарили чужие руки. Неприятное и пугающее ощущение, учитывая, что в палате я совершенно точно находилась одна.

Испуганно вскрикнув, я с силой оттолкнула того, кому эти руки принадлежали, и замерла, осознав, что нахожусь вовсе не в больнице.

Это было совершенно незнакомое большое, богато и вычурно обставленное помещение. Во всяком случае, массивная, белая мебель, украшенная затейливой резьбой и позолотой, вызывала именно такие ассоциации.

Вместо пижамы на мне почему-то было длинное, коричневое платье в крупную белую клетку. Сама я лежала на каком-то низком диванчике, также обтянутом белой кожей, а надо мной нависал рассерженный незнакомый парень с короткими светлыми волосами.

– Хватит уже ломаться, Листард! Сколько можно?! Сама же согласилась! На, вот, выпей ещё немного, это поможет раскрепоститься! – недовольно прошипел он, схватил с находящегося рядом столика тёмный флакон и насильно попытался влить в меня его содержимое.

Разумеется, я оказала сопротивление, и флакон улетел в сторону.

– Ты чего творишь?! Бортануть меня решила? Не выйдет! Я даже в родовой замок тебя притащил, как ты хотела! Да моего дядю удар бы хватил, если бы он тебя здесь увидел! – сердито возмущался молодой блондин, а у меня кружилась голова, и никак не складывалось понимание происходящего.

Как я здесь оказалась, если ещё недавно была в больнице? Наверное, вот это всё мне прямо сейчас снится. Других логичных объяснений не находилось. Правда, фамилия Листард показалась смутно знакомой.

– Я крепче, чем ты думаешь, дорогой племянник, и к твоим выходкам уже привык. Но если ты испортил мою мебель, то тебя точно хватит удар… плетью, – раздался чей-то холодный голос, произносящий слова с нарочитой ленцой, однако угрожающих ноток она не прикрывала.

Парень побледнел, резко выпрямился и нервно забормотал:

– Ничего я не испортил. Просто девушку пригласил, но она уже уходит. А ты почему вернулся так рано?

С трудом преодолевая слабость и головокружение, я осторожно приподнялась, села и нашла взглядом вошедшего. Это был высокий, статный длинноволосый, голубоглазый блондин лет тридцати. Довольно красивый, но надменное выражение лица портило впечатление, а элегантный белый костюм на фоне такой же белоснежной мебели казался излишне пафосным. Этакий Люциус Малфой в молодости. Только вместо трости в руках – охотничий хлыст.

– Неотложные дела возникли. И кто же наша гостья, представишь? – незнакомец скользнул по мне пренебрежительным взглядом, которым желанных гостей точно не встречают.

Так смотрят на порядком надоевших свидетелей Иеговы или назойливых представителей какой-нибудь косметической фирмы, стучащихся в ваши двери по нескольку раз в неделю.

– Розанна Листард. Учится в нашей академии, – неохотно ответил парень.

– Листард? Эта фамилия мне незнакома.

– Она стипендиатка, – после небольшой паузы ещё более неохотно признался мой спутник, и пренебрежение в глазах его дяди сменилось откровенным… презрением.

– А ты нисколько не изменился, Даниэль. В детстве тащил в дом беспородных уличных щенков и котят, а сейчас приводишь таких же безродных нищих девиц, – холодно процедил малфоеподобный сноб, обращаясь к племяннику, но глядя исключительно на меня и буквально испепеляя взглядом.

Странный сон нравился мне всё меньше.

– Я не безродная нищенка! Что вы себе позволяете! – возмутилась, вынырнув из состояния ступора и немного придя в себя. Слабость практически отступила.

– Ваши манеры свидетельствуют об обратном. Никакой выдержки и воспитания, – сухо процедил мужчина, рассердив такой наглостью. – Я не говорю уже о том, что вы в поздний час находились наедине с посторонним мужчиной.

– А ваши манеры, позволяющие оскорблять человека – значит, образец прекрасного воспитания, а не банального хамства? Да кто вы вообще такой?!

Переполняемая эмоциями, я вскочила на ноги и замерла от этого потрясающего, почти забытого ощущения – стоять на своих ногах. Уже больше пяти месяцев оно мне было недоступно – результат автомобильной аварии, в которую случайно попала.

Врачи ничего не обещали, а я настолько отчаялась, что под Новый год даже загадала желание снова пойти, хотя всегда считала это глупой детской забавой. Прошло несколько дней, и, разумеется, оно не исполнилось. Двигаться полноценно я могла теперь только во сне, как сейчас.

ГЛАВА 2

Кабинет Паулинера был лишь немного меньше предыдущего помещения. Здесь белый цвет интерьера изредка разбавляли светло-коричневые оттенки мебели, и уютно потрескивало рыжее пламя в большом красивом камине.

Головокружение и слабость больше не беспокоили, и я неспешно мерила помещение шагами, с удовольствием ступая по пушистому белому ковру в тонких чёрных чулках. В этот момент мне было всё равно, что это всего лишь сон, настолько прекрасно было снова ходить на своих ногах, а не передвигаться в инвалидном кресле! Не смущало даже пристальное внимание дворецкого, который стоял у двери, словно часовой.

Пусть уж лучше этот сон длится подольше. Возвращаться в мрачную реальность не хотелось. Мне меньше года оставалось до окончания юридического факультета, а потом ждала работа в местных органах следствия, где я уже не раз проходила практику, но теперь впереди маячили лишь инвалидность и перечёркнутые мечты!

– Осторожнее! Не трогайте ничего! – попросил дворецкий, когда я, увлёкшись прогулкой, задела угол письменного стола, и на ковёр полетели какие-то фотографии.

– Извините, я случайно, – вернула снимки на место, с удивлением отметив, что на них изображены красивые девушки самых разных типажей. А самой красивой, на мой взгляд, была кареглазая кудрявая блондинка, на фото которой почему-то стояла красная отметка.

– Арлиз, оставь нас, – распорядился, стремительно вошедший в кабинет Паулинер, и дворецкий бесшумно исчез за дверью.

Она закрылась, и мы с высокомерным блондином остались в помещении одни. Страшно мне не было. Это ведь просто сон, так что можно не сдерживать эмоции и не осторожничать в действиях, поскольку отвечать за них не придётся.

Паулинер тоже явно сдерживаться не собирался и с порога велел мне:

– Раздевайтесь, госпожа Листард!

– Что?!

– Что слышала, – мужчина бесцеремонно и довольно грубо перешёл на ты: – но для начала можешь вывернуть карманы.

Это он меня за воровку, что ли, принял?

– С какой стати?! – возмутилась, не собираясь выполнять его распоряжения.

– А с какой стати тебе понадобилось уламывать моего племянника устраивать свидание именно в моём доме? Если твоей целью был Даниэль, вы могли бы миловаться в любом другом месте, – вопросом на вопрос ответил Паулинер, продолжая разглядывать меня с нескрываемой неприязнью. – А поскольку особой любви к нему с твоей стороны я не вижу, значит, цель была другая. Теперь логика ясна?

– Нет! Как бы я могла что-то украсть в доме, полном прислуги, да ещё опоенная какой-то дрянью!

– Вот и проверим, – нехорошо усмехнулся Паулинер и настойчиво повторил: – Раздевайся! Или… тебе помочь?

Он вдруг быстро приблизился ко мне и протянул руки к пуговкам на груди. Я не сдвинулась с места, только насмешливо поинтересовалась:

– Неужели высокородный аристократ не побрезгует прикоснуться к безродной нищенке? И даже раздеть своими руками? А если в этот момент войдёт кто-то из слуг или знакомых и решит, что вы ко мне пристаёте, ваша репутация не пострадает?

В книге он был тем ещё снобом, который кичился чистотой своей родословной, состоящей сплошь из таких же напыщенных аристократов.

– Не пострадает. За минутное развлечение меня никто не осудит, а для большего, такие как ты, не годятся, – нехорошо усмехнулся наглец, и мне немедленно захотелось стереть эту самодовольную усмешку с его холёного, породистого лица.

– Минутное развлечение? То есть у вас серьёзные проблемы по мужской части – больше минуты никак? Тогда неудивительно, господин Паулинер, что у вас нет детей, а есть только племянник, – съязвила я. – Лечиться не пробовали?

Да, это было грубо, возможно, даже немного вульгарно, но я же сплю, а во сне можно позволить себе гораздо больше, чем в реальности. Зато как приятно наблюдать за выражением шока на надменном лице собеседника. Однако удивление в его холодных серо-голубых глазах быстро сменилось злостью.

– Ты в своём уме, так со мной разговаривать?! – сердито прошипел он.

– Не уверена. Возможно, я всё ещё под воздействием той гадости, которой опоил меня Даниэль, – ответила с улыбкой. – Давайте вызовем дознавателей и узнаем, что это было. Вот пусть они меня и обыщут на предмет кражи, – предложила, припомнив, что книжный Паулинер старался избегать столкновений с представителями местных правоохранительных органов, поскольку дорожил репутацией. – А перед вами я раздеваться не собираюсь.

– К чему эта ложная стыдливость? Впрочем, я тоже не горю желанием любоваться сомнительными прелестями и отвратительным, дешёвым бельём нищей студентки. Давай поступим иначе: я приглашу женщину из прислуги. Она тебя осмотрит, и если ничего не найдёт, я сделаю тебе весьма выгодное предложение. Договорились? – неохотно предложил Паулинер, сверля меня недовольным взглядом.

Что же такого выгодного он может мне предложить? Даже интересно стало, но оставлять за ним последнее слово не хотелось.

– Да что можно спрятать под таким платьем? – я окинула себя взглядом, насколько могла, отмечая, что в верхней части ткань облегает тело почти как вторая кожа, да и внизу платье хоть и не обтягивающее, но и не расклёшенное. Даже книгу под таким замаскировать проблематично.

ГЛАВА 3

– Что ж, похоже, ты и впрямь чем-то опоена, иначе не вела бы себя так глупо и вызывающе, – резко выдохнув, наконец, сухо резюмировал мужчина и с угрозой в голосе продолжил: – хватит болтать! Ты принимаешь моё предложение или вызываем дознавателей? Но в этом случае я гарантирую, что они найдут у тебя что-нибудь… чужое!

– Подбросите? – уточнила машинально и невольно поёжилась под ледяным взглядом хозяина дома.

Паулинер промолчал, но так красноречиво, что стало ясно – именно так и поступит, потому что уже едва сдерживается. В итоге меня ещё и в местную тюрьму с его подачи упекут. Связи и деньги помогут. Нет, такого продолжения сна мне не хотелось. Пришлось согласиться на осмотр служанкой.

Он завершился быстро. К счастью, никакого компромата при мне, то есть при Розанне Листар не нашлось. Вернувшийся в кабинет Паулинер был настроен теперь чуть более благодушно, чем несколько минут назад.

Заложив руки за спину, он медленно прохаживался передо мной из стороны в сторону и сухо говорил:

– Даниэль рассказал мне о ваших отношениях. Ты слишком долго его отталкивала, не давая желаемого, и смогла заинтересовать. Меня такой расклад не устраивает. Как уже было сказано, такие как ты, не годятся для чего-то серьёзнее короткой интрижки. Надеюсь, ты это понимаешь и не ждёшь от него предложения руки и сердца?

– Разумеется, нет! – Не знаю, на что рассчитывала подруга главной героини, соглашаясь на это свидание, но лично мне такого сомнительного счастья точно не нужно.

– Вот и отлично, значит, мы сумеем договориться, – удовлетворённо кивнул Паулинер, продолжая неторопливо прохаживаться по кабинету.

Его движения были плавными, размеренными, вальяжными, слегка приправленными нарочитой ленцой, как будто мужчина не хотел тратить энергию понапрасну на столь недостойный внимания объект. Точно так же важно и церемонно вышагивали белые павлины, которыми я однажды любовалась в городском зоопарке. Эти ассоциации вызвали невольную усмешку, а ведь похож, ещё и фамилия подходящая!

– Эй, ты меня вообще слушаешь? – недовольно окликнул собеседник, заметив, что я отвлеклась.

– Да, господин Павлинер! – честное слово, это вырвалось машинально, но такая фамилия точно подходила ему гораздо больше.

У бедного аристократа, явно непривыкшего к подобному обращению, дёрнулась левая щека.

– Я – Паулинер! – напомнил он ледяным тоном.

– Знаю, это всё зелье Даниэля, – мило улыбнулась я. – Так о чём вы говорили?

– Я дам тебе деньги в обмен на то, что ты впредь будешь держаться подальше от моего племянника. А если не согласишься по-хорошему, найду способ сделать так, чтобы тебя не только исключили из академии, но и выслали за пределы королевства. Ты всё поняла? – в голосе Паулинера звенел металл, а взглядом можно было заморозить, но я выдержала его без особого труда и, помедлив, кивнула.

– Согласна, мне ваш племянник не нужен.

– Поэтому ты согласилась на свидание с ним при условии, что оно состоится в моём доме? – недоверчиво усмехнулся собеседник.

– Просто хотела своими глазами увидеть Винтертэйл, – ответила, припомнив, что в этом мире родовые замки имели свои имена, а замок Паулинеров считался одним из самых красивых.

– Что ж, ты ещё успеешь полюбоваться им, когда будешь уходить, – сухо буркнул мрачный хозяин Винтертэйла и бросил мне увесистый кожаный белый мешочек, который я машинально поймала. Он тихо звякнул, приземлившись в мои ладони.

– Поторопись, в академии через пару часов отбой, а пешком до неё добираться больше часа, – прежним тоном велел Паулинер, и я зависла, неприятно удивлённая этими словами.

То есть он мне предлагает идти туда ночью пешком? Стоп. А ведь это, похоже, та самая роковая ночь, когда Розанна погибла! Виола не дождалась её возвращения в академию к отбою, утром не смогла найти Даниэля и отправилась в Винтертэйл лично, чтобы найти подругу. Там она и познакомилась с Винсентом Паулинером. Собственно, видимо, ради этой встречи автор и «убила» Розанну, ставшую ненужным персонажем.

Вот только я не собиралась умирать даже во сне. К тому же на улице, на минуточку, зима! Пусть этот белый Павлин сам пешком по морозу топает!

– Господин, Пав… извините, Паулинер, а вам не кажется, что в такое время суток и года, да ещё с деньгами у меня есть все шансы не дойти до академии живой? – вежливо поделилась я своими опасениями с надменным блондином.

В ответ он лишь раздражённо вздёрнул бровь и одарил тяжёлым взглядом, в котором явственно читалось, что такой исход его нисколько не расстроит.

– Учитывая, что моя подруга знает, куда и с кем я уехала, если не вернусь в академию, она обязательно поднимет шум, и с дознавателями вам всё же придётся встретиться. А если со мной и впрямь что-то случится, история, согласитесь, выйдет очень неприятная, ещё и в прессу просочится. Вам, правда, всё это нужно?

Паулинер помрачнел и холодно буркнул:

– Как интересно на тебя действует расслабляющее зелье. Шантажировать, смотрю, нисколько не мешает!

– Какой же это шантаж? Всего лишь рассуждения о возможных вариантах развития событий, – ещё одна милая улыбка с моей стороны, спровоцировала зубовный скрежет хозяина замка.

ГЛАВА 4

Я никогда прежде не видела осознанных снов. Да ещё таких, где все действия происходят поэтапно, а не резко и хаотично сменяют друг друга, как часто бывает в сновидениях.

Так, в экипаже, очень похожем на сказочную карету, я ехала не менее получаса, буквально проживая каждую из этих тридцати минут. Это удивляло, но особо не напрягало, поскольку возвращаться в свою скучную и мрачную реальность желания не было.

Так что, когда местный аналог транспортного средства остановился у ворот академии, я с любопытством отправилась навстречу новым приключениям.

Даже интересно было посмотреть на других книжных героев, так сказать, воочию, а не в своём воображении. Когда ещё такой случай представится? Тем более что за свою жизнь можно было уже не опасаться: Розанна погибла за пределами учебного учреждения.

Встречи с первым «ожившим» персонажем долго ждать не пришлось. У самых ворот на меня буквально налетела прехорошенькая сероглазая блондинка в длинном синем пальто.

– Рози! Наконец-то ты вернулась! Я уж думала, что-то случилось! – взволнованно запричитала девушка, и я поняла, что передо мной не кто иной, как главная героиня любовного романа – Виоланта Энвер.

Внешне она весьма походила на юную красавицу с обложки. Как, впрочем, и Паулинер, просто к его появлению я оказалась не готова. К тому же на книге он был изображён вполоборота.

Я молчала, не зная, что ей ответить, потому что с этой минуты сюжет явно развивался не по канону, ведь Розанна Листард до академии в эту ночь не добралась. Но Виоле пока объяснения, похоже, и не требовались. Схватив за руку, она быстро и решительно потащила меня за собой…

Я едва успевала оглядываться по сторонам, но послушно следовала за подругой Розанны. Всё равно сама бы здесь точно заблудилась. Мою ладонь она отпустила, только когда мы оказались в небольшом, скромном, однако уютном помещении. Судя по обстановке, это была комната общежития, в которой жили Рози и Виола.

– Рассказывай, как всё прошло! Тебе удалось сделать то, о чём мы договаривались? – нетерпеливо набросилась на меня блондинка со странными вопросами.

Возможно, я невнимательно читала книгу, но вроде бы нигде не упоминалось, что подруга Виолы должна была сделать для неё что-то особенное.

– Эм… я встречалась с Даниэлем, – сказала без особой уверенности. Не похоже, что речь шла о простом свидании.

– Я знаю, в Винтертэйле, верно? Он всё же отвёз тебя туда?

– Да.

– Прекрасно! Значит, у тебя должно было всё получиться! – воодушевлённо подытожила Виола. – Ты достала, что нужно? Лиодора уже спрашивала!

Ладно, дальше юлить нет смысла, лучше просто спросить, чего от меня хотят.

– Эм… напомни, что именно я должна была сделать? Видишь ли, Даниэль напоил меня какой-то гадостью, и в голове всё смешалось.

– Ты забыла об уговоре?! – испуганно всплеснула руками Виола: – Но ведь другого такого случая не представится! Когда ты ещё попадёшь в Винтертэйл?!

Судя по настрою его хозяина – никогда. Да как-то и не очень хотелось. Хотя даже в свете вечерних фонарей замок выглядел изумительно, и я минут десять просто молча им любовалась, прежде чем сесть в экипаж.

– Так что я должна была сделать? – повторила, теряя терпение. Эта часть сна была уже менее интересной.

– Достать волосы и личную вещь Винсента Паулинера! – огорошила Виола диким заявлением.

Ничего себе поворот сюжета! Об этом в книге точно не упоминалось. Похоже, Павлин не зря опасался за свои перья, в смысле волосы. И как же хорошо, что при мне их не нашли!

– Зачем?! Это разве законно?

– Какая разница! Лиодора готова была щедро заплатить, а теперь она разозлится. Как ты могла всё забыть?! – последнюю фразу блондинка произнесла уже обвиняющим тоном.

Ситуация нравилась мне всё меньше. Сначала Паулинер наезжал, теперь его будущая возлюбленная претензии предъявляет. Причём не обоснованные сюжетом книги.

– Ты слышала, что я сказала? Даниэль опоил меня какой-то гадостью и собирался этим воспользоваться! Наверное, даже хорошо, что потом появился его высокомерный дядюшка и выгнал меня, велев впредь не встречаться с племянником, – раздражённо изложила я укороченную версию событий, случившихся в Винтертэйле.

– О, ты его видела! – восхитилась Виола, но тут же погрустнела и с укором заявила: – Не представляю, как объяснить Лиодоре, что ничего не получилось! Она так надеялась!

Покопавшись в памяти, я вспомнила, что Лиодора Эсталь была одной из самых популярных студенток академии – представительницей состоятельного семейства аристократов. И да, она являлась одной из многочисленных поклонниц Паулинера.

Девушка в некотором роде покровительствовала Виоле, гоняя её по различным поручениям. Виола не возражала. Напротив, сама старалась добиться расположения Лиодоры и ей подобных, поскольку тоже была скромной стипендиаткой, не имеющей средств на оплату обучения. Но меня, то есть Розанну, зачем в это втягивать?!

– Твоей Лиодоре придётся это как-то пережить, потому что я больше ни с Паулинером, ни с его племянником общаться не собираюсь! – поставила я Виолу перед фактом. – Как вообще получилось, что мы с Даниэлем начали встречаться? Разве он мне нравился? Что-то я ничего такого не чувствую.

ГЛАВА 5

Едва закрыв глаза, я и в самом деле оказалась в больничной палате. Вот только наблюдала за происходящим как бы со стороны. И происходило там нечто весьма неприятное. Надо мной, лежащей на кровати, суетилось несколько медиков, причём двое из них делали мне массаж сердца и искусственное дыхание.

Затем картинка сменилась. Я увидела себя уже в другой палате, подключенную к какому-то попискивающему аппарату, опутанную прозрачными трубками. Врачи всё так же суетились и переговаривались между собой. Их голоса доносились до меня каким-то монотонным гулом, но сквозь него всё же просочилось одно слово, прозвучавшее довольно отчётливо. Громкое, тревожное и почти роковое – кома! И в него почему-то сразу поверилось…

После аварии у меня не только ноги отнялись. Были и другие неприятные последствия в виде приступов головных болей, аритмий и резкого повышения артериального давления. Собственно, из-за такого приступа я и оказалась в больнице под Новый год, но лечение, видимо, не помогло…

Проснулась я в холодном поту и со страхом поняла, что по-прежнему нахожусь в общежитии в образе Розанны Листард! Это как же понимать?! В своей реальности я впала в кому, и пока не приду в себя, буду отыгрывать книжного персонажа?!

«Или я застряла здесь, потому что сломала сюжет и теперь как-то должна повернуть его в нужное русло!» – мелькнула совсем уж бредовая мысль, но почему-то именно она глубоко и прочно засела в моём сознании.

– Рози, ты проснулась? Как себя чувствуешь? – В поле зрения появилось хорошенькое личико Виолы. На этот раз в её прекрасных серых глазах читалось искреннее участие.

– Нормально, – я лишь вздохнула, понимая, что по книге она сейчас должна была искать пропавшую подругу, а потом отправиться Винтертэйл. Теперь же, получается, с Паулинером Виола не встретится. И что мне делать?

Надо подумать. А думалось мне лучше всего раньше во время утренней пробежки или прогулки.

– Можешь ещё поспать, если хочешь, сегодня же выходной, – ободряюще улыбнулась подруга.

Что ж, это радовало. Можно было не бежать сломя голову на занятия или куда-то ещё, а спокойно проанализировать ситуацию. Ну хотя бы попытаться.

– Нет, лучше прогуляюсь, пожалуй.

Я поднялась и направилась в подобие душевой комнаты, попутно отмечая, что в памяти вдруг начали всплывать нюансы местоположения различных помещений и зданий в академии. Вдобавок я теперь прекрасно ориентировалась в нашей комнате, точно зная, где что искать. С одной стороны, это было удобно, с другой – как-то напрягало. Откуда взялись эти чужие знания?

Я умылась, привела себя в порядок и переоделась в извлечённое из шкафа неказистое серое платье, попутно отметив, что синяки, о которых говорила Виола, на теле Рози, в самом деле, имелись. Большие, пугающие. Один кровоподтёк вообще тянулся по всему правому боку! Но при этом выглядели они так, словно были получены уже давно и никакой боли или дискомфорта не вызывали. Что же с ней произошло?

Не найдя ответа на этот вопрос, я надела простенькое, но довольно тёплое пальто Розанны и отправилась на прогулку, как и планировала.

И снова я чувствовала себя счастливой уже потому, что просто могу ходить! Сосредоточившись на этом прекрасном ощущении, почти не рассматривала обстановку, интуитивно понимая, куда нужно идти, но когда вышла из здания, невольно замерла на больших полукруглых ступенях, увидев перед собой красивейший заснеженный парк академии.

Я живу на юге России. В последнее время по-настоящему снежные зимы стали у нас большой редкостью, и вот такой волшебной красотой не доводилось любоваться уже давно. Не считая расчищенных дорожек, всё окружающее пространство, растения и предметы покрывали белые, почти воздушные, искрящиеся на солнце снежные облака.

Я легко сбежала по ступенькам, подхватила пригоршню холодного снега и, ловко слепив снежок, бросила его в высокую ель, с которой немедленно посыпались на землю, прикрывавшие хвою снежинки. Снежная пыль попала и на моё лицо, обдав кожу мимолётной колкой прохладой.

Отчего-то на душе стало так хорошо, что я невольно заулыбалась, просто наслаждаясь этим, по сути, будничным моментом. До того, как стала инвалидом, я, увы, не ценила такие простые маленькие радости.

– Эй, Листард, вот ты где. Разговор есть! – навис надо мной незаметно подошедший Даниэль.

Не могу сказать, что его появление обрадовало. Невольно вспомнились синяки на теле Рози. Что, если парень имеет к ним отношение?! К тому же по сюжету его сегодня в академии не должно было быть. Опять сплошные нестыковки!

– Я обещала твоему дяде, что не буду с тобой общаться, так что никаких больше разговоров и свиданий! – заявила категорично.

– Не очень-то и хотелось мне с тобой на свидание, ты же холодная, как рыба и вечно одета в какое-то тряпьё! – презрительно скривился парень, сразу став похож на своего высокомерно дядюшку-павлина. – Достаточно будет, если ты не станешь отрицать того, что наша встреча завершилась… эм… сама знаешь чем.

– Так не терпится выиграть спор? – усмехнулась понимающе.

Лицо блондина удивлённо вытянулось.

– Ты об этом знаешь? Тем лучше. Значит, просто подтвердишь, что мы стали… очень близки. Хотя надёжнее будет, если нас пару раз застанут в приватной обстановке хотя бы за поцелуем. Я тебе за это заплачу, – предложил, точнее поставил перед фактом этот нахал. Вот только у меня были другие планы.

ГЛАВА 6

Почти сразу за академией начинался городской парк, который ещё больше восхищал и поражал воображение. Я с удовольствием прогуливалась по нему, любуясь чудесными видами, и просто наслаждалась этими мгновениями, забыв обо всём.

Широкую центральную дорожку обрамляли красивые ярко-зелёные пушистые кустарники идеальной округлой формы, слегка припорошенные снегом. Белое и зелёное гармонично сочеталось, радуя взгляд, только вдруг в небольшом зазоре между кустами я заметила что-то красное, не вписывающееся в эту цветовую гамму.

Хотела посмотреть поближе, но меня окликнула подоспевшая Виола, зачем-то увязавшаяся следом. Возможно, действительно переживала за подругу.

– Я видела, к тебе Даниэль подходил. Чего хотел? – поинтересовалась она.

– Выиграть спор, разумеется.

– А ты что? – с невинным видом уточнила Виола и немного напряглась.

Так, похоже, заботой тут не пахнет, и она снова собирается лоббировать интересы Лиодоры. Это вызвало раздражение, и я немного резко ответила:

– Послала его далеко и надолго!

– Ну и ладно, – примирительно сказала Виола, удивив почти нейтральной реакцией, а потом с улыбкой добавила: – Пойдём на наше место силы. Полюбуемся красотой!

Заинтригованная, я послушно направилась за ней, бросив лишь мимолётный взгляд на странное красное пятно, виднеющееся между ветвей кустарников.

Местом силы лично для меня всегда было море. Горы я тоже любила, хоть и чуть меньше. Эти чудесные уголки природы, действительно словно подпитывали своей энергетикой, добавляя бодрости и неизменно улучшая настроение.

Я понятия не имела, куда приведёт меня Виола, но ожидала чего-то особенного, а вовсе не… витрины модного магазина женской одежды! Однако девушка застыла прямо перед ней. Здание было красивым, даже изящным, да и наряды, выставленные за стеклом, притягивали взгляд, только при чём тут место силы? Я ничего не понимала и молча ждала объяснений.

Поймав мой недоумевающий взгляд, Виола нахмурилась и почти возмущённо воскликнула:

– Ты что и это забыла? Да как такое могло случиться?!

Хороший вопрос. И ответить на него желательно что-то правдоподобное.

– Кажется, я вчера упала и сильно ударилась. Скользко ведь. Вот, наверное, и получила травму головы. А потом ещё этот болван Даниэль опоил какой-то дрянью. В итоге… я некоторые моменты плохо помню, – придумала более-менее подходящее объяснение.

– Ничего себе некоторые моменты! – недовольно и всё ещё немного недоверчиво проворчала моя спутница. – Да ты только об этом платье и говорила! Мечтала, однажды купить его и надеть на бал в честь Новогодья! И сегодня твоя мечта уже могла бы осуществиться!

Получается, здесь новогодний праздник ещё не наступил. Ну да, бал приходился на середину книгу.

– О каком именно платье речь? – уточнила я, с некоторой опаской рассматривая туалеты, которые в моём мире сейчас можно было увидеть разве что на маскараде или в фильмах про принцесс и богатых вельмож прошлых веков.

– Да вот об этом же! – махнула Виола в сторону блестящего в полном смысле этого слова наряда.

Само платье, пошитое из лёгкого поблёскивающего материала, было насыщенного золотистого цвета. Вдобавок по всей длине его украшали сверкающие, часто посаженные крупные стразы. От всего этого сияющего великолепия заболели глаза. И хоть деньги, благодаря Паулинеру, у меня теперь имелись, покупать сию «сорочью радость» я, разумеется, не собиралась.

Как ни странно, эта мысль вдруг отозвалась где-то в глубине души лёгким уколом сожаления. И это совершенно точно была не моя эмоция! Неужели на меня теперь не только знания Рози сыпаться начнут, но ещё и с её чувствами дело иметь придётся?! Да ещё с такими нелепыми!

– Подожди, то есть, я ради вот этого согласилась на авантюру с проникновением в Винтертэйл?! – дошла до меня абсурдность ситуации.

– Не только. Ты весь гардероб обновить хотела. Над тобой ведь многие смеются из-за обносков, – сочувственно вздохнула Виола.

Сама она тоже была стипендиаткой, но не простолюдинкой, а представительницей благородного обедневшего рода. И её одежда точно выглядела лучше моей.

– А может быть, всё-таки передумаешь и наладишь отношения с Даниэлем? – вдруг вкрадчивым тоном предложила Виола. – Если всё же получится добыть то, что нужно Лиодоре, она не поскупится. Представь, как все удивятся, когда увидят тебя в новых красивых нарядах! Никто больше не станет тебя задирать, и парни совсем по-другому смотреть начнут.

Её слова неприятно царапнули. Подруга называется! Подставить меня готова, лишь бы перед Лиодорой выслужиться! В книге её образ казался более светлым.

– Ты серьёзно? Наладить отношения фактически с насильником? Нет уж, я как-нибудь обойдусь без этого чудесного платья. Считай, что оно для меня слишком… прекрасно!

– Но…

– Но Даниэль разозлился и пообещал натравить на меня дядюшку. Так что он, вероятно, скоро появится в академии, и вы с Лиодорой сами сможете надёргать у него волос и позаимствовать что-нибудь из личных вещей! – раздражённо заявила я и решительно зашагала обратно – в сторону парка.

Виола что-то крикнула вслед, но догонять не стала. Вот и хорошо, мне по-прежнему хотелось побыть одной и как следует обдумать сложившуюся ситуацию.

ГЛАВА 7

– Где и когда вы видели эту девушку? – допытывался один из дознавателей, которых вызвал прохожий, оказавшийся поблизости. – Вы сказали, что её лицо кажется знакомым.

Я уже собиралась снова ответить, что не могу вспомнить, как вдруг в памяти яркими вспышками всплыли картины минувшего вечера. Они заставили напрячься, однако я, всё ещё пребывая в некотором ступоре, растерянно призналась:

– Похоже, вчера.

– Где и во сколько? – оживился дознаватель.

Документов при погибшей не оказалось, так что ни адреса, ни даже её имени известно не было. Вот они и искали любую зацепку.

– Вечером. В доме Винсента Паулинера, – сообщила я, но, заметив, как удивлённо, если не испуганно подскочили брови собеседника, быстро пояснила: – Только не саму девушку, а её фотографию.

Да, тот самый снимок симпатичной блондинки, который был в числе других фотокарточек, случайно сброшенных мной со стола. Но самым тревожным знаком в этой ситуации была красная галочка на волосах девушки. То есть Павлин её почему-то пометил, в отличие от других, а на следующее утро я нашла красавицу мёртвой! Ох, надеюсь, это просто совпадение! Не может ведь главный герой любовного романа быть убийцей?!

– Что вы делали в доме господина Паулинера? – недоверчиво поинтересовался дознаватель, окинув моё скромное пальто красноречивым взглядом. – Работаете у него?

– Нет. Его племянник пригласил, – буркнула недовольно. И этот по одёжке встречает!

Немного поколебавшись, я всё-таки рассказала представителю местных стражей порядка о том, что снимок именно этой девушки почему-то был помечен. Задав ещё несколько вопросов, меня отпустили, сообщив, что при необходимости вызовут.

В академию я вернулась, пребывая в глубокой задумчивости. Списывать происходящее на сон больше не получалось. Слишком реальными были все ощущения и эмоции. Как будто, пока мой организм находился в коме на Земле, душу забросило в другую Вселенную, где тоже всё было вполне настоящим, особенно проблемы. И что с этим делать, я пока не представляла.

Эх, сейчас бы на пробежку, а лучше в спортзал!

Родителей рано не стало. Меня вырастил мамин брат. С его женой отношения у нас сложились хорошие, но она всё свободное время посвящала работе, строила карьеру. Детьми – мной и двумя сыновьями занимался в основном дядя – учитель физкультуры и тренер кикбоксинга. А поскольку он не знал, как воспитывать девочек, то гонял нас всех на тренировки по единой программе, делая мне разве что небольшие поблажки.

Так что со спортом я всегда была дружна. Каждое утро начинала с пробежки… до той роковой аварии. И сейчас мне этого ой как не хватало!

Пересмотрев вещи Розанны, я нашла вполне приличную, даже красивую спортивную форму. Видимо, её выдавали в академии. А под ней обнаружилась толстая тетрадь в потрёпанном розовом переплёте.

Сердце учащённо забилось: неужели это дневник Розанны и сейчас я хоть что-то о ней узнаю? Но, увы, открыть тетрадь не удалось. Страницы казались склеенными и никак не желали выдавать записанные на них секреты, если, конечно, они там имелись.

Перепрятав находку под матрас, я переоделась в удобный чёрный спортивный костюм и отправилась на поиски подходящего для разминки места. Из книги я знала, что на улице для тренировок имелся целый полигон. По снегу там, правда, не побегаешь, но где-то в здании должен находиться его уменьшенный вариант.

Стоило об этом подумать, как я вдруг поняла, что точно знаю, куда идти, словно в голову загрузили новую информацию. Жаль, только что всего лишь о расположении помещений, а не о важных событиях жизни Рози.

На выходных в академии было почти пусто, так что до спортивного зала я добралась без проблем. Он тоже, как ни странно, пустовал. Видимо, студенты разъехались по домам, а Даниэль, получается, примчался специально, чтобы со мной договориться. Да только переговоры зашли в тупик.

Спортзал впечатлял огромными размерами и многообразием дорогого спортивного оборудования. Тут было всё необходимое практически для любых тренировок. Осмотревшись, я восхищённо присвистнула, но начать решила, как и планировала, с лёгкой пробежки.

Бегать мне понравилось даже больше, чем ходить. Ощущения были просто потрясающими! Но примерно на середине второго круга я вдруг налетела на высокого, темноволосого, зеленоглазого мужчину, который возмущённо проворчал:

– Листард, снова ты! Преследуешь меня?

На вид ему было лет 45. Ну и кто это? Преподаватель или сам ректор? Впрочем, ректор там, кажется, совсем пожилым был. Попыталась вспомнить, кто из преподавателей-мужчин фигурировал в романе, но учёбе в нём, к сожалению, времени уделялось мало. В основном сюжет крутился вокруг любовных разборок героев. Тем не менее в памяти откуда-то вдруг всплыла фамилия Ральфан, а где-то глубоко внутри всколыхнулись горечь и обида – очевидно, отголоски воспоминаний Розанны.

– Нет, что вы! Я просто разминаюсь, господин Ральфан, – назвала его так, послушавшись интуиции. – Не знала, что здесь кто-то есть.

– То есть, ты не искала меня, чтобы предъявить обещанное доказательство? – недоверчиво усмехнулся мужчина, а его взгляд при этом оставался холодным и неприязненным.

И почему в этой книге на меня так смотрят почти все представители мужского пола?

ГЛАВА 8

Тело Розанны, очевидно не привыкшее к повышенным физическим нагрузкам, начало сопротивляться и сдавать позиции уже на шестой минуте. Когда к усталости присоединилась одышка, пришлось заканчивать и возвращаться обратно, с трудом выравнивая дыхание. Да уж, тут немало поработать предстоит.

Обмывшись и переодевшись, я снова пересмотрела всё скудное имущество Розанны, уделив особое внимание её учебникам. Набор был странным и включал довольно много всего: от зельеделия до местного законодательства. Как почти дипломированный юрист, эту книгу я решила изучить в первую очередь и погрузилась в чтение.

Где-то около часа меня никто не беспокоил, и я смогла пробежаться хотя бы по самым основам, а потом громко скрипнула входная дверь.

– Куда ты пропала? Неужели обиделась? Слышала, в парке нашли мёртвую девушку? – едва появившись, забросала меня вопросами Виола.

– Да. Я была в спортивном зале и встретила там господина Ральфана. Он заявил, что я не сдам экзамен и вылечу из академии. С чего бы это? – ответила вопросом на вопрос.

Выяснить, кто этот тип, и чем мне может грозить конфликт с ним – важнее пустой болтовни.

– Ты сама виновата! Зачем было поступать на факультет боевиков и дознавателей! Здесь не любят слабаков и тем более простолюдинов, – проворчала Виола, и я удивлённо выдохнула.

Действительно, необычный выбор для незаметной второстепенной героини романа, которая должна просто исчезнуть. Подруги и знакомые Виолы учились в основном на бытовом и целительских факультетах.

– Нордор Ральфан ведёт боевую и физическую подготовку, к тому же курирует ваш факультет, а ты ещё ни разу у него зачёт не получила, зато зачем-то постоянно крутилась рядом. На его месте даже меня бы это достало! – продолжала неприятно удивлять Виола. – Неужели он тебе нравится? Он же старый?!

Что ж, Рози, похоже, далеко не всеми секретами с Виолой делилась, иначе та бы знала, что подруга непонятно почему считала Ральфана своим отцом. И даже зачем-то рассказала ему об этом. Наивная душа!

– Конечно же, он мне не нравится! Просто очень хочу всё сдать и остаться в академии, – попыталась я уйти от щекотливой темы.

– В таком случае ты поздно спохватилась. До экзаменов меньше двух месяцев осталось, а у тебя и с другими дисциплинами проблемы есть, – «обрадовала» собеседница.

Я едва не схватилась за голову, представив масштаб того, что предстояло исправить. Надеюсь, это все несчастья, свалившиеся на голову Рози, и мне не придётся разбираться с какой-то ещё более глобальной жестью?!

Словно в ответ на эти мысли на письменном столе у окна вдруг засветилось и завибрировало нечто похожее на небольшой металлический поднос золотистого цвета. Пару секунд он светился, а затем на нём буквально из ниоткуда вдруг появился небольшой лист бумаги.

– Это что?! – я испуганно наблюдала за происходящим. Ничего себе магия в действии!

Вот как такое может быть реальностью?! Нет, наверное, у меня всё-таки какая-то форма бреда – тело в коме, душа и разум в раздрае.

– Твой почтарь. Ответь, тебе послание пришло, – тяжело вздохнула Виола и строго добавила: – Лучше поскорее сходи к лекарям, Рози. Эти проблемы с памятью доведут до беды.

Ах да, я же читала про почтарь. В книге ещё и голосари имелись – баснословно дорогое подобие телефонов. Но одно дело представлять такой способ общения в воображении, а другое – наблюдать наяву. Взяла бумагу и прочитала сухое официальное сообщение с затейливой печатью, извещающее, что мне сегодня же нужно прибыть в управление дознания.

С чего вдруг так быстро? Совсем недавно общались. Только не говорите, что меня в главные подозреваемые записали! Впрочем, если бы для этого имелись серьёзные основания, меня бы, скорее всего, сразу арестовали.

– Что там? – заинтересовалась Виола, бесцеремонно, заглядывая через плечо.

О личных границах тут, видимо, не слышали, но сейчас её интерес был мне на руку.

– Виола, только не пугайся, это я ту девушку в парке нашла. Теперь меня просят приехать в дознание. Не откажешься меня сопровождать? – попросила, беспокоясь, что может понадобиться какая-то информация о Рози и её знакомых, которой я не владею.

– Ох, как ты, наверное, испугалась! – искренне посочувствовала подруга. Всё-таки иногда она была довольно милой. – Конечно, поеду. Вдруг опять что-то забудешь или заблудишься.

– Спасибо, вот только о моих проблемах с памятью никому не рассказывай, пожалуйста, – по опыту знаю, насколько подозрительной такая деталь может показать следователю, или кто тут у них расследованием убийств занимается?

От посещения дознания я ожидала чего угодно, но точно не того, что, едва переступив порог, буквально столкнусь с Винсентом Паулинером. Очень недовольным, между прочим!

Увидев меня, он помрачнел ещё больше и сердито процедил:

– Так вот из-за кого я здесь! Девушка-сорняк! Дикая роза! Что за чушь ты наговорила дознавателям?

Как всегда – сама вежливость! Что ж, я тоже церемониться не стала и съязвила в ответ:

– И вам доброго дня, господин Павлинер! Дознавателям я сказала исключительно правду. Не понимаю, почему этот факт вам так не нравится. Разве вы имеете отношение к тому, что случилось с той несчастной?

ГЛАВА 9

– Я ведь уже всё вам сказал, господин Бродиус! Не понимаю, какая необходимость есть в моём присутствии? – раздражённо выговаривал Паулинер невысокому лысоватому мужчине в возрасте с короткими чёрными усами, как у небезызвестного Эркюля Пуаро.

А я рассматривала лаконичный интерьер и скромную обстановку помещения, в котором мы оказались. Нет, мебель здесь была вполне добротной и, очевидно, недешёвой, просто её было совсем немного: стол, стулья, шкаф для бумаг и полка на стене. Ничего лишнего, только самое необходимое, а на окнах – решётки с обратной стороны. Словом, ощущение, что мы уже находимся в тюремной камере.

Это напрягало, как и присутствие рассерженного Павлина. Зря я сцепилась с ним в коридоре. Нужно было под каким-нибудь предлогом вывести Паулинера на улицу, где меня ждала Виола, и познакомить их наконец. Вероятно, после этого события начали бы развиваться совсем иначе. Что ж, если подруга никуда не уйдёт, такой случай мне ещё представится.

– Присаживайте, господин Паулинер, это не займёт много времени, – спокойно ответил страж порядка по фамилии Бродиус. – Просто слова госпожи Листард немного не совпадают с вашими. Возможно, при первом опросе их просто неверно записали. Хотим прояснить это небольшое недоразумение.

Это он так дипломатично необходимость очной ставки обрисовал?

– Разве моё слово недостаточно весомо? – с лёгкой угрозой в голосе поинтересовался Паулинер. – Оно не перевешивает ложь никому не известной стипендиатки?

– Я говорил лишь о возможном недопонимании, – миролюбиво возразил старший дознаватель – именно это было написано на его двери. – Госпожа Листард говорила, что видела фотографию погибшей девушки в вашем доме, верно? – уточнил он уже у меня.

Под холодным взглядом Паулинера я пока предпочла ограничиться молчаливым кивком.

– Это полная чушь! В Винтертэйле нет фотографий посторонних людей! – ледяным тоном отчеканил Паулинер, в очередной раз фактически выставив меня лгуньей.

Тут уж я промолчать не смогла.

– Но эта фотография там была! Лежала в вашем кабинете на столе вместе с другими! – уверенно отчеканила, глядя ему прямо в глаза. – Я случайно задела стол, и они упали на ковёр. Там ещё ваш дворецкий в это время находился и всё видел.

Эх, про дворецкого я, наверное, зря сказала. Он ведь хозяину подпевать будет, а мои слова запросто опровергнет.

Паулинер хмурился и также не отводил взгляда. Почти минуту мы упорно играли в гляделки, словно упрямые дети, не желающие уступать друг другу, пока дознаватель не кашлянул, привлекая наше внимание, и не напомнил всё так же спокойно и деликатно:

– К сожалению, при погибшей девушке не обнаружено документов, и мы не можем установить её личность. Это значит, что расследование буквально топчется на месте. Нам важна любая мелочь, даже если она покажется вам незначительной.

– В моём кабинете на столе действительно лежало несколько снимков, – медленно и неохотно признал, наконец, Паулинер, теперь демонстративно не глядя в мою сторону. – Они относились к рабочим моментам, поэтому я их сразу не вспомнил.

– Это снимки людей, которых вы приняли или собирались принять на работу? – оживился Бродиус.

– Можно и так сказать, – туманно ответил блондин.

– Там были только изображения молодых, красивых девушек, – не сдержавшись, дополнила я свой прежний ответ и невинно поинтересовалась: – это на какую же должность требуются такие внешние данные?

– Госпожа Листард, спасибо за уточнение, но вопросы здесь всё же задаю я, – вежливо заметил дознаватель и повернулся к Паулинеру, поинтересовавшись: – Если вы уже имели дело с этой девушкой, почему не узнали её на снимке, который показал я?

– Никаких дел я с ней не имел. Видел только однажды на фото, но на нём она была живой, а на вашем – с разбитой головой, – снова начал раздражаться Паулинер, – разница очевидна!

– Однако госпоже Листард, которая погибшую тоже видела лишь на снимке, эта разница не помешала, – резонно возразил старший дознаватель. – Хорошо, если вы для чего-то отбирали девушек, у вас должны быть их данные – имена, адреса. Хоть что-нибудь!

– По этому поводу вам лучше обратиться к управляющему ночным клубом «Маска». Общался с претендентками он, я лишь отбирал их по фото, – последовал сдержанный ответ.

Сначала слова Паулинера вызвали недоумение, но потом я вспомнила, что по сюжету он действительно владел ночным клубом, в котором впоследствии вынуждена была подрабатывать официанткой Виола.

Ничем предосудительным девушки там, опять же по книге, не занимались – кто-то разносил напитки и угощения, кто-то танцевал или пел, услаждая взор и слух гостей. Правда, делали всё это они в довольно нескромных нарядах и масках, разыгрывая роль прекрасных, таинственных незнакомок.

– Я распоряжусь, чтобы управляющий приехал к вам для уточнения информации, – сухо добавил Паулинер и поднялся, дав понять, что беседа окончена.

– Не стоит, я лучше сам съезжу и поговорю с ним на месте. С другим персоналом тоже пообщаюсь.

Паулинер нахмурился, неохотно кивнул и прежним тоном заявил:

– Если это всё, я должен вас оставить, дела не ждут.

С этими словами блондин, не попрощавшись и больше не взглянув в мою сторону, вышел из кабинета. Оставшись с дознавателем наедине, я напряглась, всё ещё ожидая подвоха. То самое платье Рози со следами крови, о котором упоминала Виола, обнаружилось в душевой среди вороха другой одежды, нуждающейся в стирке.

ГЛАВА 10

К тому времени пожилой незнакомец уже отошёл, и хозяин Винтертэйла собирался сесть в экипаж, но увидев нас, быстро и целеустремлённо приближающихся, удивлённо вскинул брови.

– Господин, Паулинер, как хорошо, что вы ещё не уехали! Позвольте познакомить вас с моей подругой – Виолантой Энвер, – выпалила я, подталкивая зардевшуюся девушку вперёд.

Надо признать, вдвоём они смотрелись очень даже неплохо – оба красивые, эффектные блондины, словно с рекламного плаката «Мисс и Мистер Январь»!

В книге безупречную красоту девушки Паулинер оценил с первого взгляда, и, как ни старался, не смог выбросить её из головы, а затем симпатия стремительно переросла в любовь. Я надеялась, что и сейчас всё произойдёт именно так, но мужчина, едва удостоив Виолу взглядом, сердито уставился на меня и не менее сердито заявил:

– Я не привык тратить своё время на то, что не заслуживает внимания. Твоя подруга может быть мне чем-то полезна? Нет? В таком случае мне плевать, как её зовут! Я не храню в памяти ненужные имена и пустые знакомства. А вот тебя, Дикая роза, я теперь запомнил хорошо. И, поверь, это не комплимент! – с угрозой в голосе добавил он, скрываясь в экипаже.

На Виоланту аристократ больше ни разу не взглянул, да и в первый раз его взгляд скользнул по ней, словно по пустому месту. Мне осталось лишь со вздохом констатировать, что сюжет, похоже, развалился окончательно и теперь у нас тут полный неканон!

– Что ты наделала?! – со слезами на глазах набросилась на меня Виола, когда белый экипаж скрылся из виду. – Я так хотела, чтобы господин Паулинер увидел меня на балу в честь Новогодья в новом платье, красивой! А теперь он будет считать меня навязчивой неудачницей!

Её слова удивили. Получается, мистер Павлин ей уже нравится, зачем тогда было помогать Лиодоре доставать его волосы или личную вещь? Понятно же, что у той на завидного жениха тоже планы имеются.

– Почему ты вообще потащила меня с ним знакомиться?! – продолжала возмущаться подруга.

– Потому что ты и так красивая! Я была уверена, что он увидит тебя и… сразу оценит, – на ходу придумала я довольно бестолковое оправдание, хотя, по сути, сказала чистую правду.

– Но… зачем тебе это? – растерялась Виола, сразу перестав злиться.

– Хотела помочь, он ведь тебе… нравится, – ответила, снова доверившись интуиции.

Покрасневшие щёки подруги стали лучшим доказательством того, что она меня не обманула. Однако сама девушка пока не спешила с признанием.

– Разве это так заметно? Я его всего пару раз видела. Издалека.

– Ну… ты много о нём говорила.

– Значит, ты, наконец, всё вспомнила? – встрепенулась Виола.

– Постепенно начинаю, – ответила я сдержанно. – Только не могу понять, зачем ты помогала Лиодоре, если сама имеешь виды на Паулинера?

– Да какие там виды? У меня ведь с ним нет ни малейшего шанса! – отмахнулась расстроенная блондинка, почему-то побледнев.

– А как она пережила провал нашего плана?

– Плохо. Она перестала со мной общаться, – тяжело вздохнула Виола и отвернулась. – А я так долго налаживала с ней отношения!

– Да чего стоят такие отношения? Она тебя просто использует, это не дружба! – осторожно заметила я.

– Мне не дружба её нужна, а покровительство! – нервно дёрнула плечом собеседница. – Сама знаешь, как нелегко приходится здесь стипендиатам без средств и связей! Если бы не Лиодора, меня бы задирали, как и остальных, несмотря на благородное происхождение. Она меня защищала от нападок, а теперь... – Виола с горечью вздохнула и отвернулась.

Только меня её отчаяние не тронуло. В жизни и посерьёзнее проблемы бывают, просто нужно чаще головой думать, а не выслуживаться любой ценой.

– Зачем тогда ты вызвалась ей содействовать в таком диком плане? Разве сразу не было понятно, что его невозможно воплотить? Такой человек, как Паулинер, очень пристально следит за тем, чтобы его личные вещи и частицы... хм... организма не попадали в чужие руки! – проворчала я, чувствуя себя вредной училкой, отчитывающей школьницу, получившую двойку.

У Виолы, видимо, тоже возникли похожие ассоциации, потому что она надулась, как та самая школьница, и обиженно проворчала:

– Ты сама предложила! Потом передумала, но в итоге всё равно поехала в Винтертэйл с Даниэлем, обнадёжив меня! А потом просто всё забыла, как будто специально!

– Согласна, я тоже виновата, – признала я миролюбиво. – Не понимала, во что ввязываюсь. Хорошо хоть всё завершилось относительно благополучно, да и память, похоже, начинает понемногу восстанавливаться.

Это было частичной правдой. Теперь, когда я встречала кого-то, в памяти начинали всплывать имена, но эмоциональный отклик я пока получила лишь на Ральфана.

– Ладно, давай вернёмся в академию, мне к экзаменам готовиться нужно, – предложила, вспомнив, как мало времени у меня осталось для этой цели.

– Да брось, ты прекрасно знаешь, что у тебя нет ни единого шанса, особенно с Ральфаном. Лучше займись тем, что действительно важно. Тем, ради чего такие, как мы, сюда поступают! – сухо и недовольно возразила Виола.

– Эм… а разве мы здесь не для того, чтобы получить профессию, диплом и лучший шанс в жизни? – уточнила я и поморщилась от того, насколько наивно и неуверенно это прозвучало.

ГЛАВА 11

Разнервничавшаяся Виола уехала ночевать к кому-то из родственников. Я же, несмотря на её заявление, остаток дня предпочла посвятить изучению учебника по законодательству, а с утра пораньше снова отправилась на пробежку и тренировку в спортзал, хотя мышцы ещё немного болели после вчерашнего захода.

Чужое тело было значительно слабее моего. Даже странно, как Рози на этом факультете с такой физической подготовкой почти год проучилась. К сожалению, у меня времени начинать с азов уже не было. Поэтому после пробежки и небольшой разминки бросила все силы на штурм полосы препятствий.

И всё же сразу чрезмерную нагрузку давать было нельзя, тем более что недавно, судя по странным синякам, это тело было травмировано, так что пришлось остановиться гораздо раньше, чем хотелось бы.

Заканчивала я тренировку, как и положено, заминкой – комплексом упражнений, помогающих восстановить дыхание, кровообращение и расслабить мышцы. Жаль, вчера этого не сделала, наверное, потому, что ещё не воспринимала происходящее всерьёз.

Но сегодня, снова проснувшись не в земной больнице, а в нелюбимой книге, я окончательно приняла тот факт, что именно это теперь и есть моя реальность, пусть и временная. А значит, нужно сделать её по возможности комфортной для своего существования. И первым пунктом этого плана я вписала подготовку к экзаменам. Если у единиц всё же получилось, то, чем я хуже?!

Искать покровителей по совету Виолы даже не собиралась, потому что профессия, способная прокормить, всегда надёжнее, чем богатый мужик, который, наигравшись, забудет о тебе, как ребёнок о надоевшей игрушке, и выберет поновее и поинтереснее. А если игрушка ещё и сломается, так вообще выбросит без сожалений.

Именно так поступил мой парень, узнав, что я стала инвалидом – просто вычеркнул меня из своей жизни, перестав общаться и отвечать на звонки. А когда я всё же дозвонилась с чужого номера, сухо заявил, что у него нет возможности возиться с калекой, и попросил больше его никогда не беспокоить.

Обмывшись и переодевшись, я снова погрузилась в чтение учебников, пользуясь отсутствием Виолы, которая, похоже, загостилась у родственников. Всё же в тишине информация лучше усваивается.

Некоторые предметы почти перекликались с теми, что я изучала в универе. Разумеется, отличия имелись и весьма значительные, но общие тенденции сохранялись, что не могло не радовать. Для меня, знающей теорию на отлично, это было хорошим подспорьем. На деле, правда, полученные знания применять пока не доводилось, поскольку во время прохождения практики мне ничего, кроме бумажной работы не доверяли.

Я так увлеклась, что забыла о времени. В реальность вернул жалобно заурчавший желудок. Что ж, силы мне были очень нужны, так что пришлось топать в столовую. Некоторые студенты и преподаватели оставались в академии на выходных, так что она работала постоянно. И, кстати, там сегодня было весьма многолюдно – видимо, народ начал возвращаться, ведь с завтрашнего утра начинались занятия.

Стараясь не привлекать внимания, я быстро пообедала, благо выбор блюд здесь предоставлялся свободный, как в гостиницах по типу шведского стола, да и свободные столики имелись. Когда уже собиралась уходить, дорогу мне внезапно перегородил Даниэль с… большим букетом роз и нагло его всучил, зловеще усмехнувшись.

Ничего не понимая, я машинально взяла цветы и шёпотом возмутилась:

– Ты чего творишь, Флоксанд? – в памяти вдруг всплыла его фамилия и тот факт, что Даниель был сыном сестры Паулинера, поэтому носил фамилию её мужа. – Зачем мне твой веник! Забери!

Попыталась вернуть цветы, но он отступил, спрятал руки за спину и, продолжая злорадно скалиться, прошипел:

– Я ведь предупреждал тебя, как буду действовать. Вот и привожу свой план в исполнение. Теперь куча свидетелей подтвердит, что я подарил тебе цветы. Когда дядя решит, что я увлёкся тобой всерьёз, он сделает твою жизнь невыносимой!

Как будто сейчас она похожа на праздник! Вот же засранец, на нас и в самом деле сейчас глазели все присутствующие!

– В таком случае пусть эти же свидетели подтвердят, что ты со своими цветами мне даром не нужен! – рассердилась я и, бросив букет прямо в белобрысого наглеца, поспешно вышла из помещения.

К счастью, догонять меня этот паразит не стал, зато уже за дверью столовой окликнул незнакомый женский голос.

Не успев перевести дух, я оглянулась и увидела красивую, высокую зеленоглазую брюнетку с холодным выражением лица. Однако в её взгляде, устремлённом на меня, отчётливо считывалась тревога, которую она тщетно пыталась замаскировать высокомерием.

«Это ещё кто?» – послала я запрос подсознанию, каким-то образом связанному с Розанной, и получила в ответ имя – Инельда Ральфан, сопровождающееся отголосками зависти и недовольства.

Судя по внешности и фамилии, девица – дочь преподавателя, которого Рози почему-то считала отцом. Неудивительно, что его настоящей дочери она завидовала, но почему та сейчас смотрит на меня с тревогой?

– Здравствуй, Инельда, ты что-то хотела? – поздоровалась я нейтральным тоном.

– Что можно хотеть от нищей стипендиатки? – пренебрежительно скривилась брюнетка, настороженно меня разглядывая, и вдруг протянула руку, в которой блеснуло что-то ярко-голубое, со словами: – Ты кое-что обронила. Вот, возьми и будь внимательнее. Это, наверное, твоё единственное украшение, если, конечно, ты его не украла.

ГЛАВА 12

Это действительно был дневник Розанны. Прочитав его, я узнала ответы на некоторые вопросы, но, к сожалению, далеко не на все. Девушка описывала там лишь самые яркие события своей жизни, делилась сомнениями и переживаниями. Опять же, не всеми.

О синяках на теле в дневнике не говорилось ни слова. Зато много страниц было посвящено Нордору Ральфану. Рози действительно считала его своим отцом. Вроде как об этом ей сказала мама, когда сильно заболела и думала, что умрёт. Позже кризис миновал, и женщина от своих слов отказалась, но было поздно – вдохновляющая мысль о родстве с влиятельным аристократом прочно засела в сознании девушки.

Так прочно, что она днём и ночью грезила о новой жизни, которая начнётся, если отец её признает, вот только даже подойти к нему не имела возможности. В итоге Рози приложила массу усилий, чтобы поступить в академию, где он преподавал, но сдать экзамены на требуемые баллы не смогла.

На этом история могла бы закончиться, но Розанне несказанно повезло – она спасла ребёнка, который чуть не попал под колёса экипажа, а его отец, оказавшийся не последним человеком в администрации академии, помог ей занять одно из мест, предоставляемых стипендиатам. Она даже смогла сама выбрать факультет и таким образом стала студенткой группы, которую курировал Ральфан, что, как я уже поняла, нисколько не помогло девушке с ним сблизиться. Скорее наоборот.

Вот только помощь сотрудника академии не распространялась на учёбу, и дальше всё зависело от Розанны, которая на эту самую учёбу, увы, частенько откровенно забивала. В итоге я теперь имею задолженности по большинству предметов.

Из того, что я успела прочитать, сложился образ неуверенной в себе девушки. Неглупой, но по-детски наивной, искренне жаждущей одобрения и любви. Как мне показалось, от Ральфана ей нужен был не столько старт в красивую жизнь местной элиты, сколько именно отцовская поддержка и принятие. Разумеется, на это у неё никаких шансов не было – мужчину не интересовали бастарды, он чётко дал это понять.

Жаль, Розанна никак не хотела верить в такой исход и продолжила своё безнадёжное дело, не только во всём признавшись мужчине, но и пообещав доказать факт его отцовства. Для этого она взяла у мамы какую-то вещь, к сожалению, в дневнике не уточнялось какую, но, судя по всему, не успела предъявить её Ральфану. На этом, собственно, записи заканчивались.

О плане Лиодоры в дневнике тоже упоминалось. Рози не была от него в восторге, поскольку побаивалась связываться с Даниэлем. В прошлом году он уже встречался с одной стипендиаткой – Рутой Чаверс, но когда об этом узнал Павлин, в смыле его дядюшка, то позаботился о том, чтобы девица больше никогда не появлялась ни в академии, ни в городе вообще. Странно, что Розанна вдруг передумала и всё же поехала с парнем в Винтертэйл.

Признаться, информация о Руте Чаверс меня напрягла. Стало понятно, чего именно добивается Даниэль и ведь добьётся! Учитывая, как я успела достать его родственника, тот избавится от меня с превеликим удовольствием, если... не сдам экзамены.

Я успела прочитать не только половину учебника по законодательству королевства Голдвэйн, в котором оказалась, но и устав академии. Проходящие обучение студенты могли покинуть учреждение только по собственной воле, а так их даже родственники отсюда забрать не могли, если парень или девушка были против.

Возможно, Рута этого не знала, может быть, Паулинер её запугал или даже подкупил, но со мной такой номер не пройдёт. Значит, остаётся одно – ещё активнее грызть гранит науки и покорять полосу препятствий.

Приняв такое решение, я снова зарылась в учебники и подняла голову, основательно загруженную новой информацией, лишь когда в комнате появилась Виола с огромным свёртком в руках.

Она была в хорошем настроении и буквально сияла, рассказывая, что с помощью родственников собрала нужную сумму и уже купила платье, которое присмотрела специально для бала. Разумеется, она тут же его примерила.

Красивое, нежное, бело-розовое пышное великолепие прекрасно оттеняло и без того эффектную внешность девушки. В этот момент Виола была просто сказочно хороша, и я невольно пожалела, что её сейчас не видит Паулинер. Теперь он бы точно не устоял, и сюжет, возможно, пошёл бы, наконец, по нужному сценарию!

Как ни странно, эта мысль мне не понравилась. Оказалось, что даже решать чужие проблемы лучше, чем передвигаться в инвалидной коляске. Я не горела желанием вернуться в скованное такими серьёзными ограничениями тело, хоть и скучала по родственникам.

– Тебе тоже нужно обязательно раздобыть красивое платье, бал в академии ведь уже совсем скоро! – заявила подруга и вдруг, слегка нахмурившись, добавила: – Там, кажется, твоя мама снова у ворот дежурит. В этом своём ужасном зелёном пальто с заплатками. Ты ведь уверяла, что просила её здесь не появляться. Не нужно, чтобы вас видели вместе. Ни к чему лишний раз подчёркивать своё незавидное положение.

Я зависла, переваривая шокирующую информацию. Когда читала дневник Рози, наличие у неё мамы воспринималось как нечто само собой разумеющееся и не имеющее отношения ко мне. Но ведь теперь Розанна – это я. Значит, здесь у меня есть мама, которая прямо сейчас ждёт неподалёку!

От этой мысли стало одновременно тревожно и волнительно. Сердце учащённо забилось. Своих родителей я почти не помнила. Они для меня оставались лишь красивыми лицами на фотографиях, смутными ассоциациями и глухой тоской где-то глубоко внутри, но в детских мечтах я нередко представляла, что они живы. Особенно часто в них фигурировала мама. Не всегда такая, как на старых фото, но неизменно любящая и бесконечно родная.

ГЛАВА 13

Женщину, о которой говорила Виола, я узнала сразу. Не только по старому полинявшему зелёному пальто, но и по отчаянному взгляду, которым она вглядывалась в каждого, кто входил в ворота академии или выходил из них.

Когда она увидела меня, худое, бледное лицо незнакомки осветилось такой радостью и любовью, что невольно защипало в глазах, а сердце ухнуло куда-то вниз. На меня так, наверное, никогда ещё не смотрели. Стало неловко от того, что на самом деле этот взгляд и эти чувства предназначались не мне. Со стороны Розанны же ощущались лишь отголоски вины.

– Рози, прости! Знаю, тебе не нравится, когда я сюда прихожу, но я очень волновалась! – запричитала она, бросившись ко мне. Протянула руки, чтобы обнять, но замерла, словно не зная, позволю ли я ей такую вольность.

Если Розанна не хотела даже общаться с матерью на виду у высокородных студентов академии, то объятия тем более категорически не приветствовала. Дурочка, не умеющая ценить то, что имеет! Если бы мои родители были живы, я бы ни на кого их не променяла!

Я решительно сделала шаг навстречу женщине и сама крепко обняла её, замирая от волнения и странной смеси нежности и грусти. Да, с родственниками у меня всегда были хорошие отношения, но, как и любой ребёнок, я мечтала о материнском тепле, которого фактически не знала.

– У меня всё в порядке, не о чем волноваться, – заверила слегка дрогнувшим голосом.

А вот мама Розанны явно была не в порядке. Она выглядела очень больной и, несмотря на нездоровую бледность, казалось, горела. У неё точно была высокая температура.

– Я обнаружила, что ты забрала мой медальон и поняла для чего! Пожалуйста, не делай этого! Не показывай Ральфану! – отстранившись, взволнованно заговорила женщина, глядя на меня с тревогой и мольбой. – Он никогда не признает незаконнорожденного ребёнка, так зачем унижаться? Да и не нужен он тебе.

Похоже, речь о голубом украшении. Видимо, оно имеет какое-то отношение к Ральфану, и именно этот медальон Рози хотела предъявить ему в качестве доказательства их родства. Самое интересное, что вернула его мне родная дочь этого типа. Какое странное совпадение! Если, конечно, это совпадение. Как же сложно ориентироваться, не понимая, что вокруг происходит!

– Да, я уже сама это поняла и не стала ему ничего говорить и показывать, – успокоила я собеседницу, тоже с тревогой вглядываясь в её лицо. Бледность вдруг резко сменил лихорадочный румянец, а голубые глаза излучали нездоровый блеск, в то время как её кожа оставалась сухой и очень горячей. – А как... ты себя чувствуешь? Плохо выглядишь. Что-то болит?

– Нет, голова только немного кружится, но скоро пройдёт, – с трудом изобразила она ободряющую улыбку сухими, потрескавшимися губами. – Это ничего, главное, чтобы у тебя всё было хорошо!

В глазах этой женщины, обращённых на меня, было столько нежности и тепла, что у меня перехватило дыхание, а в следующую секунду, эти глаза закрылись, и она начала медленно оседать на снег.

Я едва успела подхватить её почти у самой земли, и испуганно осмотрелась по сторонам, стараясь не поддаваться панике, к которой была очень близка.

Когда мы с Виолой отправились к дознавателям, свободный экипаж – местный аналог такси, удалось поймать прямо у ворот академии, куда он довёз пассажиров. К счастью, в этот момент неподалёку остановились целых два таких «конных такси», и я сразу заняла первый освободившийся, с трудом дотащив до него маму Розанны.

Кучер, оценив нашу недорогую одежду, сначала не обрадовался таким пассажирам, но когда я протянула ему одну из монет, полученных от Паулинера, сразу проникся и даже помог занести женщину в экипаж и устроить поудобнее.

На просьбу поскорее доставить нас в ближайшее лечебное учреждение, мужчина ответил, что поблизости находится только дорогая частная лечебница, лечение в которой не каждому по карману. Женщина по-прежнему не приходила в себя и продолжала «гореть», так что раздумывать было некогда, пришлось соглашаться. Благо деньги у меня имелись.

До большого белого здания лечебницы мы доехали довольно быстро. Кучер, отрабатывая щедрую плату, даже внёс маму Розанны в помещение и сказал, что подождёт снаружи – вдруг придётся за лекарствами ехать.

Внутри всё оказалось ожидаемо дорогим и пафосным. Сама обстановка как бы намекала – только для солидных клиентов. Темноволосая красотка, встречающая пациентов в приёмной, смерила нас надменным взглядом и посоветовала обратиться в лечебницу попроще.

Я не стала терять драгоценное время на возмущение. Просто дала понять, что у меня есть средства, чтобы оплатить их услуги, и маму сразу окружили несколько лекарей. Они быстро осмотрели её и тут же увезли, велев мне дожидаться новостей в приёмной.

Здесь были созданы все условия для комфортного ожидания в уютных креслах среди красивых цветущих растений, украшающих помещение, но я не могла просто сидеть и ждать. Предпочла двигаться, нервно вышагивая из угла в угол.

Девушка с ресепшена куда-то вышла, других посетителей не было, а медики всё никак не возвращались. Мне оставалось лишь надеяться, что мама Рози поправится. От мысли, что она больше никогда не откроет глаза и не посмотрит на меня как сегодня, почему-то становилось горько, и я уже не понимала мои это эмоции или Розанны?

Такое слияние пугало. Я всё чаще чувствовала себя каким-то мутантом-гибридом из двух личностей, что тоже не внушало оптимизма. Радовало лишь, что в этом странном тандеме главной была всё же я – Анна Волкова, а не Розанна Листард.

ГЛАВА 14

Его мне сейчас только не хватало! Я отвернулась, понадеявшись, что мужчина просто пройдёт мимо, потому что совсем не было настроения снова с ним препираться. Увы, Павлин уже успел меня заметить и вместо того, чтобы просто проигнорировать «нищую, безродную студентку», сухо и холодно проворчал:

– Листрад, снова ты? Преследуешь меня?

Угу, а ещё солнце только ради него всходит! Ну до чего же самовлюблённый тип!

– Представьте себе, мир вокруг вас не вращается. У меня есть свои причины здесь находиться, – ответила, с трудом сдерживаясь, чтобы не высказаться более резко.

Сейчас, когда стало ясно, что всё происходящее – не сон, с влиятельным аристократом следовало быть осторожнее. Правда, у меня это как-то плохо получалось. Вот зачем он меняет курс и прямиком направляется ко мне? Я ведь ничего такого пока не сказала. Сам же нарывается.

– Очень надеюсь, что эти причины не имеют отношения к моему племяннику, – с едва уловимой угрозой в голосе заявил Паулинер, подходя совсем близко и окидывая меня мрачным взглядом.

Снова угрозы и туманные намёки. Павлин в своём репертуаре.

– На что это вы намекаете? – как ни старалась говорить спокойно, нотки раздражения просочились в голос. – При чём тут вообще Даниэль?

– При том, что девицы вроде тебя часто охотятся на таких, как он, пытаясь скрепить отношения… беременностью. А здесь как раз можно раздобыть зелье гарантированного оплодотворения. Оно, конечно, стоит дорого, но деньги у тебя теперь есть, – с невозмутимым видом выдал этот неприятный тип, и моя попытка вести себя сдержанно и благоразумно с треском провалилась.

– Значит, по-вашему, я здесь для этого? А вы зачем пожаловали? Надеюсь, решили воспользоваться моим советом и подлечиться? Правильно, проблемы в интимной сфере – это серьёзно! – холодно улыбнулась я, сердито глядя на собеседника, и прямо удовольствие испытала, когда на холёной, надменной физиономии появилось выражение озадаченности, граничащее с изумлением. Правда, его быстро сменил праведный гнев.

– Ты снова под действием зелья, дикарка? Совсем не понимаешь, что и кому говоришь?! – возмущённо прошипел Павлин, разглядывая меня, словно неизвестное науке насекомое неприглядного вида – с неприязнью, но не без некоторого интереса.

– А вы? Впрочем, для вас ведь нормально обзывать людей и выдвигать беспочвенные оскорбительные обвинения! – не осталась в долгу и не отвела взгляда.

Несколько секунд мы, словно играли в гляделки, затем Паулинер криво усмехнулся:

– Очень надеюсь, что беспочвенные. Иначе...

– Я помню, что случилось с Рутой Чаверс и повторяю, что не претендую на Даниэля, сколько бы он ни утверждал обратное! – прервала я его, не желая снова выслушивать очередные угрозы.

– Вот и правильно. Найди вариант постарше и посолиднее. В конце концов, тебе подобные в академию именно для этого рвутся: обзавестись покровителем, чтобы греть ему постель в обмен на щедрое содержание, – не скрывая презрения, процедил Паулинер, окончательно разозлив.

Мне подобные, значит! То же мне пуп земли! Ну, держись!

– Спасибо за совет, господин Паулинер. Говоря про вариант постарше и посолиднее, вы, надеюсь, не на себя намекаете? Если так, извините, вы не в моём вкусе. Предпочитаю вежливых брюнетов, – заявила я с елейной улыбкой, снова не без удовольствия наблюдая за тем, как удивлённо вытягивается лицо блондина, а в серо-голубых глазах вспыхивают опасные икорки.

Блин, вот зачем я его злю?! Но оставаться рядом с этим типом сдержанной и благоразумной просто не получалось. К тому же в глубине души я так и не смогла поверить, что персонаж дурацкой книжки способен причинить реальный вред. Я ведь сейчас просто в коме нахожусь, вот приду в сознание, и всё это исчезнет... наверное.

В глазах собеседника между тем уже пылал настоящий костёр злости, негодования и чего-то ещё – нечитаемого, жаркого, волнующего, накалившего воздух между нами так, что он, казалось, в любую минуту готов заискрить. Стало душно, и я невольно оттянула в сторону воротник закрытого платья, показавшийся вдруг слишком тугим.

– Я предпочитаю изысканные оранжерейные розы, а не дикие сорняки. Ты даже до статуса минутного развлечения не дотягиваешь! – процедил мужчина, окинув меня пренебрежительным взглядом.

Я невольно хмыкнула, услышав знакомую формулировку, и, разумеется, не смогла промолчать:

– Вот и замечательно. Потому что на роль минутного увлечения я не согласна. За минуту просто не получу никакого удовольствия. Как и любая другая девушка. Нет, вам точно нужно что-то с этим делать.

– А я смотрю, у тебя богатый опыт в получении… удовольствий. Видимо, в этой самой интимной сфере тебя уже ничем не удивить, да, Листард? – обдал Павлин холодным презрением. – Могу помочь с поиском покровителя. Есть у меня несколько... хм... небрезгливых и не слишком разборчивых знакомых.

Таких же надменных павлинов?! Ох, хорошо хоть это вслух не произнесла.

– Спасибо, не стоит. Всё в своей жизни, в том числе партнёров, я предпочитаю выбирать сама! – ответила, с вызовом вздёрнув подбородок и снова меряясь с ним взглядами. Злыми, колкими, обжигающими недовольством и негодованием.

– Похвально. Главное, делая выбор, помнить, кто ты и на что реально можешь рассчитывать. Некоторые забывают своё место и в итоге наживают множество проблем, – вкрадчивым тоном охотника, почуявшего дичь, заметил Паулинер, шагнув ещё ближе и всё так же не отводя взгляда.

ГЛАВА 15

Возвращаясь из лечебницы, я очень надеялась, что все неприятные сюрпризы на сегодняшний день закончились, но у ворот академии маячил старший дознаватель Бродиус, и это точно было не к добру.

Окончательно в этом убедилась, когда, увидев меня, он энергично двинулся навстречу. Зачем? Мы ведь только сегодня виделись и вроде бы всё обсудили. На душе стало тревожно. Видимо, установили личность девушки и в связи с этим всплыли новые факты, похоже, имеющие отношение к Розанне.

– Рад приветствовать вас снова, госпожа Листард, – вежливо сказал мужчина, никакой радости, впрочем, не демонстрируя.

– Взаимно. Что вы здесь делаете? – поинтересовалась осторожно.

– Опрашиваем сотрудников и студентов академии. Ведь погибшая найдена неподалёку. Мы предполагаем, что она могла иметь отношение к кому-то из этого учреждения, – охотно ответил дознаватель и, помедлив, озадачил вопросом: – Имя Альсинда Марталь вам о чём-нибудь говорит?

Вероятно, так звали убитую девушку. Я честно покопалась в памяти, но никаких ассоциаций это имя не вызвало. В дневнике Рози оно тоже не встречалось.

– Нет. Её так звали?

Бродиус слегка нахмурился. Неужели рассчитывал на положительный ответ? С чего бы? Что такого они успели выяснить за минувшие несколько часов?

– Да. Значит, вы по-прежнему настаиваете на том, что не знали эту девушку и никогда с ней не общались? – Мужчина сказал это таким тоном, что стало совершенно ясно – у него имеются веские основания сомневаться в моих словах.

Тревога возросла до максимального уровня. Снова вспомнилось спрятанное платье Розанны с пятнами крови. А что, если она всё же имела отношение к случившемуся с этой несчастной Альсиндой?! Но… будь у них железные доказательства, меня бы просто сразу арестовали, значит, нужно стоять на своём. Тем более что другого ответа у меня действительно не было.

– Да, настаиваю. Почему вы спрашиваете? – Мне удалось не выдать волнение, и голос прозвучал вполне уверенно.

– Потому что нам удалось побывать в комнате, которую снимала госпожа Марталь, и осмотреть личные вещи. В записной книжке Альсинды в день её смерти обведено красным два имени. Одно из них ваше, – неприятно удивил Бродиус.

Вот так поворот! Весьма неожиданный и пугающий.

– Странно, правда? Зачем ей записывать имя незнакомого человека? Или вы всё же… знакомы? – невозмутимо поинтересовался Бродиус, внимательно наблюдая за моей реакцией. Что ж, мне притворяться и изображать удивление не пришлось – оно было вполне искренним.

– Нет. Представить не могу, почему эта Альсинда записала моё имя. А второе чьё?

– Тифина Роберис, – прежним тоном ответил старший дознаватель. – Оно вам тоже ни о чём не говорит?

– К сожалению, нет, – память Рози никак на него не откликнулась, и в её дневнике оно не упоминалось.

Бродиус со вздохом кивнул и задал мне логичный вопрос, который задают всем подозреваемым: где я была и что делала в вечер смерти Альсинды?

Проблема в том, что время, которое он назвал, совпадало с тем периодом, когда Розанна пропадала непонятно где, а потом вернулась в окровавленном платье. Немного утешало то, что её пальто было чистым.

Если бы блондинку ударила она, кровь прежде всего попала бы на верхнюю одежду, ведь не в платье же Рози по парку разгуливала? Пальто я хорошо осмотрела – никаких подозрительных следов и пятен, а на платье, скорее всего, её собственная кровь. Что же с ней случилось?!

– Я просто гуляла, а потом вернулась и начала готовиться к встрече с Даниэлем Флоксандом, – ответила после короткой заминки, не придумав ничего лучше и убедительнее.

– Просто гуляли, но вернулись в испачканной кровью одежде? – прозвучало, словно выстрел у виска.

Вот тут уже хладнокровие сохранить не получилось, особенно под тяжёлым, цепким взглядом Бродиуса. Сейчас он мало походил на того вежливого и приветливого человека, с которым я беседовала в кабинете управления дознания.

Сглотнув, с усилием выдавила:

– Я просто поскользнулась и упала. А как вы узнали?

Было у меня одно предположение…

– Ваша соседка по комнате рассказала, – подтвердил его собеседник. – Она также сообщила, что после того вечера у вас возникли некоторые проблемы с памятью.

Вот спасибо Виоле, удружила! С такой подругой и врагов не нужно! На горизонте замаячил местный аналог тюрьмы, пришлось на ходу оправдываться:

– Небольшие и временные. Я просто сильно ударилась, когда упала. Сейчас уже всё нормально.

– Так сильно, что почти всё платье было в крови? Мы его изъяли во время осмотра комнаты.

После этих слов старшего дознавателя мне впервые в этой реальности стало по-настоящему страшно. Судя по учебнику, за убийство здесь без вариантов полагалась смертная казнь. А вот как обстояли дела с доказательной базой, я пока не поняла. Вдруг им одной только косвенной улики в виде платья достаточно, чтобы обвинить меня во всех грехах?!

– Обыск без официального документа? Разве это законно?

Почему-то, когда я боюсь или нервничаю, начинаю дерзить и спорить, хотя вот сейчас лучше было бы продемонстрировать лояльность следствию. Да и Паулинеру я на эмоциях какой-то ерунды наговорила вместо того, чтобы спокойно рассказать о плане Даниэля.

ГЛАВА 16

Ожидать приговора, в смысле результата исследований, после того, как у меня взяли кровь, пришлось в уже знакомом кабинете с решётками на окнах. Время тянулось мучительно медленно, а неизвестность пугала.

Точно не знаю, сколько минут или часов прошло до возвращения Бродиуса, но я успела накрутить себя почти до состояния паники. Однако когда старший дознаватель вошёл в кабинет, постаралась этого не показывать, только тихо спросила:

– Результат готов?

– Да, кровь на платье только ваша, – не стал тянуть с ответом Бродиус, и я позволила себе облегчённо выдохнуть.

– Вот только, по предварительным оценкам наших экспертов, вы в тот день потеряли около литра крови, что никак не похоже на обычное падение, – продолжил старший дознаватель, и я снова напряглась, пытаясь представить, что же случилось с Розанной.

– Да, но, к сожалению, я так и не вспомнила, что со мной произошло, – призналась честно.

Тогда Бродиус предложил пройти осмотр у их эксперта. Пришлось согласиться – самой очень хотелось выяснить обстоятельства, при которых девушка чуть не истекла кровью.

Мои уже практически сошедшие синяки и кровоподтёки внимательно осмотрела женщина, видимо, местный судмедэксперт. Выводы она сделала, прямо скажем, шокирующие.

– Очевидно, что с вами в тот день произошёл несчастный случай. Это могло быть падение с высоты или столкновение с экипажем, движущемся на большой скорости, – ознакомил меня с полученным заключением Бродиус. – Травмы и потеря крови были практически несовместимыми с жизнью.

– При падении с высоты и дорожно-транспортном происшествии травмы совершенно разного характера получаются, – сразу вычленила я несоответствие. – Неужели ваш эксперт не смогла определить это точно?

Во всё остальное тоже не очень верилось. Если травмы были несовместимыми с жизнью, как же Розанна добралась до общежития, а потом и до Винтертэйла?

– Она смогла бы, если бы вы не приняли регенерирующее зелье, – терпеливо объяснил старший дознаватель. – Именно оно спасло вам жизнь и стремительно ускорило все заживляющие и восстановительные процессы в организме. Поэтому вся картина сейчас очень сильно сглажена, а вы уже практически здоровы.

Что ж, теперь понятно, почему мои синяки так странно выглядели, но…

– Не припомню, чтобы у меня было такое зелье, – поделилась сомнениями, – как и то, что меня доставили в лечебницу.

– У вас и не могло быть такого зелья. Оно готовится долго и стоит очень дорого. Даже мне не по карману. А до лечебницы с такими повреждениями вас бы просто не довезли.

– И… что это значит?

– Это значит, что в момент трагедии рядом оказался человек, у которого нашлось это зелье, – пожав плечами, невозмутимо ответил Бродиус.

– Очень состоятельный человек, – напомнила я, памятуя о баснословной стоимости этого средства. – Зачем такому тратить на меня редкое и дорогое зелье? Это бессмысленно.

– Или вполне логично, если в полученных вами травмах был виноват именно этот человек, – осторожно заметил старший дознаватель, заставив меня испуганно выдохнуть.

То есть, это что же получается? Кто-то, допустим, сбил Розанну чуть ли не насмерть, но чтобы избежать правосудия, использовал дорогущее зелье, которое её фактически реанимировало.

– Эм… это неординарное событие. Разве я могла бы такое забыть? – Во мне снова заговорили сомнения.

– Вполне. Это одно из побочных действий регенерирующего зелья. А второе – неспособность нормально двигаться в течение трёх часов после приёма. Таким образом, у вас имеется стопроцентное алиби, госпожа Листард. Когда убивали Альсинду Марталь, вы где-то отлёживались под воздействием упомянутого средства, – успокаивающим тоном подытожил Бродиус.

Однако вместе с облегчением я вновь ощутила тревогу и пробормотала:

– Знать бы ещё где, и кто этому поспособствовал.

– Можете написать заявление, и мы возьмём ваш случай в работу. Но честно скажу – результат гарантировать не могу. Время упущено, – развёл руками мужчина, фактически расписавшись в бессилии, точнее в нежелании копаться в очередном потенциальном висяке.

М-да, мир другой, а подход у правоохранителей такой же. Впрочем, меня сейчас гораздо больше интересовали настоящее и будущее, а не прошлое, поэтому заявление писать не стала.

Вежливо попрощалась с Бродиусом и, отказавшись от доставки их транспортом, отправилась ловить экипаж. На карете с эмблемой дознания добираться до академии больше не хотелось…

Когда я вернулась в общежитие, Виолы там не было. Время ужина – все собрались в столовой. Воспользовавшись этим, переоделась и направилась в спортзал – на тренировку. В этом мире мне не на кого рассчитывать, кроме себя, значит, нужно приложить все усилия, чтобы сдать экзамены.

Полоса препятствий поддавалась мне очень неохотно. Особую сложность представляли висящие над узким бревном тяжёлые мешки. Они довольно быстро раскачивались из стороны в сторону, и мне нужно было пройти по бревну, находящемуся в двух метрах над полом, не коснувшись этих мешков.

Висели они низко, так что проползти под ними не получалось. Вариант пробежать между мешками в момент, когда они отклоняются, казался самым реалистичным, но воплотить его в жизнь у меня пока не получилось. Первый, второй, третий, короткими перебежками миновать удавалось, но дальше скорость раскачивания увеличивалась, и я неизменно летела на пол. Благо устланный местной вариацией мягких матов.

ГЛАВА 17

Смерив меня недовольным взглядом, он сухо резюмировал:

– Листард, ты задалась целью покалечиться? Прекращай уже. Меня этой неожиданно проснувшейся тягой к учёбе не впечатлить.

– Я не собираюсь никого впечатлять, но и сдаваться не намерена. Время ещё есть, – возразила упрямо, глядя на мужчину исподлобья.

Преподаватель помрачнел и только головой покачал, проворчав:

– Эту часть полосы даже не все мои хорошо тренированные парни проходят. На полигоне бревно выше и уже, а мешки тяжелее и движутся ещё быстрее. На что ты рассчитываешь? На чудо?

– На себя. Я теперь всегда и во всём рассчитываю только на себя, господин Ральфан, – ответила то, что думала, и, поднявшись, снова отправилась покорять полосу препятствий, чувствуя спиной его тяжёлый, изучающий взгляд…

Когда в зал потянулись другие желающие потренироваться, я вернулась в комнату. Виола уже была там и встретила меня с виноватым видом.

– Ты пропустила ужин, я принесла твою порцию, – она с улыбкой кивнула на стол, где стояла тарелка с какой-то кашей и парой кусочков мяса.

– Благодаря твоей доверительной беседе с дознавателем, я могла не только ужин пропустить. Ты зачем ему столько лишнего наговорила? Про кровь на платье рассказала! – не удержалась я от упрёка.

– Извини, но как я могла что-то от него скрыть? А вдруг меня бы потом перед оком правды допросили и привлекли за лжесвидетельство! К тому же я не сомневалась, что ты ни в чём не виновата! – выдала эта лиса, состроив умилительную рожицу с щенячьими глазками.

Что ещё за око правды? Об этом чуде магии и техники в книге тоже не упоминалось.

– Разумеется, не виновата. У дознания ко мне больше нет вопросов. Но если бы ты промолчала, я не потеряла бы столько времени зря! – проворчала, скорее по инерции.

Пора бы уже понять, что Виолу ничего, кроме собственных целей не интересует. И сдаётся мне, что они не так уж безобидны и просты, как она говорит.

– А что там с твоей мамой? Надеюсь, она здесь больше не появится? – невинно поинтересовалось это милейшее создание, пропустив моё ворчание мимо ушей и вызвав прилив раздражения. Зря я ей сочувствовала, когда книгу читала!

– Пока нет. Мама заболела. Пришлось оставить её в лечебнице.

– Это же денег стоит. Она могла бы просто дома отлежаться! Ты всю стипендию, наверное, потратила! – возмутилась Виола, и мне захотелось отвесить ей затрещину.

Эту девицу как будто волки в лесу вырастили! Неужели она и родную мать с пневмонией домой отлёживаться бы отправила?!

– Нет, у меня кроме стипендии средства имелись: Паулинер заплатил за то, чтобы держалась от его племянника подальше, – зачем-то призналась я. Просто уже надоело постоянно выкручиваться и лгать.

– И ты всё потратила на пустяки, вместо того, чтобы купить платье для бала?! – предсказуемо возмутилась Виола, как заведённая кукла, повторяя до чёртиков надоевшую мне фразу о платье. Как будто дорогой наряд – это самое главное в жизни! Вдруг в её глазах вспыхнул жадный огонёк, и девушка быстро спросила: – А его кошелёк у тебя остался? Он ведь может быть той самой личной вещью, которая нужна Лиодоре!

Кто о чём, а лысый о расчёске! Она неисправима! Я невольно закатила глаза.

– Не было кошелька. Я деньги просто в карман положила. – Соврать всё же пришлось. И не потому, что хотелось уберечь Павлина от приворота. Мне до него никакого дела не было. Просто если этих заговорщиц поймают с тем кошельком, он точно вспомнит, кому его отдал. В итоге меня же ещё и крайней сделают.

– Жаль, – погрустнела Виола. – Какая ты недальновидная. Нужно было кошелёк попросить!

Опять двадцать пять! Да сколько можно? Но вместо раздражения меня вдруг охватила усталость. День выдался слишком насыщенным.

– Я тогда вообще не помнила об этой затее с личной вещью, а Паулинер не из тех, кого можно о чём-то просто так попросить. Кстати, не знаешь, какое отношение он имеет к частной лечебнице, что недалеко от академии находится? Она ему случайно не принадлежит? – Только сейчас подумалось, что как-то недальновидно было оставлять маму в месте, где Паулинер, похоже, имеет немалое влияние.

С другой стороны, не опустится же он до того, чтобы выставить её вон только ради желания мне досадить? Тем более что всё уже оплачено. Несмотря на наши стычки, отъявленным негодяем Павлин не казался, но завтра же после занятий обязательно её навещу!

– Нет. У него вроде бы только охотничьи угодья, ночной клуб и псарня, что за странный вопрос? – удивилась Виола.

– Псарня?! – Какие разносторонние интересы у человека.

– Да. Господин Паулинер разводит лучших в королевстве охотничьих собак, а при чём тут лечебница?

– Ни при чём. Видимо, я что-то не так поняла, – облегчённо выдохнув, я отправилась в душевую, а затем всё же поужинала. Ведь нельзя тренироваться и не питать тело.

Ночью мне приснилось продолжение недавнего кошмара про кому. Я снова оказалась в палате реанимации, где находилось моё тело. Вот только аппараты надо мной уже не пищали. И врач там теперь был всего один, а рядом с ним я увидела своих дядю с тётей. Они выглядели очень расстроенными.

ГЛАВА 18

Все мои деньги, оставшиеся после оплаты лечения, лежали в кармане, а белого мешочка с золотыми инициалами «ВП» нигде не было. Эх, зря я его не выбросила! Ну, Виола!

И ведь не предъявишь ей ничего! Я же сама сказала, что кошелёк мне не дали, а она, если прямо спросить, точно не признается. В этом я убедилась, когда подруга с совершенно невинным видом принесла моё расписание и напомнила, кто из преподавателей какие предметы ведёт, а потом первой умчалась на лекции, не давая даже возможности задать ей неудобный вопрос.

Как бы мне это ни претило, пришлось, в свою очередь, покопаться в вещах соседки. Из интересного в них обнаружилась лишь толстая чёрная тетрадь, которую я предсказуемо не смогла открыть. А жаль. Если это дневник Виолы, в нём, несомненно, нашлись бы ответы на многие интересующие меня вопросы. А вот белого кошелька, разумеется, нигде не оказалось. Оставалось лишь надеяться, что этот прокол не выйдет мне боком.

Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Виола вела себя тихо ни словом, ни жестом, не выдавая своей причастности к исчезновению кошелька. Я с головой погрузилась в учёбу, но на занятиях предпочитала не высовываться. Просто слушала, записывала и усердно читала учебники.

Утром и вечером были тренировки, постепенно начинавшие давать результаты. А после лекций я навещала в лечебнице маму Рози, которая с каждым днём становилась мне всё ближе и роднее, наверное, потому, что я больше не разделяла Розанну и себя. Теперь мы были одним целым.

В общем, всё складывалось неплохо, только по ночам, ложась в постель, я позволяла себе расслабиться и молча поплакать о тех, кого больше никогда не увижу, да Даниэль Флоксанд ощутимо нервировал.

Он от меня фактически не отставал. Каждый день, демонстративно играя на публику, осаждал с букетами и подарками, которые, я, разумеется, отвергала. А однажды подошёл и со злорадной ухмылкой объявил:

– Ну, всё, Листард, теперь тебе не отвертеться. Я объявил своим, что ты согласилась стать моей невестой и у нас очень серьёзные намерения!

– Совсем сдурел! – возмутилась я. – Чего ты этим добиваешься?

– Уже добился, любимая! Мой дядя приглашает тебя сегодня, так сказать, на семейный ужин. Там будут только свои! – Ухмылка белобрысого паразита стала ещё шире и пакостнее.

Вот же гад! И что мне теперь делать? Встречаться с великолепным семейством напыщенных павлинов совсем не хотелось.

– Чему ты так радуешься, Флоксанд? Я ведь буду всё отрицать.

– Моё слово против твоего. Как думаешь, кому поверят?

Вопрос был риторическим, но ответ подразумевался однозначный. Разумеется, поверят не мне. Как же до него достучаться? Попробую зайти с другой стороны.

– Уверена, твоя семья будет разочарована такой неразборчивостью в связях. Не боишься лишиться расположения дядюшки, а вместе с ним и его содержания? – Когда интерес Даниэля к моей скромной персоне стал очевиден всем, Виола просветила, что у самих Флоксандов денег практически нет – сестру, оставшуюся вдовой, как и племянника, содержит Паулинер.

– Да что он сделает с единственным наследником? – самодовольно ухмыльнулся Даниэль. – А вот ты готовься как минимум к вылету из академии! Я вечером за тобой зайду, Листард, уж постарайся одеться поприличнее, а то на твои обноски смотреть тошно!

С этими словами блондин снова гаденько осклабился и зашагал прочь.

– Я никуда не поеду! – сердито крикнула ему в след.

– Очень зря! Хочешь, чтобы мои родственники сами к тебе явились? Прямо сюда?! Поверь, хуже будет! – услышала в ответ и да, как-то сразу поверила.

С Паулинера станется примчаться в академию и устроить разборки прямо здесь, добившись моего немедленного отчисления. Уж лучше встретиться и спокойно пообщаться в другом месте. Правда, я предпочла бы нейтральную территорию, а не его дом. Лечебница была как раз таким местом, но я упустила возможность нормально обсудить с Павлином закидоны племянника, а теперь, похоже, выбирать не приходится.

Виоле я не стала говорить, куда собираюсь, просто сделала вид, что планирую, как обычно, навестить маму. А то ещё снова начнёт уговаривать принести волосы Паулинера.

Да и вообще после исчезновения кошелька мы с подругой Рози общались гораздо меньше, чем раньше. В основном по мере необходимости. И отношения между нами оставались натянутыми, потому что обе знали – я про кошелёк солгала, а она его стащила. По-хорошему, стоило бы это обсудить, но не хотелось выслушивать очередную порцию лжи, ведь правду она мне всё равно не расскажет.

Насчёт прилично одеться, ничего выдумывать не стала. Не просить же у Виолы её бальное платье! Новое я покупать не собиралась – денег осталось не так уж много. Может, маме потом ещё лекарства понадобятся, поэтому тратиться на то, чтобы не оскорбить привередливый вкус высокородных снобов, не собиралась. Всё равно, что бы я ни купила, не оценят и будут смотреть свысока.

К счастью, стипендиатам академии выдавали форму довольно приличного качества, да ещё в нескольких комплектах. На занятия я ходила в чёрном шёлковом платье с белым кружевным воротником и такими же манжетами. А ещё имелись добротный спортивный костюм и белая блузка с длинной чёрной юбкой в пол. Вот их я и надела. Получилось строго, но элегантно.

Волосы я собрала в небрежный пучок, выпустив пару длинных локонов. Совсем немного подкрасила ресницы тушью, придав выразительности глазам, поколебавшись, всё же надела своё единственное украшение – кулон в виде голубой капли и удовлетворённо улыбнулась отражению в зеркале. Да, это то, что надо!