Поединок страсти

Любовный роман — Harlequin — 1155

Глава 1

— Просекко для мисс Александры Латтимор, — раздался голос официанта, пробудив Алексу от полудремы, одолевшей ее из-за беспощадной августовской жары.

Зевнув, она потянулась к сумочке:

— Поставьте на стол, пожалуйста.

— Хорошо, мисс.

Вероятно, было бы разумнее попросить воды, но Алексе хотелось шампанского для поднятия настроения. Она приехала в родной город Роял штата Техас всего пару дней назад и сейчас присутствовала на одной из его знаменитых благотворительных вечеринок. Она не оказалась бы здесь по своей воле: входной билет ей достался от матери, которая умело разыграла мигрень, попросив дочь поприсутствовать за нее. Но, даже смирившись с обстоятельствами, Алекса решила, что подсластит себе пилюлю: шампанское и мороженое ждали своего часа, а еще она забронировала себе отдельную беседку за пятьсот долларов, за что, кстати, получила выговор от сестры Кейтлин. «Но ведь это пойдет на благотворительность, — защищалась она. — Я не делаю ничего плохого, наоборот». На что Кейтлин заметила, что Алекса настоящий социопат. «Здесь будут все, это прекрасная возможность встретиться с друзьями или завести новых, — говорила Кейтлин. — Каждый раз, приезжая домой, ты закрываешься в четырех стенах. Не прячься от людей, кто знает, кого повезет встретить».

Алекса не сомневалась, что сестра говорит так исключительно потому, что в данный момент буквально голову потеряла от любви. Ходит по вечеринкам под руку с женихом, сияет улыбкой, демонстрируя всем свое обручальное кольцо, и раздает вот такие советы. Братья, Джонатан и Джейден, пока одинокие, еще не пришли, так что больше поговорить ей было не с кем.

Кейтлин она ответила так: «Если кто-то захочет со мной встретиться, они найдут меня». Та запротестовала: что, мол, если Алекса вдруг встретит бывшего ухажера? Но Александра только фыркнула: те, с кем она прежде училась, как-то не обращали на себя ее внимания, да и потом, разве есть у нее сейчас время на всю эту чепуху?

Не снимая темных очков, она пошарила под шезлонгом, в котором сидела у бассейна, и извлекла сумку, чтобы вытащить деньги.

— Подождите, у меня есть кое-что для вас, — произнесла она, намереваясь дать официанту чаевые.

— Никаких денег, вашей улыбки будет достаточно, — прозвучал смелый ответ.

Вот как? — подумала Алекса, теперь студенты, подрабатывающие в клубе официантами, не стесняются, это что-то новенькое. Ее давно не было дома, но обслуживание клиентов в клубе всегда было на высочайшем уровне. В том, что она увидит студента, совмещающего учебу с вечерними сменами, Алекса не сомневалась. Спустив темные очки на кончик носа, она глянула на официанта — и обомлела. Перед ней стоял высокий и хорошо сложенный темнокожий молодой мужчина в белой футболке и шортах. Улыбка его была заразительной и притягивала внимание… Спустя еще мгновение Алекса снова испытала шок — на сей раз от того, что узнала стоящего перед ней красавчика. Не может быть!

— Джексон Стром, — сорвалось у нее с языка.

Улыбнувшись еще шире, парень ответил:

— К вашим услугам.

Кейтлин словно в воду глядела — здесь и впрямь можно было увидеть кого угодно.

— Я не видела тебя с…

— Выпуска, — подсказал Джексон.

— Да.

Вообще-то Алекса встретила Джексона на следующий после выпускного из школы день — на парковке местного супермаркета. Она собиралась в магазин, а он шел оттуда с пакетом. Обменявшись приветствиями, они миновали друг друга и с тех пор не встречались. Спустя месяц Алекса переехала в Нью-Йорк, чтобы поступить в юридический институт. В настоящее время она жила в Майами и работала в престижной юридической фирме. Спустя несколько лет первый ее визит домой состоялся в мае этого года, и повод для него был печальным: умер друг их семьи и сосед. С тех пор она приезжала еще несколько раз, но обычно долго не задерживалась и старалась сидеть дома. Алекса ни за что не призналась бы в этом, но при одной мысли о необходимости посетить благотворительный вечер одной, явиться в этот клуб, в самый центр городка, сердце ее уходило в пятки от страха. Потому она и забронировала для себя беседку.

Джексон произнес обычные слова приветствия, и Алекса поинтересовалась:

— Ты что, всегда приветствуешь гостей?

— Отчасти да, но меня выпускают только к важным персонам.

— Я польщена.

— А я рад, что ты помнишь мое имя.

— Как могла я его забыть, ведь оно неизменно шло вторым после моего во всех списках победителей.

Джексон состроил игривую рожицу, и Алекса окончательно убедилась, что видит именно того парня, который когда-то учился с ней в школе.

— Что привело тебя в Роял, Алекса? — спросил он.

— Я веду кое-какое дело для моей семьи.

Алекса опустила слишком много деталей, чтобы это можно было назвать правдой в полной мере. «Дело» касалось прав семьи на нефть, которую нашли на участке их ранчо, и было сложным и запутанным. Упомянуть это в беседе мельком, не вдаваясь в подробности, было практически невозможно, потому пришлось обойтись сильно сокращенной версией.

— Как всегда, предана семье, — заметил Джексон.

— Некоторые вещи не меняются, — пожала плечами Алекса. Она не случайно носила фамилию Латтимор — у них было принято держаться вместе, несмотря ни на что.

Пока Джексон осматривал беседку, Алекса внимательно рассмотрела его. Что ж, стоит отметить, что какие-то вещи, напротив, меняются, и сильно. Раньше этот парень не был так атлетически сложен — его самой сильной стороной был острый ум, он был самым умным мальчиком в классе, впрочем, всегда уступая ей.

— Красиво здесь у тебя, — отметил Джексон.

— Мне нравится, — согласилась Алекса.

В беседке, декорированной полотном, можно было спрятаться от удушающей августовской жары и в то же время понаблюдать за вечеринкой, не упустив ничего важного, о чем стоит потом рассказать матери.

— Выпьешь со мной шампанского? — предложила Алекса.

— Наверное, ты сочтешь меня скучным, — ответил Джексон, открывая бутылку, — но в такой жаркий день я предпочитаю холодное пиво.

— Можем заказать пиво, если хочешь, — предложила она.

— Нет, шампанское подойдет, — возразил Джексон. — Или думаешь, я правда упущу шанс выпить с Александрой Первой?

Алекса вздрогнула, услышав старое прозвище. Она была первой во всем, лучшей, за что бы ни бралась. Ей принадлежало звание классной всезнайки — и, конечно, как почти во всех сходных ситуациях, подобное отношение ее обижало. Что она сделала, чтобы заслужить его? Всего лишь превзошла всех в учебе. Что ж, в любой школе кому-то нужно быть изгоем, и эта участь выпала ей. А что оставалось? Строить из себя паиньку и стараться угодить всем любой ценой? Ну уж нет. Даже в семье ей нелегко было сосуществовать с братьями и сестрой. Пока Алекса тихо читала у себя в комнате или изучала иностранные языки, те рыбачили, ходили в походы, катались на лошадях и лазали по всем деревьям, что могли найти.

Достав бутылку шампанского из ведерка со льдом, Джексон наполнил два бокала. Алекса отметила про себя, что для любителя пива он слишком грациозно управляется с этой процедурой, словно профессиональный сомелье.

— Я заметил тебя еще в холле, но ты быстро убежала, — сказал Джексон, передавая Алексе бокал.

Еще бы, подумала она, она старалась проскользнуть к себе в беседку никем не замеченной как можно быстрее, едва получив указания от администратора. Пусть она сейчас успешный адвокат, это вовсе не меняет того факта, что здесь она навсегда останется для всех белой вороной.

— Прости, что не заметила тебя, — ответила Алекса. — Присаживайся.

Джексон бросил острый взгляд на шезлонг рядом с ней.

— Ты кого-то ждешь?

— Тебя я точно не ждала.

Поставив бутылку обратно в ведерко, Джексон вытянулся в шезлонге, и плавные движения его заставили Алексу залюбоваться им.

— Ты всегда была сама по себе, так ведь? — спросил он.

— Не совсем так.

И это действительно не было до конца правдой. Алекса не выбирала одиночество, оно было для нее вынужденным. Так уж вышло, что, будучи первой в учебе, она совершенно не умела общаться и заводить друзей, не говоря уже о мальчиках.

Джексон нахмурился:

— Расскажи подробнее.

— Это уже не важно, — возразила Алекса. — Все это я уже проработала со своим врачом.

Тогда в школе ей казалось, что Джексон был преисполнен намерения постоянно соперничать с ней и оспаривать любые ее достижения. Целых четыре года они сражались за каждую медаль, каждый приз, любой знак отличия. Джексон прилагал все усилия, но ему так и не удалось обойти Алексу ни в чем. Она же молча задавалась вопросом, отчего этому парню так хочется испортить ей жизнь, ведь академические успехи были ее единственным достижением, без них она была никем — у нее попросту не было других шансов отличиться, потому что такие варианты, как войти в коллектив девочек из группы поддержки или присоединиться к кружку рукоделия, ею даже не рассматривались.

— Послушать тебя, так у тебя было тяжелое детство, — заметил Джексон. — А ведь это ты не оставила нам никаких шансов на победу.

— И ты меня в этом винишь?

— Честно? Да, — отозвался он. — Ты была самой крутой девчонкой в классе, я бы отдал все, чтобы стать твоим другом.

Алекса громко рассмеялась.

— Что смешного?

— Прости. — Она едва сумела подавить очередной смешок. — Мне трудно в это поверить.

Джексон сделал щедрый глоток шампанского.

— И зачем было все это устраивать?

— Ну, это началось еще в десятом классе…

— Нет, — твердо возразил Джексон. — Гораздо раньше.

Они учились вместе с начальной школы, но соперничество завязалось только в первом семестре десятого класса. Джексон тогда занял второе место в научной конференции — обычно оно принадлежало Стефани Дэвис, но она уехала. И Алекса увидела своего одноклассника в новом свете, когда он, довольно ухмыляясь, поднял над головой кубок. Ей неудержимо захотелось выбить из него нахальство.

— Ну, насколько я помню, — отозвалась Алекса, — начало всему положила научная конференция в десятом классе. Я жутко хотела вырвать тот кубок у тебя из рук.

Устроившись поудобнее, Джексон улыбнулся:

— Звучит соблазнительно.

— А как по-твоему, когда все началось? — спросила Алекса, которую внезапно бросило в жар от его слов.

— В восьмом классе, на шахматном турнире.

— Что?

— Помнишь, мистер Томпсон организовал специальный проект для математического класса?

— Да, — медленно ответила Алекса, с трудом припоминая подробности. Их учитель математики тогда устроил шахматный турнир в качестве внеклассного мероприятия. Алекса никогда прежде не играла в шахматы, но ей хватило нескольких онлайн-уроков, чтобы вникнуть в суть. Она тогда выиграла, но… Разве там был Джексон? — Не помню тебя на этом турнире, — закончила она.

— Неудивительно, ты разделалась со мной за двенадцать ходов.

Алекса поймала себя на мысли, что совершенно не помнит этого — виной ли тому августовская жара или шампанское… Потребовалось время, чтобы прошлое всплыло в голове.

— Ах да! — воскликнула она. — Ты оставил свою королеву без защиты. Кто так делает?

— Я уже понял, что не вы, королева Александра.

Кивнув, Алекса прислушалась — по всей видимости, вечеринка набирала обороты: музыка, смех и разговоры слились в единый монотонный гул.

— Это ведь ты начал называть меня тем прозвищем, не так ли?

Джексон снова сделал глоток шампанского.

— Не стану ничего отрицать, но и соглашаться не буду.

— И все из-за того турнира?

— Да, после этого мне отчаянно хотелось обойти тебя.

Джексон сделал знак официанту и спросил его, где можно найти шахматную доску.

— Здесь. — Официант снял крышку с корзины, стоящей в углу, где хранились настольные игры, пазлы и игрушки для детей. — У нас есть шахматы, шашки, скраббл…

— Нам шахматы, пожалуйста, — попросил Джексон, передав официанту двадцать долларов.

Получив доску, он поставил ее на круглый столик между ним и Алексой. Девушка даже приподнялась в шезлонге:

— Ты что, всерьез? Собираешься играть в шахматы на вечеринке у бассейна?

— А ты что, предпочитаешь волейбол?

— Нет, я бы лучше вздремнула.

— Ну, должна же ты дать мне шанс реабилитироваться. Это твой единственный способ сохранить нашу дружбу.

— Ну ладно, — отозвалась Алекса.

Прошло много времени с тех пор, как она играла в последний раз, в конце концов, Джексону может и повезти сегодня.

— Ты и вправду сегодня одна? — спросил он, расставляя фигурки.

— Должны прийти мои братья и сестра. Кейтлин я уже видела, она рассекает тут с Дейвом под руку. Джонатан и Джейден придут позже.

— Я не имел в виду их, — ровно ответил Джексон, не отрывая взгляда от ряда пешек, но его спокойствие не обмануло Алексу — она видела, как он напряжен.

— Это завуалированный способ выяснить, есть ли у меня парень?

Джексон вскинул глаза:

— Да.

— На моем пальце нет кольца.

— Ну, про кольцо-то я бы знал. Все новости, касающиеся семейства Латтимор, разлетаются мгновенно.

— Только здесь.

— А я и не претендую на что-то большее.

— Но за пределами этого городка большой мир.

— И я видел огромную его часть. Это ничего не меняет — для меня дом здесь.

Алекса не могла не восхищаться спокойной уверенностью Джексона в том, что он знает, чего хочет. Они ведь были ровесниками, им было по двадцать восемь лет. Остальные сверстники сейчас мотались по всему свету, но Джексон знал, где хочет быть, где должна пройти его жизнь. Сама она пока что не определилась в выборе.

— А ты правда юрист и живешь в Майами? — спросил он.

— Да. — Алекса отпила большой глоток шампанского, внезапно занервничав: ей не хотелось обсуждать свою работу. — Ты же сам сказал, что в курсе всего, что происходит в нашей семье.

— Да.

— Откуда? От моей мамы? Она всех утомляет подробностями моих, так сказать, приключений.

— Твои братья тоже не молчат.

— Черт возьми!

— Твой ход, — заметил Джексон, откинувшись в шезлонге и закинув руки за голову.

— Хорошо. — Алекса снова сделала глоток. — А ты… у тебя есть девушка?

Медленная улыбка тронула губы Джексона.

— Вообще-то я имел в виду шахматы, но твой ход мыслей мне нравится.

И снова Алекса вспыхнула, но не показала и виду, холодно произнеся:

— Просто ответь на вопрос.

— Нет, у меня никого нет, я свободен, — смеясь, отозвался Джексон. — Я скучал по тебе.

Алекса отметила, что Джексон говорит вполне искренне — причем ему, похоже, нравится в ней то, что другие согласны были только терпеть. Впрочем, она и сама скучала по нему — и поняла это только сейчас. Все это время после выпуска она сторонилась всяческих напоминаний о школьной жизни, не ходила на встречи выпускников, не принимала запросы в друзья в социальных сетях от бывших одноклассников. Джексон нравился ей, как и многим другим девочкам, он единственный сумел привлечь ее внимание, а их постоянное соперничество заставляло ее все время быть в тонусе. Благодаря ему она закончила школу лучшей в параллели и, возможно, поэтому поступила без проблем туда, куда ей хотелось. Но все это время ей и в голову не приходило, что Джексон видит в ней нечто большее, чем просто соперника.

Глава 2

Джексон слышал историю семьи Латтимор еще ребенком и знал, что их предки жили в городке испокон веков. Огастус Латтимор заслужил титул патриарха семьи, построив фамильное ранчо и управляя им не один десяток лет. Потом бразды правления перешли Бену, старшему сыну. У него с женой было четверо детей, включая Александру, и вместе они являли собой настоящий ураган. Они держались так, точно им принадлежит весь мир, точно они — потомки самих богов. Впрочем, Джонатан и Джейден были неплохими парнями, и, если выпадал удачный день, с ними можно было что-то придумать. Кейтлин всегда казалась Джексону слишком робкой. А вот Александра… она и впрямь держалась как королева — элегантная, статная, умеющая сохранять достоинство в любой ситуации. А еще она была красавицей: темная кожа, черные волосы и невероятные карие глаза в обрамлении густых ресниц. Одним лишь взглядом Алекса могла обратить зарвавшегося парня в соляной столп — это Джексон помнил по собственному опыту.

Он сидел с этой девочкой за одной партой с третьего класса и был уверен, что она понятия не имеет, кто он такой. В восьмом классе на том самом шахматном турнире Алекса разделалась с ним за несколько ходов и холодно кивнула, словно жалея, что потратила на него свое время. С того дня Джексон поставил себе цель хоть в чем-то ее превзойти, но ему это не удавалось. Став старше, он решил обратить на себя ее внимание, заслужить уважение — и снова провал. Наконец, в выпускном классе он решил позвать ее на свидание, но прошел год, а смелости сделать это не прибавилось.

В последний раз они встретились у супермаркета. Коротко поприветствовав Алексу, Джексон прошел мимо. В ушах его до сих пор звучали слова ее речи, произнесенной на выпускном балу — как обычно, ни одного лишнего слова. Никто не справился бы лучше ее. Он не знал, что больше не увидит эту девушку долгое время, иначе бы повел себя по-другому. Прошло несколько лет. Джексон успел влюбиться и расстаться со своей пассией, получить образование, начать свое дело и преуспеть в нем… но он всегда был в курсе того, как дела у Алексы — к счастью, родные ее не уставали хвастаться ее успехами. Он думал, что позабыл свою детскую влюбленность. Но потом Алекса встретилась ему здесь — в темных очках, с блестящими волосами, зачесанными назад, в модном топе и шортах с высокой посадкой, открывающих длинные стройные ноги, — и Джексон вновь не устоял. На сей раз, решил он, эта девушка заметит его. Хотя, судя по ее взгляду, ему не придется стараться так уж усердно…

Кейтлин Латтимор ворвалась в беседку в сопровождении подружки и остановилась, обводя взглядом интерьер.

— Уютненько.

Алекса тем временем взяла в руки фигурку офицера.

— А ты нашла меня, я смотрю.

— Просто проверяю.

— Проверила? Можешь идти, у меня все в порядке.

Но Кейтлин и не подумала уходить.

— Ну уж нет! — воскликнула она. — Дейв играет в волейбол, так что пока я свободна.

Подруга Кейтлин сделала шаг вперед, вытащила телефон и сфотографировала Алексу и Джексона.

— Простите, но я должна была это заснять, — произнесла она. — Ваш союз «Эйджекс» снова в силе.

— Погоди-погоди. О чем это ты? — вскричала Кейтлин, и это было так не похоже на нее. Маленькая и тихая, она никогда не позволяла себе таких эмоций. Возможно, виной тому был коктейль «Маргарита» в ее руке.

Подруга услужливо подсказала:

— Ну, знаешь, в старших классах о них ходили легенды — вроде как они постоянно соревновались за призы…

Алекса устало ущипнула себя за переносицу.

— А кто-то еще спрашивает, почему это я редко приезжаю в родной город.

— Ну, в общем, — продолжала неугомонная подружка, — Росс ходил в ту же элитную школу, что и они, а я — в обычную, так что все сплетни от него. По-видимому, твоя сестра и Джексон были в свое время нашумевшей парочкой.

— Вот как? А я ничего не знала, — отозвалась Кейтлин. — И как вы это увековечили? Вырезали ваши инициалы на дубе?

— Мы не были парой, — холодно ответила сестре Алекса. — И нам нечего возрождать. Мы просто играем в шахматы, как старые друзья.

— Ну, если уж речь о дружбе, то почему ты так кровожадно стараешься вырубить все мои фигуры? — поинтересовался Джексон.

Алекса сделала ход ладьей, забрав у Джексона последнюю пешку.

— Такова я, привыкай.

Джексон попросту сдался и вместо доски устремил взор на подружку-всезнайку. У той были голубые глаза, светлые волосы и ухмылка, очень напоминающая ему одного приятеля.

— Ах, ну да. Ты же сестренка Росса.

Девушка улыбнулась шире.

— Можешь звать меня Элис. И не такая уж я и маленькая. Если ты увлекаешься шахматами, я буду рада поучиться. Позвони мне.

Кейтлин смерила ее взглядом:

— Стоп, он нашел свою подружку.

— Твоя сестра здесь не живет, — парировала Элис. — И она наверняка скоро уедет.

— Не твое дело, — прошипела Кейтлин.

Алекса хлопнула в ладоши:

— Так. Вам обеим пора уходить.

— Как грубо! — обиженно протянула Кейтлин. — А я так старалась тебя найти.

— Тебе это удалось. Я в полном порядке.

— Да, я это заметила. А ведь я говорила, помнишь, никогда не знаешь, кого можно встретить…

— В нашей встрече с Джексоном нет ничего такого, — заверила ее Алекса.

— Сомневаюсь, — вставила Элис.

Кейтлин подняла свой бокал:

— За новую любовь!

Алекса закрыла лицо руками. Джексон же попросту давился от смеха — давненько ему не приходилось так веселиться.

— Эйджекс… — протянула задумчиво Кейтлин. — Миленько.

— Спасибо, — поблагодарил Джексон. — Это я придумал.

Алекса бросила на него изумленный взгляд:

— Ты?! И это тоже ты? Тебе что, больше нечем было заняться?

Джексон только улыбнулся ей:

— Ну, знаешь, мы были тогда подростками…

— Да ладно, — запротестовала Кейтлин. — Звучит очень хорошо.

Элис посмотрела на Джексона:

— Неудивительно, что ты занимаешься пиаром. Ты профессионал.

Алекса потянулась за пешкой.

— Ты занимаешься пиаром?

Интерес ее приятно взволновал Джексона, но ответить он не успел — вмешалась вездесущая Элис.

— Он владелец и генеральный директор компании «Стром менеджмент». Это известная пиар-фирма.

— Не сомневаюсь.

Кейтлин приобняла Алексу за плечи и прошипела:

— Не груби.

Конец этой мучительной для Алексы беседе положил аромат жарящегося на углях мяса — по-видимому, гостей ждали на барбекю. Кейтлин вскочила.

— Кулинарное соревнование!! Пойдем, Элис, это нужно увидеть.

Алекса помахала рукой:

— Наконец-то.

Кейтлин послала сестре воздушный поцелуй и пообещала вернуться.

Джексон же встал и протянул Алексе руку:

— Пойдем.

— Куда?

— На барбекю.

— О нет, — протянула она. — Это не мое.

— Но сегодня ты со мной, — возразил он. — Там есть мои фирменные ребрышки.

— А их что, нельзя просто заказать?

— Ты слишком давно не была в Техасе. Мясо лучше всего есть прямо с огня.

— А как же игра?

Джексон бросил взгляд на доску:

— Твой ход. Ну, давай, прикончи меня.

Алекса посмотрела на него:

— Боюсь, это не принесет мне удовольствия.

— Ну да, так я тебе и поверил.

Быстрым движением руки Алекса передвинула свою королеву по диагонали и поставила шах Джексону. Тот зааплодировал.

Глава 3

Алекса ни за что бы не подумала, что ей понравится стоять на жаре, есть мясо руками и облизывать липкие от соуса пальцы. Но странным образом ей было хорошо — хотя она не призналась бы в этом никогда. Огромную роль в этом играл Джексон. Он держался непринужденно, в одной руке тарелка с ребрышками, в другой — бокал с коктейлем, и над его шутками Алекса смеялась от всей души.

— Мне больше всего нравится образец под номером два, — заметил Джексон, ставя номер в специальную табличку.

Номер два был обозначен как «Любители бурбона».

— Брось, ты просто любишь бурбон.

— Именно.

— Вкус очень простой.

— Алекса, мы говорим о ребрышках.

— Это же соревнование, ну так вот, пусть ставят себе цели усовершенствоваться.

— А что нравится тебе?

— Не знаю пока. Давай попробуем вон тот, с соусом из папайи.

— Ни за что. Тропические фрукты и мясо не сочетаются.

— А бурбон, значит, к мясу подходит?

Джексон тихо ухмыльнулся:

— Он подходит ко всему.

Заиграла музыка. Местная группа в стиле кантри исполняла кавер на известную песню в стиле рок. Алекса огляделась. Повсюду она видела знакомые лица. Каждый, с кем она встречалась, о чем-то напоминал, и порой эти воспоминания были даже приятными. Здесь были и братья Алексы, старший, Джонатан, уже подходил, чтобы поприветствовать сестру. Как правило, он не отлучался с ранчо, и было необычно видеть его в толпе отдыхающих. Джонатан и Джексон поболтали немного о футболе, прежде чем брат ушел. Чуть позже Алекса увидела на экране лицо Джейдена — на вечеринке показывали короткие записи, где члены клуба высказывали свои мысли по поводу благотворительности. Речь Джейдена Алексе не понравилась, и она решила поговорить с братом позже.

Где-то в толпе кто-то выкрикнул:

— Йухууу, союз «Эйджекс» снова в силе!

Алекса покачала головой:

— Нам нужно вести себя осторожнее, иначе все сочтут, что мы пара.

— Пусть думают, что хотят, как бы мы себя ни вели, на сплетни нам не повлиять.

С этим Алекса согласилась — в городке сплетни отчего-то зарождались очень быстро, и для этого не нужно было прилагать никаких усилий.

— Перестань переживать по пустякам и попробуй номер пять. Мне кажется, это лучшее, что мне доводилось пробовать. Даже не спорь.

Он протянул Алексе ребрышко, и она откусила кусочек мяса, но вкуса не почувствовала, так как внезапно в ней заговорил голод совсем другой.

— Вкусно, верно?

Она кивнула:

— Да.

— А ты говоришь — папайя. Это копченая паприка.

— Наверное, это мой любимый образец, — согласилась Алекса.

Джексон подмигнул ей, но Алекса отвернулась, чтобы не выдавать своих истинных чувств. Кейтлин помахала ей с танцпола, где они с Дейвом кружили и смеялись, Дейв нашептывал ей что-то на ухо. Черт бы побрал эти счастливые парочки, подумала Алекса. Музыка умолкла, и на экране началось очередное короткое видео на тему: «Что для меня значит благотворительность».

— А тебя я сегодня увижу на этом экране? — поинтересовалась Алекса, и Джексон внимательно посмотрел на нее.

— Тебе недостаточно видеть меня здесь и сейчас?

Алекса умолкла, не собираясь играть в эти игры. Она прекрасно умела вести переговоры по работе, да и в обычной жизни за словом в карман не лезла, но не любила пустую болтовню, предпочитая четко говорить о том, чего хочет. Но вот вопрос: хочет ли она того, на что намекает Джексон? Сейчас ей не до этого: взять хотя бы судебный иск против семьи, который может оставить их ни с чем — да и на работе все далеко не гладко… Но, с другой стороны, разве не имеет она право отдохнуть? Сегодня у нее выходной, а о работе она будет думать завтра.

Тем временем экран погас, и на деревянную сцену, возведенную для музыкантов, взошла Обри Коллинз, ведущая церемонии. Постучав по микрофону, она воскликнула:

— У меня небольшое объявление! Кулинарный поединок подходит к концу, так что можете сдавать ваши карточки с голосами.

Джексон отошел, чтобы отнести карточки, а вернувшись, спросил:

— Может, дашь ребрышкам в соусе из бурбона еще шанс?

— Ты шутишь?

— Я никогда не шучу насчет барбекю.

Алекса ущипнула себя за переносицу.

— Если я скажу «да», мы сможем пойти в беседку?

— Все, что пожелаешь.

— Хорошо, давай.

Вытирая липкие от соуса пальцы — Алекса признала, что ребрышки вполне ничего, — она спросила Джексона:

— Доволен?

Лицо его просияло.

— Не помню, когда я был так счастлив в последний раз.

У микрофона снова появилась ведущая.

— Леди и джентльмены! — объявила она. — Минуточку вашего внимания. Пора объявить результаты поединка.

— Ставлю на бурбон, — сказала Алекса.

— Не может быть! — воскликнул Джексон. — Мне удалось тебя убедить?

— Вот уж нет. Просто я чувствую, что это правильный выбор.

— В этом году победитель… — начала Обри, но тут раздался оглушительный треск, и сцена обрушилась.

Алекса ахнула. Джексон потянул ее назад, а потом бросился к месту происшествия, чтобы помочь. Алекса же кинулась на поиски Кейтлин и братьев — и нашла их, а также Дейва, жениха Кейтлин, в беседке. Оказалось, они тоже искали ее. Начался оживленный обмен впечатлениями: все видели происшествие с разных ракурсов. Вернулся Джексон с сообщением о том, что у ведущей все в порядке. На место прибыли медики, и Обри получила первую помощь. Потихоньку, один за другим, все начали расходиться, чтобы проверить, все ли нормально у друзей. Алекса повернулась к Джексону, и он, обняв ее, прошептал:

— Ты в порядке?

Она улыбнулась.

— Ты мне нравишься, Джексон Стром.

— Что ж, такой ответ меня тоже устроит. Я отвезу тебя домой.

Алекса взглянула на шахматную доску:

— Не хочешь реванш?

— Нет, — улыбнулся Джексон. — Я уже выиграл.

Глава 4

Наутро Алекса проснулась с гудящей головой, но воспоминания о вчерашнем дне были на удивление четкими и ясными. Может, ей все приснилось? А как насчет Джексона? Может, и его не было?

Алекса направилась в ванную и умылась холодной водой — ей не хотелось терять время. Горячий душ, кофе, тост должны привести ее в чувство. У нее много дел и мало времени. Коктейли, вечеринки и флирт — не то, за чем она сюда приехала. Чем быстрее получится закончить ту миссию, с которой она вернулась в Роял, тем быстрее можно будет уехать в Майами и заняться делами там. На Алексу навалилось столько всего, что стресс стал ее постоянным спутником, и временами приходилось обращаться за помощью к специальным дыхательным гимнастикам в приложении телефона. Неудивительно, что вчера она едва не потеряла голову.

Семья Алексы и соседи по ранчо, Грандины, поручили ей очень важное дело. Намыливая голову, Алекса попыталась разложить по полочкам всю имеющуюся информацию. Итак, все началось с человека по имени Хит Терстон, местного хозяина ранчо. Явившись к Грандинам, он предъявил документы, утверждающие его право на владение нефтью, что скрывалась в недрах их ранчо, а также ранчо семьи Латтимор. Выяснилось, что Виктор Грандин в свое время передал права на землю матери Хита, Синтии Терстон. Подпись свидетеля сделки удивила всех еще больше — им оказался дед Алексы Огастус Латтимор. Выходило, что Виктор Грандин и Огастус Латтимор были единственными, кто мог пролить свет на это запутанное дело. Но Виктор уже умер, а память дедушки Алексы оставляла желать лучшего — временами он уходил в свой мир из прошлых событий и воспоминаний, забывая о реальности.

Так зачем эти два отнюдь не глупых деловых человека передали бесценные права на землю какой-то посторонней женщине? Хотя, если начистоту, Синтия не была совсем уж посторонней — по крайней мере, для сына Виктора, Давида. Она родила ему ребенка вне брака, но вряд ли скандал, связанный с этим, стоил таких денег. Семья Грандин точно располагала средствами для того, чтобы ограничиться алиментами. Алекса была юристом — специалистом по экологическому праву с ограниченным опытом в решении земельных вопросов, но до сих пор ей не попадалось столь запутанного дела. Семья Грандин наняла ее, чтобы представлять их интересы. Между тем Алекса взялась бы за работу и бесплатно, ведь Грандины долгие годы были их соседями и друзьями.

Если окажется, что Хит Терстон и впрямь может претендовать на нефть, он не станет терпеть долгие годы, как его покойная мать. Он возьмет свое, и это нанесет огромный урон обеим семьям. Даже не имея особенного опыта в управлении ранчо, Алекса понимала, что это тяжелая работа, требующая колоссальных усилий и средств. Заниматься этим стоило только в том случае, если права на землю и накопленное состояние передавались из поколения в поколение — это было залогом стабильности.

Ни один человек, способный рассуждать здраво, не станет ставить под угрозу семейное благосостояние.

О чем же думал Огастус Латтимор, ставя свою подпись на документах?

Алекса встретила братьев в столовой, полностью одетых и готовых к работе. Джейден стоял у барной стойки, перекладывая яичницу на тарелку.

— Посмотрите, кто пришел! — воскликнул он. — Королева бала.

Алекса не обратила внимания на его слова и прошла к кофемашине, чтобы налить себе чашку. Аромат кофе, витавший в воздухе, был чудесен.

— Где мама? — спросила она.

— На фермерском рынке.

— Правда?

Очень сложно было представить мать в эксклюзивной обуви и темных очках, бродящей между прилавками на рынке.

— Я встретил ее, когда она уходила, — подтвердил Джонатан. — Она сказала что-то насчет наследственных старинных сортов томатов.

Джейден тем временем подошел к сестре и легонько подтолкнул ее.

— Так что было вчера?

— А что было вчера?

— Брось, от нас не утаишь. Расскажи все в подробностях.

Алекса попыталась возразить:

— Он просто мой бывший одноклассник, вот и все.

— Ага! — вскричал Джейден. — Так вот как ты собираешься повернуть дело!

Джонатан рассмеялся:

— Вас могут обвинить в даче ложных показаний, ваша честь.

— Я говорю правду!

— Я сам видел вас вдвоем, и школьной дружбой там и не пахло, — вставил Джейден.

— Прекратите вы, оба. Вас вчера вообще не было рядом.

— Да, — согласился брат. — Но у меня есть свидетель.

— Кейтлин?

— Именно.

Алекса подлила себе еще кофе.

— Кейтлин на все смотрит через розовые очки. Как вы можете ей верить? Мы с Джексоном просто давно не виделись.

Джейден повернулся к Джонатану:

— Их парочку называли в школе «Эйджекс», ты знал? Что-то такое между ними было.

— Звучит интересно, — задумчиво протянул Джонатан. — Мне нравится.

— Я думала, ты опаздываешь на работу и тебе некогда болтать, — уколола его Алекса.

— Все, уже ухожу, — ответил брат. — Хорошего всем дня!

На нем были джинсы, высокие ботинки и футболка — повседневная одежда для работы на ранчо. В этой земле была вся его жизнь, и при одной мысли о том, что какой-то чужак мог отнять у них все, у Алексы перехватило дыхание.

— Знаешь, я одобряю, — произнес Джейден, заставив сестру очнуться от грустных мыслей. — Благословляю вас с Джексоном.

— Оставь свои благословения Кейтлин и Дейву, — отозвалась Алекса. — Я приехала на несколько недель, и в мои планы не входит флирт с местными мальчиками, у меня и так забот хватает.

— Я бы на твоем месте не был таким уверенным, — возразил Джейден. — Мы, местные мальчики, такие, своего не упустим.

Огастус Латтимор сидел в своем любимом кресле-качалке на задней веранде. В свои девяносто четыре он выглядел безупречно, всегда опрятно одетый и аккуратно причесанный. Его лучший друг Виктор Грандин покинул этот мир всего несколько месяцев назад. Хит Терстон тут же принялся трубить на каждом углу о своих правах на нефть — у мерзавца хватило наглости прислать бумаги в день похорон Виктора. Огастус, таким образом, теперь был единственным свидетелем той странной сделки, и лишь он мог прояснить все детали. Но, даже несмотря на это, его супруга Хейзел, бабушка Александры, предупредила внучку, чтобы та была «поаккуратнее» и не беспокоила деда.

— Доброе утро, дедушка, — обратилась к Огастусу Алекса.

— И тебе доброе утро, милая.

Интересно, подумала она, помнит ли дед сейчас, кто она?

— Хочешь прогуляться? — спросила она.

— С удовольствием.

Алекса протянула старику руку. Она знала, что Огастус мог сидеть в своем кресле часами, вставая лишь, чтобы пообедать или поужинать, несмотря на то, что врач настоятельно рекомендовал ему двигаться.

— Пойдем, — позвала она, и Огастус, взяв внучку за руку, поднялся.

Они вместе шагнули вниз с единственной ступеньки, что вела с веранды в сад, и пошли по каменной дорожке к розам.

— Какое чудесное утро, — произнес старик, и Алекса была с ним полностью согласна: полуденная жара еще не вступила в свои права, воздух был свежим, и аромат роз ощущался еще отчетливей.

— Помнишь, как Джейден гнался за тобой по этой дорожке? — усмехнулся внезапно Огастус. — А ты споткнулась и упала в розовый куст — ох и плакала.

Алекса улыбнулась: так, значит, дед сейчас помнит все.

— Это было на Пасху, — подсказала она. — Джейдена тогда отправили спать без десерта.

— А на десерт был его любимый персиковый пирог.

— Да у него что ни десерт, то любимый.

— Верно.

— Ты помнишь, кто такой Хит Терстон?

Алекса решила не тянуть с важным вопросом, впрочем, как и всегда. Она славилась своей прямотой и в переговорах предпочитала не ходить вокруг да около. В первый раз, когда она завела этот разговор с дедом, ее подход сыграл с ней злую шутку. Они беседовали в кабинете, и официальная обстановка настроила Огастуса на воинственный лад. Он ничего не рассказал тогда, и с тех пор Алекса задавала ему одни и те же вопросы каждый день, стараясь поймать что-то новое. Это было скучным и нелегким занятием, но только Алекса могла вот так допрашивать деда, никому другому он бы этого не позволил.

— Не уверен, — ответил Огастус.

— То есть имя тебе ни о чем не говорит?

— Абсолютно.

Алексу чрезвычайно расстраивал тот факт, что дед помнил мельчайшие детали из повседневной жизни, вплоть до того, какой десерт подавали на Пасху много лет назад, но не мог сказать ни слова о том, как он поставил свою подпись на документе, передающем миллионы долларов в руки чужого человека.

— А как насчет Синтии Терстон? — не унималась она. — О ней-то ты слышал?

— Нет. Это кто, твоя школьная подружка?

— Постой-ка. — Алекса вытащила из кармана телефон. — Вот она, посмотри.

Она хотела найти фотографию женщины онлайн, но, бросив взгляд на строку поиска, где все еще красовался предыдущий запрос о компании Джексона, покраснела.

— Знаешь, давай просто погуляем.

Дед с любопытством посмотрел на нее:

— Что это сегодня с вами, юная леди?

— Ничего, просто устала вчера.

— По тебе не скажешь. Ты буквально сияешь. Такой счастливой я тебя еще не видел.

— Правда?

— Разве я буду лгать?

Алекса подумала, что вот в этом она как раз не уверена: иначе отчего Огастус молчит о сделке? Вслух же она сказала:

— Вчера я была на вечеринке у бассейна, там было жарко. Наверное, просто перегрелась на солнце.

— Как бы то ни было, мне нравятся эти перемены. Вот попомни мое слово, ты на выпускном будешь лучшей ученицей, и весь мир ляжет у твоих ног.

Они поравнялись с каменной чашей фонтана, и Огастус присел на скамейку.

— Дедушка, я уже адвокат в крупной компании в Майами.

— Да, конечно. Как они обращаются с тобой?

Алекса присела рядом и взяла деда за руку, поражаясь тому, как этот старик с плохим зрением и провалами в памяти умеет зрить в корень.

— Все хорошо, не переживай. Я просто немного устала, вот и все.

— Твоя фамилия Латтимор, нас так просто не утомить.

Что ж, в этом он был прав: Огастус работал даже после того, как отпраздновал девяностолетие, и передал бразды правления ранчо сыну, только когда память начала его подводить по-настоящему.

— А как у тебя на личном фронте? — продолжал он, и Алекса с теплотой подумала о том, что дед — единственный в семье по-настоящему беспокоится о ней, остальные уверены в ее успешности во всех сферах жизни.

— У меня все отлично, — заверила она, — и потом, я здесь для того, чтобы получить кое-какие ответы от тебя, а не наоборот.

— Прости, что не смог тебе помочь, Барбара, просто не понимаю, к чему вся эта суматоха.

Все, поняла Алекса, дедушка снова ушел в свой мир — сейчас он обращался не к ней, своей внучке, а к ее матери Барбаре.

— Обожаю проводить время с тобой, — ответила Алекса, целуя Огастуса в щеку.

По дорожке уже шла бабушка.

— Вот ты где, Огастус, пора принимать лекарство.

Алекса помогла деду подняться, и Хейзел проводила супруга обратно в дом. Глядя им вслед, девушка ощутила вдруг невероятную усталость: предстоящий день казался долгим, бесконечным, словно простирающаяся вокруг земля ранчо. Частный детектив, нанятый специально для выяснения подробностей дела, еще не явился, а без его информации Алексе было попросту нечего делать.

Внезапно звякнул телефон — на него пришло сообщение. Номер был записан как «Джексон Стром — не отвечай с первого же звонка». Алекса усмехнулась: по-видимому, она вчера малость потеряла голову, когда они с Джексоном обменивались номерами на крыльце. Читая короткое сообщение, она никак не могла вникнуть в смысл — ей казалось, что в нескольких словах кроется какой-то намек. «Ты должна дать мне реванш», — красовалось на дисплее.

Глава 5

Джексон отложил телефон, прочитав сообщение от Алексы: «У тебя был шанс на реванш, но ты проиграл. И потом, с тебя должок — вкусный обед без всяких ребрышек». Что ж, подумал он, игра началась. Ночью он почти не спал, пытаясь придумать, как увидеть Алексу снова. И теперь к внезапно выпавшей удаче нужно отнестись серьезно, ведь кто знает, как долго девушка пробудет в городе. Джексон не сумел узнать ее поближе в школе — слишком увлечен был постоянным соревнованием. Нельзя сказать, что он об этом жалеет — было весело. Да и потом, Алекса ведь обратила на него внимание, но сейчас они уже не дети, и нужно действовать иначе.

Джексон быстро набрал ответное сообщение: «Поужинаем завтра?» Ответ прилетел тут же: «Нет, пообедаем сегодня. Выбери место, и я туда приду». Они согласовали детали — оставалось встретиться. Если Алекса думает, что Джексон не превратит обычный обед в нечто особенное, то она его плохо знает.

Алекса уже сидела за столиком, когда Джексон появился в ресторане. Она выглядела сногсшибательно, хоть и была одета по-деловому в кремовый пиджак, накинутый поверх такого же цвета шелковой блузки. Темные волосы были зачесаны в аккуратный пучок. На миг Джексон ощутил робость, словно вернувшись в детство, но, собравшись с духом, направился к столу.

— Джексон, — произнесла Алекса, не поднимая глаз от телефона. — Присаживайся. Я смотрю твое резюме.

Заняв свое место напротив нее, Джексон спросил:

— Правда?

Алекса посмотрела на него — взгляд ее был оценивающим, и на миг Джексону снова стало неловко.

— Оно на твоем сайте, — ответила девушка.

— То есть ты предпочитаешь узнавать информацию обо мне онлайн, несмотря на то, что я сижу перед тобой собственной персоной?

— Я бы могла не говорить тебе ни слова, но зачем скрывать? — возразила она. — Мне любопытно. У тебя вообще-то много достижений.

Джексон сделал глоток воды.

— Приятные слова. Иногда я сам их себе говорю.

— Видела, что ты получил много наград за свою работу.

— Что еще ты видела?

Алекса отложила телефон.

— Я пытаюсь сказать, что горжусь тобой.

Джексон наклонился к ней:

— Ну, так просто скажи это.

Появился официант с меню и отдельной винной картой. Быстро просмотрев все, Алекса выбрала белое вино совиньон блан и мини-котлетки с крабом — при этом она ни на минуту не усомнилась. Было видно, что она знает, чего хочет. Джексону всегда нравилась эта ее черта. Сам он быстро выбрал вино, но вот ассортимент закусок заставил его призадуматься.

— Знаешь, — произнесла тем временем Алекса, — когда я отвергла ребрышки, это вовсе не означало, что я хочу фуа-гра. Можно было отправиться поесть бургеров.

— Брось, ты одета не для бургерной.

Опустив глаза на свой костюм, Алекса едва заметно улыбнулась.

— Я просто всегда так одеваюсь.

— Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь? У тебя бывают выходные?

— Разумеется. Раз в месяц хожу на спа-процедуры, отвожу им целый день.

Джексон кивнул:

— Ясно.

— А ты как развлекаешься? — внезапно с вызовом спросила Алекса.

— Езжу к домику у озера и расслабляюсь.

— Расскажи подробнее. Как вы, Джексон Стром, расслабляетесь?

— Плаваю, бегаю, рыбачу, жарю рыбу на огне, пью бурбон, слушаю музыку, сплю под звездами…

Алекса опустила глаза, взглянув на свои аккуратно сложенные руки.

— Вообще, звучит неплохо…

— Почти как спа, только без свечей и заунывной музыки.

— Ну вот, а мне нравятся свечи.

— Я не люблю сильные цветочные запахи.

— Свечи бывают разные.

— Какие любишь ты?

— С ароматом лаванды. Это вообще мой любимый запах на все времена.

Джексон с интересом спросил:

— Если я все заставлю лавандовыми свечами, ты приедешь в мой домик у озера на пару дней?

— Все заставлять не обязательно, пары свечей достаточно, но нет, не приеду.

— Почему?

— Просто нет, и все.

— То есть ты даже не подумала как следует?

— Я приехала сюда работать, а не пропадать в лесах.

Джексон знал, что семья Грандин наняла Алексу, чтобы отстоять свои права на нефть — подобная новость была слишком громкой для их крохотного городка и могла наделать немало шума. По-видимому, семья Латтимор тоже могла пострадать. Что ж, разве можно в таком случае винить девушку за то, что она так серьезно относится к работе?

— Как продвигается твое дело? — поинтересовался он.

— Ожидаем отчета от детектива. Когда будет информация, я начну действовать.

— То есть пока ты в режиме ожидания?

Алекса слегка изменила позу.

— Да.

— Так какая тебе разница, где ждать?

— Не обижайся, но я привыкла к горячей воде и приложениям на телефоне.

Поначалу Джексон не понял ее намека, а потом расхохотался так громко, что Алекса нервно огляделась по сторонам.

— В доме есть все удобства, включая вай-фай, спутниковое телевидение и мобильную связь, — ответил Джексон. — Так что ты не пропустишь важный звонок или эпизод сериала. А еще там чудесное местечко для костра у озера. Можно смотреть на звезды с бокалом вина в руке.

— Это далеко?

— Ехать часа три. Не так плохо, верно?

Алекса призадумалась.

— Ну, это примерно как от Майами до Орландо.

— Давай лучше поговорим о нашем прекрасном штате. Я хочу, чтобы ты своими глазами увидела всю красоту городка Роял.

— Ты, надеюсь, не собираешься прорекламировать мне таймшер[1] здесь.

— Да тебе лимонад в пустыне не прорекламируешь.

— Это вообще-то не комплимент. Ну что ж, скажем, я соглашусь — гипотетически, разумеется.

— Разумеется.

— Пока что я ни на что не дала согласия.

— Я уже понял.

Джексон приготовился к уговорам, несмотря на весь свой острый ум, Алекса отнюдь не была легкой на подъем и периодически нуждалась в хорошем пинке — гипотетическом.

— Как долго мы будем там?

— Можем уехать в пятницу и остаться на выходные. Я люблю проводить там воскресенья, поэтому мы можем поехать назад ранним утром в понедельник.

— В понедельник утром? У тебя что, нет дел?

— Пусть тебя это не беспокоит. Так что ты думаешь?

— Вообще, я бы наотрез отказалась — ты, разумеется, это понимаешь.

— Конечно. — Джексон не питал иллюзий на этот счет. — И что тебя останавливает?

— Моя сестра отчаянно меня бесит.

— Малышка Кейтлин? Да брось, она очаровательна.

— Она для меня как кость в горле с тех пор, как начала встречаться с Дейвом.

— Значит, ты лучше общаешься с братьями?

Алекса снова помолчала, обдумывая ответ.

— Нет, я бы так не сказала.

Джексон не верил своим ушам.

— Разве не в этом прелесть большой семьи? В том, что все друг за друга горой?

— Мы просто очень разные, — сказала Алекса. — Вот им бы понравилось твое предложение — они обожают жить в походных условиях.

— А я снова тебе скажу, что мы будем жить отнюдь не в походных условиях.

Джексон не врал: дом, о котором он говорил, принадлежал нескольким поколениям его семьи, и за долгие годы не раз перестраивался. Он стоял на берегу озера, и в каждой комнате открывался потрясающий вид на него и лес вокруг. Спальни были просторными, кухня являла собой настоящее произведение искусства, а во дворе были установлены гриль и печь для выпекания пиццы.

Снова появился официант и поставил перед Алексой ее заказ. Взяв вилку, она тут же разломила золотистую котлетку.

— Хочешь попробовать? — предложила она Джексону. — Выглядит аппетитно.

— Нет, спасибо, у меня аллергия на ракообразных.

— Да? — удивилась Алекса.

— Да. Но не обращай на меня внимания, выглядит и впрямь аппетитно.

Девушка покачала головой:

— Я многого о тебе не знаю.

— Ну так вот твой шанс узнать меня поближе. Соглашайся.

— Постой… а тебе что с того?

— О чем ты?

— Ну, мне ты предлагаешь отдых в укромном уголке, но тебе-то придется терпеть меня. Разве это равноценный обмен?

— Весь замысел как раз в том, что я буду с тобой, — попытался он пошутить.

Снова подошел официант, и, заказывая вино, Джексон чувствовал на себе недоверчивый взгляд Алексы. Когда они остались одни, она взяла вилку и принялась крутить ее в руках.

— Для того, чтобы подумать над твоим предложением — а я готова над ним подумать, — мне нужны ясные и четкие условия.

— Алекса, ты же не мобильный телефон в аренду берешь, ты едешь с другом отдыхать. Неужели нельзя обойтись без подписания официальных документов?

— По-видимому, нет.

— Ну хорошо, — сдался Джексон. — Твои условия?

— Мне важно иметь возможность уехать по работе или по семейным делам — без обсуждения. Если случится такая срочная необходимость, я заранее извиняюсь. И не пытайся вызвать у меня чувство вины. Я закажу такси и уеду.

Джексон кивнул.

— Только учти — такси там нет. Мы же едем к дому у озера, а не в клуб. И еще: я сам отвезу тебя в город, если понадобится.

— Мне нужна своя комната.

— Само собой, у тебя будут свои апартаменты.

Алекса кивнула и отпила воды из своего бокала.

— Ну, что-то еще? — спросил Джексон. — Потому что у меня тоже есть кое-какие условия.

— Говори.

— Мы прекращаем этот разговор. Мы едем отдохнуть, узнать друг друга получше — в этом весь смысл. Либо ты принимаешь мое предложение, либо нет, я не хочу, чтобы ты контролировала каждый шаг.

Произнеся эти слова, он пытливо вгляделся в лицо девушки, но не увидел в нем ничего, кроме торжества. В остальном она мастерски владела собой.

Появившийся официант налил немного вина в бокал Алексы, и она, попробовав, кивнула в знак одобрения. Наполнив бокалы, официант ушел.

— Хорошо, — согласилась Алекса. — Никаких условий. Но если будет рыбалка…

— Да, будет.

— Я не хочу иметь дела с живой приманкой, это выше моих сил.

Джексон сунул в рот кусочек хлеба.

— А что ты скажешь о купании в полночь?

— Ничего. Я буду к этому времени крепко спать, измученная рыбалкой.

Глава 6

По пути домой Алекса вновь и вновь прокручивала в голове детали встречи с Джексоном. Как могла она согласиться уехать с ним на выходные в домик у озера на рыбалку и шашлыки? Должно быть, совсем потеряла голову. В деловом костюме Джексон Стром был так же чертовски привлекателен, как и в футболке и шортах. Что было в нем такого, что заставляло позабыть обо всем? Походка, быть может? Алекса заприметила его сразу, как только он вошел в ресторан, — он выделялся своей осанкой и манерой держаться.

И все-таки, может, еще не поздно отказаться? Конечно нет. Она, Александра Латтимор, делает то, что хочет, и никто не в силах заставить ее куда-то ехать. Нужно позвонить Джексону и сказать ему… что? Вот — можно сказать, что ее просит приехать дедушка.

Тут зазвонил телефон, и на дисплее приборной доски отцовского «мерседеса» вспыхнула надпись: «Джексон Стром — не отвечай с первого же звонка». И… Алекса тут же ответила, не успел раздаться первый гудок:

— Привет.

— Привет. Я тут комплектую холодильник перед заездом. Тебе что-нибудь нужно? Какой-нибудь особый кофе или, может, молоко?

— Вообще-то, Джексон…

— Да?

— Вообще…

— Я слушаю тебя.

— Не знаю, что нашло на меня в ресторане…

— Это все котлетки из краба.

— Они были очень вкусными, жаль, что у тебя аллергия.

Алекса снова замолчала, не в силах продолжить разговор. Странно было осознавать, что она действительно почти ничего не знала о парне, с которым не один год училась в школе. Тот Джексон Стром, периодически всплывающий в ее памяти и фантазиях, был наполовину создан воображением. Человек же, пригласивший ее на обед, был реален, отличался чувством юмора, имел аллергию на морепродукты и собственные предпочтения относительно ароматов.

Так хочет она узнать о нем что-то еще? Стоит это ее времени? Словно почувствовав ее колебания, Джексон произнес:

— Тебя что-то беспокоит, Алекса. Скажи мне, что.

Сжав руками руль, Алекса свернула на парковку у огромного торгового центра и заглушила мотор.

— Я не люблю поездки на природу, — выпалила она. — Не думаю, что мы хорошо проведем время, поэтому…

— Ты струсила.

— Нет! Просто я городской человек, мне нужны музеи, магазины, бистро, театры.

— Алекса, успокойся. Ты просто запаниковала.

— Именно.

— Ну, так не бойся. Вообще, бояться нужно мне.

— Почему это?

— Ну, это же я тебя уговариваю. А что, если тебе и впрямь не понравится? А я тут пытаюсь открыть тебе свою душу.

На это Алекса не нашла что сказать — ей и в голову не приходило, что Джексон может относиться к этому таким образом. Она думала, что для него это просто игра, развлечение.

— Да нет, наверное, все будет не так ужасно. По крайней мере, в твоем описании все было чудесно — до тех пор, пока ты не взял с меня обещания поехать.

— Это уже что-то.

— Что, если у нас ничего не получится, мы будем неловко себя чувствовать вместе? Наши отношения отнюдь не были радужными прежде.

— Нам не обязательно проводить вместе все время. Можно договориться о том, что иногда мы будем расходиться по своим комнатам.

— Неплохо.

— Чтобы все получилось, нужно просто захотеть.

Что ж, подумала Алекса, Джексон прав: нет смысла спорить.

— Послушай, — произнес он, услышав в трубке ее вздох. — Мне нужно кое в чем признаться.

— Ты понятия не имеешь, как играть в шахматы, — поддела его Алекса.

— Вот поэтому ты так легко меня обыгрываешь, а сама не такой уж и мастер в игре.

Тут девушка рассмеялась.

— Один — один.

Ответом ей был смех Джексона в трубке, но внезапно он прервался, и следующие слова прозвучали серьезно:

— Я хочу узнать тебя поближе.

— С каких это пор?

— Да с первой нашей встречи. Просто тогда я не знал, как к тебе подступиться, и сделал только хуже. А ты? Ты хочешь узнать меня получше?

— Да, — ответила Алекса, уже не раздумывая: у нее было много времени, чтобы дать себе ответ на этот вопрос.

— Тогда давай поедем. Днем каждый может заниматься своим делом, а вечером я разожгу огонь, будем попивать виски у костра и разговаривать допоздна.

— Не уверена насчет виски, я предпочитаю шорле[2] с белым вином, но все остальное меня вполне устраивает.

— Добавлю белое вино в список покупок. Что еще?

Разговор закрутился вокруг покупок, а затем они согласовали время, в которое Джексон должен был забрать Алексу в пятницу. И, уже заканчивая разговор, она вспомнила, что хотела выяснить у него.

— Джексон, у тебя действительно нет девушки? Не хочу, чтобы она приехала к нам, разозленная тем, что ты проводишь время не с ней, а с соперницей школьных времен.

— У меня никого нет, не переживай на этот счет.

— Отлично, — ответила Алекса, удивляясь тому, как волна облегчения затопляет ее: как хорошо, они оба свободны, и им ничто не помешает узнать друг друга поближе…

— И потом, я никогда не считал тебя своей соперницей.

— Правда?

— Да.

— А кем же я была для тебя? — с любопытством спросила Александра.

— Моей лучшей половинкой, — ответил Джексон, ни минуты не колеблясь, и слова его так поразили Алексу, что она едва смогла попрощаться.

Глава 7

Днем в четверг Алекса искала мать. Проверив кабинет, кухню, она заглянула в оранжерею и обнаружила там Кейтлин, сидящую в ротанговом шезлонге с чашкой чая в руках.

— Привет, не знаешь, где мама? — спросила Алекса сестру.

— На йоге.

— Мама занимается йогой? — с недоверием переспросила она.

— Да. Я знаю ее расписание и обычно устраиваю себе передышку, пока ее нет. В доме так спокойно и тихо.

Было так странно внезапно узнать о повседневных привычках членов семьи — до Алексы дошло, что это произошло чисто случайно, и, если бы не этот разговор, она бы никогда не услышала, что мама занимается йогой, а Кейтлин любит пить чай в окружении растений. Смахнув землю с кованой железной скамьи, она присела рядом с сестрой.

— Мне нравятся твои джинсы, — произнесла та.

— Спасибо. Это ограниченный выпуск, совместная коллекция двух итальянских домов моды.

— Теперь ясно, почему ты отдала их в химчистку. Только посмотри на эту стрелку — об нее можно порезаться!

Алекса предпочитала брюки из высококачественного денима. Ее философия была проста: вкладываешь деньги в вещи хорошего качества и надлежащим образом о них заботишься.

— Ну, а ты что хотела, чтобы я постирала их в общественной прачечной в стиральной машине?

— Боже упаси, — отозвалась сестра. — Ты ищешь маму с конкретной целью или просто так, поговорить?

И снова слова Кейтлин удивили Алексу — она редко нуждалась в матери, чтобы «просто поговорить», и сейчас мысленно сделала себе заметку о том, что иногда было бы неплохо это делать время от времени.

— Мне нужно позаимствовать у нее большую сумку или чемодан, — ответила она. — Что-нибудь легкое и компактное.

— Куда-то собираешься?

Ну вот, настал тот момент, которого Алекса ожидала со страхом всю неделю, но больше откладывать было невозможно.

— Я уезжаю с Джексоном на выходные.

Кейтлин со стуком поставила чашку на блюдце.

— Что, прости?

— Ты слышала меня.

— О боже! Отдых вдвоем? — вскричала восторженная Кейтлин. — Как романтично!

— Успокойся, он пригласил меня в свой дом у озера, чтобы немного развеяться.

— Развеяться? Так вот как вы, ребята, это называете?

— А вы?

— Постой-ка. — Кейтлин потянулась к телефону, и пальцы ее запорхали по дисплею.

— Кому ты пишешь?

— Конечно, Джейдену.

— Прошу тебя, не надо.

Но было поздно — раздался характерный звук отправленного сообщения.

— Это же такая новость — нужно обсудить, проанализировать, набросать план действий.

Телефон Кейтлин зазвонил, прервав ее на полуслове. Она ответила, и в трубке послышался голос Джейдена. Алекса даже разобрала слова:

— Все в порядке? Что за срочность?

— Надеюсь, ты сейчас сидишь, — едва не задыхаясь от восторга, произнесла Кейтлин. — Алекса и Джексон отправляются в поход на выходные.

Вот так, подумала Алекса, и искажается важная информация. Она поправила сестру:

— Мы едем в его дом, очень уютный и просторный.

— Я не сомневаюсь, — вставил Джейден лукаво, и они с Кейтлин разразились хохотом.

Алекса лишь вздохнула, заправляя за ухо прядь волос.

— Посидите, — вставил Джейден, не переставая смеяться. — Я сейчас приду.

— У тебя что, больше дел нет? — раздраженно сказала Алекса.

— Важнее, чем этот разговор, — нет, — ответил брат.

Кейтлин закончила беседу и отложила телефон.

— Ну, не дуйся, — произнесла она. — Такая новость!

— Вот еще, тратить время на вас.

— Да пойми ты, вы с Джексоном только-только флиртовали на вечеринке, и вот уже едете вдвоем на выходные. Нам срочно нужны подробности.

— Но их нет. Мы обедали вдвоем и…

— Подожди. — Кейтлин подняла руку. — Сейчас придут парни.

Алекса только пожала плечами:

— Как хочешь.

Она не верила в то, что Джейден способен бросить работу из-за такой ерунды, а про Джонатана вообще речи не шло — он достаточно взрослый, чтобы участвовать в этих играх. Но тут дверь открылась, и в оранжерею буквально вбежал… Джонатан. По-видимому, прямо с рабочего места — на нем были привычная рубашка, джинсы и черные солнцезащитные очки.

— Мне позвонил Джейден, и я примчался, как только смог. — Взяв стул в углу, он поставил его поближе к сестрам и сел. — Ну, рассказывайте.

Тем же вечером позвонил Джексон, чтобы уточнить детали выезда, и Алекса спросила его, могут ли они отъехать пораньше. У нее просто больше не было сил терпеть бесконечные подколы братьев и сестры, постоянные допросы матери, лучше уж выехать, пока никто не проснулся. Джексон согласился, сказав, что они поедут в шесть.

— Я буду ждать, — сказала она в трубку.

— Еще кое-что, Алекса.

— Что?

— Не могу дождаться, — услышала она. — Поскорее бы остаться с тобой наедине.

Эти слова звучали в ее памяти весь оставшийся день, и первыми всплыли в сознании утром, когда раздался звонок будильника.

Ровно в шесть Алекса стояла на крыльце, сжимая ручку небольшого чемодана. Было еще темно, и в сиреневом небе догорали последние звезды. Спустя пять минут Джексон подъехал к воротам, и она открыла их. Черный внедорожник въехал на подъездную аллею, и Алекса следила за ним с замиранием сердца. Вот машина остановилась, и Джексон вышел.

— Доброе утро, — весело произнес он, словно было не шесть утра, а по меньшей мере полдень. Приняв у Алексы сумку и загрузив ее в багажник, он открыл пассажирскую дверцу. — Поехали отсюда.

Но Алекса медлила: ей казалось, что она вернулась в прошлое и стоит перед семнадцатилетним Джексоном, который придерживает дверцу лимузина, взятого напрокат, — они собираются ехать на выпускной бал. Эта картина представлялась ей во всех ее полудетских фантазиях. Наваждение было таким сильным, что Алекса слегка тронула Джексона, чтобы убедиться, что ей не снится сон.

— В чем дело? — спросил он в замешательстве.

— Я просто подумала… Если бы в школе все пошло по-другому…

— Как?

— Если бы я была помягче…

— Что?

— Если бы я просто хорошо относилась ко всем, ты бы позвал меня на бал?

Джексон застыл, но в его глазах мелькнула какая-то тень, и Алекса испугалась своих мыслей. О чем, черт возьми, она толкует в шесть утра?!

— Забудь, — резко сказала она. — Не знаю, что на меня нашло. Еще рано, и я не пила утром кофе. Остановимся где-нибудь у кофейни?

Джексон схватил ее за руку и притянул ближе.

— Мне не нужна была тихоня. Мне нужна была ты, Александра Латтимор, которая проходу мне не давала.

— Так почему ты ничего не сказал тогда?

— Боялся.

— Что я откажу тебе?

— А ты бы согласилась, если бы я позвал тебя на бал?

— Не знаю. Может, и нет… потом бы, возможно, передумала, но было бы поздно, и ты бы нашел кого-то еще.

— Ну уж нет, я бы и не искал.

— Во всяком случае, я бы потом себя ненавидела.

Только теперь Алекса вдруг поняла, что она не была неприступной и уверенной в себе, какой видел ее Джексон, — она попросту защищалась так от окружающих, боясь, что они не примут ее. То есть поведение ее было не чем иным, как трусостью.

Джексон сделал шаг назад и приоткрыл дверь машины шире.

— Разве ты не рада тому, что мы больше не глупые дети?

Алекса легонько поцеловала его в губы.

— Ты и не представляешь, — прошептала она и быстро села в машину.

Глава 8

Когда они готовили обед на кухне, укомплектованной по последнему слову техники, Джексон отметил, что в этой обстановке им следовало бы выбрать нечто другое, а не сэндвичи с сыром на гриле.

Алекса запротестовала:

— Да у нас тут, можно сказать, высокая кухня: ароматный хлеб и два вида сыра чеддер! Я поставлю лучшие тарелки из фарфора.

— Неплохо, — согласился Джексон. — Этот сыр не для детишек.

Бросив взгляд на Алексу, смешивающую салат, он вдруг заметил, что лицо ее помрачнело. Что это с ней — неужели он сказал что-то не то? И тут же промелькнула мысль: интересно, она хочет иметь детей? Нужно спросить, ведь цель их поездки — узнать друг друга поближе. Однако Алекса опередила его:

— Могу я задать тебе вопрос?

— Какой хочешь, — отозвался Джексон, доставая из кулера бутылку белого вина. Он не знал, сочетается ли оно с сыром, но заметил, что Алекса предпочитает вина с фруктовыми нотками, и купил именно такое. — Можешь не стесняться.

— Не хочу любопытствовать, — ответила девушка, кладя ложку, которой смешивала салат, на стойку.

Джексон подсел поближе к ней.

— Это не запрещено.

— Хорошо. Давай так — устроим игру «Быстрые вопросы». Можно пропустить один или пару, но не больше.

— Игру? — Джексон задумчиво потер подбородок. — Ты же понимаешь, большинство людей сочло бы странным то, что нам необходима игра для того, чтобы пообщаться.

Алекса пожала плечами:

— Мне все равно, что думают люди.

— Мне тоже, — улыбнулся Джексон.

— Ну, начинай, — ответила девушка.

— Постой! — воскликнул Джексон, ощущая прилив волнения. — Давай подключим вино. Каждый, кто пропускает вопрос, должен выпить.

Улыбка Алексы померкла.

— Не уверена. Так мы быстро уйдем с намеченного пути.

— Надеюсь, — подмигнул Джексон.

— Нам нужны правила.

Встав, чтобы налить вина в бокалы, Джексон вздохнул:

— Опять правила.

— Я серьезно, — возразила его гостья. — Нужно убедиться в том, что информация, которой мы обменяемся, не будет использована против нас, когда закончатся выходные.

— Этого не случится. — Джексон поставил перед ней бокал. — Все, что произойдет здесь, останется здесь. Это железное правило.

Алекса состроила недовольную гримасу.

— Этого недостаточно. Дай мне ручку и бумагу, пожалуйста.

— Алекса, да ты что, серьезно? — протянул Джексон, но вовремя вспомнил, с кем имеет дело. Что ж, неудивительно.

— Ручку и бумагу, — повторила девушка.

— Да, мэм, — отозвался Джексон.

Пошарив в ящике, он нашел блокнот для списков покупок с нарисованными по краям овощами и коробками молока. Ручка обнаружилась в кувшине.

На время воцарилась тишина: Алекса сосредоточенно писала. Закончив, она перечитала записку, вырвала листок и вручила Джексону:

— Вот.

— Ох… — протянул Джексон, читая написанное. Перед ним был почти что официальный документ.

— Подпиши, поставь свои инициалы и дату.

Джексон начал читать вслух:

— «Данное соглашение о конфиденциальности (далее „Соглашение») было заключено между Александрой Б. Латтимор и Джексоном Т. Стромом с целью предотвращения несанкционированного разглашения конфиденциальной информации. Стороны обязаны соблюдать строгую конфиденциальность. Это Соглашение может быть изменено только в письменной форме с подписями обеих сторон». — Прочитав, Джексон хлопнул рукой по столу. — Да вы с ума сошли, мисс.

— Почему? Это стандартный текст.

— Ты что, собралась признаваться мне в совершенном убийстве?

— Нет! — рассмеялась Алекса.

— У тебя какая-то секретная жизнь в Майами? Может, семья, которую ты ото всех скрываешь?

— Нет, все не настолько интригующе, вот увидишь.

— Тогда что?

— Пока ты не можешь задавать вопросы, сначала подпиши бумагу.

Умиляясь, Джексон поставил свою подпись на листке и отдал его вместе с ручкой Алексе. Она повторила его действие и объявила:

— Тогда первый раунд. Тема «Отношения».

Что ж, подумал Джексон, тут и обсуждать нечего.

— Ну, спрашивай, мне нечего скрывать, — сказал он.

— Кто твоя первая любовь?

Тут уверенность Джексона дала первую трещину. У него был ответ на этот вопрос, но он не мог его дать. На первом курсе института он начал встречаться с Паулой Колби — и они были вместе в течение трех семестров обучения, пока она не уехала из штата. Это напомнило ему о другой очень похожей ситуации… однако Паулу он не мог назвать своей первой любовью. Ею была Алекса.

— Пропускаю, — произнес он.

— Да ты шутишь! — воскликнула Алекса. — Вот так сразу? А это ведь пробный шар. Ты что… до сих пор ее любишь? Вот в чем дело?

Джексон снова замялся.

— И этот вопрос пропущу.

— Отлично! Тогда, думаю, твоя очередь поднимать бокал.

Джексон приподнял бокал и подмигнул.

— За тебя.

— Теперь моя очередь отвечать, — сказала Алекса.

— Тот же вопрос, — парировал Джексон. — Кто твоя первая любовь?

— Грегори Милфорд. Нас свели друзья, и мы долгие месяцы писали друг другу сообщения, а потом, наконец, состоялось первое свидание: ужин и концерт. В стиле Нью-Йорка.

— А потом? — сухо спросил Джексон. — Прогулка в Центральном парке и поцелуй в такси?

— Это привилегия жителей Манхэттена, — отмахнулась Алекса. — Но, в общем, у меня все гораздо более обыденно, нежели у тебя. Никаких тайн и драм.

— И что, Грег разбил твое сердце?

Алекса опустила глаза и, взяв вилку, принялась есть салат. Джексон же констатировал:

— Значит, да.

— Нет, — возразила она. — Это я его огорчила.

Джексон захлопал.

— Вот это так!

— Да нет, ничего такого, просто сначала все шло хорошо, а потом ситуация изменилась.

— Как? — настойчиво продолжал пытать ее Джексон, отчаянно желая разузнать побольше об этом мужчине, сумевшем зацепить Александру Латтимор, пусть и ненадолго.

— Не знаю. — Алекса помолчала. — Он хотел от меня больше, чем я могла ему дать. Больше времени, чувств… Я еще училась, и для меня это было слишком. Может, я и вправду бесчувственная.

— Не говори так, это неправда.

— Но так говорили все, не могут же все они ошибаться.

— Еще как могут.

— Вернемся к тебе, — объявила Алекса. — Твоя таинственная незнакомка разбила тебе сердце?

— Нет, — лаконично ответил Джексон, засовывая в рот помидорку.

— И что, ты больше ничего не скажешь?

— Ничего.

— Почему? — требовательно спросила Алекса. — Она что, богата, известна? Ты защищаешь ее честь? Или она тоже потребовала от тебя подписать соглашение о конфиденциальности?

— Я так скажу: она не разбила мне сердце, да и я тоже не обидел ее. Мы пошли разными путями, но я до сих пор думаю о ней.

Воцарилось молчание. Алекса взяла сэндвич с тарелки и разделила два куска пополам, тщательно избегая взгляда Джексона. Он практически чувствовал, как крутятся ее мысли.

— Джексон.

— Да?

— Ты чего-то недоговариваешь?

— Кто из нас двоих гений? Вот и подумай.

Алекса сердито бросила сэндвич на тарелку и отодвинула ее.

— Будь я гением, я бы жила по-другому и не мучилась.

— А что, тебя что-то тяготит? — поинтересовался Джексон.

— А тебя — нет?

— Я стараюсь не копаться в себе слишком много.

Алекса сжала губы и медленно кивнула, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями.

— Кстати, если уж мы заговорили об этом… я тоже думала о тебе.

Джексон бросил на стол вилку и потянулся к Алексе — этот поцелуй, в отличие от первого, был нежным, медлительным, сладким. Но девушка тут же отстранилась и уперлась ладонями в его грудь.

— Я рассталась со всеми, кто со мной встречался.

Что ж, подумал Джексон, ради этой информации стоит прерваться.

— И сколько их было?

Алекса промолчала. Потянувшись за бокалом, она сделала щедрый глоток вина. Джексон едва не рассмеялся.

— Послушай, нам нужно было целоваться всякий раз, когда кто-то пропускает ответ. Это было бы куда приятнее!

Алекса поставила бокал и заметила:

— Правила всегда можно поменять.

— Ладно. — Джексон сложил руки на груди. — У меня для тебя есть еще вопрос.

— Валяй.

— Почему ты со всеми рассталась? Есть догадки?

Она пожала плечами:

— Ни одной.

— Полагаю, ты просто боялась.

— Думаешь? — ехидно заметила Алекса.

Джексон поднял руки:

— Можно увезти меня из Техаса…

— Ну уж это вряд ли, — возразила девушка. — Ты никогда отсюда не уедешь.

— А зачем? — ответил вопросом Джексон. — Мне здесь хорошо. А тебе?

Ответом ему был пристальный взгляд: по-видимому, его слова зацепили Алексу. Снова взяв бокал, она сделала еще глоток.

Джексон отвел глаза.

— Сменим тему? — поинтересовался он.

— Да, — согласилась Алекса. — Ты хочешь иметь семью?

— Не сейчас, — с уверенностью отозвался Джексон.

— Согласна. А когда?

— Когда мне будет чуть за тридцать. А ты что думаешь?

Алекса вздохнула.

— Понятия не имею. Не хочу пускать все на самотек, но и думать об этом тоже не желаю.

— Ну так не думай.

— Не так все просто. Мои родные уже считают меня в каком-то смысле пропащей.

Джексон знал, что она имеет в виду: в их семьях было принято заводить семью в раннем возрасте. Его собственная мать начала намекать на то, что ему пора остепениться, уже давно. Его младший брат был обручен, его свадьба ожидалась в следующем году, и это нисколько не снимало напряжения. Но Джексону было все равно. Он имел четкое видение собственного будущего, цели и желания, которые хотел осуществить до того, как станет главой семейства.

— Да и у меня та же ситуация, — отозвался он. — Ну и ладно.

Алекса заговорщически улыбнулась:

— Да. Пусть думают, что хотят.

После ужина Джексон показал гостье свои владения — земля, принадлежащая его семье, тянулась до самого озера. К причалу была привязана отцовская лодка. Они с Алексой принялись бросать камешки в воду. Джексон выиграл в этой нехитрой забаве, и девушка вскинула руки вверх:

— Ладно, ладно, твоя взяла.

С этими словами она прыгнула в воду и вскоре уже плыла на спине, наслаждаясь лучами закатного солнца. Джексон присоединился к ней, и они немного поплескались на мелководье — до тех пор, пока он не заметил, что Алекса дрожит от холода.

— Иди сюда, я тебя согрею, — сказал Джексон.

Она подошла и обняла его за шею — прикосновение ее тела пробудило в нем желание такой небывалой силы, что, казалось, еще немного, и полетят искры. Алекса поцеловала Джексона в уголок рта, и странное ощущение овладело им: словно все звуки вокруг исчезли для него. Над их головой пролетел самолет, волны по-прежнему лизали причал, где-то в отдалении слышался надсадный лай собаки, но Джексон перестал слышать все это. Наклонив голову, он поцеловал Алексу со всей страстью, на которую был способен, и она отвечала ему тем же, раскрыв губы и смакуя каждый момент… Джексон понял, что возбуждение его нарастает, и он попросту не может не отвечать ему. Он отстранился, и Алекса вздрогнула.

— О боже, — выдохнула она, приглаживая волосы дрожащими руками. — Вот это накал!

Джексон опустился в воду с головой, чтобы немного успокоить разгоряченное тело, а когда поднялся, Алекса нежно взяла его за руку.

— Хочу, чтобы ты знал: я согласна… — Она немного замялась. — Только не сразу.

— Я готов на все, — твердо произнес Джексон, ни минуты не колеблясь.

Ему и впрямь было сейчас все равно — выберет ли Алекса дружбу с ним, просто секс или настоящие отношения, лишь бы быть с ней рядом. Он не станет требовать от нее большего, нежели она захочет дать. Это Джексон пообещал себе еще рано утром по дороге сюда. Он отчаянно хотел Алексу, но готов был наступить на горло себе, если она не разделяет его чувств.

Глава 9

Алекса терпеть не могла печенье с шоколадом и зефиром — как и все липкое и сладкое, что могло испортить одежду. Но Джексон как раз предложил развести костер и пожарить зефир, а ей очень хотелось провести вечер у огня с бокалом вина в руке. Если ради этого нужно изобразить любовь к подгоревшим зефиркам, так тому и быть.

Поймав себя на этой мысли, она ужаснулась: в кого она превратилась? Уже завтра придется пожалеть о каждом необдуманном поступке, начиная с упоминания о выпускном бале и заканчивая словами, сказанными Джексону насчет готовности к близости с ним. Сбросив полотенце на пол ванной, Алекса включила воду. Ночь была теплой, даже душной, так что, скорее всего, после посиделок у костра ей снова понадобится освежиться. Да и вообще, нужно мыслить трезво, и Алекса пообещала себе, что сегодня ночью вернется в свою спальню и ляжет в кровать, чтобы просмотреть ленты соцсетей, как и всегда. Она не поддастся соблазну переспать с Джексоном.

Когда она вышла из душа и размышляла над тем, что лучше надеть, зазвонил телефон — это была Лайла Грандин с информацией от частного детектива. Хотя если выразиться точнее, с полным ее отсутствием.

— Прости, что дело так затянулось, — сказала Лайла. — Я думала, для тебя найдется больше работы.

Именно Лайла первой высказала мысль о том, что семье нужна помощь Алексы в деле с нефтью, и поэтому чувствовала себя ответственной за состояние и настрой девушки. Но она не знала, что, не будь этого загадочного дела, Алекса все равно вернулась бы домой — у нее были на то свои причины. Однако ей было непривычно находиться в центре внимания, ведь раньше она чувствовала себя немного чужой в собственном доме и старалась держаться в стороне.

— Все в порядке, — заверила она Лайлу. — Джексон привез меня в свой дом у озера, так что если что-то…

— Вот это да! — вскричала та. — Ну-ка повтори, что ты только что сказала.

Алекса чертыхнулась про себя — ну как она могла так проговориться! Судя по реакции братьев и Кейтлин, ее отношения с Джексоном — первая горячая новость. А они даже не поговорили о том, как реагировать на окружающих.

— Ты помнишь Джексона Строма, мы с ним учились вместе? — спросила она у Лайлы.

— О чем ты говоришь? Я видела его две недели назад в автосервисе. Обычно мы с ним пьем кофе и болтаем… в общем, я к тому, что мне не нужно напоминать о том, кто такой Джексон. Почему вообще я слышу о нем от тебя только сейчас? Я одна из твоих лучших подруг.

Как чудесно, подумала Алекса, вот так невзначай встречаться время от времени со старыми школьными друзьями, пить кофе и болтать — такое возможно только здесь, в этом тихом городке.

— Я к тому, что мы с ним просто… общаемся, — осторожно произнесла она. — Ничего больше.

— А ты присмотрелась к нему?

— Да.

— Ты уверена?

— Да!

— Послушай, я вполне серьезно говорю тебе: он очень хорош.

Алекса села на кровать и закрыла глаза рукой.

— Я знаю.

На миг в ее памяти всплыл образ Джексона, стоящего на причале за миг перед тем, как прыгнуть вслед за ней в воду, — он и впрямь был удивительно красив.

— Я вообще не могу поверить, что он сейчас без девушки. Слушай, ты можешь общаться с кем угодно, но я бы на твоем месте присмотрелась к Джексону. Я всегда думала, что вы стали бы чудесной парой.

— Не знаю, — отозвалась Алекса, и это было правдой. Она не любила делать какие-то шаги, не видя, к чему они могут привести. Именно поэтому она и овладела мастерством игры в шахматы так хорошо: умение просчитывать все наперед было одним из ее главных достоинств. А что может ожидать их с Джексоном, если она живет не здесь?

— Я тогда поставила много денег на то, что он позовет тебя на выпускной — и проиграла. Ты мне должна пять баксов и шоколадку.

— А кто собирал деньги? — спросила заинтригованная Алекса.

— Не важно. Это было давно.

— Честно говоря, я сама в раздумьях: к чему нам с Джексоном что-то начинать, если это бесперспективно? Я скоро уеду.

— Твое сердце поймет, как поступить.

Сначала Алекса потеряла дар речи, услышав эти слова, а потом протянула:

— Ах, ну да, я забыла, ты одна из этих.

— Каких?

— Влюбленных, как Кейтлин.

— Тебя послушать, так все влюбленные — пропащие люди, словно пораженные вирусом зомби.

— Именно. Я бы никогда не додумалась так выразиться.

— Ну, знаешь, мы с Джошем очень счастливы, и я хочу, чтобы счастливы были и мои друзья. А может, на меня просто так действует вся эта ситуация с землей, мне нужно отвлечься.

Алексе было жаль, что она не может утешить Лайлу и сказать ей, что все будет хорошо. Она знала по опыту, что, когда речь идет о больших деньгах, людьми правит жажда наживы. Хит Терстон охотился за нефтью и был готов на все. Однако Алекса не хотела так просто сдаваться — она сделала скрупулезность и дотошность сильными сторонами своей репутации, и сейчас они ей пригодятся. Если где-то в соглашении найдутся лазейки, позволяющие усомниться в том, что права на нефть отныне не принадлежат семье, она их найдет.

— Передай Джексону привет от меня, — сказала Лайла на прощание.

— Хорошо.

— Скоро увидимся.

Положив трубку, Алекса наконец приняла решение относительно того, что наденет: пастельно-розовое платье на бретельках. Поразмыслив, она не стала обуваться и пошла босиком. Выскользнув из комнаты, она остановилась: повсюду было темно. Алекса позвала Джексона, и никто не ответил. Сделав несколько робких шагов, она вновь остановилась и усмехнулась: именно так начинаются фильмы ужасов, где несчастная жертва остается один на один с преступником в доме у озера. Внезапно вспыхнул слепящий свет. Зажмурившись, Алекса вскрикнула от неожиданности. Ей ответил голос Джексона:

— Алекса! В чем дело?

Он моментально взбежал по лестнице к ней.

— Не знаю. Было темно и…

— Я доделывал кое-что. Напугал тебя?

— Да, черт возьми!

Джексон обнял ее:

— Прости, детка. Ох, да ты дрожишь.

— Почему так темно? Что ты там делал?

Джексон показал ей что-то, что держал в руке, — розовую гвоздику, прикрепленную к ленте с помощью булавки.

— Что это?

— Бутоньерка.

Он привязал цветок на руку Алексы и торжественно произнес:

— Александра Латтимор, согласишься ли ты пойти со мной на бал?

Алекса огляделась и увидела диско-шар, висящий над кофейным столиком и отбрасывающий сотни серебристых бликов по стенам. На кухонном острове стояла чаша с пуншем… Снова взглянув на Джексона, она уловила в его глазах озорные искорки… и внезапно слезы навернулись ей на глаза. Какие бы сомнения ни одолевали ее раньше, им настал конец. Пути назад нет.

Алекса протянула Джексону руку:

— Да, я согласна.

Глава 10

Идея сделать Алексе сюрприз пришла Джексону внезапно — в конце концов, поговорить у костра они могут всегда, но не каждая ночь может стать возвращением в прошлое. Итак, сегодня они — выпускники на балу. Сорвав в саду цветок, Джексон пристегнул его к ленте, потом нашел среди старых вещей диско-шар и скобу, на которую его можно подвесить. Приглушив свет, он зажег пару свечей и отыскал подходящую музыку, что была популярной в их школьные годы. Тут его приготовления были прерваны криком Алексы — признаться, она напугала его до чертиков. И вот она стоит рядом с ним и плачет. Как он сумел довести ее до слез в первую же ночь? Джексон стоял в полной растерянности, уже готовый отменить все свои дурацкие затеи, но тут Алекса выпрямилась и вытерла слезы, а потом протянула ему руку. Джексон включил музыку, и из колонок полилась песня, бывшая хитом в тот год, когда они выпускались.

— Могу я пригласить вас на танец? — обратился он к Алексе.

Она приподняла бровь.

— Не помню тебя таким галантным.

— Отец научил меня паре полезных фраз, — признался Джексон. — Вторая была «Какой твой знак зодиака?»

В глазах Алексы замелькали озорные искорки.

— Овен, а мой парень во дворе паркует машину. Будет тут через пять минут.

— Пяти минут мне вполне хватит, — парировал Джексон, и они рассмеялись, медленно танцуя под музыку.

Алекса подняла глаза.

— Ты даже сделал пунш?

— Это просто лимонад с алкоголем.

«Детка, ты сводишь меня с ума», — тянул певец, и Алекса произнесла:

— Готова поспорить, эти слова разжалобили кучу девчонок.

Джексон напрягся: ему хотелось надеяться, что больше Алекса не станет плакать по его вине.

— Алекса, я хотел спросить, — начал он, поглаживая девушку по спине.

— Что?

— Я разбил тебе сердце?

Услышав вопрос, Алекса напряглась:

— Ты имеешь в виду, в школе?

Джексон кивнул, потершись подбородком о ее макушку, но Алекса внезапно вырвалась, и он уже готов был испугаться, что снова обидел ее, однако она рассмеялась.

— У тебя непомерное эго, успокойся, все было не так.

Джексон с облегчением произнес, прижав ладони к ее лицу:

— Красавица, можешь перестать смеяться.

Алекса умолкла и снова прижалась к нему.

— Ты не разбил мне сердце, но я постоянно думала о тебе.

— Я тоже.

Заиграла другая, более оживленная мелодия. Откинув голову, Алекса закрыла глаза.

— Я помню ее.

Джексон тоже прикрыл глаза, думая о том, как ему хорошо рядом с этой девушкой — ему нравилось обнимать ее, чувствовать нежный аромат ее духов, ловить ее взгляд… А потом настала очередь быстрого и оглушительного танцевального хита, и Алекса прокричала Джексону в ухо:

— Раз уж мы устроили бал, то самое время взять по бутылочке пива и пойти в твою машину!

Джексону понравилось предложение, но у него были свои планы.

— Сейчас, у меня тут есть железный кандидат на звание короля бала.

— Дурачок! Поцелуй меня.

Он приподнял ее лицо в ладонях и провел большим пальцем по ее нижней губе, чувствуя, как сердце готово выскочить из груди. Первый поцелуй был нежным и мимолетным, но Алекса не позволила ему отстраниться, и Джексон прильнул к ее губам более настойчиво. Кровь ударила ему в голову, точно от глотка виски, а в мозгу всплыли слова Алексы: «Я согласна… только не сразу». Она не хочет торопить события — и в этом он с ней согласен. Огромным усилием воли оторвавшись от ее губ, Джексон произнес:

— Пойдем за пивом.

Дрожащей рукой она коснулась губ:

— Да.

Глава 11

Рыбалка наутро после вечеринки — бессмысленный и мучительный досуг, однако Джексон был неумолим в стремлении сдержать свое обещание и постучал в дверь Алексы на рассвете. Никакие ее мольбы о снисхождении не помогли. Сидя в лодке и щурясь сквозь темные очки на уже слепящее солнце, Алекса мрачно глядела на удочку с безжизненно висящей леской.

— Это просто безнравственно — вытаскивать людей из кровати так рано, — проворчала она.

— Напиши об этом в «Журнале о тех, кому пофиг», — усмехнулся Джексон.

— Эй! — воскликнула Алекса. — Ты намекаешь на очень серьезное издание, прояви хоть капельку уважения.

Джексон рассмеялся.

— Неплохая шутка, верно?

— Ой! — вскричала девушка, заметив, как натянулась ее леска, и ухватила удочку крепче. — У меня клюет.

Она вскочила и встала, широко расставив ноги, чтобы получше удержать снасть.

Джексон моментально подскочил к ней.

— Давай помогу.

— Отойди, у меня все под контролем.

— Ну-ну, посмотрим, — ухмыльнулся он.

— Смотри.

Без всяких видимых усилий Алекса вытащила окуня — его серебристое тельце неустанно трепыхалось — и, довольная, отдала удочку Джексону. Тот был поражен до глубины души.

— Я понятия не имел, что ты заядлая рыбачка.

Пожав плечами, Алекса снова уселась в лодку и закинула руки за голову.

— Я просто знаю, как это делается, но не вижу в этом смысла. Есть куда более легкие способы полакомиться морепродуктами.

— Верно, — согласился Джексон. — Но в таком случае ты не получишь свой трофей.

— Эта крошечная рыбка — трофей? Да это просто смешно.

Джексон взглянул на окуня и повернулся к Алексе:

— Отпустим его? Пусть поживет?

— Да, пожалуйста.

Отцепив рыбу, Джексон бросил ее в воду, смотал свою удочку и шагнул к Алексе, которая, казалось, наслаждалась лучами солнца — так оно и было бы, если бы не ужасная головная боль. Опустившись на корточки, он положил голову ей на грудь.

— Что, плохо?

— Давай просто вот так лежать, и тогда все будет прекрасно.

— Ну наконец-то ты поняла. — Джексон потянул ее за край футболки. — Можно?

— Что?

— Коснуться тебя.

Не дожидаясь ответа, он скользнул рукой под футболку, и Алекса ощутила приятные мурашки. Джексон, по-видимому, тоже понял, что она чувствует, и тихо рассмеялся:

— То есть да?

— Да, пожалуйста. — Алекса слегка повернула голову — теперь они были в сантиметре друг от друга. — Я думала…

— О чем?

— Когда мы… — Ее голос умолк. — Ты понимаешь.

— Прости, но нет.

Видно было, что слова даются ей нелегко.

— Когда мы сможем заняться делом?

Джексон приподнял бровь.

— Ты имеешь в виду, закончим и пойдем домой?

— Я имею в виду секс, Джексон. Когда мы займемся сексом?

Джексон подмигнул:

— Ах вот ты о чем!

— Послушай, — нетерпеливо сказала Алекса. — Я знаю, что многих мужчин пугают сильные, успешные женщины, но не думала, что ты входишь в их число.

— Спасибо за комплимент, крошка.

— Ну так как?

— А что, мы куда-то спешим?

— Я помню, что сказала, будто хочу подождать, но сейчас передумала. У нас не так много времени. Не стоит тратить его впустую.

— Но мы только вчера приехали.

Алекса провела пальцем по его щеке и подбородку.

— Ты пытаешься быть джентльменом? Это не обязательно.

Джексон потерся носом об ее нос.

— Я не позволю тебе это сделать.

— Что именно?

— Сделать вид, что ничего особенного между нами не происходит.

Алекса взяла его лицо в ладони:

— Я и не пытаюсь.

— Разве нет?

Лодка закачалась и накренилась на один бок. Алекса посильнее притянула к себе Джексона, не давая ему упасть. Ощущая тепло его тела, она подумала о том, что ее всегда к нему тянуло — всегда, сколько она помнила его. И чувство это неизменно пряталось в глубине ее души, но постоянно подавало голос, не позволяя позабыть о себе. Ведь ни один мужчина не был достаточно умен, остроумен и обаятелен, чтобы удержать ее внимание. Алекса не догадывалась раньше, что подсознательно сравнивала всех их с Джексоном, и только теперь его объятия и поцелуи открыли ей глаза.

— Я просто не хочу упускать шанс, — пояснила она. — Не каждый день выпадает такая удача, Джексон.

— Алекса, ты не будешь распоряжаться здесь.

— Почему нет? У меня это прекрасно получается.

— Ты хочешь поскорее вычеркнуть меня из своей коллекции, но у меня другие планы.

— Какие?

— Я не хочу спешить, посмотрим, куда нас это приведет.

Алексе захотелось закричать: «Никуда!» В самом деле, ну какие тут могут быть перспективы, если Джексон живет в Роял, а она — нет. Нужно просто жить настоящим и радоваться ему.

Джексон сел обратно на свое место и взял весла, чтобы грести к берегу. Алекса приподнялась на локтях и задумалась. Ей показалось, что она начала понимать: Джексон считает, что она играет с ним — или что ей хочется поскорее оставить эту страницу жизни позади. Странно, что даже после вчерашнего его по-прежнему посещают такие мысли.

Когда они вернулись, Алекса пошла за Джексоном по пляжу и тропинке, ведущей к причалу. Он молчал — все двадцать минут, что прошли, пока они гребли к берегу, и это начало немного тревожить Алексу.

— Хочешь есть? — спросил он наконец.

— Умираю с голоду.

— Я приготовлю завтрак. Что думаешь про вафли?

— Чудесно.

Они вошли в дом. Алексе до смерти хотелось принять душ. Скинув шлепки, она босиком прошла в гостиную.

— Ну, рыбалка получилась не очень-то продуктивная, — заметила она. — Даже похвастаться нечем.

Джексон бросил на нее быстрый взгляд.

— В следующий раз повезет.

— Следующего раза не будет, — Алекса направилась вверх по лестнице. — Я же вычеркнула это из своего списка, и все. Разве не так я все время поступаю?

— Эй! — Джексон подошел к подножию лестницы. — Я чем-то тебя обидел?

Алекса остановилась, крепко ухватившись за перила, но не обернулась.

— Да нет. Вот если бы у меня были какие-то чувства… а так, ты решил, что их нет.

— Я этого не говорил.

— Но имел в виду.

— Посмотри на меня.

Алекса повернулась. Джексон сделал шаг ей навстречу и остановился.

— Для меня все это серьезно. Я бы не пригласил тебя сюда, будь все иначе. Не важно, долго ли это продлится — я запомню все, что было, навсегда. Поэтому и не хочу спешить.

Каждый день в нем открывалось что-то новое — тот образ, который построила себе Алекса из воспоминаний и собственного воображения, менялся с каждым днем. Если она действительно хотела узнать Джексона таким, каким он был, нужно было позабыть о прошлом.

— Для меня тоже, Джексон. Ты мне небезразличен.

На его губах появилась едва заметная тень улыбки.

— Со мной ты чувствуешь эту жизнь.

— Да. А теперь иди и готовь завтрак.

Что ж, подумала Алекса, она тоже не хочет спешить — и пойдет ему навстречу.

Глава 12

После завтрака Джексон оставил Алексу в компании любимого ноутбука и стопки книг и направился к соседям — чуть раньше он заметил их пикап, припаркованный у дома. Нужно было поздороваться, иначе они придут с визитом сами с ящиком овощей с огорода или свежеиспеченным пирогом.

Это могло произойти в самый неподходящий момент, например, когда они с Алексой целовались на кухне посреди полного беспорядка вокруг. Уже удивительно, как это во время завтрака их никто не потревожил.

Ему открыла Лоретта Бейкер — миниатюрная изящная женщина с точеными руками и ногами, чью фигуру не испортил возраст — ей было около шестидесяти лет. Совсем недавно она носила длинные волосы, но сейчас ходила с короткой стрижкой. Увидев Джексона, она просияла, а потом крикнула мужу:

— Дорогой, это маленький Джейк!

Джексон не смог убедить Лоретту, что он уже далеко не мальчик, а взрослый мужчина — ведь она знала его с детства. Много лет подряд его семья и Бейкеры были единственными соседями в округе. Сейчас вокруг их домов появились новые жильцы, но общались две семьи по-прежнему тепло.

Приглашая Джексона войти, Лоретта произнесла:

— Ужасно жарко. Эта планета сходит с ума.

Она провела гостя на кухню и, не спрашивая, налила ему холодного лимонада. К ним присоединился Раймонд, муж Лоретты, который, в отличие от жены, был кругленьким толстячком и казался старше ее — хотя Джексон знал, что они ровесники.

— Когда вы приехали? — поинтересовался он.

— Вчера вечером, — ответил Раймонд. — Мы заметили, что в вашем доме горит свет, и хотели заглянуть сегодня, но…

— Но у тебя, кажется, особая гостья, — перебила его Лоретта.

— Как вы поняли?

— Ты же сегодня катал ее по озеру.

— Ах да.

— Это девочка Латтимор? — спросила Лоретта. — Та, что юрист? Их семья попала в передрягу. Они могут потерять права на нефть, что на их землях. Она тебе говорила?

— Мы здесь, чтобы отдохнуть от дел, — ответил Джексон.

Лоретта кивнула, словно каким-то своим мыслям.

— Она очень красива, прямо как мать. Ты встречал Барбару Латтимор?

Джексон попытался сменить тему.

— Вижу, вы поработали над забором. Выглядит неплохо.

Рэй принялся повествовать о компании, которая сделала ему неплохую скидку, и это дало Джексону время, чтобы перевести дух. Он допил лимонад и принялся ждать, когда старик устанет, а у него появится минутка, чтобы откланяться. Ему не терпелось вернуться к Алексе. Как он будет скучать по ней, когда настанет пора возвращаться! Больше никаких обедов, спонтанных заплывов в озере и поздних вечеринок. А что будет, когда она уедет обратно во Флориду? Чего он ждет? Первый раз в жизни он попросил девушку подождать — стоило ли это делать, когда у них так мало времени? Когда вообще его беспокоило то, что отношения развиваются слишком быстро? Иногда его интрижки не выдерживали и одной ночи, а иногда тянулись годами. Что бы ни происходило, он всегда находил силы оправиться. Однако сейчас Джексон чувствовал, что все будет иначе. Он не забудет Алексу быстро. Когда получаешь что-то, чего желал долгие годы, потерять это — сильный удар.

— В любом случае, — закончил Раймонд, — все сложилось прекрасно.

— Да и не только с забором, — вставила Лоретта, — но и с верандой. Как раз вовремя закончили, к завтрашнему барбекю.

— Мы празднуем тридцать пять лет совместной жизни, — пояснил Рэй.

Джексон присвистнул.

— Мои поздравления. Вы прямо попугайчики-неразлучники, вас послушать, тридцать пять лет — это ничто.

Лоретта коснулась руки мужа.

— Это и есть так, когда ты с правильным человеком.

— Вы с мисс Латтимор непременно должны прийти, — сказал Раймонд. — Завтра в пять. Джексон не был уверен, что готов прийти с Алексой, и осторожно ответил:

— Я сообщу, получится ли.

— Да. — Лоретта взяла его под руку и проводила в прихожую, безошибочно угадав, что Джексон собрался уходить. Уже открыв дверь, она произнесла: — Еще кое-что про семейство Латтимор.

Джексону не хотелось слышать ничего, что бы это ни было.

— Как бы ни обернулось это дело с нефтью для них, они всегда были и останутся состоятельными и уважаемыми людьми.

— Я знаю, Ло.

— Ну так не думай об этом слишком много.

— В каком смысле?

— В том, что эта девушка — достойная невеста. А насколько я знаю, сейчас у нее никого нет. Так вот, ты станешь для нее прекрасным мужем.

— Неужели?

— О да. — Лоретта похлопала его по плечу. — Ты умный мальчик, так не прозевай удачу.

Вечером разразилась гроза — и Джексон с Алексой уселись за шахматы на крошечной походной доске, передавая друг другу ведерко с теплым попкорном. Девушка казалась какой-то задумчивой.

— Кстати, чуть не забыл, — произнес Джексон. — Мои соседи празднуют юбилей свадьбы завтра и устраивают барбекю. Мы приглашены, но, если не хочешь, идти не обязательно.

Алекса наконец сделала ход.

— Я пойду с радостью.

Джексон тоже двинул одну из фигурок, не задумываясь над стратегией — как обычно, играя с Алексой, он забывал обо всем.

— Если не хочешь, не обязательно, — повторил он.

— Я хочу.

— Ты же говорила, что не любишь барбекю.

— Я поменяла свое мнение. Как думаешь, там будут ребрышки?

— Точно знаю — да.

— Пойдем, — сказала Алекса. — Если ты сам в настроении.

Джексон откинулся на спинку любимого кожаного кресла, задумчиво поглаживая ведерко с попкорном.

— Есть кое-что, что ты должна знать.

Алекса сидела, глядя на доску, — по ее виду можно было предположить, что она обдумывает следующий ход, но Джексон знал, что это не так.

— Что? — спросила она.

— Мои соседи отчего-то решили, что я отличный кандидат в мужья для тебя.

Алекса хихикнула:

— Что?

— Ты слышала.

Она рассмеялась, и Джексон возмутился:

— Эй, я всегда знал, что ты слишком хороша для меня, но неужели это так очевидно?

— А знаешь, пожалуй, они правы, — сказала Алекса. — Место вакантно.

— Правда? — Джексон сунул в рот попкорн. — Не знал, что ты рассматриваешь варианты.

— Знаешь, говорят, что за каждой великой женщиной стоит мужчина с накачанным прессом.

— Ага, ты заметила, — довольно отметил Джексон. — Я над ним поработал.

— А еще ты прекрасно готовишь оладьи.

— Вафли. Мои оладьи суховаты.

— И кофе у тебя неплохой.

— А еще у меня очень ловкие руки.

— Не знаю. — Алекса побарабанила по столу пальцами. — Тебе еще придется это продемонстрировать. — Впрочем, если это поможет тебе повысить самооценку, Лайла полагает, что ты лакомый кусочек.

— Лайла Грандин?

— Да. Она считает тебя завидным женихом.

Джексон состроил гримасу:

— Только не говори, что она именно так и выразилась.

— Нет. — Алекса потянулась за бокалом вина. — Думаю, она сказала: «Он лакомый кусочек». Так что она хочет, чтобы я не упускала тебя из виду.

— Мне это нравится.

— Знаешь, ты и впрямь выгодный жених — молодой, привлекательный, одинокий, успешный. Почему до сих пор никто не положил на тебя глаз?

— Я научился осторожности, открыв свой бизнес, — пошутил Джексон. — И теперь готов рискнуть.

— Правда?

Алекса не сводила с него глаз, и он кивнул.

— Мне нужно…..

— Что-то вроде гарантии?

— Личный интерес в успехе.

Алекса помолчала.

— Я не заставляла тебя осторожничать.

— Это не осторожность, — возразил Джексон. — А скорее тактика.

Джексону хотелось получить хоть малейшую гарантию того, что Алекса и впрямь всерьез рассматривает его чувства. А если у них ничего не выйдет — что ж, он смирится с этим. Но он не простит себе, если не попробует сделать этот шаг.

Алекса посмотрела на доску — и на какое-то время снова воцарилось молчание. Видно было, что она что-то обдумывает. Наконец она подняла руку, готовая взять фигурку, и снова ее отдернула.

— Ты в чем-то сомневаешься? — спросил Джексон.

— Тихо, я думаю.

Взяв фигурку королевы, Алекса поставила ее рядом с его королем — и это удивило Джексона. Он не был профи в игре в шахматы, но знал, что этот ход не имеет смысла.

— Что ты сделала?

— Пожертвовала королеву.

— Почему?

— Ты выиграл. Да ты бы выиграл в любом случае, я сегодня слишком рассеянна. Так просто быстрее.

— Но ты не дала мне насладиться предвкушением победы.

Алекса не ответила, но по ее взгляду Джексон понял, что предвкушение победы его только ожидает.

Глава 13

Алекса с трудом могла сконцентрироваться на шахматной доске, когда напротив сидел Джексон. Она, конечно, хотела бы выиграть, но не прочь была и проиграть на сей раз — было бы очень символично, подчеркивая, что она вот-вот сдастся его чарам. Впрочем, ей надоели эти игры, хотя Джексон ни разу не дал повода думать, что он играет с ней. Возможно, в этом и была проблема. Его недавние слова о том, что Алекса слишком хороша для него, заставили ее призадуматься: что, если бы на ее месте была другая девушка, стал бы он так осторожничать? Если бы у нее была другая фамилия… или все дело в их непростых отношениях? В любом случае пора было прекращать это, и чем быстрее, тем лучше, Алекса вовсе не хотела очередную ночь провести без сна, думая о Джексоне. Хотя… его взгляд обнадеживал. Никогда еще она не чувствовала себя такой красивой, как сейчас, под его пристальным взглядом. Наконец Джексон протянул руку:

— Иди ко мне.

Алекса рванулась вперед так резко, что перевернула маленький столик. Доска и фигурки, а потом и ведерко с попкорном полетели в разные стороны. Сев верхом на Джексона, она сняла с него футболку. Пальцы коснулись его гладкой кожи, и стон сорвался с ее губ. Наклонившись, она прижалась губами к его ключице. Между тем Джексон гладил ее, и его руки были повсюду, исследуя каждый сантиметр ее тела.

— Давай снимем это, — прошептал он, приподнимая льняное платье.

Сняв его, он прижался губами к груди Алексы, гладя ее по бедрам. Грубая ткань его джинсов дразнила ее нежную кожу, и она принялась искать молнию и пуговицу на его джинсах, но Джексон вовсе не торопился. Взяв в ладони ее грудь, он провел языком по одному соску, гладя другой большим пальцем. Алекса ощутила, что ее охватывает желание. Отстранившись, она встала и хотела было снять трусики, но Джексон запротестовал:

— Ты снова это делаешь.

— Что?

— Лишаешь меня триумфа.

— Нет, я просто хочу побыстрее перейти к приятной части.

Джексон наклонился и притянул ее ближе.

— Алекса, — прошептал он ей на ухо, — это и есть приятная часть.

С этими словами он сел на колени, спустил шелковые трусики с ее ног и принялся ласкать ее большим пальцем, постепенно набирая скорость. Алекса наклонилась, чтобы поцеловать его. В этот момент его палец скользнул внутрь ее — и поцелуй стал более настойчивым. Внезапно Джексон рывком встал, взял Алексу на руки и положил на диван. Потянувшись к столику, он взял с него свой кошелек и отыскал в нем презерватив. Алекса, приподнявшись на локтях, наблюдала.

— Пора приступать к самому приятному, — пояснил Джексон, сбрасывая джинсы.

Он был красив и обнаженным, его член, длинный и твердый, выглядел точно творение скульптора. Алекса смотрела и не могла отвести глаз. Джексон присоединился к ней на диване. Наконец они стали единым целым, перестав соперничать. Алекса внезапно подумала: какими же дураками были они оба, тратя время на конфронтацию, уловки, а можно было быть вместе. Это им удавалось очевидно лучше, чем соперничество.

Они устроились на полу — Джексон стащил с дивана пару подушек и плед. Где-то в отдалении рокотал гром. Алекса лежала, прижавшись щекой к груди Джексона, и слышала мерный стук его сердца и ровное дыхание. Было тихо — только шелестел дождь в кронах деревьев. Внезапно зазвонил телефон Алексы. Потянувшись за ним, она взглянула на дисплей. «Отдел кадров», — гласила надпись.

— Выключи его, — прошептал Джексон, щекоча губами ее висок.

— Прости, не могу, это с работы, мне придется ответить.

Он крепче обнял ее.

— Так поздно в субботу вечером?

— Справедливость не спит, — пошутила Алекса. — Не вставай, я пойду наверх, не думаю, что это надолго.

Ей ужасно не хотелось вставать и уходить от Джексона, с ним рядом было тепло и уютно, в какой-то момент Алекса даже подумала, не стоит ли послушать его совета и не брать трубку, но она не смогла. Нехорошее предчувствие подсказывало ей, что звонок этот непростой.

Прижав к груди платье, она пошла на второй этаж, но едва достигла своей комнаты, как телефон перестал звонить. Набрав номер сама, Алекса упала на кровать — в трубке шли гудки, и между тем она размышляла о том, попросит ли ее Джексон лечь с ним этой ночью или сам придет сюда.

Раздался голос секретаря:

— Юридическая компания «Андерсон и Кармайкл», это Патриция. Куда перенаправить ваш звонок?

Алекса начала работу в компании два года назад с целью стать их партнером, однако план провалился, несмотря на то, что качество ее работы было безупречным. Ловушкой стали личные отношения. Руководство продолжало соблюдать дистанцию, да и она не видела среди старших коллег никого, достойного восхищения.

— Привет, Патриция, — произнесла Алекса. — Это Александра Латтимор, мне только что звонили, кто там сидит допоздна?

Патриция работала секретарем уже давно и проводила на работе почти все время. В компании ее любили — она всех привечала и опекала, стол ее стоял на виду, и рядом можно было остановиться попить кофе и поболтать. Патриция хранила приличный запас кофе и подавала американо по утрам и эспрессо с кексом или шоколадкой в обед. Поэтому кое-кто из коллег звал ее Пирожок Пэтти, но Алекса не осмеливалась. Однако ее воспитание не позволяло ей и обращаться к женщине «мэм». Оставалось лишь называть ее по имени.

— Давно не слышала тебя, — пропела Патриция. — Как дела?

— Хорошо, — ответила Алекса. — Поехала навестить семью.

— Артур знает?

Забавно, подумала девушка, Артур, начальник отдела кадров, разумеется, не мог не знать это.

— Конечно, — ответила она. — Я взяла отпуск за свой счет.

— Он оставил мне записку, в которой попросил узнать у тебя, сколько ты планируешь отсутствовать.

— Месяц, и это тоже Артур знает, — сказала Алекса, в очередной раз удивляясь: Артур и предложил ей уехать на время.

— Эй, я просто передаю его слова, — запротестовала Патриция.

Алекса решила не паниковать раньше времени, зная, что в компании она построила себе определенную репутацию, основными чертами которой были твердость, требовательность, точность. Однажды кто-то в лифте прошептал за ее спиной: «Наш источник проблем». Это абсолютно не соответствовало действительности: единственным требованием Алексы была справедливость, уважение ее интересов, что, похоже, и расценили как проблему. Это было совершенно непонятно: на эту компанию Алекса возлагала большие надежды. Холодные нью-йоркские зимы вынудили ее искать более теплый климат, но задолго до обнаружения вакансии в Майами она повысила квалификацию и сдала необходимые экзамены. Однако руководство не выказывало ни малейшего интереса к перспективной сотруднице — нет, они вспоминали о ее достижениях на собраниях, давали ей бонусные выплаты… но в остальных аспектах продолжали игнорировать.

Вскоре один из коллег пригласил Алексу на обед и поинтересовался ее делами. Его звали Тео Редмонд, и Алекса быстро поняла, что это местный любимчик. Такого можно было отыскать в каждом офисе: высокий светловолосый мальчик, неоднократно проваливший экзамены, но при этом ухитрившийся пробиться поближе к руководству. Похоже, что Тео считал главным козырем свою внешность, Алекса не имела ничего против, полагая, что, в конце концов, в юридической фирме выберут внутреннее содержание кандидата на повышение, а не его внешний вид. Но она ошибалась. В тот день Тео, заказав коктейль для них обоих, предложил ей пооткровенничать.

— Я знаю, что ты чувствуешь, — заявил он. — Они могут быть такими холодными.

— Ты встречаешься с дочерью Кармайкла, так? — поинтересовалась Алекса.

Она имела в виду дочь одного из директоров компании — молодую, амбициозную, симпатичную.

— Ну, это, пожалуй, сильное слово. Мы просто… хорошо знакомы.

— Что ж, я не знакома ни с кем, у меня нет таких привилегий, — съехидничала Алекса.

— Ты могла бы их получить, если бы захотела.

Интересно, подумала девушка, он что, предлагает ей переспать с самим Кармайклом? Однако прежде чем она успела начать иронизировать на эту тему, на колено ей под столом легла рука Тео. Алекса была так обескуражена, что какое-то время просто не двигалась, а потом стряхнула ее.

Однако Тео сделал вид, что не понял намека и однажды прижал Алексу к стене на парковке, чтобы поцеловать. Она оттолкнула его и предупредила, что ему лучше не пытаться это повторить.

Однако его приставания продолжались — Тео не уставал находить моменты, когда они случайно оставались вдали от посторонних глаз. Алекса делала все, что могла, чтобы избежать этого, но, казалось, Редмонд ее преследовал. Наконец, устав изворачиваться, она направилась прямиком в отдел кадров, где оставила официальное заявление, которое принял Артур Гарретт. Муки ее внезапно прекратились, Тео перестал ходить по пятам. Алекса готова уже была воспрянуть духом и вернуться к работе, но однажды встретила в лифте дочь Кармайкла, и та посмотрела на нее с такой злобой и презрением, что Алекса сжалась: по-видимому, все только начиналось.

На следующей неделе ее удалили из рабочей группы, затем на одном из крупных заседаний поставили вторым адвокатом, в то время как Тео был третьим. И снова Алекса отправилась в отдел кадров. Она могла привлечь родных и знакомых, их фамилия была широко известна, но Алекса решила оставаться профессионалом и разобраться самой. Чем бы ей помог отец в такой деликатной ситуации? Вероятно, его звонки только усугубили бы дело.

Когда она явилась, Артур Гарретт встал из-за своего массивного стола.

— Успокойся, Алекса, — произнес он. — Иначе об этом узнают все.

— Лучше посоветуйте это Тео, — возразила Алекса. — Я не сделала ничего плохого.

— Это моя работа разбираться с проблемами, позволь мне ее сделать.

— Что вы предлагаете?

— Возьми заслуженный отпуск, а пока ты в отъезде, я встречусь с остальными и разберусь в ситуации.

Если Алексе и не понравился сам совет, то дан он был как нельзя вовремя — ее семья как раз хотела, чтобы она приехала и занялась делом Хита Терстона. Без этого отпуска ей бы пришлось несколько раз слетать туда и обратно.

— Я уеду, — согласилась она. — Но только потому, что моя семья нуждается во мне. Мне нужен месяц.

Артур просиял:

— Договорились.

Однако Алекса не разделяла его настрой — в глубине души она кипела от негодования, чувствуя несправедливость. Гнев и огорчение разрывали ее на части. К этому примешивалось ощущение полного бессилия. Что еще могла она сделать? Уволиться и начать искать новую работу? Снова начинать все сначала? Но уход из этой компании негативно скажется на резюме. Лучшей стратегией будет продолжать браться за серьезные случаи, выигрывать их и уходить, только получив новое предложение. К тому же вовсе не обязательно было страдать в одиночестве в Майами. «Андерсон и Кармайкл» имели четыре офиса в других городах, включая Даллас. Однако Алекса никогда не рассматривала переезд — ей до настоящего момента не хотелось быть ближе к дому. Но сейчас все изменилось.

Глава 14

Когда Алекса, поговорив по телефону, спустилась, Джексон уже подмел весь попкорн, немного прибрал гостиную, включил музыку и налил обоим виски. Алекса взяла свой бокал с робкой улыбкой.

— Спасибо, очень кстати.

— Непростой звонок?

— Да не совсем, скорее непонятный.

— Расскажешь?

Алекса подняла глаза на Джексона:

— Меньше всего на свете мне хотелось бы это обсуждать.

— Я твой друг, Алекса, можешь мне рассказать.

— Ну, вообще, мы больше чем просто друзья, — лукаво произнесла она. — И по-моему, мы сегодня разговаривали более чем достаточно.

Джексон хорошо знал, что Алекса пытается его отвлечь, а ему хотелось докопаться до правды. Отчего по ее лицу мелькнула тень при виде звонящего телефона? Зачем нужно было подниматься в спальню для того, чтобы поговорить о работе? И наконец, почему она избегает его вопросов?

Алекса смотрела на него с невинным выражением лица, словно не догадываясь о мыслях, что бродят в его голове. Сделав очередной глоток виски, она провела языком по нижней губе, слизывая капельку… Джексон рванулся вперед, чтобы поцеловать ее, Алекса, поставив бокал на стол, обвила его шею руками. Заглянув ей в лицо, Джексон провел пальцами по подбородку. Взгляд его был достаточно красноречив — может быть, она все же поймет, что может открыться ему? Но глаза Алексы вдруг наполнились слезами, и он понял, что произошло что-то серьезное. Что-то давило на нее, мешая спокойно жить, может быть, дело в семейных неурядицах с землей? Но Джексон решил не настаивать — придет время, и Алекса сама все ему расскажет.

В воскресенье днем Джексон и Алекса отправились к соседям. Их встретила у двери Лоретта.

— Не стойте, входите, входите, — захлопотала она.

Алекса вручила ей бутылку вина — ей показалось неприличным идти в гости с пустыми руками. Лоретта одобрительно улыбнулась и кинула выразительный взгляд на Джексона, словно напоминая ему об их предыдущем разговоре.

Обед был накрыт на открытом воздухе в зоне для пикника — ребрышки, коктейли из шампанского, салат из лобстера, свежая кукуруза и маленькие пирожные с заварным лимонным кремом — на них красовались золотые цифры «35».

— Долгий срок, если жить с кем-то под одной крышей, — задумчиво произнесла Алекса.

— А я бы не возражал, — парировал Джексон.

— Мне вам напомнить кое-что, сэр? — с удивлением спросила она. — Вы недавно утверждали, что не торопитесь жениться.

Джексон сложил руки на груди и кивнул:

— Не отрицаю. Но со временем мне хотелось бы все же жениться на ком-то и прожить вместе много лет.

— Ясно, — задумчиво ответила Алекса. — Буду иметь в виду.

— Я серьезно, — не унимался Джексон. — Разве не чудесно отпраздновать юбилей совместной жизни с любимым человеком в доме, построенном вместе, в окружении друзей?

Алекса задумчиво смотрела на него — солнце запуталось в ее кудрявых волосах, темная кожа отливала золотистыми бликами. Джексону захотелось поцеловать ее, но он удержался: слишком много вокруг любопытных.

— Ты, наверное, думаешь, что я деревенский простак, — произнес он тихо.

Алекса украдкой взяла его за руку под столом.

— Нет, Джексон, ты успешный предприниматель, один из умнейших людей из моих знакомых.

— Но в душе я деревенский простачок.

— Ты мне нравишься, поэтому, полагаю, что бы это ни было, меня все устраивает.

Услышав эти слова, Джексон сунул руку в карман джинсов и достал зеленый бархатный мешочек — в нем была золотая подвеска на цепочке, которую он увидел сегодня в витрине винтажного магазинчика. Джексон никогда не покупал украшения без повода, но сегодня подвеска заставила его подумать об Алексе — ему захотелось подарить эту вещь ей.

— Что это? — спросила Алекса.

Поколебавшись минуту, он вытряхнул содержимое мешочка ей на ладонь — золотую шахматную фигурку на цепочке.

— Королева? — спросила Алекса, разглядывая фигурку.

— Да, самая могущественная в игре.

Лицо девушки смягчилось.

— Наконец-то ты признал мое величие.

Взяв подвеску, она подняла ее, чтобы получше рассмотреть.

— Тебе нравится?

Джексону хотелось, чтобы Алексе она понравилась — хотелось радовать ее и спасать, решать ее проблемы, просто быть рядом. Никогда прежде он не испытывал такого ни к кому, и это волновало, будоражило, кружило голову и пугало. Он понимал, что подобные чувства хороши только тогда, когда их разделяют.

Алекса не ответила. Собрав волосы, она попросила его помочь застегнуть цепочку. Потом наклонилась и поцеловала Джексона, не скрываясь и не таясь. На небольшом подиуме заиграла живая музыка, и многие начали танцевать под качающимися огоньками. В небе сквозь тонкие перышки облаков выглянул серп луны.

— Ты никогда не задумывался о той девушке, что провалилась под сцену на благотворительной вечеринке в клубе? — внезапно спросила Алекса, и Джексон не удержался от смеха.

— Прости, нет.

— Она имеет полное право требовать возмещения вреда.

— Если вдруг ты решишь сообщить об этом миру, дай мне знать, напечатаем специальную рекламу и разместим ее на машинах скорой помощи. А может, еще и пару щитов поставим на шоссе.

— Просто… весь день тогда был таким странным, словно все это происходило не наяву.

— Для меня самым большим потрясением стала встреча с тобой.

— Я чувствовала себя так неловко, пока не увидела тебя. Если бы можно было забронировать тебя на все последующие подобные события!

Джексон поцеловал ее руку.

— Только позвони, и я примчусь.

— Обещаешь?

— А что там с той особой, которая публично объявила о своей неземной любви к твоему брату?

— Я пыталась выяснить у него детали, но он и слова не проронил. Однако я не сдамся.

— Расскажешь потом.

Джексон встал и сделал небольшой поклон, приложив руку к груди.

— Мэм, не окажете ли мне честь?

— Нет, благодарю, мне и тут хорошо.

— Алекса! — воскликнул он.

— Шучу. — С этими словами Алекса встала и подала ему руку. — Я ваша.

Они закружились в танце. За ними следили немало любопытных глаз, но молодые люди лишь смеялись. Алекса прошептала на ухо Джексону:

— Странно, мы здесь не какие-то специальные гости, так какое им дело? Или ты в этих кругах местная знаменитость?

— Нет, красотка, — ответил он. — Это ты звезда.

Глава 15

Они дошли до дома уже поздним вечером — небо было затянуто облаками, но дождя не было. Алекса с радостью предвкушала предстоящий вечер: если дождя так и не будет, Джексон разожжет костер, и, может быть, они будут жарить зефирки. Но даже если им не повезет, то на этот случай у них в холодильнике припасено мороженое — они будут смотреть фильм и есть, удобно растянувшись на диване.

Вот они миновали поворот, и дом предстал перед ними — на крылечке уютно горел свет, отбрасывая тени на кирпичную стену. На ступеньках лежала приблудившаяся кошка, окинув приближающихся людей взглядом, она скользнула в темноту. Джексон принялся открывать дверь, а внимание Алексы привлекла клумба с безжизненными цветами. Она решила, что отправит утром их фото матери — Барбара наверняка знает, как оживить растения. Шагнув за Джексоном в дом, Алекса вдруг поймала себя на мысли о том, что не узнает саму себя — кем она стала за эти пару дней. Ей бы раньше и в голову не пришло искать совета по садоводству, не говоря уже про посиделки у костра.

Джексон закрыл дверь и повернулся к ней:

— Пора собирать вещи.

Эти слова так потрясли Алексу, что она пошатнулась, и Джексону пришлось схватить ее за руку, чтобы удержать.

— Ты что?

— Все в порядке.

Она совершенно забыла, что утром им нужно возвращаться обратно в город: сказка окончилась.

Джексон зажег свет, и Алекса огляделась: у кухонного острова состоялась их первая беседа, в гостиной был первый танец, а на кожаном диване они впервые занялись любовью. Ей не хотелось покидать этот дом — по крайней мере, не так скоро.

Обернувшись, Джексон посмотрел на нее.

— В чем дело? — спросил он.

— Я не хочу уезжать, — ответила Алекса. — Давай останемся еще на несколько дней.

Ответом ей было молчание, и она заволновалась: что теперь? Сделать вид, что пошутила? Однако рассмеяться ей не удалось, а Джексон вдруг стал серьезен, как никогда.

— Ты хочешь остаться… здесь?

Алекса кивнула, чувствуя ком в горле.

— Здесь, со мной, — уточнил Джексон.

Она снова кивнула.

— Просто… предлагаю идею, не более.

Алексе показалось, что Джексон расслабился — и только тогда до нее дошло, как, наверное, он был напряжен все это время, стараясь создать для нее непринужденную обстановку и развлечь ее. Его следующие слова это подтвердили:

— Я думал, ты ждешь не дождешься, чтобы уехать, считаешь минуты.

— Как раз наоборот — было неплохо сменить обстановку.

Джексон сделал шаг назад, но Алекса потянулась к нему и ухватила за ремень джинсов.

— Куда ты?

— Мне нужно время, чтобы все обдумать, — ответил он. — Два дня назад я буквально силой заставил тебя сюда приехать, а теперь ты просишь продолжения.

— Забудь, что я сказала, я пойду собирать вещи.

— Не так быстро. — Джексон встал перед ней, упершись руками в дверной проем и загораживая путь. — Давай повременим.

Алекса непроизвольно попятилась и ударилась головой о косяк.

— О, детка. — Джексон приложил ладонь к ее затылку. — Больно?

Но Алекса рассмеялась — так сильно, что слезы потекли по щекам. Джексон обнял ее, думая, очевидно, что ею овладела истерика, что, в общем, не было далеко от истины.

— Да все в порядке, — наконец произнесла она, прерывисто дыша. — Понятия не имею, что это со мной.

— Ничего, — ответил Джексон. — Я вообще восхищаюсь тобой — тебе сейчас нелегко, но ты чудесно владеешь собой. Не беспокойся, мы можем остаться еще сколько пожелаешь.

— На пару дней. Давай не будем впадать в крайности.

— Договорились.

Внезапно Алекса задумалась: отчего такая простая просьба потрясла ее до глубины души. Странным образом, будучи требовательной на работе, она совершенно не умела ничего просить для себя — и так было всегда. В школе она поднимала руку, только чтобы ответить на вопрос, но никогда — чтобы попросить помощи. И вообще, было страшно подумать о том, чтобы высказать какое-то свое желание. А сейчас… она попросила Джексона остаться, и он был рад этому.

— Не хочу, чтобы ты об этом задумывался, но мне кажется, что я влюблена в тебя. Правда, — задумчиво произнесла Алекса, гладя Джексона по плечам.

Он склонил голову:

— Думаешь? По шкале от одного до десяти — насколько высока твоя уверенность?

— Семь, может, восемь.

— Мне это нравится.

— А как насчет тебя?

— Каждое действие имеет равное ему противодействие.

— Эй! — воскликнула Алекса со смехом. — Ты решил напомнить мне об уроках химии миссис Санчез?

— Нет, об уроках физики мистера Вашингтона.

— Ясно, я просто потеряла голову и не могу вспомнить таких простых вещей.

Джексон взял руку Алексы и положил себе на грудь.

— Чувствуешь, как бьется?

— Да.

— Отлично, — сказал он. — Оно твое. Просто возьми его.

На следующее утро Джексон отправился в город, чтобы пополнить запасы продуктов, раз уж они решили провести в доме еще несколько дней, им нужен был хлеб, сыр, вино и мясо для бургеров. Алекса же сделала фото клумбы, отправила его матери и пошла в сарай, чтобы поискать что-нибудь для садовых работ. Тут же зазвонил телефон, и она ответила, поставив звонок на громкую связь, продолжая шарить среди вещей. Под руку попался мешок с землей и ножницы.

— Доброе утро, — произнесла она.

— Алекса, это мама.

— Я знаю, мам.

— С тобой все в порядке, дорогая?

— Да. А как у тебя дела?

— Ты в безопасности?

— Конечно. К чему эти вопросы?

— Куда тебя увез Джексон Стром?

— В дом на озере, мам, ты знаешь это.

— А фото, что ты отправила, это что, крик о помощи?

— Фото растений?

— Мертвых растений.

— Мам! Прекрати пороть чушь.

— А что ты хотела? Мы нечасто слышим новости от тебя, а тут вдруг такое фото.

— Все в порядке, мама, — ответила Алекса. — Эти растения еще можно спасти, и мне нужен совет. Их полить? Подрезать? Пересадить?

— Кто вы и что сделали с моей дочерью?

— Мам! Я сейчас брошу трубку.

— Не делай этого, юная леди! — возмутилась Барбара. — Можно понять мое беспокойство, ты ни разу не проявляла ни малейшего интереса к садоводству.

— Сейчас я провожу в твоем саду кучу времени, но ты об этом не знаешь, потому что тебя никогда нет дома, ты либо на йоге, либо на занятиях гончарного кружка.

— Я хочу провести лето с пользой!

— И я тоже!

— Вот в том-то и дело. Никогда прежде мелочи жизни не доставляли тебе удовольствия.

Алекса вздохнула:

— И зачем только я к тебе обратилась.

— Не говори так, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Ладно. — Алекса опустилась на деревянный стульчик. — Скажи мне, как спасти растения. Джексон единственный, кто приезжает сюда постоянно, но он к ним не прикасался, и они чуть завяли.

— Эти растения не стоит спасать, детка, это сорняки.

— Не может быть.

— Да. Выдерни их с корнем и выброси. Найди какие-нибудь многолетние растения и посади их.

— Спасибо, мама.

— Не за что, дорогая. Стой, не клади трубку, твоя сестра здесь, и она хочет поговорить с тобой.

В трубке послышался звонкий и жизнерадостный голос Кейтлин:

— Как там рай в шалаше?

— Здесь не шалаш, а очень красивый дом на берегу озера.

— Ну ладно, а с любимым-то как дела обстоят?

Обычно на подобные вопросы Алекса сразу же с отвращением фыркала, теперь же она притихла, слушая смех сестры и матери. Они веселились, но их шутка задела ее за живое. Вчера вечером она призналась Джексону, что неравнодушна к нему, что было пока что далеко до любви… или нет? Может быть, она всегда была в ее сердце, и сейчас начала, наконец, расцветать? Встревоженная, Алекса сделала несколько неглубоких вдохов, сейчас главное — не выдать себя. Одно неосторожное слово или нотка в голосе позволят что-то заподозрить тем, кто знает ее всю жизнь. Не отвечать совсем? Но это тем более подозрительно. Лучшая защита — это нападение! И Алекса язвительно заметила:

— Не все так одержимы любовью, Кейтлин, как ты.

Произнеся это, она поморщилась, чувствуя, что слова прозвучали слишком неестественно.

— Ну-ну, — отозвалась сестра, словно подтверждая ее догадку о том, что ей не поверили.

— Когда ты приедешь? — вставила мать. — Мы ждем тебя сегодня к ужину.

— Мы решили остаться еще на пару дней, — равнодушно сказала Алекса. — Куда спешить.

— Странно, разве Джексону не нужно возвращаться? Его, наверное, ждет бизнес? — удивленно спросила Кейтлин.

Алекса умолчала о том, что они с Джексоном пообещали друг другу на эти пару дней забыть о работе и даже семейных обстоятельствах и всю ночь занимались любовью, чтобы скрепить обещание. Кейтлин об этом знать было не обязательно.

— Неделя обещает быть спокойной.

— Мама думает, что он тебя похитил. Можешь включить камеру, чтобы мы убедились, что с тобой все в порядке?

— Лучше не буду, — усмехнулась Алекса — в сарае без окон было темно, хоть глаз выколи. Кейтлин и мать наверняка подумают, что ее заперли в подвале.

В трубке послышался шепот Кейтлин:

— Мам, может, стоит подключить братьев?

— Не смей! — воскликнула старшая сестра.

— Ладно, милая, отдыхай и наслаждайся, — пропела Кейтлин.

— Как там дедушка? — спросила Алекса, решив сменить тему. — Что-нибудь вспомнил?

Мать вздохнула:

— Как всегда — то помнит, то путается. По мне, он помнит только то, что хочет.

По голосу Барбары было понятно, что она устала от этой волокиты и не могла ничего с этим поделать: дело было слишком серьезным, чтобы его замять. Может, все ее новые курсы были лишь способом справиться со стрессом, а он обещал возрасти в том случае, если Хит Терстон выиграет процесс. Это перевернет их жизнь, лишит плодов многолетнего труда. Пострадает вся семья.

После разговора по телефону Алекса еще долго сидела в сарае и не могла выбросить из головы слова матери: «Он помнит только то, что хочет». Она и сама давно заметила, что память деда странным образом выборочна, но не знала, что думать. Стал бы он скрывать информацию? Это было бы подло…

Дверь в сарай распахнулась, и в темноту ворвался солнечный свет. Алекса зажмурилась и отвернулась, а потом, приглядевшись, увидела силуэт Джексона.

— Что ты здесь делаешь?

Она приподняла маленькие грабельки:

— Ищу садовые инструменты.

Казалось, его озадачили эти слова.

— Нашла все, что хотела? Давай, помогу отнести.

— Не нужно, — ответила Алекса. — Я только что разговаривала с мамой, она сказала, что клумбу уже не спасти. Цветы завяли, а все, что осталось, — сорняки.

— Я бы и сам мог тебе это сказать, — пожал плечами Джексон и, увидев, что Алекса по-прежнему молча сидит на стуле, спросил: — Ты что, так расстроена? Я могу пригласить садовника.

— Не нужно.

Джексон склонился над ней:

— Что тебя беспокоит, дорогая?

— Эта волокита с ранчо утомляет маму, а я… как я могла этого не видеть? Она и виду не подает, что расстроена, а я считала, ей все равно.

Джексон взял ее за руки:

— А ты сама? Как ты справляешься?

— Я хочу, чтобы все закончилось, — устало произнесла Алекса. — Но понимаю, что мечтать не вредно. Они наняли меня не для этого.

— Они вообще не должны были приглашать тебя вести это дело, — возразил Джексон. — Ваша семья может себе позволить нанять кого-то со стороны.

— Они хотели человека, которому можно доверять, кто полностью заинтересован в проблеме.

— Все зависит от оплаты, побольше денег, и любой юрист сделает ваше дело приоритетным, — пожал плечами Джексон. — А для тебя это личное, и ты можешь сделать ошибку, подведя семью. Это несправедливо.

Алекса кивнула:

— Мама никогда больше не сделает мое любимое блюдо на День благодарения, а братья никогда не забудут провала. Ну, хоть Кейтлин всегда будет на моей стороне.

— Алекса, я не шучу.

— Брось, — сказала она. — Помнится, мы пообещали друг другу, что не позволим проблемам испортить наши выходные. А я даже пообещала не открывать свой ноутбук и не работать.

— Это не означает, что нужно скрывать что-то и притворяться, что все хорошо.

— Я ничего не скрываю! — раздраженно воскликнула Алекса, но поняла, что следовало поумерить тон: Джексон смотрел на нее весьма скептически. Она поцеловала его в лоб между бровями, где залегла складка.

— Ладно, — смягчился он. — Ну что, будем выбираться из сарая или устроим тут пикник?

— Займемся любовью на полу, — рассмеялась Алекса.

— О, не рекомендую, так и столбняк недолго заработать.

— Черт, а такая хорошая была фантазия!

— У меня тоже есть фантазия, и она куда лучше: гамак в уголке участка.

— Звучит неплохо.

Джексон подал ей руку:

— Вперед.

— Ладно, но сначала пообедаем.

В следующие шесть дней жизнь показалась Алексе настоящим раем. Стоял жаркий август, и они с Джексоном все чаще проводили день на задней веранде с книгами и кофе. Периодически ездили в магазин за свежим хлебом и продуктами, купались, играли в шахматы, готовили, попутно обсуждая новости, спорили, накрывали стол… Фантазия с гамаком оказалась все же неосуществимой: слишком уж было неудобно, и для занятий любовью они отправлялись в спальню Алексы, а по ночам спали у Джексона. Майами с песчаными пляжами и пальмами потерял для Алексы всю свою заманчивость: она нашла свое счастье в лесной глуши в родном штате Техас. «Не хочу уезжать отсюда совсем», — бросила она как-то, когда они в очередной раз готовили у телевизора. Джексон внимательно слушал новостной выпуск про пропавшую кошку мэра — ее звали Жужа. Хозяин кошки был уверен, что ее украли, но свидетельств тому было мало. Однако репортер сообщил, что подобная персидская кошка стоит больше пяти тысяч долларов.

— Готов поспорить, что она сейчас прячется где-то под крыльцом, — произнес Джексон.

— Может, и так, — согласилась Алекса, нарезая чеснок.

— Она ведь не дурочка и наверняка ищет шанс скомпрометировать мэра. Вот увидишь, он из-за нее расстанется с карьерой.

Алекса вытерла слезящиеся от смеха глаза.

— А если бы у него была собака, думаешь, ему бы повезло больше?

— Вряд ли. Да и поделом ему.

— Жаль, что я так и не узнаю, куда делась кошка, — вздохнула Алекса. — Не хочу уезжать.

Джексон не ответил, и, подняв глаза, Алекса увидела, что он пристально смотрит на нее. Потянувшись за пультом, он убавил звук до нуля. В доме воцарилась тишина.

— Сколько ты планируешь пробыть в Техасе?

Алекса отложила нож, предчувствуя серьезный разговор.

— Мой план был приехать на месяц, и прошла уже половина.

— А потом что?

— Поеду назад в Майами, буду приезжать ненадолго, когда во мне будут нуждаться.

— А потом?

Алекса понимала, к чему ведет Джексон, она и сама не раз задавала себе этот вопрос. Когда-то она не позволяла никому вставать на пути ее карьеры, которую ставила превыше всего, но вот все переменилось. Во-первых, ее репутация и так серьезно пострадала — как можно бороться за правое дело в суде, когда на собственном рабочем месте ты вынужден несправедливо страдать? Во-вторых, Алекса уже знала, что происходит с теми, кто ставит карьеру на первое место в жизни. Живым примером был ее дед, который до девяноста лет управлял ранчо, не стремясь уйти на пенсию. Его хвалили за железную волю, но Алекса подозревала, что за этим стоит страх: ведь работа и была жизнью Огастуса, и без нее он попросту не знал, что делать. В итоге он был вынужден сдать бразды правления, когда начались проблемы с памятью. Алекса знала, что очень похожа на деда, и думала о том, что ей нужно постараться, чтобы не повторить его ошибок.

— Что бы ты хотел? — спросила она.

Джексон прислонился к столу, задумчиво сложив на груди руки.

— Не могу просить тебя сделать что-то, на что я сам бы никогда не пошел.

Алекса поняла это так, что он не хочет просить ее остаться в Техасе, потому что сам не готов к переезду, например, во Флориду. Погруженная в раздумья, она принялась теребить золотую фигурку на цепочке. Техас ее дом, а Нью-Йорк и Майами уже как-то перестали быть столь привлекательными. По крайней мере, в последнее время она в основном ездит домой, а не строит жизнь там. Да, жизнь в провинции не идеальна, но здесь ее семья, ее наследство, а теперь, похоже, и любимый человек.

— Нам нужно что-то решить, — произнесла она. — Пока у меня нет ответов. Дашь мне время подумать?

— Я и не тороплю тебя, — ответил Джексон. — Просто знай, что я был бы рад, если бы ты выбрала меня.

Глава 16

По пути в главный офис своей компании в деловом центре города Джексон заскочил в кофейню — в его телефоне хранился список предпочитаемых коллегами видов кофе, и он надеялся, что сумеет реабилитироваться в их глазах. А между тем ему было за что извиняться: ведь он пропал на неделю, не отвечая на звонки, эсэмэски и почту, оставив вместо себя заместителя и пару помощников.

Появление его было встречено громкими криками и свистом.

— Успокойтесь, детки, я принес вам вкусного.

Офис располагался в старом здании бывшей фабрики. Там было несколько залов для конференций, архив и комната отдыха, а еще офисы открытой планировки, таким образом, Джексон не смог бы попасть к своему рабочему месту, незаметно миновав всех сотрудников. Он лавировал между столами, протягивая каждому небольшой сладкий подарок. Первой была Джо-Энн Линдсей, специалист по отзывам.

— Вот, Джо, средний латте с овсяным молоком и двумя шотами ванили.

— Ты ни разу не ответил ни на одно мое письмо, но спасибо, шеф.

— Прости. Может, я смогу загладить свою вину шоколадным эклером?

— Давай его сюда.

Потом Джексон подошел к специалисту технического отдела, Мэтью Джонсону, и передал ему большой черный кофе без сахара и сливок.

— Возьми, дружище.

— Скажи хотя бы, что ты смотрел ту игру, о которой я говорил.

— Нет, прости.

— И что, ты думаешь, один кофе исправит ситуацию?

— Нет… но вот кофе и булочка с корицей может.

Мэтью выхватил булочку.

— И это не все.

— А я и не рассчитывал откупиться так легко.

Осталось двое, и одной из них была Сесилия Барнс, специалист по связям с общественностью. Она отказалась от макиато и круассана.

— Я на диете, не ем сладкого и ничего с молоком.

— Жаль.

— Что тут сказать, за неделю многое может измениться.

— Да уж.

И наконец, Карла Эндрюс, его заместитель. Она махнула Джексону из-за стола, заваленного всякой всячиной.

— Я возьму круассан Сесилии.

— Вот, держи. — И Джексон протянул латте со льдом, черничный маффин и круассан. — Рад видеть, что кое-что осталось неизменным.

— Знаешь, я вообще люблю, когда ты уезжаешь — сразу становится спокойнее.

— Ах вот как! И что, ты даже не станешь притворяться, что скучала по мне?

— Нет, я лучше кое-что расскажу, — сказала Карла, откидываясь на спинку кожаного кресла. — Слышала, что одна из известных компаний города ищет пиар-фирму, которая бы переделала их имидж.

— Продолжай.

Джексон слушал, пока телефон его не звякнул: пришло новое сообщение. Конечно, оно было от Алексы. Она писала: «Последняя новость: кошка мэра была найдена в одном из соседних городов в заброшенном амбаре». Джексон ответил: «Доброе утро, милая. Как прошла твоя ночь?» Алекса возмутилась в ответном сообщении: «Не делай вид, что тебе неинтересно!»

«Вообще, да, как, интересно, она оказалась так далеко?»

«Местные власти подозревают, что это дело рук злоумышленников. Мэр хочет отыскать виновных».

«Готов поспорить, это его рук дело, кошка знает слишком много».

«Конечно».

«Я скучаю, — признался Джексон в очередном сообщении. — Тут у меня никто не оценит этой замысловатой истории».

«Я недалеко, только позвони».

Следующим сообщением пришло селфи Алексы в черном эластичном спортивном костюме и кроссовках. Ее волосы были собраны в хвост и заплетены в косу, кожа блестела от пота. Джексон заметил, что на ее шее поблескивает золотая фигурка. В горле встал ком: несмотря на всю заботу и ласку, которой он окружил девушку, он не осмелился попросить ее о главном: бросить Майами и вернуться домой, к нему. Вправе ли он просить ее об этом? Их пока связывают только несколько дней — пусть даже и незабываемых. Однако Джексон все больше думал о том, что молчать о своих чувствах тоже не лучший выбор. Алекса должна знать о его мыслях — и тогда пусть решает сама, что ей делать.

Из всех возможных мест, где можно было пообедать, Алекса выбрала Северный Скалистый парк, живописный заповедник. Тропа для пеших прогулок вела к скале, с которой открывался вид на розовый гранитный купол естественного происхождения. На закате массивный камень сверкал разноцветными искрами — естественно, что местечко стало излюбленным среди туристов, особенно влюбленных парочек.

— Почему, Алекса, — обратился к девушке Джексон, — ты выбрала именно это место?

— Я здесь никогда не была, и мне хотелось попасть именно сюда.

— Правда? — Джексон несказанно удивился, ведь сюда постоянно приводили туристов. — Я помню, мы сюда приезжали каждый год, начиная с седьмого класса.

Сжав его руку, Алекса пояснила:

— Ты не понял. Я никогда не была здесь на свидании.

— Никогда? — Теперь Джексон был удивлен еще сильнее.

— Нет. Теперь ясно?

— Да. — Отстегнув ремень, Джексон повернулся и пристально посмотрел на Алексу. — Ты решила осуществить со мной все свои подростковые фантазии.

— Ты первый начал! — Алекса тоже сняла ремень и повернулась к нему. — Твоей задумкой был бал.

— Гениальное решение, верно?

— Да.

— Что еще ты хотела осуществить? — поинтересовался Джексон. — Давай пройдемся по списку.

— Правда?

— Я к твоим услугам.

— Ну хорошо… пожалуй, осталось только свидание с финалом в этом парке.

— А какое тебе хотелось бы организовать свидание? Как насчет боулинга?

— Даже не думай, я рада, что мне в свое время удалось это миновать.

— А фильм? Мы обычно приезжали сюда во время премьер. На задних рядах здешнего кинотеатра здорово целоваться.

Алекса захлопала в ладоши:

— Да, на это я согласна.

— Тогда давай посмотрим что-нибудь в пятницу вечером. Заберу тебя в восемь.

— Это свидание, — предупредила Алекса. — А теперь давай повеселимся в машине. Можешь даже оставить мне засос.

— Ладно. Только ни слова никому, в конце концов, я дорожу своей репутацией.

— Согласна.

Подмигнув, Джексон повернулся назад, чтобы открыть кулер.

— Что там? — спросила Алекса.

Открыв крышку, он показал ей бутылку шампанского и свежие фрукты.

— Не то чтобы это вписывалось в стандарты Северного парка, — признался он. — Мы раньше утаскивали пиво из дома и пили его теплым. Но на это я не готов даже ради фантазии.

— Джексон Стром, — произнесла Алекса. — Хочешь перейти на новый уровень отношений?

— Что-то ты странно заговорила — мы ведь не в пятидесятые живем.

— Ладно. Еще раз. Послушай, хочешь быть моим парнем?

Джексон понимал, что они дурачатся, но ее слова порадовали его чрезмерно — ведь именно этого он и хотел еще с того дня, как ему исполнилось пятнадцать.

— Ну? — поторопила его Алекса. — Не заставляй меня ждать.

— Думаю, да, мы готовы к следующему шагу в отношениях.

Улыбка Алексы ослепила его.

— Да! — воскликнула она.

— Я чувствую удивительную связь между нами, понимаешь, о чем я?

— Да.

— Мы созданы друг для друга.

— Именно.

— Мне бы хотелось посмотреть, к чему все это приведет.

— И мне.

— Значит, мы идем в кино в пятницу вечером?

— Спрошу разрешения у отца, но уверена, что он согласится.

— Только кинотеатр выберем новый. — Джексон сорвал серебристую фольгу с бутылки. — Теперь у меня более высокие стандарты.

— Мне все равно, куда мы пойдем.

Вытащив пробку, Джексон налил два бокала шампанского и предложил тост:

— Теперь мы пара.

— Отлично. За нас.

Джексон поставил бокал в подставку.

— А теперь будем целоваться.

Глава 17

Двумя днями позже Алекса встретилась с частным детективом Джонасом Шоу, который последние недели искал информацию относительно сделок, проводимых с их землей: он прочесал старые банковские счета и документы в поисках хоть какой-то зацепки. И вот что-то нашел. Алекса поняла по его тону, что это было нечто значимое.

Они условились встретиться в местном кафе. Шоу заказал черный кофе, а потом сообщил:

— Огастус Латтимор нашел специалистов, чтобы они исследовали земли на предмет наличия нефти.

— Земли? — непонимающе спросила Алекса.

— Ранчо вашей семьи и Грандинов.

— Когда это было?

— За год до того, как он подписал сделку на передачу прав Синтии.

— Но зачем?

— Полезно узнать, есть ли под твоей землей нефть.

— Если и так, почему его интересовала нефть на участке Грандинов?

— Может, они собирались продавать землю или что-то подобное.

— Нет. — Алекса добавила в кофе сахар. — Они не могли. Да и мой дед не мог думать о таких вещах.

Джонас взъерошил седеющие волосы.

— Документы говорят другое. Попробуйте сами выяснить, в чем дело. Сядьте и поговорите…

— Это бесполезная трата времени, — прервала его девушка. — Его память с каждым днем ухудшается.

Шоу серьезно и понимающе кивнул:

— У моей матери та же беда. Но у нее есть моменты просветления. Словно лампочка загорается в мозгу. Не опускайте руки.

— Спасибо за информацию.

Алекса грустно подумала, что если у деда и случится просветление, то он, по всей вероятности, предпочтет остаться в темноте, но не стала обсуждать это с незнакомцем. Она вообще никому не говорила о своих подозрениях о том, что Огастус утаивает информацию. Разве что рассказать Джексону? Они все больше времени проводили вместе, им было легко рядом. Алекса уже не могла представить себе долгую разлуку с ним. Вчера поздно вечером она, наконец, пришла к решению перевестись в другой офис. В конце концов, бизнес Джексона, все его контакты — местные, ему просто невозможно куда-либо переехать. Она же может работать в любом офисе компании, включая Даллас. Там же можно и сдать экзамены. Между ними по-прежнему будет расстояние, но его можно преодолеть. Зачем оставаться в Майами, раз уж все пошло совсем не так, как она рассчитывала?

— Нанимать людей для поиска нефти на своем участке — нормальная практика, — продолжал тем временем Джонас. — Но вот копаться в земле соседа и впрямь несколько странно. Мне кажется, Латтимор и Грандин затеяли какое-то совместное дело. Тогда все становится ясным.

— Мне бы хотелось увидеть отчет о поисках нефти.

— Мне тоже, но его не найти. Поэтому я так долго молчал — искал информацию.

Алекса раздраженно отодвинула от себя чашку: просто беда с этим делом. Археологи и те больше преуспевают в поисках, нежели они, разыскивая документы.

— Но у меня есть кое-что.

— Да? И что же?

— Вам что-нибудь говорит имя Сильвии Стюарт?

Алекса знала его — много лет подряд они с Кейтлин помогали матери собирать подарки для сотрудников в офисе, и имя Сильвии Стюарт всегда стояло первым в списке. Барбара всегда клала в ее подарок бельгийский шоколад.

— Она работала с моим дедом.

— Именно. Она была его секретарем, занималась его документами. Если кто и может пролить свет на дело, то это она.

Алекса просияла:

— Звучит многообещающе.

— Подождите радоваться, — предостерег ее Джонас. — Она на пенсии и путешествует по миру. Чтобы ее отыскать, нужно приложить усилия.

— Отлично.

Итак, ей снова предстоит ждать очередной информации. Чем же себя занять? Алекса решила, что сейчас самое время быстро съездить в Майами и подать заявление на перевод.

— Пока мы не пролили свет на это дело, но все наладится, — заключил Джонас. — Так всегда бывает.

Шоу настоял на том, чтобы оплатить оба кофе, и покинул Алексу. Она сидела за столиком, глядя в окно на сгущающиеся сумерки. Разом вспыхнули уличные фонари: вечер вступал в свои права, однако девушка по-прежнему не вставала. Пожалуй, решила она, настало время сообщить полученную информацию братьям и сестре и собрать всю семью, а также семью Грандин, утром. Вытащив телефон, она написала в общий чат сообщение: «Кое-что выяснила, ребята. Похоже, дедушка исследовал землю нашего ранчо и ранчо Грандинов на предмет наличия нефти». После небольшой паузы в чат посыпались сообщения. Кейтлин писала: «Зачем он это сделал? Не понимаю…»

Джейден: «Старик что-то замышлял, точно».

Джонатан: «У него, похоже, были на то свои причины. Ты не разговаривала с ним на эту тему?»

Алекса: «Вообще, нет. Не догадываешься, почему?»

Кейтлин: «Она иронизирует».

Джейден: «Я-то сразу понял».

Кейтлин: «Алекса делает все, что в ее силах».

Алекса: «Разве что не запирала его и не приковывала наручниками к столу».

Кейтлин: «Думаю, не стоит идти на такие крайности».

Джейден: «А я бы попробовал».

Джонатан: «Разговариваю с поставщиком, увидимся позже. Молодец, Алекса, спасибо за информацию».

Кейтлин: «Дейв передает привет… и спокойной ночи».

Джейден: «Стой! Мы что, так и не обсудим, кто оставил Алексе засос?»

Алекса вспыхнула и, сунув телефон в сумочку, встала: пора было уходить.

Она направилась прямиком к деду. Тот наслаждался отдыхом после ужина в своем кабинете, сидя в старом кожаном кресле с бокалом в руке и слушая запись старого концерта. Похоже, старик наверстывал упущенное за долгие годы работы, когда у него совсем не было времени на отдых.

— Входи, Алекса, рад тебя видеть, — приветствовал он внучку.

Передвинув лежащие на оттоманке книги, она присела.

— Я тоже рада тебя видеть.

— Что привело тебя ко мне?

— Я только что побеседовала с Джонасом Шоу.

— Кто это?

Алекса вздохнула:

— Частный детектив, мы наняли его, чтобы он занимался делом с правами на нефть.

— Ах да.

— Он нашел информацию о том, что ты нанимал людей для обследования нашего ранчо и земли Грандинов для установления наличия нефти и других минералов.

Дед резко выпрямился:

— Ничего подобного.

С трудом подавив в себе желание начать официальный допрос по форме, Алекса спросила:

— Ты уверен? У него сохранились чеки.

— Мне все равно, что у него там сохранилось, — бросил Огастус раздраженно.

Однако Алексу было не так-то легко сбить с толку подобным трюком — в ней текла кровь деда. Потянувшись за пультом, она выключила звук.

— Послушай, ничего не происходило на ранчо без твоего одобрения. А теперь ответь: ты действительно обследовал землю?

Огастус отвел глаза:

— Не знаю. Не знаю, черт возьми!

— Дедушка, это серьезно!

— Спроси Виктора, он должен помнить.

Алекса помолчала. Может, на сегодня хватит вопросов — по-видимому, Огастус не помнил, что Виктор Грандин уже не может ответить ни на чьи вопросы. Или помнил и потому так сказал? Черт, придется все начинать сначала завтра! Она снова нажала кнопку на пульте, и музыка полилась из колонок.

— Что ты пьешь? — спросила она.

— Первоклассное виски из Теннесси.

Алекса встала и подошла к бару. Там стояли ведерко со льдом и хрустальный графин с янтарной жидкостью. Она налила и себе немного.

Глава 18

Джексон понятия не имел, какой фильм они только что посмотрели — какой-то иностранный, судя по наличию субтитров. Однако не это было главным, а то, что он прижимал к себе Алексу, запустив одну руку ей под блузку, и они целовались под финальные титры. Зажегся свет, и Алекса зажмурилась, одергивая одежду.

— Как я выгляжу?

— Соблазнительно.

— Давай-ка поедем домой.

Спустившись на парковку, они встали у машины — планы на вечер еще не обсуждались. С момента возвращения в город Алекса ночевала у себя дома, хотя они и подолгу болтали по телефону, совсем как школьники. Однако, несмотря на то, что Джексону это нравилось, сегодня у него были другие планы.

— Хочешь кофе? — спросил он.

Алекса потерлась щекой о его щеку.

— Не знаю, это зависит от того, есть ли у тебя дома кофемашина.

Джексон рассмеялся, радуясь тому, что Алекса правильно угадала его настрой.

— Вообще, у меня первоклассная кофемашина.

— Да? А пенку она делает?

— Не могу сказать наверняка, но у нее есть много интересных приспособлений.

Алекса скорчила рожицу:

— Ты что, не умеешь ею пользоваться?

— Не прикасался к ней, — признался Джексон. — Недалеко от меня есть кофейня, так что я их постоянный клиент. Верю в поддержку малого бизнеса.

Алекса пожала плечами:

— Если ты таким образом пытаешься заманить меня к себе, то мне не нужен повод.

— Да. Если помнишь, я намекал тебе на это всю неделю.

— Она выдалась нелегкой. У меня была встреча с частным детективом, а потом семейный сбор. Подозреваю, что дед утаивает информацию, но не пойму, специально, или он действительно не отдает себе отчет в том, как это важно, из-за деменции. — Алекса устало махнула рукой. — Ладно, не хочу портить тебе настроение.

Джексон приложил ладони к ее лицу и провел большими пальцами по щекам.

— Для меня главное — то, что происходит в реальности.

Алекса положила голову ему на грудь.

— Тогда давай сконцентрируемся на нас.

Джексон обнял ее.

— Расскажу тебе о своей неделе.

— Давай.

— В свободные минуты я думал о том, как мы с тобой будем заниматься любовью в моей кровати.

Алекса кивнула.

— Аналогично.

— Правда? Ты тоже за мою кровать?

— На моей до сих пор лежит покрывало с цветами, подаренное бабушкой на пятнадцатилетие. Как-то не возбуждает.

— Тогда точно ко мне. Поехали.

Джексон открыл дверцу машины, чтобы помочь Алексе сесть. Она поцеловала его.

— Мой список неосуществленных желаний завершен.

— Уже? — удивился он.

— У меня небогатая фантазия. Но не расстраивайся, мы можем перейти к другим желаниям.

— Каким?

— Наш эксперимент получился каким-то однобоким, ты не находишь? Полагаю, мы можем начать воплощать в жизнь твои фантазии.

Джексон молча поцеловал девушку и прошептал:

— Алекса, садись в машину.

Войдя, Джексон зажег лампу в холле. Алекса моментально ее выключила: луна в небе заливала серебристым светом все вокруг, и он лился в огромные окна гостиной, так что видно было прекрасно. Более того, свет этот отражался от каждой глянцевой поверхности, от каждого блестящего предмета, и казалось, все в доме сияет таинственными звездочками. Джексон жил здесь уже три года, но никогда интерьер не был таким сказочно красивым — возможно, все дело было в его спутнице, которая своим присутствием делала особенным все вокруг. Он чувствовал, что сегодня его ждет особенная ночь, и с радостью предвкушал ее.

Алекса бросила сумочку на столик.

— Можешь устроить мне тур по дому утром.

— До или после кофе?

— Разберемся потом. — Скинув туфли, девушка подошла к подножию лестницы, ведущей на второй этаж. — Сюда, правильно?

Она не угадала: на втором этаже располагался домашний офис Джексона и огромный телевизор, по которому он смотрел исключительно спорт. Спальня же была внизу, и ее скрывали раздвижные двери. Подойдя к ним, Джексон раздвинул створки. Алекса приблизилась к нему, но он встал на пороге комнаты.

— Это моя фантазия, так что сейчас я командую.

— А я-то думала, что основная твоя фантазия — это обыграть меня в шахматы.

— Это тоже немаловажно, но этим мы займемся завтра. А сейчас я хочу, чтобы ты выполняла мои команды.

Алекса с любопытством посмотрела на него — было видно, что она колеблется, испытывая одновременно опаску и интерес.

— Не уверена, что готова к этому.

— Определись.

Алекса была не из тех, кто любил подчиняться, но Джексон догадывался, что в глубине души ей хотелось это попробовать.

— А ты не придумаешь что-нибудь сумасшедшее — например, приковать меня наручниками к кровати?

Джексону понравилась идея, и он спросил:

— Что в этом сумасшедшего?

— Ну ладно, неподходящий пример.

— Не старайся ничего выведать, суть игры в том, что ты не знаешь.

— Ну для тебя — может.

Джексон прислонился к дверному косяку.

— Обещаю, тебе тоже понравится.

— Ну ладно. Что ты хочешь от меня?

— Разденься для начала.

Алекса подняла на него изумленные глаза:

— Прямо здесь?

— А что? Мы же не в холле у двери.

Расправив плечи и вздернув подбородок, девушка расстегнула молнию на джинсах и стянула их — так быстро, что Джексон не успел насладиться картиной. Он ожидал противостояния с ее стороны. Очевидно, они прошли этот этап. Но в глазах Алексы Джексон увидел огонек — она словно предупреждала его взглядом о том, что ему придется заплатить за все свои выходки сегодня. Сняв шелковую блузку и белье, она осталась полностью обнаженной. Джексон посторонился, пропуская ее в спальню.

Алекса вошла — и у нее перехватило дыхание при виде роскошной кровати со спинкой, обитой бельгийским льном. Значит, наручники отменяются.

— Как красиво! — произнесла она.

Джексон тем временем расстегнул рубашку.

— Спасибо.

— Итак… — Алекса снова повернулась к нему: — Что ты хочешь сейчас?

В ее устах вопрос этот прозвучал как команда.

— Теперь ты говори, — произнес Джексон, сбросив с себя всю одежду и закрыв дверь комнаты.

— Не уверена, что в эту игру играют так, — с сомнением возразила девушка.

— Ты хочешь прикосновений, ласковых или грубых — скажи, чего ты хочешь.

Алекса слегка прикусила кончики пальцев, молча глядя на Джексона.

— Не говори мне, что ты не знаешь, что сказать.

— Я хочу почувствовать твои губы на моем теле.

— Где именно? Повсюду или где-то конкретно?

— Джексон! Прекрати тянуть время!

— Ложись.

Глава 19

Они лежали в огромной кровати Джексона, и он был уверен, что Алекса уже заснула, когда в темноте послышался ее голос:

— Джексон…

— Да, детка, — отозвался он, прижимаясь губами к ее шее.

— Я скоро уеду в Майами.

Слова ее мгновенно согнали приятное сонное оцепенение, в которое Джексон уже погружался, и он перевернулся с бока на спину. Алекса, почувствовав его расстройство, положила свою ногу на его.

— Не переживай, — сказала она. — Я вернусь через несколько дней.

— Зачем вообще тебе ехать? Ты недавно приехала.

— Мне нужно кое-что решить.

— Что?

Алекса села и подтянула колени к подбородку, задумавшись. Рассказать обо всем Джексону? И что последует за этим? Словно в шахматах, она принялась просчитывать действия. Шаг первый: рассказать Джексону о произошедшем на работе. Шаг второй: убедить его, что она сама справится с ситуацией. Шаг третий: попросить держать все в секрете. В итоге за три шага она полностью испортит чудесную ночь. Она неуверенно заговорила:

— Ну, ты же понимаешь, важные клиенты нуждаются в постоянной опеке. А у нас есть несколько крупных компаний, с которыми мы работаем: «Оуен Блэк и компания», «Южные авиалинии», «ИТТ», «Пиво «Серебристая луна»«.

— Что за «ИТТ»?

— «И Тракторы Тоже».

— Наша компания делала для них кое-какую работу. И для «Южных авиалиний».

— Как тесен мир!

— Эти компании родом из Техаса.

— Да, и ты тоже.

Алекса наклонилась и поцеловала Джексона, надеясь, что неловкий момент позади. Он положил руку ей на пояс.

— То есть ты хочешь сказать, что могла бы выполнять основную работу в Техасе.

Джексон ловил ее намеки на лету. Алекса и впрямь собиралась подавать заявление о переводе в другой офис, хотя и понимала, как это будет непросто осуществить. Во-первых, нужно получить одобрение на перевод, а это могло занять не один месяц, во-вторых, нужно закончить все дела с клиентами во Флориде. Однако Алекса была готова к этому, сочтя, что ради Джексона стоит пойти на трудности. Вот только обнадеживать его раньше времени она не хотела, решив, что лучше было бы поделиться хорошей новостью, уже получив одобрение на перевод, поэтому произнесла задумчиво:

— Кто знает, может, однажды так и будет.

Лицо Джексона заметно помрачнело.

— Ты уверена, что тебе нужно уехать?

— Да. Не у всех есть чудесная возможность быть самому себе шефом. Кому-то приходится отчитываться перед начальством, — лукаво заметила она.

— То есть ты не стараешься отдалиться от меня?

При одной мысли об этом Алекса ужаснулась — ей было сложно представить, что они с Джексоном могут расстаться. С ним ей было хорошо, естественно, но в то же время интересно. Никто не понимал ее так, как он — никто и не пытался. Но она не стала говорить все это, а решила отшутиться:

— Я привезу тебе лаймовый пирог.

Джексон закрыл глаза — было видно, что ее ответ его не удовлетворил. Алекса внутренне сжалась: ей очень хотелось заверить Джексона, что между ними все хорошо, но она не могла откровенничать с ним, потому что тогда придется рассказывать все начистоту. Она положила голову ему на грудь, так что кончик ее носа касался его подбородка.

— А что, похоже, что я хочу отдалиться?

— Иногда я не могу понять тебя.

Обычно в таких ситуациях отвечают что-то вроде «Да у меня нет никаких секретов», но Алекса не сказала ничего, решив про себя, что разберется со своими проблемами как можно быстрее, прежде чем Джексон перестанет ей доверять.

Майами приветствовал Алексу проливным дождем — хорошо еще, самолет приземлился вовремя. Ее район был просто затоплен, и водитель такси отказался высадить пассажирку у дома. Алекса шла по щиколотку в воде целый квартал. Поднимаясь к себе на лифте, она поймала собственное отражение в зеркале и ужаснулась. Под стать внешнему виду было и настроение. Темные тучи закрывали солнце, и на душе было тоже черно. Вдобавок ко всему, Алекса с удивлением поняла, что ее перестала устраивать та квартира, в которой она жила в последнее время, — все там было каким-то нежилым, неуютным, точно это был номер в отеле. Самое интересное, что совсем недавно эта безликость ей нравилась.

Стащив с ног насквозь промокшие балетки, Алекса оставила их в прихожей рядом с сумкой и прошла в гостиную, где упала на кожаный диван и бездумно уставилась на залитые дождем окна. Джексон предлагал поехать с ней, но она отказалась — ей было не по себе оттого, что он и так слишком часто отсутствует на работе. Но все же — как бы все было по-другому, будь Джексон сейчас здесь!

Алекса вспомнила их последнюю беседу накануне вечером. Она набирала ванну, когда услышала, как звякнул телефон. Джексон прислал ей селфи — он был в офисе, погруженный в работу. Потом прилетело сообщение: «Признайся, ты скучаешь по мне». Тут же телефон в ее руке зазвонил, и Алекса ответила, ни минуты не колеблясь.

— Привет.

— Привет, — ответил Джексон. — Если бы я был менее уверен в себе…

— Но это совсем не про тебя, — улыбаясь, перебила его Алекса.

— Совсем нет, — согласился Джексон. Его голос был усталым — он долго готовился к встрече с важным клиентом, подготовка отняла у него много сил, потому что пришлось все делать быстро, ведь из-за постоянных свиданий с Алексой времени работать у него не было.

— Продолжай, я не хотела тебя перебивать, — попросила она.

— Так вот, будь я менее уверен в себе, я бы подумал, что ты сторонишься меня, потому что отношения между нами наладились.

— Хм… намекаешь, что я трусиха?

— Да нет, просто обычный человек — многие избегают отношений.

Алекса присела на край ванны и выключила воду, чтобы получше слышать Джексона.

— Ведь у нас все хорошо, правда? — спросила она.

— Честно?

— Да.

— Ты та, кого я ждал всю жизнь.

Алекса закрыла глаза — сейчас ей, как никогда, хотелось заверить Джексона, что она вовсе не отдаляется, а наоборот, хочет быть как можно ближе к нему. Слишком многое связывало ее с Майами, и настало время обрубить эти путы.

— Алекса, ты меня слышишь? — спросил Джексон, когда в трубке воцарилось молчание.

— Когда я вернусь, мы с тобой поговорим о нашем будущем. У нас больше вариантов, чем ты себе представляешь.

Джексон не ответил, и Алекса наклонилась, прижавшись лбом к холодной плитке. Неужели Джексон не заслуживает лучшего варианта, чем она — настолько погруженная в себя, что каждая мелочь вызывает у него подозрения?

— Правда? — спросил он наконец. — Ну, расскажи мне. Какие варианты?

— Ты узнаешь, когда я приеду, — пообещала Алекса. — Доверься мне, пожалуйста.

— Я верю тебе, милая.

Алекса едва не расплакалась.

— Доброй ночи, — сказал тем временем Джексон. — И не забудь мой пирог.

На следующее утро Алекса уже была в офисе начальника отдела кадров. Артур Гарретт пригласил ее в назначенное время, но целых пятнадцать минут она была вынуждена ждать: два раза ему позвонили, и он произнес в трубку только «Я понял», не отводя глаз от файла на своем столе. Алекса в нетерпении постукивала ногой по полу. Когда, наконец, Артур взглянул на нее, вид у него был странный — словно что-то его смущало. Однако Алекса не хотела долгого разговора, его фальшивых извинений за то, что заставил ждать, и вопросов о том, как ее дела. Она сидела с прямой спиной и глядела на него. Подняв руку, точно в аудитории, Алекса произнесла:

— Я приехала официально просить перевода в Даллас — в любое время, но чем скорее, тем лучше. Я хочу быть ближе к семье.

Артур откинулся на спинку массивного кожаного кресла. Стена за его спиной была полностью стеклянной, и открывался потрясающий вид на залив.

— Мисс Латтимор, сожалею, но мы не можем выполнить вашу просьбу.

Алекса опустила руку — слова эти застали ее врасплох.

— Что, простите?

— Ваша просьба отклонена.

Понятно, подумала она, Артур не видит, какую выгоду можно извлечь из этого перевода, придется объяснять ему все на пальцах.

— Огромное количество наших клиентов базируются в Техасе. У моей семьи неплохие связи, так что я с легкостью смогу расширить их число.

— И по-прежнему ответ «нет».

Тут только Алекса заметила, что тонкие губы Артура едва заметно улыбаются — по-видимому, он наслаждался происходящим. Значит, это она чего-то не понимает, а он прячет карту в рукаве.

— В чем причина отказа? — спросила она. — Я проделала хорошую работу для этой компании, моя репутация говорит сама за себя, неужели я не пригожусь вам в Далласе?

— Если бы это было так, проблем бы не возникло. Но, к сожалению, все иначе.

— Не понимаю.

— Я объясню. — Артур сложил кончики пальцев. — Раньше мы могли вам доверять, но теперь нет. Ваша лояльность компании под вопросом.

Алекса была так шокирована, что не могла вымолвить и слова — ярость лишила ее дара речи. Артур тем временем воспользовался паузой и нажал на кнопку селекторной связи, чтобы сообщить секретарю, что он готов. Готов для чего? Алекса сидела как в тумане, не понимая, что происходит, она осознавала, что сейчас нужно собраться и взять себя в руки, но удар был слишком сильным. Она всегда была образцом для подражания во всем, лучшей из лучших. Ее никогда не понижали в должности, не лишали премий и, разумеется, не увольняли. А сейчас… да, вне всяких сомнений, ее собираются уволить.

Дверь открылась, и вошел Ричард Кармайкл в безупречном темно-синем костюме и с хищной ухмылкой на лице.

— Александра, наконец-то вы вернулись.

— Не так уж и долго меня не было, я в отпуске и навещала родных, — произнесла Алекса, похвалив себя за то, что ей удалось сказать что-то связное и относительно спокойно.

— Ах да. Между тем мы здесь напряженно работаем.

— Не понимаю, в чем проблема. Артур одобрил мне отпуск.

— Отнюдь, я попросил вас взять несколько выходных, чтобы привести себя в порядок, — возразил Артур. — Максимум пару дней.

Алекса не могла поверить своим ушам — «привести себя в порядок»? Что он имел в виду?

— Ричард, Артур, мы все занятые люди, если вам есть что мне сказать, я бы попросила не тянуть, — произнесла она, едва в силах дышать ровно.

Артур кашлянул.

— Мы так понимаем, у вас теперь другие приоритеты. Перевод в Даллас не решит проблему.

— Какие другие приоритеты? Я всегда ставила работу на первое место.

— Вы прекрасный адвокат, — вступил Ричард. — В этом никто не сомневается. Мы бы не взяли вас на работу, будь это не так. Но необходимо отметить, что вы больше не отдаете компании все свое время, а мы ожидаем от наших адвокатов командной, слаженной работы, чтобы они ставили наши интересы превыше всего остального.

— Вы увольняете меня, потому что я написала жалобу на Тео Редмонда?

— Вас не увольняют, Александра.

— Тогда о чем мы здесь ведем речь? — спросила вконец озадаченная Алекса.

— Мы просим вас написать заявление об уходе, — ответил Ричард. — Так будет проще.

— Таким образом, вы сможете найти работу в Далласе или где пожелаете, — добавил Артур.

Алекса тряслась от негодования, слезы ярости застилали ей глаза. Она не позволит им сломить себя, она урожденная Латтимор, не приученная сдаваться. Пора прекратить этот балаган.

— Я возлагала такие высокие надежды на компанию. У вас безукоризненная репутация. Я была польщена, когда меня взяли на работу. А вы попросту обвели меня вокруг пальца.

Редмонд — ходячее несчастье, и вы это знаете. Тем не менее вы решили избавиться от блестящего адвоката, чтобы задобрить ленивого и бесполезного парня, или, что еще хуже, чтобы польстить дочери начальника. Как противно.

— Вы переходите границы, — промямлил Артур.

— Правда? Ну, давайте посмотрим, что скажут мои друзья в комиссии по урегулированию соблюдения условий найма.

Ричард Кармайкл присел рядом с Алексой, невозмутимо перекинув ногу на ногу, только напряженная нижняя часть его лица выдавала, что он волнуется.

— Вперед, — произнес он. — Вы можете поднять шум, у вас есть для этого все средства и связи. У нас же огромная мощь пятой по рангу адвокатской конторы на юго-востоке США. Мы можем затягивать дело до бесконечности.

Алекса нащупала на шее золотую фигурку и призадумалась. Здесь нужна была правильная стратегия. Стоит ли затевать судебное разбирательство сейчас? Она знала, что Ричард Кармайкл планирует уйти на пенсию через полтора года — так, может, не нужно ставить под удар свою репутацию и карьеру? Не хочется давать им спуску — так или иначе, им придется заплатить. Вот только сейчас… сейчас нужно во что бы то ни стало уехать от этих двух негодяев, из этого офиса и города, где ее больше ничто не держит.

Глава 20

— Было что-то необычное в ее внезапном отъезде. Это точно деловая поездка — поверь мне, я знаю, никто не работает больше меня, так что я уважаю тех, кто много работает. Но что-то там у нее происходит. Она что-то скрывает, я это чувствую.

— Ты спрашивал у нее, что происходит?

— Она не ответит, если спросить прямо, и это сводит меня с ума.

— Похоже, у вас есть проблемы в общении. Если тебе некомфортно, поговори с ней об этом.

— Не хочу показаться занудой. Я не такой. Я уважаю личные границы.

— Но здоровых отношений без нормального общения не построить. Я понимаю, она не такая открытая, как тебе хотелось бы. Но нужно научиться обозначать свои пожелания. Ты, соблюдая границы других, должен научить их соблюдать и твои. Вступая в новые отношения, лучше не кривить душой, это касается обоих. Ты же понимаешь.

Джексон выпрямился, поняв, что его беспокоило до сих пор в отношениях с Алексой. Он ходил вокруг нее на цыпочках, боясь сделать или сказать что-нибудь, чтобы ее не расстроить — и все потому, что отчаянно хотел ее. Но так он чувствовал себя каким-то отчаявшимся и очень неуверенным в себе.

— Да. Спасибо за то, что согласился на встречу сразу.

— Не за что, приятель. Ты ценный клиент, — ответил Расселл, личный тренер Джексона. Вскочив, он хлопнул своего ученика по плечу. — Хорош болтать, давай, пятьдесят отжиманий. Хочу увидеть тебя за делом.

Джексон уже собирал вещи в спортивную сумку, когда Расселл вдруг произнес:

— Отправь ей цветы.

— Ну что за совет? — удивился Джексон. — Как-то банально. Знаешь, мой первый подарок для нее был золотой кулон в форме…

— Цветы! — перебил его Расселл. — Это беспроигрышный вариант. Отправь в ее офис огромный букет, и она растает.

Джексон выскочил на улицу. Небо было серым, и по нему плыли тяжелые свинцовые облака — похоже, надвигалась гроза. Сев в машину, он набрал флориста.

— Мистер Стром, рад слышать вас, — ответил тот мгновенно. — Что я могу для вас сделать?

— Я бы хотел послать букет роз в Майами.

— Отлично. У нас скидки на белые розы.

— Это мне неинтересно. Речь идет о страсти.

— Тогда порекомендую сорт «Одержимость» — роскошные бордовые цветы.

— Звучит неплохо.

— Три десятка?

— Отправьте мне счет.

— Скажите адрес.

— Минуту. — Джексон открыл браузер и нашел информацию о компании Алексы, а потом продиктовал адрес флористу.

— Мне нужен номер офиса.

— У меня есть номер корпуса.

— Недостаточно. Не поверите, сколько людей с одинаковыми именами работают порой в одном здании. Вы же не хотите, чтобы кто-то унес ваши чудесные цветы по ошибке.

— Нет, — согласился Джексон. — Подождите немного.

Он набрал по второй линии компанию «Андерсон и Кармайкл», ему ответила женщина.

— Куда я могу перенаправить ваш звонок? — поинтересовалась она.

— Здравствуйте, меня зовут Джексон Стром. Я хочу отправить посылку одному из ваших адвокатов, Александре Латтимор. Мне нужен номер ее офиса, чтобы документы точно попали к ней.

— Мне жаль вам сообщать, но мисс Латтимор больше не работает в нашей компании.

— Что, простите?

— Мисс Латтимор уволилась.

— Когда?

— Только что.

Джексон сжал пальцами руль — машина стояла на парковке, но ему все равно показалось, что он вот-вот куда-то врежется.

— А… не могли бы вы сказать, почему?

— Это конфиденциальная информация, сэр.

Джексон снова умолк, обескураженный. Почему Алекса уволилась и не сказала ему ни слова? Так вот что было за таинственное дело, которое она отправилась улаживать. Вздохнув, он кашлянул — казалось, ему не хватает воздуха. Еще в школе, пытаясь обыграть Алексу в чем-нибудь, он старался думать, как она, чтобы предугадать ее следующий шаг. Сейчас нужно попытаться сделать то же самое. Итак, она ушла с работы. Почему? Чтобы вернуться домой и дать им обоим шанс укрепить отношения? Вряд ли. Это лишь его мечты. Алекса никогда не была импульсивной и не действовала по наитию — она не станет подвергать карьеру опасности из-за него. Так в чем дело?

— Не знаю, кто возьмет дела мисс Латтимор, — продолжала секретарша. — Если подождете, я выясню.

— Не нужно, это деликатное дело.

— В любом случае давайте я вас свяжу со старшим адвокатом, — предложила женщина. — Вам дадут совет.

Джексону не нужен был старший адвокат. Он попытался говорить спокойно и решил не скрывать южного акцента, который, как он заметил, всегда был его козырем в общении с дамами.

— Я просто ошеломлен, понимаете? Мисс Латтимор имеет такую безупречную репутацию. Мне ее рекомендовали как высококлассного специалиста. Я был уверен, что попаду в надежные руки. У вас нет никаких предположений относительно того, куда она могла бы уехать?

Секретарша вздохнула:

— Здесь у нее не очень-то хорошая репутация.

— Неужели?

— Да. — Она внезапно перешла на шепот: — Мисс Латтимор постоянно напрашивается на неприятности. Уж поверьте, вам повезло, что она ушла.

Вот в чем дело, подумал Джексон. Значит, он был прав все это время — что-то не давало Алексе покоя, беспокоило ее. Только он полагал, что все дело в семейных проблемах, и не стал разбираться. А между тем истинная беда произошла на ее работе. Ну что ж, ясно. Только вот одно непонятно: отчего она не рассказала ему?

Когда он закончил разговор, то забыл напрочь про цветы. Флорист перезвонил ему сам, и Джексон попросил его отправить букет Алексе домой.

— У меня отличная новость! — крикнула Джексону Карла из-за своего стола, но он прошел мимо ее двери.

— Не сейчас.

Он кипел от ярости, не в силах забыть то, что сказала ему секретарша в компании Алексы — «Постоянно напрашивается на неприятности». Да эта девушка — гений, профи, и любая компания только выиграет, если наймет ее на работу. Ее вообще следовало поставить во главе фирмы. Что за тупые, ограниченные, узколобые люди? Джексон был преисполнен решимости выяснить все о компании «Андерсон и Кармайкл» и отомстить им за любимую. Теперь он уже не сомневался в том, что Алекса — любовь всей его жизни и он должен ее защищать. Несмотря на то что подруга из большой и дружной семьи, она всегда старается решать свои проблемы сама и частенько чувствует себя одинокой. Но теперь все изменится — если она доверится ему.

Карла выскочила из своего офиса следом за ним.

— Прости, но это не может ждать.

Джексон сел за стол и включил компьютер.

— В чем дело?

Карла остановилась в дверях.

— Клэр Кеннеди из компании «Кеннеди и сыновья» хочет встречи с тобой.

Джексон поднял глаза от экрана. Клэр Кеннеди была наследницей огромной семейной империи — сети магазинов «Товары для дома». Кроме того, она входила в совет директоров многих известных благотворительных организаций. За такой шанс нужно ухватиться — наверняка у нее назначена встреча с их конкурентами.

— Конечно, организуй встречу.

— Она предложила обед.

— Хорошо, в любое время, удобное для нее.

— Не мог бы ты проявить к этому больше энтузиазма?

— Прости, у меня тут небольшой кризис.

— Я закрою твою дверь.

Джексон поблагодарил Клару и остался в одиночестве. Однако мысли его в первый раз за все время вовсе не были связаны с работой. Он думал об Алексе — о том, что никогда ни одна женщина, кроме нее, так и не завладела его сердцем. Она его первая и единственная любовь. Настало время это доказать.

Глава 21

Алекса появилась на пороге родного дома с четырьмя чемоданами и тремя коробками, в которые были сложены вещи из ее квартиры в Майами. Джози, домработница, помогла ей втащить все сумки в дом. Алекса нарочно медлила, не желая показываться на глаза никому из домашних. По этой же причине она и не попросила никого из них встретить ее в аэропорту и предпочла вызвать грузовое такси.

К двери поспешила мать — выражение ее лица было таким, что в любое другое время Алекса непременно бы рассмеялась, но сейчас обстоятельства были слишком уж мрачными. Она ощущала себя неудачницей, а это чувство было для нее самым мучительным из всех. После унизительной встречи с Ричардом Кармайклом и Артуром Гарреттом Алекса вынуждена была пройти по коридору к своему офису, на нее смотрели во все глаза, только никто не осмелился встретиться с ней взглядом. Казалось, воздух раскалился от сплетен и перешептываний — Алекса даже уловила злорадные смешки. На ее столе уже стояли пустые коробки. Трясясь от ярости, она пошарила в ящиках, выгребла личные вещи и положила все в жесткую сумку, а потом направилась к выходу, собрав всю волю в кулак, чтобы пройти по коридору с гордо поднятой головой. Лишь выйдя на улицу, Алекса дала волю чувствам.

Беспрерывно звонил телефон — Алекса знала, что это Джексон, но не хотела говорить с ним, потому что понимала, что он ее мгновенно раскусит. Она отправила ему несколько сообщений, каждое из которых было ложью. «Не могу сейчас говорить, все еще на встрече», «Собираюсь на обед с коллегой, позвоню позже», «Скучаю, но обед затянулся. Позвоню перед сном». Она так и не позвонила — вечером собирала вещи, звонила хозяину квартиры, чтобы заплатить неустойку за ранний выезд, потом улаживала вопрос с дилером относительно машины, взятой напрокат. И вот, простившись с Майами, она приехала домой — без работы, без плана дальнейших действий, без каких-либо намерений. При одной мысли о том, что нужно разместить резюме на сайте поиска работы, начинала болеть голова. Алексе хотелось только одного — забраться в постель и рыдать. Однако при виде матери она заставила себя улыбнуться.

— Что происходит? Я думала, ты приедешь только в конце недели.

— Ну… сюрприз. Я вернулась.

Алекса небрежно толкнула огромный тяжелый чемодан, и он стукнулся о ножку столика, на котором лежал чудесный букет роз — цветы едва не упали, и Барбара с трудом успела их поймать.

— Осторожно! — воскликнула она. — Это же твой букет.

— Мой?

— Да! От Джексона, пришел сегодня утром. Прочти открытку, она чудесна.

Алекса пошарила среди роз и обнаружила конверт с открыткой, адресованный ей:

«Алекса, моя первая и единственная любовь, нам нужно поговорить. Терпеливо жду тебя. С любовью, Джек».

Позабыв обо всем, Алекса словно ощутила прикосновение руки Джексона к своей талии и его губы возле шеи… Взяв в руку золотую фигурку, она прижала ее к губам. Джексон Стром — самый нежный из всех парней, что она знала.

— Нам, кстати, тоже нужно поговорить, — сказала мать, оглядывая вещи Алексы. — Ты надолго?

— А что? Ты уже собралась переделать мою спальню в студию для занятий йогой?

— Милая, здесь твой дом, тебе всегда рады. Но ты уехала в такой спешке, а теперь вернулась… с этим всем. И похоже, что ты не спала несколько дней. Так обычно ведет себя Джейден, но не ты.

— Да-да, — рассеянно произнесла Алекса, набирая сообщение Джексону о том, что она вернулась и будет рада встрече. — У меня насыщенная жизнь, мама.

— И какие у тебя планы?

Мать стояла в боевой позе, расставив ноги на ширине плеч, словно вознамерилась не пропускать дочь, не получив от нее ответа. Алекса выпалила первое, что пришло в голову:

— Я приехала, чтобы поддержать семью, останусь сколько нужно, чтобы довести дело с землей до конца. Ранчо — мой дом, поэтому я буду за него сражаться всеми силами.

По лицу матери было видно, что это объяснение ее не очень-то устроило, но она посторонилась, пропуская Джози с чемоданом. Алекса пошла за ней, взяв коробку. Барбара отправилась следом, не прихватив ничего.

— Ты уверена, что это никак не связано с тем, кто прислал розы? — поинтересовалась она у дочери, поднимаясь на второй этаж.

— Полагаешь, я пойду на все это ради мужчины? Это вообще не похоже на меня.

— А я вот обрадовалась бы, если бы это было так. Джексон Стром — отличный парень с хорошей репутацией. Вы бы составили чудесную пару, свадьбу можно сыграть прямо здесь. Но дело в том, что я никогда не видела, чтобы ты поступала неразумно — и полагаю, сейчас не время начинать.

В спальне Алексы Барбара уселась у окна, пока дочь и домработница таскали наверх все вещи. Джози аккуратно поставила коробки в гардеробную и объявила:

— Вот и все. Принесу вам нож для картона.

— Спасибо, Джози, — отозвалась Алекса.

— Не за что. Я рада вашему возвращению.

— Присоединишься к нам за обедом? — вставила мать.

— Зачем?

— Вся семья здесь.

Алекса насторожилась. Семейный обед в будний день — с чего бы это?

— По какому поводу сбор?

— У Дейва день рождения, — пояснила Барбара.

— Ох…

— Вот все и собрались.

— О…

— Что-то ты немногословна, — ехидно отметила мать.

— Я просто жутко устала, — отозвалась Алекса. — Пожалуй, пропущу торжество. Меня ведь никто не ждал, так что ничего страшного не случится.

— Глупости! Хотя бы к десерту спустись.

— Мам, посмотри на меня — на кого я сейчас похожа!

— Никому нет дела, милая, мы же одна семья. А ты сможешь объяснить всем, отчего спешно бежала из Флориды, точно тебя объявили в розыск.

— Смешно, — хмыкнула Алекса.

Наконец Барбара и Джози вышли. Алекса опустилась на свою старую кровать. Стоит ли распаковывать вещи? Как она станет тут жить, если даже невозможно уединиться в своей комнате после долгой дороги, чтобы отдохнуть!

Ужасно хотелось поговорить с Джексоном — он наверняка расстроен ее молчанием. Еще в самолете Алекса решила, что расскажет ему правду — ну, или часть ее. Ему не обязательно знать все грязные подробности — к чему его расстраивать. Лучше просто оставить все позади. Алекса также решила, что не станет судиться с компанией — зачем? Скрыть этот процесс она не сможет, а если узнают ее родные, начнется настоящая война, и здесь сделают вывод, что Александра Латтимор не сумела удержаться в большом городе. Кто возьмет ее после такого на работу? И вообще, станет ли она теперь искать эту работу? Может, настало время открыть свое дело?

Предстояло принять много решений, и каждое из них было непростым. Сейчас же нужно освежиться с дороги, чтобы предстать перед семьей.

Глава 22

После разговора с Клэр Кеннеди была назначена дата обеда — они с Джексоном условились встретиться в том же клубе, где была благотворительная вечеринка. Джексон был не в настроении, ему жутко хотелось отменить встречу: он не получал никакой весточки от Алексы уже сутки, и просто не мог на этом фоне наслаждаться изысканным обедом из трех блюд. И тем не менее он выехал пораньше с твердым намерением произвести на Клэр самое благоприятное впечатление. Однако планам его не суждено было сбыться: на экране приборной панели в машине высветилось сообщение от Алексы: «Я вернулась, спасибо за чудесные цветы. Нам нужно о многом поговорить. Жду не дождусь встречи с тобой». Джексон повернул назад на первом же светофоре — он лучше опоздает, но убедится, что с Алексой все в порядке.

Подъехав к ранчо, он увидел, что на подъездной аллее припарковано несколько машин. У двери его приветствовала домработница, и в холле он увидел свой огромный букет, стоящий на самом видном месте. Из столовой доносились обрывки разговоров и смех — по-видимому, здесь что-то праздновали. Не самый удачный момент для появления в доме Алексы, но уходить было уже поздно. Навстречу Джексону спешила Барбара Латтимор.

— Джексон! Добро пожаловать! — воскликнула она. — Ты у нас в первый раз?

— Да, мэм, — учтиво сказал он. — У вас очень мило.

— Алексе следовало пригласить тебя в гости уже давно. Мы будем рады, если ты однажды присоединишься к нам за обедом.

— А сейчас неудачное время для визита?

— Разумеется, удачное. Мы празднуем день рождения моего будущего зятя. Как раз режем торт, так что ты вовремя.

— Я не задержусь.

— Глупости, — возразила Барбара. — Алекса будет в восторге. Ты, должно быть, околдовал мою дочь, потому что она спешно собрала вещи и уехала из Флориды. Теперь она здесь, и я надеюсь, мы будем чаще видеть и тебя.

Если Алекса вернулась домой, подумал Джексон, это вряд ли из-за него — скорее, виной всему увольнение. Интересно, Барбара Латтимор знает об этом? Видимо, нет — уж очень она оживлена. Джексон и не заметил, как она, взяв его под руку, направилась к гостиной. Там за овальным столом сидела вся семья — Джексон узнал старика Огастуса и его жену Хейзел, отца Алексы Бена и ее братьев Джонатана и Джейдена, а еще сестру Кейтлин с Дейвом Малликом. На голове Дейва красовался яркий бумажный колпачок. Он помахал Джексону:

— Не стесняйся, тут один торт стоит того, чтобы предстать перед всей семьей.

Все засмеялись, потом принялись раскладывать торт по тарелкам. Атмосфера была оживленной и уютной, но Джексон искал глазами Алексу и не находил. Тут кто-то коснулся его плеча, и он обернулся. Это была она — уставшая и измученная, с потухшими глазами. Гнев, растерянность и боль, что преследовали Джексона последние сутки, вмиг рассеялись при одном взгляде на робкую улыбку Алексы. Он обнял ее и поцеловал в щеку.

— Я не привезла тебе лаймовый пирог, — покаянно произнесла она.

— Забудь о нем, я очень рад тебя видеть.

Судя по реакции семьи, видеть Алексу был рад не только Джексон. По-видимому, родные еще не встречались с ней после приезда. Кейтлин поцеловала сестру, Джонатан спросил, почему она не попросила его встретить ее в аэропорту, Джейден поинтересовался, почему она не отвечала на сообщения.

Джексон поймал на себе взгляд Бена, отца Алексы, сидевшего во главе стола, и тут же понял, что не сумеет миновать знакомства с ним. И пусть они с Алексой уже не школьники, собравшиеся на бал, правила остались неизменны.

— Добрый день, мистер Латтимор, — приветствовал Бена Джексон.

Тот кивнул и посмотрел на дочь:

— Ты уехала, не попрощавшись, а теперь, по словам мамы, вернулась домой.

— Да, — ответила Алекса. — Я останусь на столько, сколько потребуется, чтобы разрешить вопрос с землей.

Джексон ощутил неприятный холодок: а что, если проблема решится совсем скоро? Насколько он понимал, дело было простым: если подтвердится, что Хит полноправный владелец прав на нефть, то говорить тут не о чем — разве что обсудить выкуп. Хотя повсюду говорили, что Терстон не намерен вступать в подобные переговоры.

— А как насчет твоей работы? — безапелляционно спросил Бен у дочери, казалось, не обращая внимания на то, что подобный разговор неуместен на веселой вечеринке. — Ты же должна будешь вернуться рано или поздно.

— Я в творческом отпуске, — соврала Алекса невозмутимо.

— Разве юристам он полагается? — встрял Джейден. — Я думал, это только для научных сотрудников.

— Да, Джейден, полагается.

— Не пойми меня неверно, — развел руками Бен. — Я рад, что ты дома, но не хотелось бы, чтобы ты рисковала карьерой из-за нас.

— Или еще кого-то, — подхватила Барбара.

Вот, значит, как, подумал Джексон, они считают, что Алекса приехала из-за него. Значит, он не единственный, с кем она не делится своими секретами.

— Можно поговорить с тобой наедине? — спросил он.

— Да, конечно, — с видимым облегчением ответила Алекса.

Она взяла его за руку, и они вышли в холл. Там, после бурного приветствия, Джексон вновь ощутил, как противоречивые чувства одолевают его: он был влюблен, но вместе с тем и окончательно запутан.

— Пойдем в сад, там сейчас хорошо, — предложила Алекса.

— Не могу, я опаздываю на встречу. Приехал сюда сразу, получив твое сообщение.

— О боже! — воскликнула девушка, подталкивая его к двери. — Я не хочу, чтобы из-за меня ты пропускал встречи. Поезжай и возвращайся, как все уладишь. Я буду ждать.

— У тебя все в порядке? — спросил Джексон напоследок.

— Да, все отлично.

— Как дела в Майами?

Алекса криво улыбнулась:

— Не очень.

— Расскажи, что произошло.

— Просто начальник отдела кадров неправильно меня понял относительно отпуска.

— Неправильно понял?

— Да, но все уже разрешилось.

Тут Джексон испытал настоящий шок, поняв, что Алекса не собирается рассказывать ему всю правду.

— Разрешилось? Правда?

— Да. Господи, ты меня допрашиваешь, прямо как остальные.

— Они хотят услышать правду.

Алекса сделала шаг назад.

— А ты? Чего хочешь ты?

— Чтобы ты мне доверяла.

Она попыталась засмеяться, но вышло плохо.

— Ты знаешь, что я тебе доверяю. Поезжай на встречу, мы поговорим…

— Позже? Это ты хотела сказать?

Алекса побледнела и медленно кивнула.

— А потом ты отложишь разговор снова.

— О чем ты? У меня просто было много дел, и…

— Дел на работе?

— Да. — Алекса взяла его за руку. — Только работа, клянусь. В последнее время от меня многое требуют, и…

Джексон освободил руку — ему не хотелось слушать ложь.

— Остановись, Алекса. Когда ты и впрямь захочешь поговорить, то найди меня.

Улыбка девушки померкла, и Джексон едва поборол в себе порыв извиниться и обнять ее. Но он понимал, что сейчас нужно заложить фундамент для будущих отношений, а им должно стать в первую очередь доверие. Если Алекса хочет быть с ним, то настала ее очередь делать шаг навстречу.

Джексон приехал в клуб с десятиминутным опозданием, но Клэр появилась еще позже. Они встретились у барной стойки. Джексон решил пропустить рюмочку, чтобы немного успокоиться — Клэр, похоже, имела те же намерения. Сев рядом с Джексоном, она попросила у бармена виски.

— Джексон Стром, у меня сегодня выдался сумасшедший день, — произнесла она. — Простите, что заставила ждать.

— Что вы, я польщен, — ответил Джексон.

— Неужели? — Клэр окинула его проницательным взглядом. — По вам не скажешь.

— У меня тоже день непростой.

Получив виски, Клэр подняла бокал:

— Тогда выпьем за этот день.

Джексону понравилось начало встречи. Клэр Кеннеди была невысокой маленькой дамой с серебристыми волосами, подкрашенными в голубой — под цвет ее глаз. И, несмотря на ангельскую внешность, она оставалась одним из столпов городка, средоточием власти.

— Мне сегодня пришлось уволить племянника, — вздохнула она. — Моя сестра теперь меня возненавидит.

Джексону моментально вспомнилась Алекса.

— Работать с членами семьи непросто.

— Он был моим бухгалтером, но понятия не имел, что творит. Пошел учиться на бухгалтера, только чтобы порадовать родителей, а от меня теперь ожидают, что я стану держать его из тех же соображений.

— Порочный круг.

— У меня нет времени на эти глупости. Почему они сразу не прислушались к желаниям парня и не позволили ему стать тем, кем он хотел? — Клэр ухмыльнулась, и Джексон понял, что они поладят — даже если дело, за которым она решила обратиться к нему, и не выгорит, то уж в общении проблем не возникнет. — Ваша очередь, — произнесла она. — Что у вас случилось сегодня?

— Пытаюсь не испортить отношения с девушкой, — признался Джексон. — Сейчас переломный момент. Все может обернуться совершенно неожиданно.

— Хм. Приятно слышать, что кто-то еще влюбляется.

— По-видимому, да.

— Давайте перейдем к делу, чтобы вы могли поскорее освободиться. Что скажете?

Джексону нравилась она все больше и больше.

— Давайте, — согласился он.

Клэр сложила изящные руки на полированной поверхности барной стойки.

— Моим магазинам нужно второе рождение. Компания наняла продвинутого архитектора, и он проделал огромную работу — по мне, так чересчур дорогую. Но этого недостаточно. Нам нужно обновить целевую аудиторию.

Джексон уже знал, что она скажет дальше, поэтому не стал ждать.

— Вы хотите привлечь миллениалов.

— Нам это необходимо, — поправила его Клэр. — Иначе никак, мы не выживем.

Джексон взял бокал и покрутил его, рассматривая янтарную жидкость. То, что рассказала Клэр, было ему знакомо: проблема обновления бренда сейчас остро стояла перед всеми крупными империями, во главе которых были семейные династии. Классические бутики, сверкающие стеклянными витринами, на современном рынке все чаще выглядели устаревшими, не в силах соревноваться с молодой покупательской аудиторией, предпочитающей приобретать все онлайн.

Он принялся вспоминать, когда сам в последний раз заходил в такой магазин, торгующий товарами для дома. Оказалось, не так давно — они были вдвоем с Алексой и приехали за цветами и специальной почвой. Алекса очень хотела оживить клумбу у крыльца. Они тогда взяли многолетние растения, почву, горшки… гуляли по магазину целый час, и это было чудесно.

— Растения, — твердо сказал Джексон.

— Что, простите?

— Если хотите привлечь молодежь, продавайте им растения.

— У нас есть секция садоводства.

— Я не говорю о садовых маргаритках.

Алекса, выбирая цветы, долго искала информацию в социальных сетях — ей очень по душе пришлись экзотические растения с листьями причудливой формы, съедобные цветы. В конце концов она выбрала гвоздики.

— Может, вы и правы, — задумчиво произнесла Клэр, хотя глаза ее смотрели недоверчиво. — Квартира моей племянницы похожа на джунгли. Она называет растения «детками», тратит на них кучу времени. У нее есть специальные приложения, термометры и тому подобная чепуха, верите?

— Да, — ответил Джексон. — Вопрос в том, поверите ли в это вы.

Клэр состроила гримаску.

— Вы хотите сказать, что мне нужно переступить через себя и идти в ногу со временем.

В ее голосе прозвучал едкий сарказм, но Джексон его проигнорировал.

— Именно.

— Не понимаю я всего этого, — призналась Клэр. — Мне никогда не нравилось садоводство. Ну, или я не уделяла этому должного внимания. А между тем такое хобби не вызвало бы у окружающих недоумения. От меня, как от женщины, ожидали именно этого.

Джексон прекрасно понимал, о чем она говорит. Женщина ее возраста всю жизнь была вынуждена бороться со стереотипами — вроде того, что она должна прекрасно готовить, печь и выращивать собственные овощи в теплице. Однако его поколение выросло в цифровом мире и жаждало контакта с природой.

— Растения — это противоположность техники, — объяснил он. — Они дают нам чувство постоянства.

— Да, видимо, так. И что, теперь вы будете уговаривать меня на масштабную рекламную кампанию в социальных сетях?

— Вы и сами прекрасно понимаете, что коротким роликом по телевизору в вечернее время тут не обойтись, Клэр. Могу я называть вас так?

— Возможно. Могу я называть вас Джек?

— Пожалуйста.

— Хорошо, Джек. — Клэр кивала и хмурилась одновременно. — Мне нравится этот план. Ну, а когда мы заманим молодежь в магазин через садовую секцию, что дальше?

— А дальше эти сумасшедшие детки примутся скупать мебель для патио.

Клэр рассмеялась:

— Джек, вы обворожительны.

— Взаимно. Думаю, и у вас есть чары, которые на меня подействовали, — возразил Джексон. — Иначе с какой стати я бы стал раздавать вам бесплатные советы?

Клэр похлопала его по спине.

— Не знаю, как насчет вашей компании, но по моему опыту могу сказать, что бесплатные пробники всегда выигрышны.

К ним вновь подошел бармен — на сей раз он протянул Клэр ключ-карту со словами:

— Ваша комната готова, можете пользоваться ею в любое время.

Клэр сунула карту в сумку.

— Забронировала переговорную комнату для видеоконференции, — пояснила она. — Мой новый адвокат, оказывается, работает в Далласе, очередная головная боль. Нужно было найти кого-то из местных. — С этими словами Клэр попросила у бармена меню. — Не возражаете, если мы здесь перекусим?

— Совершенно нет.

Джексону не нужно было смотреть в меню, чтобы сделать выбор, он заказал свое любимое комбо из бургера и картошки фри. Клэр взяла салат «Цезарь» с курицей.

— Не буду ходить вокруг да около, — сказала она. — Я беру вас на работу и ставлю во главе нашей стратегии.

— Может быть, ваша племянница сможет подсказать нам кое-что.

— Мы наймем ее консультантом! — оживилась Клэр. — Тогда моя сестра хоть ненадолго отцепится от меня. Я уволила ее сына, но зато наняла дочь — хоть какой-то баланс.

Джексон поднял свой бокал.

— Двух зайцев одним выстрелом.

— Да, продуктивная у нас с вами вышла встреча.

— Кстати, о продуктивности — если вам нужно подготовиться к следующей встрече, то я могу уйти, поем в машине.

— Не к чему спешить, «Андерсон и Кармайкл» подождут.

— Что вы говорите? Ваш адвокат оттуда?

— А вы о них наслышаны? — поинтересовалась Клэр. — Их ближайший офис в Далласе, поэтому сотрудничать будет не так-то легко. Не уверена, стоит ли с ними связываться. Но у них безупречная репутация.

Джексон потянулся к бокалу с виски, ощутив внезапный прилив ярости.

— Я бы не стал их рекомендовать.

— Почему нет?

— Знаю, что они плохо обращаются со своими сотрудниками.

— Откуда?

Джексон не мог обсуждать это с незнакомым человеком, ведь всех подробностей он не знал. Поэтому ответил:

— Я не вправе об этом говорить.

Клэр какое-то время обозревала его, потом вытащила телефон и набрала номер.

— Дженни, отмени конференцию с «Андерсон и Кармайкл», я не стану с ними работать. Мне нужен кто-то здесь, с кем можно поговорить лично — это больше по мне. А еще, если сможешь, позвони Полу Пересу и Мириам Карвер. В прошлый раз я им порекомендовала эту юридическую компанию — скажи, что я передумала, найдем других. Захватить тебе обед? Хорошо. — Клэр убрала телефон с довольной ухмылкой. — Ну вот, теперь и впрямь можно от души насладиться обедом.

Если в начале встречи Джексону просто нравилась Клэр, то теперь он был в восторге от нее.

Глава 23

Когда Джексон ушел, Алекса какое-то время стояла у закрытой двери с отсутствующим взглядом. Затем в холл вышла Кейтлин с фарфоровыми блюдцами, на которых лежали куски торта.

— Я что, опоздала? Джексон уже ушел?

— Да. Ушел. Он ушел, — растерянно повторила Алекса, и в ее словах, по-видимому, слышалось отчаяние, потому что Кейтлин с подозрением взглянула на сестру.

— Все в порядке?

— Все отлично, просто супер.

Кейтлин протянула ей блюдце, и Алекса, проигнорировав вилку, взяла кусок рукой и сунула в рот.

— Вкусно, правда?

— Угу, — промычала Алекса, не чувствуя совершенно ничего.

— Любимый торт Дейва.

— Скажи ему, у него хороший вкус.

— Точно все в порядке? Ты какая-то… не такая.

— Все замечательно, Кейтлин, — устало произнесла Алекса. — Просто отстань.

— Не отстану, — заупрямилась младшая сестра. — Что-то случилось, расскажи.

— Он обижен на меня.

— Джексон?

— Да, кто же еще.

— Почему?

— Не понимаю. — Алекса слизнула глазурь с большого пальца. — Он думает, я что-то скрываю.

— Это правда?

— Не совсем.

— Да ну. — Кейтлин покачала головой. — Судя по твоим необъяснимым поступкам в последнее время, так оно и есть.

Алекса поставила блюдце рядом с цветами Джексона. Настало время рассказать все Кейтлин.

— Меня уволили из компании. Нет, не так. Меня попросили написать заявление об уходе. Кейтлин вскричала в негодовании:

— Что?!

Алекса шикнула на нее:

— Ни слова маме.

— Конечно нет, я не…

— Да вы в последнее время постоянно вместе.

— Потому что я обручена! Это волшебное время, родители носятся с тобой, как курица с яйцом. Тебе стоит попробовать.

— Ладно, просто молчи.

— Я могу хранить секреты, Алекса, — сказала Кейтлин. — Расскажи, что случилось. Как они посмели тебя уволить? Ты отличный адвокат.

— Я на вес золота.

Сестра похлопала ее по плечу.

— Конечно, милая, — успокаивающим тоном произнесла она. — Так что случилось?

— Так вышло, что им пришлось сделать выбор между мной и золотым мальчиком, любимцем руководства. И они выбрали его.

— Как вообще так получилось, что дошло до выбора?

— Мы с ним не могли сработаться.

— Почему?

— Он… создавал неблагоприятные условия.

— Какие?

Алекса вздохнула, устав выбирать эвфемизмы.

— Он приставал ко мне.

— Он домогался тебя, — поправила Кейтлин.

— Да.

Пальцы Кейтлин, которыми она сжимала блюдце, побелели. Схватив вилку, она сунула себе в рот кусок торта.

— Я написала жалобу, — продолжала Алекса. — Но из этого ничего не вышло.

— Ну да, конечно.

— Он любовник дочери одного из руководителей, так что сама понимаешь.

— И что дальше?

— Ну, ему просто погрозили пальчиком, а мне посоветовали уехать в отпуск, пока все уляжется. Мне это было на руку, как раз понадобилось уехать к вам. А теперь они пытаются избавиться от меня на том основании, что меня долго не было на работе.

— Всего пару недель.

— Они утверждают, что я недостаточно лояльна.

— Но ты же будешь бороться за свою репутацию, правда? Нельзя бездействовать.

— Я хочу только одного — оставить все это позади.

— Потому Джексон и расстроен? Потому что ты не хочешь защищаться?

— Нет, дело не в этом.

Алекса с ужасом подумала, что они с Джексоном не дошли даже до этого объяснения — возможно, узнав всю правду, он и захочет, чтобы она предприняла какие-то действия.

— А я этим расстроена, — объявила Кейтлин. — Женщины не должны молчать, уж ты-то, как никто другой, должна это понимать.

— Зато я понимаю, как это может отрицательно повлиять на мою карьеру. Компания будет затягивать судебный процесс долгие годы, и мое имя будет у всех на слуху.

— Откуда ты знаешь, — возразила Кейтлин, доедая торт. — Они просто врут. Послушай, когда папа узнает… Ох, что будет!

— Он не должен узнать — никто не должен.

— Я видела, что с тобой что-то не так, но полагала, тебе одиноко или ты устала. Потом появился Джексон — а у тебя по-прежнему был этот странный вид.

— Какой?

— Человека, который нуждается в помощи. Было ясно, что-то тебя гложет.

— Все в порядке, — с жаром возразила Алекса. — У меня все под контролем.

— Я вижу.

— И кстати, я не чувствовала себя одинокой.

— Ну да, ну да.

— Вот поэтому я и не сказала Джексону! — воскликнула Алекса раздраженно. — Я знала, что он отреагирует так же, как и ты.

— Ты не сказала ему ничего?

— Нет… пока нет.

— Чего ты ждешь?

— Просто хочу разобраться.

— А о чем же вы беседовали в этом доме на озере?

— О разном.

— Боже, Алекса! — Кейтлин покачала головой в недоверии. — Неудивительно, что он обижен.

— Я не хотела расстраивать его.

— Но в отношениях все работает иначе, посмотри в Интернете, уверена, найдешь какой-нибудь гарвардский курс по теме, — язвительно заметила Кейтлин.

Алекса потеребила немного золотую фигурку на шее.

— Я знаю, что такое отношения.

— Ну уж нет, прости, — ответила Кейтлин. — Ты на все смотришь с позиции «должно быть все отлично».

— Нет, — попыталась возразить Алекса, но она понимала, что сестра права: слишком нелегко было забыть о том, что ее когда-то называли Александрой Первой — не просто так.

— Просто поговори с ним, он, наверное, с ума сходит.

Наконец Алекса сдалась:

— Хорошо, я поговорю с ним сегодня.

— Вот и умница. — Кейтлин легонько ущипнула ее за щеку. — А теперь я пойду, нехорошо оставлять Дейва одного.

Алекса не стала терять время — ее преследовал взгляд, брошенный на нее Джексоном на пороге. Что-то между ними сломалось, и теперь она должна все исправить. Кейтлин права: Джексон явно почувствовал, что от него что-то скрывают. Вероятно, он подумал самое плохое. Забавно, что только мысли о нем помогли Алексе завершить эту пытку с увольнением — зная, что Джексон ждет ее дома, она с легким сердцем оставила Майами, понимая, что идет навстречу будущему, а не стремится убежать от прошлого. С такими мыслями она и постучала в дверь Джексона вечером, твердо решив устранить все недоразумения и наладить отношения.

Джексон открыл дверь — и заранее заготовленная речь вылетела у нее из головы. На нем не было ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер.

— Ты всегда открываешь дверь в таком виде? — поинтересовалась Алекса.

— Я только что вернулся с работы и собирался принять душ, — пояснил Джексон.

— Но ведь на моем месте мог быть кто угодно.

— Я знал, что это ты, а не «кто угодно».

Алекса последовала за ним в гостиную, отметив, что Джексон держится слегка отстраненно. Поймав его за руку, она заглянула ему в глаза.

— Я знаю, в последние дни я не очень-то рассказывала о своих делах, но почему ты так расстроен?

— Алекса… дело не только в этом. Мы ведь уже не школьники, и тебе стоит научиться мне доверять.

— Я доверяю тебе!

— Нет, — покачал головой Джексон. — Если мы вместе, то нам нужно научиться разговаривать друг с другом.

Алекса кивнула — общение было жизненно важно для них обоих, но сейчас мысли ее были о другом.

— Сначала займись со мной любовью.

У Джексона вырвалась пара бранных слов, но потом он поднял Алексу на руки и понес в спальню.

Ступив ногой на мраморный пол ванной, Алекса подивилась тому, что он приятно теплый. Пошевелив пальцами ног, она произнесла:

— Так тепло и приятно. А вешалка для полотенец тоже теплая?

— Да, — ответил Джексон.

— Здорово.

— За это спасибо моему дизайнеру.

Включив воду, Джексон поманил Алексу:

— Сюда, здесь тепло и уютно.

Девушка быстро сняла золотые сережки и часы — и то и другое досталось ей от бабушки и было очень ценным. Сюда же легла цепочка с шахматной фигуркой от Джексона. В душе и впрямь было чудесно — Джексон поцеловал Алексу, потом влажные губы его скользнули вниз по ее шее… Она решила, что лучшего места для разговора и не сыскать. Приложив ладони к его щекам, она сказала:

— Мне нужно столько тебе рассказать. Не знаю, с чего и начать.

Джексон слегка отклонился назад, нахмурившись:

— С чего угодно, я разберусь.

— Не думаю, я сама ничего по-прежнему не понимаю. Меня уволили — можешь в это поверить? Меня. Уволили.

— Ясно.

— Я не сделала ничего плохого, — поспешно добавила Алекса. — Более того, я так усердно работала на этих людей! Привлекала новых клиентов, выигрывала дела, создавала ценные контакты. А они выбрали другого вместо меня.

— Может быть, настало время поработать на себя? — предположил Джексон.

— Я знала, что ты так скажешь.

— Ну… да, ты же меня знаешь.

— Легко начинать все с чистого листа, когда в твоем портфолио одни достижения. С провалами все не так — они преследуют тебя и не дают развиваться.

— Детка… все не так. Я уверяю тебя, это не так работает. Расскажи, что случилось.

Алекса попыталась упорядочить все события в мозгу.

— Я провалилась в единственном деле, которому посвятила свою жизнь.

— Милая, — Джексон убрал мокрые волосы с лица Алексы, — расскажи все по порядку, мы разберемся.

Сделав глубокий вдох, она начала рассказывать — про Тео Редмонда и все, что произошло в компании. Как ее заставили уйти, несмотря на все, что она сделала для них. Как ужасно она себя чувствовала даже сейчас, несмотря на то, что в глубине души радовалась своей свободе. Она поделилась своими планами на будущее, хотя раньше боялась проговорить их даже наедине с собой: переезд в Роял, открытие собственного дела. Алекса призналась Джексону, что все ее мечты были связаны с ним, что именно он заставил ее подумать о переезде домой.

Джексон слушал, целовал Алексу, когда она колебалась, и не произнес ни слова до тех пор, пока она не спросила его мнение о ситуации.

— Тебе нужно подать на них в суд, — сказал он.

— Но я хочу двигаться вперед, забыть о прошлом.

— Хочешь избежать конфликта?

Тут он был не совсем прав. Алекса жила конфликтами и умела их разрешать, они составляли основу ее профессиональной деятельности. Но адвокат не должен выступать в роли жертвы — это сделает ее слабой в глазах других. И потом, Алекса прекрасно знала, что такие дела никогда не закрываются в суде, а обычно разрешаются с помощью денег по договоренности сторон. Но ей не нужны были деньги.

— Все не так просто. Они станут бороться — будут затягивать судебный процесс, разрушат мою репутацию. Все, что я смогу у них выбить, — это деньги.

— Алекса… — Джексон приподнял ее подбородок, — они уже вредят твоей репутации.

— Это не так, — возразила Алекса, помня о том, что в тот день, когда она написала заявление об уходе, они заключили некое соглашение.

— Это так.

— Откуда ты знаешь?

— Я не хотел тебе говорить, но придется.

И Джексон рассказал ей о звонке в приемную компании. Алекса потеряла дар речи, услышав, что милая Пирожок Пэтти облила ее грязью. Закрыв глаза, она спросила:

— И ты знал все это время?

— Какое время? Я приехал к тебе сразу, как только…

— Но ты делал вид, будто ничего не произошло.

Джексон отпустил Алексу.

— Послушай, я давал тебе не один шанс все мне рассказать.

Ароматный пар душил Алексу — она повернулась и рывком открыла дверь душевой. Холодный воздух хлестнул ее по лицу. Джексон выключил воду и крикнул ей вслед:

— Что ты делаешь?!

— Мне нужен свежий воздух.

Схватив полотенце с теплой вешалки, Алекса принялась растираться. Она была вне себя от ярости, стыда и обиды. Пэтти сказала незнакомому человеку, позвонившему насчет доставки цветов, что она ищет неприятности на свою голову. Кому еще она рассказывала неприятные подробности за ее спиной? Почтальону?

Курьеру-доставщику еды? Подумать только, Джексон знал все это время и чувствовал… жалость к ней. Алексу затошнило. Как теперь смотреть ему в глаза?

— Милая, не переживай так, я уже немного отомстил им.

Алекса замерла, прижимая полотенце к груди.

— Что ты имеешь в виду?

— Моя новая клиентка упомянула, что собирается встретиться с юристом из твоей компании в Далласе. Она полагала, что у них хорошая репутация. Я ее в этом разубедил. Она разорвала соглашение с ними и посоветовала еще кое-кому сделать то же самое. Надеюсь, о них теперь пойдет нехороший слушок.

Джексон стоял обнаженный, с тела его стекала вода — и, казалось, его нисколько не беспокоил прохладный воздух. Но его слова привели Алексу в еще большую ярость.

— Прекрати, ты говоришь ужасные вещи.

— Почему?

— Ты вмешиваешься… путаешь все карты… да еще и решил устроить заварушку.

— Нет, просто я что-то делаю, в отличие от тебя.

— О, заткнись, не смей меня осуждать.

Джексон тихонько присвистнул, взял полотенце и обмотал его вокруг бедер. Алекса заметалась в поисках одежды, быстро натянула на себя свои вещи и уже готова была вылететь из дома, но вспомнила про украшения. Войдя в ванную, она увидела, что Джексон не сдвинулся с места. В его глазах читались растерянность и боль — и этот взгляд пронзил ее сердце. Алексе хотелось броситься к нему и убежать одновременно. Наверное, она сошла с ума, полагая, что они с Джексоном сумеют быть вместе. Бросив взгляд на украшения, Алекса вновь испытала приступ ярости, схватила сережки и часы и убежала, оставив кулон с цепочкой.

Глава 24

Утро началось с настойчивого стука в дверь — Алекса лишь укрылась с головой, решив, что не откроет ни за что. На часах стрелки едва подобрались к семи, и темные шторы на окнах спальни не пропускали ни единого лучика света. Даже если бы она и не проплакала почти всю ночь, сейчас было еще слишком рано для дел. Матери нужно научиться уважать ее границы — в том, что за дверью она, Алекса не сомневалась ни минуты.

— Эй ты, там? Это я! — послышался голос сестры.

Алекса выглянула из-под одеяла.

— Кейтлин?

Дверь скрипнула, и показалась голова Кейтлин.

— Доброе утро, солнце. Я войду?

— Если я скажу «нет», это что-то изменит?

— Нет.

Да, похоже, не только матери нужно научиться деликатности, подумала Алекса. Кейтлин вошла, толкнув дверь ногой, неся в каждой руке по кружке кофе. Она уже была одета в джинсы и легкий пиджачок, полностью готовая к работе. Закончив колледж, Кейтлин работала управляющим ранчо, ее делом были все документы. Недавно она открыла специальную школу обучения верховой езде на ранчо, купленном Дейвом. Карьера ее шла в гору, и Алекса не раз думала, что ей стоит поучиться у младшей сестры.

Кейтлин поставила одну из кружек на прикроватный столик, где красовались цветы, присланные Джексоном. Барбара Латтимор распорядилась, чтобы их отнесли в спальню к дочери, и теперь они напоминали Алексе о печальном происшествии, знаменующем, видимо, конец ее романа.

— Я принесла кофе, но мне скоро нужно уходить на работу, — заявила Кейтлин, подходя к окну и раздергивая шторы. — Ну давай, говори. Как все прошло вчера с Джексоном?

С наслаждением вдохнув аромат свежезаваренного кофе, Алекса села в кровати и потянулась за кружкой. Кейтлин повернулась к ней и вздрогнула.

— Ох, что это с тобой случилось? Ты ужасно выглядишь.

— Не хочу об этом говорить, — отозвалась Алекса, делая глоток кофе и отмечая про себя, что не мешало бы положить в него сахар.

Вчера Алекса легла спать с мокрыми волосами, не подумав их расчесать — результат был очевиден.

— Не хочешь поговорить о том, что произошло вчера с Джексоном? Я думала, ты останешься у него на ночь, и была удивлена, увидев твою машину в гараже.

— Послушай, а у тебя что, нет дел? Почему ты пришла так рано?

— Сегодня на ранчо меня заменяет человек — папа, кстати, в курсе и не против. А ты лучше быстро рассказывай.

— Я хотела бы тебя порадовать, но не могу. Все было плохо и очень плохо.

Кейтлин присела на уголок кровати.

— Как так вышло?

— Не делай этого, — предостерегла ее Алекса.

— Чего именно?

— Не смотри на меня так, будто во всем виновата я. Это не так.

— Расскажи мне все, — попросила Кейтлин. — Но быстро, иначе я опоздаю. Сегодня к нам должны прийти новые детки.

— Отлично, если в двух словах, Джексон позвонил ко мне на работу, чтобы узнать, куда прислать этот чертов букет. Секретарша сказала ему, что я больше у них не работаю. Когда он спросил почему, она сказала, что я постоянно ищу неприятности, и посоветовала обратиться к другому адвокату. Так что Джексон знал с самого начала, что я от него скрываю кое-что.

Кейтлин изумленно посмотрела на нее:

— Ох, как неприятно! А потом что было?

— Ну, ясное дело, мы поругались.

— Почему «ясное дело»? Вы что, не могли это обсудить?

— Мы поругались в душе, — добавила Алекса. — Вот почему мои волосы так выглядят.

Кейтлин озорно подмигнула:

— Ага, игры в душе — звучит неплохо.

— Перестань издеваться. Не поверишь, что он сказал мне потом.

— Что?

— Что отсоветовал своей клиентке иметь дело с «Андерсон и Кармайкл», потому что они плохо обошлись с его девушкой. Представляешь?

— Честно? Нет, — ответила Кейтлин. — Вряд ли он так и сказал ей.

— Ну ладно, пусть не так, но похоже.

— Ну, знаешь, твои коллеги не просто забыли о твоем дне рождения или, там, взяли твою еду из холодильника. Один домогался тебя, а остальные несправедливо вышвырнули тебя вон.

— Я знаю! — вскричала Алекса. — Но Джексон пытается навредить репутации известной компании.

— Ну, ему не придется долго делать это одному, — возразила Кейтлин. — Я присоединюсь к его усилиям.

— Он лезет туда, куда его не просят, — сердито бросила Алекса. — И я знала, что так будет. Знала! Почему, думаешь, я ему не сказала? Эти местные мальчишки все одинаковые. Я была права!

— Отлично, вот тебе медаль. Забудь об этом, в жизни есть куда более важные вещи, нежели все время быть правой. Послушай… только представь, что ты звонишь в компанию, чтобы поговорить со знакомым, и получаешь вот такой ответ. Неужели это часто происходит?

Алекса задумалась: вообще, такого действительно происходить не должно. Подобные разговоры бестактны и не профессиональны. Кейтлин же продолжала:

— А потом ты что, станешь всем рекомендовать эту компанию? Если бы ты знала, что так обошлись с Джексоном, разве не стала бы говорить всем знакомым, чтобы они не связывались с фирмой?

И снова Алекса поняла, что Кейтлин права: именно так она бы и поступила. Сестра тем временем встала и взяла со столика расческу с заколкой.

— Прости, твой вид меня сводит с ума.

Она собрала волосы Алексы в аккуратный хвост, приговаривая в процессе:

— Не сдавайся, попробуй еще раз. Дай Джексону шанс объясниться.

— Он говорит, что я ему не доверяю, — печально ответила Алекса.

— Ну, может, он и прав, — согласилась Кейтлин. — Признайся, ты с трудом доверяешь людям.

— В целом вовсе нет, просто это щекотливое дело.

— Ты не доверяешь дедушке Гасу.

— Ну, это смелое утверждение.

— Ты считаешь, что он намеренно передал права на нефть Терстону, — возразила Кейтлин.

Алекса промолчала — потому что и впрямь так думала, но это вовсе не имело ничего общего с неспособностью доверять кому бы то ни было. Она изучила все факты и сделала соответствующий вывод — просто семья была не готова его принять.

— Ладно, поговорим об этом позже, — произнесла Кейтлин. — Мне пора на работу. Обещаю, что зайду позже.

— Ладно, пока, люблю тебя.

Кейтлин со стуком уронила расческу и, к ужасу Алексы, залезла на кровать, чтобы обнять сестру. Алекса поначалу застыла, а потом вывернулась и бросила в Кейтлин подушку — пусть не думает, что она превратилась в размазню.

После ухода Кейтлин Алекса попыталась было снова лечь в кровать, но надеждам ее было не суждено сбыться — буквально спустя несколько минут снова раздался стук в дверь. Первой ее мыслью было купить табличку для двери с надписью: «Не беспокоить», а следом пришло сожаление по поводу того, что не удастся предстать перед Джексоном спокойной и выспавшейся. Алекса собиралась извиниться перед ним за свое поведение: подумать только, она убежала, как капризный ребенок, устроив скандал и оставив человека раздетым в душе.

— Входите! — крикнула она.

Дверь отворилась, и появился Джексон. Алекса до боли сжала ладонь в кулак, чтобы убедиться, что все это ей не снится. Между тем подумать так у нее были все предпосылки: Джексон был безукоризненно одет и причесан — и походил, скорее, на блистательного актера. Кто, интересно, впустил его, да еще и показал дорогу к спальне? Конечно, семья их весьма гостеприимна, но все же не до такой степени, чтобы в любое время впускать гостей наверх.

Подойдя к кровати, Джексон остановился:

— Надеюсь, я не совсем не вовремя.

Алекса не стала говорить, что трудно было выбрать более неподходящий момент для визита. Она выглядела ужасно с наспех собранным хвостом на макушке и красными, опухшими глазами. И потом, Джексон лишил ее шанса прийти самой, и это не могло не раздражать.

— Как ты нашел мою комнату? — спросила она.

— Кейтлин показала дорогу.

— Ах, ну тогда понятно. А что ты здесь делаешь? Разве тебе не нужно на работу?

— Я здесь по двум причинам. Первая — дать тебе шанс извиниться и все исправить.

Алекса усмехнулась.

— Я подумал, что ты будешь избегать меня по меньшей мере месяц, прежде чем решишь прийти, — продолжал Джексон. — Но у меня нет столько времени.

Алекса моментально ощутила прилив сил, кто знает, что пробудило ее: небрежный тон Джексона или скрытый вызов в его словах?

— Ничего подобного, — возразила она. — Я собиралась встать, одеться и прийти к тебе сегодня чуть позже.

Он кивнул:

— Хорошо, значит, я сэкономил тебе полдня.

— Что за вторая причина? — поинтересовалась Алекса, подперев подбородок руками.

— Я пришел сказать тебе, что люблю тебя, — произнес Джексон, в упор глядя на нее.

Алекса ощутила, как волна тепла разливается внутри, наполняя ее радостью и спокойствием.

— Вчера я сказал много всякого, но не сказал главного, — продолжал он. — Так вот. Я люблю тебя, Алекса.

— Я тоже люблю тебя, Джексон.

— Ну вот, спор и улажен.

Алекса упала на кровать в подушки.

— Не спеши расслабляться, мы с тобой не все обсудили.

Джексон сложил руки на груди.

— Начни с извинений.

— Да, мне жаль, Джексон, что я так вела себя, мне не следовало убегать и устраивать такой скандал.

Джексон помолчал.

— И все?

— А что еще?

— Подумай, я не стану тебе подсказывать.

Алекса взяла подушку — ту самую, которой запустила в Кейтлин, — и прижала ее к груди.

— Прости, что не все тебе рассказала.

Джексон снова подумал.

— И это не главное.

— Дело не в том, что я не доверяю тебе, — это не так. Конечно, я думала о том, как ты воспримешь новость, но главное то, что я хотела разобраться во всем сама, не втягивая в это тебя.

Джексон снова подождал, но Алекса замолчала. Тогда он закончил за нее:

— Иными словами, ты не хотела, чтобы я знал о твоей неудаче.

— А это тебя удивляет?! — воскликнула девушка. — Мы с тобой соперничали все детство, и я постоянно была первой. А теперь… посмотри — моя карьера в опасности, а у тебя все прекрасно.

Джексон наклонился к ней:

— А это так важно по сравнению с тем, что мы могли потерять друг друга?

— О боже. — Алекса прижала руку ко лбу.

Джексон тем временем снял пиджак, положил его на стул у кровати, а потом принялся расшнуровывать блестящие кожаные ботинки.

— Что ты делаешь? — спросила она удивленно.

Джексон не ответил, лишь прилег рядом, обняв подругу. Алекса мгновенно забыла обо всех распрях, прижалась к нему и закрыла глаза. Как могла она вчера убежать от него?

— Я очень люблю тебя, Алекса, — сказал он. — И хочу прожить жизнь с тобой. Вопрос в том, хочешь ли ты того же.

— Конечно да.

— Дело не в том, что ты не рассказала мне всей правды. Главное, что ты даже не хотела, чтобы я знал о твоих проблемах. Я ведь спрашивал тебя, а ты уклонялась от ответа.

— Я хотела разобраться с Майами прежде, чем вернуться к тебе.

— Это не было правильным решением.

— А как нужно было, Джексон? Я не знаю.

— Просто говори со мной, — ответил он. — Даже когда тебе плохо. Я бы не стал предпринимать никаких действий, зная, что ты не хочешь этого. Я уважаю твои чувства.

Алекса в смятении потянулась к кулону на шее — и не нашла его.

— Я хочу назад свою подвеску, — сказала она. — Мне без нее грустно.

— Что ж… — Джексон потянулся к карману и вытащил зеленый мешочек. — Вот, моя королева.

Алекса взяла украшение и надела его, погладив фигурку кончиками пальцев, она удовлетворенно вздохнула:

— Намного лучше. Это что, заговоренный амулет?

— Если и так, то он заговорен на удачу, — ответил Джексон. — Тот день, когда я встретил тебя в клубе, оказался самым удачным днем в моей жизни. А ведь утром я сомневался, идти ли мне или нет.

Алекса выслушала его с некоторой долей скептицизма: она не верила в удачу, полагая, что залогом успеха является тщательное планирование.

— Ну вот что, — произнесла она. — Ты едешь на работу, а я позвоню однокурснице, она специализируется по трудовому законодательству. Я собираюсь подать в суд на компанию.

Джексон широко улыбнулся:

— Давай сотрем их с лица земли.

— Я буду взыскивать с них только за незаконное увольнение. Это не повредит их бизнесу, но мое имя запомнят.

— Как хочешь.

— Я хочу, чтобы ты поехал на работу. А я встречу тебя вечером отдохнувшей и красивой, и мы проведем ночь так, как должны были накануне.

— У меня есть план получше, — предложил Джексон. — Давай просто побездельничаем.

Алекса обняла его за шею, чувствуя прилив радостного волнения.

— Никогда этого не делала.

— Я не удивлен.

— А что будем делать? Будем играть в бильярд в детской комнате?

— Нет, сгоняем кое-куда поиграть в дартс и выпить пивка.

— Не в моем стиле, — рассмеялась Алекса.

— Не переживай, — поддразнил ее Джексон. — Я привезу тебя домой до установленного часа.

— Джексон, — прошептала ему на ухо Алекса, — я нарушу ради тебя любое правило.

— Мы любим друг друга, — ответил он, глядя на нее сквозь полуопущенные ресницы. — Постой, я расскажу об этом нашим одноклассникам в онлайн-группе. Они тогда все поставили на то, что ты — та, в кого я влюблен.

— И когда было это голосование?

— Когда все мы прогуливали уроки.

— Логично.

— А может, я и не привезу тебя домой к установленному часу, — задумчиво сказал Джексон. — Оставлю у себя.

Алексе захотелось крикнуть: «Оставь меня у себя навсегда!», — но она лишь поцеловала его и прошептала:

— Я выиграю в дартс с разгромным счетом.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.