Поиск нашего пути

ВНИМАНИЕ!

Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Аарен Сандерс

«Поиск нашего пути»

Оригинальное название: Finding Our Way (Finding our Way #1) by Ahren Sanders

Аарен Сандерс — «Поиск нашего пути» («Поиск нашего пути #1» книга 1, одни герои)

Переводчик: Яна Ч.

Редактор: Настя З.,Ксюша Рау.,Таисия С.

Обложка: Александра В.

Перевод группы: vk.com/lovelit

Аннотация

Первая любовь. Школьная влюбленность. Абсолютное обожание.

Все эти слова описывают то, что я чувствовала к Брайсу Рэндольфу с того дня, когда он вошел в мою дверь. Мне было двенадцать, и он был лучшим другом моего брата, но он никогда не относился ко мне как к надоедливой сестре. Спустя много лет мои чувства усилились. День, когда мне исполнилось восемнадцать, должен был стать лучшим днем в моей жизни, а стал худшим.

Потеря, опустошение, боль.

Время и расстояние уменьшают боль. В моей новой жизни нет места для бесконечных слез, которые я проливала месяцами. Эмоционально, Брайс предал меня и вызвал глубокую сердечную боль, которую, как я думала, никогда не смогу победить. Теперь я сильнее, более сосредоточена и очень осторожна. Перемены помогли мне найти ясность и создать новый путь для моей жизни.

Когда кажется, что все наладилось, Брайс находит меня.

Он – целеустремленный мужчина, а я – его миссия. Решительные действия и настойчивость Брайса трудно игнорировать.

Возможно ли, что у нас может быть будущее, о котором я всегда мечтала?

Пролог

Сегодня та самая ночь. Это не только мой восемнадцатый день рождения, но и мой выпускной из средней школы. Я мечтала об этом в течение долгих шести лет. Не только потому, что перехожу к другой главе в своей жизни, но также потому, что это тот день, когда Брайс Рэндольф наконец поймет, что я взрослая.

Я влюбилась в Брайса когда мой брат в первый раз привел его домой после футбольной тренировки, тогда мне было двенадцать лет. Он был новым парнем в школе, и они с моим братом, Нейтом, поладили с первого дня. Когда они вечером прошли через черный ход, мой мир изменился. Брайс был самым красивым парнем, которого я когда-либо видела. Даже в пятнадцать лет он и мой брат были более рослыми и мускулистыми, чем другие ребята их возраста.

Брайс стал постоянным гостем в нашем доме. Никто из них не обращался со мной как с надоедливой сестренкой. Хотя они были в старшей школе, а я училась в средней, я постоянно болталась с ними.

Я и моя лучшая подруга, Куинн Джексон, создали команду чирлидеров на первом году обучения в старшей школе и участвовали с командой на всех играх. Нас всегда спрашивали о Нейте и Брайсе другие девушки, что вызывало у меня дискомфорт, но я ничего не могла с этим поделать.

Куинн – единственный человек в мире, который знает, как я отношусь к Брайсу. Ей известно это с тех пор, как она увидела тупую усмешку на моем лице, когда мы смотрели, как он играет на заднем дворе. Я думаю, что моя мама тоже это подозревала, но она никогда ничего не говорила.

В первый раз, когда Брайс начал встречаться с девушкой, я закатила истерику, и сидела дома целую неделю. Это была странная реакция, но я была эмоциональной девочкой-подростком. К сожалению, девушка тоже была в команде чирлидинга и проявила враждебность ко мне, когда узнала, насколько близки он и я. Во время одной игры, когда он и Нейт выигрывали, в результате которой было приземление, они оба подходили ко мне с разных сторон, перетягивая меня на себя, пока я кричала.

Вскоре Брайс расстался с ней за то, что она была большой сукой. Это был один из лучших дней в моей жизни.

Мне исполнилось пятнадцать, когда Нейт и Брайс закончили школу. Мы с Куинн придумали сложный план для того, чтобы Брайс был один, и я могла его поцеловать. Я никогда не целовалась раньше, и хотела, чтобы он был моим первым. У моих родителей была вечеринка, и почти все старшие классы были там. Брайс болтался с ребятами у бассейна, но я увидела, как он спустился на палубу, и знала, что это мой шанс.

Он слышит мои шаги позади него, и когда поворачивается, видит меня. На его лице расплывается широкая улыбка. Парень движется ко мне, чтобы я подошла, и обняла его. Запах его одеколона окружает нас, и я глубоко вдыхаю.

– Ты знаешь, что тебе достаточно сделать один телефонный звонок, если мы тебе понадобимся, верно? – спрашивает он.

– Я знаю.

– У тебя осталось еще несколько лет в школе, и я бы убил себя и Нейта за то, что нас здесь не будет, если какой-нибудь осел сделает что-то не так. Или, что еще хуже, кто-то трахнет тебя. Я знаю, о чем парни думают, Дэвон, и я ненавижу то, что мы не можем запретить им смотреть на тебя.

– Что ты имеешь в виду? – я была смущена его высказыванием.

Он вздыхает и приближается ко мне.

– Ты красивая девушка, внутри и снаружи. Без Нейта и меня рядом, я боюсь, что какой-то парень попытается воспользоваться тобой. Обещай мне, что будешь осторожна.

Смелость берет верх, и я дожимаю его еще большее.

– Это потому, что я для тебя как младшая сестра?

– Да. Нет. Я не знаю.

Мое сердце разрывается. Он не поцелует меня, если считает меня сестрой. Но я решила рискнуть и повернулась перед ним, глядя в его голубые глаза. Не понимая, что творю, мои руки обнимают его за шею, и я поднимаюсь на пальчиках ног, чтобы достать до его рта. Как только наши губы соединяются, моя нервозность растворяется. Он берет верх, и когда мой рот раскрывается, наши языки вращаются, мои ноги становятся ватными. Наш сладкий поцелуй быстро перерос в безумный. Его руки схватили меня за затылок, удерживая меня в заложниках. Мы двигаемся синхронно, поглощая друг друга. Отсутствие кислорода вызывает у меня головокружение, но я не останавливаюсь.

Его руки скользят по моим бедрам и легонько сдавливают. Я потерялась в нем, но Брайс отстраняется. Его глаза встретили мои с гневом и смятением.

– Господи, Дэвон! Мне очень жаль. Что, черт возьми, сейчас было? – он отступает и проводит руками по волосам, оглядываясь, чтобы убедиться, что мы все еще одни.

Слезы наполняют мои глаза и стекают по щекам.

– Почему ты извиняешься? Это я начала. Я хотела тебя поцеловать. Я была без ума от тебя, с того времени как мне было двенадцать лет!

Да, я просто выпалила это, как озабоченный подросток.

Его взгляд смягчается, и парень притягивает меня в объятья.

– Дэвон, господи, когда тебе исполнится восемнадцать, я, надеюсь, ты все еще будешь это чувствовать. Пойдем, вернемся на вечеринку.

Мы возвращаемся туда, и он подмигивает мне, прежде чем присоединиться к другим футболистам.

В течение последующих лет мы не говорили о поцелуе, но я начала понимать, что он имел в виду, «когда тебе будет восемнадцать». Это был не просто возраст, это была зрелость. За последние несколько лет я очень выросла. Было несколько парней, с которыми я повстречалась недолго, потому что никто не мог сравниться с Нейтом и Брайсом.

Они оба присоединились к ROTC¹ и поступили в колледж с намерением присоединиться к офицеру во флоте после окончания школы. Куинн и я посетили их в один уик-энд в нашей поездке в колледж, наши планы были составлены. Мы обе тоже будем посещать Университет Теннесси.

Мой брат был взволнован за меня, ведь я следовала за ним в школе, а мои родители в восторге, так как я собираюсь быть рядом. Еще раз, только Куинн знала, что я слежу за любовью моей жизни.

Стук в мою дверь вытащил меня из воспоминаний. Куинн зашла с нарядом похожим на мой.

– Мы выглядим горячо. Я не могу дождаться, чтобы увидеть лица людей, когда они увидят наши туфли, – подруга говорит о наших горячих розовых каблуках.

– Я тоже! Вы, ребята, впервые здесь? – спрашиваю я, обращаясь к ее семье.

– Да, – огромный грузовик остановился позади нас. Девушка, которую я не узнала, вышла с пассажирского места.

– Интересно, кто это?

– Ладно, давайте спустимся вниз, и сделаем сотню снимков, а потом будем веселиться до тех пор, пока церемония не закончится. Я готова бросить все ради сегодняшнего вечера.

Мы спускаемся вниз под шум приветствий и смеха. Однако знакомый запах Брайса наполняет комнату, заставляя мой желудок невольно сжиматься и надеяться вновь увидеть его. Несмотря на разговоры по телефону, физически я не видела его с Рождественских каникул.

Как только я наступила на нижнюю ступеньку, что-то пошло не так. Я чувствовала это. Куинн идет со мной рядом и придерживает за руку. Она тоже это чувствует. Все, включая моих родителей и Нейта, родителей Куинн и семьи Рэндольф, смотрели прямо на нас.

Неизвестная нам девушка стоит посреди комнаты рядом с Шейлой, мамой Брайса, и Брайсом. Она держит парня за руку, как будто это ее собственность, наши с Брайсом взгляды встречаются, и что-то вспыхивает внутри меня. В его взгляде я вижу грусть и мольбу.

– Привет всем, – пропищала я, пытаясь найти свой голос.

Родители бегут к нам, обнимают и целуют. Нейт обнимает меня чуть дольше обычного, и когда наши глаза встречаются, они наполняются беспокойством. Он не может ничего сказать, потому что врывается Брайс и крепко обнимает меня, а потом отступает. Неизвестная девушка все еще цепляется за него, насмехаясь надо мной.

Я протягиваю ей свою руку, и она сморит на меня с узнаванием.

– Меня зовут Холли. Я много слышала о тебе, – она грубо трясет и роняет мою руку. – Я невеста Брайса.

Ее рука скользит по плоскому животу и нежно трется о него, показывая признаки беременности.

Эти слова причиняют мне невыразимую боль, которую я еще не испытывала за свои восемнадцать лет. Это изменило мою жизнь.

Глава 1

Полтора года спустя

– Я когда-нибудь привыкну к Вирджинии Уинтерс? – дрожа спросила Куинн, пока мы идем к зданию связи.

– Наверное, это произойдет тогда, когда мы выпустимся.

– Ты уже решила, что будешь делать в праздники?

– Да, я полечу в Аспен и пробуду там десять дней. К новому году вернусь.

– Что по этому поводу сказали твои родители?

– Все хорошо. Они не слишком меня отговаривали, потому что знают, что я могу все бросить и все равно уехать.

– Хочешь, я могу вернуться пораньше, чтобы ты не провела праздник одна?

– Не нужно, я получила несколько приглашений на разные вечеринки. Все будет хорошо.

– Посмотрим. Мы вместе празднуем новый год с одиннадцати лет. Думаю, не стоит нарушать эту традицию.

Я люблю свою лучшую подругу. Она может читать меня, как книгу, и знает, как сильно я буду скучать по ней на каникулах, но никогда не попросит меня отказаться от своего семейного времени ради нее. Бог знает, сколько бед я принесла в ее жизнь. До сих пор я не уверена, что ее мать простит меня за то, что Куинн учится в Вирджинии.

День окончания моей школы я размыто помню после объявления Холли и Брайса. Держаться от них подальше было делом не сложным, когда мы пришли в мой любимый мексиканский ресторан на праздничный ужин. В это время Холли заболела, и Брайс отвез ее домой. После этого я больше их не видела.

На следующий день я решаю изменить свое будущее. Было несколько университетов, в которые меня приглашали учиться. Одним из лучших вариантов, я считаю, был Университет в Вирджинии в Шарлотсвилле. Я звоню им и разговариваю с деканом приемной комиссии и делаю все, чтобы туда попасть. Я уговариваю их сделать Куинн моей соседкой по комнате. Однако было одно условие. Нам с Куинн предстоит посещать летнюю школу, которая начнется три недели спустя.

Я не была уверена, что подруга сможет внести радикальные изменения в свои планы, однако она выглядит взволнованной. Когда я говорю ночью родителям о своих планах, папа был ошеломлен, зато мама все понимала. Мы идем ко мне в комнату и составляем список дел. Когда мы заканчиваем, она притягивает меня к себе и обнимает за плечи.

– Я знаю, почему ты это делаешь, Дэвон. Я тебя полностью понимаю и поддерживаю.

Слезы наворачиваются на глаза.

– Ты не расстраиваешься из-за меня?

– Нисколько.

– Разве ты не скажешь мне, что мое решение не разумное? Что мне нужно еще повзрослеть?

– Не скажу.

– Ничего не скажешь? Даже если, приняв это решение, я потом могу пожалеть?

– Нет.

– Но почему?

– Потому что, когда твое сердце разбивается, мое разбивается тоже. Я видела, как твое сердце разбилось. Я видела, как угасал огонь в твоих глазах. На это мне было больно смотреть, больнее, чем когда-либо. Я много лет знаю, как ты относишься к Брайсу Рэндольфу, и, хотя твой уровень влюбленности беспокоил меня, я понимала это. Часть меня хотела бы, чтобы ты пережила это в прошлом году, но ты продолжала жить своей жизнью и стала самой красивой молодой девушкой.

– Ты не думаешь, что я веду себя как глупая влюбленная дурочка?

– Да, конечно, но это ничего. Ты влюбилась в удивительного молодого человека. Брайс – один из лучших людей, которых я знаю. Он благородный и респектабельный. Его решения бескорыстны. Он решил служить своей стране с честью. И до вчерашнего дня я никогда не думала о нем плохо. Но когда он вошел в мой дом с той девушкой, убил твою надежду и вселил тоску в твою жизнь, я потеряла к нему уважение.

Я не могу остановить эту боль, пронзающую мое тело.

– Мама, это так больно. Глупо так говорить, но я влюбилась в него навсегда. Он заставил меня чувствовать себя в безопасности и особенной, и однажды ночью, много лет назад, я выплеснула все свое мужество и сказала ему, что без ума от него. Вместо того чтобы смущать меня, он сказал, что надеется, что я почувствую то же самое, когда мне будет восемнадцать. И до сих пор верю! Каждый парень, с которым я встречалась, не может сравниться с ним.

– Молодая любовь разрушительна, Дэвон, и ты никогда не давала никому другому шанса. Я не поговорила с тобой раньше, потому что влюбилась в твоего отца в первый день второго курса английского. Вы слышали рассказы о нас в школе. Но это не всегда было легко. Даже с моими собственными сомнениями на протяжении многих лет, я никогда не переставала любить твоего отца. Я видела такую же любовь на твоем лице последние несколько лет, когда ты смотрела на Брайса.

– Ты думаешь, я слишком молода?

– Нет, но теперь все изменилось. Я буду поддерживать тебя и помогать двигаться дальше. Брайс вчера был расстроен, это было очевидно, но он поступит правильно с этой девушкой. Он такой человек, какой есть. Будет ли он счастлив? Я не знаю. Но моя работа убедиться, что ты в порядке. Все, что угодно и сколько угодно.

– Я люблю тебя, мама.

– Я тоже тебя люблю, а теперь давай немного отдохнем, прежде чем мы займемся подготовкой твоего отъезда в колледж. Я думала, что у меня есть семь недель, чтобы привыкнуть к уходу моего ребенка. Возможно, скоро ты меня утешишь.

На следующий день начался вихрь упаковок и покупок. У моего брата был приступ гнева, когда он узнал, что я намерена уехать, но когда он увидел боль на моем лице, то понял, что что-то не так.

Брайс несколько раз пытался связаться со мной, но я избегала его. Он отвез Холли обратно в университетский городок и начал свой летний семестр.

Поскольку мой отъезд был таким поспешным, мы устроили небольшой ужин с семьей Куинн в качестве нашей прощальной вечеринки. В последнюю минуту Рэндольфы узнали и настояли на том, чтобы прийти. Они были так поглощены новостями, что едва не поседели, как бабушки и дедушки, и даже забыли спросить меня об изменении моих планов.

Через три недели после окончания школы, я уехала из Нэшвилла с новым взглядом на жизнь. Мое сердце было разбито, но впервые я сосредоточилась только на себе. Больше не было нас – Дэвона и Брайса. И я поклялась никогда больше не быть влюбленной дурочкой. Молодая любовь или нет, но это чертовски больно.

– Привет! Земля вызывает Дэвон! – Куинн машет рукой перед моим лицом, выводя меня из транса. – Куда ты подевалась?

– Как раз думала о том, чтобы уехать отсюда.

– Это лучшее решение, которое мы когда-либо принимали.

– Да. Я тоже так думаю.

– Наша статья выходит на следующей неделе в мировую журналистику. Предлагаю поехать в Вашингтон и поискать новые идеи.

– Да, звучит классно! Я возьму камеру.

– Ты для меня двойная угроза. Помимо навыков в журналистике, навыки фотографии без проблем позволят поступить в магистратуру изобразительного искусства.

– Мы будем вместе, как всегда.

Когда мы добираемся до здания, то направляемся на наши отдельные лекции. Небольшая группа, с которой я всегда сижу, сохранила мне место, и я улыбаюсь, приветствуя всех. Среди моих сверстников ходит шутка, что Куинн и я – дети. С тех пор, как мы обе закончили с AP² кредитами и пришли прямо в летнюю школу, мы всегда были самыми молодыми в наших классах. Технически, мы обе младшие.

Мой карман вибрирует от входящего сообщения, и я почти роняю его, когда вижу, от кого оно.

Брайс. Там только одно предложение.

«Нам нужно поговорить».

Глядя на экран, мне кажется хорошей идеей проигнорировать его. Но где-то в глубине души я думаю о своей программе «забыть Брайса Рэндольфа» и о том, какие шаги я должна предпринимать. Я создала эту персональную программу в первое лето в колледже. Прошло три недели после переезда сюда, и Куинн наконец убедила меня вытащить голову из задницы. Мы начали встречаться с новыми людьми. Мы обе попали в группу поддержки, которая помогала нам поддерживать светскую жизнь.

Я все еще думаю о Брайсе, но это становилось все менее и менее болезненным. К сожалению, ни один другой парень не привлек моего внимания. Но это было нормально. До сих пор мне нравились новые друзья и моя жизнь в колледже.

Через семь недель после моего отъезда мама позвонила и сообщила, что Холли потеряла ребенка в тринадцать недель. Вся семья Рэндольфов, включая Брайса, была опустошена. Я разослала всем открытки с соболезнованиями и даже оставила Холли отдельную записку. Я узнала, что она осталась в доме родителей Брайса на неделю, чтобы поправиться.

Брайс прислал мне очень милое сообщение с благодарностью за мою доброту, и я не получала от него вестей несколько месяцев. Было легко избегать возвращения домой весь семестр, так как это был футбольный сезон. Мои родители и Нейт прилетали на несколько игр, и мы проводили выходные в Вирджинии. Когда я узнала, что они с Холли планируют провести весь курортный сезон в Нэшвилле, я умоляла маму спланировать семейную поездку. Прошло семь месяцев с тех пор, как я видела его в последний раз, но я все еще не была готова.

Мои родители подумали, что это отличная идея, и поэтому мы начали традицию ходить в лыжный город, чтобы праздновать вместе. Благодаря творческому планированию и помощи моей мамы и Куинн, я успешно смогла избежать любых ситуаций, которые потребовали бы быть рядом с семьей Рэндольф и Холли. За последние полтора года я провела дома в общей сложности пятнадцать дней и оставалась инкогнито. Шейла и Дэйв, родители Брайса, заметили мое отсутствие, но мои родители блестяще меня прикрывают. Да, даже мой отец знает правду о моей сокрушительной влюбленности в Брайса.

Нейт никогда не упоминает Холли, за что я ему благодарна. Я предпочитаю вообще о ней не слышать. Брайс связывался со мной несколько раз по смс, электронной почте и даже через несколько голосовых сообщений. Вместо того чтобы перезвонить, я всегда отвечаю одним и тем же.

«Эй, Брайс! Рада тебя слышать. Надеюсь, ты в порядке. У меня все отлично. И у меня много дел. Может, скоро встретимся. Спасибо!»

Это всегда казалось безопасным, поскольку я подтверждала его сообщение. Подтверждала, что в порядке. И упоминала, что занята.

Поэтому сегодняшнее сообщение «Нам нужно поговорить» застает меня врасплох. О чем нам нужно поговорить? Любопытство берет надо мной верх, и я начинаю печатать ответ.

Я: «О чем? Все в порядке?»

Брайс: «Нам нужно поговорить».

Я: «НЕЙТ В ПОРЯДКЕ???»

На секунду меня охватывает страх, но родители позвонили бы, если бы возникла проблема.

Брайс: «Нейт в порядке. Ты вечно меня избегаешь. Я слышал, ты не вернешься домой на Рождество. Как я уже сказал, нам нужно поговорить».

Мой разум переходит в режим защиты, и нужно прекращать разговор. Он не может решать, когда мы сможем поговорить. Что тут скажешь? Мы были друзьями, и я была дерьмовым другом, но у него есть невеста. Какого черта ему нужно от меня? Парень разбил мне сердце, я не обязана ему ничего объяснять и наоборот.

Я: «Я вовсе не избегаю тебя. Рада тебя слышать. Надеюсь, у тебя все хорошо. Я все еще очень занята, на самом деле, сижу сейчас в классе. Да, уезжаю из города на каникулы с семьей. Может, мы скоро встретимся. Спасибо!»

Брайс: «Черт возьми, Дэвон! Хватит мне врать! Или ты позвонишь мне, или нет. Я серьезно. Я слишком долго с этим мирился. Позволь мне объяснить».

Брайс: «Дэвон! Я знаю, что ты читаешь. Я вижу, когда сообщение доставлено. Ответь мне».

Брайс: «Я даю тебе два дня».

К счастью, в аудиторию вошел мой профессор и начинал урок. Я выключаю телефон, отправив Куинн сообщение «SOS».

Я: «Текила и лайм на ужин».

Я чувствую себя дерьмово. Я пропустила занятия этим утром, и теперь Куинн везет нас в Вашингтон, чтобы проверить серию протестов, которые мы нашли в интернете. Она наблюдала, как я напивалась до беспамятства прошлой ночью, анализируя каждое сообщение от Брайса. В какой-то момент она позвонила Нейту, и он попытался уговорить меня хотя бы выслушать Брайса, но я его остановила. Брат вел себя очень странно. Я решила, что это потому, что они все еще лучшие друзья. Маленькие сестры и лучшие друзья никогда не смешиваются. Я усвоила этот урок.

– Давай убедимся, что мы получим информацию у Белого дома. У меня есть идея, – говорю я Куинн, когда она паркуется.

– Хорошо, – соглашается подруга.

Мы идем в разные стороны, планируя встретиться через три часа. Я тащусь по парку, все еще проклиная похмелье и человека, которого никак не могла выбросить из головы.

Миновав первый переулок, я останавливаюсь и поворачиваю назад. Там сидят очень маленькая леди и еще двое маленьких детей. Она обнимает плачущих детей. Когда я подхожу, они смотрят на меня с неловкостью.

Я объясняю, что являюсь студенткой колледжа, фотографирую для проекта, и они мгновенно расслабляются. В течение следующего часа я слушаю ее рассказ о страхе и неуверенности и знаю – у меня есть история для моей мировой журналистской газеты. Я оставляю их только для того, чтобы пойти на протест и сделать фото для Куинн.

По дороге домой мы безостановочно рассказываем о своих переживаниях. Она нашла свою точку зрения, а я свою. И на мгновение я думаю о том, как гордились бы нами Нейт и Брайс. Но я отпускаю это... теперь это моя жизнь.

Глава 2

Три часа. Всего три часа до того, как я сяду в самолет и отправлюсь через всю страну в Аспен, Колорадо, на следующие десять дней.

Куинн рядом со мной обновляет сайт каждые несколько минут, ища наши оценки за публикации. Я просила ее остановиться еще час назад, но подруга не хочет. У нее зависимость. Если она получит меньше четверки, то полностью растает. Это одна из причин, почему мы в аэропорту так рано. Наши рейсы через час, но ей нужна была моральная поддержка.

Так что я сижу здесь и пью пиво, а она уткнулась с головой в ноутбук. Мой адреналин течет, и Куинн убивает мое волнение.

– Может, ты остановишься и выпьешь пива?

– Пожалуй, – отвечает подруга, засовывая ноутбук в сумку.

– Итак, что ты думаешь о Майами на Новый год?

– Мои родители хотели снять комнату. После игры, я думаю, мы выясним, где устроим вечеринку.

– Я знала, что мы не расстанемся!

Когда Uva³ пригласили сыграть в Оранж Боул⁴, наши планы кардинально поменялись. Мои родители сняли нам комнату подальше от происходящего хаоса. Мой отпуск выглядел потрясающе, снег и песок – звучало божественно.

Прошло десять дней с тех пор, как Брайс написал мне, а я все еще не готова. Он сказал, что даст мне два дня, а потом ничего. Мое сердце не позволяло мне забыть, но мой разум побеждал. Я должна его отпустить.

Куинн и я решаем сделать несколько снимков перед полетом и каким-то образом оказываемся на публике. Встречаем парней, которые делились с нами приколами до посадки. Затем попрощаемся и бежим к воротам.

Я усаживаюсь с айпадом на подлокотнике, устраиваясь поудобнее, когда до меня доносится запах знакомого одеколона. Боже мой! Прошло много времени, но я бы узнала этот запах даже на смертном одре... Брайс. Я оглядываюсь, осматриваю каждое сиденье, но знакомых лиц нет. Это смешно; тонны мужчин, вероятно, пользуются одним и тем же брендом одеколона, почему мой разум автоматически предполагает, что это он?

Молодой бизнесмен садится рядом со мной и тут же достает свой компьютер. Я опускаюсь и закрываю глаза, от осознания того, что кто-то в этом полете будет мучить меня одним запахом, который может поставить меня на колени.

Как только мы взлетаем, я заказываю водку с содовой, показывая свое поддельное удостоверение с широкой улыбкой. Парень рядом со мной хихикает и подмигивает мне. Я почти думаю, что он флиртует, но тот снова переключает свое внимание на компьютер.

Стюардесса возвращается с напитком, и я быстро его осушаю. Незнакомец рядом со мной снова тихо смеется, качая головой. Неужели? Он флиртует или осуждает? Не раздумывая, я прислоняюсь к окну и засыпаю.

Сны вторгаются в мой разум. Образы митинга в Вашингтоне на прошлой неделе и женщина, которая откровенно рассказала мне о своих страхах. Двое маленьких детей, которые цеплялись за нее, но смотрели на меня как зачарованные. Затем сцена исчезает, и я остаюсь одна в поле, смеющаяся и улыбающаяся. Кружусь по кругу, пока дождь льет на меня. Я чувствую себя беззаботной, счастливой. Ударяет молния, и кто-то зовет меня, говорит, чтобы я убиралась от дождя. Рука тянется ко мне, но лица нет. Проклятый одеколон снова пропитывает воздух вокруг меня, так близко...

Я резко просыпаюсь и чувствую тепло на коже запястья. Чья-то рука крепко обхватила его и легла мне на бедро. Я отшатываюсь, готовая закричать, когда мой взгляд встречается с темно-синими глазами, которые я узнаю где угодно. Брайс Рэндольф стоит лицом ко мне, зажав меня между собой и стеной самолета. При его виде у меня перехватывает дыхание. Мой взгляд скользит по телу парня. Последние девятнадцать месяцев изменили его тело. Грудь полнее, плечи шире. Мускулы на руках плотно облегают теплую рубашку с длинным рукавом. На секунду я улыбаюсь ему, потом вспоминаю, где мы находимся.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела я.

– Нам нужно поговорить! – прорычал он.

Человек, занимающий место у прохода, исчез.

– Ты это уже говорил и продолжаешь это снова говорить.

– Ты издеваешься надо мной? С чего начнем?

Серьезно?

– Можешь для начала дать ответ на вопрос: что ты тут делаешь?

– Я дал тебе два дня, чтобы ты позвонила мне. Срок истек.

– Ты сел на самолет, который летит в Колорадо, потому что я тебе не позвонила?

– Не только из-за этого. Если я получу еще одно твое долбанное поддельное сообщение о том, что «ты занята», и «мы скоро встретимся», я что-нибудь сломаю. Это история продолжается уже достаточно долго.

– Я была занята!

– Дэвон, не бросай в меня свою дерзость. Я живу с твоим братом. Если у тебя есть три часа в неделю, чтобы посвятить его во все, начиная со школьного проекта и заканчивая последним неудачным свиданием, у тебя есть десять минут, чтобы уделить это время мне.

– Ты подслушивал наши разговоры?

– Если получалось. Это единственный способ узнать, как ты. Монотонные сообщения с одним и тем же текстом ничего мне не дают.

– Так ты летишь в Вирджинию, чтобы сесть со мной в самолет, а потом развернуться и пролететь через всю страну три тысячи миль?

– Это вынужденная мера.

– Это самая нелепая вещь, о которой я когда-либо слышала!

– Это был последний способ заставить тебя выслушать меня. Теперь у меня почти шесть часов чтобы побыть наедине с тобой.

– А что потом?

– Потом я разделю твое внимание с остальными членами наших семей на следующие десять дней.

– Что!? – я кричу слишком громко, потому что женщина передо мной оборачивается и смотрит на меня с беспокойством. Я виновато киваю.

– Да, я доставлю тебя в Аспен, где мы встретимся с нашими семьями.

Страх пронизывает меня. Я никак не смогу быть рядом с Брайсом на каникулах. Несмотря на то, что мне уже лучше, вид его пробуждает старые чувства. Чувства, которые, как я думала, исчезли, но, очевидно, просто подавлялись. А потом они меня осыпают, как тонна кирпичей. У меня перехватывает дыхание, и я начинаю хрипеть. Мое зрение затуманивается, слезы застилают глаза.

– Эй, Дэвон, что происходит? Дыши, малышка, – Брайс обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

– Холли? – это имя выскальзывает, и мой голос срывается.

Его лицо тает, и парень поднимает мой подбородок, так что у меня нет выбора, кроме как смотреть на него.

– Холли нет. Если бы ты ответила на мои сообщения или перезвонила, ты бы знала это. Ее уже давно нет, Дэвон.

Замешательство, которое я чувствую, должно быть, прозрачно, потому что Брайс хихикает и переплетает свои пальцы с моими, крепко сжимая мою руку. Он жестом подзывает стюардессу, которая исчезает в первом классе и возвращается с моим первым соседом по креслу.

Брайс пожимает ему руку, благодарит и встает. Затем берет мою сумку и тянет меня за собой.

В конце первого класса было два свободных места, и парень жестом приглашает меня снова сесть у окна. Стюардесса приносит ему пиво, а мне диетический напиток – «Доктор Пеппер».

– Я не в настроении пить содовую.

– Учитывая количество алкоголя, которое ты выпила за последние несколько часов, мне нужно попытаться очистить твою голову и заставить тебя бодрствовать. По крайней мере, пока мы не закончим разговор.

– Ты следил за мной?

– Да. Наблюдал за вами с тех пор, как вы прошли через охрану. Кстати, отличные снимки. Я чуть не оторвал тем парням головы. Но я не спускал глаз с общей картины.

– Общей картины? – пискнула я, смутившись, что он увидел парней в баре.

– Да, например, посадить тебя на рейс, где тебе некуда бежать.

– Но почему? О чем ты хочешь со мной поговорить? Действительно, о чем тут говорить?

– Может быть, тот факт, что я видел тебя или говорил с тобой почти каждый день в течение многих лет, и ты прервала это общение, даже не попрощавшись. Может, из-за того, что мы были близки, и ты слишком долго избегаешь меня.

– Это из-за того, что я не твой друг? Я всегда буду твоим другом Брайс, но моя жизнь изменилась. И давай не забывать, что я младшая сестра Нейта.

– Мы друзья? Младшая сестра Нейта?

– Ну да.

– Ты не понимаешь, да? Я перестал думать о тебе как о младшей сестре Нейта в ту ночь, когда ты засунула свой язык мне в глотку с самым сладким поцелуем, который я когда-либо пробовал.

Смущение заливает мои щеки, и я оглядываюсь, не услышал ли кто. Но люди вокруг нас все лежат с наушниками и смотрят фильм в полете.

– Не смущайся, это было самое яркое событие в моей жизни. Мне снится ощущение твоих мягких, сладких губ на моих. Ты должна понять, с чего все началось. Тебе было пятнадцать, мне почти девятнадцать. Через несколько недель я уехал в колледж. И ты должна была быть под запретом.

Я на секунду задумываюсь и понимаю, к чему он клонит.

– Ладно, не льсти мне. Я уверена, что ребенок и предложение твоей подруге превосходит поцелуй от влюбленного подростка.

– Нет.

Я закатываю глаза и тянусь за его пивом, которое он быстро заменяет моей содовой.

– Черт! – Брайс стонет, потирая лицо руками. – Черт, это тяжело.

– Знаешь, что? Давай не будем усложнять. Давай вообще не будем разговаривать. С меня лично хватит. Я ложусь спать, а ты сможешь посмотреть фильм. Когда мы доберемся до Аспена, мы сможем разойтись.

– Как ты предлагаешь это сделать? Мы будем в одном доме.

– Нет, если я поеду в Нэшвилл! – я закрываю рот рукой, проклиная себя за то, что высказала свой план вслух.

– Я бы не стал этого делать. Твои родители будут так расстроены.

– Они поймут. Они всегда все понимали, – шепчу я и смотрю, как у него вытягивается лицо.

– Черт! Это все объясняет, – парень запрокидывает голову и допивает пиво, затем поворачивается ко мне и умоляет. – Пожалуйста, послушай меня, Дэвон. Позволь мне объяснить. С того дня, как тебе исполнилось восемнадцать, моя жизнь – это сплошные американские горки. Мне пришлось принять несколько очень трудных решений, и единственный человек, с кем я хотел пошутить или заставить улыбнуться, исчез.

Мое сердце бьется так громко, что удивительно, как моя грудь еще не разорвалась. Я хочу сказать ему «нет», просто оставить прошлое в прошлом, но не могу.

– Ладно.

Брайс жестом просит еще пива, и я даю ему свой стакан, чтобы он его выбросил. Я отхлебнула немного, но напиток угрожает вернуться. Мой разум говорит мне просто выслушать его, но мое чутье шепчет, что парень собирается раздавить меня снова.

– С чего начать?

– Без разницы, тебе решать.

Он вздыхает и поворачивается ко мне всем телом, коленями и грудью.

– У нас с Нейтом был план. Быть кандидатами в офицеры после колледжа. Служить нашей стране, быть теми, кем мы хотели быть. Наш план был согласован, пока я не встретил Холли. Она была легкой, простой помехой. Клянусь, это было случайно. Месяца через три после нашей встречи она стала навязчивой. У нее был припадок, когда вы с Куинн приехали. Она знала, кто ты. Не только младшая сестра Нейта, но она знала, кто ты для меня. Что ты значила для меня. Я отшил ее на все выходные, и она увидела нас в боулинге в ту субботу вечером. В неделю твоего дня рождения и окончания школы, она пыталась связать меня со статусом наших отношений. Я объяснил, что никаких отношений не было. Она сказала, что уже поздно, и что в то утро сделала тест. Она была беременна. Мой мир остановился. Я знал, что она не та, с кем я хотел бы провести остаток своей жизни, но как насчет невинного ребенка? Он или она никогда не должны были знать, что их мать была быстрой любовью.

Я вздрагиваю, и он это замечает.

– Это не очень приятная история, Дэвон. Но я всегда буду с тобой абсолютно честен. Особенно в этом.

– Продолжай.

– Она обманула меня. Я хотел поговорить с родителями наедине, но она пришла в нашу квартиру с упакованной сумкой и убедила Нейта, что я пригласил ее к нам. Он подыгрывал, так как не мог найти меня. Но когда я пришел туда и нашел ее, я был в ярости. Она поставила мне ультиматум. Либо я представляю ее родителям, либо я никогда не увижу своего ребенка. Я сдался. Когда мы встретили моих родителей в тот вечер, она играла со мной. Она хотела показать, что наши отношения стабильны, преданны, а затем сказала про беременность. Мама была в шоке. Мой отец сразу понял, что что-то случилось. Мы поговорили в тот вечер, когда мама и Холли легли спать, и он дал мне понять, что мои обязательства ясны. Окончить колледж и быть хорошим отцом. На следующее утро мама спросила, достаточно ли серьезны наши отношения, чтобы я мог жениться на Холли. Ее реакция была тревожной. Она набросилась на меня и приняла предложение, которого не планировала. Мы должны были быть у тебя дома через несколько часов, и я позвонил Нейту, чтобы рассказать ему, что случилось. Мы знали, что она сумасшедшая, но Нейт не хотел портить никому день. Мама знала, что я несчастен, но старалась, чтобы Холли была довольна. Когда она увидела, что ты спускаешься по лестнице в тот день, она напряглась и вцепилась в меня. Я знал, что будет плохо.

– Так ты никогда не делал ей предложения? Она не была твоей невестой?

– Никогда. Когда мы вернулись в колледж, я поговорил с ней по душам. Используя мудрые слова своих родителей, я объяснил, что буду лучшим отцом в мире, но я не любил ее и не собирался жениться на ней. Она несколько дней выступала против меня, угрожая прервать беременность, и я был в отчаянии. И снова я сдался и пообещал дать отношениям шанс. Она была стервой, но она носила моего ребенка. Я пытался, правда пытался. Но с моей стороны ничего не происходило. Когда она потеряла ребенка, мы были в кино. У нее начались судороги и учащенное дыхание. Я знал, что что-то не так, но она проигнорировала это, сказала, что у нас настоящее свидание. В конце концов, я отправил ее в больницу, где у нее случился выкидыш. Это было ужасно. Она была без сил и просила помочь. Ее родители живут в Юте, поэтому я отвез ее к маме и папе на неделю отдохнуть.

– Это так печально, прости, – две слезы текут по моему лицу, когда я думаю о том, что кто-то теряет ребенка.

– Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя. Я знал, что ей больно. Мы оба это пережили, и я был в состоянии разделять с ней это горе. Ей все время снились кошмары и были приступы тревоги. Я чувствовал себя обязанным помочь ей справиться с болью. К декабрю прошлого года она была на консультации и старалась пережить потерю. Проходили месяцы, но ей не становилось лучше.

– Не понимаю, она была твоей девушкой?

– Не в истинном смысле этого слова. Но после неожиданной беременности и выкидыша она попросила меня больше не смущать ее. Потеря ее «бойфренда» была бы слишком большой потерей. Поэтому я подыгрывал. Я встречался с ней несколько раз в неделю на ланче в кампусе, приглашал на ужин и заботился о том, чтобы ее поддерживали, когда она чувствовала себя подавленной. Но у нас никогда не было отношений вне этого. Наконец, в феврале прошлого года они прервались. Ее консультант попросил меня прийти на ее последний сеанс, и я согласился. Когда я появился, это оказалось засадой.

– Как это произошло?

– Она восприняла всю мою доброту и искренность потери как знак того, что мы в порядке – как пара. Ее консультант был удивлен, узнав, что я не испытываю к ней никаких чувств. Потребовалось еще несколько недель, чтобы привести Холли в хорошее состояние, а затем она перевелась в конце семестра. Я помог ее родителям уговорить ее, чтобы она переехала обратно в Юту, а затем снова начал исправлять свою жизнь.

– Ох, боже мой!

– Да, я никогда полностью не смирюсь с потерей. Чувство вины и печали мучают меня. Я вернулся домой на две недели и использовал это время, чтобы понять, что убивает меня изнутри.

– Мне очень жаль. Я уверена, что потеря твоего не рожденного ребенка сказалась на тебе. Потом почти девять месяцев тебе пришлось заботиться о Холли.

– Видишь ли, все так подумали. Но когда я оторвался от учебы, от напряженных тренировок по выходным и Холли, я нашел корень своей проблемы. Это был взгляд Ангела, спускающегося по лестнице и видящего другую женщину, обнимающую меня, несущую моего ребенка, который преследовал меня.

Я делаю глубокий вдох и встречаю самый напряженный взгляд в своей жизни. Лицо Брайса ничего не выражало.

– Мне было больно, моя милая, когда я потерял ребенка. У меня было чувство потери, печали и пустоты. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал, когда ты смотрела на меня, когда встретила Холли, и она сказала, что беременна. Свет в твоих прекрасных зеленых глазах погас. Свет твоего лица исчез. Чрезмерная энергия в твоем теле уснула. Эта потеря была самым разрушительным, что я когда-либо чувствовал. В тот момент я понял, что был причиной, и это убило меня. Потеря ребенка, которого ты никогда не знал, была сокрушительной, но потеря тебя разбила сердце.

– Полный ужас, – это все, что приходит мне на ум.

– Да. Потом ты игнорируешь меня, и эти дерьмовые сообщения сводят меня с ума. Твое упрямство держаться подальше, твои прятки – все сводило меня с ума. Я решил прекратить это дерьмо сегодня.

– Что это значит?

– Последние несколько месяцев я работал как проклятый и делал все, что мог. Начиная с сегодняшнего вечера. Когда я два дня не получал от тебя вестей, некоторые друзья помогли мне добраться до Вирджинии, а потом помогли с этим рейсом. Слава богу, стюардессы в душе романтики. Тот человек знал, что я приду за тобой, как только самолет взлетел.

– Зачем ты пошел на все эти хлопоты, почему не дождался, пока я приеду в Аспен, чтобы ослепить меня?

– Я не мог больше ждать. Потому что я собираюсь доказать тебе, что я тот человек, который будет заботиться о тебе, и вернуть этот свет в твои глаза.

– Брайс...

– Нет, Дэвон. Я просто сказал тебе все, что хотел. Ты справишься с этим знанием?

– Справиться с чем именно? Тот факт, что ты сделал женщину беременной и заботился о ней, пока она не оправилась от потери ребенка? Или тот факт, что ты еще раз доказал, насколько ты потрясающий, своей преданностью и приверженностью делать правильные вещи? Чего ты ждешь?

– Я надеюсь на твое прощение. Я жду твоего счастья, твоей преданности, твоих собственных обязательств. Я ищу свою Дэвон, чтобы она вернулась ко мне.

– Здесь нечего прощать.

– Есть, я подвел тебя. Я больше не хочу видеть это выражение на твоем лице. Это была моя погибель. В мире не хватит извинений, чтобы загладить вину за испорченный день рождения и выпускной. Но я попытаюсь стереть ужасные воспоминания из твоего сознания. Ты всегда была яркой звездой на моем небе. Все это знали, кроме меня, пока не стало слишком поздно.

– Что ты имеешь в виду?

– Мои родители, твои родители, Нейт, все знали. Я был слишком глуп, чтобы увидеть это, и когда ты исчезла из моей жизни, я тоже это понял. Ты моя девочка, Дэвон. Ты должна быть моей.

– Все изменилось, Брайс, я изменилась.

– Как это?

– У меня есть любимая жизнь в Вирджинии. Я сменила специальность, подаю заявление в МИД⁵. Может, я и молода, но мои мечты изменились по сравнению с наивными мечтами восемнадцатилетней меня.

– Ты не была наивной.

– После безумной влюбленности в лучшего друга и совместных планов на колледж? Да, можно с уверенностью сказать, что я был наивна.

– Я ждал этого с нетерпением.

– Пока она не забеременела, – слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю остановиться. Лицо Брайса вытягивается и каменеет. – Это было неуместно, прости. Я просто жила с ее лицом, когда она прижимала тебя к себе и говорила, что у тебя будет ребенок. Этот образ выжжен в моем мозгу.

– Давай больше не будем об этом, – отвечает он без эмоций.

– Я должна кое-что узнать... это всегда было в глубине моего сознания. Если ситуация изменится, и я представлю тебя человеку, ответственному за то, что я беременна. Он пожмет руку и скажет, что он мой жених. Что бы ты сделал?

Тень ярости омрачает его лицо, и Брайс выпивает пиво одним глотком.

– Я подожду, пока Нейт кастрирует его, а потом медленно убью. Без сомнения, он заплатит за то, что взял мое.

– Я не твоя! – на этом моменте смех одолевает меня.

– Ты всегда была моей. Теперь пришло время доказать это.

– Брайс, это не секрет, ты сделал мне больно. Я был глупа и молода. Я влюбилась в пятнадцатилетнего мальчика, который был добр ко мне. Если ты хочешь моего прощения, оно у тебя есть. Но мы можем быть только друзьями. Мое сердце медленно исцеляется от односторонней влюбленности школьницы.

– Кто сказал, что она односторонняя?

– Тот факт, что я столкнулась лицом к лицу с Холли, кажется, доказывает мою точку зрения.

– После сегодняшнего вечера мы не говорим ни о ком, кроме тебя и меня. Холли была частью моей жизни, я никогда этого не забуду, но она ушла.

Прежде чем я успеваю себя остановить, у меня с губ срывается:

– А были другие?

– Ты имеешь в виду женщин, с которыми у меня был секс?

– Конечно.

– Да, детка, были. Но я с этим закончил.

– Больше никакого секса? – растерянно спрашиваю я.

– Посмотрим. Сейчас нам нужно отдохнуть. У меня такое чувство, что твои родители и брат устроят прием, когда мы приедем.

– Я не хочу отдыхать... я хочу больше говорить!

Не обращая на меня внимания, парень встает, тянет меня за собой, потом садится на мое место, вытягивает длинные ноги и кладет меня к себе.

Я так сильно хочу бороться с ним, но мое тело предает меня, и я засыпаю на его груди, слушая биение сердца Брайса.

Глава 3

– Нейт, если ты меня толкнешь, это будет еще одной причиной, по которой я убью тебя во сне! – кричу я брату за спиной, глядя на холм внизу.

– Еще одной, да?

– Да, придурок! Почему ты не сказал мне, что Брайс расстался с Холли? Или то, что они никогда не были помолвлены? Почему вы все позволили мне думать, что он собирается жениться на ней? Конечно, мама и папа знали, что они не помолвлены, но вы все позволили мне поверить, что они вместе.

– Имело ли это значение? Какое-то время я не был уверен, как сложатся их отношения. Она использовала ребенка, чтобы манипулировать им. А когда все случилось, ты наконец-то двигалась дальше. Подбадривания, свидания, с тобой все было хорошо.

– Ты мог бы поделиться.

– Я не хотел, чтобы ты вмешивался в их драму. Это продолжалось долгое время. Хотя мы все знали, что они не были счастливой парой, и ее чувства были односторонними, но он продолжал помогать ей. Я лично хотел держать тебя как можно дальше от этого.

Его слова доходят до меня, и я понимаю, что брат присматривал за мной.

– Я прощу тебя, но только потому, что ты заботился обо мне. Теперь давай посмотрим, кто может добраться до коктейльного ларька быстрее всего! – я отталкиваюсь, получаю сильный ветер в лицо и несусь вниз, пока Нейт возится со сноубордом.

Когда я добираюсь до низа раньше него, я делаю безумный бросок в сторону нашей квартиры. Хотя выпивка звучит здорово, я отчаянно хочу поговорить с Куинн.

Она отвечает после первого гудка, и я бегу к краю патио, чтобы посмотреть, не войдет ли кто-нибудь.

– Сколько у нас времени? – быстро спрашиваю я.

– Столько, сколько нужно.

– Хорошо, оно тебе понадобится, – я прокручиваю в голове все, что произошло за последние двадцать четыре часа.

– Так что случилось, когда ты добралась до квартиры?

– Все проснулись и ждали нас. Мы заказали обслуживание номеров и смотрели телевизор. Я притворилась измученной и легла спать. Потом не спала всю ночь, пытаясь разобраться во всем.

– Что случилось сегодня утром?

– Я пряталась, пока Нейт, наконец, не постучал в мою дверь. Ранним утром у Рэндольфа были занятия по лыжному спорту. Брайс, вероятно, не нуждался в отдыхе, но я была рада не встречаться с ним лицом к лицу. Родители накормили нас завтраком, и мы успешно уклонились от разговора о «Дэвоне и Брайсе». Потом мы с Нейтом поехали кататься на лыжах. Я побежала звонить тебе, пока квартира пуста.

– У нас есть достаточно времени, чтобы все это разобрать?

– Нет.

– Так как же я могу быть правдивой, если ты не сходишь с ума? Более того, без того, чтобы ты улизнула, чтобы сесть в самолет и выставить себя дурой?

– Куинн! Я больше не беглец. Как бы мне ни хотелось убежать, это убьет моих родителей. Кроме того, я повзрослела. Паковать вещи и убегать отсюда – это явные признаки незрелости.

– Сколько раз ты думала об отъезде? Будь честной.

– Три, – вздыхаю я в трубку. – Но я действительно передумала. Это была просто паника из-за того, что они так долго были в одном доме. Так что твоя работа – помочь мне найти способ пройти через это.

– Я думаю, тебе нужно плыть по течению. Смотреть, как все происходит.

– Это твой совет? Наверняка у тебя есть что-то получше.

– Нет, это все.

– Ты видела меня, Куинн. Ты жила со мной. Ты знаешь, как сильно он меня ранил.

– Дэвон, мне неприятно говорить тебе это, но, будучи потрясающей лучшей подругой, я скажу, что тебе пора проснуться и осознать реальность. Я тоже была там, когда Холли сделала свое заявление. Я видела, как опустошение и ужас заполнили глаза Брайса. Для меня было очевидно, что он заботился о тебе гораздо больше, чем когда-либо показывал. Но из-за ситуации и надвигающегося срыва, это было мое решение никогда не поднимать это снова. Несколько месяцев спустя, когда ты начала приходить в себя, стало очевидно, что все изменилось. Конечно, ты все еще рассказываешь глупые шутки и имеешь причудливое чувство юмора, но теперь ты осторожна. Ты никогда не давала шанса другому парню. И если честно, я была удивлена твоей реакцией, когда у Холли случился выкидыш. Ты послала гребаную открытку. Ты не позвонила, не поехала домой, ты даже не признала потерю, и как это могло повлиять на Брайса. Ты была другой Дэвон.

– Мне все еще было больно, и я пыталась защитить себя.

– От чего? Ты должна была знать, что, если дела пойдут хорошо, ты не сможешь вечно прятаться от их отношений.

– Я не пряталась!

– Да, пряталась. Но это ничего. Я всегда поддерживала тебя. Я буду поддерживать тебя до тех пор, пока мы не станем старыми бабушками в доме престарелых. Но если тебе нужен мой совет, оставь это. Будь доброй, веселой, будь собой. Сбрось напряжение, потому что поверь мне, я уверена, что все вокруг тебя это чувствуют. Будь его другом, Дэвон, как и моим. Помнишь всю эту историю со зрелостью? Пришло время показать это. Ты должна отпустить прошлое, все кончено.

Слезы текут по моим щекам, и я позволяю себе всхлипнуть.

– Куинн, я постараюсь. Но иногда я все еще лежу ночью в постели с колотящимся сердцем и чувствую, как боль сокрушает меня. Это сводит меня с ума, потому что смешно, как я была одержима им. Почти жутко.

– Нет, это называется любовь. Первая любовь. И некоторые говорят, что это самое интенсивное в твоей жизни. Я, например, верю в эту теорию, наблюдая за вами.

– Когда ты успела стать таким умным философом?

– Я читаю каждую непристойную книгу, которая выходит. Я думаю, что они хорошо просвещают о любви и сексе. Может быть, когда мы будем в Майами, я смогу проверить сексуальную часть.

– Лучше не надо, помни, что мы делим комнату. Больше никаких звонков от волосатых задниц.

– Это было всего один раз!

– До сих пор снятся кошмары о пуделе, на котором, я была уверена, он сидел.

Я смеюсь над собственной шуткой. Если мне посчастливится дожить до ста лет, я никогда не забуду, как однажды утром вошла в кухню и увидела Куинн, лежащую на диване со своим вчерашним кавалером. Прежде чем я смогла остановить себя, я закричала, потому что его задница была голой, и, клянусь, то, как висели его яйца, делало его похожим на парик. Он быстро вскочил, и все его «богатство» оказалось на виду. Он был просто волосатым парнем.

– Черт! Дэвон! Все было не так уж и плохо!

Я слишком сильно смеюсь, чтобы ответить. Слезы, текущие по моим щекам, теперь слезы счастья. Куинн начинает хихикать вместе со мной, и вскоре мы обе задыхаемся, пытаясь отдышаться.

– Ладно, умник. Так как ты начала, давай играть в игру.

– Ни за что!

– О да, сучка. Это справедливо.

– Знаешь, что? Ты права, я даю тебе четыре. Вот и все.

– Четырех будет достаточно, потому что я выбираю свои любимые.

– Если у тебя есть фавориты, это означает, что ты уже знаешь о проблеме. Почему ты любишь эту игру?

– Потому что это чертовски смешно. Как мы обе продолжаем подбирать самых странных парней в кампусе при наличии двадцати четырех тысяч?

– Не знаю, но начинай. Понятия не имею, сколько еще я буду одна.

– Мм-м-м, с кого я должна начать? Как на счет Мэндела?

– Это нетрудно, все дело в карри. От него пахло карри. Она сочилась из его тела, как будто он купался в дерьме. Когда он попытался поцеловать меня, меня чуть не вырвало. Мне потребовалась неделя, чтобы избавиться от запаха.

– Мне это нравится! Расскажи мне еще раз о Бобби.

– Он трахнул меня в спину! Разве ты не помнишь? Мы лежали на диване, и он начал двигаться странно. Он думал, что я сплю, что само по себе жутко, но потом закончил, потянулся ко мне за салфеткой и попытался прижаться.

– А еще есть Илай, у которого были потрясающие губы. Сказал, что не знает, как ими пользоваться. Совсем.

В трубке раздается рев, а Куинн продолжает смеяться.

– Хочешь еще раз услышать о Филиппе? – ее фырканье – мой ответ. – Когда его рука скользнула мне под брюки, он выбрал не то место. Мне пришлось перенаправить его пальцы, что все еще не помогло его делу.

– Стой! Стоп! Я помню этого болвана. Боже, на него было приятно смотреть, но он не обладал никакими навыками. Я думала, парни учатся этому, когда достигают половой зрелости.

– Я не вернусь еще несколько секунд.

– О боже, Дэвон, у меня отличная идея. Давай создадим пособие по женской анатомии в виде журнального столика.

– Это отвратительно, но блестяще. Мы можем начать с этого, когда вернемся из Майами. Мы можем даже поставить учебные слайды. Теперь я это вижу. Если вы хотите встречаться со мной и пройти вторую базу, сначала прочитайте это руководство.

– Ты что, издеваешься? – из двери патио доносится сердитое рычание, и я резко оборачиваюсь. Брайс стоит в дверях, скрестив руки на груди, и вид у него очень злой.

– Опасность, Уилл Робинсон! Я должна идти, мы больше не одни, – тихо говорю я в трубку.

– Ладно, будь осторожна, помни, что я сказала. Поговорим завтра. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – вешаю трубку и поворачиваюсь к Брайсу. Слова Куинн звучат в моей голове, и я улыбаюсь ему. – Привет, Брайс, что ты здесь делаешь?

– Ищу тебя. На самом деле все тебя ищут. Нейт сказал, что вы должны были встретиться в баре после вашей последней пробежки.

– Мне нужно было позвонить Куинн. Но теперь мы можем идти.

– Ты скажешь мне, о чем ты хотела с ней поговорить? – грохочет парень.

– Нет, просто знай, что я все время разговариваю с Куинн. А теперь пойдем встретимся со всеми, – я пытаюсь пройти мимо него, но он тянется и притягивает мою спину к себе, обнимая меня.

– Дэвон, я не позволю тебе игнорировать меня. Сделай это легким для себя.

– Видишь, Брайс, вот где ты должен благодарить Куинн. Я больше не игнорирую тебя. Что сделано, то сделано. Пора двигаться дальше. Ты просил у меня прощения, оно у тебя есть. Ты хочешь снова стать друзьями, мы друзья.

Парень нежно целует меня в щеку и отпускает, но не без того, чтобы мы не взялись за руки, и потащил меня за собой через квартиру.

О боже, еще девять дней этого будет самым большим испытанием в моей жизни.

***

– Летнее время! – я кричу, а другие девушки ликуют. Мы пританцовываем танцуем и даем друг другу пять. Мы играли в Pictionary⁶ в течение часа и обыгрывали парней каждый раунд. Стоны окружают нас, когда группа обиженных неудачников откидывается на спинку дивана.

– Я думаю, что это была ужасная идея – парни против девушек, – жалуется Нейт.

– Эй! Вас четверо. Это была твоя идея, – напоминаю я ему.

– Да, но я забыл, что папа рисует как дошкольник.

– Не будь таким неудачником. Принеси мне вина, – я сую ему в лицо пустой стакан. Брат закатывает глаза, но проигравшей команде приходится ждать победителей.

– Дэв, я думаю, моему телу нужно отдохнуть от катания на лыжах завтра. Последние три дня меня достали. Хочешь пройтись с нами по магазинам? - спрашивает мама, указывая между ней и Шейлой.

– Да.

– Ладно, этот старик идет спать, – объявляет папа и целует меня в голову, прежде чем похлопать Нейта по спине.

Я потягиваю вино и смотрю, как родители ложатся спать. После того, как я послушала совет Куинн и решила двигаться дальше, этот отпуск был идеальным. Почти как в старые добрые времена. Нейт, Брайс и я проводили дни на курсах.

Я не тупая, знаю, что моя мама хочет завтра сходить за покупками, чтобы поговорить со мной наедине и спросить о Брайсе. Она смотрит на меня понимающим взглядом с тех пор, как вошла в дверь в первый вечер. Даже папа подмигивает мне, когда мы встречаемся глазами. Шейла и Дэйв были особенно милыми и любящими. Когда я отправилась в добровольное изгнание из дома, я заставила себя думать о том, что они приняли сторону Холли. Но теперь, когда я знаю правду об их чувстве долга по отношению к ребенку, а не к ней, мне жаль, что я не связалась с ними, когда переезжала в Вирджинию.

– Хочешь посмотреть кино? – Нейт спрашивает Брайса и меня. Я киваю, но у Брайса звонит телефон, и он выходит из комнаты, чтобы ответить. Я немедленно навостряю уши, но это не мое дело.

– Наконец-то мы остались наедине на несколько минут, – мой брат придвигается ближе.

– В первый день я была здесь одна.

– Да, но после того, как ты бросила меня на склоне, и Брайс нашел тебя здесь, всегда кто-то был рядом.

– Ну, так в чем дело?

– Ты в порядке? Я имею в виду, что Брайс здесь, и ты рядом с ним впервые за долгое время. Ты держишься?

– Абсолютно. Я, наконец, отпустила все это. Эмоции молодой девушки взяли верх, и я позволила им слишком долго направлять мои решения. Все нормально. Я в порядке. Обещаю.

– Мне очень жаль, что я не рассказал тебе о разрыве. Мы все думали, что будет лучше, если ты сначала не узнаешь. Потом я решил посмотреть, что собирается делать Брайс. Это была его жизнь.

– Что значит, мы все думали, что так будет лучше?

– Дэв, ты могла подумать, что это легко – в мгновение ока изменить свой колледж и планы на жизнь, но это было также прозрачно. Мне потребовалось немного больше времени, чтобы понять, а потом я захотел убить его. Но у него и так хватало дерьма. Я рассказал маме и папе новости, на случай, если они захотят поделиться с тобой тем, как все плохо, но они этого не сделали. Ты наконец-то начала показывать признаки того, что отпускаешь его и двигаешься дальше. Мама сказала, что ей кажется, будто она предает тебя, но она не хотела давать ложную надежду, пока Брайс не порвет все связи. Когда он вернулся в кампус после прошлого лета, он стал другим человеком. Решительным, целеустремленным. Он рассказал мне все, что узнал о тебе, и извинился. Потом он рассказал мне о своих чувствах. Вот почему я советовал тебе поговорить с ним, но в остальном держался в стороне. Он знал, что облажался. Несмотря на то, что он мой лучший друг, и я знал, что он сходит с ума, пытаясь поговорить с тобой, моя преданность была с тобой. Он много раз просил меня вмешаться, но я отказывался. Вся эта поездка с семьей, была его идея. Я пытался отговорить, не зная твоей реакции, но мама сказала мне оставить все в покое. Пришло время посмотреть, как пойдут дела.

– Вау!

– Да, вау. Мама романтик в душе и хочет сердца и цветы везде. Я почти уверен, что мир не наполнен единорогами и радугами, но она все еще в это верит. За последние несколько дней часть старой Дэвон вернулась, но она новая и улучшенная.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, ты выросла, но все еще молода сердцем и глупа.

Брат замолкает, когда Брайс возвращается, и они решают смотреть кино. Диван огромный секционный, поэтому каждый парень берет конец и вытягивается, а я лежу посередине. Несколько раз я вздрагиваю и подпрыгиваю, пиная Брайса под ребра. После третьего раза он хватает меня за лодыжки и кладет мои ноги себе на колени. И не проходит много времени, прежде чем я засыпаю.

– Детка, просыпайся. Мне нужно идти.

– Хм-м-м.

– Дэвон, серьезно, твой папа скоро встанет. Мне нужно в свою комнату.

Я прижимаюсь к теплым рукам, которые обнимают меня, и вздыхаю. Потом я застываю. Что это у меня у бедра?

– Да, детка, это одна из причин, почему мне нужно в свою комнату. Если твой отец увидит нас, а потом мой член, он убьет меня.

Я медленно отодвигаюсь и вижу лицо Брайса всего в нескольких дюймах от себя. Не успеваю среагировать, как он наклоняется и касается губами моих губ, потом вскакивает и исчезает. Я переворачиваюсь на другой бок и думаю, не сон ли это.

Глава 4

Как я и подозревала, шопинг с мамой был подставой. Как только мы отошли достаточно далеко от Шейлы, она начала меня учить. Я не стала вдаваться в подробности нашего с Брайсом разговора, но сказала ей о самом важном. Потом я рассказала ей о совете Куинн.

Мама сказала мне то же самое, что и Нейт, а потом удивила меня тем, что разрыдалась.

– Какого черта, мам?

– Детка, я не знаю всех подробностей, но надеюсь, ты сможешь снова открыть свое сердце. Может быть, на этот раз будет другой конец.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Думаю, Брайс готов. Ему потребовалось время, чтобы понять это, и он потерял тебя, чтобы понять, как много ты для него значишь.

– Ладно. Давай не будем торопиться. Я просто привыкаю снова быть его другом.

Мама кивает и оставляет эту тему. Мы втроем заходим почти в каждый магазинчик в деревне. Мы сидим в кафе и болтаем, пока мой телефон сходит с ума. Текстовые сообщения и оповещения по электронной почте вибрирует, и вот он звонит. На экране появляется лицо Куинн.

– Эй!

– Ты проверила электронную почту? – прокричала подруга.

– Нет, не проверяла несколько дней, а что?

– Боже мой! Помнишь, что мы писали для мировой журналистики?

– Да.

– Ну, профессор прислал нам обеим сообщение. Он хочет представить истории и фотографии на местном шоу. Судьи выберут пятнадцать победителей и отправят их в музей, на выставку, в Вашингтон, округ Колумбия!

– Ты шутишь?

– Нет, открой письмо, прочти и перезвони мне.

Она вешает трубку, и я просматриваю сообщения.

Мама и Шейла возбужденно подпрыгивают на стульях, когда я читаю письмо. По-видимому, крайний срок сегодня, поэтому я немедленно отвечаю моему профессору с разрешением на мою работу и перезваниваю Куинн. Она делает то же самое.

Волнение поднимается во мне, когда я понимаю, насколько это может быть важно. Фотожурналистика – моя мечта, и такая возможность будет отличной для моего резюме.

Мы втроем все еще болтаем без остановки, когда возвращаемся в квартиру, где нас ждут парни. Папа открывает шампанское, когда слышит, и Нейт крепко обнимает меня. Брайс удивляет меня, поднимая и кружа по комнате, уткнувшись головой мне в шею. Когда он опускает меня на землю, меня бросает в дрожь от гордости.

Мы празднуем всю ночь и даже звоним Куинн по громкой связи, чтобы все могли поздравить ее. Завтра канун Рождества, поэтому мы сомневаемся, что какая-либо заявка будет рассмотрена хотя бы в течение нескольких дней, но даже рассмотрение – это потрясающе.

Когда все ложатся спать, я лежу в своей комнате и мечтаю. Этот отпуск оказался лучше, чем я могла себе представить. Моя дверь медленно открывается, и Брайс тихо проскальзывает внутрь. Наши глаза встречаются, и парень широко улыбается.

– Что ты делаешь?

– Иду спать.

– Здесь?

– Да.

Он садится рядом и притягивает меня к себе.

– Я не могу спать в соседней комнате по коридору, зная, что ты так близко. Это сводит меня с ума. Твое место в моих объятиях.

– Брайс, что здесь происходит?

– Прямо сейчас, или в целом?

– И то и другое. Я в полном замешательстве. Я же сказала, у нас все хорошо. Мы снова друзья.

На его лице промелькнуло разочарование.

– Сейчас мы будем спать. Я буду обнимать тебя всю ночь, а утром ускользну. Большая картина все еще немного размыта. У меня будет больше ответов для тебя ближе к моему выпуску. Но конечный результат – ты в моей жизни. Я знаю, что есть много всего, с чем нам нужно разобраться, и многое нужно сделать, чтобы исцелить твои раны, но я собираюсь сделать это. И, в конце концов, мы станем больше, чем друзья.

– С твоей стороны слишком много предположений. Теперь я другой человек, а не девушка, которая боготворит землю, по которой ты ходишь.

– Это хорошо. Когда я оглянулся назад и понял, что не хочу жить без тебя, я решил, что пришло время поклоняться земле, по которой ты ходишь. И будет весело познакомиться с новой Дэвон. Я подозреваю, что она во многом такая же, но теперь с большей дерзостью.

Я молчу и думаю обо всем, что он только что сказал.

– Брайс?

– Хм-м-м?

– Эта твоя общая картина – долгосрочная стратегия? Может, что-то, о чем мне следует знать больше?

– Да, это долгосрочная стратегия, и я расскажу тебе больше, когда смогу.

– У меня свидание.

Его тело застывает, и он перекатывает нас так, что оказывается наполовину на мне.

– Прошу прощения?

– Когда мы вернемся из Оранж Боул в январе. У меня свидание. Не знаю, зачем я тебе это рассказываю, но некоторые вещи, которые ты говоришь, приводят меня в замешательство. Ты говоришь как собственник и полон решимости иметь меня в своей жизни, но на самом деле не оставил мне выбора. Всего несколько дней назад мы не виделись и не разговаривали целую вечность. А теперь ты говоришь о долгосрочных стратегиях. Честно говоря, пока ты планируешь свою жизнь, я буду жить своей.

От его пристального взгляда по моему телу пробегает дрожь.

– Отмени свидание.

– Нет.

– Отмени чертово свидание, Дэвон.

– Нет!

– Не испытывай меня, детка. Я займусь креативом.

– Почему?

– Спрашиваешь почему?

– Да, почему?

– Я же говорил тебе в самолете. Ты моя. Или, по крайней мере, будешь, когда я прорвусь сквозь стену боли, за которую несу ответственность.

– Я больше не твоя, Брайс.

– Да, это так. Прости, что причинил тебе боль. Прости, что разорвал нашу связь. Разница в возрасте или нет, я должен сказать тебе как много ты для меня значишь. Я ждал тебя, Дэвон. Я ждал тебя, когда облажался. Слишком много времени ушло на то, чтобы разобраться с моим дерьмом, и я позволил тебе думать, что ты ничего не значишь, но ты сделала это. Когда я собрался с мыслями, ты была моим путеводным светом. Я знал, что не женюсь на ней, но ребенок все равно был моим. Было слишком эгоистично просить тебя быть частью этого, когда у тебя такое будущее впереди. Когда ты сбежала в Вирджинию, мое сердце болело каждый день, но я не пошел к тебе. Я думал, что это правильно, позволить тебе двигаться дальше. Но теперь я эгоист. Той ночью на твоей веранде, когда ты поцеловала меня, я имел в виду то, что сказал. Я молился, чтобы следующие три года ты чувствовала то же самое, когда тебе исполнится восемнадцать. И в тот момент, когда ты меня увидела, я понял, что ты это сделала. Но я облажался. То, что я отпустил тебя, навсегда останется в моей памяти. Но теперь пришло время бороться за нас.

– Мне было бы все равно.

– Что?

– Мне было бы все равно, даже если бы у тебя был ребенок. Если бы ты сказал, что не любишь ее и хочешь меня, я бы сделала для тебя все. Я так сильно тебя любила. Забыть тебя было печальным процессом. Есть еще несколько моментов, когда я думаю о нас, и у меня болит в груди.

– Иисус Христос. Я засранец, – я молчу, наблюдая, как эмоции проносятся в его голове. – Я буду сражаться за нас, Дэвон. Ты больше никогда не будешь сомневаться во мне. Но, пожалуйста, дай мне шанс. Настоящий. Отмени свидание. Позволь мне доказать тебе и твоей семье, насколько я серьезен.

Я мысленно возвращаюсь в то время, когда отдала бы все на свете, чтобы услышать от него нечто подобное. Потом я понимаю, что это все еще что-то значит. Я должна сделать это для себя, чтобы увидеть, куда это может нас привести. Если он снова причинит мне боль, все будет по-другому, потому что теперь я сильнее.

– Хорошо.

– Хорошо?

– Да, Брайс, хорошо. Я отменю.

– Спасибо.

– Что будет дальше?

Хитрая усмешка скользит по его лицу, и он опускается. Его губы мягко касаются моих, нежно целуя. Затем он раздвигает мои губы языком и двигает пальцы к основанию моей шеи, притягивая меня ближе. Я широко раскрываюсь и принимаю его, пробуя мяту его зубной пасты и аромат, который – это все он. Сначала наши языки медленно сплетаются, потом желание берет верх, и мы пожираем друг друга. Вцепившись в его бицепс, я молча умоляю его никогда не останавливаться. Это поцелуй, которого я ждала. Мое тело в огне от желания большего, но оно смакует каждый удар.

Его таз касается моего бедра, и я чувствую какой он твердый и горячий через шелковые пижамные штаны. Никогда в жизни мое тело не реагировало так на прикосновения мужчины. Вжимаясь в него, я тихо стону, когда мое ноющее ядро трется о его бедро.

Брайс замедляет наш поцелуй и слегка отстраняется, прижимаясь лбом к моему. Мы смотрим друг на друга и дышим в унисон. Его глаза дают мне знак. Знак, что он серьезен. Преданность, любовь, страсть – вот все, что я вижу, когда он гладит меня по шее.

– Вот что происходит дальше. Четыре с половиной года я мечтал снова поцеловать тебя.

Мои щеки вспыхивают, когда я вспоминаю, какой неуклюжей я была в пятнадцать лет без всякого опыта.

– Скажи, Дэвон, у меня красивые губы?

– Да.

– Знаю ли я, что с ними делать?

Вот же блин! Он слышал мой разговор с Куинн. Я зарываюсь лицом в его шею и киваю.

– Хорошо, потому что я не хочу быть частью этого списка неудачников. Это моя цель в жизни сделать все идеально для тебя отныне.

– Не делай мне больно, Брайс.

– Детка, я убью себя прежде, чем ты почувствуешь еще хоть каплю моей боли. Я не идеален, но ты больше никогда не будешь сомневаться в моих чувствах к тебе.

Он переворачивает нас и целует маленькую дорожку от мочки моего уха до ключицы. Я засыпаю с улыбкой на лице.

***

После признания Брайса, мои нервы находятся в постоянном напряжении. Но никто вокруг меня этого не замечает. Наша маленькая группа продолжает нашу рутину. Завтрак, лыжи, сон и игры. Брайс по-прежнему проскальзывает в мою комнату каждую ночь и уходит в четыре утра. Мы провели бесчисленное количество часов, целуясь, но он всегда останавливает меня, когда я пытаюсь пойти дальше. Вместо этого он крепко обнимает меня, целует, пока я не задыхаюсь, и непрерывно нашептывает сладкие слова мне на ухо, пока я не засыпаю.

Сегодня на самом деле Рождество, и по какой-то причине ребята ушли необычно рано, чтобы выполнить поручение. Я осталась в пижаме смотреть старые фильмы с мамой и Шейлой. Был почти полдень, когда я прыгнула в душ и приготовилась к съемкам. Независимо от того, где мы были, семейные фотографии были обязательны в Рождество. Я слышу ворчание и бегу в гостиную.

– Какого черта? – кричу я, глядя на то, как четверо мужчин безуспешно пытаются поставить девятифутовое⁷ дерево в комнате.

– Красавчик настоял на дереве! Мы были по всему Колорадо, пытаясь найти это дерьмо, – ругается Нейт, пытаясь исправить выравнивание.

– Чертов придурок, – шипит Брайс, и когда его глаза встречаются с моими, они расширяются.

Его губы кривятся в усмешке. А его горячий взгляд скользит по моему телу.

– Дэвон? Ты не могла бы одеться? – мой отец практически рычит.

Я смотрю вниз и подпрыгиваю, отворачиваясь. Халат прикрывает меня, но он еще и короткий.

Я бегу в свою комнату и кричу:

– Она все еще кривая!

Мой брат снова ругается, а Брайс смеется.

Я надеваю золотой свитер поверх черных леггинсов и иду на помощь.

– Мам, что я могу сделать? – спрашиваю, входя на кухню.

– Ты можешь войти и поговорить со мной и Шейлой, – шепчет она.

– О чем?

– А как насчет того, что за двадцать семь лет, я замужем за твоим отцом и у меня двое детей, он ни разу не принес мне полностью украшенную елку? Тем более на съемную квартиру! А Брайс все это организовал.

– Что?

– Она права, Дэвон, Брайс влюблен. Это все для тебя.

Шейла подходит и обнимает меня за талию.

– Это не для меня, это для нас, для всех нас.

– Нет, дорогая, Нейт прав. Мы все знаем, как Брайс сейчас к тебе относится. Он без ума от тебя. Может, твой отец и чувствует себя по-другому, но мы с Дэйвом в восторге.

– Шейла, возможно, ты занимаешься этим чуть больше, чем необходимо. У нас были трудности, но все позади. Мы снова друзья.

– М-м-м, дорогая, ты сама себе врешь. Он работает в полную силу, приготовься, – Шейла подмигивает мне и идет в гостиную.

Моя мама смотрит с улыбкой на лице и слезами на глазах.

– Какого черта? – я стону. – На чьей ты стороне?

– Здесь нет никакой стороны. Он знает, на чьей я стороне, и твой отец переживает из-за этого не меньше, чем Нейт.

– Переживает из-за чего? – я чувствую себя как в альтернативной вселенной.

– Вот увидишь. Детка, ты все увидишь.

Я начинаю требовать, чтобы она ответила, но Брайс входит в кухню, и мое дыхание останавливается. Он с ног до головы одет в черное, волосы мокрые после душа. Отек на лице едва виден, одеколон наполняет комнату. Я хочу прыгнуть в его объятия и в то же время убежать. Увидев меня, он тут же бросается ко мне и заключает в объятия.

– Счастливого Рождества, Дэвон. – его поцелуй удивляет меня, но я погружаюсь в него. Наши губы на мгновение соприкасаются, позволяя только попробовать друг друга, прежде чем мой брат врывается и бьет его по затылку.

– Черт возьми, не здесь! Я же говорил – она все еще моя младшая сестра. Ты же не хочешь, чтобы тебя избили, – упрекает Нейт и отталкивает нас друг от друга.

– Нейт!

– Нет, Дэвон, у папы уже приступ тревоги. Мама видит единорогов и радужное дерьмо. Я хочу, чтобы он показал себя. Это все, о чем я прошу. Убедись, что он заслуживает тебя.

Брайс начинает смеяться, хватая Нейта за плечо.

– Даже недели не прошло, а уже приступы тревоги? Что произойдет, когда...

– Даже не думай продолжать. Мой отец повесит тебя. Просто радуйся, что у тебя уже есть семейная любовь, не дави на нее.

Брайс кивает с блеском в глазах, Нейт устало смотрит на меня и уходит.

– У меня, например, нет приступов тревоги. Я с нетерпением жду всего, что с этим связано, – говорит мама позади меня, подмигивая Брайсу.

Когда она уходит, его взгляд становится горячим.

– Ты выглядишь потрясающе. Абсолютно великолепна.

Его пальцы нежно потирают мою щеку интимным жестом.

– Спасибо, ты тоже. Идете на Джонни Кэш⁸? Нужно выглядеть во всем черном? – пищу я, стараясь не обращать внимания на покалывание, вызванное его прикосновением.

– Да, что-то в этом роде. Я хочу, чтобы наши фотографии были хорошими.

– Я сделаю отличный снимок с тобой и твоими родителями, обещаю.

– Детка, я знаю, что ты это сделаешь. Но я имел в виду нас, тебя и меня.

Я открываю рот, чтобы ответить, и в комнату в бешенстве врывается Шейла.

– Брайс, ты должен подтвердить наши заказы. Твой отец и остальные парни бесполезны.

– Понял, мам.

– Брайс?

– Мам, мне нужно поговорить с моей девочкой. Мне можно это сделать?

Клянусь, я слышу сопение, но мои глаза прикованы к его. Он захватывает меня своим глубоким взглядом. В комнате тихо, но вокруг нас гудит электричество.

– Это действительно происходит? – спрашиваю я.

– Абсолютно. Каждый момент сегодняшнего дня и, надеюсь, каждый день вперед будет о нас.

– Мне нужно время, это безумие.

– Тогда у тебя есть время. Столько, сколько тебе нужно.

– Мы должны присоединиться к нашим семьям?

– Да, но не делай из меня чудака. Мне нужна моя Дэвон.

Я с трудом сглатываю и прогоняю слезы и тревогу. Как, черт возьми, это произошло?

Я киваю, и мы идем в гостиную праздновать Рождество.

***

– Дэвон, ты уже закончила? – брат спрашивает меня раздраженно.

– Еще одна, – я настраиваю камеру и бегу обратно к группе.

Это должна быть последняя фотография, если все будут держать глаза открытыми. Не моя вина, что я помешана на фотографиях. Для меня объектив камеры рассказывает историю без слов. Вот почему я специально выбрала фотожурналистику в качестве своей специальности, а не просто журналистику. Мои слова обычно строятся на образе, а не наоборот.

Как только затвор щелкает, все расходятся и направляются внутрь, пока я просматриваю изображения. Брайс подходит ко мне сзади и кладет подбородок мне на плечо.

– Да, у нас есть отличные фотографии.

– Думаю, что да. Мы выложим сегодня вечером и посмотрим, что мы хотим заказать.

– Ты любишь свою камеру?

– Ты даже не представляешь как. Это как мой ребенок, – я прижимаю ее к груди на случай, если он попытается схватить.

– Думаешь, ты позволишь этому человеку заснять только нас? – он указывает на парня, наблюдающего за нами с крыльца. Мужчина машет рукой и идет к нему.

– Ты уже спрашивал его, не так ли?

– Да, он ждал, когда ты закончишь.

– Только немного, верно?

– Да, он будет осторожен, обещаю.

Я киваю и даю мужчине несколько указаний, пока он с интересом наблюдает за мной. Брайс тычет в него фотоаппаратом и тянет меня к деревьям. Свежий снег покрывает зелень вокруг нас. Мой ум мгновенно переходит к тому, как правильное позиционирование принесет захватывающие дух пейзажи. Я так поглощена выбором позы, что не замечаю, как Брайс наклоняется и перекидывает меня через плечо.

– Что ты делаешь? – кричу я, колотя его по спине.

– Создание воспоминаний, – он кружит нас, а потом перекладывает так, чтобы я оказалась в его объятиях. Улыбка на его лице заразительна, поэтому я улыбаюсь. Не раздумывая, я наклоняюсь и прикасаюсь губами к его губам.

Он ласкает мой затылок и тянет меня глубже. В тот момент, когда его язык проникает внутрь и находит мой, он стонет. Мой пульс учащается, и я крепко сжимаю его плечи. Жар и желание бегут по моим венам к этому мужчине. Я наклоняю голову, чтобы углубить поцелуй, как раз в тот момент, когда он отстраняется, слегка целует меня и снова кружит нас.

Мы оба начинаем смеяться, а потом я понимаю, что у нас небольшая аудитория. Слава богу, среди них нет наших семей. Брайс ставит меня на ноги, и я подхожу к мужчине с фотоаппаратом.

– У меня отличные снимки. Надеюсь, они тебе понравятся, – говорит он Брайсу и возвращается к толпе людей, ожидающих на краю заснеженного стола.

– Ты его знаешь? – спрашиваю я.

– Лично нет. Он курортный фотограф. Я попросил об одолжении.

– Неужели?

– Да, детка. Я хотел, чтобы мы остались вдвоем, и было бы нехорошо просить твоих родителей или Нейта.

– Ты знал, что я собираюсь поцеловать тебя?

– Нет, но, если бы ты этого не сделала, я бы поцеловал тебя. Пока ты не смутилась, пойдем поедим, – парень берет меня за руку и ведет в ресторан.

Папа не скрывает хмурого взгляда, когда мы входим, держась за руки, но мама что-то шепчет ему на ухо, и он расслабляется. Во время еды Брайс находит способ дотронуться до меня как можно сильнее. Маленькие жесты оставляют горячий след там, где соприкасаются его пальцы.

После ужина родители решают пойти в гостиную, а мы с Нейтом и Брайсом направляемся в квартиру. Я оставляю их выбирать фильм и собираюсь позвонить Куинн.

– Счастливого Рождества, сучка, – приветствует она меня.

– И тебе того же, детка. Как прошел твой день?

– Ну, знаешь, нормально. Слишком много ела, спала, слушала, как папа кричит на футбольных матчах. Хотя у меня появилась пара новых ботинок. А ты?

– У меня все не так интересно, – я рассказываю ей обо всем, что произошло с момента пробуждения. Подруга немного притихла, когда я закончила. – Твое молчание убивает меня.

– Я в бешенстве! Взволнована до смерти из-за тебя, но зла из-за себя. Кто бы мог подумать, что наш первый опыт игры будет в колледже, и у тебя будет парень? Кто будет моим напарником? И давайте не забывать, что мы собирались в Майами!

– Рановато говорить, что у меня есть парень.

– Не будь идиоткой. Если то, что ты говоришь, правда, а я знаю, что это так, Брайс сделал ставку. Пути назад нет. Открой глаза и уши.

– Я даю ему шанс, но в то же время осторожна.

– Как скажешь, но мне виднее. Вы все еще можете выехать в канун Нового года?

– Конечно.

Мы говорим еще несколько минут о бессмысленных вещах, затем подтверждаем наши планы встретиться в Майами. Как только мы заканчиваем разговор, я переодеваюсь в пижаму и хватаю маленькие подарочные коробки из сумки.

Нейт и Брайс разводят огонь и играют в футбол по телевизору, когда я к ним присоединяюсь. Свет тусклый, но дерево в углу прекрасно освещает комнату.

– Ребята, у меня для вас кое-что есть. Ничего особенного, но, когда я увидела это в одном из деревенских магазинов, подумала о вас, – я вручаю каждому по коробке.

Ни один из них не говорит, когда они открывают их, но смотрят на меня удивленно.

– Я знаю, что это глупо, но, когда увидела их, я подумала, что мы могли бы закончить надпись, когда вы оба закончите OCS⁹ в следующем году.

Оба смотрят на брелки и переворачивают их. На одной стороне – «морская печать», на другой – их имена. Я заставила магазин сделать срочный заказ, но оставила достаточно места для даты, чтобы добавить.

Брат подходит ко мне первым, поднимает и крепко обнимает.

– Это потрясающе, Дэвон, спасибо, – он целует меня в висок, опуская на пол.

Прежде чем я успеваю сделать шаг назад, Брайс отталкивает его и снова поднимает меня, но осторожно. Он зарывается головой мне в шею и нежно обнюхивает.

– Он идеален, как и ты.

Парень откидывается назад и смотрит мне в глаза. Затем без предупреждения закрывает рот в обжигающем поцелуе. Я забываю, что мы не одни, и позволяю ему завладеть моими губами. Мы не останавливаемся, пока Нейт не начинает прочищать горло позади нас, затем толкает Брайса.

– Господи, прекрати! Я говорил тебе, что поддерживаю тебя, но не заставляй меня сожалеть об этом. Отпусти ее на*рен.

Брайс улыбается мне в губы и опускает меня. целует меня еще раз.

– Ладно, – обретаю я голос, – что мы смотрим?

– Футбол, – проговаривают они вместе.

– А что случилось с фильмом?

– Футбол лучше, – отвечает Нейт, приподнимаясь на диване.

– Хорошо, я почитаю.

Я усаживаюсь посередине и открываю свой айпад. Незадолго до этого был шикарный ужин в сочетании с вином, и все это догоняет меня, я засыпаю. Брайс притягивает меня к себе, кладет мою голову себе на колени и легонько гладит по волосам. Нейт ударяет его, но он не останавливается. Я слегка шевелюсь, когда входят родители, но не просыпаюсь.

Когда Брайс поднимает меня с дивана, я наконец просыпаюсь.

– Нет, я хочу спать рядом с елкой.

– На диване, детка?

– Нет, давай сделаем на полу тюфяк. Это так красиво, – сонно отвечаю я.

– Ладно, подожди, – он оставляет меня, идет за одеялами и хватает две подушки из моей комнаты.

Я присоединяюсь к нему, когда он садится, частично прислонившись к кушетке. Не задумываясь, я сворачиваюсь калачиком, обнимаю его за талию и кладу голову ему на грудь.

– Это мило.

– Учитывая, что это первое Рождество, когда ты в моих объятиях, это даже лучше, чем приятно. У меня есть кое-что для тебя, Дэвон, можешь дать мне свое запястье?

Я протягиваю руку и чувствую, как он роется в кармане. Затем холодный металл обвивает мою кожу, пока Брайс возится с застежкой.

Когда он заканчивает, я сажусь и восхищаюсь прекрасным браслетом. Это чистое серебро с несколькими переплетающимися звеньями. В середине – один единственный талисман. В форме елки. Надпись на обороте слишком маленькая, чтобы я могла ее разглядеть в приглушенном свете, но, когда я протягиваю руку к лампе, он останавливает меня.

– Здесь написано сегодняшнее число.

– Это очень мило, Брайс.

Он смотрит мне в лицо и хихикает.

– Ты не понимаешь. Это наше первое Рождество вместе. Дерево представляет собой осиновую сосну.

Осознание поражает меня. Это символ, утверждение, воспоминание.

– О, боже мой!

– Да, детка, я заполню весь браслет нашими воспоминаниями.

– Мне нравится.

Парень кивает и притягивает меня обратно к своей груди, проводя пальцами по моим волосам. Мы не ложимся спать, мы тихо разговариваем всю ночь. Я рассказываю ему о своей жизни в Вирджинии, и он рассказывает мне больше о полутора годах, которые я пропустила. Мы не упоминаем о Холли или о чем-то даже отдаленно тревожащем. Когда я снова засыпаю на рассвете, я знаю, что это лучшее Рождество в моей жизни.

Глава 5

«Держаться вместе, держаться вместе, держаться вместе».

Я продолжаю повторять про себя эту фразу. Мой надвигающийся срыв пытается вырваться на поверхность и задушить меня слезами. Не сомневаюсь, что, как только я пройду через охрану, я сорвусь. Лучше я зайду в туалет, не хочу, чтобы Брайс это видел.

Было трудно попрощаться со всеми, так как у нас был такой замечательный отпуск. Хреново быть первым, кто уходит. Шейла и Дэйв крепко обняли меня и объяснили, что теперь, когда все открыто, они ждут от меня еженедельных звонков. Каким-то образом Брайс уговорил всех позволить ему поехать со мной в аэропорт.

Всю дорогу Брайс крепко прижимает меня к себе. Я несколько раз поднимаю глаза, думая об отъезде. В его глазах сочувствие, и я знаю, что ему тоже нелегко.

– Детка, мы должны поговорить об этом до того, как ты сядешь в самолет. Я не могу отпустить тебя, не зная, что ты чувствуешь. Тебе нужно время, и это нормально, но мне нужно знать, что мы вместе. Скажи, что мне не о чем беспокоиться.

Часть меня все еще защищает себя, но в глубине души я знаю, что мне конец. Нелепо это отрицать. Но мне все еще не по себе – я вернусь в Вирджинию, а он в Ноксвилл. Он уже признался, что трахал женщин, потому что с ними было легко. И мы даже не добрались до второй базы. Его нежелание прикасаться ко мне вызывает симпатию, но и разочарование тоже.

– Брайс, мы можем посмотреть, как идут дела? Я до смерти боюсь снова упасть в бездну, а ты поддаешься искушению, потому что мы не вместе. Мне всего девятнадцать, откуда ты знаешь, что не встретишь более опытную девушку в ближайшие несколько месяцев, которая вскружит тебе голову? Давай не будем торопиться.

– Думаешь, твой возраст имеет для меня значение? Думаешь, «более опытная» девушка вскружит мне голову? Я сделал несколько дерьмовых вещей, но, пожалуйста, не оскорбляй мой интеллект, – рычит он.

– Брайс...

– Нет, Дэвон, между нами все не так просто. Это я, наконец, иду за тем, что я хотел в течение многих лет. Выкинь это дерьмо из головы. Мне предстоит пройти долгий путь, чтобы доказать, как сильно я забочусь о тебе. Но обещай, что поговоришь со мной. Впусти меня.

– Ты же знаешь, что буду. Я уже это сделала.

– Это все, о чем я могу просить. Теперь нам нужно поговорить о твой стратегии отклонения.

– Стратегия отклонения?

– Да, детка. Ты будешь в Майами с кучей сумасшедших парней. Мне нужно знать, что ты знаешь, как отбиваться от них. Мы с Куинн поговорили, и у меня такое чувство, что она ищет следующего неудачника, который попадет в список.

– Ты говорил с Куинн?!

– Конечно. Я должен был дать ей понять, насколько я серьезен, и дать шанс отругать меня. Она была довольно мягкой, но я еще больше осознал, как глубоко я ранил тебя. Если бы ты не радовалась этой гребаной игре, я бы уже давно утащил тебя в какое-нибудь укромное место. И тогда мы провели бы остаток нашего перерыва, наверстывая упущенное.

– Не знаю, пнуть тебя или поцеловать.

– Поцелуй – всегда лучший ответ.

Я думаю о том, что он говорит, и решаю задать вопрос, который беспокоит меня с той ночи, когда Брайс принял тот телефонный звонок.

– С кем ты говорил? В Аспене, когда ты вышел из комнаты, когда мы с Нейтом ждали фильм.

– Ювелир, который делала твой браслет. Она прислала мне по электронной почте несколько вариантов, но ни в одном из них не было достаточно того, чтобы я хотел сказать, поэтому у нее была идея. Мне эта идея понравилось, а затем я убедился, что браслет был готов к приезду мамы, чтобы она забрала его на следующий день.

– Неужели?

– Да, правда. С кем, по-твоему, я разговаривал?

– Я боялась спросить, – кротко шепчу я.

– Никогда не бойся спрашивать. Все, что ты хочешь знать.

– Хорошо.

Водитель сообщает, что мы приехали, и я неохотно выхожу из машины. Брайс следует за ним и просит дать нам несколько минут.

Как только я получаю посадочный талон и проверяю сумки, мы идем рука об руку. Несколько слез скатываются по моим щекам, хотя я изо всех сил стараюсь сдержать их.

– Детка, не плачь. Скоро увидимся. Даже раньше, если попадешь в музей.

– Я буду скучать по тебе, Брайс.

– Я тоже, детка, позвони мне, когда приземлишься.

Я бросаюсь на него, отбрасывая назад, но он ловит меня и крепко держит. Я быстро целую его, зная, что еще немного – и я погибну.

Брайс наблюдает за мной, скрестив руки на груди, пока я полностью не пройду через охрану. Слезы снова начинают капать, он качает головой и достает телефон.

– Не плачь, Дэвон, это не прощание, – хрипло говорит он, когда я отвечаю.

– Ничего не могу поделать, – хриплю я.

– Скоро увидимся, обещаю. Ничего не меняется.

– Хорошо.

– Ты моя, я с нетерпением жду, чтобы доказать это.

– Я тоже.

– Пока, детка, – он вешает трубку.

Я нахожу свое место, а затем ближайший туалет, где позволяю слезам течь. Началось. Я не убита горем, но полностью влюблена, снова. Черт!

***

– Пожалуйста, скажи, что мы закончили. Хватит, – умоляю я Куинн, падая на кровать.

– Ла-а-дно, – отвечает она, сидя на другой кровати. – Но сегодня твоя задница пойдет со мной на свидание. Мне все равно, что ты скажешь. Вздремни, выпей красного быка, все, что тебе нужно. Я не собираюсь проводить новогоднюю ночь в этом номере.

– Ух, у меня откроется второе дыхание. Иди в душ первая.

Она кивает и идет в ванную. Последние несколько дней были утомительными для нас. Мы практиковались несколько часов в день, но затем были необходимы на выступлениях вокруг области для поклонников и выпускников, не говоря уже о фан-фесте.

Аплодисменты в игре сегодня на стадионе «SunLife» были совершенно новым опытом. Энергия и энтузиазм зашкаливали. Адреналин бурлил во мне всю игру, и когда мы выиграли, это был безумный праздник на поле. Теперь, я так устала, ночь звучит как пытка. Но я пообещала Куинн, поэтому заставила себя встать с кровати и покопаться в чемодане в поисках одежды.

Мой телефон звонит со знакомой мелодией, которая мгновенно заставляет меня улыбнуться.

– Привет, – отвечаю я.

– Детка, тебя всю ночь показывали по телевизору. Ты выглядела потрясающе. Они сделали вашу униформу более скудной для игры в шары? – спрашивает Брайс.

– Нет, в той же форме, что и всегда.

– Что ты сейчас делаешь?

– К сожалению, выбираю наряд на сегодняшний вечер. Куинн настаивает, чтобы мы праздновали Новый год.

– Куда пойдете?

– Понятия не имею. Наверное, где-нибудь поблизости есть бар, потому что до полуночи у нас совсем немного времени.

– Мне это не нравится, я бы предпочел, чтобы ты осталась. У меня все еще есть воспоминания о гребаных кадрах в аэропорту.

– Брайс! Так тебе и надо.

– Никаких уколов, Дэвон, обещай мне, – его тон собственнический.

– Обещаю. Что ты делаешь сегодня вечером?

– Не слишком много, может быть, несколько напитков и бар вниз по дороге. Напиши мне, когда вернешься в свою комнату. И будь осторожна.

– Хорошо. Ты тоже.

– Всегда.

Он вешает трубку, а я смотрю на телефон. Нам действительно нужно поговорить о его этикете.

– Душ в твоем распоряжении. Быстрее!

Выходит Куинн, за ней тянется шлейф пара. Она осматривает одежду, которую я положила на кровать, одобрительно кивает и машет мне рукой, чтобы я поторопилась.

Когда мы обе оделись, и Куинн выяснила, где встретиться со всеми, мы спустились вниз. Несколько голов поворачиваются, чтобы посмотреть, как мы ждем такси, но никто из них даже отдаленно не сравнится с Брайсом. В сотый раз с тех пор, как я покинула Колорадо, я понимаю, что облажалась.

Когда мы добираемся до клуба, там полно народу. Люди выстраиваются на улицах в ожидании входа, а открытый бар переполнен телами повсюду. Куинн спрашивает вышибалу, есть ли наши имена в вип-списке, так как наши друзья пришли раньше. Он кивает и впускает нас, указывая на секцию, даже не спрашивая наших удостоверений личности.

Мы присоединяемся к группе знакомых в огороженной зоне. Официантка приносит нам напитки, и становится ясно, что мы самые трезвые в группе. Я отказываюсь, когда меня приглашают на фотосъемку, избегая жесткого взгляда Куинн.

Некоторые из нас направляются на танцпол, где тела приближаются к нам, вращаясь в такт музыке. Я не оборачиваюсь, когда парень хватает меня сзади и начинает слегка тереться об меня. Это ни в коем случае не соблазнительно, просто дружеский танец. Одна песня переходит в другую, и Куинн присоединяется ко мне, танцуя на моем фронте.

Парень позади меня отодвигается, и Куинн останавливается. Ее глаза расширяются, и она качает головой, показывая, чтобы я обернулась. Когда я это делаю, мое сердце останавливается. Брайс стоит позади меня, скрестив руки на груди, готовый убить.

Я игнорирую его ярость и визжу, прыгая в его объятия. Он слегка отшатывается, но ловит меня и поднимает вверх. Мои ноги обвиваются вокруг его талии, и я зарываюсь лицом в его шею.

– Это действительно ты?

– Лучше бы я был единственным парнем, которого ты так приветствуешь, – шипит он.

Откинувшись назад, я обнимаю его щеки и легонько целую, затем прижимаюсь лбом к его лбу.

– Так и есть.

– Ты же понимаешь, что я хочу ударить того придурка, который терся о твою задницу?

– Ты превратился в пещерного человека! – Куинн хлопает его по руке.

– Да, полная и абсолютная обезьяна. Не нравится видеть, как какой-то придурок с очевидным стояком трется о мою девушку.

– Ну, откуда тебе знать, что любой, кто стоит сейчас позади Дэвон, может практически видеть ее задницу в твоих объятиях?

Я высвободила ноги и спустилась вниз, поправляя платье. Глаза Брайса наполняются жаром, когда Куинн разражается смехом. Она наклоняется, держась за живот, и я тоже хихикаю. Он смотрит между нами, как будто мы сумасшедшие, затем тащит нас обоих с танцпола в нашу секцию. Кабинки в основном пусты, но столы уставлены шампанским.

– Ладно, мне давно пора поздороваться.

Куинн протягивает руки, и Брайс крепко обнимает ее, коротко целуя в щеку.

– Прошло много времени, Куинн. Рад тебя видеть.

– Я тоже. Когда ты стал таким горячим?

– Куинн! – жар ползет по моим щекам.

– Серьезно, он чертовски хорошо сложен. Скажи мне, Брайс, у тебя шесть кубиков или восемь?

Я съеживаюсь от унижения и проскальзываю в кабинку.

– Пусть Дэвон ответит за меня, – парень подмигивает и садится рядом, притягивая меня к себе на колени.

– Ни за что! Она не может быть настоящим ведомым в твоих объятиях. Это просто не сработает.

Она грозит нам пальцем, явно не одобряя наших объятий.

– Ее обязанности на сегодня закончены.

– Дэвон, – умоляюще скулит подруга.

Брайс крепче сжимает мое бедро, я запрокидываю голову и смеюсь.

– Куинн, я тебе не нужна. Парень в темно-синем свитере практически задыхается. – я указываю на парня у бара, который уставился на нее.

Она смотрит на меня, потом улыбается и подмигивает.

– Ладно, увидимся позже, – подруга слегка машет рукой и идет к бару.

Когда она уходит, я снова поворачиваюсь к Брайсу. От его пристального взгляда по моему телу пробегает холодок.

– Не могу поверить, что ты здесь.

– Я не мог остаться в стороне. Было достаточно трудно высадить тебя в аэропорту без определенных планов увидеться снова. Но когда ты начала плакать, это сломало меня. В тот день я все устроил.

– Когда ты приехал?

– Сегодня утром. Я пришел на игру, хотя ничего не могу сказать об этом. Я все время смотрел на тебя.

– Почему ты мне не сказал?

– Я хотел сделать тебе сюрприз.

– Как ты меня нашел?

– Детка, я всегда найду тебя. Но это было легко. Твоя мама дала мне информацию об отеле. Найти тебя в этом баре было удачей. Я следил за твоими друзьями, которых видел в вестибюле. Я пытался добраться до твоей комнаты до твоего ухода, но не успел. Когда я звонил тебе, мое такси застряло в пробке. Добраться до вас сегодня было немного сложнее из-за дорожного движения, но вышибала бывший солдат военно-морского флота. Он впустил меня, когда я объяснил ситуацию.

– Как долго ты здесь?

– Два дня, как и ты.

– Я не могу поверить, что ты это сделал.

– Я сделаю для тебя все, что угодно. Но нам нужно поговорить о стратегии отклонения, о которой я упоминал ранее. То, что другие мужчины пялятся на тебя, не в моей власти. Но вы должны найти способ сдержать их. Бедняга выглядел так, будто я помочился в его «Чириос¹⁰», когда похлопал его по плечу и велел двигаться.

– Ты собственник.

– Когда дело доходит до тебя, я сделаю все, что потребуется.

Искренность в его голосе заставляет мое сердце биться сильнее, и я наклоняюсь, впитывая его близость. Сначала наши губы нежно соприкасаются, дразня друг друга. Но как только я прикусываю его нижнюю губу, он со стоном берет инициативу в свои руки. Наши языки танцуют в ритме. Его руки запутались в моих волосах, крепко сжимая мою голову и прижимая меня к себе. Я чувствую, как его сердце бьется у меня в груди. В данный момент это только мы. Музыка замолкает, стробоскопические огни исчезают, вибрации от танца вокруг нас все еще остаются.

Поцелуй поглощает нас, подтверждая то, что я уже знаю. Брайс Рэндольф все еще мужчина моей мечты. Тепло скапливается у меня внутри, и я крепко скрещиваю ноги, пытаясь контролировать пульсирующую потребность. Мое движение прижимает меня к его выпирающей эрекции, которая посылает шок через мое тело. Брайс замирает, но я продолжаю извиваться у него на коленях.

Парень слегка отстраняется, клюет и покусывает мои распухшие губы.

– Ты должна остановиться.

– Зачем? – задыхаясь, спрашиваю я.

– Потому что есть вещи, которыми мужчина гордится, а ты испытываешь меня.

– Как я тебя испытываю?

Его глаза встречаются с моими, и его взгляд смягчается.

– Боже, как я люблю твою невинность. Ты испытываешь меня, потому что это не круто – спустить в штаны, что и произойдет, если ты будешь продолжать тереться об меня.

Хихиканье вырывается, и я медленно поворачиваю бедра на его коленях еще раз.

– Я не настолько невинна, Брайс.

– Он ведь не попадет в список неудачников? – Куинн прерывает нас, ухмыляясь.

– Не сегодня, – отвечаю я и пытаюсь сохранить серьезное выражение лица, но это бесполезно. Грудь Брайса трясется у меня за спиной, пока он не перестает сдерживать смех. Мы смеемся, пока слезы не текут по моим щекам. Парень справа от Куинн наблюдает за нами с ухмылкой на лице, явно забавляясь нашей внутренней шуткой.

Когда мы приходим в себя, подруга представляет нам Дина, и мы пожимаем друг другу руки. Они присоединяются к нам, когда я наливаю всем по бокалу шампанского. Разговор легкий, пока огни не вспыхивают, указывая на пять минут до полуночи. Мы берем свои напитки и присоединяемся к толпе на краю танцпола, наблюдая за празднованием на Таймс-сквер на больших экранах на стенах комнаты. Как только начинается обратный отсчет, Брайс притягивает меня к себе спиной и утыкается носом в чувствительное место под ухом. Я теряю концентрацию и забываю по-настоящему радоваться, когда часы бьют полночь и воздушные шары и конфетти падают с потолка. Его руки крутят мои бедра, пока мы не оказываемся лицом к лицу, и парень захватывает мой рот в обжигающем поцелуе.

Мы расступаемся, когда Куинн хлопает нас по плечу и громко откашливается. Она улыбается нам обоим, и мы чокаемся, залпом допивая шампанское.

– Ладно, теперь пора веселиться, – подруга поднимает руки и делает знак официантке, которая несет поднос с напитками.

– Детка? Как долго нам нужно оставаться? Я бы хотел устроить частный праздник, – бормочет Брайс.

– Я не могу оставить Куинн. Никогда не бросай женщину одну.

– Она готова к отъезду. Мы можем провести здесь всю ночь.

– Я дам ей комендантский час. Ты сможешь продержаться несколько часов?

– Потанцуешь со мной?

– Конечно.

– Тогда да, я справлюсь. Мы найдем для тебя способ возместить мне ущерб.

– Где ты остановился?

Хитрая усмешка скользит по его лицу.

– Тот же отель, этажом выше. Как только мы вернемся, я хочу, чтобы ты перенесла свои вещи в мою комнату.

– Хорошо.

Его улыбка становится шире, и он наклоняется ближе.

– Никаких родителей в доме с нами, никаких тайных прогулок рано утром, ты и я без помех. Как это звучит?

Желание переполняет мое тело, и когда наши взгляды встречаются, он видит это. Он тянет свои руки к моим и ведет меня на переполненный танцпол.

Глава 6

Солнце греет мне лицо, и я приоткрываю один глаз, ослепленная ярким светом. Быстрое движение слегка встряхивает кровать, и комната снова погружается в темноту. Сильные руки обнимают меня за талию, и Брайс прижимается к моей спине. Его дыхание выравнивается, показывая, что он снова заснул.

Я прокручиваю в голове события прошлой ночи. В конце концов, мы уговорили Куинн уехать около двух часов ночи. Брайс помог мне собрать вещи, и я последовала за ним в его комнату. Как только мы добрались сюда, я переоделась в пижаму, умылась и произнесла ободряющую речь. Брайс не давил на меня, но предвкушение сжигало меня. Я не совсем неопытна, но у меня также нет большого послужного списка – следовательно, остается список лузеров.

Когда я вышла из ванной, Брайс переоделся в спортивные шорты и ждал меня на балконе. При виде его у меня перехватило дыхание. Прошло много времени с тех пор, как я видела его без рубашки, но ничто не могло подготовить меня. Лунный свет заливал небольшое пространство, позволяя мне видеть каждую деталь и плоскость, которые очерчивали его живот, грудь и плечи. Его бицепсы напряглись, когда он оперся о перила.

– Привет, – мой голос был едва слышен.

Его глаза скользнули по моим простым шортам и майке, и он двинулся ко мне.

– И тебе привет.

Не спрашивая, я провела руками по каждому дюйму обнаженной кожи, останавливаясь на его талии. Его дыхание несколько раз прерывалось, но он ни разу не остановил меня. Его рука обхватила мой подбородок, и он поднял мое лицо к своему, целуя меня нежно-нежно. Через несколько минут парень усадил нас лицом к океану. Я наклонилась к нему, положила голову ему на грудь, прислушиваясь к биению его сердца. Когда я заснула, он уложил меня в постель и крепко прижал к себе, присоединившись через несколько минут.

Я крепко спала, пока луч света не ударил в меня этим утром. Тихо откатываясь от него, я иду в ванную. Почистив зубы и умывшись, я проверяю телефон на наличие пропущенных звонков или сообщений. Мои родители прислали короткое сообщение, в которой говорилось: «С Новым годом», но больше ничего.

Когда я открываю дверь ванной, Брайс лежит на подушках, заложив руки за голову. Его взгляд скользит по мне, вызывая дрожь. С минуту мы смотрим друг на друга, потом я возвращаюсь к кровати и сворачиваюсь калачиком у него на плече. Мои губы касаются его шеи, и я слегка покусываю, прежде чем обнять его.

– Доброе утро.

– Детка?

– Да?

– Посмотри на меня.

Я смотрю в его темно-синие глаза, которые приобрели сапфировый оттенок, и все мои нервы расслабляются. Мы оба улыбаемся, прежде чем он легонько целует меня и кладет на себя. Невозможно игнорировать выпуклость, которая ударяет меня по бедру, и я трусь о него.

– Дэвон, – стонет Брайс.

– Что? Я ничего не могу поделать.

– Попытайся.

– Извини.

Я пытаюсь отодвинуться, но он удерживает меня на месте.

– Никогда не жалей меня. Никогда. Я тот, кто проведет остаток своей жизни, задаваясь вопросом, что могло бы произойти, если бы я заговорил.

– Что ты имеешь в виду?

– Возможно, за последние две недели я уже говорил тебе, как много ты для меня значишь. Но меня чертовски разрывает от осознания того, сколько времени мы потеряли. Я в восторге от твоей жизни и достижений. Но я так сожалею, что это убивает меня.

– Как мы можем пройти мимо этого?

– Мне нужно знать, что ты прощаешь меня, действительно прощаешь. Увидеть, откуда я пришел, и знать, что я думал о том, что было лучше для тебя.

Я хочу пережить это, и знаю, что есть только один способ сделать это.

– Тогда нам нужно поговорить о том, что произошло. Все, включая мое разбитое сердце. Я слышала твою историю, но ты должен услышать мою. Хорошее, плохое, уродливое. Мой путь к исцелению был полон ошибок и глупостей.

Его тело напрягается, но парень кивает и наклоняется ко мне для поцелуя.

– Вот оно, милая девочка, после сегодняшнего мы это отпустим. Я тебя выслушаю – услышу то, о чем давно подозревал. Ты поняла?

– Да, – шепчу я.

– Я уже сказал тебе, что у меня есть план, и ты на сто процентов его часть. Когда мы покидаем Майами, мы пара, команда. Мы проходим мимо всего. Ты сможешь это сделать?

– А ты можешь?

– Дэвон, я уже сделал это. Если бы я думал, что это правильно, ты была бы голой подо мной, выкрикивая мое имя. Но я не готов к этому, пока ты не пообещаешь, что с тобой все в порядке.

От его слов меня бросает в жар, и я толкаюсь в его бедра, что вызывает гортанный стон.

– Детка, ты должна остановиться. Я не могу этого вынести.

– Почему ты хочешь, чтобы я остановилась? Разве сексуальные отношения не так же важны, как и эмоциональные?

– Да, но я уже знаю, что мы будем вне графика. Я пытаюсь поступить правильно.

– Для кого?

– Для нас. Мне нужно знать, насколько глубоки эмоциональные раны для нас обоих. Скажи мне, что, по-твоему, мне нужно знать.

Я вздыхаю, но открываю шлюзы. Рассказать ему все. Возвращаясь ко дню моего выпуска, пока я не увидела его в самолете. Я рассказываю ему о своих неудачных свиданиях, о парнях, которых я почти раздавила, и о моментах слабости, которые я показывала всем нам, когда мы росли. Несколько раз он прижимает меня к себе, почти слишком сильно, но я не останавливаю его.

Часть меня разочарована собой за то, что я такая открытая, такая доверчивая. Но я всегда была открытой книгой. Нет нужды сдерживаться. Даже если он уйдет и обманет меня снова, я буду знать, что он услышал правду.

Когда я заканчиваю, тяжесть спадает с моих плеч, но он напряжен и непроницаем. Его расслабленное поведение исчезает и заменяется напряжением.

– Брайс?

– Дай мне минуту. Я пытаюсь найти способ не надрать себе задницу и в то же время не поддаться эмоциям.

Мы молчим, и чувство вины начинает подниматься. У него уже было несколько дерьмовых лет, как я смею так бесчувственно на него давить?

– Извини, мне следовало быть повнимательнее...

– Я говорил тебе никогда не жалеть меня. Я гребаный говнюк. Твоя боль убивает меня.

– Я была молода и влюблена в сказку...

– Ты получишь свою сказку.

– Я еще молода, Брайс, мне нужно расти.

– И ты сделаешь это со мной.

– Как ты можешь быть так уверен? У тебя многое впереди. Офицерская школа, обучение, кто знает, что еще... тебе не нужно давать пустых обещаний.

– Дэвон Мэри Харрис, мои обещания никогда не будут пустыми. Как насчет тебя? Готова ли ты отказаться от постоянно растущего списка неудачников?

– Да, но клянусь Богом, тебе лучше не морочить мне голову. Если ты когда-нибудь подумаешь, что «мы» не работаем, скажи мне.

– Ты этого боишься? Что я изменю тебе?

– Ну да.

– У тебя совершенно нет причин беспокоиться. Я же говорил, что уезжаю из Аспена. Может я и мудак, но я не мошенник. И впервые в жизни все, что мне нужно, здесь. Серьезно, я без ума от тебя.

– Хм-м-м, сладкие слова. Посмотрим, – я прижимаюсь головой к его плечу и закрываю глаза, готовая снова заснуть.

Пронзительный звук «ShakeitOff» Тейлор Свифт заполняет комнату, и я подпрыгиваю, почти падая с кровати. Брайс ловит меня с ухмылкой на лице. Мысли о том, чтобы задушить Куинн, приходят на ум за то, что она назвала это своим звонком.

– Что? – кричу я.

– Не надо кричать. Вы с красавчиком встали?

– Да, я на самом деле собираюсь снова заснуть. Что случилось? – я зеваю.

– Не спать. Мы идем на пляж. Встретимся в комнате через двадцать минут.

– Куинн ... я так устала, – хнычу я.

– Сучка, смирись с этим. Приходи со своим парнем-конфеткой вместе. Дин встретит нас там.

– Ладно, увидимся там. Но обещай мне, ты никогда не будешь называть Брайса «парень-конфетка». Это меня пугает.

– Надень голубое бикини, и я постараюсь не смутить тебя, – она вешает трубку.

Брайс подходит и раздвигает шторы, открывая вид на океан и береговую линию.

– Мы идем на пляж? – он спрашивает.

– Да, похоже на то.

– Есть шанс, что ты взяла с собой бикини целиком или только его часть?

– Нет, это нудистский пляж, – я смотрю, как его лицо из загорелого становится красным, почти фиолетовым, прежде чем сгорбиться от смеха. – Шучу, шучу!

– Ты об этом пожалеешь.

– Жду не дождусь этого.

***

Пляж уже переполнен, когда мы спускаемся, но можем получить последние шезлонги. Глаза Брайса расширяются, когда я снимаю накидку, но он ничего не говорит, только качает головой. Они с Дином решают поиграть в пляжный волейбол, но перед уходом он поднимает меня и целует долгим, глубоким поцелуем. Я растворяюсь в нем и забываю, что мы на общественном пляже.

– Этого хватит, пока я не вернусь, – парень целует меня в лоб и оставляет в оцепенении.

– Слава богу! Я умираю от желания остаться с тобой наедине с тех пор, как он застал тебя вчера в баре. Время пролить кровь, – Куинн приподнимает одну бровь, и я рассказываю ей все.

– Господи, меньше трех недель назад я оставила тебя в аэропорту по дороге на семейное Рождество. Теперь у тебя есть парень, который планирует «долгосрочную стратегию»? Как, черт возьми, это произошло. Не говоря уже о том, что это тот самый парень, в которого ты была влюблена со средней школы.

– Не знаю, как это случилось, но я не сомневаюсь в этом.

– Нет, но что теперь будет?

– Мы возвращаемся в школу и заканчиваем семестр. Может быть, я смогу поехать домой, или Брайс приедет в Вирджинию на весенние каникулы.

– Ты будешь в порядке с расстоянием?

– У меня нет выбора. Если я хочу быть с ним, это компромисс.

– А что будет после того, как они с Нейтом закончат школу?

– Вот тут-то все и становится немного темным. Им обоим придется учиться в школе кандидатов в офицеры в Род-Айленде по крайней мере двенадцать недель. После этого, я не знаю.

– Я думаю, можно с уверенностью сказать, что он глубоко влюблен в тебя, Дэвон. Окей, вы ничего не измените. Так мы можем обсудить что-то серьезное?

– Конечно, – я нервно смотрю на нее.

– Если ты пойдешь по проходу, обещай, что не заставишь меня надеть розовое платье подружки невесты. На самом деле никакой пастели вообще.

– Куинн! Это твой серьезный разговор? Ты сошла с ума. Немного рано об этом говорить. Кроме того, мне всего девятнадцать.

– Да, но скоро тебе исполнится двадцать. Твои родители рано поженились.

– Перестань, мы же не об этом говорим. Совсем. Сглазишь его, прежде чем он получит шанс начать.

– Хорошо, но я оставляю за собой право снова поднять этот вопрос, когда мне покажется, что все настолько серьезно.

– Прекрасно! – я фыркаю и переворачиваюсь.

Ее смех раздражает меня, но я улыбаюсь, когда засыпаю.

Меня будит холодная вода, стекающая по руке. Шезлонг прогибается, и я скатываюсь на твердое, влажное тело.

– Брайс! Что ты делаешь?

– Претендую на тебя, – его рука скользит под мою талию, и он тянет меня наполовину на себя.

– Мы на пляже, на людях.

– Я понимаю, – парень целует меня в подбородок.

– Есть вопрос, который я умираю от желания задать, но это действительно грубо.

– Испытываешь меня?

– Как ты мог себе все это позволить? Перелет в Колорадо, перелет сюда, комната у океана?

– У меня приличный сберегательный счет. Военно-морские резервы платят немного, и я выполнял кое-какую работу в Ноксвилле. Подрабатывал в баре несколько ночей в неделю.

– Ты работаешь в баре?

– Да, платят прилично, и они работают по моему графику.

– Не могу поверить, что не знала. Почему ты мне не сказал?

– Это никогда не всплывало.

– Чего еще я не знаю?