Покорившая небеса

Глава 34

Винард.

Зима уже была на исходе. Совсем скоро уже, с приходом тёплых ветров, потянутся к Драконьему острову корабли под чёрными флагами со всех краёв Империи. На палубах этих кораблей не слышно песен и смеха. Даже разговоров не доносится. Иногда только плач. Да и тот быстро стихает.

Корабли пристают к одному единственному доку и сразу отходят, а поникшие, словно неживые, в тёмных плащах девушки потянутся от берега в сторону скал. Видно артефакт как-то влиял на несчастных, но в последние дни они все были словно лишены всяких эмоций. А по прибытию на остров, они словно слышали зов, противиться которому, были не в силах.

И как мотыльки летят на свет огня, так и они шли навстречу собственной гибели. Иногда замолкая на полуслове, поднимались от костра или сразу после того, как прибыли к острову, шли молча, склоняя головы. Переставая даже молиться Стражу и Небесам.

Это был поистине чудовищный путь. По-настоящему последний. Я видел эти странные шествия. Словно живые люди разом превращались в призраков. Кому-то достаточно было просто ступить на остров, кто-то задерживался у прибрежного костра на пару дней, прежде чем поддаться этому зову или воли артефакта.

Иногда с гор спускались непроглядные чёрные облака. Они закрывали собой девушку или сразу нескольких, а когда рассеивались, никого уже не оставалось. И это я тоже видел.

Но в итоге, всех ждало одно. И забыть не мог залитые и словно пропитавшиеся кровью камни в пещере дракона. Эхо, наполненное стонами и затихающими криками, которые кажется, никогда не смолкают под высокими сводами драконьих пещер. И запах. Тяжёлый, густой и застаревший запах крови.

Если кто-то меня спросит, какая самая мерзкая и жуткая смерть, я мгновения думать не буду. Остров, на котором обосновался дракон, самое тёмное и проклятое место в Империи Небес!

Во дворе моего замка тоже стоял драконий обелиск. И каждое утро я шёл к нему в надежде… Но на первой строчке, по-прежнему алой вязью горело имя Элейны Орландской, герцогини и хозяйки Изумрудного острова, Истинной пары наследного принца.

Всё ещё принца, потому что для того, чтобы стать императором ему нужна была императрица, та, на которую укажет родовой артефакт. День восшествия на престол императора начинался именно с того, что на голову своей избранницы император надевал императорскую корону. Потом была коронация императора и только потом свадьба императора и императрицы мира Небес.

Времени до отправки траурных кораблей с невестами оставалось совсем немного, а имя не гасло. Никогда и ничего в мире я не хотел так сильно, как стереть это имя с этого проклятого обелиска. Только не она!

Сейчас я прекрасно понимал, почему увидев её после тюрьмы и поняв, что она его к себе просто не подпустит, Валлиард заперся в своих покоях и пил. Обладать таким сокровищем и потерять… А Элейна действительно была удивительной, неповторимой, драгоценной! Она и была самым настоящим сокровищем.

Увидев её впервые, я только отметил, что ну да, смазливая. Меня больше удивило другое. Что, оставшись без сотни слуг, она не превратилась не пойми во что. Что смогла выжить, и обустроиться с уютом, что обладала удивительными умениями. И вкусно приготовить еду, одно из них. Важное, но не самое главное.

Слушая её чистый голос, напоминающий холодные реки наших гор, я забывался. Моё одиночество и опустошающее чувство обречённости отступало, словно боясь красоты её песен. Я раз за разом ловил самого себя на том, что снова и снова любуюсь её профилем, подмечаю, как просто и в то же время грациозно она двигается. И как наслаждается жизнью, каждым её глотком.

Ведь моя клятва и её ошейник нас роднили тем, что ставили в одинаковые условия. Мы оба знали о том, что жить нам осталось совсем немного и ничего не изменить. Но я доживал, а она жила. Жила, каждую минуту пробуя эту жизнь на вкус, на ощупь. И если ввязался я в эту авантюру просто не желая, чтобы чья-то глупость сократила и без того небольшой остаток моей жизни, то уже к середине пути всё изменилось.

Я не знал Орландских лично, только по слухам и той молве, что гуляла о них в народе. Да и Элейну не жалел, считая, что раз так хотелось корону, что мозги отключились, значит участь свою заслужила и нечего теперь ломаться, когда всё как она и хотела. Валлиард готов преподнести ей корону. А ещё сердце, руки, ноги и весь императорский ливер.

Нет, никакого сочувствия судьба Орландских у меня не вызывала. Герцог дураком не был и должен был прекрасно осознавать, что император сам спит и видит, как бы избавиться от всей его семьи. И наследника воспитывает в тех же традициях. А значит, он обязан был предусмотреть любую опасность! Не должно было быть слабых мест в защите семьи. Ни одного. А раз не смог защитить, значит потерял. Таков негласный закон нашего мира.

И ввязывался я в эту авантюру только потому, что с мыслью сдохнуть в очередной попытке убить дракона и избавить наш мир от этого чудовища я уже сроднился, привык к ней и делал всё, чтобы моя смерть принесла хоть какой-то вред дракону. В идеале, чтоб он сдох. Не важно, во время боя или от ран потом! А из-за интриг Валлиарда и из-за глупости какой-то девчонки, я должен был сгнить заживо через три месяца!

Распустив уши, как глупая селянка и поверив во вдруг вспыхнувшую любовь наследника, эта девица отнимала у мира хоть мизерный, но шанс избавиться от дракона. Это меня не просто злило. Я такого бешенства очень давно не испытывал. Вот с таким настроем я и отправлялся с братом на остров Правосудия.

Но чем дольше я был знаком с Леной, чем дольше находился рядом с ней, тем всё больше не понимал Валлиарда. Какой трон и власть, какая к хребту корона? Зачем, если у него в руках было такое сокровище? И я уже сам удивлялся собственным совсем недавним мыслям.

Зато, почему герцог не спешил знакомить дочь с грязью и подлостью, понимал прекрасно. И я сам бы на его месте сделал всё, чтобы она никогда не узнала об этой стороне жизни.

Я ведь мог приехать попрощаться с императором, я должен был. Всё-таки он мой отец. Но я предпочёл наплевать на правила и этикет. Может, выполни я свой долг сына, я и смог бы вовремя удержать брата от глупости. Даже если для этого, мне пришлось пару-тройку раз вырубить его высочество, для приведения головы в рабочее состояние и пробуждения разума.

Очень быстро я понял, что моё сердце, которое мудро молчало все эти годы и не доставляло мне лишних тревог, выбрало, кому служить. Только что я мог предложить чужой Истинной? Паре собственного брата? Я, связанный своей клятвой, от исполнения которой невозможно отказаться, и дни мои сочтены. Я всего лишь бастард, прижитый тогда ещё принцем от простой девушки, а она герцогиня, выросшая в замке, любимая дочь. Её воспитывали, её обучали… А чему обучали меня? Ездить верхом и махать мечом?

Но самое главное… Как бы не было от этого горько мне самому, как пара Валлиарда, Элейна получала шанс жить дальше. Истинная могла отказаться от ошейника и выбора. И пусть с другим, пусть чужая любимая, но жива! Главным стало избавиться от этого проклятья, чтобы сохранить жизнь Лены. И я был уверен, что получив небольшую, но отсрочку, Валлиард землю с небесами поменяет местами, чтобы добиться прощения!

Я подло воровал у брата, жизни и своей судьбы совместные рассветы, разговоры, её песни и танцы на корабле по дороге к острову, я держал её в своих объятьях успокаивая и согревая, зная, что эти драгоценные воспоминания, всё, что мне суждено получить. И увидев, как она падает в реку, я понял, что не смогу ещё раз наблюдать, как она гибнет.

Правда на острове Диких трав был момент, когда я даже обрадовался, что она не смогла найти исцеления. Я думал, что тогда уже неважно всё, в чём я себя убеждал. И можно уже не таиться, не давить признание, что рвётся наружу. Я думал, что встречу свой последний закат рядом с ней…

Но судьба в очередной раз жестоко посмеялась надо мной. И протягивая чашу с лекарством брату, я отвел взгляд от Элейны. Потому что не хотел запомнить ненависть к себе и разочарование в этих глазах. Тот день для меня стал самым настоящим испытанием. От надежды и тихой радости согласия между сердцем и разумом, к боли потери, от ужаса, когда Лена сорвалась вниз, до восторга, когда она обрела крылья.

Она была прекрасна в своём перерождении. Истинная дочь небес, купающаяся среди облаков, ветров и солнечного света. Как свет солнца она мелькнула в моей жизни и исчезла, оставив только сладко-болезненные воспоминания о мгновениях, когда была рядом, и лютое желание наконец-то увидеть, что надпись с её именем погасла!

Я вернулся на свой остров и приступил к тренировкам. Мастера подгорных городов заканчивали работу над редчайшими артефактами. Такими, к примеру, как те, что могли сделать меня на короткий срок совершенно невидимым. Их было всего три.

Уже зима подходила к концу, а имя Элейны не только не исчезало, но даже тускнеть не собиралось! Новости, что доходили до нас тоже не успокаивали. Принца Валлиарда уже очень давно никто не видел, а события, происходящие в империи, породили слухи, что не зря последний герцог Орландский захоронен в императорской гробнице. Похоже, что и правит империей его призрак.

Ну не принц же, в самом деле, вдруг устроил проверку поступлений дорожного налога? По всей империи в срочном порядке восстанавливались торговые пути. Срочность появилась сразу после того, как сборщики с острова Кинжала оказались повешены за растрату и присвоение денег, которые должны были идти на содержание дорог.

Коснулись изменения и жизни народа. Так теперь было объявлено о наличии десятков больших и пригодных для жизни островов. И те, кто готов был трудиться, превращая их в заселённые и обжитые, получали освобождение от налогов, кроме торгового на чистую прибыль, на пятьдесят лет. В кои-то веки, наверное, впервые за всю историю империи, вместо расправы над поднявшем мятеж городом, императорская власть начала разбирательство о причинах.

Был создан Имперский Торговый корпус, что занимался закупкой произведённых на вновь обживаемых островах товаров и добытых ресурсов и продавал их на других островах империи, установив на эти товары монополию короны.

Но главное, Императорский дом объявил об амнистии. Говорят, в это вообще никто не поверил, пока в портах не показались корабли с остроухими, которые направлялись к их родным островам. Многие отважились их проводить, чтобы убедиться. А потом рассказывали, как приветствовали родную землю те, чьих предков угнали на рудники.

Что происходит и с чем связаны такие изменения, никто не понимал, но с принцем их никому и в голову не пришло связать. Гораздо легче и правдоподобнее было утверждение, что миром правит давно погибший герцог.

И я не выдержал. Если Валлиарду нужен ускорительный пинок, чтобы заслуживать прощения своей же пары, я ему его отвешу!

Сделав внушительный крюк, я всё-таки посетил остров Правосудия. У меня был только один вечер, чтобы увидеть её. Это Элейна Орландская принадлежала брату. А Лена была моей. Понимая, что другого шанса уже не будет, я использовал один из трёх артефактов невидимости. И шёл рядом с ней, наслаждаясь снегопадом и зимней ночью. В какой-то момент она остановилась и подняла лицо вверх, а я склонился над ней, в миллиметре от её губ, деля одно дыхание на двоих…

А уже утром, спасибо ускоряющим корабль артефактам, я стремительным шагом пересекал коридоры дворца, уверенный, что я найду Валлиарда в компании бутылки. И сам себе пообещал, что это будет самое тяжёлое похмелье в жизни его Наследного Высочества. Вот и покои принца, ничего не меняется. Я резким толчком распахнул знакомую дверь.

— Валлиард? Что происходит? — не понял я, оглядываясь по сторонам.

Покоев его Высочества больше не существовало, вместо них была воссоздана большая пещера с толстым слоем песка, вместо пола.

— Знакомые места, братец? — спросил, ехидно ухмыляясь и отставляя в сторону меч, даже на вид гораздо тяжелее боевого, Валлиард. — Узнаëшь?

— Сложно не узнать место, где пару раз чуть не сдох. Надеюсь, ты не собираешься мне сейчас сообщить, что ты это и есть дракон, который держит в страхе всю империю последние тринадцать лет? — уточнил я.

— А как бы было бы тогда всё просто. Но, к сожалению, правда, к сожалению, нет. — Вздохнул Валлиард. — Присядем, сейчас принесут обед, и поговорим заодно.

Я окидывал брата взглядом, изменения за столь короткий срок значительны. Неведомым образом он раздался в плечах, мышцы стали суше и чётче, словно он тренируется днями напролёт… Обед, мягко говоря, удивил. Крупяная каша и отварная говядина, лук, капуста. Рацион воина, а не принца. В кружке отвар.

— Прежде, чем мы начнём разговор, я хочу услышать искренний ответ, братец. — Вопрос звучит чётко, без привычной насмешки, но эффект от него, как от хорошего удара. — Ты любишь Элейну или просто увлёкся красивой девочкой во время совместного пути?

— Что? — переспрашиваю я.

— Ты услышал, Винард. — Хмурится Валлиард.

— Люблю, но она об этом никогда не узнает. — Он же хотел честности.

— А придётся ей узнать, также как тебе добиться взаимности. Причём вот прям скоро, я должен точно знать, что оставляю её в надёжных руках. — Делает глоток отвара брат.

— Напоминаю для тех, кому корона голову пережала. Истинная пара неразрывна, никто из пары не может полюбить и принять другого. А я связан клятвой убить дракона. — Напоминаю я.

— Напоминаю для тех, кому никакое учение до головы не доходило. Ты как никак отпрыск императорского рода. А у нас свои секреты. — Усмехается принц. — Между островом Правосудия и островом Дракона есть небольшой заброшенный островок. Давно заброшен, магия, что его охраняет, уничтожает любого, кто осмелится приблизиться к нему. Видимо именно поэтому, на этом острове остался единственный храм ирлингов и крылатый алтарь Небес. Там мы с тобой проведём очень древний обряд. Ирлинги называли его "Отражение душ". Ты сможешь принять мою парность для Элейны, и она, если ты сможешь добиться её любви, сможет быть с тобой. А я возьму на себя твою клятву.

— А как же ты? — тихо спросил я, ещё ничего не понимая.

— Я… — Задумался, а потом со вздохом продолжил Валлиард. — Я полюбил Элейну, светлую, воздушную девочку с лучистым взглядом дымчато-карих глаз. Но не понял этого и потерял. А она любила всей душой, впервые открывшейся для чувств. Она подарила мне эту душу. А потом… Не могу отделаться от ощущения, что прикасаясь к Элейне, я предаю свою пару. Проклятье давно ушло, моё тело здорово, а боль и жар в груди не утихают. И знаешь, я понял. Точнее услышал то, что всё время пыталась донести Элейна. Она жива, а душа нет. То чувство, которое просто излучала Элейна рядом со мной, не могло исчезнуть просто так. Оно и уничтожило душу моей девочки и моей пары в тот момент, когда она поняла, что я её предал. Не семью Орландских, а её. Я убил свою пару, а ирлинги без пары, не живут.

— Остров ирлингов, храм ирлингов, магия и ритуал ирлингов, привязанность ирлингов к паре… Но ирлинг, как мы знаем, Элейна. Мы-то тут причём? — указал я ему на невыполнимость его плана.

— Пойдём. Покажу кое-что, заодно и заберём то, что даст нам шанс, наконец-то попрощаться с нашим чешуйчатым гостем.

Мы шли очень долго. Сокровищница империи пряталась глубоко под замком. Но к моему удивлению, Валлиард вновь и вновь открывал всё новые потайные двери. Никаких сокровищ давно уже не было. Был только узкий коридор, где мы едва проходили рядом.

— Пришли. — Остановился брат перед стеной, где только угадывались следы какой-то резьбы и прямо в стену был вмурован клинок. — О том, что за этой дверью, знал, может, только кто-то из старейшин народа Лира, но и тех давно уже нет в живых.

Брат поранил руку и дал своей крови стечь по клинку. Жестом показал мне, чтобы я повторил. С удивлением отметил, что стоило Валлиарду отойти, как клинок стал чистым. Как только я повторил действия брата, стена перед нами опустилась. Внутри стояло несколько статуй ирлингов. Точнее, одного и того же ирлинга, чьë лица казалось смутно знакомым…

— Что это? — обернулся я к брату.

— Знакомься, первый император Небес и наш с тобой предок. Точнее, его статуи и его реальные доспехи. Ирлинги не родные дети этого мира. И когда они здесь появились, здесь было куда большее количество народов, и драконы в том числе. Их-то наши предки и уничтожали в первую голову, посчитав, что плюющаяся огнём ящерица огромных размеров им на их землях не нужна. — Постучал костяшками пальцев по ближайшему доспеху брат.

— Ирлинг… Наш предок? — не мог поверить я. — А Элейна?

— Орландские, это дальняя ветвь нашего рода. Просто пережитое Элейной, видимо пробудило кровь предков. — Кивнул принц. — Так что берём доспехи, мечи и вперёд. Тренироваться среди иллюзии драконьей пещеры. Кстати заметь, насколько их доспех отличается от нашего и насколько они тяжелее. Как и мечи.

— Я смотрю, всё у тебя обдумано. Значит, решил ты это уже давно… Когда? — почему-то спросил я.

— На корабле. Когда услышал, что её сон с моим появлением превратился в кошмар. А после того, как она освободила меня от клятвы, когда я ей пытался объяснить, что не надо давать тебе ложную надежду, я решил прекратить этот маскарад, но вовремя опомнился. И до сих пор считаю это правильным решением. Возможно единственным в моей жизни. — Честно ответил Валлиард. — А я… Я даже дышать стал иначе, когда принял для себя это решение.

— Не пойму. Ты отказался от Элейны ради трона и власти. Но если твой план сработает… А как же империя? — спросил я.

— Править придётся вам с Элейной. Станешь императором. — Усмехнулся брат.

— Ты рехнулся? Какой из меня правитель? — чуть не уронил доспех я.

— Ну, северяне же не жалуются. В крайнем случае, можешь призвать призрака герцога Орландского. Говорят, он вполне справляется. — Рассмеялся Валлиард.