Полночное предательство

«ПОЛНОЧНОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО»

Мелинда Ли

Серия «Полночь» Книга 3

Над книгой трудились:

Переводчик и обложка: Лена Меренкова;

Редакторы: Альбина, boomaga, Эра, Анна, Саша И;

Перевод выполнен специально для гр. https://vk.com/beautiful_translation

Внимание!

Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчиков и редакторов строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

АННОТАЦИЯ:

Куратор музейных экспозиций Луиза Хэнкок, оставив Мэн и беспокойное прошлое, по приглашению крупного исторического музея перебирается в Филадельфию. Новая жизнь дарит Луизе долгожданный покой, пока не находят изуродованное тело одной студентки, интерна музея.

Луиза понимает, что убийство не было случайным. А когда исчезает еще один интерн, все подозрения падают на единственного человека, который сумел пробраться в сердце Луизы, — Конора Салливана, обаятельного хозяина местного бара. Прошлое Луизы научило ее быть осторожной, но сердце отказывается верить, что Конор виновен.

Теперь Конор и Луиза должны вместе разобраться с натиском полиции и бурно развивающимися отношениями, а также разыскать настоящего убийцу раньше, чем погибнет еще одна девушка. Но можно ли доверять Конору, против которого находятся все новые и новые улики? А кровавый маньяк уже планирует следующее убийство, и его мишенью становится сама Луиза.

Бабушке,

за безграничную любовь и поддержку

ГЛАВА 1

Две недели назад

Она умерла слишком быстро. Весь процесс похищения и убийства оказался проще, чем мне представлялось. В эту ночь работа должна была занять несколько часов, но удалось справиться гораздо раньше.

Пальцы сжимали резную рукоять. Луч походного фонаря отражался на покрытом густыми каплями крови серебряном лезвии.

Ее было легко заманить. Стоило предложить дозу наркотика — и она тут же села в машину. Как только удалось добраться до этого заброшенного дома, все пошло по плану. Она оставалась тут несколько дней, и наконец состоялся грандиозный финал. Вспомнились долгие часы детальной разработки плана, поминутная четкость его исполнения, и адреналин заструился по венам. Земля была влажной, но мне не было холодно. Все прошло так красиво, а успех, как всегда, пьянил. Но кульминация этого смелого плана не принесла желаемого удовлетворения. Так тщательно все продумывать, представлять каждый шаг... И так разочароваться в конце...

Что пошло не так?

Человеческое тело слишком хрупкое.

Размер, физическое состояние, сила — все это не играет роли. Один порез на шее — и живое существо становится грудой соединительной ткани и костей.

Взгляд скользнул по проделанной работе. Она была голой. Джинсы и футболка, срезанные с тела в первый же день, лежали рядом аккуратной стопкой. В последнюю минуту она пыталась бороться, поэтому открылись запекшиеся раны на бедрах. Свежая кровь стекала тонкими струйками по ее коже. Раны уже не кровоточили, ведь ее сердце остановилось.

Следовало ожидать, что убийство окажется грязным делом, но жестокость самой смерти отталкивает. Надрез был идеально выверен, чтобы жизнь покинула тело быстро. Хотелось бы сказать, что из милосердия, но это не так. Причиной была практичность, а также жесткий график. К тому же это было не первое знакомство ее тела с моим ножом, но определенно последнее. Удары сердца сразу после пореза вызвали ритмичные выбросы крови с убывающей траекторией. Бетонный пол не слишком ровный, поэтому кровь, вытекая из раны, собралась в углублении у стены. Даже когда сердце остановилось, тело кровоточило еще несколько минут после смерти — все дело в гравитации. К счастью, этот алый ручеек струился в стороне от меня, так что туфли и одежда не испачкались.

Осталось последнее: лезвием нарисовать спираль на ее животе. Даже на неподвижном объекте важна точность движений. Было бы неплохо иметь трафарет, как в детстве. Вот. Готово.

Кинжал вытерт ее футболкой и уложен в пластиковый мешок. И последний штрих. У меня запасено все, что нужно для правильного погребального костра: бумага, хворост, бензин. Осталось лишь чиркнуть спичкой. Огонь вспыхнул, охватывая тело жадными щупальцами. Пора уходить, не дожидаясь, пока кто-нибудь заметит пожар или почувствует запах горящей плоти. Даже если заметят, здешние жители обычно не спешат вызывать полицию. Теперь фонарь в руки, сумку в багажник — и вперед. Быстрый взгляд на часы на панели показал, что удалось сэкономить целый час. Мне хотелось, чтобы она боролась сильнее. Но вместо того, чтобы метаться и сопротивляться смерти, она лишь подергалась пару раз и сдалась при виде ножа. Может, раны, нанесенные до этого, были слишком глубокими.

Любопытно, цепляются ли некоторые люди за надежду больше, чем другие? Являются ли физическое состояние, возраст и сила решающими факторами, влияющими на инстинкт выживания человека? Или важна психическая выносливость? Кто больше жаждет жизни и сопротивляется смерти — студентка-отличница с блестящим будущим или бездомный бродяга? А может, инстинкт выживания — врожденное качество, такое же независимое от жизненных условий, как цвет глаз?

Интересные вопросы, но, прежде чем думать над ними, следует осуществить следующую часть плана.

Еще одна девушка. Еще одна смерть. Еще один костер.

ГЛАВА 2

Наши дни

В хранилище коллекций археологического музея Ливингстона поддерживались оптимальная температура и относительная влажность воздуха, необходимые для артефактов, разложенных на полках и в шкафах. Специальные фильтры и бдительность работников сводили к минимуму влияние света, грязи и вредителей.

В центре помещения размером двенадцать на двадцать футов, отведенного под Европейскую коллекцию, за длинным столом из нержавеющей стали, натянув перчатки, Луиза изучала кельтский короткий меч, датируемый железным веком. Это оружие двухтысячелетней давности с шестнадцатидюймовым клинком было легким и смертоносным в ближнем бою, который предпочитали кельты. Луиза вернула древний экспонат в витрину. Подойдя ко второму контейнеру, она сняла недавно прибывшую копию меча и положила рядом с оригиналом — сияющий металл резко контрастировал с проржавевшей сталью артефакта.

Идеально.

Бок о бок в стеклянной витрине, под фреской, изображающей сражение, лежали старые и новые мечи, которые помогут посетителям музея представить кельтских воинов, атакующих римлян. В дальнем углу фигуры в человеческий рост повторяли схватку в трехмерном изображении. Закрыв глаза, Луиза представила зал через пару недель, когда все работы будут завершены. Ей слышались крики воинов, звон тяжелых клинков, бьющихся о железные щиты, мерещился запах немытых тел и пота, вместе с металлическим запахом свежей крови.

Она безнадежно застряла в прошлом, живя в своем воображении. Даже в детстве у нее было больше книг, чем друзей, особенно после смерти матери.

И все же. Луиза больше не собиралась быть таким человеком. Прежняя жизнь позади. Она больше не будет прятаться в истории, избегая действительности. Увольнение с прошлого места работы стало пятном в ее резюме — хоть она и нашла артефакты, украденные при ней, — однако, словно кошка, падающая с высоты, она отделалась довольно легко. Да, чтобы получить работу, пришлось пережить удар по самолюбию, приняв понижение в должности до помощника куратора. В Мэне Луиза была куратором целого музея. Но она была рада, что у нее есть возможность работать в любимой среде и что удалось оставить позади запутанные и болезненные сеМэные проблемы. Находясь вдали от дома, она ощутила возбуждающее чувство свободы, что с лихвой компенсировало более низкую зарплату. Хорошо, что трастовый фонд Луизы позволял заниматься тем, что ей по душе. Ничто не бывает идеальным. Но несмотря на некоторые недостатки, Филадельфия стала новым стартом.

Раздался стук в дверь. Луиза положила кинжал на отведенное ему место и, открыв дверь Эйприл, своему административному помощнику, вернулась к столу.

— О, великолепная инсталляция!

— Да, — Луиза шагнула назад, разглядывая новое блестящее оружие. — Надеюсь, эта красота привлечет посетителей.

— Нельзя недооценивать эффект блеска. Люди как сороки. Их тянет к сверкающим предметам, — Эйприл склонила голову, осматривая экспонаты. — Наша новая выставка произведет фурор. Посетители словно окажутся посреди грандиозного сражения.

— Так и было задумано. Дай мне минутку, сейчас освобожусь, — Луиза закрыла коробки.

— Не торопись, — отозвалась помощница, позволив Луизе сосредоточиться, но тут же принялась отбивать непрерывный ритм ногой, выдавая нетерпение.

Убедившись, что оружие в сохранности, Луиза опустила артефакт на полку. Затем она сняла перчатки и убрала очки в карман жакета, а Эйприл перешла к делу:

— Директор Кьюсак хочет видеть тебя в своем кабинете.

— Что случилось? — Луиза повернулась к помощнице.

В свои пятьдесят пять Эйприл была маленькой и стройной, с ярко-рыжими волосами, уложенными в короткую колючую прическу, которая соответствовала ее энергичной и подвижной натуре. Женщина работала в музее много лет и была в курсе всего, что происходило за его стеклянно-кирпичным фасадом. Ничто не могло ускользнуть от ее цепкого взгляда.

— Точно не знаю, — Эйприл выразила свое неудовольствие, нахмурившись и прищурив глаза, — но к нему пришли из полиции.

— Полиции? — Как будто вызова в кабинет директора было недостаточно, чтобы вогнать ее в стресс.

Луиза сунула упакованную копию под мышку и последовала за Эйприл в коридор. Дверь за ними автоматически закрылась.

— Думаю, это из-за Рики.

— Надеюсь, ничего плохого мы не услышим.

Рики Ласанта, интерн второго курса, работавшая над Египетской коллекцией, пропала несколько недель назад. После ее исчезновения полиция допросила персонал, но без доказательств наличия преступления дело не привлекло особого внимания. Хотя Луиза не работала непосредственно с Рики и не очень хорошо ее знала, каждый раз при виде листовок о пропаже, развешанных по музею и университету, у нее все сжималось внутри. Что могло случиться с девушкой?

— Не знаю, но полицейские выглядят мрачно, — глаза Эйприл затуманились. — Хотелось надеяться, что Рики просто нужен перерыв. Я знаю, ее оценки стали хуже в этом семестре.

Луиза ободряюще сжала руку Эйприл.

— Мы все на надеемся, что причина в этом. Это было бы вполне логично. Магистратура — нелегкое дело. Давление может довести любого.

Они молча шли по коридору. Каблуки Луизы стучали по мраморной плитке, вторя ударам сердца.

Достигнув развилки коридоров, они остановились.

— Хочешь, отнесу репродукцию в реквизиторскую?

— Тебя не затруднит? Было бы здорово. — Луиза отдала коробку Эйприл. — Я уже все внесла в каталог. Ее нужно поставить у дальней стены вместе с остальными вещами для выставки «Кельтские воины».

— Я прослежу, — Эйприл понизила голос: — Будь осторожна. Кьюсак будет пытаться прикрыть свой зад, а не твой.

— Хорошо. Спасибо.

Они с Эйприл расстались в главном коридоре. Луиза замедлила шаг у двери директора. Застегнув жакет и собравшись, она прошла в приемную. Светловолосая секретарша, говорившая по телефону, жестом пригласила ее войти. Двое мужчин с одинаковыми проницательными взглядами сидели в гостевых креслах перед антикварным столом из красного дерева. Хэмиш Кьюсак, доктор наук и главный куратор музея, поднялся, намекая гостям последовать его примеру.

— Доктор Хэнкок, проходите, — Британский акцент директора Кьюсака, переманенного семь лет назад из музея в северной Англии, был таким же безупречным, как и его манеры. Он был высок и подтянут для своих пятидесяти лет, в своем сшитом на заказ угольно-сером костюме, выгодно отличающемся от одежды остальных присутствующих.

— Позвольте вам представить — детективы Джейсон и Янелли, — Кьюсак указал на мужчин.

Детектив Джексон был худым афроамериканцем за пятьдесят с бритой головой, блестящей, словно отполированный грецкий орех. Янелли был младше, около сорока, с темными волосами и оливковой кожей, намекающими на связь со Средиземноморьем. Пуговицы его синей рубашки натянулись на животе.

— Присаживайтесь, — Кьюсак обошел стол, схватил стул из угла комнаты и втиснул его между своим столом и детективами.

Луиза не была асом в чтении невербальных сигналов, но позиция ее босса была очевидна: полный нейтралитет. Он искусно выставил ее между собой и полицией, дистанцируясь от ситуации.

Луиза пожала полицейским руки и опустилась на стул.

— Чем могу помочь, джентльмены?

Старший из них, детектив Джексон, прочистил горло.

— Мы хотели, чтобы вы посмотрели на пару фотографий, доктор Хэнкок. Но должен предупредить, они могут быть немного… неприятными.

Луиза коснулась нитки жемчуга на шее.

— Мы нашли пару странных символов. Директор Кьюсак думает, что это имеет отношение к кельтской культуре. Говорит, вы — эксперт, — Джексон следил за ее реакцией.

Луиза опустила руку, переплела пальцы на коленях, чтобы удержать их на месте, и взглянула на начальника. Он не смотрел ей в глаза. Крыса. Музей Кьюсака в Англии был полон кельтских артефактов.

— Где вы нашли символы?

Джексон ответил резко:

— На теле жертвы убийства.

Луиза вздрогнула.

«Они же не хотят…» — она посмотрела в бесстрастные глаза детектива. Хотят. Несмотря на жакет, одетый поверх шелковой блузки, Луиза ощутила, как волна липкого холода, словно туман через залив, прокатилась по рукам.

— Вы хотите, чтобы я посмотрела на труп.

— Не совсем, — сказал Джейсон таким же сухим тоном. — На фотографии.

Это было лучше, но ненамного. Луиза судорожно вздохнула. Кто-то должен помочь полиции, и было очевидно, что это не ее босс.

— Ладно.

Джексон вытащил три фотографии из желтого конверта и разложил их на столе директора. Изображения были увеличены настолько, что сначала Луиза не разобрала их. К тому же снимки были темные…

Луиза надела очки. Боже. На них была кожа человека.

— Символы сложно рассмотреть, — Джексон вытащил маленькую лупу из кармана. — Они слишком мелкие, да и тело было сожжено.

От картины, вызванной в воображении его словами, перед глазами Луизы на миг потемнело. Ножевые ранения. Обгоревшая кожа. Луиза привыкла видеть следы лезвий на костях, погребенных тысячи лет назад. То время было далеким. Но это…

Эти раны были здесь и сейчас. Они кричали о боли, страхе и насилии.

Джексон поднес лупу к маленьким синюшным пятнам.

— Нас интересуют эти знаки. Они похожи на спирали, или что-то в этом роде.

Луиза зажмурилась, пытаясь отогнать жуткие образы, и глубоко вдохнула. Затем она открыла глаза и вновь посмотрела на символы, стараясь абстрагироваться, словно изучала найденные в раскопках останки. Не сработало. Это было слишком недавно, слишком свежо, слишком реально. Она все еще видела человека, обугленную кожу, страдание. Преисполнившись решимости, Луиза откашлялась и сосредоточилась.

— Похоже на типичные кельтские символы: спирали и узлы. Вот этот знак может означать лошадь.

— Расскажите нам об этих символах.

— Кельты украшали оружие символами своих богов и верований, в надежде, что они помогут в бою. — Луиза подавила накатившую тошноту.

— Какое именно оружие могло оставить такие следы? — спросил Джексон.

— У нас есть несколько кельтских кинжалов с гравировкой. — Луиза знала, что видела схожий узор.

— Оружие здесь? — Джексон собрал фотографии и убрал в конверт.

— Да, в хранилище для коллекций. Мы сейчас готовим выставку кельтского оружия. Все артефакты заперты, пока работы не закончатся.

Джексон закрепил скрепкой края конверта.

— Мы можем на них посмотреть?

— Конечно, но лезвия недостаточно остры, чтобы убить кого-нибудь. — Луиза поежилась.

Чтобы оставить синяк вокруг раны, клинок нужно погрузить до гарды. Для этого требовалась большая сила… или ярость.

— Им от восьми сотен до двух тысяч лет.

— Никто не говорит, что оружие связано с убийством, — глухо прозвучал голос Кьюсака.

Луиза и полицейские проигнорировали его.

Подавив новую волну тошноты, Луиза прошла к двери. Трое мужчин последовали за ней в хранилище артефактов. Она разблокировала дверь своей картой, затем надела белые перчатки и отыскала на полках нужные коробки. Сначала они осмотрели три кинжала Железного века. Лишь на одном из них была гравировка, но символы не совпали. Луиза взяла следующую коробку с образцами, датируемыми Бронзовым веком. Опустив ящик на стол, она подняла крышку. Древний кинжал был покрыт зелеными пятнами и ржавчиной. Луиза указала на изогнутую гарду, отделяющую клинок от рукояти.

— Рассмотреть гравировку на оригинале сложно, но это спирали и узлы. Можно мне еще раз взглянуть на фотографию? — Хотя это было последнее, чего она хотела.

«Пожалуйста, не совпадайте».

Джексон вытащил фотографию и положил возле артефакта.

— Я вижу только ржавчину.

Луиза передвинула лампу с лупой и направила на кинжал. Гравировка стерлась со временем, была еле видна, но опытный глаз разглядел зеркальное отображение знаков. Луиза сравнила их с фотографией в руке Джексона. Не все символы были отчетливо видны, но то, что удалось рассмотреть, было идентично изображениям на древнем оружии. Луиза отошла от стола, пытаясь сосредоточиться — в голове роились вопросы.

Джексон наклонился над увеличительным стеклом. Он напрягся, потом выпрямился и привлек внимание напарника, стукнув того по руке костяшками пальцев.

— Взгляни.

Янелли уставился в объектив и хмыкнул.

— Черт. Выглядит похоже, но, как и сказала доктор Хэнкок, такой кинжал точно никого не убил бы. Он же рассыплется, если его коснуться.

Страх охватил Луизу. Кровь застыла в жилах.

— Подождите… Музей заказал репродукцию этого кинжала.

— Вы скопировали его? — спросил Джексон.

— Репродукцию делают, чтобы показать, как нож выглядел, будучи новым, — Луиза вернула артефакт в коробку и положила на полку.

Они покинули комнату и прошли к лифту.

— Хранение коллекций — всегда проблема, — объяснил Кьюсак, нажимая кнопку третьего этажа. — Поддерживать нужную атмосферу для защиты артефактов довольно дорого. Так что предметы, не имеющие историческую ценность, хранятся отдельно.

Лифт звякнул, и они вышли из него в пустой, похожий на промышленный, коридор со стенами, выкрашенными в уродливый зеленый цвет, и поцарапанным серым линолеумом. Значительная часть бюджета музея тратилась на доступные публике залы, однако третий этаж к ним не относился. Он напоминал муравейник с множеством комнатушек. Дойдя до середины коридора, Луиза открыла дверь и провела ладонью по стене у двери. Сверху загорелись флуоресцентные лампы.

«Должно быть тут».

На рядах металлических полок хранились экспонаты, и комната напоминала кладовую реквизита на киностудии. Музей тоже показывал жизнь в разное время. Десяток стеллажей стоял рядами в два метра высотой и был полон различных предметов.

Луиза прошла к последнему ряду. Бирка на стеллаже гласила: «ВЫСТАВКА –КЕЛЬТСКИЕ ВОИНЫ». Она пробежалась взглядом по ярлыкам на ящиках и вытащила нужный.

— Кинжал привезли пару недель назад. Вот он.

Она подняла крышку. Коробка была пуста. Колени Луизы ослабели, и она чуть не уронила ящик.

— Его здесь нет...

Возможно, оружие просто не туда положили. Но куда? Новая выставка должна открыться через три недели. Луиза вернула пустую коробку на место. Взяв планшет, она пролистала страницы компьютерной распечатки. Палец остановился на строчке с копией кинжала.

— Он зарегистрирован. Должен быть тут.

— Сколько копий кинжала было сделано? — спросил Джексон.

— Одна, — Луиза обхватила себя руками.

Янелли потер лоб.

— Могли быть другие?

— Маловероятно, но возможно, — мрачно ответил Кьюсак. — Я дам вам контакты производителя.

— Копия была достаточно острой, чтобы убить? — спросил Джексон.

— Нет. — Луиза сняла копию меча, прибывшую утром, и отдала Джексону. — Лезвие такое же тупое. Но его можно заточить, как и любой другой клинок.

Джексон провел пальцем по лезвию.

— Он ценный?

Кьюсак покачал головой.

— Не очень. Нам приходится платить за дизайн, но сама ценность символическая. Копии музейных экспонатов можно купить в Интернете менее чем за сто долларов.

Джексон вытащил блокнот и ручку из кармана.

— У кого есть доступ к этой комнате?

Кровь зашумела в ушах Луизы, заглушая звуки вокруг. Она смотрела на пустую коробку, словно сквозь вату слыша, как Кьюсак отвечал детективу:

— Здесь не самые ценные вещи. Охрана на третьем этаже минимальная. Почти у всех работников есть доступ. У нас есть старший куратор, три помощника, охрана музея и два административных помощника, один интерн… — его голос стих, перечисляя тех, у кого был доступ к оружию.

Детектив поднял глаза на потолок.

— Тут есть камеры наблюдения?

—Нет, — ответил Кьюсак. — Только в лифте.

Кого-то убили предметом из их музея. Луиза вспомнила листовки о пропавшей Рики. Она встречала эту милую брюнетку в коридорах. Девушка всегда улыбалась ей, проходя мимо. Сердце наполнилось печалью из-за потери такой юной многообещающей жизни.

— Личность жертвы установлена? — тихо спросила Луиза.

Мужчины замолчали и повернулись к ней. Джексон помрачнел.

— Мы пока не можем разглашать эту информацию.

— Но вы знаете, кто это? — Луиза посмотрела на Джексона.

Он поджал губы и скрестил руки на груди.

— У нас есть предположения, но мы ждем подтверждения, чтобы сделать официальное опознание личности.

— Жертва — женщина? — Луиза вспомнила фотографии, а потом Рики.

— Да, — детектив Джексон нахмурился. — Могу лишь сказать, что это белая женщина, вероятно, чуть старше двадцати. Один бездомный нашел ее в подвале заброшенного здания пару часов назад. Пока удалось избежать огласки, но эта история еще всплывет.

За недели отсутствия Рики в Филадельфии было найдено семь тел. После первых трех работники музея перестали каждый раз думать, что это она.

— Думаете, жертвой может быть наш интерн? — не унималась Луиза.

Но глаза Джексона выражали лишь раздражение.

— У вас есть снимки копии кинжала? — спросил он, игнорируя ее вопрос и заставляя подозревать худшее.

— Да, у меня есть фотографии.

Детектив пронзил ее взглядом.

— Мы не выдаем детали дела прессе. Хотелось бы, чтобы этот разговор остался между нами.

— Конечно. — Луиза скрестила руки.

Кьюсак, стоявший рядом с ней, мрачно кивнул.

Джексон вручил им по визитке.

— Прошу, звоните, если вспомните или заметите что-нибудь необычное.

Полицейские сняли мерки, забрали фотографии копии кинжала, чтобы судмедэксперт смог понять, был ли этот экспонат орудием убийства. Как только детективы распрощались с ней, Луиза вернулась в свой крохотный кабинет и опустилась на стул.

Боже, только не снова.

Не верилось, что это происходило. Во второй раз предметы были украдены из ее музея и использованы для убийства. Полгода назад в Мэне безумец украл экспонаты для кельтского ритуала и убил нескольких человек. Теперь все повторялось.

Конор Салливан втянул Луизу в расследование. Он связал пропавшие артефакты с преступным планом массового убийства, и она помогала ему разобраться в деле. И тогда реакция на Конора поразила Луизу почти так же, как участие в расследовании убийств.

Выдвинув верхний ящик стола, Луиза взяла папку и положила на стол. Здесь были собраны вырезки из газет. Последнюю статью сопровождала черно-белая фотография Конора, ведущего Луизу к машине после того, как полиция закончила ее допрашивать. Луизу было едва видно, Конор заслонял ее от камер. Она смотрела на фото, почти ощущая его защитную позу, сильное тело, закрывающее ее. Пальцы ног поджались от воспоминания.

Конор потряс ее с первой же встречи. Луиза только что потеряла работу. Два дня они работали вместе, пытаясь найти убийцу. Его страх за брата, ужас из-за вовлеченности в дело с убийством и ее реакция на него сильно запутали и без того сложную жизнь Луизы.

Этот мужчина не был похож на тех, с которыми она встречалась, — холодных профессионалов со схожими интересами. Нет, Конор холодным не был. Луиза не хотела чувствовать к нему влечение, но от одного взгляда на фотографию ее охватывал жар. Луиза сняла очки и отодвинула фотографию на пару дюймов, словно расстояние могло ослабить чувства.

Не сработало.

Но все это уже позади. Те полгода были тяжелым периодом в жизни Луизы. Теперь, обретя новый дом, она сможет лучше себя контролировать.

В это было бы легче поверить, если бы Конор не жил в Филадельфии.

И если бы она не хранила в столе его фотографию.

Дверь внезапно распахнулась, и Луиза вздрогнула.

— Расслабься, — в руках у вошедшей Эйприл были коричневый бумажный пакет и два стаканчика с кофе на картонном подносе. — Ты весь день ничего не ела. У нас обеденный перерыв. И никаких разговоров о работе.

— Спасибо, — Луиза посмотрела на статьи. Если спрятать их слишком быстро, это привлечет внимание. Она заставила себя медленно собрать бумаги. — Ты лучшая.

Эйприл положила угощения на стол. Луиза взяла стакан, подписанный черным маркером буквой «Л».

— Знаю, — Эйприл вытащила два сэндвича из пакета. — Индейка или тунец?

Луиза, сделав глоток, выбрала индейку. Она осторожно откусила, почувствовав, что действительно проголодалась.

— Вкусно.

— Есть еще кексы. — Эйприл достала маленькую белую коробочку из кондитерской. — Кексики делают мир лучше.

— И спорить не буду.

Луиза откусила от бутерброда еще кусочек. Очевидно, бекона не пожалели. Праздник для вкусовых рецепторов.

Эйприл заметила фотографию раньше, чем Луиза смогла убрать ее в папку.

— Милая, не надо прятать. Все в музее знают о твоей прошлой работе. Эти статьи тут передавали из рук в руки. На самом деле, это одна из причин, по которым Кьюсак тебя нанял, — Эйприл села в кожаное кресло у стола.

— Не понимаю.

— Я случайно подслушала, как Кьюсак говорил одному из членов совета, что это шанс получить первоклассного куратора по низкой цене. Он сказал, что на твое место взяли кого-то гораздо менее квалифицированного. Музей в Мэне, видимо, хотел сократить бюджет.

Сердце Луизы сжалось. Но решение директора имело смысл. У музеев, особенно небольших, очень ограниченное финансирование, а недавний экономический спад значительно повлиял на размеры грантов и пожертвований. Кто бы мог подумать, что ситуация, приведшая ее в Филадельфию, повторится снова?

— Уверена, репутация твоего отца тоже сыграла роль.

Это было еще одним ударом. Даже второстепенная должность досталась Луизе не благодаря заслугам. Отец жил сейчас в Стокгольме. Он был известным экспертом в области захоронений викингов, и Луиза невольно заимствовала его академический авторитет. Она никак не могла повлиять на события в Мэне, а теперь и в Филадельфии, и, тем не менее, ее карьера была под угрозой. Она постаралась подавить приступ жалости к себе — совершенно неуместное чувство, когда жестоко убита молодая женщина.

Эйприл взяла вырезку из газеты.

— Я уже видела эту фотографию. Кто это? — она поднесла к носу очки в красной оправе.

На фотографии Конор, отвернувшись от Луизы, смотрел в камеру. Он был в ярости из-за назойливости журналистов. Гнев ожесточил его резкие черты лица, а щетина придавала облику брутальности. Байкерские ботинки и кожаная куртка дополняли образ плохиша.

— Его зовут Конор Салливан. Его семья владеет баром в южной Филадельфии.

— Он живет здесь? — Эйприл поджала губы и приподняла бровь. — Прошу, скажи, что ты с ним встречаешься, и лучше в подробностях.

— Нет, не встречаюсь.

Что бы она почувствовала, снова встретившись с Конором? Волна жара вновь окатила Луизу.

Эйприл вскинула брови и посмотрела поверх очков.

— Он что, мудак? — спросила она с присущей ей прямотой.

— Нет.

Эйприл хмыкнула, глядя на фото.

— Горяч.

Сексуальность Конора сомнений не вызывала.

— У нас мало общего, и мы встретились в жутких обстоятельствах. Не думаю, что он заинтересован во встречах со мной.

Эйприл внимательно вгляделась в фотографию.

— Луиза, может, он и не смотрит на тебя, но язык его тела достаточно красноречив. Он практически тискает тебя. Если бы меня так оберегали… Интересно, ему нравятся женщины постарше?

Луиза не сдержалась и прыснула.

— Признаю, он симпатичный.

Она вгрызлась в бутерброд. Разговор с Эйприл отвлек Луизу и успокоил желудок, чего помощница и добивалась. Луизе было сложно общаться с людьми, но честность и юмор Эйприл, а также собственная решимость не быть одиночкой, подобно воде, точащей камень, пробили ее защитную оболочку.

— Дорогая, назвать его симпатичным — это как назвать Давида Микеланджело милой статуей. — Эйприл принялась обмахивать себя.

— Плохие мальчики не совсем мой типаж.

Эйприл покачала головой.

— Это не мальчик. Это мужчина.

Дверь снова открылась, и в кабинет влетела Зои, интерн Луизы. Ей только что исполнился двадцать один год, но ее высокая фигура сохранила подростковую угловатость. С длинными каштановыми волосами, стянутыми в хвост, она выглядела моложе своих лет. Ее карие глаза были широко раскрыты.

— Полиция задала мне кучу вопросов. Зачем кому-то красть копию кинжала? Она же не представляет никакой ценности.

Луиза убрала фотографию Конора и спрятала папку в выдвижном ящике.

Зои была так бледна, что веснушки, покрывающие кожу, выделались яркими пятнышками, придавая ей еще более испуганный вид.

— Они ничего не говорят, но это как-то связано с исчезновением Рики, так ведь?

— Я не знаю, что думает полиция, — сказала Луиза, — мы с Эйприл останемся и проведем полную инвентаризацию европейской выставки. Скорее всего, это займет всю ночь, и нам не помешала бы помощь.

— У меня свидание.

Луиза подняла голову от своего сэндвича.

— Правда?

— Почему вас так удивляет, что у меня есть парень? — усмехнулась Зои. — Хотя даже я была в шоке, когда он меня пригласил.

Луиза улыбнулась.

— Я удивилась только потому, что ты не упоминала о нем раньше.

Зои была на несколько лет младше студентов своей группы и страдала от проблем с общением, часто возникающих у талантливых людей. Она была отличным интерном, если не считать привычки опаздывать. Без сомнения, обе эти проблемы разрешатся, когда девочка повзрослеет.

— Мы только познакомились. И он поведет меня сегодня на хоккей. — Зои посерьезнела. — Но думаю, можно все отменить, если я вам очень нужна.

Луиза и Эйприл, улыбаясь, переглянулись.

— Нет, наслаждайся свиданием, — Луиза прекрасно знала, что значит отчаянно пытаться вписаться в общество, когда ты от всех отличаешься. — Мы справимся.

— Спасибо, — Зои улыбнулась, радостно блеснув карими глазами.

— Будь осторожна, — Луиза знала по своему опыту, что парни умели пользоваться слабостями таких наивных девушек, как Зои.

Она напряглась от нахлынувшего воспоминания. Нет. Сейчас не время. Она загнала старую боль в дальний уголок разума, где ей и было место.

— Не волнуйтесь, я буду в порядке.

— Повеселись, — бросила Луиза вслед выпорхнувшей из комнаты Зои.

Мысли Луизы вернулись к жутким фотографиям, которые продемонстрировали полицейские. Было ли это тело Рики, или другой бедняжки? Кем бы ни была жертва, думала ли она, что была в безопасности? Где и как ее похитили?

И, что гораздо важнее, ударит ли убийца снова?

ГЛАВА 3

Эта ночь вообще когда-нибудь закончится?

Конор возился с новой бочкой эля в подвале сеМэного бара в южной Филадельфии, и кирпичная крошка на старом полу болезненно впивалась в колено. Закончив, Конор поднялся по деревянной лестнице, миновал кухню и вернулся в главный зал.

Из дальнего угла бара доносились крики. Шестеро хоккейных фанатов в толстовках «Флайерз», явно студенты, окружили столик. Их лица были раскрашены фирменными оранжевыми и черными цветами. В баре Конора компанию не знали, и, в отличие от обычных посетителей, эти парни гуляли на полную. Один из них поднял руку и щелкнул пальцами, в попытке подозвать официантку. В шуме бара щелчка не было слышно, но властный посыл был понятен. Аура превосходства исходила от этих посетителей. Конора радовала прибыль, но они могли стать проблемой.

Конор поднял столешницу на петлях и прошел за стойку бара, затем поставил стакан под краник, чтобы проверить напор эля.

Бармен на полставки, Эрни, обслуживал клиента.

— Терри еще тут? — спросил Конор. Его старый друг, ныне патрульный полицейский, допивал пиво после работы, когда Конор спускался вниз.

— Только что ушел.

— Ясно.

В десяти минутах ходьбы от спорткомплекса бар «У Салливанов» слыл популярным местечком у фанатов, которые частенько здесь заливали горе или праздновали победу. Конор кивнул на толпу из колледжа.

— Хорошо себя ведут?

— Вроде да, — эмблема Heineken красовалась на бейсболке Эрни. Будучи на пенсии, Эрни в свои семьдесят уже на протяжении нескольких лет отрабатывал пару ночных смен в баре. — Но пока ты был в подвале, они выпили еще графин пива и по рюмке ликера.

Эрни вытер капли с гладкого дерева барной стойки.

— Надеюсь, они скоро уйдут. — Конор проверил эль. Отличный напор. Он вылил проверочный напиток в рукомойник. — Иначе придется их выгнать.

— Эй, вернись сюда, — послышался пьяный и раздраженный мужской голос.

— Хит, я сказала НЕТ, — единственная девушка в группе, худая брюнетка в джинсах, пыталась встать с колен пьяного парня. Наверное, из-за хвостика и веснушек она, казалось, не дотягивала до возраста, когда уже можно разгуливать по барам.

— Не ломайся, — пьяный парень схватил ее обеими руками за талию и потянул обратно. У него были короткие темные волосы и близко посаженные голубые глаза, а лицо хищным, как у сокола.

— Хватит, — девушка развернулась и слабо толкнула его в грудь.

— Черт, — Конор опустил стакан и пошел разгребать проблему.

— Вот и началось, — буркнул Эрни.

Конор подошел к группе.

— Что-то не так?

— Да! — Лицо пьяного парня покраснело. — Ты лезешь не в свое дело. Вот что не так.

Если бы парень был постоянным клиентом, он притих бы от одного лишь взгляда Конора. Но он был наглым, пьяным недоумком.

Конор решил все-таки разобраться.

— Леди хочет уйти.

— Думаю, я лучше какого-то старпера знаю, чего хочет моя леди.

— Вдарь ему, Хит, — крикнул один из друзей.

— Вам пора уходить парни, — виски Конора уже болели. Какой. Длинный. День.

— Пошел ты, — пьяный парень столкнул девушку с колен и встал, готовый драться.

Они казались равными противниками. Задира был под два метра ростом с телосложением футболиста. Но габариты не были залогом победы. Конор регулярно бегал и каждый день таскал бочки пива. Он уже давно не дрался, но пару раз в неделю бил по груше. Плюс со своего двадцать первого дня рождения Салливан работал вышибалой в баре и познакомил сотню пьяниц с асфальтом. Если бы алкоголь не ударил парню в голову, он бы сто раз подумал, прежде чем бить.

Но, похоже, сейчас подонок был не в себе.

Внезапно он ударил. Медленно, неуклюже… Конор играючи отбил кулак парня и рубанул по его челюсти. Противник рухнул на пол, словно пыльный мешок. В баре на минуту повисла оглушающая тишина. А потом его друзья подскочили и бросились к другу.

Ауч. Костяшки Конора болели. Ему надоело разбираться с юными придурками.

Пьяный парень моргнул, сел, а затем прищурился, со злобой вперившись в брюнетку.

— Сука!

Конор отодвинул девушку за свою спину.

— Забирайте своего друга и уходите из моего бара. И не возвращайтесь.

Никто не стал спорить. Два парня подняли товарища на ноги и увели.

Конор повернулся к девушке.

— Как тебя зовут?

— Зои.

— Я так понял, ты не хотела с ними идти. Тебя может кто-то забрать, Зои?

— Я позвоню соседке по комнате, — она кивнула и вытащила телефон из сумочки.

— Больше не ходи без подруг. Гулять одной с такими парнями неразумно.

— Я не знала, что после пива они превратятся в козлов. Мы вместе учимся, — Девушка невинно хлопала ресницами. Эти большие карие глаза делали ее миленькой. Но она была слишком юна для Конора. Слишком.

Даже будь девчонка старше, он зарекся от случайного секса с малознакомыми женщинами после случая с Барбарой «вообще-то-я-замужем» Макнелли три года назад. Отношения длились пару месяцев, но сильно на него повлияли. Намеренная ложь и то, что его цинично использовали, поставили крест на личной жизни Конора.

— По понедельникам мы закрываемся в полночь.

— Моя соседка должна быть дома, — девушка быстро печатала в телефоне, сев на диванчик. Конор убрал стаканы, принес ей диетическую колу и оставил наедине с собой. Спустя час, когда Эрни и ребята с кухни собрались домой, Зои сидела на том же месте.

— Связалась с соседкой?

Она покачала головой.

— Нет. Я поеду на метро.

«Она — не твоя ответственность». Конор отошел. Только милашки из колледжа ему не хватало. Лишние проблемы.

— И ты больше никому не можешь позвонить? Хочешь, я вызову такси?

Зои покачала головой, хлопая густыми ресницами.

— Нет. Я часто езжу на метро. Все нормально.

Конор выглянул в окно. На перекрестке под фонарем маячила сгорбившая фигура в толстовке. Днем в южной Филадельфии было довольно безопасно. Район был рабочим, и люди приглядывали друг за другом. Семьи крепко держались за город поколениями. Но девушка в полночь, одна…

— Хочешь, я подвезу тебя до станции?

— Правда?

— Конечно. — Ведь Конор был круглым идиотом и не мог не лезть в чужие дела. К тому же он припарковался в неположенном месте, так что лучше бы ему побыстрее освободить переулок. Да и крутившийся поблизости парень ему совсем не нравился.

И чем скорее Конор со всем закончит, тем раньше ляжет спать.

— О, спасибо!

— Идем. Я припарковался в переулке, — Конор запер бар и повел Зои к машине. Редкие капли, окропившие асфальт, превратились в моросящий дождь. Салливан не заметил ничего подозрительного. Внезапно он остановился и похлопал по карману.

— Мне нужно сбегать наверх за ключом. Подожди тут.

Зои не послушалась и последовала за ним в квартиру, находившуюся прямо над баром. Конор включил свет — там, где обычно лежали ключи, было пусто.

— Не хотелось ждать в темноте, — девушка прошла за хозяином внутрь.

— Ладно. Жди тут. Нужно найти ключи, — Конор быстро осмотрелся. Ничего. На тоже. Он заскочил в спальню, заглянул в тумбочку, покопался в книгах и бумагах — ключи нашлись под стопкой писем. Когда Конор вышел из спальни, Зои стояла на кухне и листала брошюру.

— Прости, что долго. Идем, — он махнул в сторону двери.

По пути Салливан захватил зонт, а когда они спустились вниз, усадил Зои в двадцатилетний «Порше», который купил за бесценок и восстанавливал практически весь прошлый год. Станция метро находилась в восьми кварталах от бара.

Конор остановил машину на парковке за автобусом, и девушка вышла на тротуар.

— До свидания, — сказала Зои.

— Спокойной ночи.

Вспомнив, как несколько лет назад на его сестру напали на парковке, Конор посмотрел в зеркало заднего вида. Слишком юная и слишком уязвимая, Зои стояла на тротуаре и рылась в сумочке. Черт. Конор выбрался из машины и догнал ее.

— Постой.

Почувствовав чужую ладонь на плече, Зои подпрыгнула и резко развернулась, широко распахнув глаза.

— Боже, вы меня напугали, — выдохнула она, прижав руку к груди.

— Прости. Тебе точно не надо вызвать такси?

— Нет, спасибо, — она отпрянула.

Конор вытащил визитку из кошелька.

— Сделаешь одолжение? Позвони, когда приедешь домой.

— Хорошо. Еще раз спасибо, — Зои взяла визитку.

Кто-то начал сигналить, потому что Конор перекрыл проезд. Водитель выглянул в пассажирское окно и раздраженно ткнул пальцем в Конора, а затем в его машину.

— Береги себя, — Конор прыгнул за руль.

Вот и все.

Он вернулся к бару, но в этот раз нашел парковку неподалеку. Парень в толстовке исчез. Конор обошел бар и прошел в переулок. У лестницы, ведущей в квартиру, едва прорываясь сквозь шум машин с улицы, послышалось тихое поскуливание. Конор обернулся и прислушался. Еще один плачущий звук донесся из темноты под лестницей. Салливан пригнулся и заглянул в тень.

Между кирпичной стеной и деревянной лестницей жалась собака. На улицах шаталось много бродяжек, но что-то в позе зверя было не так. Конор сбегал наверх за фонариком и парой кусочков сыра. Спустившись, он посветил во тьму под лестницей. Пес серого окраса был похож на питбуля или метиса. И он был ранен.

— Голоден? — Конор присел и бросил кусочек проволоне. Пес придвинулся и с подозрением понюхал. Животное было напряжено, готовясь сорваться в любую секунду и бежать, но все же голод взял свое: собака заглотила сыр.

Множество старых шрамов, свежих порезов и кровоточащих ссадин покрывали тело пса, особенно вокруг головы и на морде. На собаке был ошейник, с которого свисал обрывок тяжелой цепи — вероятно, питбуль участвовал в собачьих боях, и ему досталось. Бедняга исхудал. Обычно такие собаки были мускулистыми, но эта, казалось, состояла из кожи и костей. Как такую тощую псину могли выставлять в боях? Да и не выглядел она как боец: в ней не было ни капли агрессии.

Дождь тяжело стучал по асфальту. Неожиданно прогрохотал гром, и молния пронзила небо. Питбуль вздрогнул и забился глубже под лестницу.

Конору следовало уйти. Он не обязан подбирать пса, и с его-то удачей без пары укусов не обойтись. Он восемнадцать лет «оттрубил» за старшего в семье. Теперь каждый Салливан жил своей жизнью. Дела у Конора шли хорошо. Долги оплачены. Можно выдохнуть и расслабиться.

Может, даже взять отпуск.

Одинок? Что ж, неприятно, давненько он не ходил на свидания. Да и не пытался. Конор никак не мог забыть Луизу Хэнкок, музейного куратора в Мэне. Что-то в попытках вызвать реакцию у холодной блондинки заставляло его кровь бурлить, и любая из тех, что липли к нему в баре, казалась после этой женщины слишком… простой. Она стала вызовом для Салливана.

И что с ним не так? Ему уже тридцать восемь. Пора осесть, как братьям и сестре, а не искать себе головную боль.

Гром раздался снова, и пес прижался к асфальту. Конор бросил еще кусочек сыра, уже ближе к своим ногам. Питбуль подвинулся вперед, глядя то на Конора, то на еду. Конор присел на корточки и протянул псу кусочек. Дождь усилился, и с промокших волос мужчины стекали капли дождя. Пес шагнул и взял еду с ладони. Упавшая с его тела капля крови растворилась в потоке воды. Конор посмотрел на дверь своей квартиры, потом на пса. Большие карие глаза жалобно моргнули.

— Только на ночь. Утром отвезу тебя в приют. Я не готов заводить собаку.

Питбуль лизнул пальцы благодетеля.

— Идем, — Конор протянул оставшийся сыр к носу робкого пса и повел его — Конор пригляделся — нет, ее вверх по лестнице. Дома он наполнил миску водой и на кусок старого линолеума постелил чистое полотенце.

— Я быстро вернусь. Аптечка в баре, — сказал он собаке и вышел из квартиры.

Где-то на полпути вниз Салливан уловил шаги и звон сбитой крышки урны и остановился. В переулке шатался какой-то парень. Он замер, присел и заглянул за урну. Конор прошел к двери бара, не сводя взгляда с пацана.

— Эй, — тот ступил в свет фонаря. Под черной толстовкой торчала майка, образ дополняли мешковатые джинсы и кеды. — Не видел серую собаку?

Глаза незнакомца гаденько блестели. Вспомнив состояние собаки, Конор напрягся и покачал головой:

— Прости, нет.

Подросток, всем своим видом напоминая петуха, раскинул руки, выпятил грудь и шагнул к Конору.

— Один чувак сказал, что видел, как собака ушла сюда.

— И?

Парень посмотрел на лестницу, поднял взгляд на квартиру Конора. Под навесом ступени были сухими. И на дереве виднелись красные пятна.

— На твоей руке кровь.

— Тяжелая ночка. — Конор шагнул вперед.

— Никто не смеет позариться на мою собственность!

Парень замешкался, увидев, что Конор не отступил. Мальчишка был не местным, иначе не полез бы на рожон.

— Слушай, малец. Это плохая идея, — предупредил Конор.

— А я так не думаю, — парень смахнул капли дождя с лица. — Я хочу вернуть свою собаку, а из тебя говеный лжец, — он вытащил раскладной нож из кармана и тряхнул рукой. Клинок раскрылся и засиял в желтом свете фонаря.

Эта ночь была полна глупых и спонтанных поступков.

— Ты совершаешь ошибку, — Конор поднял раскрытые ладони вверх. Кстати о глупости. Рисковать жизнью из-за собаки определенно занимало первую строчку в рейтинге тупых решений.

— Пошел ты. Это ты ошибся, украв мою собаку. Я тебя почикаю. А потом пойду наверх к твоей старушке, — он качнул бедрами. Парню было не больше пятнадцати, с его детским лицом подобное выглядело по меньшей мере вульгарным.

Пацан бросился с ножом, целясь в лицо Конора. Ожидая атаку в грудь или живот, Конор отбил удар на миг позже. Нож задел его щеку. Отпрянув, Конор сжал запястье парня и завел руку ему за спину, затем мощно ударил в переносицу. Голова парня дернулась. Он уронил нож и завалился в лужу. Кровь текла из носа и пропитывала белую майку.

Конор тряхнул рукой. Пострадавшие костяшки саднили, а кровь пятнами осела на его рубашке. Царапина горела.

— Иди отсюда. Увижу еще раз — вызову копов.

— Ты пожалеешь, — прижимая ладонь к лицу, парень поднял нож с земли и встал. — Я не боюсь чертовых копов. Я вернусь.

— Иди домой, приложи к лицу лед и подумай о своей жизни.

Показав окровавленный средний палец, парень пошел прочь. Конор дождался, когда тот покинет переулок. Потом вошел в бар через заднюю дверь и достал из шкафа аптечку. Ему следовало вызвать копов и пожаловаться. Но парень ушел, а Конор ненавидел волокиту с бумагами. И всегда был шанс, что подросток сделает хоть какие-то выводы. Всякое могло случиться.

Наверху он протер порез на скуле антибактериальной салфеткой.

«Черт, было близко». Салливан опустился на пол возле собаки.

— Не кусайся, ладно?

Собака дрожала и отворачивалась, пока он вытирал ее шерсть и убирал грязь с ран.

— На большее я не способен.

Ощутив, что худшее позади, собака растянулась на животе, опустив нос на лапы. Затем медленно моргнула ему темными слезящимися глазами. Конор собрал аптечку и вымыл руки.

— Ты же не разрушишь мой дом?

Хотя разрушать было почти нечего. Конор вел спартанскую жизнь. Он не любил копить. Его младший брат, Дэнни, уехал прошлой весной, и теперь в квартире было пусто. Но собаку, похоже, все устраивало.

— Голодна? — пара кусочков сыра не могли насытить собаку такого размера. Конор вытащил коробку яиц из холодильника и сделал омлет из шести. Пока еда остывала, он снова проверил порезы собаки.

— Лучше. Многие уже не кровоточат.

Он подал ужин. Собака подошла, понюхала и попробовала еду, поглядывая на Конора. Может, она поест, когда расслабится.

— Стоит закрыть тебя на ночь.

Салливан не думал, что собака навредит ему. Питбули, в основном, не заслуживали своей плохой репутации, и новая знакомая вела себя податливо. Она явно проиграла в бою, куда ее затащили силой. Но у собаки могли быть блохи.

— Ладно, я спать. Оставайся на кухне. — Конор перекрыл проход низким стеллажом. — Не надо так на меня смотреть. Ты поела, у тебя крыша над головой. Радуйся.

Конор разделся и быстро принял душ. Затем лег на кровать, проверил телефон: Зои не писала. Может, и не станет: могла выкинуть его визитку в ближайшую урну. С кухни донесся скулеж. Конор повернулся на бок и накрыл голову подушкой. Вернется ли прежний хозяин собаки, или поймает себе другого питбуля на улице?

Эта ночь обернулась катастрофой. Сначала Конор влез в ссору девушки и ее пьяного парня, а затем рискнул жизнью ради собаки, что уж совсем было глупо.

Он, должно быть, задремал, когда его разбудило движение в кровати. Лицо Конора обвевал горячий воздух. Стойте-ка. Растерянный Конор пытался прийти в себя от сна. Он ведь отправил девчонку домой?

Салливан перевернулся и увидел в паре сантиметрах от собственного носа тощую собаку, которая смотрела на него и дышала, вывалив язык.

— Твое место на кухне! Видимо, моя баррикада оказалась недостаточно высокой.

В этот момент на тумбочке зазвонил телефон. Конор схватил мобильник и увидел на экране незнакомый номер. Зои?

— Алло.

— Эм, я почти дома. Спасибо.

— Не за что. — Конор с облегчением вернул телефон на тумбочку. Он не думал, что девушка позвонит.

Собака лизнула его лицо. Салливан почесал ее за одним из обрезанных ушей. Порез на ее морде снова открылся, и кровь пропитала шерсть под глазом.

— Ты не из тех девушек, которые мне нравятся, но видок у нас с тобой одинаковый.

Обрубок хвоста колошматил о простыни. Собака переползла на другую сторону большой кровати, повернулась три раза и устроилась головой на одной из подушек.

— Ну, что поделать? — Конор опустил ладонь на бок собаки. Она вздохнула и с довольным видом закрыла глаза. Ушибленными пальцами Конор чувствовал, как поднимаются и опадают выпирающие ребра. Этой ночью Салливан вышел почти невредимым из двух опасных ситуаций. Риск заразиться парой блох казался мелочью. Но такими темпами комплекс героя доведет его до беды.

ГЛАВА 4

Мать всегда говорила, что после полуночи ничего хорошего не происходит, поэтому ввела комендантский час. Клише, но со смыслом.

Должно было что-то произойти. Худая брюнетка, опустив плечи под октябрьским холодным дождем, еще не знала, что жить ей осталось недолго.

Автомобиль остановился у обочины, и со стороны пассажирского сиденья медленно опустилось окно.

— Подвезти?

Она вздрогнула, оглянувшись на машину. Но затем на лице мелькнуло узнавание.

— Давай.

Она села в машину… и подписала себе смертный приговор.

— Куда?

— Домой, — прошептала девушка.

— Нужно заехать за марихуаной, — руль дернулся вправо. — Хочешь со мной?

— Конечно.

Все шло по плану. Она видела меня неделю назад, поэтому согласилась.

Пункт назначения — кирпичный дом в Кенсигтоне — идеальное место. Заброшенные здания, которые вот-вот должны были снести. Почерневший кирпич крошился, двор зарос бурьяном и завален мусором. Улица похожа на зону боевых действий.

Оглядеться. Убедиться, что никого нет. На мокром асфальте отражался свет фонаря. А по лобовому стеклу стекали капли дождя.

Все шло по плану.

Неприметный седан остановился напротив нужного дома. Приходилось часто менять автомобильные номера, выбирать из ворованных, чтобы не засекли.

Надо приготовиться. Натянуть капюшон. Перчатки. Готово.

Она вгляделась во тьму ночи и спросила:

— Это точно безопасно?

Пожать плечами — самый быстрый способ ее успокоить.

— Тут нечего и некого бояться.

Кроме меня.

Она до сих пор не шевельнулась.

— Ладно. Подожди тут, если хочешь. Я зайду внутрь.

Нужно было сыграть на ее страхе. Спустя пару секунд она догнала меня у дома.

Вместе мы поднялись по бетонным ступеням. Внезапно неподалеку залаяли собаки. Послышался вой сирен, но потом все стихло. Никто не хотел привлекать к себе внимания.

Под ногами скрипнуло крыльцо, а дверь с трудом поддалась. Половицы в центре гостиной провалились в подвал, но опаснее было то, что кто-то решил использовать это заброшенное здание для своих низменных целей.

Загорелся фонарь, и можно было увидеть все, что усеивало пол: грязь, крысиный помет и поломанные кирпичи.

— Чисто. Думаю, он придет через минуту. Подождем тут.

Поглядывая под ноги, она прошла к заколоченному окну и посмотрела в щель между досками.

— Никто нас тут не побеспокоит.

Ей нужно бояться только меня.

Обняв себя, она продолжала смотреть на улицу и потирать руки.

— Долго ждать?

— Нет. Недолго.

Еще немного. В кармане уже заряжался самодельный шокер. Пару секунд... И голубой ток пронзил ее тел. Она содрогнулась и рухнула на пол.

Несложно было стащить тело в подвал. Звук ударов о деревянные ступеньки лестницы успокаивал: все шло как надо. Уже внизу пришлось перевернуть ее на бок, закрепить руки кабельный стяжкой за спиной. Затем заняться лодыжками. Наконец она связана и прикована нейлоновой веревкой к трубе у стены. Фундамент дома был крепким. Проверено. Она не сможет выбраться.

Последний штрих: залепить рот скотчем. Даже в таком заброшенном районе крики женщины могли привлечь внимание.

Этого нельзя допустить.

Недели наблюдения показали, что дом пустовал уже долгое время. Даже наркоманы сюда не совались. Но осторожность никому не повредит, поэтому сюрприз в виде перетяжки от взрывчатки на лестнице в подвал поджидал любого незваного гостя. Если кто-то войдет... бабах... и нет свидетелей.

— Я вернусь.

Нужно, чтобы она оцепенела от страха. Пары дней достаточно. Так поступает аллигатор с крупной добычей: запихивает ее под бревно в воде и ждет, когда плоть станет мягче. Важно соблюдать последовательность, придерживаться плана. Сначала дать сойти эффекту от шокера, а затем уже убивать. В этот раз хотелось эффектного финала. Стопроцентного успеха.

ГЛАВА 5

На часах было уже одиннадцать, когда Конор сунул голову под душ. Намылившись, он осмотрел свои почерневшие пальцы. Час тренировки с грушей этим утром не улучшил вид ушибленных костяшек, даже несмотря на мягкую защиту боксерских перчаток.

Но спортзал был именно тем, в чем он так нуждался. Там не было телевизоров. Никаких навороченных кардиотренажеров. Только гулкие удары перчаток по боксерским грушам, крики тренеров, стоны от больших физических нагрузок, прерываемые лязгом утяжеленных штанг. Спортзал Конора был популярен среди серьезных бойцов и идеально подходил, чтобы выпустить пар… или наказать себя. Но больше никаких боев. Это спорт для молодых, а Конор видел слишком много боксеров с необратимыми повреждениями мозга. Человеческий череп не способен выдержать столько насилия.

Прошлой ночью ему следовало проигнорировать и юную брюнетку, и скулящую собаку в переулке. Ему нужно было заниматься своими делами, а не оттачивать свои навыки спасения беззащитных.

А если бы у того придурка был пистолет?

Конор выбрался из душа и вытерся, игнорируя боль в измученных мышцах. Конечно, он не смог бросить собаку на произвол судьбы и отвез ее утром в ветклинику. Теперь квартира казалась безжизненной, гулко откликаясь эхом. Конор натянул футболку, джинсы и ботинки. Пора спускаться на работу.

Бар Салливанов располагался в южной части Филадельфии уже более трех десятков лет. Заведение основали родители Конора и управляли им, пока не погибли в автомобильной аварии. Конору тогда было двадцать, а Дэнни и Джейн учились в старших классах. Следующие десять лет их старшие братья Пэт и Конор провели, стараясь вырастить младших брата и сестру и поддерживать бар на плаву. Все снова пошло наперекосяк, когда два года назад Дэнни вернулся домой из Ирака с посттравматическим расстройством. Его медицинские счета едва не разорили их. Они прошли через более страшные испытания, когда в Мэне на Джейн, а потом и на избранницу Дэнни нацелился убийца. Но все снова наладилось. Салливаны были жизнестойкими.

Кухонный персонал вовсю готовил обед. Старший брат Конора Пэт, вооружившись блокнотом, проводил за стойкой бара инвентаризацию. В свете, льющемся сквозь панорамное окно, Конор разглядел несколько седых волосков в ярко-рыжей шевелюре брата.

Конор попытался придать лицу невозмутимый вид.

— Прости, опоздал.

Все четверо Салливанов унаследовали бирюзовые глаза отца, и сейчас Пэт этими самыми глазами видел Конора насквозь.

— Тяжелая ночь?

Конор потянулся рукой к противоположному плечу, растягивая трицепсы.

— Ты не поверишь. Как спина?

Пэт усмехнулся. За свои сорок лет — на два года старше Конора — брат полжизни посвятил обязательствам и тяжелой работе, но чувство юмора у Пэта было крепким, как дубовая стойка бара.

— Такое ощущение, что кто-то использовал меня как трамплин, пока я спал.

— Эй, в твоем доме такое возможно.

Трое детей Пэта, возрастом от четырех до девяти, были дикой бандой, истинными Салливанами, хоть пока и мелкими.

— Точно. — Пэт рассмеялся. — Но когда я в следующий раз решу самостоятельно сделать бетонную беседку, напомни мне, что моя спина слишком стара для тяжелой работы.

— Заметано.

Пэт пересчитал бутылки водки и записал количество в блокнот. Конор присоединился к брату за стойкой, помогая тому закончить инвентаризацию. На входной двери звякнул колокольчик.

— Вот и обеденная толпа, — констатировал Пэт.

Следующие пару часов они провели, подавая сэндвичи. По вечерам хитами меню были пиво и крылышки, но в обеденное время предпочтение отдавалось картошке фри и гамбургерам. К двум часам толпа заметно поредела — в зале осталось всего несколько человек.

— Так-так, ты только посмотри.

Взяв новый ящик пива, Конор замер и проследил за взглядом Пэта в сторону двери. В полумраке входа, приглаживая рукой свою замысловатую прическу, стояла стройная блондинка.

О, черт.

Конор был бы меньше потрясен, если бы в бар заявился Папа Римский и заказал виски с пивом. Доктор наук Луиза Хэнкок не вписывалась ни в его бар, ни в его жизнь, независимо от того, сколько раз она прокрадывалась в его мысли — и сны — за последние полгода. У них с Луизой было столько же общего как у гоночного автомобиля и яхты, хотя ее ледяное колючее поведение, как ни странно, дико заводило Конора.

Но она была тут. В его баре. Вся, до последнего идеального дюйма своего тела, словно шагнула прямиком из фантазий.

Как и в первую их встречу, Луиза была упакована в консервативный костюм. Юбка достаточно облегала изгибы ее тела, чтобы привлечь внимание Конора, а шелковистая ткань заставляла задуматься, что за изысканное белье Луиза носит под ней. Чем меньше эта женщина показывала, тем сильнее распалялось его воображение. И куда делись очки, придающие ей вид сексуального библиотекаря?

— Земля вызывает Конора. — Пэт ткнул его локтем и прошептал: — Кто это?

— Куратор музея, с которой я познакомился в Мэне, когда помогал Дэнни.

— Не очень-то она похожа на куратора.

— А то, — отозвался Конор, опустив пиво на стойку.

Пэт снова ткнул его в спину.

— Не стой тут столбом. Займись дамой.

— Иду, — Конор обтер ладони о джинсы. — Займешься пока баром?

Пэт обвел рукой почти пустой зал.

— Шутишь, да? Иди уже и поговори с ней.

Без дальнейших уговоров Конор, в несколько шагов пересек потертый старый пол.

— Луиза, рад тебя видеть, — протянул он руку, жалея, что не нашел времени побриться ни вчера, ни сегодня утром.

Конечно, Конор знал, что она переехала в Филли.

Не то чтобы он следил за ней.

Ладно, следил. Черт. Он даже ездил в музей Ливингстона пару недель назад, но ушел, так и не дав о себе знать. У них не было ничего общего, и, хотя ему нравилось подразнивать ее, его острое необъяснимое влечение к Луизе раздражало.

Оказавшись рядом с ней, Конор заметил, что выглядела она не так идеально, как обычно. Несколько прядей выбились из тугого пучка, который он всегда жаждал распустить. Интересно, как она будет выглядеть с ниспадающими на плечи волосами?

* * *

— Луиза?

Голос Конора вывел ее из оцепенения. Она моргнула. Может, все-таки это была плохая идея — прийти сюда. Луиза недооценила свою реакцию на этого мужчину. Может, дело в странных и ужасных обстоятельствах, которые свели их в Мэне, или схожей ситуации, приведшей ее сюда сегодня, но Конор Салливан мгновенно выбил Луизу из колеи, стоило увидеть его. Она отвела взгляд, несколько секунд разглядывая бар и пытаясь взять себя в руки. Зал был больше, чем казалось с улицы, большую часть интерьера занимала прямоугольная стойка. На стенах висели три телевизионные панели, с приглушенным звуком транслирующие спортивные мероприятия. Несколько десятков столов и кабинок занимали оставшееся пространство. В дальнем углу стояло поцарапанное и помятое пианино. Рядом, через небольшую пустую площадку, тянулись приклеенные к полу скотчем провода. Наверное, в оживленные вечера тут выступала группа.

— Не познакомишь меня с милой леди? — послышался низкий голос.

Конор провел Луизу к бару и представил крупного рыжеволосого бармена как своего старшего брата Пэта. До сих пор Луиза лишь знала, что у Салливана были младшие брат и сестра. Рассеянно улыбнувшись Пэту, она сказала:

— Привет.

Но ее внимание тут же вернулось к Конору, который был для нее словно огромный магнит. Старая серая футболка «Rolling Stones» обтягивала его скульптурно вылепленный торс. Потертые джинсы и мотоциклетные ботинки подчеркивали крепкие бедра и длинные ноги. Она пришла сюда за ответами, а не пялиться, но изношенная ткань так соблазнительно подчеркивала мышцы его груди.

«Смотри ему в глаза».

Она подняла голову.

Не помогло. Под встрепанными черными волосами взгляд Конора сиял умом и юмором, и это смутило Луизу еще сильнее. Небольшие морщинки разбегались от уголков его бирюзовых глаз. Сильная челюсть, как обычно, была оттенена щетиной. У него что, не было бритвы? В целом он был поджарым, крайне мужественным и совершенно не похожим ни на одного мужчину, которого она когда-либо знала.

Луиза моргнула.

— Почему бы нам не присесть? — Конор подвел ее к угловой кабинке. — Голодна? — тон был серьезным, но глаза почти улыбались Луизе. Неужели его забавляла реакция, которую он вызывал в ней?

— Нет, спасибо. — Вряд ли она сможет хоть что-то проглотить: каждый раз, закрывая глаза, Луиза видела фотографии тела бедной девушки.

Вежливые манеры Конора не вязались с грубоватой внешностью, и это еще сильнее сбивало с толку. Салливан напоминал Луизе средневекового рыцаря.

О, этот романтический бред был просто смешон. Луиза провела не один час наедине с древними артефактами, размышляя об их происхождении. И вот результат: чрезмерно разыгравшееся воображение. В юности ей стоило время от времени отрывать свой нос от книг и проводить больше времени с людьми.

«Сосредоточься!»

— Кофе, содовая, пиво?

— Кофе подойдет. — Луиза сняла пиджак и нырнула в кабинку, скользнув шелком юбки по бордовой коже дивана. Свернув пиджак, она положила его поверх сумочки рядом с собой.

Конор отошел и вернулся через пару минут с подносом. Он опустил ношу на край стола и переставил на стол две большие чашки кофе, термос и небольшой графин со сливками. Может, Конор и был владельцем бара, но он явно неоднократно обслуживал столики и раньше. Отставив пустой поднос в сторону, мужчина уселся напротив нее.

— Я хотел бы еще раз поблагодарить тебя за помощь в Мэне.

— На самом деле я ничего толком не сделала, а намерения мои были исключительно эгоистичными. — Конор помог ей не меньше, чем она ему. — Я просто хотела вернуть мой экспонат.

Глаза цвета залитого солнцем Средиземного моря заискрились юмором.

— Могла бы просто сказать: «Не за что».

Щеки Луизы вспыхнули.

— Не за что.

— Что привело тебя сюда? — Конор отхлебнул кофе.

Луиза добавила в свою чашку сливки.

— Я устроилась в музей Ливингстона.

— Поздравляю. — Он не выглядел удивленным. Уже знал?

— Спасибо. — То, что ее попросили с прежней работы неприятно жалило Луизу.

— Они не должны были тебя увольнять, — Конор склонил голову. Он что, читает ее мысли? — Произошедшее не было твоей виной.

— Все сложно.

Конор не стал возражать, но поджатые губы явно свидетельствовали, что делал это с большой неохотой.

— Как тебе новая работа?

— Все хорошо, — Луиза помешивала кофе. В прошлый раз Конор пришел к ней за помощью и преследовал с упрямой решимостью, пока Луиза не сдалась. На этот раз именно ей нужно было кое-что от него.

— Где ты остановилась?

— Снимаю квартиру в Риттенхаус.

Он присвистнул.

— Неплохо.

— Это временно. Я не знала, что подойдет, а то место близко к работе.

Откинувшись на спинку сиденья, Конор внимательно посмотрел на Луизу, и она вдруг пожалела, что сняла пиджак. Тонкий шелк ее блузки был слишком тонкой преградой. Она ощущала себя почти обнаженной под его пристальным взглядом.

Луиза смотрела, как растворяются сливки в ее кофе, кожей чувствуя его изучающий взгляд.

Конор опустил чашку на стол. Его напряженное внимание грозило снова ей очередным отключением мозга.

— Так что привело тебя сегодня в мой бар?

Хорошо, хоть один из них соображал.

— Я ищу девушку.

Конор вскинул голову.

— Девушку?

— Да, одна из моих аспиранток-стажеров не пришла сегодня на работу в музей. Но это не все. — Луиза рассказала о Рики, пропавшем кинжале и вчерашнем визите полиции.

Конор откинулся на спинку диванчика.

— Поверить не могу. Кто-то украл кинжал из музея и совершил им убийство.

— Именно на это указывают улики. — Луиза опустила чашку. В ее желудке было столько кислоты, что она, пожалуй, могла растворить металл.

— По-моему, мы это уже проходили, — невеселым тоном бросил Конор.

— К сожалению.

Конор склонил голову.

— Ситуация ужасная, но это не объясняет, почему ты сегодня тут.

Луиза теребила нитку жемчуга на шее.

— Парень Зои сказал, что они здесь расстались.

— Ее зовут Зои? — Конор запустил пятерню в отросшие черные волосы. — Прошлой ночью я выставил отсюда скандалиста. А его девушка осталась. Ее тоже звали Зои. Длинные темные волосы. Веснушки. Худая.

— Похоже на нее. Во сколько она ушла?

— Я довез ее до станции метро чуть позже полуночи.

— Ты ее довез? — Луиза улыбнулась, вспомнив, как этот мужчина защищал ее от прессы.

— Было поздно, и на углу зависал какой-то отморозок, — глаза Конора потемнели от сожаления. — Мне следовало отвезти девчонку домой. Ее ищет полиция?

— Когда я покидала музей, директор как раз им звонил. Не знаю, как они поступят. Если бы не исчезновение Рики, ситуация была бы раздражающей, а не тревожной. Но никто не мог связаться с ней все утро, а это ненормально для Зои. Она может опоздать на полчаса, но всегда приходит. Прошлой ночью она вела себя странно?

— Сложно сказать. Я не знаю, как она обычно себя ведет, — ответил он. — Вы пытались связаться с ее друзьями и семьей?

— Не то чтобы. Директор Кьюсак искал отчет, который она делала для него. Я не хотела, чтобы у нее были неприятности. Ей уже и так отметили опоздание. Так что начала звонить на сотовый, но Зои не ответила. Тогда я набрала домашний номер, и ее соседка сказала, что Зои не вернулась ночью домой. Я решила, что она осталась у своего парня. Соседка дала мне его номер…

Конор опустил чашку.

— Скажи, что ты ему не звонила.

— Я хотела спасти Зои от унизительного увольнения. — Лицо Луизы пылало от негодования. — Место стажера хотят занять многие студенты. Поверь, это был один из самых смущающих звонков в моей жизни.

— Верю, — Конор поднял руку в оборонительном жесте, но губы его дрогнули.

Луиза фыркнула. Почему ему так нравится ее дразнить? И почему она реагирует на каждую его колкость? Она ни с кем так себя не вела.

— Как бы там ни было, ее парень сказал, что они поссорились, и он оставил ее здесь. Вот тогда-то я и забеспокоилась. — Не говоря уже о том, как была шокирована тем, что в этом замешан твой бар. Такое совпадение казалось просто невозможным.

Конор потер виски большим и указательным пальцами.

— Для женщины опасно ехать так поздно в метро одной.

— Вероятно, я перегибаю, и Зои в порядке. — Возможно, тревога Луизы была вызвана виной, а не логикой. Ведь за украденный кинжал отвечала она.

Из кармана Конора послышалось жужжание.

— Прости. — Он вытащил телефон и посмотрел на экран. — Мне нужно отойти по делам. Если хочешь продолжить разговор, придется пойти со мной.

Луиза посмотрела на часы. Она пообедала и должна была вернуться на работу к трем.

— Это надолго?

Он покачал головой.

— Десять минут. Идем. Свежий воздух прочистит голову.

Отчасти ей хотелось бежать от Конора без оглядки. Но вопросы о прошедшем вечере все еще не выходили у нее из головы.

— Хорошо.

Последовав за ним из бара, Луиза задумалась, было ли ее согласие основано исключительно на тревоге за интерна, или перевесила та ее часть, которая не хотела убегать.

ГЛАВА 6

Послеполуденный ветерок носился по Орегон-авеню, пока они шли по тротуару, пересекая удлиняющиеся тени. Луиза застегнула пиджак и крепко зажала сумочку под мышкой.

— Сюда, — Конор коснулся ее плеча, указывая влево.

Несмотря на то что было достаточно тепло, Луиза дрожала с головы до ноющих от боли ног.

— Куда мы идем? — Пальцы рук онемели, и она ослабила хватку на сумочке.

— Еще пара кварталов. Сможешь дойти в этих туфлях? Может, хочешь подождать в баре?

— Нет. Расскажи мне о парне Зои. Что такого ужасного он сделал прошлой ночью?

Они остановились на углу. Вокруг них толпились другие пешеходы, ожидающие, когда загорится светофор.

— Он не принимал отказа. — Конор встал так, чтобы оградить Луизу от толпы. — Что ж, ты проработала в Филадельфии два месяца. За это время был похищен и убит украденным из музея ножом один стажер, а теперь пропал и второй.

— Так все выглядит.

— Сколько людей в музее знают о случившемся в Мэне?

— Все, скорее всего. А что?

— Слишком много совпадений. Особенно теперь, когда и я оказался замешан в этом.

Светофор переключился. Движение на проезжей части замерло, и толпа двинулась через перекресток.

— Было много газетных статей, — Луиза подумала о словах Эйприл. — Очевидно, все передавали их по кругу в те несколько недель, когда я уволилась и занялась переездом сюда.

— Значит, наша связь общеизвестна, хотя мы не виделись полгода.

— Да, — она шагнула на тротуар. — Я чуть не позвонила тебе, — выпалила она, не успев остановиться.

Губы Конора растянулись в лукавой улыбке.

— Правда?

Ладонь Луизы потянулась к жемчугу, но остановилась на полпути. Конор склонился и взял ее за руку. Они и раньше пожимали друг другу руки, но сейчас это ощущалось иначе. Собственнически, почти интимно. Луиза напряглась, инстинкты требовали разорвать хватку, но не потому, что ей было неприятно, а потому что ей это нравилось. Их взгляды встретились. Его — был дерзким, подначивая Луизу признать влечение между ними.

Она приняла вызов. От старых привычек пора избавляться. Новый город, новая жизнь. Жар пропитал ее холодные пальцы, заставив забыть о тревогах. И ей уже не хотелось отпускать чужую ладонь.

— Итак... люди, с которыми была Зои. Кто из них захотел прийти сюда прошлой ночью?

— Хотел бы я знать. Мы не относимся к популярным клубам и находимся слишком далеко от университетского городка. Так что студентов у нас почти не бывает. — Конор направил ее в обход большой трещины в тротуаре. — Но ее кавалер был фанатом «Флаерз». Посмотреть игры к нам ходят часто. Тем не менее это странное совпадение.

— Совпадения случаются.

— Точно. — Конор сжал ее ладонь. — И мне жаль, что твой стажер пропала, но я рад тебя видеть.

Дрожь пробежала по коже Луизы от искреннего тепла его слов. Почему Конор так на нее действует? Обычно она не таяла от мужского внимания. Она ходила на свидания, в ее копилке было несколько недолгих отношений. Ничего серьезного. Но ни один из бывших Луизы не был столь настойчивым и требовательным, как Конор.

Он остановился перед белым кирпичным зданием. На оконном стекле красовалась надпись: ВЕТЕРИНАРНАЯ КЛИНИКА.

— Пришли.

Конор отпустил ее руку, чтобы открыть дверь, и Луизе вдруг стало одиноко. Когда в последний раз мужчина держал ее за руку?

Никогда?

Мужчины, с которыми Луиза обычно встречалась, не позволяли себе интимных романтических жестов. Они посылали ей дорогие розы, покупали украшения. Все это было милым, но безликим. Не один из этих подарков вызывал в ней бурю эмоций и жар. Сейчас же даже шелк блузки был словно наждак для чувствительной кожи.

Они вошли в клинику, и колокольчик на двери звякнул. Внутри пахло животными и антисептиком. У стойки регистратуры их с улыбкой поприветствовала лаборантка, одетая в чистенькую униформу. Ее волосы были заплетены в мелкие косички, плотно прилегающие к голове, подчеркивая острые скулы.

— Я пришел за своей собакой. — Конор назвал свое имя.

— Я рада, что вы пришли. Она не принимает еду у нас. Очень грустно видеть такое милое животное напуганным. — Девушка взяла папку и протянула Конору счет. — Знаю, тут много, но вы хотели, чтобы ей сделали все необходимые прививки. Зато раны поверхностные.

— Все в порядке. — Конор поморщился, увидев сумму, и расплатился кредиткой.

Ветеринар привел собаку в приемную. Голова и хвост бедного животного были опущены.

— О, нет. Бедняжка. Она такая худая. Это следы укусов? Она попала в драку?

— Скорее ее вынудили в нее ввязаться. — Конор описал, как нашел собаку накануне вечером. — Сейчас она выглядит получше, чем когда я привез ее сюда утром.

Услышав знакомый голос, собака навострила искалеченные уши. Она посмотрела на Конора, приподняла обрубок хвоста и завиляла им.

— Каким мерзавцем нужно быть, чтобы так поступить с животным? — ужаснулась Луиза.

— Копы не слишком педалируют тему, но собачьи бои — настоящая проблема этого города. — Конор взял у лаборантки поводок. — Розовый ошейник?

Ветеринар рассмеялась.

— Мы подумали, что ей нужно что-то девчачье. То, что сделали с ее ушами, портит впечатление. Считайте это подарком за то, что не бросили животное в приюте.

— Есть какие-то особые рекомендации?

— Нет, — ветеринар протянула Конору листок бумаги. — Она голодала какое-то время, так что увеличивайте порции медленно. Если аппетит не наладится в течение недели, приведете ее обратно. Мы хотим стерилизовать ее, но думаю, нужно подождать пару недель и дать ей сначала окрепнуть.

— Спасибо, — Конор сложил листок и сунул в задний карман джинсов. Выведя собаку наружу, он присел и погладил ее по голове. — Держу пари, ты рада уйти оттуда.

Слегка наклонившись, Луиза спросила:

— Можно ее погладить?

— Не боишься? Некоторых она пугает.

— Разве? Она выглядит жалко.

— Так и есть. — Конор вздохнул. — Дай ей сначала понюхать твою руку.

Собака ткнулась носом в ладонь Луизы и лизнула ее пальцы.

— Ты ей нравишься.

Луиза погладила шею собаки, стараясь не касаться заживающих ран. Если не брать в расчет шрамы, шерсть животного была нежной, как мягкий бархат. У матери Луизы была аллергия на животных. После ее смерти тетя, взявшая на себя воспитание Луизы, запретила держать в доме любую живность.

— У меня никогда не было собаки.

— Хочешь эту?

— Я не знаю, что с ней делать. — Но мысль была заманчивой. Луиза еще раз ласково погладила животное и выпрямилась. Сложно ли ухаживать за собакой? — К тому же я работаю весь день. — Но ведь она запросто могла приходить домой в обеденное время. Кроме того, Луиза не раз видела, как персонал Риттенхауса выгуливал собак других жильцов.

— Подумай об этом. А сейчас давай посмотрим, сможем ли мы заставить ее поесть. — Конор направился обратно к бару. Бедное животное практически липло к его ногам.

— Она очень к тебе привязалась.

— Не знаю, как такое случилось.

— Думаю, потому что ты был с ней добр. — Подстроившись под его шаг, Луиза порадовалась, что интерес к собаке отвлекает ее от необузданной реакции на этого мужчину. — У нее есть имя?

— Не знаю. Даже не думал об этом. Признаюсь, я привез ее в приют этим утром, но не смог там оставить. Она была в ужасе, и там было уже полно питбулей. — Конор снова взял Луизу за руку. — Хочешь дать ей имя?

В этот раз Луиза почти без колебаний обхватила пальцами его ладонь.

— Ты позволишь мне назвать твою собаку?

Он пожал плечами.

— Да. Почему нет?

— Это большая ответственность.

— Позволь я объясню. У нас была собака по кличке Чихун, потому что родители разрешили Дженни дать ему имя. Ей тогда было три и наступила ее очередь придумывать кличку. Чихуну было до лампочки, как мы его звали, лишь бы скармливали еду со стола. Собака была такой толстой, что катилась, словно мячик.

Луиза искренне расхохоталась. Так она не смеялась уже очень, очень давно.

— Хорошо. Я постараюсь придумать что-нибудь получше Чихуна.

— Ты почти все время такая серьезная. Мне нравится слышать твой смех. — Конор остановился и посмотрел на ее лицо. А затем потянулся к ней. Хотел ее поцеловать? Луиза облизнула губы. Жар в глазах Конора полностью обезоружил ее, а от ощущения от соприкосновения их рук мозг закоротило. Каким будет вкус его поцелуя?

Как бы сильно Луиза ни хотела это узнать, она все же не могла сдержаться и чуть отстранилась.

Конор заметил. Выпрямившись, он прищурил глаза и с подозрением посмотрел на нее.

О, нет. Она уже все испортила.

— Прости, — Луиза на секунду зажмурилась и глубоко вздохнула. Затем заставила себя посмотреть на Конора, ожидая увидеть раздражение, но в его глазах была только тревога. Как же она может сказать вслух, что боится всего, что он в ней вызывает? — Мне нужно двигаться небольшими шагами.

Конор улыбнулся. Это облегчение на его лице?

— Не переживай. Я и сам в последнее время неторопливый. — Повернувшись, он продолжил свой путь по тротуару легко и непринужденно.

В последнее время? О чем это он?

Несколько минут они прогуливались в дружеском молчании, минуя перекресток и старика, играющего на скрипке у дороги. Потрепанный плащ свисал до колен музыканта, а из-под фетровой шляпы на одну сторону лица ниспадали длинные седые волосы. Конор бросил доллар в открытый чехол для скрипки у ног скрипача.

Когда они добрались до бара, он открыл ей дверь, пропуская внутрь заведения. Усадив Луизу в ту же кабинку, Конор сбегал на кухню и принес собаке котлету от гамбургера. Съев пару кусочков, та свернулась калачиком под столом.

Конор взял ее миску и отставил в сторону.

— Значит твоя стажерка была тут прошлой ночью, и с тех пор ее никто не видел. Что теперь?

— Ну, я поймаю такси и надеюсь, не опоздаю на работу. Может, это какое-то недоразумение. Например, Зои могло расстроить поведение парня, и она ушла к старой подруге. Я знаю, что ее родной город где-то недалеко. Если она плохо соображала, могла перепутать расписание. — И все же глубоко внутри шевелились сомнения.

— Можно твой номер телефона? — Конор вытащил свой сотовый из кармана и записал продиктованный Луизой номер. Ее сумочка внезапно завибрировала.

— Я отправил тебе сообщение. Дашь знать, когда ситуация прояснится?

— Да.

Дверь открылась, и в бар хлынул свет, который напомнил Луизе, что день в самом разгаре. Полумрак в зале, потертое дерево пола и красная кожаная обивка на диванах создавали атмосферу глубокого вечера.

Двое мужчин шагнули в бар и, остановившись посреди зала, осмотрелись. Луиза напряглась. Детективы Джексон и Янелли. Несколько полицейских в форме проследовали за ними внутрь.

— Конор Салливан? — спросил тот, что постарше.

Конор встал.

— Это я. Чем могу помочь?

— Я детектив Джексон, это детектив Янелли. — Афроамериканец указал на помощника. — Мы хотим задать вам несколько вопросов.

* * *

Не слишком удивившись появлению полиции, Конор повернулся к Луизе.

— До встречи, Луиза.

— Доктор Хэнкок? — Джексон вскинул брови. — Что вы тут делаете?

— Здравствуйте, — Луиза пожала детективам руки. — Я спрашивала Конора о Зои. Рада, что вы ее ищете.

— Мы лишь наводим кое-какие справки. — Детектив вздохнул. — Скорее всего, у меня будут дополнительные вопросы и к вам, доктор.

— Я уже опаздываю на работу, — сказала Луиза. — Я буду весь день в музее, и у вас есть мой номер, — с этими словами она развернулась и покинула бар.

Конор указал вглубь бара.

— Прошу, пройдемте в мой кабинет, детективы.

— Все в порядке, Конор? — из-за стойки Пэт с любопытством рассматривал копов.

— Ага, Пэт, — Конор провел детективов по короткому коридору. Впереди была кухня, слева — уборные. Он повернул направо в маленький кабинет и занял место за обшарпанным дубовым столом, который некогда принадлежал его отцу. Старый деревянный стул скрипнул под его весом. Сиденье было твердым и неудобным, но ни Конору, ни Пэту даже в голову не приходило менять его. Папы не было уже восемнадцать лет, но когда Конор закрывал глаза, то все еще ощущал запах вишневого табака. Детективы вошли следом. Джексон сел на пластиковый стул у стола. Янелли прислонился к стене и скрестил руки на груди.

— Мы ищем девушку, — Джексон вытащил фотографию из нагрудного кармана пиджака и протянул Конору. Это был снимок Зои. — Вы ее видели?

— Да. Ее зовут Зои. Она была в баре прошлой ночью. Ее парень напился и стал приставать к ней. Пришлось его выгнать.

— Что сделала Зои?

— Она не смогла связаться с соседкой по комнате, и я довез ее до станции метро, — Конор сделал паузу, все еще кляня себя за то, что не отвез ее домой. — Было поздно. Я не хотел, чтобы она шла одна.

Джексон сделал записи.

— У какой станции вы ее высадили?

— Паттисон-авеню.

— Она не говорила, что собирается пойти еще куда-то?

Конор задумался и покачал головой.

— Вроде нет. Она сказала, что идет домой.

— Полагаю, в баре есть камеры наблюдения?

— Да.

— Мы можем получить копию записей прошлой ночи?

— Конечно, — сказал Конор. — Будет готово через час.

— Я пришлю кого-нибудь за ними, — Джексон встал. — Спасибо за помощь.

Копы ушли, и Конор вернулся в бар.

Пэт открыл две бутылки «Heineken» и подал их двум парням по другую сторону барной стойки. Повернувшись к Конору, он вытер руки о черный фартук.

— Не хочешь рассказать, что происходит?

— Долгая история, — ответил Конор и вкратце обрисовал брату ситуацию.

Пэт нахмурился.

— Не нравится мне это.

— И мне, — разговор с полицией был быстрым и безболезненным, но Конор нутром чуял, что они вернутся.

— Твой куратор — горячая штучка. Так что день не прошел впустую.

— Она не мой куратор.

Пэт пожал плечами. Несмотря на тревогу, в его глазах блеснула искорка юмора.

— Как скажешь.

Игнорируя брата, Конор вернулся в кабинет, чтобы сделать копию записей с камер наблюдения. Несмотря ни на что появление Луизы привело его в восторг. Но исчезновение копии ножа и двух девушек подпортило Конору всю радость. События были странным образом связаны с Луизой, ее интерном и музеем, и это не давало Конору покоя. Что-то назревало.

ГЛАВА 7

Никто не обратил внимания на ее чуть затянувшийся обед, и все же Луиза осталась на дополнительные полчаса, чтобы отработать упущенное время. После, выйдя из музея, она пошла домой по Восемнадцатой улице, а затем повернула на площадь Риттенхаус. Телефон в кармане ожил, и Луиза торопливо достала его. Отец? Раз в неделю они непременно связывались, но она всегда звонила первой. Луиза не могла припомнить, когда отец сам проявлял инициативу. Что-то не так.

Луиза ответила, пересекая улицу и входя в парк.

— Папа?

— Луиза, — тон отца был нервным и, что важнее, серьезным. Со дня смерти ее матери, Уорд Хэнкок либо работал, либо заглушал боль скотчем. Луиза тут же подумала о сердечном приступе и прочих ужасах.

— Что-то случилось?

— Нет, — он замешкался. — Просто хотел сообщить, что буду в Штатах на праздники. Подумываю задержаться на время.

— Приедешь в Мэн?

— Зачем мне в Мэн, если ты в Филадельфии? Я звоню, чтобы узнать, нужно ли мне бронировать номер в отеле. — Он сделал паузу, нервно вдохнул. — Или у тебя есть гостевая комната.

Шок на миг лишил ее дара речи.

— Ты еще там?

— Да. Тут. Ты уверен, что все в порядке, папуля? — Господи, наверное, он совсем плох. Или умирает. Может, проблемы с печенью?

— Поговорим об этом при встрече. Я не был в твоей новой квартире. Так что не уверен насчет комнаты.

— Конечно, ты можешь остановиться у меня. Места много. — Луиза выбрала самую большую из доступных квартир с роскошным видом. По крайней мере, если не удастся завести отношения, будет на что смотреть в одиночестве. Слава богу.

— Отлично, я пришлю по электронке свой маршрут, — в голосе отца слышалось облегчение и что-то еще неуловимое, непонятое Луизой то ли из-за того, что они говорят по телефону, то ли из-за пропасти горя, которая разверзлась между ними после смерти мамы. — Люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Отец отключился.

В этот момент кто-то толкнул Луизу, и она осознала, что застыла посреди пешеходной дорожки. Вокруг бурлила шумная парковая жизнь. Деревья и кусты сияли зеленью, уходящее солнце сверкало на одиноких золотых листьях. Луиза редко видела отца, однако всегда ощущала их слабую, но все же связь. А сейчас, в толпе прохожих, она чувствовала себя одинокой как никогда.

Луиза подошла к ближайшей скамье и села. У нее вдруг пропало желание возвращаться в огромную пустую квартиру и смотреть из окна на жизнь, частью которой не была. И тут ее телефон в ее руке вновь завибрировал. Почти страшась увидеть номер отца и услышать плохие новости, она посмотрела на экран.

«Конор».

— Приходи ко мне, — сказал он. — Поговорим о том, что хотели копы.

— Можешь сказать по телефону, — предложила она.

— Нет, лично.

— Хорошо. — Луиза не колебалась. Она, конечно, не спешила развивать их отношения, но ей хотелось узнать о визите полиции к Салливану. Детективы так и не позвонили ей. Может, Конор узнал что-то о Зои? Впрочем, не стоит обманывать себя: не только тревога за Зои заставила Луизу по окончании разговора спуститься в гараж и сесть в машину.

Голос Конора прогонял одиночество.

Бар «У Салливанов» был шумным местом. Смех и разговоры гудели вокруг Луизы, когда она проходила мимо столиков с посетителями. Пэт и Конор работали за стойкой. Пэт улыбнулся ей и толкнул локтем брата, и при виде Луизы глаза Конора просияли. Он поставил на столешницу графин с прозрачным напитком, бросил в стакан дольку лайма и подвинул к клиенту. Затем указал Луизе на стул в конце стойки. Оказавшийся рядом с ней бородатый мужчина лет тридцати окинул женщину взглядом. Конор прищурился, и клиент, пожав плечами, отвернулся к своему другу.

Салливан склонился над стойкой.

— Привет, чем тебя угостить?

— Содовой, — Луиза взгромоздилась на стул: из-за узкой юбки пришлось неприлично запрыгивать на него, вместо того чтобы грациозно опуститься, как ей хотелось.

— Уверена? У нас неплохое вино, несколько сортов отличного пива.

— Содовая подойдет.

Он взял стакан.

— Все в порядке? Кроме пропавшей подруги.

Луиза кивнула, не в силах поделиться тревогой из-за звонка отца.

Конор опустил содовую на салфетку и вгляделся в ее лицо.

— Ужин?

— Нет, спасибо.

Он нахмурился. Посмотрел на другого клиента.

— Я оставлю тебя ненадолго. Народ разойдется через час, и мы поговорим. Тебя точно не нужно покормить, пока ты ждешь?

— Я в порядке, — Луиза наблюдала за Конором, потягивая содовую. Она завидовала тому, как он легко общается с людьми, а они отвечают ему взаимностью. Женщины заигрывали с Конором. Мужчины шутили.

Невысокая юная официантка с аккуратной фигуркой опустила тарелку перед Луизой.

— Простите, но я ничего не заказывала, — возразила она.

Официантка пожала плечами.

— Конор попросил принести вам клубный сэндвич.

Луиза повернулась, чтобы поймать его взгляд, но он намеренно игнорировал ее.

Есть не хотелось, но запахи жареного картофеля и бекона дразнили. Она съела ломтик картошки, другой, попробовала сэндвич. Когда Конор вновь подошел и наполнил стакан содовой, ее рот был забит. Явно подгадал момент. Салливан взглянул на тарелку, понимающе ухмыльнулся и ушел.

К половине восьмого толпа начала редеть. В баре все еще было людно, но официантки уже не так стремительно бегали из кухни в зал и обратно. Фанаты спорта собрались у телевизоров, на которых шел хоккейный матч.

Конор уперся локтем в бар и опустил подбородок на ладонь.

— Как прошел день?

Луиза фыркнула, совсем не изящно, и это потрясло ее. Она прикрыла рот костяшками пальцев.

— Он был долгим. А твой?

Конор криво усмехнулся.

— Таким же.

Луизе ужасно хотелось рассказать Конору о звонке отца. Каково это, когда есть человек, с которым в конце дня можно поделиться всем прожитым? Но она не могла выдавить ни слова. Ей еще предстояло научиться говорить о собственных эмоциях. А на это нужно время.

— Как прошло с полицией?

Конор пожал плечами.

— Как будто неплохо. Они надолго не задержались. Попросили копию записей с камер и ушли.

— Это хорошо?

— Вполне. — Но в его взгляде сквозило сомнение. — Тебе они не звонили?

— Нет. И о Зои ничего не слышно. — Луиза покусывала губу. — Боже, надеюсь, она в порядке.

Конор перегнулся через стойку и накрыл ее руку широкой ладонью.

— Понимаю.

Внезапно свет ламп померк. Конор выпрямился, а Луиза обернулась: за ней стояли детективы Джексон и Янелли.

Джексон протянул Конору стопку бумаг.

— Конор Салливан, у нас ордер на обыск бара, вашей квартиры и машины. И мы забираем вас в участок.

* * *

«Они же не думают, что я…»

Но Конор увидел по глазам Джексона, что именно так они и думали: он виноват в исчезновении Зои. Конор стал подозреваемым.

Не дрогнув, он посмотрел в глаза старшего из детективов. Тот указал на своих помощников в форме, которые тут же заполнили бар.

— Начинайте. — Джексон повернулся к Конору. — Нам нужны ключи от вашей квартиры и машины.

Конор посмотрел на ордер. В нем было описание Зои и что они ищут: отпечатки пальцев, кровь, ДНК, оружие, другие улики, — список тянулся. Взгляд Конора скользил по тексту. Копы искали доказательства похищения. Выбора не было, и Конор отдал ключи.

— Но сначала дайте забрать из квартиры собаку, — отрезал Конор. — Я недавно ее завел. Может укусить, если почувствует угрозу. — Вряд ли такое произойдет, но Салливан не хотел лишний раз пугать животное.

Детектив согласно кивнул.

Конор повернулся к Луизе.

— Можешь ее взять? Пэту нельзя везти собаку в дом.

— Конечно.

— Доктор Хэнкок. — Джексон поглядывал на нее и Конора с подозрением.

Пэт поспешил к ним.

— Что происходит?

— Не знаю, но нам лучше закрываться. — Конор двинулся к задней двери, Джексон прошел за ним, чтобы проследить, как Салливан открывает дверь, прикрепляет поводок к ошейнику собаки и выводит ее. Затем они спустились вниз, и Конор вручил поводок Луизе. — Спасибо.

Собака прижалась к ногам женщины.

Джексон вытащил наручники из кармана.

— А мы отправимся в участок.

Конор подавил шок и взял себя в руки.

— Поищешь мне адвоката, Пэт?

Пэт с побелевшим лицом вытащил телефон.

— Я позвоню Дженни. Может, Рид поможет.

Жених Джейн был бывшим копом.

Детектив подтолкнул Конора и потянул за локоть к выходу. Мужчину вывели на тротуар. Напротив бара рядом с неприметным седаном стояла патрульная машина. Еще три автомобиля припарковались за ними. Джексон повел Конора к патрулю, где их поджидали двое полицейских. Детектив пригнул голову арестованного и толкнул в салон. Конор неуклюже упал на заднее сиденье автомобиля.

Он посмотрел в окно. Пэт стоял на пороге с телефоном возле уха, сжимая губы так, что они побелели. Луиза и все, кто был в баре, столпились за ним. Невыносимое унижение усилило дискомфорт Конора.

В машине воняло холодным жирным фаст-фудом. От передних сидений заднее отделяла решетка, и Конор ощутил непривычный приступ клаустрофобии.

Так что же обнаружили копы?

ГЛАВА 8

Луиза уставилась на стеклянные двери, застыв от потрясения.

Конор арестован? Безумие. Невозможно поверить в то, что он мог причинить вред Зои. Не после того, как этот человек бросился в Мэн, чтобы остановить убийцу, спас собаку и заступился за девушку. Луиза понимала, насколько Салливан предан своим близким.

Кроме того, Конор умен. Полиция явно что-то нашла. Но если бы он совершил преступление, то никаких улик в его квартире не обнаружили бы.

— Что случилось? — Побледневший Пэт стоял перед ней, распахнув рот.

Обеспокоенная, Луиза подошла к нему. Собака жалась к ее ногам.

— Не переживай. Мы с этим разберемся.

— Я знаю брата. Конор точно не навредил бы девушке. — Пэт потер рыжий ежик на голове огромной ладонью, которая сейчас дрожала, его взгляд был рассеянным. — Этого не может быть.

— Давай ты присядешь?

Пэт не двигался, будто не слышал Луизу. За десять минут его лицо словно постарело на десяток лет. Ей пришлось ухватиться руками за массивный бицепс и отвести мужчину к столику.

— Присядь.

Его ноги послушно согнулись. Стул скрипнул.

— Доктор Хэнкок? — воззвал из открытой двери детектив Джексон. Триумф в его глазах вызвал в ней волну гнева. Зои пропала, а полиция арестовала не того человека.

Луиза подняла голову и выпрямила спину.

— Я подойду к вам через минуту, детектив.

Его глаза сузились, но Луиза уже повернулась к Пэту.

— У вас есть адвокат?

Он нахмурился.

— Адвокат по уголовщине нам не нужен уж лет десять, с тех пор как Дэнни подрос. Муж моей сестры мог бы помочь, но они не отвечают на звонки.

— Мы соберем деньги на адвоката, — сказал какой-то мужчина.

Луиза вздрогнула. Она так сосредоточилась на Пэте, что не заметила, как их окружили несколько посетителей бара. Они перешептывались, согласно кивали.

Луиза повернулась к Пэту.

— Я знаю, кто может помочь.

— Спасибо.

Люди собрались вокруг Пэта, поддерживая его и усиливая ее отчуждение. А на пороге, скрестив руки на груди, в нетерпении ожидал Джексон.

— По какому номеру можно с вами связаться? — спросила она у Пэта.

— Я дам. — Один из клиентов написал номер на салфетке. — Вот номер Пэта.

Эти люди были не просто посетителями бара. То были друзья и соседи. Каково чувствовать, когда кто-то на твоей стороне? Луиза остро понимала, что она здесь чужая, но ей не привыкать к одиночеству.

— Я позвоню, когда что-нибудь узнаю, — она намотала поводок на запястье и прошла к стулу у бара за своими пиджаком и сумочкой.

У выхода Луиза остановилась, глубоко вдохнула и шагнула наружу. Приятный день стал холодным и сырым.

Детектив Джексон ждал у обочины, постукивая каблуком по асфальту. Луиза пересекла тротуар.

— Вас тоже нужно доставить в участок. — Он указал на поцарапанный седан с проблесковым маячком, прицепленным к боковому зеркалу.

— Я предпочитаю ехать на своей машине. Она припаркована дальше по улице.

— Парковаться долго. Проще, если вы поедете с нами. Мы вернем вас потом сюда. — Он открыл заднюю дверцу.

Луиза не могла звонить адвокатам из машины полиции. Она постаралась взять себя в руки.

— Тогда встретимся в участке. Мне нужно отвезти собаку домой. Я буду через полчаса.

Детектив минуту смотрел на нее, а затем опустил руки.

— Да, мэм. — Он не был рад, но ей было все равно. Нужно остаться одной.

Луиза попросила швейцара Риттенхауса приглядеть за машиной, пока отводит собаку в квартиру. Сев обратно за руль, она поискала в контактах номер единственного адвоката, которого знала в Филадельфии. Может ли Дэмиан помочь? Он работал с молодежью, это их и познакомило. Как-то вскоре после переезда Луиза повстречала Дэмиана на улице. Он представился и попросил сделать пожертвование на финансирование приюта для трудных подростков. Его искренность впечатлила Луизу, и она согласилась не только выписать чек, но и помочь в приюте проводить занятия. Дэмиан ответил на звонок и согласился немедленно подъехать в участок. Если дело окажется непосильным для него, он хотя бы посоветует, к кому обратиться.

Через полчаса Луиза оказалась в участке, в комнатушке без окон. Изображая спокойствие, она сложила руки на коленях. Тревожные мысли проносились в ее голове одна за другой. Где Конор? Почему полицейские убеждены в его виновности? Что они нашли в его квартире?

Дверь открылась, и в допросную вошли Джексон и Янелли.

Джексон сел напротив нее.

— Простите, что заставили ждать, доктор Хэнкок. — Ему точно не было жаль.

Янелли сел рядом с напарником.

— Откуда вы знаете Конора Салливана? — спросил Джексон.

— Мы встретились прошлой весной в Мэне. Я была консультантом по делу, связанному с братом мистера Салливана.

Брови Джексона приподнялись.

— Так у вас чисто профессиональные отношения?

— По большей части, да.

— И вы с прошлого года не виделись? — Джексон склонил голову, зажав в руке ручку. — Похоже, что в баре вы были друг с другом весьма дружелюбны.

— С прошлой весны мы не встречались.

Он сделал пометку.

— Но вы переехали из Мэна в Филадельфию, родной город Конора.

— Совпадение. Когда я уволилась, меня взяли только в музей Ливингстона.

Глаза Джексона заблестели, и она насторожилась.

— У нас есть доказательство, что Конор был в музее три недели назад. Несколько камер наблюдения зафиксировали его.

— Я не знала, что он приходил. — Он искал ее? Эта мысль вспыхнула искрой света в этой унылой каморке.

— Он не звонил и никак не связывался с вами? Письма, сообщения?

Луиза покачала головой.

— Нет, у нас не было контактов.

— Вы ведь рано окончили колледж? Как и Зои, — вмешался Янелли. — Зои тоже довольно умная девушка, да? В двадцать один год — и уже в докторантуре.

— Верно, — ответила Луиза.

— Вы писали на нее докладную за опоздание. — Джексон смотрел на Луизу из-под ресниц. — Вам не нравилось, какой из нее интерн?

— У меня не было выбора. Она пропустила собрание. Директор не был рад. — Луиза сделала паузу. — Зои нужно поработать над пунктуальностью. В остальном она — отличный интерн. Амбициозная, умная, уверенная в работе. Нет сомнений, она добьется успеха. — Дыхание Луизы сбилось, она смахнула набежавшую слезу. У Зои могло не быть будущего.

— Что вы еще можете рассказать о Зои? Друзья или семья, которых мы можем проверить? Места, где она часто бывала? — спросил Янелли.

— Насколько я знаю, большую часть времени она проводила на занятиях, в музее и библиотеке. Расписание Зои было учтено при составлении ее графика в музее. У нее почти нет свободного времени. — Луиза вспомнила, что по утрам в руке Зои всегда был стакан кофе, а после обеда она порой приносила пакет. — По пути в музей она часто заходила в кофейню «Джо», а обедала во «Фреш Дели». Это в одном квартале.

Янелли откинулся на спинку стула и скрестил руки на пухлом животе.

— Что вы знаете о ее личной жизни?

— Наши отношения были рабочими. Я была ее куратором всего два месяца. Знаю, что родители Зои живут в часе езды отсюда и что она немного застенчивая.

— А парни?

— Она упоминала единственного. С ним и встречалась прошлым вечером. Сказала, что это новый парень, так что они вряд ли долго встречались.

Джексон поднял страницу и прочел основную информацию.

— Поговорим о вашем последнем месте работы. Вас уволили после того, как несколько артефактов были украдены и использовались для ритуального убийства?

— Да. — Луиза напряглась.

— Вскоре после начала вашей работы в Филадельфии, интерн и кинжал, которым его убили, пропали.

Луиза вдохнула. Грудь заполнила скорбь.

— Значит, жертва — Рики? Вчера вы не были в этом уверены.

Раздражение на миг мелькнуло в глазах Джексона, но он подавил его.

— Результаты анализа ДНК придут через несколько недель, но мы смогли установить ее личность по медицинским записям.

Луиза сглотнула горечь, подкатившую к горлу. Она изо всех сил старалась не думать об улыбке Рики или фотографиях ее ран, но воспоминания просачивались наружу.

Боже, Зои могла постичь та же участь.

Красная пелена застила глаза. Луиза сжала губы и вдохнула носом.

Джексон наклонился вперед и сцепил пальцы.

— Конор Салливан последним видел Зои живой. Вы точно не виделись с ним с прошлой весны?

— Абсолютно. — Ей нужно было выйти из этой душной комнаты, а полицейские со своими расспросами пошли по второму кругу… — Я уже все вам рассказала.

Желваки Джексона двигались, будто он перемалывал ими зерно.

— Если мы узнаем, что вы соврали о своих отношениях с Конором Салливаном или скрыли информацию… — Но ладонь напарника предупреждающе опустилась на его предплечье и заставила замолчать.

— Я ухожу, — Луиза молилась, чтобы ноги не подвели ее. Картины истерзанного тела Рики бесконечно прокручивались в голове. — Раз у вас еще есть вопросы, дайте мне время связаться с адвокатом.

Если полиция хочет найти Зои, Луиза первая бросится им на помощь. Но Джексон недвусмысленно намекал, что она причастна или знала о пропаже своего интерна и смерти Рики.

— Еще один вопрос. — Янелли хмуро посмотрел на напарника. — Для ритуального убийства нужна ведь сложная подготовка?

— Не знаю. — Луиза сжала край стола. Зои могла быть еще жива? Ее пытали? Жгли? — Возможно. В Мэне так было. Вам лучше поговорить об этом с местными детективами.

— Уже поговорили, — сказал Янелли. Его темные глаза изучали ее лицо, видели ее тревогу. Он встал и протянул Луизе руку. — Полагаю, мы уже получили всю необходимую информацию. Благодарю, что выделили время. Не хотите воды?

Луиза качнула головой и ответила на рукопожатие. Его теплая ладонь чуть ли не обожгла ее ледяные пальцы. На прощание она обратилась к Джексону:

— Надеюсь, вы не зациклитесь на Коноре так, что перестанете искать Зои.

— Все оперативники ищут ее. Если у убийцы есть почерк, она может быть еще жива. Рики убили не сразу. Ее связали и несколько дней пытали.

Голова Луизы кружилась. Она боролась с этим. Под пиджаком и блузкой холодный пот скатывался крупными каплями между лопаток, пропитывая ткань.

Янелли с тревогой взглянул на Джексона. Янелли, возможно, хотел проверить все зацепки, но расстановка сил в их отношениях была очевидна: Джексон был за главного, и он сосредоточился на Коноре.

Луиза вышла из комнаты на дрожащих ногах, казалось, будто каблуки превратились в спицы. Через пару минут она оказалась у своей машины, но не помнила, как дошла до нее. Открыла дверцу и села за руль. В машине еще слабо пахло собакой. Было прохладно, но Луизе катастрофически не хватало воздуха. Она опустила стекла и откинула голову на кресло.

Детективы думали, что она может быть сообщницей Конора, будто кто-то из них сделал такое с Рики. Те фотографии навек выжжены в памяти Луизы. Она будет видеть их до смерти. Подозрения детективов, что что она участвовала в этом, были просто отвратительны.

Луиза знала, что невиновна, и не могла поверить, что Конор способен на столь ужасное преступление. Как полиция найдет Зои, если не будет искать других подозреваемых?

* * *

Один из копов привел Конора в небольшую допросную и запер его внутри. Арестованный пару минут протирал шагами линолеум, а потом все же рухнул на металлический стул. Он уперся локтями в стальную столешницу и опустил голову на ладони.

Тело словно отколошматили палкой. Последний час Конор провел на железных нарах, изучая плесень на стенах камеры. Пустых допросных не было, и его временно посадили с двумя пьяницами, парой бандитов и одним сумасшедшим ублюдком, который сидел на полу, покрытом узнаваемыми пятнами, и бился лбом о бетон. Единственный стульчак был забит. Вонь рвоты, мочи и застарелого пота пробивала до слез.

Когда он попадет домой, отмоется. С отбеливателем. Его одежда отправится в мусорный контейнер. Он гнал мысли о том, что может провести двадцать лет своей жизни в могиле из бетона и стали. Это невозможно.

В комнатушке, где он оказался сейчас, нет ни окон, ни часов, но все же здесь было значительно лучше. Конор заерзал, выпрямил спину и размял плечи. Его решение дождаться адвоката замедлило процесс. Копы промолчали, но такой поступок, очевидно, укрепил их подозрения, и он практически ощущал себя одной ногой за решеткой. Но Конор не собирался говорить с Джексоном или кем-то еще без адвоката. У его младшего брата было достаточно проблем в юности, так что Конор хорошо изучил систему, чтобы вытаскивать Дэнни из цепких лап ювенальной юстиции.

Дверь открылась, вошел худой блондин. Золотые запонки заблестели в свете лампы, когда он протянул руку.

— Дэмиан Грант. Я ваш адвокат.

Конор пожал руку. Все в этом молодом юристе, от его модной короткой стрижки до узких брюк, выглядело дорогим. Где Пэт его откопал?

— Спасибо, что пришли.

— Это моя работа. А сейчас расскажите мне все. Ничего не скрывая.

— Я ничего не делал. — Паника пробила оцепенение, охватившее Конора, пока он описывал события ночи исчезновения Зои. — Полиция проверит. Они ведь найдут виновного?

— Вы слишком много смотрите телевизор. — Дэмиан сел напротив Конора, сцепил пальцы и опустил на них голову. Гель в его волнистых волосах поблескивал в свете лампы. — В этом расследовании есть несколько факторов. Во-первых, полиция хочет найти эту девушку живой. Каждая минута уменьшает ее шансы. У них уже есть одна мертвая жертва, и вторая им не нужна. А во-вторых, они считают, что вы виновны.

Конор открыл рот, чтобы возразить, но Дэмиан поднял руку, прерывая его.

— Знаю. Вы невиновны. Дайте закончить. Как всегда, вмешалась и политика. Джексон хочет поскорее закрыть дело. Начальник уже прижал его за задницу. Капитан хочет быть майором, а убитые студентки этому не способствуют. Вскоре начнут давить и из университета. Родители откажутся отдавать своих девочек в колледж, где для них опасно. Зои Финч — такая милая и такая юная... Они выставят ее детские фотографии в прессе. Изображения маленькой девочки с хвостиками будут во всех новостях и в интернете. Ее родители будут на камеру умолять, чтобы их дочь вернули. А вам лучше бы не быть обвиненным ни в чем, даже просроченной парковке. Пресса найдет худшие кадры, чтобы представить вас в самом неприглядном свете. Если во Вселенной есть фотографии вашего ареста, они их найдут.

— Это все неправильно.

— Конор, придите в себя. Это реальность. И вы находитесь в центре эмоционально неустойчивой ситуации. Придется мириться с этим. Детективы прибудут с минуты на минуту. Будьте лаконичны. Если я решу, что вопрос с подвохом, я не дам вам ответить. Не выдавайте информацию. Не говорите о девушке в прошедшем времени. Ни разу. Для вас она жива и здорова, провела ночь у друга. И, Конор, слушайте внимательно, потому что их вопросы покажут, какие улики они нашли.

Голова Конора кружилась, он опустил ее на ладони. Кровь шумела в ушах.

Дверь открылась, вошли детективы Джексон и Янелли. Дэмиан подвинул стул к Конору, и копы сели напротив них.

Адвокат поднял руку.

— Пока мы не начали, принесите, пожалуйста, мистеру Салливану стакан воды.

Янелли вышел за дверь. Он вернулся через пару минут и поставил перед Конором бумажный стаканчик.

Тот выпил прохладную жидкость, собираясь с мыслями. Ему зачитали права и вручили бумагу, чтобы он подписал согласие.

Джексон сложил руки на столе.

— Восстановим события ночи понедельника.

— У вас есть видео с камер, — сказал Конор.

Джексон кивнул.

— Мы хотели бы услышать вашу версию.

— Группа фанатов «Флаерз» пришла после игры. Девушка и четыре парня. Парни много пили. Один из парней схватил девушку. Она возражала, но он не отпускал. Я вмешался. Парень замахнулся, и я ударил его. Трое других забрали его и ушли. Девушка осталась. Я предложил вызвать ей такси. Она отказалась — сказала, что позвонит соседке по комнате. Мы уже почти закрылись, а она еще ждала. Я спросил, как она доберется домой, и она сказала, что на метро. Я закрыл бар, подвез ее до станции и отправился домой.

— И все?

— Да.

Коп смотрел на него.

— Почему вы подвезли ее к станции? Она в паре кварталов от бара.

— Не хотел, чтобы с ней произошло что-то плохое, — сказал Конор. Как только слова вылетели изо рта, он пожалел об этом.

Джексон тут же ухватился:

— Почему вы думали, что с ней произойдет что-то плохое?

Это был пропущенный удар.

— Когда моя младшая сестра училась в колледже, на нее напали на парковке. Я знаю, что этот город не столь безопасен, каким должен быть. Девушки не должны никому доверять.

Коп вперил в него взгляд, Конор — в ответ.

Джексон сменил тактику.

— Откуда на вашем лице царапина?

Черт, Конор забыл об этом.

— Когда собрался домой, нашел раненого питбуля в переулке за баром. За собакой пришел парень. Она выглядела так, будто участвовала в собачьих боях, и я не стал ее отдавать. Он вытащил нож и напал. Я обезоружил его, но он задел мое лицо.

Джексон склонил голову.

— Что с ним случилось?

— Я ударил его по носу, и он ушел.

— Две драки за одну ночь? — Джексон приподнял бровь. — Вы часто так бурно себя ведете, Конор?

Вопрос с подвохом. Конор молчал, а Дамиан вмешался:

— Оба описанных клиентом случая были явной самозащитой.

Джексон кивнул.

— Но вы когда-то занимались борьбой?

— Любительским боксом, — уточнил Конор. — Но я бросил много лет назад.

— Детектив, — сказал Дэмиан, — я не вижу связи между спортивным прошлым моего клиента и событиями ночи понедельника.

— Она вам звонила, — сказал Джексон.

— Я попросил ее позвонить, когда она доберется домой, — ответил Конор.

— Давайте подведем итоги. — Детектив Джексон поднял кулак. — Вы последним видели Зои Финч. У нас есть свидетель, который видел вашу перебранку у станции. Камеры наблюдения не засекли, как Зои входит на станцию. На вашем лице порез. Последний звонок Зои был адресован вам. — Он вытягивал палец с каждым пунктом.

Перебранка? О, нет. Кто-то видел, как Зои резко обернулась, когда он коснулся ее плеча.

Дамиан помахал рукой в воздухе.

— Все улики косвенные.

Янелли не моргнул.

— А теперь обсудим то, что нашли при обыске. В ящике грязного белья была окровавленная рубашка, а в машине и в вашей квартире обнаружили длинные волосы. Зои была в вашей квартире, Конор?

Конор отшатнулся. Как такое могло произойти? Он будто слышал свой голос со стороны, когда отвечал:

— Всего минуту. Я забежал за ключами. Шел дождь, и она прошла за мной.

На два долгих вдоха в комнате повисло молчание.

— Вы ранили Зои Финч? — выпалил Джексон. — Что вы с ней сделали, Конор? Она еще жива?

— Я никого не ранил. Кровь на моей рубашке от парня, напавшего на меня.

— Откуда вы знаете Рики Ласанта?

— Я не знаю ее! — Конор склонился и прижал пальцы к глазам, пытаясь погасить пульсирующую боль. — Луиза сегодня рассказала мне о ней. До этого я ничего не знал.

— Зачем вы приходили в музей три недели назад?

Конор поднял голову. Джексон хищно улыбался.

— Мы заметили вас на записях камер наблюдения в музее.

— Я прочел, что Луиза получила там работу. Хотел расспросить о ней, но передумал. — Конор потер лицо руками. Он сам себе не поверил бы.

— Зачем? — спросил Джексон.

— Не знаю, — сухо ответил Конор. Это была правда.

— Откуда вы знали, что доктора Хэнкок взяли в музей? Вряд ли о помощнике куратора говорили в новостях.

Конор вздохнул.

— Я поискал в Гугле.

— И часто проводите изыскания в интернете о докторе Хэнкок?