Полный трындец, или Феникса вызывали?

Пролог

Живешь себе спокойно, никого не трогаешь. Почитываешь любовное фэнтези. И в один прекрасный (или не очень) день оказываешься посреди пепелища. В перьях да в саже. А вокруг стоят пять мужиков и смотрят на тебя с интересом.
Эльф, дроу, асур, дракон и этот... с хвостом вместо ног.
А потом оказывается, что ты Вечный Феникс и Сердце Мира. Ждет тебя дальняя дорога и казенный дом. И вообще ты суженая одного вредного принца. Только какого и за что это мне - неизвестно.
Вот с этой минуты для меня начался ПОЛНЫЙ ТРЫНДЕЦ!
 

ПРОЛОГ

А все начиналось, как в сказке.

По крайней мере, мне бы хотелось так думать.

Я, такая счастливая, в белом платье, с фатой до пят. Он — в черном смокинге, с алмазными запонками…

Хотя, какими алмазными? Так только в книжках бывает. В тех, которые я читаю. Там все мужчины красавцы, принцы или герцоги на худой конец. И обязательно со второй ипостасью. Даже не знаю, что эротичнее: дракон или наг, эльф или дроу? И кого бы я выбрала, если бы выбор был…

— Усольцева! Опять замечталась? Вернитесь на грешную землю, у нас тут теория драмы. Или вы знаете этот предмет лучше меня?

Вздрагиваю. Поднимаю растерянный взгляд.

Аудитория взрывается смехом, а я трясущимися руками заталкиваю книгу под парту.

— Позвольте?

Акулина Захаровна, в простонародье Акула, стоит надо мной. Грузная, уже немолодая, с идиотскими кудряшками на выкрашенных в рыжий цвет волосах. Ее тонкие губы сжаты в полоску, взгляд из-под толстых стекол очков полон вселенского неодобрения.

Несмотря на кажущуюся неповоротливость, она в момент выхватывает из моих рук улику.

— Так-так, посмотрим, чем вы занимаетесь на лекциях, студентка Усольцева.

Я краснею. Хочется залезть под парту и стать невидимкой. Потому что на обложке книги красуется обнаженный мужской торс с аппетитными кубиками. А ярко-алая надпись гласит: «Ночь с Драконом».

Акула тоже увидела надпись. И торс, конечно. Куда без него?

Сначала ее глаза округляются, потом брови лезут на лоб. Держа книгу двумя пальцами, словно это кусок использованной туалетной бумаги, она поднимает ее на уровень глаз.

— Усольцева, что это такое? — произносит почти по слогам.

— Фэнтези, — я обреченно вздыхаю.

— Какое еще «фэнтези»? — голос Акулы переходит в шипение.

— Любовное, — смиренно опускаю глаза.

В аудитории уже не смеются. Часть сокурсниц корчится в муках, часть стонет, вытирая слезы. Я обвожу их глазами. Они все знают мою нездоровую страсть к любовному фэнтези, чего уж скрывать?

— Хм, мечтаете о драконе, студентка Усольцева? — Акула, небрежно листая роман, озвучивает мои мысли. — Обычные парни уже не устраивают?

— Они ее не удовлетворяют, — ржет Денис Селиванов с верхнего ряда.

Вот идиот!

Внутри вскипает обида.

Чтоб я еще раз дала ему конспект списать! Пусть ищет другую дуру.

От ярости щеки наливаются жаром. Хочется встать и треснуть его хорошенько. Этой же книгой. Но он на две головы выше меня, ходит в качалку, занимается боксом… Нет, лучше перетерплю.

Да еще подружка его — Ирка Самсонова — очень ревнивая. Вдруг решит, что я таким образом оказываю ему знаки внимания? Придет ко мне отношения выяснять. А я девушка скромная, женским дракам не обученная. Зачем мне лишние хлопоты?

Пока я думаю, Акула поднимает на Дениса внимательный взгляд:

— А вы пробовали, студент Селиванов?

— Чё? — его голос меняется. Теперь он полон искреннего недоумения. — Чё я должен попробовать?

— Удовлетворить студентку Усольцеву. Раз уж драконы у нас не водятся.

Теперь уже у него глаза полезли на лоб. Взгляд офигевшего Дёса прикипает ко мне.

— Кто? Я? С ней?

Ну вот, началось…

Опять смиренно вздыхаю. Ковыряю носком кроссовки старый линолеум. Кажется, ремонт здесь не делали лет этак с двадцать.

— Да я лучше с… с… с Грибковой, чем с этой тыквой!

Вот козел! Бедная Грибкова.

Кидаю на нее сочувственный взгляд.

Наша тихоня в очках и веснушках сидит в уголке, вся красная от стыда. Сжалась, пытаясь стать незаметнее. Только все бесполезно. Теперь ей Самсонова жизни не даст.

А Селиванов никак не заткнется. Видно, Акула задела его за живое:

— Она же того… Чокнутая! Совсем на своих книжках тю-тю!

— Странно, — захлопнув книгу, Акула убирает ее под мышку, — на ваших конспектах это не отразилось.

Потом добавляет, глядя уже на меня:

— Садитесь, Усольцева. И прекратите мечтать в учебное время. Драконов здесь нет, так что лучше займитесь работой.

***

Звонок раздается через десять минут.

Слава богу, отмучились: последняя пара, да еще пятница. Впереди выходные, отдохну и как раз дочитаю книжку про нагов. Купила ее по подписке и три месяца ждала, пока автор закончит. А сегодня с утра пришло радостное оповещение.

Я вообще-то люблю в бумаге читать, но в нашем городке нет книжных магазинов, а через интернет выписывать дорого. Хорошо, что живу в эпоху, когда можно купить электронную книгу.

Да еще родители на выходные в село к бабуле свалили. Так что никто не будет мешать. Дочитаю и про нагов, и про эльфов, и про оборотней. И, кажется, у одного из моих любимых авторов появилась новинка.

А вот про дракона придется забыть. Я не рискнула подойти к Акуле за книжкой. Особенно когда поняла, что она убрала ее к себе в сумку вместе с методичкой. Надеюсь, никто не заметил мой голодный взгляд и пылающие от стыда щеки.

Боюсь представить, что будет, когда Акула прочтет эту книгу…

Обдумывая незавидное будущее, добираюсь до дома.

Автобусы в нашу сторону не ходят, так что за время пути успеваю хорошенько продрогнуть. На улице довольно прохладно. С тоской кутаюсь в ветровку и думаю, что придется печку топить. Не люблю я это дело. Обычно отец топит, но сегодня придется самой.

Глава 1

Первая мысль: я что, умерла?

Вторая: да нет, у мертвых ничего не болит. А тут все тело ноет, словно меня прокрутили через мясорубку. И лежу я на чем-то колючем. Одна колючка уже впилась в зад.

Немного подумав, открыла глаза. В полном ступоре уставилась в звездное небо.

Надо мной с шумом качались верхушки деревьев. Сильный ветер постепенно стихал…

А еще вокруг светилась зарница.

Это что за глупые шутки?

Опустила взгляд вниз.

Мама дорогая! Свет идет от меня и… догорающего костра!

— А-а-а! — с перепуганным визгом вскочила.

И только тогда поняла, что все это время лежала на углях, что краснели в центре пентаграммы, выложенной из камней. Сложив ручки крестиком и любовно прижимая к груди кочергу. Родную, из дома.

А по углам пентаграммы молчаливыми статуями застыли пять незнакомых парней странной наружности. И мрачно разглядывают меня.

От страха внутри все скрутилось.

Ой, мамочки! Готовят из меня ужин или жертвоприношение?

Незнакомцы напоминали косплееров, вырядившихся в костюмы из «Властелина колец» или «Забытых королевств».

Я потрясенно обвела их глазами и на всякий случай сжала кочергу покрепче.

Все пятеро довольно высокие, худощавые, с длинными волосами. А у одного даже хвост вместо ног. Видимо, нага изображает. Хороший костюм, хвост как живой!

И чего они так пристально смотрят?

От их внимания по позвоночнику пополз неприятный холодок. Не придумав ничего лучше, широко улыбнулась. Улыбка — первый шаг к сближению в цивилизованном обществе.

И поняла, что сделала только хуже.

В глазах парней появилось что-то плотоядное и отнюдь не дружелюбное.

Ой, мама, куда я попала? Ну, съесть меня у них не получится. Живой я не дамся!

Перехватила поудобнее кочергу, думая, как буду сейчас отбиваться. И отобьюсь ли вообще? Их же пятеро! Наверняка извращенцы или маньяки. Нормальные парни так себя не ведут!

Огонь догорал, но, странное дело, я не ощущала жара, только легкое покалывание во всем теле. Машинально опустила взгляд на себя. Одежда кое-где еще тлела, сквозь пропаленные места виднелась голая кожа. Кроссовки тоже пострадали. Еще немного — и их уже не спасти.

На автопилоте шагнула прочь из костра…

И тут до меня начала доходить вся абсурдность ситуации. Ночь, лес, пентаграмма, незнакомые парни-косплееры… А вокруг огромные деревья, которых в нашей области отродясь не бывало!

И я, стоящая возле догорающего костра, вся светящаяся, в пропаленной одежде и с кочергой в руках…

Пальцы разжались. Кочерга брякнулась наземь и ударила меня по ноге. От боли я коротко взвыла и выдала нецензурную речь.

Это стало сигналом. Статуи отмерли.

Один из ряженых — смуглый, с длинными пепельными волосами, рассыпанными по плечам, с острыми чертами лица и подозрительно похожий на дроу из любовного фэнтези, подскочил к блондинистому соседу, вылитому эльфу, схватил за грудки и со злостью затряс:

— Ты кого вызвал, придурок, а?! Что за чучело в перьях?

Осмотрела себя, потрогала — и точно, есть перья. Откуда взялись — неизвестно. Будто надо мной перьевую подушку вспороли. Но за чучело стало обидно.

Меня по-разному дразнили, но чтобы так…

Свет, исходящий от меня, начал гаснуть. Я с удивлением подцепила пальцами прядь волос. Поднесла поближе к глазам.

Теперь все ясно. Я точно брежу: мои прежде льняные волосы стали огненно-рыжими, как жидкое золото, как… как текучая лава.

— Ты кого должен был призвать, а? — продолжал шипеть дроу. — Сердце Мира! Вечного Феникса! А ты кого призвал? Сопливую чумазую девку! И с чем? С кочергой! Чем она нам поможет?

— Задавит врага своей грудью, — рассмеялся его товарищ. Красноволосый красавчик в черном камзоле.

Я глянула на него и почувствовала, как челюсть медленно падает вниз.

Это что, хвост? Вертлявый, с алой кисточкой на конце, небрежно приплясывает, похлопывая хозяина по бедру.

Подняла взгляд выше.

А на лбу что? Рожки? Аккуратненькие такие, выглядывают из красных волос. Так и хочется протянуть руку, потрогать, убедиться, что они существуют не только в моей голове…

Стоп, Злата! О чем ты думаешь?! Рожки, хвостик… Как бы жизнь свою спасать не пришлось!

Я еще таращилась на рогатое чудо, когда услышала новый голос. Спокойный и даже меланхоличный:

— Мы все можем исправить.

Ага, вот и четвертый — обладатель копны белых искрящихся волос, собранных в хвост.

Его бесстрастный взгляд скользнул по мне с легким презрением. И в сердце будто льдинка кольнула. Захотелось поежиться, но я только крепче сжала пальцы на кочерге.

— И каким это образом? — буркнул дроу.

— Элементарно, — белобрысый пожал плечами, продолжая меня разглядывать. Теперь в его взгляде мне почудилась жалость. — Сожжем ее — и Феникс возродится в новом обличии.

На мгновение я подвисла, разглядывая четвертого персонажа. Все пыталась понять, кого он изображает: не эльф и не дроу — это точно. Но едва до меня дошла вторая половина его слов, как я мгновенно пришла в себя.

Сжечь? Меня?

А вот этого, пожалуй, не надо! Не знаю, кто эти сумасшедшие, и куда меня занесло, но трупом становиться мне еще рано!

— И каким же образом, хотел бы я знать, мы повторим призыв? — съязвил дроу. — Мы все силы потратили силы.

— Ну, вот, давайте ее убьем — и силы вернутся, — поддержал белобрысого парень с хвостом вместо ног.

Нет уж, это вы без меня, пожалуйста. Я еще слишком молода умирать! И пусть вы тут все красавчики, а тот белобрысый гад так вообще живое воплощение моих девичьих грез, но явно рехнулись!

***

Парни спорили, позабыв обо мне и решая, сжечь жертву заживо или сначала быстро пристукнуть, а потом уже сжечь. А я начала потихоньку пятиться задом. Молясь про себя, чтобы никто из них случайно не глянул в мою сторону.

Мне удалось незаметно подобраться к ближайшим кустам. А потом я вскочила и дернула во всю прыть. Не знаю куда, но подальше от пентаграммы и этих сумасшедших.

Глава 2

И приснится же такой бред! Хвостатые парни, бег по мрачному лесу, сумасшедший старик…

Кажется, мама права. Пора завязывать с фэнтези, а то у меня уже передоз. И весь кошмар, который привиделся, не более чем побочный эффект…

Я потянулась, медленно приходя в себя после крепкого сна. Смачно зевнула, открыла глаза.

Да так и застыла с открытым ртом.

Нет, кажется, мне не привиделось. Или я все еще не проснулась.

Потому что вокруг меня все те же бревенчатые стены, а сижу я на узкой деревянной кровати, каких отродясь не видала.

Медленно, стараясь сдержать рвущийся визг, повернула голову вправо и влево. Спрыгнула с топчана, босиком по дощатому полу подбежала к окну.

Так и есть! Вид открывался на соседнюю скалу, яркую зелень и совсем не октябрьское небо!

С гулко колотящимся сердцем я развернулась к окну спиной и огляделась.

Вот накрытый небеленой скатертью стол и потемневшая от времени лавка. Печка, сложенная из камней. Глиняная посуда…

На печке стоял чугунок. В нем что-то тихонько булькало, разнося вполне аппетитный запах.

Я вспомнила, как вчера дед накормил меня какой-то похлебкой, потом подвел к деревянной лохани, взмахнул рукой — и лохань наполнилась почти до краев горячей водой.

Пока я обалдело смотрела на воду, дед сказал, что не будет смущать и пойдет прогуляется. И что чистую одежду я могу взять в сундуке.

Я помнила, как мылась, как одевалась. А вот как добралась до кровати и упала на набитый сеном матрас — не помню. Видимо, это было уже во сне.

Но это вчера. А сейчас мне что делать?

Скрипнула дверь.

— Проснулась? — раздался знакомый старческий голос.

У меня сердце едва не выпрыгнуло из груди. Я обернулась.

— Вот и хорошо, — дед по-своему истолковал мой перепуганный взгляд. — Пошли, накормлю тебя, заодно и поговорим.

Он подошел к печке и, отвернувшись, начал переставлять чугунок.

Я метнулась к кровати так быстро, как позволяли мои габариты.

Трясущимися руками натянула бесформенные штаны, заправила в них льняную рубаху, затянула тесемки на поясе, чтоб портки не слетели. У рубахи был глухой воротник, длинный подол и рукава, чуть присобранные у самых запястий. Рядом на сундуке лежали мягкие башмачки и отороченная мехом жилетка.

Моя вчерашняя одежда бесследно исчезла.

Скептически осмотрела себя. Ну прямо матрешка. Хорошо, что у деда зеркала нет.

Быстро пригладила волосы, надеясь собрать их в пучок. Но как бы не так! Непослушные рыжие пряди не желали укладываться. Они проскальзывали у меня между пальцев и рассыпались по плечам.

Сжав зубы, я пыталась справиться с ними. Пока не услышала:

— Оставь. Пока ты всего лишь носитель чужой магии, а не владелец.

Я растерянно обернулась к старику. Тот сидел за столом, где уже стояли две дымящиеся миски.

— Садись. Вещи я твои выбросил. Они в негодность пришли. Но вот эту вещицу оставил.

И он толкнул ко мне… смартфон.

Мой! Собственный!

Я на мгновение оторопела: откуда он его взял? И тут же вспомнила, как сама засунула телефон в задний карман как раз перед тем, как дровишки поджечь.

Ну, что тут сказать, натопила дом я знатно. Надеюсь, хоть крыша цела осталась.

С опаской приблизилась к деду, взяла телефон. Покрутила в руках, проверила кнопки и сенсор.

К моей радости, гаджет почти не пострадал, если не считать обгоревшего кожаного чехла. С экрана на меня пялился, широко скаля зубы, зеленый свин из Angry Birds.

Но сети не было. Вообще. Даже намека на мобильную связь. Стоило мне набрать мамин номер, как в динамике воцарилась гнетущая тишина. Ни гудков, ни противного голоса автоответчика.

Ни-че-го.

Выдохнула чуть слышно.

— Потом наиграешься. Садись и ешь, — старик указал на миску.

Я подчинилась, на всякий случай засунув смартфон за пазуху. Не отрывая от старика настороженного взгляда, взяла ложку и попробовала варево.

Гадость. Похоже на вареную фасоль с кусочками сладкого перца. А я бы сейчас от борща не отказалась!

Между тем, старик с аппетитом ел. Его спокойствие действовало на нервы. Как он может есть, когда мне кусок в горло не лезет?!

Не выдержав, бросила ложку.

— Вы объясните, что происходит? — спросила в лоб. — Где я? Что это за место?

Старик меланхолично поднял седые брови и снова уткнулся в тарелку. Кажется, он не собирался прерывать трапезу, чтобы перекинуться со мной парой слов.

— Уважаемый! — повторила настойчивее. — Я хочу знать, где нахожусь и как мне вернуться домой.

Я девушка скромная, где-то даже стеснительная, но сейчас у меня внутри все вскипело. Сколько можно меня игнорировать?!

Не дождавшись ответа, схватила старика за рукав.

Это подействовало. Дед поднял на меня осуждающий взгляд:

— Непослушная. Наживешь себе много проблем.

— Разве я их еще не нажила? Что это за дом? Что за лес? Кто те пятеро сатанистов, которые хотели меня сжечь? И вы кто такой?!

Под конец этой тирады я уже сорвалась на крик. Но мой собеседник сохранял хладнокровие. Будто не он вчера, хихикая, танцевал вокруг меня.

Старик неторопливо доел, кусочком лепешки протер дно миски и сунул в рот. И только полностью прожевав, соизволил ответить:

— Ты в другом мире, деточка. Те пятеро сатанистов, как ты их назвала, — на этих словах он поморщился, — наследники пяти великих держав, что некогда поделили Алестериум на королевства. Глупые мальчишки, решившие провести сложнейший и опаснейший ритуал. И конечно же, он прошел не так, как они ожидали.

Он внезапно хихикнул в кулак.

— Глупцы! Они ждали могучего воина, а получили хрупкую деву. Но Феникс сам выбирает, в ком ему возродиться. Никто не смеет оспаривать его выбор. И если он выбрал тебя, значит, так тому и быть!

Я смотрела на старика и пыталась понять, он бредит или говорит правду? Хотя, какая тут правда? Даже на миг не поверю, что я в другом мире! Это все равно, что расписаться в собственном безумии.

Глава 3

Эту ночь я спала тревожно. Моя жизнь так резко переменилась, что мысли о предстоящем обучении и новых трудностях не давали уснуть. Я ворочалась и вздыхала. Вспоминала родителей, немногочисленных друзей, недочитанные книги…

А еще мне было немного стыдно за истерику и за то, что едва не спалила Марциусу дом…

В общем, я решила, что утром попрошу у мага прощения. Он же не виноват в том, что со мною случилось. Наоборот, помог. Кто знает, что со мной было бы, если бы не он? А вдруг те пять идио… ой, принцев выполнили бы угрозу?

На рассвете мы поднялись. Марциус со стуком поставил на стол деревянные плошки с кашей. Я же, краснея от стыда за вчерашнее поведение, сказала ему спасибо.

Собственный голос показался грубоватым, чужим. Спросонья что ли?

— Садись, ешь, — маг махнул рукой. Потом тонко хихикнул: — Из тебя вышел симпатичный парнишка. Можешь называть меня дядей.

Вот тут у меня глаза полезли на лоб.

Как парнишка?!

Не доверяя глазам, на всякий случай ощупала свое тело. Да нет, грудь на месте. Мой родной четвертый размер, так сказать, семейное достояние, что в наследство от мамы передалось. Между ног тоже ничего лишнего не отросло. Так почему парнишка?

Старик улыбался в кулак, наблюдая за моими нервными действиями.

— Хорош! — наконец выдал вердикт. — Ох, как хорош! Все девки будут твои. Только смотри, близко не подпускай, потому что все это, — он сделал движение рукой, обрисовывая мою фигуру, — иллюзия.

— В смысле? — я уставилась на него.

Ой… А голос у меня действительно изменился. Стал на октаву ниже. А я-то думала, что спросонок!

— А чего уж тут не понять? Парнем я тебя сделал, но только внешне. На вот, смотри.

Взмах рукой — и передо мной из воздуха образовалось самое настоящее зеркало. Нет, не совсем настоящее: стоило ткнуть в него пальцем, как моя рука прошла его насквозь, а по зеркальной глади, как по воде, разошлись круги.

— Пальцем не тыкай! — строго одернул маг. — Не для этого я силы трачу. Смотри, а то уберу сейчас.

Угроза возымела действие. Я спрятала руки за спину и уставилась на себя.

Точнее… на свою полную противоположность. Марциус неуловимо изменил черты моего лица так, что теперь никто не признал бы во мне девушку. Больше того, он куда-то дел мои килограммы, да еще и рост увеличил.

Из зеркала на меня смотрел конопатый парнишка лет семнадцати с простодушным деревенским лицом. Щуплый и долговязый. С взлохмаченными волосами соломенного цвета, лишь концы отдавали рыжим.

— Э-э-э… — протянула, пытаясь осознать свой новый облик.

Марциус, конечно, преувеличил, сказав, что все девки будут мои. Вид у меня, так сказать, непрезентабельный. Хлипкий какой-то. Кажется, ветер дунет — и меня унесет.

— А нельзя было сделать не только выше ростом, но и шире в плечах? И лицо поинтереснее.

— Эка ты, — усмехнулся старик. — Капризная.

И тут я поняла, что не спросила самого главного:

— А зачем вы меня парнем сделали?

— Принцы-то не дураки, ищут тебя. То есть деву фигуристую, рыжей масти.

— А я… — кажется, до меня начало доходить.

— А ты мой племянник теперь. И имя у тебя подходящее — Злата. Золото значит. Будешь Златом.

В словах мага сквозила уверенность, а вот я все еще сомневалась. Подцепила пальцем длинную прядь, что лежала у меня на плече. В зеркале отразились мои пальцы, берущие воздух в щепотку.

— А как с этим быть? Может, отрезать?

И почувствовала, как волосы недовольно зашевелились. У меня, кстати, было стойкое ощущение, что моя шевелюра с момента попадания сюда не только цвет изменила, но еще и сделалась гуще в два раза.

— Нет, волосы даже не тронь! — Марциус внезапно посерьезнел. — Для мага это самая важная часть организма: чем длиннее волосы, чем насыщеннее их цвет — тем сильнее потенциал.

— Оу…

— Но не переживай. Я, конечно, не могу полностью скрыть твою огненную суть, но моих сил достаточно, чтобы отвести ненужные взгляды. Каждый, кто глянет на тебя, увидит безобидного парнишку и забудет сразу, как ты с глаз уйдешь.

Я, конечно, сомневалась, что все так легко, но другого выхода не было. Пришлось довериться Марциусу.

***

После скудного завтрака мы начали собираться.

Маг выдал мне мужскую одежду и сапоги. Все на пару размеров больше. Пока я путалась в рукавах, пытаясь понять, как «это» носить, он собрал в котомку еду и питье, какие-то книги, теплые вещи, что могут понадобиться на первое время, и завязал. Мешочек с деньгами повесил на пояс. Потом посмотрел на меня.

Судя по хмыканью, оценил мой видок. Щелкнул пальцами, и одежда моментально уменьшилась. По фигуре, конечно, не села, но и сваливаться перестала.

Я чуть не присвистнула. Точнее, присвистнула бы, если б умела.

Еще щелчок — и сапоги, только что спадавшие с ног, сели как влитые.

— Ого! — вырвался у меня вздох восхищения. — А я так тоже смогу?

— Сможешь, — усмехнулся мой спаситель. — На занятиях по бытовой магии и не такому учат.

— Бытовой? — в груди разочарованно ёкнуло сердце.

Старик хитро прищурился:

— А ты что-то другое хотела?

— Ну… не знаю… — задумалась.

— А чувствуешь что?

В тот момент я не могла объяснить, что чувствую. Может, потому что сама не знала, как это назвать. Но у меня было стойкое ощущение, что бытовая магия — это не то, что мне нужно. Внутри меня что-то бурлило, кипело, будто смола в закрытом котле. И это что-то требовало выхода.

Поддаваясь интуиции, я прикрыла глаза и увидела это. Огромный огненный шар, полыхающий яркими всполохами. Из него, точно протуберанцы из солнца, вырывались языки пламени. Они тянулись ко мне, пытались лизнуть.

Не отдавая себе отчета, я протянула руку к этому шару. И один из протуберанцев прошел сквозь мою ладонь.

Я рефлекторно отпрянула. Распахнула глаза и схватила пострадавшую руку здоровой. Уже собралась завизжать, как вдруг поняла, что нет никакого ожога.

Глава 4

Деревня встретила нас гомоном местной ребятни, что носилась по единственной широкой улице. Детишки, видно, весь день помогали родителям по хозяйству, а теперь, почувствовав волю, оглашали воздух веселыми воплями.

— Айда на чудище смотреть! — махнул рукой толстощекий мальчуган лет десяти, на голову выше других, а потом засунул в рот два пальца и свистнул не хуже Соловья-разбойника.

Крикливой оравой ребятня рванула вдоль улицы к центру деревни.

В таком возрасте дети тянутся ко старшим и во всем им подражают. Я невольно вспомнила о племяннике, симпатичном мальчишке восьми лет — и грусть накатила волной. Любила с ним возиться, на маленькую стипендию умудрялась покупать ему сладости и игрушки.

Все, не буду думать о прошлом, иначе от тоски сойду с ума. Ничего уже не вернуть. Надеюсь, родители утешатся внуком, а старшая сестра поддержит их в старости. Мне же только остается строить по-новому свою жизнь и стараться с оптимизмом смотреть в будущее.

***

На окраине села стоял дом, внешним видом напоминающий хижину Марциуса. К нему-то мы и подошли. Я надвинула на нос капюшон, не очень-то веря в «иллюзию». Старик постучал.

Дверь открыл мужчина средних лет, с густой бородой и веселыми светлыми глазами.

— Пусти путников переночевать, добрый хозяин! — произнес Марциус, слегка поклонившись хозяину.

Мужичок внимательно оглядел нас.

— Кто такие будете? Как вас звать-величать? — ответил он дружелюбно.

— Марциус я, маг и гадатель, — согнулся в пояс мой проводник. Я на всякий случай повторила его движение. Рука мага тут же легла мне на затылок, не давая выпрямить спину. — А это племянник мой, Злат. Держим путь в Градовец, на ярмарку.

Хозяин дома, видимо, таким объяснением удовлетворился. Открыл дверь пошире и отступил.

— А чего не пустить людей хороших! Правда, места в доме маловато, у нас прибавление в семье. Но ночи еще теплые, можно на сене в сарае переночевать. И ужин как раз готов.

— Будем рады любому приему, — заверил Марциус. Я активно закивала, подтверждая его слова. — Нам и нужна-то малость: крыша над головой, чтобы от дождя укрыться, да стены, чтобы от ветра холодного спастись.

— Ну, то и другое у нас найдется.

В доме оказалась хозяйская молодая жена и четверо детишек-погодок, тихо сидящих за столом. Они перестали усиленно работать ложками, едва увидели нас. Пятого ребенка, младенца, женщина кормила грудью. Когда мы вошли в единственную, но довольно просторную комнату, она приветливо улыбнулась нам. А затем отвернулась, не желая смущать.

Хозяин усадил нас за общий стол и подвинул деревянные миски с кашей. Мне она напомнила пшено с молоком.

На столе стояли блюда с обычной деревенской едой: тушеные овощи, что могли собрать с огорода, свежие фрукты из сада, ягодный напиток. И все выглядело таким вкусным, что рот моментально наполнился слюной.

Мне пришлось все-таки снять капюшон, не хотелось ловить на себе удивленные взгляды. А заодно меньше двигаться и больше молчать, чтобы никто не заподозрил крупногабаритную девушку под личиной хилого юноши. Слишком поздно пришла мне в голову мысль, что парень — это не только внешность, быть «парнем» нужно учиться. Походка, жесты, интонация — если я не хочу, чтобы меня раскусили, придется создать новую личность.

Одно утешало: маг сказал, что когда мы уйдем из этого дома, никто из его обитателей не вспомнит мое лицо. Надеюсь, он знает, о чем говорит.

После сытного ужина хозяин дал нам теплые лоскутные одеяла, проводил до дверей сарая, а потом ушел в дом. Марциус быстро соорудил себе из соломы подобие ложа и сверху накрыл своей курткой, чтоб не колола бока. Причем устроился он поближе к стене, а моих сил только и хватило, что бухнуться в кучу сена посреди сарая. И застонать от блаженства.

Наконец-то! Наконец-то я высплюсь и отдохну!

***

Как бы не так!

Я думала, что как только закрою глаза, тут же провалюсь в сон. Как же! Марциус уже давно мирно похрапывал, а я по-прежнему пялилась в потолок. Вот же натура дурная! Как только о чем-то переживаю, не могу спокойно заснуть, в голову лезут всякие мысли и тревожат душу. Да еще все тело болит после дневного марафона. Мышцы ноют. Кажется, я за всю жизнь столько не ходила пешком, как за один день в этом мире!

Попробовала с телефона почитать немного — не помогло. Только еще больше тоска навалилась. Может, если пройдусь по свежему воздуху, то успокоюсь и сразу засну?

Тихо, чтобы не беспокоить сон старика, я поднялась и выскользнула из сарая. Свет в домах был погашен, но луна, как голубой алмаз в звездном обрамлении, ярко освещала улицу.

Страха не было. Даже осознание того, что я в другом мире, сейчас не тревожило. Наоборот, напряжение, что я чувствовала в сарае, внезапно отступило.

Я облегченно вздохнула и решилась на небольшую прогулку. Пройдусь до конца деревни и вернусь обратно. Улица пустая, вся как на ладони. Ничего со мной не случится.

Брела, задумчиво глядя под ноги и изредка осматриваясь. Дома вдоль улицы стояли рядком, похожие между собой, как братья-близнецы. Я вдыхала ночной воздух, наполненный сильным ароматом цветов и зелени. Его даже запах печного дыма и навоза не мог перебить.

К центру деревни улица расширялась, и вот тут я заметила сгорбленную крупную фигуру, сидевшую на корточках посреди деревенской площади.

Луна скрылась за тучами. Я остановилась, вглядываясь в полумрак.

Что тут делает человек ночью, да еще в такой позе? Может, перепил маленько и не дошел до своего дома?

Фигура шевельнулась, раздался металлический звон.

Почему-то я подумала, что это мужчина. Причем абсолютно лысый. Свет луны отражался в его гладком черепе, а за спиной торчал столб.

Присмотревшись, я тихо ахнула: у бедолаги на горле темнел железный ошейник, к которому тянулась тяжелая толстая цепь.

Он что, прикован к столбу?!

Не успела я удивиться, как тут же замерла от страха. Луна как раз выплыла из-за облаков.

Глава 5

Еще затемно нас разбудила хозяйка и накормила завтраком. К тому времени уже вся деревня знала, что чудище освободилось. Я колупала деревенскую кашу в деревянной плошке и усиленно делала вид, что ни при чем.

Марциус же, скользнув по мне цепким взглядом, так ничего и не произнес. Хотя я была уверена, он что-то подозревает.

Позже наш великодушный хозяин помог с поиском транспорта. Так совпало, что его шурин Холаф собирался сегодня в Градовец — тот самый городок, куда, по легенде, направлялись и мы. Но, в отличие от него, наш путь лежал дальше, до самой столицы, только Марциус велел мне об этом молчать.

Пусть все думают, что мы с ним бродячие шарлатаны. Подрабатываем на ярмарках, показывая дешевые фокусы. Он даже продемонстрировал парочку на потеху деревенским зевакам. То, щелкнув пальцами, вызвал слабенький огонек над головой толстощекого мальчишки, то угадал, сколько камешков лежит в кармане у его друга. То превратил жирного гуся в прекрасного лебедя.

Правда, за последнее превращение Марциус чуть не схлопотал на орехи от хозяйки гуся. Будущий ужин, осознав себя свободной птицей, едва не улетел в теплые страны. Ловить его пришлось всей деревней.

Надо признаться, я тоже глазела, раскрыв от изумления рот. Но мне-то простительно, я же никогда прежде магии не видела.

Марциус мне объяснил, что слабеньких магов в Алестериуме достаточно. Ходят по городам, устраивают разные «фаер-шоу». Типа привычных мне фокусников-иллюзионистов. Я даже подумала, что известный Гарри Гудини и Дэвид Копперфильд вполне могли быть из этой братии, неведомым образом занесенные в наш техногенный мир.

На сотню-другую таких слабаков рождается один середняк. На тысячу середняков — один достаточно сильный. На десять тысяч сильных — один всемогущий. Но такое случается очень редко. И если тебе суждено родиться со слабеньким даром, ты умри — а не сможешь его развить. Все зависит от внутреннего резерва.

Я, конечно, спросила, какой резерв у меня. Но Марциус, как всегда, напустил туману. Мол, пока он не может точно определить границы, да и вообще это мне в Академии скажут.

Ну, в Академии, так в Академии. Я спорить не стала, как и рассказывать то, что этой ночью смогла расплавить железо прикосновением рук.

В общем, часам к десяти мы уже сидели в телеге Холафа, что увозила нас из деревушки. Пегая лошадка с влажными глазами бодро бежала по неровной дороге, а возница, отмахиваясь от мух, фальшиво тянул скабрезную песню про пастушку и ее любимого козлика. Причем у меня создалось стойкое впечатление, что речь шла вовсе не о животном.

***

Очень скоро стало понятно, что ехать на скрипучем деревенском транспорте еще те удобства. Если бы не солома, постеленная на дощатом дне, к вечеру я отбила бы все бока. Но уж лучше так, чем топать на своих двоих. Еще один марафон я просто не выдержу, да и от прошлого не отошла. Как представлю, что опять пешком топать, так дрожь берет, но и бока свои жалко.

— Если поедем по главному тракту, то сделаем крюк и потратим лишние три часа, — сообщил Холаф, когда впереди показался лес. — Если свернем на просеку, то сократим дорогу.

— Давайте свернем! — взмолилась я. Лишние три часа в этой тарантайке точно не выдержу!

— Но у этого леса дурная слава. Там разбойники промышляют, — признался он. — Стоит ли рисковать?

— Ничего, — отозвался Марциус, поглаживая бороду, — разбойники нам не страшны. К тому же, что у нас красть? Краюху хлеба да флягу воды?

Меня внезапно кольнуло предчувствие.

— Интересно, — пробормотала, оглядываясь по сторонам, — а кого эти разбойники грабят, если все о них знают?

— Все, да не все, — Холаф внезапно смутился, — наши-то, деревенские, в лес не суются. А вот чужаки частенько хотят срезать крюк.

— Как мы сейчас?

— Вроде того.

— Езжай и не бойся, — Марциус успокаивающе похлопал его по плечу. — Вот увидишь, ничего страшного не случится.

— Ну, как хотите. Мое дело предупредить.

Холаф пожал плечами и свернул в лес.

Несмотря на спокойствие мага, он заставил лошадку перейти на галоп. И, как оказалось, не зря.

Не успели мы въехать в чащу, как услышали крики и улюлюканье, а потом заметили всадников, высыпавших на холм над просекой. Они прятали лица за черными платками и размахивали короткими саблями. Похоже, все это время они наблюдали за дорогой, а заметив нас, выскочили из укрытия.

— А вот и наши разбойники, — озвучил Марциус очевидную вещь.

Но как-то обыденно, без испуга.

Холаф же стегнул лошадь, и мы помчались во весь опор.

Теперь телега неслась, подпрыгивая на камнях и ухабах, тряслась так, что казалось, сейчас развалится. Я вцепилась двумя руками за боковину и с тревогой следила за разбойниками. Мне передалась нервозность возницы. Он, в отличие от мага, вовсе не был уверен, что мы избежим грабежа.

Наши преследователи не отставали. Они стремительно нагоняли нас, спускаясь по склону холма.

Крутой поворот, скрип деревянных колес, ветер в лицо, вышибающий слезы — и я с ужасом замечаю преграду. Прямо перед нами на дорогу с треском и грохотом падает могучее дерево.

Холаф натянул поводья, чтобы не дать нам врезаться на полном ходу в поваленное дерево. На это негодяи и рассчитывали. Чтобы беспрепятственно обобрать мертвецов.

Заржав от боли, животное подчинилось и сбавило темп. Но мы все прекрасно понимали: остановить телегу сразу невозможно. Еще немного — и нам грозит столкновение.

Я представила, как наша тарантайка на полном ходу врезается в дерево и разлетается на щепу, а мы вылетаем из нее, будто из катапульты. Увидела наши изломанные тела так ясно, будто это уже случилось. И почувствовала в ладонях тепло.

Огонь! Я могу сжечь препятствие!

Охваченная этой мыслью, я приготовилась сделать то же самое, что уже проделала в домике Марциуса. Только тогда мною руководил гнев, а теперь страх за собственную жизнь.

Глава 6

— Не может быть! — тут же отреагировал старик. — Это детеныш!

Мы бросились к трупу, ребра которого, обглоданные до белой кости, торчали в разные стороны. А вот до нижней части туши герфы еще не добрались.

Марциус рубанул воздух рукой, будто что-то рассек — и брюхо мгновенно раскрылось, словно под действием скальпеля. Я еле успела подставить ладони, и в них скользнул окровавленный, но живой комочек в околоплодной оболочке.

Я поспешно освободила детеныша, не веря, что он смог так долго обходиться без воздуха. Скинула с себя плащ-накидку и завернула в нее мокрое тельце. Слепой малыш тут же жалобно запищал.

Глянула на новорожденного альфина, что легко уместился в моих ладонях, и сердце зашлось от жалости.

Малыш дрожал, его клювик жалобно раскрывался.

— Мы не можем оставить его тут, — сказала, твердо зная, что ни за что не брошу кроху. И прижала его к груди.

Тот наконец-то пригрелся, затих.

— Увидеть альфина уже к большой удаче. Конечно, мы не можем беспомощного детеныша отдать на съедение птицам, — тут Марциус задумался, — но эти существа слишком независимы и избегают людей. Боюсь, нам придется отпустить его, как только он откроет глаза.

На этом и порешили.

Вернулись к телеге, где нас дожидался Холаф. Увидев, что у меня в руках, он испуганно замахал руками и закричал:

— Альфин! Зачем вы его взяли? Где его мать? Они не бросают своих птенцов! Если вы украли его, то нам от нее не скрыться!

— Его мать погибла, — сокрушенно призналась я. — Мы спасли только детеныша.

Но мужчина словно не слышал меня. Приставив ладонь ко лбу козырьком, он нервно вгляделся в небо. Боялся, что вот-вот самка альфина спикирует вниз, чтобы схватить его в когтистые лапы.

— Успокойся, Холаф, — махнул рукой подоспевший Марциус. — Мой племянник сказал правду. Мы спасли жизнь этому малышу. А украсть птенца невозможно при всем желании. Альфины гнездятся высоко в снежных скалах, куда не может добраться ни зверь, ни человек.

На лице Холафа мелькнуло сомнение. Но, видимо, слова старика показались ему весомее, чем мои.

— Если так, то сама Рамаен — богиня судьбы и удачи — привела вас сюда, — пробормотал он недоверчиво. — Альфины не любят людей. Никогда не видел их так близко от людского жилья.

— Что-то заставило самку покинуть скалы, — подтвердил Марциус наши общие мысли. — Возможно, она искала еду и была ранена во время охоты. Или ее прогнали свои же… Но задерживаться, чтобы выяснить это, нам все же не стоит.

Тяжело вздохнув, я прижала альфёнка к груди и забралась в телегу.

***

Дальнейший путь проходил спокойно, будто мы уже выполнили лимит на опасности и приключения. Дорога была на удивление ровной, телегу почти не трясло. Я только боялась, что возникнет проблема с кормлением альфина. Марциус подсказал, что эти существа питаются сырым мясом, но такой малыш не сможет переварить его самостоятельно: мать разжевывает и смешивает со слюной, чтобы детеныши могли съесть.

Что ж, сырого мяса у нас не имелось. Зато в котомке лежали полоски вяленого. Я разжевала кусочек из нашего запаса и поднесла его к клювику найденыша, ни на что, впрочем, особо не рассчитывая. Но малыш склевал подношение! И тут же заснул в моих ладонях, спрятав клювик в пушок на груди.

Я осторожно погладила его по крошечной голове подушечкой пальца и устроила у себя на коленях. Внутри разливалось приятное тепло. Везет же мне на крылатых, за два дня уже второго спасаю!

Мысли переместились на Хармса. Хотела бы я знать, как он оказался в том лесу. Может, Марциус прав, и парень просто хотел нам помочь?

Надеюсь, мы с ним еще увидимся. Не хочется, чтобы он пропал насовсем.

Пока мой питомец спал, я решила подтянуть свои знания по миру, в который меня занесло. Вытащила из котомки «Краткую историю Алестериума» и погрузилась в чтение.

Не стоит терять время зря, особенно если его и так мало. Глупо приехать в академию и не знать элементарных правил приличия или традиции местных народов. Меня сразу раскусят! Нет, мне нужно слиться с толпой. Чем незаметнее я стану, тем лучше. Быть серой мышью и не отсвечивать — вот мой девиз!

Это особенно актуально, учитывая, что учиться мне придется с той сумасшедшей пятеркой.

***

Я перелистнула очередную страницу и изумленно уставилась на цветную гравюру. Неизвестный художник нарисовал на ней того… с серебристыми волосами. Который предлагал меня сжечь!

— Профессор, — зашептала я, растолкав Марциуса. Старик успел уже задремать. — Кто это?

— А? Что? — зевнув, маг взглянул на гравюру. — Это последний король Леронии, Радориус II. Умер несколько лет назад. С тех пор нами правит его брат Данарий, но все ждут, когда наследник достигнет брачного возраста и взойдет на престол.

Я немного зависла.

— Брачный возраст… это что?

Значит, тот белобрысый — принц Леронии? Может, при первой встрече я и была не в себе, но от меня не укрылось, что он вовсе не мальчик, а молодой красивый мужчина лет двадцати, не меньше. Сомневаюсь, что он еще не достиг брачного возраста!

— Ариан из рода ледяных драконов, — объяснил Марциус. — Они очень щепетильны в выборе пары, а брачный возраст у них отсчитывается с того момента, как ледяной встретит суженую. Иногда на это уходят годы, а иногда столетия. Нашему регенту уже триста лет, но суженой он так и не встретил.

— А Ариану сколько?

Вопрос вырвался быстрее, чем я успела его задержать. А имя белобрысого принца приятно прокатилось по языку, заставив ёкнуть сердечко.

Ох, глупая, глупая Злата! Забудь про него!

— Сто двадцать пять. Редко какой человек умудряется столько прожить, но для дракона он очень юн.

Возраст Ариана меня впечатлил. Но Марициус прав, этот дракоша не выглядел умудренным старцем. А вот заносчивым балбесом — вполне.

Я перелистывала книгу, рассматривала гравюры, читала и задавала вопросы. Марциус неторопливо рассказывал о Леронии и других странах, о королевствах и королях, об интригах, битвах, предательствах и любви. Я слушала, и история этого мира проходила передо мной чередой ярких полотен…

Глава 7

Накормив в очередной раз питомца, я спрятала его за пазухой, а крошки от еды смахнула на землю. Малыш грел бок не хуже конвектора. Я встала, придерживая рукой теплое тельце, и осторожно поправила плащ. Мой взгляд невольно зацепился за соседнюю лавку, на витрине которой лежали магические предметы.

— Хочешь посмотреть? — спросил Марциус, заметив мой интерес.

Я кивнула.

Маг открыл дверь и с лукавой улыбкой пригласил войти внутрь.

В полумраке старого магазинчика царила атмосфера таинственной тишины. Охваченная любопытством, я шла мимо полок и разглядывала странные предметы из керамики, камня и цветного стекла. Потянулась было к нефритовой статуэтке, изображавшей зеленую жабу, как та вдруг открыла глаза, квакнула, а из ее рта вырвался длинный липкий язык. Жаба обвила им мое запястье.

Я испуганно вскрикнула, дернула рукой, желая вернуть себе драгоценную конечность, но эта гадкая образина уже тянула мою кисть себе в пасть.

Ожившая жаба издавала противные звуки. Она булькала от счастья и раздувала пузо от предвкушения. Я представила, как мои пальцы сейчас коснутся ее слизкого рта, а потом попадут в глотку, и меня передернуло от отвращения. Машинально закрыла глаза. Не хочу это видеть!

Не знаю, чем бы все кончилось, если бы нир Марциус не пришел на помощь. Он произнес какую-то тарабарщину на неизвестном языке. Мы с жабой испуганно замерли. Я распахнула глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как она косится на меня с явным неодобрением. Мол, как так, ее обеда лишают? Булькнула в последний раз и расслабила захват. Ее язык со скоростью ветра вернулся обратно — и розовая ловуш… э-э-э… пасть захлопнулась.

Я потерла запястье и уставилась на неизвестную тварь, с трудом сдерживая желание надавать по наглой зеленой морде. Но та застыла и вполне натурально изображала каменную статуэтку.

— Лучше ничего не трогай! — предупредил маг.

Ага. А сразу сказать нельзя было?

Подальше от греха я спрятала руки в карманы и продолжила осмотр лавки.

В какой-то момент поймала на себе чужой внимательный взгляд. Оглянулась и поняла, что за мной наблюдает странное существо. Небольшого росточка, с густой окладистой бородой, заплетенной в сложную косу. А не заметила его потому, что он был чуть выше прилавка, рядом с которым стоял.

Приблизившись, я с любопытством посмотрела на его ноги, обутые в начищенные до блеска башмачки с бляшками. И еще больше удивилась. Он стоял на подставке, вероятно, чтобы придать себе солидности, сложив руки на бочкообразной груди. Одетый в зеленую рубашку и коротенькие просторные штанишки на подтяжках, из-под которых выглядывали полосатые гольфы.

Лепрекон что ли? Хоббит?

На этом мои знания о маленьком народце исчерпывались.

— Гном, — мрачно поправил коротышка, сверля во мне взглядом дыру.

Точно! Ох, а он еще и мысли читает? Ой, а вдруг девушку во мне разглядел?!

Я, забыв о маскировке, уставилась на гнома.

— Эка невидаль! Девица в штанах! — фыркнул тот, вновь прочитав мои мысли. — Чего приобрести желаем? Амулеты, талисманы, защитные руны, заговоры на удачу?

— Просто смотрю, — честно призналась я. Денег-то у меня нет.

А про себя с досадой подумала: «Мысли мои прочитай — и узнаешь!»

Не люблю навязчивых продавцов, которые так и рвутся впарить тебе ненужный товар.

Но тут неожиданно вспомнился телефон. Вчера ночью я выключила его, чтобы сэкономить заряд аккумулятора. А вдруг в этой лавке найдется подходящий источник питания? Бред, конечно, но я же в магическом мире — это бред уже само по себе. Чем черт не шутит?

Достала мобильник из котомки и положила на прилавок перед торговцем.

— У вас есть к этому устройству источник энергии?

Чувствовала я себя в этот момент очень глупо. Все равно что спрашивать Красную Шапочку, на чем она к Бабушке добирается: на такси или маршруткой?

Коротышка ловко подхватил мой смартфон, покрутил его в маленьких, почти детских ручонках, и недоуменно перевел взгляд на меня.

— Странный материал. Не металл и не дерево. Что это за коробочка?

И вот тут меня, наверное, черт дернул. Тот самый, который не шутит. Мне вдруг захотелось похвастаться. Показать, что и наш мир не лыком шит, а то надоели грузить своей магией. Одни левитируют меня без предупреждения, другие мысли читают…

Охваченная внезапным куражом, я нажала на кнопку и подождала, пока телефон включится. Ввела пароль и графический ключ. Потом развернулась спиной к прилавку, подняла гаджет повыше, так чтобы в камеру поместился и гном.

— Прошу улыбочку!

Сделала два пальчика-зайчика.

Судя по кислому выражению, торговец артефактами не понял, чего я от него хочу, но улыбку послушно выдавил. Я сделала селфи.

На фотографии я любила весь мир, а он любил меня, только вот улыбка леприко… тьфу, гнома вышла не слишком радостной, скорее вымученной, словно у него внезапно прихватило живот.

Марциус уже видел телефон, но вот его способности — нет.

— Что же это за магия? — удивился он, подходя ближе. — Я ее совсем не чувствую.

А я еще и музыку включила.

У гнома глаза загорелись, как у шопоголика при виде последней версии айфона.

— Продай! Хорошие деньги дам!

Я понимала, что разумнее всего согласиться. Деньги мне здесь пригодятся больше, чем мобильник, который скоро разрядится. Но я не хотела расстаться с единственной вещью из своего мира, в котором остались дорогие мне люди. Да, я никогда не увижу их, но у меня есть фото, на которые, пусть и недолго, смогу еще любоваться.

— Телефон не продается, — твердо ответила я.

Видела, что гному жуть как хотелось меня уговорить, но он, видимо, по моим мыслям понял, что бесполезно.

— А что внутри у него, глянуть можно? — произнес, тяжко вздыхая. — Как эта штука работает?

Я сняла заднюю крышку, продемонстрировала слот для бесполезной теперь сим-карты и вынула батарею.

Глава 8

Настоящий живой дроу! Как на картинках! В темном плаще, скрывающем его фигуру. Смуглый, с тонким и злым лицом, с длинными волосами цвета темного пепла.

Я задела его плечом, а он вцепился в него так, что я едва не взвыла от боли, и процедил:

— Тысяча восставших умертвий! Ты куда прешь, парень?

— Ой!

Я уставилась на него во все глаза. Руки сами тянулись пощупать создание, о котором я прежде только читала.

Дроу смотрел на меня с раздражением. Или нет, с раздражением и презрением. Будто на червяка наступил, а этот червяк вдруг потребовал компенсации за моральный ущерб.

Бр-р-р! Даже зябко стало. Захотелось поежиться и убежать.

А еще было в нем что-то знакомое…

Готова поспорить, что мы встречались уже…

Я знаю это лицо, и этот убийственный взгляд, и даже эти серые волосы, что к концам наливаются чернотой… Только в ту нашу встречу они были забраны в хвост, а сейчас заплетены в строгую косу.

Да, ошибиться я не могла. Это он! Тот гад, что обозвал меня чучелом в перьях!

За дроу поднимались еще четверо в таких же плащах. Несложно было догадаться, что это его дружки.

Быстро опустив голову, я скомканно промямлила извинения и поспешила обогнуть своих «вызывателей». Хотела бочком, прилипнув к перилам, спуститься по ступеням, но дроу перекрыл и без того узкий проход. Он упер руку в стену прямо передо мной.

— Что-то я не расслышал твои извинения, парень, — произнес, делая нажим на последнем слове, словно предупреждая, что шутить с ним не стоит. Я взмолилась про себя: лишь бы он не разгадал мой маскарад! — Или считаешь, что твоего бормотания будет достаточно?

Дроу склонился, пытаясь рассмотреть мое лицо.

А я поняла, что влипла. Окончательно. Трындец подкрался незаметно, вернее, из-за поворота.

Чувствуя, что уже пахнет жареным, попыталась успокоить дрожь в коленях и опустила голову еще ниже. Даже рот открыла, чтобы еще раз как следует извиниться, но тут заговорил кто-то из четверки:

— Не кипятись, Брилл. Совсем запугал паренька. Бедняга трясется, как лист на ветру.

— А вот мне не понятно, трясется он от страха, или у него все происходящее вызывает приступ веселья.

Мой капюшон слетел с головы. Дроу одним движением сорвал его.

Я испуганно дернулась. В тот момент мне хотелось бежать прочь, оказаться как можно дальше от этой пятерки. Еще свежи были в памяти их слова, что нужно меня убить. Но спуститься по лестнице в общий зал я не могла — проход был перекрыт. Так что не придумала ничего лучше, чем развернуться и со всех ног рвануть обратно в коридор.

Только бы до комнаты добежать! А что касается телефона, черт с ним! Главное — собственная безопасность!

И тут я повисла в воздухе, в метре над полом, беспомощно болтая ногами. Меня держала невидимая сила.

— Я не говорил тебе, деревенщина, что ты можешь уйти, — угрожающе прошипел тот, кого назвали Бриллом, направляясь ко мне.

— Отпусти! Сейчас же! — закричала я, пытаясь придать голосу грозности.

Смело с моей стороны, очень смело, если учесть, что я столкнулась со старшекурсниками магической боевой академии, еще и с самими принцами. Да они меня, как мошку, раздавят одним щелчком пальцев!

Но, похоже, блуждавший в крови алкоголь заблокировал инстинкт самосохранения.

— А малыш-то не из трусливых, — усмехнулся дроу, развернув меня к себе одним движением пальца.

Потом встал передо мной, скрестив руки на груди и расставив ноги на ширине плеч. И смотрел на меня, как на букашку!

Это меня взбесило.

— Что?! — дернулась я в невидимых путах. — Кишка тонка тягаться с равными? Силу свою только на тех, кто слабее, используешь?

Смуглый дроу, казалось, побелел чуток. Он поднял руку, всем своим видом выражая решимость прибить меня прямо здесь.

Ну все, убьет. Я втянула голову в плечи, зажмурилась и приготовилась отправиться к праотцам, как…

А ничего не произошло.

Подождала чуток. Потом не выдержала и приоткрыла один глаз. Так менее страшно.

И увидела, что руку Брилла перехватил парень с серебристыми волосами, сверкающими, как снег на солнце. Только кончики его прядей были окрашены в лазурит, будто их обмакнули в небесную краску.

Мое сердце забилось сумасшедшим зайчонком. Ариан! Я узнала его с первого взгляда. Почти такой же, как его отец на гравюре… Нет, немного моложе и гораздо красивее.

При первой встрече я толком-то и не разглядела своих «добродетелей». Слишком была шокирована. Сейчас, при свете настенных фонарей, лицо моего внезапного заступника показалось мне совершенным, утонченным и… напрочь лишенным теплоты.

— Успокойся, Брилл, — произнес он лениво. — Не стоит растрачивать попусту силы и время на того, кто даже простое заклинание левитации не может блокировать.

Да-да, не стоит!

Я активно закивала, подтверждая его слова.

Вот поступлю в академию, получу нужные знания, потом покажу вам кузькину мать!

— В чем-то ты прав, — дроу окинул меня неприязненным взглядом.

Потом присмотрелся внимательнее. Невидимая сила опустила меня так, что теперь наши глаза стали на одном уровне.

Дроу прищурился.

— Почему у меня стойкое ощущение, что я уже видел тебя? — пробормотал он задумчиво.

Я состроила постную мину. Типа, ничего не знаю, барин, не извольте гневаться.

Если они догадаются, кто я, то уже не отпустят. Точно потащат опять на костер! А у меня только жизнь стала налаживаться.

Чьи-то шаги заставили дроу перевести взгляд мне за плечо.

Я тоже оглянулась и не смогла сдержать вздох облегчения. К нам шаркающей старческой походкой направлялся Марциус. Он шел, покашливая в кулак.

Дроу перевел взгляд на меня, потом на мага, потом снова на меня.

— Ладно, — процедил, не скрывая презрения, — живи пока и молись, чтобы мы с тобой больше не встретились.

Махнул рукой — и я со стоном повалилась на пол.

Глава 9

На обратном пути меня никто не поджидал, видимо, принцы решили, что я не стою их царственного внимания. Впрочем, я была только рада. Незаметно проскользнула в свою комнату, помылась, как могла, в деревянной лохани, и завалилась в постель.

Раскинув руки, уставилась в потолок.

Определенно, жизнь начинает налаживаться. Я уже не одна. И пусть Марциус со мной только до поступления в академию, но у меня есть Паштет, и есть Хармс. Может, мне удастся уговорить его поступить в академию? Кстати, а полукровок туда берут?

Ладно, спрошу завтра у Марциуса…

С этой мыслью я провалилась в сон.

Проснулась от того, что кто-то настойчиво стучал в мои двери. Позевывая, поднялась. Протирая глаза, почти на ощупь добралась до двери и сбросила крючок. Сонный разум продолжал еще спать, вместе с ним спал инстинкт самосохранения.

Но мне повезло. За дверью оказался всего лишь Марциус. Причем уже собранный в дорогу.

— Долго спишь! — сообщил он, осуждающе покачав головой. — У тебя пять минут, чтобы спуститься вниз и позавтракать.

В отличие от меня, старик лучился бодростью и здоровьем. А вот я чувствовала себя настоящей квашней. Хотелось обратно в постельку, под теплое одеялко. Ну еще пять минуточек полежать!

Широко зевнув, промычала что-то нечленораздельное, что должно было означать: «Да, профессор, щас буду, профессор». Но он, не слушая меня, уже направился к лестнице.

И вот тут-то я вспомнила!

— Профессор! — крикнула, моментально проснувшись. — Вы не против, если с нами поедет Хармс?

Марциус замедлил шаг и оглянулся:

— Я ждал, когда ты это скажешь.

В его глазах заплясали смешинки.

— Вы знали? — ахнула я.

— Подозревал. Еще вчера заметил, что он сидел в углу и поглядывал в нашу сторону. А сегодня ни свет, ни заря уже во дворе расхаживает, да на твое окно поглядывает. Ну что, уговорила все-таки в академию поступать?

— Еще нет, — призналась, вздыхая, удивляясь, откуда старик узнал. Я же ему ничего не говорила. Опять его предвидения? — Но он согласился ехать с нами в столицу.

— Ничего, еще уговоришь. Я же предупреждал, этот парень теперь от тебя ни на шаг.

Конечно, такая преданность горгула льстила моему самолюбию. Но мне не хотелось давать ему ложные надежды. Слишком часто люди обманывали его, прикрывались видимой добротой, чтобы использовать бедолагу. А он же как ребенок, даром что вымахал два метра ростом.

— Профессор, а его возьмут в академию? — засомневалась я. — А то наобещаю ему… Он же полукровка, и магия у него, как вы сказали, пассивная.

Марциус призадумался, привычным жестом поглаживая бородку.

— Думаю, вступительный тест он пройдет, а вот дальше все зависит только от его желания. Да, магия у него пассивная, но потенциал впечатляющий. Будет тренироваться — сможет пробудить свои силы.

Он уже направился к лестнице, когда я крикнула ему вслед:

— Спасибо!

— Не за что еще, не за что, — по-стариковски хрипло рассмеялся профессор.

***

Закрыв дверь, сходила в уборную, если ее можно было так назвать, подошла к умывальнику, который здесь представлял собой медную миску и такой же кувшин с холодной водой. Быстро поплескала в лицо и принялась чистить зубы.

Слава богу, мир, в который меня занесло, уже вышел из темного средневековья. Ну, почти вышел. Так что мало-мальски приличные средства гигиены уже были доступны простому народу. Даже деревянные зубные щетки из свиной щетины и зубной порошок — тонко просеянный мел с каплей мятного масла.

И вот, когда я стояла, нагнувшись над миской, за моей спиной раздался шорох, а потом громкий шлепок и испуганный клекот.

От неожиданности я даже подпрыгнула. Обернулась в прыжке, да так и застыла с открытым ртом, из которого выпала щетка.

На полу, возле кровати, возилась куча перьев и шерсти, издавая при этом пронзительные крики. Довольно-таки большая куча. Упитанная.

И когда только вымахать успел?

— Паштет! — крикнула я, подбегая к альфенку.

Хотела поднять его, но малыш, ставший за ночь почти в пять раз больше, выскользнул из моих рук и опять шлепнулся на пол. Тоскливо захныкал. Его слабые еще кошачьи лапки разъезжались в разные стороны, как у новорожденного олененка. Он даже когти не мог убрать, так и скреб ими по доскам, пытаясь удержаться от падения.

— Ну вот что с тобой делать!

Вздохнула, подхватила питомца под мягкое пузико и помогла встать. Альфенок оказался приятно тепленьким и пушистым.

Не выдержала, прижалась щекой к его шерстке и почти замурлыкала. Мой личный комочек счастья!

В ответ полуптенец-полукотенок радостно заклекотал мне на ухо. Его хвостик поднялся торчком, как антенна, потом изогнулся вопросительным знаком. Хорошенький такой хвостик, кошачий.

— Ух ты! — обрадовалась я, заглядывая ему в мордочку. — Так ты уже не слепой несмышленыш?

— Кур-кур-ррах-харр! — ответил Паштет, кося на меня вполне осознанным взглядом.

Плотная пленка, еще вчера закрывавшая его глаза, за ночь бесследно исчезла.

Не в силах отказать себе в маленькой шалости, я почесала альфенка за ухом. Совсем как кошку. И тот, что-то довольно курлыкнув, потерся об мою ногу.

— Ну, красавчик! — восхитилась, разглядывая питомца.

Серебристая шерстка покрывала его гибкое кошачье тело, лапы и хвост. А вот голова и крылья были вполне птичьи, с плотным белым пушком, который в скором времени обещал превратиться в полноценные перья.

В холке альфин почти дорос мне до колена. И это за ночь! Хотя, если вспомнить, уже вчера вечером он был довольно увесист. А я-то все удивлялась, почему он так много ест…

Или нет, не так уж и много…

Странно все это. Надо Марциуса расспросить. Может, я не все знаю об этих созданиях или упускаю что-то важное?

Между тем, звереныш широко раскрыл клюв, всем видом демонстрируя, что не прочь подкрепиться. Издал недовольный крик и боднул меня головой. Мол, пошли уже, хватит глазеть на меня!

Глава 10

Всю дорогу я пыталась сосредоточиться на чтении. Но мысли неизбежно ускользали к Ариану, его странному появлению на лестнице и такому же странному исчезновению. Почему он смотрел на меня? Что-то заподозрил? Только не это! Мне еще учиться с ним почти бок о бок. Если он каждый раз будет так смотреть на меня, никакая легенда не выдержит.

А еще Брилл! Этот несносный заносчивый дроу! Принесла же его нелегкая на мою голову. Едва не раскрыл меня. Впредь придется его избегать. Да и вообще держаться подальше от этой пятерки.

Я вспомнила свои вчерашние мысли по поводу мести и едва не рассмеялась над собственной глупостью. Кто я — и кто они? Никому неизвестная попаданка против наследников пяти держав.

Да, Марциус что-то говорил, что я феникс, Сердце Мира и прочую чушь. Но я-то помню, как эти пятеро хотели меня прибить и призвать нового феникса. Не «сопливую девчонку», а могучего воина.

Так что пока я никто, и у меня против них ни малейшего шанса.

***

Обедали мы в фургоне, не сбавляя скорости. Я машинально отметила, что Паштет снова подрос, а потом не удержалась и продемонстрировала Хармсу возможности телефона. Парень остался под впечатлением, особенно от вспышки и собственной угрюмой фигуры на фото. Как я не уговаривала его снять маску, он только отнекивался и вообще был немногословным.

Марциус всю дорогу клевал носом, постепенно и меня укачало. Однообразный пейзаж навевал скуку и сон. Да и книга закончилась. Я закрыла глаза, пытаясь осознать все, что прочитала, и соотнести это с тем, что видела и слышала от Хармса и Марциуса. Но незаметно для себя уснула.

Проснулась от резкого подскока фургона. Машинально ухватилась за руку горгула. Оказывается, я сладко спала, положив голову на плечо своего нового друга. Он так и сидел в той же позе, в которой я его запомнила. Сколько же я спала?

Наши взгляды пересеклись. Я почувствовала неловкость и отодвинулась.

— Извини, не знаю, как так получилось, что уснул, — я потерла глаз. — У тебя, наверное, ноги затекли?

И опустила взгляд вниз.

Полукровка не носил обувь. С такими когтями ни в какие сапоги не влезешь, да и размерчик у его ноги приличный.

— Все в порядке, — Хармс смущенно отвел взгляд в сторону.

Но я понимала, что доставила ему неудобства.

— Почему не разбудил?

— Ты выглядел уставшим, не хотел беспокоить, — сдержанно ответил он.

Мне была приятна забота друга. Несмотря на то, что его тело затекло, он не двигался, только чтобы я не проснулась. От такого внимательного отношения на душе потеплело.

— И как долго я бессовестно использовал твое плечо? — заулыбалась я. При вознице приходилось вести себя и говорить, как парень. — Небось, голова тяжеленная?

У меня самой немного затекли суставы, явно не меньше часа продрыхла. Но зато теперь чувствовала себя заметно отдохнувшей.

Довольная, я потянулась, разминая плечи, и поймала движение на посветлевшем лице полукровки. Он явно улыбался под маской.

— Я даже не почувствовал, так что не волнуйся.

— Все равно спасибо, что дал выспаться, — поблагодарила я. — В следующий раз, — похлопала по своему плечу, — можешь смело использовать.

— Пожалуйста, но боюсь, моя голова намного тяжелее твоей, — ответил парень и вновь замолчал.

Но я знала, что он улыбается.

***

К вечеру мы достигли столицы Леронии — Даадамара. Марциус отлично ориентировался в городе, да и как могло быть по-другому. Он ведь работал в академии.

Фургон доставил нас на постоялый двор, профессор расплатился с возницей, а потом снял две комнаты: одну для себя и Хармса, вторая досталась мне.

После скромного ужина он пожелал мне хорошенько выспаться.

— Завтра утром отправляемся в академию.

Потом с сомнением глянул на подросшего за день Паштета и добавил:

— А эту птичку пора отпустить.

— Нет! Он еще маленький! — присев на корточки, я обняла питомца, и тот потерся лбом о мой лоб. — Он пропадет без меня!

Носить его на руках я уже не могла. За это время он достиг размера взрослого ротвейлера и стал довольно упитан.

Марциус обреченно вздохнул:

— Злата, это дикое и хищное животное, ему не место среди людей, да еще в большом городе. Ему нужна свобода и небо. Еще пара дней — и в нем проснется инстинкт охотника. Разве тебя не удивляет, что он так быстро растет?

— Ну… — я смущенно задумалась. — Да, как раз хотела об этом поговорить. Он же не съел столько, чтобы вымахать таким за три дня!

— Потому что он питается твоей магией.

Глядя на мою отпавшую челюсть, Марциус спокойно продолжил:

— Да, я же тебе говорил, что это магическое существо. Самки альфинов генерируют магию и кормят ею детенышей, а самцы приносят мясо. В нашем случае ты заменила ему и мать, и отца. Стала для него источником питания.

— Но я ничего не заметила…

— Конечно. Потому что не знаешь, что замечать. Будь ты слабее, то уже почувствовала бы недомогание.

— И что же мне делать? Я не могу с ним расстаться. Взгляните, и он не хочет уходить от меня!

Мне не хотелось отпускать Паштета, это было равносильно тому, что вырвать собственное сердце. Уж слишком я привязалась к этому малышу, который уже почти доставал головой мне до бедра.

— Могу дать совет, — Марциус покачал головой. — Но решение должна принять ты сама. Скоро он станет опасен для людей, как любой хищник. Купи ему поводок и ошейник, и приучай к послушанию. Но если боишься, что не справишься с воспитанием, то лучше отпусти сейчас, пока не поздно.

Я крепче обняла альфина и подняла на профессора умоляющий взгляд.

— Пусть поводок. Я должна попытаться.

Позже, уже лежа в кровати, я вспомнила слова Марциуса. Разум подсказывал, что старик прав. Альфин слишком быстро растет. Это сейчас он игривый котенок, а завтра станет кровожадным тигром, охочим до мяса. Но сердце уже прикипело к нему и не желало мириться с потерей.

Глава 11

— Ты не можешь взять его с собой. Это исключено.

— Почему?

— Он хищник.

— Он разумный хищник! С ним можно договориться!

— Попробуй. Уговори надеть вот это, — пожав плечами, Марциус протянул мне широкий собачий ошейник, к которому была пристегнута короткая, но крепкая цепь.

Я виновато глянула на Паштета.

Альфин лежал у моих ног, делая вид, что весь предыдущий разговор его не касается. Даже глаза прикрыл. Но я-то чувствовала, как у него внутри зреет недовольство.

Еще бы! Ходить на поводке для такого красивого и гордого существа просто немыслимо! Но и выхода тоже нет. Марциус категорически запретил брать его с собой без ошейника. Сказал, что альфин только выглядит взрослым, но на самом деле еще малыш и не умеет сдерживать порывы. А если в нем вдруг взыграет охотничий инстинкт? Да не где-то, а посреди академии, где ходят толпы студентов? Или, не дай бог, в общественном транспорте?

— Академия за городом. Туда ходит городской дилижанс, но я сомневаюсь, что наши попутчики обрадуются такому соседству, — заметил анимаг, едва я заговорила о том, чтобы взять Паштета с собой. — У меня не так много денег, чтобы нанимать частную повозку, да и мало какой возница захочет связываться с диким животным. Так что ошейник и поводок — это мера предосторожности. Я немного поколдовал над ними. Пока поводок у тебя в руке, альфин будет слушаться беспрекословно. Решай.

От ошейника жутко воняло псиной. Я сморщилась, когда взяла его в руки. А уж про Паштета и говорить нечего. Он отпрянул и щелкнул клювом, стоило показать на ошейник. Да так грозно, что Хармс дернулся, собираясь прикрыть меня.

Я жестом остановила горгула:

— Не бойся. Он не тронет меня.

Не знаю, откуда во мне появилась эта уверенность, но я чувствовала, что альфин не сможет обидеть того, кто его выкормил.

Мы стояли на заднем дворе гостиницы, подальше от глаз постояльцев, и решали, что делать. Я понимала, что вести альфина с собой в академию — опасное дело. Но и оставить одного без присмотра тоже нельзя. А между тем вот-вот должен был подъехать городской дилижанс, что каждое утро останавливался возле гостиницы. Если мы не сядем в него, то не успеем попасть в академию, и все мои планы полетят в тартарары.

— Иначе никак, — вздохнула, присаживаясь на корточки рядом с питомцем. — Обещаю, я буду очень осторожна.

Но альфин, похоже, имел свое мнение на этот счет. Стоило мне прикоснуться к нему, как он вдруг вскочил на лапы и затряс головой. Перышки на его загривке поднялись дыбом, выражая крайнюю степень недовольства. А из горла послышалось глухое ворчание.

Я поднялась, не зная, что делать.

— Теперь видишь? — заметил Марциус. — Пришло время его отпустить. Я найму самую дешевую повозку, мы сделаем крюк и выпустим альфина в Заповедном лесу. Это лучшее, что можно придумать.

— Фыррр-рах! — Паштет боднул меня в бедро и тут же обвил хвостом мои ноги. — Рррраха!

— Он не хочет, — развела руками. — И уходить не хочет, и на поводок тоже не хочет. Что же мне с тобой делать?

— Фиии-вить!

Заглянув мне в лицо, альфин вдруг вытянулся всем телом. Пригнул голову к земле, поднял зад с победно торчащим хвостом. Распушил перья и потряс головой. Да так, что весь его силуэт смазался на долю секунды.

Или это зрение меня подвело?..

— Паштет?

Я застыла с открытым ртом. Альфин бесследно исчез!

— Где он? — растерянно огляделась. — Куда он делся?

Но, похоже, мои спутники сами пребывали в глубоком шоке. Особенно Хармс.

— Фиии-вить!

Альфин появился из небытия на том же месте, где был, и снова исчез.

Но теперь не окончательно. Я видела его силуэт — легкую дрожащую дымку у своих ног.

На всякий случай протерла глаза.

Да нет, вот же он. Я ощущаю его присутствие, вижу, как он довольно посматривает на меня и переминается с ноги на ногу…

— Ты умеешь становиться невидимым? — ахнула, протягивая руку.

Паштет потерся лбом о мою ладонь, и я ощутила это прикосновение, но не кожей, а иным чувством, названия которому пока не знала. В полной прострации подняла голову и поймала внимательный взгляд Марциуса.

— Профессор, вы знали, что он так умеет?

— Подозревал. Альфины умеют не только это. Но я не знал, что этот малыш настолько к тебе привязался. Обычно альфины не демонстрируют людям свои магические способности. Но невидимость — это первое, чему они учатся еще в родном гнезде. Так они защищаются от врагов, а видит их, точнее чувствует, только мать.

— От врагов? — я почесала Паштета под клювом. — Какие же враги у альфинов?

— Другие альфины, прежде всего. Самцы уничтожают чужой приплод, для них это обычная практика выживания. Меньше гнезд — меньше конкурентов на добычу и земли. А еще горные змеи, что очень любят лакомиться птенцами.

Я содрогнулась. И в этот страшный мир придется отпускать моего малыша? Нет, ни за что!

Следом за этой мыслью пришла другая: это его мир. Альфину нужна свобода. Мне придется его отпустить.

— Ты будешь слушаться? — заглянула призрачному Паштету в глаза. — Пожалуйста, пообещай, что будешь слушаться. Иначе нам придется расстаться…

— Куррр-лах!

Я уже знала, что это означает «да». Что ж, придется рискнуть. Но поверят ли ему мои друзья?

— Он говорит, что согласен, — перевела для Марциуса и Хармса.

Последний изумленно смотрел на то место, где минуту назад был альфин.

— Не нравится мне все это, — пробормотал горгул. — Можно ли ему доверять?

— Не попробуем — не узнаем.

А вот Марциус, как мне показалось, вздохнул с облегчением. Все-таки он явно многое знал об этих животных.

— Под твою ответственность, Злат. Держи с ним физический и ментальный контакт, постоянно напоминай о себе. Но и я буду рядом, моих сил хватит, чтобы даже невидимого альфина отправить в стазис на пару часов.

В ответ на его слова Паштет заворчал и спрятался за мою спину.

Глава 12

Марциус шагнул в кабинет, а мне пришлось силком тянуть за собой упирающегося Паштета. Мой питомец все норовил ухватить птицу за хвост.

— Марциус, старина! Сколько лет, сколько зим! — из-за стола нам навстречу поднялся мужчина в красной мантии. — И не признал тебя сразу!

Я во все глаза уставилась на ректора магической академии. В книжках они всегда были писаными красавцами, в которых непременно влюблялись романтичные барышни. Но этот вряд ли подходил на роль героя-любовника для юной студентки.

Он был далеко не молод, хоть и не так стар, как Марциус. Высокий, широкоплечий, но с уже наметившимся брюшком. С резкими чертами лица и проседью в черных густых волосах, что были заплетены в аккуратную косу. Навскидку ему можно было дать лет сорок пять, но кто их знает, этих магических существ! Интересно, что он за маг?

— Надо сказать, весьма удивлен. Какими судьбами в нашу обитель?

Похоже, ректор был рад неожиданному визиту. Одно смущало меня: даже когда он улыбался, я чувствовала исходящую от него давящую энергетику. Такую тяжелую, что с трудом сдерживала желание спрятаться за дверью. Похоже, этот приятель не так уж и прост.

— А ты все такой же, Руфус, совсем не изменился.

— Льстец! — заулыбался хозяин кабинета. — Уже прошла пара веков с нашей последней встречи. Время никого не щадит.

Марциус, соглашаясь, с усмешкой погладил бороду.

— Ну, чем обязан такому визиту? — поинтересовался ректор, оглядывая меня.

Внезапно его колючий взгляд перешел на альфина и застыл.

Я мысленно ахнула: он его видит? Не может быть!

Но ректор хмурился, вглядываясь в пустое пространство у моих ног.

— Вот, привел к тебе в академию своего племянника, — ответил Марциус, усаживаясь в свободное кресло так легко, будто последние пару веков только этим и занимался. — Знакомься, Злат Найренас.

Ого, у меня, оказывается, и фамилия есть! А что, моя родная уже не подходит?

Поймала предупреждающий взгляд анимага и скромно потупилась. Ну, ему лучше знать. Я же, все-таки, его племянник.

— Злат, это царь и бог всея академия, сильнейший менталист за последние сотни лет — Руфус Фабрициус Дейривон.

— Для студентов ниар Дейривон, — поправил ректор, отводя глаза от альфина.

И слегка прищурился, впиваясь взглядом в мое лицо.

Возникло чувство, что он осторожно ощупывает меня.

Что-то едва различимое прошлось по коже лица и шеи, проникло под одежду и вызвало нервную дрожь во всем теле. Ощущение не из приятных. Будто мохнатый паук забрался за шиворот, щекочет лапками, перебирает, ползет. И вытрясти не можешь, потому как выглядеть это будет со стороны глупо. Жуть какая-то!

Паук остановился, как и темный взгляд мага, прощупывающего мою сущность.

Не зная, что делать, я с мольбой посмотрела на Марциуса. Но тот спокойно сидел и наблюдал за своим знакомым. Будто чего-то ждал.

Что у них за отношения такие?

Между тем, Дейривон слегка повел одной бровью, и я почувствовала, как странные ощущения пропали. На их место пришло едва сдерживаемое желание проверить, не настоящий ли паук разгуливал только что под рубахой.

— Ты хорошо скрыл ее суть от посторонних взглядов, — произнес ректор, занимая свое кресло. — Думаю, в Алестериуме найдется не так много магов, чтобы увидеть ее.

Я же осталась стоять посреди кабинета, неловко переминаясь с ноги на ноги и теребя Паштета за холку вспотевшими пальцами.

— И кстати, — добавил Дейривон, щелкнув пальцами, — можешь не прятать фамильяра. Я чувствую его присутствие. Кто это?

Паштет тут же проявился во всей красе. Захлестнул мою ногу хвостом, прижался к бедру и продемонстрировал когти.

Дейривон оценил нашу композицию и заметил преувеличенно будничным тоном:

— Ручной альфин? Интересно…

— Теперь понимаешь? — заговорил Марциус. — Да, я постарался, но я не всесильный. К тому же, горгульи тоже почувствовали иллюзию. Пропустили только потому, что не обнаружили в мыслях Златы никакой крамолы.

Ах, так вот, почему каменные монстры пропустили меня? Значит, они не просто поверхностные мысли читают, а видят гораздо глубже! Самую суть!

— Но ведь речь не только о том, что ты спрятал девушку под личиной мальчишки? — Дейривон подался к Марциусу, ловя его взгляд. — Что ты задумал?

Тот вздохнул с напускным смирением:

— От тебя ничего не скроешь.

— Особенно Феникса. Думаешь, я не почувствовал? Марц! Да от нее за милю магией жизни фонит! Даже альфин ее чувствует, потому и привязался! Ему ведь и недели нет, а вон какой вымахал и готов ее защищать! Удивляюсь, как вам вообще удалось добраться сюда целыми и невредимыми. Ты хоть представляешь, что начнется, если в Леронии узнают, что Феникс возродился? Да что там Лерония, весь Алестериум на уши встанет! Королевские семьи передерутся за право присвоить…

— Вот поэтому она здесь! — перебил анимаг с неожиданной твердостью.

Дейривон замолчал так резко, будто захлебнулся словами. И вновь уставился на меня.

— Феникс избрал ее, и не нам судить, почему и зачем. Ты сам видишь, что девочка обладает магией, — продолжил Марциус. — У нее огромный потенциал, но она не умеет контролировать свои силы. Суть Феникса проявляется интуитивно, с каждым днем все больше и больше. Если мы не научим Злату управлять магией, то в конце концов магия будет управлять ею. Чтобы этого не случилось, чтобы она могла противостоять всем желающим использовать ее дар, девочка должна освоить нужные знания.

С минуту я и Дейривон играли в гляделки. Причем я старалась смотреть невинно и даже с мольбой. Боялась, что он передумает брать меня в академию. Или еще хуже — сообщит тем самым королевским семьям. Даже представлять не хочу, что будет потом. Марциус мне доходчиво объяснил еще в самом начале, что ничего хорошего.

Даже Паштет, чувствуя важность момента, вздыбил перышки на загривке.

Наконец, ректор выдохнул и откинулся на спинку кресла. Взял со стола стальное перо, покрутил, а потом хмуро сказал:

Глава 13

Итак, теперь меня официально зовут Злат Найренас. И я безумно рада щедрому предложению ректора.

А Марциус удивил. Не будь он анимагом и хранителем леса, а до этого профессором академии, смог бы безбедно существовать благодаря своим умениям подделывать документы.

Я спешила за магом, поглаживая через ткань амулет, который дал ректор. На вид он казался обычным украшением, но я все же спрятала его под рубаху. Теперь никто, даже самый сильный маг, не сможет распознать мою суть и то, что я не паренек. Дейривон это гарантировал.

Марциус радовался, как дитя:

— Хорошо, что все так сложилось. Руфус мой старый должник, да и за академию радеет!

Остановившись у лестницы, он сказал:

— Хармс должен быть возле приемной. Помнишь, куда идти?

Я кивнула.

— Хорошо. Идите с ним к коменданту, парня отправят туда же с ордером на вселение. А я тут немного задержусь. Остались кое-какие вопросы. Через два часа встретимся у главного входа.

Он посмотрел на альфина и пригрозил ему пальцем:

— А ты слушайся.

Паштет щелкнул клювом, то ли желая отхватить этот палец, то ли соглашаясь, и стал невидимым.

Хармса возле приемной я не нашла, но была уверена, что он не покинул границы академии без нас. Наверняка дожидается в холле. И оказалась права.

Горгул стоял возле входных дверей, прислонившись спиной к колонне и угрюмо опустив голову. Я еще с лестницы заметила его высокую сутулую фигуру. Крылья, сложенные под плащом, были похожи на горб.

Но он был не один. Я невольно замедлила шаг, присматриваясь. И почувствовала, как во мне зреет ярость разгневанного хомячка.

Бедолагу и здесь задирали. Пара студентов, судя по всему — со старших курсов, что-то неприлично громко обсуждали, причем кидали в сторону Хармса говорящие взгляды.

Горгул молчал. Но то, что он игнорировал выпады, еще больше раззадоривало этих парней.

Один из них вел себя слишком нахально, словно находился в своих владениях. Его ужимки напомнили Дениса Селиванова: одно сплошное «эго», а за ним ничего. Каштановые волосы парня вились мелким бесом. Было видно, что он старался их распрямить и пригладить, даже в хвост собрал, но они все равно скручивались в пружинки.

Мне стало смешно. Не удержалась и фыркнула: уж слишком его причесон походил на перманентную завивку, которую так уважала моя бабуля. Даже в семьдесят лет она с маниакальным упорством красила хной седые редкие волосы и завивала их «Локоном» в тугие спиральки, чтобы придать им объема.

Из-за этой прически парень казался похожим на девушку, его только нос портил: слишком костистый, с большой горбинкой и загнутым книзу длинным кончиком. Я бы сказала французский нос, если, конечно, французы тут водятся.

Судя по богатой одежде и гонору, можно не сомневаться, что парень из влиятельной аристократической семьи. А багряные концы волос выдавали в нем обладателя огненной стихии. Его приятель тоже одет не бедно, но ведет себя, как собачонка при хозяине — подгавкивает, подло хихикая.

— Эй, горбун, ты заблудился? — услышала я, подходя ближе. — Цирк уродов с другой стороны Даадамара. Вали отсюда, не порти воздух своим присутствием!

Та-а-ак! А вот это он зря. Сейчас Хармуша ему покажет, где раки зимуют!

Но, к моему удивлению, Хармс даже не сдвинулся с места. Да что это с ним?

Зато кучерявый, почувствовав безнаказанность, совсем разошелся:

— Что морду прячешь? Боишься поразить нас своей красотой? А ну, снимай маску! Миркас, держи его!

Миркас сделал шаг в сторону Хармса, но не решился схватить. Все же горгул был на голову выше его и гораздо шире в плечах.

Вокруг ходили студенты, спешили пройти мимо, делая вид, что это их не касается. Никто из них не хотел заступаться за новичка. Только глаза отводили, мол, ничего не видим, ничего не слышим.

Трусы!

Я сжала кулаки и рванула на помощь другу. Врезалась в толпу, собираясь растолкать всех локтями, но тут кто-то тронул меня за плечо.

— Я бы не советовал вмешиваться, — раздался тихий голос.

Я резко обернулась и стряхнула чужую руку.

— Предлагаешь смотреть, как гнобят беззащитного? — процедила презрительно. — Ну, уж нет!

— Стой! — незнакомый парень снова коснулся меня, останавливая. — Иначе рискуешь распрощаться с учебой! Тебя исключат за драку!

Он легонько, словно перышком по руке, погладил меня. Я почувствовала, что гнев мой начинает куда-то испаряться.

— А ему, значит, можно? — кивнула на кучерявого. — Да кто он такой?

— Не знаешь?

— А должен?

— Это Фредерик Райварес.

— Да хоть Папа Римский! — уперла руки в бока — И что?

— Странный ты и говоришь непонятно, — парень, что меня остановил, усмехнулся. — А простых вещей не знаешь.

Его лицо с правильными чертами казалось смазливым, совсем юнец, но глаза смотрели твердо и прямо. Одежда незнакомого парня была весьма скромной.

Я оглядела его.

На вид лет шестнадцать. Светлые волнистые волосы и ярко-зеленые глаза. Странно, кончики его волос не окрашены. Он настолько сильный маг? Однотонность расцветки могла говорить и о полном отсутствии магии, но тогда он бы не прошел через ворота.

— Это сын фаворитки нашего регента, — пояснил он, видя, что я все равно собираюсь заступиться. — А второй — его двоюродный брат.

— Это не дает ему право оскорблять других, — все еще злясь, ответила я.

— Успокойся, Фредерик лает, но не кусает. Твоему другу ничего не грозит, кроме пары неприятных минут. И к тому же, — зеленоглазка усмехнулся, — он на две головы выше тебя! Вряд ли ему нужна твоя помощь.

Черт. А ведь и в самом деле, чего это я? Хармс вполне может постоять за себя, пора ему научиться давать отпор, а не прятаться от побоев! Да и захочет ли он, чтобы его защищала девчонка?

Прав Марциус, мне учиться еще и учиться.

Между тем, Фредерик и его дружок отцепились от Хармса и двинулись к воротам.

Глава 14

Я вскрикнула по-девчоночьи, зажимая руками рот.

Едва не достал!

Но тут Брилл странно дернулся, хватаясь за зад, а через миг между ним и Хармсом возник Паштет. Грозно рыча, альфин поднялся на задние лапы, а передними уперся в грудь дроу.

У того на лице проступило выражение неописуемого изумления и почти детской обиды.

— Альфин? — удивленно воскликнул он, потирая рукой ягодицу. — Он что, меня клюнул?

— Радуйся, что только клюнул, — злорадно ухмыльнулась я. — А то ведь мог и кусок отхватить.

— Да я тебя!..

Брилл дернулся, было, ко мне, но так и остался болтать ногами в воздухе, как я некогда. А все потому, что Хармс, недолго думая, отбросил в сторону камзол и схватил дроу за ворот рубашки.

Да и Пашка недвусмысленно зарычал, поднимая перья.

— Хватит! — Резкий окрик заставил нас всех замереть.

А вот и еще один старый знакомый. Ариан. Драконий принц во всем своем великолепии. В светло-голубом камзоле, расшитом серебряными нитями. Только на этот раз не один, а под руку с темноволосой девицей в золотистых шелках.

Следом за ними, держа над головой девицы раскрытый кружевной зонтик, семенила миловидная блондинка в одежде чуть поскромнее. Горничная или служанка.

Увидев приятеля, Брилл глухо выругался и перестал дергаться. Паштет тут же принял скучающий вид, мол, не он только что покушался на царственный зад.

Хармс, растерявшись, выпустил Брилла, и тот, прожигая нас ненавидящим взглядом, подхватил с земли свой камзол.

Я же осталась сидеть на земле, мечтая, чтобы она разверзлась и поглотила меня.

— Что здесь происходит? — Ариан окинул нас своим фирменным вымораживающим взглядом. — Забыли, что бывает за драки? Все отношения выяснять только за территорией академии. Брилл, тебя это тоже касается, — обратился он к дроу.

— Путаются тут под ногами, — процедил тот сквозь зубы и пнул камешек, случайно попавший под ноги.

Я поднялась, потирая отбитый бок и угрюмо косясь то на ледяного дракона, то на его девицу. Девица в ответ оглядела меня, облила холодным презрением и скривила пухлые губы.

Меня это неприятно задело. Что-то похожее на обиду шевельнулось в душе.

Ариан никогда не посмотрит на такую, как я. Что в моем мире, что в этом, красивые богатые парни не обращают внимание на невзрачных и бедных девушек. Им подавай модельных красавиц, чтоб ноги от ушей, и чтобы обертка была соответствующая.

С досады я даже забыла, что в данный момент вовсе не девушка.

А вот блондинка, в отличие от своей хозяйки, мне улыбнулась и кокетливо поправила волосы. Я поймала на себе ее заинтересованный взгляд и поспешно отвела глаза в сторону.

Она флиртует со мной? Вот это номер!

Ариан перевел взгляд на меня. И едва заметно поморщился, оценив мой непритязательный вид.

— Что вы здесь забыли?

— Мы просто шли! — буркнула нехотя. — А он меня толкнул, — кинула на дроу обвиняющий взгляд.

И услышала, как тот скрежещет зубами. В руках Брилл держал какую-то веточку, но после моих слов с треском сломал и бросил под ноги. Видимо, нервишки у парня шалят. Ему бы валерьяночки выпить.

— Брилл?

— Дейривон вызвал, — парень нехотя задрал рукав. На тыльной стороне его запястья полыхали какие-то знаки, то ли руны, то ли иероглифы. — Лично.

А, ну теперь ясно, какая муха его укусила. Видимо, ниар ректор решил ковать железо, пока горячо. Только почему именно Брилл? Будет вызывать принцев по одному и устраивать очные ставки?

Между тем Ледышка, как я прозвала Ариана про себя, перевел взгляд на альфина. И на его лице проступило уже знакомое удивление.

— Чей зверь? — он глянул на Хармса, потом на меня.

— Мой. — В доказательство положила руку Паштету на холку.

— Любопытно. — Ледышка прищурился. — И почему мне кажется, что я тебя уже где-то видел? Твоего зверя так точно…

Ой, что-то мне не нравится его взгляд. Даже озноб по спине побежал, вызывая мурашки…

— Как тебя звать?

— Злат Найренас, — вздернула нос. На этот раз имя отлетело от зубов без заминки.

— Что ж, будем знакомы, Злат. Я наследный принц Леронии Арианир Веррейлис.

Фух! Пронесло! Видно, сработал отвод Марциуса, раз Ариан меня не запомнил. Да и Брилл ведет себя так, будто первый раз видит.

— А это, — драконий принц с холодной усмешкой кивнул в сторону дроу, — Бриллинар Д’ург-Ханар — единственный сын королевы Мхарг-та-Дур. Знаешь, что бывает за нападение на особ королевской крови?

Нет, не пронесло!

Несмотря на то, что мне послышалось «Мрак-тех-Дур», веселиться желания не возникло.

— Мы не нападали! — заявила я, горячась.

Но холодок страха уже сдавил мое сердце. Нам с Хармсом только обвинения в покушении на принцев крови не хватало для полного счастья. Просил же Марциус вести себя тихо и не лезть на рожон!

— Ты, может, и нет. А вот твой друг… — взгляд Ариана уперся в горгула. — Его действия можно расценивать, как нападение.

Я увидела, как Хармс побледнел и ссутулился.

Не хочется этого делать, но ради него придется извиняться и постараться замять конфликт. Если горгушу отчислят, не успев принять, то одна я не выживу в этом змеином гнезде. Вон как Брилл меня глазами сверлит! Будто дырку проделать хочет. И что я ему сделала? За что так ополчился? Не может же он догадываться, что к ректору его вызвали из-за меня?

— Но я могу вас великодушно простить, — продолжал Ариан. — С одним условием.

— Это с каким? — ой, не нравится мне его голос.

— Расскажешь, откуда у тебя геральдический зверь королевского дома.

Конечно же, всю правду я ему не скажу ни за какие коврижки. Но что-то придется сказать. Иначе он не отстанет.

Чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Ариана, я коротко передала, как мы с Марциусом нашли в поле труп самки и вынули из ее живота еще живого детеныша. И что мне пришлось заботиться о нем.

Глава 15

Добрые люди подсказали дорогу к общежитию. Территория академии казалась огромной, мы едва не заблудились, проплутав лишние полчаса среди высоких строений готического вида. И вот, наконец, добрели.

Хармс открыл тяжелую дверь и пропустил меня вперед. Пашка невидимой тенью прошмыгнул мимо меня.

Как мы и думали, в последний день поступления комендант находился на своем посту.

Нас встретил маленький кабинет, заставленный тяжелыми стеллажами. В дальнем углу стоял массивный стол, заваленный стопками книг. Над ним горела связка желтоватых шариков, освещая склоненную седую голову.

Видимо, комендант что-то читал на рабочем месте.

— Добрый день! — вежливо улыбнулась я.

Хармс посчитал улыбку лишней, да и не с его оскалом это делать. Тем более, что он так и ходил в маске.

Комендант, расу которого я затруднилась сразу определить, поднял голову и уставился на нас одним глазом сквозь толстую линзу монокля. Из-за этого его глаз казался огромным, живущим отдельно от лица.

Оглядев нашу неказистую одежду, он счел нас не стоящими его внимания. Напыщенное лицо начальника участка говорило, что он слишком занят, чтобы отвлекаться по пустякам.

— Слушаю, — сухо произнес он и вернулся к своим делам.

Крупная голова с мясистым носом, короткая шея и бочкообразное, крепко сбитое тело под зеленым суконным камзолом говорили в пользу гномьих корней. Но в то же время в нем чувствовалась большая примесь человеческой крови.

— Нас направил к вам ниар ректор. Он сказал выделить нам апартаменты под номером семь, что находятся на втором этаже в корпусе «Б», — произнесла я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал как можно тверже.

Полугном еще раз осмотрел нас с ног до головы и ядовито заметил:

— А золото на ваше содержание не сказал выдать?

— Нет, но…

— Мест нет. — Он уткнулся в бумаги.

Я растерялась.

— Послушайте, вы, наверное, неправильно поняли…

Комендант удосужился недовольно на меня посмотреть.

— Это вы послушайте, уважаемый нир! — он начал злиться. — Думаете, если знаете, как зовут ректора, то можете требовать лучшие апартаменты? Это вам не проходной двор. Вы тут через одного представляетесь то от имени ректора, то от самого бургомистра. Ишь, умные нашлись! — последнее важный начальник общежития уже бормотал себе под нос.

Он взял в руки стопку пыльных гроссбухов и подвинул к себе, уходя в работу. На той удлиненной тетради, что лежала сверху, стояла надпись, написанная крупным размашистым почерком: «Инвентаризация». Полугном стал поочередно открывать книги и делать в них короткие записи.

— Но это правда! — воскликнула я, изо всех сил пытаясь не чихнуть. — Вот приказ о моем зачислении, подписанный рукой ректора!

Достав свиток, положила его перед комендантом.

Тот вновь смерил меня внимательным взглядом сквозь монокль. И даже не тронул мои документы.

— У меня все бумаги подписаны его рукой, что-то новое можете сказать?

Воцарилось молчание. Комендант многозначительно забарабанил короткими пальцами по столу.

Он явно чего-то ждал. Но чего? Чтобы ему дали на «лапу»? Но у меня и гроша ломаного в кармане нет!

— Нет? — уточнил он на всякий случай, хотя видно было, что с нас можно взять только анализы. — Тогда прошу не терять мое время впустую.

И прямо перед моим носом громко захлопнул раскрытую книгу, в которой, я уверена, имелись записи о свободных комнатах.

Взвилось облачко пыли. Я не удержалась и чихнула.

Комендант поднялся, видимо, собираясь собственноручно выставить нас за двери. Но в этот момент с грозным рыком проявился альфин.

Недолго думая, он поставил передние лапы на стол и щелкнул клювом. Да так громко, что комендант с опаской отпрянул в сторону. Монокль выпал из его глаза и повис на шнурке.

— Х-хорошая птичка, — чуть заикаясь выдавил он.

— Пашка, фу, — одернула я питомца. Нам только нападения на должностное лицо не хватало!

— Ваш фамильяр? — тон полугнома изменился. В нем скользнули странные нотки, что неприятно царапнули слух.

— Да, — пророкотал Хармс, нависая над ним. — Так что насчет комнат?

Чуть подрагивающими руками комендант вставил монокль на место. Посмотрел на альфина, которого я придерживала за холку, на меня, потом на Хармса, что стоял за моим плечом угрожающей тенью, снова на альфина, и по его лицу расплылась подобострастная улыбка:

— Ах, комнаты. Да-да, я вспомнил. Есть у меня кое-что, как раз для таких уважаемых ниров, как вы! Подождите минутку!

Он суетливо выдвинул ящик стола. Все так же улыбаясь, выложил на стол перед нами два ключа с деревянными номерками, и с преувеличенной любезностью произнес:

— Ваши ключи. Отправляйтесь на склад, это прямо по коридору, третья железная дверь. Представите кастеляну ваши номерки, и он выдаст все необходимое для проживания.

Мы с Хармсом взяли по ключу. Я повертела свой номерок. Простая деревянная медалька размером с крупную монету. С одной стороны выжжены цифры, с другой непонятный знак.

Меня царапнуло подозрение. Что-то все слишком уж просто. Только что комендант утверждал, что мест нет, а теперь они появились?

— Что это означает? — на всякий случай спросила у коменданта, указывая на закорючку.

Полугном тут же осклабился:

— Проживание за счет королевской казны. Все для таких решительных и уважаемых ниров, как вы.

Неприятное чувство усилилось, но тут вновь зарычал Паштет, и мое внимание перекинулось на него. Альфин взъерошил перья на загривке, растопырил подросшие крылья и, косясь в сторону полугнома, издавал горлом грозные звуки.

Нужно уходить отсюда скорее, пока мой питомец не сделал какой-нибудь глупости, о которой мы долго будем жалеть.

Я оттащила его от стола. Но альфин продолжал рычать. Его тело в моих руках было напряжено и готово к прыжку.

— Что-то еще? — уточнил комендант, опасливо сползая под стол.