Полюбить тебя заново (СИ)

Пролог

Темно.

Холодно.

Почему здесь так холодно?

Я оглянулась, но ничего не увидела.

Темнота.

Вокруг лишь темнота.

Почему так темно?

Кажется, тьма поглощала меня, обволакивая своими щупальцами, надежно удерживая на месте, а холод пробирался в каждый уголок моего тела, сковывая даже душу. Я обняла себя руками.

Мне нельзя здесь оставаться. Я откуда-то знала это. Я должна уйти отсюда. Но ноги казалось, не слушались меня. К ним будто гири привязали. Я с трудом переставляла ноги, заставляя себя делать шажок за шажком. Но будто и не сдвинулась ни на метр, а сил потратила уйму. Но снова и снова заставляла себя идти. Нельзя останавливаться.

Я шла, не разбирая дороги. Долго шла, но выхода не находила. Казалось, темнота издевается надо мной, нарочно скрывая верный путь. А холод, ее преданный помощник, все сильнее сковывающий мои движения, мешал идти. Они будто хотели удержать меня здесь. Не отпускали.

Я знала, что должна бороться с ними. Знала. Поэтому продолжала идти. Нельзя останавливаться. Нельзя. Где-то должен быть выход.

Я не знала, как долго иду, не знала, куда иду. Силы были на исходе. Стал подползать липкий страх, протягивая ко мне свои лапы. Он будто действовал заодно с темнотой и холодом. Как много здесь против меня. А я одна. В пустоте. Где же выход? Почему здесь нет выхода?

Мной овладело отчаяние. Я остановилась.

Мне не выбраться…

Никогда не выбраться отсюда.

— Вернись ко мне, — позвал Голос.

Я вздрогнула. Я знаю этот Голос. Знаю!

Я вновь заставила себя идти. Теперь я тут не одна. Со мной Он. Голос. Он зовет меня. Мне надо к нему. И я шла. Бежала.

Долго.

Очень долго.

Целую вечность.

Я обязательно найду выход.

Только дождись меня…

— Пожалуйста, не уходи, — просил Голос.

Я не ухожу, я иду к тебе. Ты слышишь меня? Как тебя найти? Я не знаю, где выход… Не молчи, прошу. Мне так страшно здесь одной. Помоги мне выбраться… Молю… Я хочу к тебе…

Как развеять эту тьму? Мне нужен ориентир, который укажет путь к Нему. Иначе мне не выбраться. Темнота меня не отпустит. Она надежно удерживает меня в своем царстве.

Помоги мне…

— Я люблю тебя, — заговорил вновь Голос.

Что-то кольнуло внутри, прогоняя холод, придавая сил. Он любит меня…

И я побежала.

К Нему…

Вдруг где-то вдалеке я увидела точку, маленькую точку света.

Вот он, мой ориентир.

Я бежала к этой точке, ни на миг, не выпуская ее из виду.

Я слышала звук собственного сердца, что сейчас отдавался у меня в ушах. Легкие жгло. Не хватало воздуха. Но я видела свет и продолжала бежать.

Там, в этом свете был Голос, который зовет меня. Который любит меня. Я не могла остаться здесь. Я должна бороться. Ради него…

Он совсем близко… Мой свет. Только руку протяни… но сил совсем не осталось. Я упала на колени, из глаз потекли слезы. Он совсем рядом. Осталось чуть-чуть… А я не могу…

— Ты нужна мне, — сколько в нем боли…

Мне захотелось его утешить. Не хочу, чтобы он страдал.

Собрав крупицы оставшихся сил, я заставила себя поднять руку, и наконец, дотянулась до света…

И открыла глаза…

Глава первая

«Можно стереть любовь из памяти.

Выкинуть из сердца — это уже другая история».

Кинофильм «Вечное сияние чистого разума»

Белый потолок.

Ровный, без единого изъяна. Лампа. Сейчас выключена.

В нос ударил характерный запах. Больница.

Я обвела глазами пространство. Так и есть. Я в больничной палате.

Почему я здесь? Что случилось?

Я попыталась пошевелить рукой и ощутила, что кто-то меня держит.

— Соня? — Раздался голос справа, — Соня! Боже, малыш, наконец-то ты очнулась, — в поле моего зрения появилось встревоженное лицо. Я сразу узнала его, хоть он и почему-то сильно изменился за то короткое время, что мы не виделись. Как странно…

— Артем, — попыталась я сказать, но вышел только шепот.

— Сонь, я доктора позову, я мигом, малыш, — он отпустил мою руку и выбежал из палаты.

Я видела Артема совсем недавно, и он выглядел иначе. Ну обычно выглядел. А сейчас осунулся, волосы в беспорядке, как будто трепет их постоянно, темные круги пролегли под глазами, щетина. Сколько дней он не брился? У него что-то случилось? Он совсем на себя не похож…

И почему он здесь? Где Дима?

— Так, кто тут у нас проснулся? — В палату вошел мужчина в белом халате, доктор очевидно, за ним следом полненькая медсестра. Артем тоже вернулся и встал в изножье кровати, чтобы не мешать доктору, который уже принялся светить мне в глаза фонариком.

— Ты понимаешь, где находишься, Соня? — Спросил доктор.

Я кивнула.

— В больнице, — прошептала я, — почему… — мне было тяжело говорить. Язык меня не слушался.

— Почему ты в больнице?

Я кивнула.

— Ты попала в аварию, Соня. Три недели назад. Все это время провела без сознания. Мы выявили сотрясение мозга. Ты получила сильный удар по голове. Переломов, к счастью нет. Ссадины, ушибы, но это ерунда, — проговорил он с улыбкой, — они почти прошли.

Три недели? Я три недели была без сознания? Господи, где Дима? Почему его здесь нет? Я перевела взгляд на Артема. Они лучшие друзья. Он должен знать.

— Где Дима? — Прошептала я.

— Я написал ему. Он уже едет, — Артем смотрел на меня неотрывно.

— Соня, — снова привлек мое внимание доктор, — ты помнишь момент аварии?

Я попыталась вспомнить, но нет. Ничего такого. Я помотала головой.

— Ничего, это нормально. Что последнее ты помнишь?

Я задумалась. Картинки обрывками крутились у меня перед глазами, быстро сменяя друг друга. Вспомнила маму. Как я болела недавно и лежала с температурой. Или вот Дима встречает меня из школы… Пеку печенье… Цельной картины не складывалось. Только фрагменты.

— Я не знаю, — прошептала я. И мне вдруг стало страшно.

— Дезориентация — это нормально, — вновь успокоил доктор.

Я попыталась взять себя в руки и прикрыла глаза.

И тут меня осенило. И моя жизнь в моей голове выстроилась в четкую структуру. Кажется, я даже вздохнула с облегчением.

— Я помню! — Я посмотрела на Артема, — мой день рождения вчера… ну то есть три недели назад был… Мы фейерверки запускали… — я снова задумалась, — я в школе, наверное, кучу всего пропустила…

Артем нахмурился и посмотрел на доктора. Да в чем его проблема?

Доктор в свою очередь странно посмотрел на меня и заглянул в папку с документами, что держал в руках, историю болезни видимо.

— Соня, скажи-ка мне, сколько тебе лет? — Спросил доктор.

Я недоверчиво посмотрела на него, но прошептала:

— Семнадцать.

Исполнилось три недели назад.

Артем резко выдохнул, схватился за спинку кровати, что была у меня в ногах, и опустил голову.

Что происходит?

— Что-то не так? — Прошептала я.

— Соня, тот твой день рождения с фейерверками был пять лет назад, — убитым голосом проговорил Артем, посмотрев на меня. — Тебе двадцать два сейчас, — а дальше произнес совсем невероятное, — я твой муж.

Я уставилась на него, не моргая. Он шутит сейчас? Зачем он это говорит? Какой муж? Я не могу быть замужем. Я еще даже школу не закончила. Нет. Нет. Я сплю! Я все еще сплю. Мне надо проснуться…

— Таня, один кубик феназепама, — произнес доктор.

Медсестра выбежала из палаты.

Артем в два шага подскочил ко мне и прижал к себе, пытаясь успокоить.

— Соня! Соня, все будет хорошо. Ты слышишь меня? — Он обхватил мое лицо ладонями, заставляя посмотреть на него. — Все будет хорошо, Сонь. Я тебе обещаю!

Я попыталась мотнуть головой, но Артем крепко держал меня. Его лицо стало расплываться из-за слез, что градом полились из моих глаз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Не будет. Как ты не понимаешь? Не будет хорошо. У меня кусок жизни забрали. Господи…

Артем продолжал обнимать меня, гладил по волосам, целовал в висок. Странно, но его объятия успокаивали меня, дарили ощущение безопасности. Я почувствовала укол в плечо, но даже не дернулась.

Доктор стоял рядом и что-то записывал в историю болезни.

— Сделаем сегодня МРТ головы. — Проговорил он и посмотрел на Артема, — нужно ваше согласие, — он протянул ему бумаги и ручку. Продолжая обнимать меня одной рукой, второй он взял бумаги, положил их на мою постель и чиркнул подпись там, где указал доктор.

Будь мне все еще семнадцать, документы бы сейчас за меня подписывал Дима, как мой попечитель. Наша мама умерла, когда мне было тринадцать, а Диме двадцать. Отец ушел, когда я родилась. Дима немного помнит его. Я нет. Поскольку Дима на момент смерти мамы был совершеннолетним, он оформил опеку надо мной и никому не позволил меня забрать. Устроился на работу и сам содержал нас.

И теперь, глядя на то, как Артем подписывает документы, которые, будь я в сознании или в адекватном состоянии, подписывала сама, я стала медленно осознавать случившееся.

Пятилетний кусок из жизни просто стерся из моей памяти. Я замужем. Замужем. За лучшим другом моего брата. Как вообще подобное могло произойти?

Открылась дверь, в палату вошел Дима и сразу направился ко мне. Доктора уже не было, я даже не заметила, как он ушел.

— Соня, — Дима тут же притянул меня в свои объятия, и Артему пришлось отпустить меня. — Ты так напугала меня, Соня, — я снова расплакалась, а Дима сильнее прижал меня к себе. Я чувствовала, как подрагивают его руки. — Так долго не просыпалась. Думал, с ума сойду, — он поцеловал меня в макушку.

Дима тоже изменился. Язык сейчас не повернется назвать его парнем. Мужчина. Взрослый мужчина. В моей памяти ему и Артему по двадцать четыре. А теперь мне двадцать два, а им уже по двадцать девять. Сколько всего я просто забыла. Я закрыла глаза, чтобы сморгнуть слезы.

— Прости, — прошептала я.

Артем сел на стул, что стоял около моей кровати и уперевшись в нее локтями, сложил руки в замок под подбородком. Мое внимание привлекла татуировка на его руке в виде кардиограммы, одна из волн которой затейливо превращалась в сердце, а потом вновь становилась обычным рисунком сердечного ритма.

— Ты Андрея Владимировича видел? — Спросил Артем у Димы.

— Нет, сразу сюда прибежал.

Артем посмотрел на меня и взял на себя обязанность рассказать Диме новость.

— Когда Соня пришла в себя, — он сглотнул, — выяснилось, что она не помнит последние пять лет своей жизни. — Воцарилась тишина на мгновение. — Док МРТ назначил. Чуть позже должны сделать.

Дима оторвал меня от себя, но из рук не выпустил, посмотрел мне в глаза.

— Мы тебя настолько достали, что ты нас забыть решила? — Улыбаясь, спросил он. Конечно, никому здесь было не до смеха. Просто Дима он такой, всегда пытается разрядить обстановку. — Сонь, ну не плачь, — он стал вытирать мои слезы, — все наладится. Вот увидишь.

Я в этом сомневалась…

В палату вновь вошел доктор.

— О, теперь в полном составе, — он улыбнулся и уже глядя на меня продолжил, — всех медсестер мне тут на уши поставили. Никак их не выгнать было, особенно этого, — он указал кивком головы на Артема, — приемные часы не для них. Ну, может хоть теперь вздохнем спокойно всем отделением.

— Я бы не рассчитывал, док, — произнес Дима. — Я-то может и уйду на пару часов, а этого, — он отзеркалил движение доктора, — мы отсюда вряд ли выгоним.

Доктор снова улыбнулся, отчего морщины у его глаз стали еще заметнее. Сам он был почти весь седой и производил впечатление большого профессионала. Может виной тому были его очки, а может возраст, на вид ему было около шестидесяти пяти лет, плюс-минус.

— Нарушаете мне тут порядок. — Андрей Владимирович обратился ко мне, — ну как ты, Соня, успокоилась? — Он взял меня за запястье и посмотрел на свои наручные часы, считая мой пульс.

— Вроде того, — просипела я. Голос потихоньку возвращался.

— Вот и хорошо. Сейчас отвезем тебя на МРТ, — и будто подтверждая слова доктора, в палату вошла медсестра, которую я уже видела раньше, толкая впереди себя кресло на колесах.

— Давай попробуем встать, Соня, — проговорила медсестра.

Я свесила ноги с кровати. Артем вмиг оказался рядом, придерживая меня за талию. Я оперлась на его руки и опустила ноги на пол, вставая. Ступни сразу, будто тысяча иголок заколола, ноги подкосились. Артем сильнее обхватил меня за талию, а я вцепилась в его руку.

— Я не дам тебе упасть, — прошептал он.

Я сделала пару шагов. Ноги меня, конечно, слушались, просто из-за долгого лежания немного ослабли. Медсестра подкатила ко мне кресло, и Артем усадил меня в него.

— Ну поехали, — сказала медсестра, — на экскурсию.

Уже по виду палаты я поняла, что лежу не в обычной больнице, а коридор и лифт, на котором мы спустились в кабинет МРТ, и вовсе развеяли мои сомнения.

Я, конечно, не знаю, как сейчас обстоят дела у Димы, но пять лет назад мы с ним не шиковали. Да, он обеспечивал меня всем необходимым, и я была ему благодарна. Сразу после смерти мамы он устроился на работу и перевелся на заочное в институте.

Я задумалась.

Мне пришлось напомнить себе, что я замужем. И скорее всего это Артем устроил меня в эту больницу, но я не была уверена.

Артем и Дима были все еще в палате, когда медсестра привезла меня обратно. Дима помог мне сесть на кровать.

— Так, молодые люди, не доводите меня до греха, часы посещений закончились, — она посмотрела на часы, — сорок минут назад. Пять минут вам даю. — И вышла из палаты.

— Соня, — Дима подошел и обнял меня, поцеловал в волосы, а потом отстранился и посмотрел мне в глаза, — давай мне тут без слез, хорошо? Я завтра приду.

Я кивнула.

— Хорошо.

— Я тебя в коридоре подожду, — бросил Дима Артему и вышел из палаты.

Артем оперся руками о кровать по обе стороны от моих ног и посмотрел в глаза:

— Сонь, я завтра принесу тебе что-нибудь, во что ты сможешь переодеться. Может ты хочешь что-нибудь? Скажи, — он улыбнулся.

Я пожала плечами и помотала головой, попытавшись немного отодвинуться назад. Слишком близко он ко мне стоит. Я сглотнула. Мне стало неловко от того, как он на меня смотрит. Как-то чересчур интенсивно. Я будто кожей его взгляд ощущаю. Я опустила глаза на свои ноги.

Артем выпрямился и положил ладонь мне на шею, вынуждая посмотреть на него, большим пальцем погладил щеку.

— Больше не засыпай так надолго, — прошептал он и, наклонившись, поцеловал меня в лоб, — я приду завтра.

Палата опустела.

Какое-то время я сидела на больничной кровати, свесив ноги, и смотрела в окно, за которым уже давно стемнело.

Одна единственная мысль крутилась в голове.

Как жить дальше?

Пять лет жизни просто канули в небытие. Испарились, будто и не было, оставив после себя новую реальность.

Реальность, в которой я теперь жена.

Еще вчера я ходила в школу, а сегодня… замужем.

Я обняла себя руками, пытаясь уложить это в голове…

Без шансов.

Я аккуратно слезла с кровати и, держась за нее, сделала несколько шагов, ноги подрагивали, но в целом я могла идти сама. Ванная комната была тут же, в моей палате, за небольшой дверью. Внутри была душевая, унитаз, раковина и небольшое зеркало над ней. Я подошла к нему, но смотреть на себя не спешила. Слишком много на сегодня сюрпризов. Я включила воду и подставила руки под струю воды. Она бежала по моим пальцам, крупными ручейками стекая вниз. Мокрыми и холодными ладонями я провела по лицу. Как хорошо. Я все-таки набралась смелости и взглянула на себя в зеркало.

Я. Определенно я, но какая-то другая. Незнакомая. Повзрослевшая. И взгляд… другой. Нет, не умудренный опытом, просто… другой.

— Ну здравствуй, — прошептала я своему отражению.

Лицо бледное и кажется сильно похудевшим, но оно и понятно. Под глазами крупные темные круги.

Красавица.

Я оттянула ворот больничного халата и посмотрела вниз, на свою грудь. Так и не выросла. Вот это было обидно. Все еще единичка. Хоть что-то осталось без изменений. Я даже улыбнулась своим мыслям, несмотря на всю тяжесть ситуации, в которой оказалась. Я помотала головой. Нашла о чем думать…

Я вновь посмотрела на себя в зеркало. Светлые волосы, сейчас немного спутанные, раньше были ниже лопаток, сейчас короче. Но мне понравилась моя новая стрижка.

Я наклонилась ближе к зеркалу, чтобы внимательнее себя рассмотреть. Нет, морщин пока нет. Тоже хорошая новость. Я подняла руку к лицу, чтобы сдвинуть прядь волос, упавшую на глаза и замерла. На моей левой руке, с внешней стороны, чуть ниже запястья была татуировка.

Такую же я видела сегодня у Артема…

Я повернула руку и уже не через зеркало рассмотрела рисунок. Осторожно провела по нему пальцами правой руки. Как я позволила себя уговорить на это? Новый вопрос в копилку.

Я вернулась в палату.

— Расхаживаешься? Молодец, — в палату зашла все та же медсестра. — Давай я тебе давление померю сейчас и отстану.

Я протянула ей левую руку.

— Муж твой дневал и ночевал здесь практически, — сказала она, надевая на мою руку манжету, — такой упертый. Выгонять приходилось каждый день, — она улыбнулась.

Муж. Это слово звучало в моей голове инородно. Артема я всегда воспринимала исключительно как лучшего друга моего брата. Как так получилось, что мы женаты теперь? Дима даже на свидания меня не отпускал, пока я в школе училась, а тут…

— Давление пониженное слегка, но в целом не страшно, — отвлекла меня от размышлений медсестра и, сделав запись в журнале, вышла из палаты, выключив свет.

Я лежала на боку в кровати, подложив обе руки под щеку, и смотрела в окно. Сон не шел. Как тут уснешь? Мысли хаотичным вальсом плясали в голове.

Пять лет. Я не помнила пять лет своей жизни. Огромный срок, когда тебе семнадцать… Двадцать два на самом деле. Мне пришлось себе об этом напомнить.

Как я жила все это время, чем занималась? Я поступила в институт? Закончила? А как давно я замужем? Как получилось, что я замужем? Как развивались наши отношения? Я… любила его? И сама же ответила на свой вопрос. Конечно, любила, иначе бы не вышла за него замуж.

Так странно, не помнить того, кого любишь…

Я почувствовала, как на глазах навернулись слезы.

Как можно такое забыть?

Я вздохнула и закрыла глаза.

Пожалуйста, пусть это все будет сном.