Попаданцам предоставляется общежитие! (СИ)

Глава 1

О сватовстве, шаманах и прочих неприятностях.

— Не буду я с ним жениться! Не хочу! Лучше здесь сидеть, полы мыть, картошку кутить!

— Окучивать, — машинально поправила я.

— Да! И в кучи брать! Не буду я с ним идти! Он мне драться не давать, как картошку дома сажать! Не хочууууу!!!

Орка бушевала уже четверть часа, и останавливаться пока не собиралась — молодой здоровый организм, хорошая физическая подготовка… вон, как орет и даже дыхание не сбилось… Телосложение, опять же, крепкое. Жаль, про нервную систему этого не скажешь.

Здоровенная шипастая дубинка пролетела в опасной близости от моего носа, подкрепляя очередной вопль не желающей смириться с внезапно нагрянувшим счастьем невесты. Весомый аргумент. И шипы такие убедительные!

Только не для меня — три года в роли коменданта инопланетной ночлежки для всякого рода попаданцев и не к такому приучат. Нервные клетки подобная работенка выжигает напрочь, зато реакцию вырабатывает отменную: хочешь жить, умей вертеться. В самом что ни на есть прямом смысле. От следующего эмоционального взмаха деревяшкой я уклонилась и рявкнула:

— Хватит мне тут истерить! Не хочешь жениться, тьфу-ты, замуж — не иди! Никто тебя отсюда не гонит. Сиди хоть до собственных поминок. Вот окочуришься от старости в одиночку — тогда и выкинем. Или умертвию скормим, хватит ему на диете сидеть!

— Не могууууу! Он шаман, он меня все равно заберет. Не отдай меня, не надоооо!! Я все твои уборки делать буду, генеральские!

— Генеральные, — опять бездумно поправила я, но орка уже не слушала. Усевшись на пол и прижав неразлучную дубинку к искаженной страданием зеленой морде, она самозабвенно рыдала.

Беда с этими отважными девами-воительницами: сначала машут у тебя перед носом всякими смертоубийственными предметами, а потом ты же их и утешай, плоский носик от соплей и обид вытирая. Меня бы кто так утешил!

Нет, в глубине души я ее, конечно, понимала. Выглядел посватавшийся к орке дедок откровенно непрезентабельно и героем девичьих грез не мог являться по определению. С моей точки зрения он вообще был откровенно ужасен. Ну, а что вы хотели от орка, да еще и настолько древнего?

Впрочем, я ему тоже вряд ли красоткой показалась бы: овальное лицо вместо широкой плоской морды; слишком светлые — голубые, с прозеленью глаза, каштановые волосы. Телосложение, опять же, подкачало — слишком хрупкое, и кожа совсем не зеленая. Не самка, а сплошное разочарование…

С другой стороны, особого вреда от столь дряхлого дедули ждать не приходится (как и пользы, и каких-либо удовольствий), зато можно надеяться на скорое наследство.

Цинично? Да, наверное. Только вот карьера паданки быстро убивает не только нервные клетки, но и излишние иллюзии. Сложно верить в сказки, когда над головой дырявая крыша, а в скудной похлебке из мяса — одни тараканы. Вот я и разучилась, а Чанка — нет. Жаль, коктейль из оптимизма с феминизмом — не слишком удачное сочетание в нашей ситуации.

Именно это я и попыталась объяснить рыдающей орке. Но все оказалось гораздо хуже, чем представлялось со стороны. Дедок-то не просто зеленокожая развалина, на склоне лет возмечтавшая о семейном уюте, а самый что ни на есть шаман. Так что на скорое наследство надеяться не приходится — он еще нас всех переживет. Вместе взятых. Будет тянуть силы из сидящей под замком молодой супруги, пока та совсем не зачахнет.

А там и новую сосватает. Если найдет, конечно. Желающих отдать дочь на подкормку шаману и за большие деньги немного сыщется. Вот и пришлось ему к нам с сватовством отправиться.

— Нет уж, чахнуть ты, Чанка, и у нас преотлично можешь. Давай гнать твоего старикашку в шею. Проживем как-нибудь и без его капиталов! Глядишь, еще и экзамен сдашь, на работу устроиться сможешь. Будешь на законных основаниях дубинкой своей махать, — решительно заявила я.

Ну, правда, не отдавать же девочку на такое вот съедение? Пусть и слабенький у меня талант к магическому обучению, но все же имеется. Рано или поздно (скорее поздно очень поздно), но вдолблю я даже в эту плоскомордую голову местную грамоту.

А после сдачи экзамена можно и в гильдию вступить. Женщин-телохранительниц в городе не много, так что женушки богатых купцов орку с руками оторвут. Особенно, если намекнуть им, как свежо и привлекательно они будут выглядеть на Чанкином зеленокожем фоне.

Ну, а гильдейский взнос — дело житейское. За пять — семь полуголодных лет собрать вполне можно. Опять же, картошку посадили, да и ший вроде хорошо колосится. А может, и не колосится — хрен эту инопланетную сиреневую заразу разберет! Но каша из него почти вкусная, хоть и подозрительного цвета… В общем, на фиг эти женитьбы, и без них орку прокормим.

Только вот проблемы с негаданным сватовством на этом, к сожалению, не заканчивались. О том, что предложение руки, сердца и прочей составляющей орочью тушку требухи проходит у зеленомордых в формате ритуального поединка, я помнила.

Совсем недавно еще одного орка женила. Бедному парню пришлось изрядно постараться, чтобы попасть под удар украшенной розовыми бантиками деревяшки. Будущая невеста была девицей очень домашней, тихой и воспитанной. Из очень приличной и богатой семьи. Так что драться у нее получалось откровенно плохо, а длинное платье вместе с хорошим воспитанием и вовсе лишали бедняжку малейших шансов на более-менее правдоподобный поединок.

Да-да, невеста выплыла на бой в платье. Розовом! С рюшечками, оборочками, бантиками и прочими кружавочками. Вся такая нежная и воздушная. В сочетании с ярко зеленой кожей и плоским широким лицом с приплюснутым носом и близкопосаженными маленькими глазками это смотрелось… сногсшибательно!

Я даже допускаю, что счастливый жених не подставился артистично под неумелый удар своей будущей суженной, а просто рухнул наземь от полученного шока. Нигде ж не сказано, что все поголовно орки напрочь страдают отсутствием художественного вкуса.

Но тогда и ситуация другая была: мой протеже до смерти радовался такой удачной возможности пристроиться в богатую семью. И живет сейчас — большинству остальных постояльцев на зависть. Милая жена, приличная работа у тестя на ферме, дом — полная чаша. Хорошо я его сосватала, ничего не скажешь!

О нечисти и вежливости.

Ну, да, я не только комендант местного «Приюта для неопределившихся лиц инопланетного происхождения» — эдакой помеси ночлежки с резервацией для неудачливых попаданцев. Я еще и преподаватель, прораб, завхоз, агроном, сваха…

Пытаюсь не дать окончательно развалиться той куче нелепых сооружений, которую нам выделили, и хоть как-то приспособить их для жизни. Вырастить на прилегающем пустыре ший и картошку наши насущные. Не дать превратить наше малопочтенное заведение в настоящий притон.

Стараюсь обучить своих подопечных местной грамоте, чтобы они могли сдать экзамен на гражданство. Собираю пожертвования на самое необходимое и слежу, чтобы не растащили то, что уже есть.

И понемногу пристраиваю постояльцев ночлежки в хорошие руки: кого — в приличную семью сватаю, кого — на нормальную работу. Интернет в приютившем нас мире, к сожалению, пока не придуман, а магическая связь дорога и ненадежна. Вот и приходится по старинке, подавать объявления в газету. И хорошо ведь все шло, удачно. До сегодняшнего дня…

— Ну и почему ты просто не можешь стукнуть этого женишка своей дубинкой? Не сильно, чтоб не помер, а то отвечать еще потом. Комиссии набегут, газеты вой поднимут — хлопот не оберешься! Осторожненько его шмякни, просто чтоб понял: не сложится у вас счастья в семейной жизни. Дедушка старенький, ему много не надо.

— Он — шаман, я с ним справляться не могу! — рыдала Чанка столь же самозабвенно, как до этого скандалила. Хорошо так рыдала, упоенно, с огоньком, соплями и прочими полагающимися эмоциями. Может ей не в телохранители, а в плакальщицы пойти? Большой успех бы имела. На кладбище…

— Хватит выть! Никого еще не похоронили! Ни тебя, ни этого хрыча. К сожалению… Внятно объясни, почему ты не сможешь победить какого-то старикашку в этом вашем дурацком ритуальном поединке?

— Он не дурацкий! Он по традиции.

Я глубоко вздохнула и проглотила все пять первыми пришедших на ум слов. В большинстве своем нецензурных. Нервные клетки все — таки восстанавливаются и иногда на удивление не вовремя.

— Хорошо, почему ты, вместо того, чтобы по всем вашим традициям дать деду дубинкой по башке, устроила тут вселенский плач? И не говори мне, что ты не сможешь с ним справиться! Этого старого пенька даже Федюша, лепрекон наш, в честном бою одолеет. И прекрати, наконец, рыдать! Надоела!

Командный голос я выработала еще на матушке-Земле, работая учительницей младщих классов. Очень полезный навык, когда перед тобой сидит штук тридцать не слишком послушных и воспитанных детишек, совершенно не желающих читать про моющую рамы маму.

В этом мире умение вовремя рявкнуть тоже работало на отлично.

— Он — шаман. Пока я до него дойти, он меня заколдовывает. И я его не стукну, потому что послушная буду. Он старый шаман, сильный. Быстро заколдовывать может.

Вот, зараза! Три года среди этой магии живу, а все никак не привыкну. Может потому, что собственный дар невеликой силы, да и не слишком для жизни полезный?

Так уж получилось, что при попадании в другой мир никаких особых сверхспособностей пришельцу никто не выдает. Что раньше умел, тем и здесь пользуйся, чуток магией приправив. Большой талант или профессионализм много сил к себе притягивает, вовсе уж чудесные умения дарит, но это редкость, конечно. В основном, середнячки попадаются, которым магия просто помогает лучше привычную работу делать.

Вот и я из таких, не слишком одаренных… Раньше учителем работала, сейчас местный быт попаданцев налаживаю, да троллей с гремлинами читать-писать учу. Магия, конечно, помогает, но по мановению волшебной палочки ничего не случается. А жаль… Уж с ней бы я размахнулась!

Ладно, мечты — мечтами, а дела — делами. Надо с оркой что-то решать, нельзя же ее просто так на съедение этому старому хрычу выдать.

— А твои способности боевые никак против его колдовства не помогут?

— Помогут. Если рядом буду. Только я дойтить не успею. Он сильный шаман.

— Да что ты заладила, сильный, очень сильный! Мы тоже не слабенькие. Просто надо придумать, как бы до него добраться поскорее…

Заразить орку своим наигранным оптимизмом я не успела: то ли мне и самой его не слишком-то хватало, то ли просто не успела.

Дверь почти без скрипа приотворилась, и в чанкину комнату вошел высокий бледный черноволосый красавец. Безупречный точеный профиль, прекрасная фигура, изысканные манеры и неизменная элегантность в каждом движении — не хочешь, а залюбуешься. Дейв с привычно-наглой непринужденностью воплощал в жизнь все мои подростковые грезы о прекрасном принце и даже превосходил их. Жаль, что ко всем своим достоинствам, он еще и зомби. И карточный шулер в придачу. Обидно…

— Виера, — даже из моего простецкого имени этот пройдоха ухитрялся соорудить звучный актерский псевдоним, — Виера, бесконечно сожалею и приношу тысячу извинений, что вынужден прервать Вашу беседу. Не хотелось бы Вас тревожить, но некоторые обстоятельства требуют Вашего безотлагательного присутствия.

— Ну что еще случилось?

— Некоторое недопонимание между горгульями и мавками грозит перерасти в открытый конфликт.

Как вежливо сказано, «конфликт»! Да драка этих ведьм может разнести не только с таким трудом собранную мебель, но и стены. В нашей ночлежке они особой прочностью не отличаются, в отличии от зубов и когтей ее обитателей.

Придется шаману с оркой подождать, — стены важнее. Вот всегда так, не успеешь решить одну проблему, как на голову валится следующая!

— Надо позвать троллей, — на бегу скомандовала я.

— Я уже сообщил им о происшествии.

Да кто бы сомневался. Уж карточный-то шулер прекрасно знает, когда самое время вызывать силовую поддержку.

— Причина конфликта?

— Неизвестна.

Иногда Дейв даже умеет быть немногословным. Как правило, совершенно не вовремя. Ладно, на месте разберусь, — там информации будет столько, что хоть уши затыкай.

О скандалах, традициях и болотных разбойницах

Вопреки моим опасениям, ветхие стены длинного коридора торчали на полагающихся им местах. И даже краска не слишком пострадала, так что в полумраке все выглядело достаточно прилично. Гадать о причине этой неожиданной благодати смысла не было — не заметить такое не получилось бы при всем желании.

Хранитель временного перемирия и порядка (еще более быстротечного) гордо возвышался в самом центре коридора, почти подпирая головой потолок. Своды в выделенном нам здании высокие, но роста в троллях — не сильно меньше. Шириной плеч, кулаками и дурной силушкой природа тоже наградила их с лихвой. Жаль, на мозгах немного сэкономила.

Впрочем, мне ли жаловаться? Обосновавшаяся в приюте троица гигантов отличалась редкостным спокойствием и миролюбием. Пожалуй, они были одними из самых беспроблемных обитателей нашей шарашки. Ели, правда, многовато, но и отрабатывали свой повышенный паек на совесть.

Виновницы переполоха сгрудились по разным концам коридора и вели себя смирно. Нет, конечно, визга, воплей, скрежета когтей, хлопанья крыльев и прочего шума тут хватало. С избытком. Но хотя бы в драку не лезут, и то хлеб. Молодец Грайн, вовремя подоспел!

— Увидев меня, тролль расплылся в широкой улыбке и прогрохотал: Веррра!

Раскатистое приветствие на мгновение заглушило все остальные звуки, гулкой каменной осыпью отразилось от стен и затихло отдаленным эхом. Но пронзительные вопли и не думали прекращаться. Каждая из конфликтующих сторон торопилась первой донести до меня свою неоспоримую правоту и целый список вытекающих из этого претензий.

После недолгих (не более получаса — невиданный прогресс) усилий, удалось навести в коридоре хоть какое-то подобие порядка и понять суть выкрикиваемых наперебой жалоб.

Оказалось, что спорят, кто должен быть следующим в очереди на пристрой.

— Орку замуж отдаете, а этих зеленомордых всего четверо было. Нас больше всех! Нас шестеро, теперь нас отдавать надо, — дружным, но немелодичным хором завывали болотницы.

На самом деле, петь они умеют и очень даже красиво — сама слышала. Говорят, именно так мавки и заманивают неосторожных путников в трясину. Жрать не жрут, но топят и обирают мертвые тела до нитки. Сами понимаете, характер и привычки у этих разбойниц с больших болот не самые приятные. Хорошо, что среди каменных стен им не разгуляться.

— Вашу уже одну отдали! Хватит с вас! А горгулий ни разу! Ни одной! Вера нас не любит! Обижает! Всегда обижает! Наша очередь!

Тут не поспоришь, одну мавку мне, совершенно нечеловеческими усилиями, удалось устроить на место смотрительницы графских угодий. Места там болотистые, охота хорошая, браконьеров — по три стрелка на одного гуся. Теперь их количество значительно поубавится.

Граф бы и парочку болотниц взял, до того ему незваные охотнички надоели, да из всех мавок только одна смогла настолько грамоту освоить, что экзамен на гражданство сдала. Ну и кто им виноват, что здесь сидят? Даже мои магические способности бессильны против лени.

Горгульи, в отличие от мавок, учатся на загляденье. Но и пристроить их — задачка не из легких, слишком уж характер склочный и заносчивый. Сейчас они на ремонте городской ратуши подрабатывают, крышу перекрывают. Но это временно, мне от строительной гильдии уже несколько жалоб пришло: на рабочих, мол, сверху плюют, мусор швыряют, жесты неприличные показывают…

Ну и как таких дур на нормальное место устроить? Дейва бы к ним приставить, чтоб хороших манер набрались, да только с таким характером, они у него скорее в карты мухлевать научаться, чем вести себя прилично.

— Тихо вы! Никуда я орку не пристраивала, даже не думала. У нее жених сам завелся, чтоб ему пусто было! И вам всем тоже когда-нибудь женихов и места найду. Как только перестанете с уроков бегать и на людей плевать!

— А сейчас разошлись все по комнатам и больше никаких драк. А то так и будете в приюте сидеть, пока не околеете!

То ли моя воспитательная магия сработала, то ли здравый смысл, то ли внушительный вид насупившегося тролля, но скандалистки, недовольно ворча, расползлись и разлетелись по своим местам.

Незаметно собравшаяся толпа зрителей, не дождавшись обещанных зрелищ, тоже начала разбредаться. Разочарованные кобольды уныло разбирали из шляпы свои монеты: ставки делались на победителя в драке.

На вечерний совет в моем кабинете кроме Чанки были приглашены: Дейв с напарником — как наиболее адекватные и хитроумные, старейшина кобольдов — как самый пронырливый и единственная в приюте баньши — как самая древняя и напрочь отказавшаяся уходить. Я плюнула и разрешила ей остаться, — чем черт не шутит, вдруг что умное вспомнит и подскажет.

Также позвали и всех имеющихся в наличии орков в количестве трех штук — из расовой солидарности и Грайна — для поддержания порядка при обсуждении. Вопрос на повестке был всего один, но трудно решаемый: что делать со зловредным шаманом?

Точнее, как его победить?

— А если сказать, что Чанка — невеста одного из вас? Тогда он уже не сможет требовать ее в жены? — предложила я самый простой и мирный способ решения проблемы.

— Это нечестно, — пробасил нахмурившийся Грайн. Тролли вообще повернуты на честности, справедливости и прочих высоких материях. Это очень удобно использовать при наведении порядка в приюте, но иногда бывает некстати.

— Нечестно, — поддержал его один из орков, — и шаман почует. Что врем мы.

— А как докажет, что это не правда?

— Жалобу в городской совет напишет. Что мы обычаи нарушаем.

В этом вопросе кобольду можно было верить: кляузы, жалобы и прочее крючкотворство — неизменная страсть маленького народца. Остальные их увлечения: любовь к ставкам, золоту и выпивке также достояны всяческого уважения.

— Соплеменники уважаемой Чанки также могут вызвать недостойного старца на поединок. Пока шаман будет околдовывать даму, кто-нибудь из мужчин успеет добраться до него и…, - Напарник Дейва говорил редко, чуть менее цветисто, но всегда по делу.

Интересно, все зомби настолько привлекательны, как эта парочка, или лично мне так с постояльцами повезло? Ничего общего с теми жуткими полуразложившимися рожами, что показывали в наших фильмах.

— Свадебному поединку мешать нельзя. Не по традиции!

— Тут тоже хорошую жалобу написать можно. Длинную.

— Уважаемый Фазгин, хотелось бы понять, на чьей именно Вы стороне со своими жалобами?

Старейшина кобольдов стыдливо потупился. Остальные тоже примолкли — гениальные идеи закончились, так и не начавшись.

— Если врага нельзя убить во время поединка, то его можно убить после. Или перед…

Высказанная баньши мысль была столь же соблазнительной, сколь и неосуществимой. Дать свое согласие на настолько серьезное преступление я была не готова. Даже три года приютской жизни не смогли выбить из меня некоторые моральные принципы. Да и проверять на собственной шкуре, хорошо ли работает местная стража, тоже не хотелось.

— Дейв, а сколько может стоить амулет против магического воздействия? Вроде про что-то такое в газете писали.

— К моему глубочайшему сожалению, значительно больше, чем все имеющиеся у нас средства…

В кабинете вновь воцарилось похоронное молчание. Притихшая было Чанка начала чуть слышно, но душераздирающе всхлипывать. Жалостливый тролль косил одним глазом на орку — с сочувствием, а другим — на меня, с затаенной надеждой. Того и гляди, сейчас сам зарыдает. Из солидарности. А я потом опять всех успокаивай. Вот кто б меня утешил!

Окончательно разозлившись на всеобщую несправедливость жизни, я разогнала бесполезных советчиков спать, а сама уселась за заваленный бумагами стол. Задержку с ежемесячным отчетом в городскую управу не могла оправдать даже моя внезапная смерть.