Попаданка в империи василисков

1

Моя жизнь никогда не была радостной. Детство со строгими родителями, не любящими выказывать чувства, серая школа с единственной подругой, опостылелая работа, приносящая только депрессию. Замуж я вышла в восемнадцать по настоянию родителей. И хоть по началу брака мы с мужем друг друга и любили, как могли, но это тоже длилось мало. Горячая молодость приносила больше ссор и скандалов, чем бурные сексуальные отношения.

Ко всему прочему моя внешность никогда не выбивалась из заурядных рядов. Русые волосы, серые глаза непривлекательной формы, нос картошкой, в последнее время, переходящий во внушительные носогубные складки, широкий подбородок. Низкая и слегка пухлая. Никогда не могла полюбить себя, как ни старалась.

К пятидесяти двум годам работаю все на той же профессии – бухгалтер. В среднестатистической фирме по переработке вторсырья. Зарплата средняя, но нам с Толиком хватает. Он зарабатывает больше, но заначки от меня по всему дому растыканы. Будто мне есть дело до его заработка. Хоть мы и живем в одной квартире, но такое чувство, что в разных мирах, даже практически не разговариваем. И так уже много лет. Мы давно оба перегорели в нашем браке, но хоть до ненависти дело не доходит. Мы просто будто друзья, которые редко видятся.

Единственный сын уже давно вырос и женился. Съехал от нас вообще в семнадцать лет, как только работу нашел. Он у меня очень самостоятельный. Хоть и звонит раз в полмесяца. Не то, что этот старый оболтус, за пятьдесят шесть лет ни разу не сготовил себе поесть самостоятельно. Мало того, что мусор за ним по дому подбираю, обстирываю, обглаживаю, так еще и заклеймена должностью кухарки. Принеси, подай, иди нафиг не мешай.

И как жить по-другому я не знаю. Хотя частенько ловлю себя на мысли о том, что хоть и подрабатываю ломовой лошадью всю жизнь, но уже порядком устала. Несколько лет решаюсь на развод, да все никак духу не хватает. Потому что не знаю, что будет дальше. Я прекрасно осознаю, что спокойная жизнь ради своего собственного комфорта мне больше нравится. Не боюсь уже ни высоты, ни возможности упасть. Вот только первый шаг в прорубь он трудный самый.

- Варя, ты чего задумалась? – послышался голос коллеги со стола, что стоял параллельно к моему рабочему месту, - полчаса еще осталось, ты все уже?

С Лариской мы общаемся уже лет восемь, еще со старой работы. Сюда вместе перешли. Она веселая женщина, но со своими закидонами. Намного симпатичнее меня, хоть и на несколько лет старше, наращивает ресницы и волосы, каждые три недели меняет маникюр. Сама уже лет пятнадцать как развелась с мужем и живет в свое удовольствие, подыскивая где-то постоянно моложавых любовников. А мне завидно. У меня так не получается.

- Да, уйду сегодня пораньше, нужно еще в продуктовом закупиться, - выключив компьютер, я встала со стула, подхватывая свою старую сумку и пиджак, покоившиеся на его спинке.

Но выбравшись из небольшого здания, поняла, что не хочу в магазин, лень. Дома еще суп в кастрюле остался, а вечером можно яичницу пожарить. Схожу завтра. Глядишь, успею на новую серию сериала турецкого, там как раз самое интересное.

На подходе к дому сработала моя чуйка, предупреждая о чем-то. В подъезде по лестнице я поднималась уже практически готовая к подставе. Ключ в двери проворачивала тихо, стараясь не шуметь, ведомая каким-то непонятным инстинктом. Не прогадала, конечно.

Мой муж выпихивал из нашей комнаты в коридор какую-то молодую пигалицу.

- Анатолий Николаевич, только пять, а не четыре, как в тот раз, - она отбрыкивалась, держась за дверной косяк, одновременно натягивая на левую ногу чулок.

- Вот когда отработаешь на пять, тогда и будет пять, - елейным голосом ответил мой муж ей, в ту же секунду шлепнув ощутимо по попе, звук шлепка разнесся по всей квартире, а девушка хихикнула, потянулась за поцелуем.

У меня из рук выпали ключи. И они оба обернулись в мою сторону.

Плакать не хотелось. Ничего не хотелось. Как я уже говорила, чувств давно не было. Но я не думала, что Толик способен на такое крысятничество… на нашей кровати. Со студенткой. Выше всего допустимого.

- Боже, Толик, - я не сдержалась, - спасательные круги вместо губ уже не в моде, нормальную что ли найти не мог?

- Старая карга, - она скривилась, смотря на меня, - сама мужа уже не удовлетворяешь, для этого я и здесь.

Муж молчал, не вставая ни на чью сторону. А вот это больно. После двадцати пяти лет прислуживания позволять оскорблять меня?

- Была бы там потенция, чтобы ее удовлетворять, дорогуша, долго же тебе пришлось душить старую жабу, - улыбнулась, подходя ближе, схватила ее за наращенные волосы и выволокла из квартиры, пока та брыкалась и плевалась ядом и угрозами. Руку мне своими когтями поцарапала!

Захлопнув дверь за орущей малолеткой, повернулась к нему. Толя все так же стоял, не сдвинувшись ни на миллиметр, даже не говорил ничего. Без оправданий или возмущений от прерванного интима.

- Я подаю на развод, - выдохнула и отправилась собирать вещи.

- А мне что делать? – прилетел в спину совершенно глупый вопрос.

- Толя, ты вроде бы профессор в неплохом университете, а как дело заходит о жизни, так ты совершенный идиот, - я повернулась к нему, - мне плевать, что тебе делать, больше не буду терпеть это все, - я взмахнула рукой, показывая на комнату, пытаясь донести свою мысль.

- Ты же не нужна никому, куда ты пойдешь? – проговорил блеклым голосом.

- К сыну, - припечатала, скидывая вещи в большую дорожную сумку, - его воспитывала я, так что на тебя он не похож. То, что нужно. Он меня любит, невестка хорошая, помогу за внуками присматривать. Надеюсь, ты без пререканий подпишешь документы о разводе.

Я пошла в ванну, скидывая уже в другую сумку все свои антивозрастные крема, баночки и бутылочки. На ходу набирала сына. Думаю, и он уже вернулся с работы, смогу поехать прямо сейчас.

- Варь, - долетело с коридора, - ты прости меня, такого больше не повторится, не уходи.

Я, не сдерживаясь, расхохоталась, закрывая дверь ванны на щеколду.

- С дверью говори.

А уже через пятнадцать минут одетая, обутая и собранная я выходила из подъезда, вызывая такси, путь на другой конец города, влетит в копеечку, но я сегодня шикую. Терроризировать сына с его семьей долго я не собираюсь, поживу недельку, а там съемную квартиру подыщу, пока дележ квартиры с моей и Толиковой пропиской не начался.

Ехали минут сорок. Все это время мне названивал мой экс-муж , пока я в конце концов не заблокировала его номер. Попросила остановить недалеко от запланированного адреса. Сумки не тяжелые, а прогуляться по парку хочется перед заселением в новое жилище.

Погодка что надо. Май месяц на дворе. Самое то, для перемен.

Сгрузив свою немалую поклажу на лавочку, я умостилась рядом, вдыхая свежий воздух погожего дня. Мне было так хорошо на душе, точно я освободилась от оков, тянущих меня на дно долгое время.

- Чистая душа, из тебя получился бы неплохой стихийник, - ко мне проковыляла древняя старушка с новогодним посохом деда мороза, обвернутым синей мишурой.

- Вы из актеров какого-то детского представления? – оживилась я, - могу я привести своих внуков?

- Вижу воду, много воды, воздуха чуть поменьше, огонь и землю нужно развивать, - не реагировала она на мои возгласы, - и много-много света.

- Что?

- Ты сможешь стать их спасением, - все так же игнорировала она меня, витая в своих видениях, - ты точно станешь, тебя-то я и искала все это время.

- Не-ет, вы обознались, - я взяла сумки в охапку и уже встала со скамьи, когда она распахнула глаза, полностью белые, без радужек и зрачков. Это было довольно жутко.

- Пророчество сбудется, прошло четыреста лет, как же я сразу не поняла, все мои странствия не дали бы плодов. Нашла тебя только сейчас, время настало. Я отдам тебе свой бессмертный лик, - старуха говорила и говорила, а ее глаза начали светиться изнутри, меня передернуло, - и наконец-то уйду на покой, мой Симран меня дождется. Спаси тех, чья душа чиста, как твоя. Не отказывайся ни от одного.

- Не-не-не, не надо мне твой лик, - я отрицательно махала головой, тактически отступая маленькими шажочками, - мне мой пока сойдет.

Я и не заметила, как старуха оказалась рядом, будто не подошла, а подлетела. И успела жестко огреть меня посохом по голове, словно хорошенькой такой битой, сверкнув напоследок своими жуткими глазами. Это меня вырубило.

В первый день свободы! До чего же обидно!

2

И так же странно пришла в сознание. Полнейшая дезориентация. Спина затекла от лежания на чем-то твердом, шея поддавалась для поворота только с режущей болью и то на миллиметр. А еще было холодно. Словно я голая. ЧЕРТ! А я ведь голая!

Попыталась пошевелиться, но это давалось с трудом. Тело потешалось надо мной и давало загибать по пальчику лишь с огромным трудом.

С губ сорвался болезненный стон. Жгучая судорога прошла с головы до ног, заканчиваясь на пальцах. Меня затошнило.

- Очнулась, - зашептал кто-то поблизости.

- Тихо ты, - пробубнел второй голос.

Силы вливались в тело медленно, по крупице, даря успокоение от ноющей боли, и уже через минут пятнадцать я смогла сесть и осмотреться, все еще чувствуя небольшую слабость в теле.

Первым делом, что не удивительно, обратила внимание на стройный ряд парней, что стояли по бокам от меня. Насчитала девять человек. На каждом были только черные штаны из одежды и непроницаемая повязка на глазах. Все как на подбор статные, накачанные, практически каждый из них был высоким, только несколько парней уступали в росте. Самым рослым оказался мужчина с черными длинными, до плеч, волосами. Наверное, в нем больше двух метров. Он скрадывал к себе практически все внимание в этом цветнике, мой взгляд то и дело скользил к нему, давая возможность изучить развитую красивую мускулатуру.

Вторым фактом являлась моя нагота. И хоть мужчины ее и не видели, я все равно чувствовала себя совершенно некомфортно. Еще больше я удивилась, когда поняла, что это тело в два раза худее моего собственного, пальцы на руках изящнее, ноги, определенно, на несколько размеров меньше. Вдобавок я нащупала за своей спиной волосы, что спадали до самых бедер. Подняв одну прядь к лицу, я определила, что они пшеничного цвета. Не то, что мои блекло-русые пакли.

Пока я разглядывала себя, парни так и стояли, практически не двигаясь. Ни один мужчина не издал ни звука, хотя уже давно определили, что я очнулась.

Заговаривать я с ними не спешила, метнув взгляд по помещению в поисках ткани, чтобы прикрыться. А тут было на что посмотреть. Оказывается, я сидела на чем-то очень похожем на алтарь, мраморную четырехугольную глыбу. Тут все было из мрамора. Кроме дверей. Их не было. Стена передо мной отсутствовала, если не считать четыре белые колонны, выполненные в греческом стиле. Мы находились в комнате по типу террасы, только в гораздо больших масштабах. Позади алтаря стояла мраморная статуя, выполненная в форме девушки с длинными волосами, тонкой талией и озорной улыбкой. Очень похоже на какое-то святилище. Это наверняка изображена Богиня этого храма, глазами скульптора.

- Извините, - решилась я заговорить, так и не найдя чем прикрыть стратегические места, и сама удивилась мелодичности своего голоса. Добрая часть парней дернулись от звука, но мой исполин так и стоял, излучая силу и уверенность.

Видимо, перепугавшись, никто из них со мной не заговорил, будто я заразная.

- Что это за место? И почему я голая?

Вопросов было много и, может быть, задавать их девяти полураздетым мужикам, хоть и с завязанными глазами, было глупо, но других вариантов я не нашла. Тем более, что сексуальное насилие я уже не сочту насилием, с учетом увиденного.

- Это храм Богини Азриэллы, покровительницы всего сущего на земле, - наконец-то решился тот, что ближе всего стоял ко мне, - в приданиях сказано, что в этот день, четыреста лет спустя после Великого проклятия, на землю спустится воплощение Богини и дарует нам шанс на спасение наших душ.

- Не хотите ли вы сказать, что речь обо мне, раз я здесь в этот день с вами? – озвучила первую глупую догадку, пришедшую на ум.

Это все действительно было странно. Я имею ввиду, странно-реалистичный сон. Я вроде давно уже никаких боевиков не смотрела, чтобы мое подсознание выдавало мне такие экземпляры. Хотя, не спорю, сексуальная жизнь хромает. Если не сказать, что отсутствует. Может от этого такое снится?

- Верно, вы и есть Азриэлла, - проговорил он, и немедля встал на колени, все другие последовали его примеру, склонив головы, - и мы имели честь быть выбранными для вашего первого отбора, хотя этого хотел каждый мужчина в империи.

- Если так, то почему именно вы? – решила вклинить колкий вопрос, - и встаньте с пола!

- Среди нас есть представители императорской семьи, знатных домов, два высших мага и военачальник, - словно отрапортовал парень, - те, кто имели больше всего прав и заслуг на то, чтобы быть здесь в день вашего явления.

- То есть, я должна выбрать себе мужа? Вот так вот запросто?

- Нет, что вы, - начал оправдываться собеседник, - только первых нескольких представителей вашего гарема, мужьями становятся самые любимые.

Сон все продолжал длиться, а мое недоумение продолжало расти с каждой секундой в геометрической прогрессии. Где такие империи находятся?! А, к черту!

Атас! Только жалко будет просыпаться.

Я довольно потерла ручки, радостно косясь на черноволосого титана. Слезла с нагретого моим телом мрамора и стала прохаживаться вдоль парней. Посмотреть все-таки надо, хоть я уже и определилась. Они то и дело нервно сглатывали и робко дергались, чувствуя, что я прохожу рядом.

В конце концов, вернулась к своему собеседнику, решив все же на несколько минут отложить соблазнение самого приглянувшегося.

- Скольких я могу выбрать?

- Всех, кто понравился, но в последующих отборах вы должны выбирать еще хотя бы по одному. Нужно поддерживать надежду в народе.

- Из всех перечисленных званий, - сосредоточенно смотрела на него, - кем являешься ты?

- Я император.

- Ого, - не сдержала удивления, - ты император и у тебя своего гарема нет?

Признаюсь, после этих слов я присмотрелась к мужику повнимательнее. Он не был слишком крупным, по меркам присутствующих, средних размеров, хоть и довольно высокий. Пепельный блондин, мужественный подбородок венчали тонкие фигурные губы.

- Нет-нет, даже подумать такое странно, на нашей империи вот уже четыреста лет лежит проклятие. Земля практически опустела, превратившись в черную пустыню, и ничего на ней не растет, дожди не идут, одна только засуха. Животные не размножаются. Как и мы. Обречены на мучительное существование в одиночестве. У некоторых из оставшихся женщин получается родить в соседней империи. И хоть они обязаны возвращаться на родину из-за зова крови, практически всегда рождаются мальчики, не принося никакой пользы.

- Почему вас прокляли?

- Мы были слишком тщеславны. Донельзя свободолюбивы. Завоевывали не наше, крали чужих женщин, не ценили наших. И поплатились. Мужская гордыня, посредством нас самих, убила всех женщин, живущих тогда на пределах, некогда великой, империи Эрнел. И все эти земли иссушились в несколько десятилетий. Сейчас мы покупаем еду и воду в двух соседних империях взамен на энергию магии, которую каждый мужчина, не состоящий в гареме, и не подпитывающий ею женщину, должен изливать в магический носитель ради общего блага.

- Как интересно, - я хмыкнула, уже совершенно по-другому смотря на них, – вы поэтому с этими дурацкими повязками на глазах?

- Хоть вы и не пострадаете от проклятых глаз нашего народа, вы ведь Богиня, но это дань уважению, именно наши глаза и наших соотечественников когда-то убили вокруг все, что было дорого и живо.

- Допустим, - я снова прошлась, рассматривая их, - я могу выбрать любого?

- Абсолютно. Подойдите и снимите повязку с того, кто вам понравился. Только рассматривайте внимательно, хоть мы и все достойные, но на многих из нас есть шрамы. А Эйдегийская Ветвь воинов славится своими собственническими замашками, даже спустя столько столетий, большинство женщин обходят их стороной из-за несдерживаемой ревности к другим мужчинам своей спутницы жизни. Они обычно не уживаются в гаремах и остаются одинокими.

- Меня должны волновать шрамы? – очень уж заинтересовала эта часть его слов.

- Негласное правило всех женщин – мужчина со шрамом – испорченный мужчина. Таких не выбирают. Такие, как я, например, считаются навсегда отверженными. Шрамы портят энергию, что вливается в женщину через тело мужчины. Странно, что вы спрашиваете об этом. Мне жаль, что на моем теле есть шрамы, я был бы безумно горд и благодарен, если бы вы выбрали меня. Но в то же время, понимаю, что глупо надеяться, ведь здесь и дальше вас ждут много мужчин с «чистыми» телами.

Я отметила, что император был исполосован шрамами достаточно сильно. Один большой рубец рассекал тело, начиная с плеча, и заканчивался пупком. Так же множество мелких заживших ран укрывали весь торс, с небольшим расстоянием друг от друга, намекая, что этому мужчине не чужды сражения на мечах.

Тот смуглый черноволосый мужчина, высокий, как скала, что так мне изначально понравился, был усеян шрамами даже еще чуточку больше, а из-под наглазной повязки выглядывал толстый, твердый на вид, рубец, задевая немного уголок губы, уходя в массивный подбородок.

Бедные мои мальчики! Забираю!

3

Естественно, я знала в какую сторону идти и с кого стаскивать чертову повязку вместе со штанами. Но при этом осознавала, что выбирать по внешности мне не нравится. С тела воду не пить. Хотя с такими рельефами это вполне реально. И статут отверженности еще не делает их прекрасными людьми.

- Я хочу, чтобы каждый из вас рассказал про себя то, что считает нужным. Начнем с императора.

Мужик не растерялся, хотя стоял довольно долго, собираясь с мыслями. Все остальные, как всегда, молчали.

- Меня зовут Калебирс из Галионской Ветви правителей Северного Эрнела. Мне четыреста двадцать три года, сын почивших в великом сражении четыреста лет назад Линдорила и Бейнлот Галионских. Мой отец сражался в том восстании как настоящий представитель Ветви, а я его истинный сын.

Голос Калебирса звучал, словно стальной, будто он непреклонен в своей гордости за родителей. И не примет никаких возражений даже от перевоплощения богини.

Я подошла к нему, положив руку на широкое плечо, провела по нему острыми ногтями, одновременно проверяя шелковистость кожи подушечками пальцев. Плечо вздрогнуло от моего будоражащего прикосновения. Мужчина больше не говорил, но, стоя рядом, я чувствовала, как гулко бьется его сердце.

- Снимай штаны, - проговорила еле слышно и увидела, как Калебрис напряженно сглотнул, - мне нечего надеть, а прикрыться хоть чем-то нужно, - добавила, решив не тянуть интригу.

Галионский тут же потянулся к завязкам на своих штанах, незамедлительно снял, и протянул мне, без возмущений и пререканий. И так же невозмутимо вернулся в строй.

А я старалась не смотреть на его наготу, натягивая на себя мужские штаны. Хоть они мне и сошли бы за комбинезон по размеру, все равно лучше отжать у кого-то еще одни. Для сооружения чего-то похожего на завязанный топик, надежно закрывающий грудь.

Отправилась с этой мыслью в конец строя, подходя к смуглому красавчику. Который за время моего бодрствования словно с места ни на миллиметр не сдвинулся. Сошел бы за хорошенькую такую скалу.

Посмотрела не него снизу вверх. Даже сказала бы, очень снизу вверх. Я ему макушкой едва до грудной клетки доставала.

Как-то совсем неловко стало у него штаны просить.

- Как тебя зовут? – решила начать с малого.

- Вы ко мне обращаетесь? – прогремел в пространстве басистый голос черноволосого воина, будто с ним заговорить я точно не могла.

Чтобы дотронуться и к его плечу пришлось встать на носочки. И тут же почувствовала, как мускулы под моей рукой напряглись. Это была единственная реакция на мои действия.

- К тебе. Расскажи о себе что-нибудь.

Немного собравшись с мыслями, он поведал:

- Меня зовут Резар Эйдегийский, юная леди. Я живу уже более тысячи лет и сколько себя помню, всегда был военачальником нашей империи. Моя магия предназначена для сеяния всепоглощающего хаоса на поле боя, некогда меня называли Кровавым Берсерком, но те времена давно в прошлом, никто больше не нападает на наши земли, они никому не нужны. Плодовитость Эрнела давно в прошлом, а от завоевания новых земель я отказался, наше проклятие превратит весь мир в пустыню, если мы пойдем на это, - на этой части речи он слегка запнулся, - раньше меня не интересовал вопрос семьи и детей, теперь же этот вопрос не интересуется мной.

- Сними повязку.

Я подтянула эластичные штаны императора на себе повыше, ожидая действий рассказчика. Очень мне хотелось посмотреть ему в глаза. В любом случае, он мне приглянулся больше всех с самого начала, так что заиметь такой экземпляр себе в гарем тоже хорошо. Было бы еще все это по-настоящему…

Резар выверенными движениями развязал сильно затянутый узел повязки на своем затылке. Мое внимание зразу привлекли мужественные черты лица, что теперь можно была разглядеть с точностью. Оказалось, толстый шрам начинался у кончика левой брови. Явно полученный на поле боя, он только украшал его лицо, делал обладателя настоящим воином. Выделяющиеся скулы, делали форму его лица неуловимо притягательной. Орлиный нос украшал статное лицо, а крупные брови являли взгляд стальным, уверенным. Таким гвозди можно забивать. Он был явно не так сладко красив, как парни с глянцевых журналов, но куда более мужественно магнетическим. Словно воин с картинок в учебнике по истории, не меньше.

Под ярким зеленым взглядом, соблазнительной формы, глаз, я почувствовала себя оборвавшимся листиком, подвластным силе притяжения Земли. Только у меня не Земля, а он.

Тем не менее, несмотря на мою явную невозможность скрыть заинтересованность, на этом лице не читалось презрения или какой-то насмешки. Резар с интересом в ответ меня рассматривал, словно самый простой парень, а не тысячелетний военачальник. Мне даже показалось, что в зеленом взгляде, на самом дне, промелькнула восторженность, но мимика мужчины оставалась безучастной, словно за эти четыреста лет проклятия, он практически разучился проявлять эмоции.

- Вы прекрасны, - сделал мужчина комплимент, не отрывая от меня тщательного взгляда, - самая красивая женщина, на моей памяти.

Я оробела. Кожа зачесалась под таким немигающим изучающим взглядом. Сама-то еще в зеркало не смотрела, но приятно очень. Тем более что это говорит такой красивый мужчина-кремень.

- Это хорошо, что я тебе понравилась, - хотелось говорить начистоту, но при этом смущалась хорошенько под локомотивным напором. Он вроде бы ничего и не делал, только смотрел, но я уже чувствовала, как его собственнические чувства по отношению ко мне окутывали все вокруг.

- Госпожа Азриэлла, - прозвенел сзади напряженный голос Калебирса, - вы еще можете отказаться от союза с Берсерком, повязку снимали не вы, я говорил, Эйдегийцы очень большие собственники, боюсь, вы не справитесь с его ревность по отношению к гарему, что вскоре появится.

Я напряженно вздохнула. С одной стороны, мне гарем не нужен, и этого красавчика хватило бы вполне. Но если смотреть по-другому, не я эти правила придумала. Тем более, почему я во сне должна отказываться от гарема?

- Калебирс, советы твои лишние! Это против правил! – стараясь сдерживаться, рявкнул Берсерк, - пусть сама выбирает!

Зазвенела напряженная тишина. Все снова молчали. И я тоже, собираясь с неутешительными мыслями.

Спустя несколько минут подняла на военачальника сомневающийся взгляд.

- Я не знаю как лучше, помоги мне, - сдвинула бровки и закусила губу.

Резар едва уловимо улыбнулся. И это показалось безумно милым и обаятельным.

- Можешь не сомневаться во мне, буду стараться подавлять главенствующие собственнические инстинкты. Просто выбери меня сейчас. Сочту огромной честью. Не подведу.

- Хорошо, - я улыбнулась в ответ.

Во всяком случае, я и императора знаю точно так же никак, как и Резара, так что выбирать, к кому склоняться со своим доверием не вижу смысла.

Подошла к нему и взяла за руку, не зная как еще обозначить, что теперь он мой. Мужчина же не стал размениваться на робкие милости и подхватил меня на руки, прижимая к груди.

Растерявшись, ухватилась за его могучие плечи, обвивая одной рукой шею, а второй придерживая штаны Калебирса, натянутые на грудь, держались они на одной возмущенной завязке. Сейчас бы хорошо смотрелся поцелуй, но я знаю его двадцать минут и пока не готова. Хотя в его готовности сомневаться не проходится, ощущается призывное дыхание, направленное в мои волосы на макушке.

- Азриэлла, на этом этапе вы должны выбрать еще двоих, - снова нарушил идиллию император слегка мрачным голосом.

Резар нехотя, с сопящим недовольством, опустил меня на мраморный пол, не забывая данного обещания не показывать характер.

Я, практически не сомневаясь, двинулась в сторону Калебирса, у которого десять минут назад нагло отобрала штаны. Раз уж решила не слушаться ни одного из них, то и императора нужно в свой гарем заграбастать. А там пусть сами свои дела решают, меня не трогают.

Не стала говорить ему, чтобы сам снял повязку, стянула ее собственноручно через голову, даже не развязывая. И тут же встретила изумленные синие глаза. Он точно не ожидал, что я выберу и его.

Император тоже был прекрасным мужчиной. Волевой острый подбородок под слегка пухлыми изгибистыми губами, точеный нос, слегка усыпанный веснушками, приятный овал лица, немного попроще, чем у Резара, как и белые взлохмаченные волосы, и десяток сантиметров роста, что он уступал военачальнику. Венчали все это великолепие совершенно потрясающие синие глаза миндалевидной формы, что удивленно смотрели на меня.

- Вот теперь я хочу услышать, как представляться остальные, - развернулась, осматривая весь остальной сбор, состоящих тоже из представителей семьи Калебирса, если я правильно все поняла, и каких-то высших магов.

- Меня зовут Лютимар Индореский, - начал, видимо, самый смелый из оставшихся мужчин, решив не ждать проходящего поезда, - я владею боевой магией, хоть мой отец и был обычным воином, а мать простой горожанкой. Боевая магия сейчас бесполезна. Разве что, в спарингах пригождается, и то, едва ли с десять мужчин наберется в нашей империи, которые могут со мной драться. Не то, что семьсот лет назад, во времена расцвета магических сил по всему миру. Сейчас везде упадок, не такой, как у нас, конечно, но слухи неутешительные.

- Я не вижу на тебе шрамов, - протянула задумчиво, после его рассказа, - почему никто не взял тебя в свой гарем?

- Быть в гареме и не укрепиться в любимчиках женщины такое себе удовольствие, я вам скажу, накладываются обязанности похуже, чем у рабов, а иногда бывают женщины с садистскими наклонностями, гарем которых неумолимо расширяется и до нескольких сотен. Глупые молодые парни идут и на это в поисках пресловутой любви, а натыкаются на подвал, наручники и неприятные пытки, ну или, в крайнем случае, безразличие и каморку в большом доме, как и у остальных, таких же. Даже самая древняя профессия постепенно изжила себя. Бывают и случаи мужеложства, но едва ли хоть один настоящий воин, представляющий честь рода, пойдет на такое. Мы все ждали вас.

И так непонятно на душе стало, аж испугалась немного. Придется еще ждать, я не собираюсь всех мужиков империи удовлетворять.

- У вас есть и рабство? – кое-что в его словах меня заинтересовало больше остального.

- Четыреста лет назад торговым отношениям империи пришел конец, тогда-то и начал весь этот бизнес развиваться. Некоторые мужчины шли добровольно в рабы, но это совсем уж из низшего сословия, те, что не могли сами себя прокормить. Сейчас в рабство можно залететь и по неосторожности. К сожалению, на сегодняшний день все разрослось настолько, что выкоренить все подпольные сети торговцем рабами практически невозможно, хоть это и вне закона, - оправдался император.

- Раз уж я перевоплощение самой богини, то это мы точно изживем, - припечатала я, - не зря же у меня император в гареме.

Мужчины без повязок только странно переглянулись.

4

- Лютимар, - снова обратилась я к парню, - если гаремы так страшны, почему ты пришел на этот отбор?

- Что вы, - усмехнулся парень, - вы ведь необычная женщина, в пророчестве говорилось, что вы будете самой доброй и прекрасной из живущих ныне. И я уверен в этом, хоть и не вижу вас.

- Че? Я что ли? – вырвалось оторопелое, - неправильное какое-то у вас пророчество.

- Но это правда, - поддержал его Калебирс,- все женщины, что сейчас считаются красивыми в нашей империи и вполовину не так прекрасны, как вы. Может когда-то были, но Эрнел всегда была воинственной империей, и женщине рождались под стать мужчинам, сильные, крепкие. А вы оказались хрупкой, словно цветок светло-синего Азамариса, прикоснуться страшно, а смотреть приятно.

Мои щеки запылали. Никто еще не делал мне столь приятных комплиментов. В этот момент до дрожи захотелось посмотреться в зеркало. То, как я выгляжу, стало для меня самой большой интригой.

- Продолжим, - отчеканила, и снова отвернулась от императора, натыкаясь на такой же тщательно-вдумчивый взгляд Резара, который он не сводил с меня ни на мгновение, - следующий, - пошла к ближайшему мужчине, намереваясь выслушать все предстоящие рассказы. Хочу дать шанс каждому.

- Я Саадар Галионский, старший брат Калебирса и придворный маг империи… - он говорил что-то, а меня как обухом по голове ударило, неимоверно захотелось снять с него повязку и посмотреть на лицо, проверить догадки, что я и сделала, стянула с него ткань. Наши взгляды встретились. И это было что-то неимоверное. Я смотрела на точную копию своей первой школьной любви. Самый популярный красавчик школы из десятого «Б».

Те же серые раскосые глаза с длинными, завернутыми вверх, ресницами, красивые губы, о которых, четырнадцатилетняя я, лежа в постели, грезила по вечерам. Тот же курносый нос. Даже веснушки…

- Не может быть, - выдохнула, положив ладонь на его лицо.

Саадар растерялся, смотрел удивленно, но лишь на мгновение, уже тоже потянулся к моей щеке рукой, когда меня кто-то отдернул от него и с силой прижал к себе.

- Мое терпение небезгранично, - прорычал Резар, цепко смотря на мою школьную любовь.

- Зар, я ведь даже не прикоснулся, - так же с вызовом ответил Саадар, не собираясь уступать.

А они тут все друг друга стоят.

В серых глазах внезапно появилась сталь. Вот этого у его двойника не было. Словно не серый, а пепельный, превращает в пустоту все внутри соперника.

Я внезапно засомневалась в том, кто из них клал к своим ногам полчища врагов на поле боя.

- Мелкий, не нарывайся, - гаркнул военачальник в ответ, все так же не отпуская меня из объятий.

Внезапно захотелось поплыть в таких медвежьих оковах, но я держалась, честное слово.

- Эй, поставь на место, - пробубнела я ему в район грудной клетки, - все же прилично было, я просто пылинку со щеки его смахивала.

На секунду Резар сжал мою талию сильнее, отчего воздух из моих легких выбился насухо. Но все же меня нехотя отпустили. Я заметила, что у мужчины на лице играли желваки. Он очень старался держаться. Отвернулся, отходя к дальней стенке, оперся об нее, скрестив руки на груди. И все так же смотрел, подлавливая каждую деталь, словно хищник.

А я задумалось о том, что трудновато с ним будет.

Подметив для себя, что при Резаре с другими мужчинами заигрывать и глазками стрелять не стоит, повернулась обратно к Саадару.

- Ты похож на мою первую любовь, - решила выдать все, чтобы понимал мой повышенный интерес к себе. Все-таки нужно же как-то отмечать любимчиков.

Мужчина молчал, но щеки немного порозовели, он старался не встречаться со мной взглядом. Видно, что баб нет – не испортился мужик.

- Я лучше здесь постою, - рыкнул Резар, снова оказавшись возле меня, прямо за спиной, словно нависшая скала. Саадар поднял на него хмурый взгляд. Мне показалось, между ними с Резаром метались молнии.

Но руки военачальника держали крепко.

Бедный, он как мужика штырит. Неприятное чувство – ревность, а если это еще и развито настолько, и удержать трудно. Короче, не завидую я Берсерку.

Так и выслушивала остальных, с ним под боком. Мужчины чувствовали, что он рядом и от того нервничали, сбивались, перепутывали слова.

А я уже начала воспринимать их какими-то хлюпиками, по сравнению с моим исполином. Интересно, дальше еще будет кто-то из этой ветви воинов, что и Резар? Если я наберу себе таких много? Мне кажется, в таком случае империи снова настанет конец света.

Словом, на сегодня я закончила, не выбрав больше никого. Как раз в троих уложилась, лишние мне не надо.

Когда мы вчетвером начали спускаться по ступеням храма имени меня, что был на возвышении, я обомлела, посмотрев вниз. У подножья святилища стояли сотни тысяч мужчин. Пласт людей уходил, наверное, на полкилометра вперед, яблоку негде упасть.

Все они смотрели в нашу сторону. И когда мы вышли, начался такой галдеж, звуковая волна, что у меня уши заложило. Они что-то кричали, пытались донести до меня какие-то послания, бросались цветами, тянулись руками, вверх, к нам. Я аж почувствовала себя главным героем фильма «Парфюмер». Концерт можно устраивать.

- И как мы пройдем через это все? – пискнула я, спрятавшись за спиной все еще голого Калебирса, что, впрочем, ничуть не стеснялся.

- Думаю, надо открыть портал, - хмурился Саадар, - так будет менее проблематично.

Сказав это, он взмахнул рукой. И перед нами появилась искорка, что стала расширяться до трех метров в высоту и двух в ширину, портал переливался фиолетовым цветом и практически полностью закрыл нас от половины населения империи. Я поняла, что нужно туда войти, но перед этим…

- Мальчики, до встречи, - выглянула я из-за переливающегося нечто и помахала рукой живому ковру из мужиков под храмом.

А ведь некоторые из них, правда, могут стать моими наложниками. Не все, конечно. Я еще с дуба не рухнула.

Как сказал Калебирс, будем поддерживать надежду народа.

Я не выходила полностью из укрытия портала, только выглянула по плечи, светлые волосы с моего плеча тоже скользнули вбок, перпендикулярно земле, ветер немного встрепал их. Я стрельнула глазками в ближайших мужчин. Они тоже были ничего так.

Эренильцы наверняка не поняли, что я сказала, не услышали. Но заметив снова меня выглядывающую, да еще и махающую им, живая волна с диким ором рванула к ступеням храма, стараясь разбить энергетический щит, тут же поставленный Калебирсом.

- Быстрее, - рыкнул он, - там куча сильных магов, я долго держать не смогу.

Резар внял и, не спрашивая, подхватил меня на руки, будто невзначай провел рукой по обмаженному плечу и шагнул в портал. А я не сопротивлялась, блаженно улыбаясь. Впервые в жизни я получила столько внимания от мужчин. Не хочу, чтобы этот сон заканчивался. Я даже чувствую себя помолодевшей! Словно мне снова двадцать…

Выйдя из фиолетового нечто именуемого порталом, Резар ступил ботинками на белый пушистый ковер в поистине царской комнате. Я так восхитилась, разглядывая роскошь вокруг, что дыхание сбилось. Большая круглая кровать, на которой поместилось бы человек десять не прикасаясь конечностями друг к другу. Ну, если местных мужиков, то пять. Над ложем висел бело-золотой воздушный балдахин. К подножью кровати придвинута софа без спинки, в тон по цвету. Рядом с симпатичным туалетным столиком, что стоял напротив окна, находилось две двери.

Я сразу попыталась сползти с Резара, чтобы посмотреть, что за ними. Но почувствовала, как из его груди вырывается рык, очень похожий на недовольство зверя. Меня прижали еще плотнее к большому телу. Я пискнула, попытавшись поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Мне это удалось.

- Что случилось?

Берсерк стоял с закрытыми глазами, трудно дышал, крылья носа расширялись слишком часто и сильно. Медитирует, что ли?

- Это их особенность, Эйдегийцев, - хмыкнул вошедший следом Калебирс, - прикасаясь больше нескольких минут к предмету своего обожания, отпустить уже слишком трудно, для этого нужна концентрация. Кстати, если что, эта комната полностью твоя.

Я предмет обожания?! Боже сохрани этих глупцов.

- Лучше помолчи, Калеб, - рыкнул Резар, - я пытаюсь, - прорычал он сквозь зубы.

Я прикусила язык, уже не вступая в диалог. А если у него не получится собраться? Я всю жизнь буду у него на руках?!

В принципе, перспектива не то чтобы ужасная…

Но в следующую секунду воин меня успокоил, тяжело вздохнув, поставил на пол и отошел на метр, отвернувшись. Я заметила, что костяшки на его пальцах побелели, так сильно он их сжимал.

- Я же говорю, - шепнул подошедший император, - лучше откажись от него, пока не поздно.

- Не нарывайся! – прозвенел рык с угла комнаты да такой, что балдахин над кроватью затрясся.

- Резарчик, ты главное успокойся, - выглянула я из-за плеча Саадара, - не нервничай.

В эту минуту в комнату постучали, мы все, кроме Резара, обернулись к двери. Внутрь вошли два таких же красавца, как и мои мальчики, на них была серая бесформенная одежда, но даже она не скрывала габаритов. Один – брюнет с шоколадными волосами и, в отличии от других моих мужиков, у этого волосы были короткие. Второй – блондин, как и Калеб. Приглядевшись, я заметила на их шеях ошейники.

- Вы кто? – осмотрев их, задала вопрос.

- Это твои рабы, - ответил мне Саадар, весело усмехнувшись, - я прикупил их на рынке для тебя.

- Кто?! Рабы?! – поперхнулась я.

5

«Рабы» опустились на колени, пока я изумленно отходила от полученной информации. Почему-то мне думалось-представлялось, что рабы выглядят совершенно по-другому. По крайней мере, не такие красавчики. Да на них даже рванье выглядит, как последняя коллекция известного дизайнера.

Брюнет обжег на меня пылким взглядом, бросившим в мурашки, настолько сексуальным показалось его лицо в эту секунду, но тут же опомнившись, он снова начал излучать покорность, натянул на лицо невозмутимую маску.

- Как вас зовут? – я обращалась к обоим, но узнать больше мне хотелось именно о нем. За маской раба скрывается секс-бомба, не заинтересоваться таким я не могла.

- Я Лаосар, госпожа, - приятный, слегка грубый, звук его голоса заставил задрожать все внутри меня, а снизу живота уплотнился тугой узел.

Но, мужчина, что пробудил во мне пламя возбуждения, больше не смотрел куда-то выше «хозяйских» ног. Впрочем, они тоже были красивыми, не жалуюсь. Теперь не жалуюсь. Но от того не лучше. Мне больше нравится, когда смотрят в глаза, особенно, когда мужской взгляд такой страстный.

- А я Шаран, госпожа, - повторил другой, на которого я практически и внимания не обратила.

- Лаосар, как получилось, что ты стал рабом? – задала я вопрос и все присутствующие поняли, что я этим мужчиной заинтересовалась, а второй явно в пролете.

Саадар с Калебом будто невзначай подошли ближе к Резару, чтобы удержать его, если тот не сможет сдержаться. Потому что тысячелетний явно стал выказывать недовольство.

- Соблазнил и переспал с женщиной, что не выбрала меня в своем отборе, - холодно отрапортовал раб.

- Ого, - слегка опешила я, - но ведь если соблазнил, то она не противилась? Почему тогда ты стал рабом?

- Женщины бывают коварными, - соблазнительные губы Лаосара расползлись в притягивающей ухмылке и он поднял на меня неимоверные глаза. В них пылало пламя. А у меня начали подкашиваться ноги. Аура этого искусителя совершенно невероятная. Я почти почувствовала, как все внутри противится тому, чтобы я отводила от его лица взгляд.

Сзади послышалась возня, и кто-то сгреб меня со спины в объятия, зарывшись носом в волосы.

- Прости, Азриэлла, - извинялся Саадар, - удержать его не смогли бы и десять таких, как мы.

А я поняла, что в мою макушку мило утыкается носом суровый Резар.

- Этот смог бы, - воин указал на Лаосара, - лис совершенно не так прост, как кажется. Его только рабство и удерживает, - рычал Резар, - он и меня-то старше на несколько столетий. Чуть младше отца Калебирса и Саадара, основателя нашей империи. Сволочь изворотливая, убить практически невозможно, иначе давно бы уже прикончили.

- Прекрасная характеристика, Резар, - елейно хмыкнул лис, - может, поговорим о твоих подвигах? Настолько долгая жизнь не обходится без приключений. А о твоих ходят легенды. Слышал даже, что несколько бардов посочиняли песенок о Кровавом Берсерке, не щадившем даже сдающихся.

- Закрой пасть, - грубо обратился к нему Резар.

Мне почему-то стало жалко этого Лаосара. Такой волевой, гордый, красивый мужчина, а приходится склонять колени из-за жестоких негласных законов этого мира. И ничего с этим поделать не может.

Я сжала кулаки, прикусила губу, собираясь с мыслями. Высвободилась из объятий Резара и подошла к рабам. Опустилась на колени рядом с лисом. В глазах его плескалось изумление, но внешне он оставался холоден и надменен. Все же это была не покорность, как привык.

Решительно протянув руки к его ошейнику, я нащупала острую застежку. Лязг разнесся по всей спальне. То же самое проделала и с Шараном, бледным пареньком. Хотя он и был бы более симпатичным, если бы не был таким забитым и смирившимся. Хотя не мне его осуждать, может он и родился рабом, свободной жизни не знал.

Боже… он хоть не подался в рабы самостоятельно? Если так, то я сглупила, свобода ему и не нужна, пока в этой империи правят такие порядки.

Но Шаран не выглядел недовольным. Наоборот.

В комнате стояла мертвая тишина, разносились только напряженные дыхания не слишком радостных магов. Полагаю, даже братьям это не понравилось. Тогда к чему их разглагольствования о том, что рабство никак не изжить, если они недовольны отпущенными рабами? Зачем привели их? Наверняка сами уже привыкли к существованию работорговли, а потому и потворствуют этой мерзости. Людьми не торгуют, живые существа не вещи для прислуживания, а личности со своими характерами и чувствами. Только вот, как я поняла, никто и пальцем не шевелит, чтобы и здесь все было так, как принято в цивилизованном месте, а лишь приминают шаткую действительность, что ничего нельзя изменить.

Для этого я и здесь. Мне поручено не бросать никого.

- Ты возвращаешь мне право именоваться Лаосаром Эрозерским, женщина? - прогрохотал в тишине набатом грубый голос Лаоса, я почувствовала его всепоглощающую ауру, что высвободилась со снятием ошейника. Такой человек, наверняка сносящий взмахом руки целые города, не может прислуживать. Он бы только своей улыбкой положил штабелями весь отдел кадров компании, в которой я работала в своем мире. Просто там были одни женщины.

- Верно, - попыталась я соответствовать уровню его пафоса, - и приглашаю тебя на свой следующий отбор. Калеб, когда он состоится? - повернулась я к императору.

- Завтра, - ответили мне.

- Завтра? – закашлялась я, - хрен с ним, - развернулась обратно к лису, - завтра.

- Я принимаю приглашение, - ухмыльнулся соблазнительно Лаос, наконец-то поднимаясь с колен. Ростом он был примерно с Резара, а это больше двух метров. Возвышаясь, в пять десятков сантиметров, надо мной, он продолжал излучать соблазнительную ауру, что тянула меня к нему с неимоверной силой. Но я же, вроде как, Богиня, нужно держать марку, поэтому состроила мину кирпичом. Но она, к сожалению, долго не продержалась.

Я потупилась и кашлянула, отвернулась, взмахивая рукой:

- Идите уже.

Спустя минут пять, когда за бывшими рабами закрылась дверь, я решилась все-таки спросить:

- Эро… - запнулась, - Эрозерские. Какие их основные черты?

Я наконец-то смогла разобраться с их «фамилиями», а это не они вовсе. А что-то типа звания. Распределение по типу внешности, характеру, магии. Видимо, это можно определить с рождения. И не обязательно кровные родственники сочетаются в одной ветви, наверное, кроме Галионских, это же название императорской крови. А вот Эйдегийские – просто воины.

- Самые сильные иллюзионисты. Обычно всегда красивые, сволочи, отчего дамы их и любят. Все Эрозерские сейчас в гаремах других женщин, таких мало рождается, этот один остался неприкаянный из-за своего плохого характера, вот и в рабство угодил,- поведал мне Калеб.

- Пройдоха тот еще, - хмыкнул Саад.

- Интересненько, - задумалась, - короче, вы тут осваивайтесь, а я пошла в ванну, - направилась к двум дверям, получив интересующую информацию.

- Мы тебе поможем, - оживился притихший Резар.

- Ага, сейчас, бегу уже, волосы назад. Мне нужно о многом подумать. В ванную комнату не заходить! – захлопнула дверь после того, как пронесла свое тело в дверной проем. Огляделась, поняла, что это гардеробная.

Она была такая большая и цветастая, что я сначала растерялась. Все открытые шкафы были увешаны одеждой. Разнообразные красивые платья. Тканевые, фатиновые, шифоновые, шелковые. Облегающие, пышные. Цепляясь взглядом за некоторые, я представляла, как невероятно буду выглядеть в них. Имелись даже совсем уж роскошные, как на балы, они послушно сидели на манекенах.

Имелся даже шкафчик, заполненный бельем. Очень дорогим, на ощупь.

Приметила даже отдельную стену с ячейками заставленными туфельками. Я взяла одни в руки посмотреть. Они были практически полной копией новых известных туфлей от современного дизайнера моего мира – Джимми Чу. Красные, замшевые, на шпильке, с вытянутым носиком. Даже в руке смотрелись совершенно изумительно.

Я обернулась и наткнулась взглядом на зеркало. Заметила себя. Растерянно крякнула и отвернулась, прижав обувь к груди.

Потом снова повернулась. Боже милостивый, да я же само совершенство!

Небесно голубые глаза, аккуратный носик, пухлые губы, мне на секунду показалось, что это один из манекенов, а не я. Потому что фигура тоже была идеальной и мужские штаны, с легкой руки, превращенные мной в комбинезон, вообще ничего не скрывали, а облепили выпуклости как влитые. Я пискнула, и пощупала свою талию. Светлые глаза напротив, в зеркале, округлились, а потом ладошки уехали лапать грудь. Да тут третий размер, не меньше, а, наверное, и больше! Господь, спаси этих мужиков! Тут самой уже можно оргазм словить! Боюсь повернуться задницей к зеркалу, она наверняка тоже выдающаяся.

Передвинуться к выдвигающимся ящикам под зеркалом я смогла только боком, не смотря в отражение. Там оказались украшения. Дофигища драгоценностей, другими словами уже не получается выражаться. Я просто опустила веки, с грохотом закрыв комод, тяжело вздохнула.

Нет, ну это точно не сон. Для такого нужно как минимум обкуриться. Хотя, чего это я? Последнее, что помню из своего мира – как получила тяжелой палкой по голове. Вот и результат. Наслаждайся, Варя. И никаких наркотиков.

Я направилась к выходу, прихватив одно из повседневных платьев, комплект белья, вместе с теми туфельками. Тут точно нужна ванна. И не на один час.

Когда выходила, кого-то задела дверью. Оказалось, все мои мужики стояли под ней, намереваясь понять, что я делаю. Ну, или прислушивались, не умерла ли я там от счастья.

Когда поняли, что спалились, выглядели виновато.

- Мне бы не хотелось на вас обижаться, так что не подглядывать! Лучше займитесь чем-то полезным, нечего меня караулить, мне нужны полезные мужики, а не телохранители, – и зашла в другую дверь, за которой уже оказалась ванная комната.

6

Ванная оказалась целым бассейном. Выполнена в кремовом цвете, она действительно была пристанищем для отдыха. Но что больше меня порадовало – обилие разных гелей, кремов, шампуней, мыл, вокруг нее и на разных полочках в стене, я сгребла для себя баночек семь, не меньше, все с экзотическими вкусными запахами, точнее не скажу – этикеток нет. Имелся даже отдельный комод с полотенцами. Не такими махровыми, как у нас, а идеальными на ощупь, они словно ласкали кожу.

Сгрузив свои шмотки в отдельный угол, стала разбираться с тем, как наполнить это джакузи водой. Никаких кранов с ручками не наблюдалось, что меня слегка ввергло в ступор.

- Ты! – негодующе ткнула пальцем в квадратную дыру в полу, что опрометчиво назвала бассейном, - а ну-ка наполнись водой!

Из моего пальца, направленного в ванну начала литься струйка воды. Я испуганно отскочила, кулаки сами собой разжались, и я поняла, что теперь вода хлещет из ладоней, прямо на пол. Растерянно направив руки в сторону ванны, изумленно смотрела, как большая емкость наполняется жидкостью.

Когда воды набралось практически до краев, я занервничала, но невиданная магия, будто поняв состояние хозяйки, выключилась. О том, что мне не померещилось, напоминал только полный бассейн, который я рассматривала, открыв рот.

Зашибись. Я теперь еще и водопроводом буду подрабатывать?

Медленно подошла и опустила в жидкость руку. Она оказалась холодной. Купаться в такой нельзя.

Я собралась с мыслями, отошла немного назад, потирая рукой подбородок.

- А теперь нагрейся, - направила ладонь на воду, с опаской смотря на это, прикрыв один глаз.

Из ладошки вырвался шар огня, взорвал половину пола, так как прицелилась я не туда, куда нужно было. Взрыв получился громким, осколки плитки разлетелись вокруг, но, к счастью, в меня не попали. В комнату, наверняка услышав грохот, ворвался Саадар, напряженно ища меня глазами. Заметив вжатую в стену, от испуга, тушку, мужчина приблизился и крепко обнял.

- Что случилось? – успокаивающе погладил меня по голове.

Не то чтобы я перепугалась прямо до слез, но легенду о хрупкой девочке держать надо, а то повесят все обязанности на меня, когда узнают, что такой фигней не напугать. Я уже на похожие грабли наступала, а потом всю жизнь прислугой в собственном доме работала. В этот раз так не будет, пусть думают, что я криворукая и пугливая лань, созданная для любви. Поэтому я просто сокрушительно шмыгнула носом, а Саад еще крепче сжал.

- Я так испугалась, - подняла лицо от его груди, закусила подрагивающую губу.

Брат императора сглотнул, проследив за этим жестом. Наши лица разделяли только сантиметры, что я уступала в росте Саадару. Это было, конечно, дофига сантиметров, но романтики это все равно не убавляло.

Серые добрые глаза мужчины заняли для меня все пространство, а лицо моей первой любви поднимали в сердце старые подростковые чувства той меня, что еще была в розовых очках, наивно верившая в святость любви и нерушимые узы брака.

Он улыбнулся мне. Настолько мило, что под ребрами что-то зачесалось.

- Наклонись, - прошептала едва слышно, а в глазах Саада отразилось паническое волнение, с которым он, впрочем, быстро справился, поднося свое лицо к моим губам.

А дыхание его все равно было нервное, как у ежика.

Я поднялась на носочках, чтобы достать. И медленно его поцеловала. Сначала мужчина не предпринимал никаких действий, пока я его провоцировала, не углубляла поцелуй, а просто прикасалась губами к губам. Но потом ему было все сложнее это вытерпеть, Саадар скользнул руками с моих плеч на талию, сжал ее, а потом все-таки добавил в это действо больше страсти и жадности, сминая мои губы.

Потом его руки скользнули все ниже, когда поцелуй стал максимально развязным. Мужчина слегка присел, не разрывая губ, поднял одну мою ногу и закинул на себя, положив ладонь на ягодицу, которую все равно прикрывали штаны императора. Он дышал вся тяжелее, а я не отставала, чувствуя, как пылает от происходящего мое лицо.

В какой-то момент я поняла, что боюсь сейчас того, что следует за таким нескромным поцелуем у взрослых людей. Я тридцать лет спала только с доходягой Толиком, у которого всегда был пивной животик, он даже в молодости был ростом с меня, а практически к шестидесяти годам еще и стоптался.

А сейчас я страстно переплеталась языками с невероятным мужиком, который, черт бы меня побрал, смотрит на меня как на Богиню, и целует так же!

- Стой, - не узнала свой новый хриплый голос, отлепилась от него, тяжело дыша, попыталась отодвинуть от себя, упираясь руками в его грудную клетку.

Но Саадар все равно потянулся, по инерции, за моими губами, не понимая, почему такое офигенное действо прервалось.

- Погоди ты, - я увернулась, а серые глаза придворного мага начали потихоньку проясняться от возбужденной пелены. Его расширенные зрачки очень хорошо просматривались на серой радужке. Саад облизнул губы. Свои. И почему-то так грустно стало от этого.

А еще я почувствовала, как нечто очень твердое упирается в прижатую меня в районе его штанов. И я начала высвобождаться, а то такими темпами мне прямо сейчас захочется повторения с продолжением.

- Где остальные? – решила перевести тему, когда рука мага грустно соскользнула с моей пятой точки.

- Пошли налаживать дела в твоем дворце, - снова облизнулся он, а я мысленно чертыхнулась, проследив за его языком, скользящим по красивым губам, - как ты и просила.

Сама непроизвольно облизнулась, вспоминая сладкий вкус губ Саадара.

- Я… - начал он и запнулся, - остался… - информативно выдохнул он, проследив уже за моим языком.

На секунду прикрыла глаза, чтобы окончательно выгнать из головы шаловливые мысли, а то мы так точно соблазним друг друга, а отдаться в первый же день встречи мужику как-то не самая моя большая мечта. Собрав волю в кулак, отошла от явно расстроившегося мага.

- Я не смогла нагреть ванную, вот это и получилось, - указала небольшой, размером с мою руку, кратер в полу.

- Нужно было активировать эту руну, - он указал на рисунок в стене, поднес к ней руку и от воды моего собственного изготовления, что все еще находилась в ванной, пошел пар.

- Оу, - моргнула я, вспоминая свою новую стратегию поведения с мужиками, - как хорошо, что ты у меня такой сильный и все решил, - и мило захлопала глазками, - без тебя, вот, не справилась.

Кажется, переборщила. Саадар покраснел.

- Дальше я сама, спасибо, - намекнула, что собираюсь мыться в одиночестве.

И таким грустным стал его вид, что у меня сердце разрывалось. Будь я на его месте, мне себя тоже хотелось бы голой увидеть, но я не он. И пока что вот я вообще не подготовлена морально к чему-то большему.

- Саад, - я подошла к грустному мужчине вплотную, подняла руки, положила на обе его щеки, наклоняя голову немного к себе, - ты офигенно целуешься, но на что-то большее я пока что не решусь, ни с одним из вас.

- Ну, мы можем еще немного поцеловаться, - хитро улыбнулся он, - обещаю больше не трогать там, где запрещено.

И прямо-таки читалось в его взгляде, что на второй раз я так легко его от себя не отлеплю. И это еще Лаоса лисом называют?!

- Сегодня больше никаких поцелуев, - возразила я, хотя хотелось смеяться с его искренне грустной мимики.

- А завтра? – вкрадчивый вопрос, Саадар пытается незаметно подойти ближе, перетягивая все внимание на свою воодушевленную моську.

- Завтра трудный день, мои первые полные сутки на этой земле, - неоднозначный ответ, - не могу ничего обещать, может мне захочется очень целоваться.

- Может? А как сделать, чтобы точно?

- Для начала, дать мне помыться в одиночестве, - хохотнула я.

- Хорошо, - тяжело вздохнул мужчина, направляясь к двери с видом обиженного щеночка.

Я только умилительно хихикала, наконец-то скидывая одежду. Правда, очень хотелось понежиться в ванной после такого непростого дня. Интересно, насколько длинным вообще будет этот сон? Хотелось бы, конечно, подольше. Я даже в самых смелых фантазиях не представляла себя Богиней с гаремом. Да еще с каким! Ходишь и сама выбираешь себе мужиков, а они все только рады и смотрят влюбленными глазами. Даже брутальный Резар!

Думать о военачальнике было приятно. Безумно сладко осознавать, что настолько шикарный мужик не может даже спокойно из рук тебя выпустить. После моей-то незавидной жизни! Хорошо его проняло! А сколько меня еще впереди ждет красавчиков, лучше вообще не думать, а то так и зависну.

Провалявшись в воде примерно с час, вымывшись до скрипа, обтерлась полотенцем, все еще ощущая приятный запах мыла, что так и забивался в ноздри, напялила на тело выбранную одежду и вернулась в спальню.

7

Калебирс

Прошло много лет с тех пор, как я ждал чего-то. Мои дни давно превратились в одинаковую сплошную серость.

Юношеские годы жизни, до смерти родителей и обвала нормальной жизни каждого мужчины империи, я и подумать не мог, что быт императора настолько скучен. А теперь, когда экономика моего государства давно в полной заднице, роль правителя едва ли столь насущна. Единственная задача – торговаться с соседней империей – Кадар-ганом, территория которой полностью заселена людьми, не имеющими магии, о ресурсах. По слухам, с помощью магической энергии, что Эрнел продает им, Кадар-ганцы уже практически завоевали соседнее государство на севере.

Эрнелийцы, мы сделали их настоящей империей, хотя сами давно живем в упадке. Едва ли эти земли теперь можно назвать империей. Нет. Здесь царствует анархия. Никому больше не нужны законы, никто им не следует. Преступность высока, как никогда. Сплошная безработица. Отсюда и появляются мужчины, добровольно сдающиеся в рабство в надежде, что их будут кормить и дадут крышу над головой.

Мы все вместе варимся в одном котле, не имея возможности выбраться. Некоторые отчаявшиеся периодически пытаются пересечь границу, но с той стороны их всегда «нейтрализовывают» лазутчики, охраняющие границы всех окружающих государств. От нас. Запечатаны мы здесь тщательно со всех сторон, потому что пролезь на «живые» земли хоть один мужчина-эрнелиец, он все вокруг себя превратит в черную пустыню одним взглядом.

Пускают только наших женщин. Потому что не опасны. В основном, конечно, они остаются здесь. Каждая представительница слабого пола на этих землях купается в роскоши, драгоценностях, рабах и мужьях. Печально, но некогда воинственные прекрасные женщины превратились в подколодных змей, хорошо видящих свое преимущество. Едва ли их осталось десять тысяч. На тридцать миллионов мужчин. Это те, в которых оказался врожден иммунитет к страшному проклятию и магии в целом, как потом выяснилось.

Живем мы долго, поэтому рождаемость всегда была невысокой, но сейчас цифры просто ничтожно малы. За четыреста лет родилось пятнадцать мальчиков. И одна девочка. Мне, как фактическому императору, было дозволено поглазеть на картину с ее изображением. Скажу честно, я был в смятении от того, насколько она крошечная. С тех пор постоянно мечтаю о дочке.

Девочку назвали Вэйлой, и она тщательно охраняется от любого мужского взгляда, потому что определить есть ли и у нее иммунитет не представляется возможным, если не подвергать ребенка опасности. Впрочем, никто бы и не посмел попытаться посягнуть на ее жизнь, каждый из нас помнит, как больно терять любимых женщин. Хоть моя мать, как и отец, сгинули в бою, хорошо хоть то, что я не видел угасание матери из-за своего же проклятого взгляда. Это было бы невыносимо.

Но далеко не всем так повезло. Те смутные времена названы «Всеобщим горем».

В последний раз, когда я ждал чего то, было ожиданием цветения Азамариса в горшке, что я купил для себя в Кадар-гане за свой собственный накопитель. Я бережно поливал его, согласно инструкциям, несколько раз пересаживал в купленную там же землю. Тот сразу же засох, как только бутон раскрылся, но этот самый момент был непередаваемым. Сто лет прошло, а я до сих пор помню светло-синее нутро растения.

Надежда была только одна – Азриэлла. Богиня всего сущего.

Когда-то в нашем пантеоне было много богов. В основном, приветствовалось поклонение Варсару – богу войны и хаоса. Но все остальные боги, как и Варсар, были отодвинуты на второй план и забыты. Больше всего мы нуждались в снисхождении Азриэллы. Именно она, по поверьям, и влияла на плодовитость всего вокруг. И живых существ тоже.

Для нее и был воздвигнут храм в центре империи. И ни одна живая душа не осмеливалась его осквернять.

Пророчество появилось в храме богини за год до указанной в нем даты. Там говорилось о том, что Азриэлла услышала наши молитвы и спустится на выжженную землю через двенадцать месяцев в этот же день. И именно она наконец-то спасет Эрнел, дарует долгожданное искупление, озарит живительным светом.

Только она и видит, что творилось в империи после этого. По обыкновению, тот день прозвали «Всеобщей радостью». Мне пришлось закупать алкоголь в неизмеримых количествах, люди скупали все с лавок и трактиров за считанные часы еще неделю. Мы в императорском дворце и не сетовали. Народу давно нужно было как-то отвести душу.

И для меня, то событие стало днем ожидания чего-то. Снова. Не передать, насколько сладко найти то, что стоит ждать, после столетий бесцветного бытия. После потери надежды. Жизни по инерции.

Все мы были взволнованны.

Все представляли себе ЕЕ.

Фактически сразу же были собраны списки тех, кто хотел принять участие в одном из отборов в ее гарем. И они были ошеломляющими. Казалось, заявки подали все мужчины, что не состояли уже в гареме и не были рабами. В какой-то момент мы с Саадаром плюнули и перестали их пересматривать. Составили самый первый ее отбор, включив туда и себя. Конечно, моя надежда призрачна и неуловима, поскольку шрамы рассекают тело, но ведь должен попытать счастье, имею полное право. Не прощу себя, если не попробую.

Пришлось прихватить и остальных важных людей, хотя я до последнего не хотел включать в отбор Резара. Но пришлось. Кровавый Берсерк угрожал смертью, если он не будет в первых рядах «избранных» мужчин. А он слов на ветер не бросает.

Хотя даже в его участии был плюс для меня – на фоне военачальника мои шрамы не будут так бросаться в глаза.

Народ немного побесновался о том, что все всегда достается правительству. Но мы их заверили, что Азриэлла так же посмотрит и на обычных трудяг. Она ведь богиня, гарем должен быть соответствующий по размеру. На том и сошлись.

Стоя в храме в тот самый день, я волновался просто безумно. И мне это до чертиков нравилось. Волнение тоже сладкое. Я представлял себе, что наконец-то пробрался через вкусный крем к бисквиту торта.

В размышлениях о том, насколько она будет прекрасно красива, прошли утреннее время. Я с остальными простоял в том храме с десяток часов в одежде для отбора, с завязанными глазами. Все мы много думали. Все предвкушали.

Появилась она за полдень.

Сначала послышался стон пробуждения. Всеми словами мира не передать, как я обрадовался, осознавая, что пророчество не пустышка. Буквально почувствовал, как все внутри благоухает, а к лицу пристает дурацкая улыбка. На месте устоять было трудно. Я услышал, как кто-то в голос предельно радостно отметил то, что женщина появилась, и одернул его.

Не хватало еще показаться невеждами перед самой Азриэллой!

Потом богиня подала голос, а я растерялся. Настолько этот звук был прекрасен. В моей памяти осталось только одно воспоминание о щебете птиц, еще родом из детства. Ее голос был настолько же мелодичен, столь проникал в саму душу.

Я осознал, что пропустил суть ее слов, только когда на нас всех обрушилась тишина. И понял, что отдуваться придется мне – все мнутся, не осмеливаются с ней заговорить. А Резар просто невозмутим по жизни, головы откручивает молча.

- Что это за место? И почему я голая? – посыпались вопросы, заставляя мой слух снова миловаться. На этот раз подумалось, что мягкость этого тембра похожа на звон колокольчиков.

- Это храм Богини Азриэллы, покровительницы всего сущего на земле, - наконец-то решился ответить, собственный голос показался сбивчивым и неприятным, на контрасте с тем, что впитывали в себя мои уши до этого.

Богиня спустилась к нам в беспамятстве, но, думаю, так оно и должно было случиться. Это ведь ее новая жизнь.

Немного скупо выдохнув, чтобы не показаться слегка безумным, продолжил:

- В приданиях сказано, что в этот день, четыреста лет спустя после Великого проклятия, на землю спустится воплощение Богини и дарует нам шанс на спасение наших душ, - дрож в голосе все равно проступала, как я ни пытался ее скрыть.

- Не хотите ли вы сказать, что речь обо мне, раз я здесь в этот день с вами? – немного озадаченно прозвенел колокольчик, заставляя снова и снова трепетать мужское начало. И в груди, и в штанах. А я и не думал, что у меня слабое сердце.

- Верно, вы и есть Азриэлла, - хрипло вымолвил, тут же опускаясь на колени, а остальные последовали за мной, - и мы имели честь быть выбранными для вашего первого отбора, хотя этого хотел каждый мужчина в империи, - я старался говорить со всем почтением, на которое был способен.

- Если так, то почему именно вы? – в нежном голоске явно читалось недоумение, - и встаньте с пола!

Мы осторожно поднялись, а я по тому, откуда исходит звук голоса, смог определить, что стоит девушка совсем рядом со мной. Так я и пожалел, что пришлось встать, во-первых, пока стою, то лучше видно, как топорщатся снизу мои штаны, во-вторых, ноги не очень-то хорошо держат.

- Среди нас есть представители императорской семьи, знатных домов, два высших мага и военачальник, - еле-еле просипел я, - те, кто имели больше всего прав и заслуг на то, чтобы быть здесь в день вашего явления.

- То есть, я должна выбрать себе мужа? Вот так вот запросто? – я услышал, как от этих слов Лютимар, что стоял неподалеку, весело хмыкнул.

- Нет, что вы, - слишком поспешно ответил я, но меня просто выбил из колеи ее вопрос, - только первых нескольких представителей вашего гарема, мужьями становятся самые любимые.

- Скольких я могу выбрать? – и снова смешной вопрос.

- Всех, кто понравился, но в последующих отборах вы должны выбирать еще хотя бы по одному. Нужно поддерживать надежду в народе, - я решил сразу рассказать о действительности, ведь бывало и такое, что женщины на своих отборах вообще никого не выбирали, а ей придется на каждом отмечать хотя бы одного. Восстания нам тут не нужно.

Конечно, я был бы самым счастливым мужчиной, если бы Азриэлла выбрала меня. Но даже если не учитывать потоки магии моего тела, что искажены из-за шрамов, это даже чисто эстетически не очень красиво выглядит.

- Из всех перечисленных званий, - я буквально чувствовал на своем теле ее взгляд, от этого еще больше возбуждался, - кем являешься ты?

- Я император, - сказал вроде бы скромно, хотя и радовался хотя бы и этому преимуществу. Да, власти в моих руках пригорстень, но как звучит!

- Ого, - не сдержала удивления малышка, а я определил, что она явно ниже любого из нас, даже любой женщины в империи, - ты император и у тебя своего гарема нет? – все удивляла она нас своими вопросами, заставляя Лютимара ежиться от сдерживаемого хохота.

Я быстро стал оправдываться, чувствуя себя неловко. В ее присутствии в принципе невозможно чувствовать себя уверенным. Я – император, в час правления которого империя и загнулась, хоть фактически не из-за меня, а она Богиня. И этим все сказано.

Дальше я объяснил ей, почему нас прокляли, но в подробности не углублялся. Пока что они ей ни к чему.

На мгновение мне показалось, что ее совершенно не волнуют шрамы. Но потом одернул себя. Это в принципе невозможно.

8

все еще Калебирс

Она вела себя довольно странно, стала расспрашивать меня обо мне же. Последний четыреста лет моими успехами мало-мальски интересовался лишь брат. И я прикладывал усилия, чтобы рассказывать все без утайки перед ней и остальными.

В какой-то момент ОНА прикоснулась ко мне. Тело прошибло разрядом удовольствия, плечо невольно дернулось. Я сжал зубы, чтобы не застонать. Держаться на месте, и не касаться ее в ответ было словно пыткой. Сладкой пыткой. Потому что ее пальчики скользнули немного ниже. Спроси она меня что-то сейчас, и я бы не смог ответить. Чувства превратились в ураган, хотя я и старался держать на лице маску невозмутимости.

- Снимай штаны, - именно эту фразу мой мозг почему-то смог разобрать, даже очень хорошо.

По сознанию прошлась волна всепоглощающей щекотливой радости, дыхание куда-то делось, захотелось тут же схватить ее и уединиться где-нибудь за углом, но я пристыдил сам себя, сжал кулаки.

- Мне нечего надеть, а прикрыться хоть чем-то нужно, - когда прозвучали эти ее слова, дополняющие предыдущие, я прозвал себя самонадеянным дураком, расстроился, честное слово, что ей, в самом деле, нужны штаны, а не мое голове тело.

Тем более, что когда я их снял и передал ей, Азриэлла не то что перестала прикасаться ко мне, а сразу же побежала к Резару! К чертовому Кровавому Берсерку! Он – последний на кого я думал в этом отборе.

Получается, штаны сняла с меня, а повязку с него?! В груди что-то болезненно закололо. И захотелось врезать Резару. Поэтому и начал пререкаться, говорить о том, что еще можно от него отказаться, специально злил. Надеялся вывести его из себя, провоцировал.

Но гад держался. Понимал, что так спугнет малышку, если на месте начнет со мной драку.

И мне тоже пришлось усмирить свой гнев.

- Азриэлла, на этом этапе вы должны выбрать еще двоих, - словами не передать, сколько надежды я вкладывал в эту фразу, оставляя голос невозмутимо спокойным, по крайней мере, старался.

Выбери меня! Ну же, выбери!

Когда снова послышались невесомые шаги босых ног в мою сторону, я держался на месте, не рванул навстречу, только на гордом имени родителей и одергиваниях в пользу того, что она и правда должна выбирать сама.

Я почувствовал ее дыхание совсем рядом, а затем повязку стянули с моих глаз. Изумления скрыть, к сожалению, не получилось. Я совершенно по-идиотски на нее вытаращился, приглушая в глазах восторг. О, боги, как она была красива! Такой прекрасной женщины я не видел в своей жизни никогда: большие, раскосые светло-синие глаза, как раскрытый бутон того цветка в чаше, что я вырастил, милый носик, словно лепесток. И самые сексуальные губы на всех побережьях. Глаза ниже я опускать не стал, потому что и так было видно, насколько там все великолепно. А у меня и без того между ног все в рабочем состоянии. Без штанов, между прочим!

***

Азриэлла-Варя

А в спальне собрался полный комплект: мои… кто-то, все втроем были здесь. Резар стоял у окна, вглядываясь куда-то вдаль, с виду, как самый настоящий полководец. Калеб, уже одетый, умостился на кровати, почитывая какие-то документы. Саадар возлежал на кушетке у дальней стены и смотрел в потолок, закинув руки за голову, свесил к полу одну ногу.

Так все втроем и повернулись ко мне, когда я приоткрыла дверь из ванной комнаты. И по глазам поняла – в этом наряде я им нравлюсь несколько больше, чем в штанах Калебирса, натянутых чуть ли не к подбородку. Теперь зная, что я и сама секс-бомба, заметила, что все они смотрят на меня голодно и не скрывают этого. Но далеко не супчика хотел каждый.

- Меня ждете? – я немного застеснялась.

- Тебе нужно выбрать, с кем из нас проведешь эту ночь, - как всегда, отвечал Калебирс.

- Ребят, я вас день знаю, - хмурость наползла на лицо, сколько бы я не хорохорилась, а к брачным играм еще точно не готова морально.

- Так заведено, даже если никакой сексуальной близости не будет, просто спать рядом.

- А, ну тогда ладно, - осторожно ответила я, делано небрежно, ликуя в душе из-за того, что смогу, будто невзначай подсунуться ночью кому-то под теплый бок. Половину моей супружеской жизни, благоверный спал на диване, да и не любил он обниматься в кровати, а я всегда обожала! Приходилось, конечно, проделывать это с одеялом, но хоть что-то.

Так прекрасно, что в этом месте есть такие традиции, но понимая, что все равно не все так просто, слегка даже приуныла.

Соблазнить меня никому из них не составит труда, я реакции своего тела уже изучила, а им противиться – себе дороже. Хотя нет уж, в первый же день не дамся, не дождутся. Я приличная женщина! По четвергам. Блин, сегодня же вторник. Короче, мне империю надо спасать!

Выбирать одного, когда все сверлят взглядом очень сложно. Я решила пойти по пути меньшего сопротивления и выбрать того, кто кажется безобиднее всего – Калебриса.

Резар же точно будет руки распускать, а Саад непременно захочет еще поцеловаться. Вообще, кажется, я не так уж императору и понравилась, он довольно сдержан, думаю, сильно приставать не будет.

Проблемы возникли уже на первом пункте моего плана.

- К черту все, - прорычал Резар, когда я огласила, что сегодня сплю с Калебом.

Военачальник сорвался с места, схватил меня одной рукой, ускоряя шаг, я только пискнуть и успела, будто поездом снесена, обнимая его ногами, чтобы не упасть, обвила руками мощную шею. Думаю, со стороны я выглядела, как ленивец, висящий на ветке дерева.

Он стремительно потащил меня прочь из комнаты, пока я старалась не подавать признаков жизни. Читала когда-то, что при нападении медведя лучше всего притвориться мертвой.

Далеко унести Берсерк меня не успел – за нами сразу же из комнамты устремился злющий Калебирс, ощутимо дернул похитителя за плечо на себя.

Резар остановился, аккуратно поставил меня на пол у стены и резко развернулся, сжимая кулаки. Видно было, что готов уже рвать и метать. Ну точно Берсерк!

Зеленый и синий взгляды скрестились, словно сейчас начнется самый эпичный бой в истории человечества, а не чисто мужское махание кулаками по челюсти противника.

- Если драться собрались, то спать буду с Саадаром, - припечатала я, скрестив руки на груди, мое выражение лица в ту минуту было очень скептичным.

Я уже давно не девочка и меня не интересуют драки за мою «очень важную» особу. Обоим не по одному столетию, а ведут себя как подростки! Понимаю, что не то, что адекватную женщину, даже неадекватную давно не видели, но это не повод устраивать представление театра «двух автеров».

Но какие у них были выражения лиц после моих слов! Это стоило всего – смесь разочарования, нетерпения, злости, а потом все сдулось, как воздушный шарик, вместе с пылающим гонором. Оба на меня обиженно, с вопросом во взгляде, посмотрели.

Вообще, подобного я ожидала от Резара, но уж никак не от Калебирса. Похоже, я все-таки ему понравилась чуточку больше, чем сама себе представила. Или не одни Эйдегийские тут ревнивцы.

Кругом обман!

- Давайте так: как и было сказано, сегодня сплю с Калебирсом, а завтра с тобой, Резар, хорошо?

Берсерк поджал губы, сжал кулаки, на рельефных руках проступили фиолетовые вены. Кивнул, хоть и на скулах плясали желваки, а в глазах начало плескаться безумие..

- Вот и славно, - я мило ему улыбнулась, медленно подошла и коснулась невесомым поцелуем губ, наклонив его к себе за шею, чтобы сильно не расстраивался и не злился, Резар прижал меня к себе на несколько мгновений в ответ, а дыхание его выровнялось.

Вот и славно, а то злой Кровавый Берсерк – звучит, как катастрофа.

Пока мы шли по коридору в мою спальню с повеселевшим Калебирсом, я прямо третьим глазом чувствовала убийственно угнетенную ауру, исходящую от Резара, что плелся за нами сзади. Поворачиваться сил не было, мне казалось, что там точно какие-то монстры нависают прямо над нашими затылками. Даже начала переживать за императора немного, с военачальником ему точно не тягаться, если тот все-таки сорвется.

Когда мы дошли обратно к комнате, Резар сгреб меня в охапку, снова уткнулся носом в макушку, постоял так секунд тридцать, а потом отпустил. А посмотрел так жалобно, словно на войну меня отправляет. В зеленых глазах все нарастало паническое отчаяние, словно я сейчас точно развеюсь по коридорному ветру.

Мне подумалось, что сейчас ему наверняка очень непросто. Чувство собственничества – это ведь неразрывная часть его сути, он не может с этим справиться. Старается, я это вижу, но не может. Видно, что бедного Резара разрывают неприятные чувства изнутри.

В таком состоянии мужчина точно ночь спать не будет, если не ляжет под дверью.

И так на сердце тяжко стало. Мучается же из-за меня. Я его выбрала, хоть и предупреждали, что так будет.

Господи!

- Хорошо, - вздохнула я, - спим втроем, вы по бокам от меня, чтоб ночью друг друга не придушили, но меня не лапать, а то по рукам получите!

Я сама вас буду лапать, подумалось опосля.

И такая нежность зажглась в глазах Резара, такое щемящее душу, счастье, прожигающее дыру в моем сердце. Он как-то по влюбленному вздохнул, мне показалось, даже немножечко улыбнулся. От всего этого я засмущалась, отвела взгляд, кашлянула в кулак.

Только Калебирс выглядел недовольно, бросая раздраженные взгляды на военачальника, что стал безопаснее одуванчика, после того, как добился своего.

А в спальне нас встретил встревоженный Саадар, что уже подходил к двери, когда наша процессия вошла в проем. К слову, отсутствовали мы всего минут пять, за которые придворный маг весь испереживался.

Он обвел нас взглядом, укоризненные искорки появились в серых глазах, когда они остановились на драчунах. Саад быстро подошел и обнял меня, ласково погладил по голове, перебирая пальцами волосы. Такое чувство, будто переживал он обо мне, а не о том, что эти витязи поразбивают друг другу лица, если сцепятся. Приятно, конечно, очень, но бесполезно. Я уже поняла, что никто здесь меня не тронет. По крайней мере, не для того, чтобы сделать физически больно.

Если объятия продлевают жизнь, то скоро я точно буду бессмертна.

9

Отправлять Саадара восвояси, когда эти двое будут спать со мной, показалось каким-то уж очень несправедливым. Может, он и не будет возмущаться, не выкажет несогласия и не так сложно душевно это будет, как Резару, но ведь у Саадара тоже есть чувства. И это его наверняка обидит, меня бы обидело.

Было бы проще, если мы я спала со всеми по очереди, но нет же, с ними такое не проходит. Честное слово, я будто на каком-то шоу, где мое внимание является решающим фактором, будет мужчина жить или не будет.

Не хочется оставлять свою первую любовь не у дел, одиноким в пустой кровати, пока эти актеры погорелого будут греть меня ночью. Хотя и со своей настоящей первой, школьной любовью, копией которой и является Саадар, я была брошена в одиночестве. Тот парень встречался только с популярными девчонками, на бледную стеснительную Варю они всей своей компанией смотрели свысока.

А я теперь богиня, выкусите!

Хотелось бы, что бы я проснулась, и все осталось, как есть, а мои мужчины сопели под боком. Но все, что происходит со мной, точно не может быть реальным, хотя бы потому, что такое количество откровенных красавчиков на квадратный метр в нашей вселенной никогда не собиралось и впредь не может.

Боже, Варя, с тремя мужиками в одной постели, чтобы никого не обидеть, об этой жизни ты мечтала?!

«Да!» - пролетело на подкорке в мыслях. Я скептически сощурилась, тяжело выдохнула через нос, но зеркало было слишком далеко, чтобы окатить себя ироничным взглядом.

Конечно, Саадару тоже понравилась новость. Но, все-таки ему пришлось спать от меня дальше всего, через Калебирса, что был справа, когда мы улеглись, после моего переодевания в красивенькую кружевную ночнушку.

В связи с тем, что спит удаленно, маг взял себе отдельное одеяло, когда остальные настояли на том, чтобы я спала с ними под одним широким пледом.

И Саадар все равно остался недовольным.

Бляха-муха! А что будет, когда их станет больше трех?! Уже сейчас у меня не получается в равной мере угождать каждому. Все хотят больше моего внимания, чем я вообще могу дать.

Первым три минуты мы вчетвером – все лежали смирно, никто не двигался, дышать старались тихо, по крайней мере, я. Казалось, что кровать окружает, витающий в воздухе, тестостерон. Я чувствовала себя, как в клетке, в двадцати сантиметрах справа – Калебирс, в десяти слева – Резар. А лежала я на боку, повернутая головой к Берсерку, а всеми стратегическими местами к императору. Все в первую минуту лежания затекло, но я держалась как настоящий боец. Перевернуться на спину можно, только если с прикасанием к этим двоим. А они ведь и ждут!

«Замуровали!» - орало сознание, пока я притворялась, что сразу же провалилась в сон, имитируя дохлого тушканчика.

Первым сдался Резар, по моим отсчетам, через три минуты – будто невзначай тоже перевернулся на бок, тем самым пододвигаясь ко мне ближе. Чувствовала, что его лицо в нескольких сантиметрах от моей моськи, мужчина специально так улегся, чтобы быть лицами на одном уровне со мной, слышала, как он моргает.

Поняв, что военачальник начал действовать, Калеб тоже оживился. Я ощутила, как сзади его рука скользнула на талию, обняла, перелезая на живот, потом остановилась. И я уловила натягивание простыни, когда император подсунул мое тело, со спины, впритык к себе, крепко прижимая, зарылся носом в шею. Спиной чувствовала рельефы его грудных мышц.

Впереди меня пророкотал едва слышный рык, рука Калебирса резко откинулась, не сама, конечно, и я была с силой вжата в Резара, что резко и быстро сдвинул меня к себе. Калебирс попытался отобрать мое тельце обратно, но Берсерк сжимал крепко, еще и ногу сверху закинул.

Потом я почувствовала, как руки Резара перебрались на мои ягодицы, сжали их, а император, не став мириться с произволом, уже сам пододвинулся вплотную, все равно утыкаясь носом в мою шею. Итог: я лежу на боку, сжатая с двух сторон «валунами», жарко, как в пекле, а они еще и рычат друг на друга, не дают спать, периодически шаркают мое тело, стараясь сдвинуть к себе.

Еще и лапать начали! Помимо рук Резара на «булочках, Калеб начал водить ладонью по моей талии, потом опустился к бедрам, влез пальцами между ляжками…

- Да идите вы! – резко вскочила на кровати, освобождаясь от тисков, - я к Сааду под одеяло!

Сопя, как ежик, перебралась через Калебирса и скользнула на сторону придворного мага. Мужчина встретил меня нежными объятиями, чмокнул в губы. Я устроила голову на его груди и блаженно улыбнулась под мерный стук сердца Саадара.

Когда уже практически уплыла в сон, минут через пять, уловила сзади себя какие-то шорохи. Похоже, Калебирс снова обнял меня, но сил возмущаться уже не было.

Сон был странным. Хотя бы потому, что мне снился сон во мне. Передо мной стояла какая-то девушка, чем-то похожа на меня новую, но, в то же время совершенно другая. Волосы чуть потемнее, черты лица поострее, а фигура не такая сексапильная, в невзрачном платье.

Но, в то же время, смотрела она на меня снисходительнее, чем я на нее.

- Ты на верном пути, - улыбнулась она.

- О чем ты? – недоумевала я, оглядываясь округ.

Мы вдвоем оказались парящими в нескольких метрах от уровня моря, я удивилась, что чувствую твердую землю под босыми ногами.

Она взяла мою руку в свои хрупкие ладони, скорбно сверкая , точно такими, как у меня, голубыми глазами.

- Я не справилась. Не смогла их всех защитить. Древняя богиня Морнэмира, покровительница змей, сладострастия и ревности, провела народ Эрнела, наложила на них проклятие, после последней войны, которую они выиграли у ее воинов – демонов Аргарда.

- Азриэлла? Настоящая? – вопросительно выдохнула я, наконец-то сосредотачиваясь взглядом только на ней, - это ты?

Она грустно отрицательно покачала головой.

- Нет, я теперь обычное смертное существо с крохой магии внутри, связанное с тобой, Высшие Боги меня разжаловали, приказали передать свою суть тому, кто справится лучше, а иначе – вечное порабощение, - она с болью на меня посмотрел, - и я искала тебя четыреста лет, скитаясь по всем мирам. Только теперь мне дозволено жить свой век с любимым, - только на этом моменте в ее глазах проскользнуло счастье, - ты должна снять проклятие, иначе тебя постигнет та же участь.

- Что? Но как я его сниму? Я вообще не представляю, что можно сделать! Древняя богиня? Высшие Боги? Демоны? Что тут вообще происходит?!

- Я не могу сказать всего, мне не позволено, боги любят играть в игры и смотреть за всеми нами, - девушка посмотрела куда-то над моей головой, я обернулась, вглядываясь в облачное серое небо над нами, но там ничего не было - пустота, - ищи ответы в храме Морнэмиры на Проклятой земле.

Когда я повернулась – ее уже не было. А я начала выплывать со странного сна.

Пробуждение было чрезмерно жаркам. Я лежала не на простыне, а на ком-то, потому что чувствовала, как вздымается грудная клетка. Помимо того, мое тело было немного повернуто вбок, прижималось ко второму телу.

Я открыла один глаз, определила под собой смуглый торс со шрамами, попыталась подняться, но Резар только сильнее прижал, что-то бормоча сквозь сон. Вторая попытка увенчалась успехом, но только потому, что я была стянута с Резара довольным Калебирсом, что сразу же затащил меня на свой торс, улыбаясь, как Чеширский кот. И поглаживая меня по спине с задранной ночнушкой.

- Просыпайтесь! – голос Саадара озарил комнату, я поняла, что мужчина давно уже не в кровати, - через три часа у Азриэллы отбор в Белеге!

В этот момент в голову ударило осознание того, что я все еще здесь. Не проснулась в своей старой квартирке с Толиком на диване у стены, даже не у сына с невесткой.

Боже мой! Что это за сон такой длинный?!

- В Белеге? Это где? – хриплым ото сна голосом просипела я, скатываясь с императора, а мысли в голове клубились, словно змеи, одна другой цветастее, - далеко от Проклятой земли?

Поправила ночнушку и откинула одеяло, вставая, за мной поднялся Калебирс. Резар только проснулся, сонно потирая глаза, поднимая мускулистые руки.

- Белег – столица империи, отбор будет проходить на главной площади. Тебе предстоит выбор, примерно, с тридцати мужчин, нет, с тридцати одного, пришлось взять и Лаосара, - Саадар говорил, но и одновременно слегка морщился, будто для него это неприятная информация, что скоро у нас будет пополнение в гареме минимум на одного

- А зачем тебе то проклятое место? Туда лучше не соваться, - осторожно дополнил Калебирс, настороженно поглядывая на меня, - до сих пор в тех местах витает проклятие.

- То есть вы серьезно, да? Я появилась здесь, чтобы снять чертово проклятие этой вашей Морнэмиры, а вы не хотите пускать меня в место, в котором его снять вероятнее всего? – я скептически их всех осмотрела.

- Ты вспомнила события прошлого? – Саадар внимательно смотрел на меня.

- Стоп. Какие события?

10

- В сохранившихся приданиях говорится о том, что ты была единственной, кто противостоял Морнэмире из всего пантеона. Остальные стали на ее сторону. Только Варсар, как всегда, наблюдал со стороны на реки крови. Может быть, поэтому, его храм, помимо твоего, и остался в нормальном состоянии. Остальные же запечатаны и на Проклятой земле, вместе с храмом той, что прокляла нас, - Калебирс мрачно на меня смотрел, - в этот есть и общая вина нашего народа, что действительно заслуживал наказания. На момент начала действия проклятия, империя жестоко завоевала два мирных государства. Под «жестокостью», я имею в виду крайнюю ее степень, Морнэмира в час наложения проклятия говорила о страданиях женщин, постоянном сексуальном насилии нашими воинами на территории завоевываемых держав. Ей это не нравилось, она оставалась богиней сладострастия, людских слабостей – не боли и опустошения. Такое она считала омерзительным.

- Это и правда ужасно, - скривилась я, представляя, как это все происходило, - теперь ее мотивы понять можно, - опустила рассеянный взгляд.

- Но только Азриэлла, будучи богиней плодородия, сочла такую расплату слишком жестокой, - продолжил за брата задумчивый Саадар.

- Не только Азриэлла, - говорила я куда-то в пол, витая в своих мыслях, - Высшие Боги настояли, чтобы она решила эту проблему, - шептала себе под нос слова, что передала мне настоящая Азриэлла.

- О чем ты?

- Опустим это пока что, - отмахнулась я, решив вернуться к теме посещения Проклятой земли после своего второго отбора, - в этот раз аж тридцать претендентов, - сдвинула недоуменно брови, - почему такой резкий скачек?

- С каждым разом число будет увеличиваться, очень многие хотят попытать счастье, - двинул плечами маг, - постепенное увеличение для того, чтобы ты привыкла.

- Ладно, - вздохнула я, стараясь не углубляться в мысли об этом всем, чтобы не сойти с ума, - пойду собираться, - сначала заскочила в гардеробную, прихватила простое, но элегантное красное платье до колен с юбкой-солнцем, небольшим вырезом на груди и рукавом три четверти. Дальше взяла обыкновенные черные туфельки на минимальном каблучке, чтобы не дышать всем вокруг в пупок.

После поплелась в ванную. На этот раз воду набрала принятым здесь способом. Ту странную магию решила не призывать для этого, хоть и было интересно, как она работает. Просто нежилась в приятной водичке.

Как там сказала та старуха? «Вижу воду, много воды, воздуха чуть поменьше, огонь и землю нужно развивать», - получается, я стихийница?

Охренеть! Нужно точно попробовать!

Я выставила руку вперед, прикрыла глаза, сосредотачиваясь.

- Земля, приди! – проговорила напряженно, одновременно смеясь с себя внутри.

Первую секунду ничего не происходило, а потом… ходуном затряслись стены, я вытаращилась в бассейн, из которого, проламывая пол, рассекая воду, с грохотом вылезал валун, размером с меня, он остановился прямо перед моей рукой.

Я поднесла ладонь к лицу, с ужасом вглядываясь в нее. Я что, проломила фундамент дворца магией?! Мы же сейчас на втором этаже!

Вскочив, я быстро вытерлась, резво напялила одежду. Побежала на первый этаж, намереваясь проверить комнату, что была под моей ванной – это оказался холл дворца перед самим входом, поняла я это по огромному длинному камню, пронизывающему все пространство от пола, уходя в потолок, что по совместительству был полом моей ванны.

Я с опаской до него дотронулась, с нервозностью поглядывая на пологие края.

- Вернись на место! – сурово вымолвила.

Но каменный столб как был тут, так и не сдвинулся. Ну емае!

- Охренеть, - из коридора с лестницей вышел изумленный Саадар, странно поглядывая на меня с камнем, - это ты сделала?

- Случайно получилось, - отдернула я руку, потупилась, не зная, куда глаза спрятать. Обычно в любовных романах главные героини очень своеобразно отплачивают мужчине за сломанное имущество. Нет!

- Я чувствую магию в нем, - Саадар указал на мое сотворение, - вот только, стихийник, по сказаниям, в нашем мире был только один – Творец.

Я глупо улыбнулась и отвернулась. Чувствовала себя сильно нелепо. Только связь с каким-то там творцом мне еще не приписывали. И так уже богиня.

Вскоре в холле появились собранные Калебирс с Резаром. Второй, как обычно, подошел ко мне, чтобы обнять и зарыться лицом в волосы.

Он-то на камень не обращал внимания, его всецело интересовала я. А Калебирс только удивленно его осмотрел, перебрасывая на меня этот озадаченный взгляд, но ничего не говорил, а я только плечами пожала, мол, не знаю, как так произошло.

- Пора, - объявил Саадар, начал что-то там колдовать рукой. И, как прошлый раз, перед нами открылся фиолетовый портал, но в этот раз с белыми прожилками, - это портал в Белег, там уже вовсю идут приготовления к твоему появлению, я узнавал, - добавил мужчина.

Я судорожно вздохнула, представляя, что на самом деле там творится. И шагнула в пурпурное марево, вслед за своими мужчинами.

Как только моя нога ступила на мостовую, сердце в груди запылало, ускоряя биение, выбивая воздух из легких, немного согнувшись, я стала жадно хватать воздух ртом. Настолько всепоглощающим было это чувство, но одновременно показалось, что оно не мое. Ну не могу я такое чувствовать! Тем не менее, душа сгорала. И я не могла понять, что это такое творится. Что со мной? Словно я хотела чего-то безумно сильно, больше всего в жизни, а потом резко из памяти вышибло. И осталась только нужда. Сжигающая.

Как нахлынуло внезапно, так и прошло, точно по щелчку пальцев. И вот я снова чувствую себя без этой странной боли в груди. Пришла в себя понимая, что мои мужчины обступили задыхающуюся со всех сторон, точно так же не понимая, что со мной происходит.

- Все окей, - выдохнула я наконец-то свободно, осматривая их до крайности взволнованные лица. А Резар помимо волнительного вглядывания в болезненную меня, одновременно зорко исследовал периметр глазами. Ну, точно военачальник!

- Мы можем вернуться, если очень плохо, - твердил Калебирс, приобнимая меня рукой за плечи, - твое здоровье важнее.

- Говорю же, хорошо все, шоу должно продолжаться! – хмыкнула я.

Просто я искренне надеялась, что причина моей острой нужды будет там. На отборе. Такие чувства не возникают просто так. Или дело не в чувствах, а в ненормальности этого тела?

Мужчины еще раз пятнадцать переспросили, точно ли я в порядке, а потом мы наконец-то двинулись к той самой «отборной» площади, которую издалека было видно.

Там творилось что-то фееричное – подготовили целую деревянную сцену с какими-то магическими сияющими шарами вокруг. Я насчитала тридцать один – на каждого из претендентов, получается.

Когда мы подошли поближе, получилось рассмотреть нескольких мужчин, что уже были местах в тех самых штанах, с теми же повязками на глазах. Но это точно еще не все. Их едва ли было десять. Похоже, все еще шли приготовления. У меня с трудом получилось оторвать от них взгляды: несколько из них были так же смуглы, как и мой Резар. Некоторые – со шрамами.

Толпа людей собралась вокруг. Точнее, мужчин. Правда, я заметила одну женщину. Она как раз стояла неподалеку в окружении своих мужчин. И я смогла поглазеть, подмечая, что представители мужского пола, в этой гурьбе вокруг, переменили объект своего интереса со сцены на меня. В некоторых глазах проступало узнавание, вперемешку с ошалелым желанием, какой-то взрывной радостью.

Меня сразу же обступили мои защитники, закрывая от откровенных пожирающих взглядов.

Теперь я могла лучше рассмотреть женщину, не переживая о нападении изголодавшихся мужиков. Она была обычной. Темно-русые волосы с карими глазами, массивный подбородок, нос с горбинкой – все могло бы смотреться симпатично, если бы не ее высокомерный взгляд, которым она поливала все вокруг: от земли под ногами до живых существ.

Представители ее гарема только понуро стояли за спиной, пустым взглядом смотря под ноги. Ни на одном из них не было шрама, но все худые, будто кормят парней не очень плотно. И с ошейниками. Точно – рабы.

- Эта пришлая возомнила себя кем-то? – мои уши расслышали ее смешки, женщина обмахивала лицо веером, - не много ли чести устраивать отбор на площади? Приперлась какая-то сучка уродская, что бы запудривать всем мозги, будто она из пророчества. Порядки решила свои у нас устраивать! – Брюнетка делала вид, что говорила со своими невольниками, но воспринималось это как монолог, - а все вокруг и поверили, - вмиг лицо женщины исказила злость, - это все вы виноваты, вы! - она ощутимо стукнула одного из них веером по голове, потом второго – уже сильнее. Они не двигались, словно на самом деле не живые, а просто изнеможденные манекены.

Через мгновение психованная успокоилась, тяжело дыша, снова повернулась к сцене, будто ничего не произошло.

- Дорогой! – надула я щеки, топнула ножкой, громко обращаясь к кому-то, но все три моих мужика, вместе с частью толпы, что могла нас расслышать, приняли на свой счет и обернулись ко мне, - я думала женщины Эрнела гордые воительницы, а та выглядит как бешеная самка гамадрила! - Нахмурила бровки и кивнула в сторону рабовладелицы.

Та, конечно, услышала меня.

Еще один неописуемый взгляд в мою копилочку!

В карих глазах выражалась такая пылающая ярость, вперемешку с всепожирающей дикой жаждой профессионального маньяка убивать, что я аж закатила глаза, показывая ей средний палец. Хотя не уверена, что она поняла, что это значит.

- Ну-у па-арни, - протянула я, - зверей нужно держать в зверинце. Ничего без меня не можете! – вздохнула я.

Настолько меня разозлили ее слова и поведение с бедными худышами, что я прямо чувствовала, как по венам струится магия. Ничего не оставалось, кроме как выставить руку вперед. В ту же секунду в женщину полетело что-то сверкающее, отдающее холодом, ее руки и ноги окутались льдом, не имея возможности стоять, психованная упала ничком. Тем не менее, рот ее оставался свободным, для криков.

- ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?! – орала она, – ВЕРНИ ВСЕ, КАК БЫЛО!

Я только со спокойным лицом и чистой душой пробиралась к ее рабам, чувствуя, что по бокам рядом меня надежно охраняют.

11

Окованная женщина, валяющаяся на земле, даже пыталась брыкаться. Вот за стойкость «пятерочка»! Жажда к жизни имеется, так зачем веером отбивать ее у других?

Представление развернулось на славу, вот уже сцена с приготовлениями к моему отбору никому не интересна, на замену все следят за моими действиями. Показалась, что даже некоторые из моих «отборных» мужчин наверху приподняли повязки, чтобы разглядеть, что же тут такого интересного происходит.

А я гордо шагаю к намеченной цели. Рабы психованной немного оживились, вскинули зашуганные взгляды из-под косматых бровей.

- Спокойно, - я подняла перед собой руки, силясь показать, что зла сделать не хочу, замедлилась.

Но те только с ужасом вытаращились на мои ладони, из которых не далее как две минуты назад вылетело нечто, сковавшее их хозяйку льдом. Парни кинулись врассыпную, не оборачиваясь, только пятки засверкали в дальних кустах. Я беспомощно опустила руки, хмурясь.

Показалось, кто-то в толпе начал задорно аплодировать бесплатному представлению.

- Эти мужчины рабы с рождения, - прошептал прямо у уха Саадар, отчего я дернулась, - им не нужна свобода, переучить не получится, они не умеют жить в обществе, не способны писать или читать. Не уверен даже, что мнение свое у них имеется, скорее нет, чем да. Печально, но правда в том, что их жизнь заключается только в прислуживании господам.

- Саадар, ты глупости сейчас говоришь, - мое лицо еще больше помрачнело, - я смотрю, от гуманности и толерантности этот мир далек безбожно, - припечатала я, взяв под руку Калебирса, возвращаясь к сцене. В голову лезли давящие мысли.

Подметила, что путы на усмирившейся мадам начали подтаивать. Ну и ладно, все равно я бы их уже снять не смогла – состояние не то, да и пример с камнем в ванной помниться. Магичить получается, а вот разгребать последствия – не очень. Не живодерка же я, чтобы оставлять ее тут умирать. Не будем опускаться до уровня того, от чего пытаемся избавиться.

- Но я ведь сказал правду, - придворный маг выглядел немного обиженно, семеня сзади возле Резара, хмуро осматривающего меня в паре с императором.

- Посмотрела бы я на твою правду, будь ты по ту сторону баррикады. Там глухая стенка. Сломанная жизнь не равно отсутствие возможности дышать и чувствовать, - четко проговаривала, поднимаясь по ступеням на деревянное возвышение, переплетаясь пальцами рук с Калебом, - я собираюсь бороться с рабством в этом мире. Считаю эту миссию вровень со снятием проклятия.

- Сложно будет, - тихо проговорил кто-то из толпы, но когда я бросила туда взгляд, определить, кто именно это сказал было невозможно, все делали вид, что не при делах, просто бросали на меня влюбленные взгляды. А еще стало понятно, что к нашему разговору прислушивались все на площади.

- Думаете, я здесь, чтобы пасовать перед трудностями? – собственные губы искривились в ироничной ухмылке, - тогда пристегните ремни, и пристально наблюдайте за событиями, что будут происходить в империи в ближайшие дни. Пророчество – не пустышка. И я докажу это.

Знаете, быть спасительницей мира в собственном реалистичном сне и толкать пафосные речи – высшее наслаждение.

А сейчас – к делу. Величественно откинув волосы за спину, я повернулась к тем, кто стоял в глубине сцены. Все тридцать один уже были в сборе. Такие же красивые, как и мои мужчины. Мускулистые, высокие и очень сексуальные. Без единой скалочки жира на идеальных телах.

Я досадно поджала губы. Отголосок той нужды, что поселился в сердце, когда я вышла из портала, не указывал ни на кого. Душа больно заныла. Мне вдруг захотелось пойти куда-то совершенно в другую сторону, но я себя остановила, сжав кулаки, пригвоздилась обувью к доскам под ногами.

- Итак, - выдохнула, - в прошлый раз я выслушивала историю каждого претендента, но, боюсь, сейчас так не получится, вас более, чем в три раза больше с того отбора. Поймите меня правильно, я бы забрала вас всех, но боюсь, что императорская казна опустеет, если придется кормить всех вас. Да и любить, уделять внимание каждому я никак не смогу…

- Госпожа! – кто-то из них подал голос, в тембре чувствовалось напряжение, - в этот раз возьмите меня!

Я с прищуром посмотрела в его сторону, мужчина был довольно далеко от меня. Единственное, что заприметилось – копна белых, словно снег, волос на голове.

Постойте-ка.

- Лютимар? – удивилась я, подходя поближе.

Но на полпути к старому знакомому, меня кто-то остановил, схватив за предплечье.

- Ты ведь хочешь взять только одного, по правилам, - над головой послышался тот баритональный сексуальный голос раба, которого я отпустила – Лаосара. Даже хмыканье, слетевшее с его губ, было до невозможности бархатистым.

- Руки убери! – за спиной тут же появился Резар, - если в будущем еще хочешь ими пользоваться.

- Резар, спокойно, - я повернула голову к нему, - ничего серьезного не произошло. Я сама разберусь.

Мужчина помрачнел, но просьбе внял – отошел подальше. Хотя видно было, что от негодования чуть ли не полыхает.

А Лаосар придвинул меня к себе поближе, у меня затряслись поджилки от такой его близости, хорошо, что мужчина держал. Сейчас, при свете солнца, получилось разглядеть его лучше. Он был ужасно крупным представителем сильного пола, при этом лицо его казалось по-мужски симпатичным, а тело гибким. Недлинные шоколадные волосы заманивающе до касаний блестели на утренних лучах небесного светила.

Даже без того непонятного чувства нужды, что все еще жило во мне, я понимала, что не могу оторвать от него взгляд. И не хочу его отрывать – настолько меня тянет к этому лукавому лису. Да с его-то аурой никакой магии не нужно! Мне кажется, у него есть стоя сила притяжения, как у космических тел.

- Я здесь ради тебя, - продолжил он заводящим голосом, хотя, похоже, даже не старался на меня воздействовать, просто говорил, как есть, - так-то уже был бы далеко, где-нибудь в горах, подальше от прогнивших человеческих душ, после долгого рабства.

- Я здесь тоже ради тебя, Азриэлла! – Лютимар на другом конце строя, похоже, начал злиться, голос его звенел недобро.

- Все мы здесь ради нее, - какой-то мужчина слева тоже не остался в стороне, другие начали поддакивать.

- А мне плевать, ради кого ВЫ здесь, - обманчиво спокойно ответил Лаосар, - руку ее я отпускать не собираюсь. Может быть, кто-то из вас согласен выйти со мной на смертельный бой?

- Вот уж не надо! – наконец-то собралась я в кучку, стараясь не поплыть лужицей от приятной дерзости его характера. Мало того, что он безбашенно магнетический, так еще и стальной внутренний стержень не оставлял меня равнодушной. Он не кажется таким жестким, как Резар, не таким обаятельным, как Калебирс с Саадаром, но отчего-то даже в сексуальных губах просматривалось лучшее, что может быть в мужчине. Мне даже представилось, как он стучит кулаком по столу! Так чарующе, что хочется сразу пойти и сделать то, что просит, не юлить.

- Я согласен! – глупый Лютимар не струсил, гневно изъявляя желание померяться силой с Лаосом, даже на месте не устоял – вышел из строя вперед.

- Не будет никакого смертельного боя! – я тоже начала заводиться, на удивление, это меня отрезвило, я выдернула руку из захвата мужчины, - двоих заберу, только нагнетать перестаньте! Я не приемлю кровопролитий, забыли? Перед вами вообще-то богиня плодородия, - брехала без зазрения совести.

Господи! Что я только что сказала?! Мало мне грызущихся Калеба с Резаром? Дура!

Что ж. Забирать свои слова назад будет низостью с моей стороны.

Я потянулась к голове Лаосара, стягивая повязку. Я бы могла сказать, что меня встречал спокойный карий взгляд, но нет – в тех глазах пылало пламя. Это не было взором победителя или попыткой уязвить, зная, как действует на меня. Нет. То был теплый костер. Весенний, хороший и заинтересованный.

Я улыбнулась ему робко.

Ловить бесхитростную улыбку в ответ было до чертиков очаровательно. Это было искренне, тем не менее, его лицо все равно оставалось хитрым Таков уж он. Наверняка продумывает, как затащить меня теперь в постель.

- Мне нравятся лилии, - невзначай обмолвилась, медленно подмигнула лису.

И пошла к заждавшемуся Лютимару. Храбрость должна поощряться! А глупость искоренятся. Определить, что из двух вариантов было ведущим, в поведении Лютика я не смогла, но бедный мужчина второй раз приперся на отбор. И умудрился же!

Наверное, у него блат. Я с подозрением посмотрела на Калебирса. Друзья что ли?

12

Резар

Звездочка не хотела подпускать меня к себе слишком близко, вела себя отстраненно. Я это понял практически сразу после того, как первый ее выбор пал на меня. Значит, чем-то все же и привлек. Но радость была слишком короткой, что бы я успел ее распробовать и насладиться этим счастьем.

Что-то во мне ее оттолкнуло.

Может быть такое, что все девушки ведут себя так хладнокровно, в последнее время, я вообще мало что в этом понимаю, совсем от жизни отбился без войн. А еще я всегда знал, что сердце женщины переменчиво. И мне казалась, что был подготовлен к этому.

С первого взгляда, что я подарил ей, после того, как она попросила, чтобы я снял повязку, оторвать глаз больше не мог. Такая красивая, утонченная, самая притягательная для меня. Думаю, именно это и было моей судьбой, к которой я шел все столетия своей мрачной жизни в холостяцкой берлоге Берсерка у подножья гор, рядом с храмом Варсара.

Азриэлла настолько запала в мою душу всем своим видом: шармом, очаровательностью, что я постоянно смотрел на нее. И не мог насмотреться. Даже если знал, что она замечает мое пристальное внимание – не важно. Пусть видит. Я смотрю только на нее. Когда хочется прикасаться. Не знаю, в красоте ли дело или в чем-то другом… если честно, мне все равно, в чем именно причина. Она просто моя! Это кажется настолько прописной истиной, как и то, что воздухом надо дышать, по земле – ходить, а ее – делать счастливой.

Моя Звездочка одаривала вниманием Калебирса и Саадара больше, чем меня. Верно, конечно, все закономерно, один - император, второй – точная копия ее первой любви. А я что? Мне приходилось бороться. Как всегда бывает в этой жизни с сильными.

Душа рвалась на части, когда ее выбор хоть в чем-то падал не на меня, когда кто-то другой ее трогал или она с интересом смотрела кому-то в глаза. Приходилось собирать все внутри по кусочкам, потому, что сердце из раза в раз разбивалось, не слушаясь меня. Я, правда, старался. Сдерживался. Но это чертовски трудно, когда ты медленно умираешь без ее симпатии, видя перед глазами в своих мечтах милое лицо с ангельскими глазами и искренней улыбкой, адресованной тебе. Только тебе! И больше никому!

В действительности же, все не так хорошо, как устроено в моих фантазиях.

Но, конечно, она стоила всего. Эмоции и чувства, что бушевали внутри меня, все было посвящено Азриэлле. Мне нравилось, что я чувствую все это, чувствую хоть что-то, кроме ярости, что больше всего мне присуща.

Моя тысячелетняя жизнь никогда не была окрашена любовью, казалось, что это глупость – бороться так с самим собой ради женщины, которая не может почувствовать в душе той же жажды обладать всецело.

Сейчас же я просто стараюсь не показывать тех бурь, что бушуют в сердце, перед ней. Звездочке тоже трудно, а я рядом не для того, чтобы создавать лишние проблемы из-за своих эгоистичных инстинктов. Я знаю, чувства крайнего собственничества, что присущи мой ветви испокон веков – это едва ли правильно в отношениях, в любви. Но это часть меня. Неотьемлимая.

И я борюсь с этим, как могу. Хотя иногда такое контролировать невозможно. Это я уже испытал на себе, успел, а всему причина, - она. Женщина, что перевернула мою жизнь с ног на голову за день. Хотя нет, еще с начала появления пророчества, год назад, я знал, что Азриэлла будет моей.

Саадар просто бесил, когда Калебирс больше всего мешался под ногами! Мало того, что изначально не собирался меня включать в список на первый отбор, так еще и играет со мной, выводя из себя, окручивая МОЮ Звездочку!

Когда попытался утащить ее с собой, чтобы наконец-то сделать своей хотя бы телесно, а Калебирс нам помешал, не знаю, какие силы меня остановили, чтобы не переломать противнику шею голыми руками. Хотя нет, знаю. Она бы мне этого не простила. Щеголь ей понравился. И мне оставалось только смириться, успокаивая себя тем, что все же моя богиня рядом.

Сила никак тут не помогает, что удивительно, потому что мощь пособляла мне всегда и во всем с самого рождения. Но если я ее показываю, это только злит Азриэллу. Я усвоил – ей не нравится чрезмерная демонстрация силы. И не по душе, когда кто-то что-то запрещает.

При этом эта женщина невероятно добрая, я чувствую свет, исходящий от нее. И она часто улыбается. Иногда я не видел улыбок годами, да и сам не фанат такого ярого выражения того, что на душе. Но Звездочке улыбка подходит безумно. Я хотел бы всегда видеть именно счастье и радость на ее лице.

И, хоть ни в чем другом я не блещу, но стараюсь учиться, наблюдая за реакциями этой необычной женщины на мои действия. А вместе с тем влюбляюсь еще больше, хоть и не понимаю, как это возможно.

В любом случае, ее сохранность и счастье сильно лежит на моих плечах. Ошибки тут допустить никак нельзя. Без меня в ее жизни останется много смысла, без ее в моей – ноль.

Она снимет проклятие и родит мне дочку! Такую же Звездочку на моем небосклоне!

13

Азриэлла

С Лютимара стягивала маску без предупреждения, отчего бедный мужчина зажмурился, когда свет внезапно ударил в глаза. Он был немного ниже Лаосара, но тоже довольно высоким, с атлетическим телосложением. Правда, что-то в генетике этого человека пошло не так – его волосы на голове не имели цвета. То ли он уже в свои годы был седым, а мужчины тут не так уж и молоды, то ли для представителей мужского пола в этой империи такое в порядке вещей.

- Первый раз вас вижу, до этого только слышал, - он мило улыбнулся, пристально разглядывая меня.

Его лицо выглядело так, будто он разбил тысячи маленьких женских сердечек. Изящный прямой нос, пленительные тонкие губы, родинка над левой бровью, выглядывающая из-под густой челки. А выразительные глаза синие, словно грозовое небо. Я аж стала выискивать, где это у него шрам, подыскивая варианты того, почему такой Аполлон еще свободен и настолько рьяно пробирается в мой скромный гарем.