Постучись в мою дверь

Глава 1

Соня

— Эй, Пушкина, очнись! Пора домой собираться!

С трудом оторвав уставший взгляд от экрана монитора, поворачиваю голову в сторону своей коллеги и, увидев то, что та уже почти полностью оделась и навострила лыжи на выход, стала спешно сворачивать программы на компьютере.

— Поль, ты иди. Я сама все закрою, — говорю ей, поглядывая на часы.

— Не боишься одна ходить? – спрашивает Полина и снимает с вешалки свое красивое синее пальто. — За мной муж приехал. Можем подвезти.

— Брось, Поль, — машу рукой. — Мне еще документы надо разложить. Беги к мужу. Небось, заждался.

— Ну, тогда я побежала. Пока!

— Пока, — эхом откликаюсь я и со вздохом принимаюсь разгребать завал на своем столе.

День выдался тяжелый. Бесконечный поток бестолковых клиентов вымотал меня так, что перед глазами пляшут мушки, а в голове аж пульсирует от боли. Но прибраться все же надо, потому что завтра будет новый день и новые клиенты, а в таком бардаке работать совершенно невозможно.

Если бы я только знала, что после окончания университета с отличием стану не востребованным специалистом, а обычным финансовым консультантом по выдаче микрозаймов, то вообще не стала бы тратить время на учебу. Чтобы работать в этой конторке, диплома не надо.

А ведь училась с таким старанием, с такими надеждами и амбициями.

И как же жаль, что все это разбилось о жестокую реальность, в которой без связей, поддержки родителей и банального блата ты никогда в жизни не устроишься на нормальное место, и даже с треклятым красным дипломом твой потолок – это вот такая зачуханная контора, что работает на полулегальной основе. Про моральный аспект такой работы и думать нечего. О нем как-то быстро забываешь, когда кушать хочется.

Разобрав все бумаги, переобуваюсь в удобные ботинки, надеваю свой плащ, аккуратно поправляю теплый шарф и смотрю в окно, с тоской подмечая, что на улице, кажется, снова идет дождь.

Весна в этом году затяжная, дождливая, холодная. Такая же неприветливая, как и наш с Русом новый дом. Вернее квартира, в которую мы переехали три месяца назад и никак не можем обжиться. Это почти невыполнимая миссия с учетом состояния квартиры и размера моей зарплаты.

Тянусь рукой к выключателю, чтобы потушить в офисе свет, как в сумке настойчиво звонит телефон. Узнав номер учительницы Руслана, я сначала малодушно решаю не брать трубку. Типа, меня нет – я в домике. Но когда Татьяна Ивановна проявляет настойчивость и набирает второй раз, понимаю, что мне никак не отвертеться от разговора.

— Алло. И вам добрый вечер, Татьяна Ивановна! Что? Не отвечаю на ваши сообщения? Так я на работе занята. Вы же знаете, что я работаю с утра до позднего вечера. А что поделать, Татьяна Ивановна ? Цены растут, а ребенка кормить надо.

С учительницей Руслана мы беседуем от силы пять минут, за которые я успеваю узнать, что сегодня мой брат в очередной раз нагрубил завучу, изрисовал парту, подрался с одноклассником и, вишенка на торте, разбил камнем окно на первом этаже.

— Татьяна Ивановна, это точно был Руслан? — стараясь не поддаваться панике, спрашиваю я.

— Софья Ивановна, вы считаете, что я совсем из ума выжила, чтобы не верить своим глазам?! — чуть ли не визжит учительница . — Меня чуть удар не хватил, когда я узнала в хулигане своего ученика! Вы же понимаете, что после такого мы вынуждены создать комиссию.

— К-какую комиссию?

— Педагогическую, разумеется. Ваш брат на волоске от исключения из нашей школы. Вы это понимаете?

Уж это я точно понимала.

А еще четко осознавала, что на надо тащиться на поклон к директору с пухлым конвертом, иначе этот чертов педсовет от нас с Русом точно не отстанет. Еще не хватало проблем с опекой. Мы только-только начали жить спокойно.

Говорить с Татьяной Ивановной больше совершенно не хотелось. Пообещав завтра обязательно прийти в школу, я отключилась, с облегчением выдохнула и, прихватив зонт, вышла в небольшой вестибюль. Кивнула пожилому охраннику и, раскрыв свой яркий красный зонт, вышла на улицу.

Там в лицо сразу ударил порыв ледяного ветра, заставив внутренне съежиться от перспективы пешей прогулки до дома. Конечно, можно было и раскошелиться на такси, но я, упрямо натянув шарф по самый нос, сделала шаг вперед, выходя из -под козырька крыши под проливной дождь.

Не сахарная – не растаю, а деньги совсем не лишние, чтобы тратить их на такси.

Мне еще за разбитое Русланом окно платить…

Тут до дома всего-то пару кварталов пешком, а промокшие ботинки высохнут на батарее до завтра.

Минут через пятнадцать быстрого шага я, бодро шлепая ногами по лужам, сворачиваю в безлюдную арку, чтобы сократить дорогу. Страшновато ходить одной по подворотням. Район, в котором мы живем, имеет дурную славу. Алкаши и наркоманы кругом, но обычно они своих районных не трогают, ибо красть у нас особо нечего.

Иду, не оглядываясь и нервно сжимая ручку зонта, понимаю, что кто-то идет за мной следом. Сглотнув, шустрее передвигаю ноги и с ужасом осознаю , что шаги за спиной ускоряются вместе со мной.

Мамочки! Кто-то, кажется, целенаправленно идет за мной.

Глава 2

Соня

Захожу в свою тесную, малость обшарпанную прихожую и пытаюсь вспомнить, когда я в это жилище приводила гостей.

Игнат заваливается следом, сразу заполняет собой и своими широченными плечами почти весь дверной проем, и я понимаю, что никогда.

Гостей в этом унылом клоповнике пока еще не было.

И не потому, что я такая необщительная.

Просто после того, как мы с Русом резко обеднели, весь мой круг общения, включая самых преданных подруг, посчитали, что им не пристало дружить с нищебродами. Руслану в этом плане повезло больше. У него друзей нет от слова совсем. Его единственный приятель — это сверхскоростной ноутбук, который у меня рука не поднялась продать. С недавних пор понятие «друзья не продаются» имеет для меня какой-то новый, практически сакральный смысл.

Вообще последние события в нашей с Русом жизни не просто перевернули с ног на голову действительность, но и, так сказать, расширили нравственные горизонты.

Разве еще полгода-год назад отважилась бы я позвать в гости незнакомого мужика с фейсом настоящего уголовника пить тёткин липовый чай?

Вот-вот.

А сейчас это происходит так, словно у меня всегда в приятелях были товарищи с татуированными пальцами.

Странные «рисунки» на руках в Игната я заметила, когда он снял свое пальто и разулся. Сначала подивилась великанскому размеру его ботинок, которые рядом с моими казались контрастно огромными, а уже после заметила покрытые наколками руки.

Сместила взгляд чуть выше к запястьям мужчины, где тонкая вязь рисунка уходит под рукав темно-синего свитера, и стало любопытно – а есть ли у него татушки еще на теле?

Поймав себя на мысли, что очень даже неприлично разглядываю своего нового знакомого, смутилась и быстро отвела взгляд, пока этот бритоголовый себе ничего лишнего не надумал.

Я, конечно, не обольщаюсь насчет своей привлекательности, но кто его знает.

Вон – упыри в подворотне позарились.

Вдруг у этого тоже вкус… м-м-м… своеобразный.

Понимая, что мои мысли вновь съехали куда-то не в ту сторону, чертыхнулась и, обув тапки, потопала на кухню.

— Простите, Игнат, но тапочек вашего размера у меня не имеется, — сказала, глядя, как черные носки мужчины оставляют мокрые следы на стареньком, но чистом линолеуме.

— Я уже заметил, — откликнулся он и застыл в коридоре, явно прислушиваясь к громким звукам, что доносились из соседней комнаты.

Обогнув гостя, я заглянула в комнату к Русу.

Тот самозабвенно рубился на компе в очередную стрелялку и, заткнув уши наушниками, отрешился от всего мира.

Пусть пока играет.

О разбитом в школе окне мы с ним потом побеседуем.

— Не обращайте внимания, — сказала я гостю, когда вернулась на кухню со своим феном в руках. — Это мой братишка рубится в реалистичные игры.

— Младший?

— Что?

— Брат младший?

— Как вы догадались?

— Если бы у меня была такая хрупкая и красивая младшая сестра, как ты, я бы ее каждый вечер с работы встречал.

Слова мужчины вогнали меня в краску.

Узнать, что золотозубый и бритоголовый амбал считает меня красивой, оказалось страшно и приятно одновременно.

Чувствуя, как горят уши, я поспешно сунула Игнату в руки фен, а сама принялась суетиться на убогой кухоньке и ставить на плиту обычный эмалированный чайник.

— У меня есть к чаю печенье. Хотите? — любезно предлагаю я.

— Сама пекла? — спрашивает он и ловко пристраивает свои ботинки под горячий поток воздуха из фена.

— Шутите? — хмыкаю я. — С моей работой некогда этим делом заниматься. А с чего вы решили, будто я умею печь?

— Не знаю, — пожимает плечами мужчина. — Мне так кажется.

— Вы хорошо разбираетесь в людях, — задумчиво замечаю я, перебираю пальцами листочки липового чая и непонятно зачем спрашиваю: — Кем вы работаете?

На несколько мгновений повисает молчание, а после мужчина с улыбкой в голове журит:

— Любопытная, Кнопка? Если будешь слишком много знать – быстро состаришься.

— Так, значит, вы все же бандит?

— Фу, какое вульгарное слово.

— Ну, простите, больше не буду.

Ловлю себя на ощущении, что с этим человеком мне приятно общаться. Даже несмотря на то что он старше меня на добрый десяток лет и видимся мы впервые.

Удивительно даже.

Обычно я более скованна при первом знакомстве с людьми.

Быть может, именно так действует на меня стрессовая ситуация.

Завариваю чай в небольшой керамический заварник, расставляю чашечки с блюдцами из самого настоящего фарфора – то немногое, что я смогла унести из своего прежнего дома, ставлю корзину с печеньем перед Игнатом и усаживаюсь напротив него.

Глава 3

Глава 3

Зебл

- Вы не заскучали?

Игнат отхлебнул вкусного, ароматного чая из кружки и, повернув голову в сторону коридора, где и тусклом свете лампочки Ильича показалась маленькая хозяйка квартиры, мысленно усмехнулся: заскучаешь тут…

Дом хоть и старый, но как все старое довольно добротный. Стены здесь тонкие и слышимость просто шикарная. Так что он не-вольно слышал весь разговор брата и сестры. Хотя и не прислушивался.

Нового о себе ничего не узнал.

А вот на то, что его собрались выпроводить так рано, даже как-то обиделся.

Не то чтобы он вжился в роль прекрасного рыцаря, но все же.

- Угу, - отозвался Зебл, - Но печенье вкусное.

Девушка помялась в дверях, а после шагнула в тесное помещение микроскопической кухни, подошла к окну и, нервно поправив занавеску, словно невзначай поинтересовалась:

- Как ваши ботинки? Не подсохли?

Они не то, что подсохли, даже еще были не на половине пути к этому.

Игнат это знал.

Знала и Соня, но все равно спрашивала, а, следовательно, его светский визит к симпатичной Кнопке явно затягивался.

- Думаю да, - не моргнув и глазом соврал он, растягивая губы в улыбке, - Сейчас допью чай и пойду.

Едва слышный вздох облегчения сорвался с губ девушки, и Зебл не удержавшись от ироничного смешка, поинтересовался:

- Что? Так не терпится избавиться от моей бандитской рожи?

Попал, что называется не в бровь, а в глаз, потому что Кнопка моментально вспыхнула. Да так ярко, что щеки и даже, кажется, уши в девушки заалели от стыда. Последнее так и вовсе удивительно.

В этой миниатюрной молодой женщине явно чувствуется воспитание. Весь ее облик и манеры говорят о том, что она явно из интеллигентной и вероятно даже очень обеспеченной семьи. Братец ее мелкий так и вовсе представитель мажористой, правда, с подстреленным хвостом, братии.

Пока Соня пытается справиться с охватившей ее оторопью и подобрать слова, Игнат продолжает ее оценивающе разглядывать и понимает, что не ошибся.

Интеллигенточка.

Все в ней от идеально опрятной блузки, до, со вкусом подобранных недорогих, аксессуаров кричит о том, что София получила прекрасное воспитание.

Еще там, в подворотне, мужчина заметил на пальце девушки необычное кольцо. Изысканная и явно дорогая побрякушка из белого золота. Это тупые, обдолбанные слизни не заметили цацку, а у Зебла глаз наметан. Не зря столько лет у Казьменко работает.

- Я вовсе не хотела вас обидеть, Игнат, - наконец, справившись с эмоциями, говорит она и опускается на стул напротив.

Ему нравится, как тихо, но твердо звучит ее голос. А еще ему нравится, что она не придумывает глупых оправданий, но при этом отвечает прямо со сдержанной тактичностью.

- Просто я устала. Время позднее, а мне завтра на работу. Сами понимаете...

Игнат все понимал, но уходил с особой неохотой.

Не успокоился, пока не выпил весь чай, не сточил все печенье в вазочке.

Делал этот нарочно медленно и, искренне, расстроился, когда вазочка опустела, ботинки подсохли, а предлогов остаться больше никак в голове не возникло.

- Вам, наверное, завтра тоже на работу? – такой тихий, но весомый намек на толстые обстоятельства.

- Да, я как бы и сейчас на работе.

- А-а-а-а. Ненормированный график?

- Типа того.

На самом деле график у Зебла капец, какой бешеный.

Вот поймает козла Расташинского, подвесит его за одно место, а после можно будет и отдохнуть.

А пока покой Игнату только снится. Особенно теперь, когда его деятельный босс еще и трясется над своей новой женой и всем ее кругом общения.

С другой стороны лучше уж Расташинкого по всему городу выискивать, чем быть нянькой для большого пополнения в семье босса. Там пускай Пудель с пацанами развлекается, а у Зебла есть дела посерьезней.

Собрался он в два счета.

Кнопка проводила его до прихожей, что по размерам не отличалась от кухни, сунула ему в руки ботинки и даже собрала с собой целый пакет полный липовых листочков с робкой ремаркой:

- Чаю дома попьете.

И ему бы привычно съязвить, посмеяться в ответ, да только слова на ум не приходят.

Стоит, как идиот, топчется на пороге, смотрит на нее, затем на узкую ладошку, что протягивает пакет с чаем и не решается взять его.

- Берите же! Не стесняйтесь! Наверняка, дома, у вас такого нет.

Дома у него кроме собачьего и кошачьего корма, да трех банок безалкогольного пива уже давным-давно ничего нет. Даже сахар кончился.

В целом такое положение вещей последние лет десять Игната устраивало. Вероятно потому, что он никогда не чувствовал себя одиноким, вкусно и сытно покушать мог в ресторане, а скоротать ночь у случайной любовницы.

Глава 4

Глава 4

Соня

Больше всего мне было жаль зонт.

Не испорченную обувь, замены которой не было, не порванный плащ и даже не безвозвратно утерянные нервные клетки, а именно этот старый, не такой уж и дорогой зонт.

А все потому, что когда-то он принадлежал нашей с Русом маме.

И, казалось бы: ну, что так убиваться?

Подумаешь – зонт!

Вон, часы на полке, что покупала мама когда-то, и браслет, и книги, и даже ее французские шарфики.

А все дело в том, что буквально еще пару лет назад маминых вещей в нашем доме было очень много. В нем вообще каждая вещь напоминала о ней. Все они были пропитанные ее запахом, наполнены ее энергетикой.

Вещи стали пропадать с появлением мачехи…

Веронике, словно было мало нашего дома и папы, который к нему прилагался. Она буквально задалась целью убрать любое напоминание о нашей покойной матери.

Я многое сберегла, но при переезде половина вещей, будто бы куда-то пропала.

Мы с Русом не досчитались книг, тетрадей с рисунками, фотографий.

Мачеха, змея подколодная постаралась.

Даже торжествуя победу, не могла сполна ею насладиться, не подгадив напоследок.

Мамин зон я берегла, берегла и не уберегла…

С грустью думая, об этом, зависла напротив магазина дешевой замшгалантереи, что находился в соседнем от моей работы здании, и с коротким вздохом вошла внутрь.

Буквально еще пару месяцев назад такой предмет обихода, как зонт меня мало интересовал.

Зачем?

Если везде и всюду передвигаешься на авто и даже в случае непогоды добежать от машины до порога гораздо проще и быстрей, чем возится с зонтиком.

Теперь, пришлось оставить привитые с детства барские замашки и принять многие вещи, как данность. Дождевик, зонт, а так же теплые зимние боты не для красоты, а для тепла, теперь моя самая настоящая реальность.

Ужас, правда?

Хотя, нет, это еще не ужас.

Приценившись к удобным складным зонтикам родом из китайской провинции, я поняла, что такое настоящая жесть. Особенно, когда в кошельке у тебя всего несколько тысяч рублей, а до зарплаты еще надо прожить на них полторы недели.

И ладно бы жила я одна.

На морковке, картошке, свекле протяну.

Но у меня на шее сидит брат. Молодой, растущий организм, несмотря на скелетообразное сложение, кушает хорошо и с аппетитом. Короче, сметает из холодильника все, что в нем появляется.

- Вам что-то подсказать? – спрашивает продавец – женщина средних лет.

Я отрываю взгляд от витрины и рассеянно гляжу в ее совершенно недоброжелательное, осунувшееся и будто бы лишенное естественных красок лицо. На нем ни капли интереса, или желание угодить клиенту. Лишь печать безнадежной обреченности, ибо, работать надо.

Боже, неужели лет через десять я буду выглядеть так же?

Тряхнув головой и отбросив плохие мысли в сторону, вымученно улыбаюсь женщине и прошу показать мне красный зонт. Он чем-то похож на мой старый, хоть и качество, конечно, в разы хуже.

- Сколько он стоит? – спрашиваю у продавца и одновременно ежусь от неприятного чувства между лопаток.

Мне кажется, или кто-то пытается взглядом прожечь во мне дыру?

Повинуясь какому-то неясному ощущению, резко оборачиваюсь и перехватываю пристальный мужской взгляд.

Обычно незнакомые люди в такой ситуации сразу же отводят взгляд и переключаются на что-то иное, но незнакомец наоборот ловит мое внимание и удерживает его глазами, в которых читается ничем не прикрытий интерес.

Рассеянно моргаю и пытаюсь понять чего этому индивиду от меня надо.

Лихорадочно, перебираю в памяти последних клиентов, которым выдавала кредит. На деменцию не жалуюсь, но его вспомнить не могу.

Кто же он?

Оценивающе пробегаюсь взглядом по одежде незнакомца и, отметив про себя довольно добротные и явно не дешевые вещи, делаю вывод, что ему я кредит точно не могла выдать.

- Девушка, вы будете брать?! – между тем, интересуется продавщица.

- А? – вяло отзываюсь, разрываю наш зрительный контакт со странным мужчиной и снова обращаю свое внимание на зонт.

- Зонтик, спрашиваю, брать будете?

- А, нет…нет, в следующий раз…

С этими словами я отхожу от прилавка, и в спину мне летит недовольное ворчание женщины:

- Вот, блаженная.

Быстрым шагом идут в сторону выхода и, прямо у двери буквально сталкиваюсь плечом к плечу с тем самым незнакомцев.

Негромко охая от удара, краем глаза вижу, как у мужчины из рук летит на пол какой-то пакет. Он, словно по инерции придерживает меня под локоть, хотя я и не нуждаюсь в поддержке.

- Извините, - слышится совсем близко глухой баритон, - Вы в порядке?

Глава 5

Глава 5

Соня

- Это совершенно недопустимое поведение! Вы это понимаете, София Ивановна!

Настойчивый, громкий и хорошо поставленный голос учительницы Руслана, казалось, звенел в тишине кабинета, потому что никто другой из собравшихся не смел перебить или вставить слово в пламенную речь чопорного педагога.

- Ощущение, словно, у нас не школа, а какой-то вертеп, где каждый творит, что ему вздумается! – продолжала возмущаться Татьяна Ивановна, строго глядя на собравшихся в кабинете директора.

Последний, к слову, был не особо вовлечен в процесс. Мужчина средних лет с большими залысинами на голове все чаще отвлекался на компьютер, или что-то печатал на телефоне, не забывая одобрительно кивать своей коллеге.

- И вы, выходит, потворствуете этому беспределу! – Татьяна Ивановна обличительно и очень некрасиво для педагога ткнула пальцем в меня, гневно изгибая жирно нарисованные брови.

- Что значит «потворствую»? – как спокойнее спросила я, - Разве это не обязанность школы следить за тем, что торится в здании, в том числе и за учениками?

Сидящий рядом Руслан тихонько фыркнул себе в кулак, за что получил от меня ощутимый тычок локтем.

Это по его милости я прохожу через это унижение!

Ощущение будто не он, а я тут учусь и получаю нагоняй.

- Вы, София Ивановна, плохо справляетесь со своими обязанностями! Совершенно не занимаетесь воспитанием ребенка. Он творит, что ему вздумается! То окна бьет, то курит в туалете!

- Курит? – последнее оказалось полнейшей неожиданностью, и поэтому я повернулась к Русу со вполне закономерным вопросом, - Это правда?

Брат неопределенно пожал плечами, но в его глазах я успела прочесть то, что хотела. Каким бы вредным засранцем он не был, а мне бы он врать не стал и этот непонятный ответ означал лишь то, что он кого-то покрывает.

Я даже знаю кого.

Напротив меня сидит его одноклассник Стас со своей мамашей Ингой. Судя по пакостливой улыбке мальчишки – это именно он курил в туалете. Не удивлюсь, что и окно он разбил, но свалил это на Руслана, а тот как последний лох терпит, потому что не хочет терять единственного друга.

- Не понимаю, почему мы тут сидим и выслушиваем все это? – пожаловалась мать Стаса и откинула назад свои длинные темные волосы, - Разве мой мальчик участвовал во всем этом?

- Именно это мы и пытаемся выяснить, Инга Эдуардовна, - сказала учительница.

А с Ингой этой я посмотрю, Татьяна Ивановна повежливей будет.

Вон, улыбается ей даже.

Но оно и понятно.

Мать Стаса вся золотом увешана, на плечах меховое манто. И неважно, что на улице плюсовая температура, главное мехами сверкнуть.

Дело в том, что новая школа Руслана не обычная. Она среди всех прочих на районе считается самой престижной и, разумеется, все те, кто сумел хоть как-то выбраться из нищеты, стараются запихнуть своих чад именно сюда.

Было большой ошибкой перевести сюда Руслана.

Я хотела для него лучшую школу и на момент его перевода у меня были деньги, чтобы оплатить «взнос» при поступлении. Не учла только того, что «взносы» придется носить, пока он школу не закончит. Хотя я на тот момент еще даже не подозревала, что нас ждет впереди, и насколько глубина той ямы, в которой мы очутились. Все неприятности казались временными, а деньги, что я выручила за кое-какие свои драгоценности бесконечными.

Как же я ошибалась…

- Но это же возмутительно! – вскричала Инга, - Мой Стасик не мог ничего подобного сделать! Я вообще не понимаю, почему вырешили, что он дружит с этим…

Она осеклась, но все присутствующие домыслил конец ее фразы. Особенно Рус, который еще больше ссутулился и отрешенно уставился на стену.

- Можно подумать ваш Стас просто лапочка! – не выдержала я, - Я больше чем уверена, что именно ваш сын подговорил Руслана на все эти опасные вещи.

- Неправда! – истерично завизжала дама, - Мой мальчик очень послушный и воспитанный ребенок.

- Ага, - хмыкнула я, - Ну, давайте послушаем вашего воспитанного мальчика. Пусть он нам расскажет, как дважды оказался вместе с Русланом на месте преступления.

Стасплечом вжался в мать, изображая испуг, а та вся покрылась красными пятнами от ярости и вероятно собралась сказать мне что-то гадкое в ответ, но тут подала голос Татьяна Ивановна:

- Хватит! Тут и так все понятно. Стасу, Инга Эдуардовна выговор, а вас, София Ивановна, и Руслана мы ждем на комиссию.

- Что? – выпала в осадок я, - Какую такую комиссию? Он же хорошо учится!

Татьяна Ивановна деловито поправила очки и, внимательно посмотрев на меня, выцедила:

- Это ненадолго! У вашего брата явно социальные проблемы.

«Это у вас с головой проблемы!» - хотелось крикнуть мне, но я прикусила язык, прекрасно понимая, что ничего не добьюсь скандалом.

Только нервы себе вытреплю и время потеряю.

Перевожу взгляд с учительницы Руса на директора школы и мысленно проклинаю его самыми страшными проклятиями.

Глава 6

Глава 6

Соня

- Надеюсь, ты любишь итальянскую кухню? – с легкой улыбкой интересуется Паршин, паркуя свой автомобиль рядом с парадным входом какого-то явно крутого ресторана.

Мой кавалер хочет произвести впечатление или интересуется из праздного любопытства?

- А что если я скажу, что ненавижу ее? – подслеповато прищурившись, смотрю на него.

- Хм…, тогда вероятно, придется искать другое место. Жаль…

- Чего?

- Сегодня пятница и во всех приличных местах столики бронируются заранее. Я же не поведу тебя в какую-то забегаловку.

Боже, сколько пафоса в этой фразе.

Признаться, это единственный момент, который меня раздражает во Владе Паршине. В остальном же он на девяносто пять процентов идеальный кавалер и просто шикарный мужчина. И как же бесят эти остальные пять неугодных мне процентов.

- Слав, я так голодна, что готова поесть в забегаловке.

- Думаю, в этом ресторане однозначно подают пиццу. Пошли?

Со вздохом сгребаю в заднего сидения роскошный розовый веник, коим одарил меня Владислав и неуклюже выбираюсь из машины.

Красотыради,привычные очки пришлось оставить дома. Не скажу, что у меня такой уж большой минус. Без них можно обойтись, но привычка страшное дело, и я всю дорогублизоруко жмурюсь, искренне жалея, что поддалась малодушному порыву и захотела выглядеть в глазах Паршина чуточку привлекательнее, чем обычно.

В вестибюле нас встречает услужливый администратор и вежливо интересуется о бронировании нашего столика. Станислав коротко отвечает на его вопросы и ловко стаскивает с меня пальто, тут же относя его вместе со своим в сторону гардероба.

Пока мужчина несколько секунд отсутствует, у меня есть возможность оценить свой внешний вид в отражении большого, во всю стену, зеркала. Быстро, приглаживаю распущенные и уложенные в красивые волны волосы, поправляю подол бежевого коктейльного платья. Оно довольно скромное и закрытое, но ничего более достойного в моем гардеробе просто не оказалось. Стараясь хоть как-то удлинить свои короткие ноги, я напялила лодочки на высокой шпильке и чувствовала себя хоть и чуточку увереннее, но крайне некомфортно.

- Пойдем? – раздается совсем рядом, и я ловлю в зеркале внимательный взгляд Паршина.

- П-пойдем, - чуть заикаясь отнеожиданности, отвечаю я и кладу руку на предложенный локоть.

- Кстати, прекрасно выглядишь, - замечает он.

- Ты мне льстишь, - криво улыбаюсь в ответ, - Прекрасно я буду выглядеть, только если прибавлю в росте.

- О, нет! – тут же восклицает он, галантно отодвигает стул, придвигает пока я сажусь и, склонившись тихо произносит, - Маленькие женщины созданы для любви…Слышала такую поговорку?

Меня от его жаркого и вполне однозначного намека словно кипятком обдают. Жаром вспыхивает буквально все лицо, а после эта горячая волна спускается в живот, где чудесным образом оживают, давно,казалось бы,сдохшие бабочки.

После мы заказываем еду и вполне себе мило беседуем на отвлеченные темы. Паршин ненавязчиво интересуется моей жизнью. Я уклончиво отвечаю, так как для первого свидания многие вопросы кажутся слишком личным, и когда, наконец, приносят наш заказ, с удовольствием переключаюсь на еду.

Разумеется, когда я говорила, что не люблю итальянскую кухню, то из вредности кривила душой. Давненько не пробовала ничего кроме своей домашней стряпни и шаурмы из соседнего киоска.

Все блюда, включая пасту с морепродуктами и нежнейший тар тар из тунца, буквально тают во рту. Я с наслаждением ем, поддерживая приятную беседу, и заметив это Станислав с хитрым прищуром интересуется:

- Вкусно? А говорила, что не любишь итальянскую кухню.

- Я?! – изображаю изумление, застыв с вилкой в руке и округлив глаза, добавляю, - Я просто раньше была к ней несправедлива.

Паршин тихо смеется.

Я улыбаюсь в ответ.

Официант зажигает, разделяющие нас свечи.

Играет приятная музыка.

И все это так романтично, что ударивший хмель белого вина, делает вечер и самого Паршина в моих глазах почти идеальным…

Домой я возвращаюсь уже ближе к полуночи. Слегка хмельная, довольная, согретая объятиями пока еще чужого, но очень приятного мужчины.

Нет, до первого поцелуя дело у нас не дошло, хотя и был вполне располагающий к этому момент. Кажется, мы оба не хотим торопить события и пока просто наслаждаться обществом друг друга.

- Ты чего так поздно? – с порога на меня накидывается брат.

Его вихрастая башка в наушниках грозно качается из стороны в сторону, словно в немом осуждении.

- Еще и пьяная! – подозрительно принюхивается он.

- Я не пьяная, - пытаюсь оправдаться я, скидывая пальто и аккуратно вешая его на место, - Немного выпила. Имею, между прочим, законное право.

Рус возмущенно закатывает глаза, но не спорит, только пыхтит, безмолвно выражая свое недовольство.