Повесть о керосиновой лампе

1

«So now the world can never get me on my level…

…Gonna need a spark to ignite…

…I’m on fire…»¹

«Теперь мой уровень недосягаем для целого мира…

…Мне нужна искра, чтобы зажечься…

…Я горю…»

Первым, кто ко мне решил обратиться в этот день, был человек, сидящий напротив. Он требовал, а вернее, проецировал требование уступить место дедку, который стоял слева от меня и что-то говорил в мою сторону. Почему тот человек решил не уступать – я не в курсе. Наверное, ему хотелось показать себя воспитанным, но мне кажется, что его попытка проявить вежливость обернулась неудачей. Что интересно: я слушал музыку, смотрел в окно и не мог даже подозревать о том, что кто-то что-то от меня хочет. Я был удивлён и напуган, когда в мое плечо прилетел толчок. Когда я повернулся к этим людям, уже тыкали каким-то китайским смартфоном в лицо, а тот, кто просил меня уступить, уже стоял и презрительно смотрел на меня сверху вниз. Они что-то жужжали, сидящие рядом тоже что-то говорили, видимо поддакивали. Потом с меня содрали наушники и принялись потихоньку выталкивать с моего места. Я бы мог устроить дебаты, достать свой телефон, чтобы заснять всё это недоразумение, но побоялся, что его выбьют из рук. В моей голове было много мыслей о том, как я мог бы с ними разобраться: покричать, обматерить, унизить, но тогда я был бы на том же уровне, что и эти животные. А я решил поступить, как человек: встал с места и отошел к дверям автобуса. После этого они все успокоились.

Вас наверняка удивит (а может и не удивит) поведение этих людей. Если вас не поразит, то в этом случае у меня есть два варианта: либо вы привыкли к такому отношению к себе и к окружающим, либо вы такое же животное, как эти три человека. У вас сейчас наверняка есть вопрос: «А почему я решил, что их поведение связано с животными? Почему я решил, что они звери?». Так ведь только животное способно пытаться решить вопросы с помощью ора, пинков и прочего. Тем более, что проявили невоспитанность они, а не я. В особенности это поведение проявилось со стороны толкающего. Он (не знаю, каким вы его уже успели представить), человек с внешностью студента. Хотя обычно принято говорить, что такому типу людей 20 лет. Но не это важно. Если бы это была девушка, то я бы, скорее всего, мог простить то, что она просит уступить. Но мужчина…

Я решил взглянуть на часы, и на моём лице появилась улыбка, которая через секунду растаяла. Время было 8:10, и это была для меня приятная новость, ведь впервые за 5 лет я приеду в школу вовремя. Но с другой стороны, что такого в том, что я приду раньше – ничего. За это никаких поощрений, никаких штрафов, хотя решать проблему подобным – глупо. Хотя если подумать, это решение не во всех случаях может быть неразумным.

Моё пришествие в столь “ранее время” запустило в классе режим «стадо бабуинов». Начались крики, оканье, аплодисменты, которые может издать только обезьяна. Я не обратил на это внимание и прошел к своему месту у окна.

Прозвенело два звонка, и начался урок. Я не знал, какой урок у нас должен был быть, поэтому я достал, первую попавшуюся, неисписанную тетрадку и пенал. Звучит очень странно, что я не знал, какой у меня урок. И выглядит так, что моё отношение к предмету – пренебрежительное. И вы будете правы, но лишь частично. Несмотря на то, что я таскаю с собой лишь тетради и пенал, мои знания в предметах были вовсе не блестящими, но на уровне “хорошо”. Осознание того, какой предмет был в этот момент, приходило тогда, когда я обращал внимания на кабинет, учебники, которые были на столе учителя или одноклассников или когда прислушивался, о чем идет разговор на уроке. Вы спросите: «Как ты тогда попал в этот кабинет, чёртов ублюдок?». Я знал, на каком этаже должен быть урок, а определить кабинет не составляло труда. Вижу, что у вас ещё один вопрос: «Так почему ты не мог запомнить, в каком кабинете ведут урок?» А вот этого я сам не знаю. Знаю, какой этаж, но понятия не имею, что за урок будет в кабинете. Нормально ли это? Нет.

В класс кто-то постучал, дёрнулась ручка двери, и на пороге кабинета оказался один из моих одноклассников. “Шишка” нашего класса, да и школы. Так он немного постоял и сделал пару пафосных шагов. Войдя, он остановился, подмигнул нескольким одноклассницам и перевёл взгляд на учительницу. Взгляд у него был каким-то презрительным. Та встала со своего места и спокойным голосом задала ему вопрос:

– Не рановато ли Вы сегодня пришли?

– Я думал, что Вы будете рады, что я вообще пришёл.

– Да, я рада, что Вы удостоили нас великой чести лицезреть Вас, а не вспоминать.

Он махнул рукой и направился на своё “королевское место”. Учительница лишь грустно вздохнула. Но не успел он и сесть на своё место, как заметил меня и очень громко, на весь класс, сказал.

– Опа, а Вы сегодня не должны бабульку через дорогу переводить? Я слышал, что у них сегодня обострение для поездок в Ашан.

– С каких пор тебя интересует твоя бабушка?

– Не понял…

– Уж, извини, – перебил его я, – но ты очень плохой внук. Старая нуждается в заботе, в уходе, а ты игнорируешь её. Деньги у неё требуешь на покупку «iPhone» и золотого чехла к нему. А ну и на шмотки. Чо на тебе? Я не шарю в моде. «Supreme»? Господи, ты за половую тряпку платишь 50 к? Не стыдно с родной бабули сдирать пенсию?

Я заметил, что он хочет мне что-то сказать и, усилил тон голоса:

– И нет бы тратил на что-то полезное, а тратишь на тряпки и на пластмассу. Но то, что ты интересуешься моим присутствием – это приятно, – я погладил себя по груди. – Ах, да, у вас видимо семейное – волноваться. Ты так похож этим на свою маму…

Он не выдержал и стукнул кулаком по парте.

– Сукин ты сын…

– Но, но, – влезла в наш разговор учительница, – немедленно прекратите этот курятник! Тоже мне. Два петуха! Сядьте оба! Немедленно! И две объяснительные за сорванный мне урок на стол.

Мы качнули головой и сели на свои места.

Я понимал, что вмешательство учителя в наш диалог не поставит на этом точку. Перемирие, после которого мне придётся встать лицом к лицу против этого высокого, накаченного мажора. Несомненно, драка для этой дылды была в приоритете.

Вся школа боялась того, что это недоразумение может вызвать любого участника на разборку, причем причину для этого находил именно инициатор. Доходило до того, что он мог вызвать на схватку девушку. У нас были девушки, которые выпендривались, что запросто могут начистить морду кому угодно. Конечно, после драк с ним ничего хорошего не выходило. Кровь из носа или сломанная рука, мама с папой у директора, клятва любителя подраться, что больше никого и пальцем не тронет, особенно девочку. Нет сомнений, что эти подобные обещания никогда не исполнялись. Но драка с такими девочками удовольствия, по его словам, не доставляла. Излюбленным “блюдом” были те, кто не мог за себя постоять. Если находились дамы, которые состояли в отношениях, то для их парней это было вызовом. Проверкой, которая определяла, насколько крепка их “любовь”. И тут: как пойдёт. Согласится парень или нет… Чаще всего, когда парни узнавали о том, что их дама сердца была вызвана на “арену”, то вся "любовь" куда-то пропадала. Поэтому заострять своё внимание на то, какие у нас в школе царили отношения, бессмысленно. А если не находилось защитника, то для дамы предоставлялся выбор: драка или проход в туалет, не думаю, что вам требуется объяснение, что там могло твориться. Но я не об этом.

Как только прозвенел звонок и все покинули класс, сразу собралась толпа. Явно они собрались не для того, чтобы вовремя зайти в кабинет. Им всем хотелось увидеть, как два петуха будут друг другу выдирать перья из своих боков. Только, у меня не было никакого желания решать проблему кулаками. Но пытаться оттянуть это – бессмысленно. Если не сейчас, то после уроков будут разбираться, а тут хоть камеры. Если что-то мне сломает, то можно будет подтвердить его причастность к совершенному. На улице такой возможности не будет.

Я вышел в коридор школы. Тут же на моё правое плечо опустилась, пахнущая чем-то сладким, рука. Страх я не испытывал. Я знал, на что иду, и знал последствия. Я был совершенно спокоен. Рука того человека ещё секунд пять или десять лежала на плече. Потом меня развернули лицом к тому, кто положил на меня руку. Это был один из его дружков. Церемониться не стали, сразу приступили к делу: два “леща” , потом два удара по бёдрам, в живот. Бессмысленно скрывать, что от ударов я сморщил лицо и опустился на четвереньки. Мне показалось, что отбили какой-то орган. Потом тот “мажорик”, убедившись, что я получил заслуженное, дал знак, что с этим нужно заканчивать. После этого все начали расходиться. Оставили меня одного отплёвываться. Внутри всё болело, даже показалось, что я начал задыхаться, но это лишь мне показалось. Я потихоньку приходил в чувства.

Боль отпустила, и я смог подняться на ноги. Осмотревшись и осознав, что на этаже никого не было, как обычно бывает после драки в нашей школе, я посмотрел на часы, вспомнил на каком этаже должен проходить урок и медленным шагом направился к лестничной площадке.

Я взглянул на предстоящий мне подъём на “Эверест”. Моё восхождение было трудным. Каждая преодолённая ступенька сопровождалась отдышкой. Пройдя полпути, я почувствовал какой-то толчок, меня это заставило обернуться. Мне показалось, что это мог сделать кто-то из окружения того тупого качка, но сзади никого не оказалось. Я посчитал, что это могла упасть штукатурка, и решил продолжить свой путь. Последовал ещё один толчок. Я обернулся. Никого не было. На лестнице было пусто. Сверху ничего не падало. Зачем-то мне пришла в голову мысль посмотреть вниз и… Внизу стоял человек. В тёмном плаще, со шляпой на голове и тростью, на которой что-то красовалось серебряное. Он смотрел на меня, задрав голову наверх. Но из-за того, что не было видно половины его лица, сложилось впечатление, что смотрит он мне прямо в глаза. Я врос в землю, и меня почему-то начало немного потряхивать.

Опомнился я быстро, вернее, вернул меня в чувства прозвучавший звонок. Я оглянулся по сторонам, посмотрел вниз, где должен был находиться тот человек, но как можно было догадаться, там его не было.

Оставшаяся часть дня прошла очень скучно и нудно.