Практикантка доктора Соболева

1.

"Ничто так не бодрит по утрам, как истошные вопли роженицы,"- тяжко вздохнув, подумал Сергей Иванович Соболев, зав. отделения патологии беременности, и решил, что кофе ему сегодня уже не надо. 

- Так, голубушка, вы когда орёте - не ды'шите. А надо бы наоборот! - мягко, но настойчиво посоветовал Соболев, оторвав сосредоточенный взгляд от наружных родовых путей и переведя его на красную от натуги их обладательницу,- Там уже головка видна, душа моя! Некогда в громогласии упражняться... 

Виола Петровна, ассистирующая акушерка, с опаской покосилась на увещевающего роженицу доктора. Её не обманывал ласковый тон и тепло светящиеся глаза начальника. Весь персонал знал стадии гнева зав.отделения Соболева. Если в его речи мелькали следы коммунистической эпохи, значит Сергею Ивановичу что-то не понравилось, если он переходил на дореволюционный сленг- значит Соболев сердится, если же веяло старославянским, то всё! Пиши- пропало- останешься без премии... 

- Дышу я, дышу! - облизывая пересохшие губы, возмущенно захрипела роженица,- Сами бы попро...Уфффф! 

- Да вниз же, вниз тужься! - возмутилась уже Виола Петровна, всплеснув от негодования руками. Ну, такая схватка пропадает, а! 

- Вниз давай, деточка! А то ж ребенка заж...- начала было акушерка, но осеклась под быстрым режущим взглядом Соболева. 

Было у Сергея Ивановича одно правило в родах- рожениц он пугать всякими детскими увечьями запрещал, хотя обычно это использовалось повсеместно. Да и Виола Петровна была твердо убеждена, что иногда надо. Вот как сейчас например: девчонка же только щеки пузырем делала и ноздри раздувала. Вон бордовая вся, а толку ноль. Нехорошо... 

- Так, подмените...- Соболев быстро уступил место акушерке меж раздвинутых дрожащих от перенапряжения ног, а сам подошел с изголовью родильного кресла. 

- Значит вот что, голубушка,- деловитым тоном начал Сергей Иванович, доставая телефон из кармана хлопковых штанов хирургического костюма,- Продолжишь в лицо тужиться- глаза из орбит вылезут и кровоизлияние будет... 

-Правда- правда...- утвердительно закивал зав. отделения в ответ на направленный на него недоверчивый взгляд. 

- Показать?- и не дождавшись согласия пациентки, начал быстро листать галерею в своём смартфоне, желая успеть, пока роженицу не скрутило очередной схваткой. 

- Вот! 

Соболев с победным видом ткнул экран в нос пациентке. Глаза той и правда медленно полезли на лоб. Виола Петровна же незаметно закатила к потолку свои. Ох, уж эта уникальная методика заведующего, цинично уверенного в том, что страх за ребенка женщин дезориентирует, а страх за собственную внешность - мобилизует. У роженицы меж тем от увиденного в телефоне врача начала заметно отпадать челюсть, а бордовый цвет лица уходить в нежно- зеленый. 

На самом деле Сергей знал, что делал, потому что и женщин он тоже знал. Слишком хорошо. Так хорошо, как может знать только человек, проводящий с ними практически всё время своего бодрствования и наблюдающий их в самых разных, а порой и экстремальных ситуациях . И, как любой мужчина, чересчур часто сталкивающийся с противоположным полом,  Соболев женщин не то, чтобы не любил, но, скажем так, видел все их слабости и недостатки без прикрас. Без того романтического флёра, так помогающего мужчинам влюбляться в юности. Именно поэтому Сергей уже давно не влюблялся - в последний раз лет десять назад в свою теперь уже бывшую жену, как оказалось, ту ещё суку. После неё в сердце Соболева было так же пустынно, как на поверхности Марса, что в общем тридцатисемилетнего Сергея Ивановича более чем устраивало. Потерять способность проникаться всей этой розовой чушью, и в итоге сохранить нервные клетки, время и кошелек- был лучший подарок его бывшей женушки. 

- Меняемся,- скомандовал акушерке Соболев и со скоростью, достойной гоночного болида, занял своё место меж разведенных бёдер роженицы. 

- Ну, дорогая, поняла? Вниз!- Виоле Петровне оставалось только закрепить полученный результат после демонстрации впечатляющих фотографий из коллекции доктора,-Вдооох.... Давай, подбородочек к грудиии...таааак... 

Короткий кивок вмиг поменявшегося в лице Соболева подсказал акушерке, что дело пошло. В паре с заведующим женщина работала уже как пятый год, и они давно без слов понимали друг друга. 

- Ещё- ещё- ещёеее...- увещевала ободренная успехом Виола Петровна. Так глядишь, и позавтракать со всеми в ориданоторской успеют. Катерина, кажется, дор блю принесла... 

***
Заходил в ординаторскую Сергей с опаской. Катерина, старшая медсестра, с утра обмолвилась, что ждёт его сегодня сюрприз, а на его удивленный взгляд заговорщически подмигнула. На вопрос " какой" ничего не ответила и лишь расплылась в предвкушающей улыбке. " Больно хищный вид у вас, Катя," - сощурился на это Соболев, но от дальнейших расспросов его отвлекли дикие вопли в третьей родилке. 

И вот сейчас, когда дело было сделано, чуял Соболев, приближаясь к месту отдыха персонала, что подкрадывается к нему какой-то лютый пипец. А инстинкты Сергея редко подводили. 

- Здрасьте, дамы, господа, - Соболев окинул быстрым взглядом присутствующих, кивнув всем разом и никому в отдельности. 

- Здраааасьте, СерИваныч,- нестройный вялый хор подчиненных говорил о том, что видеть его рады, но прожевать бутерброды важнее. 

Сергей бодро пожал протянутую руку Федора, тоже акушера- гинеколога, потянулся к руке Николая Ильича, анестезиолога, и замер, упершись глазами в трёх незнакомых девиц, жмущихся друг к другу на кожаном диванчике, как мокрые воробышки на высоковольтном проводе. 

- Тааак, - протянул Сергей, очень уж не любящий чужих на отделении. 

У него тут родильня, а не богадельня, в конце концов. Сирым и убогим, а также просто знакомым в ординаторской делать нечего. Непонятная троица дружно испуганно ойкнула и захлопала тремя парами накрашенных ресниц, создавая легкий ветерок в помещении. Отвечать на его немой вопрос "ху из ху" никто из них, похоже,  так и не собирался. Соболев нахмурился сильнее. Мало того, что незнакомые, так и ещё и недалекие какие-то барышни. 

- Вот! - вмешалась в немую сцену старшая медсестра Катерина, подскакивая со своего стула и сверкая азартом в чёрных глазах,- СерИваныч, наши новые ординаторы! С кафедры прислали! 

Нееет. Сергей, не сводя глаз со с виду не очень сообразительной троицы, тяжело осел на подлокотник кресла, занятого Федором. Уже? Ой, как не надо...Как не надо, мать твою!!!Лееень.... 

- Знакомьтесь,- излишне весело вещала Катерина, наслаждаясь горем на лице заведующего,- Люба, Нина, Тоня. 

Девчонки по очереди словно в замедленной съемке кивали, отзываясь на свои имена и продолжая кроликами взирать на удава- Серегу. 

- Кого брать будете, СерИваныч?- доверительным тоном поинтересовалась змея- Катя. 

- Что?- не сразу понял Соболев, раздумывая, ну вот зачем, спрашивается, сразу три! И все бабы!!! Он что? Царь Салтан? 

- Вы же обещали Зое Михайловне, помните? - сладко запела Катерина, усугубляя его мучения, - Ординатора хоть одного под крыло себе взять....Нуууу? 

Старшая медсестра широко повела рукой в сторону хлопающих глазами ординаторок, словно пекарь, показывающий на прилавке только что испеченные булочки. 

- Кого? 

Сергей в ответ на это натурально подвис. И правда...Кого...Брать будем?

2.

Заведующий Любе сразу не понравился. Хамло какое- то, прости Господи...Она таких не любила. Будто лошадь выбирал в базарный день. Он бы ещё зубы попросил показать- Люба бы ни капли не удивилась. В противовес Соболеву Любовь Павловна Вознесенская отличалась прекрасным воспитанием и умением держать себя в руках. Поэтому она лишь скупо вежливо улыбалась, мысленно с наслаждением матеря этого чёрт знает что возомнившего о себе местного божка. Унизительно. Лишь бы не её взял. Хотя зачем она ему? Взрослая, не худая женщина с критическим мышлением. Таким самовлюбленным мужикам кого бы помоложе да чтобы смотрели с придыханием и намеком на свои размытые моральные принципы. Так что ходить за заведующим хвостом рыжей Антонине. Она вон уже и на диване спокойно удержаться не может - ёрзает. Трусы наверно жмут, да и вообще на мокром сидеть неудобно... 

Снисходительно фыркнув и рассудив подобным образом, Люба подуспокоилась, чувствуя себя в безопасности, и начала незаметно разглядывать присутвующий в ординаторской персонал. Её коллеги по несчастью, другие ординаторки, Любовь Павловну мало занимали. Она про них сразу и многое поняла, а мелкие детали выяснить ещё успеет. 

Больше всего Любу интересовали взаимоотношения в уже сложившемся коллективе, в который предстоит вливаться. Найти своё место, не наделав ошибок, - вот её первостепенная задача. Больница считалась одной из лучших в городе, и  Люба рассчитавала здесь прижиться. 

Первым делом она поняла, что Соболев, несмотря на свою вопиющую и похоже уже привычную всем бестактность, пользуется у коллег неоспоримым уважением. Но он всё-таки начальство и, скорее всего, как врач - настоящий профессионал, иначе заведующим бы не был. А в больнице со всеми её критическими ситуациями профессионализм часто ценится гораздо выше человеческих качеств. Так что достаточно лишь слишком часто не срезать премии, и благосклонно относиться к тебе будут. Несмотря на хамство...да... Тем более ведь есть разница, кто и как тебе хамит. Был бы Соболев не двухметровый красивый подтянутый мужик, а какой-нибудь пухленький плюгавый старикашка, то, может быть, старшая медсестра Катерина и не тянула с таким восхищением "СерИваныч". 

Как он терпит, кстати? Ужас...Сер... Хер...Люба расплылась в улыбке сильнее, сверкнув глазами, и усилием воли подавила в себе ненужное веселье.  Вот только из головы новая вариация имени-отчества заведующего выходить никак не желала, распеваясь на все лады. Так громко и задорно, что Люба чуть не пропустила момент, когда Соболев обратил наконец своё пристальное внимание на неё. Вовремя отвести взгляд от неожиданности не получилось, и Люба застыла, прямо смотря в светло-карие глаза Сер-Хер-Иваныча... 

Да что ж он такой...породистый...Господи... Дыхание помимо воли сбилось, по телу прокатился мягкий жар и мешающей думать тяжестью осел внизу живота. Это всё от нерегулярной половой жизни, Любовь Павловна. Говорила тебе Зойка- скачай тиндер...И смотрит как...Будто душу чайной ложкой ковыряет...Ох, жарко... 

Люба моргнула, прогоняя наваждение, и постаралась вспомнить, что заведующий - хам. Впрочем, он ей в этом и сам отлично помог. Сначала Соболев с невозмутимым видом поинтересовался, сколько ей лет и замужем ли она. А потом, глазом не моргнув, сообщил, что для ординатуры Люба, мягко говоря, старовата...Нет, чисто технически Любовь Павловна всё понимала, но женщина в ней мстительно сощурилась и пообещала это припомнить. А внутренняя женщина в Любе была очень сильна. 

И задета... 

Красивый мужчина, примерно её ровесник, при всём отделении назвал её старой...Если, когда она встанет, Соболев ляпнет, что она ещё и толстая, она месяц будет плевать ему в чай... 

Успокоившись от подобной перспективы, Люба расплылась в ещё более мягкой улыбке, думая, ну какой же заведующий козёл...И чуть не вывихнула челюсть, пытаясь сохранить эту чёртову улыбку на лице, когда услышала невероятный Соболевский вердикт: " Вы мне, кажется, подходите. Беру!"

***

Соболев со всё возрастающим любопытством наблюдал, как вполне себе искренняя улыбка на лице у избранной ординаторки превращалась в застывший пластмассовый оскал. Черные зрачки Любы постепенно расширялись, поглощая радужку и делая направленный на него взгляд бездонным. Сергей работал с людьми, а потому умел считывать их эмоции достаточно хорошо. Любовь Павловна вот например очевидно была не рада оказанной ей высокой чести. И Сергей искренне не понимал почему...Рыжая Тоня вон рядом взвыть была готова от расстройства, что выбрали не её. Да и Нина точно была бы счастлива. Может хлопнулась бы в обморок и переполошила бы всю ординаторскую, но счастлива бы была определенно. 

А эта... 

Вы только посмотрите на неё...В ореховых Любиных глазах, просверливающих его насквозь, плескалось отчетливое предложение подумать получше, и Соболева это неожиданно задевало за живое. За мужское живое, если уточнять. Будто она не с заведующим время проводить не хотела, а именно с ним, с Сергеем. Но не знала как повежливей отказать. И морально готовилась к так себе компании. Но... 

Но это же, простите, абсурд! 

Он её как женщину никуда и не звал. Да даже не собирался. Более того, и выбрал-то только потому, что не соберётся не при каких обстоятельствах...В обозримом будущем...Да...Только вот теперь назло захотелось...Нет, не позвать, конечно. Но вытравить эту досадливую обреченность из ореховых лучистых глаз точно. Чтобы Любовь смотрела по-другому...Как...Ну, как Тоня будет перебор, а вот, допустим, в меру кокетливо- игривый взгляд старшей медсестры Катерины Сергея вполне устраивал. Так и работать веселей, и самолюбию приятней. 

Вот если бы свалившаяся ему на голову Любовь Павловна так посмотрела... 

От одной лишь этой мысли Сергей испытал жаркий прилив адреналина и почувствовал, как внутри радостно стряхивает с себя толстый слой пыли давно не используемый охотничий инстинкт. Конечно, вряд ли Любиного запала хватит надолго. Разведенная полненькая женщина за тридцать с неприступным бастионом в голове Сергея не ассоциировалась ни при каких обстоятельствах. Но дня три он ей мысленно, так и быть, дал. На смену взгляда. Дальше заходить Соболев категорически не планировал. Незачем. 

"Ну что, Серый, за три дня управимся? Должны..."- подначил сам себя заведующий и расплылся в обаятельнейшей хищной улыбке, адресованной ничего пока не подозревающей жертве. Плечи Сергея сами собой развернулись шире, взгляд вспыхнул, настроение скакнуло вверх, и внутренние часы сбросили махом лет пятнадцать. Он так давно даже не пытался флиртовать, что сейчас от одной этой идеи по телу туда-сюда прокатывалась мелкая приятная дрожь. Главное - не переборщить. Только по уши влюбленной ординаторки ему и не хватало... С этим условием задача становилась сложнее, но тем ещё интересней. 

- Так, Люба,- Сергей подскочил с подклокотника кресла Федора, не в силах больше спокойно усидеть на месте. Нахлынувший азарт бурлил в нём забродившим вином, - Вы уже кофе допили? Пойдёмте. 

- Куда пойдёмте? - недоверчиво сощурилась Любовь Павловна, и не думая вставать. 

- В мой кабинет для более тесного знакомства,- ласково отрапортовал Сергей, довольный легкой двусмысленностью своего предложения. 

Катерина хихикнула, Федор хмыкнул, Виола Петровна по своей привычке закатила глаза, а вот Любовь как-то не оценила и только улыбаться перестала. Демонстративно не торопясь, поставила почти пустую уже кружку на стол и медленно встала, оправляя узкие хлопковые штаны зеленого медицинского костюма. Вернее, они может и не были узкими изначально, да и вставала она не факт, что так уж медленно, вот только Сергею почудилось, что он просматривает замедленную съемку. Вот Любовь Павловна грациозно выпрямилась, откидывая пшеничную косу за спину. Вот развернулась, демонстрируя себя сзади, и наклонилась, чуть прогнувшись в пояснице, чтобы забрать в подлокотника диванчика свой телефон, который позабыла. 

Вот это жопа... 

Соболев подвис. С виду прямо крепкая, и круглая, и...Взгляд заведующего намертво прикипел к маячащей перед глазами пятой ординаторской точке. Сергей попытался его отодрать, но лишь боковым зрением заметил, что Федор тоже пялится. А если не он один, значит можно продолжить и ни в чем себе не отказывать... 

На фоне узкого от природы плечевого корпуса и достаточно выразительной талии бедра у Любовь Павловны и правда были примечательные. "Рабочие"- помимо воли вынес вердикт Соболев. И вздрогнул, стряхивая наваждение, когда Люба резко развернулась и перехватила его поплывший взгляд.

3.

               
Ощутив, что ягодицы предательски сильно запекло, Люба резко выпрямилась и развернулась в поисках источника дискомфорта. Нашла... 

Ну, знаете ли, Сер-Хер- Иваныч...Совсем уже! Вот только озвучьте свои наблюдения...Вот только...!!! 

Любовь поджала губы, возмущенно сверкнув ореховыми глазами, и уставилась на заведующего в ожидании хотя бы намека на раскаяние. Но намека не было. Напротив, помутневший взгляд Соболева медленно заскользил выше и уперся в виднеющиеся в вырезе хлопковой кофты Любины ключицы, мешая ей нормально дышать. Люба с трудом протолкнула образовавшийся в горле сухой ком негодования и выдала короткое, но ёмкое. 

-Что? 

- Ничего, - в ответ невозмутимо улыбнулся Соболев. 

Видно было, что его так и подмывало добавить ещё что-то более определенное, но быстрый взгляд на замерших в ожидании коллег, и Сергей сдержался. Только ладонь протянул в приглашающем жесте и чуть в сторону отступил, давая пройти. Люба, одернув показавшийся ей сейчас слишком коротким хлопковый верх медицинского костюмчика, гордо прошествовала к выходу из ординаторской. Соболев след в след ступал за ней. Так близко, что Любе чудилось его жаркое дыхание на собственной шее и затылке. Нежную кожу горячо щекотало, рассылая россыпи микроскопических мурашек по всему телу. "Человек, похоже, о личных границах вообще ничего не слышал,"- нервно поведя плечами, рассудила про себя Любовь Павловна...Нет, она понимала, что, возможно, это профдеформация. Тяжело думать о должной дистанции в общении с малознакомой женщиной, когда целыми днями торчишь между непонятно чьих разведённых ног...Но пока из неё вроде бы новые люди не лезут... 

- Сюда, Люб, - низкий бархатный голос Соболева прозвучал у самого уха так интимно, что Люба на секунду вросла в пол, моргнув. 

Зря, потому что на поясницу тут же легла обжигающая лапища, якобы подталкивая и направляя. А пара пальцев, конечно, совершенно случайно скользнули ниже и огладили то, что без разрешения хозяйки оглаживать уж точно никак нельзя...Шумно выдохнув, Люба буквально отпрыгнула от вконец распоясавшегося начальника. Нет, так точно не пойдёт! 

- Сергей Иванович, простите, но...- Люба заговорила вкрадчиво и строго, прямо смотря заведующему в глаза. 

Чтобы у него и мысли не проскочило, что она лишь набивает себе цену. Любовь Павловна таким не страдала. Если мужчина ей нравился, она обычно не стеснялась это показывать. 

- Знаете, я очень не люблю, когда посторонние люди меня случайно касаются...Извините,- её вежливый тон лишь чуть-чуть сглаживал бескопромиссность заявления. 

Сергей с искренним недоумением воззрился на подчиненную и перевел быстрый растерянный взгляд на свою руку, только что побывавшую на Любиной спине. 

- Простите...Я...- он, похоже, и правда даже не заметил собственного жеста. Любе стало слегка неудобно. 

- Всё нормально,- она сдержанно улыбнулась Соболеву, сглаживая повисшее напряжение,- Но так...На будущее. 

Снова улыбнулась, переступив с ноги на ногу и ощущая всё нарастающую неловкость. Сергей так странно смотрел. Пристально и вдумчиво, будто только сейчас увидел. Люба не выдержала и отвела глаза. Репродукция Рериха за спиной Соболева спасла положение, давая возможность разглядывать её, а не в упор смотрящего на неё мужчину. Фиолетовые горы поплыли перед расфокусированным взором. 

- Кхм-кхм...- откашлялся заведующий и нервно провел пятерней по своему стриженному затылку.

- Налево последний кабинет, Люб,- уже серьёзно и тихо проговорил Сергей.

- Ага, спасибо,- еще одна рассеянная улыбка, и Люба быстро пошла в указанном направлении, глухо шлепая своими кроксами по больничному коридору.

 А ягодицы всё продолжали гореть... Правда повернуться во второй раз и проверить, куда теперь смотрит Соболев, Любовь не рискнула.

*** 

С любопытством озираясь по сторонам, Люба первой перешагнула порог Соболевского кабинета. Сергей открыл перед ней дверь и тут же демонстративно отступил на шаг, показывая, что требование соблюдать дистанцию услышано и впредь будет неукоснительно выполняться. 

Вокруг царил что называется творческий беспорядок. Заваленный папками и бумагами стол, темные ничем не примечательные стеллажи, под завязку забитые книгами, потертый, но уютный на вид диван с подушкой и пледом, и небрежно развешанные на стенах медицинские плакаты вперемешку с какой-то любительской мазней. Люба присмотрелась и с удивлением поняла, что это картины по номерам. Насчитала целых пять. Это Соболев что ли рисует? Никогда бы не подумала...Ну надо же! Еще и темы такие...одни цветочки и котики...Мда... 

- На картины не смотрите, это у моего друга жена увлекается,- хмыкнул Сергей, проследив за Любиным изумленным взглядом. Прошел к высокому окну и, распахнув одну створку настежь, уселся на подоконник. Мартовская сырая прохлада тут же ворвалась в кабинет, заставив Любу зябко поёжиться. 

- Стресс так снимает. У них двойня...Завалила всех уже картинами этими...да...И ведь не выкинешь! - продолжил рассеянно заведующий, хлопая себе по карманам, а потом выуживая из заднего помятую пачку сигарет. 

Быстрый взгляд на Любу исподлобья, отчего на его высоком лбу собрались морщины. 

- Не против?- и не дожидаясь ответа, Сергей чиркнул зажигалкой, подкуривая. 

Люба мысленно закатила глаза. Даже если против, уже не умеет значения, так как всю небольшую комнату моментально заволокло едким запахом табака. Поэтому вместо возражений она поинтересовалась у с наслаждением втягивающего в себя ядовитый дым начальника. 

- Почему же "не выкинешь"? 

Кривая улыбка, и Соболев выпустил сизое облако вбок сквозь сжатые губы. 

- У Елены Сергеевны не забалуешь...- рассеянно пробормотал. 

- Но вы присаживайтесь, Люб, что стоите? - резко очнувшись от своих мыслей, Сергей улыбнулся ординаторке тепло и располагающе, облокачиваясь спиной на открытую оконную створку,- Не знаю...Сами найдите куда... 

Мужчина скупо усмехнулся, извиняясь за царящий кругом беспорядок, и махнул рукой с зажатой между пальцами сигаретой в сторону диванчика как самого подходящего варианта. 

- И давайте поближе познакомимся. Хочу про вас всё знать... 

Его чуть прищуренный цепкий взгляд вспыхнул таким неподдельным и, давайте будем честными, льстящим любой женщине интересом, что Люба не выдержала и ответила в тон, забывая про только что отвоеванную дистанцию. 

- А если я про вас? 

- И вам про меня тоже можно,- благосклонно согласился Сергей, - Только я первый.
 

4.

              - Ну, всё не обещаю...Но спрашивайте,- Люба присела на край диванчика, аккуратно откинув валяющийся на нём плед. 

Сложила руки на коленях как прилежная ученица и подняла на Соболева свои мягко светящиеся ореховые глаза. Будто и не отчитывала его только что словно школьника за то, что посмел до неё дотронуться. Интересная женщина... 

-  Много скелетов в шкафу?- поинтересовался вслух Сергей, глубоко затягиваясь и не отводя от ординаторки прищуренный взгляд. 

- Скорее, не хочу греметь их костями на работе,- хитро улыбнулась Любовь Павловна, отчего её лицо вспыхнуло живым очарованием. Но лишь на секунду, так как в следующее мгновение она снова нацепила на себя вежливую отстранённую маску. 

Соболев скептически хмыкнул, рассматривая свою собеседницу сквозь выпускаемый сизый дым. А Люба-то оказывается красивая. Той естественной женской красотой, которую по нынешним временам можно сразу и не заметить, уж больно неброская, своя. Но которая неизменно притягивает к себе взгляды, вызывает расположение и накрепко западает в душу. И держится Любовь Павловна хорошо: сидит ровно, смотрит прямо, не кокетничает, ни лишних движений, ни суеты. Плавная вся какая-то...И мягкая... Снаружи. Что внутри - ещё только предстоит узнать...Но как она его отбрила! Посторонний он ей видите ли...Неприятно ей...Посмотрим, Любовь Павловна, посмотрим...Полновата, но как-то это слово на язык не ложилось. Вспомнилось бабушкино "справная", и Соболев криво усмехнулся своей находке в мире эпитетов. Всегда допытывался у ныне покойной бабули что это вообще значит: "справная"??? А вот Любе идёт, прямо липнет к ней. И статная... Да, прилагательные в голову одни старорусские какие-то лезли, забавно. 

- В больницах всё равно все друг про друга всё знают, Любовь Павловна. Рано или поздно и ваши шкафы перетрясут,- произнёс Сергей с небольшой заминкой, выплывая из своих рассуждений. 

- Не в первый день,- резонно заметила Люба. 

Опять скупая, но такая милая улыбка. Она их как награды раздаёт и строго дозированно. Или только ему не хочет побольше отвесить? Они ведь и не знакомы толком, вроде бы нигде накосячить не успел...Подумаешь, на спину руку положил...Уж точно не девочка...С такими бедрами это было бы просто преступление... 

- У вас дети есть?- вырвалось у Сергея в продолжение его мыслей раньше, чем он успел подумать. Чёрт. Нетактично как-то. Опять. Чтобы скрыть неловкость покрепче затянулся, щурясь. 

Люба хлопнула ресницами, как делала всегда, когда пыталась сохранить безмятежное выражение на лице. 

- Да, если вам любопытно. Но я думала, вас мои профессиональные навыки интересуют, Сергей Иванович, а не...это...- сказала спокойно, ровно. Но Соболев опять ощутил себя нашкодившим школьником. 

Действительно, нашел что спросить в первую очередь...Значит, есть...И муж наверно...Не от архангела Михаила же у неё...Настроение у Соболева стремительно начало портиться. Дурацкая ситуация, дурацкие игры, и ты, Сергей, тоже дурак...Сидит перед тобой приличная замужняя женщина, терпеливо ждёт распоряжений от нового начальства, вежливо. Всем своим видом показывает, что работать сюда пришла, а не пышным хвостом крутить. А хвост - то и правда пышный оказался... Взгляд так и липнет, и пошлости всякие лезут в голову моментально...Какое-то зубодробительное сочетание: такой милый перед, и такой похабный зад... Кхм... Сергей поёрзал на подоконнике, ощущая неожиданный прилив крови в районе паха. Ну, твою мать, только этого не хватало. Подобного с ним давно уже не происходило, всё-таки не мальчик. Скосился вниз - вроде не видно...Но ближайшие пару минут лучше не вставать. А вечером решить проблему...Воздержание-зло! 

Люба всё это время покорно ждала продолжения разговора, не подозревая, какие неудобства сейчас испытывает из-за неё заведующий. Сергей откашлялся, пытаясь быстро перестроиться на деловой тон. Потянулся ко второй сигарете, чтобы хоть как-то оправдать своё сидение на подоконнике. 

-Ну и как же, Любовь Павловна, вышло, что вы сейчас проходите ординатуру?- поинтересовался Соболев, чиркая зажигалкой и со смаком раскуривая. 

Люба повела плечами. 

- Да как обычно выходит, Сергей Иванович. Училась я здесь в Мечникова, но забеременела на последнем курсе, последние экзамены уже с сыном на руках,- её карие глаза, рассеянно смотрящие мимо него, подернулись дымкой воспоминаний,- Уехала в Краснодар с мужем, думала там продолжить, но... 

Люба поджала губы, по лицу пробежала тень. 

- ...как-то всё не выходило. Да и муж не то, чтобы резко против был, но хотел, чтобы побольше дома была...Дети...А профессия врача очень много времени у семьи отнимает, сами знаете,- Люба перевела на него сфокусировавшийся лучистый взгляд. 

- Знаю, - пробормотал Сергей. Его камень преткновения в своём собственном неудавшемся браке. Слишком много профессиии и слишком мало семьи... 

- В итоге я проработала медсестрой в частной женской клинике в Краснодаре, очень хорошей. Там и своё родильное отделение тоже есть. Но клиенток немного, график у работников щадящий. И не дома сидишь в четырех стенах, и семью не обделяешь...- Люба замолчала, опять смотря куда-то мимо него. 

- В Краснодаре?- уточнил Сергей. 

- Да,- кивнула Люба. 

- А в Питере как оказались? За мужем переехали?

- Развелась,- Любовь Павловна снова посмотрела на него в упор своими чистыми ореховыми глазами. И аккуратно вкрадчиво добавила,- Я ведь говорила уже, Сергей Иванович...

- Ааа, точно,- боже, он забыл - так увлёкся разглядыванием ординаторки, пристроившейся на его диванчике. Да и в голове у него не укладывалось, что с такой женщиной можно разойтись. Всё она ему замужней казалась...Какая-то веская причина должна быть.

- А почему развелись?

Ему было настолько интересно узнать ответ, что неловкости за ещё один слишком личный вопрос в этот раз Соболев даже и не думал испытывать. 

Люба поджала губы и демонстративно промолчала. Словно границу прочертила мелом между ними. Не скажет. Это только её. Соболев, отвернувшись, размазал окурок по пепельнице. Его одновременно раздражало и восхищало её умение держать дистанцию. И он никак не мог определиться, какое из этих чувств ярче.

- Значит решили начать новую жизнь, переехав и поступив в ординатуру, Любовь Павловна?- криво усмехнулся Соболев, не скрывая налёт снисходительности. Похоже, раздражение всё-таки побеждало. 

Но Люба лишь лучезарно и наконец искренне улыбнулась, опять его удивив. 

-Свои мечты всегда надо исполнять, Сергей Иванович. Даже если они очень давние. Tanatum potes, quod credis.
 

5.

                 - Ну, что?- Зоя, лучшая Любина подруга ещё со времен проживания в общежитии медицинской академии,  торжественно подняла свой бокал, полный красного вина, - За первый рабочий день? 

- Ага,- Люба чокнулась с Городецкой и сделала маленький глоток. Потом тут же вскочила со стула и направилась к духовке. Таймер показывал, что пирожки пора доставать. 

- О-о-о, давай мне!- Зойка, потирая руки в предвкушении, как зачарованная следила за вытаскиваемым, полным божественного угощения противнем. 

- Кто ж с вином пирожки ест ,Зой?-  рассмеялась Люба, - Ну, ты и чукча! 

Но пару штук всё-таки положила на тарелочку и поставила перед облизывающейся подругой. 

- Я худая- мне можно,- фыркнула Городецкая, с наслаждением откусывая. Пирожки у Любовь Павловны выходили замечательные. Чудо, а не пирожки. Зоя столько раз пыталась повторить. Даже неделю назад готовила под Любиным чутким руководством, но всё не то. Убого выходило. Тесто - оно ведь как живое, с душой. Кому-то даётся - кому-то нет. Вот Вознесенской давалось, а Городецкой нет. 

- Это был намек, что мне нельзя что ли?- притворно возмутилась Люба, уперев руки в крутые бока. 

- Оййй, да что ты! Не прибедняйся! - отмахнулась от неё Зойка, жуя,- Давай лучше рассказывай как день прошел? Я там многих знаю, интересно! 

- Кого знаешь?- Люба потупила взгляд, рассматривая рубиновое вино в бокале, чтобы подруга не увидела вспыхнувший в её глазах болезненный интерес. Конечно, знает, скорее всего...Зоя специализировалась на ЭКО, а Соболев, её новый непосредственный начальник, на естественном родоразрешении многоплодных беременностей. А у экошников часто многоплодные...Да и вообще, вся эта медицинская среда- одна сплошная деревня. Даже в таком большом городе как Питер. Особенно в таком городе... 

- Ну кого? Керефова Ани Рустамовна там есть, очень приятная женщина,- начала Зойка. 

Люба только головой отрицательно покачала. Нет, её не видела. 

- Кауцкий Михаил Ефремович, Слободян Армен Давидович, Соболев Серёга... 

Люба чуть не подавилась. Взяла пирожок с тарелки и положила обратно, так и не откусив. 

- А что это ты всех по имени- отчеству, а его " Серёга"?- хрипло поинтересовалась Вознесенская, прячась за поднятым бокалом. Щеки жарко вспыхнули, но это наверно от вина... 

- Да знакомы хорошо, несколько раз на конференции вместе ездили. В Вене в январе так зажгли...Ууххх! -  заливисто засмеялась Зоя, а потом хитро покосилась на притихшую Любовь. 

- А что? 

- Да ничего,- Люба покрутила в пальцах тонкую ножку бокала, стараясь придать голосу и лицу как можно больше равнодушия. Но всё равно ей почему-то не было. Ещё и это Зойкино "Уухх"....

- Соболев- заведующий отделения, куда меня с кафедры направили, еще и к себе прикрепил, представляешь?- медленно подняла глаза на подругу, следя за реакцией. Зоя сейчас шутить начнет по этому поводу, а Любе слушать это не очень хотелось. Хотя обычно она была той ещё хохотушкой, да и в таком узком кругу приличной сплетницей, как и все женщины. 

- Правда? Да ла-а-адно...- протянула Зоя, отставляя свой бокал. 

- Правда,- вздохнула Любовь. 

Пара секунд тягостного молчания. А потом Зоины глаза опасно и с азартом загорелись, а Люба внутренне приготовилась отбиваться. Не ошиблась... 

- Ну и как он тебе?- вкрадчиво начала подруга наступление. Господи, как предсказуемо. 

- На отделении уважают его. Вроде бы как начальник - хороший...Посмотрим... 

- Ой, не надо мне тут лить! Как мужик он как тебе, я спрашиваю?- у Городецкой даже голос на фальцет от прорывающегося любопытства сорвался. 

- Как- как...- забормотала Люба хмуро, будучи не в состоянии нормально ответить на этот вопрос. 

Потому что...потому...Потому что соврать и сказать, что "никак" язык не поворачивался, а сказать честно, что "как" не поворачивался тем более. От одной этой мысли внутри вспенивалась волна протеста. 

- А тебе как?- Люба решила уйти от каверзного вопроса и заодно узнать, что ж там за "ууухх" такой. 

- А мне-то что?- моргнула Зоя, искренне не понимая,- У меня Василий... 

- Ну...ты сказала зажгли...- Люба начала ковырять ногтем салфетку, поглядывая на подругу. Василий у неё, как же. То расстаётся с этим Василием, то сходится опять. Не поймёшь их. Вот сейчас вместе, а в январе...Люба уже и не помнила, что там у Городецкой было в январе... 

- Да не было у меня с Серёгой ничего,- отмахнулась Зойка, и Люба невольно облегченно выдохнула. 

- Так, поцеловались пару раз... 

Люба моментально опять напряглась. 

- Но это по пьяни и по халявному командировочному воздуху...А вообще огонь же мужик, Любаш! Умный, симпатичный, адекватный, что по нынешним временам, знаешь ли, редкость, - продолжила Зойка как ни в чем не бывало. Подалась в подруге через стол, тыкая в неё откусанным пирожком с курагой,- В общем, Любка, надо брать, пока свободный ходит. Долго не проходит- это я тебе точно говорю! Итак уже затянул что-то... 

- Надо брать,- фыркнула Любовь, не скрывая сарказма, и встала за очередной порцией пирожков,- Как-будто он на лавочке лежит никому не нужный, только меня, сердобольную, и ждёт. Даже если в теории....В ТЕОРИИ...я и не против...В ТЕОРИИ,- в третий раз повторила Люба, чтобы подчеркнуть, насколько эта её теория далека от реальности,- То с чего ты взяла, что я ему нужна? Я ж не торт... 

Люба, вздохнув, поставила перед подругой пирожковую добавку, подлила в бокалы вино и, сев напротив, подперла подбородок кулаками. 

- Мне тридцать пять, у меня задница сорок восьмого размера и сын- оболтус старшего школьного возраста. Так себе принцесса, я тебе скажу, давай честно. 

Словно в подтверждение её слов хлопнула дверь в прихожей и на всю квартиру разнесся веселый противно-забавно ломающийся голос. 

- Мам, привет! Че поесть??? 

- Ещё и жрёт как не в себя, не каждый прокормит...- усмехнулась Люба, подмигивая Зое, а потом громче, чтобы сын услышал,- Привет, пирожки, Саш! 

- Растущий организм, что ты хотела,-философски изрекла Зойка, делая большой глоток из своего бокала. Щурясь, оценивающе посмотрела на подругу,- А ты, Люб, не торт, ты вот тоже пирожок...Настоящая сдобная булочка! 

И засмеялась. 

- Ага, с изюмом,- хмыкнула Люба ей в тон. 

На кухню залетел Сашка. 

- О, тёть Зой, здрасьте,- и сразу к противню. 

- Привет, Саш, как жизнь?- откликнулась Зойка. 

- Да нормально. Мам, меня на сборы берут, сегодня проплыл лучше всех. С чем пирожки? 

- Ты мой молодец,- ласково защебетала Люба, попыталась обнять сына и поцеловать в гладкую пока ещё щёку. 

- Ну, ма-а-ам, ну че ты сразу!-  Сашка извернулся, скривил гримасу отвращения и продолжил деловито накладывать пирожки. Люба тяжко вздохнула, отступив. Уже не потискаешь, совсем большой. Поджала обиженно губы, но промолчала. 

- С курагой,- села обратно за стол. 

- А с мясом?- Сашка недовольно вскинул брови. 

- Не разморозилось, завтра утром,- оправдываясь, вздохнула Любовь. 

- Плохо, мать, плохо,- вынес вердикт Сашка и уплыл из кухни и горой пирожков на большой тарелке. 

- Эээ...Ты как с матерью разговариваешь, балбес?- возмутилась Зоя, стукнув по столу, но Сашки уже и след простыл,- Люба, ты его балуешь! 

Зоя переключилась на подругу. 

- Вот что значит утром? Это ты перед работой что ли готовить ему пироги собралась? Санёк как жениться то вообще будет? Где он еще такую дурочку найдёт, которая борщи в шесть утра варит, а? 

- Мне не сложно, успокойся,- отмахнулась Люба, не обижаясь на назидательный тон подруги. Она мало кому спускала попытки лезть в её жизнь и чему-нибудь учить, но Зое было можно. Заслужила за столько лет. 

- А насчет жениться...- Люба лукаво сверкнула глазами,- Так мужики из-за другого пирожка женятся обычно... 

Подруги весело захихикали. Вино медленно, но верно создавало всё более игривый настрой. В груди было тепло, в голове легко, а по венам струился приятный хмельной зуд. 

- В общем, зря ты, Люб, думаешь, что ты Соболеву не интересна, - отсмеявшись, Зоя снова встала на любимые рельсы сводничества,- Ты дама видная, и не спорь! 

Её руки взметнулись вверх в предупреждающем жесте. 

- Может и интересна, конечно, -задумчиво протянула Любовь, потянувшись за пирожком и про себя вспоминая, как заведующий на неё сегодня смотрел. И что спрашивал. Вдоль позвоночника потёк мягкий жар, оседая внизу живота горячей влажной тяжестью. Да, это определённо был личный интерес, как мужчины к женщине. Интерес, приятный ей до жути, но... 

- Только вот в качестве кого, Зой? Перепихнуться пару раз где-нибудь в подсобке? 

Люба заговорила потише, поглядывая на дверь. Не хотелось бы, чтобы Сашка их разговор услышал. Он не младенец, конечно, но их развод с отцом воспринял тяжело и до сих пор до конца не пережил. 

- У меня стойкое впечатление сложилось, что большего Соболеву и не надо. Ну а мне вот так не надо, понимаешь? Еще и работать потом вместе, делать вид, что не произошло ничего...Зачем мне это? Зачем??? - Люба всплеснула руками, эмоциональным жестом компенсируя тихий голос, и отпила ещё вина. 

- А затем, Люб, что у тебя когда секс вообще был? Я уж не спрашиваю про хороший,- фыркнула Зойка,- Так, трехминутка хотя бы классическая...Когда? Во-о-от....А ты "не надо- не надо"...Надо, Любонька, надо! 

- Ну, не с начальником же, - зашипела Люба, подаваясь к Зое через стол,- Не на работе! 

- Ладно, давай не на работе...- согласилась Зоя, поразмышляв пару секунд,- Давай тиндер скачаем, давно тебе говорю! Женское здоровье- оно такое, без мужика сдаёт, сама знаешь! Только вот прямо сегодня чтобы поехала, при мне! Давай??? 

Люба поджала губы. В крови бурлили два выпитых бокала, низ живота тянуло зудящей неудовлетворенностью, и она правда уже начала забывать, каково это... 

- А, давай! - махнула рукой. Гори оно всё...И почему нет, собственно. Никто же не узнает, да?

 

6.

- Да, твою ж...Гребаный зубастик...- прошипел себе под нос Соболев и с чувством бросил на пол джойстик,не сдержавшись. 

Правда тут же поднял, потому что его друг, сосед и на данный момент офигевший соперник Рамиль Тигранович Керефов и не думал останавливать игру. Хотя мог бы и сбавить обороты. 3:1. Серёга безбожно дул. Но Рам только криво усмехнулся, беззвучно выкрикнул издевательски- победное "Да!"  и продолжил нападать. Это просто день какой-то неудачный. Даже в Фифу, и то никак не выиграть. Сергей тяжко вздохнул, мечтая хоть немного сравнять счёт. 

- Может пиццу закажем?- покосился на него Керефов. 

- Я лазанью сделала, могу угостить!- донесся милый голосок Лены, жены Рамиля, из гостиной, где она играла с детьми. 

- Не соглашайся,- зашептал Рам, с опаской поглядывая на раскрытые настежь межкомнатные двери, из-за чего слышимость в квартире была чересчур хороша,- Я нормально поесть хочу, Иваныч... 

- Рами, мне кажется или ты его отговариваешь?-  прилетело грозное из гостиной. 

- Лееен,- укоризненно и громко протянул Керефов,- Ну ты что! Нет, конечно! Но Серёга пиццу хочет, да, Серёга? 

Соболев только, посмеиваясь, кивнул. И заодно вспомнил, почему его устраивает быть холостяком. Врать надо меньше, а с нынешним умением женщин готовить и вести быт их с легкостью заменяет яндекс-еда и клининговая служба, приходящая к тебе два раза в неделю. Есть у противоположного пола, конечно, ещё одна интересная функция, но и эту потребность всегда можно удовлетворить без официальной росписи в ЗАГСе. Хочешь быстро - за деньги, хочешь с налетом романтичности и иллюзией взаимности - с помощью какого-нибудь клуба и пары коктейлей. Так, кстати, про потребность... В воображении невольно всплыли кое-чьи крутые бёдра и упругая немаленькая задница, и Сергей пропустил четвертый гол. Да что ты будешь делать, а! 

- Не, всё, хорош,-Соболев откинул в сторону джойстик уже окончательно. 

- Слабачок,- фыркнул Рамиль недовольно. 

- Да ну тебя...- Сергей махнул на приятеля, мол, отстань, и полез в приложение в телефоне за пиццей. 

- Тебе какую, Тиграныч? 

- Чтобы мяса побольше...Ленка, пиццу будешь?- крикнул Рам жене, а потом не удержался и съехидничал,- А, не, у тебя же вкусная лазанья! Извини... 

- Как не буду?- в дверном проёме тут же материализовалась возмущенная белокурая голова Керефовой,- Офигел? Буду, конечно! Серёж, мне с ананасами! 

И гордо уплыла, перехватив поудобней одну из близняшек, которая торчала у неё подмышкой и весело улыбалась наполовину беззубым ртом. 

- Даже на заказ жрёт хрень какую-то... с ананасами...- пробормотал Рамиль, провожая жену впротивовес своим словам и насмешливому тону жадным горящим взглядом. 

Сергей, хмыкнув, отвернулся и снова уткнулся носом в приложение, выбирая. Да...Есть, конечно, в браке ещё кое-что, что ни за какие деньги не купишь. То, ради чего наверно и отвратительную лазанью стоит потерпеть. Только вот далеко не у всех есть и не в каждом браке. В его вот в последние годы не было...Только одиночество ощущалось пронзительней, до боли в сердечной мышце. Его почему-то в сто раз острее чувствуешь, когда вы одиноки вдвоём... 

- Слушай, дед с Родины коньяк привез,- спохватился Рамик, хлопнув себя по бёдрам,- Давай по чуть-чуть? А то вид у тебя сегодня какой-то уж больно унылый...Случилось что? 

И, не дожидаясь ответа приятеля, Рам встал и направился к бару. Соболев закинул руки за голову, из-под полуопущенных век наблюдая за ним, скосился на дверь, намекая, чтобы тот прикрыл. 

- Да нормально всё...так... -пожал плечами Сергей,- Задолбался сегодня просто что-то. Родов много было, на кафедру пришлось два раза ездить, в пробку встрял, по новостям смотрел? На мосту грузовик перевернулся... 

-Да, я тоже постоял,- кивнул Рамиль, хлопая пузатыми стаканами о журнальный столик, и громче,- Лен, нарезку принеси! 

- Сейчас! - донеслось из гостиной. 

- А ещё мне ординаторку всучили,- пробормотал как-бы между прочим Сергей, зачарованно наблюдая за наливаемой янтарной жидкостью. 

Внутри потеплело от одного упоминания вслух о новой подчиненной, слова зачесались на языке. Ему вдруг дико захотелось поделиться своими впечатлениями о Вознесенской Любовь Павловне.

- Ммм...серьёзно? - черные глаза Рамиля блеснули интересом,- И как твой новообретённый личный падаван? Достоин пути Света? 

- Держит себя так, будто этого пути недостоин я,- фыркнул Сергей, принимая пузатый бокал. 

Рам удивленно вскинул брови, устраиваясь рядом с Соболевым на диване. 

- Правда? Прости, брат, но мне сложно представить, что от тебя нос воротит какая-то пигалица, - и рассмеялся, стукая свой стакан о Серегин, - Скорее, вижу, как в рот заглядывает, ну и... 

Керефов окинул друга быстрым оценивающим взглядом. 

-...ещё куда-нибудь...- добавил потише и с явным подтекстом. 

- Я бы не сказал, что она пигалица. В анамнезе тридцать пять лет, ребенок или дети, бывший муж, переезд из Краснодара, неразговорчивость, большая задница...- пробормотал рассеянно Сергей и залпом осушил содержимое своего бокала. 

- Большая задница?- Рам даже хрюкнул от смеха, похлопывая Соболева по плечу, - Большая задница, мой друг, это всё, что ты до этого перечислил. А ещё  явный повод эту задницу ни в коем случае рассматривать...В бабские тридцать... 

Керефов запнулся, вскинув взгляд на входящую с подносом жену. Но было поздно, Лена уже всё необходимое для поддержания милой беседы услышала и не собиралась оставаться в стороне. 

-Так...- пшеничные брови Керефовой предупреждающе сошлись на тонкой переносице,- Рами, ты что сейчас сказать хотел? Что в тридцать пять нормальных задниц не бывает? 

- Лееен...- со страданием протянул Рамиль, прикрывая ладонью глаза. 

Но Елену Сергеевну было уже не остановить. Зеленые глаза вспыхнули едкой иронией, прикрывая искриннее возмущение, голос полился обманчиво мягко. 

- Моя тебя, значит, тоже в тридцать пять не устроит что ли? Мне начать годы отсчитывать? До скольки там нормальная, Рами? До тридцати, до двадцати семи? Можно поточнее, пожалуйста...А то мало ли, может я уже так себе, а я тут и не в курсе, м? 

Лена присела к мужчинам на диванчик, небрежно поставив поднос с мясной нарезкой на журнальный столик, и подчеркнуто ласково погладила мужа по щеке. Сергей спрятал улыбку в стакане, делая ещё один глоток, и ,сощурившись, начал рассматривать стену напротив. Отличная стена...безопасная...В отличие от задетой за живое Елены Сергеевны. 

- Лена, блин...- беспомощно забормотал Рам,- Ну ты же МОЯ задница...Ну что ты?! 

- То есть на мою так и быть и посмотришь, раз уж твоя?- бархатным тоном поинтересовалась Керефова, продолжая нежно поглаживать мужа по плечам и спине,- Это что? Что-то вроде одолжения? 

- Так, Лен, прекращай! - Рам увернулся от угрожающей ласки и хлопнул ладонью по столу, - Ну, давай честно!  Одно дело - жена, с которой вместе живешь. У вас дети там, не знаю, любовь какая-нибудь... Другое- вот чья-то чужая, не родная, уже немолодая задница с чужим ребенком, разводом и ещё чёрт знает каким багажом и тараканами! Мозгоклюйные тараканы, они знаешь, с возрастом только активней размножаются... 

Лена поджала губы, нахмурившись и исподлобья поглядывая на мужа. Помолчала пару секунд, а потом тяжко вздохнула и махнула рукой, похоже, соглашаясь. 

- Ладно, и мне налей чуть-чуть,- встала за ещё одним бокалом. 

- А девчонки? 

- Да мультики включила им, полчаса будут сидеть. 

- И всё же, Рами, ты не прав,- опять вздохнула Керефова, ставя свой стакан на столик,- Так говоришь, будто в тридцать пять и жизнь кончилась...Обидно даже...И за эту ординаторку, и за всех женщин в принципе. 

- Не кончилась, Алён, просто именно нашему Сергею такого добра не надо,- примирительным тоном сообщил Рамиль, плеская жене коньяк,- Еще и на работе...подчиненная, разведенная, мечтающая пристроить себя женщина. Ну зачем? 

- Ну...Мне не показалось, что она мечтает себя пристроить,- нахмурившись, вставил своё веское слово Сергей. 

Ему вдруг стало обидно за Любовь Павловну. А обиднее всего было то, что обычно он ведь и сам так слово в слово рассуждал. Вот только со стороны это слушать было до зубовного скрежета неприятно. Слишком цинично что ли... 

- По крайней мере, мне. Наоборот. Я хотел поближе познакомиться. Ну...для работы,- Сергей потянулся за нарезкой, чтобы иметь возможность не смотреть на своих собеседников. Щеку прожигали любопытные жадные взгляды четы Керефовых,- Задал там пару личных вопросов. Ответила скупо, будто у неё каждое слово платное. Со своей стороны только по работе уточнила некоторые моменты и всё. Зарылась носом в истории, больше её и не видел за целый день... 

- А хотел видеть?- с придыханием поинтересовалась Лена. Сергей нахмурился сильнее. Мечтательность в её голосе, мягко говоря, настораживала. 

- Лен, хорош, - осадил жену Рамиль, а потом обратился к приятелю.

- Серёга, это всё от воздержания. Довёл себя - уже на бальзаковские попы засматриваешься. Но! - керефовский указательный палец взлетел вверх,- Этот вопрос легко решить, Иваныч. 

И Рамиль хитро подмигнул. 

- Ну, я вот тоже так подумал,- хмыкнув, покосился на друга Соболев,- Что надо бы решить...Только платно что-то не хочется... 

- Ой, да ну вас, - разочарованно махнула на них рукой Елена Сергеевна. Быстро опрокинула остатки коньяка, поморщилась и встала с диванчика. Ещё она с мужиками шлюх не обсуждала. Лучше детей искупать. Тем более, уже пора... 

Уход её остался практически незамеченным, так как Рам, разлив по ещё одной, уже тянулся к Серегиному телефону, валяющемуся на журнальном столике. 

- Ну, если не платно...А у тебя тиндер есть? Может там найдем прямо сейчас какую- нибудь... - Керефов весело подмигнул расслабленно откинувшемуся на спинку дивана Сергею и тише добавил, заботясь о нежных чувствах своей Елены Сергеевны, - жопастенькую. 

- Иваныч, это что вообще за фотка? Со времён сотворения мира?- Рам не удержался и начал от души ржать, рассматривая профиль приятеля в тиндере,- Тебе здесь сколько? Пятнадцать? 

- Отвали, а! Гиена кавказская...- фыркнул беззлобно Соболев и вырвал из рук смеющегося Керефова свой телефон,- Тридцать, и фотка как фотка... 

- Тут даже лица твоего не видно! Очки эти темные, и далеко. Я вообще тебя не узнал. Селфи сделай - не позорься. А то ты как-будто от жены скрываешься. Или страшный... 

- Итак сойдет,- пробурчал Сергей, уворачиваясь от Рамиля, пытающегося опять отобрать у него заветный гаджет,- На знакомых нарваться не хочу. Мало ли... 

- Шансы минимальны. 

- А я невезучий,- вздохнул Соболев. 

- Ладно...Дай сюда!- резко подавшись вперёд, телефон Рам всё-таки вырвал,- Я - везучий, так что ты пока наливай, а я покопаюсь. Тааак... 

Сергей, сдавшись, потянулся за наполовину пустой уже бутылкой. Рамиль развалился рядом на диване и, хмурясь, вбивал необходимые по его мнению параметры. 

- Ты хоть говори, что делаешь? - занервничал Сергей. Что- что, а вкусы на женщин у них никогда не совпадали. 

- Да так...Возраст тебе на выборке до тридцати поставил, а то на тридцатипятилетние жопы ты и на работе можешь насмотреться... 

Соболев на это заявление только глаза закатил и плеснул Раму коньяка в бокал. 

- И расстояние...уменьшил...Всё! Листаем! 

В черных глазах приятеля вспыхнул азарт настолько заразительный, что и Сергей неожиданно ощутил мощный вброс адреналина. Так-то глупости всё это, весь этот интернет. Соболев, будучи достаточно старомодным по своей сути человеком, в подобные знакомства мало верил и ещё реже ими пользовался. Да и, правду сказать, ни разу ничего путного и не выходило. Но вот так, вместе и как-будто в шутку, было почему-то весело и волнительно. 

Предчувствие, что надвигается на него нечто необычное, можно сказать, даже судьбоносное, задрожало внутри тонким переливом. И Соболев, сделав большой глоток из своего бокала, пристальным взглядом уставился на экран. 

- Хммм... 

Первая девушка была слишком вызывающе, аляписто накрашена. И брови какие-то непонятные, сбрила она их что ли? 

- Нет,- нахмурился Сергей. 

Вторую молча отлистнул сам Рам. Третью тоже. Четвертая была вроде ничего, и они дружно поставили ей лайк, но ответного лайка не последовало. 

- Потому что фотка у тебя гавно, Иваныч,- вдумчиво изрёк на это Керефов. За что получил ласковый дружеский подзатыльник от Соболева и продолжил листать дальше. 

Где-то с седьмой претенденткой они дошли до переписки, но девушка оказалась уж больно недалёкая, что ощущалось буквально с первого же предложения. А Соболев недалеких не любил. Даже для таких целей. У него аллергия была на слишком ярко выраженную человеческую глупость, а уж на женскую тем более. И, хотя Рам был против, вполне справедливо считая, что не в библиотеку Сергей с ней собирается,  Соболев знакомство всё-таки быстренько свернул. 

- Как же тебе сложно живётся, Серёга,  - пробормотал себе под нос Рамиль и, тяжко вздохнув, послушно продолжил листать. 

Восьмая сразу нет, девятая тоже. Десятая...И тут Соболев с Рамом подвисли, правда, причины у них были разные. 

На фотографии незнакомая женщина в черном, плотно облегающем её фигуру платье- футляре до колен, стояла к ним спиной и любовалась видом вечернего города сквозь панорамное стекло балкона или террасы. Густые русые волосы жидким золотом растеклись по её плечам и спине, лёгкий поворот головы демонстрировал лишь кончик чуть вздёрнутого носа, но не открывал лицо, завешенное светлыми локонами. Узкие  покатые плечи, чуть полноватые сверху, но тонкие в запястьях руки,  выраженная талия, длинные ноги с хорошо прорисованными икрами, босые стопы и... 

- Блин, вот точь-в-точь задница...- удивленно пробормотал Соболев, жадно впиваясь глазами в бёдра незнакомки. 

Разве так бывает? Он поверить не мог. Или у него уже галлюцинации? Ой, да неважно, она ему точно нравится! И подходит. Все гештальты разом...Пальцы зачесались от желания вырвать телефон из рук приятеля и поставить заветный лайк. Но Рам не дал, отпихнув его локтём, и продолжая пристально вглядываться в фотокарточку. Соболев нахмурился. Ну что ещё? И вообще, его найденная жопа. У Керефова вон Лена есть...Пусть ею любуется... 

- Дай сюда, Тиграныч,- пр

7.

После того, как Зойка отправила последнее сообщение, на кухне повисла гнетущая тишина. Глаза подруг встретились и скрестились в немом поединке. 

-Ну, я не зна-а-аю,- Люба первой нарушила молчание, растерянно разведя руками,- Вот так сразу и домой, Зой?! 

- Люб, иди красься, а,- безапеляционным тоном заявила на это Городецкая. 

- Приличные женщины сразу домой не ходят,- неуверенно нахмурилась Любовь Павловна. 

-  А счастливые ходят, Люб. Так что помыться тоже не забудь,- фыркнула Зойка и налила себе ещё бокал, махнула им в сторону двери,- Давай-давай...Уже двадцать восемь минут! 

- Да твою ж ...Чёрт! - Люба подскочила с места и ощутила, что ноги от вина ватные и лёгкие. В голове слабенько закружило, но быстро прошло, из горла вырвалось неуместное хихиканье. Неужели и правда пойдёт? Сама себе не верила...Как принято говорить, Люба была не такая...Но когда тебе тридцать пять и ты разведена, продолжать быть "не такой" становится всё сложнее... 

- Слушай, а вдруг маньяк какой-нибудь?- уже в дверях обернулась Люба на поглощающую пирожки и заливающую в себя вино подругу. 

- Он же твой сосед!- жуя, невнятно пробурчала Зойка,- Скажешь, что подруге рассказала- побоится...Да и вообще, скорее всего, просто посидите-пиццу поедите. Поболтаете...по-соседски... 

И подмигнула. 

- А, ну да,- нехотя согласилась Любовь Павловна. Возражения у неё кончались. И всё же она замерла в дверях, не решаясь выйти с кухни. Как-будто именно это был самый отчаянный, последний шаг к её грехопадению. 

- Как всё-таки на Соболева похож...- рассеянно себе под нос пробормотала. 

- Похож, да,- кивнула Зойка и расплылась в хитрой улыбке,- Ну так и отлично...Все гештальты разом! 

Про гештальты Люба благоразмуно сделала вид, что пропустила. 

- А вдруг это он вообще?- выдала Вознесенская последний свой аргумент,- И Сергей же тоже...Вот позорище то будет! 

-Что не рожа, то Сережа, слышала такое?- расхохоталась в ответ Зойка, а потом уже серьезней,- Да не он, Любаш. Этот худее, и Соболев на Ваське живёт...вроде. 

Только вот "вроде" Зоя добавила с запинкой и совсем тихо, так что исчезнувшая в дверном проёме Любовь Павловна и не услышала. 

Собиралась Люба лихорадочно быстро, вся в суете. Сначала накрасилась, принципиально решив не мыться. Потом, нервно покусывая губы, всё-таки залезла под душ, накрасилась опять, снова облачилась в черное платье, в котором и фотографировалась для тиндера. Слишком роскошное для посиделок в квартире с пиццей по мнению Любовь Павловны, но Зойка настояла, заверив подругу, что Люба в нём " огонь!". Ну огонь так огонь, пойдём в гости в вечернем наряде. Волосы тоже распустила по плечам как на фотографии. Промокнула запястья японскими цветочно-морозными духами, пытаясь избавиться от стойкого аромата пирожков. Погибая от волнения, улыбнулась дрожащими губами своему отражению. 

- Ох, Любка, мечта! - пропела Зойка за её спиной. 

-Ой, всё...- пробормотала в ответ Любовь Павловна, вытирая о юбку вспотевшие ладошки и скептически изогнув бровь. 

- Я у тебя ночевать останусь, так что жду,- напутствовала Зойка. 

- Ага,- рассеянно кивнула в ответ Люба, пребывая в каком-то полуобморочном состоянии. 

Вышла из квартиры. Дверь с грохотом за ней захлопнулась, словно отрезая от прошлой жизни. Цоканье собственных каблуков по гранитному полу дробило в крошево нервы. Дожидаться лифта, чтобы подняться на один этаж, показалось Любе глупостью, и она на непослушных подгибающихся ногах направилась к пожарной лестнице. Достигнув цели, пару минут зачарованно изучала чёрную заветную дверь сто пятнадцатой квартиры. Хорошая дверь...добротная...мужская такая дверь...да. Тяжко вздохнула, перекрестилась и нажала на кнопку звонка. 

Едва уловимые звуки шагов за мужской добротной дверью отдавались в груди глухим набатом. Если бы не вино, она бы уже трусливо сбежала...Шаги затихли, Люба почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд и в ответ уставилась в глазок. Всё-таки дурацкая ситуация...Вот её сейчас точно разглядывают, а она такой возможности не имеет. Ей улыбнуться? Глупо как-то...улыбаться двери...Люба нервно повела плечом. Мгновения тянулись бесконечно долго. Не открывает. Почему не открывает?Потому что она...страшная???Люба судорожно вздохнула, пытаясь переварить эту мысль. Не выходило. Жгучая обида разрасталась подобно опухоли. Подождала ещё секунду. 

Нет, ну знаете ли...Это уже вообще... Хам! 

Люба возмущенно фыркнула, взмахнула распущенными волосами и резко развернулась, собираясь было гордо уйти. 

Не вышло. 

Дверь тут же настежь распахнулась, и Любовь Павловну оглушил властный окрик "Стоять!", произнесенный до боли знакомым голосом нового начальства.

***

Сергей Иванович Соболев привык считать себя не очень везучим человеком. На экзаменах он всегда тянул билет, который знал хуже всех, единственное свободное парковочное место вечно занимали прямо перед его носом, а его ночных дежурств боялись уже на всём отделении, потому что пациентки с дородового вдруг резко начинали рожать, не давая спать до самого утра. Ещё и своим ходом толпы набегали, и половина как назло с двойнями. 

Но Соболев не жаловался. 

Благодаря своей любимой невезучести он стал лучшим студентом на курсе, так как приходилось зубрить все досконально. Из-за часто попадающихся на родах двоен Сергей написал по этой теме блестящую диссертацию, а парковка...Да, с парковкой смириться было тяжелее всего, но ведь не всё коту масленица... 

И вот сейчас стоял Сергей у дверного глазка и не верил. Как? Это невероятное что-то...Быть не может. Моргнул, ещё раз моргнул и поборол дурацкое желание себя ущипнуть. 

Люба. 

Любовь Павловна, с умным видом и стальным блеском в ореховых глазах сообщившая ему утром, что не терпит несанкционированных прикосновений малознакомых ей людей, стояла у него под дверью, чтобы, простите, потрахаться. Под совершенно незнакомой ей дверью, надо заметить! 

Ах, ты... Жопа манерная...Значит так, да? Ему и дотронуться, видите ли, нельзя, а сама по тиндерам всяким шастает! Ну, Любаша, погоди...Отдеру... 

Соболев сглотнул гремучую смесь из осуждения и веселья, щедро приправленную накатывающей волнами похотью, мысленно продумал линию поведения, щелкнул замком и настежь распахнул дверь. Как раз вовремя, чтобы упереться жадным взглядом в Любину пышную задницу, по всей видимости собирающуюся трусливо покинуть поле боя. 

-Стоять! - гаркнул так, что сам вздрогнул от неожиданности. 

Своенравная добыча замерла на месте, врастая тонкими шпильками в пол, покатые плечи видимо напряглись, но Любовь Павловна не торопилась поворачиваться. Так и стояла к нему спиной и другой примечательной частью своего тела посреди коридора. По голосу узнала, догадался Серега, переваривает. Что ж, он тоже не сразу перед дверным глазком отмер, так что здесь он Любу прекрасно понимал. И ещё понимал, что сейчас скорее всего рванет. И не к нему, а в обратном направлении. Но допустить такого развития событий Сергей не мог.  Поэтому Соболев нанес упреждающий удар, крепко ухватив ординаторку за локоть, и рывком втащил в свою квартиру. Люба возмущенно охнула, качнувшись на каблуках. Серёга расплылся в азартной ухмылке, захлопывая за ней дверь. На всякий случай повернул все защелки. Глупо, но...Но вот захотелось! Жаль, наручников нет... 

- Сергей Иванович,- зашипела  кошкой Люба, потирая сдавленный локоток,- Совсем уже! 

- Секс и пицца, Любовь Павловна, проходите - располагайтесь. Уже не чужие люди, уже познакомились!

8.

Люба застыла в чужой прихожей, заторможенно наблюдая, как заведующий методично закрывает все дверные замки, напрочь отрезая её от нормального реального мира. Ноги предательски подкашивались из-за накатывающей слабости, дыхание сбилось, по телу забродил неуместный огонь. Так стыдно ей не было никогда! И в тоже время абсурдность ситуации и бурлящее в крови вино делали происходящее если не приемлемым, то вполне забавным. "В конце концов, Соболев - адекватный...вроде бы..."-  мелькнуло у Любы в голове, - "Ну, посмеёмся и домой вернусь - убивать Зойку. На Ваське, говорит, живет, ага..." 

На этой ноте Люба осмелела и возмущенно зашипела, потирая ноющуй локоть. 

- Сергей Иванович, совсем уже! 

Соболев медленно повернулся, вперив в неё тяжелый дымный взгляд, и тут Любе стало по- настоящему неуютно. Потому что это был не тот Сергей Иванович, который холодно и оценивающе смотрел на неё в ординаторской, выбирая себе помощницу. И даже не тот, который с интересом разглядывал её, сидя на подоконнике и куря как паровоз в своём кабинете. Этот словно незнакомый ей мужчина смотрел прямо и жадно, не скрывая при этом иронии и лёгкой снисходительности, что было ещё более обидно и полностью дезориентировало.

- Секс и пицца, Любовь Павловна, проходите - располагайтесь. Уже не чужие люди, уже познакомились, - явно веселясь, предложил заведующий и широким утрированным жестом повел рукой в сторону то ли спальни, то ли кухни. 

У Любы от возмущения отпала челюсть. Да за кого он её принимает?  Внутренний голос настойчиво зашептал, что как раз за ту самую, и щёки вспыхнули от всколыхнувшегося внутри жаркого протеста. 

- Сергей Иванович, не знаю, что вы там подумали,- холодно начала Любовь врать, потому как очень даже знала,- Но о половом акте речи в переписке не было. И вообще, это недоразу... 

- Люб, вы проходить будете?- нетерпеливо перебил Сергей, а потом, усмехнувшись, добавил,- Я бы вас с удовольствием подтолкнул, но, боюсь, опять зашипите...раньше времени... 

Его теплые карие глаза хитро сощурились, как-то слишком плотоядно сверкнув. 

- Или трогать уже можно? - вкрадчиво уточнил. 

- Не-не, нельзя... - на автомате пробормотала Любовь Павловна, - И что значит "раньше времени"? 

- Раз нельзя, тогда сами. Направо,- хмыкнул Соболев, проигноривав её последний вопрос. 

Люба качнулась в нерешительности на каблуках, с тоской взглянув на входную дверь, путь к которой загораживала высокая фигура хозяина квартиры, и,  вздохнув, покорно скинула туфли. Ну, не съест же он её, да? Да и глупо убегать от человека, с которым точно завтра встретишься на работе. 

- Прошу,- Сергей не дотрагивался, но шёл так близко, что у Любы было стойкое ощущение, что её ведут под конвоем. Спина покрылась покалывающими знойными мурашками, по телу заструилось тепло, ощущения обострились. Это всё слишком интимно как-то, неправильно. 

- Знаете, я в этом смысла не виж...- начала было снова давать заднюю Любовь Павловна, но Сергей опять перебил. 

- Сюда. 

И всё-таки дотронулся. Горячая крупная ладонь уверенно легла чуть пониже поясницы и надавила, подталкивая Любу на светлую кухню. Дыхание перехватило, но возмутиться Люба не успела, так как рука сразу же исчезла, оставив лишь фантомный ожог на ставшей очень чувствительной от переживаний коже. 

- Садитесь, Люб,- Соболев галантно отодвинул стул, так странно смотря на неё и едва заметно улыбаясь. 

Ничего не оставалось, как подчиниться. Дурацкая...дурацкая ситуация. Ещё и стыд накатил новой волной. Люба быстро огляделась, решая разом две задачи: не смотреть на хозяина квартиры и составить мнение о его доме. Кухня как кухня, просторная, дорогая, современная, безликая. Самой примечательной вещью была пепельница в форме черепа да миски какого-то домашнего животного в углу у холодильника. Больше взгляд ни за что не цеплялся, вернее так и лип к заведующему, обходящему сейчас стол, чтобы тоже сесть. Сергей опустился на стул рядом с ней, хотя мог бы устроиться и напротив, и небрежно пододвинул к ним коробку с пиццей, лежащую на другом конце стола. 

- У меня коньяк,- безапелляционно заявил Соболев и бахнул стопкой прямо перед Любиным носом. 

- Спасибо, я крепкие напитки не пью,- отрезала Любовь Павловна, про себя продолжив, что с неё на сегодня уже точно достаточно. Допилась уже.

- За знакомство, - предложил тост Сергей, сделав вид, будто она ничего и не говорила, и приподнял свою рюмку, демонстративно ожидая, когда гостья с ним чокнется. 

Люба показательно вздохнула, иронично выгнула бровь, недовольно поджала губы и хотела уже было прочитать лекцию о личных границах и умении адекватно воспринимать отказы, но взглягула Соболеву в глаза и как-то разом и бесповоротно потонула. 

- Сергей Иванович, я...- тихо- тихо. Голос предательски дрогнул, и Люба запнулась. 

Соболев так смотрел. С пониманием,  лёгкой насмешкой и чём-то тревожащим её до глубины души. На самом дне его чуть прищуренных карих глаз плескалось жидкое чувственное пламя, опаляя Любу лижущим щёки жаром в ответ. 

- Мне так неловко, Сергей Иванович, вы даже представить не можете...- честно на выдохе пробормотала Люба, не замечая, что начала говорить хриплым полушепотом,- Мы с подругой сидели, и она...в шутку...Понимаете? И я...Я вообще не хотела...а тут вы! И... 

- Значит, не хотели?- оборвал Соболев её бессвязные признания и подался ближе, смотря прямо в глаза. 

- Не хотела,- едва слышно согласилась Люба. 

- А тут я,- повторил Соболев её же слова, криво усмехнувшись и подавшись ещё ближе, так, что их носы чуть не стукнулись. 

Люба сглотнула, боковым зрением поймав, как его руки берут её в кольцо. Левая ложится на столешницу, а правая упирается в спинку её стула. Сердце гулко и отчаянно застучало, разгоняя кровь, зашумевшую в ушах. 

- А тут вы...- одними губами подвердила и попыталась отодвинуться, выставив так и не выпитую рюмку перед собой как щит. 

Вознесенская сама не понимала напавшей на неё робости. Но встать и полностью разрушить их неожиданную близость сил не было. Тело словно вросло в этот чёртов стул. Оставалось лишь широко распахнутыми глазами взирать на Сергея. Наблюдать, как медленно расширяются его зрачки, превращаясь в черные бездонные воронки, и надеяться, что черту он не переступит. 

- Разочарована?- затягивающий взгляд карих глаз соскользнул ниже, замирая на её разомкнутых губах. 

- Что?- Люба уже ничего не знала, кроме того, что её начальник слишком близко и пялится на её рот. Так близко, что она ощущала, как горячо от его тела, и как пахнет от него чем-то терпким, древесным, очень мужским и чуть коньяком с сигаретами. 

- Разочарована, что я, Люб? Познакомиться же хотела...- Сергей вновь посмотрел ей в глаза, криво усмехнувшись. Его дыхание ласковым теплом тронуло кожу на лице. В черных зрачках мелькнуло что-то циничное напополам с ожиданием. 

- Я...нет...Нет, не разочарована, - прошептала Люба. Внизу живота лизнуло кипятком и потяжелело от предчувствия, что поцелует сейчас. "Дура, уходи! Оттолкни хотя бы!"- запаниковал внутренний голос где-то на краю сознания, но Люба только сильнее вжалась в спинку стула. 

- Я тоже нет,- глухо сообщил Сергей. 

Секунда, и расстояния между ними не осталось. Горячие твёрдые губы вжались в её, колкая щетина зацарапала нежную кожу. Ударная доза адреналина впрыснулась в кровь, снося границы реальности. Тяжелая рука легла на затылок, не давая увернуться, пальцы зарылись в волосы. Нажим, губы сами собой разомкнулись, впуская чужой язык, и Любу захлестнуло невероятно острыми ощущениями от всего разом: от вкуса чужой слюны, будоражащего рецепторы, от того, как сильно он напирал, не давая нормально вздохнуть, от ладони, массирующей чувствительную кожу головы на затылке, от мужского участившегося, ставшего тяжелым дыхания, от языка, сплетающегося с её. Мысли неясными обрывками закружились в голове, не в силах дать адекватную оценку происходящему, и Люба просто сдалась. Ведь хорошо же. Так хорошо... Крепко зажмурилась, сосредотачиваясь на ощущениях и отключая мешающий мозг. Жарко, влажно, чувственно. Она уже забыла как это. Так изголодалась...Обвила крепкую шею руками, с наслаждением запустила пальцы в короткий ежик на затылке, царапнула ноготками кожу. Повела левой рукой ниже, ощупывая сквозь ткань футболки мужское тело. Такое горячее, твердое, такое отличное от её. Люба не сопротивлялась и даже глаз так и не открыла, когда Соболев рывком приподнял её со стула и усадил на стол, вклиниваясь бёдрами между её разведенных ног. Лишь судорожно выдохнула ему в губы, ощутив, как очевидная эрекция сквозь слои ткани их одежды вдавилась в её промежность. Голова закружилась, перед закрытыми глазами поплыли красные круги, ноющее лоно конвульсивно сжалось, жадно ловя пустоту. По коже бедер побежали крупными мурашки вслед за мужскими ладонями, задирающими подол платья. Поцелуй уже давно перестал быть просто поцелуем, трансформировавшись в имитацию секса. Любу забила дрожь, внизу живота тянуло так болезненно и сладко, что хотелось жалобно скулить. И в тоже время с каждой секундой, с которой становилось всё более очевидно, к чему всё идет, в груди у Любовь Павловны нарастала настоящая паника. Что? Вот прямо так? На столе? С начальником после тиндера? Которого она знает-то первый день?! 

- Нет...- сначала глухо и робко, не разрывая поцелуй. Даже сама не расслышала. 

- Нет...- уже громче, упираясь ладонями ему в тяжело поднимающуюся грудь и слабо пытаясь оттолкнуть. 

Никакой реакции. 

- Нет, Серёж! - уже истерически громко, сильно толкнув. И Соболев резко отпустил. Уставился на неё шальным непонимающим взглядом, вопросительно вскинул бровь. 

- Извини...Извините, правда...Господи...- Люба неловко соскользнула со стола, оправляя задранную юбку, и прошмыгнула в коридор мимо застывшего в недоумении хозяина квартиры. 

- Простите, правда...Жуть, как неудобно... и вообще...- без остановки залопотала Любовь Павловна, пока пыталась засунуть неслушающиеся ноги в туфли,- Но ведь...не повлияет же? Да...так вышло...простите...Сергей Иванович...Бывает...да? 

Люба подняла умоляющий взгляд на появившегося в коридоре Соболева. Заливаясь обжигающим густым румянцем, проследила, как он опирается плечом о дверной косяк и, щурясь,  засовывает в рот незажженную сигарету. 

- А только что Серёжей был, Любовь Павловна,- с сарказмом хмыкнул заведующий и чиркнул зажигалкой.  Щеки впали от глубокой затяжки. По коридору поплыл острый запах тлеющего табака. 

- Простите...- прошептала полуживая от стыда и полученных впечатлений Люба,- Ну... Я пойду? 

И отщелкнула первую дверную задвижку, с опаской следя за Соболевым, словно за способной в любой в момент броситься бешеной собакой. 

- Идите,- он равнодушно пожал плечами, выпуская сизый дым, а потом вдруг поинтересовался,- Люб, вы на машине? 

- Что? Я...Я нет...- рассеянно ответила Любовь Павловна, проворачивая второй замок. Ещё один и свобода... 

Сергей кивнул. 

- Значит, чтобы в восемь были готовы. Какая? Сто девятая? 

- Да, сто де...Стоп, Сергей Иванович, не надо, правда! - Любовь Павловна отщелкнула последнюю задвижку и невольно выдохнула, толкая от себя дверь,- Я сама! 

- Ох, Люба, не беси...- протянул Соболев многозначительно, и в его, казалось, равнодушном взгляде мелькнул такой азарт, что Вознесенская, испугавшись, что её сейчас поймают в последний момент и не выпустят, только согласно кивнула, пробормотав "ладно",  и юркнула за дверь.

9.

        Когда ровно в восемь на всю квартиру заверещал дверной звонок, первый Любин порыв был - не открывать. Ну правда...Не услышала, проспала, пожар, потоп... Да что угодно, господи! Лишь бы не ехать полчаса по пробкам с заведующим вдвоём в слишком интимном для этого салоне автомобиля. Уж лучше на работе потом встретиться. Там народу полно, а дел ещё больше. И можно будет к концу смены уже совершенно спокойно делать вид, что ничего и не произошло. 

Как делать подобный вид, сидя от Сергея в нескольких сантиметрах на соседнем пассажирском сидении, Люба решительно не представляла. От одного воспоминания вчерашнего вечера и того, что они себе позволили, Вознесенскую бросало в удушливый жар, а низ живота начинало характерно тянуть. Ну почему она такая невезучая, а? Почему этот красивый, умный, интересный ей мужчина должен был оказаться именно её начальником, а не просто незнакомцем- соседом? Вот ну как так??? Люба прекрасно отдавала себе отчет в том, что если бы они не были связаны работой, ночевать домой она пришла бы вряд ли. И нет, с ней такого раньше не было, но именно вчера, именно с Сергеем она бы наверно решилась. Вот только для этого это должен бы был быть какой-то неизвестный ей Сергей. А не этот! 

Дверной звонок заверещал отчаянней, и Люба, вздрогнув, всё- таки пошла открывать. Бросила, проходя мимо зеркала, придирчивый взгляд на своё отражение, поправила выбившуюся прядку, закусила слишком бледную нижнюю губу. Синяки под глазами от недосыпа, кажется, удалось хорошо замаскировать. Вид у неё был почти цветущий, еще бы этот диковатый блеск из глаз убрать, но тут косметика была бессильна. Любовь Павловна по привычке перекрестилась, выдохнула и, отщелкнув замок, дернула на себя дверь. 

Она знала, что это Соболев, но всё равно была как-то не готова увидеть его во плоти на своём пороге. Гладко выбритого, вкусно пахнущего и криво чуть снисходительно по своему обыкновению улыбающегося. 

- Здравствуйте, Сергей Иванович,- пробормотала Люба, быстро отводя глаза, так как поймала сама себя на том, что слишком пристально разглядывает заведующего. Ненавидела себя за эту непонятно откуда появившуюся при нем робость, но пока побороть её не могла. 

- Здравствуй, Люб, готова? - Сергей оперся о дверной косяк, поняв, что внутрь его не приглашают. Карие глаза скользнули по её смущенному лицу, напряженной фигуре и с любопытством  начали ощупывать пространство коридора за Любиной спиной. В какой-то момент Соболев повел носом и нахмурился,- А пахнет чем? Это у вас??? 

И так возмущенно посмотрел, будто она тут как минимум метамфитамин варит, а не пирожки сыну стряпает. Люба даже рот открыла от неожиданности. Еще и эти скачки Сергея от "вы" к "ты" и обратно до невозможности сбивали. 

- Не любите выпечку?- поинтересовалась Любовь, готовая защищать свой образ жизни и свою еду. 

Соболев молчал и смотрел, не мигая. В карих глазах медленно разливалась обреченность, и Люба искренне не понимала её причины. Сергей так на неё смотрел, как осужденный, наверно, смотрит из окна тюрьмы, как на городской площади возводят для него эшафот. 

- Восемь утра же, Люб...- глухо пробормотал заведующий,- Вы круглые сутки что ли готовите? 

Любовь Павловна окончательно смутилась. 

- Да это ж быстро...Пирожки...Тесто с ночи, ерунда...- передёрнула плечами Люба и покосилась на пакет в своих руках,- Я вот и с собой взяла, на работе девочек угостить. Но если вам запах не нрави... 

-Нравится,- перебил её Сергей севшим голосом,- Нравится, Люб. Только уж, будьте добры, и меня угостите. 

Соболев криво улыбнулся и добавил, сощурившись.

- Хоть я и не девочка. 

-О, я помню,- не подумав, ляпнула Любовь Павловна и тут же залилась предательским красным.

***

Сергея распирало от давно уже забытых им ощущений. Когда женщина нравится. Вот не только фигура, или лицо, или в общении приятная, а вся и разом, в полной своей причудливой комплектации. Так нравится, что надпочечники вбрасывают в кровь лошадиную дозу коварного дофамина, а внизу живота щекочуще и пусто тянет. Если бы Сергей был романтиком, он бы промямлил что-то про "бабочки", но он не был, и просто наслаждался удивительным действием на организм выделяемых эндокринной системой нейромедиаторов. 

Смотреть на Любу, находиться рядом и даже разговаривать- всё это оказалось будоражащим, немного нервным, напряженным, но очень приятным делом. И взаимности хотелось. Поскорей. И, конечно, секса. Ну, они же взрослые люди... Да даже пирожков её чёртовых, божествено воняющих на всю парадку, хотелось прямо сейчас ужасно. 

Пожалуй, единственное, что в ординаторке Соболева раздражало, так это её явное желание сохранить дистанцию. Раздражало и подстегивало одновременно. 

"Тут нужен план,"- глубокомысленно решил Сергей, зачарованно следя за мерно покачивающейся перед ним задницей, идущей к лифтам. Что он там про три дня говорил? Так, это остаётся. Нечего тянуть. Вот только поставленную задачу следует скорректировать. От улыбки и тёплого взгляда до полной и безоговорочной физической капитуляции. И очень удачно День Медика как раз через два дня, то есть на третий...На всё отделение снята турбаза...Удивительное совпадение...Ещё одно! Сергей невольно улыбнулся очередному знаку судьбы и ступил за Любой в лифт. 

Вознесенская вжалась в дальнюю от него стенку, но смотрела уже прямо и уверенно, делая вид, что смущения больше не испытывает. Только Сергей всё равно чувствовал исходящее от неё волнение, улавливал лихорадочный блеск в ореховых глазах, подмечал, как часто пульсирует тонкая венка на шее, и млел от всех этих знаков ответной, пусть может и невольной, симпатии. 

- С чем пирожки, Люб?- вскинул бровь Соболев, криво улыбнувшись. Запах свежей выпечки в закрытом тесном пространстве лифта становился просто невыносимым. В животе тревожно рыкнуло. 

- С мясом и курагой. Любите?- таким тоном, будто светскую беседу с посторонним человеком вела. 

Опять. А ведь я тебя лапал и чуть не... От вихрем промелькнувших картинок и нахлынувших тактильных воспоминаний Сергей сглотнул и переступил с ноги на ногу, опираясь плечом о стальную стену лифтовой кабины. Мысль сбилась, Любин вопрос вылетел из головы, а с языка сорвалось то, что действительно его волновало. 

- Люб, жалеешь, что ушла вчера? Только честно. 

Чёрт, он не хотел вот так в лоб и сразу, но теперь отступать было поздно. Только вперёд. Соболев, понимая это, сделал к желанной добыче шаг, одним движением съедая разделяющее их пространство, и уперся рукой в стену над Любиной головой, нависая в каких-то ничтожных сантиметрах. 

- Я вот жалею,- хрипло продолжил, смотря в широко распахнутые ореховые глаза. 

- Сергей Иванови... 

- Полночи, знаешь, жалел,-  и сам усмехнулся звучащей в признании двусмысленности. Да, Люб, можешь думать самое пошлое - вот именно вот так и "жалел"... 

- Сергей Ивано... 

Лифт дернулся, останавливаясь на нулевом этаже паркинга. Люба замолкла и покосилась на разъезжающиеся двери. Соболев уловил чужие фигуры, ожидающие, когда они с Вознесенской освободят кабину, и отпрянул. Чёрт. Ну ведь уже не послала. Прогресс. Хотя... Может, не успела просто? Или всё-таки не послала бы? Сергей хмурился, раздумывая над этим жизненно- важным вопросом, пока шёл к своему кадиллаку, и сердце в груди сладко и тревожно билось в такт стучащим за спиной Любиным каблукам.

10.

Уже на парковке больницы в Соболеве что-то неуловимо изменилось. Тёплый взгляд карих глаз подёрнулся дымкой отстраненности, в низком голосе начали проскакивать жёсткие нотки. 

- Выходите,- бросил, выключая зажигание. Вроде и не очень грубо, но словно команду дал. 

Начальник в Сергее медленно, но неотвратимо устанавливал рабочую дистанцию, вытесняя соседа, с которым Люба по удивительному стечению обстоятельств пересеклась в тиндере. Вознесенской было забавно и до дрожи волнительно за этим наблюдать. И почему-то немного обидно. Слишком отработанным выглядело в исполнении Соболева восстановление субординации. Неуловимая, но чёткая граница. Будто всем своим видом говорил: вот в этой обстановке мы с вами, Любовь Павловна, просто мужчина и женщина, а в этой будьте добры помнить, что я тут не просто какой-то хрен с горы, а ваш заведующий. Так-то Люба в отличие от некоторых и не забывала, нечего её как котенка носом в тапок тыкать...А так ловко у него выходило известно почему. Потому что не первый раз пытается за кем-то приударить на работе. Помни об этом, Вознесенская, помни! 

Люба вздохнула, цокая каблучками по щербатому асфальту и сверля насупленным взглядом широкую спину заведующего, идущего впереди. О своей внезапной откровенности она уже тоже жалела. Хотя больница- такой организм, что рано или поздно все всё друг про друга узнают. Да и при всём желании она не могла представить Сергея, треплющегося о её личной жизни где-нибудь в процедурной. Кстати, о личной жизни...Значит, жена ему изменила? Интересно...И так спокойно об этом говорит, неужели  не задело? Сама бы Вознесенская такое с трудом пережила... 

Задумавшись, Люба чуть не впечаталась носом в плечо Сергея, любезно придерживающего для неё стекляннную дверь. 

- Извините,- смущенно пробормотала, будто по её лицу можно было понять, о чём именно она только что размышляла. 

Соболев только сощурился и мягко улыбнулся, кивая, чтобы проходила.  Люба послушно юркнула вперёд. 

В лифте пришлось потесниться из-за заехавшей за ними каталки. Сергей и Вознесенская прижались к стенке. Люба замерла. Мужское плечо и рука как будто случайно вдавились ей в бок, обдавая жаром чужого тела, в носу защекотало от Соболевской туалетной воды. Им на шестой. 

- Здравствуйте, СерИваныч!- заулыбалась санитарка, поправляя косынку и нажимая нужную кнопку, так как им с Соболевым из-за каталки было не дотянуться. 

- Здравствуйте, Ирина Михайловна. Вы же с нулевого? Цельман пришел уже - не видели? 

Забавно. Говорил не ей, и не с ней, а Любе из- за близости каждое слово щекочущими мурашками отдавалось, вибрировало внутри. Всё-таки какой у него голос...глубокий. И горячо. Даже просто рядом стоять вот так. Близко. Люба моргнула и попыталась отодвинуться, но Соболев неожиданно не дал, поймав ладонью её талию. 

- Да вроде был, да...- отвечала  санитарка, но Люба из-за шума в ушах её плохо слышала. 

Вот тебе и границы...Ладонь заведующего поясницу насквозь жгла. Щеки Любы вспыхнули, будто ей шестнадцать. Господи, она и забыла, как это вообще бывает... 

Из лифта вышла будто пьяная и на подкашивающихся ногах побрела за Сергеем по тёмному гулкому коридору к их отделению. Начинались её первые рабочие сутки в качестве его ординаторки.

*** 

На сестринском посту восседала Катерина с чашкой кофе, больше смахивающей на супницу, и с ожиданием конца своей смены в уставших голубых глазах. 

- СерИваныч, здравствуйте!- заведующему она крикнула, как только увидела его в дверях, не дожидаясь,  пока подойдет. 

- Здравствуй, Кать, - Соболев первым делом окинул кипу историй перед ней страдальческим взглядом и взял со стола пару отложенных. 

- Та-а-ак,- нахмурился Сергей, листая, а потом перевел рассеянный взор на старшую медсестру, -  Как обстановочка? 

- Штатная,- пожала покатыми плечами Катерина, подперла подбородок кулачком и тише добавила,- Четыре сами, одну кесарнули и... 

Вздохнула. 

- Один вакуум... 

Сергей мигом нахмурился, вскинув на неё сверкнувшие глаза. 

- Кто принимал? 

- Бузакина. 

-Ох, уж мне эта Бузакина, - цокнул языком заведующий, - Что, кесарить нынче не в моде? Или шить лень? 

- Не успели, стремительные,- опять вздохнула Катя. 

- Не успели...Это кончить можно не успеть, или в кино...- пробормотал Сергей себе под нос, а потом громче,- Апгар? 

- 7/8. 

Сергей опять цокнул, но уже спокойней. 

- Отдали уже ребенка, в шестой палате на послеродовом,- тут же добавила Катерина, усмиряя заведующего окончательно. Люба стояла рядом и только наблюдала за их занимательной беседой.

-Ладно,- Сергей почесал переносицу, - Историю сюда, Бузакину ко мне, ясно? 

- Ясно, СерИваныч,- бодро отчеканила Катерина. 

- Так, и...- Сергей повернулся к Любе,будто только сейчас вспомнив о её существовании,- Истории с невписанными анализами Любовь Павловне отдайте пожалуйста, Катерина. 

Люба вспыхнула, но промолчала, закусив губу. Это второй день подряд только писать? Нашел себе...секретаршу... 

- И когда у нас "смотрины" перед выходными?- Соболев снова перевел взгляд на медсестру. 

- В двенадцать вроде бы планировали, СерИваныч. 

- Хорошо,- задумчиво протянул Сергей и вновь вперил изучающий взгляд в притихшую Любу,- И истории тех, кого приведут, тоже на дородовом соберите, Любовь Павловна. Подготовьте. Хорошо? Будете мне ассистировать. Решать кого-куда-когда... 

Люба вспыхнула опять, но уже от удовольствия. Всё-таки не только писать. А вот уже и решать! Любовь, конечно, больших надежд не питала , что вот прямо решать ей дадут, но всё же. Сергей Иванович скользнул взглядом по часам и, больше ничего не добавляя, отправился в свой кабинет, оставляя Любу наедине с Катериной. Та уже собирала Вознесенской кипу анализов и историй для обработки и наведения порядка. 

- Вы вместе что ли приехали?- как бы невзначай поинтересовалась старшая медсестра, передавая Любе папки с бумагами. 

Люба только слабо улыбнулась. Говорить, что они соседи, почему-то не хотелось. Не сейчас. Она ещё не разобралась кто тут друг, кто враг, а кто так, и интуитивно держала дистанцию. Да и в Соболеве не разобралась тем более... 

- А дородовое на каком этаже?- аккуратно перевела тему, не желая обсуждать начальство. 

- Так на этом же, от лифта слева. И на четвертом ещё,- подсказала Катерина. 

- Спасибо,- кивнула Люба, прижимая полученные истории к груди, и уж было собралась уходить, но игривый вопрос Катерины на пару с её лукавым взглядом поверх огромной чашки, остановили. 

- Ну и как тебе наш СерИваныч, Люб?- доверительным тоном поинтересовалась медсестра,- Ты-то ему глянулась, сразу видно... 

Вознесенская застыла, лихорадочно раздумывая, как бы правильней ответить. 

- Хорошо пока, - ответила настолько размыто, насколько это вообще было возможно. 

- Ну, если хорошо, то уединяться лучше в кабинет УЗД на пятый ходить, там кушетка хорошая, - фыркнула насмешливо Катерина и отпила из своей огромной чашки. 

- Я как-то не планировала,- холодно бросила на это Любовь Павловна. 

- Ну-ну...- протянула Катерина, и потом тише, будто самой себе,- Тут половина отделения тоже не планировало... 

- И вы, Кать?- Люба начала откровенно раздражаться. Левая бровь презрительно взлетела вверх,- Собственным опытом делитесь? 

-И я,- ошарашила её Катерина своей откровенностью, а потом звонко рассмеялась,- В смысле и я в том кабинете была. Только с Акопяном, неонатологом, муж он мой, Люба! А вы то... 

Катерина так захохотала, что чуть кофе не пролила. 

- Вы бы лицо своё видели, Люб! Ахахах...Подумали уж тут! 

Люба не удержалась и тоже начала смеяться. И от неожиданности, и от непонятно откуда взявшегося с головой накрывшего её облегчения. Почему-то тот факт, что у Соболева со старшей медсестрой ничего не было, был до чёртиков приятен. Хотя, какое ей дело, да? 

- Пошла я на дородовое,- уже гораздо миролюбивей сообщила Люба. Катерина ей теперь очень даже нравилась,- Пирожки только в ординаторскую закину. 

- Ммм, пирожки?- Катя привстала с места, с любопытством взирая на пакет в руках Вознесенской. 

- Да, там на всех, хотите?- Люба даже немного смутилась от такой откровенной заинтересованности. 

- Конечно! Так нам, оказывается, повезло с вами, Любовь Павловна, да?- и Катя задорно подмигнула новому ординатору. 

*** 

Время тянулось медленно. Истории Люба писала как раз до обеда, оккупировав дальний обшарпанный стол в ординаторской и два раза отвлекаясь на кофе с пирожками. Сначала с забежавшей перед уходом домой Катериной, а потом с Виолой Петровной, акушеркой, и рыженькой Тоней, которую Соболев под своё шефство не взял, но на отделении оставил. Третью, Нину, отправили на дородовое на четвертом этаже. Тоня была полна впечатлений. В отличие от Любы, зарывшейся в бумажках, её отправили набираться опыта в большой родзал на пять рожениц. Вознесенская, слушая захлебывающуся рассказами Тоню, улыбалась ей и по-тихому завидовала. Вот где настоящая работа и обучение, а не в историях этих бесконечных, где каждый раз по полчаса только чужой почерк разбираешь. 

Сергей появился на пороге ординаторской в три минуты первого. Окинул присутсвующих сосредоточенным отстраненным взглядом и остановился на поднявшей от бумаг голову Вознесенской, сидящей в дальнем углу. 

- Любовь Павловна, истории с дородовых готовы? 

- Да, Сергей Иванович...- Люба даже растерялась слегка. Так требовательно звучал низкий голос заведующего. Почувствовала себя ученицей, которую вызывают к доске. 

- Хорошо, пойдёмте,- кивнул Сергей, и, не дожидаясь, пока она встанет, исчез из дверного проёма. 

Люба быстро подскочила, чтобы поспеть за Соболевым, поправила кичку на макушке, собрала аккуратную стопочку нужных папок и, прижав их к груди, поспешила за заведующим в смотровую. Сердце глупо и волнительно забилось. То ли от предстоящей возможной минипроверки её знаний, то ли от того, что с самого утра она Сергея ещё не видела, а сейчас проведёт с ним как минимум полчаса.

11.

Последняя пациентка покинула смотровую спустя примерно полчаса. Соболев, кинув быстрый взгляд на настенные часы, небрежно подхватил один из стульев, стоящих вдоль ширмы, придвинул его вплотную к Любе и, оседлав его задом наперед, почесал затылок.

- Так, ну что там у нас в итоге? Сортируйте, Люб. Только быстрее, мне ещё к главврачу и на кафедру.

-Сейчас,- пробормотала Вознесенская, косясь на Сергея, положившего локти на спинку стула и наблюдающего за её действиями.

Заведующий умудрился сесть так близко, что его тёплое дыхание щекотало правое ухо и мешало сосредоточиться. Пальцы не слушались, отказываясь ловко перебирать и складывать бумажки. Люба сделала глубокий выдох, пытаясь скинуть потрескивающее напряжение. Это всё этот дурацкий тиндер виноват...и поцелуй. Она вроде бы об этом и не думала, а кончик языка всё равно покалывало от фантомного привкуса коньяка и чужой слюны во рту. И повторить хотелось...наверно...Метнула быстрый взгляд на Соболева из-под опущенных ресниц и ещё больше растерялась, наткнувшись на внимательный его. Тут же отвернулась. Сергей откашлялся.

- Люб, я сейчас уеду уже,- как- то хрипло и совсем не по-начальственному произнес Соболев, - Я вас Виоле Петровне передам. С ней в родзал пойдёте. Хорошо?

Люба не успела ответить, так как в разговор вклинилась подошедшая к столу Ирина Евгеньевна.

- А на кафедре что забыли, дорогой мой СерИваныч? Я вот завтра в отпуск, а тут день Медика на носу! Думала, посидим, чаи погоняем со спиртиком после рабочего дня по-приятельски, - её пухлая ладонь опустилась Соболеву на плечо и прилично так потрепала.

Сергей только хмыкнул.

- Не могу я, Ирина Евгеньевна, лекции у меня. Кто-то же должен из неандертальцев хомосапиенсов лепить.

- Всё вам некогда, СерИваныч, голубчик. Всё работаете,- заведующая вторым дородовым грузно опустилась на соседний стул рядом и, подперев кулаком подбородок, устремила на Соболева материнский осуждающий взгляд,- Дома -то бываете? Котяра ваш противный сдох уже поди...

- Да что этой роже будет, - проворчал Сергей себе под нос, а потом коротко рассмеялся,- Представляете, Ирина Евгеньевна, он позавчера на соседский балкон перепрыгнул и зашугал там даму с мелкой тявкалкой. Два часа их в заложниках на диване держал. Не давал слезть!

- Да ну! - охнули Марья Петровна и Ирина Евгеньевна разом, и даже Люба встрепенулась и голову от историй подняла.

-Да-а-а,- протянул заведующий, качая головой,- И как, думаете, я обнаружил? Прихожу, значит, домой, а Шарикова нет. Я его искать. Смотрю, дверь на балкон открыта - он сам её лапой, я всё забываю другой замок поставить. Ну вот... Выхожу на балкон- нет. Внизу трупа вроде тоже. Зову. И слышу слева его мяуканье как из преисподней и крики соседки из распахнутого окна. Ну, Шарикова я, конечно, отозвал. Вернулся, чертяка, довольный и сытый. Корма той собачонки нажрался на сутки вперёд. А соседка потом пришла плакаться, что два часа в обнимку со своим горе-той-терьером из-за кота моего на диване просидела. Не давал шагу ступить – шипел и грозил царапаться.

Врачихи в голос захохотали. А Люба с интересом взглянула на Сергея.

- У вас кот- Шариков, Сергей Иванович?

- Да, Люб, Шариков и есть,- Соболев повернулся к ней, хитро улыбаясь.

- Почему Шариков? Странное для кота прозвище...И...- на щеках вспыхнул предательский румянец, но Люба не могла не продолжить,- И как вы гостей звать не боитесь с таким экземпляром?

В глазах Соболева в ответ что-то вспыхнуло, давая понять, что он прекрасно помнит, кто ещё вчера был его гостем, и Люба зарделась сильнее. Сердце гулко застучало, и едва заметная улыбка растянула губы. Боже, она что, кокетничает? Похоже, что да...

- Со мной моим гостям ничего не угрожает,- как-то медленно и низко произнес заведующий, смотря на её улыбающиеся губы. А потом резко поднял взгляд, и интимность в его голосе исчезла.

- А Шариков, потому что подобрал на улице молодого черного кота. Думал, сделаю из него добропорядочного члена общества. А он Клим Чугункин по сути своей отборный оказался, вот и вышел...- Сергей хмыкнул, -… Шариков. Хотя вначале Шуриком был.

- Наговариваете вы на замечательное животное, Сергей Иванович, - покачала головой Ирина Евгеньевна,- Хотя лучше бы бабу дома завели, а не кота, конечно.

- Кому лучше? – беспечно отмахнулся Сергей, отводя глаза от Любы и забирая со стола отсортированные истории тех, кому на стимуляцию и на кесарево,- Мне не лучше. На кота корма меньше уходит, а отдачи больше получаешь, чем от домашней бабы через пару совместных лет. Проверено. И "где был" только себе под нос рассказываешь при желании...

И встал.

- Так, дамы, я пошел. Счастливо оставаться,- карие глаза скользнули по Марье Петровне, Ирине Евгеньевне и остановились на Любе, цепкие и внимательные.

- Люб, вы на операциях ассистировали уже, нет? - поинтересовался Соболев.

- Так, только... Подать там, -  рассеянно пожала плечами Любовь Павловна, сама обдумывая про себя позицию заведующего по поводу "домашних баб".

Мда...Бабочки упорхнули из живота, оставив лишь призрачное едва тлеющее трепыхание. Нет, ей к нему домой на полных правах пробираться так сразу и не хотелось. Но всё же. Всё же...

- Люб,- Сергей чуть повысил голос, что означало, что уже не в первый раз окликает. Она резко встрепенулась.

- Да.

- Завтра мне будете ассистировать тогда, говорю,- нахмурился Сергей, изучая её отстраненное лицо. Как будто понял, о чем задумалась его подчиненная.

- Да, хорошо...Ой, Сергей Иванович! Так я же завтра после суток выходная.

- Суток? - Сергей нахмурился сильнее,- Точно, сутки у вас же...А потом когда?

- В воскресенье выхожу,- ответила Любовь Павловна.

- На день Медика? Нет, так не пойдёт. Вам на день Медика дежурить нельзя...- пробормотал Соболев, почесал щетину на подбородке.

12.

Люба, тяжко вздохнув, в сотый раз крутанулась перед зеркалом. Нет, это фиаско. Заморские джинсы её исконно- русской фигуре катастрофически не шли. Задница, и без того примечательная, выглядела просто угрожающе огромной на фоне быстро становящихся к низу достаточно стройными длинных ног. Будто два треугольника к квадрату прилепили...Любе даже всплакнуть захотелось. Она тут решается, понимаете ли, на первый в своей жизни легкомысленный роман, а он может и вовсе не состояться по причине неэстетически прущей во все стороны филейной части.

Ну а что делать?

Люба крутанулась ещё раз, встала на цыпочки и махнула на своё отражение рукой. Турбаза же. В любимой юбке не поедешь, каблуки не наденешь. Кроссовки да практичные штаны - вот её удел. Радовало, что хоть блузка сидела замечательно. Легкий персиковый трикотаж соблазнительно обтягивал грудь, прозрачные рукава нежно подчеркивали мягкую округлость рук. Пышный пшеничный хвост, собранный чуть набок, покоился на женственно- покатом левом плече. Впрочем, с верхом у Любы проблем никогда не было. Может взять всё-таки юбку или платье? Вечером же банкет...Хотя какой банкет? Одно название, а на деле шашлыки, водка рекой да банька, но мало ли...И Люба всё- таки сдёрнула с вешалки лёгкое темно-синее платье и бросила его в раскрытую у её ног дорожную сумку. Туда же полетели босоножки на невысоком каблуке.

Закрыв шкаф, Вознесенская кинула беспокойный взгляд на часы - ещё тридцать минут есть до того, как Соболев зайдет. Отлично, успевает. Люба подхватила косметичку и отправилась в ванную рисовать лицо. Там освещение было не в пример лучше. И, как это обычно бывает, оглушающему трезвону дверного звонка суждено было раздаться именно в животрепещущий момент прокрашивания ресниц.

- Бл...и-и-ин,- Люба в сердцах кинула кисточку в раковину, с тоской взирая на свой чёрный-чёрный правый глаз.

Это что же, заведующему так не терпится? Приличные люди раньше не приходят...

- Саш, открой, а? - крикнула Любовь из ванной сыну, завтракавшему на кухне,- И скажи, что я сейчас!

И уже тише, раздраженно себе под нос:

- Наверно...

Сашка так тяжко вздохнул, что звук долетел даже до неё и, судя по глухому недовольному топоту, поплёлся открывать. Любино сердце зачастило, в миг разгоняя кровь, щеки нежно вспыхнули, убирая потребность в румянах. Ну вот, начинается...Вознесенская толкнула носочком дверь, пошире её открывая, чтобы лучше слышать, что происходит в коридоре, и лихорадочными движениями принялась стирать следы туши с верхнего века, вся обращаясь в слух.

Щелчок дверного замка, ещё один, едва уловимый скрип двери, секунда мёртвой тишины и удивленный голос Сашки:

- Дядь Серёж, здрасьте!

Люба так вздрогнула, что чуть повторно всё не испоганила. Да что ж такое-то, а? Сын -то её откуда Сергея знает? Как-то разом слишком много стало Соболева кругом...

- Здоро-о- ов,- пробасил заведующий не менее изумленно и, судя по звуку, шагнул в их прихожую.

- Так это ты у нас оболтус, Санёк,-произнес Сергей уже веселее,- Соглашусь.

Потом задумчиво:

- Ну, вообще ж не похожи...

И бодро:

- Саня, мать где?

- А вы к ней? - тут же настороженно поинтересовался сын.

- К ней,- подтвердил Соболев,- За ней, точнее. Начальник я её. На корпоратив повезу.

- А...вы, значит...ясно,- в голосе Саши моментально начала прослеживаться враждебность, и Люба, плюнув  на ещё недоделанный макияж, выскочила из ванной.

Сашку она знала хорошо и, ох, уж этот переходный возраст, боялась, как бы тот чего-нибудь её начальству не наговорил.

- Здравствуйте, Сергей Иванович,- излишне звонко выпалила Люба и натянуто улыбнулась под пристальными взглядами разом повернувшихся к ней мужчин, - Я уже...почти...Пойдёмте?

Нервно заправила прядку за ухо, поймав заведующего за откровенным разглядыванием её фигуры, переступила с ноги на ногу. Чёрт бы побрал эти не идущие ей джинсы. И проскользнула в спальню за дорожной сумкой.

***

Джинсы Любе чертовски шли. Так шли, что Соболев даже подвис на секунду, впиваясь загоревшимися глазами в манящие крутые бедра. А в голову полезли дурацкие образы гитар, амфор и тому подобных занимательных предметов. «Какая всё-таки…женщина…», - в очередной раз восхищенно подумал Сергей. Женщин он своей жизни перевидал с избытком, спасибо работе, но вот, чтобы так ярко ощущать, кто именно перед ним, бывало не часто.

Вознесенкая очаровательно улыбнулась, заправила нервным движением светлую прядку за ухо, сверкнула ореховыми глазами и скрылась в какой-то комнате, амплитудно вильнув шикарной задницей. Сергей сглотнул и на автомате сделал шаг за ней, думая, что на турбазу можно и попозже приехать…А, если подпустит, то и вовсе не выезжать...

-Дядь Серёж, вы куда? – раздалось угрожающее у самого уха, и Соболев, моргнув, остановился.

Точно, Саня. Он вот как-то даже и забыл. Волна едкого разочарования всколыхнулась в груди. Люба то поди сейчас в спальне… В штанах требовательно шевельнулось. Но Соболев волевым усилием эти движения проигнорировал и перевел потухающий взгляд на парня.

Тот смотрел хмуро, скрестив руки на тощей груди. От былого радушия не осталось и следа. Сергей даже как-то растерялся. С детской ревностью, а это наверно была именно она, Соболев раньше не сталкивался. У бывшей жены был пацан от первого брака, но совсем мелкий, так что с Мишаней было просто. Сладкая вата, мультики втайне от мамы и пара походов на аттракционы, и вот он уже "папа Сеёжа". Сложно оказалось потом, когда разводились. Оказалось, что с Мишкой расстаться тяжелее, чем с его матерью. Она изменяла ему со шведом, к которому решила укатить на ПМЖ, а сын-нет. Соболев грустно вздохнул от нахлынувших вдруг воспоминаний и поинтересовался.

- Саш, ты чего насупленный такой?

- Ничего, дядь Серёж,- буркнул парень, сверля его враждебным взглядом,- Мама папу любит, вот чего.

13.

       Выбор коллектива пал на большую новую турбазу на берегу Ладожского озера близ Разорванного кольца. От города недалеко, комфорт на высоком уровне, природа шикарная, да и с погодой им однозначно повезло. Было по-летнему тепло, но не до духоты, лазурное, так не часто чистое для Питера небо заливало всё кругом щедрыми солнечными лучами, обувь слегка проваливалась в песчаную землю, усеянную колкой хвоей и маленькими шишками, меж высоких сосен тёмной синью манила вода, пенными, почти морскими волнами набегающая на желтую кромку суши, и очертания древней крепости Орешек на острове вдалеке притягивали взгляд.

Ветер здесь был в разы сильнее, чем в городе, влажный и будоражащий, какой бывает только на берегу большого водоема. От него пробирало до сладких мурашек, так похожих на предвкушение. Или может это Любу просто повело от этого дня, от мужчины, шагающего рядом, от их разговоров в машине, пока ехали. Вроде бы ни о чем, но всегда на грани и с очевидным обоим подтекстом. А ещё от её решения не сопротивляться. Отдаться течению полностью, отключить мозг и не думать, не гадать, не планировать и не предсказывать, к чему это всё приведёт.

И стало вдруг так легко- легко. Люба была словно облачко. Гравитация не держала, походка пружинила, каждый шаг грозил стать последним и оторвать её от грешной земли. Или напротив скинуть в пучину того самого греха - это уж с какой стороны посмотреть, но сама Любовь Павловна предпочитала смотреть с первой.

Меж стройных старых сосен вились утрамбованные дорожки, ведущие к уединенным большим бревенчатым коттеджам. Здание администрации с гостиничными номерами на втором этаже располагалось у самого въезда на территорию, а хорошая русская банька на самом берегу Ладоги. И сразу за ней пирс для желающих остудиться с причаленными к нему разноцветными лодками.

Их компания, большая и шумная, так как это была солянка из трех отделений, а также парочки приглашенных товарищей, вся в коттедж не поместилась и заняла ещё и половину гостиничных номеров в административном здании. А Сергей решил обосноваться в небольшом домике на двоих вблизи бани и в отдалении от арендуемой беседки. Официально он решил расположиться там один, правда, когда закидывали вещи, у Любы все же поинтересовался, закуривая на маленьком крыльце домика и щурясь сквозь сизый дым.

- Люб, Виола Петровна, с которой тебе комнату делить, храпит...Жутко.

- И что? - улыбаясь, изогнула бровь Любовь Павловна.

- И тут миленько...- хмыкнул Соболев и повел рукой в сторону открытой в домик двери.

- А ты, значит, не храпишь? - фыркнула Люба и рассмеялась. Легко-легко-легко. Ей так легко, будто пьяная.

- Сегодня не планирую,- масляно сверкнули в ответ тёплые карие глаза заведующего.

Люба опять рассмеялась и вспыхнула. Легко и жарко. Ласковое пламя лизало изнутри, растекаясь по венам жидким огнем. Их глаза встретились, и Любин смех оборвался.

- Вы, Сергей Иванович, угробить меня разом на отделении решили? - тихо зашептала Люба,- Два дня как пришла и с заведующим поселилась...

Соболев смотрел, не мигая, на раскрасневшуюся Любовь Павловну. Недовольно поджал губы, по небритым щекам прокатились желваки. Медленно кивнул и, затушив сигарету, шагнул с крыльца.

- Пошли, Люб, вещи твои отнесу,- Сергей, небрежно поправив её сумку, чуть съехавшую с широкого плеча, бодро направился к коттеджу, где Вознесенской с Виолой Петровной отвели маленькую комнату на мансардном этаже.

***

Огромная беседка, где и свадьбу было не стыдно справить, гудела смехом, анекдотами с работы и из жизни, и, куда уж без них, разговорами о вечном и системе здравоохранения. Женщины бодро резали салаты и варганили закуски, мужчины следили за тремя в ряд поставленными коваными мангалами и просто пили, воруя прямо из-под ножа только что нарезанные огурчики и помидорчики. Солнышко едва заметно припекало, с Ладоги мягкий ветерок доносил освежающую ледяную пыль, шум низких волн и пение птиц ласкали слух почище любой музыки, и всем было по-настоящему хорошо.

Так как Люба успела проработать без малого двое суток, то знакомых среди присутствующих у неё практически не было. Виола Петровна, акушерка, постоянно дежурящая в паре с Сергеем, Костя Карпухин, приятный парень двадцати семи лет, тоже акушер-гинеколог, Елизавета Маркова, тонкая и строгая женщина лет сорока пяти, узистка, Кристина, молоденькая акушерка, и в общем-то всё. Правда, это не помешало Любе как-то сразу стать главной по сложным закускам и салатам типа шубы и мимозы, и таким образом быстро и безболезненно влиться в коллектив. Да и постоянно подливаемое белое вино в пластиковый бокал, стоящий рядом с ней этому сильно способствовало.

А ещё Соболев от Вознесенской не отходил. Вернее, отходил, конечно, но быстро возвращался. Легко касался до поясницы, локтя или плеча, хитро улыбался, интересуясь какой-нибудь чушью, и утаскивал что-нибудь, нарезанное из-под её ножа. Люба отчаянно краснела, шикала на Сергея и делала страшные глаза, косясь и кивая в сторону коллег, но на самом деле ей было до дрожи приятно. Так приятно, что через некоторое время она уж и ждала, когда Соболев к ней вновь подойдёт, и выглядывала его, хмурясь, если пропадал куда-то. А один раз даже обиделась, когда Кристина позвала заведующего посмотреть, что у нее с колесом, и их не было целых минут двадцать. Ну, вот что он там высматривал, а? Конечно, у Кристины в джинсах попа вон какая стройная...Можно и подольше её колесом полюбоваться...Все они...Люба в сердцах излишне размахнулась ножом, перепугав стоящую рядом Виолу Петровну, и разрубленный соленый огурец слетел со стола. Чёрт...

- Простите...- пробормотала Люба, сама себе удивляясь, и дальше уже была аккуратней.

За стол уселись часа через три. Уже пьяные и сытые, так как нахватались всего, но дико желающие продолжить общение, посмеяться, потанцевать и даже поиграть во что-нибудь. Сергей сразу занял место на широкой сколоченной лавке рядом с Любовь Павловной, да так тесно занял, что Кристинино колесо она ему разом простила. Плечо Соболева вдавилось в её, руки чуть было не переплелись, а бедра буквально вросли друг в друга, обжигая до немоты в месте соприкосновения. Люба сглотнула, пытаясь дышать ровнее и хоть как-то погасить вспыхнувший блеск в глазах. Не могла. Её колотило предчувствием так остро, как обычно только в юношестве бывает. Когда вот так сидишь с компанией на лавочке или у костра, а понравившийся мальчик при всех садится рядом, и ты его чувствуешь. И вроде бы и не смотрите друг на друга, и не разговариваете, а весь остальной мир заволакивает дымкой нереальности, и только он настоящий...Люба потянулась за своим пластмассовым бокалом и сделала глоток. Трепет никуда не пропадал, наоборот захватывал всё новые клеточки. Костя, сидящий напротив, рассказал какую-то байку, все засмеялись, и Люба засмеялась тоже, хотя ни черта не поняла.

14.

Баня оказалась уже почти полностью растопленной - оставалось только чуть подкинуть, переодеться и можно париться. Женщины, по- быстрому накрыв нехитрый стол из захваченных с собой продуктов, побежали за купальниками. Сергей же остался с Костей, чтобы растопить посильнее и веники замочить. Жаль, не дубовые выдали - берёзовые. И жаль, что плавательные шорты он как-то забыл. Придется щеголять в черных боксерах. Нет, они у него, конечно, ничего такие - новые и фирменные. Вот только всякие физиологические реакции на почти голую понравившуюся женщину рядом скрыть, если что, будет сложнее. Впрочем, у него всегда остается вариант лежать на животе на лавке, пока медленно, но верно не сварится. Или виновник не упадёт...Почему-то в первый вариант верилось больше.

Сергей тяжко вздохнул, почесывая голую волосатую грудь, и поддал ещё кипяточку. Пар повалил отменный. Температура ползла к критической, лёгкие приятно душно жгло. Вид суетящегося рядом Кости раздражал неимоверно. Если бы не этот желторотый остолоп...

Так, не думать.

Сергей вышел из парилки, вытирая со лба проступившую испарину, и плеснул водки себе в стопку. Алкоголь не брал вообще- слишком много впрыснутого в кровь адреналина. Почему-то вспомнился его первый раз. Ещё школьником, на квартире у друга. С Лизой Щербаковой. Как стоял на балконе черной лестницы и ждал её, чтобы поговорить. И сердце стучало отчаянно где-то в горле. Тук-тук-тук...Выйдет-не выйдет- выйдет- не выйдет- выйдет...Слово на каждый болезненный удар. И как колени подкосились, когда вышла все-таки. И вроде даже не любовь это была. Так, подростковое увлечение плюс взбесившиеся гормоны. Но как же сладко внутри всё замирало. Никогда потом такого не было. Даже с женой. А вот сейчас почему-то вдруг повторилось и пробрало до самого нутра. Это наверно из-за поцелуя того дурацкого на его кухне, и что убежала тогда от него Люба. Другого объяснения у Соболева не было.

Зато сейчас прямо в руки идет...Входная дверь распахнулась, впуская весело болтающих между собой женщин, и Соболев медленно поставил пустую стопку на стол, впиваясь жадными глазами в Любовь Павловну. Люба сразу заметила, хотя сделала вид, что нет. Лиса. Сергей улыбнулся, щурясь. Как же она ему нравилась. И этими своими плавными мягкими движениями, и улыбкой, открытой и искренней, и готовностью в любой момент звонко засмеяться, теша его самолюбие, и повадками какими-то из прошлого столетия. Женщина. Остальных вошедших он даже как-то пропустил, все внимание свое отдав Вознесенской. На Любе было легкое синее платье с запахом, и она как раз сейчас его расстегивала. Соболев сглотнул и медленно присел на лавку, боясь в своих несчастных боксерах слишком уж бурно отреагировать. Для профилактики нужно было бы отвернуться, но это было выше его сил. Взгляд буквально прилип к проворным изящным пальцам, тянущим поясок. Он, конечно, мечтал, что в первый раз Любу голой увидит без свидетелей, ну да ладно. Получилось как получилось...Вот сейчас она распахнет и...

- СерИваныч, там заходить то уже можно, дорогой? - сквозь вату в ушах донесся до него насмешливый голос Виолы Петровны, а потом её рука настойчиво похлопала его по плечу, заставляя повернуться.

- Ага,- медленно кивнул Сергей, игнорируя требование перестать так пялиться на свою подчиненную, и продолжил прикипать взглядом к медленно предстающему перед ним белому фигуристому телу.

Ох, Любаша...Он так и знал...

Люба была хороша. Не худенькая, но удивительно пропорциональная. Греческая статуя, а не женщина. Только сиськи побольше, чем у них обычно. Так что гречанка у него была с явно выпирающими русско-народными мотивами. Покатые плечи, трогательно выступающие ключицы, мягкий чуть выпуклый животик с выемкой пупка, узкая талия на фоне широких, прямо так и хотелось добавить гостеприимных бедер. Точнее, Сергей на это очень надеялся.

Люба чуть смущенно улыбнулась, так как не могла не видеть, как Соболев препарирует её взглядом, и повернулась спиной, чтобы повесить платье. И перед Сергеем предстала она - восхитительная Любина задница в какой- то ничтожной черной тряпочке. "Вот это жопа"- в очередной раз подумал бедный Сергей Иванович и даже чуть голову набок склонил, чтобы удобней было рассматривать. Качает она её что ли...

- Ой, Люб, как вам этот купальник идет,- раздалось масляное сзади.

Соболев, нахмурившись, моментально обернулся и вперил недобрый взор в вышедшего из парилки Константина. С огнем играешь, Карпухин, премии лишу...

- А мне не идет что ли? - обиженно протянула Кристинка, тоже складывающая свои вещи на лавку.

Господи, сколько вас здесь. Сергей уж и забыл. И сейчас с новым приступом неудовольствия всех пересчитывал. Ровно на три человека больше, чем ему было необходимо.

- Ну, тебя я уже видел,- беспечно отмахнулся Костик от надувшейся коллеги и опять перевел масляные пьяные глаза на поправляющую лямки верха Вознесенскую,- Тем более меня Люба попарить обещала, да, Люб? Вот, задабриваю.

И подмигнул. У Соболева даже зубы скрипнули. Мысль о том, что Люба будет охаживать веником какого-то левого мужика, а он при это довольно стонать, отказывалась укладываться в его голове.

- Обещала, - кивнула Любовь- предательница своей белокурой головой и поманила пальчиком Костю, делая вид, что никакой Соболев тут на нее не пялится. Коза!

-Пошли? - и, покачивая крутыми бедрами, вплыла в парную. Костик поплелся вслед за ней как привязанный. Сергей было подскочил следом, чтобы пресечь этот Содом, но с шипением сел обратно. Чертовы боксеры, а! Ну что ты будешь делать. Стоит, как флагшток на ответственном мероприятии. Ладно, посидим. С горя плеснул себе ещё водки. Из парной раздался хлесткий звук, а потом первый счастливый стон. По щекам заведующего прокатились желваки. Все они...женщины эти...Поднял рюмку. Из парной блаженно завопили громче...Веры им нет...Опрокинул. По горлу растекся противный огонь. Соболев поморщился и под протяжное Костино "волше-е-ебница" потянулся за огурцом. Рядом, вздохнув, присела Виола Петровна.