Файн Кис

ПРОЛОГ

- Из-за тебя моего сына посадили. Предварительно на полгода... Каждые выходные ты будешь ездить к нему... и улыбаться. Делать все, что он захочет. Как захочет. Сколько захочет. Иначе...

Взгляд метнулся к комнате, где находилась мать и ее маленькая сестренка.

- Ты меня слышишь, Тоня?

-Да.

А что она могла еще сказать? Что могла сделать?

Она сидела не двигаясь.

Это сон...

Она спит.

Серьезно.

Не может все это происходить с ней и ее любимыми людьми...

Что там Тоня думала? Что хуже домогательств Артамонова ничего не может быть? Наивная...

К ним в дом пришли люди.

Сначала Тоня увидела два огромных внедорожника, остановившихся напротив их дома. Она еще успела иронично подумать, что как будто прямо для них с утра начищала снег, махая лопатой.

Они наверняка ошиблись. Сейчас развернутся и дальше покатят. Просто увидели большую территорию, где могут уместиться. И только.

Оказалось, что «не только».

Сначала из первой машины показался мужчина. Высокий амбалище в коротком пальто. Тоня стояла у окна и все видела.

Она растерянно моргнула, глядя на него через занавеску.

Это... к ним?

Она могла предположить, что к ним снова наведается полиция, участковый, но такие...

Нет-нет, это что-то неправильное.

Первый открыл заднюю дверь, и показался еще один мужчина. Тоже в коротком пальто. Но сразу стало ясно, кто тут главный.

Без головного убора, впечатляющей комплектации, коротко стриженный, он сразу напомнил ей одного человека. Походкой... А еще повадками человека, не просто уверенного в себе, а точно знающего, что будет так, как он захочет.

Тоня судорожно сглотнула вставший в горле ком и положила руку на шею.

Второй мужчина, точно почувствовав, что за ним наблюдают, повернул голову чуть влево и уперся взглядом прямо в то окно, рядом с которым Тоня стояла.

Девушка отшатнулась. Он не мог ее видеть! Никак!

И что им от нее надо? Зачем они к ним приехали? Может, все-таки ошиблись?

Мама крикнула с кухни.

- Не к нам машина подъехала?

- К нам.

- Толя?

Если бы... Мама лишь недавно позволила себе начать отношения с другим мужчиной, выдержала траур два года.

- Нет, мам.

- А кто?

- Не знаю.

Они входили без стука. Открыли дверь и коротко позвали:

- Дома кто есть?

Мама, Тоня и даже Кнопка вывалились из разных комнат практически одновременно. Уже потом Тоня думала, что надо было спрятаться, закрыть двери на все засовы, не пускать никого. И следующая мысль уничтожала полностью первую. Потому что таким никакие засовы не страшны. Они их снесут и не заметят.

Как и любого человека.

Первым в дом зашел главный. За его спиной уже стояло два охранника.

- Есть. - Мама вышла вперед, невольно загораживая девочек собой.

Тоня вцепилась в Кнопку, которая тоже почуяла неладное.

- Тонь, это кто? - прошептала она. - Твои женихи?

Женихи?..

Было бы смешно, если бы не было так страшно. У Кнопки как раз такой возраст наступил, когда наличие или отсутствие жениха определяло статус девушки в ее глазах.

- Доброго дня, Нина Михайловна, - поздоровался мужчина, окидывая ее маму с ног до головы.

А потом перевел взгляд на Тоню.

Мало того, что он знал имя ее мамы!.. Тоню огнем ошпарило, волной снесло. И она сразу поняла, что приехали по ее душу. С разговором к ней.

- Мы незнакомы, и я вас в дом...

- Нина Михайловна, - перебили ее, - меня зовут Елисей Варанов.

Мама тотчас вздрогнула.

Тоня - тоже.

Баранова не знали лишь малолетние дети... Темная личность.

- Я приехал поговорить с вашей дочерью. И будет лучше, если она меня выслушает.

- Что у вас к моей Тоне?

Мама метнула в ее сторону тревожный взгляд, в котором читался лишь один вопрос: «Ты его знаешь?»

Она не знала...

Никогда раньше с ним не пересекалась.

Но...

- Вы отец Богдана? Да?

Она тоже не знала, откуда взялась эта мысль. Она взялась, и все.

Варанов усмехнулся.

- Какая умная девочка. Это хорошо... Тогда мне не придется повторять дважды.

- Богдана? Того самого? - Мама пошатнулась, уперевшись рукой в стену.

Мир снова окрасился в кровавые тона, утянул в прошлое, где она видела парней, забрызганных чужой кровью.

Ее затошнило, она из последних сил сдержала рвоту. Последние дни были ужасными, она почти не спала, переживала, мучилась угрызениями совести.

И вот.

Теперь ей говорили, что она должна ездить к Богдану.

- И только попробуй приехать домой, - мужчина явно подбирал слово, - невинной.

Кожу накрыло льдом...

Он не шутил.

Этот Варанов.

Телефонный звонок прервал его речь, он отвернулся и коротко о чем-то переговорил, не выходя из комнаты.

Потом повернулся к Тоне, мысленно обещая ей жуткие расправы, если она не согласится.

Он не шутил. Ни единого слова не обронил впустую.

- Ты едешь сейчас.

- Что? - выдохнула Тоня, качнувшись.

- Моя дочь никуда с вами не поедет! Я позвоню в полицию...

- Гер... Нину Михайловну и мелкую проводи к машине. Пока в Бресвице поживут.

- Что? - Мама ахнула и зажала рот ладонью.

- Я поеду! - закричала Тоня, глотая слезы и вскакивая с кресла, куда забилась в начале разговора.

- Я поеду... Не трогайте маму и Кнопку...

Мама что-то говорила. Даже пыталась позвонить в полицию.

Но...

- Готова? - Варанов посмотрел на Тоню.

Разве можно к такому приготовиться?

Она кивнула.

Встала как пьяная. Ни чувствуя ни рук, ни ног.

Маму увели. Именно увели, что-то предварительно сказав. Она сильно побледнела и посмотрела на старшую дочь.

- Хотите, чтобы ваша дочь присоединилась к моему сыну? Только в женский следственный изолятор отправилась? Легко. Сколько ей дадут за найденную в рюкзаке наркоту?

- Что вы говорите... Господи... Тоня ни в чем не виновата... Она...

- А разве я ее в чем-то обвинял? - Мужчина снова посмотрел на застывшую истуканом Тоню. - У моего парня к ней любовь. Из-за которой, сука, его закрыли. Вот пусть теперь и любятся дальше. Вдвоем. Еще вопросы будут? Или уже все, хватит театра и истерики?

ГЛАВА 1

Двумя неделями ранее

Это было эффектно даже для их пафосного универа.

Большой натюнингованный «Патриот» остановился на стоянке, едва не подвинув бэху.

Тоня нервно сглотнула.

За рулем бессмертный?

Дальше - хуже.

Одновременно распахнулись все четыре двери, и на землю спрыгнуло пятеро парней.

Тут сердца девичьи дрогнули...

И было от чего.

- Это кто?

- Ты меня спрашиваешь?

- Я сейчас кончу...

- И я...

- Как их развидеть?

- Нет, кто-нибудь скажет, кто они?

- Божечки, они реальны?

Пятеро парней в военной форме. Почти одинаково высокие, кто-то поуже в плечах, кто-то пошире. Но богатыри...

Даже Тоня притихла, поспешно уткнувшись в учебник.

Ребята явно непростые.

А значит, мимо. Ей в любом случае мимо. Хватает приставаний Артамонова. Он куда-то уехал, и она дышала свободно уже пару дней. Ходила не оглядываясь и не шарахаясь.

Парни делали вид, что их не волнует поднявшаяся шумиха. Сохраняя нейтральные лица, они выдвинулись к парадному крыльцу.

В высоких берцах...

- Офигеть. - Варя плюхнулась рядом. - Ты их видишь?

- Их видят все, - буркнула Тоня, натягивая выше ворот. Ей иногда жизненно необходимо быть невидимкой. Но куда там... С ее-то волосами.

Постричься рука не поднималась. А сколько раз порывалась.

Иногда она всерьез думала, что волосы - это ее проклятье. И единственный выход - это бриться наголо. Не коротко, а именно под бритву. Но какая молодая девушка, с уточнением, что психически здоровая, сознательно пойдет на то, чтобы изуродовать себя? Лишить богатства, красоты?

Тем более маме очень нравились ее волосы. Кнопке тоже нравились. А главное - папа их любил...

Очень яркие, рыже-блондинистого оттенка, они от природы вились барашками. А учитывая, что Тоня их отращивала с детства, подстригая только кончики, они спускались до поясницы. В последние годы она их все же укоротила сантиметров на пятнадцать. Но все же они оставались яркими.

Делая и ее чрезмерно заметной.

Такой парадокс.

- Просто пушка-бомба, а не парни. Боженька, пусть они будут учиться на нашем потоке. - Варя в молельном жесте сложила ладони и подняла к небу глаза.

Тоня покачала головой. Подруга жжет. Варя недавно рассталась с парнем и теперь вбила в голову, что ей срочно нужен новый, чтобы некоторым утереть нос.

Поддавшись общему хаосу, Тоня тоже посмотрела на ребят. Ой, нет... От таких надо держаться подальше. Слишком... Она даже слово затруднялась подобрать, чтобы их охарактерезовать.

Они шли, никого и ничего не замечая. На их губах играли ироничные улыбки. Нет, ухмылки. Они отлично знали, какое впечатление производят.

Ребята расступались, давали им дорогу. Еще бы... Пятеро агрессивных амбалов в форме, стилизованной под военную. Та еще атрибутика.

Нет... Тоня мысленно поморщилась и поспешно отвернулась. Нехорошее предчувствие толкнуло в спину.

Не к добру они появились в их универе.

- Выходи гулять, у меня новости есть.

- А ты где?

- Через десять минут буду в нашем кафе.

-Ок.

Тоня вышла, оглядываясь по привычке.

Тихо...

Божечки, какое это счастье идти и не оглядываться, знать, что урод, преследующий тебя, сейчас далеко.

О чем там девочки мечтают? О сильной любви? Об одержимости? Чтобы парень любил настолько, что больше никого не замечал? Ни на кого не смотрел?

И будет девочке счастье.

Ага. Как же!

Отчего-то девчонки в виде влюбленного сталкера представляют богатого мажора. Обязательно спортивного телосложения и, естественно, красавчика

Другие кандидаты даже не рассматриваются. Ну, ладно, ладно, еще сын мэра может подойти или губернатора на худой конец.

Но ниже - ни-ни.

Мерс, а то и ламборджини одет в придачу к тусовкам, дорогим шмоткам и бриллиантам. Идеальный сценарий!

И обязательно взаимность и любовь до внуков.

А если сценарий другой?

Если парень пусть и при деньгах, но ничего, кроме отвращения, не вызывает? Если его руки лапают без разрешения, а мозг не воспринимает слова «нет»? Если с каждый разом он становится грубее и злее? Что тогда?

Пожаловаться?

Кому?!

Физического насилия не зафиксировано, а то, что парень пристает, так нехер платья по письку носить! Ах, не носишь! ну тогда... тогда сама найди причину.

Тоня столкнулась с преследованием, с самым настоящим сталкерством. Артамонов не давал ей прохода, скатившись до откровенных угроз. И это было ужасно. Сколько слез она из-за него пролила - сложно представить. И словами пыталась объяснить, и дралась. Бесполезно все.

Артамонов куда-то уехал с отцом на пару дней, и она дышала. Свободно...

Ни с чем не сравнимое ощущение. Честное слово.

Варя уже ждала ее. Даже чайничек с их любимым жасминовым чаем заказала.

- Ты где ходишь? - зашипела она, увидев подругу.

- Я вышла сразу после твоего звонка.

Тоня поежилась, радуясь, что оказалась в теплом помещении. Куртку надо было длинную надевать. Не рассчитала она с погодой.

- Вышла она... Я тут, значит, вся от нетерпежа подгораю, а ей хоть бы хны.

Тоня стянула шапку, потом куртку. Повесила последнюю на спинку стула и сразу потянулась к чайнику.

- Неужели тебе совсем не интересно?

Варя гневно сверкнула глазами.

- Было бы неинтересно, не пришла бы. Рассказывай.

- Итак...

Подруга сделала театральную паузу.

Тоня криво улыбнусь.

- Долго будешь еще томить?

- Они... детдомовские!

Последнее слово она произнесла с излишним пафосом, никак не соответствующим смыслу.

Тоня растерянно моргнула.

- Не совсем поняла тебя.

- А что тут не понимать? Эти парни поступили к нам по направлению.

- и?

- Блин, Тусова, ты что какая тугодумка!

- Какая есть. Рассказывай, и не придется додумывать.

- У них целая группировка. Ты же видела, что их пятеро?

- Их все видели...

Их сложно не заметить. Даже у Тони что-то дрогнуло.

- Да! Они всегда вместе! С раннего детства. Попали в закрытый не то интернат, не то детдом. Скорешились.

- Что за интернат?

- Мне не докладывали... Но ты понимаешь масштаб.

- Если честно, нет.

- Тусова, какая ты скучная.

- Не понимаю ажиотажа. Между прочим, между интернатом и детдомом есть разница.

Мельникова поморщилась.

- Не умничай, я в курсе. Дальше тебе рассказывать или как?

- Рассказывай, ты же не успокоишься.

- Конечно, не успокоюсь! Это просто вау! Короче, тут такие дела. Ты видела их загар? Парни только что вернулись из Африки.

- Откуда? - Тона коротко хохотнула.

Иногда Варька была несносной. Обожала собирать самые нелепые сплетни. Верила им, как советские люди телевидению.

- Смейся-смейся, а я серьезно. Они из армии только вернулись.

- Все пятеро?

- Все пятеро.

- Варь... Такого не бывает, чтобы парней определяли в одну часть. Сама подумай...

- Я и думаю! Но говорю как есть.

- И они отслужили уже?

Тоня не скрывала своего скептицизма.

- Угу. В спецвойсках.

- И каким-то чудом попали снова все вместе в наш универ?

- Угу. Представляешь?

- He-а. - Тоня сделала глоток чая и зажмурилась от удовольствия.

Как же хорошо, когда на душе все спокойно.

Варя откинулась на стул и недовольно скрестила руки на груди.

- То есть тебе по барабану?

- Ну-у-у... Скажем, да. Правда, Варюш, извини. И не сердись. История шита белыми нитками. Я, скорее, поверю, что они... Блинский, да я даже не знаю, кем они могут быть и каким ветром их занесло в наш универ. Но интернат, армия, спецвойска... Не-не, это все из-за тачки, на которой они приехали, и из-за одежды. Парни решили произвести фурор, привлечь к себе внимание. У них получилось. Атак... Мажоры, скорее всего, какие-нибудь. Или... Не знаю кто! Честно.

Если бы Тоня знала заранее, как сильно они ошибались, она бы не вышла к подруге, не стала ничего слушать про тех парней. Она бы их просто не замечала. И сделала все, чтобы ее не заметили.

Если бы она знала..

ГЛАВА 2

«Куколка, ты по мне соскучилась?»

Тоня поморщилась, когда увидела сообщение.

Снова...

Сколько можно?

Он когда-нибудь угомонится?

Она сотню раз отправляла Артамонова в ЧС - он менял симки. Она меняла номер - он уже через час знал его. Тоня махнула рукой.

Все равно когда-нибудь он от нее отстанет.

Отстанет же?

- Ты смотри-ка, косу заплела, прихорошилась. Эх, кукла, а ну глянь сюда, ща Артамону фотку скину.

Тоня повелась на кличку Артамонова. Его дружку Масову это только и надо было. Камера оказалась наготове.

- Во снимок! Огонь, Тонька.

Тоня даже вступать в дискуссию не собиралась. Подняла руку и показала средний палец.

- Че, тренируешься? Пока Артамохи нет, пальцами себя удовлетворяешь?

- Придурок, - буркнула Тоня и поспешила дальше по коридору.

И так почти каждый день.

Мудрецы утверждают, что человек может привыкнуть ко всему. Неправда.

К унижениям - никогда. По крайней мере, тот, кто рожден свободным.

- Готовься, завтра Артамоха возвращается. Оприходует тебя по полной!

Колкие слова полетели в спину Тоне, заставив девушку поежиться.

Достали!..

Внезапно слезы навернулись на глаза. А ведь они правы. Рано или поздно Артамонов зажмет ее и изнасилует.

Перед самым отъездом это едва не произошло. Она тоже знала его расписание, знала, когда у него заканчиваются лекции. Она давно подстроила свой график так, чтобы избежать любых случайных встреч. Она даже выждала, когда его машина уедет с парковки... Оказалось, что Артамон посадил в нее Масова, чтобы усыпить ее бдительность.

Так и получилось. Она расслабилась, за что едва не поплатилась.

Он зажал ее под лестницей. Поймал и затащил в самый темный угол. Она билась в его руках, вырывалась. Даже укусила.

- Сука, - шипел он, еще крепче сжимая ее.

- Пусти, сволочь...

- Заткнись ты!

Чтобы она не вздумала кричать, он зажал ей рот ладонью. Она до сих пор помнила, как его огромные лапы тискали грудь и промежность. Тоня не носила в универ ни платья, ни юбки. Только джинсы. И обязательно с ремнем, чтобы невозможно было сразу стащить штаны.

Под кофту она тоже надевала или топ, или майку утягивающую. Никакого прозрачного белья, никаких сексуальных шмоток. Чучело она из себя тоже не делала, хотя иногда и хотелось.

На Артамонова никакие ухищрения не действовали.

- Ты дождешься, Тонька... Придется с парнями... Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Держать они тебя будут, а я буду тебя ебать. Долго буду. Много... И в рот засуну, и в жопу. Ты этого, сука, добиваешься? А? Скажи?

Она не тратила силы на пустые разговоры. Сопротивлялась молча.

Артамонова шуганул охранник, показавшийся из каморки.

- Какого черта вы тут творите? - прошипел он. - Совсем совесть потеряли?

Артамонов вскинул руки кверху.

- Петр Васильевич, мы так... Чуть-чуть... Вы же тоже молодыми были. Нравится мне эта зараза, а не дает никак. Ломается.

На лице охранника промелькнуло понимание. А как же!.. Долбаная мужская солидарность в действии.

Но отпустить ее пришлось. Тоня не стала дожидаться развязки разговора и рванула на выход, едва не позабыв куртку в раздевалке.

И так изо дня в день. Уже третий год. Началось все в школе, в одиннадцатом классе. Сначала Артамонов приставал ненавязчиво. Подколами, иногда по заднице ее шлепал. Она шипела в ответ, обзывалась, требовала, чтобы он и близко к ней не подходил.

На выпускном ситуация резко ухудшилась. Она отказалась с ним танцевать, и парень взбесился. Он успел ушатать водки, ребята закупились основательно, и никакой контроль со стороны взрослых и учителей не помог. От Артамонова несло алкоголем. Он схватил ее за руку и утащил в коридор.

- До тебя не доходит, Тусова?

- Дим... Ты чего?

Тогда Тоня еще иногда называла его по имени, пытаясь сдерживать негатив и веря, что бесконфликтностью можно сгладить многие ситуации.

- Того, Тусова. Настахерело по тебе сохнуть. Пошли, трахну я тебя и успокоюсь.

Тоня врезала ему по плечу и убежала, искренне веря, что больше никогда и ни при каких обстоятельствах не пересечется с ним. Выпускной... Одноклассники поступают кто куда. Какова вероятность того, что кто-то будет с ней учиться в одном универе?

Оказалось, большая.

Потому что Артамонов поступил туда же, куда и она.

И все продолжилось...

- Будешь моей девушкой, - сказал он сразу после начала учебного года.

- Пошел к черту, - огрызнулась она, тогда еще не понимая, что ступила на тонкий лед, ведущий ее прямиком в ад.

Иногда Тоня себя спрашивала: а что было бы, согласись она? Может, повстречались бы месяцок и все прекратилось? Она бы надоела ему и он отвязался?

Но стоило представить, как Артамонов трогает ее за руку, целует, тискает грудь... И все с ее согласия. Дрожь омерзения прокатывалась по телу.

Нет, нет и еще раз нет!

Когда-нибудь ему надоест. Сто процентов.…