Право первой ночи для генерала драконов

Рина Ских Право первой ночи для генерала драконов

1.

— Где она?!

Мужской голос, истеричный и грубый, словно врезал по ушам молотком.

— Немедленно приведите эту тварь сюда! Подохнуть она вздумала! Ее счастье, что я уже

пообещал ее лорду и она должна быть у него в спальне сегодня! Даже если мне придется

лично привязать ее к кровати или на цепь посадить!

Я кое-как открыла глаза и тут же зажмурилась от резкого света. Голова раскалывалась, перед глазами все плыло, к горлу подкатывала тошнота.

Судорожно сглотнула, пытаясь сдержать тошноту. Вокруг раздавались крики, плач, какие-то незнакомые голоса. Какого черта? Что происходит?!

Последнее, что я помнила, — ругань водителя такси, когда нас занесло на скользкой

дороге на встречку... и яркий свет фар грузовика, истошно сигналившего нам... А дальше

провал. Стоило еще раз напрячь память — и все тело пронзила жуткая боль.

Собрав все силы, я открыла глаза снова и увидела перед собой темные каменные стены, освещенные тусклым светом факела. В воздухе висела тяжелая пыль, заставившая

закашляться. Я находилась в сыром, прохладном подземелье, запахи плесени и затхлости

пронизывали все вокруг Пол был выложен небрежно отесанными каменными плитами, из щелей между которыми пробивались тонкие нити влажной травы и мха. Память знатно

подводила, отказываясь выдавать последние воспоминания, но я была уверена, что вижу

это место впервые! Меня начало захлестывать паникой.

В углу небольшой каменной камеры толпились люди в потрепанной одежде, некоторые с

цепями на руках. Их лица были изможденными и полными страха. Кто-то плакал, уткнувшись в колени, кто-то бесцельно смотрел в пустоту. Я попала в сексуальное

рабство? Но тогда бы здесь были только прекрасные девушки. А единственной женщине, которую выхватил мой взгляд, было ближе к пятидесяти.

Да и на мне нет цепей. Судорожно выдохнув, я пораженно уставилась на обрывки когда-то белоснежного пышного платья с обилием кружев. Насколько понимаю, для

сексуального рабства скорее будут стремиться раздеть, а не напялить побольше тряпок.

Тогда что? Торговцы органами?

От страшной догадки меня замутило еще больше. Нет, должно быть нормальное

адекватное объяснение происходящему. Я просто... просто... брежу? Точно.

Авария, удар головой, сейчас я очнусь в больничной палате, опутанная проводами, увижу

недовольное лицо медсестры, меняющей мне капельницу...

— Куда вы ее запихнули?! — снова раздался голос мужчины, теперь уже ближе.

Самовнушение тем временем не работало, отказываясь возвращать меня в привычную

реальность. Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, пусть это будут всего лишь

временные галлюцинации!

— В-вы же сами в-велели бросить в темницу... — несмело ответил ему кто-то.

Раздался характерный звук пощечины.

— Я тебя спрашивал, что я велел, а что нет?! — еще более истерично взвизгнул мужчина.

Нужно выбираться отсюда любой ценой! Ждать, пока со мной совершат что-то жуткое, точно не вариант. Я попыталась подняться, но ноги не слушались. Сжав кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу, заставила себя встать на колени. Мир качнулся, но я

удержалась, схватившись за стену. Холодные и влажные камни казались слишком

реальными, и это странным образом помогло мне прийти в себя.

Черт возьми, да куда я и как попала?!

Тени на стенах задвигались, и вскоре в помещение ворвался тучный лысоватый мужчина.

Его лицо искажал гнев. Заплывшие жиром глаза злобно зыркали по сторонам. На лбу

блестела испарина. Должно быть, путь по ступенькам оказался для него чересчур

сильным испытанием, о чем свидетельствовала и одышка. Его одежда была мятой, но

роскошной. «Ролевики», — всплыло в голове. Точно, была как-то на их ярмарке, или что

там за мероприятие, сюда вписываются и костюмы, и обстановка, и... Да не собираюсь я в

этом участвовать!

— Ты! — указал он на меня. — На выход!

Я попыталась ответить, но слова застряли в горле. Мужчина подскочил ко мне, грубо

схватил за запястье и дернул на себя.

— Сегодня ты пойдешь к лорду Дрейку, — прохрипел он, близко придвигаясь к моему

лицу, так что я почувствовала запах его кислого дыхания. — Слышал, не все доживают до

утра. Особенно такие дерзкие потаскухи, как ты. Туда тебе и дорога.

Меня бросило в жар, я почувствовала, как по коже пробежали мурашки. В глазах

мужчины светилась безумная решимость. Не знаю, кто этот самый Дрейк, но если даже

эта мразота говорит, что у него плохо, — дело дрянь. Бежать от этих неадекватов, и

поскорее! Но все, что я сейчас понимала, это что с этим боровом, которого здесь все

слушались, лучше не спорить. По крайней мере, пока не разберусь, что вообще

происходит.

— Идем, — рявкнул мужчина, подтаскивая меня к выходу. — Лорд Дрейк не любит ждать.

Он вытолкнул меня из камеры в коридор, освещенный редкими факелами. Здесь было

еще холоднее, каменные стены покрывали капли влаги. От стен и пола исходил

пронизывающий холод, усиливающий дрожь в теле. По коридору разносился слабый

запах гари и еще какой-то запах с металлическим привкусом, вероятно кровь. Хотя нет, это, кажется, у меня во рту. Желая проверить свою догадку, осторожно коснулась

кончиками пальцев губ и скривилась от пронзившей меня боли. Разбиты в кровь, как я и

думала. Столкновение с грузовиком таки не прошло без последствий... Стоп! Тогда бы я

не обошлась одним лишь разбитым лицом и, вероятно, синяками по всему телу.

В висках жутко заломило, и всплыла картинка-воспоминание, будто подернутая туманом.

Сальные пальцы больно впиваются в предплечья, потное, тяжело дышащее тело

наваливается так, что воздух практически не проникает в мои легкие.

Слюнявые поцелуи покрывают шею, ключицы, заставляя вздрагивать от омерзения к

этому человеку, которого отныне я должна называть лишь «мой супруг».

— Нет, нет, я не могу, — шепчу бессвязно. Но в ответ прилетает тяжелая пощечина, от

которой на миг темнеет в глазах.

— Рот закрой! — свирепо шипит он, обдавая зловонным дыханием. — Твое дело —

раздвигать ноги по первому зову и ублажать своего господина. А если будешь плохо

справляться с задачей, отправлю в подземелье к прочей безродной швали, где ты и

сгинешь.

— Лучше там подохнуть, чем спать с тобой! — выкрикиваю, собрав все остатки смелости, и в довершение плюю ему в лицо...

2.

Воспоминание оборвалось так же резко, как и всплыло, оставив меня жадно хватать ртом

воздух. Интерьер тем временем сменился. Погруженная в себя, я абсолютно пропустила

момент, когда меня втолкнули в приличного вида комнату с претензией на роскошь. Вот

только все несовременное, средневековое практически. Или правильнее сказать, эпохи

Возрождения? Напоминало обстановку замка, посещенного как-то в Австрии.

За спиной скрипнула дверь. Я невольно дернулась в сторону, хоть и понимала, что бежать

некуда. Появившаяся пожилая служанка в старомодном чепчике жалостливо скривила

губы, встретившись со мной взглядом.

— Ох, милая... — прошептала она, и по ее щекам, испещренным морщинами, потекли

слезы.

— Марта, я в порядке, — поспешно выдохнула я и осеклась. Имя само собой возникло в

голове, и, судя по тому, что женщина зарыдала еще сильнее и поспешила ко мне, я не

ошиблась. Откуда я могу знать, как ее зовут, если, готова поклясться, никогда не виделась

с ней прежде?!

— Садись-садись, его сиятельство вызвал лекаря. Тебя осмотрят, подлечат. Его доброта не

знает границ, — запричитала она, застыв возле меня. Порывисто потянулась ко мне, будто

хотела обнять, но в последний момент передумала.

Бережно взяла за руку и подвела к стулу.

Почти сразу дверь отворилась снова, и зашуганный мужичонка, избегая поднимать на

меня взгляд, внес лохань. Следом две женщины немногим моложе Марты принялись

сноровисто таскать ведра с теплой водой, наполняя ее.

— Сейчас, милая, сейчас. Мы снимем с тебя грязное платье, вымоем хорошенько, после

лекарь исцелит все твои синяки и ссадины, а ты будешь благодарна своему супругу, пусть

боги хранят его здоровье. И больше слова поперек не скажешь, поняла меня? Будешь

мила, нежна, преданна... — наставляла она меня, перейдя от сочувственного тона к

деловому, в то время как мои глаза становились все круглее.

Нет необходимости помнить все поминутно, чтобы понимать: после того как я (точно я?) плюнула своему практически насильнику в ненавистную рожу, он меня жестоко избил и

бросил в казематы, как и грозился. И неизвестно, когда вспомнил бы обо мне, если бы я

ему не понадобилась... Кстати, об этом.

— Преданна? Он пообещал меня какому-то лорду, — выдохнула я, стоило последней

служанке забрать пустые ведра и покинуть комнату, а Марта принялась стаскивать с меня

безнадежно испорченное свадебное платье.

— Ты что такое говоришь? — ахнула Марта, на миг отпрянув от меня. — Его сиятельство

не какой-то лорд, а дракон! Тебе оказана величайшая честь, непутевая ты девка!

— Честь разделить с ним постель? При живом муже? — не поверила я.

Я мало что знала про эти века, в которые, похоже, провалилась. Но точно могла сказать, что драконы тогда не водились. А если это образная характеристика, то на алчную

злобную тварь больше походил как раз таки мой супруг, чтоб его инсульт разбил! И про

одобренные измены я тоже ничего не слышала...

— Цыц — шикнула Марта, стаскивая с меня длинную белую ночнушку, обнаружившуюся

под платьем. — Ты совершила величайшую глупость, разгневав своего мужа, но боги не

отвернулись от тебя. Не зря молилась им столько лет. Они обернули эту дурость в твою

пользу. Твой цветок невинности сорвет генерал драконов по праву первой брачной ночи!

Я не нашлась что на это ответить, молча уставившись в возбужденно горящие глаза

Марты. Посему даже не сопротивлялась, с ее помощью опускаясь в теплую воду.

Лишь зашипела, когда защипало все царапины и ссадины, а их оказалось немало.

Опустив голову, я наконец смогла осмотреть себя. И на несколько секунд впала в ступор.

Ибо тело точно принадлежало не мне! Не знаю, сколько я провела в темнице, но этого

явно было бы недостаточно, чтобы лишиться как минимум десяти килограммов, которые

с подросткового возраста не желали со мной расставаться! И если в это еще можно было с

натяжкой поверить, мол, исхудала, забыла факт замужества с ролевиком-фанатиком, попала в секту и прочее... то как объяснить исчезнувший шрам от аппендицита и

появление россыпи родинок вокруг пупка, напоминавшей какое-то созвездие?

— Ох, Эланира, крепко же тебе досталось, — сокрушенно вздохнула служанка, и по ее

морщинистой щеке вновь скатилась слеза. Что не помешало ей добавить: —Будет тебе

наука, что мужу перечить негоже.

Мне эту биполярочку крыть было нечем. Надежда на то, что меня угораздило нарваться

на неадекватных ролевиков, таяла быстрее, чем грязь смывалась с моей кожи. Конечно

же, я читала книги, где героини попадали в фэнтези-мир. Кому-то везло больше, кому-то

меньше, но в целом они неплохо так устраивались. Но почему я? За что?

В голове быстрой вспышкой пронесся обрывок воспоминания. Искаженное криком лицо

водителя такси, слепящий свет фар, жуткий звук удара, скрежет металла, ошеломляющая

боль во всем теле... Глупо надеяться, что при таком раскладе реально выжить. А если еще

учесть, что я была не пристегнута... Другой мир всяко предпочтительнее. По крайней

мере, здесь больше шансов выжить и не остаться инвалидом. Больше же?

— Ты уж там постарайся, дитя мое, — напутствовала тем временем Марта, бережно

промывая мои волосы. — Если лорд останется довольным, он одарит и градоправителя

подарками, а тот окончательно сменит гнев на милость по отношению к тебе. Кому нужна

строптивая жена?

— Я жена градоправителя... — пробормотала я, уловив главное. Теперь становилось

понятно, почему все беспрекословно слушались его.

— Ох, милая... — прошептала Марта.

Из ее рук выпала мочалка, а из глаз вновь полились слезы. И она все же порывисто

подалась ко мне и стиснула в объятиях. Колющая боль пронзила мою грудь, заставив

вскрикнуть. Дышать стало тяжело, перед глазами резко потемнело, сильно замутило. Я

чудом успела склониться за бортик ванны, и меня все-таки вырвало.

Кровью. Если бы не чувствовала себя так плохо, ужаснулась бы, но сейчас лишь мелькнула

отстраненная мысль, что, похоже, моей предшественнице сломали ребра, а то и

повредили внутренние органы. Может, потому мою душу и перенесло в это тело, что

характер повреждений похожий? Последнее, что я услышала, был перепуганный крик

Марты:

— Целителя! Срочно! Леди Эланира лишилась чувств!

3.

Следующее мое пробуждение оказалось не в пример приятнее. Как минимум потому, что

я лежала на мягкой чистой постели и меня не тошнило. Правда, голова раскалывалась и

слабость не давала сразу же открыть глаза. Зато мне это не мешало слушать разговор.

— ...почти умерла, понимаете? — возмущенно высказывал какой-то незнакомый мужской

голос.

— Этим бабам дай только повод попритворяться, — недовольно отозвался

градоправитель. От звука его голоса по моему телу прошла невольная дрожь омерзения

вперемешку со страхом. И я не могла сказать, принадлежали эти чувства только лишь мне

или сказывалась память тела.

— Служанка мне сообщила, что ваша супруга лежала без сознания больше суток в

подвале. Чудо, что продержалась так долго — я вам показал отчет целителя. Еще немного

— и спасать было бы некого! — повысил голос мужчина. — Я вообще не понимаю, как она

в таком состоянии дошла до комнаты!

— Господин посол, я к вам очень хорошо отношусь и весьма признателен, что вы на

нашей стороне, пусть и сопровождаете лорда Дрейка. Но я не потерплю, чтобы в моем

доме со мной так разговаривали! — А вот и знакомые визгливые нотки прорезались.

Заодно стало понятно, почему собеседник моего, чтоб его черти триста лет драли, мужа

спокойно ведет диалог без заискиваний.

Я осторожно приоткрыла глаза, пользуясь тем, что мужчинам пока не до меня.

Увидела знакомого мне борова, аж покрасневшего то ли от возмущения, то ли из-за

слишком тесного воротника рубашки. Или вовсе причиной служила початая бутылка

коньяка, стоящая на столе у окна. Второй мужчина стоял ко мне спиной, и единственное, что я могла оценить, так это что его одежда значительно опрятнее и изысканнее, да и сам

он выше и стройнее.

— А вы понимаете, что, если бы в моем штате не было целителя, ваша супруга скончалась

бы от полученных травм? После того как вы лично настояли на соблюдении традиции

права первой ночи и пообещали свою новоиспеченную жену лорду! Его сиятельство и так

не в духе, непонятно, до чего докопается в документах и чем это грозит в первую очередь

вам, — язвительно произнес посол, махнув в мою сторону рукой. Я едва успела крепко

зажмуриться, чтобы не показать, что подслушивала.

На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Силы понемногу возвращались ко

мне, и в теории я могла бы уже и сесть на кровати, дать знать, что пришла в себя, но не

хотелось пропустить ни единого слова. Пока из услышанного можно было сделать вывод, что бежать отсюда следует как можно скорее. В идеале — не успев ни с кем разделить

постель. Не для того я получила второй шанс на жизнь, чтобы дать незнакомому мужику в

чужом мире! Мне хватило и воспоминаний настоящей Эланиры, чтобы не скоро захотеть

близости с кем-либо.

— Что лорд Дрейк ищет? — гораздо спокойнее спросил градоправитель.

— Не знаю. Мы сейчас мотаемся по всем захудалым провинциям и пересматриваем все

отчеты за последние восемь лет. Как будто для этой работы мало людей! Не говоря уж о

том, чтобы отправить кого-то менее родовитого из драконов, если уж нам так не

доверяют, — проворчал посол. — Ума не приложу, зачем генералу копаться во всех этих

бумажках лично! И мне за ним таскаться заодно.

Скрипнул стул, отодвигаемый от стола. Тихо звякнул стакан. Послышался булькающий

звук льющейся жидкости.

— Я буду очень щедр и признателен, если этот ящер у нас ничего не найдет, —

лебезящим тоном выдал градоправитель.

— Будете, куда деваться. Вот только я и сам не знаю, что ему нужно, — открыто

пожаловался посол и, видимо осушив стакан, принялся наполнять новый. — Знаю лишь, что через два дня после того, как мы покинули последнее поместье, там произошел

пожар. И ходят слухи, что подобная участь постигла и то, где мы остановились месяц

назад.

— Так, может, это не связано? Мало ли что там произошло. Безрукая служанка уронила

свечу или сопливые спиногрызы взяли артефакт огня поиграть.

— И при этом сгорел даже камень?

— Драконье пламя, — процедил сквозь зубы барон.

— Я вам этого не говорил. Так что в ваших интересах ублажить лорда Дрейка во всех

смыслах.

Я почти физически почувствовала, как взгляды мужчин остановились на мне. С трудом

сдержалась, чтобы не передернуться, и продолжала изображать спящую.

— Тогда было бы логичнее прислать ему нескольких опытных дворовых девок, —

недовольно пробормотал мой муж.

— Дракону? Не смешите. Они зачастую и девственницами брезгуют. Ваше счастье, что

лорд Дрейк не отказался от вашего щедрого предложения.

И мое счастье уж заодно. Если бы не этот дракон (в самом деле огнедышащий ящер?), то

моя предшественница так бы и скончалась от полученных ран в тех застенках. Так что, несмотря на ситуацию, в которой я оказалась, на самом деле мне грех жаловаться. Всего-то и нужно, что сбежать от всех градоправителей и драконов, а после... А после всего

лишь выжить в чужом враждебном мире! Делов-то!

— В общем, все, что мог, я сделал. Ваша задача — подготовить ее и впихнуть в покои

генерала. Покормить только не забудьте, на одной магии она долго не протянет, уснет

еще под драконом, тогда точно пылать вашему поместью. —Последнюю фразу он

произнес с явной насмешкой.

— Я ей усну! — по привычке пригрозил барон. Но в этот раз его голос звучал не так

уверенно, как прежде.

4.

Эланира

Барон проникся предупреждением посла и велел принести мне едва ли не все

содержимое кладовой. Все бы ничего, но прежде, чем отдать распоряжение накормить

меня и переодеть, он расстарался на славу, расписывая всевозможные ужасы, что сделает

со мной, если лорду не понравится предстоящая ночь. Я благоразумно не спорила, решив

пока играть роль глупой куклы.

— Все поняла? — злобно прищурился барон.

— Все как скажете, дражайший супруг, — пискнула я голосом полуобморочной мыши, смиренно опустив глаза.

Последнее было обусловлено еще желанием не выдать взглядом все, что я о нем сейчас

думала. Явно против воли взял молодую девчонку в жены, после чего забил ее до смерти

за попытку сопротивления. И сейчас, негодуя оттого, что пришлось потратиться на

целителя, ее же (а точнее, уже меня) отдает на ночь другой какой-то мрази. Хуже всего, что я понятия не имела, как избежать уготованной участи!

Пока слуги сноровисто таскали мне еду, я из обрывков разговора узнала, что сейчас лорд

находится не в этом замке. У него какое-то свое имение на границе с лесом.

Правда, удивляло, что при наличии собственного дома в этом городе он прибыл сейчас

впервые за все время. Как бы там ни было, мне это на руку. Возможно, по пути туда я

сумею сбежать. Что буду делать дальше, как выживать в прошлом (или же другом?) мире, пока старалась не думать. Первоочередная задача — выбраться, а там уже будет видно.

Вспомнилось нашумевшее видео в интернете, где предлагалось выбрать: остаться в лесу с

медведем или же с мужчиной. Сейчас я определенно выберу лес со всеми его

медведями, волками и боги знают чем еще.

По крайней мере те меня всего лишь сожрут.

Посему я не спорила, когда вернувшаяся Марта в компании двух молоденьких

перепуганных девчушек принялась втирать в мою кожу и волосы какие-то масла. Не

возражала против плотного ужина, в особенности после того, как одна из служанок

обмолвилась, что, если я мало съем, их всех нещадно высекут плетью.

Подставлять никого не хотелось, да и я сама слышала слова посла. Как бы события ни

развивались дальше, потерять сознание от слабости мне точно не улыбалось.

Хуже стало, когда Марта принесла мне мою одежду. Я двумя пальцами взяла прозрачное

нечто, больше похожее на тюль. Удивленно перевела взгляд на Марту.

Та побледнела, покраснела, снова побледнела.

— Его милость велели вам надеть это в опочивальню лорда, — прошептала она, стыдливо

отвернувшись.

— А как я дойду туда в этом? — не смогла не спросить я. — Вряд ли лорд придет в восторг

от вида моего искусанного комарами тела.

— Плащ сверху. Вечера нынче теплые, — еще тише произнесла она и нетерпеливо

махнула рукой, выгоняя остальных слуг. — Твоя мать погибла слишком рано, и тебе

некому было рассказать, что происходит между супругами в спальне. Поэтому ты и

разгневала своего мужа, я понимаю. Не со зла, а по дурости. Уверена, и его сиятельство

это понимают, потому и велели мне помочь тебе. Сейчас я...

И, снова покраснев, потянулась к книге, которую я не сразу заметила, впечатлившись

прозрачным платьем. При этом Марта косилась на нее с плохо скрываемым

отвращением. И стоило ей открыть первую страницу, я сразу поняла почему. Меньше

всего ожидала увидеть здесь аналог «Камасутры»!

Хуже, что Марта принялась комментировать увиденное, дико запинаясь на каждом слове, стыдливо отводя взгляд и периодически осеняя каким-то знаком то себя, то меня, то

картинки.

Поэтому я несказанно обрадовалась, получив приказ идти к лорду. К сожалению, радость

моя была сиюминутной, ибо сопровождать меня должны были два стражника.

— Гвардейцы из самой столицы! — восхищенно ахнула Марта. — Должно быть, сопровождают лорда дракона. А теперь и тебя. Ох, какая честь, какая честь. Вот бы твоя

покойная матушка это видела...

На последних словах она прослезилась. Я же искренне понадеялась, что мать настоящей

Эланиры не радовалась бы тому, что ее дитя отправляют на заклание.

Надежда сбежать по дороге умерла, так и не трансформировавшись в полноценный

план...

Путь до особняка занял немного времени, и вскоре у меня отобрали плащ и втолкнули в

богато обставленные покои. Правда, учитывая, как превозносили того, самого лорда, я

ожидала увидеть как минимум Версаль. Но нет, просто дорого и со вкусом обставлено все

под ту же старину.

Шкаф, кровать, прикроватный столик с букетом цветов в вазе на нем, и все. Правда, сама

кровать была поистине исполинских размеров, занимая треть всей комнаты. И при

взгляде на нее по спине прошел холодок. Это каких же размеров существо должно там

спать?! Неужели в самом деле ящер?! Да ну на фиг.

Бежать! Прямо сейчас. Но не в этой гардине на голое тело! Закономерно мой путь лежал к

шкафу. Вот только стоило мне приблизиться, как на нем отразилась будто

переливающаяся мыльная пленка. Еще и раздалось слабое потрескивание, как от разряда

молнии, и слабо запахло озоном. Желая проверить свою догадку, я вынула из вазы один

цветок и бросила его в подозрительный шкаф. Не было ни треска, ни вспышки, ничего.

Просто цветок осыпался горстью пепла на шикарный ковер. Я пораженно ахнула. Да что за

ерундень?!

К входной двери я подбиралась с преувеличенной осторожностью. Но мерцающей пленки

не заметила. Осторожно толкнула дверь. И, о чудо, она отворилась, меня не заперли! Вот

только с той стороны стену подпирали уже знакомые два стражника.

— Вы что-то хотели? — поинтересовался один.

— Мм... А его сиятельство скоро ожидать? — спросила я, решив не терять возможности

добыть любую информацию.

— Это нам неведомо, — достаточно добродушно ответил второй. — Вчера генерал

прибыл далеко за полночь.

— Спасибо, — вздохнула я и вернулась обратно.

Мысль сбежать через окно пришлось отбросить как неосуществимую: третий этаж и

высокие потолки не давали мне ни малейшего шанса на удачное приземление. Да и

потом...

Стоило признать очевидное: я провалилась в другой мир, в духе книжек фэнтези.

Вот только там обычно героине с ходу все объясняли и нередко одаривали каким-нибудь

бонусом в виде говорящего магического питомца, а то и владением магией.

У меня же в наличии лишь новоиспеченный муж-абьюзер, едва не угробивший свою

молодую жену. И лорд, которого боятся все вокруг. И если я верно поняла из обрывков

разговора, этот лорд расист, ненавидящий людей. Блеск! А можно как-то перетасовать

колоду и выдать мне хотя бы один козырь?

Зарычав от бессильной злости, я схватила с кровати подушку и швырнула ее... в шкаф. В

комнате мерзко завоняло палеными перьями, отчего я закашлялась.

Бросившись к окну, пока совсем не задохнулась, распахнула его пошире, впуская

прохладный вечерний воздух. С тоской уставилась на низко висящие на небе три луны

ярко-зеленого цвета. Впрочем, и так уже поняла, что не прошлое. Да и, учитывая

реалистичность запахов и тактильных ощущений, на галлюцинации тоже не спихнуть. И

как мне быть?

Невольно покосилась на ложе. Не хочу... Глаза заволокло пеленой слез. Горячими

ручейками они потекли по щекам. Мне безумно хотелось жить, даже в этом чужом

жестоком мире. Но переступить через себя и добровольно принять факт грядущего

изнасилования? Почему я? За что?!

Во мне словно прорвало плотину, и я в голос разрыдалась, опустившись на пол, где

стояла. Лопатками ощущая шероховатость прохладных камней стены.

У меня впереди была целая жизнь! Почему так несправедливо? Почему тот грузовик

попался именно нам? Почему я села именно в то такси? Почему вообще в такой дождь

решила навестить подругу? Почему...

Сложно сказать, сколько времени прошло. По моим ощущениям, больше часа точно. А

может, и два-три. Слезы высохли на щеках, неприятно стягивая кожу. За окном

похолодало, и от ночного ветерка на моей коже проступили мурашки. Сидеть на полу

было твердо и неудобно. Колени, которые я все это время прижимала к себе, затекли.

Тяжесть сегодняшнего дня с каждой минутой наваливалась на меня все больше, заполняя

каждую клетку усталостью. А лорд все не шел... Может, забыл обо мне? Тогда всего лишь

и нужно, что дождаться утра, после чего сказать, что возвращаюсь к мужу, а самой

попытаться Уйти...

На этой мысли мой взгляд опустился на обтянутые прозрачной кружевной тканью ноги. И

далеко я уйду в таком наряде? Из груди вырвался горький смешок.

И все же не было смысла оставаться и дальше на полу. Закрыв окно, я переместилась на

кровать. Легла, прижав к себе единственную уцелевшую подушку. Следовало успокоиться

и проанализировать все, что успела сегодня услышать. Непременно должен быть выход

из ситуации. Может, удача мне улыбнется и удастся воскресить в памяти еще одно

воспоминание Эланиры?

Но внезапно для себя я уснула. Или же так и должно было случиться и я просто потеряла

сознание? Иначе как объяснить то, что стоило мне закрыть глаза, как я оказалась в ином

месте, где меня ожидала настоящая Эланира?..

5.

Я стояла на мягкой, как пух, поверхности, которая словно растворялась под моими

ногами. Вокруг меня — бескрайняя пустота. Не было ни неба, ни земли, ни звуков, ни

запахов. Лишь я одна, окруженная странным молочно-белым светом, который словно

исходил отовсюду и ниоткуда одновременно.

Ощущение странное, словно я застряла на грани между сном и реальностью.

Внутри меня бурлили удивление и тревога. Я попыталась сделать шаг но пространство

вокруг будто жило само по себе — шаги не имели значения, расстояния не существовало.

Это место жило по своим правилам, и я была всего‚ лишь гостьей здесь.

— Здравствуй... — Голос раздался откуда-то сбоку, но я никого не увидела. Тихий, дрожащий, будто принадлежал человеку, который долго молчал и только сейчас нашел в

себе силы заговорить.

Обернувшись, я увидела совсем юную девушку. От силы лет восемнадцать. Она была

словно соткана из того же света, что окружал меня, но ее черты становились четче с

каждым мгновением. В ее глазах плескались печаль и вина, смешанные с какой-то

непонятной мне нежностью. Ее лицо было до боли знакомо... Почти такое же я видела все

двадцать три года своей жизни в зеркале. И все же неуловимое отличие было. Черты чуть

тоньше, изгиб бровей слегка отличался, губы немного пухлее. При этом ее кожа светилась

изнутри, как будто она больше не принадлежала этому миру.

— Кто ты? — вырвалось у меня, хотя я и знала практически наверняка, каким будет ответ.

— Я... Эланира. — Ее голос звучал мягко, как шелест листьев. — Настоящая Эланира.

Я не знала, что сказать. Глухое чувство неловкости охватило меня, сердце застучало

быстрее. Она выглядела такой хрупкой, такой виноватой... Взгляд Эланиры скользнул по

моему лицу, и я заметила, как ее губы задрожали, будто, девушка собиралась заплакать.

— Я... прости меня, — начала она, ее глаза заблестели от слез. — Я не хотела оставить

тебе столько проблем, не хотела, чтобы ты страдала. Я понимаю, что тебе тяжело, что ты

не должна была оказаться здесь, в моем теле... Я просто... не успела ничего исправить.

Она опустила голову, и я почувствовала, как ее боль проникает в меня. Смешанное

чувство жалости и непонимания захлестнуло с головой. Я все еще не до конца

разобралась, что тут произошло, кроме того, что жизнь ее явно не баловала, но не могла

остаться равнодушной.

— Ты не виновата, — произнесла я, пытаясь найти слова, которые могли бы ее успокоить, хотя сама ощущала себя потерянной. — Я просто... не понимаю. Почему я? Почему я

здесь, в твоем теле? Это ты что-то сделала? Как? Я могу вернуться обратно домой?

Удержать рой вопросов я все же не смогла. Эланира подняла на меня глаза, полные

глубокого сожаления и боли.

— Это... произошло случайно, — прошептала Эланира, в ее мягком голосе отчетливо был

слышен отголосок безысходности. — В момент смерти моя душа осталась в этом мире, связанная магической клятвой. И когда ты погибла в своем мире... наши судьбы

переплелись. Я не успела уйти, тебя притянуло в мое тело, где из-за клятвы все еще

теплилась жизнь, и теперь... теперь мы здесь, вместе.

— И что с этим делать? — пробормотала я, чувствуя себя совсем растерянной и уязвимой.

В голове не укладывалось, как в одном теле могут существовать две души. При этом у

меня явно меньше прав на пребывание здесь, чем у законной хозяйки тела.

И выходит, это я должна остаться в этом нигде? Уйти на перерождение или еще куда? Не

хочу! На фоне этого предстоящая ночь с драконом уже не казалась настолько ужасной

перспективой. Пусть я буду растоптана и унижена морально, но там есть шансы выжить!

Эланира шагнула ко мне, и я ощутила, как ее присутствие наполняет это странное

пространство, будто она — его неотъемлемая часть. Меня это перепугало еще больше, и я

шарахнулась в сторону, в отчаянии понимая, что мне никуда не деться...

— Ты сильнее меня. Из нас двоих у тебя больше шансов выжить, — вдруг выдала

девушка, окончательно меня запутав.

— Что? Ты пока уступаешь мне тело? — поспешно ухватилась за ее слова я, стараясь не

думать, как звучат мои слова.

На губах девушки тенью проявилась грустная улыбка. Эланира медленно покачала

головой.

— Я уже проиграла этот бой. Еще когда пожалела заболевшую старую Марту и вышла

вместо нее прислуживать господину. Он меня заметил и... — Эланира запнулась, закусив

нижнюю губу, и вновь покачала головой. В ее глазах отразились отчаяние, ужас, боль.

— Мне очень жаль, — тихо произнесла я и, пересилив себя, сама шагнула к девушке и

взяла ее за руку. Но не ощутила ничего, лишь легкое сопротивление воздуха, когда моя

рука прошла сквозь ее.

— Говорю же: ты сильнее меня, — снова улыбнулась Эланира. — Твое желание жить

поражает, восхищает. Именно поэтому твоя душа смогла преодолеть барьер между

мирами и занять мое тело. Это и к лучшему, я не хочу туда возвращаться.

— И теперь будешь являться мне во снах?

— Не хотелось бы, — смешно наморщила нос она. — Я пришла попросить тебя об одной

услуге, — произнесла девушка, ее голос наполнился неожиданной силой и решимостью.

— В моем мире есть храм богини, которой я посвятила всю себя. Я должна была по

достижении совершеннолетия отправиться туда и служить моей покровительнице до

конца жизни. Но барон все разрушил, попытавшись сделать, меня своей женой. Если ты

пойдешь туда и сделаешь подношение... моя душа сможет отправиться в чертоги богини.

Туда, где я наконец-то стану счастлива.

Она умолкла, и я поняла, что ее просьба — не просто акт отчаяния. Это ее последний шанс

обрести покой, чтобы наконец освободиться от этого мира.

— И что будет со мной? — спросила я, все еще не до конца понимая, что мне предстоит

сделать.

— Если ты это сделаешь, тело и новая жизнь останутся тебе. Ты сможешь жить дальше...

как я, но по-своему. Ты сможешь построить новую жизнь, свою жизнь.

Она смотрела на меня с такой искренностью и надеждой, что у меня внутри все сжалось.

Сердце бешено стучало в груди. Меня охватывали смешанные чувства. Я безумно хотела

жить, и то, что предлагала Эланира, в самом деле было моим шансом. Вот только

ждущую меня реальность никто не отменял.

— Я не против помочь найти тебе покой. Вот только я ничего не знаю о твоем мире, у

меня отсутствуют минимальные познания о нем. А сейчас я и вовсе нахожусь в спальне

какого-то дракона. Твой супруг отдал тебя, то есть меня, ему по праву первой ночи, —

прямо сказала я и с трудом сдержала ругательства, увидев, как мигом побледнела

девчушка, а в ее глазах отразился неприкрытый ужас.

— Это конец, — выдохнула она и разрыдалась.

— ЭЙ-эй, давай без этого, я сдаваться не собираюсь! — воскликнула я, ощущая, как мне

передается паника Эланиры. — Если мы в одном теле, ты можешь со мной общаться и

наяву?

— Нет-нет-нет, я туда не вернусь! Ни за что! — неистово замотала головой девушка, обхватив себя руками. —Там плохо, там больно, там страшно...

— Чтоб тебя! Соберись, Эланира! Чтобы ты обрела покой, мне нужно пережить эту ночь, понимаешь? Помоги мне! Расскажи все, что ты знаешь о драконах, —предприняла я

новую попытку, испытывая непреодолимое желание взять ее за плечи и хорошенько

встряхнуть.

— Это огнедышащие твари, уничтожающие все на своем пути! Он убьет нас, и у меня не

будет шанса на вечность в чертогах моей богини, — прорыдала Эланира, опускаясь на

колени.

— Эланира! — крикнула я одновременно с каким-то грохотом.

И внезапно все исчезло. Точнее, я просто открыла глаза и уставилась на потолок

драконьей спальни. Меня выбросило в реальность, а я так и не узнала, как мне пережить

эту ночь. В груди бурлила дикая смесь досады, злости и, что скрывать, страха.

Я резко села и на миг забыла, как дышать. Напротив меня у двери застыл высокий

светловолосый мужчина, рассматривающий меня с явным хищным интересом...

6.

Дрейк

Одни отчеты сменяли другие, строчки прыгали перед глазами, но он не мог все бросить

вот так, на полпути. Не сейчас, когда столько всего проделано. Под его носом расцветал

заговор, а он не в состоянии его пресечь. И это при том, что знал наверняка, кто зачинщик, но доказательств катастрофически не хватало!

Вот и приходилось, как ищейке, лично взяться за грязную работу. В столице человеческих

земель с готовностью вызвались сделать все за него, выдать необходимые сиятельному

лорду результаты... Вот только он сам до конца не мог объяснить, что именно ищет! Знал

лишь то, что Серхио последние пять лет с завидным постоянством посещает западную

часть империи людей. И это с учетом того, насколько тот презирал людишек, неоднократно сетуя на то, что законы морали не позволяют ему выжечь две трети их

территорий, «делая воздух чище».

Свечи тлели, источая аромат воска. Этот запах, казалось, ввинчивался прямо в мозг, вызывая головную боль. Или же сказывался хронический недосып. Дрейку было сложно

вспомнить, когда он в последний раз ложился в свою постель и спал вволю до самого

утра. Время работало против него. Чем скорее он докопается до истины, тем больше

шансов, что удастся предотвратить что-то ужасное.

Дракон поморщился в ответ на эти мысли. Подобная формулировка звучала излишне

пафосно, отдавая чем-то тухлым. Увы, точнее сказать пока не удавалось.

У драконов многое завязано на внутреннем чутье, но и им нужно было его подкреплять

чем-то физическим.

— Ваше сиятельство? — испуганно напомнил о себе застывший в поклоне слуга.

Дрейк поморщился и двумя пальцами ослабил ворот. В комнате было душно, отчего

головная боль с каждой минутой усиливалась. Кажется, человек что-то говорил о

возможности отдохнуть или что-то в этом духе, связанное с его покоями.

— Без разницы, — отмахнулся он, не желая переспрашивать.

Не первое поместье посещает за последние полгода, но в этом градоправитель явно

стремился побить все рекорды по удовлетворению его малейших желаний. И это

порядком раздражало.

Слуга обрадованно закивал и поспешил покинуть кабинет дракона. Дрейк же практически

с ненавистью взглянул на очередную бумажку, где сухим канцелярским языком

перечислялся объем собранного урожая и убытки. Отстраненно отметил, что с каждым

годом дела в этом городишке шли все хуже и хуже. Может ли это быть зацепкой? Хотя

больше бы насторожило, если бы здесь внезапно все расцвело после полного запустения.

Поморщившись, Дрейк поднялся, чувствуя, как болят мышцы шеи после почти суточного

корпения над документами. Подошел к окну и открыл его нараспашку.

Вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух... и закашлялся. Даром что городишко, где-то совсем недалеко был то ли свинарник, то ли конюшня. И это при том, что в каждой

провинции обязательно было имение на случай прибытия драконов. Главное условие —

расположенность как можно дальше от человеческих построек. Неудивительно, что здесь

такое запустение — даже за скотом никто не ухаживает.

Драконье чутье неожиданно сделало стойку на эту мысль. А почему никто не ухаживает, если от этого зависит благополучие живущего здесь народа? Куда смотрит

градоправитель? Судя по первому впечатлению, его боятся ослушаться. Тогда что?

Нахмурившись, Дрейк вызвал слугу. Тот с готовностью согнулся в поклоне, источая волны

страха в пространство.

— Принеси бумаги, касающиеся переписи населения. Кто прибыл в город, кто покинул, —

велел он.

— Ваше сиятельство, вы же приказали подать вам подорожные в первую очередь, —

округлил глаза мужчина и, уловив, как тень недовольства набежала на лицо дракона, как

подкошенный рухнул на колени и затрясся еще сильнее. — Простите, умоляю! Не губите!

— Успокойся! — грубо прикрикнул Дрейк. — Мне нужные другие бумаги, где учитывается

простой люд. Кто родился, умер, переехал жить сюда или, наоборот, уехал.

Вот тут уже было на что обратить внимание. Если к рождаемости особо вопросов не было, примерно как и в любом другом подобном провинциальном городишке, то показатель

смертности просто поражал. Не катастрофический, чтобы обратили внимание в столице

людской империи, но гораздо выше средней нормы. При этом оставшихся людей должно

быть достаточно для того, чтобы убирать поля, ухаживать за скотиной...

Лорд Дрейк устало потер переносицу. Глаза просто слипались, от усталости уже мутило.

Ночные светила давно заглядывали в окно, намекая, что неплохо бы поспать хотя бы

несколько часов и решить эту загадку с утра. Решительно отодвинув стопку

непросмотренных бумаг, дракон поднялся со стула, с недовольством чувствуя ломоту в

затекших мышцах. Определенно, все завтра.

Слуга, дежуривший под дверью, встрепенулся. Быстро заморгал сонными глазами и

выдал неожиданное:

— Супруга градоправителя вас ожидает!

— Подождет до утра. Время видел? — рыкнул Дрейк, испытав острую вспышку

раздражения. — Я иду спать!

Слуга нервно сглотнул и попытался было сказать что-то еще, но дракон его не слушал, направляясь прямиком в спальню. Благо идти недалеко, через две двери в том же

коридоре. Ошибиться невозможно, ибо именно возле нее стояли два стражника. Дрейк, увидев их, закатил глаза. Интересно, от чего они собираются защищать дракона? От

оводов, слепней и комаров?

Хмыкнув в ответ на эти мысли, Дрейк толкнул дверь и пораженно замер, увидев

очертания женской фигурки на его кровати!

Темные волнистые кудри разметались по подушке, проникающий сквозь окно лунный

свет мягко обволакивал совершенное тело, вместо одежды закутанное в какую-то

прозрачную невесомую ткань, тонкую, как паутинка. Под ней не было даже нижнего

белья, что позволяло рассмотреть и маленькие горошины сосков, и темный треугольник

волос внизу живота. Дыхание перехватило, а в штанах резко стало, тесно. Дрейк видел

немало красавиц, роскошных дракониц, к чьим ногам хотелось пасть. Но впервые такую

реакцию вызывала какая-то человечка. Дело усложнялось тем, что драконья сущность

чуяла чистоту и невинность девушки, что пробуждало, невольное желание обладать ею.

Дверь за его спиной захлопнулась с неожиданным грохотом, заставившим его вздрогнуть.

Девушка на кровати ожидаемо проснулась. Недоуменно уставилась на потолок и резко

села, словно что-то вспомнив. На ее лице отразилась досада, самая капля страха и...

злость? В этот миг их взгляды встретились. Удивление, интерес... и все та же злость. Очень

много злости, граничащей с ярой решительностью. Не отрывая от него взгляда, девушка

потянулась к подушке и выставила ее перед собой, видимо имея цель прикрыться от его

жадного взгляда.

Но выглядело больше как щит.

Дрейк ощутил, как по его телу прошлась горячая волна желания. Незнакомка и так манила

своими прелестями, сейчас же, видя, какой огонь эмоций в ней пылает и какой там, должно быть, темперамент...

— Доброй ночи, — первой нарушила тишину девушка, словно вырывая Дрейка из какого-то оцепенения. И это неожиданным образом его разъярило.

Себе он позже признается, что злился в первую очередь на себя, на свои неуместные и

несвоевременные реакции. Но сейчас под удар попала та, кем хотели обладать обе его

ипостаси. Недаром драконья сущность заинтересованно завозилась внутри, хищно

принюхиваясь.

— Кто ты и что здесь делаешь? — процедил Дрейк ледяным тоном, заставляющим любого

человека покрываться испариной и падать перед ним ниц... Любого, кроме нее.

— Эланира. Сижу, — хмуро ответила незнакомка ему в тон, не выказывая ни капли

подобострастности.

Замерла на миг, будто к чему-то прислушиваясь, на ее лице мимолетно отразилась

растерянность, удивление и что-то еще, что Дрейк не успел охарактеризовать. Миг спустя

девушка вскочила с постели и изобразила неуклюжий реверанс, смотревшийся странно, учитывая ее практически отсутствие одежды и зажатую в руках подушку.

— Прошу прощения за беспокойство. Раз я вам не нужна, я пойду, — добавила она, стрельнув быстрым взглядом в сторону двери. На что драконья сущность возмущенно

взрыкнула.

«Мое!» — прорычал дракон, едва не перехватив контроль над человеческой сутью, пользуясь усталостью и недосыпом хозяина.

— Сиди! — рявкнул Дрейк одновременно и дракону, и девушке. Последняя испуганно

вздрогнула, вцепившись в подушку, как утопающий цепляется за край плота. Дрейк в

который раз недовольно поморщился. Девушка пока явно не заслуживала подобного

обращения, но в любом случае следовало во всем разобраться как можно скорее.

Дверь снова с грохотом захлопнулась за его спиной и чудом не разлетелась на щепки, едва выдержав злость дракона. Дрейк в который раз поморщился и перевел свое

внимание на побледневших охранников, которых к нему приставили еще со столицы

человеческих земель.

— Какого драккара в моих покоях находится обнаженная девушка? — процедил он, чеканя каждое слово.

— П-посол п-приказал, ваше сиятельство, — едва выдавил самый смелый стражник.

На доли секунды выдержка изменила Дрейку, он выдал витиеватую нецензурную тираду

и впечатал кулак в стену коридора, выбивая каменную крошку.

— Сюда его! Быстро! Ожидаю в кабинете, — прорычал дракон и вернулся в комнату, которую за последние пару дней нахождения в этом городишке успел едва ли не

возненавидеть.

Надо отдать должное, посол прибыл минут через десять, хотя по отпечатавшемуся следу

от подушки на щеке было ясно, что его подняли с кровати. В пользу этого

свидетельствовала и некоторая неряшливость в одежде, которую явно надевали

впопыхах.

— Потрудитесь объяснить, какого драккара у меня в спальне посторонние, — с трудом

сдерживая ярость, прошипел Дрейк. — Я разве говорил, что желаю видеть там шлюху?

— Это не посторонние и не шлюха, ваше сиятельство, — неистово замотал головой

мужчина. — Эланира — супруга градоправителя.

— Не городи ерунды, я в состоянии по запаху определить, что она невинна, —недовольно

поморщился Дрейк. — Иначе разговор сейчас шел бы в ином ключе. Но это не отменяет

сути вопроса.

— Богом клянусь! Никоим образом никто не желал оскорбить вас. Наоборот, вам

предложено право первой ночи! Брак только заключен, девушка уже супруга по всем

правилам, но все еще невинна. И по нашим законам барон, как верный вассал, дарует

вам ее невинность. Вы же сами ответили согласием, когда слуга предложил! —

затараторил посол, не понаслышке зная, чем может обернуться злость дракона. Недаром

эта должность часто оказывалась вакантна.

Дрейк задумался. Слуга в самом деле что-то бормотал про ночь и какое-то право, но

дракон отмахнулся. В тот момент ему показалось, что он нашел зацепку в финансовых

документах, обнаружив поступление крупной суммы золота в казну города. Но после

выяснилось, что имела место простая махинация местных масштабов с продажей

лакомого кусочка земли. Этим Дрейк заниматься уж точно не собирался, пусть люди сами

разбираются со своей грязью. Но выходит, из-за этого он пропустил предложение

провести ночь с невинной супругой градоправителя, сорвать ее цветок девственности.

Еще и ответил согласием. Что за варварские законы? Нет уж, как только найдет что нужно, ноги его больше не будет на этих землях. Максимум в столицу, не дальше.

— Простите за недоразумение. Слугу велю выпороть, девушку уведу... —продолжил тем

временем посол и испуганно замер, услышав недовольный драконий рык.

Дрейк сам лишь мгновение спустя осознал, что этот звук издал он сам. Перед глазами все

еще стояли мягкие очертания тела девушки. Непримиримость во взгляде будоражила, пробуждая желание заглянуть в эти прекрасные зеленые глаза еще раз. Коснуться темных

волос, проверяя, такие ли они шелковистые на ощупь, как на вид. Попробовать ее

припухшие со сна губы на вкус...

— Девушку оставить, — мотнул головой он. — Я не из тех, кто меняет принятое решение.

Даже если это вышло случайно.

В конце концов, не он принимал этот закон. И раз здесь такое в ходу, то почему бы не

воспользоваться случаем? Домой, к драконицам, он вернется нескоро, так что, нет ничего

зазорного в том, чтобы насладиться доступным женским телом здесь.

Тем более что эта человечка очень даже недурна собой.

Приободрившись, Дрейк посетил небольшую купель, где слуги обязаны были сохранять

воду горячей в любое время суток, и, предвкушая приятное времяпрепровождение, вернулся в спальню.

Девушка, имя которой он не удосужился запомнить, мило смущалась, опуская глаза, что

не мешало ей в типичной женской уловке бросать на него лукавые манящие взгляды.

Доверчиво прижалась к нему, стоило ему потянуть ее за руку на себя.

Драконья сущность, долгое время не имея доступа к женщинам своего вида, сейчас

практически обезумела, придя в восторг от запаха простой человечки. У Дрейка самого

кружилась голова от него. Хотя... Взгляд метнулся к стоявшей на прикроватной тумбе вазе

с цветами. Ну точно! Букет эранитов! Единственное растение, запах которого вызывает

легкую дезориентацию. Хуже только сок —стоит ему попасть в кровь дракона, как того на

несколько часов парализует. Эту тайну драконы берегут от людей в первую очередь, но

додумался же кто-то поставить эти цветы именно в его спальне! В другое время дракон, не церемонясь, просто выбросил бы их вместе с вазой прямо в окно. Но не сейчас, когда

человечка осмелела и с упоением отвечала на поцелуи, с каким-то отчаянием вжималась

в его тело, гладила его сквозь одежду ладонями, доводя до исступления.

Впрочем, тут Дрейк ее понимал. Видел ее супруга и понимал, что лечь с тем в постель —

та еще пытка. В данном случае варварский закон про право первой ночи играл на стороне

девушки. Уж Дрейк позаботится о том, чтобы малышка запомнила эту ночь как самую

приятную на всю жизнь.

— Погоди, милая, мне нужно раздеться. Нетерпеливая какая. Не торопись, обещаю у тебя

сегодня будет все, и даже больше, — негромко рассмеялся Дрейк, с трудом отрываясь от

ее зацелованных губ. Он даже не заметил, в какой момент они оказались на кровати, да

еще так, что девушка оседлала его колени. Должно быть, сгреб в охапку сразу, как

вдохнул ее ни с чем не сравнимый запах.

Ссадив ее на кровать подле себя, он принялся расстегивать ремень штанов. В этот момент

раздался звон бьющейся вазы, затылок прострелило болью, по плечам потекла вода, и

его осыпало цветами. Но отреагировать дракон не мог, ибо его тело парализовало. Он

покачнулся и вот-вот должен был грузно свалиться на пол. Но цепкие женские пальчики

потянули его на себя, не дав упасть, и уложили на кровать.

— Прости, ничего личного, — услышал он горячий шепот с толикой сочувствия.

7.

Эланира

И все же моя предшественница меня не бросила и вовремя подбросила блок

воспоминаний о драконах. Ибо после ее паники в небытии я себе реальных мутантов

нафантазировала. Сразу и не признала в симпатичном мужчине ту самую «огнедышащую

тварь». Да и смутило его недоумение и вопрос, кто я. От переизбытка эмоций после

общения с Эланирой я едва не начала в открытую хамить. И почти было поверила, что

проблема решилась сама собой и я могу, сославшись на недоразумение, просто покинуть

спальню... Угу, как бы не так!

Я судорожно вздохнула, пытаясь восстановить дыхание. Сердце колотилось как бешеное, в ушах стучали молоточки, а перед глазами плясали черные мушки. Я это сделала?

Неужели получилось? Верилось с трудом.

Но вот доказательство — лорд без сознания у меня на кровати. Боже, о чем это я, на своей

он кровати. Это мне здесь делать совершенно нечего. Впрочем, как и в этом мире. Из

моей груди вырвался полуистеричный смешок. Подумать только...

Решение ударить мужчину вазой созрело сразу, как этот неуравновешенный выскочил из

спальни, так треснув дубовой дверью, что она едва не рассыпалась.

Сперва думала устроить засаду сразу у двери, но отбросила эту мысль как чересчур

глупую. Такое не факт, что сработает и с обычным мужчиной. Мало ли какие у него там

реакции. Следовало сначала отвлечь внимание...

Каюсь, целоваться мне даже понравилось. Настроив себя на худшее, не ожидала получить

бережное и нежное отношение. Возможно, на меня подействовал адреналин или

драконы владеют какой-то магией обаяния, а вдруг и вовсе Эланира была не такой уж

скромницей и сейчас дорвалась до сладкого, но отвечала я вполне искренне, получая

удовольствие. Настолько, что испытала сожаление, все же треснув его вазой по затылку.

Поймала удивленно-шокированный взгляд, хлестнувший по мне страхом провала, но

мужчина начал заваливаться на бок. Едва успела схватить его за плечи и устроить на

кровати. Только грохота мне не хватало, на который сбегутся стражники. Да и... что

скрывать, совсем каплю жалко его стало. Мужик тут настроился на приятное

времяпрепровождение с податливой девственницей, а в ответ получил по кумполу. Что

сказать, сам виноват, что у них тут такие дикие законы! Придумали, мать их, право первой

ночи!

Резко выдохнув и немного восстановив душевное равновесие, я скользнула взглядом по

дракону. Правда, что ли, превращается в огромного ящера? Или дело просто в огненной

магии и, может, чешуя в каком-то интересном месте имеется?

Мой взгляд скользнул по его гладкой груди без единого волоска, по отчетливо

видневшимся кубикам пресса, которых так и хотелось коснуться...

— Красив, зараза! — прошептала я, признавая очевидное. — И не только телом.

Высокий благородный лоб, ровный нос, резко очерченные скулы, волевой подбородок...

Тоже выбритый, кстати. Эпиляция или от природы не растет? Хотя нет, легкая щетина

пробивается... Неважно. Глаза сейчас закрыты, но я помнила их нереальный васильковый

цвет.

Довершали образ длинные платиновые волосы, почти серебряные. Я думала, такого

цвета можно добиться лишь долгими походами в салон красоты... Впрочем, а мне откуда

знать, от природы он у него или нет? И почему меня в принципе должно это тревожить?

Слава всему святому и богине, которой поклонялась Эланира, в том числе, что мне

удалось вырубить его. И откуда только сил хватило завалить такого кадра?

В голове пронеслись картинки наших поцелуев и то, как я сама едва не начала его

раздевать. К щекам прилила кровь, в то время как внизу живота сладко дернуло, подкидывая еще не забытые ощущения от поцелуев. Да уж, еще вопрос, кто кого, там

едва не завалил.

Не знаю зачем, я приподняла его голову, чтобы подложить подушку. Что-то кольнуло мои

пальцы. Я удивленно уставилась на окрасившуюся кровью ладонь.

Это чем я? Не волосами же дракона. Они-то как раз мягкие и шелковистые.

Осторожно повернув голову мужчины набок, я увидела запутавшийся в его шевелюре

достаточно крупный осколок вазы и проступившее пятнышко крови. Вот черт! Мало того

что я ударила его, еще и порезала. Или это моя кровь?

Стараясь не думать, зачем я это делаю, провела неповрежденной ладонью по его

волосам, осторожно рассматривая место удара. На удивление, ни ушиба, ни синяка, ни

тем более пореза не заметила. Это меня несколько озадачило.

«Регенерация драконов позволяет им за пару часов исцеляться от ран, которые для

любого человека станут смертельными», — всплыло в голове, видимо, когда-то

услышанное или прочитанное Эланирой.

К сожалению, это не давало ответа, насколько быстро в таком случае драконы приходят в

себя после удара по голове и бывает ли у них сотрясение мозга. В любом случае мне

следовало поторопиться. А поскольку полуголой бродить по здешним лесам желания не

было.

— Не будешь ли ты так любезен поделиться со мной своими штанами? —пробормотала я

и потянула их вниз. Чтобы секунду спустя отпустить и от неожиданности шарахнуться в

сторону. — Какого черта ты без трусов?!

Какого хрена драконы, ну или все мужики в этом мире, трусов не носят?! Ладно я, пусть

особым опытом похвастать не могу, интернет мне в помощь, видела всякое. А если бы

Эланира таки вышла из своего небытия? Да и вообще, какого хрена он все еще

возбужден? Я думала, ваза достаточно веский аргумент, чтобы тело расслабилось

полностью, всеми своими частями. А тут вон он...

Резко выдохнув и стараясь особо не смотреть никуда (разве что совсем случайно и одним

глазком), стащила-таки с него свою добычу. А заодно и сапоги с рубашкой.

Что терять? Раздевать, так уж полностью. Да и, избавляя дракона от рубашки, не

удержалась от того, чтобы погладить его грудь, спуститься чуть ниже, с восторгом ощущая

упругую выпуклость кубиков пресса. Ну а кода мне еще представится подобный случай? И

вообще, это мне компенсация за моральный ущерб, нанесенный видом его... кхм...

штанов.

Подкатать штаны, затянуть ремень на талии потуже, подвернуть рукава рубашки, завязать

слишком длинные полы узлом на поясе... Поймать свое отражение в зеркальной дверце

шкафа. М-дя, видок так себе. То ли бомжонок на выезде, то ли «это тебе на вырост». Да и

сапоги пришлось оставить, мне в них только утонуть.

А еще я поняла, что кое-что не учла. Первое: я сюда входила в накидке, которую у меня

отобрали стражники. Те самые, что продолжают стоять у двери. И если я выйду сейчас в

одежде дракона, это будет как минимум подозрительно. И второе.

Пусть этот мужчина и не произвел негативного впечатления, вряд ли его просто так боятся

и считают кровожадной жестокой тварью. И что тогда он сделает, осознав, что его

треснула вазой какая-то девчонка? Еще и раздела? Черт-черт-черт!

Эта мысль мелькнула в голове, когда я уже схватила вазу, но остановиться не могла. И

сейчас, рассматривая мужчину, попутно раздевая, я помнила об этом, но старалась не

думать. Вот только... А дальше-то что?! Эланира, мне сейчас очень даже не помешает твой

мудрый совет... Зря надеюсь, да? Угу. Ей-то что, сидит себе в небытии, мечтает о чертогах

богини. А мне отдувайся за двоих!

— Ты сам виноват, между прочим, — выдохнула я, покосившись на мужчину, стараясь не

опускать взгляд ниже пояса. — Додуматься же! Право первой ночи! К тебе и так любая бы

прыгнула в постель. Нет же, девственницу подавай, да еще почти замужнюю... Нет, в

целом я не в обиде, в каком-то плане ты мне жизнь спас.

Но что тебе стоило отпустить меня, как вернулся? Спал бы сейчас спокойно...

Не знаю, зачем я это все сейчас говорила и сколько бы еще рассказала. Может, даже

добралась бы до таксиста и своих проблем в универе. Но тут у дракона дрогнули ресницы, и это меня мгновенно отрезвило. Он может очнуться в любой момент, а я не придумала

ничего лучше, чем поболтать о том о сем, пожаловаться на жестокую судьбу!

Решение созрело спонтанно. Такое же безумное, как и идея ударить лорда вазой.

Дракон не будет преследовать меня, если подумает, что у него все было. Учитывая, как тут

все стелются перед ним, не поверит же он в самом деле, что покорная девственница, зашуганная супруга барона, треснула его по затылку? А так перепил, перетрудился, мало

ли что, память чуть подводит. Рана на затылке зажила, сам без одежды, осталось

добавить лишь несколько штрихов для большей правдоподобности.

Не давая себе передумать, все еще кровоточащей рукой коснулась простыни, оставляя на

ней следы. А затем, крепко зажмурившись, решительно положила ладонь дракону на... На

то самое, что обычно пачкается в крови после ночи с девственницей! Щеки горели огнем, пальцы чуть подрагивали... А внизу живота разливалось сладкое томление. Да что ж

такое! Так, Ленка, не думать, не думать, не представлять, это все ради твоего спасения...

— Только попробуй сейчас очнуться, — прошипела я, бросив взгляд на дракона, и нервно

сглотнула, заметив на его губах легкую полуулыбку...

8.

Дрейк

Дрейк ощущал, как ярость бурлит в его груди, но не мог даже пошевелиться.

Проклятые эраниты пустили сок в воду, в которой стояли. И стоило осколку вазы

оцарапать кожу, как сок проник в кровь. И теперь он все слышал, ощущал, но не мог

шевельнуть даже пальцем!

Внутри него кипела целая буря эмоций: злость, обида, досада и неудовлетворенность

слились в единое пламя, готовое вырваться наружу. Он хотел разорвать эту нахалку, почувствовать, как под его руками ломается ее хрупкое тело, но его собственное тело не

подчинялось ему.

С каждой секундой чувство бессилия усиливалось, разжигая в нем еще большую ярость.

Как она могла? Ее насмешливые слова и игривые прикосновения воспринимались как

удар в самое сердце. Его разум кипел от вопросов, на которые он не находил ответов.

Зачем тянуться к нему, отдаваться, чтобы вот так вот... Р-р-р! Он же поверил ей! И в ней не

было ни капли страха, чтобы списать на него ее поступок.

Внезапно послышался едва уловимый шорох. Эланира тихо бормотала что-то себе под

нос. Дрейк напрягся, пытаясь разобрать слова. Ее голос был почти неразборчив, но ему

удалось уловить.

— Хорошо, хоть моя обувь осталась, я думала, и ее унесли... Вот на кой черт утащили мой

плащ? Стражники все равно бы меня не выпустили ни в нем, ни без него. Или чтобы я не

прикрывалась им от него? У-у, извращуга!

Если бы мог, Дрейк бы сейчас просто пыхнул огнем на нахалку, говорящую такие обидные

и несправедливые вещи! Это он-то извращенец?! После того как она раздела его, еще и

ощупала всего?! Да не каждая опытная шлюха решится на такое в постели с драконом!

— И как мне теперь спрятать одежду? Дурдом. Была 6 эта ночнушка непрозрачная хотя

бы, можно было бы скомкать шмотье и запихнуть под ткань... — рассуждала девчонка, ходя по комнате туда-сюда. — М-да, и что бы я выиграла? Это ж не носки, выпирало бы

из-под платья. Разве что разместить в районе живота и заявить, что ночь была успешной, произошло зачатие, а драконыши так быстро растут, что... Господи, что за бред я несу?

Вполне бодрый голос обманщицы прервался тяжелым усталым вздохом. Какое-то время

она молчала. После Дрейк услышал, как девушка подошла к окну. Шелест ткани с

негромким треском вызвал недоумение.

— Есть! Не плащ, конечно, но совсем другое дело, — удовлетворенно произнесла она.

И Дрейк понял, что девчонка попросту сдернула штору с окна. И сейчас, судя по звуку, заматывалась в нее, скрывая, что она уже одета. В его штаны и рубашку!

Удивление на несколько секунд даже вытеснило его ярость. А зачем ей вообще его

одежда? Да и в целом в чем смысл ее поступков? Судя по тому, как она вполне

рационально сейчас рассуждала, удар вазой уж точно не был спонтанным. Кто-то, надоумил ее так поступить?

Эта мысль вновь всколыхнула бурлившую в нем злость. Он чувствовал, как огненная

энергия пульсирует внутри, готовая вырваться наружу и смести все на своем пути. Но тело

все еще оставалось неподвижным.

Эланира тем временем подошла к двери, и Дрейк услышал, как она осторожно, приоткрыла ее. Ее робкий, дрожащий голос прозвучал как шелест листвы в ночи:

— П-простите... Я... Я не знаю, что мне делать. Господин уснул и... Можно я пойду домой, к мужу?

Ее речь была сбивчивой, перемежалась всхлипываниями, и в ней звучала такая искренняя

жалость к себе, что даже у Дрейка на мгновение мелькнуло желание покарать негодяя, обидевшего ее. И это при том, что он знал наверняка, что она ‚лишь играет свою роль и

сейчас безбожно врет!

— Нам не поступало распоряжения сопровождать вас, — с легким сочувствием ответил

один из стражников.

— Господин спит, и вряд ли стоит его будить, чтобы спросить. Я посидела немного рядом, но... мне очень хочется домой. Помыться. Одеться. Оплакать утерянную невинность, —

едва слышно прошептала она.

Невинность?! Серьезно?! Эти слова, как острые ножи, вонзились в его сердце. От ярости, накрывшей его огненной волной, ему удалось открыть оба глаза. Но тело все еще не

слушалось. Он не мог пошевелиться, не мог остановить ее. Только и оставалось, что

смотреть на ее фигурку в дверном проеме, замотанную в штору по самую шею.

Стражники, конечно, поверили ей. Один из них даже накинул ей на плечи свою куртку и

предложил проводить. Но Эланира, поблагодарив, отказалась и выскользнула из

комнаты, оставив Дрейка в одиночестве и бессилии.

Действие парализующего вещества начнет слабеть лишь через несколько часов. Но мысли

о том, как он проучит эту маленькую лгунью, не покидали его. Он представлял, как ее

взгляд наполнится ужасом, когда он наконец найдет ее. После чего он все же

воспользуется своим правом первой ночи по полной, заставит ее плавиться от

удовольствия в его руках, раз за разом выкрикивать его имя, подбираясь к самому пику...

А что это случится очень скоро, он не сомневался. В конце концов, куда может деться

жена барона, если не вернуться домой?

9.

Эланира

Ночь окутала замок плотной завесой тьмы, и я тихо выскользнула за массивные двери.

Сердце в груди бешено колотилось, отдавая колкими искрами недоверчивой радости: неужели получилось? Мне казалось, что следом непременно понесутся крики

стражников, пришедшего в себя дракона, барона, в конце концов. Но никто не остановил

меня. Я осторожно ступила на холодные каменные ступени, ведущие вниз, в сторону леса, где на горизонте мерцали редкие огни деревни. Или это все же считается городом?

Однофигственно. Лишь бы убраться отсюда подальше. К тому же настоящая Эланира тоже

не особо любила его, предпочтя жить в охотничьем домике в лесу.

Прохладный ночной воздух обдал лицо, и я невольно поежилась, пытаясь сохранить

спокойствие. В темноте раздавался лай собак, прерываемый редкими отголосками

волчьего воя из глубины леса. Жуткий звук пробирал до костей. Идти туда не хотелось, но

утром сбежать будет в разы сложнее. Волки или лорд Дрейк и барон — выбор, конечно, не из простых. И все же я предпочту волков.

Прежде чем окунуться в лесную темноту, я остановилась на мгновение. В памяти начали

всплывать образы, не мои, но такие знакомые. Я видела крохотный домик, окруженный

густыми деревьями. Воспоминания Эланиры о ее доме проникли в мой разум, ведя меня

сквозь тьму. Я знала дорогу, как будто сама выросла здесь, знала, как пройти дальше по

тропинке через лес, чтобы добраться до храма.

Лес встречал меня мраком и сыростью. Ветки цеплялись за одежду, щекотали кожу, заставляя нервно оглядываться. Листья тихо шуршали под ногами, каждый шорох

отдавался в сознании как удар молота.

Дом Эланиры оказался скромной лачугой, едва заметной среди густой растительности.

Свет луны лишь слегка пробивался сквозь облака, освещая старую, но чистую дверь.

Войдя внутрь, я почувствовала запах трав — резкий, насыщенный, почти удушающий.

Несмотря на убогость обстановки, здесь царила чистота. Все находилось на своих местах, но каждая вещь казалась старой, потертой временем. На полках стояли сосуды с

засушенными растениями, на столе было аккуратно разложено множество пучков трав.

Мой взгляд задержался на миниатюрном алтаре, заботливо устроенном в углу комнаты.

Его украшали простые, но очевидно значимые для Эланиры предметы.

Среди россыпи трав стояли огарки самодельных свечей и что-то вроде священных

фигурок. Богиня, которой поклонялась девушка, казалась далекой и непонятной, но ее

присутствие ощущалось в каждой мелочи.

Я подошла к полкам и начала собирать припасы. Взяла походную сумку, на дне которой

нашла несколько монет и мешочек с сушеными ягодами. Вещи укладывала бережно, словно сама Эланира подсказывала, что взять. Мои руки автоматически выбирали самое

необходимое: нож, флягу, горсть лечебных трав, какие-то, снадобья, мешочек крупы, сменную одежду... Сумка получилась внушительной, я даже запереживала, что не смогу

поднять ее, учитывая свое нынешнее тщедушное телосложение. Но я на удивление

недооценила девушку, явно привыкшую к физическому труду.

Собрав все необходимое, я собралась было переодеться, но в скудном гардеробе

Эланиры имелась лишь парочка видавших виды штопаных платьев да одно с натяжкой

выходное. К моему глубочайшему сожалению, девушки этого мира штанов не носили.

«Только магички», — донеслась далекая мысль-воспоминание. Увы, я была не магичка, а

всего лишь сбежавшая жена барона тире несостоявшаяся любовница дракона. Именно

поэтому мне штаны были нужнее, чем какой-то среднестатистической волшебнице! И у

меня были одни такие. Сейчас на мне.

Вот только золотая вышивка и дорогая плотная ткань давали мне мало шансов остаться в

них незаметной. Хм...

Не знаю, пришли ли тут на помощь умения рукодельницы Эланиры, или мои попытки

соорудить что-то на школьных уроках труда не пропали даром. Но мне удалось быстро и

аккуратно спороть всю вышивку. Отрезать лишнюю длину также не составило особых

проблем. В ремне проделала еще одну дырку, подогнав по талии. Осталось что-то решить

с новизной и дороговизной ткани.

Идея созрела быстро. Выбежав на крыльцо дома, я подхватила первый попавшийся

булыжник у порога. Осторожно потерла им штанины, чтобы они выглядели

поношенными. Придирчиво осмотрела результат. Хм, а ничего так получается!

Камень шоркал по плотной ткани, оставляя на ней едва заметные потертости. Это

казалось почти ритуалом — чем-то, что должно было укрепить мою решимость.

Шум, возникавший от трения, напоминал шорох шагов в ночи, но не пугал, наоборот, успокаивал.

Хорошо бы проделать нечто подобное и с рубашкой, но времени было в обрез. И так

долго провозилась — край неба окрасился розовым, знаменуя скорый рассвет.

Так что я ограничилась лишь тем, что спорола золотую вышивку и с нее тоже.

Завернув ее в кусок старой ткани, тоже сунула в сумку. Кто знает, возможно, удастся

продать где-нибудь позже, что-нибудь выручить за нее. Начинать новую жизнь всяко

лучше, имея хоть какие-то средства к существованию.

Оглянувшись вокруг, я убедилась, что не оставила за собой следов. Хотелось надеяться, что меня никто не будет искать, но... Не с моим везением.

Последний взгляд на маленький алтарь вызвал странное чувство тоски. Эланира, казалось, говорила со мной через эти предметы, словно предупреждала о чем-то важном.

Медлить больше нельзя. Пора уходить.

Рассвет медленно пробивался сквозь густую листву, окрашивая лес в бледные розовые и

золотистые оттенки. Я брела по тропе, чувствуя, как ноги становятся все тяжелее с

каждым шагом. Холодная сырость леса проникала под одежду, заставляя меня ежиться.

Тихий шелест листвы, далекий крик какой-то птицы, шуршание под ногами — все это

сливалось в странную, почти гипнотическую какофонию, которая, казалось, хотела

убаюкать меня, отвлечь от мыслей.

Я чувствовала, как тягучая тревога заполняет грудь, предчувствие чего-то нехорошего

делало воздух вокруг вязким и тяжелым. Дрейк, должно быть, уже очнулся. И, вероятно, вспомнил все, что произошло. Господи, чем я только думала?! Моя попытка разыграть

невинность, создать видимость того, что между нами что-то было, сейчас казалась мне

невероятно глупой. А главное, опасной.

Если он не бросился в погоню, то это сделает барон. Они оба сейчас наверняка

взбешенные, униженные и обозленные. Мысль об этом сжала сердце, словно чьи-то

невидимые пальцы захватили его в тиски. Я ускорила шаг, чувствуя, как меня охватывает

паника. Эланира пока затихарилась на задворках сознания и никаких ценных мыслей-воспоминаний не подбрасывала.

Лес казался бесконечным. Ветер тихо стонал среди деревьев, качал ветви, словно

шепотом сообщая о моей приближающейся гибели. Но я продолжала идти.

Бесцельно. Бессмысленно. Все, что мне оставалось, — это дойти до храма, отпустить душу

Эланиры и... и что дальше? Легко ей сказать: у тебя начнется новая жизнь. Только какая?

Куда мне идти, что делать? Что я вообще могу?

Руки дрожали, и я сжала их в кулаки, пытаясь унять эту дрожь. Эланира была простой

сиротой, жившей в обедневшем провинциальном городке. Никаких особых умений, никаких навыков. Читать с грехом пополам научилась, зубря молитвы, ну еще в травах

разбиралась. Да тут каждая вторая деревенская барышня в них разбирается, а мне пока

недоступны даже эти знания девушки.

В таком случае что могла предложить я? Принести знания из своего техногенного мира в

этот? Как бы не так! Я аналитик компьютерных систем, мать его так! И где мне применять

свои знания, когда вокруг магия и драконы?

Мысли хаотично метались, находя все новые и новые поводы для беспокойства. В общем-то, это моя привычная реакция на какой-либо грандиозный кабздец.

Вначале действую на адреналине, затем паникую, нагнетая все больше, после либо

нахожу выход из ситуации, либо сначала впадаю в истерику, а потом нахожу выход из

ситуации. И судя по тому, как меня с каждым шагом трясло все больше, я была близка к

последнему варианту. Вот только надежды на то, что найду идеальное решение своих

проблем, практически не было...

Лес начал редеть, и я уловила слабые проблески света. По моим прикидкам, скоро

должен был показаться храм. Я шла на автопилоте, даже не задумываясь, куда ступаю, пока не раздался резкий треск веток. Мгновение спустя из кустов передо мной выскочил

крупный волк.

Он угрожающе скалил зубы, его глаза сверкали в слабом свете рассвета. Холодный пот

пробежал по спине, и на секунду я застыла, не в силах двинуться.

Страх захлестнул меня, сковав мысли и движения. Но внезапно вместо паники в груди

вспыхнула ярость. После всего, что я пережила, все закончится вот так? Нет, серьезно?!

Сначала меня убил грузовик, потом барон, затем едва не изнасиловал дракон... И теперь я

должна стать завтраком для этого припадочного волка?

— А ну, пошел прочь, псина сутулая! — вырвалось из меня прежде, чем я успела

подумать. Гнев придал голосу резкости, и даже рука сама собой взметнулась в

угрожающем жесте.

Волк на миг замер, пораженный такой наглостью. Его морда исказилась в недоумении, но

тут с моей руки сорвались яркие искры. Они взлетели в воздух и обрушились на зверя, одна из них ударила его прямо в нос. Волк взвизгнул и, поджав хвост, бросился прочь, скрываясь в лесных тенях.

Я застыла на месте, смотря на свои пальцы. Огонь медленно угасал, оставляя за собой

только слабое тепло. В голове не укладывалось то, что произошло. Магия.

Это была магия, и она вышла из меня. У настоящей Эланиры не было никакого

магического дара. Получается, он только что раскрылся?

Я ощутила прилив странного восторга, смешанного с опасением. Это открытие могло

кардинально изменить мою жизнь в лучшую сторону. Магия в этом мире —это сила, это

возможности. Может быть, у меня есть шанс на что-то большее?

Интересно, а как тут с магическими академиями? Есть ли бюджетные места? И что по

документам? Паспорт там, не знаю, свидетельство о рождении... Угу, а заодно и о браке.

Эта мысль была настолько нелепой и смешной, что я невольно рассмеялась, представляя, как объясняю экзаменаторам свою недавнюю историю. И все же дела у меня, похоже, далеко не так плохи, как могли бы. А еще это означало, что я теперь с чистой совестью

могу носить штаны.

Итак, на повестке дня: дойти до храма, отпустить душу Эланиры, узнать у кого-нибудь хоть

что-то о том, где обучаются маги, и... весьма желательно при этом не попасть в лапы

дракона.

10.

Дрейк

Когда Дрейк наконец вышел из своих покоев, утренний свет больно резанул глаза, но это

было ничто по сравнению с яростью, что бурлила в его груди. Злость отравляла каждую

мысль. Стражники, стоявшие у двери, испуганно сжались. Но к их счастью, Дрейк

понимал, что смена караула произошла буквально час назад и эти двое точно ничего не

могли знать.

Дракон тяжело шел по коридору, шаги эхом отдавались от стен. Лицо его оставалось

спокойным, но в глазах полыхал едва сдерживаемый гнев. Слуги, завидев генерала, тут

же поспешно отводили взгляды, боясь даже дышать в его присутствии. Один из них

дрожащими руками прижал к груди поднос с пустыми бокалами, молясь про себя, чтобы

лорд не обратил на него внимания. Но путь того лежал в комнату, отведенную для

стражников.

— Где Эланира? — Голос прозвучал низко, с холодной угрозой.

Стражники, караулившие ночью у его покоев, переглянулись, явно не зная, что сказать.

Наконец старший по званию собрался с силами и заговорил, спотыкаясь на каждом слове:

— Милорд, она... э-э... вышла через... — Стражник судорожно потер лоб, будто пытаясь

вспомнить детали. — Через двадцать минут, милорд. Сказала, что пойдет к барону...

плакать, да... после того, как... как все закончилось.

Дрейк только сейчас понял, что, помимо страха, в глазах человека светится осуждение. И

пусть Дрейк сам слышал все, что эта лгунья говорила стражникам, эти слова и реакции

разъярили его еще больше. Гнев волной прошел по телу Дрейка. Стражник попятился, боясь, что дракон вот-вот ударит его.

— К мужу?! — Громыхающий рык Дрейка, как раскат грома, эхом разнесся по коридору.

Слуги, прислушивающиеся к происходящему, попятились, готовые в любой момент

броситься наутек. В груди дракона закипала новая волна гнева. Она не просто сбежала, она его выставила дураком. Всем своим видом дала понять, что он грубый мужлан, который только и способен, что использовать девушку для своего удовольствия!

Тем удивительнее было, что стражник нашел в себе силы продолжать, щедро делясь

неодобрением во взгляде и интонациях.

— Милорд... она выглядела очень... — начал он, но замялся, когда Дрейк впился в него

тяжелым взглядом. — Очень подавленной и несчастной.

Он бы сказал что-то еще, что-то, что точно спровоцировало бы Дрейка, но вовремя

замолчал, осознавая, что и так позволил себе слишком много.

Дрейк мгновенно понял, как его действия выставили перед другими. Он стиснул зубы, но

сдержался, не двигаясь с места. Сейчас не время выплескивать ярость на слуг. Рывком

развернулся и стремительно направился к дому барона, задыхаясь от кипящей в нем

злости.

Двери дома с треском распахнулись, и Дрейк влетел в просторный зал. Барон, услышав

шаги, выскочил из соседней комнаты и, завидев дракона, мгновенно побледнел.

— Где она?! — Дрейк едва сдерживался, чтобы не выпустить огонь, что клокотал в его

груди. В человеческой ипостаси это практически невозможно, но драконья сущность

полностью разделяла его чувства и была совсем не против частичной трансформации.

Барон, заметно дрожа, замахал руками:

— М-ми-милорд, вы о ком? Эланира же у вас... Мы полагали, что...

— У меня? — Гнев захлестнул его с новой силой. — Ты хочешь сказать, что она здесь не

появлялась?

Барон растерянно заморгал, пятясь назад:

— Милорд, мы думали, что это хороший знак, что она вам... понравилась и вы... —Он

гулко сглотнул, не в силах закончить фразу.

— Понравилась? — Дрейк скрестил руки на груди, чтобы удержать себя от того, чтобы не

схватить барона за горло. — А ты в курсе, что она заявила всем, что все закончилось, и

ушла к тебе? При этом выставила меня грубым мужиком, который изнасиловал ее и сразу

уснул?

Барон заметно затрясся, едва не падая от напряжения.

— Э-это, сейчас, милорд! Я... мы ее найдем! Я обещаю! Сейчас за патлы ее сюда

притащат, она будет умолять вас о прощении. Вы сможете наказать ее так, как сочтете

нужным! Я... я вам ее вообще отдам. Хоть насовсем, если она переживет ваш гнев...

Дрейк поморщился, услышав эти слова, но промолчал. Барон был ничтожен в своей

подлости, но ярость, что кипела внутри дракона, затуманивала рассудок. Сейчас главное

было найти Эланиру.

— Найди ее, — прорычал он. — И быстро.

Барон, видя, что дракон не возражает, тут же выскочил в коридор и заверещал как на

плахе:

— Стражу на поиски, немедленно! Найдите эту дрянь!

И совсем тихо, уже ни к кому не обращаясь, прошипел себе под нос:

— Зря только на целителя потратился. Лучше бы подохла в подземельях, тупая

деревенщина.

И вот эту фразу оставить без внимания Дрейк уже не мог...

Дрейк остановился у двери, его дыхание было тяжелым, как будто каждый вдох обжигал

легкие. Ярость все еще кипела в его груди, но он старался сдерживать ее, по крайней

мере в пределах этого проклятого дома. Шорох метлы, едва заметный, заставил его

обратить внимание на служанку, которая тихо подметала в коридоре.

— Ты, — резко бросил Дрейк, его голос напоминал рык, от которого по спине пробегал

холодный пот. — Иди сюда.

Девушка испуганно пискнула, не громче мыши, но покорно вошла в комнату с видом, будто ее сейчас испепелят на месте, перед этим жестоко надругавшись.

Дрейк поморщился, понимая, что после того, что наплела Эланира, за ним надолго

закрепилась определенная слава. И с одной стороны, ему было абсолютно плевать, кто и

что из этих людишек о нем думает, а с другой, аж руки чесались проучить нахалку за это

унижение! Правда, пока он даже сам себе не мог ответить на вопрос, что же с ней

сделает. Главное — найти!

— Что было между бароном и Эланирой? — грубо спросил он.

Служанка вздрогнула, метла выпала из ее рук с тихим стуком. Девушка заметно, дрожала, явно понимая, что правда может стоить ей жизни, но молчание приведет к куда худшему

результату. Ее глаза метнулись к двери, но мысль сбежать вряд ли родилась в ее голове.

Скорее, была глупая надежда, что сейчас кто-нибудь войдет и избавит ее от

необходимости отвечать. Тщетно. Дракон смотрел на нее, не сводя взгляда.

— М-милорд, — начала она дрожащим голосом, нервно теребя передник. — Я... я ничего

не знаю, не видела...

— Не лги. — Голос Дрейка был низким и тихим, но в нем было столько угрозы, что

служанка мгновенно прекратила попытки увильнуть.

Она сглотнула и поспешила выговорить:

— Барон... он... жестокий человек, милорд. Девушку... эту, Эланиру, он едва не убил, когда она вздумала сопротивляться. Мы... мы думали, что она умрет в подвале, так и не

придя в сознание. Но неожиданно вчера вечером барон приказал привести ее оттуда, даже вызвал ей целителя... — Она опустила глаза, как будто боясь встретиться с его

гневом.

— Почему же никто из вас не попытался возразить, помочь умирающей девушке, если все

всё знали? — прорычал Дрейк, на миг испытав острое желание схватить служанку за

плечи и как следует встряхнуть.

— За малейшее непослушание барон наказывает не только слуг, но и жителей города. Не

всегда удается полностью восстановиться после этого. Эланира не первая, кто после

побоев не смог оправиться своими силами... — прошептала девушка, глядя себе под ноги.

На пол упала слезинка, за ней вторая. Служанка, казалось, этого не заметила, продолжая

говорить: — Его нельзя ослушаться, ему нельзя перечить. Мы все здесь под страхом его

гнева. Многие... многие просто, бегут, милорд. У кого есть полезные умения, которые

помогут выжить в другом месте, или сбережения.

Дрейк слушал, и каждая ее фраза словно наждаком царапала его сознание.

Вспомнились странности, которые он обнаружил в бумагах: низкая производительность, упадок, вялость местных жителей. Теперь все стало яснее: одни умирали от побоев, другие бежали, третьи слепо подчинялись и по выдуманным причинам сидели в

подземелье. Работать действительно оказалось некому.

Дрейк сжал кулаки так, что ногти впились в кожу. Услышанное вызвало в нем отвращение.

Нужно будет отправить депешу в человеческую столицу, пусть разберутся со своими

гнойниками. Дрейк же не собирался взваливать на себя чужие проблемы. Теперь

становилось ясно, что барон не представляет ценности для него и дракону здесь делать

больше нечего. Но Эланира... ее он заберет.

Шаги вошедшего в комнату стражника заставили его отвлечься от служанки. Парень

отчаянно пытался не выглядеть испуганным, но его колени заметно подрагивали.

— Милорд... — Голос стражника дрожал, но он продолжил: — Мы обыскали дом...

Эланиры там нет.

Дрейк сжал зубы так, что скулы напряглись.

— Нет? — холодно переспросил он. Повисла тяжелая пауза.

Стражник едва не отшатнулся, но все же нашел в себе силы продолжить:

— Да, милорд. Дом пустой. Но... кажется, она была там недавно.

Дрейк не ответил. Больше ждать он не собирался и сам направился к дому беглянки.

Вскоре дракон стоял внутри лачуги, где раньше жила Эланира. В воздухе все еще витал ее

запах — слабый, едва уловимый, но достаточно явственный для дракона. Она

действительно была здесь. И совсем недавно.

Дрейк прошел по комнате, вдыхая ее аромат. Его ноздри раздувались, внутри что-то

сладко пульсировало. Этот запах... он был притягательным, почти дурманящим. От него

кружилась голова и в груди что-то ворочалось, требуя свою добычу. Похожее было и

вчера, когда он только ее увидел, но тогда списал на действие цветов.

Сейчас же...

— Найду тебя... — прошептал он, не сдерживая ни угрозы, ни обещания. — И так

использую свое право первой ночи, что ты глаз не сомкнешь до рассвета. Ты будешь

стонать и извиваться подо мной от страсти, на пике удовольствия выкрикивая мое имя.

Эти слова будто разбудили зверя внутри него. Дракон зарычал, ощутив себя охотником, преследующим добычу.

— Мое, — прошипел Дрейк одновременно с тем, как в его голове раздался ‘рычащий

голос его звериной сущности: «Мое».

Внезапно до Дрейка дошло то, что драконья сущность осознала раньше него.

Эланира... его истинная пара.

11.

Эланира

Тусклый предутренний свет просачивался сквозь ветви деревьев, под ногами

похрустывали листья. Я подходила к храму, чувствуя, как в груди нарастает какое-то

непонятное напряжение. Деревянные ставни, облезшая краска на стенах и затянутая

паутиной дверь — все здесь говорило о забвении и запустении, но вместе с тем в этом

месте было что-то, что не позволило ему окончательно погрузиться во тьму времен.

Сквозняк дул через полузакрытые окна, наполняя храм тихими, еле слышными шорохами, будто его стены еще дышали, хотя давно должны были умереть. Все это место навевало

жуть. И сюда Эланира планировала перебраться и жить? С ума сойти.

Зябко передернувшись, я толкнула дверь, и она открылась с протяжным скрипом, будто

жалуясь на свое существование. Внутри здания меня встретила тишина, пронзенная лишь

слабым эхом шагов по каменному полу. Но вот что-то шевельнулось в тени у алтаря —

старая, согбенная фигура монахини. Она стояла так, словно ждала меня все это время, хотя ее пустые глаза смотрели куда-то мимо.

Признаюсь честно, на этом моменте я знатно струхнула и с трудом подавила желание

развернуться и броситься обратно в лес на поиски волка. Почти дружбан как-никак.

— Ты не Эланира, — произнесла женщина без всякого приветствия, ее голос был слабым, но уверенным.

Мое сердце замерло на мгновение. Как она могла это знать? Она ведь была слепой. Да

что здесь творится? Эланира, ты это видишь, слышишь, осознаешь?

Куда ты меня затащила?!

— Нет, я... — начала я, но тут же была перебита.

— Не лги. — Монахиня заговорила еще более отстраненным тоном, в ее словах было что-то вечное, непреклонное. — Ты можешь обмануть зрячих, но я всегда видела это светлое

дитя совсем иначе. Чувствовала ее как свое продолжение...

Она с тобой, верно?

Я сбилась с мысли, отчаянно стараясь подобрать слова, которые объяснили бы все, что

произошло. Внутри меня поднималась растерянность, смешанная со страхом. Слова

полились как-то нескладно, быстро, но монахиня слушала молча, не перебивая. Я

рассказала о бароне, о том, как настоящая Эланира умерла, как я встретила ее в

междумирье и пообещала привести ее душу к алтарю.

Монахиня тяжело вздохнула, ее дыхание было похоже на шум ветра, бьющегося о стены

старого дома.

— Эланира... — прошептала она с тихим сожалением. — Тяжелая у нее была судьба, но

теперь, хоть так, она будет со своей богиней. Ты выполнила ее последнюю волю, и за это

я тебе благодарна.

Она медленно направилась к алтарю, приглашая меня следовать за ней. Мы вошли в

маленький зал, который оказался неожиданно уютным, несмотря на ветхость, остального

храма. Здесь, среди старых каменных стен, веяло теплом и покоем.

Легкий свет мягко падал на грубый, но тщательно ухоженный отполированный каменный

алтарь, перед которым горели несколько свечей. Вокруг не было богатства, но каждая

деталь, каждая мелочь говорила о заботе и вере, что вкладывались в это место.

Я чувствовала, как энергия, тихая и умиротворяющая, струится сквозь стены, пронизывает

воздух. Это был не просто храм. Это было убежище, место, где душа могла найти покой. Я

начала понимать, почему Эланира, не имея уюта дома, стремилась провести свою жизнь

здесь.

Подойдя к алтарю, я, дрожа, протянула руку. Мои пальцы коснулись холодного камня, и

что-то вспыхнуло внутри меня, словно рвущаяся из глубины сила. Я вздрогнула, в груди

разлилась боль, и на мгновение мне показалось, что я услышала тихий шепот:

— Спасибо... Будь счастлива.

Я замерла. Эланира покинула меня. Ее душа наконец обрела покой, и я осталась в этом

мире совершенно одна...

— Ты сделала свое дело, — раздался мягкий голос монахини за моей спиной. — А теперь

тебе нужно набраться сил. На твою долю свалилось немало. Раздели со мной трапезу.

Я повернулась, все еще слегка дрожа от волнения и недавних событий.

— Да, конечно... — ответила я. Но вдруг в голове вспыхнула мысль. — Можно.

Можно я сперва помоюсь? Путешествие через лес... — Я нерешительно посмотрела на

свои пыльные руки, чувствуя, как неприятно чешется кожа с налипшими на нее мелкими

соринками-травинками. Да и в целом не покидало чувство, что под рубашкой по мне

ползают муравьи.

Монахиня кивнула с пониманием.

— Следуй за мной.

Мы шли по узким каменным коридорам, которые становились все более сырыми и

прохладными. Я чувствовала сквозняк, который то и дело касался моего лица, и запах

земли стал сильнее. В конце концов коридор вывел нас в естественную пещеру, где

журчали горячие источники. От воды поднимался пар, наполняя воздух влажным теплом.

Место было тихим, почти сказочным.

— Вот здесь ты можешь омыться, — сказала монахиня и указала рукой на грубо

сколоченный деревянный табурет, на котором лежали моющие принадлежности.

После чего вышла.

Я погрузилась в горячую воду, чувствуя, как напряжение и усталость смываются прочь.

Вода касалась моей кожи, будто обнимая ее, а я наконец позволила себе расслабиться.

Зачерпнув из горшочка приятно пахнущей субстанции, заменявшей здесь мыло, принялась наносить на тело. И удивленно уставилась на небольшой рисунок на коже

бедра, похожий на татуировку. Еще сегодня ночью ничего подобного на мне точно не

было.

— Что за... — пробормотала я и потерла рисунок сильнее. Но он и не думал становиться

бледнее, словно это в самом деле татуировка! — Черт возьми!

Я снова попыталась избавиться от него, но все было без толку. Взяв горсть сухих то ли

трав, то ли водорослей, заменявших мочалку, с силой терла ими кожу до покраснения, но

на татуировке это никак не сказывалось, заставляя меня ругаться все больше и громче. Тут

я услышала шаги монахини, она появилась в дверном проеме.

— Что случилось, дитя? — спросила она с легким беспокойством.

— Это! — Я указала на свое бедро, запоздало вспомнив, что женщина как раз и не может

увидеть, на что я показываю. — У меня на ноге проявилась татуировка! Ее раньше не

было! Это из-за того, что во мне пробудилась магия, или потому, что, душа Эланиры

покинула меня?

Монахиня замерла на мгновение, и в воздухе повисла странная напряженная тишина.

— Как выглядит рисунок? — наконец спросила женщина.

— Мм... Сложно сказать, — нахмурилась я, всматриваясь в причудливое переплетение

линий, пытаясь понять, что мне это напоминает. — Бабочка над распустившимся

цветком... Ну или птица. Но бабочка логичнее.

— Дракон над пламенем? — выдала на диво удачное сравнение монахиня, заставив меня

взглянуть на татуировку другими глазами.

— Вы знаете, похоже. Пожалуй, это оно.

— признала я и похолодела от ее следующих слов.

— Это знак, — тихо произнесла она. — Знак истинной пары. Дракон выбрал тебя. И теперь

он не успокоится, пока не найдет.

Пока я переваривала услышанное, чувствуя, как неприятно липнут к спине мокрые

волосы, монахиня решила совсем уж добить меня.

— Метка истинной пары проявляется после первой ночи с драконом, — выдала она.

— Но... — Я резко вскинула голову, взгляд метнулся к ее лицу. — Я не... Я не имела с ним

близости!

Монахиня чуть повернулась, словно ощупывая мои эмоции своим слепым взглядом, затем продолжила все так же невозмутимо:

— Ошибки быть не может, дитя. Твоя кровь окропила его чресла.

12.

Я замерла. В голове зашумело, словно весь мир вдруг схлопнулся в одну точку.

Казалось, стены вокруг начали давить на меня, воздух стал плотным, как вода.

Кровь? Чресла? Да ладно! Мое глупое решение пожамкать его окровавленной рукой

именно за то самое место привело к татуировке?! Я еще суток не нахожусь в этом мире, а

нежданчики продолжают сыпаться на меня как из рога изобилия, все норовя прицельно

стукнуть по кумполу!

Оставаться в воде больше не было никакого желания. Наскоро ополоснувшись, я

выбралась из купели и, небрежно вытершись принесенным монахиней полотенцем, принялась одеваться. Монахиня же тем временем продолжала топить мою надежду на

то, что все не так уж плохо.

— Теперь он всегда узнает тебя по запаху, даже если каким-то образом изменишь

внешность.

Ее голос звучал все так же спокойно, словно она рассказывала, какой кофе предпочитает

на завтрак, а не о судьбе, навязанной драконьей магией.

— Нет... Он... Он меня ищет? И все из-за... — мой голос дрогнул, — из-за какой-то метки?

Ну ладно, себе можно не врать. Если память ему не отказала, причина преследования

будет не только в метке. Как минимум штаны потребует обратно...

— Такова их природа, — продолжила старуха и дала знак следовать за ней. —Драконы

живут в разных мирах. Могущественные, практически бессмертные существа, которые

могут обрести счастье и иметь детей только от своей истинной пары. Но истинная пара

крайне редко рождается в их родном мире. Это своего рода проклятие, рано или поздно

вынуждающее дракона покидать свой мир. Кто-то, возвращается с избранницей, кто-то

остается там, где встретил свою судьбу...

— Но я не драконица! Какая из меня истинная пара? — не выдержала я, войдя вслед за

монахиней в небольшую комнатку, должно быть ее личную, скудно обставленную

спальню.

На небольшом столике стояла нехитрая снедь. Несколько ломтей ржаного хлеба, горшочек масла, овсянка на воде и чайничек, от которого приятно пахло травами.

Подчинившись молчаливому приглашению женщины, я присела на деревянный табурет.

Только после этого она заговорила вновь.

— В большинстве случаев парой становится драконица, но бывают и другие расы.

Это уже никого не удивляет, — продолжила монахиня, наливая мне горячий отвар в

глиняную чашечку.

— Но мне не нужен никакой дракон! — возмутилась я, сжимая пальцы в кулаки от

бессилия. — Истинный он или не истинный, я не собираюсь быть с мужчиной только

потому, что кто-то решил за меня!

Монахиня отставила чайничек в сторону и чуть склонила голову набок, словно изучая

меня, хотя ее глаза смотрели куда-то мимо.

— Это не просто решение. Ваши судьбы отныне связаны, взаимное влечение не даст

изменить предначертанное. Вскоре любовь охватит ваши сердца...

— Любовь? — перебила я ее, почувствовав, как кровь закипает. — Любовь не может быть

навязанной, даже магически! Иначе это суррогат, а никакая не любовь. А влечение можно

контролировать. В конце концов, мы не звери, ведомые инстинктами!

В ответ монахиня рассмеялась, и этот звук словно лег на мои плечи тяжелым грузом.

— Вторая ипостась дракона как раз зверь. И он всегда ведомый инстинктами, дитя.

Его будет будоражить твой запах, заставлять следовать за тобой, стоит ему уловить его. По

нему он всегда поймет, что это ты, даже если будешь носить маску... Ешь, тебе нужны

силы.

Я нахмурилась, во мне снова вспыхнула злость. Ну что за долбаный мир, а? Едва не пыхтя

от злости, намазала ломоть хлеба маслом и принялась угрюмо жевать.

Теперь понятно, почему Эланира хотела всю жизнь прожить в этом храме. Я бы, может, тоже...

Прежде чем додумала эту мысль, скользнула взглядом по убогой обстановке и

передернулась. Нет, я бы здесь долго точно не прожила. Но и за первого встречного, по

мановению волшебной палочки, или что здесь в ходу, тоже не пошла бы! Кстати, об

этом...

— А если замаскировать запах? Магией? Это ведь можно сделать, да? И вообще, — я

сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, — здесь есть магические академии? Я

бы туда поступила...

— Поступить можно, если есть дар, — кивнула монахиня, сдерживая улыбку. — У

Эланиры его не было, но в тебе, вижу, он только-только начинает разгораться.

Сложно сказать, насколько сильным он будет, учитывая, что и твоя душа еще полностью

не прижилась в новом теле. Но его определенно будет достаточно для обучения хотя бы

на первом курсе.

— Так значит, я попросту могу сейчас отправиться в академию, да? Там ведь наверняка

куча защитных заклинаний и прочего, из-за чего дракон меня не найдет, — выдохнула я, ощутив, как во мне зажглась надежда.

— Да, это шанс, — кивнула монахиня и тут же меня жестко обломала: — Но сейчас лето.

До вступительных испытаний почти два месяца.

— Черт! — Я едва не зарычала от бессилия. Раздражение расползалось по телу волнами.

Я была готова разбить что-нибудь, да хоть бы эту чашечку бросить о стену, но... Жалко. Да

и не настолько я истеричка. Так что ограничилась тем, что, несколько раз саданула

кулаком себя же по бедру. Ибо тут даже по столу стукнуть страшно — вдруг развалится с

полтычка?

— Ты сама как зверь, дитя, — заметила старуха с легким сочувствием в голосе. —Тебе

нужно отдохнуть. А я пойду помолюсь за тебя нашей богине.

Я только выдохнула, чувствуя, как адреналин постепенно уходит, оставляя меня слабой и

разбитой. Ночка выдалась не из легких, да и накануне я едва не умерла.

На одной целительской магии долго не протянешь.

— Отдохнуть... да, — сказала я чуть приглушенным голосом, уставившись в пустоту перед

собой.

Монахиня улыбнулась, кивнула и мягко попросила меня помочь убрать со стола. Я почти

автоматически сложила тарелки и отнесла в соседний зал, где прямо в полу журчал ручей.

Там же вымыла посуду, окончательно успокаиваясь. Или это усталость приглушила

эмоции?

Как бы там ни было, рвать и метать больше не хотелось. Я вернулась в комнатку

монахини, где она предложила мне лечь и поспать немного на ее топчане, застеленном

грубым, но чистым бельем. Сама женщина ушла в зал с алтарем.

Я упала на топчан, ощущая, как меня захлестывает усталость. И вдруг в голову пришла

неожиданная мысль. Может, мне устроиться официанткой в таверну? На первом курсе я

так подрабатывала, когда стипендии катастрофически не хватало.

Мама умерла, когда мне было пятнадцать, отец поначалу помогал, но они с матерью

давно были в разводе, у него новая семья, мне нужны были деньги... В общем, неважно.

Суть в том, что заучивать меню, принимать заказы, быстро разносить их, забирать грязные

тарелки и даже мыть посуду в конце рабочего дня — это то, что я вполне могу делать в

любом мире в качестве подработки. Так я хоть буду пристроена и смогу накопить немного

денег до поступления в академию.

Куплю себе одежду, писчие принадлежности, предметы гигиены...

С этими мыслями я незаметно уснула.

Но покой продлился недолго. Сквозь полудрему я услышала, как кто-то зовет меня.

Распахнув глаза, я увидела монахиню, стоящую в дверях.

— Он здесь, — тихо произнесла она.

— Кто? — нахмурилась я, спросонья не понимая, о чем речь.

— Дракон.

13.

Сонливость как рукой сняло, во рту мгновенно пересохло. На какой-то миг я оцепенела, как кролик, застигнутый охотником врасплох. Но монахиня резко схватила меня за руку, возвращая в реальность. Ее пальцы, сухие и морщинистые, но на удивление сильные, крепко сжали мою ладонь.

— Ты должна бежать, — шепнула она мне в лицо, словно я и так этого не понимала.

— Богиня услышала меня. Возьми это.

Она сунула мне какой-то сверток. В тусклом свете лампады я разглядела пузырек с чем-то

вязким и густым.

— Это магическое средство. Капля на язык каждое утро — и дракон не сможет учуять твой

запах, — пояснила монахиня и, шагнув к стене с вбитым в нее пустым подсвечником, потянула за него, как за рычаг. Часть стены немного отодвинулась, открывая весьма узкий

проход. — Когда-то храм процветал, было много послушников. Их кельи находились в

лесу, куда можно было попасть прямо отсюда подземным ходом. От их жилищ

практически ничего не осталось, а вот тоннель все еще держится. Как выйдешь из него, беги в ближайший город и не оглядывайся.

Внутри меня разгорелась паника. Я могла почувствовать, как сердцебиение отдается в

висках, словно молоты ударяли по моей голове изнутри. Если весь храм в таком

запустении, то что с тоннелем, на который давит толща земли и которым десятилетиями

явно никто не пользовался? Он вполне может обвалиться и стать мне последним

пристанищем. Но монахиня не дала мне долго раздумывать, она схватила меня за плечи

и, впихнув в руки сумку с моими вещами и куртку, выданную мне стражником, почти

затолкнула в темный проход.

— Я не моту... — начала я, но она уже закрыла за мной каменную дверь. В воздухе остался

запах влажной глины и чего-то древнего, что пропитало каждый камень этого храма.

Пахло сырым мхом и плесенью.

Я шагнула вперед, натягивая на себя куртку. Тогда в замке я взяла ее чисто из жадности, по этой же причине не снимала ее, отправляясь к храму. Но стражник высокий и

плечистый, на мне она болталась как на вешалке. Просто огромная, слишком тяжелая и

теплая для бега, но зато для холода подземелья самое то.

Каждый мой шаг отзывался глухим эхом в этом подземном коридоре. Стены словно

сжимались вокруг меня, душный воздух забивался в легкие. Я ощущала, как холод

проникает сквозь одежду и цепляется за кожу, проникая в самые кости. Сердце стучало

так громко, что мне казалось, его услышат на поверхности. Пульс отдавался в ушах, смешиваясь с тихим, но явственным стуком капель воды, падающих с потолка на камни.

Наконец, коридор привел меня к выходу. Я судорожно вдохнула, когда в лицо ударил

порыв прохладного свежего воздуха. На улице уже моросил дождик, крупные капли

стучали по листьям деревьев. Глина под ногами была влажной и скользкой. Я сделала

несколько шагов, спотыкаясь, резко поскользнулась и рухнула на землю.

Боль пронзила правую ногу, но я не успела даже толком понять, что произошло, когда

услышала далекое ржание лошадей и топот копыт. Или же мне это показалось, просто

птица где-то засвистела похоже, а за топот приняла стук дождя?

Весь мир будто застыл на мгновение. Я замерла, прислушиваясь. Каждая мышца

напряглась до предела, пальцы впились в мокрую землю. В воздухе витал шепот леса, шорох дождя, но... среди этих звуков что-то неуловимое вызывало во мне тревогу. Это

было как далекое эхо чужих шагов, как тени, крадущиеся следом.

— Черт... — выдохнула я, подхватываясь на ноги, не обращая внимания на то, что вся

грязная и мокрая. Пусть я больше ничего не слышала, это не означало, что дракон не

следует по пятам, а значит, нужно двигаться вперед как можно быстрее.

Накинув капюшон куртки на голову, я побежала.

Легкие горели, ноги скользили по земле. Дождь, поначалу едва моросивший, теперь

набрал силу, пропитывая одежду и волосы, холодными струйками стекая за шиворот.

Каждое прикосновение капель к коже казалось ледяным уколом, и я зябко, передергивала плечами, стараясь не сбиться с направления.

Вокруг, словно в насмешку, лес только сгущался, деревья стояли стеной, их ветви

шуршали и хрипели под порывами ветра. Шум ливня и листьев заглушал мои

собственные шаги. На каждом повороте, за каждым деревом казалось, что слышу чужие

шаги.

Когда страх обостряет инстинкты, каждая минута становится вечностью. Паника

усилилась, когда я в очередной раз поскользнулась и упала на колени в липкую глину. Ее

холодный, скользкий контакт с кожей заставил меня выругаться сквозь зубы. Волосы

выбились из-под капюшона, застилая обзор. Резким порывистым жестом я их запрятала

обратно, отстраненно подумав, что теперь еще и лицо вымазала грязными руками.

И я снова бежала, как в лихорадке, уже не разбирая дороги и абсолютно запутавшись, в

какой стороне город, куда велела бежать монахиня. Лишь бы вырваться. Лишь бы уйти

подальше от храма, от опасности, от судьбы, которая, как капкан, захлопнулась вокруг

меня.

И вдруг сквозь деревья проглянуло тусклое утро, заливая все вокруг серебряным светом.

Я выскочила на довольно узкую проселочную дорогу. Дождь на секунду затих, но тут же

до меня донесся звук — тяжелый ритмичный топот. Копыта.

Я споткнулась и, не успев понять, что происходит, увидела перед собой огромное

животное, тяжело вздымающееся в стремительном беге. Лошадь, черная как ночь, неслась прямо на меня. Происходящее казалось нереальным, как кошмар, из которого

невозможно вырваться.

Я замерла на месте, как мышь перед змеей. Моя жизнь закончится здесь, на этой грязной

дороге, под копытами лошади. Времени не было даже на крик. Это конец...

14.

Я стояла, оцепенев на месте, готовая к тому, что вот-вот почувствую удар копыт. Но вместо

этого услышала старческий раздраженный голос:

— Ты чего, олух, под лошадь лезешь?! Совсем страх потерял? — Голос был хриплым и

старческим, с сильным сельским говором.

Открыв глаза, я увидела, как передо мной замедлилась потрепанная телега.

Лошадь — старая кляча с грустными глазами и дрожащими ногами — едва плелась по

дороге. Я почувствовала, как вся кровь хлынула мне в лицо от стыда. Со страху мне

показалось, что это дикий скакун несется на всех парах, а на деле передо мной был всего

лишь дед на телеге, нагруженной мешками.

— Вылез тут, гля, из леса, напугал старика! Да будь у меня сердце слабое, так и отдал бы

концы! — продолжал дед, ругаясь. Его голос прорезал тишину дождливого, леса, возвращая меня в реальность.

Старая лошадь устало фыркнула, ее бок вздымался медленно, как у дряхлого, старика

после долгой прогулки. Я ощутила, как по ногам стекает холодная вода —глина

вперемешку с дождем просочилась внутрь сапог. Мои руки, по-прежнему дрожащие, сжались в кулаки, и я вдруг осознала, как глупо выгляжу.

— ЭЙ, пацан, ты чего молчишь-то? Откуда такой взялся, чумазый, еще и в одежде с чужого

плеча? — Дед прищурился, наклоняя голову и разглядывая меня с подозрением.

От смущения мне захотелось провалиться сквозь землю. Только сейчас до меня дошло, что в своей мужской одежде на несколько размеров больше, со спрятанными волосами, да еще и измазанная в грязи, я мало походила на девушку.

Но объяснить, что подросток забыл в лесу, значительно проще, чем что там делает юная

леди. А посему я с готовностью ухватилась за предложенную роль.

— Волк гнался за мной, — выдавила я, стараясь добавить как можно больше дрожи в

голос. — Чуть не поймал... Еле спасся... — На глаза навернулись слезы, неотличимые от

капель дождя. Я шумно шмыгнула носом, придавая своим словам больше драматизма.

Старик прищурился, но лицо его смягчилось. Теперь его ругань превратилась в ворчание, полное сочувствия.

— Волк, говоришь? Ладно уж, испугался ты, вижу. Шастаете тут один да другой без

присмотра. Куда путь держишь-то?

Я замялась, но быстро вспомнила историю, которую можно было бы рассказать.

— Мамка моя... Захворала она. Сильно. Да вот, похоронили... А папку почти и не помню, его не стало, когда я еще совсем малой был. Теперь вот один остался...

Взял батянину одежду, запер наш домишко, да и пошел. В город хочу, может, работенку

найду. А то у нас... — тут мне даже не пришлось врать, выдавая искренние эмоции, —

градоправитель зверь, всех мучает.

Дед еще раз хмыкнул, нахмурившись.

— Э, да я слыхал, что там неладно... — Его брови собрались в одну линию, и он, почесав

затылок, кивнул. — Ну что, залезай на телегу, малой. Подвезу до города, мне как раз на

ярмарку надо.

Я вздохнула с облегчением, чувствуя, как медленно отступает напряжение. Сердце

перестало колотиться так громко, а руки, все еще дрожащие, начали понемногу

расслабляться.

— Спасибо, — тихо пробормотала я, залезая на телегу.

Спина отдала болью от усталости, но сидеть на грубом мешке с овощами казалось

настоящей роскошью. Похоже, я только что получила еще один шанс сбежать подальше

от дракона, а вместе с ним и неплохую маскировку.

Дедуля болтал без умолку. Его голос был глуховатым, слегка дребезжащим, как будто

каждое слово цеплялось за горло, прежде чем вырваться наружу. Телега медленно

покачивалась подо мной, скрипя на каждом ухабе, и это раздражающее поскрипывание

становилось фоном для его нескончаемого монолога. Я слушала вполуха, лишь улавливая

смысл отрывков его речи.

— Да, в этом году урожай капусты вроде хороший... Но вот насекомых, вредителей, стало

больше, — задумчиво протянул он. — А нежить? Говорят, в лесу тут видели.

Наверное, врут... Хотя... Кто ж их знает, этих мертвяков?

От этих слов я вздрогнула, по спине пробежала дрожь, но я быстро постаралась успокоить

себя. Ерунда все это. В лесу я ничего такого не видела, кроме собственной паники да

одного несчастного волка. Но мысль о том, что в этом мире помимо драконов водится

еще и такая пакость, не вдохновляла.

Я поджала губы, стараясь не вздохнуть слишком громко. Лесок шумел вокруг нас, дождик

стих, но деревья все еще роняли на нас капли воды с мокрых листьев. Я чувствовала, как

сырая одежда липнет к телу, а холод медленно проникает внутрь, заставляя меня

ежиться. Сама телега ехала так медленно, что я почти готова была усомниться, движемся

ли мы вообще.

— А ты магов видел? У нас вон у соседского мальчишки дар открылся, так его забрали

учиться, да! — продолжил дед, не ожидая от меня никакого ответа. — Был-то пацан

пацаном, вот как ты. Такой же худющий и молчаливый. Там еще история такая. Его мамка

от кого-то нагуляла, да так и не успела сказать от кого, в родах померла. Так что бабка

растила. А тут раз — объявился дядька какой-то богатый, то ли друг отца, то ли

родственник, и увез мальчишку. Говорил, мол, учиться отправит... Как думаешь, соврал? А

с другой стороны, на кой хрен ему чужого пацана воспитывать? Ну не убивать же он его

увез? Обещал подучить и отправить дальше к магикам обучаться всем ихним

премудростям. Вон, уже лет пять его никто не видал. Да учится, наверное ж, потому и не

кажет носа в родную деревню.

Деревенские мальчишки его дразнили в детстве сильно за то, что безотцовщиной рос.

Немудрено, что не желает возвращаться. А как по мне, так хоть и бастард, а все же свой

человек. Надеюсь, с ним все в порядке...

Мои мысли были заняты тем, как выбраться из этой ситуации, как добраться до города и

продумать, что делать дальше. Но слова деда о магической академии вызвали у меня

слабый отклик — как минимум это означало, что безродных туда принимают. Правда, не

стоило сбрасывать со счетов, что никому не нужного бастарда выкупил какой-то богатый

извращенец и никакой академией там и не пахло, просто удобная отмазка, чтобы

избежать лишних вопросов... Не успела я погрузиться в раздумья на этот счет, как старик

вдруг резко сменил тему.

— А драконов ты видел? Говорят, один такой у вас там где-то объявился. Небось похуже

вашего градоправителя будет, да? — выдал дед внезапно, впившись в меня с живым

интересом, надеясь получить свежую сплетню, которую он, раскрасив подробностями, будет со смаком пересказывать в своей деревне. — Правду говорят, что звери они и есть?

Да и как иначе, «высшая раса» же, тьфу! Такие же сволочи, которые считают себя выше

всех!

Я невольно вздрогнула. Внутри все замерло, как будто кто-то дернул за ниточку, остановив время на мгновение. Сердце стукнуло слишком громко, и я почти

почувствовала, как кровь уходит из лица. Но я быстро взяла себя в руки, прикрыв глаза, и

постаралась сохранить спокойствие.

— Не, не видел, — ответила я как можно небрежнее, стараясь не выдавать напряжения в

голосе. — Вы чего? Где я — и где драконы? Я и градоправителя нашего видел мельком, когда с мамкой торговали капустой, а он мимо в карете промчал.

Дед хмыкнул и, словно ничего не произошло, тут же сменил тему. Я почувствовала, как

пульс потихоньку возвращается к норме, а дыхание снова стало ровным.

— А в городе что делать думаешь? Какую работу искать собираешься? Есть у тебя деньги

на первое время? Или воровать удумал, в карманы достопочтенным гражданам лазить?

— Он пристально посмотрел на меня, и я почувствовала, что отговорки больше не

помогут.

Я медленно достала из своей сумки споротую золотую вышивку.

— Вот. Это с мамкиного платья... Она когда-то служила у богатой леди, а платье досталось

ей в качестве оплаты труда. Но куда ей его носить? Ткань она пустила мне на рубахи, нарядные такие... Но по правде, мне в них тоже было некуда выходить. Да и вырос из них

быстро. А вышивка вот береглась. Хочу продать теперь, выручить, может, чего.

Дед посмотрел на вышивку, но как-то подозрительно прищурился.

— Э, мальчик, — сказал он, цокнув языком. — Не верю я, что это мамкина вещь.

Небось стянул где? Воровать-то нехорошо, а? — Его голос стал строгим, и я внутренне

напряглась.

— Нет, это правда, — соврала я, но, похоже, не очень убедительно. — Я, честно, не думаю

ничего дурного. Хочу податься в какую-нибудь таверну уборщиком или подавальщиком.

Да хоть посуду мыть, все какая копейка за честный труд!

После моих слов старик смягчился.

— Ну да, грузчиком ты не потянешь, мешки таскать куда тебе. Посыльным разве что. Но

там и своих охочих хватает наверняка. А посуду мыть не каждый мальчишка подастся... —

проворчал он, смерив меня еще одним внимательным взглядом подслеповатых глаз. —

Ладно, я тебе верю. Вот только, знаешь, ты сейчас пойдешь с этой вышивкой, а тебя

обманут. Первый же ростовщик глаза тебе запылит, и отдашь за гроши. Не по годам умен, но сразу ж видно, что понятия не имеешь о настоящей стоимости.

Он поморщился и замолчал на несколько секунд, а потом неожиданно добавил:

— Ладно, отведу тебя к знакомому. Прослежу, чтобы не обманули.

Я удивилась, его неожиданное предложение насторожило.

— А... вам что с того будет? — нахмурилась я, глядя на старика с подозрением. —Хотите

свою долю?

Дед обиделся, его лицо вдруг покраснело, как будто я ударила его словами по живому.

— Ты что ж такое говоришь, а?! Не все в этом мире меряется деньгами! Есть еще что-то

такое, как... человеческое отношение! — возмутился он, взмахнув рукой. —Думаешь, все

кругом только за себя?

Он продолжал ворчать еще несколько минут, пока не успокоился, и я уже было подумала, что он забудет про все это, как вдруг услышала:

— Знаешь... Ничего мне не надо. Просто очень уж ты мне соседского парнишку

напоминаешь. Только он постарше должен быть... Тебе-то сколько, годков пятнадцать

стукнуло небось? А ему бы уже было восемнадцать. — Дед посмотрел на меня с тоской в

глазах. И я осознала, что, несмотря на его недавние россказни об обучении парня в

академии, глубоко в душе старик в это не верит. — Эх, зря отдали его чужаку. Может, не

стоило...

Я не нашлась что на это сказать и, поддавшись эмоциям, просто накрыла его

морщинистую руку с зажатыми в ней вожжами своей ладонью. Старик криво улыбнулся и, украдкой утерев рукавом проступившие слезы, подмигнул мне.

— Ничего, малой, у тебя-то точно все будет хорошо, вот увидишь. Не боись, найдем тебе

работенку по плечу! Старик Тарин проследит, чтобы твоя новая жизнь в городе началась

без беды. Главное, будь честен и не скрывай ничего, усек? Меня не проведешь, я ложь

чувствую за версту...

И мне не осталось ничего иного, как натянуто улыбнуться. Ох, знал бы ты, дедуля...

15.

Внутри лавки ростовщика было темно и пахло затхлостью. Хозяин, низенький толстяк с

лысиной и водянистыми глазами, сидел за прилавком, лениво перебирая в руках монеты.

Когда он увидел нас, в его взгляде мелькнул интерес, но едва заметный, как легкий

ветерок, пробегающий по пруду.

— Что у вас? — проворчал он, лениво приподнимая голову.

Дед зашаркал ногами, подтолкнул меня вперед. Я нервно достала золотую вышивку и

положила ее на стол. Ладони вспотели, и я сжала кулаки, чтобы не выдать свое волнение.

Толстяк поднял вышивку, прищурил глаза и начал внимательно рассматривать.

Тишина в лавке стала давить на уши. Казалось, было слышно, как мучительно медленно

тянется время, как пыль оседает на старые полки.

— Сойдет, — пробормотал толстяк наконец, бросив вышивку обратно на прилавок, как

будто она была ничем не лучше обычной тряпки. — Дам несколько серебрушек.

Да вот горсть медяков в придачу.

Я кивнула, не в силах возразить, и опустила взгляд, стараясь не смотреть, как он

отсчитывает деньги. Когда серебряные монеты с тихим звоном упали на стол, я сразу же

схватила их, чувствуя их холодный вес в ладони.

— Ну че? — пробасил ростовщик, поглядывая на деда. — Считай, малой, нормальная

цена, не обманул.

— Да, спасибо, — пробормотала я, хотя толком и не знала, на сколько это тянет.

Когда мы с дедом вышли на улицу, я нервно потерла пальцами монеты в кармане и, собравшись с духом, тихо призналась:

— Я... не очень разбираюсь в деньгах. Мы с мамкой жили бедно. В основном огородом да

шитьем выживали, обменивали продукты и вещи. А цены в большом городе... они ведь, наверное, совсем другие.

Дед понимающе кивнул, взглянув на меня с сочувствием:

— Ну, с таким набором монет ты не пропадешь. За одну серебрушку прикупишь себе пару

штанов и рубаху, недорогих правда, зато по размеру. Одна серебрушка —это сотня

медяков, а за десяток медяков можно снять комнату в таверне с ужином.

Так что заначка у тебя теперь приличная. Только смотри, не трать понапрасну. И ты мне, кстати, так и не сказал: зовут-то тебя как?

Я густо покраснела, осознав, что в самом деле так и не представилась. Понятное дело, настоящее имя не скажу, раз уж он принял меня за парня, но любое пацанячье можно

было бы выдать еще в телеге.

— Простите, забыл. Я Лан, — вымученно улыбнулась я.

Он лишь кивнул, принимая мое имя. Мы двинулись дальше по улице, дед болтал без

умолку, рассказывая про хозяйственные дела и про то, как лучше не тратить деньги на

ерунду, и где можно купить недорого одежду, предметы личной гигиены, а где

расположен небольшой продуктовый рынок, где все в основном хорошего качества и за

адекватную цену.

Тарин вел меня по узким улочкам, оглядываясь на людей, толпящихся возле лавок.

В городе царила суета — крики торговцев, шорохи шагов, звон монет. От всего этого у

меня кружилась голова, но дед уверенно шагал вперед, пока мы не подошли к старой

таверне с облупившейся вывеской.

Она оказалась тем, чего я ожидала: не слишком чистая, но и не совсем уж грязная.

Местная публика была под стать — от рабочих до явно пропивших все забулдыг.

Зато здесь вкусно пахло тушеным мясом и дымом от камина. Дед, мимоходом

поздоровавшись с парой человек, провел меня внутрь и сразу направился к хозяину. Тот,

угрюмый мужчина с большим животом и густой бородой, протирал стаканы за

прилавком.

— ЭЙ, Томас! — Дед махнул рукой. — Племянник мой, Лан. Работу ищет, бедолага.

Рукастый, смышленый парень, не прогадаешь, если возьмешь его на работу.

Хозяин недовольно прищурился, оглядел меня с ног до головы, явно не в восторге от

такой перспективы. От этого взгляда мне захотелось уйти прямо сейчас. Однако я крепко

держалась и опустила глаза в пол.

— У меня работников хватает, да и куда мне такого дохляка? Ни лошадь посетителю

взнуздать, ни картоху с телеги выгрузить, — проворчал Томас. — Да и с оплатой туго... сам

видишь, еле концы с концами сводим.

Дед не сдавался. Он наклонился ближе и заговорил почти шепотом:

— За тобой должок! Уже забыл, как только открыл таверну и не знал здесь ни кому

довериться, ни где ту самую картоху взять не прогнившую да за нормальную цену?

Неужели так быстро забыл добро? Всего-то и прошу пацана пристроить к делу.

Хозяин нахмурился, но потом, вздохнув, нехотя сказал:

— Могу предложить разве что койку и еду. А заработок... если клиенты что оставят в виде

чаевых, то его. Ну и так и быть, если впрямь такой хороший работник и выручка за вечер

будет хорошая — накину пару медяков сверху.

— Это ж грабеж! — воскликнул дед, брови его взлетели вверх. — Где это видано —такие

скотские условия? Да в другом месте...

— В другом месте и ищите, — холодно перебил хозяин. — А у меня что есть, то есть.

— Тьфу! Не ожидал от тебя, Томас, — проворчал Тарин с явным осуждением и, повернувшись к двери, махнул мне рукой: — Айда, Лан, не последняя таверна на свете, найдем еще куда тебя пристроить...

Но я, почувствовав, что времени у нас немного, выпалила:

— Мне подходит!

Оба — и дед, и хозяин — уставились на меня, как на сумасшедшую.

— Чего? — Дед нахмурился. — Ты уверен? Лан, я понимаю, что вы с матерью

довольствовались малым, но это нелюдские условия. Уверен, если поискать хорошо...

— Тарин, ты сам знаешь, что не сезон, да и торговые караваны сейчас идут другими

дорогами, а народ из округи, кто не успел дотемна покинуть город, предпочтет

переночевать по знакомым, дабы не платить лишнюю копейку —поморщился Томас. —

Или ты думаешь, что я со зла не хочу его брать и предлагать, нормальную оплату труда? В

элитных тавернах и элитные работники. Парнишку с улицы никто не возьмет. Я и сам-то

соглашаюсь лишь потому, что не сегодня-завтра еще одну мою девку обрюхатят, работать

станет совсем некому.

На этих словах он указал подбородком вглубь зала, где розовощекая хохотушка в фартуке

подавальщицы сидела на коленях работяги, который с интересом заглядывал ей в

декольте.

— Да что ж такое... — проворчал Томас себе под нос и, оставив нас, решительно двинулся

в их сторону. До нас донесся его сердитый голос: — Кларисса, я сколько раз говорил, что

обслужить посетителя — это принести ему пожрать и выпить? Все остальное решай, хотя

бы когда Катрина или Маришка в зале. Где они, кстати?

Почему я их сутра еще ни разу не видел?

— Не сердись, они на полчаса отлучились на ярмарку, там торговцы завезли бусы и ткани

из самой столицы! — виновато потупившись, ответила девушка, умудрившись при этом

стрельнуть лукавым многообещающим взглядом на того самого посетителя.

Томас сердито прошипел себе что-то под нос и, кипя от злости, вернулся к нам.

— Ну, что надумали? Готов идти ко мне на моих условиях? — хмуро бросил он мне, и я

под недовольным взглядом Тарина быстро закивала.

— Кларисса примет заказ и все тебе расскажет по обязанностям, а у меня сейчас мясо

сгорит к бесовым детям! — выдохнул он и умчался куда-то в сторону кухни, откуда слегка

тянуло горелым.

— Ох, Лан, ты уверен, что стоит? Томас хороший мужик, но я сам не ожидал, что у него

сейчас дела не очень, — расстроенно покачал головой Тарин.

— Ничего, прорвемся. Сами же сказали, моя новая жизнь начнется как надо. Я вам верю и

вашему другу — главное, что не обманет и человек хороший. А остальное приложится, —

искренне улыбнулась я. — Спасибо вам и так за помощь. Вы же на ярмарку спешили. А со

мной уже сколько времени потратили...

Дед тяжело вздохнул, почесав затылок.

— Ладно, прав ты, малец. Если домой вернусь с этими же мешками, бабка меня прибьет.

Он посмотрел на меня с теплотой, положил руку мне на плечо и сказал:

— Удачи тебе. Не пропадай.

Стоило Тарину только выйти за дверь, как вернулся Томас из кухни, смерил меня

очередным хмурым взглядом.

— Не ушел-таки? Ладно уж. Честно говорю: тебе повезло, что парень, девку не взял бы. С

тобой хоть не будет проблем по отстаиванию чести и побегов на ярмарку за бусиками, тьфу! Но будешь плохо работать, выгоню взашей! — пригрозил он.

Я невольно сглотнула. Как раз собиралась сообщить, что Тарин перепутал меня с моим

братом Ланом, а так-то я девушка... Кхм. Что уж, Лан так Лан. Может, оно и к лучшему. В

самом деле посетители не станут приставать.

— Я готов работать. Если скажете, где можно оставить вещи, готов приступить к ‘работе

прямо сейчас, — примирительным тоном сообщила я.

На этой фразе Томас вновь почему-то поморщился, кивнув вернувшейся к нам Клариссе.

— Грязнуль не потерплю. Кларисса покажет, где можно умыться. И бога ради, смени эти

свои тряпки на нормальную одежду, ты же в них тонешь! — проворчал он, но уже гораздо

мягче.

— У меня ничего другого нет, — виновато пожала плечами я. — А умоюсь без проблем, я

просто упал...

Конец моей фразы утонул в недовольном рычании Томаса, но говорить мне он ничего не

стал. Сердито бросив какую-то тряпку на стойку, ушел в кухню.

Кхм. Что ж, Ленка, по крайней мере теперь у тебя есть крыша над головой, работа и

отличнейшее прикрытие от внимания дракона. Последнее, чего ожидаешь, это увидеть

его в таком месте. Эта мысль вызвала у меня улыбку. Прорвемся!

16.

Стоило Томасу уйти, как Кларисса искренне улыбнулась мне и подмигнула так, ‘будто я

была ее старым другом.

— Не переживай, — шепнула она, слегка наклонившись ко мне, словно делая тайное

признание. — Томас только на вид такой злой. А так мы тут все как одна семья. Если уж

взял тебя, то в обиду не даст. Знаешь сколько тут шастает всяких, просится на подработку?

Так что ты, считай, уже свой. Как тебя зовут?

— Лан, — тихо буркнула я, анализируя ее слова.

Может, настоящая Эланира и была наивна, но я верить в слова про семью не спешила.

Нет, может, к своим сотрудникам, которых Томас знает давно, он и в самом деле

относится по-отечески. Только я-то при чем? Навязанный Тарином балласт, которому и

платить особо не собираются. Впрочем, меня больше соблазнила крыша над головой в

относительно безопасном месте, да и о питании ‘беспокоиться не нужно будет.

— Я Кларисса, — снова просияла улыбкой девушка. — Краем уха слышала, что Томас тебе

говорил про оплату. Ты не думай, он не врет, чтобы получить дармовую рабочую силу. В

последнее время с денежными посетителями туго стало, как новый торговый тракт

открыли. Но ничего, и своих людей хватает. Иногда и простые работяги оставляют весьма

щедро подавальщицам, могут и пять медяков дать за раз.

Смех так и искрился в ее зеленых глазах, выдавая, что она по жизни смотрит на все

исключительно позитивно. Пышные рыжие кудряшки, собранные в высокий хвост, придавали ей особой чертовщинки. А глубокий вырез, где колыхалась грудь как минимум

четвертого размера, подсказывал, что чаевыми она в самом деле ну явно не обижена.

Да и что сказать, даже мне было на нее приятно просто смотреть. Исходила от нее некая

особая легкость, словно она вот-вот начнет кружиться в танце прямо среди столов.

— Пойдем, — сказала она, хватая меня за руку и увлекая за собой, — покажу, где можно

умыться. Сумку свою брось здесь, за стойку, никто не возьмет. К тому же она у тебя в

болотной грязи. Ты сам-то где так испачкаться умудрился? Ужас же!— Да не, я привык

свое с собой носить. Упал в лесу, когда от волка удирал, —сообщила я то же, что и деду, перехватив сумку покрепче. Еще не хватало, чтобы кто-то туда заглянул и увидел девичьи

платья.

— Во-олк? — ахнула девушка, в чисто пинапном стиле прижав ладошку к полным губам.

— Да ты что! А точно волк, не собака приблудившаяся?

— Да точно тебе говорю! — возмутилась я, подражая пацанячьим повадкам. —Огромный

такой! Думал, сожрет. Хорошо, дорога была недалеко. Вот бежал туда и поскользнулся на

мокрой глине.

Мы пробрались через полутемные коридоры, мимо скрипучих дверей и старых

обшарпанных стен. На кухне шумела посуда, какая-то женщина ругалась с Томасом, но

что он ей ворчал в ответ, было не разобрать. Я на всякий случай вжала голову в плечи, подозревая, что я тому стала причиной. Доносившийся запах жареного мяса вызывал

легкое урчание в животе, напоминая, что завтрак в храме был на рассвете, а сейчас

хорошо так за полдень.

— А что ты в лесу вообще делал? И почему вещи совсем не по размеру? Хорошая же

ткань, добротная. Я давно ни на ком такой не видела. Подарил кто свое? —сыпала

Кларисса вопросами на ходу. И это я считала, что дед любитель поболтать?

Кларисса ему явно составит нехилую такую конкуренцию!

— По малой нужде отходил, дорога сюда дальняя все же. А вещи батины. Он умер давно, мать что попроще давно раздала соседям, а эти вот хранила на память. Я и подумал, что в

большой город надо во всем красивом, — сочиняла я на ходу. Но Кларисса мои слова не

подвергала сомнению, принимая за чистую монету.

— Успеешь еще дорасти до них, — фыркнула она. — Не обижайся, но выглядишь ты

чучелом, так и видно, что в папиных штанах и куртке. Капюшон хоть скинь, а то и лица

толком не видно, только по голосу и слышно, что ты мелочь еще совсем.

Голос, небось, уже ломаться начинает?

Я как можно сердитее фыркнула, не став комментировать ее слова, к тому же она уже

привела меня к нужной двери.

Уборная неожиданно оказалась довольно чистой. Пахло мылом и сыростью, стены были

темными от влажности, но никакой плесени или грязи, как я ожидала. Тусклое зеркальце, подвешенное на кривой гвоздь, дрожало, когда сквозняк гулял по комнате сквозь плохо

заколоченные окна. Я посмотрела на свое отражение — вся правая щека заляпана

подсохшей глиной, губы искусаны до корочек, только глаза блестят из тени капюшона. В

полный рост я себя, ясное дело, не видела. Но и того, что показало отражение, хватило, чтобы понять, что Кларисса отозвалась весьма тактично, назвав всего лишь чучелом.

Оказывается, драконьи штаны и рубашка —это еще ничего, писк моды. Куртка стражника

так довершала образ, что удивительно, как Тарин вообще взял меня к себе в телегу, да

еще составил протекцию. И прям очень любопытно: это насколько большой должок за

Томасом, что он принял такую меня?

— Здесь можешь умыться, — сообщила девушка, кивая в сторону таза с водой. —Туалет

во дворе, я покажу позже. Или тебе нужно сейчас?

Я мотнула головой в отрицательном жесте, и она оставила меня одну, закрыв за собой

дверь. Я вздохнула, как будто груз свалился с плеч.

Дождь уже закончился, оставив после себя свежесть, но летнее солнце понемногу брало

свое, так что в куртке мне было очень жарко. Я сняла ее и, откинув рассыпавшиеся волосы

за спину, склонилась над тазиком. Щедро зачерпнула мыла и принялась намыливать свою

физиономию, смывая лесную грязь. Опасливо покосившись на дверь, задвинула щеколду.

Только после этого сняла рубашку и достала полотенце из своей сумки. Намочив его и

намылив, протерла тело, уделив особое внимание подмышкам. Кто ездил на длительные

расстояния плацкартом, знает все секреты того, как оставаться чистым и свежим без

нормального душа.

Облегченно выдохнув, облачилась обратно в рубашку. Тусклое зеркало безразлично

отражало худенькую перепуганную девушку в мужской одежде. Черт! И как мне быть?

Грудь у Эланиры небольшая, ткань рубашки плотная, покрой свободный, с этой стороны

ничего не грозит. Но слишком женственное миловидное лицо, да и длинные волосы... Ну, по крайней мере с ними можно что-то сделать.

Не давая себе передумать, я покопалась в сумке и достала небольшой нож. Память

подбросила мне образ того, как Эланира с ним отправлялась за травами, бережно срезая

их под корень, и соскабливала мох с камней. Его бы заточить, но с моей криворукостью и

к лучшему, что он туповат. Меньше риска порезаться.

Лезвие блеснуло в тусклом свете фонаря, и я, не раздумывая, провела им по своим

волосам. Локоны падали на пол, как осенние листья, один за другим. В своем мире я тоже

всегда носила длинные волосы. И сейчас старалась не думать о том, что лишаюсь одной

из последних нитей, связывающих меня с прежней жизнью. Просто стригла и стригла, пока не превратила свои волосы в короткие лохмы.

В дверь постучали. Дверная ручка опустилась вниз. Мое сердце пропустило удар, но

щеколда выполнила свое предназначение.

— Ты там чего так долго? — раздался грубый голос Томаса.

— Сейчас, — крикнула я, стараясь, чтобы голос звучал ниже. Поспешно сгребла

отрезанные локоны и сунула их в сумку.

Подхватив куртку, поспешила открыть дверь под сердитое ворчание трактирщика:

— Что там можно столько времени делать? Копаешься как... — На этих словах он

запнулся, уставившись на меня несколько шальным взглядом. И продолжение фразы

прозвучало совсем иным тоном: — ...девка...

Я не знала, как на это реагировать, просто стояла с опущенной головой, чувствуя, как щеки

начинают гореть. Вот и все, закончилась моя подработка здесь, так и не начавшись.

Молчание затягивалось.

Вдруг из-за спины Томаса выглянула любопытная веснушчатая физиономия девчонки с

острым носом.

— ОЙ, симпатяжка какой! Я Катрина, — представилась она, протиснувшись ко мне мимо

Томаса, застывшего угрюмой горой. — Ты Лан, да? Я думала, ты будешь постарше.

Я удивленно зыркнула на нее. Она не видит, что я девушка? А Томас? Он кривился сейчас

так, словно перед ним был не человек, а грязный щенок, забредший втаверну.

— Ну и лохмы, — пробурчал он наконец, качая головой. — Тебя кто стриг? Теперь

понятно, почему в капюшоне прятал шевелюру. Сколько тебе лет?

— Пятнадцать, — выдохнула я, боясь поверить, что меня не раскрыли. Но я в этом мире

не видела ни единой девушки с короткой стрижкой, похоже, именно это и не дает им

даже думать, что я женского пола.

— Врешь, больно мелкий ты на пятнадцать!

— Не вру! — замотала я головой, отыгрывая мальчишку. — Правда пятнадцать...

Будет осенью.

— Так и думал! — удовлетворенно кивнул Томас, приняв эту мою ложь, и вновь

скривился. — Но рожа, конечно... Больно уж смазливая, спьяну с девкой легко спутать.

Чувствую, ждать от тебя сплошных проблем теперь...

Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание. Губы слегка задрожали, но я крепко

сжала кулаки и не позволила себе ничего сказать. Томас вздохнул и, махнув рукой, добавил:

— Ладно, расти давай. Набирай мышцы там, где надо. А то слишком уж хлипкий.

Голодом морили дома, что ли? Пойдем, покажу, где спать будешь, и обрисую объем

работы...

17.

Томас провел меня через зал с редкими посетителями в полутемный коридор, на ходу

проводя краткий инструктаж.

— Первый этаж — зал, кухня, кладовая, общая уборная и четыре комнаты для персонала.

Второй этаж и мансарда для постояльцев. Жить будешь здесь, —сказал он, толкнув

массивную деревянную дверь, отозвавшуюся скрипом. —Комната рассчитана на двоих, но куда нам еще кого брать? Так что радуйся, твои хоромы.

За дверью обнаружилась совсем крохотная комнатка, страшно представить, как здесь

можно жить вдвоем. А на это явно намекала двухъярусная кровать. Кроме нее, здесь

притулился потемневший от времени деревянный шкаф с перекошенной дверцей и стул у

подоконника. Последний, так понимаю, был и заменой столика, который впихнуть сюда

попросту больше некуда. Скрипучие доски пола чуть припорошила пыль, давая понять,

что сюда давно никто не заглядывал, но в целом было чисто. Да и на окне висела

довольно симпатичная шторка. Которой, впрочем, тоже не помешала бы стирка.

— Фонарь выдам, — добавил Томас. — Девчонки скажут, где взять постельное белье.

Оставляй сумку и пойдем дальше, познакомлю со всеми.

Я, кивнув, поспешила за ним.

— Клариссу и Катрину ты видел уже, вон Маришка, — кивнул он в сторону русоволосой

худенькой девчонки с нереальной красоты серыми глазами-озерами. В них, кажется, как

раз утонул один из посетителей, которому девушка рассказывала, что сегодня в таверне

на обед.

Мимо нас промчалась Катрина с подносом, нагруженным тарелками. На ходу умудрилась

мне ободряюще подмигнуть и улыбнуться. Рыженькую я в зале не заметила, но мало ли

чем она занята.

— Работаем мы с утра и до ночи, без выходных, — продолжил Томас, тяжело шагая по

дощатому полу. — Но до полудня народу обычно мало, так что нет нужды всем торчать в

зале. Работы и без того хватает: уборка комнат, кухни, двора, лошадиного стойла. Эти

обязанности делятся между всеми. Кто свободен, тот и хватается за дело. Будешь

увиливать — выгоню. Лодыри нам тут не нужны.

Я слушала его, внимательно запоминая каждую деталь. В воздухе витал запах еды —

жирного жареного мяса, хлеба, травяных настоев. От этого в животе предательски

заурчало, но я постаралась не подавать виду.

— Теперь пойдем, представлю тебя Люси, она тут у нас главная по кухне, —добавил Томас

и повел меня дальше.

Как только мы вошли в кухню, нас встретили шумные звуки кипящих котлов и глухие

удары ножа по доске. У плиты стояла дородная женщина с покрасневшим лицом и

внушительными руками, в которых с легкостью можно было бы держать целого

поросенка.

— Ну давай, показывай своего приблудыша, — ворчливо произнесла она, даже не

поворачиваясь к нам. — На кой тебе столько работников, если платить нечем?

Томас промолчал, а Люси обернулась наконец, бросив взгляд на меня. Ее глаза

расширились от удивления.

— Ты чего ж такой тощий, ребенок? — воскликнула она. — Томас, с каких это пор ты детей

на работу берешь?

Я выпучила глаза от удивления. Томас тоже выглядел слегка растерянным. Но тут у меня в

животе снова заурчало, громче, чем раньше, я невольно густо покраснела.

Люси всплеснула руками.

— Да ты же совсем голодный! А худой какой, одежда как на палке болтается, все ребра, наверное, пересчитать можно! — запричитала она и шагнула ко мне, разведя руки в

стороны, будто собиралась меня обнять или пересчитать те самые ребра. Этого я уже

допустить не могла, и так с натяжкой за парня приняли, пусть и малолетку. А тут грудь

нащупает, и Томас точно выставит за дверь.

Я шарахнулась в сторону, увернувшись от объятий Люси, укрывшись за спиной Томаса как

за стеной. Они с удивлением на меня уставились, не ожидая подобного.

— Простите, — тихо пробормотала я, понимая, что стоит объяснить свою реакцию.

— Мне просто... неуютно, когда меня трогают.

Люси ахнула, глядя на меня с неприкрытым сочувствием. В ее глазах мелькнула

искренняя забота.

— Говорил же, смазливый слишком... — пробормотал Томас себе под нос, сдобрив

крепким словцом.

Э-э, вы чего там такого все подумали? Я не того, не это имела в виду! Но продолжать

развивать тему было бы странно, да и Люси уже сама перескочила на другую.

— Ну что ж, не будем трогать! — Она быстро поменяла тон, став мягче. — Давай я тебя

сейчас лучше накормлю, парень, сразу сил прибавится. Тощий ты как жердь, а работы у

нас много!

Я посмотрела на Томаса, он кивнул:

— Да, Люси права. А то еще упадешь там с голодухи, что тогда с тобой делать? Как поешь, возвращайся в зал...

— Томас, совесть есть?! — перебила его Люси, угрожающе наставив на него половник. —

Ребенок голодный, неизвестно еще, где его носило, аж шатается, смотри! А ты хочешь

сразу на него все вывалить? Не осмотреться, не переодеться.

— Я не ребенок, мне почти пятнадцать, — вякнула я, совсем уже шалея от происходящего.

Но Люси от меня лишь отмахнулась.

— Да никто не будет грузить, поест сейчас, а там пусть посмотрит, как девки работают, чтобы потом не метаться перепуганной курицей, не зная, где у нас что, находится и что от

него вообще требуется, — тут же пошел на попятную хозяин таверны.

На фоне первых событий с момента моего попадания в мир подобное отношение

воспринималось просто как сюр какой-то. Мой взгляд невольно упал на гору грязной

посуды в углу кухни.

— Можно я сначала перемою посуду? — робко предложила я. — Я привык знать, за что

получаю свой хлеб.

Взгляд Томаса остановился на мне на пару секунд. Люси же воспользовалась этой паузой, чтобы взять слово:

— Неужто в кои-то веки взял нормального работника, даром что мелкого? Девок твоих

попробуй загони в кухню, все им надо юбками вертеть меж посетителей в зале!

Мужчина досадливо поморщился, но не стал с ней спорить.

— Ладно, сегодня тогда ты в распоряжении Люси, — выдал он наконец и, пока повариха

не сказала ему еще что, показывающее, кто тут на самом деле всем руководит, поспешил

покинуть кухню.

18.

День тянулся бесконечно, как вязкая патока. Мокрые руки скользили по тарелкам, шурша

губкой по уже стертым от частого использования золотым краям. Я перемывала посуду, затем нарезала овощи, чистила картошку и снова возвращалась к тарелкам.

Периодически Люси порывалась меня подкормить, но мне хватило сытного обеда. Да и

работа не заканчивалась, лишь прибывала.

Тяжесть усталости нависала над мной, но я заставляла себя продолжать, чувствуя, как

каждая мышца гудит от напряжения.

Люси, громогласная и полная энергии, болтала без устали. Ее голос, низкий и чуть

хрипловатый, то и дело прерывался от смеха, когда она вспоминала очередную историю

из своей жизни.

— Так откуда ты, говоришь, дитя мое? — с любопытством расспрашивала она, покачивая

головой, словно отвечая самой себе. — А, да, слышала о вашем городишке. Даже разок

была проездом. Не, мне там не по нраву пришлось совсем, немудрено, что и ты оттуда

сбежал. Я-то думала, что ты с югов, они все там такие тонкокостные. Хотя тогда бы ты не

был таким бледным...

— Мамка с юга, а бледным кажусь из-за освещения, да и нервничаю, что плохо справлюсь

и меня отсюда выгонят, — пробормотала я, понимая, что для дворового, мальчишки я в

самом деле слишком бледная. Эланира-то, понятно, в молитвах своих все время

проводила, ее кожа и не знала солнечного света. А мне бы не помешало купить какой-нибудь тонирующий крем, что ли.

— Тю, да куда ж тебя гнать-то? Вона сколько мне сегодня дел переделал, —

непосредственно фыркнула Люси и выставила передо мной еще таз овощей. — И это еще

почисти и порежь, на ужин хорошо расходится баранина с тушеными овощами.

Я молча кивнула, сосредоточив внимание на своей работе, на каждом скрипе ножа, разрезающего морковку, на каждом ударе по картофелине, с которой надо было снять

кожуру. Руки немного дрожали, но я старалась держать их уверенно.

— Все, это были последние, — наконец махнула кухарка рукой, когда я тупо уставилась в

опустевший таз. Люси тем временем сняла фартук, кивнув на часы. —А мое время вышло.

Я тут работаю только до пяти. Завтра с утра увидимся.

Люси ушла, а вместо нее на кухню вошел хмурый Томас. Он не сказал ни слова, только

посмотрел на меня долгим взглядом, что-то обдумывая. Похоже, они с Люси успели

переброситься парой слов, и теперь я ждала вердикта.

— Давай, иди в зал, — коротко бросил он, выдержав томительную паузу. И, больше не

глядя на меня, подошел к плите, где в двух больших котлах, уютно побулькивая, тушилась

баранина.

Я вытерла руки о фартук, устало потянув мышцы спины, и шагнула из душной кухни в

шумный зал. Стук кружек о деревянные столы, звон посуды и разговоры посетителей

накатывали волнами, перекрывая друг друга.

Меня тут же подхватила Катрина.

— Ну, как ты? — шепнула она с лукавой улыбкой. — Люси хоть и добрая, но все тут ее

побаиваются, работой заваливает так, что света белого не видишь. Живой?

Никого картошкой не огрел?

Я кивнула, устало улыбнувшись. Честно признаться, сил на разговоры не было. И я с

ужасом думала, что после этого, в идеале, предполагается обслуживание посетителей в

зале.

— Вообще, мы там все по очереди работаем, меняемся, кто в кухне, кто в зале, кто

убирает комнаты. Это сегодня тебя, наверное, просто испытывают, чтобы понять, чего

стоишь, — добавила Катрина заговорщицким тоном. На что я неопределенно.

пожала плечами. Если работу по кухне здесь не любят, то логично предположить, что ее

теперь закрепят за мной на постоянку.

— Скоро начнется наплыв посетителей, пойдем, пока выдам тебе постельное и помогу

протереть в комнате пыль, — бросила она тем временем.

Мне не оставалось ничего иного, как удивленно поблагодарить и последовать за ней.

Вдвоем мы справились очень быстро. Попутно девушка мне указала, где в кладовой что

находится, чтобы я знала, когда придется перестилать то же белье для постояльцев.

Заодно упомянула, что Люси единственная из всех работников не живет в таверне, у нее

свой дом неподалеку. К тому же она имеет строгий рабочий график и даже один

выходной раз в неделю. А когда ее нет, куховарит как раз Томас.

Так за разговорами мы вернулись обратно в зал. Мой взгляд невольно скользнул в

сторону Клариссы — той самой хохотушки, с которой я впервые встретилась. Она в этот

момент сидела на краешке стола, кокетливо наклонив голову и что-то шепча очередному

посетителю. Катрина пригнулась ко мне и шепнула на ухо:

— Не обращай внимания, она так устраивает свою личную жизнь. Томас ругается, но

давно махнул рукой, все же это ее жизнь. Но все равно следит, чтоб никто, ненароком нас

не обидел.

А вскоре нам стало совсем не до разговоров...

Клиенты приходили один за другим, шум нарастал, а я старалась успевать следить за тем, как работают девушки, запоминая каждую деталь. Чей-то резкий смех, звон монет, разбросанных по столу, громкий удар ладони о столешницу — каждый звук отдавался

эхом в голове, и я понимала, что это не просто таверна, а маленький мир, со своими

правилами. И от этого мирка у меня уже понемногу плыло перед глазами. Оставалось

надеяться, что здесь не каждый день так, иначе я долго не протяну.

В какой-то момент за одним из столов начался шум. Группа подвыпивших мужчин

засмеялась, кто-то хлопнул кулаком по столешнице, их голоса становились все громче.

— ЭЙ, подавай сюда подавальщицу! — загудел самый здоровый из них, обращаясь к

Катрине. Четверо его друзей согласно загудели. — Слышала? Хватит скакать тут, давай к

нам, монету-то отработаешь!

И, потянувшись, схватил пробегавшую мимо него девушку за запястье. Катрина испуганно

вскрикнула.

Маришка тут же подскочила к двери кухни и позвала Томаса. Через мгновение он

появился в проеме и, сверкая глазами от злости, двинулся к компании, как грозовое

облако.

— Какую еще девушку вы хотите? — хмуро спросил трактирщик. — Может, вы заведение

попутали? Здесь порядочные подавальщицы работают, а не то, что вам взбрело в пьяную

голову.

Повисла гробовая тишина, время будто замерло. Я оглядела компанию внимательнее: блеск пьяных глаз, недобрые ухмылки, сбитые костяшки на руках.

Они явно были не прочь устроить драку. А Томас у нас один... Несколько посетителей за

соседними столами уже начали собираться уходить, предчувствуя неладное. Мой взгляд

выхватил то, на что я до этого момента не обращала внимания: несколько сломанных

стульев в углу зала. Только сейчас до меня дошло, что, чтобы их так сломать, нужно упасть

на них всем телом или ударить это самое тело стулом. Пьяные дебоши здесь не редкость?

Мамочки...

Самый здоровый из компании начал привставать, когда я неожиданно для себя шагнула

вперед, оказавшись между Томасом и пьяными мужчинами. Картинно хлопнув себя по

лбу, выдала с жизнерадостной улыбкой:

— Господа! Совсем забыл вам рассказать об акциях нашего заведения! На каждое шестое

блюдо скидка в одну медяшку! А у вас, смотрю, пять. Давайте закажите шестое и

сэкономьте!

И затараторила дальше, как заведенная расхваливая блюда.

— Кстати, советую попробовать тушеную баранину — она сочная, как губы прелестницы. А

похлебка? О мой бог, что это за похлебка — горячая, как сердце влюбленного!

Зал замер, прислушиваясь к моему звонкому голосу. Пьяные ухмылки постепенно стали

сменяться заинтересованными взглядами.

Я вдохновенно продолжила:

— А эль? — Я подмигнула и заговорщицки понизила голос: — О-о, этот эль —просто

магия! Один глоток — и чувствуешь, как по венам пробегает искра.

Один из мужиков фыркнул и пробормотал:

— Эль здесь действительно хорош.

— Во-от! — воскликнула я, картинным жестом указав на говорившего. — Человек знает, о

чем говорит, сразу видно истинного ценителя! Так что, я несу? Для начала пять кружек, а

там... Ой, простите, что ж это я. Если к девчонкам идти, не стоит упиваться, а то как

танцевать потом будете? Ничего, я вот еще немножко подрасту и сам буду с вами ходить!

На последних словах я театрально приосанилась, нахмурив брови, придавая себе

умильно-серьезный вид.

Компания расхохоталась, по залу тоже раздалось несколько смешков. Здоровяк, который

выглядел лидером, расслабленно махнул рукой.

— Ладно, пацан, убедил. Неси эль и жратву на свое усмотрение. Сколько нам там до этой

вашей скидки? С каждого шестого медяшка? Неси тогда еще семь, хоть посидим с

ребятами по-людски, — фыркнул он и, обернувшись к Томасу, добавил:

— Не тронем мы ваших девок, и без баб отдохнем. Скажи спасибо мальцу, веселый он у

вас.

Вот только взгляд Томаса, направленный на меня, не обещал мне ничего хорошего...

19.

До позднего вечера я металась между столом этой компашки и кухней. Надо признать, заказали они немало. Видимо, чтобы не провоцировать никого, Томас забрал Катрину

работать к себе в кухню, оставив зал на Клариссу и Маришку.

Девчонки теперь едва успевали, крутясь между посетителей, я то и дело подменяла их у

столиков, когда кто-то задерживался на кухне.

Громкие голоса, стук кружек, шорохи подола юбок, шаркающих по полу, запахи жареного

мяса и пива — все это пульсировало в одном бесконечном движении, от которого у меня

уже мутилось в голове.

Еще и неожиданно я стала едва ли не звездой вечера. То с одного, то с другого столика

неслись беззлобные подколки и шуточки в мой адрес.

— Ну что, парень, вырастешь — девки за тобой толпами бегать будут! И забесплатно!

Я мысленно усмехалась, снова радуясь, что никто так и не заподозрил, что я не парень.

Подыгрывая им, отвечала весело:

— Точно-точно, тогда всем по очереди буду давать скидки на эль! Вы зря улыбаетесь, я

вам такую конкуренцию составлю на любовном поприще, что еще совета у меня просить

будете.

Это вызывало взрывы смеха, а я улучала момент, чтобы подхватить с их столов грязную

посуду. Старалась не показывать своей усталости, хотя тело уже отказывалось слушаться, и мышцы ныли от бесконечного движения.

Удивляло, что при таком ажиотаже Томас еще что-то говорил о плохом заработке.

На лгуна не похож. Тогда что? Слишком низкие цены на качественные блюда или

подобный наплыв клиентов все же больше редкость, чем правило? Учитывая, насколько я

вымоталась за сегодня, я больше надеялась на второй вариант.

Шум в таверне постепенно стихал, словно кто-то сбавлял громкость. Люди один за другим

поднимались со своих мест. Вот уже и Катрина выглянула из кухни, утирая вспотевший

лоб. Видимо, закончила с мытьем посуды. Кларисса, украдкой подмигнув подружкам, под

ручку с довольно симпатичным мужчиной ушла на второй этаж.

В зале оставалась лишь та самая компания, их пьяные ухмылки и тяжелые взгляды

больше не казались такими угрожающими после моей хитрости с «акцией». Но я немного

нервничала, опасаясь, что они не заплатят или откажутся уходить. К счастью, мои страхи

не оправдались. Стоило настенным часам пробить час ночи, а Томасу выйти из кухни в

зал, мужчины спокойно принялись собираться.

— ЭЙ, малой, считай, все ли правильно, — свистнул здоровяк и высыпал на стол

внушительную горсть монет. Я быстро пересчитала и отодвинула в сторону три монетки.

— Вы за вечер сделали заказ из девятнадцати блюд. За каждое шестое была обещана

монета. Получается, три, — произнесла я.

— А ты смышленый пацан, быстро считаешь, — фыркнул мужчина, одобрительно хлопнув

меня по плечу, отчего я сдавленно охнула и чуть присела. — Оставь себе.

И вскоре они покинули зал. Маришка тут же унесла грязную посуду и, судя по тому, что

задержалась на кухне, сразу же стала ее перемывать. Катрина, в свою очередь, протерла

за ними стол.

Вскоре вышел Томас и, заняв один из столов, принялся пересчитывать дневную выручку, записывая что-то в толстую тетрадь. Маришка с Катриной тем временем уже подметали

пол, стараясь закончить побыстрее. Но стоило мне предложить помощь, как они

отмахнулись, сказав, что я и так того и гляди упаду. В общем-то, их слова были недалеки

от истины. В самом деле я держалась на одном упрямстве, слишком уж насыщенными

выдались минувшие сутки. Сложно было поверить, что только сегодня утром я со всех ног

улепетывала по лесу от дракона...

Я широко зевнула, мечтая сейчас лишь о том, чтобы Томас дал отмашку расходиться.

Доползу до уборной, снова проведу гигиенические процедуры при помощи мыла и

мокрого полотенца, и спать. Завтра надо бы узнать, есть ли бани в городе или в самой

таверне. Как-то же постояльцы должны мыться? Кажется, в кладовой я видела большую

лохань...

Томас наконец закончил подсчеты и поднял на меня взгляд, такой тяжелый, что мне стало

не по себе. Сложно было понять, что у него на уме. С момента, как я пресекла драку, он

мне еще не сказал ни слова. И вот сейчас...

— Я не потерплю в своей таверне самодеятельности, — выдал он, угрюмо уставившись на

меня. — Те три медяшки, что компания «сэкономила», я вычту с тебя.

Я почувствовала, как внутри закипает обида. Я старалась весь день, выкладывалась до

изнеможения, а теперь за что-то еще и штраф?! Да если бы не я, они бы тут сцепились в

драке, переломали мебель, кости, распугали бы всех посетителей и пересчитывать сейчас

толком было бы нечего! Я понимаю, что мне ничего и не обещали, но несправедливо!

Хотелось много чего сказать, но под испытующим взглядом Томаса я лишь молча кивнула

и положила на край стола те несчастные монеты.

Оставалось мысленно успокаивать себя, что сегодня у меня был испытательный срок, я и

не должна была ничего заработать. В минус не ушла, уже хорошо.

Комнату выделили, кормежкой обеспечили... А деньги еще заработаю. И больше никогда

не буду ни за кого вступаться, пусть Томаса хоть всей таверной пинают...

УГу, и кому я вру?

Томас смерил меня очередным долгим взглядом, словно оценивая что-то внутри.

Наверное, все мои мысли на лбу написаны. А пусть докажет, что я думаю что-то не то! И я

лишь прищурилась, упрямо выпятив подбородок. Томас чему-то хмыкнул и покачал

головой.

Отвернувшись от меня, обратился к Катрине:

— Кларисса где?

— Как всегда. Рабочий день закончен, так что... — фыркнула она, глазами указав наверх.

Томас недовольно проворчал себе что-то под нос, но не стал это никак комментировать.

Молча отсчитал три кучки по пять монет девчонкам за работу.

Свистнул, подзывая их.

Катрина с Маришкой, радостно пискнув, сгребли монеты себе и довольные ускакали из

зала. Я повернулась, чтобы тоже уйти, но меня остановил окрик Томаса:

— А ты чего ждешь? Бери свои монеты, заслужил.

Я удивленно уставилась на него, до конца не веря в происходящее.

— Я думал, это Клариссы...

— А ты ее здесь видишь? Завтра уже отдам ей ее долю.

И пока я переваривала услышанное, добавил к моей кучке еще одну монету сверху.

— Это тебе за вовремя проявленную находчивость и сообразительность, —хмыкнул он, но

тут же снова нахмурился. — Но знай: если бы все стало хуже — я бы, наоборот, вычел из

твоей выручки. И гораздо больше. Так что в следующий раз думай, прежде чем куда-либо

влезать. Я тебя вытаскивать за шкварник из драк не собираюсь.

— Спасибо... — искренне поблагодарила я его, широко улыбнувшись. Грубость в его

голосе уже не пугала.

— И еще. Одежда твоя никуда не годится. Распугаешь нам еще всех, скажут, что

побирушку взял на службу. В городе есть портной, который за десять монет подгонит под

тебя и штаны, и рубаху. Найдутся еще четыре монеты?

Мои глаза расширились от неожиданности. Томас воспринял повисшее молчание по-своему.

— Ладно, — поморщился он, достав еще четыре монеты, — держи. Но отработаешь до

последнего медяка.

— У меня есть! — выпалила я поспешно. На глаза почему-то навернулись слезы.

После первых часов пребывания в этом мире я не ожидала совсем скоро встретить

добрых людей. Сначала Тарин, потом Люси, Томас, девчонки... — Спасибо, у меня

немного есть, на портного хватит. Просто... Выходных же нет, а таверна работает с утра. Я

не успею, наверное...

— Открываемся мы в десять, но работать начинаем раньше. Постояльцы на завтрак

спускаются к девяти. С утра народу немного, достаточно одного человека на зал и одного

на кухню. Так что договаривайся с девчонками, кто в какой день работает с самого утра, а

кто подольше спит или бегает по своим делам. И будь как штык к двенадцати. Понял?

— Понял, — радостно кивнула я, испытывая желание броситься Томасу на шею.

— Тогда шуруй уже отсюда, я тоже спать хочу. И ради всего святого, если останется

лишняя монета, забеги к цирюльнику, пусть сделает тебе нормальную мальчишескую

стрижку. Ну как девка, чесслово!

20.

Я бродила по узким улочкам рынка, чувствуя, как прохладный утренний ветерок игриво

касается моей шеи после новой короткой стрижки. В цирюльне я знатно перенервничала.

Почему-то казалось, что уж там точно поймут, что никакой я не парень. Ну серьезно, в

таверне еще ладно. Сначала меня видели чумазой, а после — в полутемном коридоре и

кухне, где работы столько, что не до разговоров и разглядывания. И то нет полной

уверенности, что Люси не поняла, что я не парень.

Может, просто виду не подала, решив подыграть. Эта женщина явно себе на уме.

А дальше работа вечером в зале, который освещают всего три чадящих светильника. Там

и Томаса с Люси можно спутать, право слово.

А сейчас я при ярком дневном свете, и мое появление в цирюльне вызвало удивленную

тишину. И неуверенные смешки, когда я заявила, что хочу пацанячью стрижку, а то меня, почти взрослого парня, путают с сестрой. Сердце гулко билось в груди, когда старый

мастер подшучивал над моим желанием «стать мужиком». Его слова прокатывались в

голове эхом, но я молчала. Кажется, пронесло и мне поверили?

Щелчки ножниц, легкий холодок, с которым лезвие касалось моей кожи. Все это

заставляло меня вздрагивать. Когда уровень моего напряжения уже зашкаливал, мастер

наконец закончил и подал зеркало.

Я пораженно выдохнула — в нем отражался вихрастый мальчишка. Смазливый, с легкой

саркастической ноткой в глазах, но определенно парень. Не знаю, как мастер это сделал, но с этой стрижкой мой подбородок казался тяжелее и даже нос шире. Прям

мужественности прическа не придала, что и неудивительно, откуда бы ей взяться. Но... Я в

самом деле выглядела как малолетний парнишка. Цена составила пять медяков, что

заставило скривиться, как от зубной боли, но спорить я не стала. Послушно отсчитала

требуемое и покинула заведение. Теперь следовало озаботиться одеждой.

Легкий сквозняк, поднимая с земли пыль, смешивался с ароматами пряностей, сушеных

трав и свежевыпеченного хлеба. Шум торговцев заполонил все вокруг —кто-то

выкрикивал цены, кто-то спорил с покупателями, звук удара ножа по разделочной доске

на соседнем прилавке разрезал этот гул.

Я думала, сложнее всего будет найти нормального цирюльника, который выполнит

требуемую задачу. Но подстава ожидала как раз со стороны вещевых рядов.

Большая часть штанов и рубашек была либо слишком дорогой, либо откровенно

непрактичной. Мне нужно было что-то простое, грубое, но подходящее для работы.

Продавцы лениво предлагали свои товары, выкрикивая цены.

К портному я, ясное дело, не пошла. Грудь у Эланиры была маленькая, сама она

худощавая. Но если я оденусь в пусть и мужское, но своего размера, ткань непременно

обтянет все, что не надо, и тогда никакая стрижка не спасет от разоблачения.

Вскоре мне улыбнулась удача. Я приобрела две достаточно свободные льняные рубашки

на пару размеров больше и мешковатые штаны невнятного болотного, цвета. Мои

надежды прикупить заодно трусишек оказались жестоко растоптаны.

Зря я тогда наехала на дракона — в этом мире в самом деле не носят труселя! По крайней

мере, я нигде так и не увидела ничего подобного. Пришлось заодно прикупить мягкую

ткань и дорожный швейный набор. Сама себе сошью хоть семейники, что ли.

А на соседнем прилавке, где предлагались подержанные вещи, я вцепилась в

потрепанную кожаную жилетку. Почти моего размера. Ее продавали практически за

бесценок, так как из-за неправильного покроя она любую фигуру делала квадратной. Что

мне было только на руку. Носить поверх рубашек — самое оно.

Скроет женственные изгибы. В дальнейшем, возможно, придумаю что-то еще. А может, и

не доведется. Сколько там осталось до приема в академию? Чуть больше двух месяцев, не так и много.

Дальше мой путь пролегал через ряды, где торговали различными травами, снадобьями, косметическими бальзамами, притирками. Пройти его до конца, свернуть на соседнюю

улочку — и я окажусь у таверны.

Без особого интереса скользила взглядом по рядам, пробираясь между покупателей. И

вдруг сердце застучало быстрее, я почувствовала, как память странно переплетается с

моими мыслями. Я знала рецепт притирки для кожи, который затемняет цвет. Вспомнила

каждую деталь приготовления, хотя не понимала, откуда эти знания. Эланира? Ее опыт?

Остановившись, взяла в руки готовый флакон такой притирки, взболтала и посмотрела на

солнце, оценивая цвет и количество осадка. Память и тут не подвела, выдавая нужные

знания. Было бы гораздо дешевле приготовить самой, раз уж информация доступна, но

рисковать так с ходу не хотелось. Да и потом будет сложнее объяснять метаморфозы с

внешностью. Если что-то делать, то сегодня. До того, как меня увидят в таверне при

дневном свете.

Так что вдобавок к этой притирке я купила оттеночный бальзам для волос, который

обещал сделать из моих темных каштановые, будто выгоревшие на солнце. А заодно

маленькое зеркальце и прочие мелочи вроде гребешка для волос и зубного, порошка.

Деньги улетучивались с каждой покупкой, но интуиция подсказывала, что в данном

случае лучше перебдеть.

Вернувшись в таверну с ощутимо опустевшим кошельком, я почти бежала по коридорам, стараясь не привлекать внимания. Задержав дыхание, закрыла дверь своей комнаты и

скинула одежду. Нанесла бальзам на кожу, потемневшую на глазах на несколько тонов.

Теплый запах трав заполнил комнату, и, кажется, даже воздух стал чуть более густым от

его присутствия.

Волосы, обильно смазанные средством, засияли медными искрами. А ничего так

результат, я бы и в обычной жизни не отказалась от такого оттенка. Поддавшись порыву, даже веснушки себе нарисовала этим бальзамом — крошечные коричневые точки на

щеках.

Зеркало показало, что веснушки получились как настоящие. Легкие касания пальцев

оставили теплый след на моей коже, рисуя новую внешность. Такая внешность вполне

могла принадлежать и девушке, и парню. А самое главное, на Эланиру я теперь была

похожа скорее как близкая родственница. Сразу стало легче дышать.

Быстро переоделась в свежие вещи, почувствовав, как ткань мягко касается тела. В

маленьком зеркальце попыталась рассмотреть, как теперь выгляжу, но полную картину

составить так и не удалось.

Раздался стук в дверь.

— Лан, ты вернулся уже?

Томас. Я, резко выдохнув и мысленно перекрестившись, вышла навстречу. Его глаза

скользнули по мне с головы до ног, и я увидела, как его брови чуть дрогнули в сомнении.

— Что опять не по размеру взял? — пробурчал он.

— Да Люси меня так вчера откормила, что живот стал как барабан. И пообещала и дальше

так кормить. Так что недолго мне быть костлявым. Совсем скоро подрасту, возмужаю, и

все, одежда станет мала. — Я невозмутимо пожала плечами. — Вот и взял на вырост. А то

что потом, каждую неделю новое все покупать?

Томас хмыкнул, но, кажется, принял объяснение.

— Сойдет, хоть на человека стал похожим, — махнул он рукой. — На кухню топай, а то

Люси мне всю плешь проела, что ты голодный где-то бродишь. Перекусишь — и вперед в

зал.

— А работа на кухне? — удивленно спросила я, внутренне будучи уверена, что мытье

посуды и первичная обработка овощей навеки мои обязанности.

— Сегодня очередь Клариссы помогать Люси. А тебя ожидает уборка комнат постояльцев

и работа в зале. Вперед-вперед, лодырей не люблю! — закончил он нарочито грубым

тоном.

Но я, не обманываясь им, широко улыбнулась и, кивнув, поспешила на кухню.

Кажется, мне здесь в самом деле начинает нравиться:

21.

— Вот увидите, через пару месяцев меня здесь не будет, — заявила я, с довольной

ухмылкой откинувшись на деревянный стул у окна. Я вольготно потянулась, бросив взгляд

на собравшихся официанток. — Поступлю в академию, стану магом столетия, и тогда все

будут говорить: «А ведь это тот парень, что раньше разносил эль в этой самой таверне!»

Девчонки, собравшиеся на минутный перерыв, переглянулись и прыснули в ладони.

В зале заканчивала обед пожилая пара, а больше никого и не было, что позволило нам

немного расслабиться.

Зал наполнился мелодичным смехом, от которого даже воздух, казалось, слегка

завибрировал. Они всегда смеялись, когда я заводила об этом разговор, но я привыкла.

Пусть смеются. В конце концов, на то и расчет.

— ОЙ, не могу, — протянула Катрина, качая головой. — Ты такой худой, что тебя ветром

унесет, а ты тут про магов столетия!

Кларисса положила локти на стол и, сделав серьезное лицо, подмигнула мне:

— Магом, говоришь? Крутым?

— Ага, именно так! — Я подняла подбородок, пытаясь выглядеть серьезной.

Они верили, что я мальчишка лет четырнадцати, если не меньше, и мне нравилось играть

эту роль.

— Ну да, ну да, — протянула Маришка с притворным сочувствием. — Держу пари, как

только ты войдешь в академию, все маги сразу убегут, увидев твою мощь.

Все прыснули со смеху. Я сделала вид, что обиделась, нахмурила брови и сложила руки на

груди.

— А вот и зря смеетесь, — фыркнула я, надув губы. — Еще пара лет — и я вообще стану

грозой девичьих сердец. Высокий, мускулистый, красивый и талантливый маг.

Сами же будете вздыхать, что не рассмотрели меня раньше, и не видать вам моего

поцелуя.

На секунду повисла тишина. Даже посетители прервали свой обед и с интересом

прислушивались к нашей перепалке. Я мысленно хлопнула себя по лбу. Последняя моя

фраза все же была перегибом. Еще не хватало обидеть девчонок...

Но не успела я додумать эту мысль, как девчонки вновь захихикали. А Кларисса, подавшись ко мне, красноречиво колыхнула внушительной грудью и выдала:

— А чего ждать? Говоришь, взрослый прям? Так мне такие смазливые как раз и нравятся...

И к моему ужасу, потянулась ко мне еще, вытянув губы для поцелуя. Вот тут я, признаться

честно, знатно струхнула и уже не наигранно шарахнулась в сторону.

Позабыв, что сижу на хлипком деревянном табурете.

Шмякнулась я с оглушительным грохотом, который потонул в шквале смеха всех

присутствующих.

— Да шучу я, взрослый он, ага, — все еще смеясь, покачала Кларисса головой, в то время

как Катрина подала мне руку, помогая встать.

— Не сильно ушибся? — с тревогой уточнила Маришка. На что я лишь махнула рукой.

Подобные шутеечки-подколки у нас случались часто. Правда, закончились моим

падением они впервые.

— ЭЙ, у вас что, работы нет? — послышался знакомый грубый голос Томаса. Он появился

за нашими спинами, глядя на нас с неодобрением, но в его глазах все равно была тень

улыбки. — Хватит лясы точить, дело ждет. Катрина, на кухню к Люси. Кларисса, ты в зал —

там скоро народ потянется. Маришка, на тебе уборка комнат. Еще один постоялец съехал.

Девчонки переглянулись, обменявшись новыми смешками, и постепенно начали

расходиться.

— А ты чего рассиживаешься? — подстегнул меня голос Томаса. — Я кому сказал

приобрести продукты по списку?

— Так я только с рынка, все выбрал, заказал, вот-вот должны доставить, сижу жду, —

возразила я и вскочила со стула, поспешив вытереть руки о передник. Кивнула на окно: —

А вон и доставщик!

— Еще и уйму денег за доставку платить, — проворчал Томас.

— Вот еще! Вы мне выдали конкретную сумму под расписку, что сколько стоит и что

нужно взять. А что я сторговался за меньшую, то уже моя заслуга. Вот за разницу и нанял

доставщика. Ни гроша лишнего, и все благодаря моей смекалке, —подмигнула я.

Он лишь закатил глаза, махнув рукой, и ушел раздавать указания другим. А я принялась за

работу, вертя в голове свои планы. Жить в этой таверне мне уже становилось привычно.

Да, работа тяжелая, порой казалось, что я все время на ногах, но тут было по-своему

хорошо. Кларисса не соврала, когда сказала, что мы здесь все как одна семья. Люси, Томас, девчонки — у всех свои причуды и слабости, но здесь мы принимали друг друга

такими, какие мы есть. И что важнее, никто не сдаст своих. Да и гордились друг другом, даже если это касалось малейших побед вроде хороших чаевых или успешно

успокоенного клиента.

Все уже знали мою легенду: оставшись сиротой, я сбежала сюда за лучшей жизнью, планируя поступать в Академию магии. Они охотно верили в мой магический дар, хотя

мне здесь еще ни разу не удалось его проявить, и весело подтрунивали из-за хлипкого

телосложения. Я же периодически хмурилась и возмущалась, доказывая, что совсем

«взрослый». Мы смеялись, болтали, иногда обсуждали планы, и между делом я все

больше привязывалась к этому месту.

Поток посетителей был неровным. Днем бывало совсем пусто — один-два человека, не

больше. Вечера же нередко приносили настоящий ажиотаж, особенно если в городе

ярмарка. Иногда мне разрешали уйти погулять на пару часов, если было тихо, а взамен я

брала на себя самых буйных посетителей вечером. Мне хорошо удавалось заговорить им

зубы — они считали меня забавным мелким мальчишкой, и никто особо не приставал и

не выказывал агрессии. Кларисса говорила, что это особый талант, и иногда даже просила

совета, как успокаивать клиентов.

Днем я старалась использовать это свободное время с умом: собирала травы, покупала

ингредиенты на рынке и варила простенькие снадобья. Память Эланиры оказалась

настоящим кладезем рецептов. Некоторые из них были косметическими, вроде тех же

притирок для кожи и бальзамов для волос, а другие помогали при головной боли или

усталости. Томас поначалу относился к моему занятию скептически, но Люси выделила

мне котелок на кухне, где я могла готовить в свободное время.

Первыми испытателями стали девчонки. Я раздавала им свои зелья бесплатно — мази

для рук, настои для блеска волос, простые лечебные отвары. Они хихикали, но все равно

пользовались и даже стали просить делать на заказ. Я планировала начать продавать их

посетителям по цене, гораздо ниже рыночной. Но сначала нужно обсудить это с Томасом.

Пусть он возьмет свой процент, зато будет на моей стороне.

До моего поступления в академию оставалось чуть больше месяца. Как-то на рынке я

купила пару книг по магии, надеясь начать изучать что-то заранее. Но пока особой пользы

от них не было. Слова плыли перед глазами, а теория оказалась сложнее, чем я

представляла. Увы, без учителя в этом всем не разобраться. Но на всякий случай я

зазубривала сложные магические формулы и пыталась хоть как-то, вникнуть в

написанные объяснения в надежде, что потом мне будет достаточно, одного толчка, чтобы связать это все воедино.

И разумеется, пока жила здесь, я продолжала мазать кожу притиркой, рисовать веснушки

на лице и следить за волосами, делая их светлее. Не хотелось думать, что в самом деле

черти занесут дракона именно сюда, но судьба бывает той еще шутницей.

— ЭЙ, малец! — раздался знакомый голос. Я подняла голову и увидела перед собой

одного из частых посетителей таверны, который махал мне рукой, подзывая.

Вздохнув, я снова взяла поднос и двинулась к нему. Работать так работать. Вот только

интуиция уже второй день истошно вопила, говоря, что спокойной жизни вот-вот наступит

конец...

22.

Ночь обещала быть долгой. Томас уехал в другой город, чтобы навестить дочь, и оставил

нас самих справляться с вечерней сменой. Кларисса и Катрина взяли на себя кухню, а мы с

Маришкой зал. Поначалу казалось, что все пойдет гладко, но, как назло, народ повалил

толпами. Столики заполнялись быстрее, чем мы успевали принимать заказы, а воздух был

пропитан жаром и запахами еды, пота и дешевого пива.

Девчонки на кухне работали как одержимые, слышно было, как сыпались приказы, звенела утварь, и время от времени из-за дверей кухни доносились короткие

напряженные смешки. А вот в зале все шло куда сложнее.

Я носилась с тяжелыми заставленными подносами, едва успевая между столами.

Жар стоял невыносимый, словно кто-то специально подогрел весь воздух. В какой-то

момент я сняла жилетку, оставшись в просторной рубахе. Благо ткань плотная, да и

покрой свободный — небольшую грудь точно никто не заметит, а в жилетке недолго и

тепловой удар получить. Но даже это не помогло — ткань липла к телу, пот стекал по шее, и я чувствовала, как мои волосы прилипли к вискам.

— Маришка, — окликнула я напарницу, пытаясь перекричать шум зала, — как ты там?

Держишься?

Она лишь кивнула, но ее глаза были слишком напуганные. Я в который раз за вечер

подумала, что зря мы решили ее сегодня пустить в зал. Среди нас всех она самая

стеснительная и скромная. Но девушка сама настаивала, аргументируя тем, что

фигуристые Кларисса и Катрина вызывают ненужный ажиотаж, а нам не с руки сегодня

провоцировать кого-либо, пока Томас в отъезде.

И стоило мне об этом подумать, как с ее стороны раздался пьяный гогот мужчин и

тоненький девичий вскрик. Молниеносно обернувшись, я увидела Маришку у столика с

большой компанией. Видимо, принимала заказ.

Рыжий бородатый мужчина что-то негромко ей говорил, теребя ее кружевной фартучек.

Она стояла как вкопанная, губы дрожали, глаза начинали блестеть от слез, еще немного

— и она просто разрыдается.

Черт! Я бросила поднос на ближайший стол, где удивленные посетители только что

собирались спросить еще одну кружку эля, но мне было не до них. Через секунду я уже

протискивалась через толпу к Маришке, пока ее не усадили прямо на колени к этому

пьянице. Подоспела как раз вовремя, чтобы увидеть, что уже второй тянет ее к себе за

стол.

— ЭЙ, ребята, полегче! — сказала я, пытаясь сохранять спокойствие, но внутри все кипело.

— Что-то вам эль не идет на пользу. Вы не пробовали закусывать? Могу посоветовать

изумительные куриные окорочка в медово-горчичном соусе. Кстати, а вы уже пробовали

наше фирменное блюдо, копченые свиные ушки? Уверяю, любезные господа, вы

полжизни потеряли! Маришка, ты еще здесь? Давай быстренько, скажи на кухне, чтобы

все приготовили в лучшем виде, чтобы я подал нашим дорогим гостям.

Я тараторила на одном дыхании, не давая никому и слова вставить, попутно, умудрившись выдернуть Маришку из рук пьянчуги и кивнув ей на кухню. Она благодарно

кивнула и поспешила туда. До закрытия теперь будет там, а вместо нее выйдет Кларисса, как более бойкая. Да и будет неудивительно, если как раз она благосклонно примет

ухаживания одного из компании. Вон тот рыжий как раз ее типаж.

Мужчины рассмеялись в ответ на мои слова.

— А малец-то какой смелый! — хмыкнул тот, у кого я практически выхватила из рук

Маришку. Наклонился ко мне, его пьяное дыхание пахло кисло и мерзко. — Не боишься

после таких своих действий гулять в одиночестве по улице?

Я хмыкнула, пытаясь сыграть на шутке, как всегда это делала в подобных ситуациях.

— А чего бояться? Это я сейчас такой хиляк, но я вас уверяю: еще чуть подрасту —и сам

стану грозой района, — фыркнула я, горделиво задрав подбородок и приосанившись, давая всем рассмотреть мое хрупкое телосложение. Это возымело привычный эффект.

Они дружно заржали, к ним присоединились некоторые люди и за другими столиками. Я

продолжала сыпать шуточками, предлагая сделать заказ, нахваливая нашу кухню. Краем

глаза заметила, как в зал действительно выпорхнула Кларисса и принялась обслуживать

новых посетителей, коих за время наших разборок с этой компанией стало гораздо

больше. Я уже почти поверила, что удалось разрядить ситуацию, как вдруг все

изменилось.

— Цыц, малой, хватит трещать, — рявкнул тот самый рыжий, прежде чем его рука резко

потянула меня за локоть.

От неожиданности я не удержалась на ногах. А может, кто-то успел что-то разлить и я

банально поскользнулась. Но уже в следующий миг земля ушла из-под моих ног, и я упала

прямо на него.

Хриплый смех, заглушив мой невольный вскрик, захватил всю компанию. Они улюлюкали, кто-то кричал мне что-то, но я уже не слышала. Рука рыжего попала мне прямо на грудь и

слегка сжала ее. Время замедлилось. Его глаза расширились, на лице появилось

выражение удивления и озарения.

— Да это же девка! — взревел он. — На сегодня эта цыпа моя!

Остальные мужики захохотали еще громче, решив, что это шутка, а я ощутила, как паника

поднимается внутри меня волной. Как только все они поймут... Без Томаса с таким

количеством пьяных клиентов я не смогу справиться. Никто не трогал жизнерадостного

верткого паренька, но если поймут, что я водила всех за нос...

Черт, что делать, что делать?!

Но тут, словно гром среди ясного неба, раздался знакомый низкий голос:

— А ну, отпустили, живо! — Тон был таким же властным, как я запомнила, но в грохоте

таверны казался почти неестественным.

Я брежу? Ради всего святого, пусть это будут всего лишь галлюцинации от жары!

Я почувствовала, как рука рыжего соскользнула с моего тела, и кто-то сильно потянул

меня вверх за шкирку, ставя прямо перед собой. Время замерло. Все в таверне разом

стихли.

Надо мной навис тот самый дракон, с которым я надеялась никогда больше не

встречаться. Его грозный и холодный взгляд пронзал меня насквозь. Я почти ощущала, как

от него исходят волны жара и ярости.

Наши взгляды пересеклись, и я четко осознала: это конец.

23.

Дрейк

Дрейк вышел из храма, мрачно всматриваясь в густой лес, который обступал святыню со

всех сторон. Все вокруг пропитал запах свежего дождя, и еще едва уловимо ощущался

аромат той, кого он искал. Но этот след был слабым, почти растворенным в сыром

воздухе. Монахиня сказала, что Эланира приходила сюда за благословением, помолилась

и ушла. Однако Дрейк чуял, что все не так просто. Он осмотрел каждый уголок храма, но

нигде не нашел ни малейшего следа ее присутствия, кроме того ускользающего запаха. И

даже после того, как он прочесал весь лес, след обрывался. Складывалось впечатление, что девушка просто исчезла прямо из храма.

«Портальная магия?» — пронеслось в его голове. Но это невозможно. Люди не владеют

подобным даром, в отличие от драконов. И даже для последних крайне тяжело

преодолевать колоссальные расстояния, путешествовать из одного мира в другой.

Открытие портала высасывало почти все силы. Драконы решались на это крайне редко.

Преимущественно для поисков истинной, которая могла родиться в любом из миров. Для

человека же это вовсе немыслимо. Дрейк мотнул головой, отбрасывая это

предположение. Скорее всего, все следы смыл дождь.

Два дня он еще оставался в городке. Но с каждым часом становилось все яснее: сюда

девушка больше не вернется. Сбежала. Где-то глубоко внутри он был почти уверен, что, если судьба столкнула их однажды, столкнет еще. Но всегда остается место сомнению.

На третий день пришло срочное уведомление от императора. На него было совершено

покушение. Неудачное. Убийцу поймали, но допросить не сумели — он успел принять

смертельный яд.

«Конечно, покушение. Очередное.»

Дрейк сжал кулаки, глядя на письмо. Под его взглядом бумага вспыхнула, огонь

превратил ее в пепел за считаные секунды.

Император. Трон. Все эти бесконечные интриги и заговоры давно стояли ему поперек

горла. Дрейк занял пост генерала, доказав свое право в битвах в других мирах, сражаясь с

демонами, волнами нежити и местными полуразумными жестокими тварями.

Там было все просто и понятно. Всего и нужно, что сражаться против однозначного зла, защищая женщин и детей, остающихся за их спинами. Не все миры настолько

гостеприимны, как этот, где родился Дрейк. Тут нежить обитала в разумных количествах, демоны извне не вторгались, кроме драконов здесь жили только люди, ‘беды ждать

неоткуда... Как же он ошибался!

Трон под императором с каждым днем шатался все сильнее, слухи о болезни правителя

уже давно распространились за пределы их мира. Разведка докладывала, что в одном из

смежных миров драконьи войска начинают подтягиваться к местам, где ткань между

мирами тоньше всего. Это не могло не тревожить. Здесь и сейчас сражение шло на совсем

ином уровне...

Дрейк знал: к власти не допустят пришлого иномирного дракона, даже если он перебьет

всех, родившихся в этом мире. Сама вселенная взбунтуется, уничтожит того, кто нарушил

это правило, действующее тысячелетиями для всех драконов.

Ибо трон драконов — это нечто большее, чем просто символ власти, как у тех же людей...

Предателя следовало искать среди своих. Но сколько Дрейк ни проверял подноготную

всех, кто мало-мальски мог претендовать на трон, результата не было.

Он что-то упускал...

Все осложнялось тем, что император Антуан так и не нашел свою истинную, впустую

проведя несколько столетий в поисках. А значит, у него не было наследников, некому

было передать трон.

Слухи, шепотки, шорохи. Император медлит, трон шатается, миры готовятся к войне.

Должен быть тот, кто поведет иномирных драконов в бой, вот только ради чего? Серхио.

Имя вертелось в его голове снова и снова, застряло в мыслях, словно заноза. Этот дракон

был родом из того самого мира, где сейчас собирались войска. Наследный принц, который отказался от титула, когда его истинной стала племянница императора Антуана.

Он прибыл сюда, отказавшись от всего ради нее.

Но их счастье длилось недолго. Драконица погибла, и Серхио изменился. Или же эта

трагедия лишь развязала ему руки, явив его настоящую сущность?

Дрейк был почти уверен: именно Серхио стоял за всем этим. Но было одно но: Серхио не

мог занять трон, как бы этого ни хотел. Не было ни следа ставленников или союзников. И

что тогда? Месть? Старая обида? Или что-то большее, что пока ускользает от внимания

Дрейка?

Время утекало сквозь пальцы. После очередного тяжелого разговора с императором

Дрейк окружил его своими верными людьми и отправился обратно на человеческие

земли. Он никому не сказал, что где-то здесь была его истинная.

Сначала долг, все остальное потом. Дрейк обязан найти причину того, что Серхио забыл

на этих землях! Круг сужался, и дракон практически нащупал верную нить.

Осталось лишь чуток поднажать...

Дрейк шагал по узким улочкам человеческого города, куда его привел очередной след, и

прокручивал в голове новую добытую сегодня информацию. Она казалась, нереальной, просто бред сумасшедшего. Но чем больше дракон думал об этом, тем точнее кусочки

мозаики становились на место. И все равно большого куска не хватало. Слишком много

переменных, которые могут даже не относиться к этому уравнению. Вернее всего

прибыть к императору и расспросить его, исходя из этой практически ничем не

подтвержденной догадки...

Дрейк от злости сжал кулак, на пальцах выступили светлые чешуйки. Слишком мало

данных. Император ясно дал понять: либо Дрейк возвращается с человеческих земель с

готовым ответом, либо... остается принять волю императора. Эту мысль он старательно

гнал прочь. Недаром след привел его именно в этот город, и можно больше не мотаться

по далеким поместьям.

«Еще есть время», — подумал Дрейк, всматриваясь в указатели на улице.

Негромко выругался. Увлекшись мыслями, дракон свернул не туда и сейчас находился в

незнакомой части города, явно далеко от квартала аристократии, где он собирался снять

дом.

Тусклый свет уличного фонаря выхватил из темноты вывеску таверны, из которой были

слышны веселые голоса и исходил вкусный запах мяса. Последнее стало, решающим для

дракона, проведшего весь день в поисках ускользающего следа и даже не обедавшего.

Плюнув на все, Дрейк решительно шагнул в сторону таверны. По крайней мере, здесь не

отравят...

Дрейк толкнул дверь, и в нос ударил запах жареного мяса, свежего хлеба и дешевой

выпивки. Окинув взглядом зал, он нахмурился. Таверна оказалась довольно чистой, но

весьма посредственной. Все места были заняты, а посетители вели себя шумно и

расхлябанно. Дрейк скривился — обстановка оставляла желать лучшего, все здесь

казалось недостойным его присутствия.

Он скользнул глазами по ближайшему столику, где мужчины, заметив его взгляд, поспешили подняться и уйти. Видимо, их отпугнула его внушительная фигура или

пронизывающий взгляд. А может, раздражение вырвалось наружу и проявилось в виде

цепочки чешуек на щеках или вертикальных драконьих зрачков. В любом случае это его

устраивало. Они даже не успели сделать заказ, их стол был пуст, что позволило ему

спокойно занять его.

Дрейк опустился на деревянный стул и осмотрелся. Мебель грубая, дешевая. Пол покрыт

слоем потертостей, хотя видно, что его недавно мыли. Кухню он еще не видел, но уже

чувствовал, что изысканной еды здесь ему не стоит ждать. Это место, существовало для

тех, кто ел, чтобы выжить, а не для удовольствия.

Единственная подавальщица едва успевала бегать между столами, торопясь обслужить

всех. Хотя нет, она здесь не одна. Еще вертелся какой-то пацан, помогая ей, стараясь как

можно быстрее угодить всем посетителям. А к Дрейку все еще никто не подходил, чтобы

принять его заказ!

Почему дракон не ушел сразу же, увидев местный контингент, он и сам себе ответить не

мог. Может, чутье сработало и именно здесь он сумеет найти то самое недостающее

звено, которое поможет раскрыть заговор против императора. А может, просто в самом

деле устал настолько, что было плевать, где остановиться на ужин.

Тем временем события в таверне приняли совсем иной оборот. Грубые пьяные мужики

громко выкрикивали что-то, гоготали и тянули руки к подавальщице. Бедная девушка

стояла совсем растерянная, ей явно было не по себе, может даже страшно. Дрейк

поморщился. До чего же варварская раса.

Он уже был готов вмешаться, пока все не зашло слишком далеко, когда неожиданно на

выручку девушке бросился тот самый пацан. И тут один из пьяниц, ухмыляясь, резко

потянул мальчишку к себе и усадил на колени, словно это была игрушка. Парнишка

испуганно захлопал глазами, пытаясь вырваться, но тщетно.

Дрейк почувствовал, как внутри вспыхивает знакомая ярость, окутывающая разум, как

горячий пар. Он сам не заметил, как вскочил на ноги и оказался у того самого, столика.

Похоже, его злость наконец нашла выход.

— А ну, отпустили, живо. — Голос Дрейка прозвучал резко, словно щелчок кнута.

Он сам не мог себе объяснить, почему все же решил вмешаться... Хотя нет. Тут как раз все

просто: после тяжелого дня дракон всего лишь хотел спокойно поужинать. А тут того и

гляди последнего подавальщика прибьют, и кто тогда примет у него заказ?

Пьяницы повернули головы, но никто из них не рискнул ему перечить. Тот, что держал

пацана на коленях, нехотя выпустил его, буркнув что-то себе под нос. Глаза мальчишки

расширились от ужаса, он уставился на Дрейка, словно увидел перед собой не просто

дракона, а саму смерть.

Дрейк мрачно посмотрел на него и на мгновение ощутил странное дежавю.

Смутное чувство, будто он видел этого мальчишку раньше. Но тут же отогнал эту мысль.

Мало ли кругом мальчишек? К тому же все люди примерно на одно лицо.

— Я есть хочу, — рявкнул он, не собираясь углубляться в размышления. — Меня наконец-то обслужат в этой богами забытой таверне?!

24.

Эланира

— У нас сегодня особенно удались куриные крылышки в медово-горчичном соусе. А еще

советую попробовать... — тараторила я на автомате, не сводя с дракона шокированного

взгляда.

Серьезно? Это не шутка? Он меня не узнал. Не зря каждое утро принимала выданные

монахиней капли и рисовала веснушки. Но... Он же сейчас смотрит мне прямо в лицо — и

не видит хотя бы сходства? Или я слишком высокого о себе мнения и та татуировка не

имеет никакого значения, истинной парой здесь и не пахнет, а значит, дракон вовсе забыл

обо мне? Хорошо бы. Внутри все перевернулось от облегчения, но это ощущение длилось

лишь мгновение. Я пыталась дышать ровно, хотя меня буквально трясло. Не выдала себя, не попалась. Пока.

— Неси все, — бросил он, и я автоматически кивнула, не осмелившись поднять взгляд.

Быстро развернувшись, я помчалась к кухне, едва не споткнувшись о собственные ноги.

На автомате пробормотала, что лучше подать из еды.

— Ты как? Лан, ты такой молодец! Я и посмотреть на дракона боюсь... —пробормотала

Катрина.

— Спасибо, — шепнула трясущаяся Маришка, в ее глазах блестели слезы.

Мелькнувшая было мысль попросить кого-то из них подменить меня улетучилась.

Дракон меня не узнал при прямом столкновении, так чего мне бояться? Всего. Кхм.

Ладно, самовнушение не работает. Но девчонки явно боятся больше. Да и будет странно, если я приняла заказ, а выйдет кто-то другой.

Руки дрожали, и я прижала их к себе, как будто это могло помочь. Какого черта все это

произошло именно сегодня, когда Томас уехал? И почему именно я должна была

оказаться в такой дурацкой ситуации? Может, если бы тот пьяница меня не дернул, дракон бы увидел, что мест нет, и ушел. Еще и всех посетителей перепугает.

Не, спасибо ему, конечно, что вмешался и выдернул меня из рук того пьяницы. Но

обязательно было при этом превращать свои зрачки в вертикальные, еще и россыпь

перламутровых чешуек по щеке пускать?! Завораживающе, но жутко.

Когда еда была готова, я взяла поднос и, стараясь не выглядеть слишком нервной, вернулась к дракону. Как я и думала, зал почти опустел, посетители один за другим

уходили, явно не горя желанием оставаться там, где расположился дракон. Только, некоторые забулдыги еще сидели, но их громкие голоса постепенно затихали.

Я поставила перед мужчиной тарелки и собралась уходить, но вдруг услышала его голос.

— Сядь. Поешь со мной.

Чего?! Моя рука замерла на подносе. Я обернулась и увидела, как он внимательно

смотрит на меня. На этот раз его взгляд был не просто пронизывающим — в нем читалось

что-то еще. Что-то, от чего у меня на коже появились мурашки.

— Я... не голоден, — выдавила я из себя, но дракон хмыкнул и мотнул головой.

— Садись.

Ноги словно сами понесли меня к стулу. Я опустилась на него, глядя на свои руки, которые

вдруг стали казаться мне чужими. Что теперь? Он явно что-то подозревает, но... Он меня

не узнал же? Это было единственное, что давало мне хоть какую-то, надежду.

— Как тебя зовут? — Его голос был низким и звучал спокойно, но в нем ощущалась

скрытая угроза. Я сглотнула.

— Лан.

— И почему ты здесь, Лан? — продолжил допрос дракон. — С такой смазливой рожей...

вопрос времени, когда случится непоправимое. Тебе это не понравится, верно?

Мой рот открылся, но слова застряли. Я не знала, что сказать. Он не шутил.

— Не вздумай врать, — добавил он, и его взгляд стал еще тяжелее. — Я почувствую

вранье.

— Да ладно? — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

Осознав, что только что брякнула, я прикусила губу. Черт! Я ведь уже соврала про имя!

Блефует? Или же прямо сейчас он активировал какое-то заклинание и я просто не

чувствую его действия?

— Я... я планирую поступить в академию магии, — выдавила я, стараясь не смотреть ему в

глаза. — Работаю здесь, чтобы накопить денег.

Он ухмыльнулся, но ничего не сказал. Его глаза блестели каким-то странным светом, словно он наблюдал за мышью, которая пыталась выскользнуть из ловушки, но знала, что

ей не выбраться.

— В вашей таверне есть достойные свободные комнаты? — спросил он внезапно, не

сводя с меня взгляда.

Первым порывом было соврать. Еще не хватало, чтобы дракон поселился в этой же

таверне! Но... А вдруг все же почует ложь?

— Разве что мансарда, — обреченно выдохнула я. — Но она дорогая!

Дракон пренебрежительно хмыкнул. Ну да, вряд ли для лорда наша таверна может быть

дорогой, даже если он снимет все комнаты за раз.

— Показывай, — припечатал он и поднялся со своего места.

Мне только и оставалось, что бросить умоляющий взгляд на девчонок, испуганными

сусликами выглядывающих из кухни.

Но те явно восприняли мой взгляд как-то не так, просияв улыбками и дружно показав мне

большие пальцы вверх. Что ж, дракон, надеюсь, тебе оч-чень не понравится

предложенная комната.

— Прошу, — натянуто улыбнулась я и первая двинулась к лестнице.

Мое сердце все еще колотилось от его пристального взгляда и спокойного тона, но я

старалась держать себя в руках. Главное — не выдавать ни страха, ни волнения, просто

делать свою работу.

Мансардный этаж регулярно убирался, но дракон все равно недовольно поморщился, осматриваясь.

— Здесь гостиная-кабинет, вон та дверь ведет в спальню. Все в вашем распоряжении, —

отчиталась я, когда пауза затянулась. Дракон покосился на меня с недовольством, я прямо

встретила его взгляд. И зря кривится, нормальный номер, практически люкс. Просторная

спальня с большой кроватью, шкафом и даже зеркалом. На полу относительно пушистый

ковер. В гостиной удобный диван, журнальный столик и массивный письменный стол у

окна. Что еще нужно для полного счастья?

— А там что? — кивнул он на неприметную дверь в углу гостиной.

— Ванная комната, — ответила я и открыла дверь, демонстрируя. — Здесь стоит лохань, но нагревающий артефакт сломан, все равно воду нужно греть внизу и таскать ведрами.

Туалет использовать нельзя, артефакт для утилизации отходов сломан, а средства

таверны не позволяют заплатить магу за новый или починку этого. Я вам из окна могу

показать, где обычный туалет во дворе.

— Ну естественно, — пробормотал дракон, не скрывая брезгливости в голосе. — И

сколько же стоит ночь в этих хоромах?

Последнее слово он выделил таким тоном, что мне захотелось запулить в него чем-нибудь.

— Десять серебряных, — брякнула я стоимость в десять раз выше настоящей.

Хотя и с обычной стоимостью всего несколько человек жили за все время существования

таверны.

Дракон внимательно посмотрел на меня и сухо произнес:

— Десять? Это дорого.

Я сжала зубы, пытаясь не пустить глупую улыбку на лицо. Сама знаю, что дорого, следовательно, тебе нечего здесь делать, иди куда подальше.

— Надбавка за то, что вы распугали всех клиентов, — нашлась я. — Не хотите платить —

можете отправиться в таверну на соседней улице. Она повыше классом.

Туда и клиенты побогаче ходят, и комнаты там более приличные.

Я начала быстро расписывать соседнюю таверну, размахивая руками, как будто, передо

мной самой стояла перспектива роскошного гостиничного номера. Дракон вдруг хмыкнул, его насмешливый взгляд прожигал меня насквозь.

— Не боишься, что за такие дерзкие речи я испепелю и тебя, и эту таверну? — Его голос

был холодным, но в нем слышалась скрытая угроза.

Я не собиралась поддаваться. Фыркнула и скрестила руки на груди, отступив на шаг.

— Лучше уж правда, чем грубая лесть, — ответила я, подняв голову. — Умный мужчина

это поймет. Было бы обидно ошибиться в вас на этот счет.

И тут дракон расхохотался. Его смех был глубоким и неожиданно приятным. Да и в целом

улыбка преобразила его лицо, убрав это заносчивое выражение стопроцентного сноба.

Таким драконом хотелось любоваться... Тьфу, Ленка, держи себя в руках!

— Я могу проводить вас к той таверне, здесь правда недалеко, — предложила я

достаточно миролюбиво.

— Приятно видеть, что есть люди, которые меня не боятся. Пусть и такие мелкие, —

выдал он внезапно, заставив выпучить глаза. И просто добил следующей фразой: —

Принеси мне воды для ванны и мыльные принадлежности. Я беру этот номер.

25.

Дрейк

Дрейк, прислонившись к стене, разглядывал мансардную комнату, погруженный в свои

мысли. Он сам не мог понять, что заставило его остаться в этой таверне.

Дерзкий мальчишка... Что-то в нем настораживало, вызывало смутные ощущения, нечто

неуловимое, что вертелось на грани воспоминаний. Казалось, что в нем есть что-то общее

с той, кого он потерял. На мгновение ему даже показалось, что парень похож на

сбежавшую истинную. Но это было невозможно. Даже если бы он был дальним

родственником девушки, Дрейк сразу бы понял это по запаху.

Однако что-то в характере парня напоминало ту хитрюгу, которая столь ловко скрылась от

него. Конечно, Дрейк почти не знал свою истинную. Он и лицо ее толком не запомнил, слишком уж был занят тем, чтобы рассматривать тело сквозь полупрозрачные ткани. Но

воспоминание о том, как хитро она всех обставила и сбежала, вызывало теперь не

ожидаемый гнев, а нечто близкое к умилению. Связь между ними, похоже, становилась

крепче с каждым днем, несмотря на расстояние.

И это заставляло его улыбнуться самому себе.

Мальчишка-подавальщик позабавил дракона. На фоне местных аристократов, которые

униженно подстраивались под любую прихоть Дрейка, его бесстрашное поведение

казалось освежающим. Парень держался как-то по-особенному, с той беззаботной

дерзостью, которой дракон давно не встречал.

Он снова осмотрел комнату. Таверна, как ни странно, была действительно чистой, а

наличие санузла стало приятной неожиданностью. Быстрый взгляд на артефакт дал

понять, в чем дело: просто разрядился. Дрейк, почти не задумываясь, поднял руку и

зарядил его. Ему хватило буквально нескольких секунд, чтобы артефакт вновь заработал.

Обстановка в мансарде была более чем приемлемой: просторная спальня, уютный

кабинет-гостиная, никаких соседей на этаже. Да и шансы, что кто-то из местных

аристократов осмелится заявиться сюда с визитом, были минимальны. Они скорее

поотрубают себе руки, чем сунутся в практически трущобы.

«Что ж, плюсов больше, чем минусов», — усмехнулся дракон про себя. Принять ванну, немного отдохнуть, а с утра можно будет приказать принести все его бумаги и книги сюда.

Здесь даже имелись книжные шкафы и вместительный секретер, что явно намекало на то, что это место вполне может стать его временным штабом на ближайшие дни или даже

недели. Вряд ли он покинет этот городишко раньше.

Дрейк взглянул на дверь, за которой должен был появиться мальчишка с водой. Где же он

пропал? Так сложно просто наполнить лохань? Или просто специально тянет время, чтобы

позлить дракона? Дрейк нахмурился.

Когда его терпение грозило вот-вот оборваться, Лан наконец-то появился на пороге

комнаты, тяжело сопя и таща ведро. От воды исходил пар. Она громко хлюпала, ударяясь

о цинковые стенки, но выплеснуться никак не могла. Парнишка то ли перестраховался, то

ли больше попросту не смог унести, но ведро было наполнено едва ли на три четверти.

Ободрительно кивнув дракону, наглец прошел в ванную и вылил содержимое в лохань.

Оба молча посмотрели туда — вода едва покрыла дно. Лицо парня обескураженно

вытянулось.

— Хм, думал, будет больше, — пробормотал он и, осознав ситуацию, добавил громче: —

Надо подождать немного, следующее ведро уже греется.

Дрейк нахмурился, его терпение стремительно иссякало.

— До утра, что ли, я буду ждать ванну? — рявкнул он, не скрывая раздражения. —У вас

что, посетители вообще не привыкли мыться? Почему процесс не налажен?!

Парнишка, вместо того чтобы испугаться, упрямо сверкнул глазами и выпятил

подбородок.

— Вообще, у нас Томас за это отвечает. Он может целую бадью принести за раз. Но его

сейчас нет. Сами видели, какой дурдом у нас сегодня творился. Из сотрудников в таверне

сейчас только я и девчонки. Не могу же я позволить им таскать тяжелое?

Я все-таки мужчина! — выдал он и даже скрестил тонкие руки на тощей груди.

Дракон зарычал, его глаза сверкнули от злости.

— Какой ты мужчина — сегодня те пьянчуги показали. Так когда-нибудь выпьет кто-то

лишнего и затащит в койку, только утром осознав, что ты не девка, — язвительно

процедил он, намереваясь сбить с этого наглеца спесь.

— А с чего это вас так волнует моя койка? — выдало это чучело, угрюмо подбоченившись.

— С того, что жалко вдруг стало идиота, а благодарности в ответ ноль! — выдал Дрейк

неожиданно для себя. Парень оторопело захлопал глазами.

— Спасибо, что выручили. За это я правда благодарен, — произнес Лан тише, справившись с удивлением. — Растерялся там на месте просто. Но повлиять на процесс

нагревания воды, увы, никак не могу.

Дрейк поморщился, просто махнув рукой. Стоило догадаться, что заткнуть эту шельму не

так-то просто. Тоскливо покосился на окно, за которым яркими огнями сверкал ночной

город. И отчего его боги в самом деле занесли именно в эту таверну?

— Я постараюсь принести за раз два ведра, — продолжил тем временем Лан. — Ну или

могу все же проводить к другой таверне. Наша на аристократов не рассчитана, сами

видите...

— Не нужно греть. Тащи холодную, я сам нагрею, — перебил его Дрейк.

Предложение пойти в более комфортные условия звучало соблазнительно. Вот только, во-первых, Дрейк далеко не неженка, в отличие от людских аристократов, ему не раз

случалось ночевать и среди поля в снежную бурю без возможности обратиться в

драконью ипостась. Во-вторых, учитывая, как парнишка всячески тонко пытается

выпроводить его отсюда, это уже дело принципа — утереть ему нос и остаться здесь! Да и

интуиция подсказывала, что это верное решение.

К счастью для парня, испытывать на прочность и так хрупкое терпение дракона Лан не

стал и поспешил к двери.

— Пусть другие подавальщицы помогут, пока я не разъярился окончательно. За пару

ходок они принесут достаточно воды для ванны, — крикнул Дрейк ему вслед.

Лан с силой закивал и умчался. Ждать возвращения долго не пришлось. Вот только на

пороге стоял снова один Лан с одним ведром! Побагровев от злости, Дрейк открыл рот, чтобы высказать все, что думает, но Лан его опередил.

— Сейчас все будет быстрее! — выпалил он на ходу.

Не дав Дрейку и шанса что-то ответить, он умчался и буквально через минуту вернулся с

еще одним ведром.

Дрейк бросил на него недоуменный взгляд.

— Тебе там пропеллер прикрутили?

— Девушки ведра носят, но на второй этаж. В мансарду подниматься боятся, —пояснил

Лан, слегка запыхавшись. — Вы все же крепко настращали всех внизу.

— А ты, значит, не боишься? — лукаво прищурился Дрейк.

— Волков бояться — в лес не ходить. Я все же будущий маг. Поступлю в академию, как

мне жить там, если кто-то из учащихся тоже окажется драконом?

— Драконы в человеческих академиях не учатся, у нас для этого есть свои, —фыркнул

Дрейк.

— Вот и славно... — прошептал парень едва слышно.

Дракон хмыкнул и, не став это никак комментировать, прошел в спальню. Пока парень

сновал туда-сюда, наполняя лохань, дракон наконец приступил к неспешному

раздеванию.

— Лохань полна, ваше... э-э-э... драконшество? — услышал Дрейк звонкий голос

парнишки, вызвавший у него смешок.

Мужчина как раз намеревался избавиться от последней детали одежды — штанов.

Но оставить эти слова без внимания просто не мог.

— До этого ты ко мне никак не обращался, и это тебе абсолютно не мешало, —хмыкнул

он, выйдя в гостиную, и потянулся к поясу штанов, намереваясь снять их.

Лан в который раз удивил своей нестандартной реакцией, неожиданно шарахнувшись в

сторону. Еще и зачем-то быстро прикрыл глаза ладонью.

— Ты чего, парень? — удивленно спросил Дрейк. — Голых мужиков никогда не видел?

— Вы ж аристократ... а вдруг вы стесняетесь? — пробормотал Лан, по-прежнему не

отнимая ладонь от лица.

— Поверь, мне стесняться нечего, — с самодовольной ухмылкой произнес дракон, скинул

штаны и направился к ванной.

— Вода-то холодная, — напомнил парень и все же убрал руку.

— Не проблема, — хмыкнул Дрейк и опустился в воду. От его разогретого тела тут же

повалил пар, вода зашипела, становясь теплой.

— Ого... да вы выгодный мужчина! — вырвалось у Лана.

Дракон удивленно вскинул бровь, бросив на него вопросительный взгляд.

— Ну, зимой можно на отоплении сэкономить, — пробормотал парень, мгновенно, смутившись.

Дрейк расхохотался, его смех заполнил мансарду. Покачав головой, все еще улыбаясь, он

произнес:

— Пришли кого-нибудь из ваших девок мне спину потереть.

— У нас приличные незамужние девушки! — мигом взъерепенился мальчишка.

Дракону лениво было объяснять, что в этом плане его человечки уж точно не интересуют.

Особенно сейчас, когда он знает, что в этом мире где-то бродит его истинная пара.

Потому прикрыл глаза, наслаждаясь теплой водой, и махнул рукой:

— Без разницы. Тогда ты бери мочалку.

26.

Эланира

— А че я-то сразу? — мигом вырвалось у меня.

Дракон недоуменно приподнял бровь, и это меня мигом отрезвило. В самом-то деле, чего

я там у него не видела и не щупала? Кхм. К щекам сразу прилила кровь.

Ай, Ленка, раньше надо было думать, еще когда вазой его шмякнула! Так бы сбежала

сразу и проблем не знала никаких с этой истинностью. Благо хоть капли принимать не

забывала все это время.

— Проблемы? — негромко уточнил мужчина, не сводя с меня испытующего взгляда.

— Благородные господа у нас никогда не останавливались, я привык, что обычно все как-то в состоянии вымыться самостоятельно, — пробормотала я в надежде, что

непрозрачного намека будет достаточно для того, чтобы он сам отказался от

сомнительной чести. Но вредный дракон продолжил выжидающе на меня смотреть.

Тяжко вздохнув и поправив свою плотную жилетку, я закатала рукава и подошла к

дракону ближе.

— Как вас зовут? — спросила я, намыливая мочалку.

— С чего вдруг ты решил поинтересоваться моим именем? — удивленно вскинулся

мужчина, подвинувшись так, чтобы я могла намылить его спину.

— Просто странно получается. Вы передо мной в чем мать родила, я вас тут трогаю, а

даже имени не знаю, — охотно поделилась соображениями я, чем вызвала его громкий

раскатистый смех. От переизбытка эмоций дракон дернулся, и вода, перелившись через

край, хлюпнула рядом со мной.

— Эй, речь шла только о помощи в мытье, составлять компанию в водных процедурах я не

планировал! — возмущенно вскрикнула я, вызвав еще один взрыв смеха дракона. Притом

я на роль стендапера явно не тянула. То ли мне попался дракон-истеричка, то ли у мужика

последние дни выдались очень уж напряженными и сейчас даже такие простые фразы

вызвали прорыв эмоций.

— ОХ, парень... — покачал головой дракон, наконец-то отсмеявшись. — Достаточно

обращения «ваша светлость».

— А я думал, мы это уже прошли и обойдемся как-то без этого... ваша светлость, —

пробормотала я, приступив наконец к намыливанию его спины. Поймала себя на мысли, что сама улыбаюсь. Смех у дракона оказался очень красивым, и я не отказалась бы

послушать его еще раз... Посему не удержалась от мелкой шпильки:

— Как по мне, «ваше драконшество» звучит гораздо внушительнее.

На этот раз дракон заливаться не стал, негромко хмыкнув.

— Только спину мыть? — деловито поинтересовалась я некоторое время спустя.

— А что еще? — насмешливо прищурился он. Мой взгляд сам собой скользнул к покрытой

мыльной пеной воде, под которой скрывалась причина того, что мне приходится

принимать магические капли! И таки да, дракон не соврал — стесняться ему

действительно нечего.

— Подмышки мыть не буду, — быстро заявила я первое, что пришло на ум. И пока дракон

не ляпнул что-нибудь, отчего разговор станет совсем уж неловким, добавила: — Я вообще

о волосах спрашивал, нужно ли их промыть.

— Уж прости, сомневаюсь, что у вас есть хороший шампунь. Или что он есть в принципе,

— хмыкнул дракон.

Тут крыть было нечем. Ну-у... почти.

— Я могу у подавальщиц попросить, если прям очень надо, — предложила я, сцеживая

зевок в кулак. Мы сегодня закрылись немного раньше за неимением других посетителей, испугавшихся дракона. Но я все равно буквально валилась с ног и сейчас мечтала только о

кровати. Зачем продолжала вести разговор с мужчиной — и сама не понимала.

— Нет... Боюсь, такими темпами ты тут уснешь в процессе и свалишься мне в воду.

Что я буду с твоей мокрой тушкой делать? — подначил меня дракон. — Завтра наберешь

мне воду снова и тогда хорошо промоешь волосы.

Я лишь кивнула на это, сцеживая очередной зевок. Значит, дракон решил остаться еще и

на завтрашнюю ночь. И что ему понадобилось в этом городе? Еще и у нас в таверне, будто

медом намазано...

— Что, даже не будет возмущений по поводу того, что мне теперь каждый день воду

набирать? — то ли удивился, то ли просто решил подколоть мужчина, заканчивая с

водными процедурами.

— Было бы хуже, откажись вы мыться в принципе, — фыркнула я и подала

выбирающемуся из воды дракону полотенце.

— Завтраки у вас тут положены постояльцам? — поинтересовался он, вытираясь. Я

старательно смотрела куда угодно, а не на его поджарое тело.

— Угу. В девять, — уныло сообщила я, понимая, что завтра он снова распугает нам всех

клиентов.

— Я встаю раньше. Обеспечь мне завтрак в комнату в полвосьмого, — приказал дракон.

— Что-нибудь особенное желаете? — уточнила я на всякий случай.

— А оно у вас есть, это особенное? — насмешливо хмыкнул этот гад. — Что-нибудь

вкусное и сытное, что не заставит меня в ярости разнести вашу таверну.

Я на эту угрозу едва слышно фыркнула. Был бы он тем, кто способен на такое, меня бы

жестко одернули еще после моих первых фразочек.

— И иди уже спать, ради всего святого, тошно на тебя смотреть, — проворчал мужчина.

— Так воду же нужно вычерпать, — возразила я и осеклась. Дракон небрежно махнул

рукой, и вода просто испарилась!

— С уборкой придешь завтра. Ступай, — повелительно кивнул он, и мне не осталось

ничего иного, как направиться к двери.

— Меня зовут Дрейк, — донеслось мне в спину. — Для тебя лорд Дрейк или милорд.

— Спокойной ночи, лорд Дрейк, — усмехнулась я и выскользнула из комнаты.

Несмотря на опасную близость дракона и более чем сложный день, настроение у меня

почему-то было просто прекрасным!

27.

Эланира

Стоило мне спуститься вниз, как подавальщицы окружили меня плотным кольцом, шепотом перебивая друг друга.

— Ну как он? — выдохнула Катрина, широко распахнув глаза. — Очень страшный?

Дышит огнем?

— Насколько близко ты к нему стоял? — добавила Маришка, глаза ее блестели от

любопытства, а голос дрожал от восторга и страха одновременно.

Я закатила глаза, изображая равнодушие, словно таскаться с драконами по вечерам для

меня дело привычное.

— Да обычный дракон. Помог ему принять ванну, и все, — спокойно ответила я.

— Да? Прям помог? — тут же подалась вперед Кларисса. — И как у него там?

— Где «там»? — Я с подозрением уставилась на девушку, искренне надеясь, что она

просто неправильно подобрала слова... Увы.

— Ну Ла-ан, ты понял, — заговорщицки подмигнула она мне. — Правду говорят, что он у

драконов просто громадный и сплошь покрытый чешуей?

Катрина с Маришкой согласно закивали, подтверждая, что тоже не прочь узнать ответ.

— Громадный и чеш... — пробормотала я, нахмурившись, и мгновением позже до меня

дошло вместе с представленной картинкой. — Фу! Не собираюсь я с вами это обсуждать!

— Что, прям-таки «фу»? — разочарованно протянула Кларисса, невольно вгоняя меня в

краску.

— Да не смотрел я туда особо. Нормальный вроде, как у всех мужчин, —простонала я, понимая, что лучше побыстрее ответить на интересующие их вопросы, чем потом

выслушивать сотни догадок.

— Не может такого быть! Он же дракон, — помотала головой Кларисса и мечтательно

добавила: — Вот бы одним глазком увидеть.

— Ага, а лучше потрогать, — ехидно подколола ее Катрина.

Угу, я вон уже потрогала на свою голову. На фиг, на фиг!

— ОЙ, не, я и с аристократами-то не хочу иметь никаких дел, что уж о драконе говорить,

— тут же открестилась Кларисса. — Мне бы простого работягу. Крепкого, заботливого, чтоб не пил и на руках носил...

— Что же ты их в таверне нашей ищешь, разнося эль по столикам? — не удержалась от

шпильки Маришка.

— Так немного ж можно...

Я широко зевнула, понимая, что еще чуть-чуть — и попросту свалюсь с ног от усталости и

нервного перенапряжения.

— Ладно, девчонки, вы тут решайте, какого жениха Клариссе где искать, а я мыться и

спать. Дракону утром еще завтрак отнести надо, так что надо встать пораньше.

На эти слова девушки тут же подались вперед, заговорщицки глядя на меня.

— Лан, ты же отнесешь ему? — с мольбой прошептала Маришка. — Мы... мы не пойдем

туда. Страшно же!

Что мне оставалось? Поморщившись под их отчаянными взглядами, я кивнула, понимая, что спорить бесполезно. Девчонки облегченно пискнули и заулыбались, счастливо

переговариваясь. Я же побрела на кухню греть себе воду на помывку. Но неожиданно мне

вслед донесся тихий голос Маришки:

— Мы тут воду как раз вскипятили для тебя, пока ты обустраивал дракона, и сами успели

помыться, так что в чане все твое. И завтра пораньше наберем воду и отнесем на второй

этаж, чтобы ты сразу мог поднять ее дальше в мансарду.

Слова эти словно сняли камень с души — хотя бы об этом не придется волноваться. Томас

прибудет только послезавтра, и завтра мы все еще будем предоставлены сами себе. Но

днем хотя бы Люси будет, о еде не надо будет беспокоиться.

Спокойно вымывшись, я легла в постель, только вот уснуть не смогла. Стоило закрыть

глаза, как передо мной возникали сцены сегодняшнего вечера. Снова и снова я

прокручивала все, что произошло: те мельчайшие моменты, когда моя тайна была в

одном шаге от раскрытия. Сейчас, когда дракон здесь, мне тем более нельзя себя выдать

никоим образом. Весь вечер я держала себя в руках, стараясь быть безупречным Ланом, и

только сейчас до меня доходило, насколько опасной ситуации удалось избежать.

Запоздалый страх накатывал тяжелой удушливой волной.

Зло взбив подушку, я повернулась на другую сторону. Пытаясь успокоиться, перевела

мысли на другую тему. На конкретную такую, внезапно решившую поселиться в нашей

таверне.

Хочу — не хочу, но в душе растекалось странное чувство благодарности к дракону за то, что вмешался. Мог бы просто наблюдать со стороны, как я выкручиваюсь, но он защитил

меня, не оставил одну среди этих пьяных чудовищ. Да и после говорил со мной... почти

нормально. В какой-то момент я едва не улыбнулась, вспоминая, как он смеялся над

моими словами. Я, конечно, тоже хороша. По самой грани ходила, а его это не злило, скорее даже веселило. Может же быть нормальным человеком, когда захочет. Или

правильнее сказать «нормальным драконом»?

От этой мысли в душе возникла горечь. Стоило вспомнить, кем он был в доме барона, — и

вся признательность к нему улетучивалась как дым. Этот Дрейк явно привык все брать по

праву силы, не спрашивая, не сомневаясь. Если бы ему захотелось — он бы и меня мог...

взять так же, как те пьяные хари в таверне, даже не думая, не спрашивая, чего я хочу.

Именно так он собирался поступить с невинной супругой барона, которую подложили ему

в постель. Даже не попытался узнать у меня, а хочу ли я подчиняться варварскому закону?

Может, я по уши влюблена в своего мужа? Да даже если нет, с чего вдруг я должна была

раздвинуть ноги перед абсолютно незнакомым мужчиной и отдать ему свою

девственность?!

Я ворочалась, не находя покоя. Каждое воспоминание цеплялось за следующее, не

отпуская и не давая уснуть. В какой-то момент я поняла, что, как бы ни пыталась, не могу

решить, кем для меня является этот дракон. То ли он чудовище, от которого следует

держаться подальше, то ли... Хм. А кто тогда? На роль адекватного нормального человека

тоже не тянет. Серединка на половинку?

Так ни к чему и не придя, я уцепилась за мысль, что мне с ним не жить, так что не все ли

равно, какой он? И, устало повернувшись на бок, наконец закрыла глаза и погрузилась в

долгожданный сон.

28.

Стоило солнцу слегка осветить зал таверны, как я, ворча про себя, поплелась на кухню.

Маришка и Катрина уже тоже повыходили из своих комнат и занимались привычной

рутиной. Натаскать воды из колодца с запасом, чтобы посреди дня не бегать, растопить

печь на кухне, проверить, все ли в порядке в общем зале, чисто ли. Ночью что-то могли и

пропустить. Из нас всех только Кларисса отсыпалась, как раз ее очередь была. Я свою

использовала вчера, отправившись на рынок за ингредиентами для моих снадобий. Люси

также еще не было, она приходит позже, аккурат к моменту, как должны спуститься к

завтраку постояльцы.

Так что для дракона стараться придется лично мне. Признаться честно, была мысля

сварить ему банальную овсянку на молоке, что обычно и входило в стоимость завтрака

для постояльцев. Но, учитывая, сколько я вчера с него стрясла за постой, это будет как

минимум свинством. Да и взять хотя бы то, что он не станет спускаться вниз и распугивать

народ. Определенно заслужил нечто большее, чем овсянка!

К тому же девчонки уже успели растопить печь. Каждое сухое полено с хрустом

укладывалось на другое, пока огонь не зашипел, подхватывая тепло. На кухне запахло

свежими тостами, дымом и... чуть-чуть горелым беконом. Гадство!

Попробуй еще привыкни к температурному режиму этой печи.

— И как? Съедобно? — поинтересовался он, не торопясь приступать к завтраку.

Я аж задохнулась от возмущения. Ну серьезно, выбесило! Я столько старалась, а он нос

воротит?! Видимо, все это отразилось на моем лице, а может, повлиял кровожадный

блеск глаз, так что дракон соизволил добавить:

— В таверне, подобной вашей, обычно кухня самое опасное место. Никогда не знаешь, в

какой подворотне покупали продукты.

— Не знаю, кто вас и чем пичкал раньше, а у нас нормально все по качеству, —отрезала я.

— Даже более чем. Все сам покупаю, у проверенных поставщиков.

Если хочется какой-то высокой кухни — никто не мешает вам покинуть нашу таверну днем

и заселиться в более престижное заведение. А это все готовил тоже я, так что не может

быть невкусно.

Дракон хмыкнул, явно не ожидая такой самоуверенности, и сел за стол. Я осталасьстоять

рядом, скрестив руки на груди и не сводя с него пристального взгляда.

— Уборкой займешься днем, когда меня не будет, — бросил он, усаживаясь удобнее и

начиная намазывать масло на тост.

— Без проблем, — отозвалась я ровно, не двигаясь с места.

Дракон медленно перевел на меня взгляд и приподнял бровь:

— Ты собираешься стоять здесь, пока я ем?

— Не каждый день я готовлю завтраки драконам, — подколола я. — Должен же я

убедиться, что вам понравилось. А то уйду, а вы потом за дверью мычать от удовольствия

будете, а как выйдете к остальным — скажете, что так себе яичница.

— С чего мне лгать? — прищурился он.

— А я откуда знаю? Может, вы любитель приврать.

— Исключено, — отрезал дракон. — Хочешь сказать, ты будешь здесь торчать, даже если

я тебя выгоню?

— Что я, совсем ненормальный? Уйду, конечно, — заверила я дракона, оставаясь на

месте. — Но пока вы этого не сделали, я здесь. Всего лишь жажду справедливости и

честных суждений по поводу приготовленного мной завтрака.

Приятного аппетита!

Он вздохнул, не зная, смеяться или разозлиться, и демонстративно медленно намазал

масло на тост, а я тем временем спокойно налила ему горячего отвара.

Мужчина разрезал яичницу. Яркий, тягучий желток медленно потек по тарелке. Он

проглотил несколько кусочков и, заметив мой изучающий взгляд, проворчал:

— Тебе не говорили, что ты на удивление наглый пацан?

— Говорили, что я забавный и веселый, — ухмыльнулась я. Уголки губ дракона дрогнули в

улыбке, в глазах отразился смех.

— Тебе врали, — припечатал Дрейк с наслаждением, ожидая моей реакции. Это он меня

обидеть так попытался? Пф!

— Почему же вы тогда сейчас улыбаетесь? — прищурилась я и удовлетворенно добавила:

— Один — ноль в мою пользу.

Он уставился на меня с недоумением, явно не поняв, к чему я. Я не стала отводить глаза, прямо встретив его взгляд.

— Я сказал, что я веселый и забавный, — вы улыбнулись. Значит, я сказал правду.

Вы сказали, что не врете, но пытаетесь отрицать, что я вас веселю. Вывод очевиден.

Дракон фыркнул и закашлялся, явно маскируя смешок, но в его глазах блеснул

неприкрытый интерес, и, кажется, он даже чуть повеселел. Съев еще несколько кусочков, Дрейк наконец признал:

— Яичница в самом деле хороша. И продукты свежие, умеешь выбрать.

Меня это удовлетворило — не зря вставала ни свет ни заря. Так бы сразу. А то «съедобно

ли», «не отравлюсь ли»...

Но едва я собралась с чистой совестью уйти, как дракон внезапно положил на край стола

приятно звякнувший мешочек с монетами.

— Нужно купить мне бритвенные принадлежности, шампунь и мыло. Все лучшего

качества, на ерундень деньги не трать. Полотенца и постельное белье также купи, ваши

меня не устраивают. Потом сходи по этому адресу и вели доставить сюда мой багаж.

Книги расставишь по полкам, папки с бумагами на стол, одежду в шкаф. Что примялось в

дороге или испачкалось, почисти и приведи в порядок. Надеюсь, соответствующие

артефакты у вас имеются? Если нет, купи, здесь должно хватить... — принялся он отдавать

распоряжения, чем ненадолго поверг меня в ступор.

— Вообще-то, у меня здесь работы хватает, я не посыльный, — пробормотала я, не сводя

с него взгляда.

— Компенсирую, — отрезал дракон безапелляционно и вернулся к завтраку. —

Поторопись, чтобы все успеть. Не люблю, когда мои приказы выполняют небрежно и с

неоправданными задержками.

— А я не люблю, когда за меня все решают, даже не поинтересовавшись, согласен ли я, —

проворчала я себе под нос. Но дракон, естественно, услышал.

— А ты не согласен? — удивленно вскинулся он и демонстративно положил на край стола

серебряную монету. — За твои труды.

— Вы умеете быть на диво убедительным, — выдавила я, понимая, что, если буду

настаивать на своем и откажусь, будет как минимум странно, как максимум непроглядной

дуростью. Посему быстро смела монету со стола и поспешила к выходу. Но в дверях не

удержалась, чтобы не обронить: — Только сегодня, в виде исключения, раз уж вам так

понравилась моя стряпня.

И выскочила из комнаты, успев услышать смешок дракона. Тем удивительнее было

осознавать, что на моих губах тоже почему-то застыла улыбка.

29.

Внутри меня все бурлило от самонадеянности дракона, но в противовес этому карман

грела серебряная монета. Не совершаю ли я ошибку, идя на поводу у дракона, да еще за

деньги? А с другой стороны, предположим, бедно одетый парнишка в одежде с чужого

плеча вдруг отказывается от возможности получить немалые деньги за плевую работенку.

В каком мире это может выглядеть не подозрительно? То-то же.

«Лучший шампунь», мыло, бритвенные принадлежности, постельное белье... Не знаю, на

что он рассчитывал, поручая мне эту миссию, но я в самом деле выбрала ему все лучшее.

Черт возьми, даже шторы купила! Я привыкла если делать что-то, то качественно, иначе и

браться незачем. К тому же за время жизни здесь успела освоиться и знала, где что

продается, насколько цена соответствует качеству и реально ли выбить какую-то скидку.

Последнее, правда, сегодня не использовала.

Вот уж экономить деньги дракона я не планировала точно. Все четко по приказу.

Продолжала мысленно костерить Дрейка на все лады. Ну что поделать, он в равной

степени меня и интересовал, и бесил. Шаги отдавались эхом по булыжной мостовой, и

прохожие, видя мой взъерошенный вид, поспешно убирались с дороги.

Вернувшись в таверну, я на кухне перехватила бутерброд и, жуя его на ходу, поднялась

наверх. Дракона еще не было, так что я спокойно взялась за уборку.

Вскоре мансарда стала выглядеть как пристанище настоящего аристократа: свежеперестеленная постель, идеально отутюженные простыни, на окнах новые шторы, которые пропускали свет, но скрывали обитателя комнаты от любопытных глаз. Осталось

только заполнить вещами лорда.

Время подходило к полудню, когда я поспешила к указанному им адресу — элитной

таверне в квартале аристократов. Только сейчас до меня дошло, что мужчина, похоже, сюда и направлялся вчера, раз его вещи уже здесь. Так какие черти понесли его к нам?! В

голове всплыли слова монахини, что от истинной пары не сбежать... Да ну на фиг!

В гостинице я ожидала увидеть строгих швейцаров, готовых обрушить на меня поток

сомнений. Ну шутка ли — пришел какой-то босяк и требует выдать ему вещи целого

дракона, чтобы перевезти их в средней руки таверну, находящуюся в квартале с

сомнительной славой? Сперва они в самом деле брезгливо сморщили нос, но, услышав, что я пришла по поручению лорда Дрейка, открыли двери.

Служащие бросились извиняться и тут же отправили несколько работников перенести

вещи, даже не удосужившись спросить, почему он решил сменить столь роскошное

местечко на нашу таверну.

И снова у меня в голове зазвучали ругательства, когда я, потирая плечо от усталости, плелась через весь город обратно в таверну, пока его вещи с почетом доставляли в

повозке. С другой стороны, спасибо, что не мне лично пришлось все это переть. Я-то

наивно думала, что речь идет об одном саквояже, ну или чемодане. Ага, щаз!

Шмотье еще ладно. Его было не так и много, так что я быстро развесила все по вешалкам, прошлась артефактом по измятым костюмам, пооблизывалась на рубашки из тонкой, очень приятной на ощупь ткани. В той самой первой, свистнутой у дракона, я

предпочитала спать. И не отказалась бы от еще парочки подобных.

Хм... Попросить, что ли, у дракона в качестве премии за хорошо выполненную работу?

Отмахнувшись от этих дурацких мыслей, я перешла к оставшемуся багажу дракона.

Куча книг и папок с документами. На кой черт ему столько? Папки ладно, просто сгрузить

на стол. А книги? Нет, их, конечно, можно тоже как попало запихать на полки шкафа, но

смысл? С тем же успехом их можно свалить в углу комнаты.

Тяжело вздохнув, я попыталась расставить их, самостоятельно определив категории. Все, что касается военного дела, — эта полка. Родословные и летописи человеческой

аристократии — сюда. То же самое, но по драконам — вон туда.

Магия... Вот эти я бы сама полистала на досуге, ибо чем ближе поступление в академию, тем больше у меня страхов по поводу того, не показалось ли мне тогда с волком, правда

ли я владею даром? Пробудить его повторно пока не удалось.

Так, а магия и магические ритуалы — это одно и то же или нет? Хм. Учитывая, что по

ритуалам не одна книга, на всякий случай поставила их вместе, но в категории магии. Тем

более что это была последняя полка.

Время давно перевалило за полдень, внизу уже наверняка немало посетителей, а к

вечеру их станет еще больше. Надо бы поскорее закончить здесь и бежать помогать

девчонкам. К тому же в животе настойчиво урчало, напоминая, что я не обедала, да и

заточенный на ходу бутерброд за нормальный завтрак точно не сойдет. Но мой взгляд то

и дело возвращался к столу, заваленному папками. В груди ворочалось чувство

неудовлетворенности своей работой. Интересно, то, что папки разного оттенка, о чем-нибудь говорит? Все желтого цвета, но некоторые темные, почти коричневые, а какие-то

настолько светлые, что при скудном освещении их можно посчитать едва ли не белыми.

Не удержавшись, открыла парочку из них одного оттенка и удовлетворенно кивнула, найдя подтверждение своей догадки. Сведения принадлежали одному округу.

Заодно испытала толику разочарования — обычная канцелярщина, ничего интересного-таинственного. На этой ноте можно было уходить, но...

Тяжело вздохнув, я принялась фасовать папки по разным стопкам. В конце концов, тут дел

на полчаса максимум, а оно не будет мне мозг мусолить, что могла расставить, а не

сделала. Интересно, я всегда была такой перфекционисткой, просто не обращала

внимания, или же тут оно расцвело во мне в полной мере?

Или это вовсе характеристика настоящей Эланиры, передавшаяся мне вместе с памятью?

Стук двери прервал мои размышления. На пороге появился мрачный как туча дракон.

Похоже, день у кого-то не задался. Что только подтвердила его следующая фраза, клокочущая яростью:

— Кто тебе позволил рыться в моих документах?!

30.

— Похоже, что я роюсь? — удивленно подняла бровь я, порадовавшись, что дракон не

пришел немного раньше, когда я в самом деле открывала папку. Не согласна с тем, что

это я «рылась», учитывая, что прочла всего пару строк из первой страницы, но кто знает

этого ненормального? — Вы приказали разложить ваши вещи, чем я и занимаюсь. Уже

заканчиваю.

И с невозмутимым видом продолжила раскладывать папки, подспудно опасаясь, что на

меня сейчас как минимум наорут, как максимум оттолкнут от стола. Но если дам слабину, а тем более покажу страх, могу спровоцировать еще больше. В своей прежней жизни я

сталкивалась с подобными кадрами. Тут только выезжать науверенности в своих

действиях, чтобы не стать жертвой. Тем более если верить монахине, что драконы больше

звери, чем люди, а значит, больше подвержены инстинктам...

Правда, тут самым логичным было бы быть тише воды, ниже травы, но не получается, хоть ты тресни! То ли маска шебутного пацаненка Лана слишком уж ко мне приросла, то

ли... А черт его знает, чего меня так понесло. На адреналине, что ли? Или та самая

гормональная химия, спрогнозированная монахиней, вступила в бой?

— И по какому же принципу ты раскладываешь, не читая содержимое? —язвительно

протянул Дрейк, подходя ближе к столу. — И зачем?

— А я должен был просто свалить все в кучу? Уж простите, но я привык качественно

выполнять свою работу, — парировала я. — Раскладываю по цветам, ибо это, скорее

всего, свидетельствует о том, что папки приобретались в одном месте, а значит, и бумаги

относятся к одному городу или округу.

— Они все желтые, по каким еще цветам? — хмуро поинтересовался Дрейк, но градус его

злости значительно понизился.

Пришлось указать ему на оттенки, наглядно сравнив самый светлый желтый и самый

темный.

— А ты наблюдательный, — удивленно заметил Дрейк и пролистал несколько папок, явно

проверяя, верно ли я определила насчет округа. Негромко хмыкнул.

— Добавлю в список своих характеристик, — полусерьезно заявила я, вызвав смешок

дракона.

— Сразу после веселого и забавного?

Надо же, и запомнил, какую чушь я несла.

— Ну что вы, полученную от самого лорда дракона я торжественно поставлю на первое

место в этом списке, — открыто улыбнулась я.

— А как же наглость?

— Пусть для окружающих будет сюрприз, — фыркнула я и перешла на деловой тон:

— Я выполнил ваши поручения. Постельное белье и полотенца купил, поменял.

Все средства гигиены разложил в ванной, за качество ручаюсь. Артефакт для глажки также

приобрел, вашу одежду погладил и повесил в шкаф. Книги расставил.

Сначала думал по алфавиту, но вдруг вы не всех авторов знаете. Так что расфасовал по

простым категориям. Военное дело здесь, там аристократия, люди и драконы отдельно. А

здесь магия. Ритуалы сдвинул сюда.

— Не знал, что ты умеешь читать, — удивленно протянул дракон, рассматривая книги.

— Тем не менее заподозрили, что я роюсь в ваших бумагах, — язвительно напомнила я.

Тем неожиданнее было услышать ответ.

— Прости, день выдался тяжелым, вот и сказал первое, что пришло на ум, —поморщился

Дрейк и устало потер шею.

— Не знал, что вы умеете извиняться, — пробормотала я. Вот может же в самом деле

быть человечным! Гад или не гад, вот в чем вопрос... Или точнее: насколько гад?

— Я умею признавать свои ошибки, — пожал плечами он. — Вижу, ты купил шторы?

Их не было в списке. Обновляешь обстановку таверны за мой счет?

— Забочусь о вашем комфорте и уюте, — парировала я, уловив, что в его фразе скорее

любопытство, чем обвинение и осуждение. — Прежние были прозрачные совсем, с улицы

видно все, что происходит в комнате. Подумалось, что вам лишнее внимание ни к чему, иначе вы остались бы в той элитной гостинице, откуда я забрал ваши вещи. А так слухи по

городу, конечно, пойдут, что у нас тут дракон. Но если вы особо не будете появляться в

зале, люди поговорят да и забудут. Слухи на то и слухи, что сегодня одни, а завтра другие.

Кто ж в здравом рассудке поверит, что лорд драконов решит остаться здесь на ночлег?

Кстати, вы надолго к нам?

— Пока не знаю. Но до конца недели точно.

С этими словами он бросил мне монету. Я машинально ее поймала и, взглянув, едва не

выронила от удивления. Я впервые в этом мире держала настоящий золотой!

— Плата вперед. Десять серебряных за ночь, так ты сказал? — напомнил дракон

насмешливо, явно забавляясь моим шоком. — Сюда же включи стоимость питания.

Кормят тут в самом деле недурно.

— Э-э... Да оно и так входит, в общем-то. Все же десять серебряных за ночь.

Золотой — это десять ночей, а до конца недели осталось... — начала я, нервно сглотнув, но дракон меня перебил:

— Значит, останусь на десять ночей.

И довольно улыбнулся, открыто наслаждаясь моей растерянностью.

— Ага... — только и смогла выдавить я.

— Можешь идти, — продолжая улыбаться, негромко произнес дракон и отошел к

книжному шкафу, то ли проверяя, все ли книги на месте, то ли собираясь взять какую-то

конкретную.

И мне бы так и поступить, воспользовавшись разрешением дракона. И я дажечестно

двинулась к двери, но было еще кое-что, не дающее мне покоя. Тяжело вздохнув, я

сдалась и остановилась на пороге.

— Могу я задать вам вопрос?

Взгляд Дрейка прожигал меня насквозь, изучая, будто дракон хотел прочитать мысли.

Наконец он медленно кивнул, явно заинтригованный.

— Почему мне в той гостинице так легко поверили на слово? — спросила я. —Стоило

сказать, что вещи для вас, и никто не стал проверять.

Я и сама не могла понять, почему мне хочется получить ответ. В самом деле, не все ли

равно? Дали и дали. Причина же не в том, что меня в самом деле забавляет разговор с

драконом и хочется поболтать с ним о чем угодно еще немного, наслаждаясь шутливой

перепалкой?

Дрейк чуть приподнял бровь, будто я задала самый глупый вопрос на свете. Нахмурил лоб

и с легкой насмешкой ответил:

— Думаешь, кто-то осмелится использовать мое имя в своем вранье ради кражи моих же

вещей?

Я с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Вот эта драконья самоуверенность меня

определенно раздражала.

— Воры всегда рискуют, — пожала плечами, удерживая его взгляд.

Дрейк склонил голову с тем самым высокомерным спокойствием, с каким он обычно

говорил, будто соизволяя объяснить что-то очевидное.

— Не в случае с драконами. Расплата за такую дерзость может коснуться не только вора, но и его семьи и даже города.

Сейчас Дрейк не угрожал, сообщал словно всем известный факт, отчего по спине

пробежали мурашки. Сквозняк проскользнул в мансарду, на миг развевая занавеску.

Я почти наяву ощутила запах дыма, который мог бы быть от пылающего города.

— Жестокость ради жестокости? — скривилась я и все же решила прояснить этот момент

до конца: — Но ладно, допустим. А если вор — человек без семьи, ненавидит город и ему

в принципе нечего терять? Узнает, что в этой таверне поселился дракон, идет туда, забирает спокойно ваши вещи — и все.

Дрейк усмехнулся, и усмешка его была почти изумленной.

— Ты меня сейчас обвиняешь в беспечности?

— Не обвиняю, — пожала я плечами. — Прямо говорю. Нельзя полагаться только на страх.

Он сощурился, чуть подавшись вперед, как будто готовился поймать меня на слове.

— Ты предлагаешь мне заранее опасаться тебя, раз уж ты не испытываешь страха передо

мной?

— А с чего вы взяли, что я не боюсь? — Я вздернула подбородок выше и с вызовом

посмотрела ему прямо в глаза. — Может, внутри я обмираю от страха?

Дрейк фыркнул.

— Ага-ага. Считай, что поверил. Но ты прав: ошибку стоит исправить. Мне, наверное, стоит

наведаться в ту гостиницу и наказать тех, кто отдал мои вещи, даже не проверив, от меня

ли приказ, — заявил он будто бы серьезно, но его выдавала провокационная улыбка.

Готова поклясться, сейчас он просто дразнит меня, в самом деле испытывая удовольствие

от нашей словесной перепалки. И все же оставался шанс, что он серьезен. Ну не может же

он быть настолько отбитым?

Или может?

Я медленно выдохнула, унимая эмоции, и сложила руки на груди, делая вид, что

абсолютно спокойна.

— Еще чего! Это ведь ваш косяк. Почему вы мне сразу не дали хотя бы записку для

подтверждения приказа? Выходит, хотели подставить либо меня, либо их.

Он покачал головой, но улыбка на его лице была настоящей, как у того, кто развлекается

от души.

— Твоя логика меня сведет с ума, Лан. Ты думаешь, что из-за твоих слов я передумаю

идти туда?

Я вздохнула, с тоской покосившись на дверь. Вот же захотелось мне спросить! Уже бы

давно сидела внизу и обедала или обслуживала столики.

— Вообще-то, думаю, вам просто будет лень это делать. Судя по количеству папок, дел у

вас и так хватает, — резонно заметила я, кивнув на его стол.

Он откровенно рассмеялся, насмешливо качая головой.

— А вот, может, решу отдохнуть от работы и пойти развеяться таким образом.

— Странные у вас понятия об отдыхе, — усмехнулась я, упирая руки в боки. —Надеетесь, что я сейчас начну умолять не делать этого?

— Ты же сам заговорил об их ошибке, — усмехнулся он, по-прежнему не сводя с меня

глаз. — Интересно, насколько далеко распространяется твоя жажда справедливости.

— О, далеко, не сомневайтесь. И свои доводы по поводу виновного, если уж вам его так

хочется найти, я уже озвучил. — Я нарочно задержала взгляд на нем, а потом добавила, чуть приподняв подбородок: — Но могу добавить еще один: пойдете на них злость

сгонять — прощайтесь с моей вкусной яичницей.

Дрейк рассмеялся, откровенно забавляясь разговором.

— Ого, серьезная угроза, — покачал он головой и заговорщицки понизил голос: —Но, знаешь, малоэффективная. За открытое неповиновение и испорченную еду я покараю уже

тебя.

— Думаете, от этого яичница станет вкуснее? — Я тоже покачала головой, переходя на

серьезный тон: — Вынужден вас разочаровать, но не все делается так, как вам хочется, стоит только приказать или заплатить.

Дрейк усмехнулся, окинув меня долгим взглядом, но ничего не сказал, явно принимая

вызов.

— Иди уже, — беззлобно отмахнулся он и, все же взяв одну из книг, сел с ней за стол.

— Принести обед? — спросила я, чуть наклонив голову и не пытаясь возобновить

прежний разговор.

Он мотнул головой.

— Не стоит, я не голоден.

Уходя, я успела увидеть его легкую усмешку.

31.

Я наконец-то устроилась за столиком в уголке, стащив с кухни миску тушеных овощей и

ломоть свежеиспеченного хлеба. Люси все приговаривала что-то про то, что я «совсем

худой» и что если так и дальше продолжу мотаться по городу с поручениями этого

«несносного» постояльца, то от меня и вовсе ничего не останется. Вот уж кто тоже

дракона не боялся и вряд ли станет перед ним заискивать. Правда, она бы и не спорила с

ним по мелочам, и на отвлеченные темы вряд ли стала говорить... Передо мной на стол

внезапно хлопнулось блюдо с пышущими жаром пирожками с мясом.

— Ешь, а то на одних овощах сам станешь как овощ, — фыркнула Люси, подбоченившись.

— Круглым и румяным, как помидор? — усмехнулась я.

— Мелким, скрюченным, зеленым и вялым, как забытый на солнце огурец-недоросток, —

припечатала она и практически насильно впихнула мне пирожок в руку.

— Обидно, — констатировала я и послушно откусила пирожок.

С этим скоро определенно могут начаться проблемы. Прежняя хозяйка тела, похоже, действительно недоедала, но теперь вот формы начали появляться сами по себе. Такими

темпами вскоре придется покупать одежду посвободнее. Я вздохнула, подцепив на вилку

кусочек моркови. Грудь, понятно, можно утянуть, а вот задницу как спрятать? И вроде

времени до академии остается всего ничего, а тут, выходит, снова наряды подбирать.

Дракон еще этот...

— Кстати, забыла тебе сказать: Томас вернулся! Девки ему уже рассказали о вчерашнем

происшествии и новом постояльце. Так что он просил тебя зайти на задний двор, он там

дрова колет, — сообщила Люси, дождавшись, пока я доем.

Забыла она, как же! Именно поэтому следила, чтобы я съела все на тарелке, и только

после этого внезапно «вспомнила».

Но делиться своими подозрениями я не стала. Поблагодарив женщину, поспешила на

задний двор. Внутри завертелось тревожное предчувствие. Если уж так начистоту, Томас

дал нам недвусмысленный приказ работать вечером, только если народу в самом деле

будет чуть, да еще и врать, что эля почти не осталось, продаем по кружке на человека, чтобы не возникло никаких проблем. В противном случае закрыть таверну. И давил

больше на этот вариант. Это мы уже с девочками прикинули, что и так справимся, да и

врать про эль — это автоматически терять львиную долю выручки. Опять же, что мы, без

Томаса не справимся? Ну упс.

Подозреваю, свой нагоняй подавальщицы уже получили, теперь я на очереди.

Хотелось бы избежать этой встречи, но вечно бегать от хозяина все равно не удастся. Так

что я побрела через шумный зал в сторону черного хода, ощущая, как желудок тут же

сжался, предчувствуя разговор. На заднем дворе я нашла мужчину у поленницы. Он с

силой ударил топором по чурке, рассекая ее пополам, и только потом заметил меня.

— И кому же принадлежала «замечательная» идея принимать посетителей вечером как

всегда? Я что сказал? — с ходу выдал он угрюмо.

— Ты сказал закрыть таверну, когда посетителей станет много. А это все же понятие

довольно относительное, — натянуто улыбнулась я.

— Зубы мне не заговаривай. Маришка уже рассказала, чем все это для вас едва не

закончилось. А если бы никто не вмешался? Ты хоть представляешь, чем все могло

обернуться для Маришки, для тебя? — принялся распекать меня он.

И мне не оставалось ничего иного, как, понурив голову, слушать. Томас не кричал, не

обвинял меня во всех грехах. Но подбирал слова так, что груз вины давил все больше, а

оправдаться было нечем, потому что он прав.

— Всех денег не заработать, — наконец закончил свой спич мужчина.

— Поэтому таверне грозит вот-вот закрыться навсегда, — не выдержала я и поежилась

под пристальным взглядом Томаса. Об этом мы уже тоже говорили не раз. Причем не я

была инициатором. Точно так же Люси высказывала ему все, что думала о его умении

вести дела.

— Давай еще ты поучи меня, как распоряжаться моей таверной, — проворчал он и без

перехода спросил: — Что там с драконом? Правда, что ты сдал ему мансарду?

Я кивнула и, спохватившись, протянула Томасу монеты, полученные вчера, и сегодняшний

золотой.

— Это что? — изумленно выдохнул Томас, выронив топор, который чудом не упал ему на

ногу.

— Плата за десять дней наперед и за минувшую ночь. Я сказал, что стоимость одной ночи

десять серебряных, но сюда входит питание...

— Сколько?! — взвыл Томас, заставив несколько ворон, сидевших на ближайшем дереве, вспорхнуть с ветки. — Какие еще десять?! Да ты бредишь!

— Нормальная цена за то, что он нам клиентов будет распугивать своим присутствием. А

так всем выгода: он получил комнату с питанием, мы — плату. И бонусом в таверне станет

гораздо меньше пьяниц, только и заказывающих эль и пристающих к девчонкам...

— Десять монет, Лан. Слишком много. Верни лишнее. Можешь не сомневаться, он не

оценит обдираловку. Все драконы кровожадные твари, и то, что его занесло именно к

нам, точно не к добру. Иди и отдай ему деньги сейчас же, — тоном, не терпящим

возражения, приказал он.

Ну, тут уж я не выдержала. Резко выдохнула, сжимая кулаки, и не сдержалась:

— Томас, да ты и так за бесценок сдаешь комнаты. А еда? По качеству на уровне элитных

рестораций, а продаешь почти по себестоимости! Иногда даже и ниже, не мне тебе

рассказывать...

Томас покраснел, словно вареный рак.

— Я никогда не стану кормить людей дрянью!

Я подалась чуть вперед, окончательно поддавшись эмоциям:

— Так и бери за это нормальную цену! К нам ведь тоже не крестьяне одни захаживают, потянут...

— Да что ты понимаешь в ценах, босяк с улицы! — гневно рявкнул Томас, его голос эхом

разлетелся по двору. — У нас таверна не того класса, чтобы повысить...

— А может, и стоило бы поднять класс! Тогда не пришлось бы гоняться за медяками, —

сказала я, не отводя взгляда. — Пусть эль остается по старой цене, а уж за хорошую еду

возьми как положено! Кто сюда только за выпивкой ходит, так и будет за элем, а те, кто

знает, что у нас кормят лучше других, добавят, не пожалеют.

Томас прищурился, едва сдерживая злость.

— А то так и проживешь всю жизнь по уши в долгах, на грошах, зажмурившись, как

ребенок в темноте, — добавила я, уже сбавив тон, но все так же упрямо глядя ему в глаза.

— Я говорю неприятные вещи, знаю. Но сам подумай, что ты теряешь?

Томас сузил глаза, гневно выдыхая:

— Клиентов я теряю, дурья твоя башка!

Нашу перепалку прервал стук резко распахнувшейся двери. Высунувшаяся Кларисса с

перепуганным видом крикнула:

— Томас, дракон в зале! Требует встречи с тобой!

32.

Дрейк

Вечерние тени медленно заполняли мансарду, где, окруженный ровными стопками

папок, сидел дракон. Сквозь закатные лучи солнца он рассеянно всматривался в

документы перед собой. От каждого листа веяло неподъемной тяжестью — клубок, завязанный из тайн и интриг, отказывался поддаваться его стараниям.

Дрейк перевел взгляд на открытое окно. Слабый летний ветерок проникал в комнату, шурша бумагами, словно ненароком подталкивая его к действию. Он выдохнул и вновь

оглядел обширное полотно записей, выдержек из канцелярских книг, обрывков

переписок, отчетов от слуг и стражников. Все указывало на одно: его расследование

зашло в тупик. Множество ниточек, которые он терпеливо собирал последние полгода, переплелись в единый плотный комок. Дрейк знал, что должен быть способ распутать его, и все же... сколько бы он ни вертел его в мыслях, зацепить за кончик не удавалось.

Подозреваемых было в избытке — каждый имел свои мотивы, каждый мог таить свои

секреты. Однако одно имя выделялось среди прочих: Серхио, муж покойной

племянницы императора, Ариадны. Дрейк нахмурился, пытаясь отогнать наваждение

воспоминаний. Ее гибель стояла перед ним, как пятно, которое он до сих пор не мог

смыть. Восемь лет назад Ариадна пала в бою с демонами в соседнем мире, практически у

него на глазах. Он, являясь предводителем их войска, не успел прийти ей на помощь.

Сколько бы он ни прокручивал в голове тот день, ничего не изменишь. Дрейк подвел ее.

Серхио не раз высказывал в адрес императора кощунственные слова, но более всего

ненавидел Дрейка. Боль утраты разожгла в нем слепую ненависть, и его проклятия, звучавшие в пылу отчаяния, могли бы сломить любого. Но для дракона, потерявшего свою

истинную, такие слова были естественны, оправданны... Дрейк понимал. Чужая

ненависть, как и своя боль, словно комок льда осталась внутри, но не притупила рассудок.

И когда спустя два года после трагедии Серхио вернулся в свет, он будто преобразился, словно горя и не бывало.

Совпадение ли, что первое покушение на императора произошло вскоре после этого? С

каждым нападением тень подозрений над Серхио сгущалась все сильнее, однако Дрейк

не мог поверить, что это была просто месть. Слишком мелко для столь амбициозного

дракона, который в своем мире по праву мог занять трон.

Дрейк глубоко вдохнул, чувствуя, как гулкая тяжесть в груди отзывается болью, словно

предвещая что-то неотвратимое. Если не месть, то что тогда? Ради чего все это? В свой

мир возвращаться Серхио не собирается. Занять трон здесь физически не сможет.

Союзников у него нет, как и явных фаворитов. Тогда кого же он планирует посадить на

трон, если за покушениями все же стоит он? Или правильнее будет сказать — от чьего

имени он собирается править, оставаясь в тени? Как же все усложняет то, что у

императора нет наследников!

Дрейк опустил голову, разглядывая свое отражение в настенном зеркале. Ему вдруг

вспомнилась его истинная, которую он так и не сумел пока отыскать. Он был уверен, что

любой дракон узнает свою пару, стоит ему только почуять ее запах, столкнуться с ней

взглядом. Но ему не хватило для этого даже жарких поцелуев и объятий. Что-то брезжило

на границе сознания, но постоянный недосып и действие проклятых эранитов

значительно притупили все чувства, не давая ему увидеть очевидное.

Может, то же произошло и с императором? Мысль захватила Дрейка, и он чуть подался

вперед. Император мог иметь наследника лишь от своей истинной — таков закон

природы, который ни один дракон не мог обойти. Но что, если дракон не узнает свою

истинную, как это случилось с ним? Дрейк едва заметно ухмыльнулся, понимая, что

раньше ему даже не пришло бы это в голову. Еще месяц назад он бы сказал, что это

невозможно. Но сейчас...

Эта догадка засела в мыслях, продолжив развиваться. Дрейк готов был предположить, что

император все же встретил свою истинную. Но, ослепленный какими-то обстоятельствами

— может быть, ранением или дурманом, — не узнал ее, что не помешало им разделить

ложе...

На мгновение перед глазами вспыхнул образ, как тени прошлого: человеческая

темноволосая девушка с нереально бледной кожей, как лунное сияние. Такая хрупкая, такая мягкая, такая сладкая, такая... коварная!

Звук шороха смятой бумаги вернул его к реальности. Он быстро стряхнул странное

наваждение. Вот уж точно не время думать о своих проблемах, когда он стоит на пороге

разгадки. Он еще обязательно найдет Эланиру и познает ее полностью, но все потом.

Мысли Дрейка неслись дальше.

«А если предположить, что от связи с императором его истинная понесла? Сам же

император по каким-то причинам вынужден был вернуться на наши земли, так и не узнав, какое сокровище держал в руках?»

От волнения Дрейк встал из-за стола и принялся ходить по комнате, находя в идее, которая сперва показалась ему бредовой, все больше логики.

Без драконьей магии человеческая девушка не сумеет разродиться, а значит, истинная

императора умерла и у него больше и не было шансов ее отыскать. В такой ситуации

ребенок-полукровка мог остаться среди людей, не подозревая о своем наследии. До

своего первого обращения такие дети по запаху неотличимы от человеческих. И тогда, получается, наследник у императора все же есть, осталось его только найти.

И каковы тогда шансы на то, что все это просчитал и Серхио и его давние визиты на

человеческие земли несут одну цель: найти императорского бастарда, при котором он

станет регентом? Или же... он уже его нашел?

Резко выдохнув, Дрейк прошелся по комнате, остановив взгляд на сотне папок.

Чутье подсказывало, что дорога каждая секунда. Но с новыми данными все материалы

придется обработать заново, теперь точно зная, что искать. И навестить некоторых

проверенных информаторов, озадачив их новым приказом. Без помощника это все

растянется надолго.

Взгляд дракона в который раз пробежался по папкам, расставленным по оттенкам.

И в его голове зародилась новая мысль, заставившая уголки его губ дрогнуть в подобии

улыбки. И, не давая себе передумать, Дрейк решительно вышел за дверь.

33.

Эланира

Я стояла, сжав кулаки, наблюдая, как Дрейк и Томас обмениваются взглядами, словно

никого больше и нет. В общем-то, так и было — зал пустовал. То ли так совпало, то ли те

посетители, что были, испугались присутствия дракона и поспешили убраться. Девчонки

делали вид, что натирают столы в дальнем конце зала, стараясь одновременно и

держаться подальше от дракона, и не пропустить ни единого слова.

В воздухе повисла напряженность, от которой тонкая кожа на затылке едва заметно

покалывала. Дрейк, высокий и спокойный, смотрел на Томаса так, будто уже решил

вопрос, а Томас, хмурясь, явно был не в восторге.

— Я одолжу твоего подавальщика Лана на время, пока живу здесь, — просто сказал

дракон, опираясь на стойку вольготно, как будто делал заказ. — Мне как раз нужен такой

смышленый мальчишка.

В его голосе звучала властность, от которой перехватывало дыхание, но меня больше

поразила его уверенность, что Томас, как и я, обязан принять это предложение без

возражений. Словно это было делом обыденным и решенным.

— В качестве кого? — хмуро поинтересовался Томас, угрожающе сдвинув мохнатые

брови.

— Помощник, секретарь, посыльный, — пожал плечами дракон, даже не глядя на меня, хотя я стояла рядом с Томасом и натурально охреневала от услышанного!

— Хм... — Томас нахмурился сильнее, пальцем поддев ложку на стойке, так что она слегка

звякнула. — То есть, иными словами, вам нужен мальчишка на побегушках? Почему

именно он? На улице можно свистнуть любого.

— А по какой причине ты сам взял именно его в работники? Явно же оценил его особый

взгляд на окружающий мир и умение делать нестандартные выводы. Да и просто не хочу

никого постороннего впускать в свое временное обиталище. А поскольку Лан и так

доставляет мне еду и занимается уборкой, зачем искать кого-то еще?

Томас, нахмурившись еще больше, открыл было рот, собираясь спросить что-то еще или, может, возразить. Но Дрейк, приподняв бровь, бросил:

— За те деньги, что я плачу за постой, я вообще не понимаю, зачем должен что-то

объяснять. Мое требование приставить ко мне личного слугу вполне оправданно. —Он

выдержал паузу, разглядывая всех вокруг, а затем добавил не моргнув: — К тому же я

буду платить парню один серебряный в день.

Со стороны девчонок донесся удивленный вскрик. И я их прекрасно понимала.

Один серебряный в день? С ума сойти! По меркам этого мира бешеные деньжищи!

Вот только помимо удивления внутри меня все больше зрело возмущение. Дрейк, похоже, вообще не считал нужным спрашивать меня. Томас же пока медлил с ответом. Он

постучал пальцами по стойке, разглядывая меня исподлобья.

— Что ж, хорошее предложение, — медленно произнес он. — Но поскольку я теряю

работника на этот срок, половина его заработка будет идти в общую кассу таверны...

И тут я не выдержала.

— А меня спросить никто не хочет?! Или вот так сейчас и решите на месте вопрос моей

продажи, как какого-то мешка картошки! — вырвалось у меня в отчаянии. На меня

накатило чувство дежавю. Точно так же в свое время Эланиру продали барону, а после

этого, как какую-то вещь, впихнули в спальню дракону. История повторялась.

Томас растерянно приподнял бровь, не ожидая от меня такого спича. Дрейк прищурился, его также явно неприятно удивила моя реакция. Он моментально нахмурился, будто я его

лично оскорбила. Похоже, ожидал, что буду тут сейчас скакать от счастья. Краем глаза я

заметила, как сжались его пальцы на стойке.

— Ты чего несешь, дурень? Прислуживание постояльцам входит в твои обязанности, где

тебе за это будут еще и такие деньжищи платить? — прошипел мне Томас, не понимая, чем вызвана такая моя реакция.

Да и девчонки в дальнем углу зала дружно крутили пальцами у виска. Кларисса даже

второй рукой тыкала себя в грудь, явно намекая, что, если я откажусь, она попытается

выцепить эту обязанность для себя. Ну не могу же я прямо сказать им, почему мне нужно

держаться как можно дальше от дракона!

Дрейк, в свою очередь, тоже помрачнел, глядя то на Томаса, то на меня, и медленно

выдохнул, как будто боролся с раздражением. Атмосфера в таверне сгустилась еще

больше.

— В чем проблема, Лан? Разве не ради этого ты работаешь? Разве не твоя цель

заработать? — обратился дракон ко мне, не скрывая эмоций.

Его прямой вопрос застал меня врасплох, и я прикусила губу, пытаясь найти подходящие

слова, но так и не нашла. По сути, он прав. И логичных причин отказаться я не видела.

Любой мальчишка с улицы, работающий за сущие копейки в таверне, был бы счастлив до

мокрых штанов получить такое предложение.

Отказаться от простой работенки, за которую щедро платят? Ну глупость несусветная. И

эти же доводы я уже прокручивала у себя в голове. Я опустила глаза, чувствуя, как щеки

вспыхнули, и сдалась, тихо выдавив:

— Да, конечно... это глупо... отказываться.

Повисло молчание.

— То есть ты согласен прислуживать милорду? — уточнил Томас, явно желая

окончательно поставить точку в этом вопросе. И мне не оставалось ничего иного, кроме

как угрюмо кивнуть.

Дрейк тоже кивнул с удовлетворением. И, бросив на меня взгляд, в котором смешались

досада и любопытство, добавил холодно:

— Принеси мне ужин, Лан. Заодно обсудим твои обязанности.

34.

Мои руки чуть подрагивали, когда я поставила поднос с ужином на столик перед

Дрейком. Его тяжелый пристальный взгляд давил, ощущался почти физически. Но я

упорно смотрела куда угодно, но не на него. Все как-то слишком быстро завертелось. Я

ощущала себя кэрролловской Алисой, которая прыгнула в нору вслед за кроликом и

теперь ни на что не могла толком повлиять. Осталось определить роль дракона: Безумный Шляпник или Королева Червей? На кролика он уж точно не тянул.

— Теперь сядь, — прозвучал безапелляционный приказ.

Если дракон до этого момента меня не связал с Эланирой и, похоже, даже подозрений в

эту сторону не возникло, то чего мне бояться-сопротивляться? Мне выпал нереальный

шанс подзаработать, как такое можно упустить? Вот только сейчас, находясь в опасной

близости от дракона, я больше не была так уверена в правильности своего решения. Да

уж, такими темпами и до биполярочки недалеко...

Не выдержав повисшей тишины, бросила взгляд на дракона. Дрейк сидел напротив, скрестив руки и пристально наблюдая за мной, будто готов был в любую секунду уловить

малейшую ложь. От открытого окна тянуло вечерней прохладой. В комнате было почти

темно, и я невольно ощущала себя пойманной в сети из теней и вопросов.

— Ничего объяснить мне не хочешь? — спросил лорд практически спокойно, но в голосе

сквозила, помимо любопытства, уязвленность. Похоже, его таки задела моя реакция на

соблазнительное предложение.

Вот что за манера ставить вопрос таким образом? Нет, блин, никогда и ничего я не хочу

никому объяснять!

— Я вам уже говорил сегодня, что не все можно получить при помощи власти или денег,

— угрюмо пробормотала я.

— Да что за ерунда с этой твоей «свободой» и «справедливостью»?! Я всего лишь

предложил тебе работу! Складывается впечатление, что ты где-то крепко обжегся, и

теперь я желаю знать, что стало причиной такой твоей реакции, — припечатал он тоном, не терпящим возражения.

Я растерянно отвела взгляд, лихорадочно обдумывая слова. О настоящей Эланире

рассказать я не могла. Но почему бы не использовать часть ее истории в своей?

— Я из Тэркоса. Это маленький город к западу отсюда, — начала я, краем глаза уловив, как вздрогнул дракон. Ага, то есть таки запомнил город, где его так круто накололи с

правом первой ночи. — Наш градоправитель нехороший человек.

Амбиций много, ума мало. Жажда власти ослепила его давно, побуждая срываться на

жителях. Кто смог, убрался оттуда куда подальше в поисках лучшей судьбы. Это озлобило

барона еще больше. Со всеми вытекающими. Залог долгой и спокойной жизни — никогда

не попадаться ему на глаза. Вот только его соглядатаи повсюду.

За плохую работу, нелестное высказывание о ситуации в городе, за косой взгляд в

сторону его замка, да за что угодно, можно было нарваться на плети, а после надолго

засесть в подвалах его замка.

Я замолчала, судорожно переведя дыхание. Эти воспоминания Эланиры лежали

достаточно глубоко, но сейчас, когда я начала говорить, они вышли на первый план

вместе с эмоциями безысходности и отчаяния, которые девушка испытывала, похоже, почти постоянно. Совсем неудивительно, что, видя лишь жестокость вокруг, она

предпочла добровольно запереть себя в храме, где не будет никого, кроме монахини и

духа ее богини.

— И тебя тоже?.. — осторожно начал Дрейк, но я не дала ему закончить фразу, порывисто

мотнув головой.

— Моя мать работала на кухне у барона. Она часто говорила, что это была тяжелая, но

справедливая работа... пока однажды барон не посчитал, что суп пересоленный или

недосоленный, за что приказал высечь ее плетьми на конюшне, а после запереть в

темнице. Просто потому, что мог. — Я замолчала, чувствуя странный комок подступивших

воспоминаний, который приходилось буквально проглатывать. Отчаяние и боль Эланиры

сейчас воспринимались как свои собственные. — Тогда было очень холодно, у нее

начался жар. Я об этом знал только со слов ее подруги-горничной. Но никто не мог

повлиять на решение барона, да и не собирался. Мою мать никто даже не попытался

лечить. Не уверен, кормили ли ее. По прошествии назначенных бароном дней наказания

ее выпустили. Точнее, Марта ее смогла оттуда вынести, попросив своего мужа помочь.

Мама была без сознания. Раны воспалились, болезнь, полученная в подвалах, съедала ее

легкие...

— Я закусила губу, стараясь не выдать ни волнения, ни дрожи в голосе. — Мне тогда

только исполнилось четырнадцать. Я пытался ей помочь, сам готовил снадобья, как она

меня когда-то учила, но было слишком поздно. Она умерла дома, практически на моих

руках.

Я резко замолчала, понимая, что сейчас просто позорно разрыдаюсь. Боль Эланиры была

слишком велика и сейчас заполнила все мое нутро. В голове калейдоскопом проносились

и другие воспоминания. Как Эланира хоронила свою мать, благо соседи помогли вырыть

могилу на кладбище, где было немало свежих холмиков. Как она возненавидела барона и

отстранилась от всех людей, понимая, что ни тогда, ни впредь ей никто не поможет. Как

та же Марта предложила ей обратиться к кому-нибудь из богов, помолиться за упокой

души матери. Но девчушке было тяжело находиться в центральном храме, куда изредка

наведывался и сам барон. Потому она пошла в тот, что находился в лесу, который она

знала как свои пять пальцев, часто собирая там травы. Несколько лет Эланира жила за

счет своих снадобий, которые продавала односельчанам. Но ее мирная спокойная жизнь

закончилась в тот день, когда заболевшая Марта попросила заменить ее на день в замке, чтобы ее не покарали жестоко за то, что не вышла на работу...

— А что насчет твоего отца? Как он среагировал на это? — Голос дракона выдернул меня

из воспоминаний, заставив собраться, напомнив, где я нахожусь и какой легенды следует

придерживаться. Впрочем, и тут мне врать не пришлось.

— Я... я не знал отца, — тихо проговорила я, на мгновение замолчав. — Он умер, когда я

был слишком мелким, чтобы что-то помнить.

— Ты сказал, тебе было четырнадцать. А сейчас сколько? — задал дракон неожиданный

вопрос, заставивший меня внутренне выругаться. Погрузившись в воспоминания

Эланиры, я и не заметила, когда и как это ляпнула. Впрочем...

— Скоро будет пятнадцать, — неохотно ответила я. — Я недолго оставался там.

Просто не мог... Понял, что защиты там ждать не от кого. Барон как издевался над своими

людьми, так и продолжает. Все, что я мог сохранить, — это только свободу.

В моих силах уйти, не подчиняться этому постоянному гнету и несправедливости.

Как бы тяжело ни пришлось на новом месте.

Дракон какое-то время молчал, погрузившись в собственные мысли. Я уже почти думала, что разговор окончен, но тут Дрейк бросил на меня странный, оценивающий взгляд, в

котором, готова поклясться, отразилось искреннее сочувствие.

— Что ж, — сказал он наконец, — мне жаль, что с тобой это все случилось. Я был

проездом в этом вашем городке и уже отправил депешу куда следует. Пусть посмотрят, что там за барон такой. Уверен, вскоре там все изменится, больше не будет

издевательств.

Я скептически фыркнула, безразлично и почти насмешливо. Он действительно верит, что

какая-то депеша может что-то изменить? Такой большой, а в сказки верит. Но после

пропущенного через себя рассказа поднимать пустой спор не хотелось абсолютно. Так что

я просто молча кивнула, принимая его слова. Быть может, поступив в академию и став

хорошим магом, я сама смогу что-то изменить. По крайней мере, маги в самом деле

имеют вес в этом обществе.

35.

Эланира

Следующая пара дней прошла без лишней суеты. Ничего сверхординарного дракон от

меня не требовал. Принести завтрак-обед-ужин, убрать в комнате. Ровно все то, что я

делала и раньше. На привычный ритм наложилось присутствие Дрейка в комнате во

время большинства дел, особенно раздражающее, когда мне приходилось его

обслуживать. Он занимался своими бумагами, пока я убиралась, будто ничего не замечал, но порой его взгляд, нечаянно задержавшийся на мне, заставлял сердце судорожно

пропускать удар.

Вечером я приносила ему воду для купания, и тут смущение доходило до грани —едва

хватало сил дышать спокойно, как только он заходил в воду. Каждый бульк, каждый

всплеск эхом отдавался в комнате. Я старалась не смотреть, вертела в руках полотенце, глупо стоя у дверей, пока он не произносил холодно, что я могу быть свободна.

Помимо этого, к моим обязанностям добавились особые поручения. Забрать откуда-нибудь плотно запечатанный сверток или, наоборот, отнести какие-нибудь документы.

Вечера стабильно проводила, перебирая выданные драконом папки, выписывая из них

что-либо или просто пытаясь отыскать, в какой из них находятся сведения о каком-то

конкретном человеке или какие относятся к конкретному году.

Вся эта информация для меня не имела никакого смысла. Я так и не поняла, чем именно

дракон занимается и что или кого ищет. Впрочем, меня это особо и не волновало. Не

меня — и на том спасибо.

На третий день такого моего служения мне добавилось еще одно поручение. Пойти в

таверну на другом конце города, найти там в дальнем углу за столиком угрюмого

бородатого мужчину с рваным шрамом на щеке и сказать ему: «Черная смородина в этом

году хорошо уродилась. Счастье, что она не такая кислая, как красная». Я несколько раз

переспросила дракона, точно ли мне именно этот бред нужно сказать! Но он еще и

заставил меня несколько раз эту чушь повторить, чтобы убедиться, что я ни одно слово не

перепутаю.

До последнего была уверена, что тот бородач, действительно ожидавший в углу за

столиком, как минимум меня пошлет. Но он несколько мгновений всматривался в мое

лицо, после чего неохотно разлепил губы и выдал следующее:

— А я больше люблю крупную черную вишню. Но в этом году предпочел бы приобрести

стальные спицы.

— Ага.... Рад за вас, — брякнула я и, посидев еще пару минут, ожидая, будет ли сказано

что-то еще, поспешила обратно в таверну к дракону. Там и передала эту ахинею. И почти

не удивилась, когда он удовлетворенно кивнул.

— Молодец. Завтра пойдешь к другому человеку на встречу. Скажешь ему эти же слова и

еще одну фразу, — сообщил дракон.

Тут я уже не выдержала. Уровень таинственности просто зашкаливал.

— Я понимаю, что на самом деле вы не огород обсуждаете, да меня и не волнует, о чем у

вас там в зашифрованном послании речь. Но почему не магическая почта?

Вы же дракон, владеете магией. Зачем напрягать такого, как я? Тот же ягодно-вишневый

бред можно отправить и запиской.

Дрейк лишь вскинул бровь, как будто ждал этого вопроса, и лениво пояснил:

— Идеального шифра не существует, всегда найдется тот, кто его разгадает хотя бы

частично. Магическую почту могут перехватить. А кто, по-твоему, обратит внимание на

тебя? — Он усмехнулся. — Никто даже не подумает, что этот лохматый посыльный может

быть связан со мной.

Надо признать, это было не лишено смысла. Насколько я успела разобраться в

подноготной этого мира, драконы презирают людей, считая их низшим сортом, и более-менее признают лишь аристократов, а люди люто ненавидят и боятся чешуйчатых. Не без

исключений с обеих сторон, и все же.

Не став это никак комментировать, вскоре я приступила к уборке. В первую очередь

ванная, затем спальня. Гостиную, где сейчас засел дракон за своими бумагами, оставила

напоследок.

— А можно мне одну из книг почитать? — спросила я, протирая полку с ними и стараясь, чтобы голос звучал безразлично.

— Которую? — без особого интереса уточнил Дрейк, не отвлекаясь от своих дел.

Я еще в первый день приметила одну из них, касающуюся магии. Из аннотации она мне

показалась не особо сложной. Заклинания огненной стихии. По идее, там должен быть

разбор, как их использовать. Во всех фильмах-сериалах, да и книгах фэнтези, в школах

магии обычно начинали с того, что зажигали огонек. Может, и у меня получится это при

помощи книги еще до поступления в академию? К тому же волка я отпугнула тогда

именно искрами. Я бы не отказалась научиться осознанно вызывать хотя бы их.

— Про огненную магию, — указала я.

— Вынужден тебя разочаровать, но огненная стихия крайне капризна и людям поддается

неохотно. Если тебя все же возьмут в академию, вы до нее дойдете где-то курсе на

третьем-четвертом, — хмыкнул дракон, продолжая там у себя что-то изучать.

— О как, — пробормотала я, совсем иначе глядя на эту книгу. А что тогда с искрами? Или

искры не в счет? Да и может, мне только показалось, что искры? Или то вовсе были

электрические искры... Интересно, может быть магическое электричество? Хотя о чем это

я? Электрические угри есть и в этом мире, как и молния...

— С чего вдруг ты вообще заинтересовался этой темой?

— вырвал меня из размышлений голос Дрейка.

— Да так просто, — пожала плечами я. Но под пристальным взглядом дракона

неожиданно для себя поделилась опасениями: — Дело в том, что у меня магия

проявилась только раз, когда в лесу на меня выскочил волк. От испуга я то ли искрами, то

ли еще чем-то отпугнул его. Но сколько ни пытался повторить подобное, больше не

получалось. То ли мне тогда показалось, то ли магии во мне пшик и я ее уже всю

использовал, а значит, и магическая академия мне не светит...

Последние слова я произнесла совсем тихо, вслух высказав то, что меня точило изнутри.

Дрейк посмотрел на меня так, как будто видел в первый раз, и вдруг прищурился.

Словно пытался что-то разглядеть. До меня запоздало дошло, что наверняка он сейчас

рассматривает мою ауру. От этой догадки меня прошиб липкий страх. А если он по ауре

поймет, что я его истинная? Да даже просто что я девушка, а не парень?!

— У тебя аура яркая, как у мага с хорошей подготовкой. Для необученного — просто

редкость. Может, потому и не получается пока ничего. Без знаний и подготовки, обладая

сильной магией, пользоваться ею — это как пытаться сквозь ушко иголки протянуть

толстый канат. Вот так нахрапом и не получится. Придется разделять его на волокна и

протискивать по одному. А там, может, весь канат и не понадобится для твоей цели, достаточно будет одного волокна... Уловил аналогию? — пояснил он, усмехнувшись.

— Ага... То есть я прям сильный маг? Оно никуда не денется? — переспросила я, боясь

поверить. Ну серьезно, кто в детстве не мечтал о Хогвартсе?

— Любой маг может выгореть и утратить дар навсегда, — пожал плечами дракон и

рассмеялся, увидев, как я испуганно выпучила глаза. — Расслабься, случайно это точно не

случится. В академии тебя всему научат, так что переживать точно не о чем, — добавил

он.

— Спасибо, — просияла я и с удвоенным рвением вернулась к протиранию полок от

пыли.

Дракон же теперь не торопился возвращаться к своим бумагам, продолжая рассматривать

то ли меня, то ли мою ауру, отчего мне стало совсем неуютно.

— Что? — не выдержала я.

— Магия у людей случается, но в основном среди аристократов. Чтобы у простолюдина, да еще и сразу такая яркая аура... — протянул дракон, не договорив фразу до конца.

— ОЙ, да ладно, прям-таки редкость, — фыркнула я, с каждой секундой ощущая себя все

более некомфортно. И угораздило же спросить о той книге! — Вон даже в соседней

деревушке лет пять назад у обычного мальчишки дар проснулся. Да такой сильный, что из

самой столицы за ним приехал какой-то маг-аристократ и забрал куда-то с собой! Он-то

свою магию, в отличие от меня, даже мог использовать, —попыталась я сменить тему, вовремя вспомнив о рассказанной дедом истории. Но под конец фразы мой запал утих.

Даже если там дар был, то каковы шансы, что сироту увезли именно обучаться? Более

вероятно, что в какой-нибудь бордель забрали или еще куда похуже...

— Сирота? — вдруг переспросил дракон, чьи черты лица вдруг приобрели хищное

выражение. А? Я это все вслух сказала, получается?

— Э-э... да. Его мама умерла при родах, а кто отец — неизвестно. Она никому не говорила, так что, скорее всего, нагуляла от какого-нибудь аристократа... Знаю, что вы сейчас

скажете — оттуда и сильная магия. Но бастард — это все же не то же самое, что

аристократ, а значит...

Договорить фразу я не успела. Дрейк внезапно одним слитным движением выскочил из-за стола и оказался прямо передо мной. Он сейчас напоминал ищейку, поймавшую след.

— Как выглядел тот мужчина? Он говорил, куда конкретно забирает парня? И сколько

точно лет тому парню? Как называется деревня? — мигом забросал меня вопросами

дракон.

На несколько мгновений я даже растерялась. Но нетерпение Дрейка вылилось в то, что он

схватил меня за плечи и легонько встряхнул, пытаясь добиться ответов.

— Да не знаю я! Мне эту историю рассказал случайный попутчик, подвозивший в город.

Понятия не имею, откуда он и как кого зовут! Просто одна из историй, может, даже

неправда все, — выдохнула я. — А вы делаете мне больно!

Дрейк, будто только сейчас осознав, что вцепился мне в плечи как клещ, резко разжал

руки и даже отступил на шаг.

— Прости, — произнес он гораздо мягче. — Но мне очень нужно знать, как можно больше

об этом. Возьми лист бумаги и выпиши на него каждую деталь про этого паренька. Чем

больше, тем лучше.

И после этого он выскочил за дверь, оставив меня в полном обалдении. И что это, мать

его, только что было?!

36.

Эланира

Я честно выписала все, что смогла вспомнить. К тому же дед тогда в самом деле много

болтал. Вот только, волнуясь за него самого, писать его имя я не стала. А названия

деревни и так не знала. Но что касается парнишки, расписала все. И что ему должно быть, как Эланире, почти восемнадцать, и что внешне он очень похож на меня, что оттенком

волос, что цветом глаз, так что с чистой совестью указала эти цвета. Про аристократа дед

говорил мало, хотя хищный прищур глаз и тяжелую ауру упоминал несколько раз. И что

смотрел тот на всех с брезгливостью, а на парня прямо-таки алчно, будто отыскал

сокровище. Что и натолкнуло деда на мысль о том, что для нехорошего дела забирают

мальчишку. Особенно учитывая, что по отношению к парню аристократ разлился

соловьем, расписывая, как у того теперь изменится жизнь...

В общем, я честно выложила на лист бумаги все, что только смогла вспомнить.

Дракон вернулся в таверну лишь через несколько часов и сразу схватил листок.

Бегло изучил написанное, и его лицо озарилось недоверчивой радостью, словно он нашел

то, что так долго искал. Сообщив мне, что я молодец, отчего я нервно икнула, дракон

снова куда-то умчался. И прибыл уже за полночь, когда таверна закрывалась, а я

помогала девчонкам убирать со столов. Пришлось еще и взбудораженному дракону, шаставшему непонятно где, тащить поздний ужин в номер и таскать воду для лохани.

Слава всему святому, хотя бы после этого меня отпустил, не потребовав намылить спину.

А самое обидное, что на этом история закончилась! На следующий день я не удержалась

и поинтересовалась, что такого в этом парне, но получила в ответ: «Не твоего ума дело».

Вот и вся благодарность мне!

И потекли дальше обычные будни. Вот только теперь дракон гонял меня по городу втрое

чаще. И фразы, которые мне требовалось передавать, были еще более дурацкие, чем

раньше! Я считала дни до момента, когда дракон уже уберется из нашей таверны, но

вместо этого он продлил свое пребывание еще на десять дней!

Такими темпами я до самого моего поступления в академию буду в его обществе!

Но как оказалось, этим тяготилась не я одна.

Дракон вернулся откуда-то днем сильно не в духе. Я как раз принесла ему обед и

ожидала распоряжений по поводу дальнейшего разбора бумаг или, может, поручения

снова куда-то сходить, очередную чушь сказать.

— Все хорошо? — спросила я зачем-то у сердито пыхтящего мужчины.

Возможно, мне только показалось, но от дракона едва уловимо пахло алкоголем.

Да ну нет, не мог же он где-то выпить посреди дня? Да и на пьяного уж точно непохож.

Видимо, просто день не задался...

— Разве может быть все хорошо, если мне приходится торчать в этой богами забытой

дыре? — язвительно выдал он и, не глядя на меня, проворчал себе под нос: — Знал бы ты, как мне хочется послать все к драккару! Уже просто мечтаю о дне, когда с чистой

совестью покину земли людей и вернусь в цивилизованное общество...

Слова Дрейка, прозвучавшие так небрежно, словно и в самом деле ничего важного в них

не было, задели меня до глубины души. Ну конечно, он мечтает о дне! Не терпится ему

вернуться в драконью цивилизацию. Аж исстрадался весь, бедняжечка! А мы тут, значит, просто варвары. Он, выходит, снизошел до нас, бедных, недалеких людей, но почему-то

нашел в себе достаточно «цивилизованности», чтобы воспользоваться правом первой

ночи и всеми привилегиями, которые ему эта «нецивилизованная» земля дает. Ах да, это

другое! Весь такой чистенький, в белом пальто, свысока смотрит на нас, копошащихся в

грязи!

Слова сами сорвались с языка, прежде чем я успела обдумать последствия:

— Знаете, людям тоже, может быть, легче бы дышалось без таких, как вы. Драконы

обожают кичиться своей цивилизованностью, а дальше своего носа не видят!

Наслаждаясь своими пороками, осуждают других, и так удобно при этом отвернуться от

тех, кому на самом деле нужна помощь! Высшая раса, мать ее так!

Дрейк, сидевший до этого с ленивой расслабленностью, мгновенно нахмурился ипронзил

меня взглядом, от которого по спине пробежал холодок.

— Закрой рот, — процедил он с явной угрозой в голосе. — Еще слово, и ты пожалеешь.

Но я уже не могла остановиться, злость захлестнула меня.

— Что, правда глаза колет? Крыть нечем, вот и опускаетесь до банальных угроз с позиции

силы?

На лице мужчины отразилась ярость. Он резко поднялся и шагнул ко мне. Я машинально

попятилась к двери. В этот миг я пожалела, что вообще с ним сегодня заговорила.

Похоже, сейчас его все-таки довела. И то, что «он первый начал», ни капли не утешало!

Дрейк тем временем ядовито процедил сквозь стиснутые зубы:

— Вот, значит, какого мнения ты на самом деле о драконах и в частности обо мне. Я долго

терпел твою вопиющую наглость. Когда-нибудь ты влипнешь в очень плохую историю из-за этого и выбраться уже не сможешь. Так, может, мне сразу продемонстрировать, чем

это может обернуться для тебя? С позиции силы, как ты только что тут громко заявлял, раз

уж не понимаешь обычную речь и не способен вовремя попридержать язык.

Через слово у него прорывался драконий рык, давая понять, насколько мужчина взбешен.

Говоря все это, он двигался ко мне. Я заметила, как его пальцы потянулись к ремню, который он ловко расстегнул, потянул из шлеек...

— Насилуют! — отчаянно заорала я что есть мочи.

Стоило мне глубоко вдохнуть, набирая воздуха для следующего вопля, как ладонь Дрейка

прижалась к моему рту, прерывая крик.

— Ты чего орешь? С ума сошел? — прошипел он, не отрывая от меня злого взгляда. — Я

всего лишь хотел вытащить ремень.

От возмущения я не нашла ничего лучше, как лизнуть его ладонь. Дрейк, скривившись, резко отдернул руку, глядя на меня так, будто впервые видит.

— Детей бить непедагогично! — выпалила я с вызовом. — Это лишь показывает

несостоятельность человека договориться словами. Сильный издевается над слабым...

Какое благородство!

Глаза дракона чуть расширились от смешанного удивления и раздражения. А еще в них

светилась вселенская усталость.

— Ради всего святого, да не стал бы я тебя бить, нужен ты мне больно. Припугнуть

собирался, — выдохнул он почти нормальным тоном и, отвернувшись от меня, прошипел

себе под нос: — Нашел кого пугать...

Не предпринимая больше попыток коснуться меня, мужчина устало опустился в кресло. Я

уже почти начала успокаиваться, когда услышала, как по лестнице загромыхали шаги.

— Лан? Лан?! — с тревогой в голосе позвал меня Томас.

Дрейк с досадой закатил глаза, бросив мне взгляд, который четко говорил:

«Видишь, до чего ты довел?»

Меня на миг охватило чувство вины, которое тут же сменилось возмущением. А с чего я-то виновата?!

— Ты первый начал! — возмутилась я, не скрывая одолевшей меня обиды. На эмоциях

даже перешла на «ты». К счастью, дракон этого не заметил.

— Иди уже, чтоб до завтра я тебя не видел, — беззлобно буркнул он, отвернувшись от

меня. — И пусть мне кто-нибудь принесет ваш хваленый эль.

Я поспешила к двери, едва сдерживая досаду и странную неловкость, и вылетела в

коридор, где едва не столкнулась с встревоженным Томасом.

— Все хорошо, — поспешно выпалила я, сочиняя на ходу. — Прости, что всех

переполошил. Господин дракон просто хотел переодеться и... попросил меня снять

штаны. С него. У благородных это, ну, принято. А я... не так понял. Подумал, что он требует

мои штаны, ну и... кхм. Неловко получилось.

По мере того как я говорила, лицо Томаса вытягивалось все больше, и наконец он

разразился смехом.

— Ох, Лан, более неподходящей особы на роль личного слуги дракон выбрать просто не

смог. Зато, ручаюсь, ему с тобой весело, — покачал он головой. Но, отсмеявшись, все же

нахмурился. И уточнил с подозрением: — Ты ведь не привираешь? Если этот дракон все

же что-то пытался сделать, нельзя молчать...

Но я неистово замотала головой, спеша развеять подозрения. В конце концов, об

изнасиловании там точно речь не шла. Что касается «припугнуть»... Гад, безусловно. Его

бы так кто припугнул! В то, что в самом деле не тронул бы, почему-то тоже верилось. Как

минимум потому, что в противном случае мой крик его бы не остановил.

И все же в душе осталось неприятное послевкусие от этого всего. Эль ему еще тащи...

Запоздало вспомнилось, как от прикосновения Дрейка и его вкрадчивого тихого голоса по

коже прошли колкие мурашки совсем не страха, отозвавшись приятным томлением внизу

живота. Да и пахло от дракона очень уж вкусно. Может, потому его и лизнула? И мне

показалось или после этого в его глазах отразилась совсем не брезгливость, помимо

шока? Пожалуй, мне тоже есть над чем подумать этим вечером...

37.

Дрейк

Дрейк сидел у окна, следя за тем, как ночь постепенно заволакивает городок плотной

пеленой. Тишина заползала в комнату, обвивая его мысли, но успокоения это не

приносило. После ухода Лана он так и не смог выбросить из головы прозвучавшие здесь

слова. Он и подумать не мог, что парнишку так заденет ерунда, сказанная в сердцах. И

меньше всего ожидал, что это спровоцирует такую отповедь.

Пальцы то и дело нервно сжимались в кулак, словно стараясь стереть остаточные

ощущения — это касание, неожиданный теплый и влажный след языка на ладони.

Шок от того, что парень осмелился так поступить, еще не прошел, но брезгливость

переплеталась с чем-то более беспокойным, непонятным. Чем-то, что тяжестью оседало в

паху, пробуждая совсем уж неуместные мысли и желания.

Поморщившись, Дрейк отхлебнул из большой кружки эль, даже не почувствовав вкуса.

Так по-дурацки все получилось... Он бы, конечно, Лана не тронул, пусть тот и перешел все

границы...

«А ты не перешел?» — шептало подсознание. И у Дрейка не было на это ответа.

Тут либо уподобиться большинству его сородичей, подтверждая, что все сказанное Ланом

правда, либо...

Дракон скривился и сделал еще глоток местного пойла. С чего он вообще так вспылил?

Когда его волновало, что думают люди о драконах? Тем более какой-то безродный

парнишка, всего лишь прислуживающий в таверне. Да таких пруд пруди!

Но задело высказывание именно Лана. Словно его самообладание испарилось, оставив

на поверхности только глухую раздраженную волну.

От этих мыслей Дрейк нахмурился, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.

Где-то в глубине он знал ответ, и этот ответ бесил его еще сильнее. Лан... был прав.

Эти его слова о драконах, горделивых, спесивых, порочных, отворачивающихся от

чужих проблем, больно задевали. Как хорошо бы было увернуться от обвинения, отвергнуть, но парень попал в самую точку. И каждый раз, когда Дрейк пытался гневно

перечеркнуть его слова, они возвращались, цеплялись за мысли, словно репьи.

Дрейк вздохнул, потирая переносицу. Эта ситуация выбила его из колеи не меньше, чем

затянувшиеся поиски сына императора. Впрочем, стоит признать, именно бесплодные

поиски и спровоцировали сегодняшнюю вспышку гнева. Казалось, все так хорошо

складывалось! Лан описал какого-то парнишку, на что среагировала драконья интуиция. А

после Дрейк изучил написанное Ланом и с трудом сдержал ликующий возглас.

Аристократ, забравший никому не нужного бастарда, очень уж совпадал по описанию с

Серхио.

И сейчас все соглядатаи Дрейка по всей империи искали того самого парнишку, вот

только он словно в воду канул. Даже деревню нашли, где он родился! Бабка парня к тому

моменту умерла, но и соседи сумели описать внешность парня и чужака, забравшего его.

Ошибки быть не могло — паренька забрал Серхио. Но куда?

Топтание на месте в этом городке Дрейку давно осточертело. Но именно сюда стекалась

его шпионская сеть. И все без толку! Теперь в голову еще и лезли мысли о Лане.

Вспоминая день за днем, как Лан таскал ему бумаги, разбирал послания и бродил по

поручениям, Дрейк понял, что начинающееся у него к этому юноше раздражение имеет

двойственную природу. С одной стороны, в самом Лане было что-то, что выбивалось из

обычной картины. Этот взгляд, цепкий, умный, малость насмешливый... словно парень

кто угодно, но не простой босяк с улицы. С другой — сама его дерзость, граничащая с

наглостью, действовала на нервы, особенно в сочетании с этими привычками, поразительно напоминавшими... кого? Дрейк никогда прежде не сближался с людьми

настолько, чтобы видеть в них личностей.

Очнувшись от размышлений, Дрейк заметил, что в руке сжимает пустой кубок. И когда

только успел осушить? Сквозняк зашуршал портьерой, и он невольно напрягся, отлавливая звуки, прислушиваясь к скрипу половиц где-то на втором этаже. Но, кроме

шорохов и скрипов, ничто не нарушало ночной тишины.

Внутри клокотало чувство вины, которого он давно не испытывал. Он вспылил, сорвался

на парнишке, который, по сути, отразил только его собственные слабости.

Стоило признаться хотя бы себе, что слова Лана ударили по больному месту.

Наказание, к которому Дрейк чуть было не прибег, стало для него олицетворением всей

накопившейся злости — не на мальчишку, а на собственную нерешительность и тупик, в

котором он оказался. И кто знает, остановился бы он одним лишь припугиванием, среагируй Лан на это все как-то иначе? Хотелось думать, что конечно бы остановился, и

пальцем не тронув дерзкого мальчишку, но Дрейк уже ни в чем не мог быть уверен

касательно реакций своего тела.

Ночь давно заполнила комнату прохладой, но сна не было. Где-то в этой же таверне

сладко спал юноша с удивительными, дерзкими глазами, который без зазрения совести

мог бросить ему правду в лицо и осмелиться сказать... больше, чем кто-либо решился бы.

И Дрейк неожиданно понял, что ему бы не хотелось выпускать из своей жизни этого...

парня, драккар его возьми! Насколько было бы проще, будь Лан девчонкой.

— Драккар! — выдохнул Дрейк вслух и сжал кубок сильнее, отчего тот заплакал медными

слезами и стек лужицей на доски, оставляя прожженные черные пятна.

Последняя мысль была слишком неправильной, и это уже пугало.

Списав все на усталость и действие алкоголя, Дрейк все же лег в постель и постарался

уснуть. Но все стало только хуже...

Сквозняк гулял по комнате, тяжелый, почти тягучий. Дрейк, вздрогнув, резко сел на

кровати, осматриваясь в полумраке. Сон оставил неприятное, липкое ощущение: образы

Лана и Эланиры то мелькали по отдельности, то странно, неправдоподобно сливались

воедино, порождая то ли наваждение, то ли нечто откровенно опасное.

На пике одной из фантазий дракон усилием воли вырвался из сна.

Дрейк потер виски, пытаясь выкинуть из головы эти картины — не должно быть в его

разуме таких мыслей, но видение не исчезало, отдаваясь пульсацией в паху и тяжестью

неудовлетворенности, сводящей с ума.

Почему он вдруг начал связывать образ парнишки с образом своей истинной? Он ведь

даже лица ее не помнит! Впрочем, может, в том и причина?

Судя по тому, что из головы не шел этот несносный мальчишка, совесть Дрейка крепко

взялась за него. Некстати вспомнилось, что Лан и так в свои юные годы сполна хлебнул

несправедливости от барона. Как и его истинная, жившая в том же городке. Теперь, зная, как самодур и тиран ведет себя с жителями города, Дрейк не сомневался в том, что

Эланира не добровольно вышла замуж за такого человека.

Да и пойманная в коридоре служанка прямо сказала Дрейку, что его истинная оскорбила

барона, отказавшись разделить ложе, за что ее заперли в темнице. Он тогда даже не

задумался над тем, что это могло значить для девушки. Ее могли точно так же, как мать

Лана, сперва избить и только потом запереть там полуживую.

То, что в его постели она оказалась без единой царапины, не означало, что их не было.

Барон вполне мог потратиться на целителя. А Дрейк даже не попытался узнать

подробности, зациклившись на том, что девушка посмела сбежать от него.

Еще и злился на нее... И только сейчас в голове всплыла мысль: он и не подумал спросить

ее, хочет ли она разделить с ним постель. Просто принял как должное.

Получается, Лан абсолютно прав. Дрейк, как и большинство драконов, видит то, что ему

выгодно, закрывая глаза на нуждающихся в помощи людей. Высшая раса, забывшая о

том, что это звание влечет за собой и обязанности. В этот же момент Дрейк наконец

понял, кого ему все это время напоминал Лан. Его истинная тоже не выказывала страха в

глазах. И без того же страха осмелилась ударить его вазой, останавливая неприятное для

себя действие. Точно так же, как сегодня мальчишка остановил его самого, не став

молчать. И именно из-за неспособности Дрейка осознать это все раньше, защитить

девушку, предназначенную ему судьбой, он ее так по-глупому потерял. И сейчас может

сколько угодно себя обманывать, что, если вселенная свела их единожды, связь притянет

их друг к другу еще не раз. Вот только он понятия не имел, где сейчас находится девушка!

В безопасности ли, в добром здравии ли... жива ли? Не все члены шпионской сети Дрейка

заняты поисками одного лишь сына императора. Но как и у их коллег, ответа у них также

нет. Девушка словно сквозь землю провалилась. По вине самого дракона, не

распознавшего, не защитившего, не давшего Эланире чувства доверия!

Чем больше Дрейк об этом всем думал, тем больше ярость заполняла его, тесно

переплетаясь с удушающим чувством вины. Этот ядреный коктейль эмоций душил его, сводил с ума, требуя выплеснуться.

И неожиданно для себя Дрейк понял, что кое-что сделать он все же в силах. Есть общее

звено между Ланом и Эланирой, принесшее им обоим немало горя. Дрейк не в силах

исправить зло, причиненное бароном, но в состоянии сделать так, чтобы это зло больше

ни с кем не повторилось. Не от рук этого тирана.

Он резко встал, не раздумывая больше ни минуты. Быстро одевшись, открыл портал.

Половицы под ногами словно растворились, и вот уже холодный воздух обрушился на

него за стенами города. Дрейк обратился к своей драконьей сущности.

Шорохи и крики ночных птиц, едва слышные шаги ночных стражников у ворот остались

где-то позади, а его тело начало изменяться. Блики на клыках и когтях, острые крылья, блеск чешуи под лунным светом — каждое движение было наполнено силой, которая

пульсировала в его теле, напоминая, как он скучал по этим полетам.

Дрейк взмахнул крыльями, устремляясь прочь, и в небе ему стало по-настоящему ясно: сегодня на человеческих землях станет на одного злодея меньше...

38.

Эланира

Утро туманилось сквозь окна слабым светом, словно нехотя пробуждаясь после ночи.

Сколько бы я ни просыпалась на рассвете, эти минуты были для меня самыми сложными

— глаза открываются, тело все еще в полусне, а комната кажется холодной и немного

враждебной. Приходилось брать себя в руки и идти готовить завтрак дракону, а после

подниматься в его комнаты, не показывая слабости. Сегодня же у меня внутри все еще

бурлила горечь, и ноги тянуло обратно в постель, подальше от вчерашней нелепости. Но...

Кто ж меня спрашивать будет?

Внутренне пыхтя от злости, тем не менее приготовила ему омлет с кусочками мяса и

овощами. Еще отдельно выложила на тарелку свежих овощей да испеченные вчера

вечером коронные пирожки Люси. Добавив чайничек с отваром трав, понесла все это

дракону.

В самой мансарде я ощутила едва уловимый запах дыма, навевавший тревожные мысли.

А может, я просто себя накручивала.

Дрейк сидел у стола, напряженный и серьезный. После вчерашнего я чувствовала себя на

взводе и глядела на него, ожидая очередного выговора или насмешки, но...

Дрейк лишь пригласил меня разделить с ним трапезу. Его голос был ровным, даже

мягким, и это ошарашило не меньше, чем его слова.

— Садись, Лан, — сказал он, не поднимая взгляда. — И извини за вчера, я погорячился.

Глупо вышло.

Я едва не уронила поднос. Моя рука дернулась, и кружка загремела по дереву. Да ладно?

Так вчера пыхтел и бушевал, выставляя меня виноватой, а сейчас даже нашел в себе силы

извиниться. Неужели таки будет толк из этого дракона?

— Я не голоден, — произнесла я. Но, подчиняясь пристальному тяжелому взгляду Дрейка, все же присела напротив, коснувшись холодного края стола. Грудь стянуло от

напряжения. Мы несколько минут молчали. Дракон неторопливо завтракал, словно это в

порядке вещей — вот так вот сидеть вместе. Стараясь скрыть замешательство, я взяла

один из пирожков и принялась его лениво жевать.

В какой-то момент поняла, что дракон искоса следит за каждым моим движением.

Столкнувшись с ним взглядом, я прекратила есть. Все это было чересчур странно.

— Лан, у тебя, случайно, нет старшей сестры? — вдруг спросил он, отчего я закашлялась от

неожиданности. Радовало, что в этот момент я не жевала. Быть убитой пирожком, когда

выжила после барона, дракона и волка, было бы крайне обидно.

— Эм, нет. Я единственный ребенок в семье. Мать и так долго не могла зачать, —

пробормотала я, справившись с удивлением. Насколько помнила, у Эланиры точно

никаких братьев и сестер не имелось, там и появление девушки было сродни чуду.

С чего вдруг дракон вообще об этом спросил? — А что?

— Да так, напоминаешь мне кое-кого... — пробормотал он, отчего у меня совсем аппетит

отбило, и я осторожно отложила в сторону недоеденный пирожок. Все это мне очень не

нравилось. Кого я там ему уже напоминаю? Стригусь, одеваюсь как парень, веснушки

рисую, волосы тонирую, капли принимаю, что еще нужно?

И тут дракон выдал то, что мгновенно выбило почву из-под ног.

— К слову, барона больше нет. Как и его замка. Можешь радоваться, никто больше не

пострадает от его рук, — произнес он вполне спокойным тоном, будто сообщал о

подорожании цен на хлеб.

— Что?! — выдохнула я, не веря собственным ушам. — Как это... как?

Дрейк, казалось, даже слегка улыбнулся, словно предвкушая мою реакцию. Дальше

последовал подробный рассказ о том, как он ночью отправился туда, выставил всех слуг

на улицу, сам спустился в темницы. Выпустил всех заключенных, но вместо них загнал

туда барона и его верных охранников.

— А вот с ними, — добавил он спокойно, но черты его лица ожесточились, а в глазах

мелькнуло нечто настолько опасное, что у меня перехватило дыхание, — я потолковал

отдельно. Барон уверял меня, что добровольно откажется от поста градоправителя и

покинет эти земли. Даже пообещал, что обратится в суд и сам признается в своих

злодеяниях. Но уже поздно. Я и есть и суд, и приговор.

На последней фразе в его глазах отразилось мрачное удовлетворение, выдавая, что

дракон искренне насладился тем, что сделал! И явно смаковал каждую деталь, рассказывая, как, покончив с бароном и его приспешниками, он поджег замок, уничтожая

все следы.

Слова дракона скользили по моей коже как ледяные пальцы, оставляя жгучий след, и я

наконец обрела дар речи.

— Вы убили столько людей и так спокойно об этом говорите... — прошептала я дрожащим

голосом.

От всего этого мне стало дурно. Осознавать, что рядом со мной сейчас сидит тот, кто

походя приговорил десяток людей к жестокой смерти, а после собственноручно привел

приговор в исполнение. Боги, да он настоящий маньяк! Как он после всего может так

спокойно сидеть здесь, делиться подробностями и наслаждаться завтраком?!

Я вскочила, чувствуя, что еще немного — и сорвусь в банальную истерику. Эмоции

переполняли, обжигали, причиняя почти настоящую боль. На лице Дрейка отразилось

удивление.

— Ты разве не рад? Уверен, ты и сам хотел это сделать за то, как он поступил с твоей

матерью. Так как? Я удовлетворил твое чувство мести? — произнес он спокойно, явно не

понимая, чем вызвана моя реакция. И я... я, не сдержавшись, просто выбежала за дверь.

39.

Далеко я не убежала, да и куда мне? Просто было невыносимо находиться в обществе

дракона, так спокойно рассказавшего про убийства. Я забралась на подоконник в

коридоре на этом же этаже у приоткрытого окна, жадно глотая воздух.

Обняв колени обеими руками, уткнулась в них лицом. И что теперь делать?

Жестокий мир и жестокий барон, которого настигло возмездие в виде жестокого

дракона...

Мне не было жаль человека, повинного в смертях многих людей. Пусть он нарочно и не

убивал, но кровь Эланиры и ее матери определенно на его руках. А сколько еще тех, о

ком я не знаю? Я думала о том, что закончу академию и вернусь в город, чтобы... что?

Сместить его с поста градоправителя? Мне не хватило бы влияния в любом случае. Убить?

Тут я бы точно не нашла моральных сил. Так что в какой-то мере глубоко в душе я была

рада тому, что дракон все же решил эту проблему.

Но то, как он об этом рассказывал, напоминая, что передо мной жестокий дракон, для

которого человеческая жизнь — это ничто... Не зря их так боятся. Я еще могла бы понять и

принять, что дракон это сделал из мести, на эмоциях. Но ясно понимала, что лорда, похоже, спровоцировал наш вчерашний конфликт. Иначе почему он не сделал ничего

сразу, когда я ему только рассказала о смерти матери Эланиры? Или раньше, когда сам

был в этом городе, неужели не замечал ничего подозрительного? А стоило мне сказать, что драконы отворачиваются, когда им удобно, не пытаясь ничего изменить, как в ту же

ночь полетел к барону разбираться. И как мне теперь к этому относиться?

Правильный ответ: никак. Дракон действовал в рамках реалий этого жестокого мира, избавив город от паразитирующей на нем гнили. Мне оставалось лишь принять это,

успокоиться... и не начать вместо этого бояться дракона, оказавшегося самым настоящим

маньяком!

Несколько раз глубоко вдохнув-выдохнув, я утерла невольно выступившие слезы тыльной

стороной ладони и слезла с подоконника. Тихонько поскреблась в дверь покоев лорда и, не дождавшись ответа, так же тихо вошла. Сразу же столкнулась взглядом с несколько

растерянным драконом, сидевшим на том же месте. На его лице отразилась тень...

смущения? Да ну, с чего бы. Скорее, непонимания. Я поспешно опустила голову, не в

силах сейчас смотреть ему в глаза.

— Успокоился? — спокойно поинтересовался Дрейк без грамма насмешки. Я быстро

кивнула.

— Простите, — тихо произнесла я. — Спасибо, что не остались в стороне. Просто, Я не

привык к тому, что можно вот так походя пойти и убить десяток людей просто потому, что

какой-то мальчишка пожаловался...

Дыхание почти успокоилось, но неприятное жжение на сердце никак не угасало.

Мне хотелось объяснить дракону причины такой моей реакции, но слова никак не

подбирались, да и снова полились слезы, мешая говорить.

— Ты не прав, — произнес дракон тем временем.

Я еще раз понуро кивнула.

— Лан, — позвал он негромко, вынуждая меня взглянуть на него. В его взгляде не было

ожидаемой злости и досады. Дрейк недвусмысленно кивнул на диван, предлагая

присесть. И я не стала кочевряжиться, примостилась осторожно на край.

— Ты сам сказал, что никакая депеша не поможет. Признаюсь, я в нее верил больше, но...

Прилетев туда, увидел, что в самом деле ничего не изменилось. Но ты не прав, если

считаешь, что я туда отправился из-за тебя, твоей жалобы, —продолжил он, заставив меня

недоуменно вскинуться. И добавил с откровенной насмешкой: — Уж прости, но ты все же

не дева в беде, которой я должен с ходу бросаться на помощь и надеяться добиться

признательности так или иначе.

Это его сравнение меня, признаться, смутило, заставив покраснеть.

— А п…почему тогда? — не удержалась я от вопроса.

— Барон... очень обидел одну девушку. Вероятно, поступил с ней так же, как и с твоей

матерью. Я мог сразу что-то сделать, узнав некоторые детали, но не придал значения

услышанному. Твои слова о бездеятельности драконов действительно задели меня, и я

сразу вспомнил ту девушку. Может, ты даже о ней слышал. Ее зовут Эланира.

Меня как током пронзило. Мельчайший всплеск дрожи выдался едва заметным, но

достаточно сильным, чтобы Дрейк уловил его. Я быстро подавила реакцию, сделав вид, что передернулась от утренней прохлады, проникающей сквозь распахнутое окно. Но

дракона не проведешь.

— Ты ее знаешь? — быстро спросил он, с надеждой подавшись ко мне. Да твою ж мать!

— Эланиру? — переспросила я, стараясь говорить ровно. — Да, слыхал о ней. На ярмарке

пересекались несколько раз. Она жила почти на границе леса, готовилась уйти в

монастырь, принести обет безбрачия. Но по нелепой случайности попала к барону. —

Мой голос дрогнул, но я быстро перешла на обычный тон. — Говорят, она отказала барону

в близости, безумно разозлив его. Полагаю, после этого она умерла в его подземельях. Ей

никто не помог... Как и моей матери.

Говоря это, я старалась, чтобы голос звучал хладнокровно, отстраненно, но внутри от

каждого слова саднило. Бедняжка Эланира в самом деле умерла. И мне неожиданно

стало интересно: а как бы отреагировала она сама, узнав, что за ее смерть отомстили?

Дрейк слушал, и, странное дело, его лицо постепенно теряло холодное выражение —

напротив, в чертах промелькнуло что-то похожее на сожаление, почти раскаяние. Странно

было видеть его таким.

— Нет. Она жива, — выдал он категоричным тоном. — И я обязательно ее найду...

— Зачем? — вырвалось у меня прежде, чем эта мысль сформулировалась в голове. —

Кхм... Зачем вам искать эту девушку?

— Чтобы убедиться, что она жива, здорова... Чтобы в этот раз вовремя защитить ее от

всего, — медленно произнес Дрейк.

В этот раз мне удалось подавить неуместный смешок, и я даже не стала никак

комментировать это заявление, просто кивнув.

— В любом случае, Лан, теперь никто не посмеет обидеть жителей твоего родного города,

— резюмировал он.

Горечь во мне вскипела, и я выдавила усмешку, посмотрев на него прямо:

— Сами-то верите в это?

Дрейк нахмурился, похоже не понимая, о чем я. Пришлось пояснить свои слова:

— Пришлют другого из столицы. Никому нет дела до провинций, пока золото исправно

поступает в казну. Столицу только волнует, чтобы драконы держались подальше, а

зажравшиеся лорды могли прожигать жизнь в свое удовольствие.

Жизни простых людей для них ничто.

Я видела, как его лицо исказилось, — это явно было не то, что он хотел услышать.

Но правда оставалась правдой. В его глазах мелькнула эмоция, которую я не успела

распознать. Возможно, он действительно видел всю уродливую систему, которая

оставляла за собой сотни таких вот несчастных городишек и деревень.

Дрейк надолго задержал на мне взгляд. Я напряглась, ожидая очередной вспышки злости, которая в этот раз уже не сможет закончиться для меня благополучно. Но неожиданно

дракон кивнул, словно в такт каким-то своим мыслям.

— Я прослежу, чтобы в городке был порядок, — произнес он. — Даю слово.

40.

Дрейк

Рассвет окутывал город молочным светом, едва касаясь крыш домов и пробуждая

медленно тянущиеся тени. Дрейк ступал по улице с тяжелым сердцем. Последняя

ниточка, на которую он рассчитывал, привела в никуда. Больше не имело смысла

оставаться в этом городе.

Однако сведений было достаточно для того, чтобы обратиться к императору, поделиться с

ним догадками, предоставив некоторые доказательства. И узнать, что же на самом деле

случилось восемнадцать лет назад, как императора занесло в ту богами забытую деревню

и как так вышло, что он не узнал свою истинную. И если все подтвердится, можно

попробовать взять кровь императора и провести древний ритуал, указывающий на

кровное родство.

Тем не менее Дрейк сейчас испытывал странное чувство сожаления, понимая, что сюда он

больше никогда не вернется. И ведь сам город ему никогда не нравился...

Впрочем, себя можно не обманывать: причина совсем не в городе. Более того, если бы

знать, что Лан будет и дальше работать в этой таверне, Дрейк, вероятно, снова вернулся

бы сюда, нашел бы повод. Но у парня оставалось меньше недели до поступления в

академию магии, куда тот так стремился. Их дороги разойдутся навсегда. Остается

надеяться, что у парня все сложится так, как он того заслуживает, и эта шельма не влипнет

ни в какие неприятности.

На этой мысли дракон едва слышно хмыкнул про себя. Лан — и не влипнет?

Покачав головой, Дрейк взглянул на дорогу, ведущую к главным воротам города.

Можно было прямо сейчас выйти, обратиться в дракона и отправиться на свои родные

земли. Позже магпочтой передать распоряжение, куда выслать его вещи, оставленные в

таверне.

Но вместо этого он развернулся и пошел прямиком туда, решив сказать это лично...

Конечно же, Лану. Оправдывая такое свое решение тем, что мальчишке он доверяет, как

никому другому из людей, так зачем позволять кому-то копаться в его вещах, если можно

сейчас все ему и объяснить?

Он остановился перед дверью Лана и постучал. За дверью раздался шорох, означающий, что Лан действительно там. Следом донесся его заспанный голос:

— Кто там в такую рань? Уже встаю...

—Я.

— Дракон? — удивленно выдохнул парень. — В смысле, драконшество... тьфу!

Сейчас, одеваюсь!

Дрейк негромко хмыкнул. В общем-то, ему незачем вынуждать парня встречать его при

полном параде. Даст указания и сразу уйдет. А парнишка может себе дрыхнуть дальше, учитывая, что все остальные работники таверны тоже еще спят. По крайней мере, мужчина не увидел никого ни в зале, ни в кухне. Да и сама таверна заперта еще, благо для

мага это не проблема.

Так что и сейчас Дрейк толкнул дверь в комнату Лана, мягко используя магию.

Замок щелкнул, открывая ему доступ.

— Куда? Нет! — как-то чересчур тонко вскрикнул Лан, застывший посреди комнаты со

штанами в руках.

— Чего я там не видел... — фыркнул Дрейк и осекся. Ибо чего-то он все же не видел...

Дрейк замер на пороге, да и весь мир словно остановился. Взгляд дракона скользил по

тонким щиколоткам, округлым женственным бедрам, едва прикрытым рубашкой...

Подозрительно знакомой рубашкой со споротой вышивкой, в которой Лан буквально

тонул! Сквозь распахнутый широкий ворот виднелись остро очерченные ключицы, которые Дрейк замечал и раньше, но теперь взгляду открывалось немного больше, благодаря не застегнутым двум верхним пуговицам!

— Лан... Ты девушка? — непослушными губами выдохнул дракон очевидное, чего

почему-то никто так долго не замечал. Остановился взглядом на таких знакомых глазах, в

которых сейчас вместо насмешки и дерзости сквозил страх. Отстраненно отметил, что

веснушки куда-то исчезли, да и кожа стала бледнее. Драконья сущность довольно

заурчала внутри, пока Лан, оказавшийся, похоже, Ланой, поспешно натягивал штаны.

Ткань рубашки приподнялась чуть выше, и все мысли Дрейка окончательно вымело из

головы, а его взгляд прикипел к мелькнувшему на бедре девушки знаку истинной пары...

Его истинной пары!

Каждое подозрение, мелькавшее в его голове за прошедшие дни, наконец-то сложилось

в отчетливую картину, будто осколки стекла выстроились в цельный образ.

— Лан... Эланира?! — взревел дракон, выплескивая ошеломление и бурлящий гнев. И в

повисшей на миг тишине прозвучал тоскливый голос девушки:

— Ну твою ж ма-ать...

Эпилог

Две недели спустя...

Колеса телеги скрипели и подрагивали на ухабах, заставляя ее жалобно подскакивать.

Перед ней мерно переставляла копыта тощая кляча, медленно, словно с натугой, тащившаяся вперед по дороге. Ее голова, понуро опущенная, отражала усталость и

отсутствие каких-либо желаний. Впрочем, иногда животное с удивлением косилось на

шагавшего рядом породистого рысака. Черный, статный, он двигался легко, элегантно

выгибая шею, его темная кожа блестела под утренним солнцем, словно полированная, а

грива аккуратно лежала на боку — выдавая хозяина, знавшего толк в уходе за своим

скакуном.

На спине рысака сидел молодой, богато одетый мужчина, его осанка была выверена до

идеала, свидетельствуя о его аристократизме. Он смотрел прямо перед собой, но

внимательно слушал ехавшего на телеге простого сельского деда.

Тот на радостях вещал обо всем, что знал и не знал, вплетая в свой поток слов новости

деревни, досужие сплетни и собственные догадки.

— Ох, мне в жизни никто не поверит, что самый настоящий господин вон рядом едет и

болтает со мной как с равным! — гордо сказал дед, покосившись на аристократа с робкой

улыбкой.

Мужчина неопределенно пожал плечами и ответил спокойно:

— Статус не определяет, кто мы есть. Почему бы не скоротать путь за беседой?

Дед обрадовался, глаза его заблестели, и он с воодушевлением продолжил свои

нескончаемые рассказы. О нежити, которая недавно пробегала мимо их полей; о капусте, которая нынче уродилась богатая, как никогда; о ярмарке, где сосед выторговал себе

нового козла почти за бесценок.

Постепенно дед перешел к более личным историям. Вдруг, словно вспомнив что-то

важное, он бросил взгляд на аристократа и спросил:

— А вы, случаем, не маг?

Тот кивнул небрежно, подтверждая догадку старика. Но дед засиял еще больше и, приободрившись, неожиданно заговорил о соседском парнишке, которого мать нагуляла

от кого-то знатного. Сама она умерла в родах, оставив сына сиротой. Но к всеобщему

удивлению, пять лет назад в парне проснулся магический дар, после чего в их деревне

появился какой-то знатный господин и забрал парня, пообещав ему лучшую жизнь и

великое будущее.

— Вот с тех пор мое сердце и не на месте. Все думаю о его судьбе. Может, вы встречали

нашего Эрика в этой вашей академии магии? — добавил старик непривычно робким

тоном.

Аристократ выслушал историю с интересом, его взгляд стал цепче, лицо чуть оживилось.

— Я как раз вскоре планирую посетить академию, — ответил он задумчиво. —Расскажите-ка, что еще знаете о мальчишке и его матери.

Дед, воодушевившись от внимания к его словам, развернулся всем корпусом, притормозил клячу и принялся сыпать подробностями, бурно жестикулируя. Он поведал

аристократу, что мать мальчика на самом деле носила двойню. Ему об этом сказала его

бабка, а ей, в свою очередь, шепнула по секрету мать этой девушки, забеременевшей до

брака. Мол, дочка и без того была непутевая, принесла вот в подоле, да не одного, а

двоих. И как теперь им выжить, прокормить всех? Но второй ребенок, девочка, родился

мертвым. Мать тоже не пережила родов. Осталась бабка с внуком на руках одна.

— Да только вот, — дед наклонился к господину, понизив голос, — почему это тогда наша

повитуха вдруг через пару недель после смерти Эланки взяла да и уехала?

Да еще народ о ней судачил, что она пустоцвет, сама родить не может. А тут через

несколько лет я ее случайно встретил на ярмарке — а рядом с ней мелкая девчонка, мамой ее называет... А годков девчушке аккурат столько же, сколько и нашему Эрику. И

похожа она на него как две капли воды! А главное, знаете, как ее зовут? Эланира!

Видимо, повитуха в честь родной матери так и назвала. Вот и думайте теперь, соврала

она, что ребенок мертвый родился, или старая Дейзи после смерти дочери поняла, что

двух малых детей в самом деле не сможет выкормить, вот и отдала внучку. От парня в

селе все больше толку...

Аристократ долго недоверчиво смотрел на деда. Похоже, эта история впечатлила даже

его, что заставило деда совсем уж возгордиться собой. Он принялся по свежему следу

рассказывать еще какую-то историю уже о других своих соседях, но аристократ его

прервал.

— Благодарю за приятную беседу, но мне пора, — произнес мужчина и с этими словами

бросил старику монету. Она блеснула золотым начищенным боком на солнце, вынудив

деда пораженно распахнуть рот.

— Это же... — начал он пересохшими губами, но всадник его больше не слушал.

Пришпорив коня, он рванул вперед, оставляя телегу далеко позади, растворяясь в серых

пейзажах дороги. И дед Тарин уже не увидел, как от небрежного магического пасса с

аристократа слетает его личина, являя миру совсем иную внешность. Ту, что дед мог

узнать.

Путь всадника теперь определенно лежал в академию, где, похоже, сейчас находились

сразу два наследника императора драконов.

Конец первой части.