Предатель. ( Не) его семья

глава1

МИЛАНА

Не веря своим глазам, спешу к любимому мужчине, который стоит на дорожке парка и разговаривает по телефону. Почему Паша здесь, когда вернулся, почему не сообщил? Неужели командировка завершилась раньше, и мой день рождение мы отметим вместе? В груди мгновенно всколыхнулась радость! Я так об этом мечтала! Второй год вместе, а все праздники порознь! И во всём виновата его работа, будь она неладна! Вечные разъезды и месячные командировки, и очень-очень редкие совместные ночи.

- Паш! – подхожу к любимому, зову его, улыбаюсь.

Тело мужчины мгновенно напрягается, плечи становятся шире, мощнее, ткань пиджака натягивается, обрисовывая его мышцы. Он медленно, словно нехотя поворачивается в мою сторону, смотрит, словно призрака увидел.

- Я перезвоню, - произносит собеседнику по ту сторону линии, отключает звонок, прячет телефон во внутренний карман пиджака, - ты что здесь делаешь? – как-то нервно и зло спрашивает любимый.

- Гуляю, - отвечаю на заданный вопрос Паши, не понимая его состояния, - а ты что здесь делаешь? Когда, ты вернулся, почему не позвонил? Командировка закончилась? – делаю шаг ближе, хочу обнять любимого, так соскучилась за эту неделю в разлуке, но останавливаюсь от его прохладного тона.

- Закончилась, - дёргает желваками и взгляд бросает в сторону.

Слежу за его взглядом, и сразу понимаю на кого мой любимый смотрит.

Алина!

Вот, как значит! Своей сестре он позвонил, и как понимаю даже гулять с ними согласился, а мне не сообщил, что вернулся. Внутри зашевелилась обида. Она всегда заполняет душу, когда на горизонте появляется его сестра, я всегда ухожу на второй план.

Второй год вместе, а с Алиной мы так и не знакомы лично, она даже не знает о моём существовании, что очень злит и обижает меня. Я конечно всё понимаю, она потеряла любимого человека, ей больно смотреть на любовь других, но это не значит, что её брат тоже должен быть один и не иметь семьи! Про саму девушку я узнала случайно, увидела их однажды вместе, он так тепло её обнимал в кафе, я тогда не решилась к ним подойти, испугалась, что не одна у любимого.

Но зачем-то сфотографировала их и отправила Паше с вопросом «кто эта девушка» и убежала домой. Паша был у меня уже через полчаса, кинулся ко мне, стал успокаивать, рассказал, кто эта такая. Так я и узнала, что у него есть сестра, и о горе в их семье! Оберегая чувства сестры, Паша не знакомил меня с ней, зато познакомил с мамой, очень красивой и интеллигентной женщиной.

- Чёрт! – неожиданно рычит мужчина, кулаки его сжимаются, еле заметно качает головой, губы поджал, крепко, в тонкую линию.

Замечаю, как от Алины отстраняется девочка постарше и торопливо бежит в нашу сторону, если я правильно поняла, ей пять лет, второй девочки всего два годика.

- Папа! – громко кричит девочка, подбегает к любимому, тянет к нему ручки.

С открытым ртом и огромным удивлением в глазах наблюдаю, как мой Паша ловко подхватывает ребёнка, при этом очень зло смотрит на меня.

Почему дочь сестры называет его папой?

- Уходи! - цедит сквозь зубы, смотрит чернотой своих глаз, - ещё не хватало, чтобы Алина тебя увидела, - оглядывается на детскую площадку парка, на девушку, которая играет с ещё одним ребёнком.

- Паш…, - теряюсь от слов и грубого, до жути холодного голоса любимого.

Дальше говорить не получается, к горлу подкатил острый ком, лишая возможности не только говорить, но и дышать.

- Пошла домой, живо! - всё тем же тоном продолжает Паша, - я скоро приду, - кладёт ладонь на голову девочке, закрывает её ушко, прижимая второе к своему плечу, явно для того, чтобы ребёнок не слышал слов.

- Павел?!

Выражение его лица меняется, страх скользит по красивым чертам. Наш малыш как-никогда сильно, пинает меня изнутри - срывая с губ стон, обхватываю руками свой круглый живот. Но вместо того, чтобы прийти мне на помощи и поинтересоваться всё ли хорошо, он, резко развернувшись, быстро удаляется на зов Алины.

Окаменевшая смотрю вслед любимому и не могу поверить в происходящие! Вот так легко он нагрубил, отдал приказ, как какой-то собаке, а сам побежал к любимой сестрице!

Малыш вновь пнул меня, привлекая к себе внимания. Наклонив голову вниз, увидела, как на голубой сарафан упала прозрачная капля, оставляя мокрое пятнышко. Подняв руку вверх и проведя по лицу, понимаю, что из глаз от такого поступка любимого текут слёзы.

- Тишшш, - шепчу крохе в животе, малыш чувствует, что маме плохо и тоже возмущается поведением отца, - хватит! – а это уже себе.

Нужно прекращать весь этот балаган, пора Алине узнать про меня, пусть знает, что её брат тоже человек и имеет право на счастье, к тому же у нас через два месяца родится ребёнок, наш сыночек! Она взрослая девушка и должна понимать, что земля не вращается только вокруг неё!

Набравшись смелости, поднимаю взгляд, смотрю на площадку и на время теряюсь от того, что никого не вижу. Они ушли! Она увела моего Пашу! А он?

Из сумочки раздаётся мелодия входящего звонка, в голове появляется мысль, что звонит Паша, торопливо открываю сумочку, ищу телефон, но, когда нахожу и смотрю на дисплей, разочаровываюсь. Номер незнакомый, но вызов принимаю.

- Милана! – летит смутно знакомый голос, не даёт даже «алло» сказать, - девочка, это Раиса Федотовна, - говорит женщина, после чего я понимаю, кто мне звонит.

Мама Паши!

- Ты где сейчас, милая, мне Паша звонил, попросил объяснить тебе его поведение, присмотреть за тобой, - тараторит женщина

Вот значит как?! Маме позвонил, значит переживает!

- Ты всё там же, в парке? – задаёт вопрос.

- Да, - отвечаю скорее на автомате, мне всё ещё обидно и слёзы не перестают течь.

- Стой там, милая, я сейчас подъеду! – говорит мать любимого, - Паша сильно переживает, но ты же знаешь, какая у нас ситуация в семье, в общим жди меня, я буду через десять минут, - бросает напоследок и отключается.

Отнимаю руку с телефоном от уха, она плетью повисла вдоль тела, я всё ещё смотрю на площадку, на которой ещё пару минут назад, мой любимый играл с племянницами и сестрой.

глава2

ПАВЕЛ

- Ты зачем притащил в этот парк эту наседку с девочками? Ты мозгами тронулся? – с порога набрасывается мать, шипит не хуже змеи, руки на груди сложила, смотрит убийственным взглядом, - знаешь же, что Мила, - кивает в глубь квартиры, - гуляет там часто! Если всё сорвётся из-за твоей глупости, я тебя сама убью, сыночка, - кидает угрозу.

- Тише, - смотрю в глубь квартиры.

- Она спит, у неё вновь стресс из-за тебя! Исправляй ситуацию, делай что хочешь, но ты должен сейчас быть рядом с Миланой! – чуть повышает голос, но следом прикусывает язык, прислушивается к тишине квартиры.

- Ты же знаешь, сейчас я не могу, - злость кипит с той секунды, как услышал голос Милы за спиной.

- Что опять выдумала эта дрянь? Чем опять манипулирует? – глаза матери потемнели, наверное, вспомнила все уловки Алины.

- Как всегда, и не смотри так, ты сама настояла на нашей с ней свадьбе, - отодвигаю мать в сторону, тихо иду в комнату, где спит мать моего сына, та, что в сердце, та, с кем быть не могу.

- Да кто же знал, что всё так повернётся! Кто знал, что твой дед на старости лет таких дел наворотить! – шипит в затылок, крадётся по пятам, - ещё и эта дрянь прознала, про что ей знать не следовало!

- Прекрати её оскорблять! – резко разворачиваюсь лицом к матери, - сама за своим языком не уследила, теперь помоями поливаешь, а раньше прыгала перед ней, чуть в ножки не кланялась, - напоминаю о былых временах.

- И сейчас бы кланялась, но не после того, что сотворила! – плюётся ненавистью, а в моей грудине вновь печёт от воспоминаний.

Как меня всё это достало! Как хочется покоя, но видимо в моей жизни его не будет! Не заслужил, не достоин! Не говоря больше не слово, разворачиваюсь и тихо захожу в комнату, где на кровати спит моя Милана. Нежная, добрая, самая чистая девочка на свете, наверное, только её искренняя любовь и держит меня над самой пропастью.

Останавливаюсь около постели, смотрю на бледное личико любимой, сглатываю колючий ком. Даже думать не хочу о том, что мне предстоит сделать в ближайшем будущим. Как я смогу разрушить её собственными руками? Как втоптать в грязь самое чистое? Зачем я тогда с ней познакомился, зачем вовлёк во всё это? Как теперь спасти хотя бы её? где выход из этой чёрной бездны?

- Идём, проводишь меня, а после будешь любоваться свой… любимой, - шепчет мать с ехидством на последнем слове.

Резко разворачиваюсь, смотрю на неё, стараясь сдержать всю гримасу, что рвётся наружу. Откуда?! Только и кружит в голове.

В ответ победная улыбка. И как давно она знает о моих чувствах к Милане?

- Я не слепая, давно всё поняла, - отвечает на мой молчаливый вопрос.

Где прокололся?! Как выдал себя?!

- Идём, - командует мать.

Оборачиваюсь к Милане, смотрю на нежные черты лица девушки, скольжу вниз, к круглому животику. Я так мечтал наблюдать каждый день, как растёт мой сын, как впервые пнёт Милу изнутри, но я пропустил этот долгожданный момент. Ублажал ту, что ненавижу всей душой, ту, которую готов убить, и если бы не девочки, мои маленькие крошки, которые очень любят свою мать, то давно бы убил!

- Позвони Славе, отправь его одного, а сам останься здесь, - беря шляпку с полки, командует мать, - и ещё, - поджимает губы, смотрит хмуро, - как ты мог допустить, что Лиза обратилась к тебе при Миле? Наша девочка взволнована таким обрушением Лизы, даже предположила, что ты её больше не любишь, и с ней только из-за ребёнка, - кривит губы в усмешке.

Меня коробят её слова, нутро выворачивает.

- Разберусь, тебе пора, - открываю дверь квартиры, киваю головой, показываю женщине, чтобы покинула жильё.

- Как грубо, родную мать, и за порог, - осуждающе качает головой, но квартиру покидает, её охрана тут как тут, встречает свою хозяйку.

Закрываю дверь, запираюсь на все замки, словно они способны спасти нас с Миланой и сыном от всего зла, что нависло над нами.

Делаю шаг в сторону спальни, как резко останавливаюсь, из кармана разносится мелодия звонка. Пару секунд смотрю на дисплей, до скрежета сжимаю зубы.

- Я слушаю тебя, Алина, - спрашиваю, как всегда спокойно, скрываю к хренам все эмоции.

Я научился держать себя в руках, и всё благодаря жене.

- Где, ты? – летит обыденное.

Кидаю взгляд на дверь спальни, и иду на кухню, закрываю за собой дверь.

- В офисе, - ложь, как по накатанной слетает с языка, - через час поеду в аэропорт, избежать поездке не удалось, дед хочет, чтобы я лично присутствовал на собрании, - отчасти говорю правду.

- Я хочу полететь с тобой, хочу повидаться с Кристианом, - без зазрения совести называет моего деда по имени, словно друга или ровесника.

- Вряд ли этого же желает он, - открываю дверь холодильника, чтобы проверить наличие продуктов.

- Неужели он всё ещё обижается на меня? – искренне возмущается жена.

- После твоего поступка, он два месяца боролся за жизнь, его сердце чуть не перестало биться, и ты это прекрасно знаешь, так что прекращай ломать комедию, я не возьму тебя собой, я еду работать, Алина, а ты остаёшься дома и присматриваешь за нашими девочками, - говорю грубее чем надо, чуть не выдаю своё раздражение и злость.

- Не повышай на меня голос! – кричит истерично.

- Я не повышаю, Алина, - сжимаю телефон до хруста корпуса, прикрываю глаза, одной рукой опираясь о поверхность стола.

- Когда ты вернёшься? – тон голоса мгновенно меняется, становится мягким и ласковым, но меня это давно не задевает, да и не задевало никогда.

- Через две недели, - отвечаю жене.

Мне просто необходимы эти четырнадцать дней, нам с Миланой они очень нужны. Возможно, они последние, которые мы можем провести вместе, скоро мы оба окажемся в аду, и гореть будем одинокого, только моей Миле будет в стократ больнее.

- Это долго, ты не можешь настолько бросить нас! Я не хочу, чтобы ты ехал без меня! – вновь истеричное.

- Это не обсуждается, ты остаёшься с детьми дома, к тому же Вика только переболела, а у Лизы выступление, не заводи скандал, Алина, - предупреждаю жену.

глава3

МИЛАНА

Дверь в ванную комнату открылась, в помещение зашёл любимый, с голым торсом, но уже в домашних штанах. Чуть не давлюсь зубной пастой, замираю, скольжу жадным взглядом по его широким плечам, груди, по накаченным кубикам пресса. Нельзя, Мила!

- Милаш…, - ласково зовёт меня Паша, подходит, обнимает сзади, губами касается коже на шее, - я тут подумал, - запинается, глаза прикрыл, словно собирается духом, чем меня настораживает, почему-то внутри за секунды возникло волнение, - может мы определим тебя к Елене в клинику, - распахивает свои чёрные глаза, называет моего врача просто по имени, словно она подруга, хотя ею и является, только не Паше, а его мамы.

- Зачем? Я прекрасно себя чувствую, тошнота полностью прошла, - сплёвываю пасту, тянусь за стаканом с водой.

- Это для перестраховки, - смотрит на меня через отражение в зеркале.

- Какой «перестраховки»? – разворачиваюсь в кольце его рук, запрокидываю голову, смотрю на любимого, - что-то не так с ребёнком? – на меня медленно наползает волна паники, он знает то, чего не знаю я?

- Нет, с малышом всё хорошо, не пугайся, прошу, - обхватывает лицо горячими ладонями, большими пальцами касается уголков губ, - мне просто нужно будет уехать, возможно меня даже не будет на родах, - произносит и поджимает губы.

- Как не будет? – теряюсь, я так надеялась, что в такой момент он будет рядом, мы же планировали совместное роды, а теперь получается…

- Так получается, прости малыш, сам сегодня только узнал, - наклоняется, своим лбом касается моего, - если бы, ты только знала, как я не хочу уезжать, - произносит хриплым шёпотом, - но обстоятельства…, - вновь запинается, его веки зажмуриваются, ладони чуть крепче сжимают моё лицо.

- Паш? – зову мужчину, от любимого просто сквозит печалью, - что-то случилось, с дедом? – появилась мысль, что здоровье его родственника ухудшилось, но мне не решается сказать.

- С дедом? – открывает глаза, смотрит растерянно, - нет, малыш, просто не хочу тебя оставлять одну.

- Тогда не оставляй, у тебя же есть заместители, пусть они поедут за место тебя, - волнение внутри стало ещё сильнее, сколько раз Паша уезжал в свои командировки, но никогда так не переживал, а он переживает, я вижу, чувствую.

- К сожалению, я должен присутствовать лично, - скулы на его лице выступают, от того, что Паша крепко сжимает зубы.

- До родов ещё два месяца, всё может измениться, когда твоя поездка? – спрашиваю, с огромным трудом сдерживая подступающие слёзы.

Я знала, что беременные женщины становятся до жути ранимыми, плаксивыми, но никогда не думала, что и меня такое коснётся!

- Через две недели, - отвечает, чем выбивает воздух из лёгких.

Полтора месяца одна! Это очень долго!

- Но…, но ты же будешь приезжать? – выдавливаю из себя, смотрю с надеждой на положительный ответ.

Но Паша отрицательно качает головой.

- За тобой будет присматривать мама, совсем одну не оставлю, если хочешь, она поживёт с тобой, но лучше будет, если ты ляжешь в больницу, так для меня будет спокойнее, - говорит любимый.

Я не знаю, что ему ответить, я не хочу ни одного, ни другого, хочу, чтобы он был рядом!

- Я…, я не знаю, - опускаю глаза вниз, чувствую, как пелена слёз заполняет глаза.

- Милаш, пожалуйста, только не плачь, поверь, мне тоже трудно, - прижимает к своей груди крепко, но в тоже время трепетно, - ты подумай над моим предложением, у нас впереди целых две недели, я буду рядом, ни на шаг не отойду от тебя, - носом зарывается в мои волосы на макушке.

Неужели все бизнесмены так много уделяют времени работе? Как их жёны привыкают к тому, что практически не видят мужей? А дети? Вот она, вторая сторона богатой жизни!

- Не грусти, не надо, - отстраняется, пальцами подхватывает меня за подбородок, заглядывает в глаза, - идём спать, день был напряжённый, - наклоняется, мягко целует в губы, а после утягивает в постель, где крепко обнимает, чуть не душит в своих объятиях, но мне так хорошо, что даже не сопротивляюсь.

Засыпаю быстро, не смотря на кружащие мысли в голове, а вот среди ночи, просыпаюсь от непонятного звука, грохота. Открыв глаза, обнаруживаю, что в постели одна, и где-то в глубине квартиры, разносится грубый голос Паши. Его голос приглушённый, но очень злой. Наверное не стоит подслушивать чужой разговор, скорее всего Паша решает рабочие моменты, но непонятное любопытство берёт вверх, и тихо поднявшись с постели, крадусь к приоткрытой двери спальни.

- А в твою головку ни разу не приходила мысль, что после твоего рассказа, ни только мне, но и тебе, моя дорогая, перекроют кислород, не забывай, он и так в ярости после твоего поступка! – вибрацией отзывается тихий, но жути рокочущий рык Паши, мне кажется даже стены дома содрогнулись.

Замерла на тоненькой полоске света, что идёт через щель приоткрытой двери из коридора. Что случилось у моего мужчины, и кого он называет «моя дорогая»? Делаю ещё шаг вперёд, тяну руку к ручке двери, закусив губу, тяну дверь на себя, молясь, чтобы она не издала и малейшего звука. Я не понимаю своего порыва, но что-то неведомое подталкивает меня вперёд.

Уже хочу выйти из комнаты, чтобы подобраться ближе, Паша явно на кухне, как голос мужчины вновь разносится рокотом по всей квартире, и теперь он намного громче и слова отчётливее. Да я даже бы за закрытой дверью сквозь сон услышала бы его крик!

- Ты не имела никакого право решать судьбу нашего ребёнка! Ты убила его! Убила нашего сына, Алина, не дала ему родиться! – рокочет Паша, и его слова и произнесённое имя, что разряд тока пробивает моё тело, лишая возможности дышать, двигаться, говорить и даже моргать.

Меня словно куполом накрыло, оглохла, слов Паши дальше не слышу, только собственное дыхание и громкое биение своего сердца.

Я сейчас ослышалась? Ведь правда, ослышалась? Это же не может быть на самом деле! Они же брат и сестра, о каком сыне говорит Паша? Они же не….

глава4

МИЛАНА

Громкий звук падения чего-то звонкого, тихое ругательство, и наконец у меня получается открыть глаза, выбраться из тягучий пучины темноты, что не отпускала меня несколько раз. Даже глаза не получалось открыть, вновь впадала в тревожный сон.

Мне снился Паша, девочка на его руках, которую больше полгода я считала его племянницей, там была и Алина, она обнимала Пашу, смотрела на меня и улыбалась, только улыбка была не доброй, жутко злой. Я смотрела на Пашу и не видела в его глазах и капли любви к себе, только обман.

- Ой, извините, я не хотела вас разбудить, - раздаётся сбоку молодой женский голос.

Повернув голову, увидела девушку в белом халате, в руках железный поднос, наверное, он и упал, создав тот звенящий звук.

- Вы как себя чувствуете? Боли есть? – участливо задаёт вопросы, подходит ближе.

Прислушиваюсь к себе, боль есть, но очень слабая.

- Чуть-чуть болит, - голос такой хриплый, во рту всё пересохло, - пить хочу, - говорю медсестре, - где мой малыш, с ним всё хорошо?

Глаза девушки странно забегали, резко наклонилась, подняла с пола, какой-то предмет.

- Я сейчас Елену Эдуардовну позову, она вам всё расскажет, а я заодно попить принесу, подождите немного, - говорит девушка и торопливо покидает палату.

Обвожу взглядом палату, довольно просторная, кровать только моя, в углу стоит прозрачная высокая люлька на колёсиках, она явно для младенцев. Но моего малыша в ней нет. В груди заворочалась тревога, ещё и медсестра повела себя странно. Неужели так трудно ответить, или же она просто не знает? Боженька, пусть с моим малышом всё будет хорошо, больше мне ничего не надо, только мой малыш!

Как теперь быть дальше? Никак! Нужно забирать малыша и уезжать домой, к родителям, туда, где никогда не предадут, где любят и ждут.

- Проснулась, очень хорошо, - в палату заходит Елена Эдуардовна, следом и медсестра со стаканом воды, - Юля, пару глотков, больше пока нельзя, - оборачивается доктор к девушке.

Девушка только кивнула, и подойдя к кровати, помогла сделать разрешённые пару глотков.

- Елена Эдуардовна…, - зову доктора, но она поднимает руку вверх, призывает замолчать.

- Значит так, Милана, роды были преждевременными, очень стремительными, крови ты потеряла очень много, мы делали всё, чтобы спасти вас, - поворачивается к стоящей чуть в стороне Юли, кивает ей, после чего медсестра отходит к столику, начинает распаковывать шприц, не знаю почему, но я пристально слежу за каждым движением девушки.

Слова Елены Эдуардовны мне совсем не нравятся, и тон такой холодный, она со мной ещё так не разговаривала.

- Что с моим малышом? – задаю вопрос врачу, вот только так и не могу оторвать от Юли глаз, она уже набирает лекарство из нескольких ампул в один шприц.

Волнение зашкаливает, в ушах появляется звон, я чувствую, что мне хотят сообщить что-то плохое, то, после чего моя жизнь перестанет существовать.

- Елена Эдуардовна, да скажите же вы! Что с моим малышом, где мой сын?! – поддаюсь вперёд, и тут же низ живота простреливает острой болью, - мммм, - срывается с губ.

- Юля, уколи её, - даёт распоряжение женщина.

Юля тут же появляется рядом, берёт за руку, кладёт вдоль моего тела, и открыв катетер, который я до этого и не заметила, вводит через него лекарство.

- Это обезболивающее и успокоительное, сейчас вам станет легче, - лепечет Юля.

- Зачем успокоительное? Елена Эдуардовна, - на глаза наворачиваются слёзы.

Почему она молчит? Почему не говорит, что с моим сыном?

- Милана, поймите, мы не боги, всего не можем, конечно, мы делали всё что в наших силах, но к сожалению…

Громкий стук по стеклянной двери, что заставляет вздрогнуть всех присутствующих, а следом в палате появляется высокий мужчина.

- Добрый день, Елена Эдуардовна, - басистым голосом заговорил мужчина.

- Вы кто, и как вас сюда пропустили? Это палата интенсивной терапии, и сюда запрещено посторонним! Покиньте помещение! – накидывается на мужчину.

Вот только он и шага не делает за порог, его уголки губ подрагивают, он смотрит на моего врача, как дитя малого, хотя сам очень молод. На вид ему и тридцати нет.

- Здравствуйте Милана Игоревна, - неожиданно переводит взгляд на меня, обращается, зная моё имя и отчества, - как ваше самочувствие?

- Так, покиньте палату! – не даёт мне ответить, вновь набрасывается на мужчину, только теперь с яростью, даже за руку его схватила, чтобы выпроводить.

- Обязательно, но для начала, я хочу знать о состоянии Миланы Игоревны и её сына, что сейчас находится в детском отделении, - произносит мужчина, и своими словами выбивает слёзы из глаз.

С моим сыночком всё хорошо!

- Вам привет от Иннокентия Леонидовича, - продолжает мужчина, - он просит передать, чтобы вы не шалили, иначе добром для вас это не закончится.

Елена Эдуардовна от слов незнакомца бледнеет, резко повернув голову в мою сторону, обдаёт меня ледяным взглядом, после чего чуть не бегом покидает палату. Что это ней?

- Так как вы себя чувствуете? – проводив убегающею женщину взглядом, произносит вопрос мужчина, - всё хорошо, Милана Игоревна?

- Откуда вы меня знаете? – отвечаю вопросом на вопрос.

Я не знаю этого мужчину, даже не видела ни разу, а вот он знает меня, но на врача он не похож, и работает не здесь, а ещё реакция Елены Эдуардовны на имя какого-то Иннокентия, ничего не понимаю, и это пугает.

- Я и не знаю вас, Милана Игоревна, первый раз сегодня вижу, и до сегодняшнего дня даже не знал о вашем существовании, сейчас будем знакомится, - подходит к железному стулу, что стоит в углу палаты, берёт его, и сделав несколько широких шагов к моей кровати, присаживается на него верхом, ловко расстегнув две пуговицы на пиджаке, распахнув его палы, - оставите нас одних, - говорит он медсестре, что как истукан стоит всё на том же месте.

Меня его ответ ещё больше напрягает! Появляется чувства обмана со стороны мужчины. Вот только зачем, и кто он?

глава5

ПАВЕЛ

- Как не дышит, почему? – хватается за голову мать, какая бы она не была стервой и падкая на деньги, детей она любит, и искренне переживает.

Когда Лизи с Викой болеют, она всегда приезжает в мой дом, помогает с внучками, терпит Алину, как бабушка она превосходный человек, в остальном же, монстр.

- У него спонтанное приступы остановки дыхания, такое часто бывает у недоношенных деток, нашего с Милой сына это тоже коснулось, - прикрываю глаза.

Меня бомбит изнутри, хочется разодрать всю грудную клетку в клочья, только бы не испытывать этой агонии.

- Боже, но это же излечимо? Он поправится?

- Поправится, как только он достигнет нужного срока, - говорю то, что мне сказал детский доктор.

Приступ у малыша случился практически сразу после рождения, поэтому вовремя диагностировали заболевание.

- Так получается, мы не можем его сейчас забрать домой?

- Нет! Ты только об этом думаешь? Натерпится выслужится перед дедом? – рычу на женщину.

- Причём здесь твой дед? Я о мальчике беспокоюсь, кто за ним здесь будет ухаживать? Вот эти? – кивает на двух молодых медсестёр, которые находятся в палате с сыном.

- Они специалисты своего дела! Они не просто так здесь находятся, не неси чушь! Тебе просто хочется поскорее прикарманить всё наследство Кристиана! А ты не забыла, что тебе ещё с Алиной вопрос решать? Она, если ты помнишь, ещё не в курсе, что скоро будет нянчится с чужим для неё ребёнком? Она его может и не принять, ты не забыла о козыре в её руках? – смотрю на мать с ехидной улыбкой.

- Примет! – шипит в ответ, - у неё не будет выбора, она не дура, сынок, она ничуть не меркантильнее меня! Будет ей уроком, как детей убивать! Это по её вине мы вляпались в кучу дерьма! А выход пришлось искать мне, да если бы не я, то всё бы рухнуло!

- Выход?! Какой выход, ты искала? Я познакомился с Милой не благодаря тебе! И забеременела она раньше, чем дед выкинул свой финт!

- Да, так и есть, но кто продумал весь план, кто подбил тебя на такой шаг? Я, сыночка, я! – мгновенно превратилась в фурию.

- Да если бы не ты! То моя жизнь сложилась бы совершенно по-другому! И сейчас бы не было всего вот этого, и мой ребёнок бы не родился на два месяца раньше, и не умер бы для своей матери, а мне бы не пришлось терять любимую! – не сдерживаюсь, гремлю на весь коридор, чем привлекаю внимание медперсонала, одна из них стучит нам в стеклянную стену, смотрит укоризненно.

- Идём, мне нужно пообщаться с Леной, надо договориться о хорошем наблюдении моего внука, кстати ты придумал имя для сына?

- Миша, именно так хотела назвать нашего ребёнка Мила, - голос звучит убито, в горле ком встал.

Она будет оплакивать нашего малыша, шептать его имя, и никогда не увидеть его личика, не возьмёт на руки крошечное тельце, не поцелует! На что я обрёк тебя, любимая?!

- Хорошее имя, менять не будем, пусть хоть что-то у него будет от матери, - отводит взгляд в сторону.

Как же я хочу тебя задушить!

Смотрю на сына несколько секунд, мысленно обещаю скоро прийти, и развернувшись, следую за матерью. Нам действительно нужно поговорить с Еленой, к тому же письмо для Милы ещё лежит в моём кармане, его нужно передать врачихе, она та и отдаст его Миле.

- Елены Эдуардовны нет, она на обходе, - поднимаясь из-за стойки секретера, говорит девушка, останавливая нас у порога кабинета Елены.

- Мы подождём, сделайте нам кофе, - произносит мама, и открыв дверь кабинета врача, переступает порог.

- Подождите, в кабинет нельзя! – кричит матери в спину.

- Нам можно, мы ждём кофе, Павел, - кивает головой в глубь кабинета, взглядом требует, чтобы я зашёл.

Послав девушке извиняющийся взгляд, захожу вслед за матерью, прикрываю дверь. Мать бросив сумочку на кожаный диванчик, проходит до кресла во глава стола, присаживается за него, откидывается на спинку.

- А не много ли вольностей? Это чужой кабинет, - оглядываюсь вокруг, всё в темных тонах, словно отражает душу хозяйки, такая же чёрная.

- За те деньги, что она получила и ещё получит, она мне ещё ноги должна будет целовать, - отмахивается родительница.

Покачав головой, прохожу до диванчика, присаживаюсь, откидываюсь на спинку, запрокидываю голову. Перед глазами тут же появляется образ моей любимой девочки, там на полу, в нашей квартире! Она наша, точнее была, теперь Милы там на будет, и я туда больше не верность, не смогу там находиться!

Вспоминаю все наши дни, все наши ночи, день, когда она сообщила о беременности, её смех, радость в глазах! Надеюсь, когда-нибудь её глаза будут сиять таким же счастьем, каким сияли до сегодняшней ночи! Она должна быть счастлива, должна!

В кармане пиликает телефон, нехотя достаю его, провожу пальцем по экрану, снимаю блокировку, и стоит увидеть имя отправителя сообщения, как тут же резко поднимаюсь на ноги, а вот когда открываю и вчитываюсь всего в одну строку, леденею изнутри.

- Паш? Ты чего, что там тебе пришло? – раздаётся взволнованный голос матери, но отвечать мне не приходится, в кабинет врывается Елена с диким ужасом на лице.

- Я больше не участвую в ваших играх, забирайте деньги, и убирайтесь отсюда, живо!

- Что! – пронзительно вскрикивает мать, но её крик в моих ушах звучит, что через толщу воды.

Перед глазами двоиться строка из сообщения, «Решил обыграть меня, Пашок, не выйдет, запомни, я всегда на шаг впереди», гласит сообщение. И это «Пашок», говорит о том, что дед в гневе.

- Что слышала! Я не собираюсь лишаться всего, что у меня есть, ради вашей авантюры!

- Да объясни ты в чём дело?

- Дед всё знает, - отвечаю вместо Елены, на вопрос матери.

Как? Как он всё прознал? Где мы допустили ошибку? Что теперь делать? Он же заберёт её и сына!

- Что?! Что ты сказал? Паша! – шепчет помертвевшим голосом.

- Что слышала, Рая! Твой свёкор в курсе всех дел! Боже, зачем я только согласилась тебе помочь? Дура! Легких денег захотела! А теперь буду разгребать всё то дерьмо, в котором ты сама по уши погрязла, и меня утянула! – сокрушается докторша, пока мы с матерью пребываем в полном шоке.

глава6

МИЛАНА

Шок, неверие, но всё это длится буквально мгновение, с меня окончательно слетают розовые очки, которые на меня надел Паша. Теперь становится всё понятно, особенно поведение Елены Эдуардовны! Она собиралась…, собиралась сообщить ужасную ложь о моём сыночке! Как, как так можно?! Она же доктор, человек давший клятву Гиппократа – спасать людей, а в итоге она крадёт чужие судьбы, жизни! Я даже не представляю, что со мной бы было, услышь я о смерти своего сыночка! Наверное бы лишилась жизни, или же сошла с ума до конца своих дней!

Боль, страх, ненависть – сковывают грудную клетку, дышать трудно. Не стыдясь Эрика, впадаю в истерику, реву, выплёскивая всё, что скопилось за последние сутки.

Ещё вчера утром я была самой счастливой, у меня был любимый человек, я мечтала стать его женой, тихо, наедине сама собой, рассматривала пышные белые платья в интернете и представляла день, когда надену одно из них. Думала о том, как мы будем воспитывать нашего сыночка, а оказалось…

Почти полтора года обмана, нет, это даже не обман, это жестокая ложь! Меня использовали, грязно, пользовались моей искренней любовью, сделали любовницей – женщиной, что крадёт чужое счастье! Он так клялся в любви при этом имея жену и двух детей, и всё для чего?

- За что они так, со мной? Зачем им мой мальчик?! – прижимаю ладони к лицу.

Как же я хочу получить на всё ответ!

- Тише Милана, - чужая рука касается моего плеча, - вы и ваш сын теперь в безопасности, все подробности вам расскажет Кристиан, это дед Павла, теперь вы под его защитой, - говорит мужчина, но его слова не успокаивают.

Под защитой?! Нет! Такая защита мне не нужна! Теперь зная, как хотел поступить Паша, я не за что не подпущу их семейку к моему сыну! Уеду к родителям, как только нас выпишут!

- Мила, - остриём кинжала по сердцу звучит мужской голос, открываю глаза, - всё не так…

- Тебе лучше выйти, - перебивает, резко поднимается на ноги Эрик, встаёт перед отцом моего сыночка, перекрывает ему проход.

Смотрю на лицемерного подонка и практически задыхаюсь от его взгляда! Не верю! Не верю больше тому, что вижу в его тёмных глазах! Сожаление, раскаяние, боль, любовь! Как же я не видела этой лжи раньше? Слепая дура! Прав папа! Я наивная, доверчивая, и совершенно не разбирающаяся в людях, не вижу их настоящих лиц! Но не теперь! Я словно прозрела и вижу всю черноту, что окружает меня!

- Оставь нас, Эрик, - рычит Павел, но с места не двигается, он через плечо моего защитника продолжает смотреть на меня.

Отвожу взгляд, это слишком, не могу больше смотреть на него, слышать его голос, чувствовать его присутствие, ощущать его запах туалетной воды! Теперь любимый запах ощущается иначе, тошнотворная вонь забивает нос, к горлу подступила желчь. Зажимаю рот ладонью, затаиваю дыхание, пытаясь унять тошноту.

- Исключено, ты разве ещё не получил от Кристиана приказ не приближаться к Милане? – произносит Эрик, - получил, по взгляду вижу, так что убирайся, и больше не приходи, иначе мне придётся….

- Оставь нас! – взрывается Павел, его ор прокатывается вибрацией по стенам.

- Нет, Паш, даже не надейся, я не оставлю Милану наедине с тобой, - совершенно спокойным голосом отвечает Эрик.

- Ты кем себя возомнил? – продолжает кричать лжец, - ты всего лишь прихвостень Иннокентия, и не имеешь право стоять между мной и моей любимой женщиной!

- Замолчи! – выдавливаю через ком тошноты, - замолчи….

- Мила, девочка моя, выслушай меня, прошу! Я расскажу тебе всю правду, только поверь мне, родная, я люблю тебя! Люблю, слышишь?!

- Нет! Нет! - зажимаю уши, остервенело качаю головой.

Что он делает?! Зачем продолжает рвать мою душу и сердце, там и так нет и единого целого кусочка!

- Довольно! – раскатом грома раздаётся голос Эрика, - ты совсем краёв не видишь, хочешь добить её окончательно? Грош цена твоей любви, Павел! Я запрещаю тебе приближаться к Милане! Покинь палату, Павел, иначе я помогу тебе это сделать!

- Да кто ты такой, чтобы запрещать мне к ней подходить?! Она моя! И я не позволю вам её забрать! – горланит в ответ.

- Поздно, она уже не твоя, давно не твоя, и я имею полное право запрещать тебе приближаться…, к моей невесте!

Слова Эрика словно снежный ком на голову, даже кожа начинает покалывать, словно от прикосновения мелких, ледяных снежинок! Звенящая тишина, что образовалось с последним словом «НЕВЕСТА», оглушает, давит на перепонки, доставляя дискомфорт.

- Повтори! – гортанный рык Паши нарушает тишину, вздрагиваю и тут же низ живота пронзает болью.

Кое-как сдерживаю стон.

- Ты всё прекрасно слышал, - отвечает Эрик.

Лицо Павла искажается гримасой лютой злобы, цвет его глаз изменяется до небывалого оттенка, они словно кровь наливаются, становятся дьявольскими, витки вен на шеи и лбу увеличились. Ещё чуть-чуть и он бросится на Эрика, но этого не происходит! Павел медленно перевёл на меня взгляд, прикрыл глаза всего на секунду и развернувшись, широким шагом выскочил из палаты.

- Идиот! – тихо бросил мужчина исчезнувшему в коридоре Павлу, - ты как? – обернувшись ко мне лицом, смотрит пристально.

В ответ только качаю головой, не могу описать то, как чувствую себя, во мне столько всего, что не разобрать.

- Эрик, вы же пошутили про невесту? – спрашиваю с надеждой.

Я не знаю, чего ещё можно ожидать от этих людей!

- Нет, - в добавок отрицательно покачивает головой, - как бы дико для вас это не звучало, но вы, Милана, действительно моя невеста, - ни капли, не меняясь в лице, говорит мужчина, медленно подходя к стулу, присаживаясь на него обратно.

- Что? – ошарашено смотрю на несущего полную чушь мужчину.

- Это ради же вашей и вашего сына безопасности, я конечно не должен был сообщать такую новость сам, это должен был сделать Кристиан, в более удобной обстановки, как-то подготовить вас, но обстоятельства вынудили, - делает глубокий вдох, в то время, как я, неотрывно смотрю на совершенно чужого человека и слушая его, молюсь, чтобы всё оказалось чудовищным сном!