Глава 1

Англия, 1067 год

– Всех повесить! – Жобер де Бревриен окинул сердитым взглядом горстку захваченных в плен саксов.

Стоявший рядом с ним Алан Форней, его помощник, озадаченно потер подбородок.

– Всех? – с сомнением переспросил он.

Жобер взглянул на перепачканных грязью пленников. Они были, пожалуй, слишком молоды для воинов. Вон тому безусому юнцу наверняка еще ни разу не приходилось бриться... Вдруг он заметил ненависть в голубых глаз мальчишки. Шевельнувшаяся в душе жалость сразу исчезла. Из волчат вырастают волки. Нет, он ни одного не оставит в живых. Ни одного!..

– Всех, – решительно подтвердил Жобер.

Круто повернувшись, он направился к усадьбе. Алан, кажется, не одобряет такой расправы. Король Вильгельм приказал бы вместо казни отрубить каждому руку или ногу. Поэтому он и получил прозвище Калечащий.

Жобер стиснул зубы. Лучше уж повесить, чем искалечить и оставить в живых. К тому же не придется прижигать культи. Это работа противная и требует много времени. А у его людей и без того немало дел. Надо стеречь запасы продовольствия и уводить с пастбищ скот, пока его не угнали саксы.

Жобер слышал мычание коров. Его люди перегоняли стадо в расположенный у реки загон.

Где-то завизжала женщина. Жобер вспомнил, что послал солдат обыскать деревню. Он предупредил их, чтобы они не очень-то пугали и не увечили оставшихся вилланов. (Крепостные, которые несли барщину и другие повинности в пользу помещика; вилланство возникло до нормандского завоевания и существовало в Англии до XV-XVI ее.)

Если одни станут калеками, а другие от страха убегут в лес, кто тогда будет работать?

Жобер взглянул на холмы, высившиеся на восточной окраине поместья, частично окруженного бревенчатой стеной. А с юга и с запада поля огибала река. «Можно держать оборону», – подумал Жобер. Он углубит ров у подножия холма, а деревянное ограждение заменит каменным. Так будет надежнее.

Взгляд его скользнул по склону холма и устремился в долину. Там бродили тучные белые овцы, ниже золотилась стерня на полях, с которых убрали ячмень и пшеницу, а дальше, до серебристой нити реки, лежали все еще зеленые луга.

Горела на солнце яркими осенними красками листва – дубовые и березовые рощи окаймляли долину.

Щедрая земля. Здесь было вдоволь корма для домашнего скота, в лесах было полно зверья и птиц, в реке водилась всякая рыба. У Жобера даже голова закружилась от радости. Ему так повезло! Король Вильгельм сдержал обещание. Оправдались все надежды. Жобер был рад. Для него, безземельного рыцаря, Англия казалась райским местом.

Щурясь от яркого солнца, он взглянул в ту сторону, где виднелась усадьба – небольшой замок под черепичной крышей и другие строения.

Оксбери – так называлось поместье по-саксонски.

Жобер подошел к усадьбе. Деревянные стены почернели от непогоды и времени, ров вокруг крепости был наполовину засыпан камнями. Казалось, бурные события последнего года обошли Оксбери стороной. Очень уж мирный вид был у этого местечка.

Когда Жобер перебрался через ров, один из его людей доложил:

– Все спокойно, милорд. Похоже, все ушли отсюда. Или где-то прячутся.

Жобер кивнул и вытащил из ножен меч, жестом приказав рыцарю сделать то же самое. Он не забыл о засаде, устроенной в лесу. Тогда один из его людей вовремя заметил лучников, спрятавшихся на деревьях, и, закричав, предупредил об опасности. Но они лишились хорошего коня, попавшего в расставленную коварными саксами ловушку.

Жобер не имел права на ошибку. Нельзя недооценивать своего противника.

Мечом он ткнул в створки незапертых ворот. Ворота заскрипели и открылись. Рыцари осторожно вошли во двор крепости.

В пыли копались куры. Возле одной из построек расположилась свинья с поросятами. Больше не было заметно никаких признаков жизни.

Жобер глубоко вздохнул. Неужели они овладели крепостью с такой легкостью?

Указав на сарай, он приказал обыскать его.

В сарае рыцари обнаружили два десятка женщин и нескольких детей, сгрудившихся у дальней стены. Молча они смотрели на завоевателей. Их глаза наполнились ужасом. Заплакал ребенок, нарушив тишину.

– Что будем с ними делать? – спросил солдат по имени Хеймо.

Жобер сдвинул на затылок шлем и обратился к саксам:

– Меня зовут Жобер Бревриен. Именем короля Вильгельма Нормандского я заявляю свое право на владение этой землей. Теперь вы будете служить мне.

Люди смотрели на него так, будто не понимали его слов. А как они могли понять? Конечно, их король Эдуард Исповедник пригласил ко двору немало нормандских феодалов. Но в стране, за пределами королевского двора, по-прежнему говорили только по-саксонски.

– Обыщите остальные помещения, – приказал Жобер. – Мне нужно знать, сколько человек здесь осталось.

В конюшне обнаружили старика, он прятался в стойле. А при обыске амбаров, полных зерна, были найдены несколько мальчишек. Наверное, это были слуги – грумы. В пристройке к кухне прятались под столами судомойки.

Жобер направился к входу в господский дом, но тут кто-то окликнул его. Он оглянулся.

Через двор к нему торопливо шел Алан.

– Ну что, всех казнили? – с усмешкой спросил Жобер.

– Нет, не всех, – качнул головой Алан. – Среди пленных оказалась женщина.

Жобер представил грязных оборванцев, которых они выволокли из леса. Ни одной женщины среди них он не заметил.

– Что нам с ней делать? – спросил Алан. – Не можем же мы повесить женщину, пусть даже саксонку.

– Отдайте ее мне, – вмешался в разговор Хеймо. Его карие глаза заблестели. – Я наполню эту саксонскую сучку семенем настоящего викинга.

– Не хватает только, чтобы мои люди передрались из-за женщины, – сказал Жобер.

– Если мы приняли ее за мужчину, едва ли на нее потянет еще кого-то, – возразил Хеймо.

Жобер вложил меч в ножны. Пожалуй, придется самому взглянуть на необычного пленника. Не нужны ему никакие осложнения. Все его мысли были заняты только что обретенной собственностью.

Они вышли за ворота и спустились с холма. Жобер рассказал Алану о том, что увидел в крепости:

– Там только женщины, дети и старики. И несколько мальчишек, но им еще рано воевать. Отряд, с которым мы столкнулись в лесу, это, наверное, то, что осталось от войска королевского дружинника.

– Значит, нам повезло. К вечеру все мятежники будут висеть на деревьях.

Жобер покачал головой:

– Вожакам удалось скрыться. – Он обвел широким жестом одетый в осенний багрянец лес. – Бьюсь об заклад, что даже сейчас они наблюдают за нами и ждут удобного случая, чтобы напасть.

– Дураки они, если не сдадутся.

– Дураки? – Жобер удивленно поднял рыжеватые брови. – Потому что не хотят, чтобы мы их повесили? Ведь они считают нас захватчиками.

– Эти люди поддержали Гарольда, поэтому лишились своих прав, – возразил Алан.

Жобер вспомнил, как недавно размышлял о том, что саксы едва ли могли выбирать, кого им поддерживать.

На опушке леса его солдаты уже приступили к казни. Двоих пленников повесили, вынули из петли, и теперь их тела лежали под деревом.

Остальные – еще живые, – связанные веревкой друг с другом, представляли собой жалкое зрелище. Только один воин сидел распрямив плечи, с гордо поднятой головой. Жобер догадался, что это и есть женщина.

Он обманулся, приняв ее за юношу. Лицо женщины было покрыто таким слоем грязи, что никто не взялся бы определить, хороша она собой или безобразна.

Приказав одному из своих людей поставить пленницу на ноги, он подошел ближе, чтобы как следует разглядеть ее.

Она оказалась довольно высокой. Одежда не могла скрыть, что ее хорошо сложенное тело было красивым и крепким. В голубых глазах горела ненависть.

Жобер не знал, как поступить с этой гордой саксонкой. Он встретился взглядом с Аланом.

– Отведи ее в крепость и посади в подвал.

Алан велел двум солдатам отвязать женщину от остальных пленников. Как только ее освободили от веревки, она набросилась на своих врагов. Солдаты едва усмирили ее. Один из них схватил женщину за толстую косу, которая прежде была спрятана под одеждой, и с силой потянул вниз. Голова непокорной пленницы откинулась назад. Другой солдат ткнул ее кулаком в спину, приказав идти с ними.

Она прошла мимо Жобера, пронзив его, словно кинжалом, взглядом пылавших яростью синих глаз.

Нормандские рыцари, собравшись вокруг очага, ужинали солониной и сухарями, извлеченными из своих седельных сумок. Еду запивали водой. Они еще не успели отыскать в крепости запасы эля, а привезенного из Нормандии вина почти не осталось. Несмотря на обилие продовольственных запасов, им пока не удалось заставить перепуганных саксонок приготовить им еду, а на то, чтобы поджарить мясо убитой ими свиньи, у них не хватало времени.

Жобер сунул руку под доспехи и почесал зудящее тело. Вот бы принять горячую ванну! Он разрешил своим людям пойти к реке, и те успели искупаться до ужина.

В комнате наверху он видел большую деревянную лохань для купания. Роскошь обстановки удивила его: большая кровать резного дерева, портьеры, украшенные изящной вышивкой, высокий деревянный сундук и комод, в ящики которого он не успел заглянуть. Семья саксонского лорда, видимо, поспешно бежала, услышав о приближении норманнов, и не успела почти ничего захватить с собой.

Интересно, подумал Жобер, есть ли среди захваченных в плен кто-нибудь из этой семьи? Все саксы с их золотистыми волосами казались ему на одно лицо. Он слышал, что когда-то они были отличными воинами. Но, как показала битва при Гастингсе (Битва состоялась в 1066 г. Герцог Нормандии Вильгельм разбил войска англосаксонского короля Гарольда 11 и занял английский престол.), саксы были значительно хуже вооружены, чем люди лорда Вильгельма, к тому же у них не было кавалерии. Теперь они покорены, и их можно использовать только на полевых работах или в качестве слуг.

Жобер вдруг подумал о женщине. Почему он не смог убить эту бродяжку? Куда ее поместили его люди?

Его мысли неожиданно прервал женский визг. Визжала одна из кухарок. Два полураздетых рыцаря гонялись за ней по всему залу. Светлые волосы женщины рассыпались по плечам. Ее лицо раскраснелось, глаза наполнились страхом.

Жобер нахмурился, но ничего не сказал. Жестокость была неизбежна. Если бы эта женщина была поумнее, то покорилась бы тому рыцарю, который был ей больше по вкусу, и уговорила бы его взять ее под свою защиту.

Один из рыцарей в конце концов поймал женщину. Попав в его ручищи, она затихла, хотя выглядела как птичка, угодившая в силок. Рыцарь не повалил ее тут же, а повел в дальний угол зала, что-то говоря ей успокаивающим тоном. Рыцаря звали Адам д'Обри. Было известно, что он умеет обращаться с женщинами.

Жобер вздохнул. Ему еще предстояло проверить посты, выставленные для охраны крепости. Нельзя расслабляться. В лесах скрывается много саксов.

В зал вошел молодой рыцарь по имени Роб. Он, широко улыбаясь, поставил на стол корзинку с яблоками.

– Где ты их нашел? – удивился Жобер.

– В подвале, куда посадили пленницу. Там много всяких припасов. Зимой нам будет что есть.

При напоминании о женщине у Жобера что-то сжалось внутри.

– Ее развязали? Роб покачал головой:

– Она так сопротивлялась, что мы не решились развязать ее. Эту чертовку закрыли в подземелье. Там сыро и темно. Но так ей и надо. Оттуда не убежит.

«Лучше бы ей убежать», – подумал Жобер и удивился такой странной мысли.

Мужчины жадно расхватали яблоки, он тоже взял одно. Оно оказалось сочным и необыкновенно вкусным.

Жобер сделал обход крепостной стены. Стражники были на своих постах, все в приподнятом настроении. Их радовало, что теперь этой землей владеют норманны.

Поговорив немного с солдатами, Жобер вернулся в зал, а потом поднялся по лестнице в спальню бывшего хозяина замка. Он лег на широкую кровать, покрытую синим шелковым покрывалом, и только теперь почувствовал, что устал. День был тяжелым. Его отряд наткнулся на засаду в лесу. Пришлось сражаться. Часть саксов была захвачена в плен. Однако многим удалось бежать, в том числе, как он подозревал, и вожакам. Удивительно, что они бросили женщину. Кто она такая? Любовница какого-нибудь воина? Нет, для этого она слишком горда. Вспомнив, как полыхали ненавистью ее синие глаза и как смело она себя вела, он проникся к ней уважением.

Потом Жобер стал думать о том, что необходимо сделать до наступления зимы. Перегнать с дальних пастбищ скот, заготовить побольше дров... Он довольно улыбнулся, представив амбары, полные золотого зерна. В крепости много яблок, капусты, сушеного гороха и других овощей. Голодать его люди не будут. Нужно только заставить саксонских женщин заняться хозяйством. Но прежде следует научиться как-то объясняться с ними.

Тьма кромешная. Из гнилой соломы вылез червяк и ползет по его телу. У него затекли руки и ноги, а запястья и щиколотки невыносимо болят от стягивающих их веревок. Он обречен умереть и превратиться в грязь здесь, на каменном полу.

Ему трудно дышать, сердце бешено колотится. Он открывает рот, чтобы крикнуть. Но никто не услышит его крик...

Вздрогнув, Жобер резко сел в постели. Пот струился по его телу. Осознав, где находится, он с облегчением почувствовал, как охвативший его ужас постепенно проходит.

Почему ему привиделся этот кошмар? Может быть, из-за мыслей о пленнице, связанной и брошенной в сырое подземелье?

Жобер напомнил себе, что она враг. Она участвовала в нападении и, если бы смогла, не задумываясь убила бы его или любого другого норманна.

Но она женщина... Ей, должно быть, очень страшно лежать там, внизу, в полной темноте. Пожалуй, ее подвергли слишком жестокому наказанию. Ведь если задуматься, то она всего лишь пыталась защитить свой дом.

Жобер встал с кровати. Он спал нагим, чтобы не пачкать тонкое, чистое постельное белье. Натянув на себя штаны и сапоги, на которых засохла налипшая грязь, он взглянул на меч. Оружие поблескивало в лунном свете, проникавшем сквозь незакрытые ставни окна.

Нет необходимости брать его с собой. Ведь он собирается всего лишь найти подвал и вытащить оттуда женщину. Он переведет ее на ночь в конюшню или в какой-нибудь сарай, а утром решит, что с ней делать дальше.

Жобер осторожно спустился по лестнице в зал, где храпели спавшие на лавках солдаты. Возле двери он прихватил с собой факел, вставленный в скобу на стене.

Снаружи луна заливала все вокруг серебряным светом. Жобер крадучись обошел замок и направился к старому амбару на каменном фундаменте. Именно под ним находился подвал, где хранились запасы продовольствия.

Отыскав дверцу, он сделал глубокий вдох и поднял ее. При лунном свете он разглядел ступени лестницы, ведущей вниз. Его прошиб пот, потому что он всегда боялся маленьких закрытых помещений. Поборов страх, он стал спускаться в подземелье. Внизу коридор раздваивался. Жобер свернул вправо.

Коридор привел его в хранилище. Здесь были горы яблок, корзины с луком, капустой. С удовольствием взглянув на все это изобилие, Жобер вышел и направился в другую сторону. Коридор стал уже и ниже. Лишь согнувшись, он смог войти в тесную клетушку.

Голова женщины свешивалась на грудь, и ему показалось, что она мертва. Осветив факелом ее лицо, он заметил, что она вздрогнула. Глаза ее открылись и уставились на него. Во взгляде не было и намека на страх. Только ненависть.

Ему не хотелось прикасаться к ней. Кому в здравом уме придет в голову брать в руки гадюку?

Но выхода не было. Укрепив факел в нише на стене, Жобер осторожно подошел. Взяв женщину за плечо, он попробовал поднять ее на ноги.

Она встала, но потеряла равновесие и повалилась на него. Он помог ей выпрямиться. Она снова покачнулась. «Наверное, у нее затекли ноги», – подумал он. И в этот момент она попыталась его укусить. Он разозлился и ударил ее. Она рухнула на землю и потеряла сознание.

Жобер хотел было уйти, но жалость взяла верх. Он решительно приблизился к пленнице и, схватив ее, ловко вскинул обмякшее тело на плечо.

Выбравшись наружу, Жобер некоторое время стоял, размышляя, что делать дальше. Можно было бросить ее здесь, во дворе. Она придет в себя и, конечно, сбежит. Глупо, что он вообще думает об этом. Какое ему дело? Он все-таки воин, а не какой-нибудь придворный щеголь. Ухаживание за дамами – это не для него. К тому же дерзкая саксонка совсем не похожа на нежных дам, которых прославляют трубадуры. Она опасна.

Вздохнув, Жобер двинулся дальше. Проходя мимо конюшни, он подумал, не оставить ли женщину там. Но тогда ее быстро обнаружат его люди.

Взгляд остановился на сторожевой башне у ворот крепостной стены. Часового не было видно. Возможно, он заснул на посту «Потом выясню», – подумал Жобер и решил отнести пленницу в дом.

Тяжело дыша, он осторожно шел по темному залу между спящими людьми. Один из рыцарей вдруг поднял голову и строго произнес: «Кто идет?»

– Бревриен.

Рыцарь что-то проворчал и снова заснул. Жобер был этому рад. Он и сам не понимал, что делает. И уж конечно, ему не хотелось объяснять кому-нибудь свой безумный поступок.

Добравшись до спальни, Жобер быстро подошел к кровати и сбросил на нее свою ношу. Он с облегчением вздохнул: его безумное приключение наконец закончилось.

Но что делать теперь с этой злючкой, которую он спас? Взглянув на ее неподвижное тело, он вспомнил вдруг, что уже много недель в его постели не было женщины. Его губы растянулись в ухмылке. Она, кажется, не дурна, эта саксонка. Молодая, сильная... конечно, она не так приятна, как та кареглазая девушка, по которой он тосковал. Часто во время военного похода он вспоминал о Дамарис. Она, наверное, уже вышла замуж. Ведь он давно покинул Нормандию. Значит, нужно забыть о ней.

Жобер со вздохом стянул с себя сапоги и, нагнувшись над кроватью, перекатил тело пленницы на другой край. Потом он лег сам, вытянулся на кровати и почти сразу заснул.