Превратности судьбы (СИ)

Пролог

Сентябрь, 2000.

Это была на удивление тёплая для осеннего времени ночь. На небе рассыпались звёзды, а неполная луна, идущая с каждым днём на убыль, еле-еле освещала своим бледным светом тёмную улицу. Воздух был свежий и чистый, как после летней грозы. Самое время, чтобы насладиться ночной прохладой после жаркого дневного солнца.

В это время суток мало кого можно увидеть, однако, в самом тёмном конце улицы, с той стороны, где почти не было света, медленно двигалась хрупкая детская фигура, как могло показаться на первый взгляд. Но на самом деле она принадлежала девушке. Она двигалась очень неуверенно, и каждый шаг стоил ей огромных усилий. Это была Катя Шувалова.

Она ничем не отличалась от своих сверстниц, разве что была немного застенчива. Её тёмные, как смоль, волосы завитыми прядями падали на плечи, а карие глаза и смуглый оттенок кожи указывали на то, что она приехала в Россию с юга. У неё были правильные черты лица, и она имела хорошую фигуру, которой позавидовала бы ни одна модель с обложки молодёжного журнала.

Сейчас все её лицо было перепачкано, из глаз катились слёзы, а уголок губы слегка припух. Катя медленно шла по улице, глядя прямо перед собой, но, казалось, что она ничего не видит: её взгляд был пустой и безнадёжный.

Дрожащей рукой Шувалова вытерла очередную слезинку с лица — трудно сказать, какая она была по счёту, — и свернула в калитку. Тихонько закрыв за собой дверь, она вошла в дом.

Следующее утро оказалось таким же жарким. Аномальная жара держалась уже вторую неделю, здорово утомляя людей. Когда наступал полдень, о хорошем настроении можно было сразу забывать до тех пор, пока солнце не начинало медленно клониться за линию горизонта.

Едва только стрелка часов показала десять, в дверь позвонили. Катя встала с кровати и подошла к зеркалу. Посмотрев на своё отражение и убедившись, что никаких следов вчерашнего вечера уже почти не осталось, она пошла встречать утреннего визитёра.

— Привет, Катька! Зря ты вчера ушла!

В комнату вошла невысокая девчонка, на вид ей было лет тринадцать, но на самом деле она была ровесницей Кати, а Шувалова собиралась праздновать своё семнадцатилетие.

Юля вошла в гостиную и, взяв со стола яблоко, села на диван.

— Ты вчера столько пропустила! Витька, тот, что живёт на соседней улице, поспорил с Серёжкой Щербаковым…

Она не успела закончить фразу, потому что её взгляд, всегда внимательно изучающий свою подругу, задержался на лице Кати.

— Что это?

— Где? А, губа? — Шувалова опустила глаза и, проведя кончиками пальцев по слегка опухшему месту, направилась на кухню.

— Да так, ничего страшного. Просто вчера возвращалась домой в полной темноте и не заметила, что входная дверь была открыта. Вот и наткнулась на неё. Зато в следующий раз буду внимательнее!

Она и сама не могла поверить в то, что сказала, но это была единственная версия, которая могла хоть как-то соответствовать действительности из тех, что она перебрала за ночь. Юля молчала, явно не поверив в лёгкую отговорку.

— Ты уверена? — спросила она, надеясь услышать правду.

— Конечно, я уверена! Я же лучше знаю, что со мной произошло.

С этими словами Катя поставила поднос с чашками на стол и села напротив своей подруги. Не решаясь поднять глаза на Юлю, она взяла свою чашку и, сделав глоток, отвернулась к окну.

— Значит, ты мне ничего не хочешь сказать?

— Мне нечего тебе рассказывать!

— Ну что же, раз так, — Юля взяла чай, — то, пожалуй, тебе будет интересно узнать, что Сашка Шторм снова здесь. Уже весь город об этом шепчется! Вчера он со своей компанией был на дискотеке. Скажу честно, мне жаль участкового: Игорю Ивановичу теперь работы прибавится!

Катя ничего не ответила. Она по-прежнему смотрела в окно и, казалось, даже не обратила внимания на слова своей подруги, но вдруг по её щеке покатилась слеза.

— Наши ребята говорят, что… Кать, ты чего? — Юля посмотрела на девушку. — Кать!

Шувалова поставила чашку на стол и, взяв рядом лежащую подушку, начала плакать.

— Я знаю, что Шторм в городе. Я… я видела их вчера.

— Кать, что ты говоришь такое! Нет… Он что…

— Они пытались изнасиловать меня. Мне ужасно стыдно.

— Ты звонила в полицию? — спросила Юля, гладя её по голове.

— Нет, я не могу, я не хочу. Это… это такой позор. Пожалуйста, не говори никому, я тебя очень прошу…

— Всё, не плачь. Уже всё позади. Я обещаю, что никому ничего не скажу! Сколько их было?

Катины плечи содрогались от рыданий, она не могла успокоиться, слёзы так и сыпались из её глаз.

— Пятеро.

— Пятеро? — глаза Юли раскрылись от ужаса, как будто она только что увидела привидение. — Ты просто обязана заявить в полицию!

— Нет! Я тебя прошу! Ты мне обещала.

Юля не знала, что ей делать, как быть: ведь дело касалось её лучшей подруги. Пускать это всё на самотёк ей тоже не хотелось.

— Хорошо, Кать, — это решение далось ей с трудом. — Но поверь мне, ты делаешь огромную ошибку. Шторм уже совершеннолетний, так что судить его будут по всей строгости закона.

— Его не было среди них, — сказала тихо Катя. — Он сидел в машине.

— Всё равно!

Но спорить было бесполезно, потому что Катя упрямо стояла на своём, а Юля уже дала слово. К тому же она понимала, что напиши Шувалова заявление в полицию, весь город будет знать о том, что случилось. А быть предметом обсуждения теряющейся в догадках толпы было просто ужасно!

День клонился к вечеру. Было уже где-то около девяти часов, когда Шувалова решила покинуть свой дом. Она взяла деньги и направилась к супермаркету, который находился в двух кварталах от её дома.

Из взрослых людей на улице уже никого не было, зато количество парней и девушек значительно увеличилось. Они начинали подтягиваться к недавно построенному молодёжному клубу, который обещал своим посетителям массу удовольствий! Пожалуй, это было единственное место в городе, где можно было хорошо провести время, с пользой для себя и без вреда для окружающих.

Катя шла мимо них, стараясь ни на кого не смотреть. Ей казалось, что события вчерашней ночи написаны у неё на лице, однако никто из проходившей мимо молодёжи не обращал на неё внимания.

Шувалова уже почти подошла к торговому центру, когда увидела до боли знакомую ей машину. Её начала бить дрожь, ноги стали ватными, но она всё-таки собралась с силами и двинулась вперёд, так как отступать было поздно: её уже заметили.

Двое ребят присвистнули, а другой издал что-то наподобие сладострастного стона, и все дружно разразились громким смехом. Глаза Кати заблестели. Она опустила голову и постаралась пройти мимо, ускорив шаг. Но не тут-то было!

— Девушка, а девушка! А как вас зовут? — начал темноволосый парень, выходя из машины. — А то вчера как-то мы упустили эту деталь из вида!

И снова раздался смех ребят. Тем временем Эдик, так звали его, уже успел подойти к Шуваловой и схватить её за руку.

— Отпусти меня!

Катя попыталась вырваться, но у неё ничего не получилось. Скорее всего, наоборот, — она причинила боль самой себе. Теперь ей стало страшно по-настоящему: ей совершенно не хотелось переживать ещё раз то, что чуть было не случилось прошлым вечером. Из глаз покатились слёзы.

— Ну, что ты! Не бойся! Разве ты не хочешь познакомиться с нами поближе? — Эдик подмигнул своим друзьям, которые тоже вышли из машины.

— Ты вчера так стремительно покинула нашу компанию, а нам знаешь, как было обидно! — сказал Стас. — Мы ведь не для себя старались, а для друга, которого теперь не увидим долгие два года, пока он будет отдавать свой долг Родине в Чечне. Ты ведь поможешь скрасить наш сегодняшний вечер и его последнюю гражданскую ночь, раз у нас вчера ничего не получилось?

Он подошел к Кате. Её всё ещё держал за руку Эдик, и, прижавшись к ней телом, запустил руки под её футболку. Темноволосый тем временем зажал Шуваловой рот, чтобы она не кричала. Руки Стаса путешествовали по её груди, но когда он попытался снять с неё футболку, Катя укусила Эдика, затыкавшего ей рот, и, ударив светловолосого, побежала прочь.

Она не видела, куда бежит: глаза застилали слёзы, её била дрожь. Боясь погони, она свернула за угол супермаркета и неожиданно столкнулась с кем-то. Катя не видела, кто это был, но как только она поняла, что перед ней стоит парень, с ее губ сорвалось единственное слово:

— Помогите…

Она прижалась к его груди, по-прежнему рыдая и трясясь от страха.

— Пожалуйста, помогите мне.

Он глядел на неё сверху вниз, пытаясь сообразить, что происходит. Он был крепкого телосложения, с такими же тёмными волосами, как и Шувалова. Его полные негодования глаза пытались вглядеться в мокрое от слёз лицо. Крепкие руки дрогнули и, проведя красивыми длинными пальцами по волосам Шуваловой, он робко спросил:

— Что случилось? Кто тебя обидел?

Катя не могла остановиться. Её страх был настолько велик, что, почувствовав себя в безопасности, она не могла сдержать ещё одну накатившуюся волну слёз. Единственные слова, срывавшиеся с её губ, молили о помощи.

Они так и стояли, прижавшись друг к другу, пока она не начала потихоньку успокаиваться. Незнакомец взял её за плечи и, отстранив аккуратно от себя, посмотрел в её лицо:

— Что с тобой случилось, малыш?

Кате потребовалась доля секунды, чтобы понять, кто перед ней стоит. Её глаза раскрылись от ужаса. Она оттолкнула его.

— Это ты! Ты…

Шувалова начала отступать назад, но, споткнувшись, упала на землю. Он хотел было подойти к ней, но, едва он сделал шаг, Катя закричала:

— Не подходи ко мне! — её глаза были полны ужаса.

Она подскочила на ноги и бросилась бежать, успев крикнуть на последок:

— Чтобы ты никогда не вернулся оттуда, слышишь? Никогда!