Прихоть мажора

Часть 1

– Аглая, иди сюда, помоги мне.

– Сейчас, минуту, – отозвалась я, даже не обернувшись на голос матери. Вместо этого крепче вцепилась в подоконник, напрягая и так донельзя сконцентрированное на единственном объекте зрение.

Машина Артура.

Черный как крыло ворона автомобиль едва заметно покачивался, выдавая с головой, чем же занимаются те, кто находится внутри.

Конечно, можно было бы предположить, что он и его новая пассия – длинноногая рыжеволосая нимфа – решили помериться силой и раскачать машину просто так, но верилось в подобное с трудом. Даже до дома не дотерпели…

Я перевела взгляд на темное окно особняка напротив. Второй этаж, угловая комната. Его комната. Сколько раз я пробиралась туда, чтобы просто окунуться в его мир – не счесть. А потом уходила, заметая за собой следы, потому что дочери прислуги нечего делать в спальне сына хозяина.

– Аглая! – мягкий голос мамы звенел от нетерпения.

– Да, сейчас.

Я задернула занавеску и, стараясь скрыть понурый вид, вышла из своей крошечной комнаты.

Мама сидела в большом мягком кресле, подшивая подол белоснежного тюля из органзы, и, увидев меня, застыла с иголкой в руках.

– Что случилось?

– А что случилось?

– У тебя глаза красные. Почему?

– Так первый час ночи, мам, – я вымученно улыбнулась. – Спать давно пора.

– Именно, пора, а тебя не дозовешься. Помоги повесить, – мама поднялась с кресла и встряхнула ткань, расправляя складки. – Смотри, какую красоту нам Инна Алексеевна отдала. Правда, длинноваты были, пришлось подшивать.

– А чего вручную? Машинка же есть.

– Так игла сломалась. Завтра поеду в город, куплю все необходимое, список уже составила. Табурет возьми. Да не этот, этот качается. Другой бери.

Я машинально взяла второй стул и поставила к окну, машинально взяла из рук мамы тюль и так же, не думая, что делаю, принялась цеплять крючки в кольца.

Увиденная во дворе картина продолжала стоять перед глазами. Вот зачем смотрела, глупая, первый раз такое, что ли? Знала же, что будет неприятно, знала… и все равно смотрела.

Каждый день наблюдаю за ним: как он выходит утром из дома – подтянутый и гладковыбритый, как садится в свою супернавороченную машину, направляясь в универ. Как приезжает потом: иногда когда заканчиваются занятия – в четыре часа дня, но чаще много позже. За полночь. Порой не один. Бросает машину прямо во дворе, не затрудняясь загнать в гараж, уводит свою подружку в нутро спящего дома. А примерно через час к воротам подъезжает такси…

Он никогда не оставляет своих девушек на ночь, всегда отправляет домой, и я была рада такому раскладу.

Значит, у них ничего серьезного.

Значит же?

Хотя какая разница, что там у него за отношения, мне все равно ничего с ним не светит. Потому что я – дочь прислуги, живущая в гостевом доме на территории их огромного участка, потому что он – сын обеспеченного человека. Он даже не замечает меня, хотя я сама стараюсь не так часто попадаться ему на глаза. Кажется, что если он решит вдруг посмотреть на меня внимательнее, то обязательно все поймет. Увидит, что я глубоко и отчаянно безответно влюблена в него с тринадцати лет.

Сначала казалось – глупости, пройдет. Просто он вот такой – красивый, холеный, флегматичный и ужасно загадочный. Словно граф Дракула в современных реалиях. Через юношескую влюбленность "не в того" проходят все, только вот я лелею свои глубоко спрятанные чувства уже пять лет.

Я могу безошибочно рассказать все его привычки: что любит на завтрак, какую фирму одежды предпочитает, какую музыку слушает и даже каких выбирает девушек. Таких же красивых и слепяще-ярких, как он сам. Он не меняет их ежедневно, но и явно не из тех, кто отдает свое сердце один раз и на всю жизнь одной.

С рыжеволосой они вместе уже около месяца. По крайней мере, если судить по первому ее визиту сюда. Не исключено, что больше я ее здесь никогда не увижу – все они рано или поздно исчезают, но их место обязательно занимает кто-то еще.

– Красота! – восторженный голос мамы выдернул меня из невеселых мыслей. Только сейчас я заметила, что крючки закончились, тюль белым нежным покрывалом окутал наше окно. – Дай бог здоровья Инне Алексеевне, сколько она для нас делает. Очень хорошая женщина, правда?

Я не разделяла восторг мамы так сильно, потому что знала, что у матери Артура была причина относиться к нам если не с любовью, то довольно тепло. Мой папа больше двадцати лет работал на старшего Вишневского, был его личным телохранителем и несколько лет назад трагически погиб. Его застрелили, потому что он прикрыл собой Альберта Владленовича.

С его уходом мы резко лишились основных средств к существованию, здоровье мамы на фоне стресса сильно подкосилось, ей пришлось оставить работу повара в столовой, стало не на что снимать квартиру. Альберт Владленович предложил маме работать у них на кухне и разрешил жить в гостевом доме столько, сколько потребуется.

И вот мы здесь уже пять лет.

Никогда не забуду, как мы перебрались сюда – из обычной двухкомнатной хрущевки в поистине сказочное место: ухоженные аллеи, фонтан у дома, личный водитель. Раньше я слышала от отца, как шикарно живут Вишневские, но чтобы настолько…

– А чему ты удивляешься, их семья вот уже около тридцати занимается земельным бизнесом. Тысячи гектаров земли, Аглая, страшно представить, сколько это, – делился мой немногословный отец…

Наверное, именно смена обстановки помогла мне пережить тогда утрату, а еще… Он.

Я увидела его спустя несколько дней своего здесь пребывания. Это были весенние каникулы, я стеснялась и долго не выбиралась из дома, а когда вышла – увидела Артура. Он стоял, прислонившись спиной к стене нашего дома, и курил, выдыхая в воздух аккуратные сизые кольца.

Я не ожидала его увидеть и сильно смутилась, а на его лице не отразилось даже удивления.

– Ты кто? – спросил он вместо "привет". Не заносчиво, не заинтересованно, скорее, чтобы просто получить информацию.

Часть 2

Артур не сразу меня увидел, а заметив рыжее привидение в белой пижаме, прекратил созерцать красоту небес.

– А, это ты. Чего не спишь, Веснушка?

– Да вы тут такое шоу устроили, не до сна. Продолжение будет? Люблю сериалы.

Он криво усмехнулся и, вытащив из кармана пачку сигарет, сел на порог.

– Сегодня была заключительная серия. Зе энд.

Огонек зажигалки на мгновение осветил его лицо и тут же потух. Выпустив в небо сизое облако, Артур не глядя протянул мне пачку:

– Будешь?

– Ты что, я не курю. Это же вредно!

– Правильно, – и снова затянулся.

Подумав, я тоже села рядом с ним, засунув ладони между коленей.

Может, слишком нагло, но когда еще? В последний раз мы общались два месяца назад, когда он забрел на кухню, чтобы взять что-то из холодильника, а я в это время помогала маме готовить ужин. Тогда мы перекинулись парой ничего не значащих слов. Сейчас же я хотела получить чуть больше его внимания.

В конце лета он улетает в Кембридж и целых два года будет учиться на магистратуре в Гарвардском университете. Лига Плюща*. Высшая лига. Дорогая, элитная, манящая... и далекая от меня, как другая галактика.

Как и он сам.

– Поссорились? – я кивнула на запертые ворота.

– Я ни с кем не ссорился.

– Кажется, она другого мнения.

– И в который раз наши с ней мнения разошлись.

Я понимала, что следующим своим вопросом могу сильно его разозлить, но не спросить не могла:

– Она кричала что-то о том, что ты ее не любишь. Это правда?

– Правда, – не разозлился. – Я никогда никого не любил.

– А почему?

– А зачем? И вообще, никакой любви не существует. Так, сказка для инфантилов.

– Цинично.

– Я циник. Ты не знала? – впервые за весь разговор он повернул ко мне голову и посмотрел. Сначала в глаза, потом лениво скользнул взглядом чуть ниже.

Я смутилась. И отругала себя за то, что не надела бюстгальтер.

– Ты всегда была рыжей? – не отводя взгляд, неожиданно спросил он.

– Всегда, – я обалдела. То есть он даже этого, выходит, не замечал? – Но я светлее была, недавно покрасилась в медный. Ну… – отчего-то смутилась. – Чтобы оттенок поярче сделать.

– И в кого ты такая? У отца твоего темная шевелюра… была. И мать блондинка.

– Не знаю. Может, в тетку – мамину сестру. Она ярко-рыжая. Тоже была.

– Умерла?

– Угу, – я замолчала, не зная, уместно ли это рассказывать не близкому к нашей семье человеку. Ведь момент, что тетя сама решила уйти из жизни, едва родив ребенка, прямо из окна роддома... слишком тяжелый и личный. И грустный, поэтому я решила все-таки не поднимать эту тему. – Наверное, в нее.

– Красиво, – прищурив один глаз, выпустил струю дыма, а затем протянул руку и потер между пальцев прядь моих волос. И эта его выходка…

Я вспыхнула, но не отодвинулась ни на сантиметр. Впрочем, радовалась я недолго, уже через мгновение он потушил сигарету о порог и кинул окурок в урну.

– Ладно, иди спать. Детское время закончилось.

– Мне восемнадцать! – выпалила я гордо.

– Да ладно? Ты же в школу вроде бы недавно ходила.

– Уже закончила. С серебряной медалью.

– Умная, значит.

– Ну, не дура.

В темных глазах мелькнул проблеск интереса. Он по-прежнему сидел на месте, не уходил, что явно свидетельствовало о том, что что-то его во мне зацепило. Он не из тех, кто будет тратить на кого-то свое время из вежливости. Артур и наигранная вежливость – вообще понятия разнополярные.

Я хотела спросить у него еще о многом, вопросы копились во мне годами, и сейчас было как никогда подходящее время задать если не все, то многие, но наш хрупкий контакт прервал голос мамы:

– Аглая! Ты почему не спишь?

– Иду, мам. Я сейчас.

Артур усмехнулся.

– Иди уже, – кивнул на наш дом и добавил с присущей ему долей иронии: – Взрослая.

Стоит ли говорить, что до утра я так и не уснула. Все прокручивала в голове наш диалог, разбирала каждое брошенное им слово на молекулы.

Я знала, что если бы не мама, мы бы поговорили еще. Чувствовала! И испытывала небывалый душевный подъем, горы свернуть хотелось.

Жаль, что мы видимся так редко, если бы хотя бы чуточку чаще… Но как это устроить? Он же не сидит сутками дома, скорее, дома его вообще практически не бывает, а других мест для того, чтобы пересечься, у нас нет и быть не может. Я даже плавать не умею, чтобы можно было записаться в тот же бассейн.

Или…

Меня неожиданно осенило. Ночной клуб, конечно! Самая частая локация, где его отмечали – "Райская пыль". Кажется, он ходит туда с друзьями каждую субботу.

Сегодня суббота...

Я быстро набрала в интернете нужное название и просто обалдела, когда увидела цены. Посетить такое место я смогу дай бог единожды за остаток лета, и то – придется потратить всю заначку.

А что мне надеть? У меня же совсем нет ничего приличного!

Да и вообще, вот увидит он меня там – и?.. И что?! Вряд ли сразу кинется обниматься и представлять своим друзьям. Кто угодно, но точно не Артур, исключено.

Уже практически опустив руки и попрощавшись с затеей устроить набег на клуб, я увидела внизу объявление, что им требуется официантка.

Над головой, как в старых диснеевских мультфильмах, вспыхнула воображаемая лампочка. Впрочем, тут же потухла.

Ну нет, мама мне в жизни не разрешит устроиться в такое "злачное" место. Да и кто вообще сказал, что меня туда возьмут? Мне только-только исполнилось восемнадцать, за плечами ноль хоть какого-то опыта работы. Но желание хотя бы попробовать никак не давало мне покоя.

Под лежачий камень вода не течет! Лучше сделать и жалеть...

Ну не съедят же они меня там за попытку?

Сочинив легенду для мамы, что у одноклассницы день рождения, под клятвенные уверения, что все пройдет хорошо, я взяла из тумбочки паспорт, зачем-то аттестат и свою медаль и на электричке добралась до города.

Часть 3

Я даже не сразу поверила своим ушам.

– Простите?

– Работа твоя. Приступать можешь уже сейчас, вечером как раз будет аншлаг. Найди в зале администратора, она тебе здесь все покажет и выдаст форму.

В горле пересохло. И от внезапности всего происходящего, и от радости, и от небольшого страха, куда я ввязалась.

– Уже сейчас приступать? То есть прям сегодня?

– Ну я же уже сказал, – повторил он и, откинувшись на спинку кресла, снова окинул меня изучающим взглядом из-под полуопущенных век. – Паспорт оставь пока для оформления. Потом ко мне за ним зайдешь.

Выходила из его кабинета я в полнейшем раздрае. Все получилось так быстро и легко, что даже немного выбило из колеи. Но в то же время вселило оптимизм, что так же просто получится и все остальное.

Только уже спустившись вниз, я подумала о том, что теперь скажу маме, она же думает, что я на дне рождения и приеду вечером. А какой теперь вечер, если они работают до последнего клиента!

Как рассказать ей о такой работе? Она же меня убьет! Я даже знала, что именно она скажет: "Тебе нужно готовиться к поступлению, а не рюмки разносить". И она будет абсолютно права! Но что сделано, то уже сделано, сдавать назад – проявить трусость. Поэтому я написала ей сообщение и обманула – впервые в жизни по-крупному, – сказав, что останусь ночевать у Лиды. А после отключила телефон, потому что знала, что она обязательно позвонит, а врать словесно я не смогу.

Этот разговор я решила отложить до дома.

– Где работала раньше? – спросила администратор Алла, провожая меня в подсобное помещение.

– Да так, в одном ресторане.

– А точнее?

– Секрет, – ляпнула я, надеясь, что шутка удалась, но Алла вдруг одобрительно поджала губы.

– "Секрет" хорошее заведение, я туда устроиться в свое время не смогла. Не взяли. Ну, раз там работала, значит, объяснять принцип тебе не нужно. Закреп за столом, клиентов не отбиваем, никакого флирта с посетителями и все в том же духе. Вот твоя форма, утюг там, – и пихнула мне руки сложенную одежду. – Как переоденешься, выходи в зал. Только побыстрее, ладно?

– Да вас там и так много, а зал почти пустой.

– Это пока пустой. Скоро здесь будет не протолкнуться.

Слова ее оказались пророческими.

Часа три я просто слонялась по заведению, осматривая, как и что, училась вбивать в электронный блокнот наименования и запоминала нумерацию столов. Не слишком-то и сложно, я даже вполне достойно обслужила один стол, правда, заказали там всего один кофе. А вот потом… Потом народ посыпался как из рога изобилия. Как прорвало. Бар, как и танцпол, наполнялся с невероятной скоростью. Я прокололась со вторым же заказом, принеся совсем не то, благо парни пришли уже хорошо навеселе и ничего не заметили. Даже оставили тысячу рублей чаевых. Тысячу! Я обалдела.

Изобилие лиц, разномастный аромат парфюма, громкий смех, музыка и вспышки камер мобильных телефонов.

Ближе к одиннадцати вечера у меня жутко разболелась голова, я путалась в буквах, столах и даже залах, забредя несколько раз в соседний. А вопрос "чем заправлен салат Цезарь" совсем выбил меня из колеи, к счастью, я вовремя вспомнила, чем заправляет такой салат мама, и наобум выпалила "вустерский соус". Мне повезло, я угадала. На этом везение закончилось, и я снова прокололась уже на следующем столе, вбив в блокнот свинину вместо говядины, а парень оказался мусульманином...

Я так устала, наслушалась столько "приятностей" в свой адрес, что уже проклинала себя за "гениальную" идею внедриться сюда. К тому же время близилось к полуночи, а Артура все не было.

Да что же я за дурочка-то такая! С чего я вообще взяла, что он придет? С чего решила, что он ходит сюда каждую субботу? Ориентируясь только на снимки его друзей в соцсети?

Я совсем помешалась на нем, это ненормально!

Я каждый раз говорила это себе: когда подсматривала в окно, когда пробиралась в его комнату. Все понимала, но противиться чувствам не могла. Они были сильнее разума.

Наверное, меня прокляли самым проклятым проклятием, наслав невзаимную любовь. Осталось найти, кому же я настолько помешала.

Может, какая-нибудь моя прабабка была ведьмой, и это карма? Не зря я рыжая...

Надо найти семейный альбом.

– На тебя сегодня уже две жалобы поступило, – поделилась Алла. Она явно была не в духе. – Такое ощущение, что ты первый день поднос в руках держишь. Нодар недоволен.

– Кто такой Нодар? Тот иудей с кошерной пищей? Или какой там – халяльной?

– Нодар – это наш босс.

– А-а... Прости, никак не войду в колею.

– Еще одна жалоба – и не придется входить.

Тем самым она открыто дала понять, что моя работа в "Пыли" висит на тоненьком волоске.

Признаться, в какой-то момент я уже хотела натворить что-то специально, чтобы меня наконец уволили, и я вырвалась из этого шумного гламурного ада. Хотела – ровно до той секунды, пока не увидела, как в переполненный зал вошел Он...

В первую секунду мне показалось, что это иллюзия, принятая за действительность – после такой кутерьмы неудивительно. Но нет, это был на самом деле он, Артур. Рядом я увидела его друзей – Натан и, кажется, Барс, по крайней мере, так они были подписаны на фото. Еще с ними были две девушки, конечно, эффектные и яркие, других в окружении Вишневского просто не водилось.

Если до этого я просто изнемогала от усталости, то теперь ощутила прилив ложных сил. Адреналин покалывал кончики пальцев, приток крови пощипывал щеки.

Я знала, что столы раздает администратор, не понимала, по какому принципу, но здесь я просто не могла полагаться на волю судьбы и настроение Аллы, поэтому схватила блокнот и первой рванула к столу, который заняла вновь прибывшая компания.

– Что-то выбрали? – выпалила я, не сводя глаз с Артура.

Тот вальяжно сидел, в прямом смысле развалившись на диване, сосредоточенно копаясь в телефоне. Даже глаз не поднял.

– Мы только пришли. Позовем, – недовольно прогнусавила высокая брюнетка, тряхнув вытянутыми до зеркального блеска волосами.

Часть 4

– Это же газ! Дотропил! – прокричал кто-то, и началось такое… Шум, крики, суета. Все резко повскакали со своих мест и, прикрывая лица чем попало, ринулись к выходу.

Началась настоящая паника.

Я понятия не имела, что это за газ такой, но, видимо, именно из-за него так невозможно зачесалось в горле и заслезились глаза.

Это что? Какое-то нападение?

Хулиганство?

Террористы?

Что?!

Прижалась спиной к колонне и, приподняв подол рабочего фартука, вытерла залитое слезами лицо. На секунду зрение ко мне вернулось, и я увидела, как толкнули симпатичную девушку в черном платье, и та полетела навзничь на пол. А еще увидела высокого мужчину то ли в военной форме, то ли в форме омоновца, надвигающегося прямо на нее.* А после вырубили свет…

Стало по-настоящему страшно. Лишиться зрения в месте, где совсем не ориентируешься – это настоящая катастрофа. Кругом творилась настоящая вакханалия из нецензурной ругани, женских визгов и звуков падающей мебели.

Меня же здесь раздавят…

Я понятия не имела, как следует вести себя в таких случаях, но интуитивно почувствовала, что лучше пока стоять и не шевелиться, дышать через мокрую ткань фартука, на который так удачно разлился при падении заказанный Вишневским стакан воды.

Идти в гущу людей нельзя! Меня там точно покалечат! Давка – самое страшное оружие массового поражения.

Я читала про себя молитву, которую выучила еще в детстве. Слова путались в голове, и кажется, к слезам от газа присоединились слезы страха.

Вдруг я ощутила на своем плече чью-то ладонь и только собралась смахнуть, как услышала до боли знакомый голос:

– Веснушка.

Артур?..

Артур!

Вишневский!

– Да, да, это я! – я отбросила фартук и нашла в абсолютной темноте его руку. Вцепилась, как в спасительную соломинку. Хотя, по сути, он ею для меня и был. – Что здесь происходит?

– Пошли отсюда, – он крепче перехватил мою руку и потянул куда-то. Пару раз мне наступил кто-то на ногу и ощутимо врезался в бок, но все это было ничто по сравнению с тем, что я сейчас ощущала.

Он как-то меня отыскал. В практически полной темноте! Меня не раздавят!

– Куда мы идем? – перекрикивая шум, спросила я, но он ничего не ответил, довольно уверенно шагая куда-то вперед. Потом мы куда-то завернули, еще раз, я ощутила запах табака и совсем едва уловимый – дезинфицирующего средства.

Туалет. Ну конечно!

На мгновение Артур отпустил мою ладонь, и я моментально лишилась точки опоры.

– Артур! – я вытянула вперед руки, слепо шаря ими в темноте. – Артур! Где ты?

– Иди сюда. Умывайся.

Только теперь я услышала шум бьющей о кафель струи воды.

Я двинулась на звук и, снова ударившись многострадальным бедром, неуклюже наклонилась над раковиной. Набрала пригоршню холодной воды, как следует промыла глаза. Потом умылась еще раз, снова и снова… Попробовала открыть глаза, и – о, чудо! – сквозь щелки распухших и до сих пор почесывающихся век увидела очертания дверей кабинок, свет луны, пробивающийся в небольшое окно почти под потолком, и его – Артура. Не очень хорошо, конечно, только силуэт, но этого было достаточно, чтобы всю меня, до кончиков пальцев ног, затопило невероятным чувством благодарности.

Не выдержав порыва, я сделала шаг и обняла его, прильнув щекой к ткани черной рубашки.

– Я так испугалась, спасибо тебе. Я на самом деле думала, что меня там затопчут. Или убьют. Мне показалось, что я слышала что-то похожее на выстрелы.

– Это они и были.

– Серьезно?! Настоящие выстрелы?!

– Серьезнее не бывает.

– Кошма-ар... И часто здесь подобное происходит?

– Оставим на потом это все, ладно? – бросил он немного раздраженно. – Знаешь, что за этим окном?

– Понятия не имею, я здесь сегодня впервые.

– В мужском туалете или вообще в клубе?

– А это мужской? О, Господи.

– Открыть сможешь?

– Что открыть?

– Окно, – терпеливо пояснил он, и я подняла взгляд наверх. Неуверенно дернула плечом.

– Можно попробовать.

– Тогда иди сюда, – он опустился на корточки и похлопал себя по плечу. – Забирайся.

Раньше я бы никогда, ни за что… Но сегодняшний день прямо-таки был днем открытий.

Сбросив балетки, я аккуратно поставила сначала одну ступню на его плечо, потом другую. Медленно разогнулась и тут же вцепилась пальцами в закрытую створку окна. Открыть его оказалось проще простого, обычный механизм. Помещение сразу же стало заполняться свежим воздухом. Если так, конечно, можно назвать воздух центра ночной столицы.

– Что там внизу? – спросил он, терпеливо выдерживая мой вес.

Я поднялась на цыпочки и высунула голову наружу – прямо под нами находился мусорный контейнер. К счастью, закрытый. Но всё равно…

– У меня плохие новости.

– И что там?

– Мусор.

– Твою мать… – сдержанно выругался он и, подумав секунду: – Ладно, спускайся.

Я осторожно слезла с его плеч и практически на ощупь нашла на полу свою обувь. Вишневский встал и, нахмурив брови, снова посмотрел на раскрытое окно.

– Через главный вход мы сейчас вряд ли нормально выйдем, к черному тоже не пробраться отсюда.

– И что же тогда делать?

Он перевел на меня взгляд, в котором, как мне показалось, блеснуло что-то похожее на азарт.

– Будем прыгать. Не боишься?

– Нет, – соврала я. Вернее, соврала наполовину: одна бы я ни за что, но с ним…

– Сейчас, тут стой, – он зачем-то пошел к выходу, совершенно сбив меня с толку.

Он что, уходит?

А я?

Что делать мне?!

Но он вернулся, удерживая в руках большой кожаный пуф. Приставил тот к стене, залез на него и, подтянувшись на руках... мгновенно скрылся за окном.

Выпрыгнул!

Я опешила.

Все-таки он меня тут бросил… Я шумно всхлипнула, едва сдерживая уже самые что ни на есть настоящие слезы.

Ну как же так? Даже слова не сказал… И куда мне теперь, как?..

Часть 5

Увидев ее, я стиснула зубы, похоронив нашу романтическую поездку в коттеджный поселок.

Вот же прилипала, а! Даже если она по уши в него влюблена, что сомнительно, это не повод вести себя так. Я вот тоже неровно к нему дышу, но не вешаюсь же на шею. Кажется, он вообще не догадывается о моих чувствах.

– Я просто в ужасе, Артур! Что произошло? Я не вижу ничего толком! Это же кошмар! Кошма-ар!

Стоило признать, рыдала она совершенно искренне. Кажется, даже я так сильно не испугалась. Не зря говорят, что у "золотых" детей иммунитет к стрессовым ситуациям хуже.

– Мне там ноги все отдавили, и я сумку свою потеряла – от Луи. В прошлом месяце только из Милана мать привезла, – она шумно всхлипнула, продолжая прижиматься к нему всем телом. И к моему великому разочарованию, он не оттолкнул ее – стоял, небрежно опустив руки на ее осиную талию, затянутую в короткое кожаное платье.

Они так потрясающе смотрелись вместе: оба высокие, модно одетые, яркие, и я – растрепанная и облитом рабочем фартуке...

Интересно, у них было что-то? Судя по смелости объятий обоих – было.

Стало отчего-то так грустно. И стыдно. Словно в замочную скважину чужой спальни заглянула.

– Отцу позвонила, а он в аэропорту Дюссельдорфа. Обещал по приезде разобраться, что тут произошло. А выстрелы? Ты слышал? Так бабахало, что у меня уши заложило. Адель вообще куда-то в самое месиво затолкали. Ты видел сегодня Адель?*

– Можешь помедленнее говорить? У меня от тебя голова заболела.

– Отвези меня домой, ладно? Я в таком стремном виде, – она сделала движение рукой, которое знакомо всем девочкам – потянулась в попытке нащупать сумку. – Ну бли-ин, сумка!

Захныкала.

Кстати, моя сумка тоже осталась в клубе. А там мой телефон, медаль и… паспорт. Он же остался у этого Нодара. Вот черт.

– Ладно, поехали, – снизошел Вишневский. – Только сырость не разводи.

– Но моя сумка!

– Да у тебя этих сумок…

Переговариваясь, они двинулись к машине. А я осталась стоять.

Наверное, никогда еще я не чувствовала себя настолько лишней. И вроде бы ничего такого не произошло: он не мой парень, и отвезти меня домой он, кстати, тоже не обещал.

С чего я вообще взяла, что он собирался это делать?

Нужно просто незаметно уйти, чтобы не позориться еще сильнее. И больше никогда, ни за что, ни разу в его сторону...

– А ты куда это собралась? – раздалось за спиной, и я обернулась. Артур, свесив локоть, выглядывал из открытого окна авто. – Домой поехали.

– С ней?! – взвизгнула Ксюша. – Ты рехнулся? Это ж эта… – запнулась, проглотив ругательство, – из клуба.

– Иди-иди, – игнорируя ее вопли, тоном, не терпящим возражений, поманил меня Артур, и я решила, что корчить из себя сейчас гордую и независимую слегка неуместно. У меня ни денег, ни телефона – ничего. Поэтому развернулась и, нацепив на лицо невозмутимое выражение, подошла к авто. Вздрогнула, когда дверь плавно открылась сама по себе, приглашая. Ксюша фыркнула: "деревня" и отвернулась.

Всю дорогу она только и делала, что жаловалась. На все без исключения. Она ныла так много и таким отвратительным тоном, что я готова была выйти и идти до дома пешком, лишь бы не слушать ее монотонный скулеж.

– Мать там, наверное, с ума сходит, весь телефон оборвала, сто процентов. А он сел! И ноготь сломала, блин. Ну бли-ин… – хныкала она, рассматривая маникюр. – И есть так хочется… Может, заедем в японский ресторан?

– Я не голодный.

– А я – да.

– Вот дома и поешь.

Мне пришлось хорошо постараться, чтобы сдержать ухмылку. Молодец, Вишневский, так ей.

Кажется, мое довольное выражение лица не ускользнуло от его навязчивой спутницы: она обернулась и уставилась на меня, скривившись.

– А чем это у тебя тут так воняет? – картинно потянула она носом воздух, а потом помахала ладонью у лица, словно разгоняя смрад. – Фу, колхозом каким-то. А, у тебя же там нищенка на заднем сиденье сидит. Не забудь поменять потом обивку, а лучше вообще тачку, она же ее трогала.

– Рот закрой, Ксю, – не отводя внимательного взгляда от дороги, твердо произнес он.

Принцесса опешила. Повернулась всем корпусом к Вишневскому.

– Это ты мне?

– Ну а кому еще?

– Ты совсем офигел? Она же овца! На хрен она тебе вообще сдалась? Ты только глянь на ее прыщавую рожу.

– Это веснушки! – не выдержала я, подавшись вперед между передними сиденьями. – Или у тебя не только с губами, но и со зрением проблемы?

– Вот ты конченая...

– Обе замолчали, – строго пресек начинающуюся перепалку Вишневский. – Ксю, а ты остынь, иначе пешком пойдешь.

– Ты совсем, что ли, умом поехал, Дзен? – взвизгнула она. – Ты на ее стороне, что ли? Не на моей?!

– Я ни на чьей стороне. Не люблю, когда спокойную ауру моей тачки оскверняют.

– Тогда тормози, я с этим чучелом не поеду. И с тобой, предатель! – она демонстративно задергала дверную ручку. – Тормози, говорю!

Я не ожидала, но он действительно взял правее, и через несколько секунд Лексус прижался к обочине.

Пыл красотки немного поутих. Единственное, что выдавало нервозность, – раздувающиеся как капюшон кобры ноздри.

– И чего мы встали? – пропыхтела она через несколько секунд полной тишины.

– Выходи, – он лениво кивнул на открывающуюся дверь и отвернулся, созерцая в окно мелькающие мимо машины. – Не задерживайся, тут стоять нельзя.

– Да брось ты, я же пошутила.

– А я – нет.

Ксения гордо задрала подбородок и, окинув его взглядом: "надеюсь, ты несерьёзно?" несколько мгновений подождала ответа. Его не последовало – Артур по-прежнему был непробиваем.

Я сидела тише воды ниже травы, с интересом наблюдая за происходящим. Конечно, я знала, что он может быть бескомпромиссным, даже жестоким, но чтобы настолько...

– Я же сейчас реально выйду.

– Ну так возьми и реально выйди.

Не слишком красиво раздвинув ноги, она выбралась на шумную трассу и, убрав за уши разлетающиеся от ветра волосы, заглянула в салон:

Часть 6

Я до последнего думала, что он пошутил, ну не мог же он ее вот так, ночью, одну… Но как оказалось – мог. Он спокойно надавил на газ и, прибавив звук музыки, поехал дальше.

Я обернулась, наблюдая, как Ксения, сложив на груди руки, стоит у дороги, ожидая зеленого сигнала светофора.

– Слушай, она же одна там совсем, мало ли…

– Она живет в пяти минутах отсюда, – он, не сводя глаз с дороги, мотнул головой вправо. – В центральной высотке. Сразу за забором охраняемая территория – мышь не проскочит.

Я перевела взгляд туда же и увидела три идентичных многоэтажных дома, подсвеченных в этот час голубоватым люминесцентом.

Действительно, рукой подать.

Хоть эта девчонка мне совсем не понравилась, но я была рада, что ей не придется идти одной ночью. Чертова женская солидарность.

– Да, – раздалось откуда ни возьмись хриплое в салоне.

– Там Ксюха домой идет. Встреть.

– Понял.

Только потом до меня дошло, что он позвонил кому-то по громкой связи. А он как-то понял, что нужно пояснить:

– Это с пульта охраны в ее доме, – поймал в зеркале мой взгляд и усмехнулся. – Только не спрашивай, откуда у меня этот номер, долго рассказывать.

Даже так... Видимо, дамочке не впервой влипать в неприятности, а ему не впервой прикрывать ее зад.

А еще я поняла, что он точно был у нее дома...

Впрочем, думать о ней и о том, что их связывает, мне сейчас хотелось в последнюю очередь: я переключилась на Артура, ликуя, что наконец-то мы остались вдвоем, и впервые я была счастлива, что их загородный дом находится так далеко от центра столицы.

Он не смотрел на меня, сосредоточившись на дороге, отбивая большим пальцем по рулю ритм, доносившейся из динамиков мелодии. Я закрыла глаза и втянула носом аромат его одеколона, смешанный с ненавязчивым запахом дорогого кожаного салона. Наверное, именно так пахнут роскошь и парень, который никогда не будет моим…

– Все нормально?

Я резко распахнула глаза и откинулась назад, делая вид, что смотрю в окно, на мелькающие мимо светящиеся витрины.

– Да, уже нормально. Спасибо еще раз, что спас меня.

– Скажешь тоже – спас, – в зеркале мелькнула улыбка. – Вот твой отец моему когда-то точно жизнь спас – считай, вернул должок.

– Ну… можно сказать и так, – я вяло улыбнулась в ответ, немного задетая его, в общем-то, логичным пояснением.

А ты чего ожидала? Что это все он от большой и чистой?

– Ты чего в клубе делала?

– На работу устроиться хотела.

– Мать знает?

– Нет, – честно призналась я и смутилась. – Ну… я собиралась ей сказать… как-нибудь… потом.

– Нечего тебе там делать, – отрезал он и свернул налево.

– Это еще почему нечего?

– Потому что маленьким приличным девочкам в таких заведениях не место.

– Мне восемнадцать, Дзен!

Он метнул на меня через зеркало быстрый острый взгляд.

– Какой я тебе Дзен?

– Ну, друзья же тебя так называют...

– Друзья – да.

Не в бровь, а в глаз. Тонко указал мне мое место, всего лишь парой слов опустив настроение до минимума.

Впрочем, удивляться нечему, такой он. Немного резкий, прямой, не ходит вокруг да около. А раз знала, то и обижаться глупо. Мы действительно с ним не друзья. Даже не соседи толком. Мы просто... никто друг для друга.

Какое-то время мы ехали молча, я кусала губы, не зная, с чего возобновить разговор, но потом решилась-таки заговорить первой:

– Не рассказывай маме, ладно? О том, что видел меня в клубе.

– Не расскажу, – и снова замолчал, погрузившись в свои размышления. Хотела бы я знать, что за мысли крутятся в его голове, и мечтала хотя бы вскользь быть одной из них. Но… нет. Это не было жестом супермена, и вряд ли его волновала моя жизнь, это было просто алаверды.

Мой отец спас его отца, он – меня. Кармический бумеранг.

Когда мы подъехали к коттеджу, была поздняя ночь – хозяйский дом спал, впрочем, как и наш. Заехав во двор, Артур, как обычно, то есть небрежно, остановился, попав правым колесом на газон.

– Приехали, – проговорил он и расслабленно откинулся на спинку кресла. С наслаждением потер глаза. – Ну и ночка, да?

– Это да, будет что вспомнить. Спасибо тебе еще раз.

– Может, хватит уже? – он обернулся, сведя к переносице темные брови. – Ну правда, самой не надоело?

– Что? – я буквально опешила.

– Благодарить. Я не сделал ничего особенного. К тому же ты просто под руку там в суете подвернулась.

Мне стало обидно. Да, обидно! Даже если и так, мог бы промолчать, придурок!

– Эй, ну ты чего? – обаятельно улыбнулся он, заметив мое хмурое лицо. – Веснушка-а-а.

– Ничего! – рявкнула я, нервно шаря ладонью по обшивке двери, разыскивая ручку. – Выйти хочу.

– Да я пошутил, не обижайся.

– Я не обижаюсь.

– Ты обижаешься. Тебя не учили, что нельзя старших обманывать?

– Да ты замучил уже считать меня какой-то неразумной соплячкой! А я, между прочим, не глупее тебя. Взрослый.

Я разозлилась. Обиделась. Разочаровалась! И поняла, что несмотря ни на что влюбилась за эту дурацкую ночь в него еще больше.

Как он это делает? Ка-ак?!

Он даже не смотрит на меня. Нет, не так – он смотрит, но не видит. Я как была для него просто малолетней дочерью кухарки, так и осталась. Ничего не изменилось. Ну не замечает он во мне женщину, все бесполезно!

– У, какие мы свирепые, – он улыбнулся еще шире, забавляясь моей реакцией. – Ну ладно тебе, не психуй. Кстати, можешь называть меня как хочешь. Дзен так Дзен, – неожиданно протянул руку и, как в прошлую ночь, пропустил прядь моих волос между большим и указательным пальцами. – Классные все-таки волосы. Тебе говорил кто-нибудь?

– Я устала, Артур, домой хочу, – я собрала всю свою волю в кулак. Циничный, безжалостный, невыносимый сухарь! – Открой мне дверь.

– То есть вот так, да? – прищурился он. Улыбка стала уже не такой располагающей.

– Именно так.

Часть 7

***

Я сидела на широком кухонном подоконнике, вяло перемешивая уже остывший чай. Несмотря на сильную усталость, уснуть получилось только к утру, и за какие-то четыре часа отдыха организм совсем не успел перезагрузиться. Настроения не было совсем, а глядя на брошенную у дома машину Вишневского, становилось только хуже.

Хотя, казалось бы, все прошло довольно неплохо, грустить не из-за чего, даже наоборот – радуйся. Тебя не затоптали, не убили, ты не сломала ногу, прыгая из окна, и даже умудрилась пообщаться с Артуром. Но вот почему-то не радовалось. Может, потому что раньше я могла хотя бы фантазировать, что он рассмотрит во мне женщину, а теперь убедилась, что этого никогда не случится.

Конечно, ну кто я такая? Дочь кухарки, без рода и племени. Рыжая, худая, слегка косноязычная, несмотря на серебряную медаль. Но ведь одно дело формулу вызубрить и рассказать учителю, и совсем другое – говорить с парнем, который нравится.

Ну не может быть у нас ничего общего. Хватит уже питать себя дурацкими иллюзиями!

Вот такая, как Ксюша – да. Она из его круга, у них множество общих тем, они даже внешне идеально гармонируют. И характеры у них под стать – оба те еще... Вот и пусть, совет да любовь.

– Аглая, я дома! – зашуршала в коридоре мама, и я обернулась, нацепив на лицо кислую улыбку.

Я знала, что она очень остро переживает любые перемены в моем настроении, волнуется и почему-то сразу винит себя, если что-то идет не так. Поэтому старалась лишний раз ее не расстраивать.

Мои амуры не ее головная боль.

– А ты почему дома ночевала? – поставила на табурет наполненную продуктами сумку. – Ты же написала, что у подружки останешься.

– Планы поменялись, пришлось вернуться.

– Все хорошо прошло, надеюсь?

– Конечно, праздник удался на все сто, – я скосила взгляд на монитор ноутбука, где на весь экран светился заголовок о перестрелке в ночном клубе "Райская пыль". К моему несчастью, мама посмотрела туда же.

– Ужас просто, по радио в машине у Иракли сегодня рассказывали. И все-таки я рада, что мы не в гуще столицы живем. Смотри, что творится! А у нас тут красота, свежий воздух, ни гоняющих туда-сюда машин, ни суеты. Да?

– Угу, – рассеянно промычала я, особо не расслышав, что именно она там сказала. Потому что взгляд мой был прикован к дому напротив. А точнее, к окну комнаты Вишневского. Распахнув на всю огромные створки, он, как и я, уселся с ногами на подоконник, удерживая в руках большую желтую кружку.

Ах да, небольшая пикантная деталь – уселся в одних шортах, без футболки.

Тело его было далеко не таким раскачанным, как у того же его друга Натана, утро которого начиналось со свежей фотографии в соцсети. Конечно, из спортивного зала и с голым торсом. Артур был более жилистым, но спортивным. Плоский рельефный живот, широкие плечи, сильные руки. И крошечная татуировка на правом боку, рассмотреть вблизи которую мне, увы, никогда не представится.

– Выходной, наверное.

– Что? – я вздрогнула и обернулась на маму, ощутив, как несколько капель чая упали на пижамные штаны.

– У Артура, – кивнула на окно. – Дома сегодня.

И тут она мой взгляд заметила. Ну ничего от нее не скрыть!

Странно, что она со своей проницательностью до сих пор не догадалась, что за чувства ее дочь питает к хозяйскому сыну.

Или догадалась, но тактично молчит?

Вишневский в этот момент повернул голову в мою сторону, и я ощутила, как вспыхнула. Засуетилась, пытаясь одновременно поправить волосы и не разлить чай.

Все равно разлила.

Он сдержанно улыбнулся. Заметил! Ну конечно, увидел и сразу все понял. Я же веду себя, как полная идиотка.

– Пойду в свою комнату, переоденусь, – буркнула я, скрываясь за дверью своей спальни.

Войдя, заперлась на замок и обессиленно рухнула навзничь на кровать.

Дура! Дура! Дура!

Какая же ты дура, Игнатова.

Он не замечает тебя не потому, что ты дочь кухарки, а потому, что ты именно она – дура. И все делаешь не так.

Ночью я не спала именно потому, что прокручивала в голове каждый эпизод, каждую секунду рядом с ним. И пришла к выводу, что я и вела себя не так, и говорила не то, и вообще…

Впрочем, в одном я точно не сомневалась: я ушла – и правильно сделала! Какими бы ни были мои к нему чувства, отвешивать в мою сторону дурацкие шутки не позволю.

А что было бы, если бы я осталась?..ᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠ

Думать об этом я даже не хотела. Все. Сеанс самобичевания окончен.

Я поднялась и открыла створки скрипучего шкафа, достала длинную домашнюю футболку, шорты. Сняла верх от пижамы, бросив тот через плечо на кровать и…

– Доброе утро.

Инстинктивно скрестив руки на груди, я резко обернулась и едва не потеряла равновесие – в окне торчала голова Артура.

Вернее, не только голова – окна были большими, но довольно низкими, поэтому он поставил на подоконник локти, по-прежнему удерживая в одной руке кружку.

– В честь кого стриптиз?

– Ты что здесь делаешь?! – взвизгнула я, а потом, вспомнив про маму, понизила тон. Путаясь в волосах, быстро натянула через голову футболку и обернулась уже всем корпусом, надеясь, что цвет моего лица не слишком выдает то, что происходит внутри. – Тебя не учили, что нельзя подсматривать в чужие окна?

– Да брось, что я там не видел, – он подтянулся на руках и приземлился пятой точкой на мой подоконник.

– У меня – ничего.

– Ну, теперь я бы так не сказал, – и улыбнулся, правда, глазами, потому что половину его лица прикрыла кружка, когда он делал большой глоток. – Ты как?

– Да ничего, нормально, – я дернула плечом, ощущая себя смущенной и... счастливой.

Он пришел ко мне. Сам. Впервые за эти пять лет.

С чего это вдруг?

– Нормально ты вчера Ксюху так на место поставила, не ожидал.

– И как ты с ней только общаешься? Она же… противная.

– Эксцентричная, – поправил он.

– У вас с ней что-то было? – выпалила я, вспомнив их объятия. И снова чуть-чуть покраснела.

Часть 8

***

Мне срочно нужно было забрать из "Райской пыли" свои документы. Я боялась, что после вчерашнего инцидента заведение надолго закроют – всякие проверки, расследование и что там еще, но нет, каким же было мое удивление, когда я позвонила туда и узнала, что они работают как обычно. Словно ничего не произошло. Подумаешь, была перестрелка, и людей чуть газом не отравили…

– А ты куда это? – удивилась мама, увидев, как я, наспех собравшись, застегиваю босоножки в коридоре.

– Да так, решили встретиться с девчонками из класса, – соврала я, пряча глаза.

Врать я не любила и не умела, и мама всегда вычисляла мою даже малейшую ложь в два счета. Вот и сейчас…

– Так ты вроде бы с ними никогда особо близко не дружила.

– Потому что мы живем слишком далеко друг от друга, и по этой причине проводили мало времени вместе вне уроков. А сейчас что – школа закончена, можно и погулять. Ну все, мне пора, а то автобус уедет, – я быстро клюнула маму в щеку, по-прежнему пряча взгляд, и хотела уже было поскорее ретироваться подальше от ее внимательных глаз, но она задержала меня, сжав запястье:

– У тебя что, мальчик появился? – спросила она, пряча в шепоте неловкость. – В городе?

– Ну, ма-ам, не начинай, – закатила глаза. – Какой мальчик?! И вообще, мне уже восемнадцать, так что парень тогда уже.

– Значит, все-таки…

– Нет, я не влюбилась. Если вдруг – ты узнаешь первой, – и улыбнулась, заметив на ее лице еще большее смущение.

Я даже представить не могла, что будет, если она узнает, что я вот уже несколько лет влюблена в Артура. Она его очень уважает: "Артур то, Артур се. Школу на отлично закончил, в университет сам поступил, без протекции отца. И в Гарвард скоро поступит", но наверняка она даже в мыслях не могла представить, что я и он… Потому что, несмотря на мягкий характер, на ногах она стояла твердо и понимала, что прекрасные принцы только в сказках и женских романах женятся на "простолюдинках", а в действительности все совсем иначе.

Сколько богатых мужчин в реальной жизни выбрали второй половиной себе официантку или уборщицу? То-то же.

Учитывая, что на дворе стояла середина лета, и горожане побросали свои квартиры и разъехались по дачам – я рассчитывала, что до центра мы доберемся довольно быстро. Но подъезжая к городу, мы встали в огромную километровую пробку, на которую потратили ни много ни мало три с лишним часа! Так что в клуб я приехала уже довольно поздно – к девяти. Уставшая, голодная и порядком раздраженная.

Там было прибрано, ни следа от вчерашнего погрома. Словно случившееся мне просто приснилось.

– Привет, девчонки. Я тут сумку свою вчера оставила. Можно мне в раздевалку зайти? Я быстро заберу и уйду.

– То есть работать ты здесь больше не собираешься? – недовольно спросила Алла.

Признаться, я думала, что меня уволили – я столько вчера накосячила. Но то ли жалобы не дошли до "верха", то ли после вчерашнего инцидента всем стало не до этого, но увольнять меня, к удивлению, никто не планировал.

– Нет, не собираюсь, – твердо ответила я.

– Ну, дело твое, иди, там открыто. Только паспорт у Нодара не забудь забрать.

Видеть босса не слишком хотелось – произвел впечатление он так себе, но оставлять ему документы я не намеревалась тем более. Постучав в дверь и услышав раздраженное "войдите", я вошла в кабинет, сразу же столкнувшись с крайне недовольной миной моего несостоявшегося работодателя.

Босс сидел на своем кресле-троне, положив волосатые руки на зеркальный стол. И взгляд у него был ну вот совсем не располагающий.

– Здравствуйте, Нодар… э…

– Гургенович.

– Я пришла забрать свой паспорт. Он же вчера у вас остался.

– У меня, – протянул он, сверкнув черными маслянистыми глазами. – Ты почему на смену сегодня не вышла?

– Да видите ли… нашла другую работу.

– Тоже официанткой?

– Угу...

– А чем мое заведение не понравилось? – он грузно поднялся, и только теперь я увидела, какой у него огромный живот. Две пуговицы на рубашке внизу расстегнулись, видимо, не выдержав давления, выпустив на обозрение не менее мохнатый пупок.

Ужас…

Я отвела взгляд, уткнувшись в развешанные на стене фотографии посещавших заведение звезд.

– У вас отличный клуб, один из лучших, просто я живу очень далеко, неудобно ездить.

– А вчера, когда устраивалась, значит, было удобно?

Мне не понравился его настрой, как и странный, будто мутный взгляд.

Зачем-то посмотрела на дверь, потом снова на него.

– Да я как-то об этом сразу не подумала. Не волнуйтесь, никакую плату я за вчерашнюю смену не требую, просто верните мне мой паспорт, и я уйду.

– Вот так просто уйдешь?

Он обошел меня по кругу, рассматривая, словно товар.

– А поговорить?

Я опешила, обернувшись, потом что он завис сзади.

– О чем поговорить?

– Под хороший коньяк всегда найти тему можно. Да ты садись, – кивнул на кресло, но я, наоборот, отошла на шаг назад, сжав в кармане телефон, который забрала вместе с сумкой из подсобки.

– Я очень тороплюсь на электричку.

– Я тебе такси вызову. Да не волнуйся ты так, я же к тебе со всей душой. Садись, говорю, в ногах правды нет, – положил на мое плечо мясистую ладонь, насильно опуская в кресло.

Сердце пустилось в бешеный галоп, предчувствуя что-то очень и очень дерьмовое. Я ведь даже не сказала никому, что отправилась сюда. Никто об этом не знает.

– Но мне правда пора...

Он что-то пробурчал под нос на непонятном для меня языке и открыл заляпанную дверцу бара. Выудил большую квадратную бутыль, два стакана. Обернулся, не скрывая гнусную улыбку:

– Неужели ты до сих пор не поняла, что уйдешь отсюда только тогда, когда я этого захочу? Сейчас посидим с тобой. Поговорим по душам.

– Мне некогда. Пожалуйста, верните мне мой документ!

– Да ты чего такая дерганая, птичка? – положил ладонь на мое плечо. – Не хочешь уважить человека? Я к тебе ведь действительно с душой. На работу взял, хотя видно, что нигде ты раньше не работала. Не отказал, а ты как себя ведешь? "Не хочу, не буду". Разве это дело?