Порочная месть

7

В салоне огромного черного седана царит комфортная для летнего зноя температура, но, несмотря на это, кожу продирает неуютный озноб, и мне приходится обхватить себя руками, чтобы его унять.

– Вам холодно, мисс Соулман? – встречаю пристальный взгляд моего провожатого в зеркале заднего вида и отрицательно машу головой. Но мужчина, очевидно, мне не поверил, потому что через секунду на покрытые гусиной кожей предплечья и грудь начинает дуть теплый воздух.

– Прошу прощения, что не представился. Я Прайд.

Молча киваю, потому что понятия не имею, что сказать на это в ответ: мое имя он и так знает, а лгать о том, что мне приятно наше знакомство, не имеет смысла.

– Я еду с вами лишь потому, что Кейн… мистер Колдфилд угрожает моему брату расправой в случае отказа, – говорю тихо.

– Не нужно бояться, мисс Соулман, – спокойно произносит мужчина. – Вам не причинят вреда.

С тем же успехом можно успокаивать родственника умирающего от рака фразой: «Все будет хорошо». Я ведь не имею ни малейшего представления о том, жив ли мой брат и что ждет меня в будущем.

– Прайд, я могу позвонить?

– Разумеется, вы можете, – немного удивленно произносит мужчина, глядя на меня в зеркало, словно искренне недоумевает, как я вообще могла подумать, что ему придет в голову мне это запретить.

Я извлекаю из сумки телефон и, найдя номер Артура, тычу пальцем в зеленую иконку. Почему Кейн сказал, что брат прячется от него в Вайоминге, а не в Лос-Анджелесе? Какой смысл Артуру лгать о своем местонахождении мне, родной сестре?

Кусаю губу, мысленно умоляя брата взять трубку, но вновь натыкаюсь на электронный голос автоответчика. Поверженно роняю телефон на колени, собираясь вернуть его в сумку, и в этот момент слышу звук приближающейся полицейской сирены.

С колотящимся сердцем опускаю глаза в свой мобильный и замечаю значок входящего сообщения от Кристин:

«Я вызвала копов. Сказала, что мою подругу увезли в большом черном БМВ. Держись»

Одновременное чувство страха и воскресшей надежды окутывает меня, заставляя кровь циркулировать быстрее. Вдруг меня сейчас освободят и помогут найти брата? Вдруг есть шанс, что этому нелепому сну придет конец?

Прайд не предпринимает попытки отрываться от погони: несколько секунд изучает мерцающие огни проблесковых маячков в боковом зеркале, после чего тяжелый автомобиль начинает постепенно снижать скорость и прижимается к обочине. Полицейская машина останавливается следом за нами, и через пару секунд я слышу хлопки открывающихся дверей.

– Оставайтесь на месте, мисс Соулман, – произносит Прайд тихо, но твердо и, толкнув дверь, покидает салон.

Я сжимаю вспотевшие ладони, глядя, как он подходит к двум мужчинам в полицейской форме и начинает с ними переговариваться. В его позе совсем нет нервозности, словно максимум, что может ему грозить – это штраф за превышение скорости. Один из полицейских указывает на автомобиль с явным намерением его осмотреть, но Прайд, отрицательно мотнув головой, лезет во внутренний карман пиджака и извлекает оттуда темный прямоугольник, по виду напоминающий удостоверение. Полицейский несколько секунд изучает его, и его лицо становится заметно напряженнее, после чего окликает коллегу, который хотел осмотреть салон, и они вдвоем направляются к своей машине. И только когда я слышу хлопки закрывающихся дверей, понимаю, что моя надежда очнуться от этого дурного сна распалась в труху. Кейн и здесь не обманул. Полиция мне не помогла.

Прайд возвращается за руль и осведомляется ровным голосом:

– Вы согрелись, мисс Соулман? Я могу достать из багажника плед.

– Спасибо, не нужно, – мой голос от напряжения звучит хрипло. Расслабляю ладонь с зажатым в ней телефоном и быстро набиваю неутешительный ответ Кристин:

«Полицейские не помогли. Буду на связи»

***********

Дом, в который мы приехали, впечатляет даже несмотря на мое сомнамбулическое состояние. Наверное, оттого, что я представляла на его месте что-то в стиле технологичного хай-тек или модного геометрического минимализма, а не внушительный особняк в классическом английском стиле с серой мансардной крышей, белыми стенами и резными металлическими балконами. Хотя, в конце концов, какое имеет значение, в каком архитектурном стиле выполнена моя тюрьма?

Прайд паркует автомобиль рядом с квадратным гаражом на прилегающей к дому территории и, вытащив из багажника мою сумку, услужливо помогает выйти из машины.

– Пройдемте, мисс Соулман, – кивает в сторону ровной дорожки, вымощенной прямоугольными плитами, и мне ничего не остается, как последовать за ним.

– Я покажу вашу комнату, а с экскурсией придется немного повременить, – говорит мужчина, пропуская меня внутрь дома. Царственная прихожая с белыми стенами и массивной извитой люстрой, свисающей с потолка, сверкающие глянцем полы с орнаментом в виде полукруга по центру, максимум света и пространства. В голову приходит мысль, что этот интерьер идеально гармонирует с Кейном, одетым в костюм: классическая роскошь, от которой веет холодом. – Мистер Колдфилд сказал, что скоро будет дома, в течение часа.

Мы поднимаемся по внушительной мраморной лестнице и оказываемся в длинном коридоре с темными рамами дверей на стенах.

– Ваша спальня последняя справа, – сообщает Прайд, которого, кажется, ничуть не смущает его односторонний монолог. Он толкает увесистую коричневую дверь с украшением в виде бронзовой ручки и деликатным кивком головы показывает мне входить.

Комната, открывшаяся моему взору, роскошна, но также не выглядит живой или уютной. Она больше напоминает страницу, выдранную из дизайнерского каталога, чем настоящую спальню: широкая кровать, накрытая атласным покрывалом, полированные прикроватные тумбы со стоящими на них светильниками, огромные окна с видом на зеленеющий сад и черный прямоугольник плазменного телевизора на стене.

– Гардеробная здесь, – Прайд указывает на встроенные в стену полированные створки. – А это ванная.

Я машинально прослеживаю направление его взгляда, указывающего на дверь справа от кровати, и киваю в знак того, что поняла. Несмотря на то, что этот мужчина привез меня сюда против моей воли, я вдруг понимаю, что не испытываю к нему неприязни. Он просто делает свою работу, ничем меня не унижая, и за это я ему признательна.

– Спасибо, Прайд, – одариваю его слабой улыбкой. – Думаю, дальше я сама разберусь.

Мужчина ставит мою сумку на край приютившейся в углу кушетки и, беззвучно прикрыв дверь, исчезает в коридоре. Оставшись одна, еще раз окидываю взглядом свою дизайнерскую клеть и забираюсь на кровать, чувствуя, как меня накрывают смирение и апатия, словно холодный интерьер этого дома напитал меня своим равнодушием. Достаю из сумки телефон и открываю сообщение Кристин:

«Как ты?»

«В норме. В мое распоряжение предоставлена личная клетка, и она выглядит на пять звезд»

«Тюрьма от кутюр. Уже неплохо. Ты видела Кейна?»

«Мой гид сказал, что он появится в течение часа»

«Пошли говнюка к черту. Запрись в своей комнате и никого к себе не впускай»

Я невольно усмехаюсь, представляя, как подпираю тумбочкой дверь и как Прайд пытается ее выломать.

«Может быть, так и сделаю»

«Слушай, это ведь Кейн, который знал тебя еще подростком. Как бы он ни был зол на твоего брата, вряд ли он станет делать с тобой что-то ужасное»

Я вспоминаю небрежные слова Кейна: «Буду трахать тебя, пока ты мне не надоешь» и чувствую, как озноб снова сочится под кожу. Нет, этому мужчине явно плевать на наше давнее знакомство.

«Не волнуйся за меня. Вряд ли Кейн станет пачкать свою дорогую мебель в попытке меня расчленить. Напишу тебе позже»

Рука с зажатым телефоном безжизненно опадает на покрывало, и сама я с шумным вздохом сползаю головой на подушки. Разглядываю идеально белый потолок в обрамлении лепного бордюра и чувствую, как тяжелеют веки. Закрываю глаза и сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Я просыпаюсь от негромкого, но настойчивого стука в дверь. Поднявшись на локтях, вижу в образовавшемся зазоре высокую фигуру Прайда.

– Прошу прощения, что разбудил, мисс Соулман. Мистер Колдфилд дома и просит вас спуститься вниз к ужину.

Последняя фраза отдается в груди горькой усмешкой: Кейн попросил? Вряд ли такое возможно.

– Скажите мистеру Колдфилду, что я не голодна, – бормочу, кутаясь в покрывало, как если бы холодная ткань могла защитить меня от реальности. По нахмурившимся бровям Прайда вижу, что его такой ответ не устраивает, что подтверждают его следующие слова:

– Мистер Колдфилд очень хочет вас видеть.

Поняв, что если я не соглашусь, то Прайд найдет иной способ доставить меня в гостиную, опускаю ноги с кровати и сухо произношу:

– Передайте мистеру Колдфилду, что он может начинать ужинать без меня. Я скоро спущусь.

Прайд с секунду изучает меня глазами, после чего коротко кивает и закрывает за собой дверь. Стягиваю с себя рубашку, прилипшую к спине от пота, и плетусь к двери, которая была обозначена как ванная. Разобравшись с диковинными смесителями, включаю воду в душевой и быстро намыливаю тело ароматной пеной из прикрепленного к стене металлического диспенсера. Голову решаю не мыть, потому что не уверена, что найду фен, да и вообще не хочу, чтобы Кейн думал, что я как-то готовлюсь к встрече с ним. Обнаружив на полках пушистые полотенца с вышитой монограммой «КейКей», зло фыркаю и начинаю быстро растирать ими тело. Влажную рубашку сменяю на мягкую хлопковую толстовку, которую нашла в своей сумке, натягиваю джинсы и, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы прессом кислорода погасить поднявшееся волнение, выхожу за дверь.

– Кухня слева от вас, мисс Соулман, – слышу голос Прайда, едва моя нога покидает последнюю ступеньку. Пробормотав «спасибо», шагаю в указанном направлении и оказываюсь в помещении, больше напоминающем банкетный зал, где за сервированным в лучших ресторанных традициях обеденным столом восседает хозяин дома, одетый в белую рубашку, расстегнутую на две пуговицы. Судя по пустующей тарелке и нетронутому стакану с минеральной водой, к ужину он не приступал.

– Ты долго, – голос Кейна пронизан недовольством, когда он рассматривает меня из-под расслабленных век.

Шантажом заставил меня приехать к нему домой и выглядит раздраженным оттого, что я задерживаю его трапезу.

– Необязательно было меня ждать, – парирую холодно и с нарочито громким скрежетом отодвигаю стул. – Я все равно не собираюсь есть.

Едва я приземляюсь на стул, на кухне появляется худощавый мужчина в синей рубашке и брюках и, подойдя к столу, начинает бесшумно раскладывать еду по тарелкам: кажется, это ягненок с овощами. По очереди наполнив сначала тарелку Кейна, а затем мою, также беззвучно покидает кухню.

Кейн берет в руку вилку и, глядя на меня, откинувшуюся на спинку стула в немом протесте, негромко цедит:

– Ешь.

– Я сказала, что не хочу, – говорю твердо и заставляю себя встретиться с ним глазами. – Где мой брат? Он не выходит на связь.

– Если ты полагаешь, что я буду терпеть твои истерики и попытки объявить голодовку, ты сильно ошибаешься, – холодно произносит Кейн, неспешно отрезая кусок мяса ножом.

– А чего ты ожидал? Что шантажом заставишь меня приехать к тебе домой и получишь покладистую наложницу? Будешь наказывать меня розгами за непослушание?

– Это лишнее. Попробуешь вставать в позу, через день вернешься в свою конуру и займешься организацией похорон брата. Уясни одно: то, что ты здесь – это скорее услуга с моей стороны. Альтернативный способ решения проблемы. И всего этого бы не было, явись твой брат ко мне сам и верни он то, что у меня забрал.

От этой демонстрации превосходства и напоминания о моей собственной беспомощности мой голос трескается.

– Артур знает, что я здесь?

– Он, как минимум, догадывается.

– То есть ты держишь меня у себя до тех пор, пока он не вернет то, что он тебе должен?

– Кажется, я уже пояснил тебе, что ты останешься у меня до тех пор, пока мне будет этого хотеться. Не нужно воспринимать мои слова как шутку, Эрика.

Встречаю его тяжелый взгляд на своем лице и чувствую, как по телу разносится нервное покалывание от незавуалированного намека в этой фразе. Так Кейн подчеркивает, что намерен привести все свои обещания в силу.

– А теперь ешь, – он кивает в мою наполненную тарелку и делает неуловимый жест рукой, после которого на кухне вновь появляется тот самый мужчина с бутылкой вина. Насильно заставляя себя пережевывать кусок ягненка, наблюдаю, как стоящий рядом со мной высокий бокал на два пальца наполняется рубиновой жидкостью.

– Выпей, – слышу насмешливый голос. – Надеюсь, вино по-прежнему действует на тебя расслабляюще.