Принц и Виски

Глава 3

Мошкара суетливо металась в желтом конусе света от фонаря. Я зорко следила за улицей, прячась в тени между круглосуточной закусочной и кустами. Заслышав шаги, вытянула шею, пару секунд всматривалась, вышла из укрытия и откинула капюшон толстовки.

– Просила же никому не говорить!

Нетта обернулась на следовавшего за ней по пятам долговязого парня в линялой футболке с портретом Курта Кобейна, перечеркнутым надписью «Nobody dies virgin cause life fucks everyone»2. Он прихлебывал газировку из жестянки и то и дело дергал головой, откидывая назад спутанные каштановые кудри.

– Это ж Чезаре, – искренне удивилась она.

Я вздохнула. Наверное, даже если бы Нетта ничего ему не сказала, он всё равно бы узнал через какой-то особый ментальный канал влюбленных.

Парень вскинул два разведенных пальца.

– Салют, Виски. Нетта сказала, от тебя принц сбежал?

– Тише, – я потянула их к кустам, поскольку в конце улицы показалась небольшая группа добровольцев во главе с Ариэль Хук.

Горожане проявили удивительное единодушие в деле поимки опасного психопата, и за время ожидания мимо прошло минимум три таких патруля. Когда они исчезли из поля зрения, я повернулась к парочке.

– Думаю, в городе искать бесполезно. Они прочесывают каждый квадратный сантиметр начиная с трех часов дня. Будь Варлог здесь, давно бы попался.

– Согласна, – кивнула Нетта. – Тогда шоссе и лес?

– Начнём с них, – согласилась я.

* * *

Поиски на шоссе ничего не дали, и вскоре мы углубились в лес. Свет с дороги сюда не проникал, поэтому карманный фонарик на батарейках, который я захватила, оказался очень кстати. Вскоре выяснилось, что не только нам пришла в голову мысль искать возмутителя спокойствия здесь: то и дело доносились голоса, за деревьями мелькали огоньки, у кого-то трещала рация, звонили рингтоны, и мигали экраны мобильных, которыми добровольцы подсвечивали себе путь. Ситуация всё больше напоминала охоту на детище доктора Франкенштейна. Я представила, как Ариэль Хук зажигает факел из болотного дерева и с решительным видом зовёт всех на мельницу. Правда были и те, для кого вылазка стала предлогом приятно провести время. Один раз мы даже вспугнули целующуюся парочку. Те выбежали из кустов и, смущенно хихикая, скрылись в темноте.

Я водила лучом фонарика по стволам деревьев и так напряженно вслушивалась в каждый звук, что едва не подпрыгнула, заслышав позади шорох. Резко повернувшись, направила свет на Нетту.

Она протянула пакетик чипсов.

– Хочешь?

– Как ты можешь сейчас есть?!

– Стоит открыть новую пачку, и он, – кивок на Чезаре, – тут как тут. Подумала, может, и с твоим сработает.

– Что верно, то верно, – заметил парень, закидывая в рот целую пригоршню сухих картофельных ломтиков.

– У меня ещё сухарики с беконом есть, хочешь?

– Так, – я остановилась и потерла лоб, – всё это никуда не годится. Чувствую, мы не там ищем.

Нетта и Чезаре слушали меня, хрумкая и по очереди запуская руку в пакетик.

– Давайте на секунду представим себя на месте принца. Вот ты, Чезаре, – я наставила на него луч, и юноша, заморгал, закрываясь ладонью, – что бы стал делать, очнувшись после многовекового сна?

Он задумался и повозил рукой в пачке, подбирая остатки со дна.

– Я бы поел.

– Согласна, именно это он бы и сделал в первую очередь. На той неделе ночевали у мамáн, так он спорол пирог, который она заказала у твоей бабушки для благотворительного собрания, а наутро, как обычно, ничего не помнил. Пришлось свалить вину на Бальтазара.

На своего кота Нетта валила вину буквально за всё последние семнадцать лет. В детстве делала это из страха перед наказанием, теперь продолжала уже по привычке. А про то, что Чезаре ходит во сне, я знала давно. В первый раз подруга подняла страшный крик, застав его в постели с недоеденной индейкой.

– Утолить голод, хорошо, это он уже сделал, а потом? Твоя версия, Нетта? – Я перевела луч на неё.

– Приняла бы душ, – ответила она, не задумываясь, – и заскочила к мамáн – сказать, что со мной всё в порядке.

Повисла пораженная пауза. Все подумали об одном и том же.

– Значит, домой, – тихо подытожила я.

* * *

Полчаса спустя мы стояли в лесопарковой зоне, начинавшейся за кладбищем, и обозревали развалины крепости. Вообще-то развалинами это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Башня неплохо сохранилась для сооружения, которому без малого тысяча лет. Казалось, она и сейчас способна выдержать натиск осадных орудий. Стены заросли мхом и вьюнками, в зазорах кладки тут и там горели сиреневые и желтые цветки. Десятка три глыб валялось у подножия, на шершавых боках проступали полустертые клейма мастера.

Именно отсюда, если верить легенде, берет свои корни Мистиктаун. Раньше на этом месте было небольшое поселение, а в крепости жил феодал с семьей. Когда напал Враг, все жители заперлись в башне и два месяца мужественно отражали атаки. Силы осажденных и запасы уже истощились, но тут мимо, по счастью, проезжал принц Варлог, возвращаясь из военного похода с тремя дюжинами верных рыцарей. Он вступился за несчастных и обратил Врага в бегство. Отличился и его верный ворон Морок, выклевав глаза трем пехотинцам, за что был награжден миниатюрной кольчугой.

Благодарные жители долго не хотели отпускать своего героя, старейшины осыпали его дарами, а девы ласками. В итоге ему так здесь понравилось, что он передумал возвращаться к себе и остался насовсем. Далее в легенде наступала мутная часть, по итогам которой Варлог оказывался уже спящим под действием заклинания в статусе героя и покровителя города.

Поговаривали, что дело не обошлось без ведьмы. Оно и понятно: кто-то же должен был наложить чары. Одни утверждали, что вскоре после победы принц подцепил легочную болезнь, и жить ему оставалось всего ничего. Опечаленные люди прибегли к колдовству, чтобы сохранить своего героя навеки молодым и красивым – таким, каким он явился им на выручку в рассветных лучах во главе отряда. Другие напирали на то, что всё это происки колдуньи, которая, подобно многим девушкам, влюбилась в него, но, не добившись взаимности, решила низко отомстить.

Сторонники вышеозначенных версий так и не пришли к общему знаменателю, но сходились в одном: принц должен лежать там, куда его положили. Это решение было принято много веков назад, их предками, и не им его менять.

Откапывая принца, я убеждала себя, что оказываю ему услугу. Ведь если причина в болезни, наверняка, ему захочется ещё разок вдохнуть здешний воздух, поболтать ногами в озере и встретить рассвет, а если в ведьме, то я тем более поступаю благородно.

В детстве мы частенько бегали сюда вместе с другими ребятишками, несмотря на запрет родителей, даже во многом из-за него. Тогда я верила, что он связан с привидениями, а не полуразрушенными перекрытиями и опасностью столбняка.

Башня манила нас почище домика колдуньи со стенами из печенья и леденцовой крышей. Верхом крутости считалось провести в ней ночь. Крутым в нашем городе не стал никто. Дольше всех продержался Чезаре: он вышел за час до восхода солнца под восторженные крики. И лишь в прошлом году признался Нетте, что потерял сознание от страха и очухался только перед рассветом.

И вот мы снова здесь, стоим, задрав головы. Кладка башни серебрилась в свете луны, как чешуя огромной рептилии, единственное окно на самом верху темнело выбитым глазом. Гром в отдалении и собирающиеся тучи намекали на вероятность дождя.

– Как вы думаете, он там? – прошептала Нетта.

– Надеюсь, – так же тихо отозвалась я, далеко не уверенная, что действительно этого хочу.

***

Вход завалило глыбами, поэтому в детстве все пользовались проломом в стене. Пришлось обойти башню трижды, прежде чем нужное место наконец нашлось. Свисающие до земли ленты мха и вьюнки закрывали его занавеской, а груды камней служили естественным препятствием.

Чезаре вскочил на ближайший, покачнулся и раскинул руки, восстанавливая равновесие. Потом помог вскарабкаться нам с Неттой. Оттуда по глыбам мы добрались до пролома. Чезаре спрыгнул первым и исчез внутри.

– Эй, ты в порядке? – встревоженно позвала Нетта, вглядываясь в темноту.

– А здесь круто! – раздался его возбужденный голос, а через секунду в проёме появился и он сам, протягивая руки.

Подруга села на край, оттолкнулась и, тихонько взвизгнув, скользнула в его объятия. Я не стала дожидаться помощи и спрыгнула сама. Одной рукой Нетта всё ещё обнимала Чезаре, а второй отряхивала джинсы.

Внутри оказалось не так уж и темно. Ближе к крыше зияла брешь, через которую проникал рассеянный лунный свет, расползаясь внутри молочным туманом. Стены поддерживал древесно-лиственный корсет из корней и лоз. Наверх вела лестница, покрытая толстым слоем скользкого мха. Увидеть в таких условиях чьи-то следы нереально.

– Что дальше? – прошептала я.

Нетта пожала плечами и приставила ладони рупором ко рту:

– Принц Варлог! Эй, вы здесь? Вы меня слышите?

– Тише! – Я схватила её за локоть.

Эхо унеслось ввысь, отскакивая от стен и искажаясь, пока голос Нетты не стал похож на крик ночной птицы.

– Мы твоего принца ищем, а не чудовище из Черной Лагуны, – удивилась она, отлепляя мои пальцы. – И раз уж он не поспешил на зов, предлагаю не затягивать с поисками. Тут повсюду мох, а у Чезаре аллергия на сырость.

В подтверждение парень громко чихнул.

Груды камней не облегчали задачу. Довольно скоро стало ясно, что продвигаться втроём не слишком удобно, и мне пришлось пойти впереди, а друзья поотстали.

– Представляю, каково сейчас принцу, если он видел всё это, – заметила я, водя фонариком из стороны в сторону и уворачиваясь от свисающих корней. – Я б, на его месте, расстроилась, проснувшись и обнаружив, что мой дом превратился в ботанический сад.

– Ты забыла, что он жил в другое время, – откликнулась Нетта и наклонилась, чтобы провести ладонью по ковру из наперстянок. – Тогда люди были ближе к природе: никакого зависания в фейсбуке и инстаграмме. Только молитвы, прогулки на свежем воздухе и натуральная пища. Думаю, они оценили бы суши.

– Хм, скорее уж основу рациона составляло мясо.

– Всё никак не можешь забыть ту белку?

– Ты бы тоже не забыла, поверь.

Болтовня продолжалась ещё какое-то время, пока я не заметила, что говорю одна. Не дождавшись ответа, обернулась и обнаружила, что Нетте нечем ответить: они с Чезаре самозабвенно целовались, привалившись к стене. Пальцы подруги зарылись ему в волосы, а нога обнимала пониже талии.

Будто только вчера начали встречаться. Я вздохнула и посмотрела на лестницу.

– Проверю наверху и возвращаемся в город. Может, появились какие-то новости. Если нет, решим, где искать дальше.

Нетта издала мычание, но не уверена, что оно относилось к моим словам.

– В общем, я быстро.

Быстро не получилось. Скользкий мох превратил лестницу в настоящую горку. Приходилось подниматься, цепляясь за стену. Лак позеленел, а под ногти забилась земля. До цели я добралась вспотевшей и совершенно выбившейся из сил.

Весь верхний этаж занимала просторная комната с окном, которое мы видели снаружи. Входом служил квадратный люк в полу. Ступени закончились в тот момент, когда верхняя часть моего туловища была уже в комнате, а нижняя всё ещё на лестнице. Я положила фонарик на пол, сняла через голову и кинула рядом сумку, уперлась руками, подтянулась и влезла.

Поднявшись с четверенек, отряхнулась и повернулась кругом. Что-то выделяло это помещение, какая-то незримая аура. Должно быть, раньше здесь располагались личные покои – спальня хозяев или комната их дочери, если она у них была. Я представила возле окна златоволосую деву, склонившуюся над вышивкой: как она напевает и временами поглядывает на лужайку перед башней, где красуется рыцарь.

Нарисованный воображением образ растаял, оставив только прямоугольник окна с неровными краями. Свисающие сверху корешки завораживающе покачивались на ветру, а снаружи шумели кроны деревьев. Я шагнула вперед и запнулась о крышку люка, ставшую практически частью пола. Аккуратно обогнула её и приблизилась к окну.

Дыхание перехватило от открывшегося вида: вся округа, как на ладони. Лес обступал башню темной волнующейся массой, от него тянулось серебристой иглой шоссе, которое упиралось в наш город. Отчетливо проступали крыши Мистиктауна. Различались даже очертания старой водонапорной башни и моргающая неоновая вывеска с огромной красно-белой кеглей.

Увлекшись, я не сразу поняла, что лопатки колет чей-то взгляд. Стоящий позади не обозначил своё присутствие ни единым шорохом, но волоски на руках вздыбились, и я обернулась. Принц тут же выступил из тени стены. Стоило большого труда не вскрикнуть – наверное, это было бы невежливо, хотя вполне оправдано, учитывая обстоятельства нашей первой встречи. Не знаю, находился ли он в комнате с самого начала и наблюдал, как я, кряхтя, выбираюсь из люка, стою на четвереньках, отряхиваюсь и спотыкаюсь, или же пришел позже. Мне нравится думать, что второе. Сейчас я смотрелась куда эффектнее: на фоне окна, с раздувающимися от ветра волосами…

С потолка мягко спланировал Морок и забил костяными крыльями над плечом хозяина. На этот раз в Варлоге было больше человеческого, хотя застрявшие в волосах листики придавали ему немного дикий вид, делая похожим на сказочное порождение леса.

Он двинулся вперед, не сводя с меня горящих, как два оникса, глаз.

– Ты та дева, что пробудила меня…

Глухой голос был не лишен выразительности, а сам принц казался ещё красивее. Лунный свет превращал капельки влаги на его дублете в россыпи жемчужин, а чувственный изгиб губ вызывал желание коснуться их.

Может, ещё не поздно завести речь о бале?

Я тоже двинулась ему навстречу.

– Не нужно благодарить, мне это ничего не стоило, тем более что…

– И поэтому ты умрешь, ведьма!

Ворон щелкнул клювом.

– Что? – попятилась я. – Нет, погодите, понимаю, конечно, что неловко вышло, и вы расстроены – сама терпеть не могу, когда сосед по средам ни свет ни заря включает газонокосилку, а мне на работу во вторую смену, – но, уверена, мы найдём способ уложить вас обратно.

– Где Кольцо? – потребовал он, продолжая надвигаться.

– Так вам нужно кольцо? – с облегчением воскликнула я и принялась срывать дешевые перстни, а заодно и браслеты, радуясь, что надела так много. – Вот, держите, забирайте все, возвращать не нужно. Считайте это извинением за причиненное беспокойство. Можете подарить кому угодно, хоть Регине Санкёр, я не буду возражать.

Принц перешагнул через горку побрякушек и остановился вплотную.

– Кольцо Имельды, где оно?

Я схватилась за края окна, чувствуя за спиной пустоту. Развевающиеся волосы больше не радовали.

– Никогда о таком не слышала. А Имельда – это ваша девушка? Если она лежала неподалеку, можем и её откопать.

– Найди мне Кольцо Имельды, ведьма.

– Конечно. Как скажете. И тогда вы меня не убьёте?

– Тогда я убью тебя в последнюю очередь. – Он посмотрел поверх моего плеча на ночные огни Мистиктауна и пугающе ухмыльнулся. – Сперва разделаюсь с каждым жителем этого жалкого городишки. Они ещё пожалеют!

Вспыхнула зарница, и раскаленная молния расщепила дерево во дворе. Я проследила, как две половинки с треском развалились в разные стороны, и задрожала. Как принц это сделал?!

– Разве вы не должны защищать Мистиктаун? Вы же его покровитель! Герой! – воскликнула я и зачем-то добавила. – У нас бал в пятницу!

Принц упёрся рукой в стену рядом с моим лицом и подался вперед.

– Бал?

Пришлось отклониться ещё немного назад. Я глянула вниз, и живот скрутило в узел от ужаса: до земли было не меньше ста футов лету. Ветер стонал и ревел, раскачивая верхушки деревьев, а на лоб шмякнулась холодная дождевая капля.

– Да, ежегодный, осенний, соберется весь город, и из соседних приедут, – забормотала я, цепляясь вспотевшими пальцами за кладку, – такова древняя традиция…

– Прекрасно, значит, даю тебе сроку до пятницы. И не вздумай меня обмануть, ведьма. Все жители в одном месте – это ещё лучше.

– Хотите сказать, что… тоже пойдёте?

Я так удивилась, что забыла об опасности расплющиться о землю.

– Мы пойдём, ведьма.

– Мы? То есть вы меня приглашаете?!

– Предупреждаю, – прошелестел принц.

Не могу поверить, что всё происходит наяву. Каких-то пять минут назад я прикидывала, как бы половчее подтолкнуть его к мысли о бале, и вот Варлог сам меня приглашает. Но ещё никогда мои жизненные ценности не менялись так кардинально за пять минут.

– И последнее…

– Это не всё?! – в отчаянии вскричала я.

Внезапно он притянул меня за талию и впился поцелуем. Совсем близко громыхнул гром, небо прошила ветвистая молния, а ускользающее сознание ещё успело отметить свежесть дыхания – должно быть, у принца белкоотталкивающие зубы – после чего окончательно помрачилось, растворенное в ощущениях. Поцелуй оказался горячим и пьянящим, растекаясь внутри сладостным трепетом, голова кружилась от восторга, а ещё ужаса, потому что я наполовину свесилась наружу, но лежащая на спине рука удерживала от падения.

Пространство поплыло, нас мягко обступили звуки: шуршание юбок, чей-то негромкий смех, шепотки, бряцанье железа во дворе, конское ржание, скрип колодезного ворота и далекий звон посуды. Они подкрадывались, просачивались со всех сторон и становились тем громче, чем крепче губы принца прижимались к моим. Повеяло новыми ароматами: дыма, конюшни, раскаленной стали, хлеба. Где-то в небе коротко прокричал охотничий сокол.

На этом звуке наш поцелуй оборвался.

Принц отстранился, и все снова стихло, а внутри осталось странное ощущение, будто я потеряла что-то важное. Пальцы невольно коснулись горевших губ, ещё хранивших вкус поцелуя.

– Найди Кольцо, и никому ни слова, – повторил принц, отступая обратно в тень стены и словно бы сливаясь с ней.

Последними исчезли мерцающие глаза, растаяв во мраке.