Привидение без замка

Бальсина Екатерина Привидение без замка

Наконец-то! Наконец-то этот долгий мучительный день закончился. Нет, все-таки до чего утомительны переезды! Пока все соберешь, упакуешь, проследишь, как все вынесут, а потом снова внесут, пока перетряхнешь сваленные в кучу коробки, пытаясь найти одну-единственную с вещами первой необходимости… В общем, если хотите пожелать врагу зла — пожелайте ему переехать.

Безуспешно сдерживая зевоту, я не очень ловко протиснулась между завалами своих вещей в спальню. Пижаму я так и не нашла, ладно, посплю одну ночь без ничего, все равно в квартире кроме меня никого нет.

Я выключила свет, развернулась к кровати и оцепенела. Прямо передо мной стоял бледный, полупрозрачный юноша в шляпе и какой-то странной одежде. Он окинул меня внимательным взором и вдруг резко засеребрился.

Я икнула.

— Э-э-э, простите, благородная леди, — смущенно сказал юноша. — Вы не могли бы накинуть на себя что-нибудь?

Тут до меня дошло, что я стою совершенно голая перед непонятным юнцом, а тот не слишком усердно отворачивается. Я судорожно вцепилась в халат.

— Ты кто? — писклявым срывающимся голосом поинтересовалась я.

— Прошу прощения, миледи, — юноша сорвал с головы шляпу и изогнулся в изящном поклоне. — Я граф Ромео Сильверио, единственный сын графа Факундо Сильверио, ныне покойный.

— Кто ныне покойный? — выдавила из себя я. Вот это номер! Интересно, откуда в моей квартире взялись графья?

— С прискорбием сообщаю вам, миледи, что я покоен уже без малого триста лет, — снова согнулся в поклоне парень.

— Э-э-э… А-а-а… Так ты приведение, что ли? — совсем растерянно поинтересовалась я.

— Увы, да.

— А-а-а… У-у-у, — мыслительные и речевые функции намертво отказали мне. Потом на поверхность вылезло одно соображение. — А почему Ромео? Мы ж в России.

Бледный юноша снова засеребрился.

— Ну, видите ли, миледи, вы правы. Я итальянец по происхождению. Однако по нелепому стечению обстоятельств скончался в замке русского графа в самом расцвете лет. А мы, духи, привязаны к месту захоронения наших бренных останков и не можем удаляться от оного далее чем на полмили.

Смутно вспомнилось, что миля вроде бы равна полутора нашим километрам.

— Минуточку, — до меня наконец дошел смысл услышанного. — Какой еще замок русского графа? Здесь сроду не было никаких замков, иначе мы бы стояли не в жилом доме, а в каком-нибудь памятнике архитектуры. Что ты несешь?

— К моему величайшему сожалению, замок сожгли дотла разбойники через десять лет после моей смерти. Остались только куски фундамента. А пятьдесят лет назад какой-то ушлый смерд решил построить на этом фундаменте жилой дом, в котором мы сейчас и находимся.

— Тоже мне привидение без замка. Но какого черта ты делаешь в МОЕЙ квартире? — недоумевала я. — Мы же на третьем этаже!

— Во время моей смерти это был второй этаж замка, так что я умер здесь, — просто ответило мне привидение. — А я легче себя чувствую на месте собственного смертного одра.

— Одра, говоришь, — злобно проскрежетала я, засучивая рукава халата. — И как же там тебя прибили?

— Я был отравлен, миледи, отравлен вином из подвалов вашего соотечественника. Хотя я считаю, что яд предназначался не мне, а хозяину замка, но увы — я скончался в страшных мучениях, проклиная всю родню графа вместе с ним самим. А так как я был молод и не желал переходить в мир теней, то вот, пожалуйста, я застрял здесь в виде призрака. Граф погиб при пожаре, наследников у него не осталось, так что теперь я вынужден влачить жалкое унылое существование фантомом до самого Судного дня.

Я наконец соизволила разглядеть как следует своего неожиданного гостя. Стройный молодой человек лет двадцати, ростом чуть повыше меня, пушистые волосы спускаются до плеч, смазливое лукавое лицо — явно пользовался успехом у женского пола. Одет в красиво расшитый камзол, в руке элегантная шляпа с небольшим пером. И весь прозрачно-белый, словно облако или густой туман. И это дурацкое имя — Ромео. Сразу на ум приходит Шекспир.

— Ну и какая польза от тебя? — мрачно поинтересовалась я. — Чем ты в хозяйстве пригодишься? Будешь готовить, прибираться и стирать? Или другое что?

Призрак уставился в пол и принялся выкручивать собственную шляпу.

— Если честно, миледи, призраки не могут контактировать с материальными объектами…

Ничего себе, крякнула я про себя, вот так завернул, простой средневековый призрак.

— …мы просто проходим сквозь них. Все дело в том, что мы, духи, живем как бы в другом измерении, которое проходит сквозь этот мир, поэтому физически сделать мы ничего не можем, только перемещаться и общаться…

Я подтянула отпавшую челюсть и с полным ужаса восхищением спросила:

— Ты где этого набрался, Ромео?

Привидение снова смутилось.

— Да жил тут до вас один, — неопределенно махнуло оно рукой. — Любитель странного напитка по имени "самогон". На вид грязная вода, но хмелел он после первого стакана. Все пытался понять, что я есть. Книги умные приносил, читал вслух. Вот я и запомнил пару фраз, так, на всякий случай.

Я ошалело таращилась на него. Нет, в то, что здесь жил какой-нибудь спившийся ученый, я верю, но читать книги вслух привидению! "Белочка" была где-то рядом.

Неожиданно я зевнула. Черт, ведь ночь на дворе, мне на работу завтра, а я здесь душещипательные беседы с привидением устроила.

— Знаешь, что, Ромео, — устало сказала я. — Шел бы ты к соседям, что ли. Я спать хочу.

Юнец оживился.

— Конечно, миледи, отдыхайте. Я буду охранять ваш сон… — он покосился на мой халат, видимо, вспомнив про отсутствие другой одежды. — …Э-э-э, в соседней комнате.

И выскользнул из спальни.

Я доплелась до кровати, рухнула на нее, не раздеваясь, и моментально уснула.

Будильник надрывался уже минут пять, а я все никак не могла разлепить тяжелые веки. Нет, надо вставать. Мой директор жутко не любит опоздания и способен закатить грандиозный скандал провинившемуся прямо с утра.

Неимоверным усилием воли я сползла с кровати и направилась в ванную. Ничего, сейчас поплескаю холодной водичкой на лицо и сразу станет легче.

После водных процедур я почувствовала себя намного лучше, а после кружки горячего сладкого кофе — так просто замечательно. Времени до выхода оставалось в обрез, я поспешно натянула на себя брючный костюм и с расческой в руках побежала в коридор к зеркалу. Не успела я протянуть руку к выключателю, как…

— Доброе утро, миледи, — раздался над ухом приятный мужской голос.

Я в ужасе заорала и швырнула через плечо расческу. Развернувшись, я с тихим шоком наблюдала, как расческа пролетает через полупрозрачный силуэт и падает на пол. Ромео недоуменно посмотрел на меня, на расческу:

— Миледи, что с вами?

Я с всхлипом привалилась к стене.

— Миледи, вам нехорошо?

— Ты что, смерти моей хочешь? — кое-как выдавила я из себя.

Юнец привычно засеребрился, и я наконец догадалась, что таким образом он краснеет.

— Я был бы не против, миледи, если бы вы после смерти присоединились ко мне, — кашлянув, ответил Ромео на мой риторический вопрос. — Но никоим образом я не хотел бы послужить причиной вашей кончины.

— Сам ты… это слово, — буркнула я. — И вообще, ты чего здесь делаешь? Тебе ж по ночам положено бродить, стенать и мешать людям спать. А сейчас утро, светло, солнышко в окошко светит.

— Видите ли, миледи, — призрак попытался шаркнуть ножкой, — духи активны в любое время суток, так как мы не нуждаемся в еде или сне. Просто в свете дня нас не видно, мы становимся полностью прозрачны. А в вашем коридоре темно целый день, поэтому я не удержался и решил пожелать вам доброго утра.

— Ага, — съязвила я. — Доброго инфаркта ты решил мне пожелать. Разве ж можно так подкрадываться?

— Я же не могу издавать звук шагов, — расстроился Ромео. — Я вовсе не хотел вас пугать.

— В следующий раз предупреждай как-нибудь, мол, вот он я.

— Я понял, — печально выговорил юноша. — Я удаляюсь, дабы не смущать вас более своим присутствием. Кстати, о моей пользе. Я могу воров напугать до смерти, так что вам нечего бояться за сохранность нашего имущества.

— До смерти, это точно, — пробормотала я, судорожно расчесываясь. И уже выбежав из подъезда, сообразила: — НАШЕГО имущества?

На работу я, естественно, опоздала. В попытке прокрасться незамеченной на рабочее место, судорожно оглядываясь по сторонам, я налетела на высокую фигуру в темном костюме. Я подняла глаза, собираясь быстренько извиниться и бежать… О, ужас!!! Передо мной стоял мой босс, Артур Дмитриевич Золотов собственной персоной!

Золотов красив как бог и прекрасно знает об этом, более того, успешно пользуется этим фактом. Высокий стройный брюнет тридцати пяти лет, в костюме он выглядит даже худощавым, но я пару раз видела его в рубашке и могу уверить, что фигура у него отменная. Аристократическое холеное лицо, идеально загорелая кожа, темные, почти черные глаза, пухлые чувственные губы, при взгляде на которые у многих представительниц женского пола начинается истерика. И длинные, чуть ниже плеча, темные волосы, а на лоб небрежно спадает изящная прядка. И не женат. В общем, при встрече с ним женское сердце пробуксовывает не раз и не два, а мысли разбегаются как зайцы от лисы. Неудивительно, что весь женский персонал, работающий в нашем здании, был тайно и безнадежно в Золотова влюблен.

— Ирина, вы опоздали, — провозгласило мне божество и нахмурило идеальные, словно нарисованные, брови. — Что вы можете сказать в свое оправдание?

Вот повезло-то, тоскливо подумала я. И угораздило же меня налететь именно на него!

— Артур Дмитриевич, — заблеяла я настолько жалостливо, что самой стало противно, — я вчера переезжала на новую квартиру, полночи вещи разбирала, устала ужасно и вот, утром проспала.

Золотов поджал губы, и у меня возникло дикое желание пасть ниц и отбить десяток земных поклонов. С трудом поборов эту идиотскую мысль, я решила не рисковать и принялась сосредоточенно изучать пол под своими ногами.

— Это недопустимо, — сухо заметил директор. — Вы прекрасно знаете, что сегодня в полдень приезжают итальянцы. Мне немедленно нужны все документы по этой сделке, а мой бухгалтер, видите ли, всю ночь расставляет посуду по шкафам. Я же вынужден битый час разыскивать вас по всему офису.

Я вспыхнула. Черт, я совсем забыла про этих итальянцев и, конечно же, понятия не имею, где лежат необходимые документы. Ой-е-ей, кажется, сегодня не мой день.

— Артур Дмитриевич, через пять минут все будет у вас, — выдавила я.

— Я надеюсь, — ответствовало мне божество и неспешно удалилось в свою обитель.

В кабинет я ворвалась волной цунами. Поспешно бросила сумку на стол и с разбегу зарылась в шкаф с документами. Ну где же, где? Чертовы документы, чертовы итальянцы, чертов Артур…

— Иришка, ты чего там потеряла? — раздался от дверей веселый голос Машеньки, секретарши Артура.

Машенька — это жизнерадостный сгусток энергии с полным отсутствием талии и чувства страха. При одном взгляде на ее круглое веселое лицо с широкой россыпью веснушек и яркими зелеными глазами хочется немедленно улыбнуться, а копна ее коротко стриженых, торчащих во все стороны рыжих волос напоминает лесной пожар. И еще Машка — моя самая близкая и лучшая подруга.

— Документы, — прорычала-провыла я.

— Если ты про сделку с итальянцами, так я их еще вчера Артурчику на стол положила, — жизнерадостно сообщила мне Машенька, вплывая в кабинет и включая электрический чайник.

— Что? — я вынырнула из недр огромного шкафа для бумаг. — Как на стол? Где ты их взяла?

— Так ты же сама мне их вчера отдала, велела обязательно передать шефу, — удивилась Машка. — Забыла, что ли? Хотя ты такая замордованная вчера была, да еще с этим переездом…

— Подожди, — я тупо плюхнулась на стул. — А шеф что, с утра к себе не заходил?

На миг мелькнуло сладкое виденье, как Золотов, едва зайдя в офис, швыряет в сторону кейс и несется в мой кабинет, чтобы… Не знаю, ЧТО бы, но в любом случае меня в кабинете в этот момент не наличествовало, а значит, нечего придумывать ерунду.

— Заходил, — подтвердила мои подозрения Машка. — Посидел, пролистал все от корки до корки, велел перепечатать договор и пошел к Борьке-юристу.

— Вот зараза, — злобно сказала я. — А мне нотации за опоздание читал, что я документы ему не приготовила. А сам… — остальные мысли были сугубо нецензурные, и озвучивать их при Машеньке я постеснялась. Не то чтобы она их не знала, но вдруг нечаянно ляпнет при Золотове, как я про него отзывалась.

— Еще и выговорил за опоздание! — всплеснула руками Машка. — Вот гад! Сам же вчера до последнего не отпускал, ты и так только вечером переезжать побежала.

И на ее лице отразилось полное согласие с моим внутренним монологом в адрес директора.

— Кстати, как прошел переезд? — спохватилась Машка через пару минут. — Все нормально? Ничего не испортили, не сломали, не украли? А то знаешь, всего можно ожидать. Вот у моих новых соседей с первого этажа…

От истории про соседей, которые Машка любила, копила, холила и лелеяла меня спас звонок стоящего на рабочем столе телефона.

— Ирина, НЕМЕДЛЕННО зайдите ко мне, — процедил сквозь зубы шеф и, не дожидаясь ответа, повесил трубку.

— Хам! — буркнула я.

— Артурчик? — мигом просекла Машка. — Хам. Но какая лапочка…

— Что это? — передо мной на стол шлепнулись несколько накладных. — Я спрашиваю, что это?

— Накладные, — в легком недоумении ответила я, просматривая бумаги. И чего привязался, все правильно заполнено.

— На что эти накладные? — в глазах Артура явственно замелькали молнии.

— Как на что? — окончательно затупила я. — Эти на аванс, а эта на разработку проекта.

— И кому же они предназначены? — вкрадчиво поинтересовался директор.

— Ну итальянцам вашим, — ляпнула я. — То есть нашим партнерам из солнечной Италии, — поспешно исправилась я, заметив, что молнии начинают материализовываться.

— Позволю себе заметить, — с пугающей нежностью в голосе начал шеф, — что руководитель итальянской компании носит фамилию Кельпони. Кельпони, — заорал Артур, — а не Капони. Немедленно исправить! Позорите меня перед иностранцами, — вопил он мне в спину.

Я вылетела из его кабинета и судорожно перевела дыхание. Вот блин, это ж надо было так лопухнуться! А все потому, что делала я эти документы дома, а по телевизору шел старый фильм про Аль Капоне, вот у меня и наложилось одно имя на другое. Я захихикала.

— Ты чего? — испугалась Машенька. — То вылетела, лица на тебе нет, вся трясешься, а то ржешь стоишь.

— Представляешь, — истерично хихикая, сказала я, — я директора итальянского Капони обозвала.

Минутная пауза, и мы вдвоем громко заржали. У меня брызнули слезы из глаз, Машка стенала в платочек, но остановиться мы были просто не в силах.

Тихо открылась дверь директорского кабинета. Артур Дмитриевич выглянул в приемную, окинул взглядом двух рыдающих от смеха девиц и сказал:

— Уволю к чертям, если при итальянцах хоть одна оговорится или засмеется, — и торопливо закрыл дверь, безуспешно пытаясь сдержать улыбку.

Контора наша занимается строительством. Строим мы все, везде и на самых выгодных (для себя, разумеется) условиях. Итальянцы были нашим первым иностранным заказом, поэтому неудивительно, что все носились с этим проектом как с тухлым яйцом. Заказик был небольшой — спроектировать и построить кафе-ресторан — но открывал широчайшие перспективы, ибо, если заказчики останутся довольны, то и сами еще не раз обратятся, и другим посоветуют.

Коллектив у нас маленький, но дружный. Директор, секретарь Машенька, я — бухгалтер, юрист Борька, проектировщик Олег, сметчик Тимошка и уборщица баба Юля. Рабочие не в счет. Ах да, еще снабженец, но его никто не видел, а зарплату ему отвозит шеф лично. Если честно, мы все думаем, что никакого снабженца нет, и шеф сам занимается всем снабжением, просто стесняется в этом признаться.

К обеду, наконец, все было проверено, решено, утрясено и одобрено, и шеф, скрежеща зубами, умчался в аэропорт встречать итальянцев. Мы же, хором издав вздох облегчения, собрались на обеденное чаепитие.

— Ну наконец-то тишина, — блаженно пробормотала Машка, откидываясь на спинку офисного кресла. — Сегодня наш громовержец превзошел сам себя.

— Волнуется человек, — вступился за директора Борис. — Еще бы, в случае успеха мы выйдем на мировой уровень.

— На мировой уровень, ха-ха, — ехидно осадила его Машка. — Прям все страны так и кинутся к нам, постройте нам что-нибудь, пожалуйста. Еще неизвестно, как все закончится.

— Не лайтесь, — устало сказала я, заметив, что Борька открыл рот для ответа. — Сегодня у всех тяжелый день. А мне вот еще вечером коробки разбирать.

— Ой, да, Иришка, так расскажи, как ты переехала? Грузчики симпатичные были? Ты там ни с кем роман не закрутила? — жеманно протянула Машка, потягиваясь всем телом. Олег, давно и безнадежно в нее влюбленный, гулко сглотнул и уткнулся в кружку с чаем.

— Машунь, я тебя умоляю! Крутить роман с грузчиком? Вечно грязным, потным, воняющим вчерашним перегаром? Я не спорю, и среди них встречаются достойные кадры, но мне такие как-то не попадались. — Я непроизвольно поморщилась, вспомнив особенно "яркого" представителя данной профессии, который ко всему прочему еще имел гнилые зубы и не стеснялся вчера демонстрировать их при каждой попытке меня приобнять. Меня передернуло. — Нет уж, спасибо, как-нибудь обойдусь.

— Как квартира? — поспешил сменить тему Борька. — Ты внимательно все осмотрела? Трубы не текут, газом не воняет?

— Осмотрела-то осмотрела, да вот сюрприз обнаружился, — усмехнулась я.

— Я так и знал, — театрально схватился за сердце Борис. — Надо было с тобой ехать квартиру осматривать. Вы же, женщины, ничего в этом не понимаете.

— Ты бы в этом тоже ничего не понял, — развеселилась я. — Тем более сюрприз проявился уже после переезда.

— Ну?…

— И что же?…

— Ну не томи…

Я, с трудом сдерживая улыбку, оглядела их взволнованные, предвкушающие лица и выпалила:

— У меня в квартире живет привидение.

Пауза.

— Ой, да ладно тебе, Ирка, — это Машка хлопает глазами, пытаясь сообразить, как лучше отреагировать.

— Привидение? Шутишь… — это Олег с Тимошкой.

— И что же твое привидение делает? — трезвый глас Бориса. — Гремит цепями, стонет над ухом? Как оно себя проявило?

— Да вчера полночи спать не давало, — не подумав, брякнула я.

Коллеги разразились ехидными смешками.

— Ага, привидение с мотором, — хихикнула Машка. — Кончай заливать, Ирка. Так и скажи, что мужика завела, а то привидение…

— Да разговорами спать не давало, — попыталась оправдаться я, но эти мерзкие люди только громче захихикали. Плюнула я на них и ушла к себе в кабинет. Работать.

Отдуваясь, я втащила в коридор набитый документами пакет. Никогда не могла понять, почему бумага столько весит, она ж из дерева делается, а не из железа.

— Тук-тук, — раздался знакомый голос, и из-за угла лукаво выглянул Ромео. — Добрый вечер, миледи. Я счастлив, что вы благополучно добрались до вашей скромной обители.

— Почему скромной? — с пыхтеньем стягивая туфлю, обиженно поинтересовалась я. — Конечно, не пентхауз, но и так очень даже ничего.

Квартирка меня просторная, даром что находится в старом, еще дореволюционном доме. Две довольно большие комнаты, широкий коридор и огромная кухня. По мне, так то, что надо для молодой женщины.

— О, вы просто никогда не были во дворцах или замках, — восхищенно закатив глаза, пропел призрак. — Какие там были залы, с высокими крутыми потолками, с изящными колоннами, со сверкающим от мастики паркетом, с кучей укромных местечек. А какие балы там проводились! Какие дамы их посещали! Помню герцогиню Стрикачелли, ах, какая проказница была…

— Ромео, не увлекайся, — поспешно перебила я его. Еще не хватало выслушивать о любовных похождениях какого-то сопляка, да еще и отравленного почти триста лет назад.

— Ах да, — опомнился Ромео. — Прошу прощения, миледи, конечно же, такие истории вовсе не для женских ушей.

— Ага, — ехидно сказала я. — Для мужских. Под бокал коньяка, сигару и танец блудных дев.

Ромео стал густо-серебрянным.

— Э-э-э… А откуда вы знаете?

— Мимо пробегала. В танце, — отрезала я и включила наконец свет в коридоре. Ромео немедленно потерял очертания и превратился в неопределенное колышущееся пятно, вызывающее у хорошей хозяйки неистребимый инстинкт схватиться за тряпку и ведро.

— Какое счастье для него, что я ленивая хозяйка, — пробормотала я себе под нос. — А то смыла бы к чертям.

— Миледи, — забубнил неугомонный призрак. — Я уже второй день не вижу вашего доблестного рыцаря. Он в отъезде?

— В отъезде, — согласилась я. — В бессрочном.

— Как это? — с недоумением спросил Ромео.

— Да нет у меня никакого рыцаря, отстань, — отмахнулась я. И кто меня только за язык тянул?

— О-о-о! — восхищенно протянул Ромео и, по-моему, пару раз подскочил на месте. Очень трудно следить, что делает призрак, если он выглядит как грязное пятно. — Так на ваши руку и сердце нет претендентов! Миледи, не беспокойтесь, я буду вашим рыцарем. Я буду защищать вашу честь со шпагой в руках и заколю любого, кто посмеет усомниться в вашей скромности, честности и непорочности.

Я польщенно закраснелась. Потом опомнилась.

— Какая шпага, какой рыцарь? Ромео! Ты что, забыл, что ты призрак и ничего не можешь, кроме как болтать без умолку и сквозь стенки шастать? И вообще. На дворе 2008 год, я и сама свою честь защищу… защитю… короче, сама справлюсь с помощью газового баллончика или скалки.

— Миледи! — протестующе взвыл призрак.

— Цыц, — коротко аргументировала я.

Время девять вечера, жрать охота — хоть холодильник начинай грызть. Кстати, что там у нас? О, колбаска! Нет, странная она какая-то, бледно-зеленого оттенка. Я осторожно нюхнула изучаемый продукт и, зажимая нос, поспешно выкинула его в мусорное ведро. Так, что тут еще? Ничего? А в морозилке?

Морозилка порадовала половиной пачки пельменей. Жадно облизываясь, я налила в кастрюльку воды, засыпала пельмени и побежала за пакетом с бумагами. Как раз пока сварится, успею просмотреть.

В коридоре меня насторожило странное хлюпанье, словно где-то просачивается вода. Повертев головой по сторонам и тщательно прислушиваясь, я никак не могла уловить источник непонятного звука. В конце концов, списав это на слуховые галлюцинации от голода, я подхватила пакет, выключила свет, развернулась и…

У стенки плакал Ромео. Честное слово, плакал навзрыд крупными серебристыми слезами, промокая их прозрачно-белым платочком. Мне стало стыдно.

— Ромео, — осторожно позвала я. Тот только всхлипнул в ответ.

— Эм, Ромео, не плачь, пожалуйста, — рыдания усилились. — Я сожалею, что наговорила тебе тут… — Ромео высморкался в свой призрачный платочек. Блин, ему же, по-моему, и двадцати нет. Не было. — Ромео, тебе сколько лет было на момент смерти? — осторожно поинтересовалась я.

— Де… Девятнадцать, — всхлипывая, ответил мне призрак.

Мда. Нет, не было и не будет. Умер в самом расцвете, когда в теле присутствуют одни гормоны, а голова забита всякой романтической чепухой. Нехорошо, тетенька Ира, маленьких обижать.

— Хорошо, Ромео, я разрешаю тебе быть моим рыцарем, — быстро, на одном дыхании, боясь передумать, выпалила я.

— Правда? — всхлипнул Ромео и робко заулыбался. У меня к горлу подкатил комок. Вот черт, всегда была слаба на добрые дела. А сейчас еще явно материнский инстинкт проснулся. Нет, срочно, срочно замуж за первого попавшегося и двух, нет, трех детей. А то дожилась, привидений опекаю…

— Миледи, — немедленно залился соловьем Ромео. — Я клянусь вам, что буду достоин той великой чести, что вы оказали мне сегодня.

Вот блин, у него даже нос не распух от слез, с чисто женской завистью подумала я. Все-таки у привидений есть свои преимущества.

— Ладно, ладно, Ромео. Мне поработать надо. Посиди тихонечко часок, потом поболтаем.

В этот момент моя сумка завибрировала и свалилась на пол.

— А! — восторженно воскликнул мой юный рыцарь. — Злой дух пытается похитить вещи моей миледи. Защищайся, мерзавец! — и с этими словами он вытащил призрачную шпагу из ножен и встал в боевую стойку.

— Подожди, — взвизгнула я. — Не надо. Это телефон.

— Телефон? — Ромео растерянно опустил руку со шпагой. — Я видел телефон. Он не может поместиться в такую маленькую сумочку.

— Это мобильный телефон, — процедила я сквозь зубы, пытаясь нащупать сотовый. — А сумочка, конечно, маленькая, зато удобная. Хотя в ней так же ничего не возможно найти, как и в большой.

Наконец мобильник был загнан в угол и пойман. Я глянула на экран и тихо взвыла — это был мой директор.

— Алло, — срывающимся голосом ответила я.

— Я звоню уже десять минут, где вы ходите? — рявкнул на меня телефон. "А вот и нет", — подумала я про себя, — "от силы минуту". Краем глаза я видела Ромео, который вытаращенными глазами наблюдал мой разговор с непонятной коробочкой, которая так громко умеет орать.

— Где документы на последние поставки материалов? — зарычал мобильник. Я судорожно сглотнула, пытаясь сообразить… Вот блин, я же их утащила домой!

— У меня, — голосом психически ненормальной ответила я, лихорадочно соображая, что же делать. Пакет лежал рядом, я попыталась с наскоку найти в нем требуемые бумаги, но попытка провалилась на корню.

— Что значит — у вас? — вкрадчиво поинтересовалась трубка.

— У меня дома. Я ими поработать взяла, — сама не понимая что говорю, объяснила я.

— Поработать? — мурлыкнул телефон и перед всякого перехода рявкнул. — Буду у вас через двадцать, нет, через пятнадцать минут!

В ухо ударили частые гудки.

Ешкин кот, вот тебе и посидела спокойно на кухне с бумагами. Кухня. Плита! Пельмени!!!

За десять минут я умудрилась отмыть плиту, проветрить кухню и найти все последние поставки за месяц. Желудок возмущенно урчал, намекая, что надо бы послать одного заносчивого, пусть и красивого, типа куда подальше и сварить новую порцию вкусных горячих аппетитных пельменей. Я только жалко вздыхала в ответ.

Сотовый запрыгал по кухонному столу. Я не глядя нажала прием.

— Алло, — жалобно выдохнула я в трубку.

— Какой у вас адрес? — возмущенно поинтересовался Артур. — Ведь вы же переехали на днях!

По интонации было понятно, что я совершила вселенское преступление, которое карается незамедлительной смертной казнью. Я назвала новый адрес, выслушала новую порцию гудков и мрачно подумала, что от старого адреса ехать полчаса, не меньше. Стало быть, можно все-таки сварить десяток пельмешек.

Аппетит за время ожидания обиделся и ушел. Я тупо гоняла два последних пельменя по тарелке и думала, что шеф в последние дни сам на себя не похож. Всегда был таким обходительным, милым, и ручку поцелует, и комплимент отпустит, даже если как кикимора с утра выглядишь. А тут только орет да ругается. Как будто подменил кто.

В голову сразу же полезли всякие гнусности и страшности про переселение душ, магию вуду и тайные обряды. А вдруг в него кто-то вселился? Или его обманом заставили душу продать? Или инопланетяне эксперимент провели, отрезали что-нибудь не то, и вот пожалуйста, и человеку плохо, и мы мучаемся. Нет, кыш, кыш. Сплошные глупости в голову лезут. От волнения я аж пельмени дохомячила.

Я быстренько прибралась на кухне и выглянула в окно. Ага, кажись, едет великий и неповторимый, вон какая-то машина фарами светит прямо в глаз. Вот выходит кто-то, вроде мужик. Ну точно он, побежала я к двери.

По пути глянулась в прислоненное к стене и наполовину заваленное зеркало. Так я и думала. Вся всклокоченная, щека в черном испачкана, помада после пельменей на пол-лица расползлась. Я метнулась в туалет, оторвала кусок туалетной бумаги и поспешно натерла ей физиономию. Вроде чисто. Пригладить волосы. Ну, конечно, не первая красавица, но и с воплем ужаса убежать не тянет.

Заверещал звонок, я еще раз глянулась в зеркало и открыла входную дверь.

На пороге возник Он. Все в том же темном костюме, волосы один к одному — я с тоской вспомнила свое собственное отражение. Вокруг ореол света из подъезда — одним словом, нечто божественное.

Нечто сделало шаг вперед, закрывая за собой дверь, и изрекло:

— Это возмутительно! Я крайне недоволен вами, Ирина. Я битый час потратил на то, чтобы отыскать одну несчастную накладную, а выясняется, что ее утащил мой собственный бухгалтер. Как это называется? Я вас спрашиваю?

Артур сделал еще шаг вперед, запнулся ногой о горку ящиков и рухнул прямо на меня.

— …! — взвизгнула я.

— Мерзавец! — раздался рядом возмущенный вопль. — Как смеешь ты касаться моей прекрасной миледи? Немедленно убери свои грязные руки от той, которой ты ноги недостоин целовать!

Артур скатился с меня, поднял глаза и…

— …, - выдохнул Золотов.

— Я вызываю тебя на дуэль, негодяй, — заявил Ромео, размахивая шпагой перед носом моего начальника.

Артур икнул и спросил у меня, не отрывая взгляда от Ромео:

— Эт-то кто? Что?

— Ты посмел оскорбить честь моей дамы, — немедленно выступил призрак. — После столь недвусмысленного поведения ты обязан на ней жениться, дабы спасти репутацию этой честной и непорочной…

— Ромео, заткнись, — простонала я, изо всех сил стараясь сдержать смех и слезы. — Артур Дмитриевич, это мое привидение. Ну то есть не мое, — поправилась я, заметив каким ошалелым взглядом меня наградил шеф, — живет он здесь. И предпочитает обитать именно в моей квартире, так как где-то тут он умер. Зовут его граф Ромео Сильверио. Я разрешила ему защищать мои ум, честь и совесть от всяких покусителей, — начиная подвывать от смеха, закончила я, — так что того, извинитесь передо мной.

— Извините, — обалдело выдавил Артур.

— Мальчики, я вас оставлю на минуту, — и с судорожными всхлипами я рванула в ванную, успев услышать напоследок слова Ромео:

— Что ж, поговорим как мужчина с мужчиной…

Отсмеявшись, умывшись и успокоившись, я выглянула в коридор. Мужчины тихо шушукались, но, заметив меня, тут же замолчали.

— Документы на кухне, — тоном радушной хозяйки сообщила я.

— Да, конечно, — оптимистично откликнулся Артур. — Прошу прощения, граф, меня зовут неотложные дела, так что вынужден откланяться. — И он в самом деле отвесил изысканный поклон, затем прошел на кухню, сгреб бумаги со стола и вернулся в коридор.

— Мне очень жаль, что я не могу пожать вам руку, граф, — тихо сказал Золотов. — Наш договор в силе до полного его исполнения. До встречи, Ирина, — и он еще раз поклонился и ушел, оставив меня глазеть ему вслед с раскрытым ртом.

— До встречи, — крикнул ему Ромео и обернулся ко мне, прямо-таки лучась от удовольствия.

— Договор? — подобрав челюсть, поинтересовалась я. — Какой договор?

— Миледи, мне очень жаль, — склонил голову призрак, — но я не могу вам рассказать об этом. Это не моя тайна. Вы все узнаете в свое время.

— Мило, — надулась я. — Вот и дружи после этого с привидениями.

— М-м-м, не обижайтесь, миледи, — Ромео покаянно сложил руки на груди.

— Слушай, что ты заладил, миледи да миледи, — возмутилась я. — У меня имя есть, Ирина. Вот и называй по имени. И выкать прекрати. А то я себя как-то некомфортно чувствую. Договорились?

— Хорошо, Ирина, — глаза привидения блеснули двумя лукавыми звездочками. — Договорились.

— Ромео, расскажи мне что-нибудь, — устало попросила я, отрываясь от бумаг и потирая глаза.

— Что? — призрак бледной тенью маячил в коридоре, стараясь не попасть в круг света от настольной лампы.

— Ну, не знаю, — пожала я плечами. — Как ты жил, какие времена тогда были, что видел интересного?

— Жил… — задумчиво произнес Ромео. — Это было непростое время. Я родился в 1715 году. Тогда только-только отгремела война за испанское наследство, и люди в Италии переживали сильнейший кризис. Мой отец решил уехать в Англию, надеялся, что там будет полегче. А в Англии шла борьба за власть между королем Георгом II и сыном Джеймса II. Отец решил заняться торговлей…

— Разве графья занимаются торговлей? — удивилась я.

— У него не было выбора. Приезжие, да еще чужестранцы, — грустно усмехнулся призрак. Сейчас он выглядел как-то взрослее и серьезнее, что ли. — Отец принялся торговать тканями, и на удивление бизнес пошел хорошо. Один раз даже королевскому дому поставляли наш товар, — похвастался Ромео.

Я вырос в Англии, в грязном маленьком городке Ливерпуле. Тогда вообще все города Англии погрязли в отбросах, — признался мне Ромео. — Отец выбивался из сил, чтобы обеспечить мне образование, достойное графа, и я все свободное время проводил в лавке, чтобы помочь ему, а когда он отпускал меня, бегал в доки смотреть на корабли. Когда мне исполнилось шестнадцать, отец решил, что надо расширяться, и мы стали ездить по странам Европы, пытаясь либо открыть новые лавки, либо найти хороших поставщиков. Так что я объехал всю Европу, — гордо улыбнулся призрак. Я улыбнулась в ответ. — И вот, когда мне только исполнилось девятнадцать, отец решил съездить в Россию. Огромная страна с большим населением — отец был уверен, что наш товар пойдет нарасхват. Он начал переписываться с партнерами, пытаясь узнать, с кем лучше всего пообщаться насчет лавки. Ему посоветовали обратиться к одному влиятельному графу, и мы поехали в Россию. Ну а в гостях у графа меня отравили.

Ромео зябко передернул плечами. Я смотрела на него и думала, что и у графа может быть очень нелегкая жизнь.

— А что твой отец? — тихо спросила я.

— После моих похорон он уехал, и я не знаю, что с ним случилось, — грустно ответил Ромео.

В комнате повисла тягучая тишина. Я мучительно соображала, что сказать.

— Так ты поэтому называешь меня миледи? — наконец выдавила я. — Потому что все детство провел в Англии?

— Да, миледи, — слегка улыбнулся Ромео. — А сейчас прошу прощенья, мне надо побыть одному.

И он просочился сквозь стену к соседям.

Всю ночь меня мучили кошмары, как маленький мальчик стоит на зловонной заваленной мусором улице и плачет. Я проснулась вся в слезах и в холодной поту и поспешно вскочила — лучше уж не спать совсем, чем так.

Будильник показал мне четыре часа утра. На работу выходить только в семь, чем бы заняться? Взгляд автоматически упал на коробки с вещами.

— О! — потерла я ручонки. — Заодно и порядок наведу, а то вон уже гости с ног валятся при входе в квартиру.

На минуту вспомнилось ощущение тела Артура, прижимаемого к моему, но тут же перебилось болью в локте, ушибленном вчера этим самым телом. Да и вообще, вместо сладких воспоминаний прошибла злость на некоего неуклюжего самоуверенного чурбана, который так неаккуратно уронил вчера девушку на пол, да еще и припечатал сверху. Мдя, романтизьмом от меня не пахнет. Это все прагматичный отпечаток профессии. А вы думали, легко быть бухгалтером?

Злорадно представляя себе варианты своего отмщения неуклюжему директору, я сама не заметила, как разобрала половину коробок. На шум из стены вынырнул Ромео.

— Доброе утро, — удивленно произнес он, окидывая взглядом царивший в спальне разгром. — Что-то случилось?

— Да вот, порядок навожу, — как раз в этот момент я уронила на ногу фен, поэтому ответ прошипела, сердито оскалившись на привидение.

— Ой, — испугался Ромео. — Ты часом не ведьма? Посреди ночи стучишь, гремишь, вся лохматая, глаза горят, зубы скалишь…

— Ведьма, ведьма, — ехидно согласилась я, глядя, как призрак медленно спадает с лица. — А насчет стучишь, гремишь — твою работу, между прочим, выполняю!

Ромео окончательно приуныл.

— Значит, я взялся защищать честь поганой ведьмы…

— Но-но, — возмутилась я. — Прям сразу поганой. И вообще, у нас в стране каждая вторая — ведьма. Национальная особенность, понимаешь ли.

Ромео как-то померк и побледнел.

— Куда я попал! — тихо простонал он. — Угораздило же умереть в таком месте!

— Да ладно тебе, — осторожно размяв конечность и убедившись, что она в порядке, сказала я. — Пошутила я насчет ведьмы. Просто надо уже наконец коробки разобрать, надоело спотыкаться.

— Ты насчет вчерашнего? — тут же оживился призрак. — Да, нехорошо получилось с этим рыцарем. Уронила мужчину, да еще так, что он упал лицом прямо тебе на… кхм… на… В общем, прямо-таки вынуждаешь его жениться на тебе.

— А, так это я его уронила? — я с размаху села на кровать. — Да еще и жениться вынуждаю? И вообще, с каких это пор ты его в рыцари произвел? Вроде ж вчера на дуэль его вызывал, грозился проткнуть за нанесение мне оскорблений.

— Во-первых, я могу вызвать на дуэль только равного мне по титулу, со смердами разговор короткий — голову с плеч и все. А по нему видно, что он благородного происхождения. Во-вторых, могла бы раньше коробки разобрать, тогда твой рыцарь не свалился так постыдно.

— Он не мой рыцарь, — огрызнулась я.

— В-третьих, он тебе нравится. И не спорь, я все видел вчера, — перебил меня наглый призрак, заметив, что я возмущенно открываю рот. — А раз он тебе нравится, я обязан посодействовать твоему счастью.

— Что ты видел? — возмутилась я.

— А с каким счастливым лицом ты вчера под ним лежала, — наябедничал зловредный призрак.

— Ромео, дорогой, — ласково проворковала я. — Не расскажешь мне, как от призраков избавляются, ты же у нас такой спец во всем.

— Чтобы избавиться от призрака, надо перезахоронить его останки, — гордо надулся Ромео и ехидно добавил: — Но у тебя ничего не выйдет. Я был похоронен в подвальном склепе, который полностью завален обломками сгоревшего замка. Так что моих останков тебе не найти.

И поспешил скрыться в стене, заметив, как я потянулась за тапочком.

На работу я пришла злая, невыспавшаяся и жутко голодная. Поспешно занырнула к Машке, зная, что у нее всегда есть чем подкрепиться — диеты Машуня не признавала, считая, что самая красивая женщина — это женщина в теле. Перемигнувшись с коллегой и урвав большой кусок домашнего пирога с клубникой, я рысью помчалась к себе пожирать добычу.

Сосредоточенно давясь машкиным шедевром, я пыталась одним глазом смотреть в монитор, а другим в бумаги на столе, в то время как мозг полностью сконцентрировался на вкусовых ощущениях и категорически отказывался сопоставлять зрительные образы. Плюнув на это безнадежное дело, я целиком отдалась в непередаваемое ощущение потрясающей вкусности нежного сдобного теста и сладкой начинки.

В кабинет заглянула Машка.

— Ну и лицо у тебя, — засмеялась она. — Прям серийный маньяк-убийца, развлекающийся с новой жертвой.

Я согласно кивнула. Если бы кто-нибудь сейчас попробовал отобрать у меня этот невообразимо шикарный кусок пирога, по изощренности убивания оного я превзошла бы любого самого страшного маньяка.

— Хоть чаю себе налей, — продолжая хихикать, сказала Машка. — Чего в сухомятку-то давишься?

— Фкуфно, — промямлила я с набитым ртом.

— Чего? — не поняла Машенька. — Скучно?

— Тьфу на тебя, поесть не дашь нормально, — наконец проглотив кусок, возмутилась я. — Вкусно, говорю, аж ничего другого не надо.

Маша обрадовалась. Готовила она умопомрачительно и уже давно взяла на себя шефство над моим питанием, так как я ничего круче яичницы и пельменей не готовила — некогда и лень.

— Я тебе сейчас еще принесу.

— Ой, нет, давай попозже, — взмолилась я. — Я так ничего сегодня не сделаю, буду только о пироге думать, а меня потом Артур порвет на мелкие тряпочки.

Машка пошленько захихикала.

— Смотря как порвет, а то, может, тебе понравится.

— Маша! — подавилась я.

— Все-все, ухожу. Жду тебя в обед. Я сегодня такие котлетки принесла, — заговорщическим шепотом сообщила мне эта садистка, — закачаешься!

И упорхнула, оставив меня захлебываться слюной предвкушения.

Вот зараза! Я титаническим усилием взяла себя в руки и принялась за работу.

Но пообедать нам не удалось. Приехал шеф с двумя итальянцами, и в офисе начался новый приступ сумасшедшей активности. Обречено шагая в директорский кабинет, я тоскливо прощалась с мечтой об обалденных котлетках, прекрасно зная, что теперь до самого вечера будет не до еды.

— Мой бухгалтер Ирина Сергеевна, — представил меня Артурчик. Я злорадно отметила круги под глазами на его прекрасном лице. Очень надеюсь, что это знакомство с Ромео произвело на него такое неизгладимое впечатление. Хотя, вздохнула я про себя, чего попусту тешить себя надеждой, скорей всего, он как и я, полночи сидел с документами.

— Сеньор Джованни Кельпони, — Жгучий брюнет с седыми висками и резкими чертами лица слегка наклонил голову, давая понять, что речь идет о нем.

— Сеньор Джузеппе Севорти, — второй, не менее жгучий итальянец, только гораздо моложе, игриво подмигнул мне и страстно присосался к моей руке. Артура слегка перекосило.

— Ирина Сергеевна, — обратился он ко мне, подхватывая меня под локоток и вежливо, но настойчиво оттаскивая от любвеобильного иностранца. — Мне сегодня потребуется ваше постоянное присутствие, поэтому потрудитесь отменить все свои дела на этот день и через десять минут в полной готовности явиться в мой кабинет.

Прощайте, котлетки, уныло подумала я, прощайте окончательно и бесповоротно.

Цепляясь ногой за ногу, я доползла до двери в квартиру и принялась тыкать ключом в замочную скважину. От усталости руки отказывались держать что-либо, и ключ все время норовил упасть на пол, однако каким-то чудом я умудрялась в последний момент поймать мерзавца и упрямо запихивала его обратно.

— Это безобразие! — произнес над ухом до ужаса знакомый голос.

Я обернулась и отрешенным взором уставилась на возникшее передо мной мутное пятно.

— Я говорю, это безобразие, — повторил призрак. — Разве благородная леди позволяет себе приходить домой в такое позднее время? Немыслимое нарушение всех правил приличия!

— Ромео, — с трудом выговорила я, — лучше б ты мне дверку открыл, а не нотации читал.

— Интересно, каким образом? — ехидно поинтересовался покойный… графеныш… графиниш… графинчик… Гаденыш, само собой запросилось на язык.

— Я же не могу с материальными объектами…

— Да-да, — устало перебила его я. — А жаль. У меня просто сил нет дверь открыть. Так бы не помешала надежная рука помощи.

Ромео неопределенно побултыхался.

— Извини, ничем не могу помочь.

— Ладно уж, — прокряхтела я, сумев наконец провернуть ключ. — Заходи, гостем будешь.

Призрак скользнул внутрь квартиры, следом ввалилась я. Закрыв дверь и скинув туфли, протопала в спальню и со стоном рухнула на кровать.

— Ты где была? — тут же зазудело неугомонное привидение. — Я уже волноваться начал.

— Где-где, — я перекатилась на бок и свернулась уютным клубочком. — Работала. Как папа Карло.

— Какой Карло? — не понял Ромео. — Твоего папу звали Карло? Он тоже итальянец?

— Забудь, — простонала я, накрываясь подушкой. — Папу моего Сергеем зовут. А папа Карло — это выдуманный персонаж, отличался большим трудолюбием. А теперь отстань и дай поспать.

— Нет, подожди, а почему ты его папой зовешь, если он тебе не папа? — недоумевал призрак.

— Вот зараза! — рявкнула я, отбрасывая подушку и садясь на кровати. — Чтоб тебе покою не было!

— А мне и так покоя нет, — довольно хихикнул призрак.

— О-о-о!!!

Призывая на голову Ромео всевозможные громы, молнии и проклятья, я протопала в зал и зарылась в ящик с ДВД-дисками.

— Ага! Вот оно, — найдя нужную коробочку, воскликнула я, быстренько сунула диск в привод плеера и включила телевизор. — Иди сюда, жертва отравы, — позвала я Ромео и включила мультфильм "Пиноккио", а сама поспешно ушуршала в спальню и завалилась спать.

Меня разбудил тихий вой. Это при том, что я вообще не поняла, как меня что-то могло разбудить после такого сумасшедшего дня. Я вынырнула из-под одеяла и покрутила головой, прислушиваясь. Ага, вроде как звук исходит из зала.

Я заглянула в комнату и, естественно, обнаружила там заливающегося слезами Ромео.

— Ром, ты чего? — растерянно спросила я, припоминая, что накануне оставила его смотреть диснеевские мульты. А так как диск был самопальный, мульты проигрывались все подряд до полного воспроизведения содержимого. И теперь как результат я имею обсмотревшееся Диснея, бьющееся в истерике привидение.

— Они… а-а-а… а он… ы-ы-ы… и это… о-о-о…, - пробулькал Ромео, лихорадочно утираясь платочком.

Я поспешно схватила коробочку от диска. Что тут у нас? Да вроде ничего страшного. "Пиноккио", "Русалочка" — гм, помню, в свое время тоже рыдала над ней, пока не затвердила себе, что сказка — это сказка, а жизнь проходит по другому сценарию. Ага, "Король Лев" — как же, как же, когда гибнет папа лев, я всегда бегу за полотенчиком — утираться. "Красавица и Чудовище"… В общем, полный абзац для неокрепшей средневековой психики.

— Ромео, — ласково начала я. — Это просто сказки, выдумки. Тебе никогда сказки не читали в детстве?

— Читали. Но они живые, — ткнул пальцем в экран призрак. — Они говорят, двигаются, плачут.

Блин, приобщила к культуре пацана.

— Это называется телевизор, — со вздохом разъяснила я ему, хватая пульт и начиная переключать каналы. — Можно посмотреть, что творится в мире, можно какой-нибудь кинчик включить или мульт, передачи про животных или людей. Короче, много чего можно увидеть. Что, никогда телека не видел?

Глаза привидение загорелись азартом.

— Нет, не видел. Я кроме тебя только с тем ученым общался, а него даже кровати не было, на полу спал. А как ты это делаешь? Раз — и море, раз — снег лежит, раз — и черные люди бегут куда-то. Как?

— Раз по разу, — ехидно ответила я. — Это пульт, он переключает каналы, регулирует звук и включает и выключает телевизор. Тебе это все равно не поможет, ты ж не можешь контактировать с материальными объектами.

— Когда пойдешь на работу, оставь его включенным, — затрясся Ромео. — Ну пожалуйста, пожалуйста! Тебе жалко, что ли?

— Да не жалко мне, — растерялась я. — Какой канал включить?

— Любой, — агрессивно ответил призрак и впился глазами в экран.

Я пожала плечами и пошла досыпать.

— Привет, Ирусик, — звонко завопила Машенька при виде меня. — По чайку?

— По чайку, — согласилась я, зевая и пытаясь засунуть нос в подозрительно приятно пахнущий пакет на моем столе.

Машуня щелкнула меня по любопытствующему объекту и поспешила перенести аппетитный пакет подальше от меня.

— Кстати, — заговорщическим шепотом спросила она. — Как там твое привидение поживает?

— Телевизор смотрит круглосуточно, — наливая себе и Машке чай, ответила я.

— И все? — удивилась Машка. — Он что, не работает?

— Не работает, — согласилась я.

— Зато либо ест как лошадь, — немедленно возмутилась Машенька.

— И не ест, — убила я ее наповал.

Машка с минуту недоуменно хлопала ресницами, пытаясь сообразить, где я отхватила себе такого мужика, который ничего не ест, пусть даже и не работает.

— Да ты либо его не кормишь ничем, — наконец нашлась она. — Тебя готовить из-под палки не заставишь.

— Маш, он привидение, ему есть не нужно, — попыталась объясниться я, но Машенька меня уже не слушала.

— Моришь мужика голодом, я так и знала. Ничего, я тебе сегодня с собой рулетиков печеночных дам, а завтра тогда что-нибудь мясное придумаю. Где ж это видано, — всплеснула она руками, — завела себе кавалера, а сама целыми днями на работе пропадает, не кормит его, не заботится…

Как я уже говорила, Машка помешана на готовке, и тот факт, что я не разделяю ее увлечения, ее шокирует и доводит до белого каления.

— За еду спасибо, — предвкушая вкусный ужин, облизнулась я. — Мужику привет передам и скажу, что ты крайне обеспокоена его здоровьем.

Представилось вытянувшееся лицо Ромео, когда я озвучиваю ему пожелания здоровья и долгих лет.

— Ладно, шут с вами, — отмахнулась Машка. — Как вчерашний день прошел? Шеф как утащил тебя в обед, так и с концами.

— Честно говоря, не знаю, зачем он меня с собой тащил, — призналась я. — Съездили на место застройки, побродили по буеракам. Потом потащились в гостиницу к итальянцам, там долго обмусоливали детали договора. Они с нашей неустойкой не согласны, — пояснила я. Машка понимающе кивнула. Неустойку мы вбабахали огромную и на все подряд: на просрочку платежей, на невыполнение обязательств, на несвоевременное или неправильное оформление документов — короче, на все, на что только можно и даже на то, на что нельзя. Собственно, делалось это для перестраховки, вдруг где что и проскочит, но итальянцы крайне педантично подошли к вопросу заключения договора, из-за чего мне вчера пришлось три часа выслушивать баталии между Артуром и господином Кельпони, украдкой позевывая в ладонь. Потом в дело вступил сеньор Севорти, а господин Кельпони, заметив мой отсутствующий вид, принялся развлекать меня различными историями из жизни в Италии. Оба иностранца прекрасно говорили по-русски, что в немалой доле облегчило проведение переговоров.

В числе прочего сеньор Кельпони сообщил мне, что увлекается геральдикой, а также в качестве хобби изучает генеалогические древа знатных фамилий. Вот тут я заинтересовалась:

— Простите, сеньор…

— Ирина, милая, — прогудел шикарным басом итальянец, — зовите меня Джованни или, если хотите, просто Джо. Я не так уж и стар, — и он лукаво подмигнул мне.

Да, вот что значит горячая мачоидная кровь.

— Джо, — игриво улыбнулась я. — Мой, э-э-э… сосед считает, что происходит из рода итальянских графьев, но никак не может разыскать корни своей фамилии. Не могли бы вы помочь в этом вопросе? Вы наверняка можете посоветовать кого-то, кто сможет помочь, я просто уверена, — и я захлопала глазами.

Джованни на минуту задумался, затем засиял такой белоснежной улыбкой, что у меня скулы свело от зависти.

— Ни в коем случае, Ирина, — и глядя, как вытягивается мое лицо, хитро добавил: — Я сам займусь этим вопросом. Разве может настоящий итальянец отказать в просьбе красивой женщине?

Я просияла.

— Как, говорите, фамилия вашего соседа?

— Сильверио.

Джо нахмурился.

— Сильверио? Хм-м. Я уверен, что когда-то наталкивался на упоминание об этом роде. Граф, говорите? Граф Сильверио… Определенно, я уже где-то слышал это имя. Не беспокойтесь, Ирина, — Джованни слегка наклонился вперед и прижал руку к сердцу. — Я раскопаю всю подноготную этого рода, слово итальянца!

— Спасибо, — обрадовалась я. — Вы даже не представляете себе, как это для меня важно!

Джованни лукаво подмигнул мне.

— Ирина, я тоже дружу с соседками, и мне было бы очень приятно, если бы кто-нибудь из них так беспокоился обо мне.

Я ясно поняла, что под словом "дружу" темпераментный итальянец имел совсем другое…

— Ага, — вырвала меня из воспоминаний Машка. — Сегодня все утро переделывали с Артурчиком договор, а когда закончили, так он аж меня в щечку чмокнул, представляешь?

— Угу, — буркнула я, подавляя невольную зависть.

— Он вообще в последнее время какой-то странный, — поделилась со мной Машенька.

— Да, я заметила, — со вздохом согласилась я.

— Ты знаешь, — сдавленно, словно никак не могла решиться, выговорила Машуня, — я утром, ну, после того, как мы договор напечатали, кофе ему понесла…

Машка растерянно замолчала.

— Ну?! — изнывая от любопытства, поторопила я.

— А он сидит и задумчиво так рисует какого-то мужика в шляпе с пером.

Я поперхнулась.

— Может, он гей? — совсем уж потерянно спросила Машка. — Тогда при чем тут шляпа?

Я не выдержала и захохотала. Ай да Ромео, сумел-таки произвести впечатление на шефа!

Машка посмотрела на меня как на идиотку.

— Ничего смешного, между прочим, — поджав губы, процедила она.

— Маш, извини, — задыхаясь от смеха, выдавила я. — Это он привидение мое рисует, позавчера за документами ко мне заезжал, а Роме… Ромка его в камзоле да при шпаге встретил, да не так его понял, на дуэль вызвал, вот Артур и обалдел.

— Так этот твой Ромка, он артист, что ли? — недоумевающе спросила Машка. — Ты ж говорила, дома сидит, телевизор круглые сутки смотрит.

— Сидит, артист, — снова хихикая, ответила я. — Ролей пока нет, вот он дома с лучшим другом телевизором и общается.

— Подожди, — дошло до Машеньки. — Так к тебе Артурчик приезжал, на новую квартиру? Эх, какая жалость, что твой дома был, вдруг бы?..

Есть у Машки помимо готовки и еще одно хобби — она страстно мечтает выдать меня замуж. Ну не обязательно только меня, просто женщин у нас в офисе всего три, причем сама Машка замуж не собирается категорически, бабу Юлю в силу возраста и наличия деда и пяти внуков уже поздно выдавать, стало быть, остаюсь только я.

— Что вдруг-то, Маш? — Вздохнула я. — Ну чем я его покорить могу, интеллектом, что ли?

Да уж, что и говорить, внешность у меня самая обычная. Волосы черные, глаза карие, нос картошкой, губы бантиком. До параметра 90-60-90 мне ой как далеко (а все Машка со своими пирогами), ну, правда, до колобка тоже. Пухленькая, животик уже наметился, ну вот только что все нужные округлости в нужном же объеме присутствуют, а так…

Единственное достоинство — это густая грива волос до пояса. Да еще высшее экономическое образование. Боюсь только, что Артуру это даром не надо.

Поскольку сегодня я ушла с работы удивительно рано — всего-то в пять часов дня, то до вечера успела разобрать последние коробки и навести в квартире долгожданный порядок. Ромео приклеился к телевизору и на мои попытки переключить канал и посмотреть что-нибудь свое реагировал возмущенными воплями и аргументами, мол, ты его всю жизнь смотришь, так предоставь бедному несчастному прозябающему в неведении привидению насладиться этим благом цивилизации. В результате я разобиделась на него и ушла в спальню.

Было неимоверно скучно. Я так привыкла постоянно крутиться как белка в колесе, что теперь часы вынужденного безделья казались изощренной пыткой. Чтобы заняться хоть чем-то, я решила позвонить родителям.

— Привет, папуль, — радостно завопила я, услышав жизнерадостное "Алло".

— Привет, детеныш, — радостно завопил в ответ папа.

Обожаю своего папку. Если бы все мужики были бы такие же, я б уже давно вышла замуж, а не прозябала в одиночестве до тридцати лет. Папик товарищ строгий, но справедливый. Всю жизнь проработал на производстве, да и теперь, когда он давно на пенсии, к нему часто приезжает коллеги, друзья, друзья коллег и коллеги друзей. Кто за советом, кто поговорить за жизнь, кто просто посидеть с рюмкой чая. Папуля не отказывает никому, а если не может дать дельного совета, старается посоветовать кого-нибудь, кто этот совет даст. При этом не пьет, не курит, каждое утро пробегает три километра. И до сих пор жутко влюблен в мамулю. Честное слово, порой смотришь на них и умиляешься.

Мамуля папку поддерживает целиком и полностью во всем, но, как и у каждой матери, у нее есть один большой недостаток — она до сих пор считает меня маленькой девочкой, неспособной принять самостоятельного решения. Я с этим активно борюсь. Правда, безуспешно.

— Ну, как дела? — весело зарокотал в трубку папуля. — Ты уже перебралась в новую квартиру?

— Ага, — подтвердила я. — Вот только что последнюю коробку разобрала.

— Когда новоселье справлять собираешься? — крикнула из глубины комнаты мамуля.

Вот блин, точно! Положено же новоселье справлять! И как, интересно, я буду всем представлять Ромео? "Здравствуйте, вы только не волнуйтесь, это мое домашнее привидение. Нет, нет, что вы, оно совершенно ручное". А выгнать Ромку теперь, после знакомства с телевизором, просто нереально.

— Что замолчала? — засмеялся папка. — Либо сидишь, думаешь на какие шишы новоселье справлять?

— Да нет, если честно, — осторожно начала я. — Я думаю, может, его совсем не справлять? Что особенного-то? Ну переехала, с кем не бывает. Ничего интересного.

Папик хмыкнул в трубку.

— Ну я-то тебя поддерживаю, — тихо, чтобы не слышала мама, сказал он. — Но мать ведь не успокоится так просто, ты же ее знаешь. А придет на новоселье — начнет тебе жениха подбирать из всех присутствующих, да еще и с комментариями, почему этот лучше, чем тот.

Я мысленно застонала. Не только с комментариями, но и с подробным анализом последующей семейной жизни, определением оптимального количества потомства, решением проблемы их расселения, женитьбы, количества внуков и так далее.

— Это, — залепетала я, — пап, может, того? Скажем, что я ремонт затеяла? Ну, чтоб новоселье в красоте проводить?

Ремонт — это единственное, чего мамуля боится как огня.

— Попробовать можно, — отчетливо представляю, как папка пытается сдержать смех. Вот уж кто знает меня как облупленную! — Ладно, детеныш, беру проведение операции на себя. У тебя самой-то все нормально?

— Ага, — подтвердила я.

— Ну, тогда пока. Не забывай звонить, — и папуля положил трубку.

Я с минуту поразмышляла, как бы поделикатнее в следующий раз намекнуть, что справление новоселья есть пережиток прошлого, ничего умного не придумала и пошла домагиваться до привидения.

— Ром, а, Ром, — заныла я, глядя, как уютно устроился призрак. Сидит себе в моем любимом кресле, весь такой изящно-небрежный, в руке зажат любимый платочек и смотрит какое-то гадкое ток-шоу. Кстати, интересно, а как он умудряется сидеть в кресле? По идее, провалиться сквозь него должен.

— Ром? — Удивленно поднял брови Ромео. — Почему ты меня спиртным называешь?

— Ром — это сокращение от Ромео, — пояснила я. — И вообще, я тебя буду на русский лад звать — Рома. Или Роман. Или Ромка.

— Что? — взвился призрак. — Какие ромки? Меня зовут Ромео, и я не потерплю издевательств над своим благородным именем!

— Вот так, — надулась я. — Хочешь как лучше, получается как всегда. Хотя бы на работе мне можно тебя Ромкой называть?

— О! — Воодушевился тот. — Ты рассказала обо мне на работе?

— Более того, — наябедничала я. — Там считают, что ты мой любовник!

Ромео так густо засеребрился, что я испугалась.

— Что? — сдавленно переспросил он. — Кем нас считают?

— Э-э-э… это, любовниками, — растерялась я. — Мы же вместе живем, вот все и решили…

— Какой кошмар! — заскулил призрак. — И все об этом говорят?

— Ну, не то чтобы все…

— Я погиб, — взвыл призрак. — Нет, я окончательно уничтожен. Скажи, — Ромео придвинулся ко мне настолько близко, что у меня мурашки по коже забегали, — а он об этом знает?

— Кто? — Тупо удивилась я, чувствуя, как сердце сжимает ледяная рука страха. Только безумного призрака мне в квартире не хватало.

— Твой рыцарь! Ну, тот, который приезжал.

У меня камень с души свалился.

— Ром, успокойся. Во-первых, Артур не мой рыцарь, во-вторых, мы только с Машкой тебя обсуждали. Нет повода для паники.

Ромео вдруг как-то задумчиво на меня уставился.

— Что?! — не выдержала я через пару минут.

— Эмм… — призрак тяжело вздохнул и покосился на экран телевизора, где как раз побежали заключительные титры ток-шоу. — Ладно, выключай телевизор. Надо поговорить по душам.

— Ром, ты меня пугаешь, — слабым голосом произнесла я.

Привидение зло сверкнуло глазами.

— Меня зовут Ромео!

Я щелкнула пультом, и экран телевизора с тихим шелестом погас. В окно сквозь неплотно задвинутые занавески просачивались многочисленные тоненькие лунные дорожки, наполняя комнату какой-то мистической атмосферой. А за моей спиной мерцал серебром разгневанный дух.

— Ромео, — сладким голосом произнесла я. — Ты о чем-то хотел поговорить?

— О тебе, — вздохнул призрак.

— Э-э-э, не поняла, — озадачилась я.

— Скажи, о моя прекрасная леди, — завел Ромео, — какие мужчины привлекают твой взор?

— В каком смысле? — опешила я.

— В том смысле, что ты ценишь больше всего в рыцаре, — пояснил неразумной мне призрак.

— Ну-у-у, — растерялась я. — Я даже не знаю… Так сразу не скажешь.

— Хорошо, — Ромео неспешно описал круг возле меня. — Возьмем конкретного рыцаря. Что ты ценишь в Артуре?

Я совершенно ничего не понимала. С чего вдруг Ромео приспичило выяснять, что я там ценю в Артурчике?

— А тебе-то что? — осторожно поинтересовалась я.

— Я вижу, что ты к нему небезразлична, — пояснил с умным видом Ромео, — но при этом отталкиваешь его своим показным равнодушием.

— И ты решил заделаться моим психотерапевтом и научить меня жизни, — вспыхнула я.

— Между прочим, в этом чудесном ящике, — Ромео ткнул пальцем в телевизор, — сегодня как раз рассказывали о таких случаях и советовали…

— Меня не интересует, что там тебе насоветовали, — холодно перебила его я. — Не стоит верить всему, что слышишь. И тем более не надо верить тому, что слышишь в ток-шоу. Со своей личной жизнью я разберусь сама. А тебе лучше поменьше смотреть всякую дрянь, так что забудь про телевизор.

Призрак надулся.

— Я просто хочу помочь!

— Мне не нужна твоя помощь, — отрезала я и ушла в спальню.

Вот твою мать, думала я, в бешенстве мечась по комнате. Один день попялился в телевизор и уже возомнил себя великим психологом. Ох, зря я его повадила таскаться к себе в квартиру. Надо было сразу же вызвать батюшку с кадилом, провести пару обрядов изгнания нечисти — что там еще в таких случаях делают? Нет же, нашлась мать Тереза! Ах, бедный мальчик, умер совсем молоденьким, жизни не видел, как же обидеть ребенка! А мальчик мне тут морали читает о вреде отсутствия личной жизни. Может, его поэтому и отравили, что лез куда не спросят?

Пыхтя и меча искры из глаз, я пнула кровать. Получилось очень больно, и я, поскуливая и баюкая ушибленную конечность, как-то незаметно успокоилась. Черт с ним, с привидением, совсем достанет — и вправду изгоню. А вернется — не поленюсь перекопать всю округу в радиусе километра и перенести все найденные кости куда подальше. С этими мыслями я и улеглась спать.

Несколько дней я блаженствовала в тишине и покое. На работе — потому что Артур целыми днями пропадал с иностранцами, и весь коллектив, пользуясь моментом, расслабился и обленился окончательно. Дома — потому что мы с Ромео дулись друг на друга после нашей "душещипательной" беседы, и он старался не попадаться мне на глаза, а я тщательно не замечала, как он выглядывает из стенки, когда я смотрю новости по телевизору. Хотя, если честно, за пару дней я уже успела привыкнуть к его постоянному бултыханию на горизонте и даже слегка скучала без общения с ним. Но тем не менее сменять гнев на милость не собиралась. Пусть не лезет в следующий раз куда не просят.

Но в нашем поединке характеров наступило совершенно неожиданное завершение. Мне на работу позвонил Джованни.

— Доброе утро, Ирина, — своим густым басом пропел итальянец.

— Доброе утро, Джо, — ответила я, отодвигаясь от компьютера, на мониторе которого застыла баталия между героями Меча и Магии. Победа вроде склонялась на мою сторону, но у врага было еще достаточно и магии и солдат, так что расслабляться не стоило.

— Могу порадовать вас, — с чувством глубокого удовлетворения в голосе сообщил мне Джованни. — Я собрал материалы для вашего…, - я почти увидела, как он лукаво усмехается, — …соседа, и готов сегодня же передать их вам.

Я судорожно соображала, как же лучше пересечься с ним.

— Эм-м-м, Джо, я освобожусь только в пять, не раньше, так что давайте я подъеду…

— Неужели вы считаете, что я заставлю красивую девушку бегать за мной по всему городу? — возмущенно перебил меня итальянец. — Конечно, я мог бы передать их с вашим директором, но, возможно, у вас будут какие-то вопросы, да и мне есть что рассказать вам. Так что приглашаю вас к себе на ужин. В гостинице, где мы остановились, есть неплохой ресторанчик с отдельными кабинетами, и мы вполне смогли бы пообщаться, не боясь чужих ушей. Согласны?

— Согласна, — подумав, сказала я. Да любопытство меня хоть на край света пригонит!

— Тогда я заеду за вами в пять, — сообщил мне мужчина и отключился.

Я побежала к Машеньке.

— Маш, выручай, — молебно сложила я ручки на груди. — Без тебя ну просто никак!

— Что за паника? — поинтересовалась Маша, строча как пулемет ногтями по клавиатуре.

— Меня пригласил на свидание один из итальянцев, — трагическим голосом призналась я.

— Который именно? — уточнила Машенька, не отрывая глаз от монитора.

— Который Капони.

Машка подняла на меня взгляд.

— Он же старый! Ну да ладно. Иди сюда, горе мое, будем делать из тебя человека.

И с этими словами она вывалила из сумочки на стол груду косметики и расческу.

Через полчаса страданий во имя красоты я вошла к себе в кабинет умело накрашенная и красиво причесанная. Посовещавшись, мы решили, что костюм сойдет для свидания — все-таки я не соблазнять его еду, хотя Машка не отказалась бы послушать потом интимные подробности. Тем более что сегодня я вместо привычных брюк решила натянуть строгую юбку и туфли на высоком каблуке, так что общий вид оказался более чем приятным даже для меня.

За моим столом сидел Артур и с азартом щелкал мышью. Я запоздало вспомнила, что так и не выключила игрушку, когда побежала к Машке за помощью, а стало быть, шеф сейчас активно портит мне весь расклад сил.

— Ах ты, зар-раза! — ругнулся Артур, а я тихонько подкралась и заглянула ему через плечо. Ну, я так и думала, самого сильного героя он уже потерял и теперь пытается каким-то недобитком отвоевать замок. Через пару секунд недобиток честно пал в неравном бою, а компьютер показал сцену казни. Гейм овер.

Артур развернулся и наткнулся взглядом на мое укоризненное лицо.

— Немного увлекся, — в смущении почесал он нос.

Я только коротко вздохнула. Ну не читать же нотации о вреде вмешивания в чужие разборки собственному работодателю!

— Слушаю вас, Артур Дмитриевич, — мученическим тоном произнесла я.

— Да я тут это… мимо проходил, — окидывая меня медленным изучающим взглядом, задумчиво ответил Артур и спросил: — Вы куда-то собрались, Ирина?

"Тебе-то какое дело?" — подумала я, а вслух сказала:

— На свидание, Артур Дмитриевич.

— На свидание? — протянул Артур. — Уж не с синьором ли Севорти? Он так активно оказывает вам знаки внимания при каждой встрече.

— А вот и нет, — злорадно ответила я. — Не с ним. — И выдержав паузу, добавила: — С сеньором Кельпони.

Артур застыл.

— Вам нравятся мужчины старше вас?

"Нет, ну какое всем дело до того, какие мужчины мне нравятся!" — возмущенно подумала я.

— У нас деловое свидание, — отрезала я.

Артур уставился на меня с таким подозрением, что мне стало неловко.

— И где же вы встречаетесь? — уточнил он.

— Джо заедет за мной на работу, — назло ему сфамильярничала я. В конце концов, итальянец сам разрешил мне так к нему обращаться, так в чем же дело?

— Джо…, - совсем нехорошим тоном повторил Золотов и резко поднялся. — Ну-ну. Желаю удачи, Ирина Сергеевна.

С этими словами он развернулся и быстро вышел из комнаты, оставив мне ощущение только что совершенной очень большой ошибки.

Джованни оказался весьма пунктуален. Ровно в пять он уже встречал меня в вестибюле с красной розой в руке. Как назло, Золотов именно этот момент выбрал, чтобы куда-то там пойти и злобным взглядом проследил, как Джо целует мне ручку, дарит розу и провожает к машине. Лично у меня возникло ощущение пулеметной очереди, прошившей меня вдоль и поперек.

По дороге Кельпони опять рассказывал мне свои итальянские байки, и когда мы подъехали к ресторанчику, я уже подпрыгивала от нетерпения. Белоснежный официант проводил нас в уютный кабинетик и, оставив меню, удалился.

— Прошу вас, Ирина, позвольте мне сделать заказ, — белозубо улыбнулся мне итальянец. — Здесь подают итальянскую кухню, надо признаться, весьма неплохого качества, а мне бы хотелось, чтобы вы оценили достоинства наших национальных блюд.

Я согласно кивнула. По мне — еда, она еда и есть, что итальянская, что русская, что украинская. Все равно вкуснее Машки никто не готовит.

Джо быстро пролистал меню и заказал заглянувшему официанту пару блюд и бутылку вина. Я невольно поморщилась. Со спиртным я состояла в крайне плохих отношениях, и заключалось это в том, что я быстро пьянела и начинала вести себя неадекватно по отношению к окружающим. Иначе говоря, вешалась на мужчин, скандалила с женщинами или билась в пьяной истерике. Ладно, постараюсь больше глотка не пить, может, и прокатит.

— Итак, — закончив с заказом, обернулся ко мне Джо, — поговорим о семействе графов Сильверио.

— Угу, — согласилась я, сгорая от любопытства. Видимо, это было так явно написано на моем лице, что Джо хитро улыбнулся и медленным движением полез в большой конверт, который захватил с собой из машины. Вытащил оттуда пачку заполненных мелким шрифтом листов и развернул наподобие колоды карт.

Я уже готова была скакать на месте, повизгивая от нетерпения.

— Семейство Сильверио, — неторопливо, точно издеваясь надо мной, начал Джованни. — Малоизвестное, не самое породистое — да простит мне дама это слово — и крайне мало изученное. Между нами говоря, никто из историков или геральдистов просто не придает значения столь скромному роду, и совершенно напрасно, на мой взгляд.

Начнем с того, что первый граф Сильверио был вовсе не дворянских кровей, а служил потомственным управляющим на серебряных рудниках Тироля, откуда и произошла его серебряная фамилия, и был безумно влюблен в одну из красивейших девушек того времени графиню Бельморо. Разумеется, о взаимности не могло быть и речи, графиня крайне строго блюла свою честь, и какой-то простолюдин, возомнивший себя способным покорить это холодное сердце, был бы просто запорот до смерти.

Однако будущий граф не пасовал перед трудностями. Титул ведь может получить и простолюдин, для этого надо только оказать неоценимую услугу королевскому дому. И вот судьба дарит ему джокер: в 1491 году в Тироль приезжает эрцгерцог Максимилиан I, так сказать, для проведения ревизии недавно отошедших ему земель. Эрцгерцог посетил рудники, и тамошний управляющий, оказавшийся довольно приятным и умным собеседником, закладывает в голову Максимилиана идею — жениться на Бьянке Сфорца, племяннице и потенциальной наследнице Лодовико Моро, герцога Миланского.

Максимилиан уже давно претендует на Италию, и этот шаг кажется ему разумным и логичным. Более того, шустрый управляющий берется устроить ему встречу с будущей невестой. История умалчивает о том, как именно этому пройдохе удалось все устроить, но в результате в 1493 году эрцгерцог обзаводится новой женой, а Лоренцо Сильверио — графским титулом, небольшим поместьем на севере Италии и благосклонностью своей возлюбленной…

Джованни прервал приход официанта, который быстренько расставил умопомрачительно пахнущие тарелки, пристроил сбоку пузатую бутылку вина и испарился. Джо наполнил темно-вишневым напитком бокалы.

— Давайте выпьем за семью Сильверио, — предложил он. Я осторожно пригубила вино. М-м-м, какая прелесть! С наскоку и не поймешь, что именно входит в букет. Я сделала большой глоток и отставила бокал подальше.

Кельпони лукаво улыбнулся.

— Так, на чем я остановился? Ах да! Лоренцо женился на графине Бельморо и по прошествии нескольких лет обзавелся сыном. Фернандо Сильверио, правда, как и последующие представители этого рода, никак не отметился в истории нашей страны. Видимо, не в каждом графе Сильверио горела яркая искра родоначальника. Он жил тихо и скромно в поместье отца, стараясь избегать участия в бесконечных войнах и стычках, терзавших тогда Тироль. Фернандо оставил после себя двух сыновей, Лоренцо и Ринальдо. Правда, первый не дожил до тридцати лет, если не врут мои источники. Ринальдо же умер в возрасте ста лет, что заслуживает глубочайшего уважения. Далее следует граф Ромуальд Сильверио, за ним граф Франческо, далее граф Федерико. После него титул унаследовал Факундо Сильверио. К тому времени род сильно обнищал, так как весь доход шел с парочки захудалых виноградников. Факундо женат на Беатриче Лаборджоно, дочери такого же обнищавшего рода. Это был поистине достойный представитель своего рода. Сразу после завершения войны за испанское наследство Факундо увозит свое семейство в Англию. Не самый удачный ход, конечно, но предприимчивый итальянец не сдается. Он начинает активно торговать тканями, и это вскоре приносит свои плоды. Факундо очень быстро из нищего графа превращается с богатого торговца. Рядом подрастает сын, Ромео. И вот Факундо решает: чтобы дело пошло еще лучше, необходимо расширить область торговли. Хватит развиваться только в Англии, остальные страны Европы, потрепанные непрекращающимися войнами, тоже нуждаются в качественном материале. И Факундо с сыном отправляются в Европу.

Я согласно кивнула головой. Ага, Ромео как раз этим хвастался. Еще бы, первое посещение дворцов, первый бал, первая встреча с дворянством, эта герцогиня, как ее там — Стрикачелли, кажется. Я ткнула вилкой в тарелку и сильно удивилась, услышав скрежет. Ну надо же, так увлеклась, что уже все слопала. Даже вкуса не почувствовала. Ладно, если спросит, что понравилось, скажу — понравилось все.

Джованни неторопливо крутил в руке бокал с вином.

— Идея графа полностью окупается. В Европе его товар идет нарасхват. Ведь как ни крути, а одеваться приходится всем. Факундо уже не просто богат, он становится одним из богатейших торговцев в Европе. И тогда он переводит взгляд дальше, на Россию…

Джо задумчиво замолчал, разглядывая напиток на свет. Затем перевел взгляд на меня и улыбнулся.

— Вы так внимательно слушаете, я даже не ожидал, что сумею вас так заинтересовать.

— Ага, очень интересно, — согласилась я и поторопила его: — Ну, так что же дальше?

Джованни был явно польщен таким вниманием.

— И вот граф с сыном едут в Россию. Там их должен встретить какой-то русский граф. К сожалению, я не смог узнать его имя, — разочарованно пожал плечами Джо. — Видимо, это был очень высокопоставленный человек, раз его имя так тщательно скрывалось. Итак, они встретились…

Как же, как же, усмехнулась я про себя, ощущая в голове подозрительную легкость, знаем мы, чем эта встреча кое для кого закончилась.

— Россия в то время ввязалась в войну за польское наследство, и это могло принести выгодную сделку как Факундо Сильверио, так и неизвестному графу. Поэтому Факундо не ожидает никакого подвоха. Тем более страшный удар ожидал его, когда во время ужина, глотнув вина, его сын начинает биться в конвульсиях. Ромео явно отравлен. Русский граф зовет лекарей, те прикладывают все усилия, чтобы спасти несчастного, но увы, все напрасно. Факундо лишается единственного наследника.

Оба графа в шоке. Русский предлагает Факундо похоронить сына в местной усыпальнице, так как Сильверио просто не сможет довезти тело до Англии. Яд обладает особой спецификой, ускоряя распад тканей. Убитый горем отец согласился, а после похорон вернулся в Англию и больше никогда не возвращался в Россию. Факундо умер в 1748 году в возрасте шестидесяти пяти лет, и на нем род Сильверио прервался… Так что ваш сосед никак не может быть потомком Сильверио, если, конечно, не был зачат неизвестным науке способом.

— По-моему, он способен на что угодно, — пробормотала я.

Джованни помолчал, затем спросил меня:

— Я вижу, вам понравилось вино, налить вам еще?

— Что? — удивилась я, переводя взгляд на пустой бокал, затем на почти пустую бутылку. Но как, когда? Не могла же я настолько заслушаться, чтобы пропустить, как Джо наливает мне вино?

— Ирина, я польщен. Вы даже не заметили, как к нам несколько раз заглядывал официант, — довольно расхохотался Джованни.

Блин, кажется, я влипла. Теперь понятно, откуда взялись легкость в голове и неожиданная сильная симпатия к итальянцу. Что делать?

Артур, мелькнула спасительная мысль! Надо позвонить Артуру и упросить меня забрать. Наврать что-нибудь про итальянца, ну, например, что он мне неприличное предложение сделал, и я его боюсь, пусть приезжает, спасает ценного работника. А уж к Артуру я приставать не смогу, сработает рефлекс. Я всегда в его присутствии немею, потею и цепенею.

— Э-э-э, Джованни, — приторным голосом сказала я. — Я вас оставлю на минутку, мне надо в дамскую комнату.

Мне показалось, что он тихо смеялся, когда я уходила.

В туалете я немедленно заперлась в первой же кабинке и дрожащими руками ткнула в кнопочку вызова.

Золотов ответил сразу, как будто ждал моего звонка.

— Алло, Ирина?

— Артур Дмитриевич, — с трудом выговорила я, чувствую, как пагубное воздействие алкоголя расползается по моему организму все ширше и ширше. — Заберите меня, пожалуйста. Мне плохо.

— В каком смысле плохо? — испугался мужчина. — Ирина, вы где? Вы же с итальянцем должны быть.

— Я с итальянцем, — покорно согласилась я. — Спасите меня.

— Господи, да что случилось-то?

— Катастрофа, — коротко, но емко объяснила я.

Не знаю, что подумал Артур, но следующий его вопрос был исключительно по делу.

— Вы где?

— Я в гостинице на первом этаже. То есть я в туалете. То есть я в гостинице, где иностранцы живут, на первом этаже в туалете, — совсем запуталась я. В голове плавал приятный туман.

— Еду, — коротко бросил Артур и отключился.

Я выползла по стеночке из кабинки и подтянулась к раковине. Попялилась в зеркало на какую-то симпатичную тетку, пока до меня не дошло, что это мое отражение. Ой, как все плохо! То есть хорошо, но все равно плохо. Я поплескала водичкой на себя, утерлась и на нетвердых ногах направилась к выходу.

На выходе меня перехватил давешний официант.

— Девушка, вам нехорошо?

О, подумала я, вот и повод для скандала.

— Ты, гад такой, зачем мне вино подливал? — вцепившись в белоснежную рубашку и дыша винными парами ему в лицо, возмутилась я. Официант отворачивался, морщился, но по долгу службы терпел. — Мне пить нельзя, я буйная.

— Откуда ж я знал? — попытался оправдаться тот. Ему просто несказанно повезло, потому что в этот момент из кабинета выглянул Джованни, увидел меня, висящую на официанте, и поспешил на помощь.

— Ирина, все в порядке? — участливо поинтересовался Джо, между делом аккуратно отцепляя меня от сотрудника сферы питания и подтаскивая поближе к кабинету.

— Нет, — взвыла я. — Ничего не в порядке.

— Вы пьяны, — констатировал Джо. — Моя вина. Девушке не стоит выпивать одной целую бутылку, да еще и выдержанного, коллекционного. Я сейчас отнесу вас к себе в номер…

— Не надо, — заорала я в ужасе. Джо поспешно впихнул меня в кабинетик и закрыл дверь. — За мной сейчас Артур приедет, — заплетающимся языком объяснила я.

— О-о-о! — глаза итальянца вспыхнули интересом. — Артур!

— Ага, — согласилась я, прижимаясь щекой к его груди и устраиваясь поудобнее.

— Ирина, только не засните, прошу вас, — прошептал коварный итальянец мне на ухо, обнимая меня покрепче.

— Я очень постараюсь, — пообещала я, — но ничего не гарантирую.

Дверь просто снесло с петель, и на пороге появился взъерошенный Артур. Увидев меня в объятьях Джованни, он зарычал и шагнул вперед.

— Сеньор Золотов, не стоит делать поспешных выводов, — тихим, но твердым голосом заявил Джо, слегка отстраняя меня от себя.

— Поспешных? — От Артура только что искры не сыпались.

— Вот именно. Как видите, сеньорите Ирине стало нехорошо, и я пытался оказать ей помощь. И уж ни в коем случае не собирался посягать на ее… хм, целомудрие.

— Он меня в номер хотел отнести, — заплетающимся языком наябедничала я.

Артур перевел на меня взбешенный взгляд. Я попыталась изобразить реверанс, но ноги подкосились, и я чуть не упала. Джованни вовремя подхватил меня под локоть.

— Что с тобой? — Артур буквально выдрал меня из рук Джо. Я глупо хихикнула.

— Она пьяна, — ответил Джо. — Мы увлеклись беседой, и я не заметил, как она выпила почти всю бутылку.

Артур перевел взгляд на него, несколько минут пристально разглядывал, затем подхватил меня на руки и направился к выходу. Джо взял со стола конверт, бумаги и зашагал следом. Я молча прижималась к божеству и балдела.

На улице Артур сгрузил меня на переднее сидение своего шикарного джипа и развернулся к Джованни.

— Мы еще поговорим об этом, — прошипел Золотов сквозь зубы. Джо пожал плечами.

— Как вам будет угодно. Да, вот этот конверт отдайте Ирине, там документы, которые она просила.

Артур молча взял конверт, обошел машину и сел за руль. Я тупо помахала Джо, и мы поехали.

Через несколько минут я с ужасом поняла, что рефлексы меня подводят. Руки так и чесались подергать за свисающую на лоб шефа прядочку.

— Можно, я спою? — поинтересовалась я, не зная, куда деть шаловливые конечности.

Артур покосился на меня.

— Можно.

Я набрала воздуха в грудь и завопила:

— А ты такой холодный, как айсберг в океане…

Артур дернулся как от удара, машина резко вильнула.

— Мама! — взвизгнула я, но Золотов быстро выровнял траекторию и только что-то злобно пробубнил себе под нос.

Ну вот, расстроилась я, ему не понравилось, как я пою. А ведь, между прочим, неплохо пою-то, даже вон в юности в группе солировала, недолго, правда. Ничего-то он во мне не ценит, со вздохом решила я и настроилась на истерику.

Золотов прибавил газу.

— Тебя не укачивает? — сквозь зубы поинтересовался он.

Заботливый ты наш, хмуро подумала я.

— Нет, я чувствую себя как весенний ветерок на траве, — то есть также воздушно колыхает, додумала я про себя.

Артур хмыкнул.

— Оно и видно. Приехали, наконец-то.

И он припарковался у моего подъезда.

— Я дойду сама, — предупредила я.

— Давай, давай, — ехидно ответил Артур.

Я попыталась выбраться из машины, но меня все время заносило в разные стороны, пока наконец я не упала головой Золотову на колени.

— Горе ты мое, — зашипел тот, переваливая меня на пассажирское сидение. Затем быстренько оббежал вокруг машины, вытащил мою слабо сопротивляющуюся тушку на улицу и захлопнул дверцу. Тренькнула сигнализация.

Я решительно зашагала к подъезду. В глазах двоилось, ноги шли каждая сама по себе. Артур пару раз поймал меня в последний момент, как раз перед тем как я собиралась поцеловаться с землей, не выдержал, снова подхватил меня на руки и уверенно поскакал по лестнице на третий этаж.

Возле квартиры Золотов поставил меня на пол и поинтересовался:

— Ты хоть до кровати сама доберешься?

— Я м-могу хоть куда добраться, — гордо заявила я, пытаясь не сползти по стенке.

— Ясно, — вздохнул Артур, вытащил у меня из руки ключи — и когда я их успела достать? — открыл дверь и вволок меня в коридор.

— Ромео! — немедленно заорала я. Артур подскочил как ошпаренный.

— Ты чего?

— Ромео, паразит! — игнорируя шефа, снова заорала я.

Из стенки высунулось недоумевающее приведение.

— Чего? Мы ж не разговариваем!

— Ромео, пляши, — сообщила я, наваливаясь на Артура и пытаясь нащупать, куда он мог деть конверт с добытой мной информацией. Тот только вяло отбивался и матерился сквозь зубы.

— Что ты делаешь?

— Бумаги свои ищу, — икнула я.

Золотов молча вытащил конверт, и я затрясла им перед носом у ошарашенного привидения.

— Пляши, говорю.

— Она сошла с ума? — с робкой надеждой поинтересовался Ромео у Артура. Тот отрицательно покачал головой.

— Напилась в сосиску, теперь буянит.

— Эх, вы, — обиделась я, садясь на пол и пытаясь стащить туфли. — Не цените меня, не любите. Я про твоего отца узнала, а ты…

Ромео метнулся ко мне бледной тенью.

— Что? Ты узнала?.. Ирина, не томи, что с ним случилось?

— А ничего, — бестактно ляпнула я, пытаясь подняться. — Вернулся в Англию и помер.

Ромео застыл.

— Как?

— Ну а как люди помирают? — удивилась я его несообразительности. — Лег, ручки на груди сложил, чпок — и нет человека.

— Ира, — закашлялся за спиной Артур. — Ты что несешь?

— Правду, только правду и ничего, кроме правды, — ответила я, подползая к нему и начиная карабкаться вверх по брюкам.

Ромео всхлипнул и метнулся сквозь стену, а Артур подхватил меня под руки и наконец поставил на ноги.

— Что ты делаешь? — сдавленно произнес он.

— Знаешь, — мурлыкнула я, все-таки ловя непослушную прядь и накручивая ее на палец. — Ты такой красивый…

Я повернула голову и жалобно застонала. Возникло ощущение, что я только что пережила маленький термоядерный взрыв, и теперь моя голова медленно растворяется изнутри. Я приоткрыла на минуту один глаз. Я дома, у себя в спальне. Уже хорошо. Правда, плохо припоминается, как именно я здесь оказалась.

Так, я вчера встречалась с Джованни, который раскопал для меня историю семьи моего драгоценного привидения, и умудрилась наклюкаться. Затем я позвонила Артуру, умоляла его меня спасти, а когда он практически принес меня домой, стала приставать к нему… о, Боже!

По спине потек холодный пот. Какой ужас! Напилась и изнасиловала директора! Хотя, смутно припомнилось, что он вроде не особо сопротивлялся, даже наоборот. Но ведь это еще ничего не значит. Ой, ё-ё-о, я ж ему вчера еще и в любви признавалась и, кажется, требовала, чтобы он поклялся страшной клятвой, что я лучшая женщина в его жизни, а еще… О-о-о!

Казня себя и ощущая, как в голове продолжают взрываться бомбочки, а в желудке ворочается что-то склизкое и противное, я услышала шаги.

— Ир, вставай, — донесся до меня голос Артура, и я ощутила дикое желание прокопать прямо из спальни туннель на другую сторону Земли. — Мне на встречу нужно ехать.

Я открыла глаза и увидела божественное зрелище — Золотова, одетого в одно только полотенце. Я непроизвольно вытаращила глаза. Голый Артур превосходил мои самые смелые фантазии и представления. Я сглотнула и тут же была наказана за это. Горло стиснул спазм тошноты.

Я, путаясь в одеяле и прижимая его к себе, пулей рванула в туалет, отметив краем уха удивленный возглас Артура. Корчась в мучительных спазмах, я расслышала приближающиеся шаги и почувствовала, как на плечо мне легла горячая ладонь.

— Ириш, тебе плохо? — участливо поинтересовался Золотов.

Нет, мне хорошо, мрачно подумала я, склоняясь в новом приступе. Так хорошо, что сейчас концы отдам от блаженства.

Золотов сделал попытку меня приобнять, отчего меня затошнило еще сильнее.

— Иди к черту! — кое-как во время передышки выдавила я и стукнула его по бесстыжей ручонке. Артур слегка отстранился и попытался убрать волосы с моего лица. Я снова скрючилась.

— Тебе помочь? — опять влез в процесс Артур.

Без тебя справлюсь, простонала я про себя и почувствовала, как обжигающая ладонь гладит меня по спине.

— Отвали, маньяк! — застонала я уже вслух. — Смерти моей хочешь? Убери свои лапы и езжай куда ты там собирался.

Артур отшатнулся от меня, затем поднялся и вышел. Я молча склонилась к унитазу.

Когда я решила, что уже давно выплюнула из себя останки своего несчастного желудка, и привалилась к холодному кафелю, трясясь и кутаясь в одеяло, на пороге возник полностью одетый Золотов.

— Я поехал, — холодно сообщил он мне, глядя в пространство. — На работу можешь не выходить, даю тебе сегодня отгул.

С этими словами он развернулся, и через некоторое время я услышала хлопок входной двери.

Вот и все, подумала я, ощущая, как по щеке ползет первая предательская слезинка. Вот и все. А счастье было так близко, так возможно!

Я уткнулась лицом в одеяло, и горькие слезы сами побежали из глаз.

По прежнему кутаясь в одеяло, я на трясущихся подгибающихся ногах вползла на кухню, неловко навела себе кофе, присела на стул и схватилась руками за разваливающуюся на куски голову.

Ну и что мы теперь имеем? Имеем мы огромный геморрой в лице совращенного и обиженного начальства. Ох, чувствую, ждет меня увольнение в двадцать четыре часа без выплаты расчетных. И ужасные характеристики. "Буйная пьяница с сексуально озабоченным настроем. Советую держать в изоляции от окружающих".

Нет, конечно, до такого Артур не опустится, но и хорошего теперь ожидать не следует. Черт, какая муха меня укусила вчера позвонить именно ему? Подумаешь, переспала бы с итальянцем, чай, убытку б не было. А то, глядишь, и в Италию бы с ним уехала, вышла б замуж, копалась бы целыми днями в розах и воспитывала детей с мужем. А Джованни тоже хорош! Видел, что женщина невменяема, и отпускает ее со всякими… всякими…

— Ирина, — раздался рядом голосок Ромео.

Вот блин, тебя только на мою больную голову не хватало. Я осторожно повернулась на источник звука и ничего там не увидела. Ах да, день же на дворе!

Я бережно подняла себя со стула и, шагнув к окну, дернула густые шторы. Одеяло сзади полностью сползло, я услышала судорожный кашель Ромео и потянула шторы сильнее. В комнате воцарилась темнота.

Ромео маячил бледной тенью посреди кухни и старательно смотрел в сторону. Подумаешь, какие мы нежные, зло подумала я, один при виде голой задницы тушуется, другой не понимает, что когда человеку плохо, его лучше не трогать, еще и обижается, когда посылают. И вообще, возмутилась я, чего это он обижается? Между прочим, я физически слабее Артура, мог бы вырваться и убежать!

Память услужливо подсунула картинку, как я хватаю Артура за грудки, волоку в спальню и с размаху закидываю на кровать. Нет, пожалуй что насчет вырваться и убежать шансов у него не было.

Мог бы хотя бы утром сообразить, что когда женщине так плохо, ей не до секса. Чего он меня лапать взялся? Видите ли, на встречу он опаздывает, давай-ка, детка, по быстрому, можешь даже не отрывать лица от унитаза. Нет, пожалуй, что обижена все-таки я.

— Ирина, — напомнил о своем присутствии Ромео, осторожно косясь на меня и убеждаясь, что теперь нормы приличия соблюдены.

— Чего тебе, мой ночной кошмар? — Злобно поинтересовалась я, продолжая думать о том, что все мужики озабоченные сволочи.

— Я хотел спросить у тебя, — то бледнея, то серебрея, начал призрак. — Насчет моего отца…

— Ох, Ром, ты меня извини за вчерашнее, — смутилась я, припомнив использованный метод донесения информации. — Я того… это…

— Ладно, забыли, — великодушно махнул рукой Ромео. — Так что насчет моего отца?

— Ну так, я в целом правду сказала, — я растерянно почесала живот, одеяло стало сползать с груди, и Ромео снова зашелся в кашле. Блин, слабонервный ты мой. Я поплотнее закуталась в одеяло и продолжила: — Отец твой вернулся в Англию, там еще сколько-то лет прожил и потом умер. Наверное, от старости, — неуверенно закончила я, пытаясь припомнить, что там мне рассказывал Джованни. — А, вот еще что, род ваш на вас с отцом прервался. Все.

— Понятно, — вздохнул Ромео. — Конечно, этого стоило ожидать. Спасибо, что все выяснила, я теперь хотя бы знаю, что отец благополучно вернулся домой.

— Да не за что, — великодушно махнула я рукой, чувствуя, как с головы наконец спадает обруч боли. — Если что, ты обращайся. С любой просьбой.

— Ирина, — шагнул ко мне призрак. — Включи мне телевизор.

— Ага, чтобы ты мне потом опять морали читал? — возмутилась я. — Ни за что!

— Ирина, — взвыл Ромео. — Включи!

— Знаешь, детям нельзя много телевизор смотреть, от этого мозги плавятся, — ехидно сообщила я привидению. Ромео снова взвыл.

— Мне плохо, — плачущим голосом пожаловался он мне. — Я ни о чем другом не могу думать.

— Это называется ломка, — просветила я его. — Ее нужно пережить, тогда станет легче, исчезнет зависимость…

— Я не хочу, чтоб исчезала зависимость, я хочу смотреть телевизор!

— Нет.

— Ты жадная, — заскулил призрак. — Жадная, вредная и противная.

— Ага, — согласилась я. — Я такая.

Ромео полетел в зал, стеная и жалуясь на жизнь после смерти в целом и на гадкую меня в частности. Я протопала в спальню, демонстративно игнорируя его завывания, и быстро натянула на себя халатик.

— Ирина! — с новой силой заныл Ромео. — Пожалуйста!

Я заглянула в зал. Трясущийся призрак стоял рядом с журнальным столиком, на котором лежал пульт и пытался ткнуть пальцем в кнопку. Естественно, палец проходил насквозь. Я злорадно хихикнула.

— Ну почему? — вдруг завопил Ромео. — Почему я не могу ничего сделать? За что?

И с этими словами он шарахнул призрачным кулаком по пульту раз, другой, третий… От руки призрака неожиданно посыпались искры, пульт громко щелкнул и… экран телевизора медленно засветился!

У меня отвалилась челюсть. Ромео замер, пытаясь сообразить, что он сделал.

— Получилось! — возликовал он. — Я смог это сделать!!!

— Интересно, каким образом? — вернув челюсть на место, вкрадчиво поинтересовалась я. — Ведь кто-то не может взаимодействовать с материальными объектами и все такое?

Ромео в недоумении пожал плечами.

— Просто очень сильно захотел, и вот, получилось.

— Ага, — я замерла, пытаясь сообразить. Мозги ворочались с таким скрипом, что захотелось немедленно влить в себя пару литров масла. — То есть если ты очень сильно захочешь что-то сделать, например, передвинуть стол или вон телевизор включить, то это получается? Ну-ка, давай проведем эксперимент.

— Ирина, — протестующе заныл призрак, одним глазом пытаясь глядеть в экран, другим следя за мной. — Дай мне насладиться величайшим изобретением человечества.

— Один маленький эксперимент, — отчеканила я. — Или я выброшу пульт на другом конце города.

— Не надо, — испугался Ромео и обречено вздохнул. — Что делать?

— Попробуй передвинуть пульт по столу.

Ромео старательно запыхтел, сосредотачиваясь, и аккуратно прикоснулся к пульту. С минуту ничего не происходило, затем пульт медленно пополз по столу.

— Получилось! — возликовал Ромео. — Ты видела, у меня получилось!!!

Я ошарашено размышляла. Получается, что при тщательной концентрации призрак вполне способен выполнить любое действие. Круто! Я представила, как развалилась в шикарном кресле, а вокруг носятся толпы привидений, наводя порядок и обихаживая меня. Хе-хе, тоже мне, повелительница духов нашлась.

— Теперь можно не унижаться перед тобой, вымаливая хоть пять минут просмотра, — злорадствовал фантом, прыгая по комнате.

— Можно подумать, ты хоть раз унизился, — оскорбилась я.

— Пять минут назад, — сообщил мне Ромео и запрыгал дальше. У меня в глазах уже началось мельтешение от его эмоциональных скачков, поэтому я подошла к окну и раздернула занавески. Комнату залило ярким солнечным светом. Что поделаешь, спальня и зал в моей квартире выходят на солнечную сторону, и поэтому приходится держать окна зашторенными, иначе можно просто свариться.

Я через плечо глянула на зал. И правда, не видно. Хотя, нет, вон что-то непонятное мелькает. Или мне это кажется?

— Ромео, ты сейчас что делаешь? — не выдержала я.

— Танцую, — проинформировал меня призрак. Значит, оно и мелькает.

Ладно уж, пусть наслаждается. Пойду еще посплю, что ли.

К обеду я уже сходила с ума от безделья. Сначала я попыталась подремать, но от подушки нестерпимо пахло Артуром и, помучившись несколько минут, я не выдержала и выкинула ее на балкон, пусть проветрится. Запах, безусловно, хорош, но будит ненужные эмоции и воспоминания.

В зале наслаждался Ромео. Он уже наловчился переключать каналы, и теперь я попеременно слышала то заставки новостей, то болтологию очередного шоу, то рыдания какой-нибудь страдалицы из мексиканского сериала. Я тупо потыкалась в компьютер, но подловив себя на том, что уже пять минут просто пялюсь в монитор, выключила его и пошлепала на кухню.

Стоило мне только присесть с чашкой чая в руках, как голову снова заполнили горестные рассуждения о том, что же мне теперь делать. Может, самой заявление написать и уйти? Конечно, не хочется, я здесь уже три года работаю, и мне очень нравится. Коллектив опять же хороший. Нет, наверное, не буду торопиться, вдруг все обойдется. Должен же шеф проявить снисхождение к бедной неразумной бухгалтерше!

На работу я шла как на эшафот, причем приговор — смертная казнь — известен, а метод умерщвления пока еще решается. Зайдя в офис, я махнула рукой Машке и поспешила спрятаться в кабинете. Изнывающая от любопытства Машка — конечно, ушла на свидание, а на следующий день взяла отгул — примчалась следом.

— Ну, как? — с порога вопросила она, окидывая меня жадным взором.

— Ужасно, — честно призналась я.

— Что, он оказался так плох? — удивилась Машенька. — А как же горячая кровь и знаменитый итальянский темперамент?

— Да не было ничего, — поморщилась я. — В смысле, между нами с Джо ничего не было, я-то отличилась по полной программе.

Машка уставилась на меня взглядом змеи, гипнотизирующей жирного кролика.

— Ну-ка давай рассказывай!

— Что рассказывать? — вздохнула я. — Приехали в ресторан, я в одиночку оприходовала бутылку вина, чуть не подралась с официантом, устроила скандал и укатила домой.

Про то, что домой я укатила вместе с Артуром, я благоразумно умолчала.

Машка ошарашено пялилась на меня.

— И все?

— И все.

— Ну ты дура, — выдохнула Машенька.

"Даже не представляешь, какая!" — мысленно согласилась я с ней.

— Домой-то зачем поперлась? — злобствовала Маша. — Прикинулась бы, что тебе плохо, — я передернулась, вспомнив ощущения вчерашнего утра, — припала бы на грудь, ручонку нечаянно под рубашку засунула… Да он бы тебя умчал в постель только так!

Я только удрученно махнула рукой. И на грудь припадала, и ручонки совала, причем не только под рубашку, и в постель умчала, и в результате сижу вся как на иголках, жду, когда на плаху позовут.

— У вас-то тут все нормально? — сменила я тему. Машка тут же оживилась.

— Ой, ты представляешь, Артурчик вчера на работу пришел злой как черт и НЕБРИТЫЙ.

Если учесть, что внешний вид Артура всегда был идеален до омерзения, представляю Машкин шок.

— Наорал на всех с утра, потом заперся в кабинете и до обеда вообще не выходил. А с обеда уехал и велел не звонить ему. И до сих пор не появился. Но ты даже не представляешь, — Машка мечтательно закатила глаза, — какой он душка с этой небритостью.

Перед глазами возник Артур в полотенце, потирающий покрытый черной щетинкой подбородок. Душка, мать его! Не то слово, какая душка!

— Интересно, — жеманно протянула Машуня, — с кем же он так развлекался, что даже побриться не успел?

"А чем он должен был бриться, эпилятором моим, что ли?" — чуть было не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.

— Вообще надо пойти позвонить ему, — решила Машка. — Тут должны итальянцы подъехать с минуты на минуту, а его все нет. Ты готовься, — подмигнула мне Машенька, — сейчас жених твой приедет, будем обрабатывать.

Не надо, хотела взмолиться я, но не успела. В открытую дверь кабинета заглянул безупречно выглядящий Артур, скользнул по мне равнодушным взглядом и обратился к Машке.

— Мария, приготовьте мне и господам иностранцам кофе и немедленно подайте в мой кабинет. Кстати, — уже развернувшись уходить, кинул он через плечо, — итальянцы уже десять минут ждут в приемной, а вы вместо того, чтобы работать, изволите женихов обсуждать.

Слышал, с ужасом поняла я. Все, мне точно конец. Ко всем прочим грехам припишет еще и промышленный шпионаж в пользу солнечной Италии.

Машка поспешно вскочила и, ободряюще мне подмигнув, умчалась к себе в приемную. Я осталась терзаться новой порцией переживаний.

Когда я уже готова была сама себя расстрелять за измену Родине, в мой кабинет бодрым шагом ворвался Джованни.

— Ирина, как я рад видеть вас в добром здравии, — и изящно приложился к моей ручке.

Следом за ним черной тучей на горизонте возник Артур и молча прислонился к косяку.

— К сожалению, в прошлый раз наша беседа была прервана не самым удачным способом, — игриво подмигивая мне, пророкотал Джо. — А я ведь не успел вам рассказать одну крайне интересную историю, связанную с этой темой. Как вы посмотрите на то, чтобы поужинать сегодня вечером?

— Только без вина, — пискнула я, чувствуя на спине ледяной взгляд Артура.

— Конечно-конечно, — поспешно согласился Джованни. Все-таки пьяная я — зрелище не для слабонервных, хотя в прошлый раз я старалась держать себя в руках. По крайней мере, поначалу.

— Так как? — соблазнительно улыбнулся Джо. — Вы согласны?

Мда, не зря любопытство сгубило кошку, а бедную Варвару оставило без носа. Я выдала свою лучшую улыбку, постаравшись развернуться так, что ее было видно Артуру. Учись, студент, как надо с женщинами обращаться.

— Конечно, согласна, Джо.

— Я заеду за вами в пять, — эротичным шепотом сообщил мне Джованни, еще раз приложился к ручке и ушел. Я осталась один на один с шефом. Артур смерил меня презрительным взглядом с ног до головы и, так и не сказав ни слова, вышел.

Я без сил рухнула на стул. Ё-мое, за что это все мне одной?

Ближе к вечеру, убедившись, что никто не торопится меня четвертовать, расстреливать или на худой конец увольнять, я слегка успокоилась. Пару раз ко мне забегала Машка, делала круглые глаза и начинала ахать на тему "я же тебе говорила", "выдадим тебя за итальянца" и прочая ерунда. Я покорно кивала, соглашаясь со всеми ее самыми бредовыми идеями, и думала об Артуре. Точнее, пыталась НЕ думать об Артуре, но этот гад все время залезал ко мне в голову.

Конец рабочего дня я восприняла как личный подарок небес. Быстренько спустилась вниз и села в машину к Джованни.

— Куда мы едем? — полюбопытствовала я по дороге.

— Ко мне в гостиницу, — слегка замявшись, сообщил мне итальянец. Замечательно, решил, видимо, все-таки затащить меня в постель.

— Я не такая, — на всякий случай сообщила я ему.

— Ну что вы, Ирина, — смутился мужчина, и я даже в полумраке машины заметила, как он покраснел. — Неужели вы считаете, что я вот так с наскоку попытаюсь вас соблазнить. Я умею и люблю ухаживать за женщинами, это ни с чем не сравнимое удовольствие — постепенно покорять неприступную красавицу, с каждым днем отмечая все большую ее благосклонность. Нет, я всего лишь хочу показать вам кое-какие документы, которые нежелательно выносить из номера, ну и, конечно, побеседовать в приватной обстановке, — итальянец перевел на меня смеющийся взгляд. — Тет-а-тет, так сказать.

Теперь смутилась я. Блин, я уже совсем с ума схожу, понапридумывала себе черти что. Прямо помешалась на том, что от меня все хотят только одного.

Как там в песне? Кому это надо — никому не надо, кому это нужно — никому не нужно. И нечего выдумывать.

В номере Джо сразу же включил яркий свет — видимо, чтобы окончательно развеять мои сомнения насчет его приставаний.

— Прошу, — широким жестом указал он мне на роскошный диван. Я устроилась поудобнее и приготовилась слушать.

— Речь пойдет о путешествии Факундо Сильверио вместе с сыном в Россию. Как мы с вами, дорогая Ирина, уже знаем, граф отправился в путешествие, чтобы расширить область своей торговли, для чего вышел на неизвестного русского дворянина, пообещавшего ему помощь и поддержку. Путешествие это закончилось трагически, Факундо потерял сына и вернулся в Англию доживать свои дни в богатстве и одиночестве. Однако мне удалось раскопать кое-что еще, — глаза Джованни заблестели азартом. — Дело в том, что Факундо был хранителем семейной реликвии, некой драгоценности, которой приписывались волшебные свойства. Считалось, что тот, кто владеет этой реликвией, способен читать в сердцах других, а также становился неуязвим для любого вида оружия. Что интересно, после возвращения из России Факундо потерял торговую хватку, стал часто ошибаться в партнерах и даже понес некоторые убытки.

— То есть, — догадалась я, — реликвия осталась в России?

— Весьма похоже на то, — слегка улыбнулся Джо. — Возможно, Факундо отдал реликвию, пытаясь спасти сына, а, может быть, русский просто отобрал драгоценность силой.

— Или выкрал, — предположила я. Есть у нас, русских, такая слабость.

— Или выкрал, — согласился Джо. — В любом случае, сейчас невозможно восстановить истинную картину произошедшего.

Надо будет попытать Ромео, быть может, он что-нибудь знает, отметила я себе.

— Есть мнение, что драгоценность эту Лоренцо Сильверио получил из рук эрцгерцога Максимилиана как еще одну награду за свое содействие в женитьбе последнего.

— А известно, как выглядела реликвия? — полюбопытствовала я.

— Есть только рисунки и наброски. Вот граф Факундо, — Джованни протянул мне портрет размером чуть больше фотографии 10х15. С портрета на меня глянул Ромео, только в возрасте лет сорока, с благородной сединой на висках. На груди у графа висел крупный причудливо выполненный медальон, мерцающий зеленым.

— Настоящее сокровище, — тихо сказал Джованни, наклоняясь ко мне поближе. — Крупный изумруд, большая редкость, в обрамлении бриллиантов, и все это вправлено в золото. Я даже боюсь представить истинную стоимость этой реликвии. А вот набросок неизвестного, — Джо протянул мне фотографию, запечатлевшую обрывок бумаги, изображавшей тот же медальон, только более крупно. Причудливо изогнутые полоски золота, пересыпанные крошечными бриллиантиками, свивались в непонятный, но очень красивый узор. Я невольно затаила дыхание.

— А вот портрет Максимилиана I. Обратите внимание на полускрытый в оборках медальон — тот же самый!

Мы перебирали фотографии медальона, вместе охали и ахали, удивляясь неповторимости линий и красоте цвета, пока я наконец не заметила, что на улице порядком стемнело.

— Эмм, Джованни, — тактично начала я.

— Что, моя прекрасная сеньорита? — Он был слишком близко. Я слегка отодвинулась, пытаясь при этом выглядеть естественно.

— Уже поздно, мне нужно уходить.

Джо разочарованно оглянулся на окно.

— В самом деле? Что ж, желание дамы — закон. Я отвезу вас домой.

Напоследок я не удержалась.

— Можно мне взять одну из фотографий?

Джованни сгреб их со стола, быстро просмотрел, выбрал самую лучшую и протянул мне.

— Безусловно, Ирина. Все, что пожелаете.

До моего дома мы доехали в полном молчании. Я не знала, что сказать, и, судя по всему, у Джованни возникли те же проблемы.

Выходя из машины итальянца, я оглядела двор и слегка нахмурилась, заметив подозрительно знакомый джип. К сожалению, во дворе царила темнота, и я так и не поняла, что именно мне показалось подозрительным. В конце концов, мало ли машин стоит во дворах? И мало ли среди них похожих машин?

— Ну, мне пора, — ощущая неловкость, сказала я.

Джованни, вышедший из машины одновременно со мной, подошел ко мне и взял меня за подбородок.

— Ирина, вы мне очень нравитесь, — тихо прошептал он и наклонился к моим губам.

Я на минуту растерялась, затем поспешно отвернула голову, так что губы мужчины проехались по моей щеке, и уткнулась лицом ему в грудь.

— Я не могу, — сдавленно пробормотала я. — Джованни, прости, но я люблю другого.

Джованни вздохнул, прижимаясь ко мне теснее.

— Я так и понял. Надеюсь, ты не откажешь мне в маленькой шалости? Как насчет легкого флирта при каждой встрече?

Я запрокинула голову и посмотрела ему в глаза.

— Согласна.

Джо гулко засмеялся.

— Ты опасная женщина, сеньорита. Спокойной ночи.

С этими словами он быстро чмокнул меня и подтолкнул к подъезду.

Домой я влетела словно на крыльях. Подбежала к кухонному окну, из которого отлично просматривался двор, и замерла в недоумении. Джованни уже уехал, но той самой подозрительной машины во дворе тоже не было.

На работе я появилась все в том же приподнятом настроении.

— Ну! — с порога завопила мне Машка. — Как все прошло? Он сделал тебе предложение?

Я поперхнулась и уставилась на нее круглыми глазами.

— Маш, какое предложение? Мы всего-то пару раз встретились.

— Ну и что, — стояла на своем Машенька. — Мог бы уже и понять, что другой такой как ты ему не найти.

— Маш, да у него либо в Италии жена и пятеро детей, — попыталась я охладить ее пыл.

— Подумаешь, — фыркнула Машка. — Разведется. А детей ты ему своих нарожаешь.

Я только молча покачала головой. Машка неисправима.

Тихо открылась дверь директорского кабинета.

— Ирина Сергеевна, зайдите ко мне.

Все, с похолодевшим сердцем подумала я, расстрел все-таки состоится, причем немедленно.

На ватных ногах я вошла в кабинет. Артур стоял у окна и смотрел на улицу. Я тихонько пристроилась на краешке стула.

— Я хотел поговорить о той ситуации, что произошла на днях, — сообщил шеф через плечо.

— Мне писать заявление на увольнение? — обречено спросила я.

— Что? — Артур на минуту оглянулся на меня и тут же снова уставился в окно. — Конечно же, нет. Я не собираюсь из-за какого-то недоразумения терять проверенного сотрудника.

Нифига себе недоразумение, подумала я, чувствуя, как сердце снова начинает биться, легкие дышать, а голова — пытаться думать.

— Естественно, я прошу вас не распространяться об этом, — продолжал Артур. — Только учтите на будущее, — шеф метнул на меня огненный взгляд, — я не намерен служить заменителем кого-либо.

— Что? — от неожиданности и глупости сказанного я дернулась и свалилась со стула. Артур, обернувшийся на шум, в один прыжок оказался возле меня и сгреб в охапку.

— Какой заменитель, вы о чем? — вытаращилась я на него.

Артур поморщился.

— Забудь.

Я не удержалась и на некоторое время прижалась к нему, положив голову ему на грудь и слушая, как стучит его сердце.

— Дурочка, — вдруг шепнул Артур и отстранил меня от себя. — Иди работать.

Я кивнула и поспешила выйти, пока не натворила новых глупостей.

Мне показалось или он засмеялся?

— Кстати, как поживает Ромео? — крикнул мне вслед Артур.

— Хорошо, — не поворачиваясь, ответила я. — Освоил телевизор. Ты б зашел в гости, поболтал с ним, он будет рад, — стараясь, чтобы это прозвучало как можно невиннее, предложила я.

— Обязательно загляну на днях, — пообещал Артур.

Нет, он точно смеется. Я торопливо выскочила из его кабинета и поспешила к себе.

В кабинете мои мысли как-то сами собой переключились на Ромео. Вчера я не успела поговорить с ним, вся погруженная в волнительные мечтания, а ведь он наверняка должен знать что-то про медальон. Надо сегодня обязательно запытать его. Если, конечно, удастся отвлечь его от телевизора.

И ведь таки Артур приехал вечером!

Услышав звонок в дверь, я сперва опешила — кого это на ночь глядя принесло? А открыв дверь и увидев на пороге идеальный силуэт, тихо сомлела от счастья.

— Привет, — негромко сказал Артур.

— Эм-м-м, привет, — замялась я. — Проходи. — И крикнула в сторону зала. — Ромео, оторвись от телевизора, к тебе пришли.

— Ко мне? — возник на пороге удивленный призрак. — А-а-а! Добрый вечер, милорд, добро пожаловать в нашу скромную обитель.

— Что ты заладил, скромная, скромная, — сердито процедила я сквозь зубы. — Ты мою старую квартиру не видал, вот где было не развернуться.

Артур тщательно спрятал улыбку.

— Добрый вечер, граф. Вот, решил посетить вас, так сказать, с визитом вежливости.

— Прошу, — махнул рукой Ромео, приглашая Золотова в зал. Вот гад, подумала я, уже как у себя дома распоряжается.

— Наша предыдущая встреча была омрачена, э-э-э, некими печальными известиями, — покосившись на меня, выдал Артур.

— О, не переживайте, — отмахнулся Ромео. — Мы с Ириной уже все выяснили. Мой отец скончался в Англии где-то через пятнадцать лет после моей смерти.

— Кстати, — я вспомнила, что собиралась хорошенько потрясти Ромео. — Мне тут Джованни еще кое-что рассказал про вашу семейку.

— Да? — удивился призрак. — И что же?

— Да вот, было у вас некое сокровище, облагающее мистическими свойствами. Это правда?

Призрак слегка посеребрел.

— Правда.

— Это то сокровище, которое где-то в подвалах спрятано? — вдруг спросил Артур непонятно у кого.

— Минутку, — вытаращилась на него я. — А ты откуда знаешь про сокровище?

Золотов покраснел.

— Н-ну, это…

— …Поговорим как мужчина с мужчиной, — строго произносит призрак.

— Поговорим, — слегка удивляясь происходящему, соглашается Артур. Разговаривать с фантомом — бред какой-то.

— Ты сегодня оскорбил честь прекрасной дамы, — сурово произносит приведение со странным именем Ромео. — Если у тебя самого есть хоть капля чести, ты обязан сделать все, чтобы искупить свою вину.

— Например, жениться, — усмехается Артур.

— Например, жениться, — чуть поколебавшись, соглашается призрак.

— Можно подумать, это так просто, — давно сдерживаемое раздражение прорывается гневным рыком. — Я уже год пытаюсь привлечь к себе ее внимание, перепробовал все, дарил подарки, ухаживал, говорил комплименты — ничего не помогло. Тогда я стал грубить, придираться по работе — ей ВСЕ РАВНО. Я для нее пустое место, просто красивая кукла, на которую приятно посмотреть и только. Я не знаю, что мне делать!

Юный призрак с сочувствием смотрит в лицо человека, ясно видя гложущие того эмоции. Любовь, гнев, растерянность, страх, отчаяние. Этот человек не лжет.

— Я попробую помочь тебе, — тихо говорит Ромео.

— Да что ты можешь? — с горечью усмехается Артур.

— Я могу узнать ее истинное отношение к тебе. Узнать, почему она отталкивает тебя. И если она тоже неравнодушна к тебе, я готов дать за нее приданое.

— Приданое? — Артур удивленно вскидывает бровь. — О чем ты?

— Ну как же, — запинается призрак. — Каждой девушке положено приданое, когда она выходит замуж.

— И где же ты возьмешь это приданое? — с иронией спрашивает Артур. — Ты же призрак, фантом.

— Я знаю, где спрятано сокровище…

— Что именно это? — поинтересовалась я. — У вас что тут, вселенский заговор? Все вокруг знают все про сокровище, одна я вынуждена бегать по итальянцам, чтобы что-нибудь узнать. Ну, спасибо, мальчики!

— Ирина, — взмолился Золотов. — Мне Ромео случайно по секрету сказал, что знает, где лежит сокровище.

— Случайно! По секрету! — я скептически поджала губы и повернулась к порядком струхнувшему призраку. — Вот значит как! Меня тут в жадности обвиняешь, а сам первому встречному такие вещи выбалтываешь! Почему ему, а не мне? И главное, когда успел-то?

Сам собой вспомнился вызов на дуэль и мой поспешный побег в ванную. Последнее, что я тогда услышала, было: "Что ж, поговорим как мужчина с мужчиной"…

— …Сокровище? — Артур недоуменно поднимает брови.

— Да, — кивает Ромео. — Здесь когда-то стоял замок, потом его сожгли, но остался фундамент. А в фундаменте остался потайной ход к сокровищнице русского графа. Я знаю, как туда пробраться.

— А зачем тебе это надо? — удивляется Артур. — Ты меня в первый раз видишь, Ирину пару дней знаешь, с чего вдруг такая щедрость?

Призрак заливается серебром.

— Я… Мне…

— Ты влюбился, — сухо констатирует Артур. Вот блин, конкурент объявился, да еще и бессмертный.

— После того, что между нами было, — смущенно лепечет привидение, — это наименьшее, что я могу сделать.

Золотова обдает жаром.

— И что же между вами было? — вкрадчиво интересуется он.

Ромео в полном смятении пытается просочиться сквозь пол.

— Стоять! — тихо рявкает Золотов. Уж что-что, а командный тон у него отработан в совершенстве.

— Я не могу, — стонет Ромео. — Это заденет честь Ирины.

Артур медленно багровеет, пытаясь представить, что же именно могло произойти между его любимой женщиной и средневековым привидением.

— Ты все не так понял, — пытается оправдаться Ромео, заметив по лицу Артура, что сейчас его убьют во второй раз.

— Ладно, проехали, — пыхтит Артур. — Потом разберемся.

— Так договор? — радуется призрак. — Ты делаешь Ирину счастливой, я показываю вам, где сокровище.

— Договор…

— Я думал, он твой рыцарь, — заблеял Ромео. — Не женское это дело, по подвалам лазить.

Нет, вы посмотрите на них. Просто окружили меня лаской, заботой и добротой. Один заменителем не хочет выступать, второй боится, что я ручки испачкаю. Я смерила обоих уничижительным взглядом и ушла на кухню.

Не прошло и минуты, как ко мне присоединился Артур. Следом бледной тенью маячил Ромео.

— Ирина, — виновато сказал последний. — Не обижайся, пожалуйста. Я же хотел как лучше.

Я гордо промолчала.

— Ромео, — Артур присел напротив меня и поманил призрака пальцем. — Лучше расскажи толком про это сокровище.

Фантом тяжело вздохнул.

— Наша семья являлась хранителем Амулета Чистоты. Этот артефакт защищал своего владельца от любого вида оружия, а также предупреждал хозяина, если против него было задумано зло. Реликвия передавалась по определенному ритуалу от отца к сыну. Любой другой человек, взяв в руки амулет, увидел бы просто дорогое украшение, и уж конечно ни о какой защите не могло быть и речи.

— Определенный ритуал, говоришь? — в голове промелькнули какие-то смутные догадки, но тут же поспешно испарились. — Ну-ка глянь сюда, этот амулет?

Я метнулась в комнату, вытащила из сумки подаренную Джованни фотографию и предъявила ее призраку.

— Да, это он, — обрадовано подтвердил Ромео. — Где ты это взяла?

— Да так, подкинул кое-кто. И что сталось с этой Реликвией?

— Как раз перед поездкой в Россию отец провел ритуал передачи и сделал владельцем медальона меня. Наверное, напрасно, — Ромео грустно вздохнул. — Если бы амулет был у отца, возможно, все обернулось бы совсем по-другому. Я тогда еще не научился управляться с только полученной реликвией, слишком мало времени владел ею. Амулет пытался меня предупредить об опасности, но я просто не понял, не придал значения…

— А куда он делся после твоей смерти? — вмешался Артур.

— В сокровищницу русского графа, — горько усмехаясь, ответил Ромео. — Отец был просто убит горем и, конечно, не вспомнил сразу про медальон. А когда вспомнил, мое тело уже лежало в склепе. Отец так никогда и не узнал, что наша семейная реликвия покоится не со мной в могиле, а в сундучке заботливого компаньона. Она и сейчас лежит там, вместе с остальными богатствами, накопленными графом.

— И где находится это там? — уточнила я.

— В подвале этого дома под одной из плит находится вход в потайной туннель, по которому можно добраться до клада.

После рассказа Ромео на кухне воцарилась задумчивая тишина. Артур изучал фотографию, я разглядывала призрака.

— То есть где-то под нами в данный момент лежит немыслимое сокровище? — через какое-то время поинтересовался Артур.

Призрак согласно кивнул головой.

— Да. Ведь там находится не только наша семейная реликвия, но и сокровища графа. Я даже представить не могу истинную ценность всего, что там есть.

— Мальчики, — вмешалась я, заметив в глазах Золотова азартный огонек. — Уж не хотите ли вы сказать, что мы сейчас полезем в какой-то грязный подвал искать мифическое сокровище?

— Почему мифическое? — обиделся Ромео. — Очень даже настоящее. Я его своими глазами видел.

— В каком году до нашей эры? — ядовито поинтересовалась я.

— Ну, до пожара в замке, — убитым голосом ответил призрак.

— То есть почти триста лет тому назад. Тоже мне черепаха Тортилла. "Я сама была тако-ою триста лет тому назад" — язвительно пропела я. — Ты хоть понимаешь, сколько после этого людей копалось в этой земле? Да все, что можно, уже давно вырыли, переплавили и продали, а затем пропили.

— Нет, — твердо сказал Ромео. — Я точно знаю, что никто сокровищницу графа не находил.

— Какая самонадеятельность! И что, побежим искать лопаты с ломами и вперед, на поиски клада?

— Конечно же, мы сейчас никуда не побежим, — вставил свое веское слово Артур. — Но вообще, на будущее… Можно будет наведаться в подвал, так сказать, разведать обстановку.

Я перевела на него взгляд и молча покрутила пальцем у виска. Нашелся великий кладоискатель!

Лежащий на кухонном столе сотовый неожиданно весело завопил и заскакал. Я ткнула в кнопку приема.

— Добрый вечер, моя прекрасная сеньорита! — прогудел мне в ухо Джованни.

— Джо? Какая приятная неожиданность, — обрадовалась я.

— Вот решил узнать, не нужно ли тебе выяснить еще про чей-нибудь род? Я с удовольствием приглашу тебя еще на несколько свиданий и буду очень долго пересказывать тебе родовые древа всех известных итальянских домов.

Я засмеялась.

— Джованни, ты неотразим. Ты можешь просто пригласить меня на свидание, не придумывая никаких специальных предлогов.

— Тогда как насчет завтрашнего вечера?

— С удовольствием!

— О, ты превратила меня в самого счастливого мужчину на Земле! Я буду с нетерпением ждать нашей встречи. Был безумно рад тебя слышать.

— Я тебя тоже, — улыбаясь, ответила я и нажала отбой. Затем повернулась и наткнулась взглядом на мрачное лицо Артура. Золотов резко встал.

— Пожалуй, я засиделся. Мне пора.

С этими словами он стремительно вышел в коридор, и не успела я сказать хотя бы слово, как услышала звук захлопнувшейся двери.

— Какая муха его укусила? — недоумевающе повернулась я к Ромео. — Или я что-то пропустила?

— А с кем ты сейчас разговаривала? — ответил вопросом на вопрос обнаглевший призрак.

— С очень хорошим, умным и отзывчивым другом, который, собственно, собирал мне информацию о твоем семействе, — недовольно пояснила я.

— О-о-о! — многозначительно протянул призрак.

— Ромео, честное слово, в последнее время ты меня порядком выводишь из себя, — не выдержала я. — Просто не представляешь, как порой хочется дать в газету объявление типа: " Отдам привидение в добрые руки. Интим и психушку не предлагать". Даже жалко, что от этого не будет толку.

Ромео отвесил мне элегантный поклон.

— Миледи, я в восхищении! Я даже не смел надеяться на то, чтобы вызвать столь сильные эмоции в свой адрес.

И подхихикивая, этот мерзавец полетел терзать мой телевизор.

И вот завертелась круговерть одинаково прекрасных и интересных дней. Рабочие будни были заполнены расспросами, советами и нотациями Машеньки и обсуждением того, как именно итальянец сделает мне предложение руки и сердца, а вечера пролетали в восхитительных свиданиях с Джованни. Джо был настолько галантен, изящен и остроумен, что я, честно говоря, уже начала подумывать, что напрасно поспешила отторгнуть его ухаживания. Про Италию я теперь знала столько, что спокойно могла написать какой-нибудь энциклопедический гид или вольный роман с подробным описанием улочек, ресторанчиков и блюд, которые в последних готовятся. Каждое наше свидание завершалось целомудренным поцелуем, после чего Джованни трагически вдыхал и говорил, что ни одна женщина еще не смогла разбить его сердце настолько сильно, насколько это удалось сделать мне. После чего начинал дурашливо хихикать, мы, игриво перемигиваясь, договаривались о новой встрече, и я убегала домой.

Волшебство, как и положено, закончилось совершенно неожиданно. В одно из наших свиданий Джованни был как-то непривычно тих и задумчив, пока я, наконец, не спросила его в лоб, что случилось. Джо перевел на меня печальный взгляд своих блестящих темных глаз.

— Я уезжаю через два дня, моя прекрасная сеньорита, — грустно сказал он мне. — Я и так недопустимо задержался в вашей стране, ведь все дела давно уже решены, и я просто оттягивал наше неизбежное прощание.

У меня вытянулось лицо.

— Уезжаешь? Уже?

Джованни неопределенно пожал плечами.

— Дела, Ирина. Дела. Клянусь, если бы я мог, я бросил бы все и побыл здесь с тобой еще неделю, месяц, год. Но я не могу. Слишком много обязательств зовут меня назад, в Италию.

Я загрустила. Конец нашим веселым свиданиям, нашим интересным беседам, конец комплиментам Джованни, от которых я чувствовала себя по меньшей мере местной королевой красоты.

— Но, — добавил Джо, — быть может, ты приедешь ко мне? На время отпуска, например. Все расходы я беру на себя. Погуляем с тобой по старым улочкам, покатаемся на моей яхте. Да что там говорить, я найду, чем тебя развлечь. Так как?

Я просияла.

— С удовольствием! Правда, я еще не определилась, когда идти в отпуск… Но, — воодушевлено проговорила я, — зато теперь я знаю, куда поехать.

Джо накрыл мою руку своей.

— Ты даже не представляешь, как я рад…

В последнюю нашу встречу мы долго не могли проститься, просто сидели молча в машине и смотрели друг на друга.

— Мне пора идти, — наконец нарушила я траурное молчание. Все-таки завтра на работу рано вставать, а я и так уже забыла, когда последний раз спала больше трех часов.

— Конечно, — согласился Джованни и полез в карман пиджака. Вытащив оттуда визитную карточку, он протянул ее мне. — Когда соберешься приезжать, позвони на любой из указанных здесь телефонов и оставь на мое имя сообщение. Я сразу же с тобой свяжусь.

Я кивнула и сунула визитку в сумочку.

— Джованни, — уже подходя к подъезду в сопровождении Джо, вспомнила я. — А как твоя жена отнесется к моему приезду?

Джо вдруг весело рассмеялся.

— Моя милая сеньорита, я уже пять лет как разведен и живу один в своем небольшом особнячке. Так что, — лукаво наклонился он ко мне, — когда ты приедешь ко мне, нам никто не помешает…

После отъезда Джованни я снова попыталась втянуться в обычный ритм своей жизни. Как раз подкатила пора отчетов, и на какое-то время итальянец начал мне казаться красивым сном, от которого я только что пробудилась.

Артур демонстративно избегал меня, а если все-таки приходилось общаться по каким-то рабочим вопросам, старался максимально быстро нашу встречу завершить. Хотя, надо признаться, мне было не до него.

Я впервые за несколько лет полностью погрязла в мечтах. Сладкоголосый итальянец разбередил мою давнюю мечту — провести идеальный отпуск рядом с красивым богатым мужчиной. Мне представлялись золотистые пляжи, сверкающая яхта с загорелым красавцем-капитаном, ужин при свечах с видом на море — в общем, всевозможная романтическая дребедень, где-то увиденная, услышанная или прочитанная когда-либо.

Отчеты катастрофически летели в тар-тарары. Не в силах сосредоточиться на них на работе, я забирала документы домой, но и там сидела, уставившись масляным взором в монитор, не слыша пронзительных воплей перепуганного моим состоянием Ромео.

В конце концов, в дело вмешалась Машка. Думаю, ей просто надоело каждый день лицезреть, как я брожу по офису с отрешенной мечтательной физиономией, не замечая людей вокруг. Хотя — и это наиболее вероятный вариант — куда больше ее напугало то, что я перестала поглощать ее кулинарные шедевры.

— Так, мать, это никуда не годится, — заявила мне она, влетая в кабинет и тщательно закрывая за собой дверь. — Во что ты превратилась? Ходишь как зомби, ненакрашенная, кое-как причесанная и глупо всем улыбаешься. Ты, часом, не тронулась умом-то?

— А? — безжалостно вырванная из сладких видений, в которых красавец-мужчина спасает меня из челюстей акулы-убийцы, за что я награждаю его горячим поцелуем, я не сразу сообразила, кто здесь.

— Слушай, твой итальянец тебе никаких порошочков в еду не подсыпал? — забеспокоилась Маша. — Уж больно вид у тебя странный. Ты это, давай, бери себя в руки. Нашла, по ком сохнуть, по женатому иностранцу!

— А вот и нет! — счастливо улыбаясь, сообщила я. — Джо в разводе. И вообще он меня к себе пригласил на время отпуска.

— Ну это же в корне меняет дело…, - на минуту сбилась Машка, но тут же снова вскинулась. — Ну и что! Подумаешь, в разводе. Да у него наверняка три любовницы как минимум! Думаешь, они сильно тебе обрадуются? К тому же, мне вон сосед вчера рассказал, у них наших женщин вместо рабынь используют. Вот гляди, приедешь на неделю отдохнуть, а останешься навсегда с метелкой в руках пыль по двору гонять. И потом, — мстительно добавила подруга, — если завалишь отчеты, Артур тебе никакого отпуска года два не даст.

Сочетание слов "отчеты" и "Артур" произвело на меня долгожданный эффект ушата холодной воды. Я протяжно застонала.

— Ну нет!

— Ну да, ну да, — садистски подтвердила Машка. — И зарплату урежет, чтоб не мечтала о кренделях небесных, а жила реальной жизнью.

— В самом деле, и чего это я? — устыдилась я. — Давненько меня так не заносило. Блин, даже неудобно как-то.

Машка с облегчением перевела дух.

— Слава Богу! Я уж боялась, придется принимать экстренные меры, типа пыток и мордобоя. Хорошо, что обошлось.

— Спасибо, Маш, — промямлила я, ощущая себя крайне неловко.

— Бывает, — царственно кивнула мне Машенька и с сочувствием уточнила: — Ириш, я так поняла, что с артистом у тебя не выгорело. Между вами было?

Я помотала головой.

— Это ты сколько уже без мужика?

Ну, если не считать эпизод с Артуром, то нормальных отношений у меня не было…

— Два года, — сдавленно ответила я.

Машка сочувственно покивала головой.

— Держи себя в руках, — посоветовала она мне напоследок и упорхнула.

Я перевела взгляд на чистые бланки отчетности.

Да, Ирина Сергеевна, ну вы и отличились! Ведь так действительно недолго до неприятностей. Зарплату-то Артур не урежет, а вот оштрафовать за невыполнение служебных обязанностей очень даже может.

Эх, Артур, Артур…

Хотя… пожалуй, еще полчасика помечтаю. И сразу за работу!

— Ирочка, дорогая! — проворковала в трубку мамуля. — Мы с отцом собрались к тебе в гости.

— Когда? — простонала я, судорожно пытаясь припомнить, когда последний раз убиралась.

— Завтра. Ведь должны же мы посмотреть, в каких условиях живет наш ребенок?

— Да, мамуля, конечно.

— Тогда до завтра, деточка.

Кошмар! Ужас!! Родители завтра приедут, а у меня в квартире дикий бардак, в зале не отлипает от телевизора обнаглевшее привидение, а в холодильнике шаром покати!!!

Я метнулась за тряпкой, но на полпути передумала и забежала в зал.

— Ромео, миленький, хороший мой!

Брови призрака медленно поползли вверх.

— Ты мне? — на всякий случай уточнил он, оглядываясь по сторонам.

— Тебе! Золотце мое, рыбка, зайка, пупсик, котик, выполни одно мое желание, и я обещаю подключить кабельное телевиденье.

— Кабельное? — глаза привидения вспыхнули интересом. — Это как?

— Шестьдесят каналов, — убила я его наповал.

— Что надо делать? — еще колеблясь, но уже явно соглашаясь, поинтересовался Ромео.

— Завтра тебя целый день должно быть не видно, не слышно и не ощутимо.

— Что-то случилось? — осторожно осведомился Ромео.

— Мировая катастрофа! Завтра приедут мои родители, хотят посмотреть, как я тут живу.

— Ой! — призраку явно стало не по себе. — Да, ты права. Я еще не готов к знакомству с твоими досточтимыми родителями. Во сколько они прибудут?

— Понятия не имею, в том-то и дело! Ты даже представить себе не можешь, что начнется, если мамуля тебя увидит. Обряды экзорцизма будут проводиться один за другим, а квартира окажется забитой магами, экстрасенсами и священниками.

— Телевизор не дадут посмотреть? — грустно вопросил призрак.

Я истерично хихикнула.

— Это еще самая малость.

— Хорошо, хорошо, — поспешно затараторил Ромео. — Я немедленно скроюсь, а когда твои родители уедут, ты спустись к подвалу и позови меня. Я на всякий случай спрячусь там, — пояснил он мне, проваливаясь в пол. — Там как-то спокойнее и надежней.

Так, с этим все ясно. Где моя большая тряпка?

К вечеру квартира сияла пугающей чистотой, а я, нацепив на тапочки бахилы, стояла у плиты и, следуя четким Машкиным указаниям, выдаваемым из прижатого к уху телефона, пыталась приготовить нечто умопомрачительно вкусное, но для меня дико сложное под кодовым названием "Объедение" из только что купленного мяса.

— Ты не сомневайся, — вещала мне трубка голосом Машеньки. — Твои предки язык проглотят, как только попробуют.

— Я сомневаюсь, что правильно приготовлю его, — скулила в ответ я. — И тогда проглотят меня.

— Помешай, — выдала новое указание Машка. — Теперь поставь на самый маленький огонь и пусть тушится десять минут. Затем можешь выключать.

— Уфф! — облегченно утерла я пот. — Все, что ли?

— Не забудь разогреть перед тем, как подавать, — ехидно добавила Машка и отключилась.

Я выждала положенные десять минут, выключила газ и с чувством выполненного за день плана пятилетки поплелась спать.

Все утро я провела в метаниях по квартире, пытаясь убедиться, что порядок наведен идеальный. Звонок в дверь заставил меня подпрыгнуть на месте. Я машинально глянула на часы. Половина двенадцатого, как раз к обеду.

Я натянула на лицо радостную улыбку и с внутренней дрожью распахнула дверь. Улыбка сама собой стекла вниз.

— Ты что здесь делаешь? — зашипела я на Артура.

— Мне нужно наконец с тобой поговорить, — Золотов решительно шагнул в квартиру.

— С ума сошел? — я быстренько выглянула на площадку, убедилась, что родителей там нет, и принялась выпихивать Золотова наружу. — Немедленно убирайся!

— Никуда я не уйду! — возмутился Артур. И тут его взгляд упал на мои ноги. — Это еще что такое?

Я опустила глаза вниз и ахнула. На ногах по-прежнему красовались голубенькие бахилы. Я чертыхнулась, быстренько их стянула и сунула в карман домашнего костюма.

Артур решительно закрыл дверь и скрестил руки на груди.

— Я не уйду, пока не поговорю с тобой!

Я открыла рот, чтобы высказать свое мнение о нем, но тут в дверь снова позвонили.

— О, нет! — застонала я в ужасе, а этот придурок преспокойно открыл дверь.

— Доброе утро! — мамулиным голосом можно было смазывать пирог, таким сладким он был. — Ирочка, деточка, здравствуй! Познакомь нас с молодым человеком.

— Мама, папа, это мой…

Мамуля проскользнула внутрь с изящностью феи и, повернувшись ко мне спиной, протянула Артуру руку.

— Маргарита Павловна. Ирочка, как это мило с твоей стороны познакомить нас со своим молодым человеком.

— Артур, — представился Золотов, легко целуя мамулину лапку.

Все, ты попал, жестами показала я недоумевающему Золотову и провела ребром ладони по горлу. Папуля тихо смеялся в густые усы. Подозреваю, что он специально для этого их отращивал, холил и лелеял — чтобы вот в таких идиотских ситуациях незаметно и спокойно смеяться над окружающими.

— Что же мы стоим в прихожей? — все, теперь мамулю танком не отгонишь. Ох, что сейчас начнется!

— Мама, это мой…, - все-таки попыталась спасти я ситуацию.

— Ирочка, время обеда. Артурчик наверняка проголодался, да и мы с отцом не отказались бы подкрепиться.

Да, Золотов, шансов у тебя нет. Теперь ты точно просто обязан пообещать на мне жениться, потому что иных вариантов развития событий мамуля просто не приимет.

Я метнулась на кухню, зажгла газ под сковородой с "Объедением" и принялась накрывать на стол.

— Милая, позволь, я тебе помогу, — прогудел за спиной Артур.

Я обернулась и окинула быстрым взглядом кухню. Мы были одни, видимо, папуля утащил мамулю в экскурсию по квартире. Я уже говорила, что у меня золотой папка?

— Идиот! — злобным шепотом заявила я Артуру. — Ты не понимаешь, что теперь будет. Да мамуля не успокоится, пока не увидит меня в белом платье с венком на голове! А ты, между прочим, только что объявлен официальным женихом.

— Не волнуйся, — улыбаясь, так же шепотом ответил Артур. — Хочет твоя мама жениха — будет ей жених. Кстати, они там на Ромео не наткнутся?

— Я его сослала в подвал до вечера, — дико бесясь и кромсая хлеб возможно ровными кусками, сообщила я. Он думает, что это все хиханьки да хаханьки! Посмотрим, как он запоет к вечеру! Раньше, чем уйдет сама, мамуля его не отпустит.

В кухню шагнул папуля, взглядом уточнил, все ли нормально и запустил мамулю.

— Чем это так вкусно пахнет? — поинтересовался папка.

— Обедом, — максимально нейтрально ответила я. — Артур, милый, поставь хлеб на стол.

Я сунула ему в руки тарелку с хлебом и подняла крышку сковороды. По кухне поплыл божественный аромат мяса, тушеного с овощами.

У меня в животе громко заурчало. Ах да, я же не завтракала, так волновалась из-за приезда родителей.

— Ирочка! — укоризненно произнесла мама. — Я так и думала, сидите тут вдвоем голодные. Могли бы пообедать без нас, зачем же так терзаться?

Ну-ну, скептически подумала я. И были бы обиды — как, вы уже пообедали? А почему нас не подождали?

Я быстренько раскидала мясо с овощами по тарелкам, сунула каждому его тару и схватилась за вилку.

М-м-м! Машке памятник при жизни надо ставить! Какая вкуснятина!!!

Артур прожевал кусочек и поднял на меня удивленный взгляд.

— Милая, просто потрясающе! В жизни не ел ничего подобного!

Родители согласно кивнули в ответ, причем мамуля, бывшая в курсе моей нелюбви к готовке, буравила меня подозрительным взглядом.

— В самом деле, дорогая, — пропела она. — Не поделишься рецептиком?

— Это произвольная фантазия, — не удержавшись от злорадства в голосе, сообщила я. — Уже не помню, что именно делала.

Мамуля недоверчиво хмыкнула. Будем считать, она решила, что и на старуху бывает проруха.

— Я всегда знала, что любовь творит с людьми чудеса, — глубокомысленно сообщила мамуля и повернулась к Золотову. — Артурчик, Ирочка явно в вас безумно влюблена, она еще НИКОГДА так вкусно не готовила.

Я подавилась. Затем перевела на Артура мученический взгляд — ну, ты видишь, что ты наделал?

— Это полностью взаимно, — с очаровательной улыбкой ответил тот. — Я тоже безумно люблю вашу дочь.

После данного изречения этот гад наклонился ко мне и смачно поцеловал в губы!

Мамуля тихо сомлела. На глазах сбывалась ее главная мечта — выдать непутевую дочь замуж. Папуля тихо икал от сдерживаемого смеха.

В общем, день прошел ужасно. На каждую мою попытку открыть рот, мамуля тут же разражалась тирадой о моих положительных и отрицательных качествах, затем выгнала нас с папулей в зал и, пока папик откачивал меня, не переставая смеяться, рассказала Артуру всю мою историю, начиная от момента рождения до сегодняшнего дня. Артур только кивал, поддакивал и изображал непередаваемое счастье от услышанного. Думаю, что наибольшее удовольствие ему доставил рассказ мамы обо всех перенесенных мною болезнях с подробным описанием симптомов, методов лечения и последующего внешнего вида. Теперь стало плохо папуле, он уже просто дышать не мог от смеха, и настала моя очередь оказать ему первую помощь.

— Знаешь, детеныш, — под конец сообщил мне папуля, — я за всю жизнь не смеялся так, как за сегодняшний день. Если после такого испытания Артур не сбежит на край света, можешь смело выходить за него замуж. Он либо действительно тебя любит, либо с очень крепкими нервами.

Я только вздохнула в ответ. Замуж за Артура — я даже думать себе об этом запрещала, не то, что мечтать.

Наконец папик уговорил мамулю оставить жертву в покое и поехать домой. Мама с крайне недовольным лицом — еще бы, такой шанс выпал за ее долгую жизнь! — потребовала, чтобы мы обязательно проводили их до машины.

Мне это было только на руку. Сейчас быстренько сплавлю Золотова, изрядно потрепавшего мне сегодня нервы, и побегу в подвал, разыскивать свое привидение.

Мы двумя чинными семейными парами спустились вниз. Мамуля долго прощалась с нами, высказывая пожелания долгой жизни и всех благ, тут же перебивая их советами, как со мной лучше обращаться вперемешку с восхищением Артуром. Папик снова тихо булькал. Я уже начала переживать, сможет ли он вести машину в таком состоянии, но мамуля наконец уселась в машину и помахала мне рукой.

Я с облегчением перевела дух. Слава тебе, Господи! Папуля гуднул нам на прощанье и вырулил со двора.

— Фух-х! — я почувствовала, как от усталости подкашиваются ноги. Ирина, не расслабляться, тебе еще по подвалам лазить!

— Ну вот, теперь мы остались одни, — Золотов по-хозяйски обнял меня за талию.

— Выйди из образа, — мрачно буркнула я, пытаясь придумать, как бы побыстрее от него избавиться. Очень хотелось завалиться спать. А еще доесть остатки вкуснятины в сковороде.

— Я хотел поговорить…, - начал Артур, но я его перебила.

— Слушай, давай завтра, а? Я с ног валюсь от усталости. Неужели не можешь подождать один день?

— Завтра? — заколебался Артур. Я уставилась на него взглядом больного голодного щенка. — Завтра рабочий день.

— Тогда я тем более никуда от тебя не денусь, — аргументировала я. Золотов еще посомневался, затем решительно махнул рукой.

— Завтра так завтра. Может, так будет даже лучше.

— В каком смысле? — тут же заинтересовалась я.

— Завтра ты соображать будешь лучше, — пояснил этот негодяй. — Типа утро вечера мудренее.

— Ах ты!.. — задохнулась я от возмущения. Да я и сейчас очень даже соображаю! Ну ладно, ладно, пусть не очень. И не даже. Но соображаю!

— До завтра, милая, — засмеялся Артур, быстро чмокнул меня в губы и пошел к своей машине.

Подвальная дверь была какой-то неказистой, перекошенной, наспех сколоченной из пары досок и куска ДВП. Единственным ее достоянием выступал огромный амбарный замок, висевший на мощной дуге, просунутой в искривленные ушки.

Я подергала дверку. Замок глухо звякнул. Заперто. Конечно, сейчас же все щели законопачены от террористов, наверное, даже мышь не проскочит.

Я тихо позвала:

— Ромео! Ромео, ты здесь?

А в ответ тишина, он вчера не вернулся из боя. Может, плюнуть и уйти? Блин, неудобно как-то получится, выгнала бедолагу и забыла про него, а он тут страдает в тоске.

Я еще раз подергала дверь и заметила, что одно из ушек слегка отходит от косяка. Пожалуй, если чем-нибудь подцепить, вполне можно вытащить его прямо вместе с гвоздями.

Я огляделась вокруг. Ёлки, чистота-то какая, даже неуютно как-то. Пришлось тащиться во двор.

На углу дома я вскоре приметила вполне подходящий инструмент для взлома — кусок толстой ржавой арматурины. Эх, черт, неохота руки пачкать, а придется. Я аккуратно подхватила эту самопальную фомку и порысила обратно.

Перед дверью я еще раз на всякий случай окликнула Ромео, но тот, похоже, забился куда-то со страху, так что сразу и не дозовешься. А, ладно, где наша не пропадала! Я подсунула арматурину под ушко и надавила.

С тихим скрежетом два сиротливых гвоздочка, пытавшихся удерживать ушко на месте, вышли из дерева. Замок гулко стукнул по ДВП-шке, а я поспешно огляделась. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из соседей увидел, как я тут взломщицей подрабатываю, заарестують на месте, не слушая объяснений и возражений. Нет, вроде никого.

Я перевела дух, потянула на себя убогую дверку и просунула голову в щель.

— Ромео, мать твою, ты где?

Справа мелькнуло неясное светлое пятно.

— Ромео, — начиная заводиться, полушепотом рявкнула я. — Хорош в прятки играть!

Блин, ведь здесь же должен быть выключатель? Темно, как у негра в ж…, хм, короче, темно очень. Я осторожно постучала зажатой в руке арматуриной по стенке слева, потом по стенке справа. Так, а это что за звук? Кажись, оно!

Я потыкала железкой в источник непонятного звука и — о, чудо! — подвал озарился светом. Мдя, пожалуй, насчет озарился, это громко сказано. Скорее, кое-где осветился тусклыми лампочками. Я на всякий случай подперла дверь подвала арматуриной и шагнула внутрь.

— Ромео?

— Ирина? — из стенки напротив наконец выглянул блудный призрак. — Ты пришла!

— Где тебя носит, хотела бы я знать? — испытывая облегчение вперемешку с раздражением, поинтересовалась я.

Ромео засеребрился.

— Я тут это… решил воспользоваться моментом и…

— И?.. — поторопила я.

— И навестить свои останки. Ну, надо же проверить, все ли в порядке, — смущенно пояснил мне Ромео. У меня глаза полезли на лоб. Ёлки-палки, покоится триста лет, а все волнуется, как там его скелет поживает. Ну дает!

— Ирина, — поспешил отвлечь меня призрак, — раз уж ты здесь, давай я покажу тебе, где начинается потайной туннель.

— А? — не сразу врубилась я. — А, ты все про клад, никак не успокоишься. Ну ладно, показывай.

— Нам туда, — Ромео указал в самую плохо освещенную часть подвала.

— А лампочки ты специально выкручиваешь, чтоб несчастные кладоискатели себе все ноги переломали? — злобно поинтересовалась я, цепляясь в потемках за что-то полой халата. Хорошо хоть, вместо тапочек туфли натянула, а то бродила бы сейчас почти босиком.

— Это не я, — открестился Ромео. — Здесь всегда лампочки быстро перегорают.

— Блин, фонарик бы…, - с этими словами я обо что-то споткнулась и рухнула лицом вниз на что-то подозрительно мягкое, липкое и дурно пахнущее.

— …… и… — выдала я свое мнение.

— Приличные девушки не должны использовать такие слова, — нравоучительным тоном выговорил мне отпрыгнувший в сторону Ромео.

— Ты даже не представляешь, какие слова могут использовать современные приличные девушки, — пыхтя и отдуваясь, парировала я. Одно радует, бомжи в подвале не живут, так что это никак не может быть то, о чем я первоначально подумала. Зато халат наверняка испорчен навсегда.

Лампочка в соседнем закоулке, дававшая хоть какое-то подобие освещения, замигала и погасла. Я оказалась в практически непроглядной темноте.

— Ромео! — в ужасе взвыла я, ощущая спиной чей-то немигающий взгляд. Спину словно пронзило десятками ледяных осколков.

— Не бойся, Ирина, — приглушенно ответил призрак. — Такое бывает.

Лампочка снова мигнула и загорелась. Ощущение взгляда в спину отступило, но не прошло, а словно бы затаилась. Я на максимальной скорости рванула к свету.

— Уже недалеко, — подбодрил меня Ромео, расплываясь бледной кляксой на свету. Клякса направилась к следующему темному переходу.

— Вот здесь, — он ткнул рукой в кусок пола в полумраке, на мой взгляд, ничем не отличающийся от прочих.

Воспринимая лампочку за спиной как дар Божий, я наклонилась, пытаясь увидеть что-нибудь особенное.

И тут мне в ухо кто-то дунул.

— Ромео, ты чего балуешься? — недовольно буркнула я, подняла глаза и осеклась. Ромео находился в паре метров передо мной, в то время как я отчетливо слышала чье-то дыхание за своей несчастной спиной.

Вдруг дыхание оборвалось, словно его обладатель метнулся в сторону. А затем по помещению раскатился злорадный смех, ледяными иголками впившийся в мою покрывшуюся мурашками кожу.

Я взвизгнула и прыгнула к Ромео, инстинктивно пытаясь укрыться за его спиной, но малость не рассчитала и просто провалилась сквозь привидение.

Ф-ф-фу! Какая мерзость! Возникло ощущение, что меня как следует прополоскали в студеной горной речке, а затем положили в сугроб обсыхать. Бр-р-р-р!

— С ума сошла! — заорал Ромео. — Знаешь, как противно? Как будто утюгом прогладили!

Я очень хотела ответить ему что-нибудь такое же ласковое и доброе, но горло скрутил спазм страха.

Из дальнего угла помещения медленно выступил мерцающий силуэт. Ромео всхрюкнул и попытался в свою очередь спрятаться за меня.

На нас надвигался еще один призрак. Невысокий дородный мужчина с обрюзгшими чертами лица и просто-таки гигантским животом, лысый, маленькие сальные глазки злобно горят, в руке зажата тяжелая трость.

— Как ты посмел, щенок? — зашипел он на Ромео. — Как ты смеешь показывать проход к моему сокровищу какой-то девчонке?

Ромео сипел за моей спиной и трясся такой интенсивной дрожью, что ледяные мурашки в дикой панике метались по моей коже, не зная, где бы им лучше спрятаться.

— Так и суешь везде свой нос, — тыкая тростью с нашу сторону, зарычал призрак графа, на глазах превращаясь в чудовище. Зубы заострились и осколками торчали из искривленного бешенством рта, кожа обтянула череп, в глазах металось безумие, а на руках вылезли длинные когти.

— Мама! — прошептала я, чувствуя, что сейчас сойду с ума. Ромео издал вопль ужаса, метнулся вверх и исчез в потолке.

— И не смей больше появляться в моем подвале! — прорычал монстр ему вслед и обернулся ко мне. — А что касается тебя, моя милая…

Я на подкашивающихся ногах попыталась отступить к выходу. Призрак неумолимо надвигался на меня, по мере его приближения лампочка снова начала испуганно мигать, а я все никак не могла оторвать от него взгляда.

И все-таки лампочка меня спасла! Чем ближе подкрадывался ко мне монстр, тем более размытыми становились его очертания, проясняясь в те ужасные моменты, когда свет погасал на долю секунды. В одну из вспышек света я решилась и побежала.

Вслед мне понесся безумный смех. Лампочка с громким треском разлетелась вдребезги. Я, спотыкаясь в полумраке, падала и тут же снова вскакивала, понимая, что любая задержка может обернуться последней минутой жизни. Хотя бы от разрыва сердца со страху. И вот, когда до заветного выхода осталось несколько шагов, во всем подвале погас свет. Дверь с медленным скрипом начала закрываться.

— Нет! — взвизгнула я и отчаянным прыжком метнулась к двери. Повезло, в этот момент арматурина, которой я так любовно подпирала дверку, зацепилась за какую-то выемку в полу и застряла. Я в чудовищном акробатическом кульбите вылетела наружу, уже ощущая на своей шее холодные руки смерти, и мощно шлепнулась на пол. Дыхание вылетело из меня, как воздушный шарик из рук неловкого ребенка.

Нет, нет, разлеживаться нельзя. Если Ромео шастает по всему дому, то и этот кошмар наверняка быстро найдет меня в квартире. Бежать, бежать немедленно!

Неведомая сила вздернула меня на ноги и пинком отправила вверх по лестнице. На втором этаже мне навстречу вышел сосед и со сдавленным воплем ужаса привалился к стене. Я фурией промчалась мимо.

Быстрее, быстрее! Надеть что-нибудь на себя, халат на помойку. Где сумка? Кошелек на месте, телефон, деньги — все, сматываемся отсюда!

Я со спринтерской скоростью рванула в сторону остановки. На сколько там призраки могут отдаляться от могилы? Что-то мне Ромео говорил. По-моему, не больше чем на километр, значит, на остановке уже безопасно, можно и дух перевести.

Я плюхнулась на лавочку и трясущимися руками достала телефон. Быстро натыкала номер Машки.

— М-м-маша! — лязгая зубами, провыла я. — М-можно у т-тебя переночевать с-сегодня?

— Да не вопрос, — немедленно отреагировала Машка. — Случилось что? Может, приехать за тобой?

Я представила, как полчаса сижу одна на остановке, а со всех сторон ко мне протягивают руки бледные тени, и застучала зубами еще громче.

— Нет, я сама приеду. Сейчас мотор поймаю и прикачу.

— Жду, — встревожено ответила Машка и отключилась.

Когда я появилась на пороге Машкиной квартиры, та только всплеснула руками и ахнула.

— Ты где была? — в шоке расспрашивала меня Машенька, стягивая с меня наспех натянутый пиджак и разглядывая измазанную грязью и всклокоченную физиономию. Я молча тряслась и всхлипывала. Подвозивший меня частник только участливо поинтересовался: "От мужа убегаешь?" и денег не взял, проводив сочувственным взглядом.

— Так, — решила Машуня, наскоро определив мое состояние. — Марш в ванную, я тебе сейчас пущу воду, приведешь себя в порядок, а я тем временем что-нибудь соображу на скорую руку.

Я потерянно кивнула и по прошествии нескольких минут была засунута твердой рукой подруги в горячую ванну. Машка умчалась на кухню.

Отмывшись и слегка успокоившись, я нацепила на себя шикарный машкин банный халат и протопала в ее святая святых — кухню — где немедленно получила в руки большую кружку чая с коньяком. Причем оба ингредиента были смешаны в пропорции один к одному, что для меня являлось смертельной дозой вместе с контрольным выстрелом в голову. Убедившись, что я сделала пару вялых глотков, Машуня приступила к расспросам.

— Ну, подруга, и что у тебя случилось?

Я вздохнула, на всякий случай сделала еще глоточек для храбрости и принялась рассказывать. Про Ромео, неожиданно объявившегося в моей квартире, про Артура, про Джованни и про страшного призрака в подвале. Единственное, о чем я умолчала, было сокровище. С Машки станется отправиться в подвал самой в полной уверенности, что с ее девяноста пятью килограммами уж ей-то ничего не грозит, и погибнуть там смертью храбрых.

— Ну ты даешь! — Машка подтянула челюсть и уставилась на меня восхищенным взглядом. — А с виду такая тихоня! И гляди-ка, и итальяшке голову задурила, и с Артурчиком успела, еще и привидений дома поразвела.

— Маш, — запинаясь и ощущая полное отупение в голове от алкоголя, выговорила я. — Я не специально. Они сами.

— Ага, — заливисто засмеялась Машка. — Не виноватая я, он сам пришел. Ладно, пошли спать. Тебе еще завтра с Артуром объясняться. Спорим, он тебе предложение сделает?

— Маш, зачем я ему нужна? — вяло взбрыкнула я. Глаза просто слипались.

— Занадом, — ответила Машуня и помогла мне доползти до кровати.

Утром Машка накормила меня шикарным завтраком, и мы принялись ломать голову, в чем же мне пойти на работу. Дело в том, что, в спешке натягивая на себя вчера первое подвернувшееся, я приехала к Маньке в домашних штанах, веселеньких таких, цветастеньких, желтой майке и ярко-синем пиджаке. Естественно, и речи не было о том, чтобы мне в таком виде заявиться на работу. Машка же была на порядок крупнее меня, и в ее вещах я болталась как щепка в море. Заскочить ко мне мы не успевали, а о том, чтобы одеть меня во что-нибудь и плюнуть на все, не могло быть и речи. Ведь мне сегодня предстоял разговор с Артуром, уж не хочу ли я в самый ответственный момент своей жизни выглядеть как какая-то бомжиха?

В конце концов, мы сошлись на бордовом платье, которое Машке было мало, а мне не сильно велико и отправились на работу.

— Нет, это просто непорядочно, — возмутилась Машка с три часа дня. Утром она нашла на своем столе в офисе записку от Артура, в которой говорилось, что он уехал по срочным делам и когда будет, неизвестно. — Разве можно так обращаться с женщиной? Значит, поманил сладкими обещаниями и смылся!

— Маш, ничем он меня не манил. И вообще, неизвестно, о чем конкретно он хотел поговорить. Может, о работе.

— Угу, — съехидничала Машка. — И для этого домой к тебе приперся?

— Ну да, — спокойно подтвердила я. — Возник какой-нибудь срочный вопрос, Артур хотел что-то уточнить, был неподалеку и решил заехать.

Машка посмотрела на меня как на умалишенную и надулась.

— Все равно это непорядочно.

— Интересно, — поспешила я отвлечь Машеньку, пока на ее вопли не сбежался весь коллектив, — как там Ромео? Нашел, куда спрятаться?

— В чем проблема? — немедленно отреагировала Маша. — Вечером после работы поедем и узнаем.

— Э-э-э, Маш…

— Не машкай! — отрезала подруга. — Ты же не собираешься всю оставшуюся жизнь отсиживаться в моей квартире? У меня, между прочим, тоже какая-никакая личная жизнь есть. А ужаса своего не бойся, мы его вдвоем порвем на тряпки.

Я мысленно надавала себе оплеух. Ведь знаю же, что Машка льва в прыжке порвать готова, нет, так прокололась!

— Маш, может, не надо? — робко предложила я. — Давай я у тебя еще пару деньков поживу, а потом съездим ко мне, посмотрим, что как.

— А бедное привидение будет сходить с ума в пустой квартире, ломая голову, жива ли ты, — фыркнула Машуня. — Ирка, не трусь. Так уж и быть, сегодня я у тебя переночую. Заодно с твоим любителем телевизора познакомлюсь.

— Между прочим, этот гад меня вчера бросил перед лицом опасности, — напомнила я.

— Тем более надо с ним познакомиться, — жизнерадостно заявила Маша, засучивая рукава. — Уж я найду, что ему сказать.

Я невольно посочувствовала Ромео.

Ко мне домой мы крались на цыпочках, поминутно оглядываясь и застывая от каждого шороха. Вернее, кралась я, а Машка просто злобно пыхтела сзади, таща тяжелый пакет с едой.

Не успела я открыть ключом дверь, как ко мне из зала метнулся бледный силуэт.

— Ириночка, дорогая! — завопил Ромео. — Ты жива! О, какое счастье, какое счастье! Я так волновался за тебя, ты даже представить себе не можешь!

Машка уронила пакет. Ромео перевел на нее сияющий взор и засеребрился.

— Ирина, познакомь меня с этой очаровательной миледи.

— Это моя подруга Мария. Маш, это Ромео, мое домашнее привидение.

— Очень приятно, — залилась румянцем Машенька, глядя, как призрак отвешивает ей элегантный поклон и окидывает ее замаслившимся взором.

— Еще ни у кого я не видел таких прекрасных глаз, миледи.

Машка польщено вздохнула, и я поняла, что Ромео прощен окончательно и бесповоротно.

— Рома, — поспешила вмешаться я, — ты как тут? У тебя все в порядке?

Ромео опомнился и перевел на меня глаза.

— Ты знаешь, — тихо сказал он мне, — это странно, но граф не выходил из подвала. Может, он не хочет оставлять свое со…

— Может, он просто не может? — перебила я его, бешено сигналя. Машка перевела заинтересованный взгляд с Ромео на меня и обратно. — Мало ли, могилка далеко расположена.

Ромео недоуменно похлопал глазами, пытаясь распознать мои сумбурные сигналы, затем до него дошло.

— Да, конечно! — с ликованием воскликнул он. — Как же я сам об этом не подумал! Замок-то был большой, граф вполне мог сгореть в другой его части и теперь не может сюда добраться. Ирина, мы спасены!

И он серебристым всполохом метнулся туда-сюда.

— А что этот твой монстр не может оставить? — как бы невзначай поинтересовалась Маша.

— Кости свои он оставить не может, — отвертелась я. — Привидение не может от могилы дальше полумили улетать.

— А сколько это — полумиля? — наморщила лоб Машенька. Я отмахнулась.

— Не помню. Помню, что меньше километра.

Мы быстренько поужинали, затем вместе со счастливым Ромео посмотрели Машкины сериалы и отправились спать. Ромео остался на посту возле телевизора.

Отгородившись на всякий случай мощным Машкиным телом от окружающего мира и слушая ее умиротворенное похрапывание, я долго таращилась в полумрак комнаты, с ужасом ожидая появления рычащего графа, мечтающего только о том, как бы меня убить. Пока, наконец, меня не сморил сон.

Через пару дней, удостоверившись, что никто меня не собирается убивать, я стала чувствовать себя дома гораздо спокойней.

Артур прислал Машеньке сообщение, в котором коротко уведомил, что отправился в командировку, вернется не раньше, чем через неделю и вся ответственность за происходящее в его отсутствие лежит целиком и полностью на нашем юристе Борисе. Тот, крайне недовольный обвалившимся счастьем, целыми днями бродил по офису, бдя, чтобы нерадивые сотрудники не разбегались раньше времени и хотя бы создавали вид рабочей деятельности.

Машка была в бешенстве. Артура она иначе как трусом и сволочью не именовала и при каждом удобном случае вставляла, что настоящий мужчина никогда ни сбежит от серьезного разговора.

— Маш, — не выдержала я, — может, он новый заказ раздобыл, теперь утрясает детали.

— Заказ, как же, — скептически фыркнула Машка. — И про него никто не знает, даже Борька?

Но, по крайней мере, заткнулась.

Я же погрузилась в исследование духов. Ромео выступал в качестве подопытного кролика. И даже не очень сильно возмущался при этом, прекрасно понимая, что в случае чего это может спасти не только мою шкуру, но и его. Правда, счастья тоже не высказывал. Методы были в основном почерпнуты из интернета, так что не отличались особой идеологией или целесообразностью. Например, такие предложения как пожечь на могиле призрака перья страуса нанду, или сжечь тело покойного, или, например, набить труп камнями, я отвергла сразу и бесповоротно, как невыполнимые. Куда больше мне понравился обычай новогвинейских вдовцов, носивших с собой солидных размеров кастет на предмет встречи с покойной супругой. Я сделала себе мысленную пометочку на будущее.

Самым простым и действенным способом оказалась освященная соль. Я раздобыла большую бутыль святой воды, добавила пару капель в соль, а затем насыпала полученное широким кругом вокруг блаженствующего перед телевизором Ромео. После чего два дня с наслаждением выслушивала обиженные вопли ущемленного в перемещениях призрака. Так-с, берем на заметку.

Следующим испытанием для Ромео стала обработка нецензурными выражениями. Я, с натугой, но выдала пятиэтажную тираду, после чего густо посеребревший призрак попытался провалиться сквозь пол, но, так как я еще не убрала соль, только стукнулся о перекрытие и злобно зашипел. Пойдет! Если не растеряюсь, выдам такой монолог, что графа разорвет на месте.

Затем пришел черед благовоний, от которых Ромео чихал, плакал и клялся, что уйдет к соседям, звона колокольчиков, перемежаемого воплями и мольбами испытуемого, и молитв, которые я не решилась дочитать до конца, увидев, как бедолагу колбасит. Хотела еще вымыть пол водой с добавлением коровьего навоза, но тут уже сама отказалась от этой идеи, представив расползающийся по дому душок и косые взгляды на улице.

Итак, теперь я вооружена и опасна. И пусть только этот толстый граф заявится!

Артур объявился ровно через неделю и не один. В офис он прикатил с шикарной блондинкой выше него на голову, с полностью силиконовой фигурой и искусственным лицом. Блонда эффектно вышагивала рядом, заставляя проходящих мимо мужчин столбенеть и долго смотреть ей вслед. Что и говорить, вместе они смотрелись просто потрясающе.

Момент появления сладкой парочки я лицезрела собственными глазами, ибо находилась в это время рядом с Машкой, разглядывая через интернет новый каталог модной одежды. Артур сухо поздоровался с нами обеими, блонда окинула нас презрительным взором, тут же перевела на Артура его томную вариацию, и они вдвоем скрылись в директорском кабинете.

Машка запыхтела в негодовании.

— Нет, ты видела? В командировку он ездил, как же. И где только нашел кикимору такую?

— Ладно тебе, Маш, — грустно сказала я, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы. — Должна же у человека быть личная жизнь.

— Какая личная жизнь? — возмутилась Машуня. — А как же ты?

— А у меня есть итальянец, — парировала я. — И вообще, пора бы мне в отпуск собираться. Лето в разгаре, июль начался, самый отдых.

В приемную выглянул Артур.

— Мария, подайте нам кофе. Ирина Сергеевна, вы ждете меня?

— Нет, — холодно ответила я и удалилась к себе в кабинет.

В самом деле, уеду в Италию, размышляла я, мрачно подперев рукой голову. Буду наслаждаться жизнью с Джованни, купаться в роскоши. На работу не надо будет ходить.

Заглянула Машка.

— Ириш, — загробным голосом сказала она. — Иди, тебя этот, который директор, зовет.

Я скривилась, но покорно пошлепала в кабинет Артура.

Артур сидел на своем кресле, а блонда расселась на ручке его кресла, практически у него на коленях. Я, старательно удерживая нейтральное выражение лица, присела на стул.

— Ирина Сергеевна, — сухо сказал Артур. — Познакомьтесь. Это наш новый партнер.

Блонда подскочила ко мне и протянула холеную руку.

— Галина, жена Артура.

У меня внутри все оборвалось. Так ты еще и женат, мерзавец?

Чувствуя, как губы растягиваются в неестественной улыбке, я пожала предложенную конечность и откинулась на спинку стула.

— Мы с Артурчиком, — пропела блонда, возвращаясь на место и ероша Золотову волосы, от чего он стал выглядеть еще привлекательнее, — работаем над новым проектом. Это будет нечто грандиозное.

Золотов резко встал, высвобождаясь из-под нежной ласки жены.

— Все финансовые ресурсы будут проходить через фирму Галины. Ваша задача — отслеживать своевременность поступлений и расход. Для этого вам ежедневно придется получать от Галины отчеты и незамедлительно предоставлять их мне. Решите, в каком виде вам будет удобнее получать требуемую информацию. Вопросы есть?

— Нет, — безразлично ответила я. Потом вспомнила про Италию. — Есть.

Артур настороженно смотрел на меня, ожидая продолжения.

— Я хотела поговорить о своем отпуске, — облизнув пересохшие губы, сказала я.

— Ни о каком отпуске сейчас не может быть и речи, — сухо ответил шеф. — Мне сейчас нужны все мои кадры. Потом, когда все закончится, сможем и отдохнуть.

Последняя его фраза прозвучала несколько двусмысленно, и это не преминула отметить Галина. Она подняла бровку и иронично посмотрела на мужа. Тот полностью проигнорировал ее, глядя на меня в упор.

— Хорошо, — согласно кивнула я и поспешила уйти.

В кабинете на глаза снова навернулись слезы. Ну чем я могу сравниться с этой блондой? Вон она вся какая… искусственная.

Вообще, если честно, не понимаю, что мужики в таких находят. То ли дело мы, натуральные женщины. Да, у нас нет жемчужно-белоснежных зубов, идеальной фигуры и двухметровых ног. Зато не надо в самый ответственный момент опасаться, что силиконовая грудь окажется на затылке, а от смеха треснут швы от пластической операции. Увы, на вкус и цвет товарищей нет.

И теперь еще каждое утро придется этой кикиморе улыбаться и вежливо интересоваться здоровьичком. Ну, спасибо, Артур, ну, уважил!

Утром, критическим взглядом изучив себя в зеркало, я решила сесть на диету. И не только решила, но и в категорической форме объявила об этом Машке, ввергнув последнюю в глубокий шок. После чего влезла на сайт о вкусной и здоровой пище, дабы познать секреты эффективного похудания. Машка, кудахтая, носилась около меня, уговаривая не губить свою молодую жизнь в расцвете сил.

В кабинет шагом от бедра вошла Галина.

— Доброе утро! — мурлыкнула она хорошо поставленным голосом.

Мы с Машкой, не успев сосредоточиться, наградили ее двумя злобными змеиными оскалами.

— Здрасти.

— Ну как? — внимательно изучая меня тщательно накрашенными глазами, поинтересовалась Галина. — Вы готовы обсудить мой отчет?

Можно подумать, мне он больше всех нужен, мрачно подумала я.

— Давайте, — довольно грубо ответила я, протягивая руку.

Галина вытащила из сумочки выполненную в виде розового котенка флешку.

— Надеюсь, вы умеете с этим обращаться? — ехидненько сказала она. — Это подарок моего любовника, мне бы не хотелось, чтобы с пусиком что-то случилось.

Мы с Машкой обменялись ошалелыми взглядами. Вот так запросто признаться, что при живом муже встречаешься с любовником, да еще переживать, что с нелепой безделушкой, именуемой "пусиком", что-нибудь случится? Это ж-ж-ж — неспроста!

— Что вы, что вы, — как с сумасшедшей, засюсюкала с ней Машуня. — Ирина Сергеевна отлично разбирается в компьютерной технике. Вам совершенно не о чем переживать.

Галина наконец вложила в мою протянутую — надо сказать, уже порядком затекшую — руку свою драгоценную флешку. Я сунула ее в разъем, подождала, пока откроется нужное окошко и… первым делом увидела фотографию, на которой Галина, скрытая от фотографа мускулистой спиной обнаженного мужчины, наклоняется к последнему с поцелуем. Я честно онемела.

— Что с вами, Ирина? — обратила внимание на мою вытянувшуюся физиономию Галя и заглянула в монитор. — Неужели вас так шокировал мой зайчик? Вы просто глаз от него оторвать не можете.

Мы с Машкой одновременно просемафорили друг другу: "Она ненормальная. Постарайся ее не раздражать, хуже будет".

— Ваш зайчик просто великолепен, — пропела я. — Никогда еще не видела такого красавца!

Спина как спина, задница как задница. У Артура получше будет.

Галина польщено хихикнула.

— Артур тоже так говорит.

У них что, шведская семья? Мать моя женщина!

— Но все же хотелось бы увидеть отчет, — осторожно напомнила я.

— Ах да, отчет. Какая у вас скучная работа, Ирина! Сплошные бумаги, отчеты, цифры. Как вы выживаете в этом мире?

— Я не выживаю, я приспосабливаюсь, — тихо буркнула я, надеясь, что она не услышит.

— Прокрутите вниз. Вот папка, на ней написано "Отчет", внутри бланк, его и копируйте, — как маленькой, объяснила мне Галина.

Я быстренько скопировала требуемое и вернула флешку владелице. Затем наскоро просмотрела отчет. Вроде нормально все, деньги пришли, деньги ушли, осталась дырка от бублика. Можно распечатывать и нести Артуру.

— Знаете, Ирина, — задумчиво протянула Галя. — Я бы хотела с вами подружиться.

"Чур меня, чур!" — едва не вскрикнула я в голос. Еще чего не хватало!

— Пожалуй, я попробую с вами подружиться, — сама себе кивнула Галя и выпорхнула из моего кабинета.

— Кто-нибудь, объясните мне, что это было? — шокировано спросила Машка воздух. Я в недоумении пожала плечами. Может быть, в том, что все блондинки дуры, есть доля правды?

Я еще раз проглядела отчет, распечатала его и в сопровождении Машки пошла сдаваться Артуру.

Артур сидел за столом, глядя в окно, и теребил себя за прядку волос. Увидев меня, он вскочил и шагнул ко мне.

— Ирина, нам надо поговорить!

Опять начинается, поморщилась я. Разговоры, разговоры, а толку никакого. Сам же и сбегает от них к своей жене.

— Я слушаю, Артур Дмитриевич.

— Ира, между нами с Галиной давно все кончено. Я женился на ней, по наивности думая, что это любовь, в восемнадцать лет. Через три месяца она от меня ушла, а вот теперь решила вернуться…

— Артур Дмитриевич, я не намерена выслушивать ваши семейные драмы, — холодно прервала я. Хватит! Хватит играть со мной! Я живой человек, и мне больно! Очень больно!!!

— Позволь мне объяснить…

— Достаточно! — страшным голосом сказала я. — Я не желаю ничего знать ни про вас, ни про вашу жену. Вот ваш отчет, — я сунула ему в руку распечатанные листы, развернулась и быстро вышла.

Жена от него ушла! Как ушла, так и пришла, и что-то не вижу, чтобы тебя это сильно расстроило! Вот меня — да!

Галина активно пыталась подружиться со мной. Впархивая по утрам в мой кабинет, она начинала жизнерадостно щебетать обо всем на свете, а я медленно, но упорно пыталась свернуть ее на тему отчетов. Она мне не нравилась. В этом не было ее вины, но я не могла с собой ничего поделать.

Выгнав Галю из кабинета и просмотрев принесенные данные, я относила их Машке на стол, где она уже передавала их шефу. Сама я с Артуром общаться категорически не желала.

Заказ и в самом деле был очень выгодным. Речь шла о строительстве огромного торгово-развлекательного комплекса с кучей дополнительных пристроек и сооружений. В обороте крутились миллионы, и если поначалу меня это шокировало, то к концу первой недели я уже небрежно отмахивалась, если кто-то охал от суммы, исчисляемой в тысячах. Наша фирма выступала в качестве генерального подрядчика, а фирма Галины представляла интересы заказчика.

В одну из очередных моих доставок отчета я наткнулась в приемной на Артура, а за мной, как назло, увязалась Галина. Сегодня она атаковала меня на тему личной жизни — достали они меня все уже этой темой. Ее крайне интересовало, есть ли у меня мужчина.

— Есть, — раздраженно ответила я. — И как только Артур Дмитриевич отпустит меня в отпуск, я немедленно улечу к нему в Италию, чтобы выйти за него замуж. Джованни уже давно начал приготовления к свадьбе.

— Ах, как это романтично, — закатила глазки Галя. — Артур, милый, ты слышал? Мы не должны мешать чьему-то счастью. Немедленно отпусти Ирочку в отпуск! Ирочка, ты пригласишь нас на свадьбу?

— Никаких отпусков, — прорычал директор и поспешно скрылся в недрах кабинета.

— Артур! — возмущенно вскрикнула Галя и побежала за ним.

Мы с Машкой переглянулись с серьезными лицами.

— Так его, мать, — одобрила Машенька.

В связи со всем происходящим я решила напиться. Купила по дороге домой большую бутыль вина, честно предупредила Ромео, что сейчас начнется шабаш с песнями, плясками и битьем морд. Сервировала красиво стол и только наполнила бокал, как зазвонил телефон.

— Привет, детеныш, — поздоровался со мной папуля, как всегда жизнерадостный и веселый. — Как делишки?

— Ползут помаленьку, — ответила я.

— Как Артур поживает?

— Сам по себе, — мрачно донесла я.

— Вот как? — папик явно удивился. — Неужели сбежал от тебя? У меня как-то сложилось о нем лучшее мнение.

— Вот так, — уныло произнесла я. — Милуется с женой, красавицей блондинкой, во всем- то у них лад да порядок.

— С жено-ой?! — в шоке протянул папуля. Рядом снежным вихрем взвился Ромео:

— Мерзавец! Я вызову его на дуэль!

— Да, — подтвердила я. — Вот такие интимные подробности выяснились.

— Ты как, в порядке? — осторожно поинтересовался папуля.

— В полном. Вот сейчас напьюсь с горя, а утром пойду на болото и утоплюсь, — мрачно пошутила я.

— Э-э-э…, - замялся папик, хорошо знакомый с моими экстра-способностями в состоянии Х. — Ты там поаккуратнее. Главное, сразу ключи от дома подальше спрячь, чтоб на улицу не понесло.

— Папуля, не переживай, — твердым голосом пообещала я. — Дальше подвала не уйду.

По-моему, папику стало нехорошо.

— В каком смысле?

— Да дельце у меня там осталось одно, неоконченное, — подтвердила я его самые худшие подозрения. — Да ты не волнуйся, я по быстрому, так, морду кое-кому солью посыплю и сразу обратно.

— Шутишь? — папка решил просто не воспринимать меня всерьез. — Уже хорошо. Ну пока, целую.

А зря. Я под градусом способна на все.

Ромео рассерженным облаком метался по кухне.

— Гад, сволочь, негодяй! Да как он мог? Я ему… а он…

— Ромео, — ласково позвала я, — успокойся. Ты, безусловно, абсолютно прав. А теперь тему закрыли, замяли и забыли.

— Да я его!..

Я молча опустошила бокал, налила себе еще один и слегка качнула в сторону призрака.

— Твое здоровье!

И махом опрокинула вторую дозу.

Ромео замер соляным столбиком, затем медленно попятился к стенке.

— Я, п-пожалуй, п-пойду.

— Стоять! — рыкнула я. — Я вот сейчас кондицию наберу, и мы с тобой, Рома, пойдем на дело.

— К-какое д-дело? — испуганный призрак растерянно хлопал глазами.

— Клад добывать, — хмелея, пояснила я. — В самом деле, выкопаю сокровище, брошу работу, заведу себе молодого альфонса и буду жить в свое удовольствие. А всякие там Артурчики пусть со своими женами раз… ик, развлекаются.

— Ирина, ты ничего не забыла? — осторожно начал Ромео.

— Не бзди, мой мальчик, все под контролем, — с этими словами я влила в себя третий бокал и почувствовала, что нужная кондиция достигнута.

Я встала, с небольшим трудом, но все же с первого раза. Прошлепала в спальню, где хранила свои "боеприпасы" — чтобы всегда были под рукой, а то мало ли. Сунула в карман пакет с солью, сандаловые палочки, спички, колокольчик, подвешенный на веревочку, нетвердой рукой натянула кроссовки и вышла на площадку.

— Ирина, может, не надо? — робко пропел на ухо Ромео.

— Надо, Рома, надо, — и я побрела вниз.

Гадская лестница все время норовила взбрыкнуть, но я вовремя отслеживала очередной ее заскок и сразу вцеплялась в перила мертвой хваткой. Переждав всплеск и отдышавшись, я ползла дальше.

Возле подвальной двери я вытащила из кармана колокольчик и надела его на шею, затем подожгла палочку и, громко матерясь, открыла дверь.

На меня изумленно смотрели три местных слесаря.

— Здрасти, — жизнерадостно поздоровалась я. Мужики уловили запашок, оценили общий вид в халате с колокольчиком и воняющей палочкой, которую я держала наподобие свечи, и тихо осели на пол.

— Я тут в прошлый раз забыла кой-чего, не возражаете, если сейчас поищу? — стараясь выглядеть максимально вежливой, спросила я.

Мужики не возражали. Один даже поинтересовался, не нужна ли мне помощь.

— Разве что медицинская, — сквозь зубы процедил его напарник.

— Мальчики, я все слышу, — игриво погрозила я пальчиком. — Я быстренько, туда и обратно.

Мальчики согласно кивнули.

Я побрела по полутемным закоулкам, звеня колокольчиком не хуже коровы, воняя сандалом и время от времени останавливаясь и выдавая новую тираду. Сдается мне, в этот вечер от моих речей краснели даже мыши, не говоря про бывалых слесарей.

Граф толи испугался, толи обиделся на эпитеты, которыми я его награждала направо и налево, но поздороваться не вышел. Зато меня нагнал один из оставшихся за спиной мужичков.

— Девушка, — любезно начал он, — разве ж это дело для такой красавицы бродить одной по подвалу?

— А я не одна, — гордо заявила я, спотыкаясь и наваливаясь на собеседника всем телом, что ему явно понравилось, так как поймав, он не спешил меня отпускать. — Со мной этот, как его, призрак, Ромео. Эй, Ромео, ты где? Покажись, я тебя познакомлю с… — я перевела вопросительный расфокусированный взгляд на слесаря.

— Дима, — стеснительно представился он.

— Ира, — я изобразила реверанс, проехавшись всем телом вверх-вниз по мужичку, отчего он тихо захрюкал от удовольствия. — Ромео, гад, выходи, выходи, подлый трус!

Ромео где-то спрятался и не подавал никаких признаков жизни. Мерзавец, второй раз меня бросает и опять в подвале. Ну я ему устрою дома!

Дима тем временем медленно, но верно подтаскивал меня по направлению к выходу. Его дружки стояли на подхвате, и, когда коварный новый знакомый подал условный знак, подхватили меня под белы рученьки и поволокли на улицу.

— Щас мы тебе каретку вызовем, красавица, там тебя быстро вылечат.

— Ага, все лучше, чем по подвалам лазить. Там и накормят, и напоят, и спать уложат.

Я поняла, что сейчас меня сдадут со всеми потрохами в психушку и что надо срочно принимать меры.

— Ребята, — заговорщическим шепотом поинтересовалась я. — Вы выпить хотите? Я угощаю!

Ребята замялись. Затем переглянулись, и Дима спросил:

— А есть?

Я утвердительно кивнула:

— Только кому-то придется сходить за ней в магазин.

Ой, как мы славно набрались! Особенно я. В магазин сходил все тот же Дима, принес три бутылки водки и закуси к ней, а для меня — какая прелесть — шоколадку. Я старательно добивала вино, а ребята, оказавшиеся очень милыми и даже в своем роде интеллигентными, быстренько выкушали первую бутылку и разговорились за жизнь.

— Ир, вот ты скажи, — спрашивал у меня Ромка, усатый серьезный дядька, — че ты забыла в этом подвале вонючем? Ладно, мы лазим, работа у нас такая дерьмовая, а ты-то че?

— Должник у меня там живет, — призналась окончательно окосевшая я. — Вот и приходится в таком виде разыскивать.

— В смысле должник? Опять бомжи в подвале завелись, чтоль? — заинтересовался Дима.

— Не-е. Эт не бомж, эт привидений, — с трудом пояснила я.

— Эт тот, которого ты звала? Как его там, Ромуа, что ли?

— Ромео! — обиделась я за друга. — Он у меня стеснительный, от гостей прячется. Не, не его, в подвале другой живет. Напугал меня на днях, сволочь. Вот хотела отомстить и вас встретила.

Вторая бутылка пошла в раздачу. Я приближалась к отключке.

— Да заливаешь ты, нет никаких привидений, — засомневался Ромка.

— Ромео, светик, покажи личико, — заорала я в ответ.

— Интересно, каким образом? — раздался рядом рассерженный голос. — Меня на свету почти не видно!

Мужики как-то притихли и начали нервно коситься по сторонам.

— Свет выключи, уже научиться должен, — парировала я.

— Точно! — возликовал призрак, и через секунду в кухне стало темно. Затем на пороге медленно вырисовался силуэт Ромео. Силуэт вытянул руки и глухо, протяжно застонал.

— Мама! — взвизгнул по-бабьи Дима. — Уберите его отсюда. А-а-а!

Я пьяненько захихикала.

— Это он, мой привидений.

— А-а-а! — надрывался Дима.

— Ромео, включи свет, видишь, как его заколбасило, — укоризненно обратилась я к призраку, затем не удержалась и снова хихикнула: — Шалунишка!

Кухню залило светом, причем стало видно третью пустую бутылку и абсолютно трезвые лица слесарей.

— М-мы п-пойдем, — заикаясь, с трудом выговорил Дима.

— Да, нам пора, — подтвердил Рома. — Ночь на дворе, спать надо ложиться. Баю-баюшки-баю, не ложися на краю, — рявкнул он так, что я подпрыгнула от ужаса.

Третий, так и не представившийся индивидуум, молча рыскнул в коридор.

— До свиданья, до свиданья, — кланялась я чуть ни не в пояс. — Заходите еще!

— Нет, уж лучше вы к нам, — трясясь как банный лист, ответил на мою любезность Дима. — В любом виде, в любое время.

И мужики шустренько выскочили на площадку, а я повернулась к Ромео.

— Милый, не подскажешь ли мне, почему тебя не было в подвале? Решил бросить меня на рас… рос… рыстырзание врагам?

— Ирина, ты забыла, что я тоже призрак? На меня все это твое биологическое оружие крайне плохо действует. Ощущение, как будто второй раз умираю.

— Ой, — смутилась я. — Извини. Я уж привыкла, что ты мой рыцарь и все такое, как-то не подумала, как это на тебе скажется.

— Ладно, чего уж там, — засеребрился обрадованный и польщенный призрак и полетел смотреть ночной сеанс.

Я поплелась спать.

На следующий день я пришла на работу в черных очках, с нежно-салатовым цветом лица и диким похмельем.

— Что с тобой? — ужаснулась Машка.

— Я всю ночь бухала со слесарями, — кое-как выговорила я и уползла к себе, оставив Машку переживать глубочайший в ее жизни шок.

Все утро при виде еды меня дико мутило. Вот и хорошо, тоскливо радовалась я, заодно сброшу пару килограммов, положу, так сказать, начало диете. Осталось только выбрать собственно вид исхудания и с завтрашнего дня приступить к фанатичному приведению плана в жизнь.

С этими благими намерениями я набрала в поиске интернета волшебное слово "Диеты" и, старательно пытаясь не замечать прилагающихся картинок, принялась вчитываться в процесс и обещаемый результат.

Ой, мама! И чего только люди не напридумывают, чтобы вдоволь поиздеваться над организмом! От количества предлагаемых диет у меня зарябило в глазах. Чего тут только не было! И яичная, и крупяная, и молочная, и кефирная, и творожная (вот интересно, а что, творог и кефир — это немолочные продукты? Или я чего-то не понимаю?), и яблочная, и… Караул!

Желудок немедленно свело нехорошим спазмом. Я походила по кабинету, выпила меленькими глоточками стакан воды и продолжила изыскания. Так, это не подходит, это тоже, от этого проще помереть, чем похудеть… Ага, вот оно! Японская диета. Потеря 7–8 кг за две недели. Стойкий эффект сохранится на два-три года без каких-либо дальнейших усилий.

Я посмотрела на представленный слева, счастливо улыбающийся суповой набор, мысленно добавила сверху свое лицо и содрогнулась. Какой ужас! На что только не идут женщины, лишь бы соответствовать придуманным какими-то извращенцами идеалам!

И все-таки с весом надо что-то делать, печально размышляла я, разглядывая картинки с тощими плоскими девицами. Весила я семьдесят пять кило при росте метр шестьдесят и нежном возрасте тридцати лет. После изучения многочисленных таблиц с нормами веса при разном возрасте я уныло признала, что зажирела. И даже не слегка. Ох, Машка, Машка! Может, все-таки попробовать эту японскую диету?

Представилось, как я в ярко-красном кимоно, сидя в позе лотоса, небрежно подхватываю палочками одну-единственную рисинку с большой тарелки, медленно кладу ее в рот и замираю в блаженстве, ощущая, как вся энергия космоса устремляется в мое очищенное диетой тело. Бр-р-р! Вечно мне всякая чушь в голову лезет. Нет, это не пойдет. Будем искать дальше.

Машка, узнав о моем решении "объявить голодовку", в свою очередь объявила мне бойкот. И уже второй день перед обедом курсирует возле моего кабинета с чем-нибудь аппетитно пахнущим, втайне надеясь таким нехитрым образом меня переубедить. Честно говоря, приходится мужественно стискивать зубы. В основном, чтобы по подбородку не текла слюна, как у бешеной собаки.

Нет, нет, о еде не думать. Еда — это табу. Еда — это зло. Еда — это куча лишних складок и выступов на организме. А-а-а, как же хочется кушать!

Желудок сразу зло взбунтовался. Пришлось сбегать в ближайший магазин за кефирчиком, так сказать, за обедом и лекарством два в одном. Сразу полегчало, даже Машка с дымящейся тарелкой в руках стала не так раздражать.

Пересмотрев кучу информации и убедившись, что все диеты приводят к каким-либо хроническим заболеваниям, начиная от аллергии заканчивая язвой желудка, я поняла, что выход только один: надо меньше жрать. Лучше бы, конечно, не жрать вообще, но так недолго и ноги протянуть, а, стало быть, решила я, нужно просто сократить количество употребляемого вдвое. Осталось только определить это самое количество.

Я принялась подсчитывать, сколько же я в среднем съедаю за день. Вышло так много, что я испугалась. Нет, ну не могу же я столько есть!

Память услужливо подсунула сцену, как я в один присест ухомякиваю пять сочных котлеток машкиного производства размером с ладонь, закусывая их картофельным пюре, а на десерт потребляю два больших куска бисквитно-масляного торта. Ой, мама, мамочка! Странно еще, как меня не разнесло до размеров молодого мамонта.

Все, твердо решила я. С сегодняшнего дня ем только три раза в день и порции не больше чайного блюдечка.

А как известно, благими намерениями устлана дорога в ад.

Вечером того же дня мне позвонила мамуля.

— Ирочка, деточка, это просто кошмар! Отец мне только что все рассказал. Я просто в шоке!

Я, мучимая мыслями о похудении и зверским чувством голода, не сразу поняла, о чем это она.

— Об этом мерзком типе, милая, об Артуре. Ах, я сразу поняла, что он проходимец, каких свет не видывал, но ты выглядела такой счастливой рядом с ним, что у меня язык не повернулся сказать об этом.

Если я правильно помню, в тот злополучный вечер мамуля была единственным человеком, который говорил, причем перебить ее и вставить хотя бы слово было просто нереально.

— Да ладно тебе, мам, — сказала я. — Я уже все забыла.

Грудь кольнуло иголочкой грусти. Ничего-то ты, Иришка, не забыла, просто наивно пытаешься не думать о нем.

— Милая, не волнуйся. Неужели ты думаешь, что я брошу своего ребенка в такой тяжелый для него момент?

Ни в коем случае, зная свою мамулю, поняла я. Так же как и то, что сейчас я услышу что-то очень для себя неприятное.

— Я нашла тебе нового жениха, — радостно сообщила мне мамуля.

Я протяжно застонала. Я так и знала! Устав ждать, когда же я наконец выйду замуж, мамуля решила взять процесс в свои хрупкие, но твердые руки.

— Мама! — сдавленно завопила я. — Мне не нужен никакой жених! Я от одного только избавилась.

— Деточка, у тебя просто стресс, — авторитетно пояснила мне мамуля. — Стресс надо обязательно снимать, иначе у тебя разовьется гастрит или холероцистит.

— Чего? — не поняла я последний термин.

— Заболеешь и умрешь, — коротко определила мой диагноз мамуля. — Ты же не думаешь, что я дам моему ребенку вот так загубить свою жизнь? Так что завтра мы с отцом и Вадимом приедем к тебе в гости, знакомиться. Завтра как раз у тебя выходной. Приготовь что-нибудь вкусненькое, Вадим очень любит покушать, — лукаво закончила вдруг уверовавшая в мой кулинарный талант мамуля.

— Мама!

— До завтра, милая, — и мамуля быстренько повесила трубку.

Я в голос взвыла. Только этого мне не хватало! Да мамуля теперь не угомонится, пока не перезнакомит со мной всех непристроенных до седин сыновей подруг! Вот это я попала!

Черт, что же делать? Надо как-то выкрутиться из этой ситуации, причем перед родителями я должна остаться белой и пушистой. Что же придумать?

Я в отчаянии заметалась по квартире. Из зала доносились звуки какой-то комедии и веселые смешки Ромео. Вот уж кому везет! Сидит себе целый день в моем кресле, смотрит мой телевизор и отлично проводит время, даром что привидение. Привидение… Привидение!

— Ромео! — заорала я, врываясь в зал и загораживая телевизор. — Скажи, ты мне друг?

От неожиданности тот подпрыгнул на месте, потерял концентрацию и провалился по плечи в кресло.

— Я?

— Ты, ты, — с безумной надеждой я протянула к нему руки, отчего призрак шарахнулся и оказался за спинкой кресла. — Ромео, мне нужна твоя помощь.

— В подвал не пойду, — отрезал Ромео, — даже не проси.

— Какой подвал? Да нет же, я не о том. Ромео, миленький, спаси меня.

— Да что такое? — спросил растерянный и заинтригованный призрак. — Чего ты от меня опять хочешь?

— Моя мамуля решила во что бы то ни стало найти мне нового жениха, — пояснила я.

— А я тут при чем? — возмутился Ромео.

— Да слушай же! Завтра они все — ну, в смысле, мамик, папик и жених — приедут сюда. Ну как бы для знакомства. Зная мамулю, я просто уверена, что через пять минут после прибытия она выдумает какой-нибудь предлог, типа там, шляпу в машине забыла, и утащит с собой папулю. Мы с новоявленным женихом останемся одни…

— А я тут при чем? — сердито повторил Ромео. — Свечку, что ли, подержать должен?

— Ты его напугаешь.

— Чего?

— Ты его напугаешь! — раздельно выговорила я.

Ромео вытаращился на меня.

— Я погашу свет, — пояснила я, — вроде бы как случайно, и уйду к себе в комнату, а ты в это время его хорошенько напугаешь.

— Знаешь, — здраво сказал Ромео, — до этого я как-то не очень пугал твоих гостей. Кроме тех трех типов, которых ты притащила из подвала.

— А, ты про слесарей, что ли? — не сразу сообразила я, вся поглощенная мыслями о том, как бы лучше провернуть операцию по избавлению от жениха. — Так ты только их и пугал, забыл, что ли? Машка и не такое способна спокойно перенести, к тому же я ей уже про тебя рассказала к тому моменту.

— А Артур? — поколебавшись, все-таки спросил призрак.

— А у Артура нет сердца, — глухо ответила я. Подумала и ехидно добавила: — И мозга. А такого зомбя напугать невозможно.

— Хорошо, — с тяжелым вздохом согласился Ромео. — Как именно мне его пугать?

— Ромео, — ласково мурлыкнула я. — Подключи фантазию.

Лучше бы я этого не говорила.

Весь следующий день я тщательно готовилась к визиту жениха. Родители, естественно, по настоянию мамули, приедут ближе к вечеру, так что времени вполне хватит для создания образа прекрасной невесты.

Первым делом я старательно навела в квартире беспорядок — разбросала везде вещи, развела красную краску и художественно изобразила на полу кровавые пятна и потеки, выставила на подоконник три пустых бутылки из-под водки, оставшиеся от слесарей. Затем окинула картину оценивающим взглядом — неплохо, этакое прибежище полувампирки-полубомжихи. Затем занялась собой.

Перерыв пакет с тряпками, отложенными для мытья пола, я нашла свой любимый халатик, бесславно погибший во время моего первого посещения подвала. Выкинуть на помойку я его так и не удосужилась, зато попыталась отстирать. Не знаю уж, во что я там вляпалась, но пятно стояло насмерть и зачистке не подлежало. То, что надо! Я быстренько отложила его в сторону.

Осталось самое ответственное дело — нарисовать лицо. Я прихватила косметичку и пошла к зеркалу. Глубоко вздохнула и скользнула по своему отражению внимательным взглядом.

Да, похудеть бы не мешало, первым делом отметил мозг. Да ну, возразила я сама себе, зато у меня грудь красивая и ноги стройные. До середины бедер. Выше они тоже были стройные, когда-то раньше, когда я была молодой и худенькой.

Я перевела взгляд на лицо. Конечно, с Галей я не сравнюсь, у нее идеально ровная загорелая кожа, голубые глаза — или это контактные линзы? А я…

Хотя, признала я, я очень даже симпатичная. Временами даже красивая, правда, времена эти наступают почему-то нечасто. Вон у меня какие губы пухленькие и четко очерченные, не то, что у этой Гали, две розовые тонкие ниточки. И нос у меня не кривой, и глаза большие и выразительные… Нет, я все-таки чертовски хороша собой!

Так, а теперь надо быстренько превратить эту хорошенькую девушку в отталкивающую дурнушку. Я достала из косметички черный карандаш и намалевала себе огромные круги вокруг глаз. Сразу же возникло ощущение, что чья-то добрая рука поставила мне два здоровых фингала. Следом я нанесла на лицо прозрачную маску-пленку, подождала, пока она высохнет и скорчила несколько гримас. Маска поползла по лицу трещинами и разрывами. Отлично, смотрится, как будто у меня кожа дико облазит. Самой-то страшно смотреть. Теперь начесать волосы в разные стороны, сбрызнуть получившееся безобразие лаком, и вуаля! Прическа в стиле бешеного панка готова.

Ромео с интересом наблюдал за моими приготовлениями. Наконец он не выдержал:

— Ирина, скажи, пожалуйста, зачем тебе моя помощь? По моему мнению, твой новый жених убежит, даже не ступив на порог.

— На всякий случай, — невнятно произнесла я, намазывая губы размоченными бледно-голубыми тенями. — Про Вадима этого мамуля уже давно заикается. Поэтому лишняя перестраховка не повредит. Вдруг у него окажется редкий случай устойчивости?

— А как твои родители отреагируют на твой новый имидж? — поинтересовалось порядком расширившее лексикон за счет просмотра телевизора привидение.

Я на минуту озадаченно застыла. Как-то об этом я не подумала!

— А, скажу, что заболела чем-нибудь, — наконец махнула я рукой. Может, удастся не только этого жениха таким образом сплавить, но и от последующих знакомств отвертеться. А в том, что брачные знакомства продолжатся, я, зная мамулю, нисколько не сомневалась.

Так-с, теперь надеть халатик. Ромео, хихикая, поспешно удалился в ванную. Я посмотрела на себя в зеркало и остолбенела. Франкенштейн по сравнению со мной выглядел бы супер-красавцем. Да что там Франкенштейн! Сам Фредди Крюгер с охотой признал бы меня своей родней.

Я едва успела закончить все свои приготовления, как приехали родители. Папуля первым шагнул через порог, окинул меня оценивающим взглядом и зашелся в приступе беззвучного смеха.

— Нас сегодня ждет новое шоу, детеныш? — тихо спросил он, делая вид, что целует меня в щеку.

Мамуля сразу же раскусила мою нехитрую уловку и раздраженно поджала губы. Мол, бессовестная, стараешься для нее, стараешься, а она такие фокусы выкидывает. Я старательно удерживалась от того, чтобы расползтись в широкой улыбке.

Последним вошел новоявленный жених, скользнул по мне отрешенным взглядом и уставился в потолок. Я почувствовала себя оскорбленной до глубины души. В конце концов, я еще ни для одного мужчины так долго не "прихорашивалась".

— Ирочка, деточка, знакомься, это Вадим, — засюсюкала мамуля. Вадим также отрешенно пожал мне руку и прошел следом за родителями на кухню.

— Вадим такая умница, — щебетала мамуля. — Он работает на секретном военном производстве, главным инженером. А еще он увлекается разведением канареек и собиранием паззлов.

— А говорить он умеет? — грубо перебила ее я. Блин, где она откопала это чудо, по-моему, у нас все военные производства уже лет десять как закрыты. Еще и паззлы собирает — ненавижу. Хорошо, что не кубики выкладывает, это бы уже полная клиника была.

Вадим перевел на меня пустые глаза.

— Что вы хотите от меня услышать?

Господи, ну и идиот, подумала я. Может, он даун? Тогда все понятно.

— Ирочка, что же ты не накрываешь на стол? — немедленно вмешалась мамуля. — Давай я тебе помогу.

— Не надо, — коротко отрезала я и вытащила из духовки старательно сожженное с утра печенье. Мамуля в шоке замолчала, с ужасом уставившись на предлагаемое лакомство. Затем дернула папулю за рукав:

— Дорогой, кажется, я оставила сумочку в машине.

— Конечно, дорогая, я сейчас схожу принесу, — смеясь в усы, ответил папик.

— Я схожу с тобой, на всякий случай, — подхватилась мамуля, и мы с Вадимом остались одни.

За окном сгустились сумерки, и стало трудно различать предметы, находящиеся в комнате.

— Я сейчас включу свет, — сказала я и встала.

— Не надо, — вдруг твердым голосом произнес Вадим, в один прыжок оказался возле меня и заключил меня в жаркие объятья. Я коротко взвизгнула.

— Вадим, что вы делаете?

— Ирина, выходите за меня, — страстно прошептало мне это чудо и попыталось обслюнявить шею. Я брезгливо шарахнулась в сторону.

— Да вы с ума сошли!

— Дам тридцать тысяч, — пообещал Вадим и попытался притянуть меня к себе. Я активно сопротивлялась.

— Да почему я должна за вас выходить, я вас первый раз вижу?

— Мне надо срочно съехать от мамы, — сбивчивым шепотом разъяснил мне Вадим. — Поживем годик вместе, родишь мне сына, мама успокоится, я тебе отвалю денег и разбежимся.

— За тридцать тысяч рублей? — возмутилась я.

— А что, мало, что ли? — удивился Вадим.

Я наконец вырвалась из его жадных лап и забежала в зал.

— Ромео, твой выход!

Из кухни раздался ужасающий смех и громкий вопль. Я поспешила вернуться обратно, включив по дороге свет. На кухне, держась рукой за сердце, сидел бледный Вадим.

— Что? Что это? — запинаясь, спросил он у меня. — Тут кто-то был.

— Бледный такой, смеется и руками машет? — уточнила я.

Мужчина согласно кивнул.

— Так это призрак моего бывшего, — объяснила я. — Мы с ним поругались на прошлой неделе, я его и прирезала вгорячах. Вон до сих пор пятна на полу видны, — и я указала Вадиму на нарисованные с любовью этим утром кровавые разводы.

— А он, паскуда, — вдохновенно продолжала я, — успел меня заразить чем-то. Видишь, вся кожа облазит?

В тусклом электрическом свете я производила особое впечатление. Вадиму явно поплохело.

— Я, п-пожалуй, п-пойду, — выдавил он и боком-боком начал красться к выходу.

— Куда это ты? — возмутилась я. — А как же свадьба?

— Я… Я передумал, — выкрикнул Вадим и бросился бежать. Я, гогоча во весь голос, пошла в зал. Там меня ждал довольный Ромео.

— Знаешь, — поделился он со мной, — а мне это начинает нравиться.

— Чего именно? — смеясь, уточнила я.

— Пугать людей, — и он изобразил ужас, летящий на крыльях ночи. — Ух-ха-ха-ха!

Я снова загоготала.

— Вот видишь, — утирая выступившие слезы, сказала я. — А ты все сомневался, зачем ты сегодня понадобишься. Народ нынче не прошибешь ничем, приходится экзотические методы применять, привидением пугать.

Ромео довольно улыбнулся.

— Нет, ну это же надо, — покачала я головой в легком недоумении. — Предложил мне жалкие тридцать тысяч за потерянный год жизни, еще и обиделся на отказ.

У мамули хватило совести позвонить мне не с утра следующего дня, а ближе к обеду.

— Ирочка, что у вас произошло? — без предисловий начала она. — Вадим вчера вылетел из подъезда, на нем лица не было, весь бледный, дрожит. Что ты сделала с бедным мальчиком?

— Между прочим, этот твой мальчик мне деньги предлагал, за то чтобы я ему ребенка родила, — наябедничала я.

— Ну так взяла бы, — хладнокровно парировала мамуля.

— А Вадима потом выкинула? — Уточнила я.

— А Вадима перевоспитала бы, — жестко закончила мамуля.

— Мама, твой драгоценный Вадим ненормальный, — безжалостно отрезала я. — Я вчера вышла на минутку в комнату, а когда вернулась, он уже сидел бледный, трясся и твердил про то, что у меня в квартире бродят призраки. Потом начал тыкать пальцем мне за спину и кричать: "Вот он", "Вот он".

— И что? — предвкушающе поинтересовалась мамуля.

— А то, что за спиной у меня была стена.

— Ах, какая жалость, — вздохнула мамуля. — Что ж, кто бы знал, что бедного мальчика такая неустойчивая психика. А все ты виновата.

— Я?

— Конечно. Что это за концерт ты вчера устроила?

— Мам, я тут это, приболела немного. Вот поэтому так плохо выглядела.

— Мне можешь эти сказки не рассказывать, — отрезала мама. — По-твоему, я не в состоянии опознать маску для лица? И что ты, во имя всего светлого, сделала со своими волосами? Наверное, тебе придется коротко подстричься. Загубить такие волосы!

— Да все в порядке, мам, — солгала я. Чтобы расчесать утром начесанный колтун, мне пришлось изрядно потрудиться и выдрать полголовы волос, но в целом обошлось без жертв.

— Ох, детка, ну разве так можно? Ведь я желаю тебе добра!

— Я не сомневаюсь, мамочка.

Жаль вот только, что наши представления о добре крайне сильно различаются.

— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнула мамуля. — Надеюсь, к следующему жениху ты проявишь большую благосклонность.

И быстренько отключилась.

Я обречено застонала. Опять?

— Что случилось? — из ниоткуда поинтересовался Ромео.

— Мамуля ищет мне следующего жениха, — горько нажаловалась я ему. — Теперь она не успокоится, пока не переберет всех подходящих мне по ее мнению кандидатов.

— Так в чем проблема? Приводи по одному, я их всех распугаю.

— И все они будут жаловаться маме на некое привидение, которое их старательно выгоняет из моей квартиры? Мамуля сразу примчится сюда с отрядом святых отцов и колом наперевес.

— А кол зачем? — помолчав, уточнил явно впечатленный призрак.

— А на всякий случай, — ответила я. — Тебе между ребер вбить. Или меня по двору погонять, когда выяснится, что все это моих рук дело.

И крайне расстроенная происходящим, пошла отмывать квартиру.

И мамуля активно взялась за дело. Женихи пошли в мою квартирку сплошным косяком.

Приняв за неделю пятерых кандидатов, мы с Ромео взвыли. Дело принимало серьезный оборот.

Первых двух индивидуумов мы отшили почти с порога. Точнее, отшил Ромео, эффективно появившийся у меня за спиной и красочно изобразивший предстоящее удушение потенциальных женихов.

В следующий раз приперся крайне наглый тип, внимательно осмотрел всю мою квартиру, зачем-то замерил ванную, заявил, что он не может проживать в таких стесненных условиях и с видом оскорбленного достоинства удалился. Можно подумать, его кто-то приглашал и уговаривал остаться.

Затем был один крайне интересный экземпляр. Как выяснилось в процессе, он очень увлекался всякими непонятными явлениями и, увидев Ромео, взвыл от счастья и немедленно вывалил на голову бедного призрака кучу вопросов. Ошарашенный Ромео с воплями ужаса ретировался в подъезд, а мы с этим любознательным мужичком до двух часов ночи спорили о том, как правильно превратиться в привидение, а под конец обменялись телефонами и расстались почти друзьями и крайне довольные нашим знакомством.

Еще один товарищ прочитал мне длинную и крайне занудную лекцию об испорченности современной молодежи, пожурил за неправильный образ жизни — интересно, у меня что, на лице печать порока? Я нервно грызла морковку и теряла вес одновременно с нервными клетками. Напоследок товарищ клятвенно пообещал взять надо мной шефство и с поистине королевским апломбом покинул мою территорию. Ромео даже не рискнул высунуться во время его визита. Я бы и сама не отказалась находиться в этот момент где-нибудь подальше, уж больно противный был тип.

Все чаще я задумывалась о том, как славно мне бы жилось в Италии, под заботливым крылышком Джованни. Быть может, плюнуть на все, уволиться и укатить за границу? А как же Ромео? Хоть он и обычное привидение, но я сильно привязалась к нему за это время, мы подружились и даже в какой-то степени заботились друг о друге. А эти его пылкие речи про то, что у каждой женщины непременно должен быть свой рыцарь, чтобы защищать ее? Я невольно улыбнулась.

И ведь защищает! Не всегда вовремя и не очень умело, но так мило и трогательно. Разве я смогу его бросить? Конечно же, нет.

Но с мамулей надо что-то делать. Иначе она меня в гроб вгонит своей неустанной заботой о моем счастье.

Пришлось подлизываться к Машке. Только ее гениальный ум мог помочь в столь критичном случае.

Придя на следующий день на работу, я принялась с самым заговорщическим видом крутиться в приемной, всем своим существом намекая: а я что-то знаю, но тебе не скажу.

— Ирка! — как раз когда я уже отчаялась и решила отступить, Машка не выдержала. — Ну что ты вьешься, как пчела над медовухой? Давай уже, выкладывай, что там у тебя?

— Машунечька, — я чуть не бросилась ей на шею. — Я по уши в этом самом. Нужна помощь.

— Да ты по жизни в этом самом, причем не по уши, а по самую маковку, — буркнула довольная Машка. — Чего случилось-то?

— Мамуля твердо решила выдать меня замуж и теперь подсовывает мне различных женишков, — пожаловалась я.

— И как? — в Машкиных глазах промелькнула заинтересованность. — Есть что-нибудь интересненькое?

— Если бы! — горько сказала я. — Такие кадры, что хоть плачь.

— Что, совсем никак? — не поверила мне Машенька.

Я молча закатила глаза и скорчила страдальческую мину.

— Ну-ну, — скептически протянула Машуня. — Ладно, поверим на слово. И когда там к тебе следующий женишок пришкандыбает?

— Сегодня, — мученически вздохнула я.

— А-атлично, — смачно потянулась Машуня. — Значит, после работы я еду к тебе.

— И?

— И встречусь с твоим женихом. Если не совсем отстой, закручу с ним интрижку. Прикинь сама, и мамуля довольна, и жених просто счастлив, и подруга, то есть я, пристроена. А то я всех своих ухажеров на днях поразогнала. Надоели, придурки.

— А я где буду все это время? — заинтересовалась я.

— Погуляешь где-нибудь, — хитро улыбнулась Машка. — А я тебе по результату отзвонюсь. Сообщу, так сказать, вести с полей.

Еще никогда я с таким волнением не ждала телефонного звонка. Я успела обойти три раза всю округу, полюбоваться на роющихся в помойке бродячих собак и носящихся по двору счастливых детей и перездороваться со всеми окрестными бабушками. Солнышко медленно склонялось к горизонту, а Машка все не звонила. Я начала нервничать.

А вдруг новый женишок оказался маньяком-убийцей, специализирующимся на молодых одиноких беззащитных девушках? И сейчас преспокойно разделывает Маньку на составляющие, а я здесь на вечернем солнышке греюсь? Или каким-нибудь колдуном, благо их сейчас развелось как собак нерезаных. Загипнотизировал Машуню, сделал своей рабыней или как там они своих слуг называют? А может, он ее там насилует в грубой форме? Хотя это-то как раз вряд ли, Машка такого "любителя" одним весом размажет, не применяя кулаков.

Когда я уже сходила с ума от беспокойства, в сумке затренькал мобильник.

— Ну наконец-то! — с облегчением выдохнула я в трубку. — Машка, чего так долго? Я тут уже все самое страшное передумала!

— Иришка, поднимайся к нам, я тебя со своим новым кавалером познакомлю, — весело прощебетала Машенька.

— Но, Маш, — замялась я, — а как же?..

— Я ему все рассказала, и он согласен поучаствовать в нашей афере. Так что не переживай, все нормально.

Я помчалась домой, сгорая от любопытства. На кухне сидели довольная Машуня и скромный приятный мужчина, довольно симпатичный и с очень добрым лицом.

— Иришка, познакомься, это Леша. Леша, это Ирина, виновница происходящего — представила нас Машка друг другу. Мы обменялись смущенными улыбками.

— Ириш, я тут тебе еды наготовила, а то живешь с одной морковкой в холодильнике, как так можно? — радостно сообщила мне Машка.

— Маша, я же на диете! — горестно взвыла я.

— А я тебе диетическое все приготовила. Супчик на воде, рагу овощное потушила, в общем, никаких калорий, одна трава.

— Ой, Маш, спасибо, — смутилась я. — Ну зачем ты?

— Я же должна была чем-то Лешеньку угостить? А тебе уже давно пора выбросить эту дурь про диеты из головы, ты и так прекрасно выглядишь. Правда, Леша?

— Правда, — послушно согласился Леша, не сводя с Машки очарованных глаз. — Машенька, ты просто божественно готовишь!

Машка расцвела пышным цветом, и я поняла, что Леше теперь обеспечено как минимум семиразовое питание в день.

— Короче, мы с Лешей решили, что он скажет твоей маме, мол, у вас все в ажуре, пошел цветочно-конфетный период. А ты, если мамуля решит проверить, не забывай поддакивать и изображать крайне счастливого человека, поняла? — четко проинструктировала меня Машка. — Ну и хорошо. Нам пора. Пойдем, сладкий.

Сладкий послушно поднялся со стула и поскакал следом за Машуней. Напоследок та хитро подмигнула мне, и они умчались на крыльях любви.

Я ошарашено помотала головой. Затем зашла в зал и внимательно осмотрелась по сторонам.

— Ромео, ты где?

Из стены вылез умирающий со смеху призрак.

— Ирина, это было нечто!

— Что именно-то? — слегка обиженно протянула я. Вот так всегда, вечно я пропускаю все самое интересное!

— Пришел этот мужик, — подхихикивая, начал рассказывать мне Ромео. — Маша его сразу на кухню и давай кормить за обе щеки. Навалила ему полную тарелку с горкой какой-то гадости, даже на вид несъедобной. Он, не отрывая от нее влюбленных глаз, все стрескал и говорит ей, мол, Ирина, я с первого взгляда понял, что это судьба, мое сердце принадлежит только вам, умоляю вас о новом свидании. Маша так и села. Потом говорит, я не Ирина, я ее подруга, зовут меня Маша. Вот подруга попросила о помощи, мол, мама замучила женихов присылать, а она, то есть ты, так не может отношения заводить. А он посидел-посидел, подумал и заявляет: "Это же какое счастье, что вы не Ирина". Маша: "Почему?". А он: "Иметь такую тещу, как Маргарита Павловна? Лучше сразу удавиться".

Я захохотала. Да, мамуля такая.

— А потом они тут сидели, всякими комплиментами обменивались, а я не выдержал и сбежал.

Вот это да! Может, мамуле посоветовать свахой работать? Вон как хорошо получилось, глядишь, во что-нибудь серьезное выльется. Главное, чтобы она меня оставила в покое.

Зато теперь можно спать спокойно. Операция "Долой ненужных женихов" прошла на редкость успешно.

Восторженная мамуля позвонила мне на следующий день прямо на работу. Я поспешно побежала в приемную, чтобы Машке тоже было можно послушать наш разговор.

— Ах, как я рада, милая, как я рада! — заливалась соловьем мамуля. — Просто не представляешь, как я счастлива, что Леша тебе понравился. Он такой милый мальчик, из хорошей интеллигентной семьи, играет на скрипке, — мы с Машкой с улыбками переглянулись, — просто идеальный молодой человек.

— Конечно, мамуля, он просто душка, — ответила я, грозя подхихикивающей Машке пальцем. — Я в полном восторге.

— А уж я в каком восторге! Я уверена, он будет тебе прекрасным мужем, у вас будут чудесные дети…

И мамуля завела свою любимую песню. Выслушав два первых куплета, я почувствовала, что сейчас застрелюсь.

— Мам, ты меня извини, но мне работать надо.

— Конечно, конечно, дорогая, — спохватилась мамуля. — Да, мы с отцом ждем вас в субботу на обед.

Упс, а вот этого мы как-то не предусмотрели. И у меня и у Машуни вытянулись лица.

— Хорошо, мамуля, — растеряно ответила я. — Я уточню у Лешика, удобно ли ему.

— Естественно, ему удобно, — как само собой разумеющееся, констатировала мама. — Все, милая, пока, до субботы.

Я сбросила звонок и посмотрела на растерянную Машку.

— Да, подруга, кажется, мы влипли.

— Ничего, — так же растерянно ответила Машка. — Я что-нибудь придумаю.

В приемную вошел Золотов, быстрым шагом прошел к себе, но в дверях остановился, словно заколебавшись.

— Ирина Сергеевна, — после небольшой паузы выговорил он. — Зайдите ко мне на минуту.

Я с неохотой направилась в директорский кабинет. Ну что тебе еще от меня надо?

В кабинете я уселась на любимый стул и принялась ждать продолжения.

— Ирина Сергеевна, — тихо сказал шеф, — как у нас дела с заказом итальянцев? Они все деньги перечислили?

Я наконец подняла на него глаза и вздрогнула. Его холеное лицо осунулось, под глазами набрякли черные мешки, и вообще общий его вид был каким-то помятым, потускневшим и больным. Я невольно поежилась.

— С итальянцами все нормально, платят по установленному графику, без опозданий, срок в срок, — отчеканила я, отводя глаза. Зрелище вот такого неправильного, незнакомого мне Золотова напугало меня. Сердце бешено заколотилось в груди.

— Мы укладываемся по смете? — по-прежнему тихо спросил Артур. Я украдкой покосилась на него. Он смотрел на меня, и во взгляде его была какая-то затаенная тоска. У меня по спине брызнули в разные стороны колючие мурашки.

— Да, пока непредвиденных расходов не наблюдается.

— Хорошо, можете идти, — как-то бесцветно произнес Артур, отводя глаза в сторону. Я пулей выскочила в приемную и прислонилась к двери.

— Ты чего? — заинтересовалась Машка.

— И давно он такой? — ответила я вопросом на вопрос.

— Артур-то? Да уж, почитай, неделю. Да, неделю, не меньше. Ходит сам не свой, будто чего случилось. И ведь не спросишь, а сам, конечно, не расскажет, — поделилась со мной Машуня.

Я кивнула.

— Я, пожалуй, к себе пойду.

— Ага, — согласилась Машенька. — А я, как надумаю чего, прибегу.

После обеда Машенька плотно закрыла дверь моего кабинета изнутри и принялась излагать свой план.

— Значит так, подруга. С Лешенькой я договорилась, он не подведет. Приезжаете к твоим предкам и начинаете активно изображать, как вы друг друга любите, просто нарадоваться не можете. Только руки слишком не распускай, — грозно предупредила меня Машуня, — а то я тебе их быстренько пообрываю.

— Маш, да как можно! — с трудом удерживая на лице серьезное выражение, возразила я. — Сама же знаешь, первое правило герлскаута: "Мужчина, принадлежащий подруге, мужчиной не является вовсе. Поэтому рассматривать его необходимо как некий неодушевленный предмет, непригодный для конкретного использования". Хотя, конечно, из любых правил бывают исключения. Тем более что вон он у тебя какой хорошенький да послушный. Готов в пасть к волку залезть только потому, что ты его попросила об этом.

Машка скорчила грозную мину, потом все же не выдержала и рассмеялась.

— Да ну тебя, Ирка! Ты ей о деле, она тебе о теле. Так и признайся, что уже пожалела, что не сама с Лешенькой закрутила.

— Машуня, он не в моем вкусе, — абсолютно честно призналась я. Машенька испытала столь явственное облегчение, что это стало заметно невооруженным глазом.

— Вот и славненько, — выдохнула она. — Вернемся к нашим баранам. Ночевать у родителей не оставайтесь, а то я знаю твою маменьку, быстро вас под одно одеяло засунет, только чтобы убедиться, что у вас все серьезно.

— Вот за это уж точно не бойся, — заверила я Машку. — Меня пушкой не загонишь под одно одеяло с твоим Лешиком.

— Надеюсь, — Машка скептически поджала губы. — Но не верю. Ты просто его в деле не видела. Орел!

— Маш, ты меня уговариваешь, что ли? — засмеялась я.

— Скорей проверяю реакцию, — заулыбалась подруга.

— И как? — заинтересовалась я.

— Реакция отрицательная, что не может не радовать. Так, теперь какие цветы твоя мамуля любит? Лешенька ей притащит любимый веник, чтоб произвести впечатление.

— Машунь, по-моему, это уже перебор будет, — засомневалась я. — Мамуля нас тогда не под одеяло, а сразу в загс потащит, чтобы гарантированно застолбить такого вежливого зятя.

— Мда? — Машенька серьезно задумалась. — Жаль. Такая хорошая картинка вырисовывалась. Лешик дарит мамуле цветочки, мамуля тихо обалдевает и до самого вечера молча тащится от мысли, какого бомбовского жениха она подогнала дочурке. Хорошо, веник отменяем, ручку поцелует и хватит. Ну и там пару комплиментов отвесит по ходу пьесы и достаточно.

— Вполне, — согласилась я. — А лучше пусть больше помалкивает. Меньше вероятность, что даст какое-нибудь опрометчивое обещание.

На том и порешив, мы как опытные заговорщики, разбежались по углам.

В субботу я и четко проинструктированный Лешик приехали в гости к мои родителям.

Папуля с мамулей проживают в небольшом двухэтажном коттедже в частном секторе. Я обожаю этот домик. Он кажется ненастоящим, нарисованным прямо в воздухе. Белые стены, увитые густым плющем, вперемешку с дикими вьющимися розами, изящный и аккуратный балкончик, выглядывающий из густоты листьев, шикарная веранда, на которой и зимой и летом можно было пить чай и неспешно беседовать обо всем на свете — и все это окружено пышным цветником. Мамуля обожает выращивать цветы, постоянно разыскивает какие-то редкие сорта и с утра до ночи готова копаться в грядках, что-то пересаживая, поливая, обихаживая и ежеминутно восторгаясь своей коллекцией.

На Лешика наш сказочный домик произвел впечатление.

— Ух ты! Это вы сами строили?

— Ага! — довольно подтвердила я. Строили мы его действительно сами. Раньше на этом месте стоял невзрачный деревянный коробок, больше напоминающий сарай, чем домик. Папуля тщательно вымерил требуемое для будущих хором место, разметил веточками и ленточками, после чего мы обнесли старую кибитку кирпичными стенами, а затем сломали. Я лично участвовала в процессе. Было мне тогда десять лет, я с трудом могла поднять кирпич, но все равно волоком подтаскивала их по одному к страшно ругающемуся за это папуле или, с куда большим удовольствием, бегала вдоль стен с отвесом, вымеряя кривизну.

— Здорово! — восхитился Леша. — Просто потрясающе красиво.

Да уж, что есть, то есть.

Мамуля с папулей встречали нас на пороге дома. Причем мамуля светилась от счастья так, что тускнело солнце.

— Дорогие мои, здравствуйте, — запела мамуля ангельским голоском. — Как я рада, что вы все-таки приехали к нам. Лешенька, добрый день, как ваше здоровье? Все хорошо? Вот и славненько. Ну, что же мы на пороге стоим. Проходите в дом.

Мы прошли на веранду, где нас ждал накрытый стол с горкой сладких пирожков посередине — мамулиным коронным блюдом. Все, прощай, диета. Если я не съем хотя бы три пирожка, обиды будут до гроба. Моего, разумеется. Причем ожидать этого нерадостного события следует как можно ранее.

Мы чинно расселись за столом, и мамуля сразу же перешла в атаку.

— Лешенька, ну как у вас с Ирочкой дела? Она вас не обижает.

Лешенька кинул на меня затравленный взгляд.

— Что вы, что вы. Ирочка — сама доброта.

— Надеюсь, она вас кормит? Вы знаете, Ирочка очень не любит готовить, но уж если расстарается…

Да, долго мне теперь будет икаться нераскрытый рецепт "Объедения". Я почувствовала, как щеки заливает краска.

— Детеныш, — вмешался в мамулин монолог папик, — Я хотел с тобой обсудить кое-что. Не возражаешь, если мы прогуляемся по саду, пока Маргоша беседует с Алексеем.

Разумеется, я не возражала. Лешик проводил меня отчаянным взглядом, но высказать что-нибудь против не посмел.

Мы вышли в садик и неспешно пошли по вымощенной камнем дорожке, окруженной буйно цветущими растениями.

— Расскажи-ка мне поподробнее, что именно у вас произошло с Артуром, — попросил папуля.

Я коротко вздохнула.

— А чего там рассказывать? Он мой директор, в тот день приехал, чтобы поговорить со мной, а тут вы с мамулей. Ну, естественно, мамуля сделала свои выводы, а он просто подыграл. А потом заявился с женой в офис, потому что никто и не знал, что он женат. Наверное, решил наконец показать всем, мол, я занят, уберите руки. Вот и все.

— Странно, — задумчиво произнес папуля. — Я готов был поклясться, что он к тебе неравнодушен. Это выражение глаз, это лицо — такое невозможно сыграть, это идет от сердца.

— Значит, в Артуре погиб великий актерский талант, — грустно усмехнулась я. — Ты его жену не видел. Я по сравнению с ней вообще мышь мохнатая.

— Это как? — насмешливо приподнял бровь папуля.

— У нее ноги от ушей, фигура идеальная, она очень красивая, блондинка с голубыми глазами. А я вся какая-то невзрачная, серая.

— А ты знаешь, что большинство мужчин предпочитают именно серых мышек, а не эффектных красавиц? — улыбнулся папка. — Так что внешность — это не показатель, еще нужно, чтобы женщина умела так выстроить семейный быт, чтобы мужчине хотелось к ней приходить снова и снова. А ты у меня умница, неужели не сумеешь удержать понравившегося мужчину?

— Пап, я с женатыми романы не кручу, это мое правило, — сказала я.

— А вот это правильно, — серьезно кивнул папик. — И все же странно, как я мог так обмануться в человеке? Старею, детеныш, старею. Наверное, уже начал принимать желаемое за действительное.

— Это ты, что ли, старый? — возмутилась я. — Да ты еще парень-ураган! Кто в прошлом году к мамуле на балкон с букетом роз в зубах залез?

— Ага, — засмеялся папка. — Она меня потом этими розами едва не удушила. Оказалось, что этот какой-то редкий сорт, который цветет один раз в году, выдает только один бутон с куста, а я их все посрезал и Маргоше пришлось наслаждаться их красотой не на кусте, а в вазе с двумя таблетками аспирина, засунутыми между стеблей.

Мы вместе рассмеялись, повспоминали другие приключения папули, которые он устраивал для мамы и, тесно прижавшись друг к другу, неспешно побрели в дом.

— Кстати, — спохватился папик, — а с этим Лешей у тебя серьезно?

Я захихикала.

— Как бы тебе сказать…

Папуля остановился и внимательно, с лукавым прищуром, изучил мое лицо.

— Детеныш, говори правду, только правду и ничего, кроме правды.

— Нет у нас ничего, — честно призналась я. — Он с Машкой встречается, она мне его, так сказать, одолжила на вечер, чтобы мамуле спалось спокойно.

— Ну вы, девчата, даете! — засмеялся папик. — Мужика одолжить на вечер — это ж надо до такого додуматься! Скоро докатимся до того, что нас на поводке водить начнут, как собак.

— Нет, ну это вряд ли, — воспротивилась я.

— Ладно, пошли в дом, а то мать, наверное, уже всю плешь твоему Лешеньке проела.

В доме нас встретила настороженная тишина. Лешик с мамулей сидели за столом как по разные стороны баррикад. Увидев нас, Лешик издал вздох облегчения, а мамуля немедленно подлетела ко мне.

— Ирочка, деточка, ты не поможешь мне на кухне?

Я вопросительно приподняла бровь, но мамуля уже настойчиво подталкивала меня к выходу. Пришлось пойти за ней.

— Мам, что случилось? — вопросила я, оказавшись на кухне.

Мамуля судорожно заметалась по помещению, хватая в руки первые попавшиеся предметы и тут же ставя их на место.

— Мама! — я слегка повысила голос. — Объясни толком, в чем дело!

Мамуля остановила хаотичное движение, повздыхала немного, затем робко спросила:

— Деточка, скажи, пожалуйста, у вас с этим типом далеко зашло?

— С каким типом? — не поняла я.

— С этим Алексеем, — отчеканила мама.

У меня глаза на лоб полезли. Нас с отцом не было минут десять-пятнадцать, а Лешенька уже превратился в Алексея?

— Мы просто встречаемся, — растерянно пояснила я. — Пока ничего серьезного.

— Слава Богу, — мамуля с облегчением вздохнула. — Ирочка, пообещай мне, что ты с ним расстанешься.

— Это еще почему? — удивилась я. — Он очень милый, мне с ним интересно.

— Он тебе не подходит, — отрезала мама. — Поэтому ты не должна с ним встречаться.

Интересно, что же между ними произошло? Мамуля еще никогда так быстро не отказывалась от видов на зятя.

Я быстренько прикинула все за и против. За — не надо больше ломать комедию с нашим якобы романом. И Машка спокойно сможет встречаться со своим Лешенькой. Против — мамуля опять начнет подыскивать мне женихов. Если только…

— При одном условии, — твердо сказала я.

— Каком, деточка?

— Больше никаких знакомств, никаких женихов и никакого сводничества с твоей стороны.

— Но, Ирочка, я же для тебя стараюсь… — завела мамуля свою нескончаемую песню.

— Или ты все это прекращаешь, или я продолжаю встречаться с Лешей, — отрезала я. В таких вопросах приходится проявлять твердость, иначе мамуля быстро сядет на шею.

Мамуля наскоро обдумала мое предложение, выбрала наименьшее из зол и согласно кивнула.

— Хорошо, обещаю. Больше не буду тебя ни с кем знакомить.

Верилось с трудом, но, по крайней мере, у меня будет хоть небольшая передышка перед следующим сеансом материнской заботы о нерадивом чаде.

— Думаю, нам пора, — озвучила я свое решение. — Мне еще с Лешей надо поговорить.

— Конечно, — обрадовалась мамуля. — Я тебе пирожков с собой заверну, дома покушаешь, а то отец тебя утащил, даже не дал чаю попить.

Я обречено вздохнула. Этого следовало ожидать. Сейчас меня нагрузят большим пакетом с пятью десятками пирожков и куда их девать? Придется отправить вместе с Лешиком Машеньке в качестве платы за эксплуатацию ухажера.

Я оказалась права. Мамуля собрала для меня огромное количество еды, причем не только пирожков, и быстренько выпроводила нас с Лешенькой. Мы, крайне обрадованные таким скорым завершением наших общих мучений, драпанули оттуда со всех ног.

По дороге я поинтересовалась, что же именно произошло на веранде в период нашего отсутствия. Лешик смутился и покраснел.

— Ир, ты меня извини, я там немного нахамил Маргарите Павловне. Просто не выдержал.

— Нахамил, это как? — удивилась я.

— Она мне стала рассказывать какая ты вся хорошая и что я тебя на руках носить должен и чтобы не смел тебя обижать никоим образом…

Узнаю мамулю. Артур в свое время тоже выслушал подобную лекцию. Нет, положительно, маменька неисправима.

— …и тогда я ей сказал, что мы с тобой сами разберемся, что и как нам делать и ни в чьих советах не нуждаемся.

А, ну теперь понятно, почему мамуля так встала на дыбы. Еще бы, прямое противоречие! Да, я Лешеньку явно недооценила, он храбрец каких поискать. Сбить мамулю с ее любимого конька способен не каждый.

— Лешик, не переживай, — я покровительственно положила ему руку на плечо. — Нет худа без добра. Зато меня заставили клятвенно пообещать, что я не буду с тобой больше встречаться.

— И что?

— И все. Теперь мы оба свободны как птицы. Больше не нужно разыгрывать эту комедию с бурным романом. Вот этот пакет передашь Машке с моей благодарностью и признанием в вечной любви и почитании. И спасибо за помощь.

Я вылезла из Лешкиной машины, на которой мы гоняли к моим родителям, и с чувством полного облегчения и удовлетворения отправилась к себе домой.

Дома меня радостно встретил Ромео.

— Ты вернулась? Ну, как съездили?

— А-атлично! — радостно сообщила я ему, ощущая во всем теле безмерную радость. — Больше нам не придется с тобой надрываться, изгоняя разных пакостных типов. По крайне мере, месяца два точно можно будет отдыхать.

— Ой, как хорошо! — обрадовался Ромео. — А что потом? Ну, через два месяца?

— А потом пойдет вторая волна, — объяснила я. — Мамуля придумает новый способ пристроить меня куда-нибудь и начнет новую атаку.

— И что будем делать? — заинтересовался Ромео. — Опять всех распугивать?

— Вот когда проблема возникнет, тогда и будем ее решать, — выдвинула я рациональное предложение. — А сейчас давай наслаждаться свободой, тишиной и покоем.

— Давай, — согласился Ромео. — Пошли телевизор вместе посмотрим.

Кабельное телевидение я, как и обещала, подключила, но сама так и не удосужилась посмотреть, что входит в набор, просто заплатила за настройку и все. И вот теперь Ромео продемонстрировал мне все изобилие белиберды, которую можно было увидеть на новоприобретенных каналах. Мама мия, чего там только не было! В конце концов я остановилась на каком-то детском канале, чтобы самой отдохнуть, ну и чтобы порадовать обожающего мультики Ромео. Так что мы весь вечер смотрели различные мультфильмы — не знаю, как Ромео, но лично я обсмотрелась до отупения — затем поужинали диетическим супчиком, то есть поужинала, разумеется, я, а Ромео заливался соловьем, просвещая меня в области современной телеиндустрии.

Вообще я обратила внимание на то, как уверенно он стал ориентироваться в современной технике, терминологии и социальной структуре. Да, вот что значит смотреть все подряд. Скоро придется просить у него консультации по каким-нибудь сложным для меня вопросам.

Вдоволь наобщавшись с домашним привидением, я прикинула план дел на завтра и с чувством выполненного долга завалилась спать.

В понедельник Галина преподнесла мне сюрприз.

— Ирочка, у меня для тебя есть подарок, — прощебетала она с порога, по своему обычаю врываясь в мой кабинет. — Вот, держи.

И протянула мне пакет. Я с осторожностью заглянула внутрь. Там лежала тяжелая подвеска из цветного стекла, изображавшая семь поставленных друг на друга белых слоников и темно-синюю каплю павлиньего глаза, свисавшего внизу.

— Ой, — растерялась я. — Спасибо. Но, правда, не надо…

— Я знала, что тебе понравится мой подарок, — не слушая меня продолжала распинаться Галина. — Я, как его увидела, сразу поняла — это то, что тебе нужно. Семь слоников — это символ денег и удачи, а павлиний глаз защищает от неприятностей. Как раз то, что требуется в твоей работе. Бери и не нужно никакой благодарности. Ну, я побежала. Ах да, отчет!

И она быстренько сунула мне флешку. Я машинально вставила ее в разъем, скинула к себе отчет и вернула Гале.

— Все, я полетела. Пока-пока, — пропела Галина, выпархивая из моих владений. Я задумчиво уставилась на ее подарок.

Ну, и куда прикажете его девать? Может, просто выкинуть втихаря, пока никто не видит? Или, ладно уж, повесить где-нибудь в уголочке, где его будет не очень заметно? А может, домой унести? Ромео наверняка понравится.

Тщательно подумав, я решила остановиться на последнем варианте. Надо же радовать хоть чем-то бедное привидение, а то он скоро мне начнет в лицах показывать все три тысячи серий "Санта-Барбары" или что-нибудь похуже. Тут на днях застукала его за просмотром эротики — есть на некоторых каналах такие ночные сеансы — так он от стыда чуть в подвал не сбежал, невзирая на панический страх перед графом. Я, конечно, как могла, объяснила ему, что в наше время в таких вещах ничего постыдного нету, но густо-серебряный призрак клялся мне всеми богами, что он только одним глазком, совершенно случайно и больше никогда и ни за что. Я сделала вид, что поверила ему, он сделал вид, что поверил, что я поверила ему, и довольные друг другом, мы разошлись по комнатам.

Пока я вертела безделушку в руках, размышляя, куда бы ее лучше пристроить, в кабинет влетела Машуня.

— Ой, а что это у тебя такое? — она накинулась на меня, как коршун на курицу, немедленно отобрала подвеску и принялась пристально разглядывать. — Какая прелесть! Где взяла?

— Галина подарила, — подпортила я ее восторг.

Машенька немедленно сунула подвеску обратно мне и старательно отряхнула руки.

— Не боишься трогать, вдруг отравлено? — насмешливо спросила она у меня.

— С чего бы вдруг? — уточнила я. — Я вроде Гале нигде дорогу не перебегала. Если только так, на всякий случай?

— Да это я так, шучу, — засмеялась Машуня. — С чего это она вдруг так расщедрилась?

— Да все в подружки мне набивается, — недовольно вздохнула я. — Видимо, поняла, что словесный наплыв на меня не действует, решила поменять тактику на подарочную. Вот и притащила сегодня это.

Машка вытаращила глаза.

— Ну, мать, берегись. Может, она решила и тебя в их непонятную компанию заманить. Еще вопросов не задавала, ну типа, четвертой будешь?

— Нет, — улыбнулась я. — Она просто пытается подружиться.

— Тешь себя этой надеждой, — предостерегающе проговорила Машуня. — Но помни, я тебя предупреждала.

Я только отмахнулась. Вечно она что-нибудь придумывает!

Дома я принялась ломать голову над тем, куда бы повесить подаренную мне подвеску. Ромео, как я и думала, пришел от нее в восторг и носился по квартире следом за мной, активно участвуя в выборе места.

Сперва я думала повесить ее в коридоре, чтоб сразу было видно всякому входящему, но Ромео отсоветовал, мол, в коридоре слишком темно, не будет заметно всей красоты. Пришлось отправиться дальше.

Кухню мы отвергли оба, так как там подвеску ожидала только одна судьба — быть разбитой на мелкие осколки. В спальне не нашлось подходящего места, куда бы можно бы ее прицепить. Остался зал.

Ромео сильно обрадовался.

— Как хорошо! — ликовал он. — Теперь я буду не только наслаждаться телевизором в этой комнате, но и любоваться на эту прекрасную вещь!

После тщательного обследования всех предметов мебели и подробного обсуждения всех преимуществ и недостатков оной, с целью украшения был выбран книжный шкаф. Над открытой полкой сверху проходила фигурно украшенная досточка, посредине которой выступала очень удобная блямба. Вот на нее-то мы и решили прицепить нашу подвеску.

Я аккуратно распечатала упаковку и вытащила тяжелое украшение. Немного полюбовалась и накинула веревочку на блямбу. А неплохо смотрится!

Я уже собиралась скомкать упаковку и пойти выкинуть ее, как вдруг мне на ладонь выкатилось что-то маленькое, беленькое и прохладное. Я внимательно пригляделась — это был отколовшийся кусочек слоника. Судя виду, — толи хвост, толи хобот, толи бивень. Вот елки зеленые! Вопрос, что это отвалилось и у кого?

Я пристально осмотрела всех слоников, но не нашла никаких следов скола или отсутствия найденного фрагмента. Я растерянно задумалась. Был ли среди моих слоников представитель мужского пола? И не означает ли найденный фрагмент, что несчастного слоника по дороге лишило самого дорогого?

Пришлось еще раз внимательно осмотреть подвеску. С тем же нулевым результатом.

— Ирина, а что ты ищещь? — полюбопытствовал заинтригованный Ромео.

— Да вот, — задумчиво ответила я. — У одного из слоников член отвалился.

— Член отвалился? — не понял Ромео. — Это как?

Я объяснила. Призрак густо посеребрел.

— Ирина!

— А что Ирина? — удивилась я. — Я с ними ничего не делала, мне их такими уже подарили.

— Но это же неприлично, обсуждать такие вещи с мужчиной, — выдавил из себя окончательно засмущавшийся призрак.

— Ромео, ты меня удивляешь. Целыми днями смотришь телевизор, а все еще стесняешься обсуждать такие вещи.

— Я так воспитан, — аргументировал Ромео. Пришлось согласиться.

Я покрутила в руке отколотый фрагмент. Уж не знаю, откуда он отвалился, но если это действительно был член, я бы на месте такого слона застрелилась бы сама. Потому что хвост и тот больше.

Пришлось провести исключение методом тыка. Несчастные истыканные стекляшки укоризненно смотрели на меня черными бусинками глаз, а за спиной стенало сгорающее от неудобства привидение.

Фрагмент так никому и не подошел. Пришлось выкинуть его в помойное ведро, от греха подальше. А заодно для успокоения собственных сомнений и возмущенного моей бестактностью призрака.

В четверг Машуня влетела ко мне в кабинет, размахивая над головой какой-то бумажкой словно флагом.

— Пляши! — жизнерадостно рявкнула она мне и сама закружилась по комнате, подчиняясь одной ей слышимой музыке.

— А что случилось? — удивилась я.

— Тебе письмо. Приглашают на какой-то семинар в Москву на три дня, с питанием и проживанием. Везет же тебе!

— Ну-ка дай-ка посмотреть, — я выхватила бумаженцию из ее рук и прочла:

"Уважаемая Ирина Сергеевна!

Ассоциация бухгалтеров приглашает вас на трехдневный семинар, посвященный изменениям в современном законодательстве…"

— Бла-бла-бла, бла-бла-бла…, - бормотала я себе под нос, прочитывая послание. — Ого! Нет, это не пойдет.

— Что такое? — Машка немедленно засунула свой любопытный нос в мое приглашение. — Ого! Да, Артур на такое в жизни не согласится.

Последней строкой шла фраза: "Стоимость семинара 75 000 рублей".

— Мда, предложение, конечно, интересное, но цена убивает все желание на корню, — резюмировала я.

— Подожди-ка, — Машенька выхватила из моих рук листочек и внимательно вчиталась. — О, тут написано, что первым десяти зарегистрировавшимся участникам скидка в 50 процентов. Позвоним?

— Позвони, если хочешь, — я пожала плечами, не очень веря в мифическое попадание в первую десятку, но Машка меня уже не слушала. Она подтащила к себе телефонный аппарат и поспешно натыкала указанный номер.

— Алло, девушка, здравствуйте. Я получила ваше приглашение на семинар. У вас тут указано, что первым десяти скидка… Ах, вот как? Ой, как замечательно! Да, конечно, записывайте, — Машенька продиктовала мои данные. Я молча вытаращила глаза.

— Смотри, как здорово получилось! — заверещала Машенька, повесив трубку. — Ты седьмая, кто зарегистрировался. Теперь беги к Артуру, проси тебя отпустить.

— Маш, да он все равно не согласится, даже за полцены. Это очень дорого.

— Ну, попытка — не пытка, — сказала Машуня, подталкивая меня к двери. — Вдруг повезет.

Пришлось робко постучать в кабинет директора. Услышав вялое "Войдите", я толкнула дверь и шагнула внутрь.

Артур поднял на меня измученный взгляд.

— Слушаю вас, Ирина Сергеевна.

— Артур Дмитриевич, — старательно высказывая энтузиазм всем своим организмом, я сунула ему под нос приглашение, — мне необходимо уехать на три дня. Это очень важно.

Артур прочитал текст, сделанную Машкиной рукой приписку о скидке и поднял бровь.

— Вам это действительно надо? — скептически уточнил он, на миг преображаясь в прежнего Артура.

— Очень! — клятвенно заверила его я. — Прямо таки вопрос жизни и смерти.

Артур слегка заколебался, затем решительно махнул рукой.

— Оплачивайте. Оформите себе командировку на эти три дня. И… Ирина, — он слегка замялся.

— Что, Артур Дмитриевич? — сияя, как начищенный медяк, спросила я.

— Будьте там осторожней, — тихо добавил Артур.

Я согласно кивнула и радостно вылетела в приемную.

— Ну как? — тут же накинулась на меня Машуня. — Отпустил?

— Ага, отпустил. Велел как командировку оформить.

— Вот видишь, а ты переживала, — укорила меня Машенька. — Иди готовь документы, а я тебе списочек напишу, куда тебе нужно будет зайти и что там для меня купить.

— Маш, я же не на отдых еду! — возмутилась я. — Я повышать квалификацию и уровень знаний отправляюсь.

— Одно другому не мешает, — отрезала Машуня. — Надо же тебе будет как-то развлекаться? Заодно и по Москве погуляешь, достопримечательности посмотришь.

— Чего я там не видела, — буркнула я себе под нос, но дальше спорить не стала, прекрасно зная, что это заведомо гиблое дело.

В первый же день присутствия в нашей славной столице, по окончании всех поучительных мероприятий я вооружилась огромным Машенькиным списком на три листа и отправилась по магазинам. Старательная Машуня даже написала мне адреса магазинов, чтобы облегчить процесс приобретения требуемого.

Я быстренько пробежалась глазами по списку. Ой-е-ей, да чтобы все это приобрести, мне понадобится не меньше месяца! Ну, Машка расстаралась! Причем половину этого с тем же успехом можно купить и у нас, и за те же деньги, если не дешевле.

И вот после трехчасового забега по всевозможным бутикам я, нагруженная кучей шмоток, флаконов и косметики, брела по улицам столицы в поисках какой-нибудь захудалой лавчонки, чтобы дать отдых усталым ногам. Как назло, ничего похожего мне навстречу не попадалось. У меня возникло смутное подозрение, что придется садиться прямо на асфальт, иначе я на него скоро просто лягу.

И тут — о, чудо! — я увидела в маленьком дворике блестящую синенькую лавочку. Ура! Я из последних сил прогалопировала туда и с размаху плюхнула на нее свою пятую точку. Какое блаженство! Нет, в следующий раз скажу Машке, чтобы сама приезжала и моталась на закупки. Это выше моих сил.

Вдоволь насидевшись и как следует отдохнув, я встала, огляделась и вдруг с ужасом поняла, что не знаю, где нахожусь. Более того, не помню с какой стороны пришла, так как голова была занята поисками места отдыха и на окружающие предметы не реагировала, а стало быть сориентироваться на местности не получится. Какой кошмар! Заблудиться в чужом городе — на это способна только такая клуша как я.

На улице быстро сгущались сумерки. И время-то такое, что все сидят возле телевизора, смотрят новости. Дорогу не у кого спросить. Что же делать? Двор какой-то пустынный, далеко от трассы — машин вообще не слышно.

Я немного подумала и решительно зашагала вдоль дома. В конце концов когда-нибудь я выйду на какую-нибудь проезжую часть, а там можно будет поймать машину и попросить отвезти меня в гостиницу. Денег, конечно, жалко, да и боязно — мало ли маньяков да извращенцев кругом развелось, но что делать?

Пройдя мимо еще двух точно таких же домов, я остановилась и пришла к выводу, что настало самое время паниковать. Я по-прежнему не имела ни малейшего понятия, где нахожусь, и главное, в какую сторону надо идти, чтобы отсюда выбраться.

Неожиданно одна из подъездных дверей открылась, выпуская хрупкую фигурку девочки-подростка с поводком в руках. На поводке прыгала веселая маленькая псинка неопределенной собачьей национальности.

— Спасительница моя! — кинулась я к фигуре. Та удивленно обернулась, и я увидела огромный глаз на бледном личике, выглядывающий из-под густой светлой челки.

— Вы мне?

— Вам! — ликующе подтвердила я. — Видите ли, какое дело. Я приезжая, была тут неподалеку в магазине, потом пошла искать лавочку и заблудилась. Вы мне не подскажете как выйти к дороге, чтобы я могла поймать такси?

Девочка смерила меня изучающим взглядом и неопределенно хмыкнула. Собачонка сосредоточенно обнюхала меня на максимально возможной площади и затявкала, дружелюбно виляя хвостом.

— Надо же, Тяпе вы понравились, — серьезным тоном констатировала девочка. — Нечего по ночам мотаться по городу. Так и до беды недолго. Пойдемте к нам, мама вас ждет уже.

— Как это ждет? — поперхнулась я. — Откуда она про меня знает?

— А мама экстрасенс, она все знает, — спокойно пояснила девочка. — Поэтому и велела нам с Тяпой выйти во двор, сказала, что там кто-то нуждается в помощи. А мы с Тяпой недавно гуляли, правда, Тяпочка?

Тяпочка согласно гавкнул два раза и снова завилял хвостом. Затем поднялся на задние лапки, протянув передние ко мне.

— На ручки просится, — снова удивилась девочка. — Надо же! К плохому человеку он близко не подойдет, а к вам вон сразу как потянулся. Пойдемте, а то мама волноваться начнет.

— Что ей волноваться, она же экстрасенс, все знает, — не удержалась я от сарказма.

— Она еще и мама, — пояснила девочка. — А мамы все волнуются за своих детей.

На это мне крыть было нечем. Я вспомнила свою мамулю, ее неустанную заботу обо мне, пусть и не всегда мне на пользу, и промолчала.

Мы поднялись на лифте на седьмой этаж, и девочка толкнула обитую коричневым дерматином дверь. Та послушно отворилась.

— Мама, мы пришли, — крикнула девочка.

— Ты ее нашла? — донесся ответный крик из глубины комнаты.

— Да, нашла.

Нам навстречу вышла тоненькая хрупкая женщина с огромными голубыми глазами. Мама и дочка были похожи как две капли воды.

— Проходи, пожалуйста, — дружелюбно произнесла женщина. — И давай сразу на ты. Меня зовут Лена. А это моя дочка Ксюша. С Тяпой, думаю, ты уже знакома.

— Ирина, — представилась я.

Мы прошли в зал, где непонятно как разместились стенка, диван, два кресла и тумба с телевизором.

— Есть хочешь? — спросила Лена.

В животе сразу предательски заурчало.

— Значит, хочешь, — улыбнулась Лена. — Присаживайся, отдохни, а я пока соображу что-нибудь на скорую руку.

— Давай я помогу, — тут же вскинулась я.

— Сиди уж, помощница, — засмеялась Лена. — Сама на ногах еле стоит, а туда же, помогу.

Я послушно опустилась в кресло и наконец почувствовала, как бешено загудели натруженные ноги. Со вздохом блаженства я вытянула их вперед и прикрыла глаза. Тут же прискакал Тяпа и забрался ко мне под бок, положив умильную морду мне на бедро.

— Только не усни раньше времени, — донесся сбоку веселый голос Лены. — Нам еще поговорить надо. Или ты думаешь, что просто так попала сюда сегодня?

— Я уже ничего не думаю, — блаженно пробубнила я, чувствуя во всем теле полную расслабленность. Даже как-то есть перехотелось.

— Ничего, — утешила меня хозяйка. — Я тебе сейчас чаю целебного заварю, всю усталость как рукой снимет. А пока отдыхай.

Лена принесла мне чашку изумительно пахнущего ароматного чая и тарелку с горкой бутербродов. Я немедленно схватила верхний и впилась в него зубами.

— Не торопись, — снова засмеялась Лена. — Это я все тебе сделала, я сама так поздно не ем. Приятного аппетита!

— Шпашибо, — с набитым ртом промямлила я и приступила к тщательному истреблению полученной еды. Когда с тарелки исчезли даже крошки, а чаю осталось на донышке, я с удовлетворенным выдохом отвалилась на спинку кресла.

— Спасибо, — еще раз, только уже сыто и довольно, поблагодарила я.

— Еще чаю налить? — осведомилась Лена тоном радушной хозяйки. — Я целый чайник заварила, ночь длинная, вдруг захочется.

Я с сомнением покосилась на набитый живот, затем на чашку.

— Пожалуй, пока не надо, а то я просто лопну.

— Хорошо, — согласилась Лена. — Тогда давай побеседуем. Расскажи мне, что тебя тревожит?

— Э-э-э…, - я невольно замялась. Во-первых, рассказывать свои заботы совершенно незнакомому человеку я не хотела. Синдром попутчика на меня никогда не действовал, поэтому и сейчас на откровенности не потянуло. Во-вторых, что именно от меня хотят услышать?

— Расскажи только то, что посчитаешь нужным, — посоветовала мне Лена, уловив мои колебания. — Все, что я должна буду услышать, я услышу.

Я несколько озадачилась подобным заявлением, но решила не зацикливаться на этом.

— Ну, что тебе рассказать? — неуверенно протянула я.

— Думаю, тебе стоит начать со знакомства с привидением, — подбодрила меня Лена. Я вытаращила на нее глаза.

— Откуда?..

— Я же экстрасенс, ясновидящая, — заулыбалась Лена. — Знаю, ты в это не веришь, но это правда. Я, конечно, не Ванга, не могу предсказать будущее на несколько лет вперед, но то, что было пару лет назад, или то, что будет в течение ближайшего года, я способна разглядеть.

— Тогда зачем ты меня спрашиваешь? — удивилась я.

— Я тоже могу ошибаться в чем-то. Все мы не идеальны. Поэтому я хочу послушать тебя, это очень помогает найти истину и дать нужный совет.

— А просто рассказать мне, что меня ждет, ты не можешь? — загорелась я.

— Я не имею права разглашать чужую судьбу, — Лена развела руки и пожала плечами. — Я могу только посоветовать, на что человеку стоит обратить внимание, куда приложить усилия. Ведь наша судьба складывается из нашего выбора, как же можно четко сказать, что тебя ждет именно это, а не другое.

— То есть? — не поняла я.

— То есть мы сами определяем, что с нами произойдет. Ты могла остаться дома, и тогда бы мы с тобой никогда не познакомились, но ты решила поехать в Москву. Я могла оставить тебя на улице, где с тобой случилось бы все, что угодно, но я решила пригласить тебя к себе. Это твой или мой выбор, но этот выбор определяет дальнейшую линию нашей жизни. Ведь сколько раз каждый из нас жалел, что не пошел куда-то или не сделал чего-то.

— А как же высшая сила? — задала я давно интересующий меня вопрос. — Ведь некоторые обстоятельства происходят с нами помимо нашей воли.

— Да, высшие силы есть, — подтвердила Лена. — Но никто не поведет тебя за ручку через дорогу по имени "Жизнь". Нам устраивают испытания, предлагая несколько вариантов решения задачки. Ты слышала о кармическом переселении душ? Так вот, согласно этому учению в каждой последующей жизни душа искупает ошибки прошлых жизней и при этом должна не натворить новых дел, за которые придется расплачиваться. Отсюда и возникают испытания. Если грехов было много, то человека ждет трудная жизнь с множеством проблем и от того, как он будет справляться со всем происходящим, зависит, что с ним произойдет потом.

— И как с этим бороться? — поинтересовалась я.

— Надо стараться не делать зла. Конечно, это не всегда возможно, но в таком случае надо выбирать меньшее зло.

— Например?

— Например, ты идешь по улице и ешь пирожок. К тебе подходит бедная старушка и просит у тебя этот пирожок. Какие будут твои действия?

— Какие? — озадачилась я. — Дать пирожок, съесть самой, поделить пополам. Можно еще выкинуть, мол, ни тебе ни мне.

— Правильный ответ один: дать. Да не оскудеет рука дающего.

Я задумалась. А где гарантии, что старушка действительно бедная? Вон сколько сейчас попрошаек развелось. Днем милостыню собирают, а вечером с работы на мерседесах уезжают.

— А если пирожок на последние деньги куплен, и его еще на троих детей надо поделить, которые дома по лавкам плачут, как тогда? — поинтересовалась я. — Обделить троих, чтобы облагодетельствовать одну якобы нуждающуюся?

— Вот тут и вступает в силу принцип наименьшего зла, — просветила меня Лена.

Я подумала-подумала и затупила окончательно.

— Ладно, хватит о философии рассуждать, — заметив полное отсутствие интеллекта на моем лице, сжалилась Лена.

— Ага, — согласилась я. — А то я уже того, не соображаю. Так чего тебе рассказать?

— А чего хочешь, — снова улыбнулась веселая хозяйка. — В процессе разберемся.

И я начала рассказывать. Рассказала про Ромео и наши совместные приключения, про Джованни и его предложение приехать летом, про Артура и несостоявшийся роман. Оказалось, надо было только начать, а дальше слова сами лились из меня вместе со слезами. Тяпа сочувственно лизал мою руку и горько, совсем по-человечески, вздыхал.

Лена оказалась прекрасной слушательницей. Она ни разу не перебила меня, не охала и не ахала, просто молча выслушала, сочувственно покачивая головой. Когда я наконец выдохлась и замолчала, она встала, протянула мне новую упаковку одноразовых носовых платочков — на тот, что был у меня в руке, невозможно было смотреть — и подхватила мою чашку.

— Налью тебе еще чайку.

И деликатно вышла из комнаты, оставив меня успокаиваться и приводить себя в порядок.

Когда я полностью успокоилась, высморкалась и вытерла от слез лицо, в комнату тихо вернулась Лена, неся в руках исходящую паром чашку.

— На-ка, хлебни, — посоветовала она мне. — Сразу полегчает.

Я послушно сделала глоточек.

— А это совсем другой чай, — удивленно вскинула я брови. — Вкус какой-то необычный.

— Это успокаивающий и расслабляющий настой, — задумчиво ответила мне хозяйка. — Вообще, хочу тебе сказать, нельзя так издеваться над организмом. Ты же совсем себе отдыха не даешь, а потом удивляешься, почему из рук все валится, и ноги подкашиваются. Нельзя же так эксплуатировать себя.

— А что я могу поделать, если мне директор отпуск не дает? — попыталась оправдаться я. Про отдых это верно подмечено. Я уже и забыла, когда последний раз устраивала себе хоть какие-нибудь праздники жизни.

— Отдыхать можно не только во время отпуска, — заулыбалась Лена. — Ведь у тебя же есть какие-то увлечения. В конце концов, с Ромео побольше общайся. И ему польза и ты отвлечешься. Ведь он почти ничего не знает о современном мире.

— С помощью своего любимого телевизора он об окружающем мире уже знает больше меня, — воспротивилась я.

— Значит, пусть он тебе последние новости рассказывает. Вообще, мне кажется, что он не случайно выбрал именно твою квартиру для своего обитания. Вы явно как-то связаны по прошлым жизням. Ведь все люди, с которыми мы сталкиваемся в своем текущем существовании, так или иначе являются нашими кармическими должниками.

— В смысле? — не поняла я. — Все, с кем я общаюсь, мне должны, что ли?

— Не совсем так. Кому-то должна ты, кто-то должен тебе. Именно поэтому ваши судьбы пересекаются вновь и вновь, пока долг наконец не будет выплачен. Понятно?

— Вроде да, — задумчиво произнесла я. — Надо же, я никогда не увлекалась эзотерикой и сроду не задумывалась о таких вещах.

— Видимо, поэтому сегодня ты и попала ко мне в гости. Именно для того, чтобы я просветила тебя, указала новый путь, открыла для тебя новые горизонты. Если хочешь, могу порекомендовать тебе кое-какую литературу, так, для общего развития.

— Да я как-то даже не знаю, — я рассеяно пожала плечами.

— Раз не знаешь, значит, пока не нужно, — рассудила Лена. — Может быть, хочешь спросить о чем-то?

— Ага, — оживилась я. — А как ты стала экстрасенсом? Я вон читала про одну тетку, ее током ударило и теперь она предсказывает будущее до мельчайших подробностей.

— Нет, меня током не било, — тихо засмеялась Лена. Ксюша уже легла спать, и мы стали разговаривать в полголоса. — Я с самого детства могла предсказывать, причем абсолютно спонтанно. Например, идем мы с мамой в магазин, а я ей говорю — магазин не работает. Приходим — и правда, не работает, закрыт на ремонт. Мама сперва в ужас впадала, а потом решила, что такой дар в жизни пригодится и его надо развивать. Стала прятать разные вещи в квартире, а меня заставляла искать, вроде как игра такая. Иногда я ошибалась, тогда мама меня крепко-крепко обнимала и говорила, что без ошибок нельзя научиться.

Ленино лицо озарила мягкая улыбка воспоминаний. Я слушала, затаив дыхание.

— Потом мне приснился сон, что мама умерла. Я проснулась вся в слезах и сразу побежала в мамину спальню. Разбудила ее, рассказала про сон, ждала, что она посмеется, скажет, что это просто кошмар. А она так грустно погладила меня по волосам и сказала: "Что ж, значит, пришел мой час". Через день мамы не стало.

Я с трудом сглотнула подкативший к горлу комок. Многие завидуют обладающим подобным даром, но мало кто понимает, какая это страшная ноша — знать, что с близким тебе человеком скоро может произойти страшное несчастье, и найти в себе силы, чтобы улыбаться ему при этом.

Лена немного помолчала, затем продолжила.

— После смерти мамы я хотела забыть обо всем. Я гнала прочь все видения, отвлекалась на всякую мелочь, лишь бы не знать, лишь бы не видеть. Я вышла замуж, у меня появилась Ксюша. В тот день, когда муж решил уйти жить к любовнице, я встретила его с уже собранным чемоданом и пожеланием счастливой жизни. После этого я поняла, что от самой себя убежать невозможно. Предвидение — часть меня, хочу я этого или нет. И я смирилась. Стала читать много эзотерической литературы, познакомилась с интересными людьми, которые помогли мне лучше понять себя. Сейчас меня знают в определенных кругах, меня рекомендуют. Я никому не отказываю. Я не очень сильна как ясновидящая, но я стремлюсь помогать людям. И люди сами приходят ко мне.

Она замолчала. Я не знала, что можно сказать, поэтому просто тихо гладила прибалдевшего от такого внимания Тяпу.

— Тебе, наверное, спать охота, — вдруг резко поднялась хозяйка. — Завтра рано вставать, да и время уже позднее. Я сейчас постелю тебе здесь.

Я молча принялась помогать. В четыре руки мы быстро застелили диван, и Лена пошла в свою спальню. На пороге она остановилась и обернулась.

— Извини, — коротко сказала она. — И спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — смущенно ответила я. — И не извиняйся, не за что.

Лена внимательно всмотрелась в мое лицо, кивнула и улыбнулась такой грустной улыбкой, что у меня снова подкатил ком к горлу.

— Ложись спать, — тихонько прошептала Лена и вышла.

Я погасила свет, улеглась и немедленно провалилась в черный омут сна.

Утром меня разбудил Тяпа, старательно облизывающий мне лицо. Увидев, что я открыла глаза, он радостно застучал хвостом по дивану и вывесил розовый язычок. Я сладко потянулась и вскочила на ноги.

Убедившись, что миссия выполнена, Тяпа легко спрыгнул с дивана и затрусил на кухню. Я зашагала следом за четвероногим проводником.

— Доброе утро, — поприветствовала меня стоящая у плиты и переворачивающая что-то шкворчащее и вкусно пахнущее Лена. — Как спалось?

— Как бревну, — честно призналась я. — Даже ничего не снилось.

— Ну вот, — шутливо расстроилась Лена. — А как же "на новом месте приснись жених невесте"?

— Ой, я как-то и забыла про эту примету, — развеселилась я. — Видимо, жених мне пока не положен, раз ничего не приснилось.

— Ну, это мы еще посмотрим, — оптимистично заверила меня Лена. — Давай-ка умывайся и садись завтракать, все готово.

Я послушно протопала в ванную, разминувшись по пути с зевающей во весь рот Ксюшей, наскоро ополоснула физиономию и снова побежала на кухню. Едва я успела усесться, как передо мной плюхнулась тарелка с омлетом и несколькими аппетитными гренками и чашка чая. Ксюша, сидя напротив меня, сосредоточенно уминала свою порцию завтрака. Я схватилась за вилку, твердо решив не отставать.

Пока мы вдвоем увлеченно чавкали, Лена готовила для Ксюши бутерброды в школу.

— Никак не могу отвыкнуть, — улыбнулась она, заметив мой удивленный взгляд. — Так и кажется, что их в школе недокармливают.

Я понимающе улыбнулась.

Когда с завтраком было покончено, мы с Ксюшей засобирались на выход. Лена проверила, чтобы ее дочка не забыла ничего важного, чмокнула ее на прощание и повернулась ко мне.

Я замялась. Мне очень хотелось спросить, что мне ожидать в ближайшем будущем, но в то же время я помнила, как Лена говорила, что не раскрывает такие подробности.

— Не могу, — понимающе-сочувствуеще кивнула Лена. — Могу только дать совет. Если хочешь, конечно.

— Конечно, хочу, — встрепенулась я. — Давай.

— Слушай свое сердце, — мягко произнесла Лена. — Оно подскажет тебе, как правильно поступить.

— Спасибо, — кивнула я. — Ну, мне пора.

— Пока, — тепло сказала Лена.

На пороге я замялась.

— Скажи, а мы еще увидимся?

— Если будет такая необходимость, — серьезно сказала Лена. — В любом случае, двери моего дома всегда открыты для тебя.

Отмучившись на семинаре, я наконец попала к себе в гостиничный номер. Бросила на пол надоевшие пакеты с Машкиными новоприобретениями, стянула босоножки и плюхнулась на кресло.

Мысли немедленно свернули к совету Лены, целый день вертевшемуся у меня в голове. Теперь можно было спокойно все обдумать, не отвлекаясь на нововведения российского законодательства, не знающего чем бы еще усложнить работу бухгалтеров.

Слушай свое сердце, сказала мне Лена, оно подскажет. Текс, попробуем!

Я внимательно прислушалась к изучаемому объекту. Ну-с, и чего же мне скажет мое сердце?

Сердце немедленно потребовало горячую ванну и жареную курицу. Мда, как-то не так я себе представляла необходимую подсказку. Может, надо как-то не так спрашивать? Я поэкспериментировала с фразами, мыслеобразами и просто спонтанными видениями, но результат был один и тот же. Видимо, мой случай клинический и исцелению уже не подлежит. Либо решается только хирургическим путем. Хотя… пожалуй, что от ванны я и в самом деле не откажусь.

От души повалявшись в ванной, я заказала ужин в номер, так как спуститься в ресторан не смогла бы даже под страхом смертной казни, так сильно устала за день. Вскоре молодой симпатичный товарищ доставил мне греческий салат, графин яблочного сока и, конечно же, жареную курочку с рисом на гарнир. Я сунула ему первую попавшуюся купюру в качестве чаевых и накинулась на принесенную еду.

Сытая и довольная, валяясь на диване в полной расслабухе перед телевизором, я неожиданно отчетливо поняла, что хочу домой. Что я соскучилась по Ромео, по Машке, по родителям и даже по этому мерзавцу Артуру. Ничего, постаралась я утешить вдруг развещавшееся сердечко, завтра. Завтра я поеду домой, где меня ждут, любят и ценят. Уже завтра.

На следующий день нам раздали сертификаты, заверявшие всех интересующихся, что после прослушки курса мы стали шибко умными и грамотными и отпустили восвояси. Я побрела по близлежащим магазинам за подарками для родных и близких. Купила для родителей большую картину с неопознанными цветочками — мамуля обожает подобную муть и чем больше, тем лучше, для Машуни приобрела еще пару пунктов из ее списка, полюбовалась на весьма симпатичные галстуки, представляя, как я завязываю их на шее любимого директора (желательно, мертвым узлом), но купить не решилась, все равно ведь не подарю.

Наверное, надо что-нибудь и для Ромео купить, все-таки я считаю его своим другом, хотя бы и бесплотным. Ну, здесь надо подойти творчески.

Значитца, привидение у нас финтифлюшками разными увлекается, вон как ему понравилась подвеска, которую мне Галина подарила. Стало быть, ищем что-то в этом духе. Или может, картинку какую ему подарить? Тоже мысль неплохая. А где это безобразие лучше искать? Честно говоря, кроме Арбата в голову ничего не приходит.

Немного поплутав по переходам метро, я вышла на Старый Арбат и огляделась. Чего и кого тут только не было! Со всех сторон гремела различная музыка, и надрывались в бесплодной попытке перепеть друг друга уличные музыканты. Между ними скручивались в жгуты и становились на уши несколько местных йогов, а чуть поодаль тоскливо оглядывали в поисках подходящей натуры пробегающих мимо москвичей художники-"натуралисты". Отдельным рядком стояли букинисты, предлагающие всем желающим самые разнообразные книги.

Я медленно пошла вдоль улицы, приглядываясь к кому-то с любопытством, а к кому-то с откровенным ужасом. Например, один из йогов, закинувший ноги за голову и пытающийся дотянуться языком до грязной пятки, вызвал у меня рвотный рефлекс, и я поспешила отойти подальше.

— Девушка! — неожиданно окликнул меня один из художников.

— Чего вам? — недовольно отозвалась я.

— Хотите, я ваш портрет нарисую?

— У меня на это денег нет, — отрезала я.

— А я вас бесплатно нарисую, — предложил мне бескорыстный товарищ.

Я окинула его подозрительным взглядом.

— С чего это вдруг такая щедрость?

— У вас такое удивительное лицо, — ответил мне художник, молодой парнишка с ясными серыми глазами. — Пожалуйста, не отказывайтесь. Я очень быстро рисую, у вас много времени не отниму.

— Ну ладно, — недоверчиво согласилась я, присаживаясь на краешек стоящего перед пареньком стула. Странный какой-то, кто же в наше время что-то делает бесплатно.

Тут же вспомнилась Лена, приютившая и накормившая меня позавчера. Ну ладно, ответила я сама себе, ее случай отдельный, она себе карму нарабатывает. А этот тип чего добивается?

Тем временем рука художника запорхала над листом бумаги. Я внимательно разглядывала его и все больше накручивала себя.

Может, он меня в каком-нибудь авангардном стиле рисует, или как там это у них называется? Сейчас как покажет шедевр, а там два скошенных глаза на фоне неопределенного оттенка. Хотя нет, он вроде только карандашом рисует. Значит, сейчас изобразит меня в стиле ню и пойди потом докажи, что я не голая в спальне ему позировала, а на забитой людьми площади и полностью одетая.

— Готово, — вторгся в мои размышления голос автора.

— Уже? — удивилась я.

— Я же сказал, что не отниму у вас много времени, — с затаенной гордостью сказал парнишка. — Показываю.

И он начал поворачивать ко мне мольберт. Я затаила дыхание.

На меня смотрело задумчивое красивое лицо незнакомки. В глазах застыла какая-то потаенная грусть, но уголки рта слегка приподняты, словно по губам медленно скользит невеселая улыбка. Чем больше я всматривалась в портрет, тем больше находила сходства с собой. Да, вне всякого сомнения, это я, только… только художник передал не просто выражение моего лица, а состояние самой души. Я потрясенно застыла, не в силах выразить свой восторг мастерством художника.

Ко мне подошли две девушки лет восемнадцати.

— Ой, это вы? Надо же, как похоже. И в то же время непохоже.

Я молча полезла в сумку за кошельком.

— Сколько вы берете за портрет? — тихо спросила я, готовая заплатить любую сумму.

— Ну что вы, — смутился паренек. — Я же правда бесплатно вас рисовал. Если уж хотите что-то купить, посмотрите другие мои картины, а за этот портрет я с вас денег не возьму.

— Показывайте, — согласилась я, все еще находясь под впечатлением. Парнишка радостно вскочил и зарылся в огроменную черную сумку.

— Вот, смотрите, — он вытащил кипу самых разнообразных листов и протянул ее мне. Я положила эту кучу себе на колени и принялась перебирать.

На меня смотрели лица: грустные, веселые, счастливые и расстроенные — но все живые, одухотворенные. Чем больше я смотрела, тем больше поражалась силе искусства.

— Ты давно так рисуешь? — спросила я у художника. — У тебя прямо-таки талант, ты настоящий мастер.

— Ну что вы, — засмеялся парнишка. — Я еще учусь. В художественной школе, последний год. А сюда прихожу руку набить. Да и иногда интересные люди попадаются. Ну и заработать можно немного.

Я снова поразилась. И тут из кипы к моим ногам вывалился один портрет. Я потянулась поднять его, да так и застыла с протянутой рукой.

С листа бумаги на меня смотрел нарисованный черным карандашом Ромео. То же шаловливое лицо, те же лукавые искорки в глазах, длинные волосы, милая улыбка.

— Это ты тоже с натуры рисовал? — неожиданно осипшим голосом спросила я у автора.

— Что именно? — он наклонился, чтобы взглянуть на свое произведение. — Ах, это! Нет, это произвольная фантазия, так сказать. Просто однажды придумал вот такого человека и нарисовал.

— Я беру это, — отрешенно произнесла я.

— Это? — удивился паренек. — Ну, как хотите, конечно. С вас триста рублей.

Я молча протянула требуемую сумму, аккуратно свернула оба портрета в трубочку и отправилась назад в гостиницу.

До чего хорошо возвращаться домой, особенно если тебя там кто-то ждет! С этой мыслью я загрузилась в такси и назвала водителю свой домашний адрес. Вот я и приехала в родной город. Ура!

Радостно влетев в квартиру, я с порога закричала:

— Ромео, солнышко мое, я вернулась.

В коридоре немедленно возникло обрадованное донельзя привидение.

— Ирина, ты приехала! Я так рад.

— Ромео, — заверещала я, искренне жалея, что не могу его изо всех сил обнять. — Я так по тебе соскучилась! Ты даже представить себе не можешь.

Ромео немедленно засеребрился, затем неловко сказал:

— Я тоже очень по тебе скучал все это время.

— Правда? — меня просто переполняли положительные эмоции. — А я тебе подарок привезла.

— Ой, — еще больше смутился призрак. — Подарок? Мне? А какой?

— Подожди, — я схватила здоровенный пакет, в который был тщательно запихан вставленный в специально купленную еще в Москве красивую рамочку портрет Ромео, с некоторым трудом высвободила его оттуда и повернула к привидению. — Смотри! Правда, здорово?

Ромео застыл, затем медленно вытянул вперед руку, так, словно хотел дотронуться до портрета и одновременно боялся это сделать.

— Ирина! — потрясенно выдохнул призрак. — Это невероятно! Это же я?!

— Ага, — подтвердила я. — Тебе нравится?

Призрак перевел на меня сияющий взгляд.

— Еще как! Спасибо. Это самый лучший подарок, который мне когда-либо дарили.

Я польщено заулыбалась.

— Вот и здорово. А теперь давай придумаем, куда его повесить.

— Может быть, над телевизором? — скромно предложил Ромео.

— Почему-то я так и думала, что ты предложишь именно это, — засмеялась я. — Ну, над телевизором так над телевизором.

Быстро вбив в стену гвоздь и повесив портрет на выбранное место, я оставила Ромео любоваться подарком, а сама позвонила родителям, чтобы доложить о своем прибытии домой.

— Привет, мамуля, — услышав в трубке знакомое щебетание, сказала я. — Я уже дома. Доехала нормально, все хорошо.

— Когда ты приехала? — немедленно забеспокоилась мамуля.

— Только что, — пресекла я все волнения на корню. — Сейчас в ванну полезу, отмываться с дороги. Да, я вам подарок привезла, завтра можете приехать забрать.

— Ну зачем же, деточка, — обрадовалась мамуля. — Нам не нужны никакие подарки, лишь бы у тебя все было хорошо. Но завтра обязательно заедем, проведаем тебя.

— Вот и славненько, тогда до завтра, — быстренько распрощалась я, не давая мамуле начать какие-нибудь расспросы, иначе беседа затянулась бы надолго.

— Пока, деточка, — несколько разочарованно ответила мамуля и я повесила трубку.

Так, кто там у нас дальше по списку? Ах да, Машуня!

Я вытащила из сумки мобильник и набрала Машеньку. В ухо немедленно противным голосом забубнила тетка:

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…

— Интересное кино, — удивленно сказала я сама себе. — И где это наша дамочка отдыхает, что даже телефон отключила? Уж не с Лешенькой ли?

Блин, это плохо. Если не дозвонюсь до нее в выходные, придется переть все ее барахло на работу, а это не есть удобно. Ладно, где наша не пропадала, попробую позднее дозвониться, вдруг получится. Должна же Машенька рано или поздно включить мобильник, она же без него как без рук?

А меня сейчас ждет горячая ароматная ванна. Надо же смыть с себя пыль дорог?

До Машуни я дозвонилась только на следующий день, в воскресенье. Она жутко обрадовалась, когда услышала меня.

— Привет, Ирусик! Как доехала? По дороге ни с кем не познакомилась?

Я засмеялась. Машка — это Машка, и ее уже никак не изменить.

— Доехала нормально, ни с кем не познакомилась. Ты когда за своими заказами приедешь? А то мне не с руки их завтра с собой на работу тащить.

— Ой, не придумывай, — решительно отвергла мои опасения Машенька. — Что ты, лошадь, что ли, таскать это все туда-сюда? Мы с Лешенькой сегодня вечерком к тебе заскочим и все заберем. Ты дома будешь?

— Дома, я никуда не собираюсь сегодня. Так что спокойно приезжайте, посидим, поболтаем.

— Ага, ладно, а я сейчас что-нибудь на скорую руку испеку к чаю, — засуетилась Машуня. — Чтобы было с чем посидеть. У тебя ж как всегда, в холодильнике шаром покати.

— Примерно так, — засмеялась я. — Ну, до встречи.

— Пока-пока, — пропела Машенька и отключилась.

Я задумчиво огляделась по сторонам. Прибраться или и так сойдет? Да нет, вон пыль по углам клоками мотыляется, придется прибраться.

Наскоро обмахнув паутину по углам и притерев полы, я почувствовала себя удовлетворенной. Для сельской местности попрет. В самом деле, не устраивать же генеральную уборку ради приезда в гости подруги с бойфрендом?

Вот так бестолково проведя день, я стала готовиться к прибытию гостей. Заварила свежий чай, накрыла на стол. Ромео обеспокоено выглянул из зала.

— К нам приедут гости?

— Да, Машка со своим Лешенькой.

— Значит, я могу дальше смотреть телевизор?

— Смотри на здоровье, — улыбнулась я. — Придут все свои, можно не волноваться.

Успокоенный призрак вернулся на место.

Часов в шесть вечера раздался долгожданный звонок в дверь. Я торопливо открыла и тут же попала в могучие Машкины объятия.

— Подруга! — завопила Машенька мне прямо в ухо. — Приехала, наконец-то. Я так соскучилась! Такое ощущение, что ты не на три дня уезжала, а на год, не меньше, — пожаловалась Машуня, выпуская меня из мертвого захвата.

— Я тоже рада тебя видеть, — держась за намятые бока, прохрипела я. — Проходите.

Лешенька, до этого стеснительно мнущийся на пороге, шагнул в коридор.

— Привет, Ирина.

— Привет, Леш, — по мере сил улыбнулась я. — Давайте на кухню, там все готово.

Лешенька, торжественно неся перед собой на вытянутых руках коробку с Машуниным кулинарным шедевром, протопал на кухню. Машка кинулась следом. Я закрыла дверь и присоединилась к их компании.

— Ой, какая красота! — не сдержала я восхищенного вздоха, увидев нечто воздушное и пушистое, аккуратно извлекаемое Машуней из коробки.

— Для тебя старалась, — с гордостью ответила Машенька. — Торт йогуртовый, низкокалорийный, ты ж вся на диетах. Да и я тоже решила, что не лишним будет пару килограмм скинуть.

— Машенька, — вмешался Леша. — Я тебя заверяю, тебе не нужны никакие диеты, ты и так прекрасно выглядишь.

Машуня перевела на него сияющий взгляд, и я невольно почувствовала себя третьей лишней, такими эмоциональными были в этот момент их лица. Впрочем, Машуня быстро опомнилась и схватилась за нож.

— Так, быстро все за стол и пить чай с тортом.

Я налила всем чаю, Машка поставила перед каждым тарелку с угрожающего размера куском торта, и мы приступили к трапезе и неспешному разговору.

— Ну, как тут у вас дела? — поинтересовалась я. — Что нового произошло за время моего отсутствия?

— А, все по-прежнему, — махнула рукой Машенька. — Дела идут, контора пишет, Артурчик ходит весь поникший, как цветок без воды. Жена его меня достала уже, как ты только с ней общаешься? Это ж слово невозможно вставить, тарахтит как пулемет.

Да уж, если учесть, что Машуне, как правде, рот не закроешь, то у Галины безусловный талант по забалтыванию окружающих. Я невольно улыбнулась.

— И ничего смешного, — немедленно отреагировала Машенька. — Эта кикимора бледная у меня уже в печенках сидит. Все-то ей надо знать! И про тебя расспрашивала, и про меня, только шиш я ей чего рассказала. Партизаны обрыдались бы от зависти, если б увидели, как я ее тактично посылала.

Я захихикала, представив себе этот процесс.

— Ладно, что это мы все о делах, — спохватилась Машуня. — Рассказывай, чего в столице нового. Где была, чего видела? Выкладывай все и в мельчайших подробностях.

Я принялась докладывать процесс похода по магазинам и выполнения по пунктам Машуниного плана затаривания. Когда я дошла до того, как потерялась в незнакомом городе в поисках лавочки, Машенька укоризненно покачала головой.

— Не можешь ты без приключений, вот не можешь. Я так и знала, что ты во что-нибудь вляпаешься, но так по-идиотски потеряться? Нет, на такое способны немногие.

— Зато я с интересным человеком благодаря этому познакомилась, — обиженно протянула я. Машка тут же оживилась.

— А вот с этого места поподробней, пожалуйста.

Я подробно описала знакомство с Леной и нашу с ней беседу. У Машуни загорелись глаза.

— Эх, жаль, меня там не было. Я бы с ней пообщалась.

— Не знала, что ты увлекаешься эзотерикой, — удивилась я.

— Да я недавно подсела, — смутилась Машенька. — Скачала какую-то книжонку, почитала, и меня зацепило. Теперь вот крайне интересуюсь всеми этими вещами.

Нашу дружескую беседу прервал звонок в дверь.

— Кого это принесло? — недоуменно приподняла я брови. — Я вроде никого не жду.

— А это судьба, — хихикнула Машенька. — Сейчас откроешь дверь, а на пороге стоит мужчина твоей мечты.

Я засмеялась и пошла открывать. И уже подходя к двери, вспомнила — сегодня же должны были приехать родители, навестить меня. И, судя по всему, они и приехали, как положено, под вечер. А у меня сидит Машка, и ладно бы одна, но она с Лешей, а мамуля его занесла в черный список! Я застыла на полпути.

— Ирка, ты чего задумалась? — поразилась Машка моему торможению и, прежде чем я успела что-либо сказать, проскакала в коридор и открыла дверь.

— Ой, здравствуйте, дядя Сережа, тетя Марго, — обрадовано запела Машенька, а я втянула голову в плечи и с трудом удержалась от того, чтобы выскочить в еще открытую дверь и убежать куда подальше.

— Здравствуй, Машенька, деточка, — прощебетала в ответ мамуля, чмокая Машуню в подставленную щечку. Машке-то ничего не грозит, мамуля ее обожает, а вот нам с Лешенькой сейчас придется ой как туго.

— Какая ты молодец, Машенька, Ирочка только приехала, а ты уже к ней примчалась в гости, — восторгалась мамуля. Папуля, как всегда, тихо стоял в сторонке, ожидая, пока утихнут фонтаны восторга. — Вот это настоящая подруга, вот это я понимаю!

Мамуля сделала шаг по направлению к кухне и наткнулась взглядом на Лешу.

— А этот что здесь делает? — немедленно превратившимся в ледышку голосом осведомилась мамуля и повернулась ко мне. — Ирина!

Я судорожно сглотнула и перевела умоляющий взгляд на Машку. Выручай, подруга! Я сама не справлюсь. В конце концов, это ты придумала создать видимость того, что мы с Лешей встречаемся.

Машуня понимающе мне подмигнула.

— Вы про Лешеньку, тетя Марго? — подхватывая мамулю под локоток и подтаскивая ее поближе к кухонному столу, осведомилась Машенька. — Так тут все просто. Я видела как-то их с Ириной вместе, и Леша мне очень понравился. А тут я узнала, что они больше не встречаются, вот и попросила подругу нас познакомить.

Мамуля перевела на Машеньку шокированный взгляд.

— Машенька! Я всегда считала, что у тебя хороший вкус…

— Даже не сомневайтесь в обратном, — весело перебила ее Машуня. — Я этого индивидуума очень внимательно исследую, прежде чем делать какие-нибудь глупости. А вообще Лешенька очень милый, просто стеснительный и из-за этого иногда глупости делает.

— Что бы сказала твоя мать-покойница? — горестно вздохнула мамуля. — Я просто обязана тебя предупредить…

— Тетя Марго, не волнуйтесь, — снова перебила ее Машуня. — Я себя в обиду не дам. Все будет хорошо. Будете чай с тортом? Я сама пекла.

От такой резкой смены темы мамуля потерялась и замолчала. Машка воспользовалась этим моментом, чтобы сунуть ей под нос большой кусок торта, а в руку десертную ложечку. Я поспешно налила мамуле чаю. Пусть переварит новости и успокоится. А вот еще ее подарком отвлечь можно!

Я помчалась в спальню и наткнулась там на папулю, разглядывающего мой портрет.

— Здорово нарисовано! — похвалил папуля, увидев меня. — Кто это тебя так изобразил?

— Парнишка один на Арбате, — отдуваясь и роясь в пакетах, ответила я. — Я еще у него портрет…

Я осеклась, вспомнив, что в зале сидит Ромео. Черт, черт, черт! И как же его теперь предупредить? А если он решит пообщаться с новыми гостями? Я же его не предупреждала, что приедут родители. Как я вообще могла об этом забыть?

— Детеныш, ты в порядке? — обеспокоился папуля, увидев, с каким выражением лица я смотрю на стену.

— В полном, — сквозь зубы выдавила я. — Лучше не бывает. Пап, извини, я на минутку.

Я занырнула в зал. Странно, телевизор выключен, Ромео отсутствует. Может быть, он сам понял, что происходит, и спрятался? Ой, что-то сомнительно верится в подобное чудо.

— А это кто? — поинтересовался за спиной голос папули. — Твой новый ухажер?

Я в недоумении проследила направление его взгляда и снова чертыхнулась. Ведь над телевизором висит портрет Ромео! Расслабились вы, Ирина Сергеевна, совсем расслабились! И как теперь выкручиваться?

— Э-э-э… нет, это мне просто понравилось, как нарисовано, вот я и приобрела, — сказала я первое пришедшее в голову.

— У того же художника, что тебя рисовал? — живо определил папуля. — Видно, что одной рукой выписано.

— Ага, — согласилась я, — у того же.

Папуля покосился на меня с насмешливым подозрением, но ничего не сказал. Я вернулась в спальню, достала наконец картину и потащила ее на кухню.

— Ой, какая прелесть! — умилилась мамуля. — Спасибо, деточка, она великолепна! Правда, дорогой?

Вошедший следом за мной папуля критически осмотрел подарок — в конце концов, это же ему вешать это счастье на стену — и скептически хмыкнул.

— Что-то тебя на картины потянуло, — сказал он мне. — Во всех комнатах портреты, нам этот натюрморт даришь.

— Какие портреты? — в один голос спросили Машенька и мамуля. Я страшно выругалась про себя.

— И в спальне висит, и в зале, — доложил папуля, не замечая моего косого взгляда. — Маш, ты разве не видела?

— Да мы сразу на кухню прошли, еще ничего не видели, — ответила Машка. — Ну-ка, пойдемте посмотрим?

Папуля с лицом профессионального экскурсовода провел их в спальню, где все налюбовались на мою физиономию, восхищенно охая и ахая, а затем в зал, где широким жестом указал на портрет Ромео.

— А это еще кто? — недоуменно хлопая глазами, спросила мамуля. Я даже рта не успела раскрыть, как Машка выдала:

— Да это Иркино привидение, Ромео. Эй, Ромео, ты где?

— Какое еще приведение? — ошарашено переспросила мамуля и тут из стены напротив, прямо из своего портрета вылез Ромео.

— Ирина, ты меня звала?

Я издала страдальческий стон и закатила глаза. Все, вот теперь начнется катастрофа!

— Эт-т-то что? — взвизгнула мамуля, и даже мой хладнокровный и спокойный папик вздрогнул от неожиданности.

— Это Ромео, — просветила их предательница Машуня. — Они с Иркой живут вместе в этой квартире.

— Машка, заткнись, — прошипела я не хуже разъяренной кошки. — Или прямо сейчас падешь смертью храбрых!

— А я что, я ничего! — удивилась Машенька. — Чего ты взбеленилась?

Мамуля издала вопль раненного бизона и рухнула в обморок. Папка еле успел ее подхватить.

— Ты представляешь, что сейчас будет, — не обращая никакого внимания на валяющуюся в отключке мамулю, продолжала шипеть я. — Да на Ромео теперь целая охота начнется! И все благодаря тебе!

Машка медленно покраснела, затем побледнела, наскоро проанализировав ситуацию, вспомнив, на что способна моя мамуля, и представив, что она может выкинуть на этот раз.

— Вот блин! — прошептала Машенька, с размаху плюхаясь на уложенную на стоящий в зале диван мамулю. Папик еле успел оттащить мамулю в сторону, а то остался бы вдовцом, причем досрочно. — И что же теперь делать?

— Детеныш, — тихо спросил у меня папуля, пытаясь откачать маму. — Это правда привидение?

— Да, — мрачно ответила я. — Это правда привидение. И, я думаю, ты понимаешь, почему я ничего вам не рассказывала про него. Ума не приложу, что теперь придумать.

Папик напряг свой могучий интеллект и изрек:

— Давай попробуем превратить это в шутку. Мол, это просто картина с оптическим обманом, если какое-то время на нее смотреть, кажется, что она шевелится.

— Ага, а также говорит и возникает в полный рост, — еще мрачнее согласилась я.

— Ирина, — робко вмешался Ромео, — это и есть твои родители?

— Очень своевременный вопрос, — съязвила я. — Ты не мог сначала оглядеться по сторонам, а потом уже их стенки вылезать? Или не видел, что тут незнакомые люди стоят?

— Так откуда я знал, кто это, — принялся оправдываться призрак. — Слышу, меня зовут, смотрю, Мария здесь, ты стоишь, значит, все в порядке. А маменьку твою я и не заметил, только папеньку, вот и решил, что это очередной жених явился и его надо напу…

— Цыц! — перебила я его, но уже было поздно. Папуля привычно захмыкал в густые усы, а открывшая глаза мамуля издала рев тираннозавра.

— Так вот оно что! — завопила она. — Вот, значит, как ты меня отблагодарила за все мои старания! Я стараюсь для нее, стараюсь, а она… Неблагодарная!

Из мамулиных глаз хлынули слезы. Я удрученно молчала.

— А ты, — накинулась мамуля на Машку, — тоже хороша! Нет чтобы образумить непутевую подругу, ты ей еще и помогаешь, покрываешь ее глупости. Можно подумать, ты ей добра не желаешь.

— Тетя Марго, — виновато залепетала Машуня, — я как лучше хотела…

— Если бы ты хотела как лучше, то выбила б из Ирочкиной головы эту дурь, — отрезала мамуля и снова повернулась ко мне. — А ты… Мало того, что ты обманула меня насчет якобы проводимого ремонта… Ты солгала мне, что не будешь общаться с Алексеем… И вообще! Где ты только нашла это? — дрожащий мамулин пальчик указал на перепуганного и растерянного призрака. — Вот чует мое сердце, так и останешься ты до конца своих дней жить с призрачным мужиком…

— Мама! — воскликнула я.

— …потому что ни один нормальный мужик на тебя не посмотрит…

— Мама, хватит!

— …кому ты нужна с такими бешеными фантазиями. Слушала бы меня, давно бы уже замуж вышла и детей понарожала, а ты все в куклы играешься…

— Мама, хватит! — стальным голосом отрезала я. — Я уже большая девочка, сама со своей жизнью разберусь. Не надо меня учить!

Мамуля гневно раздула ноздри и встала с дивана.

— Я тебя предупредила. Не возьмешься за ум, так и останешься старой девой, и закончишь свое жалкое существование в компании вот такого существа, — мама снова ткнула пальцем в Ромео.

Я резко вскочила на ноги. Глаза застилала кровавая пелена бешенства. Я стиснула кулаки и зубы, чтобы не дать вырваться тем словам, что кипели внутри.

— Уходи.

— Что ты сказала? — холодно переспросила мать.

— Моя миледи просит вас покинуть наш дом, — резким тоном озвучил мое пожелание Ромео.

— Да ты вообще кто такой, чтобы тут распоряжаться? — яд сочился из каждого ее слова.

— Я обязался защищать миледи Ирину, — стальным голосом произнес призрак. — Повторяю, я прошу вас покинуть наш дом.

Мама молча развернулась и, не сказав больше ни слова, вышла. Папик потянулся за ней следом, но на минуту задержался.

— Детеныш, ты не права. Мать действительно желает тебе добра.

— Я уже большая девочка и сама разберусь со своей жизнью, — еще крепче стискивая кулаки, повторила я.

— Как знаешь, — с тихим сожалением произнес папик. — Мой тебе совет, не звони нам хотя бы пару недель, дай Марго остыть.

— Хорошо, — коротко кивнула я, и папик ушел.

Я устало потерла ладонями лицо. Машка тише мыши сидела на диване, Лешик тактично ретировался на кухню, Ромео со смесью гордости и ужаса на призрачном лице вытянулся по струнке.

— Ну спасибо, друзья-товарищи, — тихо сказала я. Горло сдавила стальная удавка слез. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, изо всех сил пытаясь не разреветься.

— Ириш, ну прости, — покаянно произнесла Машенька. — Честное слово, я даже не подумала, что до такого может дойти.

— Ладно, чего уж там, — ворчливо отозвалась я. — Сама во всем виновата. Память-то девичья, а вот склероз уже профессиональный. Надо же было умудриться забыть, что сама же вчера родителей к себе в гости пригласила! Вот и результат.

Машуня виновато всхлипнула.

— А вот этого не надо, — поспешно произнесла я, опасаясь, что мы сейчас на пару заревем белугой. — Все образуется. Мамуля остынет, успокоится, тогда позвоню и извинюсь.

Машенька боком-боком сползла с дивана.

— Ириш, мы, пожалуй, пойдем.

— Хорошо, — согласилась я. — Не забудь свои подарки, в коридоре три баула стоит.

— Спасибо, — пробормотала Машуня, и вскоре я услышала, как за ними закрылась входная дверь.

Я пошла к себе в спальню, легла на кровать и тихонько захныкала в подушку.

Вечер был безнадежно испорчен. И какая собака меня укусила? Видимо, права была Лена, я уже совсем себя до ручки довела, раз ничего не помню и на окружающих кидаюсь по поводу и без повода. Нервы ни к черту! Нет, пора, пора в отпуск. Желательно, в бессрочный.

В связи со всем произошедшим на работу я заявилась в наидурнейшем настроении. Ромео вчера весь вечер боялся нос высунуть из стены, даже пропустил очередной эпизод своего любимого сериала. Я до самой ночи обнималась с подушкой, да так и уснула, прямо в тапочках и халате.

Мдя, так погано мне еще никогда не было. И самое обидное, что сама, только сама во всем виновата! Мамуля-то, конечно, меня простит, это не первая наша стычка на подобную тему, просто сейчас все осложняет тот факт, что конфликт произошел при свидетелях, а это мамуля забудет нескоро. Придется долго и тщательно подлизываться.

Машуня красовалась в одном из привезенных мной наряде, благоухая новыми духами на весь офис. При виде моей надутой физиономии на ее личико быстро наползло виноватое выражение.

— Привет, Иришка. Ты на меня сильно сердишься?

— Единственный человек, на которого я сержусь, это я сама, — мрачно ответила я. Машка немедленно просияла.

— Ладно тебе расстраиваться. Я тут договорилась с одним знакомым, он обещал достать какой-то редкий вид вьющихся роз. Подаришь тете Марго, она тебя за это пять раз простит, да еще и благословит на последующие ругачки, вот увидишь.

Я криво усмехнулась.

— Давай не будем о грустном. Галина отчет еще не приносила?

Помяни черта… За спиной послышалось шустрое перестукивание каблучков, и в приемную влетела жена Артура собственной персоной.

— Ирочка, ты уже приехала! Ах, какая радость! — немедленно защебетала она, радостно кидаясь мне на шею. Я страдальчески закатила глаза, Машка с трудом удержалась от того, чтобы не захихикать в голос.

— Ну расскажи мне, где ты была? — проворковала Галина, глядя на меня влюбленным взглядом. Я невольно поежилась.

— В Москве, на семинаре.

— В Москве! — восхищенно ахнула Галина. Я почувствовала, как во мне нарастает раздражение. Вот интересно, она вправду такая пустоголовая или просто очень хорошо притворяется? Наверное, притворяется, иначе как бы она управляла фирмой.

— Да, в Москве, — несколько грубовато подтвердила я.

— Ах, какая прелесть! — казалось, еще немного и она забьется в экстазе только оттого, что произносит слово "Москва". — Ты обязательно должна мне рассказать, что ты там видела, где была.

Я невольно поморщилась. Блин, нашли великую рассказчицу, только гуслей и дудки не хватает для полного комплекта. Этим про Москву доложи, тем. Ездили бы сами, да рассматривали столицу из бинокля.

— Нигде я не была, только на семинаре и в гостинице, — жестко отрезала я. Машка не сдержалась и тихо прыснула в рукав. Я украдкой погрозила ей кулаком.

— Какая жалость! — немедленно расстроилась Галина. — Я так давно собираюсь съездить в столицу, побродить по магазинам, — я снова поморщилась, припомнив свои собственные мучения. — Нет, ну правда, кто же так устраивает семинары, что человеку даже некогда город посмотреть! — возмутилась Галя.

— Да на что там смотреть-то? — удивилась я. — Что я, столицы не видела? Ее вон каждый день по телевизору показывают в новостях.

— Так то по телевизору, — возразила мне Галина, — а то ты бы своими глазами все посмотрела. Жаль, я не знала, что ты уезжаешь, я бы нашла время с тобой поехать. Поводила бы тебя по злачным местам.

Я мысленно перекрестилась. Какое счастье, что она ничего не знала! Вот только ее присутствия мне не хватало до полного безобразия.

— Ничего, — утешила меня Галя. — В следующий раз я обязательно поеду с тобой.

— Это будет очень нескоро, — обрадовано заверила ее я.

Едва я открыла дверь в квартиру, как мне навстречу вылилась целая лужа воды.

— Это еще что такое? — ошеломленно поинтересовалась я.

— У нас потоп, — с тяжелым вздохом просветило меня мое домашнее привидение. — Из ванной течет река.

— Давно? — в полном ужасе уточнила я. Интересно, до соседки снизу успело что-нибудь просочиться?

— Часа два, — уведомил меня Ромео. Может, повезло, и я отделаюсь только капитальной уборкой?

Первым делом я кинулась в туалет и перекрыла всю воду. Вторым — раскидала везде тряпки, чтобы сделать поменьше лужи, вольготно растекшиеся по полу. Третьим — принялась вызванивать своих знакомых слесарей, Диму, Рому и их третьего таинственного компаньона.

Если первые два пункта удалось реализовать сравнительно легко, то разыскать поздним вечером товарищей слесарей не представлялось возможным. Пришлось отложить это ответственное дело на утро. Вот блин, это ж теперь ни посуду помыть, ни искупаться. Ладно, сказала я сама себе, будем действовать по методу Скарлетт О`Хара. Я буду думать об этом завтра. Я буду думать об этом завтра. А лучше вообще не буду думать ни о чем.

Только я убедила себя успокоиться и расслабиться, как в дверь сначала позвонили, а затем затарабанили кулаком. Я поспешила открыть.

— Что это за безобразие! — заверещала соседка снизу, вредная худосочная старушенция, недавно бурно отпраздновавшая свое восьмидесятилетие. — Я вас спрашиваю, вы что делаете? У меня на всем потолке мокрые пятна вылезли! И люстра в зале не горит!

— Ой, извините, пожалуйста, — попыталась я оправдаться. — Я только с работы пришла, а у меня тут потоп, наверное, трубу прорвало. Я воду перекрыла, а до слесарей дозвониться не могу, их уже нет никого. Я завтра же с утра кого-нибудь вызову и все исправлю.

— Разумеется, вызовете, — старушка поджала тоненькие губы. — И не думайте, что если я пожилой человек, то не найду на вас управу. Да я всю родню на вас натравлю, если вы попробуете улизнуть от ответственности!

Я скорчила недовольную мину.

— Угрожать мне не надо. Лучше пойдемте посмотрим, что с вашим потолком.

Соседка попыталась было изобразить художественный обморок, якобы от потраченных нервов и вынесенных переживаний, но, видя, что я не спешу к ней на помощь, а наоборот, наблюдаю за ее действиями с явным интересом, прекратила валять дурака и надулась. Мы спустились на этаж ниже, и я принялась изучать пострадавшие участки.

К моему облегчению, пятна были, но небольшие, и, по моему разумению, по мере высыхания от них не должно было остаться и следа. Плохо было то, что одно из пятен приходилось аккурат над люстрой, висящей в зале. Возможно, что вода попала куда-то в контакт и его закоротило. Придется еще и электрика вызывать.

— Не переживайте, завтра я приму все необходимые меры, — клятвенно заверила я старушенцию и поспешила сбежать домой, пока она еще к чему-нибудь не придралась.

Придя домой, я первым делом позвонила Машеньке.

— Машунь, выручай, — жалостливо произнесла я, услышав в трубке бодрое "Алло". — Мне завтра утром надо задержаться. У меня трубу прорвало, и я соседку залила. Надо слесарей вызвать и электрика. Предупредишь всех, что я задержусь?

— Куда ж я денусь? — логично предположила Машуня. — А электрика зачем?

— У соседки люстру закоротило.

— Угу, понятно. Ладно, воюй с соседкой, если что, применяй тяжелую артиллерию, — порекомендовала Машенька. — Трубу-то, надеюсь, не канализационную прорвало?

— Нет, — засмеялась я. — Обычную, водяную.

— Ну, и то хорошо. А то, зная тебя, не удивлюсь, если ты сейчас по уши в дерьме сидишь. Ладно, давай, не вешай нос, — подбодрила меня подруга.

— Пока, Маш, — я отключила мобильник и мрачно огляделась вокруг. Затем тщательно принюхалась. Да нет, вроде бы ничем не воняет.

Я горестно вздохнула и пошла выжимать тряпки.

До слесарей я, как и думала, дозвонилась с утра. Услышав знакомый адрес, ребята не пришли в восторг, но деваться им особенно было некуда. Через пятнадцать минут вся троица была у меня.

— Ну-с, и что тут у нас? — вместо приветствия поинтересовался Дима.

— Вода течет. Откуда — не знаю, — бодро отрапортовала я. — Протекла до соседки, у той нет света в зале. Кстати, ребят, а у вас знакомого электрика нету?

— Нафиг тебе электрик, — пробурчал Рома. — Сами все починим. Делов-то на пять минут.

— Ну, сами так сами, — неуверенно пожала я плечами.

— А этот твой привидений, он еще тут? — с некоторой дрожью в голосе уточнил Дима.

— Ромео-то? Тут, куда ж он денется. Просто я его попросила в зале посидеть тихонько, чтоб не мешать.

На самом деле я попросила Ромео не пугать мужиков, которые при первом знакомстве с ним драпали со всех ног. Призрак сделал несчастное лицо, но клятвенно пообещал сидеть тише воды ниже травы и из зала не высовываться.

— Это хорошо, — обрадовался Дима, и работа закипела на глазах. Мужики шустро исследовали каждый сантиметр труб, нашли искомую дырку, заварили-запаяли-законопатили и наконец разрешили мне пустить воду.

— Держит! — удовлетворенно отметил Дима, любуясь на проделанную работу. — Текс, где там свет не горит?

— У соседки в зале, — напомнила я.

— У соседки. В зале, — повторил Дима. — Роман, сгоняй глянь, чего там у нее.

Рома спустился вниз и после пяти минут отсутствия поднялся обратно.

— У нее все нормально, надо искать провод.

— А провод идет под полом, — задумчиво сообщил нам всем Дима и повернулся ко мне. — Слышь, хозяйка, надо полы поднимать.

Я тихо заскулила. Полы у меня лежали хорошие, деревянные и ломать их было ужасно жалко.

— А по-другому никак нельзя? — с робкой надеждой уточнила я.

— Скажешь как, мы сделаем, — предложил Дима. — Я не знаю, как еще до провода добраться.

У меня на глаза навернулись слезы. Рома заметил мое состояние и сжалился.

— Мы попробуем аккуратно пару досок приподнять так, чтобы их по возможности можно было обратно пришпандорить.

— Давайте, — с тяжелым вздохом согласилась я. Делать-то нечего, все равно надо чинить свет соседке. А так, может, и получится с минимальными потерями.

Ребята принялись за работу, а я пошла позвонить Машеньке и предупредить, что еще больше задержусь.

— Что там у тебя творится? — с тревогой спросила Машуня, прислушиваясь к грохоту на заднем плане.

— Полы мне вскрывают, — с тяжелым вздохом пожаловалась я. — Ищут соседкину проводку.

— У тебя? — удивилась Машуня.

— Дом-то старый, — объяснила я. — Как я поняла, проводка к люстре здесь идет под моим полом, а потом уходит вниз, к соседке. Уж не знаю, как это в современных домах делается, но у нас так.

— Дурдом, — подытожила Машуня. — Ты смотри, чтоб ее лампа к тебе не была подключена, а то эти соседки-божьи одуванчики на все способны. Потом выяснится, что ты и за себя и за нее платишь.

— Обязательно проверю, — успокоила я ее и пошла рыдать над взломанными полами.

Ребята в самом деле постарались все проделать аккуратно. Подняли две доски, нашли провод и теперь крутят его в руках, пытаясь понять, где изъян.

— Вот, нашел, — радостно завопил Дима. — Вот где его закоротило. Сейчас мы этот кусочек вырежем, а концы смотаем, и все заработает.

— Пойду свет у соседки отключу, — сказал Рома, поднимаясь с колен. — А то как шарахнет током, потом замаешься откачивать тебя.

Через минуту он вернулся и махнул рукой, мол, добро, можно приступать. Дима перерезал провод и принялся скручивать оголенные концы.

На лестнице послышались мелкие шажочки, затем в мою квартиру заглянула довольная мордочка соседки.

— Мальчики, у меня все горит, спасибо.

Дима тупо уставился на зажатые в руке без перчатки провода.

— А-а-а! — громко заорал он, когда до него дошел смысл услышанного, и отбросил провода подальше.

— Выключите свет, — еще громче заорал Рома. — Его же током убьет! Выключите свет!

Соседку как ветром сдуло. Рома выскочил следом за ней.

— Ничего не понимаю! — сказал трясущийся мелкой дрожью и бледный как простыня Дима. — Ведь меня же должно было током шибануть, я ж оба провода без изоляции в руках держал! А я ничего не почувствовал!

Вернулся страшно ругающийся Рома.

— Старая курица! — шипел и плевался он. — Видите ли, ей интересно стало, сделали мы ей свет или нет. Щелкнула выключателем там, щелкнула здесь, ничего не горит. Она поперлась к счетчику и увидела, что он выключен. И включила, чтоб ей!..

— Чудеса какие-то! — ошарашено произнес все еще бледный Дима. — И меня при этом не шибануло. У тебя, Ирина, не квартира, а какая-то паранормальная зона. Сплошные чудеса творятся!

Притихшие мужички быстро замотали провода изолентой, присобачили на место доски и тихо, по-английски не прощаясь, ушли.

Я перевела дух и поехала на работу.

— Подруга, я тебе сочувствую, — пожалела меня Машуня, выслушав подробный отчет о моих утренних злоключениях. — Ты хоть прошлась по полам, а то вдруг плохо прибили? Потом начнут скрипеть раньше времени.

— Да нет, все нормально, — успокоила я ее. — Ребята все на совесть сделали, даже ни щепочки не отломили. Я уж и так вся испереживалась. Как представила, что придется все полы в комнате менять, это же полная катастрофа! Ни денег, ни сил не напасешься.

— Это точно, — согласилась Машуня. — Слушай, в пятницу пятилетие фирмы! Товарищ директор всех на природу приглашает, шашлык-машлык и все такое. Просил тебя зайти, как появишься, чтобы обсудить меню и требуемую сумму.

— Ой, — испугалась я. — А я откуда знаю, какое меню надо составлять?

— Не боись, я уже все продумала, — Машенька сунула мне в руки листок с перечнем продуктов и предполагаемым их использованием. — Вот, покажешь ему. Если одобрит, прикинем по стоимости, прибавим пару сотнешек и озвучим шефу. Надо же нам тоже с тобой что-то на этом заработать? — Машка хитро мне подмигнула.

— Маш, ты же знаешь, я честный работник…

— Знаю, но будем считать, что это на непредвиденные расходы. Все равно пригодится, я уверена на сто процентов.

Я пожала плечами и направилась в кабинет директора.

— Добрый день, Артур Дмитриевич, — поприветствовала я все так же плохо выглядящего шефа и чинно уселась на стул, положив перед собой Машенькин листочек.

— Добрый день, Ирина Сергеевна, — в тон мне ответил Артур. — Мария сообщила вам о пикнике?

— Да, только что, — я протянула ему список продуктов. — Вот наше предложение.

Артур быстро пробежал глазами бумажку и согласно кивнул.

— Идет. Посчитайте сумму, а я завтра сниму деньги и все закуплю.

"Обломайся, Машка", — злорадно подумала я. — "Ничего тебе с этого не перепадет".

— А куда мы поедем? — осенила мою голову светлая мысль.

— Вот здесь я хотел с вами посоветоваться, — Артур вытащил из ящика стола какие-то буклеты, встал и разложил их передо мной. Я заинтересовано начала их перебирать. В основном это была реклама различных турбаз.

— Здесь есть неплохие варианты, — горячее дыхание стоящего за спиной Артура скользнуло по моей шее. По коже во все стороны брызнули мурашки. — Вот этот, и этот, и еще вот этот, — директор вытянул три буклета из общей кучи и положил отдельно. — Что ты думаешь на этот счет?

Я внимательно изучила предложенные варианты. В самом деле, неплохо. И цены приемлемые, и комплекс развлечений неплохой. Особенно мне понравилась турбаза под названием "Огонек". На цветных фотографиях стояли симпатичные деревянные домики, а в перечень забав входили теннисный корт, катамараны, бильярд, сауна и прочее удовольствие.

— Вот эта, — ткнула я пальцем в понравившуюся брошюрку.

— Мне она тоже очень понравилась, — почти мне на ухо прошептал Артур.

Я посмотрела ему в глаза. Он глядел на меня с таким выражением жажды на лице, что я невольно застыла, зачарованно уставившись на него. Его лицо медленно приблизилось к моему, я ощутила на губах его дыханье, затем мягкий нажим его губ, нежное прикосновение языка.

Сердце бешено заколотилось в груди. Я хотела этого поцелуя, хотела до дрожи в коленях, но… Я не могу, я не хочу крутить роман с женатым мужчиной. Я, превозмогая себя, резко отвернулась.

Артур издал сдавленный стон и отошел к окну, подальше от меня. Я тяжело дышала, голова кружилась, по телу разлилась предательская слабость.

Артур с силой потер лицо, словно отгоняя непрошеные видения, и глухо сказал:

— Позвоните на эту турбазу, попросите счет. Как придет, сразу оплатите. И не забудьте передать мне список продуктов с обозначенной суммой. Можете идти.

Я по частям подняла себя со стула и, пошатываясь, вышла в приемную.

— Ну что? — тут же накинулась на меня Машенька.

— Меню утвердил. Сказал, что продукты купит сам. Поедем на турбазу, — короткими предложениями ответила я.

— Вот блин, какой облом, — расстроилась Машка. — Может, попробовать завтра напроситься с ним, типа помочь выбрать качественные продукты?

— Без меня, — отрезала я. — Меня вот куда больше интересует, кто поедет на эту турбазу. Директор любимую жену возьмет с собой?

— Наверняка, — скривилась Машуня. — Как же без этой кикиморы бледной? Либо в первых рядах примчится и будет весь день нам мозги полоскать. Ладно, давай листок, я сумму прикину, а потом отдам Артурчику.

Я протянула ей бумажку и пошла работать.

Как это ни странно, но о предстоящем пикнике Галине проболталась Машка. Причем потом она била себя пяткой в грудь и клятвенно заверяла, что сама не понимает, как с ней такое произошло, и что, похоже, Галина просто загипнотизировала ее. Увы, Машуню сдал с потрохами Борис, который присутствовал в сей знаменательный момент в приемной и слышал все до последнего слова.

По словам Бориса, Машенька с Галиной полчаса болтали как лучшие подруги о тряпках, парфюмерии и шоу-бизнесе, а затем Галя увидела на Машунином столе тот самый злополучный список продуктов и, естественно, поинтересовалась, что это такое. На что Машка, не моргнув глазом, рассказала ей о юбилее фирмы и предстоящей поездке на турбазу. Радостно и ликующе восщебетав, Галя помчалась в кабинет к Артуру, напрашиваться в компанию. Не выдержав такого бешеного натиска со стороны жены, Артур предпочел согласиться, но взамен заставил Галину закупать для себя продукты самостоятельно, под предлогом того, что для коллектива харчи он уже приобрел. Впрочем, Галю это не сильно смутило.

— Ну, увлеклась немного, — буркнула в свое оправдание Машенька. — С кем не бывает?

Мне же пришлось доплатить за еще одно место. Тем не менее, все необходимые манипуляции были произведены, и оставалось только решить вопрос, как кто будет добираться.

Артурова машина как транспортное средство отпала сразу, так как он должен был привезти продукты и жену в комплекте. Из имеющих железных коней оставались Машенька и Борька. Мы, трое безлошадных, я, Олег и Тимошка, могли свободно выбирать между двумя водителями. В результате по окончании долгих и мучительных дебатов постановили, что мальчики поедут мужской компанией, а мы с Машенькой своим сплоченным бабским коллективом.

Весь офис погрузился в лихорадочное ожидание предстоящего праздника. Все разговоры были только об отдыхе, на всех лицах светилось предвкушение, все глаза горели фанатичным огнем. Мы с Машкой успели пять раз переругаться до хрипоты на тему, как лучше организовать стол, и что предпочтительней приготовить. В конце концов, дружно плюнули на все и решили свалить процесс готовки на мужиков. Главное, вовремя увернуться от протянутых продуктов.

Поскольку выяснилось, что Машуня знает, как доехать до турбазы, было решено, что Артур и Борис с группой товарищей встречаются в пятницу в офисе и едут вместе, караваном, а мы добираемся своим путем, как и когда нам заблагорассудится. Нам немедленно рассудилось, что нужно выехать попозже, чтобы прибыть к уже накрытым столам.

В результате Машка заехала за мной только в одиннадцать часов. Согласно выработанному плану, на место дислокации мы должны были прибыть как раз к обеду.

Усаживаясь в машину, я заметила на заднем сидении большую картонную коробку.

— Маш, а это что такое? — я попыталась заглянуть внутрь, но немедленно получила по всем любопытствующим элементам сразу.

— Это торт. И не смей его открывать. Я тебя знаю, одним глазком посмотришь, а потом в торте откуда-то дырки появляются.

— Я тут ни при чем, — немедленно открестилась я. Подумаешь, один раз пробу сняла с очередного Машкиного кулинарного произведения, так что ж теперь, меня надо во всех грехах обвинять?

— Знаю я, как ты везде и всегда ни при чем, — ухмыльнулась Машуня. — Текс, куда нам ехать-то?

— Ты же сказала, что знаешь дорогу, — холодея от нехорошего предчувствия, спросила я.

— Ну, мало ли что я сказала, — обрадовала меня подруга. — Достань из бардачка карту города и области и посмотри, по какой дороге нам ехать.

Я в ответ молча вытащила из кармана помятую рекламную брошюрку и сунула Машке под нос.

— О, — восхитилась моей предусмотрительностью Машенька. — И то хлеб!

К счастью, в брошюрке был подробнейшим образом описан проезд на турбазу "Огонек", и заблудиться нам почти не удалось.

Приехали мы как раз вовремя. Артур снимал с мангала подоспевший шашлычок, в домике суетились, накрывая на стол, Олег с Тимошкой. Галина, возлегая на диване, руководила процессом.

Увидев нас, она поспешно вскочила.

— Ой, девочки, ну наконец-то! А мы уже волноваться начали, где вы пропали. Правда, Артурчик?

— Правда, — буркнул Золотов, внося исходящие ароматным парком шашлыки и с беспокойством косясь на меня. — Что случилось? Почему вы так долго?

— Торт пекли, — с гордостью объявила Машуня. — Все утро. У нас ведь праздник? А какой же праздник без торта?

Артур скептически хмыкнул, но Машуня уже по-хозяйски распихала тарелки с яствами и водрузила на середину стола коробку со своим шедевром.

— Ну ладно, — недоверчиво произнес Артур. — Прошу всех к столу.

Исходящий голодной слюной народ тут же расселся.

— Пусть каждый сам себе наливает чего захочет, — сказал Артур. — Для дам есть вино, для мужчин водка. Для тех, кто не пьет, — он кинул очередной косой взгляд на меня, — есть разные соки.

— Соки — это мне, — радостно уведомила я окружающих.

— Как? — удивилась Галина. — Разве ты не выпьешь за родную фирму? Даже глоточка?

Я отрицательно замотала головой. Вот только здесь и сегодня мне не хватало опозориться.

— Ирина не пьет, — ревниво вмешалась Машуня, буфером севшая между мной и Галиной.

— Совсем? — еще больше удивилась Галя.

— Совсем, — отрезала Машенька.

— Надо же, какая жалость, — немедленно расстроилась Галина. — Я-то думала, отправим мужчин гулять и развлекаться, а сами посидим за рюмочкой, поболтаем о своем, о женском.

Машуню перекривило так, что я даже испугалась.

— Ну ничего, не страшно, — с трудом сдерживая ехидство, проговорила Галя, заметившая Машкино выражение лица. — Значит, просто посидим, поболтаем. Без рюмочки.

Машуня только страдальчески вздохнула и закатила глаза.

И вот стоящие перед каждым тарелки сводят с ума запахом и видом съестного, а заменяющие рюмки одноразовые стаканчики наполнены выбранными напитками. Я обставилась пакетами с соком, чтобы не ходить далеко, а заодно и наделять всех страждущих глотком не содержащей спирта жидкости.

Артур, как руководитель фирмы, поднялся, чтобы произнести первый тост.

— Сегодня ровно пять лет с момента создания нашей фирмы, — торжественно начал он. — Всякое бывало за это время. Были веселые минуты, были грустные, бывали и очень тяжелые времена. Я очень благодарен всем вам за то, что вы работаете со мной, что помогаете и поддерживаете меня, и очень надеюсь, что мы проработаем еще пять раз по столько же. За коллектив!

— Ура! — радостно завопили Тимошка с Олегом и кинулись чокаться и целоваться со всеми окружающими.

— Молодежь! — насмешливо произнесла Машенька и залихватски опрокинула стопку с водкой. Галя цедила мелкими глоточками вино.

Я, узрев, что жадные ручонки коллег уже тянутся к пакету с моим любимым яблочным соком, вцепилась в него мертвой хваткой и насильно впихнула им сок томатный. Пусть наслаждаются коктейлем "Кровавая Мэри" (бр-р-р, гадость жуткая, если честно).

Завеселевшие коллеги даже не обратили внимания на мои манипуляции, быстро употребили напиток по назначению и накинулись на еду. Я постаралась не отставать.

Наконец большая часть приготовленного была подъедена, и захмелевшие и засоловевшие товарищи по работе тяжело откинулись на спинки стульев. Мужчины солидно заговорили о рыбалке, охоте и прочих удовольствиях "простого" смертного. Галина насмешливо поглядывала в мою сторону, неизменно проходясь взглядом по настороженно косящейся Машеньке. Я просто развесила уши и слушала всех и вся.

— А н-не сходить ли нам на рыбалку? — нетвердым голосом неожиданно для всех предложила Машуня. — Я смотрела, здесь есть такое удовольствие.

Представители мужского пола оживились и радостно загомонили, бросая на начальство умоляющие взгляды. Артур, по-моему, даже воды не пригубивший, не то что водки, махнул на них рукой и засмеялся.

— На рыбалку, так на рыбалку. Идут все или кто-нибудь остается?

Все ответили дружным обиженным ревом. Директор проследил, чтобы коллектив полностью скучковался на улице, запер домик, и возглавляемая Машуней процессия с диким шумом двинулась требовать удочки.

Отвечающий за подобное снаряжение парень встретил нас с круглыми изумленными глазами, но удочки, прикормку и наживку выдал, не задавая лишних вопросов. Процессия направилась дальше.

На половине дороги Машуню осенила "блестящая" мысль, что для успеха надо спеть песню. Причем песню она выбрала революционно-маршевую и сама же первая ее и завела. Завывая на все голоса и чеканя шаг, наша компания приближалась к озеру, предназначенному специально для рыбалки. Я не знаю, что чувствовали бедные рыбы, но попадающиеся навстречу люди при нашем приближении разбегались во все стороны, напуганные и шокированные.

По прибытии на озерцо Машка тут же застолбила за собой участок три на три метра и громогласно объявила всем присутствующим о правах частной собственности. Большинство уже находившихся на бережку любителей моментально поняло, что прибыли профессионалы, и принялось шустро сматывать удочки. Более тугоумное меньшинство наблюдало за их манипуляциями с удивлением и легкой тревогой.

Предприимчивый Борька одним взглядом оценил обстановку и предложил выпить за рыбалку, так как на сухое нутро такими ответственными вещами заниматься нельзя. В ответ на возмущенные вопли коллектива, мол, выпили бы, да где взять, ушлый юрист поднял вверх указательный палец и вытащил полную бутылку водки из… носка, задрав брючину почти до колена. Коллектив приветствовал его сообразительность дружным восторженным ревом. Хорошо, что качать не кинулись, а то неизвестно, где бы потом пришлось Борьку искать.

Отметив таким образом начало рыбалки, все желающие половить рыбку большую и маленькую рассредоточились по берегу и закинули удочки, причем Тимошка сразу умудрился поймать самого себя за штаны. Я предпочла остаться на подхвате у Машуни, ну там, рыбку с крючка снять, ловильщицу из лески выпутать и все такое. Артур зорким взором следил за всеми остальными, устроившись на небольшом пригорке, очень удобно расположенном рядом.

— А ты почему не ловишь? — возбужденно сверкая глазами, спросила меня Галина. — Неужто не хочешь поучаствовать?

— Я предпочитаю понаблюдать, — с трудом сдерживая смех, ответила я. Галя с удочкой в руках напоминала мне о мартышке с гранатой. Меня активно терзали смутные сомненья, что она даже не представляет, с какой стороны на ЭТО цепляется рыба.

Галя помотала удочкой влево-вправо в попытке забросить крючок. Я не выдержала и отобрала у нее оружие рыболовства.

— Смотри, как надо, — показала я ей. Коротко свистнула леска, и крючок исчез в недрах озера. На поверхности воды медленно закачался ярко-красный поплавок.

— Ой, как ты ловко! — восхитилась Галина. — А где ты так научилась?

— Я с детства с отцом на рыбалку ходила, вот и научилась, — глухо ответила я. Воспоминание о папуле напомнило о ссоре с маменькой. В груди неприятно царапнуло.

Я поспешно сунула удочку Галине в руки и отошла к Машуне. Пусть сама разбирается с рыбалкой, раз ей экстрима захотелось.

Вдруг Борька, не успев закинуть удочку, радостно заорал и начал сматывать леску. Его поплавок полностью погрузился под воду.

— Здоровая, зараза! — восторженно вопил Борька. — Еле тащу!

Все побросали свои места дислокации и собрались вокруг везунчика, подбадривая того дельными и не очень дельными советами.

— Давай, тяни! Быстрей, быстрей!

— Подсекай! Подсекай, а то уйдет!

— Рано еще подсекать, пусть поближе подтянет.

— Чего ж рано-то, когда в самый раз! Подсекай, говорю!

Наконец леска была смотана и на поверхности воды показалась… приличных размеров коряга с торчащими во все стороны ветками.

— Тьфу на тебя! — зло сплюнул обрадовавшийся было Борис. — Понакидают всякого мусора, рыбу невозможно половить спокойно. Давайте еще вмажем, мужики.

— Так кончилось же, — вмешалась Машенька, тоже не против вмазать.

— Правда? — Борька удивленно оглянулся, наткнулся взглядом на пустую бутылку и пожал плечами. — Ну вы даете! И что бы вы только без меня делали?

С этими словами Борис полез во второй носок и вытащил еще одну бутылку водки.

— Борь, — не в силах сдержать смеха, заржала я. — Ты когда успел бутыли попрятать? Ты все время у всех на глазах был.

— О! — Борька погрозил мне указательным пальцем. — Это называется ловкость рук и никакого мошенничества. Учитесь, люди.

— Еврей ты, Борька, — поддержал меня Олег.

— Ну и это тоже, — согласился Борис, поднял пустую бутылку и закинул в озеро.

— Ты чего экологию нарушаешь? — возмутилась я.

— Я рыбу приманиваю, глупая женщина, — пояснил мне закосевший юрист. — Она бульк услышит, приплывет посмотреть, что такое, глотнет остаток водки и сразу кинется к крючку, закусывать. Тут-то мы ее и схватим.

— Этому ежику больше не наливать, — хохоча, вынесла я вердикт и обернулась в сторону Галины, которая снова воевала с удочкой. Фигушки, в этот раз не пойду помогать, пусть сама управляется.

Галя исхитрилась закинуть крючок и сразу принялась сматывать леску.

— Ой, — тоненько заверещала она. — Кажется, я что-то поймала! Ой, помогите вытащить, я рыбу ловить совсем не умею.

Озлобленное от зависти мужичье — ведь это же они должны поймать первую рыбину! — кинулись на помощь. Отпихивая друг друга и стараясь не материться вслух, они выудили из глубин озера пустую бутылку из-под водки, минуту назад закинутую Борисом.

У меня от смеха уже заболел живот. Галя внимательно рассмотрела добычу и повернула в сторону мужа полные слез глаза и надутые губы.

— Артурчик! Как же так?

Золотов только махнул рукой, хохоча во все горло.

Машка смачно высказалась по поводу горе-рыболовов и вынесла вердикт.

— Здесь рыбы нет. Развлекаловка для идиотов. Пойду лучше на лодке поплаваю.

Борька кинулся следом за ней.

— Я с тобой! Чур, я на веслах.

Вскоре по поверхности озера выписывала всевозможные кренделя большая весельная лодка, а воздух оглашали неприличные частушки в совместном исполнении Машеньки и Бориса. Оставшиеся рыболовы, до сих пор надеявшиеся на чудо или, на худой конец, просто на то, что мы уйдем, поняли, что надежды не оправдались, завздыхали, завозились и начали собираться. В этот момент Машуня с диким воплем и всплеском сиганула в воду, видимо, решив поплавать. По озеру от берега до берега пошла волна цунами, смывшая двух особо нерасторопных рыбаков.

Наша дружная компания полюбовалась на чудачества двух отдельных ее представителей и, решив не дожидаться, пока они накатаются, накупаются и наорутся, отправилась обратно в домик, ужинать.

По возвращении директор приготовил нам новую порцию умопомрачительного шашлычка, и мы торопливо принялись его поглощать. Дело близилось к вечеру. Сидеть в домике не хотелось, и мы, с одобрения руководства, вытащили стол на небольшую веранду, примыкающую к домику, и теперь любовались на ярко-алый закат.

— Странно, никто над ухом не жужжит, — удивилась я. — Здесь комары не водятся, что ли? Какая-то экологически вредная для них зона?

— Комаров здесь травят по весне, так же как и мошкару, — пояснил мне присевший рядом Артур. — Поэтому никто не жужжит, не брунит и кровь не сосет.

— Травят? — у меня полезли вверх брови. — Как это возможно?

— Я толком не знаю, — слегка смутился Артур. — Вроде бы опрыскивают какой-то дрянью все вокруг со спецсамолетов, и в результате все кровососы дохнут.

— Ух ты! — восхитилась я. — А разве это не вредно для природы? Птички-то чем питаются, воздухом?

— Хочешь вступить в Гринпис, активистка? — тихо засмеялся Золотов.

Я улыбнулась и промолчала.

Вдалеке послышались разухабистые вопли.

— О, Машка с Борькой приплыли, — сонно отметил разомлевший Тимошка. — Ишь, как надрываются!

На тропинке, виляющей между высоких деревьев, показался один большой силуэт, по мере приближения разделившийся на два, крепко обнимающих друг друга. Олег скрипнул зубами, он был весьма не прочь сейчас оказаться на месте Бориса. К сожалению, ему ничего не светило. Машуня твердо следовала принципу — на работе никаких шашней.

— А не сама я топаю, у меня чой-то под попою, — допела Машуня очередную похабную частушку и, весело сверкая глазами, плюхнулась рядом со мной, согнав с этого места Артура.

— Ох, хорошо-то как! — Машка довольно потянулась и схватила со стола шампур. — А вы шего шдешь шидите? Пойдемте гулять.

— Я не пойду, — отмахнулась я. От съетого и выпитого слипались глаза и куда-то двигаться, да и просто совершать какие-либо телодвижения совсем не хотелось. Остальной народ, примерно в таком же состоянии, вяло отмазывался от приставучей активистки.

— О! — вдруг оживилась Галина. — А давайте в сауну пойдем!

На это народ лениво, но согласился. Артур пошел договариваться насчет сауны, а мы неохотно собрались и стали ждать командирской отмашки.

Вернувшийся Артур предупредил, что баня освободится через десять минут и еще столько же понадобится, чтобы в ней прибрались. Мы за это время успели затащить стол обратно в домик и, вооружившись принесенными простынями, отправились париться.

Обычная банька с громким названием сауна выглядела как небольшой деревянный сруб. Почти сразу от дверей начиналась короткая, в три ступеньки лесенка, ведущая в небольшую вялотекущую речушку, густо поросшую по берегам камышом. Я брезгливо подумала о том, кто в такой воде может обитать, и зашла внутрь.

В баньке сладко пахло нагретым деревом и еще чем-то ароматным. Мы партиями "мальчики" и "девочки" переоделись, если так можно сказать, в простыни и набились в парилку. Машка, наряженная в предусмотрительно прихваченный из дома купальник, изучающим взором скользила по представленным на рассмотрение мужским телам — до этого их рассмотреть не представлялось возможным, так как это был наш первый коллективный выезд на природу, раньше все меропринятия проводились только в офисе. Я же сразу прикипела взглядом к обнаженному торсу Артура. В голову полезли непрошеные воспоминания.

Золотов, словно почувствовав мой пристальный взгляд, внимательно посмотрел на меня, а затем лукаво подмигнул. Я поспешила отвернуться, чувствуя, как предательски закраснелись щеки.

— Ой, хорошо! — выдохнула обливающаяся семью потами Машенька. — Ну, посидели, попарились, теперь надо и окунуться.

Все, как по команде, вскочили и побежали к речушке. Я лениво топталась сзади.

Машуня подбежала к лесенке, с разбегу сиганула в речушку и без звука скрылась под водой, чтобы через минуту выскочить почти в свой рост с диким воплем.

— Мама! — взвизгнула она. — Ледяная! Вода ледяная!

Уже разохотившиеся мужички попятились назад, один Артур красивой ласточкой нырнул в речушку и поплыл Машке навстречу. Бережно обхватил ее, помогая доплыть, проследил, чтобы она поднялась по лесенке, и только затем вылез сам.

— Да, водичка что надо, — Золотов сверкнул белыми зубами. — Аж дыхание перехватывает. Так что больше никаких запрыгов с разбега. Еще не хватало, чтобы кому-то плохо стало от таких температурных перепадов.

Все послушно закивали.

— Там вроде душ есть, — припомнила я. — Кому сильно хочется охолонуться, пусть под душ бегает.

На том и порешили. Машка, сине-бледная после своего экстремального купания, пошла обратно в парилку, отогреваться.

Когда мы вышли из бани, на небе высыпали бледно-желтые звезды. Добравшись до домика, на славу отдохнувший коллектив принялся устраиваться на отдых. Я застолбила за собой место и вышла на веранду, полюбоваться на ночное небо.

— Я обожаю звезды, — негромко сказала вышедшая следом за мной Галина. Я слегка поморщилась. За весь день жена Артура оприходовала четыре бутылки вина и сейчас плавно покачивалась взад-вперед. Я силком усадила ее на принесенный с собой стул, а сама залезла на невысокие перильца, окружавшие веранду.

— Спасибо, — совсем пьяным голосом поблагодарила меня Галя. — Хочешь, я тебе расскажу что-нибудь?

Я подумала и задала уже давно интересующий меня вопрос.

— Галь, а почему Артур про тебя никому ничего не рассказывает? Мы вот, например, узнали, что он женат, только когда ты приехала.

Галина откинулась на спинку стула и улыбнулась, глядя на звезды.

— Знаешь, это все было так давно, что даже не верится. Мы были так молоды и наивны тогда.

Она тихо засмеялась своим мыслям.

— После окончания девятого класса я перевелась в другую школу, с более высоким уровнем преподавания. Моим соседом по парте оказался Артурчик и с первого же дня принялся ухаживать за мной. Мы встречались каждый день, даже по выходным, после школы долго, часами, целовались на лавочке. Он не был первым моим мужчиной, да и у него до меня были девчонки, но встречаться нам было негде. Два года целомудренных свиданий — сейчас я себе даже представить такое не могу.

Когда Артурчику исполнилось восемнадцать, он сделал мне предложение. Я согласилась, и сразу после выпускного вечера мы подали заявление в загс. Его и мои родители были категорически против. Как же, молодые, зеленые, еще учиться и расти! Но Артурчик был непоколебим. И мы поженились.

Через месяц его родители погибли в автокатастрофе. А еще через два месяца я узнала, что беременна. И сделала аборт. Я не знаю, как он узнал об этом, но он узнал и закатил мне грандиозный скандал. Кричал, что я не ценю человеческую жизнь, что аборт — это убийство. Мы много обидного тогда наговорили друг другу.

Я ушла от него на следующий день. Если честно, думала, что он будет меня искать, умолять вернуться. Но этого не произошло. А я поняла, что не хочу, чтобы он меня нашел. И уехала в другой город. Одна.

Галина замолчала. Я смотрела на нее во все глаза и пыталась вызвать в себе жалость к этому человеку. Пыталась, но не могла.

— Когда две недели назад я увидела его у себя в офисе, — снова заговорила Галина, — я не поверила своим глазам. Но это действительно оказался Артур. Его фирму выбрали в качестве генерального подрядчика, и мне волей-неволей пришлось ехать с ним, контролировать на месте все его действия. Знаешь, он так и не простил меня. Не знаю, была ли между нами действительно любовь, или просто мы так считали по наивности, но в любом случае, сейчас он меня не любит. Я вижу, что он любит какую-то другую женщину, я вижу, что мешаю его счастью своим присутствием здесь, — Галина резко замолчала.

— А ты? — осторожно спросила я. — Ты его еще любишь?

— Разве можно его не любить? — улыбнулась Галя. — Он всегда был любимчиком женщин, только никогда не умел этим правильно пользоваться. Правда, Артурчик?

Она повернула голову к двери. В дверном проеме стоял Золотов и смотрел на нас. Он явно слышал весь наш разговор от начала до конца.

— Девочки, сдается мне, что вы заболтались, — мягко пожурил нас Артур. — Время позднее, спать пора. Идите, укладывайтесь, хватит полуночничать.

Галина послушно поднялась со стула и прошла в дом. Я замешкалась, неловко слезая с перил. Артур тем временем занес стул в дом и повернулся ко мне, встав в дверях. Я попыталась протиснуться в дом мимо него, но Золотов железной рукой задержал меня, пристально глядя мне в глаза, словно ища там ответ на какой-то незаданный вопрос. Затем, так и не сказав ни слова, легонько подтолкнул меня по направлению в выбранной мной комнате и вышел на улицу.

— Ох! — стенала на следующее утро Машенька. — Голова моя, голова! Сейчас пополам треснет и развалится!

— Пить меньше надо, — беззлобно буркнула я, наливая в стакан сока и протягивая ей пару таблеток "Антипохмелина". — На, выпей, бедолага, легче станет.

— Вот объясни мне, подруга, — простонала Машуня, послушно принимая предложенное лекарство. — Сама ты почти не пьешь, но как какая гулянка, у тебя всегда с собой целая аптечка разных средств на все случаи жизни. Тебе не лень ее с собой таскать? Да и зачем?

— На всякий случай, — пояснила я. — Предусмотрительная я. Мало ли что случиться может, а тут — раз, и все под рукой. Можно первую помощь оказывать.

— Ага, — вяло кивнула Машуня. — Типа жгут на шею или бинт на рот и нос. Ох, кажись, полегчало.

— Так, кто тут еще болящий и страждущий? — уточнила я у остального коллектива. Мужики посмотрели на меня как на врага народа и от предложенной помощи отказались. Галина уже похмелилась парочкой стаканчиков вина и пребывала в состоянии эйфории. Олег с Тимошкой мужественно удерживались от повторения ее примера. Борис молча страдал.

— Ну-с, — возник в комнате жизнерадостный и бодрый до омерзения Золотов. — Все живы?

Коллектив что-то нескладно промычал в ответ.

— Ну, если утром болит голова, значит, вечер накануне удался, — оптимистично заявил Артур. — Господа, грузимся по машинам, наше время вышло, и сейчас сюда придут, что начать нас выгонять. Все дружно на выход.

Делать нечего, пришлось соскребать тела с диванов и стульев и выметаться на улицу. Освеженная Машенька бодро уселась за руль.

— Ну что, подруга, прокатимся с ветерком?

— Прокатимся, только давай без ветерка, — попросила я.

К нам подбрела побледневшая Галина.

— Девочки, можно я с вами поеду? Меня в машине Артурчика укачивает.

— Надеюсь, в моей машине тебя не укачает? Если что, будешь сама полы отмывать, — злобно прищурилась Машенька.

— Хорошо, — покорно кивнула Галя и осторожно погрузилась на заднее сидение, в компанию к пустой коробке из-под торта.

Машка так лихо рванула с места, что даже у меня желудок подкатил к горлу. Галино лицо приобрело цвет свежеснятых сливок.

— Машунь, давай полегче, — попросила я. — А то плохо станет мне, а я твою машину мыть не буду, предупреждаю сразу.

— Ладно, — недовольно буркнула Машуня и повела уже куда более аккуратно. За нами следом тронулись и другие участники коллективной попойки.

Выехав на трассу, Машенька расслабилась и даже принялась что-то негромко напевать под нос. Судорожно сжавшаяся на заднем сидении Галя прижимала к груди коробку из-под торта, как я поняла, на всякий случай.

Нас обогнал Артур, весело гуднул нам и прибавил газу.

— Ах, так! — взъярилась Машенька и попыталась было догнать директора, но я вцепилась в нее мертвой хваткой.

— Маша, ради всего святого, поезжай медленно и плавно.

Машка обиженно покосилась на меня и снова поехала нормально.

Через час она высадила меня перед моим подъездом и лихо рванула с места, увозя с собой Галину. Я невольно посочувствовала последней. Чует мое сердце, коробочка, столь нежно прижимаемая к сердцу, ей точно понадобится.

— Привет, Ромео! — с порога окликнула я свой домашний кошмар. — Как у нас дела? Все тихо? Ничего не течет, не искрит, не горит?

— Все в полном порядке, — бодро отрапортовал мне Ромео, появляясь передо мной. — Так тихо, что даже скучно.

— Что, даже лучший друг телевизор уже не развлекает? — удивилась я. — Я тебя положительно не узнаю!

Ромео неопределенно пожал плечами.

— По сравнению с тем, как я существовал раньше, сейчас мне очень весело и интересно. Особенно в компании с тобой, — глубокомысленно изрек призрак.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла я. — Это комплимент или изощренное оскорбление?

— С тобой не соскучишься. То рыцарские турниры, можно сказать, прямо дома устраиваешь, то в какие-то странные истории попадаешь, то просто творишь не знаю что, — любезно пояснил мне призрак. — С тобой все время что-то происходит! Это так интересно! Гораздо интереснее телевизионных программ.

— Короче, цирк уехал, а клоуны остались, — перевела я на понятный себе язык высказывания Ромео. — Рада, что хоть кому-то весело от того, что я постоянно вляпываюсь в неприятности, причем в большинстве своем по собственному недосмотру.

— Да ладно тебе, Ирина, — смутился призрак. — Я не имел в виду ничего плохого.

— Не обращай внимания, — махнула я на него рукой. — Это я так, с недосыпу ворчу.

— Как погуляли? — деликатно спросил Ромео.

Я припомнила вчерашнюю рыбалку и не удержалась от подхихикивания.

— Шикарно. Жаль только, что мало. Если б ты мог поехать со мной, то повеселился бы от души.

Ромео горько вздохнул.

— Вот так все самое интересное проходит мимо. Эх, нелегко быть привидением!

— Ромео, поверь мне, — засмеялась я, — если б это было возможно, я бы повсюду брала тебя с собой. С тобой тоже не соскучишься.

— Расскажи мне, как вы повеселились, — жалобно заскулил Ромео. — Ну пожалуйста.

Я, периодически прерываясь на то, чтобы от души посмеяться над чудачествами коллег, поведала ему историю нашего отдыха на природе. Ромео здорово развеселился.

— Да, действительно, жаль, что я не могу с тобой ездить на такие прогулки.

— Ром, а как вы веселились в твое время? — спросила я у ухмыляющегося призрака. — Мне кажется, в ваше время такая скука была. Все люди такие чопорные, надутые, всё только по этикету. А забавы, разумеется, кроме травли невинных зверюшек, были?

Ромео заухмылялся еще сильнее.

— Позволь мне рассказать тебе одну историю, которая, признаюсь, произошла не без моего непосредственного участия. Во время нашего с отцом турне по Европе мы были приглашены на званый ужин к герцогине Стрикачелли…

— Помню, помню, — перебила я его. — Проказница и развратница.

— Почему сразу развратница? — смутился призрак. — Я ничего такого о ней не говорил!

— Не обращай внимания, — отмахнулась я. — Это я так, к слову просто пришлось. Так что там с герцогиней?

— Итак, герцогиня решила устроить званый ужин. Были приглашены гости, побывавшие в разных концах света — таким образом герцогиня надеялась избежать скуки среди гостей. Глядишь, кто-нибудь расскажет занимательную историю, которая позабавит окружающих.

В честь приема герцогиня, по праву считавшаяся первой красавицей Рима, решила порадовать гостей новым платьем, со столь глубоким декольте, что ее муж, почтенный старичок, приближающийся к девяностолетнему рубежу, только смачно крякнул, но не решился что-либо сказать супруге.

Среди гостей я встретил своего знакомца, тоже графа, с которым мы уже имели удовольствие общаться во время пребывания в Париже. Это был энергичный молодой человек лет на пять старше меня. Увидев меня, он очень обрадовался и по секрету сообщил мне, что намерен сегодня сделать предложение руки и сердца своей возлюбленной. Чтобы подтвердить серьезность своих намерений, он показал мне обручальное кольцо.

В этот момент проходящий мимо слуга поскользнулся и опрокинул на меня поднос с шампанским. Я, естественно, взмахнул руками, пытаясь защититься от столь нелепого нападения, и случайно выбил кольцо из рук приятеля. Сверкнув золотистой искоркой, кольцо взмыло над залом и приземлилось точно в корсаж герцогини Стрикачелли.

Надо признаться — прости мне столь интимные подробности — что грудь у герцогини являлась самой выдающейся частью тела, но была столь широко расставлена, что кольцо легко проскочило вглубь, а герцогиня даже ничего не заметила.

Мой знакомый, побледнев от ужаса, замер на месте, не в силах придумать, как изъять утраченное. Я посоветовал ему три варианта: объяснить герцогине, что произошло, отобрать кольцо силой или соблазнить ее и в процессе вытащить искомую драгоценность.

Как следует взвесив все за и против, мой приятель, обладающий, к слову, весьма привлекательной внешностью, остановился на последнем варианте. Как я уже упоминал, герцог Стрикачелли был весьма преклонных лет, и о количестве любовников его супруги ходили самые невероятные слухи. Так что шанс на соблазнение у моего знакомого был весьма и весьма большой.

Старательно скрываясь от зорких глаз своей возлюбленной, граф приступил к решительным действиям. Для начала пригласил герцогиню на танец и, пока они кружились под музыку, страстно заглядывал ей в корсет, пытаясь разглядеть утраченное столь глупым образом кольцо. Польщенная таким вниманием герцогиня плавилась в его руках как воск.

Убедившись, что вот так, с наскоку, вернуть потерянную собственность не удастся, мой знакомый перешел к более активным методам. Утащил разомлевшую женщину в самый темный угол и там принялся нашептывать ей комплименты, периодически осторожно распуская руки. Крайне довольная таким поворотом дела герцогиня комплименты выслушивала, но щупать себя не позволяла, шлепая шалунишку по бесстыжим конечностям.

Отчаявшись добраться до драгоценности без лишних усилий, граф пошел на крайние меры, а именно, пригласил герцогиню прогуляться в саду. В глубине сада находилась укромная беседка, вполне подходящая для выполнения задуманного.

Герцогиня, покосившись на престарелого мужа и убедившись, что тот старательно делает вид, что ничего не замечает, выразила согласие на прогулку. Я, каюсь, был не в силах пропустить такое представление и тихо прокрался за ними следом.

Доведя герцогиню до беседки и выслушав порцию ахов и охов о том, как у дамы устали ножки, граф, не долго думая, затащил ее внутрь и вцепился в шнуровку корсажа. Потрясенная таким яростным натиском, герцогиня тихо постанывала и дрожала в предвкушении, как вдруг, оголив ее до пояса, коварный соблазнитель издал победный вопль и вскинул вверх руку, в которой было зажато что-то круглое и блестящее. После чего поспешно извинился и наивно попытался сбежать.

Поняв, что продолжения не последует, герцогиня, как истинная итальянка, отличавшаяся бешеным темпераментом, догнала бедолагу и от души надавала ему оплеух. А затем и мне, услышав бесстыдное ржание в близлежащих кустах. После чего пригрозила спустить на нас собак, если мы немедленно не покинем пределов ее владений.

Честное слово, — заулыбался Ромео, — я еще никогда так не молил о прощении. Выслушав нашу полубредовую историю, прерываемую клятвами в нашем полном раскаянии и заверении, что подобного больше не повторится, герцогиня, отличавшаяся весьма веселым нравом, рассмеялась и сменила гнев на милость, разрешив нам остаться.

В тот самый момент, когда мы с приятелем, довольные жизнью и гордые проделанной операцией, подходили к зале с гостями, из кустов вылетела разъяренная возлюбленная моего друга и отсыпала ему новую порцию оплеух. Оказалось, что она все-таки увидела манипуляции графа и проследила за ним и герцогиней до беседки…

— И что же с беднягой было дальше? — нервно всхлипывая от смеха, спросила я у призрака.

— Ну, понятное дело, что помолвка не состоялась. Его возлюбленная отказалась даже здороваться с ним и вскоре предпочла уйти в монастырь. Впрочем, — Ромео хитро улыбнулся, — граф не остался в накладе. Через пару месяцев скончался престарелый супруг герцогини и по окончании положенного траура мой приятель перешел из ранга ее любовника в категорию супруга. Так что их история окончилась более чем хорошо.

— Да, — протянула я. — Беру свои слова обратно. В ваше время тоже хватало своих причуд и приколов.

— О да! — задумчиво протянул Ромео.

Заверещал сотовый. Я ткнула в кнопочку приема.

— Алло!

— Ой, подруга, это снова я, — заверещала мне в ухо Машенька. — Как самочувствие?

— У меня нормально, — засмеялась я. — Надеюсь, и ты и Галя живыми и здоровыми доехали?

— Живыми-здоровыми, — тоже засмеялась Машуня. — Представляешь, как я ни старалась, какие виражи не закладывала, но ее так и не стошнило. А жаль! Я бы не отказалась полюбоваться, как жена моего директора надраивает мою машину. Эх, прелесть, а не картинка! Но я тебе зачем звоню…

— Зачем? — уточнила я.

— Что-то мне понравился отдых на природе. Как насчет того, чтобы в следующие выходные выехать на пикничок?

— С кем? — заинтересовалась я. Отдых на природе я любила безумно и не пропускала ни одного подобного мероприятия.

— Я, ты, Лешенька и его друг, — принялась перечислять Машуня.

— А друг зачем? — с подозрением спросила я. Только с одной сводницей управилась, так тут же другая нарисовалась.

— Просто для компании, — отрезала Машуня. — Вдруг мы с Лешенькой захотим уединиться? Ты что, одна будешь все это время сидеть? Так хоть поболтать будет с кем.

— А он не будет ко мне приставать? Я девушка приличная, с первым встречным не могу.

— Ой, я тебя умоляю, приличная она! Всех мужиков вокруг себя перебаламутила, тихоня! Нет, не будет, он просто отдохнуть хочет, без каких-либо романтических приключений. Так ты как, согласна?

— Конечно, согласна, о чем речь, — подтвердила я. Ну надо же, прямо не жизнь, а сказка началась! Гуляю, отдыхаю, развлекаюсь. Чует мое сердце, ни к чему хорошему это в итоге не приведет. Но упускать такую возможность повеселиться я тоже не собираюсь.

— Вот и славненько! — довольным тоном сообщила мне Машенька и отключилась.

Всю неделю на работе мы обсуждали предстоящий пикничок. Определили место отдыха, решили, что покупать из еды. Машка дала мне партийное задание купить разных овощей и зелени для салата, все остальное взяла на себя. Я честно ее предупредила, что не разбираюсь ни в том, ни в другом, но подруга только скептически поджала губы.

— Чего там разбираться? Главное, смотри, чтоб без гнилья были, и ладно.

Зря она так легкомысленно отнеслась к моему предупреждению…

В пятницу вечером, после работы, я покорно поплюхала на рынок для закупки требуемого. Долго ходила по овощному ряду, оглядывая ряды коробков с выложенными в них овощами, провожаемая недовольными взглядами разочарованных продавцов. Проходя по ряду в шестой или седьмой раз, я услышала окрик.

— Эй, красавица, зачем так долго ходишь? Иди ко мне, я тебе все самый лючший продам.

Носатый и усатый дядька призывно махал мне рукой. Я подошла поближе.

— Что ты ищешь, красавица? — спросил меня кавказец.

— Да мне бы овощей каких, для пикника, — проблеяла я, обводя растерянным взглядом его витрину. — И травки разной.

Кавказец насмешливо хмыкнул в усы.

— Травки? Будет тебе травка, красавица. Овощей каких? Помидор вот, огурэц есть. Лук-морковь надо?

Я внимательно пригляделась к предлагаемым продуктам. Ну надо же, восхитилась я, помидорки прям заглядение! Один к одному, все кругленькие, ровненькие, как елочные шарики.

— Давайте помидорок, огурчиков и зелени. Ну там, лук, укроп, петрушка.

— Кинзу будэшь брать? — уточнил у меня дядька. — К мясу хорошо.

Я с сомнением покосилась на предлагаемый пучок. Какая-то неврачная она, вялая.

— Нет, пожалуй, не буду.

— Не хочэшь, как хочэшь, — согласился дядька, быстро обсчитал меня на десять рублей и сунул тяжелый пакет. Я, крайне довольная приобретением, потащила его домой.

Встречающий меня Ромео с любопытством проследил, как я выгружаю продукты в холодильник.

— Это что, для новой диеты? — заинтригованно спросил он у меня.

— Нет, это для пикника, — отдуваясь, ответила я. — Я разве тебе не сказала? Завтра с Машкой едем на природу.

— Эх, — расстроился Ромео. — Опять я все самое интересное не увижу.

— Не переживай, — клятвенно пообещала я ему. — Я тебе все расскажу по возвращении. Да и не будет там ничего интересного. Приедем, пожарим мяско, поедим, поваляемся, позагораем и все.

— Ну-ну, — с сомнением произнес призрак. — Зная тебя, я сильно сомневаюсь, что все пройдет вот так тихо и мирно.

— Попрошу без намеков, — оскорбилась я. — Я себя всегда веду скромно и прилично. Это окружающие вытворяют всяческие глупости, а потом сваливают все на меня.

Ромео захихикал. Я еще раз проверила, все ли я купила и завалилась спать, несмотря на ранний вечер. Завтра вставать в шесть утра, надо же выспаться хоть немного!

Заслышав отчаянный звон будильника, я с трудом разлепила непослушные веки и сладко зевнула во весь рот, да так что челюсть хрустнула. Тут же заверещал мобильник.

— Проснулась? — поинтересовалась Машенька. — Мы за тобой выезжаем, собирайся.

Я торпедой понеслась в ванную, наскоро умылась, натянула на себя спортивный костюм и вытащила из холодильника пакет со своим вкладом в общий отдых.

— Ром, не скучай тут без меня, — попрощалась я с призраком.

— Будь поаккуратней, береги окружающих, — напутствовал меня любезный призрак, и я спустилась вниз. Пару минут постояла, озираясь по сторонам и вдыхая свежий утренний воздух. Эх, ляпота! Теперь понимаю тех, кто в такую рань устраивает себе пробежки. Аж самой захотелось пробежаться мелкой трусцой от одного угла дома до другого.

Из-за угла вывернула Лешкина машина, остановилась передо мной, и оттуда выскочила Машенька.

— Привет, подруга! Давай свой пакет сюда и залазь на заднее сидение. Мы с тобой сзади поедем. Мало ли, вдруг захочется поболтать о чем, не орать же на всю машину.

Я послушно забилась назад, Машуня в обнимку с пакетом плюхнулась рядом.

— Так, что тут у тебя? — ревизорским тоном спросила она, заглядывая в пакет. — О, огурчики, помидорчики, петрушечка. Молодец! Помидорки-то какие, просто заглядение.

Машка вытащила один из помидоров и впилась в него крепкими зубами.

— Ешть хошу, не могу, — прошамкала она в ответ на мой укоризненный взгляд.

Да, мало я помидоров купила, сокрушенно подумала я, наблюдая, как ярко-красные плоды исчезают в прожорливой пасти подруги.

Машка вытащила из пакета последний помидор, удовлетворенно вздохнула и вонзила в него зубы.

— Не переживай, — утешила она меня. — Сейчас по дороге где-нибудь остановимся, купим еще.

— В семь утра? — с сомнением уточнила я.

— Дачники с пяти торгуют вдоль обочины, вот увидишь.

Я молча пожала плечами. Машка истребила понравившийся овощ и со вздохом глубокого удовлетворения задвинула пакет за себя. Лешик мило улыбнулся ей в зеркало заднего вида.

Пришлось сделать внеплановую остановку для докупки требуемого. Пока Лешенька торговался с ушлой бабулей, Машка боком-боком откатилась в ближайшие кустики. Мы все сделали вид, что не заметили ее маневра, расплатились с довольной бабусей, погрузили ведро помидор в багажник, на всякий случай подальше от Машуни и стали ждать.

Машка вылезла через пятнадцать минут, с крайне недовольным лицом.

— Ты где эти помидоры покупала, скажи на милость? — первым делом спросила она у меня.

— На рынке, — честно призналась я. — А что?

— Ничего, — буркнула подруга. — Леш, нам далеко еще ехать?

— Еще минут двадцать, Машенька, — ответствовал рулевой. Машка насупилась и сердито уставилась в окно.

Стоило только Лешке объявить, что мы прибыли, как Машуня пулей вылетела из машины и понеслась к ближайшим кустикам. Я, подозревая недоброе, поспешила за ней.

Еще не дойдя до месторасположения подруги, мой нос уловил такое амбре, что категорически отказался вдыхать подобное. Зажав рукой оскорбленное обоняние и стараясь дышать ртом, я осторожно подошла поближе.

— Маш, ты в порядке? — прогундела я.

— Нет, я не в порядке, — злобно рыкнула из кустов подруга. — Ты это специально сделала?

— Что именно? — не поняла я.

— Помидоры непонятные купила! У меня с них желудок расстроился, вот что!

— Так не надо было два килограмма за один присест хомякать, — ехидно ответила я. Из кустов донеслось сдавленное рычание. Я поспешно отступила назад.

Машка вылезла из кустов, на ходу подтягивая штаны, одарила меня злобным взглядом и потопала к нашему лагерю. Я, стараясь не привлекать к себе внимания, тихо плелась сзади.

А ведь я предупреждала, что ничего не понимаю в овощах! Я вообще в продуктах, за исключением пельменей, ничего не понимаю. Естественно, опять я крайняя!

На симпатичной опушке Лешенька и его друг Антон уже приготовили мангал и разложили костерок. Неподалеку красовалась здоровенная кастрюля, от которой легкий ветерок периодически доносил запах замаринованного мяса.

Машка с крайне недовольным лицом протопала на середину поляны.

— Милая, с тобой все в порядке? — участливо поинтересовался Лешик.

Машуня окинула его хмурым взглядом.

— В полном. Лучше не бывает.

— Вот и славно, — обрадовался Лешенька. — Сейчас угли прогорят, и мы начнем шашлык жарить. Девочки, вы бы пока овощи порезали да стол организовали.

Я в сопровождении надутой Машки вытащила из багажника большой плед и продукты и принялась обустраивать место отдыха.

За то время, пока мы возились с нарезкой овощей, Машенька еще пару раз отлучилась в кустики, благо, этого добра вокруг было навалом. Лешик начал заметно беспокоиться, встревожено косясь на меня.

— Желудок у нее расстроился, — буркнула я в ответ на очередной косой взгляд. — Меньше надо помидоров немытых лопать.

Успокоенный Лешенька вернулся к готовке шашлыков и одарил вернувшуюся Машуню ласковым взглядом.

— Пойду-ка я тоже прогуляюсь до кустиков, — поднялся на ноги Антон.

— Пойдешь по тропинке, направо не сворачивай, там моя территория, — честно предупредила его Машенька. Мужчина согласно кивнул и зашагал в указанном направлении. Машка проводила его внимательным взглядом, убедилась, что Антон свернул в нужную сторону, и, успокоившись, обратилась к Лешеньке.

— Милый, скоро шашлыки будут? У нас уже все готово.

Лешик перевернул шампуры.

— Минут десять еще.

Из кустов, в которые удалился Антон, вдруг донеслось громкое чертыхание, сопровождаемое непонятным гулом. Мы удивленно обернулись на звук, но ничего не увидели.

— Ой, — выдохнула Машуня, держась обеими руками за живот. — Я сейчас!

И с грациозностью взбесившегося слона, не разбирая дороги, понеслась в сторону кустов. Навстречу ей вылетел орущий благим матом и бешено размахивающий руками Антон с вытаращенными глазами, сопровождаемый роем ос. И угораздило же его справить нужду прямо на осиное гнездо! Отбиваясь изо всех сил и опухая на глазах, Антон стремительно сближался с ничего не замечающей Машенькой, несущейся ему наперерез.

Со скоростью двух курьерских поездов, движущихся навстречу друг другу, они столкнулись. Раздался ужасающий треск. Антон, сбитый с ног весовым преимуществом Машеньки, отлетел в сторону. Машуня, потеряв равновесие, некоторое время стояла, размахивая руками и пытаясь удержаться от падения, но все же не удержалась и рухнула на судорожно пытающегося отползти в сторону Антона. До нас донесся приглушенный вскрик и хруст ломающихся толи веток, толи костей. Осы в недоумении замерли, растерявшись, куда делась цель.

Мы с Лешкой испуганно вцепились друг в друга.

— Мама! — выдохнула я. — Надеюсь, он жив?

Лешка рванул к месту происшествия, опрокинув по пути мангал. Я устремилась следом за ним.

Машка, кряхтя и едва не плача, чуть ли не на четвереньках продолжила свой нелегкий путь. Мы склонились над Антоном, забыв про жужжащий над головой рой. Осы заинтересованно кружились вокруг.

Антон лежал с закрытыми глазами, раскинув руки и ноги в разные стороны, наполовину вдавленный в почву.

— Он дышит? — робко спросила я.

Лешка встал рядом с другом на колени и приложил ухо к его груди.

— Вроде дышит. Надо ему искусственное дыхание сделать.

— Я не буду, — тут же отмазалась я, отмахиваясь от особо наглой осы, усевшейся на мою щеку. Та обиделась и немедленно впилась мне в руку. Ее товарки тут же оживились и устремились ко мне. Я взвизгнула и бросилась бежать. Довольные осы, обнаружив новую цель, с угрожающим гудением устремились за мной.

К счастью, неподалеку протекала речка. Я, не долго думая, сиганула в воду и нырнула. Оскорбленные в лучших чувствах осы прогудели мне что-то неприличное напоследок и вернулись к представителям мужского пола. Я тут же вынырнула и принялась с интересом наблюдать дальнейшее развитие событий.

Лешик уже откачал друга и теперь заставлял его шевелить всеми конечностями на предмет повреждения. Антон со скрипом, но сгибался в суставах. Вернувшиеся осы с любопытством покружились над мужчинами, решая, вернуться домой или еще немного понаблюдать за этими, такими забавными, людишками. Немного пожужжав в размышлениях, рой склонился к последнему.

Антон взмахнул рукой, словно отгоняя кого-то — зуб даю, что это была та же самая любопытная оса — и обрадованный новым развлечением рой накинулся на следующие жертвы. Моя персона, неопределенно бултыхающаяся в прохладной водичке, была обрызгана по самое не хочу подоспевшей в гости компанией. Я поспешила снова нырнуть.

Осы, убедившись, что больше гонять некого, сделали над нашими головами круг почета и неспешно удалились в гнездо. Из кустов вылезла все это время отсиживающаяся там Машка и подошла к бережку.

— Эй, вы там как? — крикнула она нам. — Все целы?

— Нет, — простонал Антон. — Я застрял!

— В каком смысле? — удивились мы все.

— Здесь дно какое-то мягкое. Я, когда прыгнул, провалился по пояс и теперь вылезти не могу.

Меня пробило на истерический смех. И эти мерзкие люди еще смеют утверждать, что это со мной все время что-то происходит?

Мы попробовали с нахрапа вытащить Антона на берег, но едва сами не увязли. Дно в этом месте действительно было мягкое. Ноги моментально погружались по колено, и вытащить их обратно оказывалось не так уж и легко.

В конце концов, отчаявшись вытащить Антона своими силами, мы решили перейти к радикальным мерам. Лешка подогнал поближе машину, бросил другу один конец буксировочного троса, велев как следует обмотаться им, прицепил другой к машине и потихоньку поехал вперед. Мы с Машуней, затаив дыхание, наблюдали за спасением утопшего в грязи.

Веревка натянулась, Антон застонал, потом завопил, потом заругался. Волнующийся Леша нажал на газ чуть сильнее, и Антон с громким чпоком вылетел из трясины, весь перемазанный грязью и страшно злой. Мы с облегчением перевели дух.

— Нет, после такого стресса мне просто необходимо подкрепиться, — серьезно сказала Машуня, помогая Антону освободиться от троса. Я согласно поддакнула.

— Шашлыки! — вдруг отчаянно заорал Лешка и бросился к перевернутому мангалу.

Поздно! Погребенные в горячих углях кусочки мяса давно уже сами обуглились и не подлежали опознанию. Поскребя твердую черную корочку в наивной попытке обнаружить под ней что-нибудь съедобное, мы огорченно выкинули испорченный продукт и приступили к готовке следующей порции.

— Ну, ничего, — жизнерадостно утешил нас Лешик. — Можно пока и салатиком подкрепиться. А там, глядишь, и мясо подоспеет.

Машуня при упоминании о салатике скорчила такую кислую физиономию, что мы все рассмеялись.

— Милая, — постарался успокоить ее Лешенька. — Потерпи чуть-чуть. Я тебе самые вкусные кусочки выберу.

Обрадованная Машенька предвкушающе облизнулась и немного повеселела. Мы жадно уминали овощной гарнир, желудки радостно урчали, от костерка доносился умопомрачительный запах жарящегося шашлыка, еще больше подстегивая аппетит.

Наконец долгожданное угощение прожарилось и было подано к столу. Машка, косясь в сторону помеченной территории, явно была готова совершить очередной забег, но не устояла перед поставленным под носом благоухающим соблазном и жадно накинулась на еду. Мы, несмотря на уже изрядно набитые животы, постарались от нее не отставать.

Когда я почувствовала, что еще немного, и я просто лопну, то отвалилась от тарелки и с глубоким вздохом растянулась на пледе.

— Эх, хорошо-то как! — жмурясь на солнышко, промурчала я. Кожа на животе натянулась как барабан, глазки засоловело закрывались. — Я тут подремлю немного, разбудите перед отъездом.

— Нет, мы тебя здесь оставим, — язвительно сообщила мне Машуня, снова направляясь в кустики. — А то боимся, как бы по дороге чего не случилось.

— В смысле? — я лениво повернула голову в ее сторону. — А что должно случиться?

— Знать бы что, — сердито ответила на полпути остановленная подруга. — Из-за тебя вечно какой-нибудь сыр-бор происходит. Сегодняшний день не исключение.

— Да я вообще ничего не делала, что ты на меня наезжаешь? — обиженно возмутилась я.

— Если б мы тебя с собой не взяли, то спокойно бы провели день на природе, без всяких злоключений. Ты на Антона посмотри! Он же теперь рот толком открыть не может, так его после ос раздуло.

— Я его в осиное гнездо не пихала, — пробурчала я. — Он сам полез.

— С другой стороны, — Машка повернулась ко мне спиной и потопала дальше, — если бы мы тебя с собой не взяли, то просидели весь день в тоске и скуке. А так будет что вспомнить!

— Вот так-то, — довольно вынесла я вердикт. — Со мной плохо, а без меня еще хуже.

Машка наконец скрылась из глаз и вскоре до нас донеслись страшные звуки мучимого расстройством желудка человека, а налетевший невовремя ветерок донес еще и запахи. Мы поспешили отойти к реке.

Лешик тяжело вздохнул, понуро глядя на воду.

— Ты чего это? — удивилась я.

— Мы хотели вам предложить с ночевкой остаться, палатку специально взяли для этого. А теперь придется вечером домой ехать. Машеньке плохо, Антона покусали, надо бы обоих врачу показать.

— Да не переживай ты так, — успокаивающе похлопала я его по плечу. — В другой раз обязательно с ночевкой съездим.

— Только без меня, — невнятно буркнул Антон. — Я с вами больше никуда и никогда не поеду.

Я презрительно фыркнула в его сторону — слабак, подумаешь, оса пару раз укусила! — и снова повернулась к Лешке.

— Надо еще у Машки спросить, вдруг она все же решит остаться. Все-таки ночь, звезды, природа…

— Осы! — снова вмешался оскорбленный Антон. — Прямо сплошная романтика!

— Много ты понимаешь в колбасных обрезках, — осадила его я.

— О чем спор? — раздался за спиной голос значительно повеселевшей после забега Машуни. — Что опять не поделили?

— Я хотел предложить провести ночь на природе, а утром уже поехать домой, — покаялся Лешенька. — Как ты на это смотришь?

Машуня засомневалась, покосилась на заветные кустики, прикинула, что дорога до дома займет не меньше часа, и решительно сказала.

— Остаемся. Утром, как все проснутся, тронемся в путь. Вопросы есть?

Антон обречено вздохнул.

— Тогда надо палатку ставить, — возликовал Лешик и бросился к машине.

Про то, как мы вчетвером ставили палатку, я умолчу. Достаточно сказать, что никто понятия не имел, как именно она должна ставиться, а инструкцию Лешик тактично оставил дома — не дело опытным скаутам читать по бумажке последовательность действий. Я просто умирала со смеху, глядя на их манипуляции.

В конце концов палатка худо-бедно была закреплена и тут выяснилась другая интересная особенность — установленное сооружение оказалось двухместным, а нас, как известно, было четверо. Лешик рассеяно поскреб в затылке.

— Ничего, — решил он, — двое поспят в машине.

— Я с ней рядом спать не лягу, ни в палатке, ни в машине, — немедленно завопил Антон, указывая на меня дрожащим пальцем. Я глубоко оскорбилась. За кого он меня принимает? За маньячку-самоучку? Или себя — за супернеотразимого красавца-мужчину?

Лешик снова поскреб затылок. Романтическая ночь на природе накрывалась на глазах медным тазом.

— Ладно, шут с вами, — наконец расстроено махнул он рукой. — Едем домой. Лучше уж мы с Машенькой как-нибудь в другой раз с ночевкой съездим, без вас.

Машка отчаянно вздохнула и пошла перед дорожкой облегчиться. Ребята собрали палатку обратно, причем в два раза быстрее, чем ставили — еще бы, ломать — не строить. Мы упаковали вещи в багажник, дождались недовольную Машуню и поехали домой. По дороге пришлось сделать пару остановок, связанных с Машкиным бунтующим желудком.

Таким образом, я попала домой уже в четыре часа дня, грязная, голодная и усталая как собака, но вместе с тем крайне довольная тем, как провела день. Наскоро доложила сгорающему от любопытства Ромео события дня, от души посмеялась вместе с ним и на три часа залезла в ванну, отмокать и расслабляться. После чего наскоро сообразила ужин и завалилась спать.

Машенька вошла ко мне в кабинет так тихо и скромно, что я удивленно вытаращилась на нее. Подруга старательно изучала пол под ногами и теребила в руках носовой платочек.

— Ириш, тут такое дело… Прям даже не знаю, как тебе и сказать…

— Что такое? — Удивилась я. — Тебе все еще после помидоров плохо?

— Да нет, все уже прошло, — как-то стеснительно произнесла Машуня. — Тут совсем другое…

— Господи, Маш, да что случилось? — разволновалась я. — Говори прямо, не юли.

— А ты на меня не сильно рассердишься? — Машуня подняла на меня растерянный взгляд. Я решительно ничего не понимала, более того, отказывалась узнавать свою всегда бойкую и решительную подругу.

— Маша, в чем дело? — с изрядной долей раздражения в голосе спросила я. Терпеть не могу вот таких недомолвок! Пока до сути доберешься, напридумываешь себе невесть что.

Машка тяжело вздохнула и тихо пробубнила себе под нос.

— Я замуж выхожу.

— Что? — моя челюсть с громким лязгом стукнулась о стол. — Девушка, вы кто? Вы куда мою подругу дели?

— Я серьезно, — страдальчески произнесла Машенька.

— Ты? Замуж? — я не верила своим ушам. — Ярая сторонница свободы и холостой жизни?

— Мне Лешенька вчера сделал предложение руки и сердца, — печально доложила Машуня. — И я согласилась.

— Обалдеть! — моему изумлению не было предела. — Тебя ли я слышу?

— Думаешь, зря? — немедленно запереживала Машуня. — Может, надо было еще поприсматриваться к нему?

— Ну, я, конечно, не знаю, — удивленно протянула я. — Тебе должно быть виднее, зря или нет. Если ты его любишь, так чего тут думать?

— Так я сама не пойму, люблю я его или нет, — со слезами в голосе сказала Машенька.

— Ну, здрассте, — я укоризненно погрозила ей пальцем. — Собралась замуж и сама не знаешь, надо тебе это или нет?

— Лешик хороший, — совсем по-детски протянула Машуня, и я не выдержала и засмеялась. Подскочила к подруге, крепко обняла ее.

— Машка, я очень за тебя рада! Честное слово! Даже не думай, смело выходи за Лешку. Он с тебя до конца жизни пылинки сдувать будет.

— Думаешь? — немедленно обрадовалась Машка. — Тогда ты официально назначена моей свидетельницей.

— Когда? — изумилась я.

— А только что, — ехидно сообщила мне Машуня. — Вы обе с тетей Марго будете подружками невесты. Отказы не принимаются.

— Маш, — мрачнея на глазах, уточнила я. — Ты ничего не забыла? Мы с мамулей в глубокой ссоре. Не без твоей, честно говоря, помощи.

— Ничего страшного, — оптимистично заверила меня Машенька. — Вечером поедем к твоим предкам и помирим вас. Делов-то!

— Мне бы твою уверенность, — буркнула я. — Когда свадьба-то назначена?

— В следующие выходные, — обрадовала меня подруга.

— Как? — задохнулась я. — И ты молчала? Да у нас столько дел! Надо платье купить, ресторан заказать, гостей пригласить…

— Гостей и ресторан обеспечат Лешкины родители. Наше дело — платье и тамада, — успокоила меня Машуня.

— Ой, ну тогда другое дело, — с облегчением вздохнула я. — И когда ты за платьем собираешься?

— Завтра. Сегодня дядю Сережу с тетей Марго обработаем, завтра платье купим, а послезавтра сядем придумывать сценарий свадьбы.

— Как у тебя все распланировано, — крякнула я и снова кинулась обниматься. — Нет, ну как же я рада за тебя! Хоть кто-то из нас выйдет замуж!

Машка вдруг ни с того ни с сего шмыгнула носом.

— Маш, ты чего? — изумилась я.

— Ну как же, — дрожащим голосом ответила Машка. — Я вот замуж выхожу, счастлива до безобразия, что у тебя, можно сказать, из-под носа жениха увела. А как же ты?

— Машунь, перестань, — принялась успокаивать я подругу. — Во-первых, я сама от него отказалась, забыла, что ли, как я тебя просила мной прикинуться? Во-вторых, видимо, не судьба мне выйти замуж. Принц мой, понимаешь ли, на белом коне потерялся. Толи конь сдох, толи принц с похмелья дороги не найдет.

— А ты все шутишь? — с полными слез глазами улыбнулась Машуня.

— А что еще остается. Э, да где наша не пропадала, — я постаралась улыбнуться как можно искренней. Слегка успокоенная Машка побежала в туалет умываться, а я уселась на свое рабочее место. На сердце навалилась свинцовая тяжесть.

В самом деле, а как же я? Неужели мне так и суждено прокуковать весь век одной? Может быть, мамуля права, и пора уже как-то остепениться? Эх, надо было замуж выходить, пока была молодой и глупой. А то сейчас поумнела, повзрослела, запросы завышенные появились. Понятно, в принцев я уже давно не верю и не жду ничего такого. Мне бы хотя бы какого-нибудь… директора! Как говорится, чтоб не пил, не курил и других не приводил.

Ладно, Ирина Сергеевна, строго сказала я сама себе и вытерла тыльной стороной ладони выступившие от жалости к самой себе слезы. Хватит раскисать. Жизнь еще не заканчивается. Будет и на нашей улице праздник. А не будет, так сами его организуем, не привыкать.

Жара в этом августе стояла просто убийственная. Столбик термометра намертво приклеился к отметке "тридцать восемь" и, похоже, вознамерился там находиться всю оставшуюся жизнь. Солнце палило, как оглашенное, очевидно, пытаясь выдать норму сразу на год вперед.

В результате, пока мы с Машуней добрались до дома моих родителей, обе были красные, потные и уставшие. Кое-как вывалившись из машины на солнцепек, мы поплелись к воротам.

— Ой, подожди, — на полпути спохватилась Машенька, метнулась к багажнику машины и вытащила оттуда какую-то корявую палку, тщательно замотанную с одной стороны в тряпки.

— Это еще что такое? — устало изумилась я.

— Как что? Розы новые, фильдиперстовые, для твоей мамули, — удивленно пояснила мне Машуня. — Забыла, что ли? На, держи подарочек.

С этими словами Машка сунула палку мне в руки и решительно распахнула ворота.

— Тетя Марго! Дядя Сережа! Вы дома? — завопила она на весь двор.

В окне на втором этаже показалось удивленное лицо мамули. Увидев гостей, она поспешила вниз и вскоре уже обнимала Машку. Я тихо и скромно стояла в сторонке.

— Надо же, какой приятный сюрприз! — радостно воскликнула мамуля, старательно не замечая меня. — Мы всегда тебе рады, Машенька, проходи в дом.

Машка цапнула меня за руку и потащила следом за собой. Я выставила перед собой подсунутую мне палку как штандарт знамени и с трудом удерживалась от того, чтобы не начать печатать шаг.

Мамуля сопроводила нас на кухню, где папуля уже налил нам холодного домашнего кваса. Увидев меня с непонятным орудием в руках, папуля хмыкнул и вопросительно приподнял бровь. Я глазами указала на мамулю, мол, это ей. Папуля обречено вздохнул и выглянул в окно, очевидно, подбирая место, куда эту палку сажать.

— Тетя Марго, — защебетала Машенька. — У меня к вам важное партийное задание. Прямо-таки вопрос жизни и смерти.

— Машенька, что случилось? — наигранно испугалась мамуля, складывая ручки на груди.

— Я собралась выходить замуж, — сразила ее наповал Машка, — и хочу, чтобы вы с Ириной были моими подружками невесты. Вы согласны?

Мамуля окинула меня скептическим взором. Я поспешно нацепила на лицо выражение полного раскаяния и смирения.

— Что это у тебя в руках? — недовольным тоном поинтересовалась мамуля, поджимая губы.

— Это какие-то страшно дикие розы. То есть дико страшные. То есть страшно дико редкие, — запуталась я. — Короче, это тебе.

И наконец избавилась от тяжелой колючей палки, протянув ее мамуле. Та иронично осмотрела предложенный саженец, вытащила из тряпок какую-то незамеченную мной ранее бумажку, прочитала, что на ней написано и ахнула, схватившись за сердце.

— Боже мой! Это же… это же…

Она подняла на нас восторженный взгляд и сама расцвела не хуже розы.

— Ну спасибо, девочки, ну угодили! Золотые вы мои! Дайте я вас расцелую!

И мамуля в самом деле накинулась на нас с поцелуями. Машка через ее плечо просемафорила мне: "Вот видишь! Я же тебе говорила, что за эту палку твоя маменька простит всех и вся на пять лет вперед!" Я только благодарно улыбалась ей, полузадушенная горячими поцелуями родительницы.

— Я сейчас! — счастью мамули не было предела. Она подхватилась со стула и, зацепив с собой не слишком довольного этим обстоятельством папулю, умчалась в сад, очевидно, выбирать место для посадки.

— Вот видишь, — придушенно прохрипела Машенька. Мамуля в экстазе не ведала границ своей силушки. — Как все хорошо сложилось! Я даже сама не ожидала. Так что теперь, Ирка, ты точно не отвертишься. Быть тебе моей свидетельницей.

— Да я и не собиралась отговариваться, — усмехнулась я, отпивая шипучего ядреного квасу. — В кои-то веки лучшая подруга замуж выходит! Когда еще я на такое событие нарвусь?

— Вот и славненько, — тут же успокоилась Машенька. — Осталось только тетю Марго уговорить.

— Думаю, что ее и уговаривать не придется, — утешила я ее. — Мамуля теперь и в огонь и в воду за тобой пойдет.

Вернулась сияющая мамуля, оставив папика с кислым лицом ковыряться в саду-огороде.

— Так, девочки, а теперь приступим непосредственно к делу. Когда свадьба?

— В следующие выходные, — отрапортовала Машуня. — На нас возложена почетная миссия украсить невесту и найти хорошего тамаду.

— Тамаду беру на себя, — немедленно среагировала мамуля и спросила у Машеньки. — Свидетельниц, я так понимаю, вот эта молодая особа? — мамуля кивнула в мою сторону. Машуня согласно кивнула. — Да уж, выбор не ахти. Но что делать? Платье ты уже выбрала?

— Еще нет, — смущенно призналась та. — Завтра поедем с Иркой выбирать.

Мамуля в очередной раз поджала губы.

— Я поеду с вами, а то вы такое выберете, что без слез взглянуть будет нельзя. Завтра подъеду к завершению вашего рабочего дня, и сразу же отправимся за покупками.

Мы согласно закивали. Все-таки одна голова — хорошо, две лучше, а три — как раз то, что надо. У нас с Машкой слишком разные вкусы, так что мамуля будет выступать арбитром в наших спорах о том, что лучше.

Решив организационные вопросы, Машка тактично смылась в туалет, предоставив нам с мамулей возможность поговорить наедине.

— Мамуль, — неуверенно начала я. — Ты меня извини, что я тогда так сорвалась. Нервы шалят по страшному. Не обижайся, пожалуйста.

Мама внимательно посмотрела на меня, словно решая, стоит ли одарять меня своим милосердием или еще заставить помучиться, но, в конце концов, улыбнулась.

— Эх, ты, чучело мое, — беззлобно сказала она и взяла меня за руки. — Когда же ты наконец за ум возьмешься? Смотри, даже Машенька и то решилась на семейную жизнь подвизаться. А уж как кричала, что она никогда и ни за что! Кстати, за кого она выходить-то собралась?

Я мерзко захихикала. В этом вся мамуля, сначала бурно порадоваться за человека, пожелать ему всех благ и только потом уточнить, что же, собственно, случилось.

— За Алексея, — ехидно сообщила я мамуле.

— Что? — взвилась та. — За этого проходимца? Нет, ну какой мерзавец! Все-таки вскружил девочке голову. Вот видишь, как хорошо, что ты меня послушалась и рассталась с ним! А то связала бы свою жизнь с таким негодяем!

Я не выдержала и засмеялась. Мама укоризненно посмотрела на меня. Впрочем, через минуту она и сама рассмеялась, сообразив, наконец, что сказала. Вот так всегда, замуж дочку выдать надо, но зятя абы какого мы не примем, подавай породистых и прошедших проверку на вшивость.

— Не ругайся на нее, мам, — отсмеявшись, попросила я ее. — Между ними действительно любовь. По моему мнению, так они просто созданы друг для друга.

— Да я и не собиралась, — улыбаясь, сказала мне мамуля. — У каждого своя судьба на роду написана. Раз суждено Машеньке за него выйти — пусть выходит. А вот если он ее обидеть попробует! Вот тогда ему сильно не поздоровится, — предвкушающе протянула мамуля. — А лезть в их жизнь я не буду. У меня для этого ты есть.

Мы обменялись насмешливо-понимающими улыбками.

— Лучше объясни мне, что это за явление у тебя в квартире обитает? — задала мамуля очередной каверзный вопрос.

— Это ты про Ромео? — осторожно уточнила я.

— Я не запомнила, как вы его называли, — отмахнулась мамуля. — Я про ту белесую субстанцию, которая столь наглым образом выгнала меня из твоей квартиры.

— Э-э-э…, - протянула я, не зная с чего начать. — Это был Ромео. Он призрак и действительно живет у меня. Он хороший, просто вбил себе в голову, что он мой рыцарь и обязан меня защищать от всех и вся.

— Ну надо же! — поразилась мамуля. — Неужто моя дочь отхватила настоящего рыцаря? А то все какая-то бестолочь попадалась!

Я посмотрела в смеющиеся глаза мамули и заулыбалась.

— Мам, только пообещай мне, что не будешь устраивать у меня дома охоту на ведьм. А то я очень привязалась к Ромео и мне его будет сильно не хватать.

— А чего там устраивать? — удивилась мамуля. — У тебя дома только одна ведьма обитает, и она сейчас сидит передо мной.

Я укоризненно посмотрела на нее.

— Да не буду я ничего с ним делать, — засмеялась мамуля. — Как ты там мне сказала? Ты уже взрослая девочка и сама со всем разберешься. А не разберешься, так придешь, поплачешься, мы с отцом тебе всегда поможем.

— Спасибо, — с искренней благодарностью улыбнулась я.

Вернулась Машуня, осторожно просунула голову в кухонную дверь, чтобы убедиться в отсутствии проводимых военных действий, и, довольно улыбаясь, подошла к нам.

— Ну как вы тут? Все в порядке?

— В полном, — заверили мы ее в один голос.

— Ириш, нам бы того, собираться надо, — озабоченно сказала мне Машка. — Уже темнеет.

— Надо так надо, — согласилась с ней я.

Мы попрощались с мамулей и вышли в сад, стараясь не попадаться на глаза озлобленно роющемуся в земле папуле. Впрочем, тот все равно нас увидел и погрозил издалека кулаком. Мы, хохоча и визжа, как маленькие девчонки, ретировались на улицу, а довольно улыбающийся папик снова схватился за лопату.

Дождавшись переполненную счастьем от предстоящего события мамулю, мы погрузились в Машкину машину и отправились выбирать свадебное платье. Честно говоря, проще было об этом сказать, чем сделать, во-первых, из-за Машуниных габаритов, во-вторых, из-за ее же вкусов. Невеста настойчиво требовала, чтобы по всему платью шли огромные белые розы, и на аргументы, что в таком платье она будет похожа на сидящую в кустах по нужде, реагировала только одним образом — далеким посылом в неведомые края. Пришлось применить шокотерапию.

В одном из свадебных салонов я углядела нечто похожее на предоставленное описание и попросила Машку приложить это к себе. Результат превзошел все ожидания. Торчащие во все стороны розы, прижатые к солидному Машуниному животу, вызвали ассоциации с большими белесыми бородавками. Машка посмотрела-посмотрела на это дело, плюнула и от розочек отказалась. Мы утешили ее тем, что из роз будет сделан свадебный букет невесты.

Объехав половину салонов города, мы устали как собаки, но так ничего и не подобрали. В глазах рябило от рюшечек, бантиков, цветочков, тесемочек и прочих элементов. Одно не подходило по дизайну, другое по размеру, третье по цене.

— Если я вдруг все-таки соберусь выйти замуж, — устало простонала я, — убейте меня на месте. Или я приеду в загс в халате и тапочках на босу ногу.

Машенька злобно сопела в знак солидарности. Кажется, ее желание вкусить семейной жизни сильно пошатнулось за сегодняшний день. И только мамуля была свежа и весела.

— Девочки, не отчаиваемся и не расслабляемся. Вон я вижу еще один салон. Давайте зайдем и посмотрим, что нам предложат здесь.

Мы с подругой мрачно переглянулись, но послушно потопали следом за этой мучительницей. Мамуля выступала впереди с гордостью утки, ведущей своих маленьких утят на водопой.

Мы вошли внутрь салона и очумело завертели головами, ослепленные количеством белой ткани, висящей со всех сторон. Да, выбор здесь был куда больше, чем в тех местах, которые мы уже посетили за сегодняшний вечер.

К нам подошла девушка-консультант.

— Добрый вечер, могу я вам что-нибудь подсказать?

— Конечно же, можете, — тут же воодушевилась мамуля. — Видите ли, вот у этой девушки скоро свадьба, — мамуля ткнула локтем в бок вертевшуюся по сторонам с раскрытым ртом Машуню. — Нам надо подобрать ей платье. Очень надеемся…

На что там надеялась мамуля, девушке не суждено было узнать. Издав дикий вопль и крепко схватив меня за руку, Машка рванула в глубину зала, выкрикивая на бегу:

— Вот оно! Вот оно, родное!

Я с трудом поспевала за ней, очень реалистично боясь остаться без руки.

Подбежав к выставочному манекену, на который было одето одно из платьев, Машка в восторге принялась виться вокруг него.

— Да, да! Это оно! Такое хочу!

— Мне очень жаль, но эта модель уже продана, — сообщила нам подоспевшая девушка-консультант. — Можем предложить вам похожие модели.

— Я не хочу похожие, — взвилась Машенька. — Я хочу это!

Девушка растерянно пожала плечами и посмотрела на нас с мамулей, ища подмоги. Я тем временем внимательно разглядывала вызвавшее столь бурную сцену платье.

Симпатичное, ничего не скажешь. Лиф просто обшит атласной тканью, а на бретельках и на подоле пышной юбки распускаются меленькие голубые цветочки, идущие извилистыми, хитро переплетенными рядами. И все же не настолько привлекательное, чтобы устраивать из-за него истерики.

Машка завыла белугой во всю свою мощную глотку.

— Девушка, — старательно перекрикивая Машкины вопли, гаркнула мамуля. — А еще одно такое же заказать можно?

Машка немедленно заткнулась и с интересом уставилась на продавщицу, ожидая ответа.

— К сожалению, нет, — с явной неохотой ответила та, предчувствуя новую волну звуковой атаки. — Все наши платья идут в единичном экземпляре.

— А как же разный размер? — удивилась я. Машка, уже набравшая воздуха для нового вопля, выдохнула его обратно и возмутилась.

— Вот именно! Все женщины разные. Есть толстые, есть худые. Или вы всех под одну гребенку чешете?

Продавщица смутилась и покраснела.

— Ой, извините, я всего второй день здесь работаю. Я сейчас позову старшего продавца, он вам все объяснит.

— Зовите, — великодушно согласились мы.

Девушка удалилась и через несколько минут вернулась в компании приятного молодого человека.

— Добрый день, — поздоровался тот. — Какие проблемы?

Мы хором объяснили ему суть проблемы. Мужчина слегка поморщился, но стойко выслушал нас и повернулся к Машеньке.

— Когда у вас свадьба?

— В следующие выходные, — настороженно ответила она.

Парень сочувствующе покачал головой.

— Заказать можно, но есть такая вероятность, что платье не успеют привезти. Заказ идет где-то две-три недели.

Машка снова изобразила пароходную сирену. Как я поняла, на всякий случай. Молодой человек с явным трудом удержался от того, чтобы заткнуть чем-нибудь уши.

— Но, — выкрикнул он в сторону Машуни, — у меня есть знакомый, который как раз на днях поедет из тех краев сюда. Он может привезти ваше платье уже в следующий вторник. Если, конечно, вы ему за это заплатите.

— Сколько? — не сговариваясь, в один голос вскрикнули мы.

— Один момент, — парень шустро натыкал чей-то номер на своем мобильнике, коротко обрисовал ситуацию и выслушал ответ.

— Две тысячи рублей, — передал он нам. Мамуля охнула, а Машка поспешно закивала, мол, согласна. — Они согласны, — сообщил парень своему собеседнику и отключился. — Оставьте мне контактный телефон, я вам сообщу, когда платье будет в городе.

Машенька продиктовала молодому человеку свой сотовый номер, и мы, окрыленные надеждой, отправились выбирать туфли, фату и прочие аксессуары. К счастью, здесь обошлось без жертв, как среди населения, так и среди предоставленного ассортимента. Обвешанные пакетами, с чувством глубокого удовлетворения мы повезли приобретенные "запчасти" для невесты к Машке домой.

Во вторник Машенька весь день сидела как на иголках, ожидая заветного звонка. К телефону она кидалась так, что все рядом находящиеся начинали серьезно опасаться за свою жизнь.

Часа в четыре вечера Машуня ввалилась в мой кабинет с грациозностью медведя, ломящегося через густой кустарник.

— Привезли! — одними губами выдохнула она. — Платье привезли.

С трудом досидев до завершения рабочего дня, мы с ней помчались в магазин. Довольно ухмыляющийся парень вынес нам большую коробку и получил свои деньги. Машка на радостях еще и прибавила сверху — "за сверхурочность", как сказала она — и помчалась в примерочную. Оттуда она вышла довольная, как кошка, на халяву объевшаяся сливок.

— Куда теперь? — спросила я ее, когда мы кое-как впихнули раздобытое сокровище в багажник Машкиной машины.

— Ко мне, — серьезно ответила мне Машуня. — Будем посмотреть все в комплекте. Иначе будет очень смешно, когда я в день свадьбы оденусь и выяснится, что что-нибудь не подходит.

У меня промелькнула мысль, что об этом надо было думать раньше, до того, как покупать вещи, но я благоразумно удержала язык за зубами.

Мы прикатили к Машкиному подъезду, поднялись в квартиру, с трудом поместившись с коробкой в лифт. Машуня усадила меня на диван, сунула в руки пульт от телевизора и умчалась в спальню переодеваться.

Когда она вышла, я ахнула. Машуня выглядела просто потрясающе! Столь невзрачно выглядевшее на манекене платье превратило мою подругу в настоящую принцессу. Я ощутила легкий укол зависти.

— Ну как я? — волнуясь, спросила у меня Машенька.

Я молча показала ей большой палец, так как слов не было. Машуня довольно зарумянилась и подплыла белой лебедушкой к зеркалу.

— Супер! — сказала подруга, внимательно рассмотрев себя в зеркало. — Теперь Лешенька точно никуда не денется, влюбится и женится.

Итак, в назначенный день на украшенной соответствующим образом машине (хотя Машуня долго требовала тройку с бубенцами, колокольчиками и лентами в гривах коней) парящийся в темном костюме Лешенька подъехал к дому своей драгоценной невесты. Там его уже поджидали в засаде мы с мамулей. По общему согласию было решено, что мамуля первая пойдет в бой, а я подключусь на следующем этапе.

— Ой, гости дорогие, — запела мамуля, вылезая из ближайших кустов. — Уж не за Машенькой ли вы прибыли?

— За ней, родимой, — гаркнул свидетель, здоровенный бугай формата два на два. С таким и рядом-то стоять страшно, не то, что торговаться. Но мамуля не спасовала.

— Так того, милок, — тщательно изображая приехавшую из деревни простодушную тетушку, пропела она, — выкуп надоть заплатить. Положено так.

— Ну, надо так надо, — обрадовался свидетель. Наивный, думает, что он вот так легко отделается! Это только начало! — Сколько платить-то?

— Сто рублей, — быстро обозначила сумму мамуля.

— Дешево как-то, — засомневался Лешенька. — Машенька столько не стоит.

— А сколько она стоит? — немедленно воспряла духом мамуля.

— Да она вообще бесценна, — не подумав, брякнул Алексей. Свидетель мощно пихнул его в бок, мол, не заговаривайся, а то вообще без копейки останешься. Леша опомнился и замолчал, предоставив другу разбираться дальше самому и потирая ушибленные ребра.

Тот сунул маменьке требуемую купюру и уверенно зашагал к подъезду, сопровождаемый толпой гостей. Настала моя очередь вылезать из засады.

— Здравствуйте, гости дорогие, — нехорошим тоном сказала я. — Зачем к нам пожаловали?

Свидетель резко остановился, как будто налетев на невидимую стену. Обернулся в сторону хитро ухмыляющейся мамули, покосился на меня и обречено вздохнул.

— Того, за невестой мы.

— За невестой?! — протянула я. — Да у нас не невеста, а чистое золото. Такую без выкупа отдавать — ни ее, ни себя не уважать.

Лешик послушно полез в карман за кошельком, но я успела поймать его за руку.

— Нет, денег нам не нужно. А вот от бутылки лимонада да от шоколадки подружки невесты не откажутся. Так что уж расстарайся, мил человек, уважь девчат.

— И сколько вас, подружки? — на всякий случай уточнил свидетель.

Мы с мамулей встали бок о бок, скрестив руки на груди.

— Понял, — заторопился свидетель и нырнул в недра автомобиля, чтобы через минуту показаться на наши глаза с двумя бутылками коньяка и большой коробкой конфет.

— Вот видишь, — сквозь зубы прошипел он страдающему в любовной тоске жениху. — А ты говорил — не надо. Вот, пригодилось!

Лешик, знающий о моем отношении к алкоголю, посмотрел на мое вытянувшееся лицо и загоготал. Я украдкой перевела дух — слава Богу, пить это мне не требовалось, а то свадьба для меня закончилась бы, так и не начавшись — и мстительно поглядела на веселящегося женишка.

— А теперь чтоб невеста у окна не соскучилась одна, ты должен ей отсюда крикнуть о своей любви.

Леше сразу стало не до смеха. Он тоскливо посмотрел на далекий балкон на двенадцатом этаже, где имела удовольствие проживать Машуня, и конкретно приуныл.

— А, может, не надо?

— Надо, Лешенька, надо, — язвительно ответила я.

Бедный Лешик прочистил горло и со всей дури завопил:

— Машенька-а, я тебя люблю-ю! А эти изверги меня к тебе не пускаю-ут!

Мы все так и покатились со смеху. Думаю, Машка наверху хохотала не меньше, тем более что идея покричать о любви принадлежала ей.

Делать нечего, пришлось пропустить жениха в лифт и подняться на заветный этаж.

Лестничная площадка встретила нас буйством красок. Все перила были обвязаны веревочками, удерживающими от полета воздушные шарики. Ох, как же мы с Машенькой ругались накануне, пытаясь их все надуть!

— Однако! — оценил свидетель. — Я смотрю, вы не поскупились, даже площадку украсили. Здорово!

— Это не просто украшение, — ехидненько произнесла мамуля. — В одном из шариков спрятан ключ от квартиры твоей суженой, Леша. Если лопнешь пустой шарик, плати штраф пятьдесят рублей.

Лешик перемигнулся со свидетелем, и оба мужчины накинулись на несчастные шарики. Мы с мамулей еле успевали считать.

Перебив десять шариков, Леша победно завопил и затряс над головой бумажкой с надписью "Ключ". Пришлось допустить их до двери в кваритиру, не забыв при этом стребовать штраф. На двери виднелась надпись: "Стой жених, не трогай с места, здесь живет твоя невеста". Лешик на минуту заколебался, но все же повернул ключ в замке.

В коридоре усмехающийся папик вручил жениху тяжелый молоток.

— Это еще зачем? — растерянно поинтересовался Лешенька. — Надо кого-нибудь прибить?

— Ага, — заржал его дружок. — Например, свидетельницу.

Я кинула на него уничижительный взгляд и пояснила.

— Сейчас проверим силушку твою богатырскую. Слабо гвоздь с одного удара в стену забить? Вот там, где меточка стоит.

И пусть скажет спасибо, что стены у Машки не бетонные, а то долго бы он корячился.

Лешик, волнуясь, перехватил поудобнее молоток, взял один из любезно подсунутых папулей гвоздей, примерился и… со всего маху саданул себе по пальцу.

— Уй…! — взвыл бедолага. Я по долгу службы громко прокомментировала:

— Смотрите-ка, а жених-то впервые в руки молоток взял!

— Ох, тяжело ему, тяжело, — подхватила мамуля. Из комнаты донеслись ехидные смешки ожидающих развязки гостей. Лешенька метнул на меня злобный взгляд, еще пару раз примерился и загнал-таки гвоздь в стену.

— Ай, ну и молодец жених! Вот это да, каков силач, одним ударом гвоздь забил! — с цыганскими завываниями в голосе уведомила я окружающих. Конечно, стеночка-то еще вчера в этом месте папулей подготовлена. Ну, в самом деле, не позорить же жениха в день свадьбы!

— Хороший муж будет! — одобрительно крякнул папуля, пряча очередную усмешку в густые усы.

Обрадованный неожиданной похвалой Лешенька прошел наконец в комнату.

— Ну-ка, ну-ка, — немедленно вылезла вперед мамуля. — Пока невеста готовится, расскажи-ка нам, почему решил жениться. Ловкость рук и меткость глаза тебе здесь сильно пригодятся.

Мамуля указала Лешке на мишень, в кругах которой начиная от центра было написано следующее: десятка — сердце, девятка — по любви, восьмерка — по расчету, семерка — мама велела, шестерка — невеста заставила, пятерка — друзья посоветовали, четверка — по нужде, тройка — из любопытства, двойка — по глупости и единица — черт попутал. Лешкина мама, почитав предложенные варианты, тихо захихикала в платочек.

— Вот тебе дротик. Даем шесть попыток. Первые две на пристрелку, третья покажет, что ты сказал невесте, четвертая — друзьям, пятая — родителям, ну а шестая раскроет, что думал на самом деле.

Лешик крякнул, расправил плечи и принялся выбивать то десятку, то девятку. Все гости одобрительно зашушукались и захлопали.

— Вот это я понимаю, — гордо сказала мамуля. — Вот это жених так жених. Держись, Алексей, осталось последнее испытание. Пройдешь — так уж и быть, отдадим Машеньку за тебя замуж.

Лешка сразу воспрял духом и пошел следом за мамулей. В другой комнате за плотно придвинутым столом сидела наряженная в свое красивое белое платье и жутко волнующаяся Машуня.

— Вот твоя невеста, — приступила я к заключительному заданию. — Чтобы подойти к своей нареченной, ты должен преодолеть последнее препятствие. Для этого на каждый угол стола и в его середину положи деньги. Да не жадись! Чем больше положишь, тем быстрее пройдешь.

Лешик подмигнул свидетелю, и тот вытащил из кармана солидных размеров портмоне.

— Ну что, девочки, поторгуемся? — лихо прищурился последний, и вынул из портмоне пачку денег.

— Мало! — немедленно заорала я. — Больше давай!

— Мало, мало! — присоединилась мамуля и кое-кто из гостей. — Не жадничай, давай больше!

Свидетель, хитро щурясь, вытащил еще одну пачку. "Сто пудов фальшивые. Где бы он столько настоящих пятисоток взял?", — промелькнуло у меня в голове, но вслух я продолжала требовать больше.

Пока мы вымогали приличную сумму денег, наглый жених пролез под столом к Машуне и преспокойно уселся рядом, не сводя с нее влюбленных глаз.

— Эй! — опомнился кто-то из гостей. — Чего вы торгуетесь? Жених-то давно уже рядом с невестой сидит! И как только добрался?

— Любовь не ведает преград, — гордо ответил крайне довольный собой Лешик. Выкуп невесты состоялся.

Мы с шутками и прибаутками засобирались в загс. Кортеж у нас получился знатный, аж из десяти машин, так что трассу мы заняли плотно и всерьез, приветствуя пролетающие мимо машины и людей звонкими сигналами клаксона. Народ даже несколько раз пробибикал в ответ.

В загс мы умудрились прибыть ровно за пять минут до регистрации, что позволило нам спокойно, не нервничая, добраться до заведующей, которая должна была провести регистрацию. К счастью, обошлось без приключений, и через полчаса Машка вышла на улицу госпожой Воронцовой. Мамуля в обнимку с мамой Лешеньки дружно возрыдали друг у друга на плече. Я же с облегчением вздохнула. Все, теперь только пережить два дня пьянки, а за процесс бракосочетания уже можно не волноваться. Больше всего я боялась, что Машка в последний момент испугается или переволнуется, взбрыкнет и заявит во всеуслышание о своих правах свободной женщины, но, к счастью, обошлось, и Машуня сознательно стала замужней женщиной.

Свекровь со свекром поднесли молодоженам хлеб-соль.

— Вот сейчас и посмотрим, кто в доме хозяином будет! — весело закричала свекровь. Я только тихо хмыкнула. И так понятно кто! С Машкиным укусом никто не сравнится!

Молодожены впились зубами в хлеб, и Машка сразу показала себя лидером, вгрызшись до середины каравая. Лешик, по-моему, даже не пытался соревноваться с любимой женщиной. Во всяком случае, его укус выглядел крайне хиленько по сравнению с Машуниным профессиональным захватом.

Наша развеселая компания отправилась по историческим местам, возлагать цветы, пить теплое, бьющее во все стороны пенящейся струей шампанское и бить специально припасенные для этого фужеры. Причем на радостях от столь знаменательного события фужеры разбили не только Машка с Лешиком, но также мои и Лешкины родители и ликующий свидетель. Я наконец выяснила, что его зовут Денис, что целоваться со мной он не будет ни в коем случае, потому что женат и жена где-то рядом бдит за муженьком зорким оком, и что с Лешкой они учились вместе в институте, да так и остались после завершения последнего друзьями. Я только облегченно перевела дух — не больно-то и хотелось с ним целоваться. Да еще и при условии, что потом вполне можно получить в бубен от разъяренной ревнивой супружницы.

Полупьяные и голодные, мы шумной толпой ввалились в ресторан. Мамуля, твердо решившая заменить собой тамаду, скоренько рассадила гостей, проследила, чтобы у всех — кроме меня — было налито, и принялась тараторить тосты.

— А вот за невесту, умницу да красавицу, выпьем…

— А вот за жениха, силача и молодца, выпьем…

— А вот за свекровь, черную бровь, добрый нрав да ума склад, выпьем…

— А вот за свекра, чтоб был добрым, выпьем…

Бедные гости, не успевая закусывать, давились спиртным и косились на мамулю нехорошими взглядами, пока наконец папуля силком не усадил на место разошедшуюся половину. Над столом повисла тишина, прерываемая редким звяканьем вилки о тарелку или чьим-нибудь несдержанным чавканьем.

Когда первый, самый острый голод был утолен, мамуля снова поднялась на уже слегка нетвердые ноги и объявила:

— А теперь пусть свидетельница поздравит молодых.

Я, тщательно прикрывая рукой отсутствие в бокале шампанского и наличие любимого яблочного сока, оттараторила вызубренное поздравление:

— Дорогие жених и невеста! От всего сердца поздравляю вас со вступлением в законный брак. Сегодня, в день вашего бракосочетания, вам подарило частицу себя Солнце, и эта частица — семейный очаг. Солнце — источник жизни на земле, семейный очаг — источник жизни семьи. Храните этот дорогой подарок всю жизнь. Какой бы холодный ветер ни дул, пламя очага должно гореть, давая свет и тепло вашей семье. Я поднимаю свой бокал за неугасимый свет и тепло вашего семейного очага!

— Ура! — завопили порядком захмелевшие гости и тут же сменили тему: — Горько! Горько!

Машка, пытавшаяся в этот момент прожевать несколько кусков колбасы сразу, одарила дорогих гостей ненавидящим взглядом. Лешенька встал и робко потянул любимую жену за руку. Делать было нечего, Машуня совершила мощное глотательное движение и, вскочив, впилась в мужа поцелуем.

— Один… Два… Три… — считали довольные гости. — Двадцать три… Тридцать три… Да хватит уже, поняли мы, что у вас крепкая любовь! Кто-нибудь, кто сидит рядом, пните молодых, пусть расцепятся.

Машенька с довольным вздохом отвалилась от прибалдевшего Лешика и снова жадно накинулась на колбасу.

— Друзья мои! — снова поднялась мамуля, держа в руках какие-то бумажки. — В честь столь знаменательного события я вынуждена сообщить вам следующее. К нам поступили два документа и я просто обязана довести их до молодоженов.

Итак, от имени федерации Женщин, в связи с тем, что коварный "враг" Алексей вырвал из наших рядов борца женской свободы Марию, позволь нам дать тебе последнее напутствие: в финансовых трудах соблюдай старое разделение труда, предоставь мужу почетное право зарабатывать деньги, неблагодарную, но важную задачу — тратить их, возьми на себя; избегай присутствия мужа при покупке нарядов, муж не должен знать истинной цены вещей. Это сохранит его нервную систему от лишних потрясений; переходи улицу там, где хочет он, но веди его туда, куда хочешь ты; не отпускай мужа ни на шаг от себя, дабы он не сбился с пути праведного. Hе забывай: муж — голова, жена — шея, куда хочу, туда поворочу! Hо верти так, чтобы голову не потерять. Обещай подарить мужу сына или дочь, если он сам их будет воспитывать.

Мамуля сделала небольшую паузу, пережидая, пока утихнет смех гостей, и продолжила:

— От имени общества Холостяков с глубоким прискорбием сообщаем, что холостяки понесли тяжелую утрату: женился Алексей, почетный член "Общества холостяков". С болью и возмущением мы узнали, что в течение последнего времени, он часто наведывался к Марии, где завлекал ее в сети любви и склонял к законному браку.

А посему обществом холостяков было решено: исключить Алексея Воронцова из общества холостяков и пожелать счастья "изменнику" и его невесте. Алексей, помни: взял жену — забудь тишину! Жену носи на руках, на шею сама сядет. Hе спорь с женой, она будет всегда считать тебя правым.

Довольные гости хохотали до упада. Но веселье только начиналось.

— А теперь конкурсы! — воскликнула довольная мамуля и подбежала к жениху с невестой. — Машенька, держи, — мамуля сунула Машке в руки новый галстук. — Ну-ка, покажи дорогим гостям, как ты умеешь галстуки завязывать.

Машка, в жизни никогда не державшая подобного в руках, с сомнением покосилась сначала на мамулю, затем на Лешку. Тот заискивающе улыбался, понимая — вот и смерть пришла.

Машка осторожно накинула галстук на шею мужа и принялась медленно скручивать несчастную тряпку под разными углами. Галстук категорически не хотел завязываться. Многие гости уже лежали под столом, лишь изредка приподнимая голову, чтобы посмотреть на происходящее и снова свалиться.

Разозлившаяся Машка стянула концы галстука особенно резко, и Лешикино лицо стало плавно приобретать синюшный оттенок. Я сочла нужным вмешаться.

— Маш, полегче, а то придушишь. Смотри, он у тебя посинел уже.

Машка всплеснула руками и кинулась делать мужу искусственное дыхание рот в рот. Гости рыдали. Лешка вяло отбивался. Мамуля истерично хохотала.

Наконец порядок был восстановлен, и Машуня, крепко держась за едва не убиенного мужа, твердо заявила, что ни в каких конкурсах она больше не участвует. Измученный непрерывным смехом народ тут же согласился. За это дел выпили и закусили, а затем стали развлекаться дальше.

Мамуля изощрялась как могла. Конкурсы сменялись один за одним. Мне больше всего понравились два: "Курица лапой" и "Роддом".

Первый заключался в том, что к ногам участников привязали цветные фломастеры и попросили написать на специально разложенных листах фразу: "Маша + Леша = Любовь". На выписанные кренделя без смеха невозможно было смотреть.

Во втором конкурсе я даже поучаствовала. Смысл состоял в том, что женщины-участницы играли роль только что родивших мамаш, а мужчины-участники — пришедших посетить их мужей. Злые дядьки врачи на свидание не пускают, поэтому нужно с помощью жестов задать "жене" интересующие вопросы. Мамуля озвучивала вопросы по одному, пережидая, пока и зрители и участники, да и она сама, перестанут корчиться от смеха.

Затем последовали танцы. Вернее, сначала последовал танец молодоженов, а потом уже к ним присоединились все желающие.

В перерыве между танцами мамуля наградила молодоженов и свекра со свекровью почетными грамотами и язвительно пожелала любви и взаимопонимания между двумя семьями. К счастью, на этом первый день пьянок и гулянок закончился. Вся толпа поехала провожать молодую семью до дома.

Перед дверями квартиры Лешик несколько замешкался. По традиции молодой муж должен был перенести жену на руках через порог. Проблема была в том, что Машкин вес мог поднять далеко не каждый, и Лешкины метания лично мне были весьма понятны и вызвали невольное сочувствие.

Лешка обернулся за поддержкой к ожидающим зрелища гостям, не увидел ни одного сочувствующего лица и тяжело вздохнул. Затем рывком поднял Машеньку на руки и быстро шагнул через порог. Машка только тоненько взвизгнула — она уже и забыла, когда ее последний раз носили на руках. Сразу за порогом Лешка поставил жену обратно на пол и выпрямился, стараясь за улыбкой скрыть бледность лица и дрожащие руки с ногами. Машуня торопливо пожелала всем спокойной ночи и, не слушая фривольных шуточек и скабрезных намеков, закрыла дверь.

На второй день молодоженов встретили подарками и шутливыми вопросами о том, как прошла ночь. Закрасневшиеся Машенька и Алексей скромно ответили, что ночь прошла прекрасно. Уже похмелившиеся гости были готовы к чему-нибудь такому же веселенькому, но сюрприз ожидал всех присутствующих. В банкетный зал неожиданно заскочили три горластых и грудастых цыганки и, тряся юбками и габаритами, прошлись по залу, выкрикивая приветствия и предложения погадать. Гости ошарашено примолкли.

Я пригляделась повнимательнее и прыснула со смеху. Цыганками оказались переодетые Борька, Олег и Тимошка. Причем Борис явно был заводилой. Я с подозрением покосилась на Машуню, но та успокаивающе мне подмигнула, мол, все в порядке, я в курсе, кто это.

Борис тем временем уселся на коленки какому-то дедку, обомлевшему от привалившего в таком объеме счастья, и принялся втирать тому полную чушь об ожидающем его светлом будущем. Дед не терялся и при каждой возможности лапал фигуристую "цыганку" за все доступные места. Борька же, видимо, для смеха — не могу же я подумать о коллеге так плохо? — только игриво хихикал и старательно подставлял дедку свои искусственные округлости.

Олег и Тимошка тоже лихо прошлись по догадавшимся, что это просто розыгрыш, гостям и сейчас красовались с торчащими из-за корсажа купюрами. Борис наконец оторвался от своего поклонника, и напоследок эти клоуны выдали хлопающим в ладоши, кричащим во все горло и свистящим гостям "цыганочку с выходом". Причем Олег так разошелся, что даже не заметил, как одна из его искусственных грудей вырвалась на волю и улетела в сторону все того же дедка. Уж не знаю, что тот подумал, но запчасть принес со словами:

— Девушка, у вас что-то оторвалось.

Банкетный зал содрогнулся от смеха. К счастью, стены устояли.

Переодевшиеся коллеги честно вывалили все заработанное перед молодоженами, урвав по сто рублей "за сеанс", как пояснил ушлый Борис. Ловко нагадали обоим долгой и счастливой жизни, пожелали всех благ и побежали переодеваться. Затем присоединились к гостям, выдав с налета семь тостов.

— Вы откуда здесь взялись? — шепотом поинтересовалась я у присевшего рядом Тимошки.

— Вчера Машка Борису позвонила и попросила помочь разыграть гостей на свадьбе, — так же шепотом ответил Тимошка. — Борис нас сагитировал. Утром за костюмами сгоняли, в машине переоделись. Представляешь, нас пускать не хотели, — подхихикивая, сообщил мне Тимка. — Только когда мы сказали, что нас на свадьбу к Воронцовым пригласили, тогда разрешили войти. И то охранник следом поперся, проверить, не соврали ли.

Веселье продолжалось. Мамуля, несколько ошарашенная незапланированным появлением "цыганок", снова взяла бразды правления в свои руки и принялась пытать Машуню и Лешку каверзными вопросами, причем за ответ на каждый полагалось выпить.

— Сколько лет вы собираетесь прожить вместе?

— Сколько детей вы хотите?

— Машенька, сколько ты хочешь, чтобы зарабатывал твой муж?..

И так далее и тому подобное. У меня возникла ассоциация с хищной журналисткой, дорвавшейся до неудачно присевшей отдохнуть звезды. Машка же только лениво отмахивалась и говорила первое, что придет в голову.

Гости входили в кондицию на глазах. Все-таки два дня пьянства сказывается даже на закаленных российских организмах. Мамуля наконец притомилась, и остаток вечера прошел в мирных семейных беседах. Свадебная эпопея завершилась тихо и без жертв.

Вдоволь напившись с утра чаю с Машуней, после этих выходных состоящей в новом статусе благородной замужней доньи, я вошла в свой кабинет и обнаружила там поджидающую меня Галю.

— Приветики! — мило улыбнулась она. — Я уже заждалась тебя, хотела пойти попросить у Машеньки твой сотовый, а тут и ты.

Я изобразила неземной восторг от нашей встречи.

— Знаешь, — с грустью поделилась со мной Галина, — боюсь, что мы с тобой теперь долго не увидимся. Я сегодня срочно улетаю в Лондон, меня там ждет очень выгодный клиент, и я понятия не имею, когда вернусь. Так что мы с тобой расстаемся надолго.

На этот раз моя радость была куда более искренней. Ура! Наконец-то никто не будет доставать меня пустой болтологией и нудными расспросами, а также рассказами о пусиках, мусиках, зайчиках и прочей дребедени.

— О, я очень за тебя рада! — расплылась я в счастливой улыбке. — Выгодный клиент — это всегда хорошо. Тем более побываешь в Лондоне, пообщаешься с настоящими англичанами, посмотришь на Биг Бен и какие там у них еще достопримечательности.

— Спасибо! — Галина смутилась и слегка зарозовелась. Или это розовая блузка такой отсвет дала? — Ты такая милая! Я так рада, что подружилась с тобой.

"Говори за себя" — злобно подумала я и выдала новую порцию восторженных улыбок.

— А Артур с тобой поедет? — поинтересовалась я, старательно не обращая внимания на то, как екнуло сердце. Все-таки этот гад мне не безразличен.

— Нет, Артурчик со мной не поедет, — мило надув губки, грустно сказала Галя. — Мы поссорились и очень серьезно. Так что я улетаю с зайчиком, а Артурчик остается здесь в полном одиночестве.

Я скорчила сочувствующую мину и покивала головой.

— Ириночка, миленькая, — Галина уставилась на меня умоляющим взглядом, даже руки на груди сложила, чтобы показать, как она меня просит. — Ты не могла бы поехать со мной в аэропорт, чтобы проводить нас с зайчиком? Я так волнуюсь! Мне просто необходимо, чтобы рядом была верная подруга, которая меня поддержит, иначе я просто не улечу!

Мне стало как-то неудобно. Конечно, я не считала себя Галининой подругой, но она так просит! Быть может, человек действительно до ужаса боится перед предстоящей встречей, неужели мне трудно немного помочь ей? Я согласно кивнула.

— Хорошо, я провожу вас. А когда вы улетаете?

— Сегодня в три часа дня. Я думаю, тебе лучше отпроситься на весь день, ведь сейчас уже десять утра. Пока соберемся, пока доедем, пока в аэропорту посидим… Да и потом доехать из аэропорта сюда, в офис, у тебя займет часа полтора. Как раз к концу рабочего дня приедешь. Лучше возьми отгул, отдохнешь, да и время хорошо проведем.

В ее словах определенно было рациональное зерно. В самом деле, никаких срочных дел у меня нет, вполне обойдутся без меня один денек!

— Я сейчас, — решилась я. — Только забегу к директору, отпрошусь и поедем.

— Я тебя жду, — пропела Галина, счастливо улыбаясь.

Я помчалась к Золотову. Артур, еще более помятый и осунувшийся, восседал на рабочем месте и с мрачным видом гонял по столу ручку. Увидев меня, он встрепенулся.

— Ирина? Что случилось?

— Артур Дмитриевич, мне нужен отгул на сегодня, — с порога выпалила я. — Очень надо, пожалуйста.

— Отгул? — Золотов на глазах снова помрачнел. — Надо так надо. Предупредите Марию, что я вас отпустил. И завтра не опаздывайте.

— Ни в коем случае, — клятвенно заверила его я и выскочила в приемную. — Машунь, я сейчас сматываюсь, и меня весь день не будет.

— Куда намылилась? — лениво спросила Машка, не отрывая заинтересованного взгляда от монитора. — Опять безобразия творить будешь?

— Да ты что, какие безобразия? — открестилась я. — Галя улетает сегодня, попросила, чтобы я ее проводила. Очень попросила. Ну я и согласилась, почему бы и нет.

— Это правильно, — одобрила Машенька. — За соперницей надо приглядывать, и уж тем более, если она куда-то уезжать собралась. Кстати, куда? И надолго?

— В Лондон на деловую встречу. А когда вернется, она и сама не знает, так что не спрашивай меня.

— Угу, угу, — покивала Машуня. — Скатертью дорожка. Не забудь платочек беленький захватить.

— Зачем? — не поняла я.

— Как зачем? — удивилась Машка моей несообразительности. — А вслед помахать? А скупую слезу счастья промокнуть? На худой конец в рот ей вместо кляпа засунуть, если достанет разговорами.

— Да ну тебя! — засмеялась я. — Ладно, я поскакала, а то меня это счастье в кабинете дожидается, уже, наверное, извелось все.

— Давай, давай, — улыбнулась Машуня и снова прилипла к монитору.

Я полетела в кабинет. Галина со скучающим видом разглядывала в окошко кристально ясное августовское небо. Услышав мой топот, а затем и увидев мою персону, она поспешно вскочила.

— Все нормально? Артурчик тебя отпустил?

— Отпустил, — пыхтя, ответила я. Быстренько выключила компьютер, подхватила сумочку и повернулась к Гале.

— Все, я готова. Можем выезжать.

Мы спустились вниз и уселись в ярко-красную спортивную машину Галины.

— Сейчас заедем за зайчиком, — радостно щебетала Галя, — затем поедем в ресторанчик пообедаем, а потом заскочим за вещами и рванем в аэропорт.

Я только согласно кивала.

— Ой, как же я рада, что ты согласилась, — не умолкала Галина. Мне невольно вспомнился Машкин совет про беленький платочек. — Ты просто не представляешь, — понижая голос и наклоняясь ко мне, поведала мне Галя, — я до ужаса боюсь перелетов. У меня просто в голове не укладывается, как такая огромная махина может подняться в воздух, да еще и болтаться там столько времени. Ужас! Всегда во время полета сижу с закрытыми глазами и подальше от иллюминатора. Вот зайчик — тот любит смотреть в окошко с высоты. А меня так сразу мутит.

Меня тоже начало основательно мутить, во-первых, от подобного задушевного разговора, во-вторых, от того, как Галя вела машину. Я не знаю, кто ей выдавал права, но сильно подозреваю, что сделано это было с одной целью — уберечь инструкторов от заикания, ранних седин и разрыва сердца.

Галя гнала по запруженному машинами городу на скорости 120 километров в час — я все-таки осмелилась украдкой глянуть на спидометр и сразу же об этом пожалела — совершенно не обращая внимания на то, что со всех сторон ей вдогонку и навстречу, в зависимости от того, по какой полосе она в этот момент ехала, сигналят другие водители, а также доносятся смачные комментарии об умственных способностях женщин в целом и блондинок в частности. Лихо войдя в крутой поворот, мы внеслись на той же скорости во двор. Резко взвизгнули тормоза. Меня мотнуло вперед, потом плотно припечатало обратно к сидению.

— Приехали, — очаровательно улыбнулась мне Галя, как ни в чем не бывало выпархивая из машины. Я с трудом собрала в кучу трясущийся мелкой дрожью организм и попыталась последовать за ней.

— Ты всегда так ездишь? — немного отойдя, спросила я.

— Ага. Люблю быструю езду, — обрадовала меня Галина. — Правда, сама я медленно вожу, еще не приноровилась к этой машине. Вот зайчик — тот просто ас. Как он водит!

И Галя восторженно закатила глаза.

— Галя, пообещай мне одну вещь, — судорожно сглотнув, попросила я.

— Конечно, пусенька. Что ты хочешь? — жизнерадостно скача по лестнице, прощебетала она.

— Пусть сегодня твой зайчик не садится за руль. Боюсь, что этого я не переживу.

Галя залилась счастливым смехом.

— Ой, Иришка, ты такая забавная!

Хм, много меня как называли, но забавной, пожалуй, впервые. Дожилась, коротко резюмировала я и поплелась следом за весело хохочущей Галей наверх.

Наконец мы влезли на последний, пятый, этаж, и Галя несколько раз ткнула в кнопку звонка. Послышались тяжелые шаги, и дверь перед нами распахнулась. На пороге стоял здоровенный обнаженный по пояс амбал двухметрового роста и, наверное, столько же в плечах. Начисто, до зеркального блеска, выбритая голова украшалась маленькими поросячьими глазками и далеко выступающим вперед подбородком, а также приплюснутым носом с широкими волосатыми ноздрями.

— Чо так долго? — хрипло спросил тип у Гали.

— Пришлось подождать, пока Иришка отпросится и соберется, — ласково целуя амбала в щеку, пояснила она. — Зайчик, познакомься, это Ирина. Ирочка, познакомься, это мой зайчик.

— Сева, — буркнул амбал и протянул мне здоровенную ковшеобразную ладонь. Я осторожно, боясь остаться без руки, коснулась этой лапищи и тут же отдернула свою конечность назад.

— Зайчик, собирайся, мы сейчас поедем пообедаем, а потом уже в аэропорт.

— Вещи сразу возьмем? — деловито поинтересовался Сева. — Или потом заезжать будем?

Галя на минуту задумалась.

— Можно сразу взять. Положим в багажник, все меньше разъездов туда-сюда.

Амбал коротко кивнул и шагнул в глубь комнаты. Оттуда некоторое время доносился легкий шорох, затем в проеме снова появился Сева, уже одетый в джинсы и футболку, каким-то чудом не трескавшуюся на его могучих плечах, и несущий два больших чемодана. А Галя, видимо, собрала весь свой гардероб в эту поездку. Интересно, сколько же там занимают Севины вещи?

Галя перехватила мой ироничный взгляд и мило улыбнулась.

— Я всегда переживаю, что мне нечего будет надеть в нужный момент.

Я пожала плечами. У каждого свои тараканы.

Сева не хуже трактора выпер чемоданы на улицу и поставил возле машины. Мы с Галей семенили следом. Вообще, я в своем роде понимала Галю, почему она выбрала себе такого любовника. Рядом с этим здоровенным шкафом любая женщина начинала чувствовать себя хрупкой и нежной. Даже ваша покорная слуга.

Сухо тренькнула кнопка замка, и багажник распахнул свое зияющее нутро. Сева без проблем загрузил туда чемоданы, плотно захлопнул крышку багажника и повернулся к Гале.

— Я поведу?

Та игриво захихикала.

— Ирина боится скорости. Она очень сильно меня просила тебя за руль не пускать. Так что поведу я.

— Зря, — Сева наградил меня укоризненным взором. — Я за рулем с тринадцати лет и ни разу в аварии не попадал. Ну, впрочем, как хотите.

Мы кое-как разместились внутри салона, причем особенно сложно пришлось объемному Севе. В результате он наполовину торчал между передними сидениями, просто иначе его туша вообще не поместилась бы.

— Куда поедем? — весело поинтересовалась Галя. — Зайчик, может быть, в наш любимый?

— Давай, — прогудел мне в самое ухо зайчик, тем самым заставив меня подпрыгнуть и стукнуться головой об потолок.

И мы поехали. Тем же макаром, что немедленно заставило меня плотно закрыть глаза и не открывать их до того момента, как не заглох звук работающего мотора.

Зайдя в любимый ресторанчик Гали и Севы, я отметила только одно — я здесь никогда раньше не бывала. Подскочивший официант провел нас к свободному столику, вежливо осведомился, что мы будем пить, оставил три меню и улетучился.

Я внимательно ознакомилась с предложенным. Неплохо, неплохо. Цены вполне приемлемы, и подбор блюд впечатляет. Одних салатов на три страницы. Я заказала себе свинину в горшочке, салатик и минеральную воду. В конце концов, можно же иногда отдохнуть от диеты. И так уже пять кило сбросила, можно чуть-чуть расслабиться.

— У тебя отличный вкус, Ирина, — с восторгом воскликнула Галя. — Свинину здесь готовят просто потрясающе. Я, пожалуй, тоже ее закажу. И вот этот овощной салатик. И бутылку красного вина. А ты что будешь, зайчик? — обратилась она к Севе.

— Как обычно, — буркнул Сева.

— Как обычно, — донесла Галя Севину мысль до официанта. — И побыстрей. Зайчик у меня с утра еще ничего не кушал, правда ведь?

— Правда, — все так же буркнул зайчик, видимо, исходя голодной слюной от просмотренных яств, и поэтому не в силах сказать что-то больше двух слов.

Официант удалился. Галя защебетала что-то на тему путешествий, о преимуществах поездов перед самолетами, если не ошибаюсь. Просто мой мозг привычно отключился после ее третьей фразы, и я только поддакивала и кивала головой. Сева печально разглядывал вход в подсобные помещения, где в эту минуту готовился наш заказ, и на Галины позывные не реагировал.

Наконец нам подали салаты и напитки. Галя уверенной рукой разлила вино в три бокала и подняла свой.

— У меня есть тост.

— Ой, — смущенно засопротивлялась я. — Я вино не буду. Я плохо алкоголь переношу.

— Брось, Ирина, — умоляюще протянула Галя. — От одного бокала еще никому плохо не становилось. А больше я тебе не налью, мне самой мало. Я, знаешь ли, — таинственным шепотом сообщила мне она, — всегда перед перелетами стараюсь напиться. Тогда не так страшно.

Я обречено вздохнула и покорно взяла протянутый фужер за тонкую ножку.

— Итак, тост, — провозгласила Галя. — За благие начинания, за верных друзей и за глупых врагов.

Если честно, тост показался мне немного странным, но чего уж там. Галя вся была очень странной, так что в принципе, для нее подобное пожелание, пожалуй, было вполне в порядке вещей.

Мы дружно чокнулись и выпили. Да, конечно, до той прелести которой меня угощал Джованни, этой бурде ой как далеко! И мы всей компанией сосредоточенно накинулись на салаты.

— Зайчик, — прожевав первую порцию, Галя обратилась к Севе. — Скажи мне, разве Иришка не прелесть?

Сева согласно буркнул в тарелку. По моему глубокому мнению, вся главная прелесть для Севы в данный момент находилась непосредственно у него под носом и поглощалась просто-таки неимоверными темпами.

— Ах, зайчик, какой ты у меня славный, — умиленно вздохнула Галя, наливая себе следующий бокал. Я тихонько глотала минералочку. Хватит мне и одной дозы. И так голова к вечеру разболится.

Вино закончилось одновременно с салатами, и нам подали горячее. Умм-м-м! Как вкусно пахнет! Из-под приподнятой крышке в нос ударила аппетитная волна смешанных запахов чесночка, тушеного мяса и специй. Я нетерпеливо запустила в горшочек ложку, вытащила исходящие паром кусочки свининки и картошки и, обжигаясь, торопливо сунула в рот. Р-р-р! На вкус это было нечто неописуемое! Пожалуй, надо будет притащить сюда Машку. Она сразу рецепт раскусит и будет баловать меня на работе и Лешеньку дома такой вот вкуснятиной.

Покончив с мясом, я в благодушно-расслабленном состоянии откинулась на спинку стула. Рядом точно так же млели Галя с Севой.

— Сколько времени? — неожиданно поинтересовалась Галя и глянула на маленькие ручные часики. — Боже, уже час! Немедленно в аэропорт!

Мы засуетились и бестолково кинулись к машине. На полпути Сева опомнился и вернулся, чтобы расплатиться за обед. Затем мы поспешно утрамбовались по местам и на предельно возможной скорости полетели в аэропорт.

По дороге я поинтересовалась, сколько я должна за ресторан.

— Перестань, — нетерпеливо отмахнулась Галя. — За кого ты нас принимаешь? Чтобы я брала с подруги деньги за какой-то паршивый салат?

Я потрясенно подумала, что сильно ее недооценивала.

В аэропорт мы примчались, когда до взлета оставалось двадцать минут. Взмыленные, как кони, мы подлетели к пункту приема багажа, сунули замотанной тетке чемоданы и, получив талоны, направились к пропускному пункту. На полпути я остановилась.

— Я, наверное, дальше не пойду, — чуть виновато сказала я. — Меня все равно сейчас завернут.

— Ты права, — согласилась Галя.

Сева пожал мне руку на прощанье и отошел в сторону, давая нам попрощаться. Мы замерли в неловком молчании.

— Ты извини меня, — вдруг смущенно сказала Галя. — И спасибо за все.

Неожиданно она крепко обняла меня, подержала так какое-то время, а затем неловко отстранилась.

— Береги Артура, — шепнула она и резким шагом направилась на посадку. Сева семенил следом. Я в недоумении смотрела им обоим вслед.

Кажется, я ничегошеньки не понимаю в этой жизни.

Я загрузила через "Клиент-Банк" последнюю выписку, просмотрела ее и лихорадочно протерла глаза. Не может быть! Еще вчера на остатке висели пять миллионов, ежемесячное вознаграждение за строительство торгового комплекса. А сейчас компьютер равнодушно показывал мне десять копеек. Но как?

Боже мой, что же делать? Я ведь вчера весь день отсутствовала, провожала Галю. В мой кабинет в мое отсутствие может войти баба Юля, но она уже помыла полы до моего прихода, Машка, Артур… Блин, да кто угодно, если попросит у Машки запасной ключ!

Я сломя голову побежала к Машке.

— Машунь, ты кому-нибудь вчера ключ от моей кибитки давала? — стараясь не показывать волнения, спросила я.

— Неа, — ответствовала Машка. — Как ты ушла, никто больше туда не заходил.

Я на подкашивающихся ногах вернулась в кабинет. На всякий случай, сохраняя робкую, но безумную надежду, перезагрузила выписку. Надежда завяла на корню. Машина по прежнему показывала мне десять копеек.

Я ничего не понимала. Платежных поручений вчера мы не отправляли, это я проверила первым делом, хотя программа пишет, что деньги отправлены по платежному поручению N… по неизвестным мне реквизитам. Я позвонила в банк.

— Да, вчера от вас поступила платежка. Мы еще сами удивились. Вы на такие крупные суммы еще никогда платежи не делали.

Я трясущейся рукой положила трубку. Сбой программы? Вряд ли. Таких сбоев не бывает. Галя! Галина оставалась в моем кабинете неизвестно сколько, пока я с Машкой чаи распивала. Но как? А главное, зачем?

Надо доложить Артуру. Черт, и деньги-то теперь вряд ли вернешь. Если только в той фирме не окажутся порядочные товарищи, что очень сомнительно. Какой же дурак откажется от привалившего в виде пяти миллионов счастья?

Бледная, в полуобморочном состоянии, с подгибающимися коленями я побрела к Золотову.

— Ириш, ты чего? — Испугалась Машка. — На тебе лица нет?

— У себя? — вяло спросила я, игнорируя ее вопрос. Нечего пока распространяться о том, как я вляпалась.

— У себя, — испуганно ответила Машка.

Я постучала и вошла.

— Артур Дмитриевич, у нас очень большие проблемы.

Золотов глянул на меня и поспешил мне навстречу. Подхватил под локоток, усадил на стул и сам уселся на соседний.

— Ирина, что случилось?

— Деньги пропали, — с трудом промямлила я.

— Какие деньги? — нахмурился Артур.

— С расчетного счета, — помедлив, пояснила я.

— Как это?

— Я не знаю, — я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Все, Ирка, теперь ты точно допрыгалась. Посадят тебя за хищение в особо крупных.

Артур оценил мое предсмертное состояние, налил мне, а заодно и себе, стакан воды и строго сказал:

— Ну-ка, рассказывай по порядку.

— Вчера утром пришло пять миллионов, — глотая воду вперемешку со слезами, начала я. — Вознаграждение за…

— Я в курсе, откуда и за что пришли деньги, — нетерпеливо перебил меня Артур. — Дальше.

— Я пошла чай с Машкой пить, — чувствуя себя полной дурой, продолжила я. — А когда вернулась в кабинет, там ваша жена меня ждала. Попросила меня, что я на весь день отпросилась с работы и проводила их с Севой в аэропорт. Я… Мне неудобно было отказаться, — я старательно изучала пол, ощущая, как щеки помимо слез заливает краска стыда. — Я отпросилась, заперла кабинет, и мы уехали. А сегодня утром я на работу пришла, выписку посмотрела, а там…, - голос предательски задрожал. Я глотнула еще водички и закончила: — Деньги ушли по неизвестным мне реквизитам. В базе я этого платежного поручения не обнаружила, значит, его стерли сразу после отправки. Сейчас остаток на счету десять копеек.

— Мразь! — после минутного молчания злобно рявкнул Золотов. Я вжалась в спинку стула.

— Да не ты, Галька — мразь, — заметив мое испуганное движение, зло пояснил Артур. — Мы с ней развелись наконец на прошлой неделе. А она, значит, решила себе компенсацию отхватить, типа, за моральный ущерб. Тварь!..

Артур в бешенстве заметался по кабинету. Я сидела тише воды ниже травы, тихонько утирая струящиеся по лицу слезы.

— Сволочь! — бесился Артур. — И ведь знала же, знала прекрасно, когда деньги придут, сама же их и отправляла. Не сомневаюсь, что она давно все продумала. С виду дура дурой, а так умеет прикидываться — не захочешь, поверишь. А ты тоже хороша! — накинулся он на меня. — Вечно кабинет нараспашку, сама с Марией женихов обсуждаешь, как будто здесь брачное агентство, а не строительная компания. Вот, добегалась?

Я покаянно всхлипывала и шмыгала носом. Сказать в свое оправдание мне все равно было нечего.

— Ох, Ирка, Ирка! — уже спокойней сказал Золотов, усаживаясь за стол и потирая лицо руками. — Доведешь ты меня однажды до чего-нибудь… неприличного.

— Артур, что же делать? — с отчаянием тихо спросила я. — Нам же через неделю надо не меньше четырех миллионов, чтобы оплатить счета за технику и субподрядчикам за работу.

— А я откуда знаю? — снова вызверился Артур, но тут же постарался взять себя в руки. — Блин, Ирина, ты понимаешь, что своим разгильдяйством только что фактически обанкротила меня?

У меня из глаз снова брызнули фонтанчики слез.

— Ладно, не реви, — устало сказал Артур. — Иди к себе, я постараюсь придумать что-нибудь.

Я, вся растрепанная и зареванная, выползла в приемную. Машка тут же прицепилась ко мне, как репей к собачьему хвосту.

— Иришка, что случилось? Опять этот гад тебе нервы трепет?

— Маш, я такая дура! — с новой силой взвыла я.

— Да кто бы сомневался! — оптимистично утешила меня подруга.

— Ты даже не представляешь, что я натворила…

Машка навострила уши, но тут в приемную выглянул Артур.

— Я так и знал! — раздраженно сказал он, увидев нашу сладкую парочку. — Ирина Сергеевна, я запрещаю вам сообщать кому либо о произошедшем. В противном случае вы будете уволены с соответствующими характеристиками. Еще и фирме должны останетесь, — прозрачно намекнул он мне. — Идите к себе. А вы, Мария, приготовьте мне кофе и занимайтесь своей работой!

Да, пять миллионов я буду долго выплачивать. Я послушно развернулась и побрела к себе.

— Вот и славненько! — ядовито сказал за спиной Артур.

Нет, ну какая же я все-таки дура, корила я себя. Еще и жалела ее, и даже виноватой себя в конце почувствовала. А она просто время тянула, чтобы я не обнаружила ее махинацию раньше срока. Теперь либо уже обналичила все деньги и сидит где-нибудь на Канарах, коктейль попивает и вспоминает наивную обманутую бухгалтершу. Еще и об Артуре просила позаботиться, издевалась, наверное.

Вспомнилось изречение Лены, экстрасенса, с которой я познакомилась в Москве, по поводу кармических должников. Интересно, что же я такое Галине была должна, что она так неслабо меня подставила? Всего-то на каких-то пять миллионов! Блин, да за такое она со мной теперь жизней восемь будет расплачиваться!

Эх, что же делать, что же делать? Как же из этого всего выкрутиться? Взять кредит в банке? Ага, и остаться в результате без носков и трусов. Знаем мы эти кредиты. Возьмешь рубль, а отдавать заставят сто, мол, проценты, страховка, рисковка. Летали, знаем!

Занять у кого-нибудь? Блин, да знать бы еще у кого такую сумму занять и при этом проблем не поиметь. Нет, это тоже не годится.

Заняться бизнесом и самой деньги заработать? Некогда, да и в бизнес вкладываться надо, причем постоянно, особенно, если хочешь какую-нибудь прибыль иметь.

Может, квартиру продать, а самой к родителям переехать? Не хватит, да и как Ромео бросить?

Ну конечно, Ромео! Он же в свое время задурил мне всю голову со своим сокровищем! А Джованни говорил, что один только амулет баснословных денег стоит.

Ага, ну и как я буду это самое сокровище откапывать? Мало того, что оно под землей лежит, да еще поблизости этот полоумный граф бродит, защитяет его от всех и вся. Ну ладно, допустим, с графом я найду, как разобраться, даром, что ли, на Ромео эксперименты ставила, а как клад выкапывать? Пригнать бульдозер и срыть нафиг весь дом? Или заделаться шахтером-подземником и пробить в подвале дыру с помощью зубила и молотка? Ага, как раз к пенсии управлюсь.

А что, если Артура к этому подключить? Ведь, помню, он одно время прямо-таки рвался на поиски сокровищ. До тех пор, как между нами не встала плотной стеной его драгоценная жена, стерва. Ух, я бы сейчас ей волосенки-то повыдергивала! Так меня подставить!

Да, пожалуй, надо попробовать с Артуром поговорить. Тем более он теперь товарищ свободный, как выяснилось. По крайней мере, хоть рядом с ним побыть это время. Чего уж там греха таить, я по нему млею как кошка по валерьянке. Почему бы и не попытаться все наладить?

Я решительно схватила мобильник и набрала номер Артура.

— Алло, я слушаю тебя, Ирина, — устало ответил он мне.

— Артур Дмитриевич, я знаю, где нам достать деньги! — возбужденно выпалила я.

— И где же? — с некоторой опаской поинтересовался Золотов.

— Надо просто выкопать сокровище, про которое нам рассказывал Ромео! — энтузиазм меня просто переполнял.

— Просто! Если бы это все было так просто, — скептически протянул Артур, подумал и добавил: — Хотя… В целом мысль, конечно, неплоха. По крайней мере, это самый, наверное, выгодный вариант. Выкопать клад, по частям продавать золотишко и жить себе спокойной обеспеченной жизнью до самой старости. — Золотов на глазах загорался моей идеей. — Еще и внукам останется!

— Э-э-э… а как же пятьдесят процентов государству? Или сколько там положено отдавать?

— А кто ему скажет, государству? — возмутился Артур. — Еще скажи, целиком все отдать, на нужды сирых и убогих.

— Это депутатов и политиков, что ли? — захихикала я.

— А то кого же еще? Их самых. Ладно, решено, в субботу приезжаю к тебе, идем осматривать место преступле… то есть, кладокопания.

— Хорошо, — шепнула я, чувствуя, как в груди распускается робкий цветок надежды.

— Ну пока, — замявшись, попрощался Артур и отключился.

Я зашла в зал, где, как обычно, Ромео смотрел телевизор.

— Ромео, — непринужденно сказала я. — Тут мы с Артуром решили твой клад выкопать, ты как, с нами?

— С Артуром? — удивился Ромео. — Вы что, помирились?

— Да мы с ним вроде и не ссорились, — грустно усмехнулась я. — Просто неожиданно выяснилось, что он женат. А теперь они развелись, а я тут, в некотором смысле, ему должна…

И я рассказала Ромео о том, в какую неприятную историю вляпалась по собственной глупости.

— Ну ты даешь! — покачал головой призрак, выслушав мои излияния. — Конечно, я с вами. Тем более что мне очень хотелось бы поговорить с твоим Артуром.

— О чем? — немедленно заинтересовалась я.

— О многом, — уклончиво ответил призрак.

И вот в субботу в восемь часов утра как всегда идеальный Золотов позвонил мне в дверь. Я машинально отметила, каким посвежевшим он выглядел. Еще бы, сплавил жену, вот и расцвел пышным цветом! Вот что значит на свободу с чистой совестью!

— Ну что, — вкрадчиво поинтересовался Артур. — Ты готова к подвигам и приключениям?

— Да подожди ты со своими подвигами и приключениями! — возмутилась я. — Я только встала, еще даже не умывалась и не завтракала.

— Да, я тоже как-то забыл позавтракать, — задумчиво произнес Артур. — Ну ладно, иди умывайся, а я пока нам завтрак приготовлю.

Я поперхнулась от удивления. С чего это такая доброта?

— Там тебя Ромео на кухне дожидается, — стеснительно сдала я последнего с потрохами. — Поговорить по душам хочет.

— Заодно и с Ромео поговорю, — подытожил Артур и подтолкнул меня по направлению к ванной. — Давай, давай, не задерживай производство.

Я поспешно занырнула в ванную, наскоро сполоснула лицо, почистила зубы и, вся освеженная и окрыленная, выпорхнула в кухню. К моему удивлению, там шел вполне мирный мужской разговор.

— Я думаю, надо попробовать днем наведаться в подвал, — рассуждал Ромео. — Быть может, тогда все получится удачней.

— В каком смысле — удачней? — удивился Артур.

— Да мы тут с Ириной уже посещали как-то подвал, — смутился призрак.

— И что? — повернулся ко мне озадаченный Золотов.

Я вкратце рассказала Артуру про визит в подвал, встречу со страшным графом, мои научные изыскания и знакомство с местными представителями "власти". Тот только недоумевающе покачал головой.

— На месяц оставил тебя без присмотра, и ты уже столько натворила!

Я покраснела, и решила быстренько сменить тему, пока не получила новую порцию нотаций и нравоучений.

— Кстати, кто-то обещал мне завтрак!

— Ах да! — опомнился Артур, поставил передо мной чашку горячего кофе и тарелку с потрясающе аппетитными пирожными.

— Мне это нельзя, — расстроено буркнула я.

— Они низкокалорийные, — рассеяно пояснил Артур. — Хотя, на мой взгляд, диеты тебе совершенно не нужны, ты и так прекрасно выглядишь.

— Откуда ты знаешь? — поперхнулась я кофе.

— А вы с Марией громче ругайтесь, что полезнее: жаренная котлетка или тушеная на воде капустка, — ехидно ответил Золотов. — Я уже могу лекции читать о том, что можно и что нельзя есть. А еще о том, как, когда и с кем.

Я снова покраснела. Блин, да что же это такое? Никакой личной жизни, кругом одни завистники. Сразу же дико захотелось закатить грандиозный скандал, и чтобы избежать соблазна, я схватила одно из пирожных и сунула в рот. Ум-мр-р! Какая прелесть! Сто лет не ела пирожных!

— Нравится? — с довольным видом спросил Артур. Я согласно закивала в ответ и вгрызлась в следующий кусок. — Для тебя старался.

Я расплылась в счастливой улыбке и от его фразы и от пирожных. По-моему, даже замаслилась вся от удовольствия.

— А фы фего не ефь? — с набитым ртом спросила я. Сейчас ведь дождется, что я одна все схомякаю и ничего ему не оставлю.

— А я вспомнил, что все-таки завтракал, — спокойно ответил Артур.

Так это он специально для меня пирожные принес, сомлела я и одарила Золотова нежным взглядом. Нет, какой же он все-таки хороший. Иногда.

Артур, наткнувшись на мой взгляд, закашлялся и отвел глаза в сторону.

— Так какой у нас план боевых действий? — слегка осипшим голосом спросил он.

— Берем все мое биологическое оружие, как его Ромео называет, и идем в подвал. Там ты смотришь, что можно сделать, а я стою на шухере в полной боевой готовности, — четко отрапортовала я. — Ромео дает консультации, а в случае чего быстро спасается паническим бегством в мою квартиру и ждет нас здесь.

— Ага, понятно, — Артур встал. — Ну что, пойдем?

— Угу, щас, — я метнулась в спальню, скинула халат, натянула на себя спортивный костюм, обернулась и столкнулась нос к носу с Артуром.

— Между прочим, подглядывать нехорошо, — опомнившись, заявила я.

— А я не подглядывал, — принялся оправдываться Золотов. — Я пошел тебе помочь твое оружие биологическое донести, а тут на тебе — бесплатный стриптиз! Разве ж от такого зрелища можно так просто оторваться?

— Да уж, тебя-то от такого палкой не отгонишь, — беззлобно буркнула я. — На, держи, помощничек.

И я всучила ему пачку ароматических палочек, нацепила на шею колокольчик, сунула в карман пакет соли и отошла полюбоваться. Зрелище было еще то! Палочки, надо признаться, жутко смердючие даже в незажженном состоянии, Золотов держал на вытянутой руке и вид у него был самый что ни на есть придурошный. Я вспомнила свое эффектное появление перед тремя слесарями — кстати, они до сих пор вежливо здоровались со мной при каждой встрече и обходили по широкой дуге — и заржала.

— Чего смешного? — несколько обиженно поинтересовался Артур. — Насовала полные карманы какой-то дряни, а сама стоит хохочет.

— Я просто себя со стороны увидела, — давясь от смеха, объяснила ему я. — Помнишь, я про слесарей рассказывала? Я примерно вот в таком же виде была тогда.

Артур метнулся в коридор к зеркалу, и через минуту оттуда донеслось сдавленное хихиканье.

— Да уж, сочувствую ребятам, — протянул ехидно ухмыляющийся Золотов, вновь появляясь в спальне. — Ну что, пошли уже?

— Пошли, — согласилась я.

И мы отправились в подвал.

Дверка по-прежнему сиротливо болталась на честном слове и на одном, нет, на двух гвоздях. Я аккуратно приоткрыла ее и заглянула внутрь. Темнота.

— Ау! — на всякий случай покричала я. — Кто-нибудь есть дома?

— Тоже мне Винни-Пух, — сердито толкнул меня в спину нетерпеливый директор. — Заходи давай.

— Только после вас, — вежливо раскланялась я. Руководство вперед, а то потом еще выяснится, что какие-нибудь его начальственные права ущемляю. А так пусть сам выкручивается.

Золотов вытащил из кармана небольшой, но очень мощный фонарик, и яркий кружочек света заскакал по стенам. Я вспомнила, где находится выключатель, нащупала тумблер и несколько раз щелкнула. Фиг вам, народная индейская изба! Лепездричество кончилось.

— Света нет, — сообщила я Артуру. — Придется пробираться наощупь.

— Вот как? — игриво ответил Артур, нашел наощупь мою задницу и больно ущипнул.

— Ты чего? — взвизгнула я.

— Я? — ненатурально удивился Золотов. — Не понимаю, о чем ты?

— Я об одном наглом типе, который считает, что если вокруг темно, значит, можно и руки распустить.

— Это не я, — открестился Артур. — Я тут так, мимо проходил, смотрю, дверь открыта, ну я заглянул, а тут девушка визжит, говорит, к ней пристает кто-то.

Я затряслась от сдерживаемого смеха. Тоже мне клоун!

— Пошли, чудовище, — и я потянула его вглубь подвала.

Впереди по курсу бледным пятном возник Ромео.

— Пока все тихо, — доложился он. — Я никаких признаков графа не обнаружил. Хотя мне очень даже не по себе.

— Ромео, не трусь. В случае чего действуй по плану, — напомнила я. — А теперь показывай дорогу, я в этих потемках вообще не ориентируюсь.

Ромео сигнальным фонарем полетел впереди. Следом, постоянно спотыкаясь, брела я, таща Артура за руку. Тот старательно светил фонарем по углам, вместо того, чтобы освещать мне дорогу.

— Вот здесь, — остановился Ромео. — Ирина, ты ничего не чувствуешь? Я так просто весь на нервах!

— Ладно. Лети домой и жди нас там, — скомандовала я. — А я здесь приму меры безопасности.

На самом деле мне тоже было не по себе. Темнота давила со всех сторон, и если бы не успокаивающее присутствие Артура, я бы уже давно с воплями ужаса убежала куда подальше.

— Текс, что здесь у нас? — Артур наклонился над обозначенным местом и с помощью фонарика принялся его изучать, периодически отшвыривая ботинком мешающийся мусор. Я вытащила из его кармана пакет с солью и насыпала вокруг нас широкий круг. Береженого Бог бережет. А вдруг это чудовище опять из стены вылезет и начнет гонять нас по этому подвалу?

Едва я об этом подумала, как мне показалось, что в стене напротив мелькнул бледный силуэт. Я попятилась и немедленно наткнулась на Артура.

— Ира, не мешайся, — недовольным тоном протянул тот. Я в ответ злобно всхрюкнула и отошла в сторонку, не покидая пределов нарисованного круга.

— Думаешь, тебе это поможет? — прошептал мне на ухо ледяной голос. Я подпрыгнула как ужаленная и медленно, боясь увидеть ожидаемое, обернулась. К моему глубокому облегчению, за спиной никого не оказалось.

Я с трудом перевела дух и кинулась обратно к Артуру.

— Артур, он з-здесь, — трясясь как банный лист, прошептала я, прижимаясь к мужчине. Тот поднял глаза, обвел внимательным взглядом доступное пространство и так же шепотом спросил:

— Где именно?

— Я-я не знаю, — стуча зубами, ответила я. — Ты разве ничего не чувствуешь?

— Нет, — спокойно ответил Артур. — Кроме того, что ты вся трясешься и мешаешь мне работать.

— Ах ты, бесчувственная скотина! — взбеленилась я в полный голос. — Я тут с ума схожу от страха, а он, видите ли, ничего не чувствует!

— А ты не сходи, — равнодушно посоветовал Золотов, вытащил из кармана ароматические палочки и сунул одну мне. — На вот, займись чем-нибудь, сразу перестанет мерещиться всякая чушь.

Шипя сквозь зубы свое нелестное мнение о нем, я подпалила палочку и принялась размахивать ей по сторонам, отпугивая графа. Артур в это время простукивал пол. Наконец он выпрямился, глухо звякнув колокольчиком.

— Все понятно.

— Чего тебе понятно? — злобно прошипела я, стараясь не сбиться с амплитуды.

— Что конкретно нам понадобится. Давай туши уже свою вонючку, хватит из себя факелоносца изображать. Пошли домой, обсудим все.

— Нет уж, — возмутилась я. — Палочку я потушу, только когда выйду из подвала, не раньше. Это тебе все хиханьки да хаханьки, ты этого уродливого графа не видел, а я боюсь!

Обиженный граф высунулся из стены и погрозил мне кулаком. Золотов за спиной перестал дышать.

— Артур? — я с тревогой обернулась к нему. Артур вытаращился на стенку, как будто увидел там… привидение. Хм, вот именно его-то он и увидел.

— Ну что, убедился, что я не вру? — немедленно отреагировала я. — А то: "Не трусь! Тут никого нету!". Съел?

— Ладно, — отмер Золотов. — Пошли отсюда, мелкими перебежками.

И мы рванули на спринтерской скорости к выходу, при этом я продолжала старательно размахивать палочкой, стараясь, что облако вонючего дыма окутывало нас как можно сильнее. Позади кто-то досадливо чихнул, но останавливаться и желать здоровьичка мы, естественно, не стали.

В квартире Артур потрясенно перевел дух.

— Блин, не дом, а прямой проход в потусторонний мир. Причем задний. И ты в нем все время мотаешься туда-сюда.

— Ага, — съязвила я. — Шла себе, никого не трогала, смотрю, дверки открыты. Просто так заходить неудобно стало, дернула за веревочку, а тут злой привратник, мол, куда лезешь!

— Вот-вот, — согласился со мной этот наглый тип. — Все время куда-то лезешь, а потом не знаешь, как от неприятностей избавиться.

— Не надо меня учить! — взбеленилась я.

— Ладно, мир, — Золотов устало выставил перед собой руки. — Давай пообедаем, и я расскажу, чего насмотрел.

— А обедать нечего, — ехидно доложила я.

— Картошка в доме есть? Сейчас пожарю.

— Решил сразить меня своим кулинарным талантом? — осведомилась я. — Или отравить, чтоб не мучилась?

— Проще задушить, так ты хоть напоследок не будешь на мозги капать, — тяжело вздохнул Артур. — Есть я хочу, а ты готовить не умеешь.

— Это ты тоже в приемной подслушал, когда мы с Машкой разговаривали? — багровея от стыда, уточнила я.

— Это мне твоя маменька сообщила, по большому секрету. Она честно считает, что тот наш совместный обед, когда я познакомился с твоими родителями, ты заказала в каком-то кафе, а потом просто выложила в сковородку и подогрела.

— Неправда, — придушенно пискнула я. — Это я сама готовила, под чутким руководством Машки. Первый и последний раз.

— А может, все-таки не последний? — усмехнулся Артур, повязывая на себя фартук и сразу становясь таким милым и домашним. — Все, кыш отсюда, не мешай процессу. Как будет готово — позову.

Вскоре по квартире разлился аппетитный дух жарящейся картошечки. Я в нетерпении металась по залу, не обращая внимания на притихшего Ромео.

Когда я уже собралась прокрасться на кухню и подсмотреть, как продвигается процесс, раздался голос Артура:

— Кушать подано!

Я рысью метнулась на запах. На столе дымились две больших тарелки с румяной зажаренной картошкой. Я издала голодный рык и вцепилась в вилку.

— Ну как? — Поинтересовался Золотов, со снисходительным удовольствием наблюдая, как я уминаю плоды его трудов. Я показала ему большой палец, не в силах оторваться. Артур удовлетворенно вздохнул и приступил к трапезе.

Слопав свою порцию и вылизав тарелку, я приступила к допросу с пристрастием.

— Ну, и что же ты там насмотрел?

Царственно жующий Артур кинул на меня недовольный взор.

— Дай поесть!

— Да ешь на здоровье! Только при этом докладывай результаты осмотра.

— Ты ведь не отстанешь, да? — тоскливо поинтересовался Золотов и отложил вилку в сторону. — Что я там мог насмотреть? Обычная плита перекрытия, вроде бы под ней пусто — мне послышался глухой звук во время простукивания. Берется отбойный молоток, болгарка, с помощью этого всего делается дырка.

И он снова схватил вилку и засунул в рот несколько ломтиков картошки.

— А дальше? — не утерпела я.

Золотов посмотрел на меня как на врага народа, но соизволил ответить.

— Дальше будем посмотреть на месте. Я тебе не человек-рентген, чтобы сквозь бетонную плиту видеть.

— Ромео! — позвала я, подождала, когда в коридоре промелькнет бледная фигура, и спросила:

— Ты можешь ведь сквозь эту плиту просочиться и посмотреть, что под ней?

— Могу, — недовольно ответил призрак. — А с графом что делать? По-твоему, он будет стоять рядом и любоваться, как я шастаю по его сокровищнице?

— Мдя, незадачка, — я поджала губы, потом вытянула их трубочкой, потом снова поджала. Артур замер с не донесенной до рта вилкой.

— Что? — удивилась я.

— Н-ничего, — слегка замявшись, ответил он. — Лицо у тебя больно странное сейчас.

— Думаю я так, — недовольно пояснила я.

— А-а-а, вот оно что, — в его глазах запрыгали смешинки. Я скорчила обиженную мину и отвернулась. — Не знал, что ты умеешь.

— Но-но! — возмутилась я. — Попрошу без оскорблений.

— В твоем случае это комплимент, — парировал Артур, доедая наконец картошку. — Лучше вот о чем подумай. Когда будем плиту вскрывать, шум поднимется просто неимоверный. Как бы нас не замели за порчу городского имущества!

Я сосредоточенно напрягла мозг. Как бы, как бы… А что, если…

— Ну конечно! — обрадовано воскликнула я. — Подключим моих знакомых слесарей. Заплатим им, чтобы не рассказывали на всех углах, что конкретно творится, заодно и помогут. Или ты непременно хочешь один прокапывать дорогу к сокровищнице?

— Да нет, помощь никогда не помешает, — задумчиво согласился Артур. — А как ты слесарям объяснишь, зачем мы в плите дырку делаем? Об этом ты не подумала?

Если честно, нет, но признаваться я в этом не собиралась. Пришлось снова напрячь извилины.

— Так соврем им что-нибудь, — наконец выдала я. Артур посмотрел на меня скептическим взглядом. — Ну, например, что Ромео решил упокоиться и попросил перенести его кости в другое место. — Ромео протестующе пискнул, я же все больше воодушевлялась. — А я не в силах отказать покойному другу, поэтому готова перекопать весь фундамент, дабы найти его несчастный скелет и предать законному погребению.

Артур посмотрел на меня как на умалишенную.

— Да они тебя сразу в психушку сдадут за такой рассказ.

— Уже пытались, — уверенно усмехнулась я. — Ничего, ребята они вроде нормальные, договоримся.

— Ладно, попытка — не пытка, — сквозь зубы процедил Золотов. — Но если что — я тебя предупреждал.

— Да ладно тебе, все нормально будет, — я махнула рукой.

Эх, еще бы самой испытывать такую уверенность.

Со слесарями мы договорились довольно легко, особенно если учесть, что переговоры проводились у меня дома, прямо перед ними сидел высокомерный и уверенный в себе Золотов, а за спиной скорбно вздыхал Ромео. Все еще находящиеся под глубоким впечатлением от своего знакомства с представителем потустороннего мира, ребята честно пообещали помочь в нашем нелегком, но благородном деле и, получив по три тысячи на брата, развили бурную активность.

На следующий же день Артур привез два позаимствованных с нашей строительной площадки отбойника и небольшую болгарку. Подвальная дверь украсилась внушающей уважение табличкой, на которой крупными буквами было нарисовано: "Ремонт". Заодно мы повесили в подъезде объявление, в котором сообщалось, что с такого-то по такое-то числа будет проводиться ремонт коммуникаций с последующей профилактикой и возможной заменой. Я очень надеялась, что это снимет у жильцов все вопросы о причинах странного грохота в подвальном помещении, а также убережет нас от любопытства вездесущих старушек, которые всегда имеются в наличии в каждом доме. Наш, естественно, не являлся исключением.

И работа закипела. Артур, Дима, Рома и опять-таки не представившийся товарищ (я начала смутно подозревать, что он глухонемой. Немой уж точно), сменяя друг друга каждые десять минут, за день продолбили в полу неровную дыру диаметром где-то около метра, обпилили удерживающую ненужный кусок арматуру, и с гулким шлепом "крышка люка" упала вниз. Пыль поднялась столбом. Пришлось отложить исследования того, что находилось под полом на следующий день.

Моя ответственная функция в этом мероприятии заключалась в обеспечении безопасности. Конечно, не знаю, что именно способен сделать граф с живым человеком, но жуткое видение оскаленных острых зубов и обтянутого кожей черепа до сих пор стояло у меня перед глазами. Поэтому я весь день палила вонючие палочки, тряся привязанным к руке колокольчиком и в редкие минуты тишины перемежала молитвы громким матом. Ребята поначалу косились и вздрагивали, потом втянулись в работу и перестали обращать на меня внимание.

Пару раз в стене мелькала бледная физиономия графа, но сунуться в окуренное помещение он не решился и только показал мне несколько неприличных знаков, на что я выдала особенно проникновенную тираду. Еще пару раз кто-то чихнул, но вполне возможно, что это был кто-то из ребят. Вентиляция в подвале была аховая, и к концу дня у всех от резких запахов разболелись головы.

Артур так умаялся за день, что не поехал домой, а остался ночевать у меня. Трясущимися после отбойника руками долго пытался засунуть хоть одну ложку еды в рот, пока я не отобрала у него данный предмет, устав смотреть на его мучения. Пришлось покормить его с ложечки, что вызвало массу подколов и игривых шуточек с обеих сторон. После чего Золотов, засыпая на ходу, проплелся в мою спальню и, не раздеваясь, рухнул спать.

Я полюбовалась на ровно сопящего красавца в своей постели и ушла в зал к Ромео, подальше от соблазна.

Утром меня разбудил запах свежесваренного кофе. Я прошла на кухню и улицезрела там взъерошенного, зевающего во весь рот Артура. Руки у него все еще тряслись, но амплитуда уже пошла на спад. По крайней мере, кружку с кофе он умудрился донести до рта, не расплескав.

— Ну что? — бодренько спросил он у меня. — Сегодня заделаемся кротами? Надо бы Ромео притащить в подвал, чтоб указал направление, в котором действовать и, желательно, глубину.

Ромео во время проведения операции отсиживался у меня дома. Во-первых, потому что боялся столкнуться с графом. Во-вторых, потому что от моих антипривиденческих мер плохело даже матерым мужикам. Услышав предложение "сгонять в подвал на пять минут, разведать обстановку", Ромео горестно застонал и попытался сбежать, но был остановлен двумя властными окриками:

— Куда?

— Стоять!

Рыдающее и бормочущее неприличные предложения пойти подальше (в такой культурной форме, что я аж заслушалась!) привидение было под конвоем доставлено на место раскопок и, стеная от ужаса и так и не выветрившегося запаха, ухнуло в проделанную дыру. Через непродолжительное время Ромео пробкой выскочил из отверстия и прямиком понесся наверх. Мы поскакали следом.

Ромео сидел перед телевизором, скрючившись в кресле, и тупо пялился в экран. Увидев нас, он горестно вздохнул:

— Ужас, как там страшно. Графом смердит со всех сторон.

— Ты давай ближе к делу, — безжалостно отрезал Артур. — Чего увидел?

— Там под полом где-то полтора фута пустого пространства, потом начинается грунт. Я нырнул в него и где-то на глубине шести ярдов нашел ступени, ведущие в сокровищницу.

Я вопросительно посмотрела на Артура.

— Воздушная прослойка где-то полметра, — перевел он нерадивой мне. — И метров пять грунта. Ерунда. После обеда начнем копать, к вечеру закончим.

Я задумчиво помяла губу.

— Знаешь, мне почему-то кажется, что там нас ждут большие неприятности. Уж больно легко мы прокопались к сокровищнице.

Артур успокаивающе обнял меня за плечи.

— Ириш, не бойся, все будет нормально. И потом, мы еще не прокопались, мы еще в процессе. Вот и будем посмотреть, как этот процесс пойдет дальше. Не волнуйся, все будет хорошо.

Я только вздохнула в ответ.

После обеда, снова приготовленного Артуром — он положительно решил взять шефство над моим питанием, тоже мне, вторая Машка выискалась — мы отправились на место раскопок в сопровождении рвущихся в бой слесарей. Артур снова заплатил им по три тысячи, а в ответ на мой недоумевающий взгляд, мол, зачем такие траты, ответил:

— Ир, не жадничай. Все равно все окупится сокровищем.

Я очень хотела сказать, что я не жадная, просто экономист по образованию и образу жизни, но заметила в его глазах прыгающие смешинки и сердито промолчала.

Проведя краткий военный совет, мы порешили, что копать будут двое, а землю будем насыпать в ведро с привязанной к ручке веревкой. Оставшиеся двое наверху отвечают за своевременное освобождение и подачу тары. Некоторые разногласия вызвал вопрос, чем укрепить стенки лаза, чтобы свежевырытая нора не обрушилась в самый неподходящий момент, погребая заживо находящихся внизу. Дима, прошерстив подвал, в котором оказывается, уже давно складировалось всякое ненужное барахло — так вот почему я все время за что-нибудь цеплялась и спотыкалась! — очень кстати нашел деревянную лесенку, еще довольно прочную и широкую. В связи с этой находкой было решено проложить по бокам лаза доски, коих в подвале было навалом, а между ними в качестве распора и средства спуска-подъема вставить лесенку. На мой робкий вопрос, а как же две другие стенки, мужчины только отмахнулись, мол, не лезь, женщина, в дела, в которых ты все равно ничего не понимаешь. Я обиженно заткнулась и отошла в сторонку.

Наконец все технические вопросы были утрясены, и Артур спрыгнул в чернеющую в полу дыру. Я сунула в его требовательно протянутую руку пакет с солью, чтобы он смог насыпать вокруг места будущего лаза широкий круг защиты. Предосторожность никогда не помешает. Следом за ним в пробоину нырнул Дима, и вскоре оттуда донеслось ритмичное покряхтывание и шелест пересыпаемой земли.

Поначалу ведра с землей вылетали на поверхность только так, но по мере продвижения вглубь темпы работы снизились из опасения того, что в тщательно выкопанную яму осыпется земля сверху и погубит весь результат.

Вскоре Дима крикнул, чтобы Рома с напарником притащили доски. Копать просто так становилось уже опасно, и мужчины решили укрепить стенки сверху, а потом, по мере углубления постепенно опускать доски и удерживающую их лестницу. Я поневоле заволновалась.

На меня все более накатывало дурное предчувствие. Так и казалось, что вот сейчас произойдет нечто непоправимое, какая-то катастрофа. Объявить об этом вслух я постеснялась — еще назовут истеричкой и отправят домой с приказом поберечь нервишки — и только напряженно прислушивалась к происходящему внизу.

К вечеру яма была вырыта где-то наполовину. Грунт слежался и плохо поддавался раскапыванию, к тому же по мере продвижения вниз стало очень неудобно махать лопатой, и периодически приходилось копать едва ли не руками.

Усталые, но довольные мужики вылезли наверх, а я тщательно засыпала место работы солью и оставила на ночь куриться пару палочек. На всякий случай. Просто было бы неприятно провозиться целый день, а утром обнаружить ровненько засыпанное место.

Золотов снова остался ночевать у меня. Вечером за ужином я робко поинтересовалась у Артура, что мне делать завтра.

— Завтра же понедельник, — жалобно глядя на свое непосредственное начальство, проныла я. — Надо на работу идти.

Артур сосредоточенно пожевал губами и нахмурил брови.

— Позвонишь утром Марии, возьмешь очередной отгул, — наконец вынес он свой вердикт. — А я просто не появлюсь на работе. В конце концов, я начальник, что хочу, то и делаю.

— А если мы за завтрашний день не управимся? — робко поинтересовалась я.

— Значит, снова позвонишь Маше и скажешь, что заболела, — отрезал Артур.

— Вместе с тобой? — с потаенной надеждой уточнила я.

Артур широко улыбнулся.

— И мной, и со мной. Все, я пошел спать. Просто с ног валюсь от усталости.

Итак, утром я отзвонилась Машеньке, и мы порысили в подвал. К моему огромному облегчению, лаз остался в нетронутом состоянии. Мужики быстренько разделись до пояса, — я не удержалась и смерила Артура оценивающе-восхищенным взглядом — нацепили на лоб шахтерские фонарики, доставленные предприимчивым Димой, и нырнули в глубину. Вскоре работа закипела.

Я по-прежнему ощущала смутное беспокойство. Быть может, это просто сказывается присутствие графа? Явно он где-то за стенкой прячется и ждет подходящего момента, чтобы сделать гадость.

Естественно, бегать по подвалу и проверять свое предположение я не собиралась. Поэтому просто зажгла очередную ядовитую палочку и принялась наблюдать, как носятся туда-сюда мужички с ведрами, полными земли.

Ближе к вечеру внизу раздались возбужденные голоса. Грудь кольнуло иголочкой беспокойства. Неужели что-то случилось?

— Что там у вас? — наклоняясь над дырой в полу, крикнула я.

Снизу еще какое-то время доносилась непонятная возня, потом долетел голос Артура.

— Мы наткнулись на ступени!

Я возликовала. Ура! Еще чуть-чуть и сокровище у нас в руках.

Теперь работа пошла медленнее. Ребятам приходилось аккуратно расчищать остатки каменной лестницы, чтобы по ней можно было таскать тяжелые ведра с землей, не опасаясь сломать себе ногу. Я ощущала исследовательский зуд во всех местах сразу и начинала понимать археологов, годами роющихся в песке или глине, чтобы найти какую-нибудь черепушку. Увлекательное, оказывается, занятие!

Вскоре внизу послышались глухие удары.

— Ирина, спускайся сюда, — через какое-то время крикнул Артур. — Здесь железная дверь, но мы пробили дыру, в которую можно пролезть. И скинь мне футболку.

— Я сейчас, — крикнула я в ответ. — Только Ромео позову.

— Давай быстрей! — нетерпеливо ответил Золотов.

Я не глядя швырнула вниз скомканную футболку, метнулась наверх — блин, я со всеми этими забегами вверх-вниз уже, наверное, килограммов шесть потеряла — вихрем ворвалась в квартиру и закричала с порога:

— Ромео, мы нашли вход. Полетели вниз.

Ромео в панике заметался по квартире. Я тем временем проскочила в спальню и пополнила свои изрядно истаявшие запасы антипривиденческого оружия.

— Ирина, я боюсь, — честно признался мне Ромео. У меня опустились руки.

— Хочешь сказать, ты не пойдешь с нами?

Ромео тяжело вздохнул.

— Я же обещал тебе, что пойду с вами и помогу в случае чего. Но я просто предупреждаю — я очень сильно боюсь.

— Ром, у меня у самой коленки подкашиваются, — призналась я. — Ты, главное, не переживай. Если граф тебе угрожать начнет, я тебя в кольцо соли заключу, тогда он до тебя не доберется.

— Но и я не выберусь из кольца самостоятельно, — напомнил мне Ромео, слегка скривившись. Видимо, вспомнил, как надрывался тут два дня, умоляя гадкую меня его освободить.

— А я тебя выпущу, как опасность минует, — пообещала я.

Ромео помедлил, потом согласно кивнул. Я повернулась к выходу.

— Ирина, — сказал мне в спину Ромео. — Возьми, пожалуйста, с собой нож.

— Зачем? — удивилась я. — Что, кого-то надо будет прирезать, а я не в курсе?

— Возьми, пожалуйста, — повторил призрак. — Пригодится.

Я недоуменно пожала плечами, протопала на кухню и вытащила небольшой кухонный ножик.

— Такой подойдет? — на всякий случай уточнила я.

— Вполне, — мне показалось, что Ромео скрыл вздох облегчения. Ох, не нравится мне все это!

— Теперь можем идти, — сообщил мне призрак и провалился в подвал напрямую. Я, чертыхаясь, понеслась вниз по лестнице.

— Мы пришли, — задыхаясь от быстрого бега, крикнула я в дыру.

— Что так долго? — возмущенно завопил Артур. — Тебя только за смертью посылать!

— Не бурчи, я спускаюсь, — завопила я в ответ. Рома помог мне полезть в дыру и встать на землю, а не ухнуть напрямую в лаз. Я огляделась.

А неплохо они тут поработали! Лаз, где-то полметра шириной, был обложен по краям вставленными друг под друга досточками, а самые выступающие из них, которые, собственно, и удерживали все остальные, были намертво зафиксированы вставленной между ними лесенкой. Я осторожно полезла вниз.

— Аккуратней, — донесся снизу голос Артура. — Лестница метра на полтора не достает до земли, застряла. Тебе придется прыгать. Не бойся, я поймаю.

Я очень хотела сказать, что полтора метра — это если стоять на последней ступеньке, а я и на руках в случае чего повиснуть смогу, но решила не расстраивать мужчину. Вон как заботится, поймаю, говорит, прыгай, не бойся. Надеюсь, действительно поймает. И удержит, а то останется от него мокрая клякса на полу.

Со всеми этими мыслями я сама не заметила, как оказалась внизу. Вокруг моей талии бережно обвились руки Артура.

— Ты в порядке?

— Ага, — подтвердила я, озираясь по сторонам. А, вон и дверка виднеется. И дырка в ней. И Ромео рядом.

Дима протянул мне свой налобный фонарик.

— Ну, мы пошли, — несколько виновато сказал он. — Мы дверь подвальную прикроем, чтобы никто посторонний не залез, а вы уж тут дальше сами.

Я припомнила скормленную ребятам байку про останки Ромео и постаралась улыбнуться как можно очаровательней.

— Спасибо, Дима. Вы нам очень помогли.

— Да чего уж там, — крякнул зардевшийся слесарь. — Ты того, обращайся, коли что. Мы с ребятами всегда поможем.

И торопливо полез наверх, не желая наблюдать, как мы нырнем в неведомый тоннель.

Артур пролез первым и внимательно осмотрелся, затем запустил меня. Мы стояли в широком каменном коридоре, дальний конец которого терялся во мраке, несмотря на мощные шахтерские фонарики.

— Вроде все в порядке. Потолок на вид крепкий, стены тоже. Наверное, поэтому этот коридор и не завалило во время пожара. И во время строительства тоже. Интересно только, как же его никто не нашел.

Висящий рядом мрачный Ромео что-то буркнул.

— Чего? — не поняла я.

— Не по себе мне, — повторил призрак погромче, стараясь держаться поближе к нам.

— А кому здесь по себе? — удивилась я. — Меня вот просто мороз по коже дерет.

— Это не мороз, — чуточку виновато признался Ромео. — Это я тебя за руку пытаюсь взять.

— Фу, какая мерзость! — завопила я в полный голос. — Немедленно убери руки!

— Ты чего орешь? — недоуменно обернулся успевший уйти вперед Артур.

— Это гадское привидение пытается меня лапать! — возмущенно объяснила я. — Причем самым наглым образом!

Артур перевел удивленный взгляд на Ромео, и тот честно засеребрился.

— Я что, я ничего!

— С вами не соскучишься, — покачал головой Артур. — Пошли уже, сокровище ждет.

— Ага, и плачет горючими слезами в наше отсутствие, — тихо буркнула я, стараясь, чтобы Золотов ничего не услышал.

Мы зашагали вперед. Двигаться приходилось медленно и осторожно, потому что периодически мы натыкались на вывалившиеся из стен или потолка камни, обожженные, покрытые многолетней копотью. Под ногами активно хрустела щебенка.

Меня снова начал преследовать ледяной взгляд в спину. Я догнала Золотова и прижалась к его боку.

— Артур, ты ничего не чувствуешь?

— Стало холоднее, — безошибочно определил Артур. — Надо было теплые вещи захватить, все-таки мы сейчас углубляемся под землю. Ты вон уже дрожишь вся.

— Я не от этого дрожу, — тихо пояснила я. — Здесь где-то рядом бродит граф, я его чувствую.

Ко мне присоединился Ромео.

— Я тоже его чувствую.

— Каким именно образом? — заинтересовался Артур.

— У меня пятки немеют в его присутствии, — смущенно признался Ромео.

Я не удержалась и прыснула. Золотов издал непонятный звук, и покосившись на него, я заметила, что он с трудом сдерживает смех.

— Что смешного? — взъярился призрак, взвиваясь бледной свечкой. — Ты мерзнешь, у меня пятки немеют — у каждого своя реакция.

Я не выдержала и захохотала при мощной поддержке Артура. Сразу стало не так страшно. Подхихикивая и насмешливо перемигиваясь, мы побрели дальше.

— Кто посмел нарушить мой покой? — грозно произнес граф, выставляя из стены лысую голову, объемный живот и тощее колено. Мы захихикали еще громче.

— Ромео, береги пятки.

Ромео возмущенно фыркнул за спиной, позабыв и о страхе перед графом, и о моем обещании заключить его при подобной встрече в кольцо из соли.

— Нет, как вам не стыдно! — возмутился граф, вылезая из стены целиком. — Приперлись без приглашения, топочут, шумят, еще и смеются надо мной. Никакого уважения к покойному!

— Ой, простите, пожалуйста, — опомнился Артур. — Мы тут это, в сокровищницу только заглянем быстренько и сразу назад. И покойтесь себе на здоровье.

Граф скорчил призрачную дулю и сунул Золотову под нос.

— А вот это видел? Сокровищ ему моих захотелось. Ты еще докажи, что достоин. Пройдешь мои ловушки — так уж и быть, не буду мешать. Забирай все и вали отсюда. А не пройдешь — попадешь ко мне в услужение.

— Это как? — заинтересовалась я. — Что, человек может попасть в услужение к призраку?

— Ну, к тому времени-то он уже не будет человеком… — снисходительно объяснил мне граф. Я содрогнулась.

— А кем я буду? — уточнил дотошный Артур.

— Призраком, кем же еще, — усмехнулся граф.

— Ой-е-ей! — я попятилась назад и потянула Золотова за собой. — Нет, мы, пожалуй, назад пойдем.

— Стой! — Артур перехватил мою руку и крепко сжал. — Хорошо, мы согласны.

— Мы? — возмутилась я. — Говори за себя! Я не собираюсь погибать во цвете лет.

— Ирка, перестань паниковать! — Артур схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул. — Все будет нормально.

Я жалобно заскулила в ответ.

— Прошу, — и граф широким жестом указал вглубь коридора.

Я обречено вздохнула и понуро поплелась следом за Артуром.

Мы прошли еще несколько метров и уткнулись носами в тупик.

— Ничего не понимаю, — пробормотала я. — А как же сокровищница? Или тут тоже придется пробиваться с помощью отбойного молотка?

Граф мерзенько хихикнул за спиной. Они с Ромео старательно избегали друг друга, держась по разные стены коридора.

— Очевидно, здесь где-то есть потайной проход, — задумчиво сделал вывод Артур. — Текс, поищем.

— Каким образом? — уточнила я.

— Простукиванием стен. Если есть проход, то звук будет гулким, как будто за стеной пустота.

Мы принялись колотить по окружающим нас стенам. На мой взгляд, звук везде был одинаково гулкий. Что, за стенами целый лабиринт, что ли? Или наоборот, вокруг сплошной монолит камня и земли?

Простучав все доступное пространство по два раза, мы обессилено привалились к холодным камням.

— Не понимаю, — бубнил Артур. — Здесь точно должен быть проход, по-другому просто быть не может. Но как его открыть?

Я съехала по стене вниз и уселась прямо на пол. В поясницу незамедлительно впился какой-то острый кирпич. Я наклонилась вперед, чтобы избежать противного холодного прикосновения, и обхватила колени руками. Кажется, пришли. А ведь это только начало испытаний, что же тогда последует дальше?

Эх, Артур, Артур, говорила я тебе, что надо уходить отсюда. Хрен с ним, с сокровищем, как-нибудь бы выкрутились. Нет же, тебя на подвиги потянуло!

— Что ты расселась? — возмущенно обратился ко мне Артур. — Ищи дверь!

— Я думаю, — мрачно ответила я.

— Думает она, — буркнул Золотов. — Толку никакого, одни убытки.

Я обиделась. И вот от этого чуда я балдею? Похоже, надо пересмотреть приоритеты.

Артур снова заметался по коридору, ощупывая стены, наступил на меня раз, другой… На третий я отодвинулась сама, ощущая, как больно впился в спину гадский кирпич. Колено Золотова мелькнуло перед самым моим носом, я вжалась в стену… и тут давящий в спину камень провалился куда-то вглубь, и перед лицом ошарашенного Золотова разверз пасть дверной проем.

— Ой, — только и смогла сказать я.

— Это ты сделала? — с подозрением спросил Артур, косясь одним глазом на меня, а другим разглядывая открывшийся проход.

— Э-э-э… типа того, — растерянно ответила я, с трудом поднялась с жесткого и холодного каменного пола и заглянула в проем. — Я так понимаю, нам туда?

Я обернулась на недовольно надувшегося графа. Ага, раз мессир недоволен, значит, нам точно туда. Я шагнула вперед.

— Как ты это сделала? — не мог угомониться Артур. — Ты же просто сидела у стены.

— А я подумала как следует, — язвительно ответила я.

— Я знал, что не зря беру тебя с собой, — возликовал Золотов. — Вот ты и пригодилась, да как кстати.

— А кто говорил, что от меня толку мало? — обиженно напомнила я.

— А что делать? — развел руками Артур. — Надо же тебя как-то стимулировать. Пожалуйста, результат налицо.

— Вот обижусь окончательно, и уеду вместе с кладом к Джованни, — мрачно пообещала я.

Артур немедленно заткнулся и зловеще засопел.

Прыгающий кружочек света от фонарика отразился на чем-то блестящем, явно металлического происхождения. Я невольно притормозила.

— Что такое? — недовольно осведомился Артур.

— Смотри сам, — я сделала шаг в сторону, чтобы ему было лучше видно.

Перед нами стояла закованная с ног до головы в тяжелые доспехи фигура. Свет фонарика скользнул по острым шипам, украшающим наколенники и налокотники, длинному мечу, небрежно упертому в пол, узенькой щелочке забрала, за которой не было и малейшего намека на глаза.

— Кто это? — удивленно спросила я.

— Один из моих слуг, — гадко ухмыляясь, ответил граф.

— Один из? И много у вас таких слуг?

— Достаточно, чтобы избавиться от парочки докучливых воришек вроде вас, — граф злобно сверкнул глазами.

Золотов молча разглядывал застывшее впереди существо.

— И что с ним надо сделать? — после продолжительной паузы поинтересовался он.

— Победить, разумеется, — ехидно ответил граф.

— Голыми руками?

— Миша, предложи гостю меч, — небрежно скомандовал граф, и блестящая фигура с лязгом повернулась к стене. Я только сейчас заметила, что коридор расширился в небольшую комнатку, стены которой были сплошь увешаны проржавевшим оружием.

Фигура сняла со стены один из самых плохо выглядящих клинков — и как он только не рассыпался в ее руках? — и протянула рукоятью вперед Артуру.

— Что это? — брезгливо спросил он, не делая даже попытки взять ЭТО в руки.

— Ты просил оружие, — гулко ответили доспехи. — Ты его получил. Сражайся или умри.

— А поприличней у вас ничего нету? Нехорошо как-то получается. Нечестно. Подсунули какую-то ржавую железяку, которая от первого же удара развалится, и делают вид, что так и надо. Где же ваша дворянская честь?

Граф сердито надулся и стал похож на огромный воздушный шарик.

— Бери, что дают, и не выпендривайся.

— Ну уж нет! — Артур подошел к стене, пробежался внимательным взглядом по развешанному оружию и снял длинный тонкий меч, похожий на самурайскую катану. Небрежно крутнул его в руке.

— Пожалуй, это подойдет.

— Артур, — не выдержала я. — Ты с ума сошел? Ты же не умеешь владеть мечом.

— Что тут уметь-то? — фальшиво удивился Артур. — Машешь себе этой железкой налево-направо и все.

Доспех гулко захохотал.

— Готовься к смерти.

И шагнул вперед, поднимая свой меч. Артур шагнул ему навстречу, и клинки со звоном скрестились.

Я обернулась к Ромео, надеясь хоть у него получить поддержку, и увидела, как граф начал водить руками по воздуху, что-то тихо бормоча.

— Ой, простите, — любопытство мощным пинком подбросило меня поближе к графу. — А что это вы делаете?

— Слугу из твоего спутника делаю, чего ж еще, — буркнул отвлекшийся граф. — Не мешай.

— А вы что, кого угодно можете в своего слугу превратить? — во мне вновь проснулся исследовательский зуд и резко засвербел по всему организму.

— Только живого человека. Дружка вон твоего тоже хотел своим слугой сделать, — граф кивнул в сторону притихшего Ромео. — Да его амулет защитил. Знал бы, не торопился травить мерзавца, дождался бы ночи, заставил передать амулет и тихо прирезал бы. А то с тех пор так и путается под ногами.

— Ух ты! — восхитилась я. — А как именно вы из живого человека делаете слугу?

— Женщина! — раздраженно ответил мне граф. — Там твоего мужчину убивают, иди туда переживай и не мешай мне своими глупыми вопросами.

— Да пусть убивают, — отмахнулась я. Из-за спины донесся возмущенный вопль Артура, прекрасно слышащего наш разговор. — Он меня уже хуже пареной репки достал, все время недоволен чем-то, и замуж выйти не дает. Так что лучше расскажите, как вы это делаете?

— Ирка! — злобно прорычал активно размахивающий мечом Артур. — Клянусь, ты будешь следующей, кого я прибью после этого типа!

Я пропустила его фразу мимо ушей. Вместо того чтобы отвлекаться на подслушивание, лучше бы думал, как эту железную гору победить. А я, между прочим, важную диверсию провожу.

— Ну расскажите, ну пожалуйста! — заныла я на противной ноте.

— Вот паскуда! — выругался граф. — Ладно, скажу, лишь бы ты отстала. Надо прочесть заклинание, удерживающее душу в этом мире, а потом в момент смерти человека направить заклятье конкретно на его душонку. Тогда она попадает в мое вечное рабство.

— И что, они прямо-таки непобедимы, ваши слуги? — восторженно воскликнула я, делая круглые глаза.

— Только для святой воды уязвимы, — раздраженно ответил граф и осекся. Я же метнулась к Артуру с воплем:

— Ты слышал? Лови воду.

И запустила в него полуторалитровкой, попав точно в лоб обернувшемуся на мой крик Артуру.

— Твою мать! — злобно заорал Золотов, но бутылку поймал, судорожно зубами сорвал крышку, продолжая одной рукой отмахиваться от наседающего противника и, подловив момент, щедро плеснул в того святой водой.

Доспех остановился, меч со звоном вывалился из его закованной в броню руки. Изо всех щелей повалил густой белый дым, а затем раздался душераздирающий стон, вверх вырвалось белоснежное облачко и медленно растворилось в воздухе.

— Сволочи! — завопил вышедший из состояния столбняка граф, трясясь от ужаса. — Погубили моего лучшего слугу! Ах ты мерзавка!

И он метнулся ко мне, но дорогу ему преградил Артур, сжимая в одной руке меч, а другой подняв перед собой бутыль с водой.

— Не смей к ней приближаться! — тихо сказал Золотов, и голос его был страшен. Даже меня мороз по коже продрал. Граф завыл и отступил в стену.

— Идем дальше, — бросил через плечо Артур и зашагал вперед.

Пройдя несколько шагов вперед, Артур остановился и обернулся ко мне.

— Спасибо. Здорово ты его развела на разговор.

— Если честно, я так испугалась, — призналась я и тут же спросила: — А где ты так мечом махать научился? Неужто самурайскую школу посещал?

— Да нет, — усмехнулся Артур. — Просто граф переоценил своего лучшего слугу. Или тот давно не практиковался. Всего-то и делов было, внимательно следить, когда он замахивается да вовремя уворачиваться.

Артур ловким движением подкинул меч вверх и даже поймал. Подмигнул мне и пошел дальше. Я послушно пошлепала следом, сопровождаемая непривычно молчаливым Ромео.

— Артур, как ты думаешь, все закончилось? Что-то граф носа не кажет, забился куда-то как мышь в нору. Может, мы победили?

— Сомневаюсь, — неуверенно ответил Артур. — Похоже, он просто испугался, что мы его упокоим раньше времени, и решил держаться от нас подальше. Честно признаться, я бы предпочел, чтобы он был на глазах. По крайней мере, тогда можно было бы не опасаться удара в спину.

— Да и об опасности могли бы узнать заранее, — поддержала я, оглядываясь по сторонам. — Хотя бы по зловредному выражению его лица. А то сейчас как выскочит из-за угла толпа его слуг, мы и обернуться не успеем.

— Да, — задумчиво протянул Артур. — И водички мало осталось, всего полбутылки. Я того типа от души полил, не подумал, что еще с кем-то придется вот так отношения выяснять. У тебя еще такой же тары нету?

И он с надеждой обернулся ко мне. Я немедленно возмутилась.

— Я тебе что, лошадь, что ли? Я, между прочим, одна тащила всю дорогу эту тяжесть. Может, мне еще сгонять наверх за добавкой?

— Да нет, конечно, — смутился Артур. — Давай я понесу что-нибудь.

— Поздно, — отрезала я. — Самая тяжелая вещь уже у тебя в руках, а остальное я как-нибудь сама донесу.

— Ну смотри, — лукаво улыбнулся Артур. — Я тебе предлагал свою помощь. Потом не жалуйся.

— Больно надо, — буркнула я.

Перед нами открылся удивительно ровный участок коридора. Я присмотрелась повнимательней, и мне показалось, что я вижу в стенах небольшие тонкие щели. Что бы это могло значить?

— Интересно, что бы это могло значить? — озвучил мою мысль Артур. — Как-то подозрительно все это выглядит.

Золотов сделал шаг вперед и тут же отшатнулся, зажимая глубокий порез на правом предплечье. Я невольно ахнула.

— Что за черт? — недоуменно поинтересовался Артур, разглядывая рану. — Я даже ничего не заметил, только боль почувствовал. А ты?

— Мне послышался легкий свист, — дрожащим голосом ответила я, осматривая его руку. Затем оглядела нас обоих в поисках подходящей тряпки, чтобы замотать рану. Можно от футболки низ оторвать, жалко, конечно, но Артур дороже. Только чем отрывать-то? Зубами, что ли?

— Ирина, вспомни про нож, — подал голос молчавший всю дорогу Ромео. Ну конечно!

Я вытащила из кармана ножик, шустро откромсала от своей футболки порядочный кусок и принялась заматывать руку Золотова.

— Какая предусмотрительность! — насмешливо поднял тот брови. — Это ты сундуки вскрывать захватила?

— Тебя добить, что не мучился, — буркнула я, пытаясь затянуть как следует узел. В ход пошли все подручные средства, то бишь зубы и когти. Артур зашипел сквозь зубы от боли.

— Потерпишь, — сказала я и снова принялась разглядывать подозрительные стены. Нет, определенно виднеются какие-то щели. Что бы это могло означать?

— Э-э-э… Ромео, а ты ничего не заметил? — осведомился на всякий случай Артур у призрака.

— Чего там замечать? — хмуро ответил Ромео. — Это называется коридор смерти, в стенах спрятаны всевозможные хитроумные лезвия, которые выскакивают, если человек наступает на определенный участок пола. Раньше почти во всех замках такие ловушки были, особенно в королевских дворцах. Я во Франции когда с отцом был, его друг водил нас с экскурсией по королевскому дворцу и показывал подобный коридор.

— В Лувре есть коридор смерти? — удивилась я. — Вот уж не знала.

— Я не знаю насчет есть, — парировал призрак. — Я знаю, что он был.

— И как его можно пройти? — мрачно уточнил Артур.

— Никак, — обрадовал его Ромео. — Где-то должна быть кнопка, которая отключает механизм. Сами понимаете, что спрятана она так, что ее может найти только тот, кто знает ее местоположение.

Артур обернулся ко мне.

— Сдается мне, это по твоей части.

— Это почему это? — возмутилась я.

— Ну, вон как ты ловко потайную дверь нашла. Давай и здесь так же.

— С дверью мне просто повезло, — объяснила я. — Я случайно привалилась к кирпичу, который ее открывал.

— А здесь тебя никуда не тянет привалиться? — с надеждой спросил Золотов.

— Нет.

— Плохо, — вздохнул Артур. — Это бы сильно облегчило задачу.

Я пожала плечами. Ну и как искать то, не знаю что? Эх, зря я графа довела, сейчас можно было бы попытаться выспросить у него, где кнопка. Хотя… почему бы и нет?

— Граф, — заорала я. — Вы не подскажете, как вы проходили этот коридор? Ну, просто для справки, как вы отключали механизм? Я вам буду очень признательна.

В ответ из стены высунулась прозрачная рука и продемонстрировала мне отлично сложенный кукиш.

— Спасибо, вы очень любезны, — обиженно буркнула я. Артур с большим интересом наблюдал за нашим методом общения.

— А ты надеялась, что он тебе на блюдечке с голубой каемочкой всю информацию о своих ловушках поднесет? — хмыкнул он.

— Попытаться-то можно было, — грустно ответила я.

Через час мы в полном изнеможении попадали на пол. Все доступное пространство были общупано, обстукано и обследовано, но, увы, результатов это не принесло. Проклятая кнопка упорно не хотела выдавать свое местоположение.

— Ромео! — взмолилась я. — Сделай хоть что-нибудь! Ты единственный из нас, кто уже бывал здесь раньше.

— Я думаю, — ответствовал призрак, сосредоточенно наморщив бледный лоб. — Это было так давно! И потом, я сам тогда уже был привидением, поэтому не обратил ни малейшего внимания на эту ловушку. Но я точно видел здесь графа. И он что-то делал. Вот что? Нет, никак не могу вспомнить.

— Друг, напрягись, — хрипло попросил Артур. Повязка на его руке пропиталась кровью, к счастью, уже засохшей, а лицо было немного бледновато, но в целом он держался отлично.

— Я пытаюсь, — раздраженно ответил Ромео. — Думаешь, так просто вспомнить события трехсотлетней давности?

Мы покорно замолчали, с надеждой глядя на призрака.

— Нет, никак, — наконец со вздохом признался Ромео. — Крутится где-то рядом, а понять, что именно, не могу. Простите меня.

Мы обречено понурились. И что же теперь делать?

— Может быть, — медленно начал Артур, — я попробую пройти этот коридор?..

— С ума сошел? — подскочила я. — Или тебе жить надоело? Даже не думай об этом.

И я поспешно присела обратно, чувствуя, что ноги меня не держат. Сердце сумасшедшим темпом колотилось в груди.

Тоже мне, новоявленный самоубийца! В прошлый раз шагу не успел ступить, как чуть без руки не остался, а все туда же, геройствовать!

— Вспомнил! — восторженно возопил Ромео. — На той стороне коридора в стене вмурована небольшая фигурка бегущей лошади. По-моему, надо на нее нажать и все, механизм будет отключен.

— Ну так давай быстрее! — завопила я, вскакивая на ноги.

— Я? — удивился Ромео.

— А кто, я, что ли? — удивилась я. — Это тебе эти лезвия ничего не сделают, а нас с Артуром сразу на винегрет покромсает.

— Ах да! — опомнился призрак и порхнул беловатым облачком прямо по коридору. Его продвижение не встречало никаких препятствий, как вдруг в самом конце из потолка вывалился огромный топор и рухнул на голову Ромео. Тот глянул вверх и порскнул вперед со всей возможной скоростью. Я невольно поежилась. Похоже, что последняя ловушка реагирует на любое движение, а не только если наступить на определенное место на полу. Или просто бракованная попалась.

Наконец Ромео завернул за угол и пропал. Я от волнения принялась метаться туда-сюда.

— Ирка, не мельтеши! — Артур перехватил меня, когда я пробегала мимо него и слегка приобнял. — У меня уже в глазах рябит от твоих перемещений.

Вдали снова показался Ромео.

— Все в порядке, можете идти.

— Ты уверен? — крикнул Артур. Если Ромео ошибся, то далеко мы не уйдем, ляжем тут же в разобранном состоянии.

Вместо ответа Ромео молча поплыл по направлению к нам. Благополучно добравшись до нас, он развернулся и так же молча направился обратно. Мы последовали за ним, каждую секунду ожидая, что сейчас случится страшное и чья-то голова покатится по полу.

Нет, все обошлось. Добравшись до безопасного уголка, мы одновременно вздохнули с облегчением, переглянулись и засмеялись. Все-таки жить хорошо! А хорошо жить — еще лучше. Где там наше сокровище?

Коридор резко вильнул вправо, затем влево и мы вышли к чему-то непонятному. Прямо поперек коридора протянулась широкая, метров шесть, полоса, периодически вспыхивавшая красными искрами. Я присела и осторожно прикоснулась кончиком пальца к краю. От прикосновения вверх взвился невысокий столбик пламени.

— Это угли, — дрожащим голосом сообщила я, поспешно отдергивая руку. Артур схватил меня в охапку и оттащил подальше. — Это горящие угли.

На той стороне огненной полосы появился ухмыляющийся граф.

— Ну что, не ждали? Думали, что уже со всем справились? Ха-ха, как бы не так! Этого препятствия вам никогда не одолеть! Лучше сразу прикончите друг друга, а я сделаю из ваших жалких душонок новых слуг.

И довольно хохоча, мерзавец скрылся в стене.

— Что же делать, Артур? — трясясь мелкой дрожью, спросила я. — Перепрыгнуть невозможно, обойти нереально, шагнем в огонь — сгорим.

— Подожди, — Артур отпустил меня и подошел поближе к огненной полосе. — Смотри.

На поверхности углей поплыли красноватые вихри, переплетаясь между собой и складываясь в буквы, которые, казалось, отпечатываются прямо в мозгу:

Кто в сердце истинное чувство бережет,

Тот без труда через меня пройдет.

— И что это означает? — скептически уточнила я. — Мол, ныряйте без сомненья, сожгу без сожаленья?

— Ты пишешь стихи? — удивленно обернулся ко мне Артур. Я смутилась.

— Ну, так, иногда…

— Когда выберемся отсюда, почитаешь мне что-нибудь, — как само собой разумеющееся отметил Золотов.

— Ну… э-э-э… там очень личное, — у меня заполыхали щеки. Половина моих стихов состояла из признаний Артуру в любви во всех формах, видах и проявлениях.

Золотов поднял на меня глаза.

— Например, про сеньора Джованни Кельпони и вашу предстоящую свадьбу?

— Ну… э-э-э… — такое тоже было, чего уж греха таить, так что я честно призналась: — Да.

Артур поджал губы и распрямился.

— Если я правильно понял, то только тот, в чьем сердце живет настоящее чувство, а не иллюзии, сможет пройти через это препятствие.

— Что ты имеешь в виду под настоящим чувством? — уточнила я.

— Ненависть, зависть, — Артур обернулся и в упор посмотрел на меня. — Любовь.

Мы, не сговариваясь, одновременно шагнули на дымящуюся полосу. Вокруг нас полыхнуло яркое пламя, но странное дело, оно совсем не обжигало, а только ласково обвивалось вокруг тела. Впереди, на еще тусклой части снова побежали извилистые полосы.

Будь смел, туда ступай, где вход твой взор увидит,

Знай — счастье и любовь трусливых ненавидят.

Это что, совет? Один ответ на двоих? Или это предназначалось кому-то одному? Тогда кому?

Мы дошли до конца огненной полосы и ступили на твердую землю. Позади медленно затухали всполохи огня.

— Пламя истины? — задумчиво произнес Артур. — Интересно.

И он уверенно пошел вперед. Я поплелась сзади, уныло размышляя, что надо было заходить в это пламя по очереди, тогда бы я точно знала, к кому относится выданный огнем совет. Ко мне, мол, давай уже разберись со своим мужиком, хватит и ему и себе голову парить? Или к Артуру?

Золотов так резко остановился, что я с размаху налетела на него и ойкнула.

— Нет, я так больше не могу! — зарычал Артур, поворачиваясь ко мне лицом и больно впиваясь мне в плечи.

— Я не специально! — испуганно пискнула я. — Ты сам виноват, не надо так резко тормозить.

— Да, я тормоз, — согласился со мной Золотов. — Мне надо было давно уже объясниться с тобой, но ты все время уворачивалась от разговора. Ира, я люблю тебя!

— А? — тупо переспросила я.

Артур потряс меня за плечи.

— Скажи, ты любишь ЕГО? Этого итальянца?

— Нет, — ехидно ответила я. — Я за отечественного производителя. — И, вдоволь налюбовавшись на вытянувшееся лицо Артура, сказала: — Дурак ты!

После чего шагнула вперед и нежно поцеловала своего любимого мужчину.

Стоя посреди грязного полуразваленного коридора, мы сумасшедше целовались, совершенно забыв, где мы и зачем сюда пришли. Теперь все встало на свои места. И как же я была так слепа?

Наконец мы с огромным трудом оторвались друг от друга, не в силах оторвать счастливых глаз, не в силах разрушить магию прикосновенья.

— Ирка, любимая моя, — прошептал Артур. — Я так ревновал тебя к этому чертову итальянцу. Я просто с ума сходил. Мне казалось, что в ту ночь, когда ты была пьяна, ты просто принимала меня за него. Я даже следил за вами несколько раз, но когда увидел, как вы целуетесь, понял, что могу не сдержаться и набить ему морду без всяких объяснений.

— А, — дошло до меня, — так это твою машину я засекла во дворе! А я-то думала, где же я ее видела? И, между прочим, мы вовсе не целовались, а просто Джованни меня обнимал. Между нами ничего не было.

— И вот ты стоишь тут, со мной, — продолжал Артур, нежно гладя меня по щеке и пропуская мимо ушей все мои слова. — Ты меня любишь? Неужели это не сон?

Я изо всех сил ущипнула его за аппетитную задницу.

— Ай, больно! — возмутился Золотов.

— Ты же хотел убедиться, что не спишь, любимый, — ехидненько парировала я.

Артур счастливо вздохнул.

— Скажи это еще раз.

— Любимый, — повторила я и снова потянулась к нему с поцелуем. Рядом раздалось деликатное покашливание.

— Я, безусловно, очень рад, что все, наконец, прояснилось, — пряча искорки смеха в глазах, сказал Ромео. — Но, может, все-таки дойдем до сокровищницы? Тем более что мы почти пришли.

Мы оба смутились.

— Ой, — пролепетала я. — Конечно, Ромео.

— Пошли, — Золотов, не убирая руки с моей талии, решительно потянул меня вперед.

Вот она, родненькая! Коридор в очередной раз круто завернул, и фонари осветили расставленные вдоль стен сундуки. Я нетерпеливо подбежала к ближайшему и потянула крышку. Тяжелая, зараза! Железная. Нет, надо будет пересыпать содержимое по мешкам, что ли, решила я. Этот сундук вытащить отсюда невозможно.

— Ирина, иди сюда! — взволнованно позвал меня Ромео. Я поспешно подбежала к нему.

— Что такое?

— Он здесь! — Ромео едва не визжал от возбуждения. — Я его чувствую! Амулет здесь!

Я ухватилась за крышку, рядом приналег подоспевший Артур, и медленно, неохотно она пошла вверх и откинулась к стене. В глаза ударил блеск золота и драгоценных камней.

— Ух ты! — от восхищения я не знала, что сказать. Сундук был полон украшений. Кольца, броши, ожерелья — все это вперемешку лежало перед нами, заставляя забыть обо всем. Меня слегка повело.

— И где твой амулет? — уточнил, очевидно, более устойчивый к блеску драгоценностей Золотов.

— Вот он! — благоговейно ответил Ромео, указывая на знакомые очертания.

Хм, и в самом деле, он. Я осторожно взяла его в руки.

— Ты не возражаешь, Ромео?

— Нет, Ирина, не возражаю.

— Ах, какие мы все вежливые и воспитанные! — донесся из-за спины знакомый голос.

Мы поспешно обернулись и улицезрели графа в окружении десятка закованных в броню фигур.

— Блин! — сказала я. — Я бы сейчас не отказалась иметь под рукой ведро воды с коровьим навозом.

— Зачем? — в недоумении покосился на меня Артур.

— Даже не представляешь, с каким удовольствием я бы его надела на голову графа, — пожаловалась я.

Артур прыснул со смеху. Граф обиделся.

— Убить их! А когда вы станете моими слугами, — вкрадчиво сказал он, — я научу вас беспрекословному послушанию.

Меня от такого обещания продрал мороз по коже. Артур задвинул меня за спину и поднял меч.

— Ирина, — шепнул мне на ухо голосок Ромео. — Повернись ко мне лицом.

— Ах да! — я наконец припомнила данное мной обещание защитить Ромео от графа и полезла в карман за солью. — Сейчас, подожди чуть-чуть.

— Ирина, посмотри мне в глаза, — настойчиво произнес Ромео, и я невольно подняла на него удивленный взгляд.

— Я, граф Ромео Лоренцо Сильверио, передаю тебе свое право…

— Нет! — взвизгнул граф. — Убейте женщину. В первую очередь убейте женщину!

— …на Амулет Чистоты, — заторопился Ромео. — Отдаю тебе силу добра и власть над оружием. Ирина, быстрее, ты должна порезать себе руку.

— Что? — в ужасе переспросила я, косясь на сражающегося Артура, пытающегося удержать подальше от меня наступающих воинов. — Руку порезать? Зачем?

— Ты должна капнуть своей кровью на амулет, тогда его защита перейдет на тебя, он признает тебя своей владелицей. Скорее же! Артур их долго не удержит! Ты же не хочешь, чтобы он погиб?

Я рванула из кармана нож, на минуту заколебалась — ужасно боюсь боли — и торопливо полоснула себя по ладони. Разошедшиеся края ранки быстро заполнились темной кровью, и она потекла по руке. Я приложила медальон камнем вниз и крепко сжала в кулаке.

Руку пронзило резкой болью, я с трудом сдержала стон. Перед глазами все поплыло, а когда туман разошелся, я увидела меч, опускающийся на мою беззащитную голову.

— Ирина! — в отчаянии вскрикнул Артур и рванулся ко мне, но не успел. Я ощутила холодное прикосновение лезвия к своему лбу… и в следующий миг меч в руках напавшего на меня воина разлетелся мелкими обломками!

— Получилось! — восторженно воскликнул Ромео. — Теперь он твой!

— Нет! — захрипел граф. — Он мой, мой! Я его хозяин! Отдай его мне, ты, сволочь!

В ответ я быстро нацепила амулет на шею, затем набрала побольше воздуха в грудь, махнула Ромео, чтобы он убрался подальше, и разразилась мощной тирадой, упоминающей всю родню графа до тридцатого колена. Граф резко сморщился и погрустнел, но стоило мне только прерваться на вдох, как с ним стали происходить уже знакомые метаморфозы: заострились зубы, обрисовался череп, вылезли когти.

— Мама! — взвизгнула я и спряталась за Золотова. Тот, наконец увидев столь красочно и многократно описанного мной монстра во плоти, застыл и пропустил удар в бок. Я едва успела подставить руку, а то рыдать бы мне на его могилке в качестве безутешной вдовы, причем пропуская стадию счастливой женушки. Меч знакомо разлетелся в разные стороны осколками. Я, поняв, что от Артура сейчас толку мало, — сама в свое время стояла таким вот соляным столпиком — выскочила из-за его спины и с боевым кличем: "Порву гадов!" бросилась вносить смятенье в ряды противников, стараясь держаться подальше от приближающегося графа. Впрочем, тот до меня не дошел. Из потолка на него свалился осмелевший Ромео и ткнул тонкой длинной шпагой в далеко выступающий живот.

Граф разъяренно зарычал, поднял трость, и между ними завязалась схватка. Я тем временем оставила всех нападавших с голыми руками и уступила позицию отмершему Артуру с бутылкой наперевес.

— Эх, как же в нашем деле без бутылки! — прочувствованно сказала я сама себе, наблюдая, как любимый поливает врагов налево-направо. Только туман вокруг стоит.

Наконец последний слуга был превращен в облачко пара, и мы с Артуром повернулись к дерущимся призракам, дабы от души поболеть за наших.

Как они славно дрались! Шпага Ромео из-за быстроты движений превратилась в серебристый вихрь, а граф молотил тростью по его всевозможно доступным местам не хуже, чем дубинкой. Естественно, никакого вреда они друг другу причинить не могли, поскольку были в одинаково послесмертном положении (и чего Ромео так боялся графа? Наверное, какой-нибудь рефлекс срабатывал), однако прикосновения к противнику явно не доставляли ни одному из них никакого удовольствия.

Надо было вмешаться и как-то помочь. Я задумчиво почесала правое ухо, потом левое, потом маковку. Простимулировав таким образом мыслительный процесс, я вытащила из кармана пакет с солью и рассыпала ее незавершенным кругом поближе к графу.

— Ромео, попробуй загнать его сюда!

Ромео, получив несколько ударов по голове, умудрился заметить, куда именно он должен загнать графа, и перешел в контратаку, разразившись серией сногсшибательно красивых и точных уколов. Под таким бешеным напором граф был вынужден сделать шаг назад, затем другой, и наконец очутился в пределах недочерченного круга. Я поспешно сыпанула широкую полосу соли, и граф оказался в ловушке.

— Ура! — возликовала я.

Артур отобрал у меня пакет, тщательно прошелся по радиусу круга, проверяя, нет ли где пробелов или погрешностей и, убедившись, что все в порядке, повернулся ко мне.

— Ну, и что мы с ним будем делать дальше?

— Ты меня спрашиваешь? — удивилась я.

— Ну, так это ты же у нас охотник за привидениями и все такое, — съехидничал Артур. — Тебе и голову ломать, как от него избавиться.

Пришлось повторить процесс стимулирования, правда, в этот раз безрезультатно.

— Не знаю, — честно призналась я. — Единственное, что я знаю, что надо спалить кости покойника, тогда он окончательно исчезнет. А где их взять?

— Да, незадача! — недовольно вздохнул Артур. — Ну ладно, давай пока подумаем, как сокровища выносить.

Граф в бешенстве попытался вырваться из круга, окончательно теряя человеческие очертания. Я поспешно отвернулась. Не хватало еще, чтобы потом меня всю оставшуюся жизнь ночные кошмары мучили. Наткнувшись на границу своей темницы, граф издал ужасающий вой, полный ненависти и злобы. Я содрогнулась.

Артур, как ни в чем не бывало, рылся в сундуках, исследуя добычу. Вдруг он замер и склонился между двумя огромными сундучищами.

— А это что у нас здесь такое?

Я подбежала и сунула в этот закуток свой любопытный нос.

— Ой, мамочки!

В закутке, привалившись к стене, сидел скрюченный в странной позе скелет.

— Очень интересно! — прокомментировал Артур. — И кто бы это мог быть?

Мы, не сговариваясь, посмотрели на графа. Впрочем, я тут же отвернулась, тщательно стараясь забыть увиденное. Даже обладающий более крепкими нервами Золотов вздрогнул и отвел глаза.

— Ненавижу! — прошипел граф. — Надо было убить вас сразу же, как только вы вошли в коридор. Обошелся бы без новых слуг.

— Значит, это он, без всяких сомнений, — подытожил Артур. — В самом деле, куда еще мог побежать в момент опасности этот скупердяй? Только в свою любимую сокровищницу.

— Вот поэтому он и не мог дальше подвала выходить! — радостно подхватила я. — Теперь надо его сжечь и все. Сокровище полностью наше.

Артур небрежным пинком вышвырнул скелет на середину комнаты.

— Дай мне спички.

— А что, кости прямо вот так будут гореть? — усомнилась я.

— Вряд ли, — серьезно ответил Артур. — Но я тут приглядел вот что.

И вытащил из одного из сундуков полусгнивший, но расшитый драгоценными каменьями костюм.

— Камешки жалко! — судорожно вздохнула я.

— Ради такого благого дела — не жалко! — отрезал Артур, аккуратно замотал скелет в найденную вещь и поджег.

Истлевшая ткань полыхнула ярким факелом. Вместе с ней загорелся и граф, издав пронзительный вопль. Я уткнулась Артуру в грудь и покрепче закрыла ладонями уши.

Ужасающие вопли угасли одновременно с неряшливой кучей на полу. Я осторожно оглянулась на круг, но там было пусто. Надеюсь, на этот раз мы упокоили графа навсегда.

Артур с нежностью взял мое лицо в свои руки, ласково погладил по щеке.

— Ты в порядке?

Я согласно кивнула.

— Уже да. Надо выбираться отсюда, а то вдруг после гибели графа тут все обвалится.

Артур обвел помещение взглядом профессионала.

— Вряд ли. Но ты права, кто его знает. В конце концов, в души, служащие привидению или в пламя истины я бы тоже не поверил, если бы не видел своими глазами.

— Ромео, — попросила я. — Сгоняй на разведку, будь другом.

Ободренный победой над графом Ромео согласно кивнул и исчез из нашего поля зрения.

Артур приглядел два не очень больших, но весьма увесистых сундучка с драгоценными камнями, всучил один мне — на всякий случай, как он объяснил, а то вдруг и вправду больше сюда не попадем — другой прихватил сам.

Вернулся ошарашенно-удивленный Ромео.

— Я не знаю, как вам сказать, — начал он. — Боюсь, вы мне просто не поверите.

— Во что именно мы не поверим? — уточнил Артур.

— Нет, — покрутил головой призрак. — Лучше, чтобы вы увидели это сами. Идите за мной.

Терзаемые смутной тревогой, мы побежали следом за ним. Ромео повернул за угол и остановился.

— Вот. Смотрите сами.

Мы раскрыли рты. Перед нами зияло пробитое в железной двери отверстие, за которым начинался вырытый ребятами подъем вверх.

Но минуточку! А куда же делся коридор с его ловушками, потайными дверями и огненными испытаниями? Ведь не мог же он просто исчезнуть? Я оглянулась, сделала пару шагов назад и очутилась в сокровищнице. Ничего не понимаю!

Артур, проделавший тот же нехитрый эксперимент, коротко резюмировал.

— Вот и хорошо! Все ближе таскать.

Я засомневалась.

— А ты уверен, что мы потом точно попадем сюда, если сейчас вылезем наверх?

— Есть только один способ это проверить, — коротко поразмыслив, ответил Артур. — Но мы сделаем по-другому. Сейчас ты с этим сундуком бежишь домой и притаскиваешь как можно больше мешков, а я остаюсь здесь и переношу к выходу как можно больше золота. Таким образом, есть шанс вынести почти весь клад.

Так мы и сделали. Я принесла привезенные Артуром мешки, он набил их золотом и драгоценностями, а затем мы с большими предосторожностями перенесли их ко мне домой. Ромео рвался помогать, например, закидывать заполненные мешки на верх пробоины, но я отчетливо представила, как он роняет мешок на голову Артура, превращая того в кровавую лепешку и отказала ему в жесткой форме. Призрак надулся и полетел домой охранять уже доставленное.

— А что мы будем делать с лазом? — отдышавшись после очередного вояжа наверх, поинтересовалась я у Артура. Тот утер со лба пот и после небольшого раздумья ответил:

— Пригоню наших, зальем раствором.

На том и порешили.

Мешки мы таскали три дня. Точнее, три ночи, дабы никто не увидел, что именно и откуда мы носим. К счастью, сокровищница никуда не делась, когда мы оба ее покинули, так что мы вынесли все подчистую. Что же за фокус произошел с исчезнувшим коридором, так и не поняли ни я, ни Артур, ни Ромео. Единственная разумная мысль, пришедшая в мою не слишком светлую после пережитого голову состояла в том, что коридор был как-то связан с существованием упокоенного графа и исчез именно в связи с его упокоением.

Посовещавшись, мы решили признать себя закононепослушными гражданами и не стали сообщать о нахождении клада в соответствующие инстанции. Предприимчивый Золотов нашел какого-то ушлого типа, который, не задавая лишних вопросов, помог нам продать пару десятков украшений, удостоверившись объяснением, что это фамильные ценности от бабушки. Большую часть остального сокровища мы разместили в нескольких банковских ячейках, оставив несколько драгоценных комплектов (я просто не устояла перед таким соблазном) и небольшой мешочек золотых монет (на всякий пожарный, как сказал Артур).

Пригнанные строители быстро залили лаз и, получив за это хорошую премию, тут же о нем забыли. Мы вздохнули с облегчением. Операция "Поиск клада" завершилась успешно.

Сегодня мы наконец закончили со всеми хлопотами по сокрытию и размещению ценностей и впервые за столько дней остались вдвоем. То есть, втроем — Ромео привычно наслаждался в зале просмотром телевизора. А мы с Артуром уединились в спальне и пытались предаться любовным игрищам.

— Нет, я так не могу, — смущенно зашептала я, отпихивая от себя Артура. — А вдруг он влетит в самый неподходящий момент? Хоть это всего лишь привидение, но я стесняюсь.

Настроившийся на полный процесс Артур сердито засопел.

— Я сейчас попрошу его пойти погулять часика два. И вообще, не мешало бы намекнуть этому призраку на то, что нам иногда требуется время, чтобы побыть вдвоем, и это иногда будет наступать очень часто. Пусть выберет определенные часы посещений, что ли. Мне бы тоже не хотелось в самый ответственный момент услышать над ухом вопль: "Ой, а что это вы тут делаете?"

— Ты думаешь, он на такое согласится? — усомнилась я. — Он уже так привык круглыми сутками пялиться в мой телевизор, что я сильно сомневаюсь в том, что он готов оставить предмет своего вожделения хотя бы на минутку.

— Тем не менее, попробовать надо, — резонно возразил Артур. — Не будем же мы с тобой прятаться по углам или бегать по кустикам, когда вот она квартира, вот она кровать, вот она любимая женщина?

И Золотов подкрепил свои слова страстным поцелуем и жаркими объятиями.

— Не знаю, — протянула я, когда мы смогли оторваться друг от друга. — А вдруг он обидится?

— Ирина! — возмутился Артур. — Если ты ничего не предпримешь, тогда обижусь я!

— Опять я крайняя, — горестно вздохнула я и вылезла из-под Золотова. — Ладно уж, придется выставить себя врагом народа, раз больше некому.

Я нехотя поплелась в зал. Ромео увлеченно наблюдал, как Брюс Уиллис в очередной раз спасает вселенную. Прямо грешно отрывать, честное слово!

— Ромео, — подходя поближе, промямлила я. — Ты не мог бы отвлечься на минутку? Надо поговорить.

— Подожди, пожалуйста, — вскинул бледную руку Ромео. — Сейчас он победит и поговорим.

Я послушно потаращилась на живучего пуленепробиваемого героя, бодро скачущего под автоматными очередями, дождалась, пока не начнутся титры, и снова повернулась к Ромео.

— Э-э-э… Ромео?

— Да, — опомнился тот. — Ты хотела поговорить? О чем?

— Ромео, — смущенно забубнила я, пытаясь провертеть пальцем дырку в ладони. — Ты, конечно, меня извини. Но не мог бы ты иногда куда-нибудь исчезать на некоторое время?

— Зачем? — неподдельно удивился призрак.

— Ну, понимаешь, нам с Артуром периодически необходимо побыть вдвоем…

— А я, что, мешаю вам, что ли? — никак не мог понять Ромео.

— Ну… Да.

Ромео вскочил и отшатнулся от меня.

— Не ожидал от тебя такого. Я так заботился о тебе, так старался. Я выбрал тебя дамой своего сердца, я подарил тебе семейную реликвию, я защищал твою честь со шпагой в руках, а ты!..

Я покраснела и подняла на него умоляющий взгляд.

— Ромео, ты не так понял…

— Я не так понял? — взвился оскорбленный в лучших чувствах призрак. — Я прекрасно все понял! Конечно, теперь у тебя появился твой рыцарь, и ты больше не нуждаешься во мне. Зачем же тебе терпеть надоедливое привидение? Проще выгнать его и забыть. Я не могу этого вынести. Я ухожу.

С этими словами Ромео развернулся и направился к противоположной стене.

— Ромео, вернись! — в отчаянии воскликнула я. — Я вовсе не хочу, чтобы ты ушел насовсем!

Призрак молча скрылся из глаз, зато на мой крик прибежал Артур.

— Любимая, что случилось?

— Он ушел, — полным слез голосом ответила я. — Он решил, что я хочу от него избавиться, и ушел навсегда!

Артур обнял меня за плечи, притянул к себе, и я горько разрыдалась.

Эпилог

Ночь. В окно светит бледная луна. Я смотрю на дрожащий лучик серебристого света, прыгающий по полу. Серебряный — благородный цвет. Нет, не так. Серебряный — цвет благородных…

Рядом со мной разметалось на подушке черноволосое божество. Я тихонько прикоснулась пальцем к его губам, все еще не до конца веря в то, что он сейчас со мной. Быть может, это просто сон? Губы Артура слегка дрогнули под моим прикосновением, он перевернулся на бок и притянул меня к себе.

— Ирка, ты чего не спишь?

— Не спится, — недоуменно пожала я плечами. — Как-то не верится в реальность происходящего. Вдруг сейчас закрою глаза, а когда открою, окажусь одна в пустой постели.

Артур открыл кажущиеся бездонными в полумраке комнаты глаза и посмотрел на меня.

— Признавайся, ты просто соскучилась по этому чертову духу.

Я почувствовала, что краснею.

— Мда, — внимательно разглядывая мое лицо, протянул Артур. — Не зря я к нему ревновал, ох, не зря…

— С ума сошел, что ли? — возмутилась я. — Он же призрак, что он может?

— По его заверению, между вами произошло нечто экстраординарное, — ядовито ответил Артур.

— Чего? — задохнулась я от возмущения. — Подумаешь, один раз голой увидал, что ж мне теперь, в монастырь уйти?

— Что? — подскочил на локте Артур. — Это когда он тебя голой видел?

— Да в первый день, после переезда, — смущенно ответила я. — Я пижаму не нашла, и решила голой лечь спать. Я ж не знала, что тут привидение мужского пола бегает.

Артур издал странный хрюкающий звук.

— Ты чего? — забеспокоилась я. — Тебе нехорошо, что ли?

Золотов откинулся на подушку и захохотал.

— Тише ты, — возмущенно зашипела я. — Соседей перебудишь.

— Сомневаюсь, что они спят, после того, что уже слышали, — сквозь смех выдавил Артур.

Я покраснела и поспешила сменить тему.

— Нет, а чего ты смеешься?

— Этот…, - булькая, выговорил Артур, — этот… призрак, он мне сказал, хи-хи, что после того, что между вами было — ой, не могу — самое меньшее, что он может, ха-ха, сделать, это — фу-у-ух — отдать тебе сокровище в приданое.

У меня отпала челюсть.

— Вот блин!

— Ага, — утирая слезы, согласился Артур. — Я-то думал… А тут…

И он снова загоготал. Я посмотрела на него, подумала и тоже засмеялась.

— Надо же, стоит отлучиться на пару дней, как у них тут сплошное веселье, — удивленно произнес до боли знакомый голос.

— Ромео, — взвизгнула я, пытаясь вскочить с кровати, но Золотов придавил своим телом одеяло, и в результате мне удалось только сесть.

Из стены выплыл сияющий Ромео.

— Ну, как вы тут без меня, — расплываясь в радостной улыбке, поинтересовался он. — Скучали?

— Ромео, — завопила я, забыв про соседей. — Как жаль, что я не могу тебя обнять! Конечно, скучали!

Артур что-то согласно гугукнул за моей спиной.

— Я тоже соскучился, — скромно признался призрак. — Если честно, сначала не хотел возвращаться, даже присмотрел одного дедка в соседнем подъезде, но тот при виде меня только мычит и трясется. Так что я подумал и решил, что нет ничего лучше проверенных друзей.

— Ромео, как я рада тебя видеть, — совершенно искренне сообщила ему я, приглядываясь повнимательней. — Слушай, ты как-то изменился. Не пойму, похорошел вроде.

Тот густо засеребрился.

— Понимаешь, — запинаясь, сообщил он. — Я нашел себе девушку.

— Что? — в один голос воскликнули мы с Артуром.

— Ну да, — словно удивляясь сам себе, пожал плечами Ромео. — Оказывается, она обитает здесь неподалеку, всего-то двести двадцать лет назад умерла. Так что мы вполне можем приходить к вам вместе. Милая, — позвал он в стену, — иди сюда.

На зов выплыла молоденькая симпатичная девушка лет пятнадцати на вид, тоненькая и хрупкая.

— Она умерла от болезни, — доверительно сообщил мне Ромео.

— И как же зовут твою красавицу? — Поинтересовалась я.

Ромео прижал руку девушки к своей груди, глядя на нее влюбленным взглядом.

— Ее зовут Джульетта.

Я повалилась на Артура и громко захохотала.

Апрель 2009 г.

Альфонс Фьорелло Капони по кличке Аль Капоне — глава чикагской мафии 30-х годов 20 века. За 14 лет правления Аль Капоне в Чикаго произошло 700 убийств, совершенных мафией; из них 400 — по приказу самого Капоне.

В 1715 г. в Ливерпуле был сооружен первый в Англии открытый портовый док.

Знаю, знаю, серебро по-итальянски звучит как "аргенто", а "сильвер" — серебро по-английски. Но уж простите мне вольный перевод!

Программа "Клиент-Банк" представляет собой комплекс средств, избавляющих Клиента от необходимости посещать Банк для того, чтобы передать платежное поручение, получить выписку или другой документ. Работа производится с использованием интернета.

Фут равен примерно 30,5 сантиметрам

Ярд равен примерно 91 сантиметру