Приятный на вид (СИ)

Автор: Мэгуми Грэйс

Книга: Приятный на вид

Жанр: Любовный роман. Эротика.

Редактор: Space Core и Polka Sam.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Все представленные в этом произведении персонажи, события и происшествия вымышлены. Любое сходство с реальными людьми является совпадением

Посвящение:

Посвящается всем тем, кто отчаянно ждёт любви.

Примечания автора:

Ели у Вас есть занятия поинтересней, чем читать эту книгу — займитесь ими! Выучите язык, например испанский, запишитесь на курсы дизайна, маркетинга или кулинарии. Посвятите жизнь саморазвитию! Это всего лишь мои мысли и частичка моей души. Не хотелось бы, чтобы вы потратили свое время зря. Хорошо? Благодарю.

Аннотация

Яркая, самоуверенная, самодостаточная, властная — такой Монику сделала жизнь. Она — человек, живущий для себя и во имя себя. Девушка остра на язык и всегда ловко располагает к себе любого человека. Проницательность и горький опыт помогают ей распознавать намерения людей.

Главное в жизни Моники — быть свободной от правил и стереотипов. Девушка не представляет себя без своего байка, джаза и хороших книг. Именно любовь к литературе и образование филолога помогли ей стать прекрасной писательницей-биографом.

Много лет она тайно любит своего лучшего друга — Джонни. Он так же является первым читателем и редактором её книг. Моника абсолютно уверена, что её чувства не взаимны, и скрывает любовь, чтобы не пошатнуть свою гордость.

Редактор предлагает девушке написать про жизнь известного рокера — Майка Блэка. Она едет к нему в студию и после пятнадцати минут знакомства уже ненавидит его.

Майк — замкнутый одиночка, смутьян и борец за свободу, способный противопоставить себя обществу. Бунтарь, бесстрашно говорящий правду, с сильным характером и принципами. Полюбит ли Моника его или её сердце останется принадлежать Джонни?

Пролог

С первой же их встречи Моника возненавидела его на уровне клеток и ДНК. Он оказался воплощением всего, что она презирала: высокомерие, эгоизм, хамство, пошлые шутки, злоупотребление алкоголем, враньё... не говоря уже о том, что он кобель, каких ещё поискать.

Как же она могла влюбиться в этого испорченного, нарциссического, похотливого и постоянно сорящего деньгами подонка, который оскорбляет её каждые пять минут?

Куда делись те светлые чувства к Джонни, который в тысячу раз лучше этого ублюдка Майка?

Но больше всего она ненавидела саму себя за то, что тешилась надеждами, будто все это может закончиться иначе. Она упрекала себя за собственную слабость и глупость.

Но если бы можно было вернуться назад и пережить эти три месяца ещё раз, она бы всё повторила?

Глава 1

Мистер Идеальность

Это было ужасно: постоянно находиться в состоянии неизвестности. Это все целиком и полностью зависело от НЕГО. Я была всецело под ЕГО властью. ОН постоянно держал меня на невидимой дистанция. ОН и к себе не подпускал и в тоже время от себя не отпускал. Будто я привязана к НЕМУ была. Будто на привязи ОН держал меня. Иногда мне казалось, что я для НЕГО всего лишь кукла на веревочках, а ОН мой кукловод, и ОН за эти ниточки умело дергал. ОН исчезал и появлялся лишь тогда, когда лишь сам этого захочет. Увы, я не была наделена такой властью…

Вика Фединцева

***

Лос-Анджелес, 2015 год

Мотоцикл лихо пронесся по людному проспекту и, свернув на загроможденную рекламными щитами улицу, остановился возле десятиэтажного офисного здания. Над металлическими входными дверьми висела яркая надпись красными буквами: «Издательство Махва».

Моника с наслаждением сняла мотоциклетный шлем и, достав мобильник из кармана кожаной куртки, посмотрела время. На дисплее высветилось 14:20. Она как всегда вовремя, и в запасе даже остались лишние десять минут. Моника всегда была пунктуальна, и слова «опоздала» или «задержалась» вообще отсутствовали в её словаре. Мотоцикл всегда готов выручить, и ей не страшны знаменитые пробки Лос-Анджелеса!

Внезапно с неба начали падать серебряные капли дождя, добавляя городу более серый и унылый вид. Злобный ветер пронизывал её до костей, и всё тело Моники невольно покрылось мурашками, она поежилась.

Девушка купила байк два года назад, так как всегда считала, что девушки-мотоциклистки особенные, и хотела стать одной из них потому, что при кажущейся нежной внешности, байкерши обладают внутренним стержнем и силой характера. Ведь только волевым людям подвластен подобный вид спорта. Каждая девушка-байкер сильна и уверена в себе. А главное то, что рядом с ними только по-настоящему сильные мужчины, ведь только они достойны сильных женщин!

Припарковав свой красный Suzuki Bandit 250R и стянув плотно облегающие руки кожаные перчатки без пальцев, она направилась в офис, на долгожданную встречу с редактором.

Моника любила звуки, наполнявшие издательство: доносящиеся из-за закрытых дверей яростные споры, бесконечный трезвон телефонов, жужжание принтеров. Да, здесь шла упорная работа.

Шатенка вошла в огромный холл, обустроенный в классическом стиле, поднялась по лестнице и, пройдя бесчисленное множество кабинетов, наконец-то оказалась в приёмной Джона Фостера.

У двери его кабинета за металлическим столиком сидела секретарша, Сьюзи. Её рыжие, немного волнистые и густые на вид волосы были собраны в конский хвост, выбивались лишь несколько непокорных прядей у висков над ушами, да отдельные нити на лбу, которые она то и дело рассеянным движением поправляла, убирала к остальным, прижатым к голове. Сьюзи была пухленькой и очень неуклюжей. Она всегда жутко боялась своего босса, предпочитая сидеть как мышка, склонив голову, и выполнять порученную работу. А если он проходил мимо, то она склоняла голову еще ниже. А когда же он обращался к ней, она вся как будто размягчалась и млела. Сьюзи была в деловом сером костюме и голубой блузке. Увидев стоящую перед ней Монику, она моментально подскочила:

— О-о-о! Мисс Мейсон! Рада Вас видеть! Я уже купила вашу новую книгу! Вчера вечером взялась её читать и не нашла сил оторваться! Так и просидела до утра с книжкой. Замечательное произведение! Так было интересно читать про жизнь знаменитой актрисы. Кто бы мог подумать, что у такой красивой девушки столько проблем в личной жизни?

— Большое спасибо, Сьюзи! Мистер Фостер у себя? Он назначил мне встречу.

— Конечно! Он Вас ждёт, заходите, — мило улыбнулась Сьюзи.

Моника открыла дверь и замерла. Перед глазами — его лицо. Она два месяца ждала, когда же наконец появится повод прийти к нему в офис и заглянуть в ледяную бездну его глаз.

Джон Фостер был её идеалом, мужчиной её мечты. Моника считала, что он совершенен. Она поставила его на пьедестал и хотела, чтобы он там оставался.

Он уже много лет работает в области полиграфии литературным редактором. Благодаря его стараниям в свет выходят толстенные романы талантливых писателей. Джонни работает над исправлением стилистических, пунктуационных, орфографических ошибок, изменяет структуру текста, адаптирует его для читателя.

Монике вдруг вспомнилось, как они спорили над обложкой и названием к предыдущей её книге. Не говоря уже о том, как он придирался к любой мелочи. Его критика всегда была жесткой, довольно-таки часто доводящей её до слёз, которые она уже давно умело научилась сдерживать.

В этом и была его изюминка — он во всём стремился к совершенству. Джонни был требовательным к себе и другим. Как говорил Антон Павлович Чехов: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».

Ей всегда нравились такие мужчины, как Джон: смелые и решительные, наделенные остроумием, чувством собственного достоинства, галантностью и услужливыми манерами. Моника давно занесла его в свою Красную книгу, как случайно обнаруженный экземпляр давно исчезнувшего вида мужчин-рыцарей.

Даже его речь казалась ей идеальной. Всегда звучащая красиво и складно, как будто это заученные фразы, которые он репетирует перед зеркалом каждый день.

И вот, наконец-то он снова перед ней!

Высокий, стройный мужчина лет тридцати, с правильными чертами лица и выразительным взглядом больших голубых глаз, был одет в белую рубашку с небрежно подвернутыми широкими манжетами, темно-синий жилет нараспашку и такого же цвета брюки. Длинные волосы цвета грязный блонд с тёплыми полутонами были собраны в хвост, придавая ему немного пиратский облик. Было заметно, что этим утром он тщательно уложил на голове каждый волосок.

Он стоял, облокотившись на подоконник, и наслаждался прохладным ветерком, залетавшим в раскрытое окно. В одной руке он держал стакан с тёмной жидкостью, по цвету напоминавшей его любимый виски. Джон редко употреблял спиртное, так что, видимо, сегодня был какой-то особенный повод.

Выражение лица Джонни было спокойным и почти безмятежным, но едва он увидел посетительницу, как тут же улыбнулся, и в глазах появился огонёк. Он поставил стакан на стол, закрыл окно и направился к пришедшей для рукопожатия.

— Моника! Я так рад тебя видеть! — в голосе слышна теплота.

— Я тоже очень рада.

Они обменялись рукопожатиями, а затем Джонни обиженно спросил:

— Что, даже не обнимешь своего лучшего друга? Мы же два месяца не виделись!

Девушка, усмехнувшись, обвила руки вокруг его талии и крепко прижала к себе. Она наслаждалась этим моментом, его теплом. От него пахло дорогим парфюмом, который Моника ему подарила на Новый год.

— Я так соскучилась… — прошептала она, всё сильнее прижимаясь к нему.

— Вам что-нибудь принести? — вошла в кабинет Сьюзи и, увидев их обнимающимися, покраснела всеми пятьюдесятью оттенками пылающего красного. Ее ярко карие глаза смотрели на босса испуганным взглядом нашкодившего ребенка, ждущего, что его сейчас начнут ругать.

— Да. Моника замёрзла и промокла. Ещё не хватало, чтобы она заболела! Принеси чай, — тут же отозвался он холодным и деловым тоном.

Моника медленно разжала объятия, хотя была б её воля — она бы стояла с ним в обнимку вечно. Ей было так приятно это проявление заботы, хотя она понимала, что он опекает её как младшую сестру.

— Присаживайся, — он легко махнул в сторону углового кресла, обтянутого чёрной кожей.

Его кабинет был небольшим. Напротив огромных, размером во всю стену, окон располагается стол из красного дерева. В таком же стиле и журнальный столик рядом с двумя креслами. Потолок и пол — тёмно-бордовых оттенков. Темно-серые стены же были украшены портретами знаменитых писателей, обрамленными в серебро.

Джонни сел на соседнее кресло и взглядом отметил изменения в Монике. Он заметил, что её когда-то длинные шелковистые каштановые волосы были теперь подстрижены до уровня груди и волнами спадали на плечи. Её пышные губы впервые были покрыты красной помадой, хотя она раньше никогда такой не пользовалась. Аккуратно подведенные тонкие брови. Кристально-чистые серые глаза обрамляли темные ресницы. Они были яркими, полными надежды, и смотрели на него, как всегда, с восхищением.

Одета она во всё чёрное и, как обычно, вызывающе: майка с глубоким декольте, кожаные брюки и куртка. Особое внимание привлекали её боты с заклёпками.

Её фигура была идеальной: стройные ноги, узкая талия, красивая грудь; мужчины никогда не могли просто пройти мимо, не полюбовавшись ею.

С юного возраста шатенке присуще почти мистическое обаяние, сопровождающееся ореолом сексуальной энергии. Она всегда подтянута, ухожена, много времени уделяет своему телу.

Моника могла выбирать из большого количества мужчин; у неё было много поклонников, которым она нравилась, но самой ей был нужен только Джонни.

— А ты сильно изменилась за эти два месяца… — задумчиво проговорил Джон.

В этот момент вошла Сьюзи с подносом в руках.

— Поставь на журнальный столик и уходи, — с пренебрежением изрёк мужчина.

— За что ты с ней так? — поинтересовалась Моника, когда секретарша уже покинула кабинет.

— Вот, держи, — Джон протянул Монике чашку сладко ароматного чая, — Это согреет тебя.

Она обхватила чашку обеими ладонями и сделала осторожный глоток.

— Сьюзи регулярно опаздывает, вечно всё путает, звонит своим подругам со служебного телефона. Пару раз проливала кофе на документы. А ещё сюда часто наведывается её ревнивый муж: думает, что у нас роман, и поэтому она постоянно задерживается на работе. В общем, меня от одного её вида уже коробит, и я как раз занялся поисками новой секретарши.

Моника посмотрела на настенные часы — через полчаса ей нужно быть в массажном салоне. Она, конечно, ценила каждую секунду, проведённую в компании Джонни, но к этому массажисту из Японии записываются за два—три месяца вперёд. Ей еле удалось попасть в его расписание.

— Джон, у меня, к сожалению, мало времени. Давай сразу к делу.

— Согласен. Время — деньги. Вчера ко мне приходил агент известного рок-музыканта Майка Блэка. Он предложил крупную сумму денег за то, чтобы ты написала его биографию. Как ты понимаешь, для тебя это хороший шанс.

— Насколько крупную?

— Двадцать тысяч долларов! К тому же, ещё ты получаешь десять процентов с каждой проданной книги, а зная, что у него бесчисленное количество поклонниц, могу предположить, что на нём ты заметно озолотишься, да и мне деньжат перепадёт.

— Звучит так заманчиво, что даже не верится, — Моника почему-то сразу почуяла подвох.

Обычно ей самой приходиться искать материал, уговаривать знаменитостей, чтобы написать об их жизни, а тут впервые всё наоборот.

Джонни заметил её реакцию и решил раскрыть все карты:

— Дело в том, что кроме тебя, я предлагал для этой работы других писателей. Но тот рокер не одобрил ни одну из кандидатур.

— А по каким причинам?

— Он их не осветил. Я просто подумал… Ты же всегда так хорошо ладишь с людьми. Может, хотя бы тебя он одобрит? Обидно будет, если его переманит другое издательство. Тем более, ты же любишь сложные задачи и всегда выбирала тернистые пути, так что я думаю, что ты сможешь его, как называется, укротить.

Моника задумалась. А почему бы и нет? Зная свою расточительность, она прекрасно понимала, что ей не помешали бы деньги, да и против рок-музыки ничего не имела. Ей, конечно, больше импонировало такое направление в музыке, как джаз, но и среди рока был десяток любимых песен. Почему бы не использовать свое тело, мозги и обаяние для пользы?

Джон дал ей адрес студии звукозаписи, созвонился с агентом рок-музыканта и договорился о встрече на завтра.

Глава 2

Он был горячим, как ад

Прикосновение обозначает начало всякого обладания,

всякой попытки подчинить себе человека или предмет.

Зигмунд Фрейд

***

Серость. Скука. За стеклом мелькали городские огни. Улицы были полны счастливых людей, в жизни которых, казалось, просто не существовало никаких забот. Пока Майк ехал в лимузине с личным водителем, он рассматривал свой график на неделю: концерты, интервью, съёмки для журналов, встречи с фанатами, которых он удостаивал своей фирменной ленивой улыбкой. Да ещё и эта грёбаная биографическая книга для пиара отнимет кучу времени! Всё как обычно.

Как всегда: рутинно, обыденно и размеренно. Одолевали лень и депрессия. Майку хотелось встряски, острых ощущений, которые хоть как-то раскрасят жизнь, наполнят ее хоть на миг свежими яркими впечатлениями. Он изголодался по развлечениям, приключениям, остроте. Всё казалось предсказуемым, и его ничто не впечатляло. А мужчина прекрасно знал, что стоит дать волю депрессии и безразличию, как они утопят, поглотят его.

Он перепробовал всякое. Например, прыгал с парашюта. Но когда это происходит в пятый-шестой раз, острота восприятия притупляется. Куража уже нет. Точно так и с другими видами развлечений — все их он уже множество раз перепробовал.

В это время Моника была уже в студии звукозаписи и рассматривала оборудование. Студия состояла из аппаратной, где был расположен пульт и другое оборудование звукооператора, а так же акустического модуля, в котором работают исполнители. В аппаратной стоял журнальный столик, телесного цвета кожаный диван и того же оттенка два кожаных кресла на колёсиках.

Звукооператор, полный мужчина сорока лет в синей футболке, серых спортивных штанах и белых кроссовках, настраивал оборудование, а музыканты занимались своими инструментами. Не было в студии пока только Майка.

Моника села в кожаное кресло возле звукооператора и принялась рассматривать музыкантов. Бас-гитарист по кличке «Череп» был очень худым, с длинными чёрными прямыми волосами до поясницы. Он был одет в узкие кожаные лосины и белую футболку, на которой красовался огромный паук. Со спины его даже можно было принять за девушку. Барабанщик — лысый детина с мощным телосложением, в широких камуфляжных брюках и чёрной майке. У него был пирсинг в брови и на губах. Голову клавишника украшала чёрная бандана, из-под которой виднелись светлые волосы. На правой руке была огромная татуировка, изображающая девушку. Левая же от плеча до запястья была украшена иероглифами, значения которых девушка не знала. Он казался наиболее привлекательным из всех присутствующих, одетый в светлые рваные джинсы и кроваво-красную футболку с чёрной надписью «Rabid wolves» (название их группы).

К встрече со знаменитым рок-музыкантом она тщательно подготовилась: перечитала несколько раз информацию о нём в интернете, посмотрела видео-интервью и фотосессии, прослушала все его песни и даже глянула два фильма с его участием, несмотря на то, что в одном из них у него была там всего лишь маленькая эпизодическая роль.

Он не казался ей особенно выдающимся, ведь всё, что он имел, было заслугой его богатых родителей — всемирно известных актёров. У Майка было обычное детство избалованного сынка богачей. Он привык к VIP-классу и эксклюзивной одежде. В прочем Моника это не осуждала, она сама была из его круга, «Золотая девушка» — так многие называли её. Большую часть своей жизни она посвятила вечеринкам, посещению магазинов и круизам на чьей-то яхте. Она великолепно смотрелась со стаканом дорогого шампанского в руках и бриллиантами на шее, поддразнивающая своих поклонников.

Но после смерти родителей, которые погибли в автомобильной катастрофе пять лет назад, у Моники начались финансовые трудности. Деньги и акции достались её старшему брату, а она получила в наследство особняк. Так что её единственный источник дохода — это книги.

Но что её пугало в рокере, так это слухи о его невыносимом характере: он устраивал разгромы в номерах гостиниц, вступал в драки с навязчивыми журналистами, отменял концерты без причины, из-за чего приходилось выплачивать огромную неустойку, менял девушек как перчатки. Все люди из его окружения считали его высокомерным хамом, нагловатым, самоуверенным и иногда настойчивым до тошноты.

Но вот дверь открылась — вошёл Майк, вокалист, cоло-гитарист и лидер группы. Рок-певец был высоким мужчиной с литыми мышцами и загорелой кожей. Одетый в кожаные брюки, увешанные цепями, косуху и кроваво-красную майку. В ушах болтались серьги-колечки, а на руках — множество кожаных браслетов с шипами и заклёпками. Природа наделила Майка необычайной красотой. Черные как смоль волосы, особый разрез чёрных глаз, пухлые чувственные губы. У него были такие густые черные ресницы, что казалось, будто он подвел глаза. В нем было что-то неестественное, располагающее и отталкивающее одновременно. Он был приятен на вид, но интуиция подсказывала Монике, что лучше от такого человека держаться подальше.

Не извинившись за опоздание, он прошёл мимо Моники, даже не взглянув на неё, и направился к парням-музыкантам. Майк взял в руки гитару и, сыграв пару аккордов, встал перед микрофоном и сказал:

— Начали!

По команде заиграла музыка. Рок гремел, срывая перепонки, но не отталкивал, а привлекал, взбадривал, зажигал. Голос Майка был невероятно сексуален. Он пел:

Где ты бродишь, моя хулиганка?

С кем ты ночи проводишь теперь?

Что сейчас у тебя за приманка?

Скольких ловишь на страхе потерь?

Скольким даришь пустые надежды?

Скольким лестью ласкаешь сердца?

Буду верить, ты та же, как прежде,

Та, чьего не забыть мне лица…

(Автор текста: Галечка Титова)

Моника выбивала пальцами на столе ритм в такт песни и поглядывала на Майка из-под бровей. Она вальяжно расположилась в кожаном кресле, грациозно закинув ногу на ногу.

Сделав минутный перерыв между песнями, Майк впервые посмотрел на Монику. Он замер на месте, оценивая её внешний вид. Она оказалась именно его типажом.

Среднего роста, с молочно-белой кожей, одета в чёрный пиджак с рукавами до локтя и красную юбочку, открывающую стройные ножки. Очень аппетитная: стройная, с высокой спелой грудью и тонкой талией.

Но больше музыканта притягивало личико, было в нем нечто утонченное и в тоже время невинное. Тело явно выдавало в ней женщину, но вот лицо и этот хмурый взгляд серых глаз… «Дитя, » — подумал он. Припухлые губы были покрыты прозрачным блеском, отчего казались ещё больше.

Исполнив ещё пару песен, Майк показал звукооператору жест «крест», означавший, что на сегодня всё. Тот взял сигареты со столика и покинул комнату.

Музыканты по очереди выходили с акустического модуля и присвистывали, завидев Монику.

С каждым из них она познакомилась, обменялась рукопожатием, перекинулась парой фраз и получила лестный комплимент о своей фигуре. Со всеми, кроме Майка. Моника заметила, как он всё это время на неё смотрел: взглядом, точно у акулы, приметившей обед.

— О-о-о, какая киса… Привет, — сказал Майк, уставившись на её грудь.

«Парниша, бесспорно, хорош, но кто давал ему право называть меня кисой?!» — подумала Моника и демонстративно оглянулась.

— Ты кого-то ищешь?

— Смотрю, кого это ты зовешь кисой.

— Тебя, детка.

«Теперь ещё и „детка“…» — раздражение Моники возрастало. Она терпеть не могла такого к себе вольного отношения и все эти тупые клички.

— Меня зовут Моника Мейсон! И давайте сразу договоримся, что Вы можете называть меня только Моникой или мисс Мейсон, но уж никак не кисой, деткой или чем-то подобным, — девушка сделала маленькую паузу. — Ваш менеджер договаривался со мной о встрече. Я писательница биографических книг. У меня мало времени, так что давайте приступим к работе. И главное, помните, что я, в первую очередь, Ваш друг, я пишу правдивые истории, поэтому подхожу к делу серьёзно и надеюсь на Вашу искренность и откровенность.

Бровь Майка изумленно приподнялась:

— Друг? Да неужели! Детка, тебе максимум перепадёт пару раз переспать со мной, а если мне понравится, то я даже куплю тебе колье или шубу. Смотря, как постараешься.

От его чертова самодовольства Монику буквально трясло. Еще чуть-чуть — и она бы наговорила гадостей, о которых потом пожалела, но её внезапно выручил парень в бандане:

— Майк, зачем ты так? Извинись перед ней!

— Да ладно… Я же шучу. У неё, конечно, классная жопа, но с таким выражением лица ей со мной точно ничего не светит.

В комнату вошли миловидные стройные девушки элитно-гламурной экипировки: розовые платья и туфли в цвет. У одной в руках были два бокала и бутылка вина, у второй — фрукты, шоколад, пепельница и сигареты. Они поставили всё это на журнальный столик возле кожаного дивана и молча вышли.

Майк, делая вид, что не слышал слов клавишника, направился в сторону дивана. Он уселся на кожаную поверхность и, откупорив бутылку вина и наполнив бокал, принялся наблюдать за Моникой, попивая благородный напиток.

Парень в бандане в это время извинялся за поведение Майка и, пожелав удачи в написании книги, ушёл с другими музыкантами, оставляя Монику с Майком наедине.

— Ну, красотка писаная, присаживайся, — кивнул Майк на место рядом с собой.

Моника села на углу, подальше от него, хотя и на один с ним диван.

— Угощайся. Сладкое полезно для мозгов и характера, — в его голосе и глазах было столько высокомерия, что девушка невольно почувствовала раздражение.

Рокер кинул в рот виноградину и мечтательно уставился в окно.

— Спасибо, — Моника была на взводе. Не привыкшая к хамству и пренебрежению, она не ожидала подобного отношения.

«Успокойся. Забей на него. Не позволяй этому „маятнику“ тянуть из тебя энергию. Он тебя задевает, а ты игнорируй. Будь пустой, чтобы тебя не за что было зацепить, как писал в своих книгах дядюшка Зеланд, » — девушка мысленно повторяла эти слова почти как мантру.

Она очень любила деньги, и лишь мысль о них заставляла её остаться здесь и терпеть этого надменного типа. За книгу о нём заплатят в три раза больше зелёненьких купюр, чем за все книги написанные ею вместе взятые.

Моника берёт со стола слегка растаявшую дольку шоколада и кладёт её в рот, медленно рассасывая. Легкомысленно. Она облизала испачканный палец, и от её «невинного» жеста Майк почувствовал лёгкое возбуждение. Это был чистый и примитивный инстинкт самца, реакция мужчины на красивую женщину.

Девушка играла с волосами, крутя тёмные локоны между пальцев. Она включила ручку-диктофон и начала задавать вопросы:

— Прежде чем прийти к вам, я тщательно изучила информацию в интернете, но не нашла ваш райдер. О причудах звёзд, пожалуй, знают все. Например, обязательным условием для Дженнифер является наличие только белого цвета в интерьере. Все вплоть до свечей должно быть белоснежным. А желания у группы Van Halen довольно глупое. Они требовали конфеты M&Ms, а из пачки должны быть убраны все коричневого цвета. Принц Тьмы Мэрилин Мэнсон, как истинный принц холода, ставит кондиционер на самые низкие температуры. Кроме кондиционеров, в райдере значатся лысая беззубая проститутка и мармеладные мишки Haribo. Дэвид Хессельхофф требует, чтобы в гримерках всегда стояла его фигура из картона в полный рост. Так какие условия у вас?

«Боже, сколько лишней информации, она не могла просто спросить: какой у меня райдер?»

— В гримёрке должно быть дезинфицирующее средство для рук, лосьон Nivea Intensive, скраб для лица Neutrogena, а вся одежда для концерта быть из кожи или исключительно из натурального хлопка. Никакой синтетики. Ещё несколько зеркал в полный рост, и я предпочитаю кожаную мебель, — тон деловой.

— Читателю будет интересно всё! Любая мелочь. Твои вкусы, привычки, слабости. Какой тип женщин ты предпочитаешь? И главное, почему ты стал таким, какой ты есть? Расскажи для начала о своих школьных годах, — ее пухлые губы растянулись в улыбке. Она скрестила руки на пышной груди, и всё внимание Майка переключилось именно на неё.

Шатенка не замечала, что дразнит его. Она настолько привыкла быть кокетливой c мужчинами, что это просто вошло в привычку, и Моника это делала не осознано. Она невольно посылала сигналы, которые заставляли мужчин в её окружении слетаться к ней, как пчелы к сладкому нектару.

Рокер долго молчал, обдумывая, что рассказывать, с чего начинать.

— Я был трудным подростком, учился плохо, постоянно участвовал в драках, в двенадцать лет начал курить, через год лишился невинности, а в семнадцать впервые попробовал наркотики.

— Вы лишились невинности в тринадцать лет? — спрашивает она тихим и спокойным голосом, но ее тонкая бровь ползет вверх, показывая осуждение. Удивительно, факт о лишения невинности впечатлил её больше, чем информация о наркотиках.

— Да. Во-первых, я выглядел на шестнадцать, во-вторых, уже тогда я был необычайно красив. Моя мама тогда впервые взяла меня на съёмочную площадку. Там я познакомился с одной семнадцатилетней актрисой, которая была партнёршей моей матери по фильму. Во время обеденного перерыва она пригласила меня к себе в гримёрку, и там всё произошло.

— Может вина? — наконец предложил он и, наполнив бокал, протянул ей.

Она нагибается, чтобы взять бокал, не подозревая, что даёт Майку ещё раз шанс оценить ее пышную грудь.

«Мммм… Третий размер… Мой любимый, » — подумал рокер.

Рокеру в голову лезла всякая пошлятина с участием обнажённой девицы, сидящей напротив. Он честно пытался отогнать от себя эти мысли.

«Надо подумать о жизни. Когда я думаю о жизни, напряжение в штанах спадает, » — думал Майк.

— Вы что-то коллекционируете?

Любое движение девушки провоцировало мысли о сексе. Когда она скрестила ноги, когда она потянула юбку вниз, когда она откинулась назад, и ее груди натянули шёлковую ткань под пиджаком. Черт возьми, что за кошмарный наряд! Он пил вино как воду. Бокал за бокалом. Он был со многими красивыми девушками. Да что там говорить, большинство из них были куда лучше её. Но именно она пробуждала в нём дикие инстинкты животного, а не разумного человека, кем на самом деле он и является. Возможно он так реагирует из-за двухмесячного воздержания. Он просто устал от этих пустых кукол, которые ведутся на его внешность и деньги.

Он опять фантазировал и представлял её обнажённой. Он хотел обладания ее телом и душой. Он почти ощущал ее кожу под своими пальцами, трепет и жар, внутреннюю дрожь, которая, сотрясая тело, выйдет из неё стоном наслаждения. Рокер мысленно поимел её во всех позах, образы были настолько реалистичными в его голове, что «дружок» ниже пояса дал о себе знать.

«Им будет хорошо вместе. Месяц. Да, месяца достаточно. Меньше может лишь раззадорить, но не удовлетворить, больше — наскучит, » — рассуждал парень.

Моника склонила голову набок и приподняла одну бровь, словно ждала от него чего-то. Она стала более холодной и сдержанной. Ах да, она же задала вопрос. Все эти её проклятые «глаза». Они не давали Майку сосредоточиться.

«Это всего лишь физическое влечение, » — сказал Майк себе, — «Или, если быть более точным, вожделение.»

— Да. Гитары. У меня в коллекции их около 1000.

— Когда вы впервые заинтересовались музыкой?

— Мой кумир — Ричар Кид. Мне хотелось быть похожим на него. Я купил свою первую гитару в семнадцать и уже через год стал ведущим гитаристом местной любительской рок-группы. Изначально, музыка была для меня просто безобидным хобби. Мы выступали в ночных клубах и барах. Но потом захотелось большего. Я решил сделать карьеру рок-музыканта и играть на профессиональной сцене.

Моника продолжала задавать вопрос за вопросом. Получив много информации о его детстве и юных годах, она решила узнать о его личной жизни.

— У вас было много девушек? Куда вы обычно приглашаете их на свидания?

— Рестораны, прогулки на природе, бильярд, но это редкость. О них я вспоминаю, когда мне грустно и хочется потрахаться.

После ещё часа расспросов, беседа начала приобретать новый оборот. Её вопросы утомляли. Он не видел её заинтересованности в нём, как в мужчине. Это его удивляло и злило. Он не привык к такому. Да, девушки любили строить из себя недотрог, но только не с ним. А где флирт, кокетство? Она что, не воспринимает его, как объект охоты? Почему? Неужели она не поняла, что ей выпал шанс получить «звезду с неба»? Может поэтому она и манила его все сильнее и яростнее? Майк был разочарован, ожидая другого отношения, но сдаваться не собирался.

Скука, общая напряженность и логичное желание парня снять стресс под крепкое красное, так уместно сыгравшее сейчас роль «смазки» тяжелых мыслей, вошло в сочетание с тем, что он видел. Полные чувственные губы, подчеркнутые блеском, достаточно ярким, чтобы притянуть взгляд, но ещё не пошлым. Как бы невзначай расстегнутые пуговицы блузки, позволяющие судить о цвете бюстгальтера, и чулки, которые он не видел, но в своём воображении предполагал их наличие.

— Можно задать вопрос? Сколько вам лет? — его улыбка превращается в оскал.

Девушка провела рукой по каштановым кудрям и вздохнула:

— Двадцать семь.

— Ваш возраст совсем не ощущается. Вы выглядите моложе, — он пристально смотрел на неё и явно получал удовольствия от того, что видел.

«Он что, заигрывает со мной? Пошли комплименты? Замечательно. Следующий вопрос о семейном положении будет?» — в раздумьях Моника покачала носком элегантной туфельки.

— Ты замужем?

— Нет, — равнодушно ответила писательница, в душе ликуя от своей проницательности.

— Разведена? — по-прежнему не сводя с нее выразительного взгляда, поинтересовался он.

— Тебя это не касается.

— Может, перейдем на «ты»? — скорее приказ, чем вопрос.

— Ладно.

— Может, сходим на свидание? — он откинулся на спинку кресла и соединил пальцы под подбородком. «Что заставило меня это сказать?» — удивлялся парень.

Она холодно смотрит на него, пригвоздив своими умными, проницательными глазами, которые, кажется, видят насквозь. Он хмурится.

— Есть масса вещей, которыми я не хочу заниматься с вами и это наверху списка. Я пришла сюда ради книги. Так что давайте продолжим работу.

Это самая неожиданная вещь, которую он услышал из ее сладкого, чувственного ротика. Девушка была дерзкой, и мужчина узрел в этом темперамент, способный завести любого. Как тут устоишь?

А, пожалуй, девочка стоит игры. Наконец-то он увидел истинное лицо этой особы. Оно не удивило — натура стервы проступала в каждом взгляде и манере. Породистая и с характером. Да, определенно Майк ею займется плотно и всерьез. В этот момент в голову пришла идея: почему бы не поиграть с живой игрушкой себе на радость? Он улыбается, потягивая вино. Ему захотелось поиграть её чувствами, убрать эту ухмылку с лица, чтобы исчезла её напускная уверенность, сломить её.

— Это ещё почему?

— Ты мне не нравишься, — чувство неприязни сочилось во взгляде, словах, интонации. Девушка прикусила губу, чтобы не сорваться на него, не накричать гадостей и грубостей.

— Не нравлюсь? Тебе не нравятся сексуальные парни? — бровь Майка вызывающе поднялась.

«Нет, ну каков наглец!»

Он поглядывал на нее и представлял их долгожданный поцелуй, настолько, что хотелось его ускорить. Взять девушку здесь и сейчас, вот такой — колючей.

— Меня не интересуешь именно ты. Я пришла сюда ради работы. Но я не ожидала, что мне придется терпеть напыщенного, самовлюбленного, избалованного болвана, — все-таки не выдерживает она, — Тем более у меня скоро ужин с мужчиной в сто крат интересней, чем ты.

«Стервозная сучка определённо решила меня подразнить. Нет, пускай у тебя сегодня это выйдет.»

— Та-а-ак… Детка, это было зря, — прошипел Майк. Глаза стали злыми, колючими.

Он притянул её к себе за талию и поцеловал. Поцелуй был требовательным и жадным. Майку нравились ее губы: плотные, ровные, нежные. Нравились изящные руки, что норовили оттолкнуть его, но даже такими пустячными касаниями будили страсть.

— Не трогай меня! — девушка вытерла губы и оттолкнула его.

— Мне хотелось тебя поцеловать. И я поцеловал.

— А ты всегда делаешь то, что хочешь?

— Конечно, — без доли раскаяния ответил парень и сунул себе в рот кусочек шоколада.

«Вот же моральный урод, » — пронеслось в голове у Моники, и мысли в ту же секунду отразились во взгляде.

Моника окаменела, чувствуя, как усиливается раздражение. Она нервничала, и это ощущение она терпеть не могла. Девушка сжала кулаки, беря себя в руки.

— Думаю, мне лучше уйти. Попрошу Джона выбрать вам другую кандидатуру для этой работы.

— Сядь! — приказал он ледяным тоном.

— Я тебе что, рабыня? Я не собираюсь делать все, что ты скажешь.

— Если я захочу, киса, ты будешь пятки мне лобызать.

Моника не думая влепила ему пощечину и замерла, сообразив, что сделала. Немалые деньги только что помахали ручкой. Но она больше не желала тратить на него ни минут, ни слов.

— Пошёл в жопу! — бросила презрительно девушка и быстрым шагом двинулась в сторону двери. Ее лицо было красным от гнева.

— Ты сама придешь ко мне, сама будешь умолять взять тебя. Я всегда получаю, что хочу. Или кого.

«Дерьмо, я не могу позволить ей уйти. Никто от меня не уходил, а она тем более не уйдет. Потребуется — возьму силой. Сейчас ты поймешь, что со мной не шутят. Мне не отказывают и не перечат.»

Звук ее каблуков стучал все быстрее и быстрее. Прежде чем она успела повернуть ручку, Майк развернул девушку и захлопнул рукой дверь.

Моника размахнулась, желая ударить его снова. Но он перехватил её кулачок, зажал ей руки и повалил на диван, придавив своим телом. Его близость и ощущение беспомощности напугало шатенку. Её заколотило от ярости, страха и ненависти к этому ублюдку. Майк оказался намного сильнее, чем она могла предположить. Ему нравился её трепет, её сопротивление, нравилось дрожь от его прикосновений. В этом была новизна.

— Ты темпераментна, — прошептал он ей в лицо и накрыл её губы своими.

Поцелуй перерос в довольно жесткий, причиняя боль, а она не могла вырваться, сколько ни пыталась. Он выместил злость жадным и больным поцелуем. Его плоть упиралась ей в живот, руки гладили и обнимали, Моника дрожала от ненависти и брезгливости, от ужасающего, унизительного положения, в котором она должна терпеть его ласки, его поцелуи. Рука Майка проникла под юбку, трусики, легла на лоно, и она вздрогнула.

Девушка начала активнее отталкивать его, даже удалось его ударить локтем. Она со всей силы укусила его за губу и почувствовала солоноватый привкус крови. Майк взвизгнул, но прежде чем он успел оправиться, девушка вонзила острый каблук своей туфли в его ногу и со всей силой толкнула в грудь.

Наконец он выпустил ее — играть в насильника не хотелось. Он знал, что с ней не будет скучно. Можно взять ее сейчас, прямо здесь, сорвав одежду и проучив, но парень решил оставить это для другого раза.

За полчаса общения с ней он получит больше, чем за год развлечений.

Моника исподлобья уставилась на него — подонок!

— А ты дикая, ну ничего… Буду тебя менять.

— Туалетную бумагу ты себе будешь менять, а не меня, — она быстро побежала к двери.

— Ничего. Я трахну тебя в следующий раз.

«Он сказал в следующий раз? Ха-ха-ха. Наивный.»

Она вышла, хлопнув дверью.

Когда Моника пришла домой, она красочно расписала всё ситуацию Джонни, получив от него извинения, так как он считал себя виноватым в случившемся. Она не ожидала, что тот настолько разозлиться, и впервые услышала от него нецензурную лексику в адрес того рокера. Ей было безумно приятно, что он так беспокоится о ней, даже казалось, что в его словах присутствует ревность.

А Майк в это время улыбался всю поездку до дома, вспоминая ее ярость, полные злости глаза, перекошенный рот.

Глава 3

Подходящая кандидатура

— Вы игрок?

— Еще какой! Грешен — азартен. Увлекателен не итог,

а сам процесс. Вы были в казино, видели игроков?

Какая страсть, экспрессия написана на их лицах?

Ставка, ожидание на грани истерики и вот отчаянье

на уровне готовности к самоубийству, или экстаз выигрыша,

окрыляющий и толкающий на безрассудство. Следующая ставка.

Так по кругу: от отчаянья к опьянению от счастья.

Вся жизнь человеческая в этих лицах и мгновеньях.

Подобную страсть можно увидеть, пожалуй, лишь

у сраженных любовной лихорадкой.

Райдо Витич

***

Популярный, захватывающий, модный — все эти фразы как нельзя лучше характеризуют эксклюзивное заведение VIP-класса — Resorts World Casino. Помещение, вместимостью 600 человек, представляет собой синтез классического казино и бара.

Известно, что азартные игры привлекают людей ни сколько возможностью легко разбогатеть, а главным образом эмоциями, которые человек испытывает при игре в карты, рулетку или игровые автоматы.

У каждого человека есть свой «наркотик», что придаёт обыденной и скучной жизни новые краски, эмоции. Для Джонни — это покер, он не может жить без риска.

Казино для него было тем самым райским уголком, где он любил проводить все свои свободные вечера. Блондин уже пятый год был заядлым игроком, сам не замечая, как глубоко увяз в мире азартных игр. С каждым днём его психическое расстройство под названием игромания, жажда выиграть больше и больше, приводили к тому, что он не мог себя контролировать, он не мог себя остановить, в голове крутились мысли — «Ведь настанет тот день, когда я возьму куш?», «Всё или ничего!» — так он любил рассуждать.

Он погряз в долгах, и даже когда у него была достаточная сумма денег, чтобы «погасить долг», он не мог удержаться и снова ставил эти деньги в казино. В итоге у него куча кредитов, и с каждым днём проценты от них увеличивают сумму долга. Джонни обдумывал ситуацию, в которой очутился, и пытался найти выход.

Спустив немного денег за очередной игрой, он направился на встречу с юристом. Его отчим скончался, и так как Джон был единственным наследником, к богатству и решению его финансовых проблем оставалось только руку протянуть.

Так он думал, пока не огласили завещание: он унаследует cто миллионов долларов только если женится. Супругу он волен выбрать по своему вкусу, но брак должен продлиться не менее двух лет, и жениться он должен в течение пяти месяцев. Если же Джонни не выполнит «папино» условие, то все деньги уйдут на благотворительность. В случае нарушения этих условий он должен будет вернуть деньги. Отчим боготворил семью и очень боялся перед смертью, что Джонни никогда ею не обзаведётся. И потому решил, что для его же блага не помешает дать пасынку хорошего пинка. «Если будешь думать только о работе, то в один далеко не прекрасный день вернешься домой и обнаружишь, что работа — это единственное, что у тебя осталось, » — вот что любил повторять его отчим бесчисленное количество раз.

Иногда Джона посещала мысль остепениться, завести семью. Хочется, конечно. Но ни одна женщина еще не вызвала у него желания расстаться со свободой и связать себя с ней навсегда. Джонни пообещал себе, что если у него не будет абсолютной, стопроцентной уверенности, что он готов прожить с девушкой всю свою жизнь, то лучше уж он проживет жизнь холостяком. Он не мог позволить себе роскошь ошибаться.

Судьба подбросила ему шанс, но для достижения желаемого ему необходима была жена. Он стал размышлять, есть ли у него на примете подходящие кандидатуры. Ведь два года — это длительный срок. К выбору жены лучше подходить тщательно. Он стал перебирать в памяти всех своих давних и недавних пассий, всех приятельниц, всех деловых партнерш, но в результате остался ни с чем.

Ему нужна женщина, у которой мало родни, которая не хочет детей, которой он сможет доверять, у которой нет домашних животных, так как у него аллергия на шерсть. Ну и что не мало важно, она должна быть красивой.

Он решил оставить решение этой проблемы на потом и поехал в тренажёрный зал. Спорт был вторым из его любимых «наркотиков», но который в отличие от первого приносит пользу. Джон всегда гордился своим накаченным телом, считая его одним из главных достоинств. К тому же владелец фитнес-комплекса был его лучший друг, поэтому абонемент достался ему бесплатно.

***

Фитнес-цент представлял собой огромное здание, включающее множество залов, а также помещения дополнительных сервисов и служб, включая раздевалки, душевые, комнаты ожидания, массажный кабинет и кафе-бар.

Джон переоделся в спортивный костюм и поднялся по лестнице на второй этаж, где были расположены тренажёры для кардионагрузок. Из колонок установленных в углу зала доносилась песня: A-Trak — Ray Ban Vision.

Среди тренирующихся людей он заметил Монику на беговой дорожке. Впервые он видел её такой: без грамма косметики, в серых спортивных штанах, синей майке и массивных серых кроссовках с синими полосками. Её майку уже пропитал пот, и это было видно даже на темной ткани. Она двигалась в расслабленном темпе, её аппетитная грудь эффектно подпрыгивала. Волосы девушки были собраны в конский хвост. Она была естественной и простой. Именно такие девушки ему нравились! А не тот её вызывающий образ сексуальной байкерши, одетой в кожу с шипами, позволяющей себе излишне откровенные наряды и так иногда злоупотребляющей макияжем, что лица было толком и не разглядеть.

Джон невольно почувствовал к ней больше, чем просто дружескую симпатию. К тому же он знал, что она давно в него влюблена. Она тоже была ему небезразлична, но он никогда не смешивал личную жизнь и работу, поэтому держал с ней дистанцию. Он ей всегда говорил, что она его единственный друг женского пола и заботился о ней, как о сестре. Хотя в душе понимал, что врёт сам себе.

Джонни рассуждал о том, что если Моника не та самая, он переспит с ней, остынет и вместе с тем разобьёт ей сердце. Потеряет клиентку и друга в одном лице. Но сейчас у него нет другого выбора. На кону стоит его жизнь. Страшно представить, что с ним могут сделать за его долги.

«А она идеально подойдёт на роль жены», — подумал он.

Закончив упражнения на беговой дорожке, Моника решила потренировать удары на боксёрской груше. Она достала из сумки синие эластичные боксерские бинты и обмотала левый кулак. Как только девушка стала обматывать вторую руку, её побеспокоил телефонный звонок. Она достала мобильник из сумочки и увидела на дисплее незнакомый номер.

— Алло.

— Добрый день. Меня зовут Джессика Смит. Я менеджер Майка Блэка. Я хочу передать вам его извинения за грубое поведение с его стороны. Он был пьян, даже малая доза алкоголя превращает его в неконтролируемого зверя. Ему очень жаль. Он просит вас о встрече, чтобы лично извинится, и ещё он готов удвоить гонорар за книгу, если вы снова согласитесь её писать.

«Хм… В два раза больше денег? Да никакие сокровища мира не заставят её встретится с этим моральным уродом!» — подумала Моника.

Не ответив, она просто сбросила звонок. Выключив телефон, она обмотала правую руку и направилась к боксёрской груше.

На неё нахлынули воспоминания о Майке, и она невольно до боли в костяшках сжала кулаки. Тот инцидент в студии был для неё самым унизительным моментом в жизни. Её переполняла дикая ярость, и она изо всех сил начала лупить по груше. Моника всегда считала, что злость — лучший тренер. Потому она решила направить это негативное чувство на путь самосовершенствования. Шатенка, с помощью мощных ударов, стала выплёскивать те ядовитые чувства, что накопились, представляя перед собой наглую физиономия рокера.

— Моника! — раздалось голос за спиной девушки. — Не ожидал здесь тебя встретить.

Шатенка повернулась и опешила. Перед ней стоял Джон. Он невозмутимо смотрел ей прямо в глаза, и сердце Моники забилось чаще. Она почувствовала себя не в своей тарелке, ей не хотелось, чтобы он видел её в таком виде: без косметики, раскрасневшейся, с потрепанными волосами и значительно вспотевшей.

«Вот черт! Как он здесь оказался!» — подумала девушка.

— Джонни, — единственное, что она смогла произнести.

Мужчина, как всегда, был хорош собой: стройный, сильный, загорелый! Он эффектно выглядел в обтягивающей тонкой майке, через которую выделялись рельефные кубики пресса. Особое внимание привлекали его накаченные руки.

— Ты чем-то расстроена? Ты с такой яростью колотила эту грушу. Или это из-за того рокера? — в голосе послышались нотки беспокойства.

— Как ты догадался? — удивилась девушка его проницательности.

— Интуиция, — ответил парень и улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы.

Моника пересказала ему телефонный разговор. Джонни потер подбородок длинным указательным пальцем, как бы обдумывая её рассказ.

— Да уж, странный тип. Надеюсь, ты не собираешься снова с ним видеться? — Джонни нахмурил брови.

— Разуметься нет! — сказала Моника и, сделав короткую паузу, продолжила, — А ты часто тут занимаешься? Я тебя никогда здесь не видела.

— Обычно я прихожу на выходных, — произносит он. Взгляд голубых глаз невозмутим, но задумчив.

— А я только в будничные дни, наверное, поэтому мы не пересекались.

— Скорей всего, — ответил он равнодушно.

— Кстати про тренировки. Думаю, на сегодня с меня хватит, так что пойду-ка я домой. Была рада тебя видеть, — девушка поворачивается, чтобы уйти.

— Пока Моника, — мягко произносит Джон.

Девушка быстрым шагом направилась к выходу, а затем остановилась и обернулась, чтобы снова посмотреть на Джонни. Он уже занимался на тренажёре, и так как он был спиной к ней, то не мог видеть, что она уже несколько минут смотрит на него. Тяжело вздохнув, девушка мысленно ещё раз попрощалась с мужчиной своей мечты и вышла из тренажёрного зала, направившись в душевую.

Глава 4

Мистер ходячий секс

Я — не огранённый алмаз, необработанный шёлк

и не исписанная тетрадь. Придайте мне своей красотой и

весельем тот вид, который вы пожелаете. Я готов быть вашим

рабом, слугой и возлюбленным.

Цитата из сериала Великолепный век

***

Дженнифер достаточно ранимая, впечатлительная и доброжелательная натура. Она с детства была для родителей маленькой принцессой. Зеркало — её любимый предмет в доме. Девушка любила красоваться в маминых платьях и туфлях. Всю жизнь она была зависима от родителей, теперь же, наконец, переехав в Нью-Йорк, пытается наверстать упущенное и стать самостоятельной. Дженни очень трудолюбива и с энтузиазмом подходит к любой работе, которая даёт ей хоть какие-то финансы на проживание.

Она никогда не считала себя сногсшибательной красавицей, однако была достаточно симпатичной. Волосы у неё густые и длинные, золотистого цвета. Голубые глаза светились жизнью с надеждой на перспективное будущее. Тоненькая, худенькая как тростинка, одетая в узенькие старые джинсы, потертые, с дырами на коленях, белые кроссовки и синюю рубашку. Самым ценным её достоинством является то, что ее невинность не тронута. Незапятнанная, свежая, как только что выпавший снег.

Девушка решила сменить факультет, переведясь на литературу и книгоиздательское дело. Первую неделю обучения она пропустила из-за работы в цветочном магазине. Обычно она работает в выходные дни, но в этот раз ей пришлось отработать и в пятницу, так как её напарница выходила замуж. Дженнифер нравилась работа флориста. Девушка с удовольствием составляла роскошные букеты для свадеб, юбилеев и прочих торжеств. Проводить каждый день среди роз, пионов, нарциссов и других цветов было для неё пределом мечтаний, так как одним своим видом они делали её счастливой.

Она как всегда опаздывала и была вынуждена долго искать аудиторию, бродя по коридорам здания. Войдя в лекционный кабинет, девушка извинилась и стала искать глазами свою подругу Монику.

— Дженни, я тут! Садись со мной, — помахала ей рукой с предпоследней парты обладательница красной помады.

Дженнифер всегда восхищалась внешностью подруги. Монику она считала роскошной, пышногрудой красоткой, о каких пишут в любовных романах: шелковистые шоколадного цвета волосы, фигура — песочные часы, лицо богини. Но она всегда осуждала её чересчур вульгарные наряды — шатенка была одета в короткое леопардовое платье с глубоким вырезом, которое Дженнифер, например, себе никогда бы не позволила одеть, тем более в колледж. Макияж тоже был чересчур вызывающим, что придавало ей более зрелый возраст, чем есть на самом деле. В общем, как всегда Моника была яркой и даже чересчур яркой в глазах Дженни.

Кроме своей привлекательной внешности Моника была на редкость умна. Она, имея образование филолога, решила получить ещё одно и была самой старшей в группе, но не смотря на разницу в возрасте, у них находилось множество общих тем для разговора.

Пока преподаватель вёл скучную лекцию, блондинка слушала рассказ подруги.

— Вон посмотри на того шатена за первой партой. Это Джастин, он староста, так что все проблемы с учителями и прогулами можешь смело решать через него. Он, кстати, сын ректора, так что с ним лучше быть в хороших отношениях. Рядом с ним сидит Джейн, она отличница и вредина, потому что никому никогда не даёт списывать, — с ленивой самоуверенностью распиналась девушка.

Впереди сидящий парень, похожий на рэпера, обернулся, скорчил презрительную гримасу и сказал:

— Можно потише! У нас тут вообще-то лекция.

Моника, несмотря на замечание, продолжала свой рассказ:

— Вон за третьей партой Робин и его друг Орландо. Такой, как ты, лучше держаться от них подальше.

— Что значит «такой, как ты»?

— Они бабники. А ты порядочная девушка, это видно сразу, я хорошо разбираюсь в людях, так что просто хочу уберечь ангелочка от опасности.

— Ну, спасибо.

— А это девушка-динамо, которая всем обещает, флиртует и всех же «динамит», ни с одним не строя серьёзных отношений. Ну, в общем, как и я когда-то, — указала Моника на рыжую бестию, внешне похожую на Анжелину Джоли.

— Ну, а что скажешь о себе? — отозвалась насмешливо Дженни.

— Ты же меня уже два года знаешь. Так что изучила вдоль и поперёк, — отмахнулась шатенка.

— Ну, всё-таки… Как бы ты себя охарактеризовала? — настойчивым тоном спросила Дженнифер.

На мгновение шатенка задумалась.

Моника была из типа девушек «Черная вдова». Она, конечно, никого не убивала после совокупления. Но после отношений с ней, мужчины были выжаты финансово, морально и физически. Проще говоря, она пудрила мозги, брала то, что хотела и бросала парня. И, возможно, лишь одна Дженнифер знала причину всего этого — её первый мужчина поступил с ней так же.

Она не заводила после того случая серьёзных романов. Все её отношения были не больше трёх месяцев. Мужчины, которые попадались на её жизненном пути, только лишний раз доказывали, что череда неудачных отношений учит одному — удачных не бывает. Поэтому она решила просто использовать мужчин. Включая Ника. Его брак, который был шатким еще до того, как Моника ворвалась в его жизнь со своим кокетством и сверкающий улыбкой. Он не смог сопротивляться ей и сразу оказался у ног девушки, забыв о своей жене, об обязательствах. А она лишь переметнулась на другого, и мужчина остался один на один с осколками своей жизни. Он был просто еще одной игрушкой Моники, разрушенной её эгоизмом. Она, словно пиявка, цепко впивалась в каждого богатого мужчину, попадающегося у нее на пути, и выкачивала из него деньги.

Так продолжалось много лет, и она решила вообще завязать с интрижками, всецело посветив себя творчеству. Именно литературная деятельность помогла ей обрести истинную любовь. Джонни вернул ей веру в мужчин, и пусть сейчас он не видит в ней женщину, она тайне надеется, что он всё же сможет её полюбить.

Моника уже собиралась ответить подруге, как к ним подошёл преподаватель и попросил сидеть тихо, а то их выгонят из аудитории.

До конца лекции они больше не разговаривали. Дженифер заметила, что Моника достала из кармана телефон и стала переписываться с кем-то, быстро набирая текст и время от времени мечтательно вздыхала. Бросив украдкой взгляд на экран ее дорогого iPhone, она увидела, что Моника общалась с каким-то Джонни в Facebookʼе.

Шатенка вся сияла, не веря своим глазам, и перечитывала свою переписку с секси-редактором:

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Привет. И с какого это перепуга ты во сне меня поцеловала?

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Ого, какие претензии с утра!

Ну-у-у… Извини, я не виновата.

Не помню, чем я занималась в своём сне.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Мы беседовали, а потом ты поцеловала. Губы у тебе были в ярко-красной помаде. После поцелуя я провел кончиком языка по своим губам и почувствовал клубничный привкус.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

А о чём мы разговаривали?

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Я уже не помню.

Буду ждать следующего сна и всё хорошенько запоминать.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

И мне рассказать не забудь. Я хоть хорошо целовалась? А мы больше ничем там не занимались?

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Ну потом я сам решил тебя поцеловать. Я обнял тебя за талию и прижал к себе. Мои губы оказались у твоих, я крепко поцеловал тебя, но ты не ответила на поцелуй. Движения мои сделались мягче, проникновеннее, я попытался заставить тебя ответить.

Ты сделала глубокий вдох, твоя грудь прижалась к моей груди, а потом ты открыла рот и поймала своими губами мою нижнюю губу. Я застонал и переменил позу, моё бедро оказалось у тебя между ног, а руки — на твоих ягодицах. Мой язык скользнул между твоих губ, и ты поняла, что не пожалела о том, что уступила.

Я лучше в следующий раз поцелую тебя при встрече, для сравнения.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Такое чувство, что это эротическая сцена из какой-то книги. Ты действительно хочешь поцелуя в реальной жизни?

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

А ты против?

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Просто всегда считала, что ты женщину во мне не видишь. Тем более ты сам говорил, что я просто друг, что тебе нравиться другой типаж девушек. А теперь намёки на поцелуи. Как-то странно. Или ты просто шутишь?

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Не шучу. Я притворялся другом до поры до времени! Тактика такая! Хотел завоевать твоё доверие.

Я сейчас в Париже. У моего друга скоро свадьба, поэтому решил устроить ему мальчишник.

Тут такая тусовка. Будь ты сейчас здесь, я был бы счастлив.

Джон присылал фотографию, где Моника увидела трёх парней сидящих рядом. Стол накрыт всевозможными алкогольными напитками и изысканными блюдами. Напротив стола куча народу: одни танцуют, другие напиваются, в общем, народ активно веселиться. Моника заметила множество красивых девушек и почувствовала укол ревности. Особое внимание привлекла одна стройная блондинка в коротком ярко-синем платье и туфлях на таких высоченных каблуках, что если бы их надела Моника, то наверняка свернула бы себе шею. Она, стоя на столе, танцевала, попивая виски из горлышка стеклянной бутылки.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Будь я там, то танцевала бы, как та знойная блондинка на столе и пила из горлышка ром.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Я бы тебя наказал.

С хрена ли это моя женщина ведёт себя так пошло?

Ты должна бы была сидеть у меня на коленях и смотреть на всех, как на говно.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Даже не знаю, что меня удивляет больше: то, что ты назвал меня СВОЕЙ ЖЕНЩИНОЙ, то, что я буду сидеть у тебя на коленьях или то, что во второй раз я слышу от тебя нецензурную лексику. Я в шоке! Где мой Джонни, имеющий несокрушимые морально-нравственные принципы, который не позволяет себе вольности с девушками?

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Видимо, это алкоголь на меня так подействовал, я излишне откровенным становлюсь, и в голову лезет всякая чушь.

Когда приеду, приглашаю тебя на романтическое свидание. Только ты и я.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Ты сначала протрезвей, а потом приглашай. А то может параллельно кроме меня ты всех девушек подряд приглашаешь. Потом проснёшься с бодуна и будет стыдно вспоминать о содеянном.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Каких других? Мне нравишься только ты. Давно нравишься. Я всегда не решался признаться, вокруг тебя столько поклонников. А твой недавний рассказ о том рокере меня просто вывел из равновесия. Меня охватила ревность. «Яд ненависти» проник в каждую клетку моего тела.

Запомни! Быть в отношениях со мной — большая ответственность. Я же адский собственник.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Ммм… Ревнуешь. Это приятно.

Я устраиваю вечеринку через три дня в честь Дня Рождения моего брата. Ты в списке приглашённых.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Знаю, он меня уже пригласил.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Отлично. Тогда с нетерпением жду нашей встречи.

Моника чувствовала себя самой счастливой на свете. Впервые в жизни она была рада тому, что заблуждалась в человеке и обманывалась на его счёт. Её идеал, человек, который так долго был пределом мечтаний, наконец увидел в ней женщину. Она ему нравиться, он хочет её поцеловать! Её Джонни, Джо-о-о-о-они, Джонька, Джоння, Джонничка! Неземной. Идеальный. Цепляющий. Настоящий. И еще миллион прилагательных и эпитетов, которые разливаются «фонтанами», вспыхивают в голове при мысли о нем.

Когда пара закончилась, Моника оторвала свой взгляд от экрана телефона и снова заговорила с Дженнифер:

— Следующая лекция у нас через час. Может, сходим в кафе?

Блондинка согласилась, и они вышли из аудитории.

Через пятнадцать минут девушки уже сидели в уютном кафе и ждали свой заказ. Официант принёс два гамбургера и колу. За обеденный перерыв они успели обсудить многое, начиная с самых мирских вещей: повседневную жизнь и события, новые фильмы и книги.

Следующие лекции прошли быстро. Девушки вышли из кампуса, и Моника стала прощаться с подругой:

— Ну что же, до завтра.

Темная огромная машина с тонированными стёклами, что-то дорогое и спортивное, выглядящая достаточно мужественно и брутально, остановилась напротив девушек. На миг Дженнифер даже зажмурилась — таким ярким был блеск машины.

Из автомобиля вышел настоящий самец. Настолько красивого мужчину Дженнифер в своей жизни не встречала. В животе у неё екнуло, и сердце остановилось. На мгновение… Или на два. От одного его вида её промежность стала более влажной, чем было в тропических лесах.

Ей стоило больших усилий не пустить слюни, хотя он даже не посмотрел на неё, а просто стоял и ухмылялся, облокотившись на дверь машины и рассматривал двух блондинок проходящих мимо его машины. На нем были узкие черные джинсы и черная обтягивающая футболка.

Взгляд Дженни прошелся по тугим сухожилиям его шеи, остановившись на выступающем подбородке. Затем переместился на сочные губы идеального бледно-розового оттенка. А потом она увидела его глаза… Боже, какие глаза! Они были насыщенного орехового цвета. Темно-каштановые волосы были коротко пострижены, на лоб упало несколько небрежных прядей. Его легкая щетина, скучающий взгляд. Весь его вид, как бы говорит: «Я — пофигист, детка».

— Красивая тачка! — сделала комплимент Моника.

— Это — Ford Mustang Boss, только из салона, — с гордостью ответил мужчина и направился к Монике.

Он зажал девушку в медвежьи объятия и поднял над землей, стал с ней кружиться, чем привлёк внимания всех людей.

— Я так скучал по тебе, цыплёнок! — с теплотой в голосе сказал парень и поставил Монику на Землю.

— А я нет! И хватит звать меня цыплёнком! Меня это бесит! — выпалила шатенка.

— Это твой парень? — поинтересовалась Дженнифер.

Моника приподняла безукоризненно выщипанные брови, а потом вдруг насмешливо улыбнулась и сказала:

— Это мой брат.

Адриан обратил внимание на подругу сестры и улыбнулся.

«Его улыбка могла растопить сердце любой самой добропорядочной закостенелой старой девы», — подумала Дженни.

Его взгляд путешествовал сверху вниз по её телу, и она практически ощущала, как он раздевает её глазами.

—Адриан, — представился он и протянул руку с длинными пальцами.

— Дженнифер, — покрылась румянцем девушка и робко пожала его ладонь.

— Рад с тобой познакомиться, Дженнифер, — он по-прежнему держал её руку, а затем поднёс к губам и поцеловал. — Я устраиваю вечеринку через три дня. Ты приглашена!

— Не ты устраиваешь, а я устраиваю по случаю твоего Дня Рождения! — возразила Моника и ударила его локтем в рёбра.

— Ну, так ты придёшь? — с теплотой спросил Адриан и стал щекотать Монику.

— А что мне тебе подарить? — смущённо спросила девушка, закладывая за ухо непослушный локон.

— Моего брата в жизни интересуют три вещи: секс, дорогие машины и алкоголь. Думаю, свою девственность ты ему вряд ли подаришь, а вот получить в подарок дорогой виски ему будет приятно.

Моника вспомнила про финансовое положение Дженнифер и тут же прошептала ей на ухо:

— Но я и так купила ему подарок, так что он будет от нас двоих. Не переживай. Я напишу тебе в Facebook'е адрес и время.

От слова «девственница» у Адриана появился порочный блеск в глазах, он уже мысленно лишал невинности эту девушку во всевозможных позах. Ему нравились такие как она: невинные ангелочки, неопытные, которых можно сладостно подчинить в постели и открыть для них мир похоти и разврата.

Джениффер разозлило, что Моника так легко рассказала кому-то о её сексуальном опыте. Хотя она этим и гордилась, но со стороны подруги было не красиво такое рассказывать, тем более мужчине. Но Моника сделала это намеренно, так как боялась, что Адриана может заинтересовать Дженни, но факт о её невинности скорей всего должен его оттолкнуть. Он любит барышень с опытом, как он любит говорить, описывая очередную пассию. Но на самом деле она ошибалась, и её брат как раз увидел в Дженни именно то, что ему нужно – очередную жертву своей похоти.

— Моника, поехали! У меня ещё куча дел, — он, подняв руку, запустил длинные пальцы в волосы, этот жест показался Дженни очень сексуальным.

Моника считала своего брата перенасыщенным вниманием девушек поверхностным бабником. «Его личная жизнь — не мое дело», — вот что она мысленно повторяла себе несколько раз, каждый раз удерживая себя. Девушка знала, что сколько бабника не учи, сколько не исправляй его мысли и повадки — он все равно останется бабником. Адриан был воплощением того, кого она считала мудаком, так сказать, яркий пример значения этого слова.

Он - обладатель смазливой внешности, бархатного голоса и звучного имени Адриан, по которому кто тайно, кто явно, но вздыхали почти все девушки из его окружения. К нему уже давно приложились слова «холостяк» и «бабник».

О его любовных похождениях ходили легенды: модели, актрисы, певицы, он не пропускал ни одной юбки и с энтузиазмом очаровывал каждую. Адриан довольно рано стал сексуально активным: расстегнул лифчик 18-летней девушке, когда ему было десять лет, спал со своей учительницей в восьмом классе. К счастью, ни его сестра, ни погибшие родители не знали о таких подробностях.

У него нет ни времени, ни желания на серьёзные отношения, поэтому он удовлетворяет свои похотливые земные нужды, знакомясь с девушками в барах или через интернет. Его правила просты: секс и никаких обязательств. Но в отличии от других донжуанов, разбивающих женские сердца, он всегда предупреждает девушек о том, что не готов на более длительное общение. Он честный. И честно признавался барышням, что все будет нечестно, так что не стоит строить на него никаких планов. А глупые девчонки вместо того, чтобы злиться, что им уделяли всего одно-два свидания, наоборот радовались, что хоть что-то получили.

Он считал, что неважно, с кем ты спишь. Его девиз: не влюбляйся слишком сильно и не строй ни с кем никаких планов. И никаких надежд - это пошло и унизительно, почти как просить.

Несмотря на свою брутальную внешность, Адриан был послушным ребёнком. Он хорошо учился и, чтобы не расстраивать родителей, поступил после школы на юридический факультет, понимая, что им это будет приятно. Но если к чему-то не лежит душа, то этим невозможно заниматься долго. Одна из его пассий познакомила Адриана с известным режиссёром, который устраивал пробы на роль в фильме «Мистер Совершенство». Привлекательная внешность Адриана идеально подходила для главного героя, и его без проб утвердили на роль. Так и началась его актёрская карьера, он стал снимать во всех фильмах, сериалах и телешоу, куда его только приглашали. Но из-за отсутствия таланта, он стал стереотипным актёром, играя смазливых красавчиков с минимальным количеством текста.

Однако, и в его карьере была и успешная драматическая роль — исполнение доктора в популярном телевизионном сериале. Но однажды сценарист сериала, обидевшись на то, что Адриан переспал с его женой, убил его персонажа.

Моника и Адриан сели в машину. Автомобиль с ревом сорвался с места и на бешеной скорости понесся по улице, заставляя встречные автомобили шарахаться в разные стороны.

— Зачем ты её пригласил? — c упрёком спросила Моника.

— А в чём дело? Я думал, что она твоя подруга, — удивился Адриан.

— Вот именно! Моя ЕДИНСТВЕННАЯ подруга! Ты хочешь меня ее лишить?! Послушай, мне плевать, как ты живёшь! Но прошу только об одном: не трогай её! Невинность светится в её глазах. А ты испорченный подонок. Я не хочу, чтобы она стала очередной игрушкой в твоих руках. Или мне на всякий случай повесить на неё табличку: «Руками не трогать?» — гневно выпалила шатенка.

— Ладно-ладно. Обещаю её не трогать, — лениво отозвался парень.

Глава 5

Она еще не знает, что ее ждет

Секс для него как еда: хочет есть и бежит к холодильнику...

Цитата из сериала Дикий ангел

***

Моника распахнула перед Дженнифер калитку, приглашая взглянуть на её владения — двухэтажный дом из красного кирпича, который можно было разглядеть в редких просветах между виноградными листьями, и абсолютно голая, если не считать росших на ней кустов алых роз, лужайка. Дом состоял из двух построек: гаража как минимум на шесть машин и самого дома — два этажа сплошной красоты, уюта и, местами, чрезвычайной современности. Рядом с домом был припаркован дорогой красный кабриолет.

Перед домом была аккуратная подъездная дорожка, осыпанная гравием, фонари, работающие от электрического света по краям дорожки, несколько деревьев и беседка, увитая цветами. Парадную дверь обрамляли две высоченные серые колонны, от внушительных размеров порога до второго этажа.

Моника распахнула перед Дженни двустворчатые двери и загадочным жестом пригласила её войти первой. Девушка ступила на мраморный пол и очутилась в царстве порока. Из динамиков громко звучала томная музыка. Колонки были установлены во всех комнатах. Гости оккупировали все доступное пространство. Мужчины и женщины разных возрастов танцевали и напивались до потери памяти. Басы пульсировали по стенам и соединялись с биением сердца Дженнифер. Она отчаянно сопротивлялась желанию быть как все, пить и веселиться как все остальные. Среди окружающих её красивых девушек, прямо как на подбор, она чувствовала себя серой мышью. Некоторые из них имели независимый вид, другие выглядели так, как будто были готовы исполнить любую эротическую фантазию от первого попавшегося мужчины. Раскрашенные куклы, мечтающие подцепить очередного кавалера. Они из тех, кто откликается только на хруст купюр, и только и умеют, что листать каталоги с косметикой и разными побрякушками.

— Что скажешь? Как тебе мой дом? — широко разводя руками, спросила Моника. Она явно гордилась своим жилищем.

— Потрясающий особняк, но я чувствую себя тут лишней.

— Не говори глупости! Никакая ты не лишняя! Давай выпьем для храбрости. Не могу танцевать на трезвую голову, — предложила Моника.

Девушки направились к барной стойке. Моника поднесла рюмку к губам. Дженнифер внимательно наблюдала за ней. Шатенка запрокинула голову и выпила коктейль залпом. Дженни в точности повторила ее действия.

— До этого вечера я никогда не пробовала текилу, — стала откровенничать Дженни.

— Видимо, пришла пора это исправлять, — бодро сказала Моника и выпила ещё рюмку.

Дженни алкоголь нравился, так что она решила попробовать каждый коктейль.

— Полегче, девочка, — побеспокоилась Моника, заметив, что Дженни выпивает уже шестую рюмку, — Тебе надо поесть. Я предложила тебе набраться храбрости, но это еще не значит, что ты должна напиваться как свинья.

К ним подошёл мужчина и, положив руку на бедро Моники, прижал к себе. Глаза его лучились непередаваемой нежностью.

«Это было не совсем… По-дружески, » — подумала Дженни.

Моника сегодня была мега сексуальна. На ней было красное платье без бретелек с разрезом до критической точки, оно откровенно следовало каждому изгибу фигуры. Длинные волосы лежали на обнаженных плечах пышной волной, а взгляд был подчеркнут чёрной дымкой.

Джениффер же была скорее милой, чем эффектной. На ней было коктейльное салатовое платье, того же цвета босоножки и неброский макияж. Белокурые волосы были собраны в конский хвост.

— Моника, представишь меня своей спутнице? — спросил высокий блондин с длинными волосами и широко улыбнулся.

— Дженнифер — это Джонни. Джонни — это Дженнифер, — представила Моника.

— Рад знакомству! Извини, но я одолжу Монику на один танец.

— Я тоже рада с тобой познакомиться, — соврала девушка потому, что перспектива остаться одной среди толпы незнакомых людей её не радовала.

Мужчина взял Монику за руку и провел её на танцпол. Шатенка уже прижималась к парню так, как это не принято делать на людях.

Рассматривая окружающих людей, Дженни наконец увидела Адриана! Он сидел на диване босой, скрестив ноги, и потягивал какой-то напиток из бокала, украшенного маленьким зонтиком. Чёрный пиджак был наброшен на плечи так, будто он считал себя слишком крутым, чтобы надевать его как положено. Светлые рваные джинсы спадали и демонстрировали его чёрное нижнее бельё. Возле него сидела сексапильная блондинка модельной внешности. Она опробовала на нём все свои чары: то «случайно» положит руку на плечо и легонько погладит, будто бы в рассеянности, то потянется к столику за новым коктейлем, демонстрируя ножки.

Спустя время к ним подсела ещё одна привлекательная красотка. Она посмотрела на соперницу с самодовольной улыбкой и положила руку с безупречным маникюром на бедро Адриана. Она касалась его плеча и хихикала каждые десять секунд.

Затем он что-то прошептал по очереди каждой девушке, и они стали осыпать его поцелуями, гладили по груди и паху. К ним подошла третья девушка, она склонилась над столом, намеренно выставляя на показ свое декольте и игриво облизала губы.

Девушка попыталась, вести себя так, будто то, что она видит, никак её не волнует, но ничего не могла поделать. Дженни почувствовала сильный укол ревности. Она стыдливо отвела глаза, сердце металось в панике. Дженни потерла подбородок кончиками пальцев и поняла, что больше не выдержит. Она в расстроенных чувствах пошла домой. Моника же в это время была так увлечена танцем с Джонни, что не заметила пропажу подруги.

***

Впервые в жизни она так сильно напилась. Голова начала гудеть, в глазах всё расплывалось. Мир начинал кружиться вокруг неё. В эту ночь Дженнифер быстро уснула.

Ей снилось, что с её кухни донесся громкий стон. Она пошла посмотреть, и в ту же секунду луна осветила красивый голый зад Адриана. Дженни замерла на месте. Под ним на столе лежала брюнетка. Он целовал обнаженную грудь привлекательной девушки. Его бедра двигались взад-вперед. Стоны становились громче, Адриан двигался быстрее. Он схватил ноги той, с кем занимался сексом, и раздвинул их еще шире. Громкий крик брюнетки заставил Дженни проснуться.

Открыв глаза, девушка увидела, что стены, мебель, шторы — всё горит алым пламенем.

Страх наполнил её кровь леденящим ужасом, и она растерялась. Прикрыв рот одеялом, она быстро встала с кровати и попыталась выбраться, но всё вокруг было в огне. Она отчаянно звала на помощь и плакала. Но вскоре ей стало просто нечем дышать, и она потеряла сознание.

Огонь все усиливался. Ликующий, он заполнил уже всю комнату, багровые пылающие волны охватили постель и подпускали свои языки к телу девушки.

***

Моника вытащила из бокала оливку и сняла ее губами с палочки. Пристальный взгляд Джонни следил за ее ртом с явным интересом. Выпив пару коктейлей, Джон потянул Монику к дивану и усадил к себе на колени. Девушка прижалась к его груди и провела рукой по его гладко выбритой щеке. Много лет девушка мечтала о его поцелуе, представляла прикосновение его губ: будут ли они мягкими и нежными, или жесткими и требовательными. Он слегка накрыл губы Моники своими, однако, без участия языка. Их первый поцелуй был нежным и целомудренным.

Глава 6

Последствия пожара

Она была из тех девушек, на которых сразу не обратишь внимания, зато потом они нравятся всё больше и больше.

Х. Мураками

***

Дженнифер очнулась в больнице. Она была бледной, различные трубки торчали из её тела то тут, то там. Возле её кровати стояла Моника, держа её за руку и плача. Все внутренности испуганной девушки сжались и перевернулись от волнения за подругу.

— Что со мной? — произнесла она хриплым голосом.

Неожиданное облегчение окатило Монику с головы до ног, когда она увидела, что подруга очнулась. Ох, слава Богу! Радость взорвалась в её сердце. Она сейчас как никогда была рада взглянуть в эти глаза.

— Дженни! Ты так меня напугала!

— Что со мной? — повторила свой вопрос девушка.

— Ты ничего не помнишь? У тебя дома случился пожар! Всё сгорело. Тебя ели удалось спасти. Вчера на вечеринке я забеспокоилась и стала звонить тебе, но ты не брала трубку. Джонни предложил съездить к тебе домой и удостовериться всё ли в порядке, и я увидела как тебя… — девушка ревела и пыталась продолжить рассказ, но из-за рыданий делала это настолько неразборчиво, что Дженни её уже не слушала.

До неё постепенно доходило значение случившегося. Значит, сгорел весь ее гардероб, драгоценности, которые достались ей в наследство от бабушки, документы, мебель, которую она купила совсем недавно, тысячи дисков с любимой музыкой стали грудой расплавленной пластмассой, бытовая техника, фотографии и сотня других мелочей — остались лишь угли, пепел и зола.

В палату зашла медсестра, она сделала укол пострадавшей, чтобы та снова отправилась в мир сновидений.

Глава 7

Искусство флирта

Скромность и добросовестность вознаграждаются только в романах. В жизни их используют, а потом отшвыривают в сторону.

Эрих Марии Ремарк

***

У каждого человека есть мечта. Мечта Моники ещё с юных лет заключалась в том, чтобы однажды она, гуляя по городу, увидела на витрине магазина собственную книгу. Не то, чтобы она хотела стать знаменитой. Хотя нет, именно признания и славы не хватало её творческой натуре. Девушка не была талантлива от рождения. Она всего достигала упорным трудом и бессонными ночами. Когда она повзрослела, её мечта сбылась, она написала шесть биографических книг.

Моника направилась к воротам, чтобы забрать почту. В былые времена ее почтовый ящик каждый день был до отказа заполнен журналами, газетами, письмами друзей, деловыми бумагами и приглашениями, но теперь она находили в нем лишь рекламные буклеты и неоплаченные счета.

Оплата за электричество была просрочена. Ей нужно срочно придумать, где взять деньги, иначе она останется без света. Ей и так пришлось отказаться от садовника и горничной, выполняя всю работу по дому самостоятельно.

Гордость не позволяла попросить помощи и денег у брата. Она вообще не любила по жизни о чём-то кого-то просить. Моника знала, что достаточно получить гонорар за новую книгу, и все её финансовые проблемы будут решены.

Поэтому она всецело посвятила себя творчеству. Уже около полугода она писала свой первый любовный роман, до этого она не пробовала себя в таком жанре. Моника печатала по одной главе в неделю. Вдохновение её посещало почти всегда. Но когда у неё было плохое настроение, или же она сильно раздражена — в эти моменты не получались любовные объяснения, поэтому она бралась за написание эмоций, агрессии или тому подобное. Иногда брала двухнедельные перерывы, а потом за два выходных печатала сразу три главы.

Приняв душ и заварив в чашке любимый кофе, Моника устроился в кресле и, взяв ноутбук, стала писать завершающую главу книги.

Слова не шли, хоть плачь, ничего не выходило.

Она постоянно вспоминала вечеринку в честь дня рождения её брата, точнее, её близость с Джонни. Что же, первый поцелуй прошел успешно, как и второй, третий и четвёртый. Так что сам собой напрашивался вывод: в общем-то первое свидание удалось. Он осыпал её комплиментами, даже произнес признание в любви. Но… Чего-то не хватало.

Да, она наконец заполучила мужчину своей мечты, о котором тайно грезила многие годы, но девушка не могла избавиться от ощущения, что чего-то не хватает. Всё было не совсем так, как она представляла в своих мечтах. Не было той страсти и тех эмоций, которые она ожидала испытать. Да, всё хорошо, но не «Вау!»… Поцелуи были приятными, но не более того. Не хватает искры. Но, не смотря на это, Моника продолжала его любить. Так как он дал ей большее. Он дал ей веру в мужчин. Показал, что не все такие же, как её брат и бывший муж — лицемеры, предатели и обманщики! И что не перевились в мире благородные джентльмены.

Неожиданно в памяти вспыхнул Майк: как он повалил её на диван, как стал целовать. Жадно, горячо, подавляя возможный протест. Им руководила похоть. Но этот поцелуй — он возбуждал её больше, чем любой поцелуй Джонни. Это заставляло её еще больше ненавидеть Майка, и презирать себя за такие мысли. Девушка отогнала от себя эти воспоминания.

Моника пыталась сосредоточиться на книге и снова принялась за работу. Фразы выходили корявыми, пустыми, текст был удален и начат заново.

Она решила писать под музыку. Обычно, когда ей что-то не давалось, девушка всегда слушала музыку. По какой-то причине её вдохновляла на написание песня Roberto Cacciapaglia — Floating. Моника откинулась в кресле и закрыла глаза, попытавшись максимально точно представить диалог из книги, представляя себе всё, что происходило с главной героиней. Девушка хотела прочувствовать всё: язык тела, жесты, мимику — ведь важны не только слова, хотя и они тоже могут ярко передать настроение.

Она открыла глаза потому, что голову посетило множество идей. Написав, наконец, первый абзац она перечитала его несколько раз, исправляя ошибки. Затем написала еще один отрывок, перечитала и так далее. Песня звучала примерно двадцатый раз, когда последняя глава была дописана, а книга закончена. Оставалось только отправить Джонни на проверку.

Она зашла в социальную сеть. Джон был онлайн. Девушка допила уже остывший кофе и стала набирать сообщение.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Привет, почему не спишь в такое время?

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Тебя ждал. Ты перед сном всегда заходишь. Хотел позвонить, но подумал, что вдруг ты всё-таки спишь.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Неужели? В самом деле меня ждал?

Я дописала любовный роман и хочу узнать твоё мнение. Сейчас пришлю тебе файл с книгой.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Да, ждал. Завтра днём прочитаю. Сегодня не могу, простыл, и голова разболелась. Жду, когда таблетка подействует, а то не могу уснуть.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Пей побольше чая с лимоном. Ну, в крайнем случае, приду тебя лечить.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Хорошо, тётя доктор. Буду строго следовать инструкциям. А может вы меня сегодня полечите?

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Конечно, только переоденусь, захвачу лекарства и сразу на проверку к вам домой. Только сразу предупреждаю — время очень ограниченно, и у меня ещё много клиентов, точнее больных, и всем нужна моя помощь, так что делайте все, что я скажу.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Хорошо. Переодеваться будешь в белый коротенький халатик и шапочку с красным крестиком?

Главное, чтобы коротенький и с декольте.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

А у тебя «температура» и давление не поднимется, мой уважаемый пациент? Лучше прямо сейчас приготовь себе горячий чай и выпей до моего прихода. Ясно? Быстро делай, как Я сказала! А то я очень не люблю, когда мои пациенты меня не слушаются.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Конечно, сейчас пойду и сделаю себе чай! Я всегда слушаю медсестёр с декольте.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Ну, тогда буду поощрять такое строгое выполнение моих инструкций.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Чем поощрять будешь?

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Укольчик сделаю. Ты его заслужил. Хотя нет, целых два.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Ой, спасибо. А других вариантов нет?

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Каких например?

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Согревающий массаж или поцелуятерапия.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Это уже не лечение, а сюжет из порнофильма.

Кстати, а если я вдруг заболею, ты тоже будешь меня лечить?

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Конечно же! Без раздумий примчусь. А когда лечение пройдёт успешно, медсестра смениться на другого персонажа. В принципе, можно что-то из классики. Пожалуй, я буду боссом, а ты моей подчинённой, которая запорола очень серьезное дело. Так что останешься после работы, и когда все уйдут, буду тебя наказывать.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Ну, раз провинилась, придётся заглаживать вину. Я же не хочу потерять любимую работу и тем более не хочу злить босса.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Это правильно. Нужно боссу угождать.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Слово угождать мне не нравиться! Не люблю подстраиваться под кого-то.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Ещё как любишь!

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Это ещё почему?

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

На тебя легко влиять, если человек тебе нравиться. А я знаю, что очень тебе нравлюсь. Ведь так?

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

О боже, какой ты самонадеянный.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Да я пошутил. Наоборот, ты очень свободолюбива и всегда придерживаешься своих принципов. А ещё ты очень-очень недоверчива и во всём ищешь подвох. Так что манипулировать тобой или пытаться повлиять так же бессмысленно, как пытаться приручить питона из джунглей.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Другое дело. А что ещё обо мне скажешь?

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Что ты дерзкая, напористая и в тоже время деликатная, красивая и ласковая. В тебе есть особенный шарм. Но иногда ты ведёшь себя так, будто весь мир тебе должен. Так что моментами мне кажется, что у тебя весьма паскудный характер.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

М-м-м… Приятно. Паскудный характер – это моя фишка. Годы потратила, чтобы себя перевоспитать и стать такой.

А вообще, почему это тебе достаются доминирующие роли? Я тоже хочу быть главной.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Ну, как раз в этом же наряде можно тебе быть учительницей. Заставишь меня остаться после уроков двойку отрабатывать.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

А может ты отличник, и я хочу тебя поощрить. Как раз будет прекрасная мотивация для дальнейшего обучения.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Ещё из доминирующих можешь быть женщина-полицейский, а я буду преступником. Но нам потребуются наручники.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Преступник? И в чём ты согрешил?

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Совратил молоденькую шатенку по имени Моника. Кстати, она знаменитая писательница.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Тогда моя цель — тебя раздеть, соблазнить, приковать к кровати и уйти гулять. Это будет высшей формой наказания. Ты ведь этого хочешь?

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Нет, не хочу. Ну, разве что если изменить вторую часть.

Не пошла гулять, а, например, сделала со мной что-то нехорошее.

От кого: Моника Мейсон

Кому: Джон Фостер

Я уже спать хочу. Так что сладких снов.

От кого: Джон Фостер

Кому: Моника Мейсон

Сладких.

Глава 8

Переезд

Очень юные девушки представляют себе любовь в образе принца, который придет и сделает их счастливыми (даже не догадываясь, что счастливой она может сделать себя только сама); очень юные мальчики, наоборот, считают, что никакой „любви“ нет, а есть лишь потрахушки и донжуанский список (даже не думая о том, что женщина — тоже человек). Но время идет, маятник движется в противоположную сторону, и тогда (уже не очень юные) девушки разочаровываются в любви, решая доживать век в одиночестве, а бывшие мальчики (мужчины), наоборот, начинают искать истинную Любовь, коря себя за то, что прежде сомневались в ее существовании.

Колесов Е.Н

***

— У Дженни сгорел дом, она какое-то время будет жить с нами, — деловитым тоном сказала Моника. — Надеюсь, ты не против?

Адриан с бутылкой пива в руке сидел в расслабленной позе на красном диване. Он чуть поддался вперед и произнес, лениво растягивая слова:

— Ну, это твой дом, так что тебе решать. Я погощу у тебя около пяти месяцев, пока у меня съёмка сериала в этом городе.

— Я надеюсь, ты не забыл про данное мне обещание? — девушка выгнула бровь, недоверчиво и пытливо посмотрев на мужчину.

Адриан, вместо того, чтобы ответить, отпил пиво из бутылки с длинным горлышком и перевел взгляд на Дженни.

Мужчина медленно оглядел девушку с головы до ног, от чего она почувствовала, что ей становится жарко.

— Да, я же обещал.

На самом деле для Адриана эти слова ничего не значили, и просьбы сестры его мало беспокоили. Как раз наоборот, они ещё больше подливали масло в огонь. Его психика с детства устроена таким образом, что чем сильнее ему что-то запрещают, тем сильнее он хочет это получить. Адриан был из тех людей, кто не считал своим долгом держать обещания. Он никому ничего не должен. В его голове уже крутился план, как он будет забавляться с этой малышкой. А почему нет? Никаких ограничений, никаких преград! Мораль? Нафига?

Моника хорошо разбиралась в людях и тем более хорошо знала своего брата. Так что замечая, как он смотрит на Дженнифер, она понимала, что он вряд ли сдержит данное обещание, поэтому решила присматривать за ним, чтобы тот не наделал глупостей.

— У меня встреча с редактором, покажи Дженни её комнату.

Не говоря ни слова, Адриан устремился вверх по лестнице. Как только он оказался с Дженни на втором этаже, парень открыл дверь и жестом пригласил девушку войти.

В её новой комнате стояла кровать королевских размеров, с розовым покрывалом в рюшах и с симпатичными белыми подушками. С потолка свисала огромная люстра.

«Очень милая комната», — подумала Дженнифер.

Она поставила чемодан на пол и прошла в отдельную ванную. Большие и пушистые синие полотенца, дорогое мыло, синий мрамор. Ванна была большой, круглой формы. Большие окна от пола до потолка выходили в сад, вид открывался просто великолепный.

Адриан, расслабившись, развалился в кресле и наблюдал за Дженни, в то время как она раскладывала вещи в своей новой комнате.

— Ты уходить не собираешься? — голос у девушки был напряжённым.

— Нет. Мне нравиться за тобой наблюдать, — в его глазах появился животный блеск.

— А мне нет! Я хотела бы побыть одна, — презрительно фыркнула девушка.

Выражения лица Адриан сменял с невероятной скоростью: удивление, гнев, замешательство и даже немного ступор. Пару раз он открыл и закрыл рот, как будто собирался что-то сказать, но передумывал. Прошло еще несколько мгновений, он отвернулся, а затем снова посмотрел на Дженнифер:

— Ангелочек, скажи, как так получилось, что в твоём возрасте ты все еще девственница?— на его лице появилась ехидная улыбочка.

— Кто тебе такое сказал? — произнесла она как можно более раздраженным тоном.

— Моя сестра в первую нашу встречу. Разве ты уже забыла? Хотя, достаточно посмотреть в твои невинные глаза, чтобы понять это, — ухмыльнулся Адриан, — Как я понимаю, бойфренда у тебя тоже нет? — уточнил мужчина.

— Нет, — неуверенно ответила девушка, потому что в этой ситуации, скорее всего, лучше было бы соврать.

Пристальный взгляд его темных глаз заставлял её нервничать.

— Ты боишься меня? Не стоит. Я безобидный.

Она не знала, как себя с ним вести. Флиртовать она не умела, да и вообще не стоит с ним связываться. Этот мужчина опасен, так как из породы красавцев, а все красавцы — бабники! К тому же она сама в этом убедилась на вечеринке.

— Может, сходим куда-нибудь?

— Ты меня, что на свидание приглашаешь? — сдержанно улыбнулась девушка.

— Нет. Я не хожу на свидания, не ухаживаю за девушками, не дарю цветы, не вожу в рестораны, я только их трахаю. Я фанат секса. Я приглашаю тебя в бар выпить, а потом мы снимем номер в каком-нибудь отеле.

— Меня ты тоже трахнуть хочешь?

— Хочу. Твой первый раз должен быть с опытным мужчиной. Я как раз именно такой. Так ты согласна куда-нибудь со мной пойти?

— Нет. От таких как ты стоит держаться подальше. Ты мне не подходишь. Я не для того девственность хранила, чтобы в итоге она досталась какому-то бабнику! — огрызнулась девушка.

— Больно ты мне нужна со своей девственностью. Можешь забрать её с собой в могилу,— грубо прорычал Адриан и пошел прочь, а Дженнифер посмотрела ему вслед и тоскливо вздохнула.

«Итак… Хочешь поиграть в недотрогу? Прекрасно! Это моё любимое развлечение!» — подумал Адриан.

Самым разумным с её стороны решением было держать с ним дистанцию. Адриан не был прекрасным принцем из сказки и вряд ли мог им стать. Нельзя было тешить себя мечтами, что он сможет полюбить её. Он не для неё.

Глава 9

Свидание с блондином

Но как же хочется, отринув расчетливость, цинизм, все знания и опыт, хоть на миг поверить во что-то светлое и недосягаемое в своей чистоте, хоть краем коснуться и поверить, что есть оно, что не фальшиво.

Райдо Витич

***

За свои двадцать семь лет Моника не раз разочаровывалась в мужчинах. Ей казалось, что она магнит для подонков. «Ну почему мне все время попадаются лицемеры, предатели и обманщики?!» — постоянно спрашивала она себя. Поэтому она долгие годы была «паразитом» и просто использовала их.

Джонни — был исключением. Что-то такое было во взгляде блондина, что заставляло верить всему, что он говорил. С первой встречи он её зацепил, понял, разгадал. Он покорил её тем, что всегда был внимателен к ней и заботлив. Джон всегда был рядом в трудные периоды жизни. Он навещал ее, когда она болела, и был готов бежать среди ночи за лекарствами, и кормить её с ложечки куриным бульоном. Он был благородным и вёл себя как истинный джентльмен, а это редкость. Кроме того, что он умен, остроумен и чертовски сексуален, за внешним блеском скрывались иные качества: щедрость, доброта и, удивительно, душевная тонкость и ранимость.

У Джонни хороший вкус во всём. За два года совместной работы над книгами с Моникой, он назначал встречи в уютных кафе и ресторанах, каждый раз выбирая заведение, непохожее на предыдущее.

На этот раз ресторан в классическом стиле, интерьер наполнен бежевыми тонами, без пёстрых элементов, с прекрасной кухней и спокойной обстановкой, так же там доброжелательный обслуживающий персонал и музыка на заказ.

Он, как и всегда, пришёл на 15 минут раньше и изучал меню.

Моника пришла вовремя, одетая в чёрную юбку карандаш, яркую красную рубашку, чулки на подвесках, и в расслабленном темпе приближалась к его столику, стуча каблуками.

— Рад тебя видеть, Моника! Ты как всегда прекрасна, — улыбка во всю ширь, обезоруживающе добрая, взгляд мужчины чист и ласков.

— Благодарю. Ты тоже как всегда безупречен, — с улыбкой села Моника за столик и бросила на Джонни алчный взгляд. В темном деловом костюме, с золотыми запонками, сделанными по индивидуальному заказу, с аккуратно причесанными волосами, этот мужчина мог бы вскружить голову любой женщине.

Мужчина выгнул брови и уткнулся в меню:

— Тебе как обычно?

— Да.

— Прекрасно, — захлопнул книжечку и подозвал официантку. — Девушка? Нам кофе со сливками, чай зелёный. Два салата из овощей, шоколадное мороженое и… пожалуй, все.

Официантка ушла, а Джонни уже перешёл к делу:

— Что ж давай для начала приступим к работе. Я ознакомился с книгой. Мне очень понравилось. Описания внешности качественные, герои яркие, текст динамичный. Есть некоторые огрехи в стиле и ошибки, но эта как раз та ситуация, когда сюжет захватывает сильнее, чем ориентация на само написание. Я внёс некоторые изменения, перестроил пару предложений, — профессиональным тоном говорил Джонни.

Он взял синюю папку, которая лежала на столе, и достал распечатанную рукопись, которую она ему недавно присылала в электронном варианте.

— Вот взгляни, — потянул он ей стопку бумаг.

— Мне очень приятно это слышать. Твоё одобрение всегда сложно было заслужить, а потому оно особенно ценно, — сказала девушка и стала просматривать страницы, на которых красным цветом были обозначены исправления.

Их оказалось не так много. Но некоторые перестроенные фразы Моника всё-таки хотела оставить в старом варианте и поэтому стала спорить. Ещё её возмутило, что он повычёркивал целые абзацы. Джон стал обсуждать с ней детали по выпуску этой книги и предлагал варианты обложки. Когда они пришли к общему согласию, Моника решила рассказать ему о новой идеи:

— У меня возникла идея для новой книги. Вчера я написала аннотацию и первую главу.

— О чём она?

— О бабнике.

— О бабнике? Я правильно расслышал?

— Да. Каждая глава посвящённая каждой новой девушке. Точнее, каждый раз новый типаж девушки. Герой поделиться своими методами и приёмами их соблазнения. Я уже договорилась о встрече с одним инструктором по пикапу. Он профи.

— Методы и приёмы мне всегда казались фигней. Лично я просто смотрю в глаза человеку и все. Или подходит, или нет. Если подходит, то и клеить не надо, если нет, то уламывать и добиваться ту, что к тебе не расположена — пустая трата времени. И секс в итоге не понравится. Поверь, у меня было много опыта с женщинами, я знаю о чём говорю.

Моника почувствовала наплыв ревности после упоминания других женщин.

— А я всегда считала, что больше всего ценится то, что достаётся огромными усилиями.

— Справедливо, но с оговорками. Возможно, это касается конкретной категории мужчин. Плюс на то, что убил ресурсы и время. Жалко бросать, да. Но просто жалко, это уже не любовь

— Ну, вот ты смотришь мне в глаза? Как считаешь, я подхожу?

— Конечно! Я это понял с первой встречи. Я тебе уже говорил, меня останавливала профессиональная этика.

— Это радует. А то я иногда даже думала, что ты гей.

Джонни поперхнулся кофе. Мускулы у него напряглись под жарким взглядом, которым она прошлась по его телу.

— С чего ты решила, что я гей?

— Хм, у меня всегда были сомнения. Я ни разу не видела тебя с девушкой. К тому же, любые мои попытки в соблазнении тебя были обречены на провал. Не хочу показаться самоуверенной, но я легко добиваюсь расположения мужчин. А ты всегда был таким холодным и сдержанным. Поэтому меня даже шокировало, когда тебя в переписке потянуло на такие откровения. А ещё уж очень ты тщательно одеваешься. Разбираешься в брендах. Даже мне не раз давал советы в выборе одежды. И ещё ты чересчур смазливый, на мой взгляд.

— Что?! Ты меня соблазняла? Не хочу тебя обидеть, Моника, но по-моему флиртовать с каждым, в твоём понимании привлекательным, мужчиной уже вошло у тебя в привычку, — выдохнул от изумления Джон, — К тому же я думал, что ты предпочитаешь плохих мальчиков: одежда попроще, волосы подлиннее, с мотоциклом.

Какое-то время они молча жевали и наслаждались едой. Затем они обсуждали новые фильмы, книги, Джон делился впечатлениями о поездке в Париж. Беседа была непринужденной и веселой, но затем блондин затронул неприятную для Моники тему:

— Моника, я знаю, что тороплю события…, но как ты думаешь, мы могли бы стать семьёй?

Монику его слова ошарашили и даже испугали. Она уже была замужем, и это была самая большая ошибка в ее жизни.

С бывшем мужем она познакомилась в университете. Когда она училась на третьем курсе, а Рафаэль только начал преподавать философию. Он был самым молодым профессором на факультете — всего-то двадцать девять лет.

«Слишком привлекательный, чтобы игнорировать, » — именно такое мнение родилось о Рафаэле, когда Моника увидела его впервые. Она с восхищением вникала в каждое его слово о теориях Канта, Ницце и других великих философов. Ледяные голубые глаза, светлые золотистые пряди, одежда всегда плотно облегала точеные мускулы — брюшной пресс, мышцы живота, бицепсы и прочую красоту — молодой профессор скорее походил на модель. Ей нравилось его умение рассмешить и увлечь разговором, умение смотреть так, словно в мире других женщин не существовало.

Впервые он пригласил Монику на свидание на выпускном вечере. Он всего лишь сделал пару комплиментов о ее высоком IQ, и вот она уже мечтает о том, как бы прыгнуть к преподавателю в постельку. Так и начался их бурный роман, который спустя два месяца привёл к бракосочетанию и бытовым проблемам.

Моника даже не догадывалась, что образ мужчины, который она себе вообразила в голове, на самом деле практически не соответствует реальности. Тот, кого она возомнила принцем с ангельской внешностью, на самом деле лишь преданный слуга своей похоти и эгоизма.

Рафаэль был умён, и с годами натренированная лицемерность умело скрывала его прогнившее нутро. В Монике его привлекало финансовое положение её родителей и их социальный статус. К тому же, Моника была не дурна собой, в прочем, он всё равно находил девушек на стороне. Но потом её родители погибли, и, узнав, что у Монике в наследстве, по сути, кроме особняка ничего нет, его интерес к ней сразу же поубавился, и он подал на развод под предлогом, что она не устраивает его в постели, так ещё и после процесса развода украл у неё крупную сумму денег, точнее, гонорар за одну из её книг, и скрылся в неизвестном направлении.

Моника тяжело вздохнула. Она решила перевести разговор в другое, более безопасное русло. Тогда к их столику подошла Натали — её давняя знакомая. Девушка выглядела изящно в бледно-сером шелковом платье, закрепленном только двумя белыми кнопками на талии. Светлые волосы она зачесала назад и закрутила в скромный узел. Джонни почувствовал дразнящий аромат парфюма, и его тело против воли отреагировало на нее. Натали была аристократична от головы до изящно обутых ног, даже ее нижнее белье наверняка было шелковым.

— Моника, рада тебя видеть! А кто твой импозантный спутник? — блондинка смотрела на Джона так, будто хотела съесть его живьем.

Конечно, Джон заметил интерес незнакомки. Такими взглядами женщины одаривали его с самой юности.

— Привет, Натали! Это мой бойфренд — Джон Фостер, — с гордостью ответила шатенка.

Его голос был низким, по-мужски самоуверенным:

— Приятно познакомиться, мисс…

— Уотсон. Натали Уотсон, — представилась девушка и протянула руку.

Моника заметила в глазах Джона интерес к блондинке, когда он взял безупречно наманикюренную и усыпанную драгоценностями руку женщины в свои.

Шатенка положила руки на колени, надеясь, что никто не заметит, как сжимаются ее кулаки от желания стукнуть соперницу, чтобы та и думать забыла так смотреть на Джонни. Но что её ещё больше взбесило, так это когда Джон предложил ей сеть за их столик. Разуметься, Натали не стала упускать такую возможность. Они битый час обсуждали с Джонни какой-то мюзикл, о котором Моника даже не слышала. Шатенка чувствовала себя лишней и сгорала от ревности.

После того, как они поужинали, Джонни всё оплатил. Он был крайне консервативно воспитан, и его воспитание предполагало определенные нормы поведения. Если он приглашает девушку в кафе, то естественным образом оплачивает обед — это в порядке вещей. Но Монику уже не умиляли его благородные жесты, она была сильно обижена за испорченный вечер.

***

На улице моросил мелкий дождь. Джон с Моникой быстро шли к машине. Не успела Моника пристегнуться, как за стеклом уже начался свирепый ливень. Всю дорогу они провели в молчании. Джон вел машину по залитым водой улицам к ее дому и размышлял:

«Может, пригласить её к себе домой? Или слишком рано?» Все новые и новые вопросы и предположения мелькали в его голове.

Блондин остановился у её дома и выключил двигатель.

— Проводить тебя до двери?

— Ни к чему, вымокнешь весь. Здесь попрощаемся.

— Ладно.

Он ждал хотя бы поцелуя. Джон развернулся на сиденье, после чего Моника сделала вид, будто ей неловко.

— Что-то не так? Ты разочаровалась во мне? Я чем-то тебя обидел?

«У меня, конечно, нет сейчас кучи денег, чтобы тратить их впустую на причудливые сюрпризы для тебя и осыпать драгоценностями, но я могу дать тебе любовь, верность и заботу. Ну и конечно, я гарантирую, что простыни в нашей постели не остынут, » — размышлял Джон.

— Прости, мне просто было неприятно твоё общение с Натали, — робко призналась девушка.